сегда и во всем твой защитник... Последняя фраза мне чрезвычайно понравилась. Но отец еще не закончил. Я украдкой зевнул. -- Почему ты отворачиваешься, когда я с тобой разговариваю? Я ведь тебе ничего дурного, мой сын, не посоветую!.. Добросовестно исполняй все приказания сэра Баярда. Ухаживай за лошадьми... И вот еще что. Помни: мох растет на северной стороне деревьев. Это может тебе пригодиться, если ты вдруг потеряешься в лесу. А доведется встретиться с врагом -- без страха бросайся в бой, сражайся храбро и умело. Помни рыцарский завет: "Защищай жизнь свою и всех, кто обижен и оскорблен". Жизнь, мой сын, дарована нам богами. И дарована она нам для свершения благих дел. Никогда не забывай об этом!.. Холодный порыв ветра пронесся по двору замка. Мой конь молесас вздрогнул всем телом. Сэр Баярд легко впрыгнул в седло своего Вэлороуса и воскликнул: -- Досточтимый сэр Эндрю! Нам пора отправляться в путь! Отец все никак не мог остановиться -- у него была припасена еще куча советов для меня. -- Минутку, сэр Баярд. Никогда, сын мой, не пей воду сразу после еды. Лучше всего -- через час. И не пей из рек, ручьев и озер, какой бы прозрачной ни была бы в них вода. Они только кажутся чистыми, а на самом деле... Сэр Баярд что-то пробормотал сквозь зубы и резко дернул поводья своего коня. Наш караван двинулся со двора. Отец шел рядом с Моласесом и все говорил, говорил: -- Мальчик мой, пока тебе не исполнится двадцать лет -- не пей вина! Не болтай лишнего! Не играй в азартные игры! Помни: женщины приносят одни несчастья и неприятности!.. Наконец-то отец устал -- и говорить, и идти. Он повернул назад, к замку. А мы с сэром Баярдом продолжали путь вперед. Там, впереди, нас ждали еще неведомые приключения и опасности! Но разве рыцари и не созданы именно для опасностей и приключений?! * * * Я обернулся посмотреть в последний раз на родной замок. И вдруг увидел в рассветных сумерках: на его зубчатой стене появилась чья-то неясная фигура. Кто-то смотрел нам вслед. Отец? Внезапно фигура озарилась ярким оранжевым светом. Я узнал человека и все понял. Это был Гилеандос. Он вышел на крепостную стену в халате, в карманы которого я насыпал, когда сидел взаперти в его библиотеке, разные горючие порошки. Они перемешались и вспыхнули. Я улыбнулся, довольный своей проделкой. так сказать, прощальный фейерверк... * * * Наступало утро. Первые лучи солнца уже осветили верхушки деревьев. Ночные птицы смолкли. Запели утренние птицы, забегали по стволам белки. Ранним утром в лесу я бывал и прежде, но сейчас все вокруг казалось увиденным впервые. Дорога была пустынной; исчезающая в утренней полутьме она, чудилось, таит в себе опасность. Было холодно, а вдобавок ко всему пошел мелкий дождь. Сэр Баярд на Вэлороусе ехал впереди, за ним шла навьюченная кобыла, последним -- я на Моласесе. Мой старый конь быстро устал -- он шел все медленней и медленней, и я все больше отставал от хозяина. Пожалуй, сейчас я предпочел бы ехать на муле или осле, но только чтобы побыстрее. Ехать рядом с сэром Баярдом, болтать с ним о том, о сем... Правда, еще в начале нашего пути, когда я пытался завязать с ним разговор, он не отвечал мне. Он был задумчив. Без сомнения, мыслями он был уже на турнире. И уже видел, как побеждает -- одного за другим -- всех своих соперников. В общем, путешествовать с рыцарем в качестве его оруженосца это, оказывается, так же скучно и печально, как сидеть в тюрьме... И цокот копыт напомнил мне тоже темницу: там также равномерно капали с потолка капли... И там было так же холодно, как сейчас в лесу... Я увидел: сэр Баярд остановил своего коня и ожидал, когда я подъеду. -- А вот... -- начал я, поравнявшись с ним. Но сэр Баярд, пристально глядя на меня, тотчас сказал: -- В замок ди Каэла. -- Простите, сэр... -- ты, мой мальчик, хочешь знать, где будет проходить турнир, не правда ли? -- О да, конечно. Мне, как вашему оруженосцу, просто необходимо это знать, сэр! Мой хозяин посмотрел вперед, потом обернулся ко мне: -- Замок ди Каэла -- это вовсе и не далеко отсюда. К завтрашнему утру, полагаю, мы доберемся до него... Он на полпути между Солантусом и Вингаардской Башней. Надеюсь, что мы приедем за три дня до начала турнира. Ты разобьешь палатку и пойдешь поприветствовать от моего имени Робера ди Каэлу и внесешь мое имя в списки участников турнира. -- А вы, сэр Баярд, не... -- Э, я знаю. Ты хочешь спросить: не староват ли я для турнира? Да, он угадал мои мысли. Дождь между тем превратился в настоящий ливень; дорога стала еще темнее и еще неприветливее. -- Ну что же, я, пожалуй, готов согласиться с тобой. Но завоевать сердце восемнадцатилетней красавицы! Да я ради этого одолею любого! Чтобы не промокнуть, он надвинул на голову капюшон. -- Но это может оказаться вам печальным уроком, -- невольно вырвалось у меня. Сэр Баярд наклонился ко мне. О, не хотел бы я еще раз увидеть его лицо таким, какое оно было, когда он процедил: -- А твоим первым уроком должен стать урок вежливости, Гален. * * * Время шло уже к полудню, а дождь все не прекращался. Мы ехали под непрерывный аккомпанемент дождя и хлюпанье копыт по лужам. Я, кажется, даже задремал в седле. И вдруг что-то треснуло в кустах возле дороги. Я, полусонный, тотчас схватился за меч. Сэр Баярд откинул с головы капюшон и насмешливо взглянул на меня. -- Барсук. -- Простите, сэр, что вы сказали? -- Это барсук. Ты решил сразиться с барсуком, мой храбрый оруженосец? -- О, сэр! Я преклоняюсь перед вами. Вы знаете все-все на свете! -- Умный человек понимает даже то, что шепчет ему ветер, -- сказал сэр Баярд без тени улыбки. -- Сэр, смогу ли я стать когда-нибудь таким, как вы?! -- Поживем -- увидим. А сейчас мы устроим привал. Пора отдохнуть и поесть. Попытаюсь развести костер. Мы спешились под огромным раскидистым деревом. Погода не предвещала ничего хорошего. Птицы молчали. Холод пробирал до костей. Сэр Баярд вытащил из-под плаща огниво, снял перчатки. Огниво утонуло в его больших широких ладонях. Я невольно подумал: ему легче было бы завязать маленький бантик кукле, чем высечь огонь. А вслух сказал: -- И кто же эта юная красавица, сердце которой вы хотите завоевать? -- Дочь сэра Робера ди Каэлы, рыцаря меча. Твой учитель Гилеандос наверняка рассказывал тебе о роде ди Каэла. -- Старинный соламнийский род, -- тотчас отозвался я. И тут я увидел: из-под большого можжевелового куста высунулся мокрый-премокрый кролик. "Ого, мы, наверное, выглядим, как этот кролик. Да нет -- как мокрые курицы!.." -- Да, старинный соламнийский род, -- повторил я. -- Его основатель -- Габриэль ди Каэла, кузен самого Винаса Соламна. В бою -- храбрый, умелый, расчетливый воин, в дни мира -- расчетливый хозяин. Его род на протяжении нескольких столетий играл важную роль в истории Соламнии. Однако сейчас этот род пришел в упадок -- по причинам, о которых нигде не упоминается... Я говорил, а сам думал о чистой теплой постели. Кролик, увидев нас, юркнул назад, под можжевеловый куст. У кролика была нора, в которой он мог обсохнуть, отдохнуть, поспать. А что у меня?.. -- Ну что же, все верно, -- сказал сэр Баярд и добавил: -- Робер ди Каэла -- последний мужчина в роду. Теперь наследницей, впервые за всю историю рода, стала женщина, его дочь. И если она не выйдет замуж, то после смерти сэра Робера аод ди Каэла, увы, пресечется. Вот почему отец и устраивает рыцарский турнир. Как это ни удивительно, моему хозяину удалось быстро развести костер. -- И вот почему на турнир прибудут рыцари со всего Ансалона. Костер разгорался все больше и больше. Пламя с веселым треском лизало ветки. Стало заметно теплее. Сэр Баярд спрятал огниво и сказал: -- И все они будут добиваться руки леди Энид. -- Энид, -- повторил я с некоторым разочарованием. Из всех имен Робер ди Каэла выбрал для своей дочери имя "Энид"... Но ведь Энид, как представлял я, -- это рослая, угловатая женщина. Наша служанка. Работает на кухне. Да ее хлебом не корми, дай только вволю наговориться! И она ничего не умеет толком делать -- кроме, пожалуй, одного: хлеб она печет вкусный. О, да, вкусный-превкусный хлеб! Я сглотнул слюну. И хихикнул. оказывается, я -- оруженосец рыцаря, который отправился на турнир, где главной наградой победителю станет девушка по имени Энид! Ох, должно быть, писаная красавица! Сэр Баярд нахмурился и отвернулся от меня. -- Простите, сэр. Поверьте, я не хотел обидеть вас. Но стоит ли добиваться руки девушки с таким именем?! Рыцарь снова повернулся ко мне и, пронзая меня холодными серыми глазами, спокойно сказал: -- Да я и не обижаюсь на тебя, Гален. Но как бы там ни было, я должен участвовать в турнире, должен победить всех соперников и просить руки Энид ди Каэлы. Это было уже слишком! Я расхохотался ему прямо в лицо. А сэр Баярд внезапно выхватил из ножен свой меч. Я повалился на землю и закричал от страха. Сэр Баярд крепко зажал мне рот своей сильной рукой. Я и вовсе обмер от ужаса. -- Тише! -- прошипел мой хозяин. Он поднял голову и, прислушиваясь, замер -- словно леопард перед прыжком. Я весь обратился в слух, но поначалу не слышал ничего, кроме монотонного шума дождя. Но вот -- различил еле слышный хруст ветвей елки, что росла ярдах в тридцати от нас, через дорогу. -- Это не барсук, -- прошептал сэр Баярд и убрал руку от моего лица. Затем кивком головы показал на мой меч: мол, пора и тебе, мой друг, браться за оружие. О, у меня такого желания и в помине не было! Я мечтал только о том,чтобы убежать куда-нибудь подальше, спрятаться где-нибудь понадежнее. Отец был прав, когда не соглашался на странную просьбу сэра Баярда: сделать меня своим оруженосцем. Я стоял сзади рыцаря, у самого дерева. И быстро-быстро вскарабкался на него и спрятался в ветвях так, чтобы меня никто не мог увидеть, но сам я мог бы наблюдать за происходящим. -- Кто вы? -- раздался из-за ели чей-то голос. Да, сэр Баярд был прав: это не барсук. -- Я -- сэр Баярд Брайтблэд, соламнийский рыцарь. А вы кто? От такого вопроса я дернулся и ударился головой о верхнюю ветку. Что тут спрашивать?! Уже и младенцу было ясно: там за елью -- крестьяне ближайшей деревни. В давние-давние времена рыцари Соламнии вели войну, в которой погибло около миллиона крестьян. Память об этой войне была жива в народе. Здешние крестьяне ненавидели соламнийских рыцарей лютой ненавистью. А тут еще -- под видом рыцаря Соламнии -- творил свои бесчинства вор, укравший доспехи. Услышав, как представился им сэр Баярд, крестьяне уже просто не могли уйти, не "поприветствовав" славного рыцаря. Они вышли на дорогу один за другим -- я насчитал шесть человек. Лица у них были даже не то что хмурые, -- свирепые! У каждого в руках -- или топор, или дубина. Сэр Баярд, конечно, смог бы легко справиться с каждым из них. Но со всеми вместе?! Мой хозяин снял плащ и повесил его на куст. Теперь он стоял перед ними в одной кожаной куртке. В правой руке сжимал меч, в левой -- кинжал. Крестьяне охватили рыцаря широким полукольцом и стали медленно приближаться. Я почувствовал: мне жалко своегго хозяина; но однако постарался спрятаться в ветвях понадежней. -- Так значит, вы -- рыцарь Соламнии?1 -- переспрсил один из крестьян. Он был, пожалуй, не самый рослый из своих товарищей, но, пожалуй, с самым свирепым выражением на лице. Был он лыс, и лысину пересекал длинный широкий шрам. Сэр Баярд промолчал. Тогда крестьянин вновь повторил: -- Значит, вы -- рыцарь Соламнии. Мы вас правильно поняли, сэр? -- Да, -- коротко ответил сэр Баярд. Он старался не выпустить из поля зрения ни одного из нападавших. А они подходили все ближе и ближе. Хотя и с опаской. -- Ну, если это действительно так, сэр, -- медленно произнес крестьянин со шрамом, -- если это действительно так, то знайте: в этих краях соламнийских рыцарей не очень-то сильно любят. -- Он поднял свою топор с неожиданной легкостью, словно бы тростинку. -- Подумайте, сэр, может быть, вы ошиблись. И вы все-таки не соламнийский рыцарь? Надеюсь, вы правильно поняли