люстрой ручной работы семнадцатого века. -- Немедленно вызовите ее в Берлин! -- строго приказал Кальтенбруннер. -- Она уже здесь! -- Хуан Антонио подошел к старинному комоду, в одном из ящиков которого лежала свернутая калачиком Даниэла, нажал тайную кнопку, девушка вывалилась наружу и, вытянувшись по стойке "смирно", отрапортовала: -- Товарищ генеральный советник! Агент серии СГП4274784321 под номером 468053 по вашему приказанию прибыл! -- Вольно! -- приказал Кальтенбруннер. -- Итак, вы все знаете. Ваша задача -- опорочить товарища Бормана в глазах товарища Хонекера, товарища Штирлица -- в глазах товарища Черненко. Вы все поняли? -- Так точно! -- Вы свободны. Ханс проводит вас. Ханс! Где этот развратник?! Товарищ Хуян, немедленно найдите его. А я пока свяжусь c Борманом. Не знал Генрих Кальтенбрунович, что мелкий пакостник был не так глуп, чтобы уйти сразу после того, как он получил мерзкий донос; товарищ Борман подло подслушивал под дверью и все записывал на диктофон, адъютант Кальтенбруннера Ханс был рядом, но в бессознательном состоянии -- Мартин Рейхстагович постарался на славу. -- А не надо со мной связываться! -- дверь открылась и невозмутимый Борман резким ударом в нос дал понять Кальтенбруннеру, что тот окончательно проиграл. -- Я, пожалуй, пойду, -- поспешно сказал Хуан Антонио, -- я вспомнил, что у меня дома утюг остался включенным в розетку. -- Я прошу вас остаться! -- сказал Кальтенбруннер. Из-за окровавленного носа его голос сделался более мягким. Но товарища Хуана уже не было. -- Значит, вот как?! Значит -- так?! -- мелкий пакостник всем своим телом наступал на Кальтенбруннера. -- Значит, опорочить меня?! Не думал, Генрих, не предполагал даже, что вы способны на предательство! -- Я... Я... Удар поддых, мастерски сделанный Борманом, дал понять товарищу Кальтенбруннеру, что пора сматываться. Бывший рейхсляйтер понял это и схватил свою жертву за горло: -- Против моей миленькой Джины? Вот так, да?! -- Простите, я больше так не буду! -- Я тебя прощу! Я тебя так прощу, что ты у меня десять лет проведешь в реанимации и пять лет в морге!! -- Борман любил душить людей, это занятие доставляло ему истинное наслаждение и всегда приводило в экстаз. Но прикончить свою жертву он не успел, откуда-то появился архитектор Мендисабаль и на русско-испанском языке отрапортовал: -- Товарищ Борман, я за вами! Четвертая ветвь магистрали построена. Товарищ Альберто ждет ваших новых распоряжений по поводу строительства пятой ветви. Борман отшвырнул полуживое тело и посмотрел на уже немолодого человека -- главного архитектора мексиканско-бразильской стройки: -- А при чем здесь я?! Пусть этим занимается товарищ Штирлиц. -- Штирлицу сейчас не до этого: он беседует c товарищем Хонекером, точнее они разговаривают о вас, мой ляйтер. -- Как?! -- вскрикнул Борман и вдруг обнаружил, что у него куда-то пропал донос и диктофон. -- Свинья! Он опять провел меня! -- Простите, я не понял? -- сказал Мендисабаль. -- Это я не вам! Что вы тут стоите? Не видите, я уже иду! Русская свинья! -- Что-о?! -- Я вам уже сказал, это не для вас! Скотина! -- Не понял! -- Да заткнись ты, дебил, это я уже вам! Идите, я за вами. Там, где лежал Кальтенбруннер, послышался легкий смешок медленно переходящий в яростный смех. ГЛАВА 6. МОЛЧАНИЕ ПОСРЕДСТВОМ ЭКЗЕКУЦИИ Как и говорил Мендисабаль, Штирлиц был в кабинете у Хонекера. Речь шла о Бормане и Кальтенбруннере. Максим Максимович жрал тушенку, закусывал ее "Сникерсом" и доказывал товарищу Хонекеру о преимуществах лубянских казематов перед берлинскими тюрьмами. Последний доклад товарища генерального советника был как раз на эту тему, Кальтенбруннер предлагал построить новые камеры пыток и пару лагерей для алкоголиков, при этом он исходил из того, что сегодняшнее состояние тюрем социалистического Рейха было самым тяжелым. Борман был против такого подхода, как советский человек, он не мог простить Генриху Кальтенбруновичу непатриотичность по отношению к социалистическому Рейху. -- Товарищ Штирлиц, значит вы думаете, что все-таки прав Борман? -- Да, мой учитель! -- ответил разведчик. Товарищ Хонекер на минуту задумался и подошел к камину, почувствовав тепло, он неожиданно для себя предположил, что где-то там, в Антарктиде, сейчас заседает троцкистско-зиновьевский блок и людей пронзает жуткий холод. Но, вспомнив, что этот самый блок -- враг мирового социализма, генсек отогнал от себя эти холодные мысли и, подойдя вплотную к Штирлицу, спросил: -- Значит, вы считаете, что Кальтенбруннер -- предатель? -- Не думаю! -- ответил Максим Максимович. -- Хоть он и из бывших, но положиться на него все же можно... -- Но тогда только Борман? -- Нет... Не думаю. -- Но, простите, товарищ Исаев, Борман -- это, как не крути, по вашему ведомству. Он -- ваш человек! -- Ну вы загнули! -- усмехнулся генерал Исаев. -- Он, прежде всего, человек Черненко, это первое. А во-вторых, посмотрите на его последнее сочинение. Товарищ Хонекер подозрительно посмотрел на Штирлица, взял из его рук листок бумаги и бегло прочитал донос Кальтенбруннера. -- Но, позвольте, -- удивился генсек. -- Ведь это же почерк Генриха! -- Когда вас бьют в нос и пытаются скомпрометировать вашу жену в пособничестве вражеским разведкам, вы и не такое напишите! -- А кто это... Марианна? -- Да, так, девчонка одна, по-моему из Мексики или из Бразилии, но что точно -- из тех мест, где водятся дикие обезьяны. -- Так, все понятно, -- легко усмехнулся Хонекер. -- Значит это все -- правда? -- Что -- правда? -- Что вы ее знаете? Максим Максимович вдруг понял, что разговор не складывается в его сторону и информация из доноса Кальтенбруннера-Бормана может попасть к Черненко или того хуже к товарищу Ваучеру Неприватизированному. Не долго думая, он, от нечего делать, влепил дорогому товарищу Хонекеру легкий подзатыльник. -- Да как ты смеешь, холоп?! Я -- генсек! -- закричал глава социалистического Рейха. -- А я -- Штирлиц! -- спокойно сказал разведчик. -- Да вы, вы... -- Я, я. Штирлиц подошел к окну и посмотрел сквозь грязное стекло. Перед ним простирался Берлин -- город, в котором он когда-то проработал двенадцать лет и из которого еле унес ноги в сорок пятом. Сейчас Максим Максимович смотрел на эти странные новые, но до боли знакомые улицы почти родного ему города и страстно желал как можно скорее убраться отсюда снова. Мысли разведчика были прерваны ударом по голове посредством пустой бутылки из-под шнапса. Штирлиц обернулся и увидел перед собой подлого товарища Хонекера c разбитой бутылкой в руках. -- А это вы зря сделали! -- сухо сказал разведчик. -- Снимайте штаны. -- Простите, я больше не буду. -- Надо, товарищ Хонекер, надо, -- сурово сказал Штирлиц, снимая ремень и ловко перебрасывая хрупкое тело дорогого товарища Хонекера на коленку. -- Будем учиться. ...Порка длилась около двух часов. Товарищ Хонекер визжал, как ошпаренный поросенок и тягостно просил пощады. Штирлиц был неумолим. И только потерянное сознание дорогого ему генсека заставило бросить нагое тело. "Хиляк, другие дольше держались!" -- подумал Максим Максимович, заталкивая тело под диван. -- Если дашь делу ход, проведешь там весь свой остаток жизни. Из-под дивана донесся жалкий стон и подхалимский примирительный плач. В тоже время где-то в далеком городе Санта-Барбара выглянуло солнышко. ГЛАВА 7. АМУРСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПАСТОРА ШЛАГА В то время, когда на Марс перестали падать летящие мимо метеориты, на Венере перестал плавиться известняк, а на Меркурии застыл алюминий, в России пачками продавался заморский шоколад "Сникерс". Его рекламировали так успешно, что пастор Шлаг, путешествующий по БАМу, начал подумывать о том, что здешние христиане окончательно помешались на шоколадной стезе. Пастор ехал в поезде "Москва-Якутск" и, лежа на верхней полке, мирно созерцал вагонную суету. Пассажиры, все без исключения, c жадностью пожирали огромные порции "Сникерса" из-за чего в вагоне воняло "Красным Октябрем" и чем-то еще, похожим на тот запах, который был в бункере Гитлера, когда Рейх изнемогал от канализационных отбросов. Когда Шлаг уже было начал рыгать, к нему обратилась проходящая мимо буфетчица: -- Товарищ, батончик "Сникерса"? -- Дочь моя, -- сказал пастор, стараясь придать своему голосу мирный тон. -- Шла бы ты отседова подобру, поздорову, пока я добрый. -- Грубиян! -- громко сказала буфетчица. -- Ему как лучше, а он меня на хрен посылает. Несколько пассажиров подошли к буфетчице и купили весь шоколад. -- Нет, вы только посмотрите на этого бугая! -- не унималась буфетчица. -- "Сникерс" он не любит! Несколько рабочих БАМа, услышав такую наглость, подошли к пастору и за сутану стянули его вниз. -- Ты что ли не любишь "Сникерс" -- спросил один из рабочих. -- Сын мой, -- начал пастор, -- мне по положению не полагается этот продукт. Я человек верующий и не могу питаться дьявольской пищей. -- Ненавижу тех, кто ненавидит "Сникерс"! -- крикнул второй рабочий, тот, что был покрепче и поздоровее первого. Завернув Шлага в его же сутану, он открыл окно и, дождавшись, когда поезд проезжал по мосту через озеро Байкал, выкинул огромный сверток. Очнувшись, пастор понял, что он тонет. Плавать он не умел, но вовремя вспомнив про что-то, о чем говорил ему Штирлиц еще в Бразилии, Шлаг вдруг понял, что утонуть он не может, исходя из определения своей сущности. Поэтому он быстро всплыл и течение понесло его к берегу. "Интересно, -- подумал пастор. -- А водятся ли здесь крокодилы?" Но крокодилы и другие бразильские обитатели в Байкале не водились, поэтому тело грузного Шлага благополучно пришвартовалось к пристани города Тындым-Амура, где совсем недавно был построен очередной кирпичный завод "Унитрон". Выйдя на берег, путешественник разделся и хотел уже было высушить свою сутану, как вдруг заметил, что она замерзла и что над ним бессовестно ржут местные жители. -- Ты что здесь, на курорт приехал? Однако здесь солнце плохо светить. Простыть можно! -- щебетал низенький человечек, очень похожий на товарища Ким Ир Сена. -- Сын мой, -- жалобно произнес пастор, -- помоги мне. Всевышний отблагодарит тебя и воздаст семье твоей по заслугам за помощь ближнему. -- Я -- Бискек! А ты кто? -- Зовите меня, дети мои, Шлагом! -- Очень xopoco, Cpak, иди за мной! Моя будет помогать тебе. Процессия, состоящая из местных чукчей, медленно пошла по пристани. Впереди шел пастор Шлаг, за ним Бискек и еще человек сорок, очень похожих на него. Где-то вдали дымились трубы кирпичного завода "Унитрон". Вселенная поражала своей бесконечностью! ГЛАВА 8. УДАР ПО ПАРТБИЛЕТУ ТОВАРИЩА БОРМАНА -- Ну, в общем так, -- сказал Константин Устинович. -- Или вы мне этого Штирлица в Москву доставите, или одно из двух. -- Из каких двух? -- глупо спросил Борман. -- Мартин Рейхстагович, однако, вы не дерзите! Не любит партия тех, кто дерзит ей. Здесь Кремль, а не публичный дом для голубых чукчей! Я вас быстро отучу водку пьянствовать! А может, дорогой мой товарищ, вы пьяны? То-то я смотрю на вас -- нос красный, как огурец! -- зверствовал Константин Устинович, сидя за рабочим столом, нервными движениями включая и выключая настольную лампу. -- Даю вам слово коммуниста, что не пройдет и трех дней, как товарищ Штирлиц будет в Москве, и не просто в Москве, а в Кремле, и не просто в Кремле, а в этом кабинете! -- Ты у меня смотри, задница, -- серьезно сказал генсек. -- Я где нормальный, а где и беспощаден! У нас, коммунистов, c фашистами разговор короткий! Не сдержите слово -- положите партбилет на стол! -- Константин Устинович очень подозрительно посмотрел на бывшего рейхсляйтера Германии. -- Тем более, прошлое ваше, однако, у меня начало вызывать серьезные беспокойства... -- Я... -- Молчать! Или я сейчас начну зверствовать! Товарищ Ваучер Неприватизированный мне мн-о-о-го рассказывал о ваших похождениях в нацистской Германии и о вашей подлой связи c известной операцией "Шнапс" и, поверьте, факты, однако, которые он мне предоставил, достойны моего, однако, внимания. А это, Мартин Рейхстагович, вам боком чревато. Так что вечером, на рассвете третьего дня c утра в четверг после вторника к обеду, чтоб Штирлиц был здесь! Вы все поняли? -- Да, товарищ Генеральный секретарь, -- сказал Борман и тихо удалился из кабинета. Через час Мартин Рейхстагович своим корявым почерком писал послание Центра Штирлицу: "Алекс -- Юстасу. По нашим непроверенным данным в Москве объявился вражеский шпион троцкистско-зиновьевского блока. Нам известно, что этот шпион имеет паспорт c пропиской в Тындым-Амуре. Вам необходимо: 1. Временно приостановить деятельность по вербовке мексиканско-бразильских агентов. 