ке художника, яркие холмы стоят, и прохожий спешит к винной лавке под синий флажок. На закате краснеют слегка легковейные облака, тополя и опавший цветок. В ОДИНОЧЕСТВЕ ПЬЮ ВИНО В песне флейты яшмовой горечь неизбывная слышна, облетают мэйхуа - блекнет красота. Ручеек студеный - что за чистота! Опустились сумерки, и луна ясна, выпью в одиночестве чарочку душистого вина. ВСПОМИНАЮ СТАРИНУ На мосточке под ивами золотые бледны письмена. Изумрудные горы, и поросшая мохом стена. Под лучами закатными я ужу, опустив рукава, опадают в колодцы цветы, ароматы идут от воды... Вспоминаю волшебные старых песен слова. СНЕЖНАЯ НОЧЬ НА ОДИНОКОЙ ВЕРШИНЕ На вершине Лофу*, на снегу, я в смятенье, одна. Над Сиху опускается ночь и восходит луна. В быстром танце взмывают атласные рукава*, опершись о перила, ищу я слова... На вершине со мной - лишь засохшие дерева. НАДВИГАЕТСЯ ВЕЧЕР Читает стихи старик на краю земли, весны на пороге не слышит - он двери закрыл, чиновное платье давно уж на кисть сменил. В тихой дали на картине - мост, и под снегом кусты мэйхуа зацвели. ВЕСНА ВЕЧЕРНЯЯ Дует ветер восточный на просторах Сиху. о утрам над цветами да ивами дымка влажна. Плакать хочется иволге, танцевать - мотыльку. Ведь, пока я качаюсь, незаметно уходит весна. НОЧНОЙ ПЕЙЗАЖ НА СИХУ Крик ночной обезьяны преисполнен тоски, одинокие путники - словно кисти мазки, гонг сокрытого храма прозвучал в тишине, повлажневшая зелень поднялась по стене, ветерка дуновение пронеслось по сосне, лунно-льдистые блики по утуну скользят... Это - осень душистая во дворце на холодной луне.* ОСЕННИЙ ВЗГЛЯД Бесконечная прядь седины, расписной теремок и балкон вдоль стены. Торопливые чайки да цапли снуют суетливой гурьбой под горой, над леском - чуть заметные облака, тростником заросли берега, и приткнулись пустые челны. ТОСКА В ГИНЕКЕЕ* ВЕСЕННИМ ВЕЧЕРОМ Вот уже тополя зацвели, и холмы развиднелись вдали, и прогрелась река в глубине... Соловьи за зеленым окном, расскажите же мне, - где Владыка весны? Мы тоскою весенней больны, незаметно уязвлены... Близок праздник Цинмин, только заперт мой дом, и стучится лишь дождик один. ОСЕННИЕ ДУМЫ Тучи скрыли луну. В одиночестве сны так пугливы! И светильник угас. Зябко мне, сиротливо. Весь в росе, как в слезах, одинокий цветок, на осеннем ветру стонет, мечется ива... Ах, влетел дикий гусь - он принес мне письмо в теремок! УХОДЯЩАЯ ВЕСНА Над холмами закатные тучи неспешно плывут, сохранила весна благовоние на лепестках. Закручинившись, милую громко зову - не мелькнет ли зеленая юбка в цветах?.. КАРТИНКА ЯСНОГО ВЕЧЕРА Золотистую иволгу скрыла густая листва, под волшебными пальцами цитра чиста и ясна. Дождь весенних цветов ввечеру перестал, над моим теремком засияла луна. ВЕСЕННИЕ ДУМЫ Разбилось зеркальце на два куска, порвались струны лютни драгоценной. Была любовь, теперь - одна тоска, все жду я гуся в облаках, цветы увяли в волосах, и спрятан веер мой с четой священной*. Вернется ласточка весной, а я вся изойду тоской. К могилам предков перед храмом припаду, на челн взойду - в реке увижу лик свой, раненный весной. ВЕСЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ Улетают утром сны, щеки без румян бледны. Мысли, князь мой, горечью полны: десять лет я жду от Вас вестей. На речных брегах в бирюзе весны абрикосы на ветвях красны. ПАВИЛЬОН НА ПРУДУ В ДОМЕ МАО То черные тучи, то синь небес. Угрюмо вздымается лес. По лотосам нежным, по глади озерных вод дождь бьет и бьет. ГУАНЬ ХАНЬЦИН ОСЕНЬ Так ветер свистит, так ливень стучит, что даже сонливый Чэнь Бо* встревожен, не спит. В раздумьях печальных душа безотрадна, и слезы струятся, и дрожь... Стрекочет озябший сверчок, но смолкла, замерзнув, цикада, и мерными каплями бьет по бананам дождь. ЗИМА Заснежила вьюга, врата замела. В душистых покоях я невесела: увянуть назначено прелести роз, взлелеянных здесь, над водою Цинцзяна* бурливой. Кто ласковым взглядом согреет печальную? В спальне мороз и пусто... Склонясь на перила, стою сиротливо. ВЕСНА Кричит козодой: "Возвращайся домой!" Весна-то вернется. Вернешься ли ты, дорогой? Пушинки от ивы летят над рекой, тоскою душа истомилась моя. Пришлешь ли мне весточку-птицу однажды весной? Как ласточкам, строящим гнезда, завидую я!.. x x x Над берегом - ивы. Мой челн расписной, подхваченный ветром, летит по воде торопливо. Держу на звезду я - веселый, хмельной, забыв о настенных стихах на Горе Золотой*. Когда ж протрезвею - исчезнут красотки, что были со мной, и будет возвратный мой путь озарен лишь холодной луной. x x x Снежинки, танцуя, как сливовые лепестки, сокрыли деревню, где редкие вились дымки, красивой густой пеленой. Из леса доносится карканье птицы ночной. Смотрю на засохший тростник, отраженный рекой, на челн, что оставили осенью здесь рыбаки. x x x Неужто уходит весна? Сережки летят с тополей. В покоях моих тишина, но утром - поет соловей. Увы, бесполезна парчовая нынче строка, лишь только во сне вернуться возлюбленный может. Одежда на мне широка, а талия, хоть и тонка, - я в доме одна. И день ото дня морщины тоска моя множит. x x x Взяла я цинь на колени, душа печали полна, струится прозрачная песня - разлукой она рождена. Луна за узорным окошком ясна, порывы ночного зефира тихи. Пальцы легки, скорбная песня людям слышна. Внемлю чистой мелодии, павшей на спящую землю. x x x Пою эту осень в стихах! Кленовые листья в ручьях. Укутала тропку сосновая тень, прикрыли хрисанфы восточный плетень.* Чиновный халат свой на белое платье сменивший давно*, подносит мне Тао бокал с ароматным вином. Снимаю чиновный венец! Все рано иль поздно имеет конец. Домой ворочусь! Подобно великому Тао, - напьюсь! x x x Что сравнится с роскошной весной? Опьяняет, как чаша вина. На земле цветистый ковер, в чистых водах - голубизна. x x x Я стреножил коня в цветах и от ивы челн отвязал. Как сказочный конь Хуалю*, по воде он меня помчал. x x x Плачут птицы в тенистых ветвях, милый - за белой стеной. Нас застигло чувство весеннее... Его смоет осенней волной. ЧУВСТВО РАЗЛУКИ Безотрадна душа. Сколько дней и ночей мне томиться осталось в любовной тоске? Как снежинки, пушинки летят с тополей. За холмом, за ручьем ты исчез вдалеке... БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ Когда захочу - брожу, а то в холодке посижу, голоден - ем и пью, песни пою во хмелю, устану - лягу, ковер из трав подстелю. Бескрайня земля, чиста, не угасает звезда... Будь беззаботен всегда! x x x Как норовистый конь, сердце рвется куда-то... Прочь! - От злобных ветров, от назойливой пыли мирской! Сон под кроной густой... Не тревожьте меня, не надо. Я покину ристалище славы, найду свою радость в пещере глухой. СЮЙ ЦЗАЙСЫ У ХРАМА ГАНЬЛУ ВСПОМИНАЮ СТАРИНУ* Храм ушедших веков притаился в ветвях у воды, Циньхуай* пронзена красотою осенней. Меж руинами травы густы, вдоль стены опадают листы на поросшие мохом ступени. Мой любимый на юге, далек, убегает поток на восток*, солнце к западу хочет уйти, лишь магнолия - передо мной. Но ответствуй мне, старец святой: для кого же теперь ей цвести? ЦВЕТЫ ОПАДАЮТ Солнце взошло, ароматы летят. Принесите кувшинчик вина! Сердце трепещет в Долине Златой, куропатка печальна, грустна, плачет кукушка, цветы осыпаются, нас покидает весна. Вся красота - то ли смыта дождем, то ли ветром неистовым унесена. ВЕСЕННИЕ ЧУВСТВА Выдала бровь нетерпенье дождя - заподозрила чуткая мать, выдали очи влечение тучки* - и люди сумели узнать, выдали губы, а ветер разнес - всполошилась родня... Так мы расстались - то ли тебя в том винить, то ли меня? ВЕСНА Ласточки вьются у старой стены, уткам на отмели видятся сны, ивы, к которым привязаны кони, уже зелены. Вижу - в лавку идет он, все ближе, ближе... Лучше с качелей сойду, спрячусь среди абрикосов в саду. СНЕГ К чистым горным источникам белые цапли летят, а по склону горы растянулся нефритовый змей. Все кругом, словно красная яшма, радует взгляд. Ив пушинки-снежинки сдувают ветра, затаилась луна среди веточек мэй, журавля убаюкала молчаливая эта гора. У ДАОСОВ Тропка вьется в бамбуках, тучки белой мазок, в пол-окна светлый месяц, и сосновый лесок... Ах, блаженства Пэнлая в суете не обрящешь мирской: тот сидит обезьянкой - и орех за щекой, этот внемлет желудку, словно черный дракон, - в созерцание таинств даос погружен. Из цикла "ВОСЕМЬ ПЕЙЗАЖЕЙ РЕКИ УЦЗЯН" ВЕЧЕРНИЙ СВЕТ В ЗАПАДНЫХ ГОРАХ Ввечеру разошлись облака, и светило ушло на закат. Зелены листья кленов, сверкает река, шелестят камыши, обрамляя брега, цапли с чайками рядышком спят, и покинули овцы луга. Мириадами бликов искрясь, убегают волна за волной, как хрустальный дворец, холодны, покидают угаснувший день. Даль закатная дымкою скрыта густой, древо сохлое высвечено зарей, и чернеет вороны вечерняя тень. x x x Жил один старичок, беззаботный и странный такой: он любил посидеть над заснеженной речкой с удой и поплавать в реке, освещенной луной. Феникс вспомнил о нем и призвал в высочайший покой, но и там думал он лишь про отмель свою - как прицепит к крючкам по большому червю, порыбалит в реке под Фучуньской горой.* ВЕЧЕРОМ ПРИЧАЛИВАЮ К ПАВИЛЬОНУ ХУАНТИН На запад, на восток ручьи бегут, журчат, а над горою облака летят. С осенним ветром борется мой челн. И берег в дымку облачен, и чуть заметен хижин редкий ряд. ВЕСЕННИЕ ЧУВСТВА Застыли румяна. За персиком скрылась луна, над ивами - легкий, как яшма, порыв ветерка. За ширмою - дева. По ширме плывут облака. Никак не встряхнусь от вина, напевами флейты душа пронзена. ВЕСЕННИЕ ДУМЫ С похмелья глаза мои - в зеркальце вижу - досадой полны. Хлопочут стрижи, ароматы угасли весны. Луна на перилах - пятнами средь темноты. Я накрепко дверь заперла. Спускается ночь. Опадают цветы. x x x Ветер смолк, тишина. Рассиялась луна. Уже пали вечерние росы, дремлют бабочки, пчелы и осы. Распаляет все страсти весна, и соловушка сладкоголосый не заметил, что груша цветущая сна лишена. ВЕСЕННИЕ ДУМЫ Снятся травам южные равнины, мнятся тучам Чуские вершины, жаждут реки встреч, как Сян и Сяо*. Парочками беззаботно вьются птицы, парой фениксов заколка золотится, пара нежных уток на атласном одеяле выткана искусной мастерицей. Всем весною что-то грезится иль снится. ИЩУ ЦВЕТЫ МЭЙХУА Был густой снегопад над деревней вчера поутру, а сегодня за тучкой желтеет луна ввечеру. Ветви мэй встрепенулись - весны услыхали шаги, розоватых цветков очертились круги: словно старый изгнанник опять нам читает стихи.