ловеческую цивилизацию на всю солнечную систему, мы донесем ее даже до звезд. И ничто тогда не сможет нанести нам нежданно такой страшный удар. Наверняка, мы сможем это. Но как же нам протянуть достаточно долго, как дожить до тех времен, когда можно будет заняться восстановлением? Первоочередное должно выполняться в первую очередь, а основная проблема сейчас - это организовать жителей долины. Помощи ждать не от кого. Мы должны сделать это сами. Лишь если мы сами это сделаем, возникнут закон и порядок. И лишь если мы будем держаться вместе, наступят безопасные времена для Маурин, Шарлоты и Дженнифер. Я - в ответе за жителей Соединенных Штатов, и особенно за калифорнийцев. А более - не за кого. Далее - моя семья. Каким образом я могу быть опорой моим близким? Данный вопрос сводится к следующему: как мне сохранить за собой мое ранчо? Возможно, мне это не удастся. Без посторонней помощи - не удастся. Чьей помощи? Например, со стороны Джорджа Кристофера. У Джорджа много друзей. Если мы с ним поладим, все будет великолепно. Артур Джеллисон устало встал и задул керосиновую лампу. Во внезапно наступившей тьме показалось, что и барабанный шум дождя и раскаты грома зазвучали громче, чем прежде. При вспышках молний сенатор мог разглядеть дорогу в спальню. Из-под двери комнаты Эла Харди пробивался свет. Свет погас, когда Харди услышал, что сенатор лег в постель. УБЕЖИЩЕ Землю господь для людей создал Для всех людей - всю планету. И нам любить ее приказал, Он заповедал это. Завет человеком забыт давно, Всю землю любить он не смог. И каждый любит только одно: Собственный свой клочок. Редьярд Киплинг. Какие-то резкие, странные звуки разбудили Гарви Рэнделла. Кто-то кричал, звал его. - Гарви! На помощь! Лоретта? Гарви резко сел, грохнулся головой обо что-то. Вспомнил: он находится в вездеходе, он здесь спал, а этот голос - не голос Лоретты. На мгновение он перестал понимать, что ночной кошмар, а что реальность. - "Гарви!" Этот крик, этот голос - на самом деле. И - о Господи! - ведь Лоретта мертва. Шел дождь, но почему-то как раз там, где стоял вездеход образовался просвет. Гарви открыл дверь, и моргая, всмотрелся в сумрак. Часы показывали шесть ноль-ноль. Утра или вечера? Вездеход стоял под шатким навесом. Да и не навес - то, в общем, а просто крыша и поддерживающие ее столбы. У противоположного края машины стояла Мария Ванс. И - Джоанна, направившая на Марию ружье. Марк кричал, Мария визжала - звала Гарви на помощь. Все это было бессмысленно. Сумрак, льющий струями дождь и завывающий ветер, вспышки молний и раскаты грома, визжащая женщина, кричащий Марк и Джоанна с ружьем - сон это или реальность? Гарви заставил себя подойти к Марку и женщинам. - Что происходит, Марк? Марк обернулся, увидел Гарви. Лицо его осветила улыбка. Но улыбка сразу пропала - словно Гарви ему лишь привиделся, словно все происходящее было лишь видением... - Марк, Гарри! Скажите ему! - закричала Мария. Гарви попытался стряхнуть опутавшую его мозг незримую паутину. Паутина не стряхивалась. - Марк? - сказал он. Мария держалась, словно марионетка. Гарви уставился на нее в изумлении, когда она дернулась снова. Казалось, она сражается с невидимым врагом. Затем - внезапно - напряжение оставило Марию, голос ее зазвучал спокойно (или почти спокойно). - Гарви Рэнделл, пора проснуться, - сказала она. - Или вас не волнует судьба вашего сына? Вы уже похоронили Лоретту, теперь вам следует подумать об Энди. Гарви услышал свои слова: - Что все это значит? Мария и Марк заговорили одновременно. Нужно понять, что случилось, понимание этого заглушило все другие чувства, поэтому Гарви рявкнул: - По-очереди! Марк, пожалуйста, дайте ей сказать, что она хочет? - Этот... человек хочет... чтобы мы не искали наших мальчиков, - сказала Мария. - Ничего подобного я не хочу. Я пытаюсь объяснить вам... Мария оборвала Марка: - Мальчики находятся в "Секвойе". Я уже говорил вам это: в "Секвойе". Но он настаивает, чтобы мы ехали на запад, а это совсем в другую сторону. - Заткнитесь, вы все! - закричала Джоанна. В ее крике прозвучала нотка истерики, и поэтому Марк замолчал, не успев сказать то, что хотел. Он никогда даже не слышал, чтобы Джоанну можно было вывести из себя. Ничего подобного ранее с ней не случалось. И к тому же у нее было ружье. - Куда мы направляемся, Марк? - спросил Гарв. - К "Секвойе", - ответил Марк. - Парк занимает большую площадь, а она не знает, где... - Я знаю, - сказал Гарви. - Где мы сейчас находимся? - Это долина Сайми, - ответил Марк. - Вы хотите меня дослушать? - Да, говорите. - Гарви, он... - Заткнитесь, Мария! - Гарви постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более жестко. Мария замолчала. - Гарв, сейчас все снялись со своего места, - сказал Марк. - Дороги вот-вот будут забиты. Поэтому я хочу свернуть на известную мне проселочную дорогу. Ею пользовались мотоциклисты. Мы поедем через заповедник кондоров. Конечно, на этом участке дорога несколько отклоняется к западу, зато нам не нужно будет пробираться по этим проклятым шоссе! Вы только подумайте, как много людей именно сейчас пытаются выбраться из Лос-Анджелеса! А об этой дороге знают немногие. И, кроме того, она проходит по возвышенностям. Главное, что машин на этой дороге будет немного, так что нам лучше ехать по ней. - Марк обернулся к Марии: - Именно это я пытался объяснить вам. Нам придется перевалить через горы. Весь путь мы проделаем поверху. Потом мы доедем до Сан-Иоаквина и, оказавшись на равнине, сможем свернуть к "Савойе"... - Давайте посмотрим карту, - предложил Гарви. - Она не показана по карте, - возразил Марк. - Если б она там была указана, все бы... - Да, я верю, что ваша дорога существует действительно, - сказал Гарви. - Я хочу посмотреть, какой нам путь предстоит после того, как мы проедем по ней. У меня там в вездеходе есть карты. - Он хотел было повернуться, чтобы уйти, но Джоанна уже шла к мотоциклу. Она открыла притороченную к седлу сумку. - Френк Стонер сделал для нас три копии. По одной на каждый мотоцикл, - сказала она. Вытащила из сумки большую карту-аэрофотосъемку. Очертания земной поверхности были показаны в красках. - И еще у меня есть карты Автоклуба. Было слишком темно, чтобы рассмотреть карты в подробностях. Марк отошел к вездеходу и вернулся с карманным фонарем. Мария стояла, негибко напрягшись, поодаль, она молчала, но в глазах ее по-прежнему тлело подозрение. - Видите? - сказал Марк. - Как раз здесь. Шоссе идет вдоль озер. Вдоль дамб. И тут где начинается Сан Андреас. Вы действительно полагаете, что по шоссе еще можно проехать? Гарви покачал головой. Сомневаться тут нечего. Если шоссе тут не разрушено, по нему попытается проехать миллион человек. А если оно разрушено... - Мы можем проехать через Фрейзер-парк. - Правильно! Затем вниз в долину и оттуда прямо на север, - сказал Марк. - Я думал было отправиться к Мохави - потому что Френк говорил, что это самое подходящее место... Но это было бы не лучшее решение. По этой дороге к "Секвойе" не доехать. - Марк показал. - Все ведущие к востоку дороги лежат возле озера Изабеллы. Вдоль реки Керн. Гарв, учитывая какой идет дождь - много ли сохранилось мостов, по которым можно перебраться на тот берег Керна? - Ни одного. Мария, он прав. Если мы поедем прямой дорогой, то никогда туда не доберемся. Взгляд Марка выразил удовлетворение. Джоанна прислонила свое ружье к мотоциклу и, сев боком, скорчилась обессиленно на сиденье. - Если б вы объяснили это раньше... - начала Мария. - Господи, я ведь пытался! - закричал Марк. - Не только мне, но и ему. Она имеет в виду меня, подумал Гарви. И она права. Я не имел права свернуться клубком и спать, я обязан разыскать место мальчика в этих горах, а для этого я должен добраться туда, и - благодарение Богу, что существует Мария. - Как у нас с горючим? - спросил Гарви. - Очень неплохо. Мы уже проехали около пятидесяти миль... - Но не больше пятидесяти, - пробормотал Гарви. Разумеется, все было именно так, это подтверждала карта. А казалось, что много больше. Да, они продвигались не слишком быстро. - Марк, вы уверены в этой вашей проселочной дороге? - Все возможно, - ответил Марк. И не говоря более ни слова, указал на плотины, нависшие над шоссе N_5. - А здесь риск меньше? - Нет. Что ж, если мы едем, то лучше с этим не медлить, - сказал Гарви. - Машину поведу я. - А я поеду впереди разведывать дорогу. Джоанна оставит ружье в вашей машине, - о Марии Марк не упомянул. Ему не хотелось говорить ни с ней, ни о ней. Хорошо, что нужно что-то делать. Что угодно. Гарви чувствовал пульсирующую боль в голове, начиналась мигрень. Плечи и шея напряглись так, что Гарви ощущал на них затвердевшие бугры мышц. Но все же это - лучше, чем свернувшись в клубок, валяться на сиденье. - Поехали, - сказал Гарви. Дорога шла по горам и вдоль гор, огибала вершины, уклоняясь к северо-западу. Нигде не спускалась с возвышенностей. То и дело встречались скатившиеся сверху обломки скал и грязевые оползни. Но на этой вышине слой грязи и камня, перегородивший дорогу не был и не мог быть глубоким. Проехать было очень трудно, но все же возможно. Очертания гор изменились. Дорога могла оборваться, где угодно. Как полагал Марк Ческу, ни на что нельзя рассчитывать с абсолютной уверенностью; но на этот раз им везло: машина преодолевала все препятствия. Наконец выехали на дорогу с искусственным покрытием, и Гарви смог увеличить скорость. Ему было по душе вести машину. Он вел ее по дороге и она полностью поглощала все внимание, не оставляя в мозгу места для других мыслей. Вовремя увидеть преградивший путь обломок. Вписаться в поворот. Безостановочно ехать, глотая мили, все дальше и дальше, не оглядываясь назад и не думая о том, что осталось позади. А теперь все вниз и вниз, к Сан-Иоаквину. Всюду высоким слоем стояла вода, это пугало. Гарви застопорил и глянул на карту. Дорога шла прямо к высохшему озеру. Сейчас это озеро, видимо, нельзя посчитать высохшим. Итак: пересечь реку Керн там, где проходит шоссе, затем свернуть в сторону и двинуть к северо-востоку... Хватит ли горючего? Проехали уже много, и ехать еще далеко. Гарви вспомнилось запасенное им первоклассное горючее, и вспомнились воры и убийцы в голубом фургоне. Где бы они не прятались, когда-нибудь он выследит их. Но этой дорогой они не ехали. Он бы заметил следы. Они выбрали для себя какую-то другую дорогу. Рассвет застал пассажиров вездехода где-то к северо-востоку от Бейкерсфилда. Они уже далеко заехали. Тридцать миль в час, и снова они сейчас ехали по возвышенностям, огибая Сан-Иоаквин по восточному его краю. Ничто не останавливало бега машины. Река Тюл была слишком глубока. А дорога покрыта слишком толстым слоем воды. Никто бы не осмелился воспользоваться этой положенной вдоль реки дорогой. Когда до Гарви дошло все это, было уже слишком поздно. Он уже мог рассмотреть возвышающуюся впереди плотину. С края плотины и поверх ее гребня потоками неслась вода. Невозможно было определить, где находятся водостоки: беснующаяся река вздымала свои струи снизу доверху плотины. Гарви дал звуковой сигнал и рукой просигнализировал едущему впереди Марку. Сжав кулак, он энергично махнул им вверх-вниз. Принятый в армии знак: времени не остается, торопись. И указал на плотину. Марк понял, что хотел сообщить ему Гарви, ускорил ход мотоцикла. Гарви ударом ноги вдавил вниз педаль акселератора. Автомобиль, взревев, помчался за мотоциклом. Они были уже почти возле плотины, когда... Река грязи погребла под собой дорогу. С дюжину людей возились в грязи: их машины завязли. Гарви перекинул рычаг: перевел привод на обе пары колес. И промчался дальше, не останавливаясь. Какой-то мужчина кинулся навстречу с раскинутыми руками: хотел преградить им дорогу. Он оказался достаточно близко, чтобы Гарви мог увидеть его лицо, на котором смешались решимость и ужас... а _м_у_ж_ч_и_н_а _у_в_и_д_е_л _л_и_ц_о _Г_а_р_в_и_. Едва избежав удара фары вездехода, мужчина отпрыгнул. Грязь плыла