И.Л.Обертас. Командарм Федько --------------------------------------------------------------- Ордена Трудового Красного Знамени ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР МОСКВА --1973 © Воениздат, 1973 OCR: Alx27 --------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ Начало пути Комиссар Красной Армии На Кубани. Год 1918-й В боях на Северном Кавказе Главком северокавказских войск В Крымской республике Положение осложняется Путь на север Вперед на Киев! Опасность с юга Многодневное сражение Далее медлить нельзя! Никопольский плацдарм Мятежный Кронштадт Антоновщина Верно Родине служить! НАЧАЛО ПУТИ В восемнадцати верстах севернее города Ромны Сумской области раскинулось большое украинское село Хмелев. Здесь 6 июля (24 июня по старому стилю) 1897 г. у Федора и Мокрины Федько родился второй сын. Мальчика назвали Иваном. Дед Ивана Федько после отмены крепостного права получил всего пять десятин земли. Когда дед умер, надел перешел в совместное владение сыновей Якова и Федора. Семьи братьев ютились вместе в старой отцовской хате под соломенной крышей. Жизнь была трудной. В поле от темна до темна работали и взрослые и дети, но земля с трудом могла прокормить два многочисленных семейства. Федора призвали на действительную военную службу и угнали в далекий Петербург. Стало еще труднее. Малолетний Ваня, проводив мать в поле, оставался за хозяина в доме: топил печь, ухаживал за скотиной, подметал двор, сторожил на лугу гусей. На несколько дней поселилась радость в. хате, когда с военной службы возвратился отец, но вскоре опять потянулись беспросветные крестьянские будни. В Петербурге Федор Ксенофонтович не раз слышал от товарищей писарей о привольной жизни в Бессарабии. Рассказы эти крепко запали в память. Все чаще задумывался отставной казачий писарь о переезде. И наконец решился. Продав брату свой пай земли, Федор с семьей осенью 1904 г. навсегда покинул родное село. В молдавском уездном городке Бельцы он устроился рабочим на казенном спирто-водочном заводе. Ване пошел восьмой год. Отец определил его в местную начальную школу. Рослый и крепкий парнишка выделялся среди сверстников своими способностями. У Вани появилось много друзей, которым он с готовностью помогал постигать школьную премудрость. Родители и учителя были довольны мальчиком. Казалось, жизнь на новом месте налаживается, но неожиданно на семью Федько обрушилось несчастье. Отец Вани, не терпевший произвола и несправедливости, вступился за одного рабочего, незаконно уволенного управляющим с завода. Немедленно последовала расправа: Федор Ксенофонтович получил расчет и в придачу характеристику "неблагонадежного". С такой аттестацией на работу в Бельцах нечего было и рассчитывать. Семья снялась с места и переехала в город Сороки на Днестре. С большим трудом Федору Федько удалось устроиться рабочим на паровую мельницу. Хозяин оказался ярым черносотенцем. Он грубо оскорблял рабочих и даже избивал их. Федор Ксенофонтович заступался за других, но и себя не давал в обиду. Однажды он схватился с самодуром хозяином и замахнулся на него гаечным ключом. Черносотенец выскочил из мельницы, бормоча угрозы. Опять увольнение, опять поиски работы... Несмотря на частые переезды и постоянную нужду, родители Вани стремились дать ему образование. Везде, где бы он ни учился, в числе первых учеников называли Ивана Федько. В 1911 г. Ваня с похвальным листом закончил в городе Комрате местную школу. В Комрате Иван Федько впервые услышал о Григории Котовском, о его борьбе с жандармами, помещиками и другими угнетателями трудового народа. Впечатлительному подростку хотелось походить на Григория Котов-ского, которого он в воображении наделил чертами героев прочитанных книг -- Дубровского, Тараса Бульбы, Овода. В начале 1913 г. семью Федько снова постигло несчастье. Отец, неудачно упав с брички, когда лошади понесли, сломал руку и повредил позвоночник. Требовалось длительное лечение, а за лечение надо было платить. Несчастье в одиночку не ходит. Тяжело заболела мать. На Ванины плечи легли все заботы. Выручил старший брат Степан. Он в то время работал в Кишиневе столяром на мебельной фабрике. "Приезжайте ко мне, как-нибудь перебьемся", -- писал он. Ваня перевез семью в Кишинев. Поселились временно у Степана. Отец поднялся, но физическим трудом заниматься не мог. В Бендерах в земстве ему предложили должность писаря. Он согласился и вскоре, в который уж раз, с женой и младшими сыновьями переехал туда. Братья Степан и Иван остались в Кишиневе. Ване пришлось по душе кишиневское ремесленное училище, которое готовило столяров-краснодеревщиков и одновременно давало неполное среднее образование. Он успешно выдержал экзамены и был принят на второй курс. Юноша по-прежнему много читал, но теперь он увлекался сочинениями писателей-классиков и военной литературой. Произведения Л. Толстого, Тургенева, Герцена, Чернышевского оказали большое влияние на формирование мировоззрения Ивана Федько, воспитывали в нем любовь и сострадание к трудовому народу, чувство ненависти к угнетателям, к самодержавным порядкам царской России, С увлечением, ночами напролет Иван читал книги об Отечественной войне 1812 года, восхищался ее героями, подолгу разбирался в планах сражений, воображая себя то Багратионом, то Кутузовым. В этот период он основательно проштудировал труды прусского военного теоретика Карла Клаузевица, по словам В. И. Ленина, "одного из самых глубоких писателей по военным вопросам". Тяга к военной науке, проявившаяся у юного Федько накануне первой мировой войны, осталась у него на всю жизнь. Видимо, сказывалась природная "военная косточка". На последнем курсе училища Иван Федько подружился с однокурсником Кузьмой Дзюбой и его старшим братом Николаем, слесарем железнодорожного депо. Николай был связан с нелегальным марксистским кружком, которым руководил бывший политический ссыльный Лаврентьев. Вскоре Иван по рекомендации друга стал посещать собрания кружка. Здесь он впервые познакомился с "Манифестом Коммунистической партии", о некоторыми работами В. И. Ленина, большевистской газетой "Правда". Все это расширяло его революционные познания, облегчало понимание происходящих событий. В мае 1915 г. Иван Федько с отличием окончил училище и поступил столяром-краснодеревщиком на мебельную фабрику местного богатея Балабана. На фабрике он близко сошелся с рабочими, среди которых нашел немало единомышленников, так же, как и он, недовольных существующим режимом, кровопролитной империалистической войной. Иван жил один. Брата Степана в самом начале войны мобилизовали на Черноморский флот, и теперь он служил машинистом на крейсере "Прут". Нелегальный кружок распался: многих кружковцев одели в серые солдатские шинели и отправили на фронт, а Лаврентьева арестовала полиция. Оставаться в Кишиневе было опасно. Осенью Ваня отправился в Бендеры. Приехав к отцу, он сразу же взялся за продолжение образования. Без труда сдав экзамен, юноша поступил в пятый класс реального училища. Однако долго учиться не пришлось. Россия изнемогала от войны, которой, казалось, не будет конца. Все острее чувствовались военные неудачи, все больше появлялось в городах искалеченных в кровавой бойне людей. В тылу проводились все новые мобилизации, военное министерство доскребывало последние людские резервы. Дошла очередь и до восемнадцатилетнего реалиста Федько. В призывной комиссии ему предложили сдать экзамен на звание вольноопределяющегося 2-го разряда. Он сдает экзамен и 31 декабря 1915 г. зачисляется на военную службу. Солдатчина нарушила все планы Ивана Федько. Учеба отодвигалась на неопределенное время. Надо было служить "верой и правдой" ненавистному "самодержцу Всероссийскому...". С раннего утра, натянув гимнастерку с погонами, окаймленными витым трехцветным кантом, вольноопределяющийся Федько занимал место в строю на правом фланге своей роты. На плацу Бендерской крепости новобранцы до изнеможения маршировали, учились ружейным приемам, кололи штыками соломенное чучело, бросали в цель учебные гранаты-болванки. Над вытоптанной площадью допоздна густо висла ругань и грубые окрики унтер-офицеров. Иногда Ивану после утомительной муштры выпадал случай побывать дома. Это были незабываемые часы. Мать старалась его угостить, отец расспрашивал о службе, младшие братья рассказывали о своих школьных делах. Время летело быстро, истекал срок увольнительной, и Иван, тепло распрощавшись с родными, бежал в крепость. Молодой вольноопределяющийся легко усваивал солдатскую науку. Вскоре он стал одним из лучших в полку стрелков, внешне выглядел как бывалый солдат. Офицеры относились к Федько сдержанно-настороженно. Они видели, как новобранцы, в большинстве своем неграмотные забитые крестьяне, тянулись к вольноопределяющемуся, жадно ловя каждое сказанное им слово. О Федько стали поговаривать в штабе, не раз Иван ловил на себе косые неодобрительные взгляды начальства и полкового священника. Командование, напуганное проникновением революционных идей в армию, склонно было видеть в каждом свободомыслящем солдате большевистского агитатора. Над головой Федько начали сгущаться тучи, но тут новобранцев спешно перевели в Тирасполь. Обычно новобранцев оттуда направляли на фронт, сформировав из плохо обученных солдат маршевые роты. Однако Иван Федько на фронт попал не сразу. Начальство, желая избавиться от неблагонадежного вольноопределяющегося, распорядилось отправить его в 1-й запасный пулеметный полк в Ораниенбаум. В середине апреля 1916 г. Иван прибыл к месту службы. Началась новая, волнующая жизнь. Рядом был рабочий Петроград. Он бурлил революционно настроенными массами, бастовал, требовал улучшения жизненных условий, хлеба, конца войны. В первомайские дни пулеметчики 1-го запасного полка несли на улицах Питера патрульную службу. События развертывались перед их глазами. Многие солдаты мысленно были на стороне рабочих. Как-то Иван Федько, вернувшись в казарму, обнаружил в шинели листовку. Очевидно, кто-то в толпе сунул ее в карман солдата. Листовка призывала к окончанию войны, свержению самодержавия и освобождению народа от гнета капитала. Подпись "Российская социал-демократическая рабочая партия" внизу небольшого розового листка взволновала Ивана. Сразу возникла мысль пустить листовку по казарме. Он сунул листовку в карман соседней шинели... Через несколько дней Федько был приятно удивлен. Листовка обошла взвод и вернулась к нему. Она была вся измятая, потертая, но ее еще можно было читать. Иван, не долго думая, подклеил ее, расправил и пустил во второй взвод... Пулеметное дело Иван Федько усвоил отлично. Материальную часть знал в совершенстве. Он мог разобрать и собрать "максим" с завязанными глазами. На боевых стрельбах точно определял на глаз дистанции до целей, поражал их с первой очереди. 9 июля 1916 г. Ивана Федько произвели в ефрейторы, а 20 июля отправили в действующую армию, в 420-й Сердобский полк Юго-Западного фронта. Войска фронта под командованием талантливого генерала А. А. Брусилова в этот период развивали успешное наступление на позиции австро-германских войск, осуществив знаменитый прорыв, получивший впоследствии название брусиловского прорыва. С первых же дней пребывания на фронте Иван Федько показал себя находчивым и храбрым солдатом. Он смело поднимался в атаку, решительно и умело действовал штыком в рукопашных схватках. Сотни километров прошел со своим полком, преследуя отступающего противника, в одном из боев был легко ранен. В конце октября наступление, не поддержанное войсками соседних фронтов, выдохлось. Снова началось окопное сидение. Дожди, сырость, холод донимали солдат-фронтовиков. Недовольство кровопролитной войной усиливалось. Большевистские агитаторы в окопах разъясняли солдатам антинародную сущность империалистической войны, самым верным средством избавления от нее называли революцию. Иван Федько не был еще большевиком, но уже всем сердцем принимал их идеи. За годы войны царская армия потеряла большое количество офицерского состава. Необходимо было срочно пополнить офицерский корпус. Власти вынужденно разрешили допустить способных унтер-офицеров и солдат на низшие офицерские должности. В тылу повсеместно формировались школы прапорщиков военного времени. Так Иван Федько в конце 1916 г. попал в 4-ю Киевскую школу прапорщиков. Наступил 1917 год. Февральская революция смела самодержавие. Киевские трудящиеся вышли на улицы с красными знаменами. В школе прапорщиков читали приказ No 1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов от 1 марта 1917 г. В нем говорилось об организации выборных комитетов в частях. Отменялось прежнее титулование офицеров. Иван Федько с радостью встретил революционные перемены. 