этого вашего, как его там... Кавура, потратив энергию всего одного электрона, ровно столько, сколько ее заключено в светляке. Сейчас я даю энергию двадцати тысяч электронов. Мой гость коснулся рукой массивного гектографа, и он разорвался, словно пушечное ядро, так что и мокрого места не осталось. Три минуты в комнате висел густой розовый туман искр, сквозь который неясным пятном маячила фигура Сатаны, затем туман рассеялся и снова заструился лунный свет, яркий и нежный. Сатана сказал: - Убедились? Радия, заключенного в двадцати тысячах светляков, хватит, чтобы запустить мотор автомобиля на веки вечные. И притом никаких потерь, это горючее неиссякаемо. - И заметил мимоходом: - У себя дома мы используем только радий. Я был поражен и, понятное дело, заинтересован: ведь в тех палестинах было немало моих родственников и добрых знакомых. Я до сих пор считал - так мне внушили в детстве, - что в качестве горючего там применяют угли и серу. Сатана прочел мою мысль и сказал: - Угли и сера - таково предание, верно. Но это общее заблуждение. Можно было на худой конец обойтись и углями с серой, но у этого топлива имеется ряд существенных недостатков: грязи много, горит не так чтобы очень жарко, а по воскресеньям просто невозможно было бы поддерживать требуемую температуру; да потом откуда же взять столько угля и серы, - запасов всей вселенной не хватит даже и на половину вечности. Не будь радия, не было бы и преисподней - такой, как полагается. - Почему? - Пришлось бы облачать души в какой-то иной материал. И они бы моментально сгорали, ускользая, таким образом, от адских мук. Часа не продержались бы. Что ж тут не понять? - Теперь понимаю, после вашего объяснения. Я, видите ли, как-то всегда предполагал, что грешники подставляют адскому огню свою естественную плоть, так они изображены на фресках Сикстинской капеллы, на картинках в книгах. - Да, наши грешники выглядят точно такими, какие они были в жизни, но это на них не плоть, с плотью сталось бы то же, что с вашим гектографом: залп, вспышка, сноп искр - и нет ничего; так что не было бы никакого смысла посылать их в ад на вечные муки. Поверьте, радий - идеальный материал. - Да, теперь все стало понятно, - сказал я, поеживаясь от предвкушения грядущих неудобств. - Вы правы, сир. - Еще бы не прав. У меня колоссальный опыт. Да что говорить, вы и сами убедитесь, когда попадете туда. Он, вероятно, думал, что я сгораю от любопытства, но он просто еще мало меня знал. Он сидел с минуту задумавшись, потом сказал: - Я решил помочь вам разбогатеть. От этих слов на душе у меня стало веселее. Я поблагодарил его и весь обратился в слух. - Вы, быть может, знаете, где находят в Новой Зеландии кости вымершей птицы моа? Их там целая гора высотой в двадцать футов, тысячи и тысячи скелетов. А знаете, где находят клыки мамонтов, населявших землю в ледниковый период? Неподалеку от устья Лены, там на площади в несколько акров их несметное множество, оттуда вот уже пять веков идут китайские караваны с драгоценным грузом. А знаете ли вы о фосфатных залежах у вас на Юге? Они мощными пластами залегают на много миль и представляют собой не что иное, как огромное кладбище гигантских животных, не существующих ныне нигде па земле, и повсюду на вашей планете имеются такие кладбища. Откуда взялся у этих животных инстинкт, который с приближением смерти гонит их всех издыхать в одно место? Это великая тайна природы, даже наука бессильна проникнуть в нее. Но факты таковы, а посему слушайте дальше. В течение вот уже многих миллионов лет существует кладбище светляков. Полный радужных надежд, я слушал, разинув рот. Сатана сделал мне знак закрыть его и продолжал: - Это кладбище находится на одном из снежных отрогов Кордильер, в чашевидном углублении величиной примерно с половину этой комнаты. И эта чаша до краев наполнена - как вы думаете, чем? Чистейшим светлячковым радием, пылом и жаром ада. Вот уже многие тысячелетия мириады светляков прилетают туда каждый день, чтобы найти в той чаше смерть, и каждый светлячок приносит с собой дань - свою единственную бессмертную частицу, электрон чистого радия. Скопившейся там энергии достаточно, чтобы залить светом весь мир, снабдить до скончания века топливом все двигатели мира, весь транспорт. Всех денег на земле не хватит, чтобы купить эти сокровища. Итак, вы - мой; радий - ваш. Когда мадам Кюри получит чистый полоний, сделайте себе из него одежду и ступайте за своими сокровищами! И он исчез, оставив меня в темноте, прервав на полуслове мою благодарственную речь. Чашу, полную радия, я найду по отсвету на небе; и очень скоро: когда эта гениальная женщина во Франции отделит полоний от висмута, я получу в свое распоряжение это незаменимое вещество. Акции продаются. Обращаться к Марку Твену. Перевод А. Старцева ТАИНСТВЕННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ {24_24} _(Отрывки)_ Мне пришла в голову мысль потолковать с Сатаной о его поступках, уговорить его стать лучше, добрее. Я напомнил ему о том, что он натворил, и просил его не действовать впредь столь опрометчиво и не губить попусту людей. Я не обвинял его в дурных намерениях, а только просил, чтобы он, перед тем как решиться на что-нибудь, помедлил и поразмыслил, не пострадает ли кто-нибудь от его поступка. Ведь если он перестанет действовать легкомысленно и наобум, будет меньше несчастий. Сатана нисколько не обиделся на мою прямоту, но видно было, что я удивил и рассмешил его. Он сказал: - Почему ты думаешь, что я действую наобум? Я не поступаю так никогда. Ты хочешь, чтобы я помедлил и подумал о том, к чему приведет мой поступок. Мне этого не требуется. Я всегда точно знаю, к чему он приведет. - Зачем же ты так поступаешь, Сатана? - Изволь, я отвечу тебе, а ты постарайся понять, если сумеешь. Ты и тебе подобные - единственные в своем роде существа. Каждый человек - машина для страдания и машина для радостей. Эти два механизма соединены сложной системой соответствий и действуют на основе взаимной связи. Как только первый механизм зарегистрировал удовольствие, второй уже готовит вам боль, несчастье, целый ряд несчастий. У большинства людей жизнь складывается так, что радостей и горя приходится поровну. Там же, где такого равновесия нет, преобладает несчастье. Счастье не преобладает никогда. Встречаются люди, устроенные так, что вся их жизнь подчинена механизму страдания. Такой человек от рождения и до смерти совсем не знает счастья. Все служит для него источником страдания, все, что он ни делает, приносит ему боль. Ты, наверно, встречал таких людей? Жизнь для них гибельный дар. Порой за единственный час наслаждения человек платит годами страдания - так он устроен. Разве ты не знаешь об этом? Нужны примеры? Сейчас я тебе их приведу. Что же до жителей вашей деревни, то они для меня просто не существуют. Ты, наверно, это заметил? Я не хотел быть резким и сказал, что да, у меня складывается такое впечатление. - Так вот, повторяю: они для меня не существуют. И это вполне естественно. Разница между нами слишком велика. Начать с того, что они лишены разума. - Лишены разума? - Да, всякого подобия разума. Когда-нибудь я познакомлю тебя с тем, что человек называет своим разумом, разберу но частям этот хаос, и ты увидишь, что я прав. У меня с людьми нет ничего общего, ни малейшей точки соприкосновения. Их переживания ничтожны и пусты, таковы же их наглые претензии, их тщеславие. Вся их вздорная и нелепая жизнь - не более чем смешок, вздох, гаснущий огонек. Они вовсе лишены чувств, если не считать Нравственного чувства. Сейчас я объясню тебе мою мысль на примере. Вот красный паучок, он не крупнее булавочной головки. Как ты думаешь, может ли слон испытывать к нему интерес, беспокоиться о том, счастлив этот паучок или несчастлив, богат или беден, любит ли его невеста, здорова ли его матушка, пользуется ли он успехом в обществе, справится ли он со своими врагами, поддержат ли его в беде друзья, оправдаются ли его надежды на карьеру, преуспеет ли он на политическом поприще, встретит ли он свой конец в лоне семьи или погибнет одинокий и презираемый всеми на чужбине? Слон никогда не сможет проникнуться этими интересами, они не существуют для него, он не властен сузить себя до их микроскопических размеров. Человек для меня то же, что этот красный паук для слона. Слон ничего