и вместе с ней сносило вездеход. Гарви с трудом вывернул, добавил мощи двигателю и, напрягая все силы, продолжал безумную гонку. Балансировал, ловя равнодействующую между сносом грязевых слоев и сцеплением частиц этой же грязи с дорогой. Вездеход подпрыгивал на булыжниках, усеивающих дорогу, и от этого к горлу подкатывало. Затем Гарви ощутил, что колеса вездехода вновь катятся по твердому покрытию. И услышал, как Мария выдохнула с облегчением. Впереди показался мост. Он был перекинут через ответвление озера... и он уже весь был залит водой. Невозможно угадать, какова глубина воды, покрывающей мост. Гарви замедлил ход. Внезапно к шуму дождя, реву реки и раскату грома примешались какие-то другие звуки. Крики. Джоанна обернулась. - Господи! - закричала она. Гарви остановил вездеход. Плотина рушилась на глазах. Одно ее крыло мгновенно рассыпалось, и через пролом из озера хлынул гигантский поток воды. Рев потока заглушил крики. - К-как раз успели, - сказала Джоанна. - А все те люди... - пробормотал Гарви. Все те путники, у которых машины были похуже, чем его вездеход. Все те фермеры, которые думали, что им удастся переждать бедствие. Люди уже вскочившие на ноги, люди, уже вскарабкавшиеся на крыши своих машин, взобравшиеся как можно выше, на любой бугор, возвышающийся над этими только что возникшими легководными озерами - у них у всех глаза сейчас обращены вверх, на катящийся на них водяной вал. Когда рухнет вторая плотина, будет еще хуже. Вся долина будет затоплена. Не существует плотины, способной противостоять этому нескончаемому дождю. Гарви глубоко втянул в себя воздух: - Ладно, с этим закончено. Мы - справились. Трясущаяся осина только в тридцати милях отсюда. Горди должен привести мальчишек туда. - Он вызвал в памяти дорогу, ведущую к северу от Спрингвилля. Эта дорога пересекала не одну реку, и карта показывала, что по берегам некоторых из этих рек построены небольшие силовые станции, а течение перегорожено плотинами. Плотинами нависшими над дорогами. Значит они потерпят неудачу? Значит им не удастся? Это будет глупо, более того, это будет сумасшествием - оказаться на этой дороге как раз в тот момент, когда на него обрушится удар воды. - Поехали, - сказала Мария. Гарви сдвинул машину вперед. Мост уже не был покрыт водой: эта вода сейчас катилась на долину Сан-Иоаквин. Гарви повел машину через мост и с удивлением увидел мчавшийся навстречу большой грузовик. Грузовик остановился у дальнего конца моста. Из него выскочили двое высокого роста мужчин. Они уставились на вездеход. Гарви проехал мимо. Один мужчина прокричал что-то, затем пожал плечами. Того моста, который должен был находиться дальше, уже не существовало, его снесло. Единственный выход: сделать крюк, свернув к ранчо сенатора Джеллисона. И где лучше, чем именно там, можно узнать, что происходит в городах? И кстати, куда они направятся после того, как разыщут мальчиков? Планы Марии не простираются дальше того момента, когда они найдут Берта и Энди. Планы Гарви пока что точно такие же, но... Но ведь это великолепно. Эта группа скаутов и так неизбежно выйдет на ранчо Джеллисонов. И еще - там должна находиться сейчас Маурин. Презрение к самому себе охватило сейчас Гарви - за то, что он вспомнил о Маурин. Лицо Лоретты всплыло перед его глазами. И видение тела, завернутого в одеяло. Гарви замедлил ход машины, остановился. - Почему мы... - но раньше чем Мария успела закончить свой вопрос, сзади раздался взрыв. Затем еще один. - Что за черт! - Гарви снова двинул машину с места. Раскаяние уступило место страху. Взрывы? Они заехали в зону военных действий или что-то вроде того? Гарви вел машину все дальше, а тем временем Джоанна и Мария вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, что творится позади. Марк успел промчаться на своем мотоцикле за изгиб дороги, и когда к повороту подъехал вездеход, уже возвращался обратно. Проносясь мимо он помахал сидевшим в машине рукой. - Это идиотское любопытство, будь оно проклято, когда-нибудь погубит его, - сказала Джоанна. Гарви пожал плечами. Можно и не суетиться, не разузнавать, но - лучше узнавать. А осталось немного, еще проехать вперед пару миль - и это закончится. Гарви и тех, кто с ним там ждут безопасность, приют и отдых. Он поехал медленнее, и повел машину к дороге, ведущей к дому сенатора, как раз в тот момент, когда сзади показался догоняющий машину Марк. Гарви нажал на тормоз. - Тот мост... - сказал Марк. - Что? - Тот мост, который мы проехали - который мы проехали, - повторил Марк. - Так вот, те два никудышника взорвали его. Динамитом, наверное. Они подорвали его с обоих концов. Гарви, опоздай мы на полчаса, и мы бы там вляпались в лужу. - Опоздай мы на две минуты, - сказала Джоанна, - и нам бы осталось только смотреть как на нас несутся миллионы тонн воды. Мы... Гарв, нам не может постоянно так невероятно везти. - Да, нам везло, - сказал Гарви, - в любой борьбе везение не менее важно, чем точный расчет. Но теперь на какое-то время мы перестали нуждаться в постоянном покровительстве удачи. Я поехал туда, - он махнул в сторону дороги, ведущей в сторону дома сенатора. - Зачем? - готовая к схватке, вскинулась Мария. - Узнать, что творится на дорогах, - Гарви поехал к воротам. И тут только его осенило, раньше это как-то не приходило в голову, ни на миг, что в доме политика могут и не обрадоваться появлению создателя документальных телевизионных фильмов. Он вышел из машины, чтобы открыть ворота. За оградой стояла чья-то машина. Оттуда вылез молодой мужчина и усталой походкой направился к вездеходу. - По какому делу вы приехали сюда? - спросил он. Глянул на Джоанну и ее ружье, показал, что у него в руках ничего нет. - Я не вооружен. Но мой товарищ, которого вы не можете увидеть, следит за вами. У него винтовка с телескопическим прицелом. - Мы не причиним беспокойства, - сказал Гарви. Мужчина увидел эмблему "НБС" на борту вездехода - и она не произвела на него никакого впечатления. - Можете ли вы передать сообщение хозяевам дома? - Это зависит от того, какое сообщение. А вообще могу. Гарви поразмыслил. - Передайте Маурин Джеллисон, что Гарви Рэнделл с тремя своими спутниками находится здесь. Мужчина задумался. - Что ж, имя вы назвали правильно. Она ждет вас? Гарви рассмеялся. Вопрос показался ему до безумия глупым. Привалившись к решетке ограды он захлебывался от смеха. Вцепившись в руку мужчины, он смог совладать с собой. Восстановил контроль над своим голосом и сказал: - Из Лос-Анджелеса? И зашелся от смеха снова. Мужчина чуть отодвинулся от Гарви. Его вытянутое красное лицо ничего не выражало. Подобных проблем он и знать не хотел. Но... сенатор сказал на совещании, что ему бы хотелось поговорить с кем-нибудь, кто своими глазами видел, что произошло в Лос-Анджелесе. И потом этому горожанину известны фамилия сенатора и имя его дочери. С той же внезапностью, как до Гарви дошла нелепость вопроса, этот вопрос перестал казаться ему нелепым. Гарви оборвал свой смех. "Маурин, видимо, думает, что я мертв. Ей будет приятно узнать, что она ошибалась". А будет ли ей приятно? Вот ведь дерьмо! "Я уверен, что она захочет поговорить со мной. Передайте ей, что я хочу... впрочем, это пустяки". Он чуть не брякнул, что хочет поговорить с ней о галактических империях. Хорошо, что он удержался. Мужчина поглядел на Гарви задумчиво. Наконец он кивнул. - Ладно, это я, видимо, могу сделать. Но вы подождите здесь. Вы поняли меня - именно _з_д_е_с_ь_? И не выкидывайте шуток с вашим ружьем. - Мы не хотим ни в кого стрелять. Я просто хочу поговорить с Маурин. - Хорошо, именно здесь. Я скоро вернусь. - Мужчина подошел к своей машине, запер ее и пошел пешком по подъездной аллее. Пешком, Здесь уже экономят бензин. Да, сенатор Джеллисон уже навел порядок в своих владениях. Гарви вернулся к вездеходу. Мария хотела что-то сказать, но он перебил ее без труда - уже натренировался: - Посмотрим карту. Она подумала, затем расстелила карту. Говоря, Гарви водил по карте указательным пальцем: - Скауты находятся в этом районе. Единственный путь оттуда ведет прямо сюда. Им нет нужды тревожиться насчет этих плотин - здесь и здесь - поскольку они могут двигаться не обязательно по дорогам. Мы же были прикованы к дороге, в противном случае нам пришлось бы идти пешком. Но у нас не было снаряжения для пешего похода. Мария обдумала сказанное. Поглядела на свою обувь, провела пальцами по жакету. Она-то была готова идти пешком, и Гарви тоже, но в словах его есть смысл. Наверняка если придется идти пешком, несколько часов разницы никакого значения не имеет. - Чего мы здесь ждем? - спросила Джоанна. Марк высунул голову в окно. - Конечно, это имение сенатора Джеллисона. Мне кажется, я узнаю его. Гарв, вы поступили умно, адресовав обращение дочери сенатора, а не ему самому. - Ждать, - сказала Мария. - И сколько ждать? - Господи! Откуда, черт побери я знаю?! - взорвался Гарви. - Столько, сколько им понадобится на решение, впускать ли нас. На этом ранчо введены уже организация, порядок и дисциплина, разве вы не заметили? И у них хватает пищи, вид у этого стража был не голодный. Вероятно, нам удастся покормить ребят, когда они придут сюда. О нас самих я умалчиваю. Мария покорно кивнула. - Трудность состоит вот в чем, - продолжал Гарви, - как нам убедить их принять нас. Взорвав тот мост они тонко намекнули, что не желают видеть у себя беглецов из долины. Мы должны оказаться для них полезными. Что означает, что мы способны сделать все - какое бы дело им от нас не потребовалось. И это, черт возьми, никаких споров вызывать не должно. Мария, постарайтесь тут не мешать нам, иначе вы все испортите. Мы теперь нищие просители. Он подождал, пока она осознает его слова, затем обернулся к Джоанне: - Теперь, что касается вашего ружья. Не знаю, заметили ли вы легкое движение рукой, которое сделал тот парень, который остановил нас? Но он своей рукой сделал странный жест. Левой рукой. Мне кажется, что если б вы наставили на него свое ружье, эта идея была бы не самой удачной. - Я это понимаю, - сказала Джоанна. - Что ж, Гарви обернулся к Марку. - Переговоры, если нет возражений, буду вести я. Вид у Марка был пришибленный. Кто выволок Гарви из его спальни и притащил в такую даль? Марк стоял под дождем, вода потоками стекала с его куртки, лилась в ботинки. Марк ждал. Молчал. - Приближается целая компания, - сказал наконец Марк и показал на подъездную аллею. Три человека верхом на лошадях - в желтых плащах и хорошо защищающих от дождя шляпах. Один из них держался на лошади не вполне уверенно. Невесело ухмыляясь он то и дело цеплялся за ее гриву. Когда он подъехал ближе, Гарви узнал Эла Харди, помощника Джеллисона по административным делам, "политического убийцу", как некогда его прозвали в Вашингтоне. "Убийца", подумал Гарви. Это выражение можно было воспринимать теперь более буквально, чем прежде. Харди слез с лошади и передал поводья одному из всадников. Подошел к вездеходу и заглянул внутрь машины. - Здравствуйте, мистер Рэнделл, - сказал он. - Здравствуйте, - Гарви весь напрягшись ждал продолжения. - Кто эти люди? - Эл пристально всмотрелся в Марию, но ничего не сказал. Гарви подумал, что Харди видел Лоретту только один раз, несколько месяцев назад. Когда это было? Давно, во всяком случае. А Марию Ванс он не видел никогда, но уже знает, что она - не Лоретта. Работа политического деятеля, помощника сенатора, подразумевает, что у него хорошая память на имена и лица... - Соседка, - сказал Гарви. - И двое моих работников. - Понятно. Вы приехали из Лос-Анджелеса. Вы знаете, как обстоят дела в Лос-Анджелесе? - Они знают, показав на Марка и Джоанну, ответил Гарви. - Они видели приближающийся к городу цунами. - Мы можем принять двоих из вас, - сказал Харди. - Не больше. - То-есть, никого, - сказал Гарви. Он успел сказать это быстро, раньше, чем успел бы сказать что-либо другое. - Спасибо, придется нам продолжать свой путь... - Подождите, - Харди окинул его задумчивым