Якубова, вскрикнув, в испуге убегает, в саду сталкивается с Одинасвым. Озода (Одинаеву). Мой брат пришел. Я боюсь. Одинаев. Теперь он куда хочет незваным придет, будет корчить в колхозе начальство. Не спроста пришел. Придется стерпеть. Посмотрим, что ему надо здесь? А только тебе нечего бояться его. Еще, может быть, ему придется тебя бояться! Озода уходит. В продолжении сцены Одинаев то появляется в саду, осматривает посадки, то уходит. К концу сцены на веранде появляется Лютфия, накрывает стол. Якубов (к Саодат). Здравствуйте, дорогая Сао. жемчужина в море моей любви. Саодат (сухо). Вы по-прежнему выражаетесь высокопарно? Якубов. А вы по-прежнему избегаете меня? Я шлю вам письма, а вы их отсылаете не прочитав, я приезжаю в колхоз, вы всегда с людьми... Вот, наконец, вы одна... Выслушайте меня. Без вас я не хочу ехать в столицу. И ради вас я вступил в отношения с этим колхозом. Вы думали уйти сюда от меня? Не выйдет, Сао. Скоро я буду здесь хозяином. Саодат. Что вы затеяли? Якубов. Пока вы мучаете меня неопределенностью, -- не скажу. Но увидите, скоро все узнают творческий гений Якубова, все колхозы Таджикистана начнут приглашать меня, как учителя жизни, обо мне будут писать центральные газеты "Правда" и "Известия", я стану знаменитым человеком в Советском Союзе! Саодат. Какое место о величии царей и из какой древнеиранской поэмы вы мне читаете? Якубов (сразу осекаясь, злобно). Вы смеяться хотите? Смотрите! Придет время, вы захотите стать моей женой -- я посмеюсь над вами! Саодат (с насмешкой). А я не захочу стать вашей женой никогда! Якубов. Не верю! Я вижу вас! Вы честолюбивы. Вам казалось, вы любили мужа, когда он был талантлив, энергичен, знаменит. Но ведь теперь он ничто. Он доживает свой век в колхозе! Саодат. Неправда! Я любила его, когда в госпитале, беспомощный, он лежал в повязках... когда такой же неизвестный, как все, воин Ленинградского фронта, он бредил, и я не знала, останется ли он жив... Я любила его и тогда, когда на пороге славы, тяжело заболев, он был вынужден бросить все в Ленинграде... Я люблю его и теперь, когда он опять вдохновенно трудится здесь, в колхозе... Якубов. А что делает он? Лекции читает? Саодат. Вас это не касается! Скажу только одно -- очень большое дело. Якубов. Ерунда! Не верю. И что бы ни делал он, я помешаю ему, потому что теперь он мне враг. Из-за него у меня были неприятности, чуть со службы не выгнали... Саодат. Жаль. Я к у б о в. Что жаль? Саодат. Что не выгнали. Якубов. Издеваетесь? Если б не моя любовь, я не стал бы разговаривать с вами... Саодат. И хорошо сделали бы! Якубов. Нет! Так просто я разговор не кончу. Вы... Вы думаете я могу принять ваш отказ? Такая мелочь: женщина не хочет меня любить? Но вы для меня не просто женщина, их я могу найти везде. Я получу здесь славу и деньги. Я уеду в столицу. Там я хочу обратить на себя внимание, стать большим человеком. Мне нужна жена -- умная, культурная, образованная, которая книжки читает, умеет красиво одеваться, умеет говорить, с которой куда хочешь, хоть на генеральную ассамблею в Париж! Саодат. И на которую в Париже вы надели бы паранджу! Довольно! Так знайте ж! Вам надо было б иметь хоть немножко своего ума, чтобы понять и без моих слов то, что я вам скажу. Вы хотели украсть у Садыка сына -- не вышло, он ушел от вас, потому что комсомол и отец помогли ему понять вас. Вы хотели украсть у Садыка его мозг? Не вышло, потому что Садык имеет еще и партию, в которую вас не пустят, потому что вы ее недостойны; он имеет честь, которой у вас не было никогда. Вы хотите у Садыка украсть меня -- не выйлет, потому что вы ничтожество, и я презираю вас. От вас ушла даже ваша сестра Озода, потому что нет такой силы в нашей стране, которая могла бы вновь закрепостить женщину... Вы -- вор, но в нашей стране вам не удастся ничего украсть безнаказанно. Зачем вы пришли сюда? Здесь все презирают вас! Якубов (в бешенстве). Вы пожалеете о своих словах. Я буду бороться. За все, что мне нужно. Ваш муж... один раз на охоте я переломил вот так -- хребет даже волку!.. Я создам вокруг вас невыносимую обстановку, но я вас добьюсь, Саодат. Саодат. Вы хотите быть страшным, но вы -- гадкая тля, я вас не боюсь! И я не хочу больше слушать вас! (Кричит. ) Лютфи, сюда! Одинаев (в саду). Лютфи, скорее во двор! Кажется, еще один гость пришел. Лютфия, сбежав с веранды, сталкивается в саду с отошедшей от Якубова Саодат. Якубов в своем коверкотовом костюме склоняется над пловом, который чуть было не сгорел, помешивает его большой таджикской деревянной ложкой. Лютфия. Какая я плохая! Гостью оставила одну плов варить!.. Кто там, Сао? Саодат. К вам Якубов пришел. (Садится на камень. ) Якубов (к подошедшей Лютфие, с восхищением). Как пери! И Звезда Героя!.. Это мы хлопотали о ней! Лютфия. Кто -- мы? Якубов. Общественность! Перед исполкомом! Лютфия. А я слыхала, что Курбанову Гарун неправильные сведения дал. По ним выходило, что за мое звено надо самого Гаруна представить. А товарищ Курбанов вместе с товарищем Назаровым сюда приезжали, сами проверили все показатели, разобрались. Отвели представление Гаруна. Якубов. Гаруну тоже дать можно было. В его колхозе звено!.. Мне приятно за вас, Сангин хорошим мужем будет... Только странно, что он надумал жениться только тогда, когда вы Героем Труда стали!.. Как красиво блестит! (Быстро оглядывается. ) Дайте потрогать ее! (Трогает Золотую Звезду. ) Вот мне бы такую жену!.. С любовью поздравляю вас! (Обнимает Лютфию, хочет поцеловать. ) Лютфия (дает Якубову хлесткую пощечину). Вам не стыдно? Отряхивает ладонь о ладонь. Одинаев (вступая в дверь). Товарищ Якубов! (Иронически. ) Такое почетное лицо! Якубов. Меня... меня председатель колхоза пригласил, говорит: "Поздравь своего дорогого