шения о вступлении в состав Союза ССР. Справедливости ради следует сказать: незаконные репрессии и массовые депортации, ранее осуществленные сталинским руководством в других районах страны, не миновали и Прибалтику. Они привели к резкому ухудшению обстановки, оттолкнули многих граждан Латвии, Литвы и Эстонии от Советского Союза, спровоцировали усиление антисоветской и нацистской пропаганды. Эти факты пытаются использовать и сепаратистские силы, действующие сегодня. Что сказать на этот счет? Противоправные действия сталинского руководства достойны осуждения, и они осуждены на самом высоком государственном уровне, в том числе на втором Съезде народных депутатов СССР. Но нельзя, однако, согласиться с тем, что признание противоправности тех или иных шагов в отношении народов в прошлом обязательно должно сопровождаться сегодня размежеванием, расселением по национальным квартиркам. Не разумнее ли совместно строить такое общество, где любое отступление от правовых норм было бы невозможно? По крайней мере, думается, именно на это рассчитывали народы Латвии, Литвы и Эстонии, связывая в июле 1940 г. свой выбор с Советами, с социализмом. 347 Из газеты "Вечерние Вести" (Таллинн) от 5 марта 1996 г. СОВЕТСКОЙ ОККУПАЦИИ ЭСТОНИИ НИ В 1939-м, НИ В 1940 ГОДУ НЕ БЫЛО Руководитель делегации РФ на переговорах с Эстонской Республикой Василий Свирин отвечает на вопросы обозревателя "Сегодня" Леонида Велехова. - В ходе переговоров в 1992-1994 годах наши партнеры настаивали на том, чтобы мы признали историческое значение этого договора для становления эстонской государственности, убеждали нас, что он является как бы "свидетельством о рождении" эстонского государства. Мы пошли навстречу и включили в преамбулу проекта договора о государственной границе положение, в котором отмечается значение мирного договора 1920 года для государственности Эстонской Республики. После этого центр давления на нас несколько сместился: наши партнеры стали настаивать на включении в проект договора о границе положения о действительности мирного договора 1920 года. Для нас это неприемлемо. Признать мирный договор 1920 года действующим, значит пойти против правовой логики. В международном праве есть общепринятый принцип, согласно которому государство, вошедшее в состав другого государства, перестает быть самостоятельным субъектом международного права и все подписанные им ранее международные договоры и соглашения прекращают свое действие. В 1940 году Эстония, как известно, вошла в состав СССР. - Однако это было насильственное вхождение... - Что ж, обратимся к этой теме. Многие эстонские политики характеризуют события того периода как оккупацию. Только одни говорят, что советская оккупация Эстонии произошла в 1939 году, другие - в 1940-м. Давайте попробуем беспристрастно взглянуть на события того времени. В сентябре 1939 года СССР и Эстония подписали пакт о взаимопомощи. Оба государства обязались оказывать друг другу всяческую помощь, в том числе и военную, в случае прямого нападения или угрозы нападения на одну из них со стороны третьего государства. СССР обязался оказывать эстонской армии помощь на льготных условиях вооружениями и другими военными материалами, а Эстония предоставила СССР право иметь на своих островах Сааремаа, Хийумаа, в городе Палдиски базы военно-морского флота и несколько аэродромов. К этому пакту был приложен подписанный Молотовым и министром иностранных дел Эстонии Сельтером конфиденциальный протокол, о котором эстонцы не очень любят вспоминать. В соответствии с ним определялось предельно допустимое количество советских войск на эстонской территории - 25 тысяч человек. Каковы основания считать реализацию сторонами указанного пакта оккупацией? Теперь о том, что произошло в июне 1940 года. Правительство СССР обвинило эстонское правительство в грубом нарушении пакта о взаимопомощи, вступлении в сговор с двумя другими прибалтийскими государствами, тайном формировании военного союза против СССР. 16 июня 1940 года состоялась известная беседа Молотова с Реем, эстонским посланником в Москве. А 17 июня генерал армии Мерецков и генерал дивизии Лайдонер подписали протокол, в соответствии с которым допускалось размещение дополнительного контингента советских войск на территории Эстонии, определялись условия перевозки войск, оплаты за пользование железными дорогами, приобретение продовольствия, фуража и т.п. Преступления сталинского режима общеизвестны и подверглись осуждению. Политическое давление на эстонское руководство, несомненно, осуществлялось. Что же касается оккупации, то действия советской стороны вряд ли подпадают под правовое определение понятия оккупации. - А как же быть с пактом Молотова-Риббентропа, который разделил Европу на сферы влияния, и Прибалтика "отошла" к СССР? - Любое историческое событие может быть правильно понято и оценено лишь в историческом контексте, с учетом той международной обстановки, в которой оно происходило. - Это официальная позиция российского МИДа? Тартуский мирный договор, заключенный между Эстонской Республикой и Советской Россией в 1920 г. - Прим.сост. 348 Это наша позиция на переговорах. - Я переспрашиваю потому, что термин "оккупация" в применении к этим событиям столь широко вошел в обиход, что можно было подумать: де-факто он принят и российской стороной. - Мы не раз предлагали нашим эстонским коллегам не втягивать переговорный процесс в обсуждение событий исторического прошлого, убеждали в необходимости предоставить возможность российским и эстонским ученым совместно заняться изучением этой проблемы и выработать соответствующие подходы и оценки. Наша задача, формировать базу подлинно добрососедских отношений между нашими странами и народами на нынешнем этапе и на перспективу. Из газеты "Эстония" (Таллинн) от 26^января 1998 г. "Эстония" публикует полный текст ответа заместителя министра иностранных дел РФ Александра Авдеева на запрос вице-спикера Госдумы РФ Сергея Бабурина по поводу якобы высказанной послом РФ в ЭР Алексеем Глуховым мысли о том, что Россия готова признать факт оккупации Эстонии (Интервью с послом появилось в журнале "Luup"). Поскольку именно это письмо, публикуемое ниже, вызвало резкую реакцию не только эстонских журналистов, но и политиков нашей страны, редакция "Эстонии" считает необходимым ознакомить своих читателей с первоисточником. Заместителю председателя Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации С.Н.Бабурину Уважаемый Сергей Николаевич, В связи с Вашим запросом относительно появившейся в эстонских СМИ информации об интервью российского посла в Таллинне А.И.Глухова, в которой ему приписывается признание факта оккупации Эстонии в 1940 году, сообщаем, что речь идет о грубом искажении журналом "Luup" его ответа (к тому же приведенный текст является переводом с эстонского и в целом весьма "далек" от оригинала). Сразу же после публикации посол выразил протест редакции и распространил открытое опровержение. Им была направлена соответствующая шифротелеграмма в Москву. В действительности, текстуально послом Глуховым было сказано: "...Жертвами той эпохи, политики той эпохи были и эстонский, и русский народы. Должен ли президент нынешней России извиняться за Сталина?" Посол не согласился с мнением, будто 1940-1990 годы были окрашены в цвета т.н. "оккупации", отметив, что "в это время была эстонская власть, жили люди, эстонские и русские, строились заводы - залог нынешнего экономического процветания, развивалась национальная культура. Неужели все это делалось "оккупантами"? Что касается позиции МИД России в этом вопросе, то мы руководствуемся государственной линией в отношении попыток возложить на Россию ответственность за действия СССР в 1940 году, утвержденной в апреле 1994 года Президентом Российской Федерации Б.Н.Ельциным. Речь идет о следующих положениях: 1. Войска СССР в 1939 году вводились на территорию государств Балтии и находились там согласно договорам с этими государствами. Хотя и в последний момент, но было получено согласие высших руководителей этих стран на ввод войск в 1940 году. Таким образом, с точки зрения международного права, как действовавшего в то время, так и современного, нет оснований для утверждений о вооруженном вторжении СССР на территорию балтийских государств, а также о последующей оккупации, поскольку, помимо вышеизложенного, властные функции осуществлялись национальными администраторами. 2. Решению Верховного Совета СССР 1940 года о принятии Латвии, Литвы и Эстонии в ; состав Советского Союза предшествовали соответствующие официальные обращения : действовавших тогда высших представительных органов балтийских государств. Поэтому - неправомерно говорить о том, что данные страны были присоединены к СССР в результате 1 г 349 его односторонних действий, а следовательно, учитывая довод, изложенный выше, вхождение Латвии, Литвы и Эстонии в бывшую советскую федерацию квалифицировать как аннексию неоправданно. 3. Согласно общему принципу права, корректная юридическая квалификация любых действий может быть дана лишь с точки зрения права, существовавшего в момент их совершения. В этой связи, по меньшей мере спорно утверждение о противоправности угрозы силой, которая имела место со стороны СССР в отношении стран Балтии в 1939-1940 годах и стала причиной их согласия на ввод войск. В отличие от современного права, в котором принцип неприменения силы и угрозы силой является одним из основополагающих, в международном праве, существовавшем до принятия Устава ООН, не было нормы, запрещающей угрозу силой. 4. Оценка действий СССР в 1939 году была дана Съездом народных депутатов СССР. Последующие события 1940 года также рассматриваются сегодня лишь в качестве факта истории. Заместитель министра А.Авдеев Из: "Война и политика. 1939-1941", М., Наука, 1999, с. 200-205. СССР и Прибалтика. 1939-1940 А.С.Орлов <...> Руководители прибалтийских стран занимали недружественные по отношению к СССР позиции. Президент Литвы А.Сметона в феврале 1940г. направил в Берлин директора департамента госбезопасности Повилайтиса для ведения секретных переговоров об установлении над Литвой германского протектората. В начале 1940 г. состоялась встреча министра иностранных дел Эстонии К.Сельтера с Г.Герингом. Здесь уместно сказать, что в прибалтийских республиках тогда не знали, какую судьбу готовит их народам фашистская Германия. Между тем третий рейх планировал полное уничтожение всего, что могло напомнить о существовании латышей, литовцев, эстонцев как народов, их культуры. В меморандуме от 2 апреля 1941 г. уполномоченного по централизованному решению проблем восточноевропейского пространства в разделе "Эстония, Латвия, Литва" говорилось: "Следует решить вопрос, не возложить ли на эти области особую задачу как на будущую территорию немецкого расселения, призванную ассимилировать наиболее подходящие в расовом отношении местные элементы... Необходимо будет обеспечить отток значительных слоев интеллигенции, особенно латышской, в центральные русские области, затем приступить к заселению Прибалтики крупными массами немецких крестьян... чтобы через одно или два поколения присоединить эту страну, уже полностью онемеченную, к коренным землям Германии. В этом случае, видимо, нельзя было бы обойтись и без перемещения значительных по численности расово неполноценных групп населения Литвы за пределы Прибалтики". Но все это выяснилось позднее, а тогда, летом 1940 г., усилился приток немцев в Прибалтику, в частности в Литву, под видом журналистов, туристов и т.