некуда приклонить. Мужики много обещают, да мало делают. Нет бы мне стать девочкой по вызову! И главное, проблема не в сексе - если мужчина мне нравится, я все равно с ним пересплю, да только не тот у меня характер. Все время на кого то работать? Правда, зато уходишь с деньгами. Она вздернула брови и пожала плечами. - А я... Да что у меня есть? А ведь надо все время за собой следить. Одежда, фигура, тренажерные залы. Массажи, чистки, подтяжки. Все это стоит денег. Посмотри на Рэй. Все себе сделала - грудь, губы, задницу... Она ведь не девочка, золотце, ей уже за сорок. Внешность - ее единственное достояние. Она ткнула сигарету в пепельницу. - Ну вот зачем я курю? Только кожу порчу. Тебе тоже пора бросать, золотце... А когда я забеременела - нет, ты только вспомни!.. Больная. Без гроша. Комнатушка в вонючей дыре на пару с нищей студенткой - ничего лучше даже позволить себе не могла. Сто пятьдесят баксов в месяц! Пришлось выбивать пособие, чтобы было чем оплачивать врачей, а потом тащиться на автобусе в задрипанную больницу. И что, думаешь, хоть какой нибудь объявился?! Да я была одна как перст, не считая пары верных подруг! Тут появилась Рэй, покусывая губу. - Я присяду? - спросила она. - Подруга появится с минуты на минуту, а пока я бы что нибудь выпила. Официант! Водки мартини. Безо льда. Рэй присела. Кэрри она в упор не замечала. - Слушай, хотела поговорить с тобой о Снейке, - обратилась она к Амалите. - Он мне тут рассказывал, у вас что то было. - Правда? - удивилась Амалита. - Ну, у нас с ним исключительно интеллектуальные отношения. - Да что ты? А я то думала, он просто классный трахаль, который к тому же неплохо относится к моему ребенку, - съязвила Рэй. - Да ладно, я не об этом... Просто не доверяю я ему... - Он же вроде с кем то там обручен? - вспомнила Амалита. - Какая то брюнетка с его ребенком. - Тьфу ты! Кармелита или что то в этом роде. Баба автомеханик. Из какой то дыры типа Юты. Поехал кататься на лыжах, а по дороге машина сломалась. Погнал ее в автосервис - а тут она со своим гаечным ключом и ногами врастопырку. Не ет... Ее он сам сбагрить мечтает... - Тогда вообще раз плюнуть, - заключила Амалита. - Установи за ним слежку. Мне, например, массажистка и горничная все доносят. Подошли к нему массажиста или шофера, и пусть потом тебе все расскажут. - Гениально! - завопила Рэй. Она разинула свой огромный, намалеванный алой помадой рот и, резко откинувшись на зашатавшемся стуле, зашлась в припадочном смехе. Ее прямые обесцвеченные волосы были вытравлены до белизны. Какой бы чокнутой она ни была, в сексуальности отказать ей было сложно. - Я всегда знала, что ты клевая! - выговорила наконец она. Ножки стула с грохотом опустились на пол, и она чуть было не уткнулась носом в стол. Весь ресторан уставился на нее. Амалита разве что не икала со смеху. - Слушай, и чего мы с тобой не поделили? - спросила Рэй. - Никак не пойму. - Да уж, ума не приложу, - ответила Амалита, которая к этому времени успела успокоиться, и только улыбка все еще не сходила с ее лица. - Может, Брюстера? - Этого вонючего актеришку?! - поразилась Рэй. - Хочешь сказать, все из за той чепухи, которую я ему про тебя наплела, чтобы его отбить? Радость моя, да что же мне оставалось делать? У него же самый здоровенный член в Лос Анджелесе! Когда я его увидела - мы тогда сидели в ресторане, и он взял мою руку и положил себе на ширинку, а я так завелась, что вытащила его член и принялась его гладить, а официантка заметила и заверещала как резаная - такой он был огромный, - и нас выперли из ресторана... Так вот, я еще тогда себе сказала: мое и больше ничье! Таким хозяйством грех делиться. - Да, он был ничего, - согласилась Амалита. - Ничего?! Милочка, да он же форменный жеребец, - возмутилась Рэй. - Знаешь, я в этом деле знаток, лучше меня еще ни у одного мужика не было. Но когда достигаешь такого уровня, что то с тобой происходит. Обычный размер тебя уже не устраивает. Нет, конечно, я с ними сплю, но сразу предупреждаю, что мне тоже бывает нужно оттянуться. Получить свой кайф. Она не успела еще выпить и бокала мартини, но с ней явно уже что то творилось - ее несло, как машину без руля. - О о, - застонала она. - Это такой кайф!.. Еще, милый, еще... Трахни меня... - И она принялась елозить по стулу - правая рука чуть приподнята, глаза закрыты. - Так, милый, так! О о! - Она чуть взвизгнула и открыла глаза. Теперь она смотрела на Кэрри в упор, как будто только сейчас ее заметила. - Как тебя зовут, милочка? - внезапно спросила она. У Кэрри перед глазами живо встала картина очередной тусовки: Капоте Дункан имеет Рэй на диване на глазах у изумленной публики. - Кэрри, - ответила она. - Кэрри? - переспросила Рэй. - Мы раньше встречались?.. - Нет, - ответила за нее Амалита. - Она супер. Наш человек, только из интеллектуалов. Писательница. - Напиши про меня, - предложила Рэй. - Такой бестселлер выйдет, уж можешь мне поверить. Как меня жизнь только не трепала. Но ничего, я живучая. - Она посмотрела на Амалиту, ища поддержки. - Мы обе живучие. Остальные то пообломались... Сандра... - Только что из лечебницы, работает круглые сутки, нигде не бывает, - отрапортовала Амалита. - Габриэла... - Девочка по вызову. - Мэрит... - Свихнулась. Наркота, потом психушка. - Ах да, я что то слышала, - вздохнула Рэй. - Вроде она у тебя истерику закатила, и тебе ее в психушку тащить пришлось. - Она уже вышла. Работает. Связи с общественностью. - Половые? - съязвила Рэй. - Они то небось рассчитывали ее знакомствами попользоваться, только она уже вообще ничего не соображает, еле языком ворочает. Сидит себе как овощ, пока они ее записные книжки перетряхивают. Кэрри невольно рассмеялась. Рэй косо зыркнула на нее: - И ничего смешного. 8 Менаж в Манхэттен! Семеро мужчин - и Неизбежный Вопрос Ужинаю с приятелем. Уговариваем вторую бутылку "Шато Латур" восемьдесят второго года. Может, это наше третье свидание, может, десятое. Неважно. Потому что в конечном итоге все равно неизменно утыкаешься именно в это. В Неизбежное. - Мммм.... - начинает он. - Да? - подбадриваю его я, чуть подаваясь вперед. Он кладет руку мне на коленку. Похоже, он собирается с духом, чтобы "задать мне один вопрос". Маловероятно, конечно, но чем черт не шутит... Он предпринимает вторую попытку: - Давно хотел тебя спросить... - Да? - Тебе никогда не хотелось... переспать с другой женщиной? - триумфально заключает он. Я все еще улыбаюсь. Но это не сон - вот он, растекся передо мной жалкой лужицей блевотины. И я уже знаю, что за этим последует. - Вместе со мной, естественно, - добавляет он. - Ну знаешь, втроем. Тут следует коронное: - Можно пригласить кого нибудь из твоих подруг. - И на кой, интересно, мне это нужно? - пожимаю я плечами. Я даже не спрашиваю, на кой это нужно моим подругам. - Ну, мне бы это понравилось, - отвечает он. - Да и тебе, наверное, тоже. Сомневаюсь. "Сексуальный вариант" В Нью Йорк людей влечет Мечта. Деньги. Власть. Билет на шоу Дэвида Леттермана. И раз уж на то пошло, почему бы не секс втроем? (И раз уж на то пошло, почему бы не спросить?) Каждому хоть раз в жизни нужно это попробовать. - Из всех сексуальных фантазий только эта превосходит все ожидания, - объяснил мне знакомый фотограф. - Обычно жизнь преподносит сплошные разочарования, но две женщины. Что бы ни случилось, вариант беспроигрышный. Как оказалось впоследствии, это не совсем так, но групповой секс, похоже, и правда оказался любимой эротической фантазией нью йоркцев. Как сказал один мой приятель: "Это не столько сексуальный девиант, сколько сексуальный вариант". Очередная возможность в городе возможностей. Или же скорее опасность? Не верный ли это симптом всех недугов современного Нью Йорка, не та ли взрывоопасная смесь отчаяния с желанием, столь присущая Манхэттену? Как бы то ни было, каждому здесь, похоже, есть чем похвастаться - либо собственным опытом, либо знакомством с людьми, которые "сделали это", либо очевидцами неминуемой групповухи - вроде той истории с двумя топ моделями, которые подцепили в "Туннеле" какого то манекенщика, затащили его в мужской туалет, напичкали его же колесами и увезли к себе домой. Menage a trois подразумевает самое каверзное для любых отношений число - три. И каких бы продвинутых взглядов вы ни придерживались, остается неизменный вопрос: а по плечу ли это вам? И кому потом будет хуже? И правда ли три лучше, чем два? Очевидно, польстившись на халявную выпивку, травку и жареный арахис, семеро представителей мужского пола откликнулись на мой зов, собравшись в понедельник в подвале одной художественной галереи в Сохо, чтобы побеседовать на тему тройственных союзов. Первым, кого мы увидели, оказался фотограф и легендарный сердцеед восьмидесятых Питер Берд, стоявший на четвереньках. Как выяснилось, он возился со своим коллажем, подрисовывая цветные детали к черно белым фотографиям животных. На кое каких фотографиях уже красовались здоровенные следы цвета ржавчины, и мне припомнился слушок, что вместо краски Питер использует собственную кровь. На нем были джинсы и толстовка. Питер относился к разряду незаурядных личностей, о которых слагают легенды, - так поговаривали, что в семидесятых он был женат на супермодели Шерил Тьегс (правда); или что однажды в Африке он был стреножен и чуть было не скормлен диким львам (весьма сомнительно). Он предупредил, что будет говорить и работать одновременно.. - Я все время работаю, - добавил он и пояснил: - Чтоб не сдохнуть со скуки. Каждый взял себе по коктейлю, и мы раскурили первый косяк. Все, за исключением Питера, пожелали фигурировать под вымышленными именами. - Не стоит афишировать личности, - пояснил один из них. - Это вредит клиентуре. И мы приступили к беседе. - Это просто поветрие какое то, - начинает Питер. - У меня есть пара приятельниц - буквально сегодня встречаюсь с одной из них - так они утверждают, что более девяноста процентов их подруг предлагали им поучаствовать. Раньше такого не было. Питер обмакивает кисть в красную краску. - Такое ощущение, - говорит он, - что модельный бизнес - просто инкубатор для тройственных союзов. - Агенты и букеры сами девочек в спину подталкивают... Чего не сделаешь за работу... - затем добавляет: - Покажите мне модель, которую не тискают по углам. - Ну, оставим статистику для госучреждений... - не без скептицизма замечает Тэд, светило архитектуры, сорока одного года. Тем не менее он включается в беседу. - Женщины - это олицетворение красоты и эротизма, - говорит он, - поэтому намного логичнее представлять в мечтах именно двух женщин. Мысль о двух мужиках как то не особенно заводит. Питер поднимает голову от своего художества: - К тому же женщины могут запросто спать в одной постели и никому даже в голову не придет их в чем то упрекнуть. - Мужчины это только приветствуют, - добавляет Саймон, владелец компьютерной фирмы, сорока восьми лет. - Вряд ли кому нибудь из нас пришло бы в голову лечь спать с другим мужиком в одной постели. По крайней мере, за себя отвечаю, - согласился Джоунзи, управляющий компанией звукозаписи с Ист Коуст, сорока восьми лет. Он оглянулся по сторонам, ища поддержки. - Мужики вместе не спят, потому что храпят, - ответил Питер. - И потом, это вредно для нервной системы. - Будит потаенные страхи, - согласился Саймон. Все молча переглянулись. Питер нарушил молчание. - Вообще то все можно свести к элементарным опытам над крысами, - заметил он. - Плотность масс, стресс, перенаселение экологических ниш. Первый феномен поведения крыс в ситуации перенаселения - сплочение по половому признаку. А в этом городе, с его сонмами адвокатов и вечной толчеей, человек испытывает нечеловеческое давление. Чем больше давление расстраивает гормональную систему, тем больше появляется гомосексуалистов, а гомосексуалисты - естественный способ сокращения народонаселения. В результате количество всех этих противоестественных явлений возрастает экспоненциально. - Что то в этом роде, - сухо согласился Тэд. - Мы ведем сенсорно перенасыщенную жизнь, - продолжал Питер. - Высокая напряженность. Интенсивность. Деловые