ителей и не ленись! Моя сестра -- твоя тетушка -- как и я, была замужем за твоим отцом! Когда я умру, она заменит тебе мать. Уважай ее! С сестрой своей обращайся ласково, найди ей хорошего мужа! С этими словами она умерла. Сунь Цюань долго оплакивал свою матушку. О том, как он похоронил ее, мы здесь рассказывать не будем. Наступила весна. Сунь Цюань вновь стал подумывать о походе против Хуан Цзу. Чжан Чжао возражал: -- Со дня похорон вашей матушки не прошло еще и года, сейчас нельзя подымать войско. -- К чему ждать год, если надо отомстить за обиду! -- не соглашался с ним Чжоу Юй. Сунь Цюань колебался. Все решил приезд бэйпинского ду-вэя Люй Мына, который сказал Сунь Цюаню: -- Когда я был в Лунцюшуйкоу, нам сдался Гань Нин, один из военачальников Хуан Цзу. Я поговорил с ним и узнал, что родом он из Линьцзяна, прочел много книг и обладает исключительными познаниями в истории. Это очень храбрый воин. Он собрал шайку разбойников и прошел с ними все реки и озера. Гань Нин носил бубенцы у пояса, и люди в страхе прятались, заслышав звон этих бубенцов. На лодках у него были шатры и паруса из сычуаньской парчи, и за это народ прозвал его "разбойником парчовых парусов". Гань Нин раскаялся в своих преступлениях, круто изменил поведение и со своими людьми пошел служить Лю Бяо. Но Лю Бяо обманул его надежды, и Гань Нин решил перейти к нам. Однако Хуан Цзу оставил Гань Нина у себя в Сякоу и с его помощью отвоевал обратно этот город, когда мы захватили его. Тем не менее Хуан Цзу не ценит Гань Нина и обращается с ним крайне дурно. Ду-ду Су Фэй неоднократно напоминал Хуан Цзу о заслугах этого храброго воина, но Хуан Цзу твердит лишь одно: "Неужели вы думаете, что я когда-нибудь дам важную должность этому разбойнику?" Гань Нин затаил обиду. Это было известно Су Фэю. Однажды Су Фэй пригласил Гань Нина к себе домой, угостил вином и сказал: "Я несколько раз напоминал о вас господину, но он не может найти для вас дела. А долга ли человеческая жизнь? Надо самому подумать о будущем. Все же я еще раз попытаюсь, чтобы вас назначили хотя бы начальником уезда Осянь". Хуан Цзу отказал. Гань Нин ушел из Сякоу, но в Цзяндун не решается войти из боязни, что вы на него гневаетесь за убийство Лин Цао. Я ему сказал, что вы призываете к себе мудрых и способных людей и старых обид поминать не будете. Каждый ведь старается для своего господина -- что в этом плохого? Гань Нин с радостью явится к вам, только вы уж примите его получше! -- Ну, теперь-то с помощью Гань Нина я разобью Хуан Цзу! -- обрадовался Сунь Цюань и велел Люй Мыну немедленно пригласить Гань Нина. Тот пришел. После приветственных церемоний Сунь Цюань сказал: -- Прошу вас, не сомневайтесь ни в чем! Я глубоко признателен вам за то, что вы согласились прийти ко мне. Стану ли я вспоминать о прежних обидах? Вы только научите меня, как разделаться с Хуан Цзу! -- Вам известно, -- начал Гань Нин, -- что Цао Цао, воспользовавшись слабостью ханьского императора, прибрал к рукам всю власть в Поднебесной. Цао Цао стремится захватить земли, расположенные к югу от Цзинчжоу. Лю Бяо, владеющий этим округом, глуп и недальновиден; его сыновья неспособны быть продолжателями дела своего отца. Я думаю, что прежде всего вам следовало бы взять Цзинчжоу, пока вас не опередил Цао Цао. А для этого вам нужно разгромить Хуан Цзу. С ним справиться нетрудно! Он стар и скуп, гоняется лишь за выгодой, и народ ненавидит его за невыносимые поборы. К войне он не готов, армия его представляет собой разнузданную толпу, она распадется при первом же ударе. Разгромив Хуан Цзу, вы с барабанным боем двинетесь на запад, овладеете чускими перевалами и завоюете земли Башу. Вот тогда могущество ваше будет полным! -- Золотые слова! -- воскликнул Сунь Цюань. Он не стал медлить. Поставив Чжоу Юя во главе всей своей армии и флота, назначив Люй Мына начальником головного отряда, а Дун Си и Гань Нина его помощниками, Сунь Цюань со стотысячным войском выступил в поход против Хуан Цзу. Разведчики донесли об этом Хуан Цзу, находившемуся в Цзянся, и тот поспешно созвал совет. Навстречу врагу было двинуто войско под командой Су Фэя. Чэнь Цзю и Дэн Лун своими судами преградили вход в устье реки Мяньхэ. На их судах было установлено более тысячи мощных луков и самострелов. Суда стояли сплошной стеной, связанные канатами. Когда противник приблизился, на судах загремели барабаны. Луки и самострелы вступили в действие. Воины Сунь Цюаня не продвинулись вперед ни на шаг и вынуждены были отступить на несколько ли вниз по реке. -- Раз уж мы дело начали, теперь надо идти вперед во что бы то ни стало! -- сказал Гань Нин, обращаясь к Дун Си. Отделив сотню легких судов, Гань Нин на каждое посадил пятьдесят отборных воинов и двадцать гребцов. Приблизившись вплотную к противнику, они принялись рубить канаты, связывавшие суда. На храбрецов сыпались стрелы и камни, однако воины сделали свое дело. Строй врага нарушился. Гань Нин вскочил на одно из судов, где находился Дэн Лун, и убил его. Чэнь Цзю обратился в бегство. Люй Мын вскочил в лодку и бросился поджигать вражеские суда. Чэнь Цзю уйти не удалось. Уже возле самого берега Люй Мын настиг его и сразил ударом меча в грудь. Когда подоспел Су Фэй, войска Сунь Цюаня успели уже высадиться на берег. Армия Хуан Цзу была полностью разбита. Су Фэй хотел улизнуть, но натолкнулся на военачальника Пань Чжана. После нескольких схваток Пань Чжан взял Су Фэя в плен живым и доставил к Сунь Цюаню. Сунь Цюань распорядился держать Су Фэя под стражей на повозке с решеткой до тех пор, пока будет пойман Хуан Цзу, дабы казнить их вместе. Войскам был отдан приказ захватить Сякоу. Поистине: "Разбойника парчовых парусов" он в дело не употребил, И потому случилось так, что тот канат перерубил. Если вы не знаете, что сталось с Хуан Цзу, посмотрите следующую главу. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ из которой читатель узнает о том, как Лю Ци трижды просил совета, и о том, как Чжугэ Лян дал первую битву у Бована Армия Хуан Цзу была наголову разбита в Сякоу. Чувствуя, что ему не удержаться, Хуан Цзу решил спасаться в Цзинчжоу. Это предвидел Гань Нин и поджидал Хуан Цзу за восточными воротами города. Едва лишь открылись ворота и в сопровождении нескольких десятков всадников появился Хуан Цзу, как Гань Нин встал на его пути. -- Почему ты так преследуешь меня? -- обратился Хуан Цзу к своему противнику. -- Ведь когда ты был у меня, я неплохо обращался с тобой! -- Еще спрашиваешь: почему! -- не сдержался Гань Нин. -- Я служил тебе и совершил много подвигов, а ты смотрел на меня как на разбойника! Возразить было нечего, и Хуан Цзу попытался убежать. Гань Нин разогнал его воинов и бросился за ним следом. По пути к Гань Нину присоединился Чэн Пу со своим отрядом. Опасаясь, что Чэн Пу перехватит добычу, Гань Нин выхватил лук и выстрелил. Хуан Цзу упал с коня. Гань Нин отрубил ему голову и повернул обратно. Чэн Пу остался ни с чем. Гань Нин преподнес голову убитого Сунь Цюаню. Тот велел положить ее в ящик и отправить в Цзяндун, дабы по возвращении принести ее в жертву перед гробом отца. Щедро наградив воинов и повысив Гань Нина в чине, Сунь Цюань созвал совет, чтобы решить вопрос, кого оставить для охраны Цзянся. Первым сказал Чжан Чжао: -- Мне кажется, что удержать один город, расположенный во владениях врага, невозможно. Лю Бяо будет мстить за Хуан Цзу -- в этом можно не сомневаться. Подождем, пока он измотает свои силы, а потом захватим у него Цзинчжоу и Сянъян. Следуя его совету, Сунь Цюань возвратился в Цзяндун. Су Фэй, все еще сидевший в клетке, тайно послал человека напомнить о себе Гань Нину. -- Неужели он думает, что я забыл о нем! -- воскликнул Гань Нин. -- Да если бы он вовсе не напоминал о себе, я все равно его выручил бы! По возвращении в Ухуэй, когда Сунь Цюань распорядился отрубить голову Су Фэю и вместе с головой Хуан Цзу принести ее в жертву, Гань Нин со слезами поклонился Сунь Цюаню и молвил: -- О господин! Простите Су Фэя! Он мне оказывал такие милости, что я готов отдать все свои чины, только бы искупить его вину! Вспомните хоть то, что если бы не Су Фэй, кости мои давно уже гнили бы где-нибудь во рву, и я не имел бы счастья служить под вашими знаменами! -- Хорошо, -- решил Сунь Цюань, -- я прощаю его ради вас! Но что, если он убежит? -- Что вы, что вы! Он так будет тронут вашей добротой, что не станет и помышлять о бегстве! -- успокоил его Гань Нин. -- А если он убежит, я отдам свою голову! Сунь Цюань пощадил Су Фэя и принес в жертву только голову Хуан Цзу. После жертвоприношения был устроен пир. Поздравить Сунь Цюаня с успехом сошлось множество гражданских и военных чинов. Во время пира какой-то человек вдруг выхватил меч и с воплем бросился на Гань Нина. Тот прикрылся стулом. Встревоженный Сунь Цюань узнал в нападавшем Лин Туна, который, воспользовавшись встречей с Гань Нином, решил отомстить за своего отца, убитого Гань Нином в бытность его в Цзянся. -- Не забывай, что я нахожусь здесь! -- удержал Сунь Цюань разъяренного Лин Туна. -- Гань Нин застрелил твоего отца потому, что в то время каждый из вас служил своему господину и должен был стараться изо всех сил! А сейчас вы с ним люди одной семьи! Можно ли воскрешать старую вражду? -- Я не могу не мстить! -- Лин Тун со слезами пал ниц. -- При такой вражде мы с ним не можем жить под одним небом! Сунь Цюань и другие чиновники пытались уговаривать его, но Лин Тун не унимался и гневными глазами смотрел на Гань Нина. Чтобы избавиться от неприятностей, Сунь Цюань в тот же день отправил Гань Нина с пятитысячным отрядом охранять Сякоу. Лин Тун тоже был повышен в звании, и ему пришлось волей-неволей смирить свой гнев. В Восточном У началось большое строительство военных судов. Охрана рек была усилена. Ухуэй было поручено охранять Сунь Цзину, а Сунь Цюань с войском расположился в Чайсане. Чжоу Юй обучал флот на озере Поянху, готовясь к наступлению. На этом мы пока оставим Сунь Цюаня и вернемся к Лю Бэю. Лю Бэй тем временем послал людей на разведку в Цзяндун. Ему донесли, что Сунь Цюань уничтожил Хуан Цзу и теперь расположился в Чайсане. Лю Бэй решил узнать, что думает об этом Чжугэ Лян. В это время прибыл гонец из Цзинчжоу: Лю Бяо приглашал Лю Бэя обсудить некоторые дела. -- Лю Бяо хочет спросить у вас совета, как отомстить за Хуан Цзу, -- сказал Чжугэ Лян. -- Я поеду вместе с вами и буду действовать в соответствии с обстоятельствами. Мы можем извлечь из этого большую пользу! Оставив Гуань Юя охранять Синье, Лю Бэй и Чжугэ Лян, в сопровождении пятидесяти всадников под командой Чжан Фэя, направились в Цзинчжоу. По пути Лю Бэй сказал Чжугэ Ляну: -- Скажите, как я должен себя вести с Лю Бяо? -- Прежде всего поблагодарите его за то, что было в Сянъяне, а дальше, если он захочет послать вас воевать против Цзяндуна, не отказывайтесь, но скажите, что вам прежде надо вернуться в Синье и навести порядок в своем войске. Лю Бэй так и сделал. Он остановился на подворье; Чжан Фэя с охраной оставил за городом, а сам в сопровождении Чжугэ Ляна направился к Лю Бяо. Прежде всего он совершил приветственные церемонии и попросил у Лю Бяо извинения за свой поступок. -- Я уже обо всем знаю, дорогой брат. Вас хотели погубить. Виноват в этом Цай Мао. Я простил его лишь благодаря настояниям близких. Надеюсь, вы не станете винить меня за это? -- Мне кажется, что дело тут не в Цай Мао, а в его подчиненных. Но не стоит к этому возвращаться, -- сказал Лю Бэй. Тогда Лю Бяо перешел к делу. -- Я пригласил вас, дорогой брат, -- начал он, -- чтобы посоветоваться, как мне отомстить за потерю Цзянся и за гибель Хуан Цзу. Если мне пойти в поход на юг, боюсь, что Цао Цао нападет с севера. Вот я и хотел спросить вас, как мне поступить. -- Хуан Цзу погиб потому, что он был жесток и не умел как следует использовать людей, -- ответил Лю Бэй. -- А что касается остального, то я, право, не знаю, как тут быть. -- Я уже стар, -- продолжал Лю Бяо, -- и потому хочу просить вас помочь мне. После моей смерти вы станете правителем Цзинчжоу. -- К чему такие речи, брат мой! -- запротестовал Лю Бэй. -- Да разве я посмею взять на себя такую ответственность? А впрочем, разрешите мне немного подумать, -- добавил он, заметив выразительный взгляд Чжугэ Ляна. В скором времени Лю Бэй откланялся и возвратился на подворье. -- Почему вы отказались, когда Лю Бяо предложил вам Цзинчжоу? -- спросил Чжугэ Лян, оставшись с Лю Бэем вдвоем. -- Лю Бяо был очень добр ко мне, и я не посмею обобрать его, воспользовавшись тем, что