ся, расходятся, двоятся: То духов рой. Как их игра чудна! В движенье этом музыка слышна: Воздушных звуков смесь и переливы Мелодией звучат, легки и живы, Звучит триглиф, звучат колонны, свод, И дивный храм как будто весь поет. Туман расплылся. Мерными шагами Вот юноша в пленительной красе Выходит... Я умолкну: видят все, Что здесь Парис прекрасный перед нами! Первая дама О, блеск цветущей силы молодой! Вторая дама Румян, как персик, свеж, хорош собой! Третья дама Изящный ротик, пухленькие губы! Рыцарь Пастух как есть, не принц из высшей сферы! Чужды ему придворные манеры! Другой рыцарь Да, он красив, когда он обнажён; Я б посмотрел, каков-то в латах он! Камергер Он уж лежит! Невежливый какой! Дама Бранить - мужчин излюбленное дело! Камергер При государе так развлечься смело! Дама Ведь он один, по пьесе! Камергер И она Здесь вежливой, приличной быть должна. Дама Он тихо засыпает. Камергер Натурально Храпеть начнёт: ведь это так реально! Появляется Елена. Мефистофель Так вот она! Спокоен я вполне: Хоть недурна, но вовсе не по мне. Астролог На этот раз - сказать я должен честно - Мой слаб язык. О, как она прелестна! Красавицу и пламенная речь Не описала б! Много воспевали Красу ее, и перед ней едва ли Способен кто спокойствие сберечь! Блаженны те, кто ею обладали! Фауст Своими ли глазами вижу я Тебя, источник красоты волшебный? Твоя ли жизни полная струя Влилась мне в душу, как поток целебный? Мой страшный поиск дивный плод мне дал: Весь мир мне был ничтожен, непонятен; Теперь, когда твоим жрецом я стал, Впервые он мне дорог, благодатен, Незыблем, прочен! Лучше пусть лишусь Дыханья жизни, чем теперь решусь С тобой расстаться? Образ тот туманный, Что мне в волшебном зеркале сиял,- Был только отблеск твой непостоянный, О красоты роскошный идеал! Тебе всю жизнь, все силы мощной воли, Мольбу и страсть безумную мою, Мою любовь и нежность отдаю! Мефистофель (из суфлерской будки) Опомнись же, не выходи из роли! Пожилая дама Большого роста, дивно сложена, Лишь голова мала несоразмерно. Молодая дама Зато нога: смотрите, как крупна! Дипломат Видал принцесс я много: беспримерно Она прекрасна, с головы до ног! Её ни с кем сравнить бы я не мог. Придворный Вот с хитростью лукавой тихо, мерно Идет к красавцу спящему она. Дама Как с ним она сравнительно дурна! Поэт Он озарён сиянием богини! Дама Эндимион с Луной - как на картине! Поэт Вот подошла к нему богиня... вот Склоняется, его дыханье пьёт... Чу! Поцелуй! Счастливец! Как завидно! Дуэнья Пред всеми! Ах, как это ей не стыдно! Фауст Ужасный знак любви! Мефистофель Да замолчи! Дай призраку свободу, не кричи! Придворный Проснулся он; она отходит... стала... Дама Глядит назад: я так и ожидала! Ученый Я вижу всё; но точно ли она Елена, в том есть для меня сомненье: Ведь видимость нас вводит в заблужденье; Чтоб убедиться, книга мне нужна. 'Она была мила всем старцам в Трое',- Сказал Гомер. Явление такое И здесь могу заметить я вполне: Я сед, а все ж она мила и мне. Астролог Уж он не мальчик: смелою рукою Берёт её; противиться герою Она не в силах; вот он наконец Её уносит... Фауст Дерзостный глупец, Назад! Не слышишь? Говорю тебе я! Мефистофель (из суфлерской будки) Твоя ж ведь это глупая затея! Астролог И так ход пьесы нам указывает весь, Что похищение Елены будет здесь. Фауст Как похищение? Но разве, силы полный, Я возле не стою, отважен и могуч? Я разве не держу в руке волшебный ключ, Который вел меня сквозь мрак, туман и волны, Сквозь ужасы пустынь? И вот вернулся я,- Здесь вновь действительность и твёрдая земля, Здесь смело с духами мой дух бороться будет И в двух мирах себе двойную власть добудет! Прекрасная была когда-то далека, Недостижима мне - теперь она близка. За дело же смелей! Мне дивный ключ поможет; Спасу её - тогда она моя вдвойне. Вас, Матери, зову: вы помогите мне! Кто дивную узнал, жить без неё не может! Астролог Что хочешь сделать ты? Опомнись, Фауст! С силой Хватает он её... Темнеет образ милый... Вот, вот - он юноши касается ключом... Беда! Пропали мы, сейчас сразит нас гром! Громовый взрыв. Фауст падает. Духи исчезают в тумане. Мефистофель (унося Фауста на плечах) Ну, вот вам и спектакль! Эх, право, предосадно! Связаться с дураком и сатане накладно! Мрак. Смятение. Действие второе ПРЕЖНИЙ КАБИНЕТ ФАУСТА Мефистофель выходит из-за занавески. Когда он ее приподнимает и оглядывается назад, там виден Фауст, распростертый на старинной, прадедовской кровати. Мефистофель Лежи, несча стный! Вновь опутан ты Любовной крепкой цепью не на шутку! Кого Елена силой красоты Сразила, тот надолго чужд рассудку. (Осматривается.) Взгляну ли вверх иль вниз, сюда ль, туда ли - Осталось всё, как было, здесь и там; Цветные стекла лишь мутнее стали Да паутины больше по углам; В чернильнице лишь высохли чернила, Бумага цвет свой в желтый изменила, Но в общем всё имеет прежний вид: На месте даже и перо лежит, Которым Фауст, душу продавая, Дал дьяволу свою расписку в том; Вот даже крови капелька на нём Ещё видна, что выманил тогда я! Перо такое не даётся даром, Оно приносит радость антикварам. Вот старый плащ на вешалке старинной, В котором так напыщенно и чинно Я городил мальчишке разный вздор, Который, может быть, долбит он до сих пор. Опять не прочь я под твоей личиной, Наряд сурово-теплый, роль сыграть И, как доцент надутый, смело врать С серьезною, непогрешимой миной: Учёным людям это всем дано, А чёрт ту роль уж не играл давно. (Снимает меховой плащ со стены и встряхивает его, причем оттуда вылетают цикады, жуки и разные букашки.) Хор насекомых Здорово, здорово, Патрон дорогой! Летим мы, жужжим мы, Знакомы с тобой! В тиши понемножку Плодил ты нас, друг,- И тысячи ныне Танцуют вокруг! Коварство таится В груди у людей: В одежде их вошек Откроешь скорей... Мефистофель Тварь новая! Как я ей рад сердечно! Да, только сей, так и пожнёшь, конечно! Ещё встряхну хламиду - здесь и там Вновь вылетают из неё букашки; Летят туда, сюда, по всем углам Попрятаться спешат мои милашки! В коробки, что стоят давно в пыли, В пергамент побуревший заползли, В разбитую старинную посуду, В глазные дыры черепа - повсюду! Да, где хранится этот жалкий хлам, Там как не быть сверчкам да червякам! (Надевает плащ.) Ну что ж, покрой ещё разок мне плечи,- Пусть стану я учителем опять! Но что мне в званье без почётной встречи? Кто есть здесь, чтоб почтенье мне воздать? (Тянет за звонок, который издает резкий, пронзительный звон. От этого звона содрогаются стены и распахиваются двери.) Фамулус (идет колеблющимися шагами по длинному темному коридору) Звуки страшные несутся, Стены, лестницы трясутся! В пестрых стеклах свет трепещет, Словно молния там блещет! Пол дрожит и гнутся доски, Сверху целый дождь извёстки! Двери с крепкими замками Отворились чудом сами! Там - о, ужас! - исполином, В платье Фауста старинном, Кто-то встал... глядит, кивает! Страх колена мне сгибает... Ждать ли? В бегство ль обратиться? Боже, что со мной случится? Мефистофель (кивая ему) Войдите! Вас зовут ведь Nicodemus? Фамулус Да, господин, я так зовусь! Oremus! Мефистофель Ну, это вздор! Фамулус Как рад я, что меня Вы знаете! Мефистофель О да, вас помню я! Вы всё студент, хотя и поседелый, Обросший мхом! Так точно век свой целый Учёный муж корпит, своим трудом Весь поглощён,- не может он иначе! Так понемножку карточный свой дом Он созидает; да еще притом, Хотя б владел великим он умом, Он до конца не справится с задачей. Но ваш учитель - вот кто молодец! Почтенный доктор Вагнер, всем известный, В ученом мире первый он мудрец, Авторитет имеет повсеместный. Один в себе вместил все знанья он И ежедневно мудрость умножает. Зато его, сойдясь со всех сторон, Рой жаждущих познанья окружает. Он с кафедры один свет яркий льёт; Как Петр святой, ключами он владеет. Что в небесах, что на земле живёт - Всё знает он, всё объяснить умеет. Всех мудрецов он славу посрамил, Сияет он, блестит необычайно, Он то открыл, что для других есть тайна, И даже имя Фауста затмил! Фамулус Почтенный муж, прошу я извиненья, Что возразить решусь на ваши мненья. В нем, право, нет о том и помышленья: Он скромностью всегда был одарён. Куда исчез, где находиться может Великий муж, ума он не приложит: Всё только ждет, чтоб воротился он, И молится об этом возвращенье, Как о едином светлом утешенье; И комната осталась взаперти, С тех пор как Фауст вдруг исчез нежданно, И ждет владельца прежнего; сохранно В ней всё - я сам едва посмел войти. Но что за час чудесной перемены Несут нам звезды? Даже сами стены Как будто в страхе: лопнули замки, Дверные расшатались косяки, А то и вы сюда бы не попали. Мефистофель Но где же сам учитель ваш? Нельзя ли Пройти к нему? Быть может, он бы мог Прийти сюда? Фамулус Боюсь я: слишком строг Его запрет; великим занят делом, В немой тиши, по месяцам он целым В своей рабочей комнате сидит. Из всех ученых был он самым чистым, А ныне смотрит сущим трубочистом. Совсем теперь чумазым он глядит: Глаза его распухли, покраснели От раздуванья жаркого огня, А нос, и лоб, и уши почернели; Щипцами да ретортами звеня, Он ждёт открытия день ото дня. Мефистофель Ужель он мне откажет, станет спорить? Его удачу я бы мог ускорить. Фамулус уходит. Мефистофель с важностью усаживается. Едва успел усесться я - и вот Уж новый гость, знакомый мне, идёт; Но этот - молодого поколенья И будет страшно дерзок, без сомненья. Бакалавр (шумно приближаясь по коридору) Двери настежь! Наконец-то Есть теперь надежде место, Что людская грудь живая Здесь не будет, изнывая, Чахнуть, гибнуть в этой гнили, Точно заживо в могиле! Эти стены и строенья Накренились, ждут паденья; Прочь уйти, а то, пожалуй, Быть здесь страшному обвалу. Несмотря на всю отвагу, Дальше я туда ни шагу! Что-то я теперь узнаю? Здесь как раз - припоминаю - Первокурсником невинным Я внимал урокам длинным, Бородатым веря слепо, Вздору радуясь нелепо. Что из книг старинных брали И что знали - всё мне врали, Ничему не веря сами, Жизнь лишь портя пустяками И себе и мне. Однако - Кто там в дымке полумрака? Что я вижу? В том же длинном Меховом плаще старинном Он сидит, всё тот же самый, Как расстались с ним тогда мы. Он тогда хитер был, ловок, Я ж не мог понять уловок; Ну, теперь иное дело: На него обрушусь смело! Почтенный! Если волны мутной Леты Не все ещё понятья и предметы Из вашей хмурой лысой головы Умчали, не припомните ли вы Ученика? Но ныне мыслью вольной Он перерос лозу науки школьной; Вы тот же всё, каким я видел вас, Но я совсем другой на этот раз. Мефистофель Я вас ценил и в прежнем вашем виде. Я рад, что вас мой звон сюда привлёк. В простой личинке, в нежной хризалиде Уж будущий таится мотылек. Вы в кружевном воротничке ходили И в локонах кудрявых: как дитя, Вы в том себе забаву находили; Косы ж, насколько в силах вспомнить я, Вы не носили. Ныне же, без лоска, У вас простая шведская причёска; Резолютивен ваш отважный вид, Но абсолютность всё же вам вредит. Бакалавр Здесь то же место, ментор мой; но знайте, Что время ныне стало уж не тем. Двусмысленных речей не расточайте: Ведь мы в других условиях совсем. Легко юнца вам было озадачить, Над мальчиком наивным свой язык Потешить: труд был очень невелик; Теперь никто не смеет нас дурачить. Мефистофель Когда всю правду скажем мы юнцу, Не угодим беспёрому птенцу; Впоследствии ж, когда промчатся годы, На шкуре собственной узнает он невзгоды И мнит, что сам он до всего дошел, И говорит: учитель был осел. Бакалавр А может быть, и плут! Вы мне скажите И хоть один пример мне укажите: Какой учитель только правду нам В лицо открыто скажет, смел и прям? Один прибавит, а другой убавит, Тот с важностью, тот в шутках всё представит, А дети - верь подобранным словам. Мефистофель Что ж, время есть всему: не так давно вы Еще учились, ныне - вижу сам - Вы и других учить уже готовы. Прошло немного месяцев и лет - И опытом изведали вы свет. Бакалавр Ах, этот опыт! Дым, туман бесплодный; Его