Станислав ЛЕМ

СУММА ТЕХНОЛОГИИ


[ Титульный лист ] [ Содержание ] <= Предисловие автора к русскому изданию ] [ Предисловие ко второму изданию =>
  ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ  

     Я трижды начинал писать эту книгу,  и  лишь  с  третьей  попытки  мне
удалось очертить ее границы, а благодаря  этому  и  завершить  ее;  иначе,
задуманная  как  "башня  разума",   с   которой   открывается   бескрайняя
перспектива, она разделила бы  участь  своей  библейской  предшественницы.
Пришлось опустить многие вопросы и темы (по-своему  очень  важные),  чтобы
выдержать основную линию, выраженную не  столько  в  выборе  затрагиваемых
проблем, сколько в подходе к ним - подходе, который в тексте  определяется
как "позиция Конструктора".  И  все  же  книга  не  избежала  тематической
неуравновешенности. Об одном в  ней  сказано  слишком  мало,  о  другом  -
слишком много. Я мог бы обосновать сделанный мною отбор  материала,  но  в
конечном  счете  он,  разумеется,  продиктован  моими  личными  вкусами  и
пристрастиями.
     Чем же, собственно, является эта "Сумма"? Собранием  эссе  о  судьбах
цивилизации,  пронизанных  "все-инженерным"  лейтмотивом?  Кибернетическим
толкованием  прошлого  и  будущего?   Изображением   Космоса,   каким   он
представляется Конструктору? Рассказом об инженерной деятельности  Природы
и человеческих рук? Научно-техническим прогнозом на ближайшие тысячелетия?
Собранием  гипотез,  чересчур  смелых,  чтобы  претендовать  на  подлинную
научную  строгость?  -  Всем  понемногу.  Насколько  же  можно,  насколько
допустимо доверять этой книге? - У меня нет ответа на этот  вопрос.  Я  не
знаю, какие из моих догадок и предположений более правдоподобны. Среди них
нет неуязвимых, и бег времени перечеркнет многие из них. А может  быть,  и
все, - но не ошибается только тот, кто благоразумно молчит.
     Я старался рассказать о том, что меня  интересует,  как  можно  более
просто. Однако не всегда строгость вступала  в  союз  с  простотой.  И  не
всегда я достаточно четко отделял концепции, которые создал сам  (на  свой
страх и риск), от тех, которые откуда-либо заимствовал.
     Многим - а зачастую и всем - я обязан целому кругу авторов, но особое
место я отвожу проф. И. С. Шкловскому, поскольку его монография * оказалась
одной из ключевых для "Суммы",  которая  без  нее  вообще  не  могла  быть
написана в нынешнем виде. Коль скоро  (как  об  этом  говорится  в  первой
главе) предсказание будущего развития отягощено "ненадежностью"  даже  при
узкоспециальных прогнозах на десятилетие, коль скоро  две  великие  земные
эволюции - биологическая и технологическая (описанные во второй  главе)  -
не дают достаточных  оснований  для  целостных  и  далеких  прогнозов,  то
единственным  выходом  в  такой  ситуации,  который  не   является   чисто
спекулятивным, была бы попытка включить земную цивилизацию как  элемент  в
некоторое множество. Включить же ее можно лишь в гипотетическое  множество
космических цивилизаций; это дает  нам  основание  представить  в  третьей
главе  опыт  такой   "компаративистики".   Культивировать   "сравнительную
космическую социологию", которая позволила бы делать по-настоящему далекие
прогнозы, также весьма  рискованное  занятие.  Эта  пока  не  существующая
дисциплина опирается практически только на один-единственный опытный факт,
да и тот негативный: на отсутствие во  всей  совокупности  астрофизических
данных каких-либо  признаков  разумной  (технологической)  деятельности  в
наблюдаемой нами части Космоса. Возвести единичный факт в ранг критерия  и
(в дальнейших главах) основывать на нем оценку  возможных  путей  развития
человечества - смахивает на парадокс или абсурд.  Однако  ведь  и  основой
космогонических теорий в астрономии также  является  единичный  негативный
факт. Я имею в виду парадокс Ольберса. Если бы  Вселенная  -  гласит  этот
парадокс - была бесконечна  и  равномерно  заполнена  звездами,  все  небо
должно  было  бы  излучать  равномерный  свет,  чего  на  самом  деле   не
происходит. Именно это  и  есть  тот  "негативный  факт",  который  должны
принимать во  внимание  все  гипотезы  о  строении  Вселенной.  Аналогично
отсутствие видимых проявлений астроинженерной деятельности  побуждает  нас
отвергнуть все ортоэволюционные гипотезы, согласно которым будущее  -  это
приумноженное настоящее, и, значит, все цивилизации,  опередившие  земную,
должны  широко  культивировать   звездную   инженерию   в   астрономически
наблюдаемых масштабах. Подобно тому как парадокс Ольберса не служит  вехой