* ВЕСЕННИЕ ЧУВСТВА Пара с парой танцуют - убор жемчугами искрится, то ли вешней красой околдованы, то ли вином. Но позвольте спросить вас, гуляки и чаровницы: распустились цветы на хайтане давно*, а когда же нам весть о цветении вышлет пион? ПЛЫВУ ПО РЕКЕ Сотни сотен излучин, и чайки на всех берегах, три-четыре строенья, сокрытые в сизых дымках. Вверх плывем по реке - за косою коса, за горою гора, и хаос в облаках. ВЕСЕННЯЯ ТОСКА И прежде весны мне приносили тоску, тоску и нынче день весенний принес. Где же скрыться я от тоски смогу? Весна не хочет ответить на мой вопрос. НА ОЗЕРЕ СИХУ ИЩЕМ ВЕСНУ Цинмин. На Сиху - вся краса цветоносной весны: разрезали воду челны, гуляки по тропкам пошли, ковром распростерлись цветы, тенистые ивы густы, и травы - на долгие ли. Не надо нам яств, пусть закуски просты, лишь были бы чарки с вином не пусты: чем больше мы выпьем вина, тем ближе к нам будет весна, украсят прически цветы, и путь озарит нам луна. НОЧЬ ВЕСНЫ Песня яшмовой флейты из тучи слышна, кто-то внемлет, к перилам склонясь. Занавески дрожит бирюза, на платане застыла роса, бьются тени цветов, и луна - в пол-окна. x x x В сердце полный покой. Небосвод голубой, вешний ветер швыряет сережки в окошко ко мне, белый грушевый дождь, видно, выпадет к третьей луне. Строят ласточки гнезда - пора уходить весне! ДУМАЮ О ДАЛЬНЕМ Как увидеть мне гуся? - Одни облака, облака. Как заметить мне карпа? - Река широка, глубока. За два года разлуки - хотя бы одна строка! Поднимаюсь на башню, она высока, но вдали - ничего, кроме туч да холмов, и никто не приходит ко мне от родных очагов. ОЗЕРО СИХУ За водоемом водоем... над озером весенний гром. Как живописны эти воды, как все тут яшмою звенит, и к кисти и вину манит и в дождь, и в ясную погоду злаченый озера котел! Здесь Су Дунпо, былой, изгнанник, под ивами приют нашел. ВОТ ПЕЙЗАЖ Попугаев коса, юаньян островок, под бамбуками утлый челнок, над ветвями дымок, за горой теремок, сел баклан на песок - встреча Сяо и Сян здесь, на веере, - осени поздней краса. СТАРИК РЫБАК Я ушел от себя. Укрываюсь дождем и туманом, дровосеков напевы и песнь пастуха постигаю. Вместе с ясной луной, и ветром живым, неустанным трое нас, безмятежных, свободных и странных. Грани между "вчера" и "сегодня" мы вместе стираем. ПРОЩАЮСЬ С ВЫСОКОЙ ВЕРШИНОЙ Святая вершина Тяньтай - в отдаленье, свершают неспешное тучи движенье, устал я в пути, и Цзяннань позади. Прекрасно Сиху, да бессильны стихи. О, куст мэйхуа, я вернусь, погоди! x x x О, синее небо, не хочешь ли выпить со мной? За мраком приходит рассвет, грядет за разрухой - расцвет. Зимует рыбешка на дне, журавль на вершине пустой, встревожены птицы с утра... Как тень тополей на стене расходилась! А кто-то под грушей играет на флейте, напевы - белее снегов, чище ветров, светлее луны - из давних веков. ТЕНИ МЭЙХУА Ветви мэй над водой, на снегу лепестки. Потускнела краса в зеркалах рядом с яркой весной. Белой тучей мелькнув, не развеяла греза тоски. И луна - в пол-окна среди глади ночной... НОЧНОЙ ДОЖДЬ С платана срывается лист невесом, тоскливо капель по банану стучит, лишь с третьею стражей приходит сон в мерцании слабой свечи. Луг вновь зацветет... Но сейчас я одна и долго лежу без сна. В Цзяннани бескрайняя тьма, и грустью душа полна. x x x В бирюзовое окошко смотрят красные цветы, нависают опахалом изумрудные листы. Яркий шелк долин весенних, серебро хмельных напитков, девы - нежные певуньи, песни звучные просты... Нам не станет сил подняться, мы без чарки будем пьяны, нет преграды для веселья, если рядом друг желанный. КОММЕНТАРИИ Сосна на макушке бугра... Образы сосны и кипариса постоянно встречаются в китайской поэзии, символизируя духовную стойкость, неизменность устремлений, жизненную силу, долголетие. Образы эти пришли из фольклора и встречаются еще в "Шицзине" ("Книге песен", XI-VII вв. до н. э.). В конфуцианской канонической "Книге установлений", определяющей нормы взаимоотношений между людьми, говорится об идеальном человеке, чье сердце подобно сердцевине сосны и кипариса. Деревья эти не меняют свое убранство, и столь же неизменным, постоянным в своих убеждениях и поступках остается "благородный муж". "Сосна и кипарис - лучшие из деревьев", - писал знаменитый историограф древности Сыма Цянь (ок. 145-86 гг. до н. э.), которого китайская традиция считает образцом именно такого постоянства и принципиальности. Кажущаяся неподвластность времени вечнозеленых сосны и кипариса связывала эти образы в воображении людей средневековья с идеей долголетия и бессмертия. Недаром одного из самых ранних китайских бессмертных, якобы жившего во времена Шэнь Нуна ("Святого пахаря") звали Чи Сунцзы - "Учитель красной сосны". Для продления жизни даосские маги пользовались смолой и семенами сосны и кипариса: в "Жизнеописании Чжао Цюя", составленном в III в., утверждается, например, что, употребляя их внутрь, он не только вылечился от проказы, когда состояние его казалось совсем безнадежным, но и обрел "жизнь вечную". Однако когда в качестве "символа вечности" сосну и кипарис стали сажать на кладбищах, их образы стали вызывать и другие ассоциации: печальные думы о смерти, грустные мысли о быстротечности жизни и непрочности человеческого существования. В безымянных "древних стихах" (I в.) мы читаем: Вечно зелен растет кипарис на склоне горы. . . . . . . . . . . . . . . . . А живет человек Между небом и этой землей Так непрочно, как будто Он странник и в дальнем пути. (Пер. Л. Эйдлина) На дне моей чаши лесной хризантемы цветы... - В старом Китае иногда пили вино с лепестками хризантемы, горечь которых как бы напоминала о приходе печальной осени. Белые росы - см. предисловие. Наиболее ранний случай употребления образа росы в качестве символа быстротечности жизни мы встречаем в народной песне юэфу эпохи Хань (II в. до н. э.): Роса на диком луке Так быстро высыхает, Но, высохши теперь, Назавтра утром Опять падет... А человек умрет, Уйдет однажды - Когда он воротится?! (Пер. И. Лисевича) Высятся деревья [...] Голая равнина стелется кругом. - В этой антитезе можно усмотреть завуалированное противопоставление людей высоких устремлений, "благородных мужей" и "людей ничтожных", чиновной "черни", погрязшей в суете мира. Как Фу Си мудрейший и почтенный Тан. Фу Си - мифический культурный герой, приобщивший китайцев к начаткам цивилизации. Он обычно входит в число "Трех владык" глубочайшей древности, среди которых могут быть названы и богиня Нюйва, создавшая людей и починившая небосвод, прохудившийся во времена потопа, и Суйжэнь, научивший людей добывать огонь, и Шэнь Нун, обучивший их землепашеству. По преданию, Фу Си научил предков китайцев варить пищу, ловить рыбу сетями, дал им брачные установления, открыл законы музыкальной гармонии и изобрел лютню (цинь) и цитру (сэ). Однако наиболее важным считается введение Фу Си иероглифического письма взамен прежнего, узелкового. Ему приписывается создание "восьми триграмм", которые легли затем в основу знаменитой "Книги перемен" ("Ицзин"). Чэн Тан - легендарный основатель китайской династии Шан Инь (правил ок. 1728-1698 гг. до н. э.). При нем, как утверждает легенда, началась добыча и обработка меди. Конфуцианская традиция ставит ему в заслугу возвращение к древним законам, старинной простоте и добродетели. Известна притча о том, как Тан обрезал у птицелова три стороны сети, оставив ему только одну, и, обратясь к пташкам небесным, изрек: "Днесь можете летать, куда хощете, прямо, направо и налево; но если явитеся вредны человекам, остается еще одна сторона сети к переловлению вас" (безым. пер. XVIII в.). Эта притча считается аллегорией, рисующей образец поведения милостивого государя. Во время страшной семилетней засухи, поразившей страну, Тан вознамерился принести себя в жертву, считая, что он единственный виновник гнева небес, однако хлынувший после его публичной покаянной речи ливень предотвратил жертвоприношение. Традиционные образы Фу Си и Чэн Тана, которые почитались конфуцианцами за введение мудрых установлений, вырвавших людей из состояния дикости, мало похожи на трактовку поэта. Наньжун - имеется в виду Наньжун Чжу (Карлик Прославленный на Юге), один из персонажей знаменитой даосской книги "Чжуанцзы". В гл. 23-й этой книги рассказывается, как Гэнсан Чу выступил перед народом со словом поучения. "Тут Карлик Прославленный на Юге выпрямился и взволнованно спросил: - Какое же учение Вы вручите вместе с этими словами такому старому, как я, Карлик? - Сохраняй в целости свою телесную форму, заботься о своей жизни, не допускай суеты в мыслях и думах и через три года сумеешь постичь эти слова, - ответил Гэнсан Чу". Поскольку Карлика не удовлетворили его объяснения, он отправился к самому Лаоцзы - патриарху даосизма. Один за другим задавал он вопросы мудрецу, и тот как бы по ступеням вводил его в святая святых учения о Дао. Лаоцзы говорил о необходимости отринуть от себя все искусственное, диктуемое мнением других или соображениями выгоды, отказаться от чувства стадности и "искать только самого себя", отказаться от целенаправленной деятельности и в конце концов обрести состояние младенца, который находится в полной гармонии с природой. "Ходить не ведая куда; останавливаться не ведая зачем, сжиматься и разжиматься вместе со всеми вещами, плыть с ними на одной волне" (здесь и выше, перевод Л. Д. Позднеевой). Цзи Кан (223-262 гг.) - поэт и философ, испытавший