ведь превосходит дух свободный! Сознайтесь: то, что знали до сих пор, Не стоило и знать совсем? Мефистофель (помолчав) Пожалуй, Я сам давно так думаю. Отсталый Я был глупец и верил в пошлый вздор. Бакалавр Вот этому я рад: в вас ум я замечаю. Впервые старика неглупого встречаю! Мефистофель Искал я клада не жалея рук, А вырыл кучу мусора простого. Бакалавр И ваша плешь - сознайтесь, милый друг,- Ничем не лучше черепа пустого? Мефистофель (ласково) Ты, верно, сам, дружок, не сознаёшь, Как груб ты. Бакалавр Вежлива у немцев только ложь! Мефистофель (сидя в кресле на колесиках, все время подвигался на авансцену и теперь обращается к партеру) Здесь, наверху, житья нет никакого: Ни воздуха, ни света не дают. Авось меж вами я найду приют? Бакалавр Я нахожу весьма претенциозным, Что люди, пережив известный срок, Хотят быть чем-то, хоть ничем серьёзным Уже не могут быть: их век истёк! Ведь жизнь горит в крови, а в ком кипучей, Чем в юноше, кровь свежая течёт? Живая кровь в нём силою могучей Жизнь новую из жизни создаёт. Всё движется, всё в деле оживает; Кто слаб, тот гибнет, сильный - успевает. Пока полмира покорили мы, А вы как жили, старые умы? Вы думали, судили, размышляли, Да грезили, да планы составляли И сочинили только планов тьмы. Да, старость - просто злая лихорадка, Бессилие, болезненный озноб! Как человеку стукнет три десятка, Его клади сейчас хоть прямо в гроб. Вас убивать бы, как пора приспела! Мефистофель На это чёрт согласен будет смело. Бакалавр Что чёрт? Лишь захочу - и чёрта нет! Мефистофель (про себя) Тебе подставит ножку он, мой свет! Бакалавр Да, вот призванье юности святое! Мир не существовал, пока он мной Не создан был; я солнце золотое Призвал восстать из зыби водяной; С тех пор как я живу, стал месяц ясный Вокруг земли свершать свой бег прекрасный; Сиянье дня мой озаряет путь, Навстречу мне цветёт земная грудь; На зов мой, с первой ночи мирозданья, Явились звёзды в блеске их сиянья! Не я ли уничтожил мысли гнёт, Сорвал тиски филистерства, свободный, Я голос духа слушаю природный, Иду, куда свет внутренний влечёт, Иду, восторга полный! Предо мною Свет впереди, мрак - за моей спиною! (Уходит.) Мефистофель Иди себе, гордись, оригинал, И торжествуй в своём восторге шумном! Что, если бы он истину сознал: Кто и о чём, нелепом или умном, Помыслить может, что ни у кого В мозгу не появлялось до него? Но это всё нас в ужас не приводит: Пройдут год, два - изменится оно; Как ни нелепо наше сусло бродит, В конце концов является вино. (К молодым зрителям в партере, которые не аплодируют.) Вы не хотите мне внимать? Не стану, дети, спорить с вами: Чёрт стар, и чтоб его понять, Должны состариться вы сами. Действие третье МЕСТНОСТЬ ПЕРЕД ДВОРЦОМ МЕНЕЛАЯ В СПАРТЕ Входит Елена в сопровождении хора пленных троянок с Панталис, предводительницей хора, во главе. Елена Хвалой одних, хулой других прославлена, Являюсь я, Елена, прямо с берега, Где вышли мы на сушу, и теперь ещё Морской живою зыбью опьянённая, Которая с равнин далекой Фригии Несла нас на хребтах высоких, пенистых В родные наши бухты Эвра силою И милостью великой Посейдоновой. А там, внизу, царь Менелай с храбрейшими Из воинов свое прибытье празднует. Прими ж меня приветливо, высокий дом! Воздвиг тебя, на родину вернувшися, Отец мой Тиндарей у склона славного Холма Паллады; здесь я детство видела. Привет вам, двери меднокованные! Когда-то вы навстречу распахнулися Гостям - и вот, один из многих выбранный, В вас Менелай явился женихом моим. Откройте их! Спешу теперь исполнить я Приказ царя, как долг велит супружеский. Одна войду я! Сзади пусть останется Всё то, что вкруг меня кипело бурею По воле рока. С той поры как вышла я Отсель во храм Цитеры, беззаботная, Чтоб долг священный свой свершить, и схвачена Была фригийским дерзким похитителем,- Да с той поры, увы, свершилось многое, О чём так любят люди все рассказывать И что услышать тягостно несчастному, О ком молва, разросшись, стала сказкою. Хор Ужель презришь, царица цариц, Свой дар почетный, благо из благ? Славнейшим ты счастьем владеешь одна: Из всех величайшею славой красы. Герою предшествует имени гром, Затем он и горд; Но даже упрямец склоняет чело Пред всепокоряющей силой красы. Елена Довольно! Царь, супруг мой, вместе плыл со мной И к городу вперёд теперь послал меня; Но что в душе замыслил он - не знаю я. Супруга ль я, царица ли по-прежнему Иль жертвою паду я гнева царского И злой судьбы, терзавшей долго эллинов? Добыча я, но пленница ль - не ведаю. На корабле смотрел супруг невесело; Он на меня лишь изредка поглядывал И слова мне приветного не вымолвил, Как будто мне недоброе готовил он; Когда ж, войдя Эврота в устья тихие, Земли родной ладьи его коснулися, Промолвил он, как будто богом движимый: 'На брег морской отсюда выйдут воины; Устроить их на время тут останусь я, А ты ступай по берегу священному, По берегу Эврота плодородного. По низменной равнине направляй коней В долину ту, горами окруженную, Где прежде было поле плодоносное, А ныне Спарта, город мой, красуется. Прибыв туда, поди в высокий царский дом И там сбери служанок, мной оставленных С хозяйкою, разумной старой ключницей. И пусть тебе покажут все сокровища, Которые отцом моим накоплены И мной в войне и мире увеличены. Конечно, ты увидишь всё в дому моём В порядке, ибо должен царь, придя назад, Имущество найти своё нетронутым, На том же месте, где его оставил он: Не смеет раб менять того, что сделал царь'. Хор О, пусть богатства сладостный вид Твои утешит очи и грудь! Златые запястья и блеск диадем Покоятся гордо в надменной красе; Но стоит, царица, тебе захотеть - И всё налицо; И вступит, о диво, в неслыханный спор С алмазом и златом твоя красота. Елена И дальше так сказал мне повелитель мой: 'Когда же там в порядке всё осмотришь ты, Треножников возьми ты сколько надобно, Сосуды все священные, которые Нужны жрецу, когда обряд свершает он: Котлы и чаши, также блюдо круглое; Воды налей ты из ключа священного В высокие кувшины; приготовь ещё Ты дров сухих из дерева горючего И острый нож, старательно отточенный. О прочем же сама должна подумать ты'. Так он сказал и в путь затем послал меня. Но что хотел он в жертву принести богам Из всех земных созданий, не сказал он мне, Здесь тайна есть; но больше не забочусь я: Известно всё бессмертным лишь, которые Свершают то, что в сердце их задумано... О будь, что будет! Ныне же прилично мне Немедленно войти отсюда в царский дом, Желанный, милый, мной почти потерянный И вновь мне данный, как - сама не знаю я. Не так легко взойти мне на ступени те, Где в детстве я, бывало, резво прыгала. (Входит в дом.) Хор Сестры любезные, Бедные пленницы, Бросим свои мы печали! Вместе с Еленою, Вместе с царицею Счастливы будьте, которая Поздно, но твердой стопою зато Радостно снова является Ныне в родную обитель. Панталис (как предводительница хора) Покиньте, сёстры, песни путь, столь радостный, - К дверям высоким взор вы обратите свой! Что вижу я, о сёстры! Возвращается Назад царица к нам стопами быстрыми. Что было там, царица? Что могло тебе В дому твоём попасться не приветное, А страшное? Я вижу - что-то было там; Я вижу недовольство на челе твоём, И гневное я вижу изумление. Елена (возбужденная, оставив двери открытыми) Несвойствен страх обычный Зевса дочери; Пустой испуг не тронет сердца гордого; Но ужас, мрачный ужас, Ночью древнею Рожденный искони, во многих образах, Как в бездне горной пламенное облако, Являясь нам, смущает и героя грудь. Так и сегодня жители стигийские, Ужасные, при входе мне явилися, И я с порога милого, желанного Должна была бежать, как гость непрошеный. Но нет, на свет я вышла ныне: далее Прогнать меня нельзя вам, силы мрачные, Кто б вы ни были! Дом же освящу я свой, И, чистый вновь, меня с приветом примет он. Панталис Что было там с тобой, жена высокая, Открой рабыням ты своим почтительным. Елена Что было там, вы сами видеть можете, Коль ночь ещё в свои пучины тайные Не поглотила вновь того чудовища. Но чтоб вы знали, все я вам поведаю: Вступая в глубь родного дома радостно, Чтоб долг свершить скорее свой супружеский, Дивилась я безмолвию глубокому. Ни звук шагов не слышался ушам моим, Ни вид работы спешной не пленял очей; Служанки не встречались мне, ни ключница, Приветливо гостей всегда встречавшие. Когда ж потом я к очагу приблизилась, На груде пепла теплого сидела там Огромная старуха, вся закутана, Не спящая, но в думы погруженная. Зову её к работе повелительно, Подумавши, что ключницу я встретила, Которую оставил царь хозяйкою. Закутавшись, молчит она, недвижима! Моим угрозам наконец ответствуя, Она рукою машет, чтоб ушла я прочь. Я, в гневе отвернувшися, спешу от ней По горнице, пройти в казнохранилище; Но чудище, поднявшися стремительно, Становится, дорогу заграждая мне, Как госпожа, огромная и тощая, С кроваво-мутным взором, видом странная, Ужасная и взору и душе людской. Но нет, никак нельзя словами бедными Вам описать ужасное видение. Вот, вот она на свет выходит дерзостно! Но здесь мы господа, пока придет наш царь. Могучий Феб, бессмертный друг прекрасного, Сразит созданье мрака иль прогонит прочь. Форкиада показывается в дверях. Хор Кто ты из страшных Форкиса дщерей? Ибо, как вижу я, Ты из их рода. Верно, одна ты из мрачных чудищ, Око одно лишь и зуб один Вместе имеющих страшных Грай, Нас посетившая ныне? Смеешь ты, чудо, Рядом с красою Взору глубокому Феба явиться? Форкиада Вы, наглые, пришли сюда из чуждых стран, Надменные и журавлям подобные, Которые несутся над главой у нас, Охриплым криком воздух наполняя весь. Смотрю на вас - и кажется, что рой цикад Крикливых скачет по полю зеленому. Добро чужое жрете вы, снедаете Добытое трудом благополучие: Вы - воинов добыча, меновой товар! Елена В присутствии хозяйки кто слугу бранит, Тот дерзостно права её себе берёт. Одна -хозяйка может дать достойному Награду иль наказывать преступного. Довольна ими я была всё время то, Пока святая сила илионская Боролася - и пала и легла; потом Со мной они делили горе странствия, Когда все только о себе заботятся. Мне нужно знать не кто мой раб - как служит он. Итак, молчи и больше их не смей бранить! Коль ты, хозяйки должность исправлявшая, Исправно всё хранила, то хвала тебе. Пришла сама хозяйка - уступи же ей, Чтоб не было взысканья вместо всех похвал. Форкиада Слуге грозить - есть право несомненное, Которое супругою властителя За много лет супружества заслужено; И если вновь сюда, на место старое Царицы и хозяйки, ты пришла опять, Возьми бразды правления свободные, Владей отныне нами и богатствами; Но защити меня, старуху, ты от них, Которые пред лебедем красы твоей Крикливыми гусями только кажутся. Панталис С красою рядом как противно мрачное! Форкиада С рассудком рядом глупость отвратительна. Панталис Зажму твой рот, когда скажу я, кто ты есть. Форкиада Так назови себя - и все разгадано. Елена Время дерзостного спора вы должны вознаградить: Быстро жертвенник поставьте, как супруг мой повелел. Форкиада Уж готово всё: треножник, чаши, кубки, острый нож, И кропленья, и куренья - лишь на жертву укажи. Елена Царь о жертве не сказал мне. Форкиада Не сказал? О, горе вам! Елена Что за горе, мне поведай! Форкиада О царица, жертва - ты. Елена Я? Форкиада (указывая на хор) И эти. Хор Горе, горе! Форкиада Ты падёшь под топором. Елена Страшно! Знала я... О, ужас! Форкиада Неизбежно это вам. Хор Ах, а мы? Что будет с нами? Форкиада Благородно пасть должна Ваша славная царица; но под крышею дворца, Как дроздов крикливых стая, вы повиснете вверху. Елена и хор, охваченные изумлением и ужасом, составляют выразительные, живописные группы. Форкиада Презренные! Как призраки застывшие, Стоите вы, дрожа за жизнь, которая Принадлежать теперь уж перестала вам! Ни человек, ни призраки, как вы теперь,- Все люди только призраки, подобно вам,- Не любят расставаться с светом солнечным; Но никому в конце концов