воспитанника"... Гарун здесь? Одинаев. Нет его. Якубов. Придет? Одинаев (переглянувшись с Лютфией). Мой дом всем открыт. Такой обычай. Иногда может войти даже человек неприятный. С невестой Сангина, вижу, вы уже познакомились?.. Идемте в дом! Саодат подходит к очагу, присаживается. Лютфия. Шайтан его на хвосте принес! Только думаю, не рад будет, что пришел сюда!.. Что ты на меня так смотришь? Саодат. Ты такая, Лютфи, сегодня счастливая! Только я не знаю, радоваться мне или опасаться за твое счастье. Лютфия. Почему, Сао? Саодат. Ты убеждена, что Сангин достоин твоей любви, что он тебе не изменит? Лютфия. Моя любовь сделает его достойным. И он никогда не изменит. Саодат. Откуда у тебя такая уверенность? Лютфия. Сангин мне сказал: "Люблю", а слово "люблю" священно. Когда комсомолец дает слово... Разве солнце изменить своему свету может? Саодат. Да. В Сангина я верю. Но есть и такие, что лгут, когда говорят "люблю"! Лютфия. Только подлец в этом слове лгать может! Тогда пощечину дать надо! Саодат. А ты давала когда-нибудь пощечину? Лютфия (улыбнувшись). Приходилось!.. Саодат. А я, жаль, не умею... Расскажи, Лютфи, как ты стала такою смелой? Лютфия. Спасибо отцу моему... Когда в школу отдал меня, сказал: "Мальчишек не бойся, дружи с ними, нужно -- и дерись с ними. Умей свободу свою защищать сама!.. " А когда я выросла, звал гостей, сажал меня с ними: "Слушай умные мужские беседы, умно и себя держи, может быть, большим человеком станешь!" Саодат. Так и сказал? Лютфия. Так!.. Как я, Сао, благодарна своему отцу! Мне теперь и трудиться, и жить легко! Меня все так любят в колхозе!.. (Задумчиво. ) Конечно, ты раньше меня росла, тогда женщине трудно было... Вот, Озода росла еще раньше -- оттого такая... Саодат (обеспокоенно). Слушай, а где она, куда убежала? Ты ее видела? Лютфия. В кухне, наверное... Одинаев (кричит с веранды). Лютфи! Плов несите сюда! Лютфия (кричит). Сейчас! С шумом раздвигаются жалюзи. На веранде, за столом оказываются Одинаев, Рахимов, Вера Петровна, Якубов, Сангин, Хайдар, колхозницы. Веселый гомон. Одинаев (с веранды). Что же вы там? Остатки противоречий между городом и деревней обсуждаете? Якубов (хмуро подыгрываясь к тону гостей). Сами себе женскую половину устраивают! Xайдар. Подождите, сестры, я вам помогу! (Спустившись с террасы, подходит к Лютфие и Саодат, говорит Лютфие. ) Там Якубов, великий, как Темур-ланг, своим планом хвалится. Он, слушай, я сейчас выяснил -- по договору с Гаруном большие деньги от нашего колхоза уже успел получить. Наши деньги!.. Об этом сегодня тоже спросим Гаруна. Лютфия. Хорошо, мираб, спросим! Xайдар. А где Озода? Саодат. Она Якубова испугалась, в дом убежала. Я пойду приведу ее. Хайдар. Правильно! Мы ее перед Якубовым на почетном месте посадим! Вместе с Хайдаром, наложив на огромные блюда горы плова, несут их к веранде, ставят на стол. Саодат уходит. Вера Петровна (за столом). Нет, вы поясните! Послушай-ка его, Лютфия! Якубов. Пожалуйста! Образно выражаясь -- возьмите все дома колхоза, поднимите их на воздух, соедините вместе, совсем вплотную, спустите на землю, одной крышей покройте! Вокруг такого поселка огромная площадь освобождается для новых посевов хлопка. Одинаев. Муравейник получается... А улицы? Якубов. Улицы будут. Над ними та же крыша. Используем традицию старых базаров. Входят студенты и в продолжении сцены, стоят незамеченные Якубовым, с трудом сдерживаются. Одинаев. А куда окна? Якубов. Окна?.. Э!.. Окна... Сквозь крышу окна. Сверху солнечный свет! Вера Петровна. А сады? Где же сады? Якубов. Один гигантский сад на единой крыше! Вера Петровна (тихо). Садык, голубчик, это же нелепое извращение вашей... Рахимов (сдерживая смех). Дайте ему до конца высказаться! Лютфия. На крышу окна, и там же сад? Якубов. Именно! Окна в сад! Лютфия. Снизу? Саодат (входит, шепчет Хайдару). Нигде нет Озоды! Хайдар (кивает на молодых колхозниц). Пусть разыщут! Саодат направляет двух девушек, те уходят. Xайдар. Как воду в этот сад проводить будете? И знайте, я воду от хлопка не дам! Якубов. В центре очень высокая водонапорная башня. Как старинный минарет, но стальная. Стены -- роспись. (Кивает на Саодат. ) Для вас, Саодат, работа! Портреты знатных людей. Внутри лифт, наверху чайхана. За сто километров видно! По оформлению мой город-сад символизирует наши национальные особенности, а по конструкции включает в себя все достижения новейшей американской техники! Якубов в растерянности умолкает, потому что Рахимов уже неудержимо смеется. Это смех здорового, веселого человека. Через ворота, двор, сад -- проходит, тяжело поднимается на веранду, в чесучовой рубахе под распахнутым халатом, толстый, с необъятным животом Гарун Арипов. Захваченные смехом Рахимова смеются другие. Одинаев. Гарун идет! Все умолкают, сдержанно здороваются с Гаруном. Он садится на стул, стул угрожающе трещит. Гарун пододвигает себе другой. Гарун (важно). Хороший смех слышу... Какой анекдот рассказывают? Одинаев. Товарищ Якубов свой план объясняет нам. Гарун. Прекрасное будущее! Наш колхоз-миллионер становится образцовым очагом культуры. Такое строительство прославит его в веках, как прославили Самарканд мечети! Рахимов опять начинает смеяться. Якубов (злобно). Что, наконец, хохочешь, товарищ Рахимов? Ты болен? Рахимов. Нет, я уже здоров! Якубов. А что же тогда тебя схватывает? Что мой проект -- формализм? Рахимов. Нет. Вера Петровна. Декадентский урбанизм! Низкопоклонство перед Западом. Рахимов. Да и этого нет. Пустота, бред! (К Якубову. ) Бред, гражданин Якубов. Саодат. Мой аллах! Даже украсть чужую идею с умом не мог! (К Якубову. ) Сердце мое чуяло, что вы меня неспроста расспрашиваете. (Саркастически. ) Я вас подвела, Якубов? Появляется молодая колхозница, издали