Манфред Лэеккерт. Железо OCR Халиман А.Т. FineReader 5.0 ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ В течение столетий горное дело и металлургия определяли судьбу Фрайберга и его жителей. Здесь в 1926 году и родился Манфред Беккерт. Свою трудовую жизнь в качестве сначала ученика, а затем и специалиста он, однако, начал не на шахте или металлургическом заводе, а на машиностроительном предприятии. После разгрома фашизма старинное, богатое традициями учебное заведение его родного города -- Горная Академия -- стала его альма-матер. Путь М. Беккерту в высшее учебное заведение открыл рабоче-крестьянский факультет. В Горной Академии он вначале изучал металлургию чугуна, а затем металловедение. По окончании Академии Беккерт поступил на работу в Центральный институт сварки в Галле, где он успешно занимался различными проблемами сварки металлов, особенно вопросами металлургии сварки и свариваемости. В это же время Беккерт начал свою литературную деятельность. Его перу принадлежит ряд специальных книг, многие из которых переведены на другие языки. Несколько книг вышло под его редакцией. В 1960 году Манфреду Беккерту предложили работу преподавателя в Техническом университете имени Отто фон Герике, где и по сей день он читает лекции по технике сварки. Наряду со своей основной научной и преподавательской деятельностью профессор Манфред Беккерт с увлечением занимается историей техники, в частности изучает историю производства металлов и их обработки. Результатом внимания к этому вопросу стало несколько научно-популярных публикаций. Читателю предоставляется возможность ознакомиться еще с одной работой научно-популярного жанра, принадлежащей перу профессора Манфреда Лэеккерта, известного ученого и преподавателя, работающего в области металловедения и сварки металлов, писателя-популяризатора мира металлов. Именно так "Мир металла" и называлась его книга, выпущенная в 1980 году издательством "Мир". В ней автор рассказал читателю о теоретических проблемах металловедения, приводя одновременно исторические факты. Книга "Железо. Факты и легенды" более широко знакомит читателя с историей металлургии. Речь в ней идет об освоении человеком методов получения и использования железа и его сплавов в различных областях деятельности. Причудливо переплетая факты с вымыслом, причем вымыслом, не выходящим за рамки логической достоверности того или иного события, автор придает книге, как он сам говорит, занимательность, что, однако, ничуть не умаляет ее несомненных достоинств как книги познавательной. Этому в большой степени способствует использование неизвестного широкому читателю историко-археологического материала, фактов и событий, дошедших до нас в документах и жизнеописаниях давно прошедших лет. Примером может служить переписка между фараоном Рамзесом II и хеттским царем или решение Французской Академии о том, что "метеориты не падают на землю", или сценка суда божьего над настоятелем монастыря. Когда мы читаем о том, что первобытные люди пользовались осколками упавших на землю железокаменных метеоритов в качестве орудий труда и охоты, это настолько естественно и правдоподобно, что изображаемая автором картина не кажется нам вымыслом. Вполне вероятно, что только так и могло произойти первое знакомство человека с железом. Лишь постепенное осознание свойств этого материала заставило человека целенаправленно заняться его поиском и получением. Подобных картин и сцен в книге немало, и эту форму подачи материала можно назвать "иллюстративной". Она позволяет автору оживлять те или иные сухие исторические факты, придавая им окраску и колорит своего времени. С этой точки зрения интересно описание исто- рического периода перевода металлургии железа Англии с древесного угля на каменноугольный кокс. Длился он без малого 300 лет. Поиском путей использования каменного угля в металлургии занималось множество людей. Исторические хроники и документы сохранили лишь несколько имен. И автор умело и с тактом показывает всю сложность процесса, трудность поиска, находки и разочарования, подстерегавшие изобретателей. Читателя, безусловно, заинтересует судьба Дада Дадли* внебрачного сына английского лорда, и в не меньшей степени мало известные факты биографии великого ученого Реомюра, связанные с его экспериментами в области металлургии, и события, к которым причастны другие хорошо известные и вовсе неизвестные люди. Рассказывая об основных этапах становления и развития металлургии железа, автор органически увязывает этот процесс с социально-экономическим развитием общества. Особенно отчетливо просматривается бурное развитие металлургического производства в Западной Европе в связи с возникновением капиталистических отношений. Именно в этот период были заложены основы современной металлургии. Социалистическое общество, несомненно, дает новый импульс научно-техническому развитию промышленности, в том числе и металлургии, и дает возможность решить не только чисто технические проблемы, но и проблемы экологии, то есть охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов. Интерес, который, несомненно, вызовет книга у советского читателя, во многом бы возрос, если бы более подробно излагался материал из истории нашей отечественной металлургии. Хотя автор и рассказывает о металлургическом производстве в дореволюционной России, упоминая некоторые моменты, связанные с именами Петра I и Демидова, и показывая Россию конца XVIII века как крупнейшего в мире экспортера чугуна и железа, все же это лишь малая доля истории металлургии в нашей стране. В книге не говорится о таких ученых, как П. П. Аносов, Д. К. Чернов, А. С. Лавров и др., о чем остается лишь пожалеть, так как роль русских металлургов -- инженеров и талантливых умельцев-- в развитии науки и практики металлургии чугуна и стали огромна. Весьма характерно с этой точки зрения развитие тигельной плавки стали в России. С. И. Бадаев предложил для выплавки стали использовать печь, состоящую из двух отделений--цементационного и собственно тигельного. В первом отделении железо подвергали цементации, а во втором его расплавляли с получением при этом стали. Способ был предложен в 1809 году. П. П. Аносов, работая над получением булатной стали, открыл в 1837 году процесс газовой цементации железа в ходе тигельной плавки. Благодаря совмещению этих процессов, то есть науглероживания и плавления, продолжительность получения стали сократилась до 9-- 10 часов. Ранее на получение цементованной стали затрачивалось несколько дней. Основная особенность способа тигельной плавки, предложенного в 1857 году П. М. Обуховым, -- применение железных руд. Это обеспечивало получение стали постоянного состава, что очень важно при значительном различии исходных материалов по содержанию углерода. В России появились крупные заводы, основанные на этом способе, в Златоусте (1860 г.), Перми (1863 г.), Петербурге (1865 г.). Способ впоследствии получил название "обуховского". Можно себе представить, сколько сил, энергии и времени кроется за приведенным выше сухим перечнем фактов, относящихся к одной лишь тигельной плавке. В заключение приведем основные имена русских металлургов прошлого века и коротко расскажем о их заслугах в области металлургической науки и практики. Бадаев Семен Иванович (1778--1848 гг.), русский металлург, работал на Боткинском заводе Вятской губернии. Создал оригинальный способ получения стали, названной по его имени "бадаевской". Эта сталь обладала хорошей вязкостью и свариваемостью, превосходя лучшие известные к тому времени образцы стали. Из нее изготавливали различные инструменты, в том числе медицинские, монетные штампы и другие изделия. За свое изобретение крепостной С. И. Бадаев был выкуплен правительством у его владельца. В 1811--1815 гг. Бадаев усовершенствовал производство "бадаевской стали" на Боткинском заводе. Аносов Павел Петрович (1799--1851 гг.), русский металлург широчайшего кругозора. В 13 лет поступил в Петербургский корпус (будущий Горный институт), окончил его в 1817 г. После этого около 30 лет проработал на Златоустовских заводах, дослужившись до звания генерал-майора корпуса горных инженеров. В 1847 году назначен начальником Алтайских заводов, О КНИГЕ Это документальный рассказ о железе и его истории, которая начинается с первой встречи человека с ним в каменном веке и которая по сей день еще не закончена. Это занимательный рассказ, из которого читатель узнает о значении железа в жизни многих поколений людей. Это рассказ, написанный в свободной литературной форме, которая, однако, не препятствует объективному и достоверному освещению исторических и научных фактов, технических и технологических подробностей. i Общественность никогда особенно не интересовалась историей железа, хотя значение его трудно переоценить. Лишь сравнительно узкому кругу специалистов известно, какую роль сыграл этот неприметный с виду материал в развитии производительных сил в различные эпохи, но все знают, что железо является основой современной техники и технологии. В ряду конструкционных материалов оно, безусловно, стоит на первом месте и не уступит его еще долгое время, несмотря на все более широкое применение легких цветных металлов, полимерных и керамических материалов. И, конечно, многим известно, что в прошлом железо и сталь играли важную роль в производстве оружия и инструментов. Однако этих знаний недостаточно для того, чтобы у неспециалистов (и специалистов тоже) возникло стремление ближе познакомиться с историей железа. Такое стремление может появиться лишь в том случае, если читателю будет показано, какие события и процессы являются ключевыми в исторической цепи и как связаны они с теми или иными людьми. В свое время за обладание железом, как и за обладание золотом, грабили и убивали, плели интриги и предавали, делали большую политику и вели войны. История хранит в своей памяти многочисленные трагедии, разыгравшиеся вокруг железа -- трагедии-факты и трагедии-легенды. Их действующие лица и грек Герое Ахиллес, убивший своего соотечественника, и француз Пьер Мартен, которому мы обязаны мартеновской сталью, и многие другие. А период XVI--XIX вв. в Англии? Сколько судеб, изобретений, какое нечеловеческое напряжение! А все дело было в переходе металлургии с древесного угля на каменноугольный кокс, так как почти все леса были уже сведены. А сколько случаев промышленного шпионажа и фантастических криминальных историй связано с железом! Не меньший интерес представляет и история науки об элементе с порядковым номером 26 и символом Fe. Этой науке от роду всего несколько десятилетий, хомя эмпирические ее корни глубоко уходят в толщу человеческой истории. И не далек тот день, когда наука о железе займет среди других не менее важное место, чем ядерная физика или космонавтика. Правда, об этом процессе превращения ее в захватывающую главу истории науки в целом общественности пока известно мало. Уже сегодня число сплавов на основе железа превысило 10 тысяч. Ни один из металлов не способен к таким превращениям, как железо, и только железо широко изменяет свои свойства при легировании и специальной обработке. Достаточно сказать, что железо может быть мягким, как свинец (монокристалл чистого железа), и твердым, как алмаз (специальная сталь). В тиши крупных исследовательских лабораторий, занимающихся проблемами металловедения черных металлов, совершаются открытия, воздействующие на нашу жизнь и изменяющие ее больше, чем •великие географические открытия прошлого. Используя нагрев и охлаждение,, высокие и сверхвысокие давления, вакуумирование и облучение, ученые меняют порядок расположения атомов в кристалле железа почти по своему усмотрению, часто добиваясь при этом неожиданных результатов. А недавно стало известно, что найденное на поверхности Луны железо не ржавеет. Загадка? Возможно, что такое несвойственное железу поведение вызвано особыми условиями, существующими миллионы лет в этой космической лаборатории. Рано или поздно наука решит эту -загадку, и тогда совершающийся в природе естественный :| процесс будет целенаправленно использован. Стираются границы между наукой и научной фантастикой. Реальная наука будущего окажется могущественнее и