встречи. Аудиенции с юристами. Простыми радостями нас больше не удивишь - нам подавай двоих, троих или, на худой конец, экзотических стриптизерш из "Чистой платины". - А может, зря мы все усложняем, и дело просто напросто в любопытстве, - добавил Тэд. Но Питер не унимался: - А чувства?! Честность и искренность исчезли как класс. Да ведь если человека по настоящему любишь, никто другой тебе вообще не нужен! А в наше время искренним чувствам грош цена. - Может и так, - осторожно согласился Джоунзи. - Здесь же с людьми знакомиться тошно - не успеешь руку подать, как они тут же начинают тебя грузить! - продолжал Питер, не замечая, что кисти совсем высохли. - Вы только послушайте, какую чушь они несут на этих своих тусовках и приемах - каждый раз одно и то же! И так до тех пор, пока наконец не плюнешь и не перестанешь туда ходить. - Да, что то давненько тебя не видно было, - согласился Джоунзи. - А потом какая нибудь моделька делает тебе в туалете скоренький минет... - добавил Питер. Последовало недолгое и, как мне показалось, почтительное молчание, которое Питер нарушил: - Так не живут. Так не общаются. Это не чувства. Это какая то гонка на выживание. - А я то думал, это просто секс, - произнес Тэд. Тщета экстази секса Именно так рассуждал Тэд три года назад, когда он впервые испытал радости секса "на троих" в самом его банальном проявлении - так называемой "экстази оргии". Он тогда как раз расстался со своей девушкой, с которой прожил целых пять лет. И вот попадает он как то на вечеринку, где кладет глаз на хорошенькую девчушку лет двадцати. Выходит за ней на улицу, смотрит - она садится в такси. Он заводит свой "мерседес" и догоняет такси на светофоре. Они забивают стрелку на завтра в каком то клубе. На свидание она явилась не одна, а с подругой по имени Энди. - К счастью, - заметил Тэд, - Энди оказалась совсем чокнутой. Она недавно прилетела из Италии и теперь щеголяла в лисьей шубе. Нажравшись экстази, они отправились к нему в мансарду, выпили шампанского, расколошматили бокалы об пол и принялись друг друга лапать. Двадцатилетка отрубилась, а Тэд и Энди занялись сексом прямо рядом со спящей красавицей. Питер снова завелся: - Вы только посмотрите - каждый день что то новое! Жизнь несется с такой скоростью, что волей неволей приходится набирать обороты. Что ни день - больше, быстрее! Еще быстрее! Прыгаем выше головы, искушаем судьбу, изобретаем новые ниши, растем и ширимся... - Когда тебе суют поднос с пирожными - хватаешь сколько можешь, - желчно согласился Гаррик, тридцатилетний гитарист одной популярной группы. Тэд, похоже, разделял их скепсис. - Живешь по принципу "чем больше, тем лучше", - сказал он. - Четыре груди лучше, чем две. К счастью, в этот момент появился Сэм, сорока одного года, инвестиционный банкир. Сэм относился к разряду мужчин, которые стучат кулаками в грудь, уверяя, что мечтают жениться, но почему то вечно забывают перезванивать своим потенциальным невестам. Поэтому он до сих пор оставался холостяком. Сэм заявил, что не раз пробовал секс втроем. - И зачем? - спросили мы. Сэм пожал плечами: - Для разнообразия. Со временем кто угодно надоест. Сэм объяснил, что существует три типа ситуаций, которые приводят к групповому сексу. Ситуация первая: мужчина медленно, но верно склоняет свою подругу к сексу с другой женщиной. В этом случае он либо ищет разнообразия, либо тайно мечтает переспать с ее подругой. Ситуация вторая: женщина не прочь отведать секса с другой женщиной и подбивает на это мужчину, чтобы упростить дело. Ситуация третья: две женщины хотят друг друга и решают завлечь мужчину в. постель. Сэм рассказал нам, как полгода встречался с одной девушкой, Либби, и со временем убедил себя, что ей ужасно хочется переспать со своей подругой Амандой. На самом же деле, как он сам теперь признавал, переспать с ней хотелось не столько ей, сколько ему. В конце концов Либби не устояла и согласилась устроить свидание. Пришла Аманда. Они выпили вина. Присели на диван. Сэм велел им раздеться. И что же было дальше? - Я повел себя, как свинья, - признался Сэм. Пока Либби потягивала вино на диване, Сэм потащил Аманду в постель. - Я от нее оторваться не мог. Беда в том, что в конечном итоге все равно отдаешь предпочтение одной из двух и вторая обижается. Либби не выдержала и присоединилась к ним. - Наверное, им хотелось, чтобы я как то распределил между ними роли, взял все в свои руки, но я был настолько поглощен Амандой, что ничего не мог с собой поделать, - продолжал Сэм. Либби так и не смогла это пережить. Через пару месяцев они расстались. Либби и Аманда какое то время не разговаривали. Сэм, по его словам, понимал, что без последствий не обойдется, но "что поделать, приходится закрывать глаза на такие вещи - мужская натура". - Правило номер один: никогда не впутывай свою девушку, - заметил Гаррик. - Добром это все равно не кончится. - Правило номер два: секс втроем - дело непредсказуемое. Сколько бы ты ни планировал, что нибудь непременно выйдет боком, - добавил Саймон, уверявший, что у него по этой части богатый опыт. - Тут все спонтанно. Не успели мы дойти до правила номер три, как раздался звонок в дверь. К нам присоединились Джим, фокусник, двадцати одного года, и Ян, двадцатипятилетний продюсер телевидения. Джим тут же заявил, что буквально на прошлой неделе переспал сразу с двумя. Есть что потом друзьям рассказать, сделал он для себя вывод. - Вообще то вышло все довольно пошло, - начал Джим. - Мы тогда как раз вышли с фильма "Секс втроем". Но не успел он продолжить, как снова раздался звонок в дверь. Мы переглянулись. Это еще кто? Все приглашенные мужчины уже собрались. Питер на мгновение оторвался от своего художества. - Одна дама, - спокойно объяснил он. Я поднялась, чтобы открыть дверь. И правда, передо мной стояла дама. Мы уставились друг на друга, не веря своим глазам. - Ты что здесь делаешь? - спросила она. - Я как раз собиралась задать тебе тот же самый вопрос, - ответила я. За этим последовала церемония, ревностно соблюдаемая всеми женщинами Нью Йорка, вне зависимости от степени приязни - обмен поцелуями. - Ну здравствуй, Хлоя, - поприветствовала я ее. На ней был леопардовый пиджак и розовый шарф. Она была из тех модных девочек, которые сегодня блистают во всей красе, но неизвестно, где они окажутся завтра. Пока мы спускались по лестнице, мужчины не сводили с нас глаз. Джим откинулся на спинку стула. - Вот где клубничка то начнется! - изрек наконец он. Мы с Хлоей переглянулись. - Размечтался, - ответили мы в один голос. Хлоя окинула взглядом комнату. - У вас тут просто заговор какой то, - заметила она. Ей налили водки. Я объяснила, о чем идет речь. - По моему, секс втроем - кошмар любой женщины, - заявила Хлоя. - Женщины любят общаться один на один. Им нужно внимание. Она отхлебнула водки. - Сколько раз я на этом обжигалась! Помню, был у меня приятель. Встречаемся мы как то с одной знакомой парой, мужем и женой, и что то их на садомазохизм потянуло. Ну, оставляют меня наедине с мужем - а я его, надо сказать, сто лет знаю. Сидим мы, значит, и друг на друга смотрим. Я ему и говорю: "Слушай, ничего у нас не выйдет, мы же оба любим подчиняться. Бред какой то. Мы же друг друга просто нейтрализуем". Я поинтересовалась, как бы отреагировал мужчина, если бы обе женщины так увлеклись друг другом, что оставили бы его не у дел. - Да я только об этом и мечтаю, - ответил Саймон. - Мы только рады будем, - согласился Тэд. - В этом то весь кайф. Полюбоваться порнухой в твоей собственной постели! Ради этого все и делается. У Джоунзи, кажется, были свои соображения на этот счет. Он все время употреблял слово "профи", и мы никак не могли понять, что именно он имеет в виду - проституток, специализирующихся на групповом сексе, или что то другое. - Обычно секс втроем провоцирует "профи", которая хочет переспать с другой женщиной, - начал Джоунзи. - То есть на самом деле она лесбиянка, но ради женщин готова спать и с мужчинами. "Профи" тебя обслужит в лучшем виде, причем постарается растянуть удовольствие как можно дольше, лишь бы та, вторая, не почувствовала подставы. Будет тянуть до последнего. А потом уж примется за лакомый кусочек. - Не согласен, - вступил Саймон. - У Джоунзи слишком односторонний опыт. Кто сможет устоять? - Одна из моих девиц обожала заниматься сексом, - начал Джим. - Всех кругом перетрахала. - Постой, - перебила его Хлоя. - А ты откуда знаешь, что она их всех перетрахала? - От Яна, - ответил Джим. - Он с ней тоже как то переспал и потом рассказывал, что ее хлебом не корми - дай потрахаться. - А он то откуда знает? - возмутилась Хлоя. - Может, она только с ним такая? Вечно вы все передергиваете! - Да нет, у нее на этот счет целая философия, - объяснил Ян. - Чем, говорит, женщины хуже мужчин? Если мужики спят направо и налево, так почему нам нельзя? - Смотрите, смотрите, у Саймона глаза загорелись, - заметил Джоунзи. - Сейчас ее телефон попросит. Джим продолжал: - Вторая была полной противоположностью первой. Можно сказать, девственница. У нее за всю жизнь было два мужика. И вот наши девочки решают вместе снимать квартиру. И что бы вы думали - разбитная так обработала свою подружку скромницу, что через какую нибудь неделю та была готова с кем угодно в постель лечь. - Мы с ними давно дружили, - продолжал Джим, - с разбитной я когда то переспал, а скромницы добивался чуть ли не год. И вот пошли мы как то в кино, потом купили бутылку вина и отправились к ним домой. Выпили целую бутылку... - Подумаешь, три с половиной бокала! - фыркнула Хлоя. - Когда то и у тебя, милая, с трех с половиной бокалов крышу сносило, - парировал Тэд. - Ну так вот, - продолжал Джим, - пришли мы, значит, к ним домой, выпили чуть чуть - буквально капельку - вина, после чего мы с разбитной направились прямиком в спальню... есть такие спальни, где кровать полкомнаты занимает - поневоле оказываешься на кровати. Завалились мы на кровать, и пошло поехало. Тут ей вдруг вздумалось позвать подругу - я, естественно, только за. Ну, понаблюдали мы за ней, смотрим - шатается как неприкаянная туда сюда - из туалета в кухню и обратно. - А что на ней было? - спросил Саймон. - Не помню, - ответил Джим. - Короче, кончилось все тем, что мы схватили ее за руку и потащили в спальню. - И там изнасиловали, - подсказал Саймон. Джим покачал головой: - Да нет. Усадили ее на кровать, начали ласкать. Сделали ей массаж. Потом увлекли ее на постель. Девочки друг друга сторонились, так что пришлось им слегка помочь. Кладу руку одной на грудь другой. Тут уже и они вошли во вкус. Я тоже принимал участие, но все норовил улизнуть, чтобы со стороны понаблюдать. После этого они с половиной Нью Йорка такое проделали. В одном "Будда баре" человек, наверное, двадцать обработали. Ян рассказал другую историю. - Занимаюсь я как то сексом с одной девицей, а рядом в постели - другая, - начал он. - И вдруг ловлю на себе ее взгляд - и так нас вдруг закоротило! Лежим и смотрим глаза в глаза. Так минут пять друг на друга и смотрели. Вот это был кайф так кайф! Настоящая близость. Питер Берд, который был сегодня на редкость молчалив, вдруг изрек: - Это каким же идиотом надо быть, чтобы от такого отказаться! Вид спорта - Только ни в коем случае не впутывайте в это свою девушку, - сказал Тэд. - Лучше всего приглашать проверенных подруг, любительниц острых ощущений. - Поэтому то ты идеальная кандидатура, - обратился Тэд к Хлое. - Вторую такую подругу поискать. Хлоя зыркнула в его сторону. И вдруг, к нашему великому удивлению, Ян возьми и скажи: - Вообще то у меня все, как правило, бывает наоборот - двое мужчин и одна женщина... Ну, то есть я то с мужиком ни ни, - торопливо добавил он. Все потрясенно молчали. Я просто ушам своим не верила. - Так проще, - пожал плечами Ян. - Это такой вид спорта. С девушкой тебя, естественно, ничего, кроме постели, не связывает, иначе ты бы не стал спокойно наблюдать, как твой приятель занимается с ней сексом. Она для тебя пустое место. - И обходится дешевле, - вставил Сэм, инвестиционный банкир. Я припомнила