Постой. Скажи им, пускай остаются у входа И молятся, - слух обращаю к ним свой, А вход в мой шатер заказан мужчине. Мужчина - нелепая, скверная тварь. Безумия, злобы и грязи сыны! Анитра, представь себе только, что встарь Меня... Предо мной они очень грешны. Довольно. Пусть женщины в радостном танце Мне с памятью горькой помогут расстаться. Девушки (танцуя) Благ наш пророк, хоть полон печали, Затем что люди зло учиняли. Благ наш пророк и, души спасая, Откроет нам, грешным, ворота рая. Пер Гюнт (наблюдая за танцующей Анитрой) Бьют ноги дробь, словно по барабану. Очень она аппетитна, как гляну. Спорить не стану, подобные формы За перл красоты не сочли до сих пор мы. Но в чем красота? Зависит наш вкус От места и времени. Я, признаюсь, Считаю всегда, что пикантность такая На пользу тому, кто давно пресыщен, А общество бьет преступивших закон: Та слишком толста, эта слишком худая, Та чувственна, эта сверх меры невинна, Хоть всем претит середина! Но то, что грязна ее нежная ножка И ручка пованивает немножко, По мне, не порочит ее нисколько, - Прекрасней делает только. Анитра! Анитра (подойдя к нему) Внемлет рабыня твоя. Пер Гюнт Ты прелесть. Совсем растрогался я. И, в том тебя уверить желая. Пророк тебя сделает гурией рая. Анитра Быть не может! Пер Гюнт Это не шутки. Я говорю с тобой в здравом рассудке. Анитра У меня нет души. Пор Гюнт Я тебе ее дам. Анитра Да как же? Пер Гюнт Уж это решаю я сам. Займусь для начала твоим воспитаньем. Пет, значит, души. Ты глупа, как на грех. Я тотчас приметил сей факт с состраданьем. Но есть для души местечко у всех. Поди-ка сюда! Я твой череп измерю. Местечко найдется, всем сердцем я верю. Не то что глубин ты достигнешь особых, Как водится это у высоколобых... Но что в них тебе? Слова я не нарушу, И ты, получивши обычную душу... Анитра Пророк был столь благ... Пер Гюнт Что же пыл твой пропал? Анитра Но я предпочла бы... Пер Гюнт Выкладывай смело! Анитра На что мне душа? До нее мне нет дела. Мне лучше бы... Пер Гюнт Что? Анитра (указывая на его тюрбан) Этот дивный опал! Пер Гюнт (с восторгом протягивая ей камень) Анитра, всей плотью ты Евина дочка! И раз я мужчина, магнит тебе дан. Ах, есть у поэта отличная строчка: "Das ewig Weibliche zieht uns an!" {* "Вечно женственное влечет нас!" (нем.) - Здесь пародируется заключительная строка "Фауста" Гете: "Вечно женственное влечет нас ввысь!"} ----- Лунная ночь. Пальмовая роща перед шатром Анитры. Пер Гюнт с арабской лютней сидит под деревом. Он подстриг бороду и волосы и выглядит гораздо моложе. Пер Гюнт (играет и поет) Свой рай замкнув своим ключом, Я ключ с собой унес, И в море я ушел потом, И пролилось в краю родном Немало женских слез. На юг, на юг мы морем шли, Все прибывало сил. А на другом конце земли. Где пальмы пышно возросли, Я свой корабль спалил. Я на корабль пустыни сел О четырех нотах, Вперед он бешено летел... Теперь, как птица, я запел. Лови! Я на ветвях! Анитра, ты как пальмы сок, - Я знал наверняка: Ангорский сладостный сырок От сладости твоей далек, Настолько ты сладка! (Вешает лютню на плечо и подладит к шатру.) Тихо. Знать бы, услыхала ль Песню нежную она И, откинув покрывало, Глянула ль, обнажена? Там какое-то движенье. Не вздыхает ли любовь? Ты ничем не прекословь. Вот опять оно, и вновь - Это, видимо, храпенье. Что за музыка! Анитра Спит. Умолкни, соловей! Не собрать тебе костей, Коль твоя не стихнет цитра, Впрочем, бог тебе судья. Так что пой себе, пожалуй. Ты певец совсем как я. Ах, немало душ пленяла Песня звонкая твоя! Коль настала ночь, так пой! Песня - общая нам участь, И для нас обоих, мучась, Петь и значит быть собой. То, что девушка в дремоте, Счастью придает накал, Точно вы еще не пьете, Но пригубили бокал, Впрочем, я не вижу зла В том, чтобы она пришла. Анитра (из шатра) Господин позвал рабыню? Пер Гюнт Да, позвал я, в самом деле. С шумом здесь охотясь ныне, Поднял кот меня с постели. Анитра Ах, но это не охота, А совсем иное что-то. Пер Гюнт Что? Анитра Уволь... Пер Гюнт Скажи, чтоб знал. Анитра Стыдно мне... Пер Гюнт (подойдя поближе) Не то ли было, Что меня воспламенило, Побудив отдать опал? Анитра (в ужасе) Ты сравнить себя готов С самым мерзким из котов? Пер Гюнт Поразмысли-ка о том, Что, по крайности, в одном Сходятся пророк с котом. Анитра С губ твоих, как мед, струится Шутка. Пер Гюнт Свет души моей, Не дано понять девицам Выдающихся людей. Пошутить всегда неплохо, Да еще наедине. При народе сан пророка Придает серьезность мне. Весь свой век я жил с опаской От обилия забот, Ибо их печальный ход К прорицаниям ведет, Мне служившим только маской. К черту вздор! Я на свиданье Просто Пер, такой, как есть. Пусть пророк идет в изгнанье, Я хочу к тебе подсесть. (Садится под дерево, привлекая ее к себе.) И давай теперь валяться Под зелеными ветвями, Я шептать, а ты смеяться, После сменимся ролями, И, смягчив свое сердечко, Ты шепни любви словечко. Анитра (ложась к его ногам) Речь твоя как песня ныне, Хоть ее не понимаю, Но за то, что ей внимаю, Дашь ли душу ты рабыне? Пер Гюнт Душу дам тебе и знанье, Коли есть на то желанье. Чуть зажжется в отдаленье Дня багряное сиянье, Я возьму тебя в ученье И примусь за воспитанье. Глупо было бы, однако, Коль среди ночного мрака Я бы вдруг тебе представил Ветхий свод ученых правил. И душа, замечу кстати, Небольшое достоянье! В сердце корень благодати. Анитра Говори! Пока внимала, Мне был виден свет опала. Пер Гюнт Ум в зените стал что дурость. Трусость - злобой обернулась, В правде, взятой без предела, Ложь вылазит то и дело. Так устроен мир покуда, Что, хотя кругом полно Симпатичнейшего люда, Жизнь осмыслить мудрено. Паренек мне был знаком. Истый перл в кругу людском, Но и он поник пред бездной Ветхой утвари словесной. Видишь мертвую пустыню? Мановением тюрбана Я частицей океана Сделать мог ее отныне. Но ведь был бы я болваном, Сделав сушу океаном. Жить - ты знаешь что такое? Анитра Научи! Пер Гюнт Нестись рекою Времени, в волне слепой, Будучи самим собой! Но собой от века были Лишь мужчины в полной сипе. В старости слаба орлица, Старый конь напрасно тщится, Ведьмой кажется старуха, Не хватает старцу духа, Блекнет в старости душа. Юность, юность, не желаю Царствовать, в руках держа Неоглядные пространства Гюнтовского государства, Если дева молодая К ней в сердечко даст забраться! Ты теперь сообразила, Для чего твое мне сердце? Ты единственное средство Там, где в самом деле мило, Халифат свой основать. В царстве