присутствуем при разговоре самоуверенного начальника с подчиненными, а отнюдь не испуганной жертвы заговора с заговорщиками и путчистами.2 Впрочем, допустим на минуту, что и здесь Горбачев сфантазировал, желая выглядеть героем. Но с геройством и тут ничего не выходит, поскольку такая фантазия разрушает представление о заговорщиках, создавая образ чересчур -- -- -- -- -- -- -- 1 Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн.2. С.558. 2 Показателен здесь и рассказ В.И.Болдина - участника форосской делегации. Когда Горбачев спросил делегатов, с чем они прибыли, вперед выступил О.Д.Бакланов и сказал: ''Я хотел бы начать с обстановки в стране. Вы знаете, в каком трудном положении находятся сельское хозяйство и промышленность, а мы занимаемся сегодня не тем''. Горбачев грубо его прерывает: ''Что ты мне говоришь? Я все знаю, и знаю лучше вас''. По свидетельству В.И.Болдина, ''говорить Бакланову он не дает. В разговор вступает Варенников. С присущей ему решительностью он говорит о положении в стране и армии, о тяжелых испытаниях, ожидающих народ, офицерский корпус, всю армию, ее боеготовность, если не будут приняты чрезвычайные меры. Но и он прерван. . . '' (Болдин В. И. Крушение пьедестала. . .С. 16). 407 усердствующих недоумков, вызвавших недовольство своего хозяина. Однако в том-то и дело, что Горбачев воспроизводит тон и стиль форосского разговора правдиво. В.И.Варенников в одном телевизионном интервью возмущался по поводу того, что в Форосе Горбачев разговаривал с ним и его спутниками, как с холопами. Кажется, это подтверждает и сам Михаил Сергеевич, с удовлетворением сообщая, как в присущей ему манере обложил своих собеседников матом (''послал их туда, куда в подобных случаях посылают русские люди''; ''обругал их "по-русски"'').1 Так и хочется сказать: бедные ''заговорщики''. М.С.Горбачев, как явствует из его рассказа, материл гэка-чепистов ''по-отечески'', поскольку не считал их кончеными людьми, полагая, что ''заговорщики'' образумятся. Вот его собственные признания: ''Мне не раз в последние годы удавалось гасить, предупреждать опасное развитие событий. И на этот раз рассчитывал, что поймут, одумаются'';2 ''18 августа я еще надеялся, что те, кто в Москве, выслушав сообщение о встрече со мной, одумаются, остановятся'';3 ''прежде всего, я рассчитывал, что мой отказ принять ультимативные требования ГКЧП отрезвят зачинщиков заговора. Не раз я удерживал этих людей от опрометчивых шагов... и оставалась надежда, что и на сей раз моя твердая позиция окажет свое воздействие. Да, я не терял надежду''.4 Но, увы, ''заговорщики'' не ''поняли'', не ''одумались'' и не ''отрезвели''. Горбачев вводит читателя в какой-то политический цирк, не замечая, как сам превращается в клоуна от политики. Забавляет, как ''путчисты'' становятся у него преступниками. Горбачев отказался подписать указ о введении чрезвычайного положения, что и перевело гэкачепистов в разряд пре- -- -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Горбачев М.С. 1) Августовский путч... С.13: 2) Жизнь и реформы. Кн.2. С.559. 2 Горбачев М.С. Августовский путч... С.11. 3 Там же. С. 17. 4Горбачев М.С. Жизнь и реформы... С.559. 408 ступников: ''Мой решительный отказ сделать это сразу (подписать указ. - И.Ф.} ставил их в положение преступников''.1 Значит, до ''требования'' гэкачепистов подписать указ они еще не находились в положении преступников. Не оказались бы ''путчисты'' в этом положении, подпиши Горбачев указ. Такую логику нельзя назвать иначе, как логикой политической эквилибристики и трюкачества. Но Горбачев продолжает одурачивать ею обывателя. ''Потерпев неудачу в противоборстве с президентом, заговорщики сникли'', - говорит он. Вот ведь какие эти ''заговорщики'': стоило ''жертве заговора'' прочитать им строгую нотацию и наградить их матом, как они, оробев, сникли. Таким образом, горбачевские реминисценции ярко и убедительно свидетельствуют, вопреки их автору, об отсутствии заговора и путча в высшем советском руководстве в августе 1991 года. В условиях лета 1991 года идею путча, переворота, заговора лелеяли в первую очередь демократы и зарубежные их патроны. Не случайно они, демократы и американцы, стали нагнетать эту идею за два месяца до выступления ГКЧП. Теперь мы знаем, что ''в разгар политического кризиса в Советском Союзе в июне 91-го года мэр Москвы нанес незапланированный визит в посольство Соединенных Штатов. После нескольких минут тривиальной беседы, предназначенной для подслушивающей аппаратуры КГБ, Гавриил Попов взял лист бумаги и написал: "Мне нужно срочно передать послание Борису Николаевичу Ельцину. Возможен переворот. Ему следует немедленно вернуться в Москву".2 Продолжая беседу, как ни в чем не бывало, американский посол Джек Мэтлок взял ручку и вывел одно слово: "Кто?" В ответ Попов написал имена трех лиц: премьер-министра Валентина Павлова, председателя КГБ Владимира Крючкова и министра обороны Дмитрия Язова. "Я -- -- -- -- -- -- - 1 Там же. 2 Президент РСФСР Ельцин находился тогда с визитом в Вашингтоне. 409 немедленно сообщу в Вашингтон'', - написал в ответ Мэтлок''. Посол отправил, как и обещал, депешу американскому руководству, о чем А.Ф.Добрынин рассказывает так: ''Примерно в это же время (20 июня 1991 г.) американский посол Мэтлок прислал в Вашингтон сверхсрочную телеграмму о том, что его только что посетил мэр Москвы Попов и написал на бумаге (он не хотел говорить вслух, опасаясь подслушивания), что в столице готовится путч против Горбачева (он назвал имена заговорщиков - Павлова, Крючкова, Язова и Лукьянова) и что положение поэтому серьезное. Попов попросил срочно сообщить об этом Ельцину, находившемуся в то время с визитом в США. Президент Буш тут же поручил Мэтлоку встретиться лично с Горбачевым и передать эту важную информацию, не называя фамилий заговорщиков. Однако Горбачев, как телеграфировал затем посол в Белый дом, отнесся к этому сообщению весьма спокойно: он был уверен, что "никто не сможет сбросить его" (разговор этот был за два месяца до известных августовских событий). Тем временем Буш проинформировал о записке Попова и Ельцина, который как раз в этот момент находился в Вашингтоне''.2 Началась какая-то странная круговерть. В.С.Павлов, имевший доступ в качестве обвиняемого к следственным материалам по делу ГКЧП, рассказывает о показании А.А.Бессмертных на допросе 6 ноября 1991 года: ''20 июня 1991 года, находясь в Берлине, он [Бессмертных] вернулся в советское посольство из американской резиденции после завершения раунда переговоров с господином Бейкером. -- -- -- -- -- -- - 1 Широкий В.С. КГБ - ЦРУ. Секретные пружины перестройки. С. 165. - В.С.Широнин по поводу этой встречи и беседы Попова с Мэтлоком замечает: ''Примечательное откровение! Оно дает богатую пищу для размышлений о том, кто исподволь разжигал августовские события и кто был заинтересован в развязывании той драмы'' (там же). 2Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986). С.673. 410 Вдруг совершенно неожиданно ему перезвонил господин Бейкер и предложил приехать для неформальной беседы по очень срочному делу, организовав встречу так, чтобы о ней, по возможности, никто не узнал. А.Бессмертных очень удивился, так как они только что расстались. Но господин Бейкер очень настаивал и, чувствовалось по тону, был взволнован. Настолько господин Бейкер был настойчив и убедителен, что наш министр иностранных дел под благовидным предлогом сделал перерыв в беседе с министром иностранных дел Кипра и, оставив его ждать продолжения, через черный ход помчался к господину Бейкеру. Когда А.Бессмертных прибыл на место, сопровождавшего его начальника управления МИДа СССР по США и Канаде Г.Мамедова вежливо удалили, благо переводчик не требовался. После этого господин Бейкер, по словам А.Бессмертных, сказал: "Я только что - вот в промежутке между нашей беседой - получил из Вашингтона информацию. Я так понимаю, она может быть построена на разведывательных источниках, о том, что может быть попытка смещения Горбачева". Дальнейшее описание происходившего, я полагаю, для пользы дела лучше всего представить читателю со слов самого А.Бессмертных: "Я, конечно, совершенно опешил и так на него смотрю внимательно. В это время в руках у Бейкера находился листок бумаги. Он также сказал, что его слова подтверждает шифровка. Далее говорит: "Понятно, это дело сугубо деликатное и нам нужно как-то такую информацию передать. По нашим данным, - сказал он, - в смещении будут участвовать - назвал - Павлов, Язов, Крючков". Возможно, Бейкер еще кого назвал, но троих он назвал точно. "И это, говорит, вопрос такой срочный. Его нужно сейчас довести до сведения Горбачева". Он спросил, есть ли у меня прямая, совершенно защищенная связь с президентом... "Нет, нет! - говорит Бейкер. - Мало ли что? Все же-таки надо передать..." Но ВЧ, как известно, находится под контролем КГБ. Тогда Бейкер предложил имеющуюся информацию передать, воспользовавшись американским посольством. Я в свою очередь обещал позво- 411 нить Черняеву и попросить, чтобы быстро организовать встречу. Бейкер говорит: "Тогда мы поручим послу Мэтлоку. Вот он уже сейчас запрашивается. А вы звоните Черняеву, чтобы он обеспечил срочно прием. Таким образом, Горбачев получит те же сведения, что и я передал. Это абсолютно надежно и никто тогда ничего не перехватит". Так с Бейкером и условились... Я вернулся в совпосольство и быстро свернул беседу с мининдел Кипра. Позвонил Черняеву где-то минут через 30, поскольку пока ехал, пока шла беседа. Черняеву я сообщил о своем местонахождении, кратко о беседе с Бейкером, попросил его, что если на прием запросится посол Мэтлок, то желательно бы, не откладывая, принять его. Черняев ответил: "Вот какое совпадение. Как раз попросился и его принимаем..."'' О том, как прошла встреча Мэтлока с Горбачевым, рассказывает уже Черняев в своей дневниковой записи, датированной 21 июня 1991 года: ''Вдруг уже часов в 8 вечера опять названивают из посольства США. Мэтлок просит немедленной аудиенции у президента: срочное, секретное сообщение от Буша. Мне как раз в этот момент позвонил М.С. Я ему сказал. Он: "Давай!" Я помчался в Кремль. Спрашиваю у М.С. - мне присутствовать? "Обязательно"... Вошел Мэтлок. Лица не нем нет. М.С. начал с похвал послу, сожалений, что он уезжает, стал ему говорить всякие добрые слова: что он хорошо, честно работал, был настоящим партнером, много помог в этот сложнейший период отношений, "очень ценим вашу деятельность" и т.д. Мэтлок стоял, перебирая ногами: не терпелось выложить - с чем пришел. А пришел вот с чем: Господин президент, я получил только что личную закрытую шифровку от своего президента. Он велел мне тут же встретиться с вами и передать: американские службы располагают информацией, что завтра (т.е. сегодня, 21.VI) будет предпринята попытка отстранить вас от власти. Президент считает своим долгом предупредить вас". М.С. засмеялся. (Я - тоже!) Мэтлок смутился: -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Павлов В.С. Август изнутри. Горбачевпутч. С.81-82. 412 мол, глупость принес на такой верх. Стал извиняться: "я не мог не выполнить поручение своего президента, хотя сказал ему (каким способом, интересно), что у меня в Москве таких сведений нет и вряд ли это правда". М.С.: "Это невероятно на все 1000%. Но я ценю, что Джордж сообщает мне о своей тревоге. Раз поступила такая информация, долг друга - предупредить. Успокойте его. Но повторяю - в этом его сообщении я вижу подтверждение настоящих наших отношений. Значит, действительно мы далеко ушли вперед во взаимном доверии. Это очень ценно". Говорил он по-доброму, но с внутренней иронией, как бы уверенный в том, что все это чепуха''.1 Однако этим дело не кончилось. ''Страхи продолжались,-свидетельствует Черняев. - Ночью стал названивать Горбачеву Буш. Из приемной меня спрашивают: что делать? Я: "Соединяйте". Но М.С. гулял с Р.