гих не было. Но мы от моды не отстаем... В управлении на крыльце Фомин увидел Веню. - Ждешь? Молодец! Есть поручение! Обрадованный Веня пошел за Фоминым. Прежде всего надо было доложить начальству о разговоре с Рудиком Куртикяном. Затем Фомин почти бегом пустился в свой кабинет. Веня не отставал. В телефонной трубке слышались долгие низкие гудки. Киселя на месте нет. Опять водит по музею важных гостей? Фомин набрал номер телефона, стоящего в вестибюле. Дежурная отозвалась сразу. - Владимир Александрович ушел. - Давно? - Да уже с полчаса... У Фомина чуть не вырвалось: "Куда его черти понесли?" - Передайте, пожалуйста, Владимиру Александровичу, что звонили из милиции. По очень важному делу. И срочному. Фомин, скажите, звонил. Он мой номер знает. После такого сообщения Кисель должен позвонить сразу же, как вернется в музей. Если он, конечно, сегодня туда вернется. Если он не укатил в Нелюшку. Фомин положил трубку и увидел, что Веня ухмыляется. Ничего, сейчас узнает, что будет работать с Рудиком, и сразу посерьезнеет. Веня, оказывается, успел побывать в штабе дружины. - Николай Палыч, есть информация по итогам вашего вчерашнего задания... Информация оказалась какой-то странной. Приглядываясь к золотым украшениям на девчонках, дружинники не обнаружили новых цацек. - То есть, - уточнил Ророкин, - девчонки ничего нового друг на дружке не увидели. А уж они не пропустят! По их глазам наблюдать можно - так и зыркают. А вчера - никаких зырканий. Вчера совсем наоборот. Вчера было "шу-шу-шу". По поводу нескольких девчонок, явившихся в дискотеку без всяких цацек. С чего бы вдруг такая скромность? Ну, ладно, одна проговорилась, что кольцо лежало на подоконнике, а потом смотрит - кольца нет, и не нашлось, ни в доме на полу, ни в палисаднике. А у других что случилось? "Мало ли что могло случиться! - раздраженно подумал Фомин. - Ни одна девчонка никогда не признается, что мать запретила нацеплять вечером дорогие украшения. Самое простое и самое верное объяснение". - А про Ханю в штабе знают? - сердито спросил он. - Что Ханю вчера кто-то избил? - Знают! Наши вчера проморгали. Я как чувствовал. Ханя повел своих обходным путем. И где-то там... - У Хани вчера была стычка в дискотеке, - напомнил Фомин. - Может, с ним поквитались железнодорожные? - Куда им! - сказал Веня пренебрежительно. - Слабаки. Поквитались какие-то неизвестные лица. Под предводительством Владимира Дубровского. - Дубровского? - Фомин не верил своим ушам. - Какого еще Дубровского? - Того самого! В школе проходили... - Веня встал в позу и ударил себя кулаком в грудь: - "Я не француз Дефорж! Я Дубровский!" XIX Выбираясь из подпола, Васька несколько раз чуть не сорвался с шаткой подгнившей лесенки. Наконец он достиг люка. Перед самым его носом на выщербленном полу пританцовывали кроссовки "Адидас", отлично сочетающиеся с голубыми джинсами из вельвета. Сколько раз Васька видел и кроссовки эти и брюки на подмостках города Путятина. Джека! Сверху долетели обрывки разговора. - Верное дело! - говорил кому-то Джека. - С продажей, конечно, будут трудности. А пока припрячем. Эдик обещал найти покупателя. В ответ бубнили два голоса. Кто же там с Джекой? Васька скосил глаза и увидел по другую сторону люка две пары остроносых ботинок на ковбойских каблуках. И эту обувь он видел на путятинских подмостках. С Джекой ребята из "Радуги". Сверху явственно донеслось слово "кража". Ну, влип! Васька чуть не ушмыгнул обратно в подпол. Но вовремя опомнился. "Ничего я не слышал, никого не заподозрил. Вылезаю со слезами радости на глазах". - Петухов! - прикрикнул Джека. - Тебя долго ждать? - Счас! - прокряхтел Васька. Другой бы огорчился, что его узнали, но Васька воспрянул духом. В голове мигом родился план действий. Васькин план основывался на презрении, явственно прозвучавшем в голосе Джеки. До высот, где обреталась музыкальная знаменитость, еще не докатились вести о Васькиной дружбе с путятинским Шерлоком Холмсом. Для Джеки Васька не доктор Ватсон, а печально известный Петухов из Посада. Вот этим-то и надо воспользоваться! Васька с силой врезал обеими ногами по шаткой лестнице, она с треском разлетелась на куски, но Васька, конечно, успел повиснуть, крепко держась за край люка. Он висел и барахтался, изображая, что нет сил подтянуться, а потом мысленно попросил у Владимира Алексаныча дозволения на парочку самых черных ругательств, выпалил их единым духом и был наконец схвачен недружественными руками за шиворот и извлечен из черной дыры. Дело сделано! Теперь следует отползти в сторону, процедить те же ругательства по-блатному, сквозь зубы, сесть на корточки и взглянуть на своих избавителей подловато и трусовато. Все это Васька проделал в наилучшем виде. И был вознагражден брезгливыми взглядами. Джека даже вытер о голубой вельвет руку, запачканную прикосновением к Петухову. "Чище вытирай! - посмеялся про себя Васька. - Вытирай, ворюга, руку, коснувшуюся честного человека!" Он понимал, что надо как можно скорее мотать отсюда - пока не вернулся Ханя, осведомленный насчет перемен, произошедших с Петуховым. Но когда приходится врать и выкручиваться - спешка может навредить. Врать надо не торопясь - будто из тебя каждое слово вытаскивают клещами. Для начала Васька выдал глупейшую версию: он проходил мимо Парижа, никого не трогал, а на него вдруг напали и, несмотря на героическое сопротивление, кинули в подпол. Как Васька и рассчитывал, Джека сразу придрался к словам "никого не трогал". Допрос пошел в этом направлении. Васька поволынил и "раскололся": у него с Ханей старые счеты. Какие счеты? Васька изобразил железную стойкость: что мог, я сказал, а дальше ни шагу, хоть убейте. - Знаю я ваши счеты! - пренебрежительно бросил Джека. - Ты, что ли, его вчера?.. - Ну! - Васька гордо выпятил грудь. Теперь неплохо бы узнать, что именно произошло вчера с Ханей. Если бы Джека продолжил допрос, Васька уж как-нибудь сумел бы выловить ценные подробности. Но руководителя "Радуги" не интересовали мелочи путятинской жизни. - Исчезни! - приказал Джека, и Васька не заставил его повторять приказ дважды. Выскочил на улицу и на всякий случай глянул в щелочку: чем люди занялись, избавившись от его присутствия. Джека открыл настежь обе дверцы огромного шкафа и что-то разглядывал внутри. Через Париж Васька промчался на самой высокой скорости. Но не такой он был лопух, чтобы заполошенно ворваться в мастерскую, будто за ним гонятся. К мастерской Васька подобрался крадучись и чуток постоял за фанерной будкой. Все было так, как он и высчитал, сидя в темнице. Витя и Ванюша доделывали не законченную вчера работу. Газорез завывал во всю мочь, и потому разговор велся в крик. - Кончим и пойдем разыскивать! - кричал Витя, приваривая стойку к уже готовым полозьям. - Пойдем! - вторил Ванюша. - Вторую стойку доварим и пойдем! - Вот перекладину доварим! - надрывал горло Витя. - Сразу и газорез отнесем! Васькино терпение лопнуло, и он выскочил из засады с тигриным рыком. Ну и что? Ничего! - Погоди! - отмахнулся мастер и гаркнул на Ванюшу: - Руль давай! Рычаг приварим! Какая-то неведомая сила подхватила Ваську, он отпихнул с дороги Ванюшу, кинулся в будку, схватил руль от мопеда и почтительно подал мастеру. - Придержи! - властно распорядился мастер, целясь пламенем в вилку руля. Пламя пекло и слепило. Васька отворотил лицо и ударился в философию: "Бывает же на белом свете... Я Жигалова знаю как облупленного... Но когда он берет в руки инструмент, даже я кидаюсь ему услужить!.." Наконец газорез умолк. - Ты где пропадал? - сердито спросил Витя, кинув на Ваську взгляд, полный недоверия: знаем мы тебя... когда работать надо, ты в кусты. У Васьки сразу прошла охота хвастать своей отчаянной битвой с Ханей и мужественным поведением в темнице. Никуда его не сажали, просто задержался по важному делу, а по какому - им знать не обязательно. Да и вообще Жигалов без инструмента в руках Ваське Петухову не начальник. Пора забирать власть! Васька по-хозяйски обошел почти готовый каркас снегохода, попинал ногой стойки и одобрил работу - прочно сварено! - Прочно, - согласился Витя без радости. - На таких санях только дрова возить. С черепашьей скоростью. - Мастер отошел на шаг и весьма критически обозрел свое творение. - Не-е... Не смотрится. Легкости нет. Красоты... - Нам красота ни к чему! - Васька снова почувствовал себя главным начальником. Мастеру положено сомневаться. А начальник всегда в себе уверен. - Будь! - важно произнес Васька. - Скорость я беру на себя. Всех обгоню! - Погоди, не спеши, - проворчал Витя. - Мотора еще нет. - Будь! - начальственно заявил Васька и остановил задумчивый взгляд на Ванюше. - А какой мотор больше подходит? Приятно иметь дело с людьми, разбирающимися в технике! Ванюша изо всех сил старался показать мастеру свои познания в моторах. Слушая их беседу, Васька обрел уйму полезных сведений насчет современных средств передвижения. Вращать колеса может и мотор от стиральной машины, но его следует ставить на детский самокат. А для снегохода отлично подошел бы тракторный пускач. Да где его взять?! - Вот лодочный бы в самый раз... - мечтательно сказал Витя. - К примеру, "Москва-30"... - "Москва-30" потянет, - согласился Ванюша, - Еще как! А "Нептун", думаешь, нет? Витя поскреб макушку. - Потянет. - Я спрошу у отца, - обещал Ванюша. - Он продать хотел - не вышло. Сейчас новый купить можно - кому охота старый перебирать. - Не такое уж трудное дело, - заметил Витя. - До зимы переберем. Время есть. Теперь пора было и Ваське вставить свое слово - самое убедительное. - А я что говорил?! - торжественно произнес Васька. В технической дискуссии по поводу мощности лодочного мотора "Нептун" принял самое живое участие подошедший киномеханик из "Салюта" Гена Шашурин. - Взрослых мужиков троих не потянет, - категорически высказался Гена. - А таких салажат, как вы, вполне... Гена специально забежал на причалы известить приятелей-рыбаков, что в "Салюте" сегодня вечером будут показывать сверх плана индийский фильм. По этому случаю на дневных сеансах кино крутит помощник Гены, а его самого отпустили домой отдохнуть. Сегодня "Салют" будет работать до часу ночи. Когда привозят индийские фильмы, Путятин готов не спать. Васька заметил, что Гена под веселый разговор остро взглядывает на Ванюшин газорез. Ну и пусть глядит. Гену можно не бояться - свой человек, не отберет. Но Гена вдруг придрался. - Слушай, а куда ты тот газорез девал? - строго спросил он Витю. - Я же помню, у тебя другой был... Где он? - Дома, - брякнул Витя и покраснел до ушей. Васька мигом сообразил, что без его помощи Витя не вывернется. Еще одно слово - и мастер выложит всю горькую правду. А надо ли Гене, даже если он свой человек, знать, что газорез у Журавлева? Нет, не надо. Гена раззвонит всем владельцам будок, и Витю отсюда вытурят в шею. - Он сломанный был, мы взяли, а он не работает, - бойко затараторил Васька. - Витя домой унес, починит и принесет... - И давно унес? - полюбопытствовал Гена. - Давно. - Васька изобразил грусть и уныние. - Уже месяц, наверное. А то и больше. Не получается пока... - Почему не получается? - С запчастями трудности, - тараторил Васька. - А Витя обязательно починит. Я лично проконтролирую. - А где же вы другой взяли? - У него. - Васька ткнул пальцем в Ванюшу. Гена сразу же прицепился: кто ты, откуда и почему я тебя раньше не видел? Где живешь и как учишься? Кто твои родители и кем ты сам собираешься стать?.. Любой мальчишка наслышался в своей жизни этих дурацких вопросов. Их задают только от нечего делать. И Гену тоже вовсе не интересует, откуда прибыло в Путятин семейство Репьевых. Гена сидит тут и ждет своих приятелей-рыбаков, и поговорить ему не с кем. Ванюша отвечал как на духу, серьезно и чистосердечно, не подозревая, что Гене его ответы - до лампочки. А Васька все видел. Но вдруг у Гены проклюнулся настоящий интерес. И вроде бы по самому пустому делу - откуда прибыли в Путятин Репьевы. - Погоди-ка, ты из какой деревни? Ванюша повторил. - Стаса Соловьева знаешь? Ванюша покраснел. - Мы соседи. Теперь и Васька