До свидания милая, мама! Привет Лыске и Вите, если они еще дома. Твой сын А. Гнедин 1941.VII.26 26/VII - 41 г. г. Харьков Здравствуй милая, мама! Не хотел я писать тебе до тех пор пока не получу от тебя ответа, но не утерпел и все же взялся за перо, хотя писать, можно смело сказать, совсем не о чем. Живу я с 19/VII в Харькове и впредь буду жить пока здесь. О скором переезде из Харькова ничего не слышно, поэтому ты пиши мне. Нахожусь я здесь, как ты уже знаешь, в караульной роте. Через день хожу в наряд. Сейчас пишу тебе, находясь в наряде, на конюшне. Чувствую себя неплохо, если откинуть неприятные боли в животе и понос, который заставляет часто бегать в уборную, но это явление конечно временное и скоро пройдет. В прошлом году в это время у меня тоже болел живот, но потом поболевши прошел. Можно здесь нам частенько бывать в городе: увольнительные дают каждый день, тому кто хочет походить. Это меня очень удивило, когда прибыл в роту, так как нигде увольнительных в связи с военным положением давно уже не дают. У меня мама имеется теперь и время, но использовать его практически не на что. Пока что читаю всякую художественную литературу, попадающую под руки. Уже прочитал морские рассказы Станюковича, рассказы Льва Толстого, рассказы Горбунова, которого я впервые здесь увидел и другие рассказы. Ты видишь, что за довольно короткий промежуток времени - 7 дней я уже прочел 3 порядочные книги и ряд других более мелких рассказов. Время есть и столько его, сколько никогда не было за время службы, если не считать отдельных дней. Время идет ужасно медленно. Живу в Харькове всего неделю, а кажеться, что я здесь очень давно. Мама, меня начинает уже беспокоить такое положение, что я от тебя ничего не получаю. По моим расчетам я уже должен получить письмо, а пока что ничего не получил. Может быть ты выехала из Арзамаса и я все время пишу зря. Как мне знать, что у вас происходит. От тебя я не получал писем уже больше месяца. А месяц в такое время многое может решить. На меня он видишь как повлиял. За один этот месяц я побывал в трех городах, чего у меня не было за время всей службы. Пиши мне мама по возможности скорей, не задерживай ответов на мои последние письма в которых я указываю мой адрес. Напишу его тебе еще раз: Г. Харьков п/я 34 ХПУ Караульная команда Гнедину А. Е. Ну пока мама все. До свидания милая, мама! P. S. Привет Лыске и Вите. Караульная команда 1941.VII.27 даже не имеешь известий от родной матери для которой можно сказать только и живешь 27/VII - 41 г. г. Харьков Здравствуй милая, мама! Скука, страшная скука, С нее-то и пишу тебе так часто. Ты конечно за это не сердишься. От тебя ничего по сей день не получил, неужели ты не получаешь моих писем, а поэтому не знаешь куда мне писать. У меня в голове невольно складываются самые мрачные мысли насчет домашнего положения. Мне кажется, что писем моих ты получала немало, впрочем откуда мне известно, что они доходят по назначению, ведь ни одного слова подтверждающего, что я пишу не даром нет. Если бы все это было в мирное время, то меня долгое молчание не так бы беспокоило, но ведь сейчас война вследствие чего мысли приходят самые нехорошие. Впрочем здесь может быть оправдано то, что за последние 1,5 месяца я нигде подолгу не задерживался и обычно только успевал узнать адрес своего местопребывания, как уже вынужден был переезжать в другое место. Но в Харькове я уже живу 8 дней и за это время письма должны уже до меня доходить, потому что связь здесь с Москвой хорошая и почта не должна задерживаться. Мама, если бы ты знала какая на меня напала тоска. Кругом один, потому что армян, грузин, узбеков, окружающих меня одного русского я не могу считать за товарищей: очень уж много различия