спасенья нет: Известно это всем - не всем приятно лишь! Но кончено: все вы погибли! К делу же! (Хлопает в ладоши.) В дверях появляются замаскированные карлики, быстро исполняющие все последующие приказания. Катись сюда, чудовищ круглых тёмный рой! Немало зла наделать тут вы можете. Пусть златорогий жертвенник восстанет здесь С секирой на краю его серебряном; Наполните кувшины, чтобы было чем Омыть алтарь, залитый кровью чёрною. Ковёр роскошный пышно расстелите вы: Колена пусть преклонит жертва царственно, И пусть её, хоть с головой отрубленной, С почетом завернувши, похороним мы. Панталис Царица, размышляя, в стороне стоит. И вянут девы, как цветник подкошенный. Старейшая из них, с тобой промолвить я Должна два слова - с самою старейшею. Ты опытна, мудра и благосклонна к нам, Хотя безумно резвый рой бранил тебя. Скажи же нам: спасенья ты не знаешь ли? Форкиада Сказать легко: зависит от царицы лишь Спасти себя и вас с собою вместе всех; Но нужно тут решение поспешное. Елена О, пусть они страшатся! Страха нет во мне - Лишь горе! Но когда спасенье знаешь ты,- Благодарю: возможно часто мудрому, Что невозможно прочим. Говори скорей! Форкиада Имеете ль терпение прослушать вы Рассказ мой долгий! Много есть в нём важного. Хор Рассказывай: мы в это время будем жить! Форкиада Кто в доме мирно бережёт сокровища, Кто стены держит в целости высокие И крышу чинит, чтоб её не портил дождь, Тот долго, долго будет жить в дому своём; Но кто, святой порог ногою легкою Переступив, уходит, дом оставя свой, Тот, воротясь, найдет хоть место старое, Но всё не так, как было, иль разрушено. Елена К чему сто раз болтать давно известное! Нельзя ль вести рассказ, не досаждая мне? Форкиада Пришлося к слову: нет тебе упрёка здесь. Из бухты в бухту Менелай ладьи водил, По берегам и островам он хищничал И приезжал с добычею награбленной. Под Троею провел он долгих десять лет, Назад он плыл - не знаю, сколько времени. Но что же было в доме Тиндареевом? Что было с самым царством Менелаевым? Елена Ужели брань с тобою так сроднилася, Что чуть раскроешь рот - уж осуждаешь ты? Форкиада Забыты были много лет отроги гор, Что к северу от Спарты гордо высятся Вблизи Тайгета, где ручьем сверкающим Спускается Эврот в долину тихую, Где лебеди селятся в камышах его. В ущелья те недавно молодой народ Откуда-то явился из полночных стран - И крепкий замок там они построили И как хотят страною правят с гор своих. Елена Возможно ль это? Как они отважились? Форкиада Они имели долгих двадцать лет. Елена И есть начальник? Много ли разбойников? Форкиада Начальник есть, но это не разбойники. Он мне грозил, но всё ж я не браню его: Он мог бы всё похитить, но доволен был Немногими подарками, без подати. Елена Красив ли он? Форкиада Пожалуй: мне он нравится. Отважный он, с осанкой благородною, Разумный муж, каких в Элладе мало есть. И замок их, когда б его вы видели! - Совсем не так построен неуклюже он, Как ваши предки, грубо громоздившие На камни камни, как циклопы дикие, Строенья воздвигали: там, напротив, всё Отвесно, прямо, ровно, строго, правильно... Решай, царица, дай своё согласие: Немедленно я в замок отведу тебя. Трубы вдали. Хор содрогается. Хор Трубы слышишь ли, царица? Блеск ты видишь ли мечей? Форкиада Здравствуй, царь и повелитель! Я готова дать отчет. Хор Что же мы? Форкиада Её кончину вы увидите сейчас, А за ней кончину вашу. Нет, ничем вам не помочь! Пауза. Елена Я думала, на что теперь решиться мне. Ты демон злой, наверно это знаю я: Боюсь, добра во зло не обратила б ты. Но всё-таки с тобой отправлюсь в замок я; А что таит царица в глубине души, Она одна лишь знает - вам неведомо Останется. Веди, старуха, нас вперёд. Хор О, как охотно с ней мы идём Лёгкою стопою! Смерть сзади нас, А перед нами Твёрдая крепость Высится грозной стеною. Облака окружают их со всех сторон. Что это, что? Сестры, смотрите вокруг: Ясный и светлый был день; Но отовсюду собралися Тучи с Эврота священного; Скрылся из виду любезный нам Брег, камышами поросший весь; Грозною тучей вокруг Стало окутано всё. Потемнели, почернели - уж не блещут эти тучи, Обступили, точно стены; стены стали перед нами, Перед нашими очами. Двор ли это иль могила? Страшно, страшно! Горе, сёстры! Мы в плену теперь остались, Да, в плену, в плену тяжёлом, так, как прежде никогда. Хор оказывается во внутреннем дворце замка, окружённом со всех сторон фантастическими постройками в средневековом вкусе. Елена О, где ж ты, пифонисса? Как зовешься ты, Не знаю я; но всё же отзовися мне И выйди из-под сводов замка мрачного! Коль ты пошла к вождю героев славному Просить его принять меня, пришедшую,- Благодарю! Веди ж маня к нему скорей: Конца я жажду, лишь покоя жажду я! Панталис Напрасно лишь, царица, ты глядишь вокруг! Исчезло это чудище: осталося, Быть может, там, в тумане, из которого Примчались дивно мы сюда, не двигаясь, Иль, может быть, блуждает нерешительно В обширном лабиринте замка дивного, Возникшею из многих, вместе слившихся, И ищет там властителя, готовя нам Прием его торжественный и царственный. Но посмотри, царица: перед окнами, И в портиках, и в ходах появилися Толпами всюду слуги суетливые. Прием радушный это предвещает нам. Хор Я свободней дышу! Посмотрите туда, Как торжественно вниз, замедляя свой шаг, Нежных юношей хор вереницей идёт, Направляяся к нам! По веленью чьему Так поспешно явился, построясь в ряды, Этих юношей чудных бесчисленный рой? Всех из красавцев прекраснее Те, что подходят к нам ныне. К трону ступени приносят они, Ставят роскошно разубранный трон, Пышный ковер перед ним расстилают. Сёстры, смотрите: над троном богатым Ставят красавцы цветной балдахин! Вот балдахин, колыхаяся, Над головою Елены Облаком дивным роскошно повис; Пышно царица воссела на трон; Станем же мы на ступенях. Славен, о славен и трижды преславен Этот тебе, о царица, приём! Все, что возвещает хор, постепенно исполняется. После того как юноши и оруженосцы длинною процессией спустились вниз, наверху лестницы показывается Фауст в средневековом рыцарском наряде. Медленно и с достоинством сходит он вниз. Предводительница хора (внимательно смотря на него) Коль боги не нарочно, как случалося, Столь чудный образ дали мужу этому, Приятный вид, лицо, любви достойное, На время только,- каждого, сомненья нет, Он победит повсюду: и в борьбе мужей И в мелких войнах с жёнами прекрасными. Конечно, выше многих без сравненья он, Которых всё ж глубоко уважала я. Но вот он шагом медленным почтительно Подходит к нам. Царица, обратись к нему! Фауст (подходит, ведя с собою скованного Лuнцeя) Царица! Вместо пышного привета, Какой тебе хотел я оказать, Приём тебе почтительный готовя, Я привожу к тебе раба в цепях. Забыв свой долг, лишил меня тем самым Возможности свершить мой долг. Склонись же, Преступный раб, пред дивною женой И повинись пред ней! Царица, он, На редкость сильным зреньем одарённый, На нашей башне мною был поставлен Осматривать окрестные поляны, Земную даль, широкий неба свод И все, что там явиться взору может И что в долину с этих гор идёт На замок наш - стада ли будут то Иль воины. Стада мы защищаем, Врага - встречаем грудью. В этот день - Какое совершил он упущенье! Явилась ты - а он не возвестил! Не удалась торжественная встреча Высокой гостьи. Он не должен жить - И, без сомненья, смерти он достоин. Уж он в крови лежал бы; но суди Его сама: казни его иль милуй. Елена Высокий сан ты ныне мне даёшь Царицы и судьи, хотя, быть может, Меня ты лишь желаешь испытать. Исполню первый долг судьи: спрошу я, Что скажет обвинённый. Говори! Дозорный Линцей Преклоняюсь, созерцая! Жизнь ли, смерть ли жребий мой - Очарован навсегда я, Небом данная, тобой! Вечно солнца пред зарёю Я с востока ожидал, Вдруг - о чудо! - пред собою Солнце с юга увидал. Вместо дали поднебесной, Вместо всех полей и гор Я на лик его чудесный Устремил свой жадный взор. Зренье чудное имея, Ока рысьего быстрей, Все ж не верил, как во сне, я Дальновидности очей. Предо мною все кружилось - Башни, стены, вал крутой: Туча мчится, туча скрылась - И богиня предо мной! К ней и взором и душою Я стремился, восхищён: Ослепительной красою Был я, бедный, ослеплён. Позабыв, что я на страже, Я в свой рог не затрубил... Осуди меня! Мне даже Самый гнев твой будет мил. Елена За вред, который мною нанесён, Я ль накажу? Зачем ты, рок суровый, Судил мне так смущать сердца Что не щадят себя они самих И ничего высокого! Враждуя, Сражаяся, водили за собой Меня герои, демоны и боги - И с ними я блуждала по земле, Смущала мир, потом смущала вдвое, И ныне - втрое, вчетверо несу Я бедствий ряд. Пускай идёт бедняк! Кто ослеплен богами - невиновен. Линцей уходит. Фауст Владычица, я вижу, изумлён, Что он твоею поражён стрелою; Я вижу, как, напрягшись, дивный лук Пускает метко стрелы за стрелами Мне в грудь. И вот пернатые снуют, Свистя, под сводом замка моего. И что я сам? Ты можешь сделать мне Всех верных слуг - врагами, эти стены - Неверными: всё царство перейдёт К победоносной и непобедимой. И что ж осталось мне, как не предать Во власть твою себя и всё именье? Дозволь тебя у ног твоих признать Владеющий отныне всеми нами - Царицею, вступившею на трон! Елена С тобой хочу я говорить. Садись Со мною рядом. Место есть тебе, И этим мне ты место обеспечишь. Фауст Сперва позволь, царица, принести Тебе присягу и поцеловать Позволь меня подъемлющую руку. Пускай в твоих владеньях безграничных Я буду соправителем тебе, Поклонником, защитником, слугою! Елена И вижу я и слышу чудеса! Изумлена, хотела б я о многом Спросить тебя. Скажи мне: почему Так странно и приятно речь раба Звучала? Звук ко звуку подходил; За словом слово, ухо мне лаская, Неслось, одно согласное с другим. Фауст Коль самый говор нашего народа Уж мил тебе, тогда - сомненья нет - Ты от души полюбишь наши песни. Мы сами будем в этом упражняться: Наш говор ты, беседуя, поймёшь. Елена Как мне столь дивной речи научиться? Фауст Легко: должна лишь речь от сердца литься. Кто счастья полн, желанием томим, Тот ищет лишь... Елена Кто счастлив вместе с ним. Фауст Смотреть ни в даль, ни в прошлое не надо; Лишь в настоящем... Елена Счастье и отрада. Фауст В нём наше благо, власть, залог святой; Чем утвердить его? Елена Моей рукой. Так далеко - и все ж так близко я! Мне так легко: я здесь, я у тебя! Фауст Я восхищён: чуть дышит грудь моя. Иль это сон? Не помню я себя! Елена Я отжила - и вновь обновлена; Я жизнь нашла в любви, тебе верна. Фауст Средь моря, крепко защищённый, Пусть процветает с этих пор Твой полуостров, прикреплённый К Европе узкой цепью гор. Нет лучше края в поднебесной: Пусть все цветут там племена! То край владычицы прелестной, Где родилась сама она, Где в камышах она восстала Из лебединого яйца И мать и братьев побеждала Красою чудного лица. Перед тобою в пышном цвете Земля раскинулась твоя; О, предпочти всему на свете Свой край родной, краса моя! Хоть солнца хладный луч почти не греет Высоких гор скалистую главу, Но все ж скала местами зеленеет И козы щиплют скудную траву. Вот бьют ключи, ручьи бегут сливаясь; Зазеленели каждый склон и скат; Дол тянется, холмами прерываясь, И кормит сотни тонкорунных стад; Поодиночке осторожно бродит Рогатый скот над пропастью крутой, Но в сотнях гротов он себе находит Убежище, и отдых, и покой. Их Пан хранит, ущелья населяют Там нимфы жизни в свежести кустов, И к горным сферам ветви устремляют, Теснясь, деревья сотнями стволов. То древние леса! В стволе высоком Дуб копит силу, крепко ввысь растёт, А кроткий клен пропитан сладким соком, Весь груз ветвей он весело несёт. Там молоко, струясь в тени жилища, И для детей и для ягнят течёт; Есть и плоды, долин цветущих пища, А из стволов дуплистых каплет мёд. Блаженство здесь наследственное длится, Уста румяны, ярок цвет ланит, Бессмертен каждый там, где он селится, Здоровы все, довольство вкруг царит. В сиянье дня там жизнь привольно льётся От