взглядом. - Ладно, отдайте мне ваше ружье. Передайте его мне медленно и не наставляйте его на меня. - Он принял ружье и передал тому охраннику, который первым встретил Гарви. Тот уже тоже слез с лошади. - У вас есть еще какое-нибудь огнестрельное оружие? - Этот пистолет, - Гарви продемонстрировал свой спортивный пистолет. - Хорошо. Отдайте мне тоже. Если вы здесь не останетесь, ваше оружие будет вам возвращено. - Харди взял пистолет и засунул его себе за пояс. - Теперь освободите для меня место на заднем сиденье. Он сел на заднее сиденье, сел так, чтобы то, что он говорит, могли слышать все и его друзья и приехавшие в вездеходе. - Вы на мотоцикле поедете следом за нами, - сказал он Марку. - Держитесь ближе к машине. Я их впускаю, Джил. С ними все в порядке. - Вам решать, - сказал тот, который первым встретил Гарви. - Поехали, - сказал Харди Рэнделлу. - Ведите машину осторожно и медленно. Ворота открылись и Гарви проехал сквозь них. Следом ехал Марк, а позади всех третий всадник, ведя в поводу двух других лошадей. - Почему вы не оставили лошадь тому, кто охраняет ворота? - спросил Гарви. - У нас больше автомобилей, чем лошадей, - объяснил Харди. - Если какой-нибудь чертов дурак попытается выкинуть какой-либо фокус, лучше лишиться автомобиля, чем лошади. Гарви кивнул. Та машина - на случай, если нужно срочно передать что-то тем, кто живет в доме на вершине холма. Очевидно его послание показалось стражу не настолько срочным, чтобы из-за него тратить бензин. Вездеход двигался вперед через толстый слой грязи, покрывший дорогу. Гарви пытался угадать, далеко ли еще ехать. Проехали мимо дома управляющего. Дальше за апельсиновыми рощами большое здание, стоящее на вершине холма. Вид у апельсиновых деревьев был жалкий, у многих из них с кроны облетели листья - но фруктов на земле что-то не было видно. Гарви воспринял этот факт с одобрением. В гостиной Маурин не было. Зато здесь был сенатор Джеллисон. На большом обеденном столе была расстелена карта. Возле этого стола стояли карточные столы, заваленные какими-то списками и прочими бумагами. Еще на столе стояла бутылка "Бурбона". Она была почти полной. Входя в дом - большой, каменный, - прибывшие сняли обувь и оставили ее на веранде. Сенатор встал. Он не протянул руку вошедшим. - Я предложу вам выпить, если вы заранее согласитесь с тем, что постоянно рассчитывать на это угощение вы не в праве, - сказал Джеллисон. - Когда-то в давние времена, если человеку предлагали еду и питье, это означало, что его приняли в качестве гостя. Теперь такое угощение равным счетом ничего не означает. - Понимаю, - сказал Гарви. - Можете угостить меня порцией виски. - Прекрасно. Эл, проводите женщин на кухню к плите. Они оценят возможность высушить свою одежду. Извините мне мои манеры, уважаемые дамы, но сейчас я несколько занят. - Он подождал, пока женщины выйдут, затем жестом пригласил Гарви сесть. Марк с неуверенным видом застыл в дверях. - Вы тоже, - сказал Джеллисон. - Выпьете? - Ответ вы и сами знаете, - сказал Марк. Когда бутылка оказалась в его руках, он налил себе в стакан чудовищно огромную порцию. Гарви сморщился и глянул в сторону сенатора. Лицо Джеллисона не изменилось ни на йоту. - С Маурин все в порядке? - спросил Гарви. - Она здесь, - ответил Джеллисон. - Где ваша жена? Гарви почувствовал, как кровь прилила к его лицу. - Она мертва. Убита. Она находилась дома, когда какие-то мерзавцы решили ограбить его. Если у вас есть сведения о голубом фургоне, сопровождаемого мотоциклистами... - Ничего подобного в моем списке желанных гостей нет. Но - примите мои соболезнования о миссис Рэнделл. Так что за люди приехали с вами? - Высокая женщина - Мария Ванс, моя соседка. Горди Ванс вместе с группой скаутов отправился к Трясущейся осине. Он взял на себя заботу о моем сыне. Я обязан заботиться о его жене. - Ох-хо-хо. Элегантная дама. Она может совершать пешие переходы, или эти сапоги у нее для вида? - Она может совершать переходы. Еще она умеет готовить. Я не могу оставить ее. Повара у меня есть. А остальные? - Они вытащили из дерьма мою задницу. Я уже был готов лечь и помереть - после того, как я обнаружил Лоретту. - Виски согрело Гарви и он чувствовал, что напряженность устроенного сенатором допроса все усиливается. Человек, бывший в прошлом и судьей, и адвокатом, не собирался тратить слишком много времени на принятие решения. - Марк и Джоанна нашли меня и опекали до тех пор, пока я снова не ощутил себя живым. Они помогли и Марии. - Я - с ними. - Конечно. Хорошо, что вы умеете делать? Гарви пожал плечами: - Умею водить вездеход. Еще... черт, а ведь есть какой-то опыт, многое пришлось пережить... умею совершать пешие переходы, был военным корреспондентом, был пилотом вертолета... - Вы были Лос-Анджелесе. Что там творится? - Лучше спросите Марка и Джоанну. У нас есть информация - если только она окажется для вас полезной. - Цена информации - еда и питье. Вы сказали мне, что если я приму вас, то ваши попутчики тоже должны остаться здесь? - Да. Боюсь, что это так. Мы внесем свой вклад в вашу деятельность - если вы сможете кормить нас. Джеллисон поглядел на Гарви задумчиво: - За вас, можете считать, подан один голос. Голос Маурин. Но есть и мой голос: против. - Я заранее догадывался об этом. Я сделал вывод, что вы не очень настроены привлечь беглецов. Мост и все остальное... - Мост? - Тот большой, который был переброшен через ответвление озера. Как раз после того, как плотина рухнула... - Плотина рухнула? - Джеллисон нахмурил брови. - Эл! - крикнул он. - Да, сэр? - Харди появился мгновенно. Его рука была засунута в карман плаща. Карман оттопыривался. Увидев, что все трое спокойно сидят в своих креслах, попивая виски, Харди расслабился. - Он говорит, что плотина рухнула, - сказал Джеллисон. - Вам уже сообщили об этом? - Пока нет. - М-да, - Джеллисон со значением кивнул. Харди, видимо, понял, что означает этот кивок. - Теперь расскажите мне о мосте, - сказал Джеллисон. - Двое мужчин взорвали его. Сразу после того, как рухнула плотина. Динамитом с обеих сторон. - Похоже, я оказываюсь по уши в дерьме. Опишите мне этих мужчин. - Джеллисон выслушал, затем кивнул. - Все правильно. Кристоферы. У нас вероятно, будут с ними затруднения. - Сенатор обернулся к Марку. - Армия? - спросил он. - Военно-морской флот, - ответил Марк. - Кадровый служащий? Стрелять умеете? - Да, сэр, - и Марк начал рассказывать одну из историй о своих вьетнамских приключений. Возможно, эта история была правдой, а может и нет, но Джеллисон не стал его слушать. - Умеет? - спросил он Рэнделла. - Да. Я видел, как он стреляет, - сказал Гарви. Охватившее его напряжение стало спадать, он чувствовал как разглаживаются на его шее вздувшиеся бугры. Похоже, дела пошли на лад, похоже, сенатор пожелает принять его... - Если вы хотите остаться здесь, вам придется безоговорочно признать меня своей высшей властью, - сказал Джеллисон. - Подчиняться лишь мне, - и никому другому. Быть верным лишь мне. - Понятно, - сказал Гарви. Джеллисон кивнул: - Что ж, попробуем. Воды Средиземного моря возвращались обратно. Прочь от уничтоженных потопом городов от Тель-Авива и Хайфы. И одновременно на высокогорья Судана и Эфиопии обрушились грозовые тучи. Гигантские волны понеслись вниз по течению Нила - и ударили в Асуанскую плотину, уже ослабленную землетрясением, последовавшим за Падением Молота. Плотина обрушилась, добавив 130 миллионов кубических акрофутов воды к водам, переполнившим реку. Уничтожая все на своем пути, вода промчалась по дельте Нила - через древние города, через Каир. Основание Великой пирамиды не выдержало удара - пирамида рухнула в ревущий поток. Десять тысяч лет цивилизации оказалось уничтоженными водой. Вода унесла с собой даже обломки этой цивилизации. На всем протяжении - от Первого водопада вплоть до Средиземного моря - в дельте Нила не осталось ничего живого. НИЩИЙ Услышь нас, когда мы взываем с тоской, К Тебе, погибая в пучине морской. Молитва моряков. Эйлин спала, уткнувшись головой в развернутую горизонтально спинку сиденья. Спала, не снимая ремня безопасности, лишь расслабив его. Ворочалась в такт движениям машины. Тим - неожиданно для себя - услышал, как Эйлин начала похрапывать. Когда начался длинный спуск. Тим, перегнувшись, потуже затянул ремень Эйлин. Затем выключил двигатель. Он вспомнил, что именно так поступал шофер тогда, в Греции. Все дороги в Греции ведут сверху вниз. Водитель так сделал даже когда они ехали из Дельф через Парнас к Фермопилам - а дорога там очень узкая и очень извилистая. Это было просто ужасно, но водитель настоял на своем. В Греции, должно быть, самый дорогой бензин в мире. Что там творится сейчас в Фермопилах? Смыло ли наводнение могилу Трехсот спартанцев? Волны вряд ли захлестнули Дельфы - если они были не высотой с Акрополь. Греции приходилось и прежде переживать стихийные бедствия. Дорога в этом месте извивалась, петляла. Тим осторожно, пользуясь тормозами, легко взял поворот. Лежащий впереди участок дороги на долгом протяжении шел прямо. А еще дальше по склону вновь начинались извивы. Мокрая, полуразрушенная дорога. И оттого, что в машине рядом с ним находилась Эйлин, Ти особо остро почувствовал, какой он неважный водитель. Очертания горных вершин изменились. Дорога в этом месте обрывалась. Тим ударил по тормозам, остановил машину. Вылез наружу, под несильный дождь. Капли дождя на вкус были пресными. Соленый дождь во всяком случае кончился. Дорога и весь откос круто уходящий вниз, и вся гора были разорваны в этом месте разломом. Глубина провала достигала футов двадцати, а то и больше. Внизу, кучами громоздилась грязь, так что местами уровень ее отстоял от уровня дороги футов на четыре, на пять. По телевизору показывали фильмы, где машины перелетали через расщелины и пошире. В одном фильме демонстрировали автомобиль, перепрыгивающий через рвы, летящий над насыпями, и диктор сказал, что эту машину даже почти не модифицировали. Способен ли "Блейзер" на такое? Есть ли какие-либо шансы? Провал выглядел так, будто он тянулся на целые мили. Тим вернулся в машину и задом отвел ее на пятьдесят ярдов. Обдумал, насколько это все возможно с физической точки зрения. Если машина приземлится на самом краю провала, то грохнется она вниз носом, следовательно и Эйлин и он сам погибнут. Полет должен быть горизонтальным, а это означает скорость и еще раз скорость. Недостаточная скорость - это смерть. Он поставил машину на тормоза и снова сходил к расщелине. Будить Эйлин? Эйлин его идея испугает до смерти. Где-то сзади тусклый в струях дождя, вспыхнул свет фар чьей-то чужой машины. И увидев этот свет Тим решился. Он не знает, кто находится в этой чужой машине, да и знать не хочет. Тим вернулся к "Блейзеру". Мысленно составил уравнение: предположим, "Блейзер" имеет в длину пятнадцать футов; падает он с ускорением в 1 "g". Тим влез в машину и двинул ее с места. Если передний конец машины спустится не более, чем на два фута, пока задние колеса еще не оторвались от дороги, потом они тоже окажутся в воздухе, вся машина уже окажется в воздухе... значит, это одна треть секунды. Итак, получается пятнадцать футов за треть секунды, или, что тоже самое, сорок пять футов за секунду. А сорок четыре фута за секунду - это тридцать миль в час. Следовательно скорость должна равняться примерно тридцати милям в час. А теперь - ПОЕХАЛИ... Машина пролетела примерно шесть футов. Во время разгона инстинкт повелевал Тиму нажать на тормоза, но Тим удержался. С сильным ударом машина приземлилась в грязь и по склону грязи съехала на дорогу. То, на что он решился, сейчас казалось Тиму неправдоподобным. Машина, будто ничего и не было, спокойно катила вниз по дороге. От удара Эйлин подбросило. Она испуганно дернулась, приподнялась и выглянула в окно. За окном плыл - назад по ходу машины - склон холма. Эйлин замигала и удовлетворенно вздохнув, уснула снова. Спит, когда я совершил настоящий подвиг, подумал Тим. Лучший в