ял светозарных; Ибо не чаял уже, чтобы кто из богов олимпийских Вышел еще поборать за троянских сынов иль ахейских. 10 Но соглядал не напрасно и бог Посидаон великий; Сам он сидел, созерцая войну и кровавую битву С горных вершин, с высочайшей стремнины лесистого Сама В Фракии горной: оттоле великая виделась Ида, Виделась Троя Приама и стан корабельный ахеян. 15 Там он, из моря исшедший, сидел, сострадал об ахейцах, Силой троян укрощенных, и страшно роптал на Зевеса. Вдруг, негодуя, восстал и с утесной горы устремился, Быстро ступая вперед; задрожали дубравы и горы Вкруг под стопами священными в гневе идущего бога. 20 Трижды ступил Посидон и в четвертый достигнул предела, Эги; там Посидона в заливе глубоком обитель, Дом золотой, лучезарно сияющий, вечно нетленный. Там он, притекший, запряг в колесницу коней медноногих, Бурно летающих, гривы волнующих вкруг золотые. 25 Золотом сам он одеялся, в руку десную прекрасный Бич захватил золотой и на светлую стал колесницу; Коней погнал по волнам,- и взыграли страшилища бездны, Вкруг из пучин заскакали киты, узнавая владыку; Радуясь, море под ним расстилалось,- а гордые кони 30 Бурно летели, зыбей не касаяся медною осью; К стану ахейскому мчалися быстроскакучие кони. Есть пещера обширная в бездне пучинной залива, Меж Тенедоса и дикоутесного острова Имбра. Там коней удержал колебатель земли Посидаон; 35 Там отрешив от ярма, амброзической бросил им пищи В корм и на бурные ноги накинул им путы златые, Несокрушимые цепи, да там бы они неподвижно Ждали владыку; а сам устремился к дружинам ахейским. Рати троянские, всей их громадой, как пламень, как буря, 40 Гектору вслед с несмиримой горячностью к бою летели С шумом, с криком неистовым: взять корабли у данаев Гордо мечтали и всех истребить перед ними данаев. Но Посидон земледержец, могучий земли колебатель, Дух аргивян возвышал, из глубокого моря исшедший. 45 Он, уподобяся Калхасу видом и голосом сильным, Первым вещал Аяксам, пылавшим и собственным сердцем: "Вы, воеводы Аяксы, одни вы спасете ахеян, Мужество помня свое и не мысля о бегстве бездушном. В месте другом не страшился бы рук я троян необорных, 50 Кои в ахейскую крепкую стену ворвались толпою: Их остановят везде меднолатные рати ахеян. Здесь лишь, безмерно страшусь, пострадать неизбежно мы можем; Здесь распыхавшись, как пламень стремительный, Гектор предводит, Гектор, себя величающий сыном всемощного Зевса! 55 О, да и вам небожитель положит решительность в сердце, Крепко стоять и самим и других ободрить, устрашенных! Гектора, как он ни бурен, от наших судов мореходных Вы отразите, хотя б устремлял его сам громовержец! " Рек - и жезлом земледержец, могучий земли колебатель, 60 Их обоих прикоснулся и страшною силой исполнил; Члены их легкими сделал, и ноги, и мощные руки. Сам же, как ястреб, ловец быстрокрылый, на лов улетает, Если с утеса крутого, высокого, вдруг он поднявшись, Ринется полем преследовать робкую птицу другую,- 65 Так устремился от них Посидаон, колеблющий землю. Первый бога постиг Оилеев Аякс быстроногий; Первый он взговорил к Теламонову сыну Аяксу: "Храбрый Аякс! без сомнения, бог, обитатель Олимпа, Образ пророка приняв, корабли защищать повелел нам. 70 Нет, то не Калхас, вещатель оракулов, птицегадатель; Нет, по следам и по голеням мощным сзади познал я Вспять отходящего бога: легко познаваемы боги. Ныне, я чую, в груди у меня ободренное сердце Пламенней прежнего рвется на брань и кровавую битву; 75 В битву горят у меня и могучие руки, и ноги". Быстро ему отвечал Теламонид, мужества полный: "Так, Оилид! и мои на копье несмиримые руки В битву горят, возвышается дух, и стопы подо мною, Чувствую, движутся сами; один я, один я пылаю 80 С Гектором, сыном Приама, неистовым в битвах, сразиться". Так меж собой говорили владыки народов Аяксы, Жаром веселые бранным, ниспосланным в сердце их богом. Тою порой возбуждал Посидаон задних данаев, Кои у черных судов оживляли унылые души: 85 Воины, коих и силы под тяжким трудом изнурились, И жестокая грусть налегла на сердца их, при виде Гордых троян, за высокую стену толпой перешедших: Смотря на их торжествующих, слезы они проливали, Смерти позорной избегнуть не чаяли. Но Посидаон, 90 Вдруг посреди их явившися, сильные поднял фаланги. Первому Тевкру и Леиту он предстал, убеждая, Там Пенелею царю, Деипиру, Фоасу герою, Здесь Мериону и с ним Антилоху, искусникам бранным. Сих возбуждал земледержец, крылатые речи вещая: 95 "Стыд, аргивяне, цветущие младостью! вам, полагал я, Храбрости вашей спасти корабли мореходные наши! Если ж и вы от опасностей брани отступите робко, День настал роковой, и троянская мощь сокрушит нас! Боги! великое чудо моими очами я вижу, 100 Чудо ужасное, коему, мнил, никогда не свершиться: Трои сыны пред судами ахейскими! те, что, бывало, Ланям подобились трепетным, кои, по темному лесу Праздно бродящие, слабые и не рожденные к бою, Пардов, волков и шакалов вседневною пищей бывают. 105 Так и трояне сии трепетали, бывало, ахеян, Противу мужества их ни на миг стоять не дерзали. Ныне ж, далеко от стен, корабли уже наши воюют! И отчего? от проступка вождя и от слабости воев, Кои, враждуя вождю, не хотят окруженных врагами 110 Спасть кораблей и пред ними себя отдают на убийство! Но устыдитеся; если и подлинно сильно виновен Наш предводитель, пространновластительный царь Агамемнон, Если и подлинно он оскорбил Ахиллеса героя, Нам никому ни на миг уклониться не должно от брани! 115 Но исцелим мы себя: исцелимы сердца благородных. Стыд, о ахеяне! вы забываете бранную доблесть, Вы, ратоборцы храбрейшие в воинстве! Сам я не стал бы Гнева на ратника тратить, который бросает сраженье, Будучи подл, но на вас справедливо душа негодует! 120 Слабые, скоро на всех навлечете вы большее горе Слабостью вашей! Опомнитесь, други! представьте себе вы Стыд и укоры людей! Решительный бой наступает! Гектор, воинственный Гектор уже на суда нападает, Мощный, уже разгромил и врата и запор их огромный". 125 Так возбуждал колебатель земли и воздвигнул данаев. Окрест Аяксов героев столпилися, стали фаланги Страшной стеной. Ни Арей, ни Паллада, стремящая рати, Их не могли бы, не радуясь, видеть: храбрейшие мужи, Войско составив, троян и великого Гектора ждали, 130 Стиснувши дрот возле дрота и щит у щита непрерывно: Щит со щитом, шишак с шишаком, человек с человеком Тесно смыкался; касалися светлыми бляхами шлемы, Зыблясь на воинах: так аргивяне сгустяся стояли; Копья змеилися, грозно колеблемы храбрых руками; 135 Прямо они на троян устремляясь, пылали сразиться. Но, упредив их, трояне ударили; Гектор пред ними Бурный летел, как в полете крушительный камень с утеса, Если с вершины громаду осенние воды обрушат, Ливнем-дождем разорвавши утеса жестокого связи: 140 Прядая кверху, летит он; трещит на лету им крушимый Лес; беспрепонно и прямо летит он, пока на долину Рухнет, и больше не катится, сколь ни стремительный прежде,- Гектор таков! при начале грозился до самого моря Быстро пройти, меж судов и меж кущей, по трупам данаев; 145 Но едва набежал на сомкнувшиесь крепко фаланги, Стал, как ни близко нагрянувший: дружно его аргивяне, Встретив и острых мечей, и пик двуконечных ударом, Прочь отразили,- и он отступил, поколебанный силой, Голосом, слух поражающим, к ратям троян вопиющий: 150 "Трои сыны, и ликийцы, и вы, рукопашцы дарданцы! Стойте, друзья! Ненадолго меня остановят ахейцы, Если свои ополченья и грозною башней построят; Скоро от пики рассыплются, если меня несомненно Бог всемогущий предводит, супруг громовержущий Геры! " 155 Так восклицая, возвысил и душу и мужество в каждом. Вдруг Деифоб из рядов их высокомечтающий вышел, Сын же Приамов: пред грудью уставя он щит круговидный, Легкой стопой выступал и вперед под щитом устремлялся. Но Мерион, на троянца наметив сверкающей пикой, 160 Бросил, и верно вонзилася в выпуклый щит волокожный Бурная пика; но кож не проникла: вонзилась и древком Около трубки огромная хряснула. Быстро троянец Щит от себя отдалил волокожный, в душе устрашася Бурного в лете копья Мерионова; тот же, могучий, 165 К сонму друзей отступил, негодуя жестоко на трату Верной победы и вместе копья, преломленного тщетно; Быстро пустился идти к кораблям и кущам ахейским, Крепкое вынесть копье, у него сохранявшеесь в куще. Но другие сражались; вопль раздавался ужасный. 170 Тевкр Теламониев первый отважного сверг браноносца Имбрия, Ментора сына, конями богатого мужа. Он в Педаосе жил до нашествия рати ахейской, Медезикасты супруг, побочной Приамовой дщери. Но когда аргивяне пришли в кораблях многовеслых, 175 Он прилетел в Илион и в боях меж троян отличался; Жил у Приама и был как сын почитаем от старца. Мужа сего Теламонид огромною пикой под ухо Грянул и пику исторг; и на месте пал он, как ясень Пышный, который на холме, далеко путнику видном, 180 Ссеченный медью, зеленые ветви к земле преклоняет: Так он упал, и кругом его грянул доспех распещренный. Тевкр полетел на упавшего, сбрую похитить пылая. Гектор на Тевкра летящего дротик блистающий ринул; Тот, издалече узря, от копья, налетавшего бурно, 185 Чуть избежал. Но Амфимаха Гектор, Ктеатова сына, В битву идущего, в грудь поразил сокрушительным дротом; С шумом на землю он пал, загремели на падшем доспехи. Бросился Гектор, пылая шелом на скраниях плотный, Медный сорвать с головы у Ктеатова храброго сына. 190 Но Аякс на летящего острую пику уставил; К телу она не проникнула Гектора: медью кругом он Страшною был огражден; но в средину щита поразивши, Силой его отразил Теламонид, и вспять отступил он Прочь от обоих убитых; тела увлекли аргивяне: 195 Сына Ктеатова Стихий герой с Менесфеем почтенным, Оба афинян вожди, понесли к ополченьям ахейским. Имбрия ж оба Аякса, кипящие храбростью бурной, Словно как серну могучие львы, у псов острозубых Вырвавши, гордо несут через густопоросший кустарник 200 И добычу высоко в челюстях держат кровавых,- Так, Менторида высоко держа, браноносцы Аяксы С персей срывали доспех, и повисшую голову с выи Ссек Оилид и, за гибель Амфимаха местью пылая, Бросил ее с размаху, как шар, на толпу илионян: 205 В прах голова, перед Гектора ноги, крутящаясь пала. Гневом сугубым в душе Посидон воспылал за убийство Внука его Ктеатида, сраженного в битве свирепой. Гневный подвигнулся он, к кораблям устремляясь и к кущам, Всех аргивян возбуждая и горе готовя троянам. 210 Идоменей, Девкалион воинственный, встретился богу, Шедший от друга, который к нему незадолго из боя Был приведен, под колено суровою раненный медью. Юношу вынесли други; его он врачам приказавши, Сам из шатра возвращался: еще он участвовать в битве, 215 Храбрый, пылал; и к нему провещал Посидаон владыка (Глас громозвучный приняв Андремонова сына, Фоаса, Мужа, который в Плевроне, во всем Калидоне гористом Всеми этольцами властвовал, чтимый, как бог, от народа): "Где же, о критян советник, куда же девались угрозы, 220 Коими Трои сынам угрожали ахейские чада?" И ему вопреки отвечал Девкалид знаменитый: "Сын Андремонов! никто из ахеян теперь не виновен, Сколько я знаю: умеем мы все и готовы сражаться; Страх никого не оковывал низкий; никто, уступая 225 Праздности, битвы не бросил, ахеям жестокой; но, верно, Кронову сыну всесильному видеть, Зевесу, угодно Здесь далеко от Эллады ахеян бесславно погибших! Сын Андремонов, всегда отличавшийся мужеством духа, Ты, ободрявший всегда и других, забывающих доблесть, 230 Ныне, Фоас, не оставь и омужестви каждого душу! " Быстро ему отвечал Посидаон, колеблющий землю: "Критян воинственный царь! да вовек от троянского брега В дом не придет, но игралищем псов да прострется под Троей Воин, который в сей день добровольно оставит сраженье! 