- Любезнейший, моя организация занимается именно компенсацией! Если  вы
желаете наслаждений плоти... - Повинуясь жесту Сатаны, на экране появилась
обворожительная брюнетка. - Дорогая, покажи моему уважаемому коллеге,  что
ты можешь ему предложить.
   Женщина ослепительно улыбнулась и начала расстегивать  блузку,  обнажая
грудь невероятной формы и размеров.
   - Это суккуб! - догадался Зейн.
   - Разумеется. Я готов предложить вам по вашему выбору любую красотку из
всей истории человечества, ведь большинство из них  проживали  как  раз  в
моих владениях и многие были бы счастливы услаждать вас постоянно. Правда,
вам придется спать в Аду, поскольку они не могут вернуться назад  в  своих
собственных телах. Полагаю, вы предпочли бы создания из тех, что  ублажали
бы вас при жизни? Суккубы смогут развлекать вас всюду.
   Зейн молчал, пораженный такой дикостью. Сатана уверен, что он променяет
Луну на демона!
   - Вот эта, к примеру, - продолжал заливаться  Лукавый,  между  тем  как
взору являлись все  новые  прелести.  -  Обратите  внимание  на  лицо,  на
формы... Ничего подобного вы на земле не встретите!
   - Но ведь... - Зейн постепенно обретал дар речи.
   - И это еще не все!
   Суккуб сбросила юбку. Сатана тронул ее  за  руку,  и  она  повернулась,
демонстрируя неутомимой телекамере бархатистые ягодицы и пышные бедра.
   - Но это же не...
   - Ах,  это...  -  воодушевился  Сатана.  -  Это  вечно.  Живые  женщины
неизбежно  стареют  и  полнеют,  но  плоть   женщины-демона   никогда   не
истощается. Никакой деградации - пусть это вас не заботит.
   Он шлепнул суккуба по правому боку, и по телу пошла зыбь  -  от  правой
ягодицы к левой и вниз по бедрам, затем она развернулась, как волна у края
бассейна, и пришла к исходной точке.
   - Вечно! - сладко повторил Князь Зла.
   - Ты не понимаешь, - голос Зейна звучал твердо, хотя на  глаза  у  него
навернулись слезы. - Мне не нужны эти сладострастные  суккубы.  Мне  нужна
Луна.
   - Я предоставлю вам ее подобие.  Облик  -  самая  незначительная  часть
женщины. -  Сатана  подал  знак,  и  демоница  окуталась  туманом,  начала
меняться, повернулась к ним лицом - она выглядела  в  точности  как  Луна.
Сходство было сверхъестественным, ни одна черточка не отличалась -  те  же
каштановые волосы, те же  глубокие  серые  глаза.  Если  б  Зейн  не  знал
заранее...
   - Но ее разум... - Он продолжал упорствовать.
   Сатана нахмурился:
   -  Да,  признаться,  тут  сложности.  Интеллектуальная  беседа  требует
присутствия  разума.  Хотя  большинство  мужчин  предпочли  бы,  чтобы  их
партнерши вообще не имели мозгов.
   - Все зависит от точки зрения. - Зейн обретал уверенность в себе. Князю
Тьмы не удастся обмануть того, кто начеку - будем  надеяться!  -  Я  люблю
Луну - ее целиком, а  не  только  ее  тело.  Она  проявила  великодушие  и
храбрость. Она действительно личность, и через двадцать лет  она  не  даст
тебе вмешиваться в дела этого мира. Потому я не стану обрывать ее жизнь  и
не заберу ее душу.  -  Зейн  с  ужасом  подумал,  что  сказал  лишнее,  но
остановиться уже не мог.
   -  Весьма  похвальная  позиция,  -  мягко  произнес  Сатана.  -  Каждый
стремится вылезти сам и вытащить друзей. Всего лишь просвещенный эгоизм.
   - Ты так полагаешь? - удивился Зейн.
   - Конечно, я так полагаю, Смерть! Ведь я, помимо прочего, Дух  эгоизма.
Только следует быть осмотрительным в выборе средств.
   - И не грешить с суккубами! - отпарировал Зейн.
   - О, это зависит лишь от точки зрения. Быть может, вам все  же  следует
попробовать, прежде чем выносить приговор? Ваша подружка ведь попро...
   - Ложь! - Зейн взвился, как от удара. И тут же понял, что делать  этого
не следовало.  Сатана  очень  умно  нажимал  на  кнопочки,  играл  на  его
чувствах, стараясь вывести из  равновесия.  Еще  немного,  и  он  добьется
желаемой реакции. Зейн напомнил себе, что драконесса с  Горячего  Дыма  не
стала бы возиться с Луной, не будь та девственницей. Пожалуй, этот  момент
не следует обсуждать с Лукавым.
   - Разумно, - отозвался Сатана очень ровно. - Ведь я - Отец Лжи  и  ношу
этот титул с гордостью. Каждый понимает правду по-своему.  Тут  нет  и  не
может быть абсолюта, нет единого подхода.  Поэтому  я  считаю  необходимым
полагаться на факты, чтобы и скептик убедился в моей правоте. Заметьте,  я
вполне  логичен.  И  когда  вы  это  поймете,  надобность   в   дальнейших
разбирательствах отпадет сама собой.
   - Возможно, - спокойно сказал Зейн, но доверием не проникся.
   -  Вам  угодно  считать  физиологическую  невинность  Луны  залогом  ее
духовной чистоты. Вы совершенно уверены, что в этом не пытаетесь  обмануть
сами себя?
   Воистину медоточивые уста! Обаятельный и  покладистый,  умеющий  подать
предмет разговора в самом выгодном  свете!..  Противиться  его  очарованию
было чертовски трудно. Но Зейн напомнил себе, что зло остается злом, какой
бы облик оно ни принимало.
   - Мне известно, что один из твоих демонов изнасиловал ее. Мне известно,
что это изнасилование было психическим, а не физическим, и  все  же  бремя
греха легло на ее душу. Однако мне известно, что при  этом  Луна  пыталась
учиться магии, чтобы помочь отцу. Ей могут приписать какие  угодно  грехи,
но душой она чиста.
   - Ответ исчерпывающий и разумный, - произнес Сатана, словно обращаясь к
способному студенту. - Что может быть более похвальным,  чем  пожертвовать
своей душой - своей бессмертной душой - во благо ближнего,  каково  бы  ни
было ваше понимание блага! Из этого следует, что вы  сами  гораздо  лучше,
чем о вас говорят. А Луна и вправду редкое создание.
   Он похлопал суккуба  по  упругой  нагой  спине,  после  чего  демонесса
исчезла с экрана.
   - Тогда к чему вся эта травля? - Зейн  понимал,  что  вопрос  в  высшей
степени риторический. Это обвинение он уже выдвигал и уже  знал,  что  ему
ответят. Но что-то надо было сказать, чтобы противодействовать  возникшему
благодарному порыву. Сатана хвалил его,  как  и  Луну,  за  то,  что  было
основой его  поведения,  Сатана  оправдывал  его  обращение  с  матерью...
Насколько было бы проще сражаться с безумным чудовищем!
   Сатана рассмеялся - этакий славный парень:
   - Видите ли, уважаемый Зейн, Добро меня не касается. Моя  юрисдикция  -
Зло. Моя вечная обязанность - находить в человеке дурное и карать его.  Вы
ведь согласитесь - это рутина, но рутина необходимая.
   - Безусловно, тем не менее...
   - В мире невероятное количество зла, - продолжала  изысканная  личность
на экране. - Предоставьте мир самому себе, и вскоре зло исказит весь  мир.
Знаете, как скисает молоко? Необходимо навести порядок. Злодеи должны быть
наказаны, а главное - они должны знать, что наказание будет  неизбежным  и
точно соответствовать тяжести содеянного. По сути  обществу  следовало  бы
увидеть зло в действии и сделать свои выводы  о  результатах.  Лишь  таким
образом можно совершенствовать человека как класс.
   Совершенно железная логика!
   - Но ведь ты допускаешь, что Луна не несет в себе зла!  За  что  же  ее
наказывать?
   - Мой дорогой друг! - Сатана одарил собеседника улыбкой, полной тепла и
терпения. С такой добротой папаша обращается к дивному ребенку, у которого
ветер в голове. - Конечно, в ней нет зла и наказывать ее не  за  что.  Она
попадет прямо на Небеса - ей место там. Вы  же  не  станете  против  этого
возражать?
   - На Небеса? - бестолково повторил Зейн. - Ты позволишь ей?..
   - Мне чужого не нужно. Ее душа принадлежит Богу.
   Зейн мучительно искал, за что бы зацепиться.
   - Но время Луны еще не пришло! Зачем торопить ее  смерть?  -  Он  опять
пытался заставить Сатану признать, что это его рук дело.
   -  Если  кто-то  один  должен  умереть  до  срока,  чтобы  сто  человек
продолжали благоденствовать, значит ли это, что  вы  жестоки  к  одному  и
милостивы к ста?
   - Нет, конечно, но...
   - Смерть,  я  детально  исследовал  будущее  человечества.  Я  способен
постичь все отклонения, неуловимые для разума смертных -  не  для  вашего,
разумеется, ваше восприятие гораздо тоньше... Однако детальное  объяснение
было бы слишком скучным. По сути же я понял, что отрезок  времени,  равный
примерно двадцати годам, станет критическим в судьбе  человека  как  вида.
Используя преимущества в столь исключительной ситуации, я мог бы  изменить
ход истории человечества. Я в состоянии очистить мир от зла, причинив  при
этом минимум ущерба. К сожалению, некая личность - без сомнения, с  самыми
благими намерениями, но заблуждающаяся насчет моих  целей,  -  мешает  мне
реализовать эту возможность. Меня очень печалит необходимость  обойтись  с
ней крайне жестоко, тем более что ее  поведение  вполне  оправданно,  если
принимать во внимание, сколь мало доступно ее пониманию.  Но  сто  человек
вправе рассчитывать на справедливость более, чем  один  человек.  Подобная
арифметика выглядит жестокой в частном  случае  и  крайне  несправедливой,
однако при увеличении масштабов меняется  вся  система  ценностей.  Такова
реальность, и моя обязанность следить, чтобы все  счета  были  оплачены  в
срок.
   Но  этим  "одним  человеком"  была  Луна.  Иначе  Зейн  вполне  мог  бы
согласиться с Сатаной.
   - Нет, Лукавый, я тебе не верю!
   - Вы  осмотрительны  -  это  хорошо.  -  Сатана,  казалось,  совсем  не
обиделся. - У вас независимое мышление, мне это нравится. Уверен,  история
данной личности при вашем содействии получит соответствующее завершение.
   - Сомневаюсь, чтобы тебе удалось  убедить  меня  отправить  в  Вечность
любимую женщину, пока ее время не пришло.
   - Выбор времени - вещь весьма относительная. - Сатана пожал плечами.  -
Ощущаете ли вы сейчас преимущество от того, что в  свое  время  вас  грубо
использовали, подтасовав в том числе время и способ вашего ухода из жизни?
   Он становится невыносим!
   - Я, конечно, от этого  не  в  восторге.  -  Зейн  понимал,  что  лучше
говорить только правду. Даже если очень захочется, Сатану ему не  провести
- здесь он мастер. А потому любая ложь, даже мельчайший самообман будет на
руку  Сатане.  -  Но,  полагаю,  в  подобных  обстоятельствах   это   было
необходимо...
   Зейн замолчал, анализируя сказанное. Благополучие единицы,  принесенное
в жертву человечеству... Лукавый опять в выигрыше!
   - Обстоятельства всех  нас  превращают  в  марионеток,  -  сочувственно
произнес Сатана. - Вы действуете в соответствии с вашими  обязанностями  -
говорю это вам совершенно искренне. Десятки,  может  быть,  сотни  лет  не
бывало такого, чтобы Смерть  ставила  совесть  превыше  удобств.  Подобная
позиция уже вышла из употребления.
   Лесть была очень приятна, но Зейн сопротивлялся, не доверяя  тому,  кто
ее изрекает.
   - Осмелюсь заметить, эта позиция привела к столкновению с тобой.
   - Хо-хо-хо! - Сатана захохотал, как весельчак Санта-Клаус. -  Ну  разве
это  не  насмешка?  Правила  столь  незыблемы,  что   те   немногие,   кто
отваживается творить добро, вынуждены расплачиваться собственными  душами.
Бог изошел бы зеленым пламенем, если бы узнал. Но, откровенно говоря,  ему
наплевать.
   Зейн  был  ошеломлен  подобным  кощунством.  Хотя  чего  еще  ждать  от
первейшего богохульника?
   - Ты говоришь, в Ад  иногда  попадают  добрые  души?  -  спросил  он  в
изумлении.
   - А дурные иногда уходят на Небеса, - подтвердил Сатана,  хлопнув  себя
по колену. - Ужасно, но такова  бюрократия,  и  ее  порядки  незыблемы.  А
некоторые бедные души проскальзывают в любую щелку.
   Перед тобой Отец  Лжи,  напомнил  себе  Зейн.  Все  или  ничего.  Любое
соглашение обернется обманом. Даже сам  разговор  с  Сатаной  уже  опасен.
Своим красноречием он кого угодно собьет с  толку,  так  что  очень  скоро
перестаешь видеть границы между Добром и Злом.
   - Вы по-прежнему пребываете в сомнении, я вижу, - Сатана подался вперед
с выражением несомненной  искренности.  -  Что  ж,  вполне  понятно.  Ваши
коллеги поставили вас в неловкое положение. У вас трудности по службе,  вы
стеснены правилами, безнадежно устаревшими к сегодняшнему дню. Представьте
себе, у меня та же история!.. В тех вопросах, где наши сферы  деятельности
пересекаются, мы должны действовать  заодно.  Это  не  только  существенно
облегчит нам исполнение наших обязанностей, но и будет обоим выгодно.
   - Не вижу никакой выгоды!
   - Это лишь потому, что вы не позволяете себе ее увидеть, - мягко сказал
Сатана. - Разрешите мне устроить для вас осмотр моих владений?
   - Экскурсия в Ад? Я не...
   - Все будет сделано так, словно вы всего лишь на  время  покинете  свою
земную оболочку. Смею вас заверить, вернетесь наилучшим образом.
   - Что стоит слово Отца Лжи? - возмутился  Зейн.  -  Теперь  ты  и  меня
хочешь заполучить! Ну так я не стану рисковать своей душой.
   - Если мужчина не рискует душой во имя любимой женщины,  то,  возможно,
он не заслуживает взаимной любви, - обронил Сатана.
   Вот это удар!
   - Мне ни к чему рисковать душой в  дурацком  споре.  Не  считаю  нужным
вникать в твои дела, тем более лезть за этим  в  Ад.  Я  добиваюсь  только
одного: пересмотра дела о смерти Луны. Если ты можешь его ускорить, я буду
очень рад.