для  однозначного   выбора   правильной   модели   Вселенной,   отсутствие
астроинженерной деятельности не гарантирует успеха той или иной гипотезе о
направлениях развития цивилизации, ибо  отсутствие  видимых  следов  такой
деятельности  может  объясняться  либо  чрезвычайной  редкостью  жизни   в
Космосе, либо же (или наряду с этим) особой кратковременностью планетарных
"психозойских эр". В "Сумме", однако,  в  соответствии  с  господствующими
сегодня взглядами я исхожу из космической всеобщности жизни и вместе с тем
отбрасываю (по причинам, которые освещаются в тексте) тезис о "космическом
панкатастрофизме"  -   о   склонности   всех   возможных   цивилизаций   к
самоубийству.
     Опираясь на установленные таким образом предпосылки,  я  рассматриваю
(в главе четвертой и последующих) взаимоисключающие гипотезы развития. При
этом главным  фактором,  препятствующим  технологической  ортоэволюции,  -
фактором, который изменяет дальнейшие  судьбы  цивилизации,  -  признается
экспоненциальный рост научной информации. Обзор попыток преодоления  этого
"информационного  барьера"   приводит   нас   к   концепции   "выращивания
информации" - биотехническому мероприятию большого масштаба - и,  наконец,
к "космогоническому конструированию",  в  частности  к  тем  его  -  особо
интересным ввиду изложенного  выше  -  вариантам,  которые  астрономически
ненаблюдаемы.  Книга  заканчивается  наброском  перспектив  беспредельного
технологического созидания, то есть успешного соперничества цивилизации  с
Природой на поприще ее "конструкторских" достижений. С другой стороны,  на
фоне  этой  "экспансии"  нашей  цивилизации   в   материальное   окружение
изображена как бы "встречная" тенденция - тенденция вторжения технологии в
человеческое  тело;  речь  идет  о   возможных   вариантах   биологической
автоэволюции человека.
     Очерченную выше схему, отражающую логический "скелет"  книги,  можно,
конечно, подвергнуть  критике.  Можно,  например,  считать,  что  развитие
каждой цивилизации делится на два периода:  период  "утробного  развития",
который приводит к ее "космическому  рождению",  и  период  "зрелости".  В
первый  период  разумная  деятельность  ограничена  пределами  материнской
планеты.  Преодолев  некий  "технологический  порог",  данная  цивилизация
получает возможность вступить в космическую связь с другими  цивилизациями
(согласно этой гипотезе, подобные "зрелые цивилизации" существуют и  давно
уже активно действуют в Космосе, и только мы, в нашей "утробной фазе",  не
в состоянии  заметить  их  и  опознать).  Такая  точка  зрения,  требующая
каких-то дополнительных предположений, не принимается нами во внимание,  -
так же как и множество других, объявляющих преждевременными всякие попытки
создания "космической социологии". Я ограничился лишь тем, что допустимо с
точки зрения научной методологии или,  точнее,  ее  требований,  и  потому
полагаю, что изложил все же  совокупность  гипотез,  а  не  фантастических
вымыслов. Что отличает гипотезу от вымысла? Можно,  например,  вообразить,
что вся видимая Вселенная - это местное возмущение, возникшее в результате
схватки космических титанов, секунды и  миллиметры  которых  соответствуют
миллиардам лет  нашего  времени  и  парсекам  нашего  пространства.  Тогда
доступная нашим наблюдениям Метагалактика - это место локального взрыва  с
разлетающимися во все стороны туманностями, обломками и  осколками  звезд;
мы же, микроскопические созданьица, оказались  в  центре  этой  катастрофы
благодаря чистой случайности. Вот такого рода допущения и есть вымысел,  и
не потому, что они "удивительны", "необычны", "невероятны", а потому,  что
они противоречат основам  науки,  отрицающей  какую-либо  исключительность
судеб Земли и ее космического окружения. Воображаемая картина "Космоса как
поля брани" есть вымысел, а не гипотеза, потому что в ней наше положение в
Космосе  определенным  образом  выделяется.  Напротив,  следуя  науке,  мы
считаем все существующее на  Земле  и  на  небе  статистически  заурядным,
средним, нормальным, одним словом - о_б_ы_ч_н_ы_м.  Именно  отказ  принять
концепции, постулирующие исключительность  нашего  существования,  и  есть
исходный пункт представленных читателю размышлений.


                                                   Краков, декабрь 1963 г.


*  И.С.Шкловский, Вселенная , жизнь, разум, изд. 2-е, "Наука", 1965.

[ Титульный лист ] [ Содержание ] <= Предисловие автора к русскому изданию ] [ Предисловие ко второму изданию =>