Виталий Чечило. На задворках Cовдепии --------------------------------------------------------------- © Copyright Виталий Чечило From: slavko2000[]ukr.net Date: 07 Feb 2008 --------------------------------------------------------------- "Украинцы очень любят красивые и длинные песни о людях, которые с оружием в руках защищали общественные интересы, но разучились любить людей, которые с оружием в руках защищают свои собственные интересы". А.Л. Имена и фамилии, а так же события и факты, изложенные в этой книге, не имели места в реальной жизни и являются досужим вымыслом автора от начала до конца. Поэтому книгу надо рассматривать как политическую фантастику. Впрочем, описанные мною события вполне могли бы стать реальностью при определенных условиях. Автор заранее приносит извинения лицам, которые окажутся однофамильцами моих героев и антигероев. Считайте, что все это не про вас. С неизменным уважением к читателям. Автор. АБРИКОСОВЫЙ РАЙ Глава 1 Над головой расплавленным куском олова висело безжалостное южное солнце. Его палящие лучи затормозили бег времени. События происходили словно в замедленной киносъемке. Даже птицы замолкли в ожидании спасительной вечерней прохлады. Ленивую гармонию молдавского полдня нарушил подкативший к мосту через речку Рыбницы полицейский УАЗик. Вылезшие из него два полицейских принялись разглядывать в бинокли наши позиции, то и дело оживленно жестикулируя. В этих людях, одетых в форменные рубашки, было что-то очень знакомое и даже родное, напоминавшее о нашей недавней совместной жизни в СССР. - Менты поганые, - процедил сквозь зубы Лупинос. Не нарушая царившего вокруг вялого ритма, " Зомби " потянулся к стоящей в углу СВД, меланхолично протер платочком оптику, дослал патрон в патронник и начал неторопливо пристраивать снайперскую винтовку на подоконнике. Выстрел, многократно усиленный эхом пустой комнаты, хлестнул по барабанным перепонкам. И с этого момента окружающий мир забился в припадке. Один из полицейских схватился за шею и ничком упал в дорожную пыль. Другой - мгновенно укрылся за машиной и наугад, не целясь стал вести автоматный огонь в нашем направлении. Его активно поддержали солдаты, еще с утра засевшие в стоявшем неподалеку полуразрушенном сарае. Постепенно перестрелка усиливалась, набирая ожесточенность и становясь более прицельной. С нашей стороны прибежали российские казаки, неделю тому назад прибывшие из Ростова. Они чувствовали себя неуверенно даже сидя в окопах, беспорядочно стреляя из поднятых над головой автоматов. Многие из казачков, находясь в порядочном подпитии, того и гляди могли открыть огонь по своим. В пылу перестрелки никто не заметил, как из-за угла дома выехал БТР, заняв позицию на бугорке возле почты, откуда хорошо просматривалась дорога. Гулко, с расстановкой ударил крупнокалиберный КПВТ. В бинокль было хорошо видно, как его трассирующая очередь, словно огромный консервный нож, вспорола обшивку УАЗа, в клочья разодрала резиновые скаты. Полицейский прекратил стрельбу. Очевидно очередь достигла цели. БТР тут же перенес огонь на сарай, где засели 5 или 6 молдавских солдат. Крупнокалиберные пули стали с удручающей методичностью вырывать из стен щепки, превращая сарай в решето. * * * Пулемет смолк, дымя раскаленным стволом. С противоположной стороны не раздавалось больше ни единого выстрела. Полицейская машина начала гореть, от нее в белесое небо поднимался столб черного дыма. Наши позиции тоже молчали. С первых же выстрелов БТРа казаки высыпали на брустверы, изумленно глядя на деловитую стрельбу пулеметчика. Это была четкая работа профессионала, вызывавшая интерес и уважение даже у этой бесшабашной братии. Лязгнув, открылась крышка люка, и наружу деловито выбрался крепкий парень в армейских штанах, кроссовках и без рубахи. Держался он без видимой рисовки, но в каждом движении чувствовался военный профессионал, привыкший повелевать подчиненными, умеющий в совершенстве владеть оружием. Это был Спис - поручник экспедиционного отряда УНСО. СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ КОЛОМИЕЦ (псевдо "Спис") Родился 15 мая 1967 года в городе Ивано-Франковске в семье служащих. После окончания средней школы в 1984 г. поступил в Рязанское высшее военное училище ВДВ. После окончания училища проходил службу в Псковской области. В 1989 г. участвовал в боевых действиях в Афганистане. В1990 г. переведен в Закавказский военный округ. Участвовал в подавлении антисоветских выступлений в Баку. В составе подразделения десантников принимал участие в наведении порядка в Литве. В 1991 г., после увольнения в запас в звании старшего лейтенанта, вернулся в Украину. В декабре 1991 г. вступил в УНСО. Возглавлял экспедиционные отряды стрельцов в Приднестровье и Абхазии. * * * Стрелец Скорпион поднес к глазам бинокль. У головы убитого полицейского образовалась большая лужа. От вида крови стало как-то не по себе. Первый раз в жизни ему довелось увидеть, как убивают человека. К тому же, в дорожной пыли лежал не какой-то иностранный захватчик, а человек, одетый в форму советского милиционера. Очевидно, эти эмоции слишком явственно отразились на лице унсовца. - Жалко? - спросил внимательно наблюдавший за ним Зомби. В руке он все еще держал СВД. - А может быть ты предпочитаешь сам валяться на обочине с простреленной головой? Ты еще увидишь , как эти полицейские зверствуют над мирным населением Приднестровья. Вот тогда твоя рука сама потянется к автомату. * * * Пользуясь временным затишьем, один из казаков, одетый в солдатскую гимнастерку и штаны с широченными синими лампасами, пригибаясь побежал в сторону горящего УАЗа. Как видно, водка заглушила в нем чувство опасности, и казак, рискуя напороться на пулю снайпера, упрямо приближался к цели. Подобравшись к автомашине, он носком сапога открыл рот убитого и несколько секунд заинтересованно его рассматривал. Потом опустился на колени, достал плоскогубцы и стал деловито вырывать коронки. Очевидно, они оказались не золотыми, и казак с отвращением отбросил их в сторону, вытерев руки о штаны. Внезапно начался минометный обстрел. Казак стремглав бросился назад к окопам, петляя как заяц. Но было уже слишком поздно. На месте бегущего взметнулся фонтан земли. Ясно было видно, как до окопов долетела нога в хромовом сапоге и с куском лампаса. Глава 2 Окончательное решение об отправке экспедиционного отряд УНСО в Приднестровскую Молдавскую Республику было принято руководством организации в ходе проведения учебных стрельб из малокалиберного пистолета в тире Киевского высшего инженерного радио - технического училища ПВО. Что же заставило унсовцев влезть в эти кровавые разборки между Приднестровьем и Молдовой, подставляя под пули собственные головы? Причин называется много. Обычно вспоминают, что население Приднестровья на 60 процентов состоит из украинцев. Поэтому надо было прийти им на помощь, остановив нарастающую активность румын в Буковине и Бессарабии. Не забывают напомнить, какое важно стратегическое значение имеет ПМР для Украины. Однако главная причина не в этом. К тому времени Лупинос остро почувствовал, что уровень напряженности в организации превысил все допустимые нормы. УНСО создавалась для организации активного вооруженного сопротивления сторонникам ГКЧП в августе 1991 года. Но из - за быстрой и легкой победы над заговорщиками боевой дух членов УНСО так и не нашел выхода. Срочно нужен был клапан, который бы выпустил лишнее давление. Таким клапаном могла стать война. И это было вполне нормальным явлением. Любые парамилитарные организации нуждаются в войне, без которой они просто хиреют. - Этих городских мальчиков надо почаще посылать на войну, - настаивал Лупинос. - Иначе их боевой дух превратится в кисель, а организация станет напоминать кружок по подготовке юных друзей пограничников. Мы готовим боевиков, которым нужно живое, конкретное дело. Каждый из них должен попробовать крови врага, понюхать пороху. И не на полигоне, а в настоящем бою. После войны они начнут скучать по крови. В их душах победит культ насилия. Любой вопрос они захотят решать с помощью автомата. И в этом будет их главное отличие от офицеров нашей армии, зараженных идеями пацифизма. Когда солдаты начнут плакать над трупом убитого ими человека, мои стрельцы будут шалеть от запаха крови. Я видел, как охотятся в горах волки. Им хватает двух баранов, чтобы наесться досыта. Но от запаха крови они сходят с ума и в бешенстве продолжают вырезать все стадо, носясь, как смерть, с окровавленной пастью. Вот так и унсовцы. Их должно тошнить от разговоров о демократии и мире. Война - их родной дом, бой - нормальное состояние души. * * * Полуденный зной раскалил не только камни, но и каждую молекулу воздуха. В тени наскоро сооруженного из парашютного шелка навеса изможденные члены археологической экспедиции дремали в ожидании, когда южное солнце укротит свои жестокие лучи. И только высокий худощавый юноша продолжал в одиночку с поразительным упрямством разгребать песок в шурфе. Руслан с самого начала очень серьезно воспринимал эти раскопки курганов, под которыми погребены скифские цари. И хотя многие, умудренные опытом члены экспедиции убеждали его, что шансы наткнуться на не разграбленное захоронение очень призрачны, что цель экспедиции всего лишь овладеть техникой ведения раскопок, Дмитрий не терял надежды. Вот и сейчас он все больше углублялся в шурф, не особенно заботясь об укреплении его стенок. И вдруг в лучах солнца блеснул золотой лучик. Руслан бросился на колени и осторожно разгреб руками драгоценную находку. Это была монета екатерининской чеканки. Очевидно ее обронили те, кто двести лет назад первым пришли на этот курган, унеся с собой сокровища скифских царей. Ночью, лежа в душной палатке, Руслан долго не мог уснуть. Может быть впервые за свою короткую жизнь он столкнулся с необходимостью переосмыслить свои убеждения, взглянуть по новому на свои идеалы. Нет никаких сокровищ скифских царей. Все это миф. Как часто в основе великих событий, имен лежат мифы. А может быть совсем не обязательно иметь сокровища. Слишком это опасное и трудоемкое дело. Может проще создать великий миф? Миф, блеф, действо - не они ли лежат в основе всего нашего бытия? Вот и эти курганы тому свидетельство. Цари знали толк в мифах. Даже из своих похорон они создавали великие действа, поражавшие воображение простых смертных. Придумать миф, поразить людей его величием, поддерживать его масштабными действами, бутафорией, неожиданными поворотами мысли. Ведь даже Иисус действовал так же. В заповедях Моисея сказано: око за око, зуб за зуб. А Иисус вдруг призвал человека возлюбить врага своего. Это было непонятно, загадочно. В этом сила его учения. Великий, хорошо продуманный миф, который поражает, шокирует воображение рядового обывателя, - именно это было положено в основу деятельности будущей партии, созданной Анатолием Лупиносом.. Это должна была быть совершенно особая организация - абстрактные идеи, неясные цели, быстро меняющиеся союзники. Ничего стабильного, что бы позволило сложить четкое представление о структуре организации. Не видны даже лидеры. Только витрина, понт - не более того. Одно лишь стабильно в организации - жажда провокации, которая рождает чувство неуверенности в будущем, панический страх. "Невиновных нет! Разбивайте собачьи головы!" Никто не знает, куда идет УНСО. Это известно только Лупиносу. Он укажет цель на сегодня, на завтра, на каждый отдельный отрезок времени. Он назовет врага и друга. А все остальное - брехня! И пусть тебя не грызет совесть. Все грехи берет на себя . А он-то давно понял, что все в мире - мираж, миф, придуманный для дураков. И абсурдно стремиться быть в этой шахматной партии ферзем, когда надо стать игроком. Организация должна разбить вдребезги светлые воспоминания обывателей о прошлом и хрустальные мечты о будущем. Настоящие империи вырастают только на костях погибших империй. Причем, чем больше этих костей, тем крепче фундамент. Люди должны быть лишены прошлого, ненавидеть настоящее и не надеяться на будущее. Чем