прямо на стуле и спал и все
спал, и все спал.
Тогда вдруг ему приснился сон. Он был на Восточном Полюсе, и это был
очень холодный Полюс, покрытый самыми холодными снегами и льдами. Он нашел
пчелиный улей, чтобы поспать в нем, но там не хватило места для ног, так что
он оставил их снаружи. И Дикие Woozl'ы из тех, что обитают на Восточном
Полюсе, пришли и общипали всю шерсть с его ног, чтобы сделать гнезда для
своих Детенышей. И чем больше они щипали, тем больше коченели его ноги, пока
вдруг он с воем не про-
147
снулся и не обнаружил себя сидящим на стуле, а кругом него была вода[46].
Он бултыхнулся к двери и выглянул наружу...
"Это Серьезно", сказал Пух. "Я должен предпринимать Бегство".
Итак, он взял самый большой горшок меда и предпринял Бегство на самую
широкую ветку своего дерева, в приличном расстоянии от воды, затем он снова
спустился вниз и предпринял Бегство с другим горшком... и когда Бегство в
Общем и Целом можно было считать Предпринятым, на ветке сидел Пух, болтая
ногами, и рядом с ним десять горшков меду...[47]
Двумя днями позже на ветке сидел Пух, болтая ногами, и рядом с ним
четыре горшка меду...
Тремя днями позже на ветке сидел Пух, болтая ногами, и рядом с ним один
горшок меду...
Четырьмя днями позже там остался один Пух...
И это было на утро четвертого дня, когда бутылка Поросенка подплыла к
дереву Пуха, и с громким воплем "Мед!" Пух плюхнулся в воду, схватил бутылку
и вновь вскарабкался на дерево.
"Черт!", сказал Пух, открыв ее. "Только зря промок. Что здесь делает
этот клочок бумаги". Он вынул бумажку и уставился на нее. "Это Писка",
сказал он себе[48], "вот что это такое. А это буква П, так оно и есть, и это
значит "Пух", итак, это очень важная Писка, написанная мне, а я не могу
прочитать. Я должен найти Кристофера Робина или Сыча, или Поросенка,
кого-нибудь из тех Мозговитых Читателей, кто может читать вещи, и они скажут
мне, что эта Писка значит. Только плавать я не умею. Вот черт!"
148
Тогда ему пришла в голову идея, и я думаю, что для Медведя с Низким
I.Q, это была хорошая идея. Он сказал себе: "Если бутылка плавает, то и
банка плавает, а если банка плавает, я могу плыть на ней, если это очень
большая банка".
Итак, он взял самую большую банку и заткнул ее пробкой. "Все корабли
должны иметь название", сказал Пух, "итак, я назову свой корабль --
Водоплавающий Медведь^. И с этими словами он бросил свой корабль в воду и
прыгнул вслед за ним.
Некоторое время ушло на обсуждение разногласий между Пухом и
Водоплавающим Медведем по поводу того, кто из них будет наверху, но после
нескольких попыток они все же пришли к определенному соглашению:
Водоплавающий Медведь остался внизу, а Пух -- триумфально -- верхом на нем
плыл, энергично загребая лапами.
Кристофер Робин жил у самой вершины Леса. Дождь шел, и все шел, и все
шел, но вода не могла дотянуться до его дома. Было скорее весело поглядывать
на долину и смотреть на воду вокруг него, но дождь шел так сильно, что
большую часть времени он находился дома и думал о вещах. Каждое утро он
выходил с зонтиком и ставил палку на том месте, где останавливалась вода, и
в каждое следующее утро он выходил и уже не мог видеть своей палки, тогда он
ставил другую палку в том месте, где подступала вода, а затем опять уходил
домой, и каждое утро путь от двери к воде становился все более коротким. На
утро пятого дня он увидел, что весь окружен водой, и понял, что впервые в
своей
149
жизни он оказался на настоящем острове, что было весьма волнующим
событием.
В это утро над водой пролетал Сыч, чтобы поприветствовать своего друга
Кристофера Робина.
"Я говорю, Сыч", сказал Кристофер Робин, "не забавно ли, я на острове!"
"Атмосферные условия последнее время весьма неблагоприятны", говорит
Сыч.
"Чего-чего?"
"Дождик шел", объяснил Сыч.
"Да уж", говорит Кристофер Робин, "действительно".
"Уровень осадков достиг беспрецедентной высоты".
"Чего достиг?"
"Очень много воды", объяснил Сыч.
"Да уж", сказал Кристофер Робин, "воды хватает".
"Тем не менее, прогнозы становятся более благоприятными. В любой
момент__"
"Ты видел Пуха?"
"Нет. В любой момент __ _"
"Надеюсь, с ним все в порядке", говорит Кристофер Робин. "Я беспокоюсь
о нем. Как ты думаешь, Сыч, с ним все в порядке?"
"Полагаю, да. Видишь ли, в любой момент __"
"Ты пойди, пожалуйста, посмотри, Сыч. Потому что Пух, у него не так
много мозгов, он может наделать глупостей, а я его так люблю, Сыч! Ты
понимаешь, Сыч?"
"Все в порядке", говорит Сыч. "Я иду. Вернусь как только".
150
Очень скоро он вернулся. "Пуха там нет", говорит. "Нет?"
"Он был там. Сидел на ветке дерева вне своего дома с девятью горшками
меду. Но теперь его там
нет".
"О, Пух", воскликнул Кристофер Робин. "Где же ты?"
"Да здесь я", говорит ворчливый голос позади него.
"Пух!"
Они бросились друг другу в обьятья.
"Как ты сюда попал, Пух", спросил Кристофер Робин, обретя дар речи.
"На своем корабле", гордо говорит Пух. "Я получил Очень Важную Писку,
посланную мне в бутылке, а так как мне несколько залило водой глаза, я не
мог ее прочитать, и вот принес ее тебе. На своем корабле".
С этими гордыми словами он вручил свою Писку Кристоферу Робину.
"Да это от Поросенка", закричал Кристофер Робин, прочитав ее.
"Там есть что-нибудь про Пуха?", спрашивает Пух, заглядывая через
плечо.
Кристофер Робин прочитал Писку вслух.
"О, эти П, означают Поросенка. Я думал, что это пухи".
"Мы должны срочно спешить на помощь. Я думал, что он был с тобой, Пух.
Сыч, ты бы не смог спасти его на своей спине?"
151
"Не думаю", говорит Сыч после продолжительного размышления.
"Сомнительно, чтобы Необходимые Дорсальные Мышцы __"
"Тогда слетай к нему сразу и скажи, что Помощь приближается. А Пух и я
будем думать о Спасении и прибудем так быстро, как только сможем. О, не
говори, Сыч, иди быстро!" И Сыч, раздумывая, что бы еще такое сказать,
улетел.
"Ну что ж, Пух", говорит Кристофер Робин, "где твой корабль?"
"Я должен сказать", объяснил Пух, когда они спускались к берегу, "что
это не просто обычного вида корабль. Иногда это действительно Корабль, а
иногда Кораблекрушение. Это все зависит".
"От чего зависит?"
"От того, внизу я или наверху".
"О! Ну так где же он?"
"Вот!", говорит Пух, с гордостью показывая на Водоплавающего Медведя.
Это было не то, что ожидал Кристофер Робин, и чем больше он на это
смотрел, тем больше думал, какой Храбрый и Умный Медведь был Пух, и чем
больше Кристофер Робин так думал, тем более скромно Пух потуплял взор, как
будто пытался притвориться, что это совсем не так.
"Но для нас двоих он слишком мал", печально говорит Кристофер Робин.
"Троих, если считать Поросенка".
"Это делает его еще меньше. О, Пух-Медведь, что же мы будем делать?"
И тогда этот Медведь, Медведь Пух, Winnie Пух, Д.П. (Друг Поросенка),
Т.К. (Товарищ Кролика),
152
О.П. (Открыватель Полюса), У.И. и Н.Х. (Утешитель И-? и Находитель
Хвоста), то есть Пух собственной персоной -- сказал нечто настолько умное,
что Кристофер Робин только мог смотреть на него с разинутым ртом и
остановившимися глазами, удивляясь, действительно ли перед ним тот самый
Медведь с Очень Низким I.Q,, которого он так давно знал и так любил.
"Мы можем плыть в твоем зонтике", говорит Пух.
"??"
"Мы можем плыть в твоем зонтике", говорит Пух.
"!!!!!"
Ибо неожиданно Кристофер Робин понял, что они действительно могут. Он
раскрыл свой зонтик и положил его на воду. Тот наклонился, но удержался на
поверхности. Пух вошел в него и уже начал говорить, что все в порядке, когда
обнаружилось, что это не так, поэтому после непродолжительного питья, к
которому он на самом деле вовсе не стремился, Пух прибрел обратно к
Кристоферу Робину. Тогда они вошли вместе, и он больше не качался.
"Я назову этот корабль Мозги Пуха", говорит Кристофер Робин, и Мозги
Пуха поплыли тотчас же в направлении на юго-восток, грациозно вращаясь
вокруг своей оси.
Вы можете представить радость Поросенка, когда наконец корабль
показался перед его взором. Через много лет он любил вспоминать, как он
нахо-
153
дился в Очень Большой Опасности во времена Ужасного Наводнения, но
единственная опасность, которой он подвергался, подстерегала его лишь
последние полчаса, когда Сыч, который как раз прилетел и с комфортом уселся
на ветке его дерева, начал рассказывать ему очень длинную историю о своей
тетке, которая однажды по ошибке высидела яйцо чайки, и рассказ все
продолжался и продолжался, прямо, как это предложение, до тех пор, пока
Поросенок, который без всякой надежды слушал его из своего окошка, начал
совершенно засыпать и естественно, стал медленно выскальзывать из окна по
направлению к воде, и уже некоторое время висел только на передних частях
копыт, но в этот момент, к счастью, неожиданный громкий вопль Сыча, который
на самом деле был частью рассказа, имитирующей то, что сказала тетка,
разбудил Поросенка и как раз дал ему вовремя уползти в безопасное место и
сказать "Как интересно, и что же она?", когда, ладно, вы можете представить
его радость, когда он увидел славный корабль Мозги Пуха (Капитан, Кристофер
Робин, 1-й Помощник, П. Медведь), плывущий по волнам ему на помощь.
Кристофер Робин и Пух снова...
И это действительно конец истории, и я очень устал от этого последнего
предложения и полагаю здесь остановиться.
Глава Х. Банкет[50]
Однажды, когда солнце встало над Лесом, принеся с собой запах мая, и
все ручьи в Лесу весело потекли в поисках своих прежних привлекательных
очертаний, а маленькие канавки, лежа, мечтали о той жизни, которую они
видели, и о тех больших делах, которые они сделали, и в тепле и спокойствии
Леса кукушка осторожно пробовала голос и прислушивалась, нравится он ей или
нет, а лесные голуби ворковали беззаботно друг с другом в своей ленивой
удобной для них манере, что, мол, это ты виноват, а не я, но вообще не стоит
брать в голову;
вот как раз в такой день Кристофер Робин свистнул особым образом, из
Сто-Акрового Леса прилетел Сыч посмотреть, как обстоят дела.
"Сыч", сказал Кристофер Робин, "я собираюсь дать банкет".
"Серьезно, что ли?", говорит Сыч.
"Это будет особого рода банкет, потому что я его потому устраиваю, что
сделал Пух, то есть что он сделал, чтобы спасти Поросенка от наводнения".
"О, вот это для чего, да?", говорит Сыч.
"Да, поэтому ты скажи Пуху как можно скорее и всем тоже, потому что это
будет завтра".
155
"Прямо завтра, с ума сойти", говорит Сыч, все еще полный готовности
помочь.
"Так ты слетаешь, скажешь им, Сыч?"
Сыч попытался подумать о чем-нибудь умном, что бы можно было бы по
этому поводу сказать, но ничего не пришло в голову. Итак, он улетел, чтобы
сказать остальным. И первый, кому он сказал, был Пух.
"Пух", сказал Сыч, "Кристофер Робин дает банкет".
"О!", сказал Пух. И затем, видя, что Сыч ожидает от него каких-то
других слов, говорит: "А там будут такие маленькие сладкие штучки в розовой
глазури?"
Сыч почувствовал, что это ниже его достоинства говорить о маленьких
сладких штучках в розовой глазури, и он твердо сказал Пуху то, что сказал
Кристофер Робин, и улетел к И-?.
"Банкет в честь Меня?", думал про себя Пух. "Грандиозно!" И он стал
размышлять о том, все ли животные знают, что это не просто, а специальный
Пух-банкет, и говорил ли им Кристофер Робин о Водоплавающем Медведе и Мозгах
Пуха и всех других замечательных кораблях, которые он построил и на которых
ходил в море. И он начал думать, как ужасно было бы, если бы все забыли об
этом, если бы никто так толком и не понял, в честь кого устраивался банкет:
и чем больше он так думал, тем больше идея банкета путалась у него в голове,
как во сне, где все происходит как попало. И затем сон стал сам собой петь у
него в голове и пел
156
до тех пор, пока не стал чем-то вроде песни. Это была__
ТРЕВОЖНАЯ ПЕСНЬ ПУХА
Да здравствует Пух!
(Кто-кто?)
Да Пух -
(Еще раз, но вслух)
Да что ты -- оглох?
Он спас сразу Двух!
Медведю Ура!
(Вчера?)
Нет, третьего дня
Он спас от воды
(неужели Меня?)
Да что ты -- заснул?
Поросенка от наводнения спас Пух.
(Кто-кто?)
Да Пух же!
(Признаюсь, ничего не понимаю.)
Ладно, Пух -- это Медведь Очень Большого
Ума!
(Что? Сошел сума?) Большого ума. (Большого чего?) Ладно, и того, и
сего. Он и плавать-то не умел, Но он на горшок сел, И это сделался корабль.
(Горшок стал, как дирижабль?) Ну, скорее, нечто вроде горшка. Так что лучше
уж прокричим Ура! (Так что лучше прокричим
"вчера"?)