заинтересовался. Это ж надо! Полдня провели вместе, и только случайно стало известно, что образцовый мальчик знаком со Стасом Соловьевым! Да любой на его месте позаботился бы ввернуть про свое знакомство со Стасом с первых слов: "Здравствуйте, я из одной деревни с самим Стасом Соловьевым!" У Васьки быстро составился план. Ванюша ведет его к Стасу и просит записать в секцию каратэ. Если хочет, может и сам записаться. Владимир Алексаныч считает - вся сила в умении мыслить. Но тех же Голубцовых одним только умом, как сегодня, не всегда одолеешь. Неплохо иметь в придачу к уму приемчики каратэ... Ванюша взахлеб рассказывал про Стаса: - Он в нашей школе учился! Мы его на сбор приглашали, он нам про себя рассказывал. Возьмите, говорит, за правило каждое утро начинать с зарядки и обливания холодной водой. И не курите! Табак - это яд! Он знаете с каких лет начал силу копить? С семи! Как в школу пошел! Говорит, был в классе самым слабым и взял себе за правило каждый день тысячу раз стукать ребром ладони по столу. К пятому классу ладонь стала как железная. А сейчас он нам показывал: рубанет голой рукой - и кирпич пополам. Гена хмыкнул: - Ну, кирпичи нашего завода тебе любой расколет... Слушай, а ты сестру Стаса знаешь? Твоего примерно возраста... Ванюша промычал что-то невнятное. Васька даже оглянулся: что случилось? Знает он эту девчонку или нет? - Жалуется на нее Стас, - пояснил Гена. - Такое золотко ему родители подкинули... С ума сойдешь. Во все суется, дурища. Васька внимательно наблюдал за сокрушительным воздействием слов, которые на него лично не производили никакого впечатления. Вот оно в чем дело... Ванюшу надо спасать. К задушевной беседе Васька приступил, как только их покинул не дождавшийся приятелей Гена. Тихий Ванюша узнал о своей влюбленности в Веру еще в первом классе. И от нее самой - Вера объяснила, как ему впредь надо себя вести. С тех пор Ванюша находился в рабстве. Не спас и год разлуки. Вера уехала к брату в город, потому что у них в деревне восьмого класса нет. Перед отъездом она запретила Ванюше глядеть на других девчонок, и он в одиночестве топал в восьмой класс на центральную усадьбу колхоза, не решаясь подсесть к своим деревенским, которых возили в школу на "уазике". После переезда Репьевых в город Ванюша дисциплинированно ждал, когда Вера прикажет ему явиться перед ее очи. Вера сама пришла в Париж и вызвала его на улицу: "Поговорим откровенно". Так он узнал, что теперь ей нравится другой. "Но ты не падай духом! - распорядилась Вера. - Мы остаемся друзьями. Только встречаться теперь будем тайком". Особенно она предостерегала насчет ребят из Парижа: "Они не должны знать про нашу дружбу". Из-за этого Ванюше и пришлось обменять автомобильчик. Вера подарила на память. Подарок обменивать нельзя, но к Ванюше пристали: "Давай меняться". И он не решился сказать: "Подарок". Это значило бы выдать тайну. Он сказал: "Нашел на Фабричной". И ребятам сказал, и участковый приходил - ему тоже. - Какой автомобильчик? - перебил Васька. - Зеленый? - Ты откуда знаешь? - удивился Ванюша. - Я все знаю, - строго произнес Васька. - Зеленый и на гусеницах. Английский вездеход "Болотная крыса". Ему вспомнилась вчерашняя стычка на дискотеке, воинственный клич Веры, Ханя, кувыркнувшийся на пол. Ага, вот почему ее встречи с Ванюшей происходят тайком! У Веры какие-то счеты с Ханей, и она использует Ванюшу как своего агента в Париже... Ну дела... Голова раскалывается! Еще никогда в жизни Ваську не тянуло взяться за перо - без принуждения, самому. И записать свои собственные мысли, а не то, что требуют в школе. Всю жизнь Васька брался за перо и бумагу только из-под палки и даже сочинение "Как я провел лето" списывал из чужой тетради. Лишь в последнее время из уважения к Владимиру Алексанычу он, не дожидаясь напоминаний, садился за письменный стол, но собственные мысли Васька, во избежание неприятностей, бумаге не доверял, благо ему достались вместе с бывшим столом Татьяны ее старые школьные сочинения. И вот теперь он впервые ощутил желание изобразить правдиво "Как я провел сегодняшний день". У Васьки даже руки зачесались от нетерпения. Если не записать сегодня и сейчас, что-то очень важное улетучится из головы. XX Володя достал из кармана блокнот, ручку и еле удержался от искушения запустить острый кончик под каштановые локоны, поскрести голову, этак непринужденно, в подражание галантному кавалеру давнопрошедших времен. Белая тонкая ручка с оттиснутой ценой "35 коп." вполне годилась исполнить функции изящной палочки из слоновой кости с резьбой и позолотой, покоящейся в одной из музейных витрин. Этот исторический экспонат служил когда-то для почесывания дворянских головушек под пышными пудреными париками. У посетителей музея экспонат вызывал дружный смех. И напрасно! Теперь-то Володя наконец понял, какие адские муки господ дали толчок крепостным рабам к созданию столь простого и полезного технического новшества. Голова и под современным легким париком зудит невыносимо. "Терпение!" - сказал себе Володя и раскрыл блокнот в красных корочках так, чтобы лучше было видно вытисненное на ледерине название областной молодежной газеты. Володя пописывал в эту газету время от времени, и блокнот ему достался честно, за труды, как награда активному автору в День печати, 5 мая. Поэтому Володина совесть смирилась с тем, что здесь, в заброшенном пакгаузе, фирменный блокнот молодежной газеты изобразил для публики корреспондентское удостоверение. - Нашу газету интересуют неформальные группы подростков. Давайте поговорим откровенно. В статье не будет ни имен, ни фамилий, даже ваш город не будет назван. Нам важно понять сам принцип неформального объединения подростков. Володя, конечно, позаботился сесть спиной к свету, падающему через единственное зарешеченное окно. Поэтому лица сидящих напротив девчонок были освещены вполне достаточно. Одни только девчонки! Единственный в этом неформальном объединении представитель мужского пола нес дозорную службу на подходах к пакгаузу. Володя видел единственного мужчину лишь мельком. Хлипкого сложения, очки с толстыми стеклами. Можно поклясться - этот суслик не имеет никакого отношения к каратэ. Но какова же его роль в девчачьей компании? А устроились девчонки в бывшем пакгаузе недурненько! Володя исподволь оглядел просторное помещение. Стены побелены, на тяжелых дверях замок и в придачу щеколда, чтобы запираться изнутри, каменный пол застлан всевозможной мягкой рухлядью, старыми тюфяками, ватными стегаными одеялами, вытертыми ковриками, а поверх растянут квадрат брезента, какая-то бывшая упаковка, маркированная черными буквами и цифрами, но чистая, выстиранная и аккуратно залатанная. Все это имело вид... Володя не сразу смог подобрать слово, но все-таки нашел самое точное. Обстановка в бывшем пакгаузе имела весьма авторитетный вид. Вот именно... Авторитетный! А кто все это создал? Она Володю не узнала. Но он-то узнал ее, давешнюю попутчицу в автобусе, взиравшую на себя в карманное зеркальце с явным удовлетворением. Характер незаурядный! Володя это отметил сразу. Теперь он обнаружил, что у Веры Соловьевой зеленые глаза. Между цветом глаз и линией поведения человека существует определенная связь. Володя читал об исследованиях, проведенных английскими психологами. Темноглазые упорны и выносливы, но в кризисных ситуациях становятся слишком раздражительными. Голубоглазые сентиментальны и плохо переносят любое однообразие. Люди со светло-карими глазами легко справляются с однообразной деятельностью, но не любят, чтобы ими командовали. Сероглазые отличаются решительностью, однако пасуют перед рутинными задачами, не требующими особого умственного напряжения... Володя осознавал всю условность подобной классификации. Однако на практике ее применял. И не раз убеждался в правоте выводов, сделанных английскими психологами. В конце концов, у него самого глаза серые и он действительно терпеть не может рутинных задач. А у Фомы светло-карие, и для Фомы однообразная деятельность - родная стихия. Но зеленые глаза... Володя иной раз замечал в своих глазах зеленоватый оттенок. Английские психологи отнесли зеленоглазых к самой счастливой категории. Решительны! Знают свои возможности! Выходят из любого положения! Словом, идеальные руководители! Однако не слишком ли юна Вера Соловьева, чтобы возглавить неформальное объединение? Нет ли за ее спиной кого-либо постарше? Например, какова роль Стаса Соловьева? Роль Стаса оказалась весьма незначительной - таков был вывод Володи из своих наблюдений. Самое первое наблюдение ему удалось сделать еще в автобусе. "Как же! Будет он меня слушать!" - ворчала Вера, и было ясно, что уж ее-то некий "он" еще как послушается. Что такое деспотизм младшей сестры, Володя прекрасно знал на собственном опыте. И Стасу он от души сочувствовал. Очевидно, мать наказала Вере, что ни в коем случае нельзя допускать женитьбы Стаса. Матерям часто кажется, что сын еще молод, и им часто не нравятся невесты, избранные сыновьями. Но, как рассказывал Веня тем вечером в засаде, Стас полгода назад женился. Значит, у него есть тайна от матери и эта тайна в руках у Веры. Тут уж не отвертишься, примешь на себя обязанности тренера младшей сестрицы. Но у Стаса мало свободного времени. Он разучивал с Верой очередной прием каратэ и уходил. А затем появлялись девчонки из ее команды, и она бралась за их обучение. Поэтому Вере и принадлежит вся власть Учителя, составляющая основу основ каратэ. Приказ Учителя - закон. Но если бы старший брат знал, чем занимаются юные каратистки за пределами бывшего пакгауза, он потерял бы и сон и покой и первым делом прикрыл бы их тренировки. "Нет сомнений, - подытожил Володя, - Стас Соловьев и не догадывался о существовании подпольной команды девчонок-каратисток". Да что там Стас! Веня тревожился за девчонок со станции - как бы их не поколотили по пути из парка. Даже Веня не догадывался! Даже Васька Петухов не располагал никакими сведениями о новом неформальном объединении, существующем в железнодорожном поселке! От всего города - тайна. Зато перед мнимым корреспондентом и Вера и ее подружки не скрытничали. - Мы за справедливость, мы боремся против хулиганов, воров, подхалимов, рокеров, жмотов, против всех врагов "Радуги"... Володя прилежно записывал, с кем воюют каратистки. - Мальчишек в свою команду не берем. Девчонки у нас не только со станции. Есть из города, из Двудвориц, из Посада... Мальчишки - трепачи, девчонки - не проболтаются. "Парадокс нашего времени, - печально думал Володя. - Мне, уважаемому в городе человеку, они бы ничего не рассказали, а какой-то девице из молодежной газеты - пожалуйста. Современный подросток для учителей и для родителей - неприступная крепость. Но эта крепость распахивает ворота перед любым щелкопером. Так мы дойдем до того, что папы и мамы, желающие ближе узнать своих детей, будут вынуждены вызывать на дом газетного репортера. Или лучше - человека с телевизионной камерой. Ведь и я обязан своим успехом в роли интервьюера прежде всего моему дряхлому и подслеповатому "ящику". Не так много я перед ним сидел, но в нужный момент оказалось, что мне известно, в каких тонах принято нынче беседовать с лидерами неформальных объединений, а также с первым встречным подростком. Главное - делать вид, будто именно они владеют истиной в ее последней и высшей инстанции..." Он закрыл блокнот и положил на колени - разумеется, фирменным тиснением кверху. - Хотелось бы услышать о каких-то конкретных эпизодах вашей справедливой борьбы. Без имен и фамилий, просто сам эпизод. Записывать не буду... - Володя демонстративно затолкал ручку меж страниц блокнота и спросил не без умысла: - Кстати, как у вас в Путятине с досугом молодежи? Дискотека есть? И вот тут Володина любовь к Путятину была подвергнута самому жестокому испытанию. Юные каратистки заявили, что их городишко не может удовлетворить высоким требованиям современной молодежи. Вечером пойти некуда. Мероприятия Дома культуры рассчитаны на стариков. Молодежного кафе нет. Дискотека только раз в неделю. Володю