24 июня 1917 г. начальник школы перед строем юнкеров прочел приказ о производстве их в прапорщики. Незаметно пролетел отпуск среди родных в Бендерах. Наступила пора с головой окунуться в гущу событий. Новенькие золотые погоны на плечах не радовали новоиспеченного прапорщика: он твердо знал, что ему не по пути с контрреволюционным офицерством, ненавидящим революцию. Иван понимал, что наступает время, когда должна решиться судьба России, судьба революции, когда пролетариату потребуются его военные знания и фронтовой опыт. Летом 1917 г. Иван Федько прибыл к новому месту службы -- в 35-й запасный пехотный полк, который был расквартирован в приморском городе Феодосии. Его назначили командиром взвода в украинском батальоне. В новой должности прапорщик Федько быстро освоился, солдатам понравилось его душевное обращение и уважение к ним. Он чутко относился к нуждам рядовых, был внимателен к их просьбам. Вскоре молодого офицера солдаты украинского батальона избрали членом полкового комитета. Иван Федько уже около двух лет был душой с большевиками. Разделял их взгляды, проводил всюду большевистскую линию, но в партии не состоял. После избрания в полковой комитет он понял, какое доверие оказывают ему солдатские массы, понял, что его место в рядах партии большевиков, что только будучи в ее рядах, он сможет отдать сполна свои силы и знания делу рабочего класса, делу революции. В конце июля 1917 г. большевистская полковая организация рассмотрела его заявление и приняла И. Ф. Федько в партию, с которой он навсегда связал свою жизнь. Полковая партийная организация поручила Ивану Федько вести большевистскую агитацию среди солдат 35-го запасного пехотного полка и других частей гарнизона Феодосии. Часто можно было видеть прапорщика Федько на солдатских митингах, собраниях рабочих и матросов. Вместе со своими товарищами Демьяненко и Филонюком он давал достойный отпор соглашателям, националистам, анархистам. Он призывал трудящихся, солдат и матросов к борьбе за пролетарскую революцию, за дело Ленина, большевистской партии. В августе 1917 г. прапорщика Ивана Федько, которому шел двадцатый год, солдаты избрали командиром батальона. 25 октября в Петрограде одержала победу социалистическая революция. В. И. Ленин провозгласил Советскую власть. Эта радостная весть разнеслась по всей необъятной России, докатилась и до Крыма. Повсюду партии разного толка начали определять свое отношение к социалистической революции, к Советскому правительству. Страна разделилась на два противоположных лагеря. Поднимала голову и группировала силы контрреволюция. В Крыму татарские буржуазные националисты объединяли вокруг себя различные контрреволюционные группировки для борьбы с Советской властью. С фронта возвратился реакционный мусульманский корпус. Царские офицеры-монархисты формировали ударные батальоны. Украинские националисты создавали свои отряды. Анархисты разных мастей тоже сколачивали боевые группы. В этой сложной обстановке крымские большевики начали усиленную борьбу за народные трудовые массы. Центром революционного движения в Крыму был Севастополь. В нем уже 16 декабря 1917 г. власть перешла в руки большевиков. Меньшевиков и эсеров разогнали. Председателем Военно-революционного комитета стал известный и популярный среди моряков революционный деятель Юрий Петрович Гавен (Ян Дауман). В Симферополе сосредоточились силы контрреволюции, возглавляемые крымско-татарским националистическим правительством. Активно действовали феодосийские большевики. Городская партийная организация решила провести 2 января 1918 г. митинг во дворе казарм Виленского полка. Надо было подготовить массы к выборам делегатов в городской Совет. К 11 часам утра 2 января во дворе казарм начал собираться народ. Шли рабочие, солдаты и матросы, гимназисты. Прибыли на митинг и четыре офицера от эскадронцев. Так назывались солдаты мусульманского кавалерийского корпуса. Митинг открыл прапорщик-большевик Иван Федько. Он сразу поставил вопрос о провозглашении Советской власти в Феодосии и создании для ее защиты Красной гвардии. Это предложение было встречено рабочей и солдатской массой с ликованием. Однако представители эскадронцев заявили, что они не уполномочены решать вопрос о власти, и покинули митинг. Один из офицеров связался по телефону со штабом эскадронцев и вызвал конников для разгона митинга. Связист Т. Селямон, слышавший разговор, выскользнул из помещения, протолкался к Федько и сообщил ему о замысле эскадронцев. -- Товарищи! -- обратился к собравшимся Федько. -- Эскадронцы хотят напасть на митинг и разогнать нас! Не допустим этого! С разных сторон послышались негодующие возгласы. Федько призвал рабочих, солдат и матросов к оружию. Через несколько минут замки с дверей арсенала валялись на земле, во двор выкатили станковый пулемет. В это время к воротам казарм подскакали эскадронцы. Рабочий Пименов пытался не пустить их во двор, но на его голову опустился клинок... Завязался бой. Иван Федько, не колеблясь, возглавил эту неожиданную схватку. Эскадронцы отступили со двора на улицу, начали окружать казармы... Федько подозвал к себе матроса-большевика Петра Грудачева: -- Петро, собирай людей, пробивайся на улицу, обойди эскадронцев и ударь по ним с тыла! Командир взвода Иван Котов перелез со своими солдатами через казарменный забор и открыл огонь по наседавшим эскадронцам. Им удалось задержаться только у Белого бассейна и дачи Голицына на окраине города. Так была одержана первая победа над силами контрреволюции. Будущий советский полководец И. Ф. Федько выиграл свой первый бой. Иван Федько понимал, что этим столкновением борьба за учреждение Советской власти в Феодосии не закончится. Надо было немедленно принимать необходимые меры. Не теряя времени, Федько переформировал плохо организованную вооруженную толпу в отряд, разделенный на взводы и роты. Опасаясь вторичного нападения эскадронцев, командир приказал красногвардейскому отряду занять круговую оборону, а сам, оставив за себя Петра Грудачева, поспешил на почту. Связь с Севастополем действовала. Федько дозвонился до Севастопольского ревкома, доложил о создавшейся обстановке и просил прислать поддержку. Второго же января большевики Феодосии образовали штаб Красной гвардии и Военно-революционного комитета, председателем которого избрали Ивана Федоровича Федько. Кончился день. Надо было обеспечить безопасность города. Иван Федько принял решение отбросить эскадронцев подальше от Феодосии. Красногвардейский отряд разделился на две группы, и они дружно ударили по врагу. В результате эскадронцы были отброшены за пределы города. К ночи фронт протянулся от дачи Голицына до дачи Суворина. На флангах красногвардейского фронта было установлено по одному станковому пулемету. Прошла тревожная ночь. Утром эскадронцы начали наступление. Весь день 3 января сводный революционный отряд отражал атаки конников. Федько не покидал цепи красногвардейцев. Положение осложнялось. Кончались патроны. Эскадронцы подтягивали свежие силы. Однако защитники Феодосии держались стойко. Они верили, что севастопольские товарищи не оставят их в беде, и не ошиблись. 4 января в Феодосийский порт из Севастополя прибыл миноносец "Пронзительный". Его направил на помощь феодосийцам Ю. Гавен. На берег высадился десант матросов, возглавляемый решительным и мужественным командиром Алексеем Васильевичем Мокроусовым. Вслед за "Пронзительным" подошли миноносцы "Фидосини" и "Калиакрия". Ознакомившись с положением, А. В. Мокроусов направил в Севастопольский ревком телеграмму: "Город в руках рабочих. За городом окопались около 300 эскадронцев. Принимаем меры, чтобы водворить порядок. Необходимо выслать 25 ящиков русских патронов, 25 французских и 15 австрийских, 1 горную пушку, к ней снаряды, 1 аэроплан" {ЦГА ВМФ, ф. Р-182, оп. 1, д. 1, л. 44.}. Иван Федько и Алексей Мокроусов понимали, что, до тех пор, пока не будет надежно прикрыта железнодорожная ветка Джанкой -- Феодосия, городу постоянно будут угрожать контрреволюционные части эскадронцев. Необходимо было разгромить их главные силы, занимавшие Джанкой. Для обеспечения этой операции Петр Грудачев по приказанию штаба Сводного революционного отряда с группой рабочих выдвинулся в район станции Ислам-Терек и разобрал железнодорожный путь. Рельсы были погружены на платформы и увезены в Феодосию. Обеспечив безопасность города, Сводный революционный отряд совместно с моряками Мокроусова двинулся на Джанкой. Эскадронцы не ожидали такой дерзости от большевиков. Они даже не выставили на окраинах Джанкоя охранения. Сводный отряд внезапно ворвался в Джанкой, часть эскадронцев была перебита, остальные захвачены в плен. Только отдельным всадникам удалось удрать в направлении Симферополя. Так большевики Феодосии на неделю раньше, чем в других городах Крыма, установили Советскую власть в городе и его округе. Настала короткая передышка. Надо было браться за устройство городских дел, укреплять Сводный революционный отряд. Из Симферополя приходили вести об усиленной активизации контрреволюционных сил. Стало известно, что некий капитан Орлов сколотил офицерский батальон. Начальник штаба контрреволюционных крымских войск полковник Макухин формирует из татар-пехотинцев полк "Уриэт". Части реакционного мусульманского корпуса занимают важные в операционном отношении населенные пункты и города. По всему было видно, что контрреволюция готовится к решительной схватке с защитниками Советской власти. Перед Феодосийским военно-революционным комитетом стояло множество неотложных вопросов, которые требовали быстрейшего разрешения, а тут еще возникло новое непредвиденное осложнение. В Феодосийский порт вошли транспорты с солдатами, возвращающимися в Россию с Кавказского фронта. Тысячи солдат заполнили улицы города. Они тут же открыли торговлю. Продавали винтовки, патроны, пулеметы и даже пушки. Офицеры, пользуясь этой сумятицей, вели антисоветскую агитацию, рассчитывая при помощи не искушенных в политике солдат свергнуть в Феодосии Советскую власть. Особенно офицеры ополчились против председателя Военно-революционного комитета прапорщика Ивана Федько. Началась борьба за солдатскую массу. Феодосийские большевики собирали митинги, разъясняли солдатам сущность Советов, рассказывали о вожде революции В. И. Ленине, разоблачали контрреволюционные замыслы подстрекателей-офицеров. Иван Федько, не обращая внимания на угрозы, целыми днями находился в порту, встречал прибывающие транспорты с солдатами. Он понимал, что бывшие фронтовики в силу привычки продолжают слепо верить начальству, понаслышке знают о ленинских декретах и бурных событиях в центральных областях России. Вместе с Федько агитационную работу среди солдат вели большевики Демьяненко, Грудачев, Михалько, но агитаторов явно не хватало. В связи с обострившимся положением на Дону отряд А. В. Мокроусова спешно отправился сражаться с войсками казачьего атамана Каледина. Обстановка в Феодосии стала складываться в пользу контрреволюционного офицерства, которое склоняло солдат к переходу на службу Центральной Украинской Раде. В сфабрикованной фальшивке Федько обвинили в том, что он якобы натравливает солдат на офицеров и насаждает анархию. Иван Федорович вынужден был ненадолго покинуть Феодосию. Он отправился в Севастополь за помощью. КОМИССАР КРАСНОЙ АРМИИ Из Севастополя Иван Федько возвратился с мандатом комиссара по формированию подразделений Красной Армии. Он снова был избран в Совет рабочих и солдатских депутатов, в состав исполкома Совета и одновременно председателем Военно-революционного комитета. Надо было прежде всего разгромить остатки контрреволюционных элементов и установить твердый революционный порядок в городе. 