   - Вам не  случалось  ускорять  ход  бюрократической  машины?  -  Сатана
закатил глаза.
   Ага, вот оно!
   -  Как  бы  то  ни  было,  я  буду  тупо   сидеть   здесь   до   самого
разбирательства. - Зейн решил, что положил  Сатану  на  лопатки,  ведь  во
время пересмотра обман всплывет и приговор Луны будет отменен.
   - Полагаю, вы не поняли до конца мои проблемы, - сказал Сатана. - Ад  -
огромнейший  механизм.  Каждый  час  туда  попадают  тысячи  душ,  которые
приводят его в движение. Вы же одним рывком останавливаете весь поток. Мой
кадровый состав останется без работы.
   - Передышка пойдет им на пользу, - Зейн  улыбнулся  без  сочувствия,  -
подточат свои вилы или что у них там есть.
   - О, напротив. Эти черти все  время  должны  быть  заняты.  А  чем  их,
бездельников, сейчас займешь?
   Зейн представил себе праздно шатающихся по Аду  дьяволов,  обрушивающих
дыбы и растаскивающих орудия пыток. Вот проблема так проблема!
   - Подумайте над этим. - Теперь на  экране  был  репортаж  о  несчастном
случае: в  одном  из  северных  регионов  при  ужасных  погодных  условиях
разбился самолет; пятьдесят пассажиров оказались погребены под  обломками.
- Все эти люди погибнут от холода. Надежды на спасение нет. Но ни один  из
них не может умереть - ведь Смерть объявила забастовку.
   Камера общим планом показала обломки, затем заглянула внутрь  самолета.
Некоторые пассажиры были  сильно  изранены,  другие  придавлены.  В  таких
катастрофах обычно не бывает выживших.
   - И вы намерены заставить этих несчастных страдать  неизвестно  сколько
времени, вместо того чтобы освободить их души, отправить их в Вечность?  -
Вопрос звучал отрезвляюще. - Большинство из них уже ждут на  Небесах.  Так
что отсрочка ничего не дает им, кроме незаслуженных страданий.
   Об этом Зейн не подумал. Не мог же он намеренно закрыть глаза на  столь
очевидные  вещи.  Ведь  правда,  страдания  должны  быть  ужасающими.  Для
изуродованного человека смерть не горе, напротив - облегчение.  Он  первый
отстаивал право каждого человека на смерть в  свой  срок  и  сам  совершил
убийство, защищая это право. То, что он делает сейчас  своим  отказом,  не
сравнимо ни с одним больничным кошмаром. Сатана очень точно нашел еще одну
болевую точку и теперь бил туда. Множество людей мучаются  сейчас  по  его
вине. А сколько народу будет страдать вечно, если Сатана добьется  своего?
Если одного человека - Луну - можно принести в  жертву  для  спасения  тех
пятидесяти, что умирают в самолете, то почему  не  пожертвовать  ими  ради
пользы всего мира?
   - Я глубоко сожалею об этих людях, - произнес Зейн. - Но  не  я,  а  ты
заставляешь их страдать. Чем скорее будет рассмотрено  мое  прошение,  чем
скорее будет отменен приговор о смерти Луны - тем лучше.
   - Надеюсь, слушание произойдет  как  можно  раньше,  -  Сатана  говорил
беспечно, будто о совершенном пустяке. - Вы поможете мне уладить мое дело,
а я прослежу, чтобы было улажено ваше.
   Итак, он дал понять, что у него все под контролем.
   - Ты предлагаешь сделку?
   - Сделки - моя специальность.
   - Как я могу полагаться на твое слово в какой бы то ни было сделке?
   - Дело, не скрепленное кровью, не стоит крови, которой его скрепляют, -
доброжелательно улыбнулся Сатана.
   - Я не собираюсь ничего подписывать кровью!
   - От вас и не требуется. Это всего  лишь  средневековый  обычай.  Кровь
клиента дает мне магическую силу,  чтобы  добиться  исполнения  контракта.
Сейчас для этого используют отпечатки пальцев или сетчатки. Но подписывать
контракт с воплощением неуместно.
   Сатана наклонился вперед, его лицо сияло обаянием и искренностью.
   - Просто попытайтесь понять, на чем я основываю свои  рассуждения.  Это
ведь в моих интересах - убедить вас прекратить  забастовку.  Но  вы  также
заинтересованы в  установлении  связей  и  полном  взаимопонимании.  Обман
ситуацию не облегчает.
   - Если я не вернусь из Ада, мое место займет  кто-нибудь  другой.  И  я
уверен, он будет куда более покладист.
   - Вы очень быстро оцениваете положение вещей, - Сатана кисло улыбнулся.
- Посоветуйтесь с Судьбой. Все детали замещения должности  в  ее  ведении,
кроме нее это никто не сделает. Полагаю, она  не  станет  вас  обманывать.
Если она скажет, что время вашего перехода еще не настало...
   Зейн не был уверен, что это так, однако разузнать стоило поподробнее.
   - Если я отправлюсь в  Ад  слушать  твою  болтовню,  а  потом  откажусь
сотрудничать, освободишь ли ты Луну от приговора?
   - Нет, конечно! - Сатана возмутился. - Мне придется искать другой  путь
для достижения цели.
   - Какова же в таком случае задача всей этой экскурсии?
   - Предпочитаю действовать убеждением. Кроме того, вас ожидает  награда,
которая осчастливит навеки.
   - Я не могу быть вечно счастлив, пока не умер, - отрезал Зейн.
   - Безусловно, Смерть. Но такую возможность дает вам ваша должность.
   - До тех пор пока я не ушел с должности.
   Улыбка Сатаны стала чуть натянутой.
   - Ну как мне вас убедить?
   - Освободи Луну!
   - Вы ведете себя неблагоразумно.
   - С твоей точки зрения. Если на этом наши дела заканчиваются...
   Вокруг лица Сатаны появился чуть заметный дымный ореол. Но  он  выдавил
улыбку:
   - Уверен, мы договоримся. Если путешествие не убедит вас...
   - Ты освободишь Луну, - раздраженно закончил Зейн.
   -  Хотелось  бы  мне  видеть  на  этой  должности   кого-нибудь   более
отзывчивого, - Сатана вздохнул, - но... Да, я ее освобожу.
   Лжет? Возможно, однако Зейн слишком сомневался  в  своих  силах,  чтобы
выяснять. Если Сатана решится  на  подлость,  это  только  подтвердит  его
репутацию, и все сомнения рассеются. А между тем Смерть  не  забрала  душу
Луны. И пока Зейн при исполнении, терять ему нечего.
   Вот и разгадка. Если его  положение  изменится...  Сатана  еще  съязвил
насчет мужчины, который не станет жертвовать душой во имя любви - прямо  в
точку. Его мучила совесть. По крайней мере надо  выслушать  мнение  другой
стороны.
   - Я хочу посоветоваться с Судьбой.
   - Сейчас я ее доставлю, - сказал Сатана.
   Судьба возникла на экране в облике очаровательной юной Клото.
   - Не пойдет, - заявил Зейн. - Вдруг это демон в  очередном  обличье?  Я
хочу говорить лично с ней.
   - Как угодно, - сказала Судьба, улыбаясь, шагнула сквозь экран и встала
перед ним. - Адские творения, те, что способны появляться на Земле,  могут
принимать любую форму - физическую, но не могут  скопировать  разум.  -  В
руках  у  нее  появилась  яркая  нить.  -  И  только  воплощение  способно
соперничать с воплощением. Смотри, эта нить твоя, и я могу  с  ее  помощью
перемещать тебя.
   Судьба сделала из нити петлю - и Зейн вдруг оказался на полу. Стоило ей
натянуть нить, и он снова очутился в кресле.
   - Я могу спрясть ее длинной или короткой, гладкой или лохматой, толстой
или тонкой. Если я Лахесис, я могу измерить ее, определить твою  жизнь,  -
это говорила уже женщина средних лет.  -  А  как  Атропос  я  в  состоянии
обрезать ее, - и она превратилась в старую ведьму с огромными ножницами.
   - Довольно! - крикнул Зейн. - Я понял, что ты настоящая!
   - Вот и славно, - она опять стала Лахесис. -  Нечистый  предложил  тебе
вполне законную сделку. По крайней мере в том, что касается  твоей  жизни.
Твоя нить выходит за  пределы  этого  эпизода.  А  вот  дальше  начинается
путаница. Когда  на  гобелене  рисует  Сатана,  ничего  нельзя  сказать  с
уверенностью.
   - Меня не беспокоит, что будет потом, - отмахнулся Зейн.
   - Как знаешь, Смерть, - натянуто произнесла Судьба,  и  стало  понятно:
она опасается, что если жизнь его продолжится, то уже на  стороне  Сатаны.
Это, как ничто другое, убедило Зейна в  ее  подлинности.  -  Впрочем,  сам
увидишь. В Аду.
   - Увижу. А нить Луны, что с ней?
   В  руках  Судьбы  появилась  другая  нить,   которую   та   внимательно
рассматривала.
   - Тоже очень запутана.
   - Сатана обещал отпустить ее, если за время экскурсии  ему  не  удастся
меня убедить.
   Судьба прищурилась, поднеся нить ближе к глазам.
   - Ничего не пойму - слишком много помех. Это скорее всего увертка. Будь
осторожен. Он сказал когда?
   - То есть?
   - Когда он собирается ее отпустить - сразу или в течение столетия?
   Сердце Зейна упало.
   - Нет.
   - Когда пожелаешь, - вмешался Сатана.
   - Не верится, - сказала Судьба. - Он скользкий, как угорь.  И  все  же,
наверное, стоит спуститься в Ад и увидеть все, что удастся увидеть.
   - Не нанять ли мне проводника? - слабо пошутил Зейн.
   - Обязательно, - серьезно ответила Судьба.
   Тут уже не до шуток.
   - Кто может быть гидом в подобной экскурсии? Никто из живущих, а  среди
мертвых у меня маловато знакомых... - Зейн  замолк,  припоминая.  -  Молли
Мэлоун! Призрак рыбной торговки! Может, она?..
   Губы Судьбы скривились - не то презрительно, не то одобрительно.
   - Знаю я эту оборвашку. Она себе на уме, дитя сточной канавы.
   -  Совершенно  не  понимаю,  зачем  все  эти  сложности  из-за  обычной
прогулки? - посетовал Сатана.
   - Вот только где ее искать? - спросил Зейн. - Ясно, что ни в Аду, ни на
Небесах Молли быть не может.
   - Она не зафиксирована, - пояснила Судьба, - хотя большинство ее друзей
в Аду. Когда  Молли  умерла,  то  не  пожелала  их  покинуть,  однако  для
Преисподней она слишком хороша. Так что  пока  просто  бродит  по  улицам.
Наверное, со временем устанет и позволит себе подняться на Небеса, а  пока
она способна беспрепятственно спускаться в Ад.
   - Мы ничего не в силах с ней поделать, - пробурчал Сатана.
   - Но и запретить ей приходить вы тоже не можете, - констатировал  Зейн.
- Из-за ее верности вашим заключенным. Пусть она идет со мной.
   - Сейчас я ее доставлю, - сказала Судьба, пряча улыбку.
   Дым вокруг Сатаны сгустился, однако он по-прежнему молчал.
   Тут появился призрак.
   - Ты опять собрался посмотреть окрестности, Смерть? А где же  та,  кому
назначено свидание?
   - Луна никогда  не  увидит  Ада,  -  отрезал  Зейн.  -  Сатана  пытался
уговорить меня забрать ее душу,  но  если  она  умрет,  то  отправится  на
Небеса. Если же его план не сработает, может быть, он оставит ее в покое.
   Молли мрачно глянула на Князя Зла.
   - Когда весь Ад вымерзнет, - буркнула она.
   Сатана устало улыбнулся - ему много раз доводилось слышать эту фразу.
   - Приспешники Лукавого вмешиваются в земные дела, заставляют правителей
вводить законы, способствующие производству оружия и спиртного, потому что
пьяный водитель, да и просто недовольный человек в горячке может не только
сам угодить до срока в Ад, но и утянуть за собой других.
   - О, совсем наоборот! - воскликнул Сатана.  -  Я  старался  провести  в
законодательном  плане  запрет  на  такие   антиобщественные   вещи,   как
порнография и азартные игры...
   - Лишь затем, чтобы полиция рылась в книжных магазинах и  охотилась  на
картежников, вместо того чтобы  заниматься  уличными  преступниками.  Тебе
совершенно ни к чему, чтобы люди читали и развлекались,  сидя  дома.  Тебе
надо, чтобы люди шатались по улицам и там, усталые и терзаемые  страстями,
творили настоящее зло.
   Зейн подумал, что у Молли, которая погибла  на  улице  совсем  молодой,
свои счеты с Сатаной.
   - Проводишь меня в Ад, Молли? Ты могла бы зайти проведать друзей...
   - С радостью, Смерть, - просияла Молли. -  Его  Законность  всякий  раз
учиняет жуткую бумажную волокиту, когда я прихожу повидаться  с  друзьями.
Может, на этот раз не станет...
   - Что ж, тогда пошли, - злобно бросил Сатана.
   Он  двинулся  вперед  и  толкнул  телеэкран  со  своей  стороны.  Экран
распахнулся, словно стеклянная дверь.
   - Прошу в гостиную.
   Молли протянула Зейну руку:
   - Просто выйди из тела. Смерть. Сейчас ты сам себе клиент.
   Зейн с сомнением взял ее за руку.  Ощущения  были  забавными  -  словно
рождаешься заново. Зейн поднялся и, обернувшись, увидел себя,  сидящего  в
кресле, будто спящего или мертвого. Душа покинула тело.
   - Сперва чувствуешь себя странно, - успокоила его Молли.  -  Лет  через
десять привыкаешь. Пойдем, - и потащила его к телевизору.
   Они разом шагнули внутрь без всякого труда. Души  сами  по  себе  легко
меняли форму, хотя ни тонким, ни  полупрозрачным,  как  души,  которые  он
держал в руках, Зейн себя  не  чувствовал.  Сам  себе  он  казался  вполне
нормальным.
   Они очутились в  помещении,  напоминающем  котельную.  Вокруг  полыхали
раскрытые топки. Дым ходил волнами, не  давая  ничего  разглядеть.  Воздух
обжигал.
   - Добро пожаловать в Ад, Смерть, - сказал Сатана, протягивая руку. Рука
была красной и чешуйчатой, с длинными когтями.
   Зейн  поколебался,  потом  шагнул  вперед  и  пожал  руку.  Здесь  надо
держаться как можно вежливее.
   Рука была горячей, но не обжигала.
   - Никогда не видели ничего подобного? - оживленно заговорил Князь  Зла.