хуже, тем лучше. * * * Осуществить подготовку и проведение операции поручили Отделу внешней документации УНСО. И дело закрутилось. Прежде всего, в район конфликта, чтобы прояснить ситуацию и по возможности установить связь с руководством ПМР, были посланы шесть разведчиков. Совсем как в Библии: идите и узнайте, какие растут там плоды, какие там женщины и обильна ли эта земля. Унсовские разведчики разъехались по городам и весям Приднестровья, добывая необходимую информацию. Одновременно специалисты ОВД, некоторые из которых имели опыт службы в ГРУ, приступили к подготовке основной группы. Прежде всего, через знакомых офицеров, которым организация помогла перевестись служить в Вооруженные Силы Украины, Славко попытался достать как можно более точные штабные карты Приднестровья и Молдовы. Через эти же каналы раздобыли необходимую амуницию. Немало сил уделили поиску "крыши", под прикрытием которой можно было прибыть в зону ведения боевых действий. Такой "крышей" стала гуманитарная деятельность Украинской православной церкви под руководством Филарета. Каждому стрельцу выдали заверенное Патриархом удостоверение, в котором значилось, что предъявитель сего является участником миротворческой миссии УПЦ. "Блажен миротворец ибо их есть". Для того, чтобы унсовцы максимально слились со своей "легендой", Славко часами читал им курс современной религии из учебника "Для молодого атеиста", заставлял их разучивать псалмы и правильно креститься. Однако дальнейшие события показали, что никакой предварительный сбор информации себя не оправдывает. Все, что с таким трудом было добыто по крупицам, проанализировано и выдано в виде инструкций, осталось невостребованным реальной жизнью. Ни эти "ксивы", ни "легенды" так никогда и не пригодились унсовцам в ПМР. Жизнь оказалась гораздо банальнее гэбэшных инструкций. Когда пришло время, отряд УНСО из 48 человек просто сел в рейсовые автобусы и отправился в самозванную республику. * * * Прибыв в Тирасполь, с вокзала отряд унсовцев под командованием поручника Списа строем зашагал в гостиницу "Аист". Это была единственная гостиница, которой можно было оплатить услуги по безналичному расчету. Обстоятельство немаловажное, поскольку уже в то время УНСО люто не любило платить по счетам. Все расходы обещал взять на себя Союз возвращения, который возглавлял председатель комиссии Верховного Совета ПМР по законодательству Александр Большаков. В холле толпилось полно народу. За стойкой администратора стояла женщина лет тридцати, на лице которой можно было прочесть широкую гамму эмоций от ледяного презрения до похотливой стервозливости. - Все, граждане. Местов нет. Поселяем только по письмам организаций. Спис с улыбочкой провинциального альфонса подошел к перезрелой красавице и вежливо положил на стойку изрядно замызганный листок с расплывшейся печатью. "Царствие Небесное и Патриархат поместной церкви просит все светские (военные и гражданские) власти в зоне конфликта оказать содействие миротворческой миссии в составе 48 человек",- внимательно прочитала администратор. - А вы что, все священники? - полюбопытствовала блондинка, не сводя кокетливых глаз с поручника. - Такие молодые... - Они певчие Синоидального хора. Не ожидая ответа, поручник взял листки и направился к своим подчиненным, которые тесной группой столпились в дальнем углу холла. Остальные посетители уважительно наблюдали за действиями только что прибывших "монахов". - Слушай мою команду, - гаркнул Спис. - Первый рой - в 509 номер, второй - в 510, третий - в 512, я буду в 501. Шагом марш! * * * Очень скоро выяснилось, что ситуация в ПМР находится, выражаясь шахматным языком, в глубоком пате. Вся стратегия ведения боевых действий здесь была поставлена с ног на голову. Как говорил когда - то Фридрих Великий, это была странная смесь военных мыслей, навеянных воздействием опиума. Создавалось впечатление, что никто и не собирался военным путем решать этот конфликт. Определенным силам было выгодно, чтобы он продолжался неопределенно долго без видимого успеха какой - либо из сторон. Вместо проведения решительных, хорошо организованных военных операций, руководство ПМР вопило о своих жертвах, формируя общественное мнение и требуя вмешательства международного арбитражного суда. Буквально все разыгрывали из себя мучеников, готовых пасть ради идеи под натиском "румыно - молдавских фашистов". По радио непрерывно транслировалась песня "Врагу не сдается наш гордый "Варяг". Это был яркий пример политического мазохизма. Они упивались своим слезливым героизмом, очень по - бабьи, надрывно жалея себя. На линии противостояния находился различный сброд, слетевшийся сюда со всех концов СНГ решать свои собственные проблемы. Как правило, это были мелкие группы со своими полевыми командирами, которые действовали абсолютно автономно. Наиболее заметным среди них было недавно созданное Черноморское казачье войско, общей численностью около 60 человек. Благодаря своей природной наглости, а так же помощи женсоветов, они "наехали" на милицию и получили от нее определенное количество автоматов и автомобилей. * * * Здание горисполкома, где располагался штаб обороны, напоминало Смольный эпохи большевистского переворота. По коридорам хаотично толкались толпы людей, переходя из кабинета в кабинет. У лестницы, за поставленным поперек столом, развалясь в кресле сидел боец батальона "Днестр". Командиры отряда УНСО в нерешительности остановились у входа. Навстречу им, в плотном окружении истошно вопящих мужиков, шла толстая женщина лет 55. Одета она была в спортивные штаны, кеды и белую футболку с голубой литерой "Д" на груди. Под животом в кобуре болтался пистолет. Толстушка на ходу распекала какого-то майора: - А чево ж ты, сука, 20 автоматов просрал? - Так они ж, товарищ Андреева, забрали и ушли. Даже не сказали куда. - Нас продают! - заголосил шедший рядом казак в офицерском мундире с нашитыми лампасами, шириной с ладонь. - Я с Кочиер. Нам второй день жрать не привозят! А персонал каклеты жрет! Патронов нету! По одной гранате на брата. Сволочь, народ их защищаем а она отсиделась у кумы- И де мои овечки !- Мы, конечно, стоим насмерть. Ну а если прорвутся гады? До самого города - нет никого. Надо на Киев итить а потом наверное надо итить на Москву. - На тебе "лимонку", - вытащила откуда-то гранату товарищ Андреева. - Только чтоб насмерть стоять! Вдруг от этой шумной компании отделился и направился в сторону стоявших у входа унсовцев внушительного вида человек, внешне походивший одновременно на партработника, директора завода и оперуполномоченного. - Я - товарищ Меньшиков, - представился человек в костюме. - Я вас ждал, хлопцы. Где ж вы раньше были? Мы специально к вашему правительству в Киев ездили, просили рассмотреть вопрос о включении ПМР в состав Украины. Ведь когда нас 40 лет назад отрезали, то никто народ об этом не спрашивал. А теперь Молдова хочет назад в Румынию. Коли они туда, то мы - сюда. Логично? Нет, говорят в Киеве, вы - гэкачеписты, вы за Союз. У вас флаг красный. Нет, вы представляете? За четыреста километров от Киева убивают украинцев, а они смотрят, какой у нас флаг. А какой был, такой и подняли. Пришли бы вы вовремя, подняли бы и ваш жовто-блакитный. Президента нашего прямо возле киевского отеля арестовали и выдали Кишиневу. Ну, кто так делает? Короче, теперь здесь за Украину лучше и не вспоминать. Тут казаки есть. Черноморское войско создали. Встречал я одного цыгана, говорит, что есаул. Я его трижды сажал за кражи. Атаман у них, правда, ничего. Кучером зовут. Я вас сейчас с ним познакомлю. Выпалив эту тираду в считанные секунды, Меньшиков схватил Лупиноса за рукав и поволок в комнату, где располагался штаб Черноморского казачьего войска. * * * Посреди комнаты в распахнутом офицерском кителе, разукрашенном как новогодняя елка всевозможными нашивками и значками, стоял атаман Кучер. Внешне он походил на типичного украинца - с лысиной, длинными усами и животом. Он был отставным полковником, закончил Академию бронетанковых войск, пользовался большим авторитетом среди защитников ПМР. - А, хлопцы, сидайте, - приветливо кивнул Кучер. - Я зараз. Он повернулся к двум пьяным казакам, державшим за руки сомнительного вида субъекта. - Батя, мы ж тебе не контрразведка, - монотонно тянул едва держащийся на ногах станичник. - Ты откуда? - обратился атаман к задержанному. - На мосту в Бендерах стоял, - ответил мужчина с ярко выраженным московским акцентом. - А может ты ОПОНовец? - Не, я из Москвы. - А в Москве что делаешь? - Газетами торговал, патриотическими. - Я вот сейчас расстреляю тебя, сука. Подохнешь ни про что, ни за что. - Хотелось бы за Отечество. Кучер уставился на задержанного, не понимая - шутит он или действительно такой дурак. - Отведи его к Ильяшенко. - Шо я тебе, батя, контрразведка? - опять взялся за свое пьяный казак. Но Кучер уже повернулся к унсовцам. - Александр Иванович мне уже говорил за вас. Я думаю так: поставим вас на позиции рядом с нами. Вот только с оружием у нас плохо. Но дадим кое-что. Придет оружейник из отгула, я распоряжусь. Скоро машина поедет на позиции, можем вместе поехать посмотреть. Списа покоробило сообщение о том, что в условиях боевых действий человек с ключами от склада с оружием мог быть в отгуле. Но он смолчал. - Может мы пока по карте уточним диспозицию? - вставил поручник. Изображая из себя профессиональных фортунатов, унсовцы деловито достали штабные карты. - Да какая там карта,- Кучер стал чертить рукой в воздухе. - Вот здесь дорога, здесь сад, а здесь мы. Нет, вот тут, кажется. Напротив - румыны. Вчера мы водокачку взяли. Впрочем, вы сами сейчас все увидите. Я как раз сейчас выезжаю на позиции. Поедете со мной? Громким словом "позиции" здесь называли придорожную канаву, которую даже не удосужились углубить и укрепить. Зато каждый здесь был или "афганец", или спецназовец. И все они строили из себя страшно крутых вояк. Козырные, одним словом. Но больше всего поразило даже не это. - Смотрите дядя Толя, - с изумлением в голосе указал Славко в сторону реки. - На штабной карте наш берег реки обозначен как высокий, а на самом деле он пологий. Это же надо! Даже картам нельзя верить. Это был первый урок войны - доверять нельзя никому. Об этом еще в Киеве их предупреждали опытные офицеры, прошедшие через Афган. Особенно нельзя доверять грамотеям с академическими ромбиками. Именно они чаще всего заводили людей в засады в ущельях. Правда, довольно скоро унсовцы поняли, что и без академического образования иные офицеры умудряются творить чудеса глупости. ГЛАВА 3 На кроватях и на полу одного из гостиничных номеров в самых экзотических позах валялись полураздетые унсовцы. Большинство из них познакомились всего лишь несколько дней назад и знали друг друга только по псевдонимам. Рудый терзал гитару, и, страшно фальшивя, напевал "Балладу о вольном стрельце". В углу Студент и Скорпион от безделья затеяли выяснение отношений из-за карточного долга. Рядом валялась куча засаленных купюр. - Встать. Смирно! - рявкнул поручник хорошо поставленным командирским голосом. - Пан Лупинос, докладываю, что личный состав отряда собран для проведения инструкторского занятия. На пороге номера стоял Лупинос, одетый в роскошный натовский камуфляж. Он без долгих предисловий сразу же принялся нагонять туману, густо сдабривая свою речь малопонятными философскими терминами. - Панове, вы - стрелки УНСО. Это значит, что каждый из вас выше любого туземного полковника. В любое время и при любых обстоятельствах. Понятие этого факта вы должны нести с такой же гордостью, как беременная женщина свой живот. С этим понятием вы должны при необходимости героически умереть. Здесь никто не знает за что воюет. Только мы знаем, что воюем ни за что. А это почетно - бороться и умирать за ничто. Вот она шляхетность в обнаженном виде. А впрочем, запоминать все это вам совсем ни к чему. Главное - рефлексы. Мышление истощает физические силы, которые вам понадобятся в бою. Лечь! Завопил поручник Унсовцы мешками попадали на заплеванный пол. - Даже в этом вы лучше местных полковников, - ухмыльнулся в бороду дядя Толя. - Вольно! Инструктаж продолжался. - Завтра вы займете позиции. Так здесь называют канаву, глубиною по колено, где сидят пьяные казаки. Все они ждут Пасхи, когда наступит перемирие. Но мы не должны дать им расслабиться. Собственность... - Грабеж! - хором кричат унсовцы ему в ответ. - Конституция...