прекраснее самых смелых мечтаний средневековых алхимиков, а железо с его способностью к превращению, по-видимому, будет играть главную роль и в технике следующего тысячелетия. В предлагаемой читателю книге о железе повествуется о наиболее ярких событиях из истории этого металла. Читатель сможет познакомиться с людьми, работа которых обусловила технический прогресс в получении и переработке железа. Он увидит сложную взаимосвязь между общественными отношениями в различные эпохи и уровнем техники. АВТОР НАЧАЛО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА Камень, падающий с неба, наводит страх на охотников ледникового периода. -- Французская Академия делает вывод о том, что метеоритов быть не может. -- Немецкие ученые, состоящие на службе у русского царя, доказывают существование железных и каменных метеоритов. -- Хеттская царская чета направляет фараону Рамзесу письмо, в котором сообщает о невозможности поставки железа. -- Железная лавка ассирийского царя Саргона П. -- Ровно сорок восемь раз упоминает Гомер железо в "Илиаде" и "Одиссее". -- Богатый грек покупает "говорящие орудия". Прозрачное небо простиралось над безбрежной тундрой. Осеннее солнце стояло еще высоко, когда мужчины племени покинули равнину. Было бессмысленно продолжать охоту -- в последние три дня им не везло. Ни ритуальный охотничий танец в Большой пещере, ни общение шамана племени с духами, ни заклинания старика в маске оленя и шкуре бизона не помогли охотникам. Трехдневные отчаянные попытки добыть что-либо окончились неудачей. Старшая женщина племени наверняка проклянет их, назвав плохими охотниками. А может быть под вечер счастье улыбнется им у Большого озера и удастся поймать хотя бы пару гусей? Тяжелые мысли угнетали уставших мужчин, когда они по узким звериным тропам пробирались к горам, где было их стойбище. И в это время произошло невероятное. Светлый солнечный диск стал еще светлее. Затем высоко в небе вблизи солнца возник белый раскаленный шар. Неужели два солнца? Ужас охватил людей. Парализованные страхом, простирая руки к небу, смотрели они вверх. Огненный шар сначала летел прямо на них, а потом начал отклоняться, таща за собой гигантский шлейф и разбрасывая искры. Шлейф медленно уменьшался, переходя в светящийся след. Небо еще ярко светилось когда раздались могучие удары. Земля задрожала и загудела, затем гул перешел в шипение и, наконец, все стихло. Никто не мог сказать, как долго это продолжалось. Легкий ветерок коснулся искаженных ужасом лиц охотников. Казалось, что все это было лишь наваждением. Люди продолжили свой путь. Вскоре выяснилось, что свидетелем необычного небесного явления была не только эта небольшая группа охотников, Многие люди на территории в несколько десятков дневных переходов видели падающий огненный шар. Шли годы, давно уже не осталось свидетелей этого события, но воспоминание было живо, и из поколения в поколение передавалась история об огненном духе, сошедшем с небес на землю. Ледниковый период заканчивался. Изменился климат, и люди были вынуждены искать новые места обитания, так как охота приносила все меньше добычи. Однажды они достигли тех мест, где в далекие времена произошла встреча земли с небесным пришельцем. По вечерам у огня еще вспоминали об огненном духе, но никто не осознавал связи между гигантским кратером, которого они однажды достигли, и давно минувшим событием, ставшим почти легендой. Силы природы изменили окружающий ландшафт. Растительность многое скрыла, но воронка сохранилась и была настолько велика, что даже молодые охотники, стоя на одном ее краю, плохо различали, что было на противоположном. В поисках материала, пригодного для скребков, ножей и наконечников для копий, люди подбирали возле кратера осколки, похожие на каменные, но не придавали этому значения и легко расставались с ними, найдя более удобные для охоты камни. Между тем это были осколки метеоритного железа. Примерно такой была первая встреча человека с железом. За весьма драматичным прологом последовал невыразительный первый акт, ничего не говорящий о той роли, которую суждено было сыграть железу в жизни более поздних поколений, в развитии человеческого общества в целом. Если первые находки метеоритного железа и можно считать началом его применения, а фактов, подтверждающих это предположение, немало, то все же это не более, чем случайность. Согласно преданию, мечи Тимура (Тамерлана) и жившего почти на тысячелетие ранее предводителя гуннов Атиллы имеют "небесное" происхождение. Вполне вероятно, что речь идет об оружии из метеоритного железа. Достоверно известно, что некий капитан Соверби в начале XIX века приказал изготовить для русского царя Александра I меч из метеоритного железа. Людям было известно (по-видимому, еще со времени великого оледенения), что время от времени на землю падают каменные и железные метеориты, однако даже в ученых кругах долго преобладали сомнения и неверие. Особенно жаркие споры по поводу существования метеоритов разгорелись в начале эпохи промышленной революции. К тому времени относятся две истории. Первая произошла в Сибири в XVIII столетии, вторая -- в Париже за несколько лет до начала Великой французской революции. Обратимся вначале на восток. В одной из деревень вблизи Красноярска жил кузнец по фамилии Медведев. Среди своих односельчан и родственников он слыл человеком необыкновенным, и причиной тому была не только его большая физическая сила -- человек его профессии должен быть сильным, но главным образом то, что он отличался исключительной любознательностью и умом. Многие приезжали в эту деревню только для того, чтобы встретиться с Медведевым 1, поговорить и посоветоваться с ним по тому или иному поводу. Поэтому никто из ее жителей не удивился, когда поздним летом 1771 года там появилась группа всадников под предводительством Петра Симона Палласа. Естествоиспытатель, географ и путешественник по заданию Екатерины II _______________________________________________________________________ 1 По нашим источникам (например, БСЭ), Медведев был учителем. Прим. пер. _______________________________________________________________________ находился в экспедиции по центральной и юго-восточной России и по Сибири. Берлинец по происхождению, тридцатилетний биолог и медик, Паллас уже в течение десяти лет служил в России. В Красноярске он слышал, что Медведев располагает сведениями об "упавшей с неба" железной глыбе, и поэтому оказался здесь. Кузнец стоял перед посланцем императрицы полный достоинства, что противоречило его положению крепостного, однако приезжий этого не замечал. Медведев рассказал, что однажды к нему пришли татары и рассказали о необычном черном камне, который упал с неба и теперь лежит на берегу Енисея. Петр Симон Паллас поинтересовался, знает ли Медведев эте место. "Обломок теперь здесь, за кузницей", -- ответил кузнец. На лице господина появилось разочарование: значит, кусок железа не столь велик, если кузнец смог его перенести. О том, что он глубоко заблуждается, Петр Симон Паллас и не подозревал. Тем временем кузнец вспомнил, как почти целый месяц по бездорожью тащили этот обломок на катках. Сорок верст! Дома он тщательно осмотрел глыбу, предполагая, что находка должна быть очень ценной; но был разочарован. Пришлось признаться, что камень ничего собой не представляет. Из-за этого репутация Медведева среди односельчан изрядно пострадала и к уважению, которым он пользовался в деревне, примешалась доля иронии. Односельчане, казалось, были довольны тем, что кузнецу свойственно ошибаться и что знает он не столь уж много. Приезд посланца императрицы заставил их задуматься. Возник вопрос: почему приезжий господин разговаривает с кузнецом почти как с равным? При виде глыбы лицо приезжего господина прояснилось. По оценке Палласа, обломок железа весил не менее 40 пудов. Крюк, который они сделали, возвращаясь в Красноярск, вполне себя оправдал. Метеорит Палласа, или палласово железо, так его именуют сегодня, начал свое путешествение через Красноярск в Петербург, куда он попал уже в 1772 году. Созданная всего полстолетия назад Петербургская Академия Наук к тому времени превратилась в научный центр европейского ранга, а членами были многие известные ученые. Высокая репутация Академии послужила причиной тому, что и физик Эрнст Флоренс Фридрих Хладни, уроженец Виттенберга -- города Лютера -- в 1766 г. отправился в Петербург. Главный научный интерес Хладни принадлежал миру звуков: он работал в области акустики. Хладни много экспериментировал. Он вызывал звуковые колебания в стержнях, пластинах, колоколах. Впервые он сделал звук зримым, покрыв пластину тонким слоем измельченного песка. И по сей день фигуры, образующиеся на обсыпанной песком упругой колеблющейся пластине, называют хладни-фигуры. Он сконструировал два музыкальных инструмента, известные, правда, лишь ученым-специалистам: зуфон и клавици-линдр. Первый представляет собой набор стеклянных трубок, которые звучат при прикосновении к ним пальцами. Как многие ученые того времени, Хладни занимался и другими актуальными вопросами науки. Поэтому неудивительно, что палласово железо, хранившееся в кунсткамере Петербургской Академии Наук, привлекло его внимание и послужило толчком к изучению метеоритов. В год прибытия палласова .железа в Петербург в Париже состоялось собрание членов Французской Академии. Это был круг сиятельных лиц, к которому принадлежал, в частности, знаменитый химик Антуан Лоран Лавуазье. Парадоксально, но факт: великие ученые решали вопрос... голосованием (сегодня такое даже невозможно представить). И порешили большинством голосов;-- метеоритов в природе не существует. Правда, в то время французские ученые были не одиноки, у них были единомышленники. Тем временем Хладни в Петербурге приступил к тщательному изучению палласова железа и вскоре пришел к твердому убеждению о его "небесном" происхождении. ... Ровным почерком Хладни исписывал лист за листом, забывая о еде и отдыхе. Работа захватила его. Скоро книга о метеоритах будет закончена. В ней ученый, основываясь на результаты многолетних научных исследователей, убедительно докажет, что камни действительно иногда падают с неба. В комнате темнело. Исписав очередной лист бумаги и приподняв голову, Хладни увидел П. Р. Медовара. Увлеченный работой Хладни не заметил его появления. Друзья обнялись и расцеловались по русскому обычаю. Их дружба продолжалась уже много лет. Однажды они даже едва не породнились. Встретив шестнадцатилетнюю сестру друга Полину, Хладни влюбился в нее с первого взгляда. Она была красива и умна, но предпочла ему графа Калобина -- офицера Петербургского полка. Однако дружба между Хладни и семьей Медовар, к счастью, не пострадала. И теперь друзья были вместе. Хладни начал читать: "Результат голосования французских ученых -- полнейшая бессмыслица и совершенно неприемлем для зравомыслящего человека. Пока я не знаю достаточно точно, где рождаются метеориты: в безбрежных далях Вселенной или в нашей солнечной системе". Его друг молчал, и после непродолжительной паузы Хладни продолжил: "Возможно, много сотен тысяч лет назад произошла космическая катастрофа: разрушилась планета, и ее осколки до сих пор странствуют в космосе, достигая иногда поверхности Земли". Эта идея увлекла молодого Медовара. "Следует собрать по возможности все упавшие с неба обломки и исследовать их. Кроме того, необходимо тщательно проанализировать и обобщить все сообщения, в которых речь идет о наблюдениях за падением метеоритов", -- сказал он. Хладни усмехнулся: "Об этом я написал здесь". Не ожидая ответа, он прочел: "Я не сомневаюсь во внеземном происхождении метеоритов". И далее, помолчав, продолжил: "Ученые Европы пытаются разыскать все сохранившиеся метеориты и удалить их из коллекций и собраний как ненужный хлам. Я называю подобные действия научным вандализмом". Он привел несколько фактов, подтверждающих эту мысль. "При этом, -- отметил Хладни, -- ученые заботились, как ни странно, о своей научной репутации. Даже такой выдающийся ум, как Георг Христоф Лихтенберг, геттингенский физик и философ, высмеивал всех, кто считал возможным падение на Землю метеоритов, называя их суеверными фантазерами". В 1794 году в Риге вышла книга Хладни "Об огненных метеоритах и выпадающих с ними массах". Лшшг в Петербурге эту работу встретили как должно, и ее автор был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии Наук. Почти десятилетие спустя природа подтвердила выводы Хладни о происхождении и природе метеоритов. 