в нас, которые которые не могут сделать из нас друзей. Я не понимаю их, они не понимают меня. Если такое положение будет продолжаться, то для меня это одиночество может привести к нехорошим последствиям, а иметь товарища очень хочеться, никак не хочется быть в такой момент одиноким, когда даже не имеешь известий от родной матери для которой можно сказать только и живешь. Очень у меня сейчас нехорошее настроение. Это паршивое моральное состояние дополняется физическим недомоганием. Уже больше недели как проклятый живот не дает покоя, а сходить лечиться некуда, потому что санчасти здесь нет, даже нет ни одного врача. 23/VII был в городской поликлинике. Врачь осмотрел, выписал рецепт на лекарство. Однако лекарства я достать не мог за неимением денег. Доктор сказал также, что если улучшений не будет, то меня должны положить в госпиталь, но это конечно не будет по двум причинам: во-первых потому, что мне кажеться, что дело не так серьезно и скоро все пройдет, а, во-вторых, даже по желания я туда за неймением военных врачей попасть не могу. Завтра пойду за лекарством в город. Деньги достал. Я бы мог это сделать раньше да беда в том, что все окружающие меня богаты также как и я, даже находятся в еще более худшем положении ибо почти все курят, а купить курева не на чего. Все это происходит так потому, что нам до сих пор не выдали денег, положеннных в месяц 8 р. 50 к., которые мы должны получить 15го, и которые до сих пор не получили да и когда получим неизвестно. На этом мама я кончаю писать. Сейчас заступаю дежурным. До свидания милая, мама! Пиши скорее: совсем соскучился по тебе. Пиши скорее, по крайней мери сообщи, что жива и здорова. До свидания милая, мама! Твой сын А. Гнедин Привет Вите, Коле. 1941.VIII.06 6/VIII - 41 г. г. Харьков В чем дело мама? Почему от тебя до сих пор нет ни слуху ни духу? Не случилось ли какого-нибудь несчастья? Я теряюсь в догадках. Тебе писем я написал бесчисленное количество и ни на одно из них я ответа не получил. Это письмо пошлю заказным, а то мне даже неизвестно доходят ли мои письма до тебя. Если доходят, то это письмо дойдет по назначению и следовательно ты его получишь, в противном же случае оно должно возвратиться ко мне обратно. Этому письму предстоит решить как обстоит вопрос с моими прежними письмами. На этом я кончу, потому что бестолку писать, когда ничего не знаешь, что делаеться с твоими письмами. Сообщу еще только, что я - жив и здоров живу в Харькове на зимних квартирах харьковского пехотного училища. Будешь мне писать по адресу: г. Харьков п/я ХПУ караульная команда Гнедину А. Е. Пока мама до свидания. Если наладиться связь, то буду писать поподробнее, если же нет то...но об этом пока не буду говорить, буду надеяться на лучшее. До свидания милая, мама! Твой сын А. Гнедин 1941.VIII.12 12/VIII - 41 г. г. Харьков Здравствуй милая, мама! Давно уже тебе не писал: все ждал от тебя известий, но жив и здоров и не дождавшись опять тебя пишу. Напишу немного про себя. Я сейчас нахожусь в Харькове в прежнем своем положении. Жив и здоров, дизентерия прошла, так что мой живот сейчас в полном здравии. Все бы ничего, да тревожит меня то, что от тебя очень давно не получаю писем. Думаю, если числа до 18 не получу от тебя письма, послать тебе телеграмму, ибо числа 15-16 нам выдадут деньги и следовательно это дело я смогу осуществить. Такое долгое молчание с твоей стороны действительно для меня очень загадочно. Может быть ты уже уехала из Арзамаса и поэтому не знаешь моего адреса, а может быть что и другое, а что - не знаю. На этом писать кончаю, что толку писать, когда неизвестно получаешь ли ты мои письма или нет. Пока до свидания. Буду ждать ответа, хотя и так уже я его давно жду, может быть