етил он. Я вновь испытал странное чувство. Мне показалось, что я где-то уже встречал их обоих. Она наклонилась к мужу и что-то прошептала ему на ухо. Они посмотрели на меня и засмеялись. -- Похоже, я являюсь предметом обсуждения, -- произнес я. -- Моя жена Бетти вспомнила особенно интересную часть вашего танца, -- со смехом ответил мужчина. -- А мне показалось, что твоя жена Бетти совсем не танцевала, а занималась чем-то другим, -- резко ответил я. -- И что это за особо интересная, часть? Они прыснули со смеху. "Весьма странные типы", -- подумал я и вслух спросил: -- Джон, мы раньше с тобой не встречались? -- Встречались, -- улыбнулся он.--И с моей женой ты тоже встречался. Угадаешь где? -- Сдаюсь. Скажи сам, -- ответил я этому уроду. -- Ладно, хорошо, -- сказал он. -- Я Джон, дорогой друг твоего приятеля Макса. Я с удивлением посмотрел на него. -- Из страховой компании, -- добавил он. _ Черт возьми! -- воскликнул я и пристально вгляделся в него. Да, это действительно был Джон, наводчик из страховой компании, с которым мы имели дело много лет тому назад. Вместо того чтобы постареть, он, похоже. даже помолодел. И его жена тоже. Теперь ее я вспомнил. Это та самая мазохистка. Тогда она выглядела совсем заморенной. Я повнимательней пригляделся к ее лицу. Ага, накладные ресницы и, похоже, пластическая операция носа. Плюс, по всей видимости, много времени в салонах красоты, и еще румяна и толстый слой помады. Да, и она перестала носить очки. И тем не менее она выглядела совсем неплохо. Честно говоря, она выглядела очень даже лакомым кусочком. -- Вы оба сильно изменились, -- сказал я. -- Вы выглядите замечательно, просто замечательно. В чем ваш секрет? -- Отдых. Полный отдых, -- ответил Джон, -- и изобилие солнечного света. Флорида, как ты правильно угадал. -- Ушел в отставку? -- спросил я. -- Что-то вроде этого, -- ответил он. -- Должно быть, заработал состояние на рынке ценных бумаг? -- высказал предположение я. -- Нет, -- ответила она. -- Один из друзей Джона ушел в лучщий мир, а перед этим застраховался в мою пользу. -- Ты очаровываешь людей настолько, что они бросаются со скалы или выкидывают что-нибудь подобное? -- рассмеялся я. -- А я-то думал, что ты исполнительница блюзов, ищущая работу. Она рассмеялась вместе со мной, но Джону мое замечание, похоже, не понравилось. Он бросил на меня холодный взгляд. Ну и урод. Я вспомнил, как когда-то хотел перерезать ему горло. -- Джон, дружище, -- поддразнил я этого урода, -- а ты не против, что твоя жена знакомится с другими мужчинами? Мне было интересно, как работают мозги этого рогоносца. -- А почему я должен возражать, если ей это нравится? Я люблю ее, -- спокойно ответил он. -- Конечно, Джон не возражает. -- Она с улыбкой посмотрела на мужа. -- Правда ведь, дорогой? -- Конечно, дорогая. -- Он похлопал ее по руке. -- Развлекайся как тебе угодно. -- Видишь, дорогой? -- сказала она мне. -- Кроме того, я все ему потом рассказываю. Ему нравится слушать об этом во всех подробностях. Она поцеловала его. Я вспомнил, как я целовал ее во время танца, и меня едва не вывернуло. Я продолжил свои изыскания. --А ты не возражаешь, когда твоя жена занимается сексом с другими мужчинами, а, Джон? -- Вовсе нет, -- с гордостью ответил этот полоумный. -- Я вовсе не смотрю на это, как провинциал. -- И он с видом превосходства улыбнулся мне. -- Ты ду маешь, что любовь -- это секс? Секс не имеет ничего общего с любовью. Я получаю удовольствие от всего, что делает и от чего получает удовольствие Бетти- Ты можешь понять такое? -- Да, это что-то новенькое! -- со смехом ответил я-- Боюсь, что ты просто не можешь понять сути по-настоящему глубокого чувства. Но я попробую объяснить тебе, что значит для меня любить мою жену. К примеру, она требует норковую шубу. Я покупаю ее для Бетти, потому что она ее очень хочет и ей доставляет удовольствие ходить в такой шубе. Сам я ее не ношу. Но мне доставляет удовольствие, что эта шуба доставляет удовольствие ей, потому что я люблю ее, очень сильно люблю. Понятно? -- Он посмотрел на меня с дурацкой улыбкой и продолжил: -- Совсем не важно, от чего она получает удовольствие. Если она получает удовольствие, то я тоже получаю удовольствие оттого, что она получает удовольствие. Ты еще не запутался? Я пожал плечами. Я маленько ошалел, пытаясь следовать за логикой этого парня. Бетти потрепала меня по руке. -- Я испытываю то же самое по отношению к Джону Так же, как он описал, -- произнесла она. -- Ну вот, -- продолжил Джон. -- Если ей нравится иметь отношения с каким-нибудь славным, достойным человеком вроде тебя, я не возражаю, чтобы она этим занималась, поскольку ей этого хочется. Если это доставляет ей удовольствие, я тоже получаю удовольствие. В некотором роде это то же самое, как получать удовольствие оттого, что ей нравится норковая шуба. -- Но мужчины -- это не норковая шуба, -- растерянно возразил я. -- Впрочем, иногда женщина судит о мужчине по его способности одеть ее в шубу Бетти презрительно усмехнулась: -- И таких женщин большинство. Их мужья олицетворяются для них только с норковыми шубами. Эти женщины -- просто пустышки. У них нет ни чувства собственного достоинства, ни понятия, что такое настоящая любовь. Я уставился на нее. Она действительно имела в виду то, что сказала. Она была совершенно серьезна. Я рассмеялся. -- Ладно, я думаю, что у каждого свое определение чувства собственного достоинства. Думаю, что мои представления о достоинстве покажутся возмутительными для большинства людей. -- Ох, мой сладенький, давай перестанем обсуждать то, что ничего не значит, -- произнесла Бетти, передвинула свой стул ближе к моему и погладила меня по ляжке. -- Почему бы тебе сегодня вечером не прийти к нам в номер? Не пожалеешь. Ее откровенно похабная улыбка обещала все, что вообще только можно было вообразить. -- А как насчет друга-мужа Джона? -- спросил я. -- О, его не будет дома. Правда ведь, дорогой? -- Да, дорогая, у меня свидание. -- С этой прелестной блондиночкой, да, дорогой? -- поддразнила Бетти. -- Да, с той милой маленькой девчушкой, -- ответил Джон. Макс подошел к нашему столику и с удивлением посмотрел на меня. Я махнул ему рукой и спросил: -- Помнишь этих людей, Макс? Джон вскочил со стула с протянутой рукой. -- Как дела, Макс? -- воскликнул он. Недоумевающе глядя на него, Макс пожал протянутую руку. -- Ты не помнишь нас с Бетти? -- спросил Джон. Улыбка узнавания появилась на лице Макса. --А, да,-- сказал он. -- Как поживаешь, Джон? А ты, Бетти? Бетти вскочила со стула и смачно поцеловала Макса в губы. -- Дорогуша! -- воскликнула она. -- Я сразу не узнал вас, -- сказал Макс. -- Вы просто превосходно выглядите. Что вы здесь делаете? -- О, мы провели кое-какое расследование, и нам сказали, что мы можем найти тебя в этом заведении. -- Прекрасно, -- ответил Макс, -- я рад, что вам это удалось. Джон предложил Максу свой стул. Бетти отодвинулась от меня и почти залезла к Максу на колени. Она сидела, одной рукой обнимая его за шею и поглаживая другой по бедру. -- М-м-м, какой красивый здоровяк! -- произнесла она, целуя Макса в щеку. -- Я люблю тебя. Я гоготнул и спросил: -- И как много здоровяков ты можешь полюбить за один вечер, Бетти? Макс бросил на меня недовольный взгляд. Я удивился и пожал плечами: дескать, мне, в общем-то, наплевать. Макс обратился к Джону: -- Столько лет не встречались. Как у тебя дела? Джон рассказал ему про своего друга, который оставил Бетти наследство, об их путешествии по Европе и отдыхе во Флориде. -- Мы потратили почти все деньги, -- грустно улыбнулся он.-- Ноя снова возвращаюсь на работу и... -- Он подался к Максу и прошептал: -- У меня есть кое-что по-настоящему большое, огромное. Все уже подготовлено. Я попытался перехватить взгляд Макса, но не смог. Бетти полностью завладела его вниманием. Она что-то шептала ему, время от времени засовывая язык прямо в его ухо. -- Мы потратили на поиски вас несколько недель, -- добавил Джон. -- Мы слишком заняты другими делами, -- ответил я.--А в данный момент у нас запланирован небольшой отпуск во Флориде. Примерно на месячишко. -- -- Вначале дело, удовольствия потом. Башка! -- рявкнул Макс. Я был удивлен его тоном. Похоже, так на него действовала эта стерва Бетти. Джон начал шепотом сообщать детали возможного дела. Дважды в неделю двести тысяч долларов зарплаты, которые их фирма страхует и знает все об их перемещении. Я подумал о Еве и о том, что это помешает нам провести отпуск вместе. Это дело выглядело вполне стоящим. Сумма была весьма крупной, но на кой черт она нужна нам? Деньги ради денег давно уже не значили для нас почти ничего Меня раздражало даже то, что Макс просто выслушивает предложение Джона. Эти двое, эта парочка, имели явные заскоки. Нельзя было надеяться на то, что они не заложат нас либо добровольно, либо под давлением. Они были парочкой со странностями во всех смыслах этого слова. Да, когда-то давно мы провернули дело с помощью двух этих иуд, но сейчас... Да пошли они к черту! Макс внимательно слушал Джона и одобрительно кивал. Какого черта! Где его здравомыслие? Я вышел из себя и злобно выпалил: --.Слушай, Джон, кончай это обсуждать! Нам неинтересно. Мы не будем заниматься этим делом, мы слишком заняты. Кроме того, мы уезжаем в отпуск. Лицо Макса побагровело. -- С каких это пор ты принимаешь окончательное решение? Какого черта ты выступаешь? -- Он перегнулся через Бетти и вызывающе поглядел на меня. Я ошалел, не ожидая такой реакции с его стороны. -- Ты что-то стал слишком задаваться, Башка. То, что время от времени тебе в голову приходят какие-то хорошие мысли и я иногда их выслушиваю, вовсе не означает, что твои слова имеют решающее значение. Бетти ласково погладила Макса по бедру. Ее смех окончательно достал меня. Прямо мне в лицо! Вот стерва! Я поднялся, навис над столом с еще более вызывающим видом, нежели Макс, и злобно проворчал: -- Ладно, ты -- босс. Ты займешься этим делом, но без меня. Один, с двумя такими же идиотами, -- я имел в виду Простака и Косого, -- но без меня. Мы уставились друг на друга, как два боевых петуха. Джон попытался охладить наш пыл. -- Это большое дело. Денег хватит на всех, -- сказал он. Я нагнулся и прошипел ему прямо в лицо: -- Слушай, ты, жалкий, паршивый, долбаный ублюдок! Когда-то давно я уже чуть было не перерезал тебе глотку. Еще одно слово из твоего поганого рта, и я сделаю это! Тебе и твоей дешевке-жене. Вам обоим. У меня хватило ума понять, что в следующую минуту я взбешусь и полностью потеряю способность контро-.. пировать свои действия. Я резко развернулся и почти бегом выскочил из заведения. Глава 42 Той же ночью я набил вещами два чемодана и в последний момент успел сесть в самолет, улетающий в Майами. Оттуда я позвонил Еве в Северную Каролину, и. она вылетела на следующий день. Две недели, проведенные в абсолютном покое и блаженстве на берегу океана, были самыми счастливыми в моей жизни. На обратном пути я завез Еву домой к родителям, оставил ей пять тысяч долларов и сказал, чтобы она ждала от меня известий. Меня все время мучили сомнения. Я колебался между желанием покончить со всем и завязать или... В Нью-Йорке, выйдя из самолета и отправив багаж в гостиницу, я сразу же поехал в "Райский сад". В баре меня встретил Шмуле. -- Где Макс? -- первым делом поинтересовался я. Он был очень удивлен. -- Ты что, не в курсе, Башка? Макс продал заведение мне. -- Нет, я был в Майами. -- И правда, ты здорово загорел, -- заметил он. Мы выпили с ним, и я отправился к Толстому Мои. Выйдя из такси на углу Деланси и Баури, я все еще находился в состоянии неопределенности. Быстро шагая вверх по Деланси-стрит, я не переставал размышлять и спорить с самим собой. Я только что вернулся из мира, наполненного покоем, солнечным светом и чистотой, из мира, пахнущего свежестью и добропорядочностью, где у меня была нежная, понимающая и очень красивая подруга, с которой я чувствовал себя необыкновенно легко. И вот я опять на Деланси-стрит. Ко мне вернулось мое обычное напряжение. Я потрогал кнопку лежащего в кармане ножа и настороженно вгляделся в лица идущих навстречу людей. Я весь был словно туго натянутая струна. Я надвинул на Лоб шляпу и поднял воротник пальто. Мое лицо вновь стало мрачным и надменным. Да, я вновь стал Башкой с Пером с Деланси-стрит. Да, все предопределено. Это и есть я. Башка. И это и есть м^я жизнь, и ничего тут не поделаешь. Мне, городскому хищнику, неожиданно захотелось на травку, на солнышко, захотелось стать ягненочком. Я рассмеялся над самим собой. Какой же я идиот. Да, лопоухий идиот. Подумать только, мне захотелось жизни, в которой каждый последующий день похож на предыдущий. Нет, моя жизнь здесь. Зачем себя обманывать? Вот мой Ист-Сайд, моя Деланси-стрит с ее вечным пчелиным гулом и зловонными ароматами. А белый чистый пляж и золотистый теплый солнечный свет не для меня. Мое место здесь. И даже если бы я мог жить по-другому, разве другие люди приняли бы меня? Никогда. На мне клеймо. Мы все заклеймены. Взгляни на людей, идущих тебе навстречу. Они жмутся по сторонам улицы, они уступают тебе дорогу. Они боятся. Они не верят тебе. Они говорят о тебе за твоей спиной: "Он был испорченным ребенком, он очень испорченный человек, и он останется таким всю свою жизнь. Это .