мой вопрос? -- Я понял вас правильно. И еще раз отвеча: я -- рыцарь Соламнии, -- твердо, не дрогнувшим голосом произнес сэр Баярд. -- Кэррок! -- крестьянин со шрамом коротко кивнул огромному детине слева от себя. Заросшее черным волосом лицо детины было похоже на звериную морду. Кэррок тотчас, хотя и медленно, пошел к вьючной кобыле. -- На твоем месте я бы подумал прежде, чем сделать еще шаг, -- сказал сэр Баярд и направил острие своего меча на грудь детины. Все крестьяне остановились. Сэр Баярд, держа меч в вытянутой руке, повернулся к вожаку со шрамом: -- Похоже, что вы на досуге любите почитать книги, в которых беседуют мудрецы, и пофилософствовать. Но давайте оставим философию в покое, не будем ходить вокруг да около. Скажите мне прямо: почему я должен был бы скрыть, что я -- рыцарь Соламнии? А если у вас есть какие-либо претензии лично ко мне -- выскажите их. Кэррок попятился от рыцарского меча и тоже повернулся к вожаку: -- Слушай, Гоуд, мне вообще-то моя жизнь дорога. И мне не улыбается быть рассеченным надвое. -- А ты уже струсил? Но нас шестеро, -- Гоуд кивком головы показал на крестьян. Те, кто находились справа от него, стояли к сэру Баярду совсем близко: между моим Моласесом и вьючной кобылой. -- А может быть, ты уже забыл, какие пакости совсем недавно творил здесь один соламнийский рыцарь? -- Нет, не забыл, -- ответил Кэррок, -- поэтому я ведь и согласился пойти с тобой. Гоуд посмотрел на сэра Баярда и усмехнулся: -- Я неграмотный, читать не умею и не читал философских книг. Но я умею считать. А для чисел есть своя философия, не правда ли? Шесть и один -- как вам нравится такое соотношение? -- О, я понял, -- воскликнул сэр Баярд вроде бы даже с облегчением, хотя он и не спускал настороженных глаз с крестьян. -- Вы охраняете свою деревню. Верно? Но от кого? От чего? -- А вот от таких рыцарей, как вы, сэр, -- снова усмехнулся Гоуд. -- От таких, кто полагает: раз он знатен, то может вытворять все, что ему заблагорассудится. Словно он сам король Истара -- Прист. И должен вам сказать, что несколько недель назад мы уже хорошенько проучили тут одного из ваших. Я, обхватив покрепче ветку, на которой лежал, боялся пошевелиться. И только молился всем богам, каких знал, чтобы они сохранили мне жизнь. Кэррок, осмелев, снова сделал шаг вперед. Он протянул руку к вьючной кобыле и дотронулся до попоны, которой были накрыты доспехи сэра Баярда. * * * Гилеандос давал нам с братом уроки теологии. Я эти уроки чаще всего прогуливал. Значит, боги, даже и услышав мои молитвы, вряд ли соблаговолят прийти к нам с сэром Баярдом на помощь. Но все-таки какой-то бог, видимо, сжалился над нами. Мой конь Моласес был стар. Ему было уже больше тридцати. Для лошади это очень и очень много. Последние десять лет единственное, что он делал -- катал детишек по двору замка. А сейчас его, дряхлого, выпустили за ворота замка, ему пришлось полдня топать по лесу, он устал и, конечно, переволновался. лякоть, дождь, лес... А тут еще откуда не возьмись появились какие-то люди с топорами и дубинами. В общем, Моласес судорожно дернулся и рухнул прямо на крестьян, которые подходили к вьючной кобыле. Крестьяне опешили и не сразу сообразили, в чем дело. Мой хозяин мгновенно подскочил к ним и мечом плашмя ударил одного из крестьян по ребрам. Ударил хотя и плашмя, но сильно: с такой силой здоровенная служанка выбивает пыль из ковра. Крестьянин, хватая ртом воздух, упал. Сэр Баярд тотчас развернулся и пнул Кэррока ногой в живот. Огромный детина согнулся пополам, застонал и свалился на землю. Увидев бушующего, как ураган, рыцаря, все остальные замерли на месте. Все -- кроме Гоуда, А тот осторожно стал обходить сэра Баярда справа и, оказавшись сзади него, мгновенно вскочил на рыцарского коня Вэлороуса. Конечно, я должен был бы хотя бы крикнуть сэру Баярду, предупредить его об опасности, а как оруженосец -- прыгнуть Гоудуна спину и сразиться с ним. Но об этом я даже и думать боялся! Я только теснее прижался к ветке. И тут случилось нечто весьма странное. Вместо того, чтобы напасть на сэра Баярда, Гоуд наклонился над поверженным Кэрроком. Потом поднял голову и посмотрел на рыцаря, а сэр Баярд как раз в этот миг обернулся -- их глаза встретились. Что уж они прочли в глазах друг друга -- не знаю, но только Гоуд тотчас соскочил с коня и стал медленно пятиться, а потом повернулся и пошел прочь, -- туда, откуда пришел. Вслед за ним побрели и крестьяне. А Кэррок, резво вскочив на ноги, тотчас присоединился к своим товарищам. А я... я спрыгнул с ветки и храбро погрозил отступающим кулаком: -- Получили?! Будете знать, как нападать на рыцаря Соламнии! Сэр Баярд окинул меня презрительным взглядом с ног до головы и произнес ледяным тоном: -- Лучше, вояка, посмотри, что там с твоей лошадью. А что было с моим Моласесом? Известно что: он лежал мертвый. Мы перенесли мою поклажу на вьючную кобылу, она еще раз взглянула на меня с ненавистью. Я добросовестно и молча выполнял все безмолвные приказания своего хозяина, прекрасно представляя, что он обо мне сейчас думает. Сэр Баярд вернулся к костру, достал сушеную говядину и сухофрукты. Мой хозяин не стал ничего варить или подогрвать. Просто протянул мне мою порцию, и мы, не проронив ни слова, поели. Дождь все лил и лил. Я вынул кости, погадал на них. Выпало 2 и 8. Знак лошади. Я попытался вспомнить, что он должен означать. Сэр Баярд заглянул мне через плечо: -- Что у тебя там? -- Знак лошади, -- коротко ответил я. -- Я спрашиваю о... -- А-а, -- протянул я. -- Я гадаю по "Калантине". Это такая книга для игры в кости. По-видимому, любопытство сэра Баярда было удовлетворено -- он снова отодвинулся от меня. Обогревшись немного у костра, рыцарь поднялся и пошел к своему Вэлороусу, пробормотав словно самому себе: -- Все это чушь собачья. Может быть, -- я пожал плечами. Сэр Баярд присел перед Вэлороусом и поднял его левую переднюю ногу. -- А зачем же ты это делаешь? -- Делаю? Что делаю? -- переспросил я. -- Гадаешь по "Калантине". Конечно, в Восточных Дебрях богатые бездельники постоянно играют в кости. Но и там никто не принимает предсказаний "Калантины" всерьез. А ты, что же, веришь? -- Но, сэр Баярд, -- сказал я осторожно, -- кости предсказывают, что со мной случится, и подсказывают, как я должен поступить. -- Чушь, -- откликнулся сэр Баярд, счищая грязь с копыта Вэлороуса. -- Чушь? -- Конечно, чушь, -- улыбнулся он. -- И ты, Гален, сам это прекрасно понимаешь. Просто, так тебе легче жить. -- И затем сказал уже без всякой улыбки: -- Ты знаешь, мой мальчик: в мире происходит действительно много удивительного и волшебного. Но предсказания "Калантины" к волшебству не имеют никакого отношения, уж поверь мне. -- Но почему вы так уверены в этом? -- я все еще сжимал в руке фишку. -- Ладно, -- сказал сэр Баярд, осматривая второе копыто своего коня, -- какой, ты говоришь, знак у тебя выпал? -- Знак лошади. -- Ну, и что же это значит? -- Это... это может означать путешествие. А может, это было связано с тем, что случилось с Моласесом, -- с его смертью... -- А не кажется ли тебе, дорогой Гален, что все это -- весьма неопределенно? -- отозвался сэр Баярд, переходя к задним ногам Вэлороуса. -- Знак лошади может означать очень многое. Надо только суметь правильно его разгадать. Я и сам понимал, что слова мои -- детский лепет. И мне подумалось: вот сейчас сэр Баярд усмехнется и перестанет говорить на эту тему. Рыцарь действительно усмехнулся, но сказал: -- Можно, конечно, понапридумывать всяких толкований. А потом убедить себя: мол, вот это и означал данный знак. Мол, он меня предупреждал... Но уверяю тебя, все это -- чистой воды шарлатанство. Подлинное волшебство человеку встречается чрезвычайно редко -- ну, так же редко, как на этой дороге случается честный поединок между двумя рыцарями... -- А я, сэр Баярд, я видел настоящее волшебство! -- вдруг вспомнив о своем брате Бригельме, воскликнул я. -- Ну, а я видел на этой дороге честный поединок между двумя рыцарями, -- отозвался сэр Баярд. Он внимательно осмотрел копыта своего коня. Потом выпрямился и сказал: -- А ведь Гоуд, Кэррок и все остальные искренне, честно дуали, что мы с тобой -- негодяи, выдающие себя за рыцарей. Тот человек в черном, что сейчас сидит в темнице замка, надолго отбил у них желание верить рыцарям Соламнии. Он замолчал, посмотрел на меня, потом еще раз отмотрел копыта Вэлороуса и снова повернулся ко мне: -- Гоуд и его товарищи защищали свою деревню от негодяев, которые выдают себя за рыцарей. Сейчас им даже кажется: все рыцари -- негодяи. Гоуду надо еще научиться отличать настоящего рыцаря от мерзавца в рыцарских доспехах. Ему вообще надо многому научиться, -- и, подходя к вьючной кобыле, сэр Баярд закончил: -- Как, впрочем, и тебе тоже. Потом, поправив на кобыле попону, добавил: -- Надеюсь, я помру еще не скоро и смогу научить тебя всему, что сам знаю и умею. Я подумл, что буду рад выслушать все его советы и наставления, но только не здесь, под дождем, на дороге, где могут вот-вот появиться вооруженные крестьяне. И я даже начал говорить об этом своему хозяину. Но тот вдруг замер, приложив палец к губам, и пристально посмотрел на ель, из-за которой в первый раз вышли Гоуд и его товарищи. -- Тихо! -- прошептал он. -- Там кто-то есть. Рыцарь быстро подошел к Вэлороусу -- к его седлу он только что привязал меч. Я беспокойно всматривался в деревья на той стороне дороги, но ничего не мог разглядеть. И ничего, кроме шума дождя, не услышал. -- Сэр, я ничего не слышу и не вижу. Может быть, вам почудилось? Мой хозяин, прищурившись, оглядывался. -- ты помнишь: Гоуд говорил о философии чисел? Боюсь, что нам скоро придется иметь дело с гораздо большим числом философов, чем в первый раз... Ну, а посему, Гален, тебе следует снова занять свое место на дереве. Думаю, мне, как и в первый раз, понадобится дозорный... Сэр Баярд ласково похлопал коня, успокаивая его. Я сказал громким шепотом: -- Теперь, сэр, убивайте их, не раздумывая. вы видите: они перепугаются и разбегутся. Сколько бы их ни было! Сэр Баярд уже держал в руках меч. А я встал к дереву поближе -- так, чтобы в случае опасности мог бы, действительно, быстренько вскарабкаться на него. Я продолжал всматриваться в деревья за дорогой. И наконец-то увидел четырех парней. Я видел только их голову и грудь. Лица их были угрюмы и насуплены. И вдруг сквозь шум дождя я услышал цоканье копыт. Те, кто подходили к нам, не были людьми. Но они не были и лошадьми... я успел подумать о знаке лошади и тут же был сбит с ног. Перед моими глазами мелькнули ветви дерева, затем тускло сверкнул серый свет. А потом -- все провалилось во тьму... Глава 5 Отцовский замок был практически со всех сторон окружен болотами. Носили они одно общее название: Верденское болото. В народе ходили слухи о невероятно больших деревьях, которые растут на болоте, о жутких чудовищах, которые обитают там, о странных огнях, которые там видны. Нам, детям, болото внушало ужас. Хотя мы и знали, что именно болото спасло многих здешних крестьян от смерти во времена Катаклизма. Для народа Соламнии это был период Пребывания в Немилости богов. На Ансалонском континенте полагали: соламнийским рыцарям было известно, что Катаклизм продлится долгие-долгие годы. Но рыцари, якобы, не захотели никого предупредить о надвигающейся катастроые. Поэтому-то еще с давних времен на Ансалоне не взлюбили рыцарей Соламнии. Наш родовой замок находился в захолустье, на западе Кастлунда, к тому же, как я уже сказал, он был окружен Верденским болотом, иначе нашей семье тоже бы не поздоровилось. Но здешние крестьяне никогда не видели зла от рыцарей нашего рода, поэтому они нас не трогали, не нападали на замок. Но вот если сюда заезжал какой-либо посторонний, чужой рыцарь -- спуску ему не давали... Мне не разрешали ходить на болото, да я и сам не стремился туда. Быть съеденным каким-нибудь крокодилом? Радости мало!.. * * * Очнулся я на спине коня -- или на спине