нескольких подруг, которые мне как то признавались, что не прочь переспать с парой мужчин, и решила, что в следующий раз посоветую им не разбивать такую чудную фантазию. Хлоя отнеслась к рассказу Яна с явным недоверием. - Лично мне никто никогда такого не предлагал, - заявила она. - И потом, в мужчинах настолько развит дух соперничества, что вряд ли они способны такое пережить. - Вообще то лично мне бы не особенно хотелось играть при ком то вторую скрипку, - произнес Питер. - Ну, если это твой лучший друг, то почему бы и нет, - возразил Тэд. - Конечно, - согласился Питер. - Думаю, мне было бы небезразлично, кто кого и в каком порядке, - сказал Тэд. - Это что то вроде испытания для настоящих мужчин, - пояснил Ян. - Один перед другим, ты против него. Главное - доказать, что вам не слабо. И когда наконец убеждаешься, что не слабо, - кажется, что море по колено. Джим демонстративно потряс головой. - Не согласен. - Ты то что не согласен?! - удивился Ян. - Действительно, - поддержал его Тэд, - ты же с Яном в паре был?! - Мне сама идея неприятна, - заявил Джим. Ян покачал головой: - И это притом, что он меня сам к ней под бок подпихивал. Нехорошее чувство Тут к разговору подключился Гаррик, сообщив, что раз десять принимал участие в подобных мероприятиях - "в конце концов, мне тридцать пять, и как меня по жизни ни мотало", - в том числе несколько раз на пару с мужчиной. - Но только всегда с одним и тем же - с моим лучшим другом Биллом, - добавил он. Билл был манекенщиком, и познакомились они в одном модном спортзале - Билл попросил Гаррика подстраховать его, пока он отжимает штангу. - Половина мужиков, которые там качались, были голубыми, - сказал Гаррик, - так что мы с ним вроде как старались доказать, что мы натуралы. А секс втроем - лучшее доказательство гетеросексуальности. Подтверждение собственной мужественности в глазах другого мужчины, - добавил он. - Для нас с Биллом это был секс экстрим чистой воды. Например, можно было одновременно отыметь свою партнершу. Раз уж она согласилась на секс втроем, на все остальное ее уламывать не приходится. Гаррик подался вперед и вытащил сигарету. - А однажды Билл изменил мне с другим, - припомнил он со смехом. - Я над ним до сих пор подшучиваю. Причем между ними что то было. Не знаю... По моему, это только подтверждает наличие латентных гомосексуальных наклонностей. Есть ли во мне такие наклонности? Понятия не имею. Может, просто Билл не в моем вкусе. Ребята помоложе как то притихли. Питер нарушил молчание: - Не подумайте, что я гомофоб, - у меня и самого как то вышла история с моим лучшим другом и одной женщиной. Мы втроем спали в одной комнате, и между ними разгорелись такие страсти, что он чуть руку об нее не ошпарил. И хоть он и был моим лучшим другом, мне он тогда явно показался лишним. Так неприятно было. Помню только, как отпихнул его руку. Очень нехорошее чувство. Мы помолчали. За окном темнело. Настала пора ужинать. - Ну, не знаю, - проговорил наконец Гаррик. - Лично я совершенно уверен, что секс втроем полезен для психики. Это такое единичное сексуальное переживание, что потом об этом даже не задумываешься. Как только все позади, тут же выбрасываешь это из головы. Когда изменяешь жене или девушке, хотя бы совесть гложет. А тут заранее знаешь, что дело сиюминутное, а значит, и беспокоиться не о чем. И потом, - продолжал Гаррик, - мужчин это сближает. Цементирует дружбу. Это же самые интимные переживания - куда уж ближе!.. И что потом? На следующее утро? - Никаких проблем. Помню, однажды мы всей компанией отправились завтракать, - ответил Гаррик. - Как сейчас помню, мне еще тогда пришлось платить. 9 На двух колесах, летняя рубашка - душа нараспашку? Веломальчик Пару недель назад мне выпало счастье лицезреть Веломальчика. Случилось это на литературной вечеринке в одном из мраморных особняков в престижном районе Нью Йорка. Пока я втихаря уплетала красную рыбу, ко мне подлетел мой знакомый писатель и в крайнем возбуждении произнес: - Я тут с таким кадром познакомился! - Серьезно? Это с кем же? - спросила я, с недоверием осматривая зал. - Вообще то он археолог, но сейчас пишет научный труд... Это просто потрясающе! - Все ясно, - ответила я, различив в толпе вышеупомянутого юношу, - на нем было нечто, отдаленно напоминающее городской вариант костюма "сафари": штаны цвета хаки, бежевая рубашка в клеточку и чуть потасканный твидовый пиджак. Его пепельные волосы были зачесаны назад, являя миру благородный точеный профиль. Я припустила на другой конец зала, насколько позволяли босоножки на высоком каблуке. Юноша был увлечен разговором с каким то почтенным джентльменом, но я не растерялась. - Эй, - окликнула я его, - говорят, вы потрясли весь местный бомонд. Надеюсь, меня вы тоже не разочаруете. И я потащила его к распахнутому окну, где мы закурили, запивая сигаретный дым дешевым красным вином. Минут через двадцать я была вынуждена его покинуть, торопясь на ужин с друзьями. Не успела я на следующее утро продрать глаза с похмелья, как у меня над ухом раздался телефонный звонок. Звонил, естественно, новый знакомый - назовем его Хорас Эккелз. Он понес какую то чушь о любви. Приятно было лежать в постели с разламывающейся от боли головой, в то время как красавец мужчина заливается тебе в ухо соловьем. Мы договорились вместе поужинать. Проблемы начались практически сразу. Сначала он позвонил и сообщил, что приедет на час раньше. Потом перезвонил и сказал, что приедет вовремя. Потом еще раз перезвонил и сказал, что на час опоздает. Потом позвонил и сказал, что уже подъезжает. Потом и в самом деле опоздал на сорок пять минут. Наконец он приехал. На велосипеде. Я сразу даже и не сообразила - просто отметила мимоходом его чрезмерную даже для творческих личностей растрепанность и неровное дыхание, которое я списала на смущение. - Куда пойдем? - спросил он. - Я заказала столик в "Элейн", - ответила я. Его слегка перекосило. - Вообще то я думал посидеть в каком нибудь тихом ресторанчике за углом. Я одарила его ледяным взглядом и объяснила, что не ужинаю в "ресторанчиках за утлом". Какое то мгновение его явно раздирали противоречия. Наконец он выдавил из себя: - Понимаешь, я на велосипеде. Я обернулась и взглянула на уродливую железяку, прислоненную к фонарному столбу. - До свидания, - ответила я. Мистер Ньюйоркер и гоночный велик Это было мое первое знакомство с литературно романтическими подвидами Манхэттена, окрещенными мной веломальчиками. Не так давно мне привелось отужинать с одним из самых известных веломальчиков - назовем его Мистер Ньюйоркер. Мистер Ньюйоркер является издателем одноименного журнала, выглядит на тридцать пять (хотя, между нами, ему уже порядком) и является обладателем темной, чуть небрежной шевелюры и самой обворожительной улыбки, которую только можно себе представить. Где бы он ни появился, все незамужние женщины так и падают к его ногам - и смею вас уверить, что уж не ради публикаций в его журнале. Он вальяжен и чуть небрежен. Он садится с вами за стол, заводит разговор о политике и интересуется вашим мнением. Рядом с ним чувствуешь себя необычайно умной. И вдруг не успеешь оглянуться, как его и след простыл. - А где же Мистер Ньюйоркер? - спохватятся вдруг гости часов эдак в одиннадцать. - Он куда то позвонил, - ответит какая то дама, - и укатил на своем велосипеде. По моему, на свидание. Образ Мистера Ньюйоркера, рассекающего ночной город в твидовом пиджаке, что есть мочи накручивая педали своего гоночного велика (с брызговиками, чтобы не дай бог не испачкать брюки), неотступно преследовал меня. Я так и представляла себе, как он подкатывает к дверям парадного в Верхнем Ист Сайде или дома студии в Сохо, замирает на мгновение над звонком и, чуть задыхаясь, тащит велосипед вверх по лестнице. Открывается дверь, на пороге возникает его возлюбленная, и они долго хихикают, пытаясь пристроить поудобнее его велосипед. Затем она оказывается в его потных объятиях, и все заканчивается на японском футоне, небрежно брошенном на полу. На самом деле у веломальчиков Нью Йорка существует целая литературно социальная традиция. Покровителями веломальчиков стали седовласый сочинитель Джордж Плимптон, чей велосипед, подвешенный вверх тормашками, неустанным напоминанием громоздится над головами его подчиненных в редакции "Пари ревью", и седовласый корреспондент "Ньюсдей" Мюррей Кэмптон. Столько долгих лет эти достойные господа сохраняли верность вышеупомянутому виду транспорта, что и по сей день служат источником вдохновения для нового поколения веломальчиков, вроде Мистера Ньюйоркера и горстки молодых литераторов и писателей, одинокие фигурки которых, склонившиеся над рулями своих велосипедов, столь раскрашивают будничный пейзаж Манхэттена. Веломальчики - особая порода нью йоркских холостяков: они умны, забавны, романтичны, стройны, привлекательны, иными словами - мечта любой курсистки. Есть что то непреодолимо... гм, очаровательное в юноше в твидовом пиджаке на велосипеде - особенно если он к тому же носит какие нибудь нелепые очки. В женщинах они будят смесь страсти с материнскими чувствами. Но есть в них и изъян: веломальчики по преимуществу не женаты и скорее всего, таковыми и останутся - по крайней мере пока не избавятся от своих велосипедов. Отчего Джон Ф. Кеннеди младший не веломальчик - Велосипед совершенно необязательно говорит о престиже, - рассуждал мистер Эккелз. - Другое дело, что люди, не нуждающиеся в престиже, вроде Джорджа Плимптона, могут себе позволить разъезжать на велосипеде. Но если вы никто, вам придется прятать свой велосипед за ближайшим углом и украдкой выправлять брючины из носков. Веломальчики ездят на велосипеде не ради спорта, в отличие от тех болванов, которых то и дело встречаешь в парках. С одной стороны, велосипед служит для них способом передвижения, но, главное, позволяет сохранить юность духа и чуткость восприятия. Представьте себе, как, окутанные сумерками, вы катитесь по мостовым Оксфорда, в то время как на берегу реки юная девушка в летящем платье склонилась над томиком Йейтса... Именно в таких выражениях думают о себе веломальчики, рассекая Манхэттен, подпрыгивая на ухабах и неуклюже уворачиваясь от злобных таксистов. И хотя Джон Ф. Кеннеди младший является самым перспективным обладателем велосипеда, его несгибаемый атлетизм напрочь исключает его из рядов веломальчиков. Веломальчики скорее согласятся проехать через весь город в деловом костюме, чем в шортах и майке стрейч, а облегающие велосипедки с поролоновой вставкой на заднице вызывают в веломальчиках чувство глубочайшего презрения. Веломальчики не боятся нещадной боли от жесткого велосипедного седла - она идет на пользу литературе. - Никакой синтетики! - заявил Мистер Ньюйоркер, добавив, что зимой он надевает под брюки теплые рейтузы. Возможно, именно поэтому веломальчики значительно чаще, чем их спортивные собратья, подвергаются физическому насилию - а может быть, виной тому элементарное безрассудство, ибо они разъезжают на своих велосипедах в любое время (чем позже, тем романтичнее), в любом состоянии и в любом районе. - От одних пьяных воплей по ночам волосы становятся дыбом, - заметил мистер Эккелз. И это еще полбеды. Как то на Хэллоуин Мистер Ньюйоркер вырядился английским полицейским и покатил по улице. Кончилось тем, что толпа подростков лет двенадцати стащила его с велосипеда. - Я им говорю: "Не могу же я со всеми драться. Давайте уж по честному - один на один". Смотрю - они расступаются, и вперед выходит эдакий мордоворот... Ну, с ним мне как то тоже драться не захотелось... Тут уж подростки налетели на него всем скопом и колошматили до тех пор, пока кто то из случайных прохожих не принялся верещать и шпана дала деру. - Мне еще повезло, - сказал мистер Ньюйоркер, - хоть велосипед не забрали. Зато сперли из корзины кучу дисков. (Обратите внимание, что под "дисками" Мистер Ньюйоркер подразумевал виниловые пластинки, а не Си Ди - еще один верный признак истинного веломальчика.) Мистер Эккелз рассказал нам похожую историю: - Два дня тому назад еду я через