Народные повести и рассказы Южной Индии --------------------------------------------------------------- Перевод с тамильского Алева Ибрагимова "Как простой смертный перехитрил бога смерти". М., "Худож. лит.", 1978 OCR: Michael Seregin --------------------------------------------------------------- А.ИБРАГИМОВ. НАРОДНЫЕ ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ ЮЖНОЙ ИНДИИ Народ - зорок и наблюдателен. Слово народа - ярко, метко и остро. Народные повести и рассказы Южной Индии еще одно тому подтверждение. В Южной Индии говорят на четырех основных языках: тамильском, телугу, малаяльском и каннада. Языки хотя и родственные, но разные. Однако многие из любимых героев народной литературы - общие для всего Юга. Они привычные гости в домах индийцев и развлекают их остроумными шутками и веселыми выходками. Их смех отнюдь не пустое зубоскальство. Это орех, содержащий в себе ядро глубокого смысла. Общность южноиндийского фольклора имеет свое историческое объяснение. В XIV - XVI вв. весь Юг был сплочен в могущественную империю Виджаянагар. Самым знаменитым, самым прославленным правителем этого огромного государства был Кришна Дева Райя, который также оставил по себе память как ученый и поэт, автор книги "Амуктамальята". В должности его главного советника, или, пользуясь современным словом, - министра, подвизался Аппаджи, человек, бесспорно, выдающийся, о котором, к сожалению, сохранились лишь очень скудные сведения. При императорском дворе блистал поэт-острослов Тенали Раман. Эти трое - Кришна Дева Райя, Аппаджи и Тенали Раман - обрели вторую жизнь в народном творчестве Южной Индии. Разумеется, фольклорный император, его министр и придворный поэт мало походят на своих реальных прототипов. В переосмыслении образа Кришны Девы Райи народное воображение явно берет реванш за те бесчисленные муки и страдания, которые пришлось претерпеть небогатым и незнатным южноиндийцам от многочисленных царей и царьков - их угнетателей. Император в народных рассказах простодушен до глупости, по временам жесток и коварен. Советник Аппаджи легко одерживает над ним верх во всех спорах и столкновениях. А выходец из простого народа, весельчак и балагур Тенали Раман превосходит остротой ума и находчивостью не только самого Кришну Деву Райю, но и его правую руку (если не сказать - голову) - министра Аппаджи. Простолюдин и герой другого цикла рассказов - Мариядей Раман. Благодаря природной сметливости и мудрости он становится царским судьей, воплощая в себе народные идеалы справедливости. честности и бескорыстия. Демократические устремления, свойственные южноиндийскому фольклору, со всей полнотой проявляются в обрамленных "Повестях советника Маданакамараджана". Дочь простого торговца мстит за свою обиду надменному царскому сыну. Насмешка не щадит ни земных, ни даже небесных владык. Профессиональный деревенский игрок в кости дурачит бога смерти Яму и богов, составляющих высший пантеон, - Шиву, Вишну и Брахму. Народное литературное творчество процветало на индийской земле с глубокой древности. Известно, что такие замечательные памятники индийской литературы, как "Джатаки", "Панчатантра", "Хитопадеша", "Жизнь Викрамы, или Тридцать две истории царского трона", воздвигнуты на фольклорном постаменте. С этими сборниками рассказов, притч, несомненно, перекликаются народные повести и рассказы Южной Индии. Напрашивается и параллель с североиндийскими "Поучительными историями о падишахе Акбаре и его советнике Бирбале" (М., "Художественная литература", 1976). И все же оригинальность, первозданность южноиндийского фольклора самоочевидна. И шутливо-мудрые народные повести и расссказы Южной Индии имеют все права на внимание наших читателей.  * Из "Повестей советника Маданакамараджана" *  КАК ПРОСТОЙ СМЕРТНЫЙ ПЕРЕХИТРИЛ БОГА СМЕРТИ Жил в стране Чола[*] на берегу реки Кавери некий человек. С самого детства любил он азартные игры, - и в родной деревне его прозвали "Игроком". Был он чрезвычайно смел, дерзок и находчив на язык и в плутовстве не имел себе равных. Целые дни играл он в кости. и ничем другим не хотел заниматься. [* Чола - государство на юге Индии, которым правила династия Чола. {Здесь и далее примечания А. Ибрагимова.)] Каждое утро, после омовения и завтрака, хватал он игральную доску и косточки, выходил на улицу, набрасывался на первого же встречного и чуть не силком заставлял его играть с собой. В игре он не брезгал никакими хитростями, кидал косточки за двоих, и подчистую обобрав своего противника, прогонял его без всякой жалости. Поэтому, едва завидев игрока, все жители деревни бросались врассыпную. "Опять этот проклятый Сакуни[*]", - ворчали они, с треском захлопывая калитки. И так было везде: и на улице, где жили золотых дел мастера, и на улице, где жили кузнецы. Дело кончилось тем, что игроку стало не с кем играть, а значит, и не на что кормить семью. [* Сакуни - герой древнеиндийской эпической поэмы "Махабхарата", противник Юдхиштхиры в игре в кости.] Однажды, с игральной доской под мышкой, обошел он всю деревню, но так и не нашел никого, с кем можно было бы сыграть. "Как же мне заработать хоть немного денег? - задумался он. - А не сыграть ли со служителем храма Перумаля?[*]" [* Перумаль - тамильское имя бога Вишну.] Увидев, что он приближается к воротам, служитель задрожал мелкой дрожью, воскликнул: "О Говиндан![*]" - и спрятался за большим изваянием Перумаля, во внутреннем святилище. [* Говиндан (букв. Пастух) - одно из имен бога Вишну.] Торопливо войдя во двор, игрок закричал: - Гуру-свами[*], гуру-свами, я пришел помолиться. Где же вы? [* Гуру - духовный наставник. Свами - бог, также обращение к духовному лицу.] Он обыскал весь двор, но так и не нашел служителя. Тогда он заглянул во внутреннее святилище и увидел изваяние Перумаля. - Ага! Сегодня мне попался сам бог, - криво усмехнулся игрок. - Ну что ж, сыграю-ка я с ним. - Он разложил перед изваянием игральную доску и продолжал: - О Перумаль! Твой долг - бережно хранить все живущее. Каждому из людей ты дал какое-нибудь занятие, которое помогает ему прокормиться. Мое же занятие - азартная игра. Сегодня ты не послал мне ни одного противника. Решил, верно, испытать меня. Но ведь и ты тоже азартный игрок, играешь нашим миром, как тебе вздумается. Твои почитатели называют тебя Дарующим золото, поэтому я сыграю с тобой на золото. Ставка - один золотой. Если я проиграю - заплачу тебе золотой. Проиграешь ты - дашь мне золотой. По рукам? - Видя, что изваяние безмолвствует, он добавил: - Молчание - знак согласия. Итак, начинаем. Можешь оставаться в своем святилище. Я сам буду бросать за тебя кости и передвигать шашки. А ты наблюдай за игрой. Только смотри не спи! Игрок помолился богу Ганеше[*], устранителю препятствий, выкинул кости за себя, потом за Перумаля и воскликнул: - Я выиграл. У меня двенадцать!.. Почему же ты молчишь, Перумаль? Хочешь от меня отделаться? Честно ли это? Или тебя зря называют Воплощением справедливости? Но я человек решительный, в обиду себя не дам. Сейчас я перечислю по одной все твои десять аватар[**], а ты тем временем расплатись со мной честь по чести. И знай, что я от своего не отступлюсь! [* Ганеша - бог мудрости.] [** Аватары - земные воплощения бога Вишну.] Неожиданно Перумаль разверз уста и заговорил: - Пойми же, игрок. Меня только называют Дарующим золото, но у меня нет ни одной золотой монеты. Все деньги, которые приносят верующие, забирают себе служители храма. И не только деньги, но даже и половинки кокосовых орехов. У самого же меня нет ни одного медяка. Как же я могу заплатить тебе свой долг? - Ты мне голову не морочь, - проворчал игрок, - не на такого напал. Или отдай золотой, или я заберу богиню, которая стоит у тебя в ногах. Она сделана из чистого золота и стоит, конечно, дороже, чем один золотой. Я возьму ее в залог, переплавлю на монеты и заберу то, что мне причитается. Он сгреб статуэтку Амман[*] и направился к выходу. [* Амман (букв. Мать) - одно из имен жены бога Вишну.] Служитель, который прятался за изваянием, пришел в великое смятение. "Этот святотатец, не боясь божьего гнева, уносит Амман, - подумал он. - Если я попробую его остановить, он, чего доброго, обломает мне бока. Нет, пусть уж лучше Перумаль заботится о своей Амман". Дерзкая выходка игрока позабавила бога. - Да ты, вижу я, не уступишь самому Раване![*] - воскликнул он. - Будь немного поблагоразумнее и оставь Амман на месте. Завтра до рассвета я расплачусь с тобой. [* Равана - предводитель демонов.] - Что я слышу? - возмутился игрок. - Сам бог просит отсрочки! Но почему я должен тебе верить? Что, если завтра ты спрячешься со своей Амман в Молочном океане?[*] Где тогда тебя искать? Я знаю, ты верный слуга женщин, поэтому поклянись именами своих жен - Сидеви и Мудеви, что не обманешь меня! [* Молочный океан - мифический океан, откуда боги добыли напиток жизни - амриту.] После того как Перумаль принес клятву, игрок сказал: - Ну вот и сговорились. Верно сказано: "От ударов и стиральный камень[*] сдвинется". Завтра утром ты дашь мне один золотой или что-нибудь равноценное. [* В Индии стирают белье, ударяя им о камни.] Он поставил статуэтку на место и ушел. А служитель, изумленный всем, что видел, побрел к своей жене. В ту ночь в храм прилетели семь божественных дев: Рамбха, Урваши, Менака, Тилоттама и другие. Они сплясали перед богом свой танец, и Перумаль отпустил их в небесную обитель - всех, кроме Рамбхи, которой велел задержаться. Поутру в храм пришел игрок. - Где же твой золотой? - спросил он бога. - Я жду. - Я уже тебе говорил, что у меня нет золота, - ответил Перумаль. - Я хочу подарить тебе более ценное сокровище. - Он указал на небесную деву. - Это Рамбха. Ее красота стоит дороже золота. Возьми ее себе. - Ты двоеженец, Перумаль, и хочешь, чтобы я тоже стал двоеженцем, - не преминул съязвить игрок. - Ты знаешь, что у меня дома есть уже богиня несчастья - Мудеви, - и решил послать мне богиню счастья - Сидеви. Хорошо, так и быть, принимаю ее. Только одно условие. Хоть Рамбха и небесная дева, вести себя со мной она должна смиренно и почтительно, как земная женщина. Должна слушаться старшую жену, которая вот уже столько лет готовит мне рис. А нрав у нее, прямо сказать, тяжелый. Разгневается - сущая Дурга[*]. Под горячую руку и поколотить может. Если такое случится, младшая жена не должна возвращаться на небо. И так как она дана мне в уплату долга, пусть зарабатывает деньги на пропитание не только себе, но и мне. Так ей и вели! [* Дурга - грозная богиня, жена бога Шивы.] "Вот наглец!" - рассердился Перумаль, но не стал спорить с игроком, только сказал Рамбхе: - Ты будешь женой этого человека. Выполняй все, что он тебе скажет. Божественная дева упала игроку в ноги. - Мой владыка! - молвила она. - Парандамар[*] повелел, чтобы я служила вам, как рабыня. Пойдемте же в наше обиталище! [* Парандамар (букв. Обитатель небес) - одно из имен бога Вишну.] - Пошли, дорогая, - ласково сказал ей игрок, и они вдвоем отправились домой. По пути им встретилась старшая жена игрока. - Перумаль послал мне в дар божественную Рамбху, - объявил ей игрок. - Она будет жить у нас. Старшая жена приветливо пригласила младшую войти в их лачугу. Другой такой убогой хижины не было во всей деревне. Пальмовая крыша давно прохудилась. Глиняные стены осыпались, и в них ютилось великое множество клопов. В одном углу валялись грязные одежды, в другом - перепачканные углем вещи. Хорошенькое жилье для прекрасной Рамбхи, восхищающей сердца ценителей искусства во всем мире! Однако небесная дева не огорчилась. Силой своего волшебства она превратила хижину в роскошный дворец. Все комнаты в нем засверкали чудесными узорами. А вокруг дома раскинулся дивный пальмовый сад с красивой оградой. Старшую жену Рамбха одарила дорогими украшениями и богатыми одеждами. - Акка![*] Ты - старшая, я - младшая, - сказала она. - Давай же вместе служить нашему любезному супругу. [* Акка (букв. старшая сестра) - почтительное обращение к старшей по возрасту женщине.] - Ты щедро одарила нас, дорогая. Спасибо тебе, - ответила первая жена. - Но уговор такой: я буду служить мужу, а ты будешь служить мне! Шесть дней игрок жил как в раю. На седьмой пришел черед Рамбхи танцевать перед богом Индрой[*] и его божественной свитой, и