Неуверенно скрипят, И путники Сквозь ветер и ненастье Скорее перейти его Спешат. Моей семьи Давно уж нет со мною, И снег, и ветер Разделили нас. Я должен снова Встретиться с семьею, И вот ее Увижу я сейчас. Вхожу во двор - Там стоны и рыданья: От голода Погиб сынишка мой. И мне ль - отцу - Скрывать свое страданье, Когда соседи Плачут за стеной. И мне ль - отцу - Не зарыдать от боли, Что голод Сына моего убил, Когда все злаки Созревали в поле, А этот дом Пустым и нищим был. Всю жизнь Я был свободен от налогов, Меня не слали В воинский поход, И если так горька Моя дорога, То как же бедствовал Простой народ? Когда о нем Помыслю поневоле И о солдатах, Павших на войне, - Предела нет Моей жестокой боли, Ее вовеки Не измерить мне! ВЕСЕННИЙ ПЕЙЗАЖ Страна распадается с каждым днем. Но природа - она жива: И горы стоят, и реки текут, И буйно растет трава. Трагедией родины удручен, Я слезы лью на цветы. И вздрогнет душа - если птица вдруг Крикнет из темноты. Три месяца кряду горят в ночи Сигнальных костров огни. Я дал бы десять тысяч монет За весточку от семьи. Хочу надеть головной убор, Но так ослабела плоть, И волосы так поредели мои, Что шпилькой не заколоть. РАННЕЙ ОСЕНЬЮ СТРАДАЮ ОТ ЖАРЫ, А ВОРОХ ДЕЛ НЕПРЕРЫВНО РАСТЕТ Седьмой, осенний месяц. День шестой. Страдаю я - Жара и пыль везде. Сижу Перед расставленной едой, Но не могу Притронуться к еде. Наступит ночь - И ночи я не рад, Коль скорпионы Приползут ко мне, Потом, попозже, Мухи налетят, И станет Нестерпимее вдвойне. Затиснутый В чиновничий халат, Хочу кричать Неведомо куда: "О, почему Служебные дела Скопились ныне Так, как никогда?" Смотрю на юг, Где сосны над рекой Вскарабкались На горных круч простор. Вот если б мне Ступить босой ногой На толстый лед Могучих этих гор! В ОДИНОЧЕСТВЕ В синем небе кружит Одинокая хищная птица, А под нею - две чайки Плывут по реке не спеша. Хищник может легко За добычею вниз устремиться, Но не знает тревоги Беспечная чаек душа. Надвигается вечер, Росой покрывается поле, А паук на ветвях Паутину плетет и плетет. И законы природы Близки человеческой доле - Одиноко стою Среди тысячи дел и забот. ПОСВЯЩАЮ ВЭЙ БА, ЖИВУЩЕМУ НА ПОКОЕ В жизни нашей Редки были встречи, Мы как Шан и Шэнь В кругу созвездий. Но сегодняшний Прекрасен вечер - При свече сидим С тобою вместе. Молодость ушла Бродить по свету, Головы у нас Седыми стали. Спросишь о друзьях - Иных уж нету - И душа Сгорает от печали. Нужно было Два десятилетья, Чтоб я вновь вошел В твои покои. У тебя, гляжу, Жена и дети, И детей - Не двое и не трое. С уважением Меня встречая, О дороге Спрашивают длинной. Но, вопросы эти Прерывая, За вином Ты посылаешь сына. И велишь Пырей нарезать свежий, Рис варить, С пшеном его мешая. И за то, Чтоб быть в разлуке реже, Пьем, За чаркой чарку осушая. Десять чарок выпил - Не хмелею, Но я тронут Дружбой неизменной... Завтра ж нас разделят, К сожаленью, Горных кряжей Каменные стены. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ОСЕНИ Луна - как и солнце: Она остановки не знает. Вчерашняя ночь Разделила нам осень и лето. Цикада в траве Непрерывно звенеть продолжает, А ласточка к югу Уже улетела с рассвета. Всю жизнь я стремился Уйти в одиночество, в горы, И вот уже стар - А свое не исполнил желанье. Давно бы я бросил Служебные дрязги и ссоры, Лишь бедность мешает мне Жить в добровольном изгнанье. ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ, В КОТОРЫХ ВЫРАЖАЮ СВОИ ЧУВСТВА I Дикого гуся Несет из Монголии ветер, С севера дуя, Он мелкую гальку несет. Звонко свистит - И в лесу содрогаются ветви, Пышные травы К земле в три погибели гнет. Семьи в богатых домах Собираются вместе - Флейты звучат там, Тепло, и веселье, и свет. Там не узнают О путнике в южном предместье - Он до сих пор еще В летнее платье одет. II Чтоб лак добывать, Вековые деревья срубают, И сало сжигают, Чтоб в лампе светил фитилек. Цветок орхидеи Под белой росой опадает, Весенние ветры Ломают коричный цветок. Министр из дворца С подчиненными вышел своими. Дорожка, как прежде, Посыпана желтым песком. И только правителя Сяо Не видно меж ними - И все современники Горько жалеют о том. III Свирепый тигр Страшит не только слабых, А все же Попадается в тенета: Уже зажаты В крепких путах лапы - Напрасно Угрожает и ревет он. Он мертвой шкурой Ляжет на кровати, И не ожить Зрачкам его стеклянным. С людьми бывает И похуже, кстати! Да будет это Ведомо тиранам! СВЕРЧОК Так неприметен он и мал, Почти невидимый сверчок, Но трогает сердца людей Его печальный голосок. Сверчок звенит среди травы, А ночью, забираясь в дом, Он заползает под кровать, Чтоб человеку петь тайком. И я, от родины вдали, Не в силах слез своих сдержать: Детей я вспомнил и жену - Она всю ночь не спит опять. Рыданье струн и флейты стон Не могут так растрогать нас, Как этот голосок живой, Поющий людям в поздний час. СВЕТЛЯК Он, говорят, Из трав гнилых возник Боится солнца, Прячется во тьму. Слаб свет его ночной Для чтенья книг, Но одинокий путник Рад ему. Под дождиком - Я видел иногда - Он к дереву Прижмется кое-как. А вот когда Настанут холода, Куда, спрошу я, Денется, бедняк? НОЧЬЮ В ДЕРЕВНЕ Погода стала Ветреной, постылой, Нет никого На берегу реки. Лишь мельница Шумит себе уныло, Да у соседей Светят огоньки. Здесь мне пришлось Надолго поселиться - Как много горя Бунты принесли! Есть братья у меня - Они в столице, И между нами - Десять тысяч ли. ОТДАЮСЬ СВОИМ МЫСЛЯМ На мокрой ветке Иволга щебечет, И чайки плавают У островка. Цветы совсем поникли В этот вечер, И стала неспокойною Река. Седой старик - Варю вино из проса. Стучится дождь У моего окна. Я на судьбу Не взглядываю косо: В уединенье Слава не нужна. ВЕСЕННИЕ ВОДЫ Когда весною Персики цветут, Вода в реке Прибавиться должна. К полудню Отмели не будет тут И о калитку Стукнется волна. Наживку опускаю На крючке И трубы провожу На огород, А стаи птиц Собрались на реке, И каждая По-своему поет. БЕСЕДКА НА БЕРЕГУ РЕКИ Лежа греюсь на солнце В беседке, у сонной реки, И, стихи повторяя, Гляжу я в далекую даль, Облака проплывают Спокойно, как мысли мои, И усталому сердцу Ушедших желаний не жаль. А природа живет Непрерывною жизнью своей, А весенние