, и если мы будем его преследовать, попадемся в ловушку. Пусть Сыма И уходит, а я пройду через долину Сегу и врасплох нападу на Цишань. -- Разве нет иной дороги на Чанань, кроме как через Цишань? -- спросили военачальники. -- Цишань -- голова Чананя! -- ответил Чжугэ Лян. -- Все дороги из Лунси сходятся в Цишане. Кроме того, от самой долины Сегу и до реки Вэйшуй местность очень удобна для засад и неожиданных нападений. Я и хочу использовать все эти преимущества. Военачальники не посмели возражать. Чжугэ Лян приказал Вэй Яню, Чжан Ни, Ду Цюну и Чэнь Ши занять долину Цигу, а Ма Даю, Ван Пину и Чжан И пройти через долину Сегу и соединиться с ним у Цишаня. Сделав все необходимые распоряжения, Чжугэ Лян выступил вслед за военачальниками. Во главе передового отряда шли Гуань Син и Ляо Хуа. Сыма И и Цао Чжэнь оставили отряд войск, чтобы держать под наблюдением старую Чэньцанскую дорогу, а сами начали отходить. Через несколько дней к ним присоединилось войско, которое было в засаде; воины рассказали, что Чжугэ Лян не собирается их преследовать. -- Из-за дождей они даже не знают, что мы отступили! -- сказал Цао Чжэнь. -- Нет, они выступили следом за нами! -- поправил его Сыма И. -- Откуда вам это известно? -- удивился Цао Чжэнь. -- Уже несколько дней, как дожди кончились, но Чжугэ Лян не преследовал нас, потому что опасался засад. Сейчас они берут Цишань. Цао Чжэнь усомнился в этом. -- Не верите? -- спросил Сыма И. -- А я точно знаю, что они пойдут долинами Цигу и Сегу. Давайте подождем десять дней у выходов из этих долин! Если враг не придет -- значит я проиграл! Готов тогда напудриться и нарумяниться, словно женщина, и просить у вас прощения! -- Идет! -- согласился Цао Чжэнь. -- Если я неправ, отдаю вам коня и яшмовый пояс, подаренный мне Сыном неба! Они разделили между собой войска. Цао Чжэнь расположился у долины Сегу западнее Цишаня, а Сыма И -- у долины Цигу восточнее Цишаня. Сыма И прежде всего позаботился о том, чтобы устроить засаду в горах; остальное войско расположилось в лагере на дороге. Сам он переоделся в одежду простого воина и пошел в лагерь. Там Сыма И услышал, как один из военачальников, подняв голову к небу, говорил: -- Шли дожди -- мы сидели в грязи, теперь наступила ясная погода, а нас держат здесь! Вздумали в игры играть, не берегут войско! Сыма И вернулся к себе в шатер, созвал военачальников и приказал привести к нему недовольного. -- Государь кормит войско тысячу дней, -- закричал он, -- чтобы оно сражалось один день! Как ты смеешь выражать недовольство и подрывать боевой дух воинов? Военачальник утверждал, что ничего не говорил. Тогда Сыма И приказал вывести тех, кто слышал его слова. Те подтвердили, что он вслух выражал недовольство. Отпираться было бесполезно. -- Я в игрушки не играю! -- вскричал Сыма И. -- Я должен победить шускую армию, чтобы каждый из нас мог вернуться к государю с заслугами. Ты сам виноват, что не умеешь молчать! Сыма И велел страже вывести и обезглавить провинившегося. Вскоре голову его принесли в шатер на устрашение остальным военачальникам. -- Несите вашу службу старательно, будьте осторожны -- не пропустите врага! -- напутствовал их Сыма И. -- Как только услышите сигнал хлопушек, значит враг пришел -- нападайте на него! Выслушав приказ, военачальники удалились. Вэй Янь, Чжан Ни, Чэнь Ши и Ду Цюн с десятитысячным войском продвигались по долине Цигу. Здесь их догнал Дэн Чжи и сказал: -- Чэн-сян приказал вам соблюдать осторожность при выходе из долины. Там противник может поджидать вас в засаде. -- Как подозрителен чэн-сян на войне! -- воскликнул Чэнь Ши. -- Где уж вэйцам устраивать засады! У них и латы от дождя испортились, они домой спешат! Незачем нам останавливаться. Мой отряд будет продвигаться двойными переходами и одержит победу! -- Чэн-сян все предвидит, -- возразил Дэн Чжи, -- и потому его замыслы завершаются успехом! Как ты смеешь нарушать приказ? -- Будь чэн-сян так необычайно мудр, он не потерпел бы поражения в Цзетине! -- засмеялся Чэнь Ши. Вэй Янь вспомнил, как под Цзетином Чжугэ Лян не послушался его совета, и тоже усмехнулся: -- Если бы тогда чэн-сян послушался меня и пошел в долину Цзы-у, сейчас не только Чанань, но и Лоян был бы в наших руках! Какая польза от того, чтобы еще раз захватить Цишань? Где ясность в приказах чэн-сяна? Он приказывает то наступать, то отступать! -- Во главе своего отряда я первый выйду из долины Цигу и стану лагерем у Цишаня! -- заявил Чэнь Ши. -- Посмотрим, может быть тогда чэн-сян устыдится своей чрезмерной осторожности! Дэн Чжи пытался возражать, но Чэнь Ши не хотел его слушать и повел свой отряд к выходу из долины Цигу. Дэн Чжи ничего не оставалось, как поспешить к Чжугэ Ляну. Не успел Чэнь Ши пройти и нескольких ли, как послышался треск сигнальных хлопушек и из засады выскочили вэйские воины. Чэнь Ши хотел отступить, но враг отрезал обратный путь. Попав в окружение, Чэнь Ши метался вправо и влево, но вырваться ему не удавалось. Внезапно раздались воинственные крики -- это отряд Вэй Яня пришел на помощь Чэнь Ши и спас его, но от отряда, в котором было пять тысяч воинов, едва ли осталось сотни четыре или пять, и те почти все были ранены. К счастью, тут подоспели отряды Ду Цюна и Чжан Ни и вынудили вэйские войска отступить. Только теперь Чэнь Ши и Вэй Янь оценили дальновидность Чжугэ Ляна и горько раскаивались в своей опрометчивости. Между тем Дэн Чжи вернулся к Чжугэ Ляну и рассказал ему о неповиновении Чэнь Ши и Вэй Яня. -- Вэй Янь всегда был строптив! -- усмехнулся Чжугэ Лян. -- Я это знал, но держал его потому, что он храбр. Не миновать нам беды с ним! В это время прискакал гонец с вестью, что Чэнь Ши потерял почти всех своих воинов и стоит в долине. Чжугэ Лян приказал Дэн Чжи снова ехать в долину Цигу и успокоить Чэнь Ши, чтобы он спокойно выполнял приказ. Затем он вызвал Ма Дая и Ван Пина и сказал им: -- Если в долине Сегу есть вэйские войска, не попадайтесь им на глаза. Перейдите горный хребет и продвигайтесь дальше только ночью, скрываясь днем; выходите врагу в тыл левее Цишаня. Как только доберетесь туда, дайте мне сигнал огнем. Затем Чжугэ Лян вызвал Ма Чжуна и Чжан И и отдал им приказ: -- Проберитесь глухими тропами и выходите правее Цишаня. Как только придете туда, зажгите сигнальный огонь. Потом соедините свои войска с отрядами Ма Дая и Ван Пина и возьмите лагерь Цао Чжэня. Я поддержу вас своим наступлением из долины, и мы разгромим вэйские войска! Вызвав Гуань Сина и Ляо Хуа, чэн-сян объяснил им, что они обязаны выполнить. Сам Чжугэ Лян с отборными воинами шел двойными переходами. В дороге, подозвав к себе У Баня и У И, он тоже дал им указания. Военачальники, выслушав приказ, поспешно двинулись вперед. А Цао Чжэню все еще не верилось, что войско Чжугэ Ляна может на него напасть. Он вел себя беспечно и даже разрешил воинам отдыхать. С нетерпением ждал он, когда пройдет десять дней, чтобы пристыдить Сыма И. Прошло семь дней. И вдруг ему доложили, что из долины вышел небольшой отряд шуских войск. Цао Чжэнь приказал своему помощнику Цинь Ляну преградить им путь. Цинь Лян повел войско к долине, но враг при его появлении отступил, Цинь Лян продвинулся еще на пять-шесть ли, но никого не увидел и остановился в нерешительности. Едва велел он своим воинам спешиться и отдохнуть, как примчались дозорные с донесением, что шуские войска устроили засаду. Цинь Лян поскакал вперед, на ходу приказывая воинам приготовиться к бою. В долине стояла пыль, со всех сторон неслись крики. В лоб вэйцам ударили У Бань и У И, а с тыла напали Гуань Син и Ляо Хуа. Справа и слева подымались горные кручи, убежать было невозможно. Шуские воины, стоявшие в горах, кричали вэйцам, чтоб они сдавались, если хотят остаться в живых. Более половины вэйских воинов сложили оружие. Цинь Лян пытался сопротивляться, но Ляо Хуа ударом меча зарубил его насмерть. Чжугэ Лян распорядился отправить всех пленных в свой тыловой отряд, предварительно отобрав у них латы, оружие и одежду. Все это требовалось ему для того, чтобы переодеть и перевооружить пять тысяч воинов. Затем он приказал Гуань Сину, Ляо Хуа, У И и У Баню под видом вэйцев пробраться в лагерь Цао Чжэня и захватить его. Перед этим Чжугэ Лян послал туда переодетого гонца сообщить, якобы от имени Цинь Ляна, что шуское войско, которое повстречалось ему на пути, уже разбито. Цао Чжэнь возликовал, но недолго длилась его радость: от Сыма И прибыл доверенный и сообщил, что враг перебил четыре тысячи вэйских воинов. Поэтому Сыма И просит прекратить ненужный спор и тщательно подготовиться к возможному нападению со стороны противника. -- Вблизи моего лагеря нет ни одного шуского воина! -- возразил Цао Чжэнь и отпустил гонца, не придав его словам большого значения. Вдруг Цао Чжэню доложили, что в лагерь возвращается Цинь Лян с войском. Цао Чжэнь вышел из шатра и направился к воротам лагеря, где его предупредили, что впереди вспыхнули два огня. Цао Чжэнь бросился к своему шатру, но, оглянувшись, увидел, как Гуань Син, Ляо Хуа, У Бань и У И со знаменами шуских войск подошли к лагерю. С тыла на лагерь напали отряды Ма Дая и Ван Пина, за ними подоспели Чжан И и Ма Чжун. Вэйские воины бросились врассыпную, думая лишь о своем спасении. Преследуемый шускими воинами, Цао Чжэнь под охраной своих военачальников бежал в восточном направлении. Во время бегства он неожиданно натолкнулся на чей-то отряд. Цао Чжэнь задрожал от страха, но он напрасно испугался -- это были войска Сыма И. Завязав ожесточенную битву с врагом, Сыма И удалось заставить шускую армию отойти. Цао Чжэнь остался жив, но не находил себе места от стыда. -- Чжугэ Лян занял Цишань, -- сказал ему Сыма И. -- Нам здесь долго не продержаться, отойдем на северный берег реки Вэйшуй и расположимся там лагерем. -- Вы предвидели, что я понесу поражение? -- спросил Цао Чжэнь. -- Да, -- сказал Сыма И. -- Когда мой доверенный возвратился от вас и передал, что вблизи вашего лагеря нет ни одного шуского воина, я понял, что Чжугэ Лян решил хитростью взять ваш лагерь. Так и случилось. Но не будем больше говорить о нашем споре, давайте подумаем, как лучше послужить государству! От пережитых страхов Цао Чжэнь заболел и лежал, не вставая с ложа. Войска расположились в Вэйбине. Боясь вызвать недовольство среди воинов, Сыма И не решался советовать Цао Чжэню продолжать войну. Несмотря на усталость воинов, Чжугэ Лян торопил их на пути к Цишаню. Когда войска достигли места назначения, в шатер Чжугэ Ляна вошли Вэй Янь, Чэнь Ши, Ду Цюн и Чжан И. Низко поклонившись, они попросили простить им поражение. -- Кто погубил войско? -- спросил Чжугэ Лян. -- Чэнь Ши, -- отвечал Вэй Янь. -- Он нарушил ваш приказ и вышел из долины. -- Вэй Янь сам подучил меня это сделать! -- оправдывался Чэнь Ши. -- Он тебя спас, а ты на него клевещешь! -- возмутился Чжугэ Лян. -- Приказ нарушил ты! Нечего увертываться. По приказу Чжугэ Ляна, стража обезглавила Чэнь Ши. Голову внесли в шатер чэн-сяна. А Вэй Янь остался в живых только потому, что Чжугэ Лян рассчитывал использовать его в будущем. Предав смерти виновника поражения, Чжугэ Лян решил продолжать наступление. Шпионы донесли ему, что Цао Чжэнь заболел и лежит в лагере. Не скрывая своей радости, Чжугэ Лян сказал военачальникам: -- Если бы Цао Чжэнь был болен легко, его увезли бы в Чанань, но раз он остался в лагере, значит болезнь его серьезна. Он хочет скрыть это от своих воинов. Я напишу, и пусть кто-нибудь из пленных вэйских воинов отвезет письмо Цао Чжэню. При одном взгляде на мое письмо Цао Чжэнь отправится на тот свет! Вызвав к шатру пленных воинов, Чжугэ Лян сказал: -- Все вы жители Чжунъюани, там ваши родители, жены и дети. В землях Шу вам делать нечего, я решил отпустить вас по домам. Воины со слезами благодарности поклонились Чжугэ Ляну. -- Цао Чжэнь со мной кое о чем договаривался, -- продолжал Чжугэ Лян. -- Вы отвезете ему письмо и за это получите щедрую награду. Возвратившись к своим, вэйские воины передали Цао Чжэню письмо. Приподнявшись на ложе, он прочитал: "Ханьский чэн-сян, Усянский хоу Чжугэ Лян -- вэйскому да-сы-ма Цао Чжэню. Меня называют полководцем, все походы которого всегда оканчиваются победой. Обо мне говорят, что я могу быть мягким и вместе с тем твердым, слабым и сильным, что я могу наступать и отступать, быть неподвижным, как гора, и непознаваемым, как силы "инь" и "ян", неистощимым, как небо и земля, полным, как житницы, беспредельным, как четыре моря, светлым, как три светила(*1). По небесным знамениям я умею предсказывать