26 апреля 1803 года во Франции вблизи небольшого городка выпал град метеоритов. Французская Академия поручила расследовать это явление Жану Батисту Био. Факты были неопровержимы, и он вынужден был сделать те же выводы, что и Хладни. Длившийся десятилетиями спор был окончен. С тех пор внеземное происхождение метеоритов не вызывало сомнений. В 20-е годы XIX века русский ученый Н. Г. Чирвинский на основании результатов исследования минералогического состава и структуры метеоритов доказал, что они представляют собой обломки крупного небесного тела, которое разрушилось при космической катастрофе. Согласно его теории, каменные метеориты сходны с такими глубинными земными породами, как, например, базальты; железокаменные метеориты, к которым относятся и палласиты, аналогичны еще более глубоко залегающим слоям Земли, а именно тем, которые окружают ее железоникелевое ядро; железные метеориты, по-видимому, представляют собой обломки железоникелевого ядра. Существуют и другие теории межзвездного происхождения метеоритов. Многое еще неясно, однако благодаря метеоритам, которые до недавнего времени были единственным космическим материалом в руках исследователей, наука получила ряд ценнейших сведений. Но вернемся на несколько тысячелетий назад и заглянем в колыбель нашей цивилизации. Хаттусас -- столица государства хеттов -- в середине второго тысячелетия до новой эры был великолепен. Город лежал на северном склоне горы, откуда Анатолийское плоскогорье постепенно опускается к морю, которое древние греки называли Понтом Эвксинским, т.е. негостеприимным морем, а мы именуем Черным. Два бурных водных потока, стекающих с гор, объединяли свое каменное ложе перед самым городом и обтекали его уже вместе. Природные условия обеспечивали хорошие возможности для обороны, и окруженный многобашенной крепостной стеной город был труднодоступен для врагов. Здесь сходились два торговых пути. Один вел от эгейского побережья через Масассантькх (современное турецкое название Кызыл-Ирмак) к Сивасу и далее на восток. Другой проходил на юг от черноморской гавани Самсун через Киликийские ворота и высоко вздымающийся Центральный Тавр в Адану. Оба пути к этому времени стали главными торговыми артериями, и город, располагавшийся в их пересечении, по современным понятиям, имел большое стратегическое значение. Хаттусас стал столицей по велению Хаттусили III, царя хеттов, и город, прежде неоднократно разорявшийся и разрушавшийся воинственными каскайскими племенами, восстал из пепла и руин и становился все богаче и краше. Для своего времени Хаттусили III был выдающимся человеком. Многие его распоряжения, указания и законы, которые фиксировались клинописью на хеттском языке, дошли до наших дней. В архивах сохранились многочисленные записи событий в стране хеттов и за ее пределами. И сегодня мы можем прочитать эти тексты благодаря пражскому профессору Бедржиху Грозному. Он расшифровал хеттскую клинопись и изучил грамматику этого языка, будучи писарем королевского полка во время первой мировой войны. Царь Хаттусили III пришел к власти, свергнув с трона своего племянника и изгнав его из страны. Свои действия он подробно обосновал и изложил в соответствующем документе. Хаттусили ссылался на богиню Иштар из Самуа, которая, якобы, упросила, его стать царем! Хаттусили III начал царствовать в 1289 году до н.э. и через несколько лет его правления в государстве установились мир и спокойствие. Был заключен договор, о дружбе с Египтом. По условиям договора стороны обменялись, как мы теперь говорим, поздравительными делегациями. Как только египтяне покинули Большой тронный зал, Хаттусили вместе с царицей Пудухерой направился в дальние покои Большого двора. Они тихо разговаривали. "Я думаю", -- шептал Хаттусили, -- "этим браком нам удастся закрепить договорные отношения и отказываться от него просто неразумно, тем более что отказ может привести к самым неожиданным последствиям". Дело в том, что египетские послы и среди них наиболее способный дипломат фараона Сахотеп в высокопарных и пространных выражениях передали Хаттусили желание фараона Рамзеса II взять в жены хеттскую принцессу. По-видимому, повелитель великого царства на Ниле был движим теми же побуждениями, что и Хаттусили -- укрепить договор браком. Царица Пудухера согласно кивала головой. Беспокоила только мысль о том, что в качестве супруги фараона принцесса многое потеряет в правовом отношении: став хеттской царицей, она бы носила титул та-ваннама и скрепляла бы своим знаком все документы государства вместе с царицей. "А как мы поступим с поставками железа Египту?"-- спросила царица. Анатолийский горный массив хранил богатейшие залежи металлов. Незадолго до основания хеттского царства главным предметом торговли ассирийских купцов в Каппадокии была медь. Серебро в виде слитков или колец служило деньгами. Повышенным спросом пользовался свинец из Анатолии. Из меди и бронзы изготавливали оружие и инструменты. И хотя известны железные мечи и топоры, пластины для письма и статуи богов, относящиеся к тому времени, железо тогда использовали мало. Так это было и во времена легендарного повелителя Аниттаса, которому город Бурушханда в качестве царских атрибутов подарил железные скипетр и трон! Хетты производили железо из руд, которыми была богата страна. Однако, вполне вероятно, что искусство получения железа было известно еще до хеттов народам, населявшим Малую Азию. ... Царь задумчиво посмотрел на Пудухеру. Эта умная женщина, сохранившая свою привлекательность несмотря на годы,-- сущий дар богов для него, как, впрочем, и для всего государства. Пудухера была дочерью священника из Кумманнии в Кицуватна и говорили, что состоит в особых отношениях с богиней Солнца Аринной. В тесном объятии с ней изображена Пудухера на царской печати, которой скреплен договор с Египтом. "Железа осталось немного, его запасы непрерывно сокращаются и новых поступлений нельзя ожидать до конца уборки урожая. Но и после этого нужно время, чтобы кузнецы справились со своим делом", -- сказал царь. Царица велела звать старшего дворцового писаря, который пользовался при дворе не по должности большим влиянием. Истоки этого влияния были скрыты, а основанием служила привычка царя поручать старшему писарю окончательную отработку текстов законов и договоров, а также корреспонденции. Так было и на этот раз. Хаттусили объяснил, о чем идет речь, а царица предложила послать фараону в подарок изделие из железа, чтобы тем самым смягчить отказ от его поставок. Во всяком случае повелитель Египта из письма должен был понять, что поставки будут продолжены, как только появится возможность. Вот наиболее важное место из этого письма: "Что же касается хорошего железа, по поводу которого ты писал мне, то хорошего железа в моем хранилище в Кицуватна нет. Как я тебе писал, сейчас плохие времена для получения железа. Они изготовляют хорошее железо, но пока с этим не справились. Как только они сделают его, я пошлю тебе. Сегодня я шлю тебе железное лезвие кинжала". О том, какой была реакция на это письмо в Египте, можно лишь предполагать. По всей видимости отношения между обоими государствами не ухудшились. Египтянин Сахотеп принял письмо и то, что имело еще большее значение -- согласие на брак между хеттской принцессой и египетским фараоном. Бракосочетание состоялось. Среди приглашенных был и царь Хаттусили III. Но состоялась ли его встреча с Рамзесом II-- неизвестно. Договор в аккадском и египетском изложении закрепляет, как сказано в тексте, "вечное братство" в виде "мирного соседства и взаимной поддержки обоих государств". Однако этот договор не смог предотвратить, исчезновение царства хеттов всего лишь поколение спустя. По сообщению фараона Рамзеса III, Хатти была уничтожена "народами моря". Появление "народов моря", очевидно, связано с передвижением племен, которое мы называем "дорийским переселением", являющимся частью переселения народов в конце европейского бронзового века. В те времена, примерно в конце XIII -- начале XII веков до н.э., дорийцы вместе с другими северогреческими племенами на Пелопоннесе начали свое продвижение на юг и юго-запад. С этого времени начинается все более интенсивное применение железа. Как уже говорилось, для хеттов это был очень ценный металл, ибо, как мы видели, даже цари вели переписку по поводу него. Торговля железом все еще шла через Малую Азию на юг и восток в Египет, Ассирию и Вавилонию -- в политические и культурные центры древнего мира. И в начавшемся теперь железном веке железо осталось царским металлом. Правда, на украшения из железа был малый спрос, но оружие ценилось высоко, так как по своему качеству оно значительно превосходило оружие из бронзы -- мечи, топоры и др. Каждый из повелителей стремился владеть этим металлом. Тот, кто мог дать в руки своих воинов железное оружие, имел преимущество. В сокровищницах дворцов наряду с золотом, серебром, бронзой и медью хранили и железо в виде крицы. Так продолжалось многие столетия. На рубеже первого тысячелетия начался новый расцвет ассирийского государства. Его цари повелевали и Вавилонией. Их власть, сравнимая с властью фараонов, была, казалось, безграничной. Тех, кто оказывался на их пути, уничтожали. Опираясь на четко организованную военную силу, ассирийцы превосходили всех своих противников. Ассирийский царь Тиглатпаласар III (746--727 гг. до н. э.) был первым, кто подавлял недовольных и бунтующих насильственным переселением. Его последователи усовершенствовали этот метод. Так, Саргон II переселил пленных израильтян из их страны в Верхнюю Месопотамию и в Мидию, а несколько столетий спустя Навуходоносор увел часть евреев в знаменитый вавилонский плен, что было ничем иным, как насильственным переселением строптивой группы населения. Основанная на военной силе власть ассирийского царя требовала хорошо оснащенного войска. А для этого необходимо было много оружия из железа. Старинные рельефные изображения дают нам достаточно полное представление о войсках и вооружении того времени. Большое значение имели лук и стрелы, поэтому лучники были наиболее привилегированной частью пешего войска. Каждый лучник имел своего щитоносца. Щиты достигали человеческого роста и из-за довольно тяжелых оков их трудно было свободно удерживать на весу -- щиты просто ставили на землю. За щитом стоял лучник, дополнительно защищенный до колен чешуйчатым панцирем. Менее привилегированным пешим войском были копьеносцы. Они имели круглые щиты, а в качестве главного оружия -- пики и дротики преимущественно с коваными наконечниками из железа. Ассирийские войска располагали также конницей, вооруженной пиками и короткими мечами, и наряду с ней боевыми колесницами. Обитые железом колесницы с двумя дышлами и большими спицевыми колесами запрягали тремя лошадьми. Экипаж состоял из бойца и возницы, причем оба, а также лошади были защищены чешуйчатым панцирем. Лучники, копьеносцы, экипажи боевых колесниц и щитоносцы носили шлемы, часть которых представляла собой остроконечные каски, часть -- шлемы с гребнями. Ассирийцы гордились своим вооружением. Часто можно встретить надписи: "Я презираю его (противника) оружие". Очевидно, ассирийцы первыми в мировой истории начали содержать постоянную армию, а также хорошо оснащенные арсеналы и склады оружия. Царь постоянно заботился о том, чтобы склады были заполнены. Необходимый для изготовления оружия металл получали из Малой Азии, а железо, возможно, от таинственного народа -- кузнецов-халиберов, живших где-то на южном побережье Черного моря. Халиберы добывали не только железо из руд. Они также знали толк в получении стали. Естественно, что эти подневольные народы должны были поставлять железо ассирийскому царю, как это и следует из списков того времени. ...