вила она, и у самого Ранда вряд ли получилось бы лучше. Бывают случаи, когда безапелляционный тон действует сильнее всяких аргументов. - Дитя мое, - с упреком сказала Кадсуане, - я уверена, что Кируна и ее подруги готовы сделать все, что могут, но среди них нет Желтых. Самитзу и Кореле - лучшие Целительницы из всех когда-либо живших. Леди Арилин любезно предоставила нам свой городской дворец, и если мы отвезем... - Нет. - Мин понятия не имела, откуда взялась храбрость произнести это слово, обращаясь к этой женщине. Если не считать того, что речь шла о Ранде. - Если он очнется... - Она запнулась и сглотнула; он должен очнуться. - Если он очнется в непривычном месте, окруженный незнакомыми Айз Седай, я даже представить себе не могу, что он натворит. И вам не желаю представлять себе это. Довольно долго холодный взгляд не отрывался от глаз Мин, потом Айз Седай кивнула. - В Солнечный Дворец! - приказала Кадсуане фермеру. - И со всей скоростью, на которую способны твои клячи. Конечно, все оказалось не просто, даже для Айз Седай. Повозка Андера Тола была нагружена вялой репой, которую он собирался продать в городе, и в его намерения отнюдь не входило ехать в Солнечный Дворец, где, как он им сообщил. Возрожденный Дракон пожирает людей, которых для него жарят на вертелах айилки десяти футов ростом. Нет, сколько угодно Айз Седай не заставят его рисковать жизнью, приблизившись к дворцу хоть на милю. Однако Кадсуане швырнула ему кошелек, от содержимого которого у него глаза на лоб полезли, и добавила, что покупает репу и нанимает его самого и повозку. Если ему не нравится ее предложение, пусть вернет кошелек. Все это она проговорила, уперев кулаки в бедра, и с таким выражением лица, которое ясно давало понять, что для него лучше не сходя с места съесть свою повозку вместе с репой, чем и впрямь вернуть кошелек. Андер Тол был человеком разумным и долго не колебался. Самитзу и Нианде разгрузили повозку - репа взлетала в воздух и падала на землю, образуя аккуратную кучу на обочине дороги. Судя по ледяному выражению их лиц, они не считали, что именно так предполагалось использовать Единую Силу. Судя по выражению лица Дарлина, стоявшего с Рандом на плечах, он испытывал облегчение, что ему не предложили сделать эту работу. Усевшись на место, Андер Тол поглаживал кошелек пальцами с таким видом, будто сомневался, восполнит ли его содержимое все, что ему пришлось пережить. Челюсть у него отвалилась. Соорудив из соломы, оставшейся после репы, некоторое подобие ложа для Ранда, Кадсуане уселась рядом с ним, напротив Мин. Мастер Тол взмахнул поводьями, и мулы понеслись с удивительной быстротой. Повозка ужасно кренилась и дергалась, будто колеса у нее квадратные. Пожалев о том, что ей не досталось соломы. Мин забавлялась, наблюдая, как возрастает напряжение на лицах Самитзу и Нианде по мере того, как они тряслись на ухабах. Каралайн улыбалась, глядя на них, совершенно открыто - Верховная Опора Дома Дамодред не считала нужным скрывать свое удовольствие от того, что Айз Седай приходится ехать с такими удобствами. Хотя сама она была такая легкая, что подпрыгивала выше и ударялась сильнее, чем они. Дарлин, держась за борт повозки, похоже, совершенно не замечал тряски; он хмуро переводил взгляд с Каралайн на Ранда. Кадсуане, по-видимому, тоже ничуть не волновало, что ей приходится клацать зубами. - Я хотела бы добраться до сумерек, мастер Тол! - крикнула она, и кнут захлопал чаще, хотя скорость вряд ли заметно увеличилась. - Теперь скажи мне, - повернулась Айз Седай к Мин, - что случилось в последний раз, когда этот мальчик очнулся, окруженный незнакомыми Айз Седай? - Ее взгляд был все так же неотрывно прикован к глазам Мин. Ранд хотел, чтобы это оставалось тайной, если возможно, и так долго, сколько возможно. Но он умирал, и, как казалось Мин, единственной его надеждой были эти три женщины. Может, если даже они узнают, это все равно его не спасет. Может, если они узнают, это, по крайней мере, поможет им лучше понять его. - Они засунули его в сундук, - начала Мин. Она не очень хорошо представляла, что скажет дальше, хотя понимала, что должна это сделать, и как удержаться и не залиться слезами, она вовсе не собиралась сломаться сейчас, когда Ранд нуждается в ней. Как бы то ни было, она сумела рассказать, что его держали в плену и били, - и голос ее не дрожал - и закончила тем, как Кируна и остальные, стоя на коленях, дали клятву верности. Дарлин и Каралайн выглядели ошеломленными. Самитзу и Нианде - шокированными. Но, как выяснилось, вовсе не по той причине, как она могла ожидать. - Он... усмирил трех сестер? - пронзительно вскричала Самитзу. Внезапно она прижала руку к губам, повернулась, наклонилась над бортом качающейся повозки, и ее вырвало. Тут же к ней присоединилась Нианде, и обе повисли над дорогой, опустошая желудки. А Кадсуане... Кадсуане дотронулась до бледного лица Ранда, убрала со лба пряди волос - Не бойся, мальчик,- мягко сказала она.- Эти сестры осложнили мою задачу, и твою тоже, но я причиню тебе не больше вреда, чем необходимо. При этих словах у Мин все заледенело внутри. Стражники у городских ворот закричали, завидев быстро мчавшуюся повозку, но Кадсуане велела мастеру Толу не останавливаться, и он принялся еще сильнее нахлестывать своих мулов. Прохожие отскакивали в сторону, чтобы не попасть под колеса. Повозка неслась, оставляя позади крики и проклятия, перевернутые паланкины и экипажи, въезжавшие прямо в торговые ряды, если было больше негде укрыться. На улицах и на широком пандусе, ведущем прямо к Солнечному Дворцу, выскочили навстречу стражники в цветах лорда Добрэйна, точно собираясь сражаться с нападающими ордами. Мастер Тол завопил благим матом, что он не виноват, что Айз Седай заставили его, и тут солдаты увидели Мин. А потом они увидели Ранда. Мин думала, будто знает, что такое ураган, но теперь поняла свою ошибку. Сразу две дюжины человек попытались втиснуться в повозку, чтобы вытащить Ранда, и те, кому удалось пробиться к нему, подняли его нежно, точно младенца, - четверо с каждой стороны - и понесли. Кадсуане пришлось раз тысячу повторить, что он не мертв, пока они торопливо шагали к дворцу, а потом по коридорам, которые казались Мин длиннее, чем раньше, и позади толпились все новые и новые кайриэнские солдаты. Изо всех дверей выглядывали лица благородных обитателей дворца, - побелев от ужаса, они расширенными глазами следили за тем, как Ранда несут мимо. Мин тут же потеряла из вида Каралайн и Дарлина и не могла вспомнить, видела ли она их после того, как повозка остановилась, и, пожелав им всего хорошего, она тут же о них забыла. Сейчас ее волновало только одно - Ранд. Только он во всем мире. Нандера с другими Фар Дарайз Май охраняла двери в комнаты Ранда, на которых было изображено золотое Восходящее Солнце. Когда эта седовласая Дева увидела Ранда, вся знаменитая выдержка айильцев, придававшая их лицам сходство с каменными статуями, рассыпалась в прах. - Что случилось? - завопила она, широко раскрыв глаза. - Что с ним произошло? Некоторые Девы жалобно запричитали - звуки, начинавшиеся с низких нот и постепенно повышающиеся, напоминали погребальную песнь. - Уймитесь! - рявкнула Кадсуане, оглушительно хлопнув в ладоши. - Эй, девочка! Его нужно уложить в постель. Пошевеливайся! И Нандера зашевелилась. Ранда в мгновение ока раздели и уложили в постель, Самитзу и Нианде ни на шаг не отходили от него, кайриэнцев разогнали, Нандера встала у дверей, повторяя всем по указанию Кадсуане, чтобы его не беспокоили, - и все так стремительно, что у Мин закружилась голова. Она надеялась, что в один прекрасный день ей доведется увидеть стычку между Кадсуане и Хранительницей Мудрости Сорилеей; рано или поздно это непременно произойдет. Мин не сомневалась, что это будет незабываемая сцена. Однако если Кадсуане надеялась, что ее указания остановят всех посетителей, то она ошибалась. Не успела она с помощью Силы подвинуть к себе кресло, намереваясь усесться рядом с постелью Ранда, как широкими шагами вошли Кируна и Бера, будто олицетворяющие два лика гордости - правительницы государства и хозяйки фермы. - О чем это все говорят?.. - в ярости начала Кируна. И увидела Кадсуане. И Бера увидела Кадсуане. К удивлению Мин, обе так и замерли с раскрытыми ртами. - Он в хороших руках, - сказала Кадсуане, - Или у одной из вас внезапно обнаружился большой Талант Исцеления, о котором мне неизвестно? - Да, Кадсуане,- покорно ответили они.- Нет, Кадсуане. Мин ошеломленно напомнила себе, что надо закрыть рот. Самитзу пододвинула стоящее у стены инкрустированное драгоценной поделочной костью кресло, расправила темно-желтые юбки и уселась, сложив руки и наблюдая, как вздымается и опадает грудь Ранда под простыней. Нианде подошла к книжной полке и, выбрав книгу, уселась у окна. Она собиралась читать! Кируна и Бера хотели было тоже сесть, но замерли, глядя на Кадсуане, и опустились в кресла лишь после того, как та раздраженно кивнула. - Почему вы ничего не предпринимаете? - не выдержав, закричала Мин. - Это и мне хотелось бы знать, - сказала Эмис, входя в комнату. Моложавая, хотя и седовласая Хранительница Мудрости некоторое время смотрела на Ранда, потом поправила темно-коричневую шаль и повернулась к Кируне с Берой. - Ты можешь идти, - сказала она, обращаясь к Бере. - И Кируна тоже, ее снова хочет видеть Сорилея. Смуглое лицо Кируны побледнело, но обе Айз Седай поднялись, присели и, пробормотав "Да, Эмис", даже более покорно, чем разговаривали с Кадсуане, отбыли, бросая на Зеленую сестру растерянные взгляды, - Интересно, - произнесла Кадсуане, когда они вышли. Взгляд ее темных глаз погрузился в голубые глаза Эмис, и, по крайней мере, Кадсуане, похоже, осталась довольна увиденным. Во всяком случае, она улыбнулась. - Мне непременно нужно встретиться с этой вашей Сорилеей. Она - сильная женщина? - Кадсуане сделала ударение на слове "сильная". - Самая сильная из всех, кого я знала, - просто ответила Эмис. Спокойно. Так спокойно, будто бесчувственный Ранд не лежал рядом. - Понятия не имею, что такое Исцеление, Айз Седай. Могу я быть уверена, что делается все возможное? Голос Эмис звучал ровно, хотя Мин сомневалась, что та действительно доверяла Айз Седай. - Все, что можно сделать, уже сделано, - вздохнула Кадсуане. - Сейчас остается только ждать. - Чего ждать? Пока он умрет? - произнес хриплый мужской голос, и Мин подскочила от неожиданности. Дашива широкими шагами вошел в комнату, его простоватое лицо было искажено гневом. - Флинн! - рявкнул он. Книга Нианде выпала из внезапно обессилевших пальцев; она уставилась на троих мужчин в черных мундирах, как, наверно, смотрела бы на самого Темного. Побледневшая Самитзу забормотала что-то похожее на молитву. По приказу Дашивы седой Аша'ман, хромая, подошел к постели с противоположной от Кадсуане стороны и принялся водить руками вдоль неподвижного тела Ранда в футе над простыней. Молодой Наришма хмуро стоял у двери, положив пальцы на рукоять меча и пытаясь держать в поле зрения своих больших темных глаз сразу всех троих Айз Седай. И не только Айз Седай, но и Эмис. На его лице не было страха; он будто уверенно ожидал, что эти женщины сами обнаружат свою враждебность. В отличие от Айз Седай, Эмис проигнорировала всех Аша'манов, кроме Флинна. Со спокойным бесстрастным лицом она молча следила за ним. Но ее большой палец весьма выразительно пробегал по рукоятке висевшего на поясе ножа. - Что ты делаешь? - требовательно спросила Самитзу, вскочив с кресла. Сколь бы неловко она ни чувствовала себя при Аша'манах, беспокойство за лежащего в забытьи подопечного пересилило. - Ты, Флинн, или как тебя там! Она шагнула к постели, но Наришма встал у нее на пути. Нахмурившись, Самитзу попыталась обойти его, но он положил руку ей на плечо. - Еще один плохо воспитанный мальчик, - пробормотала Кадсуане. Из всех трех сестер только она не проявила никаких признаков тревоги при виде Аша'манов. Лишь, прикрывшись ладонью, внимательно изучала их. Наришма вспыхнул, услышав ее замечание, и убрал руку с плеча Самитзу, но когда та предприняла еще одну попытку обойти его, снова оказался перед ней. Тогда она попыталась заглянуть через его плечо: - Ты что делаешь, Флинн? Я не допущу, чтобы ты своим