рыбную ловлю. Он был верхом на лошади -- и вы можете себе представить, что это была за лошадь, каких размеров! Пыль серым облаком клубилась над ним. Ветви деревьев, которые задевал людоед своим телом, ломались словно былинки. Кусты трещали под копытами его лошади. Сэр Баярд остановил своего коня и хотел уже было свернуть на другую дорогу, объехать людоеда стороной. А тот ехал себе преспокойно и словно не замечал нас. Увидев людоеда, кентавр воскликнул: -- А ведь они вовсе не такие дикари, как о них говорят! Сэр Баярд, взгляните: на нем латы! И сделанные вовсе неплохо! Слова Эджина о латах заставили сэра Баярда призадуматься. Славный рыцарь пристально посмотрел на людоеда, затем перевел взгляд на меня: -- Ты готов, мой мальчик? Это должно было означать: помоги мне облачиться в доспехи. -- Да, сэр, -- ответил я. А что мог я еще ответить?! -- Ну и прекрасно! Наконец-то ты исполнишь свои обязанности оруженосца! Мы спешились. Я помог рыцарю надеть доспехи, застегнул на них все крючки и пряжки, приладил шлем. И вот -- сэр Баярд предстал перед нами с Эджином во всем великолепии! Затем я помог рыцарю сесть на коня. Не стану скрывать: я в те минуты думал только о том, где бы мне понадежнее спрятаться?! Правда, я понимал: если разъяренный людоед убьет сэра Баярда, то и меня он выкопает хоть из-под земли. И пощады мне от него ждать не придется. В лучшем случае это чудовище отрежет мне уши и отнесет их как военный трофей своим собратьям. Но вероятней всего просто свернет мне шею, словно цыпленку. В общем, "воображение мое разыгралось", -- как говаривал в таких случаях Гилеандос. Страх, животный страх, завладел мною полностью. Эджин отошел в сторону, но он и не думал прятаться. Скорее он подыскивал место, наиболее удобное для того, чтобы напасть на это страшилище. Оказавшись в седле, сэр Баярд вынул меч из ножен и дал шпоры своему Вэлороусу. Увидев сэра Баярда, людоед -- или как я его назвал про себя сэр Нелюдь -- воинственно потряс своей острогой. Вэлороус галопом помчался на людоеда. Рыцарь изготовился к бою. И вот меч сэра Баярда и острога людоеда со звоном скрестились. Несколько мгновений было неясно: кто же кого одолеет. Силы противников, казалось были равны. Наконец, рыцарю удалось отвести острогу людоеда в сторону. Тогда сэр Нелюдь попытался объехать моего хозяина слева. Сэр Баярд высоко поднял меч и с силой размахнулся. Людоед вновь подставил свою острогу. Удар сэра Баярда был настолько силен, что людоед вместе с лошадью был отброшен на несколько ярдов и ударился о ближайшую скалу. Скала с грохотом рухнула, а страшилище вылетело из седла. Но людоед тотчас вскочил на ноги, вновь оседлал свою "лошадку" и хотел было ринуться в атаку, но почему-то передумал. Он подъехал к соседней скале, отломил от нее верхушку и взгромоздил этот огромный камень себе на плечи. Мой хозяин, чувствовалось, сидел в седле совсем без сил. Эджин помчался к рыцарю на помощь. Благородный кентавр нес в своих руках травы, удесятеряющие, как он полагал, силы. Я смотрел на происходящее, замерев. Сэр Нелюдь -- с огромным камнем на плечах -- почему-то тоже замер. Какое-то шестое чувство подсказывало мне: людоед держит в поле своего зрения и меня. В страхе я закрыл глаза... За спиной я услышал дыхание Вэлороуса, скрежет доспехов сэра Баярда. Услышал его голос: -- Да что ты суешь мне, кентавр?! -- Это травы, которые придадут вам сил. -- М ты думаешь, что людоед станет дожидаться, когда на меня подействует твое "зелье"?! Но голос сэра Баярда сейчас прозвучал громко и ясно. "Зелье" Эджина, видимо, подействовало сразу. Я открыл глаза. Людоед стоял все в той же позе, не двигаясь, спокойно ожидая нападения. С огромным камнем на плечах он сам был подобен камню. Ноги мои словно вросли в землю. Я боялся пошевелиться, да я даже дышать и то боялся. Даже окрепнув от трав Эджина, сэр Баярд вряд ли сможет одолеть такое чудовище. О, почему сейчас рядом нет моего брата Бригельма! О, он, конечно бы, помог нам! А сэр Баярд, пришпорив Вэлороуса, уже снова мчался к людоеду. И кричал: -- Кто ты? Зачем оказался ты на нашем пути? Ответом рыцарю было молчание. Тогда сэр Баярд воскликнул: -- Если ты мирный житель этих гор, давай разойдемся по-мирному. Ты отойдешь в сторону и пропустишь нас, а мы не тронем тебя и пальцем! И опять ответом было молчание. -- Отвечай же, когда с тобой говорит благородный соламнийский рыцарь сэр Баярд Брайтблэд из Вингаардской Башни, рыцарь Меча, защитник обиженных, сражающийся за восстановление справедливости! Но увы! и на эту речь сэра Баярда ответа не последовало. Людоед стоял неподвижно, все так же перегородив нам дорогу. Словно скала. Благородному рыцарю сэру Баярду не оставалось ничего иного, как продолжить сражение. Он вновь взмахнул мечом... Людоед швырнул камнем в рыцаря, но -- промахнулся. Тогда сэр Нелюдь метнул рыболовную сеть. Сеть зацепилась за рыцарский меч, людоед потянул ее на себя и вырвал меч из рук сэра Баярда. Схватив рыцарский меч своими огромными лапами, людоед с силой отшвырнул его в сторону. И рассвирепев, метнул в сэра Баярда острогу. Она попала рыцарю в шлем. Шлем слетел с головы сэра Баярда, а сам рыцарь свалился наземь. Эджин бросился к рыцарю, схватил его на руки и помчался прочь. Я, что есть мочи пришпорив своего коня, помчался вслед за кентавром. Вслед за нами поскакал сэр Нелюдь. Мы с Эджином мчались что есть духу -- мне казалось, мы не по земле мчимся, а по воздуху летим. Наконец, мы укрылись за каменной насыпью. С трудом переводя дыхание, Эджин положил рыцаря на землю. Затем сунул под нос сэру Баярду горсть травы, укрепляющей силы. Сэр Баярд сморщился и чихнул. Ловя ртом воздух, он хотел что-то сказать и не мог вымолвить ни слова. Наконец, он окончательно пришел в себя и воскликнул: -- Ах, так его и растак! О, боги, и это говорит благородный рыцарь?! Ругается, словно пьяный матрос! Кентавр обернулся ко мне и сказал понимающе: -- Бывает, бывает... Мне и не такое приходилось слышать! А сэр Баярд просто высказал свою точку зрения на происшедшее... -- Эджин, есть ли у тебя такая трава, чтобы сэр Баярд стал сильнее в тысячу раз?! Пусть он прибьет это страшилище! Или мне следует вернуться в Кастлунд и позвать кого-нибудь на помощь? Кентавр взглянул на рыцаря и покачал головой. -- Мой маленький друг, сейчас наш славный сэр Баярд слабее младенца! Это еще счастье, что он вообще остался жив... Нам, видимо, придется здесь заночевать. Давай-ка лучше разведем костер, но только так, чтобы людоед не заметил огня... Я внимательно огляделся по сторонам. Может быть, где-нибудь поблизости есть какая-нибудь пещерка? Пещеры нигде не было видно. Одни камни. Камни на много миль вниз. Камни и над головой... И еще -- тишина. Такая, что даже уши заложило. * * * Как бы там ни было, за ночь мой хозяин окреп. Во всяком случае держаться в седле без посторонней помощи он бы уже мог. Кентавр всю ночь поил сэра Баярда отваром из целебных трав. Но к утру все его запасы кончились, и он отправил меня на поиски нужных ему трав. Можете мне не поверить, но некоторые из трав, которые назвал Эджин, я сумел отыскать. -- Помнишь, я рассказывал тебе о своей тетушке Мегаэре? -- спросил кентавр, когда я протянул ему пучки трав. Я кивнул. -- Она говорила, что подорожник -- лекарство от всех болезней. Поэтому я и просил тебя принести подорожник. -- Но, Эджин, я и принес. Вот он. -- Эх, Гален, Гален! -- покачал головой кентавр. -- Конечно, это подорожник. Но он -- старый, прошлогодний. Он не годится. -- Да ведь другого не было, Эджин! -- Но я тебя ни в чем и не виню, мой маленький друг. Вот рассветет, я сам пойду искать нужные травы. Мне думается, нам еще на один день следовало бы остаться здесь. Путешествие, я чувствую, нам предстоит опасное, а славный сэр Баярд еще недостаточно крепок... * * * Следующую ночь мы тоже провели у костра за каменной насыпью. Мы забрались высоко в горы, почти под самые ледники -- воздух здесь был чистый, морозный. Такой, что, казалось, он хрустит на зубах. Костер мы развели небольшой, боялись, чтобы нас не заметил людоед, и поэтому тепла от костра было мало. Я достал из дорожной сумки теплый плащ и завернулся в него. -- Эджин, неужели сэр Баярд и вправду верит в то, что он сможет одолеть все зло, царящее на земле? -- спросил я кентавра. -- Разве это возможно? -- Не знаю, не знаю, -- задумчиво ответил мне Эджин. -- Мне сейчас кажется странным только одно: зачем он стал сражаться с этим людоедом? Зачем ему надо было рисковать своей жизнью? -- И ты сам видишь, Эджин, что из этого вышло! Я слышал от него столько разумных, поучительных речей. А сам он поступает совершенно безрассудно. Кентавр снова покачал головой. -- Может быть, для него вся жизнь -- словно рыцарский турнир? И ему лично все равно: умереть или победить. Лишь бы сражаться! И что ж тут поделаешь? Таким уж создали его боги. -- М неужели все рыцари такие?! Получается, что все они... немного не в себе?.. Да что там, настоящие безумцы! И разве же это жизнь: разъезжать по белу свету в тяжеленных доспехах, сражаться неизвестно во имя чего?! Ну, посмотри на сэра Баярда, разве он не безумен?! Мой хозяин полулежал возле костра, как всегда погруженный в свои грезы -- грезы о рыцарских турнирах. Нас с Эджином он не видел и не слышал -- словно нас и вовсе не было на свете... -- Надеюсь, я смогу вылечить его тело, Гален, -- ответил мне кентавр. -- Но голову его я лечить не берусь. Может быть, он и безумен, ну что же... Но честно тебе признаюсь: мне будет искренне жаль, если рыцарство Соламнии потеряет такого безумца, как сэр Баярд. Очень, очень будет жаль... Я задумался. -- Возможно, Эджин, ты и прав. У него, конечно, свое представление об окружающем его мире. Для него самого любая опасность -- тьфу, ничто. Из-за любого пустяка он готов рисковать собой... -- Ты говоришь, из-за любого пустяка, Гален? -- с сомнением покачал головой кентавр. -- Ну, из-за того, что мне кажется пустяком, -- поспешил поправиться я. -- А ему-то как раз кажется, что он защищает чью-то честь. Что он борется за справедливость на земле. И он готов каждую минуту встать на защиту кого-либо, рисковать своей жизнью... -- Таким уж он родился, Гален, -- повторил кентавр. -- А ты посмотри, как стойко он переносит боль, голод или холод! -- О, да! -- поспешил вставить словечко я. -- За все время он ни разу не пожаловался на то, что голоден или замерз. Просто удивительно! Я, например, сейчас просто до костей промерз. М есть хочу! Кентавр тяжело