всех твоих стремлений Я хочу повелевать. Покорись мне нынче, право! Камню, чем он драгоценней, Тем скорей нужна оправа. Розно жить, по мне, бесцельно, И тебе та жизнь - отрава. А тебя я безраздельно Всю собой бы напоил И лишил последних сил. В волосах твоих смоленных И во всем, чем ты желанна, Сад прелестный Вавилона, Рай могучего султана. А что с придурью ты малость, Грех, пожалуй, не велик, Тот, кому душа досталась, Уходить в себя привык. Что до этого сюжета, Я желаю одного: Привязав на цепь браслета Прелесть тела твоего, Стать душой твоей за это, Не меняя status quo. Анитра храпит. Что? Заснула? И ответа Не услышала она? Впрочем, власть моя сильна Тем как раз, что и в дремоте Ей понятен голос плоти. (Поднявшись, вкладывает ей в руки драгоценности.) Вот запястье, вот кулон. Спи, Анитра. Пусть в твой сон Пер придет. И ты корону Поднеси ему во сне, Ибо он свою персону Поборол теперь вполне. ----- Караванный путь. Оазис остался позади. Пер Гюнт скачет по пустыне на белом коне. Анитра сидит в седле перед ним. Анитра Пусти, укушу! Пер Гюнт Смотри какова! Анитра Что вздумал? Пер Гюнт Сыграть в овечку и льва! Похитить тебя! Вот бы страсть разыгралась! Анитра Стыдись! Престарелый пророк... Пер Гюнт Пустяки. От старости мы еще далеки. И чем же это похоже на старость? Анитра Пусти. Я желаю домой. Пер Гюнт Домой? Кокетство! К папаше? Да что ты, друг мой? Поверь мне, коль выпорхнули из клетки, Домой не должны возвращаться детки. Такому, как я, оставаться притом Не надо бы долго на месте одном. Ума наберешься - лишишься почета. Особенно если пришел, как пророк, Являйся на миг, на короткий срок, А тут мой визит затянулся что-то. Меняет пустыня сердца своих деток: Я просьб и молитв не слыхал напоследок. Анитра Какой ты пророк! Пер Гюнт Над тобой я владыка. (Пытаясь ее поцеловать.) Ведет себя девушка попросту дико. Анитра Отдай перстенек с безымянного пальца! Пер Гюнт Бери! Все считай, дорогая, своим. Анитра В речах твоих сладкие звуки таятся. Пер Гюнт Как сладко узнать, что ты нежно любим! Коня под уздцы поведу по пустыне. (Отдавая ей хлыст и слезая с лошади.) Вот так, мой цветок, мой божественный дар! Как раб я служить своей стану рабыне, Пока тепловой не настигнет удар. Я молод, Анитра, даю тебе слово, Не стоит судить меня слишком сурово, Кто молод, тот любит шутить, веселиться, И ежели б только не ум твой худой, Дошло до тебя бы, моя чаровница, Коль я веселюсь, ergo {*} я молодой! {* Следовательно (лат.).} Анитра Ты прав. Дай колечко под стать перстенечку! Пер Гюнт Держи! Мне б козленком пуститься вприскочку! Сплести бы венок из лозы винограда! Я молод! Эх, петь да плясать бы мне надо! (Танцует и поет.) Я петушок счастливый, Когда клюется курица. Эх, славно как танцуется! Я петушок счастливый! Анитра Пророк, не устал ли ты, я беспокоюсь? Тебе кошелек стал оттягивать пояс. Пер Гюнт Держи кошелек! Ты само благородство. А тот, кто любим, без гроша обойдется. (Опять танцует и поет.) Пер Гюнт молодой совсем очумел, Забыл, которую ногу куда. Не все ли равно, говорит, ерунда! Пер Гюнт молодой совсем очумел. Анитра Приятно танцующим видеть пророка. Пер Гюнт Пока незаметно особого прока. Сменяемся платьем! Разденься! Анитра Пророк, Кафтан твой велик мне, а пояс широк. Пер Гюнт Eh Men {*}! {* Ладно! (франц.).} (Становясь на колени.) Причини же мне боль, наконец! Влюбленному сердцу приятно страданье. Когда мы приедем ко мне во дворец... Анитра В твой рай?.. Велико ль до него расстоянье? Пер Гюнт Миль с тысячу. Анитра Мне чересчур. Пер Гюнт Погоди, Зато обретешь ты там душу в груди! Анитра Да я без души обойдусь, краснобай! А боль причинить я... Пер Гюнт (вставая) Но черт подери! Не слишком серьезно... Денечка на три... Анитра Анитра покорна пророку. Прощай! (Бьет его хлыстом по рукам и скачет галопом обратно в пустыню.) Пер Гюнт (как пораженный молнией, минуту спустя) Ах, чтоб тебя... ----- То же место часом позже. Пер Гюнт неторопливо и задумчиво снимает с себя турецкое одеяние. Затем достает из кармана дорожную шапку и, надев ее, он снова предстает европейцем. Пер Гюнт (бросая тюрбан в сторону) Я, стало быть, вот он. Там турок лежит. На что мне был нужен языческий вид? Еще хорошо, что менялось лишь платье - Нутром ничего не успел перенять я. Зачем это было, кто мне объяснит? Мне б жить, как положено христианину, Не врать, что мне перья павлиньи под стать, Обычай, закон и мораль соблюдать, Собой оставаясь, приемля судьбину И речь над могилой, коль мир сей покину. (Делая несколько шагов.) Девчонка! Распустит свои волоса - И чуть ли навеки не околдовала! Будь проклят я, коль объяснить бы взялся, Что в ней я нашел - хорошего мало. Спасибо, прошло. А зайди чуть подале, Кругом бы тогда надо мной хохотали. Наделал делов! Утешенье лишь в том, Что зло было все в положенье моем, Повинна была не персона моя, А то, что само положенье пророка, Забвенье естественных норм бытия, Толкало меня изъясняться высоко. И что за нелепая должность - пророк! Напустишь тумана и, значит, при деле. С позиций пророческих, ум недалек, Коль скоро понятья его протрезвели. И раз я пророком явился в пустыне, Я вынужден был поклоняться гусыне. Однако... (Начиная вдруг хохотать.) И что ведь на ум-то взбредет! Застопорить время фигурами танца, Поток преградить болтовней попытаться, Вздыхать, ворковать о своем идеале, - И все для того, чтоб тебя общипали, Уж точно безумно-пророческий ход! Как куру, меня общипали! Хотя Кой-что уцелело, скажу не крутя: Есть что-то в Америке, что-то в кармане, - Выходит, не вовсе погряз я в дурмане, Еще я не беден, хоть и не богат. Заботы о клади меня не томят, Не надобно дум о коне и карете, - Себе господин я: один я на свете. Куда же пойти? Я путей вижу много. Лишь мудрый поймет, где тут к цели дорога! Но толку не стало в коммерческом деле, Забавы любовные мне надоели, К тому ж я не рак, чтобы пятиться вспять. "Куда ни ступи, что вперед, что назад, Внутри и снаружи и жмут и теснят", - Как некогда мне довелось прочитать. Нужна мне невиданная досель, Усердья достойная, высшая цель. Иль жизни своей сочинить описанье Грядущим потомкам своим в назиданье? Но нет. Раз во времени нет недостатка, Познать, как школяр, не смогу я ужель Теченье минувшего миропорядка? Такое занятие мне подойдет! Я хроники наши читал с малолетства, Наукам учился. Доступны мне средства Узнать, как взрастал человеческий род. Сквозь сон я увижу минувшее сам, Доверясь истории бурным волнам. Как зритель, на битву