он в затруднительном положении! -- заявил Лю Бэй. -- Поистине, гуманный и добрый господин! -- вздохнул Чжугэ Лян. Во время этого разговора слуга доложил, что пришел сын Лю Бяо -- Лю Ци. Лю Бэй велел просить его. Лю Ци поклонился и со слезами на глазах обратился к Лю Бэю: -- Пожалейте и спасите меня, дядюшка! Моя мачеха ненавидит меня, и я утром не знаю, доживу ли до вечера! -- Зачем ты обращаешься ко мне, дорогой племянник? -- насторожился Лю Бэй. -- Ведь это дело семейное. Чжугэ Лян, присутствовавший при этом, улыбнулся. Лю Бэй обратился к нему за советом. -- В семейные дела я вмешиваться не могу, -- сказал тот. Лю Бэй проводил Лю Ци. -- Завтра я пришлю к тебе Чжугэ Ляна с ответным визитом, дорогой племянник, -- шепнул ему Лю Бэй. -- Поговори с ним, он что-нибудь тебе посоветует. Лю Ци поблагодарил. На следующий день Лю Бэй, сославшись на то, что у него колики в животе, послал Чжугэ Ляна навестить Лю Ци. Тот отправился. Лю Ци пригласил гостя во внутренние покои. Подали чай. После чая хозяин сказал: -- Будьте так добры, посоветуйте, как мне спастись от мачехи, которая терпеть меня не может! -- Я здесь всего лишь гость и в семейные дела других вмешиваться не могу, -- возразил Чжугэ Лян. -- Если об этом станет известно, пойдут неприятности. С этими словами Чжугэ Лян встал и начал прощаться. -- Нет, нет, не уходите! -- заторопился Лю Ци. -- Раз уж вы пришли, я вас не отпущу без угощения! Он увел Чжугэ Ляна в потайную комнату и стал угощать вином. -- Умоляю вас, спасите меня от моей мачехи! -- снова начал Лю Ци. -- Она так ненавидит меня! -- В таких делах я советовать не могу! -- отрезал Чжугэ Лян и хотел уйти. -- Хорошо! Пусть будет так, -- остановил его Лю Ци. -- Но почему вы так торопитесь? Чжугэ Лян сел. -- У меня есть древняя рукопись. Не хотите ли вы ее посмотреть, -- предложил Лю Ци и повел Чжугэ Ляна на небольшую башню. -- Где же рукопись? -- удивленно спросил Чжугэ Лян. -- О учитель! Неужели вы ни слова не скажете, чтобы спасти меня? -- Лю Ци поклонился, и слезы навернулись у него на глаза. Чжугэ Лян вспыхнул и хотел спуститься с башни, но лестницы не оказалось. -- Дайте мне совет, -- не унимался Лю Ци. -- Может быть, вы боитесь, что нас кто-либо подслушивает? Здесь можно говорить смело. Ваши слова не дойдут до неба и не достигнут земли! То, что сойдет с уст ваших, войдет в мои уши... -- Ну что я могу вам посоветовать? -- перебил его Чжугэ Лян. -- Не могу же я сеять вражду между родными! -- Что же мне делать? Если и вы отказываетесь дать совет, то судьба моя решена! Я умру тут, перед вами! Лю Ци выхватил меч и хотел покончить с собой. -- Постойте! У меня есть предложение! -- остановил его Чжугэ Лян. -- О, говорите, говорите! -- вскричал Лю Ци. -- Вы что-нибудь слышали о деле Шэнь Шэна и Чун Эра?(*1) -- спросил Чжугэ Лян. -- Помните, как Шэнь Шэн остался дома и погиб, а Чун Эр уехал и жил спокойно? Почему бы вам не уехать в Цзянся, подальше от опасности. Ведь после гибели Хуан Цзу там некому нести охрану. Обрадованный Лю Ци трижды поблагодарил Чжугэ Ляна за совет. Затем он приказал поставить лестницу и свести Чжугэ Ляна с башни. Гость попрощался и покинул дом. Вернувшись на подворье, он обо всем подробно рассказал Лю Бэю. Тот был очень доволен. На другой день Лю Ци заявил отцу, что хочет ехать охранять Цзянся. Лю Бяо решил посоветоваться с Лю Бэем. -- Я думаю, что ваш сын как раз подходит для этого, -- сказал ему Лю Бэй. -- Цзянся очень важное место, и нельзя, чтобы его охраняли люди посторонние. Пусть ваш сын займется делами юго-востока, а я займусь делами северо-запада. -- Недавно я получил известие, что Цао Цао обучает свой флот в Ецзюне, -- сказал Лю Бяо. -- Должно быть, он собирается идти в поход на юг. Нам следовало бы принять меры. -- Не беспокойтесь! Я знаю об этом! Лю Бэй распрощался с Лю Бяо и вернулся в Синье. Вскоре по приказу отца Лю Ци с тремя тысячами воинов выехал в Цзянся. Между тем Цао Цао один совмещал должности трех гунов. Мао Цзе он назначил своим помощником по делам востока, Цуй Яня -- по делам запада, а Сыма И -- помощником по делам просвещения. Сыма И, по прозванию Чжун-да, происходил из Хэнэя. Он был внуком правителя округа Инчжоу Сыма Цзуня, сыном Сыма Фана, правителя области Цзинчжао, и младшим братом начальника дворцовой канцелярии Сыма Лана. Благодаря таким родственникам он обладал недюжинными познаниями в науках. Однажды Цао Цао созвал своих военачальников, решив посоветоваться с ними о походе на юг. Сяхоу Дунь сказал: -- Я думаю, что нам прежде всего следует заняться Лю Бэем. Недавно мне стало известно, что он обучает войско в Синье. Боюсь, как бы нам не нажить с ним хлопот впоследствии! Цао Цао назначил Сяхоу Дуня на должность ду-ду, дал ему в помощники Юй Цзиня, Ли Дяня, Сяхоу Ланя и Хань Хао и велел со стотысячным войском отправляться в Бован, чтобы оттуда неусыпно следить за Синье. -- Смотрите, не ввязывайтесь в драку необдуманно! -- предупредил Сяхоу Дуня советник Сюнь Юй. -- Лю Бэй -- герой, и войско его обучает Чжугэ Лян! -- Какой он герой? -- бахвалился Сяхоу Дунь. -- Это крыса! Я возьму его в плен, не сомневайтесь! -- Не относитесь к нему с таким пренебрежением! -- предостерег Сюй Шу. -- Теперь, когда он обрел Чжугэ Ляна, он уподобился тигру, у которого выросли крылья! -- Кто такой этот Чжугэ Лян? -- заинтересовался Цао Цао. -- Чжугэ Лян! Это такой человек, который своими талантами покрывает вдоль все небо и поперек всю землю! Планы он составляет блестяще! Не смотрите на него свысока -- это величайший человек нашего времени! -- Ну, а кто он, например, по сравнению с вами? -- спросил Цао Цао. -- Да я и не смею сравнивать себя с ним! -- замахал руками Сюй Шу. -- Я всего лишь слабый отблеск маленького светлячка, а Чжугэ Лян -- это сияние ясной луны! -- Тут Сюй Шу ошибается! -- вскричал Сяхоу Дунь. -- Чжугэ Лян не больше и не меньше, как ничтожная былинка! Чего мне его бояться? Если я в первом же бою не схвачу Лю Бэя, а вместе с ним и Чжугэ Ляна, пусть чэн-сян отрубит мне голову! -- Прекрасно! Только поспешите сообщить мне о победе. Не томите меня ожиданием! -- подбодрил Цао Цао своего военачальника. Воодушевленный Сяхоу Дунь попрощался с Цао Цао и во главе своих войск выступил в поход. Тем временем в Синье происходило следующее. Получив Чжугэ Ляна к себе в советники, Лю Бэй оказывал ему знаки величайшего внимания, чем были крайне недовольны Гуань Юй и Чжан Фэй. -- Что вас заставляет так преклоняться перед Чжугэ Ляном? -- недоумевали они. -- Пусть он будет сверхучен и талантлив, все равно учтивость ваша по отношению к нему переходит всякую меру! Да к тому же вы еще не видели наглядного подтверждения его опытности и способностям! -- Молчите! И больше никогда не заговаривайте об этом, -- раздраженно оборвал братьев Лю Бэй. -- Для меня Чжугэ Лян все равно что вода для рыбы! Братья больше не возражали. Однажды кто-то подарил Лю Бэю воловий хвост, и он привязал его к своей шапке. Это подметил Чжугэ Лян и спокойно сказал: -- Неужели вы отказались от своих великих устремлений и уделяете внимание таким вещам? Лю Бэй с ожесточением швырнул шапку на землю и в смущении ответил: -- Это я просто развлекаюсь, чтобы рассеять невеселые думы! -- А как вы ставите себя в сравнении с Цао Цао? -- спросил его Чжугэ Лян. -- Ниже... -- Ну, а если вдруг Цао Цао нападет на вас? Как вы думаете встретить его со своими несколькими тысячами воинов? -- Вот этим я и обеспокоен, -- сознался Лю Бэй. -- Плана у меня еще нет... -- Тогда я посоветую вам немедленно приступить к набору воинов из народа, чтобы мы, если понадобится, смогли достойно встретить врага. Лю Бэй обратился с призывом к населению Синье. Три тысячи человек изъявило готовность служить. Чжугэ Лян с утра до вечера обучал их воинскому делу. Неожиданно пришла весть, что Цао Цао послал против Синье стотысячную армию под командованием Сяхоу Дуня. Чжан Фэй ехидно заметил Гуань Юю: -- Пусть наш брат пошлет против врага Чжугэ Ляна, и все будет в порядке! Случилось так, что именно в эту минуту Лю Бэй вызвал к себе братьев и спросил у них, как они думают отразить нападение Сяхоу Дуня. -- А вы бы, старший брат, послали против врага свою "воду"! -- не скрывая иронии, посоветовал Чжан Фэй. -- Да, что касается ума, то тут я полностью полагаюсь на Чжугэ Ляна, а вот в храбрости -- только на вас! -- сказал Лю Бэй. -- Неужели вы собираетесь подвести меня? Гуань Юй и Чжан Фэй молча вышли. Лю Бэй пригласил Чжугэ Ляна. -- Если вы хотите, чтобы войну вел я, вручите мне печать и властодержавный меч, -- заявил Чжугэ Лян. -- Иначе я боюсь, что братья ваши не захотят мне повиноваться. Лю Бэй исполнил то, что он требовал, и лишь после этого Чжугэ Лян собрал военачальников. -- Что ж, послушаем! Посмотрим, что он будет делать! -- шепнул Чжан Фэй Гуань Юю. -- Слушайте! -- сказал Чжугэ Лян. -- Слева от Бована есть гора, которая называется горой Сомнений, а справа -- лес под названием Спокойный. Гуань Юй с тысячей воинов сядет в засаду у горы Сомнений. Когда подойдет враг, он беспрепятственно пропустит его, но по сигналу огнем с южной стороны, не медля ни минуты, нападет и подожжет провиантский обоз врага. Чжан Фэй с тысячей воинов укроется в долине у леса Спокойного. По тому же сигналу с южной стороны он подойдет к Бовану и сожжет склады с провиантом противника. Гуань Пину и Лю Фыну с пятьюстами воинов заготовить горючее и выжидать за бованским склоном, расположившись по обеим сторонам дороги. Враг должен пройти там ко времени первой стражи. Чжугэ Лян заранее приказал вызвать из Фаньчэна Чжао Юня и поручил ему командовать головным отрядом. При этом он предупредил Чжао Юня, чтобы тот не стремился к победе, а наоборот -- делал вид, что побежден. -- Наш господин, -- заключил свои указания Чжугэ Лян, -- будет командовать вспомогательными войсками. Всем действовать по плану и не допускать нарушений приказа. Чжан Фэй не утерпел. -- Любопытно! Мы все пойдем против врага, а что будете делать вы? -- Защищать город! Чжан Фэй громко рассмеялся: -- Ловко! Нам всем идти в кровавый бой, а вы будете сидеть дома и наслаждаться покоем! -- Вот меч и печать! Видите? -- строго оборвал его Чжугэ Лян. -- Ослушников буду казнить! -- Повинуйтесь, братья мои! -- поддержал Чжугэ Ляна Лю Бэй. -- Разве вам не известно, что план, составленный в шатре полководца, решает победу за тысячу ли от него? Чжан Фэй с усмешкой повернулся, чтобы уйти. -- Ладно, посмотрим, что из этого выйдет, -- сказал брату Гуань Юй. -- Если его расчеты не оправдаются, мы призовем его к ответу. Братья удалились. Другие военачальники, выслушав указания Чжугэ Ляна и не понимая его замысла, тоже сомневались. -- А теперь вы, господин мой, -- обратился Чжугэ Лян к Лю Бэю, -- можете расположиться со своим отрядом у подножья горы Бован. Завтра в сумерки, когда подойдет неприятельская армия, вы покинете лагерь и обратитесь в бегство. Но по сигнальному огню поворачивайте обратно и вступайте в бой. Ми Чжу, Ми Фан, вместе со мной и пятьюстами воинов, будут охранять город. Сунь Цяню и Цзянь Юну Чжугэ Лян велел сделать приготовления к пиру в честь победы и привести в порядок книги для записи подвигов и заслуг. Все было исполнено в точности. Однако Лю Бэй все еще сомневался в успехе. Между тем Сяхоу Дунь и Юй Цзинь подошли к Бовану. Часть их лучших воинов двигалась впереди, остальные охраняли провиант. Стояла осень. Бушевал ветер. Люди и кони передвигались с трудом. Вдруг впереди поднялось облако пыли. Сяхоу Дунь отдал войску приказ развернуться и спросил проводника: -- Что это за место перед нами? -- Бованский склон, а позади устье реки Лочуань, -- ответил тот. Сяхоу Дунь приказал Юй Цзиню приостановить построение в боевые порядки, а сам выехал вперед посмотреть на приближающийся отряд врага. Вдруг он безудержно расхохотался. -- Чего это вы смеетесь? -- изумились военачальники. -- Я смеюсь тому, что Сюй Шу перед лицом чэн-сяна Цао Цао до небес превозносил Чжугэ Ляна! -- сказал Сяхоу Дунь. -- Теперь я вижу, что это за полководец! Его отряд напоминает мне стадо баранов, которых выпустили против тигров и барсов! Я пообещал чэн-сяну живьем доставить ему Чжугэ Ляна и Лю Бэя. Теперь я уверен, что так и будет! Сяхоу Дунь галопом поскакал вперед. Навстречу ему выехал Чжао Юнь. -- Эй, вы! -- закричал Сяхоу Дунь. -- Чего вы следуете за Лю Бэем, как призраки за покойником! Охваченный гневом Чжао Юнь бросился на противника, но после нескольких схваток притворился побежденным и отступил. Сяхоу Дунь преследовал его. Более десяти ли бежал