- продолжает дядя Толя. - Брехня! - Что касается собственности ...- попытался что- то сказать стрелец Рудый. Лупинос удивленно посмотрел на поручника. - Десять отжиманий на кулаках, - приказал он подчиненному. - Извините...- попробовал оправдаться Рудый. - Двадцать! А Лупинос уже подошел к следующему стрельцу. - Псевдо? - Ровер. - Глубина окопа полного профиля? - Где - то так, или около того - провел стрелец ладонью себе по груди. - Невинных...- продолжает инструктаж Лупинос. - Нет! - орут подчиненные. - Ваше псевдо? - обращается Спис к нагло глядящему в глаза унсовцу. - Студент. - Расстояние прямого выстрела с "калашникова"? - 300 метров, - четко докладывает грамотей. - Слова разъединяют... - Дело объединяет! - снова орут унсовцы. - Псевдо? - Скорпион. - Расстояние между окопом и проволочным заграждением? - Метров двадцать - сорок. - Правильно, что бы не добросили гранату. К Спису строевым шагом подходит запыхавшийся стрелец Рудый: - Отжимание закончил. Разрешите встать в строй. Спис милостливо кивает головой и тут же обращается к личному составу: - Революционная триада? - Провокация! Репрессия! Революция! - восторженно ревут хлопцы. Лупинос удовлетворенно улыбнулся и, заканчивая свой инструктаж, подытожил: - Неплохо, продолжайте в том же духе. Разойтись по роям и два часа вслух читать устав. Потом провести проверку. За каждый неправильный ответ двадцать отжиманий на кулаках. Все ясно? - Встать! - рявкнул поручник. Уже у двери Лупинос оборачивается и на прощание чеканит: - Слава нации! - Смерть врагам! - несколько вразнобой кричат уже совсем было расслабившиеся стрельцы. Лупинос свел брови у переносицы. - Панове, ваши враги проживут еще долго. Слава нации! - Смерть врагам! - рычат в ответ подчиненные. * * * Выйдя в коридор вместе с Лупиносом, Спис потянулся было к пачке сигарет, но вовремя вспомнил, что у Лупиноса они закончились и не рискнул остаться без курева. - Ну как вам этот народ? - спросил он дядю Толю. - Лихая компания, не так ли? К примеру, этот Ровер - дезертир, убежал из мотострелкового полка под Белой Церковью. - Интересно, убежал из армии на войну. Очень интересно. А почему убежал? - То ли его хотели зарезать, то ли он кого-то пырнул. Скорее, что он. А Скорпион говорит, что раньше работал в милиции. Студент вообще ничего не рассказывает. Трудно понять кто он и откуда. Зомби утверждает, что у него конфликт в семье. Мне кажется, что у него вообще сдвиг по фазе. - Это точно. - Все люди новые, как тут можно кого - то "выявить". - А никак. Они же добровольцы. Мы никогда не узнаем, что в головах у этих людей. А если узнаем - то не поверим. - А как быть, если заведется "стукач"? - Да никак, - презрительно хмыкнул Лупинос. - Ну что они могут знать? Что в банде сто человек? Ну, может быть, еще псевдонимы своих друзей. И все. Это, как говорил Канарис, не информация. Планы где? А планов у нас, скажу по секрету, нет. Пока нет. После окончания инструктажа, Лупинос Славко и поручник сели за стол, чтобы нанести на карты свои будущие позиции и расположение противника. Стол был заставлен консервными банками, бутылками с минералкой. Поручник полез под подушку и достал засаленную тетрадь с так называемой диспозицией, где были во множестве начерчены замысловатые геометрические фигуры и зловещие красные стрелы. Лупинос поморщился, глядя на эти художества отставного десантника. - Плюнь и забудь. У тебя в наличии сотня бандитов и 20 автоматов. Завтра посмотрим, на что вы годитесь. * * * Через неделю после того, как все отряды УНСО расположились в отведенных им местах, Лупинос поручил сотнику Устиму провести инспекционную проверку состояния дисциплины в отдельных отрядах. Они располагались в местах компактного проживания украинского населения: в Рыбнице, Рашкове и Каменке. Штаб УНСО был в Тирасполе. В этих небольших селениях унсовцы поднимали желто - голубые флаги, открывали церкви УПЦ. Унсовцы старались показать украинскому населению ПМР, что в Украине существует сила, которая не даст поработить их румынам. Практически в Приднестровье в то время понятие Украина ассоциировалось прежде всего с УНСО. Однако уровень дисциплины в отдельных отрядах, общая численность которых составляла 183 человека, оставлял желать лучшего. В некоторых молдавских селах, оставленных жителями, унсовцы находили в домах огромные бочки с вином. Было уже несколько случаев употребления алкоголя на посту. К этому добавлялась чрезмерная увлеченность прекрасным полом. Вредное влияние на стрельцов оказывало и анархистски настроенное казачество, не признававшее никакой дисциплины. Обо всем этом сотник доложил Лупиносу. - Локальные войны, развернувшиеся на территории бывшего СССР, - начал Лупинос с философской преамбулы, - носят характер полубандитских стычек. Поэтому я считаю, что нам совершенно необходим свой боевой Устав. Если наши стрельцы с самого начала формирования организации будут жить в условиях партизанской вольницы, то очень скоро мы не сможем ими руководить. - Одним словом, - подытожил Лупинос, - даю вам неделю срока для написания такого Устава. Неделя, и не дня больше! В тот же вечер приступили к работе. Выручил гениальный Славко. С собой в ПМР он притащил огромную сумку военной литературы, где видное место занимали боевые уставы и наставления армий США, Франции, ФРГ и даже СС. Кое - что из литературы удалось достать у "дельфинов" и гвардейцев. Проблем с переводом не возникло - Лупинос сносно владел английским, Cлавко- немецким, сотник Устим - французским. В начале работа напоминала неописуемый хаос цитат, написанных на разбросанных по всей комнате листах самого разного формата. Некурящие жестоко страдали от непрерывного курения Лупиноса а время чистый воздух просто не оставалось. Работали они как одержимые почти сутки напролет. Постепенно Устав стал приобретать конкретные формы. И все - таки в нем был один существенный недостаток - это был конгломерат уставов весьма отличающихся друг от друга военных организаций. Основные силы творческой группы ушли на то, чтобы вдохнуть в эту заготовку душу украинского вояки. Богатый опыт участия отрядов УНСО в военных конфликтах доказал, что с этой задачей создатели Устава справились отлично. Позднее, когда полковник Боровец прочитал в прессе, что Вооруженные Силы Украины все еще живут по временным Уставам, он был сильно удивлен: неужели при таком мощном аппарате сотрудники Минобороны за четыре года так и не смогли написать толкового Устава? Видать, не очень - то он нужен этой армии пацифистов. * * * Вечером в гостиницу заявился Витович. За собой он тащил полупьяного попа в засаленной рясе. - Нет, вы поймите меня правильно, - продолжал Олег свой разговор. - Я, как воспитанник комсомольской органиизации, не обучен всяким там обрядам, как у вас по - церковному положено. Но что мне делать, если я румына убил? - Ну что же теперь делать, сын мой, - развел руками священик. И, повернувшись к подошедшему поручнику, добавил. - Плохо, что вы среди ваших стрельцов катехизацию не проводите. Десять заповедей - это почти так же важно, как устав караульной и гарнизонной службы. Спис почесал за ухом, обдумывая услышанное откровение. - В этом что - то есть... Значит так, завтра у нас будет полтора часа лекции про ненасилие, следующие полтора часа - как устанавливать мины - ловушки. Так достигается истиный дзен. * * * Дверь распахнулась и в номер Сергея Списа ввалились как всегда пьяные казаки. Они то ли вели под руки, то ли опирались на изрядно подвыпившего мужчину в добротном пиджаке и джинсах. - Разрешите, гаспада, представить! Это наш друг из фонда Фридмана - Хайека. Настоящий американец. Он нам гуманитарку притаранил. Говорит, что страшно мечтает познакомиться с живыми украинцам. Родители у него с Украины. Обессиленные этой длинной тирадой, казаки бесцеремонно плюхнулись на кровать. Слово взял американец, у которого сквозь винные пары еще прорывались остатки галантности. - Я представляю фонд имени Фридмана - Хайека. Миротворческая миссия, экономические реформы, демократия, права человека, оптовые закупки, компьютерные поставки. Похоже, американец пытался сразу же выложить весь свой весьма значительный словарный запас, которым страшно гордился. - Приехал на войну отдохнуть? - пихнул ему ногой табуретку поручник, проявляя все известные ему знаки внимания к иностранному гостю. - Скучно у вас там, в Америке? - Я приехал специально для контактов с правозащитниками. Привез гуманитарную помощь. Но до сих пор не встретил ни одного хорошего правозащитника. Один был убит на прошлой неделе, другой оказался агентом Секуритате. - Вам повезло, - широко улыбнулся Спис. - Мы и есть настоящие правозащитники. УНСО - это главная правозащитная организация в Украине и в Приднестровье. Я бы сказал, крайне правая правозащитная организация. Да, кстати о главном, где же гуманитарка? - Москали съели, - подал голос с кровати один из казаков. - Шовинисты проклятые, - искренне расстроился Спис. - Как всегда, одни защищают права человека, а другие жрут гуманитарку. - Эй, Фридман - Хайек, - окликнул поручник американца. - Ты за кого, за Юг или за Север? - О, это было очень давно. Америка уже вышла из этих проблем. - А хотелось бы? - вмешался в разговор Олег Витович, который давно уже с полотенцем на плече вошел в номер и внимательно присматривался к происходящему. - Да что уж теперь сделаешь... - только развел руками заморский гость. - Я понимаю, - сочувственно протянул Олег, и продолжил с оптимизмом. - Но за умеренную плату мы вполне могли бы подъехать в Америку и устроить небольшую такую гражданскую войну. Представляешь себе, вылезу я где - нибудь посреди Вашингтона из танка, достану свой автомат и тра - та - та по окнам перепуганных обывателей. С одной стороны, необходимо наконец подумать про освобождение широких негритянских масс из - под расистского гнета монополистической буржуазии. Но с другой стороны - эти черномазые совсем обнаглели, сидят на нашем горбу и плодятся как на конвеере. Короче, много еще проблем, которые надо вам помочь решить. - На танке по Вашингтону... - протянул американец мечтательно. - Мир сам по себе сильно надоедает. Душит система. Вот бы когда - нибудь расправить плечи, отбросить суету и условности и на крыльях души солнечным утром войти в окно, высадив ногою стекло, в спальню Президента США с букетиком цветов и острозаточенной саперной лопаткой в руках... Или хотя бы к президенту фонда имени Фридмана - Хайека. - Так в чем проблема? - Спис обнял за плечи раздухарившегося американца. - Чего ты хочешь? - Крови, сэр! - Для чего винтовка? - Стрелять, сэр! - Черепы? - Проламывать, сэр! - Фермы? - Жечь! - Негры? - Убивать! - Ну вот, - широко улыбнулся Витович. - Сразу видать настоящего человека. Жажда к разрушению - это творческая жажда. Все прогрессивное человечество - на защиту украинского Приднестровья! - Смерть молдавско - румынской военщине! - вскинул сжатый кулак пришедший в боевой экстаз янки. - В окопе? - притянул его к себе Спис. - В окопе! - И на смерть стоять? - На смерть!.. До двадцать третьего числа. У меня в Киеве билет на самолет. - Пошли, запишу тебя в рой, - потащил его за собой поручник. * * * С началом боевых действий в Приднестровье, ресторан в отеле "Аист" стал традиционным местом сборища всей той интернациональной сволочи, которая, как воронье на падаль, слеталась со всех стран бывшего социалистического лагеря. Обычно стараясь не высовываться, в ресторане "Аист" они чувствовали себя вольготно. Здесь можно было встретить возвратившихся после ночного рейда по молдавским тылам унсовцев, вальяжно развалившихся гвардейских офицеров, "белых наемников". Камуфляжи, "песчанки", черные куртки "дельфинов" были густо