кто не
смел. Ни социальные, ни национальные завоевания официально не отменялись.
Они деформировались. Очень может быть даже, наверное, эта устаревшая
декорация империалистам мешала. Но официально ее трогать было нельзя. Даже
сейчас не решаются это сделать. Разница между Алкснисом и его сторонниками и
Прохановым в том, что Алкснис и его единомышленники в указанных рамках -- за
коммунизм, социализм и от них не отрекаются ни при каких условиях, а
Проханов отрекся. По-видимому, с легкостью. Для него главное: Россия --
Великая империя.
Выход Украины из СССР -- темная история. Но независимо от того, лежала
ли в основе борьба Ельцина за власть Горбачева, или, действительно, взыграли
националистические позывы на Украине, по крайней мере, шесть республик
выходить из СССР не хотели. Вот и Ч. Айтматов как-то прямо сказал: "Мы
выходить из СССР не хотели". Почему же не сделали попытки сохранить то, что
было можно?
Очень возможно, что я ошибаюсь, но мне кажется, что свою роль сыграла
статья Солженицына "Как нам обустроить Россию". Ельцин не имел какой-либо
твердой позиции. Это ясно из того, как его "швыряло" от стремления вернуться
на Ленинский путь и поиска "верных партийцев", до решительного разрушения
основ социализма и броска, как в пропасть, в капитализм. Солженицын имел
большой авторитет. Для Ельцина это вполне могло иметь решающее значение.
Солженицын призвал "отбросить южное подбрюшье". Я живу в Северной части
этого "подбрюшья" и знаю, как болезненно отреагировали на это письмо те,
кого предлагали "отбросить". Он считал, что нужно ограничить СССР союзом
трех славянских народов и Казахстаном. При этом коренные народы Поволжья,
Солженицын согласен считать русскими (их он не спрашивал, согласны ли они).
С мусульманами (Татария, Башкирия) сложней, но и тут у него есть ответ: за
500 с лишним лет, они сжились с русскими. А Северный Кавказ? Солженицын
мужественно признает, что в XIX в. Чечня отчаянно боролась за свою свободу,
но осуждает чеченцев за зверства в недавнюю войну. Зверства, судя по всему,
были обоюдные: на войне как на войне. Означает ли это, что они заслужили,
чтоб их усмирили и вернули в лоно отечества? Так не говорилось. Но ведь и
протеста против полномасштабной, разрушительной войны не последовало. Я уже
писала выше, что прогноз писателя не оправдался. Союза славянских народов не
получилось. Войну, выгодную для генералов в которой, по-видимому, большую
роль играли деньги -- удалось прекратить Путину. Это говорит о том, что
ничего непреодолимого, как это было 150 лет назад, в этой войне не было.
Второй тип империалистов: они идеализируют царскую империю, в т.числе
ее благостное отношение к инородцам. Это слово уже оскорбительно: есть
русские, и есть "иные родом". Другие граждане низшего сорта. Это бешено
отрицается: ничего уничижительного в этом названии нет.
Между тем именно интернациональная политика, ее идеалы, ее социальные
завоевания вопреки казенной риторике, лжи и лицемерию, привела, как мне
кажется, к образованию той общности, которую можно считать советским
народом.
Н.И. Рыжков, советский человек, бывший директор "Уралмаш"-а, позже
Предсовмина СССР очень точно сказал: "Народы Советского Союза перекипели в
одном котле".
Этот процесс уходит корнями в революцию. Тогда значительную часть всех
народов бывшей царской империи объединила вера в возможность построить
справедливое общество, в котором не будет ни богачей, ни нищих, ни бедняков,
где уважается тот, кто трудится во благо этого общества. Вера в то, что все
народы изначально равноценны и потому равны. Что женщина, униженная и
бесправная на Востоке, а на Западе, как будто почитаемая в просвещенном
обществе, но занимающая в нем свое определенное место, а в низших сословиях,
избиваемая пьяным (и не пьяным) мужем, эта женщина признается равной
мужчине. Что все дети -- мальчики и девочки -- должны учиться. Что где бы
человек ни находился -- в глухой деревне, в ауле или кишлаке, он получит
врачебную помощь, независимо от национальности, образования и достатка. Что
талант -- это драгоценность и должен быть вовремя замечен и реализован. Что
девушку нельзя принудить к браку -- она вправе решать свою судьбу сама...
Эти и другие идеи постепенно входили в сознание, в плоть и кровь,
становились общепринятыми, естественными у народов всех республик.
Слов нет, оставались люди с ретроградными убеждениями, но их было
немного и до поры не они определяли судьбы и поведение людей. До той поры,
когда началось разложение советского общества. Слишком многое противоречило
этим убеждениям -- пришло разочарование. Оно стало основой реанимации
ретроградных взглядов, поэтизации прекрасного прошлого от домостроя до
мусульманского фундаментализма и ретроградного хасидизма. Забегая вперед --
процесс реанимации получил широкое распространение в тех узлах, где
завязывался острый кризис.
Но так же несомненно: новое, общее сложилось. Студент из деревни,
полустанка, кишлака или аула -- умный, способный, пытливый, стремящийся к
знанию и идущий в науку, в искусство или спорт. Из них вырастали прекрасные
специалисты. Во всех республиках.
Из Москвы по всей стране ездили посланцы консерваторий,
хореографических училищ. В кружках при заводских Дворцах культуры, при
Дворцах и домах пионеров они отбирали в столичные учебные заведения с
интернатами талантливых детей и молодых людей по всем республикам. В нашем
городе (Павлодар) забрали из кружка хореографии сына заводской работницы в
Московское училище при Большом театре. Это то, что я знаю, было много
больше.
Из победителей районных, городских и республиканских олимпиад по
физике, математике, химии и биологии отбирали детей в ФМШ (при Новосибирском
университете). О заочных Ф.М. школах я уже писала выше. Это тоже -- во всех
республиках.
Вырастали специалисты высокого класса -- учителя, врачи, инженеры,
доктора наук, профессора самых разных специальностей, в т.ч. археологи,
этнографы, физики, химики, математики, биологи, языковеды... Среди них много
женщин. Это тоже в народах всех республик.
В Ленинградском университете был открыт факультет для народов Севера.
Там учатся(?) дети, чьи родители, тем более дедушки и бабушки не знали
грамоты. Вырастают интеллигенты: писатель Юрий Рытхэу, например. Посылают
свои рукописи в столичные журналы, учатся в Литературном институте им. А.М.
Горького и становятся известными и любимыми всей страной поэты, писатели и
драматурги из всех республик. В Ленинградской филармонии вырастают дирижеры
мирового класса Ю. Темирканов и В. Гергиев -- гордость СССР и своих
маленьких кавказских республик. Эти люди, гордость страны -- цвет советской
интеллигенции.
Кстати. Советская бюрократия и здесь оставила след. В МГУ и др. вузах
устанавливался лимит для каждой национальной республики. С горьким юмором
рассказал об этом Ф. Искандер: Подав заявление в МГУ, обладатель золотой
медали, мальчик Фазиль ожидал, что его встретят с ликованием и стал говорить
с акцентом -- вот, мол, я -- подарок вам с национальной окраины. В приемной
комиссии сверились с каким-то списком и сообщили, что лимит абхазов
исчерпан. Это было открытием для мальчика, воспитанного в интернациональном
духе. Он ушел в другой вуз, где его золотая медаль была нежданным подарком.
Эта система лимитов была порочной еще потому, что в счет лимита каждая
республика посылала. Как на местах формировались списки, можно легко
догадаться. В них (списках) были и слабые, и очень слабые. Ч. Айтматов
говорил: "Нам не нужны скидки!" Эта политика была не только унизительной,
но, главное, вредной для народов республик. Она закрывала дорогу одаренным,
которые могли на равных пройти по конкурсу (как Ф. Искандер), и развращала
"блатных", если они были бездарные. Не поощряла развития народов "на
равных", и создавала превратное представление об этих народах, их
способностях.
Это имело и другие последствия: опытным взглядом выбирали не очень
глубоко мыслящих, но шустрых, ушлых, проворных, рвущихся вверх, во власть.
Или других: ограниченных, послушных. Нужны были и те, и другие. Позже их
выдвигали в комсомольские активисты, в райкомы, потом в горкомы партии, в
КГБ. Попадались и умные, талантливые и идейные. Но мало. Из числа последних
до самого конца, были секретари райкомов, работники горкомов и обкомов КПСС,
которые искренне хотели и умели (насколько в тех условиях это было
возможно), организовывать работу, окружали себя честными людьми. Об этом
недавно в какой-то передаче говорил Ю. Афанасьев, ректор РГТУ, бывший видный
народный депутат. Это тоже -- во всех республиках.
Повсеместно: на своем приусадебном участке -- прекрасный урожай, надои,
несушки. На колхозном -- похуже или почти ничего. В повести Ф. Искандера
"Созвездие козлотура" молодой журналист идет по дороге с колхозным
агрономом. По одну сторону дороги кукуруза в три и больше метра, густым
лесом, по другую -- полтора метра и пожиже. Агроном туманно объясняет
причину, и журналист догадывается: слева колхозное поле, а справа -- свое.
Это тоже общее явление -- во всех республиках. А вот тучные поля,
откормленный продуктивный скот, хорошие усадьбы, дороги, клуб, хорошо
оборудованная больница, просторная школа. Это честный и талантливый
председатель колхоза. И это тоже во всех республиках (и даже областях).
Завод, на котором цех похож на цветник -- чисто, люди опрятны, станки
начищены, отходы в корзинах, продукция точно по технологии (сама была на
таком -- на Агрегатном заводе в Димитровграде. Да и на ВАЗе). Это директор
-- хороший хозяин, организатор. И другой завод -- пол выстланный узорной
чугунной плиткой -- черный от масла и грязи, станки закопченные и работает
только половина. Вторая простаивает. В ремонтном участке работяги пьют чай
-- кипятят в трехлитровой банке с кипятильником. Играют в домино. "Почему вы
все здесь сидите?" -- спрашиваю я. Все дружно поворачивают ко мне головы:
"Значит там, в цехе, все в порядке", -- отвечают хором точно то, что я и
ожидала. "А станки почему стоят?" "А это дублеры". Я не сразу поняла: из 389
станков 190 стоят. Дублеры -- это значит, когда один поломается, есть
другой, заранее отремонтированный, чтоб не останавливать производство. Жаль,
что я не умею материться: они бы сразу поняли, что преподаватель
студентов-практикантов не одобряет их организацию. Студенты, которые
прослушали курс организации и планирования ремонтов, недоумевают: "Так у них
послеаварийные ремонты?" Я им объясняю, что здесь нет никакой организации
ремонтов. Это тоже -- во всех республиках.
Торговля! Ну, о торговле знают все. Украинский анекдот: покупатель
спрашивает продавца: "Мясо есть?" Продавец выходит из-за прилавка, за локоть
выводит покупателя на улицу и показывает: "Гражданин, вот там мясной
магазин. Там нет мяса. А у нас рыбный магазин. У нас нет рыбы". Кроме столиц
и Прибалтики -- это тоже во всех республиках. Равнодушная продавщица сквозь
зубы отвечает на вопросы: как мы все ей надоели! Сейчас, если столкнешься с
такой, значит у нее советский стаж. Ну, и, конечно в магазинах есть черный
ход, где продают знаменитый "Ди-ф-ссит" (По-Райкину). Во всех республиках!
Проектные и научно-исследовательские институты. Девицы (племянницы)
подкрашивают губки, пудрят носики, выдвинув ящик стола, читают книгу,
мгновенно задвигая ящик, когда появляется начальство. Пьют чай. Молодые (и
не очень молодые) люди курят в коридорах и на лестницах. На этом фоне
обнадеживающе выглядят люди средних лет, отрешенно что-то чертящие на
кульманах или пишущие за столом. Если (не везде) в этом ПКИ или НИИ
создается что-то стоящее, то это их старая привычка.
И другие НИИ (КБ). В них воздух кажется другим. Здесь много спорят,
работают творческие люди. Праздник интеллектуалов. Во всех республиках!
Все это и многое другое везде одинаково. От Севера к Югу и от Запада к
Востоку меняется темперамент, музыка речи или язык. Суть та же. А вы
говорите не было одного народа!
