чение 3 дней в Колчанове обучали, как правильно держать оружие, распознавать выстрелы наших и вражеских орудий, ориентироваться на местности. В Волхове на распределительном пункте меня познакомили с девушкой по имени Женя. С ней мы и ходили на первое, а затем второе задание. Мы должны были пройти до Тихвина. Выполнив задание, доложили, то есть показали на карте, как и куда двигаются немецкие войска, где строятся оборонительные рубежи, рассказали о численности войск. Наступила зима и нас вновь готовили к отправке в тыл. Это было накануне Нового года. Мы с Женей и группой разведчиков в 25 человек нарвались на немцев. Произошла схватка, наши от немцев отбились. Дальше мы пошли вдвоем. За плечами у нас были котомки с крошками черного хлеба, которыми мы и питались по дороге. Это задание не было выполнено. В деревнях стояли усиленные наряды немцев, везде проверяли документы. Мы ходили под чужими фамилиями. В одной из деревень нас задержали - приняли за партизан. Завязали глаза и повезли в штаб. Из-под повязки я увидела на столбике стрелку, на которой было написано по-немецки "Мга". В штабе нас допрашивали, толкали от стенки к стенке, но не били. После допроса посадили в землянку. По дороге, когда нас везли еще в штаб, в машине сидели связанные молоденькие девушка и паренек. Мы были очень расстроены, но он нас все время успокаивал: "Вы попались в первый раз. Вас отпустят. А нас вряд ли". Девушка была из Пскова. Она сидела молча. После допроса, когда нас выводили из штаба, мы увидели их повешенными на березе. На другой день нас отправили в гражданский лагерь, который находился на железнодорожной станции в Тосно. Вокруг лагеря - проволочное заграждение. Мы мерзли, изнурительный труд на строительстве дорог, голод, болезни подорвали мое здоровье, что я не волочила ноги. А жить так хотелось, ведь мне было 19 лет! Часто наши самолеты бомбили железнодорожную станцию, но лагерь не трогали. Мы с Женей договорились о побеге. Ночью мы ушли в болото. Днем идти боялись, больше отсиживались в лесу. Прислушивались к выстрелам орудий, стараясь четко определить, какие из них наши и откуда бьют. Пошли наугад. Вышли к хутору. Только мы перешли дорогу, как нас задержал полицейский патруль. После неудачного побега нас перевели в другой лагерь, где была очень строгая дисциплина. Здесь я заболела тифом, очень часто теряла сознание. Женя в это время вообще перестала говорить, видимо, обдумывала план нового побега. Я еще была очень слабой, она пришла ко мне попрощаться. Хорошо запомнила ее слова: "Или грудь в крестах, или голова в кустах". Больше я ее никогда не видела. После освобождения Тосно я вернулась в Сясьстрой". Может быть, та самая Женя была Евгения Ванькова - бывший делопроизводитель Волховского горисполкома? За сбор ценных сведений в тылу врага она была награждена орденом Красного Знамени. После войны Евгения Семеновна Ванькова жила в Луге. При выполнении задания разведотдела 54-й армии погибла счетовод горкомхоза Нина Соколова. Ее посмертно наградили орденом Красного Знамени. Отважно действовали в тылу врага молодые разведчики Тоня Гарголина, Леня Алексеев, Лида Кравченко, Сима Шарапова-Никитасенко, Вася Клюев и многие другие. Учащийся Владимир Кибарин, выполняя задание, погиб 12 февраля 1942 года у станции Погостье. Железнодорожник Леонид Неуступов погиб 18 ноября 1941 года в поселке No8 под Синявино, где он вел разведку. Погибли также рабочий кондукторского резерва Виктор Жуков, рабочий цеха водоснабжения Матвей Соколов, Дмитрий Черепанов, Сковородников, Корл, Огурцов и многие другие. Тогда осенью 1941 года и в первой половине 1942-го разведотдел 54-й армии решал локальную задачу - определить, какие силы немцев противостояли стрелковым дивизиям на том или ином участке фронта. О серьезной подготовке разведчиков, снабжении их безупречными документами, достоверными легендами задумывались мало. Три дня - и за линию фронта. Как воздух нужны были сведения, чтобы успеть вычислить направление главного удара немцев, чтобы подтянуть резервы. Количество переправленных в немецкий тыл разведчиков заменяло их качественную подготовку. Военные знали, на что посылали юношей и девушек, а те знали, на что шли: в патриотическом порыве готовы были отдать жизнь за Родину, за Сталина. В городе Волхове есть улица Вали Голубевой. Она была членом разведгруппы "Вера", которая действовала в районе Пскова. Агентурная фронтовая разведка - это совсем иное дело, чем собирать сведения в прифронтовой полосе. Валентина вместе со своими подругами В. Патковской, А. Горбуновой и Е. Силановой была хорошо подготовлена для работы в немецком тылу, снабжена надежной связью. Елена Силанова погибла, когда разведгруппа натолкнулась на карателей. Оставшиеся в живых девушки приступили к сбору сведений для штаба фронта. Однако гитлеровская контрразведка не дремала. Разведчицы были схвачены, их долго мучили в Псковской тюрьме, а потом расстреляли. Осталась записка, по которой удалось установить имена погибших, раскрыть тайну гибели разведгруппы: "Сегодня 17 октября 1942 года. Больше месяца сидим в этой одиночке. Нас трое. Мы честно выполнили свой долг перед Родиной. За это нас истязают фашисты. Что бы они ни делали, мы погибнем честно, как в бою. Прощайте, товарищи! Отомстите за нас". Валя Голубева училась в педагогическом училище в Ленинграде. Но в самом начале войны у нее умер отец и она вернулась в Волхов. Здесь по рекомендации горкома комсомола Валя попала в разведку, ходила в тыл врага, собирала сведения, выводила из окружения бойцов Красной Армии. Во время одного из заданий обморозилась и попала в госпиталь. Когда фронт стабилизировался и фашисты создали крепкую оборону, стало невозможно попадать в их тыл обычным путем, обходя опорные пункты и сторожевые посты. Разведчиков стали забрасывать за линию фронта на парашютах. С такой группой, подготовленной к выполнению задания разведкой Ленинградского фронта, под Псков отправилась и Валя Голубева. Писатель И. Соболев в очерке "Группа "Вера" подробно рассказал о подвиге и гибели девушек. Красной Армии помогали не только те, кого направляли через фронт по заданиям разведотделов армий. Нередко в захваченных деревнях молодые патриоты становились надежными помощниками партизан и войсковых разведчиков. В деревне Хотово юноши и девушки помогали красноармейцам, которые ходили в разведку, рассказывали им расположение пулеметных гнезд, складов, домов, где жили немцы, орудийных позиций. Встречались с разведкой в лесу, куда ходили за дровами. Вскоре нашим бойцам стали активно помогать Женя и Зоя Резухины, Лида Тюлина, Павел Борисов, Леша Васильев. Когда немцы стали нести потери от точных ударов авиации, внезапных налетов красноармейцев, они заподозрили подростков. В один из дней они забрали Лешу Васильева, Васю Елизарова и Павла Борисова. Сначала ребят заставили наколоть дров, потом велели петь песню. Они поглядели друг на друга и, не сговариваясь, запели любимую. Когда захватчики услышали имя Сталина, они пришли в ярость. В ход пошли приклады. Лешу гитлеровцы потащили в дом, а Васю и Павла закрыли в сарае. Фашисты долго мучили Лешу Васильева, распяли, прибив его к стене гвоздями, вырезали на груди красную звезду, а потом вывели за деревню и убили выстрелом в голову. Захватчики не давали хоронить тело шестнадцатилетнего паренька, бросив его на дороге под колеса машин. Потом тайком удалось похоронить Лешу Васильева. Его могила и сейчас есть в Хотово. Погибли также Тоня Ковалева, Аня Почтеннова, Коля Филиппов. Девушек немцы выгнали из окопов, где они прятались, и стали стрелять по ногам. Всех изранили, а Тоне и Ане пули попали в живот. Они умерли от ран. А сколько таких судеб было в Заднево, Усадище, Мыслино и других деревнях Волховского района за те два месяца, которые захватчики хозяйничали на этой земле. Рано ставить точку в этой истории. Погибшие в тылу врага юноши и девушки достойны того, чтобы о них помнили, знали их судьбу, чтобы в их честь называли новые улицы Волхова. Тяжелые будни В 1942 год волховчане вступили с хорошим настроением. У всех появилась уверенность, что наступил перелом в войне, что очень скоро непобедимая и легендарная Красная Армия погонит врага неудержимой силой до самого его логова в далекой Германии. Фашисты разбиты под Москвой. Освобожден Тихвин. Немцы отброшены от Волхова. Накапливались силы, чтобы прорвать блокаду Ленинграда и разорвать тяжелые оковы голода, которые сдавливали колыбель пролетарской революции. И.В. Сталин, воодушевленный первыми победами над немецко-фашистскими захватчиками, уже видел в своих мечтах красноармейцев на улицах городов поверженной Германии. Он поставил перед Красной Армией задачу - в течение 1942 года окончательно разгромить врага и изгнать его с советской территории. Военным советам фронтов было направлено директивное письмо, где предписывалось "...не давать немцам передышки, гнать их на Запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году". В Ленинграде замерзла водопроводная сеть и не стало воды, в том числе и для хлебопекарен. Они начали работать с перебоями. В силу этих обстоятельств хлеб по карточкам отпускали с большой задержкой. С утра по всему городу выстраивались длинные хлебные очереди, в которых умирали люди. Павел Лукницкий писал в те дни: "Городское население гибнет ежедневно тысячами от голода. Облик города страшен: огромное скопление темных, вымороженных, похожих на зияющие огромные могилы домов, в которых, ища, как величайшую драгоценность, лучик коптильного света, горсточку - хоть на ладонях - тепла, каплю натопленной из снега воды, ютятся, жмутся, напрягают последние остатки сил, чтобы встать, сесть, лечь, поднять руку, обтянутые сухой кожей скелеты полуживых людей. Умирают безропотно, и их трупы лежат невывезенными по неделям из комнат, в которых пришла к ним смерть". С первых дней января в Волхов стали возвращаться эвакуированные в Пашу железнодорожники. Они привели сохраненные паровозы и начали организовывать работу на узле. В ночь с 6 на 7 января паровозная бригада в составе машиниста Ф.Н. Мельникова, его помощника Т.А. Крисанова и кочегара А.Т. Ильина привела из Тихвина в Волховстрой поезд с продовольствием для Ленинграда весом 2300 тонн по только что восстановленной железнодорожной ветке. Немцы взорвали мост через реку Сясь, полностью вывели из строя перегон Цвылево - Черенцово. Все это за очень короткий срок восстановили путейцы при участии военных строителей, с привлечением сил местного населения. Начинается строительство железнодорожной ветки от Войбокало до побережья Ладожского озера. Первый поезд до станции Кобона, начальником которой стал Никифор Степанович Аверьянов, провел машинист М.К. Кузнецов. Сохранились воспоминания бывшего начальника военного эксплуатационного отделения (ВЭО-4) Ивана Васильевича Лисикова: "В Волхов наше отделение вернулось 10 января 1942 года. Начинать пришлось с очистки снега на узле, потом взялись за восстановление технического устройства, стали ремонтировать и растапливать паровозы. Постепенно все ожило, пошли поезда. 2 февраля отделение направило в помощь работникам Октябрьской железной дороги на ленинградский берег Дороги жизни несколько сот различных специалистов. Они помогали железнодорожникам Финляндского отделения в восстановлении и приведении в порядок разрушенного бомбежками железнодорожного хозяйства. Здесь мы увидели ослабленных голодом, но сильных духом ленинградцев. 