она попросила у своего мужа разрешения слетать на небо. [* Индра - бог неба, громовержец.] - У нас на земле не принято отпускать жену одну ночью, даже для того, чтобы она танцевала перед самим богом Индрой, - возразил ей игрок. - Я дам свое согласие, только если ты возьмешь меня с собой. Пришлось Рамбхе забрать с собой мужа. Она превратила его в цветочную плетеницу, повесила плетеницу на шею, а когда поднялась на небо, вернула игроку его облик и стала танцевать перед богом Индрой и его свитой. В тот день, обрадованная, что за ней наблюдает муж, Рамбха танцевала так замечательно, что боги и святые отшельники пришли в несказанный восторг и снова и снова просили ее повторить танец. В конце концов Рамбха так устала, что упала без чувств. Встревоженные боги кинулись к ней всей толпой. Один опрыскивал ее розовой водой. Другой обмахивал опахалом, сделанным из хвоста яка. Третий принес какое-то лакомство. Игрок был очень доволен, глядя, как заботливо ухаживают боги за его женой. Когда Рамбха очнулась, она снова превратила мужа в плетеницу, повесила плетеницу на шею, опустилась на землю и вернула мужу его облик. - Иди домой, дорогая, - велел ей игрок, - и поухаживай за старшей женой. А я совершу омовение в Кавери и тоже вернусь домой. Было как раз время половодья. Кавери широко разлилась, и в ее водах купались боги и святые отшельники - те самые, что чествовали Рамбху. "Почему они не приветствуют меня с должным почтением? - разгневался игрок. - Ведь я муж Рамбхи. Может быть, они меня не заметили?" И он величественным шагом прошествовал перед богами и отшельниками, но они так и не обратили на него никакого внимания. Игрок пришел в полную ярость. "Эти боги вчера угождали моей жене, которая пела и плясала перед ними, - думал он. - Но ко мне, ее мужу, относятся с пренебрежением, потому что я простой смертный. Ну, ничего, сейчас я им задам!" Он нарвал пучок розог, накинулся на богов и святых и принялся их стегать. От неожиданности боги опешили. Однако они подумали, что это особый обряд в их честь. Так на празднике в честь бога Шивы верующие стегают его черенками пальмовых листьев. - Что это за странный обряд? - жалобно спросили они у игрока. - Сегодня у нас праздник розог, - ответил он им. - Вчера вы все суетились вокруг моей жены Рамбхи. Почему же вы относитесь с пренебрежением ко мне, ее мужу? Подобает ли вам такая надменность? Он так отхлестал богов и отшельников, что те, громко рыдая от боли, вознеслись на небо и пожаловались самому богу Индре. - У Рамбхи есть на земле муж-буян? - удивился Индра. - Позвать ее ко мне. Когда игрок вернулся домой, Рамбха приветствовала его, рассыпав у него под ногами цветы. Внезапно игрок залился громким смехом. - О мой супруг! Чему вы изволите смеяться? - в недоумении спросила его Рамбха. Игрок захохотал пуще прежнего. - Объясните же своей рабыне, почему вы смеетесь, - снова попросила его небесная дева. - Я тоже хочу принять участие в вашем веселье. Игрок рассказал ей обо всем происшедшем. - Ну и задал же я этим чванливцам! - смеялся он. - Не могу без смеха вспомнить, как они удирали! Рамбха сильно встревожилась. - Как вы осмелились поднять руку на богов? - сказала она, дрожа. - Если они пожалуются богу Индре, вам не миновать суровой кары! - Любимая моя! Прекраснейшая из всех небесных дев! Сейчас же лети к богу Индре и вымоли мне прощение, - сказал ей игрок. Едва Рамбха появилась в раю, Индра, разгневанный, вскочил с трона: - Рамбха! Ты принадлежишь к миру бессмертных, но полюбила смертного человека. И не только его полюбила, но и стала его женой. Это ты подучила его отстегать розгами богов? Я прокляну тебя! Но все боги дружно встали на защиту небесной танцовщицы: - О Индра! Рамбха тут ни при чем. Виноват ее муж - грубый дурной человек. Его-то и надо покарать со всей строгостью! - О повелитель вселенной, - сказала Рамбха, - я стала супругой этого человека по велению самого Перумаля. И мой муж не виноват - он защищал свое и мое достоинство. Если уж вы решили кого-нибудь наказать, накажите меня. - Ты защищаешь этого смертного, Рамбха? Тогда я наложу проклятие на тебя. Одиннадцатиярусная надвратная башня бенаресского храма Висванатхи[*] рассыплется и превратится в прах, который разнесет ветер. До тех пор, пока эта башня не вознесется снова к небу всеми своими одиннадцатью ярусами, скитаться тебе по земле злым духом. [* Висванатха (букв. Повелитель всего сущего) - имя бога Шивы.] Рамбха спокойно приняла это проклятие, лишь попросила Индру: - Разрешите мне остаться в своем обличье, пока я не повидаю мужа и не расскажу ему обо всем. - Да будет так! - согласился Индра. Заливаясь горючими слезами, Рамбха спустилась на берег Кавери и увидела там игрока. - Любимый! По вашей вине я обречена стать злым духом, - сказала она. - Не буду вас упрекать, так, видно, предопределено было судьбой. Я вселюсь в дочь бенаресского раджи. Чтобы изгнать меня из ее тела, соберутся заклинатели со всего света. Но никому, кроме вас, не удастся это. Повидайте бенаресского раджу и придумайте способ освободить меня от тяготеющего надо мной проклятия. Тогда я снова возвращусь в ваш дом. При этих словах Рамбха обратилась в злого духа, полетела в Бенарес и вселилась в дочь раджи, которая в это время играла в мяч. В припадке безумия царевна порвала на себе все одежды. Подруги ее в страхе кинулись к царю и сообщили ему, что его дочерью овладела бесовская сила. Царь поспешил на женскую половину дворца. Охваченная безумием царевна то хохотала, то вдруг приходила в исступление, то пела и плясала нагишом. Отца своего она не узнала. Когда на нее попытались надеть сброшенные одежды, она стала бить и кусать всех вокруг, С большим трудом удалось запереть ее в комнате. Сильно обеспокоенный, раджа призвал лекарей. Они сказали, что у царевны возрастной недуг. Однако, понаблюдав за ней внимательнее, они решили, что в нее вселился злой дух, которого не изгнать никакими лекарствами, и, бессильные чем-либо ей помочь, удалились. Жрецы и заклинатели уверяли царя, что прогонят злого духа, как собаку. Но царевна бушевала так яростно, что они испугались и сами убежали, точно побитые камнями собаки. Царские глашатаи объявили под барабанный бой: - Тому, кто изгонит нечистую силу из царевны, царь отдаст ее в жены. И дарует полцарства. Явился в царский дворец игрок. - Я слышал, о царь, - сказал он, - что твоя дочь безумствует, рвет на себе одежды. Покажи ее мне. Я уведу вселившегося в нее злого духа к себе домой. - Кто ты такой? - изумился царь. - Неужели ты и впрямь можешь спасти мою дочь? Неужели одолеешь бесовскую силу? - Я хитрее любого беса. Злой дух, который вселился в твою дочь, - моя вторая жена. И я, как обещал, уведу ее домой. Царь в полной растерянности сказал своему главному советнику: - На вид этот человек - грубый мужлан. Но он требует, чтобы я показал ему свою дочь. Сумеет ли он изгнать нечистую силу? Или только хочет поглазеть на мою дочь? - Кто знает, какая змея прячется в какой норе, - ответил советник. - Может быть, он и вправду сумеет выполнить свое обещание. - Ну что ж, попытаем счастья, - молвил царь и добавил, обращаясь к игроку: - Если ты изгонишь злого духа, отдам тебе дочь и полцарства. Не изгонишь злого духа - повелю отрубить тебе голову и бросить ее на съедение стервятникам. А теперь, если ты не передумал, давай с тобой подпишем договор. Подписав договор, игрок сказал: - Махараджа! Прикажи отпереть дверь комнаты, где находится твоя дочь. Я должен посмотреть при светильниках, в самом ли деле в нее вселилась бесовская сила. Вели принести мне бетель, кадильные палочки и все, что необходимо для жертвоприношения. Игрока отвели в отдельный домик. На глазах у всех советников и заклинателей он посыпал себе лоб священной золой и забормотал: - Кали! Кабали! Сули! О Вседоблестная дочь! Ахораруккири! Арахари![*] Убирайся, бесовское отродье! О вампир, изрыгающий кровь! О демоница, блуждающая в сумерках! О брахмаракшаси![**] О малаяльская Бхагавати![***] Изыди, исторгнись! - Он сложил вместе ладони, поклонился во всех направлениях и повернулся к священному светильнику: - О моя жена-бесовка! Помоги мне, жена-чертовка! Отзовись, плутовка! [* Кали, Кабали, Сули, Вседоблестная дочь, Ахораруккири, Арахари - имена жены бога Шивы.] [** Брахмаракшаси - бесовка, демоница.] [*** Бхагавати - имя жены Шивы.] Внезапно пламя светильника заметалось, на него уселся дух Рамбхи. - На вид он мужлан, а в своем деле большой искусник, - поразились придворные и заклинатели. - Видно, только он и может изгнать злого духа. - То ли еще будет! Сейчас вы все склонитесь передо мной! - закричал игрок, зачерпнул полную горсть золы, бросил ее на присутствующих, затем взял еще немного золы и добавил: - А теперь пойдем посмотрим, что делает царская дочь. На многих придворных и заклинателей игрок нагнал такого страха, что они уже не боялись бесовской силы, считая, что страшнее все равно ничего не будет, поэтому все последовали за ним. Игрок подвел их к подножью горы, куда успела взобраться выбежавшая из своей комнаты царевна, и крикнул: - Довольно бесовской игры! Спустись с горы! Камень возьми - и спустись с горы! С большим камнем на голове, содрогаясь всем телом, царевна спустилась с горы. Царь и все остальные в страхе попятились. Но игрок смело выступил вперед. - Напрасно людей не морочь! Оставь царскую дочь! Улетай прочь! - вскричал он и залепил царевне звонкую пощечину. Царевна зарыдала от боли и гнева и поспешно скрылась в пещере. Игрок пошел вслед за ней. Немного погодя он вернулся и сказал царю: - Махараджа! Для того чтобы твоя дочь окончательно пришла в себя, необходимо выполнить одно условие. Надеюсь, оно покажется тебе нетрудным. Надо разрушить в мелкую пыль одиннадцатиярусную надвратную башню бенаресского храма Висванатхи и заново ее отстроить. Тогда заклятие потеряет свою силу, и твоя дочь выйдет из пещеры. Царь созвал своих подданных, велел им разрушить одиннадцатиярусную башню храма Висванатхи в мелкую пыль и развеять эту пыль по ветру. Затем все его подданные - среди них зодчие строители, кузнецы, ваятели, сипаи[*], советники и даже женщины - денно и нощно трудились, чтобы восстановить башню в прежнем ее виде. После того как работа была закончена, игрок велел отнести к подножью горы одежды, украшения царевны, ее отделанный жемчугом паланкин и отправился туда вместе с царем и придворными. [* Сипаи - солдаты наемного войска в Индии.] Когда игрок поднялся в пещеру, Рамбха оставила тело царской дочери и, приняв свой собственный облик, отправилась домой. Царевна, придя в себя, устыдилась своей наготы, схватила принесенные ей одежды и поспешно оделась. Потом она совершила омовение в пруду, который находился тут же, неподалеку, и ее унесли на жемчужном паланкине во дворец. Бенаресский раджа устроил в честь игрока пышное празднество, в горячих похвалах изъявил ему свою благодарность, одарил его золотом стоимостью в полцарства и выдал за него свою дочь. После пышной свадьбы - она длилась несколько дней - вместе со своей новой женою игрок отправился к себе домой, в страну Чола. Старшая его жена и младшая - Рамбха - приняли царевну приветливо и ласково. Индра был очень удивлен, когда в свой обычный день Рамбха появилась в раю, где обитают бессмертные боги. - Как ты сумела освободиться от моего заклятия? - спросил он. - Ты думал, что время жизни моего мужа истечет куда раньше, чем надвратная башня храма бенаресского Висванатхи рассыплется в прах и будет отстроена заново, - ответила Рамбха, - но мой муж сумел разрушить ее за одиннадцать дней и за такой же срок возвести снова. Еще восемь дней ушло на освящение башни. Нет ничего такого, чего он не мог бы совершить. Но нрав у него крутой. Если я вовремя не вернусь домой, он мне не спустит опоздания. Счастливо и радостно зажил игрок со своими тремя женами. Ему завидовали не только соседи, но и сам бог Индра. Понимая, что пока игрок жив, Рамбха не вернется на небо, он позвал бога смерти Яму и сказал ему: - Есть на земле один азартный игрок. Человек он очень плохой, способный на любое дурное дело. Принеси мне его душу. Отправил Яма за игроком своих посланцев. А тот как раз в это время тешился со своими женами. Их праведность не позволила посланцам бога смерти войти в дом, преградила им путь, словно