сильное влияние даосизма. Сын крупного сановника, он не пошел служить, писал стихи и философские трактаты, занимался физическим трудом. Снискавший ненависть придворной клики Сыма Чжао - фактического владыки империи, - он вместе со своим другом был обвинен в "непочтительности к старшим" и казнен на городской площади. Сочинения историков донесли до нас рассказы о том, что в день расправы над Цзи Каном сотни людей собрались у дворца, прося помиловать поэта и дать его в наставники молодежи, и о том, как он потребовал лютню и пел на эшафоте... Сохранились его сочинения о музыке, о продлении жизни и др.; к сожалению, стихов Цзи Кана дошло до нас немного; образец, которому подражал Се Даоюнь, неизвестен. Ван Цяо (Ванцзы Цяо, царевич Цяо) - один из святых раннего даосского пантеона. Согласно легенде был наследником владыки Китая Линвана (571-544 гг. до н. э.), однако государственным делам предпочитал игру на свирели и скитания по стране. В конце концов он удалился на священную гору Суншань, где святой наставник помог ему овладеть тайнами даосского учения и уготовить себе бессмертие. Цяо мог совершать удивительные превращения: легенда рассказывает, как он однажды напугал жаждущего поучения, обратившись сначала в цикаду, затем - в туфлю и, наконец, в птицу. После многих лет отшельничества он сообщил домашним, что покажется им на вершине горы Коушишань, и прилетел туда на белом журавле. Именно этот последний эпизод, видимо, и имеет в виду автор стихотворения. Возможно также, образ навеян народной песней эпохи Хань (II в. до н. э. - II в н. э.) "Царевич Цяо", где святой изображен летающим в облаках на белом олене, с легкостью достигающим пяти священных гор Китая и священной горы Пэнлай - обители бессмертных. ...сунского государя... - имеется в виду полководец Лю Юй, известный феодал эпохи Шести династий, сюзерен Се Линъюня. Провел ряд победоносных походов против вождей гуннских племен, захвативших север Китая и создавших там свои царства. В 420 г. принудил последнего императора китайской династии Цзинь отказаться от престола в свою пользу. Стихотворение создано за два года до этого события во время осеннего праздника Чунъян, когда Лю Юй устроил большое пиршество для своих приближенных на древней башне близ своей ставки в Пэнчэне (совр. пров. Цзянсу). Провожаем Кун Цзина. - На пиршестве у Лю Юя (см. выше) поэты читали написанные "к случаю" стихи, и Се Линъюнь посвятил свои добровольной отставке Кун Цзина, старого соратника своего сюзерена, который пожелал оставить службу и вернуться "к садам и полям". ...звучанью Свирели земной. Земная Свирель - традиционный поэтический образ, встречающийся еще в древнекитайском философском трактате "Чжуанцзы". Песня княжества Чу [...] песня княжества У... - Царство Чу, занимавшее огромные территории на юге древнего Китая, - родина великого поэта Цюй Юаня - славилось своими песнями. Столицей Чу в последние годы существования царства был г. Пэнчэн, где Се Линъюнь жил при дворе Лю Юя. Родовые же владения поэта находились на востоке, где когда-то располагалось царство У. В оригинале приводится название этой "песни из У", которая воспевала красоты родного края поэта. Сишэ - название загородного дворца. ...та, что на гребне Куньлуня живет... Куньлунь - горный хребет на западных окраинах средневекового Китая. По преданию, там находилась обитель бессмертной феи Сиванму - Матери-владычицы Запада, на пути к которой нужно было преодолеть огнедышащие горы, "слабую воду", не способную держать на себе ни судно, ни пловца и т. д. В садах Сиванму росло персиковое дерево, плодоносящее раз в несколько тысяч лет. Отведавший его плодов обретал бессмертие. ...долгожителя Аня... - имеется в виду легендарный Ань Цишэн, проживший тысячу лет и всегда остававшийся молодым. Как тот небожитель... - имеется в виду Ванцзы Цяо. См. о нем прим. к с. 28. Пэнли - древнее название озера Поянху, расположенного в нынешней провинции Цзянси, в Восточном Китае. Наньчэн - название средневекового уезда на территории нынешней провинции Шаньдун. Янцзы (Янцзыцзян) - крупнейшая река Китая, в бассейне которой была расположена почти вся империя Сун (420-476 гг.). ...нефритовый цинь... Цинь - древний щипковый музыкальный инструмент типа лютни, обычно с пятью или семью струнами. При игре ставился в горизонтальное положение. Верхняя поверхность, на которой натягивались струны, была выпуклой; сторона, обращенная к играющему, - расширенной. Деревянный цинь часто украшали, например инкрустировали нефритом, отсюда слова "нефритовый цинь". В древности и средние века цинь был одним из самых популярных инструментов в Китае: на нем играли еще Конфуций (VI в. до н. э.) и знаменитый полководец Чжугэ Лян (III в. н. э.). Оды циню написали поэты Фу Сюань (217-278 гг.) и Цзи Кан (223-262 гг.), была широко известна притча о древнем музыканте Юй Боя, который разбил свой цинь после смерти друга, ибо не осталось больше в мире людей, "понимающих звук". Примечательно, что в большинстве своем на цине играли женщины. ...цветы сливы мэй... (мэйхуа) - белые, красные или розовые цветы с пятью округлыми короткими лепестками; они постоянно присутствуют в китайской поэзии, являясь символом весны, молодости, красоты. Стихотворение Бао Чжао написано в подражание одноименной народной песне, текст которой нам неизвестен. В "Своде стихов юэфу", составленном Го Маоцянем (ок. 1050-1126 гг.), собраны произведения еще девяти поэтов, развивавших после Бао Чжао ту же тему и писавших свои стихи на ту же музыку, которая в XI в. еще не была утрачена. Подражания народным песням юэфу были чрезвычайно распространены в III-VIII вв. и широко представлены в нашем сборнике. Позднее их сменили подражания городскому "романсу" - цы. "Дорожные тяготы" - название народной песни юэфу, текст которой не сохранился. ...Источник Желтый... - метафора загробного мира, могилы. Одновременно этот образ - символ будущей встречи за гробом. В таком значении он встречается еще в глубокой древности, например в летописи "Цзочжуань" (IV-III вв. до н. э.). ...в Цзяннани... Цзяннань - в широком смысле - области, лежащие к югу от реки Янцзы. Из контекста стихотворения можно предполагать, что "далекий друг" поэта, Фань Е, которому тот посылает свой подарок, находится в это время где-то на севере; цветущая ветвь из родных мест принесет ему весну и напомнит Родину. ...по берегу чуской реки?.. - Имеется в виду река в царстве Чу. См. о нем прим к с. 31. ... в горах Цзинтин. - Имеются в виду горы на юго-востоке Китая в нынешней провинции Аньхуэй. Славятся своими красивыми видами. После того как Се Тяо воспел их красоту, любуясь ими из Павильона Благоговения, горы стали называть Цзинтин шань - Горы Павильона Благоговения. "Досада у яшмовых ступеней". - В стихотворении развивается традиционная тема тоскующей в одиночестве женщины. "Яшмовые ступени" всегда указывают на дворец, что же до китайского слова "юань", присутствующего в китайском названии стиха, то его переводят по-разному: "досада", "обида", "ропот", но это всегда сетование на свою судьбу, которое чуждо гневу или возмущению, - женщина могла лишь жаловаться, но не восставать. Традиция подобных произведений идет от поэтессы Бань (I в. до н. э.), от ее "Песни о моей обиде", написанной, повидимому, в подражание народной юэфу. "Песня..." начинается словами о прекрасном веере из белоснежного шелка. Он, словно полная сияющая луна, то появляется из рукава халата, то снова скрывается в нем, но всегда приносит с собой благодетельный освежающий ветерок. То же и женщина - она приносит любимому радость, утешает в печали. Вечный страх мучает ее - ведь когда наступает осень, ненужный в холодное время веер бросают в сундук и забывают там. Так случается и с ней, когда проходят годы и иссякает любовь, - ее отдаляют и покидают. Сохранились десятки текстов подобных песен о покинутой женщине, которые обычно писали на мелодии южного царства Чу - "южная" песня всегда, более чем "северная", тяготела к теме любви. Впрочем, как уже говорилось во вступительной статье, образ покинутой любимой мог при желании рассматриваться и как аллегория благородного мужа, не понятого его государем. Известно три стихотворения под названием "Досада у яшмовых ступеней" - Се Тяо принадлежит самое раннее из них; одноименное произведение есть и у Ли Бо. В Восточной столице... - Восточной столицей обычно называли город Лоян. Калитку инчуаньскую закрою... Инчуань - название реки и древнего округа (в нынешней провинции Хэнань). ...в Хуайнани... Хуайнань - область к югу от реки Хуай (в нынешней провинции Хубэй). ...даосскому свисту... Даосский свист - один из способов контроля за дыханием, практиковавшегося в среде даосских отшельников. Чжэцзян - река на юго-востоке Китая (в современной провинции Чжэцзян). День осенней девятки (или "день двойной девятки") - девятый день девятого месяца по лунному календарю; время празднования осеннего праздника Чунъян. ...река Хуайхэ - то же, что река Хуай. См. прим. к с. 66. ...Поют цикады [...] рой светляков... - Китайцы традиционно восхищались мелодичностью пения цикад, любители носили их при себе в изящных резных кувшинчиках. Однако их пение, так же как и появление светлячков, - приметы того, что лето идет на убыль и близится осень. Потому-то все это наводит автора стихотворения на печальные думы "о годах быстротечных". В задних покоях дома... Задние покои дома - обычно женская половина. ...над Желтою рекой. Желтая река - река Хуанхэ. ...с Колодцем из яшмы... - имеется в виду небольшое созвездие из четырех звезд, входившее в зодиакальное созвездие Шэнь. ...Золотая волна. - Согласно китайской концепции круговращения пяти первоэлементов в природе, осени соответствует элемент металла (в том числе золота). Движение мирового эфира осенней порой - это движение стихии металла, воплощенное в разном обличье: волны, ветра или человеческих чувств. Металлическая (или золотая) волна - поэтический синоним, осенних вод, точно так же как встречающееся в китайской поэзии выражение "золотой ветер" относится к осенним ветрам. ...