А литература? "Созвездие козлотура" Ф. Искандера -- это абхазская или
грузинская история? Это советская история, рассказанная гениальным абхазцем
на изумительном русском языке. История о "Кампаниях": начинается кампания,
например, роботизации. И наш завод получает от Министерства задание --
изготовить и (само собой) внедрить 100 козлотуров. Тьфу! Простите, роботов.
Проектируют и делают, как умеют. Обходится в сто тысяч руб. (конечно
советских) за штуку. Отчитываются. Получают премии и... сдают на склад. У
Фазиля кто-то скрещивает горного тура с козой. Получается козлотур, главное
достоинство которого -- высокая прыгучесть. Начинается козлотуризация "нашей
маленькой, но симпатичной республики" -- тогда еще мирной и прекрасной
Абхазии. Кампания ввиду ее полной бессмысленности затухает. И... тут же
начинается новая.
Почему роботов сдали на склад? Потому что заказ на их изготовление
вместе с финансами был спущен сверху. Если бы все было наоборот: в ходе
развития технологии появилась необходимость в роботах. Завод бы ее
обосновал, получил финансы или кредит, спроектировал и изготовил сам (или
заказал бы специальному КБ). Конец был бы разумный, а так он абсурдный.
Во... Да! Во всех республиках.
Такие нелепости жизни породили наш собственный "Театр абсурда".
Создатель -- талантливый драматург А. Гельман. Его пьесы талантливые,
мастерски драматически выстроенные, к сожалению, умрут (уже умерли), потому
что это драматургия, выстроенная на специфически советских коллизиях
абсолютно непонятна тем, кто в них не жил -- советский абсурд. В начале
пьесы герои кажутся либо подлыми, либо жуликами, либо просто дураками или
полоумными. Но развитие сюжета переворачивает все с головы на ноги:
выясняется, что эти странные или гнусные типы мыслят здраво в перевернутом
мире абсурда: они -- лучшее, что у нас было.
Эта жизнь -- похожая во всех республиках -- отразилась в творчестве
писателей всех народов: Ф. Абрамова, Ч. Айтматова, Ф. Искандера, В. Быкова
(в трагических коллизиях) и мн. др.
Было любимое всеми народами СССР кино Грузии, России, Белоруссии,
Армении, Литвы и др. республик. И любимые всей страной актеры: Е.
Евстигнеев, Н. Гундарева, О. Ефремов (можно продолжать), В. Кикабидзе, С.
Чиаурели, Ф.Мкртчан, А.Джигарханян, Д. Банионис, И. Будрайтис и мн. мн. др.
Такие фильмы как "Мимино", "Когда начинается сентябрь", даже "Три тополя на
Плющихе", где герой О. Ефремова так заботливо находит дом старика-узбека --
в старой интернациональной традиции, будил симпатии, понимание и любовь к
братским народам.
Любимые певцы из всех республик. Спортсмены и спортивные комментаторы,
которыми гордился Советский народ.
На киностудии "Мосфильм" работали (и продолжают работать) замечательные
режиссеры из Армении, Грузии, Казахстана, Таджикистана и др.
О советском патриотизме. СССР ощущался как родина. Об этом говорил
писатель из Средней Азии, который, я уже писала, убеждал
писателей-почвенников, что есть Большая, общая Родина -- СССР. Это же
чувствовали и широкие народные массы. Причастность -- личную, свою -- к
происходящему: радость от того, что запустили в космос первый спутник, а
потом -- полет Гагарина. Сочувствие и активная помощь Узбекистану и Армении
во время землетрясений. То же во время атомного взрыва в Чернобыле. "Болели"
за наших на чемпионатах мира по шахматам и на футбольных матчах.
Скажем иначе: то, что происходило в СССР, воспринималось народами
республик как свое. Да оно и было своим.
Наконец, главный довод -- война. Кто-то, не помню кто, замечательно
сказал, что в Великой Отечественной войне интернационалисты победили
националистов. Сколько украинцев, казахов, белорусов, грузин, евреев,
чувашей -- всех народов СССР получили звезду героя Советского Союза, в том
числе женщины. В Казахста-не -- Маншук Маметова и Алия Молдагулова. Именем
Маншук названа улица в Ленинграде. Обеими гордятся казахи. Я знаю об этом
потому, что живу в Казахстане. Жила бы в другой республике, уверена, знала
бы других. А Мусса Джалиль из Татарии? Разве не был он советский патриот?
У Э. Казакевича есть прекрасная повесть -- "Двое в степи". Двое -- это
офицер, которого солдат сопровождает в трибунал. Трагедия о безумии войны и
человеческом начале, которое еще острей подчеркивается тем, что солдат --
казах, офицер -- русский.
В Афганской войне воевали ребята из Средней Азии и Северного Кавказа. Я
об этом уже писала. Что думают они сейчас после чеченской войны, на которой
погибло столько граждан России -- русских и чеченцев. Кто знает?
Рассказывают, что и генерал Дудаев, когда ему предложили имитировать смерть
и скрыться за границей, возмущенно отверг это, сказав, что он советский
генерал -- честь не позволяет. Как это понять?! Он привык чувствовать себя
советским генералом? Больше в голову ничего не приходит. Чеченская война не
возникла снизу, в народе. Она была инициирована теми, кому это было выгодно,
у кого закружилась голова от новых возможностей. Вот доказательство. Когда в
Чечне шла страшная война, в Ингушетии был мир. Президентом там был Р. Аушев.
Сейчас в Ингушетии другой президент и начались инциденты. Когда в Чечне
разожгли войну, разожгли религиозный фанатизм, процесс пошел как скоротечная
чахотка: многие люди обратились в одичавших фанатиков.
Это показывает только, как тонок слой цивилизации. Не только в Чечне.
До этого в Германии. Инициаторов национальной вражды надо стрелять как
бешенных собак.
Когда начался распад СССР, чувство единства еще сохранялось. В г.
Ермаке (ныне Аксу) вверх по Иртышу, около Павлодара, националисты, очевидно,
по распоряжению начальства, ночью, когда город спал, снесли прекрасно
исполненный памятник -- бюст Ермака. Это вызвало возмущение и протест. Одна
моя коллега и бывшая студентка, казашка, сказала, что считает -- это все
зря. Надо было против памятника Ермаку поставить памятник Кучуму в знак
того, что вот, воевали друг против друга, а теперь живем вместе. Это
говорила советская женщина, казашка.
Таких примеров тысячи. Я люблю детали: они очень много говорят. На фоне
войны в Карабахе, после погрома в Сумгаите, тележурналист останавливает на
улице в Баку двух девушек: "Вы армянка?" "Армянка", -- смеется одна. "А вы
азербайджанка?". "Да!" -- тоже смеясь, отвечает другая. "И вы дружите?"
"Дружим!" -- смеются подружки. Сохранили ли они такую естественную дружбу?
Или поддались психозу ненависти и злобы?
Вот другой эпизод. Чечня. Грузовая машина: кого-то забирают. Женщина
бежит следом, что-то кричит, чего-то требует: "Мы же советские люди", --
приводит она последний довод.
Я еду в трамвае с работы. Простая (пожилая) женщина, казашка.
Трамвайный спор: "Я советский человек..." Я переспрашиваю: она разгоряченно
мне: "Да! Я советский человек!" Что-то возмутило ее... Это не протест
национальный. Это социальный протест.
Вот еще эпизод. Здесь конфликт более серьезный, отзвук сталинщины.
Когда изгнали ингушей (крымских татар, греков) их добротные каменные дома
заняли осетины (русские или другие жители Крыма, грузины и т.д.) и прожили в
них долгие годы. "Преступные" народы вернулись, но дома им не вернули.
У каждого своя правда. Если бы осетинам (соответственно другим) не дали
эти дома, они за эти годы получили или построили бы себе свое жилье. С
другой стороны, ингуши (и другие) хотят вернуть дома своих предков, из
которых их несправедливо изгнали. Обе (равно правые) стороны ожесточенно
спорят. Два мальчика осетинский и ингушский, лет по семь, только что играли,
а теперь стоят рядом, задрав головы. Слушают. Репортер, который снимает эту
сцену, спрашивает их: "Вот ваши родители спорят, а вы играете?" "Мы еще
маленькие", -- говорит один. Им хорошо играть вместе, они еще не ожесточены
(как палестинские дети, которые после трагедии одиннадцатого сентября,
плясали и пели от радости). Сердце сжималось, глядя на них. По-хорошему
виновато и должно решать эту проблему государство, возмещать материальный
ущерб за утраченное жилье и искать компромиссы -- кому остаться, а кому
переезжать.
Были, конечно, в Советском Союзе и равнодушные, были и ярые
антисоветчики. Известный в моем городе журналист, конечно, член партии,
писавший все, что положено, проявился: ярый антисоветчик, ненавидит и
революцию, и Ленина. Я ему говорю, что я в партию никогда не вступала -- не
считала ее коммунистической. Но я за коммунистическую идеологию и за
социализм, а вы, член партии, так яростно их ненавидите? Он отвечает
откровенно, не стыдясь: "Без этого нельзя было расти по службе". Стриптиз
какой-то. Таких много. Много было тех, кого я выше назвала циниками. Были
убежденные коммунисты, они ясно видели пороки системы и приспосабливались к
руководителям, которых презирали потому, что хотели служить своей стране.
Такими были: талантливый журналист и драматург Г. Боровик, политолог А.
Бовин, хозяйственник и аппаратчик А. Вольский. И Бовин, и Вольский (не знаю
о Боровике) не сдали свои партбилеты. Бовин говорил, что он никогда не был
для него просто книжицей. Много других. Они оставались верны своим
убеждениям и не отрекаются от них сейчас (те, кто жив). Лучшим, что у нас
было, мы обязаны этим людям.
Таких людей много: крестьяне, рабочие, врачи, учителя, очень много
ученых, писатели, артисты. Они и сейчас высоко ценят то, что в системе
сохранялось от социализма. Они были советскими людьми. Во всех республиках!
Кстати, сколько я знаю, во всех республиках сохранились компартии.
Пусть эти компартии, подобно Зюгановской, далеки от подлинного социализма,
но (особенно в республиках) в корысти их упрекнуть нельзя. Они искренне
преданны идеям социализма.
Все вместе мы были советский народ. Последнее доказательство.
Воспользуемся тестом В. Солоухина. Он писал: если дом горит и в нем ребенок,
ты бросишься его спасать, не интересуясь его национальностью. Но если
хоронят русского ребенка, он ощущает это как свою личную потерю. Я
протестировала себя: если я вижу по TV истощенных, ручки-палочки, с
раздутыми животами, с тоской в глазах эфиопских детей, или на кладбище
могилу двухлетнего, или пятилетнего ребенка -- я испытываю ужас и мне в
голову не приходит какой он национальности. Если в автобусе на руках у мамы
победно сидит малыш с соской во рту, я так же одинаково чувствую нежность,
независимо от его национальности.
Воспользуемся аналогичным тестом. Если соседка рассказывает вам о своей
беде -- вы сочувствуете, хотите помочь. Это чувство можно определить как
участие. Но если это же случается с вашей сестрой, матерью? Это уже горе.
Примерно та же разница, если вы узнаете о бедствии или катастрофе в
Индонезии, Великобритании и др. А, если то же случилось в вашей республике?
Вы тут же рассказываете об этом на работе, в семье. Вспомните Чернобыльскую
трагедию, землетрясение в Армении, катастрофы с самолетами в Иркутске.
Разница была большая. Была! А сейчас, пожалуй, эти чувства имеют три
степени: в своей республике -- первая, в республиках СНГ -- вторая: они не
стали совсем чужими. И третья -- в Индонезии или Великобритании.
Разрушили великую страну. Уменьшили территорию (была 1/6 света),
уменьшили население -- было свыше 300 миллионов, стало более, чем наполовину
меньше. Была вторая в мире держава, стала заурядной. Державники -- так
зовутся империалисты. Они негодуют: зачем надо было рушить страну? (Это
верно!) Они надеются, что она возродится. А вот это вряд ли: растерянные,
обескураженные советские граждане, граждане великой страны, стали гражданами
маленьких стран. Они долго к этому привыкали. Ощутили прелесть быть не
"младшим братом", а полноправными хозяевами своих стран. Но сколько я могу
доверять своему ощущению, Россия не стала для них чужой. Это очень важно --
суметь сохранить культурную, историческую, человеческую близость. Теперь,
спустя почти 20 лет, обратный путь на прежних условиях невозможен. Возможно
что-то вроде Евросоюза, где нет ни старших, ни младших. Где Люксембург и
Монако, не говоря о Бельгии и Финляндии, ни в коем случае не "младшие
братья".