разбавлены яркими женскими платьями. Студентки местного пединститута не упускали возможности весело провести вечер в компании щедрых на выпивку вояк. В этот вечер хорунжий, сменившись со своими хлопцами с позиций, привел в ресторан свою подружку с филфака Катю. - Послушай, - приставала к нему не в меру раскованная студентка, - а как тебя на самом деле зовут? - Я же тебе уже говорил - Меценат. - Ну что ты гонишь. Паспорт покажи. - Паспорт в штабе. А зачем он тебе? - Да так, просто любопытно, женат ты или нет. Кстати, вчера один солидный такой дядя при галстуке все распрашивал о вас: кто да что, да как зовут, чем занимаетесь. Даже на коньяк не пожлобился. Видать очень уж вы ему интересны. - Спасибо, Кать! - хорунжий привлек к себе девушку. - Надо бы прощупать этого любопытного товарища. Нам тут, кстати, недавно гуманитарки подогнали. Так я тебе джинсы подобрал. Пошли померяем. * * * Спустя час, когда хорунжий вышел из своего номера с Катей, порядком помятой, но зато в новых джинсах, навстречу им попался скромно одетый молодой человек. - А вот и он, - обрадованно ойкнула Катя. - Тот, который меня распрашивал о ваших парнях. Личность этого постояльца показалась хорунжему вполне знакомой. Он приостановился. Парень тоже оберунулся. Их взгляды встретились. - Здравствуйте, Александр Иванович, - протянул удивленно любознательный гражданин. - Не ожидал вас здесь увидеть. - Здравствуйте, Сергей Сергеевич. Честно говоря, и я тоже. - Что ж мы в коридоре разговариваем? Зайдемте в мой 511 номер. Меценат небрежно чмокнул подружку в щеку, хлопнул ее по заднице в знак благодарности. - Прости. Нам надо поговорить. Зайдя в номер, Сергей Сергеевич плотно прикрыл за собой дверь, задернул занавески. - Здесь мы можем поговорить без свидетелей. Стационарного оборудования в гостиницах такого типа нет. Вы здесь каким ветром? - Да так, добровольцем, - неохотно ответил хорунжий. - В УНСО? - В УНСО. - И давно? - Как приехал, с неделю. - А они знают о вашей прежней службе в КГБ? - А зачем? Сергей Сергеевич заинтересованно поглядел на собеседника. - Не понимаю, что у вас с ними общего. Я понимаю, обида. Только того сотрудника в Управлении давно нет. Материалы на вас я сам сжег. Ситуация изменилась. Подумайте. Я конечно, не настаиваю, а только прошу : помогите нам по старой памяти. Ведь мы теперь защищаем национальные интересы. Кстати, вы на позициях были? Как там? - Ничего. Только в землю зарываться приходится. У них ЗУшки, минометы. - Я бы тоже хотел себя испытать. Нас в Афганистан готовили. Я, правда, не попал. Но все равно хотелось бы узнать, чего я стою. И еще одно, Андреич. В случае чего подтверди, что я приехал сюда в командировку за вином. Я ведь здесь под "крышей" снабженца одной фирмы нахожусь. Меценат неопределенно хмыкнул, явно не желая поддерживать этот разговор, и тут же постарался переменить тему. - Я завтра уезжаю на позиции. Хочешь, поехали вместе, сможешь увидеть все своими глазами. - Да я бы с удовольствием, - замялся оперативник. - Но не могу, руководство категорически запретило, чтобы не провоцировать. У нас же все согласно Закону об оперативной деятельности: "Никогда не использовать для выполнения оперативных заданий штатных сотрудников". Да и со здоровьем что - то. Желудок, язва наверное. Я вообще собираюсь из органов уходить. Мне один товарищ работу непыльную обещал - начальником охраны в банке. Квартира, машина, зарплата. А вам сколько здесь платят? Хорунжий поднялся со стула и, направляясь к двери, почти зло бросил: - Не знаю, не спрашивал. Ну, бывай. Как только за Меценатом закрылась дверь, оперативник сразу же начал поспешно записывать краткое содержание состоявшегося разговора. А в это время хорунжий уже стоял навытяжку перед Лупиносом. - Пан Анатолий, разрешите доложить. К нам прибыл ревизор. В номере 511 поселился знакомый мне капитан из Киевского обласного управления СБУ. Он сюда прибыл под прикрытием какой- то командировки. Активно собирает сведения о нашем отряде. Лупинос не спешил с ответом. Несколько раз пройдясь по комнате, он подошел к столу и записал что -то в блокнот. Потом опять повернулся к все еще стоявшему по стойке смирно хорунжему. - Интересно, с кем из наших он здесь встречался? - Кроме меня, наверное лишь с "источником". Но вычислить его будет сложно. Работает профессионал. - Вы говорите, что он работает здесь инкогнито? Хорошо. Попробуем натравить на него местного опера Меньшикова. Пусть он ночью устроет в его номере шмон. ГЛАВА 4 Передовая линия фронта проходила по краю абрикосового сада. Укрывались казаки в длинной и довольно мелкой канаве, которая местами была отрыта до глубины в колено. На большее у казаков не хватило ни сил, ни желания. Лампасное воинство ютилось в загаженной до невозможности автобусной остановке. Спис, приведя первый рой для несения смены на передовую, ошалело оглядывался, пытаясь определить, где же все-таки противник. Тут же выяснилось, что казаки со страху заминировали сад и дорогу, а план минных полей сожгли. И вот теперь их атаман , бестолково размахивая руками, пытался объяснить поручнику, где ему оборудовать свои опорные пункты. - Да пошел ты... - процедил сквозь зубы Спис и отвел своих стрельцов в стоявшее рядом здание школы. Командование отряда УНСО, внимательно осмотрев отведенную им зону ответственности и прилегающую к ней местность, приняло однозначное решение - срочно приступить к инженерному оборудованию позиций. Причем не абы как, а по полной программе, как того требуют военные уставы. Прежде всего необходимо было раздобыть шанцевый инструмент. Выполнить эту непростую задачу было поручено стрельцу Роверу, который только что уселся в тени абрикоса со Студентом, намереваясь перекинуться в картишки. Выслушав приказ, Ровер козырнул и понуро побрел выполнять задачу. "Чуть что - сразу Ровер!" - бурчал себе под нос стрелец, направляясь к ближайшим домам. Он догадывался, что выполнить поставленную задачу будет непросто. С началом конфликта население города частично разбежалось, позапирав квартиры на крепкие запоры. Остальные граждане вели довольно замкнутый образ жизни, предпочитая не вступать в контакты с незнакомцами. Можно было часами безуспешно стучаться в их двери. Именно так и получилось. Ровер переходил от квартиры к квартире, от дома к дому, но так и не смог установить контакта с аборигенами, которых приехал защищать от агрессии.В конец вымотавшийся унсовец присел отдохнуть на лавочку возле подъезда. Напротив, на крохотном пятачке детской площадки, несколько мальчишек увлеченно пинали резиновый мячик, стараясь запихнуть его между двух камней, служивших им импровизированными воротами. "Балдеют пионеры, - с завистью подумал Ровер. - У МММ - нет проблем! А тут гоняй по дворам с высунутым как у собаки языком и собирай лопаты. А кстати..." Это было одно из редких мгновений, когда голову Ровера посещали светлые идеи. И было бы грешно ими не воспользоваться в этой затруднительной ситуации. - Эй, пацаны! - громко скомандовал унсовец. - Ну - ка бегом ко мне! Он стоял широко расставив ноги и заложив руки за спину. В камуфляже, мазепинке, с черно - красным шевроном УНСО на рукаве. Вид его был строг и внушителен. - Вам что, заняться больше нечем? - сурово спросил он робко приблизившихся ребят. - Так ведь у нас каникулы, дяденька, - виновато пролепетал старший из мальчишек. - Ах, у вас каникулы!? - Ровер изобразил крайнюю степень возмущения. - Кругом война идет, а у них, видите ли, каникулы. Вашу родину, ваш дом собираются захватить фашисты, а вы здесь в футбол гоняете. Кто - ни будь читал о фашистах? - Читали, - опять подал голос старший мальчуган. - Но ведь Гитлера убили. Давно. - Гитлера - то мы убили, а вот фашисты еще остались. И мы должны победить их. Все на защиту Отечества! Родина в опасности! - Ровер увлеченно разыгрывал роль спасителя нации.- Пионеры среди вас есть? Трое пацанов робко подняли руки. - Отлично. Начинаем мобилизацию. Ты - старший, - указал он на мальчишку, с которым вел до этого разговор. - Срочно оповестить всех соседских мальчишек, одноклассников, и через двадцать минут прибыть сюда с лопатами и ломами. С собой взять жратву. - А девчонкам тоже сказать? - Девчонок не брать! * * * Не только унсовцы, но даже расположившиеся неподалеку казаки повскакивали с мест, когда заметили приближающееся шествие. Построившись в колонну по три, отряд из двух десятков мальчишек со всех соседних дворов, держа в руках лопаты и сумки с бутербродами, приближался к позициям. - Разрешите доложить, пан поручник! - сияя улыбкой от уха до уха, отрапортовал Ровер. - Это твоя, что ли , затея - использовать детский труд? - быстро охладил подчиненного Спис. - Ты эти "дедовские" замашки брось. - Так ведь для общего дела старался, - обиделся стрелец. И уже совсем тихо пробормотал, - Родина же в опасности. - Ты эти сказки про родину для сопливых пацанов прибереги. А вообще - то молодец. УНСО тебя не забудет. Иди рыть окопы. Просто так ковыряться в земле было бы утомительно. Поэтому поручник вспомнил о нормативах отрывки окопа полного профиля. - Рою, который быстрее и лучше закончит работу, будет первому выдано оружие, - заверил Лупинос И работа закипела. В ходе инженерного оборудования позиций унсовцы в полной мере проявили все качества, характерные для украинского вояки - трудолюбие, упорство и обстоятельность. Вначале были отрыты окопы полного профиля, с необходимой высоты бруствером, нишей для боеприпасов, ступенькой для стрельбы. Окопы были соединены траншеей. Стенки земляных сооружений были надежно укреплены досками из разобранных мальчишками заборов. На случай артобстрела построили две накрытых щели. Вершиной и завершающей деталью инженерных изысканий унсовцев стала отдельная траншея с оборудованным в конце нее туалетом. Славко взял на себя роль главного эксперта по качеству. С преувеличенной скрупулезностью, больше похожей на медицинский диагноз, он тщательно вымерял все параметры окопов, следил, чтобы ни одна деталь не была упущена. Казаки, столпившиеся на краю абрикосового сада, активно обсуждали более чем странное, на их взгляд, поведение новых соседей по позиции. - Да они сюда приехали в окопах отсиживаться! - со всей иронией, на какую был способен, заявил казак, одетый в полевую офицерскую форму на три размера больше. - Это же чистой воды пораженчество! - поддержали его станичники. На следующий день унсовцы приступили к оборудованию второй линии обороны. Однако это уже был явный перебор. Из примчавшегося на позиции разбитого УАЗика вылезли товарищ Андреева и несколько членов штаба обороны ПМР. Придерживая рукой болтающуюся под животом кобуру, женщина размашистым шагом подошла к Спису, стоявшему на бруствере только что отрытого окопа. - Как это понимать, господа унсовцы? - грозно спросила Андреева. - Вы что это вытворяете на нашей земле? - Собираемся воевать за эту землю, - спокойно разъяснил Спис. - Всерьез и долго воевать. Начальник штаба внимательно посмотрела на Списа, не шутит ли этот молодой человек. Осмотр физиономии ее полностью удовлетворил. Теперь была очередь за окопами. Тяжело дыша после короткой экскурсии, товарищ Андреева благосклонно пожала руку Спису: - Благодарю от имени республики. Добротная работа, - и наклонившись к самому уху , добавила. - А рыть вторую линию обороны немедленно прекратите. Если вы наделаете окопов в тылу, то все наше воинство драпанет туда с передовой! Это был убедительный аргумент. Командование отряда приняло решение ограничиться одной линией обороны. * * * С целью повышения дисциплины, в подвале школы сразу же оборудовали гауптвахту. Скорпион раздал боекомплекты, в состав которых кроме патронов входили почему-то таблетки от триппера и две стеариновые свечи. - А свечи для чего? - наивно спросил Ровер. - В жопу себе засунь! - отрезал поручник, и тут же приказал посадить Ровера на гауптвахту за глупые вопросы. Через полчаса в школу пожаловала пьяная в умат казацкая делегация. За собой они тащили детскую коляску с 40-литровой флягой вина. - А вы не хило устроились, хохлы. С новосельем