пламя пылающее. Постучались гонцы Ямы в дверь, крикнули: - Эй, игрок, выходи! Игрок прикинулся, будто не слышит их, и продолжал развлекаться со своими женами. Всю ночь торчали посланцы на улице. Лишь под самое утро игрок вышел наружу, оглядел грозных гонцов и спросил у них: - Вы кто такие, ребята? Почему глухой ночью ломитесь в дом доброго человека? - Нас послал Яма, - ответили они. - Велел привести тебя к нему. Нимало не испугавшись, игрок захохотал во все горло: - А какой Яма меня призывает? Старый или новый? Посланцы растерянно молчали. Они сами не знали, какой Яма их послал: старый или новый. - Вы что стоите, глазами хлопаете? Сперва узнайте, кто вас послал, тогда и приходите. Так ни с чем и вернулись посланцы в Ямапур, где их повелитель восседал на троне. - Каладеван![*] - сказали они. - Мы передали игроку, что ты его требуешь. А он говорит: выясните сперва, кто вас послал: старый Яма или новый. [* Каладеван (букв. Бог времени) - имя бога смерти Ямы.] Призадумался бог смерти: какой же он Яма, старый или новый? Со всей своей свитой отправился он в мир богов и рассказал им о своем затруднении. - О бог богов! - молвил он Индре. - Объясни мне, какой я Яма: старый или новый? Не в состоянии ответить на его вопрос, Индра предложил: - Давайте спросим бога Брахму - он ведь сотворил все миры. Боги отправились в мир Брахмы. Но и сам творец не смог рассеять их сомнения. Они пошли к великому Вишну. Но и великий Вишну, который измерил мир в три шага[*], ничем не смог им помочь. Тогда они все вместе обратились за советом к богу Шиве, обитающему на горе Кайласа. [* Намек на известный мифологический эпизод. Чтобы спасти богов от демона Бали, который подвижничеством добился великой силы и захватил три мира (небесный, земной и подземный), бог Вишну явился к Бали в облике карлика и попросил у Бали столько пространства, сколько он сможет измерить в три шага. Получив согласие демона, он вырос с великана, одним шагом измерил всю землю, другим - небо и оставил Бали, по его мольбе, только подземный мир.] - Этот смертный задал вопрос, на который не могут ответить даже боги. Значит, он наделен необыкновенным умом, - сказал Шива и велел Каладевану немедленно привести к нему игрока. Яма взял свое оружие, уселся на запряженную буйволами повозку и поехал на землю. Только увидел его игрок - кинулся в дом и сказал трем своим женам: - О повелительницы моего сердца! Сейчас я упаду, словно мертвый. Но, прощу вас, не сжигайте моего тела. Набальзамируйте его, положите в сундук, и пусть оно лежит там хоть долгие годы. Но как только услышите мой голос, откройте сундук. Он вышел на улицу и спросил Яму: - Зачем изволил пожаловать? - Ты одурачил моих посланцев. Я сам явился, чтобы отнести твою душу к богу Шиве. - Ты считаешь себя умнее своих гонцов? А ведь тебе не удалось похитить душу Сатьявана[*]. Не удалось унести и душу Маркандейи[**]. А уж если тебя провели женщина и зеленый юнец, то мне и подавно нетрудно тебя одурачить! [* Сатьяван - герой одного из вставных эпизодов "Махабхараты". Его жена Савитри сумела упросить бога Яму, чтобы он вернул жизнь ее бездыханному мужу.] [** Маркандейя - сын мудреца Марканду. Ему была предсказана смерть шестнадцати лет от роду. Но когда бог смерти Яма явился за ним, Маркандейя обнял изваяние Шивы, моля его о помощи. Шива даровал ему избавление от смерти, и Маркандейя навсегда остался шестнадцатилетним юношей.] Яма в ярости напустил на него своего буйвола. Буйвол пронзил его одним рогом, и он, как предсказывал, упал бездыханный. Вышли три его жены, набальзамировали его тело и спрятали в сундук. Каладеван явился с душой игрока к ожидавшим его богам и стоял среди них, горделиво покручивая свой ус. Увидев троих великих богов, игрок сложил ладони и приветствовал их почтительным поклоном. - Что говорит список его прегрешений и заслуг? - обратился Яма к писцу Читрагупте. - Грешник он или праведник? - Закоренелый грешник, - ответил Читрагупта. Не помня себя от гнева, игрок накинулся на него и дал ему пощечину. Читрагупта, смешавшись, застыл неподвижно, как изваяние. - Эй, игрок, - спросили трое великих богов, - за что ты ударил Читрагупту? Игрок ответил: - Свами! Даже самым праведным подвижникам редко удается лицезреть хотя бы одного из вас. Меня же позвали сюда трое великих богов - Брахма, Вишну, Шива - и еще великое множество других богов. Я удостоился лицезреть вас всех. Как же можно меня после этого называть закоренелым грешником?! Лесть пришлась троим богам по сердцу. - Мы все признаем, что ты человек чрезвычайно умный, - сказали они. - Но если ты за полчаса не разрешишь свой собственный вопрос: какой Яма послал за тобой, старый или новый, - тебе несдобровать. Если нужна наша помощь - скажи. - Разрешите мне на полчаса занять место Ямы, - попросил игрок. Боги дали свое позволение. Сел игрок на трон Ямы, позвал к себе Читрагупту, который записывает, какой век отмерен каждому человеку, и сказал ему: - Посмотри в свои списки. Сколько мне осталось еще жить? - Полчаса, - ответил Читрагупта. - Исправь свои списки. Запиши, что мне осталось жить еще сто лет, - велел новоявленный Яма. Затем он приказал продлить жизнь всем трем своим женам и укоротить всем, кто ему не нравился в родной деревне. Покончив с этим делом, он позвал к себе владыку слонов Айравату и молвил ему так: - Каладеван сейчас я. Ты обязан выполнять все мои повеления. Пойди и разорви на куски старого Яму. Слон разыскал бога смерти и напал на него, стараясь пронзить бивнем. Старый Яма испугался за свою жизнь и, причитая от страха, бросился к богу Индре. Индра поспешил вместе с ним к Брахме и попросил творца дать убежище старому Яме. Брахма сказал, что это не в его власти, и отвел Яму к великому Вишну. Великий Вишну, в свой черед, отвел его к Шиве. - Погоди, Айравата, - обратился к слону Шива. - Сейчас мы поговорим с тем, кто дал тебе это повеление. И все боги спустились в преисподнюю, где помещалось царство Ямы. Игрок знал заранее, чем все это кончится, и, хотя время его правления не истекло, направился навстречу богам. - Почему ты покинул трон? - спросил его Шива. - О великий! - ответил игрок. - Боги славятся своей справедливостью, но ко мне они относятся без малейшей справедливости. И вот вам доказательство. Я приказал Айравате убить старого Яму, а он ослушался. Если уж и царь слонов не хочет мне повиноваться, от кого же мне ждать послушания? Не надо мне трона Ямы. Лучше отпустите меня к моим женам. - Сколько еще осталось жить этому игроку? - спросили боги Читрагупту. - Старый Яма определил ему полчаса. А новый Яма назначил себе сто лет. Тут, наконец, поняли боги, что игрок и их сумел провести. - Ну, и хитер же ты! - воскликнули они. - Ты хочешь возвратиться на землю? Но ведь жены, вероятно, уже сожгли твое тело. Где же поселится твоя душа? - Вы, видно, считаете меня глупцом, - оскорбился игрок. - Я велел женам набальзамировать мое тело и спрятать его в сундук. Я буду жить со своими женами еще сто лет. Велите только, чтобы мою душу отнесли обратно на землю. Иначе не помилую я старого Яму! Его ум восхитил великих богов. - Своей смелостью и находчивостью ты завоевал собственное счастье, - сказали они. - Ты сумел обмануть самого бога Яму. Отныне на земле тебя будут звать "Яма-пураттан" - "Человек, который сумел перехитрить самого бога смерти". Употреби же свою смелость и находчивость на добрые дела. Будь праведен и честен. А когда вдоволь насладишься земными радостями, вкусишь и вечное блаженство. Отнесли посланцы Ямы душу игрока обратно на землю. Душа вселилась в его тело, и, ожив, игрок громко крикнул: - Откройте, дорогие женушки! Три жены с нетерпением открыли сундук. Они смеялись и радовались, слушая рассказ своего мужа обо всем, что с ним произошло. А он с любовью обнимал жен и говорил им всем ласковые слова. КАК ДЕВСТВЕННАЯ ВДОВА ВНОВЬ СТАЛА ЖЕНОЙ И РОДИЛА СЫНА У владыки Санбухапурама было две дочери. Обе они родились после обряда поклонения священным светильникам, поэтому старшую из них махараджа назвал Тунгавилякку (Негаснущий светильник), а младшую - Куттувилякку (Светильник на подставке). Когда Тунгавилякку исполнилось семь лет, а Куттувилякку - пять лет, отец решил выдать их замуж. Муж старшей дочери, сын правителя соседнего царства, поселился у него во дворце. Второй же зять - сын властителя другого царства - пустился на корабле в дальнее странствие. Обе сестры не разлучались и в замужестве. Вместе они купались в реке, вместе рвали цветы в дворцовом саду, вместе плясали и пели в андапураме[*]. Как две птицы, порхали они по дворцу, и дни их проходили в забавах и увеселениях. Куттувилякку относилась к старшей сестре с должным почтением, всячески старалась ей услужить и только в свободное время играла с ней как равная. [* Андапурам - женская половина дома (дворца).] Колесо времени отсчитывало год за годом, и вот наконец расцвела весна, которая принесла зрелость обеим девушкам. Свежесть и пылкость чувств придавали им особое обаяние. Тунгавилякку и впрямь озаряла спальню своего мужа, как негаснущий светильник. Но Куттувилякку даже не помнила лица своего мужа. Она походила на горящий слабым, трепетным пламенем светильник, который вот-вот погаснет от сочувственных вздохов окружающих. Неожиданно махараджа получил известие о гибели второго зятя. Это известие поразило его, как удар грома. Однако, не зная, верно оно или ложно, махараджа утаил его от младшей дочери, сказал о нем лишь старшей. Тунгавилякку была очень опечалена, но ничем не выдала своей печали, осталась в обхождении с сестрой такой же ласковой и веселой, как и прежде. Однажды, после омовения в розовой воде, Куттувилякку надела шелковые одежды и золотые украшения, насурьмила глаза и поставила на лоб тилак[*]. Затем она натерлась благовониями, украсила волосы цветами и, звеня браслетами, побежала к Тунгавилякку. Увидев ее во всем блеске юной красоты, старшая сестра не могла удержаться от горестной улыбки. [* Тилак - знак, который ставят на лбу замужние женщины.] - Почему ты глядишь на меня так невесело? - удивилась Куттувилякку. - Да так просто, - ответила старшая сестра. Но младшая, заподозрив неладное, стала настаивать: - Расскажи мне правду. Ты что-то от меня скрываешь. Между нами не должно быть никаких тайн. И в конце концов Тунгавилякку сообщила ей все, что знала. - Отец получил весть, что твой муж погиб во время бури, - сказала она. - Он пытается выяснить, так ли это. Теперь ты понимаешь причину моей скорби. Несколько мгновений Куттувилякку стояла недвижная, как изваяние, кровь, казалось, остановилась в ее жилах. Едва придя в себя, она переоделась в чистую белую одежду, которую носят вдовы, и побежала к отцу. При виде ее царь понял, что она уже все знает, и безмерно огорчился. Ведь он назвал ее Куттувилякку, потому что хотел, чтобы она сверкала ярким светильником - светильником семейного счастья, но внезапный вихрь, поднятый судьбой, развеял все его надежды, - Дорогой отец, - начала Куттувилякку, - вы растили меня с любовью и заботой и выдали замуж совсем еще несмышленой девочкой. Но волей судьбы тот, кто надел мне на шею свадебную гирлянду, погиб. Я даже не помню его лица. Жить девственной вдовой, не зная радостей супружества, у меня нет ни малейшего желания. Прикажите разложить костер. Где бы мой муж ни был: в раю или в аду, я все равно последую за ним. - Не спеши взойти на костер, - принялся отговаривать ее царь. - Пусть у тебя нет мужа - зато у тебя есть отец, который не оставит тебя своими заботами. Тебе принадлежит половина моего царства. Ты можешь совершить множество благих дел, которые зачтутся тебе в следующих рождениях[*]. Оставь мысль о самосожжении. [* По индусской религии, человеческое существование представляется в виде цепи непрерывных рождений, и заслуги, накопленные в одном рождении, зачитываются в последующих.] Но Куттувилякку была непреклонна в своем решении, и в конце концов царь повелел разжечь на речном берегу костер из сандаловых поленьев. Куттувилякку раздала беднякам и нищим много денег, исполнила все надлежащие обряды и стала обходить костер справа налево. Обильно политые маслом, сандаловые поленья горели так сильно, что пламя взвивалось до самых небес. Закончив третий круг, Куттувилякку громко воскликнула: - О Агни![*] Я не хочу медленно