и засухи и наводнения; по законам природы я предсказываю урожаи и неурожаи. При встречах с врагом я с первого взгляда проникаю в тайны его расположения и знаю, в чем силы и слабость противника. Эх ты, неуч, выродок, невежественное отродье, вздумал идти против воли неба. Ты помогал узурпатору, который незаконно присвоил императорский титул в Лояне. Неужели тебе мало того, что ты погубил свое войско в долине Сегу и вымок под проливными дождями в Чэньцане? Неужели тебе мало, что воины твои обезумели от страха и лишений? Они бросают у стен городов пики и латы, усеивают поля копьями и мечами. Сердце твое разрывается, и печень лопается от страха! Твои военачальники бегут от меня, словно крысы или затравленные волки! Ну не совестно ли тебе смотреть в глаза почтенным людям Гуаньчжуна? С каким лицом войдешь ты в императорский дворец? Ведь летописцы будут записывать в историю твои "подвиги", и в народе из уст в уста будет восхваляться твоя "доблесть"! При одном воспоминании о сражении со мной Сыма И трепещет от страха, а ты, когда тебе напоминают обо мне, как безумный мечешься от ужаса! Знай же! Воины мои могучи, военачальники храбры, как тигры и драконы! Они способны превратить в пустыню и покрыть могильными курганами все царство Вэй". У Цао Чжэня от гнева сперло дыхание в груди, и к вечеру он умер. Сыма И положил его тело в боевую колесницу и отправил в Лоян для погребения. Вэйский государь, узнав о смерти Цао Чжэня, повелел Сыма И немедленно выйти в бой с врагом. Повинуясь приказу, Сыма И поднял войско и послал Чжугэ Ляну вызов на решительное сражение. -- Итак, Цао Чжэнь умер! -- воскликнул Чжугэ Лян, как только ему принесли вызов Сыма И. Чжугэ Лян передал свой ответ с гонцом Сыма И и назначил бой на следующий день. Гонец уехал, и Чжугэ Лян, вызвав к себе прежде Цзян Вэя, а затем Гуань Сина, дал каждому секретные указания. Подняв все войско, которое было у него в Цишане, Чжугэ Лян подступил к Вэйбиню. Место это было ровное и очень удобное для боя, справа были горы, слева -- река. Противники выстроились друг против друга; началась перестрелка из луков. На стороне Сыма И в третий раз ударили в походный барабан. Знамена раздвинулись, и в сопровождении военачальников выехал Сыма И. Он сразу увидел Чжугэ Ляна, который, выпрямившись, сидел в коляске и обмахивался веером из перьев. Обращаясь к нему, Сыма И громко произнес: -- Мой государь вступил на трон точно так же, как некогда император Яо, в пользу которого отрекся от престола император Шунь. Государь царства Вэй -- прямой наследник двух императоров! Ему подвластна вся Срединная равнина, и вы должны благодарить его за то, что он до времени допускает существование царства Шу. Сын неба по гуманности своей и добродетели оставляет вас в покое, не желая новыми войнами причинять страдания народу. Ты -- простой землепашец из Наньяна, не понимающий предначертаний неба, и потому вторгся в наши владения! По закону, тебя следовало бы уничтожить. Одумайся и исправь свою ошибку! Уходи и не затевай войны, чтобы не погибло все живое. Я обещаю тебе полную безопасность! В ответ на эти слова Чжугэ Лян лишь усмехнулся. -- Покойный император Сянь-чжу возложил на меня попечение над его наследником, и я все свои силы положу на то, чтобы покарать злодеев! Ханьская династия уничтожит род Цао. Зачем ты помогаешь узурпатору? Ведь ты принадлежишь к роду, который из поколения в поколение удостаивался милостей Ханьской династии! И не стыдно тебе? Кровь прилила к лицу Сыма И. -- Что ж, давай решим, кто из нас сильнее! -- закричал он. -- Если победишь ты, клянусь, что сложу с себя обязанности полководца! Но если тебя постигнет неудача, ты вернешься в свое селение -- я не причиню тебе никакого вреда! -- Как ты предпочитаешь сражаться: сразу начнем бой или будем отгадывать построение войск? -- спросил Чжугэ Лян. -- Начнем с построения войск, -- ответил Сыма И. -- Хорошо! Строй свое войско, -- сказал Чжугэ Лян. Сыма И скрылся среди своих воинов и взмахнул желтым знаменем. Войско пришло в движение, и Сыма И снова выехал из строя. -- Ты знаешь такое построение? -- спросил он. -- У меня это знает каждый, даже самый незначительный военачальник! -- засмеялся в ответ Чжугэ Лян. -- Так строят войско для молниеносной схватки. -- А теперь я посмотрю, как ты построишь свое войско! -- сказал Сыма И. Коляска с Чжугэ Ляном скрылась, он взмахнул веером и опять появился впереди. -- Знаешь, как я построил войско? -- Как не знать? Построение восьми триграмм! -- отвечал Сыма И. -- Верно! -- признал Чжугэ Лян. -- А посмеешь ли ты сразиться со мной? -- Посмею, раз я уже разгадал твое построение! -- Так иди, отдай приказ! -- крикнул Чжугэ Лян. Сыма И повернул коня и подозвал к себе Дай Лина, Чжан Ху и Ио Линя. -- Чжугэ Лян, -- сказал он, -- расположил свое войско по способу восьми проходов: "Остановка, Рождение, Ранение, Обстоятельства, Преграда, Смерть, Испуг и Открытие". Вы ворветесь в расположение его войск через вход "Рождение", повернете на юго-запад и вырветесь через вход "Остановка", затем снова ворветесь прямо с севера и снова выйдете через вход "Открытие". Вражеский строй распадется. Только будьте внимательны и осторожны! Дай Лин, Чжан Ху и Ио Линь вклинились в строй противника путем, указанным Сыма И. Но шуские войска стояли непоколебимо, как стена, и вырваться из их рядов оказалось невозможно. Вскоре темные облака затянули небо, все вокруг окутал густой туман. Вэйцы перестали соображать, где восток или запад, где юг и север. Всех их связали и доставили Чжугэ Ляну в шатер. Когда привели военачальников Чжан Ху, Дай Лина и Ио Линя, чэн-сян с улыбкой сказал им: -- Не удивительно, что вы попали в плен, но я отпускаю вас и девяносто воинов, которых вы привели с собой. Передайте Сыма И, пусть он еще раз перечтет все книги по военному искусству, прежде чем пойдет драться со мной! Берите свое оружие и уходите! Однако Чжугэ Лян велел вымазать лица пленных грязью и отобрать у них одежду и коней. Когда Сыма И увидел своих воинов, он в сильном гневе воскликнул: -- Как мы будем смотреть в глаза людям после такого позорного поражения? -- И тут же приказал войску идти в бой. Сам Сыма И на коне с обнаженным мечом скакал впереди. Но едва лишь разгорелась схватка, как позади вэйских войск послышались громкие возгласы и барабанный бой: это с юго-запада напал на них отряд Гуань Сина. Сыма И успел повернуть против него часть войск, а остальные продолжали вести начатый бой. Вдруг вэйские воины дрогнули под новым ударом: к месту сражения подоспел Цзян Вэй. Сыма И хотел отступить, но было поздно -- он был окружен с трех сторон, и лишь отчаянным усилием ему удалось, наконец, прорваться на юг. На каждый десяток его воинов было ранено шесть-семь. Отступив на южный берег реки Вэйшуй, Сыма И занял оборону и больше в бой не вступал. Чжугэ Лян собрал свое победоносное войско и вернулся в Цишань. В это время из города Юнаня военачальник Ли Янь послал войску обоз с провиантом, за которым приехал Гоу Ань. Он очень любил выпить и привел обоз с опозданием на десять дней. Чжугэ Лян разгневался на Гоу Аня и закричал: -- Своевременная доставка провианта для армии -- важнейшее дело! Тебя следовало бы казнить даже за опоздание на три дня, не то что на десять! Нечего с тобой разговаривать! И он приказал обезглавить Гоу Аня. -- Гоу Ань служил у Ли Яня, -- поспешил вмешаться чжан-ши Ян И. -- Боюсь, как бы Ли Янь не перестал поставлять вам провиант, если вы так строго накажете Гоу Аня. Чжугэ Лян отменил свой приказ и распорядился отпустить виновного, но прежде дать ему восемьдесят ударов палкой. Гоу Ань глубоко затаил обиду и перебежал с десятком воинов на сторону вэйцев. Сыма И позвал его к себе, и Гоу Ань рассказал ему свою историю. -- Мне не верится, -- произнес Сыма И, -- что ты говоришь правду. Но все равно, окажи мне услугу, и я доложу о тебе Сыну неба. Ты получишь звание полководца! -- Готов приложить силы! -- отвечал Гоу Ань. -- Приказывайте! -- Так вот, ты поедешь в Чэнду, -- продолжал Сыма И, -- и там будешь распространять слух, что Чжугэ Лян недоволен государем и хочет сам занять престол. Твоя цель добиться, чтобы государь отозвал Чжугэ Ляна из похода. В этом и будет заключаться твоя заслуга. Гоу Ань согласился выполнить это поручение и поехал в Чэнду. Встретившись там с главным дворцовым евнухом, он наговорил ему, что Чжугэ Лян, пользуясь исключительной властью в армии, собирается провозгласить себя императором. Евнух тотчас же побежал к императору предупредить его об опасности. -- Что же нам делать? -- растерянно спросил Хоу-чжу. -- Прикажите Чжугэ Ляну немедленно вернуться в Чэнду, -- посоветовал евнух, -- и лишите его военной власти, чтобы он не мог поднять мятеж. Хоу-чжу решил принять этот совет. Но когда он объявил об этом, советник Цзян Вань вышел вперед и сказал: -- Чэн-сян совершил великий подвиг. Почему вы отзываете его? -- Мы желаем спросить у него совета по одному важному секретному делу, -- отвечал Хоу-чжу. Гонец помчался к Чжугэ Ляну с указом, повелевающим немедленно возвратиться в столицу. Получив указ, Чжугэ Лян обратился лицом к небу и со вздохом произнес: -- Государь наш молод, и около него есть мои недоброжелатели! Не время сейчас возвращаться домой -- думал я совершить подвиг, но, видно, придется разочаровать государя! Жаль! В будущем едва ли представится столь удобный случай. -- Господин чэн-сян! -- воскликнул Цзян Вэй. -- Если мы начнем отступать, Сыма И на нас нападет! -- Не страшно! -- сказал Чжугэ Лян. -- Я разделю войско на пять отрядов, и сегодня же воины снимутся с лагеря. Мы зажжем здесь две тысячи очагов, а завтра их будет четыре тысячи! И так каждый день будет загораться все больше и больше очагов! -- В старину Сунь Бинь(*2) применил обратный прием, -- сказал Ян И, -- увеличивая число войск, он уменьшал количество очагов и так победил Пан Цзюаня. А зачем вам увеличивать количество очагов, если вы собираетесь отступать? -- Сыма И умело командует войсками, -- промолвил Чжугэ Лян. -- Надо помешать ему преследовать нас. Вот я и решил оставить в лагере побольше очагов, чтобы ввести Сыма И в заблуждение. Разведка донесет ему, что мы отступаем, но при этом в лагере горят очаги. Количество их увеличивается. Сыма И непременно подумает, что я устроил засаду, и не осмелится преследовать нас. А нам только это и нужно, чтобы отступить без потерь. Затем был отдан приказ сниматься с лагерей. Между тем Сыма И, рассчитывая, что Гоу Ань уже должен был сделать свое дело, с минуты на минуту ожидал донесения об отступлении шуских войск. Наконец ему доложили, что враг ушел из лагеря. Но Сыма И, зная хитрость Чжугэ Ляна, не осмелился сразу послать погоню и решил сначала сам все проверить. Приказав воинам сосчитать очаги в покинутом лагере, он вернулся к себе. На следующий день ему вновь доложили, что количество очагов увеличилось. -- Я ведь говорил, что Чжугэ Лян невероятно хитер! -- воскликнул Сыма И. -- Теперь он подбрасывает сюда войска, иначе зачем им были бы нужны очаги? Хорошо, что мы их не преследовали! Обязательно попались бы в ловушку! Так Чжугэ Лян ушел в Чэнду, не потеряв ни одного человека. Вскоре жители пограничных селений Сычуани рассказали Сыма И, что перед отступлением Чжугэ Лян оставил в лагере много очагов, но все войско увел, и никто больше в лагерь не приходил. Сыма И обратился лицом к небу и тяжко вздохнул: -- Чжугэ Лян обманул меня, применив способ Юй Сюя(*3). Да, с таким великим стратегом мне не справиться. Затем он собрал свое войско и ушел в Лоян. Вот уж поистине: Играя с соперником сильным, внимателен будь, не зевай, При встрече с врагом одаренным надменности не проявляй. О том, как Чжугэ Лян возвратился в Чэнду, рассказывает следующая глава. ГЛАВА СТО ПЕРВАЯ в которой рассказывается о том, как Чжугэ Лян в Луншане изображал духа, и о том, как Чжан Го при бегстве в Цзяньгэ попал в ловушку Возвратившись в столицу, Чжугэ Лян предстал перед Хоу-чжу и сказал: -- И вышел к Цишаню с тем, чтобы взять Чанань, и вдруг получил ваш указ, повелевающий прекратить войну! Не понимаю, что могло здесь случиться? После долгого молчания Хоу-чжу, наконец, произнес: -- Ничего не случилось. Просто мы давно не видались, и у нас появилось желание побеседовать с вами. -- Скажите, государь, ведь вы не по собственному желанию решили меня отозвать? -- спросил Чжугэ Лян. -- Должно быть, меня оклеветал какой-нибудь предатель! Хоу-чжу смущенно молчал. -- Покойный государь оказывал мне великие милости, -- продолжал Чжугэ Лян. -- Я