п. Из Германии шли слухи, что после разгрома Франции вермахт обернет оружие против СССР. Правящие круги прибалтийских стран, ранее ориентировавшиеся на Лондон и Париж, все больше обращали свои взоры на Берлин. Вермахт завершал победоносную кампанию во Франции. Советскому Союзу приходилось считаться с возможностью переброски германских войск на восток для нападения на СССР и одновременного захвата Прибалтики. В сложной обстановке лета 1940 г. руководство СССР не могло не учитывать тревожную информацию, получаемую от разведки и из других источников, о враждебных СССР настроениях многих высших военных и политических деятелей прибалтийских стран, об их связях с Германией. Поэтому советское правительство сочло необходимым принять срочные меры по укреплению своего передового стратегического рубежа обороны в прибалтийских государствах. Но для этого необходимо было установить там 350 такие режимы, которые не противодействовали бы усилению советского военного присутствия в регионе. Советское правительство направило ноты руководству Литвы (14 июня), Латвии и Эстонии (16 июня), где указывало, что считает совершенно необходимым и неотложным сформировать в них такие правительства, которые могли бы обеспечить "честное проведение в жизнь" договоров о взаимной помощи с СССР, а также потребовало увеличить численность советских войск на территории Прибалтики. 17 июня в прибалтийские государства вступили дополнительные контингенты Красной Армии и Флота (10 стрелковых дивизий, 7 танковых бригад, эскадра Балтфлота). В то время многие политики и дипломаты расценивали этот шаг советского правительства прежде всего как антигерманский, предпринятый с целью поставить заслон возможной германской экспансии в Прибалтике. Американский посланник в Литве О.Нарем в докладе госдепартаменту 18 июня ставил усиление советских войск в Прибалтике в прямую связь "с концентрацией германских войск" на западной границе Литвы. Глава британского МИД Э.Галифакс также считал, что "концентрация советских войск в прибалтийских государствах является мероприятием оборонительного характера". Эти меры СССР были продиктованы объективной необходимостью, поскольку немногочисленность советских гарнизонов в Прибалтике и невысокие боевые возможности армий прибалтийских государств не обеспечивали надежного заслона в случае гитлеровской агрессии. Однако составленные в грубой, ультимативной форме ("чтобы немедленно было сформировано...", "чтобы немедленно был обеспечен...") советские ноты являлись отражением сталинских методов внешней политики, а требование изменить состав правительств, конечно же, было грубым нарушением международного права, вмешательством во внутренние дела суверенных государств. Имперские замашки наглядно иллюстрирует деятельность в Эстонии А.А.Жданова. Как вспоминает Н.Андрезен, министр иностранных дел в правительстве И.Вареса, 20 июня Жданов "сообщил мне, что надо создать в Эстонии новое, подлинно демократическое правительство, и стал расспрашивать меня о возможностях и деятельности отдельных лиц". Вечером следующего дня "кандидаты в члены нового правительства были приглашены к А.А.Жданову, где он кратко спрашивал у каждого, согласны ли мы стать членами правительства. Вскоре после этого И.Варес отправился к президенту со списком правительства". Так же действовали уполномоченные Сталина в Литве (В.Г. Деканозов) и в Латвии (А.Я.Вышинский). Но было бы неверно утверждать, что методы силового давления в годы войны были присущи только СССР или только тоталитарным государствам. Нет, они широко применялись в то время и буржуазными демократиями. Международное право не остановило Великобританию, когда нужно было завладеть о-вом Мадагаскар, необходимым для безопасности коммуникаций Англии в Индийском океане, хотя Мадагаскар принадлежал вишистской Франции, соблюдавшей нейтралитет в войне. Великобритания и СССР ввели свои войска в Иран, соблюдавший нейтралитет, в августе 1941 г. вопреки воле шаха. Эти примеры не единственные в годы войны. Стратегические приоритеты отодвигали на второй план правовые нормы. <...> Предъявляя свои ультиматумы правительствам трех прибалтийских стран, Сталин и Молотов, видимо, руководствовались в первую очередь соображениями государственной безопасности СССР, продиктованными изменениями военно-стратегической ситуации. Хотя, конечно, сам метод решения этой важной для СССР проблемы не соответствовал нормам морали, международного нрава. Но так или иначе, ультиматумы были приняты. Ни одно из трех правительств не отвергло советских требований, не покинуло страну, чтобы создать эмигрантское правительство как субъект международного права (как, например, сделало польское правительство). Вступление дополнительных контингентов войск Красной Армии в прибалтийские республики было встречено основной частью населения с пониманием, хотя не обошлось и без эксцессов. Так, в Латвии в районе Масленки Аугшпилсской волости произошла перестрелка между советскими солдатами и латвийскими пограничниками, в результате имелись жертвы. Были и другие недоразумения, явившиеся следствием нераспорядительности и несвоевременного информирования. Но большинство населения прибалтийских республик осознавало нависшую над ним угрозу войны и связывало свои надежды на защиту от германской агрессии с Советским Союзом. Английский посланник в Риге К. Орд телеграфировал в Лондон, что "значительная часть населения встретила советские войска 351 приветственными возгласами и цветами". Резко возросла активность левых сил. направленная против авторитарных режимов. Отставки правительств требовала и демократическая оппозиция. Так, в эстонском обществе уже давно назревал конфликт между демократически настроенными народными массами и авторитарным государством во главе с президентом К. Пятсом. Часть интеллигенции поддерживала идеи социализма. Примерно такая же обстановка была и в других республиках Прибалтики. "В связи с приходом частей Красной Армии в Латвию в Риге, Двинске и Режице произошли демонстрации... - сообщал советский представитель из Риги. - 18 июня днем Ульманис разъезжал по городу в открытой машине. Вечером Ульманис выступил по радио с призывом к спокойствию и дружественной встрече советских войск". Из Каунаса 19 июня докладывали: "Среди рабочих, а также русского населения настроение приподнятое. Комсостав наших частей приглашают домой, дарят цветы. Предлагают свои услуги и по организации рабочих дружин". В те дни в странах Прибалтики массовые митинги и демонстрации положили начало формированию народных правительств. Присутствие советских войск и изоляция Прибалтики от стран Запада, разделенных войной, не позволили буржуазным правительствам рассчитывать на поддержку извне. Поэтому этот процесс протекал мирным путем. Прежний правящий класс вынужден был уступить власть демократическим силам. Средние классы прибалтийских государств встретили ввод дополнительных контингентов советских войск враждебно, однако внешне большинство их представителей держалось лояльно. Как писал впоследствии исполняющий обязанности премьер-министра литовского 11ародного правительства В.Креве-Мицкявичус, "считалось, что война между СССР и германским рейхом неизбежна и принесет Литве освобождение от большевистского ига, поэтому по мере возможности следует как можно дольше оберегать существующий строй от разрухи, и более всего - экономические и хозяйственные организации". Он же свидетельствует, что "новое правительство, назвавшееся Народным правительством, не было однородным, а состояло из двух противоположных групп, с разными целями и устремлениями. Одна группа -люди с национальной установкой, которые нужны были Москве, чтобы новое правительство еще пользовалось некоторым доверием общественности Литвы, но которым совершенно не доверяла Москва и ее уполномоченные в Литве. Вторую группу составляли коммунисты". Мирный характер перехода власти к народным правительствам, законность этих правительств получили признание в мире. Так, новое правительство Латвии, например, было признано всеми 19 европейскими государствами, поддерживавшими с ней дипломатические отношения. <...> Убедившись, что, несмотря на изменившееся положение в Европе, Гитлер молча проглотил пилюлю. Кремль делает следующий шаг в Прибалтике. Начинается четвертый этап - переход от лояльных СССР демократических правительств к включению Латвии, Литвы и Эстонии в состав Советского Союза в качестве союзных республик. Это позволяло упростить и улучшить управление войсками, дислоцированными в Прибалтике и объединенных теперь в Прибалтийский Особый военный округ, расправляться с оппозиционными элементами в этих странах; провести в них социалистические преобразования в сталинском духе. Организованные левыми силами и просоветскими элементами массовые акции по созданию в странах Прибалтики законодательных органов по советскому образцу привели к тому, что 14-15 июля в Латвии, Литве и Эстонии состоялись выборы. В них приняли участие широкие слои населения. В Литве и Латвии были избраны народные сеймы, в Эстонии -Государственная дума. Они провозгласили в прибалтийских республиках советскую власть и приняли решение просить Верховный Совет СССР принять Советскую Латвию, Советскую Литву и Советскую Эстонию в состав Советского Союза. Это не было сделано с "единодушным одобрением", как утверждала раньше советская историография, но и сторонников этой идеи было немало. В августе вступление прибалтийских республик в состав СССР было законодательно оформлено. Таким образом, вступление прибалтийских республик в состав СССР летом 1940г. было продиктовано в первую очередь интересами советской внешней политики. Но на этот процесс влияли и динамически развивавшиеся события в самой Прибалтике. Значительные круги общественности требовали замены авторитарных режимов демократическими правительствами и проведения радикальных изменений. Часть народа высказывалась за вступление в состав СССР. 352 Однако, на наш взгляд, в сложной обстановке лета 1940 г. советское руководство не проявило достаточно политической мудрости. Если усиление группировки Красной Армии в Прибалтике давало определенный стратегический выигрыш, то курс на государственное объединение прибалтийских государств с СССР обернулся крупным политическим просчетом советского руководства. Ввод дополнительных соединении РККА и замена авторитарных правительств в странах Прибалтики были встречены большинством зарубежных государств как вполне объяснимая мера, продиктованная интересами безопасности СССР в складывающейся обстановке (о чем свидетельствует признание новых правительств многими странами). Но включение прибалтийских республик в состав СССР международное сообщество расценило как аннексию, как проявление "имперских амбиций коммунистического тоталитарного государства", как попытку "множить число советских республик". Реакция была незамедлительной. Резко ухудшились отношения Советского Союза с Англией и США, т.е с теми странами, которые являлись потенциальными союзниками СССР. И произошло это в тот момент, когда все явственнее обозначались противоречия Советского Союза с третьим рейхом и обстановка требовала всемерного улучшения отношений с западными державами. Это была крупная политическая ошибка с далеко идущими последствиями и в отношении народов Прибалтики. В ситуации 1940 г. можно было объяснить и понять, когда прибалтийские республики объявили себя социалистическими государствами, союзными СССР. Но вступление их в состав Советского Союза, поспешное внедрение модели сталинского социализма осложнили внутриполитическую ситуацию, что негативно сказывается в Литве, Латвии, Эстонии и в наши дни. Процесс советизации стран Балтии можно проследить на примере Эстонии. Еще 21 июня эмиссар Сталина в Эстонии А.Жданов сдерживает радикализм эстонских коммунистов и приказывает их лидеру М.Унтю прекратить революционные действия и разоружить рабочие дружины, выступавшие за советизацию страны. Полпред в Эстонии К.Никитин 26 июня пишет в Москву, что необходимо помогать новому правительству, развернуть в Эстонии сеть обществ дружбы с СССР, больше писать об СССР в эстонской прессе и т.п. В тот же день, первый секретарь полпредства А.Власюк сообщает в Москву, что Жданов рекомендует ВОКСу (Всесоюзное общество культурных связей) сосредоточить усилия на работе в странах Прибалтики и выделить для этого дополнительные средства. Но уже 29 июня полпредом в Эстонии назначается Б.