Башка, с Пером с Деланси- стрит. Взгляните на него. Он аморальный тип. Он вор. Он убийца". Ладно, не стоит об этом думать. К черту все. Для меня -- нож в кармане, пистолет под мышкой и неуважение ко всему, что имеет отношение к закону. Я вошел в салун Толстого Мои. Ребята были там и, как всегда, резались в карты. Макс даже не поднял головы при моем появлении. -- Что, явился из своего отпуска? -- ехидно проговорил он. Я молчал. Косой коротко кивнул мне. Простак поздоровался и улыбнулся. Я сел за стол и налил себе двойную порцию виски. Потом вытащил из ящика стола точильный камень и начал править свой нож. Они продолжали меня игнорировать. Я посмотрел на Макса. Бог ты мой, он выглядел просто ужасно. Я никогда еще не видел его таким помятым. Когда он раздавал карты, было видно, как трясутся его руки. Лицо его было желтовато-бледным, а под глазами появились мешки. Что касается самих глаз, то они были ярко-красного цвета от многочисленных кровоизлияний. И такая перемена за какие-нибудь три недели! Ну и ну, кто-то действительно хорошо выжал парня. В конце концов Максу надоело, и он с яростью щвыр-нул колоду в дальний конец комнаты. -- Ни черта не везет, -- выругался он и выпил подряд два стакана виски. -- Нам тут пришлось здорово поработать, -- проворчал он. -- Где тебя черти носили? -- Да? -- произнес я, не переставая точить нож. -- Было полно дел, одно хуже другого. -- Какого сорта? -- поинтересовался я. -- Угоны, какая-то эпидемия угонов. Мы как раз обираемся заняться одним, вот ждем, когда поступит кое-какая информация от водителя. Я кивнул. . Макс продолжал: -- Кроме того, Общество теряет множество катеров. -- Тоже угоны? -- спросил я. -- Да, угоны и еще таможенники, -- проворчал Макс. -- Ну, это заботы парней из Бруклина, -- заметил я. -- Да, у Анастасия забот полон рот, -- добавил Простак, поднимаясь с места. Он незаметно подал мне знак, и я не спеша прошел вслед за ним в другой конец комнаты, где он принялся изо всех сил лупить по боксерской груше. __ Как тебе Макс? -- шепотом спросил он, нанося очередную серию ударов. -- А что с ним? -- Он все ночи проводит с этой стервой Бетти. Мазохисткой, женой наводчика Джона. -- По нему и видно, -- заметил я. __ Она его здорово заездила, -- пожаловался Простак. -- Эта сучка за неделю может заездить десятерых мужиков, -- посочувствовал я. -- Это иссушает мозги, -- добавил он. -- Если бы только мозги, -- возразил я. -- Это делает из мужика мумию. В дверях показалась голова Мои. Заметив меня, он сказал: -- Привет, Башка. -- Привет, Мои, -- ответил я. -- Хорошо отдохнул? -- Очень хорошо. -- Там пришел водитель, Хоган, -- сообщил Мои. -- Впустить его? В ответ на этот невинный вопрос Макс ворчливо заметил: _ д да кой тогда черт его послали из конторы cюдa:' Естественно, пусть войдет. Мои некоторое время смотрел на Макса, затем пожал плечами и крикнул: -- Эй, Хоган, можешь войти! Хоган оказался приземистым лысым ирландцем со сломанным носом. 379 Макс не мешкая приступил к делу: -- Ты думаешь, что сможешь опознать тех двух молокососов, которые увели твой грузовик? -- Да, Макс. Я думаю, что знаю двух парней, которые на меня напали. Я уже видел их однажды, только не помню где. Макс затянулся сигарой и пристально посмотрел на Хогана. -- Они что, итальяшки или евреи, или кто-нибудь еще? -- Нет, они ирландцы, это я могу сказать совершенно точно. Они походили на двух свихнувшихся чертей вроде тех, что запихивают грешников в котлы на адовой кухне Типичная парочка малолетних хулиганов из Хадсона. -- Эти молокососы знали, что совершают налет на ценный груз с выпивкой, принадлежащий Обществу? -- Не могу сказать, -- ответил Хоган. -- Эти про клятые ирландские ребята из преисподней не уважают не только Общество, но и самого дьявола. В голосе Хогана прозвучала нотка гордости. -- Каким образом смотритель склада выпустил тебя в рейс без охраны? -- продолжал Макс. Хоган растерянно поскреб в затылке. -- Ну и вопросики. -- Он нашарил в кармане сигарету и судорожно закурил. -- Знаю только, что мне -- дали адрес и велели отправляться. Я выехал на Вест стрит и дал по газам. Но я уехал не больно-то далеко Дорогу мне перегородила машина, а из нее выскочили эти черти с железными прутьями. Они забрали весь мой груз, а меня оставили стоять посреди улицы как послед него идиота. -- А кто сейчас работает начальником склада? .спросил я. -- Тот же самый парень, что и раньше, по фамилии Херринг, мистер Херринг, -- ответил Хоган. -- Кажется, я его помню, -- заметил я.--Он не много больной, все время кашляет и сплевывает. -- Ага, кашляет и сплевывает, -- поддакнул Хоган Говорить больше было не о чем. Мы просто сидели и молчали. Хоган оглядел наши невозмутимые лица и жалобно спросил: -- Надеюсь, вы не думаете, что я как-то с ними связан? Честное слово, ребята, это все что я знаю 380 Мы его успокоили: -- Вовсе нет, Хоган. Мы ни в чем тебя не обвиняем и не подозреваем. Единственное, чего мы от тебя хотим, это чтобы ты назвал нам место, где могут сшиваться эти малолетки. Мы научим их уважать взрослых и вернем назад товар. Мы вообще никого не обвиняем. -- Я точно знаю, что где-то видел этих двоих, -- задумчиво произнес Хоган. Он почесал небритый подбородок, затем пожал плечами, всем своим видом показывая, что недоволен своей забывчивостью. -- Какой же я дурак! -- сказал он. -- Я никак не могу вспомнить место, но это должно быть где-то в районе Вест- Сайда, в одной из тамошних забегаловок. -- В скольких забегаловках ты околачивался последнюю пару месяцев? -- спросил я. Хоган снова потер свой массивный, заросший черной щетиной подбородок. -- В пяти или шести... Может быть, в семи... Наверное, так, -- ответил он. Макс вскочил на ноги. -- Нет смысла продолжать эту болтовню. Поехали. Хватит рассусоливать, груз был слишком ценным, чтобы мы могли позволить себе его потерять. В разговор вмешался Простак: -- А когда мы поймаем этих сосунков, мы зажарим их во фритюре. Мы загрузились в "кадиллак" и помчались в Вест-Сайд. В течение двух часов мы с Хоганом посетили по меньшей мере пятнадцать пивнушек. В глубоких сумерках наш "кадиллак" скользил по одной из вест-сайдских улиц, когда Хоган вдруг взволнованно замахал рукой, указывая на какое-то здание. -- Вот это местечко очень похоже, -- воскликнул он. -- Тормози! Думаю, это то самое место, где я встречал этих ребят, -- пивная Фитиджеральда. Тут часто сшиваются хадсонские бездельники. С грацией скаковой лошади на подходе к кормушке "кадиллак", ведомый Косым, резко сбросил скорость и изящно подкатил к краю тротуара. Вслед за Хоганом мы вошли в пивную. Пивная Фитиджеральда мало чем отличалась от той, которую посещают попавшие в ад грешники. В огромном помещении не было ничего лишнего: длинная стойка бара и несколько столов и стульев, расставленных в полном беспорядке тут и там. Разношерстная клиентура состояла из портовых грузчиков, водителей грузовиков и мелких хулиганов, по преимуществу ирландских кровей. Наш приход был встречен с оскорбительным невниманием. Пока мы добирались до столика в углу зала, Хоган успел оглядеть присутствующих. -- Нет, их тут нет, -- сказал он, -- но, кажется, я видел их именно здесь. Мы заказали по двойному виски Потягивая из своего стакана, Хоган уверенно подтвердил: -- Да, точно, именно здесь я их и видел. Как пить дать. -- Хорошо, побудем здесь некоторое время, -- неохотно пробормотал Макс. -- А то вдруг ты и впрямь знаешь, о чем говоришь, и эти два урода действительно сюда завалят. Казалось, что за выпивкой и ничего не значащими разговорами мы провели много часов. Время от времени прибывали новые гости, и наконец наше терпение было вознаграждено. Двое подвыпивших молодых парней уверенно вошли в зал и проследовали прямо к бару. Хоган взволнованно прошептал: -- Это они. Те самые молокососы. Он взволнованно замахал рукой в их сторону. Макс осадил его: -- Ладно-ладно, Хоган. Поутихни, смотри, как бы в заварушке тебе не прищемили носа. Мы подошли к бару и встали за спинами парней. Один из них резко обернулся, видимо, почувствовав надвигающуюся опасность. Он узнал Хогана и понял, зачем мы пришли. Я следил за его руками. Когда его правая рука скользнула к заднему карману, я взялся за рукоятку ножа. Он успел наполовину вытянуть из кармана пистолет, я нажал на кнопку и глубоко всадил в тыльную сторону его ладони сверкающее лезвие. Он вскрикнул от боли, оружие со стуком упало на пол. Все словно зачарованные молча уставились на окровавленную руку парня. В комнате повисла мертвая тишина. Затем раздался звук двойного удара: кулак Макса врезался в челюсть второго парня, и тот попытался пробить пол головой. -- Вы оба, быстро на выход! -- прорычал Макс. Парень с окровавленной рукой немного замешкался Лаке ухватил его за загривок и швырнул так, что тот без остановки долетел до входной двери. Движение Макса запомнйло мне, как бармен швыряет кружку с пивом, посылая ее на другой конец стойки. Второй парень продолжал лежать на полу, упрямо отстаивая свое право на отдых.. -- Просыпайся, сонная тетеря, а то простудишься. Простак пнул его в живот. Парень застонал и послушно встал на задние лапы, придерживая передними живот Косой и Простак выволокли его на улицу. Мы уложили их на пол "кадиллака" и загрузились сами. Всю дорогу до Толстого Мои они выполняли роль ковриков для наших ног. Когда мы втащили их в нашу комнату, они уже были всего лишь парочкой перепуганных ребятишек. Парень, рука которого все еще кровоточила, жалобно прохныкал: -- Не надо больше, а, парни. Мы друзья Оуни Мэд-дэнса. -- Значит, вы знаете, что Оуни входит в Общество, и все равно плохо себя ведете, -- проворчал Макс и смазал ему по губам. Тот упал на четвереньки и заныл: -- Мы просто были пьяны. -- У нас была наводка, -- захныкал второй. Они без всякого стыда просили нас о пощаде. -- Не бейте нас больше, ребята. Клянемся, мы больше никогда не сделаем такого, -- взмолился один из них. -- Ну ладно, вы скажете нам, кто вас наводил? -- спросил я. Парень поспешно закивал: -- Да, да, мы все сделаем, только не бейте. Они сообщили нам имя человека, который навел их на грузовик, а также адрес, по которому они доставили товар. -- Мы научим этого парня хорошим манерам, -- скупо пообещал Макс. -- А вы, случайно, не трогали товар до того, как его передать? -- спросил я. -- Нет, мы ничего не трогали, честное слово. Тут вмешался второй- __ Да у нас и времени не было. Мы доставили товар через полчаса после того, как взяли его у того водителя. Клянусь Богом. -- А кто вам заплатил? -- спросил я. -- Мы ведь уже сказали, что его зовут Гордон. Мы встретились с ним в баре. Он сказал, что дело чистое. Честное слово, мы не знали, что это грузовик Общества. Если бы знали, то не согласились бы ни за какие деньги. -- Мы знаем, что это вредно для здоровья, -- добавил второй. -- Идти против Общества. -- Этот парень такой, небольшого роста, худой и с усами? -- спросил я. Это был выстрел вслепую. -- Да-да, это он, -- сразу же согласились они. -- Прежде чем заговорить, он всегда прочищает горло? -- продолжал я. -- Как будто у него с нервами не в порядке. -- Да, это тот самый парень. Он еще все время сплевывает. С язвительной вежливостью я сказал: -- Ну что, Макс, похоже, нам следует нанести визит нашему другу, мистеру Херрингу? Макс мрачно кивнул. -- Ладно, парни, мы скоро вас отпустим, -- сказал я. -- Надеюсь, вы понимаете, что надо держать язык за зубами и больше не соваться в чужие дела? -- Да, конечно, клянусь вам. -- Клянусь Богом, -- с горячностью закивал другой. -- Довольно, уматывайте отсюда! -- рявкнул Макс. -- Нет, погодите. Я наклонился к Максу и зашептал ему на ухо. -- Хорошо, хорошо, -- нетерпеливо перебил меня Макс. Я повернулся к парням: -- Мы займем еще около часа вашего времени, а потом отпустим. Мы хотим, чтобы вы немного с нами прокатились. -- Давай пошли, -- резко прервал меня Макс. -- Какого черта ты разводишь с-этими мерзавцами такие церемонии! Парень с раненой рукой испуганно сжался. Я решил его подбодрить: -- Не беспокойся, детка, это не будет путешествием в один конец. Судя по его взгляду, он мне не поверил. Я продолжил: -- Мы хотим взять вас с собой в гости к мистеру Гордону. Макс подтолкнул его и сказал: -- Поедешь как миленький. А не то... Мы всей компанией влезли в "кадиллак". Когда мы уже подъезжали к складу, я сказал Косому: -- Будешь с ними в машине, пока не позовем. --Простак постучал в дверь склада на Вест-стрит условным стуком -- два сильных и три слабых удара. Макс вынул из кармана монету и стал царапать ею стену, нетерпеливо приговаривая: -- Ну открывайте же скорее, открывайте. Массивная дверь медленно открылась внутрь, и на нас пахнуло зловонием. В складе стояла кромешная темнота. Макс прошипел: -- Какого черта вы не включаете свет? У порога появилась невысокая, худая фигура. Человек нервно покашлял и судорожно выдохнул: -- Это ты, Макс? -- Да, Херринг. А ты ждешь кого-нибудь еще? Тень Бешеного Мика? -- зловеще пошутил Макс. -- Нам нужно быть осторожными. Сам знаешь, Макс, у нас тут много всяких ценных вещей, -- проныл Херринг. -- Но у тебя тут должны быть охранники? -- рявкнул Макс. -- Где они, черт побери? -- Мы здесь, Макс, -- раздался чей-то голос из-за полуоткрытой двери. Херринг зажег карманный фонарик. Его луч выхватил из темноты фигуры пятерых людей, полукругом стоявших вокруг входа. У двоих были ручные пулеметы. -- Где же вы, ребята, были вчерашней ночью, когда Хоган отправился в поездку без охраны? .