манит Саодат. Саодат уходит. Якубов. Это клевета! Мой проект утвержден в соответствующих инстанциях. Лютфия. В каких именно? Якубов. Любопытствуешь? Пожалуйста. В Горсовете! Лютфия. А в райкоме, в Совете Министров Таджикистана? Якубов. Это не ваше дело! Работа уже начата. Рахимов (строго). Какая работа? Xайдар. Сто тысяч рублей уже провалились в карман Якубова. Гарун. Не провалились, а под отчет даны! (Вынимает из-под тюбетейки телеграмму, читает. ) "Шлите смету. Заявку дюралюминий, сталь согласуйте министерством. Деррики, экскаваторы Москва может выделить втором квартале. Вышлите представителя... " Рахимов. Кто пишет? Гарун. Столица нашей республики пишет! Посылаем товарища Якубова. Xайдар. Кто именно посылает? Гарун. Горсовет командировку дает. Якубов (отходит в сторону и, подозвав к себе Гаруна, скороговоркой). Зачем ты здесь все это рассказываешь? Гарун. А ты сам нашел кому свой проект объяснять! Якубов. Это надо теперь. Я искал тебя. Назаров, Курбанов дело подняли. Ищут меня для объяснений. Я утром первым рейсом вылетаю. Нужно формальное утверждение проекта колхозниками. Теперь надо везде "по предложению народа". Тогда любой Главк примет, и никакие Назаровы опротестовать не смогут. Понял? Надо общее собрание колхоза: выступим, сагитируем. Надо сегодня... сейчас же... Этих я задержу, ты беги скорее, организуй! Лютфия. Довольно шептаться вам! Объясните, почему вы все это на общем собрании колхозников не обсуждали? Якубов. Культурные потребности колхозников нам ясны. Но мы, конечно, общее собрание колхозников созовем... Только напрасно волнуетесь, дорогая Лютфи. Другого проекта все равно нет. Надеюсь, вы его не изобрели! Рахимов. Другой проект есть! Гарун, собравшийся было уходить, останавливается. В продолжении сцены снова подходит к столу, становится рядом с Якубовым. Якубов (быстро). Кто придумал его? Рахимов (указывая поочередно на Одинаева, Хайдара, Веру Петровну, Лютфию). Он!.. Он!.. Она!.. И она!.. Народ! Якубов. Глупости! Кто их мысли технически грамотно объединит? Рахимов. А может быть, кто-нибудь найдется? Якубов (в бешенстве). Что нам с тобой препираться? Ты молчи! Ты инвалид, ты отсохший сук, тебе нечего вмешиваться! Сангин (вскакивает). Вы не смеете оскорблять моего отца! 1-й студент (вскакивая вместе со 2-м студентом). Хорошо, тогда вмешаемся мы... Как отдельные эскизы в нашей учебной работе нам заказывал он и минареты эти, и сад на крышах домов, и старый базар, и всякую ерунду. Вместе все это в одну кучу свалил. Мы чертили ему, придумывали. Когда он сказал, что для колхоза это, мы видим: нельзя делать, спорим. Но он, хоть и временно, а исполняет обязанности городского архитектора, хоть и не преподает нам, но администрирует в институте. Что ему скажешь? Тогда мы пошли в горсовет, протестовали. Рахимов. С кем говорили? 1-й студент. Председателя не было, секретарь нас в какой-то отдел послал. Там говорят: "Ничего вы не понимаете, делайте так, как велел Якубов!" Лютфия. Кто говорил? 1-й студент. Арипов там есть такой! Рахимов. А кем он там? Хайдар. Плановик, что ли? Родной брат его! (Указывает на Гаруна. ) Рахимов. А, понимаю! "Ответственный приятель" Якубова? Гарун. Что плохого скажете о моем брате? Мне все равно, кто делал проект, вы (жест к студентам) или Якубов... Проект правильный, брат мой правильно говорил. Он сам мне телеграмму показывал: "утвердить проект". Лютфия. Какая еще телеграмма? Гарун. Из Министерства республиканского!.. Заместителем министра подписана!.. Тогда я договор заключил! Общее недоумение. Призывный звук трубы и удары в гонг. Гарун. Что это? На сцену выходит колхозник, трубя в длинную трубу -- карнай. Хайдар подбегает к нему, становится рядом, шепчутся. Хайдар. Общее собрание колхоза имени Фирдоуси. Товарищ председатель колхоза, Гарун Арипов, вас народ требует, приглашаем всех! Гарун переглядывается с Якубовым. Якубов (Гаруну). Мы опоздали! Гарун (швыряя стул). Кто без меня посмел разрешить? Хайдар. Партийно-комсомольский актив совещался. И пока ты сегодня ночью, как всегда пьянствовал, правление решило созвать. Гарун. Что обсуждать хотите? Хайдар. Придешь, узнаешь!.. Товарищи Назаров и Курбанов приехали. В правлении дожидаются! Якубов. Хорошо. Пусть приехали... Еще неизвестно, за кого народ будет. Неужели вы думаете, что народ пользы своей не поймет? Озода (появившись вместе с Саодат, Якубову). Вот теперь я тебя не боюсь! Уж я-то знаю, какая от тебя польза народу! Я тоже выступать буду, берегись, Ирмат! Гарун. Кабаны, под меня землю роете? Хорошо, я вам покажу сейчас! Все уходят. Гарун и Якубов, пропустив всех мимо себя, идут сзади. Занавес ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ. Сад позади правления колхоза и той площади перед правлением, где происходит (за сценой) общее собрание колхозников. Край глинобитного гаража, видны радиатор и передние колеса "Москвича", сельскохозяйственные машины. В углу сада -- огромный самовар чайханщика, кат (большая деревянная кровать), покрытый ковром, на нем неубранные пиалы, в саду обломки скатившихся с гор скал. Некоторые из них включены в глинобитный дувал. Задний план тот же, что и в третьем действии: горы. Якубов (входя под шум собрания за сценой). Немножко поговорим, дорогой Сангин, пока там (кивок за сцену) другие вопросы... Я хочу тебе сказать, как я рад твоей помолвке! Лютфия красивая, умная! Сангин. Вы раньше иначе отзывались о ней! Якубов. Теперь пригляделся. Неловко было с девушкой заговаривать, я человек скромный. Приезжай с нею ко мне в гости. Объясни, какие мы друзья и с тобой, и с твоим отцом. Сангин. Вы можете говорить это после всего, что было? Якубов. Была небольшая размолвка. Я приехал мириться с твоим отцом. Сангин. И только что при всех оскорбили отца? Якубов. Ты