в этой недели мои надежды не будут так тщетны. Ну до свидания милая, мама! Твой сын А. Гнедин Еще раз пишу мой адрес: г. Харьков п/я 34 ХПУ караульная команда Гнедину А. Е. 1941.VIII.23 23/VIII - 41 г. г. Харьков Здравствуй милая, мама! Какая огромная у меня сегодня радость: получил наконец от тебя письмо. Больше двух месяцев никаких от тебя известий и наконец. Ты не представляешь как я обрадовался, прямо вроде как я тебя лично встретил. Ну и долго же шла эта открытка. Вместо обычных 2-3 дня она находилась в пути 24 дня. Если открытка двигается с такой скоростью, то закрытые письма должны итти еще дольше, поэтому закрытых писем не пиши. Больших писем тоже не пиши, чем короче письмо тем по-моему оно быстрей будет проходить цензуру. Я жив и здоров. Живу в Харькове, что ты уже знаешь. На этом я и кончу писать. До свидания милая, дорогая мама! Привет горячий Лыске и Вите. Мама, прошу тебя, чтобы ты в следующем письме написала как обстоит дело у Михайловых. Учится ли Борис и где? Ну до свидания милая мама! Привет, привет, привет!!! Твой сын А. Гнедин P. S. Напиши свой адрес, т. к. мне кажеться, что он изменился. 1941.VIII.30 30/VIII - 41 г. г. Харьков Здравствуй милая, мама! Вчера получил от тебя и тети Маруси открытки. От тебя я уже получил их три. Очень рад, что наконец налаживаться стала переписка. Я жив и здоров. Изменений в моей жизни пока что никаких не произошло. Мама, я недоволен выбором Вити итти учиться в пехотное училище. Лучше было бы если бы он пошел в артиллерийское или авиационное, тем более, что он учился в аэро-клубе. Ты, мама, как только узнаешь его адрес, сообщи мне: я буду с ним поддерживать связь. Ты спрашиваешь, получил ли я деньги, посланные тобой: пока что нет. Ну мама пока до свидания! Мама, что ты писала о Михайловых, я что-то ничего не понял. Мне кажется, что положение у них сейчас самое хоршее какое может быть в такое время, совсем не то у нас. До свидания милая, мама! Крепко целую вас с Колей! Твой сын А. Гнедин Сегодня выходной день, а какое число точно не знаю: нето 30, нето 31, а может быть и первое. 1941.IX.04 4/IX-41 г. [Харьков] Здравствуй милая, мама! Сегодня получил от тебя и от Вити письма. Странно только то, что эти письма писаны гораздо раньше писем, которые я уже получал. Открытка датирована 6/VIII, а письмо 30/VII, довольно долго они шли, а между прочем твою открытку от 4/VIII, я уже получил три дня тому назад. Сегодня у нас было произошли изменения, но в конце-концов осталось все попрежнему. Дело произошло следующем образом: из лагерей приехала часть курсантов для смены нас, с тем, чтобы нас отправить поближе к немцам. Уже вчера мы в караул не заступали и сегодня приготовились к отъезду. А утром новое распоряжение, снять курсантов и поставить нас снова, так что пока я опять нахожусь в Харькове. Только командира роты у нас сменили. Старый командир роты между прочим сам из Арзамаса и, сегодня, уезжая на фронт, просил меня как своего земляка, чтобы я через тебя сообщил его родным, где он сейчас находиться. Его дядя, фамилия Гудков, работает в Ворошиловской школе. Так что мама, когда будешь иметь время то зайди в школу и передай его дяде, где он находится. Пока все. Пишу вечером при очень плохом освещении, так что на ошибки не обращай внимания, ибо я только пишу а сам написанного прочесть не могу. До свидания, мама! Твой сын А. Гнедин Передай мой привет Коле. Денег не получал, так что ты мне их больше не посылай, они повидимому пропадают. Приписка: Мама я думаю сфотографироваться и послать тебе фотографию а то может быть больше не увидимся. 