того, кто мне показался конем. Лежал лицом вниз, вдыхая острый лошадиный пот; был я накрыт какой-то грязной тряпкой, вроде попоны. Мокрый ветер хлестал меня по лицу, земля прыгала перед глазами. Я решил выпрямиться и сесть в седле. Но седла не оказалось. Выпрямиться мне тоже не удалось. Руки мои были связаны веревкой; а вдобавок ко всему, словно чья-то сильная рука крепко держала меня за волосы. Я с трудом смог слегка повернуть голову, надеясь разглядеть всадника. Но никаког всадника не было. Тогда я вспомнил о кентаврах, напавших на нас с сэром Баярдом. Повернув голову насколько только сумел, я увидел плечи получеловека-полуконя. Значит, так и есть: я -- на спине кентавра. И он, конечно, несет меня в болото, где, как все утверждали, и обиают кентавры. А где же сэр Баярд? Что с ним? Его тоже схватили? Или... или он испугался и убежал, бросив меня?! Итак, меня нес кентавр. Но куда конкретно и зачем? предположения одно хуже другого мелькали в моей голове. Кентавр, который сейчас нес меня, был огромен, но ступал он на удивление легко -- пожалуй, даже более грациозно, чем лошадь. А любая лошадь по размерам куда меньше кентавра. Может быть, каждый мускул его тела подчинялся разуму, что подобен разуму человека? А может быть, все кентавры от природы очень ловкие? Или сейчас мой кентавр бежит по дороге, которую он очень хорошо знает? Через несколько минут после того, как я очнулся, кентавр остановился на краю болота, поросшего кедрами, можжевельником и какими-то растениями, названия которых я просто не знал. Он стоял, словно ожидая кого-то или чего-то. Я почувствовал: уже ничья рука не пригибает мне голову. Я поспешил расположиться на спине кентавра поудобнее. Сквозь ветви на землю струился свет. Всюду -- буйная зелень. Да, мы на болоте. Место, вполне подходящее для смерти. Я вздохнул. Мой кентавр, оглядевшись по сторонам, взбрыкулся и я мигом слетел с него на землю. На землю, покрытую толстым мхом. Я упал лицом вниз, но тотчас вскочил на ноги. кентавр стоял надо мной. Почти фантастическое существо! А сейчас в зеленоватом свете болота он казался и вовсе фантастическим! У моего кентавра была туго заплетенная коса -- длиной футов семь, толщиной с мою ногу. Такие косы, как я слышал, бывают у совсем молодых кентавров. -- Мы подождем все здесь всех остальных, -- мягким грудным голосом сказал кентавр. Он огляделся и развязал мне руки. Я стал стряхивать с себя грязь, листья, ветки, иголки, выплевывал изо рта мох. Наконец, когда более-менее привел себя в порядок и отдышался, я спросил: -- Вы -- кентавр? -- Да, люди называют нас так, -- ответил кентавр, даже не глядя на меня. Я проследил взглядом, куда он смотрит, и увидел тропинку. Тропинка эта зарастала травой прямо на глазах! Кентавр взглянул на меня. Его брови оказались бело-коричневыми, как и спина. Он, явно, был молод. Наверное, на год, на два старше меня -- если, конечно, кентавры исчисляют свой возраст так же, как люди. -- А я прежде даже и не верил, что вы, кентавры, существуете в действительности!.. -- пробормотал я. Как бы мне отыскать здесь лазейку, неприметную и безопасную?! Безопасную? Это в болоте-то?! Среди змей и крокодилов и еще каких-нибудь неведомых чудовищ?! Может быть, сам кентавр поможет мне? Разговаривает он вежливо. Злым не выглядит -- во всяком случае, на убийцу не похож. А если действительно молод, то, наверное, глуп. Значит, его можно будет легко обмануть... Неожиданно, прервав мои мысли, кентавр сказал: -- Меня зовут Эджин. А тебя как? -- Гален. Кентавр стал немного рассказывать о себе. Он действительно был молод. -- Стеречь тебя -- это первое поручение, которое дали мне старшие. Ведь сейчас идет война... -- Эджин запнулся. -- Война? -- недоуменно спросил я. -- Какая война? Кентавр, казалось, покраснел и пробормотал: -- Э-э, когда придет время, старшие расскажут тебе все, что ты должен знать... Пристально вглядываясь в заросли, он поскакал на другой конец поляны. Трава, примятая его копытами, тотчас же выпрямлялась. Чудеса, да и тоько! Я подошел к нему. -- Эджин, получается, что ты уже проболтался и выдал мне военную тайну, да? Ведь тебе за это здорово попадет! Тайны нельзя выдавать никогда и никому. Кентавр взглянул на меня печально и виновато. -- Да, я нечаянно проболтался. Вечно со мной всегда что-нибудь да случается. Не умею держать язык за зубами. А старшие к тому же еще говорят, что я и соображаю туго... -- Неожиданно лицо его просветлело: -- Зато все говорят, что у меня доброе сердце! Интересно, все кентавры -- такие простаки? Или Эджин -- исключение? Наверное, с ним хорошо играть в карты на деньги. Ведь он -- просто второй Алфрик. Только не злой. И с двумя лишними ногами. Я лег на траву. Она росла прямо у меня на глазах. Видимо, все, что рассказывали мне о Верденском болоте, -- истинная правда. А может быть, трава здесь ядовитая? Может быть, она способна пожрать человека? Вон как быстро она растет... Я постарался отогнать от себя эти тревожные мысли. Долго ли мы здесь будем с Эджином одни? ведь он ждет своих соплеменников... Мне не следовало терять время! -- Послушай, Эджин. Я ничего не знаю и знать не хочу ни о какой войне. Кто с кем воюет? Из-за чего? Мне-то какое дело, правда ведь? И ты не бойся: я никому не скажу о том, что ты ненароком проболтался мне... Но если у тебя действительно доброе сердце, Эджин, скажи мне: где мой хозяин, благородный соламнийский рыцарь? Пойми меня: я очень переживаю за него... Если ты знаешь, что с ним, скажи мне. Ничего поначалу не ответив мне, Эджин обошел поляну. -- Ох, не надо было мне даже и заговаривать с тобой, Гален. Выглядел он очень озабоченным. -- Но почему ты так беспокоишься, Эджин? -- Мне кажется, мой маленький друг, я прискакал не на ту поляну... Он сказал мне "маленький друг"?! Я просто ушам своим не поверил! Знал бы он, что первому же встречному гоблину я продал бы его со всеми потрохами! Подняв высоко голову, Эджин озирался вокруг: никого. -- Неужели я действительно перепутал поляну? -- Эджин, ты видел когда-нибудь картину "Всадник и Смерть"? Честное слово, сейчас ты выглядишь так, словно сошел с этой картины. А где вы условились встретиться, ты помнишь? -- Отлично помню, -- гордо сказал Эджин. -- На втором аванпосту. -- И тотчас спохватился: -- О, я опять проболтался! Тянут же меня за язык... Он тяжело вздохнул. Я поднялся с травы и подошел к кентавру. -- Эджин, да я и знать не хочу, что такое второй аванпост и почему вы решили встретиться именно на этом аванпосту. Я вообще представления не имею, где мы сейчас. Я и слыхом ничего не слыхал ни о какой войне. Для чего надо ыло брать меня в плен? Какой вам от меня прок? Эджин снова тяжело вздохнул. -- Я не имею права отвечать на твои вопросы, Гален. Мои старшие товарищи считают, что ты -- подозрительный тип. -- Да что же во мне такого подозрительного, Эджин?! -- Мои товарищи считают, что ты похож на шпиона. Ты и твой хозяин. Поэтому мы и взяли вас в плен. Эджин снова обошел всю поляну. Примятая им трава тотчас вырастала за ним вслед. Дождь поутих. кажется, вокруг немного посветлело. Но на душе у меня было мрачно. Я смотрел на Эджина снизу вверх, он на меня -- сверху вниз. -- Эджин, а как у вас наказывают шпионов? Хоть это-то можешь ты мне сказать? Кентавр улыбнулся: -- Мы -- народ добродушный. И редко приговариваем кого-либо к казни. -- Затем он нахмурился: -- Говорят, что со шпионами поступают так: их подвешивают за ноги и вниз головой окунают в воду. Пока они не захлебнутся... "Хорошая, однако, перспектива ждет меня!" -- мрачно подумал я. -- Эджин, скажи, а несовершеннолетних тоже казнят? кентавр кивнул. -- Насколько мне известно, да. но понимаешь, я никогда не видел ни одного шпиона -- ни молодого, ни старого... Я продолжал гнуть свое: -- А вот если кто-либо шпионил не по своей воле? Если он стал шпионом только потому, что иначе ему угрожала бы смерть? -- Но, мой маленький друг, я уже сказал тебе, что ни разу не видел ни одного шпиона. А тем более, приговоренного к смертной казни. -- Но ведь тебе, наверное, рассказывали, как судят шпионов. Вот, Эджин, предположим: кого-то обвиняют в шпионаже, а он дает честное слово, что никогда-никогда не будет больше шпионить. Что тогда? -- Думаю, что если ты дашь честное слово больше никогда не шпионить, тебя простят. Тебя попросят рассказать обо всем чистую правду. Всю, без утайки. Но таким образом, ты предашь своих друзей. -- С минуту он, наклонив голову, молчал. -- Конечно, если эти двое -- твои друзья. "Эти двое?! Мои друзья?" Я постарался сделать вид, то ничуть не удивлен. Наклонился, сорвал травинку. Помолчал -- может быть, Эджин сам что-нибудь скажет еще. Но кентавр тоже молчал. -- Значит, вы схватили всех нас? Я имею в виду -- всех троих? -- я говорил медленно, вглядываясь в лицо кентавра. -- Нет, только двоих: тебя и рыцаря, твоего хозяина. Ничего не скажешь: он -- храбрый. -- Эджин улыбнулся. -- Думаю, с таким даже приятно сразиться! -- Затем он снова нахмурился. -- А третьего схватить нам не удалось. Мы его видели у самого замка, на дороге. Там мы не рискнули его схватить. Мы пошли вслед за вами, все ждали, когда он присоединится к вам. Но он исчез, словно в воду канул... Эджин замолчал. -- Но зачем мы, люди, были нужны вам, кентаврам? -- Нам нужны были рыцарские доспехи. Мы не знали, где они. И поэтому мы все время следили за вами -- надеялись, что сможем выведать, где спрятаны доспехи. А тут на вас напали крестьяне. Мы не могли больше ждать. И вынуждены были взять вас в плен и обыскать вас и ваших лошадей. Кентавры видели кого-то у самого замка. Значит, кто-то действительно шел за нами все время по пятам... Я вспомнил Скорпиона. Без сомнения, это был тоьлко он. Больше некому. О, он вездесущ. И он может принять любой облик. Может быть, он и сейчас где-нибудь рядом? Ну, предположим, я смогу убежать от кентавров. И что дальше? От Скорпиона-то скрыться потруднее, чем от простодушных кентавров -- если вообще возможно... Я готов был уже сказать Эджину: послушай, я даю тебе кучу денег и ползамка впридачу, но только ради всего святого отвези меня домой, к отцу. Пусть он меня снова посадит в сырую темницу! Там, конечно, невесело и неуютно, но там, по крайней мере, нет скорпионов. Да, я уже открыл рот, чтобы все это сказать, и тут на поляне, в сопровождении доброй дюжины кентавров, появился мой хозяин -- сэр Баярд. О, действительно, взять в плен сэра Баярда кентаврам было нелегко. У одного из них была перевязана рука, у другого -- нога, у третьего разбит нос, у четвертого подбит глаз. Правда, и сам сэр Баярд выглядел не лучше: левая рука и лицо в крови. Руки его были крепко-накрепко связаны толстой веревкой. Один из кентавров с силой толкнул рыцаря в спину, и он упал на траву. С трудом, печально улыбаясь, мой хозяин поднялся на ноги. Кентавры окружили нас обоих. -- Здесь и сейчас, соламнийцы, вы будуте держать ответ за свое поведение! -- торжественно провозгласил кентавр с темной, словно кора кипариса, кожей. Он был стар и седовлас. Несомненно он был вожаком кентавров. Сэра Баярда снова толкнули в спину. Он выпрямился в полный рост и посмотрел вожаку прямо в глаза. -- Мне свое поведение объяснить легко. Вы напали на меня -- без какого-либо предупреждения и, полагаю, без какой-либе причины. Во всяком случае мы не давали вам никакого повода для нападения. Что же должен был делать я? Несомненно, одно -- защищаться. И в этом, надеюсь, вы со мной охотно согласитесь. Так в чем же моя вина? В том, что прежде, чем начать бой, я не поприветствовал напавших на меня? Но ведь мы были не на рыцарском турнире. Мне показалось: старый кентавр улыбнулся. И спросил: -- Вы действительно -- соламнийский рыцарь? Так? И вы сохраняете верность законам рыцарей Соламнии? О, я многое бы отдал сейчас за то, чтобы сэр Баярд слукавил, но он ответил гордо и прямо: -- Сохраняю? Нет, я их провозглашаю! Что бы вам ни говорили о рыцарях, что бы вы о них не думали, рыцарские ордена и поныне