235 Шествуй и, взявши оружие, стань ты со мной: совокупно Действовать должно; быть может, успеем помочь мы и двое. Сила и слабых мужей не ничтожна, когда совокупна; Мы же с тобой и противу сильнейших умели сражаться". Рек, - и вновь обратился бессмертный к борьбе человеков. 240 Идоменей же, поспешно пришед к благосозданной куще, Пышным доспехом покрылся и, взявши два крепкие дрота, Он устремился, перуну подобный, который Кронион Махом всесильной руки с лучезарного мечет Олимпа, В знаменье смертным: горит он, летя, ослепительным блеском,- 245 Так у него, у бегущего, медь вкруг персей блистала. Встречу ему предстал Мерион, знаменитый служитель, Близко от кущи, куда он спешил, воружиться желая Новым копьем, и к нему провещала владычняя сила: "Сердцу любезнейший друг, Молид Мерион быстроногий, 250 Что приходил ты, оставивши брань и жестокую сечу? Ранен ли ты и не страждешь ли, медной стрелой удрученный? Или не с вестию ль бранной ко мне предстаешь ты? Но видишь, Сам я иду не под сенью покоиться, ратовать жажду! " Крита царю отвечал Мерион, служитель разумный: 255 "Идоменей, предводитель критских мужей меднобронных, В стан я пришел, у тебя копия не осталось ли в куще? Взявши его, возвращуся; а то, что имел, сокрушил я, В щит поразив Деифоба, безмерно могучего мужа". Критских мужей повелитель ответствовал вновь Мериону: 260 "Ежели копья нужны, и одно обретешь ты, и двадцать, В куще моей у стены блестящей стоящие рядом Копья троянские; все я их взял у сраженных на битвах. Смею сказать, не вдали я стоя, с врагами сражаюсь. Вот отчего у меня изобильно щитов меднобляшных, 265 Копий, шеломов и броней, сияющих весело в куще". Снова ему отвечал Мерион, служитель разумный: "Царь, и под сенью моей, и в моем корабле изобильно Светлых троянских добыч; но не близко идти мне за ними. Сам похвалюсь, не привык забывать я воинскую доблесть: 270 Между передних всегда на боях, прославляющих мужа, Сам я стою, лишь подымется спор истребительной брани. Может быть, в рати другим меднобронным ахейским героям Я неизвестен сражаюсь; тебе я известен, надеюсь". Критских мужей предводитель ответствовал вновь Мериону: 275 "Ведаю доблесть твою, и об ней говоришь ты напрасно. Если бы нас, в ополченье храбрейших, избрать на засаду (Ибо в засадах опасных мужей открывается доблесть; Тут человек боязливый и смелый легко познается: Цветом сменяется цвет на лице боязливого мужа; 280 Твердо держаться ему не дают малодушные чувства; То припадет на одно, то на оба колена садится; Сердце в груди у него беспокойное жестоко бьется; Смерти единой он ждет и зубами стучит, содрогаясь. Храброго цвет не меняется, сердце не сильно в нем бьется; 285 Раз и решительно он на засаду засевши с мужами, Только и молит, чтоб в битву с врагами скорее схватиться), Там и твоя, Мерион, не хулы заслужила бы храбрость! Если б и ты, подвизаяся, был поражен иль устрелен, Верно не в выю тебе, не в хребет бы оружие пало: 290 Грудью б ты встретил копье, иль утробой пернатую принял, Прямо вперед устремившийся, в первых рядах ратоборцев. Но перестанем с тобой разговаривать, словно как дети, Праздно стоя, да кто-либо нагло на нас не возропщет. В кущу войди и немедленно с крепким копьем возвратися". 295 Рек,- и Молид, повинуяся, бурному равный Арею, Быстро из кущи выносит копье, повершенное медью, И за вождем устремляется, жаждою битвы пылая. Словно Арей устремляется в бой, человеков губитель, С Ужасом сыном, равно как и сам он, могучим, бесстрашным, 300 Богом, который в боях ужасает и храброго душу; Оба из Фракии горной они на эфиров находят, Или на бранных флегиян, и грозные боги не внемлют Общим народов мольбам, но единому славу даруют,- Столько ужасны Молид и герой Девкалид, ратоводцы, 305 Шли на кровавую брань, лучезарной покрытые медью. Шествуя, словно к царю обратил Мерион быстроногий: "Где, Девкалид, помышляешь вступить в толпу боевую? В правом конце, в середине ль великого нашего войска Или на левом? Там, как я думаю, боле, чем инде, 310 В битве помощной нуждается рать кудреглавых данаев". Молову сыну ответствовал критских мужей предводитель: "Нет, для средины судов защитители есть и другие: Оба Аякса и Тевкр Теламонид, в народе ахейском Первый стрелец и в бою пешеборном не менее храбрый; 315 Там довольно и их, чтобы насытить несытого боем Гектора, сына Приама, хоть был бы еще он сильнее! Будет ему нелегко, и со всем его бешенством в битвах, Мужество их одолев и могущество рук необорных, Судно зажечь хоть единое, разве что Зевс громовержец 320 Светочь горящую сам на суда мореходные бросит. Нет, Теламонид Аякс не уступит в сражении мужу, Если он смертным рожден и плодами Деметры воскормлен, Если язвим рассекающей медью и крепостью камней. Даже Пелиду, рушителю строев, Аякс не уступит 325 В битве ручной; быстротою лишь ног не оспорит Пелида. В левую сторону рати пойдем да скорее увидим, Мы ли прославим кого или сами славу стяжаем!" Рек,- и Молид, устремившися, бурному равный Арею, Шел впереди, пока не достигнул указанной рати. 330 Идоменея увидев, несущегось полем, как пламень, С храбрым клевретом его, в изукрашенных дивно доспехах, Крикнули разом трояне и все на него устремились. Общий, неистовый спор восстал при кормах корабельных. Словно как с ветром свистящим свирепствует вихорь могучий 335 В знойные дни, когда прахом глубоким покрыты дороги; Бурные, вместе вздымают огромное облако праха,- Так засвирепствовал общий их бой: ратоборцы пылали Каждый друг с другом схватиться и резаться острою медью. Грозно кругом зачернелося ратное поле от копий, 340 Длинных, убийственных, частых, как лес; ослеплял у воителей очи Медяный блеск шишаков, как огонь над глазами горящих, Панцирей, вновь уясненных, и круглых щитов лучезарных - Воинов, к бою сходящихся. Подлинно был бы бесстрашен, Кто веселился б, на бой сей смотря, и душой не содрогся! 345 Боги, помощные разным, сыны многомощные Крона, Двум племенам браноносным такие беды устрояли. Зевс троянам желал и Приамову сыну победы, Славой венчая Пелида царя; но не вовсе Кронион Храбрых данаев желал истребить под высокою Троей; 350 Только Фетиду и сына ее прославлял он героя. Бог Посидон укреплял данаев, присутствуя в брани, Выплывший тайно из моря седого: об них сострадал он, Силой троян усмиренных, и гордо роптал на Зевеса. Оба они и единая кровь и единое племя; 355 Зевс лишь Кронион и прежде родился и более ведал. Зевса страшился и явно не смел поборать Посидаон; Тайно, под образом смертного, он возбуждал ратоборцев. Боги сии и свирепой вражды и погибельной брани Вервь, на взаимную прю, напрягли над народами оба, 360 Крепкую вервь, неразрывную, многим сломившую ноги. Тут, аргивян ободряющий, воин уже поседелый, Идоменей на троян устремился и в бег обратил их; Офрионея сразил кабезийца, недавнего в граде, В Трою недавно еще привлеченного бранною славой. 365 Он у Приама Кассандры, прекраснейшей дочери старца, Гордый просил без даров, но сам совершить обещал он Подвиг великий: из Трои изгнать меднолатных данаев. Старец ему обещал и уже за него согласился Выдать Кассандру,- и ратовал он, на обет положася. 370 Идоменей на него медножальную пику направил И поразил выступавшего гордо: ни медная броня, Коей блистал, не спасла: углубилась во внутренность пика; С шумом он грянулся в прах, и, гордяся, вскричал победитель: "Офрионей! человеком тебя я почту величайшим, 375 Ежели все то исполнишь, что ты исполнить обрекся Сыну Дарданову: дочерь тебе обещал он супругой. То же и мы для тебя обещаем и верно исполним: Выдадим лучшую всех из семейства Атридова дочерь; К браку невесту из Аргоса вывезем, если ты с нами 380 Трояко разрушишь Приамову, град, устроением пышный. Следуй за мной: при судах мореходных с тобой мы докончим Брачный сговор; не скупые и мы на приданое сваты". Рек,- и за ногу тело повлек сквозь кипящую сечу Критский герой. Но за мертвого мстителем Азий явился, 385 Пеший идя пред конями; коней за плечами храпящих Правил клеврет у него; и, пылающий, он устремился Идоменея пронзить; но герой упредил: сопостата Пикой ударил в гортань под брадой и насквозь ее выгнал. Пал он, как падает дуб или тополь серебрянолистный, 390 Или огромная сосна, которую с гор древосеки Острыми вкруг топорами ссекут, корабельное древо: Азий таков пред своей колесницей лежал распростряся, С скрипом зубов раздирая руками кровавую землю. Но возница его цепенел, растерявшийся в мыслях, 395 Бледный стоял и не смел, чтоб от рук враждебных избегнуть, Коней назад обратить; и его Антилох бранолюбец Пикой ударил в живот; и от смерти ни медная броня, Коей блистал, не спасла: углубилась во внутренность пика; Он застонал и с прекрасносоставленной пал колесницы. 400 Коней младой Антилох, благодушного Нестора отрасль, Быстро от воинств троянских угнал к меднобронным ахейцам. Тут Деифоб на властителя критян, об Азии скорбный, Близко один наступил и ударил сверкающей пикой. Но усмотрел и от меди убийственной вовремя спасся 405 Критян владыка; укрылся под выпуклый щит свой огромный, Щит, из воловых кож и блистательной меди скругленный, И двумя поперек укрепленный скобами: под щит сей Весь он собрался; над ним пролетела блестящая пика; Щит, на полете задетый, ужасно завыл под ударом. 410 Но не тщетно оружие послано сильной рукою: Храброму сыну Гиппаса, владыке мужей Гипсенору, В перси вонзилось оно и на месте сломило колена. Громко вскричал Деифоб, величаясь надменно победой: "Нет, не без мщения Азий лежит, и теперь, уповаю, 415 Вшедший в широкие двери Аидова мрачного дома, Сердцем он будет возрадован: спутника дал я герою! " Так восклицал; аргивян оскорбили надменного речи, Более ж всех Антилоху воинственный дух взволновали. Он, невзирая на скорбь, не оставил сраженного друга; 420 Быстро примчась, заступил и щитом заградил светлобляшным. Тою порой наклоняся под тело, почтенные други, Экиев сын Мекистей и младой благородный Аластор, К черным судам понесли Гиппасида, печально стеная. Идоменей воевал не слабея, пылал беспрестанно 425 Или еще фригиянина ночью покрыть гробовою, Или упасть самому, но беду отразить от ахеян. Тут благородную отрасль питомца богов Эзиета, Славу троян, Алкафоя, драгого Анхизова зятя (Дщери его Гипподамии был он супругом счастливым, 430 Дщери, которую в доме отец и почтенная матерь Страстно любили: она красотой, и умом, и делами В сонме подруг между всеми блистала: зато и супругой Избрал ее гражданин благороднейший в Трое пространной),- Мужа сего Девкалида рукой укротил Посидаон, 435 Ясные очи затмив и сковав ему быстрые ноги: Он ни назад убежать, ни укрыться не мог от героя; Скованный страхом, как столб иль высоковершинное древо, Он неподвижный стоял, и его Девкалид копьеборец В перси ударил копьем и разбил испещренную броню, 440 Медную, в битвах не раз от него отражавшую гибель: Глухо броня зазвенела, под мощным ударом рассевшись; С громом упал он, копье упадавшему в сердце воткнулось; Сердце его, трепеща, потрясло и копейное древко; Но могучесть в нем скоро Арей укротил смертоносный. 445 Идоменей, величаясь победою, громко воскликнул: "Как, Деифоб, полагаешь, достойно ли я расплатился? Три сражены за единого! Ты ж величаешься только, Дивный герой! Но приближься и сам, и меня ты изведай: Узришь, каков я под Трою пришел, громовержцев потомок! 