дни Так прозрачны теперь и тихи. Не дано мне вернуться На лоно родимых полей, Чтоб развеять тоску - Через силу слагаю стихи. В ЕДИНЕНИИ С ПРИРОДОЙ I Скупое сердце Дорожит лучом, Речные струи - В водяной пыли. Все отмели Покрыты камышом, От дома к дому Тропки пролегли. Халат Я лишь накидываю свой И Тао Цяню Следую во всем. Нет пред глазами Суеты мирской, Хоть болен я - А легок на подъем. II Встречаю я Весеннюю зарю Там, где цветы Заполонили сад. И с завистью теперь На птиц смотрю. А людям Отвечаю невпопад. Читая книги - Пью вино за двух, Где трудно - Пропущу иероглиф. Старик-отшельник - Мой хороший друг - Он знает, Что я истинно ленив. ЗАХОДЯЩЕЕ СОЛНЦЕ Занавеску мою Озаряет закат, Ветерок над ручьем - Одинокий и кроткий, - Он приносит из сада Цветов аромат И струится К стоящей у берега лодке. На ветвях Воробьиный царит произвол, И стрекозы летят Из неведомых далей. Молодое вино, Кто тебя изобрел: Раз хлебнешь - И развеются сотни печалей. ДЕНЬ "ХОЛОДНОЙ ПИЩИ" В глухой деревне В день "холодной пищи" Опавшие Кружатся лепестки. Восходит солнце, Осветив жилища, И в легкой дымке - Отмель у реки. Крестьяне пригласят - Пойду к их дому. Пришлют подарки - Не отвергну их. Здесь все друг с другом Хорошо знакомы, И даже куры - Спят в дворах чужих. ДЕРЕВО НАНЬМУ Цвет кроны дерева Темно-зеленый - Она весной Подобна балдахину. Я выстроил шалаш себе Под кроной, Что тень свою Бросает на равнину. Она и в поддень Кажется прохладной, И ветерок Всегда звенит над нею. Когда напьюсь - То мучаюсь нещадно, А здесь - засну И быстро протрезвею. НЕГОДНЫЕ ДЕРЕВЬЯ Когда бреду Тропинкою знакомой, Всегда топорик Я беру в дорогу. Деревья тень бросают Возле дома, Рублю негодные - А все их много. Кизиловые Я не вырубаю, А вот цзиси - Вовек щадить не буду. Негодное, Теперь я это знаю, Роскошно Разрастается повсюду. НА БЕРЕГУ РЕКИ В ОДИНОЧЕСТВЕ ХОЖУ, ЛЮБУЯСЬ ЦВЕТАМИ I Цветы с утра Таким сияют блеском, Что я поистине Подавлен ими. Бешусь: Опять поговорить мне не с кем И поделиться Чувствами своими. Бегу Соседа подымать с постели И узнаю Всегда одно и то же: Что он уж где-то Пьянствует с неделю, А дома - Лишь его пустое ложе. II Весенним днем На берегу покатом Цветы переплелись Сплошною чашей. Шатаюсь, Опьяненный ароматом, Поистине Боюсь весны пьянящей. В стихах или вине - Была б охота - Сравнюсь С любыми сыновьями века: Так что не надо Сбрасывать со счета Меня - Уже седого человека. ЗАСОХШИЕ ПАЛЬМЫ Бесчисленные пальмы В Сычуани Высоко подняли Свои вершины, Но им, кору сдирая, Тело ранят - Не будет скоро их И половины. Они напрасно Листья расстилали Зеленые И летом и зимою. Но - раненные - Выдержат едва ли И скоро Попрощаются с листвою. Мне бедствия народа Сердце ранят, Чиновники забыли Слово "жалость". Вы, жители долин Янцзы и Ханя, Скажите - что у вас Еще осталось? Вы, словно пальмы, Выдержать не в силах, И я о вас Вздыхаю не впервые. Те, кто мертвы, Покоятся в могилах, Но чем - спрошу - Прокормятся живые? Посвистывает иволга Печально, Вокруг нее Зеленый луг раскинут. И я в печали Думаю о пальмах, Что в сорных травах Пропадут и сгинут. БОЛЬНОЕ МАНДАРИНОВОЕ ДЕРЕВО Больные деревья Теряют последние силы, Судьба их печальна - С годами все хуже и хуже. Плоды завязались, Но так они слабы и хилы, И терпки на вкус, И горьки, словно дикие груши. Разрежь мандарин - Он червями изъеден слепыми, И, право, не стоит, Плоды собирая, трудиться. Плоды несъедобны - Что делать прикажете с ними? Одна кожура еще, Может быть, в пищу годится. Дрожащие листья Совсем на ветвях пожелтели, Им больно и страшно Расстаться с родными ветвями. Суровой зимою Нагрянут снега и метели, И сможет ли дерево Снова бороться с ветрами? В Пэнлайском дворце Среди яркой и щедрой природы На пышных деревьях Под солнцем блестят мандарины. Но если случаются Неурожайные годы, То стол императора Блеск свой теряет старинный. Бесчинствуют банды, Народ погибает без хлеба, Пора б государю Свой стол сократить вполовину. Болеют деревья По тайному умыслу неба, И я опасаюсь, Что вновь пострадает невинный. Когда-то гонец От далекого Южного моря Скакал к государю В карете, набитой дарами, И сотни коней Погибали в горах и предгорьях, - Еще и поныне Владеет печаль стариками. ИЗОБРАЖАЮ ТО, ЧТО ВИЖУ ИЗ СВОЕГО ШАЛАША, КРЫТОГО ТРАВОЙ В захолустной деревне Стоит мой шалаш. У ограды Зеленеет сосна, Тишина и безлюдье вокруг. Чья-то лодка плывет По реке, в пелене снегопада, Под ударами ветра Склонился к тропинке бамбук. Рыбы мерзнут в воде, К тростникам прижимаясь бесшумно. И на отмели гуси Готовятся в дальний полет. Сычуаньским вином Я развеял бы грустные думы - Только нет ни гроша, А в кредит мне никто не дает. БОЯСЬ ЛЮДЕЙ Цветы распускаются, Полные жизни, Поют на чужбине Весенние птицы. Отсюда - За тысячи ли от отчизны - Три года гляжу я, Как солнце садится. Людей опасался я, Хижину строя, И мне по душе Эти дальние дали. Тропинка Давно зарастает травою: Не жду, Чтоб копыта коней простучали. ВЕСЕННЕЙ НОЧЬЮ РАДУЮСЬ ДОЖДЮ Добрый дождь - Свою он знает пору - И приходит вовремя, Весною. Вслед за ветром Он уйдет не скоро, Землю Влагой напоив живою. На реке, на челноках, Повсюду Огоньки мигают Еле-еле... На рассвете Любоваться буду, Как цветы В Чэнду похорошели. ОТПРАВЛЯЮСЬ ИЗ ЛАНЧЖУНА Я знаю - Змеи впереди меня И яростные тигры Позади. Весь день иду Вдоль горного ручья, Пустынно все - Куда ни погляди. Унылый ветер Свищет с высоты, И тучи Прижимаются к земле. Печальные деревья И кусты Поникли под дождем В осенней мгле. Жена в тревоге - Дочь больна опять, Я тороплюсь Скорей домой прийти, И разве можно в спешке Сосчитать Цветы, Что я встречаю на пути? Три месяца, Как я оставил дом, - Одно письмо Пришло за этот срок. Когда же я, Укрывшийся с трудом, Избавлюсь От печалей и тревог? ВЫРАЖАЮ СВОЕ БЕСПОКОЙСТВО Я слышал: опять Беспорядки в китайской столице - В правдивости слухов Еще не могу убедиться. Но все же слова мудрецов Вспоминаю при этом, Что долг императора - Следовать мудрым советам. На белых конях По Китаю несутся туфани, Везде натолкнешься На всадника в желтом тюрбане. Дворцы, что от Суйской династии Приняты нами, Не слишком ли часто Сжигаются ныне врагами? ПЕСНЯ О РЕКЕ ОКОЛО