Зорро, и деловой походкой направился в сторону дворца. Блистательного вида стражник в медном шлеме, широких голубых штанах до колен и куртке в желтую и голубую полосочку лениво смерил О'Лири взглядом. - Убирайся, Джек, пока я тебя не забрал за то, что слоняешься без дела, - накинулся он на Лафайета. - Я здесь по делу, - ответил Лафайет. - У меня важные новости для принцессы Адоранны. - Да-а? - Стражник небрежно перекинул аркебузу из одной руки в другую. - О чем? - Это секрет, - сказал О'Лири. - Послушайте, мы теряем время. Просто передайте мою просьбу дежурному сержанту. - Умничаешь, да? - зарычал охранник. - Вон, жалкий оборванец, пока у тебя еще есть шанс! - Ах, так? - вспылил Лафайет. Он сделал руки рупором и громко крикнул: - Дежурный сержант, пост номер один - срочно! - Как ты... - Эй! Эй! Хорошо подумайте сначала! - предупредил О'Лири разъяренного стражника, когда тот поднял свою аркебузу с огромным дулом. - Запомните, свидетели! - Ну, в чем дело? - спросил подошедший маленький толстенький сержант с усами, напоминающими руль велосипеда. Он остановился, смерил Лафайета взглядом. Его лицо налилось краской гнева. - Коротышка! - крикнул Лафайет. - Как я рад тебя видеть! - Схватить этого бездельника! - гаркнул сержант. - Это тот самый негодяй, что избил троих ребят из моей смены в прошлый понедельник! Лафайет понимал, что трудно сохранить невозмутимость, когда трое здоровых стражников заворачивают тебе руки за спину, как сухой кренделек с солью, и волокут, по мощеному двору. И все же это было неподходящее время для вольных высказываний. - Не могли бы вы... ой!.. выслушать то, что я скажу... ох!.. я уверен, что вы согласитесь, когда узнаете, что я должен сообщить... ух!.. - Что? Прикрути его еще на четверть, Ля Верн! - Коротышка, ну хоть выслушай меня... - Для тебя он сержант, негодяй! - зарычал владелец аркебузы. - В следующем месяце расскажешь это судье, когда он вернется из отпуска! - Я не могу ждать месяц! Это срочно! - Ля Верн, если он еще что-нибудь скажет, сунь ему в рот платок, тот, цветной, которым ты шею в жару промокаешь! Они прошли стойла, помещение, где хранились сбруи, свернули в служебный ход мимо королевского свинарника. Стражники отпрянули, когда запертый хряк вдруг громко хрюкнул и кинулся всей своей тушей на забор. - Что нашло на Жоржа? - удивился Ля Верн. - Он уже пару недель сам не свой. - Может, он чувствует, что в следующем месяце у нас назначен праздник, - предположил кто-то. - В последнее время все идет не так, - посетовал Ля Верн. - С тех пор как... - Довольно! - завопил Коротышка. - Вас, слюнтяев, подслушивают! Лафайет, подгоняемый стражниками, поднялся на три ступеньки и оказался в маленькой дежурной комнате, освещенной даже в этот час сорокаваттной лампой, висящей на запутанном шнуре. Небритый человек без пиджака сидел, взгромоздив на покосившийся стол ногу, обутую в ботинок, и ковырял в зубах коротким кинжалом. Он вопросительно приподнял бровь и потянулся за формой. - Запиши это рыло как задержанного по подозрению, Сарж! - сказал Коротышка. - По подозрению в чем? - Сами решите. Может, подделка, или чрезмерное любопытство, или разбавление вина водой. Только продержите его до тех пор, пока я не состряпаю на него дельце, за которое он проторчит, пока меня на пенсию не отправят. - Это уж слишком, - вмешался Лафайет. - Пока вы, полицейские ищейки, трепитесь, королевство могут захватить! Мне нужно немедленно видеть принцессу Адоранну! Сержант за столом слушал, разинув рот от удивления. Он смерил Лафайета взглядом с ног до головы, потом недружелюбно уставился на Коротышку, арестовавшего Лафайета. - Чего ради притащил мне помешанного? - возмутился он. - Ведь знаешь же, что в таких случаях сразу же отправляют в дом для лунатиков. - Позовите принцессу Адоранну! - потребовал Лафайет слегка дрогнувшим голосом, несмотря на все его усилия держаться спокойно. - Просто попросите ее высочество спуститься на минуточку, договорились? - Он попытался дружелюбно улыбнуться, но вместо этого скривил такую гримасу, что сержант за столом отпрянул. - Держите его, ребята, - пробормотал он. - У него сейчас начнется припадок. - Он позвонил в колокольчик на столе, дверь открылась, и появилась нечесаная голова с белесыми космами над толстогубым лицом с отечными глазами. - Оглеторп, наладь-ка этому голубю кандалы, - распорядился сержант. - Брось его в камеру номер двенадцать, ту, что с дальней стороны. Мы не хотим, чтоб он орал и всех расстраивал. - Кандалы?! - завопил Лафайет. - Да я вас всех, тюремных бездельников, заставлю в ночную смену дежурить! - Он рывком освободился, уклонился от захвата, нырнул к двери, но зацепился за подставленную ему подножку, и... искры посыпались у него из глаз, - такого "роскошного фейерверка" он не видел с третьего октября прошлого года, дня независимости Артезии. Ему грубо заломили руки и поволокли наверх. Он попытался передвигать ноги, потом сдался, и они безвольно волоклись следом. Он понимал, что поднимается по ступенькам, ковыляет по темному зловонному коридору, что поднялась тяжелая железная решетка. Толчок - и он полетел, спотыкаясь, в камеру с низким потолком, которая была наполнена вонью от чадящих керосиновых факелов, закрепленных в кронштейнах вдоль стены. - Я сэ...Лаф...ет Лири, - бормотал он, тряся головой, чтобы прийти в себя. - Я требую адвоката! Я требую встречи с Адоранной! Я требую, чтобы моей жене, графине Дафне, передали записку... - Он замолчал, так как ему заломили руки назад и держали вместе двойным захватом. - Похоже, пьянство лишило его ума, - сказал блондин-надзиратель, от которого несло перегаром, как из винной бочки. - Запри его в номер двенадцать, Перси, в самом конце! - Конечно, Оглеторп... но, черт меня побери, я же еще двенадцатый не мел... и... - Неважно, нечего цацкаться с этим болваном. Это один из тех, кто сует свой нос куда не следует. - Вот как? Оглеторп, а не этот ли парень лез по плющу в прошлом месяце, чтобы подсмотреть, как принцесса Адоранна принимает душ? - Не имеет значения, Перси. Запри его и возвращайся к своим комиксам! Лафайет рассеянно отметил, что Перси был выше ростом и умом блистал не более, чем Оглеторп. Он не сопротивлялся, когда его погнали до конца темного коридора, затем встал, прислонясь к стене, чтобы прошло головокружение, пока тюремщик выбирал огромный ключ на кольце у ремня. - Скажи, приятель... ну... как это было? - доверительно обратился к нему допотопный страж, снимая наручники. - Я про... ее высочество... она голышом такая же аккуратненькая, как, парень, можно себе ее представить? - Еще аккуратнее, - таинственно ответил Лафайет, потирая голову. - Это... это не твое дело. Но слушай... это все ошибка, понимаешь? Случайно приняли за другого. У меня новости для графини Дафны или для принцессы и... - Ага, - кивнул тюремщик. Когда он толкнул Лафайета в тесную и смрадную камеру, тот едва почувствовал, как провел рукой по боку другого охранника, а пальцами что-то незаметно снял и зажал в ладонь... - Именно за этим ты и карабкался по плющу, ясно, - продолжал насмешничать Перси. - Самое подходящее алиби для такого бродяги! Я могу поспорить, что ты ничего и не разглядел... - Это ты так думаешь! - крикнул Лафайет, когда захлопывалась дверь. Он прильнул к решетке небольшого квадратного окошка в металлической плите. - Я иду на сделку: ты передай мое послание, а я тебе все об этом расскажу! - Идет, - с некоторым сомнением ответил Перси. - А как я узнаю, что ты не врешь? - Даже если я вру, это все равно интереснее комиксов, - решительно заявил Лафайет. - Псих, - надменно сказал Перси. - И вообще... что-то мне не нравится весь этот разговор, если учесть... - Что учесть? - Учесть, в каком состоянии ее высочество. - Нижняя губа тюремщика выпятилась. - Неужели не срам? - Что не... Я имею в виду, не срам? - Что принцесса находится на пороге смерти от лихорадки, которую никто не знает как лечить, вот что! И граф Алан, и леди Дафна тоже нездоровы. - Ты сказал, на пороге смерти? - задохнулся О'Лири. - Точно, бродяга. Говорят, уже две недели как они все разом заболели и нет надежды на выздоровление. Вот так и пришлось королю Лафайету приступить к обязанностям. - К-королю Лафайету? - Конечно. И первое, что он сделал - усилил охрану. Я был одним из первых, кого он нанял. Где ты-то был, между прочим? - Но... но... но... - Ага... тогда не больно-то умничай! - с достоинством сказал Перси. - Пока, бродяга! До встречи в компании смертников. Лафайет сидел на куче влажной соломы, которая заменяла все удобства в камере, и оцепенело щупал шишки на голове. - Не может быть, что все так плохо обернулось, - бормотал он. - Видно, я сам в лихорадке. Я в бреду, и мне все это мерещится. На самом деле я в кровати, а Дафна меня гладит... Постой! - вдруг подумал он. - Дафна не может лежать в кровати больная, я же ее видел в Центральной, ее вчера инструктировали как агента! Он подскочил, застучал по решетке, пока не явился Перси с платком за воротом - он вытирал подбородок. - Ты сказал, что графиня Дафна лежит больная две недели? - Да, это так. - И она не поправилась? - Не-е. Похоже, и не собирается, бедная деточка! - Откуда знаешь? Ты ее видел? - Теперь я вижу, ты и впрямь спятил, деревенщина. Обещаю взглянуть украдкой на ее превосходительство сразу, как только меня повысят до адмирала. - Кто сказал, что она больна? Перси развел толстыми руками: - Это то, что называется общеизвестным. Король Лафайет умалчивал об этом пару дней, а потом ему пришлось сообщить, а то все забеспокоились, что нет нигде принцессы. Перси вынул костяную зубочистку и засунул глубоко за щеку. - Ты видел этого короля Лафайета? - спросил О'Лири. - Конечно. Я его вчера видел, он проводил смотр караула. Бедняга плохо выглядел. Да это и понятно, ведь эта маленькая графиня Дафна вот-вот отдаст концы и все... - Как он выглядел? - Знаешь... какой-то костлявый, длинноногий, с пучком коричневых кудряшек и какой-то странной улыбочкой... только вчера он не улыбался. Господи, какой характер! - Перси восхищенно покачал головой. - Ребята говорят, что еще он впервые кого-то кнутом бил. - Он бьет людей кнутом? - Конечно. Ну, у бедняги от проблем голова пошла кругом. Я думаю, он из-за этого пнул кошку... - Он пнул кошку? - Угу. Во всяком случае, пытался. Я слышал, что он всегда слыл добряком, но, думаю, когда на тебя сваливается одна беда за другой, то невольно сорвешься. А тут еще война. - Перси мрачно рассматривал зубочистку. - Какая война? - Да откуда ты явился, и в самом деле того, да? Война с вандалами, естественно. - Ты хочешь сказать, что Артезия в состоянии войны? - Сейчас еще нет. Но в любой день это может случиться, понимаешь? Эти вандалы планируют нападение. Они хотят захватить страну, чтобы воровать и грабить, и все такое. Первое, что они сделают, так это убьют всех мужчин, а всех женщин возьмут в плен! - Кто так говорит? - Ха! Король Лафайет так говорил в первый же день после коронования, которое ему пришлось принять, потому что принцесса слегла... - Когда можно ждать нападения? - В любой день уже. Вот почему все должны сдать деньги и драгоценности для организации будущей обороны. Ей-богу, стоило посмотреть, как орали богатые купцы, когда нашего брата послали на сборы. - Перси покрутил головой. - Некоторые из этих людей не имеют понятия о патриотизме. Лафайет застонал. - Да, приятель, сердце разрывается от всех этих дел. - Перси от души рыгнул. - Ну, скоро меня сменят. Так что расслабься, приятель, как сказал палач клиенту перед тем, как затянуть петлю... Перси удалился насвистывая. Лафайет неровной походкой доковылял до угла и медленно опустился на пол. Все начинало проясняться. Заговор был страшнее и лучше организован, чем он мог себе представить. Факт захвата налицо. Но не извне. Захватчик сэкономил массу времени и сил, проникнув в самый центр. Все было тщательно спланировано: сначала захват дворца, а подчинить страну уже не составит труда. - Но как ему это удалось? - Лафайет встал и заходил по камере. - Предположим, этот Зорро наткнулся на краденое оборудование, припрятанное Горублом. Лом сказал, что в горах полно пещер, набитых этими вещами. Следовательно, Марк III в его руках, и он разобрался в его назначении. Он нашел Рыжего Быка и