правным подданным господствующего класса, как это имеет место в недемократическом, в частности, в современном советском обществе. Многопартийная демократия нужна и с точки зрения экономической целесообразности, поскольку оппозиционные партии будут постоянно выискивать и предавать гласности все имеющиеся в обществе и экономике негативные явления, которые, при отсутствии демократических свобод бюрократия, ответственная за них, обычно старается скрыть. Правящая же партия в условиях демократии будет стремиться либо не допускать негативных явлений, своевременно предупреждая их, либо устранять негативные явления сразу при их обнаружении, что ей необходимо, помимо прочего, для сохранения своей популярности среди избирателей и, следовательно, сохранения власти. И таким образом, все партии, как правящая, так и оппозиционные, постоянно будут способствовать очищению социалистического общества ото всех негативных явлений, что приведет к значительному ускорению прогресса общества, социального и экономического, научного и технического, политического и духовно-культурного. Выборы с участием в них одной политической партии, как это имеет место в СССР, равнозначны спортивным соревнованиям с участием в них одной спортивной команды. Зачем этой спортивной команде тренироваться, заниматься физкультурой и гимнастикой, готовиться к соревнованиям? Ведь она все равно победит. Зачем единственной политической партии готовиться к выборам, участвовать в предвыборной кампании? Ведь все равно победителем выйдет она, единственная в стране партия. Социалистическая демократия будет иметь место в социалистическом обществе там и тогда, где и когда людей не будут судить за их утверждения (якобы за клевету), что в стране отсутствует демократия. Социалистическое многопартийное демократическое государство тем отличается от однопартийного олигархического и тиранического социалистических государств, что в первом оппозиция сидит на парламентской скамье, а во втором - на скамье подсудимых. Отличие социалистического демократического государства от социалистического олигархического (например, советского государства в эпоху Хрущева или Брежнева) или социалистического тиранического (например, советского государства в эпоху Сталина) такое же, как и отличие буржуазно-демократического государства (например, современных западноевропейских государств) от буржуазно-олигархического (например, некоторых латиноамериканских государств с правлением в них военно-фашистских хунт или южноафриканского расистского государства) или буржуазно-тиранического (например, фашистских государств муссолиниевской Италии, гитлеровской Германии). Переходному периоду от капитализма к развитому социализму, т.е. социализму рыночно-кооперативному, соответствует, как показывает историческая практика, социалистическое государство переходного типа, которое может быть либо олиграхическим, либо тираническим. Социальному неравенству в переходный период, период неразвитого государственно-бюрократического социализма, соответствует и политическое неравенство, выражением которого и является утверждение и существование олигархической или тиранической форм социалистически-бюрократического государства. Развитому же кооперативному социализму с его социальным равенством всех классов и социальных слоев общества более всего соответствует социалистическое многопартийное демократическое государство с политическим равенством всех граждан, с широкой, полной, плюралистской демократией, которая является выражением политического равенства. Поэтому, пока существует социально-экономическое неравенство между бюрократией и трудящимися, бюрократия будет постоянно стремиться сохранить или восстановить политическое неравенство, которое является условием сохранения господства бюрократии. Если же ликвидировать социальное неравенство, но сохранить политическое неравенство, последнее неизбежно приведет к восстановлению социального неравенства, как это произошло в СССР после нэпа и в Югославии после реформ на рубеже 40-50-х годов. Условием сохранения социального равенства при социализме является утверждение и сохранение политического равенства, т.е. полной, широкой, многопартийной, плюралистской социалистической демократии, демократии не только для бюрократии, но и для всех трудящихся, демократии не только для большинства трудящихся, поддерживающего руководство страны, но и для меньшинства трудящихся, не поддерживающего его, выступающего против правящей партии, образующего оппозицию им. Без оппозиции нет демократии! Бюрократическое государство, используя репрессивный аппарат в лице КГБ и милиции, охраняющий социально-экономическое господство бюрократии и политическое господство партократии, использует в борьбе с реформаторами, правозащитниками, демократами, сторонниками рыночного кооперативного социализма, инакомыслящими, активными верующими, националистами, диссидентами, самые аморальные, грубые, жестокие и циничные методы и средства: клевету, угрозы, незаконные задержания и аресты, лжесвидетельства, подделку документов, методы физического воздействия (избиения, пытки) при расследовании и отбывании сроков лишения свободы, тюрьмы, лагеря, ссылки, карцеры, психушки, противозаконные осуждения к лишению свободы, противозаконное длительное и даже бессрочное содержание в тюрьмах, лагерях и психушках. Бюрократия, не надеясь справиться с оппозицией идейно-политическими средствами, борется с ней методами полицейскими, репрессивными. Современная оппозиция в СССР находится в таком же положении, в каком она, в том числе большевики, меньшевики, социалисты-революционеры, анархисты, находилась в Российской империи. Их отличие лишь в том, что в Российской империи были запрещены, находились вне закона или подвергались ограничениям все левые партии, а в социалистическом Советском Союзе - все, кроме одной, правящей. Ирония судьбы социализма в том, что буржуазные правительства в капиталистических странах не боятся социалистической и коммунистической оппозиции и допускают ее неограниченную деятельность, а коммунистические правительства в социалистических странах ее боятся и потому запрещают или всячески ограничивают, ибо запрет или ограничения есть признак страха и слабости бюрократии, а не силы. Но как бы ни свирепствовали опричники бюрократии, рано или поздно государственно-бюрократический социализм будет ликвидирован и заменен рыночным кооперативным социализмом! Рано или поздно господство бюрократии будет уничтожено и заменено социалистическим народовластием! Рано или поздно олигархическое государство и власть КПСС будут низвергнуты и в советском обществе утвердится социалистическая многопартийная демократия с ее великими нравственными принципами: политической свободой, социальным равенством, национальным братством! Социалистическая демократическая революция является таким же закономерным явлением в развитии общества, как и общинно-демократическая, как рабовладельческая демократическая и буржуазно-демократическая революции. Социалистическая демократичес кая революция является таким же закономерным явлением в развитии общества, как научно-техническая революция, как социалистические социальная, культурная и национальная революции. И в каждом сообществе вслед за социалистической социальной революцией рано или поздно должна произойти и социалистическая демократическая революция. Глава девятнадцатая ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА. ТОРГОВАЯ ФАЗА (СОЦИАЛИЗМ) 1. Общественно-производственные отношения В социалистическом обществе, являющемся первой фазой социалистической общественно-экономической формации, общественно-производственные отношения основаны на преимущественно общественной собственности на основные средства производства, свободном труде и преимущественно коллективном ведении хозяйства, производства. И в этом его сходство с первобытно-общинным обществом и отличие от рабовладельческо-крепостнического и буржуазно-капиталистического обществ. Но первая фаза социалистического общества отличается не только от классового общества, основанного на частной собственности на основные средства производства и той или иной форме эксплуатации человека человеком. Она отлична и от первобытно-общинного общества, и от будущей высшей фазы современного бесклассового общества. Это отличие заключается не только в уровне развития производительных сил, производительно сти труда, характере труда и т.д. (вообще, производительность труда и характер труда основной массы производителей являются основными показателями уровня развития производительных сил), но и в содержании самих общественно-производственных отношений. Как мы видели, каждая общественно-экономическая формация проходит в своем развитии через ряд фаз, отличных друг от друга не только производительными силами общества, но и общественно-производственными отношениями. Не является исключением в этом и современная социалистическая общественно-экономическая формация. Социалистическое общество, его общественно-производственные отношения отличаются от первобытно-общинного общества, его различных фаз следующим образом: от высшей фазы первобытно-общинного общества оно отличается тем, что если в последнем общественное производство велось главным образом индивидуально, в форме мелких личных хозяйств свободных общинников, ибо ведущей отраслью этого общества являлось земледелие, основанное на примитивной тягловой и ручной технике, то в социалистическом обществе общественное производство ведется главным образом коллективно, в форме кооперативных и государственных предприятий, ибо ведущей отраслью социалистического общества (развитого) является промышленность, основанная, как и земледелие, на машинной технике и пооперационном разделении труда. Вторым отличием высшей фазы первобытно-общинного общества от низшей фазы современного социалистического общества является широкое распространение в первом эксплуатации человека человеком в форме ростовщичества. Но если сравнить низшую, производительную фазу первобытно-общинного общества с социалистическим обществом, то окажется, что указанные выше отличия между социалистическим обществом и высшей фазой первобытно-общинного общества между ними отсутствуют. И в низшей фазе первобытно-общинного общества, и в социалистическом обществе общественное хозяйство, производство ведется коллективно, хотя наряду с коллективным трудом существует и индивидуальное ведение личного хозяйства, играющее и в том и в другом обществе подчиненную роль. Но значит ли это, что между общественно-производственными отношениями низшей, производительной фазы первобытно-общинного общества и социалистического общества не имеется существенных различий? (Напоминаем читателю, что речь здесь идет исключительно об общественно-производственных отношениях, но не о производительных силах, между которыми имеется огромное различие; речь не идет и о политических, идеологических, семейных и национальных различиях). Утверждать так было бы совершенно неверно. Между общественно-производственными отношениями первой фазы первобытно-общинного общества и первой фазы современного социалистического общества имеется большое различие. Оно заключается в том, что материальные блага в социалистическом обществе распределяются или должны распределяться в соответствии с вкладом каждого в создании совокупного общественного продукта, в соответствии с количеством и качеством труда (результатом труда) или продукта труда, изготавливаемого отдельными членами социалистического общества. В первой же фазе первобытно-общинного общества материальные блага распределялись в соответствии с ограниченными потребностями людей. Второе отличие, взаимосвязанное с первым, заключается в том, что материальные блага в социалистическом обществе распределяются посредством торгового обмена, в то время как в первой фазе первобытно-общинного общества материальные блага распределяются между членами общества непосредственным обменом продуктами труда, без их превращения