Бочкарев, бывший советник полпредства по линии НКВД. 6 июля Жданов и Бочкарев подписывают соглашение СССР с Эстонией об аренде Советским Союзом ряда объектов оборонного характера на территории Эстонии. А уже 16 июля Молотов в ответ на телеграмму Бочкарева о том, что немцы просят у советского правительства гарантий сохранности своих интересов в Эстонии, пишет: "Эти вопросы придется "изучать", должно быть, пару недель, а за это время мы обсудим, что и как отвечать". Конечно, процессы, происходившие в прибалтийских республиках в то время, требуют дальнейшего исследования. Здесь непригодно "черно-белое" видение событий, нужно изучать весь спектр переплетений интересов различных классов и социальных групп. Ясно одно: при исследовании сложного и противоречивого периода нашей истории 1939-1940 гг. необходимо учитывать всю совокупность факторов, влиявших на принятие решений, объективно вскрывать сущность происходивших исторических процессов. 353 Балтийский вопрос в документах и исследованиях Из: Eesti Teaduste Akadeemia Toimetised, 1992, N41/3, Ik. 171-1/73 (пер. с .англ.) Балтийский вопрос в американской и английской прессе 1939-1940 гг. Т. У.Раун В 1939-1940 гг. наиболее обсуждаемым в американской и английской прессе аспектом Балтийского вопроса было то давление, которое Советский Союз оказывал в сентябре-октябре 1939 г. с целью создания военных баз, а также возможные последствия для статуса Балтийских государств. В Нью-Йорк Тайме, например, только в течение 15 дней (с 27 сентября по 11 октября 1939 г.) было опубликовано шесть объемных передовиц по Балтийскому вопросу. Западная пресса единодушно признавала, что пакты о взаимопомощи означали установление в Балтийских государствах советского протектората - положение, которое рассматривали как аналогичное более раннему нацистскому договору 1939 г. по Словакии. Для описания положения в Балтийских государствах использовались также понятия "государство-вассал" и "зависимость". Типичной была редакционная статья в Нью-Йорк Тайме от 3 октября, озаглавленная "Сталин собирает": "Навязанные Эстонии условия, обязывающие этого беспомощного маленького соседа согласиться на советский контроль его внешней политики и советскую оккупацию стратегически важных островов у побережья, являются предзнаменованием того, что ожидает другие Балтийские государства". Лондонская Тайме также признавала, что контроль за внутренними делами может остаться в руках балтийских народов, но внешняя политика отныне будет подчинена Москве. Было высказано и предположение, что СССР претендует на постепенное преобразование социально-экономической структуры Балтийских государств по советской модели. Следует заметить, что американские и английские газеты обычно рассматривали Балтийский вопрос в более широком европейском контексте и часто сравнивали между собой действия Гитлера и Сталина. Репортажи о реакции на навязанные Советским Союзом пакты и базы в Эстонии, Латвии и Литве представляли собой попытку дать возможно более благоприятную интерпретацию этих событий. Так, представители Балтийских государств в Москве утверждали, что Балтийские государства имеют долгий опыт отношений с Россией и что положение вовсе не столь критическое, как это пытаются представить в международной прессе. В репортаже из Риги в лондонской Тайме от 10 октября отмечается, что политические источники в Балтийских государствах сообщают, что у Советского Союза нет основания уничтожать независимость этих государств: "Уничтожение их особой жизни, подчеркиваем, было бы самой глупой демонстрацией нетерпимости, невыгодной России, и роняющей престиж в глазах возможных почитателей за рубежом. На такой непрочной нити надежды висит независимость двух, а то и трех Балтийских республик". На втором месте после пактов о взаимопомощи между Советским Союзом и Балтийскими государствами стояли два тесно связанных с ними события: резолюция по вопросу о Вильно и массовый исход из Балтийских государств этнических немцев. <...> Начало массовой эвакуации немецкого населения из Эстонии, Латвии и Литвы в октябре 1939 г., естественно, повлекло за собой множество спекуляций по поводу мотивировок этого примечательного явления. В рассмотренных газетах было предложено три различных объяснения. Согласно первому, движущей силой являлась Германия, поскольку Гитлер призвал этнических немцев "домой в Рейх", подстегнув их леденящими душу историями о том, что принесет в Балтийские государства советский строй. Во-вторых, утверждалось, что эвакуации немцев требовала Москва, возможно, чтобы устранить внушающее беспокойство меньшинство из сферы своего влияния. Наконец, предполагалось, что инициаторами акции были сами Балтийские государства, которые "воспользовались возможностью избавиться от опасного 354 гнезда нацистов с советской помощью". В конце концов, главная причина оставалась тайной для внешних наблюдателей, но все соглашались, что акция имела зловещий подтекст. В период с середины октября 1939 г. до середины июня 1940 г. Балтийские государства лишь изредка фигурировали на страницах американских и английских газет. Наиболее часто новости касались отношений между советскими военными и местным населением Балтийских государств. Знамением времени был репортаж в Нью-Йорк Тайме в январе 1940 г. о назначении Карла Сельтера постоянным представителем Эстонии в Лиге Наций. Поскольку многие предполагали, что Эстония находится под советским влиянием, в некоторых кругах опасались, что Сельтер, бывший министр иностранных дел Эстонии, возможно, работал на СССР. Как отмечено выше, окончательный кризис независимых Балтийских государств в июне-августе 1940 г. привлек меньше внимания в западной прессе, чем первый, осенью 1939 г. После девяти месяцев ожидания советизации произошедшие события не были неожиданностью. Поставляемая информация была, в основном, точной, но подробностей содержала меньше, чем раньше. И Нью-Йорк Тайме, и лондонская Тайме оценивали численность оккупационных войск, вступивших в Балтийские государства в июне 1940 г., примерно в 500 000. Как и осенью 1939 г., все четыре газеты были склонны придерживаться единого мнения в интерпретации событий лета 1940 г. Нью-Йорк Тайме в редакционной статье, озаглавленной "Сталин испугался", писала следующее: "Страх - лишь одна из мыслимых причин, которыми можно объяснить внезапное вторжение России в Литву, Латвию и Эстонию, страх перед Германией, страх за положение России в Европе, оказавшейся под властью немецкой военной машины... Похоже на то, что диктатор, который ускорил войну в Европе, заключив в августе прошлого года пакт с Гитлером, теперь боится чудовища Франкенштейна, которое он помог выпустить в мир". Вашингтон Пост описывала положение более кратко: "Советское правительство напугано стремительностью и масштабами побед Германии на Западе". Нью-Йорк Тайме назвала выборы по-советски в июне 1940 г. "пародией на демократию", которая по своему "откровенному цинизму" превосходит даже гитлеровские плебисциты. В отношении будущего западная пресса могла предложить мало утешительного. Только лондонская Тайме доказывала, что советский строй "был лучшей альтернативой, чем поглощение Балтийских государств новой нацистской Европой". В заключение можно сказать, что Балтийский вопрос получил значительное освещение в американской и английской прессе во время двух кризисов - осенью 1939 г. и летом 1940 г., при этом наибольшее - в сентябре-октябре 1939 г. Не будучи в целом глубоко аналитическим, оно, за некоторыми исключениями, было довольно точным. Хотя западные газеты в 1939-1940 гг. писали с глубокой симпатией о Балтийских государствах, в американской и английской прессе явно осознавалось, что Эстония, Латвия и Литва, в противоположность Финляндии, не могли реально контролировать свою судьбу, будучи пешками двух великих держав региона -нацистской Германии и Советского Союза. Из: "Relations between the Nordic Countries and the Baltic Nations in the XX century" ("Отношения между Северными странами и балтийскими народами в XX веке"), Twisu, University ofTurku, 1998, р. 191-193. (пер. с англ.) Швеция, Советский Союз и Балтийский вопрос в 1940-1964 гг. К.Кангерис Не было секретом, что Швеция признала инкорпорацию Балтийских государств в состав Советского Союза. Единственным спорным вопросом оставалась интерпретация этого признания: было ли оно только фактическим или юридическим? И если верно последнее, было ли об этом объявлено однозначно? Швеция никогда прямо не признавала инкорпорацию Балтийских государств в состав СССР, но выразила молчаливое согласие, прибегнув к так называемому акту намерения. Его можно определить как заявление о намерении посредством действий, а не юридически обговоренные действия. Первый шаг в признании инкорпорации Балтийских государств в состав СССР был сделан в августе 1940 г., когда, при посредничестве министерства иностранных дел Швеции посольства 355 Балтийских государств в Стокгольме были переданы посольству СССР. Сами посланники Балтийских государств отказались осуществить передачу помещений посольств и их инвентаря в руки советских представителей. Вторым шагом было признание жителей Балтийских государств советскими гражданами, а именно то, что советское постановление от 7 сентября 1940 г., на основе которого гражданам Балтийских государств было предоставлено советское гражданство, должно было распространяться и на Швецию. Это решение не только вызвало в дальнейшем проблемы в отношениях Швеции с Советским Союзом по вопросам балтийских беженцев, но и переросло в острые дебаты в шведском парламенте относительно так называемого двойного гражданства жителей Балтийских государств, проходившие вплоть до 1991 г. Третьим и последним шагом, включающим ряд заявлений о намерении признать Балтийские государства частью Советского Союза, был шведско-советский акт, составленный для полного и окончательного урегулирования взаимных экономических претензий, подписанный 30 мая 1941 г. в Москве. Позже этот акт расценивался СССР как формальный акт юридического признания. Первые два шага в признании оккупации-аннексии имели формально-юридический характер, третий же затрагивал единственный по-настоящему важный аспект шведской политики в отношении Балтийских государств - экономические интересы. Однако путь к этому соглашению не был прямым и включал ряд промежуточных мер. Считается, что первый шаг был сделан 13 июля 1940 г., когда Шведский банк получил телеграммы от национальных банков Эстонии и Литвы с просьбой немедленно перевести золотые депозиты из Шведского банка на счет Госбанка СССР, получившего эти депозиты путем купли-продажи. (Эстония имела 2,908 кг, Литва - 1,250 кг золота, ценностью в 14 и 6 млн. шведских крон соответственно. Когда Швеция в 1992 г. возместила депозиты обеим странам, их ценность составила соответственно 191 млн. и 82 млн. шведских крон.) В отличие от реакции других стран, которые в сходной ситуации решили заморозить балтийские денежные и золотые депозиты, шведский премьер-министр Пер Албин Ханссон в течение двух суток принял решение выполнить просьбу Советского Союза и 15 июля приказал Шведскому банку осуществить перечисление в тот же день. Мнение премьер-министра: "Лучше уступить просьбе сейчас, чтобы в будущем провести переговоры с Россией, чем позже, когда русские будут принуждать нас к согласию". В результате все суда в шведском порту, принадлежавшие Балтийским государствам, были переданы Советскому Союзу без взаимных претензий. В августе на шведско-советских переговорах по торговому и кредитному соглашениям в Москве посол Швеции в СССР Вильгельм Ассарссон и заместитель министра иностранных дел Эрик Бохеманн получили указания о предоставлении кредитов на 100 млн. шведских крон, в зависимости от того, согласится ли Советский Союз со шведскими экономическими требованиями в отношении Балтийских государств. Когда Бохеманн прибыл в Москву на переговоры с народным комиссаром иностранных дел Молотовым, ему удалось получить обещание, согласно которому Советский Союз должен быть выплатить шведам компенсацию. Из: "Relations between the Nordic Countries...", p. Щ5.