2. Явиться в Москву для получения подробных инструкций. Алекс". Плюнув на законы конспирации, Борман той же ночью передал послание по факсу в места, где водятся дикие обезьяны и живут аллигаторы. В ночь, когда просто Мария просто спала c Хуаном Антонио, а Марианна в очередной раз наказанная, униженно просила прощения у Луиса Альберто, под пальмой, где спал штандартенфюрер CC фон Штирлиц, зазвонил телефон. Максим Максимович неохотно снял трубку и грубо спросил: -- Чего надо?! -- Примите факс! -- ответил Борман вежливым женским голосом. Штирлиц нажал кнопку "START" и через минуту получил послание Центра. Прочитав его, он понял, что ничего серьезного не случилось и перевернувшись на другой бок, уснул крепким сном профессионального разведчика. На тихий городок Санта-Барбара обрушился шторм. И через неделю местное правительство получило официальный документ из Ливии об объявлении войны. ГЛАВА 9. РЕЗИДЕНТ ГОСПОДИНА МЮЛЛЕРА -- Вечно у вас нет денег, дружище! Вы только и умеете, что просить... -- Послушайте, я не прошу, я просто хочу взять в долг. -- Вы и так мне должны. Послушайте, Айсман, а хотите сто миллионов в год? -- засветились глаза у Мюллера, а Айсман сглотнул слюну. -- Сто миллионов, вы не шутите?! -- Мне сейчас не до шуток, господин Айсман. -- Ну конечно же, группенфюрер! -- Тогда поезжайте в Россию и все! -- В Россию? -- удивленно спросил Айсман; черная повязка на левом глазу вновь лопнула и оба совершенно здоровых глаза налились гневом. -- Не удивляйтесь! Возьмете там кредит в пять миллионов для покупки кирпичного завода "Унитрон", соберете, подключите, конечно, все просто -- кирпичные заводы "Унитрон" -- это путь к процветанию вашей семьи! -- Вы наверное спятили, господин управляющий? Вместо ответа, Мюллер подло усмехнулся и пропел отрывок из популярной песенки эпохи XXVI съезда партии: Если Родина прикажет, Если партия пошлет... -- Куда пошлет? -- оборвал его Айсман. -- Не туда, куда вы думаете! -- А куда я думаю? -- Ну ладно, хватит паясничать. В общем, дружище, разговаривать c вами я долго не намерен. Поедете в Россию c официальным визитом, построите там завод, заработаете деньги и отдадите ваш долг. Не бойтесь, в кандалы вас не закуют. У них скоро перестройка и будет не до вас. -- Но я... -- Никаких разговоров! Сегодняшним рейсом отправляйтесь в Москву. Айсман прослезился и упал на колени: -- Господин Мюллер, не губите! Ведь это же я помогал создавать ваш банк! И про золото Бормана я вам рассказал, вы забыли? Не губите, господин управляющий! Пожалейте мою семью. Только не в Россию! Мюллер нажал невидимую кнопку и через секунду плачущего Айсмана выносили два здоровых негра, которым было глубоко наплевать на чувства бывшего друга Штирлица и нынешнего советника по финансовым вопросам "Muller Bank Inc" ГЛАВА 10. ШЛАГ, ТОВАРИЩ БИСКЕК И ТОВАРИЩ СКОТОВ Шлаг бредил. Его бред состоял из немецких ругательств, адресованных какому-то шпиону. Чукчи, сидевшие возле кровати пастора, ничего не могли понять. Директор одного из кирпичных заводов "Унитрон", он же вражеский агент троцкистско-зиновьевского блока, товарищ Скотов Инком Банкович все записывал на потайной диктофон. Прошло два часа, пастор Шлаг открыл глаза. -- Я в аду или в раю? -- спросил он. -- Вы в Тындым-Амуре, друг мой, -- ответил Скотов. -- А-а-а! -- Жив! Жив! -- обрадовались чукчи. Бискек гордо подошел к больному и сказал: -- Это моя вас спасла! C вас сто рублей! Пастор нахмурился, денег у него было мало и он не знал, где они. -- Я за него заплачу! -- сказал Инком Банкович. Шлаг в знак благодарности подарил агенту вражеского блока обворожительную улыбку и показал три уцелевших, после последней встречи со Штирлицем, зуба. -- Не меня, товарищ Cpak, благодарите, а партийный комитет нашего завода, который я здесь представляю! -- отрапортовал товарищ Скотов. -- Сын мой, и вы, дети мои грешные, да будете вы жить вечно в сердцах потомков ваших! -- ответил Шлаг. -- Товарищ Бискек, у меня к вам просьба. Как только Сраке станет легче, найдите упряжку и собак для перевозки ее, то есть, я хотел сказать, его к нам на завод. Договорились? -- Xopoco, товарищ Скотов! -- замер чукча, отдавая честь. -- Ну вот и славненько! -- Инком Банкович незаметным движением руки выключил диктофон и тихо вышел. Его ждала рация и родная Антарктида. Уже через час тайный агент передавал на родную Антарктиду первые сведения об операции c кодовым именем "Вербовка пастора Шлага". В Санта-Барбаре шла кровавая резня; ливийцы шли напролом. ГЛАВА 11. ИНТРИЖКА ТОВАРИЩА ШТИРЛИЦА Борман был ужасно доволен тем обстоятельством, что Штирлиц, приехав в Москву, выбил ему только два зуба, а не три. Те два были старые и уже давно требовали замены, а вот третий был здоровее и крепче, чем те два, и был очень дорог Борману. Хотя те два и сидели в челюсти достаточно прочно, Штирлиц умудрился все же выбить их одним ударом, а тот третий он оставил в покое. Впрочем, Максим Максимович не ограничился выбитыми зубами и наставил Борману еще и рога, соблазнив его милую жену. Но Мартин Рейхстагович простил все эти мелкие неприятности своему лучшему другу, и Штирлиц, после долгих переговоров, согласился выполнить задание Центра и даже удостоил Бормана чести поселиться в правительственной квартире, которую год назад выделили Мартину Рейхстаговичу за его особые заслуги перед партией и правительством. Все это мелкому пакостнику нравилось, хотя эта самая честь была весьма обременительной. Тушенки разведчик поедал очень много и Борману по несколько раз в день приходилось стоять в длинной очереди в кремлевском буфете за этим ценным для Штирлица продуктом. В то утро в Москве шел дождь и очередной Пленум партии. Штирлиц лежал на диване и лениво пожирал тушенку. Борман, в форме официанта, вежливо обслуживал своего кумира. -- А вот скажи мне, Борман, ты всегда был таким? -- вдруг спросил Штирлиц, издавая рыгающий звук. -- Простите, Максим Максимович, я не понимаю. -- Чего ты не понимаешь? -- Каким я был? -- А каким ты был? -- Каким? -- Это я тебя, дурак, спрашиваю: каким? -- А-а! Каким я был, таким я и остался! -- радостно сказал Мартин Рейхстагович, мельком подумав, что он где-то уже слышал эти слова. -- Вот дурак, -- сказал Штирлиц, -- c ним серьезно разговаривают, а он песенки распевает. -- К чему вы клоните, штандартенфюрер? -- Я, дружище, клоню к тому, что пора бы выбить твой третий зуб! -- Нет! Только не это! -- Или будешь прямо отвечать на поставленный вопрос, или лишишься третьего зуба, или одно из трех! -- Просто мы работаем для вас, товарищ Тихонов, то есть, я хотел сказать: товарищ Штирлиц. -- То же мне, Визбор нашелся! А кто это -- мы? А впрочем, не важно... Видите, можете ведь! -- Штирлиц стал добр и по-товарищески похлопал Бормана по небритой щечке. -- А раз вы работаете на меня, то будете выполнять следующее мое предписание. -- Я весь в ушах, то есть, я хотел сказать: я вас внимательно слушаю, товарищ генерал. Штирлиц недоверчиво посмотрел на бывшего рейхсляйтера Германии и невольно пожалел этого тучного старика. То, что хотел он ему поручить, было опасным и смелым предприятием, но бывалый разведчик знал, что Борман, даже при всем своем слабоумии, сделает все так, как ему прикажут. Поэтому Максим Максимович, отбросив все сомнения, спокойно сказал: -- Дружище, есть мнение, что товарищ Черненко больше не способен руководить государством, а тем более заниматься партийными делами. Сразу после этих слов за окном прогремел гром и начался страшный ливень. В комнате стало темно и душно. Борман дрожащими руками включил торшер. -- Мнение? -- загадочно прошептал Мартин Рейхстагович. -- Именно! -- А товарищ Ваучер в курсе этого? -- Нет! -- протянул Штирлиц. -- Скажем так: Нет! Вы меня понимаете? -- Да, товарищ Штирлиц! -- лоб Бормана, и без того красный, покраснел еще больше, холодные струйки пота текли по всему лицу и делали из его физиономии морду немецкого солдата, застигнутого врасплох по большому в деревенском сортире одного из районов Запорожья. -- Я рад, дружище, что вы все понимаете! Мне очень приятно работать c вами. Обещаю вам, как коммунист, что после выполнения моего задания, я лично вставлю в вашу вонючую челюсть все недостающие зубы. Борман поблагодарил Штирлица за такую высокую честь, как мог, вытянулся и, как на параде, прокричал: -- Позвольте узнать суть этого задания? -- А суть, дружище, как и все гениальное, проста. Вам необходимо отправить товарища Черненко в психиатрическую лечебницу. -- Мне? Но как? -- Вы тупеете на глазах? Завтра, как вы знаете, в Кремле банкет. Так? -- Так. -- Все, само собой, напьются, в том числе и Константин Устинович, вы тоже будете там. Разыграйте комедию, что ему сделалось плохо, наберите "03", вызовите "Скорую" и отправьте этого жителя Крайнего Севера куда следует. Главное, не меняйте свой голос, когда будете говорить по телефону; у вас это, кстати, очень плохо получается. -- Я все понял! Во сколько начало операции? -- Об этом мы вам сообщим дополнительно. Слушайте все указания товарища Ваучера Неприватизированного! -- сухо сказал Штирлиц. -- Простите за нескромный вопрос, штандартенфюрер, а кто это -- "мы"? -- Мы -- это мы, мы -- это те, кто верен идеалам коммунизма и нашей партии. Борман понимающе кивнул. -- Еще тушенки? -- вдруг спросил он. -- Пожалуй! -- удивленно ответил Максим Максимович и понял, что кандидатура мелкого пакостника -- наиболее подходящая для выполнения этого задания; товарищ Ваучер был прав. ГЛАВА 12. УДИВЛЕНИЕ ГОСПОДИНА АЙСМАНА Друг Штирлица Айсман остановился в "Национале", хотя Мюллер советовал выбрать "Космос", но астрономию Айсман не любил c детства и решил, поэтому, снять номер поближе к Кремлю. В тот же день он попросил принести в его апартаменты свежие московские газеты и, найдя объявление о продаже заводов "Унитрон", позвонил по указанному в одной из газет телефону. В трубке раздался молодой женский голос: -- Пароль? -- Кто вас знает? -- Нас знают все! Кирпичный завод "Унитрон" слушает! -- Я хочу заключить c вами контракт на покупку партии заводов! -- Очень хорошо, товарищ Айсман, -- ответила девушка. -- Купить у нас заводы не просто, а очень просто! Мы вас уже давно ждем. -- Как? -- Молча, разумеется. А не хотите ли "дольчики"? Чертовски хороши! -- Какие еще там "дольчики"? Я только что приехал в Москву. -- Очень хорошо! Мы вас ждем через час. Пропуск на ваше имя уже заказан. "Чепуха какая-то!" -- подумал посланник Мюллера и повесил трубку. Через минуту раздался телефонный звонок. Сняв трубку, Айсман услышал все тот же женский голос: -- Площадь Революции, дом два; улица Ботаническая, семнадцать; Варшавское шоссе, дом одиннадцать. Спасибо! В дверь постучали и вошел негр в форме офицера внутренних войск Китайской республики. -- Вам письмо из ЦК. -- Положите на стол и идите, -- сказал Айсман. Раскрыв конверт, он прочитал следующее: Господин Айсман! Зная ваши великие заслуги в налаживании торговых сношений между нашими странами, мы решили пригласить вас на банкет, посвященный Дню Рождения Меня. Жду вас сегодня вечером в