450 Он, громовержец, Миноса родил, охранителя Крита; Мудрый Минос породил Девкалиона, славного сына; Он, Девкалион, меня, повелителя многим народам В Крите пространном, и волны меня принесли к Илиону, Гибель тебе, и отцу твоему, и всем илионцам!" 455 Так говорил; Деифоб в нерешимости дум волновался: Вспять ли идти и, с троянцем каким-либо храбрым сложася, Выйти вдвоем иль один на один испытать Девкалида? Так Деифоб размышлял, и ему показалося лучше Вызвать Энея. Нашел он героя, в дружинах последних 460 Праздно стоящего: гнев он всегдашний питал на Приама, Ибо, храбрейшему, старец ему не оказывал чести. Став перед ним, Деифоб устремляет крылатые речи: "Храбрый Эней, троян повелитель, если о ближних Ты сострадаешь, тебе заступиться за ближнего должно. 465 Следуй за мной, защитим Алкафоя; тебя он, почтенный, Будучи зятем, воспитывал юного в собственном доме. Идоменей, знаменитый копейщик, сразил Алкафоя". Так произнес он - и душу в груди взволновал у Энея: Он полетел к Девкалиду, воинственным жаром пылая, 470 Но Девкалид не позорному бегству, как отрок, предался: Ждал неподвижный, как вепрь между гор, на могучесть надежный, Шумного вкруг нападения многих ловцов ожидает, Стоя в месте пустынном и грозно хребет ощетиня; Окрест очами, как пламенем, светит; а долгие зубы 475 Ярый острит он, и псов и ловцов опрокинуть готовый,- Так нажидал, ни на шаг не сходя, Девкалид Анхизида, Против летящего воина бурного; только соратных Криком сзывал, Аскалафа вождя, Афарея, Дейпира, Молова сына, и с ним Антилоха, испытанных бранью; 480 Их призывал Девкалид, устремляя крылатые речи: "Други, ко мне! защитите меня одинокого! Страшен Бурный Эней нападающий; он на меня нападает; Страшно могуществен он на убийство мужей в ратоборстве; Блещет и цветом он юности, первою силою жизни. 485 Если б мы были равны и годами с Энеем, как духом, Скоро иль он бы, иль я похвалился победою славной!" Так говорил он,- и все, устремившися с духом единым, Стали кругом Девкалида, щиты к раменам преклонивши. Но Эней и своих возбуждал сподвижников храбрых, 490 Звал Деифоба, Париса, почтенного звал Агенора, С ним предводивших троянские рати; за ним совокупно Все устремилися: как за овном устремляются овцы, С паствы бежа к водопою, и пастырь душой веселится,- Так Анхизид благородный, Эней, веселился душою, 495 Видя толпами за ним устремлявшихся граждан троянских. Вкруг Алкафоя они рукопашную подняли битву, Копьями бились огромными. Медь на груди ратоборцев Страшно звучала от частых ударов сшибавшихся толпищ. Два между тем браноносца, отличные мужеством оба, 500 Идоменей и Эней, подобные оба Арею, Вышли, пылая друг друга пронзить смертоносною медью. Первый Эней, размахнувшися, ринул копье в Девкалида; Тот же, завидев удар, уклонился от меди летящей, И копье Анхизида, сотрясшися, в землю вбежало, 505 Быв бесполезно геройской, могучею послано дланью. Идоменей же копьем Эномаоса ранил в утробу; Лату брони просадила и внутренность медь из утробы Вылила: в прахе простершись, руками хватает он землю. Идоменей длиннотенную пику из мертвого тела 510 Вырвал; но медных, других побежденного пышных доспехов С персей совлечь не успел: осыпали троянские стрелы. Не были более гибки и ноги его, чтобы быстро Прянуть ему за своим копием иль чужого избегнуть: Стойкою битвой, упорною пагубный день отражал он; 515 Ноги не скоро несли, чтоб ему убежать из сраженья; Медленно он уходил. Деифоб в уходившего дротик Снова послал: на него он пылал непрестанною злобой. И прокинул он снова; но медь Аскалафа постигла, Сына Арея; плечо совершенно убийственный дротик 520 Прорвал, и в прах он упавши, хватает ладонями землю. Долго не ведал еще громозвучный Арей истребитель, Что воинственный сын его пал на сражении бурном: Он на Олимпа главе, под златыми сидел облаками, Зевса всемощного волей обузданный, где и другие 525 Боги сидели бессмертные, им удаленные с брани. Воины вкруг Аскалафа бросалися в бой рукопашный. Тут Деифоб с головы Аскалафовой шлем светозарный Сорвал; но вдруг Мерион, налетевши, подобный Арею, Хищника в руку копьем поразил; из руки Деифоба 530 Шлем дыроокий исторгся и об землю звукнул упавший. Снова герой Мерион, на врага налетевши, как ястреб, Вырвал из мышцы копье, у него растерзавшее тело, И к сподвизавшимся вновь отступил; а Полит Деифоба, Брат уязвленного брата, под грудью руками обнявши, 535 Вывел из шумного боя, до самых коней провожая: Быстрые кони его, позади ратоборства и сечи, Ждали, с возницею верным и с пышной стон колесницей; К граду они понесли Деифоба; жестоко стенал он, Болью терзаемый; кровью струилася свежая рана. 540 Но другие сражалися; вопль раздавался ужасный. Бурный Эней, налетев, Афарея, Калетора сына, Дротом в гортань, на него нападавшего, острым ударил: Набок глава преклонилася; падшего сверху натиснул Щит и шелом; и над ним душеснедная смерть распростерлась. 545 Несторов сын, обращенного тылом Фоона приметив, Прянул и ранил убийственно: жилу рассек совершенно, С правого бока хребта непрерывно идущую к вые, Всю совершенно рассек; зашатавшися, навзничь на землю Пал он, дрожащие руки к любезным друзьям простирая. 550 Несторов сын наскочил и срывал доспехи с троянца, Вкруг озираясь; его же трояне, кругом обступивши, В щит легкометный, широкий кололи кругом, но напрасно; Медью жестокой ниже не коснулися к белому телу Славного внука Нелеева: бог Посидаон могущий 555 Сам охранял Несторида везде и под тучею копий: Ибо вдали от врагов не стоял он, меж ними носился; В длани его не покоился дрот, трепетал беспрестанно, К бою колеблемый; он беспрестанно намечивал острым, Или на дальнего ринуть, или на близкого грянуть. 560 Скоро его Адамас, намечавшегось дротом, приметил, Азиев сын, и, к нему устремившися, острою медью Грянул в средину щита; но ее острие обессилил, В жизни героя врагу отказав, Посидон черновласый: И копья половина, как кол обожженный, осталась 565 В круге щита, половина тупая упала на землю. Бросился к сонму друзей Адамас, избегая от смерти. Быстро его Мерион и настиг и сверкающим дротом Между стыдом и пупом ударил бегущего, в место, Где наиболее рана мучительна смертным несчастным: 570 Так он его поразил; и на дрот он упавши, вкруг меди Бился, как вол несмиренный, которого пастыри мужи, Как ни упорен он, силой связавши арканом, уводят,- Так он, проколотый, бился в крови; но не долго: немедля Храбрый к нему Мерион приступил, копие роковое 575 Вырвал из тела, и смертный мрак осенил ему очи. Тут Гелен Деипира фракийского саблей огромной Резко в висок поразил и шелом с него сбил коневласый. Сбитый, на землю он пап; и какой-то его аргивянин, Между толпою бойцов под ногами крутящийся, поднял; 580 Очи вождя Деипира глубокая ночь осенила. Жалость взяла Менелая, отважного в битвах Атрида; Выступил он, угрожая ударом Гелену герою, Острым копьем потрясая; Гелен же изладился луком. Оба они соступились; один занесенную пику 585 Бросить пылая, другой с тетивы наведенную стрелу; И Гелен Менелая по персям уметил пернатой В лату брони, и отпрянула быстро пернатая злая. Так, как с широкого веяла, сыпясь по гладкому току, Черные скачут бобы иль зеленые зерна гороха, 590 Если на ветер свистящий могучий их веятель вскинет,- Так от блистательных лат Менелая, высокого славой, Сильно отпрянув, стрела на побоище пала далеко. Сын же Атреев, герой Менелай, копием Приамида В длань поразил, воруженную луком блестящим; и к луку 595 Длань, проколовши насквозь, пригвоздило копейное жало. К сонму друзей, убегая от смерти, Гелен обратился, Руку повесив, и ясенный дрот волочился за нею. Но его из руки извлек благодушный Агенор; Руку ж ему повязал искусственно свитою волной, 600 Мягкой повязкой, клевретом всегда при владыке носимой. Сильный Пизандр между тем сопротив Менелая героя Выступил: злая судьбина его увлекала к пределу, Да тобой, Менелай, укротится он в пламенной битве. Чуть соступилися оба, идущие друг против друга, 610 Ринул Атрид - и неверно: копье его вбок улетело. Ринул Пизандр - и копьем у Атрида, высокого славой, Щит поразил, но насквозь не успел он оружия выгнать: Медяный щит удержал; копье сокрушилось у трубки. Радость объяла Пизандрово сердце: он чаял победы. 615 Но Менелай, из ножен исторгнувши меч среброгвоздный, Прянул, герой, на Пизандра, а сей из-под круга щитного Выхватил медный красивый топор, с топорищем оливным, Длинным, блистательно гладким, и оба сразилися разом: Сей поражает по выпуке шлема, косматого гривой, 620 Около самого гребня, а тот наступавшего по лбу В верх переносицы: хряснула кость, и глаза у Пизандра, Выскочив, подле него на кровавую землю упали; Сам опрокинулся он; и, пятой наступивши на перси, Броню срывал и, гордясь, восклицал Менелай победитель: 625 "Так вам оставить и всем корабли быстроконных данаев, Вам, вероломцы трояне, несытые пагубной бранью! Большей обиды и срама искать вам не нужно, какими, Лютые псы, вы меня осрамили! Ни грозного гнева Вы не страшились гремящего Зевса; но гостеприимства 630 Он покровитель и некогда град ваш рассыплет высокий! Вы у меня и младую жену и сокровища дома Нагло похитив, ушли, угощенные дружески в доме! Ныне ж пылаете вы на суда мореходные наши Гибельный бросить огонь и избить героев ахейских! 635 Но укротят наконец вас, сколько ни алчных к убийствам! Зевс Олимпийский! премудростью ты, говорят, превышаешь Всех и бессмертных и смертых, все из тебя истекает. Что же, о Зевс, благосклонствуешь ты племенам нечестивым, Сим фригиянам, насильствами дышащим, ввек не могущим 640 Лютым убийством насытиться в брани, для всех ненавистной! Всем человек насыщается: сном и счастливой любовью, Пением сладостным и восхитительной пляской невинной, Боле приятными, боле желанными каждого сердцу, Нежели брань; но трояне не могут насытиться бранью! " 645 Рек - и, оружия с тела, дымящиесь кровью, сорвавши, Отдал клевретам своим Менелай, предводитель народов; Сам же, назад обратяся, с передними стал на сраженье. Там на него налетел Гарпалион, царя Пилемена Доблестный сын: за отцом он любезным последовал к брани, 650 В Трою Приама, но в отческий дом не пришел, несчастливец! Он Менелаю царю по средине щита, налетевши, Пику вонзил, но насквозь не успел оружия выгнать; И обратно к друзьям, чтоб от смерти спастись, побежал он, Вкруг озираясь, да тела враждебная медь не постигнет. 655 Но Мерион на бегущего медной стрелою ударил; В правую сторону зада вонзилась стрела и далеко, Острая, в самый пузырь, под лобковою костью, проникла. Там же он скорчась присел и, в объятиях другов любезных Дух испуская, упал и, как червь, по земле протянулся; 660 Черная кровь выливалась и землю под ним увлажала. Окрест его пафлагоняне верные засуетились; Тело, подняв в колесницу, они в Илион провожали, Грустные: шел между них и отец, проливающий слезы; Ибо не мог он врагам отомстить за убитого сына. 665 Но Парис за него справедливою местию вспыхнул: Гостем он был у него, посетивши народ пафлагонский; Он, за него отомщая, послал медножальную стрелу. Был Эвхенор меж ахейцами, сын Полиида пророка, Муж знаменитый, богатый, Коринфа цветущего житель; 670 Участь свою он несчастную знал - и отплыл к Илиону. Часто ему говорил Полиид добродушный, что должен Он иль от немощи тяжкой в отеческом доме скончаться, Или в бою, пред судами ахейскими, пасть от пергамлян; Но избегал Эвхенор как от пени, постыдной ахейцам, 675 Так и от немощи тяжкой, бесплодно страдать не желая. Храброго в челюсть, под ухо Парис поразил, и мгновенно Жизнь отлетела, и страшная тьма Эвхенора объяла. Так ополченья сражались, огням подобно свирепым. Гектор же, Зевса любимец, вдали не слыхал и не ведал, 680 Как пред судами, на левом конце, поражаемо было Войско его от ахеян,- и скоро бы слава ахеян Полной была над троянами: так ободрял Посидаон Души ахеян и силою собственной сам поборал им. Гектор воинствовал, где незадолго в ворота влетел он, 685 Сам разорвавши густые ряды аргивян щитоносцев, Там, где суда и Аякса, и Протесилая стояли, Моря седого на брег извлеченные, где аргивяне Самую низкую вывели стену и где превосходных Пламенных коней и воев ряды на сражение стали. 