М. (было около 12-ти). Вернувшись, велел связаться с Белым домом. Теперь уже Буш был "занят"... и, видно, отчаявшись соединиться с другой "сверхдержавой" на информационном уровне конца XX века, послал депешу. Она пришла рано утром''.2 Наконец, в канун событий 19-21 августа Буш снова предупреждает Горбачева о возможном перевороте. Такая спазматическая активность американских политиков нуждается, конечно, в объяснении. Может показаться, что все тут предельно ясно: добрый Джордж, встревоженный за судьбу дорогого друга Майкла, предупреждает его о грозящей опасности, демонстрируя свое участливое к нему отношение. Майкл хочет этому верить, но в душе у него, вероятно, поселился червь сомнения. Вот почему Черняев уловил в голосе М.С. нотки внутренней иронии в разговоре с Мэтлоком, вполне понятной, если учесть, что Горбачев уже тогда подозревал -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.156-157. 2 Там же. С.158. Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С. 16. 413 американцев в двуличии, находя подтверждения своим догадкам об их сотрудничестве с Ельциным.1 Предупреждая Горбачева о замышляемом отстранении его от власти, американцы тем самым стремились, по-видимому, создать себе алиби, как бы заявляя заранее, что ко всем возможным попыткам подобного отстранения они не имеют никакого отношения. Здесь, похоже, проглядывает элемент игры. Заметен он и в поведении Мэтлока. По А.Ф.Добрынину, президент США Буш поручил Мэт-локу встретиться с Горбачевым после того, как он получил от посла сверхсрочную телеграмму, в которой со ссылкой на мэра Москвы Попова говорилось о подготовке путча против советского президента.2 Следовательно, Мэтлок, находясь в Москве, располагал сведениями об этом путче. Но в разговоре с Горбачевым он заявил, что не имеет подобных сведений, о чем уведомил президента Буша. ''Каким способом, интересно'', -отметил про себя присутствующий при разговоре Черняев, уловив неискренность американского посла.3 Мэтлок, на наш взгляд, играл. И это, вероятно, было отражением общей игры Вашингтона с Горбачевым. Ее кульминацией, как нам представляется, стали августовские события. Весьма правдоподобно предположение В.С.Широнина: ''Прикрываясь недомоганием, Горбачев просто выжидал. Кто-то "не посоветовал" ему прежде времени покидать Форос. Чем же был продиктован такой совет? Не сомневаюсь, что в будущем различного рода государственные комиссии найдут четкий ответ на все форосские вопросы. Я же позволю себе вы- | сказать личную точку зрения профессионала-контрразведчика. На мой взгляд, с Горбачевым в тот момент "вели игру". События в Москве разворачивались таким образом, что у американ- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. 1 С.151. 2 Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно... С.673. 3 Ч е р н я е в А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.157. 414 ских спецслужб появилась возможность воспользоваться ситуацией и совершить такой переворот, который помог бы разом покончить с КПСС. Но для этого пришлось бы пожертвовать Горбачевым. И очень с большой долей вероятности можно предположить, что, связавшись по срочной связи с Вашингтоном, посольство США в Москве запросило согласие на переориентацию своей политической ставки с Горбачева на другого лидера. Вскоре такое согласие было дано. На мой взгляд, в результате августовских событий, как говорится, в дураках оказался сам Горбачев. По такому поводу в народе обычно говорят: пошел за шерстью, а вернулся стриженным''.1 Принимая догадку В.С.Широнина о том, что с Горбачевым ''вели игру'', мы при этом полагаем: переориентация политической ставки с Горбачева на другого лидера, в частности на Ельцина, произошла несколько ранее, по всей видимости, в июне 1991 года с избранием последнего Президентом РСФСР. Внешним проявлением ее следует, по нашему мнению, считать визит Ельцина в США и устроенную одновременно с данным визитом суету по поводу замышляемого кем-то смещения Горбачева.2 -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Ш и р о н и н В.С. Под колпаком контрразведки. . . С. 180. 2 Сама стремительность визита российского президента в Вашингтон довольно примечательна. Вот как его прокомментировал М.Я.Геллер: ''Едва избранный, Борис Ельцин отправляется к президенту США Дж.Бушу. Еще совсем недавно после избрания очередного генерального секретаря ЦК КПСС в Москву, как некогда в Орду за ярлыком на правление, направлялись главы иностранных держав. Теперь за ярлыком, который может обернуться займом, едут из Москвы. Вслед за неутомимым "глобтроттером" Горбачевым едет Борис Ельцин. Как если бы сегодня единственной практической легитимностью советского лидера являлось признание заграницы, материализованное в долларах'' (Геллер М. История России 1917-1995. В 4 т. М., 1996. Т.4. С.113). Ассоциация визита Ельцина в США с поездкой за ярлыком на правление, по нашему мнению, вполне правомерна. Едва ли можно сомневаться в том, что новоиспеченный российский президент прибыл в Америку за советами, наставлениями и, возможно, инструкциями американского президента. 415 За всей этой суетой американских политиков и дипломатов угадывается возня западных спецслужб, осуществлявших не только сбор разведывательных данных, но и разрабатывавших тайные планы типа августовских событий. Показательно, что президент Буш по прошествии этих событий заявил, что завоевана не только победа демократии, но и ''наша победа -победа ЦРУ''.1 Американский президент явно поскромничал, поскольку в достижение названной победы он внес и значительный личный вклад. Начиная с Мальты, Буш в отношениях с Горбачевым проявил себя (и в этом нужно отдать ему должное) как виртуоз политической игры. Знаковым, можно сказать, был его приезд в Москву в конце июля, т.е. за три недели до пресловутого ''путча''. Официально то был ответный визит в СССР президента Соединенных Штатов, связанный с подписанием Договора по СНВ. По свидетельству А.С.Черняева, сначала Горбачев с Бушем ''общались в Кремле один на один,2 потом в "расширенном составе"''. Горбачев ''подробно охарактеризовал ситуацию в стране, с большой долей оптимизма уверял, что общество будет реагировать спокойно на предстоящие "очень ответственные, драматические шаги", связанные с "тремя главными" задачами: заключением союзного договора, стабилизацией финансов, активным разгосударствлением и приватизацией. Сообщил, что "вчера" (29 июля. -И. Ф.3) у него была большая встреча втроем с Ельциным и Назарбаевым в Ново-Огареве... В подробности не посвящал,4 но -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С. 16. Понятно, почему ''бывший директор ЦРУ Гейтс на Красной площади в Москве провел свой парад победы''. (Качановский Ю.В. Куда идет Россия? М, 1999.С.110). 2 Горбачев называет эту встречу ''доверительной беседой'' (Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн.2. С.301. 3 Е л ь ц и н Б.Н. Записки президента. С.55. 4 Эти подробности воспроизводит в своем Дневнике А.С.Черняев, рассказывая со слов Горбачева, как тот с Ельциным и Назарбаевым ''пьянствовал до 3 утра и договаривался о Союзном договоре и о последующих выборах''. Горбачев не жалел красок: ''Ох, Толя. До чего же мелкая, пошлая провинциальная публика. Что тот, что другой. Смотришь на них и думаешь - с кем, для кого?.. Бросить бы все. Но на них ведь бросить-то придется.. ''. (Ч е р н я е в А.С, 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.183). 416 о двух выводах проинформировал: не торопиться с парламентскими выборами и принятием конституции, чтобы дать время для некоторой стабилизации обстановки; более решительно, более быстро проводить реформы, включая либерализацию цен и конвертируемость рубля''.1 М.С.Горбачев, как видим, развернул перед американским президентом план буржуазного переустройства советского общества, предполагающий ''очень ответственные и драматические шаги'': разгосударствление, приватизацию и либерализацию цен. Бушу это не могло, конечно, не импонировать. Но президент США уже определился в том, кто будет претворять в жизнь план реставрации капитализма в России. И это был не Горбачев, а другой, более решительный политик. В своих мемуарах Горбачев не раскрывает содержание кремлевских бесед с Бушем, повествуя главным образом о встрече с ним ''без галстуков'', проходившей ''на веранде в Ново-Огареве''. Отдаваясь воспоминаниям по поводу визита ''друга Джорджа'', Горбачев пишет: ''Вспоминаю я сейчас об этом визите Президента США, последнем в Советский Союз, с некоторой горечью (курсив наш. - И.Ф.). Не знали мы тогда, что произойдет всего через три недели. Жили будущим. Говоря о множестве актуальных проблем, мы вместе с тем как бы подводили итог пройденного за 5-6 лет пути''.2 Вот ведь как: не знали, что произойдет всего через три недели, а уже подводили итог пройденному. Положим, однако, ''не знали'' и ''жили будущим''. Как они собирались строить это будущее? Каким видели его? Президент Буш ''счел необходимым еще раз заявить, что Соединенные Штаты хотели бы видеть Советский -- -- -- -- -- -- - 1 Ч е р н я е в А.С. Шесть лет с Горбачевым... С.461-462. 2Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн.2. С.307. 417 Союз сильным, экономически крепким, способным к коренным изменениям в демократическом духе''. Но эти слова развеялись, как дым, когда Горбачев попытался перевести беседу в практическую плоскость: ''Апеллируя к доверительному характеру наших личных отношений, я напомнил Бушу о серьезных препятствиях, которые создают для нашей экономики дискриминационные законы США и запретительные списки КОКОМ. Обратил его внимание на наиболее разительные примеры. Буш признал, что в ряде случаев речь, видимо, идет о наследии "холодной войны", обещал разобраться. Однако вопрос о дискриминационном американском законодательстве и запретительных списках КОКОМ не был решен ни тогда, ни спустя два года... Перед Бушем я поставил вопрос - как обойтись без "испытательного срока" при вступлении СССР в Международный валютный фонд; для нас важно воспользоваться его услугами именно сейчас, а не когда-нибудь потом. Из его рассуждений я понял, что на серьезную поддержку со стороны США рассчитывать не следует''.1 Как видим, делу не помог даже ''доверительный характер отношений'' двух президентов, а почему -- понятно: Буш никоим образом не был заинтересован в восстановлении экономики Советского Союза, а тем более - в ее процветании. Скрытая цель приезда Буша в Москву приобретает рельефные очертания на фоне его поездки из Москвы в Киев. С какой-то наивностью Горбачев пишет: ''В связи с предстоявшей поездкой в Киев Буш заверил меня: ни он, ни кто-либо из сопровождавших его лиц не допустят ничего такого, что могло быть интерпретировано как поддержка сепаратистских тенденций''. Неужели Горбачев не разумел, что сам по себе визит в Киев в условиях парада суверенитетов и деклараций о независимости является обнадеживающим для сепаратистов событием. Ведь недаром ''Ландсбергис активно добивался того, -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Там же. С.305. 2 Там же. С.304. 418 чтобы по пути домой Буш совершил посадку в Вильнюсе''. Буш не стал этого делать вовсе не потому, что не хотел поддержать литовского сепаратиста, а потому, что для него важнее в плане мировой политики была Украина, без которой существование Советского Союза являлось весьма и весьма проблематичным. Можно предположить, что для изучения обстановки на месте перед августовскими событиями и прибыл Буш в Киев. Еще больше оснований говорить об этом применительно к его пребыванию в Москве. Довольно характерны два момента, связанные с Бушем в Москве. О них рассказывает Горбачев, не понимая в полной мере, как нам кажется, подлинной их сути: ''В рамках визита состоялись два официальных обеда: с нашей стороны - в Грановитой палате, а с американской - в резиденции посла США. Первым был наш обед. По протоколу я и Раиса Максимовна представляли президентской чете США приглашенных. В числе первых подошедших гостей оказалась супруга Ельцина, которую почему-то сопровождал Гавриил Попов.2 А в конце церемонии, когда гости все прошли, появился в гордом одиночестве Ельцин. Подходит и приглашает Барбару Буш в Грановитую палату. Все в недоумении (кроме меня, я-то Бориса знаю. Накануне он звонил мне и обращался с просьбой дать ему возможность выступить на обеде вместе со мной и Бушем. Я, естественно, отказал ему в этом. Зачем?). Смущена была и госпожа Буш: она ждет приглашения Президента СССР, хозяина приема. "Разве так можно?" - восклицает она. Президент России очень хотел обратить на себя внимание. Потом уже на обеде в посольстве США Назарбаев и Ельцин были недовольны тем, что их не посадили за главные столы. И где-то в середине приема, поднявшись с мест, направились вдвоем к президенту США. Это само по себе ничего не значило, если бы от Ельцина и Назарбаева не последовали го- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Там же. С.304-305. 