детских лет до зрелости мужской; Дивясь на них, спросить лишь остаётся: Кто это - боги или род людской? Красивейшим из пастухов их рода Уподоблялся даже Аполлон; Где в чистой сфере царствует природа Там всех миров союз осуществлен. (Садится рядом с Еленой.) Так ты и я - мы счастием богаты: Забудем же былое бытиё! Сознай, что высшим богом рождена ты, И первый мир - отечество твоё! Но жить не будем в крепости мы тесной. В соседстве Спарты нас с тобою ждёт Аркадия; она в красе прелестной И в вечной силе юности цветёт. Туда, в блаженный край, мы путь направим, Там радостно укроемся вдвоем! Мы для беседки пышный трон оставим, Аркадским вольным счастьем заживем! Место действия совершенно меняется. К ряду горных пещер примыкают закрытые беседки. Тенистая роща простирается до окружающих её крутых утёсов. Фауста и Елены не видно. Хор стоит группами. Форкиада Как долго девы спят здесь, неизвестно мне. Не то ли им пригрезилось, что видела Я наяву? Но лучше разбужу я их. Сомненья нет: дивиться будет юный хор... (Обращаясь к зрителям.) А с ним и вы, брадатые, что, сидя там, Разгадки ждете чуда вероятного. (К хору.) Вставайте же и кудри отряхните вы! Довольно спать: послушайте, что я скажу! Хор О, скажи, скажи, поведай, что чудесного случилось? Слушать нам всего приятней то, чему нельзя поверить, Ибо скучно эти скалы вечно видеть пред собой. Форкиада Дети, чуть глаза протёрли - уж и скука вас берёт? Но внемлите: в этом гроте и в тенистой той беседке Счастье тихое досталось, как в идиллии любовной, Господину с госпожою. Хор Как, в пещере той? Форкиада От мира Отделившися, служить им лишь меня они призвали, Я, польщенная вниманьем, как поверенной прилично, В стороне от них держалась, занималась посторонним, Зная все растений свойства, корни, травы, мох искала, Оставляя их одних. Хор Ты рассказ ведёшь, как будто было всё там, что угодно: Горы, лес, поля, озера! Нам ты сказку говоришь! Форкиада Да, неопытные дети, здесь неведомые тайны: Залы, ходы, галереи я могла б тут отыскать. Вот в пещере раздаётся смеха резвый отголосок; Я смотрю: чудесный мальчик от жены к супругу скачет, А от мужа вновь к супруге. Шаловливые проказы, Ласки нежные и крики восхищенья и восторга Поражают взор и слух. Голый гений, но без крыльев, фавн, но зверю не подобный, Он резвится над землёю; но едва земли коснётся, Вмиг на воздух он взлетает; прыгнет раз, другой, а в третий Уж до сводов достаёт. Мать взывает боязливо: 'Прыгай, прыгай сколько хочешь, Но летать остерегайся: запрещён тебе полет!' А отец увещевает: 'Там, в земле, таится сила, От которой ты взлетаешь. Лишь ногой земли касайся - И окрепнешь ты безмерно, точно сын земли Антей'. Но со скал на скалы скачет резвый мальчик неустанно, Там и сям, как мяч упругий, ловко прыгает резвясь. Вдруг в расщелине утёса он мгновенно исчезает - И пропал из глаз куда-то. В горе мать; отец утешить Хочет; я - в недоуменье. Но опять какое чудо! Не сокровища ль там скрыты? Разодетый, весь в гирляндах, Он является опять, Рукава его с кистями, на груди же ленты вьются, А в руках златая лира. Точно Феб в миниатюре, На краю скалы высокой стал он. Все мы в изумленье, А родители в восторге вновь друг друга к сердцу жмут. Что горит над головою у него, сказать мне трудно: Золотой убор иль пламя, знак высокой силы духа? Как он гордо выступает! В нем уже заметен гений, Все прекрасное вместивший, и мелодий вечных прелесть По его струится телу. Но услышите его вы И увидите - и, верно, удивитесь вы ему. Из пещеры раздаются чарующие, мелодичные звуки струн. Все прислушиваются к ним и кажутся глубоко тронутыми. С этого времени вплоть до нижеуказанной паузы продолжается музыка. Хор Если, страшное творенье, Ты смягчилося теперь, Брызнут слезы умиленья Из очей у нас, поверь! Солнца лик пускай затмится, Лишь в душе сиял бы свет! В сердце нашем все таится - Всё, чего и в мире нет. Появляется Фауст, Елена и Эвфорион. Эвфорион Песню ль детскую слагаю - Вам веселье в этот час; В такт ли, прыгая, ступаю - Сердце прыгает у вас. Елена Двух сближая нежной страстью, Радость им любовь дает, Но к божественному счастью Наш тройной союз ведет. Фауст Ныне все дано судьбою: Весь я твой и весь ты мой. Мы в союзе меж собою: Мог ли быть исход иной? Хор Многих лет благословенье Подарило вам, клянусь, Это дивное творенье! Как чудесен ваш союз! Эвфорион Пустите прыгать, Скакать, резвиться! Туда, на воздух, Хочу я взвиться - И весь желаньем Проникнут я. Фауст Но тише, тише, Без увлеченья, Чтоб не грозило Тебе паденье. Нас в гроб сведёшь ты, Моё дитя! Эвфорион Не стану больше Внизу стоять я, Оставьте руки, Оставьте платье, Оставьте кудри: Они - мои! Елена О, вспомни, чей ты, Мой сын бесценный! Нас пожалей ты: Союз священный, Едва возникший, Не разорви! Хор Боюсь я, рухнет Союз любви! Елена и Фауст Сдержи, о сдержи, смирив, Хоть к нам из любви, Чрезмерно живой порыв И страсти свои! Спокойно здесь, в поле, Красуйся, молю! Эвфорион Смирясь, вашей воле Пока уступлю. (Пробегает среди хора, увлекая его в пляску.) Вот подлетел я к вам, Бодрый народ! Что же, не спеть ли нам? Пляска ль у нас пойдет? Елена Славно! Пускай с тобой Пляшет красавиц рой Мерно и в лад. Фауст Только б конец скорей! Нет, я игре твоей Вовсе не рад. Эвфорион и хор, танцуя, с пением, движутся переплетающимися рядами. Эвфорион Чащи лесов густых, Горы кругом меня. Что мне до стен крутых: Молод и пылок я! Вихри вдали свистят, Волны вдали шумят. Грустно смотреть мне вдаль: Ближе взглянуть нельзя ль? (Перепрыгивает со скалы на скалу и поднимается всё выше и выше.) Елена, Фауст и хор С серной хочешь ты сравниться? Берегись, чтоб не слететь! Эвфорион Выше должен я стремиться, Дальше должен я смотреть. Знаю, где ныне я: Море вокруг меня! Пелопса здесь страна: Морем шумит она. Хор Милый, спустися! Тут Будешь ты с нами. Здесь на скалах растут Лозы с кистями, Яблоков плод златой Свесился ниже. В милой земле родной, Милый, живи же! Эвфорион Снится вам мирный сон? Что же, обманчив он! Лозунг мой в этот миг - Битва, победный крик! Хор Кто презирает Мир, лишь войной прельщён, Знай, что теряет Счастье надежды он. Эвфорион Кто здесь рождён на свет, Взросшие в бурях бед, Волю куют в бою, Кровь не щадя свою. Их не смирить ничем, Чистых душой! Счастье да даст им всем Ревностный бой! Хор Ввысь умчался он стрелою, Но и там не мал на вид! Точно в латах, точно к бою, Точно сталь на нём блестит! Эвфорион Что нам стены, укрепленья! Защищай себя смелей! Всех их крепче без сравненья Грудь железная мужей. Чтоб ты жил непокоренный,- Смело в поле, в легкий строй! На конях помчатся жены; В каждом отроке - герой. Хор К небу лети, неси Звуки поэзии: Выше сияй всегда, Точно небес звезда! Слышим тебя мы там: С неба слетают к нам Звуки сюда! Эвфорион Нет, уж не отрок пред вами: Выходит юноша на бой! Уже с отважными бойцами Соединился он душой! Вперед, вперёд! Нас честь ведёт Туда, где к славе путь прямой! Елена и Фауст День едва увидел милый, К светлой жизни чуть рождён,- Ты с высот во мрак унылый, В мир скорбей уж устремлён! Или впрямь Чужд ты нам? Иль союз наш - только сон? Эвфорион Чу! Гром вы слышите ли в море, В долинах отклик боевой? В пыли, в волнах, все рати в сборе Идут на скорбь, на грозный бой. Смерть для нас В этот час - Лозунг первый и святой! Елена, Фауст и хор Ужас! Страшное решенье! Смерть - желанный лозунг твой? Эвфорион Мне ль смотреть из отдаленья? Нет, приму нужду и бой! Елена, Фауст и хор Храбрость средь бед таких - Гибель всегда. Эвфорион Пусть! На крылах своих Ринусь туда! Рвусь в боевой пожар, Рвусь я к борьбе! (Бросается со скалы. Одежды на время поддерживают его. Голова его сияет; за нею тянется светящийся след.) Хор Горе! Икар! Икар! Горе тебе! Прекрасный юноша падает к ногам родителей. Лицо его напоминает знакомые черты, но вскоре телесное исчезает, ореол в виде кометы возносится к небу, а на земле остаются лира и мантия. Елена и Фауст Радость прошла моя, Горе пришло за ней! Голос Эвфориона (из-под земли) Мать, не покинь меня В царстве теней! Пауза. Хор (скорбная песня) Не покинем, без сомненья! Ты и близок нам и мил: В час разлуки, в час паденья Все сердца ты поразил. Плач не нужен погребальный: Нам завиден жребий твой! Жил ты, светлый, но печальный, С гордой песней и душой. Ах, рожден для счастья был ты! Древний род твой славен был; Рано сам себя сгубил ты, В полном цвете юных сил. Ясно мир прозрев очами, Ты сочувствовать умел, Лучших жён владел сердцами, Песни сладостные пел. Ты помчался несдержимо, Вдаль невольно увлечён; Ты презрел неукротимо И обычай и закон. Светлый ум к делам чудесным Душу чистую привёл: Ты погнался за небесным, Но его ты не нашел. Кто найдёт? Вопрос печальный! Рок ответа не даёт. И молчит многострадальный, Кровью залитый народ. Лучше песни петь сначала, Чем так горестно стоять. Песни ввек земля рождала И родит их нам опять. Продолжительная пауза. Музыка прекращается. Елена (Фаусту) На мне теперь сбылося слово древнее, Что не живет с красою счастье долгое. Любви и жизни узы разрешаются: Оплакав их печально, я скажу: прости! И обниму тебя - увы! - в последний раз. Прими меня, о Персефона, с отроком! (Обнимает Фауста. Телесное исчезает, а платье и покрывало остаются у него в руках.) Форкиада (Фаусту) Держи: тебе досталось платье лишь! Не выпускай из рук, держи его! Его б хотелось демонам отнять И унести к себе: держи сильней! Богини нет: её ты потерял; Но это всё ж божественно. Возьми Чудесный дар: взлетишь ты к небесам, Над всем земным тебя возвысит он - И там, в эфире, будешь ты парить. Вдали отсюда встречусь я с тобой. Одежды Елены, расплывшись в облака, окружают Фауста, поднимают его ввысь и уносятся вместе с ним. Форкиада (поднимая лиру и мантию Эвфориона, направляется к авансцене, поднимает их кверху и говорит) Себя с находкой мы поздравить можем, Хотя святой огонь исчез, положим,- Но надобно ль о мире горевать? Успел довольно гений нам оставить, Чтоб титулы поэтов даровать И в ремесле их зависть развивать. Талантов им не в силах я доставить, Но платье в долг могу им раздавать. (Садится на авансцене на обломок колонны.) Панталис Спешите, девы! Чары нас покинули: Заклятье снято ведьмой фессалийскою, Исчез и шум сплетённых звуков тягостный, Смущавший нам и слух, и ум тем более. За мной в Аид! Спешите за царицею Немедленно - и пусть же за спиной её Служанок верных хор повсюду следует! У трона Недоступной мы найдем её. Хор Да, для цариц есть повсюду приют. Даже в Аиде, во мраке его, Сходятся с равными гордо они И с Персефоною дружбу ведут. Мы же во тьме безотрадной Грустных лугов асфоделей, Средь тополей длинных, тощих, Между бесплодных тоскующих ив,- Как мы проводим там время? Точно летучие мыши, Шепчем печально мы там. Панталис Кто имени ничем не приобрел себе, Кто даже не стремится к благородному,- Принадлежит стихиям тот. Исчезните ж! А я пойду к царице: не заслугой лишь, А также верностью мы можем славиться. (Уходит.) Хор К свету дневному вернулись мы; Мы существами не будем - Это мы чуем и знаем; Но не вернемся в Аид никогда. Сделает духов из нас Вечно живая природа: В ней-то и будем отныне мы жить. Форкиада, став Великаном на авансцене, сходит с котурнов, снимает маску и покрывало и является Мефистофелем, чтобы, в случае надобности, объяснить пьесу в эпилоге. Занавес падает. Действие четвертое ВЫСОКИЙ ГОРНЫЙ ХРЕБЕТ Скалистая вершина. Туча подплывает к ней и спускается на верхнюю площадку горы. Из тучи выходит Фауст. Фауст У ног моих зияет бездна горная; Всхожу я на вершину с думой светлою И тучу покидаю, что несла меня В дни ясные над морем и над сушею. Не расплываясь, тихо отделяется, Меня оставив, облако, и медленно, Клубясь, оно к востоку вдаль уносится, И взор за ним стремится с восхищением. Плывет оно, волнуясь, изменяя вид, И в дивное виденье превращается; Да, это так: я различаю явственно На пышном изголовье гор сияющих Гигантский образ женщины божественной. Юнона ль