690 Там беотиян отважных, ияонов длиннохитонных, Фтиян, и локров, и славных эпеян сложившиесь рати Все на суда нападавшего с нуждой держали, но вовсе Сил не имели препнуть Приамида, подобного буре. Вои афинские были отборные; их ополченье 695 Вел Петеид Менесфей, и за ним устремляли дружины Фидас, и Стихий, и Биас герой. Знаменитых эпеян Вел Амфион, и Мегес Филид, и воинственный Дракий. Фтийцам предшествовал Медон и дышащий боем Подаркес (Медон, сын незаконный владыки мужей Оилея, 700 Был Оилида Аякса юнейший брат, но в Филаке Жил, далеко от отечества, брося его как убийца, Мачехи брата убив, Оилея жены, Эриопы; Храбрый Подаркес Ификлов был сын, Филакидов потомок). Оба они впереди пред дружинами юношей фтийских 705 Бились, суда бороня, с беотийцами вместе сражаясь. Быстрый Аякс пылал не отстать от могучего брата; Близ Теламонида он, ни на шаг не отступный, держался. Так плуговые волы по глубокому пару степному Черные, крепостью равные, плуг многосложный волочат; 710 Пот при корнях их рогов пробивается крупный; но дружно, Оба единым блестящим ярмом едва разделяясь, Дружно идут полосой и земли глубину раздирают,- Так и Аяксы, сложася, держались один близ другого. Вслед Теламонова сына стремилися многие мужи, 715 Храбрые, ратные други; они его щит принимали, Если усталость и пот изнуряли колена герою; Но за вождем Оилидом никто не стремился из локров: Дух не вытерпливал их рукопашного, стойкого боя; Воинство их не имело ни медяных с гривою конской 720 Шлемов, ни круглых щитов, ни возвышенных ясенных копий; Только на верные луки и волну, скрученную в пращи, Локры надеясь, пришли к Илиону, и ими на битвах, Быстро и метко стреляя, троян разрывали фаланги. Тут, как одни впереди блестящим оружием разным 725 Бились с дружинами Трои и с Гектором меднодоспешным, Локры стреляли, держась позади,- и уже забывали Бранную храбрость трояне: смущали их стрелы густые. Худо б им было, с стыдом от судов и от кущей ахейских Трои сыны отступили б под шумную ветрами Трою, 730 Если б отважного Гектора Полидамас не подвигнул: "Гектор, жестокий ты муж, чтоб других убеждения слушать! Бог перед всеми тебя одарил на военное дело; Ты ж и советов мудростью всех перевысить желаешь! Нет, совокупно всего не стяжать одному человеку. 735 Бог одного одаряет способностью к брани, другому Зевс, промыслитель превыспренний, в перси разум влагает Светлый: плодами его племена благоденствуют смертных; Оным и грады стоят; но стяжавший сугубо им счастлив. Гектор! склонися к совету, который мне кажется лучшим. 740 Битва везде пред тобою, как огненный круг, пламенеет; Мужи троянские, после того как ворвалися в стену, С боя одни удалились с оружием, прочие спорят В слабых толпах против множества, вдоль кораблей растянувшись. С боя сойди и сюда призови ратоводцев храбрейших; 745 Здесь мы важнейшее дело решим совещанием общим: Разом ли нам на суда многоместные ратью ударить, Если бы бог даровал одоление, или немедля Вспять от судов обратиться, пока не разбиты! скажу ли? Я трепещу, да вчерашнего нам не отплатят ахейцы 750 Долга кровавого: муж при судах, ненасытимый бранью, Ждет нас, который едва пи удержится вовсе от боя". Так говорил он, - и Гектор одобрил совет справедливый; Быстро с своей колесницы с оружием прянул на землю И ему отвечал, устремляя крылатые речи: 755 "Полидамас, удержи ты здесь предводителей храбрых; Дальше пойду я и противостану пылающей битве. Я возвращуся немедля, вождям повеления давши". Рек - и понесся великий, горе под снегами подобный; С криком призывным толпы облетел он троян и союзных. 760 Все к Панфоиду, любителю мужества Полидамасу, Бросились быстро дарданцы, услышавши Гектора голос. Он же Гелена царя, благородного брата Дейфоба, Азия ветвь, Адамаса, и Азия, отрасль Гиртака, Ходя по сонмам передним, искал, не найдет ли героев. 765 Их он нашел, но не всех невредимых, не всех средь живущих: В прахе из оных одни, у судов мореходных данайских, Бледны лежали, под силой данаев предавшие души, А другие страдали под язвами стрел или копий. Только Париса брата, супруга Елены прекрасной, 770 Скоро нашел он на левом конце истребительной брани, Дух ополчений своих ободрявшего к крепкому бою. Став перед ним, укоризненным голосом Гектор воскликнул: "Видом лишь гордый, несчастный Парис, женолюбец, прельститель! Где у тебя Деифоб и Гелен, повелитель народа? 775 Офрионей знаменитый, Гиртакид воинственный Азий, Где Адамас? Погибает сегодня, с высот упадает Троя святая! Сегодня твоя неизбежна погибель! " Быстро ему возразил Приамид Александр боговидный: "Ныне угодно тебе обвинять и безвинного, Гектор! 780 Прежде я более мог нерадивым во брани казаться, Прежде, не ныне,- меня не без доблести матерь родила. С часу, как ты пред судами кровавую битву воздвигнул, С оного часу и мы с аргивянами здесь беспрерывно Сходимся в бой; но друзей потеряли, которых ты назвал. 785 Только герой Деифоб и Гелен, повелитель народа, С боя сошли, от могучих врагов пораженные оба Копьями длинными в руки; но Зевс их избавил от смерти. Гектор, веди нас, куда ни влеком ты бестрепетным сердцем. Все мы горим за тобою последовать; в храбрости нашей, 790 Льщусь, не найдешь недостатка, покуда нам силы достанет; Выше же силы, хотя б и пылал кто, не может сражаться! " Так говоря, укротил он великого Гектора душу. Ринулись оба, где более битва и сеча кипела Вкруг Кебриона вождя, непорочного Полидамаса, 795 Фалка, Ортея, подобного богу вождя Полифита, Пальма, Аскания, Мориса, отраслей Гиппотиона, Двух воевод, из Аскании прежним пришедших на смену Только вчера; устремил их на брань всемогущий Кронион. Шли на сраженье трояне, как ветров неистовых буря, 800 Если под громом Кронидовым грозная степью несется И, с ужаснейшим воем обрушась на понт, воздымает Горы клокочущих волн по немолчношумящей пучине, Грозно нависнувших, пенных, одни, а за ними другие,- Так илионцы, сомкнувшись, одни, а за ними другие, 805 Медью блеща и гремя, за своими вождями летели. Гектор предшествовал всем, смертоносному равный Арею; Щит перед грудью его обращался, круг необъятный, Кожами крепкий и сверху обложенный множеством меди; Окрест главы у него колебался шелом лучезарный. 810 Всем он фалангам везде угрожал, под щитом наступая; Все он испытывал их, не расстроит ли наступом грозным. Но ничем не смущал он бесстрашного духа данаев. Сын Теламонов его вызывал, широко выступая: "Ближе, герой, подойди! И зачем издали ты пугаешь 815 Воинов Аргоса? В бранном искусстве и мы не невежды; Мы лишь Кронидовым тяжким бичом смирены, аргивяне. Верно, ты в сердце надеждой горишь уничтожить сегодня Наши суда? Но целы и у нас на защиту их руки! И вернее, что прежде с высокими башнями град ваш 820 Нашими будет руками и взят, и во прах ниспровержен! День недалек, объявляю тебе, как и сам ты, бегущий, Пламенно станешь молить и Зевеса и всех олимпийских, Ястребов шибче да будут твои долгогривые кони, Коих погонишь ты в град, подымая лишь пыль по долине". 825 Он говорил, и незапно над ним заширялася вправе Птица, орел небопарный; вскричали ахейские рати, Все ободренные чудом. Но Гектор бесстрашно ответил: "Праздные звуки, Аякс! велеречишь, огромностью гордый! Если бы столько же верно я сын громовержца Зевеса 830 Был, бесконечно живущий, от Геры богини рожденный, Славимый всеми, как славится Феб и Афина Паллада,- Сколько то верно, что день сей погибель несет аргивянам Всем совершенно! Погибнешь и ты, коль отважишься ныне Встретить мой дрот сокрушительный: он у тебя растерзает 835 Нежное тело; и птиц ты пустынных и псов илионских Туком насытишь своим, пред судами ахейскими павший! " Так произнес - и пошел он вперед. Устремились трояне С криком ужасным; крикнули с ними и задние рати; Крякнули вместе и рати данаев: они не теряли 840 Мужества и нажидали удара героев троянских; Крик их взаимный дошел до эфира и светов Зевеса. Гомер. Илиада. Песнь четырнадцтая. Обольщение Зевса. ПЕСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ОБОЛЬЩЕНИЕ ЗЕВСА Крик неспокойно услышал и Нестор, под сению пьющий; Быстро к Асклепия сыну крылатую речь устремил он: "Что, благородный Махаон, из дел сих нерадостных будет?. Крик при судах возрастает воинственный юношей наших! 5 Друг, сиди у меня и багряным вином укрепляйся: Теплую ванну тебе Гекамеда кудрявая в куще Скоро нагреет и прах кровавый на теле омоет. Я подымусь лишь на холм и немедленно все распознаю". Рек - и художно сработанный щит захватил он сыновний, 10 Медью блестящий, который герой Фразимед конеборец В сени оставил, а сам со щитом подвизался отцовским; Крепкое взял копие, повершенное острою медью; Вышел, пред кущею стал, и мгновенно позорное дело Видит: ахейцы бегут, а бегущих преследуют с тыла 15 Гордые воины Трои; разбита твердыня ахеян! Словно как море великое зыбью немою чернеет, Предзнаменуя нашествие быстрое шумного ветра, Только чернеет, еще ни сюда, ни туда не колышась, Ветер доколе решительный, посланный Зевсом, не снидет,- 20 Так нерешительно Нестор душой колебался, волнуясь Думой двоякой: к рядам ли идти аргивян быстроконных Или к владыке мужей, властелину народов Атриду? В сих волновавшемусь думах, сдалося полезнее старцу К сыну Атрея идти. Между тем истребляли друг друга 25 Воины в битве; звучала ужасно вкруг тел их могучих Медь, под ударом мечей и пик обоюдуконечных. С Нестором встретились скоро цари, питомцы Зевеса, Шедшие от кораблей, уязвленные прежде на битве, Царь Диомед, Одиссей и державный Атрид Агамемнон. 30 Их корабли от равнины, где бились, далеко стояли Берегом моря седого: они извлекли их на сушу Первые; стену ж при них совокупно с другими воздвигли. Берег, как ни был обширен, не мог обоюдувесельных Всех кораблей их принять; стеснены ополчения были: 35 Лествицей их извлекли на песок и наполнили целый Берег залива широкого, все между мысов пространство. Три воеводы, пылая увидеть смятенную битву, Рядом шли, подпираяся копьями; полно печали Было их сердце. С ними встретился конник геренский 40 Нестор и более дух поразил у ахейских героев. Быстро воскликнул ему повелитель мужей Агамемнон: "Нестор, божественный старец, великая слава данаев! Что приходил ты сюда, смертоносную битву оставив? О, трепещу я, да слова не выполнит Гектор ужасный: 45 Некогда он, среди сонма троянского, гордый, грозился В град от судов возвратиться не прежде, доколе ахейских Всех кораблей не сожжет и ахеян самих не изгубит. Так он на сонме грозился,- и все совершается ныне! Боги! Так все ополчения меднооружных данаев 50 Ненависть в сердце ко мне, как Пелид быстроногий, питают, Если сражаться они не хотят при кормах корабельных!" Быстро Атриду ответствовал Нестор, конник геренский: "Так, Агамемнон, свершается все! и уже не возмог бы Сам громовержец того, что свершилось, устроить иначе! 