Во втором дворе дворца в Дур-Шаррукине -- резиденции царя Саргона II -- широко расставив ноги, нахмурясь и не скрывая гнева, стоял начальник дворцовой, стражи. Стражники, охраняющие ворота дворца, подвели к нему трех незнакомых мужчин. У них были грязные неухоженные бороды, и начальник невольно потрогал свою, ниспадавшую широкими черными волнами от подбородка и щек и закрывающую почти всю его грудь-- настоящее украшение мужчины. Трое, казалось, не замечали плохого настроения начальника. Он презрительно скривил рот. Наиболее представительный из незнакомцев заговорил: "Царь народов, царь Ассура, повелитель всех четырех сторон света от восхода до заката, прислал нам свое повеление. Мы привезли железо. Его трудно было получить. Запасы у кузнецов невелики, и они потребовали очень много серебра за свое железо. Путь через горы длился много недель". Выражение лица начальника стражи изменилось мгновенно. Это была хорошая новость. Теперь он принесет царю долгожданную приятную весть. Все ждали железа. Дворцовые мастера-оружейники давно уже сообщали о том, что запасы его во дворце иссякли. Арсенал был почти пуст, коротких мечей совсем не было, а наконечников копий и дротиков осталось немного. Да и шлемы были на исходе. В достаточном количестве были лишь железные кинжалы и накладки для щитов. Начальник отвел незнакомцев в открытое со стороны внутреннего двора приемное помещение и вежливым жестом попросил их подождать. Видно было, что бороды купцов, которыми, по-видимому, были эти трое, уже не казались ему столь неухоженными. Начальник было послал стражника к главному дворцовому кузнецу, но вовремя спохватился, вспомнив, что тот принадлежал к выдвинувшейся знати и занимает при дворе высокое положение, и отправился сам с сообщением о прибытии железа. Вскоре он вернулся в сопровождении еще двух мужчин. Вместе с ним шел начальник царского железохранилища, а поодаль следовал другой -- сравнительно молодой человек высокого роста, крепкого телосложения и приятной наружности. На нем был большой кожаный фартук по которому сразу можно было определить, что это кузнец. Начальник стражи втайне сожалел, что он служит не у него. Все военачальники всегда сожалеют, если рослые сильные люди не являются солдатами. Этот вряд ли станет солдатом; ведь несмотря на свою молодость, он слыл лучшим кузнецом при дворце. Несколько дней назад он закончил великолепный чешуйчатый панцирь, для царя. Конечно, такой кузнец для царя слишком ценен, чтобы отдать его начальнику стражи. Торговцев пригласили сдать железо приемщику хранилища, но вначале металл нужно было тщательно проверить. Кузнец и один из торговцев покинули, дворец. Перед воротами стояли ослы и мулы, нагруженные каждый четырьмя-шестью крицами железа. Рабы были заняты разгрузкой. Их подгоняли кричащие надсмотрщики, считавшие, вероятно, что чем громче крик, тем быстрее идет работа. Зендо, так звали молодого кузнеца, осмотрел лежащие на земле крицы. Они походили на продолговатые хлебы с острыми концами. В каждой крице было сквозное отверстие, через которое продевали ремень, чтобы привязать к "грузовому седлу". Взгляд Зендо скользил по сложенным крицам. Наконец, он указал на две, и рабы, повинуясь его знаку, унесли их во дворцовую кузницу. Здесь очень быстро выяснилась причина необычной формы крицы: острые концы легко было отделить для испытания металла на ковкость. От каждой крицы Зендо взял по куску и отковал из них плоские пластины, которые затем после повторного нагрева до ярко-красного цвета соединил кузнечной сваркой. Эту пробу опустили в стоящее посреди кузницы большое каменное корыто. Раздалось громкое шипение. Молодой кузнец и торговец возвратились во второй двор, где их с нетерпением ждали. Главный дворцовый кузнец бросил короткий взгляд на пробу железа. Он сразу определил его высокое качество и удовлетворенно кивнул головой. Начальник железохранилища лично проследил за приемкой железных криц и их размещением на складе. Он даже не подозревал, что пройдет более двух с половиной тысячелетий, прежде чем к этому железу снова прикоснется рука человека. Тем временем главный дворцовый кузнец и начальник дворцовой стражи доложили царю о прибытии и приемке железа. Саргон II имел свою резиденцию севернее Ниневии-- самого крупного города Ассирии, численность населения которого составляла около четверти миллиона человек. Армия рабов, применяя удивительную даже для нас организацию труда, выстроила дворец и город Дур-Шаррукин менее чем за четыре года (с 711 -- по 708 год до н.э.). Это была почти немыслимая работа, если учесть технические возможности того времени, но факт ее подтвержден документально. Дур-Шаррукин раскинулся на территории площадью около 300 га, представлявшей собой почти квадрат с размерами сторон 1780 и 1685 метров. Улицы располагались под прямыми углами друг к другу, были предусмотрены водопроводная и канализационная сети. Фунционирова-ли они хорошо. Во дворце и в большинстве домов действовали вентиляционные системы, которые без преувеличения можно назвать системами искусственного климата. На насыпной платформе возвышалась прямоугольная в плане цитадель, куда входили царский дворец с большим числом помещений (около 200), группировавшихся вокруг асимметрично расположенных открытых внут-* ренних дворов, дворцы знати и др. На врршине более чем сорокаметрового по высоте террасообразного сооружения, так называемого зиккурата, находилось святилище. Все группы сооружений соединялись между собой легко перекрывавшимися переходами. Стены мощного дворцового сооружения были украшены рельефами с изображением эпизодов военных походов Саргона II, придворного быта и других сцен. Парадные арочные ворота-порталы имели по бокам башни, у подножия которых располагались громадные фигуры гениев-хранителей в виде крылатых быков с головой человека. Дур-Шаррукин, окруженный двойной зубчатой городской стеной с восемью укрепленными воротами, являл своими башнями, высоко вздымающимся зиккура-том и царским дворцом окаменевший монумент ассирийской мощи. Когда в 1843--1846гг. французский консул Поль Эмиль Ботта, итальянец по рождению, отличавшийся страстью к кладоискательству и почерком древних грабителей захоронений, раскопал Дур-Шаррукин, мир был потрясен размерами и красотой резиденции Саргона II, ее многочисленными сооружениями, скульптурами, рельефами. После Ботта раскопками в этом районе занималось множество других людей, причем некоторые из них намного успешнее. Среди них следует назвать Виктора Плаке, который, будучи резидентом Моссула при Наполеоне III и пользуясь его личной поддержкой, вел раскопки в развалинах Дур-Шаррукина. Однажды он наткнулся на железохранилище -- помещение длиной в пять, шириной в два с половиной и высотой в полтора метра, заполненное до предела железными крицами. Они имели своеобразную форму и потому Плаке принял их за инструменты, назначения которых он, правда, не мог понять. Отверстие на одном конце крицы, по его представлению, могло бы служить для крепления деревянной ручки, но оно было небольшим, а значит, ручка не могла быть достаточно прочной. Выполнять "инструментом" с такой ручкой какие-либо работы было бы невозможно. Найденное железо Виктор Плаке отправил во Францию, но большая часть его погибла вместе с судном вблизи Сицилии. Лишь несколько криц достигли Парижа, где их и сегодня можно видеть в Лувре, однако очень немногие посетители обращают внимание на непримечательные куски железа. Примерно в то же время, к которому относятся события при дворе Саргона II, в ионической Малой Азии умер Гомер -- величайший поэт в истории человечества. Его имя неразрывно связано с древнегреческим героическим эпосом "Илиадой", в которой описан пятьдеся! один день десятилетней Троянской войны, и "Одиссеей" рассказывающей о долгих годах скитаний и возвращении Одиссея, царя Итаки, на родину. С тех пор как в 1537 году мюнхенский городской писарь Симон Шнайденрайсер перевел "Одиссею" на немецкий язык в прозе, слава Гомера стала быстро расти, и сегодня его считают поэтом древности более великим, чем Вергилий, который долгое время оспаривал у Гомера пальму первенства. С конца XVIII века среди ученых идет полемика, действительно ли автором "Илиады" и "Одиссеи" является один человек или это коллективный труд народных поэтов. Возникла она по "инициативе" Фридриха Августа Вольфа -- профессора университета в Галле и Берлине, который поставил этот "гомеровский вопрос", и стала с тех пор неиссякаемым источником докторских диссертаций. Конечно, ни "гомеровский вопрос", ни "гомеровский хохот" не связаны с железом, но о железе Гомер сказал немало. "Илиада" и "Одиссея" насчитывают двадцать восемь тысяч стихов, написанных гекзаметром. В "Илиаде" железо упоминается двадцать три раза, в "Одиссее" -- двадцать пять, т. е. примерно на каждые пятьсот стихов приходится одно упоминание. Это сравнительно немного, но ведь жил Гомер в самом начале железного века. Воспетая им Троянская война, велась намного раньше, но в обеих поэмах дана широкая картина жизни эпохи, во время которой как раз и произошел переход к широкому применению железа. Начиная с этого раннего периода железного века и вплоть до классической эпохи1, т. е. до V века до новой эры, применение железа непрерывно расширялось. Античное товарное хозяйство бурно развивалось, и в городах-государствах Греции начали чеканить первые монеты из благородных металлов. Настала эпоха денег. Поэт Алкей из Митилини на острове Лесбос сказал еще примерно за 600 лет до н.э.: "Деньги делают человека! Еще никогда бедный не был достойным и благородным". Рынки городов были центрами экономической жизни. Здесь встречались производители сельскохозяйственных продуктов и ремесленники. Наряду с местными изделиями на рынках продавали товары из стран Востока, например шерстяные и льняные ткани для одежды и жилищ, кожу и железные изделия, керамическую посуду и предметы украшения, произведения искусства и т. д. Наиболее ценным товаром были рабы, в основном военнопленные. Продавали рабов в больших городах на специальных рынках, куда их привозили со всех краев Земли. Афинский рынок был особенно богат и мог служить великолепной иллюстрацией к книге по народоведению. Однажды в 421 году до н.э. богатый купец Менипп, направляясь на рынок, встретил своего друга Паполоха, которого давно не видел, так как несколько месяцев провел в Лаурии, инспектируя свои серебряные рудники. Друзья обменялись сердечными приветствиями, и Менипп поделился впечатлениями о своей поездке. Между прочим он сказал: "Арендаторы рудников просили прислать им новых рабов. Пойду посмотрю на рынке". Паполох одобрил его намерение: "Ты очень удачно выбрал время. Сейчас рынок как раз забит рабами, которые только и пригодны для рудников". Паполоху можно было верить, он был, говоря современным языком, ходячим источником информации. К тому же Паполох был далеко не глуп. Он всегда правильно оценивал экономическое положение, и хотя никто не знал, каково истинное состояние Паполоха, все считали его достаточно богатым. Так ли это было, сказать трудно. Свою информацию Паполох выдавал отнюдь не бескорыстно: нужно было соблюдать неписаные правила игры, в противном случае информация оказывалась последней. Менипп знал своего друга и поэтому пригласил его на вечернюю трапезу. В доме Мениппа, как правило, собирались интересные и влиятельные люди, причем не только для того, чтобы вкусно поесть и развлечься, но и для того, чтобы побеседовать и завести полезные знакомства. Паполох вспомнил свое последнее посещение Мениппа и теперь предвкушал тончайшие яства, крепкие вина и умопомрачительных танцовщиц. Он вежливо поблагодарил; Мениппа, предполагая, что, вероятно, тот ждет от него дополнительной информации. Вскоре выяснилось, насколько он был прав в своих предположениях. Менипп рассказал о своей поездке в район горных разработок на юго-востоке Аттики. Более тяжелая работа, чем на рудниках, врядли могла выпасть на долю раба. Деньги, которые на него затрачивал хозяин очень быстро возвращались. Он "выжимал" из него все, что мог, не испытывая при этом угрызений совести. И Менипп был таким. Рабы были "говорящими орудиями", и их жизнь определялась тремя факторами: работой, наказанием и питанием. Конечно, среди рабов были и привилегированные. К ним относились те, кто владел каким-либо