15 февраля была построена железнодорожная ветка Войбокало - Лаврово - Кобона - Коса, которая полностью обслуживалась работниками ВЭО-4. Значение ветки было велико. Прибывший груз непосредственно выгружался в автомашины и направлялся через Ладожское озеро в Ленинград, на Ленинградский фронт. Ветка ежедневно бомбилась с воздуха, укрытий не было и не могло быть. Настоящий героизм проявляли девушки-железнодорожницы. Вооруженные сигнальными фонарями, они пропускали поезда при интенсивном вражеском обстреле, в случае повреждения пути немедленно докладывали диспетчеру. И тогда за устранение повреждений брались путейцы. За выполнение перевозок в город-герой весь коллектив ВЭО-4 был награжден медалью "За оборону Ленинграда", 38 человек - орденами и 71 человек - значками НКПС". Именно в это время руководство Ленинграда приняло обращение: "Волховстроевские железнодорожники должны помнить, что они стоят на решающих боевых постах и обязаны выполнять задачи первостепенной государственной важности. Поэтому священный долг каждого из вас, всех, от кого зависит нормальная работа узла и отделения, выполнить свою задачу так, как выполняют бойцы на передовых позициях. Насущные интересы Ленинграда и Ленинградского фронта требуют от железнодорожников немедленного улучшения работы отделения и прежде всего увеличения пропускной способности и точного соблюдения графика движения". - Не пожалеем сил, а если потребуется, и жизни для образцового исполнения своего долга и поставленной задачи, - заявили машинисты паровозного депо Волховстрой И.П. Пироженко, В.Г. Швецов, Ф.Н. Мельников и З.А. Садеков. Клятву паровозники сдержали. В марте 1942 года по инициативе машиниста И.П. Пироженко была организована колонна из 12 паровозов имени Государственного Комитета Обороны. Машинисты этой колонны, работая во фронтовых условиях, перевыполняли напряженные задания. А через месяц по итогам Всесоюзного социалистического соревнования железнодорожников коллективу депо было присуждено переходящее Красное знамя Народного комиссариата путей сообщения и ВЦСПС. Началась настоящая битва на рельсах за хлеб для Ленинграда. Паровозная бригада в составе Г. Баранского, Самсонова, И. Андреева записала в своих обязательствах: "Много раз нам приходилось вести поезда под огнем вражеских самолетов, но всегда груз для фронта и Ленинграда доставляли благополучно. Работать, как бойцы на фронте, стало для нас законом. Мы, паровозники, обязуемся боевой работой закрепить за собой переходящее Красное знамя". ...В январские дни 1941 года население города росло очень быстро. Нужны были рабочие руки, чтобы восстанавливать разрушенное. Людей надо было кормить, устроить их где-нибудь жить, детей - учить, раненых - лечить... Именно в это время исполкомом Волховского городского Совета была восстановлена работа двух больниц, двух поликлиник, трех школ, трех бань, механической прачечной, торговой сети и общественного питания, начался ремонт пострадавшего во время бомбежек, артиллерийского и минометного обстрелов жилого фонда. В январе хлебные карточки в Волхове получали 7320 рабочих и инженерно-технических работников, 2514 служащих. Уже в феврале эта цифра значительно выросла и составила соответственно рабочих и ИТР - 8735 человек, служащих - 2740 человек. За первые пять месяцев 1942 года в городе было вовлечено в производство 1839 женщин. Бывшие домохозяйки вставали к станкам, чтобы получить рабочую карточку и в трудное время прокормить семью. Для работающих женщин на волховских предприятиях, в учреждениях, госпиталях были организованы два детских сада на 450 мест и двое детских яслей на 200 мест. Если Волхов в годы войны называли младшим братом Ленинграда, то Сясьстрой для Волхова в самые тяжелые дни всегда был надежной опорой. Сюда не только эвакуировали женщин и детей, здесь хранились скромные продовольственные запасы Волхова. Надо было думать об улучшении снабжения населения, работающего во фронтовых условиях. 21 января решением Совета Народных Комиссаров СССР и Военного совета Ленинградского фронта перед руководителями партийных, советских и железнодорожных организаций, в том числе и Волховстроя, ставилась задача организованно провести эвакуацию ленинградцев. На станции Волховстрой вновь начал работать эвакопункт во главе с начальником Корольковым и его заместителем Шишовым. Коллектив его был небольшим - всего 21 человек. Для оборудования вагонов печками, нарами в коллективе вагонного участка было привлечено 186 человек. Работали день и ночь. С Кобоны стали приходить первые эшелоны с эвакуированными. Кто был в силах, шел в столовую веерного паровозного депо. Здесь их ждал хлеб, сладкий чай, тарелки с дымящейся пшенной кашей, в которой расплавлялось по 20-30 граммов масла. Голодные люди набрасывались на еду. Некоторые умирали от переедания. Специальные бригады молодежи, а это были в основном девушки - 255 человек, врачей обходили теплушки, выносили умерших в дороге, еще живых несли в медпункт. Трупы складывались штабелями вдоль железнодорожного полотна. Иные дни их было очень много. Снимали с поездов и детей, которые потеряли в Ленинграде или уже в пути своих родителей. Их отводили в специально оборудованную на станции детскую комнату, которой заведовала Елена Федоровна Сипатова, окружали заботой и вниманием, выхаживали и отправляли в тыл. 15 января в Волхов приехал председатель Леноблисполкома Н.К. Соловьев. Первым делом он отправился в паровозное депо, где встретился с активом. - У нас одна надежда на вас, волховстроевских железнодорожников, - сказал Соловьев. - Каждая ваша поездка в Кобону - это спасенные жизни тысяч ленинградцев. Ленинграду не прокормить столько людей, и от вас зависит, чтобы он не стал городом мертвецов... Руководил эвакуацией уполномоченный ГКО, заместитель председателя СНК СССР А.Н. Косыгин. Своими силами Волхов не мог справиться с обеспечением всем необходимым эвакуированных. Особенно были ограничены продовольственные ресурсы. Правительство направило в Волхов специальный эшелон с продовольствием. В книге отзывов эвакопункта было сделано очень много благодарственных записей. Вот некоторые из них: "Глубокую признательность надо выразить обслуживающему персоналу станции Волховстрой. Как только прибыли на ст. Волховстрой - сразу почувствовали порядок и дисциплину. Милиция установила очередь и сразу же повела с вокзала к столовой, руководили милиционеры Швецов и Наскин. При входе в столовую работница Иванова внимательно подошла к каждому и направила в кассу, где мы, эвакуированные, получили талоны. Вежливое и культурное обращение нас, ленинградцев, радует, чего мы сейчас не имеем у себя дома. Хлеб взвешен порциями, выдается быстро и без задержки. Идем в очередь за получением обедов. Обеды выдавали Жижина, Тимонина. Сразу бросается в глаза полноценность выдаваемых обедов. Кажется, масла я давно столько не видел, как было положено в кашу... Уезжая из Волховстроя, мы надеемся, что к нашим ленинградцам останется такое же отношение. Профессор Козловский". "Приехав на ст. Волховстрой, мы, ленинградцы, встретили очень хороший прием, очень хорошее обслуживание и честный отпуск обедов, хороший порядок. Благодарим сердечно". "Приходим мы на обед, жуткая очередь нас испугала. Но оказалось, что напрасен был наш страх. Быстро шла очередь и организованно управляла милиция. А когда мы зашли в столовую, то нас удивило, что так организованно работники работают - вежливо, аккуратно, быстро и четко. Не то что нас отправили из Ленинграда без хлеба и обедов. Желаем, чтобы товарищи так же работали и дальше". "Мы, эвакуированные из г. Кронштадта, по прибытии на ст. Волховстрой сразу почувствовали особую внимательность и чуткость работниц столовой Романовой, Ивановой, Корзиной. Нас накормили вкусным обедом. Детей отвели в детскую столовую, матерям предоставили возможность отдохнуть. Матери Ваковалова, Кононова. 6 апреля 1942 г.". Сотни тысяч ленинградцев прошли через Волховстрой. Именно здесь, в Волхове, должен бы стоять памятник спасенным и тем, кто их спасал, - волховчанам. Велась борьба и с сыпным тифом. Были заболевания среди гражданского населения и бойцов, которые поступали в тыл с передовой. Поэтому в городской больнице в срочном порядке выделили 150 коек, в том числе 25 детских для заболевших тифом. В городе круглые сутки работали санпропускники. Благодаря принятым экстренным мерам в городе Волхове заболело только 22 человека, умерло - 4 человека. Еще в конце 1941 года Государственный Комитет Обороны принял постановление о восстановлении первой очереди 6-й ГЭС. Приказом наркомата электростанций СССР эта работа была поручена тресту "Свирьстрой". В то время база треста находилась на станции Левшино, там же была и часть оборудования 6-й ГЭС. После приказа наркомата в тресте было организовано Управление работами специального назначения No2 во главе с управляющим трестом Б.А. Никольским. Монтажно-восстановительными работами руководил начальник строительно-монтажного управления No1 С.А. Левшин. Уже в начале января 1942 года из треста "Свирьстрой" в Волхов прибыла небольшая группа руководящих работников для организации приемки отправленного со станции Левшино эшелона с оборудованием, подготовки жилья для монтажников. Одновременно были приняты меры к возврату оборудования ГЭС, вывезенного в Ташкент на Чирчикстрой на хранение, и возврату с пути вагонов с оборудованием, идущих в места назначения по эвакуации. 27 января в горкоме партии состоялось совещание, на котором рассматривался вопрос восстановления 6-й ГЭС имени В.И. Ленина. На нем присутствовали директор гидроэлектростанции И.П. Жемчужников, главный инженер П.А. Ковальчук, парторг ЦК ВКП (б) Н.А. Радченко, представители треста "Свирьстрой". Ставилась задача в кратчайшие сроки вернуть работоспособность станции. Электроэнергия нужна была Волхову, но еще больше она нужна была Ленинграду. За время боев под Волховом станция осталась практически без стекол. Надо было срочно найти 100 ящиков стекла, 360 кубометров лесоматериалов, такелаж и многое, многое другое. На станцию прибыло около 300 человек рабочих, в том числе из осажденного Ленинграда - заводов "Электросила" и No371, из Ленэнерго. Большинство ленинградцев были больны дистрофией, слабыми и не могли работать в полную силу. Организаторам пришлось приложить немало сил, чтобы создать им возможности для лечения и специального питания в стационаре. Для физически здоровых монтажников рабочий день был установлен по 11 часов в две смены. Но люди понимали, что значит электроэнергия для Ленинграда, и брали на себя обязательства работать по 16 часов в сутки. Согласно решению Военного совета Ленинградского фронта сроки монтажа каждого агрегата были определены в 45 дней с момента поступления оборудования на электростанцию. Работы развернулись полным ходом. В январе произошел случай, который оставил в сердцах волховстроевских железнодорожников горький осадок. В красном уголке станции проходил суд над начальником станции, членом горкома ВКП (б), орденоносцем К.Я. Павловым, членом партии, начальником штаба МПВО железнодорожного узла Сергеевым и железнодорожником Васькиным. Суть дела была в том, что Сергеев и Васькин вскрыли запломбированный вагон с теплой одеждой и кое-что взяли себе. Военный трибунал Ленинградского фронта установил, что преступление было совершено с попустительства Павлова. Когда председатель трибунала зачитал приговор и после слова "к расстрелу" сделал большую паузу, Павлов достал из кармана наган и пустил себе пулю в лоб. За паузой председателя трибунала следовало определение - вместо расстрела отправить всех троих на фронт в штрафную роту. Мне приходилось встречаться с людьми, которые хорошо знали Кирилла Яковлевича Павлова. На скамье подсудимых он оказался совершенно случайно: его "пришили" к этому делу "белыми нитками". Заслуженный человек, уважаемый железнодорожник, он не мог перенести позора, поэтому сам вынес себе приговор и привел его в исполнение. На всех железнодорожников узла приговор военного трибунала произвел сильное впечатление. Многие вспомнили аресты и расстрелы конца тридцатых годов. Урок был поучительный, можно сказать, показательный. Любое нарушение, разгильдяйство, трусость в условиях военного времени приравнивались к измене Родине и карались самым суровым образом. 