ным трудом мы столько не заработали бы. Чтоб не искушать судьбу, мы старались не думать о сценарии. Хорошее правило: надеяться на лучшее, готовиться к худшему. Решили достроить к нашему домику еще одну комнату, чтоб жить -- если не уедем -- как люди. Уже поставили каркас, и тут пришла телеграмма -- на этот раз одна. Мама сообщала: "Мосфильм заключит договор". Стройку пришлось законсервировать. Домик мы продали -- правда, дешевле чем купили. Простились с друзьями и отправились в Москву. Там узнали: еще до нашего похода на Мосфильм у Пырьева, тогдашнего директора студии, побывали Л.З.Трауберг и А.Я.Каплер. С ходатайством: -- Иван, это хорошие ребята. Десять лет в лагерях просидели, надо им помочь. Иван Александрович был человеком самостоятельных суждений. Вместо того, чтобы умилиться, сказал: -- А мое какое собачье дело? Я, что ли, их сажал? Но сценарий прочел, и он ему понравился... Тут и сказке конец. Под занавес скажу: не сердитесь и не обижайтесь! Те, про кого писал -- за то, что писал, даже про друзей, без должного почтения. Те, кто читает -- за то обманул, наверно, их ожидания, рассказал о тюрьмах и лагерях как-то не так... Не заклеймил за злодейства советскую власть. Бог с ней! De mortuis aut bene aut nihil -- "о мертвых или хорошо, или ничего". Да я и не про нее писал. А про моих товарищей по команде, с которыми легче было пробежать стайерскую дистанцию. На хороших людей мне всю жизнь везло. Везет и сейчас.