55 Пала твердыня ахеян, которая, мы уповали, Нам от врагов и судам нерушимой защитою будет. Но враги при судах беспрестанной, упорною битвой Вкруг нас теснят, и уже не узнаешь, внимательно смотря, Где аргивяне теснимые в большем расстройстве мятутся. 60 Всюду смятенье, убийство, и вопль раздается до неба! Други, помыслим, какое из дел сих последствие будет? Может быть, разум поможет. Но в битву вступать, воеводы, Я не советую вам: уязвленным не должно сражаться". Нестору вновь говорил повелитель мужей Агамемнон: 65 "Нестор, если уж бой при кормах корабельных пылает, Если не в помощь ни вал нам высокий, ни ров, для которых Столько трудов мы терпели, которые, мы уповали, Нам от врагов и судам нерушимой защитою будут: Нет сомнения, Зевсу всесильному видеть угодно 70 Здесь, от Эллады далеко, ахеян бесславно погибших! Было то время, как ревностно он защищал и ахеян; Ныне, я вижу, он Трои сынов, как бессмертных блаженных, Славой венчает, ахейцам же силы и руки сковал он! Слушайте ж, други, один мой совет, и его мы исполним: 75 Первые наши суда, находящиесь близко пучины, Двинем немедля и спустим их все на священное море; Станем высоко держаться на котвах, пока не наступит Ночь безлюдная; может быть, в ночь прекратят нападенье Трои сыны; и тогда мы суда и последние спустим. 80 Нет стыда избегать от беды и под мраками ночи; Лучше бежа избежать от беды, чем вдаваться в погибель!" Косо взглянув на него, возгласил Одиссей многоумный: "Слово какое, властитель, из уст у тебя излетело? Пагубный! лучше другим бы каким-либо воинством робким 85 Ты предводил, а не нами владел, не мужами, которым С юности нежной до старости Зевс подвизаться назначил В бранях жестоких, пока не погибнет с оружием каждый! Или ты хочешь троянский сей град многолюдный оставить, Град, вкруг которого столько ужасных мы бед претерпели? 90 Смолкни, чтоб кто-либо здесь не услышал еще из ахеян Речи, какой никогда и в устах иметь не захочет, Кто говорить разумеет согласное с разумом здравым, Кто скиптродержец, кому повинуются столько народов, Сколько тебе, неисчетных аргивских племен повелитель! 95 Замысел твой отвергаю я вовсе и что ты вещаешь! Ты предлагаешь теперь, в продолжение боя и смуты, В море спускать корабли, да желанное сердцу троянам, В брани и так торжествующим, сбудется все? а над нами Грозная гибель над всеми обрушится! ибо ахейцы 100 Боя не выдержат, если суда повлекутся на волны: Вспять озираться начнут и оставят воинскую доблесть, И твои нас советы погубят, правитель народа!" Быстро воскликнул тогда повелитель мужей Агамемнон: "О Лаэртид! поразил ты глубоко упреком жестоким 105 Душу мою; но ахеянам я не даю повелений Влечь вопреки их желаньям, судов многоместных на волны. Муж да предстанет и лучший совет моего да предложит; Юноша он или старец - равно мне приятен он будет". И меж них взговорил Диомед, воеватель бесстрашный: 110 "Муж сей пред вами! не долго искать его, если угоден Добрый совет: но меня да не презрит никто, оскорбляясь Тем, что начну говорить между вами, героями, младший. Сам справедливо горжусь я отца знаменитого родом, Кровью Тидея, которого в Фивах сокрыла могила. 115 Три непорочные сына на свет рождены от Порфея; Жили в Плевроне и в тучной земле, Калидоне гористом, Агрий и Мелас, а третий из них был Иней конеборец, Дед мой, Тидеев отец, знаменитейший доблестью всех их. Там же и он обитал; но родитель мой в Аргос укрылся, 120 Долго скитавшийся: Зевс и бессмертные так восхотели. Дочерь Адраста избравши супругою, дому владыка, Благами жизни богатый, довольно имел он обширных Нив хлебородных, множество разных садов плодоносных, Множество стад он имел, и ахейских мужей копьеборством 125 Всех превышал; но сие вы, как истину, слышали сами. Зная ж, цари, что и я не презренного племени отрасль, Вы не презрите советом, который скажу я свободно: В битву пойдем, невзирая на раны: зовет неизбежность! Там мы покажемся ратям; но боя удержимся, ставши 130 Одаль от стрел, чтобы кто-либо раны на рану не принял; Только других поощрим на сражение: множество ратных, Слабым сердцам угождая, стоят вдалеке, не сражаясь". Так говорил,- и, внимательно слушав, цари покорились; К битве пошли, и предшествовал им Агамемнон державный. 135 Тою порой не вотще соглядал Посидон земледержец: Он воеводам явился под образом древнего мужа; Взял за десную царя, устроителя ратей Атрида, И к нему возгласил, устремляя крылатые речи: "Царь Агамемнон! теперь Ахиллесово мрачное сердце 140 С радости в персях трепещет, как гибель и бегство данаев Он созерцает! и нет у него ни малейшего чувства! Пусть же он так и погибнет, и бог постыдит горделивца! Ты ж, Агамемнон, не вовсе блаженным богам ненавистен; Может быть, скоро троянских племен и вожди и владыки 145 Прах по широкому полю подымут; может быть, скоро Ты их увидишь бегущих от наших судов и от кущей". Рек он - и с криком ужасным понесся стремительно полем. Словно как девять иль десять бы тысяч воскликнули разом Сильных мужей на войне, зачинающих ярую битву,- 150 Гласом из персей таким колебатель земли Посидаон Грянул меж воинств, и каждому в сердце ахейцу вдохнул он Бурную силу, без устали вновь воевать и сражаться. Гера, царица златопрестольная, став на Олимпе, Взоры свои с высоты устремила и скоро узнала 150 Быстро уже пролегевшего поприще славного боя Брата и деверя мощного; радость проникла ей душу. Зевса ж, на высях сидящего Иды, потоками шумной, Гера узрела, и был ненавистен он сердцу богини. Начала думы вращать волоокая Зевса супруга, 155 Как обольстить ей божественный разум царя Эгиоха? Лучшею сердцу богини сия показалася дума: Зевсу на Иде явиться, убранством себя изукрасив. Может быть, он возжелает почить и любви насладиться, Видя прелесть ее, а она и глубокий и сладкий, 160 Может быть, сон пролиет на зеницы его и на разум. Гера вошла в почивальню, которую сын ей любезный Создал Гефест. К вереям примыкались в ней плотные двери Тайным запором, никем от бессмертных еще не отверстым. В оную Гера вступив, затворила блестящие створы; 165 Там амброзической влагой она до малейшего праха С тела прелестного смыв, умастилася маслом чистейшим, Сладким, небесным, изящнейшим всех у нее благовоний: Чуть сотрясали его в медностенном Крониона доме - Вдруг до земли и до неба божественный дух разливался. 170 Им умастивши прекрасное тело, власы расчесала, Хитро сплела и сложила, и волны блистательных кудрей, Пышных, небеснодушистых, с бессмертной главы ниспустила. Тою душистой оделася ризой, какую Афина, Ей соткав, изукрасила множеством дивных узоров; 175 Ризу златыми застежками выше грудей застегнула. Стан опоясала поясом, тьмою бахром окруженным. В уши - прекрасные серьги с тройными подвесями вдела, Ярко игравшие: прелесть кругом от богини блистала. Легким покровом главу осенила державная Гера, 180 Пышным, новым, который, как солнце, сиял белизною. К светлым ногам привязала красы велелепной плесницы. Так для очей восхитительным тело, украсив убранством, Вышла из ложницы Гера и Зевсову дочь Афродиту Вдаль от бессмертных других отозвала и ей говорила: 185 "Что я скажу, пожелаешь ли, милая дочь, мне исполнить? Или отвергнешь, Киприда, в душе на меня сокрывая Гнев, что я за данаев, а ты благосклонна троянам?" Ей отвечала немедленно Зевсова дочь Афродита: "Гера, богиня старейшая, отрасль великого Крона! 190 Молви, чего ты желаешь; исполнить сердце велит мне, Если исполнить могу я и если оно исполнимо". Ей, коварствуя сердцем, вещала державная Гера: "Дай мне любви, Афродита, дай мне тех сладких желаний, Коими ты покоряешь сердца и бессмертных и смертных. 195 Я отхожу далеко, к пределам земли многодарной, Видеть бессмертных отца Океана и матерь Тефису, Кои питали меня и лелеяли в собственном доме, Юную взявши от Реи, как Зевс беспредельно гремящий Крона под землю низверг и под волны бесплодного моря. 200 Их я иду посетить, чтоб раздоры жестокие кончить. Долго, любезные сердцу, объятий и брачного ложа Долго нуждаются боги: вражда им вселилася в души. Если родителей я примирю моими словами, Если на одр возведу, чтобы вновь сочетались любовью, 205 Вечно остануся я и любезной для них, и почтенной". Ей, улыбаясь пленительно, вновь отвечала Киприда: "Мне невозможно, не должно твоих отвергать убеждений: Ты почиваешь в объятиях бога всемощного Зевса". Так говоря, разрешила на персях иглой испещренный 210 Пояс узорчатый: все обаяния в нем заключались; В нем и любовь и желания, шепот любви, изъясненья, Льстивые речи, не раз уловлявшие ум и разумных. Гере его подала и такие слова говорила: "Вот мой пояс узорный, на лоне сокрой его, Гера! 215 В нем заключается все; и в чертоги Олимпа, надеюсь, Ты не придешь, не исполнивши пламенных сердца желаний". Так изрекла; улыбнулась лилейнораменная Гера, И с улыбкой сокрыла блистательный пояс на лоне. К сонму богов возвратилася Зевсова дочь Афродита. 220 Гера же, вдруг устремившись, оставила выси Олимпа, Вдруг пролетела Пиерии холмы, Эмафии долы, Быстро промчалась по снежным горам фракиян быстроконных, Выше утесов паря и стопами земли не касаясь; С гордой Афоса вершины сошла на волнистое море; 225 Там ниспустилася в Лемне, Фоасовом граде священном; Там со Сном повстречалася, братом возлюбленным Смерти; За руку бога взяла, называла и так говорила: "Сон, повелитель всех небожителей, всех земнородных! Если когда-либо слово мое исполнял ты охотно, 230 Ныне исполни еще: благодарность моя беспредельна. Сон, усыпи для меня громодержцевы ясные очи, В самый тот миг, как на ложе приму я в объятия бога. В дар от меня ты получишь трон велелепный, нетленный, Златом сияющий: сын мой, художник, Гефест хромоногий, 235 Сам для тебя сотворит и подножием пышным украсит, Нежные ноги тебе на пиршествах сладких покоить". Гере державной немедля ответствовал Сон усладитель: "Гера, богиня старейшая, отрасль великого Крона! Каждого я из богов, населяющих небо и землю, 240 Сном одолею легко: усыплю я и самые волны Древней реки Океана, от коего все родилося. К Кронову ж сыну, царю, и приближиться я не посмею, В сон не склоню громодержца, доколе не сам повелит он. Помню, меня он и прежде своей образумил грозою, 245 В день, как возвышенный духом Геракл, порожденный Зевесом, Плыл от брегов Илиона, троянского града рушитель: В оный я день обаял Эгиоха всесильного разум, Сладко разлившися; ты ж устрояла напасти Гераклу; Ты неистовых ветров воздвигнула бурю на море, 250 Сына его далеко от друзей, далеко от отчизны, Бросила к брегу Кооса. Воспрянул Кронид и грозою Всех по чертогу рассыпал бессмертных; меня наипаче Гневный искал и на гибель с неба забросил бы в море, Если бы Ночь не спасла, и бессмертных и смертных царица. 255 К ней я, спасаясь, прибег. Укротился, как ни был разгневан, Зевс молнелюбец: священную Ночь оскорбить он страшился. Ты же велишь мне опять посягнуть на опасное дело!" Вновь говорила ему волоокая Гера богиня: "Сон усладитель, почто беспокойные мысли питаешь? 260 Или ты думаешь, будет троян защищать громовержец Так же, как в гневе своем защищал он любезного сына? Шествуй; тебе в благодарность юнейшую дам я Хариту; Ты обоймешь наконец, назовешь ты своею супругой Ту Пазифею, по коей давно все дни воздыхаешь". 265 Так изрекла, и ответствовал Сон, восхищенный обетом: "Гера, клянись нерушимою клятвою, Стикса водою; Руки простри и коснися, одною - земли многодарной, Светлого моря - другою, да будут свидетели клятвы Все преисподние боги, присущие древнему Крону: 270 Ими клянися, что мне ты супругой Хариту младую Дашь Пазифею, по коей давно я все дни воздыхаю". Рек,- и ему покорилась лилейнораменная Гера; Руки простерши, клялась и, как он повелел, призывала Всех богов преисподних, Титанами в мире зовомых. 