(пер. с"англ.), Аспекты признания. Отношения Дании с Балтийскими государствами и политика непризнания в 1940-1991 гг. П.Кюн В 1940 г. Эстония и Латвия имели дипломатические миссии в Копенгагене. Во главе эстонской миссии находился временный поверенный Аугуст Коэрн, латвийскую возглавлял Николайс Озолиньш. Единственным литовцем, аккредитованным в Копенгагене, был посланник в Стокгольме Витаутас Гилис. Балтийские государства имели также генеральных консулов в Копенгагене и сеть почетных консулов в больших городах. Датский посланник в Хельсинки Флемминг Лерке был аккредитован в столицах трех Балтийских государств. В каждой из них имелись датские дипломатические представительства, возглавляли которые 356 временный поверенный Иохан Олуф в Таллинне, П.О.Тресков - в Риге, Карл Густав Ворсу - в Каунасе. Со времени июньской советской оккупации датские дипломаты внимательно следили за ситуацией, но, возможно, за исключением Трескова, не проявляли определенного отношения или не относились с пониманием к возможному исчезновению трех государств. 9 июля Олуф сообщал своему правительству, что в случае, если в результате выборов 14 июля к власти придет коммунистическое большинство, дальнейшее развитие страны окажется под вопросом. Через месяц он сообщил о своей беседе с эстонским министром иностранных дел Ниголем Андрезеном, который сказал ему, что эстонские консульства и дипломатические представительства прекращают работу 8 августа и должны передать свои полномочия и архивы советским миссиям. Временный поверенный в делах Эстонии в Копенгагене Аугуст Коэрн вручил архивы эстонской дипломатической миссии в Копенгагене датскому министру иностранных дел, который, в свою очередь, передал их советскому представительству. Когда в ноябре Коэрн написал в министерство иностранных дел, чтобы сообщить, что покидает помещения миссии, намереваясь переехать в Хеллеруп на окраине Копенгагена, он прибавил: "Я вынужден назвать адрес представительства, хотя, как вы знаете, противоречащие статьям Конституции перемены были осуществлены в Эстонии с применением насилия и, следовательно, не имеют законных последствий. Я использую эту точку зрения лишь в той мере, в какой это удовлетворит и датское министерство иностранных дел". Коэрн был немедленно принят в министерстве, где ему сообщили, что датское правительство больше не признает никакого эстонского представ ител ьства. 11 августа Молотов уведомил датское посольство в Москве, что Верховный Совет СССР принял Литовскую, Латвийскую и Эстонскую советские республики в состав СССР соответственно 3, 5 и 6 августа. Датское правительство приняло это сообщение к сведению. Зарубежным представительствам велели до 1 сентября прекратить работу и 28 августа Олуф закрыл последнее датское представительство в Балтийских государствах. По мере того, как продолжалась советизация Балтийских государств, проходила национализация и конфискация частной собственности. Эти меры одинаково ударили как по местным, так и по зарубежным собственникам, и поэтому главной задачей Дании в связи с инкорпорацией Балтийских государств в состав Советского Союза было представление интересов датских собственников. После закрытия представительств в Балтийских государствах эту задачу постепенно взяло на себя посольство в Москве. Посланник в Москве Лауриц Болт-Иоргенсен был намерен выступить с соответствующими требованиями, но министерство в Копенгагене обдумывало более тонкий подход. После предложения, сделанного в октябре 1940 г. шведам, заместитель наркома иностранных дел СССР Лозовский пообещал Болту-Йоргенсену, что будет достигнута общая договоренность, в которой учтут и датские требования. Болт-Иоргенсен, убежденный в необходимости проверки национализированной собственности, был уверен, что советские власти не захотят иметь свидетелей "драматических событий, которые, несомненно, происходят сейчас в бывших капиталистических государствах", и не питал надежды на достижение договоренности. В связи с торговыми переговорами весной 1941 г., советская сторона предложила урегулировать коммерческие претензии, касающиеся Балтийских государств. Но поскольку такое урегулирование означало бы уплату Данией Советскому Союзу 400 000 датских крон без компенсации по претензиям, вызванным национализацией, соглашение не было достигнуто. Дальнейшие переговоры были прерваны войной, начавшейся между Германией и Советским Союзом. Из материалов Балтийской межреспубликанской депутатской группы ..., с. 16. СЕКРЕТНЫЙ ПРОТОКОЛ По уполномочию Правительства Германии Германский посол граф фон-дер Шуленбург, с одной стороны, и по уполномочию правительства Союза ССР Председатель СНК СССР В.М.Молотов, с другой стороны, согласились о нижеследующем: 357 1. Правительство Германии отказывается от своих притязании на часть территории Литвы, указанную в Секретном Дополнительном Протоколе от 28 сентября 1939 года и обозначенную на приложенной к этому Протоколу карте; 2. Правительство Союза ССР соглашается компенсировать Правительство Германии за территорию, указанную в пункте 1 настоящего Протокола, уплатой Германии суммы 7 500 000 золотых долларов, равной 31 миллиону 500 тысяч германских марок. Выплата суммы в 31,5 миллионов германских марок будет произведена нижеследующим образом: одна восьмая, а именно: 3 937 500 германских марок, поставками цветных металлов в течение трех месяцев со дня подписания настоящего Протокола, а остальные семь восьмых, а именно 27 562 500 германских марок, золотом, путем вычета из германских платежей золота, которые германская сторона имеет произвести до 11 февраля 1941 года на основании обмена писем, состоявшегося между Председателем Германской Экономической Делегации г. Шнурре и Народным Комиссаром Внешней Торговли Союза ССР А.И.Микояном в связи с подписанием "Соглашения от 10 января 1941 года о взаимных товарных поставках на второй договорной период по Хозяйственному Соглашению от 11 февраля 1940 года между Германией и Союзом ССР". 3. Настоящий Протокол составлен в двух оригиналах на немецком и в двух оригиналах на русском языках и вступает в силу немедленно по его подписании. Москва, 10 января 1941 года За Правительство Германии (подпись) Шуленбург По уполномочию Правительства Союза СССР (подпись) В.Молотов Из газеты '"^Йзвест^^^^^й^^ Из коммюнике о заключении советско-германских соглашений об урегулировании взаимных имущественных претензий по Литве, Латвии и Эстонии и о переселении: В течение последних недель в Риге и Каунасе велись переговоры между Германской и Советской делегациями о переселении германских граждан и лиц немецкой национальности из Литовской, Латвийской и Эстонской ССР в Германию и о переселении литовских граждан и лиц литовской, русской и белорусской национальности из Германии (бывшей Мемельской и Сувалкской областей) в СССР. Эти переговоры закончились подписанием 10 января 1941 г. Соглашений в г. Риге и г. Каунасе, регулирующих все вопросы, связанные с переселением. В силу этих Соглашений указанные выше лица, заявившие о своем желании переселиться, могут осуществить это переселение в течение двух с половиной месяцев со дня подписания Соглашений в порядке, установленном этими Соглашениями... Одновременно с этим в г. Москве состоялось подписание Соглашения между СССР и Германией об урегулировании взаимных имущественных претензий, связанных с этим переселением. йз-ХВ!?,^^[1]:^.^;^.^^^ ("Документы ' iwewHeuine^umuii^^ МЕМОРАНДУМ В ответ на меморандум Германского Посольства от 22 мая сего года Народный Комиссариат Иностранных Дел должен заявить следующее: 1. Содержащееся в меморандуме утверждение, что Советское Правительство дало заверение о соблюдении заключенных ранее между Германией и бывшими правительствами Латвии и 358 Эстонии договоров и имевшейся между ними договоренности, не соответствует действительности и основано, очевидно, на недоразумении. Советское Правительство такого заверения не давало и не могло давать, хотя бы потому, что ему не было известно ни содержание этих договоров, ни сущность указанной договоренности. Советское Правительство, действительно, в свое время заявляло, что к разрешению вопросов, связанных с вывозом германского культурного имущества, находящегося в Литве, Латвии и Эстонии, будет проявлено благожелательное отношение и что интересы Германской Стороны будут в должной мере учтены. Что указанное выше утверждение меморандума является недоразумением, явствует также из того, что Советско-Германское Соглашение об урегулировании взаимных имущественных претензий от 10 января 1941 г., предусматривающее специальный порядок разрешения вопроса о культурном имуществе, не содержит никаких ссылок на прежние соглашения между Правительством Германии и бывшими правительствами Латвии и Эстонии. 2. Советское Правительство не может согласиться также с утверждением меморандума от 22 мая сего года о том, что Советская Сторона проявляла отрицательное отношение к германским пожеланиям в организационных вопросах. В действительности, въездные визы, о которых упоминается в меморандуме, были выданы по просьбе Германского Посольства в количестве, превышающем первоначально нотифицированный состав Германской Делегации. Германские аппараты для фотокопирования конфискации не подвергались. Никаких препятствий к поездкам членов Делегации между Ригой и Таллинном не чинилось, равно как и не было никаких отказов в разрешении на жительство техническому персоналу Делегации. 3. Содержащееся в меморандуме утверждение, что Советская Делегация отклонила приблизительно в 90% всех случаев законные германские требования, не соответствует действительности. Как известно, германские претензии рассматривались лишь в Подкомиссиях в предварительном порядке, в Комиссии же эти претензии вообще еще не обсуждались. 4. Вместе с тем необходимо указать, что значительная часть германских требований носила явно необоснованный характер. Это относится, в частности, к требованию передать Германской Стороне в полном объеме архив "Братства черноголовых", содержащий материалы о торговле Эстонии не только с Германией, но и с другими странами, материалы об организации эстонских школ, банков и т.д. Это же относится к имуществу "Эстляндского литературного общества", к наследию академика Российской Академии Наук Эрнста фон Берга, к остеологической и палеонтологической коллекции профессора Тартуского ветеринарного института Розенберга, к картинам художника Неффа -- профессора Российской Академии Художеств и хранителя собраний Эрмитажа, к материалам, связанным с именем генерала Тотлебена -- знаменитого героя Севастопольской обороны, и т.д. Советское Правительство считает, что вопрос о невозможности огульного вывоза этого и подобного ему имущества из пределов Литовской, Латвийской и Эстонской ССР является совершенно бесспорным. Советское Правительство подтверждает свою готовность вопрос о культурном имуществе германских граждан и лиц немецкой национальности и их организаций рассмотреть внимательным и благожелательным образом и разрешить к вывозу имущество, которое имеет непосредственную связь с историей и культурой переселившейся германской национальной группы. Советское Правительство, однако, надеется, что Германская Сторона, в свою очередь, проявит должное благожелательное отношение к делу разрешения всех указанных выше вопросов. Из газеты "Известия" (Москва) от 31 мая 1941 г. Из сообщения ТАСС: В течение последних месяцев в Москве проходили переговоры между правительственными делегациями СССР и Швеции по вопросу об урегулировании взаимных имущественных претензий, относящихся к Литовской, Латвийской и Эстонской ССР. Переговоры протекали в 359 духе взаимного понимания и закончились 30 мая 1941 г. подписанием соответствующего Соглашения. Москва, 28 мая 1941 г. Из: АВП РФ, ф. 06, on, 3, n. 1,д. 5, л.