Чжао Юнь, но потом повернулся и снова вступил в бой. Опять несколько схваток, опять бегство. -- Чжао Юнь заманивает нас. Впереди возможна засада! -- предостерег Сяхоу Дуня военачальник Хань Хао. -- Если все наши враги таковы, чего их бояться! -- воскликнул Сяхоу Дунь. -- Пусть у них будет хоть десять засад! Не слушая никаких предостережений Хань Хао, Сяхоу Дунь продолжал преследование до самого бованского склона. Внезапно раздался треск хлопушек -- навстречу врагу со своим отрядом вышел из засады Лю Бэй и тут же обратился в бегство. -- Вот вам и засада! -- хохотал Сяхоу Дунь, торопя своих воинов вперед. -- К вечеру мы дойдем до самого Синье! Лю Бэй и Чжао Юнь продолжали отступать. Уже начинало темнеть. Черные тучи заволокли небо. Луны не было видно. Поднявшийся днем ветер к ночи еще более усилился. Сяхоу Дунь преследовал врага, невзирая ни на что. Юй Цзинь и Ли Дянь со своими отрядами достигли теснины. По обеим сторонам дороги сплошной стеной стояли заросли сухого тростника. -- А что, если враг предпримет нападение огнем? -- закралось сомнение в душу Ли Дяню, и он обратился к Юй Цзиню. -- Дорога дальше на юг слишком узка, ее преграждает река и тесно обступают горы, поросшие густым лесом. Надо быть осторожней. Терпит поражение тот, кто с презрением смотрит на врага... -- Вы правы, -- согласился Юй Цзинь. -- Я догоню Сяхоу Дуня и скажу ему об этом. Остановите пока войско! -- Стойте! -- закричал он своему отряду и поскакал вперед, громко окликая Сяхоу Дуня. Заметив мчавшегося к нему Юй Цзиня, Сяхоу Дунь остановился. -- Дальше к югу дорога слишком узка, -- торопливо заговорил Юй Цзинь. -- Ее сжимают горы, поросшие лесом. Не мешало бы принять меры против огневого нападения! Пыл Сяхоу Дуня немного охладел. Он повернул коня и приказал воинам остановиться. Не успел он еще принять решение, как где-то позади вспыхнул огонь, раздался оглушительный треск. Загорелся тростник по обеим сторонам дороги. Через мгновение уже пылало все вокруг. Яростный ветер раздувал пламя. Воины Сяхоу Дуня бросились кто куда, в свалке топча друг друга. Многие из них погибли. Тут на них ударил Чжао Юнь. Сяхоу Дуню, прорвавшемуся сквозь огонь и дым, удалось бежать. Ли Дянь поспешно отступал к Бовану, но путь ему преградил Гуань Юй. После ожесточенной схватки Ли Дянь сумел уйти. Гуань Юй поджег неприятельский обоз. Юй Цзинь бросился бежать по глухой тропинке, помышляя лишь о том, как бы спасти свою жизнь. Сяхоу Лань и Хань Хао, спешившие на выручку обозу, столкнулись с Чжан Фэем. После нескольких схваток Чжан Фэй копьем поразил Сяхоу Ланя. Хань Хао скрылся. Битва продолжалась до рассвета. Кровь лилась рекою, трупы убитых покрывали поле. Об этой битве потомки сложили стихи: В Боване армии сошлись, и Чжугэ Лян к огню прибегнул. Как будто бы беседу вел, так он легко войсками правил. То первый подвиг был его с тех пор, как хижину он бросил, Но Цао Цао трепетать своим искусством он заставил. Сяхоу Дунь собрал остатки своего разбитого войска и ушел в Сюйчан. Собрал свое войско и Чжугэ Лян. Гуань Юй и Чжан Фэй в восхищении говорили друг другу: -- Да! Чжугэ Лян -- настоящий герой! Проехав несколько ли, братья увидели небольшую коляску, охраняемую отрядом воинов под командой Ми Чжу и Ми Фана. В коляске сидел Чжугэ Лян. Гуань Юй и Чжан Фэй соскочили с коней и пали ниц перед мудрецом. Вскоре прибыли Лю Бэй, Чжао Юнь, Лю Фын, Гуань Пин и другие. Захваченные у врага обозные повозки были разделены между воинами и военачальниками в качестве награды за труды. Войско возвратилось в Синье. Население города стояло по сторонам пыльной дороги и кланялось победителям: -- Жизнью своей мы обязаны тому, что господин наш сумел отыскать такого мудреца! По возвращении Чжугэ Лян сказал Лю Бэю: -- То, что разбит Сяхоу Дунь, еще ничего не значит! Теперь ждите самого Цао Цао с большим войском! -- Что же нам делать? -- спросил Лю Бэй. -- У меня есть план, как отразить нападение Цао Цао! -- успокоил его Чжугэ Лян. Вот уж поистине: Врага сокрушив, не слезай с коня боевого. Окончив войну, готовься к сражениям снова. Если вы не знаете, каков был план, предложенный Чжугэ Ляном, прочтите следующую главу. ГЛАВА СОРОКОВАЯ в которой будет рассказано о том, как госпожа Цай решила отдать Цзинчжоу Цао Цао, и о том, как Чжугэ Лян сжег Синье Лю Бэй попросил Чжугэ Ляна поделиться с ним своими мыслями о том, как отразить врага. -- Синье -- городок маленький, и удерживать его продолжительное время невозможно, -- сказал Чжугэ Лян. -- Недавно мне стало известно, что Лю Бяо тяжело занемог. Воспользуйтесь этим, обоснуйтесь в Цзинчжоу, и тогда мы сможем отразить нападение Цао Цао. -- Ваш совет вполне разумен, -- согласился Лю Бэй. -- Но могу ли я замышлять что-либо против Лю Бяо? Ведь он оказывал мне большие милости... -- Помните, -- прервал его Чжугэ Лян, -- если вы не возьмете Цзинчжоу теперь, сожалеть потом будет поздно! -- Я лучше умру, чем совершу такое несправедливое дело! -- И все же план этот надо обсудить еще раз! -- заключил Чжугэ Лян. В это время в Сюйчане произошло вот что. Потерпевший поражение Сяхоу Дунь велел связать себя веревками и, представ в таком виде перед Цао Цао, молил о смерти. Но Цао Цао простил его. -- Я пал жертвой коварства Чжугэ Ляна! -- причитал Сяхоу Дунь. -- Он огнем уничтожил моих воинов! -- Вы с юных лет командуете войсками, пора бы знать, что, проходя через теснины, надо принимать меры против огня, -- упрекнул его Цао Цао. -- Ли Дянь и Юй Цзинь предупреждали меня, но я ничего не хотел слушать! Теперь раскаиваться поздно... -- сказал Сяхоу Дунь. Цао Цао велел наградить Ли Дяня и Юй Цзиня. -- Лю Бэя надо уничтожить немедленно, -- негодовал Сяхоу Дунь. -- Если он будет так бесчинствовать, это станет для нас внутренней язвой! -- Я согласен, -- подтвердил Цао Цао. -- Лю Бэй и Сунь Цюань тревожат меня больше всего. На остальных не стоит обращать внимание. У нас теперь есть предлог, чтобы усмирить Цзяннань! Был отдан приказ поднять в поход пятьсот тысяч воинов. Их разделили на пять армий. Во главе первой армии Цао Цао поставил своих братьев Цао Жэня и Цао Хуна, во главе второй -- Чжан Ляо и Чжан Го, во главе третьей -- Сяхоу Юаня и Сяхоу Дуня, во главе четвертой -- Ли Дяня и Юй Цзиня. Сам Цао Цао возглавил пятую армию. Храбрейшему военачальнику Сюй Чу он выделил особый отряд в три тысячи человек, предназначенный для внезапных нападений и прорыва рядов противника. Для выступления в поход избран был день под циклическими знаками "бин-у" седьмого месяца тринадцатого года периода Цзянь-ань [208 г.], когда начиналась осень. Главный придворный советник Кун Юн, недовольный планом Цао Цао, решительно возражал ему: -- Лю Бэй и Лю Бяо -- потомки Ханьского императорского дома, и идти на них войной столь необдуманно нельзя. Сунь Цюань засел тигром в своих землях, его прикрывает великая река Янцзы. Справиться с ним тоже нелегко! Но если вы, господин чэн-сян, подымете войско на такое несправедливое дело, боюсь, как бы вы не лишились доверия народа Поднебесной! -- Лю Бэй, Лю Бяо и Сунь Цюань -- ослушники! -- вспылил Цао Цао. -- Они ли не заслуживают кары? Цао Цао приказал удалить Кун Юна и впредь казнить всех, кто осмелится перечить. Кун Юн вышел из дворца и, обратившись лицом к небу, вздохнул: -- Видано ли, чтобы бесчеловечность могла взять верх над гуманностью? Эти слова Кун Юна услышал находившийся поблизости друг придворного летописца Ци Люя и поторопился сообщить ему об этом. Ци Люй ненавидел Кун Юна, который всегда презирал и оскорблял его, и поэтому поспешил с доносом к Цао Цао. При этом он еще добавил и от себя: -- Господин чэн-сян, Кун Юн всегда непочтительно о вас отзывался! Он дружил с Ни Хэном, и тот восхвалял его, называя Конфуцием! "Конфуций жив!" -- говорил он. А Кун Юн восхищался Ни Хэном и твердил: "Янь Хуэй родился снова!" Знайте, господин чэн-сян, если Ни Хэн вас позорил, так на это его толкал Кун Юн! Цао Цао разгневался и велел тин-вэю посадить Кун Юна в темницу. У Кун Юна было два сына. Ничего не подозревая, юноши спокойно сидели дома и играли в шахматы, когда вбежал запыхавшийся слуга: -- Вашего батюшку схватил тин-вэй! Его казнят! Спасайтесь поскорее!.. -- Что ж! -- воскликнули юноши. -- Если рушится гнездо, разве яйца остаются целыми? Вскоре явился тин-вэй. Все, кто принадлежал к семье Кун Юна, были схвачены и казнены на базарной площади. Среди казненных были и оба сына Кун Юна. Труп их отца тут же на площади выставили напоказ. Начальник города Чжи Си с рыданиями пал ниц перед трупом Кун Юна. За это Цао Цао хотел казнить и его. Однако этому воспротивился советник Сюнь Юй. -- Мне часто приходилось слышать, -- сказал он, -- как Чжи Си предупреждал Кун Юна, что его твердость и прямота переходят всякую меру и что это приведет его к беде. И вот сейчас Чжи Си пришел оплакивать Кун Юна. Пощадите Чжи Си, это человек на редкость справедливый! Цао Цао отказался от своего намерения; Чжи Си похоронил Кун Юна и его сыновей. Потомки сложили стихи, восхваляющие Кун Юна: В Бэйхае родился отважный Кун Юн, Он духом до самых небес возвышался. Всегда в его доме струилось вино, И гости шумели, и смех раздавался. В своих сочиненьях учил он людей, И каждый упрек его гунам был горек. Чиновники хвалят за верность его И за прямоту прославляет историк. После казни Кун Юна армии Цао Цао получили приказ выступить в поход. Сюнь Юй остался охранять Сюйчан. Тем временем болезнь цзинчжоуского правителя Лю Бяо усилилась. Он послал гонца за Лю Бэем, решив объявить его своим наследником. Лю Бэй в сопровождении братьев явился в Цзинчжоу. -- Болезнь моя вступила в нижнюю половину сердца, -- сказал Лю Бяо, когда Лю Бэй предстал перед ним. -- Так или иначе, мне скоро умирать. Все, чем я владею, я хочу оставить вам, так как мой сын не способен продолжать отцовское дело. Брат мой, прошу вас, после моей смерти возьмите на себя управление округом Цзинчжоу! -- У меня нет никаких иных желаний, кроме желания помогать моему племяннику, -- со слезами молвил Лю Бэй. Тут пришла весть, что сам Цао Цао с огромным войском идет на Цзинчжоу. Лю Бэй под предлогом неотложных дел поспешил откланяться и уехал в Синье. Лю Бяо остался в сильной тревоге. Посоветовавшись с близкими, он написал завещание, умоляя Лю Бэя помогать его старшему сыну Лю Ци в делах управления округом Цзинчжоу. Госпожа Цай была крайне недовольна таким решением мужа. Она заперла все двери в доме и велела Цай Мао и Чжан Юню закрыть ворота и никого не впускать. Лю Ци, находившийся в Цзянся, получив известие о тяжелой болезни отца, прибыл в Цзинчжоу. У ворот его остановил Цай Мао. -- Ваш батюшка повелел вам охранять Цзянся! Это важное назначение, а вы самовольно покинули пост! Что будет, если на ваш город нападет Сунь Цюань из Восточного У? Не ходите к батюшке! Он разгневается, когда узнает, что вы здесь, и болезнь его обострится. Вы нарушили правила сыновнего послушания! Возвращайтесь поскорее обратно! Лю Ци постоял за воротами, поплакал, потом сел на коня и уехал к себе в Цзянся. Состояние здоровья Лю Бяо ухудшилось. Он с нетерпением ждал сына, но того все не было. И настал день, когда Лю Бяо несколько раз громко простонал и скончался. Потомки сложили стихи, в которых оплакивают Лю Бяо: На севере от Хуанхэ лежали владенья Юаней, А край, где Лю Бяо царил, тянулся от Ханя на юг. Соседями были они, и каждый, кто знал их, промолвит: Печально подумать о том, что все это рухнуло вдруг! Посоветовавшись с Цай Мао и Чжан Юнем, госпожа Цай написала подложное завещание, согласно которому правителем округа Цзинчжоу назначался второй сын Лю Бяо -- Лю Цзун, и лишь после этого принялась оплакивать мужа и объявила о его смерти. Лю Цзуну шел четырнадцатый год. Он был умен. Созвав чиновников, Лю Цзун сказал: -- Батюшка мой покинул бренный мир. Старший брат находится в Цзянся, а дядюшка -- в Синье. Как мне оправдаться перед ними в том, что меня назначили правителем, если они задумают поднять войска и наказать меня? Присутствующие молчали. Один лишь му-гуань Ли Гуй осмелился произнести: -- Правильно вы говорите! Не откладывая, сообщите своему старшему брату в Цзянся о смерти батюшки и передайте ему дела правления, а Лю Бэй пусть ему помогает. Это лучший выход, тогда мы устоим против Цао Цао на севере и отразим Сунь Цюаня на юге. -- Кто ты такой, что осмеливаешься оспаривать завещание нашего господина? -- разъярился Цай Мао. -- Ты со своими сообщниками подделал завещание! -- вскричал Ли Гуй. -- Это вы отстранили старшего и поставили наследником младшего! Теперь