подмывало спросить, есть ли в Путятине музей. Хоть какой-нибудь! Но благоразумие взяло верх. Сами они про музей и не вспомнили. Раскритиковали универмаг за невнимание к молодежной моде, кинотеатр "Салют" за отсутствие фильмов про молодежь. А о музее ни слова. О городской библиотеке тоже. Он тотчас поймал себя на стариковском брюзжании. Осудить проще всего. Надо их понять. Разговор вернулся к дискотеке. Комсомольцы-дружинники плохо смотрят за порядком. Многие девчонки курят. А что дружинники? Ну, скажут, что курить вредно - и все. - У себя в первой школе мы провели борьбу с курением, - с гордостью заявила Вера. - Девчонки из нашей школы и на дискотеке не курят. А мальчишки - пускай, нас не касается. - Как же вы этого достигли? - спросил Володя. Он успел незаметно разглядеть всю компанию. Васька Петухов наверняка обнаружил бы тут своих знакомых. Но Володя никого раньше не встречал. А где бы он мог их встретить? В музей они не ходят. Совершенно другой круг интересов. У некоторых девчонок на лицах отразилась леность ума. Однако преобладают милые смышленые лица. Вон у той, в льняных кудряшках, облик примерной школьницы, круглой пятерочницы. Рыжая в конопушках - само добродушие. Встретишь на улице эту компанию девчонок, нипочем не догадаешься, что они - крепко сколоченная "команда". А тут, в бывшем пакгаузе, можно наблюдать, какая у них сплоченность и дисциплина и какой властью обладает Вера Соловьева. - Бороться с курением начали с себя, - деловито рассказывала Вера. - Хочешь заниматься каратэ - никаких сигарет. Потом стали выявлять курильщиц по классам. Предупреждали по-хорошему. К тем, кто не исправлялся, применяли другие меры. - Били? - У Володи все-таки дрогнул голос. Вера снисходительно усмехнулась: - С девчонками не деремся. Мы им только показывали, какие болевые приемы у нас на вооружении. Иногда приходилось на коленки ставить... - Понятно, - с трудом выдавил Володя. - И как? Действовало? - Без осечки! - Вера глянула на юных каратисток, и те дружно подхватили: действовало, сразу бросали курить... Володя ужаснулся: "Ставили на коленки! Унижали! И все это с благими намерениями! Во имя справедливости!" Ему хотелось выложить напрямик все, что он думает: "Тоже мне последовательницы Макиавелли: "Цель оправдывает средства". Никому не дано права унижать человеческое достоинство!.." На языке вертелись самые горькие и злые слова. Но Володя удержался. Смешно выступать с речами в этом проклятом парике в роли переряженного сыщика. Да и куда важнее сейчас не прерывать откровения девчонок, стоически выслушать до конца. - Борьба с курильщиками - наше первое большое дело, - продолжала Вера. - Многие из бывших курильщиц стали ходить с нами и неплохо себя показали. Вот она... - Вера указала на девчонку, имевшую вид круглой пятерочницы. - Каждую переменку дымила во дворе, за сараями. А теперь... Будущая медалистка привскочила с гортанным вскриком и изобразила какой-то приемчик. - Ваш способ борьбы... - промямлил Володя. - Даже если он приносит положительные результаты... На вас могли пожаловаться, обвинить в хулиганстве! В ответ раздался дружный смех. Они хохотали до упаду, ни капельки не подозревая, что перед ними опытный юрист. Конечно, самоучка, но все-таки знаток Уголовного кодекса. Вера отсмеялась и пояснила - так поясняют малому и глупому: - Курильщица не побежит рассказывать, за что ее на коленки ставили. Ни папе с мамой, ни учительнице. - Сейчас вообще нет смысла жаловаться, - добавила будущая медалистка. - Жалобами ничего не добьешься. Даже если в Москву напишешь. Тебе же хуже будет. Сейчас по-другому. Тебя обидели - ты и сквитайся! - Она кивнула на сидящую рядом рыжую с конопушками. - Вот ее один хмырь до слез доводил. Ничего... Отучили, перестал дразниться. - Вы не думайте, - сипло вставила рыжая. - Мы не только за своих заступаемся. Извините, я простужена: горло болит. Мы вообще за всех, кого обижают. Мальчишек много стало слабых - за них тоже... Володя отметил про себя, что никаких имен они не называют. Ни своих, ни тех, с кем борются. Только одно имя ему здесь известно - Вера Соловьева, да и то не от них. Значит, рыжую в конопушках дразнил один хмырь, о котором из дальнейшего рассказа стало известно, что он из "Юности". Подробность примечательная! Если из "Юности", значит, плохой человек. Логика человеческих междоусобиц. Еще кого-то юные каратистки взяли в оборот за то, что он при обмене солдатиков, марок и автомобильчиков нахально обирал малышей. Летом в лагере команда Веры всыпала нахальному шабашнику. Список "добрых дел" оказался внушительным. Володя напряг память, чтобы ничего не упустить. "После я проанализирую все факты и кое-что из них добуду - как золотоискатель, извлекающий драгоценные крупинки из тонн пустой породы". Значит, минувшей ночью, когда Веня тревожился, как доберутся до дома беззащитные девчонки, юные каратистки "навели шороху", по их выражению, на "одного подонка и его прихлебал". Речь шла, разумеется, о Хане. За что же они его проучили? Вера умела давать прямые, точные ответы, но тут отделалась уклончивыми словами. У девчонок вырвались невнятные реплики. Понимай как хочешь. Били - значит, за дело. И вдруг из нестройных реплик сложилось нечто новое и неожиданное. До этого Володя уже задавался вопросом, почему юные каратистки не получают отпора. Все-таки девчонки. И вид совсем не устрашающий... Их рассказ о победе над шайкой Хани смутил Володю чудовищным неправдоподобием. Он знал, что такое ребята из Парижа! Но неосторожные реплики все поставили на свое место. Прояснились и другие эпизоды из летописи "добрых дел". Возникло объяснение, почему юные каратистки не опасались, что их разоблачат и накажут. И наконец Володя разобрался, как его собеседницы приучились не называть своих имен. "Ай да Вера! Отлично придумано!" Володя понимал, что только благодаря переодеванию он смог так быстро добраться до важнейшего секрета юных каратисток, которым они не захотели поделиться даже с представительницей молодежной прессы. Настоящая журналистка никогда бы не догадалась. Догадался человек, надевший личину журналистки. Он заново всмотрелся в сидящих перед ним девчонок, в розовые щечки, каких никогда не бывает у малолетних курильщиц - у тех рано появляется предательская желтизна. "Да, пожалуй, они чем-то пачкали свои лица. А может, надевали маски. И что-то на головы. Кажется, когда я вошел, в углу валялась фуражка. А теперь ее там нет. Напрасно они припрятали. Так нельзя делать, запоздалое припрятывание всегда выдает... Значит, это они - "фураги"? Васька говорил, что и у нас вроде появились". Володя мог торжествовать. Ему удалось извлечь из груды пустой породы не просто золотинку. Целый самородок! И всего-то надо было уцепиться за такой, казалось бы, пустячок: одна девчонка назвала другую мальчишечьим именем: Колька. Никто из них и не заметил. Только Володя. Его наблюдательность. А у них слишком свежи воспоминания о вчерашней победе над Ханей, и вот звучит еще одно мальчишечье имя - Митяй... Итак, юные каратистки, борясь за справедливость, изображают некую мальчишечью компанию. До такой хитрой конспирации они, конечно, дошли не сразу. Курильщиц перевоспитывали еще в открытую. Но потом масштабы их деятельности возросли, и потребовалось замаскироваться. Изобразить мальчишек им нетрудно. Приемчиками владеют, так что с боевыми качествами все в порядке, надо только не завопить сгоряча: "Вера, сюда! Люся, давай!" Поэтому они загодя приучились называть друг друга мальчишечьими именами. И вообще в своем кругу все они не Люси и не Нюси, а Кольки, Митяи и так далее. Любопытно, какое имечко выбрала сама Вера?.. Подошло время прощаться. Корреспондентке областной молодежной газеты необходимо уехать вечерним поездом. А как раз к этому поезду приурочен автобус, который увезет Володю в Нелюшку к изобретателю Чернову. Володя и не догадывался - при всей своей проницательности, - какое важное открытие должно свершиться вот-вот, буквально через несколько минут. Открытие или, вернее сказать, случай, возведенный им в основу нового, оригинального метода расследования. Но случай мог бы и не возникнуть, если бы не простейший вопрос, заданный без какого-либо сыщицкого умысла. Да здравствуют бесцельные вопросы! Рыжая в конопушках все время очень потешно извинялась за свой сиплый голос. Ее-то Володя и спросил просто так: - Где вы простудиться умудрились летом? - Под дождик попала, - таков был немудрящий ответ. Но маленький камешек уже покатился, толкнул другой камешек, покрупнее, тот ударился о следующий... И вот рождается лавина. Значит, рыжая в конопушках, она же Митяй, попала неделю назад под дождик. Дождик шел ночью. А вечером была дискотека. После нее юные каратистки намеревались кое с кем побеседовать. Но кое-кто не пошел тем путем, где они устроили засаду. А засада была за оградой собора... Ночь, собор, напротив торговые ряды... Не так уж важно, кого они подстерегали. Важно, что торчали там в ту самую ночь с субботы на воскресенье, когда был ограблен универмаг. И как раз возле ограды собора стояла грузовая машина. А точнее - самосвал... Юные каратистки вспоминали про свою неудачную засаду весело, подтрунивали над собой и в результате разрисовали такие подробности, каких не отыщет в памяти самый добросовестный свидетель, отвечая самому пытливому следователю. "И страшное и смешное обладают свойством, влияющим на человеческую память, - отметил про себя Володя. - Запечатлеваются куда сильнее, чем серьезное, деловое, обыденное. Причем страшное помнится дольше всего, но без отдельных деталей, испуг не дает человеку вглядеться. А смешное мы помним не так долго, зато вся прелесть наших воспоминаний в мельчайших пунктиках, они-то и смешат. Мне повезло! - тайно ликовал Володя. - Что ж... Фоме придется воспользоваться и этими добытыми мною фактами. Он сам виноват - действовал по шаблону, опрашивал жителей ближних к универмагу домов, то есть тех, кто ночью мирно спит. Фома не принял во внимание, что в Путятине все-таки есть ночная жизнь, Всего один раз в неделю, в ночь с субботы на воскресенье, когда в парке или в клубе идет дискотека..." Что-то вдруг хрустнуло во внутреннем кармане куртки. Конверт с письмом шантажиста! "Почему шантажист назначил знахарю именно субботний вечер?" Володя сразу задал себе этот вопрос. Но теперь у него появилось более точное представление о ночной жизни Путятина, бурлящей раз в неделю. Конечно, тех, кто обворовал универмаг, не обязательно искать среди юных посетителей дискотеки. Но шантажист или шантажисты!.. Прощаясь, он предупредил, что статья о неформальных объединениях появится в молодежной областной газете не скоро. Предстоит еще долгий сбор материалов. - Когда выйдет, я пришлю. Дайте адрес. Все взгляды устремились на Веру. Она отрицательно мотнула головой: не надо. Журналистка из большого города не могла бы оценить такую предосторожность. Но Володя знал свой Путятин. Получить через местную почту бандероль с номером газеты - это полный крах всей конспирации! - Мы будем следить за вашей газетой, - обещала Вера, и в ее словах Володе почудилась некоторая угроза: "Попробуй про нас соврать!" Единственный мужчина, карауливший на подходах к пакгаузу, вызвался проводить представительницу молодежной газеты до станции. Никакие отговорки не помогли. - Вы попали сюда кружным путем, - твердил провожающий, - есть другая дорога, куда короче... Не мог же Володя заявить, что прекрасно знает в этом городе все кратчайшие пути, дыры в заборах и перелазы. Пришлось покорно следовать за серой курткой с вязаным воротником. - А где можно выучиться на журналиста? А как туда поступить? А трудно ли сдать экзамены? А девочек там больше, чем мальчиков?.. - Сопровождающий засыпал Володю вопросами. Иллюзия, что этот юнец феноменально любознателен, продержалась у Володи недолго. "Он меня переиграл! Какая к черту любознательность! Ловкий способ перехватить инициативу - он спрашивает, я отвечаю. Он в тени, я под лучом прожектора. Но он не учел, что опытный человек может извлечь кое-что полезное и из такой