22 февраля 1918 г. И. Ф. Федько подписал декрет, в котором говорилось, что Военно-революционный комитет для укрепления Советской власти и ведения борьбы с контрреволюцией во всех ее проявлениях не остановится ни перед какими решительными мерами, вплоть до применения вооруженной силы {ГАКО, ф. Р-1027, оп. 1, д. 1, л. 459.}. После издания этого декрета революционные отряды Феодосии вместе с рабочими и портовыми грузчиками разоружили остатки частей 5-го Кавказского корпуса. Были обезврежены несколько бандитских и анархистских шаек. Комиссар И. Ф. Федько энергично взялся за формирование отрядов Красной Армии. В Феодосии и в ближайших населенных пунктах производилась запись добровольцев. Однако то и дело возникали трудности. Отдельные командиры существовавших в Крыму красно-гвардейских отрядов с недоверием относились к идее организации Красной Армии, не понимали огромного значения регулярной вооруженной силы для Советской республики. Находясь в плену местнических тенденций, они всячески противились переформированию полупартизанских отрядов в организованные армейские подразделения. И таких отрядов оказалось немало. Централизованного руководства ими не существовало. Некоторые командиры отрядов доходили до того, что считали свой район "автономным" и даже запрещали другим отрядам появляться на "своей" территории. Из-за этого иногда происходили недоразумения и столкновения. Такое столкновение произошло между карасубазарским отрядом Пешехонцева и владиславовским отрядом Малиманова. Для разрешения конфликта потребовалось вмешательство штаба феодосийской Красной гвардии. Серьезный конфликт произошел между алупкинским и ялтинским красногвардейскими отрядами. К этому делу руку приложили анархистские и белогвардейские элементы. В урегулирование отношений между отрядами пришлось вмешаться севастопольскому отряду. Такое положение играло только на руку контрреволюции, и поэтому задача формирования отрядов и частей Красной Армии имела первостепенное значение. Комиссар по формированию отрядов Красной Армии И. Ф. Федько прежде всего реорганизовал феодосийский красногвардейский отряд, предполагая в недалеком будущем развернуть его в регулярный полк Красной Армии, а также выделить из него людей, необходимых фронту. Во второй половине февраля Федько докладывал Севастопольскому военно-революционному комитету: "...В распоряжении военной комиссии имеется 300 человек Красной гвардии, 50 конных и 4 пулемета. По первому требованию смогут быть отправлены 200 человек и 2 пулемета. На Дон послано в отряд Мокроусова 80 человек. На румынский фронт и Дон в настоящее время отряды формируются, сформировать можно до 500 человек" {ЦГА ВМФ, ф. Р-183, оп. 1, д. 34, л. 35.}. По Феодосии и ее окрестностям расклеили воззвание к солдатам, рабочим и крестьянам с призывом вступать в Красную Армию. Это воззвание, подписанное И. Ф. Федько, сыграло большую роль. Благодаря авторитету, который имел И. Ф. Федько среди трудового люда Феодосии, в комиссию по записи добровольцев являлись все те, кому была дорога революция и Советская власть. Сюда пришли железнодорожники станции Сарыголь, рабочие табачной фабрики, мукомольной мельницы, портовые грузчики, матросы торгового флота, солдаты разных полков 5-го Кавказского корпуса, задержавшиеся в городе по разным причинам. Особенно много записалось в ряды формирующегося отряда Красной Армии солдат 35-го пехотного полка, в котором начинал свою службу прапорщик Иван Федько. Солдаты знали его как верного защитника Советской власти, верили ему и охотно шли за ним. Вновь сформированный отряд постепенно креп и превращался в организованное, дисциплинированное подразделение Красной Армии. Возглавляемые опытным командным составом из фронтовиков, 350 хорошо обмундированных, вооруженных и обученных бойцов представляли определенную силу. Отряду был придан самодельный бронепоезд, па платформах которого стояли четыре морские пушки. Сформированный отряд Красной Армии был назван 1-м Черноморским феодосийским отрядом. Командиром его стал И. Ф. Федько, помощником И. К. Михалько -- рабочий судостроительного завода "Наваль", стойкий большевик и надежный товарищ. 18 февраля 1918 г. австро-германская армия, нарушив условия Брестского мирного договора, вторглась на территорию Советской республики. Совет Народных Комиссаров во главе с В. И. Лениным 21 февраля 1918 г. издал декрет "Социалистическое отечество в опасности!". В этом декрете, в частности, говорилось: "1) Все силы и средства страны целиком предоставляются на дело революционной обороны. 2) Всем Советам и революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови" {В. И. Ленин. Военная переписка (1917--1920). М., Воениздат, 1957, стр. 26.}. С получением декрета Военно-революционный штаб Севастополя принял постановление об обороне Крыма. В середине марта 1918 г. австро-германские оккупанты и гайдамаки заняли Николаев. Феодосийский ревком решил не ожидать подхода кайзеровских войск к Перекопу, а направить 1-й Черноморский феодосийский отряд к Николаеву. Во второй половине марта отряд погрузился в вагоны и двинулся через Джанкой, Александровск на фронт. На станции Снигиревка в 30 км от Николаева эшелон остановился. Федько со своим помощником Михалько решили разведать, что делается в городе. Старожил Николаева И. К. Михалько вызвался возглавить разведчиков. Командир, подумав, согласился. Пожимая на прощание руку помощнику, Федько посоветовал: -- Только ты там, Иван Кириллович, поосторожнее. Не увлекайся. Береги себя. Михалько, скупо улыбнувшись, ответил: -- Сам понимаю. Не беспокойся, Иван Федорович. Возвратился из разведки Михалько 22 марта. Вести были добрые. Оп сумел договориться с подпольной организацией большевиков, с Союзом металлистов и с Союзом бывших фронтовиков об общем выступлении против оккупантов и гайдамаков. Сигналом начала восстания должен был служить орудийный выстрел с феодосийского бронепоезда. -- Какими силами располагает противник? -- спросил И. Ф. Федько. Два полка пехоты, два бронепоезда, а вот сколько артиллерии -- разузнать не удалось. А что имеют повстанцы? -- допытывался молодой командир. Немного оружия и революционный подъем. Очень верят в наш отряд. Раз верят, будем действовать! Внезапность решает успех восстания, -- отрубил Федько. Отряд и бронепоезд двинулись к Николаеву. Остановившись па станции Водопой, феодосийцы начали готовиться к наступлению на город. В полдень с бронепоезда раздался орудийный выстрел. Его услышали даже в центре города. Рабочие, моряки, бывшие фронтовики начали восстание. И. Ф. Федько двинул свой отряд вперед. Бойцы, вливаясь в улицы города, уничтожали оккупантов и соединялись с восставшими. Повстанцы окружили солдатские казармы, вместе с бойцами-феодосийцами выбили оккупантов из флотского экипажа, и только в штабе немецкого командования, который размещался в Лондонской гостинице, враг продолжал сопротивляться. К семи часам вечера город был в руках повстанцев и феодосийского отряда Красной Армии. В бою за город у противника отбили исправную радиостанцию. Отыскали матроса-радиотелеграфиста. В эфир полетело сообщение: "Всем, всем, всем! Повстанцы при поддержке отряда Красной Армии заняли Николаев..." Три дня, с 22 по 25 марта, город находился в руках повстанцев и феодосийских красноармейцев. К вечеру 25 марта оккупанты и действовавшие с ними заодно отряды украинских националистов, получив подкрепление из Одессы, перешли в наступление. Многократное численное превосходство противника и угроза окружения вынудили отступить мужественных защитников Николаева. По приказу И. Ф. Федько отряд с боями отошел к станции Водопой, под прикрытием артиллерийского огня бронепоезда погрузился в вагоны и двинулся в направлении Снигиревки. Боевые действия под Николаевом сыграли свою положительную роль. Продвижение немецких оккупационных войск временно приостановилось: противник приводил в порядок потрепанные части. Командование отрядов Крас- ной Армии получило возможность подтянуть к фронту свежие силы для прикрытия херсонского направления. Однако И. Ф. Федько было ясно, что немцы не остановят дальнейшего наступления с целью захвата Крыма. Надо было спешить и прежде оккупантов оказаться на подступах к Крыму. Действительность подтвердила предположения Ивана Федоровича. Оккупанты переправились через Днепр и несколькими колоннами двинулись на Мелитополь и Перекоп. С передовыми немецкими частями феодосийский отряд И. Ф. Федько столкнулся у станции Акимовки, южнее Мелитополя. Черноморцы совместно с местным отрядом Красной гвардии под командованием Г. А. Кочергина несколько дней удерживали станцию. Георгий Анатольевич Кочергин, участник первой мировой войны, член партии большевиков с 1917 г., оказался надежным помощником, умело руководившим обороной занимаемого его отрядом участка. Немцы наседали крупными силами. Командиры отрядов на совещании оценили обстановку и решили отойти. Отряд И. Ф. Федько отошел южнее, к станции Сальково, и занял оборону на ее подступах. Оккупанты, не ожидавшие встретить здесь сопротивления, остановились. Воспользовавшись замешательством противника, группа разведчиков во главе с Петром Грудачевым разобрала железнодорожный путь перед станцией. Тем временем артиллеристы заняли удобные огневые позиции. С утра следующего дня немцы и гайдамаки при поддержке бронепоезда начали наступление на Сальково. Черноморский феодосийский отряд отбил атаку, а артиллеристы повредили вражеский бронепоезд. Успешный исход боя с регулярными немецкими частями породил у красноармейцев уверенность в своих боевых возможностях. Отряд отразил еще несколько атак, и только на третьи сутки командир приказал отходить к Сивашу. На пути от Николаева к черноморцам присоединялись мелкие красногвардейские отряды и группы, и уже на подходах к Крыму отряд насчитывал около двух с половиной тысяч штыков. В отряд вступило много румын, китайцев, поляков, сербов. Это были надежные бойцы-интернационалисты, которые стойко дрались за Советскую власть. Пришло время реорганизовать отряд в регулярный полк Красной Армии. Перед вступлением в Крым отряд получил наименование 1-й Черноморский революционный полк Красной Армии. По приказу Севастопольского военно-революционного штаба обороны Крыма к Перекопу и Чонгару стали стягиваться войска со всей Северной Таврии. Полевой штаб обороны Крыма разместился в Джанкое. И. Ф. Федько вызвали в штаб для участия в разработке плана обороны полуострова. Крымский фронт, протянувшийся от Херсона до Геническа, делился на два участка. Перекопским командовал коммунист Кассесымов, сивашским -- И. Ф. Федько. За Чонгарским полуостровом занял позиции 1-й Черноморский полк. Железную дорогу и мост прикрывал бронепоезд. Приданный полку кавалерийский отряд вел разведку. Несколько местных красногвардейских отрядов занимали вторую линию обороны. На Перекопском перешейке занимали позиции части, отошедшие с Украины. На левом фланге участка оборонялся конный отряд Матузенко. На валу окопались бойцы евпаторийского отряда. Здесь же расположилась артиллерия. Пулеметная команда и рота бойцов-интернационалистов прикрывали переезд через вал. 18 апреля 1918 г. началось наступление оккупантов на перекопские позиции. Одновременно немецкие части попытались проникнуть в Крым и через Чонгарский полуостров. Однако здесь они успеха не имели. 1-й Черноморский полк с приданными отрядами отразил все атаки. Командовавший этим участком фронта И. Ф. Федько почти неотлучно находился на передовой, воодушевляя бой цов своим спокойствием и бесстрашием. Отличный пулеметчик, Иван Федорович время от времени ложился за пулемет и метким огнем прижимал к земли цепи противника. К вечеру первого дня наступления немцам и гайдамакам все же удалось потеснить защитников Крыма на перекопском участке, овладеть перекопским валом, а наутро следующего дня развить наступление на Армянск. 