ни для кого не секрет, что все девять областей Цзинчжоу и Сянъяна попали в руки рода Цай! Дух нашего господина покарает вас! -- Эй, стража! Рубите голову этому наглецу! -- кричал Цай Мао, не владея собой. Ли Гуя вывели. Он до последнего дыхания не переставал бранить заговорщиков. Так Цай Мао поставил правителем Лю Цзуна. Цзинчжоуская армия оказалась в руках родни госпожи Цай. На должность бе-цзя назначили чжи-чжуна Дэн И; Лю Сяню было приказано охранять Цзинчжоу. Госпожа Цай и Лю Цзун перебрались на временное жительство в Сянъян, чтобы уберечься от Лю Бэя и Лю Ци. Она распорядилась похоронить Лю Бяо на Ханьянской равнине к востоку от Сянъяна, но ни Лю Бэю, ни Лю Ци не сообщила об этом ни слова. Лю Цзун прибыл в Сянъян. Не успел он еще отдохнуть с дороги, как сообщили, что армия Цао Цао подходит к городу. Перепуганный Лю Цзун вызвал на совет Цай Мао и Куай Юэ. -- Мы должны опасаться не только Цао Цао, -- вмешался чиновник по делам востока Фу Сунь, -- но и Лю Ци и Лю Бэя! Мы им не сообщили о смерти господина. Подыми они против нас войска, и Цзинчжоу и Сянъян окажутся в опасности! Я знаю, какие меры надо принять, чтобы народ наш чувствовал себя прочно, как гора Тайшань, а титул и положение нашего господина остались неприкосновенными! -- Что же вы предлагаете? -- спросил Лю Цзун. -- Отдайте Цзинчжоу и Сянъян Цао Цао, и он с уважением отнесется к вам! -- Что вы! Что вы! -- вскричал Лю Цзун. -- Я только что получил наследство своего батюшки и еще не успел утвердить свое положение. Как же я посмею отдать все чужим? -- Фу Сунь прав, -- поддержал Куай Юэ. -- Ведь вам известно, что покорность и непокорность -- понятия весьма растяжимые, а сила и слабость -- понятия весьма определенные. Цао Цао действует от имени императорского двора, и если вы против него выступите, вас признают непокорным! Вы только-только вступили во владение наследством, внешние враги наши еще не подавлены, внутри вот-вот разгорится смута! Народ Цзинчжоу будет дрожать от страха при одном слухе о приближении армии Цао Цао. Неужели вы думаете сопротивляться в такой обстановке? -- Вы говорите разумно, -- согласился Лю Цзун. -- И я, может быть, послушался бы вас, если бы не боялся стать посмешищем для всей Поднебесной. -- Фу Сунь и Куай Юэ желают вам добра. Почему вы не слушаетесь их советов? -- раздался смелый голос. Это говорил Ван Цань, человек родом из Гаопина, что в Шаньяне. Маленький ростом, худощавый и невзрачный на вид, он отличался прозорливостью и глубоким умом. Еще в детстве он как-то явился к чжун-лану Цай Юну. Тот сидел за столом в обществе знаменитых гостей. Когда ему доложили о приходе Ван Цаня, Цай Юн поспешил ему навстречу. "Что заставляет вас с таким почтением относиться к этому мальчику?" -- спросили гости у Цай Юна. "О, из этого мальчика вырастет человек необыкновенной учености! Мне даже и не сравниться с ним!" -- ответил гостям Цай Юн. Ван Цань обладал огромными знаниями и недюжинной памятью. Стоило ему один раз взглянуть на какой-нибудь документ, и он запоминал его. Однажды мимоходом он увидел, как играли в шахматы и вдруг перевернулась доска. Ван Цань расставил по местам фигуры, не сделав ни одной ошибки! Он в совершенстве владел искусством счета и писал удивительные стихи. В семнадцать лет его назначили ши-ланом Желтых ворот, но он отказался от должности и уехал в Цзинчжоу, подальше от смут. Лю Бяо принял его как высокого гостя. -- Можете ли вы поставить себя в один ряд с Цао Цао? -- спросил Ван Цань в тот день Лю Цзуна. -- Я стою ниже... -- Тогда спешите выполнить советы Фу Суня и Куай Юэ. Помните, что раскаиваться будет поздно, когда все свершится! У Цао Цао войско сильное, и сам он хитер. Он взял в плен Люй Бу в Сяпи, разбил Юань Шао в Гуаньду, изгнал Лю Бэя из Лунъю и разгромил У Хуаня в Байдэне! Нашими силами противостоять такой мощи невозможно! -- Вы говорите правильно, -- согласился Лю Цзун, -- но прежде мне надо посоветоваться с матушкой. -- Зачем тебе говорить со мной? -- промолвила госпожа Цай, появляясь из-за ширмы. -- Достаточно, что три таких мужа, как Ван Цань, Фу Сунь и Куай Юэ сходятся во мнении... Лю Цзун, наконец, решился. Написав письмо о своей готовности изъявить покорность, он приказал Сун Чжуну тайно отвезти его Цао Цао в Ваньчэн. Цао Цао был рад такому письму. Он щедро наградил Сун Чжуна и велел ему передать Лю Цзуну, чтобы тот ехал его встречать, а он навечно утвердит его в звании правителя Цзинчжоу. Сун Чжун поклонился и отправился в Сянъян. У переправы через реку он натолкнулся на отряд всадников. Это оказался Гуань Юй. Сун Чжун хотел было скрыться, но Гуань Юй заметил его и решил порасспросить о цзинчжоуских делах. Сун Чжун сначала увиливал, но настойчивые расспросы Гуань Юя заставили его выложить все начистоту. Гуань Юй переполошился. Захватив с собой Сун Чжуна, он помчался в Синье. Лю Бэй даже заплакал от горя и негодования, когда услышал взволнованный рассказ брата. -- Чего медлить? -- горячился Чжан Фэй. -- Раз уж дело приняло такой оборот, казните Сун Чжуна! Мы подымем войска, захватим Сянъян, уничтожим род Цай, убьем Лю Цзуна и будем воевать с Цао Цао! -- Помолчи-ка ты! -- прикрикнул на разбушевавшегося брата Лю Бэй. -- Я сам подумаю... А ты? Разве ты не знал, что они замышляют такое дело? -- напустился Лю Бэй на Сун Чжуна. -- Почему ты раньше не сообщил мне об этом? Снять тебе голову -- так от этого тоже пользы никакой не будет... Убирайся отсюда поживей! Сун Чжун в страхе обхватил голову руками и бросился бежать. Лю Бэй пребывал в состоянии крайней печали, когда ему доложили, что от сына Лю Бяо -- Лю Ци приехал И Цзи. Лю Бэй поспешил встретить гостя, которому он был глубоко признателен за то, что тот когда-то его спас. И Цзи обратился к Лю Бэю с такими словами: -- Лю Ци узнал о смерти своего батюшки и о том, что преемником его назначен Лю Цзун, хотя ни Цай Мао, ни госпожа Цай не прислали ему уведомления. Он послал своих людей в Сянъян, и те обо всем разузнали. Лю Ци велел мне передать вам это печальное известие и просить вас вместе с ним поднять войска и идти на Сянъян покарать негодяев. Лю Бэй прочитал письмо Лю Ци, которое ему передал И Цзи, и сказал: -- То, что Лю Цзун обманным путем завладел наследством, это вы там знаете, а вот то, что он уже уступил Цао Цао Цзинчжоу и Сянъян, вам не известно! -- Откуда вам это ведомо? -- воскликнул пораженный И Цзи. Лю Бэй подробно рассказал ему обо всем, что ему было известно от Сун Чжуна. -- В таком случае вам удобнее всего под предлогом похорон отправиться в Сянъян, -- посоветовал И Цзи. -- Там вы выманите Лю Цзуна из города и схватите его, а сообщников перебьете и овладеете Цзинчжоу. -- И Цзи говорит правильно, -- подтвердил Чжугэ Лян. -- Последуйте его совету, господин мой! -- Но старший брат мой перед смертью вручил мне судьбу своих сирот! -- со слезами возразил Лю Бэй. -- Какими глазами я буду смотреть на него в стране Девяти источников, если я сейчас схвачу его сына и приберу к рукам его земли? -- Ну, а что будет, если вы этого не сделаете? -- спросил Чжугэ Лян. -- Как вы отразите нападение Цао Цао, который уже подошел к Ваньчэну? -- Мы уйдем в Фаньчэн и укроемся там. Разговор прервал конный разведчик, примчавшийся с известием, что армия Цао Цао находится уже у Бована. Лю Бэй приказал И Цзи спешно возвращаться в Цзянся и поднять войска, а сам стал обсуждать с Чжугэ Ляном план действий. -- Вам нечего беспокоиться, господин мой, -- сказал ему Чжугэ Лян. -- В прошлый раз мы наполовину сожгли войско Сяхоу Дуня, а ныне, если уж Цао Цао решил сам пожаловать, я и ему ловушку приготовил... В Синье нам, понятно, не удержаться и благоразумнее заранее уйти в Фаньчэн. Прикажите вывесить у четырех ворот города воззвание к населению: кто хочет служить нам, пусть уходит с нами. Призовите всех, без различия возраста и пола... Сунь Цянь должен на лодках переправлять народ через реку, а Ми Чжу -- сопровождать в Фаньчэн семьи чиновников. Чжугэ Лян собрал военачальников и дал им указания: "Гуань Юю с тысячей воинов идти к верховьям реки Байхэ и соорудить там запруду из мешков с песком. Завтра, во время третьей стражи, когда в нижнем течении реки послышатся крики людей и конское ржание, запруду немедленно разобрать и потопить врага. Отряду двигаться вниз по течению вдоль берега, навстречу противнику. Чжан Фэю с тысячей воинов сесть в засаду у Болинской переправы. Тут вода разольется широко, и воинам Цао Цао труднее будет убежать. Нападать на врага внезапно, выждав удобный момент. Чжао Юню выделить три тысячи воинов. Разделить их на четыре отряда и три из них укрыть у западных, северных и южных ворот города, а самому Чжао Юню с четвертым отрядом устроить засаду у восточных ворот. Все чердаки домов забить серой, селитрой и другим горючим. Войско Цао Цао, вступив в город, расположится на отдых в домах. Завтра в сумерки подымется сильный ветер, и тогда воинам у западных, южных и северных ворот обстреливать город огненными стрелами. Когда там займется пламя, поднять за городом шум, дабы усилить смятение в стане врага. Восточные ворота оставить открытыми, чтобы противнику было куда бежать, а когда он будет вне города, ударить ему в спину. Гуань Юю и Чжан Фэю на рассвете соединить войска и уходить в Фаньчэн. Ми Фану и Лю Фыну с двумя тысячами воинов разбить лагерь у Сивэйского склона в тридцати ли от Синье и ждать, когда подойдет армия Цао Цао. Тогда пусть тысяча воинов с красными знаменами обратится в бегство по правой стороне дороги, а другая тысяча с черными знаменами бежит по левой стороне. Враг растеряется и не посмеет их преследовать. Этим отрядам укрыться в засаде. Когда в городе вспыхнет пожар, значит враг разбит и его можно преследовать. Все встретимся в верховьях реки Байхэ." Отдав эти распоряжения, Чжугэ Лян в сопровождении Лю Бэя поднялся на гору и стал ждать донесений о победах. Между тем войска Цао Цао наступали. Цао Жэнь и Цао Хун возглавляли стотысячную армию. Впереди, прокладывая путь, ехал Сюй Чу с тремя тысячами закованных в броню всадников. Войско бурным, неудержимым потоком катилось к Синье. Сюй Чу торопил свой отряд. В полдень он уже был у Сивэйского склона. Выполняя указания Чжугэ Ляна, воины Ми Фана и Лю Фына двумя отрядами начали отступление, красные знамена справа, черные -- слева. -- Стой! Впереди засада! -- крикнул Сюй Чу и, повернув коня, поскакал к Цао Жэню. -- Никакой засады там нет! -- уверенно сказал ему Цао Жэнь. -- Враг хочет нас обмануть! Поторапливайтесь! Сейчас я тоже подтяну войска. Сюй Чу возвратился к своему отряду и двинулся дальше. Подошли к лесу. Нигде не было видно ни души. Солнце клонилось к западу. Сюй Чу хотел продолжать путь, как вдруг до его слуха донеслись звуки музыки. Он поднял голову и на вершине горы увидел целый лес знамен, а справа и слева два больших зонта, под которыми друг против друга сидели Лю Бэй и Чжугэ Лян и пили вино. Такая картина вывела Сюй Чу из себя. Он бросился на гору, но оттуда с грохотом покатились бревна, полетели камни. И за горой послышался шум. Сюй Чу пытался пойти другим путем, но уже совсем стемнело. Подошел сам Цао Цао со своим отрядом. Он приказал занять Синье и дать отдых коням. Когда войска добрались до города, все ворота ко всеобщему удивлению оказались раскрытыми настежь. Воины ворвались в Синье, не встретив никакого сопротивления. Город был пуст. -- Вот видите! Сил у них больше нет, и они бежали, как крысы, захватив с собой все население! -- воскликнул Цао Цао. -- Сейчас отдыхать, а завтра с рассветом двинемся дальше! Усталые и проголодавшиеся воины разбрелись по домам и занялись приготовлением пищи. Цао Жэнь и Цао Хун расположились в ямыне. Миновало время первой стражи, когда налетел ветер. Один из воинов, охранявших ворота, прибежал доложить, что в городе начинается пожар. -- Не подымайте тревоги! -- сказал Цао Жэнь. -- Воины готовят пищу и неосторожно обращаются с огнем. И он перестал об этом думать. Но вскоре один за другим прибежали несколько воинов с донесением, что пожар разгорается у западных, южных и северных ворот. Тут Цао Жэнь отдал приказ садиться на коней; но весь город уже пылал. Небо озарилось багровым пламенем. Пожар в городе был сильней того огня, что уничтожил армию Сяхоу Дуня в Боване. Об этом событии потомки сложили такие стихи: Срединной равниной владел коварный тиран Цао Цао. Во время похода на юг дошел он до берега Ханя. Вдруг ветер поднялся шальной, и пламя взметнулось до неба, И сразу посеял пожар смятенье и страх в его стане. Пробираясь сквозь дым и пламя, Цао Жэнь и его военачальники искали путь к спасению. У восточных ворот города огня не было, и они устремились туда. Воины в смятении топтали друг друга. Многие из них погибли. Но едва лишь войска Цао Жэня оказались за городом, как в спину им ударил Чжао Юнь. Воины Цао Жэня бросились врассыпную. Каждый из них помышлял лишь о своем собственном спасении. Где уж тут было думать о сражении. Бегущего врага преследовал отряд Ми Фана. Самому Цао Жэню едва удалось уйти живым. Тут еще подоспел Лю Фын и ударил наперерез остаткам разгромленного войска Цао Жэня. Наступило время четвертой стражи. Более половины воинов Цао Цао пострадали от ожогов. Они радовались, что, наконец, добрались до реки, где можно хоть немного освежиться и утолить жажду. Люди и кони бросились к воде. Послышались крики, говор, ржание коней. Гуань Юй, находившийся у запруды в верхнем течении реки, в сумерки увидел огонь, полыхавший в Синье, а во время четвертой стражи до него донесся шум с низовьев реки. И он приказал своим воинам разобрать запруду. Вода широким потоком хлынула вниз, захлестнув войско Цао Цао. Многие воины утонули. Цао Жэнь и его военачальники в поисках места, где течение было не так стремительно, бросились к Болинской переправе. Здесь им преградил путь Чжан Фэй. -- Стой, злодей Цао! Приемли то, что предписано тебе судьбой! Воины Цао Цао задрожали от страха. Вот уж поистине: В городе жарко от пламени было врагу, Ветер пробрал его холодом на берегу. Если вы не знаете, какова дальнейшая судьба Цао Жэня, посмотрите следующую главу. ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ из которой можно узнать о том, как Лю Бэй переправил народ через реку, и о том, как Чжао Юнь спас своего молодого господина Итак, когда Гуань Юй разобрал запруду и спустил воду, Чжан Фэй повел свой отряд вниз по течению реки и отрезал путь Цао Жэню. Первым столкнулся с Чжан Фэем Сюй Чу. У него не было желания сражаться, и он поспешил обратиться в бегство. Чжан Фэй преследовал его до тех пор, пока не встретил Лю Бэя и Чжугэ Ляна. Они вместе повернули войска и пошли вверх по течению реки. Лю Фын и Ми Фан уже подготовили лодки и поджидали их. Они переправились через реку и двинулись к Фаньчэну. Все суда Чжугэ Лян приказал сжечь. А Цао Жэнь с остатками своего разбитого войска расположился в Синье и послал своего брата Цао Хуна к Цао Цао с вестью о поражении. -- Эта деревенщина Чжугэ Лян! Да как он посмел! -- в гневе закричал Цао Цао. По его приказу три армии неудержимым потоком хлынули к Синье. Воинам было велено обыскать все холмы и запрудить реку Байхэ. Из Синье огромное войско, разделенное на восемь отрядов, выступило к Фаньчэну. Советник Лю Е обратился к Цао Цао, когда тот собирался в путь: -- Господин чэн-сян, вы идете в Сянъян впервые, и вам следовало бы привлечь симпатии народа. Конечно, наше войско может стереть врага с лица земли, но все же лучше было бы сначала предложить Лю Бэю сдаться. Если Лю Бэй на это согласится, мы возьмем цзинчжоуские земли без боя, а если нет, то наше доброе отношение к народу станет очевидным. Цао Цао принял совет Лю Е и спросил у него, кого бы отправить послом к Лю Бэю. -- Пошлите Сюй Шу, -- предложил Лю Е. -- Прежде он был в дружеских отношениях с Лю Бэем, а ныне находится у нас в войске. -- Я боюсь, что он не вернется, если поедет к Лю Бэю, -- усомнился Цао Цао. -- В этом можете не сомневаться, господин чэн-сян! Если он не вернется, то станет всеобщим посмешищем. Цао Цао вызвал Сюй Шу и обратился к нему с такой речью: -- Первоначально у меня было намерение сравнять Фаньчэн с землей, но я пожалел население. Вы поедете и передадите Лю Бэю, что если он изъявит желание покориться, то не только избежит наказания, но еще и получит титул. Если же он будет упорствовать, я уничтожу все его войско и все население, всех без разбора -- и хороших и плохих. Я знаю вас как человека честного и справедливого и потому посылаю именно вас! Надеюсь, что вы не обманете моих ожиданий. Сюй Шу принял повеление и отправился в путь. В Фаньчэне его встретили Лю Бэй и Чжугэ Лян. Они вспомнили о старых временах, и, наконец, Сюй Шу заговорил о цели своего приезда: -- Цао Цао послал меня передать вам предложение сдаться, -- сказал он. -- Таким поступком он хочет завоевать сердце народа. Сейчас он разделил свое войско на восемь отрядов и приказал запрудить реку Байхэ, намереваясь затопить Фаньчэн. Вам здесь, пожалуй, не удержаться. Лю Бэй хотел оставить Сюй Шу у себя, но тот решительно воспротивился: -- Если я не вернусь, меня осмеют! Я помню, что матушка моя погибла по вине Цао Цао! Клянусь вам, что я не дам этому злодею ни одного совета! Вы не печальтесь, великое дело с помощью Чжугэ Ляна увенчается успехом. Я же, к сожалению, должен с вами распрощаться. Лю Бэй не решился удержать его силой. Сюй Шу вернулся к Цао Цао и передал ему, что Лю Бэй сдаваться не намерен. Разъяренный Цао Цао отдал приказ выступать в поход в тот же день. После отъезда Сюй Шу Лю Бэй стал советоваться с Чжугэ Ляном, и тот ему сказал: -- Прежде всего надо покинуть Фаньчэн и занять Сянъян, чтобы иметь небольшую передышку. -- А как быть с народом, который последовал за нами? -- спросил Лю Бэй. -- Могу ли я его покинуть? -- Объявите всем: кто хочет -- пусть следует за нами дальше, а кто не хочет -- пусть остается, -- предложил Чжугэ Лян. Лю Бэй послал Гуань Юя на берег реки приготовить лодки, а Сунь Цяню и Цзянь Юну приказал объявить населению, что армия Цао Цао приближается и что в городе обороняться невозможно. Поэтому все, кто хочет уходить с Лю Бэем, могут переправляться через реку. -- Пусть хоть на смерть, все равно мы пойдем за Лю Бэем! -- в один голос вскричали люди. Все население города, мужчины и женщины, старые и малые, со слезами и причитаниями двинулись в путь. Стоны и плач огласили берега реки. Лю Бэй стоял в лодке и с болью в сердце наблюдал за тем, что творилось вокруг. -- Ради одного меня народ терпит такие страдания! О, зачем я родился на свет! Он хотел броситься в воду, но приближенные его удержали. Когда лодка причалила к южному берегу, Лю Бэй оглянулся. Люди, еще не успевшие переправиться, смотрели на юг и плакали. Лю Бэй велел Гуань Юю быстрее перевезти их, а сам сел на коня. Вскоре они приблизились к восточным воротам Сянъяна. На городских стенах виднелись флаги, а у края рва ощетинились заграждения -- "оленьи рога". Лю Бэй придержал коня и громко крикнул: -- Лю Цзун, дорогой племянник! Открой ворота! Я хочу спасти народ! У меня нет иных помыслов! Клянусь тебе! Но Лю Цзун, напуганный появлением Лю Бэя, не появлялся. На сторожевую башню поднялись Цай Мао и Чжан Юнь и приказали воинам стрелять из луков. Люди, стоявшие под стенами, простирали руки к башне и плакали. Вдруг на стене появился какой-то военачальник в сопровождении воинов и грозно вскричал: -- Цай Мао, Чжан Юнь, вы изменники! Лю Бэй гуманный и справедливый человек! Он пришел сюда, чтобы спасти народ, а вы ему противитесь! Военачальник был высок ростом, с красным, как спелый жужуб(*1), лицом. Звали его Вэй Янь, и был он родом из Ияна. Ловко орудуя мечом, Вэй Янь перебил стражу и открыл ворота. -- Вводите войска! Перебьем изменников! Чжан Фэй хлестнул коня, намереваясь ворваться в город, но Лю Бэй его удержал: -- Не пугай народ! В это время у ворот появился другой военачальник с отрядом. -- Эй, Вэй Янь, безродное ничтожество! -- кричал он. -- Ты еще смеешь бунтовать! Да ты что, не знаешь меня, Вэнь Пина? Разгневанный Вэй Янь с копьем наперевес бросился на своего противника. Два отряда вступили в яростную схватку у городских ворот. Крики сражающихся потрясали небо. -- Нет, я не войду в Сянъян! -- решительно заявил Лю Бэй. -- Я хотел спасти народ, но выходит, что я причиняю ему новые беды... -- В таком случае надо занять Цзянлин, -- сказал Чжугэ Лян. -- Это один из наиболее важных городов округа Цзинчжоу. -- Так думаю и я, -- ответил ему Лю Бэй. Толпы народа направились к Цзянлину. Многие жители Сянъяна, воспользовавшись суматохой, бежали из города, чтобы последовать за Лю Бэем. Между тем схватка у стен Сянъяна продолжалась. Вэй Янь и Вэнь Пин дрались с утра до полудня. Все воины Вэй Яня были перебиты. Тогда он, пустив коня во весь опор, бежал из города. Найти Лю Бэя ему не удалось, и он ушел к Хань Сюаню, правителю округа Чанша. Лю Бэй уходил от Сянъяна. Несколько десятков тысяч людей и несколько тысяч больших и малых повозок нескончаемым потоком тянулись по дороге. Многие несли свою ношу на плечах. Дорога проходила мимо могилы Лю Бяо. Лю Бэй, склонившись над могилой, горестно восклицал: -- О брат мой, Лю Бяо! Опозорен я! Нет у меня ни добродетелей, ни талантов! Виноват я, что отказался в свое время нести ношу, которую ты хотел возложить на меня! Но за что страдает народ? О брат мой, пусть твой славный дух снизойдет и спасет людей Цзинчжоу и Сянъяна! В словах его чувствовалось столько горя, что никто не в силах был сдержать слезы. Дозорные донесли, что войско Цао Цао уже заняло Фаньчэн и что Цао Цао заставляет народ готовить лодки и плоты для переправы через реку. -- В Цзянлине можно обороняться, -- говорили военачальники Лю Бэю. -- Но когда мы туда доберемся? С такой массой народа мы за день едва успеваем пройти десяток ли! А что, если нас настигнет армия Цао Цао? Как мы ее встретим? Благоразумнее было бы пока оставить народ, а самим двинуться быстрее к Цзянлину. -- Тот, кто берется за великое дело, должен считать народ основой всего, -- со слезами отвечал Лю Бэй. -- Люди пошли за мной, как же я их покину? Такие слова всех растрогали. И потомки сложили стихи, в которых восхваляют Лю Бэя: В годину невзгод он сердцем сливался с народом. Садясь на корабль, всех тронул слезою своею. Так вот почему и дети и старцы в округе Доныне поют великую славу Лю Бэю. Лю Бэй продолжал двигаться крайне медленно. Огромные толпы народа иначе не могли бы поспевать за ним. -- Враг скоро нас нагонит, -- предупреждал Лю Бэя Чжугэ Лян. -- Пошлите Гуань Юя в Цзянся: пусть Лю Ци подымает войска и готовит для нас лодки в Цзянлине. Лю Бэй написал письмо Лю Ци, прося его о помощи, и отправил Гуань Юя и Сунь Цяня с пятьюстами воинов в Цзянся. Чжан Фэй вел головной отряд; Чжао Юнь охранял семью Лю Бэя, а остальные шли вместе с народом и поддерживали порядок. Проходя за день немногим более десяти ли, все останавливались на отдых. Тем временем войско Цао Цао переправилось через реку и подошло к Сянъяну. Цао Цао велел вызвать к себе Лю Цзуна, но тот был напуган и явиться не посмел, хотя его уговаривали и Цай Мао и Чжан Юнь. Ван Вэй по секрету сказал Лю Цзуну: -- Лю Бэй сбежал... Если вы сейчас покоритесь Цао Цао, он успокоится. Вы сможете подобрать лучших воинов и укрыть их в каком-нибудь неприступном месте, а потом неожиданно ударить на врага. Если же вы захватите Цао Цао, слава ваша потрясет Поднебесную, и вы легко овладеете обширной Срединной равниной! Такой случай представляется очень редко, не теряйте его! Лю Цзун передал эти слова Цай Мао, и тот в ярости набросился на Ван Вэя: -- Безумец! Что ты болтаешь? -- Предатель! -- в гневе отвечал Ван Вэй. -- Я бы тебя живьем съел! Цай Мао хотел убить Ван Вэя, но Куай Юэ отговорил его. После этого Цай Мао и Чжан Юнь отправились в Фаньчэн на поклон к Цао Цао. Цай Мао старался угодить ему и потому охотно отвечал на все его вопросы. Цао Цао спросил, сколько войск и провианта в Цзинчжоу. -- Всего двести восемьдесят тысяч воинов, из коих сто пятьдесят тысяч пеших, пятьдесят тысяч конных да на судах восемьдесят тысяч. Большая часть запасов провианта и казны -- в Цзянлине, а все прочее в разных местах. Запасов на всю армию хватит на год. -- А сколько у вас кораблей? -- Больших и малых судов более семи тысяч... -- Кто командует вашим флотом? -- Я и мой брат, -- ответил Цай Мао. Цао Цао пожаловал Цай Мао и Чжан Юню титулы и звания, чему они были очень рады. На прощанье Цао Цао сказал им: -- Сын Лю Бяо после смерти отца покорился мне, и я представлю императору доклад, чтобы его назначили правителем Цзинчжоу навечно. Чжан Юнь и Цай Мао удалились, исполненные самых радужных надежд. -- Цай Мао и Чжан Юнь -- льстецы, -- сказал советник Сюнь Ю, когда те удалились. -- Зачем вы пожаловали им такие высокие звания и оставили в их руках флот? -- А разве я этого не знаю? -- улыбнулся Цао Цао. -- Я их оставил только потому, что в северных землях никто не умеет воевать на воде. Когда война окончится, тогда мы и решим, что с ними делать. Цай Мао и Чжан Юнь вернулись к Лю Цзуну и рассказали, что Цао Цао обещал