Юаньская заводь... - Речь идет о реке Юаньшуй, протекающей к югу от р. Янцзы, по территории современной провинции Хунань, и впадающей в крупнейшее озеро Китая - Дунтин. Над водами Сяна... Сян (Сяншуй) - одна из крупнейших рек Южного Китая, также протекающая по провинции Хунань и впадающая в озеро Дунтин. Она многократно воспета в китайской поэзии, начиная с Цюй Юаня, создавшего гимны Владыке и Владычице реки Сян. "Река Мило", в которую, По легенде, он бросился, изверившись в торжестве справедливости, по-видимому, и есть сама Сян. Другой великий поэт древности Цзя И, проезжая через эти места, написал "Плач по Цюй Юаню": ..Здесь Цюй Юань свой путь преславный Окончил в глубине речной. Тебе, река Сяншуй, вверяю Мой горестный, мой гневный стих. Мудрец попал в коварства сети И умер, задохнувшись в них. (Пер. А. Ахматовой) ...Вблизи Камышовой Горы... Камышовая Гора (Маошань) (близ озера Дунтин) - была овеяна множеством легенд. ...Ущелье, Где Бродит Шаман - находится на границе нынешних провинций Сычуань и Хубэй, где самая большая река Китая Янцзы прорывается на восток сквозь знаменитые Шамановы Горы (Ушань). Они-то и дали ущелью его название. Горы всегда славились своей красотой. Красивейшей из их двенадцати вершин считалась Вершина Божественной Девы, где стоял посвященный ей храм. Сама дева стала героиней оды одного из крупнейших поэтов Древнего Китая Сун Юя (290-223 гг. до н. э.) "Горы высокие Тан", где воспевалась чудесная встреча чуского царя с этой неземной красавицей феей. С тех пор название гор Ушань стало в китайской литературе привычной метафорой места встречи влюбленных. До нас дошла также народная песня юэфу той же эпохи ("Высоки горы Ушань"), живописующая чувства странника, тоскующего по родному дому в гибельных чужих местах: Домой хочу вернуться я, Устал в пути, Но ни весла нет, ни шеста, Река бурна. Схожу к воде - и на восток Смотрю в тоске. Одежда вымокла от слез, Беззвучен плач. Всем сердцем в дальний путь спешу К родным местам. Напрасно мысленно зову Тех, кто вдали. (Пер. Б. Бахтина) Впоследствии эти места были воспеты множеством поэтов; особенно известна ода Су Чэ (брата Су Ши, чьи произведения широко представлены в нашем сборнике). Гусь одинокий - символ человека, оторванного от близких людей и родных мест, символ бесприютного скитальца. Одновременно это и образ вестника (см, прим. к с. 225). Ему противопоставлен образ вороньей стаи - духовной "черни", "толпы". Они разнятся между собой во всем - гусь летит высоко, вороны же кружатся над самым полем; у первого есть далекая прекрасная цель - вторые суетятся бестолково и бесцельно; однако первый одинок в гордых высях и тщетно ищет себе подобных, а вторые наслаждаются обществом равных и не чувствуют одиночества, ибо чернь многочисленна. "Рассвет и закат". - Произведение написано на мотив древнего храмового песнопения того же названия. Слова этого гимна воспевали величие Солнца, говорили о бренности человека: Восходит солнце и заходит оно - где этому будет предел?! Время его и век не тот же, что у людей! Потому-то весна - не моя весна И лето тоже - оно не мое И осень тоже - она не моя И зима тоже - она не моя... (Пер. И. Лисевича) Шестерка драконов, или коней-драконов, была, согласно древнему мифу, впряжена в колесницу Солнца, которой правила Си Хэ. По другой версии, Си Хэ являлась матерью Солнца (десяти солнц!) и супругой божества Востока. Древнее песнопение, на мотив которого писал Ли Бо, заканчивалось восторженным восклицанием человека, приобщившегося к величию божества: Я познал радость - В одиночку наслаждаться шестеркой драконов! Шестерки драконов согласный бег Делает таким же мое сердце. "Шестеркой драконов" именовался также выезд китайского императора, поскольку он мыслился средоточием силы Ян на земле, в то время как на небе таким средоточием было Солнце. ...эфир изначальный... - Здесь подразумевается некая неуничтожимая материально-духовная субстанция, из которой в процессе осуществления Пути Вселенной - Великого Дао образовался наш мир. Субстанция этого мира постоянно как бы пульсирует в великом пределе, где попеременно преобладают то Инь, то Ян, но человек проходит свой путь только однажды. ...сила духа Лу Яна [...] ударом копья! Лу Ян - герой древней легенды, сюжет которой сходен с библейским сказанием об Иисусе Навине. Своим копьем он погнал заходящее солнце обратно на небосвод, чтобы иметь возможность закончить битву при свете дня. ...по Великую Глыбу... Великая глыба - выражение взято из даосской книги "Чжуанцзы". Комментаторы вкладывают в него различный смысл: творящее все сущее Небытие, Первоначальный эфир, Первозданный хаос, Земля, Вселенная. Наиболее вероятны два последних. ...Глубины персиковых вод... Персиковые воды - метафорический образ весеннего разлива реки Хуанхэ. "Персиковыми" ее воды поэт называет потому, что разлив приходился на время цветения персиковых деревьев (обычно во второй месяц по лунному календарю), когда вся вода была покрыта розовыми лепестками. ...в десять тысяч чи! Чи - китайская мера длины, в разные эпохи колебавшаяся от 24 до 32 см; "десять тысяч..." - поэтическая гипербола. ...чиста река беседы. - Имеется в виду, что друзья ведут так называемую "чистую", или "прозрачную", беседу ("цин тань"). Подобная беседа являлась частым атрибутом прогулки в горах для образованных людей эпохи Шести династий. Темой ее могли быть какие-то возвышенные предметы, заимствованные, к примеру, из известного сочинения; ее предлагал "председатель беседы" после того, как все рассаживались в удобных непринужденных по- зах. Часто говорили о "величии гор и вод", открывавшихся взору. Высказывались по очереди все присутствующие, иногда же блистали своим искусством слова только два наиболее признанных оратора, а остальные оставались в роли ценителей. Участники "чистых бесед" часто прицепляли к поясу веничек из оленьих хвостов как знак своего желания отряхнуть с себя "мирскую пыль" и идти по пути бессмертных небожителей (считалось, что те ездили на белых оленях - см. об этом прим. к с. 90) ...Цзюнь, монах из Шу... Шу - одно из трех царств, на которые разделился Китай во II-III вв.; впоследствии это название по традиции сохранялось за обширной областью, расположенной на территории нынешней провинции Сычуань и соседних провинций; область славилась дикой, почти нетронутой природой, красотой своих "гор и вод". Ли Бо жил в области Шу с пятилетнего возраста, и формирование его эстетического взгляда на природу складывалось под влиянием пейзажей этого удивительного, полуварварского для тогдашнего Китая края. В молодости Ли Бо провел несколько лет здесь, в горах Миньшань, вместе с даосским отшельником, постигая таинство его учения. После недолгого перерыва, вызванного службой, Ли Бо вновь отправляется странствовать по родному краю, где его особенно привлекают Горы Бровей Крутых - Эмэйшань. "В царстве Шу немало гор, где обитают бессмертные, но с таинственными Крутыми Бровями ни одна не сравнится", - писал он в стихотворении "Поднимаюсь на Эмэйшань". Цзюнь был одним из буддийских монахов, с которыми встретился там поэт. ...зеленую с узором... - так называл когда-то свою лютню (цинь), видимо, обтянутую зеленым шелком, великий поэт китайской древности Сыма Сянжу. Известно, что Ли Бо очень любил музыку, песни, танец, сам прекрасно играл на цине и пел. "Конфуциеву лютню" подарил ему его друг Цуй Цзунчжи, и часто в минуты особенной душевной раскрепощенности, которую приносило вино или любование природой, Ли Бо брался за струны, стараясь довести найденную с окружающим миром гармонию до совершенства. "Положив перед собою лютню, прислонился к высокой сосне и смотрю на далекие горы, поднявши чашу с вином", - эти строки из стихотворения "В одиночестве пью весенним днем" очень типичны для Ли Бо. В заиндевелых звон стоит колоколах... - По преданию, лютня великого музыканта древности Юй Боя заставляла звучать даже колокола в горах, и Ли Бо, слушая монаха, вспоминает об этом. Согласно другой легенде, на горе Фэншань было девять колоколов, которые сами начинали звенеть, когда на них садился иней. "Песнь луне Эмэйшаньских гор" - одно из самых известных стихотворений Ли Бо. Горы Эмэйшань он воспел в целом ряде произведений, "однако особенно глубокое впечатление, - пишет автор книги о Ли Бо, профессор Ван Яо, - произвела на него в Эмэйшаньских горах луна". В одном более позднем стихотворении поэт говорит: "Когда я жил на востоке области Ба, у Трех Ущелий, видя на западе ясную луну, я вспоминал Горы Крутых Бровей. Луна выходила из-за Крутых Бровей, озаряя Лазурное море, и я долго странствовал с теми, от кого был за тысячу верст". Луна в китайской поэзии, начиная с народных песен "Шицзина" и юэфу, всегда была одним из любимейших образов. Луна есть квинтэссенция Инь, а с Инь начинается в этом мире все сущее, и поэтому луна бередит душу, будит воспоминания, влечет за собой длинную цепь ассоциаций. У самой моей постели Легла от луны дорожка. А может быть, это иней? - Я сам хорошо не знаю. Я голову поднимаю - Гляжу на луну в окошко. Я голову опускаю - И родину вспоминаю. (Пер. А. Гитовича) Так пишет Ли Бо в знаменитом четверостишии "Думы тихой ночью" Луна была в Китае источником постоянного эстетического наслаждения, объектом поэтического поклонения. У людей возвышенного склада было принято в одиночку или вместе с друзьями гулять тихой ночью, любуясь при этом ясной луной и озаренным ею пейзажем. Музыка, вино, изысканные беседы, лотос, белеющий первозданной чистотой при лунном свете, или какие-то другие цветы считались желанными атрибутами утонченного времяпрепровождения. ...