275 Ими клялася, и страшную клятву едва совершила, Оба взвились и оставили Имбра и Лемна пределы; Оба, одетые облаком, быстро по воздуху мчались. Скоро увидели Иду, зверей многоводную матерь; Около Лекта оставивши понт, божества над землею 280 Быстро текли, и от стоп их - дубрав потрясались вершины. Там разлучилися: Сон, от Кронидовых взоров таяся, Сел на огромнейшей ели, какая в то время на Иде, Высшая, гордой главою сквозь воздух в эфир уходила; Там он сидел, укрываясь под мрачными ветвями ели, 285 Птице подобяся звонкоголосой, виталице горной, В сонме бессмертных слывущей халкидой, у смертных киминдой. Гера владычица быстро всходила на Гаргар высокий, Иды горы на вершину: увидел ее громовержец, Только увидел, - и страсть обхватила могучую душу 290 Тем же огнем, с каким насладился он первой любовью, Первым супружеским ложем, от милых родителей тайным. Встречу супруге восстал громовержец и быстро воскликнул: "Гера супруга! почто же ты шествуешь так от Олимпа? Я ни коней при тебе, ни златой колесницы не вижу". 295 Зевсу, коварствуя сердцем, вещала державная Гера: "Я отхожу, о супруг мой, к пределам земли даровитой, Видеть бессмертных отца Океана и матерь Тефису. Боги питали меня и лелеяли в собственном доме. Их я иду посетить, чтоб раздоры жестокие кончить. 300 Долго, любезные сердцу, объятий и брачного ложа Долго чуждаются боги: вражда им вселилася в души. Кони при мне, у подошвы обильной потоками Иды Ждут и оттоле меня и по суше помчат и по влаге. Но сюда я, Кронид, прихожу для тебя от Олимпа, 305 Ты на меня, о супруг, не разгневался б, если безмолвно В дом отойду Океана, глубокие льющего воды". Быстро ответствовал ей воздымающий тучи Кронион: "Гера супруга, идти к Океану и после ты можешь. Ныне почием с тобой и взаимной любви насладимся. 310 Гера, такая любовь никогда, ни к богине, ни к смертной, В грудь не вливалася мне и душою моей не владела! Так не любил я, пленяся младой Иксиона супругой, Родшею мне Пирифоя, советами равного богу; Ни Данаей прельстясь, белоногой Акрисия дщерью, 315 Родшею сына Персея, славнейшего в сонме героев; Ни владея младой знаменитого Феникса дщерью, Родшею Криту Миноса и славу мужей Радаманта; Ни прекраснейшей смертной пленяся, Алкменою в Фивах, Сына родившей героя, великого духом Геракла; 320 Даже Семелой, родившею радость людей Диониса; Так не любил я, пленясь лепокудрой царицей Деметрой, Самою Летою славной, ни даже тобою, о Гера! Ныне пылаю тобою, желания сладкого полный!" Зевсу, коварствуя сердцем, вещала державная Гера: 325 "Страшный Кронион! какие ты речи, могучий, вещаешь? Здесь ты желаешь почить и объятий любви насладиться, Здесь, на Идейской вершине, где все открывается взорам? Что ж, и случиться то может, если какой из бессмертных Нас почивших увидит и всем населяющим небо 330 Злобный расскажет? Тогда не посмею, восставшая с ложа, Я в олимпийский твой дом возвратиться: позорно мне будет! Если желаешь и если твоей душе то приятно, Есть у тебя почивальня, которую сын твой любезный Создал Гефест, и плотные двери с запором устроил. 335 В оной почить удалимся, когда ты желаешь покоя". Гере быстро ответствовал туч воздыматель Кронион: "Гера супруга, ни бог, на меня положися, ни смертный Нас не увидит: такой над тобою кругом распростру я Облак златой; сквозь него не проглянет ни самое солнце, 340 Коего острое око все проницает и видит". Рек - и в объятия сильные Зевс заключает супругу. Быстро под ними земля возрастила цветущие травы, Лотос росистый, шафран и цветы гиацинты густые, Гибкие, кои богов от земли высоко подымали. 345 Там опочили они, и одел почивающих облак Пышный, златой, из которого капала светлая влага. Так беззаботно, любовью и сном побежденный, Кронион Спал на вершине Идейской, в объятиях Геры супруги. Быстро к судам аргивян победительный Сон обратился, 350 Радости весть возвестить черновласому Энносигею; Стал перед ним и воззвал, устремляя крылатые речи: "Ревностно, царь Посидаон, теперь поборай за данаев! Даруй ты им хоть мгновенную славу, пока почивает Зевс громовержец: царя окружил я дремотою сладкой; 355 Гера склонила его насладиться любовью и ложем". Рек - и к другим отлетел племенам человеческим славным, Боле еще возбудив Посидона к защите ахеян. Он пред ряды первоборные вышел вперед, восклицая: "Мы ли, ахейцы, опять Приамиду победу уступим? 360 Мы ли допустим, чтоб взял корабли он и славой покрылся? Так похваляется он и грозит, оттого что бездействен Близ кораблей остается могучий Пелид прогневленный. Но и в Пелиде нам нужды не будет, когда совокупно Все устремимся, решася стоять одному за другого! 365 Други, внимайте, совет предложу я, а вы повинуйтесь: Быстро щитами, которые в воинстве лучше и больше, Перси оденем, шеломами крепкими чела покроем И, медножалые, длинные копья в руках потрясая, Храбро пойдем, перед вами я сам; я не мню, чтобы Гектор 370 Мог против нас устоять, и неистово бурный на битвах! Кто меж бойцами могуч, но щитом не великим владеет, Слабому пусть передаст он, а сам да идет под великим". Так он вещал,- и с усердием пламенным все покорились. Сами цари, забывая их язвы, строили ратных, 375 Царь Диомед, Одиссей и державный Атрид Агамемнон; Рать обходя, заставляли менять боевые доспехи: Крепкие крепкий вздевал, отдавая слабейшие слабым. Так ополчившися пышносияющей медью, данаи Двинулись; их предводил Посидаон, колеблющий землю, 380 Меч долголезвенный, страшный неся во всемощной деснице, Равный молнии пламенной: с ним невозможно встречаться В сече погибельной,- смертного ужасом он поражает. Рати троянские встречу построил блистательный Гектор. В оное время ужаснейший спор ратоборный воздвигли 385 Бог Посидон черновласый и шлемом сверкающий Гектор, Сей илионян любезных, а тот аргивян защищая. Море восстало и волны до самых судов и до кущей С ревом плескало, а рати сходилися с воплем ужасным. Волны морские не столько свирепые воют у брега, 390 Быстро гонимые с моря дыханием бурным Борея; Огнь-истребитель не столько шумит, распыхавшись пожаром, Если, по дебри гористой разлившися, лес пожирает; Ветер не столько гремит по дубам высоковолосым, Если со всею свирепостью воет над ними, бушуя,- 395 Сколько гремел на побоище голос троян и ахеян, Кои с неистовым воплем одни на других устремлялись. Первый в Аякса копьем шлемоблещущий Гектор ударил, В миг, как Аякс на него наступал, и наметил он верно; Там, где на персях два перевесных ремня простирались, 400 Сей от щита, а другой от меча у Аякса героя, Там поразил; но ремни защитили. Разгневался Гектор, Видя, что быстрая медь бесполезно из рук излетела; К сонму друзей отступил Приамид, избегающий смерти. Но его отступившего вдруг поразил Теламонид 405 Камнем, которые кучей, подпоры судов извлеченных, Там у бойцов под ногами крутились: такой подхвативши, В грудь, чрез поверхность щита, поразил Приамида близ выи, Махом пустив, как кубарь, и пронесся он, шумно кружася. Словно как дуб под ударом крушительным Зевса Кронида 410 Падает с корня, из древа разбитого вьется зловонный Серный дым; и стоит, как бездушный, паденья свидетель, Близкий прохожий: погибелен гром всемогущего Зевса,- Так ниспроверглася быстро на прах Приамидова крепость. Дрот из руки полетел, на него навалился огромный 415 Щит и шелом, и взгремела на нем распещренная броня. С криком ужасным к нему полетели ахейцы младые, Падшего чая увлечь, и из рук на него устремили Множество пик; но не мог ни единый владыке народов Язвы нанесть, ни ударить; немедля его окружили 420 Вои храбрейшие: Полидамас и Эней и Агенор, Ликии царь Сарпедон, и воинственный Главк непорочный; Не было мужа, о нем не радевшего; каждый над падшим Выпуклый щит в оборону простер; а друзья, Приамида На руки скоро подняв, из борьбы понесли, поспешая 425 К коням ретивым, которые сзади сраженья и смуты С храбрым возницей и с пышной его колесницей стояли. Кони ко граду помчали стенящего тяжко героя. Но лишь примчались ко броду реки прекрасно текущей, Ксанфа пучинного, богом рожденного, Зевсом бессмертным, 430 Там с колесницы его положили на землю и свежей Влагой лицо оросили. Вздохнул, проглянул он очами И, на коленях держащийся, кровью из уст обливался; Скоро опять опрокинулся в прах, и опять ему очи Мрачная ночь осенила: удар оглушал еще душу. 435 Рати ахеян, увидевши Гектора, сшедшего с поля, Бросились жарче на гордых троян и возвысились духом. Первый от всех аргивян, Оилеев Аякс быстроборный Сатния смертно пробил, налетев с изощренною пикой,- Сатния, Энопа сына, которого нимфа наяда 440 Энопу, пастырю стад, родила на брегах Сатниона. Сатния славный копейщик Аякс Оилид, налетевши, В пах поразил; опрокинулся он, и за труп Энопида Трои сыны и ахеяне подняли страшную сечу. Полидамас за него, потрясая огромною пикой. 445 Мстителем вышел и, бросив, попал Профоенора в рамо, Ветвь Арейлика,- рамо пронзает могучая пика; В прах он падет и рукою хватает кровавую землю. Сын Панфоя, свирепо гордящийся, звучно воскликнул: "Скажет ли кто и теперь, что у храброго Полидамаса 450 Тщетно из длани могучей огромная прянула пика! Острую принял какой-то ахеец и ею, надеюсь, Он, опираясь, пойдет в преисподние домы Аида!" Так восклицал. Огорчили ахеян надменного речи; Более ж всех у Аякса геройскую взорвали душу; 455 Подле него пораженный противником пал Профоенор. Гневный Аякс в отступавшего ринул сверкающий дротик: Сам Панфоид едва от погибели черной избегнул, Прянувши вбок; но копье Архелох смертоносное принял, Сын Антеноров: ему предназначили боги погибель: 460 Храброго дрот улучил в сочетание выи с главою, В верх позвонка, и рассек у несчастного крепкие жилы; Мощным ударом сраженный, главой он, лицом и устами Прежде ударился в дол, чем своими коленами, павший. Громко вскричал Теламонид к Панфоеву славному сыну: 465 "Взор обрати, Панфоид, и поведай, троянец, мне правду: Пасть за вождя Профоенора сей не достоин ли воин? Он не презренный боец, не презренного, кажется, рода: Он илионян вождя, Антенора, смирителя коней, Сын или брат; Антенора он племени сильно подобен". 470 Так говорил, несомнительно зная. Печаль поразила Души троян,- и пронзил Акамас беотийца Промаха, Мстящий за брата, которого труп увлекал беотиец. Злобно над павшим гордился и так восклицал победитель: "Нет, аргивяне стрельцы, угроз расточители праздных! 475 Нет, о друзья, не одним боевые труды и печали Нам суждены: одиноко погибель и вас постигает! Видите ль, воин и ваш, ниспроверженный пикой моею, Крепко уснул: не осталася месть за убитого брата Долго без платы! Разумен, кто пекся, как брат мой любезный, 480 Брата в дому по себе, отомстителя смерти оставить!" Так говорил; аргивян оскорбили надменного речи; Более ж всех Пенелею воинственный дух взволновали. Бросился он на троянца; но сильного встретить удара Тот не дерзнул; и герой Пенелей Илионея свергнул, 485 Отрасль Форбаса, стадами богатого. Гермесом был он Более всех из пергамцев любим и богатством ущедрен; Но от супруги имел одного Илионея сына. Пикой его Пенелей поразил в основание ока, Вышиб зрачок; проколовшая пика и око и череп 490 Вышла сквозь тыл, и присел на побоище, руки раскинув, Юноша бедный; а тот, из влагалища вырвавши меч свой, В выю с размаха ударил и снес на кровавую землю Голову с медным шеломом; еще смертоносная пика В оке стояла; как мак, он кровавую голову поднял, 495 Сонму троян показал и гордящийся так говорил им: "Трои сыны, известите родителей славного сына, Мать и отца Илионея; пусть его в доме оплачут! Ах! и младая жена беотиян героя Промаха Встретить супруга не к радости выйдет, когда из-под Трои 500 Мы в кораблях возвратимся, младые ахейские мужи!" Рек он,- и лица пергамлян покрылися ужасом бледным; Каждый стал озираться на бегство от гибели грозной. Ныне поведайте мне, на Олимпе живущие Музы, Кто меж ахейцами первый корысти кровавые добыл 505 В битве, на сторону их преклоненной царем Посидоном? Первый Аякс Теламонид отважного Иртия свергнул, Гиртова сына, вождя крепкодушных, воинственных мизов; Фалка сразил Антилох и оружия с Мермера сорвал; Вождь Мерион Гипотиона с Морисом храбрым низринул; 510 Тевкр низложил Профоона и мчавшегось в бег Перифета; Сильный Атрид Гиперенора, пастыря сильных народов, В пах боковой заколол; копие, растерзавши утробу, Внутренность вырвало вон; из зияющей раны теснимый Дух излетел, и тьма Гиперенору очи покрыла. 