1941.IX.06 6/IX-41 г. г. Харьков Здравствуй милая, мама! Вчера получил от тебя сразу две открытки : одну за 31/VII, а другую за 16/VIII. Как видишь разница довольно большая, а между прочем пришли в один день. Позавчера я тебе написал письмо, а сегодня достав пять открыток, пишу тебе еще. Думаю, что эта открытка дойдет до тебя раньше, чем письмо. Мама, в письме я тебе писал про лейтенанта, а фамилии его кажется не указал. Его фамилия Житков. Ты пожалуйста сходи к его родным и передай, где он сейчас находиться. Я себя чувствую хорошо. Странно мама, что ты мне пишешь, что посылала деньги, уже два раза один даже телеграфом, а я об этом ничего не знаю. Ты на почте затребуй деньги обратно, а мне больше их не высылай, т. к. они повидимому пропадают, и попадают в карман работникам почты, которые используют создавшуюся обстановку в своих интересах. Привет Коле. Напиши адрес Вити. До свидания милая, мама! Твой сын А. Гнедин. 1941.IX.08 8/IX-41 г. г. Харьков Здравствуй милая, мама! Решил тебе писать при всяком удобном случае. И это свое решение провожу в жизнь. Я продолжаю здравствовать - как и прежде. Вчера в выходной день думал сходить в город, но в виду подвалившей работы сходить не удалось. Вчера работали с самого подъема и до развода. О себе мне писать совершенно нечего. Гораздо было бы интереснее получать мне побольше писем. Ты мне пишешь письма, а не указываешь своего адреса, а он повидимому у тебя изменился; также мне хотелось бы знать адрес Васи. Пока все. Писать абсолютно не о чем. Последнее время у нас погода стоит довольно скверная - чувствуется приближение осени. Итак мама выходит, что и третью зиму мне придется провести в армии, вдали от вас, а как бы мне хотелось увидеть вас, особенно тебя и Бориску, кто знает может быть я вас уже больше не увижу. До свидания, мама. А. Гнедин 1941.IX.13 13/IX-41 г. г. Харьков Здравствуй милая, мама! Вчера получил от тебя открытку и перевод, который ты послала телеграфом, но он почему-то попал в Чугуев и только вчера я его получил. Перевод мама я получил, а денег нет, потому что за ними нужно или ехать в Чугуев или затребовать письменно, а время у меня на это нет, потому что сегодня в 2 часа дня из Харькова я уезжаю, куда пока не знаю. Об этом напишу после. На Харьков мне больше не пиши. Я жив и здоров. Пока мама все писать некогда: подготовляемся к отправке. До свидания милая мама. Привет Коле, он мне недавно мама приснился и я его видел таким большим, что он был даже больше меня. Кончаю. Спешу. До свидания, мама! 1941.IX.14 14/IX-41 г. г. Чугуево [- лагеря] Здравствуй милая, мама! С сегодняшнего дня я нахожусь в Чугуеве. Сюда мы прибыли сегодня в 7 часов утра. Наша часть запасной полк, который находится в стадии формирования. Из училища таким образом нас перевели, потому что караульная команда должна состоять из курсантов. Вообще теперь бойцы училище не обслуживают. Я себя чувствую хорошо. Вчера перед самым отправлением получил перевод на 100 рублей, но ему повидимому суждено возвратиться назад, т. к. его получить у меня не было время. Вообще мама мне больше денег не посылай, потому что, во-первых, я их не получаю, а, во-вторых, они мне не нужны, т. к. за деньги сейчас почти-что купить нечего и тебе они там у вас будут гораздо сподручнее. В Чугуеве я долго не буду, возможно что через несколько дней уеду, а может быть пробуду и больше. Вобщем ты все-же письмо напиши. До свидания милая, дорогая мама. 1941.IX.15 15/IX-41 г. г. Чугуево [- лагеря] Милая мама, здравствуй! Я нахожусь сейчас в лагерях в Чугуеве. Нахожусь в учебном батальоне запасного полка. Нас снова хотят учить, но на этот раз из меня хотят сделать не среднего командира, а младшего. Учить нас, как сказал нам командир батальона, будут полтора месяца, но возможно что срок будет сокращен. Я жив и здоров. Чувствую себя неплохо. Получил твой перевод на 30 рублей. Большое