3 января 1942 года в Волхов прибыл 85-й госпиталь 8-й армии. Личный состав его составлял всего 40 человек. Пополнять кадры пришлось за счет местных жителей. Госпиталь разместили в ремесленном училище No9, горбольнице и поликлинике. Шефство над ним взяли алюминиевый завод, 6-я ГЭС, хлебокомбинат, фабрика-кухня и артель "Волхин-кооп". К этому времени в Волхове уже работало тринадцать госпиталей 54-й и 8-й армий, а также дислоцировался 6-й отдельный батальон выздоравливающих. Для их кадрового укрепления город направил 45 медицинских сестер, более 120 санитарок. В госпитали на работу шли совсем девчушки пятнадцати - шестнадцати лет. Так, в 85-м госпитале работали Валя Орешина, Катя Журавлева, Маруся Казакова, Оля Прокофьева, Шура Журавлева, Клара Воробьева, Лида Александрова, Паня Кулева и многие другие. Трудились практически круглые сутки, не отходили от раненых даже во время бомбежек. Сейчас забылось, а во время войны было два разных понятия - станция Волховстрой-1 и тупик Волховстрой. Санитарные поезда приходили с фронта именно в тупик Волхоистрой. Их подавали на разгрузку в то место, где в шестидесятые годы был построен кинотеатр "Восток". Его и строили практически на железнодорожной насыпи. По улице Мурманской, которая в 1961 году стала именоваться проспектом Гагарина, были проложены рельсы, которые доходили до Обитая, где тоже разгружались раненые. Потом, когда был построен деревянный железнодорожный мост через Волхов, пути к нему проложили через Обитай. На правом берегу в известняке вручную была прорублена дорога, которая выводила поезда через деревню Дубовики на станции Волховстрой-2 и Мурманские Ворота. Когда на время был выведен из строя основной железнодорожный мост, поезда пошли по деревянному. Без остановок. В начале февраля первый секретарь горкома ВКП (б) Н.И. Матвеев поехал в Ленинград. В Смольном ему встретился бригадный комиссар Голубев. - Где ты теперь, Матвеев? - спросил комиссар. - В Волхове, секретарем горкома... - Послушай, там у тебя электроэнергия есть? - Есть. - Можно в Волхове разместить филиал 75-й артбазы? - Думаю, что можно... - Значит договорились, поможешь ребятам? - Договорились, помогу, конечно... Через неделю после этого разговора в Волхове появился инженер-майор Кугель. Он привез на машинах все необходимое для начала дела и несколько квалифицированных рабочих. Филиал артбазы был организован на базе мастерских РУ-9 и средней школы No3. Особенно беспокоил майора вопрос о рабочей силе. - Квалифицированной свободной рабочей силы в городе нет, - сразу предупредил его Матвеев. - Для меня подойдет и неквалифицированная - для приготовления лож к винтовкам и автоматам в деревообрабатывающем цехе. Так нашлась работа для волховских подростков. В дневнике Н.И. Матвеева записано: "На базу поступало стрелковое оружие прямо с поля боя. Надо было автомат или винтовку разобрать на части, на винтики, а потом отобрать все годное и собрать автомат или винтовку на подготовленном вновь прикладе. Такая работа наших ребят прямо захватила. Если же добавить еще, что, работая в филиале, они стали получать карточки первой категории, то понятно, что в некоторых семьях они встали в один ряд с кормильцами. Так, к обоюдному удовольствию, была очень хорошо разрешена подростковая проблема. Нужно сказать, что ребята работали героически. Мне часто приходилось бывать на базе. Заходил туда и в неурочное время. Запомнилась такая сценка. Во время обхода в одном из цехов мы с Кугелем увидели девчушку с косичками. Она усердно занималась шлифовкой лож для автоматов. На вопрос начальника базы, почему она в цехе, а уже 18 часов, девчушка смущенно ответила, что за день не сумела выполнить норму, остались необработанные заготовки, вот и осталась дорабатывать. Мы с Кугелем только переглянулись и пошли дальше. "Ну и ребята в Волхове!" - пробурчал себе под нос Кугель". Филиал артбазы непрерывно получал с поля боя выведенное из строя стрелковое оружие. Взамен также непрерывно отправлялось восстановленное детскими руками. За период с 1 апреля 1942 года по 17 января 1943 года филиал артбазы No75 отремонтировал: 214 орудий разных калибров, 161 миномет, 94 станковых пулемета, 296 ручных пулеметов, 87 пистолетов-пулеметов, 15 противотанковых ружей, 7 счетверенных зенитных установок, 12998 винтовок. Подростками было изготовлено 22857 винтовочных лож. В пустующих цехах Волховского алюминиевого завода разместился филиал завода No349 имени ОГПУ, которым руководила энергичная женщина Войтасик. Это предприятие изготовляло пусковые механизмы для пистолетов-пулеметов. Кроме этого небольшой коллектив филиала сверх производственной программы выпускал для частей Волховского фронта печки-времянки с трубами, бойки и пружины взрывателей, термоса емкостью 50 литров, несгораемые шкатулки для документов. Здесь же, на заводе, разместились механические мастерские батальона аэродромного обслуживания, филиал Ленинградского завода No7 имени М. Фрунзе, который с июня по октябрь 1942 года изготовил свыше двух с половиной тысяч пулеметов-пистолетов системы Дегтярева, филиал завода имени Энгельса, который за время своей работы в Волхове изготовил для фронта более 500 минометов. В фондах историко-производственного музея Волховского алюминиевого завода хранятся воспоминания ветерана предприятия, бывшего слесаря-сборщика завода No 7 Александра Ильина: "Во второй половине декабря 1941 года, после того, как враг был отброшен от Волхова к Киришам, я, брат и сестра, а также некоторые другие дети вернулись из деревень в свои семьи. В то время детям в нашем городе выдавался только один вид карточек - это хлебная, с суточной нормой 250 граммов. Но в городе детей было так мало, что иногда одна солдатская походная кухня наделяла из своих остатков наши котелки. Город жил, в нем работали больница, госпитали, железная дорога, электростанция, было водоснабжение. Там работали наши родители. Зима была снежная. Снегом заваливало железнодорожное полотно, а рабочих рук для борьбы с ним ясно не хватало. И тогда нас, детей 1925-1931 годов, приглашали на работу, но не оформляли как взрослых. Кто пришел, отработал смену, получал обеденный талон на 800 граммов хлеба. Не пришел - ничего не получил, даже если ты заболел на работе. И называлось все это - снегоборьба. Не всегда это название отвечало существу работы. Приходилось нам, 15 - 20 ребятам или девчонкам, таскать веревками 10-метровые рельсы к месту их замены или хоронить несколько десятков ленинградцев, снятых с поездов на станции, когда приходили эшелоны с эвакуированными. Так трудились до мая 1942 года. В конце апреля - в начале мая на ВАЗе разместились эвакуированные филиалы ленинградских заводов No7 и No349. Первый разместился в помещении, где сейчас находится ремонтно-механический цех, а второй вначале в помещении содового цеха, а впоследствии перебрался в помещение РМЦ. Кроме того, на заводе в районе цементного производства разместились военные склады. Они были расположены и за клубом "518" на улице Торфяной в бараках. В этот год молодежь пошла работать на филиалы заводов. На заводе No7 вместе со мной работал Николай Медведев. Мы делали автоматы для 2-й Ударной армии и вообще для Волховского фронта. Когда завод No7 уехал от нас, мы перешли работать на завод No349, делали части к оружию. Здесь я познакомился со слесарем Сашей Григорьевым, фрезеровщиком Виктором Михеевым, токарем Виктором Смирновым, Иваном Коротковым, Сашей Монашкиным. На этом заводе также работали Петр Рябов, Клава Козина, Коля Корнеев и Саша Петров, которые тоже были моими товарищами. Коля и Саша погибли на Волховском фронте в конце 1944 года. После того, как завод вернулся в Ленинград, по нашему желанию группа ребят была переведена на работу на 6-ю ГЭС. В нашем городе я часто встречаю людей, которые вместе со мной работали на филиалах военных заводов, которые временно находились на территории ВАЗа". В селе Горки, что недалеко от Старой Ладоги, был размещен инфекционный госпиталь No1010 54-й армии. В этом госпитале служила рядовым в должности санитарки Анна Ильинична Трошева. Она часто ходила в Волхов за корреспонденцией, сопровождала больных в пересыльный пункт, выздоравливающих бойцов в запасной батальон. Девушка вела дневник, в котором есть немало интересных записей о Волхове военных лет. "15 мая 1942 года. Ездила в Волхов с Ирой Погореловой. Еще в Старой Ладоге нас застала воздушная тревога. Когда приехали в Волхов, там увидели разрушенный вокзал, пожарное депо, госпиталь. Много жертв. Мы видели только четыре человека. Это были делегаты из г. Кирова. У одного из них изуродовано лицо и он ранен в живот, второй - тоже ранен в живот. Но эти люди были живые. А рядом - мертвые уткнулись в землю лицом, ран не видно. Их всех унесли на носилках. Не успели мы справиться со своими делами, как снова был налет на город. До конца воздушной тревоги мы с Ирой стояли у стены деревянного двухэтажного дома на улице Работниц. К нам подошел бывший секретарь нашего Пашского РК ВКП (б) Н.П. Ланцов в морской форме. Он в Волхове работает. Он узнал нас, а на прощание сказал: "Счастливы будут те, которые доживут до конца войны". Нам он пожелал дожить, мы ему - тоже. 20 мая 1942 года. Заходила сегодня к тетушке Анне Монаховой на Мопровскую улицу. Она сказала, что первый налет на Волхов был 28 апреля. При бомбардировке ранило ее 16-летнюю дочь Надю. К ним в дом приходит много просящих, сбежавших от немцев. Один мальчик еще на улице рассказал мне, как уходили от немцев и что два дня совсем ничего не ел. У меня был хлеб - отдала ему". Немцы начали дневные ожесточенные бомбардировки Волхова в конце апреля. Летали над городом группами, строем. 28 апреля в 13 часов 50 минут в небе появилось 9 пикирующих бомбардировщиков "юнкере" в сопровождении двух "мессершмиттов-109". На город было сброшено 57 бомб весом от 50 до 250 килограммов. Бомбы попали в склад топлива, паровозное депо, на станцию, в вагоноремонтный пункт, электростанцию, материальный склад, в город. Возникло 11 очагов пожаров. В основном бомбы предназначались для железнодорожного узла. Во время налета было ранено 55 железнодорожников, свыше 100 военнослужащих, убито - 23 человека, повреждено 57 вагонов. По службе связи было повреждено 24 километра проводов, 200 метров диспетчерской связи, 600 метров кабеля сильного тока. Путейцы нашли выведенными из строя 54 звена пути и 2 стрелочных перевода. Все силы железнодорожного узла были брошены на восстановление разрушенного. В самые короткие сроки поезда вновь пошли по направлениям к Войбокало и Тихвину. 30 апреля в налете участвовало 22 самолета, которые сбросили на узел и город 47 бомб. 18 мая в налете участвовало 68 фашистских самолетов, которые сбросили на железнодорожный узел 185 бомб. В иные дни 1942 года сбрасывалось свыше 200 бомб. Только в мае над Волховом появилось 98 самолетов противника. 15 мая 1942 года, в тот самый день, который описывала в своем дневнике рядовой боец А. Трошева, в налете участвовало 13 фашистских пикирующих бомбардировщиков. От прямого попадания бомбы было полностью разрушено здание вокзала станции Волховстрой-1. В этот день погибли три члена делегации трудящихся Кировской области, которые приехали с эшелоном подарков для частей Краснознаменного Балтийского Флота: секретари Кировского обкома партии Федор Дмитриевич Машкин и Мария Иосифовна Прохорова, а также начальник цеха оборонного завода Степан Павлович Юньков. Они похоронены на Новооктябрьском военном кладбище. На их могиле установлен гранитный памятник. По данным городского штаба МПВО, с 22 июня 1941 года по 31 декабря 1943 года во время налетов вражеской авиации на город Волхов было сброшено 6389 бомб, ранено гражданских - 651 человек, военных - 650, убито гражданских - 272, военных - 270. Эти сведения далеко не полные. 23 марта 1943 года на территории вагонного участка прямым попаданием авиабомбы большой мощности было полностью уничтожено бомбоубежище. Погибло более 300 человек. Это были рабочие смены вагонного участка, путейцы, эвакуированные с эшелонов, военные. В живых остался только один осмотрщик вагонов Согрин. Он сидел у двери и взрывной волной его выбросило наружу. Почему-то эти потери не были включены в отчеты городского штаба МПВО, как, впрочем, и многие другие. Волхов оставался прифронтовым городом, который в боевых условиях нес большие потери. Кровопролитная битва шла в сорока километрах от него. Горячее дыхание фронта чувствовали все волховчане. Но жизнь брала свое. Люди влюблялись, растили детей, пели песни, зовущие к победе. Именно весной 1942 года в Волхове родилась песня, которая стала народной, - "Синий платочек". Официальное время рождения - 9 апреля. Автором стихов фронтового варианта "Синего платочка" был литературный сотрудник армейской газеты "В решающий бой" лейтенант Михаил Максимов. А дело было так. В начале апреля на Волховский фронт приехала Клавдия Ивановна Шульженко в сопровождении джаз-ансамбля ленинградского ДК имени С.