Вблизи его удалось  разглядеть  получше.  Рога  были  больше,  чем  сперва
показались, и блестели, словно  отполированные.  Во  рту  сияли  клыки,  а
волосы были подобны  языкам  пламени.  -  Проклятые  души  направляются  в
отопительный центр Ада, где и трудятся, искупая грехи.
   Зейн осмотрелся. Люди с лопатами кидали уголь в топку. Жар был ужасен -
от полного сгорания тела защищали только асбестовые  фартуки.  Зейн  знал,
что души почти не содержат вещества,  но,  поскольку  он  сейчас  сам  был
душой, они казались ему вполне материальными.
   - Зачем? - спросил он. - Я понимаю. Ад надо отапливать, но подачу  угля
вполне можно было сделать автоматической.
   - Здесь находятся души тех, кто злоупотреблял служебным  положением,  -
пояснил Сатана.  -  В  свое  время  они  занимали  ответственные  посты  в
промышленности, в строительных компаниях и так далее.  Вместо  того  чтобы
заботиться об удобстве  потребителей,  они  использовали  своих  клиентов,
отказываясь от модернизации, даже зная, что в итоге страдают люди.  Теперь
они искупают грехи, трудясь в  тех  самых  примитивных  условиях,  которые
навязывали другим.
   Зейн внимательно изучил работающих. В его квартире на Земле - он  тогда
еще не был Смертью - зимой иногда стоял жуткий холод. Зейн подозревал, что
хозяин квартиры получал немалую выгоду, экономя на топливе. Теперь он  мог
оценить, как разумно Сатана все устроил.
   - Как же они искупают грехи? Нужно накидывать  точное  количество  тонн
угля, так, что ли? Сколько это продолжается, и что происходит с  тем,  кто
уже расплатился с долгами?
   - Великолепный вопрос! - Сатана весь засиял в невероятном оживлении.  -
Епитимья накладывается строго индивидуально.  Грубо  говоря,  каждая  душа
должна испить до конца все то страдание, что причинила кому-либо в течение
жизни - до тех пор она трудится. Это требует времени. Само собой,  есть  и
неисправимые души. Учитывается ведь не только работа, но и позиция,  точка
зрения. Душа должна искренне раскаяться в содеянном  зле.  Любая  душа  со
временем может очиститься и стать готовой к отправлению на Небеса.
   - Значит, души не вечно пребывают в Аду? - Зейн очень удивился.
   - Нет, конечно! - снова рассыпался смехом Сатана. -  Ад  -  всего  лишь
организация, своего рода исправительная колония для тех душ,  что  слишком
черны для Чистилища. Злобу или безразличие невозможно вылечить  мягкостью.
А здесь у  нас  есть  специальные  механизмы,  способные  выпрямить  самые
искореженные души. Уверяю вас, со временем любая душа  готова  отправиться
на Небеса - она становится достаточно добра. Я профессионал  и  не  выпущу
никого до времени! - Лицо Сатаны при  этом  имело  дьявольски  благородный
вид.
   А ведь его считают падшим ангелом, подумалось Зейну.  Возможно,  что-то
ангельское в нем осталось.
   - А как насчет ошибок в канцелярии? Возможны ведь невольные промашки.
   - О нет, только не под моим началом. Даю абсолютную гарантию:  ни  одна
неправедная душа отсюда не выйдет.
   Все это время Молли где-то лазила. Теперь она вернулась к Зейну.
   - Из здешних я никого не знаю. Пошли, заглянем к ирландцам.
   Но Сатана уже повел их в другие  края.  Он  распахнул  дверь,  и  перед
посетителями открылась сумрачная и  туманная  местность,  где  было  полно
людей в лохмотьях. Мужчины, женщины, дети всех рас и  народов  бродили  по
бесплодной равнине.
   - Расточители, - объяснил Сатана. - Выбрасывали хорошую пищу, зная, что
в мире полно голодных. Теперь голодают сами. Те, что  проматывали  деньги,
теперь владеют лишь тем, что находят на улице - что выбросили другие.  Те,
что портили одежду ради легкомысленной моды,  теперь  ценят  свои  обноски
куда больше, чем все свои прежние  дорогостоящие  одеяния.  Все,  что  они
промотали в жизни, им надлежит сейчас сберечь. А запасы у  них  тут  более
чем скудные.
   Картина произвела на Зейна сильное впечатление.  Когда-то,  вспомнилось
ему, в общественном туалете - не  магическом,  он  не  доверял  магической
санитарии, как некоторые не  доверяют  модным  теперь  куклам  вуду  -  он
подошел к ящику с туалетной бумагой и буквально взвыл  от  боли  в  заднем
проходе, глядя, как незнакомый человек впереди сгреб последние три листика
и выбросил их, не использовав. Зейн так и  вскипел,  глядя  на  бездушного
расточителя,  однако  промолчал:  человек  был  крупного  телосложения   и
агрессивно настроен. Теперь же Зейн испытал словно бы мстительную  радость
- их действительно надо так наказывать.
   - Видите, Ад оказывает все виды услуг! - заливался Сатана. -  Нам  ведь
вовсе ни к чему, чтобы неотесанные транжиры растащили Небеса по кусочкам.
   - Здесь у меня тоже знакомых нет, - пробормотала Молли. - Знаешь,  это,
наверное, примерно-показательная часть, а не сам Ад.
   - Почему бы тебе не поискать своих друзей? - посоветовал  Сатана.  -  Я
лично понял, что  ты  хотела  сопровождать  Смерть,  но  если  уж  ты  так
настроена заниматься собственными делишками...
   - Пошли  теперь  в  Ирландскую  секцию.  -  Кажется,  призрак  собрался
бунтовать.
   - Есть куда более просвещенные места.  Не  понимаю,  почему  мы  должны
подчиняться стремлениям необузданного ирландского нрава.
   - Да ну! - воскликнула Молли, показывая свой необузданный нрав.
   Сатана между тем посмотрел куда-то мимо нее, словно разглядывал  нечто,
невидимое для всех остальных.
   - Вот, например, Адская Кухня,  -  и  он  распахнул  дверь  в  огромную
комнату, где толстые повара жарили,  варили  и  смешивали  напитки.  Здесь
стоял такой сногсшибательный аромат, что Зейн тут  же  почувствовал  самый
зверский голод, хотя поел совсем недавно.
   - Попробуйте аперитив!
   Перед ними возник элегантный официант с  подносом.  Князь  Зла  взял  с
подноса искрящийся бокал и протянул Зейну.
   - Не  трожь!  -  вскричала  Молли.  -  Всякий,  кто  съест  или  выпьет
что-нибудь в Аду, никогда отсюда не выберется!
   У Сатаны поползли вниз уголки рта, лицо стало поразительно печальным.
   - Не думал, что ты настолько суеверна, рыбешка. Здесь, в  Аду,  ловушки
мне ни к чему. Люди приходят сюда, потому что души их обременяет грех.
   - А как же Персефона и шесть гранатовых зерен? - настаивала Молли.
   - Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты  не  лезла  в  мою  личную
жизнь, - оборвал ее Сатана, и на  концах  его  рогов  вспыхнули  маленькие
искры. - Зерна были лишь предлогом для соблюдения  приличий  в  глазах  ее
деспотической матушки.
   - Чего ради такая роскошь? - Ирландское упрямство  Молли  так  и  лезло
наружу. - Никого из моих друзей, что тут сидят, ничем подобным не кормили,
я уверена. Я здесь и раньше бывала, и тебе это известно.
   - Ты мало где побывала, колючка, - ответил Сатана. -  Тебе  не  увидеть
весь Ад, и даже часть всего замысла ты постичь не в состоянии.
   - Вот это-то и жалость! -  воскликнула  Молли.  -  Ты  что-то  прячешь,
мерзавец, да еще и не говоришь, для чего вся эта еда!
   - Для персонала, конечно, оборванка несчастная! - Шкура Сатаны заалела,
из ноздрей клубами повалил  дым.  -  Они  заслуживают  особого  обращения:
изысканная кухня, напитки, развлечения...
   По мановению руки Сатаны перед ними возник хор: пышнотелые нагие девицы
дружно притопывали ногами.
   - Все это я буду рад предложить вам в Чистилище, Смерть. Мои  повара  и
девушки последуют за вами туда.
   - У меня есть прислуга. Дома, - напомнил Зейн.
   -  Ах  нет,  это  совсем  не  то.  Вы  никогда  не  пробовали  подобных
деликатесов. Таких шедевров сам Бахус  ни  разу  не  отведал.  Мой  личный
портной сотворит для вас такое одеяние, о  котором  Соломон  в  мимолетной
славе своей и мечтать не мог. А для ночных  забав  к  вашим  услугам  сама
королева любви и наслаждений Исида...
   - Старый Гад раздает взятки! - возмутилась Молли. - Да кому она  нужна,
твоя Исида, эта неряха, когда у него есть такая женщина, как Луна!
   Зейн снова вернулся к действительности. Его будто ослепил вид танцующих
девиц, но Луна - это все, что ему нужно. Какое счастье, что рядом Молли!
   - Конечно, - Сатана говорил мягко, хотя жар от него шел такой, что весь
он был окутан облаком пара, - для выдающихся личностей возможны  и  другие
формы развлечений. В  Аду  есть  превосходная  библиотека.  Многие  труды,
собранные там, созданы авторами уже после смерти  и  доступны  для  чтения
только в "Адском литературном  приложении".  То  же  касается  живописи  и
музыки. Не угодно ли - позднейшее фортепианное творчество Шопена.
   Восхитительная музыка наполнила комнату. Зейн  почувствовал,  как  душа
его возвышается от изысканных звуков.
   - А ну слезай оттуда! - Молли ухватила Зейна за лодыжку.
   Зейн глянул вниз. Он медленно плыл по направлению к потолку!  Сейчас  у
него не было тела, которое удержало бы его внизу,  так  что  волна  музыки
буквально подхватила душу и понесла вверх.
   - Зачем ты предлагаешь мне все это,  Сатана?  -  поинтересовался  Зейн,
снова оказываясь на полу. - Я здесь только за тем, чтобы выслушать тебя.
   - Всего лишь дружеский жест - в кои-то веки выпала возможность  сделать
другу приятное.
   - Смерть тебе не друг, Старый ты Черт! - разозлилась Молли.
   Сатана снова улыбнулся - похоже, такова была его защитная реакция.
   - Разумеется, Смерть  -  деловой  партнер,  однако  это  не  повод  для
скандала.
   - Хочу в Ирландский квартал! -  Молли  опять  принялась  настаивать  на
своем.
   Зейн вздохнул. Раздражение Сатаны ему было вполне понятно.
   -  Давай-ка  туда  сходим,  Люцифер.  -  Дьявол  казался  порой   очень
чувствительным, но огорчать Молли тоже не хотелось. - Проведаем ее друзей,
а потом досмотрим все остальное.
   Его намерения насчет Луны не изменились, хотя мелькнула мысль, что было
бы неплохо кое в чем сотрудничать с Сатаной.
   - Ну конечно! - Сатана являл собой  поистине  божеское  милосердие.  Он
распахнул дверь наружу, и посетители очутились в городских трущобах.
   Стояла суровая зима. Снег вился в воздухе и забивал и без того  грязную
улицу гнусной слякотью. Крестьяне  в  тяжелой  грубой  одежде  лопатами  и
метлами выгребали из сточных канав рыбьи головы и прочий хлам.
   - Это разорители, - пояснил Сатана. - Теперь они круглый год  трудятся,
устраняя весь тот беспорядок, который творили в  жизни.  Им  надо  сделать
улицу совсем чистой - такой, какой она была, прежде чем они ее испоганили.
Увы - беспорядок вечен.
   Молли шныряла вокруг в поисках друзей. Одного наконец нашла.
   - Шон! - заорала она. - Сто лет тебя не видела!
   Человек прервал работу:
   - Молли Мэлоун, солнышко! Когда ж ты умерла? Вот уж  не  думал  увидеть
тебя здесь! И время тебя не изменило.
   - Да я померла от лихорадки и все  свои  прелести  забрала  с  собой  в
могилу.
   Старик оценивающе оглядел ее:
   - Что правда, то правда, детка. Ну ты и штучка была! Самая красивая  из
всей уличной оравы. Уж я думал, годам к шестнадцати быть тебе бабушкой.
   - Я старалась, да оно вон как вышло,  -  Молли  улыбнулась.  -  Похоже,
после того что этот сладкоголосый тип со  мной  сделал,  пойдет  моя  душа
прямо в Преисподнюю.
   - Только не твоя душа, детка. Ты  ведь  была  как  петуния  на  луковой
грядке - всегда добра к тем, кто хуже тебя. До чего жаль,  что  ты  умерла
так рано!
   - Как с тобой тут обращаются, Шон? - допытывалась Молли.
   - Несладко тут, как видишь. Мы все скребем, скребем, а этой дряни конца
нет. Да еще вот стужа...
   - А разве ты не искупил свой грех? Ты ведь тут уже долго - дольше,  чем
прожил. Да ты дурным и не был никогда, только побузить любил.
   Шон поскреб в затылке:
   - Не знаю,  девочка.  Они  там  чего-то  считали,  и,  похоже,  мне  не
выбраться. Вроде как неисправимый я...
   - У тебя перчатка вот порвалась, - сказала Молли  заботливо.  -  Дай  я
починю, - и потянулась к его руке.
   - Ох нет, мисс, не надо, - старик отдернул руку. - Я уж  обойдусь.  Мне
работать надо, - и снова стал без толку ковырять лопатой мокрый снег.
   - Ну как знаешь, - лицо у Молли было озабоченное.
   - Видите, - снова заулыбался Сатана, - порядки у нас в Аду суровые,  но
справедливые. Тем, кто не хочет меняться в жизни,  после  смерти  придется
туго. Но, в конце концов, настойчивость и твердость свое дело сделают.
   - Да, вижу, - Зейн кивнул, - это, пожалуй, вполне разумно.
   Он не договорил, потому что Молли, споткнувшись, налетела  на  него,  а
он, в свою очередь, толкнул кого-то из рабочих. Столкновение  было  вполне
ощутимым.  Рука  Зейна  схватилась   за   что-то,   пытаясь   восстановить
равновесие, и пальцы почувствовали нагое человеческое тело.
   -  Ох,  простите,  -  извинился  он  перед  тем,  кого  толкнул,  -   я
поскользнулся.
   - Кривоногое дитя помойки, - пробурчал Сатана.
   - Да ладно, - грубо сказал  парень,  поплотнее  запахивая  свое  драное
пальто. - Давайте валите отсюда и не мешайте работать.
   Сатана открыл следующую дверь, и они шагнули в  прекрасно  обставленную
комнату.
   - Итак, вы понимаете, что нет необходимости разрушать систему?