тебе спасибо, но использовать деньги негде, так что ты мне больше не вздумай высылать. Я также получил перевод на 100 рублей, но они пришли на Харьков, а я нахожусь в Чугуеве, так что их мне не получить, да, они мне и не нужны. Сейчас уже начали заниматься, время здесь не будет столько сколько было в Харькове, но все же писать тебе я буду часто, потому что достал открыток. До свидания милая, дорогая мама! Твой сын А. Гнедин 1941.IX.19 19/IX-41 г. г. Чугуево [- лагеря] Здравствуй милая мама! Я жив и здоров и живу пока на старом месте, т. е. в Чугуеве в учебном батальоне. К первому числу из нас сделают младших командиров, как видишь срок нашей учебы сократили на целый месяц. Ты мне мама пиши сейчас же по получении первой открытки, может быть я успею получить, я же тебе буду стараться писать через день или через два, думаю, что этого вполне достаточно. Мама, если ты что-нибудь знаешь о Михайловых, то напиши; мне очень интересно знать как обстоят дела у них и особенно у Бориса, также напиши что-нибудь о себе и Коле, ибо в каждом твоем письме о себе ты говоришь очень скупо. До свидания дорогая, мама Твой сын А. Гнедин 1941.IX.23 23/IX-41 г. г. Чугуево [- лагеря] Здравствуй милая, мама! Я живу пока еще в чугуевских лагерях, но скоро повидимому мое местопребывание изменится. Также пока нахожусь еще в учебном батальоне, но со дня на день ожидаю, что куда-нибудь отправят. К первому числу наверняка нас выпустят, меня даже вчера хотели уже забрать командиром. Не знаю мама как теперь поддерживать с тобой связь, повидимому дело будет обстоять таким манером, что писать придется только мне, ибо твои письма я получать не буду, во-первых, из-за неточного адреса, а во-вторых, потому, что на одном месте я много не буду находиться. От меня же ты будешь получать известия в неделю 2 раза или в крайнем случае один раз. Я думаю что этого будет вполне достаточно. Пока до свидания, милая мама! Перед выходным днем я сфотографировался, на следующий выходной я фотокарточки получу и пошлю тебе, если это можно. Боюсь, только, что как бы за эти дни куда-нибудь не уехали, тогда все пропало. До свидания, мама. А. Гнедин 1941.X.03 Предпоследняя открытка 3/X-41 г. г. Харьков [с дороги] Здравствуй милая, мама! Я позавчера вышел из Чугуева и сейчас нахожусь в Харькове. Я жив и здоров. Два дня назад нас выпустили младшими командирами, а сейчас мы движемся на фронт. Ты мама обо мне не беспокойся, мы еще я думаю увидимся. Время мама очень у меня мало, поэтому я не могу многого написать, но еще с дороги ты от меня получишь известия. Под моим командованием отделение, в котором самый молодой не считая меня имеет 30 лет, а остальные еще старше. Ну милая мама пока до свидания. Фото карточки я в Чугуеве не получил, так что и ты их не получишь. До свидания милая мама! Твой любящий тебя сын А. Гнедин Привет мой братский Коле. Привет всем. До свидания мама 1941.X.08 Последняя открытка 8/X-41 г. г. Харьков [с дороги] Здравствуй милая, мама! Я сейчас нахожусь пока в Харькове. Буду здесь находиться еще некоторое время но сколько неизвестно. Но все же 5-6 дней мы здесь пробудем - так мне кажеться. Я себя чувствую пока что хорошо, подготовляюсь к будующим боям. Вобщем здесь сейчас мы усиленно занимаемся, потому что весь наш состав почти сплошь из приписного состава, с которым нужно сперва поработать, прежде чем посылать их на фронт. Об одном только я очень жалею - это о том, что не удалось мне получить фотографические карточки, кто знает может быть, это будут последние воспоминания обо мне, время сейчас военное, поэтому все может случиться. Пока все милая мама. Надеюсь всетаки что мне еще придеться с тобой увидеться. До свидания милая мама. Твой сын А. Гнедин. Привет Коле.