подсунул проклятую штуковину мне, зная, что я в достаточной степени болван, чтобы нажать кнопку. Когда я нажал, он поспешил во дворец и занял свободное место. Только... - Он задержался на мысли... - Только он не одурачил Дафну. Умница! Она почувствовала, что дело неладно, пошла в старую лабораторию Никодеуса и позвонила в Центральную по секретному телефону. Они ее забрали, и она доложила... доложила... - Лафайет задумался, почесывая подбородок. - Что она могла доложить? Она заметила, что что-то не так; она знает - я никогда не пинаю кошек. Но как ей догадаться, что я - не я, а Зорро, принявший мое обличие? Она просто подумала бы, что кто-то меня загипнотизировал или что-то в этом роде. Что бы она ни сказала, ей пришлось потрудиться, чтобы заставить этих бюрократов выслушать ее. Их политика - минимум вмешательства. Если бы они проверили, то нашли бы все явно нормальным. А им всего-то требовалось послать сюда агента, чтобы изучить ситуацию... - Лафайет остановился и ударил кулаком в ладонь. - Конечно! Какой же я идиот, что не понял этого раньше! Лом! Он же агент Центральной! Вот почему он знает то, чего не должен знать! И не удивительно, что он подозревал меня! Я заявлял, что являюсь Лафайетом О'Лири, человеком, о котором его прислали разузнать. Не удивительно, что он хотел пойти со мной в город! Он должен был за мной следить! Только... только почему он позволил мне уговорить его пуститься на поиски Рыжего Быка? Ладно, в конце концов, Рыжий Бык все равно в этом замешан. Может, он увидел в этом возможность получить дополнительные сведения к тому, что он уже знает от меня, рассчитывая, что моей персоне можно уделить внимание в любое другое время. Или, может быть... может быть, он уже уверился в моей невиновности или, по крайней мере, в том, что все куда сложнее, чем казалось вначале... и ему пришлось уйти, чтобы дать отчет штабу. Наверное, так. Он уже доложил, он вот-вот появится с бригадой принудителей из Центральной, чтобы освободить меня из тюрьмы и исправить все эти нарушения! В этот момент послышались тяжелые шаги в коридоре. О'Лири с трудом встал, щурясь от света фонаря. - Как это ты его потерял? - послышался грубый голос Оглеторпа. - О'кей, о'кей, я возьму свой... Железный ключ заскрипел в замке; дверь широко распахнулась. За спиной долговязого стражника Лафайет увидел щуплую фигурку и голову, посеребренную сединой. - О'кей, о'кей, пошли, приятель! - брюзжал Оглеторп. - Лом! Наконец-то! - Лафайет бросился вперед, но его остановила ручища, упершаяся в его грудь. - Не пытайся что-нибудь выкинуть, Клайд, - предупредил его Оглеторп и наградил таким толчком, от которого он, спотыкаясь, полетел назад и лишь успел подняться, как столкнулся с Ломом, входившим в дверь. Тяжелая решетка захлопнулась. - Ну вот, мы опять встретились, мой мальчик, - обратился к Лафайету старик с неизменной вежливостью. 9 - Вы хотите сказать, - произнес Лафайет упавшим голосом, - что вы не агент Центральной? Вас не посылали проверить сообщение Дафны? И с вами нет группы принудителей, чтобы задержать этого мнимого короля О'Лири? Лом хмуро смотрел на О'Лири. - Вы так говорите, - сказал он, - будто и впрямь надеялись, что я агент Центральной... - Значит, вы не отрицаете, что вам известно о Центральной? По-моему, тут что-то кроется. Послушайте, Лом, кто вы? Какова ваша роль во всем этом деле? - Как раз об этом я только что хотел спросить вас, - парировал Лом. - Откровенно говоря, мои прежние гипотезы в свете нынешних непредвиденных обстоятельств кажутся несколько несостоятельными. - Какие гипотезы? - Не торопитесь, молодой человек, - перебил его Лом, неожиданно изменив тон беседы. - Я не говорил, что верю в вашу добропорядочность, ни в коей мере! Фактически для меня очевидно, что вы либо невинная незадачливая жертва, либо еще больше замешаны, чем я думал. Искренне надеюсь, что вы можете доказать первое... - Подождите минуточку! Вы так говорите, словно ожидали, что я стану перед вами оправдываться. Если вы не агент Центральной, значит, вы по уши увязли в этом безобразии! - Как произошло, - спросил Лом тоном, не допускающим возражений, - что вам знаком прибор Главный Референт Марк III? Ведь это секрет, который, я полагал, известен лишь его изобретателю и еще одному лицу. - Все просто. Мне его передал Рыжий Бык. - Объяснение простое, но вряд ли правдивое. - Я не знаю, почему оправдываюсь первым, - вспылил О'Лири. - Это вам следует кое-что объяснить. И не пытайтесь одурачить меня рассказом о случайно найденной пещере, полной как раз того, в чем вы нуждались! Если вас послала сюда Центральная, то все прекрасно. Они бы вас, само собой, обеспечили. Если нет, то вы, наверное, знаете намного больше, чем говорите. - Возможно, - жестко ответил Лом. - Теперь расскажите мне, зачем вы бродили по этим горам? - А что вы делали на вершине горы? - нашелся Лафайет. - Зачем вы пришли сюда, в город Артезию? Кого вы собирались встретить? - Откуда вам известно про Центральную? Никто в Артезии никогда о ней не слышал, кроме меня и Дафны! - Какие у вас связи с Центральной? - Я первый спросил! - Сколько вам платят? - Кто платит? - Он, вот кто! - Я не знаю, о чем вы говорите! - Я заплачу вдвое больше! - Говорите, или я сверну вашу костлявую шею! - Только дотроньтесь до меня, и я вас накажу бичом для судорог! - Ага! Теперь вы колдун! - Лафайет шагнул к старику и согнулся от болевого удара под ребра. Он отчаянно хватал руками воздух и вопил, а левую икру ему свело так, будто он весь день скакал на детской лошадке. - Я вас предупреждал, - спокойно сказал Лом. Лафайет попробовал еще раз и получил укол в бок. Он откинулся назад, на перекладины. - Теперь говорите, - потребовал Лом. - Мне нужен законченный рассказ. В чем должна была заключаться ваша роль? Как случилось, что вы поссорились? Вы из-за этого бежали в горы, да? Но почему вы вернулись? - Вы болтаете вздор, - задыхаясь и хватаясь за ребра, прошептал О'Лири. - Я Лафайет О'Лири. Кто-то заманил меня... в жизнь Зорро... чтобы иметь возможность занять мое место... - Если бы кто-то хотел притвориться О'Лири, он бы просто убрал его персону, а не отпустил бы путаться в ногах. Нет, приятель мой, так не пойдет. Давай, рассказывай. Правду давай на этот раз! А то я тебе устрою спазм глазных яблок, это ощущение ты никогда не забудешь! - Вы так говорите, как будто... вы и правда не знаете, - с трудом заговорил Лафайет между приступами острой боли, напоминающими в его представлении предродовые схватки. Он наткнулся пальцами на какой-то предмет во внутреннем кармане, ощупал его. Внезапно ему вспомнилось, как те самые пальцы, натренированные пальцы Зорро, ловко метнулись и сняли что-то с ремня Перси, когда тот толкнул его в камеру. Он вынул предмет, перевел на него полные слез глаза. - ...не знаю, - между тем продолжал Лом. - Даже если бы я был убежден, что вы обычный простофиля, а я не убежден... - Вы бы не имели ничего против, - перебил его Лафайет, - чтобы покинуть эту камеру? - Я бы и в самом деле не возражал, - признался Лом. - Но не уходите от ответа! Я... - Снимите с меня порчу... - задыхался О'Лири, - и мы обсудим это дело. - Не раньше, чем вы мне все скажете! - Вы заметили, что у меня в руке? - Нет. Какая разница... - Лом замолчал. - Это... это похоже на большой ключ от какой-то двери. Это не... от этой двери ключ... - Лучше бы от этой... или пальцы Зорро утратили свою сноровку. - Лафайет просунул ключ между перекладинами решетки. - Осторожно, мой мальчик! Не уроните его! Внесите его обратно, осторожненько! - Развяжите узел на моей двенадцатиперстной кишке! - Я... я... ладно, ладно! Лафайет пошатнулся от внезапного облегчения спазма желудка. - Это был ловкий трюк, - сказал он. - Как вы это сделали? - Вот этим, - Лом показал ему артефакт, напоминающий шариковую ручку. - Мое простенькое изобретение. Он проектирует сильный луч нужной частоты, чтобы вызывать мышечное сокращение. Видите, я вам доверяю. Теперь... ключ, дорогой мальчик! - Договорились, - сказал Лафайет. - У нас перемирие. Мы объединяемся до тех пор, пока не выясним, что происходит. - С чего мне доверять вам? - Если вы не уйметесь, я так отодвину ключ, что его нельзя будет достать, и мы оба здесь застрянем. Я не смогу помочь Адоранне, может быть... но и вы не освободитесь, чтобы причинить ей еще какое-нибудь зло! - Уверяю вас, дружище, я этого ни в коем случае не хочу! - По рукам? - настаивал Лафайет. - Ладно, по рукам. Но при первом неверном движении... - Не будем терять времени! - сказал Лафайет, подбрасывая ключ Лому. - Нам нужно кое-что спланировать. - Черт, вы когда-нибудь спите? - огорченно спросил Перси, запнувшись у двери. - Что вам на этот раз надо? Я вам уже сказал, что жратвы не будет до часу дня... - Он замолчал, всматриваясь в темноту камеры сквозь решетку. - Эй! Кажется, там с тобой был еще новичок. Маленький старикашка... - Внезапно он со стоном согнулся пополам и упал. Лафайет распахнул дверь и перешагнул через растянувшегося надзирателя, а Лом возник следом из темного угла, где ждал, лежа. - С ним все будет в порядке, да? - М-м-м. Я просто наслал на него ангину, - небрежно ответил Лом. - Через полчасика будет как новенький. - Что теперь? - На пути еще Оглеторп. Пошли! Крадучись, беглецы продвигались по коридору мимо пустых камер к арке, за которой виднелся угол стола начальника тюрьмы и пара ботинок с сильно поношенными подошвами. - Выстрели ему в лодыжку, - шепнул Лафайет. Лом подался вперед, сфокусировал свой проектор, нажал на кнопку. Раздалось сдавленное восклицание. Большая волосатая рука опустилась, чтобы растереть ногу. Лом удвоил дозу - Оглеторп с воплем развернул стул, убирая ноги из поля зрения, но при этом подставляя голову и плечи. Лом хорошенько прицелился и снова "задел" его. Громила зарычал и так шлепнул себя по собственной челюсти, что звук напомнил выстрел из пистолета. Подпрыгнув, старый джентльмен прицелился ему в поясницу и еще раз выстрелил. Оглеторп выгнулся назад, потерял равновесие и треснулся головой о стол при падении. - С ним кончено, - с удовлетворением отметил Лом. - Вам придется упростить эту процедуру, пока она не превратилась в комедию со шлепками, - сказал ему О'Лири. - Он наделал больше шума, чем враждующие шайки, вооруженные крышками от мусорного контейнера. - Тем не менее мы, кажется, не вызвали тревоги. В конце концов, кто задумается о возможности побега из тюрьмы в это время дня? - Ладно, давайте не будем стоять здесь и поздравлять друг друга! У нас впереди дорога. Давайте вытащим эти два ящика и посмотрим, нет ли там одежды. Минут пять они рылись в ящиках, и им подвернулась пара поношенных плащей и затертая полотняная сумка, набитая старыми инструментами. - Мы водопроводчики, - сказал О'Лири. - Я - главный слесарь, а вы - мой помощник. - Все наоборот, - перебил его Лом, - седовласый подмастерье вряд ли вызовет доверие. - Хорошо, не будем ссориться из-за распределения полномочий. - Лафайет обернулся плащом, скрывая насколько возможно свою запачканную шелковую рубашку и свободные атласные брюки. В ящике стола он нашел ключи от тяжелой решетки, закрывающей проход. Им удалось поднять ее, вызвав досадный скрип ржавого металла. Они быстро нырнули под нее и вернули на место. Через десять шагов проход разветвлялся. - Куда? - вслух спросил Лом. - Признаться, я плохо ориентируюсь. - Пошли - сказал О'Лири, направляясь первым к крутому пролету каменных ступеней. Наверху коридор расходился в разные стороны. - Налево! - шепотом скомандовал Лафайет. - Нам придется пройти по дежурной комнате, не принимайте это близко к сердцу. - Откуда, - прошептал Лом, - вы так хорошо знаете дорогу? - Я здесь сидел в первую неделю по прибытии в Артезию. И с тех пор несколько раз навещал друзей. - М-м-м. Знаете, мой мальчик, временами, у меня возникает соблазн поверить вашему рассказу... - Верьте - не верьте, а мы оба замешаны в этом деле. Сейчас давайте поспешим, пока нас не арестовали за то, что слоняемся без дела. - Лафайет, крадучись, приблизился к комнате и рискнул заглянуть внутрь. Три стражника сидели за столом, черпая ложками бобы. Рубашки их были расстегнуты, мягкие шляпы небрежно лежали рядом, рапиры болтались на стене на деревянных вешалках. Один из троих оторвал взгляд от миски