основываются на принципах благородства. Так было раньше, так есть сейчас, в нынешнее время, когда все остальные не признают никаких принципов! -- Затем он обернулся ко мне и прошипел: -- прекрати толкать меня локтем, Гален! Вожак взглянул на меня -- его зеленые глаза сверкнули, словно изумруды, -- и снова обратился к сэру Баярду: -- А доспехи? -- Доспехи принадлежат мне. -- Рыцарь помолчал, а потом добавил: -- Несколько дней назад они у меня были украдены и кто-то, облачившись в них, совершал гнусные преступления. Разве я должен нести ответ за чужие грехи? Кроме того, я сам поймал вора, укравшего у меня доспехи. Он замолчал, ожидая, что скажет старый кентавр. А тот сказал: -- Сэр, может быть, то, что вы говорите, и действительно правда. Не знаю. Но я сам, своими собственными глазами, видел ваши преступные действия против кентавров. И сейчас вижу, как вы их изуродовали. А если вы взываете к снисходительности, то вам лучше обратиться к сатирам. Сатиры? Рыцарь посмотрел на кетавра, а потом на меня с недоумением. Я молча пожал плечами. Что за сатиры? Откуда? Вожак, видя наше недоумение, не преминул объяснить: -- сатиры -- это козлоногие люди. Или иначе: люди-козлы. Кентавры, в знак согласия, дружно закивали головами. Сэр Баярд помолчал, вспоминая: слышал ли он что-либо раньше о сатирах, -- а затем сказал: -- клянусь вам, я не знаю никаких сатиров. Я и слово-то такое слышу впервые, поверьте мне. Клянусь вам, что я никогда не замышлял ничего худого против вас и вашего народа. Я не поднимал руку ни на одного из вас, до той минуты, пока вы сами не напали на меня. Вожак, наклонив свою седую голову, шепнул что-то кентавру, стоявшему справа от него. Тот шепнул что-то еще двоим. Вчетвером они поскакали на дальний конец поляны и о чем-то оживленно заспорили. О чем? -- ния, ни сэр Баярд расслышать не могли. Нам оставалось только ждать решения своей участи. Я сел на траву и достал из кармана кости. Трава была высокая, и для того, чтобы бросить кости, мне пришлось ее долго разгребать руками. Выпало: 6 и 12. Знак козла. Главное, что присуще козлу, -- он может выжить при любых обстоятельствах. Да, это главное. Морщась от боли, сэр Баярд сел рядом со мной и попытался улыбнуться: -- Ну, Гален, что ты там нагадал на кофейной гуще? -- Выпавшие цифры говорят: иной раз сказать правду, и только правду -- это большая глупость, сэр! -- съязвил я. -- Но ведь вы все равно не верите "Калантине"! И поступаете так, как считаете правильным только вы. Да, только вы безусловно и во всем правы. * * * кентавры, оставшиеся рядом с нами, не сводили с меня и сэра баярда глаз. На всякий случай, они еще и размахивали своими дубинками. Только Эджин смотрел на меня дружелюбно. -- Не волнуйся, -- шепнул он мне, объедая орехи с маленькой голубоватой ветки. -- Арчела мудр и справедлив. Ну конечно! Чего мне волноваться и беспокоиться?! Ох, куда лучше, если бы я никогда не встречался бы с этим Арчелой. Тогда я и вовсе бы не переживал: справедливо или несправедливо он накажет меня?! Я хотел было сказать сэру Баярду о человеке, которого кентавры видели на дороге возле замка и который следил за нами. Но вовремя спохватился. А что я скажу о том, кто это, как мне кажется, был? Что -- расскажу о том, как я с ним познакомился и для чего он явился в замок? И как я помог ему украсть рыцарские доспехи? * * * Мы с сэром Баярдом сидели на траве и молча ожидали приговора. Мой хозяин потирал раненую руку. Я размышлял о том, как же мне избежать наказания? Любого наказания! С болота донсились песни каких-то неведомых птиц. Громко квакали лягушки -- должно быть, огромные лягушки! Жужжали какие-то насекомые. Дождь перестал и наконец-то выглянуло солнце. Стало теплее. Трава росла прямо на глазах. Я вспомнил о Гилеандосе -- однажды он сказал о траве на Верденском болоте: "Растет, словно младенец". Потом вспомнил рассказы крестьян об огромных зверяз. О безногих крокодилах. О безглазых хищных птицах. О летающих птицах, пожирающих людей. Сейчас я не сомневался: многое в этих рассказах было правдой. Я вспомнил: однажды -- мне было тогда семь лет -- у нас в замке гостили рыцари из Гарнета. Как-то вечером они пошли погулять и дошли до края болота. И решили там заночевать. Когда утром они проснулись, выяснилось: они со всех сторон окружены болотом. К тому же двое из ночевавших исчезли -- отец со слугами и собаками искал их целый день, но они так и исчезли бесследно. * * * Ушедшие совещаться кентавры все еще не приходили. Наступила ночь. Мы с сэром Баярдом легли спать, но спали беспокойно. Несколько раз я просыпался в тревоге. Звезд за густым покровом ветвей видно не было. Неярко светил только маленький костер, который разжег сэр Баярд. Под утро я все-таки заснул крепко. И проснулся от того, что на меня кто-то пристально смотрит. На меня притально и печально смотрел мой хозяин, -- славный соламнийский рыцарь. -- Сэр, -- начал я. -- Гален, -- рыцарь медленно подбирал слова, -- если нас... если нас... ожидает суровое наказание... Я похолодел от страха. Я-то надеялся, что мой благоодный хозяин защитит меня, выгородит перед судьями и сделает так, чтобы меня отвезли назад в замок, к отцу... А мой хозяин заговорил о другом. -- Гален, я без стона и ропота снесу любое -- самое суровое -- наказание. Возможно, я умру. И поэтому я хочу сказать тебе вот что... -- я вас слушаю, сэр. -- Хочу сказать тебе... о леди Энид. -- О том, наверное, что вы помолвлены с ней? -- Нет, Гален, мы с ней не помолвлены... -- Нет? Но я вас не понимаю, сэр. Вы говорили, что собираетесь жениться на леди Энид. -- Если я стану победителем турнира, я вынужден буду просить ее руку и сердце. Но дело в том, что не сам я этого хочу. Нет, нет... Впрочем, я не должен умереть от рук кентавров... Он посмотрел в сторону, туда, где горел костер, который разожгли кентавры. И сказал загадочно: -- Это было предопределено свыше. * * * Потом я снова заснул. Во второй раз меня разбудил сильный пинок под ребра. Со сна я закричал: "Алфрик, оставь меня в покое!" Но тотчас проснувшись, понял: никакого Алфрика тут нет. Надо мной склонилось злобное лицо одного из кентавров. И я сразу же вспомнил, где я, и вскочил на ноги. Второй кентавр уже крепко держал за шиворот сэра Баярда. Ко мне подошел Эджин и мягко, словно извиняясь, взял меня за плечо. Нас с сэром Баярдом повели на дальний конец поляны, где нас уже ждали судьи. Один из кентавров, который был у них, наверное, глашатаем, оглядел нас и громко провозгласил: -- Все свидетельствует против вас! Его голос был похож на гусиный крик. При других обстоятельствах я бы с удовольствием посмеялся бы над этим торжественным гусиным голосом. Но сейчас, в данную минуту... "все свидетельствовало против нас" -- И полагаю: самый сильный довод против вас -- доспехи, -- продолжал глашатай. Он замолчал и повернулся к сэру Баярду. -- Мудрый и справедливый Арчела считает, что вас следует судить строго исходя из наших старинных законов. По его мнению, все, что вы рассказали нам, было сказано от чистого сердца, с полной искренностью. Последняя фраза, похоже, кентаврам не понравилась. Один только Эджин одобрительно кивнул головой. -- Не стану скрывать, -- снова заговорил глашатай, -- вопрос о вашем союзе с сатирами всех нас очень волнует. -- И нас тоже, -- прервал кентавра сэр Баярд. Он смотрел прямо в глаза вожаку. -- Я вам уже говорил, Арчела, что мы ничего не знаем о сатирах. И готов повторить это еще раз. Почему вы обвиняете нас в сговоре с теми, о ком мы и понятия не имеем? -- Вчера вы уже говорили о том, что и слыхом не слыхивали ни о каких сатирах, -- ответил Арчела, слегка улыбаясь. -- И нет нужды повторять это еще раз. Но в рядах наших врагов -- сатиров -- мы недавно видели рыцаря, облаченного точно в такие же доспехи, какие мы нашли у вас. Баярд начал снова объяснять. Но Арчела поднял руку, давая тем самым понять, чтобы он помолчал, и продолжил: -- да, вы говорили, что доспехи у вас были украдены. Конечно, вор мог действительно надеть ваши доспехи. Я не хочу, сэр, казнить вас тотчас же. Однако приговор вам уже вынесен. И в течении семи дней должны быть представлены доказательства, что вы -- невиновны. Если таких доказательств представлено не будет, приговор будет приведен в исполнение. Все эти дни вы будете нашими пленниками. Возможно, сатирам доведется увидеть вас в наших рядах и тогда, вероятно, мы сможем узнать всю правду. Похоже, решение арчелы не понравилось никому из кентавров -- у всех были такие лица, что они готовы растерзать нас на месте! Я поблагодарил судьбу, что нашим конвоиром был выбран Эджин. Наивный сэр Баярд не понимал, почему нас не оправдали? Ведь мы невиновны! Он был очень раздосадован тем, что, видимо, не успеет прибыть в замок ди Каэла до начала турнира. А значит, не будет и внесен в списки участников... И следовательно, не сможет никого победить и претендовать на руку дочери сэра Робера ди Каэлы... Правда, ранним утром он говорил о том, что сам по себе он, вроде бы, и не хочет жениться на леди Энид... В общем, я был до крайности удивлен, когда неожиданно услышал такие слова сэра Баярда: -- Позвольте мне быть посредником между вами и сатирами. -- Посредником? Арчела взглянул на рыцаря и глаза его снова сверкнули, словно изумруды. -- вероятно, вы хотите вести с ними переговоры о мире? -- сказал он с усмешкой. -- Да, -- решительно сказал сэр Баярд. -- И мне кажется, что эти переговоры я смогу провести без вашего в них участия. Мне кажется, что мне удастся добиться успеха и договориться хотя бы о временном перемирии. Ну, а потом вы и предводитель сатиров сможете встретиться на какой-либо нейтральной территории и спокойно обсудить все интресующие вас вопросы... Лицо глашатая помрачнело. Он обернулся к вожаку: -- Арчела, ведя суд над этими двоими, мы придерживались наших старинных законов. Мы вынесли им приговор. Не дайте этому негодяю обмануть вас... Вожак вновь поднял руку, на поляне воцарилась тишина. Старый кентавр повернулся к рыцарю. -- Ваше предложение, сэр, весьма любопытно... -- начал он и вдруг замолчал. Затем, что-то пробормотав себе под нос, отвернулся. Мы с моим хозяином в недоумении переглянулись. Сэр Баярд стал что-то горячо доказывать. Но его неожиданно прервал Эджин: он воскликнул, что готов сопровождать нас к сатирам как посланников мира. Старый кентавр обернулся и внимательно посмотрел на юнца Эджина. И тут снова вмешался глашатай: -- Арчела, не дай себя обмануть этому соламнийцу. Я знаю, он просто хочет удрать к нашим врагам! Сэр Баярд побагровел. -- Я никому и никогда не лгал. Не сказал я ни единого слова лжи и вам, Арчела! О, сэр Баярд еще надеялся, что он успеет прибыть в замок ди Каэла до начала турнира!.. Вожак кентавров задумался. А глашатай предложил: -- Ты, соламниец, пойдешь к сатирам, а твой мальчишка останется у нас. Так нам будет спокойнее. Сэр Баярд ответил прямо и решительно: Нет, ни в коем случае. мальчик -- мой оруженосец. И я головой товечаю за него перед его отцом. Я даю вам честное слово, что проведу мирные переговоры и никуда не сбегу. Но я вовсе не уверен, что когда вернусь сюда, застану своего оруженосца в живых. Глаза глашатая налились кровью. Но сэр Баярд твердо стоял на своем. Разъяренному кентавру он отвечал со спокойствием, напоминающем презрение. Наконец, наступила тишина. И длилась она весьма долго. Только один раз ее нарушил крик какого-то болотного зверя. Но вот Арчела поднял руку и кивнул сэру Барду в знак согласия. Еще не остывший глашатай что-то недовольно пробурчал, но одного взгляда вожака оказалось дотаточно, чтобы он прикусил язык. Суд был окончен. Арчела принял решение. Окончательное решение. Окончательное ли? И чем все это кончится для меня? * * * Сэр Баярд сел на своего Вэлороуса -- он снова был на коне! Меня посадили на Эджина. Мы выехали с поляны и тотчас оказались в густом лесу. Солнечный свет здесь был поистине зеленым. Даже руки мои стали зелеными, словно листья. Где нам