ЛАНЧЖОУ Цвет быстрой воды, Омывающей склоны, С чем может Сравниться на взгляд, - Не с черной ли тушью И яшмой зеленой, Когда они Рядом лежат? Гляжу я, как солнце Блестит, пламенея, Сквозь гребень Зеленой волны, - И всю эту прелесть Ты ценишь сильнее, Придя Из песчаной страны. Мальчишки на лодках Несутся, ликуя, Проносятся мимо Стрелой. И белые чайки С добычею в клюве Летают Над самой волной. И эта, Залитая светом картина Мне сердце Пронзает сейчас. Такой благодати, Как здесь, над Цзялином, Немного В Китае у нас. ВЕЧЕРНИЙ ХОЛОДОК Туман укрыл Деревья на равнине, Вздымает ветер Темных волн поток. Поблекли краски, Яркие доныне, Свежее стал Вечерний холодок. Забили барабаны, И поспешно Смолк птичий гам У крепостного рва. Я вспомнил пир, Когда по лютне нежной Атласные Скользили рукава. ЗАПИСАЛ СВОИ МЫСЛИ ВО ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ НОЧЬЮ В лодке с высокою мачтой Тихою ночью плыву я. Гладя прибрежные травы, Легкий проносится ветер. Мир заливая сияньем, Светит луна, торжествуя, И над Великой рекою Воздух прозрачен и светел. Если бы литература Мне помогла хоть немного: Освободила от службы - Вечной погони за хлебом. Ныне ж мое положенье Схоже своею тревогой С чайкой, которая мечется Между землею и небом. ПОЛНОЧЬ На башне, В сотни сажен высотою, Брожу я в полночь У ажурных окон. Комета Пролетает над водою, И слабо светит месяц - Так далек он. В густом лесу Укрыться может птица, И рыба в море - Где б ни проплывала. Друзей немало у меня В столице, А писем получаю Слишком мало. ОДИНОКИЙ ДИКИЙ ГУСЬ Дикий гусь одинокий Не ест и не пьет, Лишь летает, крича, В бесприютной печали. Кто из стаи Отставшего путника ждет, Коль друг друга Они в облаках потеряли? Гусю кажется - Видит он стаю, как встарь, Гусю кажется - Где-то откликнулась стая. А ворона - Пустая, бездумная тварь - Только попусту каркает, В поле летая. О ЧЕМ ВЗДЫХАЮ Честолюбья - Нет давно со мною, У чужих Живу на попеченье. Вся страна Охвачена войною, Не вернуться мне В мое селенье. Я подобен Бедной обезьяне, Плачущей Во время снегопада. К временам Удэ и Кайюаня Нам давно бы Возвратиться надо. ПОДНЯВШИСЬ НА ВЫСОТУ Стремителен ветер, и небо высоко. В лесу обезьяны вопят. Над чистой осенней водою потока Осенние птицы летят. Осенние листья кружат, опадая. Багряны они и легки, И тянутся вдаль от родимого края Просторы Великой реки. Куда меня гнало и гонит доныне По тысячам разных дорог? На старой террасе, на горной вершине, Я снова совсем одинок. Сижу, позабывший о прежней отраде, Покрыла виски седина, - Печальный изгнанник, сижу я, не глядя На чару хмельного вина. НОЧЬЮ Роса опадает, и небо высоко, Осенние воды чисты. В пустынных горах, в одиночестве, ночью, Страшится душа темноты. А парусник тоже один на причале - Там еле горят огоньки. Удары вальков я с трудом различаю, Настолько они далеки. Вторично цветут для меня хризантемы, Слабею я день ото дня. И дикие гуси письма не приносят - Они не жалеют меня. На звезды гляжу, опираясь на посох, Дорога моя далека. И, кажется, тянется прямо к столице Серебряная река. МЕЖДУ ЯНЦЗЫЦЗЯНОМ И РЕКОЙ ХАНЬ Я - путник, скитающийся давно Меж двух величавых рек, Ненужный ученый - в чужом краю Затерянный человек. Брожу я от родины вдалеке, И некому мне помочь, И я одинок, подобно луне В долгую зимнюю ночь. Близится горестный мой закат, Но душа еще молода. Быть может, не будут болезни мои Мучить меня всегда? Я слышал, что в древние времена Кормили старых коней Отнюдь не за то, что они могли Работать на склоне дней. ПРИ ВИДЕ СНЕГА Снег с севера Врывается в Чанша, Летит по воле ветра Над домами. Летит, Листвой осеннею шурша, И с дождиком Мешается в тумане. Пуст кошелек - И не дадут в кредит Налить вина В серебряный мой чайник. Где человек, Что просто угостит? Я жду: Быть может, явится случайно. МЭН ЦЗЯО Перевод Л.Эйдлина ПУТНИК У матери нежной иголка и нитка в руках: Готовится путник одеться в дорожный халат. Чем ближе к прощанью, тем чаще и чаще стежки, И страшно: домой он не скоро, не скоро придет... Кто может ручаться, что малой травинки душа Всей мерой отплатит за теплую ласку весны! ЛЮ ЮЙСИ Перевод Л.Эйдлина ПРОВОЖАЮ ВЕСНУ Ведь вчера еще только взошел на башню, поздравляя весну с приходом, А сегодня поднялся на башню снова, чтобы с ней уже попрощаться. И цветы орхидей в увядшем уборе сбереженной росою плачут. Ивы длинными рукавами веток налетевшему ветру машут. И красавица в гладком зеркале видит, как лицо ее изменилось. Чуский гость у речного берега знает, что надежды его напрасны... И за десять тысяч веков и доныне одинаковы те печали. Остается вином допьяна напиться и забыть обо всем на свете. ОСЕНЬ С древности самой встречали осень скукою и печалью. Я же скажу, что осени время лучше поры весенней. Светлая даль, журавль одинокий в небе над облаками Могут поднять мое вдохновенье прямо к лазурным высям. Ясные горы, чистые воды, с ночи лежащий иней. В яркой листве краснота деревьев тронута желтизною. Если к тому же взойти на башню - свежесть проникнет в кости. Это не то, что дурман весенний и от него безумье. БО ЦЗЮЙИ Перевод Л.Эйдлина НАПИСАЛ ПРИ РАССТАВАНИИ О ТРАВЕ НА ДРЕВНЕЙ РАВНИНЕ Повсюду сплошная на древней равнине трава. Достаточно года, чтоб ей отцвести и ожить. Степные пожары дотла не сжигают ее. Лишь ветер весенний подул - и рождается вновь. И запах из далей до старой дороги достиг, И зелень - под солнцем приникла к развалинам стен... Опять провожаем мы знатного юношу в путь. Травы этой буйством печаль расставанья полна. Я СМОТРЮ, КАК УБИРАЮТ ПШЕНИЦУ Приносит заботы крестьянину каждый месяц. А пятый и вовсе хлопот прибавляет вдвое. Короткою ночью поднимется южный ветер, И стебли пшеницы, на землю ложась, желтеют... Крестьянские жены в корзинах еду проносят, А малые дети кувшины с водою тащат. Один за другим идут по дороге к полю. Мужчины-кормильцы на южном холме, под солнцем. Подошвы им ранит дыханье земли горячей. Им спины сжигает огонь палящего неба. В труде непрестанном, как будто им зной не в тягость. Вздохнут лишь порою, что летние дни так долги... Еще я вам должен сказать о женщине бедной, Что с маленьким сыном стоит со жнецами рядом И в правой ладони зажала