ситуации. Например, я начинаю догадываться, какую роль он может играть в команде воинствующих девчонок. Советник! Серый кардинал!" Поток вопросов не кончался. Ладно, пускай считает себя победителем. Узнать, кто он, не составит большого труда. Очки с толстыми стеклами, серая куртка с вязаным воротником, хлипкое сложение... Достаточно назвать эти приметы инспектору по делам несовершеннолетних Нине Ворохановой или Вале с ее приятельницами Альбертовной и Даниловной. Володя рассчитывал, что распрощается со своим провожатым возле водокачки. Там есть штабеля просмоленных шпал. За ними можно укрыться, снять парик, стереть с лица грим. Но не тут-то было. Володин сопровождающий изъявил самое горячее желание усадить дорогую гостью в вагон. Началось нудное препирательство. - Не беспокойтесь, пожалуйста, я без багажа. - Вы не знаете, какая у нас посадка. Билеты продают в последнюю минуту. - Не беспокойтесь, у меня билет будет. - А вдруг ваш вагон окажется в конце?.. Серый кардинал явно намеревался увидеть собственными глазами, что представительница прессы действительно покинула Путятин, а не направилась за дополнительными сведениями, например, в милицию. "Ей-богу, я сейчас тресну его сумкой по голове!" - в отчаянье подумал Володя. Но, как правильно говорил Лев Толстой, в жизни всегда следует ожидать неожиданное. Спасение явилось в образе королевского гонца из классической трагедии. Миссия гонца в шлеме и латах издавна заключалась в том, чтобы явиться в самый острый момент, брякнуть оземь алебардой и прокричать: "Дон Педро! Тебя требует король!" Коротко и ясно. После такого приглашения никто не даст за жизнь дона Педро ломаного гроша, то есть дырявого песо. Путятинский гонец не носил лат и не брякал алебардой. Джинсы как у всех, майка с иностранными буквами, но явно отечественного кооперативного производства. Лет примерно тех же, что и Володин сопровождающий. Гонец вывернулся из-за серого тесового забора и буркнул: - Спицын, привет! Тебя Джека ищет. Ты кому натрепал про Максика Галкина? "Спицын?" - Володе тотчас вспомнились слова Вени прошлой ночью в засаде: "Спицын - заячья душа". И рассказ Васьки про стычку в дискотеке. Так вот кто оказался единственным мужчиной в воинствующем сообществе юных каратисток. Трусливый Спицын. Потрясающе! Надо было торопиться к поезду, но Володя не уходил. Он не собирался заступаться за Спицына - еще хуже навредишь. Он ловил каждое слово гонца. Претензии Джеки Клюева ставили советника Веры Соловьевой в цепочку лиц, причастных к тайне "Болотной крысы" - жемчужины из коллекции Максика Галкина. Но должно же что-то разъясниться из оправданий Спицына! Нет, напрасные надежды. Минуты летели, а Спицын все еще не проронил ни единого слова. И не проронит! Спицын плакал навзрыд. Спицын заливался горючими слезами. Спицын задыхался от горловых спазм. "Профессионал", - с уважением подумал Володя. Издали донесся шум поезда. - Ребята, не ссорьтесь! - провозгласил Володя и со всех ног кинулся к станции. Ни о каком избавлении от маскарада в удобном закутке за шпалами не могло быть и речи. Володя чувствовал на спине цепкий взгляд. Рыдающий Спицын все-таки умудрится проследить за представительницей прессы до самого перрона. Вот и перрон. Поезд уже подошел. Володя одним махом взлетел по каменным уступам и смешался с толпой пассажиров. Он успел вовремя. Поезд стукнул буферами и отчалил. Володя под прикрытием толпы прошествовал с перрона на вокзальную площадь, не посмел навестить ни мужской, ни тем более женский туалет и присоединился к очереди на автобусной остановке... Ни минутки лишней на избавление от грима и парика! Покорившись судьбе, Володя поднялся по ступеням автобуса и выбрал местечко у окна - можно всю дорогу сидеть спиной к попутчикам, изображая чрезвычайный интерес к пейзажам и почесывая украдкой темя под париком. "Про каратисток мне написать все-таки надо. Обязательно. Я им скажу в своей статье все, что не мог сказать в лицо. А в редакции объясню, что для полной конспирации мне надо подписаться женской фамилией. Допустим, Ольга Кречетова. Сразу видно - псевдоним. И никому в голову не придет, что Ольга Кречетова пишет про наш Путятин". Кто-то с маху шлепнулся рядом, донесся запах одеколона. Вульгарный запах на Володин вкус. "С соседом, кажется, не повезло. Придется сразу обрезать его комплименты". Сквозь завесу из каштановых локонов Володя видел мужскую загорелую руку, сплошь в золотых перстнях. Пока шла посадка, сосед ерзал на месте и нервно перебирал пальцами, кого-то выглядывал среди пассажиров. Хоть бы увидел знакомых. Или девушку посимпатичней. Но сосед никуда не пересел. Остался. Когда автобус тронулся, Володя успел на миг обернуться. Рядом с ним сидел смуглый красавец. Помидорный король из Краснодара Арик Назаретян. XXI - Спокойно! - говорил себе Фомин, наблюдая в окно за действиями въехавшего во двор мотоциклиста в низко надвинутом белом шлеме. Мотоциклист описал круг, скрупулезно соблюдая предписанную для езды во дворах скорость 5 км. Затем он поставил свой мотоцикл с коляской в самый центр одного из прямоугольников, вычерченных на асфальте белой краской. Слез с седла, снял каску, поправил непромокаемую полость на коляске - все делал размеренно, не спеша. Затем достал из футляра, притороченного к седлу, две щетки - сапожную и одежную. Ровно четыре минуты и сорок одну секунду - Фомин следил по прыгающим циферкам электронных часов! - мотоциклист чистил запылившиеся в дальней дороге сапоги сорок шестого размера. Две минуты и шестнадцать секунд - китель и брюки. "Аккуратист! Образцовый сержант милиции! Спокойно, Фомин... Не лезь в бутылку... Спокойно..." Участковому Сироткину надлежало сейчас не чиститься во дворе управления. Ему надлежало находиться в Нелюшке, в боевой готовности на случай появления в тамошних окрестностях опасного преступника, не отсидевшего положенный срок и уже совершившего новую кражу. Все сельские участковые Путятинского района получили такой приказ. Кого дома нашли, кого в гостях, кого вытащили с рыбалки. В Нелюшку звонили по всем телефонам в поисках Сироткина. Фомин особо добивался, чтобы его нашли - хотел предупредить и насчет возможного появления в Нелюшке директора музея Киселева. Но Сироткина найти не удалось. И вот, пожалуйста, он тут. "Спокойно! Сейчас он пулей вылетит обратно". Фомину и без Сироткина было тошно. Налетов не отпускал его из управления: "Ты здесь нужен!" Когда человеку говорят, что он нужен здесь, это, между прочим, означает, что где-то - и может, в более ответственном месте! - без него прекрасно обойдутся. Сведения, сходившиеся отовсюду к Фомину, не поднимали настроения. Гриня как сквозь землю провалился. Его фотографию показывали шоферам автобусов. Опознал только один - с маршрута "Вокзал - Крутышка". Это подтверждало информацию Киселя. Но остальным такой пассажир не попадался. После отхода поезда в Москву звонил Журавлев. И на станции Гриня не появлялся. За поездом наблюдение велось с обеих сторон - с перрона и с соседнего пути. Так что преступника упустить не могли. Но фотографию Грини начальнику поезда вручили - как и было приказано. Пускай и в поезде глядят в оба - на всякий случай. Попутно Журавлев выложил некоторые свои наблюдения. Бригадир шабашников Маркин приносил к поезду посылку, фанерный ящик, но почему-то не отправил. Зубной техник Галкин передал проводнику пятого вагона картонную коробку - предположительно с яблоками или с репчатым луком. Дотошная информация завершалась сведениями о Киселе. Директор музея Киселев явился на станцию с непонятными целями, прогулялся по перрону и потом куда-то пропал. Есть предположение, что он двинулся через пути в железнодорожный поселок. Обратно до сих пор не возвращался. Фомин не стал ломать голову, что занадобилось настырному детективу в железнодорожном поселке. Ладно, хоть в Нелюшку не укатил!.. - Разрешите войти? - Влажный зачес и докрасна растертое полотенцем лицо Сироткина свидетельствовали, на какие процедуры у него ушло еще пять с чем-то минут. Сироткин доложился как положено и заявил, что ценные указания, полученные утром, помогли ему устранить промахи и собрать недостающие факты. Это не было грубой лестью и подхалимством, это был стиль деятельности участкового из Нелюшки. Он знал назубок все обязанности, все инструкции - и в этом его ставили другим в пример. За пределами инструкций бравый Сироткин робел и терялся - чем, кстати, и пользовался изобретатель Чернов. Однако участковый из Нелюшки вновь обретал деловитость, если ему давали четкую команду: "Делай так-то и так-то..." - Выкладывай, - сказал Фомин. - Только побыстрее! Недостающие факты, успешно собранные благодаря ценным указаниям Фомина, относились прежде всего к бригаде шабашников. Исправляя свою оплошность, Сироткин составил полный список членов бригады с указанием домашних и служебных адресов. Сплошь сотрудники разных НИИ и КБ. "А Чернову в расчетах не помогли. - Фомин искренне огорчился за нынешнюю техническую интеллигенцию. - Неужели шабашка портит даже образованных людей?!" Сироткину удалось уточнить и кое-что про махинации бригадира Маркина. Самые главные доходы шли не от строительства частных гаражей и не от бетонирования дорожек на частных подворьях. Маркин крупно гребет на изготовлении надгробий. И не каких-нибудь там простых плит, а фигурных, пользующихся повышенным спросом. Услышав про надгробия, Фомин отметил про себя, что этот бизнес и мог послужить причиной, почему Маркин оказался в числе приглашенных на сегодняшние поминки. Не обязательно его привел с собой знахарь Смирнов. У Маркина наверняка есть приятели среди шаромыжников, околачивающихся при кладбище. Художественным руководителем фирмы по изготовлению надгробий является не кто иной, как Эдик Вязников. Он дает рисунки и чертежи. Участие Эдика в других махинациях Маркина ограничивается исполнением обязанностей шофера. Привез - отвез. Однако Маркин и сам имеет водительские права. И в Нелюшке его видели за рулем самосвала. Даже как-то ночью. Причем Маркин объяснил встреченному по дороге жителю Нелюшки, что пожалел будить Эдика, поздно вернувшегося с танцев. Эдик действительно каждый вечер ходил на танцы в школьный лагерь труда и отдыха. Остальные шабашники ложатся спать довольно рано, сразу как посмотрят по телевизору программу "Время". Поэтому Эдик устроился на отшибе. В том доме, где квартирует бригада, есть летняя будка, чуть побольше собачьей. Эту будку соорудил старший сын хозяев, тоже большой любитель танцев. Сейчас он служит в армии. Если сын где-то пропадал допоздна, мать, конечно, тревожилась, не спала. Услышит, что дверь будки скрипнула, и уснет. А за Эдиком она не следит. Поэтому остается неизвестным, где находился Эдик в ночь с субботы на воскресенье, когда был ограблен универмаг. Известно лишь, что вечер он провел на танцах в школьном лагере труда и отдыха. "Житье на отшибе в будке выглядит, конечно, подозрительно, - подумал Фомин. - Но с другой стороны, и в самом деле удобно для большого любителя танцев". Слушая Сироткина, Фомин все больше убеждался в ценности своих указаний, данных в Нелюшке сегодня утром. Вот что значит вести поиск в верном направлении. Времени прошло с тех пор совсем немного, а Сироткин даже и девчонку нашел - ту, что ездила в город за колечком с рубином. Оказывается, Эдик повстречался ей не в Нелюшке, а на шоссе. Девчонка накануне узнала, что в универмаг привезли много колец, кулонов и всего прочего. Она так торопилась к открытию универмага, что не стала дожидаться автобуса, решила добираться на попутных. Эдик ехал со стороны города. Высунулся и спросил: "Ты куда топаешь пешком?" Незнакомому шоферу она бы не сказала, что едет покупать колечко. Ведь это значит, что у нее с собой деньги, а мало ли что. Но Эдику-то можно сказать. Он услышал про золото и говорит: "Садись. Прокачу с ветерком". Развернулся, и поехали. В кузове самосвала был раствор, который Эдик вез на комплекс. Эдик сначала все оглядывался на кузов, а потом съехал с шоссе и вывернул раствор на землю. Девчонка охнула: "Попадет тебе". Он