это, Леда ли, Елена ли? Своим величьем взор она пленяет мой. Увы! Она вдали уж расплывается, Покоится бесформенной громадою, Подобно льдистых гор верхам сияющим, И отражает смысл великий прошлых дней! А вкруг меня тумана струйка светлая, Прохладою лаская, обвивается. Взвилась она наверх... остановилась там Прозрачной тучкой. Это ль чудный образ тот, Великое, святое благо юности? Души моей сокровища проснулися, Любовь Авроры вновь восстала в памяти И первый милый взгляд, не сразу понятый, Всего потом дороже в мире ставший мне. Как красота душевная, стремится вверх, В эфир небес, чудесное видение, Неся с собой часть лучшую души моей. На гору ступает семимильный сапог. За ним следует другой. Мефистофель сходит с сапог, а они отправляются далее. Мефистофель Вот так поход-рекомендую! Что за фантазия пришла Тебе забраться в глушь такую, Где на скале торчит скала? Иль непременно место выбрать надо, Когда-то прежде бывшее дном ада? Фауст Любитель глупых сказок ты: опять Ты начинаешь ими угощать! Мефистофель (серьезно) Когда творец, нам отомстить желая - Я б мог сказать, за что,- низвергнул нас С высот небес в ту бездну, где, пылая, Сверкал огонь и ввек бы не угас,- Ужасный жар нас мучил повсеместно; Притом же там уж слишком было тесно. Тогда все черти, напрягая грудь, Чтоб из темницы выйти, стали дуть. Наполнилась вся бездна серным газом - И стены ада лопнули, и разом Потрескалась земная вся кора: Здесь очутилась пропасть, там - гора. Переворотов было тут немало: Вершина дном, а дно вершиной стало - И люди так же точно всё потом В теориях поставили вверх дном. Так выбрались мы из темницы мрачной Наверх, на воздух светлый и прозрачный. Все это было тайной для людей И стало им открыто лишь поздней. Фауст Гора молчит в покое горделивом. Каким она на свет явилась дивом, Как знать? Природа силою святой Произвела вращеньем шар земной, Утесы, камни, горы и теснины И создала ущелья и вершины, И ряд холмов, который перешел Чрез мягкие изгибы в тихий дол; И чтоб росли, цвели природы чада, Переворотов глупых ей не надо. Мефистофель Ну да, еще бы; это ясно вам! Но я, который был при этом сам, Скажу другое: в глубине, пылая, Сверкал огонь и страшный грохот был; Молоха молот, скалы разбивая, Утёсы на утёсы громоздил. Поныне тьма каменьев стопудовых Валяется. Кем брошены они? Молчит философ; что ни сочини - Нет объяснений этому толковых! Скала лежит - и пусть себе лежит, А объяснять тут - праздный труд и стыд. Одни простые люди смотрят зрело На это все - их с толку не собьёшь; Народу здравый смысл докажет всё ж, Что чудеса все эти - беса дело; И вот идет он, в вере твёрд и прост, Смотреть на чёртов камень, чёртов мост. Фауст Что ж, продолжай! Приятно, без сомненья, Знать на природу чертовы воззренья. Мефистофель Что нам природа! Лестно только нам, Что действовать пришлось в ней и чертям. Великих мыслей в нас всегда обилье; Безумство, неурядица, насилье - Вот наш девиз! Но бросим этот спор. Скажи ты мне, на чём теперь твой взор Остановился? Ты, себе в забаву, 'Земные царства все и всю их славу' Мог видеть. Все достигнуты мечты. Иль новое затеял что-то ты? Фауст Конечно: есть великая затея. Мефистофель Что? Фауст Угадай. Мефистофель Сейчас скажу тебе я. Столицу ты построишь. В ней дома Тесниться будут, узких улиц тьма Лепиться будет криво, грязно, густо; В средине - рынок: репа, лук, капуста, Мясные лавки; в них лишь загляни - Жужжат там мухи жадными стадами Над тухлым мясом. Словом, перед нами Немало вони, много толкотни. В другой же части города, бесспорно, Дворцов настроишь, площади просторно Раздвинешь; вне же городской черты Предместья вширь и вдаль раскинешь ты. И наблюдать ты станешь, как теснятся Повсюду люди, как кареты мчатся, Как озабоченный народ, Спеша, по улицам снуёт; А сам проедешь - вмиг заметит Тебя толпа, с почетом встретит; Ты будешь центром их... Фауст Ну вот, Нашел хорошую отраду! Плоди людей, питай и грей, А после, смотришь, бунтарей Ты воспитал себе в награду! Мефистофель Ну, если так, то лично для себя Построил бы роскошный замок я В красивом месте; лес, холмы и нивы В парк превратил бы пышный и красивый; Деревья там зеленою стеной Прямые бы аллеи окаймляли И для прогулок тень бы доставляли; Луга, как бархат, взор ласкали б мой; Струились бы меж скал везде каскады, Хрустальные ручьи и водопады; Фонтан высокий бил бы мощно там, И мелких струй ряды по сторонам Журчали бы; затем, для оживленья, Я б домиков настроил, поселил Там жен прекрасных, с ними бы делил Волшебные часы уединенья... Фауст Противно, хоть и модно. Ты заврался, Сарданапал! Мефистофель Я, право, потерялся В догадках, хоть и был в них очень смел. Смотри, как близко к небу ты забрался: Не на луну ль лететь ты захотел? Фауст Довольно места для великих дел И на земле: зачем бежать отсюда? Вперед же смело! Совершу я чудо: Вновь дух во мне отвагой закипел. Мефистофель А, вот что! Славы ты желаешь ныне! Недаром был ты близок к героине. Фауст Власть, собственность нужна мне с этих пор! Мне дело - всё, а слава - вздор! Мефистофель Ну что ж, тебя поэты не оставят, В потомстве даже гимнами прославят, Чтоб дурью дурь в других воспламенять! Фауст Не в силах, вижу я, понять Ты человеческих стремлений. Тебе ли, жалкий, злобный гений, Людей потребности обнять? Мефистофель Пусть так. Скажи мне всё-таки на милость, Что там за мысль в тебе закопошилась? Фауст У моря я стоял. Вода росла, Прилив готовя, грозно пред очами; Остановилась - и, встряхнув волнами, На плоский берег приступом пошла. Тогда меня досада обуяла: Свободный дух, ценящий все права, Противник страстный грубого начала, Не терпит дикой силы торжества. Я это счёл за случай; убедиться Желая, стал смотреть: вода ушла, Покинув то, что гордо так взяла; В урочный час явленье повторится. Мефистофель (к зрителям) Что ж, ничего тут нового мне нет: Я видел это много тысяч лет; Фауст (страстно продолжая) Бесплодная, бесплодье порождая, Встаёт пучина бурная, седая, Растет - и вот опять наводнена Пустынной мели скучная страна; Валы ревут, кипят - и снова с мели Они уйдут, без пользы и без цели. В отчаянье и в страх меня привёл Слепой стихии дикий произвол. Но сам себя дух превзойти стремится: Здесь побороть, здесь торжества добиться! И можно это: дикая волна Малейший холмик огибать должна; Ей не под силу даже возвышенье Малейшее: невольно в углубленье Вливается покорная вода. И план за планом встал в уме тогда; Я с наслажденьем чувствую отвагу: От берега бушующую влагу Я оттесню, предел ей проведу, И сам в ее владенья я войду! За шагом шаг все выяснил себе я В задаче этой. Вот моя затея. За спиною зрителей, с правой стороны, раздаются отдаленные звуки барабанов и воинственной музыки. Мефистофель Нетрудно это. Слышишь марш? Фауст Опять Война! Уму плохая в ней отрада. Мефистофель Мир иль война - вся штука в том, что надо Уметь отвсюду пользу извлекать При случае. Здесь случай есть: так смело Лови его, чтоб сразу двинуть дело. Фауст Нельзя ль меня избавить от речей Загадочных? В чем дело, поскорей! Мефистофель В пути моём сюда я видел много: Наш император вновь в беде; тревога Его гнетёт. Ты помнишь ведь его: Когда с тобой его мы веселили И вслед богатством ложным наделили, Он возмечтал, что в мире ничего Ему нет недоступного. Он сана Высокого достиг чрезмерно рано И к заключенью ложному пришел, Что, никаких не опасаясь зол, Он может жить, как хочется, беспечно, И управлять и наслаждаться вечно. Фауст Большое заблужденье! Находить Во власти счастье должен повелитель. Пусть высшей воли будет он хранитель, Но пусть никто не сможет проследить Его высоких мыслей. Повеленье Он только близким тайно отдаёт; Чрез них оно свершается - и вот Невольно мир приходит в изумленье. Тогда всех выше чтит его народ; Так он себе всю славу оставляет! А наслажденье только опошляет. Мефистофель Наш не таков! Он тешился лишь сам - И вот распалось царство по частям: Большой и малый спорят меж собою, На брата брат родной идет войною, На город город восстаёт везде; Ремесленник с дворянством во вражде, Епископы - с властями и с приходом: Куда ни глянь- вражда между народом! В церквах разбой; грабёж везде, всегда, Купцу и страннику в пути беда! Всяк борется и отражает смело Соперника. Так вечно шло их дело! Фауст Шло, падало, хромало, встав опять,- И вот свалилось так, что уж не встать! Мефистофель Сперва их это мало тяготило: Привольно жить им и свободно было; Кто слаб был, тот слабейших грабил всё ж, Но лучшим это стало невтерпёж. Умнейшие восстали, рассуждая: Спокойствие должна давать святая Монарха власть; наш император, знать, Его не хочет иль не может дать; Так изберём, не мешкая напрасно, Другого императора: создаст Он царство вновь, чтоб жить нам безопасно, И всем нам мир и справедливость даст. Фауст Попами пахнет тут. Мефистофель Попы и были Зачинщики: они народ подбили К восстанию, чтоб выдумкой такой Сберечь брюшка набитого покой. И стал мятеж расти, с благословенья Святых отцов; народ восстал гурьбой, И бедный наш любитель наслажденья Идёт, быть может, на последний бой. Фауст Мне жаль его: он добр и прям был. Мефистофель Что же Пойдём к нему: пока живёшь, негоже Терять надежду, хоть грозит беда. Освободим его мы из теснины; Кто раз спасён - быть может, навсегда Спасётся. Как предречь игру судьбины? Раз победив, вассалов вновь тогда Найдёт он и не будет знать кручины. Они всходят на середину горы и смотрят на войско, расположенное в долине. Снизу слышен гром барабанов и звуки военной музыки. Мефистофель Позиция теперь досталась им Хорошая. Пойдём и победим! Фауст Какую же ты помощь им предложишь? Ты лишь обман волшебный дать им можешь. Мефистофель Полезна ведь и хитрость на войне! Ты лишь держись своей великой цели: Ведь только б мы помочь ему сумели И утвердили трон его в стране,- Тогда пред ним лишь преклони колена, И даст тебе он берег в виде лена. Фауст Немало ты свершил чудес; Так победи в сраженье, бес! Мефистофель Ты победишь: я под твоим началом; Ты сам здесь будешь главным генералом! Фауст Мне вовсе не к лицу высокий сан В таких делах, где я совсем профан! Мефистофель Ты предоставь лишь штабу все заботы - И, как фельдмаршал, можешь ничего ты Не делать. Я давно уже расчёл, Что будет здесь война, что дело гадко; И у меня готова уж разгадка, Как выбраться из этих бед и зол: Я в недрах гор союзников нашел - Народ могучий, древний там таится, И благо тем, с кем он соединится. Фауст Кто это там с оружием идёт? Быть может, горный то восстал народ? Входят Трое сильных. Мефистофель Взгляни на них: различных лет Мои волшебные ребята; Различно каждый разодет; Их сила помощью богата. (К зрителям.) Известно: любят в наши дни Все дети панцири и латы; Так вам понравятся мои Аллегорические хваты. Догоняй (молодой, легко вооружённый и пёстро одетый) Кого ни встречу я, тому В физиономию заеду, А труса догоню по следу И за вихор его возьму. 