поднятый колос, На левую руку надела свою корзину. Вам стоит подслушать бесхитростную беседу - Она отзовется на сердце печалью тяжкой: "Все дочиста с поля ушло в уплату налога. Зерно подбираю - хоть так утолить бы голод". А я за собою какие знаю заслуги? Ведь в жизни ни разу я сам не пахал, не сеял. А все ж получаю казенные триста даней, До нового года зерно у меня в избытке. Задумаюсь только, и мне становится стыдно, И после весь день я не в силах забыть об этом. СПРАШИВАЮ У ДРУГА Посадил орхидею, но полыни я не сажал. Родилась орхидея, рядом с ней родилась полынь. Неокрепшие корни так сплелись, что вместе растут. Вот и стебли и листья появились уже на свет. И душистые стебли, и пахучей травы листы С каждым днем, с каждой ночью набираются больше сил. Мне бы выполоть зелье, - орхидею боюсь задеть. Мне б полить орхидею, - напоить я боюсь полынь. Так мою орхидею не могу я полить водой. Так траву эту злую не могу я выдернуть вон. Я в раздумье: мне трудно одному решенье найти. Ты не знаешь ли, друг мой, как в несчастье моем мне быть? СОБИРАЮ ТРАВУ ДИХУАН Все погибли хлеба: не смочил их весенний дождь. Все колосья легли: рано иней осенний пал. Вот и кончился год. Нет ни крошки во рту у нас. Я хожу по полям, собираю траву дихуан. Собираю траву - для чего она мне нужна? Может быть, за нее мне дадут немного еды. Чуть забрезжит свет - и с мотыгой своей иду. Надвигается ночь - а корзина все не полна. Я ее отнесу к красной двери в богатый дом. И продам траву господину с белым лицом. Господин возьмет - и велит покормить скакуна, Чтоб лоснились бока и от блеска светилась земля. Я хочу в обмен от коня остатки зерна. Пусть они спасут мой голодный тощий живот. В ЖЕСТОКУЮ СТУЖУ В ДЕРЕВНЕ В год восьмой, в двенадцатый зимний месяц, В пятый день сыплет и сыплет снег. Кипарис и бамбук замирают в садах и рощах. Как же вытерпят стужу те, кто раздет и бос? Обернулся, гляжу - в этой маленькой деревеньке На каждый десяток восемь-девять дворов в нужде. А северный ветер, как меч боевой, отточен, И ни холст, ни вата не прикроют озябших тел. Только греются тем, что жгут в лачугах репейник И печально сидят всю ночь, дожидаясь дня. Кто же не знает, что в год, когда стужа злее, У бедного пахаря больше всего невзгод. А взгляну на себя - я в это самое время В домике тихом затворяю наглухо дверь. Толстым халатом накрываю шелк одеяла. Сяду ли, лягу - вволю теплом согрет. К счастью, меня миновали мороз и голод. Мне также неведом на пашне тяжелый труд. Но вспомню о тех, и мне становится стыдно: Могу ль я ответить - за что я счастливей их? Я СШИЛ СЕБЕ ТЕПЛЫЙ ХАЛАТ Холст из Гуэй бел, точно свежий снег. Вата из У нежнее, чем облака. И холст тяжелый, и ваты взят толстый слой. Сшили халат мне - вот уж где теплота! Утром надену - и так сижу дотемна. Ночью накроюсь - спокойно сплю до утра. Я позабыл о зимних морозных днях: Тело мое всегда в весеннем тепле. Но как-то средь ночи меня испугала мысль. Халат я нащупал, встал и заснуть не мог: Достойного мужа заботит счастье других. Разве он может любить одного себя? Как бы добыть мне халат в десять тысяч ли, Такой, чтоб укутать люд всех четырех сторон. Тепло и покойно было бы всем, как мне, Под нашим бы небом не мерз ни один бедняк! БРОЖУ В УЩЕЛЬЕ У ШИМЭНЬЦЗЯНЬ - ПОТОКА КАМЕННЫХ ВОРОТ К водопаду в ущелье нет протоптанных давних троп. Продираясь сквозь чащу, я ищу былого следы И все время встречаю осень ясную гор и вод - Так чиста и светла она, как, наверное, в старину. Говорят, что когда-то Хуэй-юань и все те, кто с ним, Написали стихи свои на огромной этой скале. Облака их накрыли, мох нарос и спрятал от глаз, За зеленой стеною не узнаешь, где их найти. Негустыми рядами обступает дикий бамбук Обнаженные ветром груды тысячелетних камней. С той поры, как исчезло государство Восточной Цзинь, Никогда уже больше не проходит здесь человек. Безраздельно в Воротах лишь осенний звучит поток, И бурлит и клокочет в пустоте он и день и ночь. ПОСЕТИВ СЯНЪЯН, ДУМАЮ О МЭН ХАОЖАНЕ Горы Чу - этот край голубых высоких вершин. Воды Хань - этот край бирюзовых бегущих волн. Их пленительный дух воплотился в образы весь, - В те, что Мэн Хаожань нам оставил в своих стихах. Я сегодня весь день распеваю его стихи: Я, поэта любя, навещаю его страну... Чистый ветер ее не наследуется никем. Тень вечернего дня понапрасну сходит в Сянъян. Вдаль на юг я гляжу, на вершину горы Лумэнь, И как будто вдохнул запах воздуха тех времен. Сам старинный приют потаенно там где-то скрыт Глубиной облаков и деревьев зеленой тьмой. ЛУНА НА ЧУЖБИНЕ Гость недавно пришел из Цзяннани к нам. В ночь прихода месяц рождался вновь. В странах дальних, где путник долго бродил, Трижды видел он чистый и светлый круг. Утром вслед за ущербной луною шел, Ночью рядом с новым месяцем спал. Чьи это сказки, что нет у луны души? Тысячи ли разделяла невзгоды с ним! Утром встанет на мост над рекою Вэй, Ночью выйдет на старый чанъаньский путь. Разве скажешь, еще у кого в гостях Этой ночью будет светить луна? ЦВЕТЫ - НЕ ЦВЕТЫ Как будто цветы. Не цветы. Как будто туман. Не туман. В глубокую полночь придет. Наутро с зарею уйдет. Приходит, подобно весеннему сну, на несколько быстрых часов. Уходит, как утренние облака, и после нигде не сыскать. ХОЛОДНАЯ НОЧЬ НА ЖЕНСКОЙ ПОЛОВИНЕ Вот полночь уже. Постель моя холодна. Я сплю без него, и нет даже сил привстать. Душистый огонь в курильнице отгорел, И слезы в платке застыли прозрачным льдом. Боясь потерять и тень, что всегда со мной, Я всю эту ночь не буду гасить фонарь. НОЧЬЮ В ДОМЕ НАД РЕКОЙ ЧИТАЮ СТИХИ ЮАНЯ ДЕВЯТОГО Прошедшею ночью в том доме над самой рекою Я пел до рассвета, так было стихов твоих много. Слова разлетались над красной резною решеткой, И падали рифмы пред быстробегушей рекою. И, чисты и четки, в гармонию звуки сливались. Возвышенно-тонки, вошли в совершенное мысли. Ты взял в свои песни сияние белого снега, Для них захватил ты лазурного облака прелесть. В них каждый отрезок - литая из золота строчка, Узоры двойные - нефритом скрепленные пары. Ветров сразу восемь возникло в холодной пустыне, В пять радужных красок зажженный пожар полыхает. Петлей ледяною свиваясь, звук стынет за