вздохнул. -- Сэр Баярд тоже не святым духом питается. Ни один человек не может прожить без еды. Я даже не знаю, как поведет себя сэр Баярд, когда кончится вся провизия, что у нас есть... Путь нам предстоит долгий... Ты, Гален, наверное, слышал разные истории о том, как люди, наголодавшись, ели лошадей? -- Я кивнул. -- Может быть, и сэр Баярд съест своего Вэлороуса? Кто знает? Ведь люди от голода могут съесть все, что угодно, ну кроме, наверное, гоблинов... Да, да... А конина, она вполне пригодна для еды! Так что, мой маленький друг, нам предстоят впереди еще весьма тяжелые испытания! -- и кентавр снова вздохнул. Вот такие разговоры мы вели с Эджином, сидя у ночного костра. Что же действительно мы будем делать, когда все наши запасы пищи иссякнут? Я представил себе, что вот я отправляюсь на охоту в горы -- и сваливаюсь со скалы! Или в горах начинается обвал и меня засыпает камнями! О, сколько раз похоронил я себя за какие-нибудь десять минут! Головой я понимал, что все это только мои домыслы, но всякий раз, представляя свою смерть, я просто леденел -- страх был сильнее меня! Измучившись, я засыпал. И во сне видел Скорпиона. Или брата Алфрика, тонущего в болоте. Или отца, приказывающего меня казнить... Все это было ужасно, ужасно! И сны были -- словно наяву! В страхе я просыпался. Ясные, крупные звезды смотрели мне в глаза. Они словно бы подмигивали мне, и я немного успокоился. И как ни странно, во мне в ту ночь стала все более крепнуть уверенность в то, что путешествие наше закончится благополучно. Тревога постепенно покидала меня. Я стал спокойно, даже радостно смотреть на горные вершины. Словно сам бог Гилеан разворачивал перед моими глазами свою мудрую Книгу, и я верил, что он благожелателен ко мне, хотя и не мог прочитать его сверкающих ярким светом строк. Я переводил взгляд на костер, на сэра Баярда, на Эджина. Слышал сопение лошадей и тихую песню ветра... И вдруг я услышал какой-то странный звук. Как мне показалось, услышал -- с юга. Звук почти тотчас смолк. Но через несколько мгновений повторился. И снова смолк... Словно кто-то кого-то окликает, зовет... Наверное, добрый час я просидел, глядя в ночную тьму. Снова настала тишина, только чуть слышно потрескивал вереск в костре. Что за голоса слышал я? Не почудились ли они мне? Нет, я сердцем знал: это голоса моих братьев! Знать бы только наверняка, что это голоса братьев, а не каких-нибудь ночных чудовищ!.. Когда Эджин проснулся, я ничего не сказал ему об услышанных голосах... * * * Утром сэр Баярд открыл глаза. Но они были мутны. -- Рыцари Соламнии, увы, потеряли свою столицу, -- сказал он вдруг. -- Она, Лаунфэл, отнята у нас хитростью и коварством. Он явно бредил. -- Придется, наверное, задержаться здесь еще на один день, -- пробормотал Эджин. Неожиданно рыцарь встал на ноги, полез на ближайшую скалу, стал оглядываться. -- Они живут еще в Век Мечтаний, -- изрек он. -- Кто они, сэр? -- осторожно спросил я. -- Гномы, -- ответил мой хозяин. -- А может быть, и люди... А может быть, еще неизвестно кто... -- Он снова огляделся: -- Разве мы знаем, кто живет здесь, в этих горах? -- Он перевел взгляд на меня, сказал печально: -- Мы беспокоимся только о себе... Сэр Баярд был сейчас задумчив как-то по-особенному. Я тоже стал оглядываться по сторонам. И вдруг почувствовал: как далеко забрались мы в горы! Под нами и над нами -- горы, и вокруг нас повсюду -- горы! Молчаливые, неподвижные, вечные. Может быть, здесь и впрямь время остановилось?! И здесь до сих пор -- Век Мечтаний? Эпоха, когда между людьми и эльфами шли непрестанные войны. Когда гномы стремились отгородиться ото всего остального мира в своем королевстве. Когда в небе летали драконы... Было ли это в действительности? И когда это было? Как говорится, когда деревья были большими... А теперь здесь почти повсюду -- один камень. Тишина. Только изредка кричат птицы... * * * Прошел еще один день. Солнце уходило на закат. Оно катилось за горы, словно сочащийся соком апельсин. Его лучи слепили. А на востоке уже раскрывала свои лепестки черная роза ночи. -- О, Соламния! -- тихо воскликнул сэр Баярд. -- Она там, на востоке, совсем близко! Если боги будут благосклонны к нам, завтра мы будем у Вингаардской реки. А через день -- в замке ди Каэла... -- Вашими бы устами... -- начал с сомнением я. Серые глаза моего хозяина сверкнули. -- Моими устами... Я скажу так: путь предстоит, без сомнения, опасный. Я не могу рисковать ни твоей жизнью, Гален, ни жизнью Эджина. Если не захотите поехать со мной -- я поеду один. Я должен участвовать в рыцарском турнире! И тут мы услышали встревоженный голос кентавра: -- Сэр Баярд! Гален! Осторожнее! Мы взглянули на Эджина и увидели: из-под его копыт посыпались камни. -- Эджин! Надо немедленно уходить отсюда! В сотне ярдов от нас огромная скала треснула. Как я уже говорил, сэр Баярд знал эти горы вдоль и поперек. И если он сказал, что надо немедленно уходить, значит нам грозила нешуточная опасность. Мы наспех собрали свои пожитки. Лошади, чуя запах дыма, встревоженно ржали. Едва мы отъехали от места ночевки, раздался грохот, ввысь взметнулось пламя, посыпались искры... Я оглянулся назад. Там, где мы были буквально минуту назад, бушевала стена огня. Жуткое, надо сказать, зрелище. Но сам сэр Баярд был спокоен. Значит, нам опасность уже не грозила... Я тоже успокоился и сказал, вспомнив недавние рассказы моего хозяина: -- Это, пожалуй, стоит истории рода ди Каэла! -- А потом добавил: -- Но, сэр, какое отношение к вашему рассказу о Палантасе имеет род Брайтблэдов? Мне было, на самом деле, любопытно. Сэр Баярд смотрел на бушующее пламя и не торопился с ответом. Наконец, он повернулся ко мне и сказал: -- Ты хочешь, наверное, знать, какое отношение к роду ди Каэла имеет род Брайтблэдов, последнего представителя коего ты видишь перед собой? Да самое непосредственное! Все дело в том, что родоначальником рода ди Каэла является Брайтблэд! Да, да, род ди Каэла -- это ветвь нашего геральдического древа! -- Он замолчал и посмотрел на меня со смущением: -- Однако, Гален, будь другом, напомни, на чем я остановился в своем рассказе? Рыцарь не лукавил. Он действительно забыл, о чем он рассказывал, а о чем -- нет. Впрочем, после боя с людоедом, я думаю, у любого другого вообще бы память напрочь отшибло. А я... я за последние дни столько всего пережил, что тоже забыл, на чем конкретно закончил свой рассказ сэр Баярд. Я виновато пожал плечами: -- Увы, сэр... -- Ладно, Гален, не вспоминай. Поезжай рядом со мной. А я сам попробую вспомнить, о чем я рассказывал. Мы ехали медленно и молча. Наконец сэр Баярд повернулся ко мне и сказал: -- Итак, если не ошибаюсь, речь шла о том, как четыреста лет тому назад средний сын Габриэля ди Каэлы Бенедикт решил убить своих братьев и отца. И кончилось это тем, что погиб он сам, верно? Я, соглашаясь, кивнул головой. -- Ну что ж, Гален. А сейчас я расскажу тебе о пророчестве рода ди Каэла. Я прочитал его в одной рукописи, хранящейся в библиотеке Палантаса. Было это много лет назад. Я был молод и тянулся к знаниям. О, у меня тогда была поистине неутолимая жажда знаний! И я много времени проводил в библиотеке Палантаса. И вот однажды я стал читать третью главу "Книги Соламна". Я целиком, с головой погрузился в чтение. Книга была столь захватывающей, что я буквально с первого раза запомнил многие страницы. Запомнил я слово в слово и само пророчество. Там как раз и встретилось мне упоминание о Брайтблэдах. Так вот оно, это пророчество... Сэр Баярд прикрыл глаза и прочитал нараспев: Род ди Каэла -- древний род, Но сохнут ветви его древа. Никто беды не отведет, Пока не народится дева. И вот придет садовник в дом, Уже и смерть приять готовый. Садовник с огненным клинком Сей род спасет для жизни новой. Мой хозяин помолчал и добавил: -- Ты, наверное, догадываешься, что "Брайтблэд" можно перевести как "Огненный клинок"? Я даже охнул. -- Но, сэр, может быть это просто игра слов? Сэр Баярд только улыбнулся в ответ. Вокруг было тихо. Лишь ветер пел какую-то песню. Казалось, вот-вот -- и можно будет даже понять, о чем он поет. Наконец, сэр Баярд заговорил снова: -- Что же, Гален, может быть, ты и прав... Но ведь не станешь же ты отрицать, что до леди Энид в этом роду не было дочерей! За все четыреста лет ни разу! И ведь "Брайтблэд" -- это действительно "Огненный клинок"! О, Гален, все древние пророчества, хотя они и полны иносказаний, до чрезвычайности конкретны! Ветер усилился. Сэр Баярд поехал немного впереди, чтобы укрыть меня от холодного ветра. -- В библиотеке Палантаса я прочитал почти все книги по геральдике и по истории рыцарства. Во всех этих книгах было немало различных пророчеств. Но только в "Книге Соламна" я нашел пророчество с упоминанием Брайтблэдов... Эджин, которому рассказы рыцаря были тоже очень интересны, подъехал ко мне вплотную. Желая защитить меня от холода, он набросил мне на плечи кожаный плащ, а сам весь превратился в слух. -- Но, сэр, -- начал я, осторожно подбирая слова, -- может быть, вы все-таки не совсем правы... в том, что относите это пророчество именно к себе... Сэр Баярд обернулся ко мне. Казалось, он хотел мне ответить, но вместо этого сказал: -- Пожалуй, мне надо бы сейчас немного отдохнуть. Выглядел он действительно утомленным. Он спешился и прилег на камни, -- лицом к огню. Он лежал, полузакрыв глаза, и какая-то загадочная улыбка скользила по его губам. -- О да, я и сам не раз думал так же, как ты, -- неожиданно сказал мой хозяин. Ветер подул сильнее, пламя вспыхнуло ярче, и я увидел лицо рыцаря. Мне почудилось: сэр Баярд словно бы вдвое состарился. Я не на шутку встревожился. -- Сэр... Но он словно бы и не слышал меня. -- Да, я и сам думал так не единожды. Но я уже принял решение. И сейчас.. сейчас мне отступаться уже поздно. Да это и не в моих правилах. Эджин подошел к рыцарю поближе: -- А сэр Робер ди Каэла... -- Сэр Робер ди Каэла? -- быстро переспросил сэр Баярд. -- Он, я думаю, о своем роде не знает столько, сколько смог узнать я. -- И о пророчестве не знает? -- искренне изумился я. -- Думаю, что нет. Он, конечно, читал "Книгу Соламна". Но вряд ли тот экземпляр, который читал я. А пророчество в этой книге было записано на полях... Да, да, конечно, он ничего не знает о пророчестве! -- О, сэр, получается, что вы -- единственный, кто знает тайну рода ди Каэла?! Мой хозяин улыбнулся. -- Если вам хочется так считать -- считайте. Но ведь на самом деле хранителем тайны