поклялся служить ему до конца моей жизни. Но у вас при дворе завелись клеветники и завистники. Смогу ли я теперь завершить великое дело? -- Мы поверили старшему евнуху и необдуманно вызвали вас в столицу, -- сознался Хоу-чжу. -- Теперь нам все стало ясно, и мы очень раскаиваемся в совершенной ошибке. После этого Чжугэ Лян собрал всех евнухов и учинил им допрос. Ему удалось узнать, что его оклеветал Гоу Ань. Чжугэ Лян приказал схватить Гоу Аня, но тот успел сбежать в царство Вэй. Главного евнуха казнили, а остальных выгнали из дворца. Чжугэ Лян с горечью упрекал Цзян Ваня и Фэй Вэя в том, что они не смогли разоблачить клеветника и образумить Сына неба. Цзян Вань и Фэй Вэй слезно молили о прощении. Простившись с императором, Чжугэ Лян вернулся в Ханьчжун и стал готовиться к новому походу. Вскоре он отправил приказ Ли Яню усилить поставки провианта войску. Чжан-ши Ян И обратился к Чжугэ Ляну с такими словами: -- Мы подорвали свои силы в прежних походах, и провианта сейчас у нас мало. Было бы разумно из двухсот тысяч нашего войска сто тысяч послать в Цишань, а остальных держать в тылу и через определенный срок произвести замену. Так нам удалось бы сохранить свои силы и в скором будущем предпринять поход на Срединную равнину. Вы с этим согласны? -- Согласен, -- отвечал Чжугэ Лян. -- Нападение на Срединную равнину за один день не осуществишь, на это уйдет много времени. Чжугэ Лян отдал приказ разделить войско на два отряда и установить срок их смены через сто дней. Военачальники получили строжайшее предупреждение, что за нарушение этого приказа они будут привлекаться к ответу по военным законам. Весной, во втором месяце девятого года периода Цзянь-син [231 г.], Чжугэ Лян выступил в новый поход против царства Вэй. По вэйскому летоисчислению это произошло в пятом году периода Тай-хэ. Цао Жуй поспешил вызвать на совет Сыма И, и тот сказал: -- Цао Чжэнь умер, теперь мне одному придется служить вам, государь. Но я уничтожу злодеев! Цао Жуй устроил в честь Сыма И большой пир. На следующий же день пришло известие о стремительном вторжении шуских войск в пределы царства Вэй. Цао Жуй в своей императорской колеснице выехал за черту города провожать Сыма И, спешившего в Чанань, куда со всех концов царства сходились войска. На совете военачальников Чжан Го обратился к Сыма И с просьбой: -- Разрешите мне оборонять города Юнчэн и Мэйчэн. -- Если мы станем делить наше войско на части, нам не сдержать натиска полчищ Чжугэ Ляна, -- возразил Сыма И. -- Один отряд мы оставим в Шангуе, а остальные пойдут к Цишаню. Желаете вести передовой отряд? -- Я жажду доказать свою преданность и послужить государству! -- радостно воскликнул Чжан Го. -- Я счастлив, что для этого представился случай, и оправдаю ваше доверие, если б даже пришлось мне десять тысяч раз умереть! Го Хуай остался охранять земли Лунси. Все остальные военачальники, получив указания, выступили в поход. Дозорные передового отряда Чжан Го донесли, что сам Чжугэ Лян с большой армией направляется к Цишаню, а его военачальники Ван Пин и Чжан Ни с передовым войском прошли через Чэньцан, миновали Цзяньгэ и вступили в долину Сегу у заставы Саньгуань. -- Видимо, Чжугэ Лян готовится захватить урожай пшеницы в Лунси, -- сказал Сыма И, обращаясь к Чжан Го. -- Вы будете оборонять Цишань, а мы с Го Хуаем пойдем в Тяньшуй, чтобы помешать врагу жать пшеницу. Армия Чжугэ Ляна подошла к Цишаню и расположилась лагерем. Увидев, что вэйцы успели возвести укрепления на берегу реки Вэйшуй, Чжугэ Лян сказал военачальникам: -- Сыма И уже здесь. Придется нам идти за пшеницей в Луншан. Там она уже созрела, и мы соберем урожай. Провианта у нас не хватает, а Ли Янь до сих пор ничего нам не прислал. Оставив Ван Пина, Чжан Ни, У Баня и У И в цишаньском лагере, Чжугэ Лян с Цзян Вэем и Вэй Янем отправился в Луншан и по пути остановился в Лучэне. Лучэнский правитель, хорошо знавший Чжугэ Ляна, не замедлил принести ему покорность. Успокоив население и водворив порядок, Чжугэ Лян спросил: -- Где сейчас созревает пшеница? -- В Луншане созрела, -- ответил лучэнский правитель. Тогда Чжугэ Лян оставил в Лучэне Чжан И и Ма Чжуна, а сам двинулся в Луншан. Но из передового отряда неожиданно донесли, что в Луншане находится сам Сыма И с войском. Чжугэ Лян тревожно воскликнул: -- Значит, Сыма И догадался, что мы придем сюда! Спустя некоторое время Чжугэ Лян совершил омовение, переоделся в свою даосскую одежду и приказал подать три четырехколесные колесницы, которые были сделаны по его указанию и взяты в поход. На всех колесницах были одинаковые украшения. Чжугэ Лян велел Цзян Вэю посадить пятьсот воинов в засаду возле Шангуя, а самому с тысячей воинов следовать за одной из трех колесниц. Две другие колесницы должны были сопровождать Ма Дай и Вэй Янь, ведя за собой по тысяче воинов. Кроме того, Чжугэ Лян приказал, чтобы каждую колесницу везли двадцать четыре воина с распущенными волосами, босые, в черных одеждах, при мечах, и чтобы у всех в руках были черные флаги с семью звездами. Затем Чжугэ Лян приказал отправить на поля жать пшеницу тридцать тысяч воинов. После этого Чжугэ Лян отобрал двадцать четыре самых рослых воина и, нарядив их в черные одежды, велел разуться и распустить волосы. При мечах и луках с колчанами они должны были везти его колесницу, ничем не отличающуюся от трех других. Военачальник Гуань Син изображал звезду Тяньпын; он шел впереди с черным знаменем, на котором также было нарисовано семь звезд. Так Чжугэ Лян отправился к лагерю вэйцев. Его заметили, но не поняли, человек это или злой дух. Доложили Сыма И. Он тотчас же выехал из лагеря и увидел колесницу, в которой сидел Чжугэ Лян в одеянии из пуха аиста, с веером из перьев в руках. Колесницу везли двадцать четыре воина с распущенными волосами при мечах и луках с колчанами, а впереди них величественно выступал с черным знаменем в руке высокий воин, видом своим напоминающий небесного духа. -- Чжугэ Лян опять творит чудеса! -- закричал Сыма И. -- Эй, воины, схватите мне этих людей! Две тысячи всадников рванулись вперед. Тогда Чжугэ Лян приказал повернуть колесницу и, не торопясь, стал уходить к своему видневшемуся вдали лагерю. Вэйские воины мчались за колесницей во весь дух, но догнать ее не могли. Тут подул прохладный ветерок, и пополз сырой туман. Вэйцы, выбиваясь из сил, продолжали гнаться за колесницей. -- Чудеса! -- в страхе воскликнули всадники, сдерживая разгоряченных коней. -- Мы мчимся за ними уже тридцать ли, а настичь их не можем! Как нам быть? Обернувшись, Чжугэ Лян заметил, что преследователи отстают, и приказал снова повернуть им навстречу. После недолгого колебания вэйские воины бросились вперед, но Чжугэ Лян опять повернул колесницу и стал медленно удаляться. Двадцать ли гнались за ним всадники, но догнать коляску Чжугэ Ляна было невозможно. Вэйцы растерялись и остановились, а Чжугэ Лян опять стал приближаться. Воины хотели было броситься к нему, но в это время подоспел Сыма И и закричал: -- Стойте! Чжугэ Ляна нельзя преследовать! Он умеет передвигать живые и неживые предметы и сокращать пространство, как написано в "Книге неба". Вэйские воины стали отходить, но слева внезапно загремели барабаны и на дорогу вышел вражеский отряд. Сыма И приказал приготовиться к бою, но тут же увидел, как отряд расступился и впереди появилась вторая колесница с Чжугэ Ляном. И везли его двадцать четыре воина в черных одеждах при мечах и луках, босые, с распущенными волосами. Чжугэ Лян был в одежде из пуха аиста и веером из перьев в руках. -- Пятьдесят ли гнались мы за Чжугэ Ляном, а он оказался здесь! -- воскликнул пораженный Сыма И. -- Это какое-то колдовство! Не успел он умолкнуть, как на этот раз справа загремели барабаны и появился большой отряд войск, впереди которого катилась колесница и в ней тоже сидел Чжугэ Лян! И везли его двадцать четыре воина в черных одеждах, босые, с распущенными волосами, при мечах и луках с колчанами. -- Это духи! -- закричал Сыма И, не зная, что ему делать. Воины его оробели и бежали без оглядки. Но на пути их снова загремели барабаны и опять показался большой отряд шуских войск, впереди которого в колеснице сидел Чжугэ Лян, и везли его все те же двадцать четыре воина. Ничего не понимавший Сыма И сильно струсил и бежал с войском в Шангуй, где укрылся за городскими стенами. Тем временем тридцать тысяч воинов Чжугэ Ляна успели сжать всю пшеницу в Луншане и перевезти ее в Лучэн. Три дня не осмеливался Сыма И выйти из Шангуя, и только дождавшись донесения об уходе шуских войск, он рискнул выслать разведку. На дороге разведчики поймали шуского воина и доставили его к Сыма И. На допросе пленный сказал: -- Наши уже сняли урожай и ушли, а я отстал потому, что мой конь убежал. -- Что это за войско духов было у Чжугэ Ляна? -- спросил Сыма И. -- Нет, это не духи, а воины Цзян Вэя, Ма Дая и Вэй Яня. Они здесь сидели в засаде, -- отвечал пленный. -- Чжугэ Ляна там вовсе и не было. Только в той колеснице, которая заманивала вас, сидел сам Чжугэ Лян. Обратившись лицом к небу, Сыма И со вздохом промолвил: -- Чжугэ Лян непобедим! Колдовством своим он может вызывать духов и изгонять демонов! В этот момент доложили о приезде Го Хуая. Сыма И тотчас же принял его. После приветственных церемоний Го Хуай обратился к Сыма И с такими словами: -- Господин да-ду-ду, давайте нападем на шуские войска, которые сейчас молотят пшеницу в Лучэне. Говорят, там их немного. Сыма И рассказал Го Хуаю о случае с колесницами. -- Обманул один раз, в другой не проведет! -- улыбнулся Го Хуай. -- Вы ударите им в лоб, а я нападу на них с тыла; мы возьмем Лучэн и схватим самого Чжугэ Ляна. Сыма И, следуя совету Го Хуая, разделил войско на два отряда и двинулся к Лучэну. А там шуские воины сушили и молотили пшеницу. Вдруг Чжугэ Лян спешно созвал военачальников и предупредил их: -- Сегодня противник нападет на город. Надо сейчас же устроить засады на полях восточнее и западнее Лучэна. Кто поведет войско? Почти одновременно вызвались военачальники Цзян Вэй, Вэй Янь, Ма Чжун и Ма Дай. Чжугэ Лян приказал Цзян Вэю и Вэй Яню с двумя тысячами воинов расположиться в засаде юго-восточнее и северо-западнее Лучэна, а Ма Даю и Ма Чжуну тоже с двумя тысячами воинов -- юго-западнее и северо-восточнее города. Они должны были выступить по сигналу Чжугэ Ляна, а он сам с сотней воинов и запасом хлопушек укрылся в пшеничном поле недалеко от города. Вечером, когда войско приближалось к Лучэну, Сыма И сказал военачальникам: -- Нападем на город под покровом темноты. Ров там мелкий, и мы легко его преодолеем. Вскоре отряд Го Хуая присоединился к Сыма И. Вэйские войска словно железным кольцом окружили Лучэн. С городской стены на них густо посыпались стрелы и камни, а где-то в стороне затрещали хлопушки. Вэйские воины растерялись, не зная, откуда еще ожидать нападения противника. Го Хуай дал приказ обыскать пшеничные поля, но в этот момент огни факелов озарили небо и со всех сторон к Лучэну стали подступать шуские войска. Широко распахнулись городские ворота, и оттуда тоже вышел отряд. Завязался жестокий бой. Вэйские войска потерпели поражение и отступили. Сыма И засел на вершине ближайшей горы, а Го Хуай бежал за горы, где и расположился лагерем. Чжугэ Лян вошел в город и приказал военачальникам поставить войско у четырех углов городской стены. Спустя некоторое время Го Хуай пробрался к Сыма И и сказал: -- Давно мы воюем с Чжугэ Ляном, но толку от этого никакого! Только еще потеряли около трех тысяч воинов. Если мы ничего не придумаем, не уйти нам подобру-поздорову. -- Что же делать? -- спросил Сыма И. -- Призвать на помощь войска из Юнчэна и Силяна, -- ответил Го Хуай. -- Я нападу на Цзяньгэ и отрежу дорогу; тогда противник не сможет ни отступить, ни подвезти провиант. А когда подойдет подмога из Юнчэна и Силяна, мы общими силами нападем на врага и уничтожим его! Сыма И немедля отправил в Юнчэн и Силян воззвание, призывая на помощь местные войска. Через несколько дней из Юнчэна пришел военачальник Сунь Ли с отрядом, а потом прибыли и войска из Силяна. Сыма И приказал Сунь Ли и Го Хуаю наступать на Цзяньгэ. Между тем войско Чжугэ Ляна уже давно стояло в Лучэне, но в открытый бой противник больше не выходил. Вызвав в город Ма Дая и Цзян Вэя, Чжугэ Лян сказал им: -- Вэйские войска крепко засели в горах. Они ждут, пока у нас кончится весь провиант, и перережут дорогу, чтобы не дать нам уйти. Сыма И рассчитывает перебить нас на месте. Займите сейчас же важнейшие горные проходы -- враг