2 До чего же не догадлив Горбачев: ''понтийский грек'' сделал правильный выбор... Видно, ''суть бо греци лстивы и до сего дни''. 419 рячие клятвенные заверения американскому президенту в том, что они "сделают все для успеха демократии в этой стране". Сидящие за столами наблюдали за происходящим не только с любопытством, но прежде всего с недоумением и естественным вопросом - что бы все это значило? И лишь наши герои не испытывали никакого смущения. Конечно, это уже выходило за всякие рамки. Это был сигнал Президенту СССР - предстоят нелегкие времена''.1 Поведение Ельцина и в первом и во втором случаях - это поведение человека, претендующего на роль хозяина. Имел ли он на это какие-нибудь основания? По-видимому, да. Информированный американцами и сблизившийся с ними, он, наверное, знал, что Горбачев вскоре окажется на задворках власти и политики. Об осведомленности Ельцина свидетельствует то, что он готовился к августу-91. В плане такой подготовки следует, по нашему мнению, рассматривать посещение Ельциным Тульской дивизии. Повествуя об этом, Ельцин сообщает довольно любопытные подробности: ''Незадолго до путча я посетил образцовую Тульскую дивизию. Показывал мне боевые части командующий воздушно-десантными войсками Павел Грачев. Мне этот человек понравился - молодой генерал, с боевым опытом, довольно дерзкий и самостоятельный, открытый человек. И я, поколебавшись, решился задать ему трудный вопрос: "Павел Сергеевич, вот случись такая ситуация, что нашей законно избранной власти в России будет угрожать опасность - какой-то террор, заговор, попытаются арестовать... Можно положиться на военных, можно положиться на вас?" Он ответил: "Да, можно"''.2 Так Ельцин предусмотрительно склонил на свою сторону генерала Грачева, который ''во время путча сыграл одну из ключевых ролей, отказавшись поддержать членов ГКЧП''. Не надо обладать особой проницательностью, чтобы -- -- -- -- -- -- -- - 1 Горбачев М.С, Жизнь и реформы. Кн 2 . С,308. 2 Е л ь ц и н Б.Н. Записки президента. С.83. 3 Там же. С.74. 420 понять приготовительный характер действий российского президента. Значит, он ждал прихода "путчистов".1 К ''сопротивлению'' путчистам окружение Ельцина также подготовилось заблаговременно. По свидетельству генерала К.Кобеца, руководившего ''обороной'' Дома Советов, у него ''в сейфе утром 19-го уже лежал отработанный план противодействия путчистам. Он назывался план "Икс". Мы тут же начали возводить баррикады. По секторам, внешним и внутренним, на все участки обороны я тут же старшими назначил наших офицеров - а в штабе обороны было всего лишь девять генералов. Мы заранее определили, какое предприятие, что должно нам выделить: где взять железобетонные плиты, где металл и т.д. Продумали, каким образом обрезать провода, как забаррикадировать мост, чтобы на него не прошли танки''. Как видим, созданный заранее ''штаб обороны'' разработал ''план противодействия путчистам'', зная, следовательно, наперед, что будет именно ''путч'' (а не какая-то иная по форме акция) с применением военной силы и ввода танков в Москву. Впрочем, разработать этот план не представляло особого труда, поскольку он составлялся по известному уже образцу, на что обратил внимание А.И.Лукьянов: у Дома Советов РСФСР ''строились баррикады, создавались боевые дружины, горели костры. Все это было очень похоже на зимние баррикады вокруг литовского, латвийского и эстонского парламентов. Каза- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Факт приватных контактов Ельцина с Грачевым в Туле подтверждает А.В.Коржаков. ''Весной 91-го, - сообщает он, - мы побывали в воздушно-десантной дивизии в Туле, там шеф уединялся с Грачевым, и с глазу на глаз они обговаривали, как лучше вести себя в подобной ситуации. Реального ГКЧП, конечно, никто не допускал, но профилактические разговоры велись на всякий случай'' (Коржаков А. В. Борис Ельцин: от рассвета До заката. С.83). С последним утверждением Коржакова согласиться, на наш взгляд, нельзя. Путчевую ситуацию не только допускали, но и готовили. Поэтому Ельцин уединенно беседовал с Грачевым не ''на всякий случай'', а в ожидании ''путча'' или чего-то подобного ему. 2 Московский комсомолец. 1991,31 августа. 421 лось, сценарий писался рукой одного и того же изощренного драматурга''.1 Надо сказать, что разработчики плана ''Икс'' явно пересолили, чересчур драматизируя предстоящие события и предусматривая меры, не симметричные действиям ГКЧП. До штурма Белого дома дело не дошло, ''а к окружавшим дворец баррикадам, как потом рассказывали [очевидцы], так никто и не приближался''. И вовсе не потому, будто ''намерения хунты оказались не адекватны ее реальным возможностям'', как считает А.А.Истомин,3 а потому, что подобной задачи гэкаче-писты не ставили.4 Ведь самому А.А.Истомину в первый же день ''путча'' стало ясно, что ''переворот какой-то "ненормальный" - по сравнению с типичными военными переворотами, например где-нибудь в странах "третьего мира". ГКЧП, объявив войну демократии, казалось, не спешил разворачивать боевые действия, ограничиваясь демонстрацией силы''.5 Однако и ''демонстрация силы'' была настолько вялой и нерешительной, что никого не устрашала. Невероятно, но факт: колонны бронетехники двигались по улицам Москвы неспешно и останавливались на красный свет светофоров, вызывая тем удивление у наблюдателей.6 Уличное движение, по свидетельству ехавшего 19 августа в машине с Лубянки в Ясенево генерала КГБ Шебаршина, продолжалось ''обычным порядком'' и пришлось ''задержаться лишь минуты на три на проспекте Вернадского у выезда на кольцевую дорогу''.7 Поразительно, что управление войсками, введенными в столицу, осуществлялось если не полностью, то, во всяком случае, час- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С.36. 2 Истомин А.А. Революция,- которая была праздником // Этнографическое обозрение. 1992, No 3. С.62. 3 Там же. 4 Крючков В.А. Личное дело. 4.2. С. 191,424-425. 5 И с т о м и н А.А. Революция, которая была праздником. С.62. 6Шебаршин Л.В. Из жизни начальника разведки. С. 139. 7 Там же. С. 140. 422 тично из Белого дома. Генерал Кобец рассказывает: ''Я постоянно связывался с Калининым (командующий Московским военным округом. - И.Ф.} по телефону, иногда чуть ли не по нескольку часов не отнимал трубку от уха. Я ему: Николай Васильевич, такой-то полк такой-то дивизии идет по такому-то маршруту. Останови! Дай такую-то команду! Не вздумай ничего сделать! Не вздумай дополнительные силы! И он выполнял это''.1 К.Кобец, кроме того, звонил утром 19 августа начальнику связи Генштаба генералу В.Лисовскому и начальнику связи Генштаба генералу В.Зарембо с просьбой ''помочь ему со связью и передачей в войска обращения Ельцина. Как мы знаем сегодня, просьба была выполнена. Более того, Кобец говорил, что даже когда были соответствующие комиссии, направленные начальником Главного оперативного управления, чтобы найти, где мы "присосались" к системе связи, с тем, чтобы нас парализовать, то генерал Зарембо им ничего не показал, не пояснил, действовал очень хорошо. Подтверждают свои "хорошие" действия и они сами''. Наряду с К.Кобецом, командирам звонил также В.Иваненко, о чем сообщает Гайдар, находившийся в то время в Белом доме: ''Иваненко непрерывно связывается по телефону с командирами Московского военного округа, внутренних войск, частей КГБ. Говорит примерно одно и то же: звоню по поручению Ельцина, не ввязывайтесь в это дело, держите личный состав и технику в стороне...''3 ''Командиры'', видно, слушались Иваненко. ГКЧП, следовательно, сохранял себе на погибель телефонную связь Белого дома с внешним миром. Что это: просчет или намеренность?.. Цель распоряжений, отдаваемых Кобецом, заключалась, по всей видимости, в том, чтобы вызвать путаницу и неразбериху в прохождении по Москве армейских соединений. И она -- -- -- -- -- -- -- 1 Московский комсомолец, 1991, 31 августа. 2 П а в л о в В.С. Август изнутри. Горбачевгтутч. С.49. 3 Г а и д а р Е.Г Дни поражений и побед. С.78. 423 была достигнута: ''В общем, получилось черт знает что, какое-то хаотичное движение. И дисциплина уже была нарушена''.1 Так развивалась военная ситуация в Москве. Что касается Ленинграда, то командующий Ленинградским военным округом генерал Самсонов вообще не отдал приказ о вводе войск в город, ограничившись заявлением по телевидению утром 19 августа о введении чрезвычайного положения. Но то были только слова, не подкрепленные реальными действиями. Более того, Самсонов пообещал Собчаку не вводить войска в невскую столицу.2 Поэтому в Ленинграде не удалось, как в Москве, создать хотя бы видимость вооруженного сопротивления ''путчистам''. И тем не менее в демократических СМИ много говорилось о сопротивлении ''путчу'' в Ленинграде. А в западной печати распространялась даже легенда о том, будто Собчак 19 августа 1991 года ''смог остановить путч''. И эта заведомая чушь выносится на обложку его книги ''Жила-была коммунистическая партия'', чтобы создать автору имидж решительного борца с гэкачепистами.3 Генерал Кобец, объясняя послушность командующего Московским военным округом Калинина, говорит: ''Он подчинялся фактически двум командирам. С одной стороны, он не мог нарушить приказ министра обороны. С другой - не мог пойти против народа. Калинина просто подставили самым наглым образом''. 19-21 августа ''подставили'' далеко не одного -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Московский комсомолец. 1991, 31 августа. 2 ''Командующий Ленинградским округом Самсонов после разговора с мэром заявил: будьте спокойны, войск в Ленинграде не будет. Об этом мне говорил А.А.Собчак'', - пишет Горбачев (Горбачев М.С. Августовский путч... С.21). 3 О том, как этот ''герой сопротивления'' вел себя в действительности, говорит В.А.Крючков: ''К исходу дня 20 августа нормализовалась обстановка в Ленинграде, а точнее, она и не обострялась до опасной степени, во всяком случае, никакой информации на этот счет не поступало. Мэр города Собчак занял в целом негативную, но осторожную позицию по отношению к ГКЧП, он явно выжидал'' (Крючков В.А. Личное дело. 4.2. С. 193). 4 Московский комсомолец. 1991, 31 августа. 424 Калинина. И народ здесь упомянут зря, ибо народные массы проявили равнодушие и безразличие к происходящему в верхах.1 А вот подчинение ''двум командирам'', т.е. двоедушие, забвение чести офицера, неверность воинскому долгу и присяге. Кобец устанавливает точно. Однако, кроме Калинина, надо тут назвать и генерала Е.И.Шапошникова, который, по свидетельству Кобеца, ''не дал вертолеты'' для высадки на крышу Белого дома передовому отряду 103-й воздушно-десантной дивизии КГБ.2 Правда, задачу Шапошникову облегчил поп-демократ Глеб Якунин, возносивший молитву Богу о победе над гэкачепистами. Молитва якобы дошла до слуха Господня: ''И Бог сделал такую погоду, что вертолеты не взлетели бы''.3 Кобец не разъясняет, какому Богу молился Якунин. Но мы-то знаем, кто Бог демократов.4 Услуга Шапошникова оказалась настолько важной, что о ней сочли необходимым специально упомянуть Горбачев и Ельцин. По Горбачеву, ''генерал Шапошников не пошел с за- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1В аналитической записке американской резидентуры, содержащей оценку положения в России после событий 19-21 августа, читаем: ''Не произошло сознательного и окончательного разворота масс в сторону демократии, о чем свидетельствует пассивность большинства населения в дни августовских событий'' (курсив наш. - И.Ф.) (см.: Широнии В.