засмеялся: "Никто не считает". И поехали дальше. Но оказалось, ювелирный отдел закрыт на учет. День девчонка помнила хорошо. Среда. А где Эдик вывернул раствор, не приметила. Зато Фомин очень хорошо знал это место. Можно сказать, осмотрел досконально, хотя и издалека. На лужайке под одинокой сосной. Все было именно так, как и предполагал Фомин. Типичное для строителей безобразие! Взбрело в голову прокатиться с девчонкой! А раствор денег стоит! И лес - наше богатство, его беречь надо!.. В городе Вязников никуда не заезжал. На обратном пути он загрузил на растворном узле новую порцию раствора. Легкомысленная поездка в город со случайно встреченной девчонкой свидетельствовала, что Эдик распоряжался самосвалом фактически бесконтрольно. Причем всегда имел возможность свалить задержку на работников растворного узла. Там можно и полдня потерять, пока загрузят. Фомин об этом знал - как и все в Путятине. Значит, в среду Эдик съездил попусту. Девчонка уж слишком поторопилась. В среду ювелирный отдел потому и был закрыт, что принимал новый товар. Однако в четверг или в пятницу - уже без девчонки - Эдик побывал у золотых витрин и был замечен заведующей отделом Тамарой Степановной Жуковой. А в субботу, как сообщила Жукова дотошному Вене Ророкину, Эдик приобрел золотое кольцо и золотой кулон - в подарок сестре на свадьбу. Однако в бригаде никто от него не слышал о предстоящем семейном торжестве. На свадьбу сестры его бы, конечно, отпустили без разговоров. Но Эдик уехал по телеграмме о болезни отца. Фомин торжественно пожал могучую лапу Сироткина, поблагодарил за службу и пожелал новых успехов, также и в личной жизни. Будь сейчас перед ним не Сироткин, а, скажем, Женя Журавлев, Фомин обошелся бы простыми словами. "Ну, ты молоток" или еще что-то дружеское. Но Сироткина хлебом не корми, а подавай официальную благодарность по всей форме. Ладно, не жалко. Фомин ему выдал все положенное - служебными словами, твердо, с металлом в голосе. И секунды лишней не промедлил Сироткин по дворе управления. Умчался как вихрь. Инспектор Вороханова на крылечке своего флигеля только руками развела. Нине Васильевне Ворохановой очень нужно было посоветоваться с более опытным Фоминым. - Николай Павлович, я понимаю, вам сейчас не до моих проблем, есть дела поважнее... Она еще ни о чем не попросила, но Фомин уже приготовился к капитуляции. Слабые и беззащитные - самый опасный противник. Уж лучше столкнуться с напористым наглецом. Даже с вооруженным преступником! Потому что на силу можно ответить силой. А тут... Сразу сдавайся, поднимай руки вверх. - Ладно, выкладывай, что там у тебя. Ничего нового Фомин не услышал. Старая песня. - У меня ничего не получается, кривая правонарушений растет, число поставленных на учет увеличивается, придется подавать Петру Петровичу заявление об уходе... Сегодня утром Нина Васильевна сделала, по ее словам, непростительную глупость - пошла домой к Рыжикову. Пошла пораньше, чтобы застать всех дома. Родители Рыжикова уже давно поднялись, хлопотали по хозяйству, а он спал. И первое, что бросилось в глаза Нине Васильевне, когда она вошла во двор, был ящик с помидорами. Явно краденый. Точно такие ящики Нина Васильевна видела на рынке у спекулянта. И видела, что Рыжиков помогал спекулянту разгружать ящики. Конечно, не задаром. Но за мелкие услуги спекулянты не платят полными ящиками при цене помидоров три рубля за килограмм. Впрочем, родители и не стали покрывать сына. Увидели Нину Васильевну и буквально в крик. Особенно мать: "Да забирайте его, ирода окаянного!.." - Что же это такое, Николай Павлович, - с горечью рассказывала она. - За человека еще можно и нужно бороться... Но если от него отступаются самые близкие... Нет, я так больше не могу! Нина Васильевна, конечно, разбудила бедного Павлика и пыталась вызвать на разговор. Но он на откровенность не пошел. И вид у него был ужасный, глаз подбит. - Всей его компании вчера крепко досталось, - заметил Фомин. - Надо бы узнать, от кого. Есть сведения, что и у нас появились "фураги". Нина Васильевна скорбно понурила голову. - Ну, вот видите... Опять я виновата, недоглядела! Рыжиков ей, конечно, ни на каких "фураг" не жаловался. Насчет ящика помидоров заявил, что это его честный заработок. А грибов и ягод он якобы никогда ни у кого не отбирал. Но из крика матери Нина Васильевна поняла, что Рыжиков врет - отбирал... - Я стала говорить с ним о школе. Напрасный труд. Он заявил, что с ученьем уже "завязал", хватит. Ему охота работать, но никто не берет. Фомин недоверчиво хмыкнул: Ханя хочет работать? Что-то не верится. - Нет, он в самом деле пытался, - сказала Нина Васильевна. - Пришел в продмаг: "Возьмите подсобником - это моя мечта". Но разве может быть у человека в юности такая мечта? Я ему объясняю: "Не хочешь учиться в школе, поступай в ПТУ". И знаете, как он на меня посмотрел? - Знаю, - сочувственно произнес Фомин, - Рыжиков на тебя посмотрел свысока. И тем не менее ты продолжала его уговаривать. Никуда ты, Нина, из милиции не уйдешь. До пенсии прослужишь в инспекции по несовершеннолетним. У тебя все? - Нет! У меня еще такое! Даже не знаю, с чего начать... - Начни с начала, - посоветовал Фомин. Она рассказывала сбивчиво, но мало-помалу ход событий начал проясняться. Значит, занявшись по просьбе участкового Журавлева "Болотной крысой", Нина Васильевна с помощью своей картотеки коллекционеров установила, что машинка это ценная, в Путятине пока имелся лишь один экземпляр знаменитого английского вездехода и находился он у Максика Галкина. У Максика, как удалось выяснить Нине Васильевне, была лучшая в городе коллекция автомобильчиков, собранная при помощи отца, зубного техника Галкина. Но в настоящий момент коллекции уже нет. Максик разорен. Вылетел в трубу. Полное банкротство, как в романе из жизни капиталистов. Крупная акула разинула пасть - хап! - нет Максика. Акула в Путятине! Фомин иронически хмыкнул. Ну, ну... Обошлись бы отечественной зубастой щукой. Нине надо держаться подальше от Киселя. Ничему полезному она у него не научится. Только мудрить. А история с коллекцией Максика Галкина - действительно безобразие. Какой-то барыга заполучил всю коллекцию в уплату долга. - Откуда у Максика появился долг? - Промахи при обмене. Максику льстило, что с ним на равных общаются ребята постарше. Верил в дружбу, хотел ее сохранить. А долг рос и рос... Всю эту историю Нине Васильевне, конечно, рассказал не сам Максик. И не его отец. Нина Васильевна считала, что Галкин еще ничего не знает. Ниточку к старшему "другу" Максика ей дали разговоры с юными коллекционерами. Сложив вместе все недомолвки, она пришла к выводу, что есть в Путятине барыга, считающийся среди мальчишек крупнейшим знатоком и верховным судьей при разборе всех спорных ситуаций. - Не просто "считающийся", - поправил Фомин. - Наверняка знаток! Взрослые дяденьки, с которыми он водил дела в пору увлечения голубями, бывало, говорили про зобастых и трубастых так, что заслушаешься. Голубиную охоту любили до самозабвения и знали все ее тонкости. Но малых и глупых обирали без зазрения совести, могли всучить больного голубя, а то и чужого, приманенного. Однако голубятник-барыга всегда на виду, птицу в сундук не упрячешь. Коллекционера, обдуривающего ребят, найти и уличить труднее. Тем более что обмен принято вести не на глазах у широкой публики, коллекционеры меняются один на один. - Я еще не совсем уверена, - рассказывала Нина Васильевна. - Но факты упрямая вещь. Мне Владимир Александрович однажды приводил в пример выдающегося исследователя Арктики Визе. Изучая морские течения, Визе пришел к выводу, что в Карском море есть неизвестный науке остров. И даже точно указал, где остров находится. И потом этот остров нашли и назвали именем ученого... Вот и я таким же путем установила сначала, что есть какой-то барыга, обманувший Максика Галкина, а потом добралась до имени. И тогда... - Кто же им оказался? - нетерпеливо перебил Фомин. Пример с арктическим островом показывал, как далеко зашло вредное влияние Киселя. - Ой, Николай Павлович. - Нина Васильевна зажмурилась. - Вы не поверите... - Ну! - потребовал Фомин. - Я потому и пришла к вам за советом, - произнесла она почти шепотом. "Ага, за дельным советом все-таки ко мне, а не к Киселю!" - Я потому и пришла, - повторила Нина Васильевна, - что это... - Она шумно вздохнула: - Это Борис Шумилин. И я боюсь... Фомину не надо было объяснять, чего она боится. Боря Шумилин - гордость школы. "Вы кладете пятно на всех учеников", - принято говорить в подобных случаях, добавляя скорбно: "И на весь педагогический коллектив". "Значит, Борис Шумилин! "Полковник Шумилин"! "Бокс"... Тогда понятно, почему Максик позволял себя обманывать. Как же! С ним дружит сам Борис Шумилин..." И тут память подбросила Фомину еще кое-какие факты. Летом в лагере труда и отдыха у Бориса был конфликт с ребятами из-за тех троих, что нанялись строить частный гараж. А с Эдиком Вязниковым он сначала подружился, но потом, как считает участковый Сироткин, они чего-то не поделили. Еще одним достойным внимания фактом Фомин счел то, что он сам совершенно не удивился, когда Нина Васильевна назвала имя барыги, обобравшего Максика Галкина. Если честно, он даже ощутил что-то вроде злорадства. Чувство нехорошее, но в данном случае объяснимое: "Вот он, ваш Шумилин! А я, если помните, всегда относился к нему без симпатии. И оказывается, тут совершенно ни при чем неприязнь закоренелого троечника к отличникам и активистам. Просто я проницательнее многих. Кисель на моем месте приплел бы еще и свою любимую интуицию, но я обойдусь..." - Только без паники, - сказал он Нине Васильевне. - Спокойно... В этой истории с автомобильчиками пока отсутствовало важное звено: каким образом "Болотная крыса" очутилась у Вани Репьева. - Надо все досконально выяснить, - втолковывал Фомин Нине Васильевне. - Только тогда вызовешь самого Шумилина. А как его наказать, пусть решает комсомольская организация. - Но ведь в школе он секретарь комитета... - Ну и что?! - возмутился Фомин. - С него строже спрос! А в школе, кстати, осенью отчетно-выборное собрание. Он видел по сосредоточенному лицу Нины Васильевны, что она и думать забыла о своем намерении подать заявление Петру Петровичу. - С вами поговоришь - и гора с плеч, - услышал он на прощание. - Доброе слово и кошке приятно! - Эти слова считались в путятинском управлении узаконенным служебным ответом на похвалу. Зазвонил телефон. В трубке два взволнованных голоса. Вот некстати - Альбертовна и Даниловна. - Коля! Мы себе и представить не могли, что у вас в городе творятся такие страшные вещи! - Они кричали, вырывая друг у дружки телефонную трубку. - Среди бела дня! - восклицала Альбертовна. - Двумя хулиганами! - возмущалась Даниловна. - Избит Боря Шумилин! - негодовала Альбертовна. Нет, Боря Шумилин учительницам не жаловался. Они видели собственными глазами. Ведь Боря подыскал им квартиру как раз напротив своего дома. Значит, Альбертовна, Даниловна и хозяйка сидели за столом и пили чай. Мимо окон прошли два парня, и хозяйка сказала, что это братья Голубцовы, артисты. Альбертовна и Даниловна, конечно, заинтересовались, какие братья у очаровательной и очень талантливой Анюты Голубцовой. Хозяйка объяснила, что один из них знаменитый плясун, другой играет на барабане. Парни постучались в калитку Шумилиных и отошли к старой березе. Альбертовна и Даниловна получили возможность разглядеть братьев на близком расстоянии. Ничего общего с Анютой, какие-то серые ребята. Стоят и поплевывают. Ужасная привычка, верный признак низкой культуры. Осудив таким образом братьев Голубцовых, Альбертовна и Даниловна утратили к ним интерес. И не видели, как Боря вышел из дома. Но испуганный возглас хозяйки заставил их кинуться к окну. Под старой березой двое били одного. - Коля, если бы ты видел, какие зверские лица были у Голубцовых! Этого нельзя так оставить! Следовало спросить Альбертовну и Даниловну, уверены ли они, что Боря жаждет вмешательства милиции. Но Фомин остерегся задавать какие-либо вопросы. Разговор