полумесяц осенний! - В китайском тексте буквально: "осень половины колеса" или "половинка колеса осени". В атом метафорическом образе луна становится символом идеи времени, а лунный диск ассоциируется с воображаемой мой колесницей осени, влекущей природу и человека к закату года. В реке Усмиренных Цянов... Цяны - тибетские племена, постоянно враждовавшие с китайцами и совершавшие на них набеги. Юйчжоу - область на территории нынешней провинции Сычуань, на востоке от Эмэйшаньских гор. Характерной особенностью "Песни луне Эмэйшаньских гор" является то, что из двадцати восьми иероглифов ее текста двенадцать выражают географические названия, однако последние настолько поэтичны и так органически входят в стих, что читатель этого обычно даже не замечает. Стремясь, в свою очередь, не перегрузить стих, переводчики представили почти все эти названия в "декодированном" виде. ...Беседка Благоговенья. - См. прим к с. 60. Песчаные Холмы (Шацю) - город на полуострове Шаньдун. Свое название получил от песчаных дюн, намытых рекой Вэньхэ (букв. "Грязная", "Мутная"), которая протекала через город. Луское вино [...] устремляются на юг. - Говоря о том, что луское вино "не пьянит", а песни царства Ци оставляют его равнодушным, Ли Бо хочет сказать, что ничто не радует его в городе Песчаные Холмы (Лу и Ци - древние царства, находившиеся в свое время на том же полуострове Шаньдун). Всем своим сердцем поэт стремится вслед за водами реки Вэньхэ ("волны Вэнь") на юг, туда, где живет Ду Фу. "Песни Осенней Старицы". - Осенняя Старица (Цюпу) - название одного из многочисленных озер, образовавшихся в пойме реки Янцзы (современная провинция Аньхуй). Эта местность в средние века была густо населена, поскольку рядом находился г. Цзянькан (ныне - Нанкян), бывший столицей нескольких династий. Ли Бо "немало ездил по землям к востоку от Янцзы и больше всего написал стихов об этом округе", - замечает через несколько веков в своем путевом дневнике поэт Лу Ю. К Терему Великому... Великий Терем (Далоу) - название горы, напоминавшей своими причудливыми очертаниями дворцовое строение. ...в Вечной Тишине... Вечная Тишина - имеется в виду г. Чанъань (букв, "вечное спокойствие", "вечная умиротворенность" и т. п.), древняя столица Китая, вновь отстроенная в VI в. В названии города выразилось желание владык Китая видеть свою власть незыблемой, а установленный порядок - нерушимым, но действительность была далека от этого. Уже через несколько лет, после того как были написаны эти строки, в 756 г., Чанъань был захвачен кочевниками, которыми командовал мятежный генерал Ань Лушань. Здесь победители, как и "в каждом завоеванном городе, захватывали одежду, ценности и женщин, сильных мужчин использовали как носильщиков, а слабых, старых и малых рубили секирами". Впрочем, и до мятежа вряд ли можно было говорить о "вечной тишине" или "вечном спокойствии" - танская Чанъань была настоящим Вавилоном, смешением народов и религий, гигантским торговым и административным центром, поражавшим своим многолюдством. ...Славный Край... - имеются в виду лежащие вблизи устья р. Янцзы область и город Янчжоу, славившиеся своими буддийскими монастырями. Дракон-Свеча [...] рассвет... Дракон-Свеча - мифический страж Севера, гигантское пресмыкающееся, без ног, с человеческим лицом. Живет у мифической горы "Врата стужи", куда не доходит свет солнца. Во рту у него вместо зубов - свечи, и когда он открывает глаза и пасть, весь мир озаряется ярким светом. Ласточкины горы (Яньшань) - горы на севере Китая (в нынешней провинции Хэбэй). Терраса Сюаньюаня - по преданию, была построена мифическим Желтым Владыкой (Хуанди, другое имя - Сюаньюань), "культурным героем", с именем которого связаны многочисленные мифы и легенды. В иллюстрированной средневековой энциклопедии "Собрание картин, относящихся до Неба, Земли и Человека" ("Саньцай тухуй") сохранилось изображение этого строения, представлявшего собой гигантскую усеченную пирамиду с обширной площадкой наверху и лестницей, шедшей к ней по одной из боковых граней. Ко времени Ли Бо пирамида превратилась в развалины, но все еще поражала путников своими размерами. ...у врат Стены Великой... Великая стена, построенная в III в. до и. э. императором Цинь Шихуаном, стала в китайской поэзии символом народных бедствий, так как здесь сначала при ее строительстве, а потом в постоянных битвах гибли сотни тысяч людей. Еще в III в. до н. э. создатели народных юэфу пели о Великой стене как о месте, где "кости погибших друг другу упасть не дают". Позднее эту тему развивало множество поэтов, и в их числе немало современников Ли Бо. Древнюю легенду о бедном крестьянине, которого замуровали в стену, и его верной жене, от слез которой обрушилась эта стена, использовал, например, в своем стихотворении "Жена Ци Ляна" известный танский поэт, буддийский монах Гуань Сю. Другие поэты подражали ханьской юэфу "Напоил коня из родника у Великой стены", где рисуется безысходное горе разлученных супругов, еще влачащих свое земное существование. Произведение Ли Бо также написано в стиле народных песен, и поэт заимствовал из них некоторые традиционные детали. В Сюаньчжоу, в башне Се Тяо... - Поэт Се Тяо построил эту башню, когда был здесь правителем округа. Ли - первоначально "переход", расстояние между двумя селениями, в которых делались остановки. Впоследствии стандартная мера длины, величина которой колебалась в разные эпохи; в среднем - 0,4 км. В сердце Пэнлая... Пэнлай - мифический остров-гора, затерянный где-то в Восточном море, обитель бессмертных. ...кости цзяньаньской строка... Цзяньань (установление спокойствия) - девиз 196-220 годов в правление последнего императора династии Хань, Сюаньди. Именно на эти годы фактического крушения империи в Китае приходится первый взлет индивидуальной поэзии, породивший плеяду славных имен (поэты семьи Цао и "семь цзяньаньских мужей"). "У этих семи мужей в учености нет упущений, в словах нет заимствований, - писал о них современник, поэт Цао Пи. - Все они чувствуют себя несравненными скакунами, пролетающими тысячу верст, и, запрокинув головы, несутся галопом, нога в ногу..." Их творчество, родившееся в смутное время, было поэзией страдания и печали, "однако кость их была крепка". Это выражение следует понимать, памятуя, что старая китайская критика усматривала в произведении - подобии живого существа - три слоя: пребывающий в движении жизненный эфир, т. е. дух, а затем костяк и плоть. Плоть поэзии составлял ее, так сказать, "явленный элемент" - слова, тропы, образы, костяком же были их внутренние связи - мысли, идеи, чувства. Се Малого стих... Се Малый - прозвище поэта Се Тяо, в отличие от Великого Се, его родича, поэта Се Линъюня. Волосы завтра с зарей распушу [...] лодку спущу. - Регламентация прически была частью "китайских церемоний": распустить волосы мог лишь человек, ставший отшельником или соблюдающий траур по кому-то близкому. И распущенные волосы и лодка, которую хочет раздобыть герой стихотворения, служат знаком того, что Ли Бо жаждет уйти из суетного мира. В то же время эти образы - символ печали и расставания. ...и тучу понукает... - Считалось, что человек, достигший высокой степени духовного очищения, даосский бессмертный, мог летать в поднебесье на тучах, понукая и погоняя их плетью. Бессмертные летали также на белых журавлях (или аистах), а Лаоцзы отправился в свое последнее путешествие на запад верхом на быке. ...с горой Матерь Небес... - имеется в виду знаменитая гора на юге Китая. Инчжоу - мифический остров в Тихом океане, обитель бессмертных. Юэ - первоначально название древнего царства; впоследствии в широком смысле так назывался юг Китая место распространения диалекта юэ в узком смысле обозначение двух южных провинций Гуандун и Гуанси. Пять Вершин - пять священных гор Китая, расположенных соответственно по четырем сторонам света (плюс центр) и являвшихся как бы опорами небосвода. Красная Стена - см. о ней поэму ("фу") Су Ши, опубликованную в нашей книге. Небесная Терраса - гора, расположенная на северо-западе от Матери Небес. Чжан - китайская мера длины, более 3 м. Высота горы явно преувеличена. ...Озера Зеркального луну... Зеркальное озеро находилось в уезде Шаосин (территория современной провинции Чжэцзян); славилось своей красотой. Однако уже в эпоху владычества монголов озеро начало зарастать и впоследствии исчезло совсем. До Точащего... Точащий - название источника. ...князю Се заночевать когда-то... - Имеется в виду поэт Се Линъюнь, который, как известно, увлекался горными прогулками и даже изобрел для них нечто вроде альпинистских ботинок на деревянной подошве с шипами (см. далее в стихотворении: "Горные сандальи князя Се..."). ...Заоблачный петух... Небесный петух, согласно мифу, жил на гигантском дереве у Восточного моря и каждое утро возвещал зарю, а ему откликались все петухи Поднебесной. Небесные пещеры - жилище бессмертных. ...пестуй Белого оленя... Белый олень чудесным образом переносил по земле даосских бессмертных и магов, близких к достижению бессмертия. Являлся как бы формой материализации их духа, стремления "странствовать По беспредельности". "Пестовать Белого оленя" - значит пестовать свой дух, чтобы стать вровень с бессмертными небожителями, теми, кто явился воображению поэта. ...и до дня человека... - Дни праздничной новогодней недели в старом Китае носили имена домашних животных - курицы, собаки, свиньи, овцы, коровы и лошади; завершал этот своеобразный семидневный цикл день человека. ...с нитями шелка... Нити белого шелка - обычная метафора для седых волос. Расцветают "камнедержцы"... - "Камнедержцы" (кит. "лянь ши шу") - букв. "деревья, связующие камни". ...осень Тернового Края. Терновый Край - так переводчик расшифровывает название средневековой области Цзинчжоу. ...окропленный слезами платок... - Речь идет о головном или шейном платке. В посылке такого платка, видимо, был определенный знак - символ. В Серебряной Речке... Серебряная река (также Небесная Река) - Млечный Путь. ...