искать сатиров? Выберемся ли мы вообще из этого леса? Глава 6 Мы ехали по болотному лесу, словно бы накрытые колпаком из зеленого стекла: всюду только зеленый свет. И у меня было постоянно такое ощущение: за нами неотрывно кто-то наблюдает, следит. В лесу было удивительно тихо. Мы ехали тоже молча -- каждый был погружен в свои мысли. Чем глубже мы залезали в болото, тем слабее становилось чувство, что нас кто-то выслеживает. Я огляделся по сторонам. Странно: ни одного болотного чудища нигде не было видно. Словно все они попрятались, испугавшись чего-то. Кентавр со мной на спине шел первым. Сэр Баярд спешился и вел за узду своего Вэлороуса и вьючную кобылу. Единственным из нас, кто знал, -- хотя бы приблизительно -- куда мы идем, был Эджин. * * * Долго молчать Эджин не мог и вскоре начал рассказывать нам разные истории. -- Некоторые из наших стариков еще помнят, что болота здесь не было. Но я, кончно, этого не помню. При мне болото здесь было всегда. мое детство прошло как раз в этих самых местах. Со своей тетушкой Мегаэрой я часто гулял здесь, мы искали норичник и медуницу. Тетушка Мегаэра, помню, говаривала мне: "Эджин, медуница растет там, где голуби, а норичник -- там, где голубки"... Я попытался прервать его: -- Все это очень интересно, Эджин, но... Но кентавр продолжал гнуть свое: -- Да ты тлько послушай дальше, Гален. Травы нам нужны были для примочек, для компрессов. Наши старики вообше лечатся одними травами. И вот однажды мы с тетушкой Мегаэрой рвали медуницу. И откуда ни возьмись на нас налетела целая туча пчел. Огромных пчел! Они могут не только человека, но и кентавра закусать насмерть. Так мало того: потом они еще и съедают свою жертву. Вот какие это были пчелы! И тетушка Мегаэра, помню, сказала... Но как оказалось, Эджин не помнил, что сказала ему тетушка. И начал вспоминать вслух: -- Она сказала... сказала... что же она сказала?.. Она предостерегала... Его голос встревожил обитателей леса. Какие-то странные крылатые зверьки спрыгнули с ближайшего к нам дерева и с пронзительным криком скрылись в сумрачных зарослях. Сэр Баярд посмотрел вперед, держа руку на мече. -- Эджин, -- сказал он, и голос его, как ни странно, звучал спокойно, -- мне кажется, что мы приближаемся к вражеской территории. -- да, вы правы, сэр Баярд, -- беспечно ответил Эджин. -- Но послушайте же, что сказала мне тетушка Мегаэра. Помню, мы были искусаны в кровь, живого места не было ни на мне, ни на тетушке. И она сказала... Сэр Баярд смиренно слушал, но рука его крепко сжимала эфес меча. -- Она сказала... О, она была очень остроумной! И неожиданно кентавр рассмеялся: -- Вспомнил! Она сказала: "Эджин, мне думается, что этой ночью нам придется спать стоя". Мы оба -- и я, и сэр Баярд -- переглянувшись, стали расспрашивать Эджина о сатирах. Но выяснилось, что кентавр знает о сатирах ненамного больше, чем мы. То есть: почти ничего. -- Ну, а откуда они пришли, вы знаете? -- спросил сэр Баярд уже раздраженно. -- Сатиры в наших краях появились недавно, -- ответил Эджин. -- Месяц или два назад. Точно затрудняюсь вам сказать. Вы помните сказания о временах до Катаклиза? Помните, в рассказе Панвиля упоминается о маленьких существах с козлиными ногами? Мы с сэром Баярдом снова переглянулись и пожали плечами: никто из нас не помнил такого рассказа. А Эджин продолжал: -- Поначалу мы хотели с ними подружиться. мы думали: раз они -- такой древний народ, то они должны быть дружелюбными. Ведь до Катаклизма народы Кринна не воевали друг с другом. Эджин грустно замолчал. Сэр Баярд решился прервать его молчание: -- А что же случилось потом, Эджин? кентавр печально покачал головой: -- Как вы понимаете, подружиться мы не смогли. Сатиры обзывали нас, насмехались над нами, грозили при встречах оружием. -- Я бы сказал короче: вели себя агрессивно, -- вставил я словечко. Сэр Баярд шикнул на меня. Я усмехнулся, но извинился перед кентавром за то, что прервал его, и попросил его продолжить свой рассказ. -- Поначалу сатиры не нападали на нас, держались на расстоянии. Мы думали, что они только потому недружелюбны, что боятся нас. Ведь они оказались в неизвестной им стране. Неожиданно Эджин захлестал себя хвостом по бокам. Что-то огромное, жужжащее свалилось на землю. Я перепугался. Но ни на лице кентавра, ни на лице сэра Баярда не было заметно и тени страха. Кажется, они даже обрадовались: тягостная тишина болота наконец-то была нарушена. -- Да, поначалу сатиры не нападали на нас, -- повторил кентавр. -- Но вот прошло время, и они убили двоих наших. -- О! -- воскликнул я. -- Я так люблю истории об убийствах, что всегда затыкаю уши, когда их рассказывают. -- Ты хочешь сказать, чтобы я помолчал? -- вежливо спросил Эджин. -- Ну что же, я буду молчать. -- Но все-таки расскажи, -- попросил кентавра сэр Баярд. Посреди дороги мы увидели лужу с мутной водой. Кентавр ступил прямо в лужу, вода в ней забулькала, но точас успокоилась. Сэр Баярд решил обойти лужу стороной. Но когда он осторожно повел коней в обход лужи, вода в ней мгновенно заклокотала. А кентавр, как ни в чем не бывало, сорвал виноградную кисть с лозы, свисашей над нашей тропинкой, и стал продолжать свой рассказ: -- Сам я не видел, но мне говорил Арчела. А Арчела всегда говорит только правду. И вот что он рассказывал. Шесть кентавров: Арчела, Брачис, Элемон, Старго Младший, Тендрейдос и Калитос -- пошли к сатирам, чтобы еще раз подтвердить, что мы не хотим им зла. Я на самом деле терпеть не мог жутких историй. А тем более, если рассказывают их в глухом лесу, где того и гляди жуткая история разыграется в действительности. Но Эджину, казалось, доставляет большое удовольствие рассказывать всякие ужасы. -- Значит, шестеро наших пошли к сатирам. И вдруг двое -- Калитос и Элемон -- упали. Никто ничего не мог понять. Просто совсем неожиданно упали. Затем раздались какие-то крики. И Арчела увидел соламнийского рыцаря, скачущего на лошади прочь. Калитос и Элемон корчились от боли, но на их телах не было никаких ран. Да, раздались громкие голоса сатиров и вокруг постышался странный тихий смех. И в ту же секунду Калитос и Элемон умерли. Я слышал рассказы и других кентавров. Они тоже видели соламнийского рыцаря, скачущего прочь. Сэр Баярд нахмурился. А меня слова "тихий смех" заставили вздрогнуть. Я снова вспомнил о Скорпионе. -- И еще мне рассказывали, -- вновь заговорил Эджин, -- что,,, * * * Это случилось в мгновение ока. Так быстро, что не было времени не только сообразить, что случилось, но и испугаться. Конь сэра Баярда захрапел и отшатнулся от кустов, росших с левой стороны тропинки. А кусты исчезли -- словно были вырваны чьей-то сильной и невидимой рукой. Эджин резко обернулся. Слишком резко: я кубарем скатился с его спины. Сэр Баярд с трудом удерживал Вэлороуса -- тот храпел и рвался прочь. Наконец он отпустил повод, Вэлороус отбежал в сторону и втал, испуганно косясь на то место, где только что были кусты. Вьючная кобыла с силой рванула свой повод и оборвала его. Она принялась лягаться, а затем повалилась на бок в болото -- наверное, думала, что там ей будет безопаснее. Но впрочем, беспокоиться о судьбе кобылы времени не было. Сэр Баярд и Эджин рассекали мечами воздух -- тот прямо-таки сверкал около стальных лезвий. Это и был единственный враг, которого я мог увидеть: странный блеск в воздухе. Я вскочил на ноги и побежал назад по тропинке, по которой мы только что ехали. Но, перекрывая путь к отступлению, посреди тропы стояли четыре сатира. Я повернул назад. Так значит, вот они какие -- сатиры. страшнее и вообразить было нельзя. Они действительно были роатые, как козлы. Нижняя часть тела отвратительно уродлива и покрыта шерстью. Короткие крысиные хвосты. Воняло от них козлом. Но лица не напоминали козлиных морд. Козлы, хотя они и не красавцы, выглядят более благородно, чем эти мерзкие твари. А лица сатиров -- это были до омерзения екрасивые, уродливые лица людей. Но откуда они здесь взялись -- здесь, на пустынной дороге в пустынном лесу? Все четыре сатира, преграждавшие путь к отступлению, были вооружены ножами и короткими копьями. Кентавр и сэр Баярд упорно рассекали мечами воздух. возможно, Эджин и рыцарь смогут одолеть коварного противника. Ну а я, тощий и слабый? Мне будет не победить сатиров, это уж точно. Меня убьют, словно муху. И я, оглядевшись, быстренько спрятался в ближайшем укромном местечке. А что мне еще оставалось делать?! Сэр Баярд обернулся, увидел сатиров и дал одному из них пинка под зад. Сатир упал. Но... он упал еще до того, как сапог сэра Баярда коснулся его зада! Мой хозяин даже вскрикнул от удивления. И тотчас второй сатир прыгнул ему на спину и схватил за горло. Кентавр схватил своими огромными руками двух других сатиров и, высоко подняв их над головой, с силой швырнул в камыши. Оттуда сначала послышалось жалобное козлиное блеяние; затем все стихло. Эджин бросился на помощь сэру Баярду и оторвал от него сатира. Встряхнув врага, словно терьер крысу, кентавр зашвырнул его туда же, где уже барахтались его собратья. Камыши зашуршали -- словно кто-то убегал прочь. И снова в лесу воцарилась тишина, нарушали которую только крики птиц и стрекотание сверчков. Однако, хорошо мы начали переговоры о мире! Ничего не скажешь... Эджин мрачно стряхивал с себя листья и ветки. Сэр Баярд поглаживал Вэлороуса по спине и что-то говорил ему на старом соламнийском языке. Неожиданно мой хозяин вспомнил: -- А вьючная кобыла?! Где она? куда она делась? Она ведь унесла мои доспехи! Только он произнес последнее словно -- что тут началось! Доселе молчавшее болото буквально взорвалось шумом и криками. Со всех сторон оглушительно закричали птицы. И кричали они так, словно были они не птицами, а людьми. Мне даже показалось: я слышу свое имя. И я опять вспомнил о Скорпионе. Сэр Баярд быстро огляделся, затем молча указал Эджину на заросли камыша слева от тропинки. Кентавр кивнул своей огромной головой и бросился в камыш. Мне сэр Баярд велел, чтобы я шел вправо. -- Но, сэр... -- прошептал я испуганно. -- Гален, я приказываю, и ты должен исполнять мои приказания. Ты будешь охранять наш правый фланг. -- Охранять? Я не ослышался, сэр Баярд? Вы сказали "охранять"? Но ведь все уже кончилось, не так ли? Сэр Баярд готов был испепелить меня взглядом. -- За что мне такое наказание?! Ступай! если заметишь что-нибудь подозрительное -- кричи! Медленно-медленно пошел я вправо от тропинки. Густые ветки хлестали меня по лицу. Пару раз я споткнулся и даже упал. Я шел и все время оборачивался: сэр Баярд был похож на пантеру, приготовившуюся к прыжку. * * * Отойдя от тропинки шагов на десять, я увидел маленькую полянку. Посередине сгнившее бревно. Неожиданно птичьи крики смолкли. В лесу снова стало совершенно тихо, только комары зудели у самого уха. И вдруг наступившую тишину нарушило карканье ворона. Я выхватил свой меч. Опять -- тишина. Внезапно, совсем близко от себя, я услышал шелест травы и листьев. О, куда бы спрятаться? Хоть в землю зарыться, что ли?! Я быстро-быстро стал раскапывать мечом болотистую землю. Но вырытая яма тотчас наполнилась водой. Да ведь я просто-напросто утопну в этом болоте! И кентаврам не придется судить меня за шпионаж и топить -- сам утону... Шелест травы все ближе. Вот сейчас, сейчас... На поляну вышел сэр Баярд. В правой руке он сжимал меч, левой подавал знаки: молчи. -- Это вы, вы?! А где?.. -- Тихо, Гален, тихо! -- рыцарь подошел ко мне вплотную. -- Ты цел, невредим? -- Да, да, -- прошептал я. А потом подумал и зашептал: -- То есть нет. Моя нога, сэр... Кажется, она сомана. Но если вы поможете мне, я, наверное, смогу идти. Нам надо поскорее убираться отсюда. Со сломанной ногой я вам -- не помощник. Нам надо вернуться назад, к кентаврам. Сэр Баярд ощупал мои ноги. Укоризненно покачал головой: -- Да никакие ноги у тебя не сломаны. Что ты выдумываешь, Гален?! -- О, сэр, здесь так страшно! В самом деле, давайте уйдем отсюда поскорее! Из зарослей на другой стороне