вас, - захохотал их атаман. - А мои станичники предпочитают валяться в засранной мазанке. Началось грандиозное веселье. Уже через полчаса казаки валялись в полнейшем отрубе. Косо взглянув на станичников, Спис подозвал Студента и Рудого. - Возмите пулеметы, - поставил задачу поручник, - и откройте огонь по молдавскому селу. Помните: провокация - мать революции. Вскоре начался настоящий ад. Стоявшее напротив молдавское село запылало от зажигательных пуль унсовцев. В ответ тут же начался орудийно - минометный огонь. При этом больше всего досталось позициям, где располагались казаки. В зареве огня было видно, как среди абрикосовых деревьев мечутся ошалевшие станичники. Многие из них так и не дождались Пасхи. - Что же вы делаете, сволочи! - набросился атаман на поручника. - Воюем, - коротко ответил Спис. Атаман трясущимися руками попытался выхватить из болтавшихся на боку ножен шашку. Спис спокойно, как на стрельбище, разрядил в него свой ПМ. Стоявшие рядом казаки почему-то со страху подняли руки. - Повесить. Казаки рухнули на колени как подрубленные, завыв и запричитав по-бабьи. - Ваша поза меня удовлетворяет. Пошли вон, ублюдки. Дважды повторять не пришлось. Казачки дали стрекача. * * * Утром обнаружилось, что казаки покинули свои позиции, не пожелав оставаться рядом с "психованными хохлами". А к обеду два обвешанных пулеметными лентами и гранатами унсовца расклеили на совхозных улицах, сельмаге и сельсовете приказ коменданта Списа, который требовал в течение суток зарегистрироваться в комендатуре всем жидам и коммунистам. Селяне так же извещались, что на них накладывается контрибуция в виде съестных припасов и молодых девок. Не понявшие унсовского юмора и помня румынскую оккупацию, обыватели начали поспешно прятать по погребам свиней и выпроваживать из села девок. Поздно ночью в комендатуру повалили первые доносчики со списками жидов и коммунистов при этом все просили отдать им имущество репрессированных. Глава 5 - Нравится мне эта война, - сидя в тени абрикосового дерева рассуждал поручник. - Вот ты спросишь, почему я не в Киеве? Потому что не интересно. А тут настоящий коктейль: девяностые и семидесятые годы круто замешены на семнадцатом столетии. Суди сам. На дворе конец двадцатого века, а тактика как в англо-бурской войне. Здесь крутятся барыги, сталинисты, казаки, молдаване. Какой только сволочи не встретишь в ПМР. Сидишь себе в окопе и стреляешь. И если к вечеру тебя не убили, то можешь запросто сесть на городской автобус и через полчаса пойти в кино, посмотреть фильм с какой-нибудь местной бабенкой. - И что характерно, - продолжал увлеченно Спис, - даже под минометным огнем, наклав в штаны, все равно ощущаешь живой интерес. Вот тут некоторые говорят о бессмертии души. Но что такое бессмертье в бесконечной нудности бытия? Душа, вырванная из контекста жизни, не интересна сама по себе. Философские опусы поручника никто не слушал. Унсовцы лениво развалились на солнышке, отдыхая после утомительного рытья траншей. - Пасха скоро, - мечтательно протянул Скорпион. - Мама в деревне сейчас паски выпекает, яйца красит. - Ага, и у нас яйца красят, - тут же подхватил охочий до приколов Студент. - Если в красный цвет - то кипятком, а если в синий - то дверью зажимают. А вообще-то, Скорпион, не человек красит яйца, а яйца красят человека. Дикий хохот заглушил последние слова шутника. Еще некоторое время, как это всегда бывает, хлопцы вспоминали соленые анекдоты. Потом и это занятие надоело. - Послушай, Серж, - сквозь зубы процедил Рудый, - может быть ты лучше расскажешь, что у тебя получилось с той студенточкой пединститута, которая давеча заглядывала к нам в комнату, разыскивая тебя? Поручник живо вспомнил, как строптивая девчонка влепила ему затрещину, когда он начал растегивать на ней кофточку сразу же после того, как хлопцы деликатно вышли из комнаты. Но о своем конфузе ему распространяться не хотелось. Можно было бы, конечно, грубо оборвать эту болтовню. Но тогда стрельцы заподозрят неладное. Поэтому Серж, напялив на лицо маску блаженства, принялся вдохновенно фантазировать, по памяти воспроизводя недавно прочитанную им порнографическую книжонку. * * * К изнывающим от скуки унсовцам подсел знакомый казак, осторожно державший на перевязи левую руку. - Здорово дневать, гаспада. Вота как оно, слыхали небось, Кучера вчера убили. Теперь с нашими казаками никакого сладу нет. Хочуть с позиции сниматься. Оно и понятно. Все продано. Не сегодня - завтра город сдадут. Они тут все свои, договорятся друг с другом. А нам придется отвечать. Пора подаваться на Абхазию. Может и вы с нами, хлопцы? - Как - нибудь следующим разом, - презрительно бросил Лис. - А у вас как тут дела? - не отставал казак. - Нормально. Вот окопы только что закончили рыть, блиндажи оборудовали. Завтра докопаем ход сообщения до дороги и сральник заминируем. - Зачем это? - А чтобы вы не лазили. Как срали себе под заминированные абрикосы, так и срите дальше. - А траншея к дороге зачем? - Если румыны начнут наступать, а вы драпу зададите, тогда мы начнем планомерный отход. - Так и вы драпать собрались? Ах вы ж... - Заткнись, сволочь. Видели мы, как вы сваливали из-под Кочиер. Если бы румыны не нарвались на нашу заминированную колючку, то еще неизвестно, говорил бы ты сейчас со мной или нет. - Так ведь нас продали. С правого фланга гвардейцы оголили. А то б мы... - Молчи уж, не порть настроения. - Слушай, браток. Подари мне на память свой унсовский значок. - Да ты что, это же ужасный дефицит. Меня поручник убьет за нарушение формы одежды. - Я тебе три литра вина дам. Класный ченч? - Хорошо. Только добавишь еще две "лимонки" и шесть пачек патронов к автомату. - Ладно. Когда казак ушел, Лис тут же достал из кармана горсть значков и прикрепил один из них на форму. * * * Лупинос больше всего на свете не любил посещать этот "штаб революции", где командовала толстая баба с пистолетом. Ему казалось, что воздух в этом здании настолько пропитан непроходимой бестолковостью, что ею можно заразиться как гриппом. Однако проблема боеприпасов требовала немедленного разрешения. Каждую гранату, каждую пачку патронов приходилось получать едва ли не лично у начальника штаба. В этот раз за Лупиносом увязался неугомонный Славко, которого мучила очередная идея. Суть ее сводилась к следующему. После того, как Украина фактически блокировала границу с ПМР, запретив перевозки по своей территории, перегонять транспорты приходилось по единственному магистральному шоссе, идущему вдоль всей республики. Один из участков магистрали, длинною около четырех километров, проходил по совершенно открытой местности и в непосредственной близости к границе. Молдавская полиция очень часто обстреливала его с минометов и зениток. Поэтому на этом коротком отрезке шоссе гибло больше всего людей. - Как только перережут эту транспортную артерию, так сразу можно сливать воду. Это конец! - с паническими оттенками в голосе обсуждали эту проблему специалисты из штаба обороны ПМР. А почему бы не провести временную дорогу (рокаду) в объезд опасного участка? Это была одна из гениальных мыслей Славка, которые уже основательно задолбали весь личный состав отряда. Даже Лупинос не уловил сути этого рацпредложения. - Нам - то что с того? Мы по этой шоссейке не болтаемся. Пусть у аборигенов голова болит. Но Славко уже завелся. Он тщательно изучил обстановку на местности и обнаружил, что его план верен. Недалеко от этого открытого участка был пологий склон. Если за его обратным скатом проложить рокаду, то она станет недоступной для огня даже артиллерии. Достаточно всего одного грейдера, чтобы сделать обыкновенную грунтовую дорогу. Все это Славко попытался объяснить товарищу Андреевой, которая как всегда была окружена разношерстной толпой просителей. Начальник штаба смерила худого паренька в очках оценивающим взглядом. Будучи женщиной солидных объемов, она испытывала смутное недоверие к дохлякам и очкарикам. - Нет, нам этот план не годится, - решительно заявила она. - Мы будем стоять за нашу республику до последней капли крови! Рокадная дорога так и не была построена. Даже после установления перемирия на ней продолжали гибнуть люди от пуль и мин. Но это воспринималось не иначе, как героическая смерть за свободу республики. АРТЕМЕНКО ВЯЧЕСЛАВ ВИТАЛИЕВИЧ псевдо " СЛАВКО " 1956 г.р. старший лейтенант КГБ, ушел из органов в знак протеста горбачевским реформам. Образование высшее. Владеет несколькими европейскими языками. Теоретик " войны в толпе". Крупнейший в Европе специалист по стрелковому оружию. Поэт. Журналист. Хобби: изготовление миниатюр холодного оружия. Женат, имеет дочь. ГЛАВА 6 "Снабженец" лежал в кровати и читал найденный в тумбочке прошлогодний "Огонек", когда дверь распахнулась от сильнейшего удара ногой. В номер ввалились люди в масках и с пистолетами в руках. На четверых была военная форма "песчанка", остальные - в гражданском. - Ручонки на прилавок! Уже через мгновение "снабженец" упирался руками в стену, широко расставив голые ноги. Один из спецназовцев всунул ему между ног здоровенный тесак. Оперативник в гражданском пододвинул к себе стул и сел, внимательно разглядывая документы задержанного. - Повернись! Спецназовец с автоматом рывком за шиворот развернул "снабженца", усадил его на стул и навис над ним. - Вино значит приехали закупать? - приторно вежливым тоном начинает допрос опер. - Да, вино... - Та - ак, а это что? Удостоверение Киевского управления СБУ. Вином интересуется Киевское управление? "Снабженец" заерзал на стуле, пытаясь выиграть время, чтобы успокоиться. - Я прошу вас представиться. - Градов... Валера. Приднестровский комитет безопасности. Коллега ваш, так сказать. Что это вы так не уважаете нас? Инкогнито, в сражающуюся республику. У нас, как - никак, война идет. Расстреливаем мы шпионов - то. - Украина не находится в состоянии войны с Приднестровьем. - А блокаду Украина осуществляет. В том числе с помощью СБУ. Козлы демократы и суки кооператоры... Развалили нашу страну. Теперь сюда приехали разваливать? Заготовитель! Барыга гребанный! Сейчас с нами поедешь. На Днестр прогуляемся. Я протоколов не составляю. Не умею и не люблю. Подлая пуля румынского снайпера... Прямо в затылок. - Товарищ..,- "заготовитель" подскочил со стула, попытавшись сделать шаг в направлении опера. Стоявший за спиной спецназовец резко ударил его в спину автоматом и усадил на место. - Ты не дергайся. Не в Киеве ужо. Одевайся. Хотя... зачем? Опер пододвинул стоящую на столе бутылку с минералкой и налил в стакан, стараясь успокоиться. - Ты кого пасешь, мусор? Военные объекты? Система охраны штабов и административных зданий? - Нет, нет, совсем нет... экстремистские группировки с Украины. УНСО. Мы... я... совсем не хочу вмешиваться в ваши дела. Поверьте, я глубоко сочувствую героическому приднестровскому народу. И все мои товарищи.., и руководство тоже... - Так, это уже теплее, - подбодрил коллегу опер, тем не менее сохраняя металлические нотки в голосе. К кому на контакт приехал? - Я их не освещаю, я должен был просто наблюдать. Я вообще не по этой линии. - Ты знаешь, дорогой, мне эти твои линии глубоко чужды. Ты сопли лучше подбери, мусор. Кто тебя сюда привез? С кем успел встретиться? -Я извиняюсь. Вы вроде тоже как... мусор. - Ну ты, обмылок. Я охотник и воин, а ты паразит. Ты с оперативкой и близко не срал. Дисидентов по кабакам спаривал, идеолог. Тот раздельненский опер сейчас дома сидит. А ты его сдать стесняешься. Он тебя первый сдал. Иначе откуда мы здесь? Однако офицер СБУ, похоже, уже оправился от первого потрясения и попытался перехватить инициативу. - Я хотел бы поговорить с вашим руководством. - Я сам себе руководство! Я тебя, падла, шлепну и отвечать ни перед кем не буду. Садись! Опер вытыщил из висевшей на животе кобуры пистолет, резко передернул затвор и ткнул стволом в ноздрю "снабженца". - Пиши! Телефон, фамилию. Кто тебя здесь прикрывает? Пиши! В глазах задержанного появилось тоскливое выражение безысходности. Он молча полез за ручкой и бумагой. "Стучал" киевский гость долго