и встретился глазами с О'Лири. - Эй, - рявкнул он, - кого ищешь? - Роя, - быстро ответил Лафайет. - Он сказал, что вызов срочный. - Коротышки не будет до шести часов вечера. Срочный вызов, да? Ты, верно, ветеринар? - Точно, - нашелся Лафайет, пока стражник вставал и пробирался к нему, поправляя красно-зеленые подтяжки. Подошедший оглядел сумку с инструментами, ткнул ее толстым пальцем. - Что ветеринару делать с набором ключей и труб? - удивился он. - Да еще с ножовкой! Ты не собираешься устроить побег? - Он оскалился в улыбке, довольный своей шуткой. - Мы вообще-то должны кое-где осмотреть водопровод на этой стороне, - сказал Лафайет. - Мы врачуем животных и по совместительству водопроводчики, понятно? - Да? - Стражник поскреб свой толстый загривок, зевнул. - Ладно, если вы сможете исправить водопровод старика Жоржа, то Джемима на всю жизнь станет твоим лучшим другом. - Он хихикнул, прокашлялся, сплюнул и презрительно взглянул на Лома: - Папаша, мне кажется, я тебя где-то видел... - Вряд ли, начальник. Если только у вас не было приступа козьей лихорадки, - парировал старик, - и не называйте меня палашей. - Ну, пойдем лучше, - заторопился Лафайет. - Мы вообще-то по поводу протекающего крана. Рой сказал - в башне, значит... - Не-е, дружище, никто в башню не ходит. - Да, но Рой сказал, что утечка раздражает больную... - Какую больную? В башне нет больных. Они все в королевском крыле дома. - Я хотел сказать, что раздражает парней, которые на дежурстве, у них голова болит, - искусно вышел из положения О'Лири. - Только представь себе: тянешь лямку от зари до зари, а кран "кап-кап-кап, кап-кап-кап". - Да-да, ясно. Ну, раз уж это ради моих парней, я пошлю туда с вами Кларенса. - Унтер кивнул парню с дряблым лицом, страдающему косоглазием. - Не беспокойтесь, лейтенант, мы сами найдем, - начал было Лафайет, но стражник оборвал его резким жестом. - Никто не ходит в башню без сопровождения, - твердо сказал он. - Ну, раз так, то ладно, - решил О'Лири. Кларенс натянул пальто, нацепил меч, рассеянно глянул на О'Лири и встал, выжидая. - Вы как-то должны... ну... объяснить Кларенсу, что ему делать, - сказал унтер Лафайету, стоящему рядом. - Ну, всякие там подробности, если вы понимаете, о чем я говорю. - Пошли, Кларенс, - сказал Лафайет, - в башню! Во дворе, ярко освещенном полуденным солнцем, Лом догнал О'Лири. - Когда мы избавимся от этого кретина и убежим? - прошептал он. - План меняется, - ответил Лафайет. - Этот Кларенс послан нам самим провидением! С конвоем можно идти куда хочешь. - Вы что, из ума выжили? Единственный шанс для нас - выбраться отсюда и рвануть врассыпную! - Давайте смотреть правде в глаза: нам из ворот никогда не выйти. - Но... чего вы надеетесь достигнуть, скрываясь внутри львиного логова? - Как я сказал страже, башня там, наверху, - Лафайет указал на величественный шпиль, парящий высоко в голубом небе. Знамя полоскалось от ветра на флагштоке, установленном на конце шпиля. - Чего ради? - изумился Лом. - Мы попадем в ловушку! - Секрет, - ответил Лафайет. - Эй! - внезапно засипел Кларенс. - Чего это мы шепчемся? - Это секретное задание, - ответил О'Лири. - Мы на вас рассчитываем, Кларенс. - Вот это удача! - счастливо воскликнул Кларенс. Лом фыркнул. Лафайет повел их во дворец через боковую дверь, сквозь которую он вышел в роковую ночь всего две недели назад. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как он пошел на злосчастное свидание с Рыжим Быком. Он повел Лома и Кларенса вдоль узкого коридора, который шел за парадной столовой. В полуоткрытую дверь виднелись длинные столы, застеленные ослепительно белыми скатертями, украшенными красочными цветочными орнаментами в центре, - все это осталось в другой жизни. - Похоже, готовятся к торжеству, - сделал вывод Лом. - Ага, - с готовностью кивнул Кларенс. - Сегодня по расписанию большая пирушка. Повод есть. Король... он собирается сказать речь, все знатные особы соберутся. - Пошли дальше! - зашипел Лом. - Нас увидят, и я сомневаюсь, что местного мажордома удовлетворят объяснения касательно медицинского обслуживания больных труб у этих сторожевых псов. - Эй! Мне послышалось, тут кто-то непочтительно отзывается о стражниках короля, - пробормотал Кларенс. - Ничего подобного, - разуверил его Лом. Они возобновили осторожное продвижение, помедлили у парчового занавеса, за который Лафайет сунул голову и осмотрел зеркальный гранд-зал. - Пошли, дорога свободна. - Где все? - заинтересовался Лом. - Как в мавзолее! - Не испытывайте фортуну. Лучше воспользуемся удачей! Они добрались до черного хода без приключений. На третьем этаже прошли мимо служанки со шваброй и ведром. Она посмотрела им вслед заплаканными глазами и быстро пошла дальше. Поднялись на три пролета. Там на площадке торчал стражник; он читал газету, сосредоточенно водя по ней шершавым пальцем. - Кто такие? - осведомился он, подозрительно глядя на две фигуры, закутанные в плащи. - Это что за балбесы, Кларенс? - Это, вроде, секрет, - шепнул Кларенс, - ш-ш-ш... - Особая миссия, - подтвердил О'Лири, - под личным контролем сэра Лафайета. - Ты имеешь в виду короля Лафайета, конечно? - Точно. И его величество сейчас за вами наблюдает, капрал... - Такой же капрал, как моя бабушка соленый банан! - заворчал стражник. - Я в этом мундире уже девять лет, и еще ни полосочки не получил. - Получишь две, как только будет дело сделано, - обещал О'Лири. - Лично гарантирую. - Да? А кто бы вы были, сэр? - А... Лицо, которому его величество оказывает особое доверие. - И куда вы, по-вашему, идете? - спросил стражник, когда О'Лири пошел мимо него. - Туда, наверх, - указал О'Лири. - Угу. - Стражник встал у Лафайета на пути. - Только с разрешения сержанта, приятель. - Тебе не кажется, что король главнее сержанта, капрал? - Может быть, только я подчиняюсь сержанту. Он - лейтенанту, а тот - полковнику... - Я знаком с хитросплетениями военной иерархии, - рискнул заметить О'Лири. - Но у нас нет времени обращаться сейчас к полковникам. - Никто без пропуска наверх не ходит, - сказал охранник. - Этот подойдет? - осведомился Лом, стоя за локтем О'Лири. Раздался мягкий щелчок. Незадачливый караульный напрягся, проковылял два шага и тяжело упал на пурпурный ковер. - Тэк-с! Напился на дежурстве, - промолвил Лафайет. - Отметьте это, Кларенс! Они поспешили дальше. Лом тяжело пыхтел, Кларенс замыкал кавалькаду, поднимающуюся все выше по винтовой лестнице. Ступеньки становились уже и круче, сжимаемые каменными стенами. Подъем закончился маленькой площадкой пред массивной дверью, обшитой отделочной доской. - Ч-что это? - задыхаясь, спросил Лом. - Это то, куда мы идем, - без разъяснений ответил О'Лири. - Заметьте, затвор на двери. Я знаю комбинацию, вы - нет. - Ну? - Отдайте мне эту хитрую ручку, и я открою его. - Вряд ли, - вспылил Лом. - Я и гроша не поставлю за то, что вы его откроете. - Послушайте, - предложил О'Лири. Из колодца винтовой лестницы доносились звуки - звуки тревоги. - Они нашли того парня, с которым мы побеседовали внизу, - сказал Лом. - Надо было его спрятать. - Они заметили, что его нет на месте. Через минуту-другую они будут здесь. - В ловушке! Вы - предатель! Я должен был предвидеть... - Ш-ш-ш, Кларенс не поймет, - понизил голос Лафайет, когда, тяжело дыша, появился стражник. - Тем не менее нас не поймают, если мы спрячемся там, внутри. - Он указал большим пальцем на дверь. - Там что? Может, вы завели меня в тупик. - Это старая лаборатория Никодеуса. Он был инспектором. Его сюда направила Центральная исследовать вероятностный стресс. Там полно специального оборудования. Мы найдем все, что нужно... - Ладно, приятель, открой, бога ради! - перебил Лом, когда ясно послышались приближающиеся шаги. - Сначала прибор, Лом, чтобы вы не соблазнились воспользоваться им против меня. - А что удержит вас от использования его против меня? - Я не стану, если только вы первый не сделаете неверного движения. Решайтесь! У нас примерно 30 секунд. - Шантаж, - проворчал Лом и отдал оружие. - Как только войдем, мы - дома, - пообещал О'Лири. - Так, посмотрим. Давненько я не пользовался этой комбинацией... - Он покрутил диск, - топот ног приближался. Замок открылся. О'Лири широко распахнул дверь: - Кларенс, зайдите, быстро! Стражник, поколебавшись, перешагнул порог. Лом нырнул за ним, следом О'Лири, затворил дверь и установил замок. - Полно оборудования, да? - выдохнул Лом за спиной О'Лири. Тот обернулся. В слабом свете, сочащемся сквозь фонарные окна, Лафайет испуганно уставился на голые каменные стены и пустой каменный пол. - Обобрали! - зарычал он. - Так я и думал. - Отчаянию Лома не было предела. - Предательство! Но боюсь, у вас не будет времени завершить задуманное. Вы изменник! Лафайет обернулся и увидел отверстие дула изящного, но устрашающего пистолета. - Очередное изобретение? - пятясь, спросил он. - Совершенно верно. Я называю его орудием смерти по причинам, которых вам, увы, уже не узнать. Молитесь, мой мальчик, на счет "три" вы умрете! Снаружи по ступенькам топали башмаки. Кто-то заколотил в дверь. - Проклятие, куда они могли уйти? - раздался изумленный голос. - Может, в дверь? - ответил другой. - Это невозможно, Ирвинг. Они ушли в другом направлении. Ты, видать, не на ту лестницу нас послал, здесь их никогда не было. - Так куда же им было идти? Они были вынуждены войти в дверь. - Они не вошли! - Откуда тебе знать? - Они не вошли потому, что не могли, проклятие! Дверь снова затарахтела. - Д-да, думаю, ты прав. Как ты сказал, никто, кроме короля Лафайета не мог открыть этот замок... - Шепот постепенно затих. Лафайет с трудом сглотнул, глядя на пушку: - Ну... чего вы ждете? Они ушли. Никто не услышит, как вы меня прикончите. И я заслуживаю всего, что случится, за свою глупость. Я забыл вас обыскать. Лом задумчиво нахмурился: - Этот парень сказал... что только король Лафайет знает комбинацию. В таком случае... как вы его открыли? - Мы уже об этом говорили. Вы мне не поверили. - Вы могли закричать, пока за дверью были люди. Это, может, и не спасло бы вам жизнь, но и моя песенка была бы спета. Вы... вы не смогли. Почему? - Может, потому, что я пою на свой мотив. - М-м-м, мой мальчик, я склонен дать вам еще шанс, несмотря на то, что вы меня завели в безвыходное положение. Скажите лишь, что вы собирались найти в этой пустой камере? - Она не должна была быть пустой. Этот замок - особая модель лаборатории Вероятностей, к нему нельзя подобрать ключ. - Лафайет нахмурился, глубоко задумавшись. - Я заметил, что в плоти есть остаточные черты личности, даже когда разум отключен. В качестве Тазло Хаза я почти умел летать. И я освоил слияние с помощью небольшой концентрации. - Он посмотрел на руки. - И мне никогда не пришло бы в голову снять ключ с ремня Перси - пальцы Зорро сделали это сами по себе. Значит, парень, носящий мое тело, видимо, приобрел вместе с ним определенные умения, включая знание комбинации кода. - Очень хорошо... - Лом отвел пистолет в сторону. - Предположим, я принимаю это довольно сомнительное объяснение. Что вы предлагаете теперь делать? - Мы вновь партнеры? - В некотором роде. Между прочим, верните-ка лучше ультразвуковой проектор! - Тут Лом подскочил от того, что Кларенс заговорил у него за спиной: - Эй... вы что, парни, целый день трепаться собираетесь? Давайте чините секретные трубы и выметайтесь отсюда! В подразделении мне зададут... - Не подкрадывайтесь ко мне сзади! - закричал на него Лом. - А что касается вас, О'Лири, или как вас там, вы меня сюда завели, так делайте что-нибудь! Лафайет осмотрел мрачную камеру. В последний раз встроенные шкафы, зияющие теперь пустотой, были заполнены таинственными приборами. Рабочий стол придворного мага, некогда уставленный перегонными кубами, ретортами и сборами для колдовских напитков, выглядел теперь голой плитой из пятнистого мрамора. Наверху, там, где была черная панель из муара с выстроенными в ряд циферблатами, теперь путались провода, свисающие с голых стен. - Даже скелета нет - посетовал О'Лири. - Он был позолоченный, висел на проволоке посреди комнаты. Очень соответствовал обстановке. - Скелеты? - удивился Лом. - Что это еще за Мумбо Джумбо? Вы говорили, что этот парень, Никодеус, был инспектором по континууму, работал по