узнает, что мы разгадали его замыслы, и отступит без боя. Оба военачальника поспешно ушли с войском в горы. В шатер к Чжугэ Ляну вошел чжан-ши Ян И и сказал: -- Вы приказали сменить войско в Цишане через сто дней. Срок подходит к концу, и мы уже получили донесение, что из Ханьчжуна вышла смена. Я полагаю, что половину старого войска следует задержать здесь. -- Раз есть приказ, надо его выполнять! -- произнес Чжугэ Лян. Воины стали собираться в дорогу. Как раз в это время на помощь Сыма И пришел Сунь Ли из Юнчэна, а за ним войска из Силяна. Всего прибыло двести тысяч всадников. Лазутчики донесли об этом Чжугэ Ляну и вскоре сообщили, что противник собирается напасть на Цзяньгэ, а сам Сыма И хочет захватить Лучэн. -- Вэйские войска наступают очень быстро. Придется сменные войска задержать до подхода подкреплений, -- настаивал Ян И. -- Нет! -- возразил Чжугэ Лян. -- Для полководца главное -- непоколебимое доверие со стороны воинов и военачальников. Я отдал приказ сменить войско через сто дней, значит так и должно быть! Воины собрались домой, и держать их здесь бесполезно. Все равно они не будут драться как следует. Ведь дома их ждут родные! Нет, пусть даже положение наше будет очень опасным, я их не задержу ни на один день! Однако, узнав об этом решении Чжугэ Ляна, воины дружно закричали: -- Наш чэн-сян милостив к народу! Мы не уйдем! Жизнь свою положим в бою за чэн-сяна! -- Пришло ваше время возвратиться домой, к своим семьям! -- уговаривал их Чжугэ Лян. -- Вам незачем здесь оставаться! Но воины, горя желанием поскорее схватиться с врагом, решили не уходить из Лучэна. -- Ну что ж, хорошо! -- согласился Чжугэ Лян. -- Если вы хотите сражаться, выходите из города и располагайтесь лагерем. Как только вэйские войска подойдут, так и нападайте на них, не давайте им передышки! Воодушевленные словами Чжугэ Ляна, воины вышли из города, раскинули лагерь и стали поджидать противника. Войско Сыма И двигалось двойными переходами. Наконец оно подошло к Лучэну и сразу же принялось строить лагерь, собираясь отдохнуть перед боем. Но в это время на него внезапно напали шуские воины, и разгорелся жестокий бой. Вэйские войска отступили с большими потерями. Победители вернулись в Лучэн, и Чжугэ Лян выдал награды всем воинам. Тут ему доложили, что из Юнаня прибыл гонец с письмом от Ли Яня. Чжугэ Лян вскрыл письмо. "Недавно мне стало известно, что посол Восточного У прибыл в Лоян с намерением заключить союз между царствами У и Вэй, -- писал Ли Янь. -- Вэйские правитель предложил Сунь Цюаню покорить царство Шу. Но Сунь Цюань пока еще не подымал войска в поход. Кланяюсь вам, господин чэн-сян, и жду ваших указаний". -- Если Восточный У нападет на наше царство, нам придется прекратить войну с царством Вэй, -- сказал Чжугэ Лян, прочитав письмо. -- Приказываю вывести войска из цишаньского лагеря и отходить к Сычуани. А мы пока останемся здесь, чтобы помешать Сыма И выступить в погоню. Военачальники Ван Пин, Чжан Ни, У Бань и У И, выполняя приказ Чжугэ Ляна, начали не спеша выводить войска из лагеря. Опасаясь ловушки, Чжан Го не стал преследовать их и поспешил к Сыма И. -- Не понимаю, почему шуские войска так неожиданно уходят из цишаньского лагеря? -- был его первый вопрос. -- Ну и пусть уходят! Чжугэ Лян слишком хитер, никогда не догадаешься, что у него на уме! -- отвечал Сыма И. -- А вот когда у них выйдет весь провиант, тогда они все побегут. -- Но ведь часть войска уже снялась с цишаньского лагеря! -- вскричал военачальник Вэй Пин. -- Сейчас самое время напасть на них! Почему вы не решаетесь? Вы, как тигра, боитесь Чжугэ Ляна! В Поднебесной будут над вами смеяться! Но Сыма И твердо стоял на своем и не послушался уговоров Вэй Пина. После того как из цишаньского лагеря ушло войско, Чжугэ Лян, вызвав к себе Ян И и Ма Чжуна, приказал им с десятью тысячами лучников выйти на дорогу Мумынь, что неподалеку от Цзяньгэ, и засесть там в засаду, а когда покажутся вэйские войска -- завалить дорогу бревнами и камнями и обстреливать противника из луков. Затем Чжугэ Лян вызвал Вэй Яня и Гуань Сина и велел им отрезать врагу путь к отступлению. На городской стене Лучэна были выставлены знамена, а в самом городе свалены в кучу сено и хворост. Перед тем как оставить город, воины подожгли их, и к небу поднялись густые клубы дыма. Все войско двинулось по дороге Мумынь. Дозорные донесли Сыма И, что большой отряд ушел из Лучэна, но сколько там войск осталось -- неизвестно. Сыма И сам поехал к городу. Увидев знамена и столбы дыма, Сыма И радостно вскричал: -- В городе пусто! Чжугэ Лян отступил! Кто пойдет в погоню за ним? -- Разрешите мне! -- торопливо вызвался начальник передового отряда Чжан Го. -- Нет, вы слишком горячи! -- произнес Сыма И. -- Вы сами назначили меня начальником передового отряда! -- воскликнул Чжан Го. -- Так почему же вы не хотите, чтобы я совершил подвиг! -- Нет сомнений, что Чжугэ Лян на дороге устроил засады. Преследовать его должен тот, кто умеет быть осторожным! -- Не беспокойтесь, я все предусмотрю! -- пообещал Чжан Го. -- Хорошо, идите, но смотрите, как бы потом вам не пришлось раскаиваться! -- Настоящий воин в бою жизни своей не жалеет, -- отвечал Чжан Го. -- Ради подвига я готов десять тысяч раз умереть! -- Хорошо, хорошо! -- сказал Сыма И и добавил: -- Вэй Пин с двадцатью тысячами воинов будет следовать за вами на случай нападения врага из засады. И я сам с тремя тысячами воинов буду недалеко от вас. Чжан Го немедля бросился вслед за отступающим противником. Пройдя тридцать ли, он услышал позади громкие крики. Обернувшись, Чжан Го увидел, как из лесу вышел отряд, во главе которого был военачальник Вэй Янь. Чжан Го сразу узнал его. -- Стой, злодей! -- заорал Вэй Янь. И взбешенный Чжан Го вступил с ним в поединок. На десятой схватке Вэй Янь обратился в бегство. Чжан Го гнался за ним более тридцати ли, потом придержал коня и огляделся -- позади никого не было, и он снова бросился за Вэй Янем. Но едва обогнул он склон горы, как оттуда с оглушительными возгласами выскочили воины во главе с Гуань Сином. -- Стой, Чжан Го! Гуань Син здесь! Чжан Го подхлестнул коня и схватился с Гуань Сином, но и тот на десятой схватке бежал во весь дух и скрылся в густом лесу. Чжан Го в нерешительности остановился и приказал воинам обыскать лес. Никакой засады там не обнаружили, и Чжан Го вновь пустился в погоню. Но тут перед ним неожиданно опять появился Вэй Янь. Еще десять схваток, и шуские воины, бросая одежду и латы, бежали без оглядки. Чжан Го не отставал от них, но Гуань Син преградил ему путь, и они сошлись в яростном поединке. Тем временем вэйские воины, соскочив с коней, стали рвать друг у друга из рук валявшуюся на дороге добычу. Шуские войска вернулись и напали на вэйцев. Уже приближался вечер, когда войска Чжан Го вырвались к дороге Мумынь. Вдруг Вэй Янь с громкой бранью бросился на Чжан Го: -- Я еще не дрался с тобой по-настоящему! Ты только гнался за мной. А вот теперь будем биться не на жизнь, а на смерть! Не владея собой от ярости, Чжан Го ринулся на Вэй Яня. Но и в этот раз на десятой схватке Вэй Янь отступил. Сбросив с себя одежду, латы и шлем, он мчался вперед, уводя свое войско и увлекая за собой Чжан Го. А тот, горя жаждой боя, следовал за Вэй Янем по пятам. Сумерки незаметно перешли в темноту. В это время на горах затрещали хлопушки и вспыхнули огни. Вниз покатились огромные камни и завалили дорогу. -- Мы в западне! -- испуганно закричал Чжан Го и повернул коня. Но уйти ему не удалось -- дорога позади тоже была завалена бревнами и камнями, а по обе стороны высились отвесные скалы. Чжан Го оказался в ловушке. Тут раздались удары в колотушку, и по этому сигналу открыли стрельбу шуские лучники. Сам Чжан Го и более ста его военачальников пали от стрел на дороге Мумынь. Потомки воспели Чжан Го в стихах: Нежданно открыли стрельбу в засаде сидевшие лучники. В тот день был отважный боец убит на дороге к Мумыни. С тех пор, приближаясь к Цзяньгэ, его поминают прохожие, И воин далеких времен в преданьях хранится доныне. Вэйские войска не поспели на помощь Чжан Го. Они подошли, когда его уже не было в живых. Увидев, что дорога завалена, воины поняли, что Чжан Го попал в ловушку, и поспешно повернули обратно. Но в тот же миг до них долетел громоподобный голос: -- Чэн-сян Чжугэ Лян здесь! Воины подняли головы и при свете факелов на высокой горе увидели Чжугэ Ляна. Указывая рукой, он закричал: -- Сегодня я охотился за конем, а подстрелил безрогого оленя!(*1) Воины, вы можете уходить. Рано или поздно Сыма И попадется в мои руки! Вернувшись к Сыма И, воины рассказали ему о том, что произошло на дороге Мумынь. Сыма И оплакивал гибель Чжан Го. -- Он погиб по моей вине! -- вздыхая, повторял Сыма И. Затем он собрал войско и ушел в Лоян. Узнав о смерти Чжан Го, вэйский государь зарыдал и приказал с большими почестями похоронить павшего в бою военачальника. Возвратившись в Ханьчжун, Чжугэ Лян собирался поехать в Чэнду с докладом императору Хоу-чжу. А Ли Янь, который ведал поставками провианта в армию, узнал об этом и опередил Чжугэ Ляна. Он сообщил государю, что заготовил провиант, но не успел доставить его войску, потому что чэн-сян неизвестно по какой причине решил прекратить войну с царством Вэй. Хоу-чжу приказал шан-шу Фэй Вэю поехать в Ханьчжун к Чжугэ Ляну и узнать, почему он увел войска. -- Я вынужден был так поступить потому, что Ли Янь сообщил мне об опасности, грозящей нашему царству со стороны Восточного У! -- отвечал Чжугэ Лян посланцу императора. -- А Ли Янь доложил государю, что он не успел подвезти вам провиант только потому, что вы внезапно отступили! -- воскликнул Фэй Вэй. -- Сын неба прислал меня узнать, что случилось. Чжугэ Лян сильно разгневался и приказал произвести следствие. Оказалось, что Ли Янь действительно заготовил провиант, но, опасаясь, как бы Чжугэ Лян не наказал его за то, что он опоздал с доставкой, решил заранее оправдаться перед Хоу-чжу. -- Из-за какого-то нерадивого чиновника расстроилось великое государственное дело! -- негодовал Чжугэ Лян. -- Казнить его немедленно! -- Господин чэн-сян! Будьте великодушны, -- вступился за провинившегося Фэй Вэй. -- Не забывайте, что Ли Яню, так же как и вам, покойный государь поручил помогать наследнику. Чжугэ Лян уступил просьбе Фэй Вэя и передал с ним подробный доклад государю. Хоу-чжу, узнав, что Ли Янь солгал, пришел в страшный гнев и приказал предать его смерти. -- Покойный государь был милостив к Ли Яню! -- напомнил Цзян Вань. -- Пощадите его! Хоу-чжу внял мольбе Цзян Ваня, но отстранил Ли Яня от всех дел, лишил его чинов и званий и сослал в область Цзытун. А Чжугэ Лян, приехав в Чэнду, назначил на должность чжан-ши Ли Фына, сына Ли Яня. Народ царства Шу с благоговением взирал на Чжугэ Ляна, восхваляя его милосердие; военачальники и воины также любили чэн-сяна. Так незаметно пролетело три года. Весной, во втором месяце двенадцатого года Цзянь-син [234 г.], Чжугэ Лян явился на прием к Хоу-чжу и доложил: -- Три года я вскармливал и обучал войско. Воины мои сильны; провианта и вооружения у меня в достатке. Пришла пора снова выступать в поход против царства Вэй. Но если и в этот раз я не овладею Срединной равниной, не ждите меня, государь! -- Почему вы, батюшка, не хотите насладиться миром и покоем? -- обратился к Чжугэ Ляну с вопросом Хоу-чжу. -- Положение наше упрочилось, царства У и Вэй теперь не посмеют к нам вторгнуться... -- Мой долг выполнить завет покойного государя, -- прервал его Чжугэ Лян. -- Сон бежит от меня при мысли, что я не готов к походу против царства Вэй! Мое самое заветное желание -- отдать все свои силы великому делу и овладеть Срединной равниной! Не успел он договорить эти слова, как вперед вышел один из сановников, стоявших перед Хоу-чжу, и сказал: -- Господин чэн-сян, сейчас нельзя подымать войско в поход. Чжугэ Лян оглянулся и узнал Цзяо Чжоу. Поистине: Устал от трудов Чжугэ Лян, но рад был исполнить свой жребий, Провидец судеб Цзяо Чжоу отыскивал знаменья в небе. Если вы хотите узнать, что сказал Цзяо Чжоу, загляните в следующую главу. ГЛАВА СТО ВТОРАЯ в которой рассказывается о том, как Сыма И в Бэйюани занял мост через реку Вэйшуй, и как Чжугэ Лян изобрел деревянных быков и самодвижущихся коней Цзяо Чжоу занимал должность придворного астролога и изучал знамения неба. Поэтому, когда Чжугэ Лян собрался в поход, Цзяо Чжоу обратился к императору Хоу-чжу с такими словами: -- Государь, на моей обязанности лежит наблюдение за небесными светилами, и я должен