ремеслом. Рабы-ремесленники ценились дороже, и из экономических соображений их содержали в лучших условиях. В горном деле применяли железные орудия. Какими бы примитивными не были кайла, кирки, кувалды, клинья, для их изготовления или восстановления нужны были рабы, хоть что-нибудь понимавшие в обработке железа. Но владевшие таким ремеслом рабы ценились намного дороже обычных, и продавали их на рынке не так уж часто. Мениппу нужны были кузнецы, и в этом требовалась помощь Паполоха. Он знал некоего Филомонида, у которого можно было нанять или купить за повышенную цену рабов, знавших ремесла. Филомонид уже в течение многих лет специально готовил таких рабов. Он покупал преимущественно детей, происходивших из Фракии, а затем в его мастерских они проходили обучение ремеслу. Искусству обработки железа ко времени встречи Мениппа и Паполоха в мастерских Филомонида обучалось более трех десятков рабов. Однако поначалу Филомонид и слышать не хотел о сделке с Мениппом, так как хорошо обученные кузнецы требовались Кефалу -- богатейшему человеку и владельцу большой оружейной мастерской. И никто не платил лучше Кефала. Во всяком случае так думал Филомонид. И лишь когда Паполох сообщил ему, что Никий и Спарта вот-вот заключат мир; а ему это было известно из достоверных источников, Филомонид изменил свое решение. Мир со Спартой означал для торговцев оружием уменьшение количества заказов, и Кефалу кузнецы могли не понадобиться. Никий, один из последователей великого Перикла и с 429 года до н. э. один из десяти стратегов Афин, уже долгое время работал над мирным решением конфликта со Спартой. Столкновения между двумя крупнейшими греческими государствами -- так называемая Пелопонесская война -- начались в 431 году до н. э. С окончанием этой войны закончилось и великое время Афин. Но пока до этого было далеко. Лишь в 404 году до н. э. Победная чаша весов склонится в сторону Спарты. Теперь же, в 421 году до н. э., обстоятельства складывались в пользу мирного решения спора. Во всяком случае оба противника, истощенные и обескровленные, нуждались в перемирии. По иронии судьбы помощь Никию в заключении мира оказал Клеон -- его ярый противник в этом вопросе. Стратег Афин и решительный сторонник войны, он рассчитывал нанести спартанцам, предводителем которых был Брасид, окончательное поражение. Решающая битва произошла в 422 году до н. э. в прибрежной области Фракии близ города Амфиполь. Спартанцы победили, но оба предводителя -- Клеон и Брасид -- остались на поле боя. Таким образом, главное препятствие на пути мирных устремлений Никия исчезло. Сыграли свою роль также усталость от войны и истощение ресурсов обеих сторон. Спустя несколько дней после беседы между Менип-пом, Паполохом и Филомонидом был заключен так называемый никийский мир. Аристофан, современник той эпохи, в своей комедии "Мир" весьма выразительно рисует события. Весть о долгожданном мире приносит афинский крестьянин Трипай. Все ликуют, и лишь оружейники не радуются. Для них мир -- одни убытки, а для некоторых и разорение. При всей художественной вольности, которую допускает Аристофан, картина весьма достоверная. Нам она интересна постольку, поскольку относится к железу. Все было именно так или почти так. Изготовление оружия было единственным организованным производством в крупных античных городах-государствах. В некоторых оружейных мастерских было занято более ста наемных рабочих и рабов, тогда как в других металлообрабатывающих мастерских насчитывалось в общей сложности не более двадцати. Войны велись практически постоянно, поэтому производство оружия почти не знало спадов. Тем не менее кратковременные периоды мира и заключения мирных договоров неблагоприятно сказывались на развитии оружейного дела, поскольку владельцы мастерских лишались массовых заказов. Филомонид, ставший более сговорчивым в преддверии перемирия, пригласил Мениппа в свои мастерские, находившиеся к северу от Афин. Там он увидит его рабов и, если захочет, сможет купить эти "говорящие орудия". И вот они уже в просторном помещении кузницы, С одной стороны оно полностью открыто, и поэтому в нем много света. Оборудование --две печи типа шахтных и несколько открытых кузнечных горнов. В центре на деревянной колоде -- большая наковальня, по сторонам -- наковальни поменьше. Всюду видны кузнечные мехи. Это напомнило Мениппу гомеровское описание мастерской бога огня и покровителя кузнечного ремесла Гефеста: "...к мехам приступил он. Все на огонь обратил их и действовать дал повеленье. Рядом в отверстья горнильные двадцать мехов, задыхали, Разным из дул их дыша раздувающим пламень дыханьем, Иль порывным, служа поспешавшему, или спокойным, Смотря на волю творца и на нужду творимого дела" В кузнице было не менее десяти человек: Внимание Мениппа привлекли трое мужчин, работавших у большой наковальни. Собственно работали двое, а третий стоял рядом и рукой подавал знаки. Когда он приподнимал руку, большой кузнечный молот взлетал вверх, описывал полукруг и опускался на докрасна раскаленное железо, которое клещами удерживал один из работавших. Движения ритмично повторялись и наблюдателя постепенно захватывал этот своеобразный "танец" людей и огня. Игра мышц обнаженного покрытого потом кузнеца свидетельствовала о большом физическом напряжении. Кузнец был на редкость привлекательным юношей, вовсе не похожий на безобразного и хромого Гефеста. Скорее его можно было сравнить с Аполлоном -- богом Солнца. К посетителям подошел старший по мастерской. Он ничем не отличался от остальных. Такое же обнаженное тело, если не считать кожаного фартука, такой же, как и у других, остроконечный кожаный колпак, называемый пилосом. Менипп спросил, что куют на большой наковальне. Будь мы на его месте, ответ "ключ" наверняка удивил бы нас, но это было действительно так. Античные замки запирали снаружи натяжением ремня. Чтобы открыть запор, т. е. отодвинуть задвижку, в соответствующее отверстие вставляли ключ, который представлял собой точно входящий в гнездо рычаг. Поскольку запор был надежным только в том случае, если сидел в пазах очень жестко, то открыть его можно было, лишь приложив значительное усилие. Следовательно, эффективность рычага должна была быть очень большой. Отсюда и размеры ключей: как правило, они были длиной не менее полуметра. По знаку Филомонида старший по мастерской удалился и через некоторое время подвел к ним трех молодых рабов. Все они еще юношами были куплены во Фракии. "Теперь они хорошо знают кузнечное ремесло", -- сказал старший. В подтверждение он показал изготовленные ими изделия -- серпы, ножи, лемехи, тяпки, ключи и др. Менипп понял, что мастера ему подходят, он согласиться сразу не решился -- мешала мысль о цене. Он знал, что Никий -- тот самый Никий, который заключил договор со Спартой, заплатил Филомониду целый талант только за одного.раба. Это шесть тысяч драхм, т. е. почти в сто раз больше, чем стоит обычный раб. Правда, речь шла о мастеру "для серебряных рудников стратега Афин, т. е. мастере, способности и высокая/квалификация которого оправдывали такое вложение "капитала". Сегодня такого мастера мы, вероятно, назвали бы горным инженером. Менипп с облегчением вздохнул, когда Филомонид назвал цену: 1200 драхм за всех троих. Это немало, но Менипп ждал большей суммы: за последние годы многое подорожало. Он быстро согласился. Затем они с Филомонидом договорились о сроках отправки рабов, и ко взаимному удовольствию сделка была окончательно завершена. "Затраты должны себя быстро оправдать,-- думал Менипп. -- Прибыль от серебряных рудников снова пойдет вверх". Вечером они отпраздновали сделку в доме гетеры Кинелопы; платил, разумеется, Менипп. Все остались довольны, даже он, хотя кошелек его сильно похудел. Спустя восемь дней Менипп покинул Афины. Его целью была Лаурия, и он надеялся прибыть туда через два-три дня. Рабы были доставлены Поликреонидом. Менипп доверял ему. Надсмотрщик за рабами в доме Мениппа, он, хотя и сам был рабом, пользовался авторитетом и уважением. Поликреонида устраивало такое положение, и он свысока взирал на своих "подчиненных". Четыре мускулистых носильщика старались идти в ногу, чтобы не раскачивались носилки, иначе не миновать гнева Мениппа. Это было непросто: дорога неровная, каменистая с выбоинами -- тропа, а не дорога. Группа с носилками двигалась впереди живописного каравана из людей и животных. Несколько тележек, запряженных ослами, добрая дюжина навьюченных тюками ослов и вдвое больше слуг, погонщиков и другого люда растянулись в длинную цепь. Телохранители Мениппа шли впереди этой цепи и замыкали ее; если дорога позволяла, то несколько хорошо вооруженных воинов устремлялись далеко вперед или прочесывали окрестности. Времена были тревожные и нападения были делом обычным. Как правило, нападали грабители, которыми становились беглые рабы. Мениппа предостерегали, советовали несколько дней подождать с выходом. В южные области Аттики должен был отправиться крупный торговый караван в сопровождении нескольких сот человек. Менипп не придал значения предостережениям. Солнце близилось к закату, и люди уже присматривали место для ночлега, когда из-за скал, из кустов, с деревьев полетели стрелы. Сразу было убито несколько охранников. Стрела попала в одного из носильщиков. Носилки упали и перевернулись. Менипп попытался встать на ноги, к нему на помощь поспешил Поликрео-нид, но он не успел защитить своего господина: копье разбойника настигло его раньше. Мгновением позже участь раба разделил и хозяин. В живых нападавшие оставили только трех купленных Мениппом рабов. Вместо орудий для горных работ они начали ковать оружие для разбойников. Ранний железный век в Центральной и Западной Европе получил название "гальштатский" по месту основных находок материальных свидетельств этого периода и продолжался с VIII по V век до н.э. С этого времени начинается собственно железный век, практически его расцвет, когда железо в Европе стало важнейшим и наиболее распространенным металлом, применяемым в хозяйственной и военной деятельности человека. Это период с V до конца I в. до н.э., называемый по месту основных находок (Швейцария) "латенским". В скандинавских странах принято распространять понятие "железный век" и на первое тысячелетие нашей эры, включая в него период господства викингов, который закончился в XI веке. Латинская культура связана с племенами кельтов. Этот народ достиг больших успехов в развитии металлургии железа, о чем. свидетельствуют их намного более совершенные металлургические печи. Доказано, что кельты применяли уже печи типа шахтных и дутьевые мехи, т.е. кричные горны. Кельты создали новые технологические процессы обработки железа. Так, они научились оснащать железные инструменты (топоры, лемехи, мечи и ножи) стальными лезвиями, применяли закалку и отпуск, изготовляли медицинские инструменты, владели насечкой, т.