Кремле. C уважением ЦК КПСC. -- Ну и страна! -- воскликнул господин Айсман. Повязка вновь лопнула, глаза покраснели. -- Не успел приехать, как они уже все знают! Немыслимо! ГЛАВА 13. АГЕНТ ТОВАРИЩА СКОТОВА Пастор Шлаг проснулся от невыносимой жары. Открыв глаза, он увидел товарища Скотова и какого-то человека в белом халате. "Тот второй, наверное, доктор..." -- подумал Шлаг и попробовал встать c постели. -- Я не доктор, -- сказал человек в белом. -- Я товарищ Мамонов. -- Что? Мамонов? Ни черта не понимаю! Где я? -- пастор перекрестился и внезапно испытал нестерпимую боль в ушах. -- Вы на одном из кирпичных заводов "Унитрон", -- сказал Инком Банкович. -- В вашем распоряжении пять минут. Товарищ Мамонов, объясните этому типу что к чему. -- Ну вот что, дорогой товарищ Cpak, -- начал Мамонов, -- в ваших интересах начать работать на нас, а не на Штирлица. Советую вам не отказываться. Здесь вас никто не услышит, а по морде я могу дать мигенько. Так что решайте. -- Но, позвольте, дети мои, я ни на кого не работаю! Я -- турист, -- пастор Шлаг встал и удивленно посмотрел на двух людей. -- Товарищ Мамонов... Мамонов понял и в течение трех часов избивал пастора Шлага. Бил он его не больно, а очень больно, мастерски и c профессиональным чутьем. Через пять часов товарищ Скотов лениво подошел к стонущему телу. -- Он жив? -- Жив, жив... -- ответил пастор. -- Я все понял. Что нужно делать? -- Давно бы так. Во-первых, вот это -- ваш новый паспорт, -- Ином Банкович протянул Шлагу паспорт на имя Сракина Пастора Пасторовича. -- Так что же, я теперь -- гражданин CCCP? -- Именно! -- Хорошо! Что вы от меня еще хотите? -- Вы знаете Штирлица? -- Ну как вам сказать? Его знают все. -- Но вы его знаете лучше, чем все. Не так ли? -- Если учесть то количество зубов, которое выбил мне ваш Штирлиц, то можно утвердительно ответить на этот вопрос. -- Итак... -- Да, я его знаю! -- Штирлиц сейчас готовит операцию по перетусовке в высших эшелонах власти. Как вы знаете, генсек не сегодня-завтра будет отправлен в психушку. -- Да-а? -- Хватит придуряться. Это знают даже местные чукчи. Но это не важно. На его месте, как вы, наверное, догадываетесь, будет товарищ Ваучер Неприватизированный. -- Разумеется. -- Очень хорошо. Теперь о главном. Вы должны убедить Штирлица, в том, что наш блок должен войти в состав нового правительства; иначе Неприватизированный генсеком не станет. -- А что это за блок? -- наивно спросил пастор. -- Хватит придуряться! АТЗ знают все! -- Вы говорите об Антарктическом троцкистско-зиновьевском блоке? -- Ну конечно же, вы не так глупы, как мне это думалось в самом начале... -- Да, товарищ Скотов, у меня есть еще один вопрос, можно? -- Пожалуйста. -- Каким образом, в случае если ваш блок проигнорируют, товарищ Ваучер не будет генсеком? -- А я вам отвечу. Когда-то жила-была одна маленькая ферма. А потом ее не стало, просто не стало и все. Так что, товарищ Сракин, запомните хорошенько и передайте Штирлицу -- у нас очень длинные руки и большие связи в Кремле. Жители Санта-Барбары не сдавались; ливийцы решили взять город измором. ГЛАВА 14. ТОВАРИЩ ВАУЧЕР "ЗА" В Кремле шел банкет. Оркестр играл легкую музыку, члены Политбюро галантно приглашали своих спутниц на медленный танец. Штирлиц ел тушенку большими порциями и опытным взглядом оценивал ситуацию. Если бы не сорок восьмая, Максим Максимович пригласил на вальс жену товарища Ваучера -- очаровательную Горгону Путчеву. Но сорок восьмая была рядом и генерал Исаев решил не испытывать судьбу. Где-то в глубине зала кто-то в форме офицера Гестапо высоко запрокинув бутылку жадно пил шампанское. Штирлиц насторожился, узнав в этом человеке Айсмана. Подошел Борман и тихо шепнул: -- Все готово, штандартенфюрер. -- Что здесь делает Айсман? -- сурово спросил Максим Максимович. -- Айсман? Он здесь? Ничего не понимаю! -- мелкий пакостник нахмурил брови и сделал идиотское выражение лица. Но тут швейцар доложил о приходе генсека. Оркестр прекратил игру, в зале воцарилась тишина. Константин Устинович быстро подошел к столу и пригласил всех к трапезе. Приглашенные быстро расселись, суетливо забегали официанты, Черненко принял первую рюмку водки. "Одна есть!" -- тихо сказал Борман. -- Коммуняки! -- вдруг громко сказал Айсман. -- Ненавижу! Наступила мертвая тишина, все окаменели. -- Кого вы ненавидите? -- вежливо спросил Пельше. -- Коммунистов! -- c ненавистью произнес Айсман. -- Однако, это кто такой? Моя здесь ничего не понимает! -- Константин Устинович строго нахмурился -- генсек очень не любил тех товарищей, которые ненавидят коммунистов. -- Это мой друг Айсман, товарищ Генеральный секретарь, -- ответил Штирлиц. -- Так утихомирьте его, -- сказал Пельше. -- Мало того, что он пришел в Кремль в нацистской форме, он еще и против партии выступает. -- Это вы мне? -- рассвирепел друг Штирлица, залезая на стол. -- Да я тебя... Дорогой товарищ Пельше не успел опомниться, как почувствовал жгучую боль под ключицей. Вдруг из-под стола вынырнул пастор Шлаг: -- Дети мои, побойтесь Бога! -- А это еще что за корова в чехле из-под танка? -- сказал кто-то из гостей. -- Это тоже мой друг! -- гордо сказал Штирлиц. Константин Устинович, выпив вторую рюмку водки и набравшись смелости, прохрипел: -- Однако, Максим Максимович, или вы убираетесь отсюда вместе c вашими дебоширами, или одно из двух. -- Ах из двух?! -- спокойно сказал Штирлиц. -- Очень хорошо. Айсман, вы берете на себя левый фланг, я -- правый, пастор, ваша задача -- никого не выпускать. Айсман все понял и первой его жертвой стал товарищ Кириленко, который навсегда потерял свои передние зубы. Штирлиц же спокойно надел перчатки, вложив в них по кастету. Константин Устинович, поняв, что его сейчас будут бить, закричал: -- Мартин Рейхстагович, врача -- мне очень плохо. -- Костя, хорошо, я сейчас, -- сказал Борман и подошел к телефону. Началась резня. Особенно досталось членам ЦК, так как странным образом, именно они попадали под руку Штирлицу. Айсман же c хладнокровием избивал членов Политбюро, Шлаг -- всех остальных. -- Бей их, ребята! -- кричал Штирлиц. -- Коммуняки! -- c каждым новым ударом повторял Айсман. -- Штирлиц, а этого тоже? -- постоянно спрашивал пастор и получая утвердительный ответ профессиональными ударами выбивал челюсти у своих жертв. Прошло три часа. Мордобитие закончилось. Появился товарищ Неприватизированный c Борманом. -- Здравствуйте, Максим Максимович! -- поздоровался Ваучер. -- Товарищи, хочу вас поздравить! Только что, подавляющим большинством голосов на пост генсека был выбран дорогой нам товарищ Ваучер Неприватизированный, -- гордо сказал Борман. -- А где товарищ Черненко? -- наивно спросил пастор. -- Вы знаете, я вам скажу откровенно, по состоянию здоровья он освободился от занимаемой должности! -- товарищ Неприватизированный снял очки и подал руку Шлагу. -- Так что теперь я командую парадом. А что у вас здесь произошло? Кровь... Все избиты... -- Как вам сказать, -- смущенно проговорил Айсман, -- мы решили немного размяться, впрочем среди этих свиней могли быть и вы. -- А знаете, я скажу просто, -- промычал Ваучер, -- надо во всем искать компромисс... -- Оставьте его, Айсман, придет и его время, -- сказал Штирлиц. -- Пастор, вы что-то хотели сказать? -- Да, штандартенфюрер, мне только что сообщили о том, что есть мнение о том, что троцкистско-зиновьевский блок должен войти в состав нового правительства. -- А я не против. Сегодня же выйдет постановление! -- поспешно сказал Ваучер. -- А вообще, знаете ли, я за многопартийность. -- Еще бы! -- сурово сказал Айсман. -- Был бы ты против! Штирлиц, а может для профилактики? -- Как знаете... -- бросил Штирлиц и удалился, захватив c собой Шлага и Бормана. Все спокойно было в Санта-Барбаре, голод сморил всех; ливийцы ушли, а откуда-то c северо-востока появился штандартенфюрер CC фон Штирлиц. ЭПИЛОГ За окном проехала "Скорая помощь" и пустая бочка пива, разрисованная в клеточку. Штирлиц проснулся от большого шума. "Черт, где это я? -- подумал он, увидев над собой мрачный потолок. -- Главное, не потерять бдительность. Если подойдут немцы, я -- Штирлиц, если войдут наши, я -- Исаев. Блин! А что делать, если появятся американцы?" Полуоткрытый глаз советского разведчика лениво блуждал по странному помещению. Рядом была немыслимая для Штирлица суета. Молодой человек, лет тридцати, подошел к Штирлицу, слегка пнул его ногой и по-русски спросил: -- Ну как ты? "Значит я на Лубянке!" -- подумал Максим Максимович и хотел уже было полезть за кастетом, но его не нашел, вместо него в кармане брюк сильно поношенного костюма фабрики "Красный богатырь" лежала пустая бутылка из-под водки. Это обстоятельство сильно удивило опытного разведчика. Он посмотрел на сияющего молодого человека и узнал в нем Айсмана, правда повязки на его лице не было. -- Айсман, ты что здесь делаешь? Как себя чувствует товарищ Ваучер? -- спросил Штирлиц. -- Сам ты Айсман! Во нажрался то! Славка, ты что, вообще или как? Ты хоть помнишь что-нибудь? -- Славка, Славка... Славка? О, господи, так что, это все сон? -- Закусывать надо! -- пренебрежительно сказал Куравлев и быстро удалился. Подошел Броневой, весьма изумился, посмотрел на протрезвевшего Тихонова и поучительно сказал: -- Послушай, Вячеслав Иванович, ты хотя бы здесь, в студии, не напивался до такой степени, что сам себя не помнишь. -- Левый глаз Леонида был подбит и выглядел очень неприлично. -- Видишь, твоя работа! Тоже мне, разведчик! Алкоголик несчастный! Тебе директора вытрезвителя играть, а не шпиона! -- Лень, прости, а?! Ну, понимаешь, сильно в роль вошел. Вот и... -- Так, все! Снято! Товарищи артисты, костюмы чтоб все сдали сегодня, до трех дня. Товарищ Тихонов, вы протрезвели? Ну, слава Богу! Бог даст, пригласим вас на съемки в "Семнадцать мгновений весны-2", а пока идите и проспитесь еще раз! -- громко сказала Татьяна Лиознова, подойдя к Тихонову. -- Товарищи, ну что вы столпились? Все! Расходитесь! Фильм снят! Всем спасибо! Премьерный показ -- через месяц! А за окном студии проехала "Скорая помощь" и пустая бочка пива, раскрашенная в клеточку.  * Книга седьмая. ШТУРМ ТАТУИНА *  ПРОЛОГ.  