19 апреля оккупанты уже были в Армянске. Положение частей, защищавших Крым, резко осложнилось. Командующий сивашским участком фронта И. Ф. Федько во избежание окружения отдал приказ своим частям отойти к Джанкою. Но закрепиться в районе Джанкоя не удалось. Сбитые с перешейков красногвардейские отряды отступали в глубь Крыма по разным на-правлениям. Единого фронта не стало. Разрушив железнодорожные пути и стрелки, 1-й Черноморский полк последним отошел к станции Колай (Азовское), где и закрепился. В эти дни Севастопольский военно-революционный комитет отдал распоряжение об образовании Крымского Восточного фронта. Командующим фронтом был назначен И. Ф. Федько. В его подчинение переходили все вооруженные отряды, находившиеся в Джанкое, Владиславовне, Керчи и Феодосии. Новый командующий Крымским Восточным фронтом видел залог успеха прежде всего в твердой революционной дисциплине и организованности. Федько потребовал первым делом навести порядок в подчиненных ему частях. -- Наша главная задача, -- объяснял он командирам,-- задержать как можно больше сил неприятеля в центре Крыма, чтобы выиграть время для эвакуации Симферополя и организации обороны Севастополя. С утра 21 апреля артиллерия 1-го Черноморского полка и бронепоезда начала обстрел станции Джанкой. Двинулась вперед пехота. Оккупанты предприняли контрнаступление, пытаясь обойти с фланга красноармейские части. Исход боя мог решить резерв, но в нужный момент резерва на месте не оказалось: вопреки приказу командующего один из отрядов, составляющий резерв, самовольно включился во фронтальное наступление на Джанкой. Удачно начавшийся бой не принес успеха. Красноармейские части фронта вынуждены были отойти назад, к станции Колай. Несколько дней 1-й Черноморский полк стойко оборонялся от наседающих кайзеровских войск. Своим упорством в бою полк показывал другим отрядам пример отваги и мужества. И только когда стало известно, что оккупанты подошли к Старому Крыму, Федько приказал отходить вдоль железной дороги к Сейтлеру. Это было единственным правильным решением, так как немцы, заняв Старый Крым, могли без труда взять защитников Колая в кольцо. У станции Сейтлер командующий вновь организовал оборонительный рубеж. Из Феодосии подошло подкрепление -- 300 человек. Возобновились бои на Крымском Восточном фронте, но силы были не равны: 1-й Черноморский полк и другие отряды отошли к Владиславовке. 29 апреля 1918 г. пал Севастополь. И. Ф. Федько приказал своим частям отходить на Керчь. К концу апреля кайзеровские войска захватили почти весь Крым. Только Керчь и небольшая часть Керченского полуострова оставались в руках красноармейских отрядов. Сюда оккупанты стягивали крупные силы. Стало ясно, что 1-му Черноморскому полку и нескольким присоединившимся к нему отрядам Керчь не удержать... Темной весенней ночью несколько морских транспортов с бойцами и имуществом фронта на борту отошли от причалов порта. В Азовском море они взяли курс на Ейск. Последние защитники Крыма готовились к боям с контрреволюцией на Кубани. НА КУБАНИ. ГОД 1918-Й 1 мая 1918 г. корабли с защитниками Крыма вошли в Ейский порт. Жители Ейска тепло встретили прибывших бойцов. Решено было дать красноармейцам кратковременный отдых. Ивана Федоровича Федько пригласили в Ейский горком партии. Там его подробно информировали о военно-политической обстановке на Кубани. Рассказали о том, как в начале апреля рабочие Краснодара совместно с красноармейскими отрядами разгромили белогвардейские корниловские формирования и отбросили их от города. Сам генерал Корнилов в этом бою был убит осколком артиллерийского снаряда. Вступивший в командование Добровольческой армией генерал Деникин отвел потрепанные полки в Сальские степи и принялся за переформирование белогвардейских частей для продолжения борьбы с Красной Армией. А что происходит на германском фронте? -- поинтересовался Иван Федорович. Оккупанты в настоящее время заняли Таганрог и движутся к Ростову, -- ответил секретарь горкома. Пока 1-й Черноморский полк отдыхал и пополнялся новыми бойцами, в организации военной работы на территории Донской, Кубанской и Терской областей, Черноморской и Ставропольской губерний и Дагестана произошли изменения. Согласно декрету Совнаркома "Об учреждении военных округов" от 4 мая 1918 г. был образован Северо-Кавказский военный округ (СКВО) с центром в Ростове {См. Северокавказцы в боях за Родину. М., Воениздат, 1966, стр. 31.}. Военными комиссарами округа стали К. Я. Зедин -- матрос-большевик, участник штурма Зимнего дворца, и А. Г. Селиванов, известный на Дону казак-большевик. Военным руководителем Северо-Кавказского военного округа назначили бывшего генерала царской армии, перешедшего на службу Советской власти, А. Е. Снесарева. Андрей Евгеньевич Снесарев получил блестящее общее и военное образование, знал 14 иностранных языков. Не раз отличался в боях на германском фронте в первую мировую войну. Генерал Снесарев пользовался любовью и уважением солдат, которые в сентябре 1917 г. избрали его командиром 9-го стрелкового корпуса. Добровольно вступив в Красную Армию, А. Е. Снесарев энергично взялся за порученное ему дело по организации военной работы в округе. 8 мая немецкие оккупанты и белогвардейский отряд генерала Дроздовского захватили Ростов. Ростовский и Сулинский отряды Красной Армии, героически защищавшие город, отошли за Дон, к Батайску. На этом рубеже образовался ростовский участок Северо-Кавказского фронта под командованием П. Г. Родионова. Правительство Донской советской республики, эвакуировав из Ростова архивы и ценности, переехало в Царицын. 12 мая 1918 г. Высший Военный Совет приказал войскам СКВО остановить дальнейшее продвижение оккупантов как в глубь Донской области -- на путях к Царицыну, так и в пределы Северного Кавказа. Ответственность за выполнение этого приказа возлагалась на военного руководителя Северо-Кавказского военного округа А. Е. Снесарева. В указании Высшего Военного Совета местным Советам Донской и Кубанской областей об организации отпора германским оккупантам от 14 мая 1918 г. говорилось: "...Все боевые распоряжения военрука Снесарева подлежат безусловному и немедленному исполнению. Все местные власти, работая в полном контакте между собою, должны прилагать все усилия к облегчению разрешения сложнейшей задачи, возложенной на военрука Снесарева, собирая, устраивая на местах рассеянные и еще не сорганизованные отряды и направляя их в районы по указанию названного военного руководителя" {ЦГАСА, ф. 3, оп. 1, д. 16, л. 290.}. Вскоре 1-й Черноморский революционный полк выступил на ростовский участок фронта. Погрузившись в эшелон, полк проследовал через станицы Староминскую, Уманскую и Павловскую. К этому времени оккупанты снова перешли в наступление и заняли Батайск. Командование СКВО под Батайск направило 1-ю Внеочередную дивизию в составе Выселковского, Петропавловского, Интернационального стрелковых и одного кавалерийского полков. В подкрепление им спешил и 1-й Черноморский революционный полк И. Ф. Федько. У станицы Михайловской полк встретился с частями Добровольческой армии. Бойцы спешно выгрузились из вагонов и вступили в бой с деникинцами, чтобы отбросить их от железной дороги. Над степью гулко раскатывались винтовочные залпы, частили пулеметные очереди. В ходе боя выяснилось, что 1-й Черноморский полк ведет бой на фланге боевых порядков деникинцев, начавших повторное наступление на Кубань. И. Ф. Федько решил незамедлительно использовать это благоприятное обстоятельство и ударить "добровольцев" по неприкрытому флангу. Удар был нанесен так умело и стремительно, что белогвардейцы, потеряв управление, бросая оружие и снаряжение, оставили Михайловскую. Не задерживаясь в занятой станице, И. Ф. Федько обрушился всеми наличными силами на крупную железнодорожную станцию Крыловскую. После упорного сопротивления "добровольцы" отошли, оставив богатые трофеи. На станции Крыловской бойцы 1-го Черноморского полка захватили склады с зерном, гурты скота, вагоны, несколько паровозов и много другого военного имущества. Иван Федорович Федько знал, в каком затруднительном продовольственном положении находятся рабочие Москвы и Петрограда. По своей инициативе он сформировал на занятой станции шесть эшелонов с зерном и четыре состава с рогатым скотом для рабочих Москвы. Сопровождать составы командир полка поручил своему другу комиссару И. К. Михалько. Перед отправкой эшелонов И. Ф. Федько подошел к комиссару и, подавая ему запечатанный конверт, сказал: -- Дорогой Иван Кириллович, постарайся, чтобы это письмо дошло до Владимира Ильича. Я тут описал Ленину, как мы воюем за Советскую власть, и прошу прислать нам по возможности боеприпасов, обмундирования и медикаментов. -- Не сомневайся, Иван Федорович. Твое поручение выполню. Только бы мне добраться до Москвы, -- ответил комиссар. 26 мая 1918 г. командующим войсками Северного Кавказа был назначен Карл Иванович Калнин, член партии большевиков с 1904 г. До назначения на эту должность К. И. Калнин во главе 3-го латышского стрелкового полка воевал с войсками генерала Каледина на Дону и гайдамаками на Украине. С этим же полком Калнин в начале 1918 г. прибыл на Кубань, где сражался с корниловцами. Несколько месяцев К. И. Калнин командовал 1-й колонной северокавказских войск. Ивана Федоровича Федько назначили командиром 3-й колонны войск Северо-Кавказской Красной армии. В состав этой колонны входили 1-й Черноморский революционный полк, 2-й Северо-Кавказский полк под командованием Д. П. Жлобы, Ейский революционный стрелковый полк под командованием И. Л. Хижняка, Тимашевский стрелковый полк М. П. Ковалева и Приморско-Ахтарский стрелковый полк во главе с П. К. Зоненко. 3-я колонна войск И. Ф. Федько имела задачей прикрыть железную дорогу Тихорецкая -- Царицын от основных сил Деникина. Силы же Деникина были немалые. Воспользовавшись тем, что Красная Армия занята борьбой с немцами на ростовском направлении и на Тамани, генерал Деникин в районе донских станиц Мечетинской и Егорлыкской сформировал 5 пехотных, 8 конных полков и 6 артиллерийских батарей. Общая численность белогвардейских частей доходила до 9 тыс. штыков и сабель. В полках Деникина было много офицеров. Кроме того, "добровольцы" рассчитывали на помощь отряда донских казаков численностью в 3,5 тыс. человек при восьми орудиях. Первое столкновение с деникинцами произошло у станции Песчанокопской. 