157
И пусть он с нами живет еще много-много
лет,
Здоровый, богатый и мудрый медведь. Да здравствует Пух! (Кто-кто?) Да
Пух!
Медведю Ура! (Вчера?)
Нет, третьего дня (глухая тетеря). Да здравствует замечательный Winnie
Пух! (Очень хорошо, а теперь скажите мне еще раз -- громко и членораздельно:
что все-таки этот негодяй натворил?)
В то время, когда все это продолжалось внутри него, Сыч толковал с И-?.
"И-?", сказал Сыч. "Кристофер Робин дает банкет".
"Очень интересно", говорит И-?. "Надеюсь, они пришлют мне сюда вниз
пару обглоданных костей. Доброта и Вдумчивость. Вовсе нет, не принимай
близко к сердцу".
"Вот Приглашение для тебя".
"Что это такое?"
"Приглашение".
"Да, я слышал. А кто это его так чернилами изгваздал?"
"Это не еда, это тебя просят прийти на Банкет. За-втра".
И-? медленно покачал головой.
"Ты, наверно, имеешь в виду Поросенка. Этого недомерка с длинными
ушами. Я ему скажу".
158
"Нет-нет!", говорит Сыч несколько раздраженно. "Это тебе!"
"Ты уверен?"
"Конечно, я уверен. Кристофер Робин сказал "Всех!" "Скажи им всем!"
"Всем, кроме И-??"
"Всем", мрачно сказал Сыч.
"А!", говорит И-?. "Ошибка несомненна, но я приду. Только не валите на
меня, если будет дождь".
Но дождя не было. Кристофер Робин соорудил длинный стол из нескольких
длинных досок, и они все уселись за ним. Кристофер Робин сел на одном конце
стола, а Пух -- на другом. А между ними с двух сторон были Кролик, и Ру, и
Канга, и все друзья-и-родственники Кролика сгрудились на траве и с надеждой
ждали, что кто-нибудь заговорит с ними или кинет что-нибудь, или спросит,
который час.
Это был первый банкет, на который взяли Ру, и он был чрезвычайно
возбужден по этому поводу. Как только все расселись, он начал говорить.
"Хэлло, Пух!", запищал он.
"Хэлло, Ру!", сказал Пух.
Ру попрыгал некоторое время на своем сидении и затем начал опять.
"Хэлло, Поросенок!", запищал он.
Поросенок пожал ему лапу, будучи слишком занят едой, чтобы
разговаривать.
"Хэлло, И-?", сказал Ру.
И-? мрачно кивнул ему. "Скоро пойдет дождь, вот увидишь", сказал он.
159
Ру посмотрел, не пошел ли он уже, но он еще не пошел, тогда он сказал
"Хэлло, Сыч", а Сыч сказал "Хэлло, мой маленький приятель" весьма милостивым
тоном и продолжал рассказывать Кристоферу Робину о том, что чуть было не
случилось с другом Сыча, которого Кристофер Робин вообще не знал, а Канга
сказала "Выпей сначала свое молоко, Ру, дорогуша, а разговоры потом". Итак,
Ру, который пил свое молоко, пытался сказать, что он может делать эти два
дела одновременно и... нужно было основательно поколотить его по спине,
после чего он довольно долгое время молчал.
Когда они все более или менее наелись, Кристофер Робин постучал ложкой
по столу и все перестали разговаривать и установилось молчание. Последнее не
распространялось на Ру, который заканчивал громкую серию икания и пытался
теперь выяснить, не был ли в этом замешан один из друзей-и-родственников
Кролика.
"Это Банкет", говорит Кристофер Робин, "это потому Банкет, что кто-то
что-то сделал, и это его вечер, потому что это он сделал, и я приготовил для
него подарок, вот он". Тогда он поискал еще немного и пролепетал: "Где он?"
Пока он искал, И-? впечатляюще прокашлялся и стал говорить.
"Друзья", говорит И-?, "включая мелкоту, весьма приятно или, возможно,
я скажу такая радость видеть вас на моем вечере. То, что я сделал -- это
пустяк. Каждый из вас -- исключая Кролика, Сыча и Канги -- сделал бы на моем
месте то же самое. И
160
также Пуха. Конечно, все это также неприменимо к Поросенку и Ру, ибо
они слишком малы. Каждый из вас сделал бы то же самое. Но просто это
случилось со мной. Я сделал это не для того, мне даже неудобно и говорить об
этом -- не для того, чтобы получить то, что сейчас ищет Кристофер Робин" --
он приложил свое переднее копыто ко рту и сказал громким шепотом "Попробуй
под столом" -- "то, что я сделал, я сделал, потому что я чувствовал, что все
мы должны делать то, что в наших силах. Я чувствую, что все мы __"
"И-ик!", нечаянно сказал Ру.
"Ру, дорогуша", сказала Канга укоризненно.
"А что я?", слегка удивленный спросил Ру.
"О чем это И-? толкует?", прошептал Поросенок.
"Не знаю", говорит Пух скорее скорбно.
"Я думал, что твой вечер".
"Я тоже так думал, но, возможно, это не так".
"Я бы сказал, что это скорее твой, чем И-?", говорит Поросенок.
"Я тоже", говорит Пух.
"И-ик!", сказал опять Ру.
"КАК - Я - УЖЕ - СКАЗАЛ", громко и неумолимо сказал И-?, "как я уже
сказал, когда меня прервали различные Громкие Звуки, я чувствую, что__"
"Вот оно!", взволнованно воскликнул Кристофер Робин. "Передайте это
глупому старому Пуху. Это для Пуха".
"Для Пуха?", говорит И-?.
161
"Конечно же. Для лучшего в мире медведя".
"Кажется, я понял", говорит И-?. "В конце концов, жаловаться
бессмысленно. У меня есть друзья. Кто-то говорил со мной еще вчера. И еще не
прошло недели, как Кролик налетел на меня и сказал:
"Зараза!" Социальное Круговращение. Вот как это называется".
Но никто не слушал, так как все говорили: "Открой его, Пух", "Что это,
Пух?", "Я знаю, что это такое?", "Нет, ты не знаешь" и другие
вспомогательные замечания этого рода. И, конечно, Пух открывал это так
быстро, как только мог, но так, чтобы не разорвать веревку, потому что
никогда не знаешь, когда тебе Понадобится кусок Бечевки. Наконец это было
открыто.
Когда Пух увидел, что это такое, он чуть не упал от радости. Это была
Специальная Коробка для Карандашей. Там был карандаш, помеченный "М" для
Медведя, и карандаш, помеченный "ПМ" для Помогающего Медведя, и карандаш,
помеченный "ХМ" для Храброго Медведя. Там был перочинный нож, резинка для
стирания того, что написано неправильно, и линейка для линования строк,
чтобы по ним потом разгуливали слова, и метка для чернил на линейке на тот
случай, если вы захотите узнать, сколько чернил еще осталось, и Синие
Карандаши и Красные Карандаши и Зеленые Карандаши, чтобы писать специальные
синие, красные и зеленые слова. И все эти славные предметы были в своих
маленьких кармашках, в Специальной Коробке, которая издава-
162
ла щелчок, когда вы ее защелкивали. И все это было для Пуха.
"О!", говорит Пух.
"О, Пух!", говорят все, за исключением И-?.
"Благодарю вас", проворчал Пух.
А И-? пробормотал: "Эти писаные дела. Хваленые карандаши, ручки-шмучки
и что там еще. Если вы спросите меня -- глупый хлам, ничего хорошего".
Позже, когда они все сказали "До свиданья" и "Счастливо" Кристоферу
Робину, Пух и Поросенок задумчиво шли домой в золотом закатном вечере, и
долгое время они молчали.
"Когда ты просыпаешься утром, Пух", говорит Поросенок, "что тебе самое
Первое приходит в голову и что ты говоришь?"
"Что-нибудь о завтраке наверно", говорит Пух. "А что ты говоришь?"
"Я говорю, интересно, что такое волнующее случится сегодня?^, говорит
Поросенок.
Пух задумчиво кивнул.
"Это", говорит, "то же самое".
"Л что произошло потом?", спрашивает Кристофер Робин.
"Когда?"
"На следующее ympo".
"Не знаю".
"Ты бы подумал и как-нибудь нам с Пухом рассказал?"
"Если ты очень этого хочешь".
163
"Пух хочет", говорит Кристофер Робин. Он глубоко вздохнул, взял своего
медведя за ногу и вышел, волоча Winnie Пуха за собой. В дверях он обернулся
и говорит: "Придешь смотреть, как я принимаю ванну?"
"Может быть", говорю. "А Пухова Коробка была лучше, чем моя?" "Она была
точно такая же", говорю. Он кивнул и вышел... и через минуту я услышал
Winnie Пуха, -- bump, bump, bump -- поднимающегося по лестнице вслед за ним.
ДОМ В МЕДВЕЖЬЕМ УГЛУ
ПОСВЯЩЕНИЕ
Ты дала мне Кристофера Робина, а потом Ты вдохнула новую жизнь в Пуха.
Кто бы ни вышел из-под моего пера, Он все равно возвратится домой к тебе.
Моя книга готова, она идет навстречу Своей матери, которую давно не видала
-- Это было бы моим подарком тебе, моя радость, Если бы ты сама не была
подарком для меня.
Контрадикция
Интродукция знакомит людей друг с другом, но Кристофер Робин и его
друзья уже знакомы с вами и уже скоро собираются сказать до-свиданья. Так
что тут все получается наоборот. Когда мы спросили Пуха, что противоположно
интродукции, он говорит:
"Чего? Чему?", и это нам не особенно помогло, на что мы надеялись, но
тут, к счастью, Сыч пораскинул мозгами и сказал нам, что противоположностью
Интродукции, дорогой мой Пух, является Контрадикция[51]. А поскольку Сыч
незаменим в том, что касается длинных слов, то я уверен, что как он сказал,
так оно и есть.
Почему мы затеяли эту Контрадикцию? Да потому, что неделю назад, когда
Кристофер Робин мне говорит: "Как насчет истории, которую ты мне собирался
рассказать о том, что произошло с Пухом, когда__", я ему в ответ возьми и
скажи: "А как насчет девятью сто семь?" А когда мы это решили, у нас еще
осталось насчет коров, проходящих в ворота за две минуты, а их всего триста
коров, так вот, сколько останется коров в поле через полтора часа? Мы все
страшно разволновались по этому поводу, и когда мы уже совсем наволновались,
то нас хорошенько сморило, и мы пошли спать... в то время как Пух,
бодрствующий на своем стуле возле нашей подушки[52], думал Великие Мысли о
себе и о Ниочем, пока его тоже не сморило, и он закрыл глаза, склонил голову
набок и на цыпоч-
167
ках последовал за нами в Лес. Там у нас были таинственные приключения,
еще более замечательные, чем те, о которых я уже рассказывал; но сейчас,
когда мы просыпаемся поутру, они все разбегаются, покуда мы их не поймаем.
Как там начиналось последнее? "Однажды, когда Пух гулял по Лесу, сто семь
коров застряло в воротах...""
Нет, видите, мы забыли, все растеряли. А это было самое лучшее,
по-моему. Ладно, вот вам несколько других, все, что нам удалось запомнить.
Но, конечно, это не настоящее до-свиданье, потому что Лес всегда на месте...
и все, кто Дружен с Медведями, всегда имеют шанс его найти.
А.А.М.
Глава I. ДОМ
Однажды, когда Медведю Пуху больше нечего было делать, он подумал, что
бы такое сделать; тогда он пошел заглянуть к Поросенку, посмотреть, что
делает Поросенок. Еще вовсю шел снег, когда он ковылял по белой лесной
тропинке, ожидая найти Поросенка греющим копытца перед камином, но, к своему
удивлению, он увидел, что дверь открыта, и чем больше он смотрел внутрь, тем
больше Поросенка там не было.
"Ушел", печально сказал он. "Так-то вот. Нету его. Мне придется
предпринимать беглую Мыслительную прогулку в одиночестве. Зараза!"
Но сначала он решил все-таки еще раз громко постучать, чтобы быть
совершенно уверенным... и когда он подождал и Поросенок не ответил, он стал
подпрыгивать вверх-вниз, чтобы согреться, и тут ему в голову неожиданно
пришел хмык, который показался Неплохим Хмыком, таким Хмыком, который не
стыдно Схмыкать Остальным.
Чем больше снегу (Тром-пом-пом), Тем больше бегу (Тром-пом-пам),
169
Тем больше бегу (Трам-пам-пам), И все по снегу.
И кто поверит (Трам-пам-пам), Что лапы мерзнут (Трам-пам-пам), Так лапы
мерзнут (Трам-пам-пам), Что только бегай!
"Поэтому что я сделаю", сказал Пух, "так это вот что я сделаю. Я просто
пойду домой и посмотрю, сколько времени, и, возможно, обмотаю шею шарфом, а
потом пойду повидаться с И-? и спою ему это".
Он поспешил назад к собственному дому, и его голова по пути была так
занята этим самым хмыком, что он уже достаточно подготовил себя к
выступлению перед И-?, как вдруг он увидел Поросенка, сидевшего в его лучшем
кресле, и Пуху поэтому оставалось только стоять, хлопая глазами и размышляя,
чей это вообще дом.
"Хэлло", сказал он, "я думал, ты ушел".
"Нет, Пух", говорит Поросенок, "это ты ушел"[54].
"Так и есть", говорит Пух, "наверняка один из нас ушел".
Он посмотрел на свои часы, которые несколько недель назад остановились
на без пяти одиннадцать.
"Около одиннадцати", радостно сказал Пух. "Как раз время для небольшого
закусончика". И он запустил голову в буфет. "А потом мы пойдем гулять,
Поросенок, и я спою И-? свою песню".
170
"Какую песню, Пух?"
"Ту, которую мы собираемся спеть И-?", объяснил Пух.