знаешь, у меня всегда огонь в груди. Обидно было, Садык так неожиданно наскочил на меня!.. (Вкрадчиво. ) Скажи, пожалуйста, а о каком плане он говорил? Сам составил план, что ли? Сангин. Ни о каком плане не знаю. Все помнят, что отцу запрещено работать, следят за ним, чтоб он отдыхал. Якубов. А как отдыхает он? Сангин. Четыре месяца он только гулял, по горам лазил, ходил по колхозным станам. Немножко физическим трудом занимался. На работу колхозников смотрел. Любит поговорить с ними. Якубов. Что-нибудь записывал? Сангин. Откуда я знаю? В городе живу, сюда приеду -- уеду... Якубов. Может быть, Лютфия знает? Сангин. Что ей знать? Она только о хлопке думает. Взяла на себя обязательство в два раза больше, чем другие... (Умолкает, увидев Лютфию, проходящую вместе с Озодой. ) Лютфия (к Озоде, увлеченно). Потому что я послушалась Веру Петровну, применила научные методы опытной станции института хлопководства... И сама тоже думала. Например, поле у нас наклонное, да? Я решила, если буду борозды для полива не вдоль склона вести (делает рукой зигзаг, как бы обводя пальцем секции батареи центрального отопления), а поперек, вот так (жест -- горизонтальный зигзаг), то вода медленнее потечет, глубже пропитает землю. Вот почему у меня всходы получились выше, чем у всех... Я хочу, чтобы теперь все делали так! Сангин (кричит). Лютфи, что там сейчас? Озода, увидев Якубова, сперва шарахается в сторону, затем идет гордо, презрительно на него смотрит. Лютфия. Гарун отчетный доклад о посевной никак кончить не может. Сангин. А ты куда? Лютфия. Товарищ Назаров просит в прениях опытом поделиться. Записи мои возьму. Твоего отца разбужу... Якубов. Восхищаюсь вашей инициативностью! Предложу на собрании вас из звеньевых в бригадиры выдвинуть! Скажите, дорогая Лютфи... Новый план, о котором разговор был... Товарищ Рахимов с вами, конечно, советовался? Лютфия (резко). Никто ни о чем со мной не советовался!.. Якубов. А ты, сестра, почему как на чужого смотришь? Ну, хотела в колхоз уйти -- ушла, ты свободная женщина. Но почему ко мне не приходишь? Я ведь твой брат, скучаю без тебя, люблю тебя! Приходи, я тебе хороший отрез на платье приготовил... Лютфия (презрительно). Купить сестру захотели? (Вместе с Озодой уходит. ) Якубов (вслед). Сто сорок центнеров с га!.. Молодец, золотые руки! Скоро я получу новую большую должность -- помогу ей выдвинуться! И ты, Сангин, высоко взлетишь! Ведь я уже столько для тебя сделал! Сангин (подчеркнуто). Всю жизнь не забуду ваших благодеяний! Якубов. Фундамент карьеры твоей заложил. Своим человеком в обществе сделал. Л вот ты мои интересы всегда ли готов соблюсти? Сангин. Я маленький человек, студент. Якубов. Иногда маленький человек большому помощь оказать может! Сангин. В чем? Якубов. Ты знаешь, это строительство я начинаю для блага нашего таджикского народа. Твой отец и другие меня не дослушали, кое-кто даже из зависти хочет сознательно дискредитировать... Сангин. Кто же? Якубов. Например этот, как его? Однокурсник твой! Садык, конечно, был бы за меня, но он горячий человек, под настроение я попал. Сейчас на собрании будет обсуждаться мой вопрос. Ты, как представитель передовой интеллигенции, должен поддержать мой план, предупредить нападки. Скажи так: комсомольская общественность города, вузовская молодежь весьма заинтересованы. Бывает важно сразу тон задать! Сангин. Это неправда. Вы утаили своей проект от общественности. Якубов. Не утаил, скромным был. А ты правду, одну правду скажи: как товарищ Якубов любит свой народ, как он трудился! Сангин. А по-моему, мои товарищи объяснили всем, как трудились вы! Якубов. Это клевета. Какие плохие бывают люди! Что им за смысл лгать? Сангин. Не они лгут, вы лжете! Якубов (меняя тон). Так. Значит, и ты среди врагов моих? Сангин. Мне теперь помогают товарищи, помогает отец, но как трудно мне мусор из головы выбрасывать!.. Вы отравляли мое сознание ядом, вы облекали его в мед "старинной поэзии", изречений восточной мудрости и красивости "стародавних обычаев". Я помню все, что вы говорили мне. Я все это глубоко продумал. Я знаю, кто вы. Вы -- буржуазный националист! Якубов (в бешенстве). Ах ты змея, что ты говоришь! Я тебя столько лет воспитывал, кобру на груди растил... Хорошо!.. Ты узнаешь еще, как против меня идти... Ты провалишься на экзаменах. Я обещаю это! У меня есть знакомства! Сангин. А убирайтесь вы от меня со знакомствами вашими! Они далеко вас заведут! Лютфия (показываясь на сцене вместе с Озодой). Пойдем, Сангин! А то еще ударишь товарища Якубова, и он на нас с тобой, наконец, обидится. Озода проходит дальше, на собрание, и уходит за сцену. Сангин (приходя в себя). Почему "наконец"? За сценой шум возмущения, голоса: "жулик", "в бая превратиться решил". Сангин. А где мой отец, Лютфи? Лютфия. Разбудила его. Сейчас догонит. (Ласково. ) Пойдем, тебе полезно побыть на нашем собрании. (Уводит Сангина, положив руку ему на плечо. ) Сангин (приостановившись возле "Москвича"). Кто на этой машине приехал? Лютфия. Назаров сам за рулем сидел. (За сценой голоса: "Лютфи, Лютфи!.. Выступать иди!" Лютфи кричит: -- Иду!) Сангин (осматривая). Новенькая, прямо с завода! (Уходит. ) Якубов (в бешенстве). Э!.. Э!.. (Ходит один по сцене, постепенно успокаиваясь. Прислушивается к аплодисментам, встречающим Лютфию. Входит направляющийся на собрание Рахимов. Якубов останавливает его. ) Садык! Рахимов. Что скажешь? Якубов. Дорогой! Почему мы с тобой ссоримся? Друзья детства, земляки, советские интеллигенты, архитекторы оба, боролись за родину оба... нехорошо получается... Рахимов (иронически). Да... Ты советский интеллигент! Ты фронтовик!.. А насчет архитектора... Скажи, ты какой вуз окончил? Что-то никогда ты не говорил об этом? Якубов. А зачем