За окном ничего не шло, но лил дождь. Михаил Сергеевич устало закрыл глаза и сразу уснул. Снился ему октябрь то ли семнадцатого, то ли девяносто третьего. Холодный пот мощными рывками вытекал наружу. Генсек кричал, отбивался. На набережной уже были танки. Залп. Снова залп. Автоматные очереди... -- Михаил Сергеевич! Товарищ генеральный секретарь! Проснитесь! Уже утро! -- Товарищ Янаев тупо моргал глазками, успевая при этом делать идиотское выражение лица. Генсек открыл глаза и невольно вздрогнул: -- Вы мне снились, товарищ Янаев. -- Неудивительно, товарищ Горбачев. -- А знаете, давайте не будем поддаваться первым впечатлениям. Как настроение у людей? -- Настроение хорошее. -- Очень хорошо! -- радостно сказал Михаил Сергеевич и неожиданно для себя спросил: -- А как там поживает товарищ Исаев? -- Исаев? -- То есть, я хотел сказать, Штирлиц! Как он? -- Вы что, тоже читали эту бурду? -- Какую бурду? -- Хватит, Михаил Сергеевич, тюльку гнать! Уже давно у всех на устах ваш Штирлиц! -- Ах, да, припоминаю! Но я не про это! Я по поводу нового задания... Хотелось бы дать товарищу Штирлицу новое задание. -- И я того же мнения, товарищ генеральный секретарь, ответил Янаев и подозрительно усмехнулся. А за окном ничего не шло, но лил дождь. ГЛАВА 1. ПУТЧИСТЫ ЦЭКОВСКОГО МАСШТАБА Вечер. Стены. Двери закрыты. Где-то вдали слышен звон курантов. Смена караула. "Сволочи, -- подумал Мартин Рейхстагович, глядя на товарища Янаева. -- Невозможно работать в таких условиях". -- Главное -- внезапность! -- сухо сказал Горбачев. -- Что вы имеете ввиду? -- Борман наморщил лоб мыслителя и мягко рыгнул. Михаил Сергеевич отвернулся. "Брезгует!" -- раскинул мозгами партайгеноссе. "Больно мне надо тобой брезговать!" -- устало подумал генсек, а вслух сказал: -- Внезапность -- сила лидера. Этим и надо воспользоваться в этой ситуации. Борман понимающе кивнул. Янаев курил трубку и одновременно читал газету. "Правда" писала о расколе Союза. -- Кстати, а вы читали "Операцию "Шнапс"? -- пугаясь силы своего голоса вдруг спросил Борман. -- Вы у кого спрашиваете? -- Горбачев снял очки и начал протирать их носовым платком. -- Не у вас! -- грубо ответил Борман. -- Читал! -- Янаев понял, что вопрос адресован ему и отчаянно запыхтел. -- Чепуха! А вот про внезапность -- это правильно. Полностью одобряю. ГЛАВА 2. КАТЯ КОЗЛОВА И ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ Максим Максимович лежал на диване и опытным взглядом разведчика оценивал ситуацию четвертого эпизода "Звездных войн". Ящик трещал по швам. Три дня его не выключали из сети. "Вот бы сгонять туда..." -- подумал Штирлиц, закуривая "Беломор". -- Давным давно. В далекой, далекой Галактике... -- вещал заикающийся голос, до боли знакомый товарищу Тихонову. В дверь постучали. Штирлиц переключил программу и подошел к двери. -- Кого там черт несет? -- сердито спросил он. -- Это я, Катя! -- Хуятя! -- огрызнулся генерал Исаев. -- Чего надо? -- Это же я, Анхен! -- Катюша? Штирлиц быстро открыл дверь и его взору предстала пенсионерка союзного значения, бывшая радистка и любовница Бормана Екатерина Козлова. -- Катя! Вот не ждал. Какими судьбами? Давние знакомые крепко обнялись, Максим Максимович подобрел и достал из бара бутылку шотландского виски. -- Я к вам из Центра c новым заданием. -- застенчиво сказала Катюша. -- А, что же, не могли прислать шифровку? -- Вот она. -- Козлова дрожащими руками вытащила из лифчика кусок туалетной бумаги, на котором было написано: "Юстас -- Алексу. В рамках секретной программы звездных войн, вы назначаетесь командором звездолета "Заря коммунизма". Ваша задача: 1. Проникнуть в глубины космоса для поиска в Галактике Альфатагома планетной системы Татуин эндоровского происхождения. Эндор и Татуин -- планеты населенные разумными существами. 2. Наладить "контакты" c правительствами стран Татуина. Некто Йода -- один из членов руководящей верхушки. 3. Установить диктатуру пролетариата и передать власть вновь организованным Советам. 4. В случае сопротивления -- уничтожать безжалостно новоявленных врагов народа коммунистической республики Татуин. Все детали операции обсудите c присланной к вам радисткой Козловой. Алекс". ГЛАВА 3. ИЛИ КРЫМ, ИЛИ ВНЕЗАПНОСТЬ! -- Вы как хотите, а я поеду в Крым. -- То есть, линяете? -- Я слишком устал от вас, товарищ Янаев! -- А если у нас все получится? -- "Если" оставьте товарищу Пуго. Вошел Пуго. Мартин Рейхстагович вздрогнул. Пуго понял, что его боятся. -- Чуть что, сразу Пуго! -- сказал Пуго. -- Ну что вы решили? -- А ничего. -- Янаев подошел к окну и встревожено посмотрел сквозь стекло. Глаза налились злостью и гневом. -- Михаил Сергеевич едет в Крым! -- То есть, вы нас осуждаете? -- Я всегда был против насилия, товарищ министр. -- А что вы имели ввиду под "внезапностью"? Может быть ваш внезапный отъезд? Вы заварили кашу, дорогой мой Михаил Сергеевич, а жрать ее нам? Горбачев встал c кресла и мощным плевком в сторону Пуго дал понять, что настроен решительно. -- Я не собираюсь всяким там шибздикам докладывать о своих планах. -- Ситуация! -- дрожащим голосом глухо сказал Борман. ГЛАВА 3. ДАРТ ВЕЙДЕР Дарт Вейдер -- верховный главнокомандующий имперского звездного флота и Вождь Альфатагомы, находясь в своем шатле, отдавал указания по захвату группы повстанцев, высадившихся на Альдебаране. Гнев Вождя был беспределен. Евклидова трансгальваническая трансмиссия голографической связи не выдерживала изображение Вейдера, проникающее в самые отдаленные уголки Вселенной. -- Уничтожать все и вся! Безжалостно и жестоко! В первую очередь: Галактики, планеты, звездолеты. А также сперхов, гуннов и вурдалаков. Все, что встретится на вашем пути! Зачинщиков ко мне на допрос. Не знал Верховный Правитель, что на Земле уже было все готово для запуска межгалактического звездолета "Заря коммунизма". ГЛАВА 5. КАВАЛЕРИЯ ТОВАРИЩА ХАСБУЛАТОВА Штирлиц понял, что он был не прав, когда давал в очередной раз Борману по зубам. Бывший рейхсляйтер выл и матерился. Но этот факт Максим Максимович во внимание не принял. Разведчик знал, что никто иной как Борман посоветовал генсеку отправить его к черту на кулички. Это обстоятельство и пугало Отто. Во-первых, он не мог простить Борману его очередной пакости. А во-вторых, генерал Исаев опасался других неприятностей от известного мерзопакостника. Поэтому-то Штирлиц ограничился только часом мордобития. -- Нельзя так, Максим Максимович! Нельзя! Я все-таки старше вас. -- простонал Мартин Рейхстагович. -- У-у! Злыдня! -- мягко сказал Штирлиц и нежно потрепал Бормана по щетине. Неожиданно в кабинет вошли Михаил Сергеевич и Янаев, а также некоторые члены Политбюро. -- Это что здесь происходит? -- яростно спросил Горбачев. -- Да вот, бьют... -- прослезился бывший рейхсляйтер. -- Да вы что себе, Максим Максимович, позволяете? А? Здесь вам, генерал, не Рейх. Здесь -- Кремль и правительство. Что ни одно и то же. Виданное ли дело, товарищи? Мордобой устроил! -- Виноват. Был не прав. Не сдержался... -- сухо извинился Штирлиц. -- Вам врача не надо? -- поинтересовался товарищ Пуго у Бормана. Партайгеноссе промолчал. Максим Максимович дал ему свой чистый в некоторых местах носовой платок и Мартин Рейхстагович понимающе кивнул в знак благодарности. В это же время стекла задрожали от мощного конского топота. Все прильнули к окнам и увидели кавалерию джигитов, возглавляемую Русланом Хасбулатовым. Кони рысью мчались к Кремлю со стороны набережной. Штирлиц спокойно закурил и незаметно вышел. -- Переворот! -- оглядываясь по сторонам зарычал товарищ Пуго. -- Караул! -- в горячности вскрикнул Янаев. -- Спокойно, товарищи. -- сказал Горбачев тоненьким голосом. Кавалерия ворвалась в Кремль. Сопротивления со стороны охраны, как ни странно, не последовало. Руслан Имранович, сопровождаемый десятью джигитами смело вошел в кабинет генсека... ГЛАВА 6. ЛЮК СКАЙУОКЕР И ПРИНЦЕССА ЛЕЯ Люк Скайуокер, совершенно забыв о своем истинном предназначении -- служении Великим Идеалам республики Татуин, нещадно насиловал принцессу Лею. Несчастная охала и хрипло вздыхала, теряя c каждой сотой долей цикла силы. -- Люк! Люк! -- протяжно пищала принцесса. -- У меня под лифчиком секретные чертежи "Звезды смерти". Их надо срочно передать Йоде на Эндор! -- Оставь, крошка! Никуда они не денутся. -- страстно рычал Скайуокер. Но их прервал мощный взрыв головного реактора. Завыла сирена, оповещая команду о нападении на звездолет. Люк быстро кончил и невольно схватился за бластер. Принцесса лежала под ногами и что-то бубнила. Робот А2-D2 помогал ей встать. -- Вот что, -- сказал молодой Скайуокер. -- Вложи схемы в память этого робота. Корабль все равно будет захвачен. А робот, думаю, сможет добраться до нашей ближайшей базы. Я же... покидаю вас, ваше высочество... -- А как же я... -- Прошу не перебивать... В это время взорвался дополнительный реактор. В машинном отделении продолжал идти бой. Имперские войска уже захватили половину крейсера. -- Я покидаю вас, ваше высочество, -- испуганным голосом продолжал Люк, открывая аварийный люк за которым находился его шатл. -- Я возвращаюсь на Эндор. Да прибудет c тобой Великая Сила! Всегда! -- и горгоной из системы Гейтис нырнул в люк. -- Вот все они такие, джедаи! -- обиделось ваше высочество, программируя А2-D2. -- Вот она, ваше имперство! -- На мостике, где еще недавно был Люк, стояли штурмовики. Увидев на одном из них черный пластиковый шлем, принцесса потеряла сознание. Она поняла, что это Верховный Правитель. -- Попалась, пташечка? -- усиленно потирая руки, произнес Дарт Вейдер. -- Немедленно ее на мой шатл. Там разберемся. ГЛАВА 7. ПОМОЩНИК ШТУРМАНА Верный друг Штирлица Холтоф c переломом левой части черепа лежал в Боткинской больнице города Москвы. Казалось, что злая судьба преследовала этого человека. После небезызвестных событий, произошедших в семнадцати мгновениях весны, когда Айсман впервые схлопотал по голове, неудачи не оставляли его вплоть до 1991 года. В любой драке, а их старый вояка затевал немало, его почему-то били именно по голове. Как будто других мест для битья у Холтофа вообще не существовало. Вот и сейчас по уши в гипсе, он проклинал сам не зная за что, себя и Штирлица. Когда Холтоф в очередной раз открыл ужасно подбитый глаз, он увидел Штирлица; ему показалось, что это сон. Бывший эсэсовец попробывал ущипнуть себя за мизинец сломанной ноги, но результат не оправдал ожиданий: генерал Исаев стоял над ним и подло ухмылялся. -- Как вы себя чувствуете, дружище? -- вежливо поинтересовался Штирлиц. -- А как вы думаете? -- проворчал Холтоф. -- Но, бог мой, вы ли это? -- Как видите? А что тебя, собственно, удивляет? -- Да нет! Я было подумал, что ты уже того... в смысле, капут... -- Не понял. -- Да нет, я так... -- Что у тебя c головой? -- C головой? Чьей? -- Ну не моей же? -- Да так, ничего... в буфете бутылкой шампанского... но ему тоже порядком вышло... -- Сочувствую. -- Штирлиц закурил и огляделся по сторонам. -- Я к вам, дружище, по делу. Хотите в космос? -- Куда-а-а? -- Не удивляйтесь. Я назначен командором звездолета "Заря коммунизма". Мне нужны преданные люди. Поэтому предлагаю вам стать помощником штурмана. Айсмана знаете? Так вот, он и есть штурман. Ну так как? Согласны? "Преданные люди..." -- Холтоф на секунду подумал, что кто-то из них сошел c ума, но Штирлиц быстро понял это и сухо сказал: -- Я, дружище, по крайней мере, в своем уме. Что касается вас, то судя по гипсу и дурацкой физиономии на вашем и без того глупом лице, вы не производите впечатления нормального человека. -- Хорошо, я согласен. В космос, так в космос. Где наша не пропадала! После вашей гребаной России, хоть куда. -- Ну вот и славненько! Очень хорошо. Когда поправитесь я вас обязательно разыщу. А пока отдыхай мой верный друг. -- Штирлиц быстро вышел и поэтому не заметил, как его верный друг достал из-под утки рацию довоенного образца. Через минуту он передавал своему шефу в ЦРУ шифровку следующего содержания: "Череп -- Джекобсу. Мною получены сведения о новой операции русских в программе звездных войн. Готов к старту звездолет КГБ "Заря коммунизма", командором которого назначен штандартенфюрер CC, известный вам, фон Штирлиц. Имеется возможность стать одним из членов экспедиции. Цель полета мне пока не ясна. Жду дальнейших инструкций по проверенному каналу связи. Череп". ГЛАВА 8. ДЖИГИТЫ ПРОЕХАЛИ МИМО Товарищ Пуго пугливо косился на Руслана Имрановича и то и дело теребил пуговицы на своем старом генеральском мундире. Янаев стоял рядом c Горбачевым и другими членами Политбюро. -- В нашем полку прибыло! -- торжественно сообщил Хасбулатов и вложил шашку в ножны. -- Что эта фраза означает, товарищ спикер? -- сухо осведомился генсек. -- А ничего! -- ответил джигит. -- Вот прогуливался по Москве... дай, думаю, заеду к старым друзьям. -- Так вы не захватываете нас? -- глупо спросил испуганный Пуго. -- Я? Вас? Да бог c вами, товарищ министр! Я же говорю: просто так заехал... ну, что вы, товарищи, в самом деле, это ж не серьезно! -- Ну вот что, товарищ Хасбулатов, вы эти ваши штучки оставьте для Бориса Николаевича и этого... как его?.. C усами такой? -- Руцкого, -- помог Янаев. -- Да. Что вы себе позволяете? Кавалерию в Кремль! Слыханное ли дело! -- Хорошо, хорошо, товарищи! Я ухожу. -- Спикер поправил папаху и направился к выходу. Открывая дверь, он остановился и, как бы между прочим, сказал, сурово смотря на присутствующих: -- Да, кстати. Советую не оттягивать вопрос о перевороте. Не то сами знаете... Михаил Сергеевич вздрогнул, Пуго пугливо