в товары. Правда, и в первой фазе первобытно-общинного общества существует натурально-товарный обмен, но, во-первых, он не играет значительной роли, во-вторых, он распространяется только на излишки продуктов труда; товарного же производства (развитого) здесь не существует, и в-третьих, общинники приобретают посредством натурально-товарного обмена не такие материальные блага, которые изготавливаются ими самими и их общиной, а такие, которые изготовляются другими общинами. Большая часть материальных благ присваивается и потребляется общинниками в форме непосредственно натуральных продуктов труда, без их превращения в товары, обмениваемые на товарном рынке. В социалистическом же обществе наблюдается прямо противоположная картина; вместо натурального хозяйства существует товарное производство, вместо непосредственного обмена продуктами труда, без их превращения в товары, существует торговый, денежно-то варный обмен, который распространяется или должен распространяться на все или почти все материальные блага и услуги, производимые в социалистическом обществе. Торговля, являющаяся в социалистическом обществе одной из важных сфер деятельности человека, - это то, что, помимо прочего, отличает социалистическое общество как первую фазу социалистической общественно-экономической формации. Поэтому мы называем первую фазу современного социалистического общества торговой фазой, в отличие от первой фазы первобытно-общинного общества, которую мы называем производительной фазой. Если теперь сравнить современное социалистическое общество с будущей, второй фазой социалистического общества, то выясняется, что между общественно-производственными отношениями существуют те же самые различия, что и между социализмом и производительной фазой первобытно-общинного общества. В высшей фазе социалистического общества, как и в низшей фазе первобытно-общинного общества, будет осуществляться непосредственный обмен продуктов труда, без их превращения в товары. Исчезнут частная и кооперативная собственность на основные средства производства, товарное производство, торговля, деньги, кредит. Кроме того, материальные блага будут распределяться по потребностям (ограниченным), а не по труду. Таким образом, мы видим, что между общественно-производственными отношениями первой, производительной фазы древнего коммунистического общества и второй фазы современного социалистического общества не имеется существенных, принципиальных различий. Поэтому высшую фазу современного социалистического общества можно назвать, как и низшую фазу первобытно-общинного общества, также производительной фазой. Если классовые общественно-экономические формации, как рабовладельческо-крепостническая, так и капиталистическая состоят из трех одинаковых фаз: торговой, производительной и ростовщической, то бесклассовые общественно-экономические формации, как первобытно-общинная, и современная социалистическая, в отличие от них, состоят только из двух и притом неодинаковых фаз. Если первобытно-общинное общество состоит из производительной (низшая фаза) и ростовщической (высшая фаза) фаз, то современное социалистическое общество состоит из торговой (низшая фаза) и производительной (высшая фаза) фаз. Теперь, если сопоставить в целом первобытно-общинное бесклассовое общество, проходящее в своем развитии две фазы: производительную и ростовщическую, и современное социалистическое общество, проходящее в своем развитии также две фазы: торговую и производительную, можно заметить, что они относятся как бы к различным частям одной и той же общественно-экономической формации, а не к различным общественно-экономичес ким формациям. Эта единая общественно-экономическая формация как бы разорвана в своем общественно-историческом развитии классовым обществом, возникшим две с половиной тысячи лет назад и продолжающим существовать еще и в настоящее время. Это классовое общество является как бы перерывом длительностью в две с половиной тысячи лет в развитии одной и той же общественно-экономической формации. Если принять первобытно-общинное общество и современное социалистическое общество за единую общественно-экономическую формацию, то окажется, что она проходит в своем развитии те же самые фазы, что и классовые общественно-экономические формации: рабовладельческо-крепостническая и буржуазно-капиталистическая. Этими, качественно отличными фазами являются: торговая, производительная и ростовщическая. Но социалистическая общественно-экономическая формация проходит эти фазы в ином порядке: производительная, ростовщическая, торговая и снова производительная. Таким образом, общество в своем социальном развитии приходит к той же форме, с которой оно начало свое развитие: к производительной фазе бесклассовой общественно-экономической формации, но возвращается оно к этой форме на новой материальной основе, с новыми производительными силами. Большинство исследователей-марксистов считает, что общество в своем историческом развитии проходит через пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую. Некоторые исследователи-марксисты считают, что существует не пять, а шесть формаций. Между первобытно-общинным и рабовладельческим обществами они помещают еще одну формацию. Одни называют ее азиатским способом производства, другие - архаической общественно-экономической формацией. Однако выше мы видели, что не существует ни "архаической", ни "феодальной" общественно-экономических формаций. В результате количество общественно-экономических формаций сократилось с пяти-шести до четырех. Теперь же мы видим, что их всего три: бесклассовая, которая возникла примерно весьма условно, около 20-15 тыс. лет назад, а теперь в XX в. возродилась вновь; рабовладельческо-крепостническая, которая возникла в первом тысячелетии до нашей эры и просуществовала в Западной Европе до XIV-XV вв., а в Восточной - до XIX в., и капиталистическая общественно-экономическая формация, которая возникла в XIV-XV вв. и существует до настоящего времени. Путаница в определении количества общественно-экономических формаций чаще всего происходит из-за смешения формаций с их фазами. Если сравнить длительность производительной фазы бесклассового общества с длительностью всех остальных фаз, вместе взятых, то разница между ними будет внушительной даже в том случае, если принять во внимание только ту часть производительной фазы бесклассового общества, которая имела место в развитии древнего общества, если же учесть длительность будущей части производительной фазы, то это различие не поддается никакому сравнению, настолько оно огромно. Все эти фазы - это как бы предыстория общества, а настоящая история начнется лишь с переходом или, вернее, возвращением общества к производительной фазе бесклассового общества. Без торговой фазы современное социалистическое общество не может перейти непосредственно к производительной фазе, подобно тому, как первобытно-общинное общество не могло превратиться в классовое общество без предварительного прохождения через ростовщическую фазу, подготовившую условия, почву для классового общества, и подобно тому, как классовые общественно-экономические формации также не могли начинать свое развитие с производительной фазы, минуя торговую. В определенном смысле можно сказать, что ростовщическая фаза первобытно-общинного общества является переходным периодом от бесклассового общества к классовому, а торговая фаза современного социалистического общества является переходным периодом от классового общества к бесклассовому. Торговая фаза современного социалистического общества является временной, преходящей фазой развития общества, она создает материальные предпосылки для следующей, основной фазы социалистического общества. Однако не следует абсолютизировать это положение, ибо социализм, как низшая фаза современного бесклассового общества, является относительно длительной фазой развития общества, развивается по своим законам и является, как и торговые фазы рабовладельческо-крепостнического и капиталистического обществ, самостоятельной фазой развития. Социализм отличается, как мы уже говорили, от высшей фазы - коммунизма, если иметь в виду только общественно-производственные отношения, во-первых, тем, что при социализме существует наряду с общенародной кооперативная и частная собственность, причем кооперативная собственность может стать основной формой собственности, во-вторых, тем, что при социализме материальные и духовные блага и услуги распределяются в соответствии с результатами труда каждого работника, т.е. таким способом, который более всего в настоящих условиях, при современном уровне развития производительных сил, не позволяющих вследствие относительно низкой производительности труда удовлетворить все потребности людей, способствует более быстрому развитию, росту общественной производительности труда и повышению жизненного уровня трудящихся. А в-третьих, социализм отличается от высшей фазы тем, что он основывается на товарном производстве, денежном хозяйстве, торговле. А это значит, что в социалистическом обществе, в отличие от высшей фазы, огромную роль играет совершенствование экономической политики ценообразования, оплаты труда, сбыта и снабжения, а также налогообложения. 2. Социальная структура социалистического общества Многие исследователи социальной структуры советского общества называют советское общество социалистическим обществом, трудящееся население которого делится на рабочий класс, класс колхозного крестьянства и интеллигенцию. Часть этих исследователей выделяет в особый социальный слой служащих. Такое представление о структуре советского общества является для нас совершенно неприемлемым. Во-первых, возникает вопрос: к какому классу или социальному слою следует отнести работников рыболовецких кооперативов (колхозов)? Отнести их к классу колхозного крестьянства никак нельзя, поскольку они к сельскому хозяйству и крестьянству никакого отношения не имеют. Выделять же их в самостоятельный социальный слой (класс) вряд ли правомерно. И во-вторых, к какому социальному слою или классу можно отнести работников управленческого труда, которые в капиталистическом обществе, а еще ранее рабовладельческо-крепостническом обществе относились к средним классам? Отнести их к интеллигенции, хотя бы и технической, нельзя. В самом деле, было бы нелепо относить к интеллигенции колхозного бригадира, заводского сменного мастера или главного бухгалтера. Нельзя работников управленческого труда отнести и к социальному слою служащих. Рядовой бухгалтер, рядовой нормировщик, рядовой плановик, как и многие другие рядовые работники отделов и учреждений, несомненно, относятся к социальному слою служащих, но руководители этих отделов и учреждений, как и руководители предприятий, по специфике своего труда резко отличаются от них. Они руководят коллективами подчиненных им людей, их труд является управленческим, организаторским трудом. Подчиненные же им служащие, рабочие и интеллигенты выполняют порученную руководителями работу, которая носит исполнительский характер. Управленческий аппарат тем отличается от всех других социальных слоев, что за ним закреплена функция управления трудовыми коллектива ми. И поэтому его правомерно выделить в самостоятельный социальный слой. Ленин дал следующее определение классов, которое полезно использовать при исследовании социальной структуры социалистического, в том числе советского общества: "Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают". В соответствии с этим определением советских трудящихся можно разделить, во-первых, на работников государственных учреждений и предприятий и работников кооперативных предприятий: сельскохозяйственных и рыболовецких кооперативов (колхозов). Деление на эти группы осуществляется по их отношению к средствам производства. По другому признаку, а именно по их месту в системе общественного производства, советских трудящихся можно разделить на рабочих, занятых физическим трудом, служащих, занятых преимущественно нетворческим умственным трудом, и интеллигенцию, занятую преимущественно творческим умственным трудом. По этому же, а также по третьему признаку, по роли в общественной организации труда, всех советских трудящихся можно разделить на управляющих (организаторов) и управляемых (исполнителей). К первым относятся работники управленческого аппарата, ко вторым - рабочие, служащие и интеллигенция. Используя ленинские признаки определения социальных слоев (классов), можно разделить советских трудящихся на следующие социальные слои: 1. Управленческий аппарат государственных предприятий и учреждений. 