сгорать на огне тоски по умершему мужу. Пусть лучше я сразу превращусь в груду золы. Прими же меня, о небо! Соедини меня с моим супругом, о небо! [* Агни - бог огня.] И она спрыгнула в яму, откуда вздымались багровые языки пламени. В тот же миг налетел ураганный ветер. Сверкнула молния, зарокотал гром, хлынул ливень и загасил костер. Могучий поток воды подхватил девушку, отнес ее в реку, и она поплыла вниз по течению. Прошло много времени, прежде чем ей удалось ухватиться за траву и выбраться на берег. Оглядевшись, Куттувилякку увидела, что находится в красивом саду. Она села и задумалась. Гроза помешала ей совершить самосожжение. Это может означать только одно: ее супруг жив. Что же ей теперь делать? Возвратиться к отцу и снова надеть наряд вдовы? "Нет, - решила она. - Я останусь здесь и попробую найти себе какое-нибудь занятие". Внезапно в саду появилась цветочница-старуха. Заметив Куттувилякку, старуха усомнилась, уж не лесная ли она богиня, подошла к ней и стала ласково ее расспрашивать, как она там очутилась. - Бабушка, - отвечала Куттувилякку на ее расспросы, - мы с мужем купались в реке, когда разразилась неожиданная буря. Течение принесло меня сюда. Где мой муж и что с ним - я не знаю. Старуха сразу полюбила ее. - Если хочешь, живи в моем доме, - предложила она. - Я буду заботиться о тебе, как о родной дочери. Куттувилякку с радостью приняла ее предложение. Старуха эта была цветочницей ранипурамского царского дворца. Каждый день она рвала в саду цветы, сплетала красивые гирлянды и относила их махарани. Она сдержала свое обещание и обращалась с юной и гибкой, как молодой побег, Куттувилякку словно с родной дочерью. Миновало полгода. Однажды утром девушка сказала старухе, которая только что возвратилась из сада: - Бабушка! Я пропостилась всю ночь и очень хочу есть. Свари что-нибудь на скорую руку, а я тем временем сплету гирлянды по-новому, и ты отнесешь их царице. Она сплела дивные гирлянды и уложила их в корзину. После того как они поели, старуха побрела с этой корзиной в царский дворец. Махарани была восхищена плетеницами. - Признайся, бабушка, - сказала она, - ведь это не ты сплела такие. Кто же их сплел? Старуха не стала отпираться, рассказала ей всю правду, и царица велела привести к ней девушку. Очарованная красотой Куттувилякку, царица молвила старухе: - Такой девушке не место в бедной хижине. Пусть она украшает наш дворец. У меня есть две дочери, ее сверстницы. Пока они еще не замужем, она будет играть с ними вместе, а заодно и учить их всему, что сама знает. И, щедро одарив цветочницу, царица отослала ее домой. А Куттувилякку осталась в царском дворце. Махарани обращалась с ней как с родной дочерью. Но она и не догадывалась, что девушка - дочь ее младшей сестры. И Куттувилякку не знала, что махарани - ее тетя. Обе царевны, однако, завидовали красоте Куттувилякку и обходились с ней как с рабыней или служанкой. Пользуясь каждым подходящим случаем, они оговаривали девушку. Однажды в праздник царица и ее дочери должны были надеть жемчужные ожерелья. Махарани велела принести из своей сокровищницы кувшин с лучшими жемчужинами и, призвав служанок, поручила им всем сплести ожерелья. Получила пригоршню жемчужин и Куттувилякку. Она уселась в небольшом храме Ганеши, который находился тут же, во дворце, и принялась за работу. Немного погодя служанки позвали ее на обед. Оставив уже снизанные ожерелья и отдельные жемчужины, Куттувилякку отправилась обедать. В ее отсутствие заводная кукла проглотила и ожерелья и жемчуг. Вернувшись, Куттувилякку очень огорчилась и поспешила к царице, чтобы рассказать ей о пропаже. Махарани была вне себя от ярости. - У всех жемчужины целы, только у тебя одной пропали, - кричала она. - Ты, верно, украла их и припрятала, чтобы потом любоваться собой в дорогих жемчугах. Слишком загордилась своей красотой. Виданное ли это дело - воровать в доме, где тебя кормят! Ну, ничего, я тебя так накажу, что век будешь помнить! Она позвала цирюльника, велела ему обрить Куттувилякку наголо и поставила ей на голову светильник. - Тебя зовут Куттувилякку - светильник на подставке. С нынешнего дня ты будешь ходить со светильником на голове и освещать андапурам. Куттувилякку приняла наказание спокойно, не жалуясь на свою судьбу. Она не снимала светильник даже во время еды или сна. Прошел год. Слух о том, что муж Куттувилякку погиб, оказался ложным. Хотя корабль его и потонул, сам он сумел добраться вплавь до берега, доблестно убил в поединке царя заморской страны и стал править вместо него. Долгое время его снедало желание видеть жену, которую он оставил еще совсем девочкой, и в конце концов во главе большого войска он отправился в Санбухапурам. По пути он заехал на несколько дней в Ранипурам, к старшей сестре своей тещи. Махараджа пригласил его в свой дворец, а его свиту велел разместить в городских домах. Затем он сообщил своей жене о прибытии ее родственника. Махарани радостно приветствовала его и устроила в его честь пышное пиршество. По окончании пиршества царица подозвала к себе Куттувилякку: - Эй ты, ходячий светильник! Всю ночь стой в спальне моего родственника. Повинуясь ее приказанию, девушка поплелась в нарядно украшенную спальню к царевичу и встала в самом углу. Со слезами на глазах смотрела она на молодого человека, который сидел на ложе. Ее сердце надрывалось при мысли, что ее муж, вероятно, такой же красавец, как и этот царевич, возвратившийся из дальней заморской страны. И царевич с изумлением ее разглядывал. "Она совсем не похожа на простую служанку, - думал он. - Почему она так тяжко вздыхает? Почему смотрит на меня с такой печалью? Меня влечет к ней какое-то необъяснимое чувство. Что связывает меня с ней? Кто она?" Он ласково спросил девушку: - Кто ты такая? Кто твой отец? Уроженка ли ты этих краев или нездешняя? За какую вину тебя заставили носить светильник на голове? Расскажи мне подробно обо всем. Куттувилякку ничего не ответила, только залилась густой краской стыда. Царевич снял с ее головы светильник, усадил ее рядом с собой и повторил просьбу. Куттувилякку продолжала молчать. - Пока ты не расскажешь мне историю своей жизни, я не смогу заснуть, - не отступался царевич. - По твоим скорбным глазам я вижу, что в твоей жизни есть какая-то тайна. - О царевич, - превозмогая смущение, заговорила наконец девушка, - пристало ли вам беседовать с простой служанкой, да еще с такой, которая вынуждена носить на голове светильник? Но раз уж вы так настаиваете, я расскажу вам историю своей жизни. Я просто не хотела вас огорчать. И Куттувилякку поведала обо всем, что с ней случилось с того дня, как уехал ее муж. Закончила она такими словами: - Знайте же, о прекрасный царевич: Куттувилякку - это я! И это я стала ходячим светильником! Царевич был полон сострадания. - Знай же, что это я твой муж! - воскликнул он. - Тебе было всего пять лет, когда я надел на тебя свадебную гирлянду. После свадьбы я переплыл на корабле через море и разгромил войско тамошнего царя. Подумать только, я как раз еду за тобой и вдруг нахожу тебя в доме сестры своей тещи! Как жестоко обошлась с тобой судьба! Но не будем сокрушаться о былом, поразмыслим лучше о будущем... Бедная, бедная моя! Сколько горя ты вынесла в свои юные годы. Но теперь, моя любовь, ничто не помешает нашему счастью! Он взял Куттувилякку за руки, и по всему ее телу разлилась неизъяснимая сладость. Но когда в следующий миг он попробовал привлечь ее к себе, она вырвалась. - Любовь моя! Почему ты отвергаешь мои объятья? - ласково спросил царевич. - Не можешь простить мне, что я оставил тебя надолго? Или что обрек тебя на такие муки, едва не довел до самосожжения? - Нет, свами, - ответила Куттувилякку, - я должна быть уверена, что вы и вправду мой муж. Что, если сегодня ночью вы лишите меня чести, а завтра обзовете бесчестной потаскухой? Как я тогда оправдаюсь перед мужем? Подождите же до утра! Царевич был глубоко оскорблен тем, как махарани обошлась с его женой: мало того что превратила в ходячий светильник, посылает еще прислуживать мужчинам. Он решил рано утром оставить дворец, позвал прислужниц, которые дежурили за дверями, и велел им: - Вымойте эту девушку, нарядите ее в красивые одежды и украшения, посадите в жемчужный паланкин и охраняйте до утра. Отдав это повеление, он прилег на ложе и сразу же погрузился в глубокий сон. На другой день, с восходом солнца, махарани постучалась в дверь, чтобы пригласить его к завтраку, но оказалось, что его нет в опочивальне. Слуги доложили ей, что гость чем-то оскорблен и собирается немедленно уехать. Царица поспешила к махарадже и рассказала ему о том, что услышала от слуг. - На что вы так обиделись? - спросил царь. - Я не останусь в вашем дворце ни на один миг, - ответил царевич, кипя возмущением и гневом. - У вас и глоток воды выпить - большой грех. Никто, даже цари, не вправе наказывать ни в чем не повинных людей. А уж наказывать молодых девушек, которых, верно, пощадил бы и самый лютый бес, - совсем непростительная жестокость... Махараджа никак не мог уразуметь, в чем дело, и стал расспрашивать царевича. Тот наконец объяснил: - Младшая сестра вашей жены - супруга санбухапурамского царя. Я женился на младшей его дочери, когда она была еще совсем маленькой девочкой, и пустился в дальнее плавание. И вот на обратном пути я заезжаю к вам и вижу у вас свою жену Куттувилякку со светильником на обритой голове! Могу ли я спокойно вынести такое?! Махараджа и махарани долго умоляли царевича простить им их вину. - Ладно, - согласился он в конце концов, - мудрым людям не подобает помнить обиды. Но я все равно должен ехать. Всего вам доброго! И вместе со всем своим войском он отправился дальше. Слуги несли Куттувилякку в жемчужном паланкине. Узнав от гонцов, что его второй зять не только не погиб, но и отвоевал себе царство, санбухапурамский махараджа несказанно обрадовался и вышел ему навстречу вместе со своими советниками и военачальниками. Когда все они, после пышной встречи, достигли санбухапурамского дворца, царевич рассказал махарадже и придворным о том, как он завоевал заморское царство и как на обратном пути отыскал свою жену. Радость царя не знала границ, когда он узнал, что его любимица Куттувилякку жива и здорова, хотя и претерпела много горя. Махараджа выстроил для своего зятя и дочери отдельный дворец с верхней верандой и красивой опочивальней и благословил их обоих на счастливую семейную жизнь. Много лет мечтала Куттувилякку о соединении с мужем и в первую брачную ночь проявила такую страсть, что он был изумлен ее несдержанностью, не свойственной обычно молодым девушкам. Но упоение ее свежей красотой и ласками рассеяло возникшие у него было сомнения в ее верности. Несколько дней супруги наслаждались ничем не омрачаемым счастьем. Но вот однажды они посетили храм, который находился в соседнем городе. Увидев прекрасного царевича, девадаси[*] воспылала к нему сильной любовью. Не менее сильно возненавидела она и его жену, столь же красивую, как и сама даси. [* Девадаси (даси) - храмовая танцовщица, баядерка, ритуальная гетера.] Узнав, что царевич - большой поклонник искусств, танцовщица как-то явилась к нему во дворец в отсутствие его жены. Она с такой необыкновенной пылкостью пела свои песни и танцевала перед царевичем, что ей было уже нетрудно увлечь его на ложе любви. На другой день Куттувилякку позвала к себе даси. - Не пытайся поймать моего супруга в свои сети, - сказала она танцовщице. - На что ему какая-то даси? - Царевна, - ответила ей танцовщица, - напрасно вы так пренебрежительно обо мне говорите. Клянусь при всех, что ваш муж станет моим рабом. - А я клянусь, - разъярилась Куттувилякку, - что заставлю тебя подписать бумагу, по которой ты станешь моей рабыней. Однако ее муж был так сильно влюблен в даси, что в тот же день перешел к ней в дом. Он и впрямь стал рабом храмовой танцовщицы. Куттувилякку глубоко страдала от его измены, но старалась не выдавать своих чувств, обходилась с ним приветливо и ласково. Видя это, коварная даси решила окончательно покорить царевича: сделать так, чтобы он постоянно жил у нее, а во дворец ходил только к трапезе. Она напоила своего любовника приворотным зельем. В его душе угасла всякая любовь к жене, и он стал жить у даси, как у себя