С. Под колпаком контрразведки. . . С. 157). Руководитель советских спецслужб характеризует ситуацию в стране аналогичным образом: ''Во всем Союзе, всей России не встало ни одно промышленное предприятие, ни один трудовой коллектив не прекратил работу и не вышел на митинг протеста или демонстрацию. Люди спокойно работали, предоставив Москве самой разбираться с проблемами, решить вопрос о власти и о том, что следует предпринять для стабилизации обстановки в государстве'' (Крючков В. А. Личное дело. 4.2. С. 193). 2 Московский комсомолец, 1991, 31 августа. 3 Там же. 4 Митрополит Иоанн. Одоление смуты. Слово к русскому народу. СПб., 1995. 425 говорщиками. А ведь нужно было всего три самолета - и от "Белого дома", да и от Кремля остались бы руины''.1 Согласно же Ельцину, генерал Шапошников ''мужественно повел себя во время путча. Сколько ни давили на него Язов и его окружение, он не поддался на провокации и сделал все, чтобы военная авиация не принимала участия в перевороте''.2 -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Горбачев МС. Августовский путч. ,С.21. - Горбачев тут передергивает факты, излагая их так, будто Шапошников, разойдясь с заговорщиками, сберег тем самым Кремль от бомбежки. Не понять, для чего ''заговорщикам'' понадобилось бы бомбить Кремль. Ведь Ельцин и его люди находились в Белом доме, а не в Кремле. Горбачев, как говорится, ''слышал звон, да не знает, где он'', или только делает вид, что не знает В печати, как известно, прошло интервью Генерального прокурора России В.Г.Степанкова о том, что в августовские дни готовилась бомбардировка Кремля. Перед А.И.Лукьяновым был поставлен вопрос, правда ли это. Он ответил: ''Я и сам удивился, узнав, что Генеральный прокурор России выдал эту "следственную тайну". Если бы она касалась "злодеяний так называемых путчистов", то куда ни шло. Но тут ведь речь шла о намерениях, которые вынашивали люди, действовавшие вместе с "демократами". Причем прокурор проговорился о совершенно реальном, никем не оспариваемом факте. Действительно, об этом свидетельствует один из самых близких к Президенту России людей, приезжавший вечером 20 августа в штаб воздушно-десантных войск к генералу Грачеву. Он сообщает, что на следующий день, когда они вновь встретились с генералом уже в более спокойной обстановке, Грачев рассказал, что у него была договоренность с Шапошниковым о том, что если не будет другого выхода, то "для того, чтобы отвлечь силы путчистов от Белого дома, будет дана команда двумя самолетами бомбить Кремль, где находятся члены ГКЧП'' (Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С.37-38). Следовательно, угроза бомбежки Кремля исходила от демократов, а не от гэкачелистов. И она, по-видимому, была реальной, поскольку соответствовала той грандиозной провокации, которую тогда затеяли в Москве. Она была реальной еще потому, что в демократическом лагере находились и такие лица, которые не имели никаких сдержек. В полной мере они продемонстрировали свой принцип ''дозволено все'' несколько позже, расстреляв прямой наводкой из танковых орудий Белый дом. (Крючков В.А Личное дело Ч 2. С.200). 2 Ельцин Б.Н. Записки президента. С. 145 - Нельзя сказать, чтобы Язов уж очень ''давил'' на Шапошникова, который, как нам припоминается, сразу после поражения ГКЧП говорил одному телевизионному корреспонденту, что министр обороны в один из моментов, когда Шапошников был с ним наедине, посоветовал командующему ВВС не очень усердствовать в деле исполнения приказаний. 426 Ельцин упоминает также генерала Б.В.Громова, с которым Ю-В.Скоков по поручению президента поддерживал ''неформальные связи''.1 Особенно тесные такого рода ''неформальные связи'' сложились у Ельцина с генералом Грачевым. Именно ему Ельцин позвонил 19 августа. ''Это был один из самых моих первых звонков из Архангельского, - рассказывает президент. - Я напомнил ему наш разговор. Грачев смутился, взял долгую паузу, было слышно на том конце провода, как он напряженно дышит. Наконец он проговорил, что для него, офицера, невозможно нарушить приказ. И я сказал ему что-то вроде: я не хочу вас подставлять под удар... Он ответил: "Подождите, Борис Николаевич, я пришлю вам в Архангельское свою разведроту" (или роту охраны, не помню). Я поблагодарил, и на том мы расстались. Жена вспоминает, что уже в то раннее утро я положил трубку и сказал ей: "Грачев наш". Почему? Первая реакция Грачева меня не обескуражила. Больше того, не каждый в такой ситуации смог бы ответить прямо. Приказ есть приказ... И все-таки какая-то зацепка была, Грачев не отрекся от своих слов. И это было главное. В общем-то мало у человека бывает таких секунд, когда решается, быть может, главный вопрос жизни. Пока Грачев дышал в трубку, он решал судьбу не только свою, но и мою. Судьбу миллионов людей. Вот как бывает. Конечно, военачальнику такого ранга было очень непросто. Он был слишком тесно подключен к действиям ГКЧП, сам отдавал приказы о вводе войск в Москву, сам руководил военной стороной путча. И в то же время поддержал нас. То, что на этом посту оказался человек такого склада, как Грачев, - волевой, самостоятельный и независимый, было для России настоящей удачей''.2 -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Там же. С. 144. 2 Е л ь ц и н Б.Н. Записки президента. С.83-84. 427 Позволительно спросить: в чем заключается эта ''настоящая удача''? Неужели в том, что Россию (СССР) расчленили, а народы страны, прежде всего русский народ, бросили в пучину бед? Честнее было бы сказать, что августовская история стала ''настоящей удачей'' для Ельцина и тех, кто ему помогал. ' Выиграл, разумеется, и Грачев. Вот что говорил об этом в августе 1992 года Г.Х.Попов: ''Недавно, выступая по Российскому телевидению, тогдашний первый заместитель главы правительства Юрий Скоков сам рассказал о переговорах в дни путча с тогдашним командующим воздушно-десантными войсками генералом Павлом Грачевым. Грачев, по словам Скокова, был против ГКЧП, но, вполне естественно, интересовался гарантиями со стороны Ельцина. Если учесть, что штурм Белого дома десантниками не состоялся и что Грачев стал министром обороны России, то нетрудно предположить, что обе стороны свои обязательства выполнили. В будущем выяснится, сколько еще было переговоров такого рода''.2 Попов, следовательно, воспроизводит торг, по которому один получил высшую власть, а другие - престижные и доходные должности, т.е. доступ к ''кормушке''. Такова проза жизни, на фоне которой героизация Ельциным образа Грачева выглядит по меньшей мере забавно. Г.Х.Попов имел основания рассматривать этот торг как одно из важнейших условий победы над гэкачелистами. ''Победа в дни путча, - пишет он, - была обеспечена не только действиями масс, но и сложными и тонкими переговорами Ельцина с армией и безопасностью с местными аппаратчика- -- -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 ''Начиная расследование убийства, - замечает М.Я.Геллер, - следователь задает обязательный вопрос: кому оно было выгодно? Первые результаты неудачного заговора очевидны: он принес пользу Ельцину...'' (Геллер М. История России 1917-1995. Т.4. С.123), а значит, и его помощникам. 2 П о п о в Г. Август девяносто первого. 428 ми. И только в будущем станет ясно, какой вклад внесли эти переговоры и принятые Ельциным обязательства''.1 Однако и тогда и сейчас понятно, что так называемые действия масс имели декоративный характер, тогда как главное, вынужден признать даже Ельцин, ''происходило за кулисами событий''. Там, за кулисами, трудно, конечно, разглядеть, кто сидел за пультом управления. Думается, ни Павел Грачев, ни Евгений Шапошников, ни Борис Громов, а кто-то другой. Эти генералы, скорее всего, выступали в подсобной роли исполнителей.3 На Ельцина работали не только люди, одетые в военные мундиры, но и те, что носили ''партикулярное платье'', т.е. ''местные аппаратчики'', по терминологии Г.Х.Попова. О таких пособниках говорит Н.И.Рыжков: ''Вспомните, например, как один "демократический" министр Н.Воронцов аккуратно зафиксировал все выступления на известном августовском заседании Кабинета, чтобы потом нижайше преподнести их Ельцину. Вспомните твердый голос и указующий перст того заседания парламента России: "Читайте, Михаил Сергеевич, что говорят ваши министры, читайте!"''.4 Известно имя другого ''споспешника''. Это - заместитель председателя правительства В.И.Щербаков. Приведем свидетельство Крючкова: ''Для -- -- -- -- -- -- -- - 1 Там же. 2 Е л ь ц и н Б.Н. Записки президента. С.83. 3 Контакты отдельных лиц из высшего генералитета, в частности Грачева, с людьми Ельцина не являлись секретом для некоторых членов ГКЧП. В.А.Крючков вспоминает: ''Появились настораживающие сведения о поведении тех, кто с самого начала был на стороне ГКЧП. В Комитет госбезопасности, да и к Язову, поступили сведения о контактах одного из заместителей министра обороны СССР, а также командующего воздушно-десантными войсками Грачева с представителями российских властей. Грачев, надо сказать, с самого начала, с утра 19 августа, стал устанавливать контакты с представителями российского руководства, в рамках которых бросал шары и в ту и в другую корзину'' (Крючков В.А. Личное дело. 4.2. С. 199). Удивительно, что, зная об этом, Крючков и Язов не сделали ничего, чтобы остановить Грачева и ему подобных генералов. 4 Рыжков Н.И. Десять лет великих потрясений. С. 17. 429 решения текущих задач 20 августа в ГКЧП была создана группа по координации, обработке поступающей информации и подготовке рекомендаций, конкретных предложений во главе с Баклановым. В эту группу вошли представители ряда министерств, ведомств, аппарата Кабинета министров. Она приступила к работе сразу после создания. Однако из-за болезни Павлова не работал Кабинет министров. В.И.Щербаков, которому Павлов поручил исполнять обязанности председателя правительства, был для этой роли самой неподходящей фигурой. Его политическая ориентация никогда не отличалась четкостью и откровенностью. В этом отношении он был непредсказуем. Точнее, можно было безошибочно предположить, что его деятельность примет негативный характер. Так оно и случилось''.1 Остается только спросить: почему такому человеку Павлов поручил исполнять обязанности председателя правительства? Быть может, в этом тоже есть свой, неизвестный нам смысл?.. Конечно, упомянутые и военные и штатские лица - лишь разные по размерам винтики в машине, запущенной умельцами, стоящими повыше. Присутствие в августовских событиях мощной направляющей силы ощутил принимавший непосредственное участие в этих событиях генерал А.И.Лебедь, который видел, как ''самолеты сбивались с графика, шли в разнобой, заявлялись и садились не на те аэродромы. Подразделения полков смешались, управление частично нарушилось. Комдива вместо Чка-ловска посадили в Кубинке. И за всем этим беспорядком чувствовалась чья-то крепкая организационная воля''.2 А.И.Лебедь попал, что называется, в самую точку, задел, так сказать, основной нерв. Отсюда соответствующая реакция со стороны Ельцина, который, надо полагать, знал о тайных пружинах происходящего. Он пишет: ''Царящий в тот день (20 августа. - -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Крючков В.А. Личное дело. 4,2. С. 189. 2 Л е б е д ь А.И. За Державу обидно... С.310. 430 И.Ф-) среди военных хаос генерал Лебедь пытается объяснить каким-то сверххитроумным заговором "темных сил"... Но хаос - настоящий - нельзя так хитро организовать. Направить. Он образуется по самым элементарным причинам. Какой по счету была десантная дивизия, которую Лебедь ездил принимать в Кубинку? Какой по счету из тех, что вводились в те дни в Москву? Четвертой? Пятой? Шестой? Штурм Белого дома можно было осуществить одной ротой. Отсутствие заранее подготовленного плана военные заменили обычным русским "навались". Но главное, конечно, было не в этом. Двойственность отношения к происходящему царила в высшем эшелоне командования - еще до того, как военные пошли на контакт с нами. Армия понимала, что КГБ опоздал с действиями на целые сутки. И теперь, как говорит Лебедь Грачеву в мемуарах, "любые силовые действия на подступах к зданию Верховного Совета приведут к массовому кровопролитию". Это будет тяжелейший моральный удар по военным, от которого они не оправятся. Поэтому они лишь имитируют подготовку к штурму, имитируют военные действия, тянут время''.1 Непонятно, почему нельзя организовать хаос, будь он и настоящий. Ведь этим успешно занимался, как мы видели, даже генерал Кобец, ''сидя на телефоне'' в Белом доме. Что касается генерала Лебедя, то с хаосом и неразберихой он столкнулся не только в Кубинке. В целом тогда, с точки зрения военного человека, ''творилось что-то невообразимое, дикое, противоестественное. И у истоков этой дикости стояли самые высокие начальники''.2 Следовательно, у части ''самых высоких начальников'' не было никакого ''двойственного отношения к происходящему'', и они целенаправленно создавали хаотическую ситуацию в войсках, действуя в интересах лишь одной стороны. Могли ли они так действовать, не имея опоры в -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Ельцин Б.