М. Кирова, которым руководил В.Ф. Коралли. Ее приезд был связан с присвоением некоторым соединениям 54-й армии гвардейских званий. Сотруднику газеты поручили написать отчет о выступлениях известной певицы. Начался концерт в железнодорожной школе No38 на улице Советской, превращенной в годы войны в госпиталь. Тяжелая госпитальная атмосфера боли и крови. Стонали тяжелораненые. Слабенький свет освещал небольшую школьную сцену. Шульженко пела от души. Раненые прислали записку с просьбой исполнить довоенный "Синий платочек" и "Чаориту". Многие в зале плакали и не стеснялись своих слез. После концерта состоялся разговор Клавдии Ивановны с Максимовым. Узнав, что он пишет стихи, Шульженко предложила написать новые слова к "Синему платочку". Жизнь этого требовала, фронтовая обстановка. И это хорошо понимала любимая фронтовиками певица. Михаил Максимов после концерта был сам не свой. Он так загорелся идеей написать новые слова к "Синему платочку", что работал допоздна. Вскоре он разбудил своего товарища по газете Александра Бартэна, с которым делил комнату в редакции, и прочитал ему стихи про синий платочек. Первыми слушателями новой песни были железнодорожники паровозного депо станции Волховстрой. 12 апреля Шульженко на концерте исполнила для них новый вариант "Синего платочка". "Благодарные зрители, - писал Бартэн, - преподнесли ей самый настоящий кремовый торт. Кусок этого торта, десяток папирос и полстакана клюквы с сахаром получил Максимов..." Таким необычным и очень дефицитным по тем временам был гонорар автору песни после ее премьеры В дивизионной газете "За Родину" в июне 1942 года была опубликована заметка "Хорошая мода". "Пулеметчик Онищенко после того, как прочел стихи про синий платочек, наклеил на щиток своего "максима" портрет жены. "Ну как, Анюта, дадим фрицам прикурить?" - и нажимает гашетку. Конечно, сразу нашлись подражатели. Теперь, пожалуй, нет ни одного пулеметного щитка без портрета жены, матери, невесты. И доты теперь свои величают по именам. Застрочит, как швейная машинка, пулемет на правом фланге. Прислушается комбат кто же это? Немедленно докладывают: "Нина фрицев пугает..." И сейчас же в другом месте будто по днищу пустой бочки: бум-бум-бум-бум: "Евдокия заговорила. Женщина она серьезная. Фрицам житья от нее не будет". Через минуту затараторили Рая, Зина, Маруся, просыпается Елена, подает голос солидная Екатерина... "Хорошо! - улыбается комбат, - не спят пулеметчики, баламутят гитлеровцев, не дают им покоя..." Строчили пулеметчики за "синий платочек, что был на плечах дорогих". Унижение смертью Если посмотреть на карту Ленинградской области, то можно увидеть, что Волхов, Мга и Кириши связаны между собой железной дорогой, которая образует почти правильный треугольник. В результате декабрьского наступления 54-й армии территория внутри этого треугольника была очищена от войск противника. Части Красной Армии вышли на железнодорожную линию Кириши - Мга и здесь были остановлены. Правда, в азарте наступления 311-я стрелковая дивизия полковника Биякова вырвалась вперед, прорвав линию обороны врага в двух местах - у Посадникова Острова и Ларионова Острова, и оказалась в тылу у немцев. Через месяц ожесточенных боев она отошла к железной дороге и выровняла фронт. Здесь уже закрепились 80-я и 285-я стрелковые дивизии, которые генерал-майор И.И. Федюнинский ввел в бой на втором этапе сражения, чтобы поддержать наступательный порыв своих войск и рассечь пополам Войбокальскую группировку противника. Во фланг немцам вышли также 115-я и 198-я стрелковые дивизии. 115-я дивизия сменила на позициях 3-ю гвардейскую дивизию генерал-майора Н.А. Гагена. Гвардейцев отвели на отдых. 198-я дивизия встала рядом со 115-й. Левый фланг армии у реки Волхов соединился с войсками 4-й армии. Ленинградский и Волховский фронты на внешнем кольце блокады уже совместно начали новую битву за Ленинград. С правого фланга 54-й армии, ближе ко Мге, готовилась к наступлению 8-я армия. Все, а в первую очередь ленинградцы, жили ожиданием, что вот-вот под ударами Красной Армии ненавистный враг будет отброшен от Ленинграда и разгромлен. С таким настроением встречали Новый год. Ожидание большой победной наступательной операции в январе 1942 года чувствовалось на фронте, в Ленинграде и Волхове. К переднему краю спешило пополнение, непрерывно отправлялись боеприпасы и оружие. Настроение было хорошим. Ничего, что Кириши не удалось взять с ходу, что Мга была у немцев. Волхов отстояли, Тихвин освободили, две группировки врага разбили. Волхов был надежным бастионом в тылу, который давал жизнь Ленинграду, всеми силами поддерживал сражающиеся армии. Я перелистал страницы многих авторитетных книг, прочитал сотни документов, пытаясь понять, почему намеченная решением Ставки еще в декабре 1941 года большая наступательная операция под Ленинградом провалилась, превратилась в ограниченную, да и та закончилась очередной кровавой баней для советских войск. От полков и дивизий после боев оставались одни номера да сотня-другая, а иногда только десяток-полтора активных штыков Фронт был настолько обескровлен, настолько истощен, что 30 октября 1942 года Государственный Комитет Обороны принял решение о повторной эвакуации в Волхове. Передовая была недалеко. В Москве понимали: если немцы ударят, Волхов придется отдать. Но это понимание придет позже. А в январе Верховный Главнокомандующий требовал одного - наступать. Пошли наступать. 9 января на станцию Погостье наступала 3-я гвардейская дивизия. Немцы отбились. 16 января на эту же станцию и деревню Погостье на узкой километровой полосе по фронту наступала 11-я стрелковая дивизия, 24 января - 285-я стрелковая дивизия, потом другие части, номера которых даже не старались запомнить. К 11 февраля 54-я армия на этом участке фронта продвинулась вперед на... 700 метров. Ответ на свой вопрос, почему не получилось, почему все провалилось, нашел не у маршалов и генералов, а в рассказе солдата-пехотинца Николая Николаевича Никулина, опубликованном в "Аргументах и фактах", который назван "Станция Погостье. Холодная зима 42-го": "У станции Погостье начиналась так называемая Любанская операция. Наши войска, 54-я армия, должны были прорвать фронт, продвинуться до железнодорожной станции Любань и соединиться там со 2-й Ударной армией, наступавшей от Мясного Бора на Волхове. Предполагались, что немецкая группировка под Ленинградом будет расчленена и уничтожена, блокада снята. Что из этого замысла получилось - известно. ...В армейской жизни под Погостьем сложился между тем своеобразный ритм. Ночью подходило пополнение - тысяча, две, три тысячи человек. То моряки, то маршевые роты из Сибири, то блокадники. Их переправляли по замерзшему Ладожскому озеру. Утром после редкой артподготовки они шли в атаку. Двигались черепашьим шагом, пробивая в глубоком снегу траншеи. Да и сил было мало, особенно у ленинградцев. Снег стоял выше пояса, убитые не падали, застревая в сугробе. Трупы засыпало свежим снежком. На другой день была новая атака. О неудачах под Погостьем, о их причинах, отсутствии взаимодействия частей и родов войск уже написано. Шедшие здесь бои были в какой-то мере типичны для всего русско-немецкого фронта 1942 года. Везде происходило нечто подобное - и на севере, и на юге, и под Ржевом, и под Старой Руссой. Уже притупились тоска и отчаяние, которые пришлось тогда пережить. Передать это отчаяние сейчас невозможно. И поймет его лишь тот, кто на себе испытал необходимость просто встать и идти умирать. Погибать, когда у тебя вся жизнь впереди и тебе всего семнадцать. И умереть придется без оркестра и речей, в грязи и смраде. Смерти твоей никто и не заметит. Ляжешь в груду тел у железной дороги и сгинешь забытый всеми в липкой жиже погостинских болот. И все-таки Погостье мы взяли: сперва станцию, потом деревню. Вернее, места, где все это когда-то было. Пришла дивизия вятских мужичков, низкорослых, кривоногих, жилистых, скуластых. Полезли они на немецкие дзоты, выкурили немцев и продвинулись метров на пятьсот. По их телам в прорыв бросили стрелковый корпус. Но перед ним встали новые укрепления. Много убитых видел я на войне, но такого зрелища, как в Погостье зимой 1942 года, видеть больше не довелось. Мертвыми телами был забит не только переезд, они валялись повсюду. Морской пехотинец был сражен в момент броска гранаты - так и замерз... Потом, как памятник, возвышался со вскинутой рукой над заснеженным полем боя. Другой боец, уже раненный, стал перевязывать себе ногу и был убит. Так и застыл навсегда. Бинт в его руках всю зиму трепетал на ветру. Штабеля трупов у железной дороги выглядели зимой как заснеженные холмики, и были видны лишь тела, лежащие сверху. Позже, весной, когда снег стаял, открылось все, что было внизу. У самой земли лежали убитые в летнем обмундировании, в гимнастерках и ботинках. Это были жертвы осенних боев 1941 года. На них рядами лежали морские пехотинцы в бушлатах и широких брюках "клеш". Еще выше - сибиряки в полушубках и валенках, шедшие в атаку в январе - феврале 1942-го. Потом - политбойцы в ватниках и тряпичных шапках (такие шапки давали в блокадном Ленинграде). Здесь смешались трупы солдат многих дивизий, атаковавших железнодорожное полотно в первые месяцы сорок второго года. "Диаграмма наших успехов". Эти картины отпечатались в моем сознании навсегда. Всю жизнь меня преследует один сон: горы трупов у той железнодорожной насыпи. Самое страшное, что этот сон продолжает оставаться явью. Говорят, война не закончена, пока не будет похоронен каждый павший на ней солдат". У Погостья до сих пор лежат неприбранные жертвы бойни 1942 года. Так воевал в 1942 году командующий 54-й армией генерал-майор И.И. Федюнинский и другие генералы Красной Армии. Под Погостьем сложили головы многие волховчане, которыми пополняли обескровленные полки. Военный корреспондент ТАСС Павел Лукницкий побывал в армии Федюнинского в начале февраля 1942 года. Вот как он описывал события под Погостьем: "На передовых, в районе станции Погостье и вдоль железной дороги, идет денно и нощно бой, затяжной, пока не слишком напряженный, - идет штурм немецких позиций. По ним бьет артиллерия, в том числе быстро меняющие свои позиции, удручающе действующие на немцев батареи "марусь" (так называли тогда "катюши"). Долбят штыком и гранатой вражеские блиндажи пехотинцы. Ходят в тыл к немцам лыжники... Мы ждем начала решительного наступления". Под Погостьем занимал позиции и 883-й артполк майора К.А. Седаша, который отличился при обороне Волхова. В январе генерального наступления не получилось. В феврале генеральное наступление провалилось. Хотели сделать боевой подарок к 23 февраля - Дню Красной Армии - разгромить Любанскую группировку противника, но продвинулись вперед всего на несколько сот метров. Немцы сидели в дзотах в восемь накатов, которые выдерживали тяжелые танки "КВ" и прямые попадания снарядов артполка майора Седаша. Глубина обороны немецкой дивизии, оборонявшей Погостье, доходила до семи километров. Почти четыре месяца продолжалась Любанская операция. 54-я армия осталась на прежних позициях. 2-я Ударная армия Волховского фронта была окружена и отчаянно боролась за свое существование. Только некоторые ее части вырвались из кольца и заняли оборону по берегу реки Волхов. В мае 1997 года в Киришах была большая выставка бывшего немецкого военного фотокорреспондента обер-фельдфебеля Георга Гундлаха. На ней заснята эта война, события неудавшейся Любанской наступательной операции весны 1942 года. Снимки не для слабонервных. Пленные из советского котла в районе Волхова: истощенные, оборванные солдаты понуро и безучастно бредут туда, куда их ведут. А немецкие конвоиры улыбаются во весь рот. Немецкий солдат угощает хлебом ребенка, а рядом лежит убитая мать. Опять пленные, в том числе и казахи. Русский пристроил у березы винтовку и в полулежачем состоянии застрелился, чтобы не сдаваться в плен врагу. Пуля попала в лоб. Лошади провалились по брюхо в вязком болоте волховских лесов. Допрос русских пленных. А затем снимки этих же, но уже расстрелянных солдат с надписью: "Павшие русские". Березовые кресты на немецких могилах. Много. Разбитые советские тяжелые танки "КВ", убитые русские пулеметчики, захваченные в плен матросы... Георг Гундлах остался жив в этой войне. Он продолжил съемку в середине девяностых в тех же самых местах, где воевал: русские парни перезахоранивают погибших немецких солдат, теплые встречи в Киришах с активистами движения "Ветераны за примирение", цветы на могилах павших немецких солдат, цветы к памятникам павшим советским солдатам... ...