своей жизни водительский подвиг. Он усмехнулся, щурясь в летящий навстречу дождь и грязь. Затем выключил мотор, и машина покатилась дальше под уклон по инерции. Часом позже Эйлин все еще спала. Тим позавидовал ей. Ему приходилось слышать о людях, проводящих большую часть жизни во сне. Таким образом организм защищался от нервного потрясения. Беспробудно спали и люди, чья жизнь наяву приносила им одни разочарования. Тим мог понять их: сон в такой ситуации, действительно соблазн. Но, разумеется, к Эйлин это не относится. Ей необходимо поспать. Когда нужно, Эйлин - сама бдительность. В этом месте дорожное покрытие было расколото на отдельные плиты. Тим включил мотор, добавил скорость. Машина помчалась, будто перелетая с одного бетонного островка на другой. Он вспомнил телевизионную передачу об автогонках Байя. Один из гонщиков в числе прочего сказал, что плохая дорога требует быстрой езды: машина не натыкается на выбоины и перелает через них. Когда Тим смотрел эту передачу, высказанное гонщиком соображение не показалось ему особенно удачным, но теперь, похоже, что ничего другого и не оставалось. Плиты сдвигались под весом автомобиля, подпрыгивали, стуча в днище. Суставы сжимающих рулевое колесо пальцев Тима побелели. Зато Эйлин улыбалась во сне, будто раскачивание машины убаюкивало ее. Тим ощутил себя вдруг очень одиноким. Да, она не оставила его. Но сейчас она спала, а он вел машину, и дождь беспрерывно барабанил по металлу - в дюйме над головой, а дорога начала выкидывать странные штучки. Как раз вон там ее покрытие изогнулось изящной аркой, словно созданный футуристом мост, и под этим "мостом" потоком бежала вода. Полоса бетона еще не обрушилась под весом собственной тяжести, еще держалась, но веса машины ей уже наверняка не выдержать. Тим объехал - прямо по воде - эту "арку". Колеса машины продолжали крутиться, и мотор не заглох и когда это стало возможным Тим снова вырулил на дорогу. Он потерял все. Он покинут всеми - кроме Эйлин. Он понимал, что деньги и кредитные карточки теперь потеряли всякую ценность. Это уж точно - утеряли. След пули, оставшийся в стекле - это уже нечто иное. Посчитать, что езда прямо по газонам клуба есть вандализм! Обсерватория... но на данную тему Тиму не хотелось думать. Его выкинули из собственного его владения, и при воспоминании об этом у Тима загорелись уши. Трус. Он чувствовал себя трусом. Дорога извиваясь сбегала вниз по склону. Она делалась все шире, превращалась в гладкую прямую линию, тянувшуюся вдаль. Вдаль... куда? В бесконечность? Ничего не остается делать, кроме гнать машину все дальше. Дождь словно обрел новые силы, яростно хлестал по машине. Тим включил двигатель и почувствовал приступ отваги, увеличил скорость до двадцати миль в час. - Где мы едем? Как дела? - спросила Эйлин. - Съезжаем с гор. Дорога прямая, насколько можно видеть, нигде не повреждена. Поспи еще. - Хорошо. Когда Тим оглянулся на нее, она уже снова спала. Он увидел лежащее впереди шоссе. Согласно дорожному знаку: Северное шоссе 99. Он перевалил через скат. Теперь можно двигаться со скоростью в сорок миль в час. "Блейзер" мчался мимо стоящих неподвижно, заливаемых дождем машин, мимо машин ранее ехавших по шоссе в обоих направлениях. И людей было много тоже. Тим каждый раз пригибался пониже, когда видел в их руках что-либо напоминающее ему ружье. И один раз то, чего он опасался претворилось в реальность. Двое мужчин встали по обе стороны шоссе и навели на "Блейзер" свои ружья. Они показывали жестами: "Стой!" Тим пригнулся еще ниже, с маху вдавил педаль акселератора и направил автомобиль на одного из мужчин. Мужчина мгновенно отпрыгнул в грязь, во тьму. Каждым своим нервом Тим ждал, когда рявкнут ружья, но выстрелов не последовало. Подождав Тим выпрямился. Итак, что это все значило? Они, те самые, боялись понапрасну тратить боеприпасы? Или их ружья промокли насквозь, что не могли выстрелить? Тим тихо сказал сам себе: "Если ты незнаком, и можешь не останавливаться..." Эти слова как-то сказал Гарв Рэнделл. У них еще было горючее, они все еще продолжали ехать. Покрытое водой шоссе казалось чисто вымытым. Вода, должно быть, остановила все машины, меньшие по размеру, чем автомобиль Тима. Тим ухмыльнулся, глядя во тьму. Двести пятьдесят тысяч за машину? Что ж, пришлось заплатить, но товар стоит того. Высшего качества товар. Дождь выдал очередной яростный залп, сразу обрушив на землю целый поток воды, и затем внезапно прекратился. На какое-то долгое мгновение перед Тимом открылось все находящееся впереди пространство. И как раз в тот миг, когда дождь ударил снова, Тим нажал на тормоза. Приехали, все. Эйлин села. Поставила вертикально спинку сиденья, автоматическими движениями огладила юбку. - Мы уперлись в океан, - сказал Тим. Она протерла глаза: - Где мы? Тим включил потолочное освещение. Расстелил на коленях карту. - Я все время держал направление на северо-восток и так, чтобы дорога шла вниз, - начал объяснять он. - До тех пор, пока мы не съехали с гор. А этих гор было много. Потом какое-то время я вообще не мог определить направление, поэтому я просто выбирал тот путь, который по-прежнему вел вниз. Наконец, я выехал на шоссе 99, - Тим не скрывал как он горд. С его отвратнейшим чувством направления они могли заехать куда угодно. - С девяносто девятым все в порядке. Оно не разрушено. Только ты вот не видела пару ребятишек с ружьями. А еще не видела великого множества машин, которые не могут сдвинуться с места - ну, это для их владельцев неприятность, но не беда. Разумеется дорога сплошь залита водой, но... Эйлин внимательно изучала карту. Потом сощурилась, пытаясь проникнуть взглядом сквозь завесу дождя, пытаясь понять, что делается там, куда был направлен свет фар. Пытаясь извлечь из памяти хоть отрывки сведений об этой местности, воссоздать в мозгу ее образ. Но она и Тим могли видеть лишь серый сумрак. Пустой, не содержащий ничего сумрак - кроме серебристо-серых струй дождя. Нигде ни огонька. Ничего не видно. - Попробуй сдать назад, - низко пригнувшись к карте, попросила Эйлин. Тим чуть подал машину задним ходом. Попятился прочь из глубокого места и остановился только тогда, когда уровень воды сравнялся со ступицами колес. - Дела у нас неважные, - сказала Эйлин. Мы уже проехали Бейкерсфилд? - Да. - Об этом свидетельствовали и дорожные знаки, и здания, кажущиеся во тьме видениями, и гряда гор виднелась как раз под тем углом. - Не очень давно. Эйлин нахмурилась и сощурила глаза, пытаясь разобрать мелкий шрифт. - Согласно карте, Бейкерсфилд находится на высоте четыреста футов над уровнем моря. Тим вспомнил об обрушившихся горных вершинах. - Я бы не доверял больше цифрам, характеризующим высоту. Насколько я помню, во время сильмарского землетрясения вся Долина Сан Фернандо опустилась на тридцать футов. А ведь землетрясение это было несильным. - Начиная с этой точки местность все понижается и понижается. Считай, что мы находимся на низменности. - И мы все ниже опускаемся, чем дальше мы едем по этой низменности, тем опускаемся все ниже, по низменности - все ниже... - Тим, никакая волна цунами сюда, так далеко добраться не может. Или может? - Нет, но льет дождь. - Льет. Боги, такой страшный ливень, и он по-прежнему льет не переставая! Ведь не могла же голова кометы содержать в себе столько воды! Не могла? - И Эйлин перебила Тима, когда он, было, пустился в объяснения. - Оставим это. Давай думать, как нам из этого выпутаться. Куда мы хотим попасть? - Обратно куда-нибудь на возвышенность. - Итак, - сказал Тим, - вот и еще одна стоящая перед нами проблема. Я знаю, куда мы хотим попасть. Нам нужна сельская местность, расположенная на возвышенности. Скажем, район национального парка "Секвойя". Чего я не знаю - так это, хочет ли кто-нибудь нас там видеть. - Он не посмел высказать свою мысль более определенным образом. Эйлин на эту реплику ничего не ответила - ждала. Тим постарался справиться с охватившей его трясучкой. - У меня есть одна идея... Эйлин ждала. Черт возьми, как только он расскажет ей, все обратится в дым! Точно так же, как было с ресторанами и отелями, поджидающими их в Туджунге. Выскажи свою мечту, и она уже не исполнится. Но все рано Тим начал говорить, и в голосе его звучала тихая нотка отчаянья: - Ранчо сенатора Джеллисона. Я внес в компанию по его избранию много денег. И мне уже приходилось побывать на его ранчо. Оно - в_е_л_и_к_о_л_е_п_н_о_. Если он там, он нас примет. А он должен быть там. Он человек умный. - А ты жертвовал деньги на его кампанию, - Эйлин рассмеялась. - Тогда деньги были настоящими деньгами. И, милая, это все, что я сумел придумать. - Прекрасно. Все равно я не могу припомнить одиноко живущего фермера, чем-то обязанного мне. Ведь фермеры сейчас хозяева положения, не так ли? Именно об этом мечтал Томас Джефферсон. Где находится это ранчо? Тим постучал пальцем по карте - между Спрингвиллем и озером Саксесс, как раз под горами, где расположен Национальный парк "Секвойя". - Здесь. Значительную часть пути нам придется проделать под водой. А потом мы вынырнем и снова получим право дышать. - Может быть существует путь и получше. Погляди влево. Видишь железнодорожную насыпь? Тим выключил потолочную лампу, затем выключил фары. Еще чуть, немного, пока его глаза адаптируются и... - Не вижу. - Ладно, она должна быть там. - Эйлин взглянула на карту. - Южная Тихоокеанская железная дорога. Она делает изгиб, а дальше - прямо, как раз куда нам надо. Тим начал разворачивать машину: - И что ты задумала? Дождаться поезда? - Не совсем так. Свет фар проникал недалеко: не мог пробиться сквозь завесу дождя. Ничего не было видно - лишь куда ни посмотри, море воды, заливаемое дождем. - Что ж, будем надеяться, что там есть насыпь - сказала Эйлин. - Поехали. - Она перебралась через Тима к рулевому колесу. Тим не мог понять, что у нее на уме, но послушно расстегнул ремень безопасности. Эйлин завела мотор. Повернула машину на юг, обратно по дороге, по которой они приехали сюда. - Там позади люди, - сказал Тим. - И у двоих из них - ружья. Кроме того, мне не кажется, что у нас есть сифон, так что нам не следует расходовать слишком много горючего. - Хорошие новости со всех сторон. - Я просто сказал тебе это, промямлил Тим. Он отметил, что вода стоит не выше ступиц колес. Дальше к западу земля повышалась, выставляя черные горбы над поверхностью мелководного моря. Вон рощица миндальных деревьев, а вон дом фермера. Эйлин резко повернула направо, туда, где не было никакой дороги. Автомобиль съехал с шоссе 99 и с натугой двинулся вперед - сквозь воду и грязь. Тим боялся слова сказать, чуть ли не боялся дышать. Эйлин пробивалась все дальше, пересекла один, а потом и второй черный горб, выставленные из воды, но эти кусочки относительно твердой поверхности были маленькими. Они были словно островки посреди океана, и машина шла сквозь океан, шла, заливаемая бесконечным ливнем. Вцепившись обеими руками в трясущийся борт, Тим ждал, когда машина ухнет в какую-нибудь двухфутовую яму и погибнет. - Там, - бормотала Эйлин - там. Кажется линия горизонта впереди сделалась чуточку выше? Мгновением позже Тим был уже твердо уверен: земля впереди вздыбилась длинным горбом. Пятью минутами позже машина подъехала к основанию железнодорожной насыпи. Въехать на насыпь автомобиль не мог. - Эйлин вручила Тиму буксировочный трос и послала на насыпь, под дождь. Он перекинул трос через рельс, пропустив конец снизу, и потянул на себя, добавляя вес тела. Тем временем Эйлин пыталась заставить машину взобраться по покрытому грязью откосу. Скользя, автомобиль упорно скатывался назад. Тим захлестнул петлей троса второй рельс. Выбирал каждую появившуюся слабину - дюйм за дюймом. Автомобиль полз вверх и снова скатывался назад, а Тим все выбирал слабину и тянул, тянул. Одно неверное движение, и трос переломает ему пальцы. Нужно перестать об этом думать. Так легче, когда тебя окружают беда и сумрак, когда осталось лишь - дождь и