Н. Записки президента. С.116. 2 Лебедь А.И. За Державу обидно... С.309. 431 лице могущественных сил, находящихся, по выражению Елъцина, ''за кулисами событий''? Конечно, нет. ''Штурм Белого дома можно было осуществить одной ротой'', - утверждает Ельцин. Но какова тогда цена разрекламированного подвига защитников Белого дома? Зачем столько ''шума из ничего''? Б.Н.Ельцин, возражая Лебедю, допускает одну существенную, на наш взгляд, оговорку: у генерала речь идет о ''чьей-то крепкой организационной воле'', а президент говорит о ''каком-то сверххитроумном заговоре темных сил'', хотя перед этим текст из книги Лебедя цитирует точно. Совершенно очевидно, что Лебедь рассуждает об одном, а Ельцин - о другом. Данную оговорку следует, по нашему мнению, рассматривать как ошибочное действие, подлежащее психоанализу, и отнести ее к разряду ''замещения, или субституции''.1 С точки зрения психоаналитика, ошибочные действия (оговорки) ''не являются случайностями, а представляют собой серьезные психические акты, имеющие свой смысл, они возникают благодаря взаимодействию, а лучше сказать, противодействию двух различных намерений''.2 В результате столкновения в сознании российского президента догадки Лебедя и подлинного президентского знания возникла оговорка, выдающая деятельность закулисных сил, известную президенту. В плане психологическом представляет интерес акцентирование Ельциным внимания на ''массовом кровопролитии'' при возможном взятии военными Белого дома. Из целого рассказа Лебедя президент берет единственную фразу: ''любые силовые действия на подступах к зданию Верховного Совета приведут к массовому кровопролитию''. Между тем Лебедь воспроизводит диалог, состоявшийся между ним и командующим ВДВ генералом Грачевым: ''Товарищ командующий, карты на бочку! Я в эти игры не играю. Вы знаете, я всегда -- -- -- -- -- -- -- 1 Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции. М, 1989. С. 17. 2 Там же. С.25. 432 готов выполнить любой приказ, но я должен понимать его смысл. В марионетки не гожусь и затевать в столице Союза совершенно непонятную мне войну, которая по сути своей является гражданской, не стану. Любые силовые действия на подступах к зданию Верховного Совета приведут к массовому кровопролитию. Можете так и доложить по команде''. Грачев, по словам Лебедя, ''просиял'' и сказал: ''Я тебя не зря учил, Александр Иванович!.. Я тебе всегда верил, и замечательно, что не ошибся. Сделаем так: ты сам лично поедешь к Верховному Совету и найдешь возможность довести до сведения его защитников, что блокирование, возможно, и штурм начнутся в 3 часа ночи''.1 Лебедь выполнил поручение Грачева, но ''назвал не три, а два часа, оставив так называемый "ефрейторский зазор"''.2 Выделение Ельциным из разговора Лебедя с Грачевым только фразы о ''массовом кровопролитии'' нельзя считать случайностью. Оно свидетельствует о внутреннем его состоянии, связанном с ожиданием пролития крови, требуемого сценаристами августовских событий. Генерал Грачев знал об этом или догадывался, поэтому, наверное, и ''просиял'', когда услышал о возможном кровопролитии у стен Белого дома. Командующий ВДВ тут же послал Лебедя ''к Верховному Совету'', где тот через наиболее заслуживающих доверия людей передал Скокову и Коржакову (стало быть, и Ельцину) сведения о часе возможного штурма Белого дома, а значит, - пролития крови. Объясняя армейскую сумятицу и нежелание военных прибегнуть к крайним мерам, Б.Н.Ельцин указывает на просчет КГБ: ''Армия понимала, что КГБ опоздал с действиями на целые сутки''. Нельзя говорить, что КГБ уж очень спешил, а лучше сказать, вовсе не спешил. Вот взгляд из самого КГБ, мнение начальника внешней разведки и члена Коллегии КГБ -- -- -- -- -- -- -- 1 Лебедь А.И. За Державу обидно...С.309-310. 2 Там же. С.310. 433 генерала Л.В.Шебаршина, многое для которого было странным и непостижимым, наводило на размышления и вопросы:1 ''почему ГКЧП действовал столь вяло, неуверенно и нерешительно, почему Крючков в этот ответственный момент не привел в действие весь комитет, почему не были изолированы российские руководители, почему не была отключена связь с Белым домом? Вопросы - крупные и мелкие - неотвязны. Не самый главный, но для меня весьма существенный: почему Крючков не пытался вовлечь в свои замыслы начальника разведки, хотя бы предупредить меня о том, что одно из наших подразделений может потребоваться для решительных действий в Москве''.2 Шебаршин недоумевает по поводу того, ''что в действительности случилось 19-20 августа, каким образом дальновидный, хитрый, целеустремленный Крючков оказался в тюрьме, на что он рассчитывал, почему так нелепо, по-дилетантски проводились меры чрезвычайного положения''. Громадный интерес представляют воспоминания Шебар-шина о дне 19 августа: ''Начальник ПГУ и его заместители узнали о создании ГКЧП и введении в стране чрезвычайного положения утром 19 августа из сообщений по радио. Этот факт, установленный двумя комиссиями - ведомственной и государственной. Тем же утром начальник ПГУ участвовал в со- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Член ГКЧП Министр обороны СССР Д.Т.Язов пошел еще дальше, указав на бездействие ГКЧП. В.А.Крючков рассказывает, как 21 августа в 10 часов утра он и ''несколько членов ГКЧП, а также Шенин, Прокофьев и Плеханов, который был приглашен несколько позже в связи с предстоящей поездкой к Горбачеву, отправились к Язову на Фрунзенскую набережную в Министерство обороны. Хозяин кабинета встретил вежливо, внешне спокойно, но на лице было написано, что в нем все бурлит: огромная напряженность, усталость и даже какая-то отрешенность. На замечание, что мы приехали посоветоваться с ним лично о дальнейших шагах, Язов, как показалось, с укоризной и обидой заявил, что в ответ на бездействие ГКЧП, а также других ведомств (курсив наш. - И Ф.) коллегия Министерства обороны приняла решение о выводе войск из Москвы, и вывод войск уже начался'' (Крючков В.А Личное дело. 4.2. С.200). 2Шебаршин Л.В. Из жизни начальника разведки. С. 101. 3 Там же. С. 138. 434 вещании у председателя КГБ. День 19 августа проходил так. Звонок дежурного: "Совещание в кабинете председателя в 9.30". Если раннее утро начинается с телефонных звонков, добра не жди. Это вестники тревоги, нарушения нормального хода жизни. Мелькнула мысль: "Нормальной жизни уже не будет никогда". Передаю информационной службе указание записывать на пленку передаваемые по радио тексты документов ГКЧП и отправляюсь из Ясенева на Лубянку. Как обычно по утрам в понедельник, на улицах много автомашин, люди возвращаются из-за города. Очереди на автобусных остановках, народ спешит на работу. Спокойно в центре, обычная толкучка у "Детского мира", никаких внешних признаков ЧП. В углублении коридора напротив кабинета председателя ждут 9.30 знакомые все лица - члены коллегии, начальники управлений. Все слегка подавлены, не слышно разговоров, не видно улыбок. Крючков начинает совещание без предисловий; понять, что произошло, невозможно. По привычке делаю короткие пометки, по привычке про себя пытаюсь кратко, одной фразой, прокомментировать речь Крючкова. Получается: "Чрезвычайное положение введено с целью помочь в уборке урожая". Говорит Крючков отрывисто, он очень возбужден, завершает выступление примерно такими словами: "Работайте!" С предложением задавать вопросы не обращается. Мелькнула фигура Плеханова, начальника службы охраны, генерал совершенно подавлен. ("Видимо, беспокоится о здоровье президента? Ведь он болен?") Какой-то ободряющий жест в его сторону сделал Крючков. Расходимся понурые, обмениваемся не мнениями, а бессмысленными ругательствами вполголоса'' (курсив наш. - И.Ф.}.1 В.А.Крючков, стало быть, выступив с разъяснениями по поводу начавшихся 19 августа событий перед командным составом КГБ, не поставил перед сослуживцами какой-нибудь задачи, но отпустил их с пустым в тот момент напутствием: ''Работайте''. -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Там же. С. 138-139. 435 Аналогичную картину воссоздает генерал КГБ В.С.Широнин. ''В середине августа 1991 года, - сообщает он, - я возвратился из командировки в Нахичевань. Доложил о прибытии. Каких-то внеочередных указаний не последовало, наоборот, было предложено несколько суток отдохнуть. О создании ГКЧП услышал лишь из сообщения по радио и срочно прибыл в центральное здание на Лубянке. Большинство сотрудников также слышали аббревиатуру "ГКЧП" впервые, она ничего им не объясняла. Собирались по кабинетам, уедали разъяснений. Обстановка была спокойной, в чем-то даже обыденной (курсив наш. - И.Ф.). К середине дня 19 августа оперсостав, наконец, был оповещен, что Крючков провел совещание с руководителями подразделений, на котором объявил, что вводится режим ЧП. С какой целью? Воспрепятствовать дезорганизации страны, погасить межнациональные конфликты. Вдобавок участники совещания рассказали, что Крючков несколько раз возвращался к вопросу об уборке урожая. Говорил, что надо бы сформировать бригады чекистов в общей сложности до 2 тысяч человек и послать их на помощь селу. Стало также известно, что... ожидается выступление В.Крючкова на сессии ВС РСФСР. Но выступление не состоялось...''1 Свидетельства Л.В.Шебаршина и В.С.Широнина подтверждает бывший руководитель разведки ГДР М.Вольф. Касаясь событий августа 1991 года, он пишет: ''Мои давние коллеги в КГБ горько сетовали на то, что даже они не были проинформированы о том, что происходит. Так как они прекрасно понимали полную дезорганизованность и непродуманность происходящего, не удивительно, что они отказались поддержать путчистов открыто''.2 -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Ш и р о н и н В.С КГБ-ЦРУ. Секретные пружины перестройки. С.233. 2 Вольф М. Игра на чужом поле. Тридцать лет во главе разведки.С.374. 436 Итак, становится ясно, что КГБ 19-21 августа был скорее пассивен, чем активен. В.А.Крючков, как явствует из сообщений Шебаршина, Широнина и Вольфа, держал свой Комитет (за исключением группы ''Альфа''), так сказать, на расстоянии от событий этих дней, полагая, очевидно, что обойдется без гэбистов и в конце концов сумеет уладиться с российским руководством.1 Это собственно подтверждает и Ельцин, говоря о ''выжидательной позиции КГБ''.2 Такая выжидательность сбивалась на отстраненность. Но какая в России ''свадьба без баяна'', а путч - без КГБ?.. Привлекает к себе внимание упоминание Широниным намечавшегося выступления председателя КГБ в Верховном Совете РСФСР. Об этом говорит и сам Крючков: ''В ночь на 21 августа у меня состоялись два или три разговора с Ельциным. Ему я говорил, что никакого штурма "Белого дома" не намечается. Разговоры были вполне спокойными. Я не почувствовал какого-то раздражения, более того, Ельцин сказал, что надо искать выход из создавшегося положения, и хорошо было бы ему, Ельцину, слетать вместе со мной в Форос к Горбачеву для того, чтобы отрегулировать ситуацию. Он предложил мне выступить на открывавшейся 21 августа сессии Верховного Совета РСФСР с объяснением обстановки и ответить на возмож- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Такую надежду, вероятно, подавали достаточно спокойные и отчасти конструктивные переговоры ГКЧП с руководителями союзных республик, а также краев и областей: ''19, а затем 20 августа члены ГКЧП переговорили по телефону с руководителями всех союзных республик, многих краев и областей. Кравчук (Украина), Назарбаев (Казахстан), Акаев (Киргизия), Дементей (Белоруссия) и другие отмечали сложность ситуации, осуждения по поводу введения чрезвычайного положения не высказывали, а Кравчук даже сказал, что не исключает возможности введения чрезвычайного положения в западных областях Украины, где обстановку считал наиболее настораживающей. Спокойный разговор состоялся с Назарбаевым. Положение в стране он также оценивал как критическое, не испытывал никакого восторга от предстоящего подписания нового Союзного договора Условились поддерживать контакт и обмениваться информацией'' (Крючков В . А. Личное дело. 4.2 С. 192-193). 