Во время Любанской операции геройски погиб командир 32-й стрелковой бригады майор Сергей Поликарпович Кетиладзе. 18 марта он принял бригаду и повел ее в наступление. Захватив несколько деревень, бойцы Кетиладзе встретили ожесточенное сопротивление противника, который перешел в контратаку. Немецкую пехоту поддерживали танки и авиация. Командир бригады приказал стоять насмерть. Раненный в ногу, он не дал себя унести в тыл, а продолжал руководить боем. Много ожесточенных атак фашистов отбили красноармейцы. 1 апреля майор С.П. Кетиладзе погиб. Всего пятнадцать дней командовал он бригадой, но за это время сумел показать себя храбрым человеком, которого уважали и любили бойцы. Они вынесли своего командира из боя. Его тело привезли в Волхов и с воинскими почестями похоронили в братском захоронении, где сейчас сквер Славы. Посмертно С.П. Кетиладзе было присвоено звание Героя Советского Союза. Наградной лист подписал командующий 54-й армией генерал И.И. Федюнинский. В апреле на фронте началась большая реорганизация. 23 апреля 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования решила объединить Ленинградский и Волховский фронты в единый Ленинградский под командованием генерал-лейтенанта М.С. Козина. Было создано две группы войск ленинградского и волховского направлений. Командующий фронтом генерал Хозин, ознакомившись с обстановкой, пришел к выводу, что ни о каком наступлении не может быть речи. Требовалось срочное пополнение обессиленных дивизий людьми, усиление войск средствами противовоздушной обороны. Катастрофически не хватало авиации, танков, артиллерии. Штык и граната оставались основными средствами, которыми пытались прорвать оборону противника. Генерала армии К.А. Мерецкова назначили заместителем главнокомандующего войсками западного направления. Очень скоро стало ясно, что объединение двух фронтов не оправдало себя. И.В. Сталин признал, что была допущена большая ошибка, и отдал приказ с 8 июня восстановить Волховский фронт. В него были включены 8-я и 54-я армии Ленинградского фронта. Рубеж Волховского фронта теперь начинался на берегу Ладожского озера и уходил на юг за Кириши. В командование вновь вступил генерал армии К.А. Мерецков. Перед командованием Волховского фронта по-прежнему стояла задача прорыва блокады Ленинграда. Началась подготовка к новой Синявинской наступательной операции. Мерецков самонадеянно предполагал, что у него достаточно сил, чтобы прорвать оборону противника и соединиться с войсками Ленинградского фронта на третий день наступления. Никто тогда еще не знал, что эта наступательная операция сыграет в судьбе Ленинграда исключительную роль, спасет город от полного разрушения. За это будет заплачено жизнями многих тысяч бойцов и командиров Красной Армии. В разных источниках называются цифры от 130 до 160 тысяч. Столько потеряли убитыми и ранеными войска Мерецкова в ходе уже третьей по счету Синявинской наступательной операции. А результат? Советские дивизии были отброшены на исходные позиции. Повторилось то же самое, что произошло в январе - феврале у Погостья. Чтобы понять весь трагизм происходящего, надо вспомнить события на советско-германском фронте лета 1942 года. Враг рвался к Сталинграду. 4 июня немцы взяли Севастополь. Командующий 11-й немецкой армией генерал Эрих фон Манштейн за эту победу получил звание генерал-фельдмаршала. Гитлер поручил ему покорить Ленинград. Проанализировав бои в Крыму, осаду Севастополя, немецкое верховное командование решило изменить порядок наступательных действий: сначала уничтожать города, а потом укрепления. Большая репетиция новой тактики была опробована на Сталинграде. За один день пикирующие бомбардировщики 54-й эскадры генерал-полковника Рихтхофена сбросили на город тысячи бомб и превратили его в руины. Погибло и было ранено свыше 190 тысяч жителей. Эта же участь ждала Ленинград. Фюрер приказал устроить здесь "величайший в мире фейерверк". На полевые аэродромы было подвезено огромное количество бомб. Дальнобойная и артиллерия среднего калибра получили сверхнормативные боекомплекты. Немцы решили сначала стереть с лица земли город, а потом бомбить и штурмовать ленинградские укрепления. Манштейн разглядывал Ленинград в мощный полевой бинокль и представлял, как все эти дворцы, великолепные дома будут превращены в груды битого кирпича и мусора. Но... Войска Ленинградского фронта генерала Л.А. Говорова неожиданно форсировали Неву и захватили плацдарм у села Ивановское. Попытки прорваться в глубь обороны немцев были отбиты. 27 августа после артиллерийской подготовки, продолжавшейся 2 часа 10 минут, войска 8-й армии Волховского фронта атаковали противника на 16-километровом участке. Две стрелковые дивизии, 24-я гвардейская полковника П.К. Кошевого, которая освобождала Тихвин, и 265-я форсировали реку Черную и вклинились в оборону противника на 1,5-2,5 километра на участке Гонтовая Липка - Тортолово. На второй день в бой пошла 19-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием полковника Д. М. Баринова. Она прошла с упорными боями от 5 до 5,5 километра и вышла на подступы к Синявино. 265-я стрелковая дивизия захватила Эстонский поселок. Все эти названия были хорошо знакомы по упорным боям в 1941 году. Гвардейская пехота лезла на пулеметы. По их трупам шли на врага и умирали обычные пехотные дивизии. Кровью немецкую оборону удалось пробить на 12 километров. Против шести наступающих советских дивизий вели оборонительные бои девять вражеских, полностью укомплектованных, в том числе и тех, кто штурмовал Севастополь. Немцы были уверены, что Ленинград постигнет его участь. Боевой дух гитлеровских войск был очень высок. Советские военные историки замалчивали всю правду о Синявинской наступательной операции конца лета - начала осени 1942 года. Говорят о ней в лучшем случае скороговоркой, не подчеркивая, что именно в южном Приладожье Ленинград был спасен второй раз. Гитлер приказал любой ценой удержать фронт против узкой горловины у Мги. Под Ленинград в срочном порядке была переброшена армада пикирующих бомбардировщиков генерал-полковника Рихтхофена. Весь запас бомб и снарядов, который предназначался городу на Неве, обрушился на наступающие советские части. Командир гвардейской дивизии полковник П.К. Кошевой, впоследствии маршал, вспоминал об этих боях: "Дни и ночи оборонительного сражения против войск Манштейна слились для нас в один бесконечный, грохочущий взрывами снарядов и бомб, треском пулеметов и автоматов бой. Сутки за сутками проходили в отражении бесчисленных атак пехоты и танков противника, в борьбе против авиации... Воины стояли насмерть..." Немецкий историк X Польман в своем исследовании "Волхов: 900 дней боев за Ленинград" так оценивал эти события: "Мощная артиллерия позволила немецкому командованию во взаимодействии с соединениями бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков авиакорпуса генерал-полковника Рихтхофена разбить окруженные в котле восемь стрелковых дивизий, шесть стрелковых бригад и четыре танковые бригады и превратить болотистый лес в ад". Немцы "подрубили" основание прорыва, как это сделали еще весной, когда в волховских болотах в окружение попала 2-я Ударная армия, и принялись методично, с немецкой аккуратностью, уничтожать попавшие в окружение советские части. В книге "Ленинградская битва 1941-1944" опубликованы выдержки из дневника командира 861-го полка: "2 сентября. Вот мы и снова в Гайтолово. 4 сентября. Вчера был дан приказ: прорыв на Ленинградское шоссе, на Московскую Дубровку... Похоже на то, что дальнейшее продвижение вперед без предварительного расширения вклинения на флангах - просто глупость. Однако наш 861-й стрелковый полк по решению командира корпуса генерала Гагена сегодня целый день атакует, но не сдвигается с места. До 18 часов полк потерял 65 процентов своего рядового состава и 100 процентов командиров. 4 и 5 сентября. Мы не продвинулись вперед. 9 сентября. Рядовой состав тает, но ни малейшего успеха. Крик, шум, угрозы, ругань - какой от всего этого прок... 12 сентября. Вражеская авиация все время бомбит. Вся земля дрожит от разрывов бомб. Кажется, немцы хотят сровнять все с землей. Их боевые машины идут непрерывным потоком и бомбят, бомбят. Когда все это кончится? Вокруг настоящий ад. Дорого нам обходится эта операция! На полосе двух километров до передовой сплошные трупы людей и лошадей. 16 сентября. От этих бомбежек можно сойти с ума... Из этого дьявольского котла вряд ли выберемся живыми. Год назад на этом же самом месте совершили такие же ошибки, были такие же неудачи. Когда же у нас будет так, как у других? 27 сентября. Артиллерия все время бьет по лесу. Он разбит до неузнаваемости. Наша операция равна нулю. Сейчас в окружении находятся шесть дивизий - 374-я, 259-я, 19-я, 191-я, 24-я, 294-я, из них две гвардейские, шесть бригад и несколько минометных и артиллерийских полков. Вернее, это лишь обозначение целых соединений. В каждом соединении осталось 7 или 10 процентов состава. Вражеский огонь ужасен. Мы все ждем уничтожения. Куда ни сунься, везде брешь закрылась". 30 сентября около 15 часов частями 30-го армейского корпуса Манштейна в результате страшного рукопашного боя немцы отбили Гайтолово. Ко 2 октября советские войска были отброшены на исходные позиции, которые они занимали перед наступлением. ...Если ехать по шоссе Санкт-Петербург - Петрозаводск в сторону города на Неве, то с левой стороны у дороги перед Синявино можно увидеть скромный серый обелиск. Здесь братское захоронение советских воинов, погибших в боях за Ленинград. Мимо проносятся автомашины. От Путилово до окраин северной столицы можно доехать минут за сорок. В войну советские воины прошли этот путь, "горло ломая врагу...", за три тяжелейших кровавых года. По самым скромным подсчетам, на участке фронта от побережья Ладожского озера до железной дороги Волховстрой-Ленинград в годы Великой Отечественной войны погибло около миллиона бойцов и командиров Красной Армии. Каждый метр земли здесь пропитан кровью. Как рождаются герои Давно известно, что человеческая память избирательна. К одним она благосклонна, к другим - не очень. На Новооктябрьском военном кладбище почти рядом могилы двух Героев Советского Союза одного полка летчиков Александра Лукьянова и Александра Булаева. Имя младшего лейтенанта Александра Лукьянова хорошо известно волховчанам. И не только из-за того, что в его честь названа одна из городских улиц. После войны в Волхов несколько раз приезжала мать героя. Она встречалась со школьниками и руководством города, принимала участие в праздничных мероприятиях, посвященных Дню Победы. Пионерская дружина школы No3 называлась именем героя. Тогда и родилась идея переименовать улицу Учительскую в честь А. Лукьянова. Майор Александр Булаев был лучшим советским асом в финскую войну. В годы Великой Отечественной войны он сбил в небе Волхова пятнадцать вражеских самолетов. Герою рукоплескали волховчане, которые были свидетелями победных воздушных схваток Булаева над 6-й ГЭС, железнодорожным мостом, а особенно железнодорожным узлом. Его любили в армии как человека мужественного, волевого, прекрасного командира 159-го истребительного авиаполка, который воспитал многих воздушных бойцов, ставших Героями Советского Союза. Но так случилось, что после гибели майора А. Булаева 17 мая 1943 года о нем с гордостью вспоминали только его боевые товарищи. В городе Волхове, кроме могилы, ничего не говорит о том, что здесь сражался и погиб отважный истребитель, легендарный человек, который своей храбростью спас жизни сотен волховчан. *** В начале войны самолетов в Красной Армии оказалось так мало, что на общем фоне кровопролитных сражений появление в небе редких краснозвездных истребителей И-16 - "ишачков" пехота воспринимала как подарок судьбы. Вот почему в воспоминаниях о том времени очень мало места отводится советским летчикам. Ветераны лучше помнили, как их донимали своим воем и бомбами пикирующие "юнкерсы", поливали огнем стремительные "мессершмитты". Прикрытия с воздуха не было. Немецкая авиация горделиво господствовала в небе, сталкиваясь с безумной храбростью советских летчиков, которые в отчаянном порыве шли на таран. Так поступил Александр Лукьянов из 159-го истребительного авиаполка, который 4 июля таранил вражеский бомбардировщик и сумел посадить свой И-16 на аэродром. Через восемнадцать дней после этого подвига летчику было присвоено звание Героя Советского Союза. Командир эскадрильи 154-го истребительного капитан В.