2. Управленческий аппарат кооперативных предприятий (сюда же относится, по-видимому, и управленческий аппарат общественных организаций). 3. Служащие государственных учреждений и предприятий. 4. Служащие кооперативных предприятий. 5. Интеллигенция государственных учреждений и предприятий. 6. Интеллигенция кооперативных предприятий. 7. Рабочие кооперативных предприятий. 8. Рабочие государственных предприятий и учреждений. Таким образом, советские трудящиеся, равно как и трудящиеся других социалистических стран, делятся не на три или четыре социальных слоя, а на восемь социальных слоев. А в Польше и Югославии к этим восьми социальным слоям добавляется еще один, девятый социальный слой: мелкие товаропроизводители. Но целесообразно ли, например, делить служащих на два социальных слоя: на служащих государственных предприятий и учреждений и на служащих кооперативных предприятий? Не лучше ли их всех отнести к одному социальному слою служащих? Если мы всех служащих отнесем к одному социальному слою служащих, пренебрегая таким признаком, как отношение работников к средствам производства, то нам придется заодно объединить в другой единый социальный слой всех рабочих государственных и кооперативных предприятий, нам придется также объединить в третий единый социальный слой весь управленческий аппарат и еще в один социальный слой - всю интеллигенцию. Но тогда останется только четыре социальных слоя: управленческий аппарат, служащие, интеллигенция и рабочие. Деление же предприятий на государственные и кооперативные по структуре советских трудящихся не отразится, а это противоречит ленинскому определению социальных слоев (классов). Но, может быть, правомерно делить на управленческий аппарат, служащих, интеллигенцию и рабочих только работников государственных предприятий и учреждений, а всех работников кооперативных предприятий, как сельскохозяйственных, так и рыболовецких, отнести к одному социальному слою (классу) кооператоров, подобно тому, как в настоящее время исследователи относят их к единому классу колхозного крестьянства? Но если мы отнесем всех работников кооперативных предприятий к одному социальному слою, пренебрегая тем, что они делятся на работников физического и работников умственного труда; на работников управленческого и работников исполнительского труда; на работников творческого и нетворческого труда; то же самое нам придется, очевидно, сделать и в отношении работников государственных предприятий, а это снова противоречит ленинскому определению классов. Да и было бы весьма странным делить работников совхозов на разные социальные слои, а работников таких же по величине и по виду выпускаемой продукции колхозов всех относить к одному социальному слою. Деление же всех советских трудящихся на два социальных слоя: на класс государственных работников и класс кооперативных работников было бы весьма упрощенным, примитивным. Таким образом, если принять во внимание те ленинские признаки, о которых говорилось выше, окажется, что советские трудящиеся делятся на восемь социальных слоев. Но рассмотрение социальной структуры социалистического, в том числе советского общества было бы неполным и необъективным, если бы мы ограничились только этими признаками. Дело в том, что не все эти социальные слои социалистического общества равноправны с точки зрения их социальных прав. Среди всех социальных слоев особняком стоит управленческий аппарат государственных предприятий и учреждений (бюрократия), который находится на самом верху советской социальной лестницы. На самом же низу социальной лестницы советского общества находятся рабочие государственных предприятий и учреждений. Управленческий аппарат кооперативных предприятий занимает промежуточное положение между управленческим аппаратом государственных предприятий и учреждений и остальными социальными слоями советского общества. Поскольку это тоже управленческий аппарат, это сближает его с бюрократией, но в отличие от последней, работники которой назначаются сверху вышестоящими руководителями, которым они и подчиняются, работники управленческого аппарата кооперативных предприятий не назначаются сверху, а выбираются теми трудовыми коллективами, работой которых они руководят. Здесь, следовательно, имеет место взаимозависимость. Каждый рядовой работник кооператива находится в подчинении у управленческого аппарата, но в то же самое время каждый работник управленческого аппарата кооператива в силу его выборности трудовым коллективом находится в определенной зависимости от этого коллектива. Здесь, следовательно, социальные права работников управленческого аппарата несколько ограничены, а социальные права рабочих, служащих и интеллигенции несколько расширены, так что имеет место большее или меньшее социальное равенство всех социальных слоев кооперативных предприятий. В государственных же предприятиях и учреждениях мы видим нечто другое. Руководители здесь не выбираются, а назначаются и в силу этого неподотчетны своим коллективам. Здесь имеет место не двусторонняя, а односторонняя зависимость и подчиненность. Рабочие, служащие и интеллигенция государственных предприятий и учреждений находятся в подчинении и, следовательно, зависимости у управленческого аппарата, который стоит выше их на социальной лестнице советского общества. Бюрократия является в силу этого обстоятельства высшим социальным слоем социалистического, в том числе советского общества. Что же касается остальных социальных слоев советского общества, то их всех, кроме рабочих государственных предприятий и учреждений, можно отнести к средним социальным слоям. Интеллигенцию и служащих можно отнести к средним социальным слоям по той причине, что они, как и работники управленческого аппарата, заняты умственным трудом, что сближает их между собой и отличает их от рабочих, занятых физическим трудом. А рабочих кооперативных предприятий можно отнести к среднему социальному слою по той причине, что они участвуют в избрании управленческого аппарата и тем самым влияют или могут влиять на его деятельность. Кроме того, они принимают участие в решении всех основных вопросов экономической политики того или иного кооператива. А вот рабочие государственных предприятий и учреждений лишены такой возможности. В силу этого обстоятельства последних можно отнести к низшему социальному слою социалистического общества. Таким образом, из восьми социальных слоев советского общества один социальный слой является высшим. Это бюрократия. Один социальный слой является низшим. Это рабочие государственных предприятий и учреждений. И шесть остальных социальных слоев являются средними социальными слоями, занимая среднее, промежуточное положение между крайними, полярными социальными слоями. Но следует иметь в виду, что одни средние социальные слои находятся на советской социальной лестнице ближе к высшему социальному слою, другие - ближе к низшему социальному слою, третьи - между ними. Ближе к бюрократии находится управленческий аппарат кооперативных предприятий и служащие государственных предприятий и учреждений. Ближе к рабочим государственных предприятий и учреждений находятся рабочие кооперативных предприятий и интеллигенция государственных предприятий и учреждений. Здесь сразу возникает два важных, серьезных вопроса. Вопрос первый: следует ли ликвидировать или добиваться ликвидации высшего и низшего социальных слоев посредством их преобразования в средние социальные слои путем введения производственного (рабочего) самоуправления, подобно тому, как это было осуществлено в начале 50-х годов в Югославии? Вопрос второй: следует ли разделять социальные слои советского общества на высший, низший и средние, не является ли это антисоветизмом, антикоммунизмом и т.д.? Попробуем ответить на эти вопросы. Научный социализм, являющийся составной частью марксизма-ленинизма, тем отличается от утопического социализма, что если последний выводит необходимость построения социализма из идеи справедливости, то научный социализм Маркса-Энгельса-Ленина выводит необходимость построения социализма и необходимость всех его преобразований из идеи экономической целесообразности. Всякое социальные преобразования общества необходимы, с этой точки зрения, если они экономически целесообразны. Идея же справедливости, при всей ее важности, играет второстепенную роль. И вот здесь возникает вопрос: показало ли рабочее самоуправление в Югославии, что оно является экономически целесообразным для других социалистических стран, в том числе для Советского Союза? Опыт и современное экономическое положение в Югославии порождают у многих советских людей определенные сомнения в этом. Во-первых, Югославия является одним из крупнейших должников мира. Ее внешний долг превышает 20 млрд. долларов. Во-вторых, в Югославии имеется около 1,2 млн. безработных, многие из которых выехали в поисках работы за границу. И в-третьих, в Югославии постоянно происходит инфляция (рост цен и заработной платы), темпы которой являются одними из самых высоких в мире. И здесь, естественно, может возникнуть вопрос, а не слишком ли это дорогая плата за социальное равенство, обеспечиваемое рабочим самоуправлением? Все же следует отметить, что если в СССР будет когда-нибудь введено производственное самоуправление, то деление советских социальных слоев на высший, низший и средние окажется излишним. А если государственные предприятия будут преобразованы в кооперативные, количество социальных слоев в СССР сократится до четырех равноправных социальных слоев: управленческий аппарат, служащие, интеллигенция, рабочие. Что же касается второго вопроса, то здесь можно сказать следующее: всякое научное исследование должно быть объективным и добросовестным. Не наука должна подчиняться идеологии, а наоборот, идеология должна находиться в подчинении у науки. Иначе наука превратится в вульгарную, проституированную науку, вернее лженауку. Маркс, Энгельс, Ленин так много писали о вульгарной буржуазной политэкономии, что не стоит повторяться. Следует только отметить, что все сказанное ими о вульгаризации науки (или ее возможности) целиком относится и к экономической науке о социализме. Нравятся нам или не нравятся отдельные негативные явления в советской экономике, мы не вправе делать вид, что их не существует. Ибо замалчивание есть тоже форма фальсификации и вульгаризации науки. Что же касается возможной ошибочности той или иной концепции, той или иной идеи, вывода, то следует отметить, что одним из важнейших прав и завоеваний человека является его право на ошибку. Особенно важным является это право в области научного исследования. А если кто-то не согласен с выводами другого, он имеет полное право опровергнуть его, но не требовать его запрета, ибо истина рождается в споре. При рассмотрении социальной структуры социалистического общества полезно сделать исторический экскурс в советское общество, рассмотреть более подробно вопрос о бюрократии, о государственно-бюрократической и кооперативной моделях социализма. 3. Бюрократия и трудящиеся в советском обществе. Октябрьская революция ликвидировала в России все высшие и средние классы: капиталистическую буржуазию, помещиков, кулаков, торговцев и, наконец, бюрократию. Эти классы исчезли с арены советского общества. Все, кроме бюрократии, ибо на место старой, царской бюрократии стала нарождаться новая бюрократия: партийная, советская, профсоюзная, хозяйственная, министерская. Новая бюрократия, прежде чем подняться, возвыситься над обществом, над трудящимися, прошла более или менее длительный путь формирования и развития. Бюрократия первоначально формировалась в советском обществе из авангарда пролетариата и бедного крестьянства (и отчасти из интеллигенции), т.