и с видимым усердием. Наблюдавший за ним Валера Градов думал о сущности человеческой психологии. За время военного конфликта он успел уже заметить, что все наставления по методике проведения допроса ни на что не годятся. Как правило, допрашиваемые не развязывали языки даже под изощренными пытками. Более того, от пыток они еще больше озлоблялись и расколоть их было невозможно. И вот перед ним сидит редчайший экземпляр, который дает показания под давлением всего лишь угрозы применения физического насилия. Даже обидно, что такие кадры работают в его родном ведомстве. Прочитав показания "заготовителя", Градов снисходительно посмотрел на допрашиваемого: - Не дрожи, мент. Я с этим никуда не пойду. Пока! Но тебя чтобы в Тирасполе не было. В шесть утра дизель идет. Собирай шмотки и двигай на вокзал. Там доспишь. * * * Утром в школу, где расположился штаб отряда УНСО, пришел спецназовец из батальона "Днестр", одетый в черную полевую форму. В ПМР их называли "дельфинами". Вытерев беретом вспотевшую коротко стриженную голову, он спросил пана поручника. В руках парень держал бутылку коньяка "Белый аист". - Ха, гоблинам Лебедя - привет! - вышел ему навстречу Спис. - Привет, Серж. У меня к тебе базар есть. С глазу на глаз. Поручник повернулся к курившему у окна Студенту. - Микола, ты не в обиду - покури на балконе. - Ты за кого меня маешь? - обиженно буркнул унсовец и, пнув ногой балконную дверь, удалился. "Дельфин" достал стаканы, резким ударом о спинку кровати отшиб горлышко у бутылки и налил коньяк. - Давай бахнем. Знаешь, вчера наши накрыли в гостинице одного лоха из СБУ. Он пасет вас здесь. Опер всю ночь "стучал" как дятел нашему Меньшикову. Похоже, кто-то из твоих хлопцев поставлял оперу лапшу. Будь осторожнее. - Разберемся, - нахмурил брови Спис. И, отхлебнув из стакана добрый глоток, продолжил. - Так, у меня к тебе просьба. Подкинь мне (жестом имитирует бросок гранаты, показывает три пальца и рисует в воздухе контуры ящика). - Сделаем. - И еще (показывает пакеты, бикфордов шнур, взрыв). - Много не обещаю. Пришлешь ко мне хлопцев. Ну, бывай, Серж. Разберись у себя в команде. * * * К обеду в школе появился Лупинос. Со вчерашнего вечера его не было видно. Поэтому приход дяди Толи привлек внимание, значит что-то произошло. Опасения довольно скоро подтвердились. В комнату, которая раньше была учительской, начали по очереди вызывать стрельцов отряда. Пол был тщательно застелен газетами. За столом, на котором в беспорядке стояли консервные банки с тушенкой и томатным соком, сидели Лупинос и хорунжий. Первым вызвали Сергея Списа. - Поручник, что вы делали в пятницу в 511 номере? Унсовец обалдело уставился на Лупиноса, пытаясь вспомнить хоть какую - нибудь подробность из того бурного дня. - И действительно, нашли с кем дружбу водить, - укоризненно качает головою хорунжий, - Вот он вас и застучал. Зрачки Сергея почти вылезли из орбит от удивления. Он явно "не догонял" смысла происходящего. Столь искренняя обалделость выглядела довольно убедительно. - Хорошо, - закончил допрос дядя Толя. - Садитесь с нами за стол, будете членом трибунала. Поручник Спис, по - прежнему не понимая в чем дело, сел на предложенный ему стул. - Очень рад, Серж, что не ошибся в тебе, - стиснул ему локоть хорунжий. Позовите следующего! Вошел один из унсовцев. - Разрешите доложить... - Скорпион, что ты делал в пятницу в 511 номере? - Я не брал. Меня попросили подержать. Пан поручник. Я сразу же подумал, что вы знаете... - Хорошо, садись, потом с этим разберемся. Ешь. Скорпион удивленно посмотрел на присутствующих, потом вышел позвать следующего. Вошел Ровер. - Ровер, что ты делал в пятницу в 511 номере? - тем же ровным тоном продолжал поручник. - А что, Лукьян вам не сказал? Он говорил, что это нужно для организации. Только это не в гостинице, а на хате было. - Хорошо, зови следующего. Ровер окликнул Рудого. Тот боком протиснулся в дверь и стал озираться. - О, а что это вы пол газетами застелили? - Чтоб ковер не испачкать, - без тени иронии ответил Лупинос. И снова поручник приступил к делу. - Что ты делал в пятницу в 511 номере? - Так это же просто мой старый знакомый, - смутился Рудый. - Он теперь юрисконсультом работает в одной фирме. - Приехал сюда с целью покупки вина? - Так он вам уже рассказал? - Да, побеседовали. Садись, ешь. С места поднялся Лупинос. - Бойцы, друзья, братья, - принялся нагонять туману Лупинос. - В это тяжелое для нас, нашей Отчизны и прогрессивного человечества время хотелось бы поговорить с вами о непреходящих ценностях. Дело в том, что дзен бывает истинным и не дзен. Вначале было слово, сказал Господь устами евангелиста Иоанна. А я скажу вам, что этого слова было достаточно. Мудрец учит молчанием. Молчание есть основание морали. А ежели кто усомнится в суде своем... - Сука вне закона, - безапелляционно заявил Скорпион. - Так об чем же ж и речь, - согласился Лупинос. - Друзья мои, я призываю вас к молчанию. Дело не в протокольных подробностях. Дело в философии. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать вам на прощание. - Так мы ж хотели поговорить, - напомнил Рудый. - Так поговорили уже, - поднялся со стула поручник. Отделившись от стены, хорунжий бесшумно подошел к Рудому и накинул ему нашею удавку. Рудый захрипел, судорожно дергая ногами. - Ноги держи, - заорал Меценат. - Кто-то идет. Зомби быстро включил на всю катушку радио. Тело Рудого завернули в ковер и сунули под кровать. Проходя мимо, Скорпион лягнул труп ногой и процедил: - Так тебе и надо, стукач поганый! ГЛАВА 7 Как это обычно бывает, больше всего потерь республика стала нести именно в период перемирия. Жертвами террористических акций, спланированных и осуществленных спецподразделениями Молдовы, стали политические деятели ПМР, твердо стоявшие на проукраинских позициях. Первым пришло известие об убийстве председателя Слободейского исполкома, начальника штаба УНСО Остапенко. Его в упор расстреляли из проезжавшей мимо машины. Затем, в результате умело подстроенной автокатастрофы, погиб полковник Кучер, головной атаман Черноморского казачьего войска. Такую же автокатастрофу, но уже на территории Украины, устроили заместителю командира УНСО Приднестровья майору Майстренко. На центральной магистрали, как раз недалеко от зоны ответственности унсовцев, на противотанковых минах подорвались и сгорели два КАМАЗа с гуманитаркой, на которую у руководства УНСО были свои планы. Это переполнило чашу терпения. Вечером, после очередной политбеседы, Лупинос молча встал и направился к выходу, по пути взяв со своей кровати снайперскую винтовку. Еще вчера, присматривая с Артеменко место для будущей рокадной дороги, он заприметил лежавший в нескольких десятках метров от дороги насквозь проржавевший кузов "Жигулей". На абсолютно ровном участке это было практически единственное место, где можно укрыться человеку. Кузов стоял так давно, что к нему привыкли и не замечали. Позвав Зомби ,Лупинос передал ему винтовку показал цель. Выйдя на открытое место, Зомби лег и, держа перед собой винтовку, пополз по-пластунски. Может быть это было излишней предосторожностью, но Зомби был твердо уверен, что береженного Бог бережет. Особенно на войне. Да и лишняя тренировка не помешает. Под кузовом, куда он с большим трудом втиснулся , было довольно сухо, но сильно воняло затхлостью. Зато обзор был великолепен. К тому же, в случае перестрелки, кузов мог прикрыть. Он хотя и прогнивший, но все же железный. До рассвета оставалось еще часов пять. Зомби жалел, что у него нет прицела ночного видения, а обычный прицел в темноте был бесполезен. Поэтому снайпер даже не стал укреплять его на СВД, надеясь только на механический прицел. Лежать было неудобно и, чтобы не затекали ноги, приходилось постоянно переворачиваться с боку на бок. Зомби , всем телом ощущая идущий холод от непрогревшейся еще земли, пожалел, что не догадался прихватить с собой из отеля свое байковое одеяло. Только под утро, когда Зомби, при всей его терпеливости и поразительной собранности, до чертиков надоело это ночное бдение в обнимку с СВД, со стороны шоссе послышалось приглушенное рокотание мотора. Машина шла с потушенными фарами, и это сразу же привлекло внимание снайпера. "Странно, почему водитель не включает огни?" - подумал Зомби, сразу же сжимаясь словно пружина. Впрочем, такое поведение водителя машины было вполне объяснимым: он пытался проскочить простреливаемую зону, не привлекая к себе внимание артиллерийских корректировщиков. Самому себе мотивировав поведение водителя, он опять расслабился, перенеся внимание на противоположную от шоссе сторону, откуда ожидал появление диверсионной группы. Но машина снова привлекла внимание затаившегося снайпера. Водитель сбавил скорость и притормозил на обочине, не выключая двигателя. Из УАЗика выскочило пять человек в пятнистой форме. Двое из них заняли оборону по обе стороны шоссе, остальные трое принялись ломиками и саперными лопатками копать ямки. До Дмитра отчетливо доносился стук металла о камень. Сомнений не оставалось - это были те самые диверсанты, на чьих минах подорвались грузовики с гуманитаркой. "Хитрые сволочи, - с уважением о достойном противнике подумал Зомби. - Не со стороны границы подъехали, откуда их могли ждать, а с тыла. Действуют рисковано, но с умом. Наверняка свои же, славяне. Молдованам до этого не допереть". Стараясь не задеть стволом винтовки о кузов, Зомби стал аккуратно прицеливаться. Ночь к тому времени пошла на убыль и темнота начала постепенно рассеиваться. Фигуры диверсантов хотя и довольно смутно, но все же можно было различить на том маленьком расстоянии, на котором находился в своей засаде снайпер. Однако стрелять сейчас было бы безрассудством: диверсанты быстро поймут, где расположено логово снайпера и изрешетят его автоматными очередями. Им терять нечего. Как всегда помог Его величество случай. Со стороны города послышалось натруженное гудение тяжело груженных автомашин. Из далека были видны огоньки идущей колонны. Диверсанты ускорили темп и, закончив установку мин, стали загружаться в УАЗик. Вот тут - то и грохнул выстрел. Последний из диверсантов, не добежав до машины всего двух шагов, рухнул на землю. Из машины выскочил напарник и попытался затащить убитого в машину. Но второй выстрел тоже достиг цели. УАЗик взревел мотором и рванул с места так, что из - под колес повалил дым. На дороге остались лежать два брошенных товарищами диверсанта. Зомби выскользнул из своего укрытия и неторопясь, держа СВД на изготовку, начал приближаться к убитым. Подойдя к ним вплотную, он достал свой "ПМ" и произвел два контрольных выстрела в голову. Потом потянулся за висевшей на боку финкой. Ранним утром в гостиницу "Аист" вернулся Зомби. Зайдя в номер к стрельцам, он аккуратно поставил СВД в угол и бросил что-то на стол. Подошедшие к столу унсовцы увидели два левых человеческих уха. - Вот так-то, панове, - сказал Лупинос, словно бы продолжая вчерашнюю политбеседу. - Воевать надо, а не сопли жевать. Меня не устраивает мир в ПМР! Мы не должны допустить ликвидации конфликта. Громите склады 14 армии, распускайте самые невероятные слухи, убивайте румын и молдован, провоцируйте местное население. Одним словом, крутитесь здесь чертом, но что бы эта война продолжалась как можно дольше. Наша цель - втянуть в нее Украину и Россию. * * * С тех пор, как власти Молдовы и ПМР заключили соглашение о временном прекращении огня, едва тлевший военный конфликт и вовсе пошел на убыль. Прежние связи между населением двух частей республики быстро восстанавливались. Фортунаты начинали себя чувствовать все более неуверенно, их взаимоотношения с местными властями резко ухудшились. Часто это приводило к серьезным размолвкам с представителями власти. В тот день три унсовца заступили на пост у КПП, который располагался у въезда на мост через речку Рыбница. На посту уже несли службу два гвардейца ПМР. КПП представлял собой баррикаду, сложенную из бетонных блоков. Гвардейцы, которым уже надоело таращиться в бинокль на сопредельную территорию, попытались