И. Матвеев протаранил бомбардировщик "хейнкель" 8 июля. Он стал Героем Советского Союза спустя две недели - 22 июля 1941 года. В начале сентября 1941 года в связи с начавшейся блокадой Ленинграда и потерей части аэродромов 2-я смешанная и 39-я истребительная авиационные дивизии ВВС Ленинградского фронта перебазировались на аэродромы Волховского и Тихвинского районов. У города Новая Ладога по соседству с деревнями Плеханово, Вячково, Колосарь, Выстав, Кипуя и некоторыми другими сели самолеты этих сильно потрепанных в неравных боях авиационных соединений. Для управления ими была создана Волховская оперативная группа во главе с заместителем командующего ВВС Ленинградского фронта генерал-майором авиации И.П. Журавлевым. 20 сентября эта группа прибыла в район Волхова и начала многотрудною работу по организации прикрытия советских войск с воздуха, нанесению ударов по наземным целям и коммуникациям врага. За первую половину октября авиация оперативной группы совершила 1489 самолето-вылетов, нанесла врагу большой урон в живой силе и технике. Бомбардировщики из подразделений Белова и Воронкова, штурмовики майора Витрука, прикрываемые истребителями командиров Рожкова и Дрозда, наносили удары по полевым аэродромам противника, бомбили и штурмовали передовые позиции немцев. Об этих героях писала газета 54-й армии "В решающий бой". На аэродромах Волховского и Тихвинского районов базировались также 2-я и 3-я резервные авиационные группы полковников Е.Г. Туренко и Е.Я. Холзакова, которые находились в прямом подчинении Ставки Верховного Главнокомандования. Вскоре они поступили в распоряжение ВВС Ленинградского фронта и приняли активное участие в боях на мгинском направлении. В осенних боях 1941 года отличился 154-й истребительный авиаполк, который базировался на аэродроме в Плеханово. Недалеко от Волхова в октябре 1941 года базировался также 160-й истребительный авиаполк, который впоследствии стал 137-м гвардейским. Летчики этого полка участвовали в отражении вражеского наступления, отбивали атаки превосходящего в силах противника и геройски гибли. В осенних и зимних боях под Волховом и Тихвином истребители 160-го потеряли много боевых товарищей. Среди них были командир звена лейтенант Н.Ф. Крючков, капитан С.Ф. Новиков, старшие лейтенанты М.П. Ставицкий и В.И. Шапкин, лейтенант И.Я. Чеха и другие. Многие из них после войны были перезахоронены на Новооктябрьском военном кладбище. К моменту образования Волховского фронта вся его авиация насчитывала 118 боевых самолетов - 71 истребитель МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3, И-16, 19 штурмовиков Ил-2, 6 пикирующих бомбардировщиков Пе-2, 18 легких ночных бомбардировщиков По-2 и 4 разведчика Пе-2. Можно представить, какими были авиационные силы фронта, если на четыре армии было всего... 6 бомбардировщиков. Немецкая авиация превосходила воздушные силы фронта в десятки раз. Преимущество врага было в качестве и боевых возможностях самолетов. Это каждый день ощущала на себе пехота. В начале августа 1942 года на базе ВВС Волховского фронта была сформирована 14-я воздушная армия. В ее состав вошли: 278-я и 279-я истребительные авиационные дивизии под командованием полковников В.Т. Лисина и Ф.Н. Дементьева, 281-я штурмовая авиадивизия, которой командовал подполковник С.Е. Греськов, 280-я бомбардировочная дивизия под командованием полковника Н.Н. Брянского, 658-й и 16-й учебный авиационные полки, 8-я разведывательная эскадрилья и 120-я эскадрилья связи, имевшие 116 боевых самолетов. В каждой общевойсковой армии оставалось по одному авиаполку связи по 10 самолетов По-2. До лета 1943 года фашисты имели преимущество в воздухе. Только в воздушных боях на Кубани советские летчики под командованием И.А. Покрышкина достигли превосходства впервые и с того времени не уступали его. Под Ленинградом было очень тяжело. Здесь в воздухе царила элита германской авиации, знаменитые асы эскадры генерал-полковника Рихтхофена майор Ганс Филипп, Пауль Котт, Вилли Червы. В Европе сложилась традиция называть асами тех, кто в воздушных боях сбил 10 самолетов противника. Майор Ганс Филипп, который сбивал русских еще в Испании, имел на своем счету более 200 побед. Он любил расстреливать в воздухе спускавшихся на парашютах поверженных противников. В одном из военных журналов в 1996 году были опубликованы фамилии летчиков Второй мировой войны, которые добились наибольшего количества побед в воздушных боях. Филипп был среди них. Ни одного советского летчика в этом списке не оказалось... Первой жертвой майора Филиппа на Ленинградском фронте стал первый Герой Советского Союза 159-го истребительного авиаполка младший лейтенант Александр Лукьянов. 28 января 1942 года Филипп появился над Волховом. В это время шел воздушный бой. Ведомый Лукьянова Кудряшов попал в беду. Его атаковали два вражеских истребителя. Александр Лукьянов, спасая товарища, таранил "мессера". Самолет храбреца получил повреждения и стал падать. Лукьянов выпрыгнул из поврежденной машины на парашюте. В это время к месту боя подоспел "мессершмитт" с червовым тузом на борту - отличительный знак Филиппа. Увидев раскрытый парашют, немецкий ас хладнокровно расстрелял его в воздухе. Спустя полтора года то же самое произошло с Героем Советского Союза заместителем командира эскадрильи 158-го истребительного авиаполка Ильей Шишканем. 21 июня 1943 года Филипп сбил его над аэродромом и на глазах у всех выстрелил из пушки по куполу раскрывшегося парашюта. Шишкань камнем упал на землю. Истребители И-16 советского производства и тихоходные американские "киттихауки", на которых летали защитники волховского неба и Дороги жизни, значительно уступали немецким истребителям. Поэтому им приходилось проявлять храбрость, все свое мастерство, чтобы вести бой с противником на равных. Только появление новых советских самолетов Ла-5, Ла-7, Як-3, Як-7, Як-9 сделало возможным превосходство советской авиации над противником по техническим характеристикам. ...За майором Филиппом охотились все знаменитые асы Ленинградского фронта, но ничего не могли с ним поделать. Тот нередко одерживал победы и уходил невредимым из тяжелых ситуаций. И все-таки коварного немецкого аса настигло возмездие. Его сбил молодой летчик 159-го истребительного авиаполка Владимир Серов. За эту победу его наградили орденом Отечественной войны 1-й степени и дали отпуск на 20 суток. По тем временам это была очень щедрая награда. Воздушному бою Владимир Серов учился у своего командира майора Александра Булаева. А майора Ганса Филиппа немцы похоронили на своем кладбище под Киришами. С октября 1941 года на аэродроме в Плеханово базировался 154-й истребительный авиаполк. Почти три года летчики этого полка сражались в волховском небе. Здесь же, в Плеханово, им было вручено гвардейское знамя, а полк стал именоваться 29-м гвардейским Волховским Краснознаменным истребительным. В приказе Народного Комиссара Обороны СССР No374 от 22 ноября 1942 года говорилось: "За проявленную отвагу в боях с немецкими захватчиками, за стойкость, дисциплину и организованность, за героизм личного состава 154-й истребительный авиационный полк преобразован в 29-й гвардейский истребительный авиационный полк". 4 мая 1943 года в приказе Народного Комиссара Обороны было сказано: "Присвоить 29-му авиаполку собственное наименование "Волховский". В этом полку в небе Волхова родилось около десяти Героев Советского Союза. Дважды это звание получил Петр Афанасьевич Покрышев. Первой медалью "Золотая Звезда" он был награжден 10 февраля 1943 года, а второй полгода спустя. Впоследствии, когда погиб Александр Булаев, Петра Покрышева назначили командиром 159-го истребительного авиаполка. Хорошо знали на фронте Героев Советского Союза Михаила Петровича Галкина, Николая Андриановича Зеленова, Владимира Ивановича Матвеева, Георгия Георгиевича Петрова, Петра Андреевича Пилютова, Алексея Николаевича Сторожакова, Александра Ивановича Горбачевского. Все военные газеты в декабре 1941 года писали о подвиге летчика 154-го истребительного авиаполка Петра Пилютова. В то время они летали на самолетах, полученных от союзников по ленд-лизу, "киттихауках" и "томагавках". Со своим звеном Пилютов сопровождал транспортные самолеты "Дуглас", которые взлетали на аэродроме в Хвойной с грузом продовольствия для Ленинграда. Под Волховом их встречали истребители и провожали через Ладожское озеро. На обратном пути "дугласы" вывозили ленинградцев. Пилютов сел вместе с "транспортниками" на Комендантском аэродроме в Ленинграде. А два других истребителя его звена полетели до Кронштадта. В это время фашисты стали обстреливать Ленинград и аэродром из орудий. Три снаряда разорвалось недалеко от взлетной полосы. Переполненные людьми транспортные самолеты стали взлетать один за другим, чтобы спастись от снарядов. Пришлось Петру Пилютову одному сопровождать девять "дугласов". Он летел над ними, внимательно всматриваясь в горизонт. Неожиданно появилось шесть вражеских истребителей "хейнкель-113". Их ведущий уже нацелился на головной транспортный самолет, когда советский летчик, летевший на "томагавке Е", атаковал его сверху и сбил. Пять немецких летчиков сначала растерялись, потеряв своего командира, а потом бросились на Петра Пилютова, забыв про транспортные самолеты. Неравный бой шел над озером. Советский летчик в схватке сбил еще один вражеский истребитель. Но и его истребитель получил повреждения. Уже на противоположном берегу Ладоги Пилютов посадил на прибрежный лед свой самолет. Он выбрался из кабины и укрылся под мотором. В это время немцы, разъяренные неудачей, стали атаковать Пилютова с воздуха. От зажигательного снаряда машина вспыхнула. Когда летчик покинул свое укрытие, его продолжали расстреливать из пушек и пулеметов. Старик-колхозник подобрал раненого летчика и на деревенских дровнях привез в Старую Ладогу в госпиталь. Хирург насчитал двадцать одно осколочное и пулевое ранение. Через месяц он вышел из госпиталя и снова оказался в родном полку. Звание Героя Советского Союза ему присвоено 10 февраля 1943 года. В этот же день звания Героя Советского Союза был удостоен и товарищ Пилютова по полку Петр Афанасьевич Покрышев. Было бы ошибкой думать, что небо над Волховом защищали только "плехановские" асы. Что для человека далеко, для самолета-истребителя - не расстояние. Нередко над железнодорожным узлом, мостом и электростанцией барражировали, охраняя небо от вражеских стервятников, летчики истребительных авиационных полков, которые базировались на полевых аэродромах в районе Войбокало, Глажево, Оломны. Иногда в схватках с авиацией противника в небе Волхова участвовало несколько истребительных авиационных полков. Но и этих сил не хватало, чтобы полностью исключить налеты вражеских бомбардировщиков на железнодорожный узел. 1 июня 1943 года в отчетах штаба МПВО города значился налет 106 самолетов противника. Из них 78 были бомбардировщиками, а остальные - истребители со штурмовыми возможностями "фоккеры-190" и "мессеры-109". Сил истребительных полков не хватало, чтобы сдержать этот натиск, тем более что и обстановка на фронте требовала присутствия над передним краем большого количества истребителей. В этот день был поврежден железнодорожный мост - одна из ферм обрушилась. На аэродроме в Плеханово не было ни одного истребителя, который бы не был в воздухе. Схватка шла отчаянная. Рвались бомбы, горели самолеты, летчики, спускаясь на парашютах, оставались и там, в небе, врагами, стреляя друг в друга из пистолетов. За годы войны в 29-м гвардейском истребительном авиаполку погибло 76 летчиков. Настоящий героизм при защите Волхова проявили летчики-истребители 159-го полка. В войну существовало правило, что каждый сбитый самолет противника должен быть подтвержден свидетелями, постами наблюдения, командованием наземных частей. Только после этого победа засчитывалась летчику. Никогда никаких проблем с зачетом победы не было, если врага поражал Александр Булаев. Он сбивал самолеты противника мастерски, красиво. 