-- издевательски спросил Макс. -- Спроси Херринга, -- посоветовал раздраженный голос. -- Он за все отвечает. Он дает приказания. Мы были здесь. Мы даже не знали, что собираются отправлять груз. -- Хорошо, хорошо, -- примирительно заметил Макс. -- Это ты, Малютка Дятел? 385 -- Да, Макс, -- ответил раздраженный голос. -- Хорошо, давайте пройдем в контору, -- сказал Макс. Следуя гуськом за Херрингом, несущим фонарь, мы проделали извилистый путь, преодолевая по дороге различные препятствия. Со всех сторон высились груды принадлежащих Обществу товаров: тысячи упакованных игровых автоматов, огромные стеллажи с ящиками и коробками с отечественными и импортными алкогольными напитками. Эти горы ящиков поднимались до самого потолка. Здесь же были и сотни стальных канистр, наполненных чистейшим спиртом, только недавно произведенным в Нью-Джерси на принадлежащих Обществу подпольных дистилляторах. Мы ощупью пробрались между гигантскими пирамидами из бочек с черной патокой, которую обычно используют для производства дешевого рома. За моей спиной Простак успел произвести в. уме кое-какие подсчеты: -- Тут валяется на миллион долларов всякого барахла. Верно, Башка? -- Миллиона на два, мой мальчик, -- ответил я. Херринг открыл дверь и зажег в комнате свет. После густых сумерек склада мы почувствовали себя так, словно вышли на залитый солнцем пляж из темной кабинки для переодевания. Некоторое время мы могли лишь беспомощно щуриться друг на друга. Макс расположился за столом Херринга. Обведя комнату рукой, он произнес бесстрастным тоном судьи: -- Прошу вас сесть, господа, и говорить правду и ничего кроме правды. И чтобы никаких выкрутасов. -- И он свирепо посмотрел на Херринга и охранников. Херринг с несчастным видом встал со своего места и робко прочистил горло, собираясь что-то сказать. Макс прервал его на полуслове. Оскорбительно-вежливым тоном он произнес: -- Мой дорогой мистер Херринг, в свое время вы тоже получите слово. Пожалуйста, присаживайтесь. Вначале я хотел бы выслушать свидетелей. Херринг промычал что-то нечленораздельное. Макс грохнул своим огромным кулаком по столу, и мистер Херринг осел на стул, тихо бормоча: -- Я имею право на справедливый суд. Я не виноват. -- Да, вы имеете право, дорогой мистер Херринг. И если вы не виноваты, то вы не виноваты. Макс зловеще улыбнулся. Он вел себя, как кот, решивший поиграть с мышью. Мне это не нравилось. -- Итак, Малютка Дятел, -- обратился Макс к сварливому охраннику с ручным пулеметом, -- отдай свою игрушку Башке и давай послушаем, что ты нам скажешь. Малютка Дятел послушно протянул мне свое оружие и сказал: -- По правде сказать, Макс, мы ничего не знаем. -- Хорошо, Малютка Дятел, -- продолжил Макс. -- Чем вы, ребята, занимались в тот день? Раздраженный Малютка Дятел неожиданно робко и смущенно ответил строгому суду: -- Мы играли в карты возле ящиков с пивом. -- И попивали пивко? -- высказал предположение Макс. Малютка Дятел виновато кивнул. Тут вмешался еще один охранник: -- Но мы получили разрешение мистера Херринга. Макс, я помню, как он сказал: "Идите и раскупорьте по паре бутылочек. Грузовик еще не скоро будет готов". Это его слова. -- Ага, -- подхватил третий. -- Сейчас я припоминаю. Часа через два я пошел в туалет. По дороге я заскочил к мистеру Херрингу и спросил его, неготов ли грузовик. Он сказал, что грузовик уже уехал. -- И тебе не показалось странным, что грузовик уехал один, без вашего сопровождения? -- поинтересовался Макс. Охранник совсем упал духом. -- Сказать по правде, Макс, мы все к тому времени хорошо окосели от этого пива. -- Окосели, ну и ослы, -- рассердился Макс. -- Если вы пьете и не знаете, что творится у вас под носом, если вы косеете от пива, то надо кончать пить на работе! -- Хорошо, Макс, -- промямлил свидетель. -- Но мы пили это чертово голландское пиво. -- Крепкое, зараза, -- прокомментировал другой. -- В следующий раз будете пить отечественное, -- сухо сказал Макс. Я наблюдал за Херрингом все время, пока Макс выстраивал перед ним стену из обличающих показаний. Тот понимал, что песенка его спета и что Макс играет с ним в очень опасную игру. Обмякший на стуле Херринг представлял собой весьма жалкое зрелище. Правая сторона его лица непрерывно подергивалась. Его беспомощный, полный ужаса взгляд блуждал по комнате, ища дорогу к спасению. Он походил на загнанную в угол крысу. Да, парень понимал, что ему крышка. Он знал, зачем мы здесь. Я почувствовал, что жалею его. Но на кой черт он это сделал? Общество платило ему три сотни в неделю. Зачем он все это сделал? Расточительная жена? Понадобились деньги на дорогую девку? Или лошади? К черту. Не имеет смысла тратить на него сочувствие. Это наша работа. Идиот сам вырыл себе могилу, и мы поможем ему устроиться в ней поудобней. Впрочем, пусть начальство решает, что с ним делать. До меня донесся голос Макса: -- Эй, Башка, ты что, грезишь наяву? Я к тебе обращаюсь. Мне его тон не понравился. -- Да, Макс? -- нехотя отозвался я. -- Давай сюда Косого и главных свидетелей. Макс явно наслаждался ролью судьи и обвинителя. Я взял с собой фонарь Херринга и вышел из комнаты. Я пробрался сквозь складские завалы, открыл дверь и позвал Косого. Он вошел вместе с двумя парнями. Я проводил их в комнату. Когда Херринг увидел, кого я привел, мне показалось, что он отдаст концы прямо здесь, на своем стуле. Выпучив от ужаса глаза, он уставился на парней. Затем он закашлялся и чуть не подавился собственной слюной. Ледяным голосом Макс спросил: -- Ну что, молокососы, узнаете парня, который вас наводил? -- Да, вот он. Их ответ подействовал на Херринга, словно удар грома. Лицо его перекосилось от ужаса, и он истерически закричал, обхватив голову руками: -- Нет, нет, это не я, не я! -- Не ты? Ты, крысиное отродье. Они ведь сказали, что это был ты. -- Нет, не я, -- простонал он. Глава 43 Внезапно тишину склада разорвал резкий и требовательный звонок. Это было так неожиданно, что мы все на несколько секунд замерли, прислушиваясь. Этот звук вызвал в моей памяти сцену поединка между Демпси и Виллардом. Несколько лет назад я с удовольствием понаблюдал за их боем. Тогда Вилларду повезло, и он продержался до финального удара гонга. У Херринга на лице было сейчас такое же выражение, с каким Виллард встретил тогда этот спасительный удар. -- А это что за чертовщина? -- спросил Макс, обращаясь ко всем сразу. -- Это звонят в боковую дверь, через которую мы отгружаем товар, -- пояснил Малютка Дятел. -- Простак, вы с Дятлом пойдете и посмотрите, кого там еще принесло. Простак взял фонарь, и они вышли. -- На всякий случай, -- сказал я, -- я тоже пойду с ними и захвачу с собой эту штуку. Я схватил ручной пулемет и догнал Простака с Дятлом как раз в тот момент, когда они отпирали наружную дверь. На платформе стоял незнакомый здоровяк, водитель огромного грузовика, кузов которого возвышался прямо напротив входа. -- Что тебе надо, парень? -- поинтересовался Простак. -- Где мистер Херринг? . -- Что тебе от него надо? -- Он попросил меня отвезти десять бочек с товаром. В Балтимор. -- Десять бочек в Балтимор? -- удивился Малютка Дятел. -- Но мы туда не возим. У нас там есть проблемы. -- Заходи, заходи. -- Я посторонился. -- А куда в Балтимор? Он показал мне визитку. Если что-то и могло навсегда опустить занавес за Херрингом, то именно это. На визитке стоял адрес человека из банды, с которой у Общества были давние счеты. Мы прихватили водителя и пошли назад. -- Значит, этот безмозглый идиот до сих пор не избавился от товара. Должно быть, он прячет его где-то здесь, -- прошептал Простак. -- Да, этот Херринг настоящий придурок, -- согласился я. Простак тихо усмехнулся: -- Этот олух, наверное, сразу окочурится, когда увидит, кого мы привели. Простак оказался почти прав. -- Кто этот парень? -- спросил Макс. Простак что-то прошептал ему на ухо. Макс мрачно кивнул. -- Ладно, водила, ты знаешь, кому в Балтиморе должен доставить товар? -- Да, конечно. Мистер Херринг уже дал мне имя и адрес. Ничего не подозревая, шофер сообщил присутствующим имя человека, связанного с соперничающей группировкой. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. -- Что? -- заорал Макс, вскакивая со стула и хватая Херринга за подбородок. -- Ладно, ладно. -- Немного поутихнув, он щелкнул пальцами. -- Шофер может убираться. Нам нечего везти в Балтимор. Простак проводил шофера до грузовика. Голос Макса зазвучал резко и отрывисто. Он стал похож на старшего сержанта, отдающего приказы рядовым. -- Дятел и все остальные -- проваливайте, -- сказал он охранникам. -- У вас до утра выходной. Башка, покажешь этим двум молокососам дверь, через которую надо выметаться. Он громко щелкнул пальцами, давая понять, что разговор окончен. На лице его появилось какое-то странное выражение. Мне показалось, что с ним что-то не в порядке. Когда я вернулся, Простак, Косой и Макс стояли вокруг Херринга. Тот с обезумевшим от страха лицом сидел на стуле и, словно в трансе, раскачивался из стороны в сторону. Макс нанес удар. Херринг свалился на пол и начал жалобно подвывать, размазывая по лицу слюни и сопли. Он молил о пощаде. Макс выругался и ударил его еще раз. Наконец Херринг сдался. -- Я... спрятал десять... бочек под мешками с сахаром... в западном крыле... склада. Херринг едва дышал от страха и в полуобморочном состоянии висел в руках Макса и Простака, которые волокли его в западное крыло. Косой шел впереди, осве- щая дорогу неверным и трепетным лучом фонаря. До меня доносились шорохи, производимые крысами, рыскающими среди величественных нагромождений из разнообразных товаров. Все вокруг выглядело нереальным -- казалось, что действие происходит в каком-то тусклом, зловещем сне. Мне было интересно, что Макс будет делать с Хер-рингом. По давней традиции Общества он не мог принять решения самостоятельно. Он должен был следовать "программе". В случаях, подобных этому, программой предписывалось передать все собранные сведения и самого преступника в руки тех, кто находился наверху. Я вдруг понял, что Макс ведет себя не совсем нормально, что с ним происходит что-то необычное. Он прервал мои размышления резким замечанием: -- Вот сахар. Давай начинать. Нам пришлось переложить с места на место около полусотни пятидесятикилограммовых мешков с сахаром, прежде чем мы добрались до бочек. Эта дополнительная работа вывела Макса из себя. -- Мерзавец паршивый, давай открывай бочку! -- приказал он Херрингу. -- Но у меня нет молотка и ваги, -- беспомощно захныкал тот. -- Где ты хранишь свои проклятые инструменты? -- зловеще проскрипел Макс. Херринг взмахнул трясущейся рукой: -- Вон в том ящике. -- Косой! -- взвизгнул Макс. -- Неси их сюда. Херринг едва стоял на ногах. Мне пришлось его поддерживать, чтобы он не упал на пол. Его всего колотила крупная дрожь. Его кожа была холодной, как лед. Вернулся Косой с инструментами и передал их Херрингу. Тот хотел взять их, но руки, висящие словно плети, не слушались своего хозяина. Откупориванием бочки занялся Простак. Косой светил ему фонарем. Стук молотка разбудил громкое эхо. которое заметалось от стены к стене необъятного склада. Когда клепки на бочке немного ослабли, виски