добра и зла Из безопасного гляну угла, - Как рушатся царства и глохнут идеи, Как мученик жизни лишиться готов, Как мелочью держится дело веков. - С истории пенки снимать я умею. Вот только бы "беккером" надо разжиться, И вслед хронологии можно пуститься. Конечно, познанья мои не в порядке, К тому же история ставит загадки, - Зато чем нелепее пункт отправной, Тем вывод сильней отдает новизной. Какой возникает душевный подъем От мысли одной, что мы к цели идем! (Взволнованно, но тихо.) Порвать навсегда с тем, что в сердце хранится, Забыть и свой дом, и родимые лица, И на ветер бросить богатства свои, И больше не думать о счастье любви, - И все ради истины неизвлеченной! (Утирая слезу.) Вот в чем узнается серьезный ученый. Я чувствую в сердце своем ликованье! Открылось мне истинное призванье! Держаться бы только теперь своего, И можно гордиться, что вновь ты мужчина, Что стал ты собой, Пером Гюнтом, кого Царем называть есть, как видно, причина! Хочу обладать я итогом былого, По тропам живущих не бегая снова. Не стоит сегодняшний день ни черта. Коварна обычная жизнь и пуста, Ничтожны умы и бессмысленна прыть! (Пожимая плечами.) А женщины - что уж о них говорить! (Уходит.) ----- Летний день. Северные горы. Избушка в глухом лесу. Дверь с большим деревянным засовом открыта. Над дверью - оленьи рога. Подле избушки пасутся козы. Красивая женщина средних лет сидит на солнце за прялкой. Женщина (поглядев на дорогу, поет) Зима пролетит, и весна пройдет, И лето - и целый промчится год, Но ты ведь придешь, пусть не в этом году, И я, как тебе обещала, все жду. (Поманив коз, возвращается к работе и продолжает петь.) Дай бог на земле тебе зло побороть, Да благословит тебя в небе господь. Я жду тебя здесь, так велел ты мне сам, А если ты в небе, мы встретимся там. ----- Египет. Утренняя заря. Колосс Meмнона в песках. Пер Гюнт, приблизившись, некоторое время молча его рассматривает. Пер Гюнт Отсюда я в странствия ныне пускаюсь И буду теперь египтянин покамест, Хотя и, заметим, - на гюнтовский лад! - В Ассирию двинуться буду я рад. А думать, как мир Сотворен был когда-то, По-моему, времени зряшная трата. Библейских сказаний я трогать не буду, Следы их и так проступают повсюду, К тому же значенья их очень мудрены, И я не спешу постигать их законы. (Садясь на камень.) Сперва отдохну под могучей сенью, Покуда колосс предается пенью, Поем и внутри осмотрю пирамиду, Отдав прежде должное внешнему виду, За Чермное море пойду на поклон - Не там фараон Потифар погребен? Потом в Вавилон я намерен явиться, Где в рощах висячих шатались блудницы, Л с этой культурой чуть стану знаком, Направлюсь к Трое я прямиком, А по морю прямо оттуда, из Трои, К бессмертным Афинам дорога ведет, Хочу я воочию видеть проход, Где пал Леонид и его герои, Узнаю философов, живших когда-то, Увижу тюрьму, где сгубили Сократа... Там, впрочем, война! Такая досада! Нет, лучше тогда эллинизма не надо. (Взглянув на часы.) И ждать же себя заставляет солнце! А времени нет. Ждут большие дела, О чем бишь я? Да, значит, Троя была... (Вставая и прислушиваясь.) Откуда-то шорох идет, мне сдается. Восходит солнце. Колосс Мемнона (поет) Прежде прах полубога была я, Стала птица младая, То Зевса творенье Грядет на боренье. Сова, куда эта птица Спать ложится? Коль не хочешь смерти своей, Отвечай скорей! Пер Гюнт Впрямь услыхал я колосса глас, Музыка давних веков лилась, Слышал я камня волшебное пенье. Отметим сей факт, мудрецам в поученье. (Делая запись в книжке.) "Статуя пела, и звук был внятен, Но смысл оставался мне непонятен, Все это был, несомненно, бред. Других интересных деталей нет". (Идет дальше.) ----- Неподалеку от селения Гизе. Огромный сфинкс, высеченный в скале. Вдали - шпили и минареты Каира. Появляется Пер Гюнт, он внимательно рассматривает сфинкса то в лорнет, то сквозь приставленный к глазу кулак. Пер Гюнт Ах, господи, я ведь кого-то видал, На чудище это ужасно похожего! Средь южных пустынь или северных скал? То был человек? И ты узнаешь его? Колосс Мемнона, смекнул я потом, Весьма походил на Доврского старца, Когда, возвышаясь с раскрытым ртом. Старался тот мудрым и важным казаться. Но это создание - помесь льва И дивной женщины, полной истомы? В народе легенда о нем жива, Иль были мы с ним и вправду знакомы? Он - выдумка? Вспомнился случай забытый! Да это ж кривой, мной однажды побитый! Так мне показалось... Я был в лихорадке... (Подойдя ближе.) Взор точно такой, и у рта те же складки, Быть может, немного мясистее рыло, Но сразу и мать бы их не различила, Явственно сходство со львом у кривого, Когда к нему днем приглядишься с тыла. А если загадку задать тебе снова? Ответишь ли так же, как в давнем году? (Кричит сфинксу.) Эй, кто ты, кривой? Голос (за сфинксом) Ach, Sphinx, wer bist du? {*} {* Ах, сфинкс, кто ты? (нем.).} Пер Гюнт Как? Эхо владеет немецким? Ого! Голос Wer bist du? Пер Гюнт Прекрасная речь у него. Науке неведом такой прецедент. (Записывая в книжку.) "Немецкое эхо. Берлинский акцент". Из-за сфинкса выходит Бегриффенфельдт. Бегриффенфельдт Здесь есть человек. Пер Гюнт Все понятнее стало. (Записывая.) "Мой вывод потом был иным, чем сначала". Бегриффенфельдт (жестами, выражая тревогу) Простите, но жизненно важное дело... С чего бы сюда заявились вы вдруг? Пер Гюнт Визит. Здесь живет мой старинный друг. Бегриффенфельдт Кто? Сфинкс? Пер Гюнт (кивая) Наша дружба не знала предела. Бегриффенфельдт Отлично! К тому же минувшая ночь! Трещит голова! Так и рвется на части. Вы быть с ним знакомым имеете счастье И скажете, кто он? Пер Гюнт Сказать я не прочь: Он - это он сам. Бегриффенфельдт (подскакивая) Вспышка грозного света Всю жизнь озарила! А верен расчет, Что он - это он? Пер Гюнт Сам сказал он мне это. Бегриффенфельдт Он сам вам сказал? Это переворот! (Снимая шляпу.) Как, сударь, вас звать? Пер Гюнт Пером Гюнтом крещен. Бегриффенфельдт (в крайнем изумлении) Пер Гюнт! Аллегория! О, в самом деле, Пер Гюнт - то есть нам неизвестный доселе, Грядущий, приход чей нам был возвещен! Пер Гюнт Так встретить меня вы пришли неужели? Бегриффенфельдт Пер Гюнт! Глубоко! И разумно вполне! И каждое слово исполнено смысла! А кто вы такой? Пер Гюнт (скромно) Я обычно стремился Самим быть собой. Впрочем, паспорт при мне. Бегриффенфельдт Вновь в слове таинственный смысл затаился! (Хватая его за руку.) В Каир! Царь толковников ныне явился! Пер Гюнт Я - царь? Бегриффенфельдт Собирайся! Пер Гюнт Я признан царем? Бегриффенфельдт (увлекая его за собой) Да, царство твое в толкованье твоем. ----- Каир. Большой двор, огороженный высокой стеной и домами. На окнах решетки. Железные клетки. Во дворе трое сторожей. Входит четвертый. Вошедший Шафман, куда наш директор девался? Первый сторож Уехал куда-то еще до зари. Четвертый Ночью, должно быть, он сильно терзался. Давеча... Второй Тише. Он здесь. Смотри! Бегриффелфельдт вводит Пера Гюнта, запирает ворота и кладет ключи в карман. Пер Гюнт (про себя) Он, очевидно, весьма даровит: Никак не понять, что он говорит. (Оглядываясь.) Стало быть, здесь для ученых дом? Бегриффенфельдт Лучших толковников тут мы найдем, Семьдесят - прежнее их число, - Ныне до ста тридцати возросло. (Кричит сторожам.) Миккель, Шлингельберг, Шафман, Фукс, В клетки немедля! За вас я возьмусь! Сторожа Мы? Бегриффенфельдт Ну, а кто же? Скорей! Скорей! Земля завертелась, и мы вместе с ней. (Заставляя их войти в клетку.) Великий Пер появился у нас. Сами смекайте, - вот и весь сказ! (Заперев клетку, бросает ключи в колодец.) Пер Гюнт Директор и доктор, извольте меня... Бегриффенфельдт Ни то, ни другое с текущего дня! Вы в силах держать за зубами язык? Пер Гюнт (обеспокоенный) А что? Бегриффенфельдт Я пугать вас не буду рассказом... Пер Гюнт Но что же?.. Бегриффенфельдт (отведя его в сторону, шепотом) Сегодня, скажу напрямик, Дух испустил абсолютный разум. Пер Гюнт О, боже! Бегриффенфельдт Для всех это дело худое, А для меня еще тягостней вдвое. До сих пор приходилось этим хоромам Слыть желтым домом. Пер Гюнт Слыть желтым домом! Бегриффенфельдт Тогда, но не нынче! Пер Гюнт (побледнев, шепотом) Я понял, в чем дело? Он тронулся сам, но таится умело. (Отступает.) Бегриффенфельдт (следуя за ним) Вы поняли смысл этой смелой фигуры: Не то чтобы умер и в небо взвился, Но сам из себя изошел, как из шкуры Вышла Мюнхгаузенова лиса. Пер Гюнт Простите... Бегриффенфельдт (удерживая его) Точнее, как угорь он, В ушко влез игольное и проведен Сквозь стену... Пер Гюнт Спасаться мне надобно все же! Бегриффенфельдт Вскрыл ножиком шею и вылез из кожи! Пер Гюнт Совсем сумасшедший! Быть, видно, беде! Бегриффенфельдт Скрывать происшедшее - зряшное дело, Поскольку исшествие дула из тела К большим переменам приводит везде. В ком видели прежде печать идиотства, Считать за нормальных отныне придется, В согласии с разумом в нынешней фазе, И, следуя дале, отныне должны Мы тех, кто, как прежде считалось, умны, Считать идиотами в этаком разе. Пер Гюнт Да, мниморазумных. Но времени нет. Бегриффенфельдт Нет времени? Вы мне даете совет! (Отворив дверь, кричит.) Сюда! Начинается новая эра! Преставился разум. Восславим Пера! Пер Гюнт Любезнейший... Во дворе один за другим появляются сумасшедшие. Бегриффенфельдт Солнце для вас засияло. Пора долгожданной свободы настала. Явился ваш царь! Пер Гюнт Царь? Бегриффенфельдт Вот то-то и есть. Пер Гюнт Но это уж, право, сверх всяческой меры... Бегриффенфельдт Оставьте вы скромности ложной химеры В такую минуту! Пер Гюнт Спасибо за честь, Но я погожу, я еще не обвыкся. Бегриффенфельдт Лицо, угадавшее мнение сфинкса? Сам бывший собой? Пер Гюнт Здесь зарыта собака! Повсюду собой остаюсь я самим, А тут, чтоб собой быть, хотим - не хотим, Должны от себя мы отречься, однако. Бегриффенфельдт Отречься? Да что вы? Ведь вы не слепой, Напротив, собой мы бываем тут сами, И в море житейское под парусами Здесь каждый выходит самим собой. Здесь каждый свое только слышит слово, Уйдя целиком в себя самого, Свои только беды печалят его, - От мира отрекся он остального. Никто здесь не стонет от боли чужой, Никто здесь не дышит другой душой, Себе лишь самим кадим мы и служим, Мы сами - единственный наш трамплин, И если действительно царь нам нужен. Лишь вы - наш естественный господин. Пер Гюнт Вот дьявол! Бегриффенфельдт Мужайтесь, напрасен ваш страх. Нам все ведь в новинку на первых порах. "Самим быть собой!" Для полной картины - Пример, приходящий мне сразу на ум: (обращаясь к мрачной фигуре) Привет тебе, Гугу! Все так же угрюм, Слоняешься по двору ты без причины? Гугу Но уходят поколенья, Не имея объясненья. (Перу Гюнту.) Рассказать ужасный случай? Пер Гюнт (кланяясь) Боже правый! Гугу Ну, так слушай! Уничтожена свобода Малабарского народа. Португальцы и голландцы Как пошли переселяться. Нам неся свою культуру, Нами принятую сдуру, Так легло на наши плечи Совмещение наречий. А когда-то наши страны Населяли обезьяны, Властью радостно играя Посреди родного края, Как явила их природа, Так и жили год от года, Сотни лет они рычали, Как приучены вначале. Наш язык первоначальный Завершил свой путь печальный, На столетия четыре Ночь настала в нашем мире, И могла ль чужая хватка Не оставить отпечатка? Смолкли древние звучанья, Не слыхать нигде рычанья, Ныне жребий стал суровым: Надо пользоваться словом. Вот над нами как глумятся! Португальцу и голландцу, Малабарцу и гибриду Разом нанесли обиду! Я боролся за первичный Наш язык, нам непривычный, Трупу мнил вернуть дыханье, Звал сражаться за рычанье, Сам рычал, сыскавши вскоре Дух рычания в фольклоре, Но труды мои пропали. Вот исток моей печали, Помоги в невзгоде этой, Что нам делать - посоветуй! Пер Гюнт (тихо) Волком вой, живя с волками, - По Писанью толковали. (Громко.) Друг любезный, недалеко, Сколько помнится, в Марокко Нет числа тем обезьянам, Что владеют первозданным, Не страдающим дефектом, Малабарским диалектом. Вот и вам, во имя братства, Надо к ним перебираться. Гугу Приношу благодаренье За такое поученье, (С важным видом.) Хоть Восток навек потерян, Обезьянам Запад верен! (Уходит.) Бегриффенфельдт Ведь он же в своей выступает манере? Иной в нем не видно, по крайней мере, Во всем он своей только верен судьбе, И нам представляется духом в себе. Извольте теперь поглядеть на второго, Судящего тоже довольно толково. (Обращаясь к феллаху с мумией на плечах.) Царь Апис, как ваши дела обстоят? Феллах (Перу Гюнту, злобно) Признал, что я - Апис? Пер Гюнт (прячась за доктора) Ах, виноват! Я, к сожаленью, не в курсе дела. Но в тоне, по-моему, прозвенело... Феллах Лжешь, значит, и ты... Бегриффенфельдт Попрошу вашу милость Ввести нас в курс дела... Феллах Вот что получилось: (обращаясь к Перу Гюнту) Ты видишь, кого таскаю? Он Аписом был, царем. Потом оказался мумией, Помер, как все помрем. А он возвел пирамиды, Вырубил сфинкса средь скал И, как уверяет доктор, Все с турками воевал. Египет, как высшего бога, Его почитал века, Ставя его изваянья