дома. Если и вспоминал иногда о Куттувилякку, то танцовщица торопилась, как могла, очернить ее. - Твоя жена - великая притворщица, - твердила она. - Не верь, что она хотела взойти на костер! И в ту ночь, когда она сказала, что не может соединиться с тобой, пока не выяснит, вправду ли ты ее муж, - она тоже ломала комедию. Кто знает, у изголовья скольких мужчин она стояла по ночам! Всем им она рассказывала одну и ту же басню. И отдавалась тем, кто говорил, что он не ее муж. Вы жили врозь много лет. Оставь ее одну - и ты узнаешь, кто ее любовник. Послушавшись ее наущений, царевич начал ходить во дворец только на завтрак, обед и ужин и перестал оставаться на ночь с женой. Прошло три года. Все эти три года, каждый день, Куттувилякку тосковала по мужу. - Царевна, - однажды сказала ей придворная цветочница, - ты такая красавица, а не знаешь, как возвратить к себе неверного мужа. Я гляжу на тебя с глубоким состраданием. Вот тебе приворотное зелье. Подмешай его в молоко и вечером дай выпить царевичу. Он сразу же забудет эту негодницу даси и снова полюбит тебя. За ужином Куттувилякку хотела было поднести молоко с зельем своему мужу, но ее удержало внезапное опасение: не повредит ли это зелье здоровью мужа, может быть, оно опасно для жизни? "Пока мой муж жив и здоров, - подумала она, - я могу надеяться на его возвращение, рано или поздно мы снова будем счастливы". Куттувилякку поднесла своему мужу чистого молока, и в ту белую, как молоко, лунную ночь, он как всегда, пошел к даси. Оставшееся молоко с зельем царевна выплеснула на заднем дворе. А там жил пятиглавый змей. Капля зелья попала на одну из его голов, и в нем вспыхнула неодолимая любовь к молодой женщине. Змей принял обличье царевича и постучался в дверь ее опочивальни. Куттувилякку была удивлена внезапным возвращением мужа, но подумала, что к ее рукам случайно прилипло несколько капель зелья; они-то и подействовали на него. И она пожалела, что вылила зелье. Напои она им мужа, он бы никогда больше ее не оставил. Она вспомнила, как царевич вернулся за ней из далеких земель, вспомнила, как они были счастливы, - и ее сердце наполнила радость. Змей в образе ее мужа повлек ее на ложе, которое стояло на верхней веранде. Всю ночь он не давал ей уснуть своими веселыми рассказами. А ласки его были горячи, как никогда. Пылкость мужа изумила царевну, - казалось, к нему вернулась молодость, - но в полном упоении она не стала над этим задумываться. С тех пор царь змей проводил с ней каждую ночь. Но однажды он подумал: "Сколько времени можно наслаждаться ложным счастьем в чужом облике! Предстану-ка я перед моей любимой в своем собственном и познаю истинное счастье". - Радость моя! - сказал он царевне. - Я дам тебе немного священной золы и явлюсь в необычном обличье. Ты же без малейшего страха брось в меня щепотку золы. Тогда я снова обрету прежний вид и открою тебе одну тайну. Змей отступил на десять шагов и принял свой собственный облик. Царица была поражена. - О мой повелитель! - воскликнула она. - До сих пор я не знала, что вы можете менять свое обличье. Сегодня я убедилась, что вы настоящий волшебник! Как счастлива я и горда, что у меня такой муж!' - Внимательно выслушай меня! - сказал змей. - Я не твой муж. Этот вероломный человек продолжает жить в доме у даси. Я змеиный царь, пятиглавый змей. Уже давно живу у вас на заднем дворе. Капля зелья, которое ты выплеснула, упала мне на голову. Тогда-то я и принял облик твоего мужа. Не крушись, что ты изменила ему. Это произошло по воле судьбы. Нашей вины тут нет. Если хочешь, я сделаю так, чтобы муж вернулся к тебе во дворец, а эта даси, которая заставила тебя пролить столько слез, стала твоей рабыней. Обещай только, что ты меня не забудешь. - Я никогда вас не позабуду, - обещала Куттувилякку. - Я не из тех, кто не помнит добра. Змей ушел, преисполненный радости. Узнав, что царевна ожидает ребенка, ее муж впал в великий гнев и бросился к тестю. - Махараджа, - сказал он, - вот уже два года, как я живу врозь с вашей дочерью. А она беременна. Так ли приличествует себя вести замужней женщине? Куттувилякку опозорила вас. Хотя она и ваша дочь, я прошу вас беспристрастно расследовать это дело и вынести виновной строгое наказание. Махараджа превыше всего дорожил своей честью и был очень опечален обвинением, выдвинутым против его дочери. Он вспомнил, как выдавал свою дочь замуж, вспомнил, как она, услышав о смерти мужа, облачилась в белую одежду, вспомнил, как она тогда сказала: "Мой муж был для меня божеством. И я уйду вслед за ним". Неужели же та, что готова была взойти на костер, вступила на путь порока? Конечно, муж виноват перед ней: он оставил ее ради даси. Но ведь и покинутая женщина должна хранить верность! Таков ее долг! "Я стараюсь править честно и справедливо, - думал махараджа. - А моя дочь пятнает мое имя. Что из того, что она царского рода? Я буду судить ее открыто, перед всем народом", Он сказал царевичу: "Приходи завтра на дарбар"[*], и велел передать то же самое Куттувилякку. [* Дарбар - заседание совета, прием во дворце.] Узнав, что муж требует предать ее суду за измену, царевна сильно встревожилась. В ту же ночь в ее опочивальню явился царь змей. - Нагараджа[*], - сказала ему Куттувилякку, - мой муж требует, чтобы отец строго покарал меня за измену. Завтра отец призывает меня на совет, где будет расследоваться это дело. Как мне сохранить в чистоте свое имя? [* Нагараджа - царь змей.] Царь змей, усмехаясь, ответил: - Радость моя! Не бойся! С тобой ничего не случится. Смело, без всякого смущения, утверждай на совете, что беременна от мужа. Однажды, мол, даси дала ему приворотного зелья, и в любовном дурмане он перепутал тебя с ней. А чтобы ни у твоего мужа, ни у отца, ни у других не осталось ни малейшего сомнения, скажи, что готова подвергнуться в храме испытанию змеиным ядом. Пусть положат в кувшин со змеей золотой вараха[*], а ты поклянешься, что чиста перед мужем, и в доказательство сунешь руку в этот кувшин, где буду сидеть я. [* Вараха - старинная индийская монета.] На другой день, едва блеснуло солнце, царевна нарядилась в дорогие одежды и украшения и пошла в зал совета. Туда же направился и ее муж. - Зять, - обратился к нему махараджа, - здесь собрались ученые, придворные, советники и простой народ. Расскажи же им, в чем ты обвиняешь свою жену. - Люди добрые, - молвил царевич, - вот уже три года, как я даже не разговариваю со своей женой Куттувилякку. А она ждет ребенка. Прошу вас разобрать это дело. - Люди добрые, - спокойно молвила царевна, - я не знаю за собой никакой вины. Ребенок - от моего мужа. Однажды даси опоила мужа приворотным зельем, он спутал меня с ней и переночевал в моей опочивальне. Все это происки даси. Ни мой муж, ни кто либо-другой не знает, что она поклялась сделать так, чтобы муж при всех обозвал меня неприличным словом. На мою беду, не только муж, но и отец усомнился в моей честности. Чтобы опровергнуть предъявленное мне ложное обвинение, я готова подвергнуться самому жестокому испытанию - испытанию змеиным ядом. Ее предложение пришлось по душе всем собравшимся. Они тотчас же отрядили ловца змей, и тот, играя на своей дудочке, отправился на поиски. Царь змей велел всем своим подданным спрятаться, а сам выполз навстречу ловцу. Когда ловец принес его в зал совета, все в один голос воскликнули: "На свете нет более ядовитой змеи, чем эта!" Пятиглавого змея посадили в кувшин. Туда же положили и золотой вараха. Царевна совершила омовение, облачилась в подходящие для обряда одежды, восхвалила в душе имя божье, обошла всех присутствующих справа налево и сказала: - Тот, к кому я прикасалась тогда, - мой муж. Тот, к кому я прикоснусь сейчас, - змей. Она запустила руку в кувшин, вытащила оттуда пятиглавого змея и сразу же сунула его обратно. Все собравшиеся - среди них царь и царевич - были поражены и приветствовали ее, почтительно сложив ладони. "На эту змею и посмотреть-то страшно. А она смело взяла ее в руки. Это несомненное доказательство ее невиновности", - подумали они. Через несколько дней Куттувилякку родила сына, который, как солнце, был окружен сверкающим ореолом. Принимал младенца сам царь змей в обличье повитухи. - Махараджа, - сказал он царю, - ваша дочь разрешилась от бремени. Берегите же ее! Махараджа очень заботился о своей дочери, и через месяц она вполне оправилась. Куттувилякку надела на своего сына драгоценности, подаренные ему отцом-змеем, и растила его с величайшей любовью. Миновало три года. Царевич был по-прежнему увлечен даси и приходил во дворец только чтобы поесть. Откушав, он поднимался и, не взглянув ни на свою жену, ни на лепетуна-младенца, торопился обратно к даси. Но однажды перед уходом он вдруг заметил необыкновенное сияние, струившееся от личика спавшего в колыбели младенца, и остановился, как громом пораженный. Возвратясь в дом даси, он рассказал своей любовнице о красоте ребенка и обещал ей показать его. Девадаси, не долго думая, послала своих служанок за ребенком. Но Куттувилякку отказалась дать им сына, сказала, что должна прежде посоветоваться с его отцом. Когда служанки вернулись с ответом, даси громко зарыдала, притворяясь глубоко оскорбленной. Царевич разгневался и пожаловался царю: - Я захотел видеть своего ребенка, послал за ним к вашей дочери, а эта гордячка отказала мне в моей просьбе. В ту же ночь царевна рассказала обо всем царю змей и попросила его совета. Он весело засмеялся: - Радость моя! Для тебя пришли добрые времена. Ты не только вызволишь мужа из сетей даси, но и заставишь ее подписать бумагу, по которой она станет твоей рабыней и будет прислуживать тебе во дворце. Завтра на совете, перед всеми, скажи, что пошлешь даси своего ребенка. И надень на него столько драгоценностей, сколько весит он сам. Положи его на одну чашу весов, драгоценности - на другую, - чтобы все видели, что вес равен. Когда даси явится на совет с нашим сыном, снова взвесь драгоценности. Ночью я похищу несколько вещей, и вес их окажется недостаточным. В возмещение ущерба ты не только заберешь у даси все ее имущество, но и заставишь ее подписать бумагу, по которой она станет твоей рабыней. На другой день махараджа велел дочери явиться на заседание совета. Куттувилякку пришла туда вместе с ребенком. - Твой муж хотел видеть сына. Почему ты не выполнила его повеление? - в гневе закричал царь. - Отец, - ответила Куттувилякку, - я боялась, как бы алчная даси не похитила украшения, надетые на моего сына. Я хочу взвесить все драгоценности в присутствии советников. Когда даси возвратит мне ребенка, я снова положу их на весы. Если обнаружится нехватка, пусть даси отдаст мне все свое имущество и станет моей рабыней. Согласна ли она на это условие? Если - да, пусть подпишет договор на пальмовом листе. Даси и царевич согласились на это условие. Танцовщица подписала договор и забрала к себе ребенка. Она позвала кормилицу и велела напоить ребенка молоком. Весь день даси и ее возлюбленный играли с малышом. Вечером его еще раз напоили молоком и уложили спать. А ночью царь змей унес несколько драгоценностей. Не заметив этого, даси отправилась утром на совет. - Взвесьте драгоценности, - велела Куттувилякку. Ребенка положили на одну чашу, драгоценности - на другую, и чаша с ребенком опустилась. - Даси - воровка, - закричали советники, - она украла несколько дорогих вещей. По договору она должна отдать царевне все свое имущество и стать ее рабыней. С того дня Куттувилякку снова зажила с мужем в мире и согласии. Счастье ее было так велико, что она совсем забыла о своем спасителе - царе змей. "Я помог ей возвратить любовь мужа, а она позабыла обо мне, - тосковал Нагараджа. - Конечно, я мог бы ее ужалить, но это не исцелит меня от горя. И она умрет так быстро, что не успеет почувствовать боль. Отныне мы с ней разлучены. А пока я жив, мне ее не разлюбить. Остается только одно: напомнить ей о себе своей смертью". И вот как-то ночью он обвился вокруг узла ее волос и умер. Утром, проснувшись, царевич увидел на голове у жены пятиглавого змея и, встревоженный, поспешил ее разбудить. От страха и под тяжестью змеиного тела царевна не могла поднять голову. Пришлось отстричь ей волосы. Только тогда Куттувилякку поняла, что произошло. "Нагараджа помог мне завоевать снова любовь мужа, а я