стало просачиваться сквозь щели и заливать крышку. Внезапно Макс схватил Херринга и принялся срывать с него одежду. Он донага раздел отупевшего от ужаса беднягу. Какое-то мгновение я недоумевал по поводу необычного поведения Макса, но очень скоро страшный смысл происходящего заставил меня содрогнуться. Косой направил свет фонаря на Макса и его жертву. Это походило на замедленную съемку центральной сцены из какого-нибудь фильма ужасов. Точно рассчитанными, неспешными движениями Макс ухватился своей лапой за худую волосатую ногу Херринга, а другой принялся давить ему на затылок. Медленно, очень медленно он наклонил его голову к бочке. Вначале макушка, лоб, а следом и вытаращенные глаза Херринга погрузились в янтарную жидкость. Макс надавил еще. Пришла очередь носа. Еще усилие, и виски стало заливать хватающий воздух рот. Я услышал страшный булькающий звук и увидел, как дико задергались высоко задранные худые ноги. Это было чересчур даже для меня. Я подскочил к Максу, сбил его с ног и опрокинул бочку. Херринг лежал в луже виски, хватая воздух широко открытым ртом. Он бился и трепыхался на полу, как выброшенная на берег рыба. Затем он внезапно вскочил и умчался с таким воем, будто его преследовал сам дьявол. Макс остался сидеть на полу, плюхаясь в луже виски, как расшалившийся ребенок. Он хохотал и истерически выкрикивал: -- Я хотел его заспиртовать, я хотел его заспиртовать! Я хотел заспиртовать Херринга! "'Простак и Косой стояли, с изумлением уставившись на Макса, снова и снова повторявшего одну и ту же фразу: -- Я хотел заспиртовать Херринга! Я поднял руку и изо всей^силы дал ему пощечину. Ее звук отскочил от его щеки и эхом заметался по помещению. От удара у меня отнялась ладонь. Макс же только хрюкнул и перестал повторять свое сумасшедшее "Я хотел заспиртовать Херринга". Мы подняли его, отнесли в контору, и я вытер его полотенцем. Макс выглядел так, как будто только что очнулся от глубокого сна. Он посмотрел на свою грязную одежду и нормальным, спокойным голосом произнес: -- Боже мой, я такой грязный. Нужно почиститься. У меня свидание с Бетти. Из глубины, склада до нас время от времени доносился какой-то грохот. Я шепнул Простаку: -- Вы с Косым позаботьтесь о Максе. Отвезите его домой. -- А как же Херринг? Судя по шуму, ой все еще на складе. -- Предоставьте это мне. Я о нем позабочусь. Я проследил, как Макс, сопровождаемый Простаком и Косым, покинул склад. Затем я разыскал дрожащего, почти обезумевшего от страха Херринга и приказал ему одеваться и убираться из города. Немного погодя я позвонил в главный офис и вкратце рассказал о случившемся. Я опустил то, что нашел Херринга, и только мимоходом упомянул о внезапной болезни Макса. -- Ладно, о Херринге мы позаботимся. Он слишком многое знает. -- Вышлите кого-нибудь мне на замену, -- попросили. Я ждал около трех часов, затем долгое время не мог поймать такси на этой чертовой Вест-стрит. Шел дождь. Я приехал прямо в отель. Я устал и чувствовал себя несчастным. Я сразу упал в кровать. Без ужина, без ванны, вообще без всего. Один. Глава 44 В течение нескольких недель я продолжал наблюдать, как ведет себя Макс. Его поведение становилось все более непредсказуемым. Большую часть времени он был абсолютно нормальным, но иногда откалывал настолько дикие штуки, что мы с Простаком абсолютно терялись. Что касается Косого, то он, кажется, вовсе не замечал тех изменений, которые произошли с Максом. По крайней мере, он никак этого не показывал. Иногда, когда с Максом случался очередной из его припадков, в поведении Косого тоже появлялась некоторая странность. Насколько я мог судить, у Макса начала развиваться мания величия, и он пока еще находился на первой стадии, при которой проявляются чрезмерная возбудимость и жажда деятельности. Все его планы были только грандиозными. Никакого разменивания по мелочам, только великие начинания. Однажды ему необычайно повезло на скачках. Без особых размышлений он поставил двадцать тысяч на какую-то никому не известную лошадь и в результате выиграл сорок тысяч долларов. После этого случая игра по-крупному вошла у него в привычку. Судя по его рассказам, он каждый день выигрывал по целому состоянию. Любое несогласие с его мнением, даже по пустякам, вызывало у него приступы негодования. В таких случаях Косой вел себя не менее странно. Макс обычно быстро шагал по комнате и назидательным тоном читал нам нотации, а Косой, примеряясь к его шагу, следовал за ним где-то сбоку, наигрывая на гармонике мелодии, окрашенные в те же тона, что и настроение Макса. Нам с Простаком не оставалось ничего другого, как с ужасом наблюдать за происходящим. Я выявил четкую закономерность: чем дальше Макс заходил в своих отношениях с этой мазохистской стервой. Бетти, тем сильней сдвигались набекрень его мозги. Мы с Простаком обсудили эту проблему и решили попытаться убедить Макса нанести визит к доктору. Впрочем, Простак считал, что наши шансы преуспеть в этом равны нулю. Макс ни разу в жизни не удосужился посетить какого-нибудь врача. Однажды я как бы невзначай заметил, что Макс слишком много времени проводит с Бетти, на что он ответил одной из своих яростных речей и обвинил меня в ревности. Приближалось время налета на кассу с предполагаемой добычей в двести тысяч долларов. Это опять была наводка Джона. Макс ни словом не обмолвился со мной об этом деле, но я обо всем узнал от Простака. За неделю до налета я пожелал им удачи и улетел к Еве в Северную Каролину, где пробыл три недели. В день своего возвращения я вообще не смог заставить себя появиться на Деланси-стрит. На следующий день я отправился туда, охваченный дурными предчувствиями. Меня беспокоило, как прошел налет и какого сорта прием меня ожидает. В первый раз я шел к Толстому Мои с чувством неуверенности, как какой-нибудь чужак. Мне казалось, что, уклонившись от участия в налете, я их подставил. Макс начнет меня упрекать? Ну и что, какого черта, пусть будет что будет. Я вошел к Толстому Мои через черный ход. Первое, что я услышал, были приветливые звуки гармоники. Затем я почувствовал на себе холодный взгляд Макса. А затем мои глаза остановились на одной штуке. Это было кресло. Да, Макс сидел в странном, необъятных размеров резном кресле во главе стола. По обе стороны от него в своих обычных креслах сидели Простак и Косой. По сравнению с Максом казалось, что .они сидели прямо на полу. Я остановился, не зная что сказать при виде этого нелепого зрелища. Поверх гармоники глаза Косого следили ?а каждым моим движением. Он продолжал наигрывать какую-то мелодию. Простак улыбнулся и сказал: -- Привет. Бесстрастным голосом Макс произнес: -- Как тебе это нравится? Он явно имел в виду то, на чем сидел. Я обошел это величественное кресло со всех сторон, рассматривая каждый сантиметр и прикасаясь пальцами к изысканной резьбе. Оно походило на королевский трон, на древнее наследие королевской семьи. Я пригляделся повнима-тельней. В центре резного рисунка находился королевский флаг Румынии, вокруг которого располагались лики святых и всевозможные геральдические знаки и эмблемы. Кресло со сгорбившимся в нем ист-сайдским головорезом придало задней комнате Толстого Мои совершенно нелепый вид. Я не удержался и спросил: -- Как ты его достал? Где ты его достал? Макс ответил вопросом на вопрос: -- Ты знаешь, кому оно принадлежало? . Я пожал плечами: -- Откуда? -- Когда-то давно оно принадлежало барону из древней румынской королевской династии. Я повторил: -- Как ты достал его? -- Как достал? -- спросил Макс с улыбкой полного превосходства. -- А как я достаю все, что мне необходимо? С помощью силы. Как люди зарабатывают большие деньги? Воруют. Как эта старая знать заработала свои? К примеру, этот мерзавец, барон, в чьем кресле я сейчас сижу. Могу поспорить на что угодно, он добыл свой миллион тем же самым способом. Украл. То же самое собираюсь сделать и я. Украсть несколько миллионов за один-единственный раз. К черту этот паршивый мелкий рэкет, несколько тысчонок тут, несколько тысчонок там. Я покажу им, как действует настоящий барон разбойников. По общей атмосфере успеха я понял, что налет прошел нормально. Было интересно, что же он имел в виду, обещая всем показать, какой он крутой парень. Макс вдруг расхохотался. -- Разве я не повелитель Ист-Сайда? -- обратился он ко мне. -- Разве Ист-Сайд не мое родовое имение? Разве мое слово не является здесь законом? Пока Макс произносил эту напыщенную тираду, Косой не переставал играть на своей гармонике. Эта странная связь между его музыкой и бредом, который нес Макс, видимо, нисколько не ослабла. Может быть, своей музыкой Косой погружает Макса еще глубже в его странные припадки. Интересно. Было трудно поверить, что передо мной прежний Макс. Разве возможно, чтобы излишества в обществе какой-то извращенки могли так ослабить умственную потенцию мужчины? Я слышал, что у мужиков- иногда развивается размягчение мозга при такого типа извращениях. А это тронное кресло -- разве не проявление мании величия? Я взглянул на Простака. Тот спокойно курил сигару и ответил мне пожатием плеч и движением густых бровей. Макс достал из кармана лист бумаги и, протянув его мне, с нотками гордости спросил: -- А что ты думаешь об этом? Я взял листок и попытался угадать значение изображенного на ней чертежа. Это был черновой карандашный набросок района Уолл-стрит, изображающий улицы, входи внутреннюю часть какого-то огромного здания. Я вернул его Максу. -- Что это? -- Такой умник и не может догадаться? -- язвительно произнес он. Косой перестал играть и .задумчиво посмотрел на меня. Я пожал плечами и повторил: -- Что это такое? -- Это вот это. -- Макс с чувством похлопал по подлокотнику своего кресла. -- Это вот это? -- не понял я. -- Именно вот это. Самый крупный в истории налет. В десять раз крупнее ограбления Рубеля. Вместо того чтобы ограбить один- единственный бронированный автомобиль, мы враз грабанем десять. -- В голосе Макса зазвучало сильное возбуждение. -- Тут миллионное дело. Я все как следует рассчитал. Это план налета на федеральный резервный банк. -- Что? -- воскликнул я. -- Ты все еще носишься с этим ограблением? -- А что? Ты в чем-то сомневаешься? -- рассвирепел Макс. -- Слишком умный? Парень, который знает все? Я неохотно возразил: -- Здание Федерального резервного банка спроектировано с учетом возможных налетов. Это слишком твердый орешек. -- Ну уж, я смотрю на это по-другому. Может быть, тебе не хватает... Макс смерил меня взглядом, который был красноречивей, чем слово, которое он не договорил. Он хотел сказать, что у меня недостает смелости. -- Я пойду с вами на любое дело! -- рявкнул я. Простак одобрительно подмигнул. -- Ладно, ладно, -- помахал рукой Макс. -- Мне показалось, что ты стал слишком осторожным. Этот налет на кассу прошел отлично. Только мы взяли сто тридцать тысяч вместо двухсот. -- Прими мои поздравления, Макс. Я рад, что все в порядке. -- В любом случае у меня твоя доля, Башка, -- проворчал Макс. -- Забудь. Мне ничего не надо. Он внимательно посмотрел на меня. Он понял, что я твердо решил не брать этих денег. -- Ну ладно, ты на самом деле интересуешься этим "федеральным" делом? Я подумал, что это явная глупость, но, чтобы удовлетворить свое любопытство, сказал: -- Давай послушаем. -- Кроме нас четверых в деле примут участие еще десять человек. -- Кто? -- Веселый, Пипи и Глазастик, а еще Малютка Дятел и его команда. Этого будет вполне достаточно. -- Ты им сказал, кого мы собираемся обчистить? Макс покачал головой: -- Нет, я сказал им, что дело очень крупное и опасное и что мы все пойдем на него с пулеметами. _ Где мы достанем столько пулеметов? -- Где? На складе, конечно, а ты как думал? -- Франку это не понравится. То, что мы в своих личных целях используем оружие, принадлежащее Обществу. -- Я сам решу эту проблему, -- отрезал Макс. -- С каких это пор ты начал оспаривать мои решения? Несколько секунд мы не отрываясь смотрели в глаза Друг Другу. -- Я думал, что тебе надо бы прежде получить разрешение Франка. -- Я не нуждаюсь ни в чьих разрешениях! -- пролаял Макс. Мне это не нравилось. Какая дурь нашла вдруг на парня? Ему становится все хуже и хуже. Все признаки того, что в ближайшее время произойдет катастрофа, непоправимая катастрофа. И он утя ICT С СОБОй всех нас. Мне не нравилась вся эта затея. Надо будет разузнать все получше, для их же пользы. Вслух я сказал: -- Как ты собираешься проникнуть в здание? -- Это твой первый толковый вопрос. -- Налицо Макса появилась довольная улыбка. -- У меня на примете есть грузовик, который через день доставляет туда всякие продукты. Я все разузнал у