Центральный парк часов в десять вечера, и вдруг откуда ни возьмись толпа юных экстремалов на роликах. Совсем еще сопляки. Смотрю - начинают меня в кольцо зажимать - хорошо, я от них ушел... Но самую большую опасность, по словам одного журналиста - назовем его Честер, - таит в себе секс. Честер значительно охладел к велосипеду после одного несчастного случая полуторагодичной давности, последовавшего за весьма романтической прелюдией. Он писал статью о стриптизершах и таким образом завел знакомство с некой Лолой. Может, Лола возомнила себя Мерилин Монро, а его Артуром Миллером. Бог ее знает. Так или иначе, однажды вечером у него дома раздается звонок и Лола ему сообщает, что лежит в постели в своей небоскребной квартире, и интересуется, не желает ли он к ней присоединиться. Он, не раздумывая, запрыгивает на свой велосипед и через четверть часа оказывается в ее объятиях. Они три часа подряд занимаются сексом, после чего она заявляет, что он должен срочно выметаться, поскольку она живет с одним человеком и он вот вот вернется. То есть буквально с минуты на минуту. Честер вылетел как ошпаренный, вскочил на велосипед, и тут то и вышла незадача. Продолжительный секс так подточил его силы, что не успел он добраться до спуска на Мюррей Хилл, как ноги его свело судорогой и он грохнулся на тротуар, ободрав всю грудь об асфальт. - Боль была дикая, - вспоминал он. - Такая ссадина - все равно что ожог первой степени. К счастью, сосок потом все таки отрос. "Мой железный конь" Велосипедные прогулки по Манхэттену - дело небезопасное. Если бы все эти литераторы жили на Диком Западе, им в самый раз пришлись бы ковбойские пушки в лучших традициях Ларри Макмертри, Тома Макгвейна или Кормака Маккарти. Но поскольку веломальчики все таки живут в Нью Йорке, они скорее смахивают на Кларка Кента. Днем - воспитанные журналисты, нередко распекаемые суровыми редактрисами, ночью веломальчики представляют собой неоспоримую угрозу обществу. Но их можно понять. - Хочешь - едешь на красный свет, хочешь - по встречной. И плевать тебе на правила, - пояснил Честер. - Такое ощущение, что у тебя между ног бьется железный конь, - заявил один веломальчик, пожелавший остаться неизвестным. - Моя рука сейчас лежит на руле, - сказал Кип, литературный агент, позвонивший нам из своего офиса. - Все таки велосипед в городе дает чувство невиданной свободы. Как будто паришь над толпой. Я на велосипеде - это страшная сила, в жизни я таким не бываю. На велосипеде я живу. Чувствую пульс города. Веломальчики крайне ревниво относятся к своим велосипедам - они ни за что на свете не сядут на блестящий навороченный горный велосипед. Никаких тебе супермодных суппортов или эластомерных подвесок. Мистер Ньюйоркер в этом смысле типичный представитель веломальчиков: он ездит на скромном трехскоростном велосипеде с корзиной на багажнике и брызговиками. Велосипед, способный вызвать ностальгические чувства. - Без корзины тут не обойтись, - поясняет Мистер Ньюйоркер, - продукты, компьютер, рабочие бумаги... - Велосипед для меня - все равно что собака или ребенок, - сказал Кип. - Заботишься о нем, холишь и лелеешь. Иногда создается впечатление, что они говорят не о велосипедах, а о женщинах. - Я искренне люблю свой велик. Вы себе представить не можете, насколько можно привязаться к велосипеду, - произнес некто Б. Б. - Хотя, по правде говоря, они мало чем друг от друга отличаются. - Был у меня один велосипед, я с него пылинки сдувал, - поделился Кип. - С алюминиевой рамой... Я его вручную ошкурил, отполировал. Адский труд. А его взяли и угнали. Так я чуть не плакал. Места себе не находил, пока не купил новый и не привел его в порядок. Подобно девушкам, велосипеды в одних руках долго не задерживаются. - Стоит заскочить в книжный минут на десять, как его и след простыл, - пожаловался мистер Эккелз. Но материальный ущерб - это как раз ерунда, - объяснил он. - Если подсчитать расходы на метро, ваш велосипед окупится через три месяца, - добавил он. - Через месяц, если вы ездите на такси. Велосипед может пригодиться и на личном фронте. - Это отличный способ завязать разговор, - пояснил Тэд, писатель. - К тому же есть чем заняться, чтобы скрыть смущение. Как выяснилось, это еще неплохой способ определить, каковы твои шансы с дамой. - Одна моя девушка просто взбесилась, когда я предложил подвезти ее домой на велосипеде, - вспомнил Тэд. - С другой стороны, когда женщина говорит: "Можешь закатить велосипед в дом", - это очень вдохновляет. - Ее отношение к велосипеду прежде всего говорит о ее темпераменте, - заявил мистер Эккелз. - Если она маловозбудима, то и близко твой велосипед к своей квартире не подпустит. Иногда велосипед - это больше чем велосипед, и женщины, похоже, об этом догадываются. - К тебе начинают относиться с подозрением. Ты слишком мобилен и независим, - рассуждал мистер Эккелз. - И уж конечно, не слишком респектабелен. - Есть в этом какой то инфантилизм - эдакий Питер Пен на велике, - согласился Кип. - Я отчасти поэтому и завязал. - К тому же велосипед подразумевает определенную долю эгоизма, - поддержал его мистер Эккелз. - Никого не подвезешь. Но главное, мужчины на велосипеде ассоциируются у женщин с чрезмерной независимостью. - Он признался, что к своим пятидесяти с хвостиком напридумывал с десяток причин, почему до сих пор не женат, "и ни одну из них не назовешь уважительной". Велосипед порой подразумевает и некоторую скаредность. Одна дама, замредактора глянцевого журнала для мужчин, припомнила свидание с веломальчиком, с которым познакомилась на литературном вечере. Поболтав о том о сем, веломальчик пригласил ее в милый ресторанчик в Верхнем Вест Сайде. Явился он с опозданием, на велосипеде (она к тому времени ждала его у входа, нервно куря сигарету за сигаретой), и не успели они сесть и взяться за меню, как он внезапно произнес: "Слушай, ты не очень расстроишься?.. Что то мне пиццы захотелось. Не возражаешь?.." И встал со своего места. "А мы разве не должны?.." - смущенно промямлила она, растерянно поглядывая на официанта. Он схватил ее за руку и потащил к выходу: "Подумаешь - пара глотков воды. Я к своей даже не притронулся. Не могут же они за это с нас деньги драть!". Они поехали к ней, заказали пиццу, и дальше все было по полной программе. После этого они еще пару раз встречались, но каждый раз он на ночь глядя напрашивался к ней домой и заказывал еду из забегаловки. В конце концов она его бросила и нашла себе банкира. К вопросу промежности Веломальчики вечно совершают ошибку, пытаясь превратить своих девушек в велодевочек. Джоанна, женщина, выросшая на Пятой авеню, по профессии дизайнер интерьера, умудрилась даже выйти замуж за веломальчика. - Мы оба ездили на велосипедах, - рассказывала она, - так что сначала все шло гладко. Но когда он подарил мне на день рождения новое седло, я насторожилась. Затем на Рождество он подарил мне багажник для велосипеда, который крепится на крыше машины... Когда мы развелись, он его себе забрал, представляете? - Мальчики на великах? Ни за что на свете! - заявила Магда, новеллист. - Вы только представьте себе их вонючую промежность! Нет уж, спасибо. Сколько раз на велосипедистах обжигалась. Они все камикадзе и себялюбивые скоты. Если они и сексом занимаются так же, как на велосипедах гоняют, - спасибо, конечно, но не в скорости дело. - Женщины считают, что велосипед - это несексуально, - сказал Тэд. - Они думают, это инфантилизм. Но рано или поздно начинаешь понимать, что не можешь всю жизнь скрывать от женщин свое истинное лицо. 10 Манхэттен vs Гринвич Мало кто из жительниц Манхэттена избежал паломничества к свежесвитому пригородному гнездышку бывшей подруги - и вряд ли хоть одна помянет его добрым словом. Как правило, большинство возвращается в город в полуобморочном полураздавленном состоянии. Вот одна из таких историй. Джоли Бернард была известным импресарио - представляла интересы рок групп в "Интернейшнл криэйтив менеджмент". Пять лет назад, когда она еще удальски топтала землю своими ковбойскими сапожками, тусовалась с рок звездами и периодически с ними спала, Джоли жила в двухкомнатной нью йоркской квартире, обставленной черными кожаными диванами и гигантской стереосистемой. У нее были длинные светлые волосы, стройная фигура и роскошный бюст, и дома ее неизменно ждал переполненный автоответчик, а в сумочке не переводились деньги и наркотики. Личностью она была, мягко говоря, небезызвестной. И вдруг нате вам... Никому и в голову не могло прийти, что с ней это когда нибудь случится, и тем не менее факт оставался фактом, что лишний раз подтверждало полную непредсказуемость подобных вещей. Ей стукнуло тридцать пять, она познакомилась с неким инвестиционным банкиром из "Соломон Бразерз", и не успели мы оглянуться, как они сыграли свадьбу, она забеременела, и они переехали в Гринвич. - Все останется как раньше, - уверяла она. - Будем все так же тусоваться, а летом вы будете приезжать ко мне в гости на барбекю. - Ну конечно, милая! - в один голос отвечали мы. Прошло два года. Поговаривали, что она обзавелась сначала одним младенцем, затем вторым. Мы так толком не знали ни их пола, ни имен. - Слушай, а как дела у Джоли? - спрашивала я изредка Миранду, которая в свое время состояла в числе ее ближайших подруг. - Понятия не имею, - отвечала Миранда. - Никак не могу с ней толком пообщаться. То к ней с минуты на минуту должен прийти садовник, то она застукала в прачечной няню с косяком, то дети орут. - Ужасно. Просто ужасно, - качали мы головами и тут же забывали об этом. И вот месяц назад случилось неизбежное - на наши столы легли маленькие белые прямоугольнички с виньетками из крошечных незабудок - приглашения на девичник в честь грядущей свадьбы ее знакомой. Назначено сие мероприятие было на субботу, в час дня, как верно заметила Миранда, самое неподходящее время самого неподходящего дня. Последнее, что хочется делать субботним днем, - это тащиться в Коннектикут. - Джоли мне звонила и умоляла приехать, - вздохнула Миранда. - Говорит, специально созвала городских подруг, чтоб со скуки не сдохнуть. - Поцелуй смерти, - заметила я. И все же они решили поехать - Миранда, тридцати двух лет, директор кабельного телевидения; Сара, тридцати восьми лет, владелица пиар агентства; Кэрри, тридцати четырех лет, журналистка, и Белл, тридцати четырех лет, финансист и единственная среди них замужняя женщина. Старый Гринвич, новые недруги Как и следовало ожидать, погода в субботу выдалась потрясающая - солнце, плюс двадцать тепла. Встретившись на Центральном вокзале, все дружно заныли, что в такой день придется сидеть взаперти, хотя справедливости ради надо отметить, что, будучи истинными детьми мегаполиса, они не только отродясь не дышали свежим воздухом, но и всеми правдами и неправдами старались избегать этой процедуры. Неприятности начались еще в поезде. Кэрри, как всегда, легла в четыре утра и теперь страдала от жуткого похмелья, то и дело грозясь, что ее сейчас вытошнит. Белл затеяла оживленную дискуссию с дамой на переднем сиденье, чье чадо периодически высовывалось из за спинки сиденья и строило рожи. Затем выяснилось, что Джоли посещает занятия общества "Анонимные алкоголики", из чего следовало, что на коктейли рассчитывать не приходится. Кэрри и Миранда тут же решили, что выходят на следующей остановке и немедленно едут домой, но Белл с Сарой все же удалось их удержать; а затем Сара заявила, что ей и самой впору лечиться от алкоголизма. Поезд подъехал к Старому Гринвичу, и подруги забились на заднее сиденье бело зеленого такси. - Так напомните мне еще раз - зачем мы туда едем? - спросила Сара. - У нас нет другого выхода, - ответила Кэрри. - Не дай бог они себе понакупили всяких там модных садовых агрегатов, - желчно заявила Миранда. - Увижу хоть один - заору. - Увижу детей - я заору. - Слушайте, оглянитесь лучше по сторонам! Травка. Деревья. Запах свежескошенной травы! - призвала подруг Кэрри, которая непостижимым образом начала вдруг приходить в себя. Подруги взглянули на нее как на помешанную. Такси подъехало к белому