5. ЧТО МЫ ПОЛУЧИЛИ.
5.1. Экономика.
"Младореформаторы" -- мнс-ы, приведенные к власти и возглавленные
бывшим членом КПСС, бывшим Первым секретарем Свердловского обкома КПСС,
бывшим Первым секретарем МГК КПСС и членом ЦК КПСС Б.Н. Ельциным, поставили
себе цель истребить все социалистическое и утвердить капитализм. Все они
тоже были членами КПСС, но это был не более чем расчет: хочешь делать
карьеру -- вступай в КПСС и говори, и делай все, что положено в этом случае.
Все они хотели делать карьеру. Между тем, на самом деле мнс-ы были убеждены
в том, что у советской системы есть только одна альтернатива -- капитализм.
Социализм -- химера, а его создание не более чем неудавшийся эксперимент.
"Верный партиец" Е. Гайдар, которого, как мы помним, искал Б.Н. Ельцин и
нашел в редакции главной партийной газеты "Правда", сумел убедить нового
шефа в бредовости идей, которым сам служил.
И они начали свой эксперимент. Как уже сказано выше: капитализм никто
не "строил"! Он вырос органично, сам, что нужно подчеркнуть, и к чему мы
скоро вернемся. Младореформаторы, прошедшие жизненную школу в стране
"строящегося социализма" (урок ими был проигнорирован и впрок не пошел),
решили строить капитализм. На базе нашего социализма. Прецедента не было. Их
это не смутило.
В недрах современного капитализма, между тем идут глубокие перемены:
индустриальное производство переходит в постиндустриальное.
Этим процессом мнс-ы тоже пренебрегли. Когда шли поиски путей
реформирования (конец восьмидесятых -- начало девяностых годов) в "ЭКО" на
обложке печатали отрывки из писем, шедших в редакцию этого журнала. Один
такой: "Экономисты, ищите главное -- верную теорию", -- писала физик из
Академгородка в Новосибирске, обобщая формулу физиков: "нет ничего
практичней хорошей теории".
Какая теория? Зачем? У них и в мыслях не было! Решили, что поскольку
советское общество искусственное, придуманное, то достаточно его разрушить и
естественное, капиталистическое вырастет само собой. По схеме: "вперед
назад!" Ненавистный революционный гимн призывал разрушить "весь мир
насилья". Они выбросили одно слово и принялись рушить все! Под корень!
Тотально! Гимна не сочиняли. Зачем? Народ в их реформах был лишним. Как
скоро стало ясно, он был приговорен терпеть неслыханный эксперимент.
Разрушили все: промышленность, сельское хозяйство, науку, культуру,
образование. Социальные завоевания -- наполовину, но фактически тоже. Об
этом написано выше и к этому я еще вернусь. Заодно выбросили советскую
экономическую науку. Взгляды советских экономистов и социологов на пути
реформирования производства мнс-ов не интересовали -- дискутировать с ними
они не собирались. Точно так же их не интересовали взгляды появившихся
успешных предпринимателей, таких, как Артем Тарасов и друг В. Высоцкого,
золотоискатель. Дело в том, что у них была теория: Самуэльсон! Лучший
учебник по рыночной экономической теории, по которому учатся студенты
университетов во всем мире, лауреат Нобелевской премии. Маркс -- великий
экономист -- это признает Самуэльсон(!). Все, что пишет Маркс о социализме,
коммунизме, его терминологию -- все это бредни и их надо поскорее забыть.
Взгляните на процветающий Запад! На Штаты! Не нужно никаких других теорий.
Все это на свалку! Скорее перестроить экономику на Западный манер, и она
заработает! По Самуэльсону!
Постойте, постойте! Охолоните! Экономисты-рыночники очень много взяли у
Маркса и творчески использовали... В нашей системе было очень много успешных
предприятий, колхозов -- они добивались очень высоких результатов... А на
Западе, разве нет тяжелых пороков... Зачем так... Постойте! Если тяжелый
корабль на ходу повернуть на 1800, он пойдет ко дну!...
Не слышали!
Между тем кроме эдема мнс-ов -- США, есть опыт Швеции, Канады. Те же
Штаты использовали Швецию как своего рода полигон для апробирования
социальных инноваций и много заимствовали у нее.
Думаю, наши сторонники рыночной экономики главный порок советской
системы видели в том, что она зависит от субъективного фактора: от
руководства, от государства, от теории. А рыночная система --
саморегулируемая. Но в предотвращении кризисов, тем более в их преодолении
роль и государства, и экономических теорий очень важная, иногда --
решающая.*)
О теориях. К. Маркс и экономисты-рыночники ставили перед собой
совершенно разные цели. Маркс в своем главном труде "Капитал" поставил перед
собой и осуществил грандиозный анализ социально-экономического развития
человеческого общества от первобытно-общинного до современного ему
капиталистического. Главным фактором развития он считал развитие
производительных сил -- это средства труда -- от каменного топора до
современных ему машин (теперь -- до компьютерных технологий и
автоматизированного производства); во-вторых -- предметов труда -- от
природного сырья до совре-
_______________
*) Это мы увидели во время кризиса, начавшегося в декабре 2008 г.,
конец которого не прогнозируется.
менных самых разнообразных материалов и, наконец, в-третьих -- самого
труда -- работника, который с каждым веком (раньше) и с каждым десятилетием
(сейчас) должен все больше знать и уметь.
По Марксу экономический анализ неразрывно связан с социологическим. Это
позволило ему прийти к выводу о том, что характер производства при развитом
капитализме стал общественным: производители производят продукт для
общества. При этом, интересы капиталиста-собственника входят в противоречие
с интересами общества: мешают ему нормально развиваться. Уже тогда он
отметил кризисы производства, предсказал их усиление и наступление в будущем
эпохи экономических кризисов, войн и революций. Через двадцать семь лет
после смерти Маркса разразилась Первая Мировая война, революции охватили
Европу и весь мир, в России победила социалистическая революция. Еще через
пятнадцать лет произошел мировой экономический кризис -- Великая Депрессия
-- мировая катастрофа, фашизм в Германии, Италии и Испании, Вторая мировая
война. Колониальные войны привели к ликвидации последних империй -- карта
Европы и мира неузнаваемо изменилась за каких-то 60-70 лет. Если бы не такой
сдерживающий фактор, как атомное оружие, третья мировая война была бы
неизбежной. Предвидения Маркса оправдались. В то время, когда
капиталистический мир переживал катастрофу кризиса 1929-34 гг., СССР
развивался быстрыми темпами на базе народно-хозяйственных планов.
Экономические преимущества общественной собственности и планового хозяйства
казались тогда неоспоримыми. Необходимость государственного регулирования
стала очевидной. Ф.Д. Рузвельт, используя методы государственного
регулирования капиталистической экономики Д.Кейнса, вывел свою страну из
кризиса. Капиталистическая экономика стала отчасти регулируемой.
В отличие от Маркса экономисты-рыночники категорически отрицают связь
между экономическим и социологическим анализами. Они считают, что у них
совершенно разные объекты исследования и разные цели.
Целью экономического анализа, по их мнению, является поиск методов
регулирования рыночной экономики, которая, как они убеждены, не имеет
альтернативы и поэтому не перестанет быть актуальной. П. Самуэльсон,
обобщивший в своих работах труды выдающихся экономистов-рыночников Европы и
Америки XIX и XX веков, (также как они) ставит перед собой именно эту цель.
Они добились многого в достижении устойчивости и эффективности рыночной
экономики. Но изменили ли они сущность капиталистической системы? Ее
глубокие противоречия как внутри самих капиталистических стран, так и в их
отношениях с другими странами? Дают ли они возможность использовать во всей
полноте колоссальный потенциал уже достигнутого сейчас научного и
технического прогресса для преодоления вражды, войн, а также нищеты,
отсталости стран, в которых живут миллионы людей -- неравномерности
развития, о которой писал К. Маркс?
Это уже социология! Другая сфера. Это не дело экономистов. Такие
вопросы, с точки зрения наших мнс-ов, праздная демагогия. Устаревшие
представления. Марксистские бредни. Пора их забыть!
Хорошо. Т.е. нет, совсем не хорошо! Но давайте посмотрим, так ли уж
далека от социологии рыночная экономическая теория?
Одним из ключевых разделов "Капитала" К. Маркса является анализ
воспроизводственного цикла: производство -- распределение -- обмен --
потребление, в их сложной, диалектической взаимосвязи и взаимозависимости.
Ведущим звеном в движении этого цикла К. Маркс считал производство. В.
Брагинский и Я. Певзнер, не соглашаясь с Марксом, пишут в своей
монографии,*) что не видят причины считать роль производства центральной.
Только потому, что без производства нечего распределять, обменивать и
потреблять? Это банальность.
Действительно -- это примитивно. Но Маркс считал производство ведущим
звеном совсем не поэтому, а потому, что именно развитие производства,
производительных сил определяло и определяет, по Марксу, возможности
общества на всех исторических этапах его развития и его устройства от
первобытной общины, где все трудились и были равны (первобытный коммунизм)
потому, что примитивные средства производства только так позволяли выжить
обществу и каждому его члену. И до современного, когда уровень развития
производительных сил уже сейчас способен обеспечить всему населению земли
все блага цивилизации (как минимум), при условии иного устройства общества.
К этому я вернусь ниже.
В отличие от экономистов-марксистов, экономисты-рыночники центром
воспроизводственного цикла считают потребление. Именно оно, по их убеждению,
приводит воспроизводственный цикл в движение и является мотором развития.
Исходя из этого, они глубоко исследовали потребление -- его законы, виды,
факторы, механизмы формирования спроса и его влияние на экономику в целом.
Очевидно, они не отрицают трудовую теорию стоимости, но она их не
интересует. Гораздо важней для них то, что спрос регулирует производство
(предложение) и устанавливает равновесие. Равновесная цена, т.е. цена, при
которой спрос равен предложению (все потребители купили столько, сколько им
нужно, точней, сколько им позволяют их доходы, а производители -- продали
все, что они хотели или могли произвести) именно эта цена и есть стоимость.
То, что равновесие может установиться при цене, которую значительная, м.б.
бо'льшая, часть общества платить не в состоянии, их не волнует: это
социология. С точки зрения экономики, здоровая экономика -- это равновесие.
Они берут у Маркса анализ механизма действия закона спроса и предложения как
регулятора производства. По Марксу, когда растет спрос, цена поднимается
выше стоимости, растет норма прибыли, и происходят переливы капитала в
пользу продукции, которая приносит бо'льшую прибыль. И наоборот -- отливы
капитала происходят, если спрос падает, цена падает ниже стоимости и с
ней норма прибыли. Они заменяют безличный термин "переливы капитала" на
более оперативный: "перераспределение ресурсов", которое сознательно осуще-
_______________
*) "Политическая экономия: дискуссионные проблемы, пути обновления". М.
"Мысль", 1991 г., стр. 7.
ствляет производитель товара с целью восстановить (установить?)
равновесие.
Маркса интересовала природа, сущность экономических явлений и
процессов. Рыночные экономисты не занимаются ни сутью, ни природой, но их
достижения удобны для их практического использования в условиях рынка(!) --
так пишут шведские экономисты социал-демократы, знакомые с марксистской
теорией, в своей книге "Шведская модель".
"А кому нужны эти "суть" и "природа"? Экономика должна быть
практичной!", (чуть не написала "экономной") скажет обыватель, который
всегда все знает и обо всем судит, -- "Теориями сыт не будешь". А зачем
нужен Ом с его законом? Нужен инженер, который спроектирует трансформатор, и
монтер, который починит сеть. А где он был бы, этот инженер без Ома?
Экономисты-рыночники не делают прогнозов развития экономики в будущем.
Зачем? Они анализируют те явления и процессы, которые имеют место, и дают
рекомендации, как ими управлять или их использовать. Маркс, мы видели, верно
предвидел на 50-60 лет вперед. Когда наступит социализм (уверена, что он
наступит) станет ясно, что прогнозы Маркса были на сто, м.б. на сотни лет
вперед. Уже сейчас, не так, как это предполагал Маркс, но экономика движется
по пути социализации, преодоления отчуждения работника от средств
производства: частично сверху, через государственное регулирование, частично
снизу, через мощные профсоюзы, правые рабочие партии, новые формы
собственности, рожденные в самой жизни. Об этом я уже писала и к этому еще
вернусь.