е. украшением железных изделий благородными металлами, а также другими способами обработки поверхности. У кельтов получению железа и его обработке научились римляне и германцы. В течение многих столетий созданные кельтами способы оставались неизменными, поэтому кельтские металлурги и кузнецы были непревзойденными учителями. Викинги в X веке получали железо из руд точно так же, как пятнадцатью веками ранее это делали кельты. Тем не менее дальнейшее развитие способов обработки железа все же происходило. Викинги усовершенствовали изготовление железных болтов и гвоздей для своих судов. Очевидно, им принадлежит также приоритет в изобретении волочильного процесса (поручение проволоки) и в изготовлении проволочных сеток. ЖЕЛЕЗО ПОБЕЖДАЕТ БРОНЗУ Германцы посещают кельтское поселение, чтобы приобрести железные инструменты и железное оружие. -- Необычный способ получения стали у кельтов. -- Захоронение урны с прахом умершего кузнеца под наковальней в кузнице. -- О качестве железных дротиков, изготовлявшихся в римских оружейных мастерских в Англии. -- Викинги считают косы и лемехи со стальными лезвиями предметом торговли наряду с судовыми гвоздями и мечами со стальными лезвиями. -- Из Англии и Исландии викинги добрались до Гренландии и Северной Америки, при этом искусство получения и обработки железа не было утрачено. Стояла поздняя осень. Низкие облака и туман скрывали солнце, утренний рассвет с трудом оттеснял темноту. Было сыро. Земля размокла, на оголенных деревьях и кустарниках серебрились капли воды. Небольшая группа людей медленно продвигалась вперед: под ногами было скользко. Много сил уходило на обход заболоченных мест и непроходимых зарослей. Начавшийся дождь со снегом еще более замедлил движение отряда. По знаку предводителя люди остановились и прислушались. Они знали, что необходима особая осторожность-- ведь здесь жил уже другой народ. Его богами были не Вотан, Доннар и Циу, не почитали они и богиню плодородия Фрею. В священных дубовых рощах их жрецы -- друиды -- получали вещие указания других богов. В жертву им приносили белых быков, а трем богам -- Езусу, Тойтаусу и Татанису -- людей. Жертву Татанису сжигали, жертву Тойтатусу удушали, засунув его головой вниз в жертвенный горшок, а жертвы Езусу вешали на деревьях, преимущественно на дубах. Богов было очень много. У каждого вида деревьев и животных был свой бог. Обожествляли и некоторых животных. Больше всего почитали кабана. Не все боги были одинаково могущественны, но все они имели свое предназначение. Простому человеку не под силу было разобраться в сложном переплетении влияния божеств. Это было доступно только друидам. Жрецы толковали волю богов и передавали людям их повеления. Такое посредничество привело к тому, что постепенно друиды стали властителями племени, их влияние на общественную и хозяйственную деятельность было практически неограниченным. Небольшой отряд, оказавшийся за пределами своей территории, принадлежал племени гермундуров. С кельтским народом гермундуры жили мирно. На протяжении многих поколений между германцами и кельтами происходил обмен товарами. Некоторыми ремеслами кельты владели лучше, чем германцы. В обработке земли они достигли больших успехов, так как уже давно применяли железные плуги и другой инвентарь. Помимо инвентаря для обработки земли, кельтские кузнецы изготавливали железное оружие. Они владели искусством соединения мягкого железа с твердой сталью, знали толк в закалке и отпуске стали, мастерски украшали мечи, щиты и шлемы методами травления, чеканки и насечки. Неудивительно поэтому, что изделия кельтских кузнецов высоко ценились не только германцами, но и римлянами. Маленький отряд германцев отправился в путь, чтобы приобрести оружие. По заданию старейшины рода они должны были посетить кельтское поселение и договориться об обмене товарами. Поскольку миссия отряда была мирной, люди были вооружены лишь копьями с широкими железными наконечниками -- любимым оружием германцев -- и короткими односторонними железными мечами. Безоружными в то время передвигаться было нельзя, тем более на большие расстояния: множество опасностей, в том числе вооруженные нападания, подстерегали людей. А кроме того, оружие было символом свободного человека. Тем временем тропа все круче и круче поднималась вверх и люди все чаще скользили и падали. Поселение было уже близко, и германцам казалось странным, что они не встречают дозора. Поглощенные преодолением очередного крутого участка пути они не заметили, как оказались в кольце хорошо вооруженных воинов. Это были кельты. Германцы опустили острия своих копий к земле и подняли свободные руки ладонями вперед. Их предводитель, молодой человек с широкой повязкой на голове, выступил вперед и обратился к предводителю отряда кельтов. Тот дал знак, и кельты сомкнули круг. Ситуация казалась более угрожающей, чем была таковой в действительности. Осложнений между гермундурами и кельтами в этом районе давно уже не было. Места расселения германцев отделялись от территории кельтов широким поясом непроходимого первобытного леса. Племена имели разные заботы и разных врагов: для кельтов это были римляне, для гермундуров -- хатты (другое германское племя). Кельты приказали германцам следовать за ними. Крутая тропа вскоре привела к укрепленному входу, своего рода воротам, к которым слева и справа примыкали защитные стены. Это был внешний кольцевой вал, окружавший большое кельтское поселение на вершине горы. Четыре раза по сто шагов насчитал Ирмин, молодой предводитель германцев, прежде чем они достигли следующего укрепленного прохода -- ворот через средний кольцевой вал. И вот они стоят перед последним укрепленным входом. Мощные деревянные столбы, глубоко врытые в землю, поддерживают башенные ворота. За ними широкая улица, огражденная высокими стенами, позади которых земляная насыпь. Непрошенным гостям трудно проникнуть сюда. Ирмин видел над стенами боевые шлемы кельтских воинов. Им было бы просто поразить врагов метательным оружием. Стены высотой не менее чем в два человеческих роста были выложены из каменных блоков и валунов. Германцы прошли через ворота и оказались в селении. Наклонная земляная насыпь у каменной стены, о которой мы уже говорили, позволяла легко взбегать на нее жителям для оказания помощи воинам в случае нападения врагов. Дорога от ворот была вымощена камнями и бревнами, и вела к домам, выстроившимся в длинный ряд. Между домами сновали люди. Мужчины, казалось, не замечали чужих, но женщины и дети не скрывали своего любопытства. Впрбчем, любопытство охватило и германцев. То, что они увидели, привело их в изумление, но они ничем не выдали себя, будучи истинными мужчинами. Низкие деревянные дома фасадом били обращены к улице и у большинства из них отсутствовала передняя стена -- помещение было открыто с одной стороны. Во всех домах горели очаги. Дым частично выходил через отверстие в крыше, а в основном тянулся через открытую стену. Туман прижимал дым к земле и он стлался между домами. Улица была достаточно широкой. По ней могла проехать повозка, но жешеходам в этом случае приходилось потесниться; они прижимались к стенам домов или входили в них. Ирмин и его отряд вздохнули свободнее, когда достигли конца улицы, завершавшейся просторной площадью. Теперь они увидели дома, располагавшиеся в другом порядке. Это были как бы усадьбы, огражденные крепкими заборами. За оградой находились постройки, похожие на хлева и амбары. Отряд Ирмина отвели в одну из таких усадеб, знаками приказали завтра быть в полной готовности и оставили одних. Вначале германцы раздули огонь, тлевший в очаге. В помещении стало теплее; согретые и защищенные от дождя люди почувствовали себя увереннее. Похоже, что их миссия закончится успешно. Один из сопровождавших их младших кельтских вождей сказал, что завтра они предстанут перед "мудрейшим", которому и изложат свою просьбу. Поселение кельтов, в котором, находился отряд гермундуров, представляло собой оппидум, что в переводе с латинского означает "укрепленное поселение". Такие поселения были типичны для кельтов и соответствовали их экономическому развитию. Здесь успешно развивалось простое товарное производство. Кельтские оппидумы, однако, не только были центрами по производству различных изделий, но во многих случаях служили перевалочными пунктами, особенно при благоприятном географическом положении. Необходимо отметить и военное значение оппидумов; они служили убежищем для окрестного населения во время военных действий, а также местом сбора вооруженных отрядов. Позднее такие поселения превратились в города-крепости и торгово-ремесленные центры (Бибракта, Герговия, Алезия, Страдони-цеидр.). В постоянных контактах с другими народами росла экономическая мощь оппидумов. По примеру римлян кельты ввели денежное обращение, и постепенно сами начали чеканить монеты из благородных металлов. Основной социальной ячейкой кельтов были паги -- территориальные округа кровнородственных общин. Как уже говорилось, большим влиянием у кельтов пользовались друиды -- жрецы, в руках которых были сосредоточены отправление религиозного культа, высшая судебная власть и образование. Племена кельтов находились на разных ступенях разложения общинно-родового строя. Традиции родо-племенной организации у одних племен были более сильными, у других более слабыми. Однако уже появились первые признаки зарождения классового общества. Наряду с могуществом друидов росло могущество знати. Оба сословия дополнял" друг друга, Вполне вероятно, что ученики и последователи друидов происходили из наиболее знатных семей общины. Скот и земля оставались еще в коллективном пользовании, а добыча руды и других сырьевых материалов уже перешла в руки знати и друидов. Владея источниками сырья и частью продуктов производства, друиды фактически создали для себя хорошую экономическую базу. Отношения с римлянами у кельтов были неустойчивы. Между ними то шла оживленная торговля, то вспыхивали войны, которые относятся к наиболее кровопролитным в римской истории. То же можно сказать и об отношениях между римлянами и германскими племенами. В 390 году до н. э. кельтские племена хлынули на Аппенинский полуостров и разгромили противостоящие им римские войска на реке Аллия, левом притоке Тибра, в 40 километрах севернее Рима. Произошло это 18 июля. По другим данным, битва была в 287 году. Во всяком случае после разгрома сорокатысячной армии римлян кельты заняли и разграбили Рим. В руках римлян оставался лишь Капитолий -- один из семи холмов, на которых был расположен Древний Рим, и Капитолийский храм. Ночное нападение кельтов на Капитолийский храм было отбито. Как гласит легенда, защитников вовремя разбудили святые гуси Юноны, которых потревожили нападавшие. Кельты ушли из Рима, взяв большой выкуп -- тысячу фунтов золота. Говорят, что при взвешивании золота вождь кельтов Бреннус положил на чашу весов с гирями и свой железный меч. Римляне запричитали: "Горе побежденным", но это вызвало лишь смех у победителя. Кельты не были единым народом. Между их племенами часто вспыхивали кровопролитные войны, прямо или косвенно инспирированные римлянами, которые пользовались принципом "разделяй и властвуй". В союзе с германскими племенами кельты воевали друг с другом или в союзе с римлянами -- против германских племен, но всегда это бывало так, как того хотели римляне. В экономической жизни кельтов основную роль играли земледелие, скотоводство и производство металлов, прежде всего железа. Земледельцы и кузнецы были основными производителями товаров в поселениях кельтов. Многие о.щшдумы возникали там, где была железная руда. Доведенное до высокой степени мастерства кузнечное ремесло кельтов принесло им известность далеко за пределами мест их обитания. Кузнецы у кельтов были одновременно и горняками, и металлургами. Они искали и добывали руду, выплавляли железо и сами затем изготавливали металлический инвентарь и оружие. Постепенно произошли разделение труда и его специализация, что не только привело к резкому подъему производительности, но и позволило намного улучшить качество изделий. Оппидум, в который пришли Ирмин и его люди, хотя и не пользовался такой славой металлургического центра, как оппидум в Норикуме, но тем не менее производимое здесь железо было превосходным. Изготовленные из него инвентарь и оружие пользовались большим спросом у соседних народов, в том числе и у гермундуров. Железную руду добывали в непосредственной близости к внешнему кольцевому валу. Многочисленные штольни вели внутрь горы. Горны для переработки руды находились внутри первого кольцевого вала и располагались в два ряда. Кроме них, были и другие печи; их можно было видеть отдельно стоящими в различных местах оппидума вплоть до внутреннего кольцевого вала. В это время года, в преддверии зимы, горные выработки и печи имели заброшенный вид. Работы велись лишь у некоторых из них. На следующий день после прибытия Ирмина пригласили к'одному из друидов, и он отправился к нему в сопровождении посланца. Тем временем люди Ирмина пошли к плавильным печам -- их заинтересовала работа этих крупных сооружений. По высоте печи достигали почти человеческого роста и уходили в землю на глубину, примерно равную высоте горна. Это было хорошо видно, так как у большинства печей отсутствовала передняя стенка. Один из кузнецов объяснил им процесс получения крицы. Вначале заполняли нижнюю часть шахты печи древесным углем, затем в три слоя закладывали железную руду, перемежая ее древесным углем. Кузнец показал