рода ди Каэла является библиотека Палантаса. Не так ли? А мне... мне боги просто явили свою милость и позволили прочитать пророчество. Оно было написано крупным, размашистым почерком. Словно бы под чью-то диктовку... -- Ну, сэр, -- махнул я огорченно рукой, -- наверное, кто-то посмеялся над вами. Да, просто захотел подшутить. Я сам таких пророчеств мог бы написать сколько угодно... А всяких шарлатанов, как я слышал, в Палантасе -- хоть пруд пруди! Выслушав меня, сэр Баярд снисходительно улыбнулся: -- Нет, нет, я уверен, что это было древнее пророчество. Это не была подделка. Доказательств у меня, конечно, нет никаких, но я просто уверен -- вот и все. И в этом пророчестве заключалась будущая правда. Настоящая правда! Я хмыкнул: -- Как в моих гаданиях... Услышав мои слова, сэр Баярд посмотрел на меня долгим изучающим взглядом и вдруг громко рассмеялся. Так, что даже его конь Вэлороус вздрогнул. -- Ну, ну, молодой человек... Поживем -- увидим. А сейчас всего разумнее: лечь спать. * * * В полночь сэр Баярд разбудил нас с Эджином. Где-то неподалеку бродил людоед. Да вот же он! Судя по всему, настроен он к нам был весьма недружелюбно. Рыцарь поприветствовал его по-соламнийски -- вскинув вверх правую руку. Но поприветствовав, сэр Баярд тотчас положил руку на эфес меча. Огонь в горах еще полыхал. Пламя высвечивало в ночной темноте неподвижно стоящего рыцаря. Людоед тоже остановился. Опираясь на острогу, он смотрел на казавшегося рядом с ним крохотным сэра Баярда. Но мой хозяин бесстрашно пошел к людоеду. Мы с Эджином пошли вслед за рыцарем. -- Умоляю вас, сэр, -- лепетал я, -- не сражайтесь с ним больше. Пусть он смотрит на нас, если ему так хочется. Пусть смотрит, пока не насмотрится. И пусть уходит себе с миром. Но рыцарь словно и не слышал моих слов. Он шел прямо на людоеда. Полуобернувшись ко мне, мой хозяин наконец промолвил: -- Но ведь он не дает нам проехать в замок ди Каэла! -- Сэр, -- поддержал меня Эджин, -- зачем же вам сражаться с этим чудовищем?! Он не нападает на нас, и мы просто-напросто можем объехать его стороной. -- Да, да, сэр, -- снова начал я, -- ведь вам важнее всего попасть на турнир, а не убить людоеда, правда ведь? А получится по-другому: "Быть убитым людоедом и не попасть на турнир", -- подумал я про себя. Но вслух продолжал: -- Вспомните, сэр, что вы говорили недавно. Ваш долг -- долг рыцаря -- прибыть на турнир. И победить в нем! -- Вот поэтому-то я и должен победить сейчас людоеда! -- был мне ответ. Мне не оставалось ничего иного, как прикусить язык. Сэр Баярд подошел к Вэлороусу и вскочил на него. Боевой конь, чуя, что сейчас ринется в битву, радостно заржал. Рыцарь оглянулся на нас с Эджином -- лицо его было спокойно. -- Гален, -- воскликнул сэр Баярд уверенно, -- я убью это страшилище. И убью его сейчас, этой ночью. А победить людоеда ночью, Гален, -- это поистине великий подвиг. Ибо ночью людоеды разъярены и озлоблены донельзя. С этими словами благородный рыцарь сэр Баярд Брайтблэд пришпорил коня и устремился на людоеда. Я неподвижно застыл на обочине дороги. Вот сэр Баярд почти вплотную подъехал к грозно насупившемуся сэру Нелюди... Я в отчаянии посмотрел на небо и увидел сияющую над головой звезду Мангустов в созвездии Мишакаль. Звезда Мангустов... Я кое-что слышал о священных танцах мангустов. Я даже вспомнил то движение танцующего мангуста, когда он вот-вот вонзит свои острые зубы в шею змеи... О, скорей бы наступил рассвет! Людоеды, как гоблины и гномы, не любят солнечного света, они слепнут от него, слабеют. Я снова посмотрел на своего хозяина. Он остановился в сорока футах от людоеда. перевел дыхание, ободряюще похлопал коня по холке. Двадцать футов. Теперь людоед мог запросто пронзить рыцаря своей острогой или накинуть на него сеть. Сэр Нелюдь выпрямился в седле. Неожиданно из-за скалы выскочили два кролика и побежали через дорогу между двумя приготовившимися к бою противниками. Дурной знак для сэра Баярда. Но тот, кажется, даже и не заметил белых пушистых зверьков. Людоед сжал свою острогу. Доспехи соламнийского рыцаря в отблесках пламени были желто-красными. Рыцарь сидел в седле спокойно, неподвижно, но глядел он вовсе не на людоеда, а куда-то в даль, в горы. Вот сэр Нелюдь медленно поднял острогу и нацелил ее в самое сердце сэра Баярда. Но тот даже не шелохнулся. Его конь, не хуже человека понимавший, что рыцарю грозит смертельная опасность, нервно переступал ногами. Пальцы Эджина впились в мое плечо с такой силой, что я едва не вскрикнул от боли. А на плечо людоеда неожиданно, из ночной темноты, опустился ворон. Взгляд черной птицы был насмешлив. Я задрожал всем телом. Рыцарь, словно очнувшись от сна, тронул поводья и стал объезжать людоеда слева. Сэр Нелюдь, держа острогу наготове, метнул в сэра Баярда сеть. Но тот, молниеносно взмахнув мечом, рассек ее надвое. ...Над местом поединка поднялось облако пыли. Слышались только частые удары металла о металл. Как будто звонил колокол. Над сражающимися закружил, взлетевший с плеча людоеда, ворон. Вот пыль осела. И я увидел лошадь сэра Нелюди. Глаза ее сверкали, словно две огромные плошки. Сэр Баярд крепко сидел в седле. Людоед надвигался на него. Надо было как-то спасать рыцаря. Но как? Что я мог сделать? И вдруг я догадался, что я могу сделать... Я вывернулся из-под руки Эджина, все еще крепко сжимавшего мне плечо, и принялся подбирать с дороги камни. О, я метко кидал камни! Недаром меня боялись в нашем замке все собаки и слуги! Но я поторопился и первый камень, брошенный мной, не попал в цель. Я с силой кинул тотчас второй. Попал! Людоед взвыл от боли и отступил от сэра Баярда. Вопль раненого людоеда пронесся над горами, словно шум водопада. И водопадом хлынула из его раны темная, густая кровь. А я все кидал и кидал камни. И все время -- точно в цель. Людоед выл от боли. Рыцарь, крепко сжав меч, ринулся на врага. И несколько раз пронзил его насквозь. Израненный людоед упал с лошади, и та умчалась прочь, оставив своего хозяина на земле. Сэр Баярд, посчитав, что людоед мертв, отъехал в сторону, Даже рыцарский конь, казалось, радостно улыбался. Но сэр Нелюдь вовсе не был мертв. С трудом разлепив окровавленный глаз, он потянулся к остроге... И сражение началось снова. Сэр Баярд наскакивал на чудовище, выкрикивая такие ругательства, какие не услышишь, пожалуй, и от пьяного матроса. Людоед был слаб, но он еще мог защищаться, и моему хозяину никак не удавалось добить своего врага. Рядом со мной уже не было подходящих камней, а далеко уходить не хотелось и я сел на большой валун при дороге и стал наблюдать за ходом сражения. Впрочем, ничего интересного уже не происходило. Эджин тоже стоял в стороне от дороги. Над горами взошли две луны -- белая и красная; и два луча, словно сверкающие мечи, скрестились над головой кентавра. Я уже не смотрел на сражение. Я глядел на небо. Ночь была на исходе. Если не считать шума битвы, то вокруг было тихо. Вот стало совсем тихо... А затем раздался жуткий рев раненого людоеда. И в тот же миг над горами взошло солнце. * * * Людоед все еще не был убит сэром Баярдом. Увидев, что взошло солнце, сэр Нелюдь прекратил сражение и пополз в горы, туда, где еще лежала ночная мгла. Но, наверное, это было временное отступление. Возможно, людоед отдохнет, наберется сил и вечером нападет на нас? Сэр Баярд смотрел на уползающего людоеда... И вдруг спешился и решительно пошел за ним вслед. Эджин не стал его останавливать, но, помедлив немного, потом поспешил вслед за рыцарем. Цокот его копыт был хорошо слышен в утренней тишине, грива развевалась на ветру. Людоед обернулся к рыцарю. Тот, не торопясь, вытаскивал из ножен меч. Чудовище взмахнуло острогой и метнуло ее в сэра Баярда. Но людоед уже слишком устал и был слишком слаб и не попал в рыцаря: пролетев над его головой, острога со свистом вонзилась в землю. И тогда на людоеда бросился кентавр. О, эти горы, наверное, ни разу не видели подобной битвы! Сэр Баярд с мечом наготове ринулся к людоеду. Тот с силой отбросил от себя кентавра и потянулся к остроге. Рыцарь побежал к Эджину и помог ему встать на ноги. А людоед, схватив острогу, вновь метнул ее в рыцаря. Метнул, прицелившись как можно лучше... Я в ужасе закричал. Чем я мог сейчас помочь?! А Эджин... Эджин заслонил своим телом соламнийского рыцаря. И тотчас, пронзенный острогой, рухнул на землю. О, благородный кентавр! Ты спас человека, а сам погиб! Эджин!.. Людоед тупо смотрел перед собой. Словно молния, мелькнул в воздухе меч сэра Баярда и голова чудовища, заливая рыцаря кровью, покатилась по земле. И вдруг эта голова заговорила!.. Голова говорила тихим голосом... Голосом Скорпиона! Страх овладел всем моим телом. Я не мог заставить себя взглянуть на говорящую голову -- не отрываясь, я смотрел на Эджина, -- но я слышал все, что говорит отрубленная голова людоеда: -- Я был послан взять твою жизнь, сэр Баярд Брайтблэд. С помощью черной птицы я нашел тебя. Я не сумел тебя убить, но все равно я выполнил то, что мне поручили: ты не успеешь прибыть на рыцарский турнир... Голова умолкла. Сэр Баярд подошел к ней и приказал: -- Говори дальше! -- Когда ты доберешься до замка ди Каэла, турнир будет уже завершен и сэр Робер уже выдаст свою дочь замуж за победителя. Этим победителем будешь не ты, сэр Баярд... Голова снова замолчала. Я все еще не мог заставить себя взглянуть на нее. А сэр Баярд вновь приказал: -- Говори дальше! -- То, что тебе уже пришлось испытать в пути, только слабая тень того, что тебя еще ждет, сэр Баярд Брайтблэд! Я наконец отвел глаза от кентавра и взглянул в глаза своему хозяину. В них не было ни скорби, ни страха. Лицо, как и обычно, совершенно спокойное. -- Ну что ж, -- сказал сэр Баярд, перехватив мой взгляд, -- что будет, то и будет. От своей судьбы не уйдешь. Но знай, Гален, ничто меня не может испугать! Под отрубленную голову людоеда быстро-быстро проскользнул скорпион... * * * Сэр Баярд долго молчал. Потом он наклонился над мертвым кентавром и сказал тихо: -- Прости меня, Эджин! Я не уберег тебя! Но что бы ни случилось в пути, я доберусь до замка ди Каэла! А потом, клянусь тебе, Эджин, я разыщу Арчелу и расскажу ему о тебе. О том, каким ты был храбрым. Каким верным ты был другом! И прошу тебя только об одном: прости меня, Эджин, за то, что я оказался виноват в твоей гибели! Я смотрел на Эджина со слезами на глазах. О, благородный кентавр! Эджин!.. И ведь он был еще так молод! По кентавровским меркам не старше меня... Сэр