515 Более ж всех поразил Оилеев Аякс быстроногий: С ним из вождей не равнялся никто быстротой на погоне Воев бегущих, которых ужасом Зевс поражает. Гомер. Илиада. Песнь пятнадцатая. Оттеснение от кораблей. ПЕСНЬ ПЯТНАДЦАТАЯ ОТТЕСНЕНИЕ ОТ КОРАБЛЕЙ В бегстве, когда частокол и глубокий окоп миновали И лишилися многих, руками данаев попранных, Там, у своих колесниц удержалися, стали трояне, Бледны от страха и трепетны. В оное время воспрянул 5 Зевс на Иде горе из объятий владычицы Геры. Быстро воздвигшись, он стал и увидел троян и данаев, Первых в расстройстве бегущих, а с тыла жестоко гонящих Бодрых данаев, и между их воинств царя Посейдона; Гектора ж в поле увидел простертого; окрест героя 10 Други сидели; тягостно дышащий, чувства лишенный, Кровь извергал он: его поразил не бессильный данаец. Видя его, милосердовал царь и бессмертных и смертных; Быстро и грозно на Геру смотря, провещал громодержец: "Козни твои, о злотворная, вечно коварная Гера, 15 Гектора мощного с боя свели и троян устрашили! Но еще я не знаю, не первая ль козней преступных Вкусишь ты плод, как ударами молний тебя избичую! Или забыла, как с неба висела? как две навязал я На ноги наковальни, а на руки набросил златую 20 Вервь неразрывную? Ты средь эфира и облаков черных С неба висела; скорбели бессмертные все на Олимпе; Но свободить не могли, приступая: кого ни постиг я, С прага небесного махом свергал, и слетал он на землю, Только что дышащий; сим не смягчился б мой гнев непреклонный, 25 Гнев за страдания богоподобного сына Геракла, Коего ты, возбудив на него и Борея и бури, Злобно гнала по пустынному понту, беды устрояя; К краю чужому его, к многолюдному бросила Косу. Я и оттоле избавил его и в отечество паки, 30 В Аргос цветущий привел, совершителя подвигов многих. То вспоминаю, тебе, да оставишь ты козни и видишь, В помощь ли злобе твоей и любовь и объятия были, Коими ты, от богов удаляся, меня обольстила!" Он произнес; ужаснулась великая Гера богиня З5 И воскликнула так, устремляя крылатые речи: "Будьте свидетели мне, о земля, беспредельное небо, Стикса подземные воды, о вы, величайшая клятва, Клятва ужасная даже бессмертным, я вами клянуся, Самой твоею священной главою и собственным нашим 40 Ложем брачным, которым вовек не клянуся я всуе! Нет, не с советов моих Посейдаон, земли колебатель, Трои сынам и вождю их вредит, а других защищает. Верно, к тому преклонен и подвигнут он собственным сердцем; Верно, ахеян узрев, милосердовал он о стесненных. 45 Я ж и ему бы скорее совет подала, да всегда он Ходит путем, но которому ты повелишь, громовержец!" Так говорила; осклабился царь и бессмертных и смертных И ответствовал ей, устремляя крылатые речи: "Если вперед, о супруга, лилейнораменная Гера, 60 Будешь на сонме божественном мыслить согласно со мною, Сам Посейдаон, хотя бы желал совершенно иного, Мысль переменит, согласно с твоей и моею душою. Ныне ж, когда непритворно и истину ты говорила, Шествуй немедля к семейству богов, повели, да на Иду 55 Вестница неба Ирида и Феб сребролукий предстанут. Вестница быстрая к воинству меднодоспешных данаев Снидет и скажет мое повеленье царю Посейдону, Да оставит он брань и в обитель свою возвратится. Феб же великого Гектора снова ко брани воздвигнет, 60 Новую бодрость вдохнет и его исцелит от страданий, Ныне терзающих душу героя, а рати ахеян Вновь к кораблям отразит, малодушное бегство пославши. В бегстве они упадут на суда Ахиллеса Пелида. Царь Ахиллес ополчит на сражение друга Патрокла, 65 Коего в битве копьем поразит бронеблещущий Гектор Пред Илионом, как тот уже многих юношей храбрых Свергнет, и с ними мою драгоценную ветвь, Сарпедона. Гектора, мстящий за друга, сразит Ахиллес знаменитый. С оного времени паки побег от судов и погоню 70 Я сотворю и уже невозвратно, доколе ахейцы Трои святой не возьмут, по советам премудрой Афины. Так не свершившемусь, гнева ни сам не смягчу, ни другому Богу бессмертному я аргивян защищать не позволю Прежде, пока не исполнится все упованье Пелида: 75 Так обещал я и так утвердил я моею главою В день, как Фетида, объемля колена, меня умоляла Сына прославить ее, Ахиллеса, рушителя твердей". Рек; и ему покорилась лилейнораменная Гера; Бросилась с Иды горы, устремляяся быстро к Олимпу. 80 Так устремляется мысль человека, который, прошедши Многие земли, про них размышляет умом просвещенным: "Там проходил я, и там", и про многое вдруг вспоминает, - С равной стремясь быстротой, пролетела по воздуху Гера; Высей Олимпа достигнув, она обрела совокупных 85 Всех небожителей в доме Кренида. Богиню увидев, Все поднялися, и каждый своею чествовал чашей. Гера, всех обошед, у Фемиды румяноланитой Приняла чашу; Фемида бо первая Гере входящей Бросилась в встречу и речи крылатые к ней устремила: 90 "Что ты, о Гера, приходишь, таким пораженная страхом? Верно, тебя устрашил громоносный супруг твой Кронион?" Ей отвечала богиня, лилейнораменная Гера: "Что вопрошаешь, Фемида бессмертная; или не знаешь, Сколько метателя молний душа и горда и сурова. 95 Но воссядь и начни ты пир с бессмертными общий; Вместе со всеми богами услышишь, Фемида, какие Ужасы нам возвещает Кронион. Никто, уповаю, Радостен сердцем не будет, ни смертный, ни даже бессмертный, Как бы он ни был доныне средь пиршества мирного весел". 100 Так изрекла, и воссела владычица Гера; смутились Боги в Зевсовом доме; она ж улыбалась устами, Но чело у нее между черных бровей не светлело, Вдруг, ко всем обращаясь, воскликнула гневная Гера: "Боги безумные, мы безрассудно враждуем на Зевса! 105 Мы бесполезно пылаем его укротить, нападая Словом иль силою! Он, удаляся, об нас и не мыслит, Нас презирает, считает, что он меж богов вековечных Властью и силой своей превосходнее всех несравненно. Должно терпеть вам, какое бы зло и кому б ни послал он; 110 Им, как я мыслю, сегодня удар нанесен и Арею: Пал на бою Аскалаф, браноносец, любезнейший богу, Смертный, которого сыном могучий Арей называет". Так изрекла; и ударил Арей по крутым себя бедрам Дланями жилистых рук и рыдающий громко воскликнул: 115 "О, не вините меня, на Олимпе живущие боги, Если за сына я мстить иду к ополченьям ахейским, Мстить, хоть и сужено мне, пораженному Зевса перуном, С трупами вместе лежать, в потоках кровавых и прахе!" Рек, и тогда ж повелел он и Страху и Ужасу коней 120 Впрячь, а сам покрывался оружием пламеннозарным. Верно б, сильнейший, стократно ужаснейший, нежели прежний, Гнев громодержца и мщенье противу богов воспылали; Но Афина богиня, за всех устрашася бессмертных, Бросилась к двери, оставивши трон на котором сидела; 125 Щит от рамен и шелом от главы у Арея сорвала, Пику поставила в сторону, вырвав из длани дебелой, И загремела, словами напав на сурового бога: "Буйный, безумный, ты потерялся! Напрасно ль имеешь Уши; чтоб слышать? Иль стыд у тебя и рассудок погибли? 130 Или не слышишь ты, что говорит владычица Гера, Гера, теперь возвратившаясь к нам от владыки Зевеса? Или ты хочешь, как сам, претерпев неисчетные бедства, С горьким стыдом поневоле, на светлый Олимп возвратит! Так и на всех нас, бессмертных, навлечь неизбежное бедство? 135 Скоро, сомнения нет, племена и троян и данаев Бросил бы Зевс и пришел бы он нас ужаснуть на Олимпе; И постиг бы, карающий, всех - и виновных и правых! Будь мне послушен и месть отложи за убитого сына. Воин в бою не один, и храбрейший его и сильнейший, 140 Пал и еще ниспадет, пораженный другим; невозможно Весь человеческий род неисчетный от смерти избавить". Так говоря, посадила на трон исступленного бога. Гера ж царя Аполлона из Зевсова вызвала дому Вместе с Иридою, вестницей быстрой богов олимпийских. 145 К ним возгласивши, она провещала крылатые речи: "Зевс повелел, да на Иду немедля предстанете оба; Но лишь предстанете вы и лицо увидите бога, Делайте, что повелит и чего Эгиох ни восхощет". Так изрекла и, в чертог возвратяся, владычица Гера 150 Села на трон, а Ирида и Феб, устремясь, полетели; Быстро спустились на Иду, зверей многоводную матерь; Там, на возвышенном Гаргаре Зевса нашли громодержца; Он восседал, и его благовонный увенчивал облак. Боги, представ пред лицо воздымателя облаков Зевса, 155 Стали,-и к ним устремил Олимпиец негневные очи: Скоро они покорились супруги его повеленьям. К первой Ириде он рек, устремляя крылатые речи: "Шествуй, Ирида быстрая, к богу морей Посейдону, Всo, что реку, возвести и неложною вестницей будь мне. 160 Пусть он брань оставит немедленно, пусть возвратится Или в собор небожителей, или в священное море. Если ж глаголы мои не восхощет исполнить, но презрит,- Пусть он помыслит, и с сердцем своим и с умом совещаясь, Может ли, как ни могущ он, меня в нападении встретить? 165 Думаю, что Посейдаона я и могуществом высший, Я и рожденьем старейший, а он не страшится единый Равным считаться со мной, пред которым все боги трепещут". Рек; покорилась ему ветроногая вестница деба; Быстро от Иды горы понеслась к Илиону святому. 170 Словно как снег из тучи иль град холодный, обрушась, Быстро летит, уносясь проясняющим воздух Бореем,- Так устремляяся, быстрая путь пролетела Ирида; Стала и так провещала могущему Энносигею: "С вестью тебе, Посейдон, колебатель, земли черновласый, 175 Я нисхожу от эгида носителя Зевса Кронида. Брань ты оставь немедленно, так он велит; возвратися Или в собор небожителей, или в священное море. Если ж глаголы его не восхощешь исполнить и презришь, Он угрожает, что сам, и немедля, с тобою сразиться 180 Придет сюда; и советует он, чтобы ты уклонялся Рук громовержущих: ведаешь, он и могуществом высший, Он и рожденьем старейший; а ты, Посейдон, не страшишься Спорить о равенстве с тем, пред которым все боги трепещут". Ей, негодующий сердцем, ответствовал царь Посейдаон: 185 "Так, могуществен он; но слишком надменно вещает, Ежели равного честью, меня, укротить он грозится! Три нас родилося брата от древнего Крона и Реи: Он - громодержец, и я, и Аид, преисподних владыка; Натрое всo делено, и досталося каждому царство: 190 Жребий бросившим нам, в обладание вечное пало Мне волношумное море, Аиду подземные мраки, Зевсу досталось меж туч и эфира пространное небо; Общею всем остается земля и Олимп многохолмный. Нет, не хожу по уставам я Зевсовым; как он ни мощен, 195 С миром пусть остается на собственном третьем уделе; Силою рук он меня, как ничтожного, пусть не стращает! Дщерей своих и сынов для Зевса приличнее будет Грозным глаголом обуздывать, коих на свет произвел он, Кои уставам его покоряться должны поневоле!" 