не имеет против паука, он с трудом его различает. Я ничего не имею против людей. Слон равнодушен к пауку. Я равнодушен к людям. Слон не возьмет на себя труда вредить пауку, - напротив, если он приметит наука, то, быть может, даже посодействует ему в чем-нибудь, разумеется попутно со своими делами и между прочим. Я не раз помогал людям и никогда не стремился им вредить. Слон живет сто лет, красный паучок один день. Разница между ними в физической силе, в умственной одаренности и в благородстве чувств может быть выражена разве только астрономическими числами. Добавлю, что расстояние между мною и людьми в этом, как и во всем остальном, неизмеримо шире расстояния, отделяющего слона от крохотного паучка. Разум человека неуклюж. Уныло, с натугой он сопоставляет элементарные факты, чтобы сделать из них вывод, - не станем говорить, каков этот вывод. Мой разум творит! Подумай, что это означает! Мой разум творит мгновенно, творит все, что ни пожелает, творит из ничего. Творит твердое тело, или жидкость, или цвет - любое, что мне захочется, все что мне захочется - из пустоты, из того, что зовется движением мысли. Человек находит шелковое волокно, потом изобретает машину, которая прядет из него нить, потом задумывает рисунок, потом трудится в течение многих недель, вышивая его шелковой нитью на ткани. Мне достаточно мысленно представить себе все это сразу; и вот гобелен передо мной, я сотворил его. Я вызываю мысленно к жизни поэму, музыкальное произведение, партию в шахматы - что угодно, - вот я сотворил их! Мой разум - это разум бессмертного существа, для него нет преград. Мой взор проникает всюду, я вижу во тьме, скала для меня прозрачна. Мне не нужно перелистывать книгу, я постигаю заключенное в ней содержание одним взглядом, сквозь переплет; даже через миллион лет я буду помнить ее наизусть и знать, на какой странице что написано. Я вижу, что думает каждый человек, птица, рыба, насекомое; в природе нет ничего скрытого от меня. Я проникаю в мысли ученого и схватываю в одно мгновение все, что он скопил за шестьдесят лет. Он может позабыть это когда-нибудь, и он позабудет, но я буду помнить вечно. Сейчас я читаю твои мысли и вижу, что ты понял меня. Что же дальше? Допустим, при известных обстоятельствах слону удалось разглядеть паучка, и он почувствовал к нему симпатию. Полюбить его слон, разумеется, не может: любить можно существа своей породы, своих равных. Любовь ангела возвышенна, божественна - человек не в силах даже отдаленно представить ее себе. Ангел может любить ангела. Человек, на которого падет любовь ангела, будет испепелен ею в одно мгновение. Мы не питаем любви к людям, мы снисходительно равнодушны к ним, подчас случается, что они вызывают у нас симпатию. Ты нравишься мне, мне нравятся твои друзья, мне нравится отец Питер. Ради вас я покровительствую жителям вашей деревни. Он заметил, что я принял его последние слова за насмешку, и решил пояснить их. - Я приношу добро жителям вашей деревни, хотя с первого взгляда может показаться, что я врежу им. Люди не умеют различать, что идет им на пользу и что - во вред. Они не разбираются в этом, потому что не знают будущего. То, что я делаю для жителей вашей деревни, даст обильные плоды; иные из этих плодов вы вкусите сами, иные предназначены для грядущих поколений. Никто никогда не узнает, что я переменил течение жизни этих людей, но это так. Есть игра, ты не раз играл в нее со своими друзьями. Вы расставляете кирпичи поблизости один от другого. Вы толкаете первый кирпич; он падает на соседний и валит его, тот сбивает еще один, и так далее, и так далее, пока все кирпичи не повалятся на землю. Так устроена и человеческая жизнь. В младенчестве человек толкает первый кирпич. Дальнейшее следует с железной неотвратимостью. Если бы ты читал будущее, как читаю его я, то увидел бы, как и я, все, что случится далее. Порядок человеческой жизни предопределен первым толчком. Никаких неожиданностей в ней не будет, потому что каждый последующий толчок зависит от предыдущего. Тот, кому доступно такое видение, прозревает весь ход человеческой жизни от колыбели до могилы. - Разве бог не управляет человеческой жизнью? - Нет, она предопределена заранее средой и обстоятельствами. Первый поступок человека влечет за собой второй и так далее. Представим себе на минуту, что из чьей-то жизни выпал один из таких неизбежных поступков, самый пустячный. Человек должен был в определенный день, в определенный час, в определенную минуту и секунду, - быть может, речь идет о доле секунды, - пойти к колодцу за водой, но он не пошел. Начиная с этого момента жизнь его должна коренным образом перемениться. До самой его кончины она потечет теперь не по тому руслу, которое было предопределено его первым поступком, но по другому. Если бы он пошел к колодцу за водой, то, быть может, это привело бы его к трону. Он не пошел к колодцу - и вот его ждут бедствия и нищета. Возьмем Колумба. Стоило ему, скажем, в детские годы утратить крохотное, ничтожное звено в цепи поступков, начатых и обусловленных первым его поступком, и вся его жизнь сложилась бы по-иному. Он стал бы священником в итальянской деревушке, умер бы в безвестности, и открытие Америки было бы отсрочено еще на двести лет. Я знаю это наверняка. Не сверши Колумб хоть одного из миллиарда положенных ему поступков, судьба его переменилась бы. Я рассмотрел миллиард жизненных линий Колумба, и только в одной-единственной из них значится открытие Америки. Люди не понимают, что любой их поступок, крупный или мелкий, все равно одинаково важен в их жизни. Поймать муху, которую вам предназначено поймать, может оказаться не менее существенным для вашей дальнейшей судьбы, чем, скажем... - Чем покорить царство? - Да, именно так. Практически, конечно, человек не волен отказаться от поступка, который ему предназначено совершить, этого никогда не бывает. Когда ему кажется, будто он принимает решение, как ему поступить, так или же иначе, то колебания эти составляют в свою очередь звено той же цепи, и решение, которое человек примет, заранее обусловлено. Человек не может порвать свою цепь. Это исключено. Скажу больше, если он задастся подобным намерением, то и это намерение окажется звеном все той же цепи - оно неизбежно должно было зародиться у него в определенный момент, как следствие определенных поступков, относящихся еще к его младенчеству. Я был подавлен картиной, которую набросал передо мной Сатана. - Человек осужден на пожизненное заключение, - сказал я грустно, - и не может вырваться на свободу. - Да, он не в силах освободиться от следствий первого поступка, совершенного им в младенчестве. Но я в силах освободить его. Я поглядел на Сатану вопросительно. - Я уже переменил судьбу нескольких человек в вашей деревне. Прошло несколько дней, и Сатана появился снова. Мы всегда ждали его с нетерпением, с ним жизнь была веселее. Он подошел к нам в лесу, на месте нашей первой встречи. Жадные до развлечений, как все мальчишки, мы попросили его что-нибудь нам показать. - Что ж! - сказал он. - Я покажу вам историю человеческого рода - то, что вы называете ростом цивилизации. Хотите? Мы сказали, что хотим. Мгновенным движением мысли он превратил окружающий лес в Эдем. Авель приносил жертву у алтаря. Появился Каин с дубиной в руках. Он прошел рядом, как видно не заметив нас, и непременно наступил бы мне на ногу, если бы я ее вовремя не отдернул. Он стал что-то говорить брату на непонятном языке. Тон его становился все более дерзким и угрожающим. Зная, что должно сейчас случиться, мы отвернулись, но услышали тяжкие удары, потом крики и стоны. Наступило молчание. Когда мы снова взглянули в ту сторону, умирающий Авель лежал в луже крови, а Каин стоял над его телом, мстительный и нераскаянный. Видение исчезло, и вслед за ним длинной чередой потянулись неведомые нам войны, убийства и казни. Затем мы увидели потоп. Ковчег носился по бурным волнам. На горизонте сквозь дождь и туман виднелись высокие горы. Сатана сказал: - Начало цивилизации оказалось неудачным. Сейчас будет сделан новый зачин. Сцена переменилась. Мы увидели Ноя, упившегося вином. Потом Сатана показал нам нечестие Содома и Гоморры. Историю с Лотом он назвал "попыткой отыскать на свете хотя бы двух или трех порядочных людей". Потом мы увидели Лота с дочерьми в