2 Ельцин Б.Н. Записки президента. С.96. 437 ные вопросы. Я посоветовался с Янаевым и дал согласие на вылет к Горбачеву в Форос и на выступление на сессии Верховного Совета России. Мы условились утром 21 августа решить технические вопросы и реализовать договоренность''.1 Об одном из этих телефонных разговоров вспоминает и Б.Н.Ельцин: ''Разговор наш дословно не помню, но сценарий его был интересный. Крючков оправдывался'' (курсив наш. -И.Ф.)2 Если Крючков на самом деле оправдывался, то он тем самым укреплял Ельцина в мысли о слабости, неуверенности и нерешительности ГКЧП, об эфемерности планов гэкачепистов. ''Тихий старичок со стальным взглядом'', как Ельцин характеризует Крючкова, должен был понимать, в каком ключе надо вести разговор с Ельциным. Он избрал тон оправдательный. Время покажет, случайность ли это... Показателен и телефонный разговор Ельцина с Янаевым. ''Я вспоминаю, - повествует российский президент, - довольно мрачный эпизод августовского путча. Как я звонил Янаеву. Я сказал ему, что их заявление о здоровье Горбачева - ложь. Потребовал медицинского заключения или заявления президента. "Будет заключение", - ответил он''.3 Стиль разговора (если он верно передан) совершенно не соответствует тому, когда на одном конце провода находится путчист, а на другом - его политическая жертва. Во всяком случае, с настоящими путчистами, представляющими серьезную опасность, в такой вызывающей манере не говорят. У Крючкова имели место и другие, вполне мирные, телефонные контакты с представителями российского руководства. Так, глубокой ночью 21 августа, после гибели на Калининском проспекте трех парней, он говорил по телефону с Г.Э.Бурбулисом. Крючков рассказывает: ''По этому поводу примерно в два часа ночи 21 августа у меня состоялся разговор с Бурбулисом. Я обратил его внимание на провокацион- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Крюч ков В.А. Личное дело. 4.2. С. 197-198. 2 Е л ь ц и н Б.Н. Записки президента. С.98. 3 Там же. С. 131. 438 ные действия лиц из числа так называемых защитников -'Белого дома". Сказал, что никакого нападения со стороны военнослужащих не было, напротив, в отношении последних была совершена грубая провокация. Бурбулыс обещал разобраться и принять меры'' (курсив наш. - И.Ф.}. По форме перед нами разговор, если не партнеров, то, во всяком случае, не ожесточенных врагов. Быть может, Крючков тут сочиняет? Однако есть возможность проверить правдивость его слов. При разговоре Бурбулиса с Крючковым присутствовал Гайдар. Он свидетельствует: ''Постепенно, уже за полночь, обстановка начинает накаляться. Танки, кажется, действительно двинулись. Бурбулис набирает по правительственной связи номер председателя КГБ Крючкова. Что-то очень странное: вроде вот-вот убивать будут, и в то же время созвонились, побеседовали...'' (курсив наш. -Я.Ф.).1 20 августа целая группа российских руководителей (Руцкой, Хасбулатов, Силаев) встречалась в Кремле с А.И.Лукьяновым. В ходе встречи с российской стороны были выдвинуты требования, сводившиеся ''к прекращению деятельности ГКЧП, возвращению в Москву Горбачева, но особых угроз при этом не высказывалось. У Лукьянова создалось впечатление, что эти требования не носили ультимативного характера''.2 Отсутствие ультимативности в требованиях посетителей Кремля говорило об их желании не обострять ситуацию и тем самым удержать гэкачепистов от попыток силовых действий, а также не торопить события, т.е. продлить неопределенность ситуации, выгодной Белому дому. В целом у Крючкова сложилось впечатление, будто ''представители российского руководства старались установить за- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Гайдар Е.Т. Дни поражений и побед. С.78. Еще более спокойно и мирно отнеслись гэкачеписты к аппарату президента Горбачева, который в момент объявления чрезвычайного положения продолжал без помех работать в здании ЦК. (Брутенц К.Н. Тридцать лет на Старой площади. М., 1998. С.497). 2 К р ю ч к о в В.А. Личное дело. 4.2. С. 189-190. 439 крытые контакты с лицами, действовавшими в рамках ГКЧП, стремились сгладить ситуацию, снять острые вопросы и создать видимость рабочего обсуждения возникших проблем с целью поиска приемлемых вариантов решения''.1 Крючков объясняет эту линию поведения ''представителей российского руководства'' страхом перед гэкачепистами: ''Чувствовалось, что они напуганы обстановкой, опасаются влияния ГКЧП и его усиления, боятся возможных жестких мер в отношении тех, кто выступил против создания Комитета''.2 Теперь мы знаем, что российское руководство оказалось хитрее и ловчее тех, кто составил ГКЧП. Для него августовские события не были неожиданностью. Оно к ним готовилось. И когда эти события начались, Ельцин и его ближайшее окружение стали маневрировать, чтобы затянуть время, которое работало против ГКЧП. Не страх, а политический расчет побуждал представителей российского руководства налаживать ''закрытые контакты с лицами, действовавшими в рамках ГКЧП''. Люди, не посвященные в тайну происходящего и толпившиеся вокруг российского руководства, конечно, боялись. Так, Гайдару казалось, что ''вот-вот убивать будут''. Но он зря боялся, ибо Крючков заверил Бурбулиса в том, что ''никакого штурма "Белого дома" со стороны ГКЧП не намечается, что кому-то надо подогревать слухи вокруг этого и что части, которые якобы будут принимать участие в штурме, продолжают находиться в местах постоянной дислокации и никуда не выдвигаются. Если, допустим, кому-то даже захотелось бы провести такой штурм, то это невозможно сделать по той простой причине, что специальные подразделения просто не успели бы подойти к назначенному времени к "Белому дому". Бурбулис в свою очередь ссылался на достоверную информацию, называл час штурма - два часа ночи, три часа ночи, затем -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Там же. 4.2. С. 185. 2 Там же. 440 пять часов утра.1 Проходил один срок, второй - никакого штурма не было, однако мне не показалось, что у обитателей ,.Белого дома" от этого поднялось настроение. Более того, создавалось впечатление, что они были явно разочарованы''. Значит, среди российского руководства были лица, заинтересованные в столкновении военных с находившимися возле Белого дома людьми. Им нужна была кровь. И ее пролили, но не на подступах к Белому дому, а в стороне от него.3 -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 По-видимому, то была информация от Грачева, переданная через Лебедя, о чем уже шла речь. Не думал ли Грачев без санкции ГКЧП провести силовую акцию у стен Белого дома, которую там так ожидали? Иначе трудно понять уверенность Бурбулиса в предстоящем якобы штурме. 2Крючков В.А. Личное дело. 4.2, С.197. Об отсутствии намерения штурмовать здание Верховного Совета РСФСР говорил Д.Т.Язов. В книге В.В.Бакатина читаем: ''Вечером звонил из "Белого дома" Николай Столяров, председатель комиссии партконтроля ЦК КП РСФСР. "Вадим Викторович, - сказал он мне, - я говорю из кабинета Руцкого. Александр Владимирович просит Вас как-то повлиять на маршала Язова. Нам известно, что войска готовятся к штурму здания российского парламента. Попытайтесь уговорить министра обороны не делать этого. У нас тут люди вооружены. Может пролиться много крови. Я пообещал выполнить просьбу вице-президента России и тут же набрал номер телефона маршала Язова. Он был у себя в кабинете. "Дмитрий Тимофеевич, - говорю, - ваши десантники намерены штурмовать "Белый дом". Прошу Вас отказаться от этого". "Вадим Викторович, - отвечает Язов, - мы с Вами давно знакомы. Неужели Вы думаете, что я позволю десантникам штурмовать "Белый дом"? Я гарантирую: никакого штурма не будет". Не знаю, почему, но мне показалось, что Язов говорил со мной откровенно. Я тоже тогда не верил, что десантные войска будут использованы для штурма "Белого дома"''. (Бака-тин В. Избавление от КГБ. М, 1992. С. 15). Провокационные действия предпринимались и около Белого дома. Д.Т.Язов на допросе 22 августа свидетельствовал о том, что видел, как к военным, находившимся у Белого дома, подвозили ''большое количество водки, целыми автобусами. Тем самым пытались побудить солдат к нарушению своего долга. Представьте, пьяные в БТР, это уже совершенно особая угроза'' (цит. по:3енькович НА. Новости из Кремля Смоленск, 1998. С.47). Пьяных солдат легко было вовлечь в кровопролитие. На это, по-видимому, и рассчитывали те, кто поил их водкой. К счастью, кровь у Белого дома не пролилась. 441 Генерал Лебедь не сомневается в том, что пролитие крови было предопределено. ''Сам я, - говорит он, - не был свидетелем тех событий, но мне пришлось потом разбираться с очевидцами и даже некоторыми участниками этой трагедии. Конечно, люди были в запале, всякий трактовал по-своему, но в целом картина получилась следующая. В соответствии с приказом о патрулировании начальника гарнизона генерал-полковника Калинина, по Садовому кольцу в колонне шла рота на БМП. Шла по своей земле. Под броней этих машин сидели 18-20-летние парни, которые давно перестали что-либо понимать, а вместе с тем и частично соображать. Если не понимали генералы, что говорить о солдатах и офицерах?! Рота вошла в тоннель под Калининским проспектом, всякий, знающий хоть немного Москву, должен признать, что как только рота втянулась в тоннель, здание Верховного Совета осталось справа -сзади. Есть шутливое правило - в тактике неудовлетворительную оценку ставят в трех случаях: за нанесение ядерного удара по собственным войскам, за форсирование реки вдоль и за наступление в диаметрально противоположном направлении. Если говорить о наступлении на Верховный Совет, то тогда получается, что, втянувшись в тоннель, рота начала "тянуть" на оценку "неудовлетворительно". К тому же любой тоннель для колонны - неважно какой - танковой, автомобильной -это ловушка. Командир роты не мог этого не знать. Но рота вошла в тоннель в колонне именно потому, что двигалась по своей земле, наступать не собиралась, а затурканные офицеры и солдаты наивно полагали, что опасаться нечего. Не угадали. "Новой русской революции" нужна была жертвенная кровь, и пролитие ее было предопределено. На выходе, забитом автотранспортом, с боковых эстакад и в машины полетели камни, палки, бутылки с зажигательной смесью. Часть людей попыталась захватить БМП. И тогда раздалась предупредительная очередь из пулемета''.1 -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Лебедь А.И. За Державу обидно... С.311. 442 Символичен, как на заказ, национальный состав погибших: русский, полутатарин-полуукраинец и еврей. Перед нами своеобразное олицетворение трех основных конфессий в России: православия, мусульманства и иудаизма. Вследствие этого события 19-21 августа приобретают не только политический, но и культурно-исторический характер.1 Столь же символично и то, что убиенные молодые люди стали последними Героями Советского Союза. А.И.Лебедь дает этому свою трактовку: ''То, что они стали последними в истории существования страны Героями Советского Союза, восприняв это звание посмертно из рук людей, которые готовились этот Союз ликвидировать, звучит с каждым днем и месяцем все более пронзительно-кощунственно''.2 Это, конечно, так, но еще добавим: похороны жертв ''вылились в максимально ритуализованную церемонию'', причем весь ''церемониал был задуман прежде всего как общественно-политическая акция''.3 Ритуал символизировал ''переход к новому порядку''4: вместе с последними Героями Советского Союза хоронили и сам Союз. Совокупность приведенных фактов и соображений, относящихся к событиям 19-21 августа 1991 года, побуждает нас отбросить за их несостоятельностью привычные официальные суждения, определяющие эти события как антиконституционный переворот, путч и заговор.5 ''Трудно называть "переворотом", - справедливо говорит М.