В храмах, в виде быка. Но я и есть этот Апис, Как день это ясно мне. После моих разъяснений Сам убедиться вполне. Царь Апис, быв на охоте Тому три тысячи лет, Сходил за нуждой в усадьбе, Которой владел мой дед. Земля от его удобрений Дала мне свои дары, И стали расти незримо Рога в честь давней поры. Ответь, по какому праву Молчат о моих делах? Хоть я по рожденью Апис, Считают, что я феллах. Коль знаешь, скажи, что делать В тяжелом горе моем, Какой, научи, поступок Придаст мне сходство с царем? Пер Гюнт А ты бы возвел пирамиды, Вырубил сфинкса средь скал И, как наставляет доктор, С турками бы воевал! Феллах Какие дивные речи! Феллах! Голодная вошь! Да тут и свою халупу От крыс и мышей не спасешь. Придумай что-то другое, Чтоб стал я и впрямь велик, Точь-в-точь как древний царь Апис, Мне на плечи легший бык. Пер Гюнт Тогда повеситься надо, Махнув рукой на судьбу, И, не беспокоя ближних, Безропотно спать в гробу. Феллах Отлично! Так и поступим. Веревка - венец моих дней. Вначале разница будет, Однако сотрется поздней. (Отойдя в сторону, готовится к самоубийству.) Бегриффенфельдт Вот цельная личность, любезнейший Пер! В нем впрямь есть система. Пер Гюнт Отличный пример! Но впрямь удавиться решил он покуда. Спаси и помилуй, всевышний! Мне худо! Бегриффенфельдт Пройдет. В переходном периоде вы. Пер Гюнт Куда? Но проститься я должен, увы... Бегриффенфельдт (удерживая его) Вы спятили? Пер Гюнт Нет. Бросьте ваши заботы. Сумятица. Из толпы выходит министр Хуссейн. Хуссейн Сказали, что царь появился у нас. (Обращаясь к Перу Гюнту.) Не вы ль, часом, будете? Пер Гюнт (в отчаянье) Пробил мой час! Хуссейн Нам нужно ответить на важные ноты. Пер Гюнт (рвет на себе волосы) Чем хуже, тем лучше! Воистину мило! Хуссейн Извольте меня обмакнуть в чернила. (Низко кланяясь.) Я ваше перо. Пер Гюнт (кланяясь еще ниже) Я ж, всерьез говоря, - Старинный пергамент былого царя. Хуссейн Мне жизнь мою сразу открыть не хитро: Песочницей числюсь, а сам я перо. Пер Гюнт И я открываюсь вам в самом начале: Я лист, на котором еще не писали. Хуссейн Не ведают люди, какой во мне прок, Хотят из меня они сыпать песок. Пер Гюнт Я книгой для девушки счастлив бы стать, - Но ум и безумье не гожи в печать. Хуссейн Поймите, сколь жизнь моя нехороша: Как жить-то перу, не встречая ножа! Пер Гюнт (подпрыгивая) Легко ль быть оленем, забравшимся в горы, И прыгать, не чувствуя твердой опоры? Xуссейн Где ножик? Меня заточите скорее! Обрушится мир, коль не стану острее. Пер Гюнт Неужто всевышний, закончив творенье. Как всякий творец, пришел в восхищенье? Бегрнффенфельдт Вот ножик. Хуссейн (хватая его) О, счастье, - чернила так близко! Как сладостно мне очиниться! (Перерезает себе горло.) Бегриффенфельдт (отстраняясь) Не брызгай! Пер Гюнт (с нарастающим страхом) Держите его! Хуссейн Да, держите! Держите! Держите перо и бумагу берите! (Падая.) Что ж, я исписался. Пусть пишут потом: Он жил и скончался надежным пером. Пер Гюнт (еле держась на ногах) Что делать? О ты, воплощающий власть! Я турок, я грешник, урод меж уродов... Какая-то нитка во мне порвалась... (Кричит.) Никак мне на имя твое не напасть... Но ты помоги мне, отец сумасбродов! (Падает в обморок.) Бегриффенфельдт (с соломенным венком в руках, подпрыгнув, садится верхом на Пера Гюнта) Глядите, в каком он владычит болоте! Его коронуем на древний манер! (Напяливая на него венок.) Ура повелителю собственной плоти! Шафман (в клетке) Es lebe hoch der grosse Peer! {*} {* Да здравствует великий Пер! (нем.).} ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ Палуба корабля в Северном море вблизи норвежских берегов. Закат. Ненастье. Пор Гюнт, крепкий старик, седовласый и седобородый, стоит неподалеку от штурвала. Одет он как матрос - куртка и высокие сапоги. Одежда поношена, лицо обветрено и стало суровей. Капитан рядом с рулевым, у штурвала. Кругом вся команда. Пер Гюнт (опираясь о борт, разглядывает берег) Вон Халлинг - на нем еще снежный наряд. Старик на закате понежиться рад. И брат его Йокуль мне виден за ним - Пригнулся, накрывшись плащом ледяным. А там Фольгефоннен, - прекрасна она, Как девушка в платье из белого льна. Не надо чудить, вековые громады, - С родимого места срываться не надо! Капитан (отдавая команду) Вверх фонари и двое к рулю! Пер Гюнт Ветрено. Капитан Буря грозит кораблю. Пер Гюнт Рондские скалы видно отсюда? Капитан Нет, за хребтом они скрыты покуда. Пер Гюнт А Бл_о_хе? Капитан Она недоступна взору, Но виден Галхепиг в ясную пору. Пер Гюнт А где же Хортейг? Капитан (указывая) Вон там в глубине! Пер Гюнт Так! Капитан Все вы знаете в нашей стране! Пер Гюнт Запомнил, прощаясь, я родины вид: Что видишь последним, то память хранит. (Сплюнув, продолжает всматриваться в берег.) Везде - за грядами тесных шхер. В нагорных долинах, у темных пещер, И ниже, где фьорды вьются меж скал, Человек себе место для жизни сыскал. (Глядя на капитана.) Живут здесь вразброску? Капитан Действительно, тут Не близко один от другого живут. Пер Гюнт К рассвету дойдем? Капитан Могли бы дойти, Да буря, боюсь, настигнет в пути. Пер Гюнт На западе тучи. Капитан Вот-вот! Пер Гюнт Я потом, Когда мы в желанную гавань придем, Хотел бы дать вашим морским волкам Деньжонок. Капитан Спасибо. Пер Гюнт Я много не дам. Достался мне золота славный кусок, Да отнял, что было, безжалостный рок. Вы знаете, после огромных потерь, Ничтожные крохи везу я теперь. Капитан Однако доставят вам дома они Почтенье родни. Пер Гюнт Не осталось родни, Никто здесь не ждет моего богатства, И не с кем на пристани мне обниматься. Капитан А вот вам и шторм. Пер Гюнт Значит, я помогу. Коль сильно нуждаются ваши бедняги. Не все я о собственном думаю благе... Капитан Вот это прекрасно. Я вам не солгу: У всех на плечах у них жены и семьи, А с честных трудов разве станешь богат? Добыв хоть немного лишних деньжат, Радушней они будут встречены всеми. Пер Гюнт Ах, вот что? Так есть у них жены и дети? Женаты они? Капитан Ну, конечно, женаты. Вот повару мало положенной платы, Беднее семьи не сыскать вам на свете. Пер Гюнт Женаты? Так есть у них близкие люди, И дома им рады, выходит? Капитан Ну да, По-своему рады. Пер Гюнт Так как же, когда Придут вечерком они... Капитан В чистой посуде Жена даст еду... Пер Гюнт Вспыхнут свечи ярко! Капитан А к ужину, может, найдется и чарка. Пер Гюнт Сидеть у огня им, должно быть, неплохо, И дети вокруг, и стоит суматоха, Друг друга не слушают, все им приятии, Все счастливы. Капитан