это тебе знать надо? Рахимов. Думаю, если у человека есть диплом архитектора... Якубов (сдерживаясь). Э! Дорогой, почему ты ко мне относишься с таким недоверием?.. Зачем портить печенку друг другу? Ты таджик, я таджик, живем в одном районе. Я от души предлагаю тебе: давай будем жить дружно! Очень не люблю склок! Рахимов. Хочешь, чтоб я не мешал тебе дурачить колхозников? Якубов. Садык, мы с тобой большие люди. Все личное между нами ты должен забыть ради дела... Допустим, у меня какие-либо мелочи не совсем технически правильны. Ты после собрания должен мне благородно помочь. Человек столичный, больше моего знаешь. Если ты сейчас против меня выступишь -- это будет во вред колхозу. Все его будущее от этого собрания зависит! Рахимов. Об этом будущем колхоза я и забочусь. Якубов. Слушай, я для тебя много сделал, сына твоего воспитал. Денег не жалел... Рахимов. Я тебе все десять лет подряд высылал деньги. Но если все же что-либо должен, скажи -- сколько? Сейчас же рассчитаюсь с тобой! Якубов. Как ты хочешь меня оскорбить! Но я на друга не обижаюсь. Обещай -- не будешь против меня выступать. И давай клятву во взаимной деловой поддержке дадим. Ты не пожалеешь! Забудем о мелких ссорах, мы же все-таки друзья. Старый таджикский обычай: друзья один другому руку целуют! (Хватает руку Рахимова, хочет ее поцеловать. ) Рахимов (вырвав руку, брезгливо). Как может человек не иметь никакого чувства собственного достоинства! (Прислушивается к голосам за сценой: "Правильно, Лютфия! Офферин, Лютфия!" и рукоплескания. ) И откуда вы взяли, Якубов, что я собираюсь выступать против вас? При разборе вашего дела -- не намерен да; же присутствовать. Верю в здравый смысл колхозников. Разберутся без меня. А наши с вами личные отношения -- запомните -- прерваны навсегда! Якубов. Ты сволочь! Я отомщу тебе! Одинаев (входя). Товарищ Якубов! Вас товарищ Назаров на собрание просит. Якубов. Иду!.. (В сторону. ) Провалит он меня в ад! (Уходит. ) Одинаев (вслед). Наверно, у него есть скорпионий хвост! (Пауза. ) Домулло Садык! Прошу вас, взгляните, правильно я написал или нет? Может быть, мой договор собрание утвердит? Рахимов. А вы думаете, Гаруна будут снимать? Одинаев. Если Гарун останется, разве позволит нам взять в свои руки будущее? (Разворачивает свернутый в трубку большой лист бумаги, передает Рахимову. ) Рахимов (читает написанные посреди чистого листа слова). Я обязуюсь за десять лет вырастить для колхоза большой красивый сад -- двести гектар. Одинаев... " И все? Одинаев. А что еще писать? Я не знаю. Если надо -- посоветуйте, домулло! Рахимов. По-моему, надо. Конкретнее. Что, да где, да как. Одинаев. Пожалуйста, помогите. Рахимов. Какую площадь охватит сад? Покажите. Одинаев (обводит рукой склоны гор). На трехстах террасах. (Поворачивается. ) И сюда. Вот так. И туда, до обрыва, где из ущелья ветерок дует. Рахимов. Там от колхозного дома отдыха вниз (делает зигзаг) по дороге аллея тополей будет? Одинаев. Тополя? Да, я думал об этом. А какой дом отдыха? Рахимов. Который к следующей весне построим. Такой примерно, как возле Ленинабада в колхозе есть. Одинаев. Это хорошо! Рахимов. А левее, смотрите, где мы террасы наметили... Одинаев. Вера Петровна хочет, чтобы я там апельсиновую рощу сделал. Рахимов. Вплоть до ветроэлектростанции? Одинаев. Какой станции? Рахимов. Вы говорите, там из ущелья всегда ветер дует? Одинаев. Да... Семьдесят два года живу здесь. Семьдесят два года дует. Рахимов. Так вот. Для усиления нашей маленькой гидростанции там надо ветровую построить. Хозяйственным способом. А перед нею какие цветы думали посадить вы? Одинаев. Не думал. Цветы? Нет, пускай лучше джида цветет. Запах сладкий. Рахимов. Согласен. А борт ущелья надо защитить от оползней крепкими деревьями. Так? Одинаев. Конечно. Туграк. Рахимов (записывая). Хорошо. Туграк. Аллея спустится сюда, прямо ко дворцу культуры. Одинаев. Где будет дворец культуры? Рахимов. Здесь, где сейчас правление. Помните, мы сидели на той скале, и вы в лунную ночь мечтали? Хайдар (входя). Товарищ Одинаев, почему вы не выступаете? Одинаев (отмахиваясь). Подожди! (К Рахимову. ) Помню. Тысяча человек может в большой зал войти! Театр! Народные артистки будут к нам приезжать! Хайдар. Правильно! И свои народными станут! Рахимов. И сюда от общего гаража под аркой сочных гранат будут подъезжать личные машины колхозников, говорили? Одинаев. Про машины говорил, а фрукты здесь нельзя. От бензина вонь. Сирень пустим! Вера Петровна (входя). Вот, я про сирень все время толкую. Почему у нас в Таджикистане сирени мало? А вспомните, как прекрасен куст в Аште у могилы восьми шейхов! Рахимов. Хорошо. Пишу. А при въезде на главную улицу -- группа фонтанов. Одинаев. Откуда фонтаны возьмем? Хайдар. Это я говорил. Если под нижней террасой коллектор вырыть, то воды жалеть не придется нам! Одинаев. Это меня не касается! Это ты сам подписывай! Хайдар (смеясь, Рахимову). Вот как вы, домулло, все дело повернуть хотите!.. Вы человек веселый! (К Одинаеву. ) Подпишу! Рахимов (Одинаеву). Оставлю в вашем договоре место для подписи. Ладно? Одинаев. Ну, ладно. Пускай Вера Петровна про апельсины тоже сама подпишет. И пусть она будет начальником этого дела. Вера Петровна. Какого именно? Одинаев. А вот, новые фрукты и густой лес, и все новое, что прежде на нашей земле не росло. Вера Петровна. Вы предлагаете создать мичуринскую бригаду? Одинаев. Правильно, так и назвать. И тут ей надо место для подписи. Рахимов. Прекрасная мысль! Хайдар. А как, домулло, вы решили вопрос о включении личных садов колхозников в общий план лесонасаждений? Рахимов. Вера Петровна обещала добиться, чтоб каждый колхозник перед своим домом посадил по двенадцать деревьев. Вера Петровна. Ага! Перед окнами домов, на