   - Согласен, - сказал Зейн, - хотя по-прежнему  не  вижу  причин  прежде
времени лишать Луну жизни. Я пока подожду.
   - Само собой, - с готовностью сказал Сатана. - Когда же вы  рассмотрите
все точки зрения, полагаю, вы поймете, что я прав.
   Тут он снова открыл дверь, и Зейн с Молли вошли в Дом Смерти,  прямо  в
гостиную. Дверь за ними захлопнулась, снова став телеэкраном.
   Зейн приблизился к своему  неподвижному  телу,  входя  в  себя,  заново
ощутил соединение души и тела. Тут он открыл глаза - опять во  плоти.  Вот
это облегчение!
   - Я велю своим слугам позаботиться о вас, -  сказал  Сатана  с  экрана.
Затем он исчез, а его место заняла обычная программа новостей.



        12. ИГРА В ПАРАДОКСЫ

   Молли сидела у Зейна на коленях, положив руки ему на плечи  и  легонько
касаясь губами его правого уха. Так близко... Зейн чувствовал, что от  нее
чуть-чуть пахнет устрицами. Она совсем ничего не весила.
   - Эй, вот это делать не обязательно, - Зейн  сопротивлялся,  совершенно
сбитый с толку.
   - Но должна же я отблагодарить тебя за то, что ты взял меня с собой,  -
сказала Молли. - Встретила старого друга...
   Зейн замер в ее объятиях. В конце концов, что может сделать  привидение
тому, кто во плоти?
   - Рад помочь, Молли. Ты теперь можешь вернуться...
   Ее бесплотные губы будто слабым ветерком тронули его ухо.
   - Смерть, - зашептала она настойчиво, - прежде чем  Сатана  опять  сюда
влезет, я должна сказать тебе...
   - Что?
   - Тихо, нет-нет, не дергайся. Улыбнись,  покажи,  что  ты  расслабился.
Сатана подглядывает. Он и дальше позволит мне ласкать тебя, потому что ему
нужно, чтобы ты переключился с Луны на кого-нибудь еще. Вот, теперь я тоже
во плоти - чувствуешь?
   Колени Зейна теперь почувствовали тяжесть ее тела.
   - Ты взял меня в проводники. Так вот, теперь я  тебя  поведу.  Доверься
мне, Смерть, это важно.
   Столь резкая смена поведения изумила Зейна.  Он  улыбнулся  и  заставил
свое тело расслабиться. На деле Молли - всего лишь очаровательный призрак,
быть рядом с ней совсем не трудно, хотя  Зейн  чувствовал  себя  чуть-чуть
виноватым из-за того, что это не Луна.
   - Когда я коснулась Шона, на его  руке  не  было  перчатки,  -  шепнула
Молли, прихватив губами его ухо.
   Зейн попытался заговорить, но она прижала палец к его губам.
   - Они все без одежды там, в Аду. Голые, в снегу...  Это  не  наказание,
это - пытка.
   Зейн  снова  пытался  возразить,  однако   девушка,   успокаивая   его,
демонстративно расстегнула блузку, приоткрыла грудь, словно бы  соблазняя.
От нее действительно  пахло  морем.  Зейн  почему-то  вспомнил  отпуск  на
вулканическом острове в Тихом океане.
   - Поверь мне, Смерть! Я подозревала и раньше, но мне  не  позволяли  их
касаться, даже подходить близко не давали;  его  приспешники  повсюду.  На
этот раз я коснулась Шона и теперь знаю наверняка.  Я  потому  и  толкнула
тебя на того парня. Его одежда - всего лишь иллюзия, разве нет?
   Зейн с удивлением вспомнил, что его рука коснулась  голого  тела,  хотя
человек выглядел одетым. Сама мысль о том, что души  нуждаются  в  одежде,
призрачной одежде, была странной, но, если учесть, что речь идет  об  Аде,
все приобретает какой-то мрачный смысл.
   - Да...
   Юбка Молли соскользнула  вниз,  обнажив  бедра,  а  блузка  еще  больше
расстегнулась. Зейну стало понятно, почему Шон решил,  что  к  шестнадцати
она станет бабушкой. Мэлоун умерла в этом возрасте, но ее  тело  побуждало
мужчин к активным действиям. Девушки в Ирландии расцветают рано и пышно.
   - Ты тоже теперь знаешь. Смерть, Отец Лжи обманул тебя. Он не  пытается
исправить души. Он навеки порабощает их. Он  никого  не  выпустит.  Ты  не
должен верить ни одному его слову.
   Вывод был ошеломляющим. Если Сатана  солгал  о  своих  деяниях  в  Аду,
способен ли он  вообще  сказать  хоть  слово  правды?  Если  он  вовсе  не
занимается исправлением душ, то каким его делам помешает Луна - живая Луна
- через двадцать лет? Итак, если  Ад  не  очищает  души,  а  Сатана  занят
возведением собственной империи, то его  стремление  уничтожить  Луну  еще
более подозрительно. Ни при каких условиях Смерти  нельзя  сотрудничать  с
Князем Зла.
   - Спасибо, Молли. Ты отлично выполнила свою задачу. Я запомню.
   - Беги отсюда немедленно, беги к Морту,  он  сумеет  тебя  защитить.  Я
знаю, как Сатана действует. Сейчас его прихвостни штурмуют твой дом, чтобы
заставить тебя принять его сторону.
   - Похоже на то. - Зейн поднялся, и Молли тоже встала,  опять  становясь
невесомой. Зейн направился к двери.
   - Ваша трапеза готова, сэр! - Громила в поварском колпаке встретил  его
на выходе. Это был не его повар.
   - Я  отдам  ей  должное  -  в  свое  время,  -  сказал  Зейн,  стараясь
протиснуться мимо.
   Здесь,  в  Чистилище,  Молли  при  обычных  обстоятельствах  оставалась
бесплотной, однако этот  здоровяк  был  столь  же  материален,  как  кусок
говядины.
   - Но трапеза готова уже сейчас.
   Повар положил тяжеленную руку Зейну на плечо.
   - Спасибо, в другой раз.  -  Зейн  извернулся,  освобождаясь  от  столь
недружелюбных объятий.
   - Я уверен, вы передумаете, сэр. - Зейн почувствовал, как его  схватили
за плечо.
   Раздражение и странная тревога заставили Зейна заглянуть повару в лицо.
А поскольку он все еще был в форме,  он  знал,  что  человек  видит  череп
вместо головы.
   - Ты хоть знаешь, к кому прикасаешься? - спросил он мрачно.
   Громила  побелел,  как  любой,  кто  видит  Маску  Смерти,  но  остался
неподвижен.
   - Я уже мертв. Ты ничего мне не сделаешь.
   Тогда почему же он побледнел? Зейн поднял правую руку. Камни у него  на
запястье сияли. Зейн взял человека  за  подбородок  и  приподнял.  Тело  с
готовностью пошло вверх, становясь тонким, как целлофан,  -  все-таки  это
была душа.
   Зейн сложил ее вдвое, затем вчетверо, наконец скатал ее в шар и швырнул
сквозь пол - обратно в Преисподнюю.
   И тут же замер в изумлении.
   Теперь все стало ясно - это ведь Смерть ведет  душу  в  Вечность.  Если
обдуманно управлять душой, то он способен перемещать ее, куда захочет.
   - Замечательное зрелище, - пробурчала Молли.
   -  Пожалуй,  тебе  тоже  лучше  выбраться  отсюда,  -  сказал  Зейн.  -
Прислужники Сатаны могут приняться и за тебя.
   - Очень трудно удержать привидение против его воли, - произнесла Молли,
исчезая из виду.
   - Еще раз спасибо за помощь! - крикнул Зейн. - Ты открыла мне глаза!
   - Можешь на меня рассчитывать,  Смерть,  -  долетел  ее  шепот,  словно
дыхание ветра. Теперь он был один.
   Зейн шагнул к двери  и  обнаружил  воистину  царственную  и  прекрасную
женщину, одежда которой  состояла  из  множества  деталей,  соединенных  в
художественном беспорядке.
   - Я - Елена Троянская! - заявила она.
   Из историй и легенд Зейн,  конечно,  знал  о  деяниях  этой  знаменитой
женщины. Ее красота была причиной того, что в  жестокой  войне  сошлись  в
древности греческие и троянские войска.
   Теперь Елена в прямом смысле слова была орудием в руках Сатаны.
   - Так ты у Князя Лжи работаешь  девочкой  по  вызову?  -  бросил  Зейн,
проскользнув мимо нее.
   - Молю тебя! - она схватила его за руку. - Ты не знаешь, каково  это  -
пережить себя на три тысячи лет! Ты и  представить  себе  не  можешь,  что
делает Повелитель Мух с женщинами, которые ему не угодили.
   Вопреки собственным рассуждениям, Зейна  тронула  ее  мольба.  Бедняжка
мертва уже три тысячи лет, но она дивное создание.
   - Я не  желаю  тебе  зла,  Елена.  Я  лишь  намерен  вырвать  у  Сатаны
прекрасную живую женщину.
   Елена взглянула  на  него.  Слезы  затуманили  ее  прекрасные  глаза  и
потекли, оставляя следы на щеках. Лицо гостьи стало медленно сжиматься,  а
тело превращаться в бесформенную массу. Вся она стала облаком пара,  а  ее
душа ринулась вниз, сквозь пол, навстречу тому, чего она так боялась.
   Она все поняла. Елена Троянская была доброй женщиной по своей сути и не
могла предать такую же, как она сама.
   Зейн вышел из дома в задумчивости. Морт ждал его, уже оседланный, мигая
от нетерпения. Зейн сел верхом и вставил в ухо камень-переводчик.
   - Что слышно, друг мой?
   - Сатана выпустил адских псов.
   - Не радостная весть. А это кто?
   - Демоны в зверином обличье. Их душами ты управлять не можешь - это  не
человеческие души.
   Зейн переварил услышанное. Похоже, Сатана запустил шар потяжелее.
   - И что мне делать?
   - Не мне судить, хозяин. Я смогу защитить тебя, если  мы  наткнемся  на
них - поодиночке.
   - Они охотятся поодиночке?
   - Не обязательно.
   Зейн похолодел.
   - И сколько у меня времени?
   - Даже таким  созданиям  нужно  время,  чтобы  добежать  от  псарни  до
Чистилища. До их появления у тебя минут пятнадцать.
   - Прекрасно. Есть одно неотложное дело. Давай в Отдел регистрации.
   Морт галопом рванул через равнину к зданию Чистилища.
   - Не задерживайся с делами, - предупредил он, - внутрь я с тобой  войти
не могу.
   - Я вернусь еще до того, как появятся псы.
   Зейн спешился, вошел в здание и, сразу  пройдя  к  компьютеру,  включил
его. Экран вспыхнул.
   "Приветствую  тебя.  Смерть.  Информацией,  которую  ты  ищешь,  я   не
располагаю".
   - Готов спорить, что это не так, - проворчал Зейн.
   "Ни одно обычное создание не в силах остановить адских гончих".
   Ого! Новости здесь распространяются мгновенно!
   - Меня интересует не это.
   Экран удивленно замигал:
   "Но это тебя касается".
   - Сколько душ было освобождено из Ада?
   "Вопрос не имеет смысла. Пожалуйста, измени формулировку".
   - Да нет, это не бессмыслица, машина! Сатана сказал, что души находятся
в Аду до тех пор, пока не искупят содеянное зло, а затем их  отпускают  на
Небеса. Сколько душ отпущено к данному моменту?
   Наступила пауза. Наконец компьютер выдал:
   "Информация отсутствует".
   - Что ты имеешь в виду? В тебе заключена вся информация Вечности.
   "Описываемая тобой ситуация не обнаружена".
   Зейн задохнулся:
   - За всю Вечность ни одна душа не вышла из Преисподней?
   "Именно".
   - Какой же все-таки Сатана невероятный лжец! - закричал Зейн. -  Я  был
уверен, что он преувеличивает, но хоть капля правды должна была быть в его
словах!
   "Заявление не противоречит истине. Вселенная безгранична".
   Зейн подумал.
   - То есть теоретически Люцифер может в будущем выпустить какие-то души?
   "Ответ утвердительный".
   - Опять увертка! Это всего лишь допущение. Вечность не имеет  границ  -
по определению.
   Экран опустел. Зейн выключил терминал. Он узнал все, что хотел.
   Зейн догадывался: Сатана скрывает от него, что срок пребывания  души  в
Аду гораздо больше, чем необходимо для очищения, однако в  реальности  все
оказалось гораздо хуже. Итак, больше никаких контактов с Сатаной!
   У входа нетерпеливо топтался Морт.
   - Гончие поблизости? - спросил Зейн, садясь в седло.
   - Их шесть.
   - Ты можешь убежать от них?
   - Ф-р-р-р. Если бежать долго, я могу оторваться -  выносливости  у  них
маловато, но на малых дистанциях...
   - Спрятаться можно?
   - Нет. Они чуют даже незримых духов. Это адский поисковый отряд  -  как
от них спрячешься?
   - Есть место во Вселенной, куда они не могут последовать за нами?
   - Разве что Небеса.
   Зейн криво усмехнулся:
   - Давай не будем втягивать сюда и Небеса, ладно? Мне надо подумать.
   - Девяносто секунд на размышления, Смерть, -  многозначительно  обронил
жеребец.
   Зейн задумался. Его очень удивляло то, что  он  не  испытывает  страха.
Храбрым он не был.  Кураж  и  напускная  бравада  заменяли  ему  настоящую
отвагу. Но все, что он делал  в  последнее  время  в  роли  Смерти,  почти
избавило его от страха перед гибелью. Умирать  Зейн,  конечно,  не  хотел,
однако здесь было кое-что поважнее страха за собственную  жизнь.  Если  он
умрет сейчас, ему найдут  замену  и  забастовка  прекратится.  Тогда  Луна
погибнет и Сатана победит. Луну заберут на Небеса,  его,  возможно,  тоже;
мир от этого не погибнет. Но каково будет тем, кто останется, когда Сатана
добьется своего? Вот что на самом деле поддерживало Зейна.
   Адские  гончие,  похоже,  могли  убить  его  -  это  сверхъестественные
чудовища, их плащ Смерти не остановит. Одну тварь он мог отправить  в  Ад,
как спровадил демона-повара, хотя их души и не  в  его  ведении.  Тут  его
возможности ограничены, поскольку порождения Сатаны не ведают страха перед
человеком,  воплощением  Смерти.  Спрятаться  невозможно.   Невозможно   и
убежать.  Биться  с  ними  бессмысленно.  Что  тогда?  Стоять  и   покорно
дожидаться?