докладывать вам, что предвещает государству небо: удачу или беду. Недавно с юга прилетела тьма-тьмущая ворон и погибла в реке Ханьшуй. Это недоброе предзнаменование. Затем я наблюдал, как звезда Куй вторглась в пределы звезды Тайбо, а это значит, что на севере крепнет сила: сейчас нам нельзя идти войной против царства Вэй! Мало того, в Чэнду слышали, как стонали кипарисы! При таких знамениях чэн-сяну опасно выступать в поход! -- Покойный государь оставил на мое попечение наследника, и мой долг покарать злодеев! -- отвечал Чжугэ Лян. -- Разве могу я из-за каких-то глупых знамений откладывать великое государственное дело? Затем Чжугэ Лян приказал устроить торжественное жертвоприношение в храме императора Чжао-ле. Склонившись до земли перед алтарем, он дал клятву: -- Пять раз водил я войска в Цишань, но не завоевал ни пяди земли. В этом моя большая вина! Сейчас я снова веду нашу армию в Цишань. Клянусь, что положу все свои силы на то, чтобы уничтожить врага династии Хань и восстановить ее власть на Срединной равнине! Ради этого я жизни своей не пожалею! После церемонии жертвоприношения Чжугэ Лян отбыл в Ханьчжун и там собрал на совет военачальников. Во время совета Чжугэ Ляну доложили о смерти молодого военачальника Гуань Сина. Чжугэ Лян с отчаянным воплем рухнул без сознания на пол и долго не приходил в себя. Военачальники успокаивали его, но Чжугэ Лян с тяжелым вздохом произнес: -- Жаль, что такому честному и верному человеку, как Гуань Син, небо не даровало долголетия! Еще одним военачальником стало у нас меньше! Потомки сложили стихи, в которых оплакивают смерть Гуань Сина: Рожденье и смерть человека -- природы закон непреложный. Как жизнь мотылька-однодневки, так жизнь человека пройдет. Но долга и верности чувства -- они пребывают вовеки. Зачем же на старых могилах сосна долголетья растет? Собрав триста сорок тысяч воинов, Чжугэ Лян двинулся по пяти дорогам к Цишаню. Передовой отряд вели Цзян Вэй и Вэй Янь. Военачальнику Ли Кую было приказано идти вперед с провиантом и кормом для коней и поджидать войско на дороге в долину Сегу. За последние годы в царстве Вэй произошли некоторые перемены. Был установлен новый период правления императора Цао Жуя под названием Цин-лун -- Черный дракон. Поводом к этому послужило то, что в Мопуцзине в прошлом году появился черный дракон. А весной, во втором месяце второго года периода Цин-лун [234 г.], приближенный сановник доложил вэйскому государю: -- С границы доносят, что около трехсот сорока тысяч шуских войск по пяти дорогам опять идут к Цишаню. Сильно встревоженный этим известием, Цао Жуй вызвал к себе Сыма И и сказал: -- Три года мы прожили мирно, а ныне Чжугэ Лян снова ведет армию на Цишань. Что делать? -- Я наблюдал небесные знамения, -- спокойно сказал Сыма И, -- над Срединной равниной звезды особенно ярки, и звезда Куй вторглась в пределы Тайбо. Это не предвещает удачи Чжугэ Ляну. Он умен, но действует сейчас против воли неба -- значит, ему суждено потерпеть поражение и самому погибнуть! Полагаясь на вашу счастливую судьбу, государь, я пойду в поход и разобью его! Разрешите мне только взять с собой четырех военачальников. -- Выбирайте, кого хотите! -- разрешил Цао Жуй. -- У полководца Сяхоу Юаня было четыре сына, -- продолжал Сыма И. -- Старшего из них зовут Сяхоу Ба, второго -- Сяхоу Вэй, третьего -- Сяхоу Хуэй и четвертого -- Сяхоу Хэ. Сяхоу Ба и Сяхоу Вэй -- прекрасные наездники и стреляют из лука без промаха; Сяхоу Хуэй и Сяхоу Хэ глубоко изучили искусство вождения войск. Братья давно горят желанием отомстить за смерть своего отца, и поэтому я осмеливаюсь просить вас, государь, назначить начальниками передовых отрядов правого и левого крыла Сяхоу Ба и Сяхоу Вэя, а Сяхоу Хуэя и Сяхоу Хэ -- на должности сы-ма. Можете не сомневаться, что с помощью таких военачальников я разгромлю врага! -- А они не такие, как военачальник Сяхоу Моу? -- с опасением спросил Цао Жуй. -- Сяхоу Моу приходился зятем покойному государю, но командовать войсками не умел и потерпел не одно поражение! Позор его до сих пор не смыт! -- Сыновей Сяхоу Юаня нельзя сравнивать с Сяхоу Моу! -- запротестовал Сыма И. Цао Жуй разрешил ему поступать, как он желает сам. В поход Сыма И провожал сам Цао Жуй и на прощание вручил ему указ, в котором говорилось: "Займите оборону в Вэйбине. Шуские войска будут вызывать вас на открытый бой, но вы не выходите и не преследуйте их в том случае, если бы они внезапно стали отходить. Дождитесь, пока у противника выйдет весь провиант, -- Чжугэ Лян вынужден будет сняться с лагерей, вот тогда и нападайте на него! Вы одержите победу, не преодолевая излишних трудностей и не истощая воинов. Таков мой совет". Сыма И с поклоном принял указ. Вскоре он прибыл в Чанань, куда сходились войска из других городов. Всего собралось около четырехсот тысяч воинов. Армия выступила к Вэйбиню и расположилась там в лагерях. Пятьдесят тысяч воинов занялись сооружением девяти плавучих мостов через реку Вэйшуй. Начальники передовых отрядов Сяхоу Ба и Сяхоу Вэй получили приказ переправиться на другой берег реки и раскинуть лагерь. Кроме того, на восточной равнине была построена крепость. В то время когда Сыма И созвал на совет военачальников, к нему прибыли Го Хуай и Сунь Ли. Сыма И вышел их встречать. После приветственных церемоний Го Хуай сказал: -- Шуские войска опять пришли к Цишаню. Мы добьемся над ними перевеса, если выйдем на равнину за рекой Вэйшуй и расположим войско цепью до самых северных гор. Так мы отрежем противнику путь в Лунси. -- Хорошо! -- воскликнул Сыма И. -- Идите со своим войском на северную равнину, но в бой не выходите. Мы вместе нападем на врага, когда у него выйдет весь провиант. Подойдя к Цишаню, Чжугэ Лян приказал построить пять лагерей -- четыре по сторонам и один в центре. Кроме того, от долины Сегу до самого Цзяньгэ цепью растянулись еще четырнадцать лагерей. Чжугэ Лян сказал военачальникам: -- Вэйские войска расположились лагерем на северной равнине, боясь, что мы отрежем их от Лунси. Мы сделаем вид, будто действительно собираемся занять северную равнину, а в действительности возьмем Вэйбинь. Прикажите воинам в верхнем течении реки Вэйшуй связать сотню плотов и нагрузить их сухой соломой и отберите пять тысяч воинов, умеющих управлять плотами. Завтра ночью мы предпримем вылазку на северную равнину. Сыма И поспешит туда на помощь, и если он придет с малым войском, мы разобьем его. Часть наших войск переправится на противоположный берег, а другая часть на плотах спустится вниз по течению реки, подожжет плавучие мосты и нападет на врага с тыла. Я поведу войско брать главный вэйский лагерь. Наступать нам будет нетрудно лишь в том случае, если мы укрепимся на южном берегу Вэйшуя. Получив приказ, военачальники начали подготовку. Вэйские дозорные узнали об этом и донесли Сыма И. -- Чжугэ Лян хитрит! -- сказал Сыма И. -- Под предлогом вылазки на северную равнину он собирается сжечь наши мосты, навести страх в тыловом войске и одновременно ударить нам в лоб. -- И добавил, обращаясь к Сяхоу Ба и Сяхоу Вэю: -- Как только услышите шум на северной равнине, подымайте свои войска на южном берегу реки и нападайте на врага! Затем Сыма И приказал Чжан Ху и Ио Линю с двумя тысячами лучников засесть в засаду у плавучих мостов и обстреливать плоты с шуским войском, не давая ему возможности приблизиться к мостам. А Го Хуаю и Сунь Ли он сказал: -- Чжугэ Лян переправится через реку Вэйшуй и придет на северную равнину. В лагере у вас войск мало; ударьте на врага из засады. Если шуские воины переправятся после полудня, они нападут на вас в сумерки. Притворитесь разбитыми и отступайте. Они погонятся за вами, а вы перестреляйте их всех из луков и самострелов. Но если придет большое войско, нападайте только по моему сигналу! Отпустив военачальников, Сыма И велел своим сыновьям Сыма Ши и Сыма Чжао расположиться в главном лагере, а сам повел войско на северную равнину. Итак, по приказу Чжугэ Ляна, военачальники Вэй Янь и Ма Дай должны были переправиться через реку Вэйшуй и наступать на северную равнину; У Бань и У И -- спуститься на плотах вниз по течению и сжечь мосты. Остальное войско разделили на три отряда: передовой возглавляли Ван Пин и Чжан Ни; главные силы -- Цзян Вэй и Ма Чжун; тыловой отряд -- Ляо Хуа и Чжан И. Этим войскам предстояло захватить вэйские лагеря на берегу реки. В полдень войска переправились на другой берег, построились в боевые порядки и не спеша двинулись к вражеским лагерям. Когда Вэй Янь и Ма Дай вступили на северную равнину, уже смеркалось. Сунь Ли заметил их и обратился в бегство, бросив свой лагерь. Они сразу поняли, что противник разгадал их замыслы и подготовился. Вэй Янь приказал отступать, но в этот момент на них напали Сыма И и Го Хуай. Вэй Яню и Ма Даю в отчаянной схватке удалось прорваться к берегу, но более половины их воинов погибло. К счастью, на помощь разгромленному отряду подоспел У И и помог воинам переправиться через реку. В это время войско У Баня на плотах шло вниз по течению к плавучим мостам. Но там их остановили стрелы лучников Чжан Ху и Ио Линя. У Бань был подстрелен и утонул в реке. Воины его побросали плоты и добрались до берега вплавь. Все плоты достались противнику. Почти в то же время Ван Пин и Чжан Ни, не зная, что на северной равнине шуские войска потерпели поражение, устремились к главному вэйскому лагерю. Было уже темно. Издали доносились крики воинов. Ван Пин, решив, что это Ма Дай громит врага на северной равнине, сказал Чжан Ни: -- Интересно, кто там побеждает? Но странно, что здесь, в лагере, не видно войска! Должно быть, Сыма И разгадал наш замысел и подготовился. Давайте подождем, пока загорятся плавучие мосты, и тогда начнем наступление. Ван Пин и Чжан Ни остановили отряд. Тут их догнал гонец с приказом Чжугэ Ляна немедленно отходить, так как войска, которые должны были занять северную равнину и уничтожить плавучие мосты, разбиты. Ван Пин и Чжан Ни тотчас же повернули войска назад, но здесь их поджидали вэйцы. Затрещали хлопушки, вспыхнули факельные огни, и противник перешел в стремительное наступление. Ван Пину и Чжан Ни удалось вырваться лишь после тяжелого боя. Они потеряли убитыми и ранеными не менее половины своих воинов. Чжугэ Лян возвратился в большой лагерь в Цишане и собрал остатки разбитых войск. Он недосчитался более десяти тысяч воинов и глубоко скорбел. В это время из Чэнду приехал Фэй Вэй. Чжугэ Лян сразу же обратился к нему с вопросом: -- Не согласитесь ли вы поехать в Восточный У с моим письмом? -- Если на то ваша воля, я не смею отказаться. Чжугэ Лян дал ему письмо, и Фэй Вэй отправился в Цзянье к Сунь Цюаню. Письмо это гласило: "Несчастье пало на Ханьский правящий дом, основы правления ослабли, злодеи из рода Цао незаконно присвоили власть и держат ее поныне. Приняв на себя заботу о наследнике императора Чжао-ле, могу ли я не отдать все свои силы на то, чтобы уничтожить преступников? Войско мое вышло к Цишаню, и разбойников ждет гибель в реке Вэйшуй. Ныне я кланяюсь вам и надеюсь, что вы, помня о своем долге союзника, пошлете войско на север. Объединив наши силы, мы овладеем Срединной равниной и поделим между собой Поднебесную. В письме не выразишь всего, о чем думаешь, но я питаю бесконечную надежду, что вы внемлете моей просьбе!" Прочитав письмо, Сунь Цюань радостно сказал Фэй Вэю: -- Мы давно собираемся поднять войско и лишь ждали, когда Чжугэ Лян присоединится к нам! Ныне он просит нас принять участие в северном походе, и мы без промедления отправим войско в Цзюйчаомынь, чтобы оттуда напасть на вэйский город Синьчэн. Лу Сунь и Чжугэ Цзинь из Цзянся и Мянькоу пойдут на Сянъян, а Сунь Шао и Чжан Чэн выступят из Гуанлина на Хуайян. Передайте чэн-сяну, что мое трехсоттысячное войско выступит в ближайшее время. -- И тогда царству Вэй -- конец! -- подхватил Фэй Вэй, почтительно кланяясь Сунь Цюаню. Затем в честь посла устроили богатый пир, где Сунь Цюань задал вопрос Фэй Вэю: -- Кого Чжугэ Лян поставил во главе передового отряда? -- Вэй Яня, -- ответил Фэй Вэй. Сунь Цюань улыбнулся: -- У Вэй Яня храбрости хоть отбавляй, но душа непостоянная. Стоит Чжугэ Ляну умереть, как Вэй Янь изменит делу. Разве чэн-сян этого не понимает? -- Ваши слова, государь, я передам Чжугэ Ляну, -- обещал Фэй Вэй. И, распрощавшись с Сунь Цюанем, он поспешил в Цишань сообщить Чжугэ Ляну, что Сунь Цюань пошлет в поход триста тысяч воинов. С радостью узнав, что из Восточного У на помощь придет большая армия, Чжугэ Лян спросил: -- А