заданию Центральной... - Верно, скелет и чучело совы, а также глаз тритона в бутылке были просто для отвода глаз, в случае, если кто-нибудь сюда забредет. - Как случилось, что вы сюда забрели? Ни один уважающий себя инспектор не допустит местного в свою рабочую комнату. - Я не был местным. И если точно, то он меня не пускал сюда. Я пришел узнать у него о причинах исчезновения принцессы Адоранны... Честно говоря, я уже был готов перерезать ему глотку, но он меня разубедил. - В самом деле? И каким же образом? Вы, кажется, весьма последовательны в ошибочных теориях. - Ваша речь все больше удивляет меня, - заметил О'Лири. - Он убедил меня, что является тем, кем представился, и сделал это гораздо основательнее, чем это удалось вам. - И как же он совершил этот подвиг? - Он позвонил по телефону. - О? А я понятия не имея, что в этой точке знают о телефонах. - Не знают. Здесь только один, срочный прямой в Центральную. Он обычно был там, - указал О'Лири, - в шкафу за дверью. - Все это очень напоминает о прошлом, я понимаю, но это тем не менее не помогает при данных сложившихся обстоятельствах, - заметил Лом. - Эй, вы, спецы, - крикнул Кларенс с другого конца комнаты. - Чего... - Погодите, Кларенс, - ответил О'Лири. - Послушайте, Лом, я не виноват, что лабораторию очистили. И бесполезно стоять здесь и перемалывать из пустого в порожнее. Мы ведь еще на свободе. Как мы ее используем? - Кажется, вы тот руководитель, у которого все было под рукой! - съехидничал Лом. - Что вы предлагаете? - Одна голова хорошо, а две лучше, Лом. Что нам делать, как вы думаете? - Эй, парни, - вновь попытался обратить на себя внимание Кларенс, - а что это... - Кларенс, погоди, - кинул Лом через плечо. - По правде говоря, мне кажется, в данном случае у нас нет выбора. Нам просто придется пойти на очную ставку с этим королем Лафайетом. Этим фальшивым королем Лафайетом, если верить вашим россказням, и... и... - И что? Попросить его, чтобы он нас повесил на цепь на стену дворца? - Черт возьми, если бы я только мог добраться до своих рук... - пробормотал Лом. - Что бы это значило? - Ничего. Забудьте об этом. - У вас что-то с руками, не так ли? - не отставал О'Лири. - Не думайте, что я не видел, как вы играете своими пальцами, когда думаете, что я не смотрю. - Я не играю, наглец, выскочка! Я... да ладно, все равно! - Продолжайте! - потребовал О'Лири, прислонившись к стене. - По правде говоря, вы могли бы по-своему завершить это дело. Давайте смотреть правде в глаза: мы дошли до ручки... Лом расхохотался: - Вы знаете, я почти убедился, что вы тот, за кого себя выдаете. Как жаль, что слишком поздно, уже ничем не поможешь... - Эй, - вмешался Кларенс. - Простите, что прервал беседу, но что это за штука такая? Я нашел ее у буфета, за дверью! Лафайет удрученно посмотрел в сторону говорящего и застыл. - Телефон! - заорал он. - Не урони, Кларенс! - Кларенс, дружочек, ты - гений, - ликовал Лом, быстро направляясь к нему. - Дай, дай его мне!.. - Ни за что на свете - сказал О'Лири и оттолкнул старика локтем, выхватывая старомодный, отделанный медью прибор из рук Кларенса. - Все равно только я знаю номер! - Он приложил трубку к уху, постучал по рычагу. - Алло? Алло, Центральная... Раздался резкий щелчок и беспрерывное гудение. - Ну же! Отвечайте! - требовал Лафайет. - Центральная, - живо ответил ему в ухо металлический голос. - Ваш номер? - Так, погодите... девять, пять, три... четыре, девять, ноль-ноль, два, один-один. - Это служебный номер, сэр. Пожалуйста, посмотрите в справочнике другой. - У меня нет справочника! Пожалуйста! Это срочно! - Хорошо... Я спрошу заведующего. Не кладите, пожалуйста, трубку. - Что говорят? - не дыша спросил Лом. - Она разговаривает с заведующим. - О чем? - Я не знаю. - Слушайте, дайте мне телефон! - Лом ухватился за аппарат. Лафайет запутал его, обронил. Лом кинулся ловить. Кларенс блестяще спас прибор в дюйме от пола. Лом и Лафайет, попятившись и едва не упав, обнялись. - У-у, нет, нет, - говорил Кларенс в трубку, пока Лафайет вырывался от противника. - Имя Кларенс: К... Л... А... Р... И... Н... С... - Он огорченно посмотрел на О'Лири, когда тот выхватил у него телефон. - Да? С кем хотите говорить, сэр? - спросил оживленный голос. - С инспектором Никодеусом... только я знаю, что он где-то на полевой работе, тогда дайте мне того, кто его замещает! У меня жизненно важная информация! - Откуда вы звоните, сэр? - Из Артезии... но это все равно, просто дайте мне кого-нибудь, кто может... - Подождите, пожалуйста! - Минуточку! Алло! Алло! - Что они говорят? - настаивал Лом. - Ничего. Я жду. - О'Лири, если вы потеряете эту связь... - Я знаю, может пятьдесят лет пройти, прежде чем я вновь дозвонюсь. - Эй, там, О'Лири? - донесся доброжелательный голос. - Рад слышать вас. Теперь все хорошо, надеюсь? - Хорошо? Вы что, смеетесь? Хуже быть не может! Адоранна и Алан умирают от неизвестной болезни, король-узурпатор разгуливает везде, пиная кошек, а я заперт в башне! - Эй, кто это? Я знаю голос О'Лири. Это не он! - Я уже объяснял! Я временно парень по имени Зорро, я на самом деле я - О'Лири, только кто-то другой - я, и он вне себя, и... - Послушайте, кто бы вы ни были... Использовать без особого разрешения сеть Центральной коммуникации - преступление, за которое причитается выскребывание мозгов или заключение, либо и то, и другое! Сейчас же кладите трубку! - Вы не слушаете! Со мной несчастье! Артезия в беде! Нам нужна помощь! - Я уверен, - ответил голос холодно, - сейчас все хорошо, вам незачем больше беспокоиться. - Беспокоиться? Чем вы там думаете? Если эти рассвирепевшие охранники доберутся сюда, меня же расстреляют! - Послушайте, приятель, поделитесь-ка своими горестями с местным агентом. Если у вас дело законченное, его рассмотрят. А сейчас... - Агент? Какой агент? Здесь я агент Центральной, а меня одурачили, вытеснили с места и... - Официальное лицо, мистер О'Лири, выведен из строя, как известно. Тем не менее несколько часов назад на точку был выслан полевой агент по особым поручениям с инструкцией проследовать прямо во дворец и войти в контакт с принцессой Адоранной. В таком случае... - Вы послали сюда агента? Сюда? В Артезию? - Именно так я и сказал, - ответил голос. - Теперь прошу меня извинить... - Где он? Как мне его узнать? Что... Послышался резкий щелчок и волнообразный гудок прерванной связи. Лафайет стучал и вопил, но бесполезно. - Ну? Ну? - Лом пританцовывал от нетерпения. - Он повесил трубку. Но я все-таки добился хорошего известия: они послали сюда другого агента, возможно, одного из своих лучших людей, обладающих полнотой власти. Он быстро все исправит. - О? Действительно. Понимаю. Ха-хм! - Вы, кажется, не слишком рады? Лом поджал нижнюю губу, напряженно хмурясь: - Вообще-то, - сказал он, - я совсем не уверен, что это желательно именно сейчас. - Что бы значило это замечание? - Наш противник, мой мальчик, - человек дьявольского ума. В данный момент у него все карты в руках. Один агент против него не имеет шанса. - Чепуха... Я допускаю, что этот парень не знает счета. Но сейчас главное - вступить в контакт с этим новым агентом, передать ему несколько фактов и накрыть... - Но это нелегко будет сделать. Помните: мне известен один жизненно важный факт, которого вы не знаете. - О? Что же это? - Я, - сказал Лом, - знаю кто, этот негодяй! 10 - Вы сэкономили бы время, - упрекнул Лафайет, - если бы упомянули об этом чуть раньше. - Как можно? Я думал, что вы соучастник его плана! - Ладно... он кто? Зорро? - Силы небесные! Нет... - Не Рыжий ли Бык? - Ничего подобного. Вы с ним ни разу не встречались. Фактически, этот изменник - спецуполномоченный Центральных властей по имени Квелиус. - Спецуполномоченный? Господи! Один из верховных служащих... - Именно. Теперь вы понимаете опасность его отступничества. Я был его первой жертвой. Потом вы. Теперь он заглатывает все королевство, и потребуется не только честное намерение, чтобы свалить этого сумасшедшего. - Ладно... Что вы предлагаете? - Во-первых, нужно вступить в контакт с этим новым парнем, которого заслала Центральная, пока он не попал в беду. По-видимому, он уже здесь, во дворце, возможно, замаскирован. Мы постараемся перехватить его, когда он навестит принцессу. - Как мы его узнаем? - У меня, - сказал Лом, похлопывая по карманам, - есть небольшое устройство для опознания агентов Центральной. На расстоянии пятидесяти шагов от карточки Центральных властей, удостоверяющей личность, оно издает предупредительный сигнал. Тот факт, что оно не среагировало на вас, был одной из причин моих подозрений. - Да... Моя карточка в ящике туалетного столика, внизу. - Спокойно! На этом я предлагаю разойтись. Таким образом, если один из нас будет пойман, второй еще сможет прорваться под шумок. - М-м-м... Орел или решка? - Я пойду первым, милый мальчик. Итак, кратчайший путь к королевским покоям? Лафайет ему все объяснил. - Будьте осторожны, - закончил он, - вокруг всего крыла шесть колец охраны. - Не бойтесь! Я по-умному воспользуюсь звуковым проектором. И полагаю, вы можете с тем же успехом оставить себе оружие смерти. Но рекомендую использовать его только в крайнем случае. Этот образец ни разу не испытывали, знаете ли... - Большое спасибо. - О'Лири осторожно принял оружие. - Ну, думаю, медлить не стоит. Следуйте за мной минут... э-э... через десять. - Лом пошел к двери. - Подождите минуточку, - попросил Лафайет. - У вас есть сигнал для определения агента, а что мне использовать? - Я бы сказал, что любой незнакомец может оказаться тем, кого мы ищем. Так вот, дружок, увидимся при дворе. - Старик открыл дверь и выскользнул на лестницу. Лафайет слушал. Прошли две минуты, тревоги не было слышно. - Тем лучше, - пробормотал Лафайет. - Теперь моя очередь. Кларенс крепко спал, сидя в углу. Его голова свесилась на плечо. Он открыл глаза, растерянно мигая, когда Лафайет похлопал его по колену. - Я ухожу, Кларенс. Вы можете вернуться в караульную. Если кто спросит, скажите, что мы ушли домой. И огромное спасибо. - Проклятье! - сказал Кларенс, протирая глаза. Он во весь рот зевнул. - Я хочу остаться при деле, босс. Игра в плащи и кинжалы - вот это жизнь! - Конечно... Но нам вы нужны там, в войсках, на случай неудачи, вы же знаете реальное положение вещей! - Ага! Вот это да! Ребята же никогда не узнают, что я на секретном деле, которое выполняю так, будто бы все просто, и все такое... - Именно так... - Лафайет неожиданно подпрыгнул от резкого звонка, раздавшегося из шкафа за дверью. - Э, вроде в дверь звонят, - сказал Кларенс. - О'кей, если я открою, босс? - Это телефон, - сказал О'Лири и подхватил трубку. - Алло? - А, это вы? - сказал тот же голос, с которым он разговаривал в прошлый раз. - Послушайте, вы, там! Что-то происходит, очень важная персона желает сказать вам пару слов. Только подождите! Послышался треск, затем заговорил другой голос: - Алло? Я инспектор Никодеус. С кем я разговариваю? - Никодеус! Как я рад вас слышать! Когда вы вернулись? - Будьте любезны представиться! - Представиться? А, это все из-за голоса! Не обращайте внимания, это Лафайет. Просто считайте, что я немного охрип... - Немного что? Послушайте, мне сказали, что какой-то парень утверждал, что он О'Лири в другом облике, но о голосе ничего не было сказано! - Мой голос, - сказал О'Лири, силясь сохранять спокойствие, - не мой. Слушайте, Никодеус, здесь, в Артезии, очень срочное серьезное дело... - Момент, - перебил Никодеус. - Повторите, что вы мне сказали при первой встрече, если считать, что вы, как утверждаете, сэр Лафайет? - Слушайте, это необходимо? - Да, - ответил Никодеус тоном, не допускающим возражений. - Ну... э-э... кажется, вы меня спросили, откуда я, и я вам ответил. - А? Хм... Возможно, вы правы. Я думал... но все равно. А теперь скажите, какой предмет я вам показал, и вы впервые заподозрили, что я не просто придворный маг? - Дайте вспомнить... Зажигалку... "Ронсон"? - Ей-богу! Вы действительно правы!. Неужели это вы, Лафайет? - Конечно! Не будем терять времени! Как скоро вы сможете доставить сюда пару взводов особых полевых агентов, чтобы арестовать самозванца, который бесчинствует, пиная кошек, и спит в моей кровати? - Именно поэтому я и звоню, Лафайет, Когда я узнал, что кто-то был в Центральной и назвался вашим именем, я сразу же прозондировал ситуацию... и то, что я обнаружил, не годится... - Я уже знаю! Дело в том... - Дело куда сложнее, чем вы думаете, Лафайет. Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Квелиус? - Квелиус? Спецуполномоченный Квелиус? - Именно. Так вот, похоже, что Квелиус изменник. Он был руководителем исследовательских работ, вы же знаете... - Нет, я не знал, но уже слышал о нем. Рад, что вы подтвердили сведения моего друга Лома. Но нельзя ли отложить этот разговор, пока мы не разгребем этот беспорядок? - Именно об этом я и толкую, Лафайет! Квелиус, как выяснилось, скрылся со всем содержимым Центральной космической лаборатории, прихватив главного исследователя Джорлемагна. Из отдельных свидетельских показаний мы узнали, что он завершил конструирование прибора, с помощью которого планирует отрезать континуум Артезии от всех дальнейших контактов с Центральной, в результате - сместить весь локус в новую горизонтальную проекцию, обеспечивая себе вечную безопасность от ареста, и навсегда подчинить себе Артезию! - Никогда не слышал о подобном приборе! Это невозможно! - Вовсе нет! Фактически это оказывается совсем просто, если знать основы теории. Помните прибор под названием Ограничитель? - Еще бы мне забыть! Если бы не он, я не оказался бы в таком положении! Нельзя ли его отключить, чтобы я мог действовать? - Боюсь, это уже не в наших силах, - мрачно ответил Никодеус. - Первая часть плана Квелиуса уже реализуется. Начальным шагом было - воздвигнуть ограничительный барьер вокруг всего локуса, отрезав все физические контакты. Все приведено в действие буквально считанные минуты назад. Наша единственная связь отныне - этот телефон... - Вы имеете в виду, что больше не можете засылать людей? - И высылать. Теперь все зависит от вас, Лафайет. Вы как-то должны найти этого человека, Квелиуса, и арестовать его, пока не осуществлена вторая часть плана и Артезию не отрезали навсегда! - Сколько... сколько у меня времени? - Боюсь, немного. Возможно - минуты. В лучшем случае - часы. Предлагаю начинать действовать, используя все доступные возможности. Мне не требуется напоминать вам, что на ставке. - И Центральная ничем не может помочь? - Откровенно, Лафайет, если бы было вовлечено несколько жизненно важных локусов, если бы над Центральной нависла реальная угроза, то определенные чрезвычайные меры могли бы быть приняты. Но в данном случае только мой личный, сентиментальный интерес к Артезии вынудил меня попробовать позвонить. Простейшее решение для Центральной, как вы понимаете, - пустить дело на самотек. Несомненно, это та самая реакция, благодаря которой Квелиус рассчитывает на неприкосновенность. Пусть. Может быть, мы удивим его. - Я, с голыми руками, да еще один полевой агент, которых вы готовы покинуть? Что мы можем сделать? - Боюсь, все зависит от вас, Лафайет, - сказал Никодеус, голос которого начал пропадать во все усиливающихся помехах. - Я вам очень доверяю, вы знаете. - Как выглядит этот Квелиус? - крикнул Лафайет. - Немолодой человек, примерно пятьдесят три года, лысый, как яйцо. - Вы говорите - пятьдесят три года, престарелый и лысый, как яйцо?! - Точно. Не очень внушительной наружности, но смертельный противник... - С писклявым голосом?. - Д-да! Вы его видели? - О, да! Я его видел, - ответил Лафайет и глухо хохотнул. - Я провел его во дворец мимо стражи, прятал, пока она не ушла, подробно рассказал, как найти покои Адоранны, погладил по головке и отослал, куда ему надо... - ...файет... что это... слышу вас... все хуже... - Помехи усилились, и голос Никодеуса утонул в них. - Фи, босс, что стряслось? - спросил Кларенс, когда О'Лири повесил трубку. - Вы белый, как могильный камень! - При данных обстоятельствах это недурное сравненьице! - Лафайет покусывал нижнюю губу, обдумывая положение. Лом, или Квелиус, по крайней мере не лгал, называя имя злодея этой земли. И он использовал его, как бумажное полотенце! Он забрался в ту же тюрьму, высосал из него всю информацию и удалился в безопасное место, оставив легковерного О'Лири на пути, ведущем прямо в руки поджидающего противника. - Что ж, я его и здесь как-нибудь перехитрю, - сказал О'Лири вслух. - Кларенс, ты хотел бы получить настоящее тайное задание? - Неужели, босс? Здорово! - Хорошо, слушай внимательно... - Подожди пять минут, - заканчивал О'Лири свои инструкции, - потом начинай и помни: придерживайся своей версии, несмотря ни на что, пока я не дам тебе сигнал. - Понял, шеф. - Ну, пока! И желаю удачи. - Лафайет открыл двойные стеклянные двери, ведущие на балкон, вышел под дождь, моросящий с неба цвета старого олова. - Великолепно, - решил он. - Все точно вписывается в общую картину. Железная ограда была холодной и скользила под руками. Он перелез через нее и очутился в густых зарослях винограда, нащупывая ногой, куда можно встать. - Эй, - позвал Кларенс, перегнувшись, чтобы увидеть его. - Кто хочешь мог бы свихнуться, если б упал отсюда... - Я уже лазил, - успокоил его О'Лири. - Давай иди назад, пока не простудился. Он начал спускаться. Мокрые листья били его по липу, ледяная вода заливалась в рукава. К тому времени, когда Лафайет добрался до камня, перекрывающего ряд кладки стены в двадцати футах от крыши, он промок насквозь. Стараясь не смотреть на сто футов вниз, где простирался мощеный двор, он продвигался вокруг башни туда, где под ним бы оказалась покатая крыша жилого дома, крытая красной медью. Нужно было спуститься на пятнадцать футов до места, где он мог поставить ногу на выступ, который оказался куда более крутым и скользким, чем он его помнил. "Сейчас не время раздумывать", - твердо решил Лафайет и прыгнул плашмя. Он царапал руками влажную поверхность, соскальзывая все дальше и дальше, пока его стопы, а затем голени и колени не ощутили край, и тут, наконец, остановился. "Спокойно, сердце, успокойся..." Под пряжкой ремня у него был водосточный желоб. Он подтянулся в сторону, туда, где, по его расчетам было окно в маленькую кладовку, потом спустился через край. Окно было там, прямо перед ним, в трех футах под нависающим карнизом. Лафайет толкнул ногой шпингалет на ставнях - они распахнулись, хлопая на ветру. Вторым легким толчком он разбил вдребезги стекло, затем ботинком стряхнул осколки. - Хорошо, О'Лири, - прошептал он, вглядываясь в темный оконный проем. - Вот где пригодится книжка по акробатике, которую ты прочитал. Он раскачивался вперед-назад, вперед-назад. При движении вперед он отцепился, нацелив ноги в окно, и хлопнулся крестцом о пол комнаты. - Ничего не сломал, - заключил О'Лири, когда ему удалось встать и проковылять несколько шагов. Он остановился, прислушиваясь к тишине. - Тревоги нет. Тем лучше. - Он приоткрыл на дюйм дверь в коридор. Путь был свободен. Не было даже обычных церемониальных постовых в дальнем конце. Лафайет выскользнул и тихо двинулся к белой с золотом двери покоев, ранее занимаемых любимым придворным Горубла. Внутри не было слышно ни звука. Он попробовал запор, тот поддался, и он вошел, закрыв за собой дверь. Комнатой теперь явно не пользовались. На мебели были чехлы, драпировки оттянули назад, окно закрыли ставнями. Лафайет подошел к противоположной стене, простучал дубовые доски, нажал нужную точку в верхнем левом углу, которую ему когда-то давно показал Йокабамп. Доска качнулась внутрь со слабым скрипом, и О'Лири вошел в затхлый коридор. - Лом не знал, что я придержал этот козырь, - порадовался он. - Теперь, если мне удастся добраться до Адоранны раньше его... Затем он совершил нелегкое пятнадцатиминутное путешествие по грубо обработанному известковому проходу в системе потайных ходов вверх по узким лестницам под низкими проемами балок, которые О'Лири постоянно задевал головой, до черной стены, за которой располагались королевские покои. Лафайет прислушался, но ничего не услышал. Неприметный замок от его прикосновения открылся, и панель мягко поехала в сторону. У дальнего угла толстого ворсистого ковра виднелся край большой кровати Адоранны под балдахином на четырех опорах. В комнате никого не было видно. Он вошел и обернулся на неожиданный свист, который издает клинок, покидающий ножны. Острие уперлось ему в горло, а взгляд Лафайета, скользнув вдоль лезвия шпаги, - во враждебное лицо графа Алана, у которого скулы ходили от напряжения. - Остановись, Алан, - с трудом проговорил О'Лири, так как его голова была неудобно наклонена, - я твой друг. - Оригинальная манера входить в помещение, когда не замышляешь дурного, - съязвил Алан. - Кто вы? Что вам здесь нужно? - Думаю, мне лучше пока не называть своего имени, это лишь усложнит дело. Просто считайте меня другом Йокабампа. Он мне показал сюда дорогу. - Йокабамп... Что за чушь? Он лежит во дворцовой темнице, заключенный сумасшедшим узурпатором. - Да. Но так вышло, что я сам только что бежал из тюрьмы. О, Алан, не могли бы вы опустить шпагу. Вы пораните мне кожу! - Да-да, и еще несколько косточек! Говори, мошенник, кто тебя подослал?! Зачем? Уверен, ты замышляешь убийство. - Ерунда! Я на вашей стороне, понимаете? Дверь на противоположной стене комнаты открылась, и появилась стройная фигурка, одетая во что-то легкое небесно-голубого цвета. У вошедшей были прекрасные золотые волосы и огромные голубые глаза. - Адоранна, скажите этому клоуну, чтобы он убрал шпагу, пока не попал в беду, - попросил О'Лири. - Алан... кто... - Незадачливый убийца, - прорычал Алан. - Друг Йокабампа. Я пришел помочь! - возразил О'Лири. - Алан, опусти лезвие. Давай выслушаем беднягу. - Ну что ж, говори, но при первом неверном движении... - Алан сделал шаг назад и опустил шпагу. О'Лири пощупал горло и облегченно вздохнул. - Послушайте, - сказал он, - на формальности нет времени. Я рад видеть вас обоих в добром здравии. Ходят слухи, что вы умираете от таинственной лихорадки... - Опять это вранье, распускаемое предателем, которого я когда-то звал другом! - громко воскликнул Алан. - Сюда идет один тип, человек по имени Квелиус либо Лом. - Лафайет описал своего недавнего союзника. - Вы его видели? Алан и Адоранна отрицательно покачали головами. - Ясно. Он один из зачинщиков всего этого заговора. Ну, представьте на минуту, друзья, что я начинаю вписываться в картину на стороне защитников ваших интересов... - Приятель, ты слишком фамильярен, - начал было Алан, но Адоранна положила руку ему на плечо. - Тише, - мягко предупредила она. - Допустим, вы друг Йокабампа. Как видите, нас держат как пленников в собственных покоях. Его величество уверяет нас, что это лишь временная мера... - Если это величество, то моя бабушка - балерина! - вставил Алан. - Как только я впервые кинул взгляд на негодяя, я понял, что ничего хорошего из него не выйдет! Король Лафайет, как бы не так! Погодите, доберусь я до шеи предателя! - Помнится мне, вы не вполне справились с задачей, когда столкнулись с ним в последний раз, - заметил О'Лири. - В любом случае, может быть, следует сделать скидку? Может, это вовсе и не Лафайет О'Лири, который, но всем описаниям, настоящий принц, и... - Неужели вы думаете, что я не знаю этого негодника, который однажды втерся в доверие к ее высочеству при помощи своих штучек, и... - Штучек! Это был не трюк, а просто сильнейший личный магнетизм. И убить Лода было достаточно трудно, даже если вам угодно списать это на ловкость рук... А как насчет убить дракона? Думаете, у вас это лучше бы вышло? - Достаточно, сударь! - перебила Адоранна. - Алан, придерживайтесь темы! - Хорошо. Итак, этот мерзавец, низким обманом внушивший нам на какое-то время ложное ощущение безопасности, неожиданно поднял свои подлинные знамена. Во-первых, он пришел к ее высочеству с рассказами о захватнической армии. Когда, по моему совету, она потребовала доказательств, он оттянул время, солгав. А сам принимал срочные меры, как он это назвал, которые ее высочество не санкционировала. После того как я выразил недовольство, мы утром обнаружили, что заперты под охраной грубых парней, только что набранных и оплачиваемых О'Лири. А когда преданная служанка нашептала нам новости в замочную скважину, мы узнали, что подлец на самом деле объявил себя регентом. - Так... плохо, как и предполагалось, - сказал О'Лири. - Но есть аспекты, которых я пока