долгий, а ведь наверняка сейчас кто-то не может дозвониться по этому телефону. - Наша хозяйка видела вчера поздно вечером... - доносилось из трубки. Фомина совершенно не интересовало, что видела вчера хозяйка. И он прибег к стандартному способу прекращения затянувшихся бесед с посетителями управления. - Извините, меня вызывают к начальству. А с вашим делом мы разберемся. В зверство братьев Голубцовых Фомин, ясное дело, не поверил. И никто в Путятине не поверит. Характеры их известны. А что касается беспрестанного поплевывания... Ну, может, где-то в других экзотических краях парни от волнения ломают руки или рвут на себе волосы. А в Путятине это не принято, в Путятине парни в таких случаях нервно поплевывают: мне, мол, все нипочем. Именно так и вели себя братья Голубцовы, вызвав Шумилина на улицу для серьезного разговора. И вызвали они его, конечно, потому, что, по мнению братьев, Шумилин имеет самое прямое отношение к происшествию с конвертом. "Ценная информация для Киселя, - отметил с удовлетворением Фомин. - И выходит, мои первоначальные предположения куда верней, чем его варианты. Никакого шантажа нет и не было. Свои счеты между ребятами, месть Анюте... - Фомин представил себе, как вытянется физиономия самозваного детектива. - Но где сейчас Кисель? Его и с собаками не сыщешь!" Время тянулось медленно. О Грине все так же ничего существенного. Один житель Посада видел похожего пассажира утром на вокзале, старухи из Крутышки опознали по фотографии человека, встреченного у ворот кладбища. Нашлись пациентки знахаря Смирнова, припомнившие пожилого мужчину из очереди. Но все эти сведения относились к началу воскресного дня. Не удалось найти хоть кого-то, кто видел Гриню позднее. Знахарь Смирнов вернулся с поминок домой и с тех пор никуда не выходил. Бригадир Маркин уехал автобусом в Нелюшку. Директор музея Киселев застрял в железнодорожном поселке или проследовал оттуда кружным путем, минуя станцию. И от Рудика никаких вестей. И даже девчонки на телефонной станции понятия не имеют, где Веня Ророкин. "Всегда нам докладывается, а сегодня..." - Девчонки легкомысленно хихикали, намекая Фомину, что тут замешана любовь. "Ни о чем другом думать не могут и не хотят! - возмутился Фомин. - Только про любовь". И тут ни с того ни с сего ему подумалось, что именно любовь - только вот чья и к кому? - и есть причина, приведшая братьев Голубцовых к дому Бориса Шумилина. Однако Альбертовна с Даниловной о такой причине даже не заикнулись. Им и в голову не пришло. Но Фомин сразу же забыл о своем странном предположении, потому что на связь вышел Веня Ророкин. - Николай Палыч, обнаружен скрывшийся из Нелюшки Вязников. Сейчас сошел с поезда. Настроение бодрое, рубашечка голубая, джинсы синие, куртка кожаная черная, кепка в клеточку. Едет в Нелюшку, уже в автобус сел. Мы едем тем же автобусом, но можем слезть раньше. Вам привет от Арика. Все! XXII Помидорный король вольготно развалился на сиденье, не проявляя никакого интереса к другим пассажирам. Казалось, он весь погружен в свои торговые соображения. Но, разумеется, это была игра. И в ней помидорный король допустил существенный промах. Для маскировки ему следовало переброситься несколькими словами с молодой соседкой, какими-нибудь пустячками про погоду-природу. "Неуважение к девушкам из провинции не делает ему чести. Он считает, если на девушке парик по моде позапрошлого года, значит, с ней не о чем говорить, серость беспросветная, можно не опасаться, что эта дура сделает какие-либо критические наблюдения и выводы. Ну, ладно... Король будет наказан за неуважение к девушкам из провинции. И это сделаю я..." Володя почувствовал даже что-то вроде жалости к помидорному королю. Бедный Арик Назаретян! Он и не подозревает, кто сейчас рядом с ним! "Все дело в биополе, - размышлял Володя. - Оно есть у каждого живого существа, у каждого дерева, у каждой травинки. Но люди не всегда обладают даром воспринимать чужое биополе. И особенно такой невосприимчивостью страдают жители больших городов, где царит толчея. Но я вырос в провинции, мое собственное биополе не смято ежедневным многолюдьем, и я чутко слышу чужие биотоки. Например, сейчас я чую, что помидорный король чем-то встревожен. А утром во дворе знахаря я сидел рядом с бежавшим из колонии преступником и не ощущал излучаемой им тревоги. Что ж... Это естественно. Гриня поутру не был встревожен, двор знахаря представлялся ему абсолютно безопасным местом. Но потом его что-то испугало, и он поспешил скрыться. Да, тут все логично. Зато в ленивой полудремоте помидорного короля чувствуется фальшь. На самом деле он весь в напряжении, он настороже и за кем-то следит, чего-то ждет..." Володя уже понял, что план поездки в Нелюшку придется пересмотреть. Он намеревался поразмышлять в дороге над фактами, добытыми в беседе с юными каратистками. Поездка в Нелюшку занимает сорок минут, а Володя не любил терять время попусту. Ведь чем умнее человек, тем больше потеря от бесцельно потраченного времени. К тому же в дороге всегда думается по-особенному, взор все время обнаруживает что-то новое, и это способствует рождению новых идей. По Володиным наблюдениям, даже школьные задачки про путешествие из пункта А в пункт Б дают толчок воображению. Человек задумывается над тем, что любые две точки можно соединить дорогой, то есть между любыми двумя точками, даже диаметрально противоположными, возможна связь. Володя собирался для начала наметить - не сплошной линией, а пунктиром - связь между тайником на Парковой и засадой на площади за оградой собора, между деяниями команды Веры Соловьевой и приключениями "Болотной крысы". Впрочем, он мог бы провести пунктирные линии и в других направлениях: от тайника на Парковой к борьбе против курильщиц, от "Болотной крысы" к засаде у ограды собора... "Но теперь все это прочь из головы! Человек, занятый серьезными размышлениями, не видит и не слышит, что творится вокруг. А я обязан взять под наблюдение помидорного короля. Ничего не поделаешь - опять на моем пути встал случай. Везенье? Нет, я всегда был невезучим. Очевидно, дело в том, что людям вообще довольно часто встречается игра случая, но еще никто до меня не пытался возвести случайности в систему, создать оригинальный метод расследования, в основу которого положено случайное соприкосновение двух разных детективных сюжетов". Разумеется, выкинуть из памяти что-то нежелательное - задача труднейшая. Когда-то в древности мудрецы придумали самую суровую, на их взгляд, кару для Герострата, поджегшего храм лишь ради того, чтобы прославиться. Всему народу объявили, что Герострат должен быть предан забвению. И чем кончилось? Тем, что имя негодяя навеки вписалось в историю человечества. Уж лучше бы мудрецы применили к поджигателю обычную судебную меру - никто бы сейчас и не знал про Герострата... Володя поймал себя на том, что непроизвольно оттягивает изгнание из памяти всего лишнего. "Хватит философствовать! Приступаю к делу! Долой все мысли о бывшем пакгаузе, о самосвале на площади, о тайнике на Парковой, о бабушкиных драгоценностях, оказавшихся у Сашки Голубцова, о некоем Дубровском... - Подробно перечислив все запреты, Володя произнес про себя трижды: - А пока пускай этим займется подсознание!" Он привык рассчитывать на свое подсознание и не сомневался, что оно, как всегда, не подведет откуда-то из глубин вдруг вынырнет удивительное открытие. А теперь - слежка!! В детективном кино обычно действуют молодые ловкие сыщики, идущие за преступником по пятам. Опытный зрительский взгляд мгновенно обнаруживает такого сыщика в самой густой толпе. И почему-то никому не приходит в голову, что женщина-сыщик обладает неоспоримыми преимуществами. Например, ей не надо торчать у витрины магазина, наблюдая, как в зеркало, что же происходит в кафе по другую сторону улицы. И ей не надо заслоняться развернутой газетой. У женщин есть всем известная привычка то и дело вытаскивать зеркальце, запас косметики и у всех на виду "делать лицо", что-то подкрашивать, подрисовывать, а меж тем преспокойно обозревать все, что происходит вокруг. Володя так и поступил. Достал Танькину косметику, зеркало и прежде всего оглядел собственную физиономию. Н-да... работенки хватит! Губы подмазать, растушевать веки... Щеки, пожалуй, бледноваты... Ему вспомнилось, с каким удовольствием разглядывала себя в зеркале Вера Соловьева. Представительницы прекрасного пола не стремятся изучать свою внешность объективно и самокритично. Впрочем, у Веры характер мужской, и, может быть, тогда в автобусе ее порадовало не собственное отражение, может быть, Вера увидела в зеркале что-то для нее приятное? Володя подцепил на палец чуточку румян, осторожно мазнул по щеке. Кажется, нынешняя мода поместила румянец несколько выше природного, от скулы к уху... Он задумчиво склонил голову, слегка повернул зеркало и увидел в нем гримасу отвращения на немолодом женском лице. В Путятине старшее поколение все еще не примирилось с косметическими упражнениями на виду у всего честного народа. Кстати, у этой немолодой женщины губы все-таки подкрашены, но это сделано дома перед трюмо или уж если не дома, то где-то в укромном уголке. Что ж... Индейцы тоже не занимаются своим традиционным гримом на глазах всего племени. Вступая на тропу войны и раскрашивая по этому случаю свое лицо соответствующими узорами, индеец удаляется куда-то в сторонку. Володя брезгливо растер румяна по скуле и наискосок выше. "Теперь возьмемся за другую скулу. Помедленнее. Спешить-то некуда..." Под колесами автобуса прогудел мост через Путю. Последняя городская остановка. Пассажиров заметно поубавилось, и салон теперь просматривался насквозь. Володя поймал в зеркале могучую фигуру Вени Ророкина и приободрился. Когда Веня рядом, чувствуешь себя спокойно. Но куда он едет? Хорошо бы, до самого конца маршрута. Веня весело болтал с соседом в черной кожаной куртке и клетчатой кепке. "Явно не сельский житель, - определил Володя. - И не путятинский. Откуда-то из других краев". Сосед Вени снял кепку, провел рукой по волосам и снова надел. Володя успел заметить в темных волосах искры седины. А лицо молодое, свежее. Володя слышал от Таньки, что сочетание молодости с этакой волчьей сединкой в шевелюре - самая сейчас мода. "Есть профессии, от которых рано белеют головы. Правда, у Фомы до сих пор ни единого седого волоска, но Фома тут не пример". - Володя нашел, что незнакомец вполне симпатичен и сидит рядом с Веней не случайно. Володина симпатия окрепла, когда он почуял, что помидорный король тоже почему-то интересуется Веней и его приятелем. Покончив с румянами, Володя взялся за покраску век в нежно-салатовый цвет. Вертясь со своим зеркалом во все стороны, он несколько раз нечаянно задевал короля, но тот никак не реагировал. Володя умышленно пустил в ход локоть - увы, грубое кокетство провинциалки не имело успеха. Это подтвердило Володины догадки. Король в напряжении, чего-то ждет. В зеркале возникали ничем не примечательные лица. Сельская глубинка. Мужчины с орденскими планками на воскресных пиджаках, женщины в пестрых платочках с золотой ниткой, молодая супружеская пара с ребенком... Володя задержал взгляд на печальном девичьем лице. В конце августа возвращаются по домам неудачники. Провалилась на экзаменах в институт, не посмела сообщить об этом родителям, врала, что все в порядке, пыталась где-то пристроиться, только бы не показываться на глаза родным и соседям. Но вот повеяло осенью и так захотелось домой, к теплу... "Не робей, все перемелется!" - мысленно подбодрил Володя печальную девчонку. Еще чуть-чуть повернул зеркало и... Нет, это невозможно! Почудилось! Плод буйной фантазии! "Спокойно!" - сказал себе Володя, даже не заметив, что воспользовался любимым словцом Фомы. Теперь надо набрать на кисточку новую порцию салатовой краски, недрогнувшей рукой навести зеркало в том же направлении... "Никаких сомнений! Это он!.." Гриня выбрал себе место в автобусе с расчетом. С заднего сиденья просматривается весь салон. И до двери один шаг. Если бы Володя успел избавиться