дороги раздался свист. Я вздрогнул. -- Не бойся, это Эджин, -- сказал мой хозяин. -- Сэр, сатиры где-то совсем близко, -- зашептал я. -- Нам надо поскорее уносить ноги. послушайтесь меня! -- Ох, Гален, Гален! -- рыцарь покачал головой. -- Они здесь повсюду. Нам от них не скрыться. Их много, очень много. И они отлично знают эти места. И к тому же, похоже, они -- весьма опытные воины. -- Это меня так радует, сэр!.. Я думаю, самое лучшее, что мы можем сделать, это исчезнуть отсюда. Я сяду на Эджина, вы -- на Вэлороуса. И... -- То есть: ты предлагаешь отступить? Чтобы соламнийский рыцарь и отступил?1 -- мой хозяин отрицательно покачал головой. -- Никогда! -- Но что же, что же нам делать?! -- в отчаянии закричал я. -- Ведь мы просто погибнем здесь. Без всякой славы. Сэр Баярд вскочил на ноги. С той стороны дороги кто-то снова свистнул, на этот раз более громко и настойчиво. -- Они там! -- воскликнул рыцарь. -- Эджин, без сомнения, наткнулся на них. Мой хозяин пошел прочь с поляны, я последовал за ним, но сэр Баярд обернулся и сказал: -- Оставайся здесь. -- Он с усмешкой взглянул на мой "детский" меч. -- Со своим оружием ты вряд ли чем-нибудь сможешь нам помочь. Но если что-либо неожиданное случится, ты сможешь нам крикнуть и предупредить об опасности. Так что, будь здесь и гляди в оба! И он исчез в зарослях. А я остался -- смотреть и ждать. * * * Ожидание оказалось долгим. Солнце стояло еще в зените. Заросли приглушали все звуки -- понять, что происходит на дороге, было почти невозможно. Какие-то обрывки фраз, блеяние сатиров, свист... Напряженно вслушиваясь, я просидел, наверное, с час, а может быть, и больше. Над ухом непрестанно зудели комары, вилась мошкара. Шум на дороге то усиливался, то почти затихал. И вот -- в лесу снова стало совсем тихо. На болоте вновь воцарилось безмолвие. Но где же сэр Баярд? Где Эджин? Я хотел было пойти их искать, да передумал. Эх, был бы я черепахой, спрятал бы голову под панцирь -- ничего не вижу, никого не боюсь... Вдруг -- где-то далеко, справа от меня -- раздался пронзительный, просто душераздирающий крик. Мне стало невыносимо страшно. Как если бы крылья ворона коснулись сейчас моего лица. Черные крылья, несущие ночь и смерть. Стемнело. Я совсем извелся -- от страха, от ожидания, от одиночества. Я встал и пошел к тропинке. И долго, однако же, пришлось мне блуждать в зарослях, прежде чем я вышел на дорогу! Наверное, это были самые долгие в моей жизни минуты! Когда я все-таки отыскал тропинку, я буквально упал на колени и целовал землю. куда мне идти?.. Я пошел туда, куда, как мне дуалось, мог уйти сэр Баярд. Позади меня заквакали лягушки; проснувшись, захлопала крыльями сова. Лес наполнился звуками справа от дороги. Я повернул голову вправо. И тотчас лес справа затих и наполнился звуками слева от дороги. Вглядываясь в камыши, я выхватил меч. Мне казалось, что вот-вот камыши зашуршат и... Но в зарослях камыша было тихо. Эджин говорил: у самого замка на дороге они видели кого-то третьего. Я снова вспомнил о Скорпионе. Наверняка, он сейчас где-то здесь, в этом лесу, на этом болоте. А Арчела, конечно, уже решил: раз мы не вернулись на поляну к кентаврам, что мы, без сомнения, -- шпионы... Я чувствовал: кто-то здесь есть. Кто? Друг или враг? Скорее всего, враг. И был несказанно удивлен, когда в воздухе надо мной появился... мой брат Бригельм! Глаза его были закрыты, на ладони сидел и поскульвал щенок. Вот он открыл глаза. Лицо его просияло: -- Гален! Но до чего же громко он крикнул! Его крик, наверное, услышали даже в нашем замке. А уж сатиры-то услышали его наверняка! Ведь они где-то здесь, рядом. Они ищут меня. И сейчас сюда явится целая толпа этих мерзких тварей! А Бригельм пошел ко мне, как ни в чем не бывало, -- не опасаясь никаких сатиров, не боясь никакого нападения. И тут откуда-то раздался голос сэра Баярда: -- Остановись! Услышав голос соламнийского рыцаря, Бригельм так и расплылся в улыбке: -- Мой младший брат, как я рад видеть тебя! И вы, сэр Баярд, как я рад вас слышать! Гален, позволь я сначала пойду поздороваюсь с благородным рыцарем, а потом вернусь к тебе и мы обо всем потолкуем не спеша. И Бригельм, широко шагая, прошел мимо меня. Сэр Баярд и Эджин отчаянно, но напрасно кричали ему: "Остановись!" И я тоже закричал. Но брат словно бы и не слышал нас. И тут я услышал шорох в ближайших кустах. Я стремительно юркнул с тропинки в густую траву. Из кустов, вооруженные топориками, выскочили два сатира и побежали к Бригельму. Я боялся пошевелиться -- я был словно загипнотизирован. Как кролик от взгляда кобры. Я не мог двигаться, но мог все видеть. Я увидел, как сэр Баярд выскочил из укрытия на дорогу, но тотчас высунулась огромная рука Эджина, и кентавр потащил рыцаря назад. Я увидел: сатиры преградили путь моему брату, но он спокойно прошел мимо них, и они в ужасе отпрыгнули и исчезли -- словно их и не было. Бригельм, казалось, ничего не заметил. Он раздвинул камыши, где прятались рыцарь и кентавр, и с нескрываемой радостью пожал руку сэру Баярду. Потом он пожал руку и Эджину. Сэр Баярд вышел из камышей на дорогу. Через несколько секунд вышел и кентавр. Они смотрели на Бригельма с изумлением. Вскоре вышел на дорогу и я. Мы окружили Бригельма, а он улыбался и переводил взгляд с одного на другого. Несколько минут все молчали. Чувствуя, что молчание затянулось, я повернулся к своему хозяину: -- Видите, сэр, какие чудеса может творить мой брат! Рыцарь ответил едва ли не шепотом: -- А сейчас, несмотря на все чудеса, нам надо бы уйти с тропинки. Сатиры вот-вот могут вернуться. -- ну что же, -- ответил я беспечно, -- если они придут, мы просто-напросто спрячемся за Бригельма. Сэр Баярд смерил мея презрительным взглядом и повел нас в камыши. Кентавр расчистил нам место. Камыш здесь был такой высокий, что с дороги не было видно даже огромного Эджина. Присутствие Бригельма меня успокаивало. Брат стал расказывать: -- представляешь, Гален, когда утром я очнулся, тебя в комнате уже не было. Но знаешь, я получил послание, которого никогда раньше и не получал. Необычайно материальное послание. Бригельм протянул мне на ладони скулящего щенка. -- Вот оно, это послание! -- О, Бригельм! Хочешь, я расскажу тебе, как щенок оказался у тебя на ладони? Поверь мне, я знаю. -- Как знать, мой маленький брат, как знать, -- с улыбкой товетил Бригельм. -- Может быть, ты знаешь одно. А я знаю другое... Это -- послание от рыцаря Хумы. И Хума повелел мне прийти сюда. Сэр Баярд слушал с недоумением и только головой качал. -- Ты помнишь, брат: несколько дней назад меня искусали пчелы и я все эти дни неустанно молился. Да, я помнил об этом. А кентавр, услышав о пчелах, вспомнил, как они искусали его и тетушку Мегаэру, и спросил Бригельма с сочувствием: -- Ты, значит, учился спать стоя? Брат, соглашаясь, кивнул кентавру, -- хотя он ведь не мог знать, почему Эджин так спросил? -- Да, этот щенок -- послание, -- повторил Бригельм. -- Он -- знак. Свидетельство небесных сил. Теперь я могу пзвать собак, всех животных, какие созданы Природой, и они придут ко мне. И помогут, если будет надо. И я смогу понять их язык. Разве же это не прекрасно?! Неожиданно из глубины болота послышался какой-то шум. Он медленно стал приближаться к нам. И вдруг я догадался: прежде за нами по болоту все время шел мой брат Бригельм. Дорогу ему указывал щенок. И это щенок подавал зверям и птицам в лесу сигналы: молчите! Не сбивайте человека с пути! Вот почму все время в лесу было так тихо! Но долго размышлять обо все об этом времени у меня не было. Всем сейчас было ясно: вот-вот сюда явятся сатиры. Сэр Баярд дал знак: молчите! Да, времени на раздумья и разговоры не было. И бригельм не узнал, что щенок -- это мой шутливый подарок ему, а вовсе не послание души рыцаря Хумы, парящей где-то над землей, в немыслимой дали. Впрочем, мой брат все равно бы не поверил ни одному моему слову... * * * Итак, мы ждали сатиров. И они не замедлили появиться. Сатиров было четверо. У каждого в руках -- огромная кривая сабля. На такую саблю и смотреть-то было страшно. Во всяком случае, мне. Мерзкие твари шли по тропинке, пристально вглядываясь в заросли камыша. Эджин присел и шепнул сэру Баярду -- однако, шепот его мне показался громче грома: -- Думаю, мы легко справимся с этими четырьмя, сэр. Даже если нам придется сражаться только двоим. А сэр Баярд -- неожиданно для меня ответил так: -- Мы не будем сражаться. -- Он помолчал и добавил: -- Во всяком случае, мы сначала должны попытаться договориться с ними, не пуская в ход оружия. Я ведь обещал Арчеле, что добьюсь перемирия. Но получилось, что, едва увидев меня и вас, Эджин, они тотчас напали на нас. Мы должны доказать им, что не хотим им зла. А затем, затем начать переговоры о мире. Я тронул своего хозяина за рукав и прошептал: -- Сэр, может быть, вам стоит сказать, что вы -- соламнийский рыцарь. И вы едете на турнир в замок ди Каэла. Ну, а в том, что вы -- рыцарь, они убедятся, когда увидят ваши доспехи. И, может быть, они из врагов сразу же превратятся в ваших союзников. А может быть, лучше сказать, что вы -- вовсе не соламнийский рыцарь? -- Ох, Гален, прекрасные же советы дал ты мне! Но, во-первых, где они, мои доспехи? Куда делась наша вьючная кобыла? Да, я совсем забыл, сто кобыла вместе с доспехами сэра Баярда пропала. -- Ну, а во-вторых, я не хочу лгать, что я -- не рыцарь Соламнии. Я не хочу опозорить себя ложью, а любая ложь рыцаря позорит весь рыцарский орден. -- Но, сэр... -- начал я. И тут вмешался Бригельм. Он воскликнул радостно: -- Конечно, сражаться мы не будем. И лгать тоже не будем. Если вы считаете, что сатиры -- злы и недружелюбны, то вы глубоко заблуждаетесь. Это совершенно безвредные и добрые создания. Он выпрямился во весь рост и, широко расставив руки, пошел навстречу сатирам. Поначалу рыцарь и кентавр растерялись. Но быстро пришли в себя и, сжимая на всякий случай мечи, поспешили за Бригельмом. Я, обнажив свой меч, тоже хотел пойти за ними. Но... Я почувствовал: мое плечо цепко схватила когтистая лапа ворона. Моего лица коснулись крылья. Запах, который я ощутил, был запахом смерти. Кровь заледенела в жилах. Я был не в силах и шагу ступить вслед за братом и сэром Баярдом. Словно ноги мои попали в трясину, и она неудержимо засасывает меня. И я услышал тихий голос: -- Следуй за мной, мой мальчик. Пора тебе уже отдать мне свой долг. Крылья хлопали возле самой моей головы. Я растерялся, сделал шаг в сторону и очутился по колено в воде. Я не мог никуда деться -- я мог только послушно следовать за вороном. * * * Наступила ночь. Птицы смолкли, в лесу стало тихо. Я был один. Я не знал, как далеко зашел в лес. Когда я смог что-либо соображать, то увидел, что стою на большой поляне. Посредине поляны рос кипарис. Усталый, я сел под дерево, прислонившись спиной к стволу. Найти бы какую-нибудь подходящую палку -- с палкой идти легче. Надо найти брата и сэра Баярда. Но где их искать? В какой они стороне? А если я их все-таки найду, что я им скажу? Опять стану лгать? Мол, ходил на разведку, смотрел: нет ли где засады? Бригельм, конечно, мне охотно поверит. Эджина, пожалуй, можно будет убедить в том, что я говорю чистую правду. Но вот сэр Баярд... Он едва ли поверит хоть одному моему слову... Может быть, мне себя слегка поранить? Расскажу, что я рисковал жизнью. Что сражался с сатиром... нет, с двумя сатирами... А чтобы сэр Баярд точно поверил, скажу: это были маленькие сатиры, ребятишки... Да, так и надо будет сказать. Но сперва надо найти и Бригельма, и Эджина, и сэра Баярда. Где же мне их искать? А что если сатиры схватили их? Тогда получается, что и я попаду в плен к сатирам. Значит, мне все равно придется врать. Что же мне придумать на этот случай? А ворон? Смогу ли я где-либо укрыться от Скорпиона? На болоте закричали какие-то птицы и звери. Мне стало страшно. В лесу было темно, лунный свет с трудом пробивался сквозь густую листву. Я сделал несколько