Баярд пристально посмотрел на меня, потом куда-то вдаль, в горы. -- Итак, Гален, снова в путь! В неведомый и опасный путь! Глава 12 В путь мы, правда, отправились не сразу. Прежде всего нам надо было похоронить Эджина. Вырыть могилу в скалах мы не могли и поэтому возвели над телом кентавра каменное надгробие. Мы с сэром Баярдом таскали камни весь день. Ноги мои под вечер уже подкашивались от усталости, руки и плечи ломило. Когда надгробие было готово, рыцарь присел на камень рядом и сказал -- словно про себя: -- Вот и еще одно пророчество сбылось... -- Сэр, о чем вы говорите? -- удивленно спросил я. Мой хозяин вздохнул: -- Есть еще одно древнее пророчество. Пророчество о том, что кто-то не из рыцарей Соламнии, погибнет здесь, под чужими ему небесами. Я и не думал, что это будет Эджин... Наступила ночь. Тьма вокруг нас сгущалась. Где-то над нами закричали совы. И крики их были протяжны, словно погребальные песнопения. Сэр Баярд поднялся с камня и, склонив голову, медленно, нараспев прочитал пророчество: В горах, не на родной земле Погибнет он, презревши страх. И звезды в наступившей мгле Зажгутся в чуждых небесах. Но рыцарем и другом он, Однако, будет погребен. Уже вовек его глазам Не видеть солнечных лучей. Бродить не будет по лесам Прекрасной родины своей. Лежать ему в могильной мгле -- В горах, а не в родной земле. * * * Утром, едва рассвело, мы отправились в путь. Солнце, отражаясь от ледяных панцирей горных вершин, сверкало на рыцарских доспехах, слепило глаза. Горы были поистине прекрасны. Мы отъезжали все дальше и дальше от могилы Эджина и я горевал о нем все меньше. Время и природа изгоняли из моего сердца печаль. Мы ехали уже по земле Соламнии. Погода была прекрасная. Ярко светило солнце, становилось все теплее. Вода в ручьях, бежавших с горных вершин, была прозрачной. Трава на горных пастбищах -- сочной. Леса -- густыми. О, да, мы ехали по земле Соламнии. По земле легенд, которым я внимал с самого младенчества -- отец любил рассказывать разные рыцарские истории. Мой хозяин ехал задумчиво. Его конь шел легко и уверенно -- эта дорога была Вэлороусу хорошо знакома. Только однажды сэр Баярд обернулся ко мне: -- Вот, Гален, скоро и ты увидишь знаменитый замок ди Каэла. Полдня мы проехали не торопясь. Я даже удивлялся: почему рыцарь не спешит? А он, словно прочитав мои мысли, неожиданно пустился в такой галоп, что я едва-едва смог не отстать от него. Пот уже градом катился у меня по лицу, вся одежда взмокла. А сэр Баярд все пришпоривал и пришпоривал своего Вэлороуса. Пыль облаком клубилась над нами. Два каких-то крестьянина в страхе побежали прочь с дороги -- они, видимо, решили, что это мчится отряд людоедов. А сэр Баярд все гнал и гнал своего коня без устали. Да, ни рыцарь, ни его Вэлороус усталости не знали. Только когда уже стемнело, сэр Баярд приостановил коня и, когда я подъехал к нему, коротко бросил: -- Переночуем здесь. * * * Заночевать мы решили под яблоней. Я сидел, прислонившись к стволу, и смотрел в небо. Звезды Соламнии ярко сверкали над головой, они были хорошо видны и сквозь ветви. Сэр Баярд положил мне на плечо руку: -- А ведь знаешь, Гален, путь назад тоже будет проходить через земли твоего отца. И что касается меня, я буду чрезвычайно рад вновь увидеть его -- таких рыцарей, как твой отец, немного в Соламнии. Таких благородных рыцарей! И знаешь, я подумал: если я действительно опоздаю на турнир, то остаток жизни я хотел бы провести в замке твоего отца... Это были слова старого, уставшего от трудностей жизни человека. Я, боясь сейчас взглянуть на своего хозяина, зажмурил глаза и поплотнее завернулся в плащ. * * * До замка ди Каэла оставалось не более трех часов пути. Утром, еще до восхода солнца, мы снова отправились в дорогу. Мы мчались галопом. По пути нам встретилось какое-то селение, дома в нем были темны -- все еще спали. На языке моем так и вертелись разные вопросы, но едва я открывал рот, сэр Баярд жестом повелевал мне молчать. Потом мы проехали какой-то город. А невдалеке от города увидели труппу бродячих артистов -- кендеров. О, я бы с удовольствием посмотрел их представление! Но сэр Баярд, поравнявшись с артистами, только сильнее пришпорил коня. Он все время ехал молча, о чем-то размышляя. Может быть, он думал о том, что сказал ему умирающий людоед? День разгорался. Дорога была пустынна. Я чувствовал, что вот-вот путь наш будет завершен. И действительно -- вскоре мы увидели замок ди Каэла. А рядом с ним -- лагерь прибывших на турнир рыцарей. Вокруг было тихо. -- Вот он, замок ди Каэла, -- сказал сэр Баярд, протянув вперед руку. -- Но мы и впрямь приехали слишком поздно... Мой хозяин старался казаться спокойным, но я чувствовал, как трудно ему сдержать возглас отчаяния! А замок ди Каэла был поистине великолепен. Он был огромен и напоминал собор. Я вспомнил о своем родовом замке. О, он здесь выглядел бы какой-нибудь сараюшкой, не более! Натянув поводья, я придерживал своего коня и с восхищением глядел на замок. Фасадом он был обращен на запад. Мне хорошо был виден цепной мост надо рвом, главные ворота. Над массивными стенами по углам возвышались башни. Зубцы на крепостной стене были остры, бойницы узки. Солнечные лучи скользили по темному камню. Да, такого замка я еще не видел ни разу в жизни!.. Впрочем, я вообще видел только один рыцарский замок -- тот, в котором я родился и жил. -- О, боги! -- воскликнул я невольно. Замок вызывал восхищение и вместе с тем наводил ужас. Суеверный страх все больше охватывал меня. Пока я рассматривал замок ди Каэла, мой хозяин во весь опор мчался по долине. Мне с огромным трудом удалось догнать его. Да, догнал я его уже в рыцарском лагере. Мой хозяин, без сомнения, был прав, когда сказал о том, что турнир закончился. Рыцари собирали свои пожитки, готовились в обратный путь. И мост надо рвом был уже поднят. -- Кажется, сэр, -- сказал я своему хозяину, -- эту ночь, как и предыдущие, нам придется провести на открытом воздухе. Вблизи крепостная стена выглядела устрашающе. Огромная, неприступная, она просто подавляла человека. Казалось, она все вокруг подавляла! И вместе с тем, она была прекрасна! Я вспомнил стену, которую мы видели на болоте. Вспомнил слова Эджина о той стене. Интересно, а что он сказал бы сейчас об этой стене?! А вспомнив о погибшем кентавре, я снова опечалился... Сквозь узкие бойницы на нас с сэром Баярдом неласково смотрели стрелки. Для них сэр Баярд не был желанным гостем. Опоздал -- ну и пеняй на себя. Да, стрелки были суровы и недружелюбны, как и сами стены. Над юго-восточной башней замка развевался штандарт: алый цветок на белом фоне. Герб рода ди Каэла. Как говорил мой отец -- а он знал, что говорит, -- это один из древнейших рыцарских гербов. Сейчас ветер весело играл со старым полотнищем. Я перевел взгляд на сэра Баярда -- тот, казалось, забыл обо мне. Рыцарь уже спешился и, держа в руках поводья, стоял возле Вэлороуса. Он был, как обычно, спокоен и невозмутим. Более того, весь его вид как бы говорил: он просто ни секунды не сомневается в том, что его впустят в замок. Почему он так уверен? Я повнимательнее вгляделся в своего хозяина и все понял. В руках он держал щит. Щит с гербом рода Брайтблэдов. Герб рода Брайтблэдов выглядел так: кроваво-красный меч в пересекающихся лучах заходящего (или восходящего?) солнца. Этот герб был не менее древним, чем герб рода ди Каэла... Сэр Баярд поднял щит и показал герб стражникам, выглядывавшим из бойниц над воротами. И тотчас, словно по мановению волшебной палочки, навесной мост опустился. Мой хозяин неторопливо вошел в ворота. А ему навстречу уже спешил сам хозяин замка -- сэр Робер ди Каэла. Лицо сэра Робера светилось неподдельной радостью. Голубые глаза сверкали, словно морская вода под лучами солнца. Он был сед, но шаг его был тверд. И рука его, без сомнения, была тверда. О, те, кто встречался с сэром Робером в бою или на поединке -- если, конечно, они остались живы, -- наверное, долго помнили силу его рук! Одного взгляда на сэра Робера было достаточно, чтобы понять: в его жилах течет благородная кровь древнего рыцарского рода. И также было достаточно одного взгляда на обоих рыцарей, чтобы понять: родоначальником всего рода ди Каэла были, конечно, Брайтблэды. Два рыцаря крепко пожали друг другу руки. И молвил сэр Робер сэру Баярду такие слова: -- Мой дорогой друг, я уже и не чаял увидеть вас. С какой целью пожаловали вы в мой замок? И отвечал мой хозяин хозяину замка: -- Дорогой сэр Робер, я прибыл к вам, желая участвовать в рыцарском турнире. И тогда вздохнул сэр Робер: -- Увы, мой дорогой друг, вы опоздали. Турнир еще вчера закончился. И моя дочь леди Энид выходит замуж. Ничего не ответил сэр Баярд на эти слова. А сэр Робер добавил: -- Замуж за рыцаря Габриэля Андроктуса. Он стал победителем турнира. Может быть, и помимо воли сэра Робера, но когда он произносил имя своего зятя, в его голосе отчетливо прозвучала ирония. -- Мне так жаль, сэр Баярд, что вы не успели вовремя прибыть на турнир! -- со вздохом промолвил сэр Робер. -- Будь вы здесь вовремя, тогда я знаю, не случилось бы того, что, увы!, уже случилось. И даже если бы вы пришли пешком, без меча и без доспехов, мой старинный друг сэр Рамиро нашел бы все, что вам было бы необходимо для турнира. -- О, значит и Сытый рыцарь здесь?! -- с искренним удивлением воскликнул сэр Баярд. -- Если позволите, я пойду навещу его? -- Ну, разумеется, дорогой друг! Оба рыцаря хорошо поняли друг друга: таким образом сэр Баярд мог с честью и достоинством покинуть замок. И тогда молвил сэр Робер: -- А сейчас я, к сожалению, должен покинуть вас, дорогой друг. Надеюсь, что завтра я смогу уделить вам гораздо больше времени и обстоятельно поговорить с вами обо всем. И ответил ему сэр Баярд: -- Не позволите ли вы мне занять один из пустых рыцарских шатров, сэр Робер? -- О, да, разумеется, -- воскликнул хозяин замка. -- Выбирайте, какой вам покажется наиболее удобным. Отдыхайте. Но оказалось, что в рыцарском лагере нет ни одного пустого шатра. Однако, мой хозяин унывать не стал. Он подыскал для ночевки весьма уютное место, подальше от крепостной стены. И мы опять провели ночь под открытым небом, греясь возле костра. * * * Утром сэр Баярд вместе со мной ступил за крепостную стену замка. Впрочем, это был, пожалуй, и не замок, а настоящий город! Первое, что мы увидели, ступив за ворота, -- драку двух крестьян. Они подрались из-за того, что повозка одного налетела на повозку