от женского парика, только бы там, позади, и сел. И оказался бы рядышком с Гриней! "Но как Гриня попал в автобус? - продолжал размышлять Володя. - Сел на вокзальной площади, воспользовавшись многолюдством? Или где-то на Пушкинской, на Фабричной? И догадывается ли Гриня, что его присутствие в Путятине обнаружено? Что его фотография есть у всех городских участковых?.." Отражение Грини качнулось и пропало. Из зеркала на Володю глянули воспаленные глаза, провалившиеся в зеленую трясину. Щеки пылали румянцем - явно чахоточным. Ну и вид! Краше в гроб кладут... Голос с восточным акцентом заставил его вздрогнуть. - Вы уронили... - Помидорный король с иронической ухмылкой протягивал поднятую с пола помаду. - Благодарю... - надменно процедил Володя. Надо быть внимательней - особенно в мелочах. И взять себя в руки. Он не один против Грини и помидорного короля. В автобусе свои - Веня и симпатичный незнакомец. И можно рассчитывать на шофера, на пассажиров... Володя вновь принялся за косметику. И краем глаза скользил по карте, появившейся на коленях помидорного короля. Обыкновенная географическая карта. Вернее, топографическая. Проселочные дороги, деревни, рощи, болота. Река петляет... "Да это же Путя! Наш район!" Король ловко сложил карту гармошкой. Так делают, когда нужно иметь под рукой какой-то определенный квадрат. "Ага!.. Его интересуют те места, где сейчас катит автобус. Медвежий овраг и отрезок шоссе до Нелюшки..." Карта изрядно потрепана. И кто-то нанес на нее заброшенные деревни. Тропинки указаны. Карта явно принадлежала кому-то из местных. И служила не для прогулок - для работы. Кто ее прежний хозяин? Лесник? Как она очутилась у помидорного короля? Володя мгновенно вычислил, какие события могут грянуть с минуты на минуту. Король готовится покинуть автобус. Его цель - взять припрятанное где-то в лесу золото и уйти потайными тропами в соседний район. Только так должен действовать опытный преступник. Он понимает - из Путятина ему не выбраться, ни поездом, ни на машине. Все пути под контролем. А золото зарыто... У Володи мурашки побежали по спине. Золото - там, под одинокой сосной! И без посторонней помощи преступнику не своротить лепешку из бетона. Это работенка для двоих. Но кто же второй? Казалось бы, чего ломать голову? Второй едет в автобусе на заднем сиденье. Но Володина интуиция упорно сопротивлялась этому простейшему выводу. "Если Гриня и помидорный король - сообщники, то все написанное на листке и упрятанное в музейный сейф не стоит выеденного яйца, а путятинский детектив В. А. Киселев - жалкий профан. Однако если Гриня и король не сообщники - это значит, что Веня и симпатичный незнакомец "ведут", выражаясь профессиональным языком, не обоих сразу, а кого-то одного из них - либо короля, либо Гриню. И я смогу узнать, кого именно "вели", только тогда, когда этот объект наблюдения покинет автобус и следом выскользнут под удобным предлогом Веня и незнакомец... А второй преступник спокойненько покатит дальше! Вот что самое ужасное! Должен ли я принять меры к его задержанию? Или мне надо всего лишь проследить, куда он направляется?" Володя понимал, что любое самовольное действие с его стороны может сорвать чей-то хорошо продуманный план. Надо срочно и секретно сообщить Вене о своем присутствии, получить точные указания. Но как это сделать в автобусе? Записку не пошлешь. Может, попытаться пересесть с места на место? Пройти мимо Вени, развязно вскричать: "Приветик!", чмокнуть в щеку и шепнуть: "Я Киселев", а потом все необходимые слова предупреждения. Медлить нельзя! Зеркало и косметика полетели в сумку. Володя грациозно приподнялся: - Разрешите пройти... Ладонь в золотых перстнях придавила его к сиденью. - Не рыпайся! - прохрипел король. Девичья гордость давала Володе право возмутиться и закричать. Устроить дикий скандал. Но Володя этим правом не воспользовался. Он позволил себе лишь тихую обиду дурехи провинциалки: - Нахал! И умолк. А что он еще мог сделать? Скандал, вспыхнувший в автобусе, только навредил бы планам Вени и незнакомца. Если они до сих пор не схватили Гриню или короля, значит, есть серьезная причина. Например, им известно, что преступник вооружен. Не затевать же перестрелку в автобусе, рискуя жизнью пассажиров! "Да, страшно подумать, что может натворить шальная пуля", - сказал себе Володя, глянув в сторону молодой пары с ребенком. Малыш прыгал на коленях у отца, пускал пузыри и норовил стянуть с отцовской головы новехонькую фетровую шляпу. Володя машинально отметил про себя, что шляпу все-таки не следовало надевать к куртке из болоньи. Типичный провинциальный промах. Шляпу положено надевать к пальто, к плащу... Впоследствии Володя сурово проанализировал, как могло случиться, что в самый критический миг он отвлекся на какую-то шляпу, позволил себе пижонский взгляд на незнакомого человека. Нравится шляпа - пусть носит! Его дело! Володя не искал оправдания своей оплошности. Важно было точно обозначить случившееся. И Володя нашел термин: "эффект сбежавшего молока". Ведь как это происходит? Человек ставит на огонь кастрюльку с молоком и дает себе слово на этот раз не прозевать. Всего-то и надо следить, не спуская глаз. Человек начеку. Вот образовалась белая пенка, вот побежали морщины... А молоко все никак не закипает. Человек позволяет себе на миг отвернуться, переступить с ноги на ногу. И все! Раздается змеиное шипение, в нос бьет классический запах сбежавшего молока. Опять прозевал!.. ...Так и Володя со слежкой за преступником. Отвернулся всего лишь на миг, а Грини уже нет!.. Володе досталось увидеть только Веню, выпрыгивающего на ходу из автобуса. И тут мощная рука помидорного короля цапнула Володю за шиворот, бросила на сиденье. Удар затылком о железный поручень, визг тормозов, страшный толчок... Володя оказался на полу, над ним пронеслись чьи-то ноги, он опомнился и вскочил. Автобус стоял поперек шоссе. Гриня и Ророкин куда-то исчезли. Помидорный король мелькнул и пропал в густом ельнике. А кто это кинулся за ним в погоню? Молодой папа. Но тут раздался женский крик, откуда-то брякнулась в траву пара резиновых сапог. Молодой папа проворно сбросил полуботинки, надел сапоги и скрылся в лесу. Володя почувствовал себя жалким растяпой. Все предвидел, но в нужную минуту растерялся. - Ушиблись? - спросила молодая мама, она возвращалась на место с парой полуботинок в одной руке и новехонькой шляпой в другой. Вот у кого оказалась самая быстрая реакция. Где лежали сапоги? Вряд ли близко и на виду. Но успела вытащить, окликнуть, бросить. Конечно, молодой папа потерял несколько секунд, чтобы переобуться. Но в сапогах-то лучше преследовать Гриню. Да и полуботинки жалко... Володя окончательно пришел в себя. "Я-то чего медлю?" В памяти отчетливо всплыли слова, прозвучавшие над ним в тот миг, когда он ударился затылком о поручень: "Гони к телефону, сообщи Фомину!" Помидорный король с самого начала знал, кто сидит рядом с ним. Впрочем, никакой он не король! Теперь-то ясно. Володя машинально оправил парик и шагнул к кабине шофера. - Почему стоим? Поехали! Шофер обернулся и смерил презрительным взглядом: "Подумаешь, фифа какая! Раскомандовалась!" - Гони! - рявкнул Володя и сорвал с головы проклятый парик. У шофера отвисла челюсть. Он узнал знаменитого детектива! - Гони в Нелюшку! - приказал Володя. - Надо срочно связаться по телефону! Гони без остановок, пассажиров развезешь на обратном пути. Теперь надо успокоить пассажиров. - Товарищи, не волнуйтесь... - Володя обвел глазами салон и чуть не поперхнулся от удивления. Незнакомец в черной кожаной куртке! Володя о нем и забыл. А тот как ни в чем не бывало сидит на своем месте. Кто же он? Почему не принял участия в погоне? Володя ждал от незнакомца какого-нибудь знака. Но встретил безмятежный взгляд. Ни испуга, ни любопытства. Словно незнакомец не имеет никакого отношения ко всему, что сейчас произошло. А глаза темные, цвета зрелой сливы. Память тотчас подсказала Володе, какие черты характера соответствуют темным глазам по классификации английских психологов. Упорство и выносливость - прежде всего. А при столкновении с трудностями запальчивость и в то же время способность принимать быстрые и точные для данного момента решения. Володя хладнокровно продолжал объяснять пассажирам: не волнуйтесь, обстоятельства вынуждают ехать без остановок. Про себя он уже твердо решил не отходить от кабины шофера. Всю дорогу!.. Мало ли что... Незнакомец никакой запальчивости не проявил. Это наводило на мысль, что верх взяла способность принимать быстрые и точные решения. Но какие именно? Вот загадка!.. ХХIII Автобус мчался по шоссе с бешеной скоростью. Встречные машины шарахались в сторону, народ на остановках каменел от удивления... "Гриня, может быть, уже задержан, - размышлял Володя. - Его ведут к шоссе. Конечно, они могут остановить какую-то машину, но, скорее всего, предпочтут дождаться той, которую вышлет Фома. Кстати, надо сказать ему, чтобы не забыл прикомандировать проводника с Джульбарсом. На случай, если погоня продолжается. Мой звонок, безусловно, обрадует Фому. Как же!.. Гриия обнаружен... Но когда Гриня заговорит, Фома будет поражен..." За окнами автобуса промелькнула поляна с одинокой сосной. Незнакомец в кожаной куртке сидел спокойно. Другие пассажиры не внушали никакого подозрения. Все местные, из глубинки. Девчонка послешкольного возраста тоже еще не сошла. Она засмеялась и показала Володе рукой: утритесь! Танькина косметика! Володя ужаснулся. На его лице все еще пылает чахоточный румянец. И всем видна салатовая раскраска вокруг глаз. Непростительный промах для опытного сыщика! Надо было сразу стереть эту мазню. А теперь даже неловко. На выручку пришла молодая мама. - Ай-я-яй! - запричитала она. - Дядя милиционер запачкался! А мы дадим дяде милиционеру полотенчико! На белейшем детском полотенчике четко отпечаталась сброшенная Володей маска. Пассажиры с восторгом следили за каждым движением "дяди милиционера". Такого фокуса они еще не видели ни в каком детективном кино. Куда там Штирлицу до наших, до путятинских!.. Незнакомец в кожаной куртке по-приятельски подмигнул Володе и отвернулся к окну. Кто же он такой? "Все прояснится в Нелюшке, - сказал себе Володя. - Часть пассажиров едет туда и, значит, сойдет с автобуса. А часть покатит обратно, по своим остановкам. Но я этого не увижу. Я первым выскочу из автобуса и кинусь звонить по телефону. Конечно, я могу попросить шофера тотчас захлопнуть дверцы и никого не выпускать. Но это будет уже явным превышением власти... И хватит с меня промашки с так называемым помидорным королем. Кажется, наш тихий Путятин сейчас наводнен переодетыми "дядями милиционерами"... Нет уж... Пусть незнакомец в кожаной куртке следует своей дорогой..." В Нелюшке шофер, не замедляя хода, промчался мимо автобусной остановки к центру села. Издали Володя увидел на дверях сельсовета замок. А правление колхоза? Отперто! Володя растерялся в полутьме коридора, но тут до него донесся крик: "Але! Ничего не слышу!" - точно указывающий, где находится телефон. Этот крик огорчил бы любого, кто никогда не имел дела с районными телефонами: ничего не слышно - значит, связи нет. Но для Володи крик прозвучал как радостное известие: телефон все-таки работает. Ведь мог вообще намертво отключиться, даже не поорешь - безнадежно. А что касается плохой слышимости, то совершенно напрасно в таких ситуациях вся российская глубинка надсаживает глотку. Единственный и самый надежный способ - говорить тонким голосом, медленно и раздельно. Так он и поступил, бесцеремонно завладев телефоном. - Фомин? Это я - Киселев. Не узнаешь? Я звоню по поручению Арика. Ты меня понял? Я не пищу! Я говорю высоким голосом, чтобы ты лучше меня слышал! - Володе пришлось несколько раз повторить про Арика, помидорного короля, пока до Фомы дошло. И потом с таким же ангельским терпением, доведя голос до дисканта, он сообщил про Гриню и про прыжок из автобуса Вени Ророкина. - Могу - сейчас - вернуться - показать - место... - Володя чувствовал, что теперь каждое его слово