Но если воспроизводственный цикл подобен вращающемуся колесу, то какая
разница, какой этап исходный и определяющий? Огромная!
Цель производства -- потребление. К этому пришел К. Маркс в "Капитале".
А в чем цель потребления? Это совсем не праздный вопрос! Кому оно нужно? Ну,
конечно, потребителю, сразу же скажет каждый. Ой, ли? Когда центр внимания,
средоточие всех усилий -- спрос, он становится бо'льшим, чем просто этап
воспроизводственного цикла. Гораздо большим.
Спрос -- это идеология капиталистического общества, кумир, идол
рыночной экономики. Есть спрос -- экономика активно реагирует: заполняются
все рабочие места, стабилизируются цены, растут прибыли, а это значит
инвестиционные возможности, рождаются новые объекты спроса: все работает...
Был бы спрос! Неважно какой и на что! Говорят -- деньги не пахнут. Но разве
сейчас нельзя с полным основанием сказать -- спрос не пахнет. Все на
продажу! Одежду, которая обязана как можно быстрей выйти из моды. То же
бытовая техника, мебель, автомобили -- все можно, нет! -- нужно обновлять!
(Пусть истощается и загрязняется природа -- есть "зеленые" (спрос на
движение "зеленых"! Значит все в порядке.) Спрос на литературу, которая не
стоит бумаги, на которой напечатана книга, поп-музыка, диски, сама реклама:
она кричит, вопит, мелькает перед глазами везде -- с экранов телевизоров, по
радио, на стенах, когда ты спускаешься по эскалатору в метро -- везде! Кино
и телефильмы, в которых нет ни мыслей, ни эмоций, ни искусства, но есть все,
чтобы оглушить, ослепить, захватить и выбросить невзыскательного зрителя,
ничего не оставив ни в его душе, ни в его голове (Это в лучшем случае!).
Телешоу. Эротические и порнофильмы -- как инструкции по сексу -- технике
любви. Слово "любовь" в устах апостола Павла и на экране "эротического"
кино. Речь не о порнофильмах! Их, кстати, очень трудно различить. Один
теледеятель не без удовольствия пояснил: если совокупляющегося мужчину
показывают с полной откровенностью -- его возбуждение очевидно -- это порно.
А если то же показывают как-то так, что не видно -- это эротика. Ну, а
женщину? Очевидно, ее можно показывать как угодно -- это всегда будет
эротика? Ей богу, смешно! Я однажды заставила себя смотреть (Эротику! Все
было "пристойно") тридцать минут. Это жуткая скука! Тела розовые, гладкие,
"красивые". Лиц запомнить невозможно (да и зачем?). Самое главное --
повторюсь -- никаких эмоций! Разжигание самых примитивных инстинктов и
потребностей, которых у нормального, здорового человека вполне хватает. Даже
сюжета нет. Смотрите: можно так, а вот еще так, и вот так можно, и еще вот
так и так... Все! Комбинации исчерпаны. Начинаются бесконечные повторы.
Герой модного в свое время советского романа, название которого я не
помню, говорил, что он не такой болван, чтобы ему нужно было учиться "что" и
"как". Если человек испытывает страсть, нежность, ну, не знаю -- влечение,
одним словом -- чувства, а не просто совокупляется, тогда это интересно.
Можно смотреть все. А так это не более интересно, чем собачья вязка на
улице. Менее интересно: там -- это жизнь, а здесь пошлость и еще раз
пошлость. И разврат в чистом виде. Потому что, если разврат не это, то тогда
-- что? Но на это есть спрос, на этом зарабатывают деньги.
Компьютерные технологии -- переворот во всех сферах жизни: от
коровника, где к компьютеру подсоединены датчики, на их данных он
анализирует состояние каждого животного, разрабатывает для него
индивидуальный рацион, передает программу автоматическим раздатчикам корма.
То же уборка навоза. На предприятиях компьютер по программе переналаживает
станки с ЧПУ, которые в автоматическом режиме обрабатывают детали. Есть уже
компьютерные роботы-сборщики на конвейерах, где пока рабочие на отупляющей
работе, которая сродни наказанию, собирают автомобили, трактора и др.
технику.
И это, по сути, только начало. Какую революцию они произведут во всех
сферах -- производства, связи, торговли, здравоохранения, образования,
культуры -- трудно даже представить! И вот появляются компьютерные игры.
Дети бросают книги, мечты о профессии, друзей, спорт и подсаживаются на них
как на иглу. Врачи констатируют игроманию. Эти игры разрабатывают
высококлассные специалисты, их производят, продают... И это ведь тоже только
нача-ло -- что еще будет? А какие возможности в сферах преступлений,
развращения, особенно детей и молодежи. Но зато -- какой можно раскрутить
спрос! И какие доходы!
Продаются спортсмены -- футболисты, хоккеисты, баскетболисты, тренеры.
Никто не шокирован: они хотят заработать -- это естественно! Продаются
модели. Раньше это были женщины и мужчины, которые демонстрировали модную
одежду. Не то теперь! Девушки 16-17 лет, они дефилируют на подиумах в
фантастических одеяниях, их изображения продают на обложках глянцевых
журналов, они -- предмет зависти, идолы, как звезды Голливуда. Им
поклоняются. Их покупают в любовницы, на них женятся о-очень богатые люди.
Но вот стукнуло 25 лет -- калифы на час! Их выбрасывают, забывают, а их
место занимают другие. Новые. Новый источник доходов. Белье. Оно должно
дразнить, будить инстинкты. Его демонстрируют на подиумах -- женское и
мужское: вот такое -- оно еще лучше! Теперь такие вот трусики: смотрите --
зад целиком открыт! Вот такой лифчик... И еще вот такой... А вот прозрачное
платье -- вообще без лифчика. Все видно ясно, очень модно! Грудь не та? Не
беда, сделаем такую, как нужно.
Нет, товарищи. Нет. Если Бог -- это спрос, я не хочу, чтобы ему служили
мои внуки. Только не это.
Еще Маркс писал, что в товарном обществе товарами становятся объекты,
не имеющие стоимости: слухи, сплетни, тайны, клевета и, конечно, ходовой
товар -- ложь. Теперь мы это тоже хорошо знаем. Добавим: репутация, имя,
популярность... жизнь! Спрос на киллеров -- наемных убийц.
Во всех развитых странах дают пособия здоровым людям трудоспособного
возраста, которые не хотят работать. Их кормят и дают им кров, чтобы они не
стали социально опасны. Это похоже на Рим эпохи упадка: хлеба и зрелищ. Рим
на верхней ступени могущества, роскоши и благополучия. После которой --
крах. У нас, во всех странах СНГ тоже есть бомжи. Как объясняют это явление
социологи? Отсутствие пассионарности? Спрос не может, не в состоянии дать
людям смысл жизни, увлечь, позвать? Спрос -- только эрзац идеологии.
"Экономикс" это не касается: это не ее сфера. "Экономикс" -- наука о
функционировании рынка. Отношения людей: социальных слоев и групп, поведение
людей в обществе, отношения в малых группах, в семье -- это все изучается.
Для этого есть совсем другая наука -- социология. Она в XX в. получила
бурное развитие не в СССР, где именно она должна была бы быть в центре, а в
Европе и в США. Там возникли и продолжают возникать все новые и все более
содержательные социологические школы. Помните? Социологи считают
основоположником своей науки... да! -- К. Маркса! Они ценят его именно как
социолога. Без социологии невозможно современное управление организацией --
manegment.
А сфера "Экономикс" -- товары, спрос, прибыль, доход. Смешивая эти две
науки, К. Маркс ошибался -- так считают экономисты-рыночники. Они
захлопывают двери перед социологическим анализом, несмотря на то, что
социологи в своих исследованиях приходят к выводу, что от отношений в
обществе и в коллективах зависит эффективность труда, и производства в
целом.
Экономисты-рыночники могут устраниться от социологического анализа, но
в жизни рынок неотрывен от отношений в обществе. Рынок проникает в
социальные отношения, а социальные отношения проникают в рыночные потому,
что в реальной жизни они неразделимы. Отстраняясь от социологического
анализа, экономисты-рыночники открыли ворота, через которые в социальную
жизнь людей врываются опасные, может быть, смертельно опасные явления:
общество стало обществом потребления. Оно вырождается. Глупеет. Дичает.
Растет преступность. В том числе немотивированные убийства, преступления на
сексуальной почве. Даже, если при этом экономика может функционирует
активно: спрос есть.
Вернемся к мнс-ам. Мнс-ы, как мы видели, совершенно напрасно
пренебрегают К.Марксом: его труды с успехом используют в своих целях и
Самуэльсон и его коллеги. Сейчас сваливают на Маркса вину за провал
"эксперимента" -- строительства социализма в СССР. Обманул! Заманил!
Соблазнил!
Напрасно, потому что Маркс не давал рецептов, как строить социализм.
Анализировать процесс строительства Маркс не мог потому, что не было
предмета анализа: строительства социализма еще не было. Вспомним слова
Маркса: "Те парни, которые будут его строить, будут не глупей нас". То ли
"парни" оказались не на высоте, то ли сам объект строительства, о чем я
писала выше, в России не созрел к началу работ, то ли и то, и другое, то ли
"в одной отдельно взятой стране" это в принципе невозможно. Когда-нибудь это
проанализируют.
Но те парни, которые разрушили худо-бедно построенное, оказались
нестерпимо... слабыми! Скажем вежливо так. Вместе с водой они решительно
(вот в этом им не откажешь) выплеснули ребенка.
А между тем мнс-ы поставили перед собой очень сложные задачи. Первая --
на страну обрушился кризис и разруха. Надо было принимать энергичные меры,
чтобы не начался голод. И вторая, еще более сложная задача -- как проводить
приватизацию. Если бы Е.Т. был выдающимся организатором и еще более
выдающимся экономистом -- это было бы для него огромным испытанием. Но он не
был ни тем, ни другим.
Начнем с первой задачи.
Как объясняет Гайдар -- к его приходу во власть страна была на пороге
катастрофы. На продовольственных складах и, как следствие, на полках
магазинов -- пусто. В казне не было ни золота, ни валютных резервов.
Объясняет он и причину -- падение цен на нефть и как его следствие --
доходов от ее экспорта. Даже самый наивный человек сделает из этих слов
несложный вывод -- наша система держалась на экспорте нефти: упали цены на
нефть, и пришел естественный конец социализму. Говорят даже, что это Рейган
убедил Саудовского короля увеличить добычу (предложение) и тем самым
инспирировать падение цен и, следовательно, доходов СССР от экспорта. Как
оказывается все просто! И какой самоотверженный король!
Причина краха СССР была гораздо глубже. Наша система оказалась не
готовой к стремительным темпам научно-технического прогресса: на фоне
убыстряющихся темпов развития стран капитала у нас был вязкий застой -- мы
отставали. Это так. Но никаких предпосылок для голода и нищеты у нас не
было! За счет сокращения доходов от экспорта нефти, жизнь в стране
обязательно должна была ухудшиться! Могли сократить социальные программы
например, финансирование профилакториев и т.д., могли закрыть многие НИИ и
ПКТИ -- пастбища племянников и племянниц... Много чего. Но голода,
исчезновения продуктов питания -- нет, быть не могло. Гайдар, при всей его
склонности к туманным определениям действительности и еще более туманным
прогнозам на будущее (см. выше), не может этого не понимать. Но факт
остается фактом: действительно, страна была на грани катастрофы.
Ни в коем случае не претендуя на точный диагноз, рассмотрим ряд фактов.