шагов от поляны, но почти тотчас провалился в трясину и повернул назад. Снова сел под кипарис. Я пытался успокоиться, но внутренний голос все шептал и шептал мне: "Ну что, заблудился?! Пропал. Теперь тебя сожрут крокодилы. Искусают змеи". Неожиданно слева от меня вспохнуло несколько перепелов. Я проследил за ними взглядом -- но они быстро исчезли в ночной темноте. Тогда я оглядел поляну. И -- похолодел. Кроме меня, на ней был кто-то еще. Он был совсем рядом, всего в нескольких шагах от меня. И этот "кто-то" уже навалился на меня, повалил на землю и стал душить. Эти руки... эти руки были мне хорошо знакомы. -- Алфрик! -- вскрикнул я. Глава 7 Да, меня душил мой родной брат Алфрик. Сильными, цепкими руками он схватил меня за горло. Я упал на землю лицом вверх и видел его искаженное злобой лицо, налитые кровью глаза. Я пытался вывернуться из-под него, но тщетно. Брат коленями наступил мне на руки. Все сильнее вдавливал меня в болотную грязь. О, да, ему явно доставляло удовольствие топить меня в грязи. Почти все дела и помыслы брата были грязными. Всегда. Всю его жизнь. И он, он еще мечтал стать рыцарем! Да, хорош рыцарь, ничего не скажешь! А брат, межде тем, все сильнее и сильнее вдавливал меня в болотную жижу. Я чувствовал: на Алфрике что-то металлическое. Ба! Да ведь он надел отцовские доспехи. Я вновь попытался вывернуться из-под него. -- Не выйдет! -- прошипел брат. -- Ты всегда был хитрым и изворотливым, как ласка. Потому тебя и прозвали Лаской. Но теперь тебе не удастся ускользнуть от меня. Ты за все получишь от меня по заслугам! Брат говорил с ненавистью. Он был много сильнее меня и был уверен в своей правоте. А я вовсе не был уверен, что заслужил смерть. И умирать не хотел. -- Алфрик, послушай меня... -- Хватит болтовни! Ты перехитрил меня там, в замке. Ты, ты стал оруженосцем у сэра Баярда, а не я. Но теперь тебе уже не удастся обмануть меня. Сейчас ты у меня за все получишь! Брат вытащил что-то из-за пояса. Я похолодел от ужаса. Нож! -- Алфрик, одумайся! Что ты хочешь делать?! -- Заткнись! У меня нет никакого желания тратить время на пустую болтовню. Я все уже решил раньше. Острие ножа коснулось моего горла. Я сделал еще одну попытку вывернуться из-под брата. Не удалось. Тогда я все-таки попытался схитрить: -- А ты знаешь, брат, здесь такое удивительное болото. Вот пока мы с тобой боролись... Алфрик усмехнулся: -- Что-то я не заметил, чтобы мы боролись! Я одолел тебя в два счета. Ведь ты же -- слабак! И топерь минуты твоей жизни сочтены! -- Но все же послушай меня, Алфрик. Это любопытно. Ты, может быть не заметил, но здесь на болоте все оастет со сказочной бысторотой... -- Ты, мой милый брат, если понял это только сейчас, оказывается, тугодум. Я это понял с первой же минуты, как оказался здесь, на болоте. Трава растет невероятно быстро. И это просто замечательно. -- Алфрик усмехнулся. -- Так что никто и костей твоих не найдет! Ну а если найдет, то уж и не поймет, что это -- твои кости. Ну, а если и поймет, то уж никак не узнает, что убил тебя -- я!.. А я, наверное, скоро стану рыцарем и главой рода Пасварден. Я буду владельцем и замка, и всех наших земель. И наверное, буду очень сильно горевать о своем младшем брате, который уехал вместе с сэром Баярдом и сгинул где-то без следа! Да, я буду долго-долго лить горькие слезы!.. Ну, как тебе мой рассказ, Гален? По душе? Да, я, видимо, здорово разозлил своего братца! Он убьет меня. Конечно, убьет. И смерть моя вовсе не будет легкой -- я-то Алфрика хорошо знаю! Но умирать мне не хотелось. Я молчал, лихорадочно соображая: как же мне теперь перехитрить брата? Но неужели Алфрик в самом деле пойдет на братоубийство?! Я снова ощутил у самого горла лезвие ножа. -- Алфрик!.. Брат ответил раздраженно и зло: -- Я уже сказал тебе: заткнись! Я не хочу тебя слушать. И учти: я сделаю то, что я хочу сделать. А помимо этого я хочу стать оруженосцем сэра Баярда Брайтблэда, рыцаря Соламнии. И я стану его оруженосцем! -- Конечно станешь, брат. И очень даже запросто! Я говорил и все время прислушивался: не идет ли сюда сэр Баярд или Эджин? Но ни человеческих шагов, ни цокота копыт не было слышно. -- Пожалуйста, сделайся его оруженосцем! Я бубу только рад этому! Ты будешь чистить ему доспехи, натирать их до блеска, ухаживать за его лошадьми, выполнять все его поручения. А он, он будет побеждать своих соперников на турнире!.. -- На турнире?! -- брат отвел руку с ножом от моего лица. -- На каком турнире? -- А ты что, забыл? На рыцарском турнире в замке ди Каэла. Рыцари со всего континента будут сражаться за то, чтобы иметь право попросить руку леди Энид ди Каэлы, а значит -- наследовать все владения ее отца. Пожалуйста, мне не жалко, будь оруженосцем сэра Баярда, славного рыцаря Соламнии. Я буду только рад за тебя. И готов во всем помогать тебе... -- Я в твоей помощи, Гален, не нуждаюсь, -- процедил сквозь зубы брат. -- Сэру Баярду и так не останется ничего другого, как взять в оруженосцы меня. А ты останешься здесь, в болоте. И сгниешь здесь, в этой грязи! -- Алфрик злобно усмехнулся. -- Я не нуждаюсь в твоих рекомендательных письмах. Ты понял?! -- Потом он мечтательно вздохнул. -- Да, я стану оруженосцем сэра Баярда. Я буду ему хорошим оруженосцем! И кто знает, может быть, я тоже приму участие в турнире?! И может быть, именно я стану победителем?! Ничего невероятного в этом нет! Ведь я -- сильный, ловкий. Я -- отличный наездник. Я умело владею и копьем, и мечом! Я... А я решился еще раз вставить словечко: -- Но, мой дорогой брат, подумай: вот ты придешь к сэру Баярду и скажешь ему... Так и так, скажешь ты ему, я, мол, хочу стать вашим оруженосцем... Но ведь сэр Баярд ответит тебе: Алфрик, у меня уже есть оруженосец -- твой брат Гален. А ты скажешь... Что же ты скажешь? Что меня уже нет в живых? Значит, как бы там ни было, у сэра Баярда возникнет подозрение: ты убил меня... А это значит: он не захочет, чтобы ты стал его оруженосцем. Ведь верно? Брат сокрушенно вздохнул и спрятал нож. -- Наверное, ты, Ласка, прав. Однако, ты действительно хитрый... -- он помолчал. -- Ну что же, я поступлю так... Я вздохнул с облегчением: опасность миновала, смерть меня сейчас уже не ждет. Алфрик снова замолчал, придумывая, как ему лучше всего поступить, чтобы наверняка стать оруженосцем. -- Ну вот, -- начал он медленно, -- я, значит, скажу сэру Баярду, что отец наш узнал: ты, Гален, -- врунишка и воришка. Ему стало известно... -- И что же ему стало известно? Что -- конкретно? Брат опять задумался. И надолго. Ох, однако же и тяжел мой братец! Особенно, если он в доспехах. Неужели он не понимает, что мне даже двшать тредно?! -- Ну? Ну что же ты скажешь сэру Баярду? -- А ну-ка заткнись, кому сказано! Не мешай думать! -- Он снова замолчал, теперь не очень надолго. -- Ну, я скажу... скажу о твоем фамильном кольце... -- И что же ты скажешь о кольце? Брат снова -- теперь надолго -- замолчал. Видимо, он решил, что ему трудно: одновременно прижимать меня к земле и думать, и наконец-то разжал руки. Он даже помог мне подняться, но правда не преминул сильно меня встряхнуть -- так, словно я не человек, а мешок с картошкой. -- Я... ну... э... я скажу... Гален, а как ты думаешь, что я скажу? Ну что же, прекрасно! Я уже нужен брату. Хотя бы как советчик. -- Да, пожалуй, нет ничего проще, чем выдумывать, -- заметил я небрежно. -- Тем более выдумать что-нибудь такое, чтобы все в это поверили. Ну, брат, ты, нпример, говоришь сэру Баярду: отец, мол, еще раз осмотрел кольцо, которое он забрал у того человека в черном, и пришел к выводу, что все-таки именно это кольцо -- настоящее. А значит, то, которое сэр Баярд нашел в своей комнате, -- подделка. А значит, я -- просто трусишка и врунишка. И ты, Алфрик, ни в чем не виноват. И оруженосцем у сэра Баярда должен быть именно ты, а не я... Так рассудил наш отец. И он послал тебя отыскать сэра Баярда и сказать ему все это... Вот это все ты и скажешь сэру Баярду. Брат радостно закивал головой. Он уже сам поверил: то, что я ему сейчас сказал, было истинной правдой. Ну что же, а ведь действительно: все, что я ему рассказал, было очень близко к правде. -- Ну, Гален, ты и мастак придумывать! Мне кажется, сэр Баярд легко поверит этому. -- Будем надеяться, -- ответил я скромно. -- Да, Гален, -- спохватился брат. -- Ты вот упомянул о человеке в черном. А ты знаешь, что он умер? -- Умер? -- искренне удивился я. И почувсвовал: словно холодом обдало меня с ног до головы. -- Ты знаешь, очень странная смерть. Очень... Вскоре, как вы с сэром Баярдом уехали, отец велел слуге отнести пленнику в темницу завтрак. Дверь была заперта на все запоры. Проникнуть к нему никто не мог, да стражники и не видели никого в коридоре. А он лежал, завернутый в свой черный плащ, мертвый. И как сказал слуга, запах в камере был ужасный. И страннее всего было вот что: казалось, что наш пленник умер уже год назад. Представляешь? Я содрогнулся; снова словно холодом смерти повеяло на меня. -- Но Алфрик, что это должно было значить? Брат пожал плечами. Скорпион?! Это дело его рук... вернее, его магии. мне хотелось со всех ног бежать прочь с этой поляны, из этого леса. Я сделал только шаг, как Алфрик тотчас же преградил мне дорогу. -- Куда это ты отправился, мой дорогой брат? -- выхватывая из-за пояса нож, спросил он. -- Искать сэра Баярда, -- как только мог спокойнее ответил я. -- А где его искать, ты знаешь? -- Знаю, -- с легким сердцем соврал я. Своей сильной рукой Алфрик больно сдавил мне плечо и сказал с угрозой: -- Только не пытайся обмануть меня и сбежать. Ты понял, Гален? Я кивнул, и мы отправились на поиски соламнийского рыцаря. Но в самом деле: куда идти, где его искать? Алфрик сунул нож за пояс, но правую руку -- на всякий случай -- держал на рукоятке ножа, левой он крепко вцепился в мое плечо. Сбежать от него я не мог. Да и куда мне бежать?! Шли мы медленно. И я молился всем богам: только бы мы не отыскали сейчас сэра Баярда! На болоте зудело комарье, квакали лягушки. Над нами, широко расставив крылья, пролетали совы. Никаких чудищ болотных нигде не было видно. В общем, все было спокойно. Довольно долгое время мы с Алфриком шли, не произнося ни одного слова. Наконец я спросил брата шепотом: -- А как это тебе удалось? -- Что удалось? -- недоумевая, спросил он громко. Какой-то зверек испуганно выскочил прямо из-под наших ног и помчался прочь. -- Как тебе удалось убежать из замка, Алфрик? Ведь отец велел слугам не выпускать тебя никуда. Алфрик засмеялся. Даже не засмеялся -- захохотал во все горло. Потом начал рассказывать: -- О, очень просто! Вышел во двор, со двора -- за ворота, и был таков! Я ведь понял, что ты бестыдно обманул меня. И мне надо было тобой поквитаться. А разве я смог бы это сделать, если бы остался в замке?! Брат опять засмеялся. Ну до чего же неприятный у него сех! Левой рукой он все так же крепко держал меня за плечо. В лесу было темно. Я шел медленно, осторожно ощупавая ногой землю впереди себя. Алфрик наконец-то перестал смеяться. И какое-то время молчал. Слышалось только тихое стрекотание сверчков. Было сыро и холодно. Брат стал рвссказывать дальше: -- Ну вот, вы с сэром Баярдом отправились в путь, невыспавшиеся слуги задремали, и мне легко удалось уйти из замка незамеченным. Я знал, по какой дороге вы поехали. Я шел по вашим следам -- по следам ваших лошадей... Но я ведь знал, что у вас всего три лошади, а вскоре увидел: вся дорога просто изрыта копытами... -- Кентавры, -- вставил я. И тотчас получил увесистую оплеуху: -- Это я знаю и без тебя, мой умненький братец. Твой Моласес едва тащился. Я легко мог напасть на тебя еще в самом начале вашего пути. Но я тогда еще не придумал: что же я потом скажу славному соламнийскому рыцарю, как оправдаюсь перед ним? Поэтому я выжидал какого-нибудь удобного момента и неотступно следовал за вами. Я был рядом с вами и тогда, когда на вас напали крестьяне и сдох Моласес. И тогда, когда вас судили