   В голове у  Зейна  вдруг  возникла  картинка:  пять  линий,  образующих
пятиугольник. Теперь он осознал, что  это  значит.  Его  мысли  ходили  по
кругу, ни к чему не подвигая, не приближая решения. Зейн торопливо изменил
рисунок, выстроив линии одну за другой. Раз он не может спрятаться - и  не
в силах спастись бегством - а победить надо - значит, придется  драться  -
и, следовательно, нужно подходящее оружие...
   До него донесся леденящий лай.  Шесть  черных  пятнышек  показались  на
горизонте  и  стали  быстро   увеличиваться   в   размерах.   Адские   псы
приближались.
   Оружие, оружие... что может послужить оружием против сверхъестественной
твари? Не его плащ и не эти побрякушки. Нужно что-то для атаки.
   Пятна  приняли  очертания  огромных  бурых  собак,  каждая  в  половину
человеческого роста. Глаза их полыхали красным, словно печные  жерла.  Они
двигались по-кошачьи, огромными скачками - метров  по  десять  за  прыжок.
Земли адские гончие касались совершенно беззвучно. Даже в  открытой  атаке
они старались действовать исподтишка.
   Ему бы сейчас хороший меч - из  тех,  что  скованы,  чтобы  рубить  без
разбору  жить  и  нежить.  Однако  о  том,  где  его  взять,  думать  было
поздновато.  Собаки  окружили  человека  и  лошадь  и  замерли,   оценивая
ситуацию. Некоторые уже приготовились к прыжку.
   И тут взгляд Зейна упал на косу. Марс  когда-то  советовал  ему  с  ней
поупражняться. Он этого не сделал - его занимали совсем  другие  вещи.  Но
косить он пробовал.
   Один из псов прыгнул.
   Зейн схватил косу и соскочил на землю.
   Пес пролетел над его головой, потеряв из виду цель.  Зейн  выиграл  еще
несколько секунд. Он встряхнул косой,  чтобы  огромное  лезвие  встало  на
место - под нужным углом к рукояти - и там закрепилось.
   - Уходи, Морт! - крикнул Зейн. - Это не твоя драка.
   Конь бледный исчез из виду.
   Зейн поднял косу,  чувствуя  исходящую  от  нее  чудовищную  силу.  Да,
превосходное оружие!
   - Ну давайте, щенки! - крикнул он, поддаваясь охватившей его ярости,  и
смертоносное лезвие засияло. -  Испытайте  мою  силу!  Думали,  здесь  вам
беззащитная жертва? Давайте, вы, ночные  твари,  -  перед  вами  Властелин
Ночи. Я - Смерть!
   Первый пес прыгнул снова,  не  обратив  на  слова  Зейна  ни  малейшего
внимания.  Очевидно,  честь  убить  врага  предоставлялась  вожаку.   Зейн
повернул косу лезвием вверх и подставил ее псу.
   Сверкающее лезвие вошло в голову чудища и без  малейшего  сопротивления
рассекло насквозь, до самого хвоста. Из  обеих  половинок  струей  ударила
кровь,  и  собака  издохла.  Магическое  лезвие  вполне  успешно   убивало
магических тварей.
   Еще два пса - на них произошедшее не произвело впечатления  -  прыгнули
одновременно с двух сторон. Зейн взмахнул  косой.  Лезвие  описало  жуткий
круг и рассекло пополам тело одной из собак, пройдя через него, как сквозь
снежный вихрь. Верхняя половина туловища адской гончей отлетела в сторону,
а нижняя рухнула, истекая кровью.
   Потом пришла очередь второго пса. Лезвие  наискосок  отделило  переднюю
часть туловища от задней. Внутренности вывалились, и обе  половинки  разом
обмякли.
   Трое оставшихся собак призадумались. Теперь до них дошло, что к чему.
   - Ну, шавки? В чем  дело?  -  Зейн  уже  в  открытую  издевался.  -  Не
нравится, когда добыча огрызается?
   Следующий пес шагнул к Зейну, разевая пасть. Язык и зубы  у  него  были
чернее сажи. Из пасти вырвалась струя пламени.
   Зейн одним взмахом снес чудовищу голову, и пламя тут же угасло.
   Четверо готовы, двое остаются. Зейн почувствовал саднящую боль в правом
боку - похоже, струя пламени  все-таки  прожгла  ему  плащ.  Огонь  адских
гончих был посильнее драконьего!
   - Вы с кем связались, чертовы выродки? - крикнул Зейн, наступая на двух
оставшихся собак. С лезвия косы стекала  кровь  их  сородичей.  -  Решили,
наглые твари, что можете заступить дорогу воплощению? Пошли вон,  отродья,
пока я не порезал вас на куски!
   Одного из псов слова Зейна не напугали - и тогда жуткое лезвие отрубило
ему  все  четыре  лапы  разом.  Все  еще  исполненная   решимости,   тварь
оскалилась, собираясь извергнуть пламя, и тут Зейн отсек ей морду.
   - Туго соображаешь? - свирепо гаркнул он. - Уймись, а то хуже будет!
   Пес застыл, истекая кровью.
   Зейн повернулся к оставшейся собаке.
   -  Подожми  хвост,  паршивая  дворняга!  -   прорычал   он,   поправляя
окровавленное лезвие. - Ступай к своему падшему  хозяину  и  передай  ему,
чтобы он не поручал мужскую работу младенцам.
   Вконец запуганная собака поджала хвост и кинулась бежать.
   Зейн почувствовал, как у него дрожат колени. Он сумел это  сделать!  Он
их разогнал!
   Разогнал? Да нет, он уничтожил  их  с  помощью  силы,  данной  ему  его
должностью, той силы, которой он раньше не пользовался. И то, что когда-то
ему довелось косить, сослужило хорошую службу.
   Морт заржал и подбежал к Зейну.
   - Ты  воспользовался  служебным  положением,  Смерть,  -  донеслось  из
транслятора.
   Зейн пожал плечами:
   - Иначе было нельзя. Утопающий хватается за соломинку. Если бы  у  меня
был другой выход, я бы им воспользовался.  Ноя  был  вынужден  драться,  и
дрался, как мог. На сей раз Сатана меня недооценил. Думаю, больше он  себе
такого не позволит.  Думаю  также,  что  со  временем  я  научусь  отлично
выполнять свои обязанности. Я не считаю себя сверхчеловеком - да я им и не
являюсь, - однако моя работа заслуживает наилучшего отношения к себе.
   Зейн сел в седло, и они отправились на Землю.
   - Почему ты не напомнил мне о косе?
   - Я не думал, что ею можно  драться  с  адскими  гончими.  Мой  прежний
хозяин никогда не использовал ее подобным образом.
   И все же Марс об этом знал!
   - Значит, существуют некие изначально присущие  должности  возможности,
не  зависящие  от  того,  кто  исполняет  эту  должность,  или  от   того,
пользовались ли ими раньше, - пришел к выводу Зейн. - Так?
   - Я на своей должности  не  первый,  -  фыркнул  конь  бледный.  -  Мои
предшественники могли видеть такое, что ныне скрыто от нас. Я понял  лишь,
что сама должность Смерти меняется в зависимости от того, кто ее занимает.
Здесь следует быть внимательным. Если Смерть встанет в полный рост,  ничто
во Вселенной не сможет ей помешать.
   - Но мне мешают на каждом шагу! - возразил Зейн.
   - Только не тогда, когда у тебя в руках коса!
   - Я был в отчаянии, - снова повторил Зейн.
   Впрочем,  оглядываясь  на  этот  эпизод,  он  испытывал  некую  мрачную
гордость. Он вел себя как дурак и все же уничтожил  врага.  Действительно,
если Смерть решится применить силу, то сила ее будет огромна. Природа  все
время на это намекала. Если бы он растерялся перед  адскими  гончими,  они
непременно его убили бы. Он не растерялся -  и  псы  оказались  беспомощны
перед ним. Если бы его предшественник по легкомыслию не принял  участия  в
своем собственном убийстве, он уцелел бы, а Зейн отправился бы в Вечность.
   - А последний из моих предшественников... какой Смертью он был? -  Зейн
знал, что этот человек попал на Небеса, но это вовсе  не  говорило  о  его
компетентности.
   - Совершенно посредственный тип. Мог ли он  иначе  так  скоро  лишиться
должности?
   - Я имею в виду, как исполнитель? Знаю, под конец он стал  неосторожен,
тем не менее как он работал? Справлялся  ли  со  своим  списком?  Тебе  он
нравился?
   - Со списком он справлялся куда лучше тебя, - ответил конь. - Но  я  не
могу себе позволить к кому-либо привязаться.
   - Значит, когда я уйду, ты не будешь по мне скучать, - вздохнул Зейн. -
Что ж, это даже к лучшему. Я могу оценить со стороны и твою преданность, и
твою  компетентную  службу.  И  для  моего  преемника  ты   тоже   станешь
незаменимым помощником.
   Морт не ответил.
   Они очутились в центре Кильваро, и Морт,  превратившись  в  автомобиль,
повез Зейна к дому Луны.
   Она встретила его у дверей.
   - Зейн, я так  волновалась  за  тебя!  -  в  голосе  девушки  слышалось
облегчение. - Противостоять Сатане...
   - Ничего, я справлюсь. - Зейну не хотелось сваливать на нее еще большие
опасения за собственную жизнь. Конечно, Сатана  продолжит  игру  с  новыми
силами, но, если об этом узнает Луна,  она  может  сотворить  какую-нибудь
глупость - например  попытается  покончить  с  собой.  -  Я  просто  зашел
попросить тебя  держаться,  что  бы  ни  произошло.  И  еще  мне  хотелось
напомнить, что я тебя люблю.
   Луна тут же переключилась на волновавший ее вопрос:
   - Ты до сих пор бастуешь! Ты понимаешь, что это значит?
   - Я быстро учусь, - заметил Зейн. - Люди страдают - это очень печально.
Однако...
   - Больницы забиты, - строго произнесла Луна. - Безнадежные  больные  не
могут умереть, а новые продолжают поступать обычным порядком - и это всего
за несколько часов. Ты представляешь, что будет твориться через  несколько
дней? Так продолжаться не может!
   - Я знаю, это тяжело, - ответил Зейн. - Но другого выхода...
   - Разве не ты разнес всю палату,  чтобы  избавить  одного  человека  от
жизни, исполненной боли и безнадежности? Ты же веришь в смерть!
   - Да, я верю в смерть, - согласился  Зейн,  заново  осознав  это.  -  Я
действительно в нее верю! Она - священное  право  живущего,  единственное,
что невозможно отрицать. Но в данном случае...
   - Это ведь не спасение  для  них,  -  безжалостно  продолжала  Луна.  -
Несчастные   не   живут   по-настоящему.   Это   всего   лишь    продление
бессмысленного, безнадежного страдания.
   - Правда, - неохотно согласился Зейн. - Смерть, разумеется, необходимая
услуга для тех, чья жизнь подошла к концу. И лучше, если она будет быстрой
и безболезненной, хотя...
   - Я писала картину, -  сказала  Луна,  указав  на  стоящий  в  гостиной
мольберт.
   Работа была выполнена лишь частично - ведь девушка провела  дома  всего
несколько часов -  и  изображала  ребенка,  попавшего  под  машину.  Рядом
валялись останки не то велосипеда, не то магического коврика  -  очевидно,
маленький наездник был слишком неосторожен. Зейн заметил, что части машины
и коврика скомпонованы так искусно, что  получившийся  предмет  невозможно
было определить однозначно; символ, а не что-то конкретное.
   Конечно, эта картина  отражала  душевное  состояние  Луны.  Она  умерла
мучительной смертью, но осталась жива - и знала,  что  теперь  в  какой-то
мере отвечает за муки тех, кто не в состоянии умереть.
   - Но если из-за того, что тебя  уже  не  будет  и  ты  не  сможешь  его
остановить, Сатана приберет Землю к рукам, - сказал Зейн, - миллионы  душ,
которые могли бы попасть на Небеса, окажутся обречены на мучения в Аду!  Я
должен предотвратить...
   - Я не верю! - крикнула Луна. - Ад - всего  лишь  место,  где  отбывают
наказание испорченные души. Со временем  они  исправляются  и  выходят  на
свободу!
   - Да нет же! Я проверил по компьютеру Чистилища...
   - Зейн, я приняла решение. Я хочу, чтобы ты прекратил свою...
   Дверь вышибли. Наставив на Зейна пистолет,  в  дом  ввалился  зверского
вида детина.
   - А теперь, Смерть, ты сдохнешь! И я займу твое место!
   - Как он прошел мимо грифонов? - поразилась Луна. - И  где  моя  лунная
бабочка?
   - Мой господин. Сатана, расколдовал их, - со  злобной  ухмылкой  заявил
пришелец. - А ты, шикарная штучка, станешь моей первой  добычей,  когда  я
вступлю в должность.
   - Ну, берегись, дурень, - Зейн расправил плащ и натянул  капюшон.  -  Я
неуязвим для оружия смертных.
   - Уже нет. Смерть! - заорал головорез и поднял пистолет, целясь Зейну в
сердце. - Ты нарушил свои обязанности, и теперь твоя магия не действует!
   - Нет! - вскрикнула Луна, кинувшись на негодяя.
   Раздался выстрел. Пуля попала Луне в правую ногу,  и  из  раны  хлынула
кровь. Девушка скорчилась на полу.
   Зейн никогда не лез первым в драку, но тут в нем  проснулась  отчаянная
ярость.  Пятно  крови  расплылось  у  него  перед  глазами   до   размеров
взорвавшейся звезды.  Он  кинулся  на  громилу:  одной  рукой  в  перчатке
оттолкнул направленное на него дуло, а другой врезал парню по физиономии.
   Взломщик взвыл и грохнулся навзничь, выронив пистолет. Зейн обернулся к
Луне, сидевшей в луже крови:
   - Я отвезу тебя к врачу!
   - Не надо! - Луна задохнулась. -  Больницы  переполнены  теми,  кто  не
может умереть. Для остальных просто нет места.
   - Но ты же скончаешься от потери крови!
   - Тогда тебе придется забрать мою  душу  -  так  ведь,  Смерть?  -  Она
улыбнулась ему сквозь боль. - И это будет... будет освобождением для  всех
остальных.
   Зейн со внезапным ужасом осознал, что попал в двойную ловушку. Если  бы
он был убит, тот, кто встал бы на его место, забрал бы  душу  Луны  и  тем
самым прекратил забастовку. Если же Луна будет умирать от раны у  него  на
глазах, Зейн сам заберет ее, не выдержав зрелища страданий. В любом случае
- очко в пользу Сатаны.
   - Зато теперь я понимаю, - Луна замолчала, чтобы перевести  дыхание,  -
понимаю, сколь неутомим Сатана в своем стремлении избавиться  от  тебя.  И
теперь я уже не уверена, что мне следует уйти.
   - Тебе нужна помощь. Я даже кровь остановить не сумею...