не могу объяснить... вы мне не поверите, но все идет к тому, что мы должны прижать к ногтю этого Квелиуса. Он - та реальная сила, которая стоит за троном. Самозванец, утверждающий, что он О'Лири, работает на него... - Он не самозванец, а сам О'Лири! - запальчиво крикнул Алан. - Почему вы так уверены? Разве Лафайет О'Лири когда-нибудь ранее заставлял вас усомниться в нем? Разве он не был кристально чист, лоялен, честен?.. - Я никогда не верил мошеннику, - твердо заявил Алан. - Его нынешнее поведение лишь подтверждает мои скрытые опасения... - Говорить о подтверждении скрытых опасений слишком рано, - рассердился Лафайет. - Я не вижу необходимости что-либо объяснять тебе, желторотый птенец! - Придержи язык, недоумок, а то я позондирую твое горло моей шпагой! - А, ну да, конечно. Но не будем терять время. Вы, двое - можете бежать тайными коридорами. Я подожду здесь появления Квелиуса. Я пристрелю его из его же собственного оружия. - Он погладил оружие смерти на ремне. - Что? Ты думаешь, я убегу и оставлю, пусть даже такого гнусного мошенника, как ты, один на один с негодяем? Ха! Адоранна, иди, и... - Глупости, - холодно оборвала его принцесса. - Я остаюсь. - В обычной ситуации я бы с вами поспорил, - сказал Лафайет, - но при данных обстоятельствах вы сами должны решать. Если я промахнусь, то с Артезией все кончено! - Как это получилось, сударь, что вы знакомы с информацией, не известной широкой публике, и даже ее высочеству? - спросил Алан. - Это я объясню позже, если... будет позже. - Так не пойдет, - рявкнул Алан. - Кто еще, кроме лакея тирана, мог бы знать его план? - Шпага взметнулась и уперлась в грудь О'Лири. - Если хотите знать, информацию я получил из места, называемого Центральной! Алан и Адоранна переглянулись. - Правда? - пробормотал граф. - Раз так, я думаю, вам будет приятно встретиться с товарищем из Центральной? - Конечно... Но вы не должны ничего знать о Центральной. Ее существование - секрет ото всех, кроме аккредитованных агентов. - Неужели? - сказал Алан. - А случилось так, что эмиссар Центральной вас опередил. - Правда! Я забыл! Где он? - Лежит в соседней комнате. Адоранна, не позовешь ли агента? Принцесса вышла из комнаты. Лафайет услышал приглушенные голоса, затем мягкие шаги по ковру. Стройная девичья фигурка в опрятной серой униформе появилась в дверном проеме. - Дафна! - задохнулся Лафайет. - Что ты здесь делаешь? - Вы знаете ее? - изумился Алан. - Я думал, ты в безопасности и в распределителе Центральной, - сказал Лафайет, не сводя с нее глаз. - Бедная малышка, я знал, что они кого-то послали, но мне никогда не приходило в голову, что они такие идиоты, что... Дафна выхватила пистолет из кобуры и прицелилась в О'Лири. - Я не знаю откуда вам известно мое имя, - сказала она с едва заметной дрожью в голосе, - но еще один шаг, и я выстрелю! - Дафна, это я, Лафайет! Разве ты не знаешь меня? - Что, и вы? Неужели все думают, что я такая помешанная, что не узнаю собственного мужа? Лафайет облизал губы и глубоко вздохнул. - Послушай, Дафна, попробуй понять. Я не выгляжу собой, я знаю. Я выгляжу, как вор по имени Зорро. Но на самом деле я - это я, понимаешь? - Я понимаю, что вы не в своем уме. Не подходите! - Дафна, послушай меня! Я вышел в ту ночь, в среду, кажется, две недели тому назад, чтобы, э-э, заскочить в "Секиру и Дракон", и со мной произошло... это! Это все из-за штуки, которая называется Главный Референт. Парень по имени Квелиус за все в ответе. Он заплатил Рыжему Быку, чтобы тот меня туда заманил, и... - Перестаньте! Вы не Лафайет! Он высокий и красивый, немного инфантильный, и у него кудрявые волосы и самая прелестная улыбка, особенно когда он делает что-нибудь глупое... - Вроде этой? - Лафайет улыбнулся своей самой застенчивой улыбкой. - Видишь? - сказал он сквозь зубы. Дафна взвизгнула и отскочила. - Ничего похожего, ты, злобный монстр! - Послушай, Зорро ничего не может поделать с тем, что у него глаза близко посажены! - Довольно, мошенник! - зарычал Алан. - Ты что, рехнулся, скотина неотесанная? Не кажется ли тебе, что не только графиня Дафна, но ее высочество и я лично тоже знаем этого двуличного О'Лири в лицо? - Он не двуличный! - крикнула Дафна, оборачиваясь к Алану. - Он просто... просто... болен... или еще что-нибудь. - Она неожиданно шмыгнула носом и смахнула слезу. - Послушайте, нам сейчас нельзя ссориться из-за недоразумения, - взывал Лафайет, - забудьте о моем имени! Важно остановить Квелиуса, поспешите! У него нечто вроде машины вероятности на взводе. Она может повернуть Артезию в положение вне континуума! Если он сделает это, то будет навсегда свободен от внешнего влияния Центральной. - Что вы знаете о Центральной? - Разве ты не помнишь? Ты же меня там вчера видела! И даже помогла мне... - Я там видела другого сумасшедшего, который пытался убедить меня, что он Лафайет О'Лири. Я вас никогда в жизни не видела... и его тоже! - Дафна... они оба были мной! То есть я был обоими! То есть... о, все равно! Главное - я на твоей стороне, и на стороне Адоранны. Я просто переговорил с Никодеусом. Именно он предупредил меня о Ломе, то есть Квелиусе! - У вас есть доказательства? - Ничего из документов. Но, Дафна, послушай: закрой глаза и представь себе, что я сильно простужен, или меня по глотке ударили мячом для поло или еще чем-то. Теперь... помнишь вечер нашей первой встречи? На тебе ничего не было, кроме мыльной пены, помнишь? Поэтому я заказал для тебя милое бальное платье, розовое с серебром. А чуть позже, в тот же вечер, ты спасла мне жизнь в первый раз, уронив ночной горшок на голову графа Алана! И... - Кто рассказал вам все это? - Никто! Это я, я это помню! Просто представь себе, что я... я заколдован или нечто в этом роде, как царевна-лягушка. Под этой чумазой личиной тот же старый Лафайет, который ухаживал за тобой и завоевал тебя! - В этом что-то есть... почти как будто... - Значит, ты все же узнаешь меня? - Нет. Но... но я думаю, не вредно выслушать то, что вы говорите, даже если вы сумасшедший. - Ну, это уже кое-что... - Мы уже наслушались бреда сумасшедшего, - сказал Алан. - Остается вопрос "что делать?". Мы знаем, что фальшивый король рассчитывает нынче вечером на большую удачу; слухи все упрощают. В таком случае его нужно опередить или вообще не начинать. Я имею в виду, что мне уже пора пробираться вперед, пробиваться сквозь заслон наемников узурпатора, которые охраняют нас здесь, и убрать их хозяина, когда он будет пировать в банкетном зале! - Ты никогда не сделаешь этого, Алан! - твердо сказал О'Лири. - В любом случае нет нужды в показательных выступлениях. Мы можем воспользоваться тайными коридорами и появиться в зале неожиданно, сюрпризом... - Если довериться этой тайной разведке... - Алан, он наш друг, я это чувствую. Мне кажется, что я это знаю... - Адоранна испытующе смотрела на О'Лири. Он вздохнул: - Давайте не будем начинать все сначала, - попросил он. - В котором часу начинается эта большая операция? - В восемь вечера, примерно через час. - Если только я не заблуждаюсь, вас навестят гораздо раньше с той самой целью, в которой вы заподозрили меня. Квелиус не может себе позволить, чтобы вы остались живы, в то время как его марионетка сегодня вечером сделает важное заявление. Он, возможно, рассчитывает, что в суматохе танцев незаметно выкрадет тела из дворца. Позже он сделает печальное объявление, что вы пали жертвой лихорадки. Если вы появитесь в добром здравии, этот план будет сорван. После этого мы будем действовать, исходя из конкретной ситуации. - В бальном зале на виду у людей, - рассуждал Алан, - мы будем в безопасности на время. Он не осмелится зарезать нас на виду у наших подданных. - И уже одно наше присутствие, - добавила Адоранна, - обнаружит лживость его заявления о нашем недомогании. Алан ударил кулаком в ладонь: - Возможно, но вдруг эти тайные ходы ведут в ловушку... - Он свирепо взглянул на Лафайета. - Я знаю, кто первым умрет. - Не беспокойся, Ал, вы доберетесь невредимыми, - уверил его О'Лири. - А теперь, я считаю, вам обоим следует выглядеть как можно лучше, чтобы произвести должное впечатление на присутствующих: медали, ордена, драгоценности, тиары. - Тебе бы самому помыться, приятель, - обратился Алан к О'Лири. - От тебя козлом несет. - Ванна? - изумился Лафайет. - Я уже забыл, что она существует! - Там, - Алан указал на приоткрытую дверь через короткий коридорчик. Там виднелся бледно-зеленый кафель и золотая арматура. - И можешь сжечь эти ветхие тряпки; думаю, наряд моего лакея тебе вполне подойдет. - Надеюсь, что успею, - сказал Лафайет, направляясь в ванную. С четверть часа он блаженствовал в горячей ароматизированной воде, натирая кожу фиалковым мылом. - Полегче, мальчик, - посоветовал он себе. - Так всю шкуру сдерешь. Отчасти этот темный оттенок не смывается. Затем О'Лири побрился, решив оставить усы Зорро, подделав их под Эррола Флинна парой маникюрных ножниц, которыми воспользовался также и для ногтей. Блестящие иссиня-черные волосы были также слегка подстрижены и насухо вытерты полотенцем, после чего, будучи причесанными, они рассыпались на довольно франтоватые естественные кудри. Алан оставил в передней одежду. Лафайет надел чистое белье, черные панталоны в обтяжку, белую сорочку со свободными рукавами и открытым воротом. Перед тем как надеть еще черную куртку, он обернулся алым кушаком из своего прежнего туалета - явно недавнее приобретение, почти не грязное. По необходимости он также оставил золотые кольца на руках и в левом ухе, так как они казались неотъемлемой частью образа. Он прогулочной походкой вернулся в гостиную. Дафна удивленно обернулась: - О, это вы? Вы изменились. - Где Адоранна и Алан? - В своем будуаре, одеваются. - Ты такая привлекательная в этой форме, Дафна, - сказал О'Лири, - но мне ты больше нравишься в мыльной пене. - Прошу вас, оставьте эти фантастические воспоминания, сэр! У меня нет выбора, поэтому я имею с вами дело. Но глупо пытаться изображать из себя Лафайета, если у вас нет и капли сходства с ним. - Что ж, видно, придется смириться с мыслью о платонических отношениях. Но это трудно, Дафна. Ты никогда не узнаешь, как я скучал по тебе эти последние две недели, как я хотел обнять тебя, и... - Не нужно быть назойливым, - мягко сказала Дафна, - лучше изложите мне план. - Ах да, план! Ну, если начистоту, то план нужно разработать. Дафна, знаешь, у тебя самые красивые в мире глаза! - Вы действительно так считаете? Но все равно. Нужно поговорить о том, что мы будем делать, когда доберемся до бального зала. - Ну, этот тип, Квелиус, - довольно могущественное действующее лицо. Наш единственный шанс - подкрасться к нему и прижать его к ногтю, пока он не использовал свой звуковой проектор. Ты знаешь, что у тебя волосы, как ониксовая пряжа? И даже в этой униформе твоя фигура может разбить мужское сердце с расстояния в сто ярдов! - Какой глупый, - прошептала Дафна. - Должна заметить, что побритым вы выглядите лучше. Но в конце концов, мы не можем тут стоять и болтать весь день... - Она взглянула в лицо Лафайету, когда он подошел к ней. Он обвил ее руками. Дафна вздохнула и закрыла глаза, приоткрыв губы. - Эй! Что вы делаете? - неожиданно сказал Лафайет. - Целуете незнакомца, да? Вы меня удивляете, Дафна! Она сжалась, отступила назад и со всего маху так его ударила, что он, спотыкаясь, попятился. - Эй! Что происходит? - сказал Алан за спиной О'Лири. Он стоял в дверном проеме, великолепный в роскошном голубом с алым костюме. - Все нормально, - запальчиво сказала Дафна, отворачиваясь от О'Лири. - Я уже разобралась. Алан криво улыбнулся О'Лири. - Леди отвратительно верна супружеской клятве, - объяснил тот, мечтательно потирая щеку. Появилась Адоранна, царственная, как сказочная королева, в серебряном платье, украшенном бриллиантами. Она повернулась к Алану, затем к О'Лири и Дафне, которая отвернулась к окну. Адоранна подошла к ней, обняла за талию: - Ничего, Дафна, - прошептала она, - я знаю, когда-нибудь Лафайет придет в себя. Дафна подавила рыдание, промокнула глаза, повернулась, расправив плечи. В этот момент раздался властный стук во входную дверь. - Думаю, пора уходить, - сказала она. 11 Через десять минут они столпились в душной камере глубиной около ярда, длиной