своих людей. Мы можем захватить его и спрятаться в кузове, пока он не пройдет контроль у ворот и не встанет у разгрузочной платформы, на которую выгружают деньги из этих самых бронированных машин. Тут появимся мы и сделаем свое дело. За воротами нас будут ждать три автомобиля, на которых мы сможем скрыться от погони. По этой дороге мы отправимся к реке. -- Макс показал мне план. -- Там погрузимся на быстроходное судно, самое быстрое среди тех, что составляют флот Общества. Может быть, мы возьмем самое лучшее из них -- "Калифорнию". На ней мы доплывем до Лонг- Айлендского пролива, -- Он пальцем изобразил на плане наш будущий маршрут. -- И вот здесь мы заляжем на дно. -- Он остановил палец в какой-то точке. Я наклонился. -- Где это? -- Коннектикут. -- Он рассмеялся, видя, что я удивлен такой детальной разработкой его плана. На бумаге все выглядело неплохо. Очень даже неплохо. Но мне это все равно не нравилось. Чего-то не хватало. Это была задача со многими неизвестными, и слишком много людей принимали в ней участие. До этого мы никогда не ходили на дело в таком количестве. Я начал расхаживать взад и вперед по комнате, сопровождаемый взглядом Макса. Косой продолжал играть на гармонике. Нет, все это слишком плохо пахнет, пахнет большим провалом. Но мне не хватило смелости заявить об этом вслух. Вместо этого я неуверенно спросил: -- А ты подумал об алиби на случай, если нас будут допрашивать? В будущем? -- К черту алиби, -- надменно отмахнулся Макс. Я перестал ходить и остановился напротив него. Большой Макс смотрел на меня ледяным взглядом. Он по-королевски выпрямился в своем огромном кресле. Обе руки его покоились на подлокотниках. Это делало его значительным и давало ему какое-то психологическое преимущество надо мной. Он сидел так высоко, что. казалось: перед тобой находится королевская особа, которая ждет, когда ты закончишь читать свое прошение и покорно удалишься. Я почувствовал себя маленьким и ничтожным. -- Ты что, забыл одно из условий успешного налета? Алиби, которое делает тебя неуязвимым, -- робко сказал я. -- К черту алиби, -- повторил он. -- Дело верное. Я обдумал отход и выверил все по минутам. У тебя есть еще что-нибудь? Макс надо мной издевался. -- Не знаю, Макс, -- неуверенно ответил я. Я снова принялся ходить взад и вперед, пытаясь выиграть время. Я начал сомневаться в своих опасениях. А вдруг и вправду это возможно, если правильно оценить опасность и рассчитать все до секунды? Было бы неплохо посмотреть на это здание изнутри. Внезапно я понял, как лучше всего подать свою идею Максу. Я остановился и сказал: -- Как насчет того, чтобы отправить меня на разведку? Ты можешь это устроить? До того как он успел что-либо сказать, вмешался Простак: -- Отличная идея, Макс. Пусть Башка попробует все разнюхать. -- Ладно, ладно, -- нетерпеливо согласился Макс. -- Я позвоню парням из профсоюза и устрою тебе поездку на этом грузовике в качестве подсобного рабочего. Остаток дня мы провели как-то неуютно. Дружеская близость прошлых лет уже не возвращалась. Макс большую часть времени просидел в своем большом кресле, погрузившись в размышления, которые приправлял большим количеством виски. Не было ощущения, что ты у себя дома и можешь расслабиться. Мы все были на взводе. Комната была как бы наэлектризована. Мы были хмурыми и недовольными. Макс позвонил в профсоюз и договорился о моей поездке в качестве помощника водителя. -- Хочу, чтобы этот парень поехал на этом грузовике! -- орал он в трубку. -- Да, он хочет осмотреть достопримечательности в центре города. И вы заплатите ему дневной заработок. И не стоит задавать так много вопросов. Просто устройте мне это. , Он сообщил мне адрес, по которому я должен был в восемь утра следующего дня встретить грузовик. Так скоро, черт бы его побрал! Я думал, ему понадобится по крайней мере неделя, чтобы все устроить. Я отправился на Байард-стрит, чтобы купить себе поношенную рабочую одежду и кепку. Тогда я смог бы сойти за помощника водителя грузовика. Будильник был заведен на шесть часов. Ночь я провел почти без сна и поднялся еще до того, как зазвонил будильник. Я натянул на себя потрепанную одежду и поглубже надвинул на лоб бесформенную кепку. Посмотрев на себя в зеркало, я грустно улыбнулся. Да, именно так я одевался, когда был ребенком и шатался по улицам Ист-Сайда. В таком виде я и ходил в свою "суповую" школу. Я выглядел помятым. И чувствовал себя точно так же. Просто удивительно, какое влияний на внутреннее состояние человека оказывает его одежда. Я прошел к грузовому лифту в дальнем конце холла и спустился на нем до служебного выхода. Оттуда я направился на Десятую улицу, где в одной из забегаловок позавтракал бутербродом с ветчиной и кофе. Затем я поймал такси, чтобы доехать на нем до гаража, где мне была назначена встреча с водителем грузовика. Начальник гаража попросил меня назвать ему номер грузовика, на который я получил назначение. Он сказал, что нужный мне водитель еще не появлялся, но, наверное, скоро будет. Я залез в кабину и стал ждать. Когда водитель наконец-то прибыл, я встал и представился: -- Я Джек, твой новый помощник. С первого взгляда я ему почему- то не понравился. Он оглядел меня со всех сторон и проворчал: -- Этот проклятый профсоюз совсем сдурел. Куда делся мой обычный помощник? -- Но я тоже хочу ням-ням, парень, -- ответил я. -- Я за многие годы не проработал и дня. -- А выглядишь так, будто ешь каждый день, -- проворчал он. -- Просто у меня есть друзья, которые кормят меня время от времени, -- беспечно пояснил я. -- Как твое имя, парень? -- "Как твое имя, парень", -- зло передразнил он. -- Послушай, дружок, -- он ткнул пальцем мне в грудь, -- обойдемся без всех этих формальностей. Нам с тобой не детей крестить. Мы должны отъездить вместе один день, и это все. Он нажал на стартер, вывел грузовик из гаража и погнал его вниз по Вест-стрит. Он ловко подъехал задним ходом к загрузочной платформе склада оптовой фирмы, торгующей бакалейными товарами. Работник склада, встретивший нас у дверей, принялся отмечать количество ящиков с консервами, мешков с мукой, сахаром и рисом, подвозимых к грузовику на тележках складскими работниками. Водитель и я начали погрузку. В деле перебрасывания пакетов и ящиков я показал себя весьма неуклюжим. -- Ты настоящий недотепа, -- непрерывно ворчал водитель. -- Ты даже не знаешь, как правильно загружать товар. Этот проклятый профсоюз прислал мне в помощники такого придурка! Я был зол и весь в поту от непривычной нагрузки, но старался сдерживать себя. Я думал о том, с какой радостью отделал бы этого парня. У нас ушло около полутора часов на то, чтобы загрузить примерно десять тонн всевозможных бакалейных товаров. Водитель опустил брезентовый верх кузова и закрепил его с помощью веревки. Но задний борт поднимать не стал. -- Покатайся-ка денек у меня на хвосте, -- злорадно сказал он мне. Всю дорогу я стоял у заднего края кузова, хватаясь за веревки всякий раз, когда он нарочно подбрасывал грузовик на колдобинах, резко тормозил или на полном ходу проделывал резкие повороты, от которых меня кидало на борт. В конце концов он остановился у какой-то закусочной, вылез из кабины и не спеша подошел к заднему борту. На лице его была довольная ухмылка. -- Ты все еще здесь? А я думал, что потерял тебя где-нибудь по дороге. Это была показательная поездка. Впереди у тебя еще целый день такого удовольствия. Может быть, хочешь слинять прямо сейчас? Когда я спустился на землю, меня пошатывало. Я прикинул размеры водилы и решил, что он крупный и тяжелый бугай. Надо действовать наверняка. Нельзя уповать на случай. Я нагнулся, сделав вид, что поправляю задравшуюся штанину. Затем, быстро распрямившись, нанес ему удар снизу левой прямо в подбородок. Он зашатался, и я носком ботинка пнул его в живот. Согнувшись от боли, он повалился в грязь. К нам подошла компания грузчиков. Один из них спросил: -- Что с ним? -- У моего друга заболел живот или что-то вроде этого. -- Я заботливо склонился над ним и спросил: -- Как ты себя чувствуешь, парень? Надеюсь, тебе уже лучше? Я помог ему подняться. Он с трудом удерживал равновесие. -- Тебе хватило, мерзавец? -- прошептал я. -- Или мне выкупать тебя в реке? Он взглянул мне в лицо и кивнул. Я в ответ улыбнулся. Мы взялись под руки и вместе вошли в закусочную. -- Что случилось, Бач? -- обратился к водителю человек за прилавком. -- Ты что-то неважно выглядишь. -- Бач и чувствует себя неважно, -- ответил за него я. Человек за прилавком сказал: -- Это очень плохо.. Что будете есть, ребята? -- Яичницу с ветчиной, жареный хлеб и кофе. И Бачу то же. -- Отлично. Мы молча поели. Я взял е прилавка пригоршню сигар я заплатил за нас обоих. Мы вышли на улицу. Влезая в кабину, водитель обернулся, потер подбородок и, глупо улыбнувшись, сказал: -- Я вел себя как последний идиот. Давай садись со мной в кабину. Как, говоришь, тебя зовут? -- Джек, -- коротко бросил я. -- А меня Бач. Я кивнул. -- Ты можешь за себя постоять, Джек. Я скромно улыбнулся и протянул ему сигару. Он дал мне прикурить первому и достал накладные. -- Первый рейс в больницу Бикмена. Ты знаешь, как заполнять заказы на бакалейные товары? -- Нет. -- Ничего. Я покажу тебе, когда приедем. -- Отлично. Было бы неплохо подучиться, -- ответил я. Он завел грузовик, и мы отправились в больницу. Там он откинул задний борт, достал из кузова ручную тележку и с верхом нагрузил ее всякой всячиной. -- Оставайся здесь, Джек, а я сам отвезу товар. Он вернулся через десять минут, швырнул тележку в кузов, закрепил брезент и, заглянув в накладные, сообщил: -- Следующая остановка в банке Симэна. Мы отправились в банк, где Бач проделал ту же самую операцию, что и в больнице Бикмена. Я помог ему завезти товар внутрь здания. Мы поднялись на лифте и доставили товар в банковский кафетерий. -- Все эти конторы имеют собственные кафетерии для обслуживания своих работников, -- начал объяснять Бач. -- Это твоя первая поездка на таком грузовике? Я кивнул. -- Ну и как тебе? -- Очень тяжелая работа -- целый день таскать все эти ящики и мешки. -- Просто надо привыкнуть. -- Думаю, я мог бы через какое-то время привык^ путь, -- согласился я. -- Но уж слишком тяжелые эти банки номер десять. Они что, самые большие, больше не бывает? -- Да, эти банки делаются по специальному заказу и являются гордостью нашей фирмы. На востоке мы единственная фирма, которая специализируется на крупных оптовых поставках. -- Он явно гордился своей работой. -- Ты, наверное, .заметил, что мы почти не связываемся с мелкой тарой. Этим пусть занимается мелкая розничная торговля. -- Бач был невысокого мнения о мелкой розничной торговле. Следующим пунктом доставки был шикарный клуб инженеров- железнодорождиков. -- Тут придется здорово попотеть, -- предупредил Бач. -- Зато сможем отдохнуть при следующей доставке. Будет обычная платформенная разгрузка. -- Да? -- равнодушно сказал я. -- Да, там ты здорово удивишься, когда увидишь мешки с деньгами и золотые слитки, разбросанные повсюду, как какой-нибудь мусор. Столько денег, сколько ты не увидишь за всю свою жизнь. -- Да? А где это? Мое сердце забилось в несколько раз быстрей. Я постарался, чтобы голос не выдал охватившее меня возбуждение. -- Мы закинем товар в Федеральный резервный банк, -- важно провозгласил Бач. Мы остановились у тяжелых стальных ворот. Снаружи здание выглядело как неприступная крепость. Вдоль ворот прогуливался вооруженный охранник. Он помахал нам рукой: -- Привет, Бач. Похоже, ты нашел себе нового помощника? Этот парень смотрит в оба, отметил я. Бач ответил на приветствие: -- Как поживаешь, Мак? Да, со мной сегодня новый парень. Я ничего не заметил, но, видимо, наружный охранник каким-то образом отдал распоряжение людям за воротами, потому что стальные створки начали медленно приоткрываться. Прямо в воротах нас встретили четыре охранника с кольтами сорок пятого калибра. Они так внимательно изучали мою физиономию, что я почувствовал себя не в своей тарелке. Затем мы получили знак проезжать, и Бач въехал в ворота, которые сразу же закрылись. Мы оказались в крытом дворе по величине приблизительно в полквартала. Охранник знаком велел Бачу подождать в стороне: у разгрузочной платформы в дальнем --конце двора не было свободного места. Я вылез из машины и встал у борта. По двору прогуливались не менее пятнадцати охранников, и все с болтающимися на поясе кобурами с "сорок пятым". Около платформы под разгрузкой стаяли десятки бронированных автомобилей. Люди бросали мешки с деньгами на небольшие деревянные возвышения. Из одного автомобиля выносили слитки матового желтого металла и укладывали их на' деревянные подставки. По тому, с каким усилием люди поднимали слиток, я смог оценить его приблизительный вес. Что-то около двадцати килограммов. Три подставки были полны и ждали своей очереди отправиться дальше, в глубокие подземные хранилища. Я сделал несколько шагов по направлению к платформе, чтобы получше все рассмотреть. И в тот же момент рядом со мной очутился охранник. Он похлопал меня по плечу и вежливо сказал: -- Вы должны оставаться у своего грузовика, мистер. Прогулки по двору запрещены. Бач расхохотался и прокричал: -- Это мой новый помощник, Мак! Разреши ему сходить на экскурсию и выбрать себе .