е. из наиболее активной и враждебно настроенной к капитализму части трудящихся. Она всеми своими корнями была еще связана с трудящимися и не выделялась из них. Ее отделению, отпочкованию от трудящихся и конституированию в самостоятельный класс мешали в первое десятилетие существования советского государства и марксистско-ленинская идеология, и революционная социалистическая мораль и психология, и социально-экономическая политика революционного советского руководства. Политика уравнительного распределения материальных и вообще всех жизненных благ в период с 1917 по 1921 годы, проводимая советским руководством во главе с В.И.Лениным, препятствовала формированию, и особенно отпочкованию от трудящихся бюрократии. Не способствовал конституированию бюрократии в самостоятельный класс и рыночный социализм со смешанной экономикой в период нэпа, возникший после десятого съезда РКП(б) в 1921 году и просуществовавший до конца 1928 года. Быстрое оформление бюрократии в класс начинается с посленэповской сталинской экономической политики, политики ускоренной, проводимой принудительными, крепостническими, полицейскими методами, всеобщей, тотальной коллективизации крестьянства; политики губительной для здоровья и жизни трудящихся ускоренной индустриализации СССР; политики преобразования рыночной экономики в сверхцентрализованную директивно-плановую экономику; политики преобразования федеративного союза в унитарное государство, превратившей все нации и народы СССР в бесправных подданных советской империи. В это время государством создаются в массовом количестве на территории всей страны крупные и гигантские предприятия: заводы, фабрики, каналы, железные дороги, электростанции, стройуправления, совхозы, колхозы, МТС и т.д. Для централизованного управления ими государством понадобился огромный государственный аппарат управления и принуждения. И он был создан. В результате относительно малочисленная бюрократия превращается в многомиллионный правящий класс. А быстро растущая ВКП(б) все быстрее трансформируется из рабочей партии в антирабочую и антинародную партию нового класса бюрократии. Бюрократия, превратившаяся со времени И.Сталина в господствующий класс, все в большей степени становилась единственным в СССР политически и экономически привилегированным классом. Все те конституционные права, которыми якобы наделены все советские граждане, как и граждане других социалистических стран, принадлежат фактически только одному классу бюрократии. Советские же трудящиеся, формально равные с бюрократией, фактически лишены всех этих прав, являются бесправными подданными бюрократии. У советских трудящихся, превращенных И.Сталиным в класс государственных батраков, в государственный пролетариат, реально сохраняется только одно право - право на труд, которое является, однако, в такой же мере обязанностью, как и правом, ибо право на труд превратилось, трансформировалось в обязанность трудиться и свободный ранее, в первое десятилетие советской власти, труд превратился фактически в принудительный труд. "Право на труд" существовало и у крепостных крестьян дореформенной России, которые были обеспечены работой. Но могли ли они этим гордиться? И могут ли гордиться правом на труд советские трудящиеся, если этот труд, к тому же невероятно низкооплачиваемый, является не столько правом, сколько обязанностью, или правом-обязанностью? Вообще, все права трудящихся в СССР либо резко ограничиваются, либо отменяются, либо принимают извращенную форму в виде обязанности. Например, пассивное избирательное право, т.е. право граждан выдвигать свою кандидатуру на ту или иную общественную должность или в Советы народных депутатов, ликвидируется, а активное избирательное право превращается в "почетную" обязанность, при котором выборность заменяется голосованием за тех кандидатов, чьи кандидатуры выбраны и одобрены неофициально заранее бюрократией. Для трудящихся это выборы без выбора! Не лучше обстоит дело и с другими правами. О каком подлинном праве на дешевое жилье может идти речь, если 10% советских трудящихся, т.е. около 25-30 миллионов человек, вообще не имеют никакого жилья, ютясь в жалких условиях и ожидая квартиры в порядке очередности по 10-15 и даже 20 лет, а более половины советских трудящихся живут либо в тесных квартирах, либо в неблагоустроенных домах? Только бюрократия в советском обществе имеет реальное право на жилье. О каком подлинном праве на бесплатное здравоохранение может идти речь, если у кабинетов всех врачей, лечащих трудящихся, постоянно существуют очереди, если уровень квалификации медицинских работников, обслуживающих трудящихся, низок, если постоянно не хватает эффективных лекарств и если медицинская техника в СССР является самой отсталой среди всех индустриальных стран? В СССР в несколько раз больше, чем в других странах, в расчете на тысячу или миллион жителей (или в процентном отношении), медицинских работников, и здесь же самая низкая продолжительность жизни и самая высокая детская смертность среди индустриальных стран мира. О каком подлинном праве на образование может идти речь, если ежегодно в вузы страны принимаются по конкурсу 20-30% из числа желающих учиться, а остальным отказывается в праве на образование? Для последних, а это в основном трудящиеся и их дети, право на образование является таким же "правом", каким в капиталистическом мире является право на труд для безработных. К тому же поступающие в вузы должны предоставить положительную характеристику от бюрократии, находясь тем самым от нее в полной зависимости. Все эти и другие права в советском обществе имеются лишь у бюрократии. Трудящиеся же фактически их лишены. В эпоху Сталина советские трудящиеся - рабочие, колхозное крестьянство, интеллигенция, служащие - занимают в обществе положение, близкое к положению государственных крепостных (крестьян и рабочих) дореформенной России. В это время ликвидируется свобода передвижения. Не только восстанавливаются отмененные октябрьской революцией паспорта для политического контроля бюрократией и бюрократическим государством над трудящимися, но и вводится жестокий и безнравственный в своей основе полицейский режим паспортной прописки, существующий и поныне. А в 1940 году советских трудящихся лишают права менять без разрешения бюрократии место работы, прикрепив их тем самым не только к месту жительства, но и к месту работы. Чем не новейшее издание государственного крепостничества?! В это же время многие миллионы советских трудящихся противозаконно арестовываются и отправляются в тюрьмы и лагеря сроком до 25 лет с целью обеспечения "великих сталинских строек" сверхдешевой полурабской и рабской рабочей силой, численность которой достигала в отдельные годы сталинской эпохи сверхиндустриализации до 10-15 миллионов человек, т.е. до 10% и более трудоспособного населения страны. Предприятия, построенные в сталинскую эпоху, стоят на костях миллионов трудящихся! Бюрократия с И.Сталиным во главе в это же время осуществляет культурную революцию, которая, начавшись ранее как народная социалистическая культурная революция, трансформируется, перерождается в чиновничье-бюрократическую культурную революцию. Марксистско-ленинская концепция извращается, фальсифицируется, ставится с ног на голову, превращается из научной концепции (гипотезы) в идеологию, в систему догм, в атеистическую религию, приспосабливается для сохранения и упрочения господства бюрократии. Любые попытки подвергнуть сомнению и обсуждению любые положения, любые высказывания основоположников марксизма-ленинизма, в том числе стопятидесятилетней давности объявляются бюрократией и ее идеологами и полицейскими из КГБ ревизионизмом и оппортунизмом, антикоммунизмом и антисоветизмом, короче - преступной деятельностью. И это несмотря на то, что, согласно Марксу, незрелому обществу соответствуют незрелые теории! Несмотря на то, что девиз Маркса был таким: подвергай все сомнению! Народная социалистическая мораль, гуманная в своей основе, уступает место жестокой, бесчеловечной, лицемерной чиновничье-бюрократической морали, существующей и поныне, основанной не всеобщем страхе за критику бюрократии и "антисоветскую", т.е. антибюрократическую, политическую деятельность: страхе перед тюрьмами и лагерями, а в эпоху Сталина и перед смертной казнью, страхе перед ссылкой в Сибирь и высылкой за границу, страхе перед увольнением с работы или переводом на другую, нижеоплачиваемую и менее престижную, страхе перед понижением зарплаты и лишением премии, страхе перед следователями, прокурорами и судами, страхе перед милицией и КГБ, страхе перед арестом и насильственным помещением в психушку, страхе перед бюрократией и бюрократическим государством. А с другой стороны, И.Сталин отменяет в 1925 году сухой закон, просуществовавший 11 лет и давший положительный результат. Отмена сухого закона привела в условиях бесправия, репрессий и всеобщего страха к широчайшему распространению пьянства и алкоголизма, к моральной деградации советского общества, советских трудящихся, к массовой преступности, к подрыву здоровья трудящихся, не находящих удовлетворения ни в труде, ни в общественной жизни и пытающихся найти его в алкогольном, а в последнее время и в наркотическом дурмане. Всеобщее пьянство, спивание советских трудящихся поощряется бюрократией и ее партией - КПСС, поскольку алкоголизм ставит людей вне политики, и превратилось в неофициальную политику спаивания трудящихся с целью упрочения господства бюрократии. Всеобщее пьянство - это еще одно преступление среди многих, которое лежит на совести бюрократии и КПСС и за которое им рано или поздно придется ответить перед судом истории. После Сталина положение советских трудящихся изменилось крайне незначительно. Отменено прикрепление трудящихся к их рабочим местам, но их по-прежнему привлекают к уголовной ответственности и сажают в лагеря за несвоевременное поступление на работу, где насильно принуждают к работе. По-прежнему сохраняется полицейский режим паспортной прописки. По-прежнему вся страна находится на положении одного гигантского трудового лагеря, отгороженного от внешнего мира железным занавесом, и покидать этот лагерь трудящимся не позволяется. По-прежнему сохраняется запрет или крайне ограничивается деятельность всякой оппозиции существующему режиму. А вот экономическое положение бюрократии изменилось весьма существенно. Уровень доходов бюрократии рос после Сталина в несколько раз быстрее жизненного уровня трудящихся. В результате уровень жизни среднего звена бюрократии стал превышать жизненный уровень трудящихся раз в пять-десять, а уровень жизни высшей бюрократии превышает средний уровень трудящихся раз в десять-пятнадцать. В таком же привилегированном положении находится бюрократия всех социалистических стран. Разрыв в доходах, жизненном уровне бюрократии и трудящихся в социалистическом обществе является не меньшим, чем разрыв в доходах буржуазии и трудящихся (пролетариата) в капиталистическом обществе. С таким же правом, с каким мы называем западное буржуазное общество капиталистическим обществом на том основании, что привилегированным и экономически господствующим классом в нем является класс капиталистов, с таким же правом мы можем называть современное социалистическое общество, в том числе и в первую очередь советское общество, бюрократическим обществом, называть на том основании, что привилегированным и экономически господствующим классом в нем является класс бюрократии. Соответственно, и социальный строй в социалистических странах является не просто социалистическим, а социалистически-бюрократическим социальным строем. Новая