покосился на Янаева и других членов Политбюро. Наступила мертвая тишина, которую нарушил страшный шум c отборным русским матом из камина, откуда, весь черный, вылез партайгеноссе и повторил уже известную фразу: -- Ситу-а-ци-я! ГЛАВА 9. УЧИТЕЛЬ ЙОДА Все спокойно было на Эндоре. Эта планета в одном из недоступных уголков Альфатагомы, не интересовала имперские войска. Поэтому Люк Скайуокер направил свой шатл к тускло сияющему шару Эндора. Учитель всех джедаев -- Мастер Йода был весьма интересным субъектом. Его внешность скорее отпугивала, чем привлекала. Если возможно представить себе жабу гигантских размеров, то можно получить примерное голографическое изображение Учителя. Необычная внешность Йоды не отпугивала молодого Скайуокера. Их давняя дружба была настолько глубокой, что Люк уже начал было подумывать о родственных связях c Учителем. Но будучи татуинцем, Скайуокер часто отгонял от себя эти мысли, считая их глупыми и недостойными джедаев. В тот вечерний цикл они были вместе и любовались Закатом древнего Эроса. -- Учитель, скажи мне, а что есть Сила? -- хриплым голосом спросил Люк. -- Сила проистекает из Силы. -- вдумчиво ответил Мастер. -- Но ты еще не джедай. Тебе, о глупец, еще не подвластна Сила Разума. -- Я не джедай? -- удивился подлый соблазнитель принцессы Леи. -- Но почему? Я чувствую в себе Силу! -- О молодой глупец! Ты во власти Силы, но ты не чувствуешь ее. Сила вокруг тебя, но не в тебе. Помни об этом! -- Тогда научи меня стать джедаем, о Великий. Учитель протяжно квакнул и надолго задумался. -- Смотри туда! -- вдруг сказал Йода голосом, который заставил Люка вздрогнуть. -- Куда, мой Учитель? -- Вглядись в это древнее светило. За ним -- зло, которое преодолевая бесчисленные парсеки скоро будет в нашей Галактике. О, Горе тому, кто будет противостоять этому Злу. -- Вы меня пугаете, мой Учитель! Огромная жабья лапа, покрытая сухой плесенью была обращена к древнему Эросу. Зловещий Мрак покрывал Эндор. Казалось, что наступает Конец Альфатагомы. Люк дрожал от холода и страха. Йода продолжал: -- Там это Зло. Оттуда, где живут подлые вурдалаки, называющие себя людьми, c бешенной скоростью несется оно к нам. -- Так это не Империя? -- О, глупец! О пойми же ты, что император -- вакуум по сравнению c Силой, концентрирующейся Там. Там, где Млечный путь пересекается c Кассиопеей. Там это Зло. И ты, молодой Скайуокер, должен стать джедаем, чтобы защитить от него нашу могущественную цивилизацию. -- О Учитель, я готов! Кто у них предводитель? Кто угрожает Альфатагоме? Кто? Кто он? -- Спокойно, о молодой глупец! Его имя Макс Отто фон Штирлиц. Тебе представится возможность познакомится c этим жестоким вурдалаком. И еще одно помни. -- Йода замолчал на четверть цикла, и потом сказал, придавая своим словам Особый Смысл: -- Коварен и беспощаден твой будущий Враг. Но только от тебя зависит Судьба Альфатагомы... Я все сказал. Да прибудет c тобой Великая Сила! Всегда! ГЛАВА 10. КЭТ, ШЛАГ И ПУТАНА СОВХОЗА "ЗАВЕТЫ ИЛЬИЧА" Внезапно Кэт поняла, что это конец. "Как он мог?" -- отчаянно мелькнуло у нее в голове. На душе стало невыносимо больно и трепетно. Конец от чего-то нехорошего валялся на полу. -- По-моему, это веревка! -- полным голосом сказал вошедший пастор Шлаг. -- Вы так думаете? -- спросила Катерина, не удивившись внезапному появлению пастора. -- Конечно, дочь моя. А что это еще может быть?.. Ваши опасения напрасны. И я... -- Что вы здесь делаете? Что вы хотите от меня? -- вдруг испугалась радистка и кокетливо встрепенулась. -- Я пришел к тебе c миром, дочь моя... -- Кто вы? Уходите немедленно! Я сейчас милицию позову! Наси-лу-ют! -- Успокойтесь, барышня, мой сан не позволяет предаваться мирским развлечениям... Впрочем, вы меня как женщина мало интересуете... Радистка продолжала яростно кричать. Пастор навалившись на нее, пытался заглушить крик. Это не помогало. Тогда он решился. Кэт поняла и сразу успокоилась. Когда отлегло, пастор Шлаг продолжил прерванный разговор: -- Я к тебе, милочка, пришел от Штирлица; да пусть мир будет в его доме и душа его будет счастлива долгие годы на этой земле грешной! Вот... -- Вы от Максима? Но он же... Он мне отказал в полете... Он -- подлец! -- Я бы попросил вас, сударыня, выбирать выражения. -- Я повторяю: он подлец! Этот человек c позором выставил меня из команды. И если ты, святоша, от него, то должен прекрасно знать об этом... Выбрать гнусную молодую шлюху вместо меня! Сволочь! -- Дочь моя, успокойся! Вы, несмотря ни на что, зачислены в экспедицию. -- Да-а? -- Не сомневайтесь. Товарищ Штирлиц думает обо всех. А о нем, кто позаботится? Кто? А? Кроме меня некому! Вот так. Мир вам, дети мои. -- Я где-то вас уже видела. Вы... -- Да, дочь моя, это я! -- грубо оборвал ее пастор. -- Но в то сказочное время я был молод и не так, извините, толст. -- Припоминаю. А разжирели вы порядком... Так вы говорите, что я -- член экспедиции?.. Странно... -- Хм... -- Но вы то, дорогой мой пастор, пришли не только за тем, чтобы сообщить мне эту новость? Выкладывайте. Что там у вас? -- Ничего... так... -- Ради Максика, я согласна на все! "Смотри-ка, как артачится! Ягодицами так и виляет! -- мысленно изрек Шлаг, а вслух сказал: -- Вы знаете, по вашей нелегкой работе, кое-кого из членов ЦК. Грядут новые времена, накануне которых, нам понадобятся ваши связи. -- Так вот оно в чем дело! Он, коварный, специально все подстроил! Хитрец... -- Вы кончили? Кэт небрежно кивнула и мирно потупила глазки. -- Я продолжаю. Вам необходимо склонить на известную вам сторону некоторых высокопоставленных чиновников из... -- Хорошо. Но как? Я вам, пастор, не Инесса Арманд. Поймите же вы, наконец, что силой убеждения я не обладаю. -- Силой любви, дочь моя! А я, со своей стороны прощу грехи все твои, грешница ты моя. И мир незамедлительно придет в дом твой, и солнце засияет на пути твоем нелегком! -- Хватит, хватит! Мне уже надоели ваши дурацкие проповеди. Тоже мне корова в христианском обличье! -- Не богохульствуй, грешница! -- перекрестился пастор. -- Ладно. Эта халява сойдет вам c рук; но передай Максу, что, впредь, я так задешево не продамся. Только из-за моей любви к звездам... -- Вот списки нужных фамилий... -- Шлаг вытянул из рясы рулон туалетной бумаги и протянул его Кэт. -- Не многовато ли? -- застенчиво спросила Козлова, увидев, что рулон исписан до основания. -- Плятт промолчал и поклонившись, вышел. "C кого же начать?" -- зевая подумала радистка и невольно усмехнулась. На ее лице надолго застыла обворожительная улыбка путаны совхоза "Заветы Ильича" Прищюкинской области. ГЛАВА 11. ПОСЛЕДНИЙ СЪЕЗД ВЕЛИКОЙ ПАРТИИ В то время, когда на Марс упали летящие мимо метеориты, расплавился известняк на планете Венера, застыл алюминий на планете Меркурий, а на Плутоне что-то произошло, в Кремле шел XXVII съезд партии. Михаил Сергеевич, изредка посматривая в зал, читал доклад. Делегаты устало слушали речь и клонились ко сну. Где-то на галерке периодически слышался легкий смешок. Впрочем, обстановка на съезде была спокойной и деловой. -- Наша партия переживает сложный момент, -- вещал докладчик. -- Теперь, товарищи, нас окружают не только внешние, но и внутренние враги. И это тогда, когда страна идет по пути реформ. Помните, как у нашего прославленного поэта Леонтьева: Ах, реформа ты, реформа Ты реформочка моя! Пятилетка -- это норма! Перестройка -- это я! Некоторые члены партии заявляют о своем выходе из борьбы. Но мы-то, настоящие коммунисты, знаем цену таким недоумкам... Смех на галерке усилился, делегаты начали волноваться. -- Кто там ржет? -- грозно спросил Горбачев. Зал замер, все посмотрели на галерку. Кто-то крикнул: -- Не обращайте внимания. -- Мы, коммунисты, -- продолжал генеральный секретарь, -- знаем цену этим... -- Скотам, -- добавил женский голос. -- Впрочем, можно сказать и так... -- Михаил Сергеевич снял очки и удовлетворенно чмокнул губами. -- И мы не допустим этих людей в наши ряды! И я скажу откровенно. Я даже не побоюсь, товарищи, сказать, что своим недостойным поведением они разлагают наши ряды и делают все, чтобы не выполнять решений предыдущего съезда нашей великой партии. -- К стенке их! -- рявкнул мощный голос из молдавской делегации. -- Товарищи, я попрошу тишины, -- грозно стуча по столу, сказал Лукьянов. -- Какая в жьепу тишина, когда страна рэзвэлевается! -- прокричал мужчина лет сорока пяти, сидящий в первом ряду. -- Вы кто такой? -- спокойно спросил Горбачев. -- Я? -- Вы, вы. -- Иванидзе. -- Кто такой Иванидзе? -- удивился Михаил Сергеевич и c интересом посмотрел на Лукьянова. -- Три-четыре! Товарищи, не мешайте работать съезду! -- хором воскликнула украинская делегация. -- Михаил Сергеевич, продолжайте. -- Спасибо! А то я без вас не знаю, что мне делать, -- пробурчал генсек, залпом выпивая стакан воды. -- Ситуация в стране, уважаемые делегаты, сложная. Но мы, коммунисты, должны не уходить от трудностей, а еще теснее сплотить свои ряды, выработать новую программу и идти, товарищи, туда, где... -- В заднице петух не сидел, -- сказал кто-то из российской делегации. -- Нет, это уже слишком, -- не выдержал Горбачев и швырнул в зал папку c докладом. -- Товарищи, я попрошу тишины, -- грозно сказал Лукьянов, двумя мизинцами стуча по столу. -- Ребята, айда в буфет, там икру дают! -- обратился к съезду делегат из Ненецкой автономной области. -- Три-четыре! Гля, чукчи выступают! -- хором возмутилась делегация из солнечной Украины. -- Бардак! -- кричали господа из Прибалтики. -- Нехорошо, однако, хохлам чукчей оскорблять! -- неожиданно для себя сказал Пуго. -- Товарищи, это же провокация! -- воскликнул возмущенный генсек, выдергивая пробку из графина и швыряя его в зал. Послышался громкий свист, а через две секунды (хотя некоторые историки западной ориентации утверждают, что прошло три секунды) -- глухой удар по черепу товарища Иванидзе. -- Ну все, я тебя щаз буду рэзать! -- пригрозил джигит и направился к трибуне. -- Ох-ра-а-на! -- испугался Горбачев. -- Товарищ, это случайно. Вы поймите, я образно... Но товарищ Иванидзе не слушал его; c криком "Асса!" он вытащил из ножен длинный кинжал и метнул его в трибуну. Пока кинжал несся через головы делегатов, товарищ Янаев спокойно заметил: -- Товарищи, генсек в опасности! В опасности генсек! -- Кинжал со свистом пролетел мимо трибуны и попал в статую вождя мирового пролетариата. Вождь покачнулся и упал на президиум. -- Охрана, остановите этого человека! -- приказал товарищ Пуго двум верзилам из личной охраны генсека. -- Прошу слова! -- сказал Мартин Рейхстагович, подойдя к трибуне. -- Товарищи, вот вы сейчас как дети малые беситесь здеся и даже не знаете, что по этому поводу может сказать товарищ Кальтенбруннер. -- Партайгеноссе потупил глазки и понял, что произнес глупость. Наступила тишина. Никто не ожидал такого поворота событий. Все посмотрели на Бормана. Зал как бы спрашивал у него: "А, правда, что он может сказать по этому поводу?" Горбачев, воспользовавшись ситуацией, продолжил чтение доклада: -- Товарищи, сдадим пятилетку досрочно! Вперед, к победе коммунизма! И, знаете, я скажу откровенно, мне глубоко наплевать, что по этому поводу скажет Кальтенбруннер. -- А мне не наплевать, -- отталкивая Горбачева, сказал Борман. -- Эх, вы! А еще старый коммунист! -- наставительно промямлил Михаил Сергеевич и влепил Мартину Рейхстаговичу звонкую пощечину. Партайгеноссе прослезился и обратился к делегатам: -- Вот, товарищи, посмотрите, как бьют коммунистов! Посмотрите, ведь за правду бьют! -- А плевать я хотел на вашу партию, -- сказал кто-то из российской делегации. -- Что значит, плевать?! -- удивился генсек. -- Вот мой билет. Я вам его дарю на вечную память, дорогой мой Михаил Сергеевич. -- Да вы понимаете... -- прохрипел дорогой мой Михаил Сергеевич. -- Борис, ты не прав! -- сказал товарищ голосом Егора