другого. Повозки загородили нам дорогу и сэру Баярду пришлось ждать, пока крестьяне не оттащили своих кляч в стороны. Сэр Робер встретил своего гостя ласково и сердечно. Почти столь же сердечно встретил он и меня. Втроем мы прошли на конюшню и -- вот так сюрприз! -- хозяин замка подарил мне прекрасного коня. Такого коня, по сравнению с которым моя прежняя лошадь выглядела просто-напросто клячей. О, боги! Сбылась моя давняя мечта! У меня теперь есть настоящий боевой конь! От счастья я не мог вымолвить и слова, только благодарно прижимал руки к сердцу. Хозяин замка оставил меня в конюшне рядом с моим конем, а сам вместе с сэром Баярдом поднялся в свои покои. Он хотел поговорить с гостем наедине... Беседа их длилась несколько часов. О чем? -- я так никогда и не узнал. Но для меня время летело незаметно. Я ласкал своего коня, трепал его по холке. Потом стал чистить его и мыть. Кажется, впервые в жизни я мыл коня с удовольствием. С наслаждением! Еще бы, это был мой конь! Дорога от моего родного замка до замка ди Каэла сейчас казалась мне легкой прогулкой. И только вспоминая об Эджине, я становился печальным. Ах, как жаль, что кентавр не видит конюшни сэра Робера! Да он бы широко раскрыл свой огромный рот от удивления, увидев моего боевого коня! Наконец, сэр Робер и сэр Баярд снова пришли в конюшню. Они порадовались моей радости, а также тому, что я столь заботливо ухаживаю за конем. При всем при том, сэр Баярд выглядел серьезным, как, пожалуй, никогда прежде. Он спросил меня: не хочу ли я, пока мы будем в замке, стать слугой сэра Робера? И я тотчас ответил: с удовольствием! О, да, я с удовольствием выполнял все приказания своего нового хозяина. Я понимал его с полуслова. Быстро сообразил, что отношения сэра Робера к будущему зятю -- если мягко сказать -- весьма прохладные. И даже сумел понять, в чем причина такой неприязни... Но впрочем, это -- особая история. А пока я старался как можно лучше исполнять все просьбы и приказания сэра Робера ди Каэлы и, если быть откровенным, мечтал на всю жизнь остаться в его замке. Но это уже, разумеется, зависело бы от желания сэра Баярда Брайтблэда... А он, когда наступила ночь, остаться в замке не захотел, взглянув на меня косо, отправился спать в рыцарский лагерь. * * * -- ...Тебя зовут Гален, -- сказал мне сэр Робер задумчиво, -- и ты из рода... -- Пасварденов, -- поспешил я вставить словечко. -- Да, да, вижу, -- насмешливо протянул сэр Робер, ты такой же рыжий, как и твои братья... Мы разговаривали в кабинете сэра Робера. Я уже знал, что он любит расспрашивать своих гостей об их предках. Ему казалось, что каждый должен хорошо знать свою родословную. И в душе я только молился, чтобы он не стал спрашивать меня об этом. Ведь из всех славных рыцарей нашего рода я знал только отца. И боги сжалились надо мной: сэр Робер принялся рассказывать о своем роде. Указывая то на один, то на другой портрет, он стал увлеченно, с подробностями рассказывать о своих знаменитых прадедах. О, конечно, история рода ди Каэла это была история рыцарства Соламнии! Да и сам нынешний хозяин замка был живой легендой. Но на каком же портрете изображен Бенедикт? Может быть, на этом: пожилой человек со шрамом на щеке. У него мрачный, даже просто жуткий взгляд... Но о человеке, который был изображен на этом портрете, сэр Робер мне ничего не рассказал. Наконец он замолчал и переспросил меня задумчиво: -- Значит, ты, Гален, из рода Пасварденов? -- Да, сэр! -- Сын Эндрю Пасвардена? -- уточнил он. -- Да, сэр! -- снова быстро ответил я. -- Насколько я знаю, -- все так же задумчиво произнес сэр Робер, -- у сэра Эндрю Пасвардена трое сыновей... Я недоуменно посмотрел на сэра Робера. -- Но, сэр, мои братья... Я даже не знаю, где они сейчас... Может быть, они где-нибудь здесь поблизости... -- О, -- с насмешкою сказал сэр Робер, -- я вижу, что у сэра Эндрю уже совсем взрослые сыновья. И далеко отходят от отцовского дома. -- и он, поднявшись, пошел из кабинета. Я поспешил за ним. Сэр Робер стал подниматься по винтовой лестнице. На каждой ее площадке стояли, замерев, лучники. Они стояли неподвижно, словно даже и не дышали. Неожиданно позади меня закричала какая-то птица. Я вздрогнул и обернулся. А обернувшись, замер. Я увидел девушку. Прекрасную девушку. Из моих давних детских снов! На ней было белое скромное платье, но выглядела она поистине как принцесса! Ее волосы были... были словно солнечные лучи. А лицо, лицо -- нежнее яблоневых лепестков. Черные глаза сверкали, словно два алмаза. Да нет, не алмазы -- словно две звезды... Да нет, не звезды... словом я даже и не знаю, с чем я мог бы сравнить ее глаза! Я ни секунды не сомневался: она -- из рода ди Каэла. Девушка мельком взглянула на меня, а затем посмотрела на механическую птицу, которую держала в руке. Потом снова мельком взглянула на меня. Я стоял все так же замерев. Принцесса перевела взгляд на сэра Робера. Когда сэр Робер заговорил, голос его звучал необыкновенно нежно, ласково: -- Скажите вашим слугам, дорогая, что у нас в замке гости. -- О, скажите им сами, батюшка. Ведь это -- ваши слуги, -- ответила принцесса. Голос ее звучал слаще любой музыки. О, я готов был слушать ее всю жизнь. И исполнять любое ее желание, любую ее прихоть! Я и был рожден только для этого! Сэр Робер посмотрел на девушку, затем на меня, снова на девушку и наконец весело рассмеялся. Принцесса грациозно повернулась и ушла в боковую дверь. Чудесное видение исчезло. Я словно бы ото сна очнулся. -- Сэр, -- спросил я почему-то шепотом, -- это ваша дочь?! -- Да, Гален, это моя дочь. Леди Энид, -- ответил мне хозяин замка. И вздохнул: -- Будущая Энид Андроктус! Он снова пошел вверх по лестнице. * * * Я шел за ним, блаженно прикрыв глаза и повторял про себя: "Леди Энид! Леди Энид! Леди Энид! Прекрасное видение из моих грез. Вот значит она какая! Вот для кого я был рожден на этот свет! Глава 13 С Алфриком мы столкнулись нос к носу на одной из лестничных площадок. Увидев меня, брат просто окаменел. Я тоже, раскрыв от удивления рот, застыл на месте. Кажется, сэр Робер был донельзя удивлен тем, что мы не бросились друг другу в объятья. Но он ничего не сказал нам. Он проводил нас в отведенную нам комнату и тотчас вышел. Я просто богов молил, чтобы они явили чудо -- может быть, за то время, как мы не виделись, Алфрик изменился в лучшую сторону. Как говаривал наш учитель Гилеандос, "набрался ума-разума". И слава богам, Алфрик не набросился на меня с кулаками. Нет. Лишь только закрылась за сэром Робером дверь, он схватил меня за руки и отчаянно зашептал: -- Умоляю тебя, Гален, братец мой, убей меня! Признаться, я было подумал: не повредился ли Алфрик в рассудке? Чего-чего, а таких слов я от него не ожидал. А брат все повторял: -- Да, да, Гален, убей меня. Только смерти я и заслуживаю! Ведь я хотел убить тебя -- там, в болоте! Я пожал плечами и сказал как можно более спокойно: -- Алфрик, ну сам подумай: что ты говоришь? Как же я могу убить тебя? Ведь сэр Робер после этого просто-напросто вышвырнет меня из своего замка, проклянет на всю жизнь! Брат почесал затылок. -- Да, конечно, ты прав, Ласка. Это принесет тебе одни неприятности. А вас с сэром Баярдом встретили с таким почетом!.. Но я, я, кака же я скотина, Гален! Как я хотел убить тебя!.. Но это все было давно, очень давно! Теперь у меня и в мыслях такого нет, поверь мне, Гален! Глядя на брата, я охотно поверил ему. Алфрик немного успокоился и стал рассказывать мне о турнире -- о том, что он видел сам и что знает по рассказам других. О жестокости рыцаря Габриэля Андроктуса, о его презрительном равнодушии ко всем. О том, что сэр Робер до самого последнего момента ждал: вот-вот появится сэр Баярд и одолеет черного рыцаря. Затем стал расспрашивать, что случилось с нами. Мне сейчас не хотелось вспоминать о бедах и страхах. И я начал неохотно что-то бормотать. Брат слушал меня, слушал, а потом хлопнул себя по коленкам и рассмеялся: -- Похоже, брат, я сам могу больше, чем ты, рассказать о том, что с вами было... Меня осенило: -- Бригельм?! -- Ну, конечно, Гален! Ну так вот. Когда вы с сэром Баярдом уехали с болота, Бригельм вернулся в отцовский замок, а потом предстал передо мной с двумя лучшими конями из нашей конюшни и с недельным запасом еды. И мы тоже поспешили в замок ди Каэла. Бригельм знал Вингаардские горы не хуже сэра Баярда и сказал, что в замок мы доберемся за три дня и успеем к началу турнира. И мы видели... вернее, видел я... Ты знаешь, Ласка, у Бригельма почему-то стало совсем неважно с глазами. Мне приходилось даже рассказывать, где мы едем, где мы идем, что вокруг нас... Так вот, мы видели, как сэр Баярд и человеколошадь... -- Эджин, -- вставил я. -- Да, да, Эджин... Видели, как рыцарь и кентавр сражались с людоедом. Как погиб Эджин. Я был просто поражен тем, что кентавр, чтобы спасти человека, пожертвовал своей жизнью! -- Так значит, тогда ночью я действительно слышал ваши голоса?! -- воскликнул я. -- Ну да, наши, -- кивнул головой Алфрик. -- Но Бригельм сказал, что будет лучше, если вы нас не будете видеть. Может быть, он сказал так потому, что он ведь знал: оруженосцем сэра Баярда должен был быть я, а не ты, -- заметил брат философски. -- А я, я тогда еще был зол на тебя и хотел тебя убить... -- Алфрик! воскликнул я взволнованно. Я подумал: "О, кажется, все складывается как нельзя лучше!" -- Алфрик, ты и сейчас можешь стать оруженосцем сэра Баярда. Я, кажется, ему уже совсем не нужен. Поговори с ним! Я надеюсь, он сделает тебя своим оруженосцем... -- Нет, Гален, -- ответил мне брат, -- я теперь не хочу быть оруженосцем сэра Баярда. Он, конечно, один из самых благородных и храбрых рыцарей Соламнии. Но сейчас он -- просто опоздавший на турнир рыцарь. Не он стал победителем. И я бы хотел стать оруженосцем более достойного рыцаря... -- Ты имеешь в виду...? -- я даже имени не мог вымолвить. -- Да, этот рыцарь -- Габриэль Андроктус, будущий муж леди Энид, -- ответил Алфрик. В замке закричала механическая птица. Я, вспомнив о том, что я -- слуга сэра Робера, вскочил. До свадьбы леди Энид оставалось совсем немного времени, и наверное, меня ждет уйма дел. Алфрика предсвадебные хлопоты не трогали. Он как раз хотел отдохнуть и отоспаться как следует. Завтра он собирался поговорить с Габриэлем Андроктусом и надо было произвести на того как можно более приятное впечатление. Я вышел из комнаты, но вскоре вернулся: оказалось, я был не нужен хозяину замка. Где-то здесь, может