^5^ [:] ^:.:,,[\]:/[:]^[1],;'[1:11:1], ^^/У'\ , ^ ":fc ,-[1] - [1] [11]: ^:[1] :;[::] ;.::. ("Документы внешней политики..,", т. 23^^^2.,^2^!е.73<З^Щ.^ [i]'^ Из беседы наркома иностранных дел СССР В.М.Молотова с посланником Швеции в СССР П.Г.Ассарссоном от 5 июня 1941 г.: Секретно Посланник, явившийся на прием в сопровождении атташе миссии Астром, заявляет, что целью его визита является выражение благодарности от имени своего правительства за решение, принятое советским правительством по вопросу о возмещении за шведское имущество в прибалтийских республиках. Шведское правительство весьма счастливо, что переговоры, которые велись в Москве с февраля с.г. и которые проходили в атмосфере взаимопонимания, привели к результату, который удовлетворяет Стокгольм. Шведское правительство полагает, что это соглашение отражает советско-шведские отношения, которые характеризуются доброй волей, доверием и искренней дружбой. Шведское правительство весьма удовлетворено той формой, в которой развивались до сего времени советско-шведские отношения. Тов. Молотов отвечает, что он может выразить только удовлетворение тем, что переговоры окончились благоприятно и результаты их были одобрены обеими сторонами. Советское правительство считало, что этот вопрос следовало решить, в первую очередь, со Швецией. Эта цель была достигнута. Тов. Молотов считает правильными слова посланника о том, что заключенное соглашение соответствует советско-шведским отношениям, которые должны развиваться в хорошую сторону. Поблагодарив т. Молотова за его слова, посланник замечает в шутливом тоне, что в этой жизни никогда нельзя быть вполне удовлетворенным. Поэтому он имеет еще одну небольшую просьбу к т. Молотову. Дело в том, что в советской Эстонии проживает некоторое количество лиц, являющихся шведами по культуре и по языку. В большей части это население является шведским по происхождению. Эти лица неоднократно обращались к советским властям с просьбой о разрешении на выезд в Швецию. Шведское правительство готово их принять в страну, обеспечить им работу и расселить в районах, которые соответствуют их желаниям и национальным обычаям. Посланник несколько раз поднимал этот вопрос перед т. Лозовским, желая получить для упомянутых лиц разрешение на выезд из СССР. Советское правительство разрешило выезд 110 человек, которые уже находятся в Швеции. Что касается остальных, то т. Лозовский заявил, что они должны до выезда из СССР выйти из советского гражданства. Посланник был бы признателен, если бы т. Молотов поинтересовался этим вопросом и дал шведскому правительству окончательный ответ--да или нет. Тов. Молотов отвечает, что он мало знаком с этим делом и не может сейчас высказать своей точки зрения. Однако до него доходили сведения, что те 110 человек, которые переселились из Эстонии в Швецию, находились в трудных условиях. Возможно, что эти сведения были неточными. Может быть, переселенцы находились в трудном положении только в первый период своего пребывания в Швеции. Ассарссон заявляет, что эти сведения не соответствуют действительности и что специальная государственная комиссия занята вопросом об устройстве переселенцев из Эстонии. В шутливой форме посланник добавляет, что советская страна очень богата гражданами, что же касается Швеции, то она бедна количеством граждан и поэтому была бы непрочь это количество увеличить. Тов. Молотов отвечает также в шутливой форме, что если подсчитать, сколько шведов приходится на один квадратный километр шведской территории за вычетом гор, то получится цифра внушительная. 360 Тов. Молотов обещает поручить выяснить вопрос, поставленный посланником. ИзАВЛРФ, ф. 06,оп.3{п.4,д.36,л 36-49, ("Документы внешней политики"..", т. 23, кн. 2., ч. 2, с. 721-723.) Из беседы заместителя наркома иностранных дел СССР С.А.Лозовского с послом США в СССР Л.А.Шейнгардтом от 5 июня 1941 г.: Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Вышинскому, Генсекретариат Секретно Штейнгардт разразился длиннейшей речью по поводу советско-американских отношений, причем чем больше он говорил, тем больше он входил в адвокатский азарт. Штейнгардт начал с сожаления, что вынужден сделать заявление, так как никто больше него не старался способствовать улучшению отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами. В августе месяце прошлого года американское правительство официально и через прессу выразило желание улучшить отношения с Советским Союзом и в доказательство этого в нескольких случаях пошло навстречу советскому правительству, удовлетворив большинство его просьб, не прося ничего взамен. Политика американского правительства по отношению к СССР вызвала даже недовольство в некоторых американских кругах, которые начали обвинять президента в "умиротворении" Советского Союза. Несмотря на это, правительство Соединенных Штатов доказало свою доброжелательность по отношению к Советскому Союзу, предоставив ему бензин, станки, танкеры и др. В течение 9 месяцев американское правительство придерживалось этой политики и в то же время внимательно следило за политикой советского правительства по отношению к Соединенным Штатам. Оно убедилось, что, не желая обязательно ухудшать отношения с Соединенными Штатами, советское правительство в то же время не идет навстречу Соединенным Штатам даже в тех мелких и незначительных вопросах, по которым последние обращались к нему. Советское правительство требует возвращения балтийских судов и золота, но продолжает забирать собственность американских граждан в Латвии, Литве и Эстонии. Посольство послало по этому вопросу в НКИД бесчисленное множество нот, однако НКИД не счел даже нужным ответить на них. Другие американские граждане, никогда не въезжавшие в СССР и оказавшиеся на его территории не по своей воле, не имеют возможности, возвращаясь в настоящее время в Соединенные Штаты, вывезти те вещи, которые они привезли с собой в эти страны. На ноты по этому вопросу посольство либо совсем не получало ответа, либо получало формальный ответ со ссылкой на таможенные правила. Конфискованное имущество посла Биддла* до сих пор еще не возвращено. Посольство ведет точный каждодневный учет американской собственности, конфискуемой советским правительством, и считает, что стоимость балтийских судов и балтийского золота не превышает стоимости этой собственности. Но он, Штейнгардт, боится, что американские граждане, и в частности Биддл, предъявят претензии американскому правительству, требуя возмещения потерянной ими собственности за счет балтийского золота. Советское правительство урегулировало с Германией и Швецией вопрос об имущественных претензиях в балтийских странах, однако оно не желает, видимо, сделать то же самое в отношении Соединенных Штатов. <...> Отвечая на все его жалобы, я заявил следующее: <...> Советское правительство действительно урегулировало вопрос об имущественных претензиях Германии и Швеции в прибалтийских республиках, однако предпосылками для урегулирования взаимных претензий явились следующие: Биддль, А.Д.Д. - посол США в Польше во второй половине 30-х гг., имущество которого находилось во Львове. - Прим. сост. 361 а) признание Германией и Швецией вхождения прибалтийских республик в состав Советского Союза; б) возвращение Советскому Союзу золота этих республик, находившегося в германских и шведских банках; в) возвращение Советскому Союзу пароходов, принадлежавших прибалтийским республикам; г) ликвидация миссий и консульств Литвы, Латвии и Эстонии в Германии и Швеции. Только после всего этого советское правительство начало переговоры об урегулировании имущественных претензий. Ничего подобного не было сделано со стороны правительства Соединенных Штатов. Наоборот, правительство США конфисковало золото, принадлежащее Государственному банку СССР, наложило арест на пароходы прибалтийских республик и не только не ликвидировало миссии и консульства Литвы, Латвии и Эстонии, но признает этих марионеточных посланников и консулов в качестве представителей несуществующих правительств. При таком отношении правительства Соединенных Штатов к правам и интересам Советского Союза естественно, что советское правительство не может даже и приступить к рассмотрению имущественных претензий, изложенных в многочисленных нотах посольства США в Москве. Яэ 4Д^ ^^ ^ ^-оя-[1]3" [ll]я.,[:\]^"^.'[:]^:[l]л.:: ^^^^ ("Документы внешней пблитикш^."^т^2^ю^-2^^^^^^ ',?[:;:] [:], ' "[:1::] 4: Яй I[5]..^-:У- [/] Из беседы наркома иностранных дел СССР В.М.Молотова с посланником Швеции в СССР П.Г.Ассарссоном от 5 июня 1941 г.: Секретно Посланник, явившийся на прием в сопровождении атташе миссии Астром, заявляет, что целью его визита является выражение благодарности от имени своего правительства за решение, принятое советским правительством по вопросу о возмещении за шведское имущество в прибалтийских республиках. Шведское правительство весьма счастливо, что переговоры, которые велись в Москве с февраля с.г. и которые проходили в атмосфере взаимопонимания, привели к результату, который удовлетворяет Стокгольм. Шведское правительство полагает, что это соглашение отражает советско-шведские отношения, которые характеризуются доброй волей, доверием и искренней дружбой. Шведское правительство весьма удовлетворено той формой, в которой развивались до сего времени советско-шведские отношения. Тов. Молотов отвечает, что он может выразить только удовлетворение тем, что переговоры окончились благоприятно и результаты их были одобрены обеими сторонами. Советское правительство считало, что этот вопрос следовало решить, в первую очередь, со Швецией. Эта цель была достигнута. Тов. Молотов считает правильными слова посланника о том, что заключенное соглашение соответствует советско-шведским отношениям, которые должны развиваться в хорошую сторону. Поблагодарив т. Молотова за его слова, посланник замечает в шутливом тоне, что в этой жизни никогда нельзя быть вполне удовлетворенным. Поэтому он имеет еще одну небольшую просьбу к т. Молотову. Дело в том, что в советской Эстонии проживает некоторое количество лиц, являющихся шведами по культуре и по языку. В большей части это население является шведским по происхождению. Эти лица неоднократно обращались к советским властям с просьбой о разрешении на выезд в Швецию. Шведское правительство готово их принять в страну, обеспечить им работу и расселить в районах, которые соответствуют их желаниям и национальным обычаям. Посланник несколько раз поднимал этот вопрос перед т. Лозовским, желая получить для упомянутых лиц разрешение на выезд из СССР. Советское правительство разрешило выезд 110 человек, которые уже находятся в Швеции. Что касается остальных, то т. Лозовский заявил, что они должны до выезда из СССР выйти из советского гражданства. Посланник был бы признателен, если бы т. Молотов поинтересовался этим вопросом и дал шведскому правительству окончательный ответ--да или нет. 362 Тов. Молотов отвечает, что он мало знаком с этим делом и не может сейчас высказать своей точки зрения. Однако до него доходили сведения, что те 110 человек, которые переселились из Эстонии в Швецию, находились в трудных условиях. Возможно, что эти сведения были неточными. Может быть, переселенцы находились в трудном положении только в первый период своего пребывания в Швеции. Ассарссон заявляет, что эти сведения не соответствуют действительности и что специальная государственная комиссия занята вопросом об устройстве переселенцев из Эстонии. В шутливой форме посланник добавляет, что советская страна очень богата гражданами, что же касается Швеции, то она бедна количеством граждан и поэтому была бы непрочь это количество увеличить. Тов. Молотов отвечает также в шутливой форме, что если подсчитать, сколько шведов приходится на один квадратный километр шведской территории за вычетом гор, то получится цифра внушительная. Тов. Молотов обещает поручить выяснить вопрос, поставленный посланником. Из газеты "Красная звезде" ^(МшшаУ^отУа^ш^^ Из документов Рейхскомиссариата Остланд: Рейхскомиссар Остланда Отдел II а Господам генеральным комиссарам и гебитскомиссарам Секретно! КОПИЯ Рейхсляйтер Альфред Розенберг Рейхсминистр по делам оккупированных восточных территорий Рейхскомиссару Рейхскомиссариата Остланд Хинриху Лозе Берлин В.35, 21 июля 1941 года В приложении Вам направляются первые инструкции для рейхскомиссариата Остланд.