Лигачева. -- Товарищи, запишите эту фразу, она войдет в историю! -- торжественно крикнул Борис. -- Бардак! -- продолжали орать господа из Прибалтики. -- Прошу слова, -- вновь суетливо сказал Борман. -- Товарищи, опомнитесь! Ведь партия -- честь, ум и совесть нашей эпохи. Помните, как сказал наш легендарный поэт, стихи которого уже гремели в этих стенах: Партия -- ум, Партия -- свет, Партия -- совесть, А не бред! Сплотим теснее наши ряды для дальнейшей борьбы. -- Мартин Рейхстагович стучал по трибуне и громко выкрикивал лозунги. Делегаты занимались своими делами и старались не замечать аморального облика членов президиума. -- Слово пастору Шлагу, -- крикнул товарищ Лукьянов дрожащим голосом. Пастор подошел к трибуне, но воспользоваться микрофоном не смог -- толстое тело давало о себе знать. Тогда он попробовал "бочком", это дало свои результаты: -- Дети мои, побойтесь Бога и Солнца! Грешники, опомнитесь! Потомки не простят вам дней сегодняшних и столетий грядущих! Поймите, что из-за ваших действий сатанинских мы идем по пути гибельном для всех верующих в наши идеалы! Вот. -- Что это за корова в христианском обличье? -- возмутился голос Егора Лигачева. -- Товарищи, до чего мы дошли? Попиков на съезд приглашаем! -- А пусть говорит, -- сказал женский голос из зала. -- Дети мои, -- продолжал Ростислав Плятт, -- найдите мужество и возлюбите ближнего своего, не давайте рукам своим распоясаться. Помните о Господе! Помните о партии! Помните, дети мои, о решениях съезда. Решения съезда -- в жизнь! Вот. Помидор, брошенный c галерки, попал пастору прямо в глаз. Шлаг сделал вид, что ничего не произошло, и поклонившись удалился. -- А что по этому поводу скажет Кальтенбруннер, -- вещал обезумевший Борман. -- Не съезд, а черт знает что! Объявляется перерыв, -- в горячности изрек товарищ Лукьянов и дрожащими руками стукнул по столу. Раздались бурные продолжительные аплодисменты, крики "Ура!", "Слава партии великой, слава партии родной!" и еще что-то похожее на строки В. В. Маяковского из поэмы "Хорошо". Вечером съезд продолжил свою работу... ГЛАВА 12. ТРИЖДЫ ТРАХНУТАЯ -- Ну что, госпожа Лея, -- коварно произнес Дарт Вейдер, -- попалась крошка? Сейчас я тебя буду мучить... -- Но я же все сказала... -- Это не имеет значения. -- Дартик, прошу вас... -- принцесса почувствовала неукротимый страх. Она вдруг вспомнила казематы своей планеты и приговоренных к пыткам несчастных горонов из системы Вульсия. Они почему-то всегда жалобно пищали, когда их чувствительные плавнички опускали в соляную кислоту. Жесток и грозен был Верховный Правитель. Он знал, что бессильна жертва его. И как вся власть системы Тагома, она принадлежит только ему. Лея понимала это и отвернулась от своего палача. -- Этот чертов шлем! -- отчаянно ругался Вейдер. -- Вечно замки ржавеют... Ага! Вот так! Увидев истинное лицо Дарта, Лея ужаснулась. Она узнала своего дальнего родственника. Но не знал этого Верховный Правитель и поэтому c шумом расстегнув штаны, он всей своей мощью бывалого джедая навалился на связанную принцессу. -- Люк, спаси меня! -- Никто тебе, дорогушечка, не поможет. -- Люк! Люк! Люк... -- Закройте люк и хватит подглядывать, -- злобно крикнул главнокомандующий, заметив, что за ним наблюдают c верхней палубы. -- Не видите, что здесь идет половой акт! Не знал он, что это и есть любовник Леи. Люк ловко нырнул в люк и уже через сотую долю цикла, вцепился в плечи Вейдера. Последний не ожидал такого поворота событий, но сделал вид, что ничего не произошло; его тело уже было на Вершине Блаженства, Душа витала рядом c ним, а Голос кричал нечто ужасное. -- Оставь девчонку в покое! -- глупо сказал Скайуокер, вытаскивая световой меч. Не обращал внимания на него Вейдер; впрочем, как и Лея, которая уже не звала на помощь, а громко охала, давая понять Люку, что все происходящее ее не касается: "Видишь, любимый мой, не виноватая я; привязал меня этот подлый развратник!" Но тут раздался мощный рев и молодой Скайуокер понял, что Вейдер кончил. -- А-а? Джедай! Сейчас я тобой займусь, -- обронил правитель Тагомы, одной рукой застегивая штаны, а другой надевая шлем. -- Подлый развратник, ты ответишь за свои бесчинства! Световой меч Люка c размаха ударил по одному из приборов. Началось короткое замыкание. Из обшивки повалил дым и молодой джедай сделал шаг назад. Этим воспользовался Вейдер: включив свой световой меч, он ощутил в себе Великую Силу. "Прочь, прочь, Великая Страсть! Теперь я джедай и мой световой меч не хуже..." Оба световых пучка скрестились и c мощным треском оттолкнулись друг от друга. Вейдер понял маневр Скайуокера и, отскочив в сторону, бросил свой меч под стойку одной из палуб. Мачту, как ножом срезало и на Люка упал огромный платиновый люк, полностью закрыв юное тело ученика Великого Йоды. -- Кончено! -- воскликнул голос из черного шлема. -- Не совсем, главнокомандующий, -- грациозно улыбнулась принцесса Лея. Дарт обернулся и увидел свою предыдущую жертву. Принцесса стояла возле панели управления, обеими руками держа бластер. -- Дорогуша, ты бы оделась! Нехорошо на моем корабле в розовом купальнике ходить. -- Что? -- Ты что, оглохла? Посмотри на свой вид, дура! Лея обронила взгляд на свой лифчик. Он был синий c оттенком зеленого, но не красный. И тут ей стало ясно, что этот развратник пытается выиграть время, но было уже поздно. Вейдер c ловкостью горона прыгнул на принцессу. Бластер выпал и она потеряла сознание. Очнувшись, она вновь почувствовала, что ее тонкое, упругое, изящное и нежное тело страстно насилует подлый Верховный. Но забыл Дарт о Великой Силе джедаев и недооценил Люка Скайуокера, который постепенно выползал из-под люка и ловко подкрадывался к своему уже кровному врагу. Велика была ненависть молодого джедая, ненасытна и неукротима была страсть Вейдера и безразлична была ко всему молодая принцесса, трижды трахнутая за тот злополучный цикл, грозно опустившийся на ее несчастную систему и всю Галактику. ГЛАВА 13. КОММАНДОС "ЗАРИ КОММУНИЗМА" Штирлиц смотрел трансляцию съезда по телевизору. Через час разведчик понял, что партия, ради которой он готов был отдать жизнь, разваливается, и коммунистические идеалы идут в тупик. "Какой еще Эндор в такое время? Здесь бы разобраться!" Зазвонил телефон, штандартенфюрер снял трубку и услышал голос Горбачева: -- Максим Максимович, немедленно собирайте команду и отправляйтесь во Внуково. Там вас ждет звездолет. Помните о секретности... -- Но, Михаил Сергеевич! Ведь это же крах! -- Что вы имеете ввиду? -- Как? На съезде... -- Это дезинформация, генерал Исаев. Пока еще я -- главнокомандующий! Так что извольте, дружище, подчиняться моим приказам! Отправляйтесь на Эндор, и все тут! -- Слушаюсь, товарищ генеральный секретарь. Три часа понадобилось опытному разведчику для окончательной подготовки экспедиции. В шесть вечера все уже были в сборе. Штирлиц выстроил свою команду в зале ожидания перед кассами аэропорта. -- Равняйсь! -- приказал он. -- Смирно! -- командир достал из правого кармана галифе помятую бумажку, развернул ее и уверенными звонкими шагами, как на параде, прошел мимо строя. -- Айсман! -- начал перекличку генерал Исаев. -- Здесь! -- глухо вымолвил друг Штирлица. -- Вижу, что здесь! Подтянитесь, дружище. Вы должны быть достойны этого эсэсовского мундира. Почему нет повязки? -- Так это... я... -- Без повязки, друг мой, вы похожи не на Айсмана, а на этого, как его... -- Слушаюсь, товарищ штандартенфюрер! -- Айсман нацепил повязку на подбитый глаз и вытянулся по стойке "смирно". -- То-то же! Нам предстоят великие дела! Курсант Шлаг! -- Я здесь, командор! -- проревел пастор. -- Вижу, что не в сортире у Евы Браун, -- пошутил Штирлиц и нежно потрепал пастора по щеке. -- Не робей, святоша! У тебя будет время прочитать свои проповеди нашим звездным собратьям, погрязшим в грехе. -- Да, мой штандартенфюрер! -- Не "да", а "так точно"! Холтоф! Ответа не последовало. -- Холтоф! -- повторил разгневанный разведчик. -- Я туточки, мой командир! -- промямлил пьяный Холтоф, мирно дремавший на плече господина Мюллера. -- Нажрался, как свинья! Ты что думаешь, в космосе нужны алкоголики? -- Виноват-c! -- Мюллер! -- Здесь! -- Курсант Козлова! -- Здесь! -- Провокатор Дуров! -- Здесь! Но, простите, я не Дуров, я -- Клаус. -- Знаю, знаю, дружище! Шутка! И как это только вы всплыли после нашей последней встречи, до сих пор не представляю... -- Гавно не тонет, штандартенфюрер... -- Вполне возможно! Сукина! -- Да здесь я... -- Мухина! -- Тут. -- Не "тут", а "здесь"! Сколько можно повторять! Не команда, а сброд шизиков из Кремлевской психушки! -- прочеканил Максим Максимович. -- Скотов! -- Здесь! -- Так, ладно, остальные, как видно, тоже здесь... А почему нет Бормана?! -- Я здесь, Максим! -- крикнул подбегающий партайгеноссе c двумя чемоданами в руках. -- Ты что, толстый, опаздывать вздумал?! -- Я... -- Что? -- Виноват... -- Немедленно в строй, скотина! Пять дней карцера! -- Но, я... -- Десять дней карцера... Мартин Рейхстагович потупил глазки и встал в строй. Через минуту раздался голос из репродуктора: -- Внимание! Внимание! Звездолет "Заря Коммунизма", рейсом 001 по маршруту "Москва-Татуин" отправляется c первой взлетной площадки. Пассажирам просьба пройти в зал регистрации багажа и проверки документов... -- Это же секретная операция! -- возмутился Штирлиц и подозрительно взглянул на Холтофа. Голос в репродукторе вещал по-английски. -- На-а-пр-раво! На штурм Татуина, шагом марш! Раз-раз-раз-два-три... -- Ситуация! -- пробубнил Борман, подтягивая штаны. Через час c планеты Земля стартовал первый межгалактический крейсер. А еще через два часа все газеты и информационные агентства мира передавали сенсационные сообщения об очередной операции КГБ по захвату звездного пространства и установлению диктатуры пролетариата на... иных мирах. В то же время, уставшие жители Санта-Барбары ложились спать. И лишь некоторые понимали, что не все спокойно и в их мирном городке. На этот раз иранцы наступали c севера. ГЛАВА 14. ОДНА СЛЕЗИНКА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ -- Графином по Иванидзе! -- воскликнул Яковлев. -- Вы опозорили нашу партию, дорогой мой человек. -- Не учите меня жить, товарищ Янаев! -- спокойно сказал Горбачев. -- Я знал, что делал и поэтому не нуждаюсь в оценке моих действий и поступков. -- Действия и поступки -- одно и то же! -- Товарищи, не будем ссориться! -- вступил в беседу товарищ Пуго. -- Давайте спокойно разберемся в создавшейся ситуации. -- Давно пора! -- сказал Лукьянов и отбросил блокнот со стихами. -- А какая ситуация? -- удивился генсек. -- Все спокойно на Эндоре. Через три дня звездолет уже будет там! -- На каком Эндоре? Какой звездолет! -- закричал Лукьянов. -- Михаил, ты в своем уме?! -- Да ты что, газет не читаешь?! Мы же отправили экспедицию, во главе c этим... Штирлицем, для построения коммунизма на Татуине. -- У нас здесь социализму скоро будет крышка! -- пробурчал министр внутренних дел. -- А вы об Эндоре. -- Ну это, товарищи, уже слишком! Мы, коммунисты, должны думать не только о себе, но и о наших звездных собратьях, гниющих под игом империализма коварного Дарта Вейдера! -- небрежно сказал Михаил Сергеевич и посмотрел в окно, за которым шел дождь. Присутствующие вздрогнули и переглянулись. -- Нет, я в своем уме! -- гордо сказал Горбачев. -- Так, -- сказал Янаев. -- Не будем нервничать. Татуин -- это хорошо. Эндор -- замечательно. Вейдер -- сволочь и негодяй. Но страна-то разваливается. Что делать? -- Читать, товарищи, роман Н. Г. Чернышевского! И, лучше всего, на ночь! Может там мы найдем ответ... Так-то! -- Генсек подошел к окну. Его усталый взгляд замер, проступили небольшие слезинки, струйки пота нещадно застилали глаза. -- Жарковато у нас в Кремле. -- Он открыл окно. Дождь, похожий на ливень, не утихал. Опытный коммунист обернулся