изнеможение и невыполнимая, невозможная задача. Все прежние победы и триумфы Тима были забыты, они не принесли никакой пользы... До него не сразу дошло, что автомобиль уже забрался на насыпь, стоял почти горизонтально, и что Эйлин подает сигнал гудком. Тим отвязал трос, свернул его кольцами и с трудом залез вместе с ним в машину. - Мы - молодцы, - сказала Эйлин. Тим кивнул, ждал продолжения. Если энергия и решимость Тима выдохлись без следа, то у Эйлин еще оставалось и то и другое. - "Полицейским известен этот трюк. Мне о нем рассказывал Эрик Ларсен. Правда, я никогда его не проделывала..." Машина въехала колесом на рельс, накренилась. Попятилась назад, развернулась, наклонно удерживаясь на насыпи. Покачиваясь, снова двинулась вперед, и внезапно обе пары ее колес оказались стоящими на рельсах. - Разумеется, для этого подходит не всякий автомобиль, - сказала Эйлин. Голос ее звучал менее напряженно и более уверенно чем раньше. - Что ж, в путь... Балансируя на рельсах, машина пошла вперед. Колеса были разнесены как раз на нужную ширину. По обеим сторонам отливало серебром недавно возникшее море. Машина двигалась медленно, качалась и вновь восстанавливала равновесие. Балансировала, словно танцор на проволоке. Рулевое колесо - все время в движении, по миллиметрам. Эйлин - как натянутая струна. - Если б ты заранее сказала мне, я бы не поверил, что такое возможно, - сказал Тим. - Не думаю, что ты предпочитаешь, чтобы мы сдались без боя. Тим не ответил. Он четко видел, что уровень воды постепенно приближается к верхней поверхности рельсов. Но продолжал он не верить или поверил, и во что он верил или не верил - об этом он решил промолчать. Все дальше и дальше - прямо по морю. Уже не один час Эйлин ехала по воде. Чуть нахмурившаяся, с расширенными глазами, напряженно выпрямившаяся - она закрыла себя для всего постороннего. Тим не смел ей и слова сказать. Вокруг никого не было - ни тех, кто взывал бы о помощи, ни тех, кто мог нацелить ружье. В свете фар и время от времени вспыхивающих молний было видно лишь вода и рельсы. Местами рельсы скрывались под водой, и тогда Эйлин замедляла и без того медленный ход и вела машину буквально на ощупь. Один раз молния высветила крышу какого-то большого дома. На крыше виднелись шесть человеческих фигур. - Все в блестящих дождевиках. Двенадцать поблескивающих глаз глядели на автомобиль-призрак, едущий по воде. А потом повстречался еще один дом, но он плыл, лежа на боку, и вблизи его никого не было. А еще потом - на мили и мили тянулись прямоугольной формы посадки, затопленные фруктовые сады, и из воды торчали только верхушки деревьев. - Я боюсь остановиться, - сказала Эйлин. - Я уже понял это. Я боялся отвлекать тебя. - Нет, говори со мной. Не давай мне уснуть. Сделай так, чтобы я поняла, что все это на самом деле. Это какой-то кошмар. - О, Господи - да. Я хорошо знаю, как выглядит поверхность Марса, но такого - такого больше нет нигде во вселенной. Ты видела тех людей, смотрящих на нас? - Где? Разумеется, она ни на миг не могла оторвать взгляда от рельсов. Тим рассказал ей о людях, стоявших на крыше. - Если они выживут, - сказал он, - от них пойдет легенда - легенда о нас. Если кто-нибудь им поверит. - Мне это нравится. - Не знаю. Легенда о Летучем голландце? - получилось бестактно. - Хотя - мы же не будем оставаться в этих местах вечно. Эти рельсы доведут нас до Портервилля, а там уже никто не попытается помешать нам. - Ты думаешь, что сенатор Джеллисон примет нас? - Конечно. - Даже если эта надежда обманет, он с Эйлин окажутся в безопасном районе. Это какое-то волшебство, фокус - ехать в Портервилль по рельсам железной дороги. Он должен помочь ей, и ни в коем случае не мешать. Следующий вопрос Эйлин оказался для Тима неожиданным. - А меня он примет? - Ты сошла с ума? Ты представляешь гораздо большую ценность, чем я. Помнишь обсерваторию? - Конечно. В конце концов я очень хороший бухгалтер. - Если люди, живущие в окрестностях Портервилля, организовались - наподобие того, как было в Туджунге, им понадобится бухгалтер. Чтобы учитывать распределяемое имущество. Возможно, они даже ввели систему меновой торговли. А тут могут возникнуть трудности, деньги-то вышли из моды. - А теперь я могу сказать, что ты сумасшедший, - заявила Эйлин. - Все, кто платят налоги, умеют вести счета. Все, кроме тебя, Тим. В эту страну съехалось много бухгалтеров и юристов, и им захотелось, чтобы все походили на них - и в этом они чертовски преуспели. - Не совсем так. - Мне кажется, что именно так. Бухгалтеров сейчас хоть пруд пруди. - Я там без тебя не останусь, - сказал Тим. - Конечно. Я это знаю. Вопрос в том, впустят нас или нет. Есть хочешь? - Естественно хочу, детка, - Тим потянулся к заднему сиденью. - Фриц дал нам томатный суп и цыпленка с рисом. И то и другое - консервы. У нас есть на чем подогреть их. Ты можешь вести машину одной рукой? - Наверное, нет. Сейчас - нет. - О, пустяки. Все равно у нас нет консервного ножа. Благодарение Богу, что существуют и невеликие чудеса. Их легче понять. Одним из таких малых чудес была дорога - она выдавалась из моря, пересекая рельсовый путь. Рельсы прорезали дорожное покрытие. Эйлин вдавила тормозную педаль - так резко, что Тим чуть не вылетел в ветровое стекло. Тим и Эйлин разложили спинки сидений и, обнявшись, уснули. Эйлин спала беспокойным сном. Она вскрикивала, дергалась, лягалась. Тим обнаружил, что когда он гладит ее ладонью по спине, она расслабляется и засыпает более крепко. И тогда он может уснуть тоже, до следующего вскрика. Он проснулся. Бесконечная ночь, пронизанная воем ветра. И панически вонзившиеся в его руку ногти Эйлин. И страшно раскачивающийся автомобиль. Глаза Эйлин широко раскрыты, губы напряжены. - Ураган, - сказал Тим. - Сильный удар, пришедшийся в океан, породил ураганы. Радуйся, что мы уже успели найти безопасное место. Эйлин ничего не ответила. - Мы здесь в безопасности, - повторил Тим. - Пока он бушует, мы можем поспать. Эйлин рассмеялась: - Ты даешь! А что бы произошло, если б он застиг нас, когда мы ехали по рельсам? - Тогда тебе бы осталось лишь надеяться, что действительно такая хорошая, какой себе кажешься. - О, Господи, - сказала Эйлин и - невероятно! - тут же уснула. Вой и раскачивание. Тим лежал рядом с Эйлин. Переворачивали ли ураганы автомобили? Еще как переворачивали. И думая об этом Тим почувствовал, что он голоден. Может быть, удастся с помощью бампера открыть банку с супом? После того как кончится ураган. Он задремал и проснулся. Вокруг было абсолютно тихо. Даже дождь не шел. Тим разыскал банку с супом и вылез из машины. Он умудрился погнуть бампер (немножечко), зато надорвал крышку банки. Он глотал суп - именно к такому супу он всегда относился с почтением. Он поднял глаза к небу и увидел россыпь звезд - чистых и ясных. - Прекрасно! - сказал он. И торопливо полез обратно в машину. Эйлин уже не спала - сидела. Тим отдал ей банку с супом: - Я думаю, мы сейчас в глазу урагана. Если хочешь увидеть звезды, быстро глянь и возвращайся обратно. - Нет, спасибо. Суп был холодный и тягучий. После него и Тиму и Эйлин захотелось пить. Решив собрать дождевую воду, Эйлин выставила банку на крышу машины. А потом она и Тим легли снова, дожидаясь утра. Ливень начался снова - неистовый, сильный Тим потянулся в окно за банкой - и обнаружил, что она исчезла. Он разыскал на полу пустую банку из под пива, содрал с нее крышку. Дважды наполнил ее дождевой водой, льющей с крыши машины. Несколькими часами позже ливень утих, превратился в покрапывание. Был самый разгар дня, с неба сочился тускло-серый свет, и можно было видеть, что вокруг море, по волнам которого плыли различные предметы и трупы. Плыли трупы собак, кроликов и коров. И бесчисленное количество человеческих жертв. Плыло дерево во всех его видах и формах: стволы, мебель, стены домов. Тим вылез из машины и выловил из воды несколько обломков. Сложил их на бак машины. - Если мы найдем себе какое-нибудь убежище, - сказал он, - у нас есть еще одна банка супа. - Хорошо, - ответила Эйлин. Она сидела, четко выпрямившись, управляла рулевым колесом. Двигатель урчал. Тим не торопил Эйлин. Он знал, что любое дело делается лучше, если оно делается без принуждения. И он знал, чего ей стоило то, что она сейчас делала. Эйлин передвинула рычаг. - Держись, - сказал Тим, показывая, и положил руку ей на плечо. Эйлин кивнула и перевела рычаг обратно на нейтраль. Серебристо-серым валом к ним катилась волна. Волна не была высока. Когда она докатилась до машины, в высоту она достигала не более двух футов. Но на протяжении всей ночи уровень моря повышался, и сейчас вода стояла у ободов колес. Волна мягко ударила в машину, подняла ее, понесла. И почти сразу опустила ее - мотор не успел заглохнуть. Голос Эйлин прозвучал обессиленно: - Что это? Снова землетрясение? - Я бы предположил, что где-то обрушилась дамба. - Понимаю. Так и было. - Эйлин попыталась рассмеяться. - Дамба рухнула! Всю жизнь теперь - удирать. - Чероки бегут от Форта Мюдж! - Что? - Так. Оставим это, - сказал Тим. - Вся эта вода там... то-есть здесь, означает, что рухнула отнюдь не первая дамба. Обрушились вероятно все плотины и дамбы. Может быть, кое-где инженеры и механики успели вовремя открыть водостоки. Может быть. Но большинство плотин - разрушено. - Сто, подумал он, означает, что электроэнергии больше, видимо, нигде нет. Сдохли даже центры электроэнергии на местах. И он подумал - а, может, уцелели силовые станции и генераторы? Плотины можно будет выстроить заново. Эйлин передвинула рычаг. "Блейзер" медленно двинулся вперед. Рельсы Южной Тихоокеанской железной дороги довели их почти до Портервилля. Насыпь и лежащие на ней рельсы постепенно шли вверх. И, наконец, то, что лежало вокруг машины, уже не было морем. Это была земля, и выглядела она так, будто только что поднялась из морских пучин: воды Атлантики возвращались в свои берега. Но Эйлин продолжала вести машину по рельсам - хотя ее плечи и вздрагивали, сведенные напряжением. - На железнодорожной насыпи нам не повстречаются ни люди, ни остановившиеся автомобили, - сказала она. - Так мы избежим встречи с ними, правда? - Но полностью уклониться от встречи с чужими не удалось. Временами по сторонам попадались группки беглецов. В самом жалком состоянии они, обычно члены одной семьи, брели неизвестно куда. - Я ненавижу себя за то, что мы без остановки преспокойно катим мимо них, - сказала Эйлин. - Но... кого из них нам следовало бы взять к себе? Первых же встреченных нами? Или выбрать кого-то? Неважно, как бы мы ни решили поступить, но машина была бы битком набита, а впереди - тоже люди... - Все правильно, - сказал Тим. - А больше нам все равно ехать некуда. - Но задумался ощущая ее мысли. Вправе ли они рассчитывать, что кто-то поможет им? Они-то сами никому не помогали... К юго-востоку от Портервилля они съехали с насыпи. Тут их дорога и железнодорожный путь расходились. Машину повел Тим, а Эйлин легла на раскинутом пассажирском сиденье. Она крайне устала, но заснуть не могла. Было видно, что недавно все вокруг было затоплено. Поглядев на разрушенные здания, поваленные заборы и вырванные с корнем деревья, Тим уверился, что наводнение пришло сюда с того же направления, откуда ехали и они. Все было покрыто грязью, и Тим не раз получил повод гордиться точностью своего выбора. Вряд ли какая другая машина в мире прошла бы там, где проходил "Блейзер". - Озеро Саксесс, - сказала Эйлин. - Там лежит большое озеро, а плотина должно быть рухнула. Дорога проходит как раз вблизи этого озера... - Да? - Хотелось бы мне знать, нет ли там какой-либо иной дороги, - сказала Эйлин. Они продолжали ехать все дальше и, наконец, добрались до перекрестка. Дорога отсюда шла вверх - в горы. Все вокруг было покрыто грязью, всюду виднелись машины - во всевозможных направлениях. В машинах виднелись люди - мертвые люди. Эйлин и Тим были рады, что идет дождь. Дождь мешал увидеть все, мешал разглядеть покрытые