пещере. Дальше последовали войны древних иудеев. Они убивали побежденных и истребляли их скот. В живых оставляли только молодых девушек, которые становились добычей победителей. Мы увидели, как Иаиль проскользнула в шатер и вбила колышек в висок спящего гостя. Это было совсем рядом с нами; кровь, брызнувшая из раны, потекла маленьким красным ручейком у наших ног, и мы могли бы, если бы захотели, коснуться ее пальцами. Перед нами прошли войны египтян, войны греков, войны римлян, вся земля была залита кровью. Римляне коварно обманули карфагенян, мы увидели ужасающее избиение этого отважного народа. Цезарь вторгся в Британию. "Варвары, жившие там, не причинили ему никакого вреда, но он хотел захватить их землю и цивилизовать их вдов и сирот", - пояснил нам Сатана. Появилось христианство. Действие перенеслось в Европу. Мы увидели, как на протяжении столетий христианство и цивилизация шагали рука об руку, "оставляя на своем пути голод, опустошение, смерть и другие признаки прогресса", - как сказал Сатана. Войны, войны, опять войны и снова войны, по всей Европе, во всем мире. По словам Сатаны, они велись во имя частных династических интересов, иногда же - чтобы подавить народ, который был слабее других. "Ни разу, - добавил он, - завоеватель не начинал войну с благородной целью. Таких войн в истории человечества не встречается". - Ну вот, - заключил Сатана, - мы с вами обозрели прогресс человеческого рода вплоть до наших дней. Кто скажет, что он недостоин всяческого удивления? Сейчас мы заглянем в будущее. Он показал нам сражения, в которых применялись еще более грозные орудия войны и которые были еще ужаснее по числу погубленных жизней. - Вы можете убедиться, - сказал он, - что человеческий род не останавливается в своем развитии. Каин убил брата дубиной. Древние иудеи убивали мечами и дротиками. Греки и римляне ввели латы и создали воинский строй и полководческое искусство. Христиане изобрели порох и огнестрельное оружие. Через два-три столетия они неизмеримо усовершенствуют свои смертоносные орудия убийства, и весь мир будет вынужден признать, что без помощи христианской цивилизации война Осталась бы навсегда детским баловством. Тут Сатана залился бесчувственнейшим смехом и принялся издеваться над человеческим родом, хоть и знал отлично, как задевают его слова наше самолюбие. Никто, кроме ангела, не станет так вести себя. Страдания для ангелов ничто, они знают о них только понаслышке. И я и Сеппи не раз уже пытались с осторожностью и в деликатной форме объяснить Сатане, насколько неправилен его взгляд на человечество. Он обычно отмалчивался, и мы принимали его молчание за согласие. Так что эта речь Сатаны была для нас сильным ударом. Наши уговоры, видимо, не произвели на него сколько-нибудь заметного впечатления. Мы были разочарованы и огорчены, подобно миссионерам, проповеди которых остались втуне. Впрочем, мы не обнаружили перед ним своих чувств, понимая, что момент для этого неподходящий. Сатана смеялся своим жестоким смехом, пока не устал. Потом он сказал: - Разве это не выдающееся достижение? За последние пять или шесть тысячелетий родились, расцвели и получили общее признание не менее чем пять или шесть цивилизаций. Они сошли за это время со сцены и исчезли, но ни одна так и не сумела изобрести достойный своего величия, простой и толковый способ убивать людей. Кто посмеет обвинить их, что они мало старались? Убийство было любимейшим занятием человеческого рода с самой его колыбели, - но одна лишь христианская цивилизация добилась сколько-нибудь стоящих результатов. Пройдет два-три столетия, и никто уже не сможет отрицать, что христиане - убийцы самой высокой квалификации, и тогда язычники пойдут на выучку к христианам, - пойдут не за религией, конечно, а за их оружием. Турок и китаец купят у них оружие, чтобы было чем убивать миссионеров и новообращенных христиан. Тут Сатана снова открыл свой театр, и перед нашими глазами прошли народы многих стран, гигантская процессия, растянувшаяся на два или три столетия человеческой истории, бесчисленные толпы людей, сцепившихся в яростной схватке, тонущих в океанах крови, задыхающихся в черной мгле, которую озаряли лишь сверкающие знамена и багровые вспышки орудийного огня. Гром пушек и предсмертные вопли сраженных бойцов не затихали ни на минуту. - К чему все это? - спросил Сатана со своим зловещим хохотом. - Решительно ни к чему. Всякий раз человечество возвращается к исходной точке. Уже добрый миллион лет вы уныло размножаетесь и уныло истребляете друг друга. К чему? Ни один мудрец не ответит на мой вопрос. Кто извлекает для себя пользу из всего этого? Только лишь горстка знати и ничтожных самозванных монархов, которые пренебрегают вами и которые сочтут себя оскверненными, если вы прикоснетесь к ним, и захлопнут дверь у вас перед носом, если вы к ним постучитесь. На них вы трудитесь, как рабы, за них вы сражаетесь и умираете (и гордитесь к тому же этим, вместо того чтобы почитать себя опозоренными). Самое существование этих людей - удар по вашему достоинству, хоть вы и боитесь это признать. Они не более чем попрошайки, которых вы из милости содержите, но эти попрошайки взирают на вас, как благотворители на жалких нищих. Они разговаривают с вами, как господин с рабом, и слышат в ответ речь раба, обращенную к господину. Вы не устаете склоняться перед ними, хотя в глубине души - если у вас еще сохранилась душа - презираете себя за это. Первый человек был лицемером и трусом и передал лицемерие и трусость своему потомству. Вот дрожжи, на которых поднялась ваша цивилизация. Так выпьем же, чтобы она процветала и впредь! Выпьем, чтобы она не угасла! Выпьем, чтобы... ПОСЛЕСЛОВИЕ {40} Творчество великого американского сатирика Марка Твена (1835-1910) пользуется огромной популярностью у советского читателя. Мы знаем Твена как талантливого романиста, остроумного рассказчика, очеркиста, отразившего в своих произведениях современную ему американскую действительность, подвергшего беспощадной критике нравы и обычаи буржуазного общества. Гораздо меньше известен нам Твен как критик религии. Это объясняется тем, что многие атеистические произведения писателя в течение долгого времени оставались неопубликованными, а часть из них увидела свет лишь в последние годы. А между тем Марк Твен представляет собой пример человека, который, несмотря на все попытки близких и знакомых "сделать из него христианина", несмотря на окружавшую обстановку, в которой было не так легко и просто высказывать атеистические идеи, стал страстным критиком религии во всех ее разновидностях. Из опубликованных после смерти писателя биографических материалов Твена мы узнали много нового об его отношении к религии. Чтобы понять, почему многие свои антирелигиозные произведения Твен завещал опубликовать лишь после смерти, необходимо представить обстановку, в которой он жил и работал. Детство писателя прошло в маленьком американском городе Ганнибале. В нем господствовали протестантские нравы. Среда, в которой рос Твен, требовала воспитания религиозных добродетелей, строжайшего соблюдения христианских заповедей, безоговорочного отказа от всего, что церковь считала злом. Все это преисполняло Твена скукой и отвращением, которые, "как призраки, таились в глубине его сознания". Пуританский страх господен крепко держал Ганнибал в своей власти: любая детская шалость вызывала здесь подозрения, заповедь "помни день субботний" должна была соблюдаться неукоснительно. Страшными карами угрожали детям, которые нарушали ее, играя по субботам в мяч, отправляясь на речку с удочкой и т.