На фоне падения цен на нефть Горбачев делает поразительные по бездарности и
бездумности шаги: разрушается военно-промышленный комплекс. Экспорт
вооружений и многомиллиардные от него доходы обваливаются. Миллионы людей,
занятых в этом комплексе и в смежных с ним производствах и научных
учреждениях (эффект мультипликатора по Кейнсу) остаются без работы. Этого
мало. Он начинает борьбу с алкоголизмом и пьянством. Огромную часть бюджета
России с царских времен составляли доходы от водки. Бюджет лишается и этих
доходов. Как всегда в этих случаях, начинают варить самогон. Это поглощает
дешевый (социальные цены на продукты) сахар. В США в двадцатые годы таким
путем родилась мафия -- подпольная торговля спиртным и разгул коррупции. У
нас, судя по всему, произошло то же. Но водкой не ограничились (Бороться с
пьянством -- так радикально!) -- разрушают производство вин и, если не
ошибаюсь пива. Вырубают драгоценную лозу в Грузии и Молдавии, подрывая их
экономику.
Между тем, в экономике существовала серьезная проблема "отложенного
сироса", о которой я упоминала выше. На счетах советских граждан в
сберкассах и "в чулках" (сбережения тех, кто не хотел обнаруживать свои
накопления) лежало более 500 млрд. рублей. Это около половины годовой объем
промышленного пороизводства страны. Они лежали в банке без движения,
"давили" на экономику, предвещая катастрофу. Экономисты на год раньше
предлагали широко развернуть строительство кооперативного жилья и двух-трех
автозаводов, производящих легковые автомобили. Для этого Н. Шмелев советовал
взять заем в иностранных банках под залог имевшегося солидного запаса золота
-- 234 тонн (Он был!). Люди приобрели бы квартиры, автомобили и миллиарды
возвратились бы в хозяйственный оборот, оздоровляя экономику. Продавать
такое количество золота экономисты не рекомендовали, т.к. это могло понизить
цену на него на мировом рынке. Правительство СССР начало осуществлять этот
план: в Елабуге начали строительство автозавода. Но, очевидно, было уже
поздно: стройку забросили. Ее возобновляют только сейчас, с участием
иностранных инвесторов (2008г.). Свою роль -- и немалую, по-видимому сыграло
бездарное разрушение управления -- прежде всего -- производством. Госплан,
отраслевые Министерства, Госснаб, Госкомцен перестали существовать тогда,
когда рыночной инфраструктуры, просто не было. Предприятия оставались без
цен, без связей с поставщиками и потребителями. Бирж, которые в рыночной
экономике выполняют эти функции, не было. Производство в этих условиях было
дезорганизовано. И начало падать. Сельское хозяйство перестало покупать
сельхозтехнику, еще важней -- запчасти, перестали поступать семена, началась
инфляция, рост цен на горючее. Сельхозпроизводство тоже стало падать.
Разрушалась торговля.
Могучий, жесткий аппарат обмяк и ждал своего конца. Миллионы людей,
потеряв работу, не могли найти другой и начали, особенно молодые,
бедствовать.
Вот на этом фоне начали падать цены на нефть на мировом рынке, а с ними
экспортные поступления валюты.
Само по себе падение цен на нефть никак не могло вызвать
продовольственный кризис. В советское время импортировали 10% от потребления
фуражного зерна (комбикорма) и 15% мяса. Молоко и молочные продукты, хлеб,
овощи, фрукты -- полностью производили сами. Достать многие из этих
продуктов стоило труда -- надо было "доставать", искать, стоять в очередях.
Мало кто и тогда сидел без молока, мяса и масла. В конце семидесятых --
начале 80-х годов в провинции стали строить качественные овощехранилища и
вместо испорченных и подпорченных, мы стали покупать свежие капусту,
картофель, яблоки, морковь, лук и свеклу круглый год. В прудах стали
разводить карпов -- весной и летом появилась свежая рыба.
Не может быть никакого сравнения с ситуацией на продовольственном рынке
тогда и сейчас. Сейчас изобилие продовольствия. Никто не тратит силы и время
на тягостное стояние в бесконечных очередях. Но, если представить, что в
СССР цены на продовольствие повысили бы до нынешнего уровня (относительно
зарплаты), то и тогда прилавки наполнились бы, а очереди пропали. Наоборот,
если бы сейчас цены упали до советского уровня, товары мигом бы разобрали!
Да, сейчас очередей нет. Но потребление мяса, молока, масла, яиц стало,
несомненно, ниже у очень большой части населения. Иное дело, что если бы
сейчас смели с прилавков подешевевшее продовольствие, торговля мигом
увеличила бы объем продаж. Не за счет производства: сейчас мяса и молока
производится значительно меньше, чем тогда (о чем дальше) -- за счет
импорта. О торговле тоже дальше.
Летом 1990 года я ездила к двоюродной сестре в Одессу. Хорошо помню,
что ни в Москве, ни в Одессе какой-либо катастрофической ситуации тогда еще
не было. Наоборот. Предприятиям разрешили самим устанавливать оклады и
зарплату. Тогда, я уже писала об этом, мужу сестры, талантливому
конструктору установили оклад 1000 р. в месяц. Я запомнила это, потому что
тогда это еще были очень большие деньги. Внешне Москва тогда тоже еще не
изменилась. В НИИ труда, с которым у меня были научные связи, я встретилась
с одним из его руководителей, который когда-то давал мне отзыв на мою
диссертацию от ведущей организации. Он поторопил мою аспирантку, чтоб она
успела там защититься -- НИИ доживал последние месяцы. Я почувствовала, что
он растерян. Без сомнения не он один: почва под ногами всех государственных
органов уже колебалась!
После переворота в августе 1991 г. (его почему-то в отличие от Октября
называют революцией), Е.Т. Гайдар получил от Ельцина доверенность,
карт-бланш на проведение экономической реформы. События понеслись с
головокружительной скоростью ("Ускорение", которого никак не мог добиться
Горбачев удалось Гайдару вполне. Правда вектор был не на созидание, а на
разрушение).
Когда Е.Т. отпустил цены*) (см. сноску на стр. 70.), он авторитетно
обещал: цены вырастут в три-четыре раза. И ненадолго. Потом все продукты
появятся -- свободный рынок. Наступит изобилие. Поверили -- авторитет
Ельцина тогда еще был очень велик. Цены росли несколько лет и выросли в
тысячи раз. Цифра -- миллион рублей произносилась так же буднично, как в
СССР -- сотня. Любопытно, что Гайдар позже признался: он заранее знал, что в
три-четыре раза не получится, будет много больше. Значит, это был блеф?
Вам кто больше нравится: премьер-министр великой страны, который
сознательно врет своему народу (в Штатах за это президенту грозил бы
импичмент) или тот, который не умеет видеть на год вперед? Выбор, прямо
скажем, не богатый.
Действительно, когда Е.Т. отпустил цены, прилавки наполнились. Закон
спроса и предложения: при таких ценах для большинства стало недоступно все.
Помню, М.Розанова, вдова А. Синявского, приехавшая в Москву из Парижа
говорила тогда, что во Франции есть богатые и бедные, но покупка бутылки
кефира не проблема, как для нее -- профессора Сорбонны, так и для консьержки
в ее подъезде. Нищета в России ее ужаснула. От чего же избавил страну Е.Т.
Гайдар?
Отменили монополию внешней торговли. Это необходимо было сделать давно.
Без конкуренции наша промышленность, производившая одежду, обувь, мебель,
телевизоры, легковые автомобили и мн. мн. другое, работала отвратительно (в
большинстве). Конкуренция могла быть мощным стимулом повышения качества.
В стране не стало еды, предметов первой необходимости -- открытие
границ для ввоза было спасением. Засновали "челноки" -- рабочие, инженеры,
научные работники, оставшиеся без работы, в большинстве женщины. Бюджетники
-- учителя, врачи, преподаватели вузов и сотрудники НИИ, которым перестали
платить зарплату, не имели денег на хлеб. Они заполнили аэропорты, вокзалы,
автовокзалы огромными клетчатыми сумками и наполнили рынки. Возникшие всюду
ларьки, стадионы, катки -- превратились в торжища.
Окончательно порвались связи между потребителями и поставщиками, между
смежниками. Как грибы начали расти биржи -- тысячи бирж -- больше чем во
всем остальном мире. Это была пародия или игра в биржи -- как вам больше
нравится.
Заключать договоры в условиях неконтролируемого роста цен, при
отсутствии современных сделок фьючерсов, опционов, прогнозов динамики цен и
спроса -- всего того, что обеспечивает условия для функционирования
современного рынка, было невозможно. Пришли к доморощенным "форвардным"
сделкам (голь на выдумки хитра) -- сделки с предоплатой: расчет с
поставщиком производится в момент заключения сделки. Наш машиностроительный
завод заключил договор с заводом на Урале на поставку автокрана. И тут же
получил оплату. На эти деньги он сразу приобрел на тех же основаниях
необходимые комплектующие и материалы. Это увеличивало потребность в
оборотных средствах, зато инфляция не была над ними властна: Предоплата --
наш вклад в систему сделок в рыночной экономике. Договора стали
нерегулярными, потом случайными, потом перешли на любую возможную продукцию.
Наконец завод прекратил основную деятельность. Это типичный пример.
Тракторный завод, производивший 46000 тракторов в год, перед окончательной
остановкой производства производил 500-800 тракторов. В год!
В России так же прекратил деятельность автозавод им. Ленинского
комсомола, выпускавший "Москвич". Инфляция съела накопления денег на
автомобили, а в деревне -- на трактора и сельхозтехнику. Прекратил
деятельность "Уралмаш" и другие -- несть числа! -- предприятия.
Инфляция съела не только оборотные средства, но и амортизационные
фонды: стало невозможно простое воспроизводство. До сих пор парк
оборудования на заводах, в сельском хозяйстве, судов на флоте, паровозов,
вагонов, автобусов, трамваев и пр. изношен на 70-80 и более процентов. О
расширенном воспроизводстве не было речи. Во многих случаях это сохранилось
до сих пор!
Обнищание населения. Вот наблюдение: росли цены на картошку, хлеб,
мо-локо... На мясо цена очень долго -- почти год держалась на одном уровне.
Соотношения цен на мясо и молоко в СССР были 1:10 (в коопторге -- 1:20). Оно
снизилось до 1:5 (литр молока стоил 15 р., а килограмм мяса -- 80). Почему?
Молоко покупали для детей, в кашу. А мясо некому было покупать -- цена
оставалась стабильной. Мясо было тощее, одни жилы да пленки. Ни капли жира.
Жирные "ножки Буша" стоили 130 р. Тощее мясо брали те, у кого не было денег
на "Буша". Большинство обходилось вообще без мяса.
Можно ли все это -- гиперинфляцию, безработицу, разрушение производства
считать успехом? Спрашивается, как можно было так разрушить плановую
инфраструктуру? Отпустить предприятия без руля и без ветрил, да еще без
компаса в океан? Одно это могло обрушить производство! Но была еще и
гиперинфляция.
На прилавках лежали продукты: очаровавшие всех Сникерсы, Марсы, Баунти,
а у людей не было денег на хлеб.
В 1993 году я снова ездила летом в Одессу. По дороге в Москве я была
поражена разительными переменами. В Домодедово была разруха: выщербленные
плитки пола, грязь -- мерзость запустения. В Протвино, где я остановилась у
дочери покойной подруги, ее муж, квалифицированный инженер, остался без
работы, был подавлен и растерян. На Комсомольской площади вдоль Казанского
вокзала -- цепь немолодых усталых женщин -- на вытянутых руках предлагают
какие-то тряпки. В аэропорту и на вокзале в буфете за тобой стоят молодые
люди, ждут, не останется ли в тарелке еда. В мусорных контейнерах роются
люди, не похожие на нищих -- тоже ищут еду и тут же ее съедают. Это было
невыносимо. В Одессе все было как будто нормально. На Привозе изобилие
свежих овощей, фруктов, мяса, рыбы. С грузовиков с откинутым бортом торгуют
салом, разными колбасами. Нищих я не видела. Казалось, внешне во всяком
случае, что ничего страшного, хотя цены выросли многократно и продолжали
расти. Может им не выпало счастье управления мнс-ов? В Казахстане, у себя в
городе тогда тоже таких перемен еще не было, но у мусорных баков тоже искали
еду. Это длилось несколько лет. Сейчас это исчезло окончательно. Так
выглядела борьба с разрухой по Е.Т. Гайдару. Между тем, решение перейти
(вернуться?) к капитализму, если признать его неизбежным(!)*), ставило по
крайней мере две проблемы, которые надо было глубоко обосновать,
прогнозировать и моделировать разные варианты. Первая -- какой капитал
следует формировать? Малый и средний? Народные предприятия, принадлежащие
коллективу (быстро растущая форма собственности в среднем бизнесе США)?