Часы все еще показывали без пяти одиннадцать, когда Пух и Поросенок
спустя полтора часа двинулись в путь. Дул ветер, и валил снег; устав мчаться
по кругу и пытаясь поймать самого себя, он порхал мягко, нежно и спокойно,
пока не нашел местечка, где отдохнуть, а иногда этим местечком был нос Пуха,
а иногда нет, а Поросенок, хотя и носил белый шарф вокруг шеи, все-таки
слегка чувствовал, что за ушами у него более снежно, чем где бы то ни было.
"Пух", говорит он наконец несколько робко, потому что ему не хотелось,
чтобы Пух подумал, что он Сдается. "Просто удивительно. Что бы ты сказал,
если бы мы теперь пошли домой и отрепетировали твою песню, а потом спели бы
ее И-? завтра -- или -- или на следующей неделе, когда нам случится его
увидеть?"
"Это очень хорошая мысль, Поросенок", говорит Пух. "Мы отрепетируем ее
прямо сейчас, пока мы идем одни. Но идти репетировать домой я бы не назвал
хорошей мыслью, потому что это специальная Уличная (Outdoor) Песня, которую
Надо Петь, Когда Идет Снег"[55].
"Ты уверен?", с тревогой спросил Поросенок.
"Ладно, ты сам поймешь, Поросенок, когда послушаешь. Потому что она
ведь вот как начинается. Чем больше снегу, трам-пам-пам__"
"Трам-пам-что?"
171
"Пам", говорит Пух. "Я это вставил, чтобы сделать ее более хмычной. Тем
больше бегу, трам-пам-пам__"
"Разве ты не сказал "снегу", а не "бегу"?"
"Да, но это было до".
"До трам-пам-пам?"
"Это было другое трам-пам-пам", сказал Пух, чувствуя, что слегка
запутался. "Я тебе ее спою целиком, тогда ты поймешь.
Итак, он спел ее снова.
Чем больше
СНЕГУ-трам-пам-пам
Тем больше
БЕГУ-трам-пам-пам
Тем больше
БЕГУ-трам-пам-пам
И все
По снегу.
И кто
ПОВЕРИТ-трам-пам-пам
Да, кто
ПОВЕРИТ-трам-пам-пам
Так лапы
МЕРЗНУТ-трам-пам-пам
Что только
Бегать!
Вот он ее так и спел, что, несомненно, является наилучшим способом ее
исполнения. И когда он закончил, то стал ждать, что скажет Поросенок,
что-нибудь в том роде, что, мол, из Всех Уличных Хмыков для Снежной Погоды,
какие он когда-либо слышал, это самый лучший. И Поросенок, тщательно
172
обдумав услышанное, говорит торжественно: "Пух, лапы-то ладно, а вот
уши!"
Тем временем они уже добрались до мрачного места, в котором жил И-?, а
так как в ушах Поросенка было еще очень снежно и он начинал от этого
уставать, они свернули к Маленькой Сосновой Роще и сели на загородку,
огораживающую ее. Теперь они были защищены от снега. Но все равно было очень
холодно, и, чтобы согреться, они спели Пухову песню практически шесть раз:
Поросенок исполнял трам-пам-пам, а Пух -- остальное. И оба они постукивали
по загородке палками, которые они тут же и подобрали. Немного погодя они
почувствовали, что согрелись и вновь в состоянии продолжать беседу.
"Я думал", говорит Пух, "вот то, о чем я думал. Я думал об И-?".
"Что об И-??"
"Ну, что бедный И-?, ему негде жить".
"Да уж", сказал Поросенок.
"У тебя есть дом, Поросенок, и у меня есть дом, и это все хорошие дома.
И у Кристофера Робина есть дом, и у Сыча, и у Канги, и у Кролика -- у всех у
них есть дома, -- и даже у друзей-и-родственников Кролика есть дома или
что-то в таком роде, а у бедного И-? нет ничего. И вот о чем я подумал:
давай построим ему дом".
"Это Великая Мысль", говорит Поросенок. "Где будем строить?"
"Мы построим его здесь", говорит Пух, "вот как раз из этих деревяшек, с
подветренной стороны, потому что здесь я подумал об этом. И мы назовем это
173
место Медвежьим Углом, и мы построим для И-? И-?-Хауз в Медвежьем
Углу".
"Там вон этих деревяшек целая куча, на другой стороне рощи", говорит
Поросенок. "Я их видел. Просто уйма. Все нагромождены друг на друга".
"Благодарю тебя, Поросенок", говорит Пух. "То, что ты только что
сказал, будет Великой Лептой в деле построения И-?-Хауза, и вследствие этого
я мог бы даже назвать это место Медвежье-Поросячьим Углом, если бы Медвежий
Угол не звучало бы лучше и больше соответствовало истине, так как оно и
короче, и больше похоже на угол[56]. Пойдем".
Итак, они слезли с загородки и побрели на другой конец рощи, чтобы
принести оттуда деревяшки.
Кристофер Робин проводил утро дома, пропутешествовав в Африку и
обратно, и он как раз пришвартовал свой корабль к берегу и раздумывал о том,
как он выглядит снаружи, когда в дверь постучал -- кто бы вы думали? -- И-?
собственной персоной.
"Хэлло, И-?", сказал Кристофер Робин, открывая дверь и выходя. "Ну как
ты?"
"Все еще идет снег", сказал И-? мрачно.
"Д а уж".
"И довольно морозно".
"В самом деле".
"Да", говорит И-?. "Тем не менее", сказал он, слегка вздохнув,
"землетрясений, слава Богу, уже давно не было".
"В чем дело, И-??"
"Ничего, Кристофер Робин. Ничего особенного.
174
Я полагаю, ты где-нибудь здесь не видел дома или чего-нибудь в таком
духе?"
"В каком смысле дома?"
"Просто дома".
"Кто в нем живет?"
"Я живу. По крайней мере, я так думал, что я там живу. В конце концов,
не всем же иметь дома".
"Но, И-?, я не знал -- я всегда думал__"
"Я не знаю, как это выходит, Кристофер Робин, но со всем этим снегом,
то-да-се, не говоря уже о сосульках и тому подобном, в общем, у меня в поле
в три часа поутру не так жарко, как думают некоторые. Оно ведь ничем не
Закрыто, если ты понимаешь, что я имею в виду, -- не то чтобы совсем там
было неудобно. Нет. Вовсе не Тесно, есть где развернуться. И от Духоты
страдать не приходится. И фактически, Кристофер Робин", он перешел на
громкий шепот, "строго-между-нами-только-не-говори-никому, там Холодно".
"О, И-?!"
"И я говорю себе: Другим будет жаль, если в одну прекрасную ночь я
окочурюсь от холода. У них ведь Мозгов нет, только серый хлам, который
напихали им в головы по ошибке, и они не привыкли Думать, но, если снег
будет продолжать идти последующие шесть недель или около того, один из них
начнет говорить себе: "Не может быть, чтоб И-? было бы уж так жарко часа в
три поутру". И тогда они придут посмотреть. И им будет Жаль".
"О, И-?!", говорит Кристофер Робин, чувствуя, что ему уже очень жаль.
175
"Тебя я не имею в виду. Ты другой. Но поскольку так все складывалось, я
построил себе дом возле моей маленькой рощицы".
"Ты что, правда, что ли? Ну и дела!"
"Наиболее волнующая часть истории", в высшей степени меланхолически
говорит И-?, "заключается в том, что, когда я вышел сегодня утром, он там
был, а когда я вернулся обратно, его там не было. Ничего особенного,
конечно. Даже вполне естественно. Это был всего лишь дом И-?. Но я все же
несколько удивлен".
Кристофер Робин, не тратя времени на удивления, уже вошел в дом, надел
свой водозащитный шлем, свои водонепроницаемые бутсы и свой
водо-неприкосновенный макинтош так быстро, как только мог.
"Мы пойдем и отыщем его", сказал он И-?.
"Иногда", говорит И-?, "когда люди уже покончили с чьим-то домом, там
остается один-два кусочка, которые они не захотели взять с собой и, может,
даже рады отдать владельцу, если ты понимаешь, что я имею в виду. Итак, я
думаю, что если бы мы просто пошли__"
"Пошли", говорит Кристофер Робин, и они поспешили вперед. Очень скоро
они достигли угла поля со стороны сосновой рощи, где больше не было дома
И-?.
"Вот тут!", говорит И-?. "Ни бревна, ни доски не оставлено. Конечно, у
меня еще остается весь этот снег, и я могу с ним делать все, что угодно.
Жаловаться не приходится".
176
Но Кристофер Робин не слушал И-?, он слушал что-то другое.
"Ты слышишь?", спросил он.
"Что это? Кто-нибудь смеется?"
"Слушай".
Они оба прислушались и услышали низкий сиплый голос, говорящий,
напевая, что чем больше снегу, тем больше бегу, и тоненький визгливый
голосок, который то и дело вставлял трам-пам-пам.
"Это Пух", взволнованно говорит Кристофер Робин.
"Возможно", говорит И-?.
"И Поросенок!", взволнованно говорит Кристофер Робин.
"Вероятно", говорит И-?. "В чем мы нуждаемся, так это в тренированной
Ищейке".
Неожиданно слова песни переменились.
"Мы построили наш ДОМ!", пел сиплый.
"Трам-пам-пам!", пел писклявый.
"Это отличнейший ДОМ..."
"Трам-пам-пам..."
"Хотел бы я иметь ТАКОЙ..."
"Трам-пам-пам..."
"Пух!", закричал Кристофер Робин.
Певцы за загородкой неожиданно смолкли.
"Это Кристофер Робин!", нетерпеливо сказал Пух.
"Он как раз в том месте, где мы брали деревяшки!", сказал Поросенок.
Они слезли с загородки и поспешили вокруг рощи. Пух всю дорогу издавал
приветственные звуки.
177
"Вот это да! Здесь И-?!", сказал Пух, когда они закончили обниматься с
Кристофером Робином, и он подтолкнул Поросенка, а Поросенок подтолкнул его,
и он подумал про себя, какой славный сюрприз они приготовили. "Хэлло, И-?".
"Того же и тебе, Маленький Поросенок, а по Четвергам дважды", мрачно
сказал И-?.
Прежде чем Пуху удалось сказать: "Почему по Четвергам?", Кристофер
Робин начал объяснять печальную историю Пропажи Дома И-?. А Пух и Поросенок
слушали, и их глаза становились все больше и больше.
"Где, ты говоришь, он был?", говорит Пух.
"Прямо здесь".
"Сделан из деревяшек?"
"Да".
"О!", сказал Поросенок.
"Что?", говорит И-?.
"Я просто сказал 'О'", нервно говорит Поросенок. Чтобы казаться
беззаботным, он пару раз хмыкнул трам-пам-пам в том смысле, что
что-мы-теперь-будем-делать.
"Ты уверен, что это был дом?", говорит Пух. "Я имею в виду, ты уверен,
что этот дом был здесь?"
"Конечно", сказал И-? и про себя добавил: "Ну и бестолочь".
"Пух, в чем дело?", спросил Кристофер Робин.
"Ну", говорит Пух... "Собственно говоря", сказал Пух... "Видишь ли",
говорит... "Это как если бы", говорит, но что-то сказало ему, что он не
сможет объяснить это достаточно ясно, и он опять подтолкнул Поросенка.
178
"Это как если бы", быстро сказал Поросенок. "Только еще теплее",
добавил он после долгого обдумывания.
"Что теплее?"
"На другой стороне Леса, где стоит дом И-?".
"Мой дом?", говорит И-?. "Мой дом был здесь".
"Потому что там теплее", говорит Пух.
"Но я-то знаю__"
"Пойдем и посмотрим", просто говорит Пух. И он повел их, показывая
дорогу.
"Не может быть двух домов", сказал Пух, "чтобы они были расположены так
близко".
Они обошли Угол и обнаружили там И-?-Хауз, такой же уютный, как и все
вокруг.
"Вот он", говорит Пух.
"Снаружи и внутри", говорит Поросенок.
И-? вошел внутрь и вышел.
"Замечательно", говорит. "Это действительно мой дом, и я построил его
там, где сказал. Итак, должно быть, ветром его перенесло сюда через рощу, и
вот он здесь в целости и сохранности. Действительно, место даже лучше".
"Гораздо лучше", говорят Пух и Поросенок в один голос.
"Это только показывает, сколько можно сделать, если немного
повозиться", сказал И-?. "Ты понимаешь, Поросенок? Сначала Мозги, а затем
Усердный Труд. Посмотрите на него. Вот как надо строить дома", сказал гордо
И-?.
Итак, они его оставили там, и Кристофер Робин вернулся как раз к ланчу
вместе со своими друзья-
179
ми Пухом и Поросенком, и по дороге они рассказали ему о той Ужасной
Ошибке, которую они совершили. И когда он кончил смеяться, они все спели
Уличную Песню о Снежной Погоде и пели ее всю оставшуюся часть дороги домой.
Поросенок, который был все еще не в голосе, вновь аккомпанировал при помощи
трам-пам-пам-канья.
"И я понимаю, что это кажется легко", говорил себе Поросенок, "но не
каждый способен и на это".
Глава II. ТИГГЕР
Пух неожиданно проснулся среди ночи и прислушался. Затем он встал с
кровати, зажег свечу и затопал через всю комнату посмотреть, не пытается ли
Кто-бы-то-нибыло залезть в его медовый буфет;
но никто не пытался, поэтому он зашлепал назад, погасил свечу и лег в
постель. Тогда он опять услышал шум.
"Это ты, что ли, Поросенок?", спросил Пух.
Но это был не он.
"Входи, Кристофер Робин".
Но это был не Кристофер Робин.
"Ты мне завтра расскажешь, И-?"[37] сонно сказал Пух.
Но шум не прекращался.
"Worraworraworraworraworraaworra", говорил Кто-бы-то-нибыл, и тогда Пух
окончательно понял, что заснуть ему не удастся.