ходатайствовать перед Сыном неба о назначении его, Лю Цзуна, навечно правителем Цзинчжоу и Сянъяна. Обрадованный Лю Цзун на другой день вместе со своей матушкой, госпожой Цай, взяв с собой печать и пояс, а также бумагу на право командования войсками, переправился через реку встречать Цао Цао. Цао Цао подбодрил его ласковыми словами, а затем повел свое войско к стенам Сянъяна. Жители города по приказу Цай Мао и Чжан Юня воскуривали благовония и с поклонами встречали Цао Цао. Он в свою очередь в изысканных выражениях старался успокоить горожан. Цао Цао расположился в доме Лю Бяо. Он пригласил к себе Куай Юэ и сказал ему: -- Знаете, я не так рад, что приобрел Цзинчжоу, как рад тому, что привлек на свою сторону вас. Он пожаловал Куай Юэ должность правителя округа Цзянлин и титул Фаньчэнского хоу. Фу Сунь и Ван Цань получили титулы Гуаньнэйских хоу, а Лю Цзун был назначен на должность цы-ши округа Цинчжоу с повелением немедленно отправляться к месту назначения. Лю Цзун испугался такого оборота дела и стал отказываться. -- Я не хочу быть чиновником, -- молил он, -- я хочу лишь оберегать земли своих предков. -- Цинчжоу находится возле столицы, и я посылаю вас туда по повелению императорского двора, -- прервал его Цао Цао, -- дабы вы не стали жертвой интриг здесь, в Цзинчжоу и Сянъяне. Лю Цзун пытался возражать, но Цао Цао не стал его слушать, и ему пришлось вместе со своей матушкой отправиться в Цинчжоу. Один лишь старый военачальник Ван Вэй вызвался сопровождать их, остальные же чиновники проводили их до реки и вернулись в город. Цао Цао, опасаясь, как бы Лю Цзун и его мать не натворили ему бед впоследствии, вызвал к себе Юй Цзиня и приказал ему догнать и убить их. Юй Цзинь бросился исполнять повеление. Его легковооруженные всадники быстро настигли Лю Цзуна. -- Стойте! -- закричал Юй Цзинь. -- Я получил повеление господина чэн-сяна доставить ему ваши головы. Госпожа Цай обняла Лю Цзуна и громко заплакала. Юй Цзинь приказал своим воинам не терять времени. Ван Вэй стал яростно отбиваться, но в конце концов воины Юй Цзиня его одолели. Лю Цзун и его мать были убиты; Юй Цзинь немедленно донес об этом Цао Цао и был щедро награжден. Затем Цао Цао послал людей в Лунчжун на поиски семьи Чжугэ Ляна. Но Чжугэ Лян предвидел это и заранее перевез свою семью в Саньцзян, так что посланным пришлось вернуться ни с чем. Ярость Цао Цао не знала границ. Итак, Сянъян был взят. Но оставался еще Цзянлин, где были сосредоточены основные запасы провианта и казна округов Цзинчжоу и Сянъяна. Сюнь Ю советовал Цао Цао занять этот город. -- Если Лю Бэй успеет в нем укрепиться, его нелегко будет оттуда выбить. -- Я об этом хорошо помню! -- сказал Цао Цао. Он приказал созвать всех цзинчжоуских военачальников, чтобы найти среди них проводника, который смог бы провести его войско в Цзянлин. Среди собравшихся не было одного лишь Вэнь Пина. Цао Цао велел разыскать его. -- Почему вы так опоздали? -- спросил Цао Цао, когда тот вошел. -- Мне было совестно показаться! -- смело ответил Вэнь Пин. -- Не позорно ли смотреть, как господин твой теряет владения, и ничего для него не сделать? -- Он вздохнул, и слезы потекли у него по щекам. -- Вот поистине преданный слуга! -- воскликнул Цао Цао, тронутый искренностью Вэнь Пина. Он назначил его правителем округа Цзянся, пожаловал титул Гуаньнэйского хоу и велел ему вести войско в поход на Цзянлин. Конные разведчики донесли, что Лю Бэй двигается очень медленно и находится в трехстах ли от Сянъяна. Цао Цао приказал из всех отрядов отобрать по пять тысяч одетых в броню всадников и велел им за одни сутки догнать Лю Бэя. Вслед за ними в поход выступила вся огромная армия. В это время Лю Бэй, у которого было всего лишь три тысячи конных воинов, продолжал двигаться к Цзянлину. За ним следовало несколько десятков тысяч народу. Чжао Юнь охранял стариков и детей, Чжан Фэй прикрывал тыл. Шли они очень медленно. -- Что-то нет никаких вестей от Гуань Юя из Цзянся, -- промолвил Чжугэ Лян. -- Он давно уехал, уже пора... -- Осмелюсь попросить вас поехать туда, -- обратился к нему Лю Бэй. -- Лю Ци обязан вам за ваши советы, и вы сможете быстрей все уладить. Чжугэ Лян согласился и вместе с Лю Фыном, под охраной пятисот воинов, отправился в Цзянся просить помощи. Лю Бэй вместе с Цзянь Юном, Ми Чжу и Ми Фаном продолжал путь. Неожиданно налетел вихрь, и столб пыли закрыл красное солнце. -- Что это за предзнаменование? -- встревожился Лю Бэй. Сведущий в законах сил "инь" и "ян", Цзянь Юн погадал на пальцах и растерянно сказал Лю Бэю: -- Нам грозит великая беда! Нынешней ночью придется оставить народ и бежать! -- Люди следуют за мной от самого Синье, и я их на произвол судьбы не покину! -- решительно заявил Лю Бэй. -- Если вы из чувства жалости к народу не уйдете, может случиться беда! -- А что за место впереди? -- спросил Лю Бэй. -- Уезд Данъян, -- ответили приближенные. -- А вон там гора Цзиншань. Лю Бэй приказал раскинуть лагерь на горе. Погода была студеная, начиналась зима. Холодный ветер пронизывал до костей. По всему полю слышался плач. Во время четвертой стражи с северо-запада донеслись оглушительные крики. Лю Бэй вскочил на коня и повел свой двухтысячный отряд из отборных воинов навстречу врагу. Но противостоять превосходящим силам Цао Цао было невозможно. Лю Бэй сражался насмерть. Он был уже на краю гибели, но его спас подоспевший Чжан Фэй. Чжан Фэй проложил кровавую дорогу, и они вместе бежали на восток. Здесь путь им преградил Вэнь Пин. -- Изменник! -- в ярости закричал Лю Бэй. -- Какими глазами ты смотришь на людей? Вэнь Пин от стыда закрыл лицо руками и увел свое войско в северо-восточном направлении. Чжан Фэй, охраняя брата, отступал с боем. Приближался рассвет. Крики преследователей постепенно затихали, и Лю Бэй сошел с коня, чтобы отдохнуть. У него осталось немногим более сотни всадников. Его семья, Ми Чжу, Ми Фан и все остальные были неизвестно где. -- Несколько сот тысяч живых душ из любви ко мне терпят такое несчастье! -- рыдал Лю Бэй. -- Где моя семья, где мои военачальники? Живы ли они? Будь человек даже из земли или из дерева, и то бы ему не одолеть такой скорби! Вдруг они увидели Ми Чжу. Лицо его было изранено стрелами. Он сказал, что Чжао Юнь изменил и перешел на сторону Цао Цао. -- Нет! Не верю! -- вскричал Лю Бэй. -- Чжао Юнь мой старый друг -- он не предатель! -- А может быть, он увидел, что у нас истощились силы, и перешел к Цао Цао, мечтая о славе и богатстве? -- высказал опасение Чжан Фэй. -- Этого быть не может! -- уверенно возразил Лю Бэй. -- Чжао Юнь вместе со мной прошел все беды и трудности, сердце его твердо, как камень, его не поколеблют ни богатство, ни почести! -- Но я сам видел, как он ушел на северо-восток! -- воскликнул Ми Фан. -- Я его найду и убью вот этим копьем! -- горячился Чжан Фэй. -- Оставьте эти необоснованные подозрения! -- вскричал Лю Бэй. -- Вы забыли, что было с Гуань Юем, когда он убил Янь Ляна и Вэнь Чоу? В Чжао Юне я уверен. Если он ушел на северо-восток, значит для этого есть причина. Но разве Чжан Фэй мог с ним согласиться? С тридцатью всадниками помчался он к Чанфаньскому мосту. К востоку от этого моста виднелся небольшой лесок. Чжан Фэй решил пуститься на хитрость: он приказал своим воинам привязать ветки к хвостам коней и разъезжать по лесу во всех направлениях, вздымая пыль, чтобы создать впечатление, будто в лесу находится большой отряд, а сам в это время остановился на мосту и стал смотреть на запад. Тем временем Чжао Юнь до самого рассвета сражался с войсками Цао Цао. Потеряв Лю Бэя и его семью, которую ему было поручено охранять, Чжао Юнь думал: "Мой господин поручил мне своих жен Гань и Ми и своего сына А-доу, а я их всех потерял. Какими же глазами мне теперь смотреть на него? Нет, уж лучше вступить в смертельную схватку, чего бы мне это ни стоило, а мать с ребенком я должен разыскать!" Чжао Юнь оглянулся на своих людей, у него осталось всего лишь десятка три-четыре всадников. Несмотря на это, он подхлестнул своего коня и бросился на поиски. Повсюду бродили толпы людей. Их крики и вопли потрясали небо. Многие, пораженные копьями и стрелами, лежали на земле. Чжао Юнь, заметив лежащего в густой траве человека, подъехал ближе и узнал Цзянь Юна. -- Вы видели жен Лю Бэя? -- торопливо спросил его Чжао Юнь. -- Я видел, как они покинули коляски и бежали пешком, унося А-доу на руках, -- сказал Цзянь Юн. -- Я последовал за ними, но когда обогнул склон горы, на меня налетел какой-то воин, ранил копьем и забрал коня. Драться я больше не могу... вот так и лежу здесь. Чжао Юнь отдал ему коня одного из своих воинов. Цзянь Юна посадили в седло, и он поехал догонять Лю Бэя, поддерживаемый с двух сторон воинами. -- Передайте господину, -- крикнул ему вдогонку Чжао Юнь, -- что я найду его жен, даже если бы мне для этого пришлось подняться на небо или спуститься под землю! Если же не найду, я умру в этой песчаной пустыне! Подхлестнув коня, он поскакал по направлению к Чанфаньскому склону. -- Куда вы, полководец Чжао? -- вдруг окликнул его кто-то. -- Ты кто такой? -- обернувшись, спросил Чжао Юнь. -- Я -- один из телохранителей Лю Бэя. Я сопровождал коляски его жен, но меня сразила стрела. Чжао Юнь стал расспрашивать воина о госпоже Гань и о госпоже Ми. Воин отвечал, что видел, как госпожа Гань, босая, с непокрытой головой ушла на юг в толпе простых женщин. Больше Чжао Юнь не слушал. Хлестнув коня, он помчался на юг. Вскоре он увидел толпу мужчин и женщин, которые шли, держась за руки. -- Эй, есть среди вас госпожа Гань? Одна из женщин в заднем ряду оглянулась и, узнав Чжао Юня, громко вскрикнула. Чжао Юнь соскочил с коня и, воткнув копье в землю, поклонился: -- Простите меня, я виноват в том, что потерял вас из виду! Но не знаете ли вы, где госпожа Ми с ребенком? -- Не знаю. Мы сначала шли вместе, смешавшись с простым народом, коляски наши пришлось бросить. Потом на нас напал отряд врага. Госпожа Ми с А-доу куда-то скрылась, а я убежала... Разговор прервался. В толпе раздались крики: снова появился какой-то отряд. Чжао Юнь вскочил на коня и взял копье наперевес. Отряд приближался. Впереди на коне сидел связанный человек. Чжао Юнь узнал в нем Ми Чжу. Следом за ним с мечом с руке ехал военачальник, сопровождаемый тысячей воинов. Это был Шуньюй Дао, один из подчиненных Цао Жэня. Ему удалось захватить в плен Ми Чжу, и он торопился сообщить о своем подвиге. С громовым возгласом Чжао Юнь бросился на Шуньюй Дао и в первой же схватке ударом копья сбил его с коня. Чжао Юнь освободил Ми Чжу и захватил двух коней. Он попросил госпожу Гань сесть на коня и, прокладывая дорогу, направился к Чанфаньскому склону. Здесь его встретил Чжан Фэй. Он верхом на коне стоял на мосту и, держа копье поперек седла, окликнул Чжао Юня: -- Эй, Чжао Юнь, почему ты изменил моему брату? -- Почему ты говоришь, что я изменил? -- спросил в ответ Чжао Юнь. -- Я никак не мог найти госпожу Ми с ребенком и потому отстал. -- Ладно, ладно, я пошутил! -- засмеялся Чжан Фэй. -- Цзянь Юн мне все рассказал, а то бы я так просто тебя не отпустил! -- Где сейчас наш господин? -- Недалеко, впереди... -- Ми Чжу, -- сказал Чжао Юнь своему спутнику, -- поезжайте с госпожой Гань вперед, а я буду искать госпожу Ми и молодого господина А-доу. Чжао Юнь повернул коня и направился по прежней дороге. За ним последовало несколько десятков всадников. Вскоре Чжао Юнь встретил неприятельского воина с небольшим отрядом. Воин держал в руке копье, а за спиной у него был меч. Чжао Юнь молча устремился на противника и ударом копья свалил его с коня. Убитый воин оказался оруженосцем Цао Цао, и звали его Сяхоу Энь. Цао Цао взял его к себе в отряд за храбрость. Сяхоу Энь повел отряд грабить пленных, но неожиданно столкнулся с Чжао Юнем и погиб от удара его копья. Внимание Чжао Юня привлек меч, висевший за спиной убитого. На его рукоятке, оправленной золотом, виднелись два иероглифа, означавшие: "Черное острие". Чжао Юнь понял, что это драгоценный меч. Меч "Черное острие" был одним из двух мечей, которые очень ценил Цао Цао. Один из них, называвшийся "Опора неба", Цао Цао носил сам, а "Черное острие" отдал Сяхоу Эню. "Черное острие" рубил железо как глину. Чжао Юнь подхватил меч, сунул его за пояс и, вскинув копье, снова бросился на окружающих его врагов. Он остался один, но и не подумал об отступлении. Вражеский отряд разбежался. Чжао Юнь продолжал поиски, бросаясь из стороны в сторону и расспрашивая встречных, не видели ли они госпожу Ми. Наконец