грязью тела и машины. Дорога делалась все уже. Местами она оказывалась размытой, местами полностью была завалена грязью. Машину снова повела Эйлин, она чутьем угадывала, где должна лежать дорога. Она вела автомобиль и надеялась, что под слоями грязи колеса не утеряют связи с дорожным покрытием. "Блейзер" продолжал идти вперед, хотя и более медленно... Эйлин и Тим увидели свет костра. Там сгрудилось с полдюжины машин - некоторые не хуже "Блейзера". И люди - мужчины и женщины и дети. Вид у них был безрадостный. Каким-то образом собравшимся здесь удалось разжечь костер. Укрытая листом пластика виднелась куча поленьев. Люди оставались под дождем. Дрова были придвинуты поближе к костру, чтобы они могли просохнуть. Тим поднес к костру, вытащив из "Блейзера" деревянные обломки. Никто не сказал ему ни слова. Дети смотрели на него, и в глазах их таяла безнадежность. Наконец, один из мужчин сказал: - Вы там не проедете. Тим, не отвечая, глянул на громоздящиеся впереди наслоения грязи. В грязи виднелись следы колес. Если там могла пройти другая машина... - Проблема в другом, - сказал мужчина. - Мы смогли там проехать. Но мост впереди разрушен. - Но можно и пешком... - А еще там вооруженные винтовками люди. Они не вступают в переговоры. Сперва они выстрелили - так, чтобы пуля прошла между мной и моей женой. Я понял, что следующий выстрел уже не будет предупреждением. Но тех, кто стрелял, я даже не видел. Вот и настал он - конец пути. Тим сел возле огня и начал смеяться - сначала тихо, а затем громче, в нарастающей истерике. Два дня. Два? Да. Сегодня пятница, Затопленная Грязью Пятница, следующая за Вторником Катастрофы, и дорог ведущих в горы, более не существует, и добраться до поместья сенатора теперь невозможно. Опять люди с ружьями. Мир принадлежит людям с ружьями. Может, это стрелял сенатор. Перед глазами всплыло неправдоподобное: сенатор Джеллисон во всей красе - полосатые брюки, легкий пиджак и винтовка: именно так и должен одеваться преуспевающий лидер... - Так и бывает, - сказал Тим. - Расскажите о своей мечте - и этим вы убьете ее. Так всегда и бывает! - и он расхохотался снова. - Войдите пожалуйста, - сказал другой мужчина, огромный, с мощными волосатыми руками. С помощью носового платка вытащил из огня оловянную банку. Вылил содержимое банки в пластмассовую чашку, глянул на Тима, словно раскаиваясь в том, что делает, и из кармана куртки вытащил плоскую пинтовую бутылку. Плеснул в чашку ром и передал ее Тиму. - Выпейте, только не потеряйте чашку. И прекратите это. Вы пугаете детей. Ну и что? Это для Тима уже привычно дело - ощущать стыд. "Не устраивай сцен". Сколько раз повторяла ему это мать. И отец тоже, и все остальные тоже... Кофе с добавкой рома на вкус был совсем неплох и согрел Тима. Хотя большого облегчения от него не было. Эйлин принесла оставшуюся банку супа и предложила ее присутствующим. Все сидели в молчании, деля то, что у них было: суп, растворимый кофе и тушка утонувшего кролика, поджаренная на пруте вместо вертела. Разговаривали очень мало. Наконец присутствующие начали собираться. - Мы двинем на север, - собирая свое семейство, сказал один мужчина. - Кто-нибудь хочет со мной? - Конечно, - остальные решили присоединиться к этому мужчине. Тим почувствовал облегчение. Они уедут, оставив его с Эйлин. Надо ли ему ехать с ними? Зачем? Им все равно неизвестно, куда они хотят добраться, им некуда ехать. Все присутствующие встали и направились к своим машинам. Все, кроме великана, угостившего Тима кофе. Он остался сидеть: он, его жена и двое детей. - Вы тоже, Брэд? - спросил новый предводитель. - Машина сломалась, - великан махнул рукой в стороне Линкольна, стоящего возле грязевого оползня. - Наверное, сломана ось. - А горючее в ней осталось? - спросил предводитель. - Мало. - Мы все же попытаемся. Если вы не возражаете. Великан пожал плечами. Из Линкольна уезжающим удалось добыть не более пинты бензина. Машины их были битком набиты, места ни для кого иного в них не оставалось - абсолютно. Предводитель все медлил. Поглядел на остающихся, как глядят на приговоренных к смерти. "А вот это ваш кусок пластика? И растворимый кофе?" - сказал он. Сказал он это очень задумчиво, и не получив ответа, пошел прочь. Кавалькада машин двинулась вниз по склону, скрываясь за завесой дождя. Вокруг костра осталось сидеть шесть человек. Тим, Эйлин и... "Меня зовут Брэд Вагонер, - сказал великан. - Это Роза, Эрик и Консенсион. Имя для мальчика выбрал я, в моей семье было такое имя, для девочки выбрала жена - Роза. Думал, что и дальше так будет делать, если у нас появятся еще дети". - Похоже великан был рад, что есть с кем поговорить. - Я - Эйлин, а это Тим. Мы... - Эйлин запнулась. - Разумеется, это было б неправдой - сказать, что мы рады с вами встретиться. Но, наверное мне это следует сказать в любом случае. И мы очень вам признательны за кофе. Дети вели себя очень тихо. Роза Вагонер, обняв, привлекла их к себе и что-то тихо говорила им по-испански. Дети были совсем маленькие, лет пяти-шести, не больше, они прильнули к матери. На них были желтые нейлоновые плащики и теннисные туфли. - Вы сели на мель, - сказал Тим. Вагонер кивнул. И ничего не ответил. Он справится с двумя такими как я, подумал Тим. И у него - жена и двое ребятишек. Нам лучше убраться отсюда - пока он не переломил мне шею и не забрал "Блейзер". Тима охватил страх. И было стыдно, потому что Вагонеры не сказали и не сделали ничего, чтобы проявились подобные подозрения. Просто уже одно то, что они находились рядом... - Все равно ехать некуда, - сказал Брэд Вагонер. - Мы - из Бейкерсфилда, а от него мало что осталось. Наверное, нам сразу же следовало уйти в горы, но мы думали, что надо бы разыскать в городе что-нибудь съестное. И прочие припасы. И опоздали: плотина успела обрушиться. - Он глянул на возвышающийся над ним крутой склон холма. - Если дождь прекратится, может быть, мы попытаемся для себя разыскать какое-нибудь место. Пойдем пешком и будем искать. А у вас есть какие-нибудь планы? - Великан не смог скрыть прорвавшиеся в его голосе мольбы. - Не то, что планы... - Тим уставился в угасающее пламя. - Мне подумалось, что я знаю кое-кого там наверху. Я имею в виду политика, на которого дал много денег. Сенатора Джеллисона. - Там. Теперь с этим наверняка покончено. И что теперь делать? - Джеллисон, - задумчиво пробормотал Вагонер. - Я голосовал за него. Может, можно на это рассчитывать? Вы еще будете пытаться добраться туда? - Да только об этом я и способен думать, - голос Тима прозвучал безнадежно. Что вы собираетесь делать? - спросила Эйлин. Взгляд ее (случайно ли?) упал на детей. Вагонер пожал плечами. - Найти какое-нибудь место и начать все сначала, так, наверное, - он рассмеялся. - Я строил высотные дома. Зарабатывал на этом много денег, но... такой хорошей машины, как у вас, так и не приобрел. - Вы бы удивились, узнав, сколько она мне стоила, - сказал Тим. Огонь костра угас. Пора. Эйлин пошла к "Блейзеру", Тим следом. Брэд Вагонер остался сидеть - вместе с женой и детьми. - Я не могу этого вынести, - сказал Тим. - Я тоже, - Эйлин взяла его за руку, сжала. - Мистер Вагонер! Брэд... - Что? - Идите к нам. Садитесь, - Эйлин подождала, пока Вагонеры разместятся в "Блейзере" - взрослые на заднем сиденье, дети на полу сзади. Потом развернулась и поехала вниз по склону. - Жаль, что у нас нет хорошей карты. - Карты у меня есть, - сказал Вагонер. Вытащил из внутреннего кармана мокрый лист бумаги. - Осторожней, она когда мокрая, легко рвется. - Это была изданная автоклубом карта округа Туларе. Немного более полная, чем карта Шеврона, которой располагали Тим и Эйлин. Эйлин замедлила ход "Блейзера", остановилась. Внимательно осмотрела карту. - Вот этот мост - тот самый, который разрушен? - Да. - Погляди, Тим: если мы вернемся назад и поедем к югу, там дорога, ведущая в горы... - Что означает, что мы слишком уж долго ехали по Южной Тихоокеанской. - По Южной Тихоокеанской. Слишком уж, черт побери, долго, - сказал Тим. - По Южной Тихоокенской? - спросила Роза Вагонер. Тим не стал объяснять. Они ехали к югу, пока не обнаружили возле дороги укрытое от дождя место, выемку в холме. И остановились, чтобы поспать. Сиденья Тим и Эйлин сначала уступили Вагонерам. И, укутавшись пластиковым листом, скорчившись под ним, ждали, когда настанет их очередь. - Возвышенность - сказал Тим. - Она тянется к северу. И к востоку. А этой дороги на карте нет, - дорога была с гравийным покрытием, но, похоже, она находилась в хорошем состоянии. И, похоже, по ней можно было проехать. Она шла как раз в том направлении, что нужно. У Эйлин кончались остатки надежды, а у "Блейзера" кончались остатки горючего, и все же Эйлин свернула на эту дорогу. Дорога шла вверх - сквозь горы. Это просто везение - что удалось наткнуться на нее, и еще большее везение, что ее не уничтожили ливень, грязевые оползни и ураганы. Но никакое везение не может помочь, если дорога перекрыта заставой. Четверо высокого роста мужчин, огромных, словно футбольные звезды - или мафиози, как их показывают на экране телевизора. Рост и ружья придавали им вид отнюдь не дружелюбный. И они отнюдь не расплывались в улыбках. Желая узнать, что все это означает, Тим выбрался из машины. В одиночку. Один из мужчин пошел вниз по склону навстречу ему. Остальные остались стоять в стороне. И один из них (или это кажется?) показался Тиму знакомым. Кто-то, кого он видел на ранчо сенатора? Впрочем, какая от этого польза? И помимо этого "знакомого" были и другие, вооруженные, вставшие по ту сторону перегородившей дорогу баррикады. Тим торопливо заговорил (при этом его очень беспокоило, что выглядит он как настоящий бродяга): - Мы едем к сенатору Джеллисону. Хотим навестить его". Произнес он это властным голосам - что стоило ему немалых усилий и большого самоконтроля. Тон его не произвел ни малейшего впечатления. - Имя? - Тим Хамнер. Мужчина кивнул: - Продиктуйте, как пишется, по буквам. Тим продиктовал. Его почему-то обрадовало, что его имя незнакомо дозорному. Мужчина крикнул стоявшим позади: - Чак, посмотри, значится ли в списке сенатора Хамнер. Х-а-м-н-е-р. Один из стражей заметно отреагировал на эту фамилию - даже сделал шаг вперед к баррикаде. Тим был уверен, что где-то видел его прежде. - У нас есть список людей, которых велено пропускать, - сказал первый стражник. - И, дружище, это короткий список. Есть у нас и еще один список - перечень профессий. Вы врач? - Нет... - Кузнец? Слесарь? Механик? Станочник? "А отставной плейбой вам не нужен? Или Астроном? - Тим вспомнил о Брэде Вагонере. - Или подрядчик по строительству зданий? Он хотел высказать все это, но его прервали. Из-за грузовика, стоявшего возле баррикады, донесся голос: - Хамнера нет. - Извините, - сказал Страж. - Мы не хотим, чтобы вы перекрывали нам обзор дороги. Так что будем очень обязаны, если вы уедете со своей машиной - так, чтобы мы ее больше не видели. И не возвращайтесь обратно. Расскажете о своей мечте и она никогда не исполнится. Тим повернулся было, чтобы пойти прочь. Но... Но нельзя уйти, уйти на смерть, даже не попытавшись хоть что-нибудь сделать. Тим увидел Эйлин и Розу Вагонер, глядящих на него из машины. Их лица сказали ему все. Они - знали. Пытаться разыскать другую дорогу? Глупо. Бензин в машине почти на исходе, ну а, предположим, если удастся ее найти? Эти люди знают, что-где в этой местности расположено. Если есть не поврежденная дорога, ведущая в горы - они ее перекроют. Идти пешком? На краю ранчо сенатора Джеллисона возвышается большая белая скала размером с небоскреб. Может быть удастся добраться туда. И получить там пулю... И все же, подумал Тим. Если я гожусь на что-нибудь - так это для разговоров. Бессмысленно и бесполезно пробираться ползком через заросли... Он повернулся к баррикаде. Страж глянул на него раздосадованно - но не наставил пока винтовку прямо на Тима. - Ваша машина на ходу, - сказал Страж, - а вы не ранены. Я обязан