письменами вышив парчу? - В этих словах звучит отголосок древней легенды о тоскующей в разлуке жене, которая, не будучи в состоянии иначе рассказать о себе, искусно вплела письмена в орнамент на парче. ...в акульем доме застучал станок... - В китайской литературе сохранились лишь отрывки легенды о женщине-акуле. Известно, что она "ткет шелк в родниковых покоях", что она "построила свое жилище у висячих потоков". В других источниках говорится, что ее жилище находится в южных морях, что она беспрестанно ткет, а когда роняет слезы, - они превращаются в жемчужины. Здесь шум дождя напомнил поэту этот образ. Помыслы ветшают... - Стихотворение написано больным поэтом за четыре года до смерти, когда он не имел иного пристанища, кроме утлой джонки. ...только плакальщики-старцы... - В этих словах звучит намек на то, что цвет нации гибнет в междоусобных битвах и не осталось в Китае никого, кроме женщин и стариков. ...нет зелена вина... - Здесь налицо неожиданное совпадение эпитетов в двух далеких друг от друга языках: русском и древнекитайском. В китайском тексте действительно сказано: "зеленое". ...в Облачную реку... Облачная река - одно из названий Млечного Пути. Здесь игра слов: поэт плывет по реальной реке, но упоминание Облачной реки переводит все в иной план - стираются зримые грани земли и неба, и Ду Фу держит путь уже как бы по небесному своду. Конь храпит [...] возвращенье от печалей избавляет... Все стихотворение пронизано ассоциациями: конь храпит и тянет на север, ибо там родина его хозяина, вынужденного сейчас спасаться на чужбине. Крик обезьян привычно созвучен печали скитальца-северянина, попавшего на юг, ибо эти звуки, напоминающие человеческие вопли, "ранят сердце". Говоря о возвращении, Ду Фу имеет в виду целительное для себя возвращение в родные края, но нельзя забывать, что под "возвращением" нередко понималась также смерть. Белый Владыка [...] грохот вальков на закате. Белый Владыка - один из пяти Мировых Владык, правитель Запада. Его именем была названа крепость Води. Именно о ней здесь и идет речь. Обычно у городских стен, где протекала река или был ров с водой, стирали одежду. В старой китайской поэзии стук валька о каменную плиту на берегу реки - привычный знак осени, ибо тогда, прежде чем сложить летнее платье в сундуки, устраивали большую стирку. Упоминанием об осенней стирке заканчивается в стихотворении перечисление примет осени. Куйфу (Куйчжоу) - небольшой город-крепость в верхнем течении р. Янцзы, в горах провинции Сычуань. Здесь Ду Фу прожил два года (766-767 гг.), спасаясь от бедствий "смутного времени". Все стихотворение пронизано воспоминаниями о прошлом, о родных местах. Северный Ковш - созвездие Большой Медведицы. Обезьяны вопят... слезы душа при третьем их крике льет. - Эта строка заимствована из старинной охотничьей песни, приведенной в "Книге вод" при описании ущелий провинции Сычуань. В ней сказано: "Кричат обезьяны. И при третьем их крике слезы уже льются у меня на одежду". ...восьмой луны плот. - Существует старинная китайская легенда о том, что некто "в восьмой луне", что приблизительно соответствует сентябрю, увидел на берегу моря выстроенный плот, отправился на нем в путешествие и достиг самого Млечного Пути. В стихотворении речь идет тоже об осени, но поэт сомневается, что ему в его странствиях удастся чего-то достигнуть. Куан Хэн - советник императора Юаньди (48-33 гг. до н. э.), известный своей мудростью. Книгам... - В китайском тексте стоит "цзин", что в буквальном смысле означает "основу ткани", а в переносном - "основу учения", "канон". Этим словом обозначались, в частности, памятники конфуцианского канона: "Шицзин" - "Книга песен", "Ицзин" - "Книга перемен" и др. Лю Сян (77-6 гг. до н. э.) - член императорского клана Лю, крупнейший эрудит своего времени; посвятил всю жизнь собиранию и упорядочению литературного наследия древности, и в первую очередь конфуцианских книг. На Пяти Холмах... Пять Холмов (Улин) - район в столице, где жила знать. На северных заставах гром [...] переные указы. - В средневековом Китае в знак срочности в дощечки, между которыми лежало послание, втыкались птичьи перья. В стихотворении отправка таких указов на запад и гром сигнальных барабанов, доносящийся с севера, говорят о том, что кочевники идут в наступление со всех сторон. ...драконы спят... - По поверьям китайцев, осенью водяные драконы опускаются на дно и погружаются в спячку; одновременно дракон - символ вельможи, императора (см. след. стихотворение). ...дворец Пэнлай... Пэнлай - обитель бессмертных небожителей (см. прим. к с. 88). Однако здесь скорее всего имеется в виду загородный императорский дворец Дамингун. Планы реальный и сказочный тесно переплетены в стихотворении - тем более что построение самой императорской резиденции тщательно копировало мифические "заоблачные чертоги". Например, во дворце, как и у мифической владычицы Запада Сиванму, был "яшмовый пруд" (Яочи), только купалась в нем фаворитка императора Ян Гуйфэй. Наньшань (Чжуннаньшань) - букв. "Южные горы" - были расположены к югу от дворца Дамингун. Злащеный столп Чэнлу... Столп Чэнлу (принимающий росу) представлял собой стоявшее перед императорским дворцом медное изваяние небожителя с чашей в руке. В чаше собиралась утренняя роса - божественное питье, дающее здоровье и долголетие. Ко времени Ду Фу столпа давно уже не существовало. ...фиолетовая мгла уже заставу Хань обволокла. - Имеется в виду видимая дымка, в которой как бы концентрируется животворящий эфир "янци", окружающий бессмертного. По преданию, когда Лаоцзы, решив уйти на запад, приблизился к пограничной заставе Хань, начальник заставы узнал совершенномудрого человека по этой дымке. ...у лазоревой цепи влачил на перекличке цепь стыда? - Лазоревая цепь была нарисована на воротах дворцового квартала. Здесь по утрам, прежде чем впустить чиновников внутрь, им устраивали перекличку. Страх За Спиной (Цзюйтан) - прославленное своей дикой красотой ущелье, через которое пробивается река Янцзы. Венчик Цветка, двойная стена... - Венчиком цветка (Хуаэ) называлась одна из башен императорского дворца; от нее шла массивная стена с прогулочной дорожкой, обнесенная высоким парапетом. Призрачные видения далекой столицы возникают у Ду Фу на фоне картин окружающей его дикой природы. Озерная гладь Куньмин [...] стяги Уди... Озеро Куньмин в окрестностях столицы было создано по приказу "Воинственного государя" императора Уди (140-86 гг. до н. э.), прославившегося своими завоеваниями. Перед нами снова стихотворение-воспоминание, где за реальными картинами столицы возникают видения далекого и славного прошлого страны. Ткачиха надежду ткет... - намек на широкоизвестную легенду о Пастухе и Ткачихе, до сих пор бытующую в Китае. Дочь Небесного Владыки (звезда в созвездии Лиры) была искусной ткачихой, ткавшей бесконечную облачную парчу в небесах. Когда же отец выдал ее за Пастуха (звезда в созвездии Орла), она, охваченная любовью, совсем забыла о своей обязанности, и разгневанный Небесный Владыка разлучил супругов. Им было разрешено встречаться только раз в году - в седьмой день седьмого лунного месяца; тогда они переправлялись через разделявшую их Небесную Реку (Млечный Путь) по волшебному мосту из сорочьих хвостов. Легенда созвучна с судьбой самого Ду Фу, оторванного от родных мест, семьи и друзей. ...хвост каменного кита. - Каменный кит некогда находился посредине озера Куньмин. ...старик-рыбак - образ мудрого в своей простоте старца, заимствованный у Цюй Юаня; Ду Фу прилагает его к себе. Куньу [...] Мэйпи. Куньу - живописная местность, Юйсу - горная речка, Лиловая башня - горный пик; Мэйпи - высокогорное озеро. Все эти географические реалии (Куньу, Юйсу, Лиловая башня, Мэйпи) находились к югу от столицы, в огромном императорском парке. Поэт вспоминает столицу, сопоставляя печальное настоящее и идеализируемое им прошлое. ...гнездо фениксов... Феникс (фэнхуан) - мифическая птица, сочетающая в своем облике черты разных животных (куриная голова, змеиная шея, спина, как у черепахи, чешуйчатое тело дракона и т. п.; изображения ее более всего напоминают павлина). Присутствие феникса считалось признаком процветания страны и благоденствия народа, ибо в золотой век древности "фениксы кормились близ городских стен". Конфуций с горечью говорит о том, что в его век "феникс не прилетает". Ду Фу не случайно упоминает о фениксах в прошлом как о птицах, "прилетавших в наш край", подчеркивая, что время расцвета страны миновало. С сянями плыли... Сянь - даосский бессмертный. В эту категорию входят очень разные по характеру персонажи, но чаще всего это добродетельный человек, который благодаря непорочной жизни и приему волшебного эликсира бессмертия обретает "жизнь вечную". Сяни могли быть "земными", удалившимися от мира, и "небесными", вознесшимися на облаке жизненного эфира или на белом журавле к небесам. Все они обладали сверхъестественными способностями. Иногда это слово иносказательно прилагалось к тем, кто презрел условности и бежал "мирской скверны". Звуки хуского рога... Xу - общее название кочевых племен, живших на северных и северо-западных границах Китая и совершавших набеги на китайские земли. ... с лоянцами... - имеются в виду жители второй после Чанъани столицы Китая, города Лоян. Утуны - широколистные деревья из семейства платановых. "Стихи в древнем стиле". - Обращение к древности было традиционно в китайской поэзии. Древность всегда мыслилась недостижимым идеалом, на который, однако же, следовало равняться. Если люди нашего времени ориентированы на настоящее и будущее, то взгляды китайцев были принципиально обращены к прошлому. В мифическом прошлом "золотого века" видели царство справедливости и всеобщего благоденствия, в творениях предшественников - нескудеющий источник возвышенных мыслей и чувств. Начиная с эпохи Шести династий появляется новая конкретная форма обращения к древности - подражания созданным в I в. - безымянным "древним стихам" с их темами: кратковременность жизни, непрочность человеческого существования и т. п. Этот "жанр" мы найдем в творчестве множества поэтов. Позднее, когда в эпоху Тан в поэзии окончательно утвердился "регулярный" стих строго регламентированной формы, од ним из путей обращения к древности стало создание "стихов в древнем стиле" - несколько архаичных, но в то же время более свободных и раскованных, не связанных слишком строгими правилами чередования тонов. ...