невежеством погубил его! Слышишь? Мин почти пританцовывала, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Она не думала, что Аша'маны могут убить Ранда, во всяком случае, не намеренно, но... Он доверял им, но... Свет, даже Эмис не выглядела уверенной, хмуро переводя взгляд с Флинна на Ранда. Флинн стащил простыню, обнажив тело Ранда до талии, и стал изучать его рану. Она выглядела не лучше и не хуже, чем помнилось Мин, - воспаленная, зияющая, бескровная, пересекающая старый шрам. Ранд, казалось, спал. - Хуже, чем есть, он не сделает, - сказала Мин. Никто не ответил. Дашива издал гортанный горловой звук, и Флинн взглянул на него: - Что ты видишь, Аша'ман? - Я не обладаю Талантом Исцеления, - сказал Дашива, скривив губы. - Это ты послушался моего совета и начал учиться. - Какого совета? - все так же требовательно спросила Самитзу. - Я настаиваю, чтобы вы... - Успокойся, Самитзу, - сказала Кадсуане. Она, казалось, единственная в комнате, не считая Эмис, сохраняла спокойствие, но, судя по тому, как Хранительница Мудрости поглаживала рукоятку своего ножа. Мин была не слишком уверена даже насчет нее. - Думаю, он меньше всего хочет навредить этому мальчику. - Но, Кадсуане, - настойчиво начала Нианде, - этот человек... - Я сказала - успокойся, - решительно прервала ее седовласая Айз Седай. - Уверяю вас, - сказал Дашива, и его голос странным образом звучал и резко, и вкрадчиво, - Флинн знает, что делает. Он уже сейчас способен на такое, о чем вы, Айз Седай, и не мечтаете. Самитзу громко фыркнула. Кадсуане кивнула и откинулась на спинку кресла. Флинн провел пальцем вдоль отекшей раны на боку Ранда и по старому шраму, движение его казалось нежным. - Они похожи, хотя и разные, будто здесь два типа заражения. Только на самом деле это не заражение, это... тьма. Я не могу подыскать лучшего слова. - Он пожал плечами, подняв глаза на Самитзу, сердито смотревшую на него, нет, сейчас ее взгляд приобрел скорее задумчивое выражение. - Сделай что-нибудь, Флинн, - пробормотал Дашива. - Если он умрет... - Сморщив нос, точно от дурного запаха, он, не отрываясь, смотрел на Ранда. Губы его двигались, будто он разговаривал сам с собой, и внезапно он издал странный звук, наполовину всхлип, наполовину горький смех, хотя лицо по-прежнему оставалось бесстрастным. Глубоко вздохнув, Флинн посмотрел вокруг - на Айз Седай, на Эмис. Наткнувшись взглядом на Мин, он вздрогнул, и его морщинистое лицо покраснело. Он торопливо натянул простыню, укрыв Ранда до подбородка, но оставив на виду и старый шрам, и свежую рану. - Надеюсь, никто не возражает, если по ходу дела я буду говорить, - сказал он, начав водить мозолистыми руками над боком Ранда. - Говорить - это, похоже, немного помогает. - Флинн прищурился, сфокусировав все свое внимание на ранах, и его пальцы начали медленно двигаться. Будто сплетая невидимые нити, подумала Мин. Голос у него был какой-то... отсутствующий, по-видимому, его сознание было занято отнюдь не словами, которые он произносил. - Именно Исцеление заставило меня пойти в Черную Башню. Я был солдатом, пока не получил копье в бедро; после этого не мог как следует сидеть в седле и даже подолгу ходить. За почти сорок лет службы в Гвардии Королевы это ранение было пятнадцатое. Пятнадцатое из тех, которые я считал; сюда не входят раны, которые не мешали ходить или скакать верхом. За сорок лет я видел гибель многих своих друзей. Вот почему я пришел в Черную Башню, и М'Хаель научил меня Исцелению. И другим вещам. Грубый тип Исцеления. Меня однажды Исцеляли Айз Седай - почти тридцать лет назад! - и это было болезненнее, чем то, что сделал я. Однако суть одна. Потом однажды Дашива, вот этот самый, прошу прощения, Аша'ман Дашива говорит, что он удивляется, почему наше Исцеление действует одинаково, неважно, раздроблена у человека нога или он простыл, и мы стали разбираться, и... Ну, ему самому это не очень-то много дало, но я, кажется, приобрел какое-то умение. Талант. Вот почему я подумал, что, если... Так. Это самое большее, что я могу сделать Дашива заворчал, когда Флинн внезапно опустился на корточки и вытер лоб тыльной стороной руки. Бусинки пота выступили на его лице - Мин впервые видела Аша'мана в испарине. Рана в боку Ранда не исчезла и все же казалась немного меньше, была не такой красной и воспаленной. Он продолжал спать, но выглядел уже не таким бледным. Самитзу устремилась мимо Наришмы - так быстро, что он не успел помешать ей. - Что ты сделал? - требовательно спросила она, положив пальцы на лоб Ранда. Никто не знал, что она обнаружила с помощью Силы, но брови у нее взметнулись вверх, а высокомерный тон сменился недоверчивым: - Что такого ты сделал? Флинн с сожалением пожал плечами. - Не слишком много. На самом деле мне не удалось повлиять на эти разновидности зла. Я просто отстранил зло от него, так мне кажется. На время, во всяком случае. Не навсегда. Теперь оба зла сражаются друг с другом. Может, они уничтожат друг друга, тогда он вообще выздоровеет. - Вздохнув, Флинн покачал головой: - С другой стороны, не поручусь, что они не убьют его. Но мне кажется, сейчас у него больше шансов уцелеть. Дашива кивнул с важным видом: - Да, теперь у него есть шанс. Можно подумать, это он только что совершил Исцеление. К явному удивлению Флинна, Самитзу обошла постель и помогла ему подняться. - Ты расскажешь мне о том, что сделал, - сказала она тоном королевы, который удивительно контрастировал с ее жестами: она быстрыми движениями пальцев расправляла ворот мундира этого пожилого человека и разглаживала отвороты. - Если бы только существовал способ, с помощью которого ты мог бы показать мне это! Но ты опишешь все подробно. Ты должен! Я отдам тебе все золото, какое у меня есть, выношу твоего ребенка, сделаю все, что пожелаешь, но ты расскажешь мне обо всем, что умеешь! С таким видом, точно сама не уверена, приказывает или просит, Самитзу повела ошеломленного Флинна к окну. Он несколько раз открывал рот, но она не замечала этого, слишком увлеченная уговорами рассказать ей обо всем. Не беспокоясь, что подумают остальные. Мин забралась на постель, улеглась так, чтобы голова Ранда оказалась у нее под подбородком, и обхватила его обеими руками. Шанс. Она украдкой разглядывала троих людей, расположившихся около постели. Кадсуане в своем кресле; Эмис, стоящая напротив; прислонившийся к одному из прямоугольных кроватных столбиков Дашива, единственный среди них, на чьем хмуром лице было заметно беспокойство. Вокруг всех клубились образы и ауры, но Мин их не понимала. Все, не отрываясь, смотрели на Ранда. Вне всякого сомнения, смерть Ранда была бы величайшим бедствием для айильцев и Аша'манов. И Кадсуане... Бера и Кируна не только сразу узнали Кадсуане - она заставила их прыгать, точно девчонок, хотя они дали клятву Ранду. Кадсуане, которая причинит Ранду "не больше вреда, чем необходимо". На мгновение взгляд девушки встретился с пристальным взором Кадсуане, и Мин вздрогнула. Как-нибудь, но она защитит Ранда, пока он сам не может постоять за себя, и от Эмис, и от Дашивы, и от Кадсуане. Как-нибудь. Мин, не осознавая, что делает, тихонько запела колыбельную, укачивая Ранда. Как-нибудь. ГЛАВА 37. Записка из дворца На следующий день после Праздника Птиц рассвет принес с собой сильный ветер с Моря Штормов, и жара в Эбу Дар спала. Безоблачное небо и пылающее расплавленным золотом солнце, однако, указывали на то, что ветер скоро стихнет. Предполагая, что именно так и будет, Мэт только наполовину зашнуровал рубашку, а куртку и вовсе не стал застегивать. Он торопливо шагал к выходу через весь Дворец Таразин и не то чтобы вздрагивал при каждом звуке, но широко раскрывал глаза при виде любой служанки, пробегающей мимо, рассекая воздух бесчисленными нижними юбками и улыбаясь ему. Все они улыбались, даже самая последняя из них, причем так... многозначительно. Мэт не сомневался, что все они знают. Было очень трудно справиться с желанием припустить бегом. Под конец он и вовсе шел медленно, пробираясь по затененной галерее, огибающей конюшенный двор, только что не на цыпочках. Желтоватые, похожие на тростник растения в больших красных фаянсовых чашах и виноградные лозы с широкими листьями в красных прожилках, свисающие из подвешенных на цепях металлических корзин, создавали между рифлеными колоннами галереи своего рода полупрозрачную ширму. Мэт невольно надвинул шляпу пониже, чтобы затеняла лицо. Руки заскользили вдоль копья - Бергитте называла его ашандарей, - безотчетно поглаживая древко, будто ему предстояло защищаться. Кости бешено крутились в голове, но даже это сейчас не слишком волновало Мэта. Источником его беспокойства была Тайлин. Шесть закрытых экипажей с изображением зеленых Якоря и Меча Дома Митсобар на лакированных дверцах выстроились в ряд перед высокими сводчатыми воротами, уже запряженные и с кучерами в ливреях. Налесин в куртке с желтыми полосами зевал в стороне от них, а Ванин развалился на перевернутой бочке неподалеку от дверей конюшни и, похоже, дремал. Большинство остальных парней из отряда Красной Руки терпеливо ожидали, сидя на корточках на камнях конюшенного двора; некоторые бросали кости в тени высокой белой стены конюшни. Илэйн стояла между Мэтом и экипажами, рядом с живой оградой, создаваемой растениями. С ней была Реанне Корли и еще ближе к Мэту семь женщин - те, кто присутствовал на собрании, куда он ворвался вчера вечером; Реанне единственная среди них не носила красного пояса Мудрых Женщин. Мэт, по правде говоря, не ожидал их появления здесь сегодня утром. На их лицах застыло такое выражение, какое бывает у женщин, привыкших распоряжаться не только своей жизнью, но и чужими, у большинства волосы уже тронула седина, и все же они не сводили ожидающих взглядов со свежего личика Илэйн. Стояли, можно сказать, на цыпочках, готовые броситься куда угодно по ее приказу. Мэт лишь мельком взглянул на них; среди них не было женщины, которая довела его до белого каления. Тайлин заставляла его чувствовать себя... ну, слово "беспомощным" казалось единственным подходящим, хотя и нелепым применительно к нему. - Мы обойдемся и без них, госпожа Корли, - сказала Илэйн. Голос Дочери- Наследницы звучал так, будто она поглаживала по голове ребенка, успокаивая его. - Я велела им дожидаться тут нашего возвращения. Мы привлечем меньше внимания, особенно за рекой, если с нами не будет Айз Седай, которых могут узнать. Ее представление о том, как следует одеться, направляясь в городские кварталы, где обитало простонародье, чтобы не привлечь к себе внимания, свелось к широкополой зеленой шляпе с крашеными зелеными перьями, висящему за спиной светлому зеленому льняному пыльнику, расшитому золотыми завитками, и шелковому зеленому костюму для верховой езды с глухим воротом и юбкой- штанами. По бокам штанин снизу вверх тянулась вышивка золотом, заканчивающаяся овалом на ягодице. Она даже надела одно из ожерелий, к которым обычно цепляют брачные ножи. А при виде сплетенного из золотых нитей широкого пояса наверняка зачешутся руки любого вора в Рахаде. Никакого оружия, если не считать маленького ножа у пояса. С другой стороны, зачем оружие женщине, способной направлять Силу? Конечно, у этих, с красными поясами, заткнут за каждый из них кинжал. Как и у Реанне, только пояс у нее простой кожаный. Реанне сняла большую голубую соломенную шляпу, недовольно оглядела ее, надела снова и завязала тесемки. Тон Илэйн не располагал к тому, чтобы приставать к ней с расспросами. И все же Реанне вместе со шляпой нацепила улыбку и робко спросила: - Но почему Мерилилль Седай считает, что мы лжем, Илэйн Седай? - Они все так думают, - сказала еле слышно одна из этих, с красными поясами. Все они были в типичных для Эбу Дар платьях спокойных тонов, с не очень глубоким вырезом и подобранными с одной стороны юбками, чтобы выставить на всеобщее обозрение многослойные нижние юбки, но только у этой женщины, костлявой и почти совсем седой, была оливковая кожа и темные глаза, характерные для жительницы Эбу Дар. - Сарейта Седай назвала меня лгуньей прямо в лицо. Она не верит тому, сколько нас, не верит... Сердитый взгляд Реанне и слова "Успокойся, Тамарла" заставили ее замолчать на полуслове. Госпожа Корли готова была то и дело приседать и глупо