что-нибудь на память. Охранник сухо улыбнулся: -- Сегодня не экскурсионный день. Бач вылез из машины и уселся на подножке грузовика. Я примостился рядом. -- Могу поспорить, что сегодня на этой платформе около десяти миллионов, -- сказал он. Я от удивления присвистнул. Бач многозначительно зашептал мне на ухо: -- Это ерунда. Недавно один из охранников мне сказал, что они за день приняли пятьдесят миллионов. -- Да, это очень большие "бабки", -- согласился я. -- Да, и они очень здорово эти "бабки" охраняют. -- Бач показал кивком на стены. -- Ты заметил эти отверстия? Я оглядел стены, окружающие двор. По всей их протяженности насчитывалось около пятидесяти отверстий. -- Там около двадцати охранников с пулеметами. Кроме того, парень с кинокамерой весь день снимает всех на пленку. -- На пленку? -- с тревогой переспросил я. _ Да. Тебя, меня и вообще всех, кто здесь находится. -- Боже мой! -- Я попытался прикрыть лицо руками. Бронированная машина закончила разгрузку. Шофер захлопнул дверцы и отъехал от платформы. -- Эй, Бач, подъезжай! -- крикнул охранник. Бач дал задний ход. Мы разгрузили заказанные десять .мешков муки и двадцать ящиков самой разной снеди. Все время, пока служащий кафетерия проверял выгруженный товар и подписывал наши накладные, я стоял на платформе и наблюдал, как разгружаются машины с деньгами. Мы медленно выехали за ворота. И в это время я с полной отчетливостью осознал, что любая попытка ограбить это заведение обречена на провал. Я помог Бачу еще с одной доставкой, а затем сказал: -- У меня разламывается голова. Тебе придется управляться без меня, парень. -- И выскочил из машины. --Джек, ты получишь .зарплату за четыре часа! -- крикнул он мне вслед. -- Получи сам и оставь ее себе, -- ответил я. -- Спасибо, Джек! -- крикнул он и помахал мне рукой. Я доехал до Толстого Мои на такси. Когда я входил, навстречу мне попались двое посыльных с пустыми тележками. Они только что доставили нам четыре сейфа и четыре пустых чемодана, которые стояли как раз посреди комнаты. Простак и Косой --рассматривали их. Макс заметил меня и указал рукой на сейфы. -- Отлично, да? Правда ведь здорово, а, Башка? -- Зачем они нам? -- спросил я. -- Чтобы положить наличные, -- сказал Макс. -- Нужно их спрятать. -- Спрятать? Но зачем? -- удивился я. -- Вот именно, -- нетерпеливо сказал Макс. -- Нужно их спрятать. Из прямых источников в министерстве внутренних дел Франку стало известно о намечающейся в самое ближайшее время акции налогового управления страны. -- Он швырнул изжеванный окурок на пол, закурил новую "Корону" и продолжил: -- Они уже успели соорудить дельце против Капоне, и складывается такое впечатление, что парню здорово достанется. Казалось, неприятности Капоне доставляют Максу настоящее удовольствие. -- Ты думаешь, люди налоговой инспекции захотят связываться с нами? -- спросил я. -- Я что, гадалка? Не знак). Наверху тоже ничего не знают наверняка. Есть только инструкции забрать всю наличность из депозитных сейфов и снять все с наших банковских счетов. Тогда к. нам Не прикопаешься. -- И положить все деньги в чемоданы? -- спросил я. -- Какого черта, мы ведь не можем весь день таскаться по городу с сумками, полными денег, -- недовольно заметил Косой. -- Да, тебе понадобится очень большая сумка для твоей кучи денег, -- насмешливо заметил Простак. -- Говори за себя, Простак, ты ведь тоже не последний бедняк, -- ответил Косой. -- Да, ребята, я помог вам всем превратиться в нищих, у которых в. кубышках по двести тысяч или чуть больше, -- хвастливо заявил Макс. Мы с Простаком переглянулись. Итак, оказывается, Макс считает успех нашего дела только своей личной заслугой. Это было что-то новенькое. -- Весьма рискованно хранить столько наличности в чемодане в номере отеля или где-нибудь еще, -- сказал я. -- Да, в этом ты, Башка, прав, -- согласился Макс и сухо и высокомерно продолжил: -- Но это главная идея нашего босса, это его приказ, который является законом для всех. Каждый из нас будет иметь свой собственный маленький сейф. И мы положим наши деньги в наши сейфы. -- Он замолчал и демонстративно стряхнул пепел с сигары прямо на пол. -- Свой сейф каждый положит в свой чемодан. -- Макс прихлебнул виски из бокала. -- А свой чемодан он положит на хранение в большой несгораемый и неприступный дом, где обычно хранятся ценные вещи. -- Все четыре чемодана в один? -- спросил я. -- Ага. И я не понимаю, почему бы и нет! -- рявкнул на меня Макс. -- Все будет в одном хранилище, но каждый чемодан в отдельной комнате. Так это тебя устраивает, а, Башка? В голосе Макса чувствовалась легкая ирония. Во взгляде, который он бросил не меня, сквозило презрение. _ и у нас у каждого будет свой шифр в хранилище, и у каждой комнаты будет свой собственный ключ? -- спросил я. -- Да. Не беспокойся. Башка, -- сухо сказал Макс. -- Кстати, ты когда-нибудь бывал в специальных хранилищах, предназначенных для хранения картин, серебра и тому подобного? Я помотал головой. -- Ц-ц-ц, -- поцокал языком Макс. -- Такой умный парень, как ты... Ладно, давай я тебе опишу. Во-первых, здание построено из бетона и стали, а значит, пожаро-устойчиво. Охраняется оно днем и ночью. Кроме того, оно снабжено специальной сигнализацией, которая имеет связь с наружной службой охраны. Каждая комната представляет собой большой сейф: толстые бетонные стены, тяжелая стальная дверь и замок специальной конструкции для защиты от взломщиков, который, думаю, не по зубам даже Веселому. Я слабо улыбнулся: -- Звучит совсем неплохо. -- Да, очень даже неплохо, -- согласился Макс. -- А разве полиция не сможет проверить эти хранилища и обнаружить там наши деньги? -- спросил Простак. -- Я думаю, -- ответил я, -- основная идея в том, чтобы положить наши деньги на хранение под вымышленными именами, так? -- Ага, ты прав, Башка, -- снисходительно сказал Макс. -- Это основная идея, и чем скорее мы припрячем там наши денежки, тем лучше. -- Это что, очень срочно? -- спросил я. -- Ага, чем быстрей, тем лучше. Налоговая полиция уже поднята на ноги. -- Да, очень хороший план, -- сказал Косой. -- Чемодан и свой собственный шифр. Он открыл свой сейф и начал возиться с цифровой комбинацией. Макс заметил: -- А ты выглядишь как заправский подсобный рабочий. -- Он медленно прикурил новую сигару и сплюнул на пол. -- Итак, что ты обнаружил? -- Этот налет не даст ничего хорошего, Макс, -- сказал я. -- Ты должен навсегда выбросить Федераль- ый резервный банк из головы. Это дело для каких-лбудь сумасшедших, но не для нас.~ Уже  произнося эти слова, я понял, что совершаю цибку. Фраза прозвучала так, будто я назвал сума-.цедшим Макса. -- Кого это ты считаешь сумасшедшим, мерзавец? --'рдито засопел Макс. -- Не обращай внимания, Макс. -- Простак взял его 1 правую руку. -- Башка вовсе не это имел в виду, едь правда, Башка? -- Нет, Макс, именно это, он ведь всегда считал себя амым большим умником в мире, -- вылез Косой. Этот подонок хотел завести Макса на полную ка-ушку. -- Я не .собирался никого обижать, -- сказал я. -- имел в виду, что это не по силам не только нашей , оманде, но и любой другой. -- Уж об этом позволь судить мне. Я больше не нуждаюсь в твоих проклятых советах! --заорал Макс. -- . 1 все будет так, как решу я! Он уже отпустил тормоза и начал набирать обороты, .оводя себя до бесконтрольной ярости. -- Хорошо-хорошо, Макс, ты хозяин, -- примири-ельно сказал я. Он сидел с багровым лицом и побелевшими губами, (то-то бормоча себе по нос. В комнату вошел Мои с подносом. -- Какого черта! -- завопил Макс. -- Никогда не ?ходи в эту комнату, пока тебя не позовут! Мои опустил поднос на стол. На лице его были написаны обида и удивление. Он быстро вышел из комнаты. ^ы с Простаком присели к столу. -- Этот Макс, он совсем свихнулся, -- шепнул Прос- . так так тихо, что я едва услышал. Я кивнул над своим стаканом с виски. Косой исполнил пару мелодий на гармонике. Некоторое время Макс спокойно курил, затем встал и направился к чемоданам. Он открыл один из них и немного повозился с комбинационным устройством сейфа. Потом, вздыхая, он вернулся к столу и потянулся за выпивкой. Осушив свой стакан, он улыбнулся: -- Прости, Башка, я, кажется, маленько сорвался. Я кивнул: _ Да. Тебя, меня и вообще всех, кто здесь находится. -- Боже мой! -- Я попытался прикрыть лицо руками. Бронированная машина закончила разгрузку. Шофер захлопнул дверцы и отъехал от платформы. -- Эй, Бач, подъезжай! -- крикнул охранник. Бач дал задний ход. Мы разгрузили заказанные десять мешков муки и двадцать ящиков самой разной снеди. Все время, пока служащий кафетерия проверял выгруженный товар и подписывал наши накладные, я стоял на платформе и наблюдал, как разгружаются машины с деньгами. Мы медленно выехали за ворота. И в это время я с полной отчетливостью осознал, что любая попытка ограбить это заведение обречена на провал. Я помог Бачу еще с одной доставкой, а затем сказал: -- У меня разламывается голова. Тебе придется управляться без меня, парень. -- И выскочил из машины. -- Джек, ты получишь .зарплату за четыре часа! -- крикнул он мне вслед. -- Получи сам и оставь ее себе, -- ответил я. -- Спасибо, Джек! -- крикнул он и помахал мне рукой. Я доехал до Толстого Мои на такси. Когда я входил, навстречу мне попались двое посыльных с пустыми тележками. Они только что доставили нам четыре сейфа и четыре пустых чемодана, которые стояли как раз посреди комнаты. Простак и Косой --рассматривали их. Макс заметил меня и указал рукой на сейфы. -- Отлично, да? Правда ведь здорово, а, Башка? -- Зачем они нам? -- спросил я. -- Чтобы положить наличные, -- сказал Макс. -- Нужно их спрятать. -- Спрятать? Но зачем? -- удивился я. .-- Вот именно, -- нетерпеливо сказал Макс. -- Нужно их спрятать. Из прямых источников в министерстве внутренних дел Франку стало известно о намечающейся в самое ближайшее время акции налогового управления страны. -- Он швырнул изжеванный.окурок на пол, закурил новую "Корону" и продолжил: -- Они уже успели соорудить дельце против Капоне, и складывается такое впечатление, что парню здорово достанется. Казалось, неприятности Капоне доставляют Максу настоящее удовольствие. -- Ты думаешь, люди налоговой инспекции захотят связываться с нами? -- спросил я. -- Я что, гадалка? Не знаю. Наверху тоже ничего не знают наверняка. Есть только инструкции забрать всю наличность из депозитных сейфов и снять все с наших банковских счетов. Тогда к нам не прикопаешься. -- И положить все деньги в чемоданы? -- спросил я. -- Какого черта, мы ведь не можем весь день таскаться по городу с сумками, полными денег, -- недовольно заметил Косой. -- Да, тебе понадобится очень большая сумка для твоей кучи денег, -- насмешливо заметил Простак. -- Говори за себя, Простак, ты ведь тоже не последний бедняк, -- ответил Косой. -- Да, ребята, я помог вам всем превратиться в нищих, у которых в кубышках по двести тысяч или чуть больше, -- хвастливо заявил Макс. Мы с Простаком переглянулись. Итак, оказывается, Макс считает успех нашего дела только своей личной заслугой. Это было что-то новенькое. -- Весьма рискованно хранить столько наличности в чемодане в номере отеля или где-нибудь еще, -- сказал я. -- Да, в этом ты. Башка, прав, -- согласился Макс и сухо и высокомерно продолжил: -- Но это главная идея нашего босса, это его приказ, который является законом для всех. Каждый из нас будет иметь свой собственный маленький сейф. И мы положим наши деньги в наши сейфы. -- Он замолчал и демонстративно стряхнул пепел с сигары прямо на пол. -- Свой сейф каждый положит в свой чемодан. -- Макс прихлебнул виски из бокала. -- А свой чемодан он положит на хранение в большой несгораемый и неприступный дом, где обычно хранятся ценные вещи. -- Все четыре чемодана в один? -- спросил я. -- Ага. И я не понимаю, почему бы и нет! -- рявкнул на меня Макс. -- Все будет в одном хранилище, но каждый чемодан в отдельной комнате. Так это тебя устраивает, а, Башка? В голосе Макса чувствовалась легкая ирония. Во взгляде, который