дому в колониальном стиле, который, должно быть, прилично вырос в цене благодаря остроконечной крыше, крытой шифером, и балкончикам на втором этаже. Свежая зелень газона радовала глаз, а вокруг каждого деревца аккуратным кружочком были высажены розовые цветочки. - Ой, какой щеночек! - воскликнула Кэрри при виде золотистого ретривера, несущегося им навстречу через всю лужайку. Но не успел он добежать до края двора, как его с силой отшвырнуло назад, как будто натянулся невидимый поводок. Миранда прикурила синий "Данхилл". - Электроограждение, - пояснила она. - Они тут все себе такие понаставили. Могу поспорить, нам еще об этой мерзости целую лекцию придется выслушать. Подруги замерли, задумчиво глядя на щенка, присмиревшего, ко все же стойко машущего хвостом. - Может, все таки вернемся? - взмолилась Сара. Войдя в дом, они обнаружили в гостиной с полдюжины женщин, придерживающих на коленках чашки чая и кофе. На столе красовалось угощение: бутерброды с огурцом и кесадильяс с сальсой. Сбоку скромно примостилась большая непочатая бутылка вина, чуть запотевшая в тепле. На будущую невесту, Люси, прибытие городских гостей, похоже, произвело глубокое впечатление. Гости представились. Дама по имени Бриджит Чалмерс, с ног до головы одетая в "Гермес", лениво потягивала коктейль, подозрительно смахивающий на "кровавую Мери". - Опаздываете. Джоли уж решила, вы вообще не приедете, - сладко заметила она с чисто женской стервозностью. - Поезд опоздал, - извиняющимся тоном произнесла Сара, пожимая плечами. - Простите, мы знакомы? - прошептала Миранда Кэрри на ухо. На языке Миранды это означало объявление войны. - Это что, "кровавая Мери"? - спросила Кэрри. Бриджит переглянулась со своей соседкой. - Вообще то "девственная", - ответила она. - Я и сама раньше этим увлекалась... - Она стрельнула глазами в сторону Джоли. - Пьянки, тусовки... Только потом все это как то надоедает. Есть в жизни вещи поважнее. - Для меня сейчас водка - самое важное, - ответила Кэрри, обхватив голову руками. - Зверское похмелье. Если я сейчас же не выпью... - Райли! - окликнула кого то одна из дам, перегнувшись через спинку дивана и заглядывая в соседнюю комнату. - Райли! Иди поиграй на улице. Миранда наклонилась к Кэрри: - Это она собаке или ребенку? Супружеский секс Миранда повернулась к Бриджит: - И чем же ты занимаешься? Бриджит отправила в рот очередную порцию кесадильяс. - Работаю на дому. Консалтинговая фирма. - Ясно, - кивнула Миранда. - И в какой области? - Компьютеры. - Она у нас тут вроде местного Билла Гейтса, - встряла ее соседка Маргарет, отпивая воду из бокала для вина. - Чуть что не так - бежим к ней, и она все улаживает. - Хорошо, когда рядом есть человек, который разбирается, - произнесла Белл. - Компьютеры - сложная штука. Особенно если редко ими пользуешься. - Она улыбнулась. - А ты, Маргарет? У тебя дети есть? Маргарет слегка покраснела и потупила взгляд. - Один, - произнесла она с легким сожалением. - Чудный маленький ангелочек. Правда, не такой уж и маленький. Ему восемь, самый мальчишеский возраст. Но мы подумываем завести еще одного... - Марджи проходит курс искусственного оплодотворения, - вставила Джоли, а затем добавила, обращаясь к почтенному обществу: - Хорошо хоть я со своими головорезами не затягивала. Тут, к несчастью, в дверях появилась Кэрри, держа в руках здоровенный стакан водки с двумя кубиками льда, плавающими на поверхности. - Кстати о птичках, - подхватила она. - Мужу Белл тут приспичило завести ребенка - он хочет, она нет. И вот идет она в аптеку и покупает тест на овуляцию. Подходит к кассе, чтобы расплатиться, а продавщица ей и говорит: "Ни пуха вам!" Белл прямо в ужас пришла: "Да нет, вы не поняли, я, наоборот, хочу узнать, когда лучше не заниматься сексом". Сдохнуть можно! - Не могу же я летом забеременеть, - пожала плечами Белл. - Даже купальник не надеть! Бриджит решила направить разговор в более безопасное русло. - Миранда, а ты чем занимаешься? - спросила она. - Ты ведь тоже из Нью Йорка, да? - Вообще то я директор кабельного телевидения. - Обожаю кабельное телевидение, - восхитилась дамочка по имени Рита. На груди у нее красовались целых три тяжеленных золотых ожерелья, а на пальце переливался в перстне двенадцатикаратовый сапфир, соседствующий с обручальным кольцом, инкрустированным сапфиром. - Еще бы! - согласилась Белл, мило улыбаясь. - Миранда у нас что то вроде Боба Питмана. Основателя Эм Ти Ви. - Да знаем знаем, - ответила Рита, - мой муж на Си Би Эс работает. Надо ему про тебя рассказать. Наверняка вы знакомы... Вообще то я раньше у него в ассистентках была, пока не узнали, что у нас роман. Он к тому же тогда женат был... - Она обменялась многозначительными взглядами со своими коннектикутскими подругами. Кэрри плюхнулась рядом с Ритой, случайно окатив ее водкой из стакана. - Ой, я извиняюсь, - смутилась она. - Совсем ноги не держат. Дать вам салфетку? - Ничего ничего, - ответила Рита. - С ума сойти - роман с женатым мужчиной! - продолжала Кэрри. - Я бы, наверное, так не смогла. Небось тут же закорешилась бы с его женой. - Ну, для этого есть всякие курсы типа "Обучение взрослых", - сухо ответила Рита. - В общем то, конечно, да только радости мало просиживать задницу на каких то там курсах в компании сплошных неудачников, - ответила Кэрри. - У меня куча знакомых туда ходят. Отличные курсы, - процедила Бриджит. - Что там нам больше всего понравилось? - спросила Рита. - Ах да, курс о садомазохизме. Как стать госпожой. - Да, если бы не плетка, мой бы каждую ночь храпел носом к стенке, - хмыкнула Бриджит. - Супружеский секс. Люси игриво захихикала. Провинциальный сюрприз: Биде Кэрри встала и зевнула. - Не подскажете, где здесь туалет? В туалет она не пошла. На самом деле она была вовсе не так пьяна, как могло бы показаться со стороны. Она поднялась на цыпочках по лестнице, устеленной восточным ковром. Ей подумалось, что Джоли наверняка знает, откуда родом этот ковер и как он называется: женам богатых банкиров, вьющим семейное гнездышко в пригородном доме, полагается знать такие вещи. Она проскользнула в спальню Джоли. Здесь на полу тоже лежал ковер - белый ворсистый. Вся комната была заставлена фотографиями в серебряных рамочках - профессиональными снимками Джоли в купальнике, с белокурыми локонами, рассыпанными по плечам. Кэрри уставилась на фотографии. Интересно, каково это - быть Джоли? И как у нее все это получается? И где найти человека, который тебя полюбит и подарит такую жизнь? Кэрри шел тридцать пятый год, но она ни на шаг не приблизилась к замужеству. А ведь она всю жизнь была уверена, что рано или поздно это произойдет - просто потому, что ей так хочется. Но мужчины, которых хотела она, не хотели либо такой жизни, либо ее саму, а те, кто хотели, были слишком скучны. Она направилась в ванную. Черный кафель от пола до потолка. Биде. Может, в отличие от столичных мужчин, провинциальные мужья отказываются спать со своими женами, если те не благоухают свежим мылом? Она чуть не вскрикнула. Прямо на нее смотрела увеличенная цветная фотография в стиле Деми Мур: Джоли в чем мать родила, не считая куцего распахнутого неглиже, являющего миру огромные сиськи и гигантский живот. Джоли гордо смотрела прямо в камеру, а ее рука покоилась чуть выше пупка, торчащего, как черенок яблока. Кэрри спустила воду и как ошпаренная выскочила из ванной. Хватая ртом воздух, она сошла вниз. - Мы уже подарки открываем, - с упреком произнесла Бриджит. Кэрри уселась рядом с Мирандой. - Что то случилось? - спросила та. - Фотография. В ванной. Иди посмотри, - выдавила из себя Кэрри. - Сейчас вернусь, - бросила Миранда, выходя из комнаты. - О чем это вы шушукаетесь? - спросила Джоли. - Да так, ни о чем, - ответила Кэрри. Она взглянула на будущую невесту, державшую в руках пару красных чулок с черной кружевной резинкой. В комнате царило оживление, как и подобает на подобных вечеринках. "Меня трясет" - Нет, вы это видели?! - не унималась Миранда. Поезд тихо покачивался, увозя их обратно в город. - Если я когда нибудь забеременею, - рассуждала Белл, - все девять месяцев из дома носу не высуну. И ни с кем не буду встречаться. - А я, наверное, так смогла бы, - задумчиво произнесла Кэрри. - Дом, машина, няня... Тихая, размеренная жизнь. Нет, я им завидую. - Да что они целый день то делают, интересно знать?! - фыркнула Миранда. - Даже сексом не занимаются... - нехотя поддержала Кэрри. Ей вспомнился ее зарождающийся роман с Мужчиной Своей Мечты. Пока все было просто замечательно, но пройдет год два - если, конечно, они столько протянут, - и что дальше? - Мне тут про Бриджит такое рассказали! - вспомнила вдруг Белл. - Пока вы там фотографии разглядывали, Джоли затащила меня на кухню и говорит: "Вы с Бриджит полегче - она тут на днях застукала Тэда, своего мужа, с другой". Другой оказалась ее соседка Сюзан. Сюзан и Тэд работали в Нью Йорке и целый год вместе ездили с работы и на работу. Бриджит выгуливала в десять вечера собаку и случайно обнаружила их пьяными в машине, припаркованной в темном закоулке. Она распахнула дверцу машины и похлопала Тэда по голой заднице. "Уитон простудился и хочет пожелать папочке спокойной ночи", - произнесла она и ушла в дом. Всю следующую неделю она стоически игнорировала происшедшее, в то время как Тэд все больше и больше нервничал, иногда звоня ей с работы по десять раз на дню. Каждый раз, когда он пытался завести об этом речь, она переводила разговор на их двух детей. И вот однажды субботним вечером, когда Тэд, обкурившись, готовил на веранде "Маргариту", она ему сообщила: "Я беременна. Три месяца. Так что на этот раз выкидыша не будет. Вот радость то, правда?" После чего взяла графин с "Маргаритой" и вылила ему на голову. - Банальная история, - поморщилась Кэрри, вычищая грязь из под ногтей углом плоского спичечного коробка. - Слава богу, хоть моему можно доверять, - заявила Белл. - Меня всю трясет, - сказала Миранда. За окном поезда, перевалившего через мост, замаячил серый сумеречный город. - Мне нужно выпить. Есть желающие присоединиться? Три коктейля спустя Кэрри позвонила Мужчине Своей Мечты. - Какие люди! - произнес он. - Ну и как оно? - Это было ужасно, - засмеялась она. - Ты же знаешь, терпеть не могу такие сборища. Только и разговору что о детях, частных школах, или как кого то исключили из местного клуба, а чья то няня разбила новый "мерседес". Мужчина Ее Мечты пыхтел сигарой. - Ничего, детка, привыкнешь, - утешил он. - Вряд ли, - ответила Кэрри. Она обернулась и взглянула на свой столик. Миранда успела очаровать каких то двух мужчин за соседним столиком, один из которых уже углубился в разговор с Сарой. - Слава богу, у меня есть "Бауэри", - сказала она и положила трубку. 