о нем совсем позабыла. Я нарушила свой долг. Что же мне делать? Хоть он и змей, он был моим возлюбленным. А его душа обретет покой, только если обряд сожжения совершит его сын!" - подумала она, проливая горькие слезы. - Змея мертва. Чего же ты плачешь? - в недоумении спросил ее муж. - Мой дорогой супруг, - ответила царевна, - этот змей жил у нас на заднем дворе. И я поклялась воздать ему должные почести, если вы возвратитесь ко мне. Но когда вы возвратились, я была так обрадована, что забыла о змее. Поэтому-то он и умер, обвившись вокруг узла моих волос. Обряд сожжения этого змея должен совершить наш сын. Царевич не стал ей перечить, и сын Куттувилякку зажег костер, на котором было сожжено тело его отца. И долго еще царевич, Куттувилякку и ее сын жили достойно и праведно. КАК СЫН ВЫПОЛНИЛ ОБЕТ СВОЕЙ МАТЕРИ После долгого подвижничества у владыки Калингапури - Каура-вараджана - родился сын. Царь с малых лет очень баловал своего единственного наследника, и вырос царевич грубым, упрямым и своевольным юношей. Он страшно кичился своим царским происхождением, не желал заниматься ничем, кроме охоты, и, несмотря на свой юный возраст, был большим любострастником. Отец намеревался передать ему бразды правления и женил его на дочери властителя соседнего государства - милой, застенчивой и тихой, как лань, девушке, но царевич не находил ее достойной своего внимания. Он мечтал о возлюбленной, которая была бы на вид грозной, как тигрица, умом - хитрей лисы и любила бы его с нежностью голубки. Пусть она будет дерзка на язык, пусть будет надменной - неважно. Важно только, чтобы она боялась и слушалась его самого. А уж к какой касте она будет принадлежать - дело десятое, - думал он. Однажды, возвращаясь с охоты вместе со своей свитой и с гончими псами, царевич проезжал по северной улице, где живут торговцы. Жил здесь и торговец растительным маслом, и как раз в это время его дочь сушила и веяла сезам перед домом. Девушка была очень хороша собой, и царевич круто осадил своего белого скакуна. А конь был горячий, норовистый и передними копытами разметал кучу зерна. Девушка гневно поглядела на царевича, который таял в умильной улыбке. "Ну и наездник! Не может удержать лошадь!" - говорил ее насмешливый взгляд. Царевич же вообразил, будто она глумится над его царским происхождением. - Ты родилась среди сезама, выросла среди сезама, - высокомерно воскликнул он. - А знаешь ли ты, какие побеги меньше, чем побеги сезама? Дочь торговца решила, что царевич издевается над ее наследственным занятием, и, недолго размышляя, выпалила: - Вот вы, царский сын, родились среди цветов, выросли среди цветов. А знаете ли вы, у какого цветка два лепестка? - У ваттадари. Когда он еще не распустился, - ответил царевич и, не помня себя от ярости, добавил: - А за то, что ты так дерзко разговариваешь с наследником престола, я женюсь на тебе и сгною тебя в тюрьме. Там ты и умрешь девственницей. Девушка ничуть не испугалась этой угрозы. - Если вы и впрямь женитесь на мне, - спокойно улыбнулась она, - я рожу вам сына, который отстегает вас хлыстом. Я буду не я, если не выполню своей клятвы. Как только царевич прискакал во дворец, он пошел к своему отцу и сказал: - Я хочу жениться на дочери торговца сезамом. Если вы запретите мне это сделать, я перестану есть и умру голодной смертью. Огорченный отец долго его отговаривал. - Сын, - повторял он, - еще ни один человек царского рода никогда не женился на дочери торговца. Эта женитьба сделает тебя всеобщим посмешищем. Но на все, его отговоры царевич отвечал одно: - Ну и пусть! Не позволите жениться - уеду на чужбину. И если вы сейчас же не назначите день свадьбы, я не притронусь ни к еде, ни к питью. Видя, что царевич тверд в своем решении, царь отправился в дом торговца, поведал ему о намерении своего наследника и попросил назначить день свадьбы. - Вы пожаловали в нашу бедную хижину со столь радостным известием! - возликовал торговец. - Если дочь такого бедняка, как я, выйдет замуж за царского сына, я буду счастлив в семи возрождениях. - И он тут же назначил день свадьбы. К этому дню был возведен огромный свадебный навес и разосланы приглашения правителям соседних государств. Весь город, вся страна с величайшей пышностью праздновали это событие. Как только царевич повязал тали[*] на шею невесты, он велел увести ее и запереть в отдельном доме, под надзором многочисленной стражи. В этот дом был запрещен доступ мужчинам. [* Тали - свадебный знак, который жених надевает на шею невесты.] Напрасно, обливаясь слезами, дочь торговца молила своего супруга: - Забудьте о нашей шутливой перебранке. Давайте жить дружно и мирно, как подобает жене и мужу. Не губите мою жизнь. Царевич ничего не хотел и слышать. - Я выполнил свою клятву, - с язвительным смехом твердил он. - Посмотрим теперь, как ты выполнишь свою. Уходя, царевич запер дом, а ключ спрятал в своей сокровищнице. Тогда дочь торговца решила непременно исполнить свою клятву. Однажды, когда ее навестил отец, она рассказала ему обо всем и попросила его прокопать подземный ход между ее тюрьмой и их домом. Отец нанял чужеземцев-землекопов, и они, тайком от всех, прорыли подземный ход до той самой комнаты, где сидела несчастная девушка. Обрадованная, что теперь-то наконец сможет выполнить клятву, она горячо возблагодарила бога, а затем сказала своей прислужнице: - Сиди все время в прихожей. А я запрусь изнутри на засов и буду звать тебя, только когда ты мне понадобишься. Дочь торговца пробралась подземным ходом в родной дом и сказала отцу: - Одно мое желание вы исполнили. Исполните же и другое: найдите самых лучших плясунов-канатоходцев. Отец выполнил и это ее желание: отыскал лучшего во всей стране плясуна-канатоходца с его товарищами. Когда дочь снова прокралась в родной дом и увидела канатоходца, она была на седьмом небе от радости. - Учи меня своему ремеслу с таким усердием, как если бы я была твоя дочь - сказала она. - За это я дам тебе столько золота, что тебе, твоей семье и твоим товарищам хватит на всю жизнь. На заднем дворе дома воздвигли большой шатер, и дочь торговца принялась учиться канатоходческому искусству. В свою тюрьму она возвращалась только для того, чтобы поесть. После трех лет учебы она достигла такого совершенства, что ей нельзя было найти равных. Тогда она сказала своему учителю: - Устрой так, чтобы мы выступили перед сыном царя. Ты окажешь мне очень важную услугу. И она подробно объяснила ему, что он должен сделать. На другой день в саду около весеннего дворца, недалеко от тюрьмы, где томилась дочь торговца, канатоходцы врыли столбы и под барабанный бой объявили о предстоящем выступлении. Заслышав барабанный бой, узница заперлась изнутри на засов и поспешила в дом отца. Там она нарядилась, как обычно наряжаются плясуньи, надела дорогие украшения, завязала волосы узлом и побежала в сад, где происходило выступление. На руках и ногах у нее тонко звенели браслеты. Из-под прикрывавшего лица края сари ярко сверкали глаза. Стройная и гибкая, как молодой побег, девушка сразу обратила на себя внимание царевича. А когда, сияя улыбкой, она стала петь и плясать на канате, он воспылал к ней безудержной любовью. Во время исполнения одной из самых замысловатых фигур он неожиданно испугался за нее и закричал: - Хватит! Хватит! Прекратите представление. Плясунья соскользнула со столба, и царевич подарил ей жемчужное ожерелье. Вместе с этим украшением она забрала и его сердце. Полагая, что канатоходец - ее отец, он подозвал его к себе и обратился к нему с такой просьбой: - Позволь мне провести с твоей дочерью хоть одну ночь. Иначе я навсегда потеряю покой. Канатоходец сначала заупрямился: - Она у меня одна-единственная. Вот уже три года, как она достигла полнолетия, а у нее до сих пор не было ни одного мужчины. Вконец обезумевший царевич предложил ему тысячу золотых монет. Канатоходец сделал вид, будто уступает его настояниям. - Кто может противиться просьбам самого царского сына? - сказал он. - Хорошо. Я согласен. Но моя дочь не пойдет в ваш весенний дворец. Ждите ее в мраморном дворце на окраине города. Я приведу ее туда, как только стемнеет. Узнав обо всем этом, дочь торговца очень обрадовалась. Она надела прекрасные одежды и украшения, украсилась гирляндами ароматных цветов и, как только свечерело, отправилась в мраморный дворец. - Зачем вы меня пригласили? - спросила она царевича. - Неужели ты не догадываешься? - промолвил он. - Я хочу насладиться твоей красотой в лунном сиянии. С этими словами он попытался было ее обнять, но она отстранилась и с чарующей улыбкой сказала: - Погодите! Сегодня моя первая ночь. Подарите же мне на память о себе свой браслет, перстень-печатку, брильянтовую подвеску и жемчужное ожерелье. Царевич подарил ей все, что она просила, и они предались усладам любви. Рано утром, на рассвете, дочь торговца вернулась обычным путем в свою тюрьму. В положенный срок она родила в отцовском доме мальчика, как две капли воды похожего на царевича. Там, у своего деда, он и рос. Мать приходила по ночам, ласкала его и рассказывала ему сказки. Утром же она возвращалась в дом, отведенный для нее царевичем. Шли годы. Мальчик подрос и выучился всему, что следует знать в его возрасте. Нрав у него был очень гордый, заносчивый, и однажды уличные мальчишки стали его дразнить: - Чего ты задираешь нос? Ведь ты даже не знаешь имени своего отца. Юноша побежал к деду и в сердцах спросил у него: - Кто мой отец? Дед показал на подземный ход: - Этот ход приведет тебя к твоей матери. Она и скажет тебе, кто твой отец. Когда юноша задал этот вопрос матери, она разрыдалась и рассказала грустную историю своей жизни. - Я выполню твою клятву, мама, - пообещал он, порывисто вскочил, попрощался с матерью и отправился к старухе, которая жила на самой окраине города. Выдав себя за круглого сироту, он нанялся пасти десять буйволов, принадлежавших старухе. Однажды ночью, переодевшись так, чтобы его никто не мог узнать, он забрался в царский дворец, проник в комнату, где его отец почивал со своей супругой, и усыпил их сонным порошком. Затем забрал все их драгоценности, вытащил коралловые ножки из-под их ложа и вместо них подсунул четыре пизанга[*]. [* Пизанг - плод с нежной мякотью.] Когда на другое утро, проснувшись, царевич попытался встать, ложе опрокинулось, и он упал на пол. Только тогда он заметил, что все драгоценности, которые на нем были, украдены. - Какой-то дерзкий вор залез в нашу опочивальню и похитил все дорогие вещи. Это неслыханная наглость! - пожаловался царевич отцу. Махараджа велел начальнику городской стражи до следующего утра изловить вора. Главный стражник призвал к себе всех своих подчиненных, сообщил им о совершенной краже и приказал немедленно задержать преступника. В ту же ночь сын царевича прокрался в спальню к сыну главного советника, усыпил его и его жену сонным порошком и унес все их драгоценности. Гнев махараджи не знал границ. - И такое творится в моем дворце! - бушевал он. - Это прямой вызов моей царской власти! - Ты допустил две крупные кражи подряд, - сказал он главному стражнику. - Ни один вор не должен обмануть бдительность дворцовой охраны. Если завтра, до зари, ты не поймаешь преступника, я велю отсечь тебе голову. Главный стражник снова созвал подчиненных, рассказал им о распоряжении махараджи, велел сделать все возможное для поимки виновного и усилил во всем дворце стражу. Сам он тоже решил отправиться в ночной дозор. Обо всем этом проведал хитрый вор. Он тайком расспросил горожан о начальнике стражи, узнал, что у него есть дочь. Эту дочь, по словам горожан, выдали замуж еще маленькой девочкой. Ее муж отправился по торговым делам в дальние страны и до сих пор не возвратился. Теперь она уже совсем взрослая и с нетерпением ожидает мужа. Вор решил выдать себя за зятя главного стражника, он переоделся в одежду торговца, зашел в лавку и купил для тестя расшитое вешти[*], накидку и тюрбан, а для тещи и жены сари и блузки из тончайшей ткани; в другой лавке он купил кардамон, гвоздику, сушеные плоды арековой пальмы, мускатный орех, кадильные палочки и другие подарки и пошел к дому начальника стражи в тот час, когда зажигают светильники. [* Вешти - одежда, состоящая из куска ткани, который заматывают вокруг бедер.] Главный стражник