что еще говорил Сунь Цюань? Тогда Фэй Вэй передал ему слова Сунь Цюаня о Вэй Яне. -- Сунь Цюань поистине мудрый правитель! -- промолвил Чжугэ Лян. -- Я и сам хорошо знаю Вэй Яня, но держу его у себя потому, что он храбр! -- Будьте с ним осторожны! -- посоветовал Фэй Вэй. -- Я знаю, что делаю! -- сказал Чжугэ Лян. После отъезда Фэй Вэя в Чэнду Чжугэ Ляну доложили, что в лагерь пришел какой-то вэйский начальник и просит пропустить его к чэн-сяну. -- Меня зовут Чжэн Вэнь, -- сказал военачальник, входя в шатер и кланяясь Чжугэ Ляну. -- Я был в одном чине с Цинь Ланом. Но недавно Сыма И повысил его в звании, а меня обошел. Я не стерпел обиды и решил перейти к вам. Разрешите мне остаться у вас! Не успел он договорить, как Чжугэ Ляну сообщили, что к лагерю подошел Цинь Лан с войском и требует, чтоб ему выдали Чжэн Вэня. -- А кто искуснее в бою, ты или Цинь Лан? -- спросил Чжугэ Лян. -- Если хотите, я его сейчас обезглавлю! -- вскричал Чжэн Вэнь. -- Вот если ты убьешь Цинь Лана, я тебе поверю! -- отвечал Чжугэ Лян. Чжэн Вэнь вскочил на коня и поскакал к Цинь Лану. Чжугэ Лян вышел посмотреть на поединок. -- Предатель! -- закричал Цинь Лан. -- Ты украл моего боевого коня и сбежал к врагу! Отдавай коня! Противники сошлись в жестоком поединке. И в первой же схватке Цинь Лан был убит. Чжэн Вэнь с головой соперника вернулся в шатер к Чжугэ Ляну, но Чжугэ Лян пришел в сильный гнев и приказал страже обезглавить Чжэн Вэня. -- Но ведь я ни в чем не виновен! -- взмолился Чжэн Вэнь. -- А кого ты убил? Разве это Цинь Лан! -- закричал Чжугэ Лян. -- Как ты смеешь меня обманывать! Чжэн Вэнь повалился Чжугэ Ляну в ноги. -- Ваша правда, это не Цинь Лан! -- сознался он. -- Я убил его младшего брата Цинь Мина. -- Тебя подослал Сыма И разведать, что тут у меня делается, -- негодовал Чжугэ Лян. -- И ты надеялся меня обмануть! Ну, говори всю правду, а то не сносить тебе головы! Чжэн Вэнь признался, что он действительно подослан Сыма И, и молил о пощаде. -- Если хочешь остаться в живых, пиши письмо Сыма И, чтоб он нападал на мой лагерь, -- приказал Чжугэ Лян. -- Попадет Сыма И в мои руки -- сочту это твоей заслугой и назначу на высокую должность. Чжэн Вэнь тотчас же написал письмо и отдал его Чжугэ Ляну; тот велел держать пленника под стражей. -- Как вы догадались, что этот человек подослан? -- обращаясь к Чжугэ Ляну, с удивлением спросил военачальник Фань Цзянь. -- Сыма И разбирается в людях и не станет назначать на высокую должность неспособного военачальника, -- отвечал Чжугэ Лян. -- А Чжэн Вэнь сказал, что недавно Цинь Лан получил повышение. Такого человека он не смог бы убить в первой схватке. Это и навело меня на мысль, что Чжэн Вэнь подослан. Военачальники низко поклонились Чжугэ Ляну, а он, подозвав к себе одного из военачальников, вручил ему письмо Чжэн Вэня и шепотом дал какие-то указания. Военачальник поскакал в вэйский лагерь и попросил, чтоб его отвели к Сыма И. -- Ты кто такой? -- спросил Сыма И, прочитав письмо. -- Простой воин, уроженец Срединной равнины; случайно попал я в царство Шу, -- отвечал тот. -- Чжэн Вэнь, начальник передового отряда, мой земляк. Он послал меня передать вам, чтоб вы нападали на шуский лагерь, как только увидите сигнальный огонь. Сыма И долго допрашивал гонца, потом еще раз внимательно просмотрел письмо и, убедившись, что оно не поддельное, угостил военачальника вином и сказал: -- Сегодня во время первой стражи я нападу на шуский лагерь. Если успех будет на моей стороне, ты получишь высокую должность, а сейчас возвращайся обратно. Примчавшись в свой лагерь, военачальник обо всем доложил Чжугэ Ляну. Тот по даосскому обряду вознес молитву звезде Ган и вызвал к себе в шатер Ван Пина и Чжан Ни. Выслушав приказания Чжугэ Ляна, они ушли, после них явились Ма Чжун, Ма Дай и Вэй Янь. Сам Чжугэ Лян с небольшим отрядом расположился на высокой горе, чтобы оттуда руководить боем. Тем временем Сыма И приказал подготовиться к нападению на шуский лагерь. Но его старший сын Сыма Ши сказал: -- Батюшка, доверившись клочку бумаги, вы хотите рисковать своей жизнью! Уж не скрывается ли подвох в этом, письме? Лучше пошлите вперед какого-нибудь военачальника, а сами следуйте за ним. Если будет необходимо, вы окажете поддержку своим войскам. Ночью к шускому лагерю выступил военачальник Цинь Лан во главе десяти тысяч воинов. За ними шел Сыма И. Ярко светила луна, дул слабый ветер. Но во время второй стражи внезапно набежали черные тучи, стало так темно, что вокруг ничего нельзя было разглядеть. -- Небо помогает мне! -- возрадовался Сыма И. Всадники его продвигались в полном молчании. Воинам приказано было держать в зубах палочки; рты коней были завязаны. Цинь Лан первым ворвался в лагерь врага, но там не оказалось ни единой души. Тут Цинь Лан понял, что попался в ловушку. -- Назад! -- закричал он изо всех сил. Воины толпой бросились из лагеря, но попали в кольцо нагрянувших войск Ван Пина и Чжан Ни, Ма Дая и Ма Чжуна. От огней факелов стало светло как днем. Цинь Лан бился отважно, но вырваться из окружения не мог. Сыма И, увидев впереди огни и услышав крики сражающихся, понял, что войско Цинь Лана разбито, и поспешил к тому месту, где было больше огней. Внезапно с двух сторон затрещали хлопушки, и отряд Сыма И попал под двойной удар -- слева вышел Вэй Янь, справа -- Цзян Вэй. В это время на воинов Цинь Лана, как саранча, сыпались стрелы. Цинь Лан погиб в схватке. Сыма И решил отступить. К концу третьей стражи тучи так же внезапно исчезли, как и появились. Все это было сделано Чжугэ Ляном с помощью волшебства. Находившийся на вершине горы Чжугэ Лян ударил в гонг, созывая свое войско. Вернувшись в лагерь, он приказал казнить Чжэн Вэня и стал думать, как бы овладеть Вэйбинем. Воины ежедневно вызывали противника в бой, но вэйцы не выходили. В небольшой коляске Чжугэ Лян выехал на берег реки Вэйшуй, неподалеку от Цишаня, чтобы осмотреть местность к западу и востоку от реки. Ему бросилась в глаза странная форма близлежащего ущелья. Оно напоминало тыкву-горлянку -- хулу. В широкой его части свободно могла разместиться тысяча воинов. Дальше шло узкое горло, расширявшееся в глубине ущелья, а за ним вновь сходились горы, оставляя проход лишь для одного всадника. Чжугэ Лян спросил проводника, как называется это ущелье. -- Шанфан, -- ответил проводник, -- а еще его называют Хулу. Чжугэ Лян возвратился в лагерь и, вызвав к себе младших военачальников Ду Жуя и Ху Чжуна, приказал им собрать в ущелье всех мастеров, имеющихся при войске, и заняться сооружением деревянных быков и самодвижущихся коней. Ма Дай получил указания поставить пятьсот воинов на охрану ущелья. -- Не выпускать мастеров из ущелья во время работы и посторонних туда не впускать! -- предупредил Чжугэ Лян. -- Я сам буду следить за ходом работ. От этого дела зависит судьба Сыма И. Главное, чтобы он не выведал секрета. И вскоре в ущелье Шанфан под присмотром Ду Жуя и Ху Чжуна закипела работа. Чжугэ Лян ежедневно приезжал и давал мастерам указания. Однажды чжан-ши Ян И пришел к Чжугэ Ляну и сказал: -- Наш провиант находится в Цзяньгэ. Возить его оттуда на быках очень неудобно. Как нам быть? -- Я уже об этом подумал, -- улыбаясь, отвечал Чжугэ Лян. -- Ведь для того я и делаю деревянных быков и самодвижущихся коней. Животные эти не пьют, не едят, и возить на них можно день и ночь без перерыва. -- С древнейших времен и доныне не слышно было, чтоб существовали деревянные животные! -- изумлялись военачальники, присутствовавшие при этом разговоре. -- Неужели вы, господин чэн-сян, изобрели таких животных? -- Их уже делают, и работы скоро будут закончены, -- отвечал Чжугэ Лян и протянул военачальникам лист бумаги. -- Посмотрите, здесь все сказано. Военачальники заглянули в бумагу. В ней содержалось описание деревянных быков и самодвижущихся коней, указывались точные размеры их частей, скорость движения, возможности их использования. -- Вы -- человек величайшего ума! -- вскричали восхищенные военачальники. Спустя несколько дней деревянные быки и самодвижущиеся кони были готовы. Они во всем напоминали живых: легко передвигались, подымались в горы, преодолевали хребты. Воины смотрели на них с нескрываемой радостью. Чжугэ Лян приказал военачальнику правой руки Гао Сяну на этих быках и конях перевозить из Цзяньгэ в лагерь провиант. Потомки об этом событии сложили такие стихи: В Сегу, по изрезанным склонам, шагают быки деревянные, И кони, что движутся сами, идут день и ночь напролет. Когда бы тот способ забытый вошел в поколенья грядущие, Не знали бы при перевозках так много труда и хлопот. Сыма И все это время был невесел. Дозорные донесли ему, что Чжугэ Лян подвозит провиант на деревянных быках и самодвижущихся конях, что быков и коней этих не надо кормить, а воинам от них большое облегчение. Сыма И удивился этому и воскликнул: -- Что же мне теперь делать? Ведь я сидел в обороне только для того, чтобы дождаться, пока враг останется без провианта и начнет отступать. А Чжугэ Лян, оказывается, и не думает уходить. Подумав, Сыма И призвал к себе Чжан Ху и Ио Линя. -- Проберитесь, -- сказал он, -- с отрядом по горным тропам в долину Сегу и отбейте у врага несколько деревянных быков и самодвижущихся коней. Много не берите, все равно не уведете. Военачальники и их воины, переодевшись и одежду шуского войска, ночью по тропинке проникли в долину Сегу. Вскоре они увидели воинов Гао Сяна, едущих на деревянных животных. Чжан Ху и Ио Линь пропустили их вперед, а потом ударили с тыла. Шуская охрана, бросив коней и быков, разбежалась. Чжан Ху и Ио Линь захватили деревянных животных и уехали на них в свой лагерь. Сыма И осмотрел необыкновенных быков и коней. Они действительно могли двигаться, как живые. -- Что ж! -- воскликнул Сыма И. -- Раз Чжугэ Лян сумел сделать таких животных, так и я смогу! Сотня лучших мастеров по приказу Сыма И принялась за работу. Захваченных животных разобрали на части и по их образцу стали мастерить других. Вскоре готово было две тысячи деревянных быков и самодвижущихся коней. Военачальник Цинь Вэй с отрядом поехал на них в Лунси за провиантом. Воины в вэйском лагере ликовали. Между тем Гао Сян рассказал Чжугэ Ляну, как на него напали вэйцы и увели нескольких быков и коней. -- Мне только этого и надо было! -- улыбнулся Чжугэ Лян. -- Потеряли мало, а возьмем много. Это будет большим подспорьем для нашего войска! -- Почему вы так думаете? -- спросили военачальники. -- Сыма И захватил быков и коней, чтобы научиться их делать, -- ответил Чжугэ Лян. -- Ну, а я уж найду им применение! Спустя некоторое время Чжугэ Ляну сообщили, что вэйские воины на таких же быках и конях везут провиант из Лунси. Тогда Чжугэ Лян сказал Ван Пину: -- Переоденьте своих воинов в одежду вэйцев и скрытно проберитесь на северную равнину. Если вас кто-нибудь задержит, скажите, что вы по приказу Сыма И идете охранять обоз с провиантом. А там смешайтесь с вэйской охраной, перебейте ее и возвращайтесь с конями и быками. В случае погони поверните у животных во рту языки, а сами уходите. Ни кони, ни быки все равно не сдвинутся с места. Утащить их вэйцы не смогут -- сил не хватит! А к вам подойдет подмога. Тогда вы бегите к быкам и коням, снова поставьте языки на место и мчитесь в наш лагерь. Вэйцы подумают, что произошло чудо! Ван Пин пошел выполнять приказ, а Чжугэ Лян вызвал к себе Чжан Ни и сказал: -- Изобразите из своих воинов злых духов. Пусть они раскрасят себе лица пострашнее и держат в руках флаги и мечи, а к поясу привесят сосуды из тыквы-горлянки, набитые горючим, которое сильно дымит. Укройтесь в горах и пропустите вперед вэйских самодвижущихся быков и коней; потом скрытно следуйте за ними. Но как только выйдете из гор, сразу зажигайте горючее в сосудах, и пусть они побольше дымят! Вэйцы примут вас за духов и не посмеют приблизиться к вам. Отпустив Чжан Ни, Чжугэ Лян подозвал Вэй Яня и Цзян Вэя и дал им такое указание: -- Возьмите тысячу воинов и устройте засаду на северной равнине возле вэйского лагеря. Вы должны остановить противника, когда он бросится на выручку своему обозу. Ляо Хуа и Чжан И получили приказ с пятью тысячами воинов отрезать дорогу, по которой придет Сыма И. А Ма Дай и Ма Чжун с двумя тысячами воинов отправились на южный берег реки Вэйшуй завязать бой с противником. Между тем вэйский военачальник Цинь Вэй вез провиант на деревянных быках и самодвижущихся конях к своему лагерю. В пути ему доложили, что Сыма И прислал отряд для охраны обоза. Ничего не заподозрив, Цинь Вэй спокойно