он бросил не меня, сквозило презрение. _ и у нас у каждого будет свой шифр в хранилище, и у каждой комнаты будет свой собственный ключ? -- спросил я. -- Да. Не беспокойся, Башка, -- сухо сказал Макс. -- Кстати, ты когда-нибудь бывал в специальных хранилищах, предназначенных для хранения картин, серебра и тому подобного? Я помотал головой. -- Ц-ц-ц, -- поцокал языком Макс.' -- Такой умный парень, как ты... Ладно, давай я тебе опишу. Во-первых, здание построено из бетона и стали, а значит, пожаро-устойчиво. Охраняется оно днем и ночью. Кроме того, оно снабжено специальной сигнализацией, которая имеет связь с наружной службой охраны. Каждая комната представляет собой большой сейф: толстые бетонные стены, тяжелая стальная дверь и замок специальной конструкции для защиты от взломщиков, который, думаю, не по зубам даже Веселому. Я слабо улыбнулся: -- Звучит совсем неплохо. -- Да, очень даже неплохо, -- согласился Макс. -- А разве полиция не сможет проверить эти хранилища и обнаружить там наши деньги? -- спросил Простак. -- Я думаю, -- ответил я, -- основная идея в том, чтобы положить наши деньги на хранение под вымышленными именами, так? -- Ага, ты прав, Башка, -- снисходительно сказал Макс. -- Это основная идея, и чем скорее мы припрячем там наши денежки, тем лучше. -- Это что, очень срочно? -- спросил я. -- Ага, чем быстрей, тем лучше. Налоговая полиция уже поднята на ноги. -- Да, очень хороший план, -- сказал Косой. -- Чемодан и свой собственный шифр. Он открыл свой сейф и начал возиться с цифровой комбинацией. Макс заметил: -- А ты выглядишь как заправский подсобный рабочий. -- Он медленно прикурил новую сигару и сплюнул на пол. -- Итак, что ты обнаружил? -- Этот налет не даст ничего хорошего, Макс, -- сказал я. -- Ты должен навсегда выбросить Федераль- ный резервный банк из головы. Это дело для каких-нибудь сумасшедших, но не для нас. Уже -- произнося эти слова, я понял, что совершаю ошибку. Фраза прозвучала так, будто я назвал сумасшедшим Макса. -- Кого это ты считаешь сумасшедшим, мерзавец? -- сердито засопел Макс. -- Не обращай внимания, Макс. -- Простак взял его за правую руку. -- Башка вовсе не это имел в виду, ведь правда, Башка? -- Нет, Макс, именно это, он ведь всегда считал себя самым большим умником в мире, -- вылез Косой. Этот подонок хотел завести Макса на полную катушку. -- Я не собирался никого обижать, -- сказал я. -- Я имел в виду, что это не по силам не только нашей команде, но и любой другой. -- Уж об этом позволь судить мне. Я больше не нуждаюсь в твоих проклятых советах! --заорал Макс. -- И все будет так, как решу я! Он уже отпустил тормоза и начал набирать обороты, доводя себя до бесконтрольной ярости. -- Хорошо-хорошо, Макс, ты хозяин, -- примирительно сказал я. Он сидел с багровым лицом и побелевшими губами, что-то бормоча себе по нос. В комнату вошел Мои с подносом. -- Какого черта! -- завопил Макс. -- Никогда не входи в эту комнату, пока тебя не позовут! Мои опустил поднос на стол. На лице его были написаны обида и удивление. Он быстро вышел из комнаты. Мы с Простаком присели к столу. -- Этот Макс, он совсем свихнулся, -- шепнул Простак так тихо, что я едва услышал. Я кивнул над своим стаканом с виски. Косой исполнил пару мелодий на гармонике. Некоторое время Макс спокойно курил, затем встал и направился к чемоданам. Он открыл один из них ^немного повозился с комбинационным устройством сейфа. Потом, вздыхая, он вернулся к столу и потянулся за выпивкой. Осушив свой стакан, он улыбнулся: -- Прости, Башка, я, кажется, маленько сорвался. Я кивнул: --_ Все в порядке, Макс. Он потер голову. -- Не понимаю, какой дьявол на меня находит. -- Он слабо улыбнулся. -- Думаю, мне надо немного отдохнуть. Я просто дико устал. -- Думаю, нам всем не помешает немного отдохнуть, -- сказал Простак. --Да, после этого дела мы дадим себе небольшую передышку. Мы с Простаком многозначительно переглянулись. -- Эй, Косой, иди сюда и выпей! -- крикнул Макс. Косой послушно прекратил играть, подошел к столу, сел и стал медленно тянуть из своего стакана. -- Кроме того, нам надо побыстрее кончить эту возню с деньгами, -- сказал Макс. -- Ты уже нашел подходящее хранилище? -- спросил я. --И да и нет, -- равнодушно ответил он. -- Решим это завтра. У меня на примете много приличных мест. В любом случае, чем быстрее мы снимем деньги со счетов, тем меньше у нас будет хлопот с людьми из налоговой полиции. Вы, парни, принесете сюда свои деньги завтра утром, и мы быстро закончим эти дела. Договорились? -- Макс произнес это так, будто к нему вернулось что-то от того старого доброго Макса, которого мы так хорошо помнили. Мы согласно кивнули. -- Деньги будут в надежном месте, и хоть об этом можно будет не беспокоиться, -- Макс задумчиво попыхивал своей сигарой. -- Это позволит мне, не отвлекаясь, сосредоточиться на деле с "резервом". Мне требуется всего пара дней, чтобы додумать недостающие детали. Неужели налет так скоро? Я предпринял последнюю попытку: -- Послушай, Макс, а тебе не кажется глупым, что ребята с нашим положением идут на такое дело, как налет? -- Ну и что? Почему ты считаешь это глупым? Мы ведь с самого начала специализировались на налетах, так? -- Он холодно посмотрел на меня. -- Мы достигли в этом деле вершины, разве нет? -- Да, но все изменилось, -- воззвал я к его здравому смыслу. -- Мы ведь и так делаем хорошие деньги. Уже многие годы мы получаем хорошее жалованье. Общество платит каждому из нас -- по. пятьсот долларов в неделю. -- Я достал записную книжку и принялся считать. -- Вместе с доходами от заведений, игровых автоматов, похоронного бюро и остальных мелочей каждый из нас в год имеет около ста тысяч. И это верняк. Зачем испытывать судьбу? Это несвойственно настоящим деловым людям. -- А кто тебе сказал, что я деловой? Если бы я хотел играть только наверняка, где бы я сейчас был? И вы все вместе со мной? Развозили белье из прачечной?! -- проревел он, глядя на меня. Он встал и принялся мерить комнату шагами. Затем вновь уселся в свое тронное кресло. Это немедленно вернуло ему чувство превосходства. Он развалился, откинувшись на спинку и скрестив ноги. Потом посмотрел на потолок, провожая взглядом дым своей сигары, и вниз, на нас. -- Что касается меня, то те двести тысяч долларов, которые я собираюсь заложить на хранение завтра утром, просто мусор. И к тому же нам понадобилось слишком много времени, чтобы их заработать. -- Он наклонился вперед и указал на меня пальцем: -- И мы всегда испытывали судьбу, не забывай об этом. -- Он постучал кулаком себя в грудь. -- И не забывайте, что я и никто иной планировал все наши успешные операции. Так будет и на сей раз. Какого черта! С каких это пор я должен объяснять вам, что собираюсь предпринять? Взгляд 'его стал совершенно диким. Клянусь, -- или мне это только почудилось? -- он щелкнул пальцами, подавая Косому знак начинать игру на гармонике. Во всяком случае, Косой вынул гармонику и заиграл какую-то сумасшедшую мелодию. Макс сердито заворочался в кресле, а затем ткнул пальцем в мою сторону. -- Ты, ты. Башка. Ты стал слишком непочтительным. Здесь приказываю я. Я поднялся, не зная, как мне поступить. В своих лохмотьях я почувствовал себя маленьким и ничтожным. Мне в голову пришла дичайшая идея: мне показалось, что Макс ждет, что я паду перед ним на колени и буду просить прощения. Интересно, как такая идея вообще могла появиться? Действовала магия кресла? Или царственный вид Макса? Я попытался избавиться от на- важдения, но вскоре уже стоял перед его креслом и, склонив голову, бормотал что-то вроде: -- Хорошо, хорошо, Макс. Ты хозяин. Можно я пойду к себе и сниму эту грязную рабочую одежду? -- Он величественно показал рукой на дверь, выражая тем самым свое королевское согласие. -- Ладно, но я надеюсь, что ты появишься здесь завтра до одиннадцати часов утра. Хочу поскорей избавиться от всех этих проклятых чемоданов. Они портят вид комнаты. -- Хорошо, Макс, -- пробормотал я. Внутри у меня все сжалось. С тяжелым чувством я закрыл за собой дверь. Глава 45 Приняв душ, я надел пижаму и лег в постель. Мои мысли все время возвращались к предстоящему налету. А вдруг Макс и правда знает, что делает? Может быть, он на самом деле додумался до чего- то такого, что позволит осуществить его дерзкую мечту. Как известно, каждая вещь имеет свой секрет. Почему бы не быть такому секрету и у Федерального банка? А в случае успеха, Бог ты мой, это было бы самым крупным ограблением за всю историю человечества! Каждый из нас заработал бы тогда около миллиона долларов -- каково? У меня будет целый миллион, я завяжу и уйду на покой. С такой уймой денег я смогу делать все, что пожелаю. Я буду путешествовать. По всему миру. С такой прорвой денег я смогу иметь самых прекрасных женщин тех стран, в которые буду приезжать. Нет, я не буду торопиться, я буду очень систематичным, я должен буду не упустить ни одной расы, ни одного оттенка кожи, ни одного женского типа. И ладно уж, попробую быть человеколюбивым: если они захотят отдохнуть от меня, я буду иногда давать им передышку! Я буду путешествовать с большим комфортом, оста-. навливаться только в лучших отелях, обедать только в самых дорогих ресторанах. Пожалуй, стоит немного задержаться в Турции. Говорят, что турчанки -- это действительно нечто особенное. Интересно, найдется ли у них что-нибудь, чего я еще Не пробовал? Навряд ли. Кстати, говорят, что они довольно часто прибегают к наркотическим средствам. Мне это как нельзя лучше подходит -- много-много очень хорошего опиума. О пресвятая Дева, я совсем забыл, что у меня есть ^ва. Когда я вернусь из кругосветного путешествия, мы с ней поселимся вместе или даже поженимся. Что это со мной? Я совсем чокнулся. Лежу и мечтаю, как потрачу миллион долларов, которых у меня никогда не будет. Налет на Федеральный резервный банк -- просто самоубийство. А Макс -- законченный маньяк. У нас не будет и одного шанса на миллион выйти оттуда живыми. Двадцать пулеметов через отверстия в стене превратят нас в кровавый фарш так быстро, что мы не успеем даже дотронуться до мешков с деньгами. Проклятье, этого психа ничто и никто не сможет переубедить. Федеральный резерв -- мечта его детства. Мне казалось, что он давно похоронил ее. Но, видимо, это -- как неизлечимая болезнь вроде рака, который растет, растет, пока не убьет больного. А вместе с ним и всех нас. Нет, он никого не послущает. Никого? Черт побери, как я мог забыть про Франка? Этот сукин сын должен послушаться Франка. Его приказу он должен будет подчиниться, это точно. Когда Франк узнает, он быстро вправит этому придурку мозги. Он вправит мозги кому угодно. У меня сразу же отлегло от сердца. Я подошел к телефону и позвонил в главный офис Общества. После двух минут разговора я почувствовал, как земля уходит у меня из-под но^. Какая невезуха -- Франк куда-то уехал из города, и никто не знает куда. Как назло, Фила тоже не оказалось на месте. Кроме них двоих помочь мне ^ыло некому. От моей надежды ничего не осталось. Может быть, мне просто дать деру, пока еще не поздно? Поехать к Еве и переждать там некоторое время? Да, но это будет означать окончательное сожжение мостов: мне никогда не позволят вернуться, меня будут считать предателем. А я уже не смогу жить по-другому^ я привык к быстрым и легким деньгам, привык к Нью- Йорку и старому доброму Ист-Сайду. Но куда мог отправиться Франк? В Новый Орлеан? Ведь он должен же где-то быть. Пусть я просижу на телефоне всю ночь, обзванивая все известные мне отделения нашей организации, ни я найду его. Я тут же заказал разговор с Новым Орлеаном. Ожидая, когда меня соединят, я снимал возбуждение тем, что не останавливаясь бегал по комнате. Десять минут ожидания показались мне вечностью. В Новом Орлеане к телефону подошел Дадли. . -- Нет, он здесь не' появлялся. Попробуй позвонить в Хот- Спрингс. Я позвонил в Арканзас, разговор задержали всего на несколько минут, которых мне вполне хватило, чтобы несправедливо обругать телефонистку. В Хот-Спрингсе мне сказали то же, что и в Новом Орлеане, и посоветовали обратиться в Чикаго. Чикаго? Паника внутри меня росла. Ведь для меня это был вопрос жизни и смерти. Тем же, кто отвечал на мои звонки, на это было начхать. Им было некуда 'спешить, и они плевать хотели, найду я Франка или нет. Да, но куда, черт побери, он мог подеваться? Я снова схватился за телефонную трубку и резко потребовал соединить меня с Чикаго. Я весь задрожал, когда услышал слова Фичетти, нашего человека в Чикаго: -- Его здесь нет. Позвони в Детройт. Ожидая, когда эта чертова телефонистка соединит меня с Детройтом, я весь покрылся