в это время наспех ужинал, собираясь в дозор. - Дорогой тесть! Дорогая теща! - закричал лжекупец радостным голосом. Он развязал свои мешки, преподнес всей семье подарки и завел с начальником стражи обычный, принятый в таких случаях разговор. Зять уехал так давно, что все уже позабыли, как он выглядит, да и было уже темно, поэтому тесть и теща не могли внимательно разглядеть прибывшего. Ничуть не сомневаясь, что это их зять, они приняли его с распростертыми объятиями и выразили сожаление, что он не оповестил их о своем прибытии заранее, тогда бы они устроили пышное пиршество. Начальник велел жене накормить зятя повкуснее, а сам, кое-как перекусив, заторопился уходить. - Куда вы так спешите? - спросил его вор. Главный стражник объяснил ему, что должен выполнить повеление махараджи. - Дорогой тесть! Я не видел этого города много лет, - сказал вор. - Разрешите, я пойду вместе с вами. Начальник стражи согласился его взять, и они ушли вдвоем. А дочь главного стражника, радуясь, что наконец-то вернулся ее муж, надела лучшие свои одежды и украшения и стала ожидать его в спальне. Стражник и вор прошли по торговой улице и вступили на главную, царскую улицу. У ворот крепости вор увидел деревянные колодки. - Что это за штуки? - полюбопытствовал он. - Раньше я их что-то не видел. - В эти колодки забивают руки и ноги преступников, - ответил начальник стражи. - Как же это делается? - недоумевал вор. - Вот мои руки и ноги. Покажите. - Не хватало еще, чтобы я забил собственного зятя в колодки! - проворчал начальник стражи. - Ну, тогда сами суньте руки и ноги, а я выбью клин. Пока я не узнаю, как это делается, я и с места не тронусь, - настаивал вор. Из уважения к своему зятю главный стражник выполнил его просьбу. Вор как будто в шутку выбил клин, запер колодки на замок и притворился, что потерял ключ в темноте. - Никак не могу найти ключ, - испуганно сказал он. - Что делать, дорогой тесть? - Что вы натворили, зять! - в страхе пролепетал начальник стражи. - Я должен ловить преступника, а вы забили меня в колодки. Отправляйтесь скорей домой и принесите молоток и долото. Вор только того и ждал. Он со всех ног бросился бежать к дому стражника. - Дорогая теща! - закричал он, едва отворив дверь. - Случилась ужасная беда! Махараджа велел за что-то забить вашего мужа в колодки. Сейчас явятся судебные приставы и опишут все ваше имущество. Тесть сказал, чтобы вы отдали мне все деньги и дорогие вещи, а я спрячу их в надежном месте. Жена стражника, поверив вору, связала в узел все деньги и ценные вещи и отдала их ему. Затем вор зашел в спальню, где ждала своего мужа дочь стражника, поцеловал ее, приласкал, а затем, сняв с нее все украшения, спрятал и их в свой узел. - Не тревожьтесь, - успокоил он обеих женщин. - Все будет в надежном месте. Заприте дверь и, кто бы ни стучался, не открывайте. Как бы к вам не нагрянули воры! Не зря в пословице говорится: "В доме покойник, а туда явился и волк-разбойник"! - И он скрылся. Весть о том, что главный стражник забит в колодки, а его дом обкраден, ошеломила всех горожан. Когда стража привела своего начальника во дворец для допроса, сын главного советника возмущенно спросил его: - Как же случилось, что ты должен был схватить преступника, а вместо того сам попался в его сети? - Что я мог поделать? - понурил голову стражник. - Он прикинулся моим зятем, ограбил мой дом, опозорил мою дочь, а самого меня забил в колодки. Этот вор - такой хитрец и ловкач, что может провести кого угодно. Поймать его - дело немыслимое. - Просто ты болван! - в гневе накинулся на него сын советника. - Чтоб мне было пусто, если я не поймаю нынешней ночью вора, который обобрал вчера твой дом. Когда наступила ночь, сын главного советника выехал охранять город. Его сопровождал отряд в сто конных воинов. Заранее разузнав о его намерениях, вор переоделся стиральщиком, отправился к реке, протекавшей недалеко от города, и принялся стирать белье. К нему подъехал сын советника. - Ты почему стираешь белье так поздно? - полюбопытствовал он. - По этой дороге ночью часто проходят воры и грабители, - ответил ряженый стиральщик. - За стирку их одежды они платят мне вдесятеро больше обычного. Сын советника поверил этой лжи. - Если ты поможешь нам поймать вора, которого мы ищем, я дам тебе сто вараха, - посулил он. Стиральщик принял это предложение. - Боюсь только, - сказал он, - что вор еще издали узнает вас по дорогим одеждам и украшениям. Да и ваш отряд может его отпугнуть. Сын советника велел сопровождавшим его воинам отъехать, снял с себя все одежды и украшения, отдал их на сохранение стиральщику, а сам спрятался в большом кувшине. Стиральщик связал все его вещи в узел, тихонько пошел домой и зарыл их вместе со всем награбленным добром. Сын советника тщетно пробовал выбраться из кувшина, все его тело одеревенело. Лишь на рассвете воины подъехали к реке. Услышав их голоса, сын советника закричал: - Я здесь, в кувшине. Когда удивленные воины вытащили его из кувшина, он попросил у одного из них накидку и строго-настрого предупредил весь отряд: - Смотрите не проговоритесь о том, как нас обманул этот мошенник. - Ну, поймали вы его? - спросил на другой день царевич. - Нет, - сгорая от стыда, признался сын советника. - Этот вор, видно, колдун. Он наслал на меня сон, - солгал он, пытаясь оправдать свою неудачу. - Изловить его - дело немыслимое. - Нынешней ночью я сам схвачу и свяжу негодяя! - воскликнул разгневанный царевич. Когда вор узнал об этой угрозе, он довольно усмехнулся. "Настало время осуществить клятву моей матери", - решил он. Вор купил на базарной улице семена арековой пальмы, табак, сладости и уложил все это в мешок. Там же он купил небольшой зарешеченный светильник, немного горючего масла и две пальмовых циновки. Затем переоделся комутти сеттияром[*], расстелил циновки на обочине пустынной загородной дороги, зажег светильник и разложил все свои товары. [* Комутти сеттияр - член касты мелких торговцев.] Между тем царевич в сопровождении тысячи всадников объехал весь город и, не найдя никого подозрительного, решил, что вора лучше всего перехватить на загородной дороге. Заметив вдалеке огонек, он подъехал к тому месту, где сидел торговец. - Почтенный сеттияр, - обратился к нему царевич, - почему ты торгуешь здесь, за городом, и в такое позднее время? - Этим путем по ночам часто проходят воры, - дребезжащим стариковским голосом ответил ему сын. - Все они покупают у меня бетель, арековые семена, табак и еду. Я наживаю вдесятеро больше обычного. Поэтому-то я и торгую здесь. Царевич подумал, что с помощью торговца он может легко задержать вора. - Ты можешь оказать нам важную услугу, - молвил он. - Вот уже два дня никому не удается изловить одного ловкого мошенника. Сегодня я сам лично выехал на его поимку. Если ты поможешь мне в этом деле, я пожалую тебе много золота и несколько деревень. Только сообщи нам, когда он появится, а уж мы его не упустим. - Хорошо, - согласился лжеторговец. - Боюсь только, что он и близко не подойдет: испугается вас. Если вы хотите его поймать, послушайтесь моего совета. Разделите ваш отряд на три части и велите своим войнам отъехать подальше. И предупредите их, что бы они не приближались, пока вы их не позовете. Достаточно вас одного. Когда царевич разослал свой отряд в трех направлениях торговец продолжал: - Если вор завидит вас в этом одеянии, он сразу же убежит. Снимите с себя все дорогие вещи и спрячьтесь в этом мешке. Как только вор подойдет, я сделаю вид, будто хочу достать табак, и развяжу мешок. А вы уж хватайте вора! Царевич последовал и этому совету. Его сын быстро перевязал мешок крепкой веревкой, вскочил на отцовского коня и позвал воинов. - Вор в этом мешке,- сказал он им. - Возьмите его! Он несколько раз стегнул хлыстом по мешку, затем поехал домой, выкопал ранее краденное им и припрятанное добро и покакал во дворец. Мешок принесли на заседание государственного совета, и вскоре известие о том, что царевич схватил вора и отыскал все похищенное, собрало весь городской люд. Сын царевича сильно походил на своего отца. Даже сам махараджа не заметил разницы между сыном и внуком. Он похвалил и радостно обнял мнимого царевича, и все, кто был во дворце, почтительно его приветствовали. Подлинный же царевич сидел в мешке, согнувшись в три погибели, и, умирая от стыда, думал: "Ну и пройдоха этот вор!" - Эй, вор! - крикнул махараджа. - Откуда ты родом? - Говори правду! - сказал сын царевича и легонько ударил хлыстом по мешку. Изнутри послышался яростный вопль: - Я не вор! Я ваш сын. А настоящий вор - тот, кто разговаривает с вами. В полном смятении махараджа и советники поспешили развязать мешок. Из него, не зная, куда деваться от позора, вылез полуголый царевич. Изумленный сходством отца и сына, махараджа спросил юношу: - Кто ты такой? Скажи мне всю правду. Внук сложил ладони и с поклоном ответил: - Ваше величество! Если вы хотите знать, кто я, пригласите сюда жену царевича, - ту, что заперта в отдельном доме, - и она вам все объяснит. "Здесь скрывается какая-то тайна", - понял махараджа и, обращаясь к сыну, сказал: - Сейчас же вели освободить дочь торговца и привести ее сюда. И не вздумай упрямиться Царевич приказал доставить ему ключ и послал за своей женой. Дочь торговца уселась на отведенное для царских дочерей место, отгороженное завесой, и, указав на своего мужа, молвила с насмешливой улыбкой: - Вы, царевич, родились среди цветов и выросли среди цветов. Женившись на мне, вы заперли меня в тюрьму и поклялись, что я умру девственницей. Но ваша клятва не сбылась. Я же родилась среди сезама и выросла среди сезама. И все-таки моя клятва сбылась! И она рассказала историю своей жизни. А ее сын добавил: - Я выполнил клятву матери: отстегал отца. Его имущество принадлежит и мне, поэтому я с полным правом могу носить его драгоценности. В зале поднялся сильный шум. Махараджа крепко прижал к груди внука и со слезами радости на глазах сказал сыну, который с мрачным видом взирал на все происходящее: - Не таи злобы! Нет ничего позорного в том, что твой собственный сын выполнил клятву своей матери и побил тебя хлыстом. Приветствуй же его и отныне живи с женой дружно и мирно. Царевич стоял в полной растерянности. Затем в нем снова забурлил гнев. - Отец! - воскликнул он. - Где доказательства, что он и впрямь мой сын? - Как вам не стыдно задавать такой вопрос на совете, где присутствует столько людей? - сказала огорченная до слез дочь торговца. - Гнев совсем помутил ваш рассудок. Неужели вы забыли, как провели ночь с плясуньей? То была я. - Где доказательства? - Вот ваш перстень-печатка, жемчужное ожерелье, браслет и брильянтовая подвеска. Если вам этого недостаточно, я могу повторить несколько слов - из тех, что вы мне сказали тогда. Дочь торговца подошла к мужу и что-то шепнула ему на ухо. Царевич сразу же замолк. Глаза его увлажнились. Все, кто присутствовал на государственном совете, были безмерно взволнованы. Особенно взволнован и рад был сам махараджа. Он уговорил царевича помириться с женой. Царевич с любовью прижал к груди своего сына, который выполнил материнскую клятву. А его мать лила радостные слезы, думая о том, что сын спас ее от горькой участи и отныне ничто не будет омрачать ее счастье.  * Рассказы о Мариядее Рамане *  1. КАК МАРИЯДЕЙ РАМАН СТАЛ ЦАРСКИМ СУДЬЕЙ Некий праведный царь из династии Чола хотел, чтобы правосудие в его благословенной стране вершилось с неукоснительной справедливостью. С этой целью учредил он в своей столице суд, который должен был разбирать иски жалобщиков и выносить нелицеприятные приговоры. Судьей же он назначил человека многознающего и многоопытного в своем деле. Случилось это как раз в то время, когда четверо отъявленных мошенников решили исправиться и стать честными людьми. Все наворованные ими деньги и золотые вещи они сложили в кувшин, запечатали его горлышко и зарыли кувшин на заднем дворе караван-сарая. - Бабушка, - сказали они хозяйке, - все, что в этом кувшине, принадлежит нам четверым. Никому не разрешай его выкопать без нашего общего согласия. Однажды, когда все четверо мошенников сидели на веранде караван-сарая, увлеченные азартной игрой, молочница предложила им купить у нее пахты. - Попроси у хозяйки пустой кувшин, - сказали трое игроков своему четвертому приятелю. Находчивый и смекалистый, четвертый игрок зашел в дом и сказал хозяйке: - Все друзья просят достать зарытый кувшин. Старуха вышла на веранду и спросила троих игроков: - Вам правда нужен кувшин? - Да, да, - подтвердили они в один голос, - дай ему кувшин, да поскорей! Старуха вернулась к четвертому мошеннику, который ожидал ее в доме, протянула ему лопату и сказала: - Забирай свой кувшин и проваливай! Теперь я уже не буду отвечать за его сохранность. Хитрец быстрехонько выкопал кувшин и улизнул со всем его содержимым. Узнав об этом ловком надувательстве, трое обманутых обратились в суд, требуя, чтобы хозяйка караван-сарая возместила им весь ущерб. - Ваша милость, - сказала старуха судье, - если получилось так, что один из них украл все золото, то моей вины тут нет. И как я, бедная женщина, смогу возместить такой большой ущерб? - Бабушка, - ответил ей судья, - ты заслуживаешь всяческого снисхождения. Суд, однако, должен основываться не на истинных твоих намерениях, а на произнесенных тобой словах. По условию ты должна была отдать горшок всем четверым, а отдала одному. Поэтому суд должен взыскать с тебя весь ущерб, понесенный троими истцами. - Айо! Боже мой! Что же мне делать? - запричитала старуха и вся в слезах побрела домой. По дороге ей встретился молодой парень по имени Раман: от нечего делать он играл в камешки с малыми детьми. Оставив игру, он участливо спросил старую женщину: - Почему ты плачешь? Выслушав ее горестный рассказ, он закричал, глубоко возмущенный: - Чтоб он провалился в яму, этот судья, со своим несправедливым приговором. Вот так, как попадают мои камешки в лунки! И несколькими бросками он показал свою меткость. Нашлись люди, которые передали его слова царю. Царь велел позвать Рамана и сказал ему: - Ты утверждаешь, что мой судья вынес несправедливое решение? А как бы ты поступил на его месте? - Ваше величество, если будет на то ваша воля, - безбоязненно ответил юноша, - я пересмотрю это дело и вынесу другой приговор - по всей справедливости. Получив согласие царя, он занял судейское место, и, когда к нему привели троих жалобщиков-воров и хозяйку караван-сарая, он сказал: - Закон требует в этом случае, чтобы мы исходили из достоверных показаний. И вынес такой приговор: - Как только все четверо хозяев пропавшего кувшина явятся в суд, ответчица обязана будет немедленно возместить весь ущерб. Так трое мошенников остались с носом. А старуха спаслась от большой беды. В этом случае лишний раз подтвердилась правильность поговорки: "Богатство ушло без следа - а за ним ушла и беда". Приговор Рамана заслужил всеобщее одобрение. А правитель Чола, дивясь его сметливости, осыпал его щедрыми дарами и сказал: - Для решения запутанных дел мне требуется человек с твоим умом. Назначаю тебя судьей. А для того, чтобы все относились к тебе с должным почтением, повелеваю, чтобы тебя называли Мариядеем[*] Раманом. [*Мариядей - здесь: почтенный (тамильск.).] С того дня Раман - Мариядей Раман - стал царским судьей. 2. ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ РЕБЕНКА Возвышение Рамана, как ни странно, очень огорчило его отца. - Сынок, - сказал он, - зачем ты оставил наше потомственное занятие - земледелие - и занялся этим каверзным судейским делом? Даже богам, которым известно все до мельчайших подробностей, нелегко бывает вынести справедливый приговор. А на весах правосудия одна чаша никогда не должна перевешивать другую. Если ты опустишь ошибку, то будешь расплачиваться за слезы невиновных не только в этом рождении, но и в семи последующих. - Почему каждый должен заниматься только своим потомственным занятием? - ответил ему Раман. - Простите меня, отец, но тут я не могу согласиться с вами. Считать, будто в простой семье не может родиться человек высокого ума, - предрассудок. Этот предрассудок - сущее бедствие для нашей страны. Потому-то я и принял пост судьи, что хочу доказать всю его нелепость. Я верю, что бог, покровитель правосудия, охранит меня от всех ошибок - пусть даже мелких, словно зернышко проса. Поймите же, отец, что я не могу отвергнуть пожалованный мне самим государем пост, как отмахиваются от богини злосчастья. - Хорошо, поступай как знаешь, - вынужден был сказать отец, но про себя подумал: "Любое несправедливое решение, которое может вынести мой сын, падет позором на мою голову. Мне нельзя оставаться в этом городе. Совершу-ка я паломничество". И в тот же день он отправился в Бенарес. По пути отец Рамана заночевал на веранде дома, стоявшего возле дороги. Была уже глухая полночь, но мысли о сыне никак не давали ему уснуть. Случайно заглянув в окошко, он увидел на полу двух женщин: одну постарше и другую помоложе. Как потом выяснилось, это были две жены одного пьянчуги. Самого его в доме не было: он куда-то ушел на всю ночь. Старшая жена спала крепким сном. Младшая бодрствовала и все время воровато озиралась. Наконец убедясь, что все в доме спят, она тихо встала, открыла заднюю дверь, впустила своего любовника и предалась с ним желанным забавам. Неожиданно проснулся ее маленький ребенок и громко завопил. Плохо сознавая в пылу страсти, что делает, молодая женщина свернула малышу шею и положила его возле старшей жены. А как только рассвело, она выпустила любовника и громко закричала: - Айо! Горе мне! Старшая жена убила моего ребенка! На ее крики сбежалось множество людей. "Ну, если мой сын правильно решит это дело, я могу быть за него спокоен", - подумал отец Рамана. На разбирательстве дела он присутствовал переодетый, чтобы сын не мог его узнать. Первой дала показания младшая жена - Господин судья, - сказала она, - старшая жена завидует мне, потому что у нее нет ребенка. Вчера среди ночи, воспользовавшись отсутствием мужа, эта жестокая женщина убила моего малыша и как ни в чем не бывало снова завалилась спать. - Господин судья, - сказала вторая жена, - ребенка убила не я. Я никогда не просыпаюсь по ночам. И как только у этой бессовестной женщины поворачивается язык обвинять меня в таком преступлении! Мариядей Раман внимательно выслушал обе стороны, а затем заявил: - Не могу выяснить, кто же из вас двух убил ребенка. Вы говорите, что у вас нет никаких свидетелей, кроме бога. Поэтому я поверю только той из вас, кто разденется догола, трижды обойдет нас справа налево и поклянется в своей невиновности. - Ваша честь, - в полном замешательстве воскликнула старшая жена, - лучше умереть, чем подвергнуться подобному позору. Наказывайте меня, как хотите, но я не могу подчиниться вашему повелению. Младшая, однако, промолчала, всем своим видом показывая, что готова выполнить приказание судьи. Мариядей Раман догадался, кто настоящая преступница, и громко провозгласил: - Уважаемые сограждане! Сразу видно, что младшая жена - особа бессовестная и бесчестная: готова предстать нагишом перед мужчинами. Нет сомнения, что она-то и убила младенца. Он приказал своим служителям схватить ее и пытать до полного признания. А когда она созналась в своем преступлении, он приговорил ее к смертной казни через повешение. Верно сказано: "Человек предполагает, а бог располагает". После того как все разошлись, отец Рамана подбежал к сыну и крепко стиснул его в объятиях. - Раман! - радостно вскричал он. - Ты и впрямь оправдываешь имя, которое дал тебе государь: заслуживаешь всеобщего почтения. Место судьи - по тебе. Живи долго - и да сопутствует тебе добрая слава. И он благословил сына. С того дня люди стали поговаривать, что нет такого дела, которое не мог бы рассудить Мариядей Раман, - и общее уважение к нему все росло и росло. 3. ДЕЛО О КОШКЕ Четверо купцов торговали сообща хлопком. В лавке у них развелось множество крыс, и, чтобы эти прожорливые грызуны не изъели все мешки с хлопком, торговцы купили на четверых одну кошку. Все купцы очень заботились о ней. Но однажды, обсуждая, какие украшения надеть кошке на лапы, они повздорили. После долгого спора решили, что каждый наденет на одну лапу любое украшение, какое ему только заблагорассудится. Вскоре бедная кошка захромала на одну лапу. Купец, которому принадлежал браслет, надетый на эту лапу, сжалился над ней, снял свой браслет и перевязал натертое место лоскутком, смоченным в масле. Когда кошка пробегала мимо горящего очага, тряпка воспламенилась. Испуганная кошка заметалась по лавке, и начался пожар, который причинил большие убытки. Трое купцов предъявили иск о возмещении ущерба четвертому - тому, кто повязал лоскуток с маслом. Дело слушалось в суде под председательством Мариядея Рамана. После того как обе стороны дали свои показания, Раман молвил с усмешкой: - Хотя тряпочка, повязанная ответчиком, и вспыхнула, пожар не мог бы распространиться, если бы кошка не бегала по кипам хлопка на трех своих ногах. Поэтому ответчик не виноват: это вы обязаны оплатить ему все убытки. Трое жалобщиков ушли с опущенными головами. Так оправдалось присловье: "Слон сам себя грязью закидал". А ответчик плакал от радости. "Отчаявшемуся - сам бог заступник", - думал он. 4. ДЕЛО О ПОДМЕНЕ ЖЕМЧУЖИН Некто возбудил судебное дело против своего приятеля. - Ваша честь, - сказал он судье, - отправляясь в дальнее странствие, я оставил своему другу на сохранение две дорогие жемчужины. По возвращении домой я пошел к нему, но он отказался их вернуть. И жалобщик подробно описал свои жемчужины - их достоинство и вес. Ответчик все отрицал. - Никаких жемчужин он мне не оставлял, - говорил он. - У меня в доме вообще нет дорогих камней. Внимательно наблюдая за выражением его лица, Мариядей Раман понял, что он лжет. - Обстоятельства дела неясны, - сказал он, - поэтому я откладываю его слушание. Через несколько дней он попросил, чтобы ему принесли из дворца девяносто восемь жемчужин примерно того же веса, что и пропавшие. Нанизав эти жемчужины на старую нить, он призвал к себе ответчика. - Я слышал, что ты весьма искусен в изготовлении ожерелий. В этом ожерелье - сто жемчужин. Но нить изношена, и я прошу тебя заменить ее на новую. На другой день ответчик подсчитал жемчужины и со страхом убедился, что их девяносто восемь. "Вероятно, я потерял их по дороге", - предположил он и добавил в ожерелье две жемчужины, украденные у друга. Когда он пришел к судье, тот пересчитал жемчужины и, увидев, что их стало сто, улыбнулся: - Я дал тебе девяносто восемь камней. Две лишние - те самые, что ты похитил. Раман отдал жемчужины их истинному владельцу и приговорил вора к большому денежному штрафу. Получилось как по пословице: "Вошла курица в дом чесальщика, да и запуталась в пеньке". 5. ДЕЛО О РЕБЕНКЕ, ПОХИЩЕННОМ ЯСТРЕБОМ Некто обратился в суд с жалобой на своего друга - торговца железом. - Господин судья, - сказал он, - у него в доме был пир, и я послал туда своего ребенка. А этот человек, видать, польстился на дорогие одежды и золотые браслеты, запер моего малыша у себя в каморке и говорит, будто его унес ястреб. Такова, мол, воля божья, и тут уж ничего не поделаешь. Ответчик возразил: - Ваша честь! Что здесь странного? Уезжая по делам, я оставил ему десять мер железа. А когда, через несколько лет, я вернулся и попросил отдать то, что оставил, - он стал уверять меня, будто все железо пожрали крысы. И ничего, мол, тут не поделаешь, такова воля божья. А уж если крысы могут сожрать железо, то почему, спрашивается, ястреб не может похитить ребенка? Это дело разбирал Мариядей Раман. Вынес он такое решение: - Торговец железом, без сомнения, поступил дурно. Но и истец неправ. Обман в суде недопустим. Правда - что большая тыква: прячь не прячь, все равно не скроешь. Пусть истец вернет ответчику десять мер железа, а ответчик истцу - его сына. 6. ДЕЛО О МАСЛЕ Некая женщина из пастушеской касты привела в суд соседку. - Ваша милость, - сказала истица, - эта женщина заняла у меня один висей[*] масла, но не только отказывается вернуть долг, но и вообще отрицает, что брала у меня масло. [* Висей - мера веса, около 22 кг.] - Ваша честь, - сказала соседка, - я держу двадцать коров. На что мне ее масло? Да и где ей взять целый висей? Просто ей завидно, что я такая богатая, вот она и решила меня опозорить. Отложив рассмотрение дела, Мариядей Раман отослал истицу и ответчицу домой и велел своим служителям залепить порог суда грязью. На другой день истица и ответчица снова пришли в суд. Ступи