велели!... велели, Яков!... пригласить к машине старшего. И, в-третьих, сами начали петь гимны, или псалмы, что у них там положено в таких случаях петь. Нацики чуть выдохнули от такой резкости. Приходит старший. Как Алёна рассказывала, такой себе жирдяй в камуфляже. Очередной неадеквашка с повернутыми вовнутрь глазами. Говорит, ощущала, как внутри него клокотала дикая ненависть и ему без разницы на кого ее выплеснуть. Навел резкость: "Что да как?". Объяснили, показали документы. Ведь это же протестантская миссия с какими-то международными гарантиями и соответствующими бумагами, как раз для таких вот бабуинов, прикрутившими себе точку на дороге. Тот с пьяных глаз еще попытался быковать, что-то пырхнул напоследок, но пастор с вежливой улыбкой патологоанатома тихо спросил: "Горя ищешь?". Нацик потупил для приличия, вернул документы и отсалютовал им напоследок: "Слава нации!". В бусике молчание. Тот набычился и снова, уже с наездом: "Слава нации!". Молчание. Он начинает звереть. Вновь подошел к машине, положил ствол в оконный проем и цедит: "Отвечать надо - слава героям! Понятно?!". Отошел от машины, гаркает: "Слава нации!". И тут миссия, прекрасно поставленными голосами, слаженным хором в ответ: "Слава Богу!". Тот моргнул полтора раза, посмотрел на подельников на блокпосту и, махнув рукой, обреченно вымолвил: "Ну, ладно, тогда... Счастливо!". Алёна по возвращении всосала залпом полбутылки конины. Потом всю ночь по очереди обнималась с унитазом и колотилась в холодном поту под двумя зимними одеялами. ГОЛОС СЛЕВА. Спасли парня? ГОЛОС СПРАВА. Да, но ходит с двумя костылями. И не факт, что когда-нибудь пойдет без них. ГОЛОС СЛЕВА. А девка-то твоя - огонь... ГОЛОС СПРАВА. Да кто спорит. ГОЛОС СЛЕВА. Она у тебя боговерующая что ли? ГОЛОС СПРАВА. Кто? Алена?! Да, как обычно, пару раз в год, на праздники бегает в церковь возле дома. ГОЛОС СЛЕВА. Ты и столько не ходишь? ГОЛОС СПРАВА. Да я по работе, обычно. Одним словом, верую, конечно, но сам. ГОЛОС СЛЕВА. Да... понятно. И я такой. Тоже вот - не верил. Баба Христя та Зойку с детства учила. Говорит ей: "Если, что - ты, внученька, у Бога проси". Заечка ей: "Не знаю, что просить у Бога...". Та в ответ: "Попроси, внученька, чтобы молитва всегда сполнялась". "Ты че, Ба?! Какая молитва?!". "Ну, "Отче наш", например...". ГОЛОС СПРАВА. А что бы ты сейчас просил? ГОЛОС СЛЕВА. Ну, дать возможность подмыться, трусы свежие, чтобы если что - в морге не краснеть перед санитарами. ГОЛОС СПРАВА. Я серьезно! ГОЛОС СПРАВА. Я - тоже. В наших условиях умереть, не обосравшись, уже достижение. ГОЛОС СЛЕВА. Это понятно, а по жизни? ГОЛОС СЛЕВА. По жизни.... Знаешь, наверное, чтобы Тонька поняла и простила. Не за баб моих, не за то, что бросил. Поняла "почему?". Поняла, как я Зойку люблю. Чтобы зла не держала и душу себе не рвала. Хорошая она баба. Мать преданная, и жена была верная. Это я предал - не вытянул я ее вслед за собой.... А, не вытянув, поменял на свою новую жизнь, где ей уже не было места. И бросил... ГОЛОС СПРАВА. А я бы за Игорька попросил... ГОЛОС СЛЕВА. Это - кто? ГОЛОС СПРАВА. Мальчик из первого детдома... ГОЛОС СЛЕВА. Если не хочешь - не рассказывай. ГОЛОС СПРАВА. Да там нечего рассказывать толком. Оно где-то под нёбом, сидело и вот только сейчас до сердца упало.... Работали от Министерства новогодние утренники по детдомам. Считай, меньше месяца назад. Подрядился в Дед Морозы. Алену взял Снегуркой. Начали работать утренник - детвора визжит от восторга. Они все лето и осень в подвале просидели, еще не отошли толком, от хлопка дверью падают на пол и, как учили, ручками головы закрывают. Отработали здорово, вдохновенно выступили, раздаем подарки от минвосстановления. Малышня лезет на руки и обниматься. Одна девочка говорит Алёне, что та очень красивая. Моя как-то сдерживается, начинает задирать голову и ловить потекшую тушь. И тут меня, как током... ГОЛОС СЛЕВА. Ну?! Говори... ГОЛОС СПРАВА. Мальчик. Маленький совсем, лет пять. Обнимает за ногу и вдруг, обреченно, не надеясь, говорит: "Забери меня"... ГОЛОС СЛЕВА. И дальше?... ГОЛОС СПРАВА. И все, мы уходим. Говорим с Алёной, пьем на кухне коньяк. Опять говорим, опять пьем и... ничего не делаем. Потому что сложно. Потому что война. Потому что не знаем, что будет завтра. Потому что сегодня я уже в "чистовой", а она там, рыдает на моем диване, а ребенок в детдоме и ждет Дедушку Мороза, суку конченую. И звать его Игорек. И он - самый добрый и ласковый мальчик в группе - каждый день спрашивает у нянечек, найдут ли ему маму и папу. А я лично знаю всех зампредов и всех министров. А я мог в любой день подойти, объяснить и забрать пацана, минуя любые процедуры и любую волокиту. И был бы у Игорька дом, и была бы у него Мама. И хрен тогда на того несостоявшегося отца, которого не сегодня завтра грохнут, как собаку. Но я этого не сделал по тысяче убедительных "но". И уже не сделаю. И вот я здесь. Алена без пяти минут вдова, а Игорек спрашивает, где его родители. Возможно, Судьба три раза пыталась подарить мне сына. Двоих мы убили в абортарии, а от третьей попытки - отвернулись в детдоме. ГОЛОС СЛЕВА. Чувак, я тебе не судья.... ГОЛОС СПРАВА. Мне судьи не нужны, мне бы самому себя простить.... ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Там же. Те же. В полной темноте слышен приглушенный разговор. Голоса прерывает лязг открываемой металлической двери и в темноту врываются чехарда вспышек ручных фонарей. Видны тени. Сквозь решетку камеры бьют всполохи автоматных очередей, раздается грохот. Тени исчезают. Слышен затихающий хрип. Кромешная тьма. ГОЛОС СВЕРХУ. Папа! Папочка! Слышишь?!... Пойдем домой... ГОЛОС СПРАВА. Что?! ГОЛОС СВЕРХУ. Это я, Папочка.... Игорек.... ГОЛОС СПРАВА. Боже! Что ты тут делаешь?! ГОЛОС СВЕРХУ. Детдом разбомбили, я за тобой. Пойдем, Папочка.... ГОЛОС СПРАВА. А Мама? ГОЛОС СВЕРХУ. Мамочка потом придет, не волнуйся. Идем, нам пора.... ГОЛОС СЛЕВА. Эй, ребята... а я?! ГОЛОС СВЕРХУ. Дядя Яша, ты же живой! Подожди. Совсем чуточку осталось.... ЗАНАВЕС. Декабрь 2015 - январь 2016. Светлый День Рождества Христова. Луганск, ЛНР.