3абирай (средних лет, хорошо вооружённый и богато одетый) Всё это вздорно и ничтожно! Врага поймавши, забери Сперва всё то, что взять возможно; О прочем - после говори. Держи-Крепче (пожилой, тяжело вооружённый, в простом платье) Барыш и в этом невеликий! Все эти блага с силой дикой Умчит житейская река. Взять - хорошо; сберечь - важнее; Чтоб сохранилось всё вернее, Поставьте стражем старика. Все спускаются в долину. Действие пятое ОТКРЫТАЯ МЕСТНОСТЬ Странник Вот она, в красе тенистой, Старых, крепких лип семья! Кончив долгий путь тернистый, Снова здесь их вижу я! Вот то место, кров счастливый Той избушки предо мной, Где я жил, когда бурливой Был я выброшен волной. Дорогих моих хозяев Обниму ль? Я шел сюда, Видеть их почти не чаяв: Стары были уж тогда. Да, чета была святая! Постучать? Заговорить? Всё ль, любовь ко всем питая, Рады вы добро творить? Бавкида (очень старая бабушка) Тише, тише, странник милый! Тише: муж мой дремлет тут! Подкрепляет старец хилый Долгим сном короткий труд. Странник Ты ль, родная, видишь снова Благодарного меня? С мужем путника младого Ты ль спасла, мне жизнь храня? Ты ль, Бавкида, чьим уменьем Полумёртвый воскрешён? Муж старушки выходит. Ты ль, добро мое со рвеньем, Смело спасший, Филемон? Вот он, ваш очаг отрадный, Нежный колокола звон; Да, от гибели нещадной Я лишь вами был спасен! Дайте ж к морю удалиться, На простор его взглянуть, Преклониться, помолиться: Чувства мне стеснили грудь. (Идёт вперёд по дюне.) Филемон (Бавкиде) В сад, жена, иди скорее: Там ты стол накроешь нам. Пусть дивится он, не смея Верить собственным глазам. (Следует за странником.) Филемон (став рядом со странником) Там, где был ты опрокинут Необузданной волной, Сад и вширь и вдаль раздвинут, Рай раскинулся земной. Стар я стал, не мог уж, хилый, Помогать вершить дела, Но пока терял я силы, Зыбь морская вдаль ушла. Умных бар рабы лихие Рыли рвы, воздвигли мол, Воцарились над стихией, Сузив моря произвол. Горизонт лесами сужен. Села там, луга пестрят... Но пойдем, вкуси наш ужин: Близок солнечный закат. Парусов вдали так много: К ночи нужен им приют. Птицам ведома дорога К гнездам! Порт их примет тут. Да, лишь там каймою синей Моря зыбь теперь видна; Здесь же, вкруг, по всей равнине - Многолюдная страна. САД Стол для троих. Бавкида (страннику) Что ж молчишь? Что не съедаешь Ни кусочка за столом? Филемон Ты охотно так болтаешь: Расскажи о чуде том. Бавкида Точно, чудо приключилось: И теперь я вся дрожу. Право, это всё случилось Не добром, как погляжу. Филемон Император наш свободно Отдал берег: где ж тут грех? Ведь трубою всенародно Известил герольд нас всех. И под дюной, на равнине, Дело вмиг пошло на лад: Лагерь, хижины - а ныне Там дворец и пышный сад. Бавкида Тщетно слуги днём трудились, Грохотал топор и лом; По ночам огни кружились,- Смотришь, вал явился днём. Люди сильные старались Так, что ночью стон стоял, Реки огненные мчались,- Утром был готов канал. Он безбожник: взять он ладит Нашу рощицу, наш дом; Там, где он соседом сядет, Преклоняйся все кругом! Филемон Он нас только звал, не споря, Перебраться в новый край. Бавкида Ну, не слишком верь дну моря: Знай на горке поживай. Филемон Мы в часовне, в тихой сени, Встретим солнечный заход, Зазвоним, склонив колени, Старый бог наш - нам оплот! ДВОРЕЦ, РОСКОШНЫЙ САД  Фауст, глубокий старик, задумчиво прогуливается по саду. Линцей (стоя на башне, говорит в рупор) Садится солнце; подплывая, Бегут последние суда; Вот барка в порт вошла большая И к нам в канал идёт сюда. На ней игриво вьются флаги И мачты крепкие стоят. И, полный счастья и отваги, Тебя восславить боцман рад. На дюне звонят в колокол. Фауст (вздрагивая) Проклятый звон! Как выстрел, вечно Он в сердце бьёт! Передо мной Моё владенье бесконечно, А там - досада за спиной! Твердит мне звон дразнящий, мерный, Что господин я не вполне, Что кучка лип, домишко скверный, Часовня - не подвластны мне! Пойду ль туда - мне страшны, гадки Чужие тени на пути,- Бельмо в глазу, заноза в пятке! О, если б прочь отсель уйти! Линцей (как выше) С вечерним ветром мчится барка На парусах, нагружена Пестро, блистательно и ярко, Мешков и ящиков полна! Подходит великолепная барка, богато нагруженная изделиями чужих краев. Мефистофель и Трое сильных. Хор Вот мы вернулись, Путь свершён; Привет, владыка, Наш патрон! Трое сильных выходят и выгружают богатство на берег. Мефистофель Мы отличились как могли,- Ты только труд наш похвали! Пошло немного кораблей; Теперь же в гавани твоей Их двадцать. Много было нам Хлопот: их плод ты видишь сам. В свободном море дух всегда Свободен; медлить, разбирать - Не станешь: надо смело брать! То ловишь рыбу, то суда; Уж скоро три я их имел, Потом четыре; там, забрав Ещё корабль, пятью владел; Имеешь силу, так и прав! Лишь был бы наш карман набит. Кто спросит, как наш груз добыт? Разбой, торговля и война - Не все ль равно? Их цель одна! Трое сильных Привета нет И нет наград, Как будто дрянь У нас - не клад! С досадой он На нас глядит, И царский дар Ему претит. Мефистофель Наград не ждите. Всё равно: Всяк часть свою Уж взял давно. Трое сильных Ну, это всё Нам прах и дым: По равной части Все хотим! Мефистофель Сперва расставьте В залах там Весь груз сокровищ По рядам. Авось тогда Со всех сторон Подробней всё Осмотрит он. Он не скупец, Дарить горазд И пир за пиром Флоту даст. Я пестрых птиц назавтра жду И им воздать сумею мзду. Трое сильных уносят выгруженное. (Фаусту.) С суровым взором и с тоской Ты принял жребий чудный свой! Здесь мудрый труд ты сотворил И берег с морем примирил; Твоих судов отсюда рать Готово море принимать; Здесь твой дворец стоит, отсель Ты обнимаешь круг земель; Отсюда шёл весь подвиг наш, Здесь первый выстроен шалаш, И первый ров был вырыт тут, Где ныне весла воду бьют. Твой гордый ум, труд верных слуг И сушу здесь и море вкруг Стяжали; здесь... Фауст О, это 'здесь' Проклятое! В нём зло и есть! Скажу тебе - на все ведь руки Ты ловок,- страшно я бешусь! Невыносимы эти муки, А говорить о них стыжусь. Мне стариков бы первым делом Убрать: мне нужно место их; Мне портит власть над миром целым Одна та кучка лип чужих! Из их ветвей для кругозора Себе я вышку бы воздвиг, Чтоб весь свой труд легко и скоро Мог обозреть я, чтобы вмиг Мог всё обнять, что так прекрасно Дух человека сотворил, И править всем умно и властно, Чем я народы одарил. О, как мучительно, как гадко В богатстве чувство недостатка! Мне запах лип давно не мил! Звон этот колокола ровный Напоминает мрак церковный, Пугает ужасом могил! Иль здесь, у дюн, сразит крушенье Всесильной воли все решенья? Когда ж я с этим развяжусь? Раздастся звон - и я бешусь. Мефистофель Ещё бы: эта мерзость, право, Способна жизни быть отравой! Противен звон - скажу и сам - Благовоспитанным ушам: Висит проклятый звук 'бим-бом', Как туча в небе голубом, Во всё мешаясь без причины, И от купели до кончины Как будто важен только звон, А жизнь сама - ненужный сон. Фауст Упорством глупым и строптивым Испорчен плод моих побед; Измучен я, терпенья нет; Я устаю быть справедливым! Мефистофель Чего ж стесняться? Ты давно Решил создать там поселенья. Фауст Идите ж, чтоб без промедленья Убрать отсюда их в именье, Что мною им отведено. Мефистофель И не успеют оглянуться - На новоселье уж очнутся; Насилья след пройдет, и впрок Пойдёт им чудный уголок. (Дает резкий свисток.) Трое сильных возвращаются. Исполним, что велит он нам,- И завтра праздник морякам. Трое сильных Нас старый барин принял грубо, Но нам повеселиться любо. Мефистофель (к зрителям) Рассказ не нов: отдай скорей Свой виноградник, Навуфей! ГЛУБОКАЯ НОЧЬ Линцей (башенный сторож, стоя на страже, поёт) Страж зоркий, всегдашний, На вышке стою; Сроднившися с башней, Весь мир я люблю. Вся даль предо мною Открыта всегда - И звёзды с луною, И лес, и стада. Весь мир с неизменной Я вижу красой, Доволен вселенной, Доволен собой. Что видел с отрадой Я в жизни своей, Все было усладой Счастливых очей. Пауза. Нет, не только наслажденье Вижу здесь я в вышине: Что за страшное виденье Там грозит из мрака мне? Между лип там засверкали Искры в сумраке двойном; Вот пожар ползет всё дале, Раздуваем ветерком. То горит избушка, тлея В тёмной сырости своей; Помощь ей нужна скорее, Но уж нет спасенья ей! Ах, как добрым людям старым Страшен был огонь всегда! А теперь объят пожаром Дом их. Страшная беда! Вот уж красными огнями Стены мшистые горят... Старички бы только сами Не погибли! Что за ад! Языки огней, взбегая, Листья жгут, шипя, дымя; Ветки гнутся засыхая, Сучья падают шумя... Вот что вижу я, вздыхая: О, зачем так зорок я! Вот часовня обвалилась С тяжким бременем ветвей, И в вершинах заструилось Пламя тысячами змей, И торчат, светясь уныло Красным пурпуром, стволы. Что веками взор манило, Скрыла все завеса мглы... Долгая пауза. Снова пение. Фауст (на балконе против дюн) Что там за плач вверху певучий? Жалеть уж поздно! В вышине Он стонет - и досадой жгучей Вновь сердце растерзало мне. Я поспешил... Но пусть золою И пеплом станут липы те,- Я скоро башню там построю, Чтоб вдаль смотреть на высоте; А стариков найду тогда я На новоселье - и простят Они обиду мне, встречая В довольстве дней своих закат. Мефистофель и Трое сильных (внизу). Мефистофель Бегом вернулись мы сюда: Прости, произошла беда! Стучались мы, ломились там, Но всё не отворяли нам; Мы навалились, налегли И прочь гнилую дверь снесли; Просили мы, внушали страх - Никто не слушал просьбы той, И, как всегда в таких делах, Все речи были - звук пустой. Тогда, чтоб праздный спор не длить, Мы их решились удалить. Не много было тут возни: От страха умерли они, А гость, который был там скрыт И вздумал драться, был убит. Борьба окончилась сейчас, Но невзначай один из нас Рассыпал уголья - и вдруг Солома вспыхнула вокруг. И запылало всё костром, На горе жертвам нашим трём. Фауст К моим словам вы глухи были? Не мена это, а разбой! Проклятье вашей дикой силе! Его делите меж собой. Хор Он песню старую поёт: Сноси охотно силы гнёт! Кто смел, кто твёрд - будь сам в борьбе Защитой дому и себе. Уходят. Фауст За тучей звездный рой сокрыт; Огонь уж гаснет... чуть горит; Пахнуло воздухом ночным: Ко мне несётся легкий дым. Да, слишком скор был мой приказ И слишком скоро всё сейчас Свершилось... Я тому виной!.. Что там за тени предо мной? ПОЛНОЧЬ Появляются четыре седые женщины. Первая Зовусь я Пороком. Вторая Зовусь я Грехом. Третья Зовусь я Заботой. Четвертая Зовусь я Нуждой. Порок, Грех и Нужда Здесь заперты двери, нельзя нам войти: К богатому, сёстры, нам нету пути. Порок Там тенью я стану. Грех Исчезну там я. Нужда Богач избалован - отвергнет меня. Забота Из вас, мои сестры, никто не пройдёт, Забота ж в замочную щель проскользнёт. Порок Вы, сестры седые, идите за мной. Грех Везде я с тобою пойду стороной. Нужда Везде за тобою Нужда по пятам. Порок, Грех и Нужда Проносятся тучи по тверди широкой - Смотрите, смотрите! Далёко-далёко Не брат ли - не Смерть ли виднеется там? Уходят. Фауст (во дворце) Пришли четыре, только три ушли! О чем беседу здесь они вели? 'Нужда' - вдали печально раздалось, И слово 'смерть', как эхо, донеслось. Глуха их речь, волшебна их семья... Не вырвался ещё на волю я! О, если бы мне магию прогнать, Забыть все заклинанья, чар не знать, Лицом к лицу с природой стать! Тогда Быть человеком стоило б труда! И я им был, пока, во тьме бродя, Себя и мир не проклял дерзко я! Теперь весь воздух чарами кишит, И этих чар никто не избежит. Пусть светел и разумен ясный день, Но в сети снов нас ловит ночи тень; Пусть весело с прогулки я иду,- Вдруг ворон каркнет. Что же? На беду. Так суеверье царствует везде: То - к горю, это - к счастью, то - к беде; И вот стоишь один, страшась всего... Дверь скрипнула... Но нет здесь никого... (Взволнованно.) Здесь кто-то есть? Забота Ответ естествен: есть. Фауст Но кто же ты? Забота Я пред тобою, здесь. Фауcт Прочь! Удались! Забота Я кстати здесь - зачем? Фауст (сперва гневно, потом, успокоившись, про себя) Не заклинай! Сдержись! Останься нем! Забота Пусть меня не слышит ухо - Громок зов мой в недрах духа; В разных образах встаёт Мой суровый, властный гнёт; На морях, на суше - всюду Страшным спутником я буду; Хоть не ищут никогда, Но найдут меня всегда; И клянут меня - и вместе Ублажают словом лести... Ты никогда не знал заботы? Фауст Я Чрез мир промчался быстро, несдержимо, Все наслажденья на лету ловя. Чем недоволен был, пускал я мимо, Что ускользало, то я не держал. Желал достичь - и вечно достигал, И вновь желал. И так я пробежал Всю жизнь - сперва неукротимо, шумно; Теперь живу обдуманно, разумно. Достаточно познал я этот свет, А в мир другой для нас дороги нет. Слепец, кто гордо носится с мечтами, Кто ищет равных нам за облаками! Стань твёрдо здесь - и вкруг следи за всем: Для дельного и этот мир не нем. Что пользы в вечность воспарять мечтою! Что знаем мы, то можно взять рукою. И так мудрец весь век свой проведёт. Грозитесь, духи! Он себе пойдёт, Пойдёт вперёд, средь счастья и мученья, Не проводя в довольстве ни мгновенья! Забота Раз кого я посетила, В мире всё тому не мило; Тьмой душа его объята: Ни восхода, ни заката! Пусть его все чувства мощны - В сердце мрак царит полнощный; Пусть богатство он имеет - Им на деле не владеет; В счастье, в горе он страдает, В изобилье - голодает; Ждет ли радость, скорбь ли точит - Всё охотно он отсрочит; Все в грядущем полагая, Он лишь ждёт, не достигая. Фауст Довольно! Не поймаешь ты меня! Напрасно вздор свой ты твердишь мне злобно. Прочь! Причитаний этих болтовня Умнейшего с ума свести способна. Забота В путь идти ль? Стремиться ль смело? Нет решимости для дела! Он пошёл, но на дороге Замедляет шаг в тревоге; Тщетно бьётся он, как в сети, Видит всё в превратном свете, Сам себя отягощая И другим лишь жить мешая. Так, ни жив, ни мертв, тревожно, Задыхаясь безнадёжно, Он терзается без меры, Без отчаянья и веры. Беспрестанным раздраженьем, Этой вялостью унылой, Этим тягостным круженьем И потребностью постылой, Полусном, душе усталой Отводящим отдых малый,- Вечно к месту он прикован И для ада уготован. Фауст Злосчастные виденья! Для людей Изобрели вы тысячи терзаний, И даже ряд простых, обычных дней Вы превратили в лабиринт страданий. От демонов труднее нам всего Отделаться: крепка их цепь, конечно; Но, грозно-низкая Забота, твоёго Могущества я не признаю вечно! Забота Так испытай его теперь, в тот миг, Когда тебя с проклятьем я покину! Всю жизнь вы, люди, слепы: ты, старик, Ослепнув, встреть свою кончину! (Дует на него.) Фауст (ослепленный) Вокруг меня весь мир покрылся тьмою, Но там, внутри, тем ярче свет горит; Спешу свершить задуманное мною: Одно владыки слово всё творит! Вставайте, слуги! Все трудолюбиво Мой смелый план исполнить пусть спешат! Машин побольше, заступов, лопат! Что я наметил, пусть свершится живо! Порядок строгий, неустанный труд Себе награду славную найдут; Великое свершится - лишь бы смело Рук тысячью одна душа владела! БОЛЬШОЙ ДВОР ПЕРЕД ДВОРЦОМ Факелы. Мефистофель (в качестве смотрителя, впереди) Сюда, сюда! Смелей, дружней, Дрожащие Лемуры, Из жил и связок и костей Сплетённые фигуры! Лемуры (хором) Везде, всегда мы за тобой! Велишь ты, без сомненья, Расширить новою страной Господские владенья? С собой мы колья принесли, И цепь для меры с нами. Что делать нам? Зачем мы шли, О том забыли сами. Мефистофель Несложен будет труд на этот раз! Себя самих за меру вы примите: Пусть ляжет тот, кто всех длинней из вас, А остальные - дёрн вокруг снимите И, как отцам все делают своим, В земле квадратик выройте под ним. В дом тесный из дворца! Такою Всегда кончают люди чепухою. Лемуры (роя, поют с ужимками) Когда я юн и пылок был, Мне всё казалось мило; Где пир был, дым столбом ходил, Туда меня манило. Но старость злобная меня Клюкой своей хватила - И вдруг о гроб споткнулся я: Откуда ты, могила? Фауст (выходя из дворца ощупью, у дверного косяка) Как звон лопат ласкает ухо мне! Здесь вся толпа мой замысл исполняет: Она кладет предел морской волне, С самой собою землю примиряет, Грань строгую для моря создаёт. Мефистофель (в сторону) Лишь нам на пользу всё пойдет! Напрасны здесь и мол и дюна: Ты сам готовишь для Нептуна, Морского чёрта, славный пир! Как ни трудись, плоды плохие! Ведь с нами заодно стихии; Уничтоженья ждёт весь мир. Фауст Смотритель! Мефистофель Здесь. Фауст Громаду за громадой Рабочих здесь нагромождай, Приманкой действуй, платой и наградой И поощряй и принуждай! И каждый день являйся с донесеньем, Насколько ров подвинут исполненьем. Мефистофель (вполголоса) А мне доносят, что не ров, А гроб скорей тебе готов. Фауст До гор болото, воздух заражая, Стоит, весь труд испортить угрожая; Прочь отвести гнилой воды застой - Вот высший и последний подвиг мой! Я целый край создам обширный, новый, И пусть мильоны здесь людей живут, Всю жизнь, в виду опасности суровой, Надеясь лишь на свой свободный труд. Среди холмов, на плодоносном поле Стадам и людям будет здесь приволье; Рай зацветёт среди моих полян, А там, вдали, пусть яростно клокочет Морская хлябь, пускай плотину точит: Исправят мигом каждый в ней изъян. Я предан этой мысли! Жизни годы Прошли не даром; ясен предо мной Конечный вывод мудрости земной: Лишь тот достоин жизни и свободы, Кто каждый день за них идёт на бой! Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной Дитя, и муж, и старец пусть ведёт, Чтоб я увидел в блеске силы дивной Свободный край, свободный мой народ! Тогда сказал бы я: мгновенье! Прекрасно ты, продлись, постой! И не смело б веков теченье Следа, оставленного мной! В предчувствии минуты дивной той Я высший миг теперь вкушаю свой. Фауст падает. Лемуры подхватывают его и кладут на землю. Мефистофель Нигде, ни в чем он счастьем не владел, Влюблялся лишь в своё воображенье; Последнее он удержать хотел, Бедняк, пустое, жалкое мгновенье! Но время-царь; пришёл последний миг. Боровшийся так долго, пал старик. Часы стоят! Хор Стоят! Остановились! Упала стрелка их. Как мрак ночной, Они молчат. Мефистофель Все кончено. Свершилось! Хор Прошло! Мефистофель Прошло? Вот глупый звук, пустой! Зачем прошло? Что, собственно, случилось? Прошло и не было - равны между собой! Что предстоит всему творенью? Всё, всё идет к уничтоженью! Прошло... что это значит? Всё равно, Как если б вовсе не было оно - Вертелось лишь в глазах, как будто было! Нет, вечное Ничто одно мне мило! ПОЛОЖЕНИЕ ВО ГРОБ Один из Лемуров Кто строил тесный дом такой Могильною лопатой? Лемуры (хором) Доволен будь, жилец немой, Квартирой небогатой! Один из Лемуров Так почему же зал стоит Без мебели, убого? Лемуры (хором) Всё было куплено в кредит, И кредиторов много. Мефистофель Простёрто тело, дух бежать готов; Я покажу кровавую расписку... Но много средств есть ныне и ходов, У чёрта душу чтоб отнять без риску! Путь старый труден; много там тревог; На новом - знать нас не хотят... Досада! На то, что я один исполнить мог, Теперь уже помощников мне надо. Да, плохо нам! Во всем мы стеснены: Обычай древний, право старины - Всё рушилось, утрачена опора! С последним вздохом прежде вылетал На волю дух; я - цап-царап, хватал Его, как мышь, и не было тут спора. Теперь он ждёт, не покидает он Противное жилище, труп постылый, Пока стихий враждующие силы Его с позором не погонят вон. И день и ночь гнетёт меня тревога: Где, как, когда? Вопросов гадких много; И точно ли? Сомненье есть и в том! Смерть старая уж не разит, как гром. Глядишь на труп, но вид обманчив: снова Недвижное задвигаться готово. (Делает фантастические заклинательные жесты, означающие приказания.) Удвойте шаг! Спешите, господа! Рогов прямых, рогов кривых немало У нас! Вы, черти старого закала, Пасть адову несите мне сюда! У ада пастей, правда, много, много, И жрут они по рангам, по чинам; Но в будущем всё это слишком строго Распределять не нужно будет нам. Слева раскрывается страшная адская пасть. Клыки торчат; со свода истекает, Ярясь бурливо, пламени поток, А сзади город огненный сверкает В пожаре вечном, страшен и высок. Огонь со дна бьёт до зубов; у края, Подплыв, стремятся грешники уйти, Но вновь их зев глотает, посылая На страх и муки жаркого пути. В углах так много страшного таится; Каких страстей и ужасов там нет! Пугайте грешных: всё-таки им мнится, Что эти страхи - только ложь и бред. (К толстым бесам с короткими прямыми рогами.) Вы, плуты, краснощекие пузаны, Взращенные на сере и огне, С недвижной шеей толстые чурбаны, Смотрите вниз: как фосфор, в глубине Не светится ль душа? Добудьте мне Её одну, крылатую Психею! Всё остальное-только червь дрянной! Своей печатью я её запечатлею И в вихре огненном помчу её с собой! Вам, толстяки, теперь одна забота: От низших сфер не отводите глаз, Как знать, быть может, ей придёт охота Себе приюта там искать как раз! В пупке ей любо жить: так наблюдайте И чрез него ей выскользнуть не дайте. (К худощавым бесам с длинными кривыми рогами.) А вы, гиганты, рослые шуты, Тамбур-мажоры, в воздух, вверх смотрите! Расправьте руки, когти навострите, Не дайте ей вспорхнуть до высоты. Ей в старом доме жутко; нет сомнений, Что к небесам взлететь желает гений. Сверху сияние, с правой стороны. Небесное воинство Вестники рая, Неба сыны, Тихо слетая С горной страны, Прах оживляя, Грех искупляя, Радость дарим Всем мы твореньям Светлым пареньем, Следом своим. Мефистофель Противных звуков сверху бормотанье И ненавистный свет нисходит к нам. Мальчишек и девчонок причитанье По вкусу лишь святошам и ханжам! Вы знаете, как гибель замышляли Людскому роду мы в проклятый час: Всё злейшее, что мы осуществляли, Ханжи, нашло сочувствие у вас! Предательски подкрались, простофили! Так обирали нас они не раз: Оружьем нашим нас же проводили Такие ж черти под покровом ряс! Здесь проиграть - навеки стыд: у гроба Держитесь крепко и смотрите в оба. Хор ангелов (рассыпая розы) Розы блестящие, Амбру струящие, В небе парящие, Животворящие, Ветки крылатые Почки разжатые - Всё расцветай! Вкруг изумрудной Зеленью чудной, Пурпуром красным, Вешним днём ясным В блеске достойном Встань над покойным, Радостный рай! Мефистофель (к бесам) Что жмётесь? Разве так в аду у нас Ведут себя? Пусть сыплют розы кучей: На место все, и слушать мой приказ! Цветочками, как будто снежной тучей, Хотят они засыпать ад кипучий; Дохните лишь - засохнет всё сейчас. Ну, дуйте ж, поддувалы! Будет, будет! Один ваш чад поблекнуть всё принудит. Не так свирепо! Полно, будет с вас! Довольно! Эк, как пасти растянули! Вы чересчур усердно уж дохнули. Ни в чём нет меры у моих ребят! Цветы не только сохнут, но горят, Летят и жгут нас силой ядовитой! Сплотитесь, станьте крепкою защитой! Слабеют черти! Весь их гнев остыл! Проник в их сердце чуждый, нежный пыл! Ангелы Цветы вы небесные, Огни благовестные, Любовь всюду шлёте вы, Блаженство даёте вы, Как сердце велит! Слова правды чистой В лазури лучистой Из уст вечной рати И свет благодати Повсюду разлит! Мефистофель Проклятье, стыд! Болваны и канальи! Мои все черти вверх ногами стали, Летят мои уроды кувырком И в ад кромешный шлёпаются задом. Купайтесь же в огне вы поделом,- Я здесь стою, расставшись с этим стадом. (Отбиваясь от летающих роз) Прочь, отвяжись, блудящий огонек! Схвачу тебя, ты грязи лишь комок! Что вьёшься вкруг? Ух, шею мне без мер Жжёт что-то, будто жар огня и серы! Хор ангелов Пламень священный! Кто им объят - Жизни блаженной С добрыми рад. К славе господней, К небу скорей: Воздух свободней, Духу вольней! Поднимается к небу, унося бессмертную часть Фауста. Мефистофель (оглядываясь) Что? Как? Куда умчались? Неужели Меня вы, дети, обманули? Ввысь, На небеса, с добычей улетели! Затем-то вы у ямы здесь толклись! Расстался я с сокровищем великим, Единственным,- его я отдал вмиг им! Высокий дух, бесценный мой залог - Как хитрецам вдруг уступить я мог? Кто склонит слух свой к жалобе законной, Отдаст мне право, купленное мной? Как ты, старик, ты, опытом прожжённый, Ты проведён! Ты сам тому виной! ПРИМЕЧАНИЯ: Пролог в театре: 'Кто цену придает незначащим листам...' - Речь идет о листьях лавра, из которых в древности сплетали венок для украшения головы прославленного человека. ЧАСТЬ 1 Сцена 1: По учению средневековых мистиков Макрокосм является воплощением вселенной, мироздания, а Микрокосм -это человек. Знак Макрокосма в книгах по магии обозначал вселенную, живые силы природы. Сцена 2: По немецкому народному поверью, в андреевскую ночь (под 30 ноября) девушка, помолившись святому Андрею, может увидеть своего суженого. Чepнaя кухня - рабочий кабинет алхимика. Гёте пользуется терминологией алхимиков для изображения фантастического опыта добывания панацеи - всеисцеляющего средства. Под красным львом алхимики разумели золото или серу. Лилия - в алхимии название серебра или ртути. Царица юная - в алхимии панацея. Сцена 3: 'Ключ Соломона' - В средние века библейский царь Соломон считался могучим волшебником. 