11 Из замужних краев - в ночной загул Экскурсии в провинцию к бывшим подругам с домами мужьями детьми никогда не проходят даром. На следующее утро после возвращения подруг из Гринвича телефоны не умолкали. Сара сломала лодыжку, катаясь на роликах в четыре часа утра. Миранду угораздило заняться сексом в стенном шкафу с каким то малознакомым типом, причем без презерватива. Кэрри навытворяла невесть что и теперь была уверена, что их мимолетному роману с Мужчиной Ее Мечты пришел конец. А Белл вообще пропала. Любовь по французски Миранда совершенно не собиралась пускаться в загул, или, как она это называла, "ломать из себя Глен Клоуз". - Я, честно, собиралась пойти домой, выспаться как следует, а в воскресенье встать пораньше и спокойно поработать... Вот она - прелесть незамужне бездетной жизни. Можно спокойно работать по воскресеньям. Но Сара все таки уговорила ее пойти на вечеринку. - Наверняка там будут нужные люди, - сказала она. Как истинная пиарщица, Сара не упускала случая завести очередное полезное знакомство с "нужными людьми", что на ее языке нередко означало "с новыми любовниками". Итак, Шестьдесят четвертая Ист стрит. Особняк стареющего миллионера. Тридцатилетние красотки в черных платьях - все как на подбор блондинки, из тех, что вечно сшиваются на вечеринках стареющих миллионеров, заодно притаскивая с собой всех своих подруг. В итоге весь дом заполонили толпы охотниц за мужчинами, искусно скрывающих свою злонамеренность за маской напускного безразличия. Сара тут же затерялась среди гостей. Миранда осталась скучать у стойки бара. Ее темные вьющиеся волосы и вызывающие сапоги чулки было сложно не заметить на фоне однообразных кучкующихся блондинок. Мимо прошли две девицы, и Миранда могла поклясться - или все же померещилось? - что одна из них произнесла: "Смотри, смотри, Миранда Хоббз. Та еще сука". Миранда вскинулась, пробормотав себе под нос: "Я то, может, и сука, только куда уж мне до тебя", - и почему то вспомнила, как к концу нескончаемого вечера у их остепенившейся подруги им подали низкокалорийный морковный пирог в низкокалорийной сливочной глазури, а к нему вилочки из серебра высшей пробы, наточенные, как орудия убийства. К ней подошел мужчина. Дорогой костюм, явно сшитый на заказ. То есть до мужчины ему, положим, оставалось еще расти и расти - на вид ему было лет тридцать пять, не больше. Но держался ничего. Миранда как раз заказывала себе двойную порцию водки с тоником, и он не преминул этим воспользоваться: - Что, жажда замучила? - Нет, голод. Еще вопросы? - Сейчас накормим, - ответил незнакомец - на этот раз с заметным французским акцентом. - Когда понадобится, я сообщу, - ответила Миранда и собралась уходить. У нее скулы сводило от этой тусовки, но домой, с другой стороны, тоже не тянуло. Сидеть дома и страдать от одиночества было не лучшей перспективой. К тому же алкоголь уже успел ударить ей в голову. - Гай, - представился он. - У меня галерея на Семьдесят девятой. Она обреченно вздохнула: - Ну еще бы... - Может, ты о ней даже слышала... - Так вот, Гай... - начала она. - Да? - с готовностью откликнулся он. - Ты можешь достать членом до собственной задницы? Гай хитро улыбнулся. Пододвинулся поближе. Положил руку ей на плечо. - Конечно, радость моя. - Ну вот пошел бы и сам себя трахнул! - Ой, да ладно тебе! - дружелюбно усмехнулся Гай, и Миранда задумалась, действительно ли этот тип дурак или просто француз. А он схватил ее за руку и потащил на второй этаж. Она не особенно сопротивлялась, решив, что мужчина, способный сохранять хладнокровие после того, как его так опустили, не столь уж и плох. В итоге они оказались в спальне, на кровати с красным шелковым покрывалом. У француза оказался кокаин. Они начали целоваться. В спальню то и дело заходили какие то люди. Каким то образом они очутились в здоровенном стенном шкафу. Деревянные панели, вешалки для пиджаков и брюк, полки для кашемировых свитеров и ботинок... Миранда пробежалась глазами по лейблам: Сэвил Роу - скукотища. Она обернулась. Гай был тут как тут. В дело пошли руки. Чулки поползли вниз. Ширинка расстегнулась, являя взору мужское достояние - здоровенный тугой кошель. - Что, такой большой? - выдохнула в трубку Кэрри. - Большой. Причем французский, - ответила Миранда (фу, какая пошлость!). А потом, когда все было кончено, он произнес: - Ты только смотри не сболтни моей подруге. - И напоследок, может, для пущей убедительности, запечатал ей рот французским поцелуем. И понеслось: девушка, с которой он живет вот уже два года и вроде как они помолвлены, да только он еще и сам не решил, хочет ли жениться, а с другой стороны, они все таки живут вместе, так что деваться некуда. Короче, приехали - та же Клоуз, только в профиль. На следующий день Гай где то раздобыл ее телефонный номер и позвонил, уговаривая встретиться. - И вот из чего нам приходится выбирать, - заключила Миранда. Ньюберт волнуется Часов в двенадцать Кэрри позвонил Ньюберт, муж Белл, разыскивая жену. - Если бы она умерла, я бы об этом знала, - ответила Кэрри. Инженю на роликах Теперь о Саре, которой, по словам Миранды, в четыре часа утра взбрело в голову покататься на роликах у себя в подвале. Пьяной. Тридцативосьмилетней. Взрослая баба в образе инженю - можно представить себе что либо менее привлекательное? Вряд ли. Но с другой стороны - что же ей оставалось делать? Ей под сорок, она не замужем, но ведь хочется иметь кого нибудь рядом. А мужчины, как мы уже усвоили, падки на молодость. Даже те коровы с девичника были моложе ее, когда выходили замуж. Может, ей вообще больше ничего не светит. Вот она и напялила ролики, мотая круги по подвалу в компании своего двадцатипятилетнего кавалера - вместо того чтобы заниматься с ним сексом. Он то был только "за", но она боялась, что покажется ему слишком старой. - Ой, приве е ет! - произносит она в трубку, когда Кэрри звонит ей узнать, как дела. Сара валяется на диване в своей крошечной, но идеальной двушке в высотке на Второй авеню. - Да все хорошо о о. С ума сойти, правда?! - продолжает она неестественно восторженным голосом. - Подумаешь - лодыжка. Зато какие там медбратики! И Люк от меня ни на шаг. - Люк? - Вообще то Лукас. Такой зайчик. Мой новый кавалер. - Она захихикала. Омерзительнейший звук. - Да где ты ролики то раздобыла?! - Он в них пришел на вечеринку. Ну не прелесть?! Гипс снимут через полтора месяца, а пока Саре придется ковылять как есть, худо бедно занимаясь своим пиаром. Страховки по нетрудоспособности у нее нет. Компания на ладан дышит. Так это лучше, чем муж и домик в деревне? Лучше или хуже? Лучше или хуже? Кто его знает... Белл в "Карлайле" Звонит Белл. Она в отеле "Карлайл". Что то несет про какого то вайд ресивера из "Майами долфинз". Про клуб "Фредерике". Затем про своего мужа, Ньюберта, и соус к спагетти. - Я делаю классный соус, - говорит она. - Из меня отличная жена. Кэрри соглашается. Оказывается, не успела она вернуться с девичника, как тут же разругалась с Ньюбертом и ушла, хлопнув дверью. Пришла во "Фредерике". Там то она и повстречала своего вайд ресивера. Он ей весь вечер твердил, что муж ее недостаточно любит. - Да что ты в этом понимаешь?! - отвечала Белл. - Я бы тебя все равно больше любил, - заверил он. Она только смеялась в ответ, а потом сбежала и от него, сняв себе номер в отеле "Карлайл". - Подожди, мне тут коктейли принесли, - произносит она скороговоркой, а затем продолжает: - Может, Ньюберт волнуется за свой роман, который недавно отправил в издательство. А может, все из за того, что я не хочу детей. По крайней мере, до тех пор, пока он не продаст роман. А ведь забеременеешь - и прощай вольная жизнь! Так надо хоть сейчас нагуляться... Все дороги ведут в "Бэби долл" Вернувшись в город и отзвонив Мужчине Ее Мечты, Кэрри отправилась в бар "Бауэри". Там же оказалась и Саманта Джоунс, кинопродюсер лет сорока и лучшая подруга Кэрри. Иногда. За столиком Саманты уже водрузился Баркли, перспективный двадцатипятилетний художник и охотник за модельными юбками. - Может, как нибудь заглянешь в мою мастерскую? Я был бы рад, - проворковал он, отводя с глаз белокурую челку. Саманта раскурила кубинскую сигару и, глубоко затянувшись, выпустила сизый дым ему в лицо. - Не сомневаюсь. Только с чего ты взял, что мне понравится твоя мазня? - А это и необязательно, - ответил Баркли, - главное, чтобы я тебе нравился. Саманта недобро улыбнулась. - Подрасти сперва. Я не связываюсь с мужчинами младше тридцати пяти. Опыта маловато. - Да ты сначала попробуй, - ответил Баркли. - Или на худой конец купи мне выпить. - Мы уже уходим, - ответила Саманта. - Пойдем искать местечко повеселее. Искать пришлось недолго. "Бэби долл". Стриптиз клуб в районе Трибека. Избавиться от Баркли им так и не удалось, пришлось взять его с собой. Саманта с Кэрри резонно рассудили, что мужская компания в стриптиз клубе не повредит. К тому же у него было с собой покурить. Они покурили в такси, а когда вышли у клуба, Сэм схватила Кэрри за руку (что было ей отнюдь не свойственно) и выпалила: - Слушай, так что там у вас с Мужчиной Твоей Мечты? Не доверяю я ему. Кэрри задумалась, что бы на это ответить, поскольку история повторялась из раза в раз - стоило ей найти себе мужчину, как Сэм тут же начинала отравлять ей существование своими сомнениями, вбивая клин в едва зарождающиеся отношения. Она ответила: - Не знаю, по моему, я по уши влюблена. Сэм спросила: - Он хоть понимает, как ему повезло? Ему же страшно повезло! Кэрри подумала: "Когда нибудь мы точно с ней окажемся в постели с одним мужиком. Но не сегодня". Бармен, вернее, барменша радостно бросилась к ним со словами: - Слава богу, хоть женщины появились! - и принялась наливать им за счет заведения, что еще никогда не доводило до добра. Баркли затеял заумную беседу про то, как на самом деле мечтает стать режиссером и как все художники рано или поздно уходят в кино, так почему, черт возьми, нельзя начхать на все эти занудные художества и не начать сразу снимать?! На сцене танцевали две девицы. Выглядели они как простые смертные, причем не в лучшей форме - маленькие обвислые груди и большие задницы. К этому времени Баркли уже сорвался на крик: - Но я же лучше, чем Дэвид Саль! Я ж, мать твою, гений! - Да? Это тебе кто сказал? - перекрикивая музыку, съязвила Сэм. - Все мы, мать твою, гении, - добавила Кэрри и направилась в туалет. Чтобы туда попасть, ей пришлось протиснуться по узенькому коридорчику между двумя сценами и спуститься вниз по лестнице. Туалет производил удручающее впечатление - серая деревянная дверь со сломанным замком, отбитый кафель. Кэрри вспомнился Гринвич. Семья. Дети. "Я пока не готова", - решила она. Она поднялась наверх, скинула одежду, забралась на сцену и принялась танцевать. Саманта покатывалась со смеху - по крайней мере, до тех пор, пока к Кэрри не подошла барменша и вежливо, но настойчиво попросила спуститься со сцены. В восемь утра позвонил Мужчина Ее Мечты. Он шел играть в гольф. В голосе его чувствовалось напряжение. - И когда же ты пришла домой? - спросил он. - Хорошо погуляли? - Да так, ничего, - ответила Кэрри. - Сначала посидели в "Бауэри". Потом еще в "Бэби долл". - Ну и чем же вы там занимались? - Перепились вусмерть, - рассмеялась Кэрри. - Больше ничего не хочешь мне рассказать? - Да вроде нет, - ответила Кэрри ангельским голоском, как всегда, когда хотела его умаслить. - А у тебя как дела? - Мне тут позвонили с утра, - ответил он. - Рассказали про твои ночные пляски. - Правда? - поникла она. - А как они меня узнали? - Узнали. - Ты на меня очень сердишься? - Почему ты мне сразу не рассказала? - спросил он. - А ты очень сердишься? - настаивала она. - Сержусь, что сама не рассказала. О каких отношениях может идти речь, если ты мне врешь? - А откуда я знаю, можно ли тебе доверять? - ответила она. - Знаешь, - ответил он, - уж кому кому, а мне можно доверять. И повесил трубку. Кэрри собрала в кучу их фотографии с Ямайки (какие же они счастливые, совсем еще влюбленные!) и вырезала из них Мужчину Своей Мечты с его сигарой. Вспомнила, как уютно было с ним спать, обвившись вокруг его тела. Она хотела взять вырезанные фотографии, наклеить их на кусок картона и подписать сверху "Портрет Мужчины Моей Мечты с его знаменитой сигарой", а снизу: "Я соскучилась!" - и много много крошечных поцелуйчиков. Она долго сидела, уставившись на фотографии, но так к ним и не притронулась. 