14 сентября 1942 года немецкий бомбардировщик прорвался к железнодорожному мосту через Волхов. В общей схватке, которая развернулась немного южнее Волхова, казалось, этого никто не заметил. Одни атаковали, другие отбивали атаки противника. Многие волховчане видели этот бой, затаив дыхание смотрели на небо. Вдруг один из советских истребителей, сделав фигуру высшего пилотажа, выскочил из общей схватки и устремился за "юнкерсом". Воздушный стрелок бомбардировщика в упор стрелял по советскому истребителю, но промахнулся. Краснозвездный самолет расстрелял врага. Над "юнкерсом" взметнулось пламя. Все наблюдавшие этот бой с земли аплодировали выдержке и мастерству летчика, который сидел в кабине истребителя. Это был Александр Булаев. До своей гибели 17 мая 1943 года этот ас считался лучшим летчиком Ленинградского фронта, который имел на своем счету 33 сбитых самолета противника. Посмертно А. Булаеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Этого человека и воина отличала одна особенность: он никогда не гнался за личным результатом, предоставляя возможность поразить врага своим товарищам. Именно благодаря Булаеву многие летчики полка пополнили свой личный боевой счет и за это были награждены орденами и медалями. После Булаева лучшим летчиком Ленинградского и Волховского фронтов стал Владимир Серов. Именно в 159-м полку росло мастерство выдающегося летчика Владимира Серова. После Ганса Филиппа он сбил еще двух знаменитых асов Германии Пауля Котта и Вилли Червы. На своем истребителе Ла-5 менее чем за год воздушных схваток Владимир Серов сбил 48 самолетов противника. В газетах его называли крылатым богатырем, бесстрашным витязем Ленинграда, героем из героев ленинградского неба. 2 августа 1944 года Владимир Серов погиб под Выборгом в неравной схватке, когда его самолет атаковали сразу несколько пар немецких истребителей. Героями Советского Союза в этом полку также стали В.И. Веденеев, В.А. Зотов, П.Я. Лихолетов. Имя каждого - это бесстрашие, героизм в схватках с врагом. Волхов, Новую Ладогу, Дорогу жизни прикрывали также соединения истребительной авиации ВВС Краснознаменного Балтийского флота. Особенно отличились в этих боях 3-й и 4-й гвардейские истребительные полки. Среди наиболее известных морских летчиков был командир эскадрильи, а затем командир 4-го гвардейского истребительного полка ВВС КБФ майор Василий Федорович Голубев. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено 23 октября 1942 года. Во время войны семья Голубева жила в Старой Ладоге, сам он был сясьстройским пареньком, который крепко связан с городом Сясьстроем. После войны В.Ф. Голубев написал две книги: "Крылья крепнут в бою" и "Второе дыхание", в которых он подробно рассказывает о своем боевом пути. Когда земляки узнали о присвоении звания Героя Советского Союза Василию Голубеву, они начали сбор средств, чтобы купить на них самолет. Волховчане и жители района внесли в Государственный банк СССР 230 тысяч рублей и 569 тысяч рублей облигациями. Этих денег хватило на постройку трех самолетов современной конструкции Ла-7, которые волховчане передали морским летчикам. Один из них стал боевой машиной В.Ф. Голубева. Отважный летчик сбил 39 самолетов врага. За годы войны в небе Волхова появлялись разные авиационные соединения. Сражались над городом летчики 158-го, 630-го истребительных авиационных полков, 703-го штурмового полка, 4-го гвардейского бомбардировочного полка. 21 сентября 1942 года 4-й гвардейский бомбардировочный полк потерял сразу пять самолетов. Они были сбиты истребителями противника. Это был "черный" день, который таким и остался в истории этого соединения. Самолет гвардии майора М.Т. Шинкарева врезался в землю около деревни Чаплино. Были расстреляны в воздухе без прикрытия старший лейтенант С.Д. Авдошкин, старший сержант В.И. Карпенко, младшие лейтенанты М.А. Малышев и С.М. Пушкин, которые были похоронены на Новооктябрьском военном кладбище, а капитан А.И. Серов - в Новой Ладоге. Много других отважных летчиков, которые стали героями в небе Волхова, нашли вечный покой на волховской земле. Поклонимся их могилам! Накануне прорыва блокады Ленинграда в авиационные части Волховского фронта прибыла делегация Монгольской Народной Республики во главе с маршалом X. Чойбалсаном. Он вручил некоторым героям-летчикам ордена и медали Монгольской Народной Республики, большинство летчиков получило ценные подарки от монгольского народа. В ночь с 11 на 12 января в канун наступления первыми нанесли удар по врагу ночные легкие бомбардировщики 14-й воздушной армии. Начинался новый этап сражения за Ленинград. Спаси и сохрани Вся жизнь волховчан, новоладожцев, сясьстройцев в 1942 году была подчинена достижению одной цели - помочь Ленинграду. Районная газета "Сталинская правда" в те дни писала: "Фронт не только там, где гремят орудия, а у каждого станка, в каждом колхозе. Каждый дополнительный килограмм продукции для фронта и тыла, досрочно выполненный заказ - удар по врагам". Волхов действительно был фронтом. Каждый день с передовой шли эшелоны с ранеными, каждый день раздавались сигналы воздушной тревоги и слышались разрывы бомб, гром зенитных орудий, последние крики гибнущих на своем трудовом посту людей. На станцию Волховстрой-1 возвращались из Кобоны поезда, истерзанные осколками, расстрелянные из пулеметов, которые вывозили голодных, умирающих и взывающих о помощи ленинградцев. Шла священная, народная война, полная героизма и драматизма, основную тяжесть которой вынес на себе простой солдат, рядовой колхозник, обыкновенный рабочий человек, чьи мозолистые руки "горло ломали врагу". Несмотря на тяжелую обстановку на фронте в 1942 году, были радости побед в тылу. Именно в ту горькую пору отчаяния и бессилия, когда на фронте одно поражение следовало за другим, когда казалось, что фашисты вот-вот опрокинут, раздавят своей мощью сопротивление Красной Армии, именно тыл женскими, почти детскими стараниями подкреплял силу духа и веру советских воинов в победу. 20 мая 1942 года на Сясьской судоверфи спустили на воду первую баржу. Это была победа. Теперь Ладожская флотилия стала регулярно получать новый "тоннаж" для перевозки продовольствия и снаряжения в блокированный Ленинград. "Перед коллективом Сясьской судоверфи поставили сложную задачу - перевести предприятие на поток, ускорить строительство барж. С первых же дней перехода на поток на верфи заговорили о комсомольско-молодежной бригаде Павла Власова. Здесь, в кузнице, молодежь подправляла технологию применительно к наличному оборудованию, вносила новшества в работу. Все силы, всю свою изобретательность вкладывают 18 молодых кузнецов в свой труд. И то, что раньше выпускалось за смену, сейчас изготавливается до обеда", - так писала местная газета. За самоотверженную работу в августе и сентябре 1942 года коллективу паровозного депо было вручено переходящее Красное знамя Государственного Комитета Обороны. Многие железнодорожники были награждены орденами и медалями. Быстрыми темпами велись работы по восстановлению Волховской ГЭС. Монтаж оборудования шел круглые сутки. Первый агрегат No4 был запущен 30 апреля, второй No2 - 14 августа, третий No3 - 19 августа. Полностью использовать вырабатываемую электроэнергию тремя агрегатами Волхов и Волховский район не могли. Получился солидный избыток, который надо было перебросить в Ленинград, чтобы поддержать его голодающую без энергии промышленность. Эту задачу ставил перед волховчанами уполномоченный ГКО А.Н. Косыгин. Анализ показал, что энергетики в состоянии выполнить сложную работу и проложить по дну Ладожского озера кабель. 7 августа Военный совет Ленинградского фронта принял постановление о сооружении в двухмесячный срок линии электропередачи Волхов - Ленинград через Ладожское озеро. На Ленинградскую высоковольтную сеть Ленэнерго, которую возглавлял директор П.П. Лычев, возлагалось сооружение линий и подстанций на восточном берегу озера, на управление аварийно-восстановительных работ Ленэнерго под руководством К.И. Партмана - сооружение линий и подстанций на западном берегу озера, а на Ленинградскую кабельную сеть Ленэнерго - прокладка 10-киловольтного кабеля по дну Ладожского озера. Подводный кабель был изготовлен на заводе "Севкабель". Для этого быстрыми темпами восстановили цех, набрали рабочих. Поистине героические усилия потребовались от людей, чтобы выполнить задание. Под непрерывными бомбежками, в исключительно трудных погодных условиях они сделали, казалось, невозможное. 23 сентября 1942 года ладожская электролиния была включена в работу, и осажденный город получил энергию Волховской ГЭС. Энергетическая блокада Ленинграда была прорвана. Но гидроэлектростанцию не только непрерывно бомбили, чтобы сорвать подачу электроэнергии в блокированный город. Немецкое командование направило в Волхов диверсионную группу из восьми немцев и трех финнов, чтобы взорвать электростанцию. Об этом рассказал один из участников этой операции, финн, который в конце семидесятых годов приехал в Волхов на два дня в составе официальной делегации из дружественной Финляндии. Как водится, гостей повели показывать городскую достопримечательность - Волховскую ГЭС. Делегацию сопровождали секретарь Волховского горисполкома Т.П. Андрианова, корреспонденты местной газеты. Когда мы оказались в машинном зале, высокий седоволосый гость разволновался. Он подошел к одной из турбин, потом решительно направился в одно из подсобных помещений рядом, затем широкими шагами уверенно подошел к третьей турбине... На наш недоуменный вопрос через переводчика, что случилось, в чем причина беспокойства гостя, он сказал: - Я здесь был раньше. - С делегацией? - Нет, в войну. Теперь уже мы недоумевали. Тогда финн сказал, что в войну он там - у турбин и в подсобном помещении - закладывал подрывной заряд. Но взрыва не получилось, так как во время бомбежки, когда все спрятались, а именно в это время он и два немца были внутри здания ГЭС, по всей вероятности, осколками перебило провода. Их диверсионная группа не выполнила задание. Второй раз идти на гидроэлектростанцию они не решились - никто не хотел умирать. Они были суеверны - дважды незаметно пробраться на ГЭС было невозможно. По тонкому льду диверсанты уползли на левый берег. Лесами и болотами они ушли в сторону Любани, пытаясь пробиться к своим через тылы и передний край 54-й армии. При переходе линии фронта напоролись на партизанский отряд, который выходил к своим. В коротком бою партизаны буквально искромсали лазутчиков, вложив в это всю свою ярость от увиденного в немецком тылу. А как же спасся наш гость? - поинтересовались мы. - Надо уметь быстро бегать и метко стрелять, - ответил финн. - Никто не догонит финна на лыжах... Повезло... Ему действительно повезло, так как тридцать пять лет спустя после войны он смог приехать в Волхов в качестве гостя, а не остаться погибшим неизвестным солдатом в волховских болотах. Еще весной волховчане решили создать собственную продовольственную базу. Нужно было самим подкормиться и поддержать эвакуированных ленинградцев. Силами горожан наметили засеять картофелем и овощами 446 гектаров. Земли для этого район выделил в совхозах "Лисички" и "Запорожье". На всех действующих волховских предприятиях началась организация подсобных хозяйств. Это принесло свои плоды. В летние месяцы в столовые города было сдано более 200 тонн овощей. В сезон 1942 года торгующими организациями Волхова было засолено 6,5 тонны грибов. Молодежь