[1] По мере необходимости с содержанием этих инструкций нужно ознакомить генеральных комиссаров[2] и гебитскомиссаров.[3] Первейшей обязанностью всякой немецкой администрации является неуклонное следование представителей германского рейха намеченному курсу, и я ожидаю от вас и всех ваших сотрудников, что вы будете обеспечивать проведение этой линии в отношении подчиненного вам населения и сумеете соответствующим образом пресекать ее нарушения. Национал-социалистическая революция получает свое завершение подавлением большевизма и установлением нового порядка в европейском восточном пространстве. Поэтому она требует от всех представителей быть достойными той борьбы, которую начал фюрер после ноябрьских дней 1918 года в Мюнхене. Хайль Гитлер! Подпись: А.Розенберг Территории между Нарвой и Тильзитом всегда были связаны тесными узами с немецким народом. Семисотлетняя история внутренне сориентировала большую часть живущих там ' Рейхскомиссариат Остланд включал в себя три прибалтийские республики, а также Белоруссию - Прим. персе. [2] В состав рейхскомиссариата Остланд входили 4 генеральных комиссариата, охватывавших каждый одну из республик. - Прим. перев. Гебитскомиссариаты - составные части генеральных комиссариатов. - Пргш. перев. 363 народов на Европу и, несмотря на все угрозы со стороны Москвы, врастила их в великогерманское жизненное пространство. Цель деятельности рейхскомиссара Эстонии, Латвии, Литвы и Белоруссии заключается в формировании здесь рейхспротектората, а затем в превращении этой территории в часть великогерманского рейха путем привлечения к сотрудничеству полноценных с расовой точки зрения элементов и мер по переселению. Балтийское море должно стать внутренним северным морем под владычеством Германии. Излишки товарного производства (в первую очередь сельскохозяйственного производства), рейхскомиссар должен использовать на благо немецкого народа и по возможности наращивать поставки этой продукции. Что касается переселенческой политики, то необходимо иметь в виду, что 50% эстонцев сильно германизированы вследствие смешения с датской, немецкой и шведской кровью, что позволяет рассматривать их как родственный немцам народ. В Латвии для ассимиляции пригодна гораздо меньшая часть населения. Поэтому здесь нужно ожидать более сильного противодействия, ввиду чего здесь потребуется переселение в более крупных масштабах. Аналогичного развития следует ожидать и в Литве. Приток фольксдойче мог бы больше всего активизировать процесс германизации территорий у границ Восточной Пруссии. Непосредственно к этим трем областям примыкает Белоруссия, где отмечается довольно сильно выраженное движение за независимость. Можно предположить, однако, что большевикам удалось подавить это движение. В любом случае Белоруссии придется взять на себя нелегкую задачу по приему вначале той части населения, которая будет переселена из Эстонии, Латвии, Литвы и из польской части Вартского округа. Поляков представляется целесообразным переселить оттуда не на территорию генерал-губернаторства, а в восточные районы Белоруссии (район Смоленска) для того, чтобы они заняли там место русских. При этом генеральный комиссар Белоруссии должен добиться значительных сдвигов в расширении производства путем максимально интенсивного использования рабочей силы в этом экономически недоразвитом районе. Необходимо также разжигать неприязненное отношение белорусов к России. Перед рейхскомиссаром, имеющим штаб-квартиру в Риге, ставится преимущественно конструктивная задача. Край, который был завоеван немецкими рыцарями, поставлен на ноги ганзейскими купцами и германизация которого осуществлялась путем постоянного притока немецкой и частично шведской крови, должен превратиться в мощный бастион у границ Германии. Культурные предпосылки для этого налицо, а право позднее расселиться там германский рейх будет предоставлять тем, кто отличился в этой и в первой мировой войне (потомкам погибших, тем, кто принимал участие в борьбе в Прибалтике в 1919 году, и т.д.). При решении отдельных вопросов, которые могут возникнуть в результате действий противника, необходимо постоянно подчеркивать, что большевизм уничтожил бы все эти народы, если бы германский рейх не взял под свою защиту также и эти территории. Этот факт имеет внешнеполитические и военно-политические последствия. Рейхскомиссар Остланда должен препятствовать любым поползновениям на создание эстонского, латышского и литовского государств, независимых от Германии. Необходимо также постоянно давать понять, что все эти области подчиняются немецкой администрации, которая имеет дело с народами, а не с государствами. Нужно настоятельно и постоянно подчеркивать вину прежних правительств этих территорий. Эти правительства строили свою политику на использовании вечной вражды между Советским Союзом и Германией, в своей прессе они выступали против национал-социалистического германского рейха и старались сговориться с западными демократиями. Они упустили редкую возможность войти в союз с Германией в качестве независимых государств. Они потеряли свою якобы имевшуюся свободу в тот момент, когда некоторое время назад в связи с угрозой со стороны Англии германский рейх на какой-то срок обеспечил надежность своего тыла, заключив договор с Советским Союзом. Таким образом, в течение ряда лет рейх был единственным гарантом кажущейся независимости этих народов, которые руками своих политиков имели дерзость вести борьбу с германским рейхом. При даче всех распоряжений, касающихся этих народов, нужно постоянно выделять эти моменты, а позже соответствующим образом обосновывать их в прессе. Из недопустимости создания независимых государств - о чем, однако, не следует заявлять публично - вытекают и меры, необходимые для предотвращения формирования так называемых независимых национальных 364 армии. Военный суверенитет также должен находиться в руках германского рейха, а не малых народов Остланда. Германский рейх готов, однако, к тесному сотрудничеству с этими народами в том смысле, что администрацию муниципалитетов могут возглавлять представители местного населения. В задачи немецкой полиции входит формирование надежной эстонской, латышской, литовской и белорусской полиции. В больших городах наряду с немецкими бургомистрами будут существовать также представительские органы власти, в которые войдут местные жители. Кроме того, при генеральном комиссаре и рейхскомиссаре могут находиться специальные доверенные лица, которых они будут привлекать для консультаций. Для народов Остланда могут издаваться печатные органы, которые должны служить главным образом для распространения информации. После многих лет враждебной пропаганды в прессе необходимо позаботиться об объективном освещении жизни в германском рейхе. Нужно наладить издание крупной немецкой ежедневной газеты "Дойче цайтунг им Остланд". Подготовка к этому уже ведется. Газета будет служить целям быстрого и постоянного информирования всех немцев, а также знающих немецкий язык эстонцев, латышей, литовцев и белорусов. При решении церковных вопросов рейхскомиссариат должен проявлять сдержанность. Конфессиональные объединения являются в основном частными учреждениями, и у рейхскомиссара нет причин встречаться с епископами и другими церковниками и поощрять их деятельность. Не следует публиковать заявления тех или иных церквей по каким-либо политическим вопросам. Не надо пускать в рейхскомиссариат Остланд священнослужителей всех без разбора вероисповеданий. Просьбы священников-беженцев о въезде на территорию рейхскомиссариата должны рассматриваться в каждом отдельном случае индивидуально. Государственные субсидирования религиозных объединений производиться не должны. В будущем выяснится, смогут ли делать это создаваемые местные администрации. В любом случае нужно избегать того, чтобы создавалось впечатление того, будто борьбу с большевизмом ведет христианство, когда на самом деле идет борьба за свободу народов Европы, совершенно независимо от вероисповедания того или иного народа. Указания относительно порядка въезда, вопросов собственности, валюты и т.д. будут даны отдельно. Для начала важно решить вопрос об использовании на работе евреев, что позже также будет оформлено специальным распоряжением. Для них с самого начала предусмотрено принудительное привлечение к труду, и в зависимости от обстоятельств, они будут собраны в крупные гетто или организованы для работы в колонны и направлены на восстановление объектов, разрушенных во время войны, строительство дорог и т.д. Что касается культурной жизни, то необходимо с порога пресекать попытки создания собственных эстонских, латышских, литовских и белорусских университетов и вузов. Не нужно возражать против открытия ремесленных училищ и небольших технических учебных заведений. Будет принято специальное постановление о введении уроков немецкого языка, по меньшей мере, в школах. Можно начать подготовительную работу по реорганизации университета в Тарту в немецкий университет, каким он был прежде, и по восстановлению Высшего Технического училища в Риге. Представитель министерства по делам оккупированных восточных территорий, а также представитель оперативного штаба уполномоченного фюрера по надзору за духовным и мировоззренческим обучением и воспитанием НСДАП осуществят проверку культурных архивов и библиотек. Позднее нужно будет определить, что можно оставить для будущей работы рейхскомиссариата, а что при определенных обстоятельствах можно будет использовать для германского рейха или в качестве пособий для высшей школы. В принципе для всех должен действовать следующий порядок, исключениями из которого являются лишь содержащиеся в приказах фюрера от 29.06. и 17.07.1941 года положения, касающиеся экономики и использования полицейских сил: на всех территориях верховным представителем германского рейха является рейхсминистр по делам оккупированных восточных территорий. Ему подчиняются рейхскомиссары. Необходимо пресекать попытки других партийных и государственных служб отдавать приказы непосредственно соответствующим учреждениям, минуя рейхскомиссариат, и, не отвечая на эти приказы, отсылать их рейхсминистру по делам оккупированных восточных 365 территории. Подобная практика приучит высшие партийные и государственные органы к установленному порядку. Рейхскомиссар имеет полномочия, действуя в соответствии с инструкциями, полученными сверху, самостоятельно принимать меры, которые, по его мнению, необходимы для обеспечения нормальной работы, покоя и благоденствия его рейхскомиссариата. Во всех сомнительных случаях он в целях обеспечения в будущем централизованного руководства всеми четырьмя рейхскомиссариатами обращается к рейхсминистру по делам оккупированных восточных территорий. Подпись: А.Розенберг Из: "Внешняя nonwnww^Ci^Mcmw'Sfi^^ Т. 1,ОГИЗ, 1944, с. 146-148. - :: .l^^lll^ll :ii : :: - [1], [:] [11] ' Из декларации правительства СССР на межсоюзной конференции в Лондоне 24 сентября 1941г. В соответствии с неуклонно проводимой Советским Союзом политикой <...