доходит. За окном пассажиры выгружались из автобуса, брели в разные стороны - эти уже дома. Возле шофера собрались любопытные, он их просвещал, отчаянно жестикулируя. - Тут женщина с ребенком, - торопился сообщить Володя. - Ее муж бросился на помощь... Повторяю - женщина с ребенком. Сапоги ему бросила. Какие? Не женские, конечно. Его собственные сапоги. Да, Фомин, не забудь! Понадобится розыскная собака... Сквозь писк и треск Володя улавливал невнятные вопросы Фомы и какие-то разговоры, происходившие то ли в управлении, то ли посторонние, на линии. - Джульбарс нужен, - терпеливо повторял Володя. - А женщину с ребенком, я распоряжусь, довезут до дома. За окном незнакомец в кожаной куртке не спеша брел по улице. Спортивная сумка на ремешке через плечо показалась Володе увесистой. Незнакомец вдруг круто повернул и скрылся в проулке. Писк и треск в трубке утихли, и Володя услышал веселый голос Фомы: - Толковая работа, Кисель. Ты пока не уходи. Понял? Побудь у телефона, вдруг понадобишься. ... Спустя час начальник управления самолично выразил Володе горячую благодарность. Слышимость к тому времени стала отличной - это значило, что могуществу милиции подвластна и техника. - Вы проявили отвагу и находчивость, - отечески вещал Петр Петрович, совершенно не напрягая голос. - Вы, Владимир Александрович, сегодня показали, что у нас в Путятине растут ряды надежных общественных помощников... - Из этих слов Володя сделал вывод, что про переодевание начальству пока не доложено. - Желаю вам хорошо отдохнуть и набраться сил для нового трудового дня, - рокотала трубка. - Сердечный привет и самые добрые пожелания семье... "Ну вот и все, - сказал себе Володя, кладя трубку. - Гриня задержан и, надо полагать, уже доказывает свою полную непричастность к ограблению универмага. Однако любопытно, удалось ли Грине установить, кто его опередил. Услышав во дворе знахаря про кражу путятинского золотого запаса, Гриня, разумеется, первым делом заподозрил своего сообщника из местных: не дождался, провернул выгодное дельце самостоятельно. Логичное предположение. Но подтвердилось ли оно? Гриня не скажет. Он предпочтет помалкивать, даже если уже знает, что универмаг обчистил не его сообщник (или сообщники), что аналогичный план был составлен неким другим лицом..." Автобус давно укатил. Нелюшка не расходилась, ждала вестей. Не очень-то приятно знать, что неподалеку в лесу идет погоня за бандитом. А если ему удастся уйти? Нелюшка приготовилась эту ночь не спать, владельцы охотничьих ружей сговорились дежурить по очереди. - Операция завершена! - торжественно объявил Володя с крыльца. - Преступник обезврежен. Его обступили со всех сторон, похлопывали по плечу, рука заныла от крепчайших рукопожатий. Под шумок возникла идея отметить по-мужски счастливое избавление от бандита. Володя идею отклонил. И тут сквозь мужские голоса пробился мальчишеский. - Наш участковый пропал! - радостно возвестил юный житель Нелюшки. Володя увидел физиономию, не внушающую доверия. - Что значит - пропал? - То и значит! Пропал! - Да вы его не слушайте! - посоветовали Володе. Выяснилось, что Сироткин с утра сидел у себя в дежурке, о чем свидетельствовал стоявший возле дежурки желто-голубой мотоцикл, потом Сироткин поехал в город и до сих пор не вернулся, потому что желто-голубого мотоцикла не видать ни возле дежурки, ни возле ворот Сироткиных. Примета верная. Сироткин аккуратист, нигде в другом месте своего желто-голубого не бросает. Мальчишка замахал руками и закричал: - Ага! Не бросает? Бросил! Хотите, покажу? Мотоцикл Сироткина стоял в кустах неподалеку от строящегося комплекса. Участкового нашли лежащего ничком под лесами. Его жизнь спас шлем. Вмятина размером с кулак свидетельствовала, что удар был нанесен чем-то тяжелым. Рядом валялся обломок бетона. Володя разглядел на сколе следы голубой краски - той же, что и на шлеме. Сироткина унесли в медпункт. Володя пометил на земле положение тела и распорядился насчет самой строгой охраны места происшествия. Сразу же выяснилось, что сегодня шабашники работали только до обеда, потом пошли в баню. В колхозной бане, как сообщили очевидцы, бригада была в неполном составе, отсутствовали Маркин и Вязников. Володю подмывало немедленно, по горячим следам, наведаться к шабашникам, но он сурово призвал себя к порядку. Поговорить с очнувшимся Сироткиным - это другое дело, Володя мог себе позволить. Однако фельдшерица заявила, что при черепно-мозговых травмах необходим полный покой, и выставила Володю из медпункта. Быстро темнело, и осмотр места происшествия совершался при свете автомобильных фар. Недавний Володин сосед по автобусу теперь назывался просто Рудиком, а если официально - капитан милиции Куртикян. Он полностью одобрил все Володины предварительные распоряжения. С Рудиком приехал Фомин и еще человек пять. Делали фотоснимки, искали отпечатки пальцев, следы на земле - все как положено. Фомин отвел Володю на минутку в сторону. - Звонил твой Васька. Беспокоится, куда девался Владимир Алексаныч. Я ему доложил, что у тебя все в порядке... Да, кстати, есть информация для размышления. Братья Голубцовы свели какие-то свои счеты с Борисом Шумилиным. Володю растрогало Васькино беспокойство. "Парень о чем-то догадывается и даже решился позвонить Фоме. Если бы не сообщение, что все в порядке, Васька, глядишь, потребовал бы поисков..." Информацию про братьев Анюты Володя мысленно приложил к своему плану разоблачения шантажиста или шантажистов. "Ничего... Подходит". Он не хотел вертеться под ногами у следственной бригады, отошел в сторонку. После осмотра места происшествия следственная бригада поедет в Нелюшку к шабашникам, и он отправится вместе с ними - не оставаться же тут, на дороге. У въезда в Нелюшку милицейская машина встретилась со "скорой помощью". Фомину передали документы, лежавшие в кармане Сироткина. Участковый все еще не пришел в сознание. Поехали дальше. До Володи долетели обрывки разговора Рудика с Фоминым. Оказывается, Сироткин сумел раздобыть любопытнейшие сведения про Маркина и Вязникова. На слабо освещенной улице кучками стояли встревоженные люди. Нелюшка все еще не могла успокоиться. Машина остановилась у дома, где квартировали шабашники. Фомин скользнул в калитку и вскоре вернулся с сообщением, что летняя будка пуста, но вещи на месте. Слышно было, что в доме кто-то поет под гитару, но, возможно, шабашники слушали магнитофон. В Нелюшке милиционера чуть не убили, суматоха, все вверх дном, а они до сих пор ничего не знают, не слышали. Или притворяются? - Ладно, пошли, - сказал Рудик. Володя вошел последним. Шабашники восседали за столом, уставленным изысканными яствами, каких Нелюшка отродясь не производила, а также и не ввозила из других краев в обмен на свою сельскохозяйственную продукцию. И во главе стола Володя увидел... "Свой среди чужих? - спросил он себя язвительно. - Переодетый "дядя милиционер"? Приятель Вени Ророкина? Черта с два! Ты, Киселев, провинциальный лопух!" - Извините, но мы немного испортим ваше застолье, - озабоченно говорил Рудик. - Совершено преступление... Володя наблюдал за лицами шабашников. Удивление. Огорчение. Досада. Сочувствие. Сироткина они знали - парня, конечно, жалко. Но при чем тут их бригада? Нет, они понятия не имеют, почему Сироткин подъехал на мотоцикле к строящемуся комплексу, где в то время никого из бригады не было. Глаза цвета зрелой сливы лишь на секунду остановились на Володе и скользнули дальше. Никто еще не называл фамилию этого человека, но Володя ее уже знал. Моментальное сопоставление фактов. Известно, что днем отсутствовали двое - Маркин и Вязников. Маркина и сейчас нет за столом. Значит, тот, кто приехал автобусом во второй половине дня, - Вязников. "Присоединился ли он к бригаде сразу же по приезде? Если нет, то у Вязникова было время куда-то сходить, например, на комплекс. Он мог отправиться туда и не имея преступного замысла. Допустим, Вязников вернулся из поездки, увидел, что на квартире никого нет, пошел искать. Куда любой пошел бы прежде всего? На стройку. А там... Там могло произойти что-то неожиданное. При расследовании преступлений счет нередко идет на минуты, - напомнил себе Володя. - В данной ситуации надо учитывать интервал минут десять - пятнадцать. Некто, мне неизвестный, ожидал прибытия Вязникова. Время указано в расписании. Но автобус мчал без остановок и прибыл раньше расписания". Володя поймал себя на том, что его пальцы нервно крутят пуговицу на куртке. Верный признак наивысшего напряжения всех душевных сил. Ему надо сейчас все видеть, слышать и запоминать. Каждая мелочь может иметь колоссальное значение. И наблюдать надо не только за шабашниками. За Рудиком еще внимательней. Тут есть чему поучиться провинциальному детективу, имевшему до сих пор перед собой в качестве примера только методы работы путятинской милиции. У Рудика методы иного уровня. И конечно, опытный оперативник, прожив в Путятине несколько дней под видом помидорного короля, в кое-какие тайны проник. Но уважение не помеха соперничеству. К тому же провинциальный детектив, впервые представший перед Рудиком в дурацком парике, обязан себя реабилитировать... - Что же вы без бригадира пируете? - спрашивал Рудик вполне благодушно. Он обращался ко всем, но шабашники только посмеивались и поглядывали на Вязникова: вот кто объяснит. Вязников ухмыльнулся. - Бывает и на старуху проруха. Маркин, когда узнает, будет визжать и плакать. Такая жратва! - Он покачал головой и поцокал языком. - Только не подумайте, что я так легкомысленно потратил свои деньги, заработанные тяжелым трудом... - Шабашники краткими репликами подтвердили, что Вязников и купеческий разгул - понятия несовместимые. - Все это... - Вязников картинно повел рукой над столом, - дар судьбы, отблеск чужого счастья... Володя видел, что Рудика дразнят, выводят из терпения. Не выйдет! Рудик слушает всю эту болтовню как истинный кавказец, ценитель застольного красноречия. - Так вот, - продолжал Вязников. - Даже на самой скромной свадьбе столы ломятся от угощений. Икорка, балычок, салат из крабов, заливное... Впрочем, что это я, как футбольный комментатор, описываю то, что вы видите собственными глазами... Фома бы не выдержал и вспылил, но Рудик держался великолепно. - Всегда бывает обидно оставлять в ресторане нетронутые блюда. - Вязников сник и поувял. - Я и прихватил. Разумеется, с разрешения молодых и их предков. Все даже рады были, - закончил он скороговоркой. - Самим-то уносить неловко. - Да уж... - В голосе Рудика явно слышалось осуждение. - Уносить неловко. Но это ваше личное дело. Однако вы мне не ответили на вопрос. Я же не столом интересовался. Где ваш бригадир? Он обращался к Вязникову, словно бы тот должен знать больше других. - Понятия не имею, - заюлил Вязников. - Меня тут не было несколько дней. Откуда мне знать! Володя отметил про себя, с каким изяществом Рудик поставил Вязникова на место и заставил чуть ли не оправдываться, причем использовал для этого самый простой вопрос: где Маркин? Кстати, интересно бы знать, рассказал ли Вязников шабашникам обо всем, чему невольно стал свидетелем в автобусе? Наверняка успел рассказать! Все-таки очень любопытный эпизод: внезапное бегство какого-то хмыря и погоня. А если Вязникову случалось видеть на рынке помидорного короля, значит, он понял, какой деятельностью был занят в Путятине смуглый красавец. Однако Вязников вряд ли обратил внимание на одно странное несоответствие. Оперативник, живущий под чужим именем, вдруг полностью раскрывает себя, приняв участие в погоне, а затем явившись сюда. "Да, тут что-то не так, - отметил про себя Володя. - Даже я не сразу проанализировал существенное противоречие. Рудик сам бы не раскрылся. Его вынудила к этому излишняя горячность Вени Ророкина..." Работа мысли происходила как бы сама по себе, не мешая Володе вести пристальное наблюдение за происходящим. Шабашники отвечали на вопрос о Маркине равнодушно. - Не знаю. - Не видел со вчерашнего дня. - Он нам не докладывается. Самая длинная фраза прозвучала так: - Иногда он раскаты