Я.Геллер, - ситуацию, в которой остается на месте вся структура государственной власти, кабинет министров в полном составе, вся структура пар- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Бородатова А.А., Абрамян Л.А. Август 1991: праздник, не успевший развернуться// Этнографическое обозрение, 1992, No 3. 2 Лебедь А.И. За Державу обидно... С.312. 3Бородатова А.А., Абрамян Л.А. Август 1991...С.55. Там же. Следует согласиться с В.С.Павловым в том, что проповедуемое Горбачевым и Ельциным мнение об августовских событиях ''как путче, перевороте, заговоре с целью захвата власти - не более чем маскировочная сеть, призванная скрыть существо прежде всего своих целей и свою роль во всем этом'' (Павлов В.С. Август изнутри. Горбач ев путч. С.67). 443 тийной иерархии. Даже введение чрезвычайного положения нельзя считать признаком переворота, ибо уже около двух лет разные люди его требуют: несколько раз просил ввести Горбачев, совсем недавно просил дать ему чрезвычайные полномочия премьер-министр Павлов. Страна шла к чрезвычайному положению. И - пришла''.1 Ничего не выходит и с идеей захвата власти гэкачеписта-ми. Генерал Лебедь, впервые услышав в кабинете Скокова о ГКЧП и его составе, в душе подумал: ''Какой захват власти могли осуществить эти люди?! Они и так были воплощением власти: вице-президент, премьер-министр, министры обороны, безопасности, внутренних дел!''.2 При этом надо иметь в виду, что Горбачев, улетая на отдых в Форос, сказал Янаеву: ''Ты остаешься на хозяйстве''.3 В.С.Павлов следующим образом комментирует данный факт: ''В практике нашей страны при временном отсутствии первого лица в государстве или первого лица высших органов власти и управления письменных документов об исполнении заместителем обязанностей никогда, по крайней мере на моей памяти, не издавалось. Этой фразы было более чем достаточно для всех присутствующих. Тем более что согласно Конституции СССР, ст. 127-4, "Вице-президент СССР... замещает Президента СССР в случае его отсутствия и..."''.4 Значит, вся полнота власти была сосредоточена в Москве, и поэтому не имело никакого резона ставить праздный вопрос о захвате власти. Впрочем, нам могут указать на "изоляцию" Горбачева в Форосе. Однако, как показывают факты, -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Геллер М. История России 1917-1995. Т.4. С. 120. - Отрицая мысль о перевороте, М.Я.Геллер полагает, будто был заговор (там же). На наш взгляд, заговор - такой же миф, как и переворот. Впрочем, в другой раз автор говорит, что заговора ''практически не было'' (Геллер М. Российские заметки 1991-1996. С.38). 2 Лебедь А.И. За Державу обидно...С.299. 3 П а в л о в В.С. Август изнутри. Горбачевггутч. С.96. 4 Там же. 444 то была самоизоляция и самозатворничество, т.е. политическая игра. Единственное, что было сделано, - это отключение по распоряжению Крючкова телефонной связи, которое позволяло Горбачеву оставаться на определенное время как бы в стороне от событий в Москве, или самоизолироваться.2 В.А.Крючков видит смысл поведения форосского самозатворника в следующем: ''Горбачев отлично знал, что решение о введении чрезвычайного положения в Москве должно быть рассмотрено на Верховном Совете. В случае одобрения Горбачев через несколько дней возвращается в Москву и возглавляет работу по реализации мер, связанных с режимом чрезвычайного положения. Так называемая болезнь Горбачева позволяла ему как бы остаться в стороне и сохранить свой имидж, прежде всего в международном плане. В случае отклонения Верховным Советом решения о чрезвычайном положении Горбачев также не оставался бы в накладе. К сожалению, дело до обсуждения в Верховном Совете не дошло''.3 Думается, до обсуждения в Верховном Совете дело не дошло бы в любом случае, поскольку закулисный план предусматривал, на наш взгляд, совсем иное: спровоцировать выступление ''путчистов'', подавить его и посредством экстраординарных мер ускорить развал Советского Союза. Этот план предполагал, как нам думается, и смену лидеров ''перестройки'': Горбачев должен был уступить место Ельцину. А.И.Лебедь, оценивая август-91, пишет: ''Была гениально спланированная и блестяще осуществленная крупномасштабная, не имеющая аналогов провокация, где роли были расписаны на умных и дураков. И все они, умные и дураки, сознательно и бессознательно свои роли выполнили''. Аналогичный расклад сил рисует и В.А.Крючков, касаясь обстоя- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Павлов В.С. Август изнутри. Горбачевпутч. С.32-66; Крючков В. А. Личное дело. 4.2. С.211,421-422. 2 К р ю ч к о в В.А. Личное дело. 4.2. С.421, 422. 3 Там же. С.422. 4 Лебедь А.И. За Державу обидно... С.313. 445 тельств, предшествующих событиям 19-21 августа: ''Августовским событиям 1991 года предшествовал целый период широкомасштабной политической, пропагандистской, психологической подготовки трагического развала Союза, осуществляемой сознательно и целенаправленно одними, в силу заблуждений и неведения последствий -другими''.1 Стало быть, ''умные'' и ''дураки'', или ''посвященные'' и ''непосвященные'' - вот круг участников подготовки и осуществления событий августа 1991 года. Это собственно две движущие силы августа-91, преследующие разные цели. Отсюда вывод: нельзя рассматривать августовские события как нечто одномерное, поддающееся однозначной трактовке. Они представляют собой сложное сплетение людских групп, столкновение несоединимых интересов и противоположных задач. По верному наблюдению В.А.Крючкова, ''тогда в одном водовороте событий смешалось все: всплеск правды и потоки лжи, луч надежды и горечь поражения, ликование обманутых, торжество подлецов и страдания честных людей''.2 Только с учетом сложности и многозначности случившегося в августе 91-го возможно приближение к истине. Начнем с тех, кто не был посвящен в тайный замысел августовской операции. Достаточно лишь беглого взгляда, чтобы обнаружить неоднородный состав непосвященных, среди которых видим гэ-качепистов, а также их сторонников и противников. В ГКЧП вошли люди, встревоженные за судьбу Отечества и, наконец, прозревшие относительно того, в какую пропасть сталкивает страну Горбачев. Они воспротивились подписанию нового Союзного договора, намеченного на 20 августа 1991 года. Подготовленный Горбачевым и главами республик проект Договора о Союзе суверенных государств (ССГ) ставил, так сказать, крест на Советском Союзе, готовя его уничтожение. -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Крючков В.А. Личное дело. 4.2. С.410-411. 2 Там же. С. 131. 446 Именно так оценивали данный проект эксперты. Их мнение разделял А.И.Лукьянов, согласно которому новый Союзный договор, будь он подписан и приведен в действие, ликвидировал бы СССР как ''федерацию советских республик''.1 В.С.Павлов назвал проект Договора о ССГ ''откровенно антиконституционным, противоречащим решению Съезда народных депутатов и итогам всенародного референдума по этому вопросу, антигосударственным и антинародным''.2 Он усматривал в нем подобие ''мюнхенского сговора, сплетенного Горбачевым и его сателлитами за спиной народа''.3 По словам Павлова, ''это был проект ликвидации СССР как единого федеративного государства, ликвидации социалистического строя и Советов народных депутатов как основы правового, демократического народовластия''.4 Бывший премьер советского правительства полагает, что нарушение Конституции СССР и законов СССР приняло со стороны Горбачева ''характер государственной измены, предусмотренной уголовным кодексом''. А вот мнение В.А.Крючкова, тщательно изучившего текст документа: ''Ознакомление с подготовленным Союзным договором, я думаю, ни у одного здравомыслящего человека не оставляло сомнений, что с его подписанием Союз Советских Социалистических Республик прекращает свое существование и вместо федеративного государства появляется новое образование, где федерация заменяется в лучшем случае конфедерацией''.6 Взамен СССР, подчеркивает Крючков, создается ''совершенно иное образование. Слово "Социалистических" опу- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С.61. 2 Павлов В.С. Август изнутри. Горбачевпутч. С.87. 3 Там же. 4 Там же. С.86. 5 Там же. 6 Крючков В.А. Личное дело. 4.2. С. 134. 447 щено,1 "Советских" для проформы оставлено. Ведь это же коренным образом противоречило состоявшемуся референдуму 17 марта 1991 года, где было упоминание о характере государства, социально-политического строя, четкой преемственности между СССР и новым государственным образованием. Причем в соответствии с решениями Съезда народных депутатов СССР и итогами упомянутого референдума существо государства в смысле его социально-политического строя оставалось неизменным''. Крючков, говоря о том, что новый Союз лишь приблизительно напоминает конфедерацию, указывает на бутафорный его характер.3 Аналогичное мнение высказывал бывший министр обороны Д.Т.Язов. На допросе 22 августа 1991 года он говорил следователям Леганову и Сычеву: ''20 августа должен был быть подписан Союзный договор. Лично мне и многим другим товарищам, с которыми я беседовал, стало вдруг ясно, что тем -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 При подготовке референдума именно Горбачев, по свидетельству А.С.Черняева, упрямо добивался, ''чтобы в формуле референдума о сохранении Союза было обязательно слово "социалистический": Союз Советских Социалистических Республик. Казалось бы, политичнее было обойтись без этого. Тогда легче было бы и с Грузией, и с Молдовой, а может, и с Прибалтикой. Но нет, настоял на своем'' (Черняев А.С. Шесть лет с Горбачевым...С.403). Тем самым Горбачев, согласно Черняеву, ''бросил вызов'' Грузии, Эстонии, Латвии и Молдове (Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.64). Черняев недоумевает, почему Горбачев так поступил: ''Или идеологическая шлея опять под хвост попала или действительно полозковщина царствует победу над ним - ничего не пойму'' (там же). Черняев обычно такой сообразительный и понятливый, а тут почему-то понять ничего не может. Наверное, ему не хочется сказать, что его патрон здесь, как и во многих других случаях, искусно маневрировал. Цель - оттолкнуть окончательно Грузию, Молдавию и республики Балтии от идеи Союза, а также сохранить видимость приверженности социализму. Маневр удался: Грузия, Армения, Молдавия, Литва, Эстония и Латвия в референдуме не участвовали, а Горбачев получил легитимную возможность морочить голову сторонникам сохранения реформированного СССР ''ново-огаревским процессом''. 2 К р ю ч к о в В.А. Личное дело. 4.2. С. 134. Там же. С. 137, 140. 448 самым на нас неумолимо надвигается развал Союза. Все выступали за Союз Советских Социалистических Республик, и вдруг поступает проект Союзного договора, в котором речь идет о суверенных государствах. Мы были убеждены: здесь не простая ошибка, здесь идет целенаправленная работа (курсив наш. - ЯФ.) на то, чтобы не было никакого Союза, а лишь конфедерация республик с собственными президентами''. Нас могут упрекнуть в том, что все приведенные суждения о проекте нового Союзного договора принадлежат гэкачепистам, т.е. заинтересованным лицам. Но вот - ''глас'', раздающийся с противной стороны. В дневниковой записи Черняева, помеченной 3 августа, говорится о том, как Горбачев накануне отлета в Крым ''дал интервью о Союзном договоре - все сказал... Заангажировался фактически на будущую свободную конфедерацию'' (курсив наш. - ЯФ.).2 В книге Черняева, написанной на основе дневниковых материалов, приводится еще более красноречивая формула: Горбачев во время интервью о предстоящем подписании Союзного договора ''фактически "засветил", что речь теперь идет о "свободной конфедерации независимых государств"'' (курсив наш. - ЯФ.).3 Нетрудно понять, что создание ''свободной конфедерации независимых государств'' есть начало поэтапного развала СССР, сопровождаемого сменой общественно-политического строя в нашей стране, что с полной очевидностью явствует из следующего пассажа черняевской книги: ''Все внешнеполитические условия были налицо, чтобы политически порвать со старым строем именно тогда - в конце лета и осенью 1990 года. Порвать с партией, с социалистической идеологией, с прежним порядком осуществления власти, назначить выборы в новый парламент, отказаться от Советского Союза и начать в этот момент (а не через полгода) "ново-огаревский процесс". Иначе говоря, при- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Цит. по:3енькович Н.А. Новости из Кремля. С.40-41. 2 Ч е р н я е в А. С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.183. 3 Черняев А.С. Шесть лет с Горбачевым. С.476. 449 знать, что перестройка - это революция, означающая смену строя''.1 Как видим, ''ново-огаревский процесс'' недвусмысленно связывается Черняевым, обладающим достаточной информацией о планах Горбачева, с отказом от СССР, а также с политическим и общественным переворотом. Так оно на самом деле, конечно, и было. Но это нельзя квалифицировать иначе, как антиконституционный и антинародный (если учесть результаты всенародного референдума 17 марта 1991 года) переворот. Таким образом, члены ГКЧП или отдельные представители Комитета (кто именно, покажет, наверное, будущее), выступившие против подписания горбачевского Союзного договора, выступили в защиту Конституции СССР и против антигосударственного переворота. Их попытка предотвратить переворот и попрание Конституции оказалась неудачной, поскольку они стали пешками в грандиозной провокационной игре, тщательно подготовленной и виртуозно проведенной закулисными силами. Персональный состав этих сил определен, по-видимому, частично В.С.Павловым, который, надо думать, располагал соответствующими на сей счет сведениями. Он утверждал, что ''уже в июне 1991 года Горбачев, Ельцин, Попов и другие деятели "Демократической России" действовали скоординированно... заодно. И объединял их ни кто иной, как Президент США господин Буш''.2 Эти и другие игроки использовали гэкачепистов как разменную монету в своей дьявольской игре. Когда те поняли, какая им навязана роль, то было уже поздно, ибо, по выражению древних римлян, ''даже боги не могут сделать бывшее не бывшим''. На исходе трех августовских дней у В.С.Павлова сложилась ''твердая уверенность'' в том, что его с товарищами по ГКЧП ''расчетливо предали и притом заранее''.3 Вряд ли уместно в данном случае рассуждать о предательстве. Гэкачепистов не предали, -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Там же. С.375. 2 П а в л о в В.С. Август изнутри. Горбачевпутч. С.79. 3 Там же. С. 124. 450 а обманным образом вовлекли в заведомо провальное предприятие,1 которому преднамеренно присвоили категорию ''путча'', чтобы прибегнуть, как мы уже отмечали, к аналогичным по характеру ''ответным'' действиям, т.е. к чрезвычайным мерам по изменению общественного, государственного и политического строя СССР, не возможным в обычной ситуации. М.С.Горбачев, судя по всему, являлся если не единственным, то одним из тех, кто спровоцировал выступление гэкачепистов. В.А.Крючков свидетельствует: ''После каждого разговора об обстановке в стране Горбачев, как правило, давал указания, поручения продолжать анализ ситуации, готовить на всякий случай соответствующие материалы, предложения. Не исключал возможности введения то ли президентского, то ли чрезвычайного положения в стране или отдельных ее регионах, использования жестких мер в экономике для предотвращения ее полного краха. Все чаще такие поручения он давал председателю Кабинета Министров Павлову, министрам Язову, Пуго, мне, ответственным сотрудникам аппарата Президента СССР, руководителям ЦК КПСС. Все подготовленные материалы затем возвращались на доработку или с командой "ждать момента". При каждом таком поручении Горбачев обычно говорил: "Поднимите старые материалы, актуализируйте их, подправьте с учетом происшедших изменений и будьте наготове"''.2 Подобная методичность возобновляемых поручений анализа ситуации в стране с перспективой вероятного введения чрезвычайного положения едва ли была случайной. Она достигала, по крайней мере, трех результатов. Во-первых, Горбачев приучал советское руководство к мысли о чрезвычайном положении, о возможности наступления момента, когда потребуется его ввести. То была своеобразная -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Лукьянов А.И, Переворот мнимый и настоящий. С.40. 2 К р ю ч к о в В.А. Личное дело. 4.2. С. 146-147. Сказанное В.А.Крючковым подтверждает В.И.Болдин. По его словам, Горбачев ''постоянно говорил о необходимости введения чрезвычайного положения''. (Болдин В.И. Крушение пьедестала. .. С. 19). 451 психологическая обработка и, надо признать, Горбачев вел ее расчетливо и умело, обращая помыслы будущих гэкачепистов к чрезвычайщине как спасательному средству. Во-вторых, неоднократная и потому в итоге, можно сказать, исчерпывающая разработка мер, связанных с чрезвычайным положением, обнажала механизм их осуществления, что, в свою очередь, позволяло выработать соответствующие контрмеры. Не отсюда ли у демократов задолго до ''путча'' целый ворох его сценариев и возможных ''контракций'', о чем писал Г.Х.Попов? В-третьих, введение чрезвычайного положения требует определения круга людей, обеспечивающих применение чрезвычайных мер. Во всяком случае, ключевые фигуры здесь, как нам кажется, должны быть обозначены. Надо полагать, ''заготовки'', о которых рассказывает В.А.Крючков, включали их имена. Не отсюда ли ''тонкие переговоры'' Ельцина с представителями армии, госбезопасности и аппаратчиками, обеспечившие победу демократам, о чем говорил тот же Г.Х.Попов? Весьма примечательно, что перед своим отъездом на юг в начале августа 1991 года Горбачев поручил В.А.Крючкову, Б.К.Пуго и Д.Т.Язову ''еще раз проанализировать обстановку, посмотреть, в каком направлении может развиваться ситуация, и готовить меры на случай, если придется пойти на чрезвычайное положение''.1 В.А.Крючков объясняет данное поручение следующим образом: ''Горбачев боялся исключительно за себя, боялся, что с ним могут рассчитаться те, кому он когда-то, как он выразился, "насолил", имея в виду прежде всего Ельцина. В последнем разговоре со мной, перед отъездом в отпуск, он многозначительно заметил: "Надо смотреть в оба. Все может случиться. Если будет прямая угроза, то придется действовать"''. Не отвергая личный момент в поручении Горбачева, все же следует сказать, что главная, на наш взгляд, цель этого поручения состояла в том, чтобы подтолкнуть си- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- 1 Крючков В.А Личное дело. 4,2. С. 147. 2 Там же. 452 ловых министров к мысли о введении чрезвычайного положения в стране. Сразу после вылета Горбачева в Крым ''силовики'' энергично принялись за дело. Состоялась встреча Крючкова с Язовым, и они ''договорились изучить обстановку, подготовить предложения, полностью отдавая себе отчет в том, что ситуация ухудшается с каждым днем''.1 Министр обороны и председатель КГБ привлекли к работе своих сотрудников (в том числе... генерала Грачева), которые подготовили предложения, содержащие ''перечень мероприятий в политической, экономической, военной областях, а также по линии государственной безопасности''.2 Это были предложения, связанные с введением чрезвычайного положения.3 О них решено было доложить Горбачеву. Цель - ''спасение Отечества''. Тогда, в августе 1991 года, эти слова звучали для кого-то, быть может, ненатурально и выспренне. Но теперь, когда мы видим нашу Родину в руинах, они наполняются набатным звоном, призывающим всех нас стать за Россию на последних ее рубежах. Отступать дальше нельзя, да и некуда: позади ''мерзость запустения'' и ''мрак небытия''... Достоверность рассказа Крючкова о работе представителей Министерства обороны и Комитета государственной безопасности проверяется ''Записками'' Ельцина, который сообщает, как 6 августа председатель КГБ привлек экспертов из своего ведомства ''к работе над прогнозом о последствиях ввода в стране чрезвычайного положения. Это была не просто абстрактная разработка той или иной стратегической ситуации, которую аналитики КГБ, учитывая, конечно, вкусы и запросы -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Там же. 2 Там же. С. 148. 3 Там же. С. 148-149. 4 Там же. С. 148. 453 начальства, периодически составляли по заказу свыше.1 Это был конкретный приказ - обосновать проблемную базу, подготовить главные документы, основные направления будущего переворота. Риск разглашения конфиденциальной информации был велик, тем более что шеф безопасности привлек эксперта и из другой структуры, Министерства обороны СССР. Этим экспертом был Павел Грачев, будущий министр обороны России...''.2 Ельцин, как видим, без всякого стеснения говорит о том, через кого шла утечка ''конфиденциальной информации''.3 Располагая этой информацией, он мог не бояться ''путча''. В.А.Крючков, В.К.Пуго и Д.Т.Язов, выполнив поручение Горбачева и уверившись в том, что момент ввода чрезвычайного положения назрел, решили оповестить об этом ''форос-ского дачника''. Они не питали больших иллюзий насчет Горбачева. И все же у них теплилась небольшая надежда, что он -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- - 1 Отсюда следует, что Ельцин знал об упоминаемых Крючковым материалах и предложениях, разрабатывавшихся по поручению Горбачева и поступавших к нему. Значит, мог думать и о ''контракциях''. 2 Е л ь ц и н Б.Н. Записки президента. С.74. 3 Крючков и Язов не возлагали на генерала Грачева больших надежд по части деловых способностей. ''Скажу откровенно, - говорит Крючков, -что у меня появились большие сомнения относительно деловых качеств и способностей Грачева, которыми я поделился с Язовым. Он не стал разуверять меня в этом мнении, но заметил, что вместе с другими товарищами Грачев, пожалуй, может справиться с заданием'' (Крючков В. А. Личное дело. 4.2. С. 148). Крючков, в отличие от Ельцина, не разглядел других ''способностей'' генерала до тех пор, пока не стала поступать соответствующая оперативная информация: ''Появились настораживающие сведения о поведении тех, кто с самого начала был на стороне ГКЧП. В Комитет госбезопасности, да и к Язову, поступили сведения о контактах одного из заместителей министра обороны СССР, а также командующего воздушно-десантными войсками Грачева с представителями российских властей. Грачев, над сказать, с самого начала, с утра 19 августа, стал устанавливать контакты с представителями российского руководства, в рамках которых бросал шары и в ту и в другую сторону'' (там же. С 199) Крючков не объясняет, почему, получив эти сведения, ни он, ни Язов не предприняли никаких действий в отношении Грачева. 454 ''должен понять и выполнить свой президентский долг, к которому его обязывала Конституция СССР, клятва, данная им при вступлении в должность Президента''.1 Какая наивность! Она обернулась развалом и гибелью для СССР, а для самих этих людей, стоявших у кормила власти, - оглушительным падением. Как сказал бы древний летописец, ''и погыбе память их с шюмом''. Отвергнув предложение о введении чрезвычайного положения, привезенное московскими посланцами в Форос, Горбачев повел себя двусмысленно, сбив приехавших к нему с толку. В.А.Крючков рассказывает: ''Первое сообщение о характере и результатах встречи с Горбачевым я получил от выезжавших товарищей из машины на обратном пути следования из Фороса на аэродром Бельбек. Затем была связь с самолетом. Как и ожидалось, ответ был таков: и "да" и "нет". Рукопожатие на прощание, заключительные слова Горбачева: "Валяйте, действуйте!" По мнению Болдина, через несколько дней Горбачев однозначно должен склониться к положительному решению. Сейчас же он вроде решил выждать, посмотреть, как будет развиваться обстановка, чья возьмет. Короче говоря, напрашивался вывод: как только Горбачев убедится в успехе выступления и меры чрезвычайного характера дадут впервые положительные результаты, он открыто и самым активным образом поддержит их''. Сходную картину форосской беседы Горбачева с московской делегацией воспроизводит А.И.Лукьянов: ''Каким был разговор с президентом во второй половине дня 18 августа, мне трудно сказать определенно. Го