бюрократия в СССР ничем не лучше старой царской бюрократии Российской империи, а господство бюрократии в бюрократическом обществе ничем не лучше господства буржуазии в капиталистическом обществе, тем более, что буржуазия в современном буржуазно-капиталистическом обществе господствует в условиях многопартийной демократии, а бюрократия в современном социалистически-бюрократическом обществе господствует в условиях однопартийной диктатуры. Привилегированное экономическое положение бюрократии в советском обществе заключается не только в ее более высокой зарплате, но и в том, что она приобретает товары и услуги более высокого качества по тем же ценам, а зачастую и по более низким, чем трудящиеся, поскольку последние покупают дефицитные товары на колхозном базаре, в коопторге и на черном рынке у спекулянтов по повышенным ценам, а бюрократия, особенно ее среднее и высшее звенья, - в закрытых для трудящихся спецраспределителях по низким ценам. К тому же бюрократия присвоила себе право приобретать импортные изделия более высокого качества по искусственно заниженным ценам, чего лишены трудящиеся. Привилегированное положение бюрократии вытекает и из того, что бюрократия во много раз больше, в расчете на одного человека, присваивает себе жизненных благ из так называемых общественных фондов потребления, которые созданы и постоянно увеличиваются бюрократией главным образом для негласного, скрытого увеличения своего жизненного уровня. Более высокий жизненный уровень бюрократии обеспечивается и коррупцией, в которой она погрязла. Бюрократия в советском обществе превратилась в класс сытых, образованных, самодовольных чиновников, а ее стержневое звено - партократия - в касту неприкасаемых, которых никто не смеет критиковать при их жизни. Трудящиеся же превращены в советском чиновничье-бюрократическом обществе в класс бесправных, запуганных и обманутых, в класс униженных и оскорбленных подданных бюрократического государства и господствующего класса бюрократии. Известные слова: "Кто был ничем, тот станет всем" целиком и полностью относится к новой бюрократии нового чиновничье-бюрократического общества. Советские же трудящиеся какими были (до революции), такими и остались! Социально-экономической основой господства бюрократии в социалистически-бюрократическом обществе является превращение бюрократии в единственного собственника. Частной собственностью чиновников становятся общественные должности. В собственность бюрократии переходит государство, становясь бюрократическим государством. И в общеклассовую совместную собственность бюрократии трансформируется общенародная государственная собственность на основные средства производства. Карл Маркс писал (К.Маркс, Гражданская война во Франции, часть 4. т.17, стр. 342), что в Парижской коммуне "общественные должности перестали быть частной собственностью ставленников центрального правительства", т.е. бюрократии. Отсюда следует, что и после Октябрьской революции общественные должности, которые раньше были частной собственностью царской бюрократии, перестали быть таковой. Но после становления и конституирования новой бюрократии как класса общественные должности становятся ее частной собственностью, переходят в ее полное распоряжение, пожизненное и наследственное владение. Карл Маркс писал (т.1, стр. 272), имея в виду дореволюционную бюрократию, что "бюрократия имеет в своем обладании государство... это есть ее частная собственность". Очевидно, что и до Октябрьской революции, особенно в дореформенный период, государство являлось собственностью царской бюрократии. После же совершения Октябрьской революции государство перестает быть ее собственностью. Но в 30-е годы, когда новая бюрократия превратилась в господствующий класс, государство стало ее собственностью, превратившись в бюрократическое государство. Далее, если мы утверждаем, в соответствии с марксизмом, что государственные предприятия в капиталистическом обществе являются общеклассовой собственностью господствующего класса капиталистической буржуазии, т.е. являются государственно-капиталистическими предприятиями, то мы должны по аналогии признать, что и государственные предприятия в чиновничье-бюрократическом обществе являются общеклассовой собственностью господствующего класса бюрократии, т.е. являются государственно-бюрокра тическими предприятиями. 4. Государственно-бюрократический социализм и социализм кооперативный Можно ли покончить (упразднить) в советском обществе с господствующим классом - бюрократией, как было раньше покончено с другими классами: капиталистами, помещиками, кулаками, торговцами? В социалистическом обществе, по-видимому, пока нельзя обойтись без бюрократии, нельзя обойтись до тех пор, пока существует крупное неавтоматизированное производство, пока существует массовая преступность, пока мир разделен на множество порой враждебных государств с различным социальным и политическим строем. Но в социалистическом обществе можно сократить в несколько раз численность бюрократии и, самое главное, можно покончить с ее политическим и экономическим господством. Бюрократию можно уравнять в правах со всеми другими социальными слоями социалистического общества: рабочими, колхозным крестьянством, интеллигенцией и служащими. Для этого необходимо, во-первых, осуществить демократизацию общества, а во-вторых, необходимо преобразовать большинство казенно-бюрократических предприятий и учреждений в кооперативные предприятия и учреждения, принадлежащие трудовым коллективам. Эти кооперативно-социалистические предприятия и учреждения должны быть, в отличие от современных колхозов, которые лишь формально являются кооперативными предприятиями, полностью независимыми, автономными от государства и его управленческого бюрократического аппарата. Трудовые коллективы кооперативных предприятий и учреждений: заводов, фабрик и строек, сельскохозяйственных, транспортных и торговых предприятий, предприятий бытового обслуживания и общественного питания, научных и проектных институтов, издательств и типографий, редакций газет и журналов, кинотеатров и концертных залов и т.д. и т.п. - должны сами полностью определять свою трудовую и коммерческую деятельность: управление и планирование, ценообразование и оплату труда, сбыт и снабжение. Бюрократия и бюрократическое государство должны быть лишены права вмешиваться в деятельность кооперативных предприятий и учреждений, как это имеет место в настоящее время. Такой социализм, основным экономическим сектором которого становится кооперативный сектор, является кооперативным социализмом в отличие от ныне существующего социализма, который является государственно-бюрократическим социализмом. Государственно-бюрократический социализм является незрелым, неразвитым (недоразвитым, уродливым) неполным социализмом, социализмом с азиатским способом производства, который соответствует (если он вообще имеет право на существование) переходному периоду от капитализма к зрелому социализму, т.е. обществу без принудительного и наемного труда. Кооперативный же социализм является зрелым, развитым, полным социализмом, который соответствует первой, низшей фазе развитого социалистического общества. В незрелом государственно-бюрократическом социалистическом обществе коллективная, преимущественно государственная собственность на основные средства производст ва искусственно соединена с неадекватной ей частнобюрократической единоначальной формой производственного (трудового) управления. В зрелом же кооперативно-социалистическом обществе, напротив, коллективная, преимущественно кооперативная собственность на основные средства производства будет естественно и гармонично соединена с адекватной ей коллективной формой производственного управления - производственным самоуправлением, где все ответственные решения будут приниматься коллективно всеми работниками кооперативов или их выборными представителями: Рабочими советами, Правлениями, Советами трудовых коллективов. Отличие же от низшей фазы развитого социалистического общества - кооперативного социализма от высшей фазы состоит в том, что низшей фазе этого общества соответствует в качестве основной и низшая форма общественной собственности - кооперативная, а также и низшая форма общественного распределения жизненных благ - по результатам труда. Высшей же фазе социалистического общества соответствует и высшая форма общественной собственности - общенародная, а также и высшая форма общественного распределения благ - по потребностям. Соединение же высшей формы общественной собственности - общенародной с низшей формой распределения - по результатам труда является таким же искусственным и потому неэффективным и экономически нецелесообразным, как и соединение низшей формы общественной собственности - кооперативной с высшей формой общественного распределения - по потребностям. И противоестественное соединение высшей (общенародной) формы общественной собственности на основные средства производства с низшей формой общественного распределения (по результатам труда) жизненных благ на практике оборачивается тем, что общенародная государственная собственность на средства производства неизбежно трансформируется со временем в общечиновничью государственную собственность, в общеклассовую собственность бюрократии. Общая собственность всего народа превращается в общую собственность всей бюрократии. Это есть тупиковая ветвь, застойное направление развития социалистического общества, возникающее либо в экстремальных условиях, либо под влиянием субъективного фактора развития общества: идеологии (марксистско-ленинско-сталинской), личности (И.Сталина), другого, более сильного государства (для Восточной Европы - СССР), его руководства. Ученые лакеи бюрократии утверждают, что современное социалистическое общество является справедливым обществом, поскольку в нем товары и услуги продаются по плановым справедливым ценам, установленным якобы научно обоснованно наверху в бюрократических кабинетах чиновниками, ценам, максимально близким к их стоимостям в соответствии с учением К.Маркса. Но, во-первых, согласно Марксу же товары, не удовлетворяющие никакие потребности людей, то есть не являющиеся потребительными стоимостями, не имеют стоимости, или, что то же самое, имеют нулевую стоимость. Отсюда следует, что низкокачественные товары и услуги, удовлетворяющие потребности людей лишь частично, имеют меньшую меновую стоимость, чем высококачественные товары и услуги, хотя на их производство затрачено одинаковое количество труда, и должны продаваться по более низким ценам, чем последние. Установить же в точности уровень качества и, следовательно, величину стоимости товаров и услуг и их цены кабинетные чиновники никогда не смогут. Наиболее точно стоимость и цена товаров и услуг может быть установлена на рынке в соответствии со спросом на них, учитывая их качество. А во-вторых, экономическая практика социалистических стран показала, что товары и услуги в социалистическом обществе экономически целесообразно продавать не по их стоимостям, а по их ценам производства, поскольку продажа товаров и услуг по их стоимости, то есть в соответствии с количеством овеществленного в них труда, резко, во много раз увеличивает срок окупаемости средств, вложенных в строительство, расширение или техническую реконструкцию, модернизацию фондоемких, с высоким уровнем механизации, автоматизации и компьютеризации предприятий, уменьшает так называемую фондоотдачу, ведет к относительному омертвлению больших капитальных средств, снижает эффективность капиталовложений, замедляет их оборачиваемость. Продажу же товаров и услуг по ценам производства гораздо эффективней, целесообразней осуществлять в условиях рыночной экономики, рыночно-кооперативного социализма, поскольку в условиях государственно-бюрократического социализма вся или большая часть прибыли (прибавочного продукта) поступает в государственный бюджет, то есть в распоряжение бюрократии, которая перераспределяет ее по своему усмотрению, выделяя львиную долю себе, в силу чего трудящимся бюрократического общества безразлично, сколько прибыли будет создано на их предприятии. В условиях же рыночного кооперативного социализма большая часть прибыли будет оставаться в распоряжении коллективов кооперативных предприятий и учреждений, которые будут создавать ее и распоряжаться ею по своему усмотрению и которые поэтому будут заинтересованы производить как можно больше прибыли. Идеологи бюрократии утверждают, что цены, устанавливаемые сверху, в центре, являются справедливыми, а цены, устанавливаемые снизу самими производителями под влиянием спроса и предложения и материальной выгоды, являются несправедливыми и нестабильными. Но на практике централизованное ценообразование в бюрократическом обществе ведет к тому, что многие товары и услуги производить казенно-бюрократическим предприятиям и учреждениям невыгодно, убыточно, и им приходится выплачивать порой огромные дотации из государственного бюджета, другие же товары и услуги, наоборот, производить выгодно, их производство приносит большую прибыль, но большая часть этой прибыли изымается в форме налога с оборота, отчисления свободного остатка прибыли и т.