кентавры. И когда вы дрались с сатирами, Бригельм пришел вам на помощь... Я всегда был рядом с вами, а вы меня ни разу и не заметили! Ха-ха-ха! Внезапно я остановился. Брат подтолкнул меня сзади: -- Давай, давай топай! Но я, несмотря на его толчки, не двинулся с места. -- Алфрик, впереди какая-то опасность. -- Пустяки! -- беспечно отозвался брат. -- Давай шагай! Он наконец-то отпустил мое плечо. Но только для того, чтобы со всей силой двинуть меня по затылку. В ужах у меня зазвенело, в глазах потемнело. -- Ну, кому сказано: вперед! -- Алфрик, там что-тошевелится... -- Ты еще хочешь получить? Тебе мало? Ну что же, я могу и добавить... -- Но, Алфрик... -- Ты, значит, не понял, что я тебе сказал?! -- и он снова ударил меня по голове. Я шагнул вперед, но тотчас отступил назад. Брат снова толкнул меня в спину. Он был уверен, что я обманываю его, хитрю. Или что я -- просто трусишка. Он усмехнулся: -- Шагай, не бойся! Ты ведь знаешь: я тебя всегда защищу! И никуда не сбегу от тебя, не сомневайся! Но я стоял как вкопанный. Я чувствовал: впереди -- трясина. Поняв, что побоями он ничего не добьется, Алфрик вытащил нож и приставил его мне сзади к горлу: -- Ну а теперь, мой милый братец, ты пойдешь? Без всякого страха... -- Алфрик, я тебя предупреждаю: нас ждет какая-то опасность. Может быть, даже смерть... Брат снова усмехнулся: -- Ладно, ладно, Гален. От смерти еще никто не спасался. Давай топай! * * * Было темно -- хоть глаза выколи. Я действительно ощущал: впереди какая-то опасность. Хлюпала под ногами вода. Я только уповал: может быть, это все-таки не трясина, а просто большая лужа? Ведь подобные лужи нам в этом лесу встречались постоянно. Конечно, брести в темноте по луже -- приятного мало: того и гляди, поскользнешься и искупаешься. Но все-таки... А если -- трясина?! Мне казалось: земля под ноги прогибается. Или это мои ноги подгибались? Может быть, это все-таки лужа?.. Я сделал несколько шагов. И почувствовал: меня засасывает. Что делать? Я вспомнил советы бывалых людей: если попал в трясину -- постарайся не двигаться. Будешь барахтаться -- только быстрее засосет. Замри и жди помощи! Но от кого мог я ждать помощи? От своего любезного братца, который и толкнул меня сюда? А к тому же, на Алфрике -- тяжеленные доспехи. Так что, если он даже и захочет вытащить меня, то скорее всего сам первым и провалится с головой и меня заодно утопит. Что же мне делать? Попытался вытащить ноги -- и не смог. Попытался, раскинув ноги, удержаться на плаву -- трясина все равно засасывала. Алфрик звал меня, ругался. Но я позвать его на помощь так и не решился, я чувствовал, что помочь он мне -- ничем не поможет, а вот навредить еще больше -- сможет запросто. А меня засасывало все сильнее и сильнее. Я взмолился в душе всем богам, каких только знал и помнил. Молил и самого Паладайна! Кажется, меня никто из богов не услышал и не пожалел. И тогда я заорал. Я стал звать на помощь -- сэра Баярда, Эджина, Бригельма, сатиров, Скорпиона... Помогите! Да помогите же мне! А меня все засасывало и засасывало... И вот, когда я уже совсем отчался и распрощался с жизнью, ноги мои коснулись твердого дна. Я сделал вперед один, другой шаг... И наконец -- перебрался на другой берег этой проклятой лужи. Я увидел: Я увидел: над лужей свисает длинная виноградная лоза. Ухватился за нее, стал подтягиваться. Смеясь и плача, я сумел выбраться на сухой, твердый берег. Ловя ртом воздух, я лежал на земле. Наверное, я был похож на какую-нибудь рыбу, вытащенную на берег, но только сил биться о землю у меня не было... Сначала вокруг все было тихо. Но вот из лужи послышался плеск воды. А затем... затем послышался крик о помощи. Отчаянный крик! Но звучал он для меня сладкой музыкой. Это орал Алфрик. -- Гален! Гален! Где ты? Помоги мне! Помоги мне, ради всего святого! Я приподнялся с земли, сел. -- Гален! О, мой дорогой брат! Помоги мне! Проклятые доспехи! И зачем только я надел их! Гален! Гален! Помоги мне! Я стал сматывать с руки виноградную лозу -- решил сделать из нее лассо. -- О, Гален! Ради всего святого! Во имя Паладайна и Мойры, Мишакаль и Бранчалы!.. Тот брат осекся -- по всей видимости, он уже перечислил всех богов, каких знал... С минуту я молчал. Затем крикнул: -- Как я смогу тебе помочь?! Я сам едва-едва не утонул! -- Гален, милый мой брат! Кинь мне что-нибудь... какую-нибудь палку протяни, а?! Сжалься надо мной! -- Но, Алфрик... -- медленно начал я. -- Что, что ты хочешь сказать, Гален?! Говори, говори же скорее! -- Алфрик, а если я смогу помочь тебе, если я вытащу тебя, что мне с этого будет?! Ответом мне было молчание. Я стал неторопливо, негромко рассуждать -- как бы про себя: -- Конечно, это мой долг: помочь брату. Но с другой стороны: я сам только что чуть не утонул... И разве Алфрик пришел мне на помощь... И вот теперь... Алфрик заорал во всю глотку: -- Черт бы тебя побрал, Гален! Кинь мне что-нибудь!.. Поскорее! -- повежливее, повежливее, Алфрик, -- не торопясь, назидательно ответил я ему. -- Хоть ты и мой старший брат, но все равно ты не имеешь права кричать на меня. Алфрик только зубами заскрипел от злости. -- Ну хорошо, Алфрик, хорошо. Успокойся! Я брошу тебе лассо -- я сделал его из виноградной лозы... -- Так бросай же скорей! -- в отчаянии крикнул Алфрик. Я метнул лассо на голос. Лоза плюхнулась в воду -- она не долетела до Алфрика. Намного ли? -- я не знал, но явно не долетела. Да я, честно сказать, и не очень-то хотел, чтобы она долетела... -- Алфрик! -- крикнул я брату. -- На этом болоте все растет очень быстро, ты это мне и сам говорил! Подожди немного, и -- я уверен -- лоза дорастет до тебя. Таким образом, ты сможешь выбраться из этой проклятой лужи. Я повернулся и спокойно пошел прочь... * * * Не стану повторять слова, какие кричал Алфрик мне вслед. К чему? Если рассудить здраво, я сделал все, что тоьлко и мог сделать. Ну, как бы я мог еще помочь ему? Может быть, он все-таки дотянется до лозы и сможет выбраться на сухое место... Ну, а если... В общем, все зависит от воли богов и от самого Алфрика... Я брел по темному лесу наугад. Крики брата сзади утихли. Теперь слышались другие звуки: смех какой-то болотной птицы, плеск воды. Угрозы в этих звуках не было слышно. Мне было одиноко и хорошо. Набрел на тропинку и, наверное, целый час шел по ней. В никуда. И вот тропинка оборвалась. Вокруг только трава, камыши, деревья. куда идти? Где север, где юг? Я вспомнил, как учил меня ориентироваться в лесу отец. Подошел к ближайшему кипарису, ощупал его ствол со всех сторон. Мох... мох рос со всех сторон ствола... Выходит, здесь всюду -- север?! Неожиданно послышалось лошадиное фырканье. Вытащив меч, я прижался спиной к кипарису -- в случае чего, спрячусь за ним... Фырканье послышалось снова. На этот раз громче. Казалось, оно доносится откуда-то слева и снизу. Кто там? Кентавры? сатиры? Какие-нибудь неведомые болотные звери? А может быть, самая обыкновенная лошадь? Но откуда она здесь? И снова послышалось фырканье. Я повернул влево и, пригибаясь, медленно пошел на этот странный звук. Не прошел я и десяти шагов, как почувствовал: земля под ногами прогибается. Опять трясина?! Какая-то огромная, неясная тень приближалась ко мне. Я повалился ничком в грязь. Рядом что-то огромное плескало водой и фыркало. Я замер. И как нельзя вовремя вспомнил: если лежать неподвижно, зверь не тронет тебя, он подумает, что ты мертв. О, я и так помертвел от страха! мне показалось: я пролежал в грязи целую вечность. Фырканье слышалось все ближе и все громче. Затем я почувствовал теплое дыхание какого-то животного, мокрый язык слегка коснулся моей шеи. Да это какой-то добрый зверь. Собака? Лошадь? Я приподнял голову. Что за чудеса! На меня пристально смотрела наша вьючная кобыла. * * * Теперь мы отправились в путь вдвоем. Вернее: кобыла повезла меня на себе. Не могу сказать, что она сделала это с большим удовольствием. Ведь она и так тащила на себе тяжеленные доспехи соламнийского рыцаря. Она постоянно пыталась сбросить на землю то меня, то доспехи, но ни то, ни другое сбросить ей так и не удалось. Как бы там кобыла ни брыкалась, но верхом ехать -- это все-таки не пешком идти! Я снова радовался жизни. Постепенно в лесу становилось все светлее. Наступило утро. Я уже привык к тому, что солнечный свет в здешнем лесу -- зеленый. Но сейчас свет почему-то зеленым не был. И хотя он был яркий, но вместе с тем был какой-то нездоровый, что ли. Он отдавал какой-то болезненной желтизной, напоминал цвет змеиного брюха. Это был свет болотных огней. Эльфы называли их "полночными огнями". Со дна болота поднимаются наверх горючие газы и вспыхивают... В пробирках Гилеандоса был горючий порошок -- мы с Алфриком неоднократно крали его и устраивали различные пожары. С порошком надо было обращаться очень осторожно -- сколько раз обжигались мы сами. Но, как я слышал, "полночные огни" не обжигали, они только давали свет. Я направил кобылу к источнику света. Почему-то мне думалось: свет струится из безопасного места. С какого-нибудь холма. А может быть, это костер, который развел сэр Баярд?! Огонь, казалось, отодвигался от меня. Да, да, он уводил меня все дальше и дальше в болото! Когда я понял это, то спешился и спрятал кобылу в зарослях каких-то кустов. А сам стал оглядываться. Неподалеку возвышался холмик. На нем были видны черные проплешины от костров. Несколько костров еще горело. На вершине -- убогая хижина на сваях. В ее стене, которая мне была видна, зияла огромная дыра. Крыша -- с прорехами; сквозь эти прорехи валил дым. Сначала я даже подумал: дом горит. Но потом сообразил, что, видимо, просто дымоход давно не чищен. Кто живет в этой ветхой халупе? Возле хибарки паслась добрая дюжина коз с козлятами. Шерсть у них была длинная, как у высокогорных козлов. Но здесь, на болоте, зачем им такая шерсть? Она была вся в грязи. С бород и рогов свисали ветки, какой-то мусор. Но как бы там ни было -- передо мной стоял дом. И раз над крышей поднимается дым, значит, в доме разведен огонь. Значит, там тепло. Я был насквозь мокрым. Мне было жутко как холодно. А вдобавок ко всему, донимала мошкара -- она тучей вилась надо мной. Кто живет в этой жалкой лачуге? Друг или враг? Но в конце концов, не все ли равно. От судьбы своей все равно не уйдешь. А я все же смогу обогреться и обсохнуть. Я вывел кобылу из зарослей и повел ее к холму, к дому. Козы смотрели на меня равнодушно и, не переставая, жевали траву и листья. От дома тянуло теплом, уютом. Кобыла вдруг уперлась, испуганно захрапела и потянула меня назад. Но мне удалось ее успокоить. И вот мы ступили на холм. Но едва ступили -- проплешины от костров задвигались. Я повернулся, думая сбежать с холма... но не тут-то было. Лежавшие на земле бревна вдруг встали вертикально... и за какие-то дали секунды меня окружил высокий частокол. Длинная шерсть на козах тотчас стала короткой. Вот они поднялись на задние ноги... да, это были ноги, почти человеческие ноги... Мгновение -- и передо мной оказались вовсе не козы, а сатиры. мотрели они на меня тупа и сонно -- словно только что пробудились и сами не понимали, что происходит вокруг. Сатиры подошли к кострам. Зажгли от них ветки, которые они держали в руках -- получились факелы. Затем медленно окружили меня со всех сторон. О, и зачем я только ступил на этот заколдованный холм?! Выпустить из рук поводья, оставить кобылу одну в окружении сатиров, а самому броситься в дом?! Этот домик казался мне таким уютным, таким безопасным! Я взглянул на него. Дом... дом исчезал на глазах. Вместо него струился призрачный зеленый свет... А потом... потом на вершине холма возник -- из ничего! -- огромный трон. Что за чудеса! На троне восседал Скорпион! Я остолбенел, широко раскрыв рот. Трон был неприятного белого цвета -- такой цвет бывает у костей... У скелетов! По трону, полнимая хвосты с ядовитым жалом, бегали сотни скорпионов -- на белом фоне они казались совершенно черными. Голова Скорпион