улице! Одинаев. Окна у нас во двор, не на улицу! Xайдар. Нет! Был разговор: в новых домах окна делать наружу. Довольно уж глухих стен. Одинаев. А новые дома где? Рахимов (вынув из-за пазухи наклеенный на материал план и развернув его на кате). Вот здесь. Одинаев (как и все, вглядываясь в план). Так, правильно! Пишите, здесь тутовник, дальше миндаль. За сценой волнами набегает шум собрания. Его не слышат. Рахимов (водя пальцем). Больница. Конезавод. Кино. Баня. Школа-десятилетка... Одинаев. Мимозы. Розовые кусты... А тут, я думаю, виноград! Вера Петровна. Не забудьте, крымский, сортовой! Одинаев. Хорошо, сортовой! Но это целый город получается, домулло Рахимов? Рахимов. Именно. Колхоз Фирдоуси вы сами превращаете в город-сад. Одинаев (внезапно опомнившись, отступает на шаг). Э, домулло Садык! А что это за план мы разглядываем? Откуда это? Рахимов. Это... это... Ну, это ваш договор, только подробнее! Хайдар (смеется). Ай, домулло!.. Ай, домулло!.. Одинаев (Рахимову). Э!.. Ты хитрый!.. Это твой план. Я за здоровье твое перед Ленинградом отвечаю, а ты, значит, обманул нас, не отдыхал четыре месяца, а тайно от всех трудился? Теперь сам себя разоблачаешь? Рахимов. А разве это мой почерк? Одинаев. Чей же? Вера Петровна, ваш? Вера Петровна (вглядываясь). Нет, это почерк Саодат! Рахимов. Ну, видишь? И ты же не отрицаешь, что это твои мечты здесь записаны, Лютфии мечты! (К Хайдару. ) Хайдар, и твои? (Хайдар кивает: "мои, мои". Рахимов -- Вере Петровне. ) И ваши?.. А сколько еще тут мечтаний других колхозников! Они только все воедино собраны. И притом, не мною, а Саодат. Она колхоз рисовала -- деревья, дома, улицы... Значит, я не трудился! Одинаев смущенно улыбаясь, задумывается. Шум собрания усиливается. Хайдар (Рахимову серьезно). Может быть, домулло, в самом деле Одинаева в рабочую группу включим? Я с Назаровым сегодня говорил, он не возражает... Сейчас на собрании предложим? Рахимов. Конечно, предложим!.. И трех-четырех студентов хочу я предложить тоже. Техническая разработка деталей потребует много труда! Одинаев. Какой сегодня день у меня!.. Э!.. Я нищим был, пастухом был, думал: если б я ханом стал, дворец построил бы... Теперь сильней хана я. Договор на целый город подписываем! Э!.. Хороший ты человек, домуллб Садык!.. Дай обниму тебя! (Прослезившись, обнимает Рахимова. ) За сценой шум, свист, голоса: "долой", "гнать его из колхоза надо, товарищ Назаров". Лютфия (вбегает). Ищем вас, ищем, а вы целуетесь! Да у вас тут свое собрание!.. Отец!.. Домулло Садык!.. Идите же все скорей! Как брошенную под ноги солому, в мелкую труху истерли Якубова. Как вы взялись за него, Вера Петровна, так после вас -- Озода, за нею все!.. А Горуна сняли! Одинаев. Сняли! Ио, аллах! Рахимов (радостно). Идем, идем... Все уходят радостные. Навстречу под свист, улюлюкание, голоса: "пускай убирается" входит злобный, как волк, Гарун. Гарун (обтирая потный лоб тюбетейкой, разодрав, швыряет ее на пол). Сволочи! Якубов (входя, разъяренный). Так это оставить нельзя. Глядят один на другого. Пауза. Гарун. Что я -- антисоветский элемент, что ли? Второе место в районе по урожайности и по валовому сбору хлопка колхоз занял. А меня снимают? Якубов. А ты думал высокими показателями от Советской власти откупиться? Вот, мол, бери, Советская власть, хлопок сверх плана, а в мои дела не мешайся? Я растратчиком буду, пьяницей, самодуром? Гарун. Да если бы ты же не спаивал, разве растратился бы я? А если б не растрата, разве я заключил бы с тобой этот проклятый договор? Якубов. Так или иначе, а должностей своих мы лишились! Гарун. Ну, Назаров да Курбанов не одни на свете! Против нас с тобой в Горсовете, слава аллаху, не все пойдут! Якубов. Ты о ком, о брате своем говоришь? Ха! Думаю, он сам меньше, чем строгим выговором за слепую доверчивость не обойдется... Гарун. Почему? У него телеграмма от зам. министра была. Якубов. Э! Эта телеграмма!.. Она была бы хорошей, если б у нас с тобой все гладко вышло. А теперь начнут разбираться. Такой скандал будет! Э!.. Раз уж все узнают, так я тебе признаюсь: эту телеграмму, понимаешь, я, ну как тебе сказать?.. Через одну девочку с чужой подписью, оттуда, с почтамта сам послал... И печати не было! Просто частная телеграмма, а он ей, дурак, поверил! Гарун (изумленно). Хорош! Значит, ты и брата моего, своего же приятеля, закопал? Якубов. А что мне твой брат? Если б наша взяла, ты, наверное, его в обиде не оставил бы? Гарун. Зря говоришь!.. Кто теперь поверит, что я колхоз люблю, хоть сам знаешь, я много для него сделал... Я -- пьяница, и ты меня с высокой дороги сбил, вниз покатился я... Страхом, что откроешь мою растрату, руки ты мне связал. Я из-за тебя волком стал, ты меня на людей натравливал... А брат мой -- человек честный. Только дурак он! В кабинете сидит, никогда никуда не ездит, сквозь третью пару ушей слушает, вот такому негодяю, как ты, дал себя обмануть! Якубов. Перестань ругаться! Надо меры принимать, а не визжать, как под ножом свинья! В совет по делам колхозов заявление пошлем, что здесь безобразие творится, чужие люди без всякой должности в дела колхозные суются. Гарун. Не выйдет. Колхозники за Рахимова заступятся. Ты хотел, чтоб я ноги ему сломал, но он все-таки правильный человек, большой авторитет получил... Якубов. Пес его съест! Хорошо! Напишем, что за счет хлопка свои трудодни колхоз на какие-то дурацкие террасы разбазаривает! Гарун. И это не выйдет, пожалуй... Не за счет хлопка, а поверх хлопка, добровольно работают... Нет! Клеветой теперь дела не сделаешь! Раз есть у нас Герой Труда -- внимание на нее колхоза обращено. Эту девчонку Лютфи теперь всюду выслушивают, хоть в Кремль пойти может! Якубов. Везде Герои Труда! Время пришло! Такой глуши, где бы все говорили