десять шагов, скрытой в толще стены за бальным залом. - Теперь запомните, - сказал Лафайет. - Адоранна, вы с Аланом даете мне время на изучение положения. Потом ждете, когда этот жулик соберется сделать серьезное заявление, тогда появляетесь неожиданно. Ведите себя как ни в чем не бывало: это просто приятный сюрприз, вы неожиданно выздоровели - и вот уж тут как тут, присоединяетесь к веселью. Ему придется вам подыграть. А пока он будет занят попыткой перестроиться, у меня будет шанс нанести ему удар. - Но... но это же опасно для вас! - воскликнула Дафна. - Почему бы нам не кинуть жребий, или что-нибудь в этом роде? - Он вас всех знает, а я для него незнакомец. Он не станет за мной наблюдать. - Он прав, девочка, - вмешался Алан. - Но я буду наготове, чтобы вступить в борьбу, если представится возможность. - Хорошо, теперь я иду. - Лафайет открыл замок, панель отъехала в сторону, и он оказался в сиянии света и журчании приглушенной речи. Зал с белым мраморным полом размером с футбольное поле был заполнен гостями, разодетыми в кружева и атлас, сияющими драгоценностями в золотой оправе, которые горели в разноцветном свете огромных люстр на тисненом золотом своде высокого потолка. Торжественные стражники в униформе с незнакомыми повязками стояли на расстоянии двадцати шагов друг от друга у парчовых стен. По счастливой случайности Лафайет появился между двумя из них. Несколько знакомых лиц случайно повернулись и взглянули в его сторону, но большинство присутствующих неотрывно смотрели на большой золотой стул, установленный в другом конце зала. Несмотря на внешнюю непринужденную веселость, в воздухе чувствовалось напряжение, нота ожидания слышалась в смехе и болтовне. Лафайет свободно продвигался сквозь толпу. Он взял напиток с подноса у проходящего мимо лакея и одним глотком осушил его. Неожиданно загудели рожки. Наступило молчание, нарушаемое нервозным покашливанием. Широкие двери на противоположной стороне широко распахнулись, зазвучали фанфары. Появился высокий стройный светловолосый человек. Он вошел в арку с беспечным, но в то же время властным видом. Он был одет в желтые шелка с белым горностаем, легкая корона небрежно сдвинута на бочок. - Боже, заблудший бедняга выглядит круглым дурачком! - вслух пробормотал О'Лири. - Разве не ясно, что желтое полностью убивает цвет лица? - Ш-ш-ш! - шепнул толстый придворный в пурпуре, стоящий рядом с Лафайетом. - У него везде шпионы! - Послушайте, - быстро сказал О'Лири. - Этот попугай не настоящий... - О, да знаю, знаю! Придержите язык, сэр! - Человек в пурпуре быстро удалился. Регент подошел к помосту, взошел с помощью группы придворных и гордый собой уселся на нарядный стул. Одну ногу он отвел назад, а вторую выставил вперед и наклонился, подперев кулаком подбородок. - Ха! Прямо как Генрих Восьмой в фильме класса В, - шепнул О'Лири, поймав на себе несколько понимающих взглядов со стороны окружающих. Пока он пробирался поближе, один служащий, бывший второй помощник сторожа кладовой, ныне разряженный в полный церемониальный костюм, выступил вперед, прочистил горло и развернул свиток с должной торжественностью: - Милорды и леди! Его королевское высочество, принц Лафайет, милостиво обращается к собранию, - пропищал он тонким голосом. Раздались аплодисменты. Человек на золотом стуле перенес подбородок на другой кулак. - Верноподданные, - сказал он мягким тенором, - как я восхищен смелостью вашего духа, вашей неустрашимой отвагой! Вы присоединились в этот вечер ко мне, бросая вызов унынию, отвергая меланхолические советы тех, кто заставил бы нас дрогнуть перед мрачным призраком, нависшим над нашей любимой принцессой и ее достойным супругом. Если бы они могли быть с нами в этот вечер, они бы первыми зааплодировали вам, поддерживающим праздничный дух, который они так любили, то есть любят. - Регент выдержал паузу, чтобы изменить положение. - Посмотрите на этого болвана, он пытается говорить, подперев кулаком челюсть, - шепнул Лафайет как бы сам себе. - Он выглядит так, словно у него терминальный полупаралич. Несколько человек отошли, но один маленький морщинистый человечек в алом бархате забормотал: - Слушайте, слушайте! - И чего все стоят и слушают этого клоуна? - обратился Лафайет к старому джентльмену. - Почему они ничего не делают? - А? Вы задаете подобный вопрос? Вы что, забыли, что у сэра Лафайета много заслуг перед короной и эскадроны бандитов, которых он недавно нанял для сохранения своей пошатнувшейся популярности, в то время как он сам самоотверженно и добровольно служит, пока наша правительница нездорова. - Лорд Арчибальд, что бы вы сказали, если бы я сообщил, что Адоранна вовсе и не больна в действительности? - поинтересовался Лафайет вполголоса. - Сказал? Ну, я бы сказал, что вы желаемое выдаете за действительное. Скажите, сэр, мы когда-либо встречались? - Нет... не совсем. Но если бы она правда была здорова, просто лишена возможности общаться... - Тогда все головорезы ада не удержат ни одного меча от службы ей, сэр! - Ш-ш-ш! До свидания, лорд Арчи, и смотрите в оба! - О'Лири отошел в сторону, пока регент продолжал бубнить, встал в десяти ярдах от говорящего в первом ряду толпы. - ...Поэтому на меня ложится обязанность, к которой я приступаю с невыразимым нежеланием, принять формально титул, соответствующий достоинству пребывающего главой государства Артезии. Соответственно... и с тяжелым сердцем, - регент замолчал, когда его взгляд упал на О'Лири. Он пристально уставился на него, но вдруг неожиданно выпрямился, глаза его ярко загорелись, и он указал на О'Лири пальцем. - Схватить мне этого предателя! - зарычал он. Раздались короткие восклицания и неразборчивые выкрики, когда отряд крепких стражников проталкивался сквозь плотную толпу, чтобы схватить Лафайета. Он здорово пнул одного в униформе в коленную чашечку, затем его скрутили двойным замком на запястьях. - Пока не убивайте его! - заорал регент, а потом, когда к нему обернулись удивленные лица, он выдавил подобие улыбки: - Я хотел сказать, помните ли вы конституционные права заключенных, парни, чтобы обращаться с ним с должной предусмотрительностью? - В чем меня обвиняют? - с трудом пробормотал О'Лири из-за неудобного положения подбородка, прижатого к груди. - Уберите его! - рявкнул регент. - Я допрошу его позднее. - Минуточку, сэр, если можно! - раздался надломленный голос. Лорд Арчибальд пробрался вперед, вставая перед золотым стулом. - Я тоже хотел бы знать причину обвинения, - сказал он. - Что это? Вы осмеливаетесь задавать вопросы мне? Ах, это вы, мой милый Арчи... думаю, мы обсудим это дело потом, наедине. Затронута безопасность государства и все такое... - Ваше величество, государственная безопасность всегда страдает, если граждан арестовывают произвольно! Пошел одобрительный шепоток, но быстро стих, так как человек на стуле выпятил нижнюю губу и нахмурился, глядя в толпу. - Осознаю, - сказал он, сменив тон, - что пришла пора насаждать более строгие порядки военного времени относительно свободы слова, а точнее - заговора! - Заговора против чего, мессир?! - настаивал Арчибальд. - Против меня, вашего повелителя! - Моя повелительница - принцесса Адоранна, ваше величество! - громко заявил старый придворный. - С тем же успехом могу вам сказать, что ваша принцесса умерла! Мгновенно наступила мертвая тишина. И в этой тишине прозвучал чистый женский голос: - Лжец! Все головы повернулись. Адоранна, сияющая серебром с жемчугами в тумане длинных золотых волос, плывших за ней, прошла по островку, автоматически открывшемуся перед ней. За ней вышагивал граф Алан, высокий, впечатляюще красивый в камзоле и со шпорами. За ними шла Дафна, опрятная и милая. Лицо ее застыло в мучительных переживаниях. Начался сущий бедлам. Приветствия, смех, крики радости. Престарелая знать преклоняла колена, чтобы поцеловать руку принцессе. Молодые размахивали над головой парадными мечами, леди делали реверансы так, что касались пола головными уборами. Они поднимались с мокрыми глазами и обнимали тех, кто стоял рядом. Лафайет высвободил руки из неожиданно ослабевших захватов и увидел, как регент подскочил с искаженным яростью лицом. - Обманщики! - зарычал он. - Фигляры, подделавшиеся под умерших! Я сам был свидетелем кончины ее высочества около часа назад, и с последним вздохом она передала мне тяжелое бремя - корону Артезии... - Пропустите меня к этой твари, потерявшей совесть! - рычал Алан, вскакивая на помост. - Нет! - вскрикнула Дафна и бросилась на него, тормозя рывок, а мнимый регент поспешил отскочить назад. - Он не предатель, Алан, он просто временно потерял рассудок! - Хватайте его! - завопил О'Лири, добавив: - Только не пораньте! - Правильно! - чирикал лорд Арчибальд, пробираясь вперед с обнаженным хромированным лезвием. - Негодяй потребуется невредимым для суда! Лафайета неожиданно потревожили, он обернулся и увидел, что к нему пробирается знакомая фигура. - Лом! - вырвалось у него. - Или Квелиус, если точнее! - Он рванулся навстречу и застыл, так как звуковой проектор был нацелен на него. - Подождите! - крикнул Лом. - Не делайте глупостей! Вы не знаете... - Я знаю, что хочу ухватиться за вашу тощую шею! - крикнул О'Лири. - Нет! Вы не понимаете! Нам нужно... - Лом замолк и присел, уклоняясь от захвата О'Лири, затем обернулся лицом к помосту: - Квелиус, - зарычал он. - Оставайтесь на месте! Все кончено! Лафайет остановился, заколебавшись, так как узурпатор повернулся к Лому. - Вы... - Регент, казалось, задохнулся, - но... но... но... - Верно, я! - воскликнул Лом, в то время как узурпатор на помосте путался в своих облачениях. Лом вытащил предмет размером с электрический консервный нож, повертел его в руках. Беззвучная детонация, закружив О'Лири, отбросила его в беспросветные глубины. _На него неслись звезды, они сильно толкали его, и от ударов он раздувался до формы расширяющейся оболочки из тонкого газа. Всматриваясь внутрь со всех концов света разом, он видел, как вся материя Вселенной собралась точно в центре него, сократилась до одной сияющей точки и мигом погасла. Он сразу начал падать внутрь, сокращаясь, сжимаясь. Возникло мгновенное ощущение опаляющего жара и давящего веса_... Он попятился, хватаясь за складки бархата, висящего у стены. Нечто тяжелое скользнуло по его правому глазу, стукнулось о пол и покатилось. Человек, которого он знал под именем Лом, быстро взглянул на него. Взгляд его, пронизывающий, как раскаленная игла, упал на О'Лири, рот растянулся в свирепой улыбке. Он поднял звуковой проектор и что-то крикнул. В то же время сэр Арчибальд ударил его тупой стороной меча по запястью, выбив оружие. Оно полетело по полу. - Я сказал, что он будет жив и предстанет перед судом, ты, старый козел! - выпалил престарелый придворный. - Хватайте его, джентльмены! И фальшивого регента тоже! Жадные руки схватили Лома, который без толку пинался и ругался. Сильные руки с элегантным маникюром схватили О'Лири и потащили его прочь, а толпа уставилась на него во все глаза. - Алан, - взмолился Лафайет, - отпусти, это же глупо! Все уже нормально. Я уже вернул свое обличье... - Молчи, мошенник, или я с наслаждением перебью тебе хребет! Внизу красивый смуглый парень в облегающем черном костюме с красным кушаком стоял с открытым ртом, оглядываясь с выражением крайнего удивления. - Зорро! - вопил О'Лири. - Скажи им, что это не ты! Что ты больше не я! То есть, что я больше не ты! - Не пытайся состряпать оправдание на основании безумия! - зарычал Алан в ухо О'Лири. - Тебя ждет камера, где приборы удостоверят твою личность, ты, двуликий узурпатор! - Я не сумасшедший! Я - Лафайет О'Лири. Я был еще кем-то, но теперь я снова я, неужели не понимаешь, дубовая башка? И мы еще не избавились от беды! - Как ты мог? - услышал он рядом полный слез женский голос. Дафна стояла, глядя ему в лицо. - Это действительно ты, Лафайет... или ты в некотором роде не ты на самом деле, и... - Дафна... тогда я был не я... а теперь - я, разве не видишь? Я Лафайет О'Лири и никто другой... - Кто-то звал сэра Лафайета? - неожиданно послышался чей-то голос. Появился Кларенс, пробиваясь сквозь толпу с довольной улыбкой. - Это я и есть, - объявил он, указывая на себя большим пальцем. - Кому тут что понадобилось? - Нет, Кларенс! Не