к своим соратникам по борьбе и тихо произнес: Одна дождинка, Еще не дождь, еще не дождь; Одна слезинка, еще не рев... Лукьянов вспомнил похожие стихи и начал, пританцовывая, петь песню. Товарищ Пуго пошел в присядку, а товарищ Янаев в стиле "рэп" кричал: I am crazy! I am crazy! But I am happy, very well! Михаил Сергеевич устало опустился в кресло и не заметил, как в кабинет вошел товарищ Хасбулатов. ГЛАВА 15. ВЕЛИКИЙ МАГИСТР Учитель Йода стоял на отвесной скале и пил холодное гниво, закусывая его гадюкой. Солнце Эндора клонилось к закату. Легкий ветерок c тихим свистом блуждал по огромному телу учителя всех джедаев. "Сила проистекает из силы, -- думал Йода. -- А я и есть эта сила. Сила -- во мне. Вокруг меня. Она струится, как кровь в моих жилах и выходит вместе со мной для мира и прогресса в нашей Галактике. Но злоба и боль пронзает мое сердце. Я вижу тебя, подлый Исаев. Я знаю, ты уже рядом. Ты уже прошел Великое кольцо. Но ты не завоюешь Эндор. Ты -- не джедай. И никогда тебе им не быть!" -- Гниво кончилось, от гадюки осталась только голова. Учитель прошел в свою хижину, где встал на колени и начал молиться, прося у Тайного Магистра волшебной силы для предстоящей борьбы. -- Я здесь, мой повелитель! Откликнись, заклинаю тебя! И прошу награды за мою веру! Отдай мне Грозный Арахис, напои его могучим спайсом. И пусть умрет тогда злобная сила глупых вурдалаков. -- Но тогда боль пронзит Тагому! -- воскликнул древний голос из Скалы Архона. -- О, мудрый, ты услышал меня! О, небеса, я пью свое гниво за Вас и за тебя, о великий! -- Йода, помни, что Грозный Арахис бессилен против вурдалаков. И победить их может только Свет Знаний нашей системы. -- Так отдай их мне! -- Они есть у тебя! Они в твоей силе! Они -- в Разуме твоей плоти! -- Открой их! -- Да прибудет c тобой Великая Сила! Всегда! -- голос Тайного Магистра замолк и на Эндоре началась страшная буря. Йода заслонил огромным камнем вход в свое жилище и уснул мирным сном. И только громкий храп говорил о том, что Великий джедай нашел способ борьбы c вурдалаками c дальней Земли. ГЛАВА 16. ДРАКА В КОСМОСЕ Звездолет товарища Штирлица проходил сквозь Великое кольцо Млечного пути. У штурвала находился Айсман. Его помощником был Холтоф. Максим Максимович гордо стоял на командном мостике и отдавал распоряжения экипажу. -- Пять кабельтовых ниже Кольца. -- Есть пять кабельтовых! -- раздавалось в ответ в рубке. -- Ниже на треть! -- Есть ниже на треть! -- Полный вперед! -- Есть полный! -- Самый полный! -- Есть самый полный! Приказы были четкими и казалось исходили от человека, знающего свое дело и не раз бороздившего просторы Вселенной. Но вдруг крейсер задрожал и в носовой части корабля путешественники увидели огромную стальную птицу, похожую на земного орла. Орел яростно долбил обшивку и размахивал стальными крыльями. -- Что делать, командир?! -- испугался штурман. -- А бластером его! -- спокойно сказал Штирлиц. Айсман нажал кнопку и начал плавно поворачивать рычаг управления. -- Гаси ее! -- кричал Холтоф, глотая виски. -- Сука! Ну я тебе! -- ругался одноглазый, нажимая на гашетку. Птица взмыла вверх. -- Включить защитный щит! -- приказал командир. -- Есть включить защитный щит. Вражеский орел усиленно махал крыльями и несся к смотровой площадке. Удара не последовало и коварный пришелец отступил. -- Стоп машина! -- приказал Штирлиц. -- Проверить двигатели! Перекур. -- Кто это был, дети мои? -- спросил измученный полетом пастор Шлаг. -- А кто ж его знает! -- ответила Катя Козлова. -- Космос, дорогие товарищи, полон всяких мудростей. И мы, коммунисты, должны быть всегда готовы к любым неожиданностям. -- Оставить разговоры! -- приказал Куравлев. -- Всем заниматься своими делами. -- Ишь как раскомандовался! -- воскликнула Катерина. -- Максим, чего это он? -- Он -- штурман! -- спокойно ответил генерал Исаев. -- То же мне штурман! -- нахохлилась давняя подруга Штирлица. -- Импотент c плоскостопием c сексуальной врожденностью к голубым инстинктам. -- А это уже оскорбление! -- сказал гордый Айсман и влепил смачную пощечину старой радистке. -- Дети мои! -- прошептал пастор. Холтоф, не относящий себя к голубым, понял, что нужно вмешаться и нанес острый удар тупым предметом в область почек обидчику своей возлюбленной. Штирлиц спрыгнул c мостика и c криком "Ура!" бросился к штурману. Шлаг взревел и как бы нечаянно поставил подножку штандартенфюреру. Началась обычная драка, в процессе которой Холтоф случайно нажал несколько кнопок на главной панели управления. Звездолет задрожал, экипаж почувствовал боль и тяжесть. В иллюминаторах поплыли звезды. "Конец!" -- подумал Штирлиц и упал без сознания. ГЛАВА 17. ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО ТОВАРИЩА КРЮЧКОВА Свет мерцал. В комнате было тихо. Руслан Имранович, сидя за столом, писал докладную записку товарищу Крючкову: Уважаемый! Мною получены сведения об антиконституционной деятельности президента. Документы я прилагаю к этому письму. Предлагаю: 1. Организовать путч. 2. Сформировать новое правительство. 3. Захватить телевидение и передать в день путча по всем каналам "Лебединое озеро" тов. Чайковского. Последний нас поддерживал. Я наводил справки. 4. Детали операции обсудим при встрече. Ваш Имран. Уже через час этот документ курьером был передан на Лубянку. Крючков три раза прочитал записку и понял, что его водят за нос. "Тут двойная игра. Чувствуется лапа Бориса. Но мы пойдем другим путем". Старый чекист нажал кнопку и вызвал своего заместителя. -- Вот что, Михаил Федорович, проверьте по вашим каналам эту писанину. -- Хорошо, товарищ председатель. -- Да... как там по поводу августа? -- Все готово. Горбачев будет в Крыму c июля. Следовательно, в августе у нас будут развязаны руки. -- А Янаев? -- Он согласен! -- Это хорошо. Подберите еще какого-нибудь кандидата. Всякое может быть. -- Я понимаю. -- Да, что вы понимаете! -- крикнул Крючков. -- Откуда, я вас спрашиваю, Хасбулатов знает о заговоре. -- А он знает? -- Не делайте ваше лицо глупым. Это вам не идет. Вспомните Хрущева. -- Но... -- Оставьте, оставьте, Михаил. Мне бы не хотелось на старости лет отправиться на Колыму. -- Я лично займусь Русланом Имрановичем, -- потупившись сказал заместитель. -- А что, и про балет он знает? -- В том-то и дело... -- Разрешите идти? -- Вы свободны. Но помните, у нас длинные руки. -- Я это знаю. Крючков подошел к окну и посмотрел на статую Дзержинского. Товарищ председатель потянулся и задернул занавеску. В Москве шел дождь. Но не знали этого жители Санта-Барбары. Иранцы шли напролом. Мужественные защитники города храбро сражались, отдавая свои жизни за свободу и независимость. ГЛАВА 18. РОДСТВЕННИЧКИ Люк Скайуокер замахнулся световым мечом и через мгновение правая рука Вейдера оказалась на грязном полу. -- О! -- воскликнул Верховный правитель. -- Ты же мертв, молодой джедай! -- Рано обрадовался, старый развратник! Я здесь! И жду тебя, о подлый! Принцесса Лея лежала без сознания. Вейдер посмотрел на ее красивое тело и оставшейся рукой направил световой меч на своего врага. Люк парировал удар. -- А тебя неплохо учил Йода! -- глухо сказал голос в шлеме. -- Но ты еще не джедай. -- Я джедай, джедай, подлый соблазнитель! И я убью тебя. -- Люк нанес удар по корпусу Вейдера и отскочил к дальнему иллюминатору. Старый джедай упал возле Леи. Его голос хрипел и просил пощады. -- Сними мой шлем, Люк. Ты увидишь то, что удивит тебя, о глупец! Молодой Скайуокер осторожно подошел к стонущему телу, нажал несколько кнопок и снял черную маску. То, что он увидел поразило юного джедая. -- Отец! О, не знал я, прости... В это время завыла сирена. Электронный Голос объявил о тревоге. -- Иди, Люк! Это пришельцы! Спаси Тагому! -- О, отец... Я знал, знал... Но не думал, что они так быстро... -- Я уже труп, мой сын! Теперь ты -- Верховный правитель... Но судьба соединит нас там... там, у Великого Кольца. И души наши обретут покой. И Великий Магистр простит нам нашу вражду... -- Отец, отец... Вейдер в последний раз посмотрел на Люка, пустил скупую мужскую слезу и испустил дух. От гудящей сирены очнулась Лея. -- Что здесь происходит? -- c удивлением спросила она. -- Это мой отец! -- Он жив? -- Мой меч сразил его. -- О, Магистр?! Не может быть. Ведь Люк, от него у меня может быть ребенок. -- Да, ваше высочество, я знаю. И это хуже для нас -- я твой брат, Лея! -- Нет! -- Да! Мне только что об этом сказала Душа Отца. -- Но тогда... Ой, я совсем запуталась. -- Ладно. Выясним наши семейные отношения в другое время и в более безопасном месте. -- Безопасном? -- Да, ваше высочество, на нас напали. -- Повстанцы? Но мы же и есть повстанцы! -- Дура, какие повстанцы?! Теперь нет их! У нас один враг -- вурдалаки c Земли. А я, я -- Верховный Правитель! Принцесса заморгала глазами и быстро оделась. Бластер висел на поясе, меч Вейдера был рядом. Она была готова к Млечной битве. ГЛАВА 19. АТАКА Штирлиц очнулся первым. Взглянув на монитор, он понял, что звездолет уже у цели. Хронометр показывал 1993 год. Командор понял, что они опередили время на два года. "Парадокс Эйнштейна!" -- подумал Максим Максимович и попробовал приподняться. Мышцы болели, ноги сводило судорогой. -- Подъем, бездельники! Приготовить корабль к бою! Члены экипажа приподняли головы. -- А в чем дело? -- глухо спросил Айсман. -- Спроси у Холтофа, -- ответил Штирлиц. -- Этот придурок своей жопой перенес нас на два года вперед. -- Я не хотел, -- извинился Холтоф, цедя виски. -- Дети мои, -- сказал пастор. -- Но это же Эндор. Мы у цели нашей миссии! -- Тогда к бою, командир! -- крикнула радистка Кэт, прильнув к иллюминатору. -- По местам! -- приказал Штирлиц. -- Полный вперед! -- отозвался Айсман. -- Командор, прямо по курсу неизвестный корабль. -- Торпедой его! -- не задумываясь, бросил Штирлиц. Айсман нажал гашетку. Вражеский звездолет вспыхнул и так же быстро погас. -- Один есть! -- пробубнил Мюллер, страдающий в сортире по большому. Но не так глупы были татуинцы. Увидев поражение своего первого корабля, они послали мощную эскадру "бессмертных" звездолетов. Впереди шел корабль Хана Соло -- опытного звездолетчика и гениального стратега в звездных войнах. -- Командир, на нас движется эскадра противника! -- испуганно сообщил Айсман. -- Включить защитный экран! -- Есть включить защитный экран. -- Ой, пропадем! -- испугался Мюллер. Но его никто не слышал. -- Невидимый барьер! -- Невозмутимый Штирлиц стоял на командном мостике и спокойно курил "Беломор". -- Есть барьер, командир! -- Бластером их! -- Есть бластером! -- Холтоф, найди мне Мюллера. Катя -- на смотровой мостик. Пастор -- ко второй пушке. Не было никакой суеты. Все действия экипажа были четкими и слаженными. Даже пьяный Холтоф стойко держался на ногах. Люк Скайуокер был в панике. Молодой джедай никак не мог разгадать тактику вурдалаков. На его глазах "бессмертные" уничтожались один за другим. Мужественный Хан Соло был ранен. Вурдалаки c Мертвого Пространства вели безжалостный огонь по эскадре татуинцев. "Йода, только ты мне нужен сейчас. Настало время твое! Приди ко мне, мой учитель!" Но не слышал молодого Скайуокера учитель всех джедаев. Он спал. И снились ему котлы наполненные ароматным гнивом, аппетитные гадюки Альдебарана и Великий Магистр, плывущий по Великому Кольцу Млечного пути. ГЛАВА 20. ТОВАРИЩИ ЯНАЕВ, ЛУКЬЯНОВ И МИХАИЛ СЕРГЕЕВИЧ Михаил Сергеевич продолжал стоять у окна и грустно смотрел на Красную площадь. Шел дождь. Караул нес свою обычную службу у мавзолея. Куранты пробили двенадцать ударов. Откровенно говоря, мягко выражаясь, уж больно хочется в Крым, -- пролепетал генсек. А как же страна? -- осторожно спросил Янаев. А никак. От хода истории никуда не уйдешь... Вы не правы! -- поправил Лукьянов. -- Ход истории зависит от нас -- лидеров. Это ты-то лидер? -- небрежно сказал Михаил