д. Ученики воскресной школы должны были знать наизусть библейские тексты. Твен писал, что прочел всю Библию "к пятнадцати годам". Иное воспитание будущий писатель получил в семье. Его отец Джон Клеменс не был религиозным человеком. Он принадлежал к "свободомыслящим", "никогда не ходил в церковь, никогда не говорил о религии". Большое влияние на будущие взгляды Марка Твена оказал его дядя Джон Кворлз, открыто выступавший против кальвинистского учения о предопределении. Не была примерной христианкой и мать Твена. Она не очень прилежно посещала церковь, "не часто читала Библию". Все это, вместе взятое, способствовало тому, что, уезжая в 1853 г. из Ганнибала, Марк Твен увозил в своем сердце ненависть к "поповщине". Эта ненависть еще более усилилась, когда он несколько лет спустя прибыл в Европу в качестве корреспондента одной из газет и оказался в Италии, "в самом сердце поповского царства - счастливого, беспечного, самодовольного невежества, суеверий, косности, нищеты, праздности и неизбывной тупой никчемности". Наблюдая жизнь трудового народа Италии, влачившего жалкое, полуголодное существование, писатель возлагал на католическую церковь, утопавшую в роскоши, ответственность за нищету, царившую в стране. Путь Марка Твена к атеизму но был простым и гладким. Еще в юности усомнившись в религии, он тем не менее долго верил в полезность христианской морали. Он призывал церковь освободить христианство от мишуры, самообмана, фальши и лицемерия. Он стремился убедить людей отказаться от традиционной веры и создать новую, которая способствовала бы развитию цивилизации. К полному отказу от религии его вел путь длительной и трудной борьбы. В 1870 г. Твен женился на Оливии Лэнгдон. Она была глубоко религиозной женщиной и стремилась сделать своего мужа "примерным христианином". Твен не хотел разочаровывать се. Он обещал ей сделать все возможное. Но как это трудно, если "просветляющее чувство веры" не приходило к нему. "Трудно быть христианином по духу", - писал он В одном из своих писем. Старания Оливии сделать мужа убежденным христианином давали совсем иной результат. Твен еще и еще раз перечитывает Библию и приходит к выводу, что "книга эта весьма интересна. В ней есть великолепные поэтические места; и несколько неглупых басен; и несколько кровавых исторических хроник; и несколько полезных нравоучений; и множество непристойностей; и невероятное количество лжи". "Эта Библия составлена в основном из обрывков других, более древних библий, которые отжили свое и рассыпались в прах. Естественно, что она лишена какой бы то ни было оригинальности". Такой вывод Твен делает в "Письмах с Земли". В "Письмах" Твен прямо и откровенно сказал то, что думал о "священной" книге христианства. Он раскрыл противоречия Библии, многочисленные нелепости, обнаруженные на ее страницах, наивные представления о сотворении мира. Писатель основывается на данных современной ему науки, на исследованиях ученых, опровергающих религиозные догмы. "Мир, который открыла наука, слишком велик для библейского бога кочевников", - писал Твен. В его произведениях можно найти много ссылок на научные открытия, на исследования историков, астрономов, археологов, биологов, геологов и т.п. Достаточно обратиться к яркому памфлету "Был ли мир сотворен для человека?", в котором писатель подвергает язвительной критике утверждения богословов о целесообразности природы. Твен дает "свою" картину развития жизни на земле, в основе которой лежат эволюционные идеи, выдвинутые Дарвином и развитые его последователями. Останавливаясь на развитии органического мира в Архейский и Кембрийский периоды, в Палеозойскую эру, он разоблачает измышления буржуазного ученого Уоллеса, который пытался протащить в науку библейский миф о божественном сотворении мира. К данным науки писатель прибегает и в других произведениях, в которых он опровергает религиозные представления. Критика Твеном религии - это критика с позиций разума, с позиций знания. Твен облекает свою критику Библии в яркую сатирическую форму. Он высмеивает богословов, проповедующих библейские взгляды, искренне сочувствует христианам, которые верят в эту нелепицу. Но обстановка в семье писателя складывалась так, что он был лишен возможности высказать свои взгляды открыто. Не желая портить отношений с женой, с друзьями, с издателями, он однажды произнес: "Пусть это будет напечатано после смерти". И "богохульные" произведения Твена были на долгие годы упрятаны в сейф. Внешне Марк Твен как будто бы ведет жизнь добропорядочного христианина. Он вместе с семьей посещает церковь, перед обедом совершает молитвы, по вечерам слушает молитвы, слушает чтение Библии. Все это тяготит писателя. И он откровенно заявляет: "Я превращаюсь в лицемера. Я не верю в Библию. Мои рассудок не приемлет ее. Я не могу больше сидеть здесь и слушать, считая ее священным словом божьим". Твен так и не сделался "примерным христианином". Он остался равнодушным к религии. В 1873 г. он говорит о себе как о "глубоко и полностью неверующем человеке". А пять лет спустя признается одному из своих друзей: "Я нисколько не верю в вашу религию. Если мое поведение когда-либо дало повод думать иначе, оно было ложью. Бывали минуты, когда мне почти казалось, что я уверовал, но они быстро проходили". В неопубликованном отрывке из "Записной книжки", относящемся к 1887 г., Твен указывает, что убеждения его остались такими же, какими были еще в 1860 г., когда он писал брату: "Не понимаю, каким образом человек, не лишенный юмора, может быть верующим - разве что он сознательно закроет глаза своего рассудка и будет силой держать их закрытыми". Примерно в это же время великий сатирик излагает свой символ веры (см. стр. 245 - 246). И "Записные книжки" и "Автобиография", полностью не опубликованные до сих пор, имеют огромное значение для понимания взглядов писателя, который всю жизнь не мог сказать открыто свое слово о религии. "Создавая "Автобиографию", - писал он, - я все время помню о том, что я говорю из могилы, потому что буду мертв прежде, чем книга увидит свет. Но из могилы я говорю охотнее, чем языком живых, и вот по какой причине: я могу это делать свободно..." Твен завещал публиковать различные части "Автобиографии" через 50, 100, 500 лет. Высказывания о бездоказательности существования Христа, об отвращении к богу и религии, о самом боге как мстительном, кровавом и злобном существе и тому подобное он завещал "никому не показывать на глаза вплоть до 2406 года". В 1905 г. Твен написал рассказ "Военная молитва". Писатель завещал его опубликовать после смерти, ибо в этом рассказе он сказал правду о религиозной морали, которую "в этом мире может говорить только мертвый". Рассказ "Путешествие капитана Стормфилда" был начат Твеном в 1866 - 1867 гг. Но в течение почти 20 лет никто из близких не знал об атом произведении. "Однажды вечером, - писала дочь Твена Сюзанна, - когда мы беседовали в библиотеке, он сказал мне, что думает создать одну книгу и после этого согласен больше ничего не писать, умереть. Затем он сказал, что он уже кое-что написал, чего и сам не ожидал, и эта книга - единственная, над которой он работал с особенным удовольствием, - заперта внизу в сейфе и не будет опубликована". Эта запись сделана в 1886 г. Рассказ в значительно урезанном виде вышел в свет в 1907 г., а полностью был опубликован только в 1952 г. В нем писатель касается существа одного из главных догматов христианства - веры в существование потустороннего мира, ада и рая. Марку Твену даже мертвому не давали говорить о религии. Душеприказчики и дочь писателя Клара Клеменс (Габрилович) при подготовке "Автобиографии" к изданию изымали из нее целые главы. Тексты издаваемых произведений препарировались совершенно произвольно. Так готовились к изданию в США и "Письма с Земли". В архивах Твена хранится немало произведений, которые до сих пор не опубликованы и о которых мы знаем по незначительным отрывкам и свидетельствам лиц, знакомившихся с архивами писателя. Среди них памфлет "Грандиозная международная процессия", о которой мы можем судить лишь по небольшому отрывку. О его разоблачительной силе можно судить по описанию одного из участников шествия - "христианства". Это "монументальная особа в развевающемся одеянии, пропитанном кровью. Голову венчает колючая золотая корона, на шипы которой насажены головы патриотов, отдавших жизнь за свою родину: буров, "боксеров", филиппинцев. В одной руке христианство держит пращу, в другой - евангелие, раскрытое на тексте: "Помогай ближнему"... Убийство и лицемерие поддерживают христианство под руки. Стяг с девизом: "Возлюби имущество ближнего, как самого себя!" Эмблема - черный флаг". Критика религии Марком Твеном была неразрывно связана с социально-политическими взглядами писателя, обличавшего империализм и его захватническую политику, расизм и линчевание негров, колониализм и христианских миссионеров. Особенно разящий характер эти обличения носят в таких памфлетах сатирика, как "Соединенные Линчующие Штаты", "Человеку, ходящему во