200 Вновь провещала ему ветроногая вестница Зевса: "Сей ли ответ от тебя, колебатель земли черновласый, Зевсу должна я поведать, ответ и суровый и страшный? Или, быть может, смягчишь ты? Смягчимы сердца благородных. Знаешь и то, что старейшим всегда и Эриннии служат". 205 Ей ответствовал вновь колебатель земли Посейдаон: "Слово твое справедливо и мудро, Ирида богиня! Благо, когда возвеститель исполнен советов разумных. Но, признаюсь, огорчение сальное душу объемлет, Если угрозами гордыми он оскорблять начинает 210 Равного с ним и в правах, и судьбой одаренного равной. Ныне, хотя негодующий, воле его уступаю; Но объявляю, и в сердце моем сохраню я угрозу: Если Кронион, мне вопреки и победной Афине, Гермесу богу, Гефесту царю и владычице Гере, 215 Будет щадить Илион крепкостенный, когда не захочет Града разрушить и дать знаменитой победы ахейцам,- Пусть он знает, меж нами вражда бесконечная будет!" Так произнес, и ахейскую рать Посейдаон оставил, В понт погрузился; о нем воздыхали ахейцы герои. 220 И тогда к Аполлону воззвал громовержец Кронион: "Ныне, возлюбленный Феб, к меднобронному Гектору шествуй, Се, обымающий землю, земли колебатель могучий В море отходит священное: грозного нашего гнева Он избегает; услышали б грозную брань и другие, 225 Самые боги подземные, сущие около Крона! Благо и мне и ему, что, и гневаясь, он уступает Силам моим: не без пота б жестокого дело свершилось! Но прими, Аполлон, бахромистый эгид мой в десницу И, потрясающий им, устраши ты героев ахейских. 230 Сам между тем попекись, дальновержец, об Гекторе славном; Храбрость его возвышай непрестанно, доколе данаи, В бегстве пред ним, не придут к кораблям и зыбям Геллеспонта. С оного времени сам я устрою и дело и слово, Да немедля почиют от бранных трудов и данаи". 235 Так произнес он, и не был отцу Аполлон непокорен! С Иды, шумной потоками, он устремился, как ястреб, Быстрый ловец голубей, между хищных пернатых быстрейший. В поле нашел стреловержец Приамова храброго сына; Гектор сидел, не лежал, и уже, обновившийся в силах, 240 Окрест стоящих друзей узнавал; прекратилась одышка, Пот перестал: восстанавливал Гектора промысл Кронида; Близко представши, к нему провещал Аполлон дальновержец: "Гектор, Приамова отрасль! почто, от дружин удаленный, Духом унылый сидишь? Или горесть тебя удручила?" 245 Дышащий томно, ему говорил шлемоблещущий Гектор! "Кто ты, благий небожитель, ко мне обращающий слово? Или еще не сдыхал, что меня пред судами ахеян, Их истреблявшего рать, поразил Теламонид могучий Камнем в грудь и мою укротил кипящую храбрость? 250 Я уже думал, что мертвых и мрачное царство Аида Ныне увижу; уже испускал я дыхание жизни". Сыну Приамову паки вещал Аполлон дальновержец: "Гектор, дерзай! поборник могучий Зевсом. Кронидом С Иды высокой тебе на покров и защиту ниспослан, 255 Я, Аполлон златомечный, бессмертный, который и прежде Сильной рукой защищал и тебя, и высокую Трою. Шествуй к полкам, - и своим многочисленным конникам храбрым Всем повели к кораблям устремить их коней быстроногих. Я перед ними пойду, и сам для коней илионских 260 Путь уравняю, и в бег обращу героев ахейских". Рек, и ужасную силу вдохнул предводителю воинств; Словно конь застоялый, ячменем раскормленный в яслях, Привязь расторгнув, летит и копытами поле копает; Пламенный, плавать обыклый в реке быстрольющейся, пышет, 265 Голову, гордый, высоко несет; вкруг рамен его мощных Грива играет: гордится он сам красотой благородной; Быстро стопы его мчат к кобылицам и паствам знакомым, Гектор таков, с быстротою такой оборачивал ноги, Бога услышавши глас; возбуждал Он на бой конеборцев. 270 Словно рогатую лань или дикую козу поднявши, Гонят упорно горячие псы и ловцы поселяне; Но высокий утес и густая тенистая роща Зверя спасают: его изловить им не сужено роком; Криком меж тем пробужденный, является лев густобрадый 275 Им на пути и толпу, распыхавшуюсь, в бег обращает,- Так аргивяне дотоле толпой неотступные гнали Трои сынов, и мечами и копьями в тыл поражая; Но лишь увидели Гектора, быстро идущего к рати, Дрогнули все, и у каждого в ноги отважность упала. 280 Их Фоас ободрял, благородный сын Андремонов, Муж этолийский знатнейший, искусный в бою стрелобойном, Храбрый и в стойком; его и в собраньях мужей побеждали Редкие, если при нем в красноречии спорила юность. Он, распаляемый ревностью, так говорил меж ахеян: 285 "Боги! ужасное чудо моим представляется взорам! Гектор воскрес! от ужасной смерти избегнувши, паки Гектор пред нами! А мы уповали, что гордый троянец Душу предаст под рукой Теламонова сына Аякса. Верно, могущий бессмертный опять сохранил и восставил 290 Мужа, который уж многим колена сломил аргивянам, Что и еще совершит, как предвижу я! Он не без воли Зевса гремящего стал перед воинством, пышущий боем. Други, совет предложу я, и все мы ему покоримся. Ратной народной толпе повелим к кораблям удалиться; 295 Мы же, сколько ни есть нас, храбрейшими в рати слывущих, Противостанем: быть может, его остановим мы, в встречу Копья уставивши; он, я надеюся, как ни неистов, Сердцем своим содрогнется ворваться в дружину героев". Так говорил; и, внимательно слушая, все покорились. 300 Быстро Аяксы могучие, царь Девкалид копьеносец, Тевкр, Мерион нестрашимый и Мегес, Арею подобный, Строили битву, созвав благородных героев ахейских Против троян и великого Гектора; тою порою Сзади народа толпа к кораблям отступала.-Трояне 305 Прежде напади толпой; предводил, широко выступая, Гектор герой; а пред Гектором шествовал Феб небожитель, Перси одеявший тучей, несущий эгид велелепный, Бурный, косматый, ужасный, который художник бессмертный Зевсу Крониду Гефест даровал, человекам на ужас. 310 С сим он эгидом в деснице предшествовал ратям троянским. Их нажидали ахейцы, сомкнувшися; разом раздался Яростный крик от обеих ратей; с тетив заскакали Быстрые стрелы; и копья, из дерзостных рук полетевши, Многие в тело вонзились воинственных юношей красных, 315 Многие, среди пути, не отведав цветущего тела, В землю вонзяся, дрожали, алкая насытиться телом. Долго, доколе эгид Аполлон держал неподвижно, Стрелы равно между воинств летали, и падали вой; Но едва аргивянам в лицо он воззревши, эгидом 320 Бурным потряс и воскликнул и звучно и грозно,- смутились Души в их персях, забыли аргивцы кипящую храбрость. Словно как стадо волов иль овец великую кучу Хищные звери в глубокую мрачную ночь рассыпают, Если находят незапные, в час, как отсутствует пастырь,- 325 Так аргивяне рассыпались, слабые; Феб на сердца их Ужас навел, посылая троянам и Гектару славу. Тут ратоборец сражал ратоборца в рассеянной битве. Гектор могучий и Стихия свергнул и Аркесилая, Стихия, войск предводителя меднодоспешных беотян, 330 Аркесилая, верного друга вождя Менесфея. Но Энея оружием Ияс повержен и Медон: Медон, сын незаконный владыки мужей Оилея, Был Оилида Аякса младший брат; но в Филаке Он обитал, удались от отчизны, как мужа убийца,, 335 Мачехи брата убив, Эриопы, жены Оилея; Ияс же был предводитель воинственных духом афинян, Сыном Сфела от всех называвшийся, Буколиона. Полидамас поразил Мекистея, Полит же Эхия В первом ряду, а Клония сразил благородный Агенор; 340 Дейоха тут же Парис, убегавшего между передних, С тыла в плечо поразил и насквозь оружие выгнал. Тою порой, как они обнажали убитых, данаи, В ров и на колья его опрокинувшись, в страшном расстроив Полем бежали везде и за вал укрывались неволей. 345 Гектор же голосом звучным приказывал ратям троянским, Прямо напасть на суда, а корысти кровавые бросить: "Если ж кого-либо я от судов удаленным замечу, Там же ему уготовлю и смерть! и несчастного, верно, Мертвое тело ни братья, ни сестры огня не сподобят; 350 Но троянские псы растерзают его перед градом!" Рек, - и, бичом по хребтам поражая коней, полетел он, Звучно к троянам крича по рядам; и они, испуская Страшные вопли, за ним устремили коней колесничных С громом ужасным; и Феб Аполлон впереди перед ними, 355 Быстро окопа глубокого берег стопами рассыпав, Весь в середину обрушил и путь умостил он троянам, Длинный и столько широкий, как брошенный дрот пролетает, Если могучесть свою человек испытующий бросит. Там устремились пергамлян фаланги, и Феб перед ними, 360 Дивным эгидом сияя; рассыпал он стену данаев Так же легко, как играющий отрок песок возле моря, Если когда из песку он детскую сделав забаву, Снова ее рукой и йогой рассыпает, резвяся: Так, Аполлон дальномечущий, ты и великий и тяжкий 365 Труд рассыпал ахеян и предал их бледному бегству. Возле судов наконец удержались они, собираясь. Там, ободряя друг друга и руки горе воздевая, Каждый богов небожителей всех умолял громогласно. Нестор же старец особенно, страж аргивян неусыпный, 370 Зевса молил, воздевающий длани ко звездному небу: "Если когда-либо кто средь цветущей Эллады, Кронион, Тучные бедра тебе от тельца иль одна возжигая, В дом возвратиться молился и ты преклонился к моленью,- Вспомни о том и погибели день отврати. Олимпиец! 375 Гордым троянам не дай совершенно осилить ахеян!" Так он молился; и грянул о небес промыслитель Кронион, Внявший молению Нестора, благочестивого старца. Но трояне, в их пользу приявшие знаменье Зевса, Жарче на рати ахейские бросились, жадные боя. 380 Словно как вал огромный широкоразливного моря Выше боков корабля подымается, двинутый страшной Силою бури, которая волны на волны вздымает,- Так устремились трояне с неистовым воплем за стену; Коней пригнали туда ж и у корм в рукопашную битву 385 С копьями острыми стали; они с высоты колесниц их, Те же с высоты кораблей своих черных, на оных держася, Бились шестами огромными, кои в судах сохранялись К бою морскому, сплоченные, сверху набитые медью. Храбрый Патрокл, доколе ахейцы с троянскою силой 390 Бились еще пред стеною, вдали от судов мореходных, В куще сидел у высокого духом вождя Эврипила, Душу ему услаждал разговором и тяжкую рану Вкруг осыпал врачевством, утоляющим черные боли. Но как скоро за стену увидел стремящихся бурно 395 Гордых троян, а данаев услышал и крик и тревогу, Громко воскликнул Патрокл и руками по бедрам могучим С грусти ударил себя и, печальный, вещал Эврипилу: "Нет, Эврипил, не могу я с тобою, хотя б и желал ты, Долее здесь оставаться; ужасная битва восстала! 400 Пусть благородный сподвижник тебя утешает; а сам я К другу Пелиду спешу, да его преклоню ополчиться. Может быть, как предузнать? - убедить Ахиллесово сердце Бог мне поможет; сильно всегда убеждение друга". Так говорящего, ноги его уносили.-Ахейцы 405 Против троян нападающих крепко стояли, но тщетно Их, и меньших числом, отразить от судов напрягались. Тщетно и Трои сыны напрягались, ахеян фаланги Боем расторгнув, ворваться в ряды кораблей их и сеней. Словно правильный снур корабельное древо ровняет 410 Зодчего умного в длани, который художества мудрость Всю хорошо разумеет, воспитанник мудрой Афины,- Так между ними борьба и сражение ровные были. Те пред одними, а те пред другими судами сражались. Гектор герой на Аякса, высокого славою, вышел. 415 Оба они за единый корабль подвизались, и тщетно Сей защитителя сбить и корабль запалить домогался, Тот отразить сопостата, которого демон приближил. Тут Клитеида Калетора свергнул Аякс знаменитый, Огнь на корабль заносящего, пикою в перси ударив; 420 С шумом он грянулся в прах, из руки его выпала светоч Гектор, как скоро увидел родного ему Клитеида, Замертво павшего в прах перед черной кормой корабельной, Звучно воскликнул, троян и ликиян на бой поощряя: