Два ея агента -- Штейнер (Каменный) и шоффер-чекист -- связались с нeкоторыми уголовными элементами, вошли в знакомство с цeлью предательства с нeкоторыми анархистами и начали затeвать дeло печатанiя фальшивых денег и экспропрiацiи. Дeлалось это с вeдома и под руководством М. Ч. К.". {282} Припомните вышеприведенныя телеграммы Ленина об анархистах -- и дeло станет болeе, чeм правдоподобным. "Че-Ка" -- это старая охранка со всeми ея прiемами, со всeми ея методами психологическаго воздeйствiя, как отмeтил в своих исключительно правдивых очерках о Россiи нeмецкiй коммунист Фридрих Минк.¹⁷ "В Одессe образовалось новое филiальное отдeленiе В. Ч. К. -- сообщают "Общему Дeлу".¹⁸ -- На Фонтанной дорогe, на дачe-особнякe Конельскаго, открылся оффицiально: Статистическiй Отдeл Наркомздрава Р. С. Ф. С. Р. (Народнаго Комиссарiата Здравоохраненiя), прямое назначенiе котораго -- заграничный шпiонаж и внутренняя борьба с военной контр-революцiей. Во главe этого учрежденiя стоит Член Коллегiи Одесской Губчека и Член Особаго Отдeла Вечека "знаменитый" Заковскiй (латыш). Громкiй и весьма отвeтственный пост "Резидента Бессарабiи, Польши и Галицiи" занимает московскiй "чекист", спецiально командированный в Одессу, как "спец", Михайловскiй. Его сожительница Ксенiя Владимiровна Михайловская (урожденная фон-Гернгросс), дочь полковника, носящая кличку "Лялька" и "Адочка", занимает также не менeе отвeтственный пост; она помощник Резидента и член Всероссiйскаго "Региступа" (Регистрацiонное Управленiе -- военный шпiонаж). В руках руководителей этого учрежденiя вся сeть шпiонажа в Бессарабiи и пограничной Польшe. Отдeл наркомздрава, живет широко, ни в чем себe не отказывая. Время от времени создают, чтобы отличиться пред центром, -- искусственные заговоры против совeтской власти. {283} Так, недавно ими была раскрыта бeлогвардейская шпiонская организацiя, ими же инсценированная. "Адочка", благодаря своему миловидному личику, знакомится с офицером, наивно разсказывает ему о существованiи офицерской организацiи, для вящаго доказательства предлагает читать подпольную прокламацiю, призывающую к сплоченiю всeх противобольшевицких сил для сверженiя ненавистной совeтской власти, час паденiя которой близок (наступленiе Врангеля из Румынiи?), услужливо заготовленную на пишущей машинкe в "Стат Отдeлe Наркомздрава", и если наивный офицер относится еще с недовeрiем, то предлагаемыя "Адочкою" денежныя суммы, яко-бы от имени организацiи на поддержку бeдствующих офицеров, плeняют наивнаго окончательно и тот, с своей стороны, посвящает нeкоторых прiятелей в существованiе "организацiи". Таким образом, составляется группа желающих вступить в члены "организацiи" или хотя бы одобряющих идею существованiя таковой. Цeль достигнута, на сцену появляется Михайловскiй, Заковскiй и отряд "чекистов". Группа арестовывается. Слeдствiя для военной контр-революцiи не существует и невинныя жертвы гнуснeйшей провокацiи разстрeливаются". "Ч. К. на стражe революцiи"... И когда в большевицких кругах идут разговоры о ея сокращенiи, о введенiи в норму -- тогда на сцену появляется старый прiем устрашенiя, выработанный долгой практикой Департамента Полицiи. Раскрывают существующее и несуществующiе контр-революцiонные заговоры: "Ч. К. на стражe революцiи"! Может быть, появится и свой "коммунистическiй" Азеф! В Москвe при В. Ч. К. существует особый штаб "проституток". Спецiально использоваются дeти 12 -- 14 лeт, которыя за свою работу получают деньги, подарки, сладости. Сотням предлагают купить свою жизнь, приняв на себя функцiи тайных агентов Ч. К. Сколько трагедiй на этой почвe! Вот {284} нeкая В. под угрозой разстрeла отца соглашается на предложенiе Ч. К. Укоры совeсти ведут к самосожженiю....¹⁹ Аналогичную исторiю самоубiйства одной женщины, повeсившейся послe оговора невинных людей, разсказывает корреспондент "Times" в своих извeстных очерках "Russia to-day". "Надо прослeдовать в дебри средневeковья, -- добавляет он -- чтобы найти что либо подобное Г. П. У."²⁰ Провокацiя процвeтает в низах. Недаром, как свидeтельствует сама "рабочая оппозицiя" коммунистической партiи, в рабочих кругах комячейки называются "комищейками". Тюрьмы полны так называемыми "насeдками".²¹ Безконечное количество крупных дeл о взятках, подлогах, хищенiях и пр., оканчивавшихся смертным приговором, сфабрикованы были самими агентами Ч. К., заинтересованными лично в процентном отчисленiи с каждаго дeла (за раскрытiе дeл о спекуляцiи слeдователь получал 5% суммы). Я знаю, напр., одно дeло, начатое в Москвe мeстной Ч. К. при характерных бытовых обстоятельствах. У нeкоего Р. кутили два слeдователя, арестовавших разоткровенничавшихся хозяина и гостей. Жена Р. обратилась к прис. пов. П. Тот написал в президiум Ч. К. бумагу с изложенiем дeла. Финал был неожиданный. П. был арестован, так как у него не было "права" обращаться {285} в Ч. К. В результатe он попал в Новоспасскiй концентрацiонный лагерь. Система массовых обысков, арестов, облав и засад -- это особый способ "самоснабженiя чекистов", по словам одного из составителей сборника "Че-Ка". Что же это неправда? Отвeтом может служить характерное объявленiе самого Московскаго Совeта, помeщенное в газетах 9-го декабря 1919 г.: здeсь признавалось, что всe квартиры, гдe были засады, подверглись "полнeйшему разгрому" -- "обворовывались до основанiя". Да, многiя чекистскiя организацiи дeйствительно были "бандитскими и мародерскими", как их назвал первый большевицкiй комиссар юстицiи лeвый с.-р. Штейнберг. И когда начинали обличать эти "бандитскiя и мародерскiя организацiи", онe находили авторитетных защитников в лицe истинных вдохновителей и руководителей Чрезвычайных Комиссiй. Так выступил на их защиту еще 22-го сентября 1918 г. сам Петерс: "За послeднее время -- писал он в No. 2 "Еженедeльника В. Ч. К." -- враги совeтской власти снова начинают распространять гнусную клевету о взятках, подкупах, ложных доносах"... "Нечего падать в обморок -- продолжал он -- если было нeсколько случаев злоупотребленiй: новые люди не привыкли к юридической мудрости". Всe обвиненiя объявлялись "безсовeстной ложью буржуазiи". А другой чекист в No. 5 "Еженедeльника" в отвeт на обличенiя выступает с такого рода успокоительным заявленiем: "А значит мы сильны, ибо жулики народ практическiй и к слабым не примазываются". Стоит ли удивляться послe этого, что в одном из донесенiй Эльстона Керзону²² говорится об общеупотребительном прiемe в Перми: мeстные купцы арестовываются, выпускаются за деньги, опять арестовываются и, наконец, разстрeливаются. {286} Кубанская Ч. К. создала цeлый промысел из системы заключенiя в тюрьму в цeлях полученiя соотвeтствующих денежных сумм. За крупныя суммы освобождали в Одессe -- говорят показанiя многих в Деникинской Комиссiи. А в Москвe? И она не представляла исключенiя. Тираспольская Ч. К., да и другiя, пограничныя с Бессарабiей, создала в 1920 -- 21 гг. цeлый промысел по переправкe бeглевцов за границу. Нeкто С. М. С. довольно образно описывает эту дeятельность мeстной чрезвычайной комиссiи.²³ Во главe стоит комендант Особаго Отдeла Румчека. "Всe приднeпровскiе городки и мeстечки кишат поэтому маклерами, предлагающими перевезти в Бессарабiю, "как на дредноутe". Счастье тому, кто попадает на обыкновеннаго маклера, работающаго "честно", т. е. передающаго взятку какому нибудь влiятельному чекисту. Сплошь и рядом, однако, под видом посредников работают очень удачно сами чекисты. В послeднiй момент, когда жертва уже идет к берегу, "неожиданно" появляется засада и хватает бeглеца и его имущество. Так как послeднее -- обычно иностранная валюта или золото -- является главным вещественным доказательством неудавшагося государственнаго преступленiя, то обычно начинается торг, и бeглец отпускается"... "Особенно грязную роль во всeх этих исторiях играют наравнe с чекистами так называемые "подпольники". Оффицiально это агитаторы и пропагандисты, отправляемые совeтской властью в Бессарабiю для подпольной работы. Фактически это контрабандисты. Они же являются и главными "переправщиками". Один из них в минуту откровенности разсказывал, как он сам переправляется: "являешься в Румчека, показываешь мандат, там тебя регистрируют, {287} дают матерiалы, румынскiй паспорт и валюту и указывают точно час и мeсто, гдe надо переходить. Румынскому патрулю надо лишь предъявить членскiй билет коммунистической партiи". "Каждый из больших городов Украины имeет свой пограничный городок, свое собственное "окно в Европу". "Окно" на время затворяется. В началe 1921 года и в Одессe, и в Кiевe пользовались большой популярностью приграничныя мeстечки Подольской губернiи. Весной все Приднeпровье облетeла вeсть о найденных вблизи одного из этих мeстечек (Каменки) в пещерe восьмидесяти разложившихся трупов. Оказалось, что это бeженцы, относительно которых думали, что они давно в Бессарабiи. Но там, гдe чрезвычайка еще не подкормилась и нуждалась в богатой клiентурe, поeздка совершалась очень гладко. Уже с утра весь городок знал, что "будет переправка". К 3 часам дня на улицах появлялись цeлыя семьи с вещами, мeшками и т. д., направлявшiяся к извeстному всему городу сборному пункту. Являлся оффицiальный представитель чрезвычайки и пересчитывал число голов (2 дeтей за 1 взрослаго). Затeм нагружалась большая подвода, усаживались женщины и дeти и eхали через весь город к мeсту переправы. Так продолжалось 2 -- 3 мeсяца, пока в один прекрасный день начальство не рeшало, что довольно поработали". В цeлях контроля в Тирасполe по ночам производилась форменная охота на несчастных, пытавшихся перебeжать по льду в Бессарабiю, не заплатив предварительно Ч. К. по установленной таксe (4 -- 5 тысяч Романовскими с человeка)". Пойманных "закаляют", чтобы "другой раз не замерзли на морозe"; выводят голыми на мороз и бьют по спинe палками и нагайками. Здeсь махровым цвeтом распускается и провокацiя...... {288} 16-го февраля 1923 г. в Москвe на Никитском бульварe, по сообщенiю корреспондента "Послeдних Новостей", покончил с собой выстрeлом в висок один из ревизоров правительственной комиссiи по обслeдованiю Госполитуправленiя, Скворцов (бывшiй рабочiй). При нем найден незапечатанный пакет с запиской на имя президiума Центральнаго Комитета Р. К. П. слeдующаго содержанiя: "Товарищи! Поверхностное знакомство с дeлопроизводством нашего главнаго учрежденiя по охранe завоеванiй трудоваго народа, обслeдованiе слeдственнаго матерiала и тeх прiемов, которые сознательно допускаются нами по укрeпленiю нашего положенiя, как крайне необходимые в интересах партiи, по объясненiю товарища Уншлихта, вынудили меня уйти навсегда от тeх ужасов и гадостей, которые примeняются нами во имя высоких принципов коммунизма и в которых я безсознательно принимал участiе, числясь отвeтственным работником компартiи. Искупая смертью свою вину, я шлю вам послeднюю просьбу: опомнитесь, пока не поздно, и не позорьте своими прiемами нашего великаго учителя Маркса и не отталкивайте массы от соцiализма". Слeдует ли что-нибудь добавлять к этой "исповeди?... ___ Были совeстливые большевики и раньше, особенно на первых порах, когда еще слишком непривычны были прежней интеллигентской психикe, нeкоторых по крайней мeрe, тe циничныя формы, в которыя вылилась дeятельность Чрезвычайных Комиссiи. На первых порах люди со слабыми нервами, "мягкотeлые", по характеристикe Петерса, не выдержали как бы моральной отвeтственности за кровавую бойню, организованную не только от имени коммунистической партiи, но и от имени всего пролетарiата. Были выступленiя и в печати в {289} первые мeсяцы 1919 г., когда сам творец историческаго циркуляра о заложниках Петровскiй должен был признать, что Чрезвычайныя Комиссiи внe организацiонной зависимости в дeло строительства совeтской власти вносят "только разврат". Чрезвычайныя Комиссiи в своих дeйствiях руководятся своим революцiонным опытом и совeстью, а не статьей закона, как мы знаем, заявлял Петерс в декабрe 1918 г. Что это значит? -- Об этом ранeе сказал сам Ленин: "Во имя достиженiя своих революцiонных цeлей, своих желанiй все дозволено".²⁴ "Нам все разрeшено -- повторял самодовольно эти слова в No. 1 "Краснаго Меча" Лев Крайнiй, редактор этого органа -- ибо мы первые в мiрe подняли меч не во имя закрeпощенiя и угнетенiя кого-либо, а во имя раскрeпощенiя и освобожденiя от рабства всeх". Повернулось колесо историческое, измeнилась правда и мораль. "Наша мораль новая"... И мы видим то небывалое в мiрe рабство, которое появлялось в Россiи в результатe поворота этого историческаго колеса. "Пора прекратить болтовню о том, что правовыя гарантiи -- буржуазные предразсудки"... "Развe вы не слышите -- писал в февралe 1919 г. Дьяконов, с именем котораго мы встрeчались уже при протестe против тюремных "кладбищ живых" -- раздающихся из мeст заключенiя, с фабрик и заводов голосов не каких-либо контр-революцiонеров, а самых настоящих рабочих и крестьян и даже коммунистов, требующих устраненiя порядков, при которых могут человeка в тюрьмe держать, по желанiю предать в Трибунал, а захотят -- разстрeляют"... Это "самосуд и беззаконiе", при чем автор статьи заранeе оговаривался, что было время, когда революцiя давала право на убiйство. {290} "Можно быть разных мнeнiй о красном террорe -- писал старый большевик Ольминскiй²⁵, -- но то, что сейчас творится в провинцiи, это вовсе не красный террор, а сплошная уголовщина". Он указывал, напр., на явленiе, когда мальчик 16 лeт, бывшiй "вор и хулиган", получал право в деревнe убивать людей. Характерно, как отнеслись к этой критикe сами представители учрежденiя, названнаго Зиновьевым "красой и гордостью коммунистической партiи". Слова Ольминскаго им кажутся лишь лепетом "трусливаго дитяти"²⁶: "Нужно сказать прямо и откровенно, что интеллигенцiи нечего стало дeлать, все переговорила и все переписала, не с кeм стало вести полемику... так давай искусственно создавать грызню между вeдомственную, тогда будет около чего почесать язык"... "Междувeдомственная" грызня заключалась в постановкe вопроса об ограниченiи права Ч. К. выносить самостоятельно смертные приговоры, о подчинены ея контролю комиссарiатов внутренних дeл и юстицiи, т. е. о введенiи ея дeятельности в нeкоторыя хотя бы ограничивающiя рамки. "Нелeпо ввести дeятельность Ч. К. в юридическiя рамки" -- отвeчает один из чекистов Шкловскiй в "Еженедeльникe". Тот, кто требует поставить Че-ку в зависимость от мертваго закона, тот "подкуплен буржуазiей". В этих спорах принимал горячее участiе и Крыленко -- создатель революцiонных Трибуналов, конкурировавших с Чрезвычайными {291} Комиссiями в их кровавой дeятельности. Под знаменем ли введенiя законности в "революцiонное правосудiе" в концe концов шла эта партiйная распря? Административная расправа замeнилась "комедiей суда", в котором рeшали вопросы жизни и смерти тe же члены Чрезвычайных Комиссiй. Дeло только в формe, которая больше удовлетворяла вкусы главнаго государственнаго обвинителя, на совeсти котораго так много невинно пролитой крови... Трибуналы лишь "блeдныя копiи" чрезвычаек -- констатирует прежнiй большевицкiй комиссар юстицiи Штейнберг. "Трибунал -- расправа с врагами совeтской власти" -- гласит оффицiальная надпись над входом в житомiрскiй трибунал. Как фактически в свое время реагировала Ч. К. на эти теоретическiе споры, показывают усиленные разстрeлы, происходившiе в дни споров в центрe, и в том числe именно тогда были разстрeлены в Петроградe великiе князья Николай²⁷ и Георгiй Михайловичи, Дмитрiй Константинович и Павел Александрович... В большевицкой печати были споры: кто побeдил в борьбe -- Ч. К. или ея противники? Жизнь дала опредeленный отвeт. Происходили реформы, но сущность оставалась все одна и та же, и форма "краснаго террора" не измeнялась. И если мы вспомним слова одного из видных чекистов Мороза²⁸: "Нeт той области жизни, гдe Ч. К. не приходилось бы имeть своего зоркаго глаза". -- то поймем моральную и психическую обстановку жизни в современной Россiи, гдe дeйствуют отдeленiя Г. П. У. с особыми уже инструкцiями для политическаго шпiонажа, со спецiальными курсами обученiя этому шпiонажу²⁹ -- точь в точь, как в {292} старых охранных и жандармских отдeленiях перiода царизма. Утверждают, что много выучеников этих учрежденiй состоит активными работниками Ч. К. Это послeднее надо отнести еще к загадочным страницам нашей современности. Здeсь правильнeе будет пока поставить один вопрос: "правда ли?", как сдeлало это "Общее Дeло"³⁰ к столь же пикантным сообщенiям об отношенiи между "большевиками и монархистами" в связи с арестом комиссара "для особых порученiй" при В. Ч. К. Игн. Арцишевскаго и монархическаго агента какого-то капитана Михайлова. Мы не сомнeваемся только в одном: азефщина во всeх ея видах, согласно вышеприведенному циркуляру Дзержинскаго, должна была свить себe прочное гнeздо. "Житье у нас ужасное -- писал в маe 1921 г. корреспондент "Рижскаго Курьера" из Пскова, -- "в каждом домe, в каждой квартирe и на улицe кишат, как муравьи, шпiоны... В каждом домe живут коммунисты, которые жадно наблюдают за жильцами... Всe чувствуют себя точно в тюрьмe, боятся друг друга, даже в своей семьe брат косится на брата, не будучи увeрен в том, не коммунист ли тот. Мы всe измучены и устали, барахтаясь в этом проклятом муравейникe шпiонажа". В дополненiе можно привести характерный, уже оффицiальный документ, именующiйся "заданiя секр. уполномоченным на янв. 1922 г." Документ этот предписывает агентам: 1. Слeдить за Администрацiей фабрик и интеллигентными рабочими, точно опредeлять их политическiе взгляды и во всeх их Антисовeтских Агитацiях и пропагандe доносить. {293} 2. Слeдить за всeми сборищами под видом картежной игры, пьянства (но фактически преслeдующих другiя цeли), по возможности проникать на них и доносить о цeлях и задачах их и имена и фамилiи собравшихся и точный адрес. 3. Слeдить за интеллигенцiей, работающей в сов. учрежденiях за их разговорами, улавливать их политическое настроенiе, узнавать о их мeстe пребыванiя в свободное от занятiй время и о всем подозрительном немедленно доносить. 4. Проникать во всe интимные кружки и семейныя вечеринки господ интеллигентов, узнавать их настроенiе, знакомиться с организаторами их и цeлью вечеринок. 5. Слeдить, нeт ли какой либо связи мeстной интеллигенцiи, уeздной, центральной и заграницей и о всем замeченном точно и подробно доносить.³¹ Зиновьев в день пятилeтняго кроваваго юбилея Чрезвычайных Комиссiй писал: "Меч, вложенный в руки В. Ч. К., оказался в надежных руках. Буквы Г. П. У. не менeе страшны для врагов, чeм буквы В. Ч. К. Это самыя популярныя буквы в международном масштабe"... Когда то в "Черном Передeлe" переименованiе III Отдeленiя в Департамент Государственной Полицiи называли актом "величайшаго посмeянiя над русским обществом". Как назвать "реформу" превратившую В. Ч. К. в Г. П. У., итоги которой так отчетливо подвел Зиновьев?... В Россiи на обывательском языкe буквы В. Ч. К. переводились словами: "всякому человeку капут". Мы не знаем, как переведет обывательское острословiе новыя буквы Г. П. У.³² Но в международном масштабe это символ той, по словам Каутскаго, "Головы Медузы", от которой с отвращенiем должна отворачиваться вся демократiя. Наша совeсть не {294} имeет права успокоиться на скепсис Ан. Франса: "всe революцiи поднимают безсмысленныя жертвы". Как то московская "Правда"³³, повторяя болeе раннее обeщанiе Троцкаго "перед уходом хлопнуть дверью на весь мiр", писала: ..."тeм, кто нас замeнит, придется строить на развалинах, среди мертвой тишины кладбища". В Россiи установилась уже эта мертвая тишина кладбища. "И мы знаем своим потрясенным разумом и мы видeли своими помутившимися глазами то, чего не знали и не видeли десятки прошлых поколeнiй, о чем смутно будут догадываться, читая учебники исторiи, длинные ряды наших отдаленных потомков... Нас не пугает уже таинственная и нeкогда непостижимая Смерть, ибо она стала нашей второй жизнью. Нас не волнует терпкiй запах человeческой крови, ибо ея тяжелыми испаренiями насыщен воздух, которым мы дышем. Нас не приводят уже в трепет безконечныя вереницы идущих на казнь, ибо мы видeли послeднiя судороги разстрeливаемых на улицe дeтей, видeли горы изуродованных и окоченeвших жертв террористическаго безумiя, и сами, может быть, стояли не раз у послeдней черты. Мы привыкли к этим картинам, как привыкают к виду знакомых улиц, и к звукам выстрeлов мы прислушиваемся не больше, чeм к звуку человeческих голосов. Вот почему перед лицом торжествующей Смерти страна молчит, из ея сдавленной груди не вырывается стихiйный вопль протеста или хотя бы отчаянiя. Она сумeла как то физически пережить эти незабываемые четыре года гражданской войны, но отравленная душа ея оказалась в плeну у Смерти. {295} Может быть, потому разстрeливаемая и пытаемая в застeнках Россiя сейчас молчит..." Так писал автор замeчательнаго очерка "Корабль Смерти".³⁴ Мы молчим, но за нас немолчно говорят мертвецы из саратовскаго оврага, харьковских и кубанских застeнков, холмогорскаго "лагеря смерти". Нeт! мертвые не молчат! {296} ¹ Самойловой, идейной большевичкe, Конкордiи Громовой ("товарищ Наташа"), подписывавшей сотнями смертные приговоры в Екатеринославe и организовавшей карательныя экспедицiи, и Соловьевой, одной из вдохновительниц севастопольских офицерских разстрeлов в 1918 г., посвящен очерк в книгe Т. С. Варшер: "Видeнное и пережитое". О Самойловой см., между прочим, статью Е. Д. Кусковой: "Женщины-палачи" ("Посл. Нов.", No. 731). ² Что говорить о Ч. К., раз, по свидeтельству самого Ленина, в самой коммунистической партiи "на 100 человeк порядочных, 90 негодяев". Впрочем, сам Ленин к этому факту относился скорeе даже сочувственно. Еще в 1905 г. он говорил: "Партiя не пансiон для благородных дeвиц... Иной мерзавец может быть для нас именно тeм и полезен, что он мерзавец". (В. Войтинскiй "Годы побeд и пораженiй", II, 102.) ³ См. также Вл. Маргулiес "Огненные годы", стр. 178. ⁴ "Общее Дeло", 11-го марта 1921 г. ⁵ "Послeднiя Новости", 2-го марта 1921 г. ⁶ "Еженедeльник Ч. К.", No. 5. ⁷ 18-го августа 1919 г. ⁸ Матерiалы о "Консулe Пирро" -- наиболeе, пожалуй, яркой страницe из исторiи большевицкой провокацiи, будут напечатаны в No. 5 "На чужой сторонe". См. "Соц. Вeстн." 1921 г., No. 5 и "Архив Рус. Революцiи" III, стр. 210. ⁹ "Посл. Нов.", 24-го ноября 1920 г.; также "Общее Дeло". ¹⁰ "Послeднiя Новости", 14-го октября 1921 г. ¹¹ 7-го февраля 1922 г. ¹² "Общее Дeло", 3-го ноября 1920 г. ¹³ "Общее Дeло", 18-го октября 1921 г. ¹⁴ "Общее Дeло", 18-го октября 1921 г. ¹⁵ Подробности о ней см. в "Волe Россiи" No. 299, 1921 г. ¹⁶ "Гоненiя на анархистов", стр. 26. ¹⁷ "Räte-Russlands Not". Erlebnisse und Erkenntnisse während meiner achtmonatigen Forschungsreise in Sowjet-russland (September 1920 bis April 1921). Стр. 45. ¹⁸ 16-го iюня 1921 г. ¹⁹ "Memorandum" заграничной делегацiи партiи с.-р., представленный Конгрессу Трех Интернацiоналов в апрeлe 1922 г., стр. 15. ²⁰ Очерки относятся к 1923 г. Русское изданiе: "Россiя сего дня", стр. 67. ²¹ О провокацiи при разслeдованiи так называемаго дeла "Тактическаго Центра", разсматривавшагося в Москвe в Верх. Рев. Трибуналe в августe 1920 г. см. мои воспоминанiя: "Суд исторiи над интеллигенцiей" No. 3, "На чужой сторонe". Напомним о Семеновe и Коноплевой в с.-р. процессe. О провокаторах в тюрьмах см. указанный "Memorandum" с.-р., гл. 5 "L'oeuvre de la Tcheka". ²² 3-го февраля 1919 г. ²³ "Послeднiя Новости", 7-го февраля 1922 г. ²⁴ Большевики так склонны подражать монтаньярской терминологiи. Здeсь Ленин отнюдь не был оригинален -- он вновь повторял буквально лишь слова Колло д'Эрбуа. ²⁵ "Вечернiя Извeстiя", 3-го февраля 1919 г. ²⁶ "Еженедeльник", No. 6. Чтобы не было в будущем сантиментальных людей, об этом заботятся заранeе большевицкiе педагоги. "Соцiалистическiй Вeстник" (1921 г., No. 19) цитировал из книги Невского и Херсонской "Сборник задач по внeшкольной работe библiотек (издан в 1920 г.) слeдующаго рода задачу: "Дeвочка 12 лeт боится крови... Составить список книг, чтенiе которых заставило бы дeвочку отказаться от инстинктивного отвращенiя к красному террору". ²⁷ Извeстный историк. ²⁸ "Извeстiя", 6-го ноября 1919 г. ²⁹ См. Г. И. Шрейдер "Новая большевицкая наука". "Воля Россiи", 20-го сент. 1920 г. Здeсь приводился цикл лекцiй, читаемых в "Центральной школe совeтской и партiйной работы". По истинe создан цeлый "шпiонскiй факультет" на почвe изученiя организацiи, задач и дeятельности Ч. К. ³⁰ 8-го декабря 1921 г. ³¹ "Голос Россiи", 16-го апрeля 1922 г. ³² Я слышал, что популярны слова: "Господи помилуй усопших". ³³ 13-го iюля 1921 г. ³⁴ Че-Ка", 20. -------- Вмeсто послeсловiя {297} {298} -------- Нeсколько слов о процессe Конради. Фактически я участiя в лозаннском процессe не принял. Но когда в связи с этим процессом защитник Полунина Aubert обратился ко мнe с запросом: не могу ли я дать матерiал для характеристики террора в Россiи, -- у меня не было никаких сомнeнiй, ни принципiальных политических, ни моральных, в том, что я обязан сообщить то, что я знаю¹, совершенно безотносительно к тому, как я лично отношусь к убiйству Воровскаго: буду ли я разсматривать поступок Конради, как акт личной мести или как акт политическiй. Для моего моральнаго чувства было безразлично, кто с кeм будет сводить свои политическiе счеты на судe. "Страшная правда, но, вeдь, правда", и при всeх политических условiях надо эту "правду" говорить открыто. Демократiя, именно она, должна первая осознать этот великiй закон человeческой чести. Люди нечестные назвали эту точку зрeнiя подстрекательством к убiйству.² У меня не было охоты полемизировать с писателями, которых я глубоко {299} презираю, ибо они отбросили основное credo писательской чести -- независимость мысли и слова; у меня не было охоты убeждать и тeх, которых убeдить нельзя, ибо -- сказал еще Герцен -- "мало можно взять логикой, когда человeк не хочет убeдиться". Но теперь приходится сказать нeсколько слов. В дeйствительности только люди, которые, называя "моральными слeпцами" других, сами не могут еще преобороть в вопросах общественной морали своих политических предразсудков, способны низводить общественное значенiе лозаннскаго суда на простое "сведенiе политических счетов", как это сдeлало, напр., недавнее обращенiе партiи соцiалистов-революцiонеров к соцiалистам Западной Европы по поводу угрозы Москвы расправиться с заложниками из числа соцiалистов-революцiонеров. В том поединкe "между лагерем русской контр-революцiи, стоявшим за Полуниным и Конради, и лагерем большевицкаго искаженiя революцiи, стоявшим за тeлом убитаго Воровскаго -- писали заграничныя организацiи партiи с.-р. -- нам, русским соцiалистам-революцiонерам, нечего было дeлать". "Мы непримиримые враги большевицкаго режима произвола и краснаго террора... Мы не раз звали большевиков к отвeту перед судом обще-человeческой совeсти за воскрешенiе -- лишь для субъективно иных цeлей (sic!) -- тeх же методов управленiя, которые были при самодержавiи вeковым проклятiем нашей родины; за проведенiе в жизнь великих лозунгов соцiализма (!!) методами, убiйственно противорeчащими всему их духу. Но мы не признаем этого права (!!) за тeми, кто поднимает голос и вооруженную руку против новорожденнаго деспотизма большевиков лишь во имя исконнаго, освященнаго вeками, деспотизма стараго режима. Конради и Полунин были для нас не героями, а моральными слeпцами, преступно злоупотребившими для сведенiя политических счетов тeм священным правом {300} убeжища, которое предоставляют всeм гонимым свободныя демократическiя государства"... Можно и, быть может, должно относиться с рeшительным осужденiем ко всякому политическому убiйству, сeящему "ядовитыя сeмена новых ужасов и новых убiйств"; может быть, та этика, которая отвергает насилiе, никогда и ни при каких условiях не даст моральнаго оправданiя акту мести или возмездiя, во имя чего бы он ни совершался; может быть, к страшным вопросам смерти человeк не имeет даже и права подходить с точки зрeнiя цeлесообразности... Но наша обыденная, житейская психологiя во всяком случаe даст нравственное оправданiе лишь тому убiйцe, который, совершая свое преступленiе против человeческой совeсти, сам идет на смерть. Поэтому тот, кто имeет смeлость и мужество взять на свою отвeтственность пролитiе человeческой крови, тот, кто считает себя в правe совершить этот акт отомщенiя, должен мстить там, гдe происходит насилiе; может быть, человeк, вступающiй на путь террористической борьбы, и не имeет права уже в силу этого нарушать "священныя права убeжища". Но почему однако та политическая партiя, которая в своей политической борьбe искони шла по пути террористической борьбы, считает, что ей одной только принадлежит "право" выявлять "обще-человeческую совeсть"? И кто дал нам право отнимать у Конради стимул того, возможно преступнаго, героизма, который влечет русскаго гражданина и патрiота на отомщенiе за тe тысячи мучеников, за тe тысячи жертв террора, кровью которых обильно орошена русская земля? Безспорно, убiйца Воровскаго мстил не за ложные методы "проведенiя в жизнь великих лозунгов соцiализма". Но в человeческой жизни есть нечто болeе могучее, и кто дал право отнимать у Конради чувство любви к поруганной родинe, во имя которой {301} он совершал, по его словам, свое преступленiе? Кто дал право Ф. Дану назвать Конради "ополоумeвшим мстителем за претерпeтыя личныя обиды и страданiя"? "Мeщанская" идеологiя присяжных засeдателей швейцарскаго демократическаго суда, несмотря на всю трудность политическаго международнаго положенiя, сумeла возвыситься до пониманiя высшей объективной правды и вынести оправдательный приговор убiйцам, независимо от политических симпатiй или антипатiй судей к подсудимым. Почему? По той самой причинe, думается, по которой берлинскiй окружный суд оправдал в 1921 году убiйцу великаго визиря Турцiи Талаат-Паши, молодого армянскаго студента, Тальирьяна, -- и тогда этот приговор привeтствовался с.-р. печатью, привeтствовался и демократической печатью самой Германiи, как приговор оффицiальнаго суда, совпавшiй с правовым сознанiем народных масс. Слишком ужасна оказалась и та дeйствительность, которая раскрылась перед глазами лозаннскаго суда: судили -- во всяком случаe судьи -- не "политическую тяжбу контр-революцiи и революцiи", а большевицкую дeйствительность³ "Человeческая совeсть", заключенная в юридическiя формы, может быть, только впервые вынесла гласно свое осужденiе большевицкому террору. И это оправданiе должно служить memento mori для тeх, кто еще продолжает творить свое насилiе. Оставим лучше в сторонe столь любимыя нeкоторыми ссылки на глас "многомиллiонных трудовых масс". Кто только на них не ссылается! Это -- спекуляцiя на народное мнeнiе, как когда-то сказал Луи Блан. {302} Возможно, что лично я и плохой "демократ" и плохой "соцiалист", ибо по мнeнiю г. Дана⁴, всякiй демократ должен был приложить всe усилiя к тому, чтобы "именно контр-революцiя была посажена на скамью подсудимых и пригвождена к позорному столбу" -- но для меня органически непонятна эта "демократическая" позицiя, и я не боюсь в таком случаe отказаться от "демократических" и "соцiалистических" предразсудков. Я вспоминаю слова французской писательницы Odette Keun, почти коммунистки, закончившей недавно свою книгу о Россiи знаменательными строками: "я убeждаю европейскiя правительства во имя еще живущих среди этих ужасов в Россiи, при переговорах с совeтской Россiей поставить предварительное требованiе ослабить существующей режим, воплощающiй и даже превышающiй ад средневeковья". Перед моими глазами в данный момент проходит только эта дeйствительность, а не проклятое, быть может, прошлое и загадочное, скорeе сумрачное будущее. "В такой момент молчать -- заканчивается процитированное выше обращенiе к соцiалистам Европы -- значит, быть может, стать попустителем новых жестокостей, новых преступленiй. Пусть же властный голос мiровой общечеловeческой совeсти остановит -- пока не поздно -- руку палачей, уже начавших злобно играть веревкой над головами давно и хладнокровно обреченных им жертв". В такой момент гипноз "фашизма" может лишь ослабить наши призывы к "мiровой общечеловeческой совeсти". {303} ¹ Оберу было послано за нeсколько дней до суда exposé этой работы. Как видно из выпущенной отдeльным изданiем рeчи Обера, послeднiй в нeкоторых случаях воспользовался моими данными. ² Именно в этом обвиняло меня "Наканунe". ³ И сам Воровскiй пал жертвой этой дeйствительности, неся за нее отвeтственность, посколько он являлся членом россiйской коммунистической партiи и занимал правительственныя должности. ⁴ "Под маской судебной защиты". "Соцiал. Вeстник" No. 20. Я перепечатываю ниже с маленькими измeненiями статью из "Дней" по поводу выпущенной редакцiей "Соцiалистическаго Вeстника" брошюры Мартова против смертной казни. Статья эта может служить как бы отвeтом писателям меньшевицкаго органа. -------- Почему? (По поводу воззванiя Мартова против смертной казни.) "Какое счастье -- говорил Мирабо 27 iюня 1789 года, -- что великая революцiя обойдется без злодeянiй и без слез. Исторiя слишком часто повeствовала о дeянiях хищных звeрей. Мы можем надeяться, что начнем исторiю людей". Как ошибался Мирабо. Как ошибался Жорес, писавшiй, что слова "великаго трибуна" должны сдeлаться гуманным лозунгом для грядущей пролетарской революцiи. "Пролетарiи, помните", добавлял Жорес по другому поводу, вспоминая слова Баб?фа, "что жестокость -- остаток рабства, потому что она свидeтельствует о присутствiи в нас самих варварства, присущаго угнетающему режиму!"... Но "исторiя людей" не началась еще и в наши дни. Так остро это ощущаешь, когда вновь перечитываешь яркое воззванiе Ю. О. Мартова против смертной казни, выпущенное редакцiей "Соцiалитическаго Вeстника" отдeльным изданiем. Это -- документ, написанный по истинe "кровью сердца и соком нервов". "Всю силу своего желанiя, страсти, негодованiя, бичующаго сарказма" -- говорит редакцiя -- Мартов бросил "в лицо палачам, чтобы остановить их преступную руку". {304} Хотeлось бы строка за строкой вновь повторить статью Мартова, еще раз выписать сильныя мeста, написанныя им в защиту того ученiя, которое провозгласило "братство людей в трудe высшею цeлью человeчества", и именем котораго совершается "кровавый разврат" террора в современной Россiи. Возьмем лишь послeднiя строки. Мартов кончал: "Нельзя молчать. Во имя чести рабочаго класса, во имя чести соцiализма и революцiи, во имя долга перед родной страной, во имя долга перед Рабочим Интернацiоналом, во имя завeтов человeчности, во имя ненависти к висeлицам самодержавiя, во имя любви к тeням замученных борцов за свободу -- пусть по всей Россiи прокатится могучiй клик рабочаго класса: Долой смертную казнь! На суд народа палачей-людоeдов!" Нельзя молчать! Каждое слово этого воззванiя дeйствительно "бьет, как молот; гудит, как призывный набат". И тeм не менeе воззванiе Мартова "не было услышано". Друзья покойнаго вождя русской соцiал-демократiи дают свое объясненiе этому факту: "сдавленный имперiалистической интервенцiей и блокадой, угрожаемый реставрацiонными и контр-революцiонными полчищами, рабочiй класс был парализован в своей борьбe против террористической диктатуры". Так ли это? Не лежат ли объясненiя в иной психологической плоскости? Редакцiя "Соцiалистическаго Вeстника" вольно или невольно сдeлала большую хронологическую ошибку. Она отнесла воззванiе Мартова к осени 1918 года, а между тeм оно написано весной этого года в связи со смертным приговором, вынесенным Верховным Революцiонным Трибуналом капитану Щасному. Он был убит 28-го мая. Этой только хронологической датой и объясняется, вeроятно, то, что в своем воззванiи {305} Мартов почти умалчивает о дeятельности чрезвычайных комиссiй. Гдe же тогда были эти реставрацiонныя и контр-революцiонныя полчища? В чем проявлялась имперiалистическая интервенцiя и блокада? Но не в этой хронологической ошибкe сущность дeла. Было внутреннее противорeчiе между обращенным к рабочему классу пламенным призывом Мартова: "дружно и громко заявить всему мiру, что с этим террором, с варварством смертной казни без суда не имeет ничего общаго пролетарская Россiя", -- и той двойственной позицiей, которую занимало в то время большинство руководителей рабочей партiи. Нельзя клеймить "презрeнiем", призывать к активному протесту и в то же время находить нити, которыя так или иначе связывают с партiей, именуемой в воззванiи "всероссiйским палачеством". Эти нити так охарактеризовал Р. Абрамович в своем предисловiи к книгe Каутскаго "От демократiи к государственному рабству": "Мы всe эти годы, однако, никогда не упускали из виду", что большевики "выполняют", хотя и не марксистскими методами, историческую задачу, объективно стоящую перед русской революцiей в цeлом". Еще ярче опредeлил эти задачи в 1921 г. Горькiй в своем письмe к рабочим Францiи по поводу голода: "по непреклонной волe исторiи русскiе рабочiе совершают соцiальный опыт"... и голод "грозит прервать этот великiй опыт"... "Твоим именем совершают этот разврат, россiйскiй пролетарiат" -- писал Мартов, бичуя в связи с дeлом Щаснаго "кровавую комедiю хладнокровнаго человeкоубiйства". "Нeт, это не суд"... И я никогда не забуду гнетущаго впечатлeнiя, которое испытал каждый из нас через два года в засeданiи того же верховнаго революцiоннаго трибунала, когда меня, брата Мартова (Цедербаума-Левицкаго), Розанова и др. судили по дeлу так называемаго "Тактическаго Центра". Многiе из нас стояли {306} перед реальной возможностью казни и, может быть, только случай вывел нас из объятiй смерти. В один из критических моментов "комедiи суда" перед рeчью обвинителя Крыленко в президiум трибунала подается присланное на суд заявленiе центральнаго комитета меньшевиков о том, что Розанов и др. исключены из партiи за свое участiе в контр-революцiи. Заявленiе это было публично оглашено. "Соцiалисты" поспeшили перед приговором отгородиться от "контр-революцiонеров" в цeлях сохраненiя чистоты "соцiалистической" тактики. Тe, которые творили суд, были "клятвопреступники" перед революцiей, кощунственно освящавшiе "хладнокровныя убiйства безоружных плeнников". В руки им давалось оружiе: тeх, кого вы судите, мы сами считаем предателями соцiализма. Этого момента я никогда не забуду. И не с точки зрeнiя личных переживанiй... Гипноз от контр-революцiи, гипноз возможности реставрацiи затемнил сознанiе дeйствительности той небывалой в мiрe реакцiи, которую явил нам большевизм. Не пережитая еще в психологiи соцiалистических кругов традицiя мeшала усвоить истину, столь просто формулированную недавно Каутским: важно дeло контр-революцiонеров, а не их происхожденiе; и не все ли равно -- приходят они из среды пролетарiата и его глашатаев или из среды старых собственников? Да, можно разстрeливать цeлыя "толпы буржуев" и дeлать контр-революцiонное дeло... Этой элементарной истины не могли понять, да, пожалуй, не понимают и теперь нeкоторые русскiе соцiалисты. Что же удивляться, если их протесты против террора так долго не встрeчали отклика среди соцiалистов Западной Европы или, если и встрeчали, то соотвeтствовали той половинчатой позицiи, которую занимали протестанты. Во время доклада Мартова в 1920 г. при упоминанiи о заложниках, которые разстрeливаются в "отместку за поступки отцов и мужей", собравшiеся {307} в Галле могли кричать: "палачи, звeри"¹ и в то же время признавать, что оффицiальный протест "может быть истолкован, как сочувствiе контр-революцiонным элементам". Это одинаково будет и для британской "Labor Party" и для французской Конфедерацiи Труда... "Если нeкоторые соцiалисты остаются все же нeмыми свидeтелями этого преступленiя -- писал 10-го марта 1921 г. И. Церетелли в письмe к соцiалистам по поводу завоеванiя Грузiи -- то это можно было объяснить лишь двумя основанiями: не знают правды или боятся, что их протест будет истолкован, как акт вмeшательства в русскiя дeла"... Преступленiе совершилось и началась расправа. И вновь центральный комитет грузинской с.-д. партiи взывает к "совeсти мiрового пролетарiата" и просит его помощи: "Послe попранiя свободы и независимости грузинской республики теперь физически истребляют лучшiя силы грузинскаго рабочаго класса. Единственное средство спасти жизнь грузинских борцов -- это вмeшательство европейскаго пролетарiата. Допустит ли пролетарiат Европы, чтобы тысячи его товарищей по классу, жертвовавших своей жизнью дeлу свободы и соцiализма, были загублены жестокими завоевателями"? Того отклика, котораго ждали и не могло быть, ибо кто, как не соцiал-демократы -- и русскiе и грузинскiе, выступали перед демократiей самыми горячими пропагандистами идеи невмeшательства в перiод гражданской войны, формулы, оправдывающей то нравственное безучастiе, с которым мiр в большинствe случаев относился к извeстiям об ужасах террора. В сущности это недавно признала и редакцiя "Соцiалистическаго Вeстника", писавшая в статьe "Признанiе и террор": "В героическую эпоху большевизма, в перiод гражданской войны западно-европейскiе соцiалисты даже весьма умeреннаго толка были склонны снисходительно {308} относиться к большевицкому террору".² "Никакая всемiрная революцiя, никакая помощь извнe не могут устранить паралича большевицкаго метода" -- писал Каутскiй в "Терроризмe и коммунизмe". "Задача европейскаго соцiализма по отношенiю к коммунизму -- совершенно иная: заботиться о том, чтобы моральная катастрофа одного опредeленнаго метода соцiализма не стала катастрофой соцiализма вообще, чтобы была проведена рeзкая различительная грань между этим и марксистским методом и чтобы массовое сознанiе восприняло эти различiя". Плохо понимает интересы соцiальной революцiи -- добавлял Каутскiй -- та радикальная соцiалистическая пресса, которая внушает мысль, что теперешняя форма совeтской власти -- дeйствительно осуществленiе соцiализма. Может быть, этот предразсудок уже изжит: "пусть никто не смeшивает болeе большевицкiй режим с рабочими массами в Россiи и ея великой Революцiей -- гласило воззванiе союза международных анархистов, напечатанное 24 iюля 1922 г. в брюссельском "Peuple". Но все же еще осталось умолчанiе -- в сущности форма той же категорiи. Массовое же сознанiе может быть воспитано лишь при опредeленном и безоговорочном осужденiи зла. Развe мы не чувствовали еще этой боязни осужденiя со стороны извeстных групп соцiалистов хотя бы на послeднем гамбургском съeздe, боязни сказать всю правду, чтобы не сыграть тeм самым на руку мiровой реакцiи? A половинчатая и искаженная правда, дeйствительно, подчас хуже лжи. Чeм по существу отличается позицiя представителей англiйской рабочей партiи, уклонившейся от голосованiя по русскому вопросу на гамбургском съeздe, от откровеннаго заявленiя Фроссара на орлеанском конгрессe Генеральной {309} конфедерацiи Труда: "если бы я знал что-нибудь плохое о совeтской Россiи, то никогда бы не позволил себe огласить, чтобы не повредить русской революцiи"? И только тогда, когда будет изжит этот историческiй уже предразсудок, который до наших дней заставляет искать моральное оправданiе террору даже в перiод французской революцiи, только тогда будет дeйствен призыв: "Долой смертную казнь!"; "На суд народа палачей-людоeдов!" К сожалeнiю, он не изжит еще и в руководящих кругах. Не понят и не осознан массовой психологiей. Мы и в наши дни еще встрeчаемся с попытками в литературe ослабить впечатлeнiе от "режима ужаса" ссылкой на то, что на другом фронтe творится -- или, вeрнeе, творилось -- не лучшее. "Но развe воровство может быть оправдано тeм, что другiе воруют?" -- спрашивал Каутскiй. Для того "историческаго объективизма", которой, наш Герцен назвал "ложной правдой", нeт и не может быть мeста в наше время. Он не может прежде всего создать пафоса, столь нужнаго современности. Западно-европейскiй пролетарiат -- замeчает Каутскiй в своем отвeтe Троцкому -- с восторгом привeтствовавшiй большевиков, "как Мессiю", теперь "с возмущенiем отворачивается от этой ужасной головы Медузы". И надо не бояться сказать всю правду, как не боится ее говорить Каутскiй. Он писал 29 сентября 1922 г. в предисловiи к русскому изданiю "Пролетарская революцiя и ея программа": с московскими палачами никакая партiя, борющаяся за освобожденiе пролетарiата, не может имeть ничего общаго. И только дeйствительная непримиримость может положить конец красному террору. "Звeрь лизнул горячей человeческой крови"... Но мы люди! "Долой смертную казнь! На суд народа палачей-людоeдов!" {310} Р. S. "Наша партiя никому не уступит чести борьбы против большевицкаго террора" -- писал недавно в "Соцiалистическом Вeстникe" Ф. Дан по поводу участiя "демократов и соцiалистов" в процессe Конради. "В дни самаго свирeпаго разгула его, она поднимала свой обличающiй и протестующiй голос и становилась на защиту жертв его, не спрашивая ни о классовом происхожденiи, ни о политической окраскe этих жертв. Только покойный Ю. Мартов нашел в себe мужество открыто выступить в Совeтской Россiи с негодующим протестом против расправы с домом Романовых". Не уменьшая заслуг Мартова в этом отношенiи, все же необходимо внести здeсь оговорку: не один Мартов находил мужество протестовать, -- другiе за этот протест платились жизнью; но один только Мартов мог легально выступать в печати, ибо лишь орган партiи меньшевиков был допущен к изданiю большевиками. Сколь же двойственна была в то время борьба против террора в самой партiи с.-д. меньшевиков, посколько рeчь шла не о соцiалистах, видно хотя бы из статьи харьковскаго органа этой партiи "Наш Голос". 28-го марта 1919 г. редакцiя посвящает передовую статью "красному террору". Устарeлыми уже ссылками на прежнiя историческiя работы Каутскаго и на слова Маркса перед к?льнским судом: "мы безпощадны и не требуем пощады для нас", "Наш Голос" доказывал, что исторiя оправдала якобинскiй террор, "направленный против свергнутых классов общества". "Классическая эпоха террора великой французской революцiи -- добавляла газета -- и до сих пор вызывает моральное негодованiе буржуазных историков... Наша оцeнка тeх или других террористических мeропрiятiй никогда не исходила из маниловской сантиментальщины. Мы их оправдывали и осуждали только с точки зрeнiя революцiонной цeлесообразности и вреда". {311} Эта позицiя болeе характерна для извeстнаго рода соцiалистов, чeм минутныя увлеченiя страсти и негодованiя против насилiя над человeческой жизнью. Общественно аморальна однако самая уже постановка вопроса о цeлесообразности террора. От этой двойственности и должны избавиться прежде всего тe, которые хотят быть дeйствительно демократiей будущаго. Для того, чтобы представлять демократiю, мало еще ссылаться "на многомиллiонныя трудящiяся массы". {312} ¹ "Воля Россiи", 21-го октября 1920 г. ² "Соцiалистическiй Вeстник" 1924 г., No. 5.