   - Там у меня в мантии белый камушек, - голос  Луны  слабел.  -  Принеси
его... Это исцеляющий камень...
   Зейн бросился за камнем. Луна взяла его дрожащими пальцами и  приложила
к ноге. Кровотечение прекратилось, и ткани вокруг раны заметно стянулись.
   - Это добавит еще немного прегрешений  моей  душе,  -  сказала  она.  -
Черная магия... Впрочем, на себя мне наплевать. Наверное, ты делаешь  куда
больше, чем я думала, Зейн. Я буду тебя поддерживать.
   - Правильно, - сказал Зейн, отчего-то рассердившись. - Но Сатана  хочет
твоей смерти, я всего лишь препятствие на его пути. Через  несколько  дней
мое ходатайство рассмотрят и твоя участь будет  изменена.  Как  только  ты
сможешь беспрепятственно вернуться к жизни, я снова начну  выполнять  свои
обязанности.
   - Никак не пойму, отчего я столь важна, - промолвила  Луна,  поднявшись
на ноги, едва лишь рана затянулась. Это был очень мощный камень исцеления!
- Наверное, все устроил мой отец. Он даже саму  Смерть  заставил  охранять
меня...
   - Ты того стоишь, - сказал Зейн. - А теперь я  должен  идти.  Рядом  со
мной ты уже пострадала; не хочу, чтобы  это  повторилось.  Я  смогу  лучше
защитить тебя, если буду находиться вдали.
   - Но Сатана может напасть снова! - возразила Луна. - Он это только  что
доказал!
   - Пока я остаюсь на своем месте. Сатана этим ничего не добьется. Сперва
ему нужно разделаться со мной.
   Лежавший на полу громила застонал. Взглянув на  него,  Зейн  застыл,  а
Луна ахнула.
   Неудивительно, что парень так легко отказался от борьбы. Один его  глаз
был теперь сплошной кровавой массой, а другой...
   - Похоже, я ему глаз  выбил,  -  пробормотал  Зейн.  -  И  винить  себя
почему-то не...
   Луна протянула ему камень исцеления. Зейн поднес талисман  к  вытекшему
глазу, и тот мгновенно стал целым и  чистым.  Потом  Зейн  занялся  вторым
глазом. Этот был вырван и болтался на  нерве,  как  шарик-попрыгунчик,  но
вскоре и он занял положенное место.
   - Прости, - сказал парню Зейн. - Я как-то не подумал.
   Парень осторожно ощупал свое лицо:
   - Ты меня вылечил! Я снова вижу! И совсем не больно!
   - Мне не следовало тебя калечить. Но я разозлился.
   - Это скверно, когда ты злишься. - Парень поднялся на ноги. - Я  отсюда
уберусь, ладно? Никогда больше не полезу в твои дела! - С этими словами он
вывалился вон.
   - Бедняга решил, что ты вылечил его из презрения. Теперь  ты  для  него
вдвойне страшен. Он ведь понятия не имеет, что ты с ним сделаешь в  другой
раз и возьмешься ли хоть что-нибудь исправлять.
   Зейн покачал головой:
   - Вот уж не знал, что во мне дремлет  такая  скотина!  Выбить  человеку
глаза...
   - Это потому, что он хотел убить тебя, занять твое место, а потом убить
меня...
   Зейн мрачновато улыбнулся:
   - Наверное, я все-таки жестокий. Когда он  в  тебя  выстрелил,  во  мне
просто что-то сломалось. Все ограничения, созданные цивилизацией, все  мои
принципы улетучились, как дым из трубы, - он покачал головой. - А теперь я
действительно ухожу. Неудивительно, что ты так ужаснулась.
   Луна подошла и взяла его за руку:
   - Зейн, ты сказал, что любишь меня, а я тебе не ответила.  Я  чувствую,
что... что обязана тебе жизнью. Ты мне симпатичен - больше, чем кто-либо в
мире, кроме отца, но сейчас...
   -  Я  очень  ценю  твою  искренность,  -  осторожно  произнес  Зейн.  -
Разумеется, ты сейчас не в состоянии...
   - Я хотела сказать, что ты, конечно, спас меня от смерти, но  любовь  -
это совсем другое. Все произошло слишком быстро. Я еще не оправилась после
потери отца и просто не в силах...
   - Я понимаю.
   Зейн верил, что это так. Отец девушки, столь ею почитаемый  и  любимый,
умер. Могла ли она позволить себе  полюбить  Зейна,  за  которым  охотился
Сатана? Еще и тогда, когда ее саму ждала преждевременная кончина?
   - Береги себя! - Луна заплакала, обвила руками шею Зейна  и  поцеловала
его.
   Снаружи заржал Морт, предупреждая об опасности.  Зейн  поспешно  разжал
объятия Луны и выбежал на улицу.
   - Проблемы? - спросил он, прикоснувшись к камню-транслятору.
   - Следующая партия убийц, - сообщил конь. - От кого-то я могу уйти,  от
кого-то - нет. Но лучше все-таки двигаться - так есть шанс  разобраться  с
ними поодиночке.
   Зейн сел верхом, и Морт двинулся вниз  по  улице,  совершенно  бесшумно
ступая по тротуару.
   Зейн опять заметил, что совершенно  не  боится.  Он  вступил  в  битву,
исхода которой не знал, и намеревался драться  до  конца,  веря,  что  все
преодолеет. Казалось, какое-то заклятие не позволяет страху  овладеть  им.
На самом же  деле  здесь  не  было  никакой  магии  -  одна  лишь  твердая
уверенность Зейна в своей правоте. Эта вера придавала ему сил,  не  мешая,
впрочем, цинично размышлять о том, чем все это закончится.  Он  знал,  что
его положение неустойчиво, а может, и безнадежно, но отступить он не мог.
   - А вся эта война против меня - насколько она законна? - спросил  Зейн.
- Если меня убьют, расследование будет?
   - Сатана не признает законов, которые его не устраивают.  Пока  грязные
делишки Лукавого не раскрыты, он будет гнуть  свою  линию.  Справедливость
идет по его следу, но ведь он - самое неуловимое существо во Вселенной.
   Значит, Сатана опять соврал, и это опять сойдет ему с рук. В  Вечности,
как и на Земле, закон исполнялся лишь на девять десятых.
   Зейн даже не рассердился. Идеализм - это хорошо, но с реальностью  надо
считаться. Он мог быть сто раз прав, однако без своей  защитной  магии  он
беспомощен.
   И все же Зейну вспомнилось, что, когда за ним явились адские гончие, он
действовал быстро и достаточно успешно. В нем самом теперь немало зла,  но
он обратит это зло во благо -  против  худшего  зла  прислужников  Сатаны.
Теперь, когда Зейну было за что бороться, в нем  проявилось  нечто  новое,
черта, чем-то роднившая его с Марсом. Он мог быть далек от Небес, и все же
он не был так уж беспомощен.
   Морт неожиданно свернул.
   - Вон там, впереди, один из них, - пояснил конь,  перейдя  на  галоп  и
направившись в боковую аллею. - Ох! - вырвалось у него испуганное ржание.
   Пока жеребец пытался увернуться, Зейн рассмотрел нового противника.  Им
преградил дорогу нищий оборванец и взмахнул рукой, будто что-то бросая.
   Неожиданно Зейн поперхнулся. Он продолжал дышать, но задыхался,  словно
в воздухе не было кислорода.
   Морт обернулся, пытаясь понять, в чем дело.
   - Удушающее заклятие!
   - Да! - прохрипел Зейн. Говорить он мог, а вот дышать...
   - Коса, воспользуйся косой!
   Ошарашенный,  Зейн  рванул  из  чехла  косу,  сквозь  слезы   разглядел
маленькую дырочку в рукоятке косы и, припав к ней губами, глотнул  наконец
воздуха.
   - Заклинание малого радиуса действия, - пояснил Морт. -  Даже  до  моей
головы не достает. Так  что  эта  трубочка  уже  выходит  за  пределы  его
действия. Заклинание действует на тебя, если ты не можешь убежать.  Но  на
расстоянии метра оно уже теряет силу. Через несколько минут оно  рассеется
- такие заклинания вообще недолговечны.
   Зейн вполне мог понять, почему они недолговечны. Если бы у него не было
лошади и косы...
   Вскорости заклинание действительно развеялось, как и было сказано. Зейн
смог отложить косу и вздохнуть полной грудью.
   - А откуда в рукояти трубочка?
   - Видимо,  нечто  подобное  случалось  и  раньше,  -  ответил  Морт.  -
Насколько  мне  известно,  мой  прежний  хозяин  как-то  стрелял  из   нее
дротиками.
   Значит, это уже не первое покушение на Смерть? Час от  часу  не  легче.
Смерть, конечно, не самая привлекательная личность в Вечности. А у Сатаны,
как всегда, свои планы. Вот кто-то из предшественников Зейна взял и сделал
в рукояти дырочку. Ну и отлично. Но если Смерть и раньше бывала  в  осаде,
то должна была как-то выкрутиться - иначе  его  предшественник  просто  не
успел бы усовершенствовать рукоятку. А  это  определенно  хороший  знак...
Нет, это могла быть всего лишь соломинка для питья. Где бы еще поискать  -
тут столько нюансов! И от количества информации зависит, долго ли  ты  еще
будешь занимать эту должность.
   - Чем я еще располагаю?
   - Мне мало что известно, -  признался  Морт.  -  Полагаю,  возможностей
гораздо больше, чем обычно требуется,  хотя  твой  предшественник  ими  не
пользовался.
   Ну хоть что-то. Значит, кроме Сатаны, никто не  пытался  мешать  Смерти
или запугивать ее. В противном  случае  эта  должность  в  скором  времени
вообще потеряла бы смысл. Какие же еще есть возможности,  кроме  магии?  А
кстати, раньше у Смерти  бывали  забастовки?  Если  да,  то  чем  это  все
закончилось?
   Морт захрапел:
   - Приближается монстр. Боюсь, избежать стычки не удастся.
   - И не пытайся, - ответил Зейн. - Это моя схватка, ты тут ни  при  чем.
Когда он будет виден, я сойду.
   - Ты храбр.
   - Нет, просто делаю то, что должен. Меня приперли к стенке. Если  бы  у
меня был выбор, я бы отсюда свалил и где-нибудь затерялся. Сам по  себе  я
ничто.
   - У тебя есть выбор - ты можешь отказаться от должности.
   - Нет.
   - Любое воплощение вправе уйти, никто осуждать не  станет.  Другие  так
меняют прислугу. Работа может надоесть, от нее можно устать - тогда просто
уступаешь место другому.
   - И никто не осудит?
   - Это всего лишь возврат к тому состоянию, в  котором  человек  окончил
свою жизнь. Для тебя - возврат к равновесию.
   - Значит, для меня ничего не изменилось? Я словно бы никого не убил?
   - Да. Конечно, после обряда посвящения соотношение Добра  и  Зла  может
измениться. И в случае твоей отставки все может обернуться иначе.
   - Любопытно, - Зейн задумался. - Нет, я не могу уйти. Тот,  кто  придет
после меня, заберет Луну - это победа для Сатаны. Я не допущу.
   - Тогда ты действительно храбр. У тебя есть очень простой выход, однако
ты не хочешь им воспользоваться.
   - Нет, если бы у меня был приемлемый выход, я бы им воспользовался. Это
не одно и то же.
   Морт остановился на поле для гольфа.
   - Сейчас появится чудовище. Со мной у тебя будет больше шансов победить
его.
   - Ты нужен следующему, кто займет эту  должность.  Я  больше  не  стану
втягивать тебя в свои разборки.
   Зейн спешился, взял косу и шагнул вперед. Потом обернулся:
   - Что это за зверюга?
   - Богомол.
   - Богомол? Они же маленькие!
   - Это адский богомол. Такие не молятся,  а  охотятся.  И  они  большие,
поверь мне.
   И тут он появился. Да, это был  богомол...  Пяти  метров  росту.  Одной
своей лапкой монстр мог легко раздавить человека.
   Он нагнулся поближе к Зейну, примериваясь. Зейн смотрел на него снизу в
совершенном ужасе. Какая там  храбрость!..  Но  если  Луна  умрет,  Сатана
завоюет Землю, промелькнуло в голове у Зейна, и он не двинулся с места.
   - А теперь марш отсюда! - крикнул он Морту. - Бегом!
   Конь исчез - и тут богомол напал. Он рванулся  вперед,  словно  молния,
работая лапами, как полагается всякому обычному богомолу. И промахнулся  -
ужасные клешни загребли пустоту... ну и немного конского волоса.
   Все правильно - Морт двигался, а Зейн был неподвижен, поэтому  на  него
богомол не обратил внимания. Случайность! Только  быстрота  и  внезапность
помогли  лошади  спастись.  А  монстр  между   тем   показал   невероятное
проворство. Зейн понял, что шансов на спасение нет. Прежде чем  он  успеет
взмахнуть косой, чудовище его сцапает. Тут человеческие рефлексы никуда не
годятся.
   Крошечная треугольная головка наклонилась, высматривая добычу.  Богомол
снова встал на задние лапы, готовясь к следующей атаке.
   Кроме передних, у него было еще  две  пары  лап  и  две  пары  огромных
крыльев, сложенных за  спиной.  Адский  богомол  выглядел  неуклюжим,  как
бревно на ходулях, но Зейн знал теперь, какова эта тварь в деле - столь же
"неуклюжа", как язык Сатаны!
   Зейн уже имел некоторое представление о том,  как  пользоваться  косой,
однако сейчас это не имело смысла. Он, может быть, и достал бы до  средней
пары ног, но, прежде чем он это сделает, чудовище его  раздавит.  По  сути
Зейн не мог двинуться, не привлекая к себе  внимания  -  это  доказал  ему
Морт. Так что теперь?
   И он стал ждать. Похоже, богомол нападал  только  на  движущиеся  цели.
Возможно, для него неподвижный человек не был живым, а падалью он,  как  и
драконы с Горячего Дыма, не питался. Если Зейн двинется, эта тварь поймет,
что он живой, и поступит с ним соответственно.
   Ну и что из того, не торчать же тут вечно!
   Как перехитрить монстра, готового уничтожить тебя, едва  ты  двинешься?
Можно стоять и  размышлять  о  высоких  материях,  но  того  недостаточно:
богомол будет сидеть и ждать. Если шевельнешься -  проиграл,  если  нет  -
тоже. Что толку в мышлении, если в перспективе все равно тебя раздавят?
   Возможно, он умрет,  и  его  дух  явится  мстить  богомолу...  Неплохо,
конечно, но в итоге Сатана все равно победил. Он должен стоять  неподвижно
и в то же время оставаться в живых, пока какой-нибудь  несчастный  призрак
не уведет богомола... Вот чушь-то!
   Чушь? Не обязательно. Он это уже проделал однажды, чтобы  спуститься  в
Ад, почему не сделать еще раз, чтобы провести богомола?