тьме", "Моим критикам-миссионерам" и др. Американский литературовед Фонер, имевший возможность познакомиться с архивом писателя, сообщил о "длинных" письмах Твена священнику Твичелу, относящихся к началу 900-х годов. (См. _Ф. Фонер_. Марк Твен - социальный критик. ИЛ, Москва, 1961.) Судя по "Письмам с Земли" и другим произведениям, критика религии и церкви, религиозной морали и вероучения христианства принимает в это время у Твена особо резкий характер. Атеизм его становится глубоким, осознанным мировоззрением, критика религии глубоко связывается с раскрытием ее социальной роли. Все это вызвало нескрываемую тревогу и страх у священника Твичела, который, не проявляя заботы о "спасении" писателя от адских мучений после смерти, беспокоится об одном: чтобы мысли Твена не были обнародованы. Он просит писателя отводить душу в письмах. Не совсем обычна и история опубликования "Писем с Земли" в США. После смерти Твена в архивах писателя осталось много произведений, которые не увидели света при жизни сатирика. В течение нескольких десятилетий исследователи творчества Твена, занимавшиеся разбором его литературного наследия, опубликовали некоторые из этих произведений, однако большое количество очерков, набросков, заметок остается еще и сейчас неизвестным широкому читателю. Только три десятилетия спустя после смерти Твена американский литературовед, биограф и исследователь творчества Марка Твена де Вото подготовил к изданию три тома неопубликованных произведений писателя, отобрав их из многих тысяч страниц его наследия. Однако дочь писателя Клара, которой согласно завещанию принадлежало последнее слово при публикации произведений Марка Твена, наотрез отказалась дать разрешение на опубликование вошедших в данное издание "Писем с Земли". Как сообщали газеты, Клара Клеменс, глубоко религиозная женщина, пришла в ужас, когда ознакомилась с "Письмами", в которых Твен со всей страстью сатирика, с присущим ему остроумием подверг беспощадной критике религиозную мораль, разоблачил ханжество христианских богословов, проповедующих "божественные заповеди, обнажил лицемерный характер ветхозаветных и новозаветных поучений. "Письма с Земли", заявила Клара Клеменс, представляют идейные позиции ее отца в извращенном виде. Клара Клеменс дала согласие на опубликование "Писем с Земли" лишь в 1962 г. В сентябре того же года Книга была издана в США. Книга в американском издании состоит из ряда сатирических произведений и отрывков и распадается на две основные части: первая включает в себя "Письма с Земли", "Архив семейства Адама" и "Письмо на Землю", в которых высмеиваются библейские сказания, показывается их нелепость, их противоречие здравому смыслу. Во второй части книги собраны различные, пестрые по тематике материалы, отобранные из неопубликованных рукописей. Большинство из них также содержит в себе критику религии, религиозной морали, церковных вероучений. Некоторые из них были опубликованы ранее. Меньшая часть этих произведений: "Кошачья сказка", "Из английской записной книжки", "Стиль прозы Купера", "Инцидент с Горьким", "Шутливая книга о хорошем тоне", "О Земле", "Золя", "Великая тьма" - не включена нами в данный сборник. Все остальные материалы из этой книги даны нами в переводе И. А. Гуровой. Считая необходимым дать советскому читателю возможность составить более полное, чем это позволяет американское издание "Писем с Земли", представление об отношении Марка Твена к религии, мы включили в данный сборник также ряд ранее опубликованных в 12-томном Собрании сочинений М. Твена антирелигиозных произведений писателя и отрывки из них. В сборнике представлены далеко не все атеистические произведения великого сатирика. Но и те рассказы, памфлеты, очерки, с которыми познакомится читатель, позволяют судить о взглядах писателя, его отношении к религии. Издательство приносит благодарность доктору филологических наук М. О. Мендельсону за ценные замечания, сделанные при подготовке книги к изданию. КОММЕНТАРИИ И ПРИМЕЧАНИЯ 1_1) О судьбе этого произведения Твена рассказывается в послесловии и данному сборнику. Первое письмо было названо писателем "Сотворение человека". Но ввиду того что последующие письма тесно связаны с ним, де Вото, подготовивший это произведение к изданию в США, отбросил заголовок. Одновременно он опустил в конце первого письма шесть строк, так как в рукописи оно обрывается на середине предложения. Твен оставил некоторые из последующих писем без номеров, а другим дал очень большие номера, показывая тем самым, что сохранилась лишь часть писем Сатаны. В настоящем издании дана порядковая нумерация писем. На русском языке они публикуются впервые. 1) Здесь и в дальнейшем Марк Твен, рисуя картины земной жизни, выступает как критик современных ему США, разоблачая лицемерие церкви, национализм, антисемитизм, шовинизм, преследования негров, царившие в США и в его время _(Ред.)_. 2) Требуется три с половиной года, чтобы свет ближайшей звезды (61-й Лебедя) достиг Земли, летя со скоростью 186 000 миль в секунду. Арктур сиял уже двести лет, когда его луч" достигли Земли. Далекие звезды становились видимыми постепенно, на протяжении многих тысячелетий. Прим. издателя "Писем с Земли" _(М. Т.)_. 3) На Гавайских островах в 1866 году скончалась пышнотелая принцесса королевской крови. Почетное место в ее похоронном кортеже занимали 36 великолепно сложенных молодых туземцев. В хвалебной песне, прославлявшей различные добродетели, заслуги и таланты принцессы, эти 36 жеребцов именовались ее "гаремом" и говорилось, что она гордилась тем, что не давала никому из них бездельничать и не раз случалось, что многие из них могли требовать сверхурочных _(М. Т.)_. 4) Я собираюсь опубликовать эти письма тут на Земле, прежде чем я вернусь к вам. В двух изданиях. Одно, полное, - для читателей библии - и их детей; другое, цензурированное, - для людей с хорошим вкусом _(М.Т.)_. 5) [Числа, гл. 25 1,4] 6) [Числа, гл. 31] 7) [Второзаконие, гл. 20] 8) [Исход, гл. 20 ст. 13] 9) [3 книга царств, гл. 14 ст. 10] 10) [3 книга царств, гл. 16 ст. 11] 11) [Второзаконие, гл. 23 ст. 13] 2_2) В этом произведении Твен использует интересный литературный прием. Он выступает как "переводчик" якобы обнаруженных им документов старейшей человеческой семьи, написанных на адамитском языке. Фрагменты, опубликованные в "Архиве семейства Адама", были написаны великим сатириком в разное время. Комментатор Твена де Вото в примечаниях и послесловии к американскому изданию "Писем с Земли" указывает, что писатель, называвший себя в одной из неопубликованных работ "епископом нью-джерсийским" и "Отцом Истории", очень интересовался "частным архивом старейшей человеческой семьи" и как "философ" и как "историк". В произведениях писателя нет указаний на то, как этот "архив" попал в его руки. Рукопись осталась незаконченной. По мнению исследователей, она должна была находиться в определенной связи с другой рукописью, озаглавленной "Книга вторая", до сих пор не опубликованной. В этой книге, датированной "тысячелетием спустя со времени смерти Марка Твена", появляются темы, к которым писатель обращался в работах, относящихся к "году 920-му от сотворения мира". Таким образом, можно предполагать, что писатель хотел провести параллель между древнейшей эпохой и позднейшей цивилизацией в США, какой он ее себе представлял. В настоящем издании "Архив" дополнен "Дневником Адама" и "Дневником Евы", опубликованными в Собрании сочинений Твена (Гослитиздат, 1961 г.). 3_3) В марте 1893 г. Марк Твен закончил свой "перевод" "Дневника Адама". В 1905 г. он "перевел" "Дневник Евы" и начал работать над "Автобиографией Евы". Де Вото пишет, что "Автобиография" причинила немало"хлопот "переводчику". В "документах" первого семейства оказалось почти столько же путаницы, сколько в книге Бытия. И сам "Отец Истории", как именует себя Твен, не мог решить, какое из трех "найденных" им в архиве описаний Эдема до грехопадения "подлинно". При подготовке "Автобиографии" к изданию в США часть текста была опущена. В частности, составитель опустил рассказ о первых днях знакомства Адама и Евы, так как он противоречит тому, что говорится в "Дневниках", а кроме того, он якобы "скучен и сентиментален". Сохранившиеся в архиве Твена заметки по "непереведенным" частям "Автобиографии Евы" позволяют судить о том, что хотел сказать писатель в дальнейших главах. Он хотел показать, что Ева очень заинтересовалась циклическим возникновением "чудотворного культа" (т.