улыбаться, даже разговаривая с ребенком, если этот ребенок была Айз Седай, но своих подруг она держала в узде. Мэт хмуро косился на окна над конюшенным двором. Они отлично просматривались с того места, где он стоял. Некоторые прикрывали тщательно выкрашенные белой краской кружевные железные ставни, другие - деревянные, резные, со множеством отверстий, тоже выкрашенные белым. Не похоже, что Тайлин уже встала; не похоже, что она появится на конюшенном дворе. Он был очень осторожен, стараясь не разбудить ее, когда одевался. Да и что ей может тут понадобиться? По крайней мере, Мэт так рассуждал. Но кто знает, чего можно ожидать от женщины, полдюжины служанок которой поймали его прошлой ночью в одном из коридоров и оттащили в ее апартаменты? Эта проклятая баба обращается с ним точно с игрушкой! Мэт не намерен больше мириться с этим. Не намерен. О Свет, кого он пытается обмануть? Если они не найдут Чашу Ветров и не уберутся из Эбу Дар, Тайлин будет щипать его за задницу и называть своим маленьким голубком каждую ночь. - Все дело в возрасте, Реанне. - В голосе Илэйн не то чтобы звучали неуверенные нотки, это вообще нехарактерно для нее, но чувствовалось, что она тщательно подбирает слова. - Среди Айз Седай считается очень невежливым говорить о возрасте, но, Реанне, похоже, ни одна Айз Седай со времен Разлома Мира не жила так долго, как любая из вас, входящих в Связующий Круг. - Это было странное название, употребляемое Родней по отношению к совету, который ими управлял. - Средний возраст женщин Родни далеко перевалил за сто лет. Женщины с красными поясами, широко распахнув глаза, удивленно посмотрели на Илэйн. Стройная кареглазая женщина с волосами бледно-медового цвета издала нервный смешок, но мгновенно прикрыла ладошкой рот, когда Реанне уничтожающе взглянула на нее и прикрикнула: "Фамелле!" - Этого не может быть, - еле слышно произнесла Реанне, обращаясь к Илэйн. - Конечно, Айз Седай должны... - Доброе утро! - сказал Мэт, появляясь из-за живой изгороди. Все это обсуждение показалось ему совершенно идиотским; всем известно, что Айз Седай живут дольше, чем кто-либо другой. Вместо того чтобы терять время на глупости, им следовало давным-давно быть на пути в Рахад. - Где Том и Джуилин? И Найнив? - Она, наверно, вернулась прошлой ночью, иначе Илэйн была бы уже вне себя. - Кровь и пепел, я и Бергитте не вижу. Нужно отправляться, Илэйн, а не топтаться тут. Авиенда пойдет? Илэйн еле заметно нахмурилась, глядя на Мэта, потом бросила быстрый взгляд на Реанне. Мэт понял, что Илэйн сейчас прикидывает, какое представление лучше устроить: то ли широко распахнуть невинные глаза, то ли улыбнуться - ох уж эти ямочки на щеках! И то и другое пошатнет ее авторитет. Девушка чуть вздернула подбородок - Том и Джуилин помогают Авиенде и Бергитте следить за дворцом Карридина, Мэт. - Дочь-Наследница предстала во всей своей красе. Ну, может, и не во всей, поскольку ей было прекрасно известно, как это может подействовать на Мэта, но голос звучал уверенно, глаза смотрели спокойно и требовательно, от хорошенького личика веяло холодом, почти ледяным высокомерием. Интересно, существует ли в мире хоть одна женщина, которая не скрывала бы в себе множество самых разных личностей, а была бы всегда одинаковой? - Найнив, я уверена, скоро спустится. Тебе совершенно незачем ехать с нами, Мэт, и ты это знаешь. Налесина и твоих солдат более чем достаточно для охраны. Развлекайся и радуйся жизни тут, во дворце, пока мы не вернемся. - Карридин! - воскликнул Мэт. - Илэйн, мы не для того торчим в Эбу Дар, чтобы возиться с Джайхимом Карридином. Значит, так: добываем Чашу, потом ты или Найнив создаете этот самый проход, и мы отсюда убираемся. Ясно? И я отправляюсь с вами в Рахад. Радоваться жизни! Только Свет знает, что способна затеять Тайлин, если он на целый день останется во дворце. Одна мысль об этом вызвала у Мэта желание истерически расхохотаться. Мудрые Женщины пронзили его ледяными взорами; толстуха Сумеко гневно скривила губы, и Мелоре тоже, а пухлая доманийка средних лет, чьей грудью он вчера любовался, уставилась на него, уперев руки в бедра. Лицо ее походило на грозовую тучу. И остальные тоже сверлили его взглядами. Они, похоже, еще вчера поняли, что Айз Седай не удалось застращать его, тем не менее даже Реанне смотрела на него так сердито, будто хотела надрать ему уши. Видно, раз сами они считали своим долгом прыгать вокруг Айз Седай, то, с их точки зрения, и все остальные должны вести себя так же. Поджав губы, Илэйн явно боролась с собой. Но Мэт отдал ей должное - она слишком быстро соображала, чтобы продолжать действовать в том же духе, если это не срабатывало. С другой стороны, сколь бы высокомерна она ни была по натуре, она явно пыталась бороться с этим своим недостатком. Остальные женщины не спускали с нее глаз. - Мэт, ты знаешь, что мы не можем покинуть город, пока не убедимся, что Чаша работает. - Подбородок по-прежнему высокомерно задран, но тон где-то между увещевательным и таким, каким Илэйн разговаривает обычно. - Потребуется, наверно, не один день, чтобы разобраться, как ее использовать Может, половина недели или даже больше, и за это время мы вполне можем успеть вывести Карридина на чистую воду. - При упоминании имени Белоплащника голос ее зазвучал так, будто она испытывала к этому человеку личную неприязнь, но Мэт мгновенно забыл об этом, совершенно выбитый из колеи ее словами. - Половина недели! - Задохнувшись, он пальцем оттянул обмотанный вокруг шеи шарф. Прошлой ночью Тайлин этой длинной лентой черного шелка связала ему руки, прежде чем он сообразил, что она собирается делать. Половина недели. Или даже больше! Несмотря на титанические усилия, которые Мэт прикладывал, голос у него срывался. - Илэйн, наверняка вы сможете где угодно применить Чашу. Зачем непременно испытывать ее здесь? Эгвейн хотела, чтобы вы как можно скорее вернулись; ей наверняка нужна помощь друзей, спорю на что угодно. - Судя по тому, что он наблюдал в последнее время, Эгвейн очень даже нуждалась в помощи, и ей не помешала бы рядом даже сотня близких друзей. Может, когда он доставит их обратно, Эгвейн перестанет молоть чепуху о том, что она Амерлин, и позволит ему отвезти ее к Ранду вместе с Илэйн, Найнив и Авиендой. - А ты подумала о Ранде, Илэйн? Кэймлин. Львиный Трон. Кровь и пепел, ты же сама хотела побыстрее оказаться в Кэймлине, чтобы Ранд посадил тебя на Львиный Трон. Совершенно непонятно почему, но с каждым словом Мэта лицо Илэйн становилось все мрачнее, а глаза сверкали все ярче. Он сказал бы, что она возмущена, если, конечно, отбросить в сторону то, что у нее не было для этого причин. Как только Мэт закончил, Илэйн открыла рот, явно собираясь спорить, и он вскинулся, готовый напомнить ей все ее обещания, и пусть катятся в Бездну Рока те, кто глазел на них, эта Реанне и остальные. Судя по выражению их лиц, они настроены смешать его с грязью, даже если у самой Илэйн не было такого намерения. Однако никто не успел произнести ни слова - появилась полная седовласая женщина в ливрее Дома Митсобар и присела в реверансе сначала перед Илэйн, потом перед женщинами с красными поясами и, наконец, перед Мэтом. - Королева Тайлин прислала вам это, мастер Коутон, - сказала Ларен, протягивая ему корзинку, прикрытую полосатой салфеткой и оплетенную вокруг ручки маленькими красными цветочками. - Вы не завтракали, а вам необходимо поддерживать силы Щеки Мэта вспыхнули. Ларен просто смотрела на него, но он знал, что она, конечно, знает о нем больше, чем тогда, когда впервые привела его к Тайлин. Несравненно больше. Именно она приносила ужин на подносе прошлой ночью, когда он пытался спрятаться под шелковой простыней. Он ничего не понимал. При виде этих женщин он краснел и суетился, точно девочка, и готов был забиться в уголок, подальше от их всезнающих взглядов. У него просто в голове все это не укладывалось. - Ты уверен, что не хочешь остаться? - спросила Илэйн. - Не сомневаюсь, Тайлин с удовольствием составит тебе компанию за завтраком. Королева недавно сказала, что находит тебя удивительно занятным и очень обходительным, - добавила она тоном, в котором отчетливо звучало недоверие. Мэт, не глядя, бросился куда-то за экипажи, с корзинкой в одной руке и ашандареем в другой. - Все мужчины с севера такие застенчивые? - спросила Ларен. Не останавливаясь, Мэт рискнул оглянуться через плечо и испустил вздох облегчения. Служанка подобрала юбки и повернулась к живой изгороди, собираясь уйти, а, Илэйн сделала знак Реанне и Мудрым Женщинам собраться вокруг нее. И все же он до сих пор дрожал. Женщины наверняка задались целью извести его. Завернув за ближайший экипаж, Мэт чуть не выронил корзину при виде сидящего на ступеньке Беслана. Солнечный свет играл на узком мече, клинок которого он внимательно рассматривал. - Что ты здесь делаешь? - воскликнул Мэт. Беслан спрятал меч в ножны, на его лице заиграла усмешка. - Собираюсь отправиться с тобой в Рахад. Надеюсь, ты еще позабавишь нас. - Здесь можно позабавиться гораздо лучше, - зевнул Налесин, прикрываясь ладонью. - Мне не удалось толком выспаться этой ночью, а теперь ты тащишь меня куда-то как раз тогда, когда тут появились женщины Морского Народа. Ванин, сидевший на бочке, посмотрел по сторонам, не увидел ничего интересного и снова закрыл глаза. - Я уж постараюсь, чтобы вы не слишком забавлялись, - пробормотал Мэт. Налесин не выспался этой ночью? Уф! Все они от души повеселились на празднике. Нельзя сказать, что он не получил никакого удовольствия, но по- настоящему это станет возможно лишь тогда, когда он выкинет из головы даже мысль о женщине, которая, чтоб ей сгореть, считает его чем-то вроде куклы. - Что еще за женщины Морского Народа? - Найнив Седай вернулась прошлым вечером и привезла с собой больше дюжины этих красоток, Мэт. - Беслан надул щеки и изобразил ветер, а потом покачал руками. - Они так ходят, Мэт... Мэт тряхнул головой. Он все еще плохо соображал - Тайлин вытеснила из головы все остальные мысли. Найнив с Илэйн рассказывали ему об Ищущих Ветер - неохотно и взяв с него слово молчать, а вначале и вовсе пытались скрыть, даже куда Найнив собирается и, уж тем более, зачем. И ни намека о результатах ее поездки. У женщин свои понятия о том, что значит выполнять обещания. Интересно, куда подевались ее телохранители, Лавтин и Белвин? Может, Найнив оставила их у Морского Народа, притащив взамен этих женщин? Свои понятия, это точно. Но если Ищущие Ветер уже во дворце, конечно, им не потребуется много времени, чтобы опробовать свою Чашу. О Свет, пожалуйста, не так долго! Из-за живой изгороди показалась Найнив - будто сама мысль о ней явилась призывом. Мэт от изумления аж рот раскрыл. Высокий мужчина в темно-зеленой куртке держал ее под руку. Да это же Лан! Или, скорее, она держала его под руку, вцепилась обеими руками, с улыбкой глядя на него. Если бы речь шла о любой другой женщине, Мэт сказал бы, что она, несмотря на широко раскрытые глаза, грезит наяву, но это же Найнив! Осознав, где находится, Найнив вздрогнула и отшатнулась от Лана, не выпуская его руки. Платье у нее было под стать наряду Илэйн. Шелковое, голубое с зеленой вышивкой, с глубоким вырезом, позволяющим видеть свисающее в ложбинку груди на тонкой золотой цепочке тяжелое золотое кольцо, такое большое, что в него могли пролезть два ее больших пальца. Широкополую шляпу, которую Найнив несла за тесемки, украшали голубые перья, зеленый льняной пыльник вышит голубым. По сравнению с ней и Илэйн остальные женщины в своих шерстяных одеждах выглядели уныло и однообразно. Какими бы телячьими глазами ни смотрела Найнив всего мгновение назад, сейчас, перебросив косу на грудь, она снова стала самой собой. - Присоединяйся к мужчинам, Лан, - властно сказала она, - и можно отправляться. Последние четыре экипажа предназначены для мужчин. - Как скажешь, - ответил Лан, положив ладонь на рукоять меча. Найнив наблюдала, как он шагает к Мэту, с удивлением на лице, вероятно, не в силах до конца поверить в то, что он повинуется ей так покорно, потом одернула себя и снова ощетинилась, как прежде. Подойдя к Илэйн и остальным, она повела их к двум первым экипажам - так хозяйка загоняет гусей, покрикивая: "Кшш-ш! Кш-ш-ш!" Тем же властным тоном Найнив