в духе поэзии Цзя Дао. Цзя Дао (VIII - IX вв.) был буддийским монахом. Знаменитый Хань Юй (768-824 гг.), императорский министр и один из вдохновителей литературного "движения за возврат к древности", восхищался талантом Цзя Дао и уговаривал того вернуться "в мир", дабы употребить свои способности на благо государства. Однако чиновничьих экзаменов тот поначалу выдержать не сумел и получил государственную должность много позже, уже после смерти Хань Юя. Писал стихи в подражание народным песням юэфу и др. Мне снится: славный муж [...] на южный лад. - Не совсем ясно, кого подразумевает под "славным мужем" Оуян Сю. Быть может, это древний мудрец Конфуций, к образу которого вполне приложимы слова стихотворения: "пришел из тьмы времен"; он тоже любил играть на цине, хотя и не одобрял песен "на южный лад". Быть может, это Цзя Дао, которому поэт подражает. Когда-то поражали красотой Гор Южных ослепительные выси... - У подножья Южных Гор (Наньшань) некогда проводил на лоне природы свои дни великий китайский поэт Тао Юаньмин (см. о нем прим. к с. 117), и эти горы не раз упоминаются в его стихах. Многие мотивы в стихах Оуян Сю (вина, хризантемы, возвращения к "полям и садам") - своеобразная перекличка с Тао Юаньмином. В этом и последующих пейзажных стихотворениях Оуян Сю не без влияния своего предшественника рисует некую идеализированную картину жизни крестьян, противопоставляя ей "мирскую суету" города. Стихи написаны после ухода Оуян Сю с поста первого министра (цзайсяна), во время вынужденного пребывания вдали от столицы. Жэнь - китайская мера длины, около 2,5 м. Бугу - небольшая птица; по народным поверьям, предвестница богатого урожая ... у циньинского старожила... Циньин - одна из местностей, где Оуян Сю жил в изгнании. Ичуань - местность, расположенная в бассейне реки И (ныне провинция Цзянсу), где одно время жил поэт. Ланъе - эту местность поэт посетил, путешествуя по Центральной равнине (Чжунъюани). Где-то сорванный горный цветок... Упоминание о цветке здесь символизирует уверенность в стойкости друзей. Смысл в том, что хотя из-за происков высокопоставленных бюрократов (Ли Дин, Шу Дань, Хуэй Цин, Чжан Чунь и др.) единомышленники поэта ныне разобщены, однако они не сломлены духом и их правое дело по-прежнему животворно. ... в Шибине. Шибин - горная местность в районе среднего течения Янцзы, где одно время жил поэт. ...Над вершинами пиков луна! - Как уже говорилось выше, луна - традиционный образ китайской поэзии. Здесь луна олицетворяет добрые воспоминания о близких и родных людях. Посвящаю Лю Юаньфу. [...] Юньчжоу. Лю Юаньфу был правителем округа. Оуян Сю рассчитывал на покровительство Лю Юаньфу, которого и прославляет в своем стихотворении под именем Благородного Мужа. Вторя Шэнъюю, пишу о чувствах... Шэнъюй - второе имя Мэй Яочэня (1002-1060), одного из крупнейших поэтов эпохи Сун, близкого друга Оуян Сю. Примечательно, что Мэй Яочэнь прославился не столько романсами, очень популярными в его эпоху, сколько стихами более строгой и чисто литературной формы - ши. Однако в этой традиционной форме он тяготел к новаторству. "Прекрасны те стихи, где мысль нова, слова искусны и есть нечто, еще не сказанное предшественниками", - писал он. Мэй Яочэнь известен также как историк. ... к долине Ина! - Эти стихи скорее всего были навеяны благородным образом великого Цюй Юаня; этот образ влечет воображение поэта "к долине Ина" - реки, где стояла одноименная столица древнего царства Чу и где жил когда-то сам Цюй Юань (этому городу посвящены его скорбные стихи "Плачу по столице Ину"). Чжунду ("Срединная Переправа") - название горной реки. Стихотворение проникнуто грустью из-за вынужденного бездействия, невозможности вернуться к активной общественной жизни. ... в Силине... Силинь ("Западный Лес") - местность на берегу Хуанхэ. В Середину осени... Середина осени (Чжунцю) - народный праздник, отмечаемый в Китае и поныне. Приходится на пятнадцатый день восьмого месяца по лунному календарю; связан с окончанием сбора урожая. Черепаха [...] коричное дерево... - в такие образы претворялись в сознании китайцев древности и средневековья темные пятна на луне. Эти образы были также символами долголетия. Герой древности Ван Цзыю [...] Тао Юаньмин [...] останавливал [...] свой паланкин. Ван Цзыю (IV в.) - сын знаменитого китайского художника и каллиграфа Ван Сичжи; был известен своим пренебрежением к условностям и стремлением к "естественности". Отрывок из средневекового рассказа о том, как Ван Цзыю следовал "ветру и потоку" своих душевных движений, цитируется во вступительной статье. Тао Юаньмин, или Тао Цянь (365-427 гг.), - великий поэт эпохи Шести династий. Он оставил карьеру чиновника ради простой жизни на лоне природы и, как сам говорил, "возвратился к садам и полям". Его поэзия возвышенна, благородна и вместе с тем безыскусна, она как бы сошла с котурн старинной вычурности. Академик В. М. Алексеев писал в свое время о Тао, что тот "первым освободил поэзию от придворных связей и общественно-исповедных кастовых обязательств, наложенных веками на китайского ученого поэта". Не всегда считался Тао Юаньмин с этими "кастовыми обязательствами" и в своем собственном поведении. Слова о том, что, "почуяв запах вина, он останавливал в дороге свой паланкин", говорят не столько о его пристрастии к вину, сколько о подчеркнутом пренебрежении "правилами хорошего тона" - знаменитыми "китайскими церемониями". Как и Ван Цзыю, Тао следовал велению собственных чувств. ...в день праздника Цинмин... Цинмин (прозрачная ясность) - пятый из двадцати четырех сезонов сельскохозяйственных работ по китайскому календарю. Праздник Цинмин отмечается в пятый и шестой дни четвертого месяца и знаменует начало весенних полевых работ. Поскольку в этот день приносились жертвы предкам, он постепенно стал днем поминовения умерших. Как ляодунский аист, я... - Полуостров Ляодун находился на далекой окраине тогдашнего Китая; упоминание о нем как бы подчеркивает тот огромный жизненный путь, который был пройден поэтом. Трактиры с ярко-красными флажками... - В Китае с древних времен было принято вывешивать перед питейными заведениями на длинном шесте яркий флаг с иероглифом "вино". И флейты неродной напев... - Царство Чу считалось в Древнем Китае в известной степени варварским, из-за населявших его некитайских народностей. Присутствие некитайского этнического элемента продолжало ощущаться здесь и в средние века. Вот почему поэт говорит о "неродном напеве". Цзянъу - часть земель древнекитайского царства У, расположенных в нижнем течении реки Янцзыцзян, на юге нынешней провинции Цзянсу и на севере и востоке провинции Чжэцзян. ...добрая слава Цяньтана... Цяньтан - старое название города Ханчжоу, "жемчужины" Китая, и протекавшей там реки. Город, окруженный цепью живописных озер, прорезанный судоходными каналами, славился своими прекрасными пейзажами и историческими достопримечательностями. "На небе - рай, на земле - Ханчжоу!" - гласит китайская пословица, выражавшая восхищение этим удивительным по красоте местом. Многие поэты воспевали в своих стихах Ханчжоу и озеро (или можно сказать, озера) Сиху - несколько таких произведений включено в наш сборник (Оуян Сю, Су Ши (Су Дунпо) и др.). ...славился он всегда. - Существует легенда, согласно которой повелитель империи Цзинь, созданной захватчиками-чжурчжэнями, прочитав это стихотворение, воспылал желанием скорее перейти Янцзы и овладеть городом Ханчжоу. Гуйхуа - цветы коричного дерева; популярный образ китайской поэзии. Си Ши - легендарная красавица (V в. до н. э.), жившая в царстве Юэ. Когда царь Юэ потерпел поражение в войне с царем У, он подарил ее победителю и та погубила его, заставив позабыть о государственных делах. Одержав, наконец, победу над своим давним соперником, царь Юэ утопил Си Ши в озере, так как считал ее слишком опасным приобретением. Си Ши считалась олицетворением женской красоты. Цзячжоу - старое название современного города Цзядин в провинции Сычуань. Стихотворение написано в 1059 г., когда Су Ши вместе со своим отцом, знаменитым литератором Су Сюнем, и младшим братом Су Цзыю (это имя еще будет встречаться в стихах Су Ши) путешествовали по р. Янцзы. Русло Цзиньшуя [...] Воды Маньцзяна... Цзиньшуй, Маньцзян - притоки р. Янцзы; ныне называются соответственно Минцзян и Цинъицзян. Каменный Будда глядит со скалы на нас... - согласно записи в путевом дневнике Су Ши, это изваяние было воздвигнуто в месте слияния реки Маньцзян и Янцзы; его создатели изобразили "Будду будущего", бодисатву Майтрейю, который должен прийти, чтобы избавить человечество от зла и несчастий; изваяния Майтрейи встречались по всему Китаю; его обычно изображали с большим животом и лучезарной улыбкой, полувозлежащим в свободной позе, олицетворяющим собой довольство и счастье. "Надпись на стене Храма Западного Леса". - Писать свои стихи на стенах придорожных храмов и харчевен было в средние века у китайских поэтов традицией. ...на нее взглянуть. - Содержание стихотворения созвучно тому месту, где поэт его начертал. В нем явственно проводится буддийская идея об иллюзорности окружающего мира. Речь идет о том, что наши органы чувств не в состоянии проникнуть в суть вещей и по-разному представляют нам одну и ту же вещь в зависимости от места и времени. Цзинчжоу - город на берегу р. Янцзы, центр одноименного округа Сунской империи (ныне город Цзянлин). Здесь семья Су Ши закончила свой путь по реке и далее следовала в столицу - город Бяньцзин (Кайфэн) - уже по суше. ...