е. религии). "Отец Истории" в свою очередь должен был прийти к выводу, что возникновение такой религии, как "христианская наука", является признаком загнивания общества. Когда люди начинают проповедовать религии подобного рода, цивилизация находится на краю гибели и необходим потоп. Все эти тексты датируются примерно 1905 - 1906 гг. 12) Уильям Мак-Кинли - имя одного из президентов США (1897-1901), проводившего империалистическую политику. При нем, в частности, Соединенными Штатами была оккупирована Куба _(прим. пер.)_. 13) Игра природы _(лат.)_. 4_4) В этом отрывке Твен наиболее отчетливо проводит параллель между временами Евы и эпохой, когда жил и творил писатель. Второе десятилетие X века после сотворения мира очень напоминало "Отцу Истории" первое десятилетие XX века. "Перевод" отрывка осуществлен примерно в 1906 г. 5_5) "Перевод" этого дневника относится к тому периоду, когда Твен занимался историей Англии, готовясь к написанию "Принца и нищего". Именно тогда писатель "обнаружил сходство и соответствие в тюдоровской Англии и допотопном мире". Из этого "сходства" он вывел позднее "Общий закон истории". В дальнейшем Твен хотел провести аналогию между эпохой Адама и современной писателю Америкой. Помимо этого, ему хотелось высказать свое мнение о потопе, "о котором чересчур благочестивые дураки много болтают и время от времени пророчествуют". Мафусаил в этом отрывке выступает как критик своего общества. Он говорит о глупости, лицемерии, жестокости окружающего общества, с тревогой относится к установлению рабства. В заметках Твена, касающихся "непереведенных" частей дневника, указывается, что эта тревога росла так, что в конце концов Мафусаил готов был отвергнуть религиозно-законодательную систему, созданную его народом. Вместе с тем Мафусаил много размышляет над предсказаниями пророков о том что мир клонится к упадку, идет к своей гибели. Обращаясь к эпохе Мафусаила, "Отец Истории" обнаруживает в ней много общего с обстановкой в США в последней четверти XIX века. В соответствии с "Законом периодических повторений" история повторяется. Твен считает, что в современную ему эпоху, как и во времена Мафусаила, великая цивилизация достигла той точки своего развития, когда верх начинают брать скрытые разрушительные силы. Они и должны привести цивилизацию к гибели. 6_6) Марк Твен собирался "перевести" "наблюдения" Мафусаила, касающиеся нравов и обычаев современного ему общества. Однако "перевод" вскоре был брошен. Публикуемый отрывок написан Твеном, по-видимому, в 1876 - 1878гг. 14) Мохак - непереводимо; означает человека выше простого ремесленника, но ниже художника - так тонки были кастовые различия в ту эпоху. Прим. издателя _(М. Т.)_. 7_7) Этот раздел тесно связан с предыдущими. Мир уже созрел для гибели, и Ной трудится над ковчегом. В тексте мельком упоминается некий диктатор, который, по-видимому, должен был сыграть немалую роль в последующих "документах" "Архива". К сожалению, Твен не успел их "перевести". Можно предполагать, что диктатор появляется в результате крушения "эксперимента с демократией", якобы имевшем место в V веке В о котором упоминается в дневнике Мафусаила. С другой стороны, как отмечает де Вото, он - "прямое порождение промышленной революции", относимой к VIII веку. Твен полагал, что прогресс науки и техники приведет к крушению цивилизации и в начале XX столетия. Предположительно рукопись относится к 1906 г. 15) Предположительно из дневника Нанга-Парбата _(прим. ред.)_. 8_8) В этих отрывках проводится параллель между падением демократии в годы Мафусаила и ожидаемым "Отцом Истории" падением демократии в начале XX века в США. Многоточия в начале каждого фрагмента принадлежат самому Твену. 9_9) Это последний "перевод" из "Архива семейства Адама", "сделанный" Твеном с адамитского языка. Он относится к 1907 или к 1908 г. Есть данные, указывающие на то, что писатель собирался "переводить" "Архив" и дальше, но не осуществил своего намерения. 10_10) Включенные в этот раздел произведения представляют собой наброски, которые Твен делал в последние годы жизни. В архиве писателя сохранилось немало таких набросков. Некоторые из них остались незаконченными, другие имеют различные варианты. В публикуемых набросках великий сатирик выступает с резкой критикой религиозной морали, показывает полную моральную деградацию представителей буржуазии, называя их "низшими животными", "благочестивыми лицемерами". Отрывок "Французы и команчи" является одной из глав, не включенных в книгу "По Европе" (1879г.). Рассказ "Письмо на Землю" входил в 12-томное Собрание сочинений Твена под названием "Письмо ангела-хранителя". Для данного сборника он переведен заново. 16) Этому отрывку должны были, видимо, предшествовать газетные вырезки о религиозных преследованиях на Крите во время Критского восстания 1897 г. _(Ред.)_. 17) Писатель имеет в виду моральную деградацию людей в буржуазном обществе _(Ред.)_. 18) Два кота, которые дрались до тех пор, пока от них не остались одни только хвосты _(прим. пер.)_. 19) Имеется в виду так называемое "право первой ночи" _(прим. пер.)_. 20) Да здравствует республика (фр.). 21) Да здравствует король (фр.). 22) Да здравствует Коммуна (фр.). 23) Когда д'Эгильон в полночь разослал приказ строптивому французскому парламенту вернуться к исполнению своих обязанностей, 160 членов из 200 мужественно и наотрез отказались покинуть свои постели. Каждый из них решился на этот героический поступок в одиночку и опираясь лишь на свое собственное мужество, так как он не мог быть уверен, что все остальные или хотя бы некоторые из них не дрогнут и поступят так же, как и он. Для сравнения вспомните, с какой мелочностью каждая новая правительственная система во Франции старается уничтожить любое историческое напоминание о предшествовавшей ей системе вплоть до названий улиц. Наполеон водрузил на Вандомскую колонну свою статую; последующие системы заменили ее чем-то другим; придя к власти, Коммуна вообще уничтожила колонну; ныне республика восстановила колонну и увенчала ее каменной фигурой, изображающей уж не знаю что - возможно, французское непостоянство _(М. Т.)_. 11_11) Это один из философских набросков, которые Марк Твен писал в последние годы жизни, работая над книгами "Что такое человек" и "Таинственный незнакомец". На русском языке публикуется впервые. 12_12) По времени написания относится к 1909 г. На русском языке публикуется впервые. 24) Генри Гудзон (1550 - 1611) - английский мореплаватель, в 1609 г. открыл и исследовал реку Гудзон, на которой теперь стоит город Нью-Йорк. Роберт Фултон (1765 - 1815) - создатель первого в мире парохода; первое плавание его "Клермонт" совершил по реке Гудзон в 1809 г. _(прим. ред.)_. 13_13) Твен в своих очерках неоднократно обращался к религиозному течению "Христианская наука", получившему в конце прошлого столетия широкое распространение в США. В 1903 г. он подготовил книгу о "Христианской науке", в которую вошли все ранее написанные очерки. Книга увидела свет в 1907 г. Писатель разоблачает основательницу "Христианской науки" Мэри Бейкер-Эдди, которая спекулировала на лечении некоторых заболеваний психики с помощью внушения. Он называл ее "царицей всех шарлатанов и лицемеров". Необычайно быстрый рост приверженцев нового учения вызывал у Твена опасение, что "Христианская наука" к 1940 г. окажется "правящей силой в республике", т.е. станет государственной религией, что "трест ("Христианской науки") ... станет к тому времени самым бесстыдным, самым неразборчивым в средствах политически-религиозным тираном, какого только знало человечество с благословенных лет цивилизации". Выступления Марка Твена против этой религиозной организации сыграли немалую роль в ее разоблачении. 25) Как вы сказали? _(нем.)_ 26) Служанка _(нем.)_. 27) Оснастка _(нем.)_. 28) Фокус _(франц.)_. 29) Январь, 1908. Любая книга с новой и необычной терминологией при персом чтении почти наверняка оставляет читателя в смятенном и саркастическом состоянии духа. Но теперь, когда за последние два месяца я прилежно изучил специальный словарь "Науки и здоровья", я уже больше не считаю суть этой книги трудной для понимания. - _М. Т._ Р.S. Мудрость, которую я извлек из вышеизложенного, уже оказала мне услугу и в одном случае избавила от неприятностей. Около месяца тому назад я получил из одного университета труд доктора Эдварда Энтони Шпитцка - "Анатомия мозга у различных рас". Я решил, что университету желательно получить мой отзыв об этом труде, был очень польщен оказанным мне вниманием и ответил, что представлю его в ближайшее время. В тот же вечер я бросил изнурительные блуждания в дебрях Христианской Науки и взялся за дело. Я написал одну взволнованную главу и решил кончить отзыв на следующий день, но тут мне пришлось отлучиться на неделю, и скоро меня увлекли совсем другие интересы. И только сегодня, после почти месячного промежутка, я снова вернулся к своей главе о мозге. За это время я обрел новую мудрость и перечитал все написанное мною с великим стыдом. Я понял, что начал эту работу совсем не в том настроении в каком следовало, - далеко не в том спокойном и беспристрастном состоянии духа, которого она вполне заслуживала. На затравку я взял для разбора следующий абзац: _"Борозды париетальных и окципиталъных долей мозга (латеральная поверхность_). - *Постцентральный комплекс*. - В полушарии постцентральная и субцентральная борозды соединяются, чтобы образовать непрерывную борозду, достигающую 8,5 см длины. Дорсально борозда раздваивается, образуя гирус, обозначенный каудальным концом парацентральной борозды. К каудальному концу парацентральной борозды подходит транспариетальная извилина. Всего от объединенной борозды отходит пять ответвлений. Вадум отделяет ее от париетальной; другой вадум - от центральной". Каким жалким я чувствую себя сейчас, когда вижу, как я тогда распалился на этот абзац и с каким презрением о нем писал. Я писал, что стиль автора ужасный - тяжеловесный, хаотический, временами безудержный; что вопрос трактуется запутанно и неверно, а это может только поставить читателя в тупик; что недостаток простоты усугубляется бедностью словаря; что автор не знает моры в выражении своих чувств; что, если бы у меня был пес, который пришел бы в такое возбужденное и сумбурное состояние по поводу столь спокойного предмета, как анатомия головного мозга, я бы перестал платить за него налог; и тут я сам разволновался и наговорил кучу резкостей по поводу всей этой собачьей чуши и заявил, что с таким же успехом можно пытаться . Понять "Науку и здоровье". Теперь-то я знаю, что меня подвело, и радуюсь тому перерыву, который помешал мне послать отзыв в университет. Я холодею при одной мысли о том, что бы обо мне там подумали. - _М. Т._ 30) _Январь, 1903_. Мне самому хорошо известно одно "чудесное" исцеление от паралича, который целых два года держал больную в постели, несмотря на все старания лучших нью-йоркских врачей. Странствующий "шарлатан" (так его называли) заходил к ней всего два раза по утрам, он поднял больную с постели и сказал: "Иди!" - И больная пошла. Тем дело и кончилось. Это было сорок два года тому назад. И с тех пор больная ходит. - _М. Т._ 14_14) Рассказ написан в 1866 г. В нем писатель разоблачает спиритизм, получивший распространение в конце прошлого века в буржуазных странах. 31) Явился ли дух? _(нем.)_. 32) Хотите писать? _(нем.)_. 14_14_1) Универсалисты - приверженцы универсалистской церкви, религиозного течения, выдвигающего на первый план исполнение нравственного долга. 14_14_2) Унитарианцы - последователи вероучения-одного из протестантских направлений. 14_14_3) Сезострис - древнеегипетский царь. 33) Имя капитан перепутал сам. - _М. Т._ 15_15) Этот рассказ был впервые опубликован в значительно урезанном виде в 1907 г., а полностью увидел свет только в 1952 г. Он принадлежит к наиболее ярким атеистическим произведениям великого сатирика. Твен питал особую привязанность к герою рассказа. Его именем он назвал дом, в котором провел последние годы жизни. В этом произведении он в яркой сатирической форме разоблачил Христианские представления о загробном мире, о рае и аде. Он показал рай, который мало чем отличается от земного мира. На небесах тоже нет справедливости, нет равенства, братства. В раю, выдуманном церковниками, обеспечено место не праведникам, а самым отъявленным грешникам. Так стоит ли верить в такой рай? В настоящем сборнике публикуются отрывки из этого рассказа. Полностью он опубликован в 12-томном Собрании сочинений М. Твена. 16_16) В приводимых отрывках из книги "Налегке" Марк Твен дает описание жизни последователей одной из христианских сект, распространенной главным образом в США. Очень интересны разбор одного из мормонских переложений Библии, очерки по истории этой секты, внутренней ее жизни. Отрывки печатаются по 12-томному Собранию сочинений Твена. 34) Краткую историю мормонов и заметку о "Резне на Горном лугу" см. в приложениях А и Б. _(Прим. автора.)_. 17_17) Эти отрывки, объединенные под одним названием, взяты из книги видного американского прогрессивного историка Филиппа С. Фонера "Марк Твен - социальный критик" (Изд. иностр. лит., Москва, 1961). В этой работе автор использует много неопубликованных материалов, выдержек из произведений Твена, хранящихся в архивах писателя в США. Публикуемые здесь отрывки из "Записных книжек" великого сатирика написаны в разное время. Они ярко характеризуют отношение Твена к религии, ее догматике и морали. 18_18) Жизнь крестьянской девушки Жанны д'Арк, возглавившей в XV веке борьбу французского народа против английских оккупантов, привлекала внимание многих писателей. Ей посвятили свои произведения такие выдающиеся художники слова, как Вольтер, Шиллер, Анатоль Франс, Бернард Шоу. Личность Жанны д'Арк, ее необычная судьба заинтересовали и Марка Твена. Писатель работал над романом с большим увлечением. "Из всех моих книг, - писал он впоследствии, - я больше всего люблю "Жанну д'Арк"; это лучшая из них, я это прекрасно знаю..." В религиозной литературе подвиг этой французской девушки изображался как чудо, совершенное по божественному начертанию. Твен, обратившись к личности Жанны, увидел совсем иное. Не божественная воля, а любовь к людям, к своему народу, патриотизм, стойкость и отвага руководят поступками героини романа, навсегда вошедшей в историю Франции. В романе о Жанне д'Арк Марк Твен выступает как обличитель католической церкви, инквизиции, кровавых злодеяний служителей религии. С огромной силой с помощью художественных средств он воссоздает картину одного из самых чудовищных злодеяний католических церковников. Печатается по тексту, опубликованному в 12-томном Собрании сочинений писателя. 19_19) Год написания неизвестен. Впервые напечатано в 1923 г. Печатается по тексту 12-томного Собрания сочинений Твена. 19_19_1) Джон Хокинс (1532 - 1595) - английский адмирал и работорговец; трижды плавал к берегам Гвинеи, откуда вывозил негров на продажу; был пожалован гербом, а позднее - рыцарским званием. 19_19_2) ...неполноценный христианин... - Очевидно, имеется в виду Уильям Уилберфорс (1759 - 1831), евангелист по вероисповеданию, возглавивший парламентскую борьбу за отмену работорговли. 19_19_3) Салем - город в штате Массачусетс, особенно прославившийся "ведьмовскими процессами". 20_20) Памфлет был написан в 1901 г., впервые напечатан в 1923 г. Поводом для его написания послужила вспышка расового разгула, резкое увеличение случаев линчевания в США. Твен выступает как страстный обличитель расизма, кровавого изуверства в "процветающем" американском государстве. Печатается по тексту, опубликованному в Собрании сочинений Марка Твена. 20_20_1) Савонарола (1542 - 1598) - итальянский монах-доминиканец, обличитель церковных и политических нравов. Был сожжен на костре как еретик. 35) Мэрилл - шериф округа Кэрол, штат Джорджия; Бэлот - шериф из Принстона, штат Индиана. Они обуздывали толпы линчевателей только благодаря тому, что были всем известны как люди непоколебимо мужественные _(прим. автора)_. 20_20_2) Хобсон Ричмонд Пирсон - офицер флота США, во время испано-американской войны 1898 г. затопивший угольное судно "Мерримак" у входа в бухту Сантьяго (Куба) в надежде запереть в бухте испанский флот. 36) Эти цифры не выдуманы, они правильны и достоверны. Источником для них послужили официальные отчеты миссионеров, находящихся в Китае. См. книгу д-ра Моррисона о его путешествии по Китаю; он приводит эти цифры со ссылкой на источники. Несколько лет он был пекинским корреспондентом лондонской "Таймс" и находился в Пекине во время осады _(прим. автора)_. 