> Советское правительство выражает свое согласие с основными принципами декларации Президента Соединенных Штатов Америки г. Рузвельта и Премьер-министра Великобритании г. Черчилля, с принципами, имеющими столь большое значение в современной международной обстановке. Советское правительство, имея в виду, что практическое применение указанных выше принципов неизбежно должно будет сообразоваться с обстоятельствами, нуждами и историческими особенностями той или другой страны, считает необходимым заявить, что последовательное осуществление этих принципов обеспечит им самую энергичную поддержку со стороны Советского правительства и народов Советского Союза. <...> АНГЛО-АМЕРИКАНСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ (АТЛАНТИЧЕСКАЯ ХАРТИЯ) Президент Соединенных Штатов Америки Рузвельт и премьер-министр Черчилль, представляющий правительство Его Величества в Соединенном Королевстве, после совместного обсуждения сочли целесообразным обнародовать некоторые общие принципы национальной политики их стран - принципы, на которых они основывают свои надежды на лучшее будущее для мира. 1) США и Великобритания не стремятся к территориальным или другим приобретениям. 2) Они не согласятся ни на какие территориальные изменения, не находящиеся в согласии со свободно выраженным желанием заинтересованных народов. 3) Они уважают право всех народов избирать себе форму правления, при которой они хотят жить; они стремятся к восстановлению суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем. 4) Соблюдая должным образом свои существующие обязательства, они будут стремиться обеспечить такое положение, при котором все страны - великие или малые, победители или побежденные - имели бы доступ на равных основаниях к торговле и к мировым сырьевым источникам, необходимым для экономического процветания этих стран. 5) Они стремятся добиться полного сотрудничества между всеми странами в экономической области с целью обеспечить для всех более высокий уровень жизни, экономическое развитие и социальное обеспечение. 6) После окончательного уничтожения нацистской тирании они надеются на установление мира, который даст возможность всем странам жить в безопасности на своей территории, а также обеспечить такое положение, при котором все люди во всех странах могли бы жить всю свою жизнь, не зная ни страха, ни нужды. 7) Такой мир должен предоставить всем возможность свободно, без всяких препятствий плавать по морям и океанам. 366 8) Они считают, что все государства мира должны по соображениям реалистического и духовного порядка отказаться от применения силы, поскольку никакой будущий мир не может быть сохранен, если государства, которые угрожают или могут угрожать агрессией за пределами своих границ, будут продолжать пользоваться сухопутными, морскими и воздушными вооружениями. Черчилль и Рузвельт считают, что впредь до установления более широкой и надежной системы всеобщей безопасности такие страны должны быть разоружены. Англии и США будут также помогать и поощрять все другие осуществимые мероприятия, которые облегчат миролюбивым народам избавление от бремени вооружения. Подписи: Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль 14 августа 1941 г. Из: О.А.Ржешевскии, ^"Sffiswuiiiu"^^ 1941-1942", М., Наука, 1997, с. Л2-^3,М^Л^^Щ^^^ - ' '[:;11] ' [:] -[!] :[:] [\] [\] [1!]. [1;], [1!!] ,[!] Из английского проекта Соглашения об установлении взаимного согласия между СССР и Великобританией при решении послевоенных вопросов: 16 декабря 1941 г. Председатель Совета Народных Комиссаров СССР и Министр Иностранных дел г-н Антони Иден, представляющий Правительство Его Величества в Соединенном Королевстве, руководимые желанием обеспечить наилучшее сотрудничество между их Правительствами во время войны, в деле мирного урегулирования, а также в течение последующего восстановительного периода, излагают следующие пункты, согласованные между ними: <...> 3. Оба Правительства приняли решение сотрудничать в деле восстановления и последующего сохранения мира по окончании настоящей войны. Мирное урегулирование должно включать установление и поддержание условий, которые обеспечат, чтобы Германия не смогла снова нарушить мир во всем мире. 4. Оба Правительства обязуются сотрудничать в деле переустройства Европы после войны с полным вниманием к интересам друг друга с целью: а) гарантирования и укрепления экономической и политической независимости всех европейских стран, существующих как отдельные государственные единицы или как федерации; б) переустройства промышленной и экономической жизни тех стран, территории которых были оккупированы державами оси. 5. В отношении территориальных вопросов, подлежащих рассмотрению при мирном урегулировании, оба Правительства будут строить свою политику на принципе, изложенном в совместной декларации Президента Соединенных Штатов и Премьер-министра Соединенного Королевства, гласящем, что они не стремятся к территориальным или другим приобретениям, а также на провозглашенном г-ном Сталиным в его заявлении 6 ноября 1941 года принципе невмешательства во внутренние дела других народов. Они согласны выработать применение этих принципов совместно друг с другом. Соединенными Штатами Америки и другими заинтересованными союзными государствами. Из советского проекта дополнительного протокола к договору об установлении взаимного согласия между СССР и Великобританией при решении послевоенных вопросов: 16 декабря 1941 г. Стороны, подписавшие сего числа вышеуказанный Договор, считая необходимым уточнить постановления статей 3 и 4 названного Договора, согласились о следующем: Под обеспечением взаимной безопасности и законных интересов Договаривающиеся Стороны понимают: 367 1) Восстановление оккупированных войсками гитлеровской Германии территорий Литвы, Латвии и Эстонии - в составе СССР - в государственных границах, существовавших к 22 июня 1941 г. Из беседы министра иностранных дел Великобритании А.Идена с секретарем ЦК ВКП(б) И.Сталиным: 17 декабря в 24 часа 00 минут Присутствуют: с советский стороны тт. Сталин, Молотов и Майский с английской стороны Иден, Криппс и Кадоган (Переводит т. Майский) После открытия заседания Иден начал с вопроса, видел ли тов. Сталин уже результаты утренней работы над текстами соглашений? Идеи имел тут в виду подготовленные в течение утра тексты соглашений, подработанные т. Майским и Кадоганом. Тов. Сталин ответил, что результаты, несомненно, интересные, но что гораздо больше его интересует вопрос о будущих границах СССР. Не получил ли Иден уже ответа по этому вопросу от британского правительства? Иден ответил, что не получил и даже не пытался получить. Премьер-министр в настоящее время находится в пути, в океане , и он не имеет возможности снестись с ним по вопросу, поставленному т. Сталиным. В Лондоне же нет никого, кто мог бы с достаточным авторитетом от имени британского правительства сказать решающее слово по данному вопросу. Иден может повторить сейчас только то, что он сказал вчера, а именно, что по возвращении в Лондон он поставит вопрос о западных границах СССР перед правительством и будет консультировать по тому же вопросу с Соединенными Штатами. Дальнейшие сношения по данному предмету придется вести через обычные дипломатические каналы. Тов. Сталин возразил, что вопрос о границах СССР (независимо от общего вопроса о границах в Центральной и Западной Европе) представляет для нас исключительную важность. Советское правительство особенно заинтересовано в нем, в частности, еще и потому, что как раз вопрос о прибалтийских странах и Финляндии явился камнем преткновения при переговорах о пакте взаимопомощи, происходивших в 1939 году при правительстве Чемберлена. Идет ответил, что он не был в то время членом правительства Чемберлена и не знает всех деталей тогдашних переговоров. Он полностью, однако, сознает чрезвычайную важность для нас западной границы и сделает все возможное для урегулирования данного вопроса в благоприятном для СССР смысле. Однако он просит не требовать от него невозможного. Здесь, в Москве, он не в состоянии сейчас официально признать западную границу СССР, как она была в 1941 году. Тов. Сталин тогда задал вопрос, необходимо ли для урегулирования вопроса о балтийских государствах специальное решение британского правительства? Данный вопрос является аксиоматическим. СССР ведет жестокую борьбу с гитлеровской Германией. Он несет тягчайшие жертвы, теряя сотни тысяч людей в общей борьбе с Великобританией, нашим союзником. На его плечах лежит главная тяжесть войны. В таких условиях нужно ли еще решение британского правительства для признания западной границы СССР? Разве этот вопрос не является аксиоматическим? Иден заметил, что юридическая позиция такова: в настоящий момент для британского правительства три балтийских государства не существуют. Они не имели дипломатического статуса. Балтийские посланники, которые еще продолжают существовать в Лондоне, сохраняют свое положение лишь в порядке любезности. С ними британское правительство не ведет никаких переговоров, не обменивается нотами, документами и т.д. Однако исполнить желание тов. Сталина и официально признать границу СССР 1941 года Иден сейчас не может. Он вновь повторяет здесь ту мотивировку, которую приводил на предшествующем заседании. Тогда тов. Сталин заявил, что в таком случае будет очень трудно прийти к заключению договоров, о которых идет речь. Накануне Иден сообщил, что Черчилль отправился в США на свидание с Рузвельтом в связи с событиями на Тихом океане. --Прим. изд. 368 Иден еще раз возвращается к своей мотивировке, напоминая, что британский премьер-министр уже давно публично заявил, что Англия не может признать никакого изменения границ в Европе, происшедшего на протяжении войны. Тов. Сталин возразил, что вчера он поставил вопрос о признании британским правительством, по крайней мере, границ СССР, как они были в 1941 году. Наши войска могут в близком будущем вновь занять балтийские государства. Что же, Великобритания в этом случае откажет нам в признании этих границ? Иден снова, с легкими вариациями, повторил уже изложенную выше мотивировку отказа. Тов. Сталин тогда спросил, куда же может завести Англию подобная постановка вопроса? Завтра Англия, пожалуй, заявит, что она не признает Украины, как части СССР. Иден ответил, что тут имеется явное недоразумение. Англия не признает лишь изменений границ, происшедших во время войны. Между тем Украина до войны составляла часть СССР. К ней поэтому никак не может относиться вышеупомянутое заявление премьера. Тов. Сталин ответил, что позиция, занятая Иденом, в сущности ничем не отличается от позиции, которую в свое время занимало правительство Чемберлена в вопросе о балтийских государствах. Тов. Сталин чрезвычайно удивлен данным обстоятельством, но если это так, то, очевидно, будет очень трудно прийти к соглашению о заключении договоров. Иден выразил сожаление по поводу последнего заявления тов. Сталина и вновь вернулся к своей аргументации, на этот раз особенно подчеркнув необходимость предварительной консультации с Америкой по вопросу о западной границе СССР. В заключение он указал на ту разницу, которая, по его мнению, существует между положением вещей в 1939 году и 1941 году. Тогда британское правительство признавало балтийские страны независимыми государствами. Сейчас оно не признает их независимого существования и потому фактическая ситуация резко изменилась. Тов. Сталин заметил, что положение создалось чрезвычайно смехотворное. Иден согласился, что положение действительно может казаться смехотворным, однако заявил, что он не считает данный вопрос такой важной политической проблемой. Балтийские государства перестали существовать. Фактически они стали частью Советского Союза. Желает ли тов. Сталин, чтобы британское правительство признало балтийские государства частью СССР де-юре? Тов. Сталин ответил: мы находимся сейчас в гуще величайшей войны в истории, а вы увлекаетесь тонкими формулами относительно де-юре и де-факто. Это сейчас несвоевременно. В соответствии с Конституцией СССР три балтийских государства составляют часть его. Это является результатом проведения в них плебисцита, во время которого огромное большинство населения высказалось в пользу вступления в Советский Союз. Если СССР сохранит три балтийские республики в своей Конституции, станет ли британское правительство против этого возражать? Иден ответил, что британское правительство, конечно, не может иметь по этому поводу никаких возражений. Тогда тов. Сталин сказал, что если это так, то должны быть найдены слова для выражения данного положения, Иден вновь повторил свою прежнюю мотивировку и только добавил, что Атлантическая хартия не допускает изменения статуса государств без согласия на то их населения. Впрочем в данном конкретном случае, пожалуй, требование Атлантической хартии может считаться имеющимся налицо. Тов. Сталин реагировал на это замечанием, что если Иден не изменит своей позиции, то придется отложить подписание договоров. Иден ответил, что вопрос о том, подписывать или не подписывать договора зависит от советского правительства. Он, однако, не думает, чтобы явилось достаточно оснований отказываться от подписания договоров, если даже вопрос о западной границе СССР сейчас не может быть разрешен вполне удовлетворительно. Договора могли бы как раз облегчить признание со стороны Великобритании и Соединенных Штатов советских границ 1941 г. Тов. Сталин возразил, что вся война между СССР и Германией возникла в связи с западной границей СССР, включая, в особенности, балтийские государства. Он хотел бы знать, готова или не готова Англия, наш союзник, поддержать нас в восстановлении этих границ? 