рья - Немало там выросло славных бойцов". "Дадут они русским!"- воскликнул Григорьевс. "И мы их поддержим!"- сказал Степанцовс. "Все дело в культуре!"- воскликнул Григорьевс. "Культура всесильна!"- сказал Степанцовс. И гневно вздыхало Балтийское море, Неся полуграмотных русских купцов. Казалось, культурные люди смыкались В едином порыве от гор до морей И вздохи прибоя, казалось, сливались С испуганным хрюканьем русских свиней. 1998 Андрей Добрынин Наконец-то настала весна, И глядеть на термометр не надо - Лишь весной мне была внушена Нынче утром моя эскапада. Я к любимой явился своей - Пахло щами в квартирке мещанской. Муж сердито рычал на детей, Что смотрели мультфильм басурманский. Я глазами обвел этот быт И сказал возмущенно и горько: "Понимаю, что я позабыт, Но неужто для этого только? Что ты смотришь? Ну да, я бухнул, Но не вижу причины стыдиться, Ведь меня этот быт не согнул - Я художник, я вольная птица! Так и думаешь жить-поживать В ожиданье воскресных обедов, Чтоб цистернами щи пожирать, Чтоб рожать и растить дармоедов? Брось мещанское это мурло, Избери нищету и свободу И живей собирай барахло, Без отсрочек готовься к уходу". Я еще что-то молвить хотел, Но внезапно нахлынула стужа - Это где-то паркет захрустел Под шагами гигантского мужа. Я попятился. Сердце в груди Стало вдруг колотиться сумбурно. Пробурчал я:"Ну ты заходи, Посидим, поболтаем культурно..." Я не помню, как несся я вниз, Лишь мелькали пролет за пролетом. "Дорогая,- шептал я,- очнись, Как живешь ты с таким идиотом? Хоть большую он ряшку наел, Но мой гнев его скоро достанет. Я сегодня его пожалел, А вернее, был попросту занят. Андрей Добрынин Я во двор выхожу и пою, Ну а ты жить не хочешь красиво? Свежий воздух весенний я пью, А у рынка пью свежее пиво. И отныне имею в виду, Что нельзя доверяться субботе. Я к тебе послезавтра зайду - В понедельник твой хмырь на работе. 1998 Андрей Добрынин Не читай ты "Общую газету", Попусту деньгами не сори, Лучше порновидеокассету С трепетным вниманьем просмотри. Не читай ты "Общую газету", Не смеши продвинутых людей. Ты сверни с гашишем сигарету И с нее нормально побалдей. Ты читаешь "Общую газету"? Нет, братан, позориться кончай. Прикупи ты лучше марафету И со стоном в мулю закачай. И потом на танцах до рассвета В судорогах бейся в полутьме. Вот он, кайф! А "Общая газета" - Лишь для повредившихся в уме. Принимай, брателла, эстафету - Водку, первитин и клей "Момент". Пусть читает "Общую газету" Невзлюбивший кайф интеллигент. Пусть читает "Общую газету" Чахлый умник, пьющий гербалайф, Мы же срубим где-нибудь монету И поймаем свой законный кайф. Если мы телесно не раскисли И вокруг повсюду кайф живет, Что-то наблюдать, о чем-то мыслить Может только полный идиот. Если же не срубим мы монету, Если ломка нас начнет топтать, Все равно нам "Общую газету" По понятьям западло читать. 1998 Андрей Добрынин К Чубайсу подойду вразвалку я, Чтоб напрямик вопрос задать: "Как на мою зарплату жалкую Прикажешь мне существовать? Где море, пальмы и субтропики, Где сфинксы и могучий Нил? Не ты ль в простом сосновом гробике Мои мечты похоронил? Где вакханалии и оргии, Услада творческих людей? Всего лишенный, не в восторге я От деятельности твоей". В порядке все у Анатолия, Ему не надо перемен, Тогда как с голоду без соли я Готов сжевать последний хрен. Я говорю не про растение, Собрат-поэт меня поймет. В стране развал и запустение, И наша жизнь - отнюдь не мед. "Дай мне хоть толику награбленного,- Чубайса с плачем я молю. - Здоровья своего ослабленного Без денег я не укреплю. Ведь ты ограбил все Отечество, Но с кем ты делишься, скажи? Жирует жадное купечество, А не великие мужи. Коль над Отчизной измываешься, То знай хотя бы, для чего, А то, чего ты добиваешься, Есть лишь купчишек торжество. Поэты, милые проказники, Умолкли, полные тоски, А скудоумные лабазники Все набивают кошельки. Твое правительство устроило Простор наживе воровской, Но разорять страну не стоило Для цели мизерной такой". 