д. в государственный бюджет и перераспределяется среди нерентабельных и убыточных предприятий. А самое главное, коллективы казенно-бюрократических предприятий и учреждений не заинтересованы увеличивать производительность труда и уменьшать издержки производства товаров и услуг, поскольку искусственные закупочные цены тут же меняются, уменьшаются, и вся выгода от повышения производительности труда и сокращения издержек производства достается бюрократическому государству и бюрократии. Идеологи - пропагандисты бюрократии утверждают, что централизованное планирование обеспечивает пропорциональное развитие общественного производства, но на практике централизованное плановое производство приводит к тому, что руководители предприятий и учреждений добиваются заниженных для них планов с целью обеспечения их выполнения, и они не стремятся их перевыполнять из опасения повышения плана в будущем, в последующие годы, вследствие чего на предприятиях возникают большие, порой огромные неиспользуемые производственные резервы. Идеологи бюрократии утверждают, что планирование зарплаты сверху позволяет установить справедливую оплату труда, но на практике планирование зарплаты ведет к тому, что никто не стремится зарабатывать больше запланированного уровня, так как всем известно, что в условиях централизованно-бюрократического планирования зарплаты не величина зарплаты зависит от уровня производительности труда, норм выработки, расценок, закупочных цен, а нормы выработки, расценки и закупочные цены зависят от производительности труда: как только производительность труда чрезмерно повышается и уровень зарплаты начинает превышать запланированный, нормы выработки повышаются, а расценки и закупочные цены одновременно понижаются, и зарплата работников снова устанавливается на запланированном на годы вперед уровне. И все это знают, и никто не стремится зарабатывать больше запланированного уровня, хотя на всех предприятиях и в учреждениях и имеются большие возможности это сделать. В результате производительность труда растет медленно. Бюрократия делает вид, что хорошо платит трудящимся; трудящиеся делают вид, что хорошо работают на бюрократию! Точно так же централизованное управление приводит к подавлению всякой инициативы всех работников: инициатива трудящихся подавляется мелкой бюрократией, инициатива мелкой бюрократии подавляется средней бюрократией, а инициативу последней подавляет высшая бюрократия. В результате во всем бюрократическом обществе и во всем централизованно-бюрократическом управлении отсутствует всякая инициатива и все, даже самые мелкие производственные вопросы приходится решать наверху, ибо никто не хочет брать на себя ответственность за их решение. Все это приводит к медленному и зачастую неверному решению вопросов, чем наносится народному хозяйству большой ущерб. А централизованные сбыт и снабжение приводят к тому, что в одних местностях, населенных пунктах, на одних предприятиях и в учреждениях скапливается излишнее количество одних изделий и недостаток других, в то время как в других ощущается острый недостаток первых и избыток вторых, ибо чиновники наверху не могут точно определить уровень потребностей в разнообразных изделиях и сырье на местах на ближайшее время, на сегодняшний день, поскольку потребности быстро меняются в зависимости от обстановки. В условиях же рыночной экономики и кооперативного социализма все эти вопросы экономической деятельности кооперативные предприятия и учреждения будут решать на местах, руководствуясь собственной выгодой коллективов, коллективным материальным интересом, и потому будут решать быстро, оперативно, эффективно, что будет приносить пользу не только отдельным коллективам, но и всему кооперативно-социалистическому обществу. Централизованное производство и плановая экономика находятся с децентрализованным производством и рыночной экономикой в таком же соотношении, как искусственный и естественный отбор в биологическом развитии. Животный и растительный миры не нуждаются в искусственном отборе. В нем нуждаются люди. Общество, трудящиеся не нуждаются в централизованном производстве, плановой экономике. В них нуждается бюрократия. Централизованное производство и плановая экономика являются искусствен ным явлением в развитии общества. Децентрализованное же производство и рыночная экономика являются естественно-историческим явлением, существующим на протяжении всего развития общества (лишь в некоторых древневосточных странах с азиатским способом производства существовало некое подобие централизованного производства, чему причиной была необходимость в государственном масштабе строительства и ремонта мощных ирригационных сооружений). Пока существует неавтоматизированное производство, оно должно быть децентрализованным, а экономика рыночной. В кооперативно-социалистическом обществе не все предприятия и учреждения должны быть обязательно кооперативными. Наряду с кооперативным и небольшим государственным секторами народного хозяйства в кооперативно-социалистическом обществе вполне можно создать и значительный сектор и семейных, и частных хозяйств, мастерских, торговых точек и т.д. Кооперативные предприятия и учреждения в кооперативно-социалистическом обществе будут различными не только по их размерам и сферам деятельности, но и по их социальной структуре. Одни кооперативные предприятия будут функционировать исключительно на собственных, принадлежащих кооперативу средствах производства. Другие - на основе государственных средств производства, взятых на договорных началах в аренду, за что они будут платить в государственный бюджет, помимо подоходного налога, арендную плату. Третьи - отчасти на основе государственных средств производства, отчасти на основе кооперативной собственности. Кооперативный социализм, при обязательном соединении его с демократией, не только позволит покончить с господством бюрократии, но и устранит массу всех тех негативных явлений современного советского общества, которые являются неизбежным спутником государственно-бюрократического социализма. К числу таких негативных экономических явлений современного советского бюрократического общества относятся: вопиющая, умопомрачительная бесхозяйственность во всех сферах сверхцентрализованного государственного производства и непроизводственной сферы; низкий уровень (и темпы роста) производительности труда, валового национального продукта в расчете на душу населения и жизненного уровня трудящихся - в несколько раз ниже, чем в передовых странах мира; дефицит рабочей силы, высокая текучесть кадров, недогрузка оборудования; оплачиваемые приписки и фальсификация учета; низкое качество выпускаемых изделий; острый недостаток и низкий уровень благоустройства жилья; плохое состояние путей сообщения, особенно автомобильных дорог; большие транспортные издержки; полный беспорядок, отсутствие всякой ритмичности в работе государственного пассажирского транспорта; крайне плохое состояние телефонной связи; неоперативность и ненадежность материально-технического снабжения; быстрый рост сверхнормативных запасов товарно-материальных ценностей и их омертвление; недостаточное использование выгод специализации; неэкономное расходование материальных, в том числе природных, и трудовых ресурсов; длительное строительство новых предприятий, жилых зданий и других объектов; затяжное освоение нового оборудования; необоснованность и несбалансированность оптовых и розничных цен; хронический дефицит одних видов изделий при постоянном перепроизводстве других; спекуляция, хищения, черный рынок, коррупция, другие формы систематического извлечения нетрудовых доходов, то есть эксплуатация трудящихся; отсталая налоговая система, тормозящая экономический и научно-технический прогресс; отсутствие и у трудящихся, и у бюрократии экономической инициативы, предприимчивости, коллективного социалистического предпринимательства; наличие огромного, многомиллионного паразитического слоя населения, особенно в среде бюрократии, занятого бесполезным для общества трудом; массовые злоупотребления в сфере общественных фондов потребления, использование их не по назначению; постоянное порождение иждивенческих настроений благодаря существованию системы безвозмездных государственных дотаций; наличие огромного количества убыточных предприятий и учреждений; крайне низкий уровень благоустройства городов, поселков и сел, их антисанитарное состояние; удручающе низкая культура производства и труда; широчайшее распространение во всех сферах производства тяжелого ручного труда и вредных условий труда; отсталые техника, технология и наука; недостаточное производство искусственных материалов; отсутствие в приусадебных хозяйствах малогабаритной сельскохозяйственной техники; низкая урожайность сельскохозяйственных культур, низкие показатели надоев молока; слабое развитие тепличных хозяйств и т.д. и т.п. Бесхозяйственность в бюрократическом обществе, достигшая в СССР чудовищных размеров, объясняется главным образом тем, что должностные лица, в отличие от предпринимателей капиталистического общества и кооператоров кооперативно-социалистического общества, распоряжаются, управляют не своими собственными, а государственными средствами производства (фактически принадлежащими сообща всему многомиллионному классу бюрократии) и все материальные убытки, нанесенные обществу некомпетентными, безответственными, недобросовестными должностными лицами, возмещаются не за счет конкретных виновников, а за счет государственного бюджета, то есть, в конечном итоге, за счет трудящихся. Поэтому, как бы ни совершенствовалось государственное централизованное управление, планирование, ценообразование, оплата труда, сбыт и снабжение, покончить с бесхозяйственностью в условиях государственно-бюрократического социализма невозможно. Невозможно улучшить экономическое положение бюрократического общества, покончить с бесхозяйственностью и застоем и посредством перестройки централизованного государственного управления народным хозяйством с существующего ныне в производственном управлении принципа бюрократического централизма на принцип демократического централизма. Можно лишь, заменив бюрократический централизм централизмом демократическим, временно и незначительно улучшить работу государственного централизованного производства, поскольку такая перестройка не изменит природы государственно-бюрократического социализма, так как не ликвидирует господства бюрократии, которая очень скоро приспособится к новой форме централизованного государственного управления экономикой и по-прежнему будет тормозить ее развитие. Трудящиеся же по-прежнему будут стоять в стороне от активной экономической политики, от активной экономической и политической жизни бюрократического общества. Покончить раз