быть, даже совсем рядом, комната Бригельма... Алфрик не виделся с ним с тех пор, как они подъехали к замку. Значит, Бригельм еще не знает о том, что я тоже здесь? Или все-таки знает? От всего происшедшего за последние дни и даже часы, голова моя шла кругом. Рядом преспокойно спал Алфрик. Я почувствовал, как сильно я устал, прилег на кровать и тотчас уснул. * * * Разбудил меня громкий крик механической птицы. Вообще кричала эта птица так, как никогда не кричит ни одна из птиц. Создавалось впечатление: мастер, сотворивший сие механическое чудо, никогда не слышал крика живой птицы. Может быть, игрушку сделал гном, всю жизнь проживший в подземелье? Мне было ясно: птица эта служила не только часами. Она, конечно, исправно отмечала каждый час, но вместе с тем словно хотела бы поведать о каких-то тайнах рода ди Каэла. А сколько тайн было связано с этим давним рыцарским родом и с самим замком! Да, да, голос механической птицы -- это был... это был словно голос самого рыцарского рода... Но как понять его? А меня мучили еще и другие вопросы. Вопросы, касающиеся меня непосредственно. Должен ли я стать слугой сэра Робера? Остаться в его замке? Почему сэр Баярд хотел на обратном пути обязательно заехать к моему отцу? И почему сэр Баярд, хотя он уже отлично знал, что опоздал на турнир, все-таки приехал в замок? Какие у него здесь еще дела? Какие ему известны еще пророчества? Чем больше я думал обо всем об этом, тем яснее понимал: я должен остаться оруженосцем сэра Баярда. Так мне говорила книга "Калантина". Знак Крысы... Я помнил о нем всегда, во все время нашего пути сюда. Крыса... Крыса,,, На всякую крысу найдется своя ласка... Да, я должен остаться с сэром Баярдом. В конце концов, так говорило мне и мое сердце. Раздумывая об этом, я встал с постели и стал одеваться. Механическая птица все кричала и кричала. Словно бы механизм у нее внутри разладился. Я открыл дверь и вышел из комнаты. Пошел на крик птицы. Мимо неподвижных часовых прошел я так осторожно, что они меня, кажется, и не заметили. Птица находилась в зале, где вместо двери была большая арка. Рядом с аркой -- я это уже знал -- спальня сэра Робера и комнаты, отведенные молодым супругам. Я остановился под аркой. Леди Энид стояла ко мне спиной. Я смотрел на нее с восторгом и замиранием. Ведь я решил вернуться к сэру Баярду, значит я, возможно, больше никогда не окажусь в замке. А это значит: никогда больше не увижу ее. И вот теперь, может быть, в последний раз я любовался ею. Я благодарил судьбу, что она даровала мне встречу с моей принцессой. О, как я любил леди Энид! Как давно я ее любил! Я успел полюбить и ее отца -- благородного сэра Робера. Ну, что же, я сейчас уйду. Но может быть... может быть, они в будущем нет-нет да и вспомнят о юноше из рода Пасварденов по прозвищу Ласка... Я уже сделал шаг в сторону. И тут снова закричала механическая птица. Словно засмеялась... или закаркала. Я замахнулся на нее, но она, конечно, продолжала кричать. Честное слово, я готов был шею ей свернуть! В отчаяньи я накинул на нее плащ. А проклятая птица все кричала, все каркала! Леди Энид обернулась. Ее прекрасные очи пронзили меня насквозь. Я стоял перед ней, опустив голову. -- Ты зря это сделал, -- сказала моя принцесса. О, какой дивный был у нее голос! Сейчас в нем звучала, пожалуй, даже и насмешка, но не было ни капельки высокомерия. -- Если ее накрыть, она начинает кричать только громче. Леди Энид неторопливо пошла ко мне. -- Сними с нее свой плащ. Может быть, она перестанет кричать... Вообще-то заставить ее замолчать ох как нелегко! В горле у меня пересохло. Я не мог и слова вымолвить. Наконец мне удалось вытолкнуть из себя слова: -- У этой пичуги очень неприятный голос. А леди Энид, словно и не замечала моего смущения: -- Моя матушка, когда она была жива, часто возилась с этой птицей. И ей удавалось подчинить ее своей воле. И голос у птицы был другой, более мелодичный.. А сейчас!.. Леди Энид подошла к птице и сняла с нее мой плащ. И -- как ни странно -- птица тотчас умолкла. -- Вы -- оруженосец сэра Баярда Брайтблэда, не так ли? -- спросила леди Энид. -- Да, -- ответил я. -- И поэтому я хочу вернуться к нему. -- Вот как? -- леди Энид удивленно подняла брови. -- Вероятно, вам не знакомы законы гостеприимства? Может быть, вам чужды и законы соламнийского рыцарства? -- Не надо так говорить, леди Энид! -- взмолился я, покраснев. -- Тогда, значит, вам известно, что нарушение закона карается либо отрезанием ушей, либо смертной казнью! -- Она сделала круглые глаза и весело рассмеялась. А я покраснел еще сильней -- наверное, и эти самые уши стали пунцовыми! Отсмеявшись, леди Энид сказала серьезно и задумчиво: -- Я слышала, что сэр Баярд Брайтблэд -- храбрый и умелый рыцарь. -- Один из самых лучших! -- пылко воскликнул я. -- Может быть, лучший из всех рыцарей, которые когда-либо жили в Соламнии! -- Вот ведь как странно, -- все так же задумчиво сказала леди Энид. -- Это же самое, почти слово в слово, говорила о сэре Баярде моя бабушка Мария ди Каэла. -- Я слышал, они любили друг друга, -- позволил я себе вставить слово. Леди Энид погрозила мне пальчиком. -- Не будем сейчас говорить об этом, Гален. Если это и так, это касается только их двоих... -- А вы ее знали, свою бабушку? -- Немного. она умерла, когда я была еще маленькой. Умерла она в юго-восточной башне, в самой высокой. Там только одно окно, и то оно выходит на стену. В последние месяцы перед смертью она просто не переносила людского общества. Она уединилась в башне. Вместе со своими кошками. Можете представить, какой воздух был в ее комнате?! Ее муж, мой дедушка, только плечами пожал, когда она захотела уединиться в башне. Он был из рода ди Каэла, а в нашем роду мужчины считают ниже своего достоинства хоть в чем-то перечить женщине! Последнюю фразу леди Энид сказала явно с гордостью. Она помолчала задумчиво, а потом продолжила: -- Бабушка перед смертью, наверное, повредилась в рассудке. В замке поговаривали, что она ловила крыс для своих любимых кошек. Крыс?! Я вздрогнул. -- Дедушка и знать не хотел, что там делает его жена. Он, правда, и не думал, что это -- последние дни ее жизни... Но вот однажды часовые доложили ему, что в комнате бабушки стало подозрительно тихо. Он, конечно, тотчас приказал взломать дверь... Мне рассказывал об этом отец. Он и мой дядюшка сэр Родерик... но впрочем, о них отдельная история... Да, воздух даже возле комнаты был такой, что стражникам, открывавшим дверь, приходилось зажимать носы. Ну, а когда они взломали дверь, то увидели... Вы, Гален, сами можете представить себе, что они увидели! Я только хлопал глазами: -- Нет, не могу, леди Энид! -- Гален, но ведь вы, без сомнения, знаете историю нашего рода. Ну, подумайте немного, Гален! "Подумайте!" Легко сказать. Я просто не в состоянии был думать -- ведь рядом со мной, совсем близко, была прекрасная леди Энид. Я растерянно молчал. Потом наконец промямлил: -- Это была комната Бенедикта?!! -- Умница! -- похвалила меня леди Энид. А я снова покраснел. -- Да, моя бабушка стала жертвой Бенедикта. По счастью, кажется, последней жертвой. С тех пор в замке ничего странного и страшного не происходило. Конечно, Гален, вам известно: есть пророчество: для того, чтобы с нашего рода было снято заклятие, я должна выйти замуж за победителя турнира. Замок будет называться по имени нового хозяина, и таким образом... Леди Энид подвела меня к окну и показала рукой: -- Взгляните, вон там она, эта самая башня! Башня выглядела мрачной, тяжелой. И на сердце у меня было тоже тяжело -- леди Энид выходит замуж!.. Она словно бы читала мои мысли: -- Да, скоро хозяином замка будет рыцарь Габриэль Андроктус. Так распорядилась судьба. Ведь он стал победителем турнира, -- она вздохнула. Потом оглянулась и показала на открытую галерею, идущую вдоль одной из стен замка. -- Пойдемте туда. Там бюсты первых ди Каэла. -- Бюст Бенедикта тоже? -- быстро спросил я. -- Нет, Бенедикт -- злой рок всего нашего рода. Ни его бюстов, ни его портретов в замке нет. Но почему вы хотели бы знать, как он выглядел? Ответить я не успел -- из галереи навстречу нам шла какая-то девушка, ровесница леди Энид. -- Знакомьтесь, -- тотчас представила нас леди Энид. -- Моя кузина Дени. Гален Пасварден, оруженосец сэра Баярда Брайтблэда. Девушка мельком взглянула на меня и фыркнула: -- Для оруженосца он слишком молод. Мальчишка! -- она повернулась ко мне спиной. -- Однако же, он действительно оруженосец. И он достоин этого звания! -- неожиданно вступилась за меня леди Энид. -- А ты, Дени, не спеши судить о людях с первого взгляда! Я с искренней благодарностью посмотрел на леди Энид. О, я все больше и больше влюблялся в нее -- если, конечно, это вообще возможно: влюбиться больше! Потом я взглянул на Дени. Она обернулась ко мне и в досаде прикусила нижнюю губку. Каждый, увидев Дени, сразу понимал: она -- тоже из рода ди Каэла. Она была похожа на леди Энид. Только черты лица были погрубее, глаза -- зеленые, а волосы -- огненно- рыжие... Совсем, как у меня. Да, пожалуй, она более всего была похожа на меня... Ну да! даже очень похожа. Просто невероятно! Ну вот, как если бы я родился девочкой!.. -- Там, на бюсте Габриэля ди Каэлы появилась трещина, Энид, -- сказала Дени. Потом она пристально посмотрела на меня. -- Да, этот молодой человек действительно из рода Пасварденов. -- Да разве это так важно, Дени? -- сказала леди Энид. Она ненароком положила мне руку на плечо. Правда, почти тотчас сняла. -- Гораздо важнее, что он представляет сам по себе. Ее кузина смущенно улыбнулась, а леди Энид рассмеялась. -- Не правда ли: Дени так похожа на вашего старшего брата, Гален?! Хотя, конечно, она не мужчина... Дени смутилась еще больше и, повернувшись, быстро пошла по галерее. Леди Энид окликнула свою кузину, но та не остановилась. Нам пришлось ее догонять. -- Давайте прогуляемся вокруг замка, -- предложила леди Энид. Я охотно согласился. * * * Во время прогулки девушки рассказали мне уйму разных историй, связанных с их родом. Сама Дени, например, лет десять тому назад объявила беспощадную войну крысам в замке. Ей удалось даже изловить крысиного короля. Она посадила его в клетку, еще не решив для себя, что же с ним делать. И тут к ней пожаловала целая крысиная делегация и попросила выпустить их короля на свободу... А еще у них в роду был сэр Симон. Так вот, он часами сидел на крыше и собирал в корзину солнечные лучи. Для того, чтобы вечером в замке было