18 июня И. Ф. Федько с группой штабных командиров и подразделением 1-го Черноморского полка прибыл на станцию, чтобы лично ознакомиться с обстановкой. Песчанокопская находилась на стратегически важной железнодорожной ветке Тихорецкая -- Царицын. В селе с таким же названием был сформирован большой отряд самообороны, который посменно нес охранную службу. Ознакомившись с организацией обороны села, И. Ф. Федько пришел к выводу, что плохо обученные бойцы, располагающиеся вокруг села в наспех вырытых окопчиках, деникинцев не сдержат. Надо было срочно укрепить оборону, чтобы не допустить врага к железной дороге. Запросив у К. И. Калнина подкрепление, И. Ф. Федько принял решение проехать на северо-запад, в район Среднего Егорлыка, и разведать, нет ли там белогвардейских частей. Иван Федорович оставил за себя заместителя -- Георгия Кочергина, а сам во главе подвижного отряда из пяти автомобилей "фиат" двинулся по пыльной проселочной дороге. Разведка едва не закончилась трагически. В селе Лежанка, неподалеку от Среднего Егорлыка, колонна автомобилей неожиданно была обстреляна винтовочным и пулеметным огнем. В селе располагались белогвардейцы. Чтобы колонна не могла повернуть обратно, белые быстро заградили узкую улицу бричками, бревнами и бочками. Из-за плетней в машины полетели гранаты. Одна из них разорвалась под командирским "фиатом". Машина загорелась. Белогвардейцы подбирались все ближе, надеясь захватить разведчиков в плен. Только хладнокровие и сообразительность И. Ф. Федько спасли отряд. Иван Федорович с шофером своего "фиата" вскочили в кабину второй машины и направили ее в открытые ворота одного из дворов. За ними последовали остальные. Прыгая по огородам и канавам, сокрушая плетни и изгороди, четыре "фиата" вырвались в степь и, набирая скорость, понеслись к своим. В Песчанокопскую прибыли поздно вечером. Этот случай послужил хорошим уроком для И. Ф. Федько. Молодой командир с тех пор стал уделять организации разведки особое внимание. Ночью на станцию Песчанокопскую прибыл из Тихорецкой Тимашевский полк под командованием М. П. Ковалева. Не ожидая подхода других полков -- Ейского, Ахтарского и Староминского, -- которые по приказу главкома К. И. Калнина двигались к Песчанокопской, И. Ф. Федько приказал Тимашевскому полку занять рубеж у станции Развильной и во что бы то ни стало удержать ее. Полк двинулся на Развильную, но вскоре стало известно, что ейчане под командованием И. Л. Хижняка, действовавшие стремительно и напористо, уже захватили станцию. Ивана Лукича Хижняка, уроженца города Ейска, коммуниста, хорошо знали на Кубани как способного и храброго командира. За несколько дней до взятия Развильной Ейский полк под командованием И. Л. Хижняка под Шаблиевкой отбил шесть ожесточенных атак офицерских полков Деникина. Во время борьбы за Песчанокопскую красноармейским частям приходилось нередко отвлекаться на операции по уничтожению всевозможных анархистствующих отрядов и банд. П. М. Давыдов, участник боев за Песчанокопскую и Тихорецкую, ныне генерал-майор в отставке, рассказывает: "В Песчанокопской я впервые встретился с Иваном Федоровичем Федько. С первого взгляда он произвел на меня хорошее впечатление. Не смутила и его молодость. Я понял, что передо мной человек с твердым характером, толковый и рассудительный. Узнав о численности прибывшего со мной отряда, Иван Федорович информировал меня об обстановке в районе Песчанокопской. -- По сообщению командующего 10-й Красной армией К. Е. Ворошилова, -- сказал Федько, -- из Царицына вырвался эшелон с бандой анархистов количеством 150 человек. Командует анархистами некий Петренко. Они хорошо вооружены стрелковым оружием и гранатами. Необходимо их задержать и разоружить. Я обдумал план разоружения банды. Приказал железнодорожникам разобрать рельсы, как только бандитский эшелон втянется на станционные пути. На станции скрытно расположил отряд в тысячу бойцов, а на площади села сосредоточил кавалерийский эскадрон. Едва только эшелон подошел к станции, анархисты высыпали из вагонов и пьяной шумной ватагой повалили в село грабить жителей. Тут-то и встретил их эскадрон. Бандиты бросились обратно, но на станции попали под огонь моего отряда. Эшелон уйти не мог: железнодорожники уже стянули рельсы с полотна. За разоружение банды атамана Петренко отряд получил благодарность от Ивана Федоровича Федько". Потерпев неудачу у Развильной, деникинцы создали сильную группу из пехоты и конницы и повели наступление в направлении Песчанокопской. Станцию и село защищали только отряды самообороны и мелкие тыловые подразделения красноармейцев. Тимашевский полк все еще находился в районе Развильной. Белогвардейцам удалось сбить с позиций отряды самообороны и овладеть Песчанокопской. С возвращением Тимашевского полка И. Ф. Федько принял решение выбить деникинцев из села. Разведка захватила пленных: двух офицеров и юнкера. Они рассказали, что Песчанокопскую занимают офицерские пол- ки генералов Дроздовского и Боровского. Белые были настолько самоуверенны, что даже не выставили у села боевого охранения. Федько оживился. -- Надо непременно воспользоваться беспечностью офицеров! -- воскликнул он. -- Они не ожидают активных действий с нашей стороны и поплатятся за это. Немедленно готовьте полк к атаке! -- распорядился он, обращаясь к командиру полка Ковалеву. На рассвете Тимашевский полк стремительно атаковал село. Офицеры были ошеломлены. Многие из них бежали в нижнем белье. Преследование продолжалось до Среднего Егорлыка. В полдень к отступавшим белогвардейцам подошло подкрепление -- конница генерала Эрдели. Дроздовцы оправились от ночного потрясения и совместно с конницей перешли в контрнаступление. Канонада стала перемещаться в сторону Песчанокопской. Упорно сражались обе стороны. Кое-где дело доходило до рукопашных схваток. Однако численный перевес и подошедший из Торговой бронепоезд помогли белым оттеснить красноармейцев. С большими потерями деникинцы овладели селом, а к вечеру и станцией Песчанокопской. Получив приказ главкома К. И. Калнина о прикрытии станции Тихорецкой, И. Ф. Федько стянул в Белую Глину войска 3-й колонны. Здесь были Ейский, Ахтарский, Тимашевский пехотные полки, Песчанокопский и Белоглинский отряды, подошла сюда и часть отряда Д. П. Жлобы. На защиту Белой Глины встало почти все население села призывного возраста. Общая численность советских войск достигала 10 тыс. бойцов. И. Ф. Федько организовал оборону села. Лично проверил, как окопались бойцы, где расположены пулеметы, указал место резерву, проверил наличие боеприпасов. Очень сожалел о том, что в его распоряжении не было отряда конницы, а также бронеавтомобилей. И. Ф. Федько технике придавал особое значение и верил в ее могущество. В ночь на 6 июля деникинцы подошли к хутору Христко. Здесь их встретили сильным ружейно-пулеметным огнем бойцы отряда Жлобы и 1-го Ейского полка. Белогвардейцы вынуждены были остановиться. Другие деникинские части начали обходить Белую Глину с севера и юга. Используя массу кавалерии, белогвардейцы обложили село с трех сторон. По приказу главкома К. И. Калнина командир 3-й колонны войск И. Ф. Федько распорядился отводить полки сначала к Ново-Покровской, а потом к Тихорецкой. Прибыв в Тихорецкую, И. Ф. Федько обратился с просьбой к деповским рабочим отремонтировать трофейные машины. Рабочие дружно откликнулись на просьбу красного командира и в течение нескольких дней привели в порядок три бронемашины "остин" и двенадцать грузовиков "фиат". Прощаясь и благодаря рабочих, И. Ф. Федько сказал: -- Спасибо, товарищи! Из этих машин мы организуем подвижный отряд. На грузовики поставим "максимы" и будем беспощадно бить белых. Впоследствии этот автоотряд И. Ф. Федько умело использовал там, где в бою создавалась критическая ситуация. Предстояли 6ои за Тихорецкую. Главкому К. И. Кал-нину доложили о том, что противник подтягивает к Тихорецкой три пехотные дивизии и одну кавалерийскую. На подходе к Тихорецкой Марковский офицерский пехотный и 1-й конный офицерский полки. Учитывая создавшееся положение, главком К. И. Кал-нин отдал распоряжение И. Л. Сорокину перебросить с ростовского участка одну дивизию для защиты Тихорецкой, но Сорокин, которому были свойственны анархические замашки, не выполнил приказания и этим облегчил деникинцам борьбу за Тихорецкую. В ночь па 14 июля Деникин двинул свои войска на Тихорецкую. Заняв станицы Терновскую и Порошинскую, деникинская 1-я пехотная дивизия устремилась к Тихорецкой. В это же время конная дивизия генерала Эрдели двинулась в обход с задачей перерезать железную дорогу Ростов -- Кавказская, что она и сделала, заняв Новолеушковскую. 3-я пехотная дивизия от Ново-Покровской наступала на юго-восточную часть железнодорожного узла станции Тихорецкой, а 2-я пехотная -- от Успенского обходила красных с юга. Таким образом, деникинцы наносили удар по Тихорецкой с трех направлений. Наступление белых разворачивалось стремительно. В боях за Тихорецкую подвижный автомобильный отряд И. Ф. Федько сыграл решающую роль. В тот момент, когда конница генерала Эрдели начала окружать Тихорецкую, тесня цепи Черноморского революционного полка, И. Ф. Федько повел навстречу врагу свой подвижный автоотряд. Обрушив пулеметный огонь на конные лавы белых и внеся замешательство в их ряды, И. Ф. Федько начал преследование неприятеля. Противнику не удалось сомкнуть кольцо окружения вокруг Тихорецкой. Получив сообщение о неудаче конницы, генерал Эрдели бросил на этот участок артиллерийскую батарею. Деникинские артиллеристы ударили по подвижному отряду. Один из снарядов попал в машину, в которой находился И. Ф. Федько. Осколками он был ранен в обе ноги. Пришлось отряду отойти, но боевую задачу он выполнил. Отбив вражескую конницу, отряд обеспечил отход красным частям, защищавшим Тихорецкую. Ординарец И. Ф. Федько Иван Израенко отвез своего командира в Екатеринодар и поместил в госпиталь. Пока И. Ф. Федько находился на излечении, произошли следующие события. 15 июля 1918 г., на следующие сутки после сдачи деникинцам Тихорецкой, в Екатеринодаре состоялось заседание ЦИК Северо-Кавказской республики. На этом заседании главком К. И. Калнин просил ЦИК освободить его от должности главкома, а вместо него назначить И. Л. Сорокина. Однако этот вопрос оставался нерешенным. Постановили попытаться отбить Тихорецкую у Деникина. Это вызывалось необходимостью восстановить связь с центром по железной дороге Тихорецкая -- Царицын. Ростовский боевой участок фронта, возглавляемый И. Л. Сорокиным, к 27 июля 1918 г. оказался на фланге успешно продвигающихся на юг дивизий Деникина. К. И. Калнин приказал И. Л. Сорокину сосредоточить все наличные силы и нанести удар по Тихорецкой. Одновременно с этим переходили в контрудар на Тихорецкую и советские войска, прикрывающие Екатеринодар. Несколько дней продолжались ожесточенные бои в районе станицы Кореновской и Выселок. Белогвардейский гарнизон Кореновской был почти полностью уничтожен войсками 4-й колонны А. В. Мокроусова. В то же время из Екатеринодара на Динскую и Кореновскую повели решительное наступление 1-й Советский Кубанский кавалерийский, Екатеринодарский пехотный полки, кавалерийский полк Воронова и другие вновь созданные отдельные отряды. Они в упорных боях отбросили деникинцев от Динской, заняли Пластуновскую и подошли к Кореновской. Гарнизон Платнировской был зажат в тиски с севера и юга. 3-я пехотная деникинская дивизия с трудом вырвалась из этих тисков и, понеся большие потери, отошла на Бейсугскую. 1-я колонна А. С. Троцевского подошла к Выселкам, но в самый решительный момент боев была снята Сорокиным со своего участка и направлена к Екатеринодару, в резерв. Это ухудшило состояние войск участка, и они приостановили дальнейшее продвижение. Преступная нераспорядительность Сорокина была на руку Деникину. Сам Деникин о сражении в районе Кореновской сказал, что его армия была на краю гибели. В боях под Кореновской и Тихорецкой отличились войска, возглавляемые Г. А. Кочергиным и А. В. Мокроусовым. В ночь на 28 июля конники группы Г. А. Кочергина подошли к станции Тихорецкой. Внезапное появление красной кавалерии вызвало панику не только среди передовых белогвардейских частей, но и среди чинов деникинского штаба. Если бы в этот момент Г. А. Кочергин получил небольшую поддержку от Сорокина, Тихорецкая оказалась бы в руках советских войск. Но этого не произошло. Пока Г. А. Кочергин ждал подкрепления, Деникин подтянул к Тихорецкой казачью конницу -- и красным конникам пришлось отступить. А. В. Мокроусов, разгромив части 3-й пехотной дивизии генерала Дроздовского у Кореновской, перешел в наступление на Платнировскую. 4-я колонна А. В. Мокроусова смела на своем пути белогвардейские части и заняла Платнировскую. В этом бою деникинцы потеряли треть боевого состава. Однако бои под Кореновской, Выселками, Платнировской и Тихорецкой не дали положительных результатов. Деникин сумел удержаться на занимаемых рубежах. Советские войска в первых числах августа 1918 г. заняли оборону, прикрывая Екатеринодар по линии Новотатаровская, Динская, Старокорсунская, Некрасовская, Усть-Лабинская, Ладожская. В БОЯХ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ Отказавшись от отпуска после госпитального лечения, И. Ф. Федько возвратился в строй в то время, когда развернулись бои за Екатеринодар. Еще не расставшись с костылями, он вступил в прежнюю должность начальника 3-й колонны войск. 11 августа 3-я пехотная дивизия белых атаковала части 4-й колонны советских войск А. В. Мокроусова в районе станицы Усть-Лабинской. 