приказала открыть ворота конюшни, и ни у кого даже мысли не мелькнуло, что именно она задерживала отправление. Она прикрикнула и на кучеров, которые тут же деловито защелкали поводьями и замахали длинными хлыстами. Неуклюже вскарабкавшись вслед за Ланом, Налесином и Бесланом в третий экипаж, Мэт подпер дверь своим копьем и тяжело плюхнулся на сиденье с корзинкой на коленях, когда карета рванулась вперед. - Откуда ты взялся, Лан? - выпалил он без всяких предисловий. - Меньше всего я ожидал увидеть тебя. Где ты был? О Свет, я думал, ты погиб! Ранд тоже боялся за тебя. И позволяешь Найнив командовать собой. С какой стати. Света ради? Страж с лицом, точно высеченным из камня, на мгновение задумался, будто решая, на какой вопрос прежде отвечать. - Мы с Найнив поженились этой ночью на корабле Морского Народа, - произнес он наконец. - У Атаман Миэйр несколько... необычные... свадебные обряды. Они удивили нас обоих. - Легкая улыбка скользнула по губам Лана, не затронув глаз. Он еле заметно пожал плечами, по-видимому, никаких дополнительных разъяснений он давать не собирался. - Да благословит Свет вас и вашу молодую жену, - любезно пробормотал Беслан, поклонившись, насколько позволяла теснота экипажа, и Налесин пробубнил что-то в том же роде, хотя по выражению его лица нетрудно было догадаться, что он считает Лана сумасшедшим. Налесин достаточно долго пробыл в обществе Найнив. Мэт сидел, покачиваясь в такт движению, и изумленно таращился на Лана. Найнив вышла замуж? Лан женился на Найнив? Этот человек и впрямь сошел с ума. Неудивительно, что у него такой мрачный взгляд. Мэт скорее согласился бы сунуть под рубашку бешеную лисицу. Только дураки женятся, и только полный безумец мог жениться на Найнив. Если Лан и заметил, что окружающие явно не пришли в восторг от его известия, он никоим образом не проявил этого. Не считая глаз, он выглядел точно так же, как помнилось Мэту, Может, чуть жестче, если это вообще возможно - Есть кое-что поважнее, - сказал Лан. - Найнив не хотела, чтобы ты узнал, но я считаю, что должен рассказать тебе. Двое твоих людей погибли, их убила Могидин. Мне очень жаль, но, если это послужит хоть каким-то утешением, скажу, что они умерли, не успев ничего осознать. Найнив думает, что Могидин покинула город, иначе она попыталась бы сделать то же самое, но я в этом не уверен. Мне сдается, что ее враждебность по отношению к Найнив носит личный характер, хотя Найнив упорно не хочет объяснить почему. - И снова легкая улыбка. Лан, казалось, не осознавал ее появления. - Или не рассказывает мне всего, хотя это не так уж важно. Лучше тебе знать, с чем мы можем столкнуться за рекой. - Могидин, - еле слышно произнес Беслан с сияющими глазами. Похоже, его мечта о том, чтобы позабавиться, сбывалась. - Могидин, - с придыханием произнес Налесин, но у него это прозвучало как стон, и он сильно дернул себя за остроконечную бородку. - Чтоб они сгорели, эти проклятые неуемные женщины, - пробормотал Мэт. - Надеюсь, ты не включаешь в их число мою жену, - холодно произнес Лан, коснувшись рукояти меча, и Мэт тут же поднял руки: - Конечно, нет. Только Илэйн... и Родню. Спустя мгновение Лан кивнул, и у Мэта вырвался вздох облегчения. Не хватало только, чтобы его убил муж Найнив - ее муж! А она-то! Уверена, что одна из Отрекшихся в городе, как в существовании собственной косы, и считает возможным скрывать это от него! Даже если сам он не так уж опасался Могидин - из-за лисьей головы, висящей под рубашкой, - медальон не мог защитить ни Налесина, ни остальных. Найнив явно вообразила, что они с Илэйн сами прекрасно защитят их. Они позволили ему взять с собой всех парней из отряда, а сами посмеивались над ним в рукав, сами... - Мэт, ты не собираешься прочесть записку от моей матери? Пока Беслан не упомянул о ней, Мэт даже не замечал, что в корзинку, под прикрывающей ее салфеткой, засунут сложенный во много раз листок бумаги. Теперь ему бросилась в глаза зеленая печать с изображением Якоря и Меча. Мэт сломал воск большим пальцем и развернул листок, держа его так, чтобы Беслан не видел написанного. Хотя, учитывая, как этот молодой человек смотрел на подобные вещи, может, это и не имело значения. Как бы то ни было, Мэту вовсе не улыбалась мысль, что записку прочтет кто-то кроме него самого. С каждой строчкой сердце у него ныло все сильнее Мэт, мой сладкий, я велела перенести все твои вещи в мои апартаменты. Так намного удобнее. К тому времени, когда ты вернешься, Риселле уже переберется в твои прежние комнаты, чтобы присматривать за Олвером. Ему, кажется, нравится ее общество. Я пригласила швей, чтобы обмерили тебя. Мне будет очень приятно присутствовать при этом. Тебе нужны куртки покороче. И новые штаны, конечно. У тебя изумительная задница. Утеночек, кто такая эта Дочь Девяти Лун, о которой ты сегодня вспоминал? Я уже обдумала несколько восхитительных способов заставить тебя рассказать мне об этом. Тайлин Все выжидающе уставились на Мэта. Ну, Лан-то просто смотрел, но его взгляд лишал Мэта присутствия духа больше, чем взгляды остальных; казалось, на него пристально смотрит... мертвец. - Королева считает, что мне нужна новая одежда, - сказал Мэт, запихивая записку в карман куртки. - Думаю, неплохо бы немного вздремнуть. Мэт надвинул шляпу на глаза, но не закрыл их, глядя в окно, по обе стороны которого свисали занавески. Он видел клубы пыли и ощущал ветер, который был заметно приятнее, чем духота в экипаже. Могидин и Тайлин. Из этих двоих он предпочел бы встретиться лицом к лицу с Могидин. Мэт дотронулся до висящей в распахнутом вороте рубашки лисьей головы. По крайней мере, против Могидин у него есть хоть какая-то защита. Защититься же от Тайлин не больше возможности, чем от этой проклятой Дочери Девяти Лун, кто бы она ни была. Если не удастся найти способ заставить Найнив и Илэйн покинуть Эбу Дар до ночи, не останется никого, кто не знал бы, что происходит между ним и Тайлин. Окончательно впав в уныние, Мэт поглубже надвинул на лоб шляпу. Из-за этих неуемных женщин он временами раскисал, точно девчонка. Того и гляди расплачется ГЛАВА 38. Шесть этажей Если бы Мэт мог, он выскочил бы из экипажа и толкал его сам. Он не сомневался, что можно ехать и побыстрее. Улицы были уже залиты солнцем, повозки и фургоны прокладывали себе путь посреди толчеи и клубов пыли, сопровождаемые криками и проклятиями как возниц, так и прохожих, которым приходилось освобождать дорогу. По каналам скользило так много барж, передвигаемых шестами, что можно было перебраться на другой берег почти как по улице, шагая с одной на другую. Над мерцающим белым городом висел неумолчный гул. Эбу Дар трудился вовсю, наверстывая время, потерянное вчера во время Праздника Птиц, не говоря уже о Дне Раздумий, к тому же завтра вечером ожидался Праздник Последних Красных Угольков, а два дня спустя День Маддина - в честь основателя Алтары - и Праздник Полумесяца следующим вечером. Считалось, что южане непревзойденные ремесленники, но Мэт полагал, что эта репутация объяснялась прежде всего необходимостью упорно трудиться, восполняя время, потерянное за дни и ночи бесчисленных праздников и фестивалей. В конце концов экипажи все же добрались до реки и потащились по нависающей над водой длинной каменной пристани, с которой тянулись вниз ряды ступеней к привязанным вдоль нее лодкам. Сунув в карман кусок темножелтого сыра и приличную краюху хлеба, Мэт запихнул корзинку под сиденье. Он был голоден, но те, кто наполнял корзинку, явно торопились - большую ее часть занимал глиняный горшок с устрицами, но кухарки забыли их приготовить. Выбравшись на улицу вслед за Ланом, Мэт оставил Налесина и Беслана помогать остальным вылезать из подходящих экипажей. В каждый, точно сельди в бочку, набилась почти дюжина мужчин, отнюдь не таких мелких, как кайриэнцы, и вылезали они оттуда, все задеревенев. Мэт, обогнав Стража, направился к головному экипажу, положив ашандареи на плечо. Все его мысли были заняты Найнив, Илэйн и тем, что он собирался им сказать, неважно, кто его услышит. Пытаться скрыть от него то, что натворила Могидин! Ни слова не сказать о гибели двух его людей! Он им... Внезапно мысль о том, что Лан, точно каменная статуя с мечом у бедра, возвышается у него за спиной, улучшила настроение Мэта. Дочери- Наследнице, по крайней мере, придется выслушать все, что он думает по поводу таких секретов. Найнив стояла на пристани, завязывая тесемки своей шляпы с голубыми перьями и разговаривая с кем-то сидящим в экипаже. - ...так и сделали, конечно, но кто мог подумать, что Морской Народ потребует такого, даже за частную услугу? Только им это могло прийти в голову! - Но, Найнив, - сказала Илэйн, сходя на пристань со шляпой с зелеными перьями в руке, - если эта ночь была такой чудесной, как ты можешь жаловаться на... Она замолчала, заметив Мэта и Лана. Прежде всего, конечно, Лана. Глаза Найнив широко раскрылись, лицо запылало от стыда, словно вечерняя заря. Илэйн замерла, одной ногой все еще стоя на подножке кареты и одарив Стража таким сердитым взглядом, будто он потихоньку подкрался к ним. Лан пристально смотрел на Найнив, и его лицо выражало не больше, чем забор. И хотя Найнив, казалось, готова была заползти под карету и спрятаться там, она смотрела на Лана так, будто, кроме него, в мире никого не существовало. Когда до Илэйн дошло, что ее сердитый взгляд пропал втуне, она сошла на пристань, освобождая дорогу Реанне и двум Мудрым Женщинам, которые ехали в той же карете, Тамарле и седовласой салдэйке по имени Джанира. Однако Дочь-Наследница не смирилась с тем, что на нее не обратили внимания, нет уж. Она переключилась на Мэта Коутона, сердито уставившись теперь уже на него, и от того, что объект ее негодования изменился, оно лишь усилилось. Мэт фыркнул и покачал головой. Если женщина не права, она умудряется отыскать столько промахов в поведении оказавшегося под рукой мужчины, что тот и впрямь начинает верить, будто виноват. Основываясь на личном опыте, опиравшемся как на собственные воспоминания, так и на принадлежавшие давно умершим людям, Мэт считал, что есть лишь две ситуации, в которых женщина способна признать свою неправоту: когда она хочет получить что-то взамен и когда ее неправота очевидна, как белый день. Найнив вцепилась в свою косу, но не так неистово, как обычно. Нащупав косу, руки соскользнули с нее, и Найнив принялась ломать пальцы. - Лан, - неуверенно начала она, - не думай, что я рассказывала о... Страж спокойно прервал ее, с легким поклоном подавая ей руку: - Мы на людях, Найнив. Говори только о том, о чем прилично говорить при всех. Могу я проводить тебя к лодке? - Да, - ответила она, кивая так энергично, что ее шляпа чуть не упала. Найнив нетерпеливо поправила ее обеими руками. - Да. На людях. Проводи меня. Она приняла протянутую руку и вновь обрела спокойствие, во всяком случае внешне. Подхватив свободной рукой пыльник, Найнив практически потащила Лана по пристани к сходням. Интересно, подумал Мэт, не заболела ли Найнив? Вообще-то ему всегда доставляло удовольствие видеть, как Найнив ставят на место, но обычно это продолжалось всего несколько мгновений. Айз Седай умели Исцелять других, но не себя. Может, с Найнив и впрямь не все в порядке, и следует обратить на это внимание Илэйн? Сам Мэт избегал Исцеления не меньше чем женитьбы или даже смерти, но, может, другим оно действительно на пользу. Сначала, однако, он скажет Илэйн пару теплых слов по поводу их секретов. Открыв рот, он поднял палец, намереваясь разразиться гневной тирадой, и... Илэйн ткнула его пальцем в грудь, одарив таким взглядом, что ему стало не по себе. - Госпожа Корли, - произнесла она ледяным тоном королевы, выносящей приговор, - объяснила нам с Найнив смысл красных цветков на ручке корзины. Хорошо хоть, у тебя хватает совести скрывать это от нас. Его лицо запылало жарче, чем у Найнив. В нескольких шагах поодаль Реанне Корли и остальные двое завязывали тесемки шляп и приводили в порядок платья, как обычно делают женщины, стоит им остановиться, присесть или пройти хоть три шага. И все же, хотя они были поглощены юбками, им вполне хватало времени на то, чтобы бросать в сторону Мэта взгляды, в которых на сей раз не было ни осуждения, ни испуга. Он понятия не имел, что