теперь! - крикнул О'Лири. - Кукурузная каша! - Не обращайте внимания на этого типа! - увещевал толпу Кларенс. - Он выскочка, я... я герцог Маккой. - Зорро! - взмолился О'Лири. - Я сказал Кларенсу, чтобы он настаивал на своей легенде, пока я не скажу "кукурузная каша". Потому что я тогда был ты, то есть... - Я настоящий О'Лири! - орал Кларенс. - Нет, не он! - кричала Дафна. - А он! - Она указала на Зорро, который в изумлении вытаращил на нее глаза. Дафна бросилась к нему и обняла за шею. - Я тебя узнала, несмотря на твое облачение... как только ты до меня дотронулся, - рыдала она. Зорро смотрел не мигая вдаль поверх ее головы. Удивление на его лице сменила улыбка. - Конечно, детка! - сказал он. - Дафна! - вопил О'Лири. - Отойди от этого дегенерата! Кларенс... Громкий крик неожиданно положил конец этой сцене. В толпе заволновались, раздались сердитые крики. Сквозь толпу пробивалась маленькая пышущая злобой фигурка в алой рубашке, блестящей черной блузе и звенящих серьгах. За ней следовало полдюжины путников, смуглых, черноволосых, в варварских нарядах. - Гизель! Луппо! Что вы здесь делаете? - задыхаясь, спросил О'Лири. Девушка прорвалась сквозь передний ряд и бросилась на Зорро, отскочившего из объятий Дафны. Он увернулся, ища укрытия, когда нож возлюбленной сверкнул у его ребер. - Свинья! Развратник! Волокита! - визжала Гизель, но ее схватили за руки, и нож со стуком упал. - Погоди, я доберусь до тебя, ты, трусливый грязный червь! - Эй! Присмотрите за ним! - крикнул Лафайет, но было уже поздно. Лом, пользуясь тем, что внимание его конвойного отвлек разыгравшийся скандал, вырвался, присел, подхватил нож Гизели и подскочил к Дафне, которая стояла одна. Лом схватил ее под руку и повернулся лицом к толпе, держа острие стилета у горла пленницы. - Назад! - крикнул он. - Или я раскрою ей лицо от уха до уха! Женщины завизжали, мужчины с бранью схватились за рукоятки мечей, но никто не двинулся с места. Никто, кроме одного. О'Лири в ужасе наблюдал, как высокий белобородый патриарх в сияющей синей мантии незаметно обошел Лома сзади. Последний медленно пятился, глаза бегали по сторонам. Он наклонился, подобрал предмет, который держал регент в момент, когда О'Лири вернулся в свое собственное тело. - Нет! - вскрикнул Лафайет и набросился на мужчин, заградивших ему путь. - Не позволяйте ему... Лом пронзительно хохотнул: - Не позволить мне? Ха! Кто может меня остановить? Высокий человек в голубом похлопал Лома по плечу. - Я могу, - сказал он голосом, напоминающим набатный колокол. Лом обернулся и испуганно уставился на высокое привидение, появившееся столь неожиданно. - Джорлемагн! - выдохнул он, выронил нож, прижал к себе Дафну, нажал кнопку на приборе, который держал в руках... и с резким хлопком взорвавшегося воздуха растворился... Минуты на две воцарился хаос. Лафайет делал безумные попытки освободиться, получил оглушительный удар по голове и повис на руках добровольных стражников. Калейдоскоп образов вертелся у него в голове, смешавшись с какофонией сотен голосов. - Спокойно! - оборвал гам громогласный голос. - Леди и джентльмены, спокойствие! Мне нужна тишина, чтобы подумать! - Кто вы, сэр? Куда он ушел? И что стало с графиней Дафной? - посыпались вопросы со всех сторон. - Я сказал "тихо"! - повелительно крикнул старик. Он сделал едва заметный жест, и неожиданно наступила тишина. О'Лири видел, что его губы слабо шевелятся, но не было слышно ни звука. Толпа стояла как громом пораженная, уставившись в никуда. - Ну, так-то лучше, - сказал незнакомец. - Итак... - он полуприкрыл глаза. - Хм-м... Квелиус - хитрый дьявол. Кто бы мог подумать, что ему придет в голову пользоваться третьей моделью Марка? И куда бы он мог бежать? Не в пещеры. Он знает, что мне известно... - Лафайет! Помоги! - беззвучно пронеслось в ушах О'Лири... или нет, не в ушах - в голове! - Дафна! Где ты? - крикнул он про себя. - Темно! Лафайет! Лафайет! Старик в голубом облачении стоял перед ним. - Лафайет... это вы, не так ли? О, ничего, можете говорить. - Мне надо выбраться отсюда, - сказал Лафайет, - я нужен Дафне... - Лафайет, разве вы не знаете меня? - Конечно, я видел вас в пещере, вы выбрались из гроба и пытались укусить меня! - Лафайет, я - ваш союзник. Вы меня звали как Лома. Имя, правда, вымышленное, но я тогда был не в таком положении, чтобы довериться вам, не так ли? Мое подлинное имя - Джорлемагн. - Вы Лом? Вы что, с ума сошли? Лом - ничтожный коротышка, ниже пяти футов шести дюймов, с лысой головой. - Наверняка из всех людей один вы можете понять, Лафайет! Вы описали Квелиуса. Меня случайно поймали, а то ему никогда не удалось бы обменяться со мной внешностью! - Вы хотите сказать, что вы были Ломом, а Лом был... - Вами! Правда просто, когда я все объяснил? - Подождите минуточку, даже если вы Лом, или Джорле-некто, или тот, кто бы он ни был, с кем я совершил побег из тюрьмы, почему вы думаете, что я считаю вас другом? Как я уже проанализировал, вы манипулировали мной, чтобы я вас провел во дворец, чтобы вы могли объединиться с вашим боковым нападающим. Вы играли мной... - Но вы заблуждаетесь, мой мальчик. Зачем было заходить во дворец через запасной ход, если бы я был заодно с Квелиусом? На самом деле, когда я уходил из башни, я оказался примерно на полчаса в ловушке в чулане для метелок из-за четырех дворцовых стражников, игравших в поддавки. Когда их вызвали из-за беспорядка в бальном зале, я последовал за ними. - И еще: я думал об этом неожиданном путешествии в Таллатлон, о крыльях и многом другом. Это не ваших рук дело, надеюсь? - Ах, это! Умоляю, простите меня, приятель! Я тогда был под ложным впечатлением, что вы - простофиля от Квелиуса. Я использовал мудреное маленькое приспособленьице, которое должно было вас вернуть туда, где, по моему предположению, была ваша собственная точка, а именно - в Центральную. Но, естественно, раз вы фактически являлись О'Лири из Колби Конерз в теле Зорро, аборигена Артезии, то координаты, которыми я воспользовался, в результате выбросили вас из основной плоскости континуума. Но я все-таки следил за вами и вошел в контакт, как только вы вернулись в фазу, вы должны это учесть. - Хорошо, все это теперь так же полезно, как подливка на скатерти. Что Квелиус? - Ах, да! Квелиус... Он тщательно спланировал свою операцию, но под самый конец сорвался. Первоначальным его намерением было переместить мое эго в тело призового хряка, а мое тело сохранить, как и свое собственное - тело Лома, занятое разумом свиньи, в резервуаре STASIS для последующего использования. Но в последнюю секунду мне удалось изменить направление и перебросить свое эго в его оболочку, в то время как разум свиньи занял мое бессознательное тело. Понимаете? - Нет. А где он был тогда? - О, Квелиус принял вид подвернувшегося парня. Просто как временная мера, вы же понимаете. Его действительным намерением было поменяться внешностью с вами. - Вы имеете в виду, что я не Рыжего Быка встретил в "Секире и Драконе"? - Большой парень с щетинистыми волосами? Похоже, что это он. Потом, когда вас искусно подвели к использованию Марка III, он бы занял ваше место, в то время как вас забрал бы местный полицейский. Первая часть плана удалась, но вы каким-то образом ускользнули из его рук. - Ну, я думаю, за это следует благодарить Луппо. Но как вы вернули свою форму? Джорлемагн прищелкнул языком: - Я застал Квелиуса на месте не без вашей помощи, конечно. Когда я навел на него звуковое ружье, он запаниковал и убрался назад в свое собственное тело, что, конечно, освободило меня из его оболочки, и я занял свое тело. А это, в свою очередь, заставило личность свиньи вернуться в свое собственное тело, и так далее. - Джорлемагн замотал головой. - Я пришел в себя, прислоненный головой к королевскому свинарнику, с острой тоской глядящий на призовую свиноматку. - Ну, а как вы нашли Квелиуса? - спросил О'Лири. - Каким образом он совершил переселение? Только что они были здесь и вдруг - ф-фить! - Марк III более разноплановое устройство, чем вы предполагаете. - Джорлемагн помрачнел. - Теперь перед нами проблема установить, куда он ее забрал. - Туда! - показал О'Лири, закрыв глаза. - Примерно десять с половиной миль. - О? Откуда вы знаете, мой мальчик? - Просто небольшой трюк, который я перенял у Тазло Хаза. Теперь давайте вызовем стражу, и... - Толпа местных только усложнит дело, - возразил Джорлемагн. - Только вы и я. Нам придется схватить его вдвоем. - Тогда чего же мы ждем? У двери мудрец помедлил, повел левым указательным пальцем, и сразу же шум голосов в комнате возобновился. - Магия? - сдерживая волнение, спросил Лафайет. - Не глупите, - фыркнул Джорлемагн. - Микрогипноз, не более. - Значит, вот отчего вы все время играли пальцами, пальцами Лома! - Пальцами Квелиуса, если точнее. Он умный человек, но ему не хватает необходимой сноровки пальцев для микрогипноза и манипуляции. Жаль, это могло уберечь нас от лишних неприятностей. - Ну, главные неприятности еще впереди. Предстоит нелегкая получасовая погоня, а мы теряем время. Конюшенные наперебой оказывали им услуги. Через пять минут, оседлав выносливых арабских жеребцов, они легким галопом выехали из ворот и полным ходом двинулись по пустынной улице на темную северную дорогу. В ночном небе словно гигантский осколок черного стекла маячил пик. - Хай Тор называется, - сказал О'Лири. - Они там, наверху, я уверен. Но почему там? - Весь пласт пронизан многочисленными ходами, - сказал Джорлемагн, когда лошади завернули и пошли вверх по булыжной насыпи, ведущей к основанию столовой горы. - Это естественное сердце вулкана, оставшееся после постепенного разрушения конуса. Квелиус затратил достаточно времени и сил, прокладывая в нем туннели под предлогом строительства подземной станции-обсерватории. Держу пари, что привод вероятностного искривления установлен где-нибудь внутри. И Квелиус не задумается пустить его в ход на полную мощность, насколько я знаю его, а я знаю! - Хорошо, примените какую-нибудь из ваших технических мер, - нетерпеливо перебил О'Лири. - Я жажду ощутить в руках эту тощую шею! - Не так-то это просто, приятель. Боюсь, мои карманы пусты. - Забираться сюда все равно что на стену многоэтажного дома, - заметил О'Лири, глядя на вертикальный отвес скалы, возвышающейся перед ними. Он спустился, изучил основание, выбрал место, поднялся на несколько шагов и свалился кубарем вниз, так как руки соскользнули с гладкого камня. - Даже будучи невесомым, невозможно туда подняться, - сказал он. - Нам следовало прибыть с полевой артиллерией и пробить сквозь гору дыру! - Ну... мы этого не сделали, - ответил Джорлемагн, - а раз мы не можем ходить сквозь стены, придется придумать еще что-нибудь. - Эй! - сказал О'Лири. - Вы навели меня на мысль... Он закрыл глаза, вспомнил времена Таллатлона, когда он стоял в замурованной камере, выдолбленной в гигантском дереве, и оставалось либо слиться, либо умереть. Он вспомнил запах вощеного смолистого дерева, ощущение, что он шагнул вперед, прижался к твердой поверхности - и прошел сквозь нее. _Это все равно что пробираться сквозь густой туман; туман сталь густой, что тянул назад, в то время как он продавливал преграду. Он ощущал, что туман касался его кожи, обвивался вокруг его внутренностей, - и затем следовало ощущение лопающегося пузыря, когда он появлялся с другой стороны_. Он открыл глаза и обнаружил, что стоит в коридоре с низким потолком и каменными стенами перед пролетом грубо высеченных каменных ступенек. - Для вас это не сулит ничего хорошего, молодая дама, - говорил скрипучий старческий голос, когда Лафайет взобрался на последнюю ступеньку и заглянул в круглую комнату, находившуюся, судя по боли в коленках О'Лири, на самом верху Тора. В противоположном конце маленькой камеры стояла Дафна. Она была еще красивее с локоном черных волос, падавшим на глаза, и без трех пуговиц на пиджаке. Она изо всех сил рвала наручники, приковавшие ее к массивному дубу. Квелиус стоял и смотрел на нее с выражением мягкого упрека. - Понимаете ли, вы доставили мне бесконечное множество хлопот. Сначала вы вели себя весьма неженственно, отказавшись выйти замуж за мое королевское величество, затем бежали как маленькая дурочка, а потом уселись на меня верх