'Ключ Соломона' - Древнееврейская книга заклинаний. 'Духи' - прислужники Мефистофеля, пытающиеся спасти его от магических заклинаний Фауста. Фауст заклинает здесь четыре стихии: огонь, воздух, воду и землю. Саламандра в этом заклятии олицетворяет стихию огня, так как, по легенде, это пресмыкающееся не горит в огне; Сильфида олицетворяет духов воздуха, Ундина - духов воды и Домовой - духов земли. Incubus (лат.) - название домового, домашнего духа, хранящего клады. 'Победный знак' - знак, изображающий начальные буквы имени Иисуса Христа. 'Стрикраты святого огня' разумеется троица христианской мифологии: бог-отец, бог-сын (Иисус) и бог-дух. 'Пентаграмма' - магический знак в виде пятиугольной звезды, по углам которой размещены начальные буквы греческого имени Иисуса Христа. Пентаграмму изображали для того, чтобы спастись от проникновения в дом злых духов. По народному поверью, черти являются повелителями животной нечисти: паразитов, грызунов, лягушек и т.п. Сцена 4: Под 'воском' подразумевается восковая печать, которой скрепляли написанное на коже (пергаменте). Ars long a, vita brevis est (лат.) - искусство вечно, жизнь коротка. Encheiresin naturae (лат.) - способ действия природы (термин древней химии). Редукция (лат.) - термин логики, означающий сведение понятий к основным видам. Классификация (лат.) - термин логики, означающий распределение понятий по классам и категориям. 'Метафизикой' в то время называли часть философии, которая рассматривала вопросы, не поддающиеся изучению посредством опыта (о боге, душе и пр.). Eritis sicut Deus, scientes bonum et malum (лат.) - 'Будете, как бог, знать добро и зло'. По библейской легенде, этими словами змий-искуситель соблазнял в раю Еву, предлагая ей отведать плодов с 'древа познания'. Под 'малым светом' Мефистофель подразумевает узкий мир средневекового городка, в котором происходит действие первой части 'Фауста'. 'Большой свет' - государственная и общественная деятельность Фауста, показанная во второй части. Сцена 5: Блоксберг - гора Брокен в Германии, в Гарце, где, по народному поверью, происходил шабаш ведьм. 'Но отчего прихрамывает он?' - По библейской легенде, дьявол хромает, с тех пор как был свергнут богом с небес в преисподнюю. Он иногда изображается с одной лошадиной ногой, как бы свидетельствующей о его скотской природе. Сцена 6: В народных легендах чёрту приписывается сооружение мостов в горах. По немецкому народному поверью, подвешенное на гвозде решето начинает само вращаться, если к нему подведут вора. Древние германцы чтили бога солнца Вотана, которого изображали с двумя воронами. Впоследствии, в христианской мифологии вороны стали спутниками чёрта. Сцена 7: Чёрта по народному поверью, считали владельцем кладов, зарытых в землю. Сцена 8: Фула - сказочная страна на Крайнем Севере, упоминаемая в римских легендах. Баллада о фульском короле принадлежит Гёте. Сцена 9: Падуя - старинный город в Северной Италии. Там находится собор святого Антония. Сцена 11: Sancta simplicitas (лат.) - 'Святая простота'. Эти слова произнес чешский реформатор Ян Гус (1369-1415) во время сожжения его на костре, когда увидел, как одна старушка подбросила в костер вязанку хвороста, думая, что совершает этим богоугодное дело. Сцена 13: Адьё (франц. adieu) - прощайте. Сцена 14: 'Завидую Христову телу я...' - Речь идет о католическом обряде причащения, когда верую-щие, по учению католической церкви, якобы вкушают частицу тела Христова. Сцена 16: Катехизис (греч.) - краткое изложение основ христианского вероучения в вопросах и ответах. Сцена 17: 'В рубашке покаянной пусть расскажет!' - По средневековым законам, рождение детей вне брака каралось церковным покаянием и гражданским судом. Поэтому часто наблюдались случаи детоубийства. Существовал обычай срывать во время венчания венок с го- ловы невесты, потерявшей девственность до замужества, а также посыпать сечкой или соломой порог ее дома. Сцена 18: Mater dolorosa (лат.) 'скорбящая мать' - изображение богоматери у подножия креста. Маргарита после падения кается перед статуей Mater dolorosa. Сцена 19: Талер - старинная немецкая серебряная монета. Денница - утренняя заря. 'Крысолов проклятый' - Намек на легендарного крысолова из Гаммельна (Германия), который, играя на дудочке, сманивал вместо крыс детей. В XV веке в Германии женщинам нескромного поведения запрещали пышно одеваться, носить золотые и серебряные вещи и посещать богослужение. Сцена 20: В этой сцене Маргарита, терзаемая угрызениями совести, оплакивает две смерти: матери, отравленной Мефистофелем, и брата Валентина, убитого Фаустом на поединке. Церковный хор исполняет католический гимн о Страшном суде, который ждет всех грешников. Этот гимн входит в заупокойную службу (реквием): День гнева, Этот день испепелит мир, Когда воссядет высший судия, Все сокровенное откроется, И ничто не останется без возмездия. Что скажу я тогда, несчастный? К какому покровителю припаду, Когда даже праведник вострепещет? Сцена 21: По народному поверью, блуждающие огоньки на болоте завлекали путников в трясину и помогали нечистой силе. Капы - болезненные наросты на деревьях. 'Царь Маммон заблестит со всех сторон.' - Намек на клад и золотую руду в горе. Уриан - одно из немецких названий черта. Баубо (греч.миф.) - кормилица богини земли Деметры, веселившая её непристойными шуткам... Гёте изображает Баубо как предводительницу бесстыжих ведьм. Ильзенштейн - утес в Гарце, названный по имени принцессы Ильзы, возлюбленной германского императора Генриха II. Вблизи утеса протекает речка Ильза. 'Мазь ведьме бодрость придаёт.' - Волшебная мазь, которой якобы натирались ведьмы для полета в воздухе на метлах, вилах и т. п. Орден подвязки - высший английский орден. Генерал, а затем министр, parvenu (по-французски "выскочка") и автор - сторонники отживших порядков, враждебно относящиеся ко всем новшествам. Образ ведьмы-ветошницы - сатира на историков и археологов, перерывающих разный хлам, не имеющий научного значения. Лилит - по еврейской легенде, первая жена Адама, дьяволица и соблазнительница. Имя ее часто упоминается в средневековых легендах. Проктофантасмист - Под этим именем Гёте высмеял немецкого издателя и литератора Ф.Николаи, которого считал тупицей и бездарностью. Николаи заявил однажды в ученом заседании Берлинской Академии наук, что избавился от мучившего его привидения при помощи пиявок, которые он поставил себе на зад. На это намекает первая часть прозвища - proktos, что по-гречески означает 'зад'. Рацея (лат.) - поучение, наставление. Тегель - имение известного немецкого естествоиспытателя Гумбольдта, где якобы являлись привидения, что и дало повод для отмеченного выше выступления Николаи. Медуза (греч.миф.) - одна из трех дев Горгон со змеями на голове вместо волос. От взгляда Медузы люди обращались в камень. Персей (греч.миф.)- легендарный герой, отрубивший голову Медузе. Пратер - обширный парк в Вене, место народных увеселений. Sеrvibilis (лат. 'услужливый') - тип поверхностного знатока в литературе и искусстве. 'Последнее, седьмое, представленье' - Гёте осмеивает мистическое толкование числа 'семь', встречающееся в различных религиях (семь небес, семь планет и т. д.). Сцена 25: 'Песня внутри' представляет собою вариант немецкой народной песни. Перед казнью в знак смертного приговора судья ломал свой жезл и звонили в церковный колокол. ЧАСТЬ ВТОРАЯ Действие первое ЖИВОПИСНАЯ МЕСТНОСТЬ 'четыре срока' - Здесь имеется в виду счет времени у древних римлян. Половина суток, от шести часов вечера до шести часов утра, они делили на четыре части, называемые вигилиями. В дальнейшем эти четыре срока названы Гёте условно: Serenade (вечер), Notturno (ночь), Mattutino (рассвет), Reveil (утро). Лета (греч.миф.) - река забвения в подземном мире; от ее воды души умерших забывали о земных страданиях. Оры (греч.миф.) - богини времени. Феб (греч.миф.) - бог солнца. ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ Гибеллины (итал.) - политическая партия сторонников императорской власти в средневековой Италии, враждебная папской партии гвельфов, отстаивавшей светскую власть папы. Кастелян - В ведении кастеляна в средние века находились охрана замка и хозяйство. Авгур - в древнем Риме жрец, гадавший по полёту птиц. Темный смысл предсказания астролога станет понятен, если учесть, что каждая из семи известных в древности планет соответствовала определенному металлу: Солнце - золоту, Меркурий - ртути, Венера - меди, Луна - серебру, Марс - железу, Юпитер - олову, Сатурн - свинцу. Альравны - уродливые фигурки, которые вырезывались из корня мандрагоры. Этим фигуркам приписывались волшебные свойства. По народному поверью, корень мандрагоры мог выкопать только черный пёс; человек, добывший корень мандрагоры из земли, тотчас же падал мертвым. Альравнами в германской мифологии назывались также злые духи. По народному поверью, у человека, проходящего по земле, где зарыт клад, щекочет в подошве. РЫЦАРСКИЙ ЗАЛ Атлант (греч.миф.) - титан, осуждённый Зевсом поддерживать небесный свод. Триглиф (греч.) - орнамент в виде разных желобков, располагаемых группами по три под основою крыши в дорических храмах. Парис - герой античного мифа о Троянской войне. Похищение Парисом прекрасной Елены, жены спартанского царя Менелая, и послужило, по преданию, причиной этой войны. Эндимион (греч.миф.) - прекрасный юноша, охотник, возлюбленный Дианы (богини Луны и Охоты). Дуэнья (исп.) - пожилая дама, сопровождающая девушку и наблюдающая за её поведением. Действие второе ПРЕЖНИЙ КАБИНЕТ ФАУСТА Фамулус (лат). - ученый служитель при профессоре или лаборатории. Nicodemus (лат.) - Никодим. Oremus (лат.) - 'Помолимся'. Испуганный неожиданным появлением Мефистофеля и тем, что он знает его имя, Фамулус хочет сотворить молитву. 'Как Петр святой, ключами он владеет.' - Апостол Пётр, по христианской легенде, владеет ключом от рая. Бакалавр - это тот самый ученик, которому Мефистофель в первой части 'Фауста' давал коварные наставления. В грубом и самонадеянном молодом человеке нельзя узнать прежнего скромного и наивного юношу. Хризалида - куколка бабочки. Эти слова Мефистофеля - пародия на учение философа-идеалиста Фихте, который утверждал, что мир не является объективной реальностью, а только плодом субъективного сознания. На это намекает и игра слов у Гёте: 'Резолютивен (то есть чрезмерно решителен) ваш отважный вид, но абсолютность (то есть абсолютный субъективизм) всё же вам вредит'. Филистерство (нем.) - обывательщина, мещанство, пошлость. Действие третье МЕСТНОСТЬ ПЕРЕД ДВОРЦОМ МЕНЕЛАЯ В СПАРТЕ Елена, героиня древнегреческого мифа о Троянской войне, предстает здесь как воплощение античного идеала красоты. Фригия - страна в Малой Азии. Елена, забыв об Аиде, из которого она вызвана, воображает, что она только что вернулась из Трои. Эвр (греч.) - восточный ветер. Тиндарей - легендарный спартанский царь, отец Елены; изгнанный на некоторое время своим братом из Спарты, он затем вернулся на родину и построил дворец на склоне холма, на котором стоял храм Паллады (Афины). По одному из вариантов мифа о Елене Троянской, царевич Парис похитил её из храма на острове Цитеры (у берегов Лаконии). Жители стигийские - страшные образы подземного мира Аида, где течет река Стикс. За один из таких образов Елена принимает Форкиаду. Форкис (греч.миф.) - морской старец, брат Нерея; дочерьми его были Форкиады, или Граи. Тайгет - горный хребет в Греции. Пифонисса - имя прорицательницы в Дельфах (Греция) стало нарицательным для обозначения предсказательниц. Линцей - имя одного из аргонавтов, кормчего корабля, Арго, он отличался необыкновенной зоркостью. Пан (греч.миф.) - бог лесов, покровитель стад. Аркадия - местность в древней Греции, населённая пастухами и охотниками. В поэзии Аркадия - счастливая страна. Фавн (римск.миф.) - бог лесов, полей и пасущихся стад. Антей (гре