эти проклятые цветочки со значением! Его лицо полыхало все сильнее, хотя это казалось просто невозможным. - Вот, значит, как! - Илэйн говорила очень тихо, явно предназначая свои слова только для его ушей, но в ее голосе явственно слышались отвращение и презрение. Она придерживала край своего плаща, чтобы ненароком не прикоснуться к Мэту. - Это правда! Я поверить не могла, когда услышала такое о тебе. Нет, только не о тебе! Уверена, Найнив тоже не поверила! Все обещания, которые я давала тебе, отменяются. Я не стану держать слово, данное человеку, способному навязываться женщине, любой женщине, но особенно королеве, которая предложила ему... - Я навязываюсь ей! - завопил Мэт. Точнее, попытался завопить; он был так потрясен, что мог лишь хрипеть. Схватив Илэйн за плечи, он толкнул ее за карету. Портовые грузчики без рубах, в грязных зеленых жилетах поспешно прошли мимо кареты. Одни несли на плечах мешки, другие катили бочки, третьи толкали нагруженные корзинами низкие тележки. Королева Алтары, может, и не обладала большой властью, но ее герб на дверце гарантировал, что простой люд обойдет такую карету подальше. Налесин с Бесланом дружески беседовали, ведя людей из отряда к сходням, Ванин замыкал шествие, мрачно поглядывая на реку; он утверждал, что его желудок не выносит путешествия по воде. Мудрые Женщины из обоих экипажей окружили Реан" не, поглядывая по сторонам, но они стояли не настолько близко, чтобы что-то расслышать. Мэт зашептал, по-прежнему хрипя: - Теперь ты послушай меня! Эта женщина не понимает слов, я говорю "нет", а она смеется надо мной. Она морила меня голодом, запугивала, устроила на меня охоту, точно я олень! У нее больше рук, чем у шести женщин вместе взятых. Она угрожала, что заставит служанок раздевать меня, если я не позволю ей делать это... - Внезапно до Мэта дошло, что он говорит. И кому. Это подействовало на него точно удар грома. Он захлопнул рот, будто муху проглотил. Внезапно он с необыкновенным интересом принялся изучать одного из черных металлических воронов, вделанных в древко ашандарея - лишь бы не встречаться взглядом с Илэйн. - Тебе не понять того, о чем я говорил, - пробормотал он. - Ты все перевернешь с ног на голову. - Мэт рискнул украдкой бросить на Илэйн взгляд из- под шляпы. Легкая краска стыда расползалась по ее щекам, лицо застыло, точно мрамор. - Оказывается... меня ввели в заблуждение, - серьезно сказала Илэйн. - Все это... очень дурно со стороны Тайлин. - Она скривила губы. - Тебе случалось рассматривать себя в зеркале, Мэт, улыбаясь то так, то эдак? Он удивленно заморгал: - Что? - Я слышала от заслуживающего доверия человека, что именно к этому способу прибегают молодые женщины, желая привлечь к себе внимание королей. - Спокойствие ее голоса дало трещину. - Может, ты тоже перемигивался с собственным отражением? Прикусив зубами нижнюю губу, Илэйн отвернулась. Плечи ее вздрагивали, пыльник развевался за спиной, когда она торопливо шагала к сходням. До него донесся ее смех и что-то вроде "Воздалось той же монетой". Реанне и Мудрые Женщины суетливо двинулись за Илэйн - курицы, дожидающиеся, пока цыпленок укажет им путь, и не способные ни шагу сделать самостоятельно. Голые по пояс лодочники вскакивали в лодках, отбрасывая сматываемые тросы - или что они там еще делали, - и уважительно кланялись, когда процессия проходила мимо. Сорвав шляпу, Мэт швырнул ее на землю и прыгнул на нее. Женщины! Он слишком хорошо знал, что они собой представляют, и не рассчитывал на сочувствие. Так бы и придушил эту проклятую Дочь-Наследницу. И Найнив тоже - даже охотнее. Жаль, он не мог так поступить. Он дал обещание. И кости все еще гремели в его черепе, как в чаше для игры. И одна из Отрекшихся могла находиться где-то поблизости. Напялив сплющенную шляпу, Мэт направился к сходням, пробрался между Мудрыми Женщинами и нагнал Илэйн. Она с трудом сдерживала рвущийся наружу смех; всякий раз, когда ее взгляд падал на Мэта, щеки у нее вспыхивали и она начинала глупо хихикать. Мэт смотрел прямо перед собой. Будь прокляты все женщины! Будь прокляты все обещания. Приподняв шляпу, он снял висящий на шее кожаный шнурок и с явной неохотой, но все же сунул его Илэйн. Серебряная лисья голова свешивалась с его кулака. - Решайте с Найнив сами, кто из вас будет это носить. Но я хочу, чтобы вы мне его вернули, когда мы покинем Эбу Дар. Понимаешь? В тот момент, как мы покинем... Неожиданно до Мэта дошло, что он разговаривает сам с собой. Повернувшись, он увидел Илэйн, столбом стоящую в двух шагах позади и изумленно глядящую на него; за ней толпились Реанне и остальные. - Что ты на меня уставилась? - раздраженно спросил Мэт. - А! Да, мне все известно о Могидин. - Тощий мужчина с серьгами - красные камни в медной оправе, - склонившийся над канатом, при этом имени вздрогнул и повернулся так быстро, что не удержался на ногах и шлепнулся в воду с громким воплем и еще более громким плеском. Однако Мэта сейчас не волновало, что его могут услышать. - Пытаться скрыть ее появление! И гибель двух моих людей! И это после всех ваших обещаний! Ладно, поговорим об этом позже. Я тоже дал обещание - я обещал, что вы обе останетесь живы. Если Могидин объявится тут, значит, она ищет именно вас. Вот, возьми. - Мэт снова протянул Илэйн медальон. Та медленно, явно в замешательстве, покачала головой, повернулась и пробормотала что-то, обращаясь к Реанне. Только после того, как все женщины отошли достаточно далеко, направляясь к Найнив, которая подзывала их, стоя у перекинутых с лодки сходней, Илэйн взяла лисью голову и повертела ее в пальцах. - Ты хоть понимаешь, на что я была готова, лишь бы получить возможность изучить эту штуку? - негромко спросила Илэйн. - Понимаешь? - Она была высокого роста для женщины и все же смотрела на него снизу вверх. - Тяжелый ты человек, Мэт Коутон. Лини сказала бы, что у меня нелегкий нрав, но ты! - Вздохнув, Илэйн протянула руку, сняла с Мэта шляпу и повесила шнурок ему на шею. Потом сунула лисью голову ему под рубаху, похлопала по ней и вернула шляпу на место. - Я не стану носить эту штуку, раз точно такой же нет у Найнив и Авиенды, и, мне кажется, они поступили бы точно так же. Носи ее сам. В конце концов, вряд ли ты сдержишь свое обещание, если Могидин убьет тебя. Это не означает, что я думаю, будто она где-то поблизости. Мне кажется, она уверена, что разделалась с Найнив, и я не удивлюсь, узнав, что только за этим она и объявилась. А ты, должен быть осторожен. Найнив все твердит, что надвигается буря, и она имеет в виду не ветер. Я... - Слабая краска снова залила ее щеки. - Прости, что я смеялась над тобой. - Илэйн прочистила горло, глядя в сторону. - Иногда я забываю о своем долге по отношению к подданным. Ты - тоже мой подданный, Мэтрим Коутон, достоин всяческого уважения. Я постараюсь, чтобы Найнив поняла все правильно о... о тебе и Тайлин. Может, мы сможем помочь. - Нет, - быстро и бессвязно начал Мэт. - То есть да. Я хочу сказать... Это... Чтоб мне треснуть, если я знаю, что хочу сказать. Я уже жалею о том, что ты узнала правду. - Найнив и Илэйн, обсуждающие их с Тайлин за чашкой чая! Эта мысль была невыносима. Как он теперь посмотрит им в глаза? Но если они не... Он очутился между волком и медведем, не имея возможности спастись. - Эх, дерьмо овечье! Проклятье! Я, кажется, совсем спятил! - Мэт почти хотел, чтобы Илэйн обругала его за то, что он распускает язык, как обычно делала Найнив, просто чтобы сменить тему разговора. Губы Илэйн беззвучно зашевелились, будто она повторяла его слова. Конечно, нет. Не иначе как у него начинаются видения. Потом она громко сказала: - Я понимаю. - Это прозвучало так, будто она и впрямь понимала! - Теперь пошли, Мэт. Нельзя терять время впустую. Мэт удивленно следил за ней взглядом, когда Илэйн, подобрав юбки и плащ, направилась к сходням. Она понимает? Понимает - и ни одной едкой остроты, ни одного язвительного замечания? И он, оказывается, ее подданный. Подданный, который достоин всяческого уважения. Поглаживая пальцами медальон, Мэт двинулся следом за девушкой. А ведь он был уверен, что придется с боем вырывать у них лисью голову обратно. Даже если он проживет на свете вдвое дольше Айз Седай, ему не понять женщин, а уж благородных - и подавно. Когда Мэт добрался до ступеней, по которым только что спустилась Илэйн, два лодочника с медными серьгами в ушах уже отталкивали длинными веслами лодку от пристани. Илэйн загоняла Реанне и Мудрых Женщин в каюту, Лан стоял на носу с Найнив. Беслан окликнул Мэта с другой лодки, в которой находились все мужчины, кроме Стража. - Найнив заявила, что там для нас не хватит места, - промолвил Налесин, когда лодка закачалась на волнах. - Там нам будет слишком тесно, так она сказала. Беслан засмеялся, оглядываясь. Ванин сидел рядом с дверью каюты, закрыв глаза и, по-видимому, внушая себе, что находится где-то в другом месте. Гарнан и Тэд Кандел, андорец, хотя и такой же смуглый, как лодочники, расположились на крыше каюты; остальные парни из отряда сидели на корточках на палубе, стараясь не мешать гребцам. В каюту никто не пошел. Все, по-видимому, дожидались - вдруг ее захотят занять Мэт, Налесин или Беслан. Мэт прислонился к борту, не отрывая взгляда от первой лодки, качавшейся на волнах впереди. Переменный ветер подымал волны, рвал с шеи шарф, а шляпу пришлось придерживать руками. Что у Найнив на уме? Остальные девять женщин находились в каюте, предоставив палубу в ее с Ланом распоряжение. Они стояли на носу, Лан - сложив на груди руки, Найнив - жестикулируя, будто что-то ему объясняя. Правда, Найнив редко пускалась в объяснения. Точнее, никогда. Что бы там ни происходило, это продолжалось недолго. На волнах в заливе, где стояли на якорях гонщики, парусники и другие суда Морского Народа, виднелись барашки. А река выглядела спокойной, но лодка двигалась тяжело по сравнению с прошлой поездкой. Вскоре Найнив наклонилась над поручнями, и ее вырвало; Лан поддерживал ее. Это напомнило Мэту о его собственном желудке. Сунув шляпу под мышку, он вытащил кусок сыра. - Беслан, как ты думаешь, шторм разразится раньше, чем мы вернемся из Рахада? - Мэт откусил кусок острого сыра; в Эбу Дар делали не меньше пятидесяти сортов сыра, и все отличные. Найнив все еще свисала с борта лодки. Неужели она столько съела за завтраком? - Понятия не имею, куда деваться, если буря настигнет нас там. - Мэт и мысли не допускал вести женщин в единственную гостиницу, которую видел в Рахаде, такое это было заведение. - Никакого шторма не будет, - сказал Беслан, облокотившись на поручни. - Это просто зимний торговый ветер, так мы его называем. Торговые суда приходят дважды в году, поздней зимой и поздним летом. Ветер должен дуть гораздо сильнее, чтобы начался шторм. - Он бросил угрюмый взгляд в сторону залива. - Каждый год эти ветры приносят - приносили - корабли из Тарабона и Арад Домана. Интересно, появятся ли они когда-нибудь снова? - Колесо плетет... - начал Мэт и чуть не подавился куском сыра. Кровь и пепел, он начинает говорить точно дряхлый старик, греющий кости перед камином. Беспокоится, что, может быть, придется вести женщин в сомнительную гостиницу. Год назад, даже полгода, он повел бы их туда совершенно спокойно и только смеялся бы, видя, как они таращат глаза, смеялся бы над их чопорным фырканьем. - Ну, может, нам и впрямь удастся позабавиться в Рахаде. По крайней мере, наверняка найдутся охотники срезать кошелек или сорвать ожерелье у Илэйн. Может, как раз и нужно нечто подобное, чтобы с него слетела неизвестно откуда взявшаяся рассудительность. О Свет, разве это слово применимо к Мэту Коутону? Тайлин оставила на его душе больше шрамов, чем он думал, коли он так... ссохся. Может, ему и впрямь требуется какая-нибудь забава в духе Беслана. С ума сойти! Его обычно вовсе не тянуло на такие подвиги, наоборот, он всегда норовил уклониться от них, но возможно... Беслан покачал головой: - Вдвоем мы, конечно, могли бы нарваться на такое, но... С нами семь Мудрых Женщин, Мэт. Семь! Будь рядом с тобой всего одна, даже здесь, в Рахаде, ты мог бы влепить любому мужчине пощечину, и он проглотил бы язык и пошел своей дорогой. И женщины... Какая забава ухлестывать за женщиной, не рискуя получить нож под ребро? - Чтоб мне сгореть, - пробормотал Налесин себе в бороду. - Звучит довольно уныло. Будто вытаскиваешь себя пасмурным утром из постели и знаешь, что ничего хорошего тебя сегодня не ждет. Беслан сочувственно кивнул: - Но если нам повезет... От случая к случаю Гражданская Стража посылает патрули в Рахад. Когда ловят контрабандистов, они одеваются как обычные люди. Воображают, что никто не обратит внимания на дюжину или больше мужчин, вооруженных мечами, как бы они ни оделись, и ужасно удивляются, когда контрабандисты устраивают на них засаду, что случается почти всегда. Если та'веренская удача Мэта очень постарается, нас могут принять за переодетую Гражданскую Стражу, и какие-нибудь контрабандисты нападут на нас, прежде чем заметят красные пояса. Настроение Налесина заметно улучшилось, он принялся довольно потирать руки. Мэт сердито посмотрел на них. Может, забавы в духе Беслана не совсем то, что ему надо. Ему и без того хватало женщин с ножами. Найнив все еще свисала над бортом; может, хоть это научит ее не объедаться. Проглотив последний кусок сыра, он принялся за хлеб, стараясь не обращать внимания на кости, продолжавшие кувыркаться в голове. Легкая прогулка без особых хлопот - чем плохо? Легкая и, главное, недолгая прогулка, чтобы как можно скорее убраться из Эбу Дар. Рахад был точно таким, как его помнил Мэт, и вполне оправдал все худшие опасения Беслана. Ветер превратил высадку на потрескавшиеся каменные серые ступени пристани в рискованный подвиг и с каждым мгновением становился сильнее. По городу разбегались каналы, но мосты здесь были незамысловатые, каменные парапеты грязные, полуразрушенные и обваливающиеся; половина каналов так засорены, что мальчишки переходили их вброд, погружаясь лишь до пояса, и никакое судно тут не прошло бы. Вдоль узких улиц со щербатой мостовой теснились высокие дома, очень простые, прямоугольной формы, с шероховатыми стенами, некогда белеными, на которых там и сям виднелись огромные пятна изъеденных временем красных кирпичей. Дома стояли вплотную друг к другу. В тени наступление утра еще не ощущалось. Мокрое белье свисало из каждого третьего окна, за исключением брошенных домов. Таких тут имелось немало, их окна зияли, точно глазницы черепа. Кисло-сладкий запах гниения пропитывал воздух, запах, создаваемый не выносившимися в течение многих месяцев ночными горшками и выбрасываемым куда попало мусором. На каждую муху на другом берегу Элдара здесь приходилась сотня, не меньше - жужжащие тучи, отсвечивающие голубым и зеленым. Заметив облупленную голубую дверь "Золотой короны небес", Мэт содрогнулся при мысли, что придется вести туда женщин, если вопреки предсказанию Беслана разразится буря. Потом содрогнулся еще раз - из-за того, что содрогнулся. Что-то с ним происходило, и это ему не нравилось. Найнив и Илэйн настояли на том, что они возглавят процессию, Реанне пойдет между ними, а Мудрые Женщины сразу позади. Лан держался у плеча Найнив, точно волкодав, - рука на эфесе меча, взгляд рыщет по сторонам, излучая угрозу. Поистине он один в состоянии защитить и две дюжины хорошеньких шестнадцатилетних девушек, несущих мешки с золотом, даже здесь, в Рахаде, но Мэт настойчиво повторял, чтобы Ванин и остальные держали ухо востро и не особенно глазели по сторонам. Ванин, бывший конокрад и браконьер, держался так близко к Илэйн, точно был ее Стражем. Правда, для этого он выглядел слегка толстоватым и встрепанным. Беслан выразительно округлил глаза, услышав наставления Мэта, а Налесин раздраженно погладил бородку и проворчал, что мог бы с таким же успехом все еще лежать в постели. На улицах было много мужчин, часто в оборванных жилетах и без рубашек, с огромными медными кольцами в ушах и медными перстнями с цветными стекляшками на пальцах, за поясом у каждого нож, а то и два. Держа руки около ножей, они поглядывали по сторонам, будто подзадоривая прохожих осмелиться криво посмотреть или усмехнуться над их видом. Были и такие, кто прокрадывался от угла к углу, от двери к двери, прикрывая лица капюшонами плащей, похожие на псов с торчащими ребрами, которые порой рычали из темных переулков, таких узких, что человек запросто мог застрять в них. Эти люди неслышно скользили, сгорбившись под своими плащами, но у всех несомненно имелись ножи, и невозможно было предсказать, кто из них убежит, а кто нанесет удар. Женщины выглядели так, что любой мужчина рядом с ними казался просто скромником; они разгуливали по улицам в поношенных платьях и все увешанные медными побрякушками. У них, конечно, тоже были ножи, а их дерзкие темные глаза так и стреляли по сторонам. Короче говоря, Рахад относился к числу тех мест, где всякий одетый в шелк и десяти шагов не пройдет, чтобы ему не проломили голову. После чего он в лучшем случае очнется обобранным до нитки в груде мусора в каком-нибудь закоулке - или не очнется вообще. Но... Из каждой второй двери выскакивали дети со щербатыми глиняными чашками в руках - их посылали матери на случай, если Мудрые Женщины захотят напиться. Мужчины в шрамах и с жаждой крови в глазах изумленно глазели, раскрыв рты, на семерых Мудрых Женщин, резко кланялись и вежливо осведомлялись, не могут они быть полезны и не нужно ли что-нибудь поднести. Женщины, зачастую еще гуще покрытые шрамами и с таким выражением в глазах, которое заставило бы покраснеть даже Тайлин, неуклюже приседали и с придыханием спрашивали, не нужно ли указать дорогу и кто тот человек, ради которого сразу стольким Мудрым Женщинам пришлось побеспокоить себя. Возникало, правда, сильное опасение, что если бы им назвали имя этого человека, то никому и никогда уже не пришлось бы из-за него беспокоиться. Солдаты Мэта раздражали местных жителей не меньше, чем всегда, хотя даже самый задиристый, встретившись взглядом с Ланом, отступал. И, как ни странно, так же вел себя Ванин. Некоторые мужчины ворчали, если Беслан и Налесин слишком упорно глазели на глубокие вырезы женских платьев. Некоторые ворчали и на Мэта, хотя он не мог понять почему; в отличие от этих двоих, ему никогда не угрожало просмотреть глаза до дыр, пялясь на женщин. Он умел смотреть на них вполне благопристойно. На Найнив и Илэйн не обращали внимания, несмотря на их пышные наряды, так же как и на Реанне в красном шерстяном платье, - у них не было красных поясов. Но эти пояса служили для всех своего рода защитой. Мэт мог высыпать содержимое своего кошелька на землю, и никто не взял бы ни монетки, по крайней мере, до тех пор, пока рядом Мудрые Женщины. Он мог ущипнуть за зад любую женщину, и, даже если ее это крайне возмутит, она просто уйдет прочь. - Какая приятная прогулка, - сухо произнес Налесин. - Чудные виды и чарующие запахи. Я говорил тебе, что недоспал этой ночью, Мэт? - Ты хочешь умереть в постели? - проворчал Мэт. Они все могли оставаться в своих постелях. Проклятье, здесь от них явно никакого толку. Тайренец возмущенно фыркал. Беслан усмехнулся, наверняка усмотрев какую-то двусмысленность в словах Мэта. Они прошагали почти через весь Рахад, и наконец Реанне остановилась перед зданием, которое ничем не отличалось от остальных - осыпавшаяся штукатурка и раскрошенный кирпич, - досюда Мэт вчера проследил незнакомку. Белье из его окон не свисало - тут жили только крысы. - Здесь, - сказала Реанне. Взгляд Илэйн медленно заскользил к плоской крыше - Шесть, - с огромным удовлетворением пробормотала она. - Шесть, - вздохнула Найнив, и Илэйн погладила ее по руке, будто успокаивая. - Знаешь, а ведь я вовсе не была уверена, - сказала она. Теперь Найнив улыбнулась и погладила по руке ее. Мэт не понял ни слова из сказанного. Здание имело шесть этажей. Женщины так иногда странно себя ведут. Почти всегда. Внутри был большой пыльный коридор, дальний конец которого терялся в тенях. В нескольких проемах сохранились двери из грубых досок. Один такой вход вел к узкому маршу крутых облицованных камнем ступенек. Именно этим путем Мэт проходил день назад, руководствуясь следами, оставленными в пыли, но он подумал, что какой-то из коридоров ведет к черному ходу. Тогда у него не хватило времени, чтобы задержаться и внимательно все здесь осмотреть, но здание было слишком высоким и широким, чтобы иметь всего один вход. - Право, Мэт, - сказала Найнив, когда он отослал Гарнана и половину ребят из отряда, чтобы они нашли заднюю дверь и охраняли ее. Лан держался рядом с ней, точно приклеенный. - Ты еще не убедился, что в этом нет никакой необходимости? Тон у нее был такой кроткий, будто Илэйн уже посвятила ее в истинное положение дел с Тайлин, но от этой мысли настроение у Мэта стало лишь еще мрачнее. Меньше всего ему хотелось, чтобы кто-нибудь знал об этом. Проклятое, отвратительное состояние собственной беспомощности! И эти кости, которые все еще дребезжали в голове. - Откуда я знаю, может, Могидин любит задние двери, - сухо сказал Мэт. Что-то зашевелилось в темном конце вестибюля, и один из парней Гарнана громко выругался, помянув крыс. - Ты сказал ему! - гневно выдохнула Найнив, обращаясь к Лану, и резко дернула свою косу. Илэйн раздраженно заворчала: - Сейчас не время стоять тут и спорить, Найнив. Чаша наверху! Чаша Ветров! Неожиданно в воздухе возник маленький светящийся шарик. Он поплыл перед Илэйн, и она, не оглядываясь, чтобы проверить, идет ли позади Найнив, подобрала юбки и стала быстро подниматься по ступеням. Ванин бросился следом, лишь чуть отставая из-за своей грузности, за ним - Реанне и большинство Мудрых Женщин. Круглолицая Сумеко и Айне, высокая, смуглая и хорошенькая, несмотря на морщинки в уголках глаз, мгновение поколебавшись, остались с Найнив Мэт тоже двинулся к лестнице, но Найнив и Лан загородили ему дорогу. - Может, дашь мне пройти? - спросил Мэт. Он заслужил право присутствовать при обнаружении этой проклятой легендарной Чаши. - Найнив? Она до такой степени сосредоточилась на Лане, что, казалось, забыла обо всем остальном. Мэт переглянулся с Бесланом, тот усмехнулся и легко опустился на корточки рядом с Коревином и остальными оставшимися здесь парнями из отряда. Налесин прислонился к стене и демонстративно зевнул. Что было ошибкой, учитывая пыль вокруг; зевок обернулся кашлем, который заставил его сложиться пополам с налившимся кровью лицом. Но даже это не отвлекло Найнив. Она осторожно выпустила из руки косу. - Я не сержусь, Лан, - сказала она. - Да, ты не сердишься, - спокойно ответил он. - Но ему надо было все рассказать. - Найнив? - повторил Мэт. - Лан? Ни один из них даже ухом не повел в его сторону. - Я сама сказала бы ему, когда сочла нужным, Лан Мандрагоран! - Найнив умолкла, но губы ее продолжали двигаться, точно она говорила сама с собой. - Я не буду сердиться на тебя, - продолжала она гораздо более мягко. Это прозвучало так, будто она обращалась не только к нему, но и к себе. Явно нарочитым жестом она закинула косу за плечо, водрузила шляпу с голубыми перьями на место и сложила руки на животе. - Если ты так говоришь... - мягко сказал Лан. Найнив затрепетала. - Не смей разговаривать со мной таким тоном! - закричала она. - Говорю тебе, я не сержусь! Ты слышишь меня? - Кровь и пепел, Найнив, - проворчал Мэт. - Он и не думает, что ты сердишься. Я тоже не думаю, что ты сердишься. - Здорово эти женщины научили его лгать с честным выражением лица. - А теперь, может, поднимемся наверх и заберем эту проклятую Чашу Ветров? - Чудесная идея, - произнес женский голос со стороны двери, ведущей на улицу. - Может, отправимся туда вместе - удивим Илэйн? - Мэт никогда прежде не видел двух женщин, вошедших в коридор, но у них были лица Айз Седай. Та, которая произнесла эти слова, была высока и так же холодна на вид, как ее голос; у второй было множество тонких темных косичек, украшенных разноцветными бусинками. Почти две дюжины мужчин сгрудились позади них - внушительные, широкоплечие, с дубинами и ножами в руках. Мэт половчее перехватил свой ашандарей, - едва увидев вошедших, он ощутил тревогу, и лисья голова на груди похолодела. Кто-то рядом удерживал Единую Силу. Две Мудрые Женщины, едва увидев безвозрастные лица, присели так низко, что чуть не упали, но и Найнив явно забеспокоилась. Ее губы беззвучно зашевелились, когда вошедшие двинулись через коридор, а лицо напряглось, она будто мысленно ругала сама себя. Мэт услышал, как позади него выскользнул из ножен меч, но ему было не до того, чтобы оглядываться на человека, которому меч принадлежал. Лан просто стоял, иначе говоря, выглядел точно готовый к прыжку леопард. - Они из Черной Айя, - промолвила наконец Найнив. Вначале голос ее звучал чуть слышно, но постепенно набирал силу. - Фалион Бода и Испан Шефар. Они совершили не одно убийство в Башне и даже кое-что похуже. Они - Приспешницы Темного и... - Ее голос дрогнул. - Они меня "отрезали". Пришедшие продолжали спокойно идти вперед. - Ты когда-нибудь слышала подобную чепуху, Испан? - спросила свою спутницу высокая Айз Седай, а та остановилась поодаль от Найнив и, сморщившись из-за пыли, глумливо усмехнулась, глядя на нее. - Испан и я явились сюда из Белой Башни, а вот Найнив и ее подружки затеяли мятеж против Престола Амерлин. За это они будут сурово наказаны, и то же ждет всякого, кто им помогает. - Несмотря на шок, Мэт осознал, что эта женщина не вполне понимала ситуацию; она думала, что он, Лан и остальные - простые наемники. Фалион улыбнулась Найнив. По сравнению с этой улыбкой зимняя метель показалась бы теплой. - Кое-кто будет счастлив увидеться с тобой, когда мы доставим тебя обратно, Найнив. Она думает, что ты погибла. Будет лучше, если твои спутники уйдут. Не стоит вмешиваться в дела Айз Седай. Мои люди отведут тебя к реке. - Не отводя взгляда от Найнив, Фалион знаком велела мужчинам, стоявшим за ее спиной, выйти вперед. Лан сделал движение. Он не выхватил меча, сражаться с Айз Седай с мечом совершенно бессмысленно, но мгновение назад он стоял неподвижно, а в следующее бросился на эту пару. Еще не успев ударить, Лан крякнул, точно ударили его самого, но обрушился на них, опрокинув обеих Черных сестер на пыльный пол. Словно прорвало плотину - закипела драка. Лан поднялся на четвереньки, встряхивая головой, точно пьяный, и один из громил занес окованную железом дубинку, собираясь проломить ему череп. Мэт ударил громилу копьем в живот, Беслан, Налесин и пятеро солдат из отряда бросились на остальных. Лан, шатаясь, поднялся на ноги, выхватил меч и раскроил одного из нападавших сверху донизу. В узком проходе перед лестницей было слишком тесно, чтобы действовать мечом или ашандареем, но это компенсировало неравенство сил. Остервенело рычащие мужчины сражались лицом к лицу, толкая друг друга локтями, стараясь ударить ножом или замахнуться дубинкой. Вокруг Черных сестер и вокруг Найнив все время оставалось небольшое свободное пространство - они сами позаботились об этом. Гибкий андорец из отряда чуть не свалился на Фалион, но в последнее мгновение взмыл в воздух, пролетел по коридору, сбив с ног двоих широкоплечих Друзей Темного, и с треском врезался затылком в стену, оставив кровавый след на треснувшей пыльной штукатурке. Лысый Приспешник Темного, протиснувшись сквозь линию защитников Найнив, бросился на нее, замахнувшись ножом; внезапно его швырнуло наземь - он заорал и вопил, пока не грохнулся на пол лицом вниз с такой силой, что его голова глухо стукнула. Очевидно, Найнив больше не была отрезана от Источника. Холод серебряной лисьей головы, мотавшейся по груди Мэта, убедительно доказывал, что Найнив, как и Черные сестры, участвовала в сражении. Но даже не ощущай он этого, сам факт, что они неотрывно глядели на нее, а она на них, словно игнорируя кипящую вокруг битву, подтверждал возникшее у него впечатление. Обе Мудрые Женщины в ужасе наблюдали за происходящим; стиснув в кулаках кривые ножи, они с широко распахнутыми глазами и разинутыми ртами жались к стене, переводя изумленные взгляды с Найнив на двух других Айз Седай и обратно. - Сражайтесь! - закричала им Найнив. Она лишь слегка повернула голову, но это позволило ей видеть как их, так и Фалион с Испан. - Я не могу бороться одна; они образовали соединение. Если вы не будете драться, они все равно убьют вас. Потому что теперь вы знаете, кто они такие! Мудрые Женщины воззрились на Найнив с таким видом, точно она призывала их плюнуть в лицо королеве. Крики и стоны прорезал мелодичный смех Испан. Сквозь крики и стоны эхом прокатился вниз по ступенькам пронзительный вопль. Найнив внезапно зашаталась, и ее голова резко качнулась в сторону вопля и обратно, точно у раненого барсука. Она свирепо уставилась на Фалион и Испан, будто надеялась, что они сейчас же уберутся прочь, если хоть немножко соображают. Однако она умудрилась бросить исполненный муки взгляд и на Мэта. - Наверху направляют Силу, - сказала она сквозь зубы. - Там что-то случилось. Мэт заколебался. Скорее всего, Илэйн просто увидела крысу. Скорее всего... Он ухитрился отбить кинжал, которым его пытались ткнуть под ребро, но, чтобы ударить ашандареем или действовать им наподобие боевого посоха, места не хватало. Беслан рядом с ним поразил нападавшего прямо в сердце. - Пожалуйста, Мэт! - сдавленно проговорила Найнив. Она никогда ни о чем не просила. Скорее собственной рукой перерезала бы себе горло. - Пожалуйста! Мэт с проклятиями вырвался из свалки и стремительно бросился вверх по лестнице, по узким ступеням, одним махом преодолев все шесть темных маршей. На лестнице не было окон. Если это просто крыса, он будет трясти Илэйн до тех пор, пока ее зубы... Мэт ворвался на верхний этаж, где было чуть светлее, чем на лестнице, благодаря единственному окну, выходящему в тупик улицы. Ворвался и увидел... сцену из ночного кошмара. Повсюду, распростершись, лежали женщины. Илэйн сидела с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене. Ванин стоял на коленях, потоки крови струились у него из носа и ушей. С невероятным усилием он пытался подняться, опираясь на стену. Единственная женщина, оставшаяся на ногах, Джанира, бросилась к Мэту, едва увидев его. Раньше она своим крючковатым носом и резко очерченными скулами напоминала ему сокола, но сейчас на ее лице застыл непередаваемый ужас, темные глаза расширились, остановившийся взгляд казался обезумевшим. - Помоги мне! - закричала Джанира, и тут какой-то человек схватил ее сзади. Он выглядел вполне заурядно, может, чуть старше Мэта, того же роста, стройный, в простой серой куртке. Улыбаясь, он сжал голову Джаниры обеими руками и резко крутанул. Звук, с которым сломалась ее шея, походил на треск сухой ветки, на которую наступили ногой. Он позволил телу упасть бескостной грудой и глянул вниз. Его улыбка выражала... восторг. При свете двух фонарей несколько мужчин за спиной Ванина пытались открыть визжащую в ржавых петлях дверь, но Мэт ничего не замечал. Его взгляд метнулся от съежившегося трупа Джаниры к Илэйн. Он обещал Ранду, что с ней ничего не случится. Обещал! Он с криком бросился на убийцу, нацелившись на него ашандареем. Мэт видел, как движутся Мурддраалы, но этот человек двигался несравненно быстрее, настолько стремительно, что в это с трудом верилось. Казалось, он просто исчез с места, куда нацелилось копье, и, схватившись за древко, развернулся, отшвырнув Мэта шагов на пять. У Мэта перехватило дыхание, когда он, взметнув облако пыли, ударился об пол. На пол полетел и ашандарей. Хватая ртом воздух, Мэт заставил себя подняться. Лисья голова болталась в вороте рубахи. Выхватив из-под куртки нож, Мэт снова бросился на человека в сером, и тут наверху лестницы с мечом в руке показался Налесин. Отлично, теперь они покажут негодяю, сколь бы проворен он ни был... По сравнению с человеком в сером Мурддраал показался бы негибким и окостенелым. Он увернулся от выпада Налесина, точно в его теле не было костей. Правая рука рванулась вперед, схватила Налесина за горло - послышался прерывистый булькающий звук. Кровь фонтаном хлынула из-под бороды Налесина. Меч со звоном упал на пыльный каменный пол, Налесин обеими руками схватился за разорванную шею. Алые струйки бежали по пальцам, он упал. Мэт обрушился на спину убийце, и все трое почти одновременно грохнулись на пол. Угрызения совести не мучили Мэта, хотя он напал на противника со спины. Этого требовали обстоятельства, и вообще, речь шла о человеке, способном вырвать другому глотку. Зря он помешал Налесину остаться в постели. Эта мысль обдала Мэта волной печали, что не помешало сильным ударом всадить клинок, потом второй раз и третий. Человек в сером изогнулся. Совершенно невероятно, но он каким-то образом вывернулся, вырвав рукоять ножа из руки Мэта. Невидящие глаза Налесина и его окровавленное горло оказались прямо перед Мэтом. В отчаянном рывке он схватил противника за запястья, при этом одна рука слегка соскользнула из-за крови, бежавшей по руке убийцы. Человек в сером смотрел на Мэта и улыбался. С ножом, торчащим из бока, он улыбался! - Он желает твоей смерти так же сильно, как хочет заполучить ее, - тихо сказал он. И будто его вовсе не удерживали, окровавленные руки потянулись к голове Мэта, отводя его руки назад. Мэт яростно сопротивлялся, навалившись всем своим весом на руки противника, но все было бесполезно. Свет, он чувствовал себя младенцем, дерущимся со взрослым! Проклятье, этот человек словно играл с ним и явно выигрывал. Руки коснулись головы Мэта. Куда подевалась его удача? Мэт сделал еще один рывок, вложив в него последние силы, - и медальон коснулся щеки незнакомца. Тот вскрикнул. Лисья голова задымилась, послышалось шипенье - будто жарили грудинку. Незнакомец судорожно отшвырнул Мэта руками и ногами. На этот раз Мэт пролетел шагов десять и заскользил по полу. Когда он поднялся, пошатываясь, будто пьяный, мужчина был уже на ногах и дрожащими руками ощупывал лицо. На месте, которого коснулась лисья голова, виднелась багровая плоть - ожог. Мэт осторожно провел пальцами по медальону. Холодный. Но не такой холодный, каким он становился, когда поблизости направляли Силу. Может, это и происходило внизу, но расстояние было слишком велико. Просто холодный, как обычно серебро на ощупь. Мэт даже представить себе не мог, кем или чем был тот человек в сером, не считая того, что он, конечно, не человек. Однако с ожогом и тремя ранами, с ножом, все еще торчащим в боку чуть пониже плеча, он вряд ли помешает Мэту проскочить к лестнице. Отомстить за Илэйн, конечно, неплохо, и за Налесина тоже, но сегодня это, по-видимому, не случится, как бы ни давил взывающих к мести груз преступлений. Выдернув нож из бока, человек бросил его в Мэта. Тот, не задумываясь, поймал оружие в воздухе. Том научил его жонглировать и часто повторял, что у него самые ловкие руки, какие ему доводилось видеть. Броском перевернув нож, чтобы он смотрел вверх и наискосок, Мэт обратил внимание на блеснувший клинок, и у него сжалось сердце. На ноже должны были остаться следы крови, но сталь сияла, светлая и чистая. Похоже, даже трех ножевых ран мало, чтобы остановить этого... это... чем бы он ни был. Мэт рискнул бросить быстрый взгляд через плечо. Остальные мужчины один за другим выскакивали из двери, которую им наконец удалось открыть, той самой, куда следы привели вчера Мэта. Их руки были полны всякого хлама - маленькие полусгнившие ларцы, бочонок, набитый завернутыми в обрывки ткани предметами, которые выпячивались в прорехи там, где недоставало бочарных досок, волокли даже сломанный стул и разбитое зеркало. Должно быть, им приказали брать все. Не обращая внимания на Мэта, они поспешно бросились в дальний конец коридора и исчезли за углом. Там, наверно, и была черная лестница. Может, Мэту удалось бы, держась на расстоянии, незаметно последовать за ними. Может быть... Рядом с дверным проемом, откуда они выскочили, Ванин сделал еще одну попытку встать и опять упал. Мэт чуть не подавился проклятием. Оттащить Ванина. Это отнимет драгоценное время, но если его удача... Она не спасла Илэйн, но вдруг... Внезапно краешком глаза он заметил ее - она подняла руку к голове. Человек в серой куртке тоже заметил это. И с улыбкой повернулся к ней. Вздохнув, Мэт сунул бесполезный нож в ножны. - Ты ее не получишь, - громко сказал он. Обещания. Одним рывком он разорвал висевший на шее кожаный шнурок; серебряная лисья голова закачалась в футе под его кулаком. Она издала низкое гудение, когда он раскрутил ее на шнурке. - Проклятье, ты ее не получишь! Мэт рванулся вперед, продолжая крутить медальон. Первый шаг дался ему труднее всего, но он должен сдержать обещание. Улыбка сбежала с лица человека в сером. Настороженно наблюдая за сверкающей