звуком, Жемчужною низью круглятся за знаками знаки. В поэмах созвучья сплетаются вышивки тоньше, Их кости и мышцы нежнее и мягче, чем хлопок. Бурлят и клокочут, вздымаясь кипящей волною, Поют, разливаясь, сильней, чем свирели и струны. Медовый источник забил, из земли вырываясь, Напев величавый нисходит с высокого неба. И духи и бесы, внимая, как будто рыдают, И рыбы-драконы, услыша, застыли в молитве. В кругу своем звезды смятенно сбиваются в толпы, Луна, опускаясь, на время осталась послушать. Растрогались гуси - они тишины не нарушат. Грустят обезьяны - и те погрузились в молчанье. И льются ручьями у ссыльного странника слезы, Свой путь прерывает торговца проезжего лодка... О песнях украдкой певицы тебя умоляют, Мы внемлем неслышно тоскующих жен перепевам. Косыми рядами стих пишут на стенах беленых, Короткие строфы на красной бумаге выводят. Вкус мяса забудешь в часы наслажденья стихами. Болезни проходят, как только за песни возьмешься. Чжан Цзи их узнает - и падает ниц от восторга, Ли Шэнь их услышит - и все забывает от счастья. Путь дао извилист, но гений на нем лишь воспрянет, В свободе от службы поэзия станет призваньем. Велением неба твой голос величия полон, По правилам жизни влачишь свои дни в неудачах. Я вижу, как слабы стихи, что написаны мною, Я знаю всю силу души и талантов другого. В старанье, в работе хоть мы и добились того же, Но тонкость и грубость все с разных сторон повисают. Мы, каждый, имеем по тысяче созданных песен, Заброшены оба на берег далекого моря. И головы наши от песен все больше белеют, И взглядом любовным мы оба сквозь даль проникаем. Нам письма к поэтам мешают трапезовать утром, И в поисках слова мы глаз по ночам не смыкаем. На старости платим долгов поэтических бремя, Навечно связали мы судьбы свои с письменами. Мы часто вздыхаем о Чэне - мыслителе мудром, Всегда мы тоскуем о Ли - небожителе павшем. Их громкая слава лишила успехов житейских, И горечь раздумий небесный им век сократила. Им не было счастья в их пору найти пониманье. Что им после смерти любовь или жалость потомков! Скорбим друг о друге сегодня и мы точно так же: В Пэньпу я в изгнанье, ты в ссылке своей в Тунчуани. ДАРЮ ЖЕНЕ Белую голову только склоню со вздохом, Темные брови тотчас же и ты печалишь. На зиму платье ты чинишь при свете лампы. Девочка наша играет с тобою рядом. Дом обветшал - все завесы и ширмы стары - И неуютен - в циновках осенний холод. Бедность людская ведь тоже бывает разной. Лучше за мною быть замужем, чем за Цянь-лоу. РАННЯЯ ВЕСНА НА ЮЖНОМ ОЗЕРЕ Ветер ходит кругами, исчезли тучи, только что прекратился дождь. Отражается солнце в озерных водах, потеплело, и ярче свет. Воздух в далях как будто усеян алым - абрикосы цветут в горах. Полосами простерлась новая зелень - окаймил берега камыш. Низко крыльями машут белые гуси, тяжело летят, как зимой. Языки недвижимы у желтых иволг, не ведут они разговор. Этим я не хочу сказать, что в Цзяннани уже не так хороша весна: Год за годом болезни мои и дряхлость ослабляют влеченье к ней. ОБЪЯСНЕНИЕ К СТИХАМ Я новые песни одну за другой слагаю. Пишу не затем я, что громкою славой пленяюсь. Я старые строки все время читаю и правлю. Труды над стихами душевную радость приносят. И если прикажут мне областью править подольше, Не стану искать я путей, чтоб вернуться в столицу. Хочу одного лишь - на реках, на глади озерной, Стихи распевая, всю жизнь провести до кончины. МОЙ ВЗДОХ ПРИ ВЗГЛЯДЕ НА ГОРУ СУН И РЕКУ ЛО Наконец-то сегодня Сун и Ло у меня пред глазами: Я назад обернулся и вздыхаю о тяготах мира, Где цветенье и слава преходящи, как быстрые воды, Где печали и беды поднимаются выше, чем горы. Только горе изведав, знаешь радости полную цену, После суетной жизни станет милым блаженство покоя. Никогда не слыхал я, чтобы птица, сидевшая в клетке, Улетев на свободу, захотела вернуться обратно. ДУ МУ Перевод Л.Эйдлина К ДОРОГЕ Я окно растворил - и остыла моя постель. Лежа, глаз не сомкну: вспоминаю Сяо и Сян... Видам горных вершин не настанет время стареть, А людские сердца день-деньской в суете хлопот... В соснах ветра порыв - то ли поздний, полночный дождь. За завесой луна - то ли иней, наполнивший дом... На коне одному хорошо бы поехать домой: Над рекою как раз апельсинами пахнуть должно! ДИНАСТИЯ СУН 960-1279 ЛИ ЮЙ Перевод В.Марковой x x x Грядою встала горная цепь. За ней поднялась другая. Как ясно видны их громады вдали! Как небо над ними высоко! Клубится в лощинах холодный туман, Но где он, мой друг далекий? Уже хризантемы в садах расцвели, Уже отцвести успели. Кленовые листья горят огнем, И тянутся с севера гуси, А друг мой еще не вернулся ко мне, Один я брожу безотрадно. Зачем на небе светит луна И веет ласковый ветер? x x x Вновь весенняя светит луна, Вновь раскрылся весенний цвет. Ах, когда же придет конец Этой вечной смене времен? А когда-то бывало не так: Сколько радостей знал я весной! Прошлой ночью в лачуге моей Снова ветер с востока дохнул. Тяжко родину вспоминать При сиянье весенней луны. Как, наверно, яшмой горят В этом свете перила крыльца И резных ступеней ряды Там, в далеком моем дворце! Только юность моя прошла, Алый цвет на щеках поблек. Как, скажите, такую тоску Может сердце одно вместить? Нет конца ей, как водам весной, Что разливом бегут на восток. ОУЯН СЮ Перевод Г.Ярославцева СКВОЗЬ СОН... Дыханьем ночи, звуками свирели заполнено пространство под луной, И мудрено не потерять дорогу: вокруг - такое множество цветов! Как поменять мне отношенья с миром - я не решу за шахматной игрой; Не лучше ли всего за винной чаркой мне, гостю, вспоминать родимый кров. ДВА БЛАГОРОДНЫХ ДЕРЕВА ВОЗЛЕ ДОМА Два дерева выросли около дома, тенисты и стройны; Одно постоянно кивает другому, друг друга достойны. Поднимется ветер иль выпадет иней - их зелень не реже; В холодное время все вянет и стынет, а листья - все свежи! О, сколько деревья желанной прохлады в жару навевают, От стужи туманов их купы-громады в ночи укрывают. Чуть персикам, грушам пора наливаться - тут малый и старый Верхом и в повозках скорее стремятся к воротам базара. А я - в одиночестве... Не покидаю привычные стены, Печали отдавшись, все так же вздыхаю, томлюсь неизменно И мыслю: ко времени ль ныне такое вокруг оживленье? - Нет, благо провижу я только в покое и в уединенье. Всегда в постоянстве своем укрепляться достойным приятно, А низкие склонны менять да меняться - и неоднократно. ВЭНЬ ТУН Перевод А.