Это вполне вероятно. Да вы же им только что сами, кажись, Хотели дать денег. Пер Гюнт (стукнув кулаком по борту) Не дам я ни в жизнь! Еще я не спятил, чтоб мне от богатства Во имя чужих детей отрекаться. Богатство мое - плод тяжелых работ, А старого Пера никто здесь не ждет. Капитан Конечно, вы деньгам своим господин. Пер Гюнт Вот то-то! Хозяин им я один. Как в гавань придем, я готов дать вам денег - Проезд оплатить от Панамы сюда. Матросикам водочки дать - не беда. Дам больше, - задайте мне трепку, брательник! Капитан Не трепка положена вам, а расписка. Я должен идти. Шторм, по-моему, близко. (Удаляется по палубе.) Темнеет. В каюте загорается свет. Волны становятся сильней. Нависают тучи. Пер Гюнт Дома оставить малых ребяток, Знать, что о них самый помысел сладок, Знать, что приезда ждут твоего!.. А у меня - так нет никого. Свечка горит? Так погаснет пусть свечка! Пусть для нее не найдется местечка! Я напою их тут всех допьяна. Пусть после родственных жарких объятий Дома они не жалеют проклятий, До смерти чтоб напугалась жена И убежала бы в страхе из дому Вместе с детьми! Все пойдет по-иному! (Корабль сильно качает, Пер Гюнт с трудом удерживается на ногах.) Море, гляжу, не жалеет усилий, Точно ему за труды заплатили. Север не слишком успел измениться, Так же упрямится море и злится. (Прислушиваясь.) Что там за крик? Вахтенный (на носу) Опрокинутый бриг! Капитан (посреди корабля, отдавая команду) Лево руля и по ветру полный! Штурман Люди там есть? Вахтенный Различаю троих. Пер Гюнт Лодку скорей! Капитан Захлестнут ее волны. (Переходит на нос корабля.) Пер Гюнт Надо спасать! (Обращаясь к матросам.) Вы мужчины авось? Иль страшно, что вымокнуть вам бы пришлось? Боцман Что уж поделать, коль этакий шквал. Пер Гюнт Снова кричат! Море стихло покуда. Повар, попробуй! Скупиться не буду! Повар Я и за двадцать бы фунтов не стал. Пер Гюнт Псы вы и трусы! При этом, заметьте, Этих несчастных ждут жены и дети Так же, как вас. Боцман Спешка тут не нужна. Капитан Полный вперед! Штурман Накатила волна. Пер Гюнт Все потонули? Боцман Когда в самом деле Ждали их жены, - все три овдовели. Буря усиливается. Пер переходит па корму. Пер Гюнт Ныне веры не стало в сердцах у людей, Христианское чувство в их душах пропало, Добрым делом души не потешат своей, Даже страха господнего в людях не стало. А всевышний в такую погоду суров - Этим жалким скотам бы теперь подобало Поразмыслить о том, что им всем угрожало, Что напрасно они задевали слонов. Я ни в чем не повинен. Для доброго дела Заработанных денег душа не жалела. Только что получилось? Подчас говорят, Будто сладостен сон, коли совесть в порядке. На земле поученье подобное - клад. А вот на море взять его надо назад, Ибо шансы твои на спасение шатки. Здесь не важно, как ты поведешь себя сам, Здесь идешь поневоле по чьим-то стопам, Если будет наказан за подлости боцман, Вместе с ним отправляться мне к черту прядется. Здесь достоинства личные в пренебреженье, - Ты один не одержишь победу в сраженье. Я, к несчастью, не в меру был благочестив, Но за праведность мне не досталась награда. Быть бы мне помоложе, - единый порыв - И я зажил бы жизнью не этого склада. Впрочем, есть еще время и целы деньжата, Что на черный денек приберег я когда-то. Починю я наш дом, и, уж раз я богат, Станет он у меня краше царских палат. Но никто преступить не посмеет порога, Хоть просителей-нищих потянется много. Будут плакать. Но, хоть изошла бы душа, От меня не получат они ни гроша. Коль сносил я судьбы беспощадную плетку, То достанутся розги всему околотку. Посторонний пассажир (вырастая во мраке рядом с Пером Гюнтом и учтиво кланяясь) С почтеньем! Пер Гюнт С почтеньем! А кто вы такой? Пассажир Мы с вами плывем на одном пароходе. Пер Гюнт А мне все казалось, один я тут вроде. Пассажир Ошиблись, как видите, мой дорогой. Пер Гюнт Но что ж вы ни разу не встретились мне? Пассажир А я выхожу, когда ночка темна. Пер Гюнт Но вы не больны? Вы бледней полотна. Пассажир Нисколько. Напротив, здоров я вполне. Пер Гюнт Как буря бушует! Пассажир Я искренне рад. Пер Гюнт Вы рады? Пассажир На то я имею причину: Высокие волны не знают преград, Немало судов они стащат в пучину И много покойников нам воротят! Пер Гюнт Помилуй господь! Пассажир А случалось, дружок, Вам видеть утопших? Пер Гюнт Спаси меня бог! Пассажир Их трупы смеются. Но, скажем открыто, Улыбка натянута и нарочита. Пер Гюнт А ну убирайтесь! Пассажир Минутку одну! Скажите, коль скоро пойдем мы ко дну, Наткнувшись на риф... Пер Гюнт Опасность нависла? Пассажир Об этом судачить не вижу я смысла. Но, скажем, я спасся, и тонете вы... Пер Гюнт Нелепость! Пассажир Допустим, дела таковы! А коль до могилы шажок лишь шагнуть. Добром поделиться могли бы вы смело. Пер Гюнт (сует руку в карман) Вам денег? Пассажир О нет, драгоценный, отнюдь. Хотелось бы взять ваше мертвое тело. Пер Гюнт Куда занесло! Пассажир Я во имя науки. Мне только бы труп. Пер Гюнт Что за подлые штуки! Пассажир Подумайте, друг мой. Для вас это выход, Сулящий великое множество выгод. Хочу я писать, как серьезный анатом, О секторе мозга, мечтами чреватом. Пер Гюнт Подите к чертям. Пассажир Но мне нужен лишь труп. Пер Гюнт Вы бурю накличете. Метод ваш груб, Вы просто безумец. Ведь видите вы, Что нам тут и впрямь не сносить головы, А держитесь так, словно вы, ваша милость, Хотите, чтоб это скорее случилось. Пассажир Не любите вы рассуждать хладнокровно, Но это с годами пройдет безусловно. (Приветливо кланяясь.) Мы встретимся с вами в последний ваш час. Тогда на душе будет легче у вас. (Уходит в каюту.) Пер Гюнт Ученые! Пренеприятный народ! Безбожники! (Боцману, проходящему мимо.) Слушай-ка, с нами плывет Еще пассажир? Расскажи про него. Боцман Да нет, мы везем только вас одного. Пер Гюнт Меня одного? Что за шутки, однако! (Юнге, выходящему из каюты.) Кто был здесь сейчас? Юнга Только наша собака. (Идет дальше.) Вахтенный (кричит) Несет на утес! Пер Гюнт Хоть вещи бы кто-то На палубу взял! Боцман Есть другая забота! Пер Гюнт Капитан, осознал я свою вину. Век жить буду, повару помогая! Капитан Обрушилась мачта! Штурман Сломалась другая! Боцман (кричит на носу) На риф налетели! Капитан Идем ко дну! Корабль разламывается. Шум и смятение. ----- У прибрежных рифов. Корабль тонет. В тумане видна лодка с двумя пассажирами. Волна ее опрокидывает. Слышен крик. Когда все стихает, лодка всплывает кверху дном. Рядом всплывает Пер Гюнт. Пер Гюнт Люди! Спасите! Иду