Госкорпорации, полностью самостоятельные в своей деятельности, как это есть
в Англии и во Франции: их то передают в частные руки, то приватизируют (и то
и другое -- за деньги)? Наконец открытые и закрытые акционерные общества?
Комбинации этих форм?
Вторая, еще более сложная, задача: как из общественной, а фактически
государственной собственности создать частный капитал. Сейчас Егор
Тимурович, как мы видели, углублен в теорию: он пришел к отрицанию
капитализма как такового -- его не было и нет. Самуэльсон, если он еще жив,
и узнал об этом, должно быть немало изумился. Но тогда теории его не
волновали. Не затрудняя себя ни поисками, ни прогнозами, ни моделированием
(то, что составляет силу Самуэльсона и др.) он рванул в капитализм вслепую.
Как там Шариков комментировал дискуссию Энгельса с Каутским по вопросам
собственности? "Да что тут предлагать? А то пишут, пишут... конгресс, немцы
какие-то. Голова пухнет. Взять все, да и поделить..." А на вопрос: "Вы и
способ знаете?" Ответ: "Да какой тут способ? Дело нехитрое".
Разве не так же судили Гайдар и пр. мнс-ы? Шариков предлагал поделить
между всеми и поровну. Гайдар -- между немногими и не поровну. Принцип
дележа разный, но простота проблемы и ее решения абсолютно одинакова.
Причины тех бедствий, которые скачок в незнаемое (как оказалось --
капитализма не получилось: ни современного, ни даже классического), скачок
исторически мгновенный, теперь он тоже не объясняет. Ни он, ни другие мнс-ы
(Чубайс, например).
Вспомним К. Маркса. Новые социально-экономические отношения зарождаются
и созревают в недрах предшествующей системы. Общество беременно новой
системой -- ему остается только родиться.
То, что буржуазные отношения не созрели в недрах феодальной царской
России, о чем я уже писала, явилось одной из главных причин неудачи
"эксперимента". Но разве не то же, но в гораздо большей степени, повторилось
сейчас? Запомним это. Мы к этому еще вернемся.
_______________
*) За социализм была заплачена такая цена, столько героизма,
преданности, столько надежд, ожиданий, веры в будущее... Столько крови,
жертв, ошибок, преступлений, провалов, а наряду с этим столько завоеваний,
успехов, что он стоил того, чтобы разбираться что оставить, что ломать --
отделять зерна от плевел. Ничего более бездарного, чем "революция" Ельцина
-- Гайдара в истории, по-моему, не было. Во Франции, после реставрации
Людовик XVIII был гораздо разумней. Он не посмел сломать все. Без разбора.
В недрах нашего "социализма" капиталистические отношения не могли, и
это естественно, "вызревать". Наоборот. Всякий намек на капиталистические
отношения, точней -- частное предпринимательство, бывал раздавлен. Не
существовало ни частной собственности в любых ее формах, ни частного
капитала. Не было ни коммерческих банков, имеющих опыт работы с частным
капиталом, ни разных типов бирж с их опытом сложных современных сделок, ни
биржевой игры, которая не только паразитический капитал, но играет свою роль
необходимого участника биржевой торговли в сбалансировании спроса и
предложения (уродливую, как мы увидим дальше, и опасную). Не было страховых
компаний... Не было м.б. самого главного -- предпринимателей -- людей,
одаренных талантом разглядеть в каком-либо жизненном явлении, в сложившейся
ситуации, в научной разработке, в творческой идее возможность и перспективу
и увидеть пути реализации этих возможностей. То, чего люди, не одаренные
этой способностью, не видят.
Если есть в капиталистической системе бесспорное преимущество, то это
свобода предпринимательства: если у человека появляется плодотворная идея,
он может найти спонсора или партнера, может обратиться в коммерческий или в
венчурный (рисковый) банк, где эксперты умеют отличить творческую идею от
бредовой и предоставят ему кредит. В.И. Ленин писал когда-то, что советскому
руководителю необходимы два качества: преданность коммунизму и американская
предприимчивость. Советская система условий для предприимчивости не создала
и погибла, не в последнюю очередь, поэтому.
То, что в недрах социализма "ребенок" капитализма не был даже зачат,
мнс-ов нисколько не смущало. Бородатый Карл для них не был авторитетом, а у
Самуэльсона на этот счет никаких указаний не было. Простого здравого смысла
им тоже не хватало.
Нельзя сказать, что никто не понимал всей сложности этих проблем.
Ученые ломали над ними головы. П. Бунич предлагал и разрабатывал методику
передачи предприятий в аренду коллективам с постепенным последующим выкупом.
Приняли закон о кооперативах, позже -- о малых предприятиях. Явлинский и К0
писали свою программу "500 дней!. Р. Хасбулатов говорит, что он предлагал
план приватизации, при которой 10% капитала предприятия передавалось
коллективу, а 90% -- руководству предприятия, но при условии, что оно в
течение определенного времени добьется успехов в его развитии. Почему 10 и
90%, а не 8 и 92% или 45 и 55%? Цифры с потолка. Но "подарок" был оговорен
условием достижения успеха -- это уже что-то: ставились условия!
Шли дискуссии в печати. Еще в 1989 году вопрос о приватизации не
ставился. Советские экономисты искали пути реформирования советской системы.
В книге "Правда против вала" проф. Д. Валовой, академик В. Афанасьев и др.
экономисты анализировали тяжелые пороки советской системы управления и
планирования и предлагали пути реформирования. О. Лацис в книге "Выйти из
квадрата" писал о необходимости разгосударствления (гл. "Обобществить на
деле"), о развитии кооперации (гл. "Больше социализма"), о демократизации
управления экономикой (гл. "Перевернуть проблему") и др.
Термин "разгосударствление" я встретила у автора статьи в одном журнале
(не помню ни его названия, ни фамилии автора) несколько позже, когда вовсю
писали о приватизации. Он доказывал, что нужна не приватизация, а
освобождение предприятий от пут государства -- разгосударствление. Работы
экономистов-марксистов ни мнс-ов, ни, что гораздо важней, политиков, которые
своих взглядов не имели и пошли у них на поводу, не интересовали: в
дискуссии с ними они не вступали.
Бездарные попытки все изменить, ничего не меняя, служили
доказательством(!) невозможности реформировать социализм. Как сказала
профессор офтальмолог "нельзя же удалять глаз, если на нем ячмень!" Почему
же? Можно! Если "специалист" поставит диагноз "саркома", или, если он не
умеет его лечить. Из "реформ" ничего не выходило. Решили "удалить глаз".
Стало общим местом -- главный порок социалистической теории -- в ее
принципе: отказе от частной собственности: "Нет хозяина!" -- в этом все
дело. Марксов принцип порочен, нереален. Нужен хозяин! Я согласна: хозяин
нужен. И его не было! Но кто сказал, что хозяин -- это обязательно
собственник: капиталист, землевладелец?
Хозяин -- это тот, кто, во-первых, непосредственно заинтересован в
результатах, и, во-вторых, имеет реальные права, свободен в принятии решений
и может распоряжаться (При условии создания инфраструктуры). Роковой ошибкой
при создании советской системы было насильственное насаждение коллективной
собственности, например, в деревне. В Израиле социал-демократы, пришедшие к
власти, создали кибуцы. Это не колхозы. Это коммуны. У них дети
воспитываются в коллективе. Коммуны свободны в своей деятельности. Они
возродили землю, простоявшую без обработки 2000 лет, и научились ее
возделывать, хотя десятки поколений их предков ею не занимались. Сельское
хозяйство стало одним из лучших в мире. Главное: никто не принуждал людей
идти в кибуцы. Они могли создавать, и очень многие создали, фермерские
хозяйства (мошавы), которые тоже процветают.
Отсутствие принуждения и свобода выбора -- это два фактора, которые
объясняют успех. В обоих случаях хозяин был. В первом (кибуцы) --
коллективный, во втором (мошавы) -- единоличный. Значит дело не в форме
собственности? А в отсутствии принуждения, в свободе. У нас на Алтае в
двадцатые годы была создана коммуна, где добились блестящих экономических и
культурных достижений. Они тоже были хозяева. И поэтому им скрутили головы.
То же было на Кубани. Это то, что я знаю. Наверное было много больше.
Несмотря ни на что, вопреки кошмару бюрократической машины, в колхозах,
я уже писала выше, если попадался сильный и талантливый председатель, он
вопреки системе становился хозяином и добивался великолепных результатов.
Тот же Худенко, которого за это посадили и убили. Тот же Геринг в
Павлодарской области, который создал колхоз, где люди жили не в
патриархальной деревне, а в условиях несравненно лучших, чем в городе. Я
повторяюсь, но это слишком важно. Зачем было разрушать и "прихватизировать"
такие колхозы? Кое-где они сохраняются сейчас. Но прихватизация и появление
очень богатых -- это соблазн. А он известно от кого.
В промышленности талантливые директора тоже вопреки системе добивались
великолепных результатов, не будучи собственниками. Тот же Кобаидзе. Мой
добрый друг, зам. главного технолога крупного завода говорит, что Кобаидзе
производил сложные станки на мировом уровне. Таких директоров тоже было
немало. У них было имя. Они получали награды, и это делало их недосягаемыми
для министерских чиновников: они были относительно свободны, хотя и не
полностью, и это им мешало, о чем говорил на съезде Народных Депутатов тот
же Кобаидзе.
Еще один довод. Успех капиталистическим предприятиям приносят не только
собственники, хозяева корпораций, а корпоративные научные и конструкторские
институты, лаборатории и менеджмент -- те, кто управляет их собственностью.
Да, но нанимают, требуют, и контролируют их собственники, возразите вы!
Значит дело в выборе управленцев*), специалистов, научных кадров. Это,
во-первых, и в предоставлении им полной свободы действий и инициативы.
Хорошие слова -- свобода, инициатива. Но, возразят: у нас была плановая
экономика! Законом был план.
Планирование выродилось, я об этом писала. Но планирование -- огромное
благо! Если оно не административная директива, не фантазии генсека, а
творческая работа. За информацию, необходимую предприятию для разработки
плана: прогнозы спроса, сведения о поставщиках и их условиях, данные для
установления связей с потребителями и поставщиками и т.д. -- надо платить. И
платить дорого -- специальным бюро или службам. Они могут принадлежать
предприятиям и министерствам или быть самостоятельными организациями, но и
те, и другие д.б. на полном хозрасчете(!). Цены могут рассчитываться по
совершенно иной методике -- как основа. Колебания реальных цен вокруг этой
основы -- результат договоров между поставщиками и потребителями. И главное
-- никаких директив: свобода, инициатива, заинтересованность и полная
ответственность. Предприятие должно иметь возможность выбора альтернативных
разработчиков информации. Предприятие -- не объект, а субъект разработки
планов. Стратегию развития страны должны разрабатывать политики совместно с
учеными, а планы -- предприятия и тоже вместе с учеными.
Почему планирование это благо? Потому что в рыночной экономике его
место занимает маркетинг -- наука и практика по продвижению товара от
производителя к потребителю. Эта деятельность -- продолжение производства. В
себестоимости товара она составляет до 50% и более и ложится тяжелым
бременем на потребителя.
Межотраслевые плановые балансы по В. Леонтьеву**) детализируются вплоть
до количества плодовых деревьев так, чтобы не было ни дефицита для
потребителей, ни перепроизводства -- у производителей. При их разработке В.
_____________
*)Смотрите об этом дальше.
**) О В. Леонтьеве см. выше.
Леонтьев опирался на данные о фактическом спросе. В СССР он опираться
на них не мог и потому отказался, когда Горбачев предложил ему заняться их
разработкой для нас. Почему не мог? Я не специалист, могу только
предположить, что данные о фактическом потреблении у нас не отражали
реальный спрос, т.е. реальную потребность -- готовность и возможность
платить, из-за постоянных дефицитов. В рыночной экономике, как мы помним,
спрос всегда, или почти всегда удовлетворяется и следовательно объем продаж
отражает его (спроса) реальный объем.
Мы не ответили на вопрос -- кто же может назначать менеджеров и
контролировать эффективность их работы? Хозяин. Хозяином завода, колхоза,
любого предприятия, естественным хозяином должен быть его коллектив. Именно
он, прежде всех, заинтересован в успехе предприятия.