   Зейн попробовал - ничего не  вышло.  Сейчас  рядом  не  было  товарища,
который помог бы ему. Видимо, и  утрата  магии  свою  роль  сыграла.  Душа
прочно сидела в теле и выйдет из  него  только  вместе  с  жизнью,  а  это
несколько не то, что ему нужно.
   Жаль, что он не может раздвоиться физически! Один стоял бы  сейчас  под
неусыпным взглядом фасетчатых глаз, пока второй... Есть! Вот оно!  То  что
надо!
   Богомол реагирует на  движение  -  быстрое  или  резкое.  Так  движется
жертва, пытаясь спастись. Поэтому он напал на лошадь, а не на Зейна,  хотя
затем понял, что это не та добыча, и не погнался за  Мортом.  Добычей  был
Зейн, но богомол не воспринимал его, пока тот не двигался, как жертва. Вот
в чем сложность использования животных для охоты на человека. Животное  не
в состоянии выйти за рамки чувств. Человеку совсем не  трудно  представить
неподвижный объект в движении, глаза же богомола устроены так,  что  видят
только движущуюся цель. А чтобы понять, что одним ударом можно расшевелить
неподвижную жертву, на это им мозгов не хватает.
   И Зейн начал двигаться - не так, как жертва. Сгорбившись, он  вылез  из
своей обширной робы, снял туфли, сделал из них и рукояти косы нечто  вроде
треножника, на котором предстояло держаться плащу с капюшоном.
   Занятие было не из  легких  -  пришлось  отогнуть  лезвие  косы,  чтобы
утвердить всю конструкцию,  и  очень  нервное  -  ведь  богомол,  конечно,
заметил активность. Но тварь осталась безразлична: эта активность была  за
рамками  обычного  поведения  добычи.  Ограниченность   мышления   адского
охотника снова играла Зейну на руку.
   Убедившись, что пугало стоит довольно прочно, Зейн лег на землю  и  как
гусеница пополз к богомолу. Его скорость и направление сбивали чудовище  с
толку - жертве полагается быстро убегать от преследователя, а не  медленно
приближаться к нему.
   Треугольная голова осталась неподвижна, но Зейн чувствовал:  тот  глаз,
что ближе к нему, внимательно за ним наблюдает. Но он, в черных  брюках  и
черной рубашке, всего  лишь  медленно  ползущее  черное  пятнышко...  Хотя
чуть-чуть ошибись - и поплатишься головой.
   Что-то в этой мысли его беспокоило. Нет, умереть  Зейн  не  боялся,  он
всего лишь не хотел своей смертью дать Сатане шанс на победу. Тут было еще
что-то - в самой возможности смерти, - что задевало его.  Если  бы  только
понять,  что  именно...  Однако  сейчас  он  не  мог  сосредоточиться   на
абстрактных рассуждениях, он изображал из себя улитку, двигаясь на локтях,
дюйм за дюймом, к богомолу.
   Он уже отполз от плаща на некоторое расстояние; тварь не нападала. Зейн
перевел дух и попытался ускорить движение, но заметил, как монстр повернул
голову, и снова пополз медленно. Он зашел слишком далеко, чтобы отступать.
   Теперь движение стало просто изнурительной  бесконечной  работой.  Зейн
все полз и полз, нервы были на пределе. Через час  начались  галлюцинации.
Он чувствовал себя капелькой патоки, которая медленно  куда-то  плывет,  а
глаза  богомола  представлялись  ему  солнцем,   иссушающим   его   своими
безжалостными лучами. А порой он сам смотрел на патоку  откуда-то  сверху,
размышляя, скоро ли она начнет трескаться.
   Зейн очнулся. Это, должно быть, его душа, выйдя из тела, смотрела вниз.
Он так же легко мог умереть от  перенапряжения,  как  от  укуса  чудовища!
Оказывается, у Сатаны полно способов расправиться с врагом.
   Но пока он не умер, лишь немного отключился.
   Зейн снова сосредоточился на своей  непосредственной  задаче  и  пополз
вперед, набирая скорость. Богомол уже, видимо, перестал считать эту кляксу
добычей и никак не отреагировал. Невдалеке замаячила  левая  средняя  лапа
богомола, и Зейн свернул к ней, опасаясь, как бы она не двинулась,  прежде
чем он до нее доберется. Ценой немалых усилий ему удавалось сохранять один
и тот же темп в течение нескольких минут.
   Стопа богомола - зеленоватая, с гребнем  наверху,  толщиною  не  больше
лодыжки - оставалась на месте. Сама лапа чудовища была не  толще  запястья
Зейна, но всего один ее сегмент был длиннее, чем все  тело  Зейна.  Другой
сегмент, выше колена, расположенный горизонтально,  был  примерно  той  же
длины, но больше в  диаметре.  Где-то  под  крыльями  ноги  соединялись  с
туловищем.
   Наконец цель оказалась в пределах досягаемости. Зейн  медленно  вытянул
обе руки, до тех пор, пока они  почти  коснулись  ноги  чудовища.  Тут  он
остановился, чтобы собраться с духом - начиналось самое неприятное!
   И тут же сжал мертвой хваткой ногу чудовища.
   Вот теперь богомол зашевелился.  Вытянул  ногу  и  попытался  стряхнуть
Зейна, однако тот сжался и  обхватил  конечность  обеими  ногами.  Он  сам
подражал теперь поведению богомола и напал внезапно.
   Разглядеть неподвижный предмет богомол не мог, хотя  чувствовал  что-то
лишнее у себя на ноге, и попытался сбросить Зейна, скребя ногой по  брюху.
И снова с нулевым результатом: Зейн вцепился в его ногу и не отпускал.
   Монстр опустил ногу на землю и стал ее  разглядывать.  Такого  варианта
атаки он понять не мог. Зейн висел на нем, радуясь, что избежал знакомства
с клешнями: богомол вместе с Зейном отхватил бы себе ногу, а этого  делать
не следовало - к чему лишаться своего главного оружия!
   Но это не победа - ведь уйти все равно не посмеешь. Все, что мы  имеем,
- тупик. А дальше?
   Богомол выставил  ногу  вперед  и  опустил  голову.  Туловище  у  него,
подумалось Зейну, наверняка более чувствительное.
   Ой-ей! А вот челюстями он теперь вполне мог дотянуться.  Оставаться  на
месте становилось просто невозможно.
   Тут возникла голова богомола - примерно на треть  длиннее  тела  Зейна.
Невероятных размеров глаза занимали,  казалось,  более  четверти  всей  ее
поверхности. Над двумя большими глазами  росли  длинные  усики-антенны,  а
между ними располагались три совсем маленьких глаза -  не  больше,  чем  у
Зейна. Раньше Зейн и представить себе не мог,  насколько  жизнь  насекомых
отличается от  человеческой.  Пять  глаз  двух  размеров  -  вот  это  да!
Маленькие глаза, понятно, были "пальцами",  обследовавшими  мир  в  целом,
тогда как большие специально предназначались для охоты.
   Но не усики, а жвалы приковали внимание Зейна, наполнив ужасом все  его
существо. Пасть чудовища с несколькими тонкими отростками вокруг нее  была
похожа на клюв хищной птицы. Зейн представил, как эти жвалы  смыкаются  на
его теле, и совсем потерял голову. Он рассчитывал сперва прыгнуть  монстру
на голову и размозжить кулаком эти прекрасные и хитроумные сооружения.  Но
теперь он был не в силах двинуться, застыв от ужаса и отвращения.
   Его рассматривали. Огромные устройства со множеством граней  напоминали
глубокие сумрачные колодцы. А  еще  Зейну  пришли  на  память  драгоценные
камни. Он смотрел на свое отражение, преломленное сотни  раз  в  ближайших
гранях, и пришел к выводу, что богомол  видит  его  сейчас  именно  таким.
"Пожалуй, - подумал Зейн, - он имеет обо мне  более  ясное  представление,
чем я о нем".
   Голова шевельнулась - Зейн закричал и разжал руки. Упав  на  спину,  он
увидел, что голова стремительно приближается. Конец!..
   Однако богомол не ударил. Передними клешнями он ухватил Зейна  и  понес
ко рту. Жвалы, очевидно, заменявшие ему зубы, сжали тело жертвы с  ужасной
силой. Ну конечно же, он не стал убивать сразу, догадался  Зейн.  Богомолы
ловят свою добычу и едят ее по кусочкам, пока она еще жива.
   Вот теперь пропал! Ну и с  чего  же  начнется  трапеза  -  ему  оторвут
голову? А может, предпочитаете сочную ножку? Или, возможно, хотите,  чтобы
мясо подольше оставалось свежим? Ну тогда лучше пока не трогать голову - в
таком случае жизнь будет теплиться чуть  дольше.  А  если  отгрызть  сразу
половину, из теплой крови выйдет отличный аперитив.  Хрустнуть,  прожевать
хорошенько и проглотить, а кровь вылизать; конечно, если у насекомых  есть
чем вылизывать - в этом Зейн сомневался.
   Он ждал без надежды - казалось, прошла целая вечность. Мысли ходили  по
кругу - шизоидный тип мышления. Ему виделось, как разлетаются  его  кости,
словно  пули  из  пистолета,  как,  треща,  рассыпается   череп,   выдавая
напоследок еще одно лакомство. Настроение от подобных измышлений обычно не
улучшается. Судьба Зейна была предрешена, и все, что он мог, - это принять
ее спокойно.
   И вдруг ход его мыслей изменился. Полученная фигура напоминала  вспышку
- очевидно, тоже вариант творческого мышления.
   - Ты не можешь меня убить! Вот почему ты ждешь!
   Пылающие глаза богомола стали полупрозрачными.
   -  Ведь  в  чем  парадокс,  -  Зейн  торопливо  развивал  свою   мысль,
предчувствуя откровение. - Моя душа сейчас в равновесии. Так было, когда я
занял эту должность, и оставалось, пока шел мой испытательный срок. Если я
умру. Смерть должна лично забрать мою душу, а Смерть - это я.  Выходит,  я
должен сам забрать свою душу - что бессмысленно.
   Чудовище по-прежнему выжидало.
   - Ты можешь только напугать меня, ведь я  под  защитой  парадокса.  Еще
могло получиться  с  удушающим  заклинанием,  и  если  бы  этот  головорез
пристрелил Луну - это тоже был бы выход. Даже не стечение обстоятельств, а
вполне продуманный обман. Но вывести из игры меня  Лукавый  не  может.  Он
хотел, чтобы я поверил, будто он способен убить меня - так он  получил  бы
власть  надо  мной.  Он  хотел  меня  запугать.  Но  его  грязной  игре  я
противопоставил свою - игру парадоксов.
   Богомол медленно ослабил хватку, и Зейн соскользнул на землю. Однако он
хотел убедиться до конца.
   - Бей, урод! - закричал он, размахивая руками. - На, жри!  -  И  ударил
богомола по клешне.
   Монстр попятился.
   - Твой блеф раскрыт! И блеф Сатаны тоже. Невозможно убить Смерть,  если
ее душа в равновесии! - Он вдруг понял, что именно эта  мысль  ускользнула
от него в прошлый раз.
   Вернулся Морт, а Зейн все стоял и размышлял. Так  и  есть!  В  подобных
случаях души забирает Смерть, то есть он, а сам он вряд ли сможет  забрать
свою собственную душу. У его предшественника такого  равновесия  не  было,
следовательно, он был уязвим. Когда  закончится  испытательный  срок,  его
соотношение Добра и Зла может измениться - так или иначе, тогда Зейн  тоже
будет уязвим. Другие воплощения, конечно, знали об этом - и  предали  одну
Смерть ради другой, более сильной.
   Это еще не победа. Пока он сам  в  безопасности,  он  должен  оберегать
жизнь Луны. Иначе Сатана просто дождется  удобного  случая.  Но  передышка
даст Зейну возможность дождаться рассмотрения его петиции. А этого  вполне
достаточно.
   Зейн вскочил в седло.
   - У нас неплохие шансы, Морт! - крикнул он.
   Впрочем, можно было не сомневаться, что Сатана этого так не оставит.



        13. ХОТЬ СИЛЫ АДА ПРЕГРАЖДАЮТ ПУТЬ...

   Они остановились у дома Луны. Зейн доживет до слушания дела, а  значит,
Луна тоже доживет, и после этого...
   Кругом стояла  тишина.  Грифоны  куда-то  делись.  Зейн  вошел  в  дом,
охваченный неожиданно возникшим беспокойством.
   Луна исчезла.
   На столе лежала записка. Зейн поднял  ее.  Она  была  написана  изящным
почерком, чернилами красными, словно кровь.

   "Дорогой мистер Смерть.
   Прекрасная Луна находится  в  моей  власти.  Я  не  могу  заставить  ее
умереть, однако  могу  сделать  так,  чтобы  она  захотела  быть  мертвой.
Прекратите забастовку, заберите вашего следующего клиента и избавьте  Луну
от  ее  боли.  Она  отправится  прямиком  на  Небеса,   где   вы   сможете
воссоединиться с ней, когда вам будет удобно. Ваш  покорный  слуга,  Князь
Зла".

   Зейн смотрел на это послание, впитывая  все  оттенки  смысла.  Внезапно
письмо вспыхнуло. Зейн выронил листок, но он исчез, не коснувшись пола.
   Несомненно, письмо  было  написано  Сатаной.  Едва  одна  его  хитрость
провалилась, как Лукавый Повелитель Мух предпринял новую попытку.  Теперь,
когда Зейн был в безопасности  и  знал  об  этом,  Сатана  нанес  удар  по
женщине, которую Зейн любил -  и  в  жизни  и  в  смерти.  Дьяволу  нельзя
доверять ни на йоту!
   Блефует ли Сатана на этот раз? Зейн присел  в  мягкое  кресло,  стоящее
перед телевизором, и попытался почетче оформить возникшие у  него  неясные
сомнения. Была там какая-то зацепка...
   Ага. Нашел.
   - Сатана, ты забыл, что мой следующий клиент - именно  Луна.  Я  пришел
сюда, чтобы спасти ее из твоих когтей, а не для того, чтобы отправить ее в
Вечность.
   Зейн посмотрел на свои магические указующие камни.  Они  показывали  на
Луну, напоминая, что Смерти, прежде чем переключиться на других  клиентов,
придется забрать ее.
   Сам по себе включился телевизор.
   - Недоразумение  окончено.  Смерть,  -  сказал  появившийся  на  экране
Сатана. Похоже, Дьявол питал слабость к телевизорам. - Включай свои часы и
настраивай их на следующего клиента.
   Зейн на мгновение оживился.
   - Луна помилована?
   - Нет, просто ее дело отложено. Она уйдет сама, когда наступит время.