37) Достойным _(франц.)_. 38) Изысканным _(франц.)_. 21_21) Это яркое публицистическое произведение написано в 1865 г. Твен обличает духовенство в вымышленной переписке со священниками из Нью-Йорка, Филадельфии и Чикаго по поводу вакансии в Сан-Францисском соборе Милосердия. В "Важной переписке" писатель рисует выразительные портреты современных ему американских "дельцов церкви", делающих бизнес на религии и опережающих по прибылям самых удачливых бизнесменов. В настоящем сборнике печатается по тексту, опубликованному в Собрании сочинений Твена. 39) Прошу прощения за злосчастный телеграф - он всегда перевирает имена и фамилии. - _М. Т._ 22_22) Написано в 1905 г. Печатается по тексту Собрания сочинений Твена. {22_22_1} Рокфеллер Джон Д. (1839 - 1937) - нефтяной магнат основатель одной из крупнейших корпораций США - "Стандарт ойл". {22_22_2} "Совестные деньги" - деньги, которые вносят (обычно анонимно) в государственное казначейство лица, ранее незаконно присвоившие какие-то суммы или уклонившиеся от уплаты налогов. 23_23) Печатается по тексту, опубликованному в 12-томном Собрании сочинений Марка Твена. 24_24) Это произведение Твена впервые опубликовано в 1916 г. Биографы писателя рассказывают, что поводом для его написания явилась найденная Твеном в 1867 г. в одной из нью-йоркских библиотек "любопытная книжка" - апокрифы Нового завета издания 1621 г. В апокрифах шла речь о различных чудесах, творимых Христом. События, описываемые в этой книге, были воскрешены в "Таинственном незнакомце", но главным действующим лицом стал не Христос, а его антипод Сатана, существо "протестующее". Место действия было перенесено в австрийскую деревню Эзельдорф, а все события - во времена средневековья. Содержание повести представляет собой синтез наблюдений Марка Твена над жизнью современного ему общества. Произведение написано в форме философской сказки. Главное действующее лицо - Сатана - лишено конкретной характеристики. У Сатаны остается лишь человеческое имя - Филипп Траум. Он выступает в повести как смелый и справедливый обличитель, и уже одно это - вызов христианскому вероучению. ...Майским утром среди детей, наслушавшихся рассказов о духах, ведьмах и вурдалаках, появляется красивый чужой мальчик. Он обнаруживает чудесные способности читать вслух невысказанные мысли, выполнять любое желание своих новых друзей, одним дуновением превращать воду в лед. На вопрос, кто он, незнакомец отвечает, что он ангел, и начинает лепить из глины живых крошечных человечков. Затем называет свое имя - Сатана. Юному Сатане шестнадцать тысяч лет. Он племянник согрешившего Сатаны и принадлежит к безгрешной ветви этой семьи. Сатана видел сотворение мира и человека, знал Самсона и Цезаря, ад и рай, может вызвать бурю, землетрясение, сотворить живое V умертвить его. Твеновский Сатана раскрывает стены тюрьмы перед своим спутником - мальчиком Теодором и показывает ему камеру, где пытают человека. Ребенок ужасается - какое зверство! "Нет, - говорит Сатана, - это человеческое дело, вы не можете оскорблять зверей злоупотреблением этого слова... Никогда животное не совершает жестокого поступка; это привилегия тех, кто обладает моралью". Устами Сатаны Твен прежде всего обличает жестокость собственника. Он показывает детям современную фабрику как образец "человеческой жестокости". Усталые, измученные и голодные рабочие - полумертвые от истощения и тяжкой работы мужчины, женщины, дети - задыхаются в раскаленной атмосфере и клубах пыли. Указывая на них, Сатана восклицает: "И это мораль? Собственники богаты и благочестивы, но плата, которую они дают этим своим бедным братьям и сестрам, едва достаточна для того, чтобы бедняки не умерли с голоду". Сатана как будто видит перед собой совершенно реальную картину условий труда па предприятиях США конца XIX века, когда говорит: "Их заставляют работать по четырнадцать часов в сутки круглый год, с шести утра до восьми часов вечера, и маленьких и взрослых. А от фабрики до тех хлевов, где живут рабочие, четыре мили ходу в один конец; ежедневно, изо дня в день, из года в год, в дождь и грязь, снег и бурю они должны совершать этот путь. На отдых и сон у них остается четыре часа в сутки. Они теснятся по три семьи в одной клетушке, в ужасающей грязи и вони, заболевают и мрут скопом. В чем же их вина, что они терпят такие жестокие муки? Ни в чем, разве только в том, что они родились на свет как люди... А ведь владелец фабрики обладает Нравственным Чувством, следуя которому он должен отличать добро от зла, - и вот какой результат. Люди воображают, что они лучше собак. Ах, какая это лишенная логики и рассудка порода! И какая подлая, какая подлая!" В Индии, куда Сатана переносит своих спутников, он творит чудо: из семени, только что зарытого в землю, мгновенно выращивает чудесное дерево, покрытое бананами, виноградом, абрикосами, грушами, вишнями и т. д. Весть о чуде быстро распространяется в селении. Люди наполняют корзины плодами. А дерево неистощимо: новые плоды тут же вырастают на ветвях, и снова наполняются корзины. Но вот появляется "иностранец в белом костюме и с пробковым шлемом на голове" и сердито кричит: "Убирайтесь прочь! Пошли вон, собаки! Дерево растет на моей земле и является моей собственностью!" В этом иностранце нетрудно узнать современного колонизатора. Христианские предания изображали Сатану "врагом рода человеческого". Марк Твен изображает Сатану врагом эксплуататоров, превращая его в друга эксплуатируемых и гонимых. Он соединяет в образе Сатаны свои представления о свободе мысли, независимости суждений, уме, красоте, ловкости, а самое главное - о справедливости. И все отрицающий Сатана в конце повести проклинает этот несправедливо устроенный человеческий мир. "Таинственный незнакомец" - произведение, продиктованное теми же самыми мыслями и чувствами, которые заставили Твена перед смертью записать: "Найти Америку было замечательно, но было бы еще замечательнее потерять ее..." В "Таинственном незнакомце" Марк Твен поразительно верно предсказал будущее своей родины: "...Подавляющее большинство людей, как находящихся в первобытном состоянии, так и цивилизованных, в глубине души своей добры и не хотят никому причинять боль; но перед лицом агрессивного, безжалостного меньшинства они не осмеливаются отстаивать свои взгляды. Подумайте только: одно доброе по натуре существо шпионит за другим добрым существом, добиваясь от него преданного служения злу, которое омерзительно для них обоих... Пройдет немного времени, и вы увидите такое удивительное зрелище: ораторов погонят с трибун камнями, и толпы изуверов кинутся душить свободу слова, хотя в тайниках души эти люди по-прежнему останутся заодно с теми, в кого полетят их камни, - только вслух сказать об этом они не посмеют. И вот уже целая нация, включая церковь и все остальное, охвачена военной истерией и, надрываясь от истошных криков, чинит самосуд над всяким честным гражданином, дерзнувшим открыть рот; и вскоре ни один рот больше не открывается. Затем государственные деятели начнут сочинять грубые фальшивки, перекладывая вину на народ той страны, которая подверглась нападению, и люди охотно примут такую ложь, усыпляющую совесть, и будут усердно твердить ее, не желая слушать никаких опровержений. И так, мало-помалу, каждый человек сумеет убедить себя, что эта война - справедливая, и будет радоваться, что, поддавшись столь чудовищному самообману, он стал теперь, слава богу, спать спокойнее". В настоящее издание включены отрывки из повести "Таинственный незнакомец". Это произведение полностью опубликовано В Собрании сочинении Твена. 40) Послесловие и комментарии составителя. Твен Марк. ПИСЬМА С ЗЕМЛИ. М., Политиздат, 1964. 320 с. с илл. И (Амер.) Составитель Ф. И. Гаркавенко Редактор А. Белов Художник В. Горяев Художественный редактор Г. Семиреченко Технический редактор Т. Климова Подписано в печать с матриц 8 июня 1964 г. формат 60Х84 1/16. физ. печ. л. 20. Условн. печ. л. 18,20. Учетно-изд. л. 17,52. Тираж 140 тыс. экз. Заказ No 2299. Цена 68 коп. Политиздат, Москва, А-47, Миусская пл., 7. Типография "Красный пролетарий" Политиздата. Москва, Краснопролетарская, 16.