"Что это может быть?", думал он. "Много шумов в Лесу, но это другой
шум. Это не рычанье, не мурлыканье. Это не лай и не тот звук, который вы
издаете, прежде-чем-сочинить-кусочек-поэзии, это особого рода звук,
издаваемый странным животным! И он издает его у меня под дверью. Итак, я
должен встать и попросить его, чтобы он этого не делал".
181
Он встал с кровати и открыл парадную дверь.
"Хэлло!", сказал Пух на тот случай, если там кто-то был за дверью.
"Хэлло", говорит Кто-бы-то-нибыл.
"О!", говорит Пух. "Хэлло!"
"Хэлло!"
"О! Так вы тут!", говорит Пух. "Хэлло!"
"Хэлло!", сказало Странное Животное, недоумевая, сколько же это может
продолжаться.
Пух как раз хотел сказать в четвертый раз "Хэлло!", но подумал, что
лучше он этого делать не будет.
"Вы кто?", спросил он вместо этого.
"Я", сказал голос.
"О", говорит Пух. "Ладно, входи"[58].
Итак, Кто-бы-он-нибыл вошел, и при свете свечи они с Пухом разглядывали
друг друга.
"Я Пух", сказал Пух.
"Я Тиггер", сказал Тиггер.
"О!", сказал Пух, ибо он никогда не видел животных, подобных этому.
"Кристофер Робин знает насчет тебя?"[59]
"Конечно, знает", сказал Тиггер.
"Ладно", говорит Пух, "сейчас середина ночи, а это подходящее время для
того, чтобы лечь спать. Завтра поутру мы будем завтракать, мед есть.
Тиггерам нравится мед?"
"Им все нравится", весело говорит Тиггер.
"Тогда, если им нравится ложиться спать на полу[60], то я лягу обратно в
кровать", говорит Пух, "а утром мы займемся делами". И он лег в кровать и
крепко заснул.
182
Когда он утром проснулся, первое, что он увидел, был Тиггер, сидящий
напротив зеркала.
"Хэлло!", сказал Пух.
"Хэлло!", сказал Тиггер. "Я обнаружил еще одного, в точности как я. Я
думал, я у них один такой".
Пух встал с кровати и начал объяснять, что такое зеркало. Как только он
дошел до самого интересного места, Тиггер говорит: "Извини меня, я тебя
прерву на минутку, там что-то взобралось на твой стол". И с криком
"Worraworraworraworraworra" он бросился на скатерть, стащил ее на пол,
завернулся в нее три раза, перекатился с одного конца комнаты на другой и
после ужасной борьбы вынул голову на свет божий и весело говорит: "Правда, я
победил?"
"Это моя скатерть", сказал Пух, разворачивая Тиггера.
"Да? Мне бы такое и в голову не пришло".
"Ее стелят на стол и кладут на нее вещи".
"Тогда почему она пыталась меня поддеть, когда я не смотрел?"
"Не думаю, чтобы она пыталась", говорит Пух.
"Нет, она пыталась", сказал Тиггер, "просто я ее опередил".
Пух постелил скатерть обратно на стол, поставил на нее большую банку с
медом, и они сели завтракать. Как только они сели, Тиггер набрал полный рот
меду... и посмотрел на потолок одним глазом, и издал языком исследующий
звук, -- что-это-там-та-кое-дали-звук. И затем он сказал весьма решительным
тоном:
"Тиггерам не нравится мед".
183
"О!", сказал Пух, пытаясь придать этому звуко-извлечению оттенок Печали
и Сожаления. "Я думал, им все нравится".
"Все, кроме меду", отрезал Тиггер.
Пуху это было скорее приятно, и тогда он говорит, что поскольку он свой
завтрак закончил, то он возьмет Тиггера в гости к Поросенку и Тиггер сможет
попробовать немного желудей.
"Спасибо, Пух", говорит Тиггер, "потому что желуди -- это действительно
то, что Тиггерам нравится больше всего".
Итак, после завтрака они пошли повидать Поросенка, и Пух, пока они шли,
по дороге объяснил, что Поросенок -- это Очень Маленькое Животное, которого
испугают внезапные наскоки, и попросил Тиггера не быть таким Прытким хотя бы
поначалу. А Тиггер, который всю дорогу прятался в деревьях и напрыгивал
оттуда на Пухову тень, когда она не смотрела, сказал, что Тиггеры бывают
Прыткими только до завтрака, а как только они поедят чуть-чуть желудей, то
они сразу становятся Уравновешенными и Утонченными. Итак, мало-помалу они
пришли и вскоре уже звонили в дверь дома Поросенка.
"Хэлло, Пух", сказал Поросенок.
"Хэлло, Поросенок. Это Тиггер".
"О! Серьезно?", говорит Поросенок и отодвигается к другому концу стола.
"Я думал, что Тиггеры бывают меньше, чем этот".
"Еще не такие большие бывают", сказал Тиггер.
"Им нравятся желуди", сказал Пух. "Вот потому-то мы и пришли. Потому
что бедный Тиггер еще не завтракал".
184
Поросенок подвинул Тиггеру вазу с желудями и сказал "Угощайтесь", а
потом придвинулся потеснее к Пуху и, почувствовав себя немного храбрее,
говорит: "Значит, вы Тиггер? Понятно-понятно" -- вполне беззаботным голосом.
Но Тиггер на это ничего не сказал, потому что его рот был полон желудями...
После продолжительного чавканья он говорит:
"И-- ые у а т о у ей".
А когда Пух и Поросенок сказали "Что?", он сказал "А о ть а ая!" и
вышел на минутку.
Вернувшись, он твердо сказал:
"Тиггерам не нравятся желуди".
"Но ты говорил, что им все нравится, кроме меду", говорит Пух.
"Кроме меду и желудей", объяснил Тиггер.
Услышав это, Пух сказал: "О, понимаю", а Поросенок, который был скорее
доволен, что Тиггерам не нравятся желуди, говорит: "А как насчет
чертополоха?"
"Чертополох", говорит Тиггер, "это то, что нравится Тиггерам больше
всего".
"Тогда пошли к И-?", говорит Пух.
Итак, они все втроем пошли к И-?, и, после того как они шли, и шли, и
шли, они наконец пришли в ту часть леса, где жил И-?.
"Хэлло, И-?!", сказал Пух. "Это Тиггер".
"Что это?", говорит И-?.
"Вот это", объяснили одновременно Пух и Поросенок, а Тиггер улыбнулся
самым наиприятнейшим образом и ничего не сказал.
"Что вы, сказали, это было?", спросил И-?.
185
"Тиггер".
"А!", сказал И-?.
"Он только что пришел", объяснил Пух.
"А!", снова говорит И-?.
Он долго думал, а потом сказал: "И когда же он уйдет?"
Пух объяснил И-?, что Тиггер -- большой друг Кристофера Робина и что он
останется жить в Лесу, а Поросенок объяснил Тиггеру, что он не должен
обращать внимания на то, что сказал И-?, потому что он всегда мрачный, и И-?
объяснил Поросенку, что, напротив, он чувствует себя этим утром особенно
бодро, а Тиггер объяснял всем, кто хотел его слушать, что он еще не
завтракал.
"Я понял, в чем тут дело", сказал Пух. "Тиггеры всегда едят чертополох.
Вот поэтому мы и пришли к тебе, И-?".
"Не бери в голову, Пух".
"Да нет, И-?, я не имел в виду, что мы не хотели тебя видеть".
"Понятно-понятно. Но ваш новый цветной приятель действительно хочет
завтракать. Как, ты сказал, его зовут?"
"Тиггер".
"Ну вот, Тиггер, пойдем сюда". И-? повел его по дороге, ведущей к
зарослям чертополоха, и махнул на них копытом.
"Этот маленький участок я оставил себе на день рожденья", сказал он,
"но в конце концов, что дни рожденья? Приходят сегодня и уходят завтра.
Угощайся, Тиггер".
186
Тиггер поблагодарил и несколько тревожно посмотрел на Пуха.
"Это в самом деле чертополох?", шепнул он.
"Да", говорит Пух.
"Тот самый, что нравится Тиггерам больше всего?"
"Совершенно верно", сказал Пух.
"Понимаю", говорит Тиггер.
Итак, он набил себе полную пасть и громко захрустел.
"Оу!", сказал Тиггер.
Он сел и сунул лапу в рот.
"В чем дело?", спросил Пух.
"Горит!", пробормотал Тиггер.
"Твой друг", говорит И-?, "похоже, проглотил пчелу".
Друг Пуха перестал мотать головой, пытаясь избавиться от колючек, и
объяснил, что Тиггерам не нравится чертополох.
"Зачем тогда было уродовать такой прекрасный куст?", спросил И-?.
"Но ты сказал", начал Пух, "что Тиггерам нравится все, за исключением
меда и зжолудей".
"И чертополоха", говорит Тиггер, бегая кругами с высунутым языком.
Пух посмотрел на него с грустью.
"Что будем делать?", спросил он Поросенка.
Поросенок знал ответ на этот вопрос и сразу сказал, -- пойти сказать
Кристоферу Робину.
"Вы найдете его у Канги", говорит И-?. Он подошел поближе к Пуху и
сказал громким шепотом:
187
"Не мог бы ты попросить своего друга перенести эти упражнения в другое
место? У меня вскоре ланч, и я не хотел бы, чтобы его затоптали, прежде чем
я начну есть. Пустяковое дело, прихоть, но все мы имеем свои маленькие
слабости".
Пух торжественно кивнул и позвал Тиггера.
"Пошли, зайдем к Канге. Она наверняка много чего найдет тебе
позавтракать".
Тиггер завершил последний круг и подошел к Пуху и Поросенку.
"Горит!", объяснил он, широко и дружелюбно улыбаясь. "Пошли". И он
умчался вперед.
Пух и Поросенок медленно поплелись за ним. Пока они шли, Поросенок
ничего не говорил, потому что ни о чем не мог думать, а Пух ничего не
говорил, потому что придумывал стихотворение. И когда он придумал его, он
начал так:
С бедным малюткой Тиггером
что нам прикажете делать? Если так дальше пойдет,
никогда он не вырастет больше. Мед не по вкусу ему,
зжолудей -- и тех не желает. Дали чертополох --
и от него отказался. Много колючек, шипов,
а это ему не по нраву. Все, что Другие Животные
смачно жуют и глотают, Глотке его не под стать --
подыхает, бедняк, с голодухи!
"Да он и так большой", сказал Поросенок. "На самом деле он не очень
большой".
188
"Ладно, но кажется большим". Услышав это, Пух погрузился в размышления
и затем промурлыкал следующее:
Сколько ж в нем весу всего,
сколько фунтов, шиллингов, унций? Больно уж Прыток всегда,
потому-то и кажется больше[61].
"Вот и все стихотворение", сказал он. "Тебе нравится, Поросенок?"
"Все, за исключением шиллингов", сказал Поросенок. "Я не думаю, что им
здесь место".
"Им захотелось встать после фунтов", объяснил Пух. "Ладно, я им и
разрешил. Лучший способ сочинять стихи -- это давать вещам волю".
"Ну, не знаю", сказал Поросенок.
Тиггер топотал впереди, все время крутясь в разные стороны и крича:
"Туда идем?" -- и вот наконец они дошли до Канги и обнаружили там Кристофера
Робина. Тиггер бросился к нему.
"О, вот ты где, Тиггер?", сказал Кристофер Робин. "Я знал, что ты
где-то здесь".
"Я искал в Лесу вещи", говорит Тиггер. "Я нашел пух и поросенка, и и-?,
но не нашел завтрака".
Пух и Поросенок подошли и обняли Кристофера Робина и объяснили все
происшедшее.
"А ты не знаешь, что нравится Тиггерам?", спросил Пух.
"Я думаю, что, если бы я хорошенько подумал, я бы вспомнил", говорит
Кристофер Робин, "но я думал, Тиггер знает".
189
"А я и знаю", говорит Тиггер. "Все на свете за исключением меда,
желудей и -- как эти горячие штуковины называются?"
"Чертополох".
"Да, и за исключением чертополоха".
"О, ну ладно. Канга тебе может что-нибудь дать на завтрак".
Итак, они подошли к Канге, и, когда Ру сказал "Хэлло, Пух" и "Хэлло,
Поросенок" по одному разу и "Хэлло, Тиггер!" два раза, потому что он его
никогда раньше не видел и это звучало забавно, они сказали Канге, чего они
хотят, и Канга сказала очень ласково: "Ладно, загляни в мой буфет, Тиггер,
дорогуша, и найди то, что тебе нравится". Потому что она сразу поняла, что,
каким бы большим Тиггером не казался, он так же нуждается в ласке, как и Ру.
"Можно мне тоже заглянуть?", говорит Пух, который начал себя
чувствовать по-одиннадцатичасовому. Он обнаружил маленькую консервную банку
со сгущенным молоком, и что-то, казалось, говорило ему, что это Тиггерам не
нравится; итак, он унес ее в уголок сам по себе и уединился там с ней так,
чтобы его никто не отрывал от дела.
Но чем больше Тиггер совал нос в одно и запускал лапу в другое, тем
больше обнаруживалось вещей, которые Тиггерам не нравятся.
И когда он перепробовал в буфете все и обнаружил, что ничего из этого
есть не может, он и говорит Канге: "Ладно, что теперь?"
Но Канга и Кристофер Робин, и Поросенок все вместе окружили Ру,
наблюдая, как он принимает
190
Солодовый Экстракт, а Ру говорил: "А может не надо?", а Канга говорила:
"Ру, дорогуша, помнишь, ты обещал?"
"Что это такое?", прошептал Тиггер Поросенку.
"Укрепляющее!", сказал Поросенок. "Он его ненавидит".
Итак, Тиггер подошел поближе, наклонился из-за спинки стула над Ру и
вдруг высунул язык и жадно заглотал Укрепляющее. Канга, неожиданно
подпрыгнув от удивления, схватила ложку, которая уже почти исчезла в пасти
Тиггера, и благополучно выдернула ее обратно. Но Солодовый Экстракт пропал.