завязать приятельский разговор с вновь прибывшими. - Ну что там, в городе, хоронят? - спросил один из гвардейцев. Из города доносились звуки траурного марша "Вы жертвою пали". - Да, троих, - нехотя ответил Студент. - Сволочи, - равнодушным голосом ругается служивый. - Сколько народу поубивали. У нас тут хоть спокойно, а из Дубосар каждый день привозят. Ну, что там, идут? - Подъехали уже! - обрадованно сообщил его напарник. По мосту уверенно шли два ОПОНовца с автоматами за спинами и с трехлитровыми банками в руках. По их спокойствию и дружелюбным улыбкам чувствовалось, что они здесь частые гости. - Бона сяра, хлопцы! В ответ Скорпион спокойно, как на стрельбище, изготовил автомат к стрельбе и передернул затвор. - Мей, омуле! Руки вверх! На землю! Улыбки с лиц гостей как ветром сдуло. Они недоуменно уставились на гвардейцев, ища у них защиты. - Так эти же парни вино нам принесли, - положил руку на плечо Скорпиона гвардеец. - Это хорошие парни, мы с ними еще до войны дружили. - На землю! Студент и Американец тоже вскинули "калашниковы". Причем оба они навели стволы почему - то в головы гвардейцев. Видя, что ситуация резко обострилась, ОПОНовцы бережно поставили банки с вином на землю, рядом сложили автоматы и пистолеты и легли лицом вниз на дорогу. Студент мягкой походкой обошел гвардейцев и ударом ноги под колено уложил их на землю. Одному из них он приставил ствол к виску. - Убери пушку, - зло прошипел гвардейцу - Вы что, офанарели? - Их надо расстрелять. - безапелляционным тоном громко заявил Американец. - Это колаборанты, предатели! -Твою душу мать, придурки! - начал громко ругаться гвардеец, уткнувшись лицом в пыль. Студент резко ударил сапогом в бок гвардейца, призывая его к сдержанности. - Лицо направо, руки-ноги развести! Ступни носками в середину, ладони вверх! Эй, янки, при малейшей попытке двигаться - стреляй без предупреждения. - Есть, сэр! - Скорпион! Обыщи хлопцев, а мы присмотрим за их поведением. Скорпион неторопливо забросил автомат за спину и приступил к обыску. Из карманов ОПОНовцев он вначале достал пистолеты и отбросил вбок. Затем достал кошельки и положил их себе в карман. Окончив досмотр, он довольно бесцеремонно двинул носком сапога в бок молдаванина: - Встать! И уматывайте отсюда, чтобы вами тут больше не смердело. ОПОНовцы оказались на удивление сообразительными парнями и дважды повторять приказание им не пришлось. То и дело оборачиваясь, они бросились бежать через мост. - Забирай этот мусор, - приказал Студент Скорпиону, - и вали в Рашков. Там доложи обо всем хорунжему. - А как же гвардейцы? - Смена придет еще не скоро. Пусть полежат, отдохнут. Скорпион сгреб автоматы и, забросив их за спину, бодро зашагал вниз по дороге от моста. Студент не спеша развалился на прогретом солнцем бетонном блоке, подсунув под голову автомат. Достав пачку сигарет, он закурил, с наслаждением вдыхая табачный дым. Потом, что-то вспомнив, он поднялся, закурил одновременно две новых сигареты и, подойдя к лежащим гвардейцам, сунул им в рот по сигарете. - Спасибо, Студент. - Молчи уж, юродивый. Рядом со Студентом на теплый блок присел, не сводя автомата с гвардейцев, Американец. - Послушай, а скандал может быть? - Ясный день. - Могут и арестовать? - Само собою - загребут. - Но ведь тогда могут и расстрелять? - Скорее всего. Американец, не врубаясь в специфический унсовский юмор, побледнел и вскочил с блока. - Так почему мы тогда... - Почему, почему... - передразнил его Студент. - Как говорит пан Лупинос, стиль жизни у нас такой, понял? * * * Постепенно вопрос о боевых действиях все больше отодвигался на второй план, уступая место политическим интригам. И в этом политическом покере не было места не в меру агрессивному экспедиционному отряду УНСО. Прямолинейные, каждой клеточкой своего организма настроенные на войну стрельцы то и дело срывали достигнутые компромиссы. Специфика положения отряда УНСО в Приднестровье состояла еще и в том, что их одинаково опасались как молдаване на той стороне Днестра, так и русские на этой стороне. Их участие в боевом конфликте вызывало отрицательную реакцию у Молдовы, России и Украины. Даже властям ПМР быстро начала надоедать чересчур самостоятельная позиция унсовцев. Их больше устраивала власть генерала Лебедя, стоявшего во главе российской 14 армии. Очень скоро его солдаты стали наводить железный порядок. Климат для фортунатов, который и до этого был не очень - то комфортным, стал и вовсе неподходящим. Первыми начали сваливать казаки. Это решение они принимали на своей сходке. - Итить надо! Надо итить на Киев! - истошно орал, стараясь перекричать общий галдеж один из станичников. Но заметив стоявшую в стороне группу унсовцев, казак продолжил свою пламенную речь менее решительным тоном: - Надо итить на Киев. А потом, наверное, надо итить на Москву. - Нас продают! - заорали из толпы. На ящик, служивший трибуной, взобрался пожилой бородатый казак: - Братья казаки! Защитники мы, али не защитники? Вопрос надо поставить вертикально. Я из Дубосар. Позиции у нас прямо по дворам идут. А тут приезжает одна беженка, мать ее ити. И сразу "иде моя мебель?" Мы ей по людски пояснюем: "У нас тут позиция". Не верит, сука! Так, я говорю, надо постановить на кругу, што бы всех гражданских ко всем чертям с Приднестровья выселить. Два часа на зборы и хай едуть. Война тута, али не война? - Любо! Любо! - "Дельфинов" надо разоружить. А то что получается? Полицию в Дубосарах разоружили, а милиция осталась. Зачем спрашивается? - За что боролись? - И жрать чтоб давали! Вчера паек привезли. Одно повидло да икра кабачковая. - А персонал-то каклеты жреть! Бородатый казак продолжал: - Вчера подхожу до комбата гвардейцев, спрашиваю, почему не стреляете, а? А он мне отвечает, мы де договорились с молдаванами о прекращении огня. У нас, говорит, телефонная связь и если инцидент какой, говорит, то мы звоним и выясняем. Мы, говорит, стрелять не будем, мы договорились. Я ему говорю, так значит, бля, если румыны попрут, они все силы на нас смогут сосредоточить. Предатель ты, говорю, грубанный! - Надо гвардейцев разоружить, пока они нам в спину не ударили! - снова зашумела толпа. - Да, это у них с молдаванами соглашение о прекращении огня. А с нами никакого прекращения нету! - Сваливать треба пока оружие не поотбирали. От толпы станичников отделился казак по фамилии Молодидов и подошел к стоящим в стороне унсовцам. - Здорова дневать, гаспада. После того, как Кучера убили, со станичниками нет никакого сладу. Хочуть с позиции сниматься. Оно и понятно. Все продано. Не сегодня - завтра сдадут город. Они тут все свои, между собой договорятся. А нам отвечать придется. Да и минометы у них... На Абхазию надо подаваться. Может и вы с нами? Поручник с равнодушным видом, не прекращая точить нож, выслушал Молодидова, взглянул на шумящих казаков. - Нет. Как нибудь в следующий раз. ГЛАВА 8 В июле, через месяц после штурма Бендер, штаб обороны ПМР предложил унсовцам перенести свою основную базу в Каменку, самый южный район республики. С чем было связано это предложение? Скорее всего со стремлением руководства республики ограничить самостоятельность этого отряда. В Рашкове, где до этого располагались основные казармы УНСО, население воспринимало украинских хлопцев, как твердую гарантию того, что Украина не позволит румыно-молдавским захватчикам установить здесь свое господство. Немало местных парней всупили в отряд УНСО. Над райсоветом развевался желто-голубой флаг. Местное население щедро кормило и поило стрельцов. А поскольку в отряде строго соблюдался сухой закон, на приносимое вино выменивали у гвардейцев боеприпасы и гранаты. При содействии УНСО в Рашкове была открыта первая на территории Приднестровья украинская церковь. И стрельцы были самыми исправными ее посетителями. Как сложатся отношения с местными властями и населением Каменки было неизвестно. К тому же там располагался батальон гвардейцев, который мог значительно ограничить свободу действий унсовцев. - Нет, ну на хрена нам эта Каменка? - горячился Богдан. - Здесь, в Рашкове, на нас Богу готовы молиться. Ведь от добра добра не ищут. - Дружба с населением - это прекрасно, - согласился Лупинос - но в Рашкове мы оторваны от боевых действий. Здесь мы выполняем роль бригадмильцев, следящих за порядком на улице. Разве для этого мы приехали в Приднестровье? - Это верно, - согласился Богдан, - но в Каменке мы будем под надзором гвардейцев. - Там мы еще посмотрим, кто у кого будет под надзором. И запомни, мы не добро здесь ищем, а войну. Война - наше нормальное состояние. Спорить с Лупиносом было бесполезно и считалось дурным тоном. Поэтому уже через несколько дней унсовцы справляли новоселье. * * * Казарма отряда УНСО находилась по соседству со зданием, в котором располагался батальон гвардейцев. В окна было видно, как лениво собирались в кучу гвардейцы, отправляясь каждое утро дежурить на позиции. Делали они это крайне неохотно. Почти физическое страдание читалось на их лицах, когда, забросив небрежно автоматы за плечи, они шаркающей походкой выходили за территорию городка. Уровень дисциплины, как и степень боеготовности этого воинского формирования были крайне низкими. Впрочем, на что-то другое трудно было рассчитывать, ведь командовал батальоном бывший начальник полкового оркестра майор запаса Крайний. Это был мягкий, добродушный человек, привыкший уважать мнение начальства и не умеющий "ставить на место" подчиненных. И этим успешно пользовались как те, так и другие. Мягкотелостью комбата тут же воспользовались и унсовцы. В ходе первой же встречи, которая состоялась в кабинете комбата, Лупинос договорился с ним о том, что гвардейцы помогут стрельцам с обмундированием, поделятся оружием и боеприпасами. С плохо скрываемой радостью майор Крайний встретил предложение дяди Толи о совместном дежурстве на позициях. Расставались два командира лучшими друзьями. Комбат, непрерывно тряся руку Лупиносу , проводил его до самого выхода. Уже утром, с кропотливо составленными заявками на получение обмундирования и оружия стрельцы появились в расположении гвардейцев. День ушел на то, чтобы подобрать для унсовцев необходимую амуницию, так как задача оказалась не из простых. Впрочем, начало обнадеживало. * * * В то время, как правительство ПМР и его многочисленные, но разрозненные воинские формирования предпочитали занимать позу страуса, пряча голову в песок, отряд УНСО постоянно заботился о своей разведке, которая в боевых условиях является глазами и ушами любого воинского подразделения. Несмотря на серьезный риск быть пойманными и расстрелянными на месте как шпионы, стрельцы небольшими группами, в сопровождении сочувствовавшего украинским добровольцам местного проводника, переправлялись через Днестр и заходили до нескольких десятков километров вглубь территории противника. Однако риск был всецело оправданным. Командиры УНСО имели точную и своевременную информацию обо всем, что делается на противоположной стороне. Не раз это позволяло избежать серьезных потерь, вовремя предприняв контрмеры. Кроме того, стрельцы получали ценные навыки ведения разведки в глубоком тылу противника. * * * Пятеро стрельцов из роя разведки стояли навытяжку перед поручником Списом. Самый тщательный осмотр экипировки разведчиков удовлетворил командира. Заранее припасенная форма молдавского спецназа, искусно подделанные удостоверения личности и справки, ладно пригнанная амуниция - все говорило о достаточно профессиональной подготовке личного состава к предстоящим действиям в тылу противника. В углу комнаты сидел на стуле, терпеливо ожидая окончания инструктажа, неопределенного возраста мужчина, больше похожий на молдаванина, чем на украинца. Это был житель Каменки, имевший родственников в соседнем молдавском селе. Помощник командира местного отряда УНСО Робин Гуд рекомендовал его в качестве надежного проводника для сопровождения разведчиков. - В бой не ввязываться, - еще раз повторил Спис, заканчивая инструктаж, - мертвые герои нам не нужны. Избегать встреч не только с молдавскими