нам "хоп", "хоп" -- не найдешь! Нет воздуха нам с тобой. Щенок Сангин, столько лет натаскиваю, а и тот от меня нос воротит. Потому, что комсомол действует на него... А ну, пускай шайтан берет все!.. Теперь нас с тобой не это волновать должно! Гарун. А что? Якубов. Деньги, сто тысяч, колхозники назад требуют. Гарун. Придется тебе отдавать! Якубов. Мне? А ты что ж? Гарун. При чем я? Якубов. Что ты хочешь сказать? Тебе дела нет? Гарун. Конечно! Якубов. Ну, знаешь!.. Гарун. Ничего не знаю... Твоя расписка на сто тысяч у меня есть? А какие у тебя доказательства, что ты мне половину отдал? Якубов. Так ты просто вор! Гарун. А ты кто? Пусть так. Теперь уже все равно. Или думал, я такой осел, не знал с кем дело имею? Я все сначала узнал о тебе! Ты врешь, у тебя нет никакого диплома. И твой проект -- правильно студенты сказали -- для ишаков он. Я все понимаю. Но я ошибся в одном. Я думал у тебя действительно голова умная, обманешь все равно как, но городским архитектором тебя утвердят. Забыл спьяна, что у нас шакалам дороги нет!.. И думал, что тогда, может быть, выкручусь, все долги покрою, награду через тебя получу, грехи мои забудутся, опять человеком стану. Душа у меня еще не совсем собачья!.. Но ты, оказалось, дурак! Сам безграмотен, не мог купить в помощь настоящего архитектора! Якубов. Пытался я. Настоящие не продаются... О деньгах ты, конечно, шутишь? Гарун. Дорогая шутка была бы! Все сто ты отдашь! Якубов. Так ты же басмач! Откуда я их возьму? Гарун. В тюрьму сядешь! Якубов. И ты со мной! Гарун. Поперек горла мне кость не суй! Якубов. Что сделаешь? Гарун. Ты, наверно, свою подпись под панисламистским обращением к Ибрагим-беку помнишь? Я думал, ты другим человеком стал, простилось тебе, а так -- самое время вспомнить! Якубов. Сожрем мы с тобой друг друга!.. Тише, сюда идут! Входят Хайдар и Сангин. Сангин. Зачем ты меня с собрания увел? Хайдар. По приказанию Назарова. Сангин. Не понимаю. Хайдар. Вот! (Подводит к "Москвичу". ) Ты хорошо управляешь машиной? Сядь за руль! Сангин садится. Якубов. Э! Сангин, отвези меня в город. Гарун (с другой стороны). Меня тоже! Хайдар. Эй, вы! К прокурору на допрос, что ли? Якубов быстро садится в машину, хлопает дверцей. Гарун заходит с другой стороны. Хайдар. В дверцу не протиснешься? Ха! Как свинья разъелся председатель бывший. Не старайся, не пролезешь. Эти машины для честных людей. Эй, ты!.. А ведь когда-то хорошим пастухом был! Сколько мы с тобой возились, настоящим человеком хотели сделать!.. Жаль мне тебя, Гарун!.. (Меняет тон, резко. ) А ну, уходи отсюда! Гарун, как побитый, уходит. Сангин (выскакивая из машины, Якубову). А вы вылезайте, не повезу! Якубов (выходит, хлопнув дверцей). Это тебе на счет тоже я запишу. Хайдар (Якубову). Ты дурак! Ты дурак потому, что похож на жабу, которая уселась на рельс, машет лапками, пыжится, хочет остановить поезд! Якубов, в бешенстве, молча уходит. Хайдар (вслед). Две половины гнилой фисташки! Сангин. Хайдар, зачем ты меня к этой машине привел? Хайдар. Эту машину товарищ Назаров от имени правительства Таджикистана привез в личный подарок нашему Герою Социалистического Труда, Лютфие. Сейчас на собрании всем объявит. Пожалуйста, проведи машину вокруг этих домов, на площадь, к трибуне. Самому товарищу Назарову неудобно с собрания уходить. Понял? Сангин. Лютфие?.. Э-эх! (В восторге садится за руль, нажимает стартер, и машина, дав задний ход, исчезает. ) Хайдар (оглядывая сцену). Оэ! Чайханчи! Где ты? (Заглядывает за камни. Находит спящего чайханщика, расталкивает его. ) Столько событий на свете, ты все проспал. Вставай! Чайханщик (зевая). Что случилось? Земля перевернулась, что ли? Хайдар. Самовар ставь, чай пить будем! Одинаев (вбежав). Хайдар, Хайдар! Ты знаешь? Они выбрали мою дочь председателем колхоза! Правительство машину прислало ей! Ио, аллах! Хайдар, обними меня! (Обнимает Хайдара. ) Когда это могло быть? Ей двадцать один год, она девушка, мне семьдесят два года! Хайдар. Где же она? Одинаев. Разговаривает с Назаровым и Курбановым. Зови их скорее сюда! Я думал, сегодня только праздник помолвки будет, а получается... Весь колхоз сам угощать буду! (Кидается к входящему Рахимову. ) Глаза радости моей, дорогой Садык! Она выбрана раисом колхоза-миллионера! Рахимов. От души поздравляю, отец! Одинаев (меняя тон, тихо). Боюсь! Почему ее выбрали? Только потому, что она героиня, что больше всех хлопка собрала? Но ведь одно дело потрудиться руками, другое -- колхозом руководить! У нее образования мало, как ей понять интересы колхозников? Рахимов. Вы не правы, отец. Именно потому она героиня, что мыслит по-государственному, что лучше других понимает интересы колхоза. Ее мечта -- видеть свой колхоз первым в стране. На хлопке ли, в садоводстве ли, за какую бы работу ни взялась, -- она будет пример показывать!.. А образование!.. Не беспокойтесь!.. Гордость поможет опередить всех нас! Вбегает Сангин. Увидев отца и Одинаева, незамеченный ими, кидается в сторону, чем-то расстроенный, распластывается на камне ничком... Пауза. Входит Лютфия. Она приближается торжественная, строгая и спокойная, как бы вся пронизанная светом. За нею, на большой дистанции, идут Саодат, Вера Петровна, Хайдар, Озода, студенты, колхозники и колхозницы. Лютфия (остановившись одна посреди сцены). Отец! Одинаев. Что, дочь моя? Лютфия. Я счастлива! (Одинаев обнимает ее, она выпрямляется, меняет тон. ) Покажи наш договор, отец, покажи! Одинаев, развернув план Рахимова, передает его Лютфие. Она молча разглядывает план. Все смотрят на нее. Рахимов открыто любуется ею. Сангин, лежащий в отдалении ничком на камне, подняв голову, тоже смотрит на Лютфию. Лютфия (вглядываясь в план, восхищенно среди общего молчания). Мой колхоз!.. Наш колхоз!.. Рахимов (к Саодат). Десять лет назад таких девушек не было в Таджикистане! Саодат (лукаво). А я? Рахимов. Ты лучше... Ты была лучшей из всех, какие были тогда! Саодат (задумчиво). А какие еще через десять лет девушки в Таджикистане будут! Лютфия (нарушая общее молчание). А где товарищ Назаров? Колхозник. Его и Курбанова только что по срочному делу вызвал по телефону Гофилабад. Лютфия. Ах, жаль... Я хотела сказать... Тут обозначена школа-десятилетка? Только десятилетка! Это неправильно. Вот все мое звено хочет иметь специальное образование, не уходя из колхоза... (Осматривается, замечает в отдалении Рахимова. ) Домулло Садык, ну зачем вы хотите нас обмануть? Разве кто-нибудь на собрании поверил, что это не ваш план. Все радуются: такой человек, как вы, для нашего колхоза поработал!.. А тут даже вашей подписи нет! Рахимов. Я же не член колхоза! И вообще, я только графически записал ваши мысли. Лютфия. Мы, правда, все об этом мечтаем. Так и будет, как записано здесь. Но если это наши мысли, то покажите еще тут, рядом со школой, сельскохозяйственные курсы. Рахимов. Не слишком ли смело, Лютфи? Лютфия. Мы -- колхоз-миллионер. Все может! Рахимов (улыбаясь, кладет руку на плечо Лютфии). Да, друзья мои, мы можем многое... Прежде было так: город и кругом степь, а в ней -- кочевники. Теперь город стал советским, а в степи возник колхоз и городские люди несут в него большевистские идеи и знания. И коллективный труд ныне разумен, плодотворен. Сады, выращенные в колхозах, вступают на улицы города, а городские улицы протягиваются до колхозных садов. Колхозники и ученые вступают в тесную дружбу, обмениваются опытом, окрыляют друг друга успехами. Колхозники стали интеллигентными людьми, они берут с боя знания, они становятся носителями культуры. Исчезают когда-то непроходимые грани между городом и деревней. Между трудом умственным и трудом физическим... (Пауза. ) Конечно, Лютфи, есть смысл в том, чтоб сельскохозяйственные курсы были теперь перенесены в колхоз. Правда, на это нужно разрешение министерства... Мы еще поговорим об этом, Хайдар? Хайдар. Поговорим! Курсы очень нужны! (Указывает на Веру Петровну. ) Научная база есть. Рахимов (к Вере Петровне). А за помощниками вам дело не станет! И здесь найдутся, и, если нужно, город снова, как и всегда, поможет кадрами! (Пауза. ) Но первым на очереди -- сад у нас? Вера Петровна. Плодовый!.. Такие фрукты будут, каких никто здесь не видывал! Одинаев. Такие цветы!.. Лютфия. Цветы. Да!.. (К Рахимову. ) Домулло! Еще записать сюда надо фабрику духов. Мы можем посылать в Москву наши духи "имени Фирдоуси". Можем, Вера Петровна? Вера Петровна. Эфиро-масличные и ароматические при упорной работе здесь непременно привьются. Рахимов. Друзья мои! Сколько еще новых предложений я слышу! Это прекрасно! Мы их запишем все. Но это лишь начало. Наша рабочая группа, которую вы только что утвердили и в которую мы привлечем хороших специалистов, будет работать над планом так, чтоб никаких ошибок, никаких просчетов в нем не могло оказаться. Этот план на общих собраниях и в городских организациях мы обсудим еще не раз. И тогда действительно он станет народным и ЦК партии утвердит его! Лютфия. Вот хорошо! А все-таки, домулло, лучше записать сразу: сельскохозяйственные курсы! Я хочу, чтоб студенты перед всем колхозом в своих знаниях отвечали. Например... (Оглядывается. ) А где Сангин? Ищут Сангина, он поднимается из-за камня, подходит к Лютфие. Сангин. Лютфия... Я при всех хочу сказать тебе... Ты пользу будешь приносить людям. Скоро тебя, наверное, депутатом в Верховный Совет выберут, в Москву поедешь, в Кремль пойдешь! Хвала тебе! А я... Сейчас, когда ты сюда шла... Озода при людях правду сказала... Хайдар. Что сказала ты, Озода? Озода. Я сказала: слушай, Сангин, а не рано ли ты задумал жениться на Лютфие? Если ты честный комсомолец, подумай. Она -- большой человек, а ты... у Якубова жил... Что сделал людям большого? Xайдар. Подожди, еще сделает. Сангин (продолжает). Я лучше уеду отсюда. Сдам экзамены и поеду работать в столицу нашу. (К Рахимову. ) Правильно я говорю? Отец, я хочу сказать... Лютфия (перебивает). Молчи! Я знаю, что ты хочешь сказать... Но я не отпускаю тебя, Сангин! Ты муж мне, стань рядом со мною. Ты тоже сделаешь себя большим человеком, таким же, как все мы. Я обещаю это, твой отец обещает это! (Под гул одобрительных голосов подводит Сангина к Рахимову. ) Так, домулло Рахимов? Сангин. Отец! Я... я... клятву даю!... Рахимов (мягко поворачивая его к толпе). Не мне... Ты дай клятву народу, Сангин! Сангин, порывисто, хочет обратиться к толпе. Назаров (входя). Товарищи... Товарищ Рахимов! Могу вас порадовать! Вот телеграмма от секретаря ЦК партии Таджикистана (читает): "Посланный вами проект товарища Рахимова полностью одобрен Союзом архитекторов и консультативной шефской группой ленинградских архитекторов, возглавляемой архитектором Меркуриным. Точка. Случае принятия проекта к исполнению общим собранием колхозников, просим поддержать инициативу колхоза имени Фирдоуси техникой и всеми доступными средствами. Академик Меркурин своей стороны предлагает личную шефскую помощь общественном порядке и согласен выехать для консультации Гофилабад... " Радостный шум толпы. Рахимов. А когда... Когда же вы посылали этот проект? Назаров (смеясь). Спасибо Саодат! Это она по просьбе нашей парторганизации копию сделала!.. Целуйте ее!.. И под проектом теперь требуется только ваша личная подпись! Рахимов (смущенный). Да я же... не... не... Назаров (смеясь). "Не имею вечного пера?" Вот вам мое! Подписывайте! (Разворачивает проект, подталкивает руку Рахимова. ) Взрыв хохота. Все поворачиваются к Рахимову, устраивают ему овацию. Занавес 1949--1969 Душанбе -- Ленинград -- Москва