369 Идеи вновь возвращается к своей мотивировке отказа признать границу и напоминает, что во время советско-польских переговоров, предшествовавших подписанию договора 30 июля, он также отказался признать границы Польши, на которых настаивал Сикорский. Тов. Сталин подчеркнул, что мы связаны статьями нашей Конституции. Идеи ответил, что он не связан статьями нашей Конституции, но зато связан заявлениями британского премьера по вопросу о границах, а также своим обещанием Рузвельту не принимать на себя каких-либо обязательств в данной сфере без предварительной консультации с Соединенными Штатами. К тому же весь вопрос о западной границе СССР встал перед ним сегодня в несколько неожиданном виде. Выезжая из Лондона, он не знал, что от него потребуется официальное признание западной границы СССР, как она была в 1941 году. Тов. Сталин вновь вернулся к нелепости создавшегося положения. Завтра советские войска могут занять три прибалтийские республики, а Англия, пожалуй, на мирной конференции станет возражать против этого занятия? Самое лучшее в создавшейся обстановке - отложить подписание договоров. Иден ответил, что если бы советские войска завтра заняли балтийские государства, это доставило бы ему величайшее удовлетворение. Тов. Сталин возразил, что в таком случае он совершенно не понимает позицию британского правительства. Как будто бы союзник должен поддерживать союзника. Если бы кто-нибудь пришел к нему и сказал, что необходимо выделить Ирландское свободное государство из Британской Империи, он просто прогнал бы его. Если Великобритания пожелала бы иметь воздушные морские базы в Бельгии и Голландии, он, конечно, оказал бы ей в этом всякую поддержку. Так должен вести себя союзник в отношении союзника. Если Англия не считает для себя возможным занять подобную позицию, то лучше тогда отложить подписание договоров и остаться при том пакте взаимопомощи, который был заключен между обеими странами в июле месяце. Иден заметил, что неподписание договоров вызвало бы большое разочарование в Англии и в доминионах. В этих договорах, ведь, нет ничего такого, что ослабляло бы позицию СССР в своем требовании на признание границы 1941 года. Тов. Сталин возразил, что общественное мнение имеется не только в Англии, но также и в СССР. И если бы наше общественное мнение услышало ту дискуссию, которая происходит на сегодняшнем заседании, то оно пришло бы в ужас, и ему с Молотовым очень не поздоровилось бы, если бы они подписали договора без признания границ 1941 года. Иден еще раз попытался защитить свою позицию моментом неожиданности. Он-де заранее не был предупрежден, что от него в Москве потребуют признания западной границы СССР. Тов. Сталин, однако, возразил, что через тов. Майского он был предупрежден о желании советского правительства заключить два договора - о военной взаимопомощи и о послевоенной организации мира и безопасности, включая вопрос о границах европейских государств. Тов. Сталин не настаивал на признании всех европейских границ в том виде, как они были изложены им накануне, ибо сознает, что это сложный и новый для британского правительства вопрос. Однако советские границы совсем иное дело. Тов. Сталин еще раз выражает свое удивление по поводу отношения Англии, нашего союзника, к поднятому вопросу. Из распоряжения премьер-министра Великобритании У.Черчилля в адрес Военного министерства от 20 декабря 1941 г.: Требования Сталина относительно Финляндии, Балтийских государств и Румынии прямо противоречат первой, второй и третьей статьям Атлантической Хартии, которую подписал Сталин. Не может быть и речи о том, чтобы мы заключили подобное соглашение, тайно или открыто, прямо или косвенно, без предварительной договоренности с Соединенными Штатами. 370 Еще не пришло время для урегулирования вопросов о границах, которые могут быть решены только на мирной конференции после того, как мы выиграем войну. Из письма премьер-министра Великобритании У.Черчилля министру иностранных дел Великобритании Э.Идену от 8 января 1942 г. : Отправка жителей Балтийских государств в Советский Союз против их воли противоречила бы принципам, за которые мы сражаемся в этой войне и опозорила бы наше дело. Это относится также к Бессарабии и Северной Буковине и, в меньшей степени, к Финляндии, которую, как я понимаю, не собираются полностью поработить и поглотить... В любом случае не может быть и речи об урегулировании границ до мирной конференции. Я знаю, что президент Рузвельт придерживается этой точки зрения так же прочно, как и я, и несколько раз выражал мне свое удовлетворение твердой линией, которой мы придерживаемся в Москве. Из: W.S.Churchill. "The Second World War. JbefSing^ofil^^^^^ война. Поворот судьбы"), vol. IV, Cassell and Co. Ltd, 1951, p, 293. (пер, с англ.) Из письма премьер-министра Великобритании У.Черчилля президенту США Ф.Р.Рузвельту от 7 марта 1942 г.: Если Вайнант сейчас у Вас, он, без сомнения, объяснит Вам точку зрения министерства иностранных дел в отношении Советской России. Возрастающая серьезность войны привела меня к убеждению в том, что принципы Атлантической хартии не следует истолковывать как отрицание границ, которые Советская Россия имела перед нападением Германии. Это было тем основанием, на котором Советская Россия примкнула к хартии, и я полагаю, что жестокое уничтожение враждебных элементов в Балтийских государствах и т.д., было предпринято русскими тогда, когда в начале войны они завладели этими регионами. Поэтому я надеюсь, что Вы предоставите нам свободу как можно скорее подписать договор, нужный Сталину. Все говорит о том, что весной Германия предпримет новое огромных размеров наступление на Советский Союз, и это то немногое, чем мы можем помочь единственной стране, принявшей на себя тяготы войны с немецкими армиями. Из: W.A.Harriman , EAbel. "Special EnvoytoChurchill and Stalin, 1941-1946" ("Специальный посланник при Черчилле и Сталине, 1941-1946"), New-York, Random House, 1975, р. 121-122. <0 переговорах СССР, Великобритании и США во время второй мировой войны> В первой своей беседе с Иденом, 16 декабря <1941 г.>, Сталин изложил послевоенные требования: признать советские границы в том виде, в каком они существовали непосредственно перед нападением Германии в июне 1941 г. Это означало, что Балтийские государства, часть Финляндии и румынская провинция Бессарабия должны отойти к Советскому Союзу. Граница с Польшей должна основываться на так называемой "линии Керзона", проведенной после Парижской конференции 1919 г. в качестве временной демаркационной линии и предоставлявшей в распоряжение России практически всю территорию Восточной Польши, захваченную ею в сентябре 1939 г. Кроме того, Сталин хотел получить советские авиабазы в Румынии, а также, как доверительно сообщил Идену Молотов, авиа- и военно-морские базы в Финляндии. Молотов упомянул также о продвижении советской границы в сторону Восточной Пруссии. Сталин требовал от Идена подписания секретного У.А.Гарриман - посол США в СССР в 1943-46 гг. - Прим. сост. 371 протокола, одобряющего все эти изменения. Взамен он предлагал непонятно на чем основанное обещание, что Советский Союз поддержит притязания Великобритании в отношении британских баз во Франции, Бельгии, Нидерландах, Норвегии или Дании. Черчилль в датированной 20 декабря записке Военному министерству с борта корабля, немедленно отверг требования Сталина. Он подчеркнул, что территоритальные требования прямо противоречат первой, второй и третьей статьям Атлантической Хартии, под которой подписался и Советский Союз. <...> Поэтому Иден отклонил советские требования, не высказывая суждения о них, и в качестве одной из причин указал данное британским правительством Соединенным Штатам обещание о том, что оно не будет пока вступать ни в какие территориальные соглашения. 28 декабря Иден уехал из Советской России, пообещав Сталину, что его требования будут подробно обсуждены с Соединенными Штатами и Британскими доминионами. Иными словами, советские территориальные требования были не отклонены, а лишь отсрочены. Из: W.S.Churchill. "The Second World ЛУйГ. The ^бИ^^ЭД!^^^^)^^ Большой альянс"), vol. Ill, C^s^Wa^'C^'U^-J^^^.^S^lVMI^^ [:] ^.^ Среди требований русских на первом плане стояло требование об окончательной инкорпорации в состав Советского Союза Балтийских государств, покоренных Советским Союзом в начале войны. Было много и других требований, связанных с империалистической экспансией русских, в сочетании с просьбами о неограниченной поддержке и яростными призывами к нереальным военным действиям. Едва прочитав телеграмму, я яростно воспротивился инкорпорации Балтийских государств. <...> Я был весьма обеспокоен приведенными из Москвы господином Иденом сведениями о советских территориальных притязаниях, особенно на Балтийские государства. Они были завоеваны Петром Великим и в течение двухсот лет находились под властью царей. После октябрьской революции они стали аванпостом Европы против большевизма. Они представляли собой, как теперь называют, "социал-демократии", однако очень активные и агрессивные. Перед началом войны в 1939 г., Гитлер отбросил их, как пешки, в игре с Советским Союзом. В этих государствах была проведена крупная коммунистическая чистка, тем или иным способом удалены все влиятельные лица. С тех пор жизнь этих сильных людей протекала в подполье. Некоторое время спустя, как мы увидим, вернулся Гитлер и провел ответную нацистскую чистку. Наконец, после полной победы, контроль над этими государствами снова получили Советы. Так смертоносный гребень ходил по Эстонии, Латвии и Литве взад и вперед, и опять назад. Не было сомнений, что истина заключалась в том, чтобы Балтийские государства вновь стали суверенными и независимыми. Из: H.Feis. "Churchill, Roosevelt, Stalm..,^p. 60. (пер^сщгж) Мнение премьер-министра по вопросу о Балтийских государствах не изменилось. Однако он считал, что непорядочно в интересах этих государств подвергать опасности курс Великобритании. <...> Возможно, страхи Черчилля были необоснованными, но их легко можно было понять. Естественно, он никак не мог забыть о том, что нежелание Великобритании и Франции одобрить советский контроль над Балтийскими государствами было одним из препятствий на пути к соглашению с Советским Союзом в 1939 г., открывшим дорогу к пакту Молотова-Риббентропа. Как бы то ни было, два дня спустя (9 марта) премьер-м