"Тиггер, дорогуша!", сказала Канга.
"Он съел мое лекарство, он съел мое лекарство, он съел мое лекарство!",
пел счастливый Ру, полагая, что это первоклассная шутка.
Тогда Тиггер взглянул на потолок, закрыл глаза и облизал языком челюсти
на тот случай, если он что-нибудь пропустил. И умиротворенная улыбка
растеклась по всей его роже, когда он сказал: "Итак, вот что нравится
Тиггерам!"
Что вполне объясняет тот факт, что после этого он всегда жил у Канги и
принимал Солодовый Экстракт на завтрак, обед и чай. А иногда, когда Канга
полагала, что ему нужно что-то еще более укрепляющее, она давала ему ложку
другую бэ-би-ру-микса.
"Но я думаю", говорил Поросенок Пуху в таких случаях, "что он и так
достаточно укреплен".
Глава III[62]. СНОВА HEFFALUMP
Однажды, когда Пух сидел у себя дома и пересчитывал банки с медом, в
дверь позвонили.
"Четырнадцать", сказал Пух. "Входи. Четырнадцать. Или пятнадцать. Сбили
меня. Зараза".
"Хэлло, Пух", говорит Кролик.
"Хэлло, Кролик. Четырнадцать, верно?"
"Чего четырнадцать?"
"Банок с медом, я их тут пересчитываю".
"Ну правильно, четырнадцать".
"Ты уверен?"
"Нет", говорит Кролик, "но какое это имеет значение?"
"Просто желательно знать", скромно говорит Пух, "потому что тогда я мог
бы сказать себе "У меня осталось четырнадцать банок меду". А может и
пятнадцать. Это все делается для удобства".
"Ладно, пусть их будет хоть шестнадцать", говорит Кролик. "Я пришел,
чтобы сказать следующее:
ты не видел где-нибудь здесь Малютку?""
"Думаю, не видел", говорит Пух. Потом он еще подумал немного и говорит:
"Кто это Малютка?"
"Ладно, это один из моих друзей-и-родственников", небрежно сказал
Кролик.
192
Но Пуху не очень-то помогло такое объяснение, ибо у Кролика было
друзей-и-родственников целая туча всех сортов и калибров! А ведь Пух не
знал, надо ли искать этого Малютку на верхушке дуба или на лепестке лютика.
"Я вообще сегодня никого не видел", говорит Пух, "никого, кому можно
было бы сказать "Хэлло, Малютка!" Он что, тебе понадобился зачем-нибудь?"
"Да зачем он мне нужен?", говорит Кролик. "Просто всегда полезно знать,
где находится тот или иной друг-или-родственник, а нужен он или не нужен,
это уже совсем другое дело".
"О, понимаю", сказал Пух. "Он потерялся!"
"Ладно", говорит Кролик, "поскольку его долгое время никто не видел,
будем считать, что потерялся. Как бы то ни было, я обещал Кристоферу Робину
Организовать Поиск. Так что пошли".
Пух прочувствованно попрощался со своими четырнадцатью банками меду,
втайне надеясь, что их все-таки пятнадцать, и они с Кроликом направились в
Лес.
"Так вот", сказал Кролик. "Это -- Поиск, и поскольку я его
организовал____ "
"Что ты с ним сделал?", говорит Пух.
"Я его организовал. Это -- ну, если все одновременно ищут в разных
местах. Поэтому я бы хотел, чтобы ты, Пух, занялся бы поиском в районе Шести
Деревьев, а затем направился бы к дому Сыча и поискал бы там меня. Понятно?"
"Нет", говорит Пух, "что__"
193
"Тогда я жду тебя возле Дома Сыча примерно через час".
"А Поросенка ты тоже Организовал?" "Всех!", сказал Кролик, и только Пух
его и видел. Как только Кролик скрылся из виду, Пух вспомнил, что он забыл
спросить, кто такой этот Малютка и принадлежит ли он к тому разряду
друзей-и-родственников, которые залетают вам в нос, или к тому, на которых
можно наступить по невнимательности. И поскольку теперь уже было поздно, Пух
решил начать Поиск с поиска Поросенка и заодно узнать, КОГО, собственно, они
собираются искать, а потом уже начать ЕГО искать.
"А искать Поросенка у Шести Деревьев нет смысла", сказал Пух, "потому
что ведь Поросенка организовали на Особое Место, так что я лучше сначала
поищу это Особое Место. Хотел бы я знать, где оно находится. И он мысленно
записал у себя в голове нечто в таком роде:
ПОРЯДОК ПОИСКА ВЕЩЕЙ
1. Особое Место (выяснить, где Поросенок).
2. Поросенок (выяснить, кто это Малютка).
3. Малютка (выяснить, где Малютка).
4. Кролик (сказать ему, что я выяснил, где Малютка).
5. Снова Малютка (сказать ему, что я выяснил, где Кролик)".
"Из всего этого явствует, что предстоит беспокойный день", подумал Пух
озадаченно.
194
Следующий момент действительно оказался в высшей степени беспокойным,
ибо Пух был так озабочен, что совершенно не смотрел себе под ноги и наступил
на кусочек Леса, который там по ошибке оказался, и он только успел подумать:
"Я лечу. Как Сыч. Хотел бы я знать, как бы мне остановиться...", И тут же он
остановился.
"Оу!", взвизгнуло что-то.
"Забавно", подумал Пух. "Сам говорю "Оу!", а при этом и не думал
ойкать" .[65]
"На помощь!", тихо говорит высокий голос.
"Опять я", подумал Пух. "Со мной явно произошел Несчастный Случай. Я
свалился в яму, и у меня голос стал писклявый, и к тому же говорит сам по
себе, а я совершенно не готов к этому, несмотря на то, что внутри меня
что-то произошло. Зараза!"
"На помощь! На помощь!"
"Ну вот! Говорю, хотя даже не пытался говорить. Вероятно, это Тяжелый
Несчастный Случай", и после этого он подумал, что теперь, если он сам, по
своей воле захочет сказать что-нибудь, у него ничего не получится, и чтобы
удостовериться в обратном, он громко сказал: "Тяжелейший Случай с
Пухом-Медведем!"[65]
"Пух", пропищал голос.
"Это Поросенок", нетерпеливо закричал Пух. "Ты где?"
"Внизу", говорит Поросенок действительно довольно-таки низким голосом.
"Внизу чего?"
195
"Внизу тебя. Вставай!"
"О!", сказал Пух и вскарабкался на ноги так быстро, как только мог. "Я
что, упал на тебя?"
"Ну да, ты упал на меня", говорит Поросенок, ощупывая себя с головы до
копыт.
"Я не хотел этого", говорит Пух покаянно.
"А я не говорю, что хотел оказаться внизу", грустно сказал Поросенок.
"Но теперь со мной все в порядке. Пух, я так рад, что это оказался ты".[66]
"Что же случилось с нами?", говорит Пух. "Где мы?"
"Мне кажется, где-то вроде ямы. Я шел и кого-то искал, и вдруг я
почувствовал, что меня больше нет, а как только я встал, чтобы посмотреть,
куда же я запропастился, на меня что-то свалилось. Это был ты".
"Вон оно что!", сказал Пух.
"Да", сказал Поросенок. "Пух", продолжал он тревожно, "ты думаешь, мы
попали в Западню?"
Пух об этом вообще не думал, но кивнул. Потому что он вспомнил, как они
однажды с Поросенком сделали Пухову Западню для Heffalump'ов, и тогда он
догадался, что именно произошло сейчас. Они с Поросенком угодили в
Heffalump'oay Западню для Пухов! Вот оно как обстояло дело.
"А что бывает, когда приходят Heffalump'ы?", спросил Поросенок дрожащим
голосом, когда услышал новости.
"Может, он тебя и не заметит, Поросенок", ободряюще говорит Пух.
"Потому что ведь ты Очень Маленькое Животное".
196
"Но тебя-то он заметит, Пух".
"Да, он меня заметит, а я его замечу", говорит Пух, продумывая
ситуацию. "Мы оба будем довольно долго друг друга замечать, а потом он
скажет "Хо-хо!"".
Поросенок даже содрогнулся при мысли об этом "Хо-хо!", и уши у него
стали дергаться.
"А что ты скажешь?", спросил он.
Пух попытался продумать свой ответ, но чем больше он думал, тем больше
убеждался, что невозможно придумать подходящего ответа на "Хо-хо!",
сказанное Heffalump'ом таким тоном, каким он его собирался сказать.
"А я ничего не скажу", сказал Пух. "Я просто хмыкну, как будто я
чего-то жду".
"А вдруг он тогда опять скажет "Хо-хо"", предположил Поросенок с
тревогой.
"Скорее всего, он так и сделает!", говорит Пух. А у Поросенка уши уже
дергаются вовсю, так что он их прислонил к краю Западни, чтобы они
успокоились.
"Он скажет это опять", говорит Пух, "а я буду продолжать хмыкать. И это
выведет его из себя. Потому что когда ты говоришь "Хо-хо!" дважды, да еще
таким злобным тоном, а тебе в ответ только хмыкают, то ты вдруг
обнаруживаешь, что стоит тебе это сказать в третий раз, как, ну -- ты
обнаруживаешь -- что..."
"Что?"
"Что ничего".
"Что ничего что?"
197
Пух понимал, что он имеет в виду, но, будучи Медведем с Очень Низким
I.Q,, он не мог выразить эту мысль при помощи слов.
"Ладно, просто ничего", снова сказал он.
"Ты хочешь сказать, что это больше не будет настоящим, подлинным
хохоканьем?", с надеждой говорит Поросенок.
Пух посмотрел на него с восхищением и сказал, что это как раз то, что
он имел в виду, что если кто-то все время хмыкает, то тебе уже просто
никогда в голову не придет сказать "Хо-хо!"
"А он возьмет и скажет что-нибудь еще", говорит Поросенок.
"Правильно. Он скажет: 'Что все это значит?' И тогда я скажу -- и это
очень хорошая мысль, Поросенок, которая мне только что пришла в голову, -- я
скажу: "Это Западня для Heffalump'ов, которую я соорудил, и теперь жду,
когда Heffalump в нее попадется". И буду продолжать хмыкать. Это
окончательно Выбьет его из Колеи".
"Пух!", закричал Поросенок (теперь была его очередь восхищаться). "Мы
спасены!"
"Думаешь?", говорит Пух, не будучи сам в этом совершенно уверен.
Но Поросенок был совершенно уверен; и он мысленно увидел Пуха и
Heffalump'a, разговаривающих друг с другом; и тогда он вдруг с некоторой
грустью подумал, насколько было бы лучше, если бы это были Поросенок и
Heffalump, разговаривающие друг с другом, а не Пух, потому что хотя он,
Поросенок, конечно, очень любит Пуха, но на са-
198
мом-то деле у него, Поросенка, гораздо больше мозгов, чем у Пуха, и
было бы гораздо лучше, если бы именно он, а не Пух, стоял рядом с
Heffalump'ом, и было бы здорово потом вечером вспоминать, как он днем
разговаривал с Heffalump'ом, как будто это был вовсе и не Heffalump. Ведь
теперь это казалось так легко: он тоже знал, что он сказал бы Heffalump'y.
HEFFALUMP (злобно). "Хо-хо!"
ПОРОСЕНОК (небрежно). "Тра-ля-ля, тра-ля-ля".
HEFFALUMP (удивленный и не вполне уверенный в себе). "Хо-хо!"
ПОРОСЕНОК (еще более небрежно). "Трам-пам-пам. Трам-пам-пам".
HEFFALUMP (начинает хохокатъ, неуклюже делая вид, что это он кашляет).
"Кхм! Что все это значит?"
ПОРОСЕНОК (удивленно). "Хэлло, это Западня, которую я соорудил, и
теперь жду, когда Heffalump в нее упадет!"
HEFFALUMP (совершенно сбитый с толку). "О!" (После длительного
молчания.) "Ты в этом уверен?"
ПОРОСЕНОК. "Спрашиваешь!"
HEFFALUMP. "О!" (Нервно.) "Я -- я думал, что это я сделал Западню для
Поросенков".
ПОРОСЕНОК (удивленно). "О нет!"
HEFFALUMP (оправдываясь). "Я -- я -- тогда я, наверно, ошибся".
ПОРОСЕНОК. "Боюсь, что так". (Вежливо.) "Мне очень жаль" (Начинает
хмыкать).
199
HEFFALUMP. "Ладно -- я -- ладно -- я -- тогда. Я полагаю, мне лучше
уйти?"
ПОРОСЕНОК (глядя на него; небрежно). "Ладно, если у вас дела. Увидите
Кристофера Робина, передайте ему, что он мне нужен".
HEFFALUMP (угодливо). "Конечно! О чем вы говорите!" (Поспешно уходит.)
ПУХ (который не собирался тут быть, но без которого ведь тут никак не
обойтись). "О, Поросенок, до чего ж ты храбрый и умный!"
ПОРОСЕНОК (скромно). "Да ладно тебе, Пух". (И потом, когда придет
Кристофер Робин, Пух ему может обо всем рассказать.)
В то время как Поросенок предавался сладким мечтаньям, а Пуха раздирали
сомнения, было ли их четырнадцать или все-таки пятнадцать, Поиск Малютки еще
продолжался в масштабах всего Леса. Настоящее имя Малютки было Очень
Маленький Жучок, но его для краткости называли Малюткой, если с ним вообще
разговаривали, что случалось крайне редко, разве кто-нибудь скажет:
"Ладно, Малютка, прекрати!" Малютка погостил у Кристофера Робина
несколько секунд, а затем отправился прогуляться вокруг жасминового куста, и
вместо того, чтобы вернуться назад другой дорогой, он не вернулся, и теперь
никто не знал, где он находится.
"Я думаю, он просто пошел домой", сказал Кристофер Робин.
"А он сказал до-свиданья-и-спасибо-за-прекрас-ный-вечер?", говорит
Кролик.
200
"Нет, он только успел поздороваться", сказал Кристофер Робин.
"Ха!", говорит Кролик. Подумав немного, он продолжал: "Тогда, может, он
написал письмо что благодарит за визит и сожалеет, что вынужден внезапно
уйти?"
Кристофер Робин был в этом не уверен.
"Ха!", снова говорит Кролик важным тоном. "Это серьезно! Он Пропал. Мы
должны немедленно организовать Поиск".
Кристофер Робин, который думал о чем-то другом, говорит: "А где Пух?"
Но Кролика уже и след простыл. Тогда Кристофер Робин вернулся домой, и в
голове у него возникла картина, как Пух собирается на Длительную Прогулку
(где-то около семи часов утра); тогда он взобрался на вершину своего дерева
и спустился вниз и затем, ломая голову, куда же мог деваться Пух, пошел по
Лесу. Через некоторое время он подошел к Большому Карьеру, посмотрел вниз и
увидел там Пуха и Поросенка, безмятежно спавших там, свернувшись калачиком.
"Хо-хо!", сказал Кристофер Робин громко и неожиданно. От Удивления и
Тревоги Поросенок подпрыгнул в воздухе на шесть дюймов, а Пух продолжал
спать.
"Это Heffalump", нервно подумал Поросенок. "Так-так!" Он немного
похмыкал, но так, чтобы нельзя было разобрать ни одного слова, и совершенно
непринужденным голосом сказал: "Тра-ля-ля, тра-ля-ля" -- как будто только
это его и занима-
201
ло. Но при всем том он не посмотрел наверх, потому что если ты
оглянешься и увидишь Очень Свирепого Heffalump'a, который смотрит на тебя
сверху, то тогда ты вообще забудешь, пожалуй, что собирался сказать.
"Трам-пам-пам", говорит Кристофер Робин голосом Пуха. Потому что Пух
когда-то сочинил песню с такими словами, и поэтому Кристофер Робин, когда ее
пел, то пел всегда голосом Пуха, потому что голос Пуха к ней больше всего
подходил.
"Он говорит неправильную вещь", с тревогой подумал Поросенок. "Он
должен был снова сказать 'Хо-хо!'. Может, мне самому ему это сказать?". И
Поросенок (так свирепо, как только мог) сказал:
"Хо-хо!"
"Как вы здесь оказались?", говорит Кристофер Робин своим обычным
голосом.
"Вот ужас-то!", подумал Поросенок. "Сначала он говорит голосом Пуха, а
теперь -- голосом Кристофера Робина. Он это делает, чтобы Выбить меня из
Колеи". И будучи Совершенно Выбитым из Колеи, Поросенок сказал очень быстро
и визгливо:
"Это Западня для Пухов, и я жду, когда я в нее упаду, хо-хо, что все
это значит, а потом я говорю 'хо-хо' еще раз".
"Ч Т О?", говорит Кристофер Робин.
"Западня для Хохоков", говорит Поросенок хриплым голосом, "я ее только
что соорудил, и Хо-хо в нее вот-вот того..."
Неизвестно, сколько бы еще Поросенок продолжал в этом духе, просто не
знаю, но в этот момент
202
проснулся Пух и решил, что их было шестнадцать. Поэтому он сразу
вскочил, и, как только он повернулся, чтобы почесаться как раз посередине
спины в неудобном месте, где его что-то щекотало, он увидел Кристофера
Робина.
"Хэлло!", радостно закричал он.
"Хэлло, Пух!"
Поросенок посмотрел наверх и потом посмотрел опять вниз. И он
почувствовал себя в Таком Глупом и Идиотском положении, что окончательно
решил убежать из дому и стать Матросом, как вдруг он что-то увидел.
"Пух!", завопил он. "Там что-то по твоей спине карабкается".
"Вот и я думаю", говорит Пух.
"Это же Малютка!", закричал Поросенок.
"А, так вот это кто!", говорит Пух.
"Кристофер Робин, я нашел Малютку!", заорал Поросенок.
"Молодец, Поросенок", говорит Кристофер Робин.
И после этих ободряющих слов Поросенок почувствовал себя совершенно
счастливым и решил пока в Матросы не поступать. Поэтому, когда Кристофер
Робин помог им выбраться из Большого Карьера, они пошли оттуда все вместе,
взявшись за руки.
Через два дня Кролик случайно встретил в Лесу И-?.
"Хэлло, И-?", сказал он. "Что это ты ищешь?"
"Малютку, разумеется", говорит И-?. "Совсем, что ли, ничего не
соображаешь?"
203
"О, разве я тебе не говорил?", говорит Кролик. "Малютку нашли два дня
назад".
Последовало минутное молчание.
"Ха-ха", сказал И-? с горечью. "Всеобщий восторг и прочее. Не надо
оправданий. Именно что-нибудь в таком роде и должно было произойти".
Глава IV. JAGULAR
Как-то раз Пух думал, и вот он подумал, что неплохо было бы навестить
И-?, потому что он его не видел аж со вчерашнего дня. Но, проходя сквозь
вереск и напевая, он вспомнил, что Сыча он не видел с позавчерашнего дня,
поэтому он подумал, что сначала заглянет в Сто-Акровый Лес и посмотрит,
может, Сыча нет дома.
Ладно, он шел, напевая, пока не дошел до того места у ручья, где был
брод, и, когда он уже был посередине третьего камня, он стал раздумывать,
как там поживают Канга с Ру и Тиггером, потому что они жили все вместе
совсем в другой части Леса. И он подумал: "Я не видел Ру очень давно, и если
я не увижу его сегодня, пройдет еще больше времени". Итак, он сел на камень
посреди ручья и спел один из куплетов своей песни попутно размышляя, что же
предпринять.
Этот куплет был примерно такого сорта:
Встаю я рано поутру,
Гляжу вокруг.
Играю в кошки-мышки с Ру.
Я -- Winnie Пух.
Побольше бегать и играть
(Стараться в голову не брать!),
205
Побольше спать, поменьше жрать И наплевать![67]
Солнце было восхитительно теплым, и камень, на котором он уже довольно
долго сидел, тоже нагрелся, так что Пух почти решил уже оставаться Пухом
посреди ручья весь остаток утра, когда он вспомнил Кролика.
"Кролик", сказал Пух. "Мне нравится потолковать с Кроликом. Он всегда
толкует о разумных вещах. Он не употребляет длинных, трудных слов, как Сыч.
Он употребляет короткие, легкие слова, такие, как "Не позавтракать ли нам?"
или "Угощайся, Пух". Я полагаю, что на самом деле я должен пойти и навестить
Кролика".
Что побудило его подумать о следующем куплете:
Да, я люблю потолковать
о том о сем.
У камелька поворковать
За жизнь вдвоем.
И сесть у Кролика за стол:
Поел-попил -- да и пошел. Лекарства лучшего от зол Я не нашел.
Итак, исполнив этот куплет, он встал с камня, вернулся обратно через
ручей и отправился к дому Кролика.
Но не прошел он и нескольких шагов, как стал говорить себе:
"Да, но, положим, Кролика нет дома?"
206
"Или, положим, я застряну в его парадной двери, как уже однажды
случилось, когда его передняя вдруг стала гораздо меньше?"
"Потому что я-то знаю, что я не стал толще, а его парадная дверь вполне
могла похудеть".
"Поэтому не будет ли лучше, если__"
И все это время, пока он высказывал эти и им подобные мысли, он забирал
все больше и больше на запад, сам не понимая, что делает... пока вдруг не
обнаружил, что находится возле двери собственного дома.
Было одиннадцать часов.
Время, когда необходимо-немножко-чего-нибудь...
Полчаса спустя он делал то, что он на самом деле имел в виду с самого
начала, -- он ковылял к дому Поросенка[68]. По ходу дела он вытер рот тыльной
стороной лапы и спел заключительный куплет своей песни:
Встаю я рано поутру,
Гляжу вокруг.
Мне Поросенок лучший друг.
И то не вдруг!
Ос?л, и Сыч, и Мелкота,
И Кристофер Робин (как же я про него-то
забыл, тьфу ты, зараза!)
С друзьями просто красота,
Без них -- каюк!
Когда это вот так записано, то, может, оно и не кажется очень уж
удачной песней, но, идя через светлый желтовато-коричневый пушок очень сол-
207
нечного утра приблизительно в половине двенадцатого, Пух был склонен
думать, что это лучшая из всех песен, какие ему когда-либо доводилось петь.
Поросенок был занят рытьем небольшой ямы в земле прямо рядом со своим
домом.
"Хэлло, Поросенок", сказал Пух.
"Хэлло, Пух", сказал Поросенок, подпрыгнув от удивления. "Я так и знал,
что это ты".
"И я знал, что это я", сказал Пух. "Что это ты делаешь?"
"Сажаю желудь, Пух, так чтобы из него выросло дубовое дерево и у меня
было бы много желудей прямо возле дома, вместо того чтобы ходить за ними за
тридевять земель, понимаешь?"
"А положим, не вырастет?", говорит Пух.
"Вырастет, потому что Кристофер Робин сказал, что вырастет, поэтому я
его и сажаю".
"Ладно", говорит Пух, "значит, если я посажу медовые соты возле своего
дома, то, стало быть, вырастет целый улей?"
Поросенок не вполне был в этом уверен.
"Или кусочек соты", сказал Пух, "а то так сот не напасешься. Но только
тогда вырастет только кусочек улья, при том что это может оказаться
неправильный кусочек, где пчелы только погудели, но ничего не намедовали.
Зараза".
Поросенок согласился, что это было бы скорее обидно.
"Кроме того, Пух, сажать-то совсем не просто, особенно если ты не
знаешь, как это делается", ска-
208
зал Поросенок. Он положил желудь в яму, засыпал ее землей и попрыгал на
ней.
"А я знаю", сказал Пух, "потому что Кристофер Робин давал мне семена
мастурбций, и я их посадил, и у меня теперь вырастут мастурбций прямо перед
дверью".
"Может, настурций?", робко говорит Поросенок, продолжая прыгать.
"Нет!", сказал Пух. "Это другие. Мои называются мастурбций".
Когда Поросенок закончил прыгать, он вытер лапы об живот и говорит:
"Что будем делать?", а Пух говорит: "Давай навестим Кангу с Ру и Тиггера", а
Поросенок говорит: "Д-да, д-давай", потому что он слегка тревожился насчет
Тиггера, который был весьма Прытким Животным с такой манерой здороваться,
что у вас потом полны уши песка, даже после того, как Канга скажет:
"Спокойнее, Тиггер, дорогуша" -- и поможет вам встать. Итак, они отправились
к Канге.
Теперь, случилось так, что Канга почувствовала в то утро прилив
комплекса хозяйки, в частности, она захотела Сосчитать Вещи -- жилетки Ру,
сколько кусков мыла осталось и два пятна на Тиггеровом нагруднике; итак, она
услала их из дому с пакетом сандвичей с кресс-салатом для Ру и пакетом
сандвичей с Солодовым Экстрактом для Тиггера, чтобы они как следует
прогулялись по Лесу и не шалили. Ладно, они и ушли.
209
И когда они шли, Тиггер рассказывал Ру (которого это интересовало) обо
всем, что Тиггеры умеют делать.
"Летать умеют?", спросил Ру. "Да", говорит Тиггер, "они прекрасные
летуны". "Оо!", говорит Ру. "Летают, как Сыч?" "Да", сказал Тиггер. "Но они
не хотят". "Почему же они не хотят?" "Ладно, им почему-то не нравится". Ру
не мог этого понять, потому что он думал, что уметь летать было бы классно,
но Тиггер сказал, что это трудно объяснить, если ты сам не Тиггер. "Ладно",
говорит Ру, "прыгать, как Канга?" "Да", сказал Тиггер. "Но только в охотку".
"Я люблю прыгать", сказал Ру. "Давай, кто дальше!"
"Я могу", говорит Тиггер, "но только мы не должны останавливаться, а не
то опоздаем". "Куда мы опоздаем?"
"Туда, куда надо приходить вовремя", говорит Тиггер.
Через некоторое время они подошли к Шести Сосновым Деревьям.
"Я умею плавать", говорит Ру. "Я упал в речку и плавал. Тиггеры умеют?"
"Конечно, умеют. Тиггеры все умеют". "Лазить по деревьям лучше Пуха?",
спросил Ру, остановившись перед самой высокой сосной и задрав голову.
"По деревьям они лазят лучше всего", сказал Тиггер. "Гораздо лучше, чем
Пухи".
210
"А на это дерево они могут влезть?"
"Они как раз всегда на такие и лазают", сказал Тиггер. "Вверх -- вниз,
и так целыми днями".
"Оо, Тиггер, на самом деле?"
"Вот ты сейчас сам убедишься", храбро сказал Тиггер. "А ты можешь сесть
мне на спину и наблюдать". Ибо из всех вещей, о которых он сказал, что
Тиггеры умеют их делать, он неожиданно почувствовал уверенность именно
относительно лазанья по деревьям.
"Оо, Тиггер -- оо, Тиггер, -- оо, Тиггер", возбужденно пищал Ру.
Итак, он сел Тиггеру на спину, и они пошли.
Через первые десять футов Тиггер радостно говорит себе: "Лезем!"
Еще через десять футов он сказал:
"Я всегда говорил, что Тиггеры умеют лазить по деревьям".
А еще через десять футов он говорит:
"Однако надо принять во внимание, что это непростое дело".
А еще через десять футов он сказал:
"С другой стороны, придется ведь слезать обратно".
А потом говорит:
"Что будет непросто..."
"Хотя кто-то думает..."
"Что это..."
"Легко".
И на слове "легко" ветка, на которую он залез, неожиданно сломалась, и
он только чудом ухйтрил-
211
ся схватиться за другую, медленно зацепился за нее подбородком, затем
задней лапой... затем другой... пока наконец не уселся на ней, тяжело дыша и
жалея, что не попробовал вместо этого плаванье.