военнослужащими, но и с личным составом приднестровских воинских формирований. В данном случае все они для вас одинаково опасны. Не убьют, так заложат. Ну, с Богом! Командир разведгруппы Богдан закинул за плечо автомат и первым открыл дверь. МАМАЛЫГА ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ (псевдо "Богдан") Родился 24 сентября 1965 г. в закрытом городке Семипалатинск-21. Отец - бывший военнослужащий. После увольнения в запас по здоровью, работал железнодорожником. Мать - медицинский работник. С 1976 г. семья окончательно осела в Украине. В 1982 г. поступил в Каневское культурно-просветительское училище по специальности хормейстер. В 1985 г. поступил в Киевский пединститут. Исключен с первого курса. В 1989 г. вступил в Черкасскую областную организацию СНУМ. В том же году избран депутатом Черкасского горсовета от СНУМ. В 1991 г. вступил в УНСО. Принимал участие в боевых действиях в Приднестровье. Через реку удалось переправиться на лодке, заранее приготовленной проводником Лукьяном. Стрельцы гребли дружно, но осторожно, стараясь не хлюпать веслами. Они понимали, что их операция - это не форсирование Днепра в 43-ем, что молдаване не охраняют противоположный берег и спокойно спят себе в селе, расположенном в двух километрах от линии воды. Но это не давало повода быть беспечным. Любая оплошность могла стоить им жизни. Когда начало рассветать, разведчики уже были далеко от места высадки. Построившись в колонну, они уверенно шагали по обочине дороги. Вдали показались огоньки идущей машины. Богдан решительно поднял руку, требуя остановиться. Широко распахнув дверцу, из кабины грузовика высунулся водитель. Ему уже не впервой приходилось подвозить военных и он хорошо усвоил, что лучше всего быть с ними повежливее и поменьше задавать вопросов. - Если вы в город, то могу подвезти, - приветливо улыбнулся водитель. Разведчики, не проронив ни слова, молча полезли в кузов. Богдан расположился рядом с водителем. Поскольку к тому времени уже достаточно рассвело, из окна кабины ему было хорошо видно все, что происходило вокруг. Уже отъехав от Днестра около тридцати километров, машина встретила идущую навстречу колонну армейских грузовиков, тянущих на прицепах зачехленные орудия. Выскочивший из головной машины офицер встал посреди дороги и поднял над головой автомат. Грузовик резко остановился, скрипя на всю округу тормозами. Богдан потянулся было к стоявшему между ног автомату, но потом передумал. Бросив его на сиденье водителя, он без оружия спрыгнул на асфальт, разминая ноги. - Командир дивизиона капитан Тищенко, - представился подошедший артиллерист, резко вскинув ладонь к фуражке. - Старший лейтенант Мазур, кишиневский ОПОН, - козырнул в ответ Богдан, стараясь подражать лихости армейского офицера. - Значит славянин, - широко улыбнулся артиллерист, - А я уж боялся, что возникнут проблемы с языком. По-молдавски-то я не очень... У нас тут проблемка одна вышла. В темноте свернули, видно, не на ту дорогу, и теперь едем наобум. - В этом деле я не советчик, - почесал в затылке Богдан. - Сами только два дня как встали на позиции. А вот наш шофер тебе даст дельную консультацию. Но с тебя бутылка. - Лады, старлей. После короткой беседы с шофером, два командира еще пару минут поболтали, докуривая сигареты. Но и этого короткого срока Богдану хватило, чтобы узнать название воинской части, количество личного состава и орудий, место будущей дислокации и боевую задачу. * * * На базу разведчики вернулись на следующую ночь, так же аккуратно обойдя все молдавские и приднестровские посты. На штабной карте Списа командир разведгруппы постарался по памяти нарисовать позиции тех воинских подразделений, которые они встретили, совершив почти 50-ти километровый рейд по тылам противника. Особое внимание привлекла информация о прибытии артиллерийского дивизиона. Об этом было сразу же доложено в штаб войск ПМР. В тот же день правительство ПМР в специальной ноте потребовало от Кишинева, с целью стабилизации обстановки в районе конфликта, отвести тяжелое вооружение от линии соприкосновения войск. * * * В кабинете комбата настойчиво звонил телефон. Майор Крайний, разомлевший от жары и безделья, нехотя протянул руку к аппарату. В тот же момент он принял строевую стойку. Звонили из штаба 14 армии, требуя встретиться с двумя оперативными сотрудниками особого отдела. Уже через пару часов во дворе затормозил УАЗик. Из него выбрались два офицера в камуфляже, но без знаков различия. Войдя в кабинет комбата, они молча уселись на стулья, не сочтя нужным назвать своих имен и званий. Выдержав двухминутную паузу, один из офицеров приступил то ли к беседе, то ли к допросу. - Вам что-либо известно о новых соседях? - мрачно спросил гость. Майор покрылся испариной, не зная что и ответить. Теперь он думал не столько об унсовцах, сколько о себе. Чем же он прогневил российских особистов и что ему теперь за это будет? - Вам наверно известно, что ваши новые друзья из УНСО - самая опасная террористическая организация на территории Восточной Европы? Хочу вам напомнить, что эти самые бандиты, неся совместное патрулирование с гвардейцами на мосту в Рыбницах, разоружили их и расстреляли. Более того, нам известно, что унсовцы создают на нашей.., то есть на вашей территории крупные склады оружия, которые намереваются использовать для свержения законно избранной власти. А вы, как нам стало известно, стараетесь еще больше дать в их руки оружия. Это что, заговор против правительства ПМР или преступная политическая ошибка? Рубашка на комбате промокла от пота, хотя его пальцы стали холодными, как лед. - Видите ли... Я ничего такого...- никак не мог справиться с языком Крайний. - Мы видим, что вы искренне раскаиваетесь, - подбодрил его особист. - Думаю, мы с вами сработаемся. Нам необходимо ваше содействие. Оно будет заключаться в следующем... * * * С того момента добродушного комбата словно подменили. Он стал подозрительным, пугливым и забывчивым. В первую очередь он забыл обо всех договоренностях, которые он заключил с Лупиносом. - Ну хорошо, - злился дядя Толя, видя упорное непонимане со стороны Крайнего, - оружие вы нам дать не можете. Но почему не берете моих хлопцев на совместное дежурство? Ведь ваши гвардейцы явно не хотят этим заниматься. Зато мои стрельцы рвутся в бой. Комбат в ответ промычал что-то нечленораздельное, уставив печальные глаза в пол. Нагнетаемая российскими особистами ситуация обострялась с каждым днем. Скоро разведка УНСО доложила Лупиносу, что майор Крайний заключил со стоящей по другую сторону Днестра воинской частью молдован двустороннее соглашение о неоткрытии огня. В случае возникновения конфликтной ситуации следовало предварительно созвониться с командованием противостоящей воинской части, получить объяснение инциденту и только потом принимать окончательное решение. - Как же это получается? - возмущенно спросил дед, распахнув дверь кабинета майора Крайнего. - Выходит, что каждый командир вправе самостоятельно решать, воевать или нет на этой войне. Нравится мне - открою огонь, а не нравится - не открою. Так вы скоро в каждом селе свою армию и свое правительство заведете. Так вас и раздолбают по одиночке. - Но ведь стремление к миру - это прекрасно, - скромно улыбнулся военный музыкант, возомнивший себя полководцем. - Я мечтаю о времени, когда, забыв зло, люди протянут друг другу руку дружбы. - К черту вашу философию, - не вытерпел Лупинос тупого пацифизма. - Взгляните на проблему с чисто военной точки зрения. Предположим, что завтра ОПОНовцы попрут на нашу сторону. Нагло, без единого выстрела, а может даже с банками вина в руках. А вы и сделать ничего не можете, потому что связаны обязательством о неоткрытии огня. Что вы предпримите в этой ситуации? Начнете названивать молдованам? Вот и получится, что ваши гвардейцы без единого выстрела пропустят молдован нам во фланг. Так как я могу назвать такие соглашения? Только предательством! Комбат молча уставился на дядю Толю. Для него подобные рассуждения были высшей математикой военного дела, ломать голову над которой ему вовсе не хотелось. Зато он все отчетливее понимал, что УНСО никогда не будет плясать под его дудку, как бы сладко он ни наигрывал. Майор все больше соглашался с особистами из 14 армии, что главную опасность для ПМР представляют не молдаване, с которыми всегда можно договориться за стаканчиком вина, а эти психованные унсовцы, живущие в двухцветном мире и не признающие полутонов в человеческих отношениях. Пожалуй и в самом деле, необходимо как можно быстрее разоружить этих "освободителей". * * * Спис не очень-то удивился, когда в его комнату вбежал часовой и с порога крикнул: - Тревога! Гвардейцы окружают казарму! В окно было видно, как напротив казармы выстроился батальон гвардейцев. Впереди с мегафоном в руке важно выхаживал майор Крайний. Чуть поодаль стояли два офицера. - Ба, занакомые все лица, - воскликнул Юрий Тыма. - Так это же особисты из армии Лебедя. Теперь ясно, откуда ветер дует. Комбат, сделав несколько шагов по направлению к казарме, поднес к губам мегафон: - Товарищи унсовцы! Правительство ПМР уполномочило меня провести операцию по изъятию у вас незаконно приобретенного оружия. Выходить по одному, с поднятыми руками. Оружие оставить в казарме. Даю вам пять минут на обдумывание! - Занять круговую оборону! Пулеметы к окнам! - спокойно скомандовал Спис. В распахнутые окна второго этажа тут же хищно высунулись стволы ПКТ и ручных гранатометов. Только теперь гвардейцы начали понимать, что сами себя загнали в ловушку. Стоя на открытом со всех сторон плацу, они были прекрасной мишенью для пулеметчиков. Не многие из них успели бы добежать до спасительных стен соседних зданий. В том, что стрельцы могли открыть огонь по "своим" никто не сомневался. За этими хлопцами в Приднестровье давно уже укрепилась слава людей, не знающих компромисса. Дрожащей рукой майор снова поднял мегафон: -Только не надо нервничать, товарищи унсовцы. Давайте спокойно все обсудим. Я жду ваших парламентариев. Воцарилось долгое и напряженное молчание. Гвардейцы, стоя под палящим солнцем, нерешительно переминались с ноги на ногу. Любое их резкое движение могло спровоцировать кинжальный огонь пулеметов. Невооруженным взглядом было видно, как с толстой шеи комбата ручьями катился пот, расползаясь по спине и животу. - А ведь это неплохая идея, - вдруг задумчиво проговорил Спис. Давайте-ка поступим следующим образом... * * * Дверь казармы широко распахнулась и навстречу гвардейцам неторопясь вышли Юрий Тыма, поручник Спис и депутат местного райсовета, которого в УНСО знали под псевдо Робин Гуд. Начались долгие, изматывающие переговоры о порядке сдачи оружия и дальнейшей судьбе украинских добровольцев. Обговаривалась буквально каждая мелочь. Особое внимание было уделено судьбе местных жителей, вступивших в отряд УНСО. Вовлеченные в нудное обговаривание деталей предстоящей сдачи, гвардейцы даже не заметили, как из окон осторожно исчезли стволы пулеметов. Внутри казармы, скрытые от посторонних глаз, унсовцы срочно готовились к эвакуации. Задней стеной их казарма вплотную примыкала к почти отвесной скале, густо поросшей кустарником. Там, вверху, начиналось открытое поле, за которым была родная Украина. Быстро и без малейшего шума стрельцы упаковали все оружие и боеприпасы. Их оказалось довольно много. Тяжело груженные унсовцы медленно взбирались по скале, держась за связанную из простыней веревку. Успех дела теперь зависел только от их сноровки и умения Юрия Тымы "пудрить мозги" гвардейцам. А этого умения у Демократа было хоть отбавляй. Битый час он с фанатизмом паясничал на плацу, прекрасно понимая, что когда гвардейцы обнаружат обман, за его жизнь не дадут и ломаного гроша. И действительно, злобе оставленных в дураках гвардейцев не было предела. Только красная книжица народного депутата, которой отчаянно размахивал Робин Гуд, спасла унсовских комикадзе от скорой и жестокой расправы. Но даже депутатская неприкосновенность не спасла парламентариев от наручников и кутузки. Отряд У