один человек сказал Чжао Юню: -- Какая-то раненая женщина с мальчиком сидит вон там у стены, на земле. Она не может идти... Чжао Юнь поспешил в указанном направлении. У опаленной огнем стены разрушенного дома, возле пересохшего колодца сидела госпожа Ми. Она держала на руках А-доу и плакала. Чжао Юнь соскочил с коня и низко ей поклонился. -- О, как я счастлива, теперь А-доу будет жив! -- обрадовалась жена Лю Бэя, заметив Чжао Юня. -- Сохраните жизнь ребенку ради его отца, который, как вихрь, кружит по белу свету. У него нет детей, кроме этого сына. Теперь я умру спокойно. -- Что вы, что вы, госпожа! -- вскричал Чжао Юнь. -- Не говорите так! Садитесь скорее на коня, я помогу вам выбраться из кольца врагов! -- Нет! Это невозможно: воину нельзя остаться без коня! -- решительно возразила госпожа Ми. -- Сохраните жизнь мальчику, а меня жалеть нечего -- я ранена и умру здесь! -- Садитесь скорее на коня, преследователи близко! -- настаивал Чжао Юнь. -- Не делайте двух ошибок! -- воскликнула госпожа Ми. -- Судьба этого мальчика в ваших руках, а я никуда не пойду! Чжао Юнь пытался уговорить ее, но она не уступала. Со всех сторон снова послышались крики. -- Вы не хотите меня слушать! -- закричал Чжао Юнь. -- А что будет с вами, когда сюда придут враги? Госпожа Ми ничего не ответила. Она положила А-доу на землю и одним прыжком бросилась в колодец. Так погибла эта мужественная женщина. Потомки воспели ее в стихах: На силу коня своего в бою полагается воин, Ведь в пешем строю нелегко спасти своего господина. Она героиней слывет и матерью храброй в народе. Земную покинула жизнь, но миру оставила сына. Чжао Юнь, опасаясь, что воины Цао Цао обнаружат и ограбят труп, повалил глинобитную стену и прикрыл ею колодец. Потом он развязал шнуры, скрепляющие латы, снял пластину, прикрывающую сердце, положил А-доу к себе на грудь, схватил копье и вскочил на коня. Он заметил, что приближается отряд противника. Во главе этого отряда был Янь Мин, один из помощников Цао Хуна, вооруженный трезубцем. Чжао Юнь схватился с противником и поразил его в третьей схватке. Путь был свободен. Чжао Юнь двинулся дальше, но тут еще один отряд преградил ему дорогу. Впереди отряда развевалось знамя, на котором можно было различить надпись: "Чжан Го из Хэцзяня". Не проронив ни слова, Чжао Юнь с копьем наперевес бросился в бой. Последовало около десяти схваток. Чжао Юнь решил больше не задерживаться и погнал своего коня во весь опор. Чжан Го преследовал его. Чжао Юнь нахлестывал коня, стараясь уйти от погони. Он больше ни о чем не думал, ничего вокруг не видел, и вдруг конь и всадник рухнули в яму. Чжан Го бросился к яме, намереваясь поразить копьем отважного воина, но тут из глубины вспыхнул красный свет, конь Чжао Юня вскочил на ноги и одним прыжком очутился наверху. Потомки воспели такое чудо в стихах: Алым сияньем был вдруг окружен император. Враг расступился, и вырвался конь из кольца. Сорок два года процарствовал славный А-доу, В подвиге смелом сказалось величье бойца. Чжан Го в испуге отпрянул, а Чжао Юнь, воспользовавшись этим, хлестнул своего коня и умчался. Однако новые, еще большие, опасности ждали Чжао Юня впереди. -- Чжао Юнь, стой! -- раздался крик, и перед лицом храбреца появились два военачальника -- Цзяо Чу и Чжан Нань. Сзади путь ему отрезали Ма Янь и Чжан Кай, бывшие военачальники Юань Шао, перешедшие на сторону Цао Цао. Собрав все свои силы, Чжао Юнь вступил в бой с четырьмя врагами, воины которых окружали его все теснее. Чжао Юнь выхватил меч "Черное острие". Взмах руки -- и меч легко рубил одежды и латы. Частью перебив, частью разогнав наседавших на него врагов, Чжао Юнь вырвался из окружения. Цао Цао с вершины горы Цзиншань заметил отважного воина, которому никто не мог противостоять. Цао Цао спросил у своих приближенных, кто это такой. Цао Хун помчался с горы вниз: -- Эй, воин, как тебя звать? -- Я -- Чжао Юнь из Чаншаня! Цао Хун передал его ответ Цао Цао. -- Настоящий тигр! -- воскликнул восхищенный Цао Цао. -- Доставить мне его живым! И он приказал, чтобы в Чжао Юня не стреляли из луков, а постарались взять его в плен невредимым. Так Чжао Юнь избежал смертельной опасности, и жизнь наследника Лю Бэя А-доу была спасена. В этой беспримерной схватке с четырьмя военачальниками и их отрядами Чжао Юнь спас своего будущего повелителя, вырвался из плотного кольца врагов, срубил у противника два стяга и захватил три копья. Орудуя копьем и сражаясь мечом, он убил более пятидесяти больших и малых военачальников из лагеря Цао Цао. Этот подвиг храброго воина потомки воспели в стихах: Окрасился кровью халат, и латы багряными стали. Кто с ним в поединок вступал -- мог с жизнью прощаться заране. Но кто ж этот славный боец, что спас господина в Данъяне И столько врагов одолел? То был Чжао Юнь из Чаншаня. Чжао Юнь покинул поле битвы. Вся его одежда была пропитана кровью врагов. Он мечтал лишь об одном -- поскорее уехать подальше и отдохнуть. Но у склона холма он неожиданно столкнулся с двумя отрядами противника; во главе их были братья Чжун Цзинь и Чжун Шэнь, подчиненные военачальника Сяхоу Дуня. Чжун Цзинь размахивал огромной секирой, брат его держал в руке алебарду. -- Чжао Юнь, слезай с коня и дай себя связать! Вот уж правильно говорится: Едва лишь от смерти бежав, покинул он тигра притон, Как сразу же в пруд угодил, где буйствует злобный дракон. Если вы хотите узнать, как спасся Чжао Юнь, посмотрите следующую главу. ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ из которой читатель узнает о том, как Чжан Фэй сражался на Чанфаньском мосту, и о том, как Лю Бэй потерпел поражение и бежал в Ханьцзинькоу Чжун Цзинь и Чжун Шэнь преградили путь Чжао Юню с намерением убить его. Чжао Юнь приготовился драться. Первым навстречу ему, размахивая огромной секирой, выехал Чжун Цзинь. Чжао Юню быстро удалось сбить противника с коня. Тогда его атаковал Чжун Шэнь со своей алебардой. Чжао Юнь хотел уклониться от боя, но враг быстро настиг его и поднял алебарду, собираясь нанести удар в спину. Чжао Юнь стремительно повернул своего коня и встретился с Чжун Шэнем грудь с грудью. Держа копье левой рукой, Чжао Юнь отбил в сторону алебарду врага, правой рукой выхватил меч "Черное острие" и снес Чжун Шэню полголовы вместе со шлемом. Чжун Шэнь замертво рухнул с коня, а его воины бросились врассыпную. Чжао Юнь медленно поехал в направлении Чанфаньского моста. Но вскоре позади опять послышались возгласы: Вэнь Пин со своим отрядом гнался за ним. Когда Чжао Юнь добрался до моста, его конь совершенно выбился из сил. -- Чжан Фэй, помоги мне! -- крикнул Чжао Юнь, заметив Чжан Фэя, стоявшего на мосту и готового к бою. -- Хорошо! Уезжай отсюда быстрей, с преследователями расправлюсь я сам! Чжао Юнь перебрался через мост и, не останавливаясь, поехал дальше. Проехав ли двадцать, он увидел Лю Бэя и его людей, которые отдыхали, расположившись под деревьями. Чжао Юнь сошел с коня и, низко поклонившись, зарыдал. Лю Бэй тоже не в силах был сдержать слез. -- Я так виноват, так виноват перед вами! Даже десять тысяч смертей были бы для меня легким наказанием! -- еще не успев отдышаться, запричитал Чжао Юнь. -- Не уберег я госпожу Ми! Она была ранена, но ни за что не хотела сесть на коня и предпочла умереть, бросившись в колодец! Мне пришлось повалить стену, чтобы прикрыть его. Вашего сына я положил себе на грудь и вырвался из окружения. Его счастливая судьба помогла и мне избежать смерти! Сначала мальчик плакал, а теперь что-то затих... Жив ли он? Чжао Юнь открыл ребенка. А-доу продолжал спать безмятежным сном. -- Ваш сын невредим! -- обрадовался Чжао Юнь и протянул ребенка Лю Бэю. Лю Бэй взял сына и вдруг бросил его наземь: -- Из-за тебя, негодника, я чуть не лишился храбрейшего воина! Чжао Юнь быстро наклонился и подхватил А-доу. -- О господин! -- воскликнул он. -- Даже если бы меня истерли в порошок, все равно этого было бы недостаточно, чтобы отблагодарить вас за вашу доброту! Потомки сложили стихи, в которых восхваляют Чжао Юня: Он тигром прорвался сквозь гущу врагов разъяренных, Малютку-дракона к груди прижимая своей. И чтоб успокоить слугу своего Чжао Юня, Схватил вдруг малютку и бросил на землю Лю Бэй. Преследуя Чжао Юня, Вэнь Пин достиг Чанфаньского моста. Там с копьем стоял Чжан Фэй. Глаза его пылали гневом, усы ощетинились, как у тигра. К тому же за рощей, к востоку от моста, Вэнь Пин заметил облако пыли. Боясь попасть в засаду, он остановился. Вскоре подоспели Цао Жэнь, Ли Дянь, Сяхоу Дунь, Сяхоу Юань, Ио Цзинь, Чжан Ляо, Чжан Го и Сюй Чу. Грозный вид Чжан Фэя испугал и их. Опасаясь какой-либо хитрости со стороны Чжугэ Ляна, они тоже остановились в нерешительности. Построившись в линию к западу от моста, они отправили гонца к Цао Цао. Тот лично приехал посмотреть, что здесь происходит. Чжан Фэй, все еще неподвижно стоявший на мосту, заметил в задних рядах войск противника темный шелковый зонт, бунчуки и секиры, знамена и флаги и, решив, что это явился сам Цао Цао, зычным голосом крикнул: -- Эй! Кто там хочет насмерть драться со мной? Я -- Чжан Фэй из удела Янь! Голос Чжан Фэя напоминал раскаты грома, и у воинов Цао Цао от страха задрожали поджилки. Цао Цао поспешно велел убрать зонт. -- Я слышал от Гуань Юя, -- сказал Цао Цао своим приближенным, -- что Чжан Фэй может на глазах многотысячной армии противника снять голову полководцу так же легко, как вынуть что-нибудь из своего кармана! Надо с ним быть поосторожнее! -- Чжан Фэй из удела Янь здесь! -- снова донесся голос Чжан Фэя. -- Кто посмеет сразиться со мной? Цао Цао совсем пал духом, и у него появилось желание поскорее убраться восвояси. От зоркого взгляда Чжан Фэя не укрылось движение в задних рядах противника. -- Ну, что вы там возитесь? -- крикнул он, потрясая копьем. -- Драться не деретесь, уходить не уходите! Голос Чжан Фэя был так грозен, что стоявший рядом с Цао Цао Сяхоу Цзе от страха замертво свалился с коня. Цао Цао бросился без оглядки, а вслед за ним бежало и все его войско. Поистине, как желторотый птенец, испугавшийся удара грома, или как беззащитный дровосек, услышавший вблизи рев тигра, неслись воины Цао Цао неудержимым потоком, топча и сминая друг друга. Многие из них побросали копья и шлемы. Потомки воспели Чжан Фэя в стихах: Опершись на копье, стоит он решимости полон На Чанфаньском мосту и взор вперед устремил. Мощный голос его подобен великому грому. Миллионное войско он в бегство один обратил. Устрашенный грозной силой Чжан Фэя, Цао Цао мчался на запад. Шапку он потерял, волосы его растрепались. Чжан Ляо и Сюй Чу едва поспевали за ним. От великого страха Цао Цао совершенно лишился присутствия духа. -- Господин чэн-сян, -- кричал вдогонку ему Чжан Ляо, -- не бойтесь! Ведь Чжан Фэй был один! Прикажите вернуть войска, и мы захватим Лю Бэя в плен! Цао Цао немного пришел в себя и приказал Чжан Ляо и Сюй Чу вернуться к Чанфаньскому мосту на разведку. Чжан Фэй видел, как противник обратился в бегство. По его приказанию, воины сняли ветви с хвостов коней и вышли из рощи. Они перерубили балки моста, чтобы затруднить переправу врагу, и отправились к Лю Бэю, которому Чжан Фэй передал эту историю со всеми подробностями. -- Да! В храбрости тебе отказать нельзя, но вот в хитрости ты сплоховал! -- покачал головой Лю Бэй. -- Как это так? -- удивился Чжан Фэй. -- А вот так -- теперь Цао Цао начнет нас преследовать! Тебе не надо было разрушать мост! -- Куда ему преследовать? Он от одного моего крика убежал за несколько ли! -- Вот если бы ты мост не разрушил, он действительно не посмел бы двинуться вперед, -- твердил Лю Бэй. -- Теперь же он решит, что мы струсили, и погонится за нами. Не забывай, что у него многотысячная армия, и если он не побоялся перейти реки Хуанхэ и Хань, то разрушенный мост его не остановит. Лю Бэй тотчас же велел двигаться к Маньяну по малой дороге, проходившей мимо Ханьцзинькоу. Чжан Ляо и Сюй Чу, посланные на разведку к Чанфаньскому мосту, донесли Цао Цао, что Чжан Фэй разрушил мост и ушел. -- Значит, он струсил! -- заключил Цао Цао и послал десятитысячный отряд к реке навести три плавучих моста, чтобы этой же ночью переправиться на восточный берег реки. -- Будьте осторожны! -- предупредил Ли Дянь. -- Как бы за этим не скрывалась какая-нибудь хитрость Чжугэ Ляна! -- Глупости! -- уверенно возразил Цао Цао. -- Чжан Фэй храбрый воин, и только. Он не хитер! Войскам был отдан приказ выступать без промедления. Приближаясь к Ханьцзиню, Лю Бэй услышал позади крики и барабанный