несколько отверстий в стенке печи над самой площадкой и кожаные мехи, мундштуки которых были вставлены в эти отверстия. Объяснив действие мехов, он сказал, что при вдувании воздуха уголь в печи разгорается, а следовательно, повышается температура и железо начинает плавиться, стекая в нижнюю часть горна, так как оно тяжелее других компонентов, входящих в состав шихты. По мере остывания меняется состав жидкого железа и оно становится все более вязким. Кроме того, попутно железо захватывает частички шлака. После того как прогорает весь уголь и переплавляется руда, получается пропитанный шлаком кусок железа размером с две человеческие головы, так называемая крица. Люди с большим интересом выслушали кузнеца. Дома и мастерские ремесленников, занимавшихся одним ремеслом, в оппидуме располагались тесными группами. Практически существовали улицы отдельных ремесел, как это было позднее в средневековых городах. Так горшечники жили отдельно от кузнецов, а те в свою очередь отдельно от "бронзолитейщиков и т. д. Громкий непрерывный звон наковален привлек гермундуров, и они направились а кузнечный ряд; С любопытством и некоторой опаской они вошли в одну из кузниц, где мощно гудели два больших кузнечных горна, непрерывно раздуваемых большими мехами. Вокруг было множество различных инструментов: большие, Средние и малые кузнечные молоты, клещи самых различных форм и размеров, зубила, напильники. В твердом утрамбованном полу мастерской в нескольких углублениях располагались массивные поднаковальни. Работали два кузнеца, один клещами вытащил ив огня горящий светло-соломенного цвета кусок железа и уложил его на одну из наковален. Другой начал равномерно и сильно бить по железу молотом. Бесформенный кусок его быстро становился шире, тоньше и длиннее. Трудно было, определить, какое изделие хотели получить кузнецы, но и непосвященному было ясно, что каждый удар молота был точно рассчитан. Остывший кусок теперь уже плоского железа кузнец снова сунул в огонь, а его помощник сильными движениями несколько раз качнул мехи. При этом не было сказано ни единого слова -- достаточно было движения руки или кивка головой. У входа в мастерскую лежали мотыги, лопаты, лемехи. Очевидно, здесь изготовляли только эти изделия. В другой мастерской ковали топоры и кайла. Гермундуры с восхищением отметили, что лезвие топора отличается исключительной остротой. По предположению одного из кузнецов они испробовали только что изготовленный топор и тот глубоко вошел в ствол дерева. Это было удивительно. Тело топора было железным, а лезвие стальным. Таким "осталиванием" железных режущих инструментов и оружия кельтские кузнецы владели в совершенстве. Широко известны знаменитые кельтские длинные мечи, у которых на мягкий железный стержень наварены стальные лезвия. Это было страшное оружие того времени. Печная или кузнечная сварка была процессом, обычным для кельтских кузнецов. Сталь для "осталивания" инструментов и оружие кельты получали науглероживанием железа в огне древесного угля. Был еще один весьма своеобразный метод получения стали. О нем сообщает древнегреческий историк Диодор Сицилийский из Асириона, автор "Исторической библиотеки" в 40 книгах, из которых до нас дошли 1--5-я и 11--'20-я. В этом труде изложена история Древнего .Востока, Греции, эллинистических государств и Рима от легендарных времен до середины I в. до новой эры. Среди прочего Диодор Сицилийский описывает и совершенно необычный получения стали иберийскими кельтами: "Они закапывали кованые железные пластины в землю и держали их там до тех пор, пока ржавчина не съедала все слабые части. Из оставшихся более прочных частей они затем, ковали свои превосходные мечи и другое оружие. Изготовленное; таким образом оружие разрезает все что ему попадется. Дело в том, что полученная в сыродутном горне железная крица была очень неоднородна по химическому составу. Она состояла из смеси железа и стали, и даже после тщательной проковки участки с низким содержанием углерода перемежались с участками с высоким его содержанием. Такая неоднородность была причиной неравномерной коррозии, так как во влажной земле участки с низким содержанием углерода окисляются намного быстрее. После длительного пребывания в земле мягкие участки крицы разрушались и оставалась сталь. Всего несколько десятилетий назад в районах расселения кельтов и древних германцев, занимавшихся кузнечным ремеслом, крестьяне находили во время пахоты разъеденные ржавчиной боевые топоры и длинные мечи. Сохранившийся металл представлял собой превосходную по своим качествам сталь. К большому сожалению, такие находки чаще оказывались на наковальнях местных деревенских кузниц, чем в краеведческих музеях или в исследовательских лабораториях, и из них изготавливали топоры или ножи, качество которых было, конечно, намного выше качества наших обычных топоров и ножей. Этот дорогой и длительный процесс получения стали кельтские кузнецы использовали только в редких случаях, когда надо было изготовить оружие особо высокого качества. С большой долей вероятности можно предположить, что упоминаемое в легендах и сказаниях чудо-оружие имеет вполне реальный прототип -- мечи из стали, полученной таким трудоемким способом. Сколько терпения и труда, умения и выдержки требовало изготовление железных мечей со стальными лезвиями! Кузнецы-оружейники были истинными мастерами и художниками, ведь в руках у них были только обыкновенный молот и клещи. Конечно, кузнецы того времени ковали не только чудо мечи, переходившие от отца к сыну и составлявшие наиболее высоко ценимое имущество свободного человека. Мастерские выпускали и "массовую" продукцию -- мечи, которые гнулись в бою и вынуждали воинов прерывать его, чтобы выправить оружие. Особо ценные мечи не были предметом торговли. Их дарили князьям и королям, они составляли на протяжении многих поколений фамильное достояние. Воины считали такие мечи богатой добычей. Обычное железное оружие, хотя и было качеством пониже, но обладание им все же было почетным, ибо только свободный человек мог носить меч и копье. Предводителем небольшого отряда гермундуров, находившегося в оппидуме, был Ирмин, второй сын князя Бодана, стоявшего во главе части этого племени. На улице, сопровождаемый знатными кельтами, Ирмин встретился со своими людьми. Ему повезло: переговоры с "мудрейшим" прошли успешно, так как тот давно знал Бодана. Когда-то к обоюдному удовлетворению они урегулировали длительный спор из-за охотничьих угодий-- спор, который вызывал непрерывные мелкие стычки и мог привести к большой войне между кельтами и гермундурами. Это не устраивало ни одну из сторон. Гермундуры испытывали непрерывное давление со стороны хаттов -- тоже германского племени. Хатты надвигались с северо-запада, тесня и разоряя поселения гермундуров. Борьба с хаттами требовала много сил, и мир с кельтами имел особо важное значение. Кроме того, для обороны требовалось железное оружие, а его они выменивали у кельтов. У гермундуров, правда, были свои кузнецы, но качество кельтских мечей, копий, щитов, боевых топоров, шлемов было намного выше. Ирмин продемонстрировал подарок "мудрейшего"-- двусторонний меч с блестящим лезвием и украшенной янтарем рукояткой. Это был поистине княжеский подарок. Без сомнения трудный поход отряда удался. Они принесут хорошую весть -- поставки новых партий оружия начнутся в ближайшее время. Люди Ирмина собрались было отправиться в отведенный им дом, чтобы узнать о подробностях переговоров с "мудрейшим", но внезапно заметили приближавшуюся к ним необычную процессию. Впереди шли друиды, а за ними медленно двигалась колонна людей. В середине колонны на деревянных носилках несли большую закрытую урну. Процессия повернула к одному из домов. Это была кузница, но никто в ней не работал, огонь здесь не горел, молоты, клещи, зубила были убраны. Пришедшие вывернули наковальню в центре кузницы, расширили и углубили яму. Никто не проронил ни слова, неподвижно стояли друиды. Когда работа была закончена, несколько человек по знаку старшего из жрецов подняли урну и опустили ее в яму, которую медленно забросали землей, утрамбовали и накрыли большой каменной плитой. Наковальню опрокинули и разбили на куски. Как узнал потом Ирмин, в урне был прах умершего кузнеца. По обычаю кельтов урну с прахом мастера закапывали в кузнице, где он работал, чтобы дух его не уходил, а мастерство передавалось живущим. Меч, подаренный Ирмину, был последней работой мастера. На следующий день отряд гермундуров покинул оппидум. Погода немного улучшилась, туман рассеялся, хотя солнце и не показывалось. Люди двинулись в обратный путь. Настроение было приподнятое. Подходя к воротам внешнего кольцевого вала, они увидели, что работает больше печей, чем накануне. На тачках подвозили уголь и руду, из одной печи извлекали крицу, на других печах усиленно раздували мехи. Уровень металлургии железа у кельтов, применяемые ими способы получения железа и стали, а также обработки железных изделий хозяйственного и военного назначения, высокая профессиональная выучка и искусство украшения железных изделий оставались непревзойденными на протяжении целого тысячелетия, вплоть до средних веков. Об уровне развития металлургии железа у кельтов свидетельствуют устройства и приспособления для выплавки и обработки железа, обнаруженные при раскопках в современной Швейцарии. Эта культура получила название латенской1 (по месту раскопок и находок). Обычные для начала железного века сыродутные горны представляли собой простые углубления -- ямы, вырытые на склонах гор, чтобы можно было использовать естественные потоки воздуха (так называемая тяга). Позднее были созданы дутьевые мехи. Производительность сыродутных горнов сразу возросла. Но в V в. до н. э. у кельтов появились невысокие печи типа шахтных, которые позднее превратились в "кусковые", или "волчьи", названные так потому, что получавшуюся в них крицу именовали "куском", или "волком"2. Нельзя думать, однако, что на смену ставшим тогда традиционными сыродутным горнам сразу пришли более производительные печи. Скорее всего те и другие долгое время сосуществовали. Соседи кельтов -- римляне и германцы -- переняли уних искусство получения, и обработкм. Этот период называют также поздним, или вторым железным веком (400 год до н.э. -- начало н.э.). Ранним или первым, железным/веком (900--400 годы до н. э.) называют период, именуемый в Центральной и Западной Европе "гальштадским". В нашей литературе такие печи называют кричный горн". В отличие от сыродутного горна на нем выплавляли, просто более крупные куски крицы. Позднее усовершенствованный кричный горн начали использовать для получения стали рафинированием. Как свидетельствует история металлургии, это были способные ученики, так как очень скоро превзошли своих учителей. К началу новой эры Римская империя простиралась от Евфрата до Дуная и от Северной Африки до берегов Альбиона. Под управлением Рима находились территории нынешних Франции и Испании, а также Египта и Англии. Понятно, что управлять такой гигантской империей на протяжении длительного времени можно было лишь обладая не тольке силой, но и большим умением. Бывали времена, когда Рим находился на грани полной катастрофы, но опасностей удавалось избежать, а из поражений извлекались победы. Однажды кельты захватили Рим, и их предводитель Картаго сделал все, чтобы сломить его могущество. Но этого не случилось. И каждый раз, когда Рим избегал уничтожения, могущество его возрастало. В 55--54.годах до н. э. Цезарь предпринял две экспедиции к туманному Альбиону, но ему не удалось захватить страну. Британия стада римской провинцией лишь во время правлелия Клавдия. Это случилось в 43 году н. э., правда, борьба не закончилась сразу. Племя икеров под предводительством королевы Боадицыи восстало против римлян. Вначале восставшим сопутствовал успех, но это продолжалось недолго. Закаленные в боях римские легионы под командованием Сетония Паулио разгромили икеров, захватив все их укрепления, в том числе Лондиний -- нынешний Лондон. В 62 году н.