лисьей головой, он на цыпочках попятился. Свет, льющийся из единственного окна, заставляя медальон сверкать, создал светящийся ореол вокруг его головы. Если удастся оттеснить его еще на несколько шагов, может, Мэту доведется увидеть, довершит ли падение с шестого этажа то, что не сумел сделать нож. С синевато-багровым клеймом ожога на лице, человек в сером отступал, иногда выбрасывая вперед руку, словно в попытке схватить медальон. И вдруг, рванувшись в сторону, он скрылся в одной из комнат. Она единственная имела дверь, которую он резко захлопнул за собой. Мэт услышал, как громыхнул засов. Может, следовало удовлетвориться этим, но Мэт, не раздумывая, поднял ногу и ударил каблуком по центру двери. Пыль взметнулась из грубо обработанного дерева. Еще удар - и подгнивший засов сломался вместе с проржавевшими петлями. Дверь провалилась внутрь, повиснув под углом. В комнате было не совсем темно. Немного света попадало сюда из окна в конце коридора, чему не мешала висящая на уцелевших петлях дверь. К тому же слабо отблескивал большой треугольный осколок зеркала, прислоненный к дальней стене. Это зеркало и позволило Мэту разглядеть все, не входя внутрь. Хотя, кроме самого зеркала и обломка стула, смотреть было не на что. Выйти отсюда можно лишь через дверь и прогрызенную крысами дыру рядом с зеркалом, но человек в серой куртке исчез. - Мэт, - еле слышно позвала Илэйн. Он бросился к ней. Где-то внизу кричали, но Найнив и остальным еще некоторое время придется заботиться о себе самим. Мэт упал на колени рядом с девушкой. Илэйн сидела, стуча зубами и дрожа, пыль покрывала ее одежду, шляпа висела косо, некоторые перья из нее были вырваны. Золотисто-рыжие волосы Илэйн выглядели так, точно ее за них тащили. - Он так сильно меня ударил, - сказала она, морщась от боли. - Кажется, ничего не сломано, но... - Ее глаза остановились на Мэте. Если раньше у Мэта иногда возникало ощущение, что она глядит на него как на незнакомого, непонятного ей человека, то сейчас он ничуть не сомневался, что ее взгляд выражал именно это. - Я видела, что ты сделал с ним, Мэт. Мы оказались беспомощны, точно цыплята в ящике с лаской. Направлять было бессмысленно, Сила его не касалась, потоки таяли рядом с ним точно так же, как рядом с твоим... - Серебряная лисья голова по- прежнему свисала с его кулака, и Илэйн, затаив дыхание, уставилась на безобидный с виду медальон, способный на такие удивительные вещи. - Спасибо тебе, Мэт. Извини за все, что я когда-либо делала или даже думала о тебе. - Голос у нее снова прозвучал так, точно она и впрямь говорит искренне. - Теперь у меня по отношению к тебе тох, и я его исполню. - Илэйн жалко улыбнулась. - Только не разрешу тебе бить меня. Теперь ты должен позволить мне хоть раз спасти тебе жизнь. - Постараюсь что-нибудь придумать, - сухо сказал Мэт, запихивая медальон в карман куртки. Тох? Бить ее? О Свет! Она явно слишком много времени проводит с Авиендой. Мэт помог Илэйн встать, и она огляделась, заметила Ванина с залитым кровью лицом, лежащих женщин, и лицо ее исказила гримаса. - О Свет! - выдохнула Илэйн. - О кровь и растреклятый пепел! Мэт вздрогнул. И не только потому, что не ожидал услышать из ее уст такие слова, - они прозвучали странно, будто она говорила, не понимая их смысла. И совсем по-детски. Стряхнув руку Мэта, Илэйн сорвала с головы шляпу, отшвырнула ее в сторону, поспешно опустилась на колени рядом с лежащей рядом Реанне и обхватила ее голову обеими руками. Женщина лежала лицом вниз, раскинув руки, будто споткнулась на бегу. Споткнулась, когда бежала к комнате, к нападающему, а не от него. - Это мне не по силам, - пробормотала Илэйн. - Где Найнив? Почему она не пришла с тобой, Мэт? Найнив! - крикнула она в сторону лестницы. - Незачем визжать, точно кошка, - проворчала Найнив, появляясь на лестничной площадке. Однако смотрела она не вперед, а оглядывалась через плечо, на лестницу. - Держи ее крепче, слышишь? - тут же завизжала Найнив, как та самая кошка. Она замахала шляпой, которую держала в руке, на того, к кому обращалась: - Если ты и ей позволишь вырваться, я тебе так врежу, что целый год будет в ушах звенеть! Найнив повернулась, и глаза у нее чуть не выскочили из орбит. - Свет да осияет нас, - выдохнула она, поспешно наклоняясь к Джанире. Одно прикосновение - и она выпрямилась, болезненно вздрагивая. Мэт мог бы и сам сказать Найнив, что женщина мертва. Найнив, однако, выглядела так, точно эта смерть задела ее лично. Взяв себя в руки, она перешла к следующей, Тамарле. На сей раз ее дар Исцеления, похоже, мог пригодиться. Однако это, по-видимому, было непросто, потому что, стоя рядом с Тамарлой на коленях, она хмуро уставилась на нее. - Что здесь произошло, Мэт? - требовательно спросила Найнив, оглядевшись и переведя взгляд на него. Ее тон заставил Мэта вздохнуть; с нее сталось бы предположить, будто все происшедшее - его вина. - Ну же, Мэт? Что случилось? Давай говори наконец, не то я... Но Мэт так и не узнал, чем именно она собиралась ему пригрозить. За Найнив, как и следовало ожидать, на лестничной площадке появился Лан, а сразу за ним - Сумеко. Коренастая Мудрая Женщина бросила только один взгляд на коридор и тут же, подобрав юбки, кинулась к Реанне. Обеспокоенно взглянув на Илэйн, она опустилась на колени и начала водить руками над Реанне - очень странным способом, который заставил Найнив вскинуться. - Что ты делаешь? - отрывисто спросила она. Не прекращая заниматься Тамарлой, она время от времени бросала на круглолицую Мудрую Женщину короткие взгляды, пронзительные, как ее голос. - Где ты этому научилась? Сумеко вздрогнула, но ее руки продолжали двигаться. - - Простите меня, Айз Седай, - еле слышно и не очень связно заговорила она. - Я знаю, что не должна... Но она умрет, если я не... Я знаю, что и пытаться не должна... Я просто всегда очень хотела учиться, Айз Седай. Пожалуйста. - Нет-нет, продолжай, - рассеянно сказала Найнив. Большая часть ее внимания - но не все - по-прежнему была сосредоточена на лежащей перед ней Тамарле. - Тебе, кажется, известно кое-что, чего даже я... Надо сказать, твой способ обращения с этими потоками очень интересен. Думаю, многие сестры захотят у тебя поучиться... Может, тогда они наконец оставят меня в покое. Последние слова она пробормотала себе под нос, и Сумеко никак не могла их услышать, но то, что достигло ее ушей, заставило ее опустить голову, почти прижав подбородок к внушительной груди. Ее руки, однако, лишь слегка замедлили движение. - Илэйн, - продолжала Найнив, - ты бы поискала Чашу, а? Пожалуйста. Мне кажется, это та самая дверь. Она кивнула именно на нужную дверь, хотя с полдюжины других были открыты точно так же. Мэт удивленно замигал и вдруг заметил два маленьких завернутых в тряпку узелка, лежащих перед дверью, там, где их обронили грабители. - Да, - пробормотала Илэйн. - Да, сделаю хотя бы это. Она подняла руку в сторону стоящего на коленях Ванина, со вздохом уронила ее и шагнула в дверной проем, взметнув облако пыли и закашлявшись. Еще одна Мудрая Женщина, Айне, самая полная из всех, появилась следом за Найнив и Ланом. Она вошла с лестничной площадки, толкая перед собой Черную сестру, которую удерживала одной рукой за заломленные за спину руки и держала за загривок другой. Лицо у Айне застыло, точно маска, губы плотно сжались; она казалась слегка напуганной, уверенная, что с нее заживо сдерут кожу за то, что она так грубо обращается с Айз Седай, но полная решимости продолжать свое дело. Найнив частенько оказывала такое воздействие на людей. Глаза Черной сестры были расширены от ужаса, она обмякла всем телом и наверняка упала бы, если бы не хватка Айне. Вне всякого сомнения, она была отрезана от Источника и не сомневалась, что ее ждет кое-что что похуже заживо содранной кожи. Слезы струились из ее глаз, а рот исказился в безмолвном рыдании. За ними вошел Беслан, испустивший печальный вздох при виде Налесина и еще более печальный при виде лежащих женщин, за ним Гарнан и трое солдат из отряда - Фергин, Гордеран и Метвин. Они были из тех, кого Мэт оставил у входа. У всех на рваных куртках была кровь, но их, должно быть, еще внизу Исцелила Найнив. Они двигались не как раненные. Но выглядели слегка ослабевшими. - Что случилось у черного хода? - спросил Мэт. - Чтоб мне сгореть, если я знаю! - ответил Гарнан. - Эти широкоплечие с ножами набросились из темноты. Там был один, он двигался точно змея .. - Он пожал плечами, невольно дотронувшись до разреза на куртке. - Один из них пырнул меня ножом, и больше я ничего не помню. Открыл глаза и увидел склонившуюся надо мной Найнив Седай, а рядом лежали Мендейр и остальные, мертвым-мертвехоньки. Мэт кивнул. Один двигался точно змея. И исчез из запертой комнаты - тоже как змея. Мэт оглядел коридор. Реанне и Тамарла были уже на ногах - отряхивали свои юбки, конечно, - и Ванин тоже - он устремил взгляд в комнату, где Илэйн упражнялась в освоении новых ругательств - с тем же успехом, что и раньше. Точнее сказать было трудно, потому что она еще и кашляла. Найнив помогала худой светловолосой Сибелле, а Сумеко все еще хлопотала над Фамелле, женщиной с бледно-медовыми волосами и большими карими глазами. Но Мэту уже не доведется любоваться пышной грудью Мелоре; стоявшая на коленях Реанне распрямила ей руки и ноги и закрыла глаза, а Тамарла сделала то же самое с Джанирой. Две Мудрые Женщины погибли, и шестеро из отряда. Убиты... человеком... которого не способна коснуться Сила. - Я нашла ее! - взволнованно закричала Илэйн. Она вернулась в коридор, держа в руках округлый узелок из полусгнившей ткани и не позволяя Ванину забрать его у нее. Вся с головы до ног в серой пыли и паутине, она выглядела так, будто не просто лежала, а каталась в пыли. - Чаша Ветров у нас, Найнив! - В таком случае, - заявил Мэт, - мы имеем полное право немедленно убраться отсюда, будь все проклято! Никто не стал спорить. Найнив и Илэйн настояли на том, чтобы мужчины использовали свои куртки и завернули в них все предметы, которые удалось найти. Они даже нагрузили Мудрых Женщин и нагрузились сами, а Реанне отправили на улицу за людьми, которые перенесут погибших на лодочную пристань. Но никто не спорил. Мэт сомневался, что Рахаду когда-нибудь доводилось видеть столь странную процессию, направлявшуюся к реке, или людей, которые бы так спешили. ГЛАВА 39. Обещания надо выполнять - Проклятье, надо как можно скорее убираться отсюда, - повторил Мэт немного позже, и на этот раз спор возник. Спор шел последние полчаса - более чем достаточно. За окнами солнце перевалило через зенит. Торговый ветер слегка умерил жару; желтые занавески метались над высокими окнами, раздувались и хлопали от его порывов. Три часа прошло с тех пор, как они вернулись во Дворец Таразин, а игральные кости все еще подпрыгивали в голове у Мэта, и у него просто руки чесались от желания кому-нибудь врезать. Он оттянул шарф, повязанный вокруг шеи, чтобы скрывать шрам; казалось, веревка, которой он был обязан этим шрамом, снова медленно сжимается на шее. - Света ради, вы что, ослепли? Или оглохли? Комната, которую отвела Мэту Тайлин, была просторная, с зелеными стенами, высоким голубым потолком и почти без мебели, если не считать позолоченных стульев и маленьких, отделанных перламутром столиков, и все же здесь было тесно. Или так казалось. Сама Тайлин сидела перед одним из трех мраморных каминов, положив ногу на ногу, с легкой улыбкой наблюдая за Мэтом темными орлиными глазами, лениво подбрасывая ногой многослойные голубые и желтые нижние юбки и поигрывая кривым ножом с отделанной драгоценными камнями рукоятью. Он подозревал, что Илэйн и Найнив уже поговорили с ней. Они тоже были здесь, сидели по обеим сторонам от королевы, каким-то образом умудрившись уже переодеться и, похоже, принять ванну, хотя после возвращения во дворец Мэт не видел их какие-то считанные минуты. В своих ярких шелковых платьях они почти не уступали Тайлин - держались с поистине королевским достоинством; интересно, на кого они хотели произвести впечатление всеми этими кружевами и безукоризненными вышивками? Казалось, они собрались на бал, а уж никак не в дорогу. Сам Мэт был еще весь в грязи, в расстегнутой пыльной зеленой куртке, с висящей на шее серебряной лисьей голово