12 Скипетр и Красавец Мужчина в поисках горячего секса в Южном Хэмптоне Может, это всего лишь подтверждение того неоспоримого факта, что большинству людей к лицу загар. А может, доказательство того, что секс драйв сильнее амбиций, даже для нью йоркцев. Как бы то ни было, есть в Хэмптоне нечто располагающее к мимолетным связям, к тем самым постыдным, поспешным совокуплениям, от которых по утрам заливаешься краской стыда. Наверное, все дело в сочетании цвета кожи (полуобнаженные девушки на Медиа пляже), географии (уж очень далеко тащиться из конца в конец, особенно в четыре утра!) и топографии (сплошь живые изгороди - чем не любовный рай). Только вот научиться грамотно распоряжаться этими составляющими да обратить их себе на пользу, особенно если вы - мужчина, потребует от вас немалого мастерства. Нужно точно знать, за какие веревочки дергать и как вовремя, более того - изящно исчезнуть из поля зрения. Иначе побочных эффектов вам не миновать. Вот вам назидательная история о трех искателях приключений на праздновании Четвертого июля в Хэмптоне. Но для начала - позвольте представить наших участников. Холостяк No 1: Скиппер Джонсон, двадцать пять лет. Типичный представитель золотой молодежи. Юрист в сфере шоу бизнеса. Вундеркинд. Мечтает со временем обзавестись гигантской киностудией, причем в Нью Йорке. Пляжные игрушки: спортивный "мерседес", шмотки от братьев Брукс (как на меня пошито!), мобильный телефон, от которого он не отрывается. Недавно его друзья рассказывали, как он битых два часа провел на пляжной автостоянке, заключая сделку по телефону. "Пляж - это пустая трата времени, - объясняет Скиппер. - Только песок потом повсюду". Переживает по поводу временного застоя в личной жизни. "Может, меня принимают за голубого?" - искренне недоумевает он. Холостяк No 2: Мистер Шарм, шестьдесят пять лет, уверяет, что шестьдесят. Квадратная челюсть, благородная седина, живые голубые глаза, в хорошей форме - все члены работают согласно требованиям момента. Женат (и разведен) пять раз. Двенадцать детей. Жены номер два, три и четыре - добрые друзья. Знакомые только разводят руками. Пляжные игрушки - отсутствуют. Любит поговорить о своем пентхаусе на Парк авеню, доме в Бедфорде, квартире в Палм Бич. На выходные остановился у друзей на Фезер лейн в Восточном Хэмптоне. Подумывает купить там себе домик. Холостяк No 3: Стенфорд Блэтч, тридцать семь лет. Сценарист. Второй Джо Эстерха. Голубой, но предпочитает натуралов. Длинные темные кудри; категорически отказывается их состричь или собрать в хвостик. Похоже, кончится все тем, что женится и заведет детей. Остановился у своей бабушки в Хэлси Нек лейн в Южном Хэмптоне. Бабушка живет в Палм Бич. Пляжные игрушки: сам не водит, поэтому по выходным берет семейного шофера. Лучшая пляжная игрушка: с детства знаком со всеми, кого вообще стоит знать, поэтому никому не должен это доказывать. Облом Вечер пятницы. Скиппер Джонсон едет в Южный Хэмптон, где в клубе "Базилике" его ждут четыре девушки из "Ральф Лорен", на первый взгляд неотличимые друг от друга. Их откровенная красота действует на Скиппера успокоительно, как, впрочем, и тот факт, что они держатся вместе. Это означает, что ему не придется напрягаться, развлекая весь вечер одну из них. Они пьют "Пайн Хэмптонз" за стойкой бара. Скиппер платит. В одиннадцать они направляются в "М 80". У входа толпа, но у Скиппера есть связи. Они пьют коктейли из пластиковых стаканчиков. Скиппер встречает знакомых - моделепоклонников Джорджа и Чарли. - У меня сейчас целая дюжина моделей гостит, - хвастается Джордж Скипперу. Джордж прекрасно знает, что Скипперу до смерти хочется к ним присоединиться, и назло его не приглашает. Две модели начинают плескаться друг в друга содержимым стаканчиков, заливаясь веселым хохотом. К двум часам ночи одну из них выворачивает в кустах. Скиппер предлагает отвезти их домой - на ранчо на окраине престижного района Южного Хэмптона. В холодильнике пусто, не считая ящика пива. Скиппер направляется в спальню, присаживается на кровать одной из девочек, потягивая пиво. Затем ложится и закрывает глаза, обняв девочку за талию. - Ну куда мне в таком виде домой?! - произносит он щенячьим голосом. - Я сплю, - отвечает она. - Ну пожалуйста, ну можно я останусь? Мы будем просто спать. Честное слово, - умоляет Скиппер. - Ладно. Только будешь спать поверх одеяла. И в одежде. Скиппер соглашается. Засыпает и начинает храпеть. Время от времени посреди ночи девочка спихивает его с кровати. Утро субботы. Скиппер едет домой в Восточный Хэмптон и решает заехать в Бриджхэмптон к своим друзьям Кэрри и Мистеру Мужчина Ее Мечты. Мужчина Ее Мечты разгуливает по двору с обнаженным торсом, покуривая сигару и поливая растения вокруг бассейна. - Я в отпуске, - говорит он. - Что это на тебя нашло? У тебя что, садовника нет? - спрашивает Скиппер. Кэрри курит и читает "Нью Йорк пост". - А он и есть садовник. Он еще и машины мыть умеет. Скиппер раздевается до трусов и ныряет в воду, как какой нибудь мультяшный персонаж - с присестом, коленки в разные стороны. Когда он выныривает, Мужчина Ее Мечты говорит: - Теперь я понимаю, почему ты не можешь ни с кем переспать! - Так что же мне делать? - жалобно спрашивает Скиппер. - Выкури сигару, - предлагает Мужчина Ее Мечты. Мистер Блэтч влюбляется Суббота, Хэлси Неклейн. Стенфорд Блэтч сидит у бассейна и треплется по телефону, с мрачным злорадством наблюдая, как девушка его брата, которую он терпеть не может, пытается читать газету. Он специально повышает голос в надежде, что она не выдержит и уйдет. - Тебе обязательно надо приехать, - произносит он в трубку. - Это же абсурд! Ты что, так и будешь сидеть все выходные в этой духоте по уши в работе?! Возьми гидроплан. Я плачу. - Ну так бери с собой сценарии! Ох уж мне эти агенты! Нельзя так много работать. Да здесь полно места! У меня одного целый второй этаж. Стенфорд кладет трубку. Подходит к девушке брата. - Знаешь Роберта Моррискина? - В ответ на ее недоуменный взгляд ядовито замечает: - Я так и думал. Самый многообещающий литературный агент Нью Йорка. Просто прелесть. - Так он что, писатель? - спрашивает она. Сам виноват Суббота, вечер. Скиппер идет на барбекю к своим друзья Раппапортам, молодой паре, вечно пребывающей на грани развода. Он снова напивается и решает еще раз испытать свой приемчик с пивом и валянием на кровати - на этот раз с некой Синди. Все идет как надо, пока он сдуру не замечает, что считает Джима Кэрри гением. - Вообще то у меня есть парень, - говорит она. Воскресенье. Мистер Шарм звонит своим друзьям и заявляет, что его уже тошнит от Бедфорда и он едет к ним на своем "феррари". Стенфорд Блэтч сидит у бассейна в пляжном костюме от Армани - рубашка с коротким рукавом рисунка "павлиний глаз" и облегающие шорты. Он опять разговаривает по телефону с Робертом Моррискином. - Может, приедешь сегодня вечером? Здесь будет классная тусовка. Классные тусовки по нынешним временам - большая редкость. Хочешь, возьми с собой кого нибудь. Можешь даже девушку привезти. Мне плевать. Нечто сногсшибательное Воскресный вечер. Вечеринка на вилле Тэда Филдса в честь выхода очередной книги Корте Фельске. Скиппер не приглашен, отчего дико бесится. Тем не менее он находит выход из положения, предложив едва знакомому Стенфорду Блэтчу, вхожему в любые круги, подвезти его на вечеринку. Вечеринка проходит под открытым небом. Скиппер замечает, что некая молодая особа по имени Маргарет явно к нему неравнодушна. Она невысокого роста, темные волосы, большая грудь, миленькая - но не в его вкусе. Занимается связями с общественностью. Скиппер и Маргарет направляются в туалет, куда ведет освещенная факелами ветвистая тропинка. Незаметно удаляются в кусты. Целуются. И тут происходит нечто сногсшибательное. - Я весь вечер только об этом и думаю, - произносит Маргарет, встает на колени и расстегивает его ширинку. Скиппер в шоке. Все это занимает не более двух минут. - Ты же подкинешь меня домой, правда? - игриво спрашивает Маргарет, подталкивая его в бок локтем. - Не могу, - отвечает он. - Я уже обещал подвезти Стенфорда, а это совсем в другую сторону. О, Мистер Шарм! Фезер лейн. Мистер Шарм прибывает как раз к ужину. Он останавливается у своего приятеля Чарли, который вот уже пять лет как разведен. Чарли созвал на ужин своих друзей обоего пола от тридцати до сорока лет. Мистер Шарм сидит рядом с женщиной по имени Сабрина - тридцать два года, роскошная грудь, заманчиво выглядывающая из черного топа от Донны Каран. В одиннадцать Сабрина заявляет, что ей нужно в Амагансетт, чтобы попасть в "Стивене Токхаус", где она договорилась встретиться с друзьями. Мистер Шарм предлагает ее подвезти - ей не следует садиться за руль. В три часа утра они оказываются у нее дома. В доме их встречает ее подруга, которая заявляет прямо с порога: - Чтобы мне без выкрутасов! Она укладывается на диван и выключает свет. Часов в пять утра у Мистера Шарма начинается приступ клаустрофобии. Дом Сабрины - со спичечный коробок. Слышно, как в соседней комнате на диване храпит ее подруга. Спятить можно, думает он. Понедельник. Мистер Шарм звонит Сабрине, от которой уехал час назад. У нее автоответчик. - Не хочешь сходить на пляж? Он идет на Медиа пляж, встречает там Кэрри с Мужчиной Ее Мечты. Ему бросается в глаза привлекательная блондинка с кокер спаниелем. Он подходит поближе и начинает играть с собакой. Затем заводит разговор с хозяйкой. Все идет как по маслу, как вдруг объявляется ее спутник. Здоровенный детина с перекачанной грудью и короткими ногами. Мистер Шарм возвращается на свое полотенце. Рядом с Кэрри и Мужчиной Ее Мечты уже расположилась Саманта Джоунс. Блондинка со своим коротконогим спутником бредут по пляжу. Проходя мимо, блондинка оборачивается и машет Мистеру Шарму рукой. - Вот видите? Я же говорил, что она клюнула. Совсем уже заглотнула, - произносит Мистер Шарм. - Твоего червячка?! - переспрашивает Саманта с сардоническим смехом. Телефонные помехи Скиппер играет в теннис. Телефонный звонок. - Привет, золотце! - Маргарет. - Хотела просто узнать, чем занимаешься. - Играю в теннис, - отвечает Скиппер. - Может, заедешь после? Я бы ужин приготовила. - Ммм... Не могу. - Почему? - Сам еще не знаю, какие у меня планы. Я уже вроде как пообещал одним людям с ними поужинать. - Так может, и меня с собой возьмешь? Скиппер понижает голос: - Не могу. Понимаешь, это в некотором роде деловой ужин... - Магнатик ты мой! - смеется Маргарет. Наконец прибывает Роберт Моррискин на гидроплане. Стенфорд не может ему простить того, что он приехал на день позже, и отправляет за ним не "мерседес", а старый "форд" пи кап. Красавец Мужчина возвращается с пляжа. Звонила Сабрина. Он ей тут же перезванивает, но у нее уже автоответчик. "Это Элль?" Вечер понедельника. Кэрри, Мужчина Ее Мечты и Мистер Шарм едут на фуршет. Мистер Шарм неторопливо катит на своем огромном "мерседесе" по Мекокс лейн мимо коневодческих ферм. Солнце начинает садиться, и от зеленеющей травы веет каким то особым спокойствием. Машина одолевает подъем, и нашим взглядам является девчонка, неуклюже балансирующая на роликах. На ней облегающая белая футболка и крошечные черные шортики. У нее длинные волосы, собранные в хвостик, но главное - ноги. За такие ноги можно отдать все на свете. - Я влюблен! - заявляет Мистер Шарм. Когда она сворачивает с дороги, он, немного проехав вперед, останавливается и кладет руки на руль. - Я возвращаюсь! Кэрри многозначительно смотрит на Мужчину Своей Мечты, но тот делает вид, что не замечает. Он смеется, подначивая Мистера Шарма. Мистер Шарм мчится по дороге, нагоняя девочку. - Нет, вы только посмотрите. Да она и кататься то толком не умеет! Обязательно упадет и расшибется! Они проезжают мимо девочки, и Мужчина Ее Мечты спрашивает: - А это, случайно, не Элль? Очень похожа. Кэрри сидит на заднем сиденье и курит. - Элль вроде постарше, - отвечает она. Мужчина Ее Мечты открывает окно и обращается к девочке: - Привет! Девочка подкатывает к машине. - Привет! - с улыбкой отвечает она, с некоторым смущением поглядывая на Мужчину Ее Мечты. - Я вас знаю? - Вполне возможно, - отвечает Мистер Шарм, перегибаясь через соседнее сиденье. - Я - Мистер Шарм. - Одри, - отвечает девочка и смотрит на Мужчину Ее Мечты. - У вас лицо какое то знакомое... Мистер Шарм выпрыгивает из машины. - Ты тормозить то хоть умеешь? Без этого ведь никак. Ролики - это, знаешь, как опасно. Девочка смеется. - Давай я покажу, - говорит Мистер Шарм и приседает на одной ноге, выставив другую вперед, руки вразлет. - Спасибо, - отвечает девочка, удаляясь. - Ты, случайно, не модель? - кричит ей вслед Мистер Шарм. - Нет, - отвечает она через плечо. - Студентка. Мистер Шарм садится в машину. - Кольцо на пальце... И о чем только ее муж думает?! Отпускает одну на роликах! Я бы на ней женился. Честное слово. Нет, вы ее видели? Как там ее звали? Одри. Одри... Слегка старомодно, вам не кажется? Мальчик в голубом ситце Стенфорд заказывает столик в "Дела Феми на" в честь приезда Роберта. После ужина они возвращаются домой в Хелси Нек