1998 Андрей Добрынин Мы долго и тщетно старались Вместить этот ужас в уме: Япончик, невинный страдалец, Томится в заморской тюрьме! К чужим достижениям зависть Америку вечно томит - Он схвачен, как мелкий мерзавец, Как самый обычный бандит. Царапался он, и кусался, И в ярости ветры пускал, Но недруг сильней оказался, И схватку герой проиграл. В застенке, прикованный к полу, Он ждет лишь конца своего. Свирепый, до пояса голый, Сам Клинтон пытает его. Неверными бликами факел Подвал освещает сырой, И снова бормочет:"I fuck you", Теряя сознанье, герой. Старуха вокруг суетится По имени Олбрайт Мадлен - Несет раскаленные спицы, Тиски для дробленья колен... Не бойся, Япончик! Бродяги Тебя Непременно спасут. Мы знаем: в далекой Гааге Всемирный находится суд. Одернет он злую старуху, Юристов всемирный сходняк. Сам Клинтон - мучитель по духу, Старуха же просто маньяк. На страшные смотрит орудья С улыбкой развратной она. Вмешайтесь, товарищи судьи, Ведь чаша терпенья полна. Пора с этим мифом покончить - Что схвачен обычный "крутой". На самом-то деле Япончик Известен своей добротой. Горюют братки боевые, Что славный тот день не воспет - Когда перевел он впервые Слепца через шумный проспект. Андрей Добрынин Все небо дрожало от рева, Железное злилось зверье. В тот миг положенье слепого Япончик постиг как свое. "Не делать добро вполнакала" - Япончика суть такова. С тех пор постоянно искала Слепых по столице братва. И не было места в столице, Где мог бы укрыться слепой. Слепых находили в больнице, В метро, в лесопарке, в пивной. Их всех номерами снабжали, Давали работу и хлеб. Япончика все обожали, Кто был хоть немножечко слеп. Достигли большого прогресса Слепые с вождем во главе. Слепой за рулем "мерседеса" Сегодня не редкость в Москве. Слепые теперь возглавляют Немало больших ООО И щедро юристам башляют, Спасая вождя своего. Смотрите, товарищи судьи, Всемирной Фемиды жрецы: Вот эти достойные люди, Вот честные эти слепцы. В темнице, как им сообщают, Томится Япончик родной, Но смело слепые вращают Штурвал управленья страной. Страна филантропа не бросит, Сумеет его защитить. Она по-хорошему просит Юристов по правде судить; Оставить другие занятья, Отвлечься от будничных дел. Стране воспрещают понятья Так долго терпеть беспредел. 1998 Андрей Добрынин Много женщин на свете, поэтов же мало, А влеченье к поэтам у женщин в крови. "Щас как дам по башке",- говорю я устало Слишком дерзкой красотке, что хочет любви. Я ведь знаю, откуда влечение это - Помышляют все женщины лишь об одном: Надругаться над телом большого поэта И победой своей похваляться потом. Плоть желает добиться победы над духом И принизить его хоть на миг до себя, Потому-то поэт лишь богатым старухам Отдается порой, недовольно сопя. Одряхлевшая плоть не опасна для духа, Со старухой могу я остаться творцом, И к тому же в постели приятней старуха, Ведь она так таинственно пахнет трупцом. Я высмеивать буду ее неуклюжесть, По-хозяйски копаться в ее кошельке. Плоть должна рефлекторно испытывать ужас, Стоит духу ключом завозиться в замке. Плоти следует помнить всегда свое место, И надежней побоев тут метода нет, А с красоткой, что вся как из пышного теста, Гармоничную жизнь не построит поэт. Из духовных флюидов я Господом соткан И нельзя принижать моего естества. "Щас как дам по башке",- говорю я красоткам, И поверьте, что это отнюдь не слова. 1998 Андрей Добрынин Я настоящий офицер, Я презираю кабаки. Я пригласил вас на пленер В лесок сосновый у реки. Досаду выразил ваш взгляд, Вас озадачил мой маршрут, Ведь там деньгами не сорят, Не пьют, не курят и не жрут. У вас во всем один расчет, У вас кто платит, тот и мил. Довольствие за целый год Вчера я с вами просадил. Печальный вывод мой таков: В вас слишком глубоко проник Тлетворный воздух кабаков, Столичный яд, столичный шик. Не состоится наш поход, На наш последний разговор Глядит не ясный небосвод, А ваш прокуренный ковер. Я извлекаю револьвер, Я о любви вас не молю, Я настоящий офицер, Я лишь оружие люблю. Оно висит в руке моей У самой вашей головы. Оно и сделано ладней, И лучше смазано, чем вы. Мне нелегко спустить курок - Не отражаясь на лице, В душе клокочет диалог, Но с точкой выстрела в конце. И хоть я сам не смог дозреть До примененья крайних мер - Вам было лучше умереть, И это понял револьвер. 1998 Андрей Добрынин Бывает всякое. На глади вод Топор я видел, весело плывущий. Я видел: к югу клин коров ревущий Тянулся, рассекая небосвод. Я видел сам - ведь я мужчина пьющий - Как ночью пивом бил водопровод. Так не склоняйтесь над кофейной гущей, Чтоб судьбоносный высмотреть развод. Полна чудес ты, Русская земля, И не предскажет никакой мудрец, Какие впредь ты опрокинешь нормы: К примеру, вдруг исчезнут из Кремля, Наворовавшись вдоволь наконец, Все деятели рыночной реформы. 1998 Волюнтаризм ужасен, как дракон, Но мы срубили голову дракону. При Брежневе как дышло был закон, А нынче и воруют по закону. Не нужно вору отдавать поклон, Не нужно делать из него икону. Клейми его на кухне, как Дантон, Но воровству не составляй препону. Ведь воры в будущем - наш средний класс, И не годится, чтоб любой из нас, Застукав их при совершенье взлома, Мог запросто им в душу нахаркать. К молчанию же нам не привыкать, Наука эта с детства нам знакома. 1998