материальная
сторона вас не беспокоит. Думаю, что нам есть о чем поговорить!  До  скорого
свидания. Ольга Сергеева".
     Я  призадумался - уж слишком был велик соблазн. Страсть  к путешествиям
ведь всегда живет в сердце мальчишки,  а любой  мужчина до глубокой старости
остается пацаном. Но позволит  ли здоровье совершить  такую  вылазку? Словно
именно  для ответа на этот  вопрос явился Николай. Дверь бокса скрипнула - и
вот  он,  живой  и  радостный.  Первые слова  врача,  безусловно, о здоровье
пациента:
     - Дима,  ты хорошо прогрессируешь. Посмотрел твою  биохимию - все очень
неплохо, динамика отличная.  Если так дело пойдет, то скоро  на выписку. Кот
твой, тоже, кажется, не особенно страдает здесь. Так держать, мужики!
     Кот, словно бы в подтверждение сказанному, приоткрыл глаза,  потянулся,
распрямившись  во  всю  длину  тела, навалившегося на  мои  ноги,  и мяукнул
согласительно.  Какие  все же приятные  редкозубые  пасти у этих существ. Но
страшно представить, что  было бы  с  нами, увеличь им рост в четыре  - пять
раз.  Этими бы зубками  они терзали нас как беззащитных мышей. Они заставили
бы людей охотиться на крыс и приносить убиенных по утру к их постелям.
     Я передал письмо Николаю, он прочитал его быстро и спокойно заявил:
     - Смена обстановки пойдет тебе  только на  пользу.  А то, что клановые,
родственные отношения надо крепить, не подлежит сомнению  - это уже аксиома.
Готовь себя к поездке морально и интеллектуально, прочти хоть что-нибудь про
Австралию.  Да,  что  там  прочти  -  покопайся  в  своей  памяти:  ты  ведь
основательно  занимался  страноведеньем,  медицинской географией.  Помнится,
были у  тебя и  серьезные мальчишеские  увлечения - ты в юности мечтал стать
путешественником, даже по началу профессию врача выбирал только потому,  что
она открывала просторы исследователю-пилигриму.
     Я с восторгом нырнул в дальние кладовые памяти - по началу это  было не
легко.  Но  постепенно замки открывались, и тяжелые двери тайных кладовых со
скрипом распахнулись. Болезнь из этой сферы мысли принялась как бы отступать
-  сперва неохотно,  цепляясь  за  изломанные  клеточные метаморфозы,  затем
положительная динамика ускорилась,  и для меня открылись значительные запасы
интересных  сведений о  загадочной Австралии. Я определил  и  собрал воедино
обрывочные   сведения,  уплотнил   их  фантазией  и  банальным  домыслом,  и
получилось совсем неплохо.
     Прежде всего, Австралия - это материк, равный по площади немногим более
7687  тысячам  квадратных  километров, в  состав  которого  входит  и остров
Тасмания  (где-то  около  68  тысяч  квадратных  километров).  Загадка этого
материка состоит в  том, что он  один из самых изолированных, и долгое время
был  недосягаем  для путешественников-мореплавателей. Говорят,  что  наличие
такого  материка  предсказывал  еще  Клавдий  Птолемей  -  географ  глубокой
древности.   Болтают,   что  Австралия  была  обнаружена  еще  в  1522  году
португальцами,  однако все как-то быстро забыли о таких сообщениях. Только в
1606  году  голландский  мореплаватель  В.Янсзон  по  поручению  Ост-Индской
компании, достиг этой  земли и  затвердил  ее под  именем  Новая  Голландия.
Корабль отчаянного  моряка достиг западного побережья неизвестного материка.
Здесь у берегов полуострова Кейп-Йорк был брошен якорь, смельчаки спустились
на берег,  продвинулись на 30  километров  вглубь материка, вверх по течению
реки Венлок.  Все  географические  названия,  естественно,  давались намного
позже,  а  тогда  смельчаки двигались  наобум, без  карт и  указателей.  Они
ввязались  в  стычку с аборигенами,  не испытывавшими,  видимо,  восторга от
появления  непрошеных  гостей:  один  голландец был  убит, а один австралиец
пленен и  отвезен на  Яву, как вещественное доказательство удачного морского
похода. В 1642 году тоже голландским мореплавателем А.Тасманом был обнаружен
и остров, названный во славу первооткрывателя  Тасманией. Правда, сперва его
считали частью  материковой  суши. В  1688  т  69  годах в Австралии налегке
заскакивал известный пират У.Дампир: он исследовал северо-западное побережье
континента.   В  1770   году   восточное  побережье   было   обследовано   и
колонизировано  Джеймсом Куком. Смелый мореплаватель  без  лишних  церемоний
объявил все  открытые  территории собственностью  Великобритании. Но  самому
исследователю  не повезло  - в 1779  году он  был  убит гавайцами в одной из
горячих стычек.
     Мудрые англичане принялись переселять своих каторжников в Австралию  на
открытые земли. Так в  1788  году было основано военно-каторжное  поселение,
ставшее  впоследствии  крупнейшим  городом Сиднеем.  Почти  четыре  миллиона
человек  -  его  современное  население,  вот из  такой обширной компании  и
вылетела неожиданная  весточка для  меня. Пришло  письмо,  встряхнувшее  мою
память,  вызвавшее  приторную  тошноту  восторга   от  возможного   дальнего
путешествия, на которое я мысленно уже дал себе разрешение.
     Но тут  меня обожгла мысль:  "Что делать с Клавочкой?"  Очень  хотелось
взять  ее с  собой.  Но  кто  сказал,  что  она будет  в  восторге от  таких
перспектив?  Голова  моя, все больше просветляясь, выделяла как единственный
цент сексуального притяжения  именно эту милую мордашку.  И  я убеждался все
смелее  и   смелее,   что  интоксикация  решительно  отступает  от  властных
гормональных структур, ответственных  за кровенаполнение  пещеристых тел. О,
Боги! Я просыпаюсь, я излечиваюсь категорически!
     Я понял, что строгий охранительный  режим, предписанный  мне эскулапами
есть ошибка, причем, трагическая: "Сердце же их  было не право перед Ним,  и
они не были верны завету Его". Этот Псалом 77 своим 37-м тезисом моментально
открыл  мне глаза. Безусловно,  в  моих  интерпретациях  содержалась подмена
понятий  -  я  в  настоящее  время,  по  воле  Бога,  фиксировался  на  иных
органоидных созвездиях. Нет смысла  лукавить -  я, по действием все  той  же
болезни, виртуально метил заглавной буквой иные органы претворения желаний в
практику  жизни. Да, конечно, мой мозг  святотатствовал: я грешил в мыслях и
функциях, но  то  было всего  лишь  заимствование священной (самой  точной!)
логики,  которая пронизывает любую проповедь.  С "Ним", с  заветом "Его" я -
скромная букашка  - еле-еле отдышавшись  от страшнейшей интоксикации, сейчас
обращался  с  искренними  высокими  чувствами  к  моей  милой  и драгоценной
женщине.
     В  зыбком  облаке  моей возбужденной  фантазии Клавочка стояла  как  бы
совершенно нагая,  босая, переминаясь с ноги на ногу на  холодном  кафельном
полу мельцеровского бокса, от чего  кожа ее быстро покрывалась мурашками. Я,
видимо,  плакал,  но  было это уже  в глубоком лечебном сне. Я  так  увлекся
самоистязанием, исповедью  на сей счет, что  стал волноваться чрезмерно. Мне
казалось,  что  моя  психея слишком  долго  отсутствует  -  не  случилось ли
что-нибудь с ней? И тут, в поту и кошмаре, я проснулся: Клавочка была рядом,
но совершенно  одетая, в застегнутом на все пуговицы белом халате. Первые ее
слова, естественно, были обращены ко мне, а не к коту:
     - Дима, что случилось? Ты метался во  сне,  стонал и  пытался  обнимать
воздух - может быть у тебя одышка, милый?
     "Ах, как  дорого нам обходится чтение  соблазнительных писем. - подумал
я.  - Нет  ничего  хуже  прогресса  в  блуждании информации  от  материка  к
материку,  особенно,  когда она обрушивается на  совершенно больные головы".
Однако было очевидно, что Клавочка  сейчас совершенно  искренне переживает о
сохранности  моего ума.  Видимо, нормальным человеком я ей больше  нравился.
Мне пришлось  протянуть  ей письмо  от  недавно обнаружившейся  сестрички  и
попросить дать ответ после прочтения.
     Клавочка быстро вникла в суть слов и отреагировала по-женски:
     -  Дима, ты хочешь сказать, что нас  ждет новое  расставание. Сперва ты
отсутствовал по причине  болезни, и  я вынуждена была беседовать с фантомом,
раздуваемым аппаратом искусственных легких. Теперь, когда анатомический  миф
превратился в реальность, пришло время прощаться и с ним.
     Она  пошевелила губами,  словно  читая  молитву, смахнула  слезу (ох, и
тяжела ты женская доля!), затем залепетала, сдерживая рыдание:
     - Какой же ты все же жестокий человек! - вымолвила она с напряжением.
     Я  смотрел на нее  с любопытством и состраданием:  во-первых,  хотелось
попытаться  разобраться  в  женской  логике,   а  значит  и  в  особенностях
самоотверженной  любви;  во-вторых,  следовало  понять,   где  начинается  и
заканчивается откровенность и доверительность между мужчиной и женщиной.
     Всегда важно знать правила игры, в  том числе, и  любовной!  Я  пытался
контролировать свои  эмоции,  раскручивающиеся  при нехитрых размышлениях. Я
чувствовал,  что  прежде всего во мне  закипает агрессия,  отповедь, желание
нагрубить Клавочке, послать  ее  к  черту. Безусловно, потом будет следовать
примирение, отпущение грехов женщине,  позволившей  нарушить  запрет  на то,
чтобы плохо думать о своем благоверном,  покушаться на "волю императора". Но
пока,   по   моему  агрессивному   разумению,  требовалось  так   встряхнуть
недоверчивую  особу,  решившую  оскорбить  мои  благие  намерения   чернотой
подозрений, чтобы она на всю жизнь запомнила этот случай и никогда впредь не
повторяла  подобного.  Однако человек предполагает,  а  Бог,  как  известно,
располагает" - вырвались из меня совершенно иные слова:
     -  Малыш, ты, сдается мне, поволоклась не в ту сторону. - запел я песнь
примирения. -  Ты  пытаешься  рвать мне  сердце никчемными подозрениями. Кто
тебе сказал, что я полечу в Австралию один, без тебя.

     <b>7.9</b>

     Взгляд плаксы быстро прояснился и слезы подсохли почти моментально, она
залопотала  извинительно  и  примирительно,  как  бы сожалея  за  маленькую,
абсолютно простительную оплошность:
     - Димочка, но я же понимаю, как дорого обходятся подобные вояжи. Где же
мы возьмем такие деньги?
     Затем,  Клавочка,  как  бы  мимоходом,  произнесла то вещее, что всегда
действует,  как  безотказное оружие, конечно,  если речь  идет о  порядочном
мужчине:
     - Димчик, да и  потом мне наверное будет трудно перенести такую поездку
- я же жду ребенка.
     Есть  новости,  которые  бьют  наповал,  особенно,  если  они  выдаются
неожиданно.  Когда ты  несколько  дней тому назад  валялся в  беспамятстве и
теперь,  чудом  оставшись  живым,  пробуешь  понять,  что же  такое "радости
жизни", тебе сообщают о необходимости готовиться стать отцом! Я взбеленился,
как вепрь, которому шалящая шалава сознательно наступила на больную мозоль:
     - Ты,.. Клавка, мать твою так! Ты соображаешь, что ты делаешь?
     Я попытался вскочить с постели. Кот Борька, конечно, принял мою сторону
- ему-то,  чистейшему и  непорочному существу, были понятны экстраординарные
повороты событий. Кот угрожающе  выгнул спину и направил испепеляющий взгляд
на женские ноги. Кот знал, что надо царапать в первую очередь.
     Надо отдать должное Клавочке: сперва она отшатнулась от вопля и сгустка
двойной агрессии, затем решительно навалилась на меня грудью, чтобы удержать
в постели - мне ведь все еще  был предписан строжайший  постельный  режим по
причине коварного  течения миокардита. Нет смысла говорить о том, что, когда
на истощенного болезнью мужчину наваливается  безупречная женская  грудь той
величины,  которая чуть-чуть превышает границы  объемных норм, то происходит
моментальная задержка дыхания, планово переходящая в коллапс.
     Женщина может  высоко поднять, но и низко опустить  мужчину. Но это  не
всегда очень плохо, иногда  привычные  приемы  любви помогают  вернуться  на
Землю.  То  волшебное  ощущение,  что  божественное  существо  тебя  активно
удерживает   в   постели,  трудно  моделировать   искусственно.   И  никакая
интоксикация не может  остановить заурядный импульс.  Мы недолго барахтались
на больничных простынях, мы щадили свое зыбкое чувство, конечно, победа была
взаимной.  Наслаждалась  любовью дружба, и  никто  не  думал  жалеть помятых
женских аксессуаров!  Кот  Борька  в  это  время  сидел  на  подоконнике  и,
деликатно  отвернув  умную головенку,  рассматривал  и  подсчитывал  уличных
голубей.  Затыкая себе  обратно  в горло обоюдный вопль  сладострастья, мы с
Клавой почти уже  помирились, во  всяком случае мысленно  договорились,  что
никогда  не  будем  разрывать  узы нашей любви. Синергизм любовной  потехе -
оружие интеллигента, и нам оно помогло.
     Слегка  поостыв,  мы  с  Клавочкой  начали  размеренную  воспитательную
беседу. Трудно  оценить точно, чей педагогический запал взорвал более мощную
мину:  мужчина  ведь  чаще  начинает  горячо,   но  быстро  стравливает  пар
назидания. Его внимание постепенно отвлекают анатомические деталями женщины.
Снова  начинается работа  шаловливых  ручек,  и  вечная  тяга  к  тактильным
ощущениям  берет верх над  дидактикой. Умелая  женщина собирает  всю  волю и
выдержку в  кулак и  тщательно, медленно и последовательно подбирает ключики
или  приспосабливает  отмычки  к  несложным  душевно-физиологическим  замкам
воркующего педагога.
     Что  больше всего заводило меня? Конечно,  то, что, будучи  беременной,
она совершенно не думала  о последствиях  контактов с той инфекцией, которая
терзала  мое тело.  "Это  же крайне опасно  для плода, неужели  ты этого  не
понимаешь?"  -  вот  мой  остроугольный  камень, брошенный в  легкомысленную
женщину.  Клавочка  делала  невинные глазки,  изображая  из  себя абсолютную
дурочку,  и задавала  убийственный вопрос: "Но ты  же только несколько минут
тому назад  не остановил  акт  заражения плода?..  Где  был  твой  врачебный
разум?"  Она  била меня наповал - мастерски, с  оттяжкой и  наслаждением  от
лицезрения моих мучений. Ну, что можно сказать в ответ: "Ну, виноват, каюсь,
не удержался - взорлил над холмами!"
     Как не вертись, но нельзя отказать женщинам в известной степени логики!
Но используют они ее как-то не по-нашенски, не по-мужски! А, может быть, это
мы, мужчины, нарушаем  каноны педагогической  науки?  Однако голова  моя еще
кружилась от впечатлений  и моральных потрясений. И  я решил  не  продолжать
анализ  логики - мужской  и женской. Сдавалось мне, что это занятие  выведет
меня на  тропу "бесконечности упреков", а  в  таком марафоне женщина  всегда
остается непобедимой!
     Потом я  лежал, молча слушая клавочкины  рассуждения, которые в общем и
частном  сводились  к  одной  формуле  -  как  долго  она   терпела,  ожидая
подходящего  момента  (имелось  ввиду,  когда  я закончу  хлопоты с  защитой
диссертации),  чтобы  подарить  мне  наследника.  Необычное  теплое  чувство
надвигающегося отцовства все возрастало в моем сознании, и я обнял Клавочку,
наверное, так крепко и нежно, как  никогда. И по одному этому  действию  она
все поняла: ей стало абсолютно ясно,  что и она  и ребенок - самые  желанные
для меня  существа на свете, что она единственная и  неповторимая, она та, с
кем я мечтаю пройти жизнь вместе и до конца!
     Нас никто  не тревожил в боксе, хотя  обход давно шел, но Коля, видимо,
ощутив значительность момента, а может быть услышав звуки "борьбы" двух тел,
увел всю ватагу медицинского персонала (в прямом смысле!) от греха подальше.
     Клавочка скоро собралась  - ей ведь идти на дежурство в реанимацию, а я
оставался  пребывать в невесомости духа и плоти,  отсчитывая  секунды своего
одиночества,  если не считать общения с  котом. Надо было о многом подумать,
а,  самое главное, побольше  вспомнить - содержимое головы моей все еще было
очень сырым. Я до сих пор даже не мог вспомнить формальную сторону вопроса -
зарегистрирован  наш  брак  с Клавочкой,  или  мы  все  еще женихуемся.  Мне
нравилась  фонетика  последнего  термина  - его корневой состав,  так  много
говорящий  специалисту  разврата.  Да  и,  вообще,  свою  боевую  подругу  я
воспринимал  такой  молодой  и  свежей,  что  временами  у  меня  появлялось
подозрение  в розыгрыше. Мерещилось, что скоро  откроется  дверь  в палату и
вырастет на  пороге какая-нибудь надменная  фурия и, алчно  скрипнув зубами,
объявит  себя  моей  законной  супругой,  ткнув в мой распухший  от телячьих
восторгов нос "Свидетельством о браке".
     Больная   фантазия   стремительно  и  скачками  раскручивала   мозговой
кинематограф: где доказательства? свидетели подкуплены! -  меня за ушко,  да
на ярко солнышко! Я ведь, если вести  разговор без балды, ни черта абсолютно
точно  не  помню.  Сейчас  меня  можно представить  не  только  мужем  любой
пожелавшей того женщины, но и "женой" какой-нибудь "шведской тройки".
     Фантазия  вступала  в  диссонанс  с тем  приятным  и светлым  чувством,
которое сочетается с привычкой обладать своей женой  даже  после возвращения
из клинической смерти, при  полной потере памяти. Дополняла остроту ощущений
мнимая новизна,  диковинность контактов с  как бы незнакомой тебе  женщиной,
если закрываешь глаза на все  официальные представления. Можно  же, в  конце
концов, сказать, что  ты временно  разучился  читать  и писать,  а потому не
ведаешь того,  что там  написано на  стандартных бланках. В такой  волнующей
игре с  событиями и  временем  будет  оставаться  невидимой  для  окружающих
"изюминка": только тебе будут  адресованы идеально отстреливающиеся рефлексы
-  свидетельство того,  что бытует  глубокая  привычка  к одаривающему  тебя
лаской женскому телу.
     Вдруг  впорхнула  в  черепную  коробку каверзная  мыслишка  -  посланец
профессионального,  медицинского  любопытства:  интересно,  если  бы  сейчас
появился гомик с крашеными в желтый цвет волосами и  елейным голосочком стал
бы  уверять в том,  что  мы с ним супружеская  пара,  то как  бы повели себя
рефлексы? Можно и другое  вообразить: вползает  на четырех лапах крокодилица
или огромная жаба,  чавкая неопрятной пастью, - и эти существа тоже заявляют
свои права на  мои  половые органы. Теперь меня  поволокло уже  в совершенно
откровенные "болотные"  ассоциации!  Видимо,  шалит  печень  и поджелудочная
железа.
     Ой,  опять   стала  наползать  на  меня  Дурнота,   Головокружение!  От
отвратительных  мыслей, конечно,  рождается  отрыжка и  отвращение. Да  и то
сказать, - что же еще на такой "пахоте" способно родиться?
     Но  внутренний  голос  меня  успокоил  -  видимо,   от  переживаний   и
сексуального  азарта  у  меня  несколько крыша  поехала:  "Крокодилицу  ему,
идиоту, подавай, жабу позовите!" Ничего себе аппетит, размах душевный. Тут с
болезнью  справиться нечем, так какие еще к черту гомики, крокодилицы, жабы.
Вот выздоровеем полностью, тогда всех  и облагодетельствуем.  И  разговор на
эту  тему пора кончать. "Все мне позволительно, но не  все полезно; все  мне
позволительно, но ничто не должно обладать мною" (1-е Коринфянам 6: 12).

     <b>7.10</b>

     Я  потянулся рукой  к  пластиковому пакету,  который  оставила  Муза  и
выволок оттуда нетолстую  тетрадь  - это  Муза  продолжала мне  подбрасывать
архив  моего отца.  Ей было  трудно топтаться  одной в этом локусе памяти  -
терзали  воспоминания   о  Сергееве,   Сабрине,  и   она   старалась  скорее
распределить по наследникам давящий психологический груз.
     Я  открыл  тетрадь  и стал читать  близко от середины.  Черт  возьми! -
мистика  все же  существует - содержание тетради было  вроде бы сродни  моим
недавним  мыслям! Не в  полной  мере, но  по  направлению научных фантазий -
значит отец мой сталкивался с аналогичными  проблемами,  но подходил к  ним,
как  ученый-социолог  и   к  тому  же   большой  фантазер.   Было  интересно
познакомиться с ходом его  рассуждений, тем более, что они  всегда из  котла
социологии перетекали в  ведро клинической мысли,  а  этот сосуд, как хорошо
известно,  всегда  дырявый.  На потрохах анатомии  и физиологии со  специями
психологического  запаха  мой  отец  умел  варить  крутой  бульон  -  весьма
пикантное блюдо. Итак, в подаренном мне тексте разговор шел о следующем:
     ..."Банальная   (телесная)    проституция   <i><b>-</b></i>   древнейшая   профессия,
интереснейшее социальное явление, соблазнительное развлечение для всех  тех,
кто не утратил "революционной силы", "классовой солидарности", "всенародного
могущества".  Даже  первая  женщина  Ева  при  серьезном  анализе  оказалась
склонной  к  универсальному  греху.  Да  и Адам,  будучи  в  одиночестве,  с
увлечением  наблюдал недвусмысленные  игры животных. Именно потому Бог решил
прервать  "исследовательскую" работу первого  человека. История  утверждает,
что на бытовом уровне проституция всегда существовала, поскольку всегда были
различия  выбора  сексуального  партнера,  любовного  темперамента,  внешних
данных,   имущественного   статуса    соблазнителя   и    соблазненной.   Но
организационно  она стала  оформляться  в некую систему социальных отношений
сперва  на  религиозной основе:  храмы  содержали  штат жриц-проституток,  к
которым  присоединялись  и   внештатные  "любительницы".  Видимо,  свободные
сексуальные  отношения  и,  тем  более, материально стимулируемые,  являлись
своеобразным   клапаном-регулятором   поведения   толпы.   Первым,  кто   на
государственном  уровне  решился оформить  проституцию  в  статью  дохода  и
социального влияния, был Солон - глава Афинского государства. Он приказал за
счет государства  покупать женщин и помещать их  в специальные дома,  где их
услугами  за  плату  мог пользоваться любой  желающий. Солон  являлся весьма
примечательной  личностью.  По  мнению  Плутарха,  он  начал  свою карьеру в
качестве  купца, торговца. Затем занимался  философией, стихосложением, пока
не  был избран  народом  властителем  Афин.  У  него  просматривались  явные
склонности к гомосексуализму, но прослыл он верным хранителем семьи. При его
участии  были изданы законы, регулирующие  матримониальные отношения афинян.
Даже  своей матери он запретил  вторично выйти замуж только потому, что  она
раскатала губу на слишком  уж  молодого повесу. Солон считал, что покупать и
закабалять молодость  узами бесперспективного для  рождения  детей брака, не
выгодно  для  государства.  Афиняне были большими  любителями  демократии  и
этикета: распутных женщин, например, они называли "приятельницами", налоги -
"взносами",  тюрьму  -  "жилищем". Абсолютно  уникальной личностью  в  сфере
проституции была, конечно, Валерия  Мессалина  - супруга царя Клавдия (10 до
новой эры -  54 новой эры). К ее сексуальному аппетиту очень подходит оценка
Плиния Старшего:  "Остальные животные  имеют чувство  меры  в совокуплениях,
человек  же  -  почти  никогда".  Мессалина  не  гнушалась  истинно  царских
соревнований  и побед:  однажды она вступила в состязание  с самой известной
проституткой  того  времени  и  превзошла  ее,  сумев  в  течении  24  часов
осуществить 25  половых  сношений с различными мужчинами. Под  покровом ночи
Мессалина, переодевшись в простую  одежду, отправлялась  в публичный  дом  и
там, окутанная смрадом и чадом низкопробного  притона,  отдавалась за деньги
многим.
     Мессалина  не  исключение  из  общего  правила:  каждый  период   жизни
человеческого общества  древних времен,  страны, личности  сатрапа, отмечены
своим    особым   вкладом    в   усовершенствование   техники   проституции,
морально-этическим   обоснованием   ее   существования.   Каллигула,  Нерон,
например, добавили такой  бурной смелости и разнообразия в половые вариации,
что основательно  приблизили  их к садизму.  Другие  властители и  мыслители
увлекались мазохизмом. Для носителей тех или иных прибабахов публичный дом в
древности был высшей школой рафинированного секса, кладезем для потребителей
извращений.  Кокетливая  красная шапочка,  куртизанки  на  котурнах (высоких
каблуках-платформах), безумно укороченные или с высокими  разрезами  юбки  и
прочие  специальные  проделки  в нарядах  вошли  в  сказочные образы.  Школа
родительской мудрости  - любимейшая сказка  детворы всех времен и  народов о
Красной  шапочке - просто украдена у профессиональных проституток. Да и сама
фабула сказки насыщена  сексуальной символикой, доходящей до гротеска - чего
стоит,    например,    беременный   бабушкой   волк   и    его   трагическое
"родоразрешение".  Густой макияж,  отсутствие  драгоценностей,  но  цветы  в
волосах  и  на  блузе  -  все  это  реклама,   визитная  карточка  профессии
проститутки".
     Из  прочитанного  я  понял,  что  папа умел лихо запрягать  "пегаса"  и
сейчас, даже после его смерти, верный конь несет его идеи дальше  и отчаянно
бьет  копытом  по жирному  заду  общественной морали. Отец  и  не  собирался
останавливать фантазию, ограничивая ее рамками сказок - он дерзал и для того
переходил к историческим парадигмам.
     ..."Из   храмовой  проституции   вышло   настойчивое   желание   искать
богиню-покровительницу профессии. Чаще  культ  богини Афродиты  сочетался  с
покровительством  проституции.  Отсюда  брали  начало  специальные  термины:
pandemos  -  всенародная,  hetaira   -  гетера,  porne  -  чувствительность,
peribasia, divaricatrix - похотливый акт,  Melanis - богиня любви, Mucheia -
богиня  тайных мест, Castnia - богиня  бесстыдных,  Scotia -  богиня  мрака,
Darcetos - богиня праздной лени, Kallipygos - богиня с  красивыми ягодицами,
Mechanitis - механическая богиня"...
     Исторические откровения  всколыхнули в голове  тошнотворные  мысли: да,
гуляли себе наши  предки неплохо! нам  бы их проблемы и  те же  развлечения.
Далее  в  рукописи   давался  подробнейший   обзор  проституции   в   период
большевистского  режима.  Оказывается   в   первые  годы   народной   власти
проституция  расцвела,  как ярый  чертополох  на  вдрызг перепаханном  поле.
Только Нейронами и Коллигулами после победы октября мог стать любой и каждый
-  вот  оно одно из первых  завоеваний пролетарской революции. Но  власть не
может мириться с  полнейшим плюрализмом,  в том  числе, и в сексе. Полнейшая
свобода  и раскованность -  удел  только избранных. Железной  рукой и  тупой
головой стали  наводить  порядок  в доме. Чека  вносила свою  лепту  в  дело
оздоровления   ситуации   -  проституток  не   лечили,  не  уговаривали,   а
расстреливали  пачками.  Но  некоторые досужие  ученые  умы  из пролетарской
красной профессуры пытались кое-что анализировать. Они заявляли:
     ..."Источниками  заражения для мужчин  являлись:  проститутки  (31,0%);
случайные  женщины (28,7%); знакомые  женщины (23,5%); сожительницы  (1,5%);
невесты  (0,3%); жены (7,8%).  У женщин  источники  заражения распределялись
иначе:  случайные мужчины (9,2%); знакомые мужчины (9,2%); сожители  (4,2%);
женихи  (0,6%);  муж  (54,8%).  Складывается  старая  история  про  коварных
проституток  и  неверных  мужей.  Надо  сказать, что к  1920-25 годам состав
проституток  явно омолодился.  В возрасте  до 20 лет  смело  разгуливали  по
панели  42,1%;  20-30 лет  - 31,5%. Из крестьянок вырвалось  на  сексуальную
свободу 43,1%; из  мещанок - 21,3%; из  купчих - 14,3%; из работниц - 14,1%;
из дворянок - 7,1%"...
     Статистика  современной проституции несколько  изменилась. Изменилась и
ее  классификация.  Для  меня  становились  любопытными  потуги  ученых  все
разложить по полочкам, а вдруг те стеллажи не  выдержат нагрузку и рухнут на
головы   непосвященным.   Особенно  усердствовали   специалисты-криминологи:
например,  В.Б.Малинин  (1999)  делит проституток на  совершенно непотребные
группы:
     ..."1)  маленькие минетчицы  - девочки 13-16 лет, занимающиеся оральным
сексом  на  дорогах в  городах  и провинции; 2) вокзальные проститутки  -  в
возрасте  13-65  лет,  промышляют  на вокзалах;  3) девочки  по вызову  -  в
возрасте  18-39 лет, работают в официальных бюро  бытовых услуг (им, кстати,
остается только до  30% заработанных денег); 4) публичные девки - в возрасте
до 35 лет,  работаю в подпольных публичных домах, организованных преступными
сообществами; 5) валютные проститутки -  в  возрасте до 40  лет, обслуживают
иностранцев  в  гостиницах, отличаются  хорошими внешними  данными,  шикарно
одеты, часто имеют личную охрану; 6) золотые или дворцовые  проститутки  - в
возрасте  до  35-40  лет,  обслуживают  крутых бизнесменов, сутенерами,  как
правило, являются их собственные мужья"...
     Ну,  с  добродетельными мужьями  еще  как-то можно  смириться, если  бы
разговор  шел, скажем  о Приморском крае  или Калининградской области,  но в
родных пенатах, в Санкт-Петербурге и его окрестностях, оказывается, творится
черт  знает  что! Я от переживания даже прикусил нижнюю губу до крови, и она
вздулась, как сильно возмущенный, но безответный вопрос:
     ..."В Санкт-Петербурге действуют  более  200  своднических  агентств  с
числом проституток в каждом от 10 и более. В большинстве случаев проститутки
имеют неполное или полное среднее  образование (от 25,1% до 61,7%). Из числа
рабочей молодежи их насчитывается до 34%; из служащих - до 31%; из колхозниц
- до 11%.Семейное положение: состоят в браке 4,9%; овдовели - 33%; разведены
- 6%.  Примечательны сроки начала половой  жизни: с  12 лет (0,4%); с 13 лет
(1,2%);  с  14  лет  (0,8%);  с 15 лет (8,3%); с 16 лет  (15,8%);  с  17 лет
(22,4%);  с 18 лет (21,8%); с 19 лет (12,4%); с 20 лет (7,5%); с 21 и старше
(9,4%).  Причины  вступления  в  половую  связь различные: склонили  подруги
(0,7%); склонили члены семьи (2,1%); изнасилована (15,3%); поверила обещанию
жениться  (19,2%);  была  в  состоянии   алкогольного  опьянения  (8%);  под
действием наркотиков  (3,5%); добровольно (43,2%). Примечательно, что первая
половая  близость произошла в 35,5% случаев со знакомым  и только в 5,% -  с
незнакомым мужчиной"...
     Позабавили меня и другие выверенные учеными  данные, сильно смахивающие
на  статистическое   разоблачение  нездорового   любопытства,  свойственного
извращенцам:
     ..."Занимаясь проституцией  испытывают  половое удовлетворение до 33,6%
проституток; полное  равнодушие  - 40,4%; унижение и оскорбление - 5,6%. Все
эти данные приводят  в своих исследованиях А.Габиани и Л.Меликишвили (1993).
Ну, интересы ученых  с кавказскими фамилиями  к  "клубничке"  можно  понять,
однако  в  их  ряды  смело  пробиваются  сексуальные  атлеты  и  с  русскими
фамилиями. Известный специалист  - В.С.Кузьмичев  (1993) выяснил, что  среда
занятости  осужденных   проституток  распределяется  вполне   закономерно  и
постоянно:  28,5%  работали  до осуждения в системе коммунального хозяйства;
24,7%  -  в легкой промышленности;  16%  - в  торговле; 7%  - в  текстильной
промышленности;   в   строительстве   -   6,1%;  в   пищевой   -   5,6%;   в
радиопромышленности  - 4,9%; в науке и образовании - 3,8%; в связи - 2,4%; в
здравоохранении - 0,7%; на транспорте - 0,3%. Возраст обследованных активных
проституток колебался в пределах 17-29 лет (61% всей выборки).  Ежу понятно,
что смелые выводы потребовали и нестандартных исследовательских подходов,  а
за  подходами,  бесспорно, следовали длительные сроки  лечения приобретенных
венерических болезней - звания "Героев" нужно давать за научные подвиги!"...
     Приводились  и данные,  раскрывающие вторичный  патоморфоз проституции.
Оказывается  проституция - весьма опасное занятие  не только из-за социально
психологических последствий, но и из-за серьезных нарушений здоровья:
     ..."До  революции  большинство  проституток  умирало от  туберкулеза  и
"хронического поноса", как тогда говорили. Надо учитывать, что техника секса
в те времена была  более  щадящая для  женского  организма.  Как казуистика,
описаны случаи, когда клиента сдавали в полицейский участок  или крепко били
только за  вялую попытку  совершить  анальный  коитус.  Времена изменились -
современная  проститутка  обязана   отрабатывать  свои  функции  по   полной
программе, с учетом самой невероятной фантазии клиента. В этом смысле Россия
приблизилась к эталонам растленного Парижа или изощренного Востока. "Великое
приобретение -  быть благочестивым и довольным. Ибо мы  ничего не принесли в
мир; явно, что ничего не можем и вынести из него.  Имея пропитание и одежду,
будем довольны тем. А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во
многие  безрассудные и вредные похоти,  которые погружают людей в бедствие и
пагубу" (1-е Тимофею 6: 6-9)"... Но такие слова  не находят  отзвука в душах
ищущих и дарующих бешеные услады "здесь и сейчас".
     Богатую   статистику  на   сей   счет  приводит  Всемирная  организация
здравоохранения.  Я  и  сам  в  том  убеждался  неоднократно,  но  особо  не
останавливался на теме проституции:
     ..."По данным ВОЗ:  ежегодно в  мире регистрируется более  50 миллионов
новых случаев сифилиса,  гонореи - более 250 миллионов.  Частота заболеваний
трихомониазом,  хламидиозом, уреплазмозом, гарднереллезом значительно  выше,
чем  сифилисом  и  гонорей.  По  данным  Б.М.Дацковского (1998),  в Пермской
области за 10 лет число больных сифилисом возросло в 171 раз: с  2,3  до 394
на 100 тысяч населения. Основной группой риска являются проститутки. Всего в
России  на 100  тысяч населения в 1996 году отмечалось больных трихомониазом
339,5; сифилисом - 264,5; генитальным кандидозом  -  184,0; гарднереллезом -
152,1;  гонореей  -  139,0;  хламидиозом  -   105,6;  уроплазмозом   -  67,3
(М.М.Васильев,  1998).  Удельный вес раннего  скрытого  сифилиса,  по данным
В.И.Сурганова  (1998), составляет  40-50%. У женщин, больных  урогенитальным
хламидиозом  значительно угнетаются защитные  системы  организма,  вплоть до
истощения резервных возможностей фагоцитарного звена, комплемента и лизоцима
- отсюда активная персистенция хламид  (Л.К.Глазкова, Н.М.Герасимова, 1998).
Необходимо  помнить,  что  по  данным  ВОЗ, среди заболеваний,  передаваемых
половым  путем,  хламидийные  инфекции  стоят на втором  месте (О.К.Погодин,
1997). При  болезни  Рейтера  происходят диффузные  поражения соединительной
ткани с нарушениями ее метаболизма, сходные  с процессами, наблюдаемыми  при
инфекциях, передаваемых половым  путем (Ю.Н.Ковалев  и др., 1998).  Наиболее
часто,  по данным Н.В.Беляевой  (1998),  хламидиоз сочетается с уроплазмозом
(25,7%), трихомониазом (19,7%), гарднереллезом (18%). Всего  в мире на конец
1997 года было зарегистрировано 1миллион 736 тысяч 958 больных СПИДом. Число
ВИЧ-инфицированных  на  планете  составляет более  30,6  миллионов  человек.
Основной путь заражения - внутривенно  вводимые наркотики и половые контакты
(М.И.Наркевич, О.П.Фролова, 1998). В.И.Покровский с соавторами отмечает рост
таких  инфекций в России, причем среди аппортунистичеких  инфекций на первом
месте стоит туберкулез  (28,4%).  Н.В.Горшков (1998) отмечает, что около 10%
ВИЧ-инфицированных  прогрессируют к стадии  СПИД  в  течение  2-3 лет  после
заражения. У 5-10% при  этом  - бессимптомное  течение  инфекции.  Частые (у
проституток тотальные) поражения населения герпесвирусной инфекцией приводят
к необратимым процессам. При опоясывающем герпесе  поражение мозга связано с
генерализацией  вируса,  что  реализуется  в  виде  острого  или  подострого
менингоэнцефалита    с    очаговым   серозным    менингитом,   продуктивными
тромбоваскулитами,  мелкоочаговыми  некрозами  с  последующим  перифокальным
глиозом   и   петрификацией   (А.Л.Лозоватор,   1998).  Опасны  и  банальные
желудочно-кишечные  инфекции,  вызванные  вирусами.  Среди  них ротавирусные
инфекции занимающими от 20  до 80% (Б.Я.Васильев  и др.,  1998).  По  мнению
Д.К.Львова  (1998), вирусные болезни  в патологии желудочно-кишечного тракта
составляют  16%  (до 3-х  миллиардов случаев  в  год в  мире). Из  них  5-10
миллионов заканчиваются  летальным исходом.  Известно более 200 возбудителей
РНК  и ДНК-содержащих вирусов. Все они  способны  реплицироваться в тканях и
органах желудочно-кишечного тракта. Большинство из них до поры до времени не
вызывают  клинических  симптомов  дисфункций.  У  86%  больных   хронической
патологией печени выявляют  специфические антитела к вирусу  гепатита С, при
посттрансфузионных  гкпатитах  - до  90% таких больных (О.В.Молочкова и др.,
1998).  При длительном и неоднократном урогенитальном хламидиозе  происходят
серьезные изменения  нормальной  микрофлоры толстой  кишки, развиваются в ее
слизистой  значительные  патологические  поражения  (В.И.Кисина,  1998).  По
данным  Г.Г.Онищенко,  в  России  ежегодно  прямые  и  косвенные  потери  от
инфекционных болезней составляют более  15 триллионов рублей.  Число случаев
инфекционных заболеваний в год колеблется от 33,3 до 44 миллионов. Гепатит В
составляет 35,6  на  100 тысяч населения, в Санкт-Петербурге  с 1992 по 1995
год  -  увеличение  заболеваемости  в  6  раз.  Заболеваемость  гепатитом  С
превышает  показатель  7,6  на  100 тысяч  населения;  гепатита А  -  123,0.
Т.Ф.Шкурко (1998) замечает, что возможны любые вирусные  ассоциации, которые
становятся  причиной  поражения  печени,  а  вирусный   гепатит  Дельта  уже
изначально  является  смешанной  инфекцией. Имеются  данные  о существовании
связи  с  вирусным   инфектом  таких  заболеваний  психической  сферы,   как
шизофрения  и  маниакально-депрессивный психоз (Е.Н.Прокудина,  Н.В.Каверин,
1998).   Среди   такой    группы   больных   обнаружен    высокий    процент
сероположительных  к  вирусу  болезни  Борна.  Гистологические  находки  при
летальных   исходах  типичны:   негнойный  энцефаломиелит  с  воспалительным
повреждением  серого  вещества  мозга.  Менингококковые  инфекции   тоже   в
последние годы подняли голову. Их распространенность в общей массе населения
России составляет 2,0 на 100 тысяч. Среди военнослужащих  такие  болезненные
процессы протекают активнее: показатель заболеваемости составляет 3,5 -  5,0
на 100 тысяч (Е.И.Еримов, 1998)"...
     Вчитываясь в страшные цифры, мне становилось понятным, что мы не всегда
учитываем  казалось  бы  лежащую  на поверхности проблему:  ведь  встреча  с
патологическими микробами  оставляет биологические штампы  в  урогенитальной
сфере,  которые никакими  антибиотиками,  вакцинами и сыворотками не смоешь.
Над  бесшабашными головами проституток собирается  грозная  терапевтическая,
хирургическая,     гинекологическая,     психоневрологическая     патология,
развивающаяся до  масштабов огромного и  тяжеленного снежного кома, готового
раздавить  не  только  грешное тело проститутки, но и  всю  ее  генетическую
линию. Но всплывают и другие биологические неприятности:
     ..."В  сельскохозяйственной  практике  давно  эксплуатируется   феномен
"ксенийности"  - способности биологических систем  животных фиксироваться на
первом самце, покрывающем самку-девственницу.  Элитную кобылу  оплодотворяет
элитный  самец, желательно один и тот же всю жизнь. Механизм  такого явления
до  конца не  ясен,  но  он  давно  оценен  животноводами-практиками.  Жизнь
проститутки связана  с  иными  технологиями:  она  подвержена многократному,
беспорядочному  белковому,  гормональному,   микробному  и  психологическому
инфицированию. Системы организма в таком режиме сдают быстро: нозологические
акценты расставляются в более раннем возрасте, сокращается продолжительность
жизни"...
     Мысли вильнули в сторону общей генетики  и я  завис  на  обмозговывании
общебиологических безобразий:
     ..."Еще с 1865 года, когда И.Г.Мендель опубликовал свой знаменитый труд
"Опыты  над  растительными  гибридами",  ученые размышляют  над  трагической
опасностью, которая открывается благодаря консерватизму и изменчивости живой
природы. В 1900 году Х.деФриз в Голландии, К.Корренс в Германии, Э.фонЧермак
в Австрии "переоткрыли" законы Менделя. В том же году К.Ландштейнер разделил
кровь человека по антигенам на  4 группы. В 1903 году В.Иогансен  выводит на
поле   генетики  понятие  "популяция".  Сам   термин   "генетика"  предложил
использовать У.Бетсон только в 1906 году.  Идеи "креационизма"  основательно
нокаутировали  теорию   Ч.Дарвина.   Клиническая   генетика,  как  известно,
начинается  с работ А.Гаррода, посвященных  изучению рецессивно наследуемого
заболевания алкаптонурии.  В настоящее время отчаянные  генетики усердствуют
по части клонирования  биологических  систем. Разработаны микробиологические
способы  производства аминокислот. Например, Ю.Г.Ростова (1995) с  восторгом
сообщает  о своих успехах: "клонированы 2 гена ароматического биосинтеза  из
аналогорезистентного  продуцента  фенилаланина  Corynebacterium  glutamicum,
которые  кодируют  ключевые ферменты  биосинтеза фенилаланина".  Фенилаланин
относится  к  незаменимым  аминокислотам,  без  которых  не  возможна  жизнь
организма.  А.А.Новиков  (1990)  утверждает,  что  "возможна  экспрессия   и
секреция  рекомбинантного  проинсулина  человека в b.subtilis.  Е.И.Савенков
(1995) с восторгом заявляет: "экспрессия вирусных генов, изучение кодируемых
ими белковых продуктов" - реальная исследовательская задача.
     Известно, что риск рака  яичника у женщин, имеющих  в анамнезе  больных
раком  превышает  20%. Клубочковые кисты у  взрослых при  Д-РНК (доминантной
поликистозной  болезни  почек)  обнаруживаются  в   40%  случаев.  Возникают
хромосомные аберрации у анестезиологов в следствии хронического  воздействия
генотоксичных   анестетиков  даже  при  низких  концентрациях.  Генетический
мониторинг сельхозработников, связанных  с воздействием мелатиона (пестицид)
повышает число  микроядер в кратковременных культурах лимфоцитов до 2,01% (в
контроле  - 1,43%). Наличие  вагинального кандидоза  в течение  более одного
года  вызывает  у женщины  стойкую депрессию, повышение стрессорных реакций,
недовольство жизнью  и  др. Вообще, заболевания, передаваемые половым путем,
кроме   локальных,   острых  явлений,  вызывают  у  женщин  потенциальные  и
отдаленные нарушения здоровья.
     Список элементов Божьей  кары можно продолжить до бесконечности. Однако
наша задача сводится к  другому: необходимо утвердиться  в том,  что частые,
безразборные  половые  контакты  (при любом  варианте сексуальной  техники и
защитных средств) оставляют неизгладимый след в организме женщины и мужчины.
Лидируют  в  таком  оголтелом  марафоне  более  всего проститутки.  "Веселие
беззаконных  кратковременно,   и  радость   лицемера  мгновенна.  Кости  его
наполнены грехами юности  его, и с  ним лягут оне в  прах"  (Кн. Иова 20: 5,
11)"...
     Вдруг  я   наткнулся   на  раздел  рукописи,  который  вызвал  у   меня
покровительственную улыбку. Меня позабавили научные сентенции отца по поводу
моногамных половых отношений - я-то знал каков он был однолюб на самом деле!
Причем подводил он под свои тезисы еще и религиозный фундамент, не стесняясь
того, что такими приемами можно опошлить святую идею:
     ..."Бог  сотворил  женщину  из  ребра Адама" -  этот  библейский  намек
необходимо правильно понимать. Издавна  считалось похвальной моногамия, а не
полигамия, ибо биологическое сродство супругов  приближается к генетическому
уровню. Только  биологически конгруентная  (желательно, совместимая  по всем
параметрам) супружеская пара  наделена адаптивным иммунологическим статусом.
Такие половые  партнеры способны воспроизводить здоровое потомство, являться
залогом  здорового образа  жизни. Недаром  говорится: "Браки совершаются  на
небесах".  Всевышний решительно предупредил: "И будет муж  чист от греха,  а
жена  понесет  на  себе  грех свой" (4  кн.  Моисеева  5: 31).  Этим человек
подводится  к  мысли  о приоритете  мужского  выбора,  четком  и доминантном
подборе супружеских пар, отвечающих принципу биологической и психологической
совместимости.
     Ветхий  Завет категорически запрещал браки между представителями разных
народов и даже разных родов: "Итак дочерей ваших не выдавайте за сыновей их,
и дочерей  их не берите за сыновей ваших, и  не ищите  мира их и блага их во
веки,  чтобы  укрепиться вам и питаться благами  земли  той и передать ее  в
наследие сыновьям вашим на  веки" (Книга  Ездры 9: 12). Стоит ли  удивляться
головокружительным  темпам  распространения  СПИДа,   вирусов  папилломатоза
человека, полового  герпеса и других неизлечимых инфекций.  За  ними дружно,
прямо  голова  в  голову,  сомкнутыми  рядами, следуют хламидии, уреаплазмы,
гарднереллы и  прочие инфекты  с витееватыми и загадочными именами,  стойкое
излечение от которых, успешная борьба с рикошетом осложнений и последствий -
весьма  проблематичны.  Некоторые  сексопатологи изощряются в  стимулирующей
терапии. Тем самым  они прокладываю дорогу к онкологическим заболеваниям.  С
них,  конечно,  за  это  спросится,  но  на  небесах,  а  здесь,  на  земле,
формируются легионы обманутых пациентов,  попавших, как  говорится, "из огня
да в полымя"...
     Меня  утомляло  напряженное  чтение  непростых  текстов,  а может  быть
включался механизм сопереживания,  а это тоже, надо сказать, требует  затрат
интеллектуального  ресурса  и  душевных сил.  Видимо,  сказывались  каверзы,
идущие от болезни, от плохого самочувствия. Папочка своей дотошностью сильно
меня утомлял. Я конечно кусковал текст, не читал все подряд. Так я наткнулся
на одно  место  в котором, по-моему, он делился  не столько сугубо  научным,
сколько своим клиническим  опытом, перемешанным,  видимо, с  наблюдениями за
очень  близкими коллегами по  работе - он  обращался к  проблеме женского  и
мужского гомосексуализма:
     ..."По  закону  подлости  или  радости,  но  "взвешенность" эстрогенных
гормонов   профилактирует   развитие  доброкачественных  и   злокачественных
опухолей.  У  обычных  женщин при  избытке  женских  половых гормонов  такие
опухоли  развиваются чаще.  Вот  почему во время  лечения  опухолей молочной
железы,  матки, яичников больной  женщине вводят мужские половые гормоны. По
той   же  причине   современные  ушлые  женщины,  видимо,  только  в   целях
профилактики опухолевых процессов,  так охотно принимают орально-генитальный
контакт - мужской эякулят теперь в большой цене. Отсюда и возникают не очень
понятные  широким массам  патопсихологические  и  эндокринные  параллели.  У
пассивной женщины из гомосексуального дуэта  и даже у заурядной мастурбантки
повышается  выделение  женского полового гормона, что приводит  к стимуляции
роста доброкачественных и злокачественных опухолей  гениталий. Но у активной
лесбиянки происходит  стимуляция выделения  мужских  половых  гормонов,  что
можно рассматривать как профилактику онкологических заболеваний. У активного
мужчины-гомосексуалиста повышается выделение мужских, а у пассива  - женских
половых гормонов: происходит стимуляция, либо сдерживание опухолевого роста.
Орально-генитальный  контакт оказывается  полезным  для  женщины, но  крайне
вредным для мужчины, ибо его стерильная уретра  заселяется массой патогенных
микробов. Иммунно-реактивные системы приверженца французской любви не всегда
справляются  с задачей нейтрализации  обычной влагалищной микрофлоры. Но он,
грешник, набирает  в уретру из полости рта вульгарной особы такое количество
самого патогенного  инфекта,  что его оказывается  достаточно для  поражения
целого   взвода  молодых,  жизнерадостных  солдат   срочной  службы.  Вместо
профилактики аденомы  простаты  наш сладколюбец,  как минимум,  зарабатывает
герпесвирусную инфекцию,  не поддающуюся излечению даже с помощью  Зовиракса
(Aciclovir) английского производства"...
     Соображения из  этой тетради наводили меня  на мысль  о том, что у отца
была  огромная  клиническая  практика,  сводившаяся  не  только   к  лечению
доброкачественных в социальном смысле пациентов, но и основательно заблудших
овечек.  На  верное  это  и  давало  ему  основания  для  выдвижения  весьма
поучительных выводов:
     ..."Как известно,  женщины менее сексуальны,  чем мужчины. Это придумал
не  дьявол, а Бог. Иначе развитие жизни на земле могло  застопориться.  Если
мужчина будет  асексуальным, то  пропадет пенис, как инструмент  продолжения
жизни. Останется в руках сексуальной подруги половая тряпка. Потеря  эрекции
приведет к отсутствию эякуляции - останутся на простыне лишь женские  слезы.
Но,  если все  поголовно  женщины  будут  высоко сексуальны,  то  они быстро
истощат мужчин, начнут вызывать у  них отвращение своей неутомимой похотью -
продолжение рода человеческого тоже может застопориться.
     Бог  сконструировал  и  подарил   человечеству   половые   органы   для
продолжения  жизни  на  земле.  Козлоногий дьявол  научил мужчину  и женщину
пользовать Божий  подарок для развлечения.  Брошенная женщина  пошла дальше:
она  научила себе  подобных  обходиться  в  сексуальных  играх  без  мужчин.
А.М.Свядощ  и  Е.М.Деревинская  провели классическое  исследование,  данными
которого  пользуются специалисты по сей день. Изучены женщины, осужденные за
различные преступления:  57 активных и  39  пассивных  гомосексуалисток. 60%
активных партнерш имели явные признаки  повышенной маскулинности (выраженная
мышечная  масса, мужская  походка, узкий таз,  широкие  плечи, низкий голос,
оволосенение по мужскому типу, чрезмерно развитый клитор). 50% активных были
трансвеститами   (носили   мужскую   прическу   и   одежду).   Они   активно
мастурбировали,  испытывали влечение  только  к женщинам, а потому старались
склонить к взаимности более женственных, пассивных особ"...
     Не чего сказать, увлекательное чтение для тяжелобольного. Но даже, если
приравнивать  меня к симулянтам, то общение с подобной беллетристикой  может
вогнать  в  импотенцию. Хорошо, что со мной по  соседству  всегда тоскует  о
половом чревоугодии законная супруга, иначе я давно бы сбился с  правильного
пути.  Но наши страсти - это  наши тайны, наша особая  глубинная мораль.  Со
стороны, наверняка, Клавочкины и мои  ухищрения, нечаянно выплеснувшиеся  на
больничной  койке,  выглядели  бы неподобающим образом.  Моралисты  могли бы
забить тревогу. Правда,  на  защите  моих  интересов  стоит Коля Слизовский,
способный решительно заткнуть  рот  любому "доброжелателю". Вспомнилось, что
кто-то  из  критиков по поводу прозы Федора  Достоевского  сказал (не  помню
дословно):  этот  писатель  все  время  вытаскивает  на  всеобщее  обозрение
"российскую  блевотину"  и  заставляет  читателей  топтаться в  ней.  Что-то
подобное ощущал сейчас и я после прочтения отцовского опуса. "Да пребудет он
вечно  пред Богом; заповедуй милости и истине охранять его" (Псалом 60:  8).
Жаль, что охранять теперь придется только душу,  а тело отца моего терзается
рыбами на дне Великого океана, отдавая дань  замкнутому круговороту Природы.
Но  и  душа,  насладившись  отдыхом   в  Райских  кущах,  в  космогонических
трансформациях, может запутаться во всем  том, что давече натворило  бренное
тело  на  Земле.  Труды  моего  отца-ученого  подпитали  определенный  локус
информационного  поля  Вселенной.  Но  с  их  помощью установились  маршруты
притяжения, избирательности интеллектуальных предпочтений, наконец, привычек
будущих  носителей   отцовской  души.   Кто   знает,  чем  обернется   такая
избирательность для нового "телесного футляра", куда поведут вещие страсти -
в  сторону ли изучения или разрешения тяги к проституции. Ведь всегда прежде
рождается  слово, а потом  только действие!  Не даром сказано: "Языком своим
они поразят самих себя; все, видящие их, удалятся от них" (Псалом 63: 9).

     <b>7.11</b>

     Все прочитанное, по вполне  понятной  причине, вызвало у меня  учащение
сердцебиения,  срывы  в  экстрасистолию.  Неотвратимо  подплывали   приступы
тошноты..  Слава  Богу!  Вошел  Николай  и  прервал этот  кошмар,  вызванный
неумеренным чтением, иначе меня точно бы вырвало!
     Коля явился,  не снимая с  лица  маски грусти и обеспокоенности. Первые
его слова лишь подтвердили мои внешние наблюдения:
     - Привет, Димыч...-  он помолчал,  поморщился, видимо,  подбирая слова,
затем продолжил. - Чертовски неприятная ситуация. Я намеренно расширял ареал
твоих контактов и развлечений, даже позволил плавно перерасти им в отдельные
сексуальные подвиги,  откровенно говоря, с одной  целью - стимулировать твою
психологическую реадаптацию.  Ведь для  ученого все же  основной  инструмент
творчества - мозг! Но лабораторные и функциональные исследования показывают,
что  ты  явно переборщил, а я  недооценил возможных  последствий утверждения
демократии в лечении опасных клинических состояний.
     Он вперил в меня сверлящий взгляд, словно ожидая, что лицо мое зальется
краской  стыда,  как  у  пионерки,  впервые   решившейся  отдаться  старшему
пионервожатому. Но  я был нем и холоден, как  мрамор! Пусть говорит гадости,
если ему больше  не о чем говорить. От меня он  больше не дождется ни одного
звука. А Коля, оказывается, и не ждал от меня ничего хорошего.
     -  Димыч, ты не  пускай  пузыри ненависти раньше времени.  -  продолжал
Николай  вполне миролюбиво.  -  Я  ведь  только  добра тебе  желаю,  как  ты
понимаешь.  Просто  нам с тобой  вместе необходимо  выработать  схему твоего
дальнейшего лечения. Сейчас на меня наседают твои родственнички - Клавочка и
Муза. Они  считают,  что все возможности стационарного  лечения исчерпаны, и
тебя  необходимо  переводить  домой, в  привычную,  так  сказать,  для  тебя
обстановку.
     Коля  еще  раз  смерил  меня настороженным  взглядом,  словно взвешивая
степень откровенного риска и принимая окончательное решение.
     - Ты,  я  думаю,  - продолжил  обеспокоенный  доктор,  -  сам прекрасно
ощущаешь, что память еще не восстановилась полностью, а процесс реабилитации
на  этом фронте затягивать нельзя,  надо спешить.  Может быть, действительно
правы  те, кто  считает, что клин  необходимо  вышибать клином.  Кто  знает?
Клинический смысл в переводе на домашние хлеба, конечно, имеется, но ведь ты
можешь  дома встретиться с новыми  потрясениями, из которых не  известно как
будешь выбираться. Все мы под Богом, Дима!
     Меня несколько насторожило  последнее замечание: я  полагал, что в моей
однокомнатной уютной берлоге ни что не может вызвать душевных потрясений - о
чем же тогда идет речь, что за скромные, но далеко идущие  намеки? Правда, я
не  стал уточнять,  раскапывать эти деликатные  заходы  Николая.  Ясно,  что
сейчас во  мне доминировало  одно  желание - быстрее вырваться  на  свободу.
Общеклиническая  симптоматика,  по моему разумению,  прочно установилась  на
положительном курсе, таблетки заглатывать я  могу и  дома,  да и  уколы  мне
может делать Клавочка, пожалуй, даже лучше, чем дежурная медицинская сестра.
А башка  моя,  пораженная  хворью,  в  привычных условиях, надеюсь,  быстрее
развернется в  нужную  сторону.  Но я слишком хорошо знал Николая и  со всей
очевидностью  мог сделать вывод,  что  он сильно  дрейфил -  что-то его, как
врача,  очень  беспокоило,  лишало  уверенности.  Не  за  себя,  конечно, он
волновался, не  за свою карьеру. Да какая  у врача карьера!  - он сподручник
Бога и Дьявола  на Земле. Только эти Двое и будут  судить  его душу в финале
жизни. Коля страшно волновался за  меня  и негласно требовал от  меня, чтобы
именно моя рука  отвязала камень с  его шеи.  Он не  хотел топиться  даже за
компанию со мной!
     - Коля, ты понимаешь... Я - так хочу. Вот  в  здравом уме  (ничего себе
здравый  ум!)  тебе  официально  заявляю,  что  я  абсолютно  уверен  -  мне
необходимо  быть дома и свою чашу  риска  пить  до  дна самостоятельно! Иных
мнений быть  не  может. Это моя воля - воля свободного гражданина, чуть-чуть
прихворнувшего.
     Коля криво ухмыльнулся. Его, естественно, озадачил мой смелый пассаж  и
основная  часть - "здравый ум"  и "чуть-чуть прихворнул". Он замолчал, отвел
глаза  в сторону, довольно долго пристально изучал оконную раму, конечно, не
видя  ее  вовсе. В  глазах  его  последовательно менялись  разные настроения
(сомнение, жалость, сопереживание, уверенность) - видимо, на последнем  он и
остановился, произнеся наконец-то свое заключение:
     -  Бог с тобой, но учти, что мы идем на шоковую  терапию!  Помни, что я
всегда рядом, ничего  не бойся, нечему не удивляйся, не принимай  невзгоды и
потрясения,  которыми  полна  до  краев  наша  жизнь,  близко  к  сердцу.  К
сожалению, именно сердечко у тебя все еще барахлит.
     Коля дружески потрепал меня по плечу и отправился отдавать распоряжение
- "на  выписку".  Я  же поймал себя на мысли, что слишком много недомолвок и
двойных стандартов было в речах моего закадычного друга. А  этого  не должно
быть между нами, коллегами, врачами.
     Скоро прискакала моя "хромоножка" с  радостным известием, что  оформила
себе отпуск  и теперь будет пасти  меня  на  домашних лугах. Затем появилась
Муза - нет сомнения, что она подгребла так вовремя не по чистой случайности,
а  по точной договоренности. Ясно:  медицина спелась  с олигархами! Одежонку
мне  принесли  почему-то  не из  больничной кладовой, а вытащила  из  пакета
Клавочка - прикид  был  новым, мне незнакомым. Но  эти детали не меняли сути
дела. Сели в автомобиль, и  Коля доставил всех ко мне - на улицу Гражданскую
дом 1.
     Нет  слов,  я  ждал этой долгожданной  встречи с моей  берлогой, что на
втором этаже приземистого дома, с окнами во двор-колодец. Но каково же  было
мое  удивление, когда  вошли  мы  не в мою,  как мне  казалось, а  в  другую
квартиру.  Правда,  эта квартира тоже была  на предполагаемом втором  этаже,
даже с той же входной дверью - металлической, обитой наискось узкими, слегка
подпаленными  рейками.  Но  в  ней   оказалось  три   комнаты  и  еще  кухня
внушительных размеров. На первый взгляд, квартира была мне мало знакомая,  в
нос  ударил и пробудил  неприятное  шевеление в мозгу, в памяти, настойчивый
запах чего-то технического, непривычного. Я огляделся и сообразил: пол везде
был недавно отциклеван и покрыт лаком, несколько стен оклеены новыми обоями,
только слегка по цвету, но не по рисунку подходившими к старым  обоям других
стен. Мебель казалась вроде бы  знакомой, во  всяком случае она не удивляла,
не настораживала внимание.
     Глаза у меня полезли на лоб от удивления, и я стал шнырять по комнатам,
проверяя  хотя  бы вещи  -  знакомые  они  или  не  знакомые? Но  вещи  были
знакомыми: вот  он мой письменный  стол со  стареньким компьютером, книги  с
потрепанными корешками, полуторная тахта с пледом. В  других комнатах мебель
и то, что в ней должно было находиться по разумному статусу, тоже напоминало
что-то  привычное. Я задал  Клавочке  вопрос об  "однокомнатной холостятской
квартирке", которая, как живая, словно  бы стояла перед моими  глазами.  Она
сперва не  сообразила,  о  чем  идет  речь,  но  потом  разобралась и  стала
пояснять, что то была квартира ее, а не моя. Я, оказывается всю жизнь прожил
в этой трехкомнатной, потому мы  сюда и вернулись.  В квартире же Клавочки я
только гостевал, когда хотел  отдохнуть от домашних передряг. Чувствовалось,
что со мной разговаривали, как  с малым дитем. Но я не  стал поднимать бурю,
наука научила  меня  молчать  и  наблюдать - только потом,  хорошо  подумав,
делать окончательные выводы.
     Коля выгрузил коробку с медикаментами  на стол, что-то пояснил Клавочке
и Музе,  наспех пожал мне руку (по-моему  он спешил смыться, как вор с места
преступления!) и отвалил. Ну, и черт  с ним!  Коллаборационист проклятый!  В
компании  с лакомыми женщинами даже приятнее.  Ах, если бы не болезнь, мы бы
сейчас  закатили  пьянку,  танцы,  плавно  переходящие  в  долгий и полезный
совместный сон. Муза пробыла у нас  до  глубокого вечера, говорила  больше с
Клавой,  со  мной беседовала  только о пустяках  -  тоже мне воспитательница
детского сада! Нет, вру:  она задала  несколько вопросов по поводу  рукописи
отца.  Я,  конечно,  был  излишне  зол,  потому  влепил  сразу  -  кратко  и
исчерпывающе:
     - Муза, я никак не могу привыкнуть к выбору тем исследований моего отца
и стилю его письма.
     Муза насторожилась, чувствовалось, что  она,  вообще, все, что касалось
Сергеева, воспринимала близко к  сердцу. У женщины должен  быть свой идол  с
мужской головой, видимо, на эту роль и был избран мой папан. Она, бесспорно,
почитала  его, может  быть  даже  приклонялась перед его талантами. А  я-то,
честно  говоря, особых достоинств у него  и не видел,  потому  продолжал без
оглядки на политесы расшвыривать камни:
     -  Во-первых,  для  ученого достаточно  животрепещущих  проблем  помимо
"блеска  и нищеты куртизанок". Он  ведь был  врачом-инфекционистом, классным
клиницистом,  так стоило ли  растрачивать себя, время на проблемы социальной
гигиены? Пусть ею  занимаются другие специалисты.  Во-вторых,  я напрочь  не
принимаю его  стиля  письма, если хотите, его  писательскую технику, которая
особенно  выпирает в его прозаических  произведений. Он  пишет, как человек,
куда-то сильно  спешащий  -  шизофреник  какой-то!  Ему  словно  бы  хочется
побыстрее растоптать, расщелкать, проглотить очередную проблемку и вцепиться
зубами  в  другую.  При  этом  он  норовит  по  пути  еще  и  больно лягнуть
кого-нибудь -  не важно, коллегу или сам предмет исследования  и описания. В
тематическом плане он всеяден, а  в стиле письма и приемах анализа - из него
просто выпирает змея подколодная! А стихи его - так просто гримаса.
     Я не мог не заметить вытягивающегося женского лица с наполнением мимики
явным  раздражением.   Музе  явно   не   нравилось  то,   что   я  говорю  о
Сергееве-старшем. Требовалась некоторая коррекция моих обличений:
     - Но предпочтения индивидуальны: я люблю Ивана Бунина,  а не Сартра или
Набокова -  вот на какой-то такой  границе  и спрятано мое неприятие методов
отца.  Хотя я  отдаю дань его  эрудиции, мастерству  исследователя,  степени
проникновения в тему.
     Муза сидела с каменным лицом. О, если бы она была моя мать - она сейчас
отвесила  бы  мне  мощную  плюху!  Нет  вопросов!  Но она была психолог и ее
обязанность - глотать любую ахинею, которую несет пациент, канализовать даже
немотивированную агрессию.  Мы оба знали  это очень  хорошо. Муза крепилась,
пыталась взять  себя  в руки.  Ей, наконец,  удалось  победить  справедливую
ярость, заменив ее тактом взвешенного,  беспристрастного психотерапевта. Она
почти мягким, как бы незаинтересованным тоном, произнесла:
     - Дима, ты позволяешь  себе явные переборы и сам это  хорошо знаешь. Ты
пользуешься сейчас правом больного на капризы. Какой-то смысл, безусловно, в
твоих словах содержится, присутствует и индивидуально-избирательная реакция,
воспитанная на  определенных эталонах  выбора.  Но  в  большей  мере  в тебе
заговорит  сын,  брошенный  в  далекие  годы  своим  отцом.  Ты  застрял  на
собственных  неприятных  переживаниях,  связанных  с  твоей  биографией,  но
виновным за все пытаешься сделать отца,  проще  говоря, ты сейчас  чрезмерно
экстрапунитивен. Но сильная личность  всегда стремится  к интропунитивности,
то есть к  тому, чтобы брать ответственность  на себя, а не калечить  своими
"ужасами"  других. Может твоя читательская культура значительно ниже, чем  у
твоего отца? Попробуй ответить сперва хотя бы на такой вопрос, а не рубить с
плеча.
     Муза  придавила меня особым взглядом  гипнотизера, как бы придержала за
шиворот над унитазом с моим собственным дерьмом. Я это почувствовал уж очень
явно! Затем продолжила:
     -  Дима,  во-первых,  существует  право  ученого  выбирать  любую  тему
исследования. Сергеев слишком хорошо знал социальную изнанку жизни, потому и
считал,  что  надо  сперва  разобраться с такими  проблемами,  а  потом  уже
заниматься чистой клиникой или иммунологией. И это право его, а  не нашего с
тобой  выбора. А мы, в  любом  случае, обязаны уважать это право. Во-вторых,
стиль всегда индивидуален и именно тем славен каждый писатель. Что же будет,
если все бросятся писать под Бунина?
     Муза несколько передохнула, давая и мне одуматься.
     - Ты, надеюсь, и сам это понимаешь. А его язвительность, сарказм - или,
как ты выразился, "лягание ногой" - это тоже прием, надо же было пронять все
это стадо чванливых  болванов, втаптывающих  медицину в грязь.  В те времена
многие превратились просто в идиотов,  забывших о своей святой обязанности -
быть милосердными, оставаться лекарями, а не карьеристами-перестройщиками.
     Муза дала мне еще одну передышку, время для просветления.
     - Когда  Гоголь  написал своего  "Ревизора" или "Мертвые души",  то его
готовы  были убить  сотни  разгневанных подлецов, но это  не остановило  его
сарказм.  Николай Васильевич расплачивался за свою смелость  и язвительность
здоровьем и умер,  как ты  знаешь, при загадочных  обстоятельствах. По этому
поводу  до  сих пор  ходят легенды.  Но  Ревизор-то и прочие персоны живут в
общественном сознании до сих пор, и кой-какие подлецы, вспоминая гоголевскую
сатиру, останавливаются до свершения преступления.
     Муза  еще раз  придавила  меня взглядом  посильнее,  так,  что  у  меня
засосало  под  ложечкой,  а  перед  глазами  забегали  мурашки  величиною со
скарпиона:
     - Что касается его  стихов,  то тут  ты  прав - поэтом его  считать  не
стоит.  -  продолжала  Муза,  дожимать  меня  жестким  двойным  нельсоном  и
припечатывая лопатками к жесткому борцовскому ковру. - Но он и сам к тому не
стремился.  Только переворачиваешь  ты  все  с  ног на голову. Он специально
превращал стихи в  гримасу, потому что стремился эпатировать,  а не потакать
безвкусице. Он  то хорошо помнил из Евангелия от Матфея  (7: 6): "Не давайте
святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтоб они не попрали
его  ногами своими  и,  обратившись,  не растерзали вас".  Так что, Дима, не
стоит по злобе  чесать языком, да путать обезьяну со змеей, а себя низводить
до уровня пса или, того хуже, свиньи.
     Муза  посуровела,  даже  насупилась, но потом смягчилась,  взяла  себя,
видимо, в руки, во всяком случае, не сорвалась на фальцет (а могла бы, имела
право!):
     - Теперь, что касается шизофрении. Язык тебе, идиоту  безголовому, я не
буду отрывать, хотя ты этого заслуживаешь  в полной мере. Кстати, неплохо бы
тебе  запомнить мудрые святые  слова:  "Какою  мерою  мерите, такою отмерено
будет вам и прибавлено будет вам слушающим" (От Марка 4: 24).
     Муза  настолько входила  в  роль, что  даже насторожилась и перешла  на
шепот:
     - Тебе, Дима, не худо бы  помнить, что у дьявола есть  уши - а вдруг он
обернет твои слова против тебя же. Сказано в Пятой книге Моисеевой (27: 16):
"Проклят  злословящий отца  своего или матерь  свою!  И  весь народ  скажет:
аминь". Однако прежде, чем карать  тебя по всей строгости моральных законов,
слегка  напомню и о медицине: шизотимия -  это запрограммированное  природой
движение  любой личности,  обязательно  реализуемое в  процессе  жизни.  Все
зависит от врожденной предиспозиции и нагрузок.
     Дальше пошли подробности, в той или  иной  мере, конечно, мне знакомые,
но повторение - мать учения, и я слушал речи Музы внимательно:
     -  Предположим,  ты родился  нормотимиком,  то  есть  в  твоей  психике
уравновешены  компоненты истероидности, эпилептоидности, шизотимности, но ты
получил  родовую  травму.  Тогда у тебя  может наметиться  перекос  в  любую
сторону,  реализуемый либо в легкой форме - вот получи подарок судьбы в виде
акцентуации  характера.  Может  иметь  место  более  грубое  или  длительное
воздействие, способное подтолкнуть психическую динамику до уровня выраженной
психопатии, иначе говоря, до заметной аномалии характера.
     Муза словно бы оглянулась на свой жизненный опыт и на  биографии тех, с
кем ее сводила судьба:
     -  Жизнь  добавит травмирующих  обстоятельств  с возрастом  - подбросит
социальных  потрясений, подсеет и атеросклероз.  Куда же мы пойдем, в  какую
сторону будет  прогрессировать  наша психическая  динамика?  К  сожалению, у
многих  процессы  идут  не в сторону положительного  развития,  а в  сторону
деградации личности.
     Еще одна мини-пауза, видимо, для решительного броска:
     - Теперь  о шизофрении:  не стоит так уж сильно ее  бояться, отпихивать
ногами.  Частый   механизм   развития   ларвированной,   мягкой,   бархатной
шизофрениии  присущ  многим.   Но   протекает  она,  к  нашей   радости,   в
компенсированном  поведенчески  режиме.  Это  происходит  за  счет  стойких,
стандартных  стереотипов поведения  -  ритуалов, игры, манипуляций.  Но  вот
гротесковый вариант шизофрении развивающийся  дискретно. Неожиданный  скачек
патологии, и ты на  веки в психиатрической лечебнице или дома, но пребываешь
в мире интеллектуального одиночества. Конечно,  разговор о шизофрении - лишь
в общих словах. Среди этиологических взглядов мне больше  нравится  вирусная
теория.  Мне  кажется,  что  и  психотравма  лишь   протаптывает  тропу  для
расширения влияния  специфического  вируса  или банального герпеса,  которые
доводят  мозг до  порогового разрушения.  За  этим  порогом и  начинается то
поведение человека, которое общество не желает принимать, как норму.
     Муза  вроде  бы  несколько  смягчилась,   разгрузив  себя  поучительным
разговором. Хотя, кто может понять повороты души женщины, особенно, если она
сама   желает  их  скрыть.  Но  все  же   тональность   разговора  несколько
облагородилась:
     - Теперь запомни, Дима,  что  шизофреник  - это человек, который, может
быть,  и  имеет  обширные знания,  но они,  как забытые  вещи,  распиханы  у
человека  по множеству карманов. Мысли рассованы везде, а где же именно он и
не помнит, не  ведает, забыл. Твой  отец  про  все  свои знания  имел четкое
представление и любую тему мог вытащить из запасника и проанализировать так,
что даже черт позавидует.
     Опять повисла минута молчания,  как Дамоклов меч над моей головой. Муза
явно подчиняла меня какому-то  особому ритму восприятия слова.  Она,  скорее
всего, уже  задумала очередную акцию суггестии, потому не спешила взвешивала
сказанное,  наверняка  планируя, обкатывая  новые  утверждения.  Она  лепила
"конфету", завертывая ее в мягкую, непромокаемую, красивую упаковку:
     - Я говорю  тебе о прописных  истинах лишь для того, чтобы ты  научился
произносить этот  диагноз с уважением  и  лишь после  того,  как десять  раз
перекрестился и помолился Богу. "Ибо гнев человека не творит  правды Божией"
(Послание Иакова 1: 20).
     Только не хватало, чтобы, как падре, Муза подняла руку  и  осенила меня
католическим крестом. Но  у нее,  видимо, была  своя  версия  и особый метод
общения с религией:
     - Дима, если Бог хочет  наказать человека,  то Он лишает его  разума. У
твоего  отца  был разум,  которому  многие  могут позавидовать.  И  не  надо
сваливать в котел нозологии особенности его творческого стиля: да он  владел
способностью творить  очень плотную в информационном плане прозу, писал ее в
высоком ритме. Но разве это повод для негодования. Он знал слишком много для
обычного человека и  хотел, чтобы  читатели  образовывались,  расширяли свой
кругозор,  умнели. А  писал  быстро, потому что думал  легко и  быстро,  был
холериком по темпераменту, спешил закончить начатую  работу, чтобы приняться
за  другую.  Всегда  на  хвосте его предыдущей книги  уже пасся и ныл, прося
корма, новый творческий соблазн.
     Наконец  Муза позволила себе  показать  личико обиженной  женщины и это
было прекрасно:
     - А вот ты, Дима, сам и есть шизофреник, потому что ни черта не помнишь
о  своей жизни,  деградировал молниеносно. Сюда,  в твой  родной  дом,  тебя
привезли именно для того, чтобы ты научился не путать карманы памяти.
     Муза врезала в меня свой взгляд и властно приказала:
     -  А теперь спать, бездарь! Мерзавец, неблагодарный!.. Спать!..  Спать,
приказываю тебе!..

     <b>7.12</b>

     Я  проснулся  глубокой ночью: комната заполнена только мной и некоторой
мебелью,  но  одиночество  давит.   Даже  кот  исчез.  Куда  же  делись  мои
тетки-защитницы, благодетельницы? Вечно  так происходит - когда срочно нужна
женщина для "экстренного потрошения" или наслаждения, что почти одно и тоже,
то ее  нет рядом.  Она  запропастится  либо  на кухне,  разрешая  врожденную
любовью к кастрюлям, либо в ванной за стиркой. А то  и, утомленная работой и
бытом,  забудется тяжелым  сном  в соседней  комнате.  Мужчина  уверен,  что
виновата  не   изматывающая  вконец  мышцы  и  нервы  уборка   квартиры,   а
"несобранность"  и  "неорганизованность" подруги, или еще проще  - "теща  во
всем  виновата"!   Никакого  сопереживания,  полнейшее  отсутствие   единого
жизненного ритма!
     Но ведь я проснулся не  от  этого и не  из-за  того, что изголодался по
общению  с  женщиной,  -  просто устал  от  одиночества  или струхнул чуток,
почувствовав, что закололо, скажем, в области сердца  или  печени. Не потому
меня  терзает  тревожность,  что  пришла спешная  необходимость  исследовать
женский вопрос. Черт с ними,  в конце  концов, с  этими бабами-хабалками!  Я
проснулся от  ощущения  надвигающегося  ужаса! Меня обуял  непонятный страх,
незнамо откуда вползающий в мою комнату. Ночь для таких акций - великолепная
помощница.  Помню,  что  Муза накануне что-то  вытворяла  со  мной,  лечила,
восстанавливала память. Но память о чем?..
     Из угла  комнаты выдвинулся  книжный шкаф  -  форма  его показалась мне
странной, похожей на гроб, а потому  опасной. Компьютер на столе смахивал на
осклабившийся в коварной  улыбке  череп -  казалось,  что  у  него светились
пустые  глазницы.  Книги  шелестели  страницами,  таившими  страшные,   либо
совершенно спорные,  тупиковые, как говорят, мысли. Шторы  на окнах,  сквозь
которые пробивался с улицы  липкий свет  неоновых  фонарей,  были откровенно
черными,   как   прощальный  саван  на  покойнике.  Все  помимо  моей   воли
концентрировалось на слове покойник - это  абсолютно  ясно! И  тут я получил
страшный удар воспоминаний! Удар, от которого я с головой зарылся в подушку,
нырнул под спасительное родное одеяло. Но это  не очень  помогало,  а только
замедляло наползание страшного тревожного существа, называемого трагедией.
     Захоронения  из  памяти  придвинулись сперва  в  виде  тошного  намека,
наползающего издалека и мелкими шаркающими шажками. Так, говорят, ходят злые
духи-сопроводители грешных душ в загробный  мир.  Но  и такого  балета теней
было достаточно  для того,  чтобы я  все совершенно четко вспомнил:  да, это
была моя  родная квартира,  в  которой я  жил  многие годы и спал вот в этой
самой маленькой комнатке. Мать  всегда как  бы  выделяла и отделяла  меня от
остальных членов  семьи.  Мать,..  мама,..  моя  мамочка,  родная,  дорогая,
любимая!.. Конечно,  у  меня  же была мамочка, которая кормила меня  грудью,
холила, от  кого-то  защищала,  ограждала от невзгод,  нежила  даже  в ущерб
своему здоровью, истощая себя до  предела.  Мама  очень хотела, чтобы я стал
врачом, как мой отец - ее любимый мужчина. И я выполнил ее завет. Но  где же
она?!
     А остальные? Собственно, кто эти остальные? Вспомнил: их было немного -
отчим  (вечно пьяный или готовящийся  к выпивке),  но  мягкий, неконфликтный
человек, уносящий из дома деньги  и вещи, но не приносящий в него  агрессию.
Был еще младший брат... Снова  вспышка света памяти! Да,..  конечно, помню -
брата звали Валера.
     Помню, как исчез отчим - он спился настолько, что мать настояла на том,
чтобы он нас  оставил в покое. Но с ним продолжал встречаться мой брат  - он
ведь  был его сыном.  И  все закончилось плохо:  однажды  в  доме прозвучало
страшное слово "наркоман". Видимо, развитию наркомании у брата способствовал
его  отец,   который  теперь   скитался  где-то  и,  скорее   всего,  грешил
наркотиками.
     Новый  всплеск  плавного прояснения:  я усердно учился и  работал, брат
утаскивал  из дома все,  что  можно  продать.  Он  тратил  наше имущество на
наркотики, на них же  он тратил и молодую жизнь. Но из-за его беды  таяла  и
жизнь матери. Она страшно переживала  и болела, но не могла  оторвать своего
младшего сына от сердца. Она придумала себе в оправдание святое объяснение -
"Каждый обязан нести свой крест до конца!"
     Я  помогал  матери в  этой  неравной  борьбе с  наркоманией: разыскивал
брата, вытаскивал его из притонов, получал из-за него хорошие взбучки от его
друзей-наркоманов.  Но  я выполнял  волю матери, я хотел и пытался ей помочь
справиться  со  страшным несчастьем, в  борьбе  с  которым мы все трое  были
обречены. Героин не знает пощады! Его побеждает лишь тот, кто отодвинулся от
него на почтительную дистанцию уже загодя - до первого знакомства. Лучше про
наркоманию читать страшные повести только в затертых книжках из общественных
библиотек,  не приобретая  это дерьмо  для собственной  коллекции  чувств  и
поступков.
     Новый  удар  воспоминаний  свалил меня навзничь,  я прикусил себе руку,
чтобы  не  заорать!  Я  снова  пытался   спрятать   голову  под  подушку  от
надвигающегося на меня ужаса.  Так  в  детстве, ночью, в  страшные мгновения
неожиданного  просыпания  посреди  зимней  ночи,  ежишься  сперва  от  плохо
обозначаемой тревожности, постепенно приобретающей  вид огромной тучи, затем
припечатывающей  тяжелым  земляным  или  снежным  валом.  Мои   доморощенные
средства психологической обороны не помогали.
     На меня  надвинулась  сцена  огромных размеров: когда той роковой ночью
(не помню числа и месяца!) я возвратился  домой от Клавы, то чувствовал, что
основательно заболеваю:  температура  тела  была за пределами  38  градусов,
головная  боль, недомогание  - все это следствие  интоксикации; меня начинал
мучить  тугой,  надсадный  кашель,  накатывающийся  волнами.  Но  мокрота не
откашливалась и даже сильные, форсированные конвульсии не выбивали слизистые
пробки, перекрывающие путь  свежему воздуху в пораженные микробами  сегменты
легких.  Встряска  дыхания  лишь  ударяли в голову. Резкое, приступообразное
повышение внутричерепного давление мутило сознание; сердечко хлюпала вяло  и
с  какими-то  странными  замедлениями ритма,  очень похожими на предвестники
глубоких  экстрасистол   -  состояний,   когда   полностью   останавливается
сердцебиение.
     Но это  все - полбеды, с этим, мне казалось, я бы  справился добравшись
до  родимой  тахты и  ящичка  письменного  стола  с медикаментами. Но уже на
лестнице, открывая первую дверь, по странному запаху, шедшему из квартиры, я
понял,  что случилось непоправимое несчастье. В  нос бил специфический запах
бойни,   когда   перемешиваются    отвратительные   ароматы   пота,   крови,
экскрементов, густо замешанных на патологическом страхе, ужасе, охватывающим
даже рогатую  скотину в последние минуты жизни - перед неотвратимой  смерть,
наступающей от резкого удара током или ножом.
     Справившись  с  замком,  я  увидел,  что  из-под  второй  легкой  двери
вытягивается  лужица крови,  местами  уже свернувшаяся и засыхающая.  Легкую
деревянную  дверь  было трудно  открыть во  внутрь квартиры -  к ней изнутри
привалилось тяжелое тело (я в том  не сомневался!).  Я навалился всей мощью,
затем  протиснулся в образовавшуюся щель: на  пороге,  привалившись спиной к
двери и упершись негнущимися ногами в противоположную стенку узкой прихожей,
застыл мой  младший брат. Он  был мертв. Включив свет, я увидел в правой его
руке огромный кухонный нож, которым, он, как оказалось потом, перерезал себе
вены на левой  руке. Пол  в прихожей был залит кровью, но  другие ее ручейки
вели в большую комнату.
     Я  пытался  заставить  память  заткнуться,  замолчать - пусть  лучше  я
останусь на всегда ничего не помнящим шизофреником. Пусть я потеряю,  забуду
маршрут в тот карман памяти. Пусть, будет так!.. Но у сознания свои законы -
если  уж  оно  решило  просыпаться  в  полной  мере,  то  и  страшное  будет
восстановлено,  как  явное и  абсолютно  реальное  Причем,  отметятся  более
выразительно как  раз самые  потрясающие детали. И в  том состоит весь  ужас
воспоминаний!  Память не интересует: выдержат  ли ее владельцы гротеска  тех
картин,  которые она  запечатлела.  Меня  моя  память  ударила  наотмашь  со
страшной силой, нимало не желая думать о последствиях.
     Как сейчас  помню:  во второй, самой большой, комнате на голом  паркете
лежал  обнаженный, израненный,  окровавленный труп матери - она была  просто
растерзана. На полу валялись вещи,  видимо, выброшенные из шкафов, рассыпаны
какие-то  бумаги,  письма,  счета, конверты,  газеты,  салфетки...  Валялись
стулья,  онемел опрокинутый  старенький сервант с  разметанными  вокруг него
осколками  посуды;  ковер был сорван  со стены и  теперь  немыслимой  грудой
валялся на  диване;  у  окна  с  позорной  безнадежностью рыдал  опрокинутый
телевизор.
     Дальше я уже ничего  не помню - скорее  всего  была потеря сознания или
запредельное торможение с  выключением  зрения, слуха,  обоняния и осязания.
Кто и когда вызвал  милицию не знаю. Страшные  картины пришли  из  того, уже
теперь "былого" времени,  они отлетели далеко,  а  вместе сними ушла из моей
реальной жизни и мать!
     А  сейчас новая, иная ночь -  и  я чувствовал, как у меня  отнимается и
начинает дрожать  правая рука и  нога,  язык перестал  слушаться  приказаний
мозга, он разбух и вывалился изо рта - я не мог даже мычать. Я видел, что на
пороге  моей комнаты показался Борька: он  рванулся сперва  ко мне,  пытаясь
чем-то  помочь, прижимался к голове, шее, груди, шкрябая когтями  онемевшие,
непослушные  ноги и  руки. Потом кот  соскочил  на  пол и бросился в  другую
комнату,  истошно мяукая  -  это уже  был  стон отчаянья,  вопль зовущего на
помощь людей животного.
     Когда ко мне вбежали заспанные Клава  и Муза, положение мое было весьма
печальное. Муза произнесла решительно:
     - Инсульт,  правосторонний парез! Клава, быстро звони Николаю,  сюда не
входи и мне не мешай.
     Естественно, я  все  видел,  наблюдал колдовство: Муза  уложила меня на
спину, быстро достала из своей коробочки (она уже была приготовлена загодя и
лежала на моем столе) серебряные  китайские  иглы  и  выполнила акупунктуру,
достаточно большим количеством игл. Закончив  с продленным  рецептом, она на
фоне  его принялась за  методичное  укалывание  короткой  иглой  в подушечки
пальцев рук и ног.
     Муза  возилась со  мной долго:  сперва я  не чувствовал уколы, хотя она
делала их до появления  капелек  крови  -  иглы словно бы втыкались в дерево
моих рук. Но затем болевые ощущения стали восстанавливаться. Я хорошо помню,
что постепенно ослаб тремор - дрожание правой руки и ноги - язык забрался на
свое место, и  я  с  трудом, медленно,  но  стал  произносить  слова.  Когда
закончился сеанс иглотерапии, Муза попросила меня  перевернуться на живот  и
долго,  и тщательно, без  особой нагрузки,  проводила по  сегментам точечный
массаж.
     По моему  нетвердому разумению, очень скоро  на пороге комнаты появился
запыхавшийся Николай.  Но  к тому времени я уже  был относительным молодцом.
Сообща   решили,  что  от   психологического  шока   возникло   транзиторное
(проходящее)  нарушение  мозгового  кровообращения  с   гемипарезом.  Только
оперативные  действия Музы позволили снять серьезные нарушения. Мой кот тоже
сделал свое дело безупречно - сперва он спасал меня, звал людей на помощь, а
потом от чрезмерного волнения написал прямо  на обеденном  столе. Однако - с
кем не бывает!
     Но не бывает худа без  добра: психологическая встряска убрала почти все
дефекты памяти и  интеллекта. Быстрее  стало продвигаться и выздоровление от
инфекции.  Под  бдительным  контролем   моих  милых   женщин-спасительниц  и
врачебным  досмотром  Николая,  я провалялся  дома  еще  две  недели.  Муза,
естественно  переселилась  на  все  время моей  болезни к  нам: я  много  ей
исповедовался  и,  хочется надеяться,  основательно  поправил  свои мозги  -
перетряс весь  хлам, все переложил  аккуратно и  по  порядку по  специальным
полочкам и карманам. Мой  "чердак" из захламленного помещения,  непригодного
для жилья, превратился в удобный для вялых размышлений и отдыха будуар. Муза
оказалась замечательным и надежным другом.
     Не было смысла расспрашивать  моих  друзей о  подробностях трагического
происшествия, они,  безусловно, оберегая меня, ничего  бы мне не рассказали.
Они и  так  старались:  пока я  был  в больнице  провели  спешный  ремонт  -
отциклевали  полы,  покрыли их  лаком,  переклеили забрызганные кровью обои,
заменили кое-что из мебели. Я не стал прижимать их к  стенке категорическими
требованиями  "правды, правды  и одной  только  правды!" С  них и  так  было
достаточно  душевных потрясений. Но я пошел своим путем -  врач всегда имеет
благодарных пациентов в любых институтах государственной власти.
     И я тоже воспользовался  старыми связями:  мне даже позволили прочитать
все уголовное дело, заведенное по факту убийства моей матушки и самоубийства
брата. Картина была типичная для наркоманов:  брат деградировал окончательно
и  в состоянии ломки, видимо, требовал денег у матери на покупку  наркотика;
не  получив  и не  найдя их,  он впал в агрессию, которая в таких случаях не
знает  границ.  Первым  же  ударом  в  область сердца он убил мать, потом  в
состоянии адской злобы насиловал ее труп и наносил множественные удары ножом
по  всему телу  - их  насчитали 38.  Садистическая  коитусная  экзекуция  не
пощадила даже проникающие в брюшную полость  раны - это были уже действия не
обезумевшего человека,  а дьявола.  Канализация агрессии,  утомление вызвали
некоторое  просветление   сознания,  и,  скорее   всего,  оценив  содеянное,
окунувшись с  головой  в  угрызения  совести,  он вскрыл себе  вены - смерть
наступила, как и положено в таких случаях, от массивной потери крови. В море
этой перемешенной кровищи - матери и брата - экскрементов, рвотных масс  я и
обозревал ужасную картину, равную если только светопреставлению,  последнему
дню Помпеи!
     Кто  знает, где живет право на суд? Кому на Земле оно передано по  воли
Господа  Бога?  Моя  болезненная  встряска - свидетельство  того, что  я  не
принадлежу к числу допущенных к осуждению чужих грехов. Я вдруг  ясно увидел
сложный образ мирской жизни и понял значение сказанного в Откровении Святого
Иоанна  Богослова  (6:  8): "И  я  взглянул, и вот, конь бледный, и  на  нем
всадник, которому имя смерть; и ад  следовал за  ним,  и дана ему власть над
четвертой частью  земли  - умерщвлять мечем  и голодом,  и мором  и  зверями
земными".
     Да, видимо, прав был мой родной отец, говоря о том, что в каждом из нас
живет  Каин и Авель. Эти оба - вместе заключены в  нашей душе Богом заранее,
потому  что только  Ему  известно, когда  наступит время  нашего  выхода  на
страшную или славную сцену. Бог - главный режиссер,  Он и даст нужный знак в
нужное  время,  определит роль  каждому исполнителю: тогда  будет  позволено
действовать в нас либо Каину, либо Авелю. "Ибо истинны и праведны суды Его!"
(Откровение 19: 2)
     Поток нашей жизни безостановочен до  тех пор, пока  это  угодно Богу. В
этом  потоке все  перемешано  - и плохое и хорошее  - и ничего не происходит
случайно  и  необдуманно. Всегда находится в судьбе человека место и добру и
злу, и греху, и преступлению, и здравому смыслу, и благовидному  поступку  -
так и  лепится из грязи и  белой глины слепок человеческого бытия: "И  в нем
найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле" (Откровение 18: 24).
Святая  обязанность  лекаря,  коль  скоро  он  назначен  помощником  смерти,
выполнять беззаветно свою миссию, сдерживая себя в  страсти судить ближнего,
помня указание свыше: <b>"Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть
еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается  еще"
(Откровение 22: 11).

     ***</b>




     <b>Послание второе:
     Маленький принц</b>

     Так  уж  сложились обстоятельства  наших художественных изысканий,  что
приходится снова обращаться к еще одному <i>выдающемуся  французскому писателю</i>.
Для краткости  и таинственности  опять задействуем аббревиатуру: пусть крыло
нашей  фантазии, коснувшись Великой  Франции, напишет  в воздухе  литературы
лишь три буквы - ВФП. Умные и начитанные скоро догадаются,  о ком идет речь,
а непосвященным  скажем  с мягкой иронией: Проехали! Ваша остановка скрылась
из виду!..
     Этот  корифей  литературы  был  профессиональным  летчиком,  с  блеском
выполнявшим сложнейшие перелеты  над морями и океанами, горами  и пустынями.
Он возил почту и реже пассажиров  на разных  континентах, иначе говоря,  был
заурядным воздушным извозчиком.  Родился литератор-летчик 29.06.1900 года, а
погиб   (не  вернулся   из   разведывательного  полета)   31.07.1944   года.
Происхождение у летчика - аристократическое, образование неполное высшее:  с
1919 по 1921 год  учился на архитектурном отделении Школы  изящных искусств,
но до  окончания вуза добровольно  ушел  в армию, где получил  специальность
летчика. После  демобилизации  в  1923 году впал  в  нужду и неприкаянность:
служил  на черепичном заводе,  тянул  лямку агента по продаже автомобилей, в
1926  году  по великому блату поступил  в авиационную  компанию  для  работы
летчиком на почтовых линиях. Многие эпизоды  из его и товарищей по профессии
жизней отражены в рассказах и романах. Недаром первый опубликованный рассказ
назывался  "Летчик"  - то  была проба пера,  да  и, чего греха  таить,  жест
благодарности хозяевам,  принявшим  бедолагу  на работу. В том рассказе было
много  лака и патоки, позы и жеста,  но были и творческие находки, разглядев
которые умный человек мог почувствовать факт рождения нового мастера.
     ВФП, как  говорится, под занавес жизни написал свою последнюю книгу под
названием  "Маленький принц". Еще  одно важное литературное  произведение он
толком  не  успел закончить. "Маленький  принц" - детская сказка,  но  в ней
говорилось  многое  и  для  взрослых.  Она  была  закончена  и  выдохнута  в
бескрайние  просторы  литературы  в  1943  году. От первого романа -  "Южный
почтовый",  вышедшего в 1929  году, до финальной  сказки  протянулись  почти
четырнадцать  лет - срок немалый. И пришлись те годы на период восхождения к
вершинам человеческой и писательской зрелости  - плодотворный  период жизни,
богатый интересными  и  поучительными  событиями.  Из  этой копилки  выбраны
творческие бриллианты,  оттеняющие своим блеском, прежде всего, простую,  но
мудрую фабулу, и доступный практически для любого человечьего понимания язык
повествования.   Много  мудрых  сентенций,  определяющих  бытие  свободного,
независимого  человека,  каким только  и может  (должен) быть  ребенок, было
подарено книгой читателю.  В одном строю  с  впечатлительным ребенком  может
стоять и тот взрослый, который осознает, что по воле Божьей появился на свет
и выполняет Господом  предписанную  миссию. "И Он  пас их в  чистоте  сердца
своего, и руками мудрыми водил их" (Псалом 78: 2).
     Нет сомнения, что ко  времени написания "Маленького  принца" (Le  petit
prince) литератор-творец перешагнул Рубикон (Rubiconis). А перемахнув  через
свою  реку  творческих  запретов,  он  наполнил   душу  особой  мудростью  и
святостью, сродни лишь поэтам. И,  как некогда Юлий Цезарь, форсировавший  с
войском, вопреки запрещению сената, знаменитую пограничную реку, впадающую в
Адриатическое море, он мог  воскликнуть:  "Alea jacta est!" - Жребий брошен!
Но  тогда Цезарь развязал  гражданскую  войну,  в результате которой овладел
Римом и превратился всего лишь  в разумного сатрапа. Теперь  писатель-летчик
воспарил  на высоту мировой  литературной  славы - он завоевал свой  вечный,
творческий Рим.
     Поэт является существом  особым,  о том  предупреждал другой уникальный
французский  писатель Жан Поль  Сартр: "Поэт  - вне  языка, он видит изнанку
слов". А далее идет уточнение Сартра - знатока поэтических дел: "Поэт творит
миф, заключенный в особом микрокосме". Как не печально, но так предусмотрено
Богом,  роман-сказка  заканчивается  также,  как  закончилась  жизнь  самого
писателя: <b>"Здесь Маленький принц впервые появился на  Земле, а потом исчез".</b>
В реальности все  обстояло просто: ВФП  забрался в кабину  боевого самолета,
попрощался  с  техником,  с  руководителем полетов, видимо, пожелавшими  ему
доброго пути,  поднял  послушную машину высоко  в небо.  Возвращение  пилота
ждали,  но  не  дождались:  через  какое-то  время  стало  понятно,  что  он
растворился в воздухе  или нырнул в  океан. Но душа его в последнее  краткое
мгновение отцепилась  от  тела  летчика,  выпорхнула из клетки  летательного
аппарата и устремилась в бескрайний космос навстречу с волшебным,  сказочным
потусторонним Миром. Так родилась новая  легенда, теперь  уже о самом авторе
легенд. И пищей для нее можно считать  хотя бы то,  что успел написать ВФП в
"Маленьком принце": <b>"Взгляните на небо. И спросите себя: жива ли та роза или
ее уже нет? Вдруг барашек ее съел? И вы увидите: все станет по-другому"...</b>
     Кто ведает, откуда  прилетают души  на  нашу планету  и  в  суете,  без
строгого  выбора,  вселяются в  тела  новорожденных  детей, из которых затем
вырастают взрослые люди,  совершающие плохие или хорошие  поступки.  <b>"У меня
есть веские основания полагать, что  Маленький  принц прилетел  с  планетки,
которая  называется  астероид  Б-612".</b>  Аналогия  посеву  людских  поступков
отчетливо выделена  в романе-сказке, в каждой  его фразе. ВФП, без сомнения,
имел  ввиду то, что необходимо  и  должно было отметить, если  посягаешь  на
мудрость  мудрецов:  <b>"На планете  Маленького  принца,  как и на любой другой
планете, растут травы полезные и вредные. А значит,  есть там хорошие семена
хороших,  полезных трав и вредные семена дурной,  сорной  травы".</b>  Весь ужас
заключается в  том, что <b>"почва планеты  вся заражена  ими"</b>.  Прополка  таких
"сорных" дел и поступков - задача обязательная, постоянная, но скучная, хотя
и совсем не трудная.
     Маленький  принц  сообщал  своему  слушателю некоторые  мысли,  которые
землянам  и  не  всегда  приходят  в  голову вовремя  и в правильной  форме.
Например, многие цветы имеют шипы, и люди по раздражению собственному или от
усталости,  от  плохого  сна  полагают, что  <b>"шипы  низачем не  нужны, цветы
выпускают их просто  от  злости"</b>.  Но,  оказывается, все  обстоит иначе,  во
всяком   случае,   Маленький  принц  пояснил  следующее:   <b>Цветы  слабые.  И
простодушные.  И  они стараются  придать себе храбрости. Они думают - если у
них  шипы,  их все  боятся".</b>  Вот  так и с людьми<b>:</b>  многие  из  них пытаются
выпускать  шипы,  охраняя  тем  самым  душу от  воздействия  людской  злобы,
зависти, соблазнов. Однако интересно в этой логической модели,  показывающей
отношения  между  разными  типами  людей, и другое:  <b>"Миллионы  лет у цветов
растут шипы. И миллионы лет барашки все-таки едят цветы. Так неужели  же это
не  серьезное  дело -  понять, почему они  изо всех сил  стараются отрастить
шипы, если от шипов нет никакого толку?"</b> Подобные вопросы-задачи возникают у
людей постоянно, в течение всей жизни,  и каждый  обязан найти на них ответы
самостоятельно,  иначе  не удастся отстоять  право оставаться  на земле  - в
достойном  месте, с достойным видом.  Может быть, шипы-то и не нужно  никому
отращивать  и выпускать навстречу друг  другу.  На этом  поприще  происходит
вечная охота и погоня, охрана и сбережение души. И этот процесс  - далеко не
простое  явление:  <b>"Как  позвать, чтобы  он услышал, как догнать  его  душу,
ускользающую от меня? Ведь она такая таинственная и неизведанная, эта страна
слез".</b>
     Так уж задумано Богом, что большую часть испытаний, легко перерастающих
из  малых в большие  формы, составляют те, которые сопряжены  с  отношениями
мужчины  и женщины.  На  этом  пути  мужчину первого  ждут  разочарования  и
потрясения (по  правде  сказать, так  ему  и надо!). Можно начать  с малого:
<b>"Маленький принц,  конечно,  догадался,  что удивительная гостья не страдает
избытком скромности, зато она была так прекрасна, что  дух захватывало!"</b>  Но
стоит ли  удивляться - Богом  задумано  иное, но Дьявол уговорил  Всевышнего
отдать  окончательное  выяснение  вопроса  в  его  цепкие   ручонки.  Дьявол
постарался на  славу: <b>"Скоро оказалось,  что красавица  горда и обидчива,  и
Маленький принц  совсем с  нею  измучился. У нее было четыре шипа, и однажды
она  сказала ему: Пусть приходят  тигры, не боюсь я их  когтей!.. Нет, тигры
мне не страшны, но я ужасно боюсь сквозняков. У нас нет ширмы?"</b>
     Да,  войны в семье и на  земле  часто начинались из-за  женских штучек.
Спасения  от  таких  поступков  нет,  и Маленький  принц тяжело  привыкал  к
подобным  реальностям:  <b>"Пустые  слова  он принимал близко к  сердцу  и стал
чувствовать себя очень несчастным... Никогда не  надо слушать,  что  говорят
цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом".</b> Искушение - это не
трусы  одноразового пользования. Они не меняются по дням недели, они не таят
и, как образ  Летучего Голландца, в густом тумане.  Наступил момент в  жизни
Маленького принца,  когда  он  воскликнул: <b>"Ничего я тогда не понимал!  Надо
было судить  не  по словам, а  по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла
мою жизнь. Я не должен был бежать.  За этими жалкими хитростями и уловками я
должен был угадать нежность".</b>
     Часто  понимание  красивого  - зыбкое,  спрятанное  за некую  изгородь,
состоящую из  массы  препятствий-ожиданий.  Здесь требуется  и  терпение,  и
выдержка, такими свойствами наделены  только  настоящие,  достойные женщины:
<b>"Должна  же  я  стерпеть  двух-трех   гусениц,  если  хочу  познакомиться  с
бабочками. Они,  должно быть,  прелестны.</b> Эту сентенцию  легко пристроить  к
желанию  женщины иметь  ребенка, которое в гротесковой  форме реализуется в,
так  называемой,  материнской семье. Здесь действует жестокий  матриархат по
отношению  к мужчине-самцу и  безграничная  любвеобильность  по  отношению к
"дорогому чаду".  Появление  ребеночка на  свет,  как правило,  обозначается
прощанием  с "самцом", не  нужным в  чисто  материнской семье. Все выглядит,
примерно,  так: <b>И она в  простоте  душевной показала свои четыре шипа. Потом
прибавила: "Да не тяни же, это невыносимо! Решил уйти - так уходи".</b>
     Жизнь преподала  Маленькому  принцу и другие уроки: <b>"Он  не  знал,  что
короли смотрят  на мир очень упрощенно: для них все люди - подданные".</b> Потом
он поймет, что людей с инстинктом короля нельзя изменить, их стоит избегать,
дистанцироваться от абсолютной монаршей  воли,  особенно, если следствием ее
являются  вздорные  распоряжения.  Редкий   случай  -  но   Маленький  принц
встретился с  руководителем  иного плана: <b>"Это  был абсолютный монарх. Но он
был  добр,  а  потому  отдавал  только  разумные  приказания".</b>  Его  доброта
соседствовала  с  истинной   мудростью,   проявляющейся,   прежде  всего,  в
следовании  принципу - "не  судите, да  не судимы будите"! <b>"Себя судить куда
трудней,  чем  других.  Если  ты сумеешь  правильно судить  себя, значит, ты
поистине мудр".</b>
     Другой афоризм напрашивался сам собой: <b>"Тщеславные люди глухи ко всему,
кроме  похвал".</b>  Общения с носителями  такой жизненной философии требовалось
избегать  настойчиво и решительно, ибо они  имеют  свою искривленную логику:
<b>"Почитать  значит признавать, что  на  этой планете я  всех  красивее,  всех
наряднее, всех богаче и всех умней".</b>
     На  других  планетах  Маленький  принц  постиг иные  основные  понятия:
<b>"узнать можно только  те вещи, которые приручишь"; "нужно соблюдать обряды";
"зорко одно лишь  сердце".</b> В его  копилке-памяти отложилось и многое другое.
Например,  стало ясно:  <b>"Когда  даешь  себя  приручить,  потом  случается  и
плакать".</b>  Ясно:  <b>"У  каждого  человека  свои  звезды.   Одним  -  тем,  кто
странствует, - они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки".</b>
Некоторым  счастливчикам сам Господь  Бог  завещает:  <b>"У тебя будут  звезды,
которые умеют смеяться!"</b>
     Наследием  Маленького  принца  было  простое,  как  все  гениальное,  и
жизненное, как  того требуется  для  земного  счастья  человека,  - это было
заурядное  слово-послание, пеленающее  в  теплые  и мягкие  обертки,  мысль:
<b>"Взгляните на  небо. И  спросите себя: жива ли та роза или  ее уже нет?"</b> Эта
роза,  конечно, твоя мечта,  надежда, помысел,  стремление,  например, такое
гигантоманическое, как вечная  жизнь.  Но и все простое и великое дискретно,
смертно: <b>Здесь Маленький принц впервые появился на Земле, а потом исчез".</b>
     Тем, кому сильно повезло, и они сподобились родиться в России, сказка о
Маленьком принце - это только сказка,  не имеющая реального воплощения. Души
россиян  от   многовекового  бесправия   и   беспутства  властей   настолько
зачерствели, что их не проймешь идеализированными сказочными аллегориями.  У
русских свои  игры, особые  счеты с жизнью,  иные сказки. Маленький принц на
русский  манер  очевиден  в  плоте и творческом  рвении, например, <b>Венедикта
Васильевича Ерофеева</b> (о  своих великих  писателях можно говорить и без тайн,
без аббревиатурных шифров).  Родился Венедикт 24  (26)  октября 1938 года на
ст.  Чупа  Лоухского  района  Карельской  АССР.  Его   родители  выходцы  из
Ульяновской области. Писать начал, по свидетельству матери,  с 5  лет. Школу
окончил с  Золотой медалью, в 17 лет поступил на  1 курс МГУ,  со 2-го курса
отчислен (официально  - за непосещение военной кафедры!). Стал отцом  в 1966
году  (сына назвал  Венедиктом),  дедом  сподобился  быть  в 1988 (внучка  -
Настасья  Ерофеева). Умер  11 мая 1990 года в относительной  безвестности  и
неприятии официальной литературным кланом.
     При  жизни  Венедикту  отчаянно  не  везло,  скорее  всего, по  его  же
собственной неосмотрительности. Не случайно он усматривал рациональное зерно
в простенькой  мысли  Петра  Чаадаева: "Первое наше  право  должно  быть  не
избегать беды, а не заслуживать ее". Он  несколько раз начинал восхождение к
вершинам высшего образования в периферийных вузах, например, во Владимирском
педагогическом, но дотягивал только до  весенней  сессии.  Сменил  несколько
рабочих  профессий,  исколесил Союз, а единственная работа, которая пришлась
по сердцу,  была  в  1974  году  в  Голодной  степи  (Узбекистан,  Янгиер) -
"лаборант  паразитологической  экспедиции", "лаборант  ВНИИДиС  по борьбе  с
окрыленным кровососущим гнусом" (Таджикистан).
     Лидия  Любчикова - была первой женой Ерофеева. Валя  Зимакова  - вторая
жена,  закончила  Владимирский  педагогический  институт,  по  специальности
преподаватель немецкого  языка.  Жила в деревне  Мышлино с "тещей и  козой",
преподавала  в местной  школе,  родила  Венедикту сына. Супружница Ерофеева,
бесспорно,  имела определенные таланты, которые послужили материалом для его
знаменитой поэмы в прозе. Кто-то из друзей говорил, что Валя  была несколько
рассеяна,  по этой причине  однажды сожгла собственный  дом, чуть не погубив
при  этом,  тещу, козу  и ребеночка.  Ерофеев при  ней  был всегда  какой-то
жеванный, помятый, неухоженный, но иногда шиковал  -  как то  завел шикарный
портфель,  в  котором  носил  домашние  шлепанцы  (ими   очень  гордился)  и
стеклянную посуду с алкоголем. Мотивы такой гордости нетрудно объяснить, но,
как  сам Ерофеев  считал, соглашаясь в том  с Зинаидой Гиппиус:  "Если  надо
объяснять, то не надо объяснять".
     Еще  одно  его  увлечение  Юлия  -  "комсомольская богиня":  ездила  на
мотоцикле,  занималась спортивной стрельбой, закончила биофак,  аспирантуру,
защитилась -  кандидат биологических наук. Есть легенда, что при расставании
она  "хотела  даже  застрелить Бена". Но,  может быть, товарищи-со