и навсегда с бесхозяйственностью в условиях социализма можно лишь преобразованием казенно-бюрократических предприятий и учреждений в кооперативно-социалистические предприятия и учреждения, преобразованием, следовательно, государственно-бюрократического социализма в кооперативный социализм. Только рыночный кооперативный социализм, заменив тотальную регламентацию бюрократией и ее бюрократическим государством всей экономической жизни общества, всего народного хозяйства, в винтики которого превращены все трудящиеся страны, заменив ее здоровым экономическим соревнованием, социалистической конкуренцией между кооперативными, государственными, семейными и частными хозяйствами, предприятиями и учреждениями, только кооперативный социализм может оздоровить советскую экономику, приведенную бюрократией и к полному застою и все большему ее отставанию от экономики наиболее передовых капиталистических стран мира. Только кооперативный социализм, заменив экономическое и административное принуждение трудящихся к труду реальным, а не формальным экономическим материальным интересом в результатах своего труда всех трудящихся (и бюрократии), позволит советской экономике и советскому обществу в короткий срок преодолеть застой и отставание от передовых стран мира по всем экономическим показателям: производительности труда, производству валового национального продукта на душу населения, уровню реальной заработной платы, жилищным условиям. Только кооперативный социализм, заменив бюрократический централизм в государственном производственном управлении с монополией на него бюрократии демократичес ким децентрализмом в кооперативном производственном управлении с участием всех трудящихся, позволит вывести социалистические страны в ряд самых передовых стран мира, а затем и превзойти передовые капиталистические страны по всем экономическим показателям. Только рыночный кооперативный социализм может вывести социалистическую экономику из тупика в настоящее время, подобно тому как рыночный социализм со смешанной экономикой в период нэпа 20-х годов вывел ее из такого же тупика, в котором она оказалась после трех с половиной лет с 1917 по 1921 годы существования социализма с централизованным производством и уравнительно-коммунистическим распределением. Вместе в тем рыночный кооперативный социализм является лишь одним из условий преодоления застоя, отсталости и бесхозяйственности в социалистическом обществе и господства в нем бюрократии. Другим же условием является демократизация социалистического общества, ибо без политической активности нет и не может быть экономической активности, а без демократизации общества нет и не может быть ни политической активности, ни ликвидации господства бюрократии, о чем красноречиво говорит печальный опыт Югославии, в которой в условиях рыночного социализма имеет место и экономическая отсталость, и застой, и господство бюрократии. Для преодоления экономической отсталости необходимо соединить рыночный кооперативный социализм с многопартийной плюралистской социалистической демократией. 5. Государственный долг в СССР. Эксплуатация в советском обществе. Формы эксплуатации. При рассмотрении выше, в предыдущих главах вопроса о формах эксплуатации человека человеком в различных общественно-экономических формациях, в том числе в последней фазе первобытно-общинного общества, мы видели, что существует три основные формы эксплуатации: производственная, торговая и ростовщическая. В советском обществе, основанном на общественной собственности на основные средства производства, отсутству ет главная - производственная форма эксплуатации. Но, как показывает действительность, в социалистическом, в том числе советском обществе существуют другие, неглавные формы эксплуатации или, если угодно, их пережитки, остатки, наиболее распространенной и единственно узаконенной из которых является ростовщическая форма эксплуатации. Извлечение ростовщической, процентной прибыли в советском обществе осуществляется посредством государственного банка, вернее, его филиалов в виде сберегательных касс, в которые владельцы денег вкладывают их с целью сбережения либо с целью получения ростовщического процента. Общая сумма денежных средств, вложенных в советские сберкассы, изменялась с 1946 по 1981 г.г. следующим образом (по современному курсу): 1946 год - 0,9 млрд.руб., 1961 год - 10,9 млрд.руб., 1967 год - 46,6 млрд.руб., 1976 год - 91,0 млрд.руб., 1981 год - 156,5 млрд.руб. У автора нет данных на последующие годы, но можно предположить, что к 1985 году сумма вкладов достигла 200 млрд.руб. Эта астрономическая сумма означает, что советское государство превратилось в крупнейшего, куда более крупного, чем Югославия, должника, с той лишь разницей, что Югославия является должником западных стран и их банков, которым она должна свыше 20 млрд. долларов, а СССР является должником своего народа, которому он должен 200 млрд.руб. И эта сумма с каждым годом растет, поскольку в сберкассы продолжают вноситься все новые и новые денежные вклады. Но если бы даже новые вклады не вносились, все равно государственный долг СССР продолжал бы расти, поскольку на сумму в 200 млрд.руб. ежегодно начисляется ростовщическая прибыль в форме денежного процента. Если предположить, что только половина этой огромной суммы вложена на срочные вклады, на которые начисляется 3% в год, а другая половина вложена на текущие вклады, на которые начисляется 2% в год, то и тогда на сумму в 200 млрд.руб. будет начисляться 5 млрд.руб. в год. Именно на эту огромную сумму будет увеличиваться советский государственный долг ежегодно. На самом деле государственный долг СССР растет гораздо быстрее. Во-первых, вкладчики продолжают вносить новые вклады и вносят они больше, чем за то же время снимают со счетов. Во-вторых, 3% в год, надо полагать, начисляются не на половину вкладов, а на большую часть, быть может, на 150 млрд.руб. или даже на еще большую сумму. И в-третьих, на вклады начисляются не простые, а сложные проценты. Все это приводит к тому, что государственный долг СССР растет ежегодно не на 5, а более чем на 10 млрд.руб. Об этом свидетельствует тот факт, что за пять лет с 1976 по 1981 г.г. государственный долг в форме вкладов возрос на 65,5 млрд.руб., т.е. на 13 млрд.руб. в год. Те пять или шесть млрд.руб. в год, которые ежегодно начисляются на 200 и более млрд.руб. вкладов, являются не чем иным, как ростовщической прибылью в форме денежного процента. А 200 млрд.руб., которые дают их владельцам денежную прибыль в размере 5-6 млрд.руб., превращаются и являются не чем иным, как денежным капиталом. 5-6 млрд.руб. чистой прибыли, которую получают или копят владельцы денежного капитала общей стоимостью в 200 млрд.руб., являются нетрудовым доходом, систематически извлекаемым владельцами денежных вкладов. Возникает вопрос: если имеет место извлечение нетрудового дохода да еще такой огромной величины и, следовательно, эксплуатации человека человеком, кого же эксплуатируют владельцы денежных вкладов-капиталов? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно было бы, на первый взгляд, поставить встречный вопрос: кого эксплуатируют денежные капиталисты современных капиталистических стран, которые вкладывают свои миллионные денежные вклады в капиталистические, в том числе государственные банки? Нетрудно понять, что как в капиталистических, так и в социалистических странах владельцы денежных вкладов эксплуатируют трудящиеся массы. Но в отличие от капиталистических стран вкладчики денежных средств в сберкассы в социалистических странах сами являются трудящимися, и это замаскировы вает сущность эксплуатации. Попробуем все же разобраться в этом вопросе. Все или почти все советские люди работают и получают за свой труд соответствующую зарплату, которая и является их доходом. Но все дело в том, что одна часть этих людей получает еще и дополнительный доход в форме ростовщического денежного процента, а другая часть советских людей этого дополнительного дохода не получает. Если бы весь национальный доход, точнее та его часть, которая идет на потребление людей, распределялась исключительно в соответствии с трудовым вкладом каждого, то не было бы и эксплуатации человека человеком. Ибо, если бы все советские люди имели в сберкассах вклады, причем одинаковые или почти одинаковые, то также не было бы эксплуатации, так как ту часть продукта своего труда (дохода), которую они недополучали бы при оплате своего труда, они получали бы другим способом, через механизм государственного бюджета и банка. Но поскольку одни советские люди имеют вклады в банке (сберкассе), а другие их не имеют, то здесь имеет место совсем другая картина. Чтобы выплачивать вкладчикам проценты (прибыль) на их вклады, государство вынуждено всем трудящимся недоплачивать их зарплату. Если бы вкладов в сберкассах не было или было мало, то не надо бы было изыскивать средства для выплаты процентов, и всем трудящимся выплачивали бы зарплату большей величины. Теперь же из общего, совокупного фонда заработной платы страны сначала изымается часть денежных средств, которая, следовательно, недоплачивается всем без исключения советским трудящимся. Затем эта часть денежных средств идет на дополнительную оплату той части трудящихся, которая имеет денежные вклады. Отсюда можно было бы сделать вывод, что те люди, которые имеют денежные вклады в сберкассах, эксплуатируют тех советских людей, которые вкладов не имеют. Но такая картина была бы не совсем точной. Дело усложняется тем, что вкладчики не снимают ежегодно начисляемую им сумму денег в форме процентной прибыли, и эта ростовщическая прибыль, как правило, добавляется к их вкладу-капиталу, который вследствие этого ежегодно растет. Но это не меняет суть дела. Ведь рано или поздно вкладчик снимет свой вклад, и при этом он получит не только свою первоначальную сумму денег, которую он внес когда-то, но и дополнительную сумму незаработанных его трудом денег. Эта незаработанная его трудом сумма денег и является его прибылью, нетрудовым доходом в форме ростовщического денежного процента. Для уточнения сущности ростовщической эксплуатации в советском обществе необходимо иметь в виду, что разные вкладчики имеют различные по величине вклады. Одни имеют на счету по нескольку тысяч рублей, другие - по несколько сот тысяч руб., а третьи - всего по нескольку сот руб. Вкладчики, имеющие в сберкассах по 2000 руб., получат в год при срочном вкладе с начислением 3% денежную прибыль в 60 руб. Вкладчики, имеющие вклады в 200 руб., получат за год лишь по 6 руб., и называть их эксплуататора ми было бы смешно. Но третьи вкладчики, имеющие в сберкассах по 200000 руб. (а в Советском Союзе есть вкладчики, имеющие миллионные вклады), будут получать на эти вклады-капиталы ростовщическую денежную прибыль в размере 6000 руб. в год, или 500 руб. в месяц. Вкладчиков, имеющих в сберкассах вклады таких размеров, немало. Достаточно сказать, что половина суммы всех вкладов, т.е. свыше 100 млрд.руб., принадлежит 3% вкладчиков (Эко. 1982, #6). И если на одного вкладчика приходится в среднем 1100 руб., то на одного вкладчика из этих 3% вкладчиков приходится в среднем 18000 руб. А ведь вклады этих 3% вкладчиков неодинаковы. Одни из них имеют вклады размером в несколько тысяч руб., другие - по нескольку десятков тысяч руб., третьи - по нескольку сот тысяч руб., и, наконец, четвертые - свыше миллиона руб. Если бы все советские люди имели в сберкассах вклады, причем равные, то эксплуатации, как мы уже говорили, не было бы. При этом бы оказалось, что они при общей сумме вкладов в 200 млрд.