1-я конная дивизия генерала Эрдели и 1-я пехотная дивизия генерала Казановича устремились на Екатеринодар. В районе станицы Пашковской они столкнулись с советскими войсками прикрытия. Главные силы к этому времени были уже отведены на левый берег Кубани. Несмотря на малочисленность, части прикрытия героически отбивали натиск белогвардейцев. Станица Пашковская несколько раз переходила из рук в руки. Наконец в ночь на 17 августа деникинцы заняли Екатеринодар. Во второй половине августа 1918 г. советские войска Северного Кавказа отходили от Екатеринодара в трех направлениях: 1-я колонна А. С. Троцевского -- на станицу Некрасовскую, 2-я -- П. К. Зоненко -- на село Белое и станицу Филипповскую, 3-я и конная группа Г. А. Кочергина -- на станицы Бжедуховскую, Белореченскую. 4-я колонна А. В. Мокроусова после успешного боя с деникинцами в районе станицы Усть-Лабинской отошла в восточном направлении. Войска Таманского отдела отошли на Новороссийск. Вместе с отходящими советскими войсками перебазировалось из Екатеринодара в Армавир и правительство Северо-Кавказской советской республики. Положение сложилось тяжелое, особенно для Таманской армии, которая оказалась отрезанной от войск Северо-Кавказской советской республики. Только незаурядные способности и твердые решения командующего Таманской армией Ивана Ивановича Матвеева {Матвеев Иван Иванович родился в 1879 г. на Украине. Действительную службу отбывал на Черноморском флоте. В 1914 г. снова был призван на флот. В 1918 г. вступил в Красную гвардию и возглавил 4-й Днепровский отряд. Этот отряд успешно дрался с немецкими оккупантами на Украине и в Крыму. В мае 1918 г. И. И. Матвеев прибыл с отрядом в Новороссийск. Здесь он пополнил свой отряд добровольцами и переименовал его в 4-й Днепровский полк. Из Новороссийска Матвеев ушел на Таманский полуостров, где дрался против 58-го германского Берлин ского полка и мятежников. Потом принял Таманскую армию и совершил с ней знаменитый поход.} спасли армию от окружения и уничтожения. Он сумел пробиться из окружения, совершить героический марш по побережью Черного моря и 17 сентября присоединиться к главным силам советских войск Северного Кавказа в районе станицы Дондуковской {ЦГАСА, ф. 244, оп. 1, д. 1, л. 145.}. В этом походе главную и самую тяжелую роль пробивного тарана выполняли войска 1-й колонны Таманской армии Епифана Ивановича Ковтюха, одного из способнейших и решительных командиров Таманской армии {Ковтюх Епифан Иванович, уроженец станицы Полтавской (ныне Красноармейская, Краснодарского края). До Октябрьской революции -- офицер старой армии. В период гражданской войны награжден тремя орденами Красного Знамени. В Красной Армии занимал должности от командира роты до командарма.}. Двигаясь в голове Таманской армии, 1-я колонна под командованием Е. И. Ковтюха столкнулась под Туапсе с меньшевистскими войсками. Под покровом ночи 1 сентября 1918 г. таманцы скрытно подошли к позициям противника и внезапно атаковали их. Сбив меньшевистские части, Е. И. Ковтюх занял город, а 2 сентября двинул свою конницу через Ходыженский перевал на Белореченскую. Но белогвардейцы под командованием генерала Покровского успели занять Белореченскую и, таким образом, снова преградили путь 1-й колонне таманцев. Е. И. Ковтюх подождал подхода главных сил Таманской армии. Дружным натиском они отбросили белогвардейцев от Белореченской и двинулись далее на северо-восток. Весь дальнейший путь также проходил с боями, и наконец 17 сентября передовые части таманцев встретились с основными силами войск Северного Кавказа в районе станиц Дондуковской, Курганной, Михайловской {См. В. Т. С у х о р у к о в. XI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге (1918--1920 гг.). М., Воениздат, 1961, стр. 99-100.}. Армейский комитет постановил реорганизовать прибывшие в район Белореченской части, привести их в порядок и занять оборону по реке Белой. Комитет созвал совещание командиров частей. На этом совещании приняли решение образовать Белореченский военный округ. Командующим округом избрали Г. А. Кочергина, во енным комиссаром округа -- большевика III. М. Аскураву. С первых дней командования 1-й колонной И. Ф. Федько столкнулся с явно подозрительными действиями главкома И. Л. Сорокина. В середине сентября И. Ф. Федько стало известно, что в районе станиц Черниговской и Пшехской идут кровопролитные бои с белогвардейцами частей Таманской армии И. И. Матвеева, которая пробивается на соединение с главными силами советских войск. -- Это недалеко от Белореченской, надо помочь товарищам! Но почему нет от главкома приказа? -- негодовал И. Ф. Федько в кругу своих сослуживцев. Когда же наконец приказ был получен, возмущению И. Ф. Федько не было предела. -- Да что же это такое? Не верю своим глазам! А ну прочти мне этот приказ, -- обратился он к своему адъютанту Ивану Израенко. И тот прочел: -- "Предлагаю отвести полки колонны в станицу Невинномысскую..." Вместо того чтобы выручить из беды таманцев, приказывают отступать. Нет, не будет этого! -- твердо сказал И. Ф. Федько. Ему было тяжело решиться на этот шаг. Он привык выполнять приказы безоговорочно, но этот приказ был явно преступным. Федько немедленно связался с командующим Белореченским военным округом и изложил свои сомнения. -- Конечно, наступай. Надо помочь таманцам, -- решил Георгий Кочергин, и Федько перешел в наступление. Бойцы горели желанием соединиться с таманцами, помочь им в неравной борьбе с окружившими их деникинцами. Артиллерийский и пулеметный огонь полков 1-й колонны И. Ф. Федько прижимал к земле "добровольцев", а бойцы со штыками наперевес неудержимо двигались вперед. 17 сентября в станице Дондуковской бойцы 1-й колонны, в числе которых были и бойцы 1-го Черноморского революционного полка, соединились с прославленной Таманской армией. Так И. Ф. Федько выручил из беды боевых товарищей -- таманцев, но нажил себе врагов в лице главкома Сорокина и его приспешников. Командующий Таманской армией И. И. Матвеев горячо благодарил И. Ф. Федько и Г. А. Кочергина. 17 сентября 1918 г. в станице Дондуковской состоялось совещание командиров частей Таманской армии и полков, пришедших им на помощь. В своем вступительном слове командарм Таманской И. И. Матвеев указал на необходимость укреплять в частях дисциплину, а также на возможность улучшения снабжения боеприпасами и продовольствием. На совещании начальник штаба Таманской армии Г. Н. Батурин объявил приказ частям о переходе в наступление па Армавир. К концу сентября 1918 г. советские войска Северного Кавказа занимали оборону по рекам Кубани и Лабе. Войска под командованием И. И. Гайченца располагались по правому берегу реки Кубани по линии Успенское, Овечка, Невинномысская. Войска Армавирского фронта под командованием И. П. Гудкова обороняли левый берег реки Кубани от села Успенское до Армавира включительно. Войска Белореченского военного округа Г. А. Кочергина оборонялись по реке Лабе от Курганной до Майкопа. В составе этой группы войск была 1-я колонна И. Ф. Федько. Общая численность войск на 250-километровом фронте по рекам Кубани и Лабе достигала 80 тыс. бойцов, не считая ставропольских и терских отрядов {ЦГАСА, ф. 108, оп. 1, д. 100, лл. 10, 29. 2}. 4 октября 1918 г. член Всероссийского ЦИК Ян Полу-ян возвратился из Москвы в Пятигорск. В этот же день он выступил с докладом па сессии ЦИК Северо-Кавказской советской республики. Было принято решение о создании Реввоенсовета Красной армии Северного Кавказа в составе председателя Я. В. Полуяна, членов -- М. И. Крайнего, С. В. Петренко, И. И. Гайченца и И. Л. Сорокина. 7 октября Реввоенсовет Северного Кавказа обсуждал директиву командования Южного фронта от 24 сентября 1918 г. о наступлении войск Северного Кавказа на Батайск, Ростов. Однако за две прошедшие недели положение на фронте изменилось, и теперь надо было принимать другое решение. И. И. Матвеев считал, что в создавшихся условиях целесообразнее наступать на северо-запад, на Кавказскую, Тихорецкую. Армавир был уже взят 26 сентября войсками Таманской армии. И. Л. Сорокин и его сторонник И. И. Гайченец выдвинули другой план. Они предложили ударить на Ставрополь, а в случае неудачи отходить на Святой Крест. Другой группой войск предлагалось развить наступление на георгиевском участке, в направлении Прохладная, Моздок. Такое предложение ставило в тяжелое положение войска Северного Кавказа. Сорокин вел себя на заседании Реввоенсовета вызывающе. Он не терпел возражений и резко отвечал на замечания, хотя они были убедительны и справедливы. С помощью своего приспешника И. И. Гайченца ему удалось протащить свой план боевых действий. Между тем после освобождения Армавира командование Таманской армии начало готовить части для наступления в направлении Кавказская, Тихорецкая, с тем чтобы очистить всю Кубань от белогвардейцев {ЦГАСА, ф. 244, оп. 1, д. 1, л. 145.}. Войска 1-й колонны И. Ф. Федько укрепляли позиций по реке Лабе, имея на правом фланге тесное соприкосновение с частями Таманской армии, закрепившимися на рубеже Армавир, Андреево-Дмитровка, Михайловская, Курганная. Обстановка сложилась так, что надо было немедленно развивать наступление в направлении Кавказская, Тихорецкая, однако план Сорокина вступил в действие. 7 октября командующим Таманской армией и Белореченским военным округом был вручен приказ Реввоенсовета, которым предписывалось таманские войска немедленно направить в Невинномысскую в распоряжение Реввоенсовета, остальные войска отвести на линию Ахметовская, Упорная, Урупская, Армавир, закрепившись там возможно прочнее. Получив этот приказ, командующий Таманской армией И. И. Матвеев решил выехать в Пятигорск. Он был не согласен с главкомом и отводить таманцев не собирался. Перед отъездом Матвеев решил повидаться с Кочергиным и Федько. Друзья старались отговорить его от поездки в Пятигорск и советовали приступить к выполнению приказа, хотя у них тоже на душе было тяжело. Сорокин объявил Жлобу вне закона за отход на Царицын, может объявить вне закона и нас, если мы не выполним его приказа, -- сказал Г. А. Кочергин. И все-таки я докажу членам Реввоенсовета, что Сорокин не прав, -- твердо ответил Матвеев. Распрощавшись с друзьями, И. Ф. Федько отправился к своей 1-й колонне войск, чтобы отвести их с занимаемого рубежа обороны по реке Лабе на новый рубеж по реке Уруп. Не выполнить приказа Реввоенсовета он не мог, так как им и так был недоволен Сорокин за помощь, которую он в свое время оказал таманцам. 9 октября И. Ф. Федько получил сообщение о том, что по требованию Сорокина арестован Кочергин. Матвеев также не возвратился. Очевидно, над друзьями нависла опасность. Федько встретился с заместителем командующего армией Марком Васильевичем Смирновым. Командиры решили ехать в Пятигорск выручать друзей. В Реввоенсовете поговорили с Я. В. Полуяном и М. И. Крайним, убедили их в том, что арестовывать Г. А. Кочергина не было надобности. И хотя Сорокин настоятельно требовал его расстрела за невыполнение приказа, Реввоенсовет принял решение снять Г. А. Кочергина с занимаемой должности и назначить его командиром кавалерийской сотни. Но судьба И. И. Матвеева оставалась неясной. Через некоторое время И. Ф. Федько узнал потрясающую новость. По требованию Сорокина командарм героической Таманской армии И. И. Матвеев был расстрелян. Это известие возмутило И. Ф. Федько до глубины души. Он не мог сдержаться и в беседе со своим заместителем Иваном Богдановым сказал: -- Нелепая, чудовищная смерть. Могли снять с должности, отправить в распоряжение Реввоенсовета фронта, но расстреливать без суда и следствия -- произвол, вопиющая несправедливость!.. {См. Н. Кондратьев. На линии огня. М., Политиздат, 1964, стр. 40.} Преступления Сорокина на этом не кончились. 21 октября 1918 г. Сорокин приказал своим сторонникам в Пятигорске оцепить гостиницу "Бристоль", в которой размещался ЦИК Северо-Кавказской советской республики, арестовать председателя ЦИК А. А. Рубина, секретаря крайкома М. И. Крайнего, председателя фронтовой ЧК Б. Рожанского, уполномоченного ЦИК по продовольствию С. А. Дунаевского и расстрелять их. Адъютант Сорокина выполнил преступный приказ... Когда это стало известно, почти весь командный, политический и рядовой состав заявили о своем возмущении и потребовали расследования преступления. Комиссар Шалва Аскурава созвал в Армавире совещание фронтовых большевиков, которые заявили о необходимости созыва чрезвычайного съезда Советов для решения вопроса о главкоме Сорокине. 2-й чрезвычайный съезд Советов Северного Кавказа состоялся в Невинномысской. Сюда съехались делегаты частей северокавказских советских войск. Съезд принял решение объявить бывшего главнокомандующего Сорокина вне закона, как изменника и предателя Советской власти и революции... Далее в решении говорилось: "Съезд назначает на место Сорокина временно главнокомандующим революционными войсками Северного Кавказа тов. Федько, которому предписывается ЦИКом немедленно вступить в свои обязанности сего 27 октября. Все приказы, издаваемые по революционным войскам от Реввоенсовета, исполнять, проводить в жизнь только за подписью следующих членов: Председателя Реввоенсовета тов. Полуяна и Главкома тов. Федько" {Борьба за Советскую власть на Кубани в 1917--1920 гг. (Сборник документов и материалов), стр. 299.}. На основании решения 2-го чрезвычайного съезда Советов Северного Кавказа 1 ноября 1918 г. был объявлен приказ Реввоенсовета Северного Кавказа. "Реввоенсовет на основании постановления 2-го чрезвычайного съезда Советов Северного Кавказа, состоявшегося 27.10 сего года, доводит до сведения всего командного состава и товарищей бойцов революционных войск и советских учреждений Северо-Кавказской республики, что командующим всеми войсками Республики вместо объявленного 2-м чрезвычайным съездом вне закона Сорокина назначен начальник первой колонны советских войск тов. Федько, каковой и вступил с того же числа в исполнение своих обязанностей" {ЦГАСА, ф. 244, оп. 1, д. 1, д. 121.}. Преступник, бывший главком И. Л. Сорокин, 30 октября был задержан кавалерийским полком таманцев под командованием М. В. Смирнова. Штаб и личный конвой Сорокина разоружили и вместе с бывшим главкомом водворили в ставропольскую тюрьму. Здесь 1 ноября 1918 г. Сорокин был застрелен командиром 3-го Таманского полка 1-й Таманской пехотной дивизии И. Т. Вы-сленко. И. Ф. Федько был доволен тем, что при нем оставался его верный товарищ и друг Ш. М. Аскурава. Реввоенсовет назначил Шалву Аскураву, одного из активных участников организации 2-го чрезвычайного съезда Советов Северного Кавказа в Невинномысской, политическим комиссаром при новом главкоме. ГЛАВКОМ СЕВЕРОКАВКАЗСКИХ ВОЙСК Ко времени вступления И. Ф. Федько в должность главнокомандующего войсками Северного Кавказа шли бои за Ставрополь. Еще 24 октября Таманская армия под командованием Марка Васильевича Смирнова по железной дороге была переброшена в район Невинномысской, откуда 27 октября начала успешное наступление на Ставрополь. 28 октября таманцы вступили в Ставрополь. Население города радостно встречало своих освободителей. За освобождение Ставрополя Таманская армия была награждена ВЦИК РСФСР Почетным революционным Красным знаменем. Успехи советских войск Северного Кавказа в районе Ставрополя вызвали у Деникина тревогу. Обнаружив уход таманцев из Армавира, белые начали наступление на южном участке фронта. Вначале они овладели Армавиром, а затем Невинномысской. Советские войска, оборонявшие Армавир, отошли в район Ставрополя и заняли оборону у станицы Татарки фронтом на юг. А войска, оборонявшие Невинномысскую,-- кавалерия Г. А. Кочергина, -- не получив поддержки, после кровопролитных боев с конницей генерала Покровского и казачьей дивизией Шкуро 6 ноября отступили в район Александровского. Главком И. Ф. Федько понимал, что Г. А. Кочергин не сдержит натиска двух кавалерийских дивизий, наступающих совместно с двумя пехотными полками, и поэтому приказал кавбригаде Ивана Кочубея и кавалерийскому полку Якова Балахонова поддержать конницу Г. А. Кочергина, но они не сумели сделать это. Несмотря на неудачу в районе Невинномысской, войска, оборонявшие Ставрополь с северного направления, успешно отбили наступление 2-й, 3-й пехотных и 2-й Кубанской кавалерийской дивизий с огромными для белых потерями. Управление войсками Северного Кавказа осложнялось проводимой реорганизацией. Еще до начала боев за Ставрополь молодой главком И. Ф. Федько понял, что трудно управлять отрядами разной численности, не имеющими армейской организации. Он внес в Реввоенсовет предложение о переформировании отрядов в полки и дивизии. Реввоенсовет одобрил предложение И. Ф. Федько. Одновременно с реорганизацией требовалось укрепить в частях дисциплину, а также усилить влияние коммунистов и авторитет комиссаров. Было решено организовать в ро- тах батареях и эскадронах партийные ячейки, развернуть политическую работу во всех подразделениях. Верный помощник И. Ф. Федько Шалва Аскурава энергично взялся за это дело. Реорганизация войск Северного Кавказа проходила не всегда гладко. Реввоенсовет зачастую не знал количества, места формирования и численности стихийно сформированных местных добровольных отрядов. Реввоенсовет Северо-Кавказской советской республики вынужден был отдать приказ, которым категорически запрещалось формирование новых войсковых частей без ведома и надлежащего разрешения отдела формирования при Революционном военном совете. В то время некоторые из командиров считали, что важнее воевать, а не заниматься вопросами политической работы. Однако И. Ф. Федько, управляя боевыми операциями па фронте, одновременно проводил переформирование частей и уделял большое внимание политработе, привлекая к этому и других командиров. По распоряжению И. Ф. Федько для усиления Таманской армии 4 ноября 1918 г. ей был передан 1-й Интернациональный полк, получивший наименование 10-го Таманского пехотного полка. Главком И. Ф. Федько потребовал усилить партийно-политический аппарат в частях. Политический комиссар Таманской армии Л. В. Ивницкий провел в подразделениях регистрацию коммунистов. Там, где не было партийных ячеек, приступили к их созданию. Важную роль в организации и проведении партполитработы сыграла армейская газета "Известия Советско-Таманской армии". В ней активно выступали политработники, командиры и бойцы. В результате реорганизации войск Северного Кавказа создалась 11-я Красная армия. Она состояла из четырех пехотных и одного кавалерийского корпусов, по Две дивизии в каждом {17 ноября 1918 г. постановлением Реввоенсовета Каспийско-Кавказского отдела Южного фронта Реввоенсовет Северного Кавказа был упразднен. Образовался Реввоенсовет 11-й Красной армии. И. Ф. Федько назначался временно исполняющим обязанности командующего 11-й армией и членом Реввоенсовета (ЦГАСА, ф. 194, оп. 1, д. 4, л. 3).}. Ожесточенные бои за Ставрополь продолжались 15 и 16 ноября. Недостаток боеприпасов не позволил таманцам удержать город. К вечеру 16 ноября противник занял Ставрополь. 18 ноября 1918 г. в штаб Таманской армии в Старо-Марьевском прибыл И. Ф. Федько. Выехав на бронепоезде в сторону станции Спицевки и ознакомившись с местностью, Федько разработал план наступления на Ставрополь. Согласно плану 2-й полк Таманской пехотной дивизии сбил белогвардейцев, и они начали поспешно отходить к селам Московское и Донское и к реке Терновке. Другие полки 2-й Таманской дивизии за сутки продвинулись вперед на шесть километров. Полки 1-й Таманской пехотной дивизии также продвинулись вперед, отразив настойчивые атаки белых. Однако положение частей Таманской армии оставалось по-прежнему тяжелым. Начальник 2-й Таманской пехотной дивизии И. Т. Яровский доносил в штаб армии, что "люди мерзнут в степи под дождем, голодают, так как продовольствия достать негде" {ЦГАСА, ф. 244, оп. 1, д. 36, л. 405.}. Успешно начавшееся наступление было приостановлено. С 20 ноября 1918 г. все войска, находящиеся на территории Ставропольской губернии, переходили в подчинение командующего Таманской армией. Образовался Ставропольский фронт. 23 ноября 1918 г. командующим Таманской армией и Ставропольским фронтом стал возвратившийся из госпиталя Е. И. Ковтюх, политкомиссаром -- Л. В. Ивницкий, его помощниками -- В. Я. Киселев и Н. И. Законов, начальником штаба Г. Н. Батурин {ЦГАСА, ф. 244, оп. 1, д. 8, л. 12.}. К этому времени войска Ставропольского фронта находились на линии: 1-я Таманская пехотная дивизия и часть 3-й Кавказской пехотной дивизии, отошедшая из-под Армавира, под командованием Д. А. Пимоненко занимали правый берег реки Калаус от села Николина Балка до хутора Шведина; 2-я Таманская пехотная дивизия И. Т. Яровского -- от моста по правому берегу реки Калаус до хутора Щукино. В районе Петровское сосредоточилось подразделение И. П. Гудкова. Предполагая в ближайшее время возобновить наступление на Ставрополь, командующий 11-й армией Л. Ф. Федько приказал командующему Ставропольским фронтом пополнить пехотные полки Таманской армии и довести их численность до 4 тыс. человек в каждом. Чтобы выполнить этот приказ, командование Таманской армии провело в Ставропольской губернии мобилизацию мужчин до 40-летнего возраста. 10 тыс. человек были распределены по полкам Таманской армии. В связи с прибытием нового пополнения 25 ноября 1918 г. командованием войск Северного Кавказа было написано воззвание к командирам и бойцам, подписанное И. Ф. Федько. "Товарищи бойцы, -- говорилось в этом воззвание-близок час окончательного разгрома контрреволюционных банд Деникина. Генералы и офицеры чувствуют приближение своей гибели и напрягают последние усилия, дабы сломить революционную армию, но это им не удастся. Началось разложение в рядах врагов Советской власти. В Терской республике контрреволюционные банды разбиты нашими революционными войсками, целые казачьи полки, уничтожив своих офицеров и генералов, перешли к нам. Командующий кадетскими терскими войсками генерал Майстуров застрелился, десятки станиц сдают оружие, нами заняты самые важные пункты: Прохладная, Моздок и Нальчик. Последние остатки войск контрреволюции на Тереке подняли красные знамена и признали Советскую власть. Наши войска соединились с владикавказскими советскими войсками..." Заканчивалось воззвание словами: "Товарищи бойцы! Еще один напор -- и контрреволюция на Северном Кавказе будет сломлена. Вперед, славные революционные бойцы! Вперед к победе, ни шагу назад!" {ЦГАСА, ф. 244, оп. 1, д. 34, лл. 13, 14.}. По плану командующего 11-й армией И. Ф. Федько части Ставропольского фронта должны были начать наступление на участке Николина Балка, Петровское, Донская Балка с задачей отбросить противника в район села Кугульта, хутор Грачевский. Перед тем как начать наступление, И. Ф. Федько приказал Е. И. Ковтюху создать четыре маневренные группы. Из 1-й Таманской пехотной дивизии было соз дано две группы, из 2-й также две. Реввоенсовет 11-й армии для поддержания морального духа таманцев прислал Е. И. Ковтюху из Пятигорска телеграмму за подписью председателя Реввоенсовета Я. В. Полуяна. В этой телеграмме говорилось, что войска южной группы 11-й армии продвигаются на Кизляр, на соединение с 12-й армией, и что скоро измученная, голодная и раздетая Таманская армия получит необходимую помощь {ЦГАСА, ф. 244, оп. 1, д. 32, л. 16.}. И. Ф. Федько решил начать наступление утром 26 ноября. Однако Е. И. Ковтюх, учитывая недостаток боеприпасов, сообщил, что начать наступление 26 ноября невозможно. К тому же на рассвете 26 ноября белогвардейцы потеснили 1-ю Таманскую пехотную дивизию, и ей пришлось оставить Петровское. В связи с такой обстановкой Е. И. Ковтюх просил И. Ф. Федько отложить наступление до подвоза на фронт боеприпасов и медикаментов. К вечеру этого же дня войска Ставропольского фронта получили 74 тыс. винтовочных патронов. В ночь на 27 ноября Е. И. Ковтюх двинул таманцев на Петровское. В результате ожесточенного боя село было занято. Противник отошел в направлении села Константиновское. Таманцы переправились через реку Калаус и начали преследование белогвардейцев. К вечеру 27 ноября полк под командованием М. П. Ковалева, выйдя в район Константиновское, захватил штаб белогвардейского корпуса. Командир этого корпуса Врангель спасся бегством. Между тем на участке 2-й Таманской пехотной дивизии в районе сел Донская Балка и Сухая Буйвола разгорелся упорный бой. Завидную стойкость показал 5-й Таманский пехотный полк под командованием Ф. И. Беличенко. Этот полк не только сдержал натиск превосходящих сил врага, но и заставил их отойти. Испытывая сильный нажим таманцев на свои фланги, белогвардейцы 28 ноября сосредоточили около шести полков конницы и атаковали Петровское. К этому времени у защитников Петровского снова иссякли боеприпасы. Бойцам приходилось отбиваться от наседающего врага штыками, прикладами. Только это обстоятельство заставило таманцев отойти за реку Калаус и оставить Петровское. К вечеру части 2-й Таманской пехотной дивизии закрепились на рубеже сел Сухая Буйвола и Донская Балка. Несмотря на отход, настроение у бойцов было бодрое. Они не пали духом и только сожалели о недостатке боеприпасов. 5 декабря белогвардейцы перешли в наступление на левом фланге Ставропольского фронта. Удар обрушился на полки 1-й и 10-й боевых колонн. Особенно жестокий бой разгорелся под селом Бешпагир. Противник стремился любой ценой обойти фланги обороняющихся полков, но таманцы стойко отражали атаки деникинцев. В самый напряженный момент, когда уже победа склонялась на сторону противника, в бой вступил кавалерийский отряд Я. Ф. Балахонова {Балахонов Яков Филиппович родился в 1895 г. в семье кустаря-колесника в станице Баталпашинской (Черкесск). В 1915 г. был призван в армию, где окончил школу прапорщиков. В 1917 г. Балахонов вернулся с фронта домой, а в марте 1918 г. вступил в Красную гвардию и партию большевиков. В Армавире он сформировал 2-й Кубанский революционный полк и с ним принимал участие в боях с белогвардейцами. В январе 1919 г. назначен начальником 4-й стрелковой дивизии. После переформирования 11-й армии командует 1-й стрелковой бригадой 33-й Кубанской дивизии, потом 3-й кавбригадой и 5-й кавдивизией. Умер Я. Ф. Балахонов в 1935 г. в Москве. Похоронен в Черкесске.}. Стремительной атакой красные конники смяли белогвардейскую кавалерию. Таманцы, видя успех Я. Ф. Балахонова, опять поднялись в атаку, со штыками наперевес двинулись на неприятеля и отбросили его от Бешпагира. В течение 5 декабря на правом крыле Ставропольского фронта бои не прекращались. Белые превосходящими силами потеснили части таманцев. За село Покровское бои шли несколько дней. Оно переходило несколько раз из рук в руки, но в итоге таманцам пришлось его оставить. Отходившие части 11-й армии наносили противнику ощутительные удары. И это при полном недостатке боеприпасов, продовольствия и обмундирования. По сохранившимся сведениям, армейские запасы 11-й армии на 17 декабря 1918 г. имелись на складах в следующих количествах: орудийных снарядов -- 2104, винтовок -- 2100, патронов ружейных -- 33 405, ручных гранат -- 90, пулеметов разных -- 53, пулеметных лент -- 242 {ЦГАСА, ф. 108, оп. 1, д. 493, л. 32.}. На действующее орудие приходилось около 10 снарядов, ружейных патронов -- по одному на винтовку. Многим бойцам патронов вообще бы не хватило. С таким наличием боеприпасов начинать наступление было невозможно. 8 декабря Реввоенсовет Каспийско-Кавказского отдела Южного фронта назначил командующим 11-й армией бывшего астраханского губернского военкома Крузе. И. Ф. Федько назначался его помощником и членом Реввоенсовета 11-й армии. Когда И. Ф. Федько доложил вновь назначенному командующему о состоянии армии, о трудном положении с боеприпасами, продовольствием и обмундированием, бывший полковник царской армии Крузе пожал плечами и заявил, что при таких обстоятельствах он не сможет командовать армией. И. Ф. Федько сразу сделал заключение не в пользу своего начальника. И он оказался прав: не прошло и месяца, как Крузе был отозван Реввоенсоветом с должности командующего и назначен инспектором по формированию резервов 11-й армии. В конце лета 1919 г. Крузе изменил Советской власти и перебежал к белым. На должность командующего 11-й армией приказом Реввоенсовета от 12 января 1919 г. был назначен Михаил Карлович Левандовский. Ранее он проявил себя в боях за Грозный и Владикавказ талантливым организатором, опытным военным специалистом. Ему верили бойцы, и он пользовался среди них большим авторитетом {Левандовский Михаил Карлович -- один из выдающихся советских полководцев периода гражданской войны. Родился 3 мая 1890 г. в станице Николаевской Терской губернии в семье фельдшера. Окончил реальное училище, затем -- Владимирское военное училище. После Великой Октябрьской социалистической революции, вернувшись в Терскую республику, Левандовский добровольно вступил в Красную Армию и был назначен командующим войсками Терской республики. Вел борьбу с белогвардейцами-бичераховцами. В сентябре 1918 г. назначен военным комиссаром Терской республики. 12 января 1919 г. -- командующим 11-й армией. С июля 1920 г. Левандовский командует 9-й армией, которая громила десант Врангеля на Кубани. В 1921 г. он назначается помощником командующего войсками Северо-Кавказского военного округа, позже занимал должность главного инспектора военных учебных заведений республики, командовал Закавказским, среднеазиатским военными округами и отдельной Краснознаменной армией. Умер в 1938 г.} И. Ф. Федько стал надежным его помощником. Самые ответственные фронтовые задания М. К. Левандовский поручал Ивану Федоровичу. Положение 11-й армии все ухудшалось. Все реже на фронте стреляли орудия и пулеметы. Бойцы поштучно считали патроны. Все чаще приходилось отбивать неприятельские атаки штыками. 11-я армия совершала героический поход через калмыцкие степи и вдоль побережья Каспийского моря к Астрахани. В январе 1919 г. И. Ф. Федько проверял состояние отходящей армии. Он приехал в село Промысловку, расположенное в дельте Волги, на пути проходящих частей. Здесь он увидел голодных, оборванных, изнуренных тяжелым переходом бойцов. Не зная отдыха, Иван Федорович посещал многие части, налаживал отправку больных в госпиталь, собирал выздоравливающих и направлял их в пункты формирования новых подразделений. Разъезжая по районам сосредоточения войск, он выступал на митингах, объясняя командирам и бойцам, почему 11-й армии пришлось отступать в таких неимоверно тяжелых условиях, вселял в них надежду в конечную победу Красной Армии над врагами революции. Постоянные поездки по суровой безводной степи в стужу и бураны, ночевки в кибитках и в переполненных больными хатах подорвали его здоровье. Все видели, что И. Ф. Федько нуждается хотя бы в коротком отдыхе. Когда сослуживцы советовали ему посидеть и поработать в штабе, он недовольно отмахивался и говорил: -- Не время сидеть за столом. Армия в походе. Везде нужен глаз командарма или его помощника. А армии действительно приходилось трудно. "...Степь, посыпанная тонким слоем снега, как черный хлеб солью, вздымалась однообразными, как морские волны, песчаными бурунами... До самой линии горизонта тянулась страшная дорога отхода Одиннадцатой армии. Красноармейцы, советские работники, рабочие и крестьяне, покинувшие свои хаты, брели то поодиночке, то небольшими кучками. Измученные бескормицей, жаждой и тяжелой песчаной дорогой, кони с трудом волочили повозки, забитые до отказа людьми, заваленные разным, часто никому уже не нужным хламом, который постепенно сбрасывался с них. То, что могло гореть, сжигалось, давая скудное тепло, а больше всего смрадного дыма. Люди еле передвигали ноги: идти больше не хватало сил, остановиться нельзя -- замерзнешь. Дырявые шинели, женские шали, разноцветные одеяла, рваные отрепья гимнастерок и френчей покрывали коченевшие на холодном ветру тела. Некоторые с трудом, будто тяжелую ношу, тащили на плечах винтовки, другие за штыки волочили их по земле. А когда угасали последние остатки сил, винтовки как будто наливались свинцом и выскальзывали из их рук... Путь отступления к Астрахани был устлан брошенным имуществом, оружием, железными остовами повозок и грузовиков, многочисленными трупами лошадей. Чем дальше в степь, тем все чаще встречались никем не зарытые и еще не обглоданные пи степными волками, ни вороньем трупы людей, замерзших, выбившихся из сил, сваленных мучительной голодной или тифозной смертью" {Л. Дегтярев. Шагают миллионы. М., Воениздат, 1958, стр. 377.}. Заболел в одну из своих поездок и И. Ф. Федько. Его свалил тиф. Адъютант Иван Израенко отвез больного в один из астраханских госпиталей. После длительного лечения И. Ф. Федько стал на ноги. Могучий молодой организм победил смерть. В это время в Астрахани был член Реввоенсовета Каспийско-Кавказского фронта Сергей Миронович Киров. И. Ф. Федько прибыл к нему. С. М. Киров благодарил бывшего командарма 11-й армии за спасение и вывод к Астрахани большинства ее частей. Потом он посвятил Федько в дела армии. Из разрозненных частей 11-й армии Реввоенсовет Каспийско-Кавказского фронта сформировал 33-ю стрелковую и 7-ю кавалерийскую дивизии, формируется 34-я стрелковая дивизия, предназначенные для 12-й армии. В конце беседы С. М. Киров рассказал о сложившейся тяжелой обстановке в Крыму и на Украине и предложил Федько как украинцу, начинавшему там боевую деятельность, отправиться на юг. И. Ф. Федько со своими боевыми друзьями Георгием Кочергиным, Иваном Подвойским, Иваном Израенко немедленно выехал через Москву в район боевых действий на Украине. Побывав у заместителя Председателя Реввоенсовета Республики тов. Склянского, И. Ф. Федько получил предписание убыть в распоряжение Украинского Советского правительства. Из Москвы И. Ф. Федько с друзьями выехал в Харьков. Наркомвоенмор Украины назначил его членом Реввоенсовета Крымской армии. В КРЫМСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ Штаб Крымской Красной армии размещался в Симферополе. Командовал армией известный герой гражданской войны, человек большой силы воли, решительности и мужества -- Павел Ефимович Дыбенко. П. Е. Дыбенко был активным участником Великой Октябрьской социалистической революции. Балтийский матрос-электрик, член большевистской партии с 1912 г., руководитель революционного флотского подполья в годы царизма, в дни подготовки Октябрьского вооруженного восстания возглавил Центральный Комитет Балтийского флота (Центробалт). Выполняя указания В. И. Ленина, он на рассвете 25 октября 1917 г. руководил посылкой боевых кораблей из Гельсингфорса в Петроград в распоряжение Военно-революционного комитета. Организовал отряды революционных балтийцев и командовал этими отрядами в боях против контрреволюционных войск Краснова, Керенского, защищая революционный Петроград. II Всероссийский съезд Советов, состоявшийся в октябре 1917 г., по предложению В. И. Ленина избрал матроса Павла Дыбенко членом первого Совнаркома -- Народным комиссаром по морским делам. Хорошим помощником командующего был начальник штаба Крымской армии коммунист Сергей Иванович Петренко (Петриковский). Политотдел Крымской армии возглавляла выдающийся деятель Коммунистической партии Александра Михайловна Коллонтай. Работая рука об руку с П. Е. Дыбенко, С. И. Петренко и А. М. Коллонтай, Федько многому от них научился, многое узнал. Новые друзья рассказывали о Владимире Ильиче Ленине, которого хорошо знали, о подпольном дореволюционном периоде деятельности большевистской партии. Член Реввоенсовета Крымской армии И. Ф. Федько оказался незаменимым помощником П. Е. Дыбенко. Забывая порой о еде и отдыхе, И. Ф. Федько занимался непосредственно вопросами мобилизации, сколачиванием частей, их обучением, снабжением продовольствием и боеприпасами. Будучи одновременно заместителем командующего Крымской армией, И. Ф. Федько инспектировал фронтовые части и руководил обучением резервных полков. Положение в Крыму весной 1919 г, было напряженное. Деникин развернул наступление на Донбасс, рассчитывая впоследствии прорваться в глубь Украины. 4 мая белые заняли Луганск. 7 мая 1919 г. В. И. Ленин телеграфировал уполномоченному Совета Обороны на Южном фронте Л. Б. Каменеву: "Абсолютно необходимо, чтобы Вы лично, взяв, если надо, на подмогу Иоффе, но только проверили и ускорили, но и сами довели подкрепление к Луганску и вообще в Донбасс, ибо иначе нет сомнений, что катастрофа будет громадная и едва ли поправимая. Возьмите себе, если надо, мандат от Киевского совета обороны. Мы, несомненно, погибнем, если не очистим полностью Донбасса в короткое время" {В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, стр. 307.}. В самом Крыму дени