и не слышно нигде царства Чуского горестных слов! - Имеются в виду стихи уроженца этих мест великого поэта Цюй Юаня, в которых говорилось о несправедливости жизни и коварстве людей. ...распрощался с Цзыю у западных ворот Чжэньчжоу. - Стихотворение написано в 1061 г., когда Су Ши получил должность судейского чиновника и должен был покинуть родные места. Проводить его до ближайшего города Чжэньчжоу отправился младший брат Су Цзыю. В детстве так решили... - Су Ши и Цзыю дали в детстве друг другу слово, что будут всегда вспоминать друг друга каждую дождливую ночь у Храм Золотой Горы находился на горе посреди реки Янцзы, близ современного города Чжэньцзяна (провинция Цзянсу). С этой горой были связаны различные легенды. "Золотой" гору назвали потому, что когда-то здесь добывали золото. А во вторую стражу... По старинному обычаю, ночное время в Китае делилось на пять отрезков по два часа каждый. В городах и селах в эти часы сменялись стражники, а также отбивалось время. ... Храма Счастливых Предзнаменований. - Этот храм во времена Су Ши славился своими несравненными по красоте пионами. Кто из людей подобен господину, которого зовут Учитель Су? - Здесь Су Ши шутливо говорит о себе. Храм Желтого Вола (Хуанню мяо) - был расположен в живописном месте на горе у р. Янцзы, там, где ее путь преграждали опасные пороги. Считалось, что бык помог мифическому императору Юю усмирить воды всемирного потопа. Спускаясь или поднимаясь по Янцзы, путники в течение долгого времени видели гору и храм; многие поэты посвятили Храму Желтого Вола свои стихи, каждый интерпретируя тему по-своему. Для Ли Бо, например, встреча с Храмом Желтого Вола послужила отправной точкой для раздумий о быстротечности жизни: Три дня поднимаюсь вверх по реке от Хуанню. Три ночи плыву слишком медленно. Всего лишь три дня и три ночи, А не почувствовал, как волосы на висках поредели. (Здесь и ниже пер. Е. Серебрякова) Оуян Сю писал о таинственной силе Желтого Быка, как бы притягивавшего к себе путешественников и не дававшего им уйти: Каждый день и каждую ночь видим храм Хуанню. И потому путники, проплывая это место, грустят. Гора высока и далека - глядишь и все видишь ее вдали. Не сам ли Хуанню старается удержать лодку скитальца? У Чжан Вэньчжуна храм и гора ассоциировались с могучим повелителем речной стихии: О могущественный Желтый Бык! Ты обладаешь могучей божественной силой. Собрал громаднейшие камни, Сотни, тысячи, десятки тысяч, миллион! Мечами, копьями, зубьями Высятся они над рекой, Загромоздили поток, и несутся водные валы. Размеров опасности нельзя и представить, Ужас охватывает лодочников, В страхе бледнеют лица. Лодочники колют баранов, цедят вино, Уж тысячи лет приносят в храме жертвы тебе. Поэт Лу Ю описывает этот храм в своем путевом дневнике и приводит народную поговорку: "Утром и вечером видишь Желтого Вола. День сменяет ночь, а Желтый Вол все еще перед тобой". В стихотворении Су Ши традиционная тема приобретает новый оттенок. Су Ши задумывается о судьбе тех, чья жизнь исполнена тяжелого труда и заботы. Чан Э... - имеется в виду фея луны. См. прим. к с. 213. Чжан Сянь (XI в.) - поэт современник Су Ши. Феникс - здесь название горы. Хуанчжоу - название старинного округа на территории нынешней провинции Хубэй. Цы - традиционный поэтический жанр, название которого обычно переводится как "романс". Возник в VIII в. на основе творчества городских певиц и певцов. Стихи цы первоначально создавались как тексты песен на определенную мелодию - ею определялся размер строки и строфы. Особую популярность этот жанр приобрел уже при династии Сун, став доминирующим в поэзии того времени. Ковш звездный... - имеется в виду так называемый Северный Ковш, т. е. созвездие Большой Медведицы. Линьгао - название усадьбы, принадлежавшей Су Ши в горах Хуанган (на территории нынешней провинции Хубэй). Дунпо (букв. "восточный склон") - название небольшого имения, купленного поэтом в округе Хуанчжоу (на территории нынешней провинции Хубэй). Это название он взял себе в качестве литературного псевдонима (Су Дунпо - "Су из Дунпо"). В имении Дунпо Су Ши (Су Дунпо) прожил несколько лет, будучи "не у дел" и отдавая свой досуг поэзии и природе. В путевом дневнике поэта Лу Ю есть следующее описание этого места: "С утра отправился в усадьбу, носящую название Дунпо. За городскими воротами на восток то возвышаются, то опускаются холмы, а при подходе к Дунпо - ровное необозримое поле. Но на востоке находится довольно высокий холм. Сохранился домик из трех комнат. На голове каменной черепахи написано: "Беседка отшельника". Вниз от беседки на юг - весьма внушительный павильон. На всех четырех стенах нарисован снег. В зале находится скульптурное изображение господина Су: на нем черная шапка, коричневый халат на меху, в руках посох. Это и есть Сюэтан ("Снежный зал"). На восток от павильона растет большая ива. По преданию, ее посадил сам господин Су. Прямо на юг - мостик... Обычно под ним нет воды, и только после дождя течет ручеек. Когда-то через ручей был поло- жен плоский камень..." (пер. Е. Серебрякова). Уцзян - река в провинции Хубэй. Я девушкам об этом говорю, лист тутовый срывающим с ветвей. - Сбор тутового листа для выкармливания шелкопрядов был традиционным женским занятием. Здесь, в тутовых рощах, обычно возле дорог и тропинок, вдали от бдительного ока старших членов семьи, молодые женщины и девушки получали редкую возможность обменяться взглядом, перекинуться словом с посторонним мужчиной. Со времен глубокой древности выражение "встреча в тутах" стало синонимом любовного свидания. "Фу о Красных Скалах". - Фу обычно переводится на русский язык словом "ода" или "поэма". Для произведений Су Ши и его современников больше подходит второе, ибо в их фу уже отсутствуют витиеватость и пышность слога, нарочитая гиперболизация образов, возвышенность стиля, характерные для древних од (например, Сун Юя или Сыма Сянжу). Фу Су Ши - это небольшие поэмы философского содержания, отклик поэта на политические события его времени. От древних фу он наследует прежде всего более или менее свободную организацию стиха. Красные Скалы (Чиби - букв, "красные стены") - название ущелья недалеко от Ханькоу в нынешней провинции Хубэй. Оно известно в китайской истории как место кровавой битвы, происшедшей здесь в 209 г. См. об этом прим. к с. 150 Год жэньсюй - пятьдесят девятый год китайского шестидесятилетнего цикла; в данном случае соответствует 1082 г. европейского летосчисления. ...в тысячу цинов... Цин - мера площади, около 6,67 га. ...Из корицы ладья - о-о-си! - Из орхидеи весло... - По китайским поверьям, существа "не от мира сего" - бессмертные небожители, феи, духи - могли плавать по воде, превращая в лодку любой листок или травинку. Известен рассказ о плавании одного из восьми сяней - Ли Тегуая - на листе бамбука. У автора VI в. Лю Ицина есть рассказ о том, как некто Люй Цю встретил на озере, заросшем тростником, оборотня: "Видит - какая-то юная дева плавает в челноке, собирает водяные орехи, а платье на ней из листьев лотоса. Он спросил: - Если ты, девушка, не бес скажи, где раздобыла такую одежду? Девушка, несколько смутившись, ответила: - Разве господин не слыхал стихов: Из лотоса платье - о-о-си! - пояс из орхидей, Является вдруг - о-о-си! - пропадает внезапно?... Все еще сохраняя смущенный вид, она развернула челнок, поправила весло и, немного помешкав, поплыла прочь. Люй Цю пустил стрелу из лука ей вслед, видит: подбил выдру. Челнок же, на котором она плыла, оказался сплетен из листочков ряски и водорослей". Посветлела луна, звезды стали редеть... - эти строки заимствованы из произведения Цао Цао (второе имя - Мэндэ). Цао Мэндэ (Цао Цао) - один из трех военных гегемонов, поделивших между собой Китай в III в. ("эпоха Троецарствия"), Цао Мэндэ (впоследствии - основатель династии Вэй) был в числе крупнейших поэтов своего времени. Стихи Цао Мэндэ, о которых идет речь, написаны на мотив народной "Отрывистой песни" ("Дуаньгэ син"). Сякоу - место встречи армий царств Шу и У перед битвой у Красных Скал в 209 г. Учан - город на р. Янцзы (в современной провинции Хубэй). Это здесь Чжоу Лан проучил так жестоко Мэндэ! - Речь идет о знаменитой битве на реке Янцзы, в которой достигший к этому времени огромного могущества Цао Мэндэ потерпел поражение. По инициативе полководца Чжоу Лана (Чжоу Юя, 174-218 гг.), здесь огромному флоту Цао Мэндэ противостояли объединенные силы двух других царств - Шу и У. По наущению подосланного лазутчика, предсказавшего бурю, суда Цао Мэндэ были скреплены между собой цепями. Затем к ним пришвартовались прибывшие якобы для капитуляции, груженные сухим тростником корабли Чжоу Лана, флот Цао был подожжен и сгорел дотла, множество воинов погибло, а он сам вынужден был на время отказаться от своих честолюбивых планов. Чанцзян ("Великая река") - другое название р. Янцзы. "Фу о тайфуне". - Примечательно, что слово "тайфун" китайского происхождения (букв. "очень большой ветер", "ураган"). Поэма о тайфуне написана Су Ши незадолго до смерти, на севере полудикого тогда о. Хайнань. Она полна скорбных мыслей о бренности человеческого существования, о быстротечности жизни, подобной блеску молнии. Наньюэ - древнее царство на территории современных южнокитайских провинций Гуандун и Гуанси; одноименная летопись "Наньюэ" описывает исторические события, связанные с югом Китая. Сиань - местность на юге современной китайской провинции Гуандун. "Удивительная хроника горных вершин" ("Линбяо лун") - составлена Лю Сюнем в эпоху Тан; представляет собой географическое описание юга Китая. В Середину осеннюю... - имеется в виду праздник Середины осени. См. прим. к с. 117. ... молил черепаху предвестие доброе дать... - В древности, а также в средние