холодным потом. Слова "Его здесь нет" вызвали нестерпимую боль во всем теле. Не сдержавшись, я дико заорал прямо в трубку: -- Но куда же он, черт побери, подевался? Спокойный голос из Детройта ответил: -- Кто знает? У шефа дела по всей стране. А ты звонил в Чикаго? Я с раздражением перечислил все города, куда звонил. Спокойный голос предложил мне позвонить в Джерси. Кстати, как я мог забыть про Джерси? Какой я все-таки идиот. Ведь он может быть совсем близко отсюда, на другом берегу реки. Я с ожесточением принялся нажимать на рычаг и, когда услышал голос телефонистки, во врю мочь проорал номер в Джерси. Через несколько минут Солли сообщил мне, что Франка там нет. Что это? Конспирация? Они все скрывают от меня местонахождение Франка? Чушь. А если он в Майами? Но что он там делает в это время года? Шансы невелики. Но я решил их проверить и позвонил в Майами. В ответ на мой вопрос в трубке раздался смех: -- Что ему здесь делать, ведь ипподром сейчас закрыт. Отчаяние продержало меня у телефона всю ночь. Я обзвонил все города Восточного побережья. Я сделал по звонку в Мексику и Канаду. Все с тем же результатом. Когда окончательно рассвело, у меня кончились номера, по Которым имело смысл звонить. Я почувствовал, что теряю последние силы. Горло саднило, голос стал сиплым, как у франка. Я с трудом дотянулся до телефона и позвонил в гостиничный коммутатор. Мне нужно было, чтобы меня разбудили в восемь часов утра. Телефонистка сказала: -- А вы знаете, что за эту ночь наговорили на четыреста долларов? -- А тебе какое дело? -- рявкнул я. -- Включи это в мой счет. -- И швырнул трубку. Выпив полбутылки виски, я задремал. Мне снились тревожные сны. Меня разбудил телефонный звонок. -- Доброе утро, -- сказал девичий голос, -- вы просили разбудить вас в восемь. Я чувствовал себя совершенно разбитым. Страшно болела голова. В один присест я выпил то, что оставалось в бутылке. После этого мысли в моей голове стали приходить в порядок. Какая нынче программа? Посещение банка и закрытие счета. Еще нужно забрать все из депозитного сейфа. Я быстро натянул на себя одежду. Из гардероба я извлек большую дорожную сумку и с ней вышел из номера. На часах было двадцать минут девятого -- для банка еще слишком рано. Я отправился в буфет, где выпил несколько чашек очень горячего и очень крепкого кофе. Это меня окончательно разбудило. На улице я впрыгнул в такси и попросил отвезти меня к Паблик Нэйшнл. Банк был еще закрыт. Пять минут до открытия я прошагал вниз и вверх по улице и оказался самым первым посетителем. Я страшно нервничал, мне казалось, что все только и делают, что смотрят на меня. Я заполнил бумаги, нужные для закрытия счета, и подошел к кассиру. -- Мне нужно покинуть город по очень важному делу, -- непонятно для чего пробормотал я. Он улыбнулся: -- Каким достоинством? -- Сотенными, -- ответил я. Не считая, я стал торопливо заталкивать пачки долларов в свою дорожную сумку. У посетителя, стоявшего рядом со мной, от изумления округлились глаза. -- Какого черта ты на меня уставился? -- рявкнул я. Он отвернулся. Я спустился в подвал. Служитель поприветствовал меня кивком и открыл дверь. Я вошел в хранилище и быстро побросал в сумку содержимое своих ящиков. Затем поднялся наверх и вышел на улицу. На улице я почувствовал, что теряю уверенность. Мне начало казаться, что прохожие смотрят на меня так, будто догадываются, что лежит у меня в сумке. Судьба могла как раз в этот момент приготовить мне одну из своих шуточек в виде случайных грабителей. Да, такой налет хоть для кого был бы хорошем подарком. Двести тысяч долларов за здорово живешь. Мне что тогда? Уповать на профессиональную солидарность? "Ребята, отстаньте, мы с вами коллеги". Ну, парень, ты совсем р'ехнулся. Откуда они знают, что ты несешь в сумке? Или кто-то знает? Какой-то здоровый детина пристроился чуть позади меня. Я переложил сумку в левую руку, а правой нащупал в кармане свой нож. Когда он поравнялся со мной, я боковым зрением увидел, что его пальто как-то странно топорщится. Судя по форме, это могла быть дубинка или железный прут. По моему телу пробежала нервная дрожь, волосы на затылке встали дыбом. Мы нога в ногу шагали вниз по улице. Когда он засунул руку в карман и что-то начал доставать оттуда, я первым .ринулся в атаку. С силой прижавшись к его спине, я прошипел ему на ухо: -- Стой на месте, мерзавец. Сделаешь хоть шаг, и твоя голова покатится в канаву. Вытаращив на меня глаза, он остановился и пробормотал: -- Каких только психов не встретишь на Деланси-стрит. Я оглянулся. Он стоял, где остановился, и чистил банан. Потом помахал мне бананом и крикнул на идише: -- Тебе следует обратиться в психушку! С каждой минутой сумка становилась все тяжелее. Мне казалось, что я тащу в руке не менее сорока килограммов. Почему я не взял такси? Глупо, но дорога казалась такой близкой. Я подумал: какого черта ставить все на одну карту? Лучше поставить сразу на несколько. Недалеко от меня находился вход в здание Юнайтед Стайте Банк. Это хороший надежный банк. Я вошел. Лучше всего поместить деньги под вымышленным именем. А еще лучше открыть два счета. Пятьдесят тысяч на имя Евы Мак- Клэйн и пятьдесят тысяч на имя Джона Мак-Клэйна, а оставшиеся сто тысяч положить в чемодан. Все, начиная с президента банка, пожали мне руку. Я был рад, когда наконец-то добрался до Толстого Мои. На месте оказался один Простак, который сидел за столом и пил. Он помахал мне стаканом. -- Иди продери глаза, Башка. -- Он взглянул на мою сумку. -- Что, принес свои "бабки"? А вон мои. Он махнул рукой на большую сумку у себя в ногах. Я кивнул и налил себе выпить. Как бы между прочим Простак спросил: _ Значит, ты не в восторге от налета на Федеральный резервный банк? -- А ты? Простак пожал плечами: -- Макс обычно знает, что делает. Последний налет на кассу прошел как по маслу. Вот увидишь, здесь все будет как надо. Я махнул рукой: -- Надеюсь. Простак довольно потер руки. -- Все-таки миллион долларов -- это миллион долларов. А наш Макс знает, что делает. У него всегда в запасе какой-нибудь фокус. -- Надеюсь, -- повторил я Я знал, что мой пессимизм совершенно оправдан. Какой фокус Макса поможет устоять против пулеметов, направленных на нас со всех сторон? Мы будем очень удобной мишенью: Я вздрогнул. Это напомнило мне нашу вылазку в Чикаго, когда мы поливали свинцом тех парней. Я налил себе еще порцию. Открылась дверь, и в комнату вошли Макс и Косой с большими сумками. Макс был в приподнятом настроении. 14 Однажды в Америке ^ ^ 1 __ Как поживаете? -- поприветствовал он нас, протягивая руку к бутылке и наливая себе и Косому. Он поднял свой стакан: -- За нашу дружбу! -- За нас, -- хором ответили мы. Макс почмокал губами. -- Превосходное виски. -- Он подхватил бутылку и налил всем еще по порции. Чокаясь с нами, он заявил: -- Завтра великий день, который войдет в историю. -- Ты хочешь сказать, что дело назначено на завтра? -- с восхищением спросил Косой. -- Ага, все пойдет по плану. Я вскоре посвящу вас во все детали. А пока что надо избавиться от всех этих чемоданов. Макс проверил наши сумки, заглянув в каждую из них. -- Итак, вы, парни, сделали свой выбор, -- сказал он. Затем подошел к двери в бар и крикнул: -- Эй, Мои, держи эту дверь на замке! Мы не хотим, чтобы нас тревожили. -- Хорошо, Макс, -- ответил Мои. Мы взяли свои сумки и направились к сейфам. Оказалось, что Косой и я присмотрели себе один и тот же. -- Бери этот, а я возьму вон тот, -- предложил я. Он направился к оставшемуся сейфу, бормоча: -- Не надо мне твоих одолжений. Я вскрыл конверт, привязанный ниткой к ручке сейфа, и достал оттуда напечатанный на машинке код. Потом совместил ручку с нужным числом. Раздался щелчок, и дверца распахнулась. Я открыл сумку и принялся перегружать деньги в сейф. Краем глаза я видел, что остальные делают то же самое. Неожиданно зазвонил телефон. Макс недовольно выругался и взял трубку. Остальные продолжали заниматься деньгами. Макс отошел от телефона и обратился к нам: -- Это из главного офиса. Нам приказано сегодня днем сопроводить крупную партию спиртного в Вест-честер. "О Боже, -- подумал я, -- вот было бы здорово, если бы нас поймали за этим занятием". Через пять минут эта мысль полностью оформилась в моей голове. Это было спасением. Как ни крути, но лучше отсидеть восемнадцать месяцев за нарушение "сухого" закона, чем встретить смерть во время этого дурацкого налета на Федеральный резервный банк. Вот именно. И как это ни мерзко, я пойду на то, что заложу нас всех правительственным агентам. Да, заложу своих друзей и стану стукачом. Я пойду в федеральное управление и сообщу, где они смогут накрыть нас вместе с грузом. И нам придется отсидеть каких-нибудь полтора года, а при примерном поведении срок могут сократить и до одного. А уж год мы как-нибудь перетерпим. Может быть, за год в голове у Макса немного прояснится, и он бросит носиться с идеей об этом чертовом ограблении. Это единственный выход. Если Общество узнает когда-нибудь, что я навел полицейских на их бесценный груз, мне крышка. Меня просто оденут в цементную рубашку. Но как они об этом узнают? Им и в голову не придет, что я мог настучать на самого себя. Попробую слинять при первом удобном случае, чтобы успеть поговорить с ребятами из управления. Оставалось выяснить, когда и куда отправятся на покой наши чемоданы. Я окликнул Макса: -- Эй, Макс, ты уже нашел местечко для наших капиталов? Он поднял голову над своим чемоданом: -- Я еще не делал никаких конкретных распоряжений. У меня богатый выбор. Давайте вначале закончим, а потом все вместе это обсудим. -- Мы успеем отправить их в надежное место до того, как поедем в Вестчестер, да? -- с тревогой спросил Косой. -- Конечно. Ты что, -- проворчал Макс, -- думаешь, мы оставим все эти "бабки" здесь на полу? Их прервал резкий стук в дверь из бара. Некоторое время мы стояли на месте, прислушиваясь. Макс подошел к двери и спросил: -- Да? -- Он прислонил ухо к щели и стал слушать. Затем повернулся ко мне: -- Башка, Мои говорит, что к тебе пришел твой младший брат. Это очень важно, он хочет увидеть тебя немедленно. Глава 46 Это известие меня встревожило. Если мой младший брат осчастливил меня своим посещением, значит, случилось что-то действительно серьезное. _ Попроси его подождать, -- сказал я Максу. -- Я выйду через несколько минут. Я поспешно засунул в сейф оставшиеся деньги и долго не мог закрыть замок. У меня начали трястись руки. Ну и в переделку я попал. Все как в тумане, полная неопределенность. С одной стороны, мне не хотелось покидать нашу комнату до тех пор^пока я не удостоверюсь, что мои деньги в безопасности. Но с Другой стороны, я должен был связаться с правительственными агентами, чтобы спасти нас всех от бессмысленной гибели. А тут еще братишка с его неожиданным посещением. Какое, к черту, дело могло заставить его сюда притащиться? Могу поспорить, оно имеет отношение к нашей маме. Ну и ситуация! Чем дольше я обо всем этом размышлял, тем в большее замешательство приходил. Мне понадобилось еще пятнадцать минут, чтобы закрыть сейф и уложить его в чемодан. Я вышел в зал. Мой брат сидел в баре в компании наполовину опорожненной бутылки виски. Мне стало не по себе. Если братишка явился за мной прямо сюда, значит, произошло что-то ужасное. Да, наверное, что-то случилось с мамой. -- Ну как ты, братишка? -- спросил я, положив руку ему на плечо. Он сердито стряхнул ее: -- Где ты, черт возьми, пропадал? Почему ты заставил меня ждать? -- А что? Что-то случилось? Он свирепо уставился на меня. -- Что-то? -- повторил он. В его голосе звучало презрение и бессильная ярость.-- Тебе было всегда плевать на то, как мы живем, ублюдок. -- Подожди, что-то случилось? С мамой? -- встре- воженно спросил я.. Он сразу весь обмяк, в глазах заблестели слезы. Он отвернулся и, всхлипывая, произнес: -- Мама в больнице. Она умирает. Она хочет тебя видеть. По моей спине пробежали мурашки, в груди похолодело. -- Подожди минутку, -- сказал я. На ватных ногах я вернулся в комнату и сказал, пытаясь сдержать дрожь в голосе: -- Макс, мне надо уйти. Моя мать в больнице. Повернувшись, я направился к двери. Макс догнал меня и обнял 'за плечи. -- Если тебе понадобится помощь, дай мне знать. -- Хорошо, Макс, -- тихо произнес я. -- Спасибо. Мы с братом вышли на улицу. Он поймал такси. В одну минуту мир потерял для меня все свои краски, кроме черной. В моей груди бешено колотилось сердце, голова раскалывалась, тело стало липким от пота'. Некоторое время брат молчал, а затем пробормотал: -- Ты мерзкий ублюдок. Ты не появлялся у нас годами. Ты разбил ее сердце. -- Но я посылал де