светло. Но вообще-то он был храбрым рыцарем!.. -- А вот у моста стоит древняя башенка, -- сказал я. -- С ней ведь, кажется, тоже связана какая-то история... -- Пророчество, -- ответила мне леди Энид. -- С ней связано пророчество, записанное в "Книге Винаса Соламна". -- Пророчество?! -- я чуть на месте не подпрыгнул. -- А какое? -- Сейчас расскажу, -- улыбнулась леди Энид. Она посмотрела на меня так, словно знала, о чем я думаю. Неужели, действительно, знает?! -- В нашем роду давно говорили о том, что в библиотеке Палантаса есть рукопись "Книги Винаса Соламна", на полях которой записано одно очень важное для нас пророчество. И вот мой дядюшка сэр Родерик несколько лет тому назад отправился в Палантас и действительно отыскал это пророчество. Можно было бы сказать, что это набор бессвязных фраз, но в пророчестве речь действительно шла о нашем роде. И о Брайтблэде. Да, именно о Брайтблэде, иначе слова об "огненном клинке" вообще теряют всякий смысл. Вы согласны со мной, Гален? Ведь вы же знаете об этом пророчестве?! Ее глаза сейчас были глазами заговорщицы. Она помолчала, а потом добавила совсем тихо: -- Отец и до сих пор уверен, что я должна выйти замуж именно за сэра Баярда Брайтблэда. -- Да, -- вмешалась в рассказ своей кузины Дени. -- Дядюшка Робер постоянно твердит: Энид должна выйти замуж за сэра Баярда. И все время, пока шел турнир, дядюшка Робер нетерпеливо ожидал: когда же приедет сэр Баярд. Но тот так и не приехал... Кстати, -- повернулась она к кузине, -- он-то сам и до сих пор не приехал? -- Нет, он уже здесь, -- вздохнув, отвечала леди Энид. Я видела его из окна. О, да, конечно, это благороднейший рыцарь... Но скоро мне предстоит стать женой другого... -- Этого противного, бездушного Андроктуса! -- воскликнул я. -- Тут уже ничего не поделаешь, -- снова вздохнула леди Энид. -- Это судьба. Так было решено: я должна выйти замуж за победителя турнира. А победил Габриэль Андроктус... Я заговорил с жаром: -- У гномов есть такая поговорка: "Если хочешь узнать кого-либо получше, пригласи его в гости". Ведь Андроктус у вас в гостях уже несколько дней, и вы, конечно же, уже хорошо поняли, что это за человек! Девушки улыбнулись. А я возгордился: еще бы, мои слова понравились леди Энид! -- О, да, -- сказала леди Энид серьезно, -- мы узнали, что он за человек! И я не хочу выходить за него замуж. Нет, нет! Я не выйду замуж за убийцу сэра Просперо и сэра Орбана!.. "Значит... О, неужели в пророчестве об "огненном клинке" была заключена истинная правда?!" * * * Дени повела нас на второй этаж замка, в трапезную. Она -- я имею в виду Дени, а не трапезную -- была очаровательна. И леди Энид, и ее кузина относились ко мне сейчас... ну словно мои сестры. Правда, в трапезную мне идти не хотелось. Ведь там я наверняка увижу сэра Робера и мне придется сказать ему, что я -- оруженосец сэра Баярда Брайтблэда, и таковым и намерен остаться. Я стал отнекиваться: мол, может быть, сэру Роберу будет не очень приятно увидеть меня в рыцарской трапезной... Леди Энид посмотрела на Дени и сказала с улыбкой: -- Как ты думаешь, дорогая кузина, а не пригласить ли нам молодого человека на вечернее пиршество? -- Ты думаешь стоит? -- в тон ей ответила Дени. -- А потом, что он подумает о нас? Он, наверное, решит, что мы от него без ума и просто жить без него не можем... Это мы-то с тобой, благородные дамы из благородного рода ди Каэла?! Я покраснел, как помидор. И все-таки сумел выдавить из себя: -- О, да! Вы -- самые благородные дамы на свете! Но, милые леди, не сочтите меня невеждой. Я, к глубочайшему своему сожалению, не могу принять вашего приглашения... Но если вы захотите уделить вашему покорному слуге час после пира,я вам буду чрезвычайно признателен и благодарен... Сказав все это, я повернулся и быстро пошел прочь. Да что там, пошел, -- просто задал стрекача. Что бы там ни было, я не отказался от своего намерения остаться оруженосцем сэра Баярда. * * * Я сидел у себя в комнате один и бросал кости. Я хотел получить число Морского Конька. Но этот знак все не выпадал и не выпадал. Я вздохнул: значит, не судьба. В замке вновь прокричала механическая птица. Я вздрогнул. Тихонько приоткрыл дверь, выскользнул в коридор и пошел в юго-восточную башню. Что я хотел там увидеть? Что найти? Тяжелый спертый воздух ударил мне в нос у самого входа. Дышать было просто невозможно. Я повернулся и пошел назад. * * * Я шел по галерее. И вдруг мне почудилось: меня окликнули. Голос был явно знакомый, но очень тихий. Я огляделся. Вдалеке шли какие-то рыцари. Среди них, как мне показалось, и сэр Баярд. Значит, он здесь? Значит, и мне не надо уходить сейчас из замка?! На галерее вокруг меня были мраморные бюсты. Вот -- сэр Габриэль ди Каэла. Действительно, с трещиной. Вот -- мраморная Дени. А вот -- мраморная леди Энид... Я прошел галерею и по темному коридору пошел в трапезную. Оттуда доносились веселые голоса, музыка. В коридоре было так темно, что идти мне пришлось едва ли не на ощупь. И когда я неожиданно для себя ткнулся в бархатный полог, то чуть не свалился на пол. Мне с трудом удалось раздвинуть тяжелый бархат и вот -- я вышел на балкон трапезной. О, она была огромной! Такой огромной, что в ней запросто поместился бы отцовский замок! Стены замка украшали светильника, словно ночное небо -- звезды. Они были разноцветными: и белыми, и янтарными, и алыми... На противоположном балконе -- о, как далеко от меня! -- сидели музыканты с лютнями и арфами. Внизу, в самой трапезной, тоже были музыканты. С полсотни лакеев суетились у огромного стола посередине зала. Кто-то стелил на кресла мягкие шкуры. Кто-то расставлял кубки. Кто-то блюда. Я, выходит, успел к самому началу... Наконец, в трапезной появились хозяева и гости. Первыми вышли леди. Впереди всех шествовала леди Энид. Ее волосы были причудливо украшены цветами. Лазурное платье... А я вспомнил, как я впервые увидел ее: в простом белом платье. И тогда она была несравненно прекраснее, чем сейчас!.. Лицо ее было печально. Следом за леди Энид шла Дени. Она шла, глядя вверх, спокойно, величественно. Но вдруг -- словно споткнулась. Затем наклонилась к кузине и что-то шепнула ей на ухо. Обе девушки беззвучно рассмеялись. Ну, а дальше шествовали придворные дамы. Я на них глянул только мельком. По мне они все не стоили и мизинца леди Энид.! Потом в зал вошли рыцари. Взгляд мой задержался на двоих. Один был высок и строен, словно кипарис. Его шлем был похож на морскую раковину. Второй был тучен. Вместе с доспехами он весил четыре сотни пудов, не менее! Я уже наслушался рассказов о рыцарях, прибывших на турнир, и догадался: первый -- это сэр Леонгард, второй -- сэр Рамиро. Через зал неторопливо прошел сэр Робер и сел во главе стола. По правую руку от хозяина замка было кресло с высокой спинкой. Пока еще пустое кресло. "Наверное, для жениха леди Энид", -- подумал я грустно. Рыцари встали за отведенными для них креслами, но никто не садился. Многие из рыцарей были молоды и впервые принимали участие в турнире. "Щенки", -- сказал бы о них мой отец. Они стояли с гордым видом... просто раздувались от гордости -- казалось, вот-вот лопнут! Среди гостей я увидел Алфрика и Бригельма. Выглядели они, к сожалению, жалко. Алфрик вырядился, как клоун. А Бригельм был одет во все красное. Но как бы там ни было, я очень обрадовался, когда увидел Бригельма. Наконец, сэр Робер дал знак садиться. Когда гости расселись, хозяин приказал слугам принести свечи и поставить их на стол. Трапезная ярко осветилась, и я мог видеть все, что происходило в зале, до мельчайших подробностей. Кресло по правую руку от сэра Робера все еще пустовало. Рыцарь, который должен был занять его, задумчиво, скрестив на груди руки, стоял позади кресла хозяина замка. Да, это был он, черный рыцарь -- Габриэль Андроктус. Он стоял молча и спокойно, но мне казалось: с таким видом, словно не сэр Робер -- хозяин замка, а он. И в то же время -- он глубоко презирает всех, кто собрался в этом зале. Одна из свечей осветила его лицо. Несомненно, он был молод. Очень молод. Но отчего-то одновременно казался столетним старцем... Кто-то из рыцарей поднял хрустальный кубок, в котором рубиновым цветом играло вино. -- За здоровье и долгую жизнь сэра Габриэля Андроктуса, рыцаря меча! -- прозвучал первый тост. -- Да, за того, кто своим искусством превзошел всех рыцарей, пожелавших принять участие в турнире! -- поднял свой кубок сэр Робер. Склонившись в учтивом поклоне, Габриэль Андроктус ответил: -- За доброе здоровье и долгую жизнь сэра Робера ди Каэла, благородного рыцаря Соламнии! О, я чувствовал -- не знаю, чувствовал ли это сэр Робер, -- но я, я очень хорошо чувствовал: Габриэль Андроктус в действительности желает совсем иное, чем говорит! И этот его голос!.. Этот голос мне был очень хорошо знаком -- я слышал его уже неоднократно. Да, я не мог ошибиться, нет, не мог! Это был голос Скорпиона. Глава 14 Мне стало страшно -- так, что руки и ноги похолодели. Мне стало страшно -- и за себя, но еще больше -- за сэра Робера. С огромным трудом я смог успокоиться. Однако, я ведь был приглашен на пир самой леди Энид и ее кузиной. Значит, я имею право... И надо спешить, конечно же. надо поспешить!.. Трапезная была подо мною, как на ладони Но как мне попасть в трапезную? С балкона не спрыгнешь -- слишком высоко. Замок я изучить как следует еще не успел -- запросто могу заблудиться в коридорах и переходах. А еще и пустят ли меня в трапезную? У дверей-то ведь, наверное, стража. Но я должен, должен рассказать сэру Роберу все, что я знаю, что я понял. А я понял: Габриэль Андроктус -- это Скорпион, а Скорпион -- это Бенедикт... Да, да, и теперь Бенедикт явился сюда, чтобы завладеть замком, стать его полновластным хозяином!.. * * * Возле балкона было окошко. В окно был виден двор, стена замка, башни. Над ними развевались ало-белые знамена рыцарского рода ди Каэла. Наступал вечер. Скоро на небе высыпят звезды, взойдет луна... Какая из лун? Что мне делать? Кто посоветует? Я бросил кости. Выпал знак Дракона? Что говорится об этом знаке в "Калантине"? Кажется, что-то о "разоблаченной невинности". Ну что же, я готов во всем признаться, во всем покаяться. Ласка залезла в нору зверя и назад пути уже нет... Внезапно за окном послышался звук -- словно разбили хрустальный кубок. Я замер, охваченный недлбрым предчувствием. Ждать долго мне не пришлось. Огромный черный ворон опустился на подоконник. Мне снова стало страшно. Скорпион