В рыночной экономике эту роль выполняют: Президент компании, совет
директоров и общее собрание акционеров. Президент и его совет -- это те,
кому принадлежит преобладающая часть акций. На собрании, как известно,
голосуют тоже акциями: одна акция -- один голос. Такой принцип для хозяина,
которым является коллектив, непригоден. Очевидно, коллектив тоже должен
создать какой-то орган контроля над своим менеджментом -- управленцами. Не
по числу акций, а по деловым, профессиональным и человеческим качествам. В
конце концов, именно так выбирают во всем мире парламент, который не
дублирует, а контролирует деятельность правительства и его политику во всех
аспектах. Ну, а высшим органом тоже должно быть общее собрание коллектива
или конференция, на которую он делегирует своих представителей. "Но какие
гарантии?" -- не унимаются сторонники хозяина-собственника. А какие гарантии
в назначениях акционерных обществ при капитализме? Если бы они были в
принципе возможны, не было бы банкротств, провалов и кризисов.
Эффективность управления не в гарантиях, а в профессионализме, энергии,
воле и стремлении к развитию. Демократизация управления хозяйством может
высвободить инициативу, интерес к труду всего коллектива. Начиная с
мастерского участка. Его свобода действий жестко ограничена технической
документацией (конструкторской и технологической), трудовым
законодательством, правилами техники безопасности и др. В рамках этих
ограничений рабочие должны быть хозяевами своего участка. Они могут,
например, отказаться от услуг наладчиков, дежурных слесарей и электриков и
пр., взяв на себя выполнение их функций, если докажут (!), что у них для
этого есть основания и что это не в ущерб производству. Они должны иметь
право распоряжаться тем, что они сэкономили -- энергию, инструмент и др.
затраты целиком или в оговоренной доле, если это не нарушает технологический
процесс и не влечет какого-либо ущерба ни сейчас, ни в перспективе.
Точно тот же принцип для уровня цеха: жесткие рамки и полная свобода в
этих рамках. То же для отделов и др. служб. Даже уборщице должны создать
условия для возможности проявить заинтересованность и получить эффект. Нужно
учесть, что культурный уровень (каким он был в СССР) это позволяет
(позволял).
Другой аспект демократизации производства -- это участие в управлении
(предприятием) -- непосредственное, или через делегированных представителей.
Об этом уже сказано. Это не фантазии и маниловщина. Это давно известно
социологам и управленцам. Именно социологи обратили внимание на новую форму
собственности и на тот эффект, который она обещает, и сделали ее
перспективной, когда она появилась в США.
Я имею в виду первое народное предприятие. Это был обанкротившийся
сталеплавильный завод (800 рабочих) в США. Кому-то пришла идея выкупить его:
взять кредит, заплатить его долги и стать хозяевами. Это потребовало от
коллектива пойти на жертвы -- понижение зарплаты, сверхурочные работы... Все
эти вопросы решали сообща и за считанные месяцы восстановили экономику
завода. Почему? Потому что стали хозяевами. Акции поделили поровну -- от
вахтера до директора. Дивиденды начисляли ежегодно, но на руки не выдавали
до момента увольнения или ухода на пенсию. На них начисляли проценты, т.к.
они использовались для оборота фирмы. Этот опыт был сделан достоянием
гласности. Он был поддержан государством, которое приняло ряд лояльных по
отношению к этим предприятиям законов. Доля ВВП, производимая на этих
предприятиях, получивших название "народные" быстро растет. Те, кто
последовал примеру первопроходцев, делили акции и начисляли дивиденды по
иным (разным) правилам принятым коллективом.
Я уже писала: в пятидесятые годы на первом предприятии в моей практике,
на профсоюзных собраниях активно обсуждали производственные проблемы,
находили решения, ставили задачи перед рационализаторами. Это не было
показухой. Это было повседневной практикой. У нас было более пятисот
рабочих.
Вот другой пример. Уже из конца семидесятых -- начала восьмидесятых.
Директор, сколько я помню, Тульского завода (м.б. я ошибаюсь) в своей
статье, опубликованной все в том же журнале "ЭКО", писал, что бригадная
форма организации труда помогает ему в управлении: между ним и рабочими от
четырех до шести уровней управления. Его решения, таким образом, доходят до
них через четыре-шесть человек (как в "испорченном телефоне"?). Бригадная
форма позволяет ему собрать в Дворце культуры всех 600 бригадиров завода и
разъяснить им те задачи, которые он ставит перед коллективом. Бригадир --
один из рабочих, их представитель. Директор понимал значение этого
взаимопонимания.
В этой связи еще одно соображение. Слабость мнс-ов в том, что они
никогда не работали на производстве. Проблемы управления они знают по
книгам. В этом смысле они -- "Бернары". Они не знают, что производство --
превращение сырья и материалов в продукт -- прокат, ткани, автомобили,
самолеты -- это процесс, обладающий своего рода, не могу найти слова,
обаянием. Рутинное, тяжелое производство -- это вместе с тем коллективное
творчество. Буржуазные социологи, занятые изучением важного для управления
отношения людей к своему труду, обозначают его чувством "причастности".
Причастности к полезной деятельности, серьезному делу.
В Советском производстве, вплоть до Брежневской эпохи(!), это чувство
усиливалось осознанием того, что это производство наше. Это были предпосылки
(не более того!) хозяйского отношения к производству. Выше я упоминала, как
мы, специалисты литейного цеха, пришли к вновь назначенному начальнику,
который явно не годился, просить, чтобы он отказался. Это было глупо, но это
была готовность быть хозяевами. Она не подкреплялась (с каждым годом больше)
реальным положением дел -- советский трудящийся не был хозяином на своем
производстве, и это лишний раз доказывает, что социализма у нас не было.
В Брежневскую эпоху чувствовать себя хозяевами на своем производстве, в
своей стране продолжало все меньше и меньше людей, пока, по словам одного
юмориста, "чувство хозяина" не стало психиатрическим фактом. Молодые, вновь
приходившие на производство, его уже не заставали. В эту эпоху социализм
умирал. Постепенно и медленно. В Горбачевскую -- началась его агония. В
Ельцинскую его, подававшего слабые признаки жизни, похоронили.
Мнс-ы были детьми Брежневской эпохи. Это очень важно! Эпохи, когда они
были членами КПСС только потому, что это было выгодно, перспективно, а
социализм, коммунизм -- это были слова, которых они, по сути, стыдились.
Стыдились того, что их приходится произносить. От этого надо было
освобождаться. Люди, для которых эти слова по привычке еще что-то значили --
"совки" -- работали на заводах, в школах, в больницах. Они не всплывали
наверх. Благодаря Ельцину наверх всплыли мнс-ы.
Какой-то образ литературный на языке? Хлестаковщинка. Вот-вот! Именно
хлестаковщинка! "И что было в этой фитюльке от ревизора?" -- вырывается у
городничего. "Ничего не было!" Гайдар был молодой, не знающий жизни научный
работник. "Бернар". Он не виноват в том, что его приняли за важную персону.
Теперь он уже немолод. И в жизни должен был чему-то научиться. Он продолжает
считать, что он был прав... Хотя никто больше так не считает.
Только сейчас я стала понимать суть противостояния Ельцина и
парламента. Тогда, в 1993 г. это противостояние воспринималось как конфликт
демократов во главе с Ельциным со сторонниками возврата к прошлому.
Неудивительно: я хорошо помню ту ночь (у нас была уже ночь), тревогу,
волнения. В Москве прервали передачи и Е.Т. Гайдар призвал всех москвичей
идти на улицу, защитить демократию (вот так -- голыми руками). Было полное
впечатление, что Р. Хасбулатов, С. Горячева, А. Руцкой и др. -- все они
сторонники генерала Макашова, который рвался на их защиту в телецентр. Я
была на стороне демократии, т.е... Ельцина. Даже расстрел парламента казался
тогда вынужденным решением. Очень стыдно, но это было так.
Между тем, сколько можно судить сейчас, они -- Руцкой, Хасбулатов,
Горячева, были против Гайдаровской приватизации. Я уже упоминала, что
Хасбулатов был за другую приватизацию. Горячева -- коммунистка, как в
принципе относилась к приватизации, не знаю, но думаю отрицательно.
Но почему Б.Н. Ельцин, с его немалым жизненным и человеческим опытом,
так поверил в успех реформ Гайдара и К0? Использовал свой тогда еще большой
авторитет, чтобы создать олигархат? Говорят, и много, о роли "семьи" --
дочерей и их окружения, особенно Б.А. Березовского, которые имели на него
огромное влияние. Дочери, сколько можно судить, разбогатели, но олигархами
не стали. Чем можно объяснить такое мощное их влияние на Ельцина? Объяснять
его личным интересом, личным обогащением слишком примитивно. В конце концов
лично он мог обогатиться и без компании олигархов.
Может быть это наивно, даже глупо, но мне кажется, что Ельцин, будучи
очень честолюбив и очень недалек, претендовал на место в истории. В период
его противоборства с Горбачевым он сблизился с межрегионалами: Ю. Афанасьев,
А.Д. Сахаров, Г.Х. Попов и мн. др. У них он взял демократические идеалы. А
от мнс-ов и тех, кто окружал его тесным кольцом -- уверенное убеждение, что
госсобственность -- таит опасность возрождения всевластия чиновников и
системы -- безмолвного, задавленного страхом общества. Только частная
собственность -- залог свободы, независимости и демократии. Как на Западе!
Только так*) можно объяснить его серьезное отношение к демократии, о
котором я уже писала: рывком создать класс крупных собственников, которые не
допустят возвращения социализма. В пользу этого мнения говорит поведение
Ельцина после фактического провала реформ. Я уже писала: он и "молодые
реформаторы" думали, что все будет иначе; он просил прощения и... ушел в
отставку. Прецедента такого ухода у нас не было. И нет.
Что ж! Ельцин хотел "как лучше", а вышло "как всегда". Этот чудесный
афоризм В.С. Черномырдина вошел в сокровищницу современного русского языка.
Его повторяют уже без ссылок на автора.**) А вот второй такой же точный
афоризм: "Строим разные партии, а получается КПСС" -- не вошел. Наверное
потому, что задевает новых партийцев, наследников КПСС.
Г. Явлинский точно назвал реформы Гайдара большевистскими: максимализм,
нетерпение, решительность. Но согласитесь -- есть отличия. Главное --
большевики опирались на великую теорию, которая обеспечила им блестящий
результат -- быстрое развитие советского хозяйства на фоне катастрофы
1929-1934 гг. Тогда плановая система, социализм победили. Бюрократический
каркас, отсутствие демократии привели к тому, что наша система выродилась и
пришла к абсурду. Но плохое исполнение может испортить спектакль, но не
пьесу.
В работе "18 брюмера Луи Бонапарта" Маркс цитировал, кажется Бисмарка:
"История повторяется дважды: один раз как трагедия, второй -- как фарс". Из
"строительства капитализма" вышел фарс.
Ваучеризация. Реклама: карта России. Голос диктора: "Это Россия". На
экране панорама -- шахты, заводы, нефтевышки, поля... Голос: "Это достояние
_______________
*) Допускаю, что я просто многого не знаю
**) Наступит время, когда люди не будут понимать -- почему так говорят?
Что смешного!
России". На весь экран -- ваучер. Голос: "А это твоя доля в достоянии
России".
Что это было? Уже тогда "долю" можно было купить на углу за бутылку
водки. Альтернатива -- отдать в какой-то Фонд. И практичный россиянин
рассудил (и верно) -- лучше синица в руке... Меня передергивало от
отвращения при этой наглой рекламе.
А.Б. Чубайс серьезно объяснял: часть населения (не предприимчивые)
продадут ваучер (больше бутылки никто не предлагал), другая (предприимчивые)
-- купят. Так образуется класс собственников, а все, все население, таким
образом, станет богаче! Верил ли он (они) хоть на одну минуту в то, что
говорили? Думаю, уверена -- нет! Первое. Откуда предприимчивый советский
гражданин возьмет деньги, чтобы заплатить и тем самым сделать
непредприимчивого продавца ваучера богаче? Ведь одна стасорокамиллионная
такой богатой страны как Россия -- это много. Очень много. А ваучеров, для
того чтобы начать дело, нужно много -- тысячи. Значит, не верили. Ни А.Б.
