СУММА ТЕХНОЛОГИИ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ФАНТОМОЛОГИЯ

             
(f)  ТЕЛЕТАКСИЯ И ФАНТОПЛИКАЦИЯ   
     
     Категорическое утверждение, сделанное в конце предыдущего раздела,  о
том,  что  можно  быть  или  самим  собой,  или  никем,  не   противоречит
потенциальным возможностям фантоматики. Мы уже  знаем,  что  мистер  Смит,
который повторяет в фантомате  жизнь  Нельсона,  только  играет,  то  есть
имитирует, знаменитого адмирала. Лишь исключительная  наивность  могла  бы
склонить его к убеждению, что  он  и  в  самом  деле  является  выдающейся
исторической личностью.  Конечно,  если  бы  он  достаточно  долго  жил  в
фантоматическом мире, тот факт, что его адмиральские  приказы  выполняются
беспрекословно, в  конце  концов  повлиял  бы  на  его  психику,  и  можно
опасаться, что, вернувшись к себе в банк, он  распорядился  бы  (возможно,
только по рассеянности) вздернуть главного бухгалтера  на  рее  фок-мачты.
Если бы он попал в фантоматический мир ребенком или подростком, то мог  бы
в такой степени вжиться в обстановку, что возвращение  к  действительности
было бы для  него  чрезвычайно  трудным,  а  может  быть,  и  невозможным.
Совершенно очевидно, что младенец, который с  первых  дней  жизни  был  бы
помещен в "фантоматическую пещеру", мог бы вырасти дикарем, и тогда уже ни
о каком возврате к цивилизации для него не было бы и речи.  Я  говорю  все
это не для того, чтобы позабавить читателя парадоксами или шутить,  а  для
того, чтобы показать, что личность не является чем-то раз навсегда данным,
а фантоматика - эквивалентом обычных грез наяву, разве что несколько более
колоритных и пластичных.
     Иллюзорность  фантоматики  человек,  подвергающийся   фантоматизации,
может установить только путем сравнения  с  действительностью.  Совершенно
очевидно,  что  продолжительная   фантоматизация   делает   такую   оценку
невозможной и неминуемо приводит к стабильным изменениям, которые  никогда
бы не возникли в реальной жизни человека. Впрочем, это лишь частный случай
общей проблемы приспособления к данной среде и времени.
     Мы уже указывали, сколь существенную трудность составляет то свойство
фантоматического спектакля, что он  является  неподлинным  и  представляет
собой осуществляемый биотехнически уход от  действительности.  Кибернетика
предлагает  два  способа  преодоления  такой  неподлинности   переживаний.
Назовем эти способы (ибо в конце  концов  их  нужно  как-нибудь  назвать!)
телетаксией и фантопликацией.
     Если фантоматизация - это "короткое замыкание", то  есть  подключение
человека к машине, фальсифицирующей действительность и изолирующей его  от
внешней среды, то телетаксия - это подключение его к такой машине, которая
служит лишь промежуточным звеном между этим человеком  и  реальным  миром.
Прототипом "телетактора" является, например,  телескоп  или  телевизионный
приемник.  Однако  эти  прототипы  чрезвычайно  несовершенны.   Телетаксия
позволяет "подключить" человека к произвольно выбранной реальной ситуации,
так чтобы он ощущал, будто действительно находится в ней.  Технически  эту
проблему можно решить различными способами. Например, можно строить точную
модель человека, рецепторы которой  (зрительные,  слуховые,  обонятельные,
осязательные,  рецепторы  равновесия  и  т.д.)  подключаются  к  сенсорным
нервным путям человека. И то же самое проделывается со всеми двигательными
нервами. "Подключенный" к мозгу  человека  "двойник",  или,  если  хотите,
"дистанционный дублер", может, например, находиться в кратере вулкана,  на
вершине горы Эверест, в околоземном  космическом  пространстве,  он  может
вести светский разговор в Лондоне, в то время как сам  человек  все  время
пребывает в Варшаве. Правда, конечная скорость сигналов  связи,  в  данном
случае радиосигналов, не позволяет этому alter ego 1 слишком  удаляться  от
человека, который им управляет. Уже при передвижении по  поверхности  Луны
возникнет четкий эффект запаздывания реакции,  поскольку  требуется  около
секунды времени, чтобы сигнал дошел  до  Луны,  и  столько  же,  чтобы  он
вернулся  обратно.  Ввиду   этого   на   практике   человек,   управляющий
"дистанционным дублером", не  может  отдаляться  от  него  больше  чем  на
несколько  (максимум  на  десять-пятнадцать)  тысяч  километров.   Иллюзия