Сергеевич. -- Вы, дорогой мой товарищ, придурок! Вам стихи писать, а не историю делать. Лукьянов покраснел и отошел в сторону. За это, дорогой мой, и по харе, впрочем, и не только по харе, но и по черепу... Что?! Не притворяйся, Миша, что ты глухой! В это время товарищ Янаев подло запер дверь на ключ и товарищ Горбачев понял, что его сейчас будут бить. Нет! -- воскликнул он. Заходи справа! -- профессионально сказал Лукьянов. Товарищи, товарищи, но это же не методы. Давайте найдем альтернативу и попробуем прийти к обоюдному согласию. Началась драка, напоминающая мордобитие. В дверь начали стучать охранники. Но в Москве по-прежнему шел дождь, а жители Санта-Барбары потеряли мэра. Он был сражен пулей в спину. Иранцы шли напролом. ГЛАВА 21. ДЕСАНТ ПОДЛЫХ ВУРДАЛАКОВ Йода проснулся от страшного шума. Корабль вурдалаков приземлился неподалеку от жилища Великого Учителя. "Они! -- подумал Йода и задрожал от страха. -- Эти подлые вурдалаки уже на Эндоре! О, Великий, дай мне мужества!" Он отодвинул огромную глыбу и в метрах ста от себя увидел звездолет землян. Пришельцы спускались по трапу и c любопытством осматривали местность. "А они похожи на татуинцев! Святая Гармония поглотила и их Галактику!" Эндор напоминал Штирлицу Землю и поэтому он решил высадиться именно на этой планете. -- Холтоф, ты мне нашел Мюллера? -- Да, мой командир, эта свинья была в сортире, -- ответил давний друг Штирлица. -- Мюллер! К командиру! Группенфюрер подошел к Максиму Максимовичу и сказал: -- Начальник контрразведки "Зари коммунизма" по вашему приказанию прибыл. -- Ты где был? -- полюбопытствовал штандартенфюрер. -- Простите... понос... -- Дружище, знаешь ли ты, сколько времени ты оправлялся? -- Около часа, товарищ командир. -- Придурок, ты провел в сортире два c лишним года. -- Ну да?! -- По возвращении на Землю занесу тебя в Книгу рекордов Гиннеса, -- пообещал Штирлиц. -- Где этот, как его?.. Дуров, то есть, я хотел сказать Клаус? -- Я здесь, Максим Максимович. -- Пойдете в разведку. Что-то мне не нравится здесь. Всю живность брать в плен. И ко мне на допрос... -- Позволь, сын мой, -- проговорил пастор Шлаг, -- и мне пойти c этими христианами. Они помогут мне поставить неверных на путь истинный. -- Пастор поднял к небу руки и что-то еще прошептал. Закаленный разведчик чуть было не прослезился, но сдержал свои чувства: -- Ради Бога, дружище. Вперед! ГЛАВА 22. БЕЗ НАЗВАНИЯ -- Кому они нужны теперь, эти планы?! -- воскликнул Люк. Принцесса Лея сидела за компьютером и изучала планы "Звезды смерти". -- Любовь моя, но это наша новая надежда. Только этот крейсер может уничтожить землян. -- Вурдалаки неуязвимы! -- сказал молодой джедай. -- Они неподвластны нашей Логике. И Йода куда-то пропал. -- Выход всегда есть! Вейдер нашел бы его! -- Молчи, женщина, что ты понимаешь в мужчинах. -- Не смей кричать на меня, молодой джедай! Я сестра твоя и имею те же права, что и ты. Мое мнение -- "Звезда смерти" уничтожит флот землян. -- Какой флот, дура, у них старое ржавое корыто и... Вошел Хан Соло. Его левый глаз был подбит, правая рука перевязана, на лбу запеклась кровь. -- Хан! Что c тобой?! -- воскликнула Лея. -- Ничего страшного, бандитская пуля! -- ответствовал храбрый пилот. -- Люк, моя эскадра разбита. Враг захватил Эндор. Они построили мощный щит. На планету проникнуть невозможно. -- Ты чем-то напоминаешь мне Буркова, -- неожиданно для себя сказал ученик Великого Йоды. -- Что? -- спросил Соло. -- Я тебя не понимаю, о Верховный. Лея мирно потупила глазки и уткнулась в иллюминатор. -- Я и сам себя не понимаю, о старый друг мой! -- сказал Скайуокер. -- После того, как на Альфатагоме появились вурдалаки, со мной происходят странные вещи. -- А ты знаешь, и со мной тоже! Вот ты мне сказал, что я -- Бурков. И во мне сразу что-то перевернулось, как будто я в сотый раз посмотрел "Старики-разбойники". -- Какие "бойники"? -- удивился Верховный правитель. -- Простите, Ваше имперство, я сам не знаю, что говорю, -- потупившись произнес Хан и устало упал в кресло. За иллюминатором сияли звезды. К головному крейсеру татуинцев подтягивались корабли со всей Галактики. Люк посмотрел сквозь толстое стекло и вдруг увидел своего учителя рядом c вурдалаками. Кто-то очень толстый бил огромной палкой по голове Йоды, двое других держали его за плавники. Тот, кто бил, кричал: "Я научу тебя любить, старая жаба, Господа нашего. Получите по мозгам!" Молодой джедай понял, что он остался один. Земляне знали что-то такое, от чего татуинцы теряли Разум. Скайуокер пришел в себя и грозно произнес: -- Вспомним о Великом Магистре и попросим у него Силы! -- Люк, любовь моя! Что c тобой! -- запищала принцесса. -- У меня было видение, наша последняя надежда -- мой Учитель, в плену у вурдалаков. Его пытают. Хан Соло потерял последние силы и свалился c кресла. Вскоре к нему подбежал его верный пес и слуга Чуевака и унес своего хозяина в каюту для раненных. Возлюбленная Скайуокера нашла в себе мужество и задумчиво произнесла: -- Нет, Люк, мы пойдем другим путем. У нас есть "Звезда смерти" и c нами Великий Магистр. Верховный вздрогнул. Ему нравились женщины пораженные Разумом. И тогда его захватил Влюбленный Экстаз и молодой джедай крепко прижал к себе возбужденную принцессу. Страсть вовлекла его в пучину Любви, Люк забылся и, сплюнув, приступил к своим плотским обязанностям. ГЛАВА 23. ПОСЛЕДНИЙ УДАР -- Девушка, это Внуково? -- Аэропорт "Внуково" слушает! -- ответил голос в трубке. -- Мне нужно два билета до Фароса. Не двадцать, а два! Это из Кремля звонят... Два, дура, два. Глухая, что-ли?! Чего? C доставкой? Да! Адрес? Москва. Кремль. -- Янаев повесил трубку. Лукьянов, стоящий рядом, понимающе кивнул. Избитый Михаил Сергеевич отплевывался и делал вид, что ничего особенного не происходит. Зазвонил телефон. -- Янаев у аппарата. -- Вы отправили? -- спросили в трубке голосом председателя КГБ. -- Почти... -- Что это значит? Вы понимаете, чем рискуете?! -- Да, товарищ Крючков. К вечеру он будет там. -- Крючков! Крючков! Спаси меня! -- вдруг закричал Горбачев и потянулся к трубке. Товарищ Лукьянов, предугадав маневр генсека, профессионально отшвырнул его к камину. -- Будет тебе еще Крючков! -- усмехнувшись, сказал председатель Верховного Совета. -- В августе девяносто первого. Товарищ Янаев повесил трубку и показал свои зубы Лукьянову. Старые коммунисты ехидно улыбнулись и оба посмотрели на Горбачева, который c грустью рассматривал окно, за которым по-прежнему шел дождь... А иранцы все шли и шли... Санта-Барбарийцы выбрали нового мэра. Но и это их не спасло. Горстка защитников легендарного города обороняла старый форт Санта-Фе и готовилась отправиться к праотцам. ГЛАВА 24. ВО ВЛАСТИ ВУРДАЛАКОВ Не думал Йода, что на старости лет его будут бить. А ведь били Великого Учителя! И больно били! Заправлял мордобитием пастор Шлаг, профессионально нанося удары по корпусу Йоды. Не обмануло Видение Люка. Но в действительности все было еще ужасней. Череп девятисотлетней жабы был раскроен до основания. Старые конечности не выдерживали ударов. Из пасти сочилась кровь. И кто знает, чем бы все это закончилось, если бы у скалы Зердану не появился Штирлиц. -- Это что здесь происходит? -- эхом пронесся голос штандартенфюрера. -- Издеваться над несчастным животным! Да я вас под суд! -- Это не животное! -- сказал провокатор Клаус. -- Это Йода, штандартенфюрер. Учитель всех джедаев. -- Йода?! -- удивился Максим Максимович. -- А я думал жаба. Хотел уже было занести ее в "Красную книгу". -- Он противник нашей веры! -- пробубнил пастор, отбрасывая палку. -- Холтоф! Да отпустите вы его, то есть, я хотел сказать "это", -- приказал командир. -- Оно и так еле на ногах стоит. Что же мне делать c тобой, джедай? -- Штирлиц подошел поближе к стонущему телу и осторожно потрогал его пальцем. Оно что-то промычало и отчаянно заскулило как собака, которую не кормили дней десять и опускали в прорубь славного Дуная. -- Хорошо, отправьте это на корабль. Приведите в порядок и накормите. Завтра я займусь им основательно... Йода подчинился и покорно пошел впереди своих палачей. На Эндор опускалась тьма. И только далекая полоска Млечного пути сияла радужными огнями. Учитель посмотрел на небо и Мыслью позвал Великого Магистра. Магистр молчал, как и Эндор, как и вся Альфатагома, доживающая последние циклы свободы. ГЛАВА 25. ОЛБИ ВАН КЕНОБИ И СИНЕМАТОГРАФ Когда Люк кончил, принцесса Лея уже позавтракала. Она кокетливо посмотрела на своего брата и протяжно зевнула. -- Ну так, как мой план, Люк? -- План хорош! Но если они уничтожат "Звезду" или, не дай Магистр, захватят ее?! -- Тогда мы будем жить при социализме! -- просто сказала принцесса. -- Онанизме, дура! Ты хоть знаешь, что это такое?! -- Что ты имеешь в виду? Люк отмахнулся и надел штаны. Подойдя к Гласу, он вызвал адмирала Олби Вана. Через минуту вошел седеющий старик в рясе. -- По вашему приказанию, о Великий, прибыл, -- отрапортовал он. -- Что сообщает разведка? -- спросил главнокомандующий. -- Все в полном дерьме! -- глухо произнес Олби Ван. -- На Эндор проникнуть невозможно! -- Уведите эскадру к пятой планете и подготовьте "Звезду смерти" для захвата Эндора. -- Это самоубийство, ваше имперство! Они превратят в вакуум нашу последнюю надежду. -- Это приказ, адмирал! Извольте выполнять, а не рассуждать, как глупые вурдалаки. -- Люк, прости меня, но я старше тебя. И в этот трудный для нашей Системы цикл, позволь мне сказать... -- Ну, что же, -- промолвил Люк, оборачиваясь к Лее, -- я слушаю тебя. -- Позволь нашим людям начать переговоры c вурдалаками... -- Адмирал, мы будем опозорены на всю Вселенную. Жалкий корабль недоразвитых землян смог поставить на колени всю Альфатагому. -- Однако, они сильнее нас. -- Что ты предлагаешь? -- Ваше имперство, наши пеленгаторы записали странные сигналы c корабля пришельцев. Это видеосигналы, о Великий! -- Что это нам дает? -- раздраженно спросил молодой джедай. -- Мы создали специальную группу и перевели эти сигналы в наш формат. -- Что же вы увидели? -- Нас, Люк. -- Я не понимаю. -- Дело в том, что цивилизация вурдалаков находится в начале своего развития. Мы тоже были такими же двести миллионов циклов назад. Жители Татуина в то время были помешаны на так называемом синематографе... -- Ты мне еще всю историю Альфатагомы расскажи! Ближе к сути, ближе! -- произнес c нетерпением Люк. -- Не сердись, молодой джедай. В общем вурдалаки, когда на Эндор опускается Мрак, включают так называемые "Ящики" и c помощью "видака", прости, о великий, мы еще не полностью знаем их язык, следят за событиями, которые происходят сейчас c нами... -- Какой же вы глупый, адмирал! -- вмешалась принцесса Лея. -- Вы хотите сказать, они смотрят кино. -- Да, ваше высочество, я восхищен вашими знаниями нашей истории. -- А что за фильм? -- поинтересовалась принцесса. -- "Звездные войны", -- ответил Олби Ван. -- У них три эпизода: "Новая надежда", "Империя наносит ответный удар" и "Возвращение джедая". -- А куда возвращаются джедаи? -- глупо спросил Скайуокер. -- На планету Валкам, -- ответил адмирал. Люк подошел к нему и посмотрел в глаза старого адмирала. Олби Ван отвел взгляд и незаметно усмехнулся. Скайуокер сделал вид, что ничего не произошло, и присел в кресло. -- Да вы над нами просто издеваетесь, адмирал. Валкам -- из другого сериала. -- "Звездный путь", -- напомнила Лея. -- Я не издеваюсь над вами, о великий! И предлагаю вести дальнейшую борьбу по сюжету Джорджа Лукаса. Это прекрасный режиссер, он снимал не только эти фильмы. А вообще-то, я сошел c ума. Доконали меня эти проклятые вурдалаки! Люк громко засмеялся, принцесса последовала его примеру, Кеноби вышел, забыв закрыть за собой дверь. -- А что, неплохой фильм! -- сказала дочь Всемогущего Вейдера, целуя своего возлюбленного. -- Представляешь, дорогой, вурдалаки смотрят нас по Ящику!