Чубайс, ни его компания. Тогда что это? Бесстыдство? Цинизм? Презрение к
"совку", который всему поверит, а там посмотрим? Все это вместе! И еще
безответственность, и полное отсутствие совести. Наглый и бездушный
авантюризм. В отличие от Егора Тимуровича, Анатолий Борисович несомненно
человек умный и деловой. Вначале, по словам Евг. Киселева, которым,
по-видимому, можно верить, их бурная деятельность была бескорыстной. Позже
кто-то поймал А.Б. на том, что он "обналичил" сто тысяч долларов. Какой
пустяк! Если бы его деятельность была плодотворной... Загадка совсем в
другом: Почему он такой "долгодеятель" (по аналогии с "долгожитель")? Все, с
кем он начинал -- исчезли, он выстоял. Почему он непотопляемый, хотя в
народе -- в самых широких слоях -- его ненавидят и не уважают. Потому, что
он стоял у раздачи? Потому что слишком много знает? В таких случаях просто
не выживают. А он, если не считать покушения на его автомобиль, цел и
невредим? (Я не желаю ни ему, ни кому бы то ни было другому стать жертвой
киллера!) Вслед за ваучерами "ценные бумаги" стали выпускать коммерческие
банки, выраставшие как грибы. Такая же бесстыдная и такая же лживая реклама.
Но если ваучер давали даром, Леня Голубков и его последователи платили
своими кровными.
Ваучер прикрывал разграбление страны в государственном масштабе, а
"акции" -- воровство в частном. Страна словно сошла с ума. TV трещал от
рекламы. Шла раздача "слонов" -- собственности. Как это происходило
(залоговые аукционы и пр.) -- это даже не важно. Историки м.б., если
захотят, разберутся, опишут поименно -- кто, кому и сколько. Важен
результат: что из этого вышло?
Результатом, прежде всего, был разгул страстей. Вакханалия. Еще бы:
раздают миллиардную собственность. Нет, не деревянных! Долларов! Раздают!!
Сначала все это шло где-то там, наверху. Как уже сказано, коррупции в
правительстве Гайдара по-видимому не было. Тогда раздавали собственность из
идейных соображений?! Мнс-ы, бедняги, очевидно, тоже считали это чем-то
вроде шахматной игры (см. выше о программе "500 дней" Явлинского): они
раздадут, появятся хозяева и все заработает и закипит.
Результаты еще не появились, а стороны уже опомнились. Чиновники,
раздавая собственность, задались законным вопросом -- а чем они хуже? И
стали требовать свои доли. Можно представить, какие страсти, какие интриги!
И потом: уже розданное можно переделить.
Между тем этажом (этажами) ниже началась охота за дичью помельче --
небольшие заводы, фабрики, мастерские, здания детских садиков,
пионерлагерей, профилакториев, домов культуры, даже больниц... Денег на их
содержание не стало -- чего добру пропадать? "А это что? Веревочка? Давайте
и веревочку". Долой все бесплатное! За все надо платить. Нигде в мире... в
Штатах(!) бесплатного нет! Нужно одно: чтобы люди много зарабатывали и сами
за все платили.
Это спорный вопрос, но не будем возражать: принцип есть принцип. Но,
простите, тогда -- то, что так жарко (жадно) хватали даром -- почему за это
не нужно было платить?! И потом: люди-то (обычные) много не зарабатывают и
"за все" платить не могут, только за очень малое.
Собственность (любую) расхватывали как горячие пирожки со сковородки.
Чиновники повышали ставки взяток. Война в Чечне требовала миллиардных
расходов -- свою долю урвали и генералы. Кончать войну было невыгодно.
Мальчишки -- солдаты и офицеры буквально "гибли за металл". Генералы строили
роскошные особняки.
Рэкет -- новое слово. Рэкетир -- модная профессия. Захваченное
(выхваченное) надо охранять, долги у тех, кто не хочет платить -- отнимать.
Очень актуальная профессия. И доходная! Еще одна профессия -- киллер. Весьма
почетная! В романах, в кино -- это образованные, смелые, хорошо
тренированные мужчины, которые берутся за плату решать все ваши проблемы:
устранить конкурента, или претендента на то, на что претендуете вы, или
партнера -- он исчезнет и все достанется вам, чиновники, которые решают не в
вашу пользу, депутаты, которые хотят вас вывести на чистую воду... Клиентов
у киллеров было много. Отстрелы шли как в Африканской Саванне. Службы
охраны. Их формировали тоже из выходцев из спецслужб -- профи. Им тоже нужно
зарабатывать!
А женщины? Как же они? Одни нашли в себе силы стать вровень с сильным
полом во всех ипостасях -- от бизнеса до киллеров. Интеллигентная дама Мария
Арбатова вот так взяла и заявила: они (мужчины, те кто хапнул) должны
поделиться с прекрасным полом. Вопросы: первый -- за что?! Мужчины заплатили
за свою добычу риском, совестью, борьбой... Второй: практический -- как
"поделиться"? С кем? Конечно не с простыми бабами -- трудягами! Но по какому
признаку отбирать кандидаток? Третий -- сколько надо отвалить избранным
дамам? Обаятельная и неглупая, судя по всему, дама, а вот поди ж ты -- как
ее прорвало!
Выросли ряды проституток. Нет, конечно не тех, кто стоит вдоль дорог и
за небольшую плату разделяют одиночество дальнобойщиков на 30 минут, что бы
прокормить своих детей. Нет! Это шикарно и со вкусом одетые девицы. Они
появились еще в Брежневскую эпоху, даже фильм был про них -- "Интердевочка".
У этих девиц хорошие манеры, они одеты со вкусом, не из рабочих и крестьян,
они имеют образование или учатся. Часто в престижных вузах. Но на дорогие
наряды, парфюм, рестораны -- денег не хватало! К ним относились с полным
пониманием серьезности их проблем -- такова жизнь! Теперь у них появились
отечественные клиенты из "новых русских" (выражение, происходящее из
названия выскочек: "новые богатые"). Валютная проститутка -- уважаемая
профессия. Ее не стыдятся. Им платят много. Иным -- очень много. Иногда --
берут замуж. У них высокая сексуальная квалификация. Она ценится.
Мы, наконец, вошли в число просвещенных стран: секс -- это наука и
искусство. На вершине -- это профессия.
Был период, когда мальчики хотели стать киллерами, а девочки --
валютными проститутками. Он продолжался лет пять.
Период безумия. Одичания. Казалось (кто мог знать?), что это уже
навсегда.
Ч. Айтматов как-то сказал, что десять лет он не мог писать. Что писать!
Я не могла ничего читать. Я имею в виду книги, к которым привыкла с детства.
Потеряла ко всему интерес. Надо было убить время. Я читала дамские романы и
дамские же детективы, переведенные со всех языков. Мне казалось, что это уже
навсегда: замена алкоголя и наркотиков -- заглушить подавленность,
растерянность, потерю всех ориентиров. Главное -- пустоту.
А что думали мнс-ы? Многомудро судили, что это пена. Она осядет и все
будет o'key! Как у людей, как на Западе. Кто-то из них даже сказал, что это
закономерно -- период первоначального накопления капитала!
Стоп!! Приехали! Как же так?! Эта теория К. Маркса доказывает, что
капитал -- это стоимость, приносящая владельцу прибавочную стоимость. И
первое, и второе определения считают ошибкой Маркса: нет и не было никакой
прибавочной стоимости! Следовательно, нет и первоначального накопления!
На этот случай Маркс сгодился. И еще как! Но дело в том, что ничего не
получается: Маркс в знаменитой XXIV главе I тома "Капитала" "Первоначальное
накопление" описывает ужасы ограбления лендлордами английских крестьян: их
сгоняли с их земли, их обнищание (пауперизацию), их бегство в города, где
они продавали единственное, что у них было -- свою рабочую силу за жалкую
еду, ужасающее жилье, необходимое для воспроизводства своей жизни и жизни
детей, которые с восьми лет уже сами продавали свою рабочую силу. Оставим в
стороне отличия. Согласимся: процесс, который происходил у нас, похож на
ограбление XVII в. в Англии.
Но дальше не получается. Английские лорды согнали с земли крестьян,
чтобы разводить овец, строить ткацкие фабрики, производить товары, строить
корабли, позже железные дороги, на которых эти товары возили. Они положили
начало бурному росту английской экономики, науки и техники -- первой в
истории промышленной революции.
Разве это происходило на постсоветском пространстве? Разве "новые
капиталисты", пусть таким мерзким способом, создавали средства производства?
Капитал? Нет. Капитал уже был! Его создали поколения трудящихся СССР --
разведали богатства недр (вспомним мужа Аллилуевой, которого в двадцатые
годы Сталин послал в Норильск разведывать никелевые руды, и где она
похоронила новорожденных близнецов), строили нефтяные вышки, шахты, рудники,
заводы, железные дороги, мосты, фабрики... Жилые дома, города... Сколько
зэков сложили там свои головы, устлав стройки костями?
Капитал был. Им его отдали в готовом виде. И не какой-нибудь. А самый
лакомый: нефть, газ, цветные и черные металлы. То, что требовало развития:
обновления, модернизации, разработки -- станкостроение,
сельхозмашиностроение, автомобилестроение, легкая промышленность, обработка
кожи, меха и пр. пр. -- все, что было у нас не на современном уровне, стало
разрушаться окончательно. В НИИ, вытесняя их, открыли торговые предприятия,
в том числе, в тех, которые были на самом высоком мировом уровне. Не все. Но
всех потеснили. Все, что без особого труда можно было превратить в золото, в
валюту -- заработало. Остальное -- да пропади оно пропадом! Кому оно нужно!
Чтобы разбогатеть, не надо было ехать на Клондайк, рискуя жизнью, в
холоде, в жестокой борьбе за выживание. Оно было здесь, в лакомых отраслях.
На худой конец на хлебо-молоко-заводах. Наконец в колхозах и совхозах --
везде, где была собственность.
Нужно было одно -- присвоить. Это было не первоначальное накопление
(капитала), а "первоначальное присвоение", Прихватизация -- как моментально,
как только "процесс пошел", назвал это народ.
Ладно! Пусть так! Но теперь, когда капитал, который Маркс с одной
стороны называл "его препохабие", а с другой восхищался его могучей, все
преобразующей творческой силой, должен бы был все преобразовать. Всюду
проникнуть. Все развить. Должен был бы начаться бурный рост. Для этого было
все: капитал, квалифицированный труд, богатейшие природные ресурсы, развитая
наука. Тем более, что мир переменился. Развитие сегодня -- это прежде всего
инновации. Ведь именно потому, что "социализм" оказался не готов к их
использованию и произошел застой. Именно в надежде на освоение, приумножение
и создание инноваций, как это декларировалось, и произошла раздача
собственности. Для этого создали олигархов -- людей, обладающих не
богатством, а капиталом, созидательной силой. Вся эта история делалась не
для них, а в надежде на них. Что они дали нам, обществу, народу (мнс-ы это
слово считают демагогией), стране?
Ну, на первых порах они показали, что они не шахматные фигуры. Об этом
уже сказано выше. Но прошло уже 19 лет. Мир развивается ускоряющимися
темпами. За последние 50-60 лет из мира, в котором были радио, кино,
самолеты, спутники, черно-белое TV, мы очутились в мире компьютеров,
интернета, спутников, орбитальных станций, туристических полетов в космос и
мн. др. Где окажется мир еще через 40-50 лет? И где окажемся мы с нашими
олигархами? (Если они продержатся такой срок) Вместо того, чтобы
инвестировать в научные исследова-ния -- в ту же нано технологию, которую
создали у нас в эти ужасные годы, в новые виды энергии, в сельское
хозяйство, в легкую и пищевую промышленности, которые могли бы конкурировать
на мировом рынке... Вместо этого олигархат, в благодарность за "подарок",
стал вывозить капитал в офшорные зоны, чтобы не платить налоги, вкладывать
капитал заграницей... Об этом ниже. И параллельно ударился в безумное
потребление: виллы на Юге Франции, самолет с бассейном (для чего? Плавать во
время полета, чувствуя себя почти богом?) -- все это бескультурье,
ничтожество. Что крупного, серьезного они создали за 19 лет?
В самом начале формирования капитала А.И. Вольский создал "Союз
промышленников и предпринимателей