присутствия на Луне или в кратере вулкана  будет  совершенной,  но  вполне
безопасной,  так  как  гибель  "дистанционного  дублера"  (например,   при
какой-либо катастрофе, вроде каменного обвала) приведет лишь к  внезапному
прекращению сеанса и не нанесет никакого ущерба здоровью  человека.  Такая
система связи будет особенно полезной  при  исследовании  небесных  тел  и
вообще может найти применение в многочисленных ситуациях, ничего общего  с
развлечением  не  имеющих.  Естественно,  что   внешнее   сходство   между
дистанционным  дублером   и   управляющим   им   человеком   не   является
обязательным, а в космических исследованиях было  бы  даже  излишним;  это
сходство может оказаться желательным при "телетактическом туризме",  когда
необходимо создать полную иллюзию путешествия. В противном случае  человек
хотя и будет видеть раскаленные солнцем белые скалы Луны и  чувствовать  у
себя под ногами ее камни, но, подняв к глазам  руку,  естественно,  увидит
конечность дистанционного дублера, а в зеркале перед ним предстанет не  он
сам, человек, а дублер-робот, что может неприятно  действовать  на  многих
людей:  ведь  таким  образом  человек  не  только  переносится  в   другую
действительность, но наряду с прежним местопребыванием утрачивает как бы и
собственное тело.
     От телетаксии недалеко до фантопликации, которая состоит  попросту  в
подключении нервных путей одного человека к тем же  самым  путям  другого.
Благодаря  такой  операции  в  соответствующим  образом  сконструированном
"фантопликате" тысяча  людей  может  одновременно  "принимать  участие"  в
марафонском беге, видеть происходящее глазами бегуна, ощущать его движения
как  свои  собственные,  одним  словом,  в  очень   значительной   степени
отождествлять свои впечатления с его  впечатлениями.  Этот  термин  выбран
потому, что в такой передаче ощущений может одновременно принимать участие
любое число  людей  (фанто_п_л_и_к_а_ц_и_я).  При  таком  методе,  однако,
передача информации является  только  о_д_н_о_с_т_о_р_о_н_н_е_й,  так  как
"подключенные к бегуну" не  могут  все  сразу  управлять  его  движениями.
Основной принцип метода уже известен. Именно таким  образом  микродатчики,
помещенные на различных частях тела космонавта,  передают  находящимся  на
Земле ученым информацию о работе его сердца, кровеносной  системы  и  т.д.
Подобными  проблемами  занимается  новая  отрасль  науки  -  бионика.  Она
стремится   воспроизвести   техническими   средствами   работу   некоторых
рецепторов живого организма или же непосредственно подключить мозг и нервы
к исполнительным механизмам, минуя некоторые нормальные  звенья,  например
руку.
     Выше было сказано, что переход из  личности  в  личность  невозможен,
причем мы  обещали  сделать  две  оговорки.  Конечно,  ни  телетаксия,  ни
фантопликация не имеют к этой проблеме никакого  отношения,  так  как  они
являются  лишь  двумя   различными   способами   "подключения   мозга"   к
определенным "источникам  информации".  Нас  же  интересуют  прежде  всего
возможность  подсоединять  мозг  одного  человека  к   мозгу   другого   и
предполагаемые последствия таких  операций,  а  именно  "переброс"  одного
сознания в другое, или же "соединение в одном блоке" психик двух или более
людей, или же, наконец, проблема метаморфозы сознания индивидуума, которая
не была бы равносильна прекращению существования  его  личности.  Если  мы
признаем, что известный нам с детства служащий Национального банка  мистер
Смит,  который  проявляет  такие-то  качества  (соответствующие   таким-то
динамическим свойствам нейронной сети его мозга), и  человек,  похожий  на
него до неотличимости, который имеет другой характер,  другие  интересы  и
способности,  но  утверждает,  что  является  мистером  Смитом,  только  с
"включенным" в мозг при помощи операции неким  "усилителем"  определенных,
недостаточно  развитых  умственных  способностей,  -  так  вот,  если   мы
признаем, что эти два человека являются двумя разными личностями, то тогда
вся проблема теряет смысл, перевоплощения  или  "переходы  психики"  будут
признаны невозможными и относительно нового мистера Смита, считающего себя
прежним мистером Смитом - банковским служащим,  следует  вынести  решение,
что это ему только кажется.