собрала 8 тонн ягод. На полях активно работали школьники 5-7 классов. Они пропалывали овощи, собирали картофель. Настоящий трудовой героизм показывали на полях труженики двухсот колхозов Волховского района. Они обрабатывали землю, выращивали хлеб, картофель, овощи. Делали это в основном женщины, дети и старики. Они одни остались в своих деревнях, особенно на тех территориях, которые были заняты немцами. Здесь их подстерегали многие опасности. Не все поля были разминированы, в земле хранились неразорвавшиеся бомбы и снаряды. За штурвалы редких тракторов в колхозах сели молодые женщины. Среди них были Александра Павловна Трофимова и Ольга Александровна Анисимова. В Пашском районе в МТС работали целые женские тракторные бригады, которые обеспечивали всю обработку земли на колхозных полях. Зимой и летом женские и подростковые бригады работали на заготовке дров для блокированного Ленинграда. Их вывозили с делянок, грузили на баржи и озером отправляли в Осиновец. По полторы, две нормы делали женщины-лесорубы в дождь, стужу на делянках среди болот. А рядом грохотал фронт. Государственный Комитет Обороны принял постановление, по которому все населенные пункты, если они находились в 25-километровой зоне последнего эшелона обороны войск, подлежали эвакуации. Вся левобережная часть Волхова попадала в эту зону. Из обкома ВКП (б) пришло распоряжение в подтверждение директивы ГКО начать эвакуацию учреждений и предприятий, за исключением Волховской ГЭС и железнодорожного узла. Силы советских войск были настолько истощены в летних и осенних боях, что не было никаких гарантий, что враг не ударит и не прорвется к Волхову, который был для немцев настоящей занозой, мешал им задушить в кольце блокады Ленинград, уничтожить окруженные внутри блокадного кольца пять советских армий. Надо отдать должное первому секретарю Волховского горкома ВКП (б) Н.И. Матвееву, который хорошо понимал значение Волхова для Ленинграда и не мог согласиться с планами его эвакуации. Тем более что "наверху" подходили к решению проблемы формально. Из-за одного километра, а именно в эту зону попадала вся левобережная часть Волхова, надо было срывать учреждения, людей, закрывать школы, отправлять их неизвестно куда, размещать неизвестно где. В это время в Волховском районе перегруппировывалась снятая с фронта 2-я Ударная армия. После любанского разгрома ее приводили в порядок, пополняли людьми, готовили к новым боям. Н.И. Матвеев обратился к командованию армии, чтобы она приняла на свой баланс... город Волхов. Там замахали руками: нам не нужен город с его банями, школами, пекарнями, это не дело армии управлять городом. Тогда Н.И. Матвеев написал письмо члену Военного совета Волховского фронта, члену ЦК ВКП (б) Л.З. Мехлису. До войны Лев Захарович Мехлис был начальником Главного политического управления Красной Армии. Во время войны И.В. Сталин направлял его на разные фронты не только в качестве члена Военного совета, но и как своего наушника, который должен приглядывать за ненадежными и политически незрелыми военными. В мае 1942 года Л.З. Мехлис, являясь представителем Ставки Верховного Главнокомандования на Крымском фронте, "не обеспечил организацию обороны", что привело к разгрому советских войск под Керчью, а в конечном итоге к сдаче Севастополя. Именно тогда был разжалован из маршалов в генерал-майоры Г.И. Кулик и понижен в звании армейский комиссар Л.З. Мехлис. Политбойца направили на исправление в Волхов в качестве члена Военного совета Волховского фронта, поближе к генералу армии К.А. Мерецкову, у которого почему-то ничего не получалось с прорывом блокады Ленинграда и одна военная неудача сменялась другой. Л.З. Мехлис "приглядывал" за генералом и регулярно информировал товарища Сталина о положении дел. Ответа на письмо пришлось ждать недолго. Мехлис позвонил Матвееву и приказал ему явиться в штаб фронта. На встрече генерал армии К.А. Мерецков согласился с доводами Мехлиса, что в тылу надо иметь надежный город с крепкой партийной организацией, который был и останется опорой фронту. И еще был один довод: бойцы на передовой должны знать и помнить, что за их спинами живут, работают их матери и жены, что в школах учатся их дети, а в госпиталях лежат их боевые товарищи. Командующий фронтом К.А. Мерецков взял ответственность на себя. Поэтому А.Н. Косыгин, Ленинградский обком ВКП (б) закрыли глаза на то, что Волхов не выполнил директиву ГКО. Все осталось по-старому. Вопрос эвакуации периодически возникал в связи с обстановкой на фронте. Но тогда, в конце 1942 года, боевой дух войск начал расти: наметился перелом в Сталинградской битве, удалось отразить немецкие войска на Кавказе. Разрабатывался план операции "Искра" по разгрому немецких войск под Ленинградом. Штаб фронта перебрался поближе к передовой. В песчаном карьере у деревни Горка развернулись все службы по оперативному управлению войсками. К.А. Мерецков с Л.З. Мехлисом прибыли, когда усиленная свежими силами 2-я Ударная армия сменила на позициях уставшие от непрерывных боев дивизии 8-й армии. Их отвели левее и уплотнили боевые порядки, создав глубоко эшелонированную оборону на тот случай, если все получится как всегда. Но крепла вера солдат, что на этот раз все должно получиться, что любой ценой им удастся прорвать блокаду. Заслуга комиссаров и политруков была в том, что они сумели поднять боевой дух в войсках, внушить бойцам, что именно от каждого из них будет зависеть успех всей операции. За них молились ленинградцы и волховчане, на них смотрела вся истерзанная войной страна. Наступал решающий час наступления. Спаси и сохрани их - верующих и неверующих, коммунистов и беспартийных. Потухшая "Искра" ...Из искры возгорится пламя. Была надежда, что операция "Искра" по прорыву блокады Ленинграда разгорится в пламя большой победы, которая станет прологом полного разгрома немецких войск группы армий "Север". В это хотелось верить. Этого ждали. 2 декабря Ставка Верховного Главнокомандования утвердила план боевых действий под Ленинградом на зимний период. Ленинградскому и Волховскому фронтам ставилась задача подготовить к 1 января 1943 года наступательную операцию под кодовым названием "Искра". В директиве, подписанной И.В. Сталиным и Г.К. Жуковым, говорилось: "Совместными усилиями Волховского и Ленинградского фронтов разгромить группировку противника в районе Липка, Гайтолово, Московская Дубровка, Шлиссельбург, таким образом разбить осаду города Ленинграда, к исходу января 1943 года операцию закончить. Закрепившись прочной обороной на линии р. Мойка, поселок Михайловское, Тортолово, обеспечить коммуникацию Ленинградского фронта, после чего войскам дать 10-дневный отдых. В первой половине февраля 1943 года подготовить и провести операцию по разгрому противника в районе Мги и очищению Кировской железной дороги с выходом на линию Вороново, Сиголово, Войтолово, Воскресенск. По окончании Мгинской операции войска перевести на зимние квартиры". Со стороны Ленинграда прорывать сильно укрепленную оборону немцев должна была 67-я армия. Общая численность соединений и частей армии составляла 127 тысяч человек. Ей ставилась задача, форсировав Неву между Шлиссельбургом и 8-й ГРЭС, наступать на Синявино и Рабочий поселок No5. Навстречу ленинградцам наносила удар по врагу 2-я Ударная армия Волховского фронта. Ей предстояло прорвать оборону противника на участке Липка, Гайтолово и, овладев Рабочими поселками No1 и No5, а также Синявино, соединиться с войсками Ленинградского фронта. Общая численность соединений и частей прорыва составляла 145 тысяч человек. К тому же левый фланг 2-й Ударной армии прикрывала 8-я армия численностью 52 тысячи человек, которая наносила вспомогательные удары. К началу операции "Искра" советские войска превосходили противника на участке прорыва по численности пехоты в 4,5 раза, артиллерии - в 7 раз, танков - в 10 раз, самолетов - в 4 раза. Из-за неблагоприятных погодных условий - неожиданно наступила оттепель - начало операции было перенесено на 12 января. Бывший начальник оперативного отдела штаба фронта генерал-майор П.Я. Егоров вспоминал о тех днях. "В конце 42-го года штаб фронта приступил к подготовке операции по прорыву блокады Ленинграда. Передовой командный пункт фронта переместился в район предполагаемого направления главного удара и находился недалеко от населенного пункта Горка. Для офицеров штаба наступили горячие дни. Особенно был занят командующий. Правда, в помощь ему Ставка назначила генерал-лейтенанта И.И. Федюнинского, хорошо знавшего здешний театр военных действий". 10 января на командный пункт фронта прибыли представители Ставки маршал К.Е. Ворошилов и генерал армии Г.К. Жуков. Командующий фронтом К.А Мерецков доложил им о ходе подготовки наступления, а затем ознакомил с окончательно отработанным планом операции. Наступило утро 12 января 1943 года В музее-заповеднике "Прорыв блокады Ленинграда" на берегу Невы есть диорама, посвященная этому событию. На ней хорошо показана атмосфера боя, наступательный порыв советских войск. Рядом с плакатом "Родина-мать зовет!" играет духовой оркестр, мимо проходят бойцы, которые в едином порыве спешат на врага, стреляют орудия... На самом деле были и духовой оркестр, и стреляющие пушки, и бойцы, устремленные на врага. Было самое главное, что отражало общее настроение войск, - желание разбить врага, прорвать блокаду Ленинграда. Но враг был силен и коварен. ...В карьер у деревни Горка, где располагался командный пункт, были проложены железнодорожные пути и загнан комфортабельный вагон командующего Волховским фронтом К.А. Мерецкова. В нем склонились над столом с картами Г.К. Жуков, К.Е. Ворошилов и Л.З. Мехлис. Зазвонил телефон. Генерал Г.Е. Дегтярев доложил: - Артиллерия к открытию огня готова... - Начинайте, - отдал команду Мерецков. 1 час 45 минут длилась артиллерийская подготовка на участке прорыва Волховского фронта. 2 часа 20 минут долбили оборону противника орудия Ленинградского фронта. Авиация бомбила позиции и тылы немцев силами 13-й и 14-й воздушных армий. После этого войска двух фронтов перешли в наступление. Ошеломленные немцы не выдержали первого удара. На участке 67-й армии советские части преодолели передний край обороны противника и захватили плацдарм у Марьино протяженностью 5 километров по фронту и 3 километра в глубину. В районе Шлиссельбурга и Московской Дубровки наши части постигла неудача. Враг отбил атаку. Только отдельным батальонам удалось зацепиться за берег. Наиболее успешно наступала 136-я дивизия генерал-майора Н.П. Симоняка. Это он приказал дивизионному духовому оркестру поддерживать боевое настроение войск. Дивизия быстро форсировала Неву и к вечеру вышла на рубеж Беляевское болото, Пильная Мельница. Наступавшая правее 268-я стрелковая дивизия полковника С.Н. Борщева полуохватила вражеские позиции в районе 2-го Городка. На следующий день на плацдарме завязались тяжелейшие бои. Немцы пошли в контратаку крупными силами пехоты при поддержке танков. Удар пришелся на 268-ю дивизию, которая стала пятиться к Неве. Как подчеркивалось, в донесении штаба Ленинградского фронта, "только благодаря героическим действиям нескольких артиллерийских батарей немецкие танки не прорвались к переправам". Дивизия за несколько часов боя потеряла около полутора тысяч человек. На Волховском фронте события тоже разворачивались очень драматически. Ни в первый, ни во второй день наступления 2-й Ударной армии не удалось взять Липки и Рабочий поселок No8. Командующий фронтом К.А. Мерецков писал в своих воспоминаниях: "Почти сразу же обозначился участок максимального сопротивления врага - роща Круглая, причинившая нам столько неприятностей еще во время Синявинской операции. Весь день здесь шел ближний бой, неоднократно переходящий в рукопашные схватки. Фашисты в плен почти не сдавались и стреляли до последнего патрона, но хода событий это не изменило. К вечеру узел сопротивления пал, и 327-я дивизия, переименованная за свой подвиг в 64-ю гвардейскую, развернула наступление на место сосредоточения 207-й охранной дивизии гитлеровцев, обходя с севера Рабочий поселок No7". Уже на второй и третий день наступления, 14 января, командование Ленинградского