бой. Оглянувшись, он увидел облако пыли. Казалось, дрожала земля. -- Что нам делать? -- воскликнул он. -- Перед нами великая река Янцзы, а позади враг... Лю Бэй приказал Чжао Юню приготовиться к бою. Тем временем Цао Цао обратился к своим войскам: -- Лю Бэй сейчас напоминает рыбу, попавшую в котел, тигра, провалившегося в яму. Если не захватить его -- значит отпустить рыбу в море, а тигра в горы. Вперед, воины! Не жалейте сил! Воодушевленное войско бросилось в погоню. Однако за склоном горы они натолкнулись на конный отряд противника. Загремели барабаны, послышался мощный голос: -- Стой! Я давно поджидаю вас здесь! Впереди отряда верхом на Красном зайце, с мечом Черного дракона в руке стоял Гуань Юй. Он узнал о битве на Чанфаньском мосту в Данъяне и поспешил сюда, чтобы отрезать путь врагу. -- Ну, вот мы и опять попали в ловушку, подстроенную Чжугэ Ляном! -- заметив Гуань Юя, сказал Цао Цао и приказал всей армии отступать. Гуань Юй преследовал противника несколько десятков ли, а потом собрал своих воинов и вернулся, чтобы охранять Лю Бэя, направлявшегося в Ханьцзинь. Лодки уже ожидали их. Гуань Юй попросил Лю Бэя с госпожой Гань и А-доу сесть в одну лодку. -- А почему я не вижу второй золовки? -- спросил он, не находя среди присутствующих госпожи Ми. Лю Бэй печально вздохнул и поведал ему о случившемся в Данъяне. -- Вот видите! -- горестно заметил Гуань Юй. -- Если бы вы не помешали мне в Сюйтяне, мы бы избежали такого несчастья сейчас! -- Я тогда боялся, как бы не разбить вазу, бросая камнем в крысу, -- ответил брат. Во время этого разговора со стороны южного берега донесся гром боевых барабанов. Пользуясь благоприятным ветром, множество больших судов и легких лодок стремительно приближалось к беглецам. На носу одной из лодок стоял человек в белом халате, с серебряным шлемом на голове и громко кричал: -- Дядюшка! Вы живы? Ваш племянник идет вам на помощь! У Лю Бэя отлегло на душе: он узнал Лю Ци. Вскоре Лю Ци был возле него и со слезами поклонился. -- Я слышал, дядюшка, что на вас напал Цао Цао и что вы в опасности, -- сказал он, -- вот я и поспешил к вам на помощь. Лю Бэй очень обрадовался встрече. Они соединили свои войска и тронулись в путь. Сидя в лодке, Лю Бэй и Лю Ци рассказывали друг другу о своих приключениях. Вдруг Лю Ци встрепенулся и, указывая рукой на юго-восток, откуда, вытянувшись в линию, приближались боевые суда, встревоженно произнес: -- Смотрите! Ведь я все войска из Цзянся привел с собой, чьи же это идут корабли? Что нам делать? Может быть, это Цао Цао или Сунь Цюань из Цзяндуна? Лю Бэй внимательно всматривался в приближающиеся суда. На носу одного из кораблей сидел человек в шелковой повязке на голове и в одежде даоса. Это был Чжугэ Лян, а рядом с ним стоял Сунь Цянь. Лю Бэй сделал Чжугэ Ляну знак перейти к нему в лодку, и когда тот предстал перед ним, спросил, как он здесь очутился. -- А вот так. Как только я прибыл в Цзянся, я высадил Гуань Юя с подкреплениями на берег реки у Ханьцзиня. Мне было ясно, что Цао Цао будет вас преследовать и вы пойдете не в Цзянлин, а в Ханьцзинь. Племянника вашего я попросил выехать вам навстречу, сам же отправился в Сякоу, поднял там войско и пришел вам на помощь, -- объяснил Чжугэ Лян. Лю Бэй был безгранично рад. Соединив все войска, он держал совет с Чжугэ Ляном о том, как разбить Цао Цао. -- Я думаю, что вам, господин мой, разумнее всего было бы уехать в Сякоу, -- посоветовал Чжугэ Лян. -- Это город неприступный, там много всяких запасов, обороняться можно долго. Ваш племянник пусть едет в Цзянся, приводит там в порядок флот и запасает оружие. Расположив таким образом войска треугольником, мы сможем отразить нападение Цао Цао. И наоборот, если мы все уйдем в Цзянся, положение наше будет менее прочным. -- Вы, конечно, правы, -- согласился Лю Ци, -- но все же я хотел бы просить дядюшку поехать со мною в Цзянся и побыть там, пока я приведу в порядок войска. А потом можно уехать в Сякоу без промедления. -- Ты тоже сказал правильно, дорогой племянник, -- одобрительно кивнул Лю Бэй. -- Я поеду с тобой. Лю Бэй оставил Гуань Юя с пятью тысячами воинов охранять Сякоу, а сам вместе с Лю Ци уехал в Цзянся, захватив с собой и Чжугэ Ляна. Когда Цао Цао увидел, что Гуань Юй преградил ему путь, он остановился и прекратил преследование Лю Бэя, опасаясь попасть в засаду. К тому же он боялся, что Лю Бэй, двигаясь по реке, опередит его и первым займет Цзянлин. Цао Цао изменил направление и поспешил к Цзянлину. В Цзинчжоу уже знали о том, что произошло в Сянъяне. Чжи-чжун Дэн И и бе-цзя Лю Сянь решили, что против Цао Цао им не устоять. Они вывели цзинчжоуские войска в предместье города и принесли покорность. Цао Цао торжественно въехал в город. Он успокоил население, освободил томившегося в заточении Хань Суна и назначил его на должность да-хун-лу -- распорядителя посольских приемов. Остальные чиновники тоже получили награды. Покончив со всеми неотложными делами, Цао Цао созвал на совет своих военачальников. -- Лю Бэй ушел в Цзянся, и я боюсь, что он вступит в союз с Восточным У. Это укрепит его силы! Не посоветуете ли вы мне, как с ним разделаться? -- обратился Цао Цао к присутствующим. -- Я думаю, что вам следовало бы отправить гонца с грамотой в Цзяндун и пригласить Сунь Цюаня в Цзянся поохотиться, -- предложил советник Сюнь Ю. -- Там вы вместе с Сунь Цюанем захватите Лю Бэя, разделите между собой цзинчжоуские земли и заключите вечный союз. Слава ваша разнесется далеко, и устрашенный Сунь Цюань покорится вам без сопротивления. В этом нет никаких сомнений! Цао Цао принял этот план. В Восточный У к Сунь Цюаню помчался гонец с грамотой, а вслед за ним двинулось огромное войско. У Цао Цао было около восьмисот тридцати тысяч воинов, но для большей острастки он велел распространять слух, что войска его не счесть. Сухопутные войска и боевые корабли двигались вдоль берега реки Янцзы на восток, растянувшись от Цзинся до Цихуана. Цепь укрепленных лагерей протянулась более чем на триста ли. Цзяндунский правитель Сунь Цюань, находившийся со своим войском в Чайсане, узнал, что армия Цао Цао заняла Сянъян и что Лю Цзун сдался. И вот теперь, когда Цао Цао направлялся к Цзянлину, Сунь Цюань созвал своих советников, чтобы обсудить с ними план обороны от врага. Первым взял слово Лу Су. -- Мне кажется, -- сказал он, -- что вам, господин мой, следовало бы занять Цзинчжоу. Округ этот примыкает непосредственно к нашим границам, а богатств в нем столько, что их достаточно было бы для любого императора или вана! К тому же Лю Бяо недавно умер, а его помощник Лю Бэй потерпел поражение. С вашего позволения я хотел бы поехать в Цзянся выразить соболезнование семье покойного, а заодно договориться с Лю Бэем и бывшими военачальниками Лю Бяо и просить их помочь нам разбить Цао Цао. Если Лю Бэй выразит согласие, все будет в порядке. Сунь Цюаню такой совет понравился, и он отпустил Лу Су в Цзянся с подарками семье покойного Лю Бяо. Лю Бэй, Чжугэ Лян и Лю Ци по прибытии в Цзянся стали держать совет. Чжугэ Лян сказал: -- Самим нам с Цао Цао не справиться -- войско у него слишком уж велико. Попросим помощи у Сунь Цюаня. Пусть север схватится с югом, а мы, находясь в середине, на этом выиграем. Разве в этом есть что-либо невозможное? -- Да. Я боюсь, захочет ли Сунь Цюань иметь с нами дело? -- усомнился Лю Бэй. -- Цзяндун -- земля обширная, с многочисленным населением, и у них там свои устремления. -- Ну что ж, подождем, -- сказал Чжугэ Лян. -- Не может быть, чтобы сейчас, когда Цао Цао, как тигр, засел на реках Янцзы и Хань, из Цзяндуна не прислали к нам посла для переговоров. Если никто не приедет, я сам отправлюсь в Цзяндун и добьюсь, чтобы юг сцепился с севером. Победит юг -- мы вместе уничтожим Цао Цао и завладеем округом Цзинчжоу; победит север -- мы захватим земли к югу от Янцзы, и только. -- Рассудили вы прекрасно, -- согласился Лю Бэй. -- Но как добиться, чтобы Цзяндун вступил с нами в переговоры? Долго думать об этом не пришлось, так как в эту минуту доложили Лю Бэю, что от Сунь Цюаня прибыл Лу Су выразить соболезнование по поводу смерти Лю Бяо. -- Лодка его уже пристала к берегу! -- Ну, вот и прекрасно! -- улыбнулся Чжугэ Лян и, обращаясь к Лю Ци, спросил: -- Скажите, вы посылали кого-нибудь выразить соболезнование, когда умер Сунь Цэ? -- До этого ли было тогда? -- воскликнул Лю Ци. -- Ведь они мстят нам за гибель Сунь Цзяня! -- Вот вам доказательство, что Лу Су приехал с целью выведать обстановку! -- сказал Чжугэ Лян Лю Бэю. -- Если он станет расспрашивать вас о действиях Цао Цао, отвечайте ему, что вам ничего не известно. Если же он будет настаивать, пошлите его ко мне. Договорившись обо всем, они послали людей встречать гостя. Прибыв в город, Лу Су первым долгом явился к Лю Ци, преподнес ему подарки и выразил соболезнование по поводу смерти его отца. Лю Ци принял дары и пригласил Лу Су к Лю Бэю. После приветственных церемоний Лю Бэй попросил гостя пройти во внутренние покои и выпить вина. -- Как я счастлив, что, наконец, вижу вас! -- воскликнул Лу Су, когда он остался наедине с Лю Бэем. -- Я давно слышал ваше славное имя, но все не представлялось случая встретиться с вами! Недавно мне стало известно, что вы сражались с Цао Цао. Вероятно, вы многое знаете о нем. Вот я и хотел бы спросить, какова численность его армии? -- Что вы, что вы! -- воскликнул Лю Бэй. -- Я вовсе не сражался с Цао Цао. Ведь у меня мало войск, и я обратился в бегство, как только услышал, что его армия приближается! Откуда мне знать, что там у него творится? -- Может ли быть, чтобы вы ничего не знали? -- осмелился выразить недоверие Лу Су. -- Я слышал, что вы пользуетесь услугами Чжугэ Ляна, а он дважды нанес с помощью огня такой урон врагу, что сам Цао Цао едва унес ноги! -- Мне об этом ничего не известно. Такие подробности знает только Чжугэ Лян. -- А где он сейчас? Мне хотелось бы с ним повидаться. Лю Бэй велел пригласить Чжугэ Ляна. После приветственных церемоний Лу Су спросил: -- Не можете ли вы сказать мне, что сейчас делает Цао Цао? Ведь для вас не существует тайны! Недаром все восхищаются вашими талантами и добродетелями! -- Да, хитрость и коварство Цао Цао мне известны хорошо, -- ответил Чжугэ Лян. -- Жаль только, что из-за недостатка сил нам пришлось уклониться от встречи с ним. -- А что собирается делать господин Лю Бэй? -- Поедет к У Чэню, правителю округа Цанъу. Они старые друзья, -- промолвил Чжугэ Лян. -- Так у него же не хватает сил, чтобы самого себя защитить! Где тут еще думать о других! -- Раз нет ничего лучшего, приходится хотя бы временно искать убежища там. -- А по-моему, вам лучше всего заключить союз с Восточным У, -- сказал Лу Су. -- Сунь Цюань имеет отборное войско, много провианта и всяких запасов. К тому же он почитает мудрых и способных людей; многие герои из-за реки Янцзы идут к нему. Пошлите к Сунь Цюаню своих людей, и они обо всем договорятся. -- У Лю Бэя с Сунь Цюанем никогда не было никаких связей, и мне кажется, что это будет лишь напрасная трата слов, -- возразил Чжугэ Лян. -- Кроме того, мне некого послать. -- А не согласились бы вы сами поехать? -- спросил Лу Су. -- Талантами я не обладаю, но помог бы вам встретиться с Сунь Цюанем и обсудить великое дело! Да и ваш старший брат, который сейчас служит советником у Сунь Цюаня, тоже вам очень обрадуется! -- Нет, нет! -- вмешался Лю Бэй. -- Чжугэ Лян -- мой учитель, и я ни на минуту не могу с ним расстаться! Лу Су настойчиво продолжал упрашивать, но Лю Бэй делал вид, что не собирается уступать. Наконец Чжугэ Лян сказал: -- А все же я просил бы вас разрешить мне поехать, господин мой. Дело очень важное! И Лю Бэй согласился. Лу Су распрощался с ним и с Лю Ци, сел в свою лодку вместе с Чжугэ Ляном, и они отправились в Чайсан к Сунь Цюаню. Поистине: Лишь потому, что Чжугэ Лян на лодке маленькой отплыл, Так получилось, что Лю Бэй войска противника разбил. Если вы не знаете, чем закончилась эта поездка, посмотрите следующую главу. ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ в которой повествуется о том, как Чжугэ Лян вел словесный бой с учеными конфуцианцами, и о том, как Лу Су со всей убедительностью опроверг общее мнение Итак, Лу Су и Чжугэ Лян распрощались с Лю Бэем и Лю Ци, сели в лодку и отправились в Чайсан. По пути они продолжали совещаться. Лу Су предупреждал Чжугэ Ляна: -- Смотрите, когда встретитесь с Сунь Цюанем, не говорите ему, что у Цао Цао много войск! -- Об этом вам беспокоиться нечего! -- молвил Чжугэ Лян. -- Я сам знаю