Ахматовой ЖИЗНЬ В ДЕРЕВНЕ Упала тень на окна, На сосны возле них, Уплыли в небе тучи, И летний дождь затих. Лучи проникли в рощу, - Зрей груша и орех! На улице под солнцем Ребячий слышен смех. У горного потока Стада коров мычат, В пруду ныряют утки И множество утят. И каждый землепашец Вином богат опять, Друзей в селе соседнем Он будет угощать. ЛУ Ю Перевод В.Тихомирова ДЕЛЮСЬ ЧУВСТВАМИ, МНОЮ ВЛАДЕВШИМИ В ХОЛОДНУЮ НОЧЬ Сижу перед полной чаркой - не пью. Печальные мысли пьянят сильнее, чем хмель. Многое видел, побывал не в одном краю - Тоску схоронить не смог ни в одной из земель. В столицу приехал, помню, то было давно. Конь на бегу гривой густою тряс. На синей башне ночью пили вино. Веселая песня в небесную даль неслась. Вернуть невозможно счастья минувших дней. До шеи свисают длинные пряди седин. Прекрасна в окне луна над горами Эмэй: Осень пришла, грущу с луною один на один. Под утро луна озаряет пустую кровать: Глаз не смыкал - цикады пели окрест. Понял давно: от печали нельзя сбежать - Чего же ради уйду из родимых мест. ВЫЗДОРАВЛИВАЮ В селенье горном болел - поправляюсь; шапку надел - велика. На юге, в долине Янцзы, - весна, а мы все тепла ждем. Грущу, - в пустынном краю герой стал немощней старика. Вижу - цветы, воспетые всеми, обрывает ветер с дождем. Удобно лежу в подушках; вдыхаю цветочный дух у окна. Стыдно выйти - так разрослись дикие травы в саду. Книги расставил; читаю письмо; отставил чарку вина. Печальные вести - много несчастий случилось в этом году. ЧИНОВНЫЕ ДЕЛА Когда же смогу, хотя бы на время, уйти от чиновных дел? Годы идут; на моей голове волос уже поседел. Только отдамся душевной беседе - высокого гостя встречай. Только что видел светлые сны - вставай, бубенец прозвенел. Уйти бы в горы под облака - век бы на них глядел. Дружил бы с овчаром и с дровосеком за трапезой вместе сидел. Стихи записал - пора бы теперь в сердце смирить гнев: Птице в неволе крыло подрезают, что делать - таков удел. БОЛЕЮ Болею; лежу в саду; стар, - стала седой голова. Снадобья пью - тем и живу; одолело меня нездоровье. В дымке луна; в невысоких горах, слышу, кричит сова. Свет из окна; на высоких деревьях, вижу, воронье гнездовье. Силу мою подорвали несчастья, ложь, наветы, злословье. Душу мою истомила нужда - сердце бьется едва. Юные годы вспомню - и вправду будто прошли века. Не о себе говорю - о государстве мысли мои и слова. В НАЧАЛЕ ОСЕНИ НАПИСАЛ СТИШКИ НА РИФМУ: "СТАРИК У ОКНА ДОЖИВАЕТ ПОСЛЕДНИЕ ДНИ. К СТАРЫМ ДЕРЕВЬЯМ ОСЕНЬ ЯВИЛАСЬ ВДРУГ" Всяк о себе думает в наши дни. По этой причине столько несчастий вокруг. Тот, кто не делит мир на "я" и "они", Тот в этом мире мой друг. ВАН АНЬШИ Перевод Г.Ярославцева НА РЕКЕ Ветер всколыхнул Речную гладь, Лепестки сорвал Цветов прибрежных... Боль разлуки Так легко понять В звуках флейты Медленных и нежных. Вот склонилось Солнце на закат, И заря над речкой Потухает. Звуки флейты На восток летят, На вершинах горных Замирают... ПРОГУЛКА ЗА ГОРОД Предо мною открылись Просторы долины речной, Там густые деревья И берег с высокой травой. Но горячее солнце Здесь так раскалило песок, Что открывшимся видом Я любоваться не мог. Лишь мельком оглядевшись И робко ступая ногой, Поспешил я укрыться От зноя в тутовник густой. СУ ШИ Перевод Е.Витковского В СЫЧЖОУ СНЕГ; НОЧЬЮ НАКАНУНЕ НОВОГО ГОДА ХУАН ШИШИ ПОСЫЛАЕТ МНЕ ВИНО И РЫБУ Мельтешит-мельтешит на закате снежок, подобно белейшей муке. Звенит-звенит весенний ручей; иду по песку не спеша. Прежние странствия кажутся сном, растаявшим вдалеке. Скиталец бездомен, словно монах - бредет всегда налегке. Кисточку взял, но замерзла тушь, тушечница холодна. Зачем только в тусклой лампе моей скручен фитиль из цветка? В полночь посыльный - слуга от вас рыбы принес, вина. Ошеломленный, с постели вскочил, - смеялись дети, жена. x x x Листья джута на солнце блестят, летят семена конопли. Из чьей шелковарни по всей округе запахи потекли? Девушки за веретена взялись, слышны голоса вдали. Седые волосы, пьяный взор, одеждой не скрыть худобы. Зерно незрелое трет в руках, от голода руки слабы. Вопрошает: скоро ли в здешних краях созреют бобы? x x x Ветер в одежде свистит, цветы опадают и там и тут. Деревня слева, деревня справа, в шелковарне нити поют. На ивах мох, и желтые тыквы здесь продают. Испил вина, но дорога длинна, мечтаю только о сне. От полдневного солнца, от мысли о чае жажда сильнее вдвойне. В дверь постучусь - в крестьянском дому напиться позволят мне. x x x Обновлены прошедшим дождем, стали травы нежней. Дорога песчаная не пылит, еду верхом по ней. Землю в поте лица пахать - желания нет сильней. Полдневное солнце печет вовсю, свежи конопля и тут. Благовонные запахи горькой полыни в теплом ветре плывут. Государев посланник, надо признать, настоящий хозяин тут! ЛИ ЦИНЧЖАО Перевод М.Басманова x x x Куда я с башни ни бросаю взор - Лазурь небес и дали синева. До горизонта выткала ковер Душистая зеленая трава... Мне лучше бы на башню не всходить, Чтоб старых ран в душе не бередить. Давно ль пробились первые ростки? Теперь бамбук у храма - в полный рост. Сошли цветы, опали лепестки, Смешались с глиной ласточкиных гнезд. Гляжу на лес и всей душой скорблю Да крик кукушки из лесу ловлю. x x x Бескрайняя весенняя тоска, И волосы убрать желанья нет. Вдруг ветер налетел издалека, На землю слива уронила цвет. Бледны в холодном небе облака, Бегущие за месяцем вослед. А я опять наедине с собой Вдыхаю ароматных трав дымок. За пологом с жемчужной бахромой, Как вишня, красный светит огонек. Что, если холод будет, как зимой? Поможет ли тогда волшебный рог?.. x x x Крик залетного гуся слышу, Вижу яшмовой тучи следы. Снова снег осыпает крыши, Из курильницы тянется дым. Птица-феникс - заколка резная, И на ней отраженье свечи. Отчего - я сама не знаю - Радость в сердце мое стучит? Где-то звуки рожка на рассвете Ускоряют утра приход. Ковш с Тельцом - Два созвездия встретить На востоке