Ру слез с его спины и уселся рядом с ним.
"Оо, Тиггер", сказал он возбужденно, "мы на самой верхушке?"
"Нет", говорит Тиггер.
"Полезем на верхушку?"
"Нет", говорит Тиггер.
"О!", сказал Ру скорее грустно. Затем он с надеждой продолжал: "Здорово
у тебя получилось, когда ты сделал вид, что мы собираемся упасть прямо вниз
и не упали. Давай еще попробуем?"
"НЕТ", говорит Тиггер.
Ру ненадолго замолчал, а потом говорит: "Съедим сандвичи, Тиггер?" На
что Тиггер сказал: "Да, где они?" А Ру говорит: "Внизу под деревом". А
Тиггер сказал: "Не думаю, что их надо сейчас есть".
Ладно, они и не стали.
Мало-помалу Пух и Поросенок приближались к цели. Пух рассказывал
Поросенку поющим голосом, что, мол, самое главное не брать в голову и спать
побольше, а там хоть трава не расти, а Поросенок размышлял, сколько времени
пройдет, пока вырастет его желудь.
"Смотри, Пух!", вдруг сказал Поросенок. "Там кто-то на сосне сидит".
"Точно!", говорит Пух, удивленно вглядываясь. "Это какое-то Животное".
212
Поросенок схватил Пуха за руку на тот случай, если Пух испугался.
"Это Одно из Свирепых Животных?", спросил он, глядя в другую сторону.
Пух кивнул.
"Это Jagular".
"Что делают Jagular'ы?", говорит Поросенок в надежде, что они этого
делать не будут.[69]
"Они прячутся в ветвях деревьев и сваливаются вам на голову, когда вы
проходите внизу", сказал Пух. "Мне Кристофер Робин говорил".
"Может, мы лучше не будем проходить внизу на тот случай, если он
свалится и поранит себя?"
"Они никогда себя не ранят", сказал Пух. "Они первоклассные свальщики".
Поросенок все еще чувствовал, что находиться прямо внизу под Очень
Хорошим Свальщиком было бы Ошибкой, и он уже совсем решил возвращаться
обратно, как будто он забыл сделать что-то важное, когда Jagular позвал их.
"На помощь! На помощь!", звал он.
"Вот так Jagular'ы всегда делают", сказал Пух, очень заинтересованный.
"Они зовут: 'На помощь! На помощь!', а потом, когда ты посмотришь наверх,
сваливаются тебе на голову".
"Я смотрю вниз", громко закричал Поросенок, так чтобы Jagular случайно
не сделал по ошибке неверный шаг.
Что-то очень возбужденное рядом с Jagular'ом узнало Поросенка и
запищало:
"Пух и Поросенок! Пух и Поросенок!"
213
Тут Поросенок вдруг почувствовал, что этот день гораздо лучше, чем он
ему казался раньше, -- такой теплый, солнечный.
"Пух!", заорал он. "По-моему, это Тиггер и Ру!"
"Точно", говорит Пух. "А я думал, это Jagular и другой Jagular".
"Хэлло, Ру", позвал Поросенок. "Что вы там делаете?"
"Мы не можем слезть, мы не можем спуститься вниз!", закричал Ру. "Не
забавно ли? Пух, не забавно ли? Тиггер и я живем на дереве, как Сыч, и
собираемся тут оставаться навсегда. Я могу видеть дом Поросенка. Поросенок,
я могу видеть твой дом отсюда. Правда, мы высоко забрались? А дом Сыча такой
же высокий, как этот?"
"Как ты туда попал, Ру?", спросил Пух.
"На спине у Тиггера. А Тиггеры не могут лазать вниз, потому что у них
хвост мешает, только вверх, а Тиггер забыл об этом, когда мы начали
залезать, и только сейчас вспомнил. Так что мы здесь останемся
навсегда-навсегда, если только еще выше не полезем. Что ты говоришь, Тиггер?
О, Тиггер говорит, если мы полезем выше, то мы будем не в состоянии так
хорошо видеть дом Поросенка, так что мы собираемся остаться здесь".
"Поросенок", говорит Пух торжественно, услышав все это, "что будем
делать"? И он начал есть Тиггеровы сандвичи.
"Они попались?", тревожно спросил Поросенок.
Пух кивнул.
214
"Ты не можешь слазить за ними?"
"Я бы мог, Поросенок, я бы мог даже принести Ру на спине, но принести
Тиггера я не смогу. Итак, мы должны сделать что-то еще". И он
глубокомысленно начал есть сандвичи Ру.
Думал ли он о чем-нибудь, когда доедал последний сандвич, я не знаю,
но, когда он докончил предпоследний, раздался треск папоротника и на сцене
явились Кристофер Робин и И-?.
"Не удивлюсь, если завтра, того и гляди, начнется град", говорил И-?.
"Бураны, снежные заносы или что там еще. Сегодня хорошо -- так и не Бери в
Голову. Не имеет значения -- так что ли? Пустяк, ерунда. Просто кусочек
погоды".
"Вон Пух!", сказал Кристофер Робин, который не беспокоился о завтрашнем
дне, пока он не наступил. "Хэлло, Пух!"
"Это Кристофер Робин", сказал Поросенок. "Он поймет, что делать". Они
подошли к нему.
"О, Кристофер Робин", начал Поросенок.
"И И-?", сказал И-?.
"Тиггер и Ру прямо на Шести Сосновых Деревьях и не могут слезть и__"
"Я только что сказал", вставил Поросенок, "что если бы только Кристофер
Робин__"
"И И-?__"
"Если бы вы только были здесь, тогда бы мы могли что-нибудь придумать".
"Я думаю", сказал Поросенок серьезно, "что если И-? стал бы у подножия
дерева, а Пух встал бы И-? на спину, а я встал бы на плечи Пуху__"
215
"И если спина И-? вдруг хрустнула бы, то для нас это было бы
какое-никакое развлечение. Ха-ха!", сказал И-?. "В некотором роде забавно,
но в действительности бесполезно".
"Ладно", сказал Поросенок мягко, "я думал___"
"Неужели твоя спина сломалась бы, И-??", спросил Пух, в высшей степени
удивленный.
"Это-то как раз самое увлекательное, Пух. Не быть вполне уверенным,
пока сам не убедишься".
Пух сказал: "О!", и все снова начали думать.
"У меня идея!", закричал Кристофер Робин.
"Послушай его, Поросенок", сказал И-?, "и тогда ты поймешь, что мы
будем пытаться делать".
"Я сниму твою Тунику[71], и мы возьмемся каждый за свой угол, и тогда Ру
и Тиггер смогут туда прыгнуть, и это будет безопасно и упруго, так что они
не ушибутся".
"Спустить Тиггера вниз", говорит И-?, "не поранив кого бы то ни было.
Держи эти две мысли в голове, Поросенок, и все будет в порядке".
Но Поросенок не слушал, он пришел в возбуждение от мысли увидеть снова
голубые подтяжки Кристофера Робина. Он их раньше видел только один раз,
когда был гораздо моложе, и был так перевозбужден от их созерцания, что
должен был лечь спать на полчаса раньше, чем обычно; и он всегда размышлял,
на самом ли деле они были такими голубыми и тянучими, какими он их себе
представлял. Итак, Кристофер Робин снял Тунику, и оказалось, что они
действительно точно такие и были. Поросенок почувствовал полное дружелюбие к
И-?
216
и даже держал конец Туники рядом с ним и радостно улыбался ему. И-? же
шепнул в сторону: "Я не говорил, что Несчастье не случится. Несчастья -- это
забавная вещь. Вы о них никогда не думаете, пока их нет".
Когда Ру понял, что он должен делать, он пришел в дикое возбуждение и
закричал: "Тиггер, Тиггер, мы сейчас будем прыгатьПогляди, как я буду
прыгать, Тиггер! Подобен полету будет мой прыжок. Тиггеры так умеют?"
И он запищал: "Я пошел, Кристофер Робин" -- и прыгнул прямо в середину
Туники. И прыгнул он так быстро, что оттолкнулся и прыгнул снова почти так
же высоко, и еще несколько раз подпрыгивал и говорил "Оо!", а потом он
наконец остановился и говорит: "О, здорово!", и они спустили его на землю.
"Давай, Тиггер!", завопил он. "Это легко".
Но Тиггер впился в ветку и говорил себе: "Это все очень хорошо для
Прыгучих Животных, как Канга, но это совершенно другое дело для Плавучих
Животных, как Тиггеры".
И он представил, как он плывет себе вниз по речке и почувствовал, что
это и есть настоящая жизнь для Тиггеров.
"Давай!", орал Кристофер Робин. "Все будет в порядке".
"Подождите минутку", нервно сказал Тиггер. "Мне в глаз попал кусочек
коры". И он медленно двинулся по ветке.
"Давай, это легко!", пищал Ру. И вдруг Тиггер убедился в том, как это
было легко.
217
"Атас!", закричал Кристофер Робин остальным. Раздался треск, ужасающий
шум и страшная неразбериха на земле.
Кристофер Робин, Пух и Поросенок встали первыми, затем они подняли
Тиггера, а в самом низу валялся И-?.
"О, И-?", воскликнул Кристофер Робин, "ты не ушибся?" Он в тревоге
поднял его, и встряхнул, и помог ему встать на ноги.
Долгое время И-? молчал. Потом говорит: "Тиггер здесь?"
Тиггер был здесь, такой же Прыткий, как всегда. "Да", сказал Кристофер
Робин. "Тиггер здесь". "Ладно, поблагодарите его от моего имени", сказал
И-?.
Глава V. BUSY BACKSON
Все говорило о том, что Кролику предстоял хлопотный день. Как только он
проснулся, он сразу почувствовал всю важность происходящего, почувствовал,
как много сегодня от него зависит. Это был как раз такой день, Подходящий
для Организации Чего-Либо, для Написания Писки За Подписью "Кролик" и для
того, чтобы выяснить, что Думают По Этому Поводу Остальные. Это было
замечательное утро, самое подходящее для того, чтобы поспешить к Пуху и
сказать: "Прекрасно, я так и передам Поросенку", а затем пойти к Поросенку и
сказать: "Пух полагает, но, возможно, лучше будет, если я посоветуюсь с
Сычом". Это был такой Капитанский день, когда все говорят: "Да, Кролик" или
"Нет, Кролик" и ждут дальнейших распоряжений.
Он вышел из дома и окунулся в теплое весеннее утро, размышляя о том,
что бы предпринять. Ближе всего был дом Канги, а там Бэби Ру умел говорить
"Да, Кролик" или "Нет, Кролик", пожалуй, лучше, чем кто бы то ни было в
Лесу; но теперь там находилось другое животное, этот непредсказуемый и
Прыткий Тиггер, а это был еще тот Тиггер, который всегда опережал тебя, как
только ты соберешься показать ему дорогу, и был вне поля зрения
219
во все время пути, но приходил раньше всех и говорил: "А вот и мы!"
"Нет, только не Канга", сказал задумчиво Кролик, грея усы на солнце; и
чтобы совершенно убедить себя в том, что он туда не собирается, он повернул
налево и потрусил в другом направлении, которое оказалось дорогой к дому
Кристофера Робина.
"В конце концов", говорил себе Кролик, "Кристофер Робин зависит только
от меня. Он обожает Пуха и Поросенка, так же как и я, но ведь у них
совершенно нет Мозгов, просто ни чуточки. И он уважает Сыча, потому что,
конечно же, нельзя не уважать кого бы то ни было, если он может написать В Т
О Р Н Е К, даже если он пишет это слово неправильно; но правописание -- это
еще не все. Бывают дни, когда написать вторнек совершенно не считается. А
Канга слишком занята воспитанием Ру, а Ру слишком юн, а Тиггер слишком
Прыток, чтобы от них был какой-нибудь толк. Итак, на самом деле, кроме меня,
никого нет, если приглядеться хорошенько. Я пойду и погляжу, не собирается
ли он что-нибудь сделать, и я сделаю это для него. Это как раз такой день
сегодня, чтобы проворачивать дела".
Он радостно затрусил дальше и мало-помалу пересек Ручей и попал в то
место, где жили его друзья-и-родственники. Казалось, в это утро их было даже
больше, чем обычно, и он кивнул парочке-другой ежей, так как для долгих
приветствий и рукопожатий он был слишком занят, сказал важно "Привет",
некоторым другим и -- милостиво -- "А, это вы", -- самой Мелкоте. Он
похлопал их лапой по плечу и
220
ушел, оставив такую атмосферу возбуждения и
я-не-знаю-что-там-еще-такое, что некоторые члены семейства Жук, включая Анри
Пти, тут же отправились в Сто-Акровый Лес и начали взбираться на деревья в
надежде, что им удастся забраться на самую верхотуру, прежде чем это, что бы
оно ни было, произойдет, так, чтобы увидеть его воочию.
Кролик спешил, каждую минуту все больше раздуваясь от важности; вскоре
он добрался до того дерева, где жил Кристофер Робин. Он постучал в дверь и
пару раз крикнул, затем он отошел немного назад и поднял лапу, загораживая
глаза от солнца, и крикнул по направлению к верхушке дерева. Потом он
повернулся и заорал: "Хэлло! Слышишь, что ли? Это Кролик", но ничего не
произошло. Тогда он перестал орать и прислушался. И все остановились и
прислушались вместе с ним, и Лес был такой одинокий, тихий и мирный в
солнечном блеске, и тогда вдруг в ста милях, где-то высоко над ним, запел
жаворонок.
"Черт!", сказал Кролик. "Он ушел".
Он вернулся к парадной двери, просто чтобы убедиться, и уже было
двинулся прочь, чувствуя, что все утро испорчено, как вдруг увидел на земле
листок бумаги. А на нем была кнопка, так что было ясно, что она откнопилась
от двери.
"Ха!", сказал Кролик, вновь чувствуя прилив энергии. "Еще записка!"