   Когда наступит время... Это  произойдет  в  то  мгновение,  когда  Зейн
закончит забастовку - если  только  он  снова  не  воспрепятствует  этому,
отказавшись ее забирать. Чего Сатана намеревается достичь этим маневром?
   -  Она  не  может  уйти  сама,  -  сказал  Зейн.  -  Ее  баланс  теперь
уравновешен. Только я могу забрать ее - а я не стану этого делать.
   - Ее баланс не останется уравновешенным, - сказал Сатана.
   Подозрения Зейна разыгрались с новой силой.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Мои ставленники в царстве живых заставят ее действовать  -  злым  ли,
добрым ли образом. Возможно, добрым, и тогда стрелка ее судьбы  отклонится
к Небесам. Таким образом, произойдет то, о чем я говорил в  своем  письме.
Тебе не нужно постоянно находиться  рядом  с  ней;  просто  возвращайся  к
исполнению своих обязанностей, и все решится само собой.
   Происходящее нравилось Зейну все меньше и меньше.
   - Ты будешь мучить ее - и сделаешь ее лучше, чем  она  есть  сейчас?  Я
этого не понимаю.
   - Обдумай на досуге, - посоветовал Сатана. - Только  не  думай  слишком
долго, уважаемый коллега. Мои ставленники на Земле очень грубы, и им давно
уже - и вполне заслуженно - предназначено  попасть  в  Ад,  который  любит
мучения ради них самих.
   На экране возникло  изображение  типичной  земной  комнаты.  В  комнате
находилась Луна. Она была привязана к стулу, но глаза ее пылали  праведным
гневом. Рядом с ней стояли трое мужчин со внешностью убийц.
   - Давайте, - прозвучал голос Сатаны. - Начинайте демонстрацию.
   Он произнес последнее слово, подчеркнуто выделив слоги "де-мон".
   Один из головорезов вынул из ножен сверкающий нож.
   - Хорошо, босс, - ответил он и приблизился к Луне.
   Зейна охватил внезапный приступ  ярости  и  страха.  Они  действительно
будут мучить Луну!..  Ему  хотелось  вскочить  на  Морта  и  помчаться  на
выручку, однако он не мог заставить себя отойти  от  экрана.  Разве  можно
изменить баланс Луны подобными методами? И  разве  можно  остановить  этот
кошмар,  если  его  магия  не  работает?  Пусть  сам  Зейн   находится   в
безопасности; он физически не в состоянии преодолеть препятствия,  которые
возвели прислужники Сатаны, чтобы отделить его от  Луны.  Сатана  собрался
надавить на него самым серьезным образом.
   Громила взмахнул ножом перед лицом девушки.
   - Моли Сатану о помощи! - воскликнул он.
   - Сатана может сам молить о помощи! - дерзко ответила Луна.
   Нож придвинулся ближе.
   - Одна просьба, обращенная к Сатане, избавит тебя от многих  неприятных
ощущений.
   Луна побледнела - ей явно стало страшно.
   - Что вам от меня нужно?
   - Только твоя молитва, - сказал громила, злобно глядя на нее.
   - От меня Сатана получит только проклятие!
   Потом до нее дошла двусмысленность ситуации.
   - Так вот чего вы  хотите!  Если  я  начну  молиться  Сатане,  то  буду
обречена из-за этого пустяшного добавления. Если  я  прокляну  его,  то  я
точно так же буду  благословлена.  Так  или  иначе,  моя  душа  выйдет  из
равновесия, и тогда я смогу умереть без помощи Смерти.
   - Вот оно что! - воскликнул Зейн. - Ты пытаешься заставить Луну  вообще
выйти из моего списка! Когда моя  забастовка  закончится,  ты  тут  же  ее
убьешь, а я уже не смогу тебе помешать!
   - Верно, - согласился Сатана.
   - У тебя ничего не выйдет! Луна разгадала твою хитрость!
   - Посмотрим.
   На экране громила  взмахнул  ножом,  распоров  блузку  Луны.  Следующим
взмахом нож отхватил часть блузки, не коснувшись при  этом  кожи  девушки.
Через несколько секунд блузка  была  располосована  в  клочки;  руки  Луны
по-прежнему оставались привязаны.
   Теперь громила отложил нож и принес черную  коробку  с  циферблатом  на
одной из сторон и с парой проводов, заканчивающихся небольшими дисками. Он
размотал провода и протянул их к обнаженной груди Луны.
   - Мне любопытно, случалось ли тебе оценить достоинства боли, вызываемой
электрошоком? - как бы между прочим сказал Сатана Зейну. - Никаких видимых
физических повреждений, и  интенсивность  прекрасно  регулируется.  Сперва
можно сделать так, чтобы она испытала слабое неудобство...
   Электроды коснулись сосков Луны. Луна застонала и дернулась.
   - Молись моему господину, Сатане, - сказал  громила.  -  Или  проклинай
Его. Тогда я перестану.
   - ...затем вызывать болезненные ощущения, - продолжил Сатана.
   Электроды снова прикоснулись к груди. На  этот  раз  Луна  пронзительно
закричала. Зейн видел, как ее тело оцепенело от боли, вызванной проходящим
через грудь девушки током.
   Когда пытка прекратилась, голова девушки  упала  на  грудь.  Лицо  Луны
покрыла испарина, а губы стали такими бледными, что почти слились с лицом.
Дыхание ее было прерывистым.
   - Ты способен избавить ее от этого, Смерть, - сказал Сатана. - Я  знаю,
ты не любишь причинять ненужные страдания.
   Зейн поневоле почувствовал искушение уступить. Он не мог смотреть,  как
пытают любимую женщину. Куда там челюстям дракона! Здесь налицо обдуманная
жестокость и  никакой  надежды  на  обморок  или  смерть.  И  если  он  не
уступит...
   - Поговори с ней, - вкрадчиво произнес Сатана. - Скажи  ей,  чтобы  она
прокляла меня и отправлялась на Небеса.
   Зейн заколебался. Слишком многое лежало на чаше весов!
   Громила вновь прикоснулся к груди Луны.  На  этот  раз  она  попыталась
сдержать крики, однако из горла ее вырвался сдавленный хрип -  такой  звук
можно услышать от того, кто оказался  под  колесами  грузовика.  Все  тело
девушки покрылось испариной, глаза закатились...
   - Луна! - крикнул Зейн. - Прокляни Сатану! Не позволяй так мучить себя!
   Луна медленно повернула голову, ища, откуда донесся  голос  Зейна.  Она
услышала его. И Зейн понял, что он предал Луну - и весь мир.
   Потом  девушка  заставила  себя  улыбнуться,  хотя  эта  улыбка  больше
походила на гримасу.
   - О нет, Отец Лжи! - выдохнула она. -  Ты  не  одурачишь  меня  голосом
Зейна! Я знаю: он никогда не стал бы призывать меня к  предательству,  что
бы там ни было!
   Зейн почувствовал себя так, словно чудовищные электроды прикоснулись  к
его собственной груди. Луна верила в него - а  он  оказался  недостоин  ее
доверия. Первым сломался он, а не она.
   Громила снова протянул электроды.
   Зейн попытался закрыть глаза. Он видел страдания своей матери  и  помог
ей освободиться от жизни, ставшей невыносимой ношей.  Он  освободил  целую
палату, полную страдающих стариков. Он  пытался  в  каждом  случае,  когда
смерть  была  необходима,  обходиться  без  страданий.  Вся  созданная  им
философия смерти строилась на том, что это избавление от мук. На этот  раз
страдала Луна, страдала из-за него - и он не имел  права  избавить  ее  от
этого.
   Раздался сдавленный вскрик Луны. Зейн заставил себя не размыкать  веки,
но перед глазами у него плыли сверкающие пятна.  Способы  мышления  -  как
какой-нибудь из них может помочь ему решить эту проблему?
   Внезапно в сознании вспыхнули пять линий: символ интуитивного мышления.
Сознание  Зейна  вцепилось  в  этот  образ  и  сосредоточилось,   совершая
интуитивный прорыв...
   - Смерть невозможно остановить! - крикнул Зейн.
   Он вскочил с кресла, выбежал на улицу и одним прыжком оказался  у  коня
на спине.
   - Вперед, к Луне! - крикнул Зейн, показывая Морту ориентационные камни.
   Конь бледный взмыл в небо, высоко над земным шаром. Потом  они  прибыли
на место - на борт искусственного спутника, на котором  при  помощи  магии
была создана нормальная сила тяжести. Само собой, Сатана не мог оставить в
стороне освоение космоса - ему  надлежало  быть  уверенным,  что  люди  не
избегнут его власти, даже выбравшись с планеты Земля. Но если  прислужники
Сатаны возомнили, что смогут укрыться здесь от  Смерти,  то  они  серьезно
ошибались.
   Перед Зейном появился громила и задохнулся от изумления.
   - Конь в космосе! - удивленно воскликнул он.
   - И не только конь, - мрачно промолвил Зейн.
   - Эй, ты не можешь здесь пройти!  -  возмутился  громила.  -  Где  твой
пропуск от Ада?
   Зейн взглянул ему в лицо:
   - Смертный, посмотри на меня!
   Лишь теперь громила увидел Зейна в его рабочей ипостаси, и у него глаза
полезли на лоб.
   - Смерть!
   - А теперь стой смирно, если не хочешь, чтобы я тебя коснулся, - сказал
Зейн.
   Но громила проявил некоторую твердость характера:
   - Ты меня не убьешь. Ты сейчас бастуешь. А если ты заберешь  мою  душу,
Сатана, мой господин, сможет убить твою женщину.
   - Ты доверился не той силе, - сказал Зейн. Он протянул руку к  громиле.
Тот замер от страха, но не  отступил:  точь-в-точь  трусливая  обнаглевшая
шавка.
   Зейн схватил душу громилы и вырвал ее из тела.  Тело  рухнуло  на  пол.
Однако человек еще не был мертв: его душа оставалась прикованной к  своему
обиталищу, точно так же, как душа той женщины в реанимации. Она отделилась
от тела лишь на время.
   Зейн отпустил душу, и та отлетела  обратно  к  телу,  словно  мячик  на
резиночке. Громила открыл глаза и ошалело уставился на  возвышавшуюся  над
ним фигуру в плаще.
   - Ступай и скажи своему господину, что  Смерть  пришла  и  не  потерпит
отказа.
   Человек,  пошатываясь,  поднялся  на  ноги  и  поспешно  заковылял   по
коридору. Зейн неторопливо последовал за ним.  Вскоре  навстречу  выбежали
еще трое громил и преградили ему путь.
   - Морт! - окликнул Зейн.
   Могучий конь бледный, который во время стычки Зейна с громилой держался
позади, выступил вперед. Зейн вскочил в седло.
   - Вперед! И топчи тех, кто  не  пожелает  уступить  дорогу,  -  холодно
приказал Зейн. - Я их предупредил.
   Скакун двинулся вперед. Его  могучие  мышцы  переливались  под  шкурой,
стальные копыта сверкали. А сверху на громил смотрела жуткая маска Смерти.
Ошарашенные прислужники Сатаны  шарахнулись  назад,  точно  кролики  перед
волком. Конь шагал вперед.
   Один из громил выхватил из-под куртки автомат и навел дуло на Зейна.
   - Ты лишился своей магии. Смерть! - воскликнул он. - Быть может,  мы  и
не сумеем убить тебя,  но  мы  можем  изрешетить  тебя  пулями.  Это  тебя
остановит!
   - Ну попробуй, кретин! - сказал Зейн, не  шелохнувшись  в  седле.  Конь
бледный все шагал вперед.
   Ударила автоматная очередь.
   Пули  отлетели  от  плаща  Смерти  и  рикошетом  вонзились  в  стены  и
оборудование станции. Зейн остался невредим.
   Громила изумленно уставился на него:
   - Но...
   Зейн вытянул правую руку и согнул палец. Душа громилы  начала  покидать
его тело, словно ее тянули за веревочку.
   - Не стоит верить всему, что говорит тебе Отец Лжи, - сказал  Зейн.  Он
выпустил душу, и человек отшатнулся, задыхаясь и ловя воздух ртом.
   Морт вышел в центральный зал. Всадник-Смерть величественно  продвигался
вперед. Он казался непобедимым.
   Навстречу ему выскочили две адские гончие. Первая из них  бросилась  на
Зейна, разинув огнедышащую пасть.
   Морт вскинул переднюю ногу. Стальное копыто  устремилось  прямо  в  лоб
чудовищу. Зверь с размаху налетел  на  копыто,  и  череп  его  раскололся.
Убитый пес рухнул на пол.
   Второй зашел сбоку. Зейн выставил  левую  руку.  Огромные  челюсти  пса
сомкнулись на перчатке. Зейн медленно протянул голову и взглянул  в  глаза
чудовищу.
   - Мне это начинает надоедать, - промолвил он и  сомкнул  пальцы  внутри
пасти зверя, сдавив ему язык. - Убирайся, пес, не то я рассержусь!
   Зверь испуганно уставился на него - и медленно растворился в воздухе.
   Зейн, целый и невредимый, окутанный облаком  дыма,  протягивал  руку  в
пустоту. Его магия оказалась сильнее магии чудища.
   В следующей комнате сидела Луна, все еще полуобнаженная, привязанная  к
креслу.
   - Смерть! - воскликнула она. - Не забирай меня!
   Зейн понял, что девушка сказала это отнюдь не  из  трусости.  Она  была
готова жить в муках ради того, чтобы расстроить планы Сатаны.
   Зейн  спрыгнул  с  коня.  Трое  громил,  мучивших  Луну,  обернулись  и
посмотрели на него.
   - Я пришел, чтобы забрать тебя домой. Но прежде мне нужно разобраться с
этими прислужниками Лукавого.
   И он выхватил из притороченных к седлу ножен свою косу.
   - Нет! - вскричала Луна. - Не смей никого убивать! Ты не должен...
   - Не бойся. Я всего лишь причиню им боль, как они причиняли боль  тебе,
- сказал Зейн, раскрывая ужасное лезвие. - Я всего лишь обрежу им  руки  и
ноги. Но они не умрут, не бойся. Нет,  они  не  умрут!  -  повторил  он  с
жестокой улыбкой.
   Трое громил в ужасе попятились.
   В это время в комнату вошел четвертый.
   - Я тоже так думаю, - сказал он.
   Зейн едва соизволил взглянуть в его сторону:
   - Смерть не потерпит отказа!
   Он вскинул косу и шагнул в сторону жавшихся к стенке громил.
   - Смерть здесь не властна, - ответил незнакомец. Он  указал  пальцем  в
пол перед Зейном, и из этого места встал столб пламени.
   Да, это, очевидно, был противник посерьезнее.
   - Я спасу свою возлюбленную, пусть даже весь Ад заступит мне дорогу!
   Зейн взмахнул косой, и пламя