заря встает. Ни цветочка нигде не видно, Но я знаю: весна в пути. Ветер западный - так обидно! - Холодам не дает уйти. x x x Стих ветер наконец-то. И вокруг В пыли цветы душистые лежат. Мне не поднять к прическе слабых рук, Гляжу с тоской на гаснущий закат. Мир неизменен. Но тебя в нем нет, В чем жизни смысл - того мне не понять. Мешают говорить и видеть свет Потоки слез, а их нельзя унять. Как хорошо на Шуанси весной, О том я слышала уже не раз. Так, может быть, с попутною волной По Шуанси отправиться сейчас?.. Но лодке утлой непосилен груз Меня не покидающей тоски. От берега отчалю - и, боюсь, Тотчас же окажусь на дне реки. x x x Прозрачной дымкой, тучею кудлатой Уходит долгий, Непогожий день. Девятый день грядет луны девятой, Свеча курится пряным ароматом, Пугливую отбрасывая тень. К полуночи Повеяло прохладой, Под полог проникает ветерок. И будет одиночеству наградой Лишь яшмовой подушки холодок. Припомнилось мне: в тихий час заката Мы за плетнем восточным Пьем вино... Еще поныне в рукавах халата Таится запах сорванных когда-то Цветов, которых нет уже давно. Какой измерить мерою страданье! А ветер западный Рвет штору на окне... Ты желтой хризантемы увяданье Увидеть мог бы, заглянув ко мне. x x x Гладь озерную расколов, Ветер волны нагнал без числа, И едва уловим Запах редких цветов - Это поздняя осень пришла. Блеск воды и горы синева По душе мне в осенние дни. Чтобы их описать, Где найду я слова? Как отрадны для взора они! Желтый лотоса лист и плоды - Здесь и там, за песчаной косой. И на ряске Прозрачные капли воды, И трава под жемчужной росой. А на отмели цапля стоит, Отвернулась сердито она. На меня она, видно, Обиду таит, Что так рано уйти я должна. x x x Там, где слились воедино Тучи с озерным простором, Где предрассветная дымка Тает над сонной волной, - Тысячи парусных лодок В танце закружатся скоро. Небо бледнеет, и гаснут Звезды одна за одной. Сон необычный мне снился, Будто бы в Небо я взмыла, Голос из бездны небесной Вдруг обратился ко мне. Ласково и с участьем Небо меня спросило, Путь свой куда направляю В этой земной стороне. Горькое Небу признанье Было моим ответом: "Солнце клонится к закату, Путь же, как прежде, далек. Вся моя жизнь - постиженье Трудного дела поэта, Но совершенных так мало Мною написано строк!.." Ветер поднялся в округе, Ветер от края до края. Гордо парит надо мною В выси заоблачной гриф... Мчи за Саньшань меня, ветер, Лодку волной подгоняя, Пусть ни на миг не ослабнет Твой дерзновенный порыв! x x x Ни души на унылом дворе. Дует ветер, и дождь моросит. Дверь циновкой закрою плотней. Слышу - шепчутся с ивой цветы: "Приближается праздник Цинмин, А за ним - непогожие дни, Вереница мучительных дней!" Трудный стих завершен наконец, Опьянение за ночь прошло, И теперь я могу отдохнуть. Где-то гусь пролетел в вышине - Догоняет он стаю свою. Много надо бы с ним передать, Но далек и тяжел его путь. А на башне последние дни С холодами не сладит весна. Я давно не касаюсь перил И на сад из окна не смотрю. Свет погас. Остывает постель, Но от дум не могу я заснуть; Если в сердце закралась печаль, Лучше выйти и встретить зарю. Поправляю прическу, а взгляд Ловит чистые капли росы - Я любуюсь на тунг молодой И тянусь всей душою к нему, В небе солнце стоит высоко, И туман исчезает в лучах... Ясный выдастся день или нет Я еще и сама не пойму. x x x Грусть в сердце. И смятенье дум. Тревожит каждый звук. Холодный мир вокруг угрюм, И пусто все вокруг. Луч обласкал - и вновь темно, И холодно опять. С ненастным ветром и вино Не может совладать. Печальный голос слышен мне: "Наш старый друг, прощай". То гуси где-то в вышине Летят в далекий край. Здесь было много хризантем, Цвели - и отцвели. О них кто вспомнит и зачем? Валяются в пыли. Я у окна чего-то жду, И скорбь меня гнетет, А тут еще, как на беду, Дождь без конца идет. Утун, промокший до корней, И сумеречный свет. И в небе, как в душе моей, Просвета нет и нет. СИНЬ ЦИЦЗИ Перевод М.Басманова В НОЧЬ НА ПРАЗДНИК ФОНАРЕЙ Ночью ветер подул с востока, И хлопушки вдруг в небе синем, Словно сад, расцвели, и поблекли, И рассыпались звездным ливнем. Ароматами пряными веет, И повсюду в бурлящем потоке - Люди, кони, коляски резные... Слышен голос флейты далекий. А часы водяные капелью Уж весеннее время считают. "Пляска рыбок" и "Танец дракона" Ни на миг до утра не стихают. Мимо девушка промелькнула, Прозвенел ее смех безмятежный, Да сверкнуло шитье золотое, Ароматом повеяло нежным. До утра средь толпы бродил я, Только девушки этой не встретил. Вдруг - увидел ее На балконе, В фонаря догорающем свете. В ХРАМЕ В ПОЛНОЧЬ РАЗДАЕТСЯ ЗВОН КОЛОКОЛА Все тщетно и печально так на свете! Я дни свои за чаркой коротаю. Лишь несколько имен из тьмы столетий Нам сохранила старина седая. Дворцы где ханьские и циньские, ответьте? - Дожди их смыли и развеял ветер. Мне юность снилась, радость и веселье, - Я пел, плясал, ничем не озабочен... Старик монах поднял меня с постели, Ударив в колокол зачем-то среди ночи. И вот стою, заснуть не в состоянье, И ветра западного слушаю рыданья. БЕССОННИЦА Когда болезни подползут и старость, Бег времени всю душу растревожит, - Тогда одно короткое мгновенье Вам тысяч цзиней золота дороже! Я был природы данником исправным, Я дань воздал горам, долинам, рекам. А страсть мою к истории и книгам Не залечил бы и искусный лекарь. На хитрость хитростью И дерзостью на дерзость Умел, корысть отбросив, Отвечать я... Пусть люди друг на друга непохожи, Но в их глазах видны их душ печати!.. Я жизнь мою от самого рожденья Теперь припомнил и за фразой фразу Пишу о том, что пережил когда-то, Для сборника "Забавные рассказы". x x x Едва облетят и увянут Цветы зеленеющей сливы, Как следом пора наступает Погоды холодной, дождливой. Просвет - редким гостем на небе, Дожди и туманы чредою... Но силы весны закипают В потоке бурлящей водою. К чему мне богатство и знатность? Они в суету повергают, И только порой выдается Досуга минута-другая. Нет, ярким цветком у дороги Цвести в этой жизни не надо - К себе лишний раз привлекаешь Людей любопытные взгляды. x x x Вернулся на озеро Эху и после выздоровления написал эти строки. Я в храме