     Если, однако, выслушав его и убедившись, что  он  превосходно  помнит
свою прошлую жизнь с самого детства, а также помнит  принятое  им  решение
подвергнуться  операции  и,  наконец,  обладает  способностью   сравнивать
прежние (утраченные) черты своей психики с новыми,  мы  признаем,  что  он
является той же самой  личностью,  то  тогда  проблема  становится  вполне
реальной. Это и составляет нашу первую оговорку: в зависимости от принятых
исходных критериев мы или признаем, или не признаем  тождественность  двух
мистеров Смитов (то есть мистера Смита до операции, в момент T1, и мистера
Смита после операции, в момент T2).
     Однако   кибернетика   обладает,   увы,   абсолютно   неограниченными
возможностями. Появляется какой-то человек, в  котором  мы  узнаем  нашего
знакомого мистера Смита. Мы с ним долго беседуем и убеждаемся, что это наш
старый, нисколько не изменившийся  знакомый  собственной  персоной.  Затем
является некий демонический кибернетик и говорит нам, что тот, кто  выдает
себя за мистера Смита, в  "действительности"  является  другим  человеком,
которого он "переделал" в Смита: трансформировал нужным способом его  тело
и мозг и наделил этот мозг всей суммой  жизненного  опыта  мистера  Смита,
каковой в ходе этой операции (то есть при  составлении  описи  памяти),  к
сожалению,  скончался.  Кибернетик  даже  склонен  представить   нам   для
опознания труп нашего знакомого. Однако уголовная сторона дела  интересует
нас куда меньше, чем его онтологический аспект. В  первом  случае  тот  же
самый человек был "преобразован в другого", однако сохранил память о своем
прошлом. Во  втором  случае  совсем  другой  человек  во  всех  отношениях
"имитирует" мистера Смита, "не будучи им", так как  мистер  Смит  лежит  в
могиле.
     Если    в    качестве    критерия    преемственности    мы     примем
н_е_п_р_е_р_ы_в_н_о_с_т_ь    существования    личности    независимо    от
произведенных в ней изменений (ссылаясь,  скажем,  на  такой  пример,  как
"физиологическое превращение младенца в Эйнштейна"), то первый мистер Смит
(то есть мистер Смит из нашего первого примера)  будет  н_а_с_т_о_я_щ_и_м.
Если же в качестве  такого  критерия  принимается  н_е_и_з_м_е_н_н_о_с_т_ь
личности, то "настоящим" является второй мистер  Смит.  Дело  в  том,  что
первый мистер Смит обладает  уже  "совершенно  другой  индивидуальностью":
увлекается альпинизмом, любит кактусы, записался на курс в консерваторию и
излагает в Оксфорде естественную эволюцию, тогда как  второй  мистер  Смит
по-прежнему служит в банке и вообще "ни в чем не изменился".
     Одним словом, проблема тождественности или нетождественности личности
оказывается о_т_н_о_с_и_т_е_л_ь_н_о_й  и  зависит  от  принятых  критериев
различения. К счастью,  цивилизации,  кибернетически  примитивной,  такими
парадоксами заниматься не приходится. Цивилизация  же,  которая  полностью
овладела имитологией, фантомологией (включающей, как можно теперь сказать,
периферическую и  центральную  фантоматику,  фантопликацию,  телетаксию  и
цереброматику) и которая занимается  активно  даже  пантокреатикой,  такая
цивилизация  будет  обязана  решать   проблемы,   связанные   с   "теорией
относительности  личности".  Решения  подобных  проблем  не   могут   быть
абсолютными,  ибо  абсолютных,  инвариантных  критериев  нет.   Там,   где
преобразование   личности   становится    осуществимым,    тождественность
индивидуумов        из        я_в_л_е_н_и_я,         п_о_д_л_е_ж_а_щ_е_г_о
и_с_с_л_е_д_о_в_а_н_и_ю, превращается в я_в_л_е_н_и_е, п_о_д_л_е_ж_а_щ_е_е
т_о_ч_н_о_м_у  о_п_р_е_д_е_л_е_н_и_ю.

1 
     Другому "я" (лат.).