заставить вас уехать. - Ческу! - закричал Тим. - Марк Ческу! - Здесь, Ческу, - отозвался один из мужчин. - Здравствуйте, мистер Хамнер. - И вы позволите вот так мне уехать? Даже не поговорив со мной? Марк пожал плечами: - Я здесь пока не совсем наравне с остальными. - Да уж, мать-в-перемать, не совсем наравне, - подтвердил один из мужчин. - Но... Марк, мы можем поговорить? - спросил Тим. - У меня есть одна идея... - Думать приходилось быстро. О чем-то таком говорил Вагонер. Он строил дома. Но... - Поговорить мы можем, - ответил Марк. Но пользы от этого не будет. - Он передал винтовку одному из своих товарищей, и обойдя кругом баррикады, подошел к Тиму. - Так о чем поговорить? Тим провел Марка к "Блейзеру". - Брэд, вы говорили, что строили здания. Вы подрядчик или архитектор? - И то и другое. - Так я и думал, - сказал Тим. Он говорил быстро, торопливо. - Итак, вы знакомы с бетоном. Умеете проводить конструкторские работы. Вы сможете построить плотину! Вагонер нахмурился: - Я полагаю... - Послушайте! - с триумфом воскликнул Тим. - Плотины, дамбы! - он показал на карту автоклуба. - Посмотрите, здесь силовые станции, дамбы, все они расположены вдоль этой дороги, вплоть до Сьерры. Эти плотины и дамбы разрушены, но некоторые из маленьких силовых станций уцелели, а я достаточно разбираюсь в электричестве, чтобы заставить их работать, если кто-нибудь сможет построить плотину. Итак, здесь перед вами укомплектованная команда энергетиков. Команда желающая заключить контракт. Команда энергетиков - это ценное приобретение, - Тим врал без оглядки, но ему не казалось, что стражи достаточно разбираются в электричестве, чтобы подловить его, устроив проверку. И ведь он, Тим, знает теорию. Хоть и довольно смутно понимает практические аспекты, не очень хорошо разбирается в том, как работают генераторы трехфазного переменного тока. Вид у Марка был задумчивый. - Черт побери! - закричал Тим. - Я дал на Джеллисона Пятьдесят тысяч долларов - когда это еще были настоящие деньги! Вы, по крайней мере, можете ему сказать, что я - здесь! - Да. Дайте мне подумать, - сказал Марк. Во всей этой истории был определенный смысл. К тому же Тим Хамнер был другом Гарви Рэнделла. Если б Хамнер уехал, не узнав его, Марк смог бы спокойно забыть обо всем этот, но теперь это невозможно. Гарв, может быть, обо всем узнает, и Гарву, может быть, это все не понравится. А еще пятьдесят тысяч. Марку не довелось слишком много общаться с сенатором, но Джеллисон - человек старых взглядов, и, возможно, он посчитает, что взнос в пятьдесят тысяч - дело важное. И кроме того - эта речь о силовых станциях и плотинах... Марку пожалуй следует пропустить приезжих. Только он не может этого, не позволяют ему Кристоферы. Но пока они еще слушаются Джеллисона. Марк глянул на второго мужчину, сидевшего в автомобиле. Высоченного роста мужчина. - Армия? - спросил Марк. - Морская пехота, - ответил Вагонер. - Стрелять умеете? - Все морские пехотинцы первоклассные стрелки. Да. - Отлично. Я попытаюсь уладить дело, - Марк вернулся к баррикаде. - Этот парень, похоже, старый приятель сенатора, - сказал он. - Поеду сообщу о нем. Высокий страж похоже колебался. Тим затаил дыхание. - Пусть подождет, - наконец сказал высокий. Возвысил свой голос. - Отъедьте к обочине. И не выходите из машины. - Хорошо, - Тим залез в "Блейзер". Машина отъехала в сторону - почти к самой канаве. - Если сюда приедет кто-либо, находящийся в драчливом настроении... в общем, не стоит рисковать тем, чтобы нарваться на случайную пулю, - сказал Тим. Понаблюдал, как Марк ударом ноги завел свой мотоцикл и умчался прочь. - Возможна драка? - спросила Роза Вагонер. - Не знаю, - ответил Тим. Съежился на своем сиденье. - Будем ждать. Посмотрим. Эйлин рассмеялась. Она представила Тима, пытающегося вернуть к жизни огромный генератор. - Скрести пальцы, - посоветовала она. - Вы его знаете, а я нет, - сказал сенатор Джеллисон. - Какая может быть от него польза? Вид у Гарви Рэнделла - задумчивый. - Честно говоря, я не знаю. Он добрался сюда. Это можно поставить ему в заслугу. Он сумел выжить. - Или ему просто повезло, - сказал Джеллисон. - Хамнер... почти Хамнер-Браун. Что ж, счастья этому миру он не принес. Да, я знаю, открытие не есть изобретение. Марк, вы говорите, что второй парень - бывший морской пехотинец? - Так он сказал. И внешне похож на морского пехотинца. Это все, сенатор, что я знаю. - На шесть человек больше. Две женщины и двое детей, - взгляд Джеллисона сделался задумчивым. - Гарви, вы можете поручиться, что силовые станции заработают снова? - Идея выглядит заманчиво... - Конечно. Но способен ли Хамнер осуществить ее? Гарви пожал плечами: - Я - честно этого не знаю, сенатор. Он имеет высшее образование. Должен же он знать что-либо кроме астрономии. - И я ему обязан, - сказал Джеллисон. - Вопрос заключается в том, очень ли я ему обязан? Впустим их и этой зимой у нас может начаться голод, - взгляд Джеллисона снова стал задумчивым. - Человек, открывший комету. Это говорит мне по крайней мере одно. Он, вероятно, обладает большим терпением. А нам необходим дозорный на вершине скалы. Действительно необходим - крайне необходим - кто-то, умеющий вести наблюдение. Пусть Алис лучше чуть порыщет вокруг, чем торчать на одном месте. - Плюс морской пехотинец, который то ли умеет, то ли не умеет строить плотины. Он офицер или солдат срочной службы, Марк? - Не знаю, сенатор. Мне кажется, что офицер. Его я просто не знаю. - М-да. Ладно, мне всегда нравились морские пехотинцы. Марк, езжайте и скажите мистеру Хамнеру, что сегодня у него счастливый день. На лице Марка было написано все. Марк еще только подошел к машине, а Тим уже знал ответ. Они спасены. После всего случившегося - они спасены. Иногда мечты сбываются - даже если о них расскажешь. ТВЕРДЫНЯ: ДВА Ценность информации прямо пропорциональна ее неожиданности. Фундаментальная теорема. Теория информации. Элу Харди не нравилось заниматься охраной. В этой службе не было ничего хорошего. Но кто-то должен нести охрану, а рабочие - ранчеро нужны всюду, и в других местах даже более, чем здесь. Кроме того, выполняя эту обязанность, Харди мог принимать определенные решения - для сенатора или вместо него. Он поглядел вдаль, пытаясь увидеть как можно дальше. Не слишком долго, подумал он. Не слишком долго осталось до того времени, когда нам перестанет быть нужна охрана у ворот поместья сенатора. Сейчас застава останавливает большинство пришельцев, но полностью прекратить поток пришельцев не может. Некоторые добираются пешком из затопленной Долины Сан-Иоаквин. Другие спускаются с Хай Сьерры. Многие проникли в долину до того, как Кристоферы запечатали вход в нее. Большинство пришельцев достойны лишь того, чтобы их отсылали обратно, но они прослышали, что сенатор может разрешить им остаться. Это означает, что очень многие желают поговорить с сенатором. А старик не может прогонять людей прочь вот почему. Эл не слишком многим разрешает увидеть его. Это составляло часть его работы, всегда составляло: сенатор людям говорил "да", а Эл Харди говорил "нет". Если их не останавливать они хлынут потоком, будут приходить сюда каждый час, а сенатору нужно работать, у него накопилось много разных дел, которые он обязан сделать. И если Эл не сможет нести охрану, его сменят Маурин и Шарлотта, ну и черт со всем этим. Лишь одно хорошее принесло с собой Падение Молота: борьба за уравнение женщин в правах с мужчинами не протянула и нескольких миллисекунд после Падения... Элу нужно было поработать с бумагами. Он составлял списки вещей и предметов, необходимых обитателям ранчо, перечень работ которые нужно будет сделать, в деталях разрабатывал планы, составленные сенатором. Сидя в автомобиле он неустанно работал и работал, прерывая работу лишь в том случае, если замечал чье-либо приближение. Разговаривать не нужно. Просто-напросто не нужно. Все беглецы выглядят одинаково: промокшие до нитки и чуть не умирающие с голоду. И с каждым днем вид у них все хуже. Сегодня суббота и выглядели беглецы просто ужасно. Будучи помощником сенатора Джеллисона, Эл Харди считал, что неплохо умеет разбираться в людях. Но теперь и разбирать было нечего. Он безнадежно погряз в рутине. Эти ходячие пугала, явившиеся пешком, в сопровождении двоих детей и несущие на руках третьего. Но оба они - и мужчина и женщина утверждали, что они врачи, и ему знаком был употребляемый медиками жаргон. Врачи - специалисты, работающие в узких областях медицины, но даже женщина - психиатр - и та, естественно получила общемедицинскую подготовку. Врач в какой бы области он не специализировался, всегда получает общемедицинскую подготовку. А тот угрюмый гигант, занимавший высокий пост в Си-Би-Эс. Его следовало прогнать, а он ругался без передышки, пока напарник не истратил патрон, прострелив боковое стекло его машины. А мужчина в лохмотьях того, что некогда было хорошим костюмом. Он был вежлив и разговаривал на правильном английском. Он оказался городским советником откуда-то из долины внизу, он вылез из своей машины, подошел близко к Элу и продемонстрировал ему пистолет, спрятанный в кармане плаща. - Поднимите руки вверх. - Вы хорошо обдумали то, что делаете? - спросил Эл. - Да. Вы меня впустите. - Хорошо, - Эл поднял руки. И выстрел оставил в голове городского советника дырку - аккуратную и чистую. Потому, что поднимая руки Эл, конечно, дал условный сигнал правой рукой. Жаль, что городской советник никогда не читал Киплинга: Здесь чужаку не дано прожить, Но ты еще жив пока, Ибо я приказал тебе жизнь сохранить, - Промолвил он свысока. - Чужак, с винтовкой наперевес, Тебя давно стерегут. Ничто - ни скала, ни река, ни лес Приюта тебе не дадут. Стоит мне только руку поднять - Если увижу причину - И будут шакалы всю ночь пировать. Лакомясь мертвечиной. Или стоит кивнуть мне, что тоже знак Стоит мне лишь захотеть - Стервятник - коршун нажрется так, Что не сможет с земли взлететь... На подъездную аллею выехал грузовик. Маленький грузовичок. А в нем - тощий, весь волосатый парень с опущенными книзу усами. Вероятно местный, подумал Эл. Все местные разъезжают на маленьких грузовичках. Правда, это можно расценить как и то, что грузовик украден, но зачем тогда вор со своей добычей явился к дому сенатора? Эл вылез из машины и сквозь воду и грязь зашлепал к воротам. Всем прибывшим Элвин Харди говорил одно и то же: - Покажите ваши руки. Я не вооружен. Но за вами следит мой товарищ, у него винтовка с телескопическим прицелом. Вы же обнаружить его не сможете. - А управлять грузовиком он умеет? Эл Харди уставился на бородатого парня. - Что? - Первоочередное должно делать первым, - бородатый полез в сумку, стоявшую на сиденье рядом с ним: - Почта. Только у меня заказное письмо. Сенатор должен за него расписаться. А там мертвый медведь... - Что? - весь выработанный Элом привычный порядок был нарушен. - Что? - Мертвый медведь. Я убил его сегодня рано утром. У меня не было выбора. Я спал в грузовике и вдруг громадная черная лапа в шерсти выбила стекло и полезла внутрь. Он был огромный. Я отодвинулся назад, как только мог, но он продолжал лезть ко мне. Так что я вытащил эту "Беретту", которую нашел на "Курином ранчо" и выстрелил медведю в глаз. Он упал, будто большая куча мяса. Так что... - Кто вы? - спросил Эл. - Я почтальон, черт побери! Вы можете попытаться сосредоточиться хоть на чем-то? Там пятьсот-тысяча фунтов медвежьего мяса, не упоминая уже о шкуре, и это мясо ждет - не дождется четверых здоровых мужчин с грузовиком, и оно уже сейчас, прямо сейчас начинает портиться! Сам я не могу отнести его, но если вы пришлете сюда команду, вы этим мясом, возможно спасете людей от голодной смерти. А сейчас мне нужно встретиться с сенатором, чтобы он расписался за это заказное письмо, только будет лучше, если вы пошлете кого-нибудь за медведем прямо сейчас, не откладывая. Этого было много для Эла Харди. Еще как много. Единственное, что он осознал, это была "Беретта": - Вы должны отдать мне свое оружие на сохранение. И отвести меня на верх холма, - только это и смог сказать Эл. - Отдать на сохранение мое оружие? Какого черта я должен отдать вам на сохранение мое оружие? - спросил Гарри. - А, дьявол, ладно, если от этого вы почувствуете себя счастливым. Держите. Он протянул пистолет. В высшей степени осторожно Эл взял "Беретту". И открыл ворота. - Господи Боже, сенатор, это Гарри! - закричала миссис Кокс. - Гарри? Кто такой Гарри? - сенатор Джеллисон встал из-за стола, заваленного картами, списками и диаграммами, и подошел к окну. Конечно, это Эл, едет с кем-то в грузовике. С кем-то очень усатым и волосатым, одетым в серое. - Пришла почта! - поднимаясь на крыльцо, крикнул Гарри. Миссис Кокс помчалась к двери: - Гарри, мы никак не ожидали увидеть вас снова! - Привет, - сказал Гарри. - Заказное письмо для сенатора Джеллисона. Заказное письмо. Политические секреты мира, который погиб и уже похоронен. Артур Джеллисон подошел к двери. Почтальон... да, эти лохмотья - то, что осталось от формы Почтового ведомства. Вид у него был довольно усталый. - Входите, - сказал Джеллисон. Что только за занятие себе, черт возьми, придумал этот парень... - Сенатор, сегодня утром Гарри застрелил медведя. Я пойду пошлю рабочих, чтобы они отнесли тушу до того, как ее расклюют канюки, - сказал Эл Харди. - Нет, вы не уйдете, забрав себе мой пистолет, - негодующе сказал Гарри. - Ах, да, - Харди вытащил пистолет из кармана. Глянул на него неуверенно. - Сенатор, это его, - доложил он. И улетучился, оставив Джеллисона держащего в руке пистолет и в еще большей растерянности. - Я думаю, вы - первый, кто сумел вывести Харди из равновесия, - сказал Джеллисон. - Проходите. Вы объезжаете все фермы? - Ага, - ответил Гарри. - И кто, как вы полагаете, будет платить вам теперь, когда?.. - Люди, которым я доставляю сообщения, - ответил Гарри. - Мои клиенты. Намек такого рода не заметить было невозможно. - Миссис Кокс, посмотрите, что вы можете найти... Сейчас, иду, - крикнула миссис Кокс из кухни. Вошла в комнату, неся чашку кофе. Очень красивая чашка, подумал Джеллисон, одна из лучших моих чашек. А в ней - часть последнего в этом мире кофе. Миссис Кокс весьма приязненно относится к Гарри. И это отношение сказало сенатору по крайней мере одно. Он протянул пистолет: - Извините. Харди получил такое указание... - Ладно, почтальон сунул оружие в карман. Маленькими глотками он потягивал кофе и вздыхал. - Присаживайтесь, - сказал Джеллисон. - Вы развозите почту по всей долине? - В основном, да. - Так расскажите мне, как где обстоят дела? - А я думал, вы так меня об этом и не спросите. Гарри побывал почти всюду. Скупо, не приукрашивая, он рассказал всю историю. Он заранее решил рассказывать именно в таком стиле. Одни факты. Почтовый автомобиль перевернулся. Линии электропередачи разрушены. Линии телефонной связи тоже. И дороги разрушены тоже, во многих местах. У Миллеров все в порядке. "Графство" уцелело. "Мучос Номбрес" покинуто - он убедился в этом, когда позднее заехал туда на своем грузовичке - его обитатели удрали. Гарри рассказал об убийстве, происшедшем на ферме Романа. Джеллисон нахмурился, и Гарри пройдя к столу, на котором была расстелена подробная карта округа, показал, где находится эта ферма. - Никакого следа владельцев фермы, но кто-то стрелял в вас и убил того человека, который был с вами? - спросил Джеллисон. - Все правильно. Джеллисон кивнул. С этим что-то нужно будет делать, но сперва нужно все рассказать Кристоферам. Они должны взять на себя свою долю риска в предстоящей полицейской акции. - А люди из "Мучос Номбрес" хотели разыскать вас, - сказал Гарри. - Это было вчера, утром. - Никто из них здесь не появлялся, - ответил Джеллисон. - Может быть, они в городе. Там хорошая земля? Что-нибудь посажено? - Не очень. Растут там в основном сорняки, - сказал Гарри. - Но у меня есть куры. У вас есть какой-нибудь куриный корм? - Куры? - Этот парень поистине кладезь информации! Гарри рассказал сенатору о Синаньянах и о "Курином ранчо" - большинство кур не разбежались, остались на ферме. Я думаю, что им предстоит умереть с голоду или стать добычей койотов, так что вы можете забрать их - объяснил Гарри. - Но нескольких мне хотелось оставить себе. И там был один петух, я надеюсь, что он еще жив. А если нет, то я разыщу другого... - Вы собираетесь заняться сельским хозяйством? - спросил Джеллисон. Гарри содрогнулся: - Господи Боже, нет! Но я подумал, что было бы очень хорошо иметь нескольких кур, чтобы они бегали вокруг тебя. - Так вы намерены вернуться туда... - Когда я закончу свой маршрут, - сказал Гарри. - Возвращаясь на обратном пути, я буду останавливаться на разных ранчо. - А что потом? - спросил Джеллисон, хотя уже знал ответ. - Начну объезд снова, разумеется. Что же еще? Это впечатляло. - Миссис Кокс, кто у нас самый, так сказать скороход? - Марк, - ответила миссис Кокс. В голосе ее звучало неодобрение. Она никак не могла преодолеть предубеждения против Марка. - Пошлите его в город, пусть он там разыщет этих туристов из "Мучос Номбрес". Вероятно им надо повидаться со мной. - Хорошо, сказала миссис Кокс и вышла, что-то бормоча себе под нос. Славно было б, если бы телефоны заработали снова. Прошлой ночью ее дочь все толковала о телеграфе. В ее книгах были чертежи - как установить телеграфную связь. А проводов, разумеется вокруг сколько угодно - остались от прежних линий телефонной связи. Отослав Марка она приготовила ленч. Сейчас у обитателей "Твердыни" было много пищи: и то, что не стали консервировать, и то, что насобирали по садам - падалицы. Впрочем, долго такое изобилие не продлится. Гарри побывал даже за пределами долины. Он показал дорогу на карте. - Мой маршрут включает и посещение Дика Вильсона, - сказал Гарри. - Он организовал примерно то же, что и вы. Это отсюда примерно тридцать миль к юго-западу. - А как вы намерены вернуться обратно? - спросил Джеллисон. - По проселочной дороге... - Она заблокирована. - О, конечно. Там мистер Кристофер. - Так как, черт возьми, вам удалось проехать мимо него? - спросил Джеллисон. Сейчас его уже ничто не могло удивить. - Я помахал ему рукой, а он помахал мне, - объяснил Гарри. - А разве он не должен был пропустить меня? - Разумеется должен, - (Но не думаю, что он хорошо понимал, что происходит) - Вы ему рассказали о том, что рассказали мне? - Еще нет, - сказал Гарри. - Там были еще какие-то люди, пытающиеся переговорить с ним. А он был с винтовкой, и с ним были еще четыре каких-то здоровенных парней. Мне показалось, что это не подходящий момент для дружеской болтовни. Это означало нечто большее. Наводнение. Рассказ Гарри подтвердил то, что Джеллисон уже знал. Сан-Иоаквин превратилось в большое, с торчащими из него островками, море. Местами глубина этого моря достигала ста и более футов, и волны разбиваются о склоны холмов. Миндальные рощи в клочья разнесены ураганами. Повсюду мертвые и умирающие. Наверняка, если что-либо не предпринять, разразится эпидемия брюшного тифа. Но что можно предпринять? Вошел Марк Ческу. - Да, сэр, вчера в городе появились люди из "Мучос Номбрес". Они пытались купить еду. Достать им удалось мало. Думаю, они вернулись обратно на свое ранчо. - Где и умрут с голоду, - сказал Гарри. - Пригласите их в город на совещание, - сказал Джеллисон. - Они владеют землей... - Но они совершенно не разбираются в сельском хозяйстве, сказал Гарри. - Мне казалось, что я уже упоминал об этом. Работать-то они хотят, но как это делать - не знают. Артур Джеллисон сделал в памяти еще одну заметку. То, что рассказывает Гарри, во многом заполняет пробелы в имеющейся информации. - Итак, вы говорите, что Дик Вильсон налаживает порядок и организацию, - сказал сенатор. Это тоже новость, причем из района, лежащего за пределами долины. Джеллисон решил послать Эла Харди повидаться с Вильсоном. С соседями лучше поддерживать добрые отношения. Харди и... да, Марк, доберутся туда на мотоцикле. А помимо этого существует еще четыре миллиона дел, которыми необходимо заняться. И весь поглощенный ими, Артур Джеллисон был измотан так, как никогда не выматывался в Вашингтоне. Не надо принимать все так близко к сердцу, подумал он. Многие кубические мили воды превратились в пар, и дождевые тучи окутывали всю Землю. В районе цепи Гималаев сформировались погодные фронты, несущие холод. Страшные грозы пронеслись над северо-восточной частью Индии, над севером Бирмы, и китайскими провинциями Юнань и Сьосуань. Великие реки восточной Азии - Брахмапутра, Ирривади, Меконг, Янцзы и Желтая река - все они берут начало от подножия Гималаев. Плодородные долины Азии оказались залитыми потопом, а по возвышенностям ударили ливни. Плотины не выдержав, рухнули, и воды обрушились вниз и понеслись все дальше, все затопляя - и столкнулись с взбаламученными штормами солеными водами, занесенными вглубь материка цунами и ураганами. Дождевые ливни обрушились на всю Землю, а тем временем из кипящей воды морей, из тех мест, куда ударили обломки Молота, вздымались все новые массы пара. Выпаренная вода уносила с собой соль, грязь, ил, крупицы камня, частицы вещества, составляющих земную кору. Вулканы выбрасывали многие миллионы тонн дыма и пылевых частиц - и они поднимались в стратосферу. Комета Хамнер-Брауна возвращалась обратно, в глубокий космос. Земля теперь походила издали на ярко светящуюся жемчужину, сверкающую мерцающим светом жемчужину. Альбедо Земли изменилось. Солнечные тепло и свет в большей степени, чем раньше отбрасывались от Земли прочь, в космос. Хамнер-Браун уже прошла прочь, мимо, но последствия столкновения с нею остались. Некоторые из этих последствий можно было считать временными. К их числу относились, например, цунами, несущиеся по океанам. Многие из этих цунами уже трижды обошли вокруг всей планеты. Или ураганы и тайфуны, безжалостными бичами хлещущие моря и сушу. Или льющие надо всей планетой грозовые ливни. Некоторые последствия носили более постоянный характер. Так в Арктике вода выпала в виде снега, и этот снег не растает теперь на протяжении многих столетий.  * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ПОСЛЕ СУДНОГО ДНЯ *  Я взглянул, и вот конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он, победоносный, чтобы победить. И вышел другой конь, рыжий, и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч. НЕДЕЛЯ ПЕРВАЯ: ПРИНЦЕССА Верить всему или сомневаться во всем - и то и другое, может быть, удобным в равной степени. И то и другое вызывается нежеланием понять определенное явление. А.Пуанкаре. На вершине горы стояла Маурин Джеллисон. С неба на нее лил теплый дождь. Над горами вспыхивали молнии. По гранитной вершине Маурин шагнула ближе к пропасти. Поверхность была скользкой. Маурин слегка улыбнулась, вспомнив, как даже прежде отец предупреждал ее, чтобы она не приходила сюда одна... Было трудно перестать размышлять об этом. Тому, что произошло, Маурин не могла подобрать названия. "Конец света" - звучит как-то банально, и пока это еще не совсем правда. Пока нет. На этом ранчо, которое теперь называется "Твердыня", мир еще не пришел к своему концу. Маурин не могла разглядеть, что делается в долине внизу, этому мешал дождь, но что там происходит она знала. Суматошная деятельность. Поиски всего, всего, что угодно. Ищут все: бензин, патроны, иголки и булавки, пластиковые пакеты, пищевые жиры, аспирин, огнестрельное оружие, бутылочки для детского питания, посуду, цемент. Ищут все, что может помочь пережить грядущую зиму. Эл Харди занимался этим постоянно; с помощью Маурин, Эйлин Хамнер и Марии Ванс он обшаривал каждый куст в долине. - Сующие нос в чужие дела! Вот кто мы, - крикнула Маурин навстречу дождю и ветру. И уже тихо добавила: - Но все это абсолют но бесполезно. То, что приходилось совать нос в чужие дела, ее не слишком беспокоило. Если что-нибудь необходимо, если что-нибудь может спасти их, об этом должен позаботиться Эл Харди, это