Вот что там говорилось:
УШОЛ БЭКСОН[72 ]ЗАНЯТ БЭКСОН К. Р.
221
"Ха!", говорит Кролик. "Надо сказать другим". И он с важностью пустился
прочь.
Ближайшим был дома Сыча, поэтому именно туда направил Кролик свои
стопы.
Он подошел к двери Сычова дома и стучал и звонил, и звонил и стучал,
пока наконец Сыч не высунулся наружу и сказал: "Пошел отсюда, то есть я
хотел сказать -- о, это ты" -- в своей обычной манере.
"Сыч", коротко сказал Кролик. "И у тебя и у меня -- мозги. У остальных
-- мякина. И если кто может в этом Лесу думать, а когда я говорю 'думать',
то я имею в виду думать, то это мы с тобой".
"Да", говорит Сыч. "Что верно, то верно".
"Прочти вот это".
Сыч взял у Кролика записку Кристофера Робина и мельком взглянул на нее.
Он умел написать свое собственное имя ЫСЧ, и он умел написать Вторнек так,
чтобы было понятно, что это не Среда, и он мог читать вполне приемлемо, если
только ему не заглядывали через плечо и не говорили все время "Ну", и он
также умел__
"Ну", сказал Кролик.
"Да", сказал Сыч, стараясь произнести это как можно более Мудро и
Многозначительно. "Я понимаю, что ты имеешь в виду. Несомненно".
"Ну?"
"Вот именно", говорит Сыч. "Безусловно". И после недолгого размышления
он добавил: "Если бы ты ко мне не пришел, то я сам пришел бы к тебе!"[73]
222
"Почему это?", спросил Кролик.
"Вот по этой самой причине", сказал Сыч, надеясь, что вскоре что-нибудь
придет ему на помощь.
"Вчера утром", торжественно говорит Кролик, "я пошел навестить
Кристофера Робина. Его не было дома. К двери была прикноплена записка!"
"Вот эта записка?"
"Нет, другая. Но по содержанию та же самая. Это очень странно".
"Удивительное дело", сказал Сыч, вновь взглянув на записку. "Что же ты
предпринял?"
"Ничего".
"Это самое лучшее", мудро сказал Сыч.
"Ну так что?", говорит опять Кролик, когда Сыч подумал, что он уже
собирается уходить.
"Безусловно", сказал Сыч.
Некоторое время в голову ему не лезли никакие мысли, а затем вдруг одна
пришла.
"Скажи мне, Кролик", говорит Сыч, "точные слова первой записки. Это
очень важно. От этого зависит все. Точные слова первой записки".
"Она была точно такая же, как эта".
Сыч посмотрел на него, размышляя, как бы получше столкнуть его с
дерева, но потом почувствовал, что это он всегда успеет сделать. И он
предпринял еще одну попытку понять, о чем идет речь.
"Точные слова, пожалуйста", сказал он так, как будто Кролик вообще не
умел говорить.
"Там сказано: 'Ушол. Бэксон'. Как здесь. Только здесь сказано еще
'Занятый Бэксон'".
223
Сыч издал вздох облегчения.
"А!", сказал Сыч. ^Теперь-то мы знаем, на каком мы свете".
"Да, но на каком свете Кристофер Робин?", сказал Кролик. "Вот в чем
вопрос".
Сыч снова посмотрел на записку. Человеку с его образованием прочитать
ее было раз плюнуть. "Ушол Бэксон. Занятый Бэксон" -- именно нечто в таком
роде он и ожидал там увидеть.
"Совершенно ясно, что произошло, мой дорогой Кролик", сказал Сыч.
"Кристофер Робин куда-то пошел с этим Бэксоном. Они с Бэксоном чем-то вместе
заняты. Ты когда последний раз видел где-нибудь тут в Лесу Бэксона?"
"Не знаю", говорит Кролик. "Об этом я как раз тебя хотел спросить. Как
он выглядит?"
"Ладно", сказал Сыч, "Крапчатый Травянистый Бэксон это просто -- по
меньшей мере, -- он на самом деле больше всего напоминает -- конечно, это
зависит от, -- ладно", говорит, "честно говоря", говорит, "я не знаю, как
они выглядят", сказал Сыч откровенно.
"Спасибо", сказал Кролик и поспешил к Пуху.
Подойдя, он услышал шум. Итак, он остановился и прислушался. Вот какой
это был шум:
ШУМ, СОЧ. ПУХА
Вот и бабочки летают, И сосулечки все тают, Первоцветы зацветают,
Просто страх!
224
Вот и горлицы воркуют, И деревья зеленуют, И фиалки голубуют В зеленях!
Пчелки в небе лихо пляшут, Своими крылышками машут, "Ах, какое лето",
скажут, "на носу!"
И коровушки воркуют, Горлицы мычат втихую, Только Пух один пухует На
осу.
И весны живей весненье, Колокольчиков цветенье, Звонче жаворонка пенье
В вышине.
А кукушечка не куст, Но кукует и уует, Только Пух себе пухует При луне.
"Хэлло, Пух", говорит Кролик.
"Хэлло, Кролик", говорит мечтательно Пух.
"Это ты сам песню сочинил?"
"Ладно, в некотором роде сочинил", говорит Пух. "Но мозги тут ни при
чем", скромно добавил он, "потому что Неизвестно Почему, Кролик, но иногда
это само приходит".
"А!", сказал Кролик, который никогда не позволял вещам приходить самим,
но всегда сам шел и брал их. "Ладно, суть в том, что видел ли ты когда-
225
нибудь в Лесу Крапчатого или Травянистого Бэксона?"
"Нет", говорит Пух. "Я Тиггера только что видел".
"Он тут ни при чем. Он не поможет".
"Нет", сказал Пух, "не поможет".
"А Поросенка видел?"
"Да", сказал Пух. "Но ведь и от него тоже никакого толку?"
"Ладно, это зависит от того, видел ли он кого-нибудь".
"Он меня видел", сказал Пух.[74]
Кролик сел на землю рядом с Пухом, но, чувствуя себя в этом положении
гораздо менее важным, тут же встал.
"Все сводится к следующему вопросу", сказал он. "Чем теперь занимается
по утрам Кристофер Робин?"
"То есть как это?"
"Ладно, ты мне можешь сказать, что кто-нибудь его видел утром?
Последние дни?"
"Да", говорит Пух. "Мы вчера с ним завтракали вместе. У Шести Деревьев.
Я сделал маленькую корзиночку, довольно вместительную корзиночку, обычную
довольно-таки здоровенную корзиночку, полную__"
"Да-да", говорит Кролик, "но я имею в виду позже. Видел ли ты его между
одиннадцатью и двенадцатью?"
"Ладно", сказал Пух, "в одиннадцать часов -- в одиннадцать часов, --
ладно, в одиннадцать часов,
226
видишь ли, я обыкновенно бываю дома. Потому что я должен сделать одну
или две вещи..."
"Ну тогда в четверть двенадцатого?"
"Ладно", говорит Пух.
"В полдвенадцатого",
"Да", говорит Пух, "в половине или, возможно, позже я мог его видеть".
И теперь, когда он об этом подумал, он начал припоминать, что на самом
деле не видел Кристофера Робина довольно-таки давно. Именно не утром. Днем
-- да; по вечерам -- да; до завтрака -- да; сразу после завтрака -- да, а
потом 'Увидимся, Пух', -- и его и след простыл.
"Вот именно", говорит Кролик. "Куда?"
"Может, он что-нибудь ищет?"
"Что?", спросил Кролик.
"Это как раз о чем я хотел сказать", говорит Пух. "Может, он ищет --
этого -- как его__"
"Крапчатого или Травянистого..."
"Да", сказал Пух. "Одного из них. Если он пропал".
Кролик посмотрел на него снисходительно.
"Проку от тебя -- никакого", сказал он.
"Нет", говорит Пух, "но я стараюсь", сказал он скромно.
Кролик поблагодарил его за старание и сказал, что лучше он пойдет
повидает И-?, а если Пух хочет, пожалуйста, пусть идет с ним. Но Пух,
который чувствовал приближение другого куплета, сказал, что лучше он здесь
подождет Поросенка, до свиданья, Кролик. И Кролик ушел.
227
Но случилось так, что первым Поросенка встретил именно Кролик.
Поросенок в это утро встал пораньше, чтобы сорвать букет фиалок; и когда он
их собрал и поставил в горшок посреди дома, ему вдруг пришло в голову, что
никто еще никогда не собирал букета фиалок для И-?, и чем больше он думал об
этом, тем больше он думал, как печально это было -- быть Животным, для
которого никто никогда не собрал букета фиалок. Итак, он вновь поспешил из
дома, повторяя про себя "И-?, фиалки", а потом "фиалки, И-?" на тот случай,
если он забудет о цели своего визита, потому что это был тот еще день, и он
собрал большой букет и потрусил к И-?, поминутно нюхая их и чувствуя себя
совершенно счастливым до тех пор, пока он не пришел к тому месту, где
находился И-?.
"О, И-?", начал Поросенок слегка нервно, потому что И-? был занят.
И-? поднял копыто и замахал в сторону Поросенка.
"Завтра", сказал он, "или еще когда-нибудь".
Поросенок подошел немного поближе, чтобы посмотреть. что это было. На
земле перед И-? лежало три палки, и он смотрел на них. Две из них были
соединены одним концом, а третья пересекала первые две. Поросенок подумал,
что, возможно, это своего рода Капкан.
"О, И-?", начал он опять. "Я толь__"
"Это Маленький Поросенок?", говорит И-?, все еще не поднимая тяжелого
взгляда от своих палок.
"Да, И-?, и я__"
228
"Ты знаешь, что это такое?"
"Нет", сказал Поросенок.
"Это А".
"О!", сказал Поросенок.
"Да не О, а А", строго сказал И-?. "Ты что, не слышишь, или, может, ты
думаешь, у тебя образования больше, чем у Кристофера Робина?"
"Да", сказал Поросенок. "Нет", очень быстро сказал Поросенок и
пододвинулся еще ближе.
"Кристофер Робин сказал, что это А, и действительно, это А, пока
кто-нибудь на него не наступил", добавил И-? сурово.
Поросенок слегка отпрыгнул назад и понюхал свои фиалки.
"Знаешь ли ты, что значит А, маленький поросенок?"
"Нет, И-?, не знаю".
"Это значит Обучение, это значит Образование, это значит все, чего
лишены ты и Пух. Вот что такое А".
"О", сказал опять Поросенок. "То есть я хотел сказать, неужели?",
объяснил он.
"Я тебе так скажу. Люди в этом Лесу приходят и уходят,[75] и они говорят:
"Это только И-?, он не в счет". Они ходят туда-сюда и говорят "Ха-ха". Но
знают ли они что-нибудь про А? Нет, не знают. Для них это просто три палки.
Но для Образованных -- заметь это, маленький поросенок, -- для Образованных
-- я не имею в виду пухов и поросят -- это великое и славное А, а не просто
что-нибудь, на что каждый, кому не лень, может подойти и плюнуть".
229
Поросенок нервно скакнул назад и посмотрел вокруг в ожидании помощи.
"А вот и Кролик", радостно сказал он. "Хэлло, Кролик".
Кролик подошел, важно кивнул Поросенку и сказал: "А, И-?!" таким
голосом, что было ясно, что через пару минут он скажет "до-свиданья".
"Только об одном хотел я спросить тебя, И-?. Что происходит с
Кристофером Робином по утрам?"
"Что это такое, на что я смотрю?", сказал И-?, все еще продолжая
смотреть.
"Три палки", проворно сказал Кролик.
"Ты видишь?", говорит И-? Поросенку. Он повернулся к Кролику. "Теперь я
отвечу на твой вопрос", говорит он торжественно.
"Спасибо", сказал Кролик.
"Что делает Кристофер Робин по утрам? Он учится. Он получает
Образование. Он инстижируется -- я думаю, это именно то слово, которое он
имел в виду, но, возможно, я ошибаюсь, -- он инстижируется в Знании. Я тоже
по мере сил, это, как его, ладно, я тоже делаю то, что он делает. Вот это,
например, это__"
"А", сказал Кролик, "только не очень хорошее. Ладно, я должен идти и
сказать остальным".
И-? посмотрел на свои дощечки, а затем на Поросенка.
"Что сказал Кролик это такое?", спросил он.
"А", говорит Поросенок.
"Это ты ему сказал?"
230
"Нет, И-?, я не говорил. Я полагаю, он просто знал".
"Он знал? Ты хочешь сказать, что это А -- вещь, которую знают Кролики?"
"Да, И-?. Он умный, Кролик-то".
"Умный", сказал И-? презрительно, тяжело ставя ногу на три дощечки.
"Образование!", сказал И-? горько, подпрыгивая на своих шести палках.
"Что такое Наука?", спросил И-?, разбрасывая копытом по воздуху свои
двенадцать деревяшек.
"Вещь, которую знает Кролик! Ха!"
"Мне кажется", нервно начал Поросенок.
"А мне не кажется", отрезал И-?.
"Мне кажется, что фиалки, скорее, симпатичные".
Он положил свой букет перед И-? и пустился галопом наутек.
На следующее утро записка на двери Кристофера Робина гласила:
УШЕЛ. СКОРО БУДУ. К. Р.
Вот почему все животные в Лесу -- за исключением, конечно, Крапчатого
или Травянистого Бэксона -- теперь знают, что делает Кристофер Робин по
утрам.
Глава VI. ИГРА В ПУХАЛКИ
Время от времени ручей на краю Леса становился таким большим, как будто
это была река, и, сделавшись таким большим, он не бежал и не прыгал, не
искрился, как раньше, когда он был помоложе, но тек медленно, ибо теперь он
знал, куда шел, и как будто говорил себе: "Спешить некуда. Когда-нибудь все
там будем". Но все остальные маленькие ручейки в Лесу шли именно этой
быстрой нетерпеливой дорогой, потому что они надеялись еще так много найти,
прежде чем будет слишком поздно.
И