продолжал путь в сопровождении этого отряда. И вдруг раздались оглушительные крики: -- Здесь шуский военачальник Ван Пин! С этими возгласами переодетые шуские воины набросились на вэйцев и стали их избивать. Цинь Вэй с остатками своей охраны пытался сдержать врага, но пал от меча Ван Пина. Оставшиеся в живых вэйские воины бежали в свой лагерь на северной равнине. Тем временем Ван Пин спешил увести деревянных быков и самодвижущихся коней. Но вэйский военачальник Го Хуай уже мчался на выручку обоза. Тогда Ван Пин приказал повернуть языки деревянных животных и увел своих воинов вперед. Го Хуай не стал их преследовать, а велел скорей гнать отбитый обоз к себе в лагерь. Но быки и кони крепко стояли, и напрасны были все попытки сдвинуть их с места! Пока Го Хуай колебался, не зная, что делать, на него напали Вэй Янь и Цзян Вэй. Отряд Ван Пина присоединился к ним, и они обратили Го Хуая в бегство. Ван Пин поставил языки деревянных животных на место, и они зашагали. За ними следовало войско. Го Хуай хотел было броситься в погоню, но из-за горы поднялась туча дыма и показался отряд воинов-духов. Вид их был страшен, каждый держал в одной руке флаг, а в другой меч. -- Это духи! -- испуганно закричал Го Хуай. Воины его дрожали от страха. На помощь вэйскому войску, разбитому на северной равнине, мчался сам Сыма И. Но его остановил треск хлопушек, и наперерез ему с гор ударили два отряда, на знаменах которых было написано: "Ханьские военачальники Чжан И и Ляо Хуа". Сыма И струсил, и его воины в беспорядке бежали. Вот уж поистине: Встретили воинов-духов и весь провиант потеряли, Встретили странное войско -- тут уж спасешься едва ли. О том, как Сыма И сражался с противником, рассказывает следующая глава. ГЛАВА СТО ТРЕТЬЯ из которой читатель узнает о том, как Сыма И едва не погиб в ущелье Шанфан, и о том, как Чжугэ Лян в Учжанъюане молился звездам об отвращении зла Чжан И и Ляо Хуа в бою разгромили отряд Сыма И, а сам он скрылся в густом лесу. Чжан И остался на месте собирать своих воинов; Ляо Хуа бросился в погоню за Сыма И. Сыма И петлял между деревьями. Ляо Хуа быстро настиг его и нанес удар мечом, но промахнулся, и меч впился в дерево. Пока Ляо Хуа вытаскивал меч, противник скрылся с глаз. Выскочив из лесу, Ляо Хуа нигде не мог его обнаружить, только на земле восточнее леса валялся шлем. Ляо Хуа подхватил его и помчался на восток, а Сыма И, притаившийся за деревьями, поскакал на запад. Так и не напав на след беглеца, Ляо Хуа направился к ущелью, где встретился с Цзян Вэем. Они вместе возвращались к Чжугэ Ляну. Тем временем Чжан Ни доставил в лагерь не только захваченных у Сыма И деревянных быков и самодвижущихся коней, но и более десяти тысяч даней провианта. Ляо Хуа преподнес Чжугэ Ляну золоченый шлем Сыма И, и за это ему был зачтен первый подвиг. Вэй Янь, открыто выражая свое недовольство, твердил, что Чжугэ Лян не знает, что делает. Сыма И добрался в свой лагерь подавленный своей неудачей. В это время к нему прибыл императорский посол с известием, что войска царства У по трем направлениям напали на царство Вэй и при дворе сейчас все заняты вопросом, кто будет назначен полководцем. Посол вручил Сыма И приказ, повелевающий держать оборону и в бой с шускими войсками не вступать. Между тем вэйский государь Цао Жуй поднял большое войско против нового врага, Сунь Цюаня, войско которого вторглось в царство Вэй по трем направлениям. Военачальнику Лю Шао было приказано идти на оборону Цзянся, военачальнику Тянь Юю -- в Сянъян, а сам Цао Жуй вместе с военачальником Мань Чуном пошел спасать Хэфэй. Мань Чун, двигавшийся впереди, вышел к озеру Чаоху и у восточного берега увидел множество судов под развевающимися флагами царства У. Мань Чун вернулся к Цао Жую и доложил: -- Противник не ждет нас так скоро -- корабли еще не успели подготовиться к бою. Сегодня ночью мы могли бы захватить их. -- Об этом думали и мы, -- сказал Цао Жуй. Военачальнику Чжан Цю с пятью тысячами воинов было приказано подобраться к озеру и поджечь вражеские суда, а Мань Чуну одновременно напасть на противника с суши. Ночью, во время второй стражи, Чжан Цю и Мань Чун проникли в расположение врага и с воинственными криками бросились в бой. Войска Сунь Цюаня в беспорядке бежали, и вэйские воины без помехи подожгли суда. Сгорело много боевых кораблей; в огне погибли все запасы провианта и все снаряжение. Полководец Чжугэ Цзинь с остатками разбитого войска ушел в Мянькоу, а вэйские воины с победой вернулись в свой лагерь. На следующий день дозорные сообщили Лу Суню о поражении Чжугэ Цзиня. Лу Сунь созвал военачальников и сказал: -- Я думаю отправить подробный доклад государю с просьбой снять осаду Синьчэна. Войско государя отрежет противнику путь к отступлению в тыл, а я нападу на передовой отряд вэйцев. Мы одновременно нанесем противнику удар в голову и в хвост и разобьем его в первом же серьезном сражении. Никто из военачальников не возражал Лу Суню. И он послал одного из своих сяо-вэев с докладом Сунь Цюаню в Синьчэн. Но едва посланец добрался до переправы через реку, как был схвачен сидевшими в засаде вэйскими воинами. Они отобрали у него доклад и доставили Цао Жую. Тот прочитал бумагу и, вздохнув, произнес: -- Да, Лу Сунь неплохо рассчитал! Затем Цао Жуй приказал военачальнику У Цзу неусыпно наблюдать за действиями противника, а Лю Шао -- быть готовым к отражению нападения Сунь Цюаня с тыла. Мало того, что войско Чжугэ Цзиня было разгромлено в бою, среди уцелевших воинов распространилась еще и болезнь, вызванная невыносимой жарой. Чжугэ Цзинь сообщил об этом Лу Суню в письме, а сам начал подумывать, как бы вернуться домой. Лу Сунь, получив письмо Чжугэ Цзиня, сказал гонцу: -- Передайте полководцу: пусть он выжидает время. Я сам пока буду действовать! Гонец возвратился к Чжугэ Цзиню и сообщил ему слова Лу Суня. -- А что сейчас делает главный полководец Лу Сунь? -- спросил Чжугэ Цзинь. -- Развлекается стрельбой из лука и присматривает за людьми, которые возле лагеря сеют горох, -- отвечал гонец. Чжугэ Цзинь изумился и решил сам поехать в лагерь Лу Суня. Явившись к нему, он спросил: -- Как вы намерены обороняться от Цао Жуя? -- Был у меня один план, и я написал о нем государю, -- отвечал Лу Сунь. -- Да вот неожиданно доклад мой попал в руки врага. От этого плана пришлось отказаться, и я отправил государю другой доклад, в котором просил его дать приказ об отступлении. Только отступать надо медленно, не торопясь... -- Раз решили отступать, надо это делать немедленно! Зачем зря терять время? -- вскричал Чжугэ Цзинь. -- Торопиться нельзя! Если мы сразу все отступим, вэйцы нападут на нас, и нам не миновать поражения, -- пояснил Лу Сунь. -- Прежде всего вы должны привести в боевую готовность суда и сделать вид, что готовитесь к нападению на вэйцев. А я поведу свое войско к Сянъяну. Цао Жую это передвижение покажется неожиданным, и он запретит наступать на нас, чтобы уберечь свое войско от возможной ловушки. И мы с вами благополучно уйдем в Цзяндун. Чжугэ Цзинь вернулся в свой лагерь и занялся подготовкой судов к бою. А Лу Сунь в это время с войском двинулся к Сянъяну. Лазутчики донесли об этом Цао Жую. Вэйские военачальники горели желанием поскорее схватиться с врагом, но Цао Жуй, которому прекрасно была известна талантливость и хитроумие Лу Суня, сказал: -- Мы должны быть осторожны! Лу Сунь хочет завлечь нас в ловушку! Военачальники перестали рваться в бой. Через несколько дней дозорные донесли, что противник уходит. Цао Жуй не поверил и выслал разведку. Разведчики подтвердили, что враг действительно ушел. -- Царство У нам не покорить! -- со вздохом сказал Цао Жуй. -- Лу Сунь владеет военным искусством не хуже, чем Сунь-цзы и У-цзы. Приказав военачальникам охранять важнейшие города, Цао Жуй во главе большого войска расположился в Хэфэе в ожидании перемены обстановки. В это время Чжугэ Лян находился в Цишане и всячески старался создать видимость, что собирается остаться здесь надолго. Шуские воины помогали местному населению обрабатывать поля; народ радовался и сохранял полное спокойствие. Урожай делили на три части: одна часть шла войску, две -- населению. Этого не мог выдержать Сыма Ши, старший сын Сыма И. Он пришел к отцу и сказал: -- Совсем недавно шуское войско захватило у нас большие запасы провианта, а сейчас совместно с населением обрабатывает поля возле Вэйбиня! Уж не собираются ли они остаться здесь надолго? Ведь это настоящее бедствие для нашего государства! Почему вы, батюшка, не даете Чжугэ Ляну решительный бой? -- Потому что государь приказал мне обороняться, -- спокойно ответил Сыма И. Тут прибежала стража с докладом, что шуский военачальник Вэй Янь возле самого лагеря выставил шлем, брошенный Сыма И, и, похваляясь своей силой, вызывает на бой. Военачальники вскипели от гнева и готовы были выйти сразиться с ним, но Сыма И лишь улыбнулся: -- Сейчас главное для нас -- оборона. Мудрец сказал: "Маленькое нетерпение может погубить великие замыслы"! Вэй Янь долго шумел и бранился, но никто не вышел к нему, и он уехал, ничего не добившись. Тогда Чжугэ Лян тайно приказал Ма Даю поставить частокол, выкопать в лагере глубокий ров и собрать там побольше сухого хвороста, а в ущелье расставить "дилэй" и сложить кучи хвороста и сена. Когда эти распоряжения были выполнены, Чжугэ Лян шепотом сказал Ма Даю: -- Преградите дорогу, что за ущельем Хулу, а в самом ущелье устройте засаду. Если Сыма И будет вас преследовать, впустите его в ущелье, а потом поджигайте хворост и "дилэй". Кроме этого, Чжугэ Лян приказал воинам днем давать сигналы у входа в ущелье семизвездными флагами, а ночью -- зажигать семь фонарей. Получив указание, Ма Дай удалился. Затем Чжугэ Лян вызвал Вэй Яня и сказал: -- Ты пойдешь с пятьюстами воинами к вэйскому лагерю и, выманив Сыма И на бой, притворишься разбитым и отступишь. Сыма И будет тебя преследовать, а ты отходи в том направлении, где увидишь флаги с изображением семи звезд, а если это будет ночью -- семь фонарей. Тебе только надо завлечь Сыма И в ущелье Шанфан, а там мы его схватим! Отпустив Вэй Яня, Чжугэ Лян вызвал Гао Сяна и приказал: -- Нагрузи деревянных быков и самодвижущихся коней рисом, раздели их по сорок-пятьдесят штук и передвигайся вперед и назад по горной дороге. Если вэйские войска захватят у тебя животных, я зачту тебе это как заслугу! Чжугэ Лян из цишаньского лагеря разослал воинов на поля, наказывая им обратиться в бегство при появлении вэйцев. -- Но если явится сам Сыма И, -- закончил Чжугэ Лян, -- быстро собирайтесь все вместе и отрежьте ему путь для возвращения в лагерь по южному берегу реки Вэйшуй. После того как все распоряжения были сделаны, Чжугэ Лян перенес свой лагерь поближе к ущелью Шанфан. Между тем Сяхоу Хуэй и Сяхоу Хэ приехали в лагерь Сыма И и сказали: -- Шуские воины разошлись из своих лагерей и работают на полях. Они, видимо, не собираются отсюда уходить, и если их не уничтожить, они укрепятся, как корни, глубоко ушедшие в землю! -- Это все хитрости Чжугэ Ляна! -- отвечал Сыма И. -- Если вам всегда все будет казаться подозрительным, мы никогда не уничтожим этих разбойников! -- вскричали оба военачальника. -- Разрешите вступить с ними в смертельную схватку и доказать свою преданность государю. -- Что ж, если вы так настаиваете, я, пожалуй, не буду возражать, -- сказал Сыма И. Сяхоу Хуэй и Сяхоу Хэ тотчас же покинули лагерь, а Сыма И остался на месте, ожидая от них донесений. Сяхоу Хуэй и Сяхоу Хэ вели войско по горной дороге, когда навстречу им попался обоз, состоявший из деревянных быков и самодвижущихся коней, нагруженных провиантом. При виде вэйцев охрана обоза обратилась в бегство. Сяхоу Хуэй и Сяхоу Хэ доставили деревянных животных с грузом в лагерь Сыма И. На следующий день им удалось взять в плен более сотни шуских воинов, которых они тоже привели к Сыма И, и тот учинил им допрос. -- Чжугэ Лян рассказывает, что вы обороняетесь и не выйдете в бой, -- сказали пленные. -- Он в этом так уверен, что всех воинов послал на полевые работы. Мы тоже не ожидали, что нас могут схватить! Сыма И приказал отпустить пленных. -- Почему вы их освободили? -- спросил Сяхоу Хэ. -- Это простые воины, и убивать их незачем, -- произнес Сыма И. -- Пусть они рассказывают о моей доброте и подрывают боевой дух врага. Так когда-то Люй Мын захватил Цзинчжоу, Затем Сыма И отдал приказ не обижать попавших в плен шуских воинов, а своим военачальникам пообещал выдать награды за хорошее обращение с пленными. Чжугэ Лян приказал Гао Сяну