э. в безвыходном положении королева Боадиция покончила с собой. Император Адриан несколько десятилетий спустя распорядился для защиты подвластных Риму областей Британии построить оборонительный вал поперек всего острова -- от Карлайла до Ньюкасла. Подобный вал был в Центральной Европе и защищал римлян от набегов германцев. В Британии недругами римлян были скотты -- предшественники современных шотландцев. Вал имел 17 укрепленных замков, в которых размещались гарнизоны, и 80 укрепленных ворот. Многочисленные войска надо было кормить, одевать и снабжать вооружением. Это требовало организации соответствующих производств. Важнейшими были мастерские при императорских арсеналах. Такие "оружейные фабрики" работали на всей громадной территории Римской империи. Многие из них пользовались широкой известностью благодаря высокому качеству получаемых изделий. В частности, Конкордия и Лука в Италии славились коваными стрелами и мечами, а Билбис, Туриассо и Толедо в Испании -- всевозможными лезвиями. Когда в 120 году император Гадриан со своим шестым легионом прибыл в Британию, то немедленно распорядился соорудить оружейную мастерскую. Лагерь разбили в Аква Салис. Место оказалось хорошим во многих отношениях. В частности, горячие источники были использованы для сооружения римских бань, что облегчило пребывание легионеров вдали от дома. До сих пор отдыхающие на английском курорте Бат, что к юго-востоку от Бристоля, могут видеть эти бани. Лагерь в Аква Салис не был временным. Его построили по типу римских укрепленных замков и военных лагерей, т. е. в виде города с симметрично расположенными улицами. Лагерь был огражден мощными стенами и бойницами. В каждой из четырех стен находились ворота. Две главные улицы, пересекавшиеся в центре, соединяли эти ворота, укрепленные дополнительно над-вратными башнями и бастионами. Перед стеной был выкопан двойной ров, через который у ворот были переброшены подъемные мосты. Адриан поступил мудро, отдав распоряжение о строительстве в Британии оружейной фабрики. Аква Салис был окружен горами, богатыми железной рудой, и лесами, богатыми древесиной. Приказ Адриана был выполнен очень быстро. Железо выплавляли в сыродутных горнах и по специально построенной дороге доставляли на оружейную фабрику, где были мастерские по ремонту военного снаряжения и мастерские по производству нового оружия. Здесь изготавливали пращи и щиты, стрелы и метательное оружие. Чрезвычайно высоким качеством отличались копья, имевшие особую конструкцию и называвшиеся "пилумы". Это метательное оружие состояло из древка и железного стержня, сужающегося по направлению к стальному острию., Длина копья доходила до двух метров. Хастати, воины первой линии боевого порядка, во время битвы носили по два таких копья. Мастерской, где изготовляли пилумы, руководил Квинт Петроний. Один из центурионов -- некто Шпурий Метелл -- распекал его. Держа в руке железный стержень от пилума, он утверждал, что этот стержень никуда не годится. "Посмотри на этот обрубок! Он слишком короток и тонок, -- возбужденно говорил центурион. -- Поэтому он и не удержался на древке. Таким оружием даже моего домашнего осла не одолеешь!" Шпурий Метелл ждал ответа, но Петроний был спокоен. Возбуждение Метелла можно было понять -- от качества оружия зависел исход боя. Перед началом рукопашной схватки хастати бросали копья навстречу противнику. При этом они не стремились попасть в незащищенные части тела, а целились в щит, который у врагов римлян, как правило, состоял из деревянного каркаса, обтянутого кожей, или из плетеных ивовых прутьев. Только центральная часть щита имела железную накладку. Брошенное с большой силой копье вонзалось в щит и прочно застревало в нем. Вытащить его было очень непросто, а во время боя и того сложнее. Тяжелое длинное древко оттягивало руку щитоносца вниз вместе со щитом. Кроме того, тонкий железный стержень копья под тяжестью древка изгибался вниз, а древко упиралось своим концом в землю, затрудняя продвижение щитоносца вперед. Враг становился беззащитным, и римляне уничтожали его мечом. Таким образом, пилум, несмотря на свою кажущуюся простоту, был весьма эффективным оружием. Его изготовление требовало большего мастерства. Железный стержень должен был глубоко входить в древко. Место перехода от дерева к железу защищали скрепляющей муфтой. Железный стержень отковывали достаточно тонким, чтобы он пружинил, в противном случае стержень не изгибался бы под тяжестью древка. Со стальным наконечником стержень был соединен кузнечной сваркой. Таким образом, два места пилума при его изготовлении требовали особого умения мастера: это места соединения древка со стержнем и стержня с наконечником. Центурион молчал, тяжело дыша и гневно сверкая глазами. Казалось, он был готов на все. Квинт Петроний взял у него железный стержень со стальным острием, молча осмотрел его и усмехнулся. Усмешка Петрония взбесила центуриона: "Императору покажу это. Он накажет тебя по заслугам и не только за плохое оружие, но и за издевательство над воином!". Квинт Петроний оставил бушевавшего центуриона и скрылся в боковом помещении мастерской. Здесь лежало несколько сот копий и столько же не соединенных с древками железа стержней без наконечников. Подозвав одного из кузнецов, Петроний велел показать все еще кричавшему центуриону готовые копья и отдельные стержни. Обратившись затем к центуриону, Петроний сказал: "Ты прав, этот пилум издевательство над римским воином, но это копье не из нашей мастерской". Он помолчал, чтобы дать возможность центуриону осмыслить сказанное, и продолжил: "Сравни свое копье с лежащим перед тобой и ты поймешь, что я говорю правду". Действительно, злополучный пилум сильно отличался от тех, что показал ему Петроний. Центурион виновато посмотрел на начальника мастерской: "Извини, но когда оружие подводит в бою, я перестаю понимать шутки. Может быть, ты определишь, в какой мастерской отковали эту кочергу для очага моего врага, чтобы не сказать больше. Ею даже мула не заставишь двинуться с места". "Думаю, -- ответил Петроний, -- такие копья выпускает императорская оружейная фабрика в Тебене. Там изготовляют превосходные шлемы и щиты, но копья и стрелы у них не получаются". Все работники в таких государственных мастерских, а кроме кузнецов, там были плотники, кожевники, тележники, изготовители луков и др., тоже считались на военной службе и подчинялись военному распорядку. Первоначально только легионам были приданы ремесленники, которые в правах и обязанностях приравнивались к воинам. Но с сооружением оружейных фабрик этот порядок был распространен и на персонал мастерских. Для кузнецов-оружейников позднее были введены дополнительные правила. Во всяком случае "фабричные", как называли кузнецов-оружейников, не могли покинуть свою работу до окончания срока службы и как воинов их увольняли с почетом и наградами. Став ветеранами, они пользовались теми же правами и привилегиями, что и заслуженные воины. При приеме на службу кузнецов-оружейников клеймили. В кодексе Теодосиана по этому поводу сказано: "Кузнецам-оружейникам на руке выжигается клеймо, то есть видный всем знак того же типа, что и знак, который выжигают рекрутам, чтобы по нему можно было узнать тех, кто уклоняется от кузнечных работ в государственных мастерских, и привлечь к ним укрывающих таковых или их детей, а также тех, кто обманным путем или хитростью поступил на другие работы, чтобы вернуть их по закону". Государственные оружейные фабрики римлян не были, однако, фабриками в нашем понимании. Это были практически мастерские, в которых трудились сотни ремесленников. Одновременно существовали и небольшие мастерские, например мастерская Квинта Петрония, в которой изготавливали копья без применения какой-либо механизации процессов. Центурион Шпурий Метелл и начальник мастерской Квинт Петроний окончательно помирились за кувшином доброго сицилийского вина, поблагодарив бракодела из Тебене, подарившего им приятное знакомство и приятный вечер. В одной из стычек севернее Адрианвилла центурион со своим отрядом попал в засаду скоттов и был убит. Погибли все, и даже превосходные копья Петрония не помогли. Неожиданное нападение и превосходящие силы противника сделали свое дело. О претензиях погибшего центуриона Петроний доложил "primicerius fabrfcae", то есть начальнику всех кузнецов-оружейников императорской фабрики в Аква Салис. По окончании службы в Англии Петроний жил в Риме, а затем в своем поместье на Сицилии. И сегодня здесь можно увидеть громадные шлаковые отвалы периода римского владычества. Несколько столетий спустя после описанных событий в Англии закрепились норманны, или, как их еще называют, викинги. В течение многих поколений их набеги не давали покоя народам Западной Европы. Переправляясь через Рейн, они доходили до Кельна и Бонна, во Франции достигали Парижа. В Италии, на Сицилии и в Северной Африке возникали государственные образования норманнов. В то время, как викинги из Норвегии вели войны за Шотландию, а викинги из Дании -- за Англию, Исландию и Западную Европу, викинги из Швеции вторглись в Восточную Европу; пройдя новгородские "земли, они спустились по Волге далеко на юг вплоть до Каспийского моря. Согласно старинным русским хроникам, это были варяги племени русов, которые в VIII в. основали Киевскую Русь -- первое на Руси государство. Было бы неверно считать викингов только разбойниками и разрушителями. Безусловно, это были завоеватели, но в то же время они основывали государства; это были разбойники, но они занимались торговлей и ремеслом. Археологические находки свидетельствуют о высоком уровне изделий, производившихся викингами. Особенно внушительны их достижения в кораблестроении. Корабли викингов бороздили многие моря и океаны. В 1880 г. близ Сандефьерда в Норвегии был найден корабль викингов, построенный из дуба. Длина корабля двадцать четыре метра, ширина около пяти метров, осадка примерно один метр. Водоизмещение составляло около тридцати тонн. Ореховая скорлупа по сравнению с современными судами, но на ней пересекали Атлантический океан. Это доказали потомки викингов. Двое из них на судне, построенном по аналогии с древним, пересекли в 1893 г. Атлантику и прибыли на Всемирную выставку в Чикаго. Сегодня считают доказанным, что викинги задолго до Колумба достигли берегов Америки. В поселении викингов в большом заливе у южного берега Исландии было очень оживленно. К берегу подошли два судна. Их ждали давно. Эйнар с двумя старшими сыновьями тоже встречал прибывших. Как его дед и отец. Эйнар родился на острове и наследовал большую усадьбу с крепким хозяйством. Придет время, и он передаст ее старшему сыну. Второй сын женится на дочери хозяина соседней усадьбы -- сыновей у того не осталось, а старик совсем плох, хотя еще и на ногах, иначе ему нужно было бы отправляться в темное пристанище Нифла. Если человек уже не в состоянии ходить, то он должен сам предать себя смерти, только в этом случае он попадает в Валгаллу. Эйнар тоже думал о своей смерти и о том, что будет после нее. Он был хорошим хозяином, независимым и свободным. На его подворье работали несвободные батраки и рабы. Его род пользоваться большим уважением, почти таким же, как если бы он был ярлом -- князем. Один из его предков и Ингельфур Агнарсон первыми поселились здесь. С жившими на острове ирландско-шотландскими монахами они не церемонились -- превращали их в батраков или убивали. Большинство монахов предпочитало смерть, но урон это был небольшой, так как викинги привозили с собой рабов, в основном кельтов. Викинги хорошо знали этот народ, знали их трудолюбие и выносливость, а также и то, что многие его представители владели ремеслами. Команды выволокли суда на песчаный пологий берег и приступили к разгрузке. Эйнар и его сыновья видели, как на берегу вырастали кипы различных товаров. Среди них были железные топоры и ножи, косы и серпы, плуги и мотыги -- и все со стальными лезвиями. Товар был очень ценным, крайне необходимым в хозяйстве. Прошли те времена, когда пахать и убирать урожай приходилось примитивным инвентарем. Но не только эти товары были привезены для продажи. Можно было приобрести и раба, и рабыню. В этот раз привезли много молодых красивых девушек. Высокорослые германки, черноволосые средиземноморские красавицы, ширококостные приземистые финки -- всех