у ручья всегда с циновкой. Прохладой веет. Осень у порога. Клубятся облака, с водой сливаясь, И к вечеру редеют понемногу. Алеют лотосы, кренясь друг к другу, Как пьяные, - волною их качает. Молчит, ни звука не проронит цапля - Свои у ней заботы и печали! И впрямь, пожалуй, Мне пора на отдых, - Я размышляю, Сам с собой в разладе. И, может быть, совсем не так уж плохо Жить на природе среди гор и падей! Еще не знаю, много иль немного Сил поубавилось за день вчерашний, Но только чувствую, что нет желанья Всходить на самый верх высокой башни. x x x Эти стихи написал в год жэнь- сюй, в день моего рождения, и выразил в них свои чувства. Я шестьдесят три долгих года прожил, Счет потеряв деяньям и свершеньям. Быть может, поздно сожалеть - и все же Вся жизнь моя достойна сожаленья! Теперь я знаю: все не так, как должно, Я поступил от самого рожденья. И что сегодня мыслил непреложным, Назавтра снова ставил под сомненье. Вино же, Утоляющее жажду, Не истина, скорее - заблужденье. Вот почему, испив его однажды, Нет нужды предаваться размышленью. И впредь, Чтобы забыться от недуга, Продлю с гостями сладкие мгновенья: Мы будем пить и, захмелев, друг другу Читать всю ночь свои стихотворенья. ДИНАСТИЯ ЮАНЬ 1280-1367 ЦЗЕ СИСЫ Перевод Е.Витковского СВИТОК С ИЗОБРАЖЕНИЕМ ПЕЙЗАЖА Чуть приметно деревья колышутся в дымке седой. Светит луна над неровной горной грядой. У дальнего берега обратная лодка видна. Слева и справа утесы стоят над водой. Является мысль от мирских соблазнов уйти, С дровосеками и рыбаками дружбу отныне вести. Обширное озеро, синие горы вдали. В эту страну, увы, не знаю пути. ГАО ЦИ Перевод А.Арго ПЕЧАЛЬНАЯ ПЕСНЯ По горам, над крутым обрывом Я нелегкой дорогой еду. Наши кони страшно устали, Люди тоже валятся с ног. Ах, не лучше ль бедная юность, Чем моя богатая старость? Лучше с болью домой вернуться, Чем, ликуя, вечно бродить... Облака проплывают в небе И, гонимые легким ветром, Очертанья свои меняют, Чтоб рассеяться без следа. Я смотрю в голубое небо, Я пою печальную песню, И, как тонкие нити, слезы Заструились из глаз моих. ДИНАСТИЯ МИН 1368-1644 ТАН СЯНЬЦЗУ Перевод Е.Витковского НОЧУЮ НА БЕРЕГУ РЕКИ Лежит тишина над осенней рекой, редки лодок огни. Ущербный месяц на небе слежу, стоя в лесной тени. Водяные птицы от света луны встрепенутся, снова заснут. Светлякам на крылья пала роса: летать не могут они. ДИНАСТИЯ ЦИН 1644-1911 СЮЙ ЧЖО Перевод Г.Ярославцева МУЛ, ЗАПРЯЖЕННЫЙ В ТЕЛЕГУ Ночь на исходе. Прокричал петух. Закаркала Ворона где-то. Звезд яркий блеск Рассеялся, потух, Земля холодным Инеем одета. Луна спешит на запад Отдохнуть. День трудный Начинается для мула. Он раньше всех Собрался в тяжкий путь, И сон в домах Шагами всколыхнул он. Бьешь лошадь - Удержи у морды кнут, Бьешь мула - Не разбей бедняге спину! Вороны живо Рану расклюют... Как запряжешь Несчастную скотину? До поздней ночи Мул не отдохнет, От тяжестей До крови стерлась кожа. Погонщик! Если мул твой упадет, Кто восемь ртов Кормить тебе поможет? СЮЙ ЦЮ Перевод А.Ахматовой ПЕСЕНКА "СОРВАННАЯ ВЕТКА ИВЫ" Уж сорок лет, как я приехал в Ляо, Десятый год сыночку моему. Он услыхал случайно речь родную, Но те слова неведомы ему. СИН ДЭ Перевод А.Арго СОБИРАЯ ТУТОВЫЕ ЯГОДЫ Вижу теперь, что тогда я жестоко ошиблась, Боль и тоска овладели душою моей. Льются из глаз и струятся кровавые слезы. Та же земля - почему ты мне стала чужой? Разве тогда я не знала, что он не вернется? Знала и все ж назначала свидания час. Время прошло. Я гляжу на отцветшую сливу. Месяц поблек и склонился на запад. Я жду. ЮЙ ЧЖИ Перевод А.Ахматовой ЛЮТЫЙ ТИГР Тот лютый тигр внезапно появился, Его кровавых подвигов не счесть, Покинул он пещерное жилище, Чтоб у дороги в зарослях засесть. Ночной порой сквозь завыванье ветра Везде рычанья страшные слышны, И путники спешат домой вернуться На всех путях своей родной страны. Усильями всеобщими народу Злодея удалось бы победить, Но лисьи стаи под защитой тигра Готовы когти в путников вонзить. Кто тигра взял бы голыми руками? Такого не найдется храбреца. Простые люди бродят, озираясь, Испуганно трепещут их сердца. Где те, которые пред взглядом грозным, Не задрожав, на месте устоят? Зверь в сумерках высматривал добычу, Теперь и днем его сверкает взгляд. Закрыв глаза, проходят мимо тигра, Весь мир зверей от ужаса дрожит. Но толстобрюхих разве беспокоит Людей голодных истощенный вид? О лютый тигр, о тигр великолепный! Тебе неведом леденящий страх, Но на холме Балинь вокруг беседки Ковер осенних трав уже зачах. Злорадно выпускают полководцы Из луков стрелы золотым дождем, - Они в скалу вонзаются глубоко, Что ж о злодействе говорить твоем? ЛЮБОВАНИЕ ФОНАРЯМИ Перевод С.Северцева Новый год миновал, А на улице дождь все упрямей, И в весенней грязи Увязают копыта коней... А ведь нынче у нас "Любование фонарями" - Праздник чаш золоченых, Нефритовых труб и огней! Но огни фейерверка Во мгле затерялись впустую, Знают все в Лоудуне Правителя строгую речь: Чтоб дождя и тумана Рассеять завесу густую, В честь луны поскорее Светильники всюду возжечь! Чуть закончились танцы И пенье гостей именитых, Вдруг послышалось: иволга Песню свою завела, А сквозь красные окна В узор занавесок расшитых Глянул месяц - и вмиг Разорвалась дождливая мгла. Словно утро пришло - Так сверкают огни из тумана: То блестят фонари На шесть улиц и девять дорог. В этот год наступила весна Удивительно рано! Как желанная гостья, Явилась на праздники в срок. Я надеюсь: не в пиршества Души свои погружая - Пребывают в молитвах Чиновники наши сейчас И у неба для подданных Будут просить урожая, Вспоминая беду, Прошлый год посетившую нас. Помню: в эту же пору Дремал я в покое и лени, Дождь шумел за стеной, Нам суля урожайные дни. Пышный ряд фонарей Сквозь туман улыбался весенний. Сколько было надежд! Кто мог знать, что обманут они? А потом, в сентябре, Налетела, ярясь, непогода - Урожай погубила И прахом развеяла труд. Страшный выдался год! Продал землю и сына я продал, Чтоб налог уплатить, - До веселых ли праздников тут? Впрочем, слух долетел, Что чиновники наших провинций Обо всем императору Подали точный доклад. Говорят, манифест уже должен Вот-вот появ