и курят травку. В два часа утра Роберт заявляет, что хочет спать, так как ему рано вставать - надо еще прочитать кучу сценариев. Стенфорд провожает его в спальню, обитую неизменным южнохэмптонским ситцем. - С детства обожал эту комнату, - говорит Стенфорд. - Такого ситца больше не делают. Надеюсь, тебе будет не слишком жарко. По моему, в такую жару лучше спать вообще без покрывала. Мы так в детстве спали. Пока моя бабушка не открыла для себя кондиционер. Стенфорд присаживается в кресло, наблюдая, как Роберт раздевается. Роберт, похоже, не возражает, и Стенфорд продолжает журчать. Роберт ложится в постель и закрывает глаза. - Устал? - спрашивает Стенфорд. Он подходит к постели и смотрит на Роберта, лежащего с закрытыми глазами. - Спишь? День независимости Вторник, четвертое июля. Звонит мобильный. - Маргарет. - Привет, золотце! Мои друзья решили свалить пораньше, а я бы еще задержалась. Ты когда уезжаешь? Не возьмешь меня за компанию? - Не раньше завтрашнего утра, - отвечает Скиппер. - Хм... Пожалуй, можно и завтра... Надо только на работу позвонить. - Договорились, - недовольно отвечает Скиппер. - Обожаю, когда все разъезжаются, а ты остаешься... Может, поужинаем сегодня? - Не могу, я обещал друзьям... - Ладно, - с легкостью соглашается Маргарет. - Все равно в следующие выходные увидимся. По дороге договоримся. Вечер вторника. Мистер Шарм сворачивает на дорожку, где повстречал Одри. Вылезает из машины, открывает багажник, копается там и не без труда натягивает на себя ролики. Делает пару пробных шагов. Затем облокачивается на свою машину и ждет. 13 Жила была красавица... В один прекрасный день четверо юных див встретились в одном из ресторанов Ист Сайда, чтобы обсудить, что значит быть сногсшибательной красавицей в Нью Йорке. Что значит, когда за тобой охотятся, за тебя платят, тебе докучают, тебе завидуют, тебя не понимают, - иными словами, каково это - нести бремя мужского поклонения, не достигнув и двадцати пяти лет. Камилла пришла первой. Метр пятьдесят пять, бледная нежная кожа, крупные губы, округлые скулы, крошечный носик. Камилле двадцать пять, но, по ее словам, она ощущает себя старухой. В модельный бизнес пришла в шестнадцать лет. Мы познакомились пару месяцев назад на каком то приеме, где она исполняла роль спутницы известного телепродюсера - то есть улыбалась и отвечала, если к ней обращались. В остальном она и пальцем не пошевелила за весь вечер - разве что время от времени сама прикуривала себе сигареты. Женщинам вроде Камиллы ни к чему напрягаться, особенно когда дело касается мужчин. В то время как сотни женщин в лепешку бы расшиблись, лишь бы заполучить Скотти, того самого телепродюсера, Камилла пожаловалась мне, что ей было дико скучно. - Он не в моем вкусе, - объяснила она. Слишком стар (сорок с хвостиком), недостаточно привлекателен, недостаточно богат. Она рассказала, как совсем недавно вернулась с курорта Санкт Мориц, куда ездила с молодым титулованным европейцем - вот это, добавила она, совсем другое дело. Тот факт, что Скотти, бесспорно, являлся одним из самых востребованных мужчин Нью Йорка, был ей глубоко безразличен. Почетным трофеем была она, а не Скотти. Остальные опаздывали, так что Камилла продолжала болтать. - Я не сука, - произнесла она, оглядывая ресторан, - просто большинство нью йоркских женщин - полные идиотки. Дуры набитые. Не могут даже разговор поддержать. Вилками пользоваться не умеют. Чаевые горничной на загородной вилле и то дать не могут. Таких, как Камилла, в Нью Йорке - по пальцам перечесть. Они, как члены привилегированного клуба, эдакого женского содружества, правила которого крайне просты: сногсшибательная красота, молодость (средний возраст - от семнадцати до двадцати пяти, по крайней мере, по официальным данным), наличие мозгов и умение часами просиживать в наимоднейших ресторанах. Впрочем, как выяснилось, мозги в данном случае - понятие относительное. Как выразилась одна подружка Камиллы, Алексис: "Я начитанная. Все время читаю. Все журналы - от корки до корки". Да, это те самые красавицы, из за которых вся нью йоркская статистика летит к чертям, ибо им достается львиная доля всех жизненных благ - знаков внимания, приглашений, подарков, преподношений одежды, денег, прогулок на частных самолетах, ужинов на яхтах на юге Франции. Это они сопровождают холостяков, чьи имена не сходят с передовиц, на лучшие вечеринки и благотворительные балы. Те, кого приглашают, - вместо вас. Перед ними распахиваются любые двери. Казалось бы, им ничего не стоит покорить Нью Йорк. Да только так ли это? "Поговорим об уродах" Постепенно подтянулись и остальные. Помимо Камиллы, юной дщери почтенного семейства с Парк авеню, заявившей, что у нее "никого нет, но это ненадолго", здесь собрались: Китти, двадцать пять лет, начинающая актриса, сожительствующая с Хубертом, некогда знаменитым, ко уже вышедшим в тираж сорокапятилетним актером; Шейла, семнадцать лет, модель, пережившая месяца три назад нервный срыв и теперь редко появляющаяся на людях, и Тизи, двадцать два года (по настоянию агента уверяет, что девятнадцать), модель, недавно переехавшая в Нью Йорк. Девочки были "подругами", то есть пару раз пересекались на каких то тусовках и даже когда то встречались "с одними и теми же уродами", как выразилась Китти. - Поговорим об уродах, - предложил кто то из них. - Вы знаете С. П.? - спросила Кктти. У нее были длинные перетравленные каштановые волосы, зеленые глаза и детский голосок. - Ну, помните, старый хрыч с седыми патлами, у него еще морда, как тыква? Так вот. Сижу я как то в "Бауэри", а он ко мне подходит и говорит: "Ты еще слишком мала, чтобы понять, что хочешь со мной переспать, а когда поймешь, этого не захочу я". - Мужики вечно пытаются тебя купить, - сказала Камилла. - Мне тут один как то говорит: "Прошу тебя, поехали в Сент Бартс на выходные! Никакого секса, честное слово. Дальше объятий дело ке пойдет". Потом возвращается оттуда и спраышзает: "Слушай, ну что же ты не поехала? Я же обещал - никакого секса!" А я говорю: "Неужели не ясно, что если я с кем то куда то еду, значит, хочу с ним переспать?!" - Как то букер из моего бывшего агентства надумал продать меня одному денежному мешку, - вспомнила Тизи. У нее были миниатюрные черты лица и длинная лебединая шея. - То есть они вроде как дружили, и букер пообещал ему, что тот меня "поимеет". - На лице Тизи вспыхнуло негодование, вслед за чем она энергично помахала официанту: - Будьте любезны, замените этот бокал, на нем пятно! Шейла, не желая уступать остальным, встряла в разговор: - А мне вечно предлагают то авиабилеты, то прогулки на личном самолете. А я на это только смеюсь и больше никогда с ними не разговариваю. Китти подалась вперед: - А мне как то предложили силиконовую грудь и квартиру. Этот хмырь мне тогда сказал: "Я забочусь о своих девочках, даже когда между нами все кончено". Хиленький такой был, лысенький. Австралиец. Натиск в отеле "Марк" - И почему только все эти уроды вечно считают, что могут для тебя что то сделать? - спросила Тизи. - Большинство мужчин слишком самонадеянны, - подхватила Шейла. У нее была кожа цвета жареного миндаля, длинные прямые черные волосы и огромные черные глаза. На ней был топ и длинная юбка воланом. - Просто невыносимо. Слава богу, одного нормального нашла, да и тот сейчас в Индии. С ним я себя человеком чувствовала. По крайней мере, он никогда не пытался меня потрогать или пощупать. - Существует два типа мужчин, - начала Камилла, - либо мерзавцы, которым лишь бы потрахаться, либо те, которые тут же теряют от тебя голову. Смотреть тошно! - Это кто голову теряет? - переспросила Китти. - Да все те же, - ответила Камилла. - Скотти. Капоте Дункан. Дэш Питере. Капоте Дункан был писатель южанин тридцати с чем то лет, вечно окруженный прекрасными созданиями. Дэш Питере был известным голливудским агентом, часто бывающим в Нью Йорке, и большим поклонником юных див. Оба славились своим умением очаровывать и разбивать сердца тридцатилетних женщин, причем, как правило, из тех, кому есть чем похвастаться, кроме красивых глаз. - Я тоже когда то встречалась с Питерсом, - призналась Тизи. Она взбила на затылке свою короткую прическу. - Он все уговаривал меня провести с ним ночь в отеле "Марк". Цветы корзинами слал - и все белые. Умолял приехать, в сауну звал. Потом позвал меня на какую то дурацкую вечеринку в Хэмптоне, но я все равно не пошла. - Я с ним познакомилась на юге Франции, - сказала Камилла. Иногда, как, например, сейчас, она начинала говорить с фальшивым европейским акцентом. - Он тебе что нибудь купил? - спросила Тизи с наигранным безразличием. - Да в общем нет, - ответила Камилла. - Она подозвала жестом официанта. - Будьте любезны, принесите мне другую "Маргариту". Эта слишком теплая. - И вновь повернулась к Тизи. - Так, пару пустяков от Шанель. - Одежду или аксессуары? - Одежду, - ответила Камилла. - Сумок от Шанель у меня и так навалом. Смотреть на них уже не могу. Повисло молчание, нарушенное Шейлой. - А я теперь вообще почти нигде не появляюсь. Не хочу. Я теперь живу духовной жизнью. - На шее у нее болтался кожаный шнурок с небольшим кристаллом. Последней каплей для нее явилось знакомство с одним известным актером - кинозвездой лет тридцати, который случайно наткнулся на ее фотографию в журнале и разыскал ее агентство. Ей передали его телефон, и так как она недавно видела его в каком то фильме и он показался ей милым, она решила перезвонить. Он пригласил ее провести две недели в его доме в Лос Анджелесе. Потом приехал в Нью Йорк, и тут понеслось. Он категорически отказывался ходить куда либо, кроме стриптиз клубов, где пытался на халяву развести девочек на всякие штучки, "потому что он звезда". Китти облокотилась о стол. - Пару лет назад я себе сказала: поимели меня - и хватит. Ну и решила найти какого нибудь юнца, лишить его девственности - и бросить. Может, конечно, и подло, но, с другой стороны, ему был двадцать один год - по моему, быть девственником в таком возрасте просто стыдно. Я была с ним сущим ангелом, а потом даже не попрощалась. Неважно, как ты выглядишь. Главное - уметь быть той, кем тебя хотят видеть. - Если мужик мне говорит, что любит чулки в сеточку и красную помаду, для меня это фетишизм чистой воды, - сказала Тизи. - Если бы Хуберт был девчонкой, из него бы вышла такая шалава, - сказала Китти. - Я ему говорю: "Ладно, хочешь мини юбки - будут тебе мини юбки, только не надейся, что я стану их носить без белья". А однажды я отыгралась по полной программе. Он меня тогда все уламывал на секс втроем с какой нибудь девушкой. А у меня, значит, есть один голубой приятель, Джордж. Мы с ним даже иногда целуемся, но вроде как не всерьез. И вот я, значит, и говорю: "Милый, я пригласила Джорджа, он сегодня у нас переночует". Хуберт спрашивает: "А где он будет спать?" Я и говорю: "Ну, я думала, в нашей постели... Он так давно тебя хочет". С ним чуть разрыв сердца не случился. А я ему и говорю: "Милый, если ты меня любишь, ты мне не откажешь, я так этого хочу!" Да, - довольно заключила она, заказывая очередную "маргариту", - рано или поздно это нужно было сделать. Теперь мы, по крайней мере, на равных. "С добрым утром, Китти!" - Старики - это такая мерзость, - сказала Камилла. - Со стариками я завязала. Пару лет назад до меня вдруг дошло: зачем мне эти сморчки, когда вокруг столько молодых богатых красавцев? И потом, старикам тебя не понять. Даже если захотят. Другое поколение. - Ну не знаю, по моему, зрелые мужчины - это не так уж плохо, - возразила Китти. - Хотя, когда мне впервые позвонил Хуберт, умоляя с ним встретиться, я первым делом спросила: "Сколько тебе лет и сколько волос на твоей голове?" Как я над ним только не измывалась! Когда он впервые приехал за мной, я вышла к нему с немытыми волосами и без косметики. В смысле раз уж ты меня так хочешь, полюбуйся на меня настоящую. И после всего этого, когда я проснулась после нашей первой ночи, в каждой комнате стояло по букету моих любимых цветов. Он узнал, кто мой любимый автор, и скупил все его книги. Написа