руб. имели бы вклады величиной примерно по 1000 руб. Вот эта-то сумма в 1000 руб. и является приблизительно той границей, за которой начинается эксплуатация человека человеком. Те вкладчики, которые имеют вклады в размере 1000 руб., не эксплуатируют других и не эксплуатируются сами. Они лишь возвращают себе с помощью сберкассы ту часть своего дохода, которая была им недоплачена за их труд при выплате заработной платы. Те же вкладчики, которые имеют вклады на сумму свыше 1000 руб., не только возвращают недоплаченную им часть дохода, но получают еще и дополнительный доход. Вследствие этого они являются эксплуататорами. Эксплуатируют же они тех советских трудящихся, которые имеют меньше 1000 руб., и особенно тех, кто совсем не имеет вкладов. Почему же государство не ликвидирует выплату процентов по вкладам, если посредством ее осуществляется эксплуатация человека человеком? Ведь это противоречит сущности, морали социалистического общества, его социального строя? К тому же благодаря начислению процентов по вкладам катастрофически быстро растет государственный долг СССР. Дело в том, что в этом вопросе руководство страны исходило и исходит из идеи экономической целесообразности, а не из идеи справедливости, о чем мы уже говорили выше. Считается, что экономически выгодно изымать денежные средства из обращения, строить на них новые предприятия, расширять старые или осуществлять их техническую реконструкцию. Но так ли это? Это сложный вопрос, который требует своего тщательного рассмотрения, исследования, обсуждения. Ведь государственный долг (вклады) СССР все растет. Сегодня он равен примерно 200 млрд.руб. Недалеко то время, когда государственный долг достигнет 400 млрд.руб., затем перевалит за 1 триллион руб. А что же дальше? Каким образом советское государство сможет выплатить эти баснословные суммы? Ведь только по процентам при государственном долге в 1 триллион руб. придется платить 25-30 млрд.руб. в год. Не следует ли принимать срочные меры к постепенному сокращению этого долга? Самое любопытное здесь то, что, с одной стороны, государство, выплачивая проценты по вкладам, как бы говорит советским людям, чтобы они поменьше покупали товары в магазинах и услуги в предприятиях бытового обслуживания и побольше копили денег в сберкассах. А с другой стороны, государство, продавая в кредит с низким процентом огромное количество товаров, в том числе дефицитных, как бы говорит в это же самое время этим же самым советским людям, чтобы побольше покупали в магазинах товаров и, следовательно, поменьше копили денежные средства в сберкассах. Где же логика? Если государство хочет побольше продавать товаров и услуг, то зачем нужно выплачивать проценты по вкладам? Ведь если проценты не выплачивать, люди меньше будут вкладывать свои денежные средства в сберкассы и больше будут, следовательно, покупать товаров. А если государство хочет продавать товаров поменьше, чтобы побольше привлечь денежных средств в сберкассы, а через них в государственный бюджет, то зачем нужно продавать товары в кредит, особенно дефицитные, по льготному кредиту? Создается впечатление, что государство хочет и того и другого. Но одно исключает другое. А главное, не лучше ли стремиться к достижению этих целей, с одной стороны, отменой начисления процентов по вкладам в сберегательных кассах, а с другой стороны, заменой льготного кредита при продаже товаров в кредит нормальным кредитом в 5-10%. Конечный результат будет тот же самый, но это, во-первых, сократит темпы роста государственного долга, а может быть, приведет к его постепенному сокращению, а во-вторых, даст возможность ликвидировать ростовщическую эксплуатацию человека человеком в советском обществе. Но может быть, и выплата процентов по вкладам и продажа товаров в кредит по льготному проценту необходимы во имя человека и на благо человека? Трудно поверить, что эксплуатация человека человеком необходима для блага человека, но можно поверить, что эксплуатация нужна для блага эксплуататоров. Для блага же простых советских людей можно использовать другие, более простые мероприятия, например, повысить их зарплату и некоторые социальные пособия или улучшить их жилищные условия, которые давно и намного оставляют желать лучшего, и т.д. Ростовщическая эксплуатация является главной, но не единственной формой эксплуатации в советском обществе. В огромных масштабах в стране осуществляется эксплуатация на черном рынке посредством извлечения торговцами-спекулянтами торговой прибыли. Социальной основой торговой эксплуатации в советском обществе является хронический дефицит многих товаров и услуг. В торговой сети страны постоянно отсутствуют тысячи и тысячи то одних, то других товаров, что дает возможность торговцам скупать их в магазинах и торговых базах и перепродавать покупателям с наценкой в 20, 50 и 100 и даже 200%, извлекая большую торговую прибыль. Сотни и тысячи самых разнообразных товаров постоянно числятся в категории дефицитных. Они отсутствуют на прилавках магазинов месяцами и годами, иногда по многу лет. И многие из этих товаров: промышленных и продовольственных, предметов первой необходимости и предметов роскоши, дешевых товаров и дорогих становятся объектами перекупки и перепродажи торговцами "черного" рынка. Против торговцев применяются суровые законы, их арестовывают, судят, конфискуют их имущество, сажают в лагеря и тюрьмы, а торговцы и черный рынок по-прежнему процветают. И будут процветать, ибо не ликвидирована экономическая основа черного рынка и "спекуляции": дефицит товаров. До тех пор, пока не будет покончено с дефицитом товаров и услуг, с черным рынком и извлечением торговой прибыли покончить невозможно. Всякие же репрессивные, полицейские меры ведут лишь к увеличению наценок на дефицитные товары. Если бы, например, с помощью жестоких репрессивных мер удалось сократить число торговцев в два раза, и в два раза при этом сократилось бы количество перепродаваемых товаров на черном рынке, что маловероятно, то в этом случае наценка на дефицитные товары резко увеличилась бы - примерно тоже в два раза. И совокупная торговая прибыль, извлекаемая всеми торговцами черного рынка страны, при этом осталась бы примерно на прежнем уровне. Покупателям же дефицитных товаров на черном рынке пришлось бы платить вдвое больше наценку в связи с тем, что спрос на дефицитные товары стал бы гораздо в большей мере превышать их предложение, поскольку количество дефицитных товаров сократилось бы. Оставшиеся торговцы стали бы извлекать на черном рынке вдвое большую прибыль в расчете на одного торговца. Это своего рода дополнительное вознаграждение за риск. Трудно сказать, сколько совокупной прибыли за год извлекают все торговцы черного рынка СССР, но можно с уверенностью сказать, что счет идет не на миллионы, а на миллиарды руб. Скорее всего, как можно предположить, совокупная торговая прибыль торговцев примерно равна совокупной ростовщической процентной прибыли вкладчиков денежных вкладов в сберкассы и в настоящее время равна нескольким миллиардам руб. в год. Для того чтобы покончить с эксплуатацией населения торговцами черного рынка, необходимо покончить с дефицитом товаров и услуг, а это можно осуществить исключительно мерами экономического характера, а именно: осуществить реформу ценообразования, в соответствии с которой главным фактором ценообразования должен быть не фактор себестоимости или цены производства, а фактор спроса и предложения. При этом не розничная цена должна зависеть от оптовой, а, наоборот, оптовая и закупочная цены должны зависеть от розничной; не только издержки производства в целом должны определять уровень цен на товары в соответствии с законом стоимости, но и цены должны способствовать понижению издержек производства. Повышение розничных, оптовых и закупочных цен на дефицитные товары приведет к заинтересованности всех предприятий выпускать больше дефицитных товаров и меньше - товаров, не пользующихся спросом. Следует отметить, что увеличение производства дефицитных товаров, которое неизбежно наступит вслед за ростом их цен, вскоре приведет к превышению предложения над спросом, что, в свою очередь, приведет к обратному понижению цен и, следовательно, доходов и средней заработной платы коллективов этих предприятий, примерно до прежнего уровня. Сокращение же производства товаров, не пользующихся спросом населения, приведет к уменьшению предложения над спросом и к последующему повышению их цен. В конечном счете все это автоматически, в соответствии с экономическим законом цены производства, приведет к выравниванию средней зарплаты коллективов разных предприятий безо всякого вмешательства государства, которое больше мешает, тормозит этот процесс, чем способствует ликвидации явления дефицитности многих и многих товаров и услуг. Таков вкратце единственный путь решения проблемы дефицита товаров, черного рынка, "спекуляции" и эксплуатации населения торговцами, путь, который, в отличие от централизованного ценообразования, доказал свою эффективность в борьбе с этими негативными явлениями социалистического, в том числе советского, общества. Помимо ростовщической и торговой форм эксплуатации, в советском обществе в последние десятилетия, особенно в 70-е годы, получила широкое распространение специфическая форма эксплуатации: коррупция. Огромное количество судебных процессов, открытых и закрытых, на которых судят взяточников и любителей роскошно пожить за счет государственной казны, говорит о том, что коррупция получила в последнее время широчайшее распространение. Об этом говорит тот многозначительный факт, что на скамьях подсудимых оказываются зачастую весьма и весьма авторитетные советские граждане, в том числе представители высшего социального слоя советского общества - управленческого аппарата государственных предприятий и учреждений: министры и их заместители; профессора и преподаватели вузов, берущие крупные денежные взносы за незаконное зачисление абитуриентов в вузы; врачи, получающие взятки за хорошее лечение; работники паспортных отделов милиции - за прописку иногородних в том или ином городе; члены государственных комиссий по приему в эксплуатацию строящихся объектов - за досрочный прием недостроенного объекта; руководители предприятий и учреждений - за махинации при распределении жилья и многие другие граждане самых различных профессий и должностей, в том числе самых высоких. Широкое распространение в советском обществе коррупции и других негативных явлений, например, алкоголизма, в последние 15-20 лет говорит об определенной моральной деградации советского общества, что является убедительным признаком того, что советская экономика и советское общество нуждаются в проведении целого комплекса различных реформ и мероприятий, которые должны привести к оздоровлению советской экономики и советского общества. 6. Экономические законы и экономические противоречия Выше, в предыдущих главах, мы видели, что экономическое развитие общества на всех ступенях его развития происходит под воздействием на него всеобщих экономических законов, важнейшими из которых являются: а) закон соответствия степени централизации производства уровню пооперационного разделения труда; б) закон соответствия размеров товарного рынка уровню общественного разделения труда; в) закон соответствия производительности труда уровню потребностей людей; г) закон соответствия общественно-производственных отношений характеру труда основной массы трудящихся; д) закон стоимости (цены производства). Все эти экономические законы оказывают свое воздействие и на современное социалистическое, в том числе советское общество, его экономическое развитие. Как показывает экономическая теория и практика экономической политики социалистичес ких стран, их правительств, в тех социалистических странах, где вышеуказанные экономические законы игнорируются и нарушаются, возникают экономические противоречия, которые в форме различных негативных явлений проявляются тем сильнее, чем сильнее происходит игнорирование и нарушение экономических законов развития общества. Проявление экономических противоречий в советской экономике, которые в последние 15 лет резко усилились, происходит в виде целого ряда негативных явлений и тенденций, в том числе: 1) резкого снижения темпов роста производительности труда в общественном производстве и, как следствие этого, других экономич