продолжать под видом перевозки провианта гонять деревянных быков и самодвижущихся коней по ущелью Шанфан. Сяхоу Хуэй время от времени нападал на Гао Сяна и захватывал этих животных. И Сыма И радовался своим удачам. Однажды Сяхоу Хуэю удалось взять в плен несколько шуских воинов. Сыма И спросил у них: -- Где сейчас Чжугэ Лян? -- Стоит лагерем в сорока ли от ущелья Шанфан, -- ответили пленные. -- Он собирает в ущелье запасы провианта. Подробно расспросив пленных, Сыма И отпустил их, а потом вызвал военачальников и сказал: -- Чжугэ Лян сейчас раскинул лагерь возле ущелья Шанфан. Нападите на его главный лагерь в Цишане, а я вам помогу. Военачальники начали готовиться к бою. Однако Сыма Ши спросил отца: -- А почему бы вам, батюшка, не ударить в тыл неприятеля? -- Цишань -- для врага опора, -- ответил Сыма И. -- Стоит нам напасть на Цишань, как Чжугэ Лян оставит Шанфан и бросится на выручку Цишаню. А я тем временем сожгу их запасы провианта в ущелье. Без провианта они долго здесь не продержатся! Сыма Ши почтительно поклонился отцу, а Сыма И выступил в поход, приказав военачальникам Чжан Ху и Ио Линю прийти ему на помощь, если будет необходимо. Чжугэ Лян наблюдал с горы, как вэйские войска направляются к его лагерю в Цишане, и приказал военачальникам, не теряя времени, захватить местность вдоль южного берега реки Вэйшуй. Вэйские войска подошли к цишаньскому лагерю, и при их появлении шуские воины разбежались во все стороны. Тогда войско, стоявшее вблизи ущелья, поспешило на помощь в Цишань. Сыма И, только этого и ожидавший, бросился в ущелье Шанфан. А Вэй Янь, который прикрывал вход в ущелье, встретил его оглушительным окриком: "Стой, Сыма И!" -- и, размахивая мечом, устремился навстречу. Но после нескольких схваток Вэй Янь повернул коня и поскакал в сторону, где виднелся флаг с изображением семи звезд. Сыма И преследовал его без всяких опасений, так как поблизости не было вражеских войск. Сыма Ши и Сыма Чжао следовали за отцом. Вэй Янь скрылся в ущелье Шанфан. Сыма И остановился и послал вперед разведку. Ему доложили, что в ущелье засады нет и видны только какие-то соломенные хижины. Сыма И воскликнул: "В этих хижинах сложен провиант!" -- и бросился в ущелье. Впереди него убегал Вэй Янь. Но, добравшись до хижин, Сыма И увидел, что они набиты сухим хворостом, и, взглянув вперед, заметил, что Вэй Янь исчез. -- Если враг закроет выход из ущелья, мы погибли! -- закричал Сыма И. Не успел он это произнести, как шуские воины с гор начали бросать горящие факелы. Затем вниз полетели огненные стрелы, и в ущелье стали взрываться "дилэй". В хижинах загорелся хворост, выбрасывая к небу языки пламени. Сыма И от испуга замер на месте; соскочив с коня, он обнял своих сыновей и со слезами промолвил: -- Видно, смерть наша здесь! Но вдруг подул ветер, набежали черные тучи, загремел гром и как из ведра хлынул дождь, заливая ущелье. "Дилэй" перестали взрываться, огонь погас. Сыма И, радостно воскликнув: "Вот сейчас надо начинать бой!", отважно ринулся вперед. На помощь ему подошли Чжан Ху и Ио Линь. У шуского военачальника Ма Дая было мало войска, и он отступил. Сыма И и его сыновья бросились к своему лагерю на южном берегу реки Вэйшуй, не подозревая даже, что лагерем уже овладел неприятель. В это время Го Хуай и Сунь Ли сражались с врагом на плавучих мостах. Сыма И направился туда. Шуское войско отступило. Сыма И переправился на северный берег и приказал сжечь мосты. Вэйские войска, напавшие на лагерь Чжугэ Ляна в Цишане, бежали, как только узнали, что Сыма И потерпел поражение и потерял лагерь на южном берегу реки Вэйшуй. Противник преследовал их и уничтожал беспощадно. Оставшиеся в живых вэйцы бежали на северный берег реки Вэйшуй. Чжугэ Лян видел с горы, как Сыма И вступил в ущелье, как там загорелся огонь, и был уверен, что на этот раз Сыма И пришел конец. Но тут вдруг хлынул дождь, и вскоре дозорные донесли, что Сыма И удалось спастись. -- Человек предполагает, а небо располагает! -- тяжело вздохнул Чжугэ Лян. -- Ну что ж, ничего не поделаешь! Потомки сложили об этом такие стихи: Отчаянный ветер подул, и пламя взлетело до неба, Но тут неожиданно дождь из черной обрушился тучи. Расчет Чжугэ Ляна был прост, и дело сулило удачу, Но все же достались врагу и реки, и горные кручи. Добравшись в лагерь на северном берегу реки Вэйшуй, Сыма И объявил военачальникам: -- Все наши лагеря на южном берегу реки захвачены Чжугэ Ляном. Того, кто еще посмеет заговорить о наступлении на врага, буду предавать смерти. Военачальники приумолкли. Но Го Хуай вошел в шатер Сыма И и сказал: -- В последние дни Чжугэ Лян что-то опять высматривает. Наверно, подыскивает новое место для лагеря. -- Если Чжугэ Лян пойдет на Угун, мы окажемся в опасности, -- встревожился Сыма И. -- Но если он останется на южном берегу и расположится в Учжанъюане возле гор, мы можем не тревожиться. Он выслал разведку и получил донесение, что Чжугэ Лян расположился в Учжанъюане. -- Нашему государю помогает небо! -- воскликнул Сыма И, сжимая виски от радостного волнения. Затем он еще раз напомнил свое распоряжение -- выжидать и ни в коем случае в бой не выходить. А Чжугэ Лян, расположившись с войском в Учжанъюане, наоборот, приказал непрерывно вызывать противника в бой. Но вэйцы не откликались. Тогда Чжугэ Лян уложил в коробку шелковую женскую одежду, украшения и платки. Приложив к этому письмо, он приказал одному из воинов отвезти в вэйский лагерь. Военачальники не осмелились скрыть это от Сыма И и привели к нему гонца. Сыма И открыл коробку в присутствии всех военачальников и увидел женское платье, украшения и письмо, в котором говорилось: "Сыма И, полководец, командующий войсками Срединной равнины, не думает о том, чтобы решить спор, кто из нас сильнее, с помощью оружия, -- он зарылся в земляной норе и прячется от стрел и меча! Чем он отличается от женщины? Посылаю ему женскую одежду и украшения. Пусть сочтет это моим подарком, если не желает выходить в бой. Но если в нем еще жив дух мужчины, он даст мне ответ, когда будет драться со мной". Прочитав письмо, Сыма И вскипел гневом, но сдержался и, заставив себя улыбнуться, сказал: -- Значит, Чжугэ Лян принимает меня за женщину? Он принял подарок и велел вежливо обращаться с гонцом. -- Много ли Чжугэ Лян занимается делами? Как ест, как спит? -- спрашивал он у гонца. -- Наш чэн-сян встает рано, -- отвечал гонец. -- По ночам не спит. В день рассматривает около двадцати дел и сам выносит решения. Ест он совсем мало. -- Слышите? -- обратился Сыма И к своим военачальникам. -- Чжугэ Лян ест мало, работает много. Долго ли он так протянет? Гонец, возвратившись в Учжанъюань, передал Чжугэ Ляну, что Сыма И принял подарок и не разгневался при этом, а стал расспрашивать о здоровье чэн-сяна, как он спит и ест, но о том, что собирается в бой, не упомянул ни словом. -- Я ответил Сыма И, -- продолжал свой рассказ гонец, -- что чэн-сян мало ест и очень занят делами. Тогда Сыма И сказал своим военачальникам: "Долго ли Чжугэ Лян так протянет?" -- Сыма И хорошо изучил меня! -- со вздохом произнес Чжугэ Лян. -- Вы и в самом деле, господин чэн-сян, слишком много пишете, -- вмешался в разговор чжу-бо Ян Юн. -- А между тем в этом нет никакой необходимости. Тот, кто пользуется властью, обязан блюсти свое достоинство! Старшие не должны выполнять обязанности низших. Возьмем, к примеру, семью -- там слуг заставляют пахать, служанок -- готовить пищу, следят, чтоб они не бездельничали. А хозяин дома должен жить в довольстве, спать на высоких подушках, сладко есть и пить. Если же самому вникать во все дела, то устанут и душа и тело. Это к добру не приведет! Чем тогда ум хозяина будет отличаться от ума слуг и служанок? Ведь это значит нарушить обычай, которого должен придерживаться хозяин!.. Вот почему в древности тремя гунами называли людей, которые не работали, а только рассуждали об истине, и слугами называли тех, кто трудился. В старину Бин Цзи горевал, когда видел тяжело дышавшего от усталости быка, но не обращал внимания на людей, умиравших от голода и валявшихся по дорогам. Чэнь Пин не знал, сколько зерна и денег в его кладовых, но всегда уверенно говорил: "На все есть хозяин!" А вы, господин чэн-сян, трудитесь в поте лица своего и целыми днями занимаетесь мелкими делами. Мудрено ли, что вы устаете? Сыма И правильно сказал о вас. -- Все это я и сам знаю, -- отвечал Чжугэ Лян, и слезы выступили у него на глазах. -- Но я принял на свое попечение наследника покойного государя и должен душу отдать на служение ему. Жаль, что другие так не болеют за наше дело! С этих пор Чжугэ Лян стал проявлять какое-то беспокойство. И военачальники не осмеливались говорить с ним о наступлении. Всем вэйским военачальникам стало известно, как Чжугэ Лян опозорил Сыма И, прислав ему женскую одежду, и что Сыма И принял этот подарок, но сражаться не захотел. Однажды, не в силах более скрывать свое возмущение поступком Чжугэ Ляна, военачальники пришли в шатер Сыма И и потребовали: -- Все мы -- известные полководцы царства Вэй! Доколе же можно терпеть оскорбления от врага? Разрешите нам выйти в бой, и мы решим, кто курица, а кто петух! -- В бой я выйти не смею, -- твердо ответил Сыма И, -- и со спокойным сердцем принимаю позор. Государь приказал нам обороняться. Дать сражение врагу -- значит нарушить высочайшую волю! Но военачальники продолжали возмущаться и настаивать. Тогда Сыма И сказал: -- Хорошо. Если вы рветесь в бой, я напишу Сыну неба и испрошу у него на это разрешение. Согласны? Военачальники согласились. Сыма И отправил посла с докладом в Хэфэй, где в это время находился Цао Жуй. Государь сам вскрыл доклад и прочитал: "Таланты мои невелики, а ответственность огромна, -- говорилось в докладе. -- Я получил, государь, ваше повеление не вступать в сражение с врагом до более благоприятного момента. Чжугэ Лян опозорил меня, прислав мне женскую одежду и платок. Худшего позора быть не может! И я решил почтительно доложить вам, государь, как мудрейшему. Все мои военачальники рвутся в бой, они хотят отблагодарить вас за милости и смыть позор, который нанесен нашему войску в моем лице. С нетерпением жду вашего ответа". Прочитав доклад, Цао Жуй с недоумением обратился к чиновникам: -- Я ничего не понимаю! Полководец Сыма И может сделать это и без моего разрешения! -- Сыма И не хочет сражаться, но военачальники этого требуют, -- ответил Синь Пи. -- Сыма И нужен ваш указ, чтобы сдержать пыл военачальников. Цао Жуй приказал Синь Пи при бунчуке и секире поехать в лагерь Сыма И и от имени императора объявить указ, запрещающий выходить в бой с противником. Синь Пи прибыл в лагерь и, когда в шатре Сыма И собрались военачальники, объявил: -- Сын неба приказал считать всех нарушителей указа преступниками. Военачальникам пришлось повиноваться. Когда они ушли, Сыма И обратился к Синь Пи: -- Так это вы разгадали мое истинное желание? Синь Пи ответил утвердительно. Об этих событиях лазутчики донесли Чжугэ Ляну. Тот выслушал их и с улыбкой сказал: -- Сыма И попытается успокоить своих военачальников! -- Почему вы так думаете? -- спросил Цзян Вэй. -- Сейчас Сыма И не желает с нами драться, а военачальники этого требуют, -- объяснил Чжугэ Лян. -- Вот для того, чтобы сдержать их пыл, вместе с тем показать им свою воинственность, Сыма И обратился за разрешением к Цао Жую. Разве вам не известно, что полководец во время похода не обязан подчиняться приказам государя? Надо ли было Сыма И обращаться за разрешением к вэйскому правителю, который находится за три тысячи ли отсюда, чтобы вступить с нами в бой? А теперь он распространяет указ Цао Жуя, повелевающий выждать, пока мы сами начнем уходить. Сыма И это нужно еще и для того, чтобы подорвать боевой дух наших войск. Во время этого разговора Чжугэ Ляну доложили, что из Чэнду приехал Фэй Вэй. Чжугэ Лян пригласил его в шатер. После приветственных церемоний Фэй Вэй сказал: -- Вэйский правитель Цао Жуй узнал о нападении на его земли войск царства У и сам выступил в поход. Он приказал военачальникам Мань Чуну, Тянь Юю и Лю Шао отразить врага. Мань Чун напал на противника и сжег у него запасы провианта и корм для коней. Тогда полководец Лу Сунь послал государю царства У доклад, в котором предлагал наступать на вэйские войска с двух сторон. Но гонец попался в руки вэйцев, и замысел Лу Суня был раскрыт. Поэтому Лу Сунь предпочел отступить. Это известие окончательно сразило Чжугэ Ляна. Он зашатался и в беспамятстве рухнул на землю. Придя в себя, он проговорил: --