на дно! Боже, в Писании говорено... (Хватается за лодку.) Повар (выплыв с другой стороны) Боже, во имя моих детей, Дай до земли мне доплыть скорей! (Тоже хватается за лодку.) Пер Гюнт Прочь! Повар Нет! Пер Гюнт Ударю! Повар Сдачи дам! Пер Гюнт А вот я тебе сейчас по зубам! Лодка двоих не удержит нас! Повар Знаю! Отстань! Пер Гюнт Сам отстань! Повар Сейчас! Борьба. Повар, повредив руку, держится за лодку другой. Пер Гюнт Лапищу прочь! Повар Пожалей меня, брат! Вспомни про малых моих ребят! Пер Гюнт Нет, драгоценнее жизнь моя, Раз не оставил потомства я! Повар Пожили вы, а я молодой. Пер Гюнт К дьяволу! Лодка почти под водой! Повар Смилуйтесь! Выбраться дайте из вод! Вас-то никто ведь дома не ждет! (Вскрикивая, отпускает лодку.) Гибну! Пер Гюнт (поддержав его) Покуда души не отдашь, Ты бы прочел "Отче наш". Повар Мне не припомнить... Холод внутри... Пер Гюнт Самое важное говори! Повар Хлеб наш насущный... Пер Гюнт На твой-то век Хлеба достало бы, человек. Повар Хлеб наш насущный... Пер Гюнт Заладил опять! Поваром был - сразу видать! (Выпускает его.) Повар (идя ко дну) Хлеб наш насущный даждь нам... (Тонет.) Пер Гюнт Аминь! Собой ты остался средь водных пустынь. (Забираясь на лодку.) Где жизнь, там надежда, - видишь, старик! Посторонний пассажир (хватаясь за лодку) С почтеньем! Пер Гюнт Ой! Пассажир Услыхал я крик. Славная встреча средь гибельных скал. Видите, точно я все предрекал. Пер Гюнт Прочь! И один тут не знаешь как быть. Пассажир Левой ногой могу я доплыть, Лишь бы хоть кончиком пальца К лодке мне прикасаться. Кстати, о трупе... Пер Гюнт Заткни хайло! Пассажир Все остальное прахом пошло. Пер Гюнт Молчать, было сказано! Пассажир Я буду рад. Молчание. Пер Гюнт Что же? Пассажир Молчу. Пер Гюнт Проклятье и ад! Что же вы? Пассажир Жду. Пер Гюнт (рвет на себе волосы) С ума тут сойдешь! Кто же вы? Пассажир Друг. Пер Гюнт А дальше-то что ж? Пассажир Кто я, скажите? Хоть черточкой малой Схож ли я с кем-нибудь? Пер Гюнт С чертом, пожалуй. Пассажир (ласково) Есть ли у черта обыкновенье В гибельный час приносить утешенье? Пер Гюнт Вот как? Выходит, в том ваш секрет, Что через вас ниспослан мне свет? Пассажир Знали ли вы хоть два раза в год Страх, что всю душу перевернет? Пер Гюнт Будешь бояться, коль видишь опасность. Но в ваших словах отсутствует ясность... Пассажир Хоть раз вы добыли, скитаясь по свету, Из страха рождающуюся победу? Пер Гюнт (разглядывая его) Ежели знанье чрез вас мне дано, То стоило б вам объявиться давно. Глупо учиться, ежели вскоре Жизни лишит разъяренное море. Пассажир Разве надежней бы стала победа, Когда б у камина шла наша беседа? Пер Гюнт Нет, но смешки ядовитые ваши Вряд ли судьбу мою сделают краше. Пассажир В мире, откуда шел я, пилигрим, Пыл от иронии неотличим. Пер Гюнт Всему свое время. Как говорится, Епископу - срам то, чем мытарь кичится. Пассажир Мертвые, пеплом лежащие в урнах, Отнюдь не ходили весь век на котурнах. Пер Гюнт Проваливай! Жить я хочу! Как-нибудь До берега надо бы мне дотянуть. Пассажир Избавьте себя от излишних забот: Средь пятого акта герой не помрет. (Исчезает.) Пер Гюнт Вот весь он, как есть, - и весьма неказист: Всего лишь обыденный моралист. ----- Кладбище в горах. Похороны. Пастор и народ. Поют последний псалом. Мимо идет Пер Гюнт. Пер Гюнт (у ограды) Еще один отдал душу и плоть. Спасибо, что это не я, господь. (Проходит за ограду.) Пастор (над могилой) Душа теперь витает в небесах, И пуст, как шелуха, сей бренный прах, Покойника нам должно помянуть, Обозревая пройденный им путь. Был неумен и не имел достатка, К тому же был не храброго десятка, Не смел открыть суждения свои, И не был чтим в кругу своей семьи, И, приходя молиться в божий храм, Себя незваным чувствовал и там. Он, в Гудбрандской долине живший ране, Переселился мальчиком сюда. Вы ежели припомните, всегда Держал он руку правую в кармане. Рука в кармане как бы составляла Особенность, в которой весь был он, Хотя бы замечали вы сначала Отчаянно застенчивый поклон. Но хоть он жил как будто в тайнике Меж нас на положенье чужестранца, Как ни скрывал он, все могли дознаться: Четыре пальца было на руке. Однажды утром, много лет назад, Я в Лунде был при воинском наборе. Велась война. Кругом стояло горе, И друг за другом беды шли подряд. Я в Лунде был. Я помню, мы сидим, Я, пристав, капитан и офицеры, И чуть не всей округи кавалеры Идут в солдаты, как пристало им. В присутствии полно было народу. От смачных шуток не было проходу. Вновь выкликают. Входит паренек. Он бел, как свежевыпавший снежок, Рука его обмотана тряпицей, Он весь трясется, словно по пятам За ним бегут, и плачет, хоть грозится С ним обойтись сурово капитан. Мы от него словечка добивались, Нашел он силу наконец в себе И что-то лепетать стал о серпе, Обрезавшем ему случайно палец. И тишина настала в тот же миг, Лишь шепоток недобрый не затих. Был пострашнее каменного града Упрек безмолвно брошенного взгляда. И тут, знававший горя через край, Встал капитан и вымолвил: "Ступай!" И он пошел. Все сдвинулись в сторонку. Пред ним образовалась пустота. Он побежал в родимые места И задыхался, словно бы вдогонку За ним толпа взъяренная пустилась, А хижина его средь скал ютилась. Прошло полгода, он явился вдруг. При нем грудной ребенок, мать, невеста. Для своего участка взял он место, Где начинается общинный луг. И под венец пошел с невестой он, Едва лишь домик был сооружен. Он скудный свой возделывал надел. И, надобно сказать, в том преуспел. Ласкало взоры хлеба колошенье. Работали, хоть скрытен был и тих, Те девять пальцев за десятерых, Да все весной сгубило наводненье. Едва спаслись. Он начал все с начала, И к осени над домом был дымок. Теперь его жилище представляло Собой вполне надежный уголок При наводнении! Да все едино Его сгубила снежная лавина. Но бодрость в бедняке не иссякала, Несчастная душа не поддалась, И, прежде чем снега покрыли скалы, Он выстроил жилище в третий раз. Трех сыновей он вырастил, бедняга, А школа там - далеко от села. Ходить учиться - надобна отвага: Тропинка по-над пропастью вела. Что ж делал он? Пускал вперед старшого, Веревкой привязав его к себе, И, чтобы риска не было большого, Он двух меньших нес на своем горбе. Шел год за годом. Сыновья росли. Отцу надежда виделась вдали. Три богача забыли в Новом Свете, Как шли в Норвегии когда-то в школу дети. Он недалеким был. И за порогом Своих забот видал лишь мрак густой. Слова, что людям говорят о многом, - Все были для него что звук пустой. В словах "народ", "отечество" и "гений" Не видел он отчетливых значений. Однако он смиренен был всегда, Всю жизнь он помнил о своем обмане, Горела на лице печать стыда, И руку прятал он всегда в кармане. Он преступил закон своей страны? О да! Но что-то есть и над законом. Ведь и над тучами вознесены Отроги, вздыбленные горным склоном. Плохой был гражданин. Сучок бесплодный Для родины и церкви. Но ведь здесь Он был велик в работе ежегодной, В которой он самим собой был весь. Звук, шедший от него, был чист вполне, Хотя он не был за судьбу спокоен, Усни же с миром, бессловесный воин, В рядах крестьянства павший на войне. Творить свой суд над бренными сердцами Негоже тем, кто прахом станут сами. Но говорю вам: я уверен в том, Что он пред божьим праведен судом, Народ расходится. Пер Гюнт остается один. Пер Гюнт Как христианский дух-то хорош! О страхе, о гибели нет ни звука. Собой быть самим - в атом вся штука, И все, что пастор сказал, не ложь, А только нам, недостойным, наука. (Глядя на могилу.) Не этот ли парень отсек себе палец, Когда мы с ним в лесу повстречались? Как знать! Не стой я тут в стороне, Решил бы я, что речь обо мне, И мне наконец говорят наяву, Как праведно я и прекрасно живу. Ах, тем и хорош христианский обряд, Что все над могилой добро говорят О жизни, которую прожил покойный. Я был бы не прочь, чтобы пастор достойный Открыл, сколь светла моя жизнь и мудра: Но, правду сказать, о могиле пристойной Мечтать мне еще не настала пора. Как учат: "Не ищут добра от добра", "Дню каждому злоба довлеет его" И "Плата могильщику - прежде всего". Да, церковь и впрямь нам дает утешенье. Я этого в толк все не брал до сих пор, Но радостно слышать кругом разговор, Вполне подтверждающий давнее мненье: Что сеял, то жнешь. Золотое сужденье! Итак, оставаться самим собой Во всем, даже в малости надо любой! Пускай мы счастливыми так и не стали, Зато соблюдали законы морали. Отправлюсь домой! Пусть и горя не счесть, И путь мой окажется вовсе бесплоден, Но старый Пер Гюнт будет тем, что он есть. Собой! Будет беден, но благороден. (Уходит.) ----- Горный склон с иссохшей рекой. Развалившаяся мельница. Все давно заброшено. Повыше, за мельницей, широкий двор, во дворе аукцион. Толпа. Пьянка и шум. На камне у мельницы сидит Пер Гюнт. Пер Гюнт Куда ни ступи, - что вперед, что назад, Внутри и снаружи и жмут и теснят, Точит вода, и все меньше сил. "В обход!" - не зря кривой говорил. Человек в трауре Осталось теперь одно барахло. (Замечая Пера Гюнта.) День добрый! Как много народу пришло! Пер Гюнт День добрый! У вас тут, гляжу, торжество. Крестины? А может, венчают кого? Человек в трауре Пир в честь возвращенья, сказать точней. Невеста лежит и кормит червей. Пер Гюнт А черви хватают, что поинтересней. Человек в трауре Приходит молчание вслед за песней. Пер Гюнт С детства мне этот закон известен: Конец одинаков у всех наших песен. Двадцатилетний юноша (с плавильным ковшом) Гляньте, ребята, что я урвал: Пер Гюнт в нем пуговицы отливал. Второй Купил я кошель за одну монету. Третий Да тут ничего хорошего нету. Пер Гюнт Пер Гюнт? А кто он? Человек в трауре Были ему За кума кузнец, а она за куму. Человек в сером Меня-то хоть вспомнишь сквозь пьяный угар? Человек в трауре А в Хэгстеде помнишь ты дверь в амбар? Человек в сером Не скажет никто, что ты привереда! Человек в трауре Да ей по плечу и над смертью победа! Человек в сером Брось! Лучше выпьем в знак кумовства! Человек в трауре Где тебе пить! Протрезвей сперва! Человек в сером Эх, как бы кровь ни была жидка, Всем нам Пер Гюнт за свояка. Оба уходят. Пер Гюнт (тихо) Много знакомых. Парень (вслед человеку в трауре) Покойница мать Задаст тебе, Аслак, посмей налакаться! Пер Гюнт (вставая) Вослед агроному нельзя тут сказать: Рой глубже, и запах начнет улучшаться. Парень (с медвежьей шкурой) Доврская кошка! Она, бывало, Рождественской ночью троллей пугала! Другой (с черепом оленя) А вот и олень, тот самый, на ком Пер Гюнт через Гендин летел верхом. Третий (с молотом в руке, человеку в трауре) Аслак, а ты узнаешь свой молот, Которым черт не был расколот? Четвертый (с пустыми руками) Мас Мон, на куртку глянь, невидимку! Пер Гюнт в ней летел с Ингрид в обнимку. Пер Гюнт Водки, ребята! Спустить барахлишко У старика явилась мыслишка. Парень Что продаешь? Пер Гюнт Средь Рондских скал Замок, славнее свет не видал! Парень Пуговку дам! Пер Гюнт Дай водки глоток! Не то от продажи какой же прок? Второй А ты весельчак! Люди окружают Пера Гюнта. Пер Гюнт (кричит) Коня продаю! Кому? Голос из толпы А где он? Пер Гюнт В дальнем краю, В западных землях. Быстрей он мчится, Чем сам Пер Гюнт плел небылицы. Голоса Еще что есть? Пер Гюнт Да всякий хлам, В убыток брал, по дешевке продам. Парень Валяй! Пер Гюнт Мечту о лучшей из книг Дешевле застежек отдам жестяных. Парень К черту мечту! Пер Гюнт Мой царский венец! Лови! Схватил, значит, дал творец! Парень Корону? Пер Гюнт Из лучшей соломы притом. Каждому впору. Надел - стал царем. Седины безумца продать буду рад, Пустое яйцо, вина аромат, Словом, добра достанется много Тому, кто укажет мне: вот дорога! Пристав (только что появившись) Ты, вижу я, парень, в таком тут раже, Что лучше тебя содержать под стражей. Пер Гюнт (снимая шляпу) Быть может. Скажите, Пер Гюнт - кто такой? Пристав Да, глупость... Пер Гюнт Прошу вас, мой дорогой. Пристав По слухам, какой-то поэт паскудный. Пер Гюнт Поэт? Пристав Говорят, все, чем славен свет, Счел он плодом своих побед. Простите, любезный... но долг мой трудный... (Уходит.) Пер Гюнт Где ж этот недюжинный человек? Пожилой мужчина В заморские страны ушел навек. Там худо пришлось ему, говорят, И был он повешен лет сорок назад. Пер Гюнт Повешен? Ну да. Давно мне сдается; Пер Гюнт до конца собой остается. (Кланяясь.) Прощайте. Век не забуду вас. (Сделав несколько шагов, останавливается.) Прекрасные девушки, славные парни, Хотите за ласку послушать рассказ? Многие А он интересный? Пер Гюнт Куда уж шикарней! (Подходит ближе, лицо обретает несвойственное ему выражение.) Я в Сан-Франциско давным-давно Золото рыл. Штукарей там полно. Играть зубами на скрипке пытались, Плясать на коленях испанский танец, Еще мастаки были складывать стих, Покуда буравили череп у них. Вот и пошел там черт в скоморохи, Считая, что шутки его неплохи, Выступить он собирался с одной: Лихо умел он визжать свиньей. Старый театр битком был набит, Черт был весьма симпатичен на вид, В