всесилен и всемогущ. От него действительно никуда не скрыться. Ворон смотрел на меня, так, словно душу из меня вынимал. Взор его был столь же острым и цепким, как клюв и лапы. -- Опять, Ласка, ты хочешь уйти из-под моей власти? Ну, ну, посмотрим, что у тебя из этого получится! Голос ворона был тихим, но до ужаса злым. -- Вот ты и добрался до замка. И твои разнесчастные братцы тоже здесь. -- Ворон злобно хихикнул. -- Надо сказать, они преизрядно позабавили сэра Робера. Но они ему сейчас не интересны. Он хотел бы поговорить с тобой... Я постарался выразить удивление: -- Со мной? О чем же может говорить столь благородный рыцарь с оруженосцем опоздавшего на турнир рыцаря?! -- А ты, я смотрю, все дурачком прикидываешься?! Ну-ну! Все печали сэра Робера как раз в связи с "опоздавшим на турнир рыцарем". Разве ты не согласен, что судьба обошлась с сэром Баярдом весьма дурно? -- Ворон ухмыльнулся -- Но к тебе... к тебе, Ласка, суддьба благосклонна. И об этом знаем только мы с тобой. И о том, что хочет тебе сказать сэр Робер, будем знать тоже только мы с тобой. Ворон замолчал. Потом заговорил снова: -- И вот что еще... Но я прервал черную птицу. Я уже смог подавить в себе страх и сказал твердо: -- Я виноват перед сэром Баярдом. Я не рассказал ему всей правды. Это из-за меня он не станет мужем леди Энид. О, если бы я мог, я бы поменялся с ним своей счастливой судьбой! Ворон снова усмехнулся: -- Поменялся? О-хо-хо! Да я сам уже четыреста лет ничего не могу изменить в своей судьбе! И с этими словами ворон взлетел с подоконника. Черная тень легла на камни двора -- так предчувствие чьей-то близкой смерти ложится на сердце. Сумерки сгущались, но я смог увидеть: ворон, пролетев над двором, сел на самую высокую башню замка. Во дворе оруженосцы седлали коней. Пир уже заканчивался. Многие из рыцарей выходили из замка, заметно качаясь. Вина у сэра Робера было вдоволь. Правда, старые закаленные в боях вояки еще сидели за столом. И в трапезной звучали лихие песни соламнийских рыцарей. Неожиданно на звездное небо с востока наползла огромная туча. Вскоре она закрыла почти все небо. Что-то страшное ощущалось в ней -- словно несла она беду и небесам, и земле. -- Знай, мой маленький друг, -- прозвучал внезапно с подоконника голос ворона, хотя самой птицы рядом давно уже не было, -- пророчество это начертано Бенедиктом ди Каэлой. Страх снова охватил меня, холодный пот заструился по спине. Скорпион и невидимый был рядом со мной, он следил за мной всегда и всюду, и я был совершенно беззащитен перед ним. А голос продолжал говорить: -- Ему было видение свыше. А что такое видение, мальчик? Вспышка, молния во тьме, внезапное озарение, тайна. Каждый ищет свою разгадку тайны и каждый по-своему понимает пророчество. Любое пророчество нельзя только однозначно. Баярд Брайтблэд, прочитавший пророчество в "Книге Винаса Соламна", даже и не ведает о втором его смысле. Хочешь, я расскажу тебе о нем?.. За окном неожиданно повалил густой снег. Снег -- ранней осенью, в этих краях? -- Слышал ли ты что-нибудь об Эрике Повелителе Бури? Я кивнул головой. -- Так вот, он был, как и Баярд Брайтблэд, рыцарем меча. Прославленный, искусный воин. Он свершил немало подвигов и снискал себе громкую славу. Его даже называли украшением рыцарства! Казалось, он не знал ни страха, ни усталости. И вот однажды он повел рыцарей Соламнии в поход против воинов Нераки. Тебе это, наверное, хорошо известно, мой мальчик, ведь в том походе участвовал и твой отец. Да, говорю я тебе, Эрик Повелитель Бури был храбрым рыцарем и умелым командиром... Ты, кажется, хочешь возразить мне, Ласка?! Не советую! Я ведь говорю истинную правду и воздаю должное славному рыцарю Эрику. Да, ворон говорил правду, но мне было неприятно слышать от него слова похвалы рыцарям. -- Ты ведь уже слышал об Эрике от жрецов Гилеана, верно? Да и от людей, пришедших из Восточных Дебрей,тоже. О, люди из Восточных Дебрей почитают книгу "Калантины", верят в нее так же, как и ты! Верят в магические значения цифр, какие выпадают им, когда они бросают кости. И называют это высоким словом "пророчество"! Ворон зло рассмеялся. -- Но однако, вернемся к Эрику Повелителю Бури. Он был храбр и умен. Но он тоже верил в пророчества "Калантины". И, собираясь в поход, хотя он и был уверен в победе, он решил узнать волю богов. Он бросил кости и ему выпало... -- 2:10, -- прошептал я. -- Да, 2:10, -- подтвердил голос ворона. -- Знак Ворона! Это значит: в ближайшем будущем тебя подстерегают опасности. Не так ли, Гален? -- Но это лишь одно из толкований, -- попытался возразить я. -- Да, конечно. Но оракул бога Гилеана, к которому обратился Эрик, подтвердил именно это толкование. "Этот поход,сказал он, -- будет твоим последним походом. А затем в Соламнии воцарится мир". Эрик был соламнийским рыцарем и мир для Соламнии был ему дороже всего. И он без колебания выступил в поход. Но оракул сказал не все, что он знал, он утаил, что мир в Соламнии не будет миром победителей, он будет миром мертвых... В отряде Эрика была сотня рыцарей. И эта сотня на перевале Чактамир вступила в бой с несметным воинством Нераки. Весь день, от рассвета до заката, длился бой. Половина отряда Эрика погибла. А потом настал час и Эрика Повелителя Бури... Рыцари отстояли Чактамир, они водрузили знамя Соламнии над перевалом. Бой затихал, уже темнело, в тот день быстро стемнело... Но стрела, вонзившаяся в грудь Эрика, была еще быстрее... Так наступил мир для храброго рыцаря Эрика Повелителя Бури. -- Стрела была черной? -- спросил я. -- Да. И с вороньим пером, Гален. С пером ворона. Как ты видишь, предсказание "Калантины" сбылось. -- Ну что же, -- сказал я, осторожно подбирая слова, -- история, которую вы рассказали, очень интересная. Но какое отношение она имеет к замку ди Каэла? -- Я уже говорил тебе, -- назидательно прокаркал ворон, -- что пророчества можно истолковать по-разному. Но впрочем, тебе-то какое дело до Эрика и его рыцарей? -- Мой отец сражался под Чактамиром! -- пылко воскликнул я. -- А, ну да, ну да! -- словно бы удивился ворон. -- Ну что же, теперь я расскажу тебе историю Бенедикта ди Каэлы... Я с ужасом почувствовал: чьи-то невидимые руки легли мне на плечи. Я вздрогнул. Но несмотря на весь свой страх, сумел взять себя в руки и сказал как можно более спокойно: -- И это будет история о вас! Ведь вы -- и Скорпион, и Габриэль Андроктус, и Бенедикт ди Каэла! Ворон рассмеялся: -- А ты, оказывается, не слишком наблюдателен, мой мальчик! Будь ты повнимательнее, ты бы понял: мы все -- только посланники Бенедикта. Да, я появляюсь чаще других -- и только. За те столетия, что я появляюсь, мне пришлось пережить уже две смерти. Одну -- тогда, на Чактамире. Там где погиб Эрик... -- И несмотря на свою смерть, -- попытался я съязвить, -- вы появились еще и в ущелье Тротала, что возле Восточных Дебрей?! -- Ну что же, верно, -- равнодушно ответил голос. -- Это соответствует рассказам о Бенедикте ди Каэле. Будем для удобства считать, что я и есть Бенедикт... Я собрал тогда небольшой отряд... о, надо признать, это были отчаянные головорезы! И с этим отрядом добрался до Нераки. Ну а там мой родной братец Габриэль убил меня. Человек, борющийся за то, чтобы в мире восторжествовали добро и справедливость, не может не прибегнуть к жестокости и злу, не так ли? В голосе ворона звучала явная издевка. Я промолчал. -- Итак, все посчитали меня погибшим. Ну что ж, я был мертв. Но -- только для них... Отец передал все мои земли и титулы своему младшему сыну Габриелю. Моему убийце! О, да, батюшка наш всегда благоволил к нему более, чем к нам... -- Вы говорите о себе и о Дункане?! -- изумленно воскликнул я. -- Но ведь это вы убили Дункана! -- К сожалению, Гален, нет! -- ответил ворон. -- Конечно, Габриэль верил, что я хочу отравить всю семью... Да, я делал яды. Но я их предназначал для крыс. Только для крыс! Я просто терпеть не мог этих тварей! А их в замке было -- просто уйма! А я ощутил: что-то невидимое вонзилось мне в плечо. Я вскрикнул. -- Как бы там ни было, яды я предназначал для крыс... А смерть моего братца Дункана -- нет, это не моих рук дело. Кто же его знает, от чего он умер? Но только я его не убивал. -- Ну а пожар? Ведь это вы сожгли тело Дункана? -- Конечно, я. Вон, посмотри, во-он, видишь окно? Это его комната. Сжигать покойного -- это давняя традиция. обычай, который введен не мной и не тобой. Тебе, конечно, никто не рассказывал, что служитель Мишакаль вытворял с телом покойного Дункана, пока я не украл своего братца у него из-под носа... Но ведь, -- пролепетал я, -- он только хотел узнать: был ли отравлен Дункан? И если отравлен, то кем? -- И узнал? -- вновь усмехнулся ворон. -- Наш папаша поначалу не хотел звать служителя Мишакаль. Но потом все-таки согласился. А ведь это же -- кощунство. Кощунство! Ты понимаешь это, Гален? Я промолчал. -- Должен сказать: я никогда не причинял вреда своим братьям. Я не желал им зла. Я был послушным отцу сыном. До тех пор, пока отец во всеуслышанье не объявил, что я -- мертв. И вот уже четыре сотни лет я пытаюсь доказать роду ди Каэла, что я -- жив. Да, жив. И я хочу вернуть себе свои земли. Свой замок. Свои титулы. Но мое имя проклято, оно словно бы предано забвению. Комната, в которой я жил, закрыта, туда боятся заходить... А что может быть страшнее, чем быть пороченным в веках? Ты знаешь и о крсах, и о пожаре, и о людоедах. Все это списывают на меня. Но хочу заметить, такого рода забавы вовсе не по мне, я не опускаюсь до такого. Все это рождено духом самого рода ди Каэла, и все эти порождения не подчиняются воле своих создателей, начинают действовать против них... -- Но все-таки вы -- мертвец?! -- воскликнул я. -- Как же вы возвращаетесь в мир живых? Ответом мне было молчание -- ворон, видимо, задумался над ответом. Затем вокруг меня разлилось благоухание роз, послышался шелест птичьих крыльев. -- Да, я возвращаюсь... Я возвращался -- или вернее, думал, что возвращался -- тогда, когда был пожар... Но это не было подлинное возвращение. Настоящее возвращение состоялось лет двадцать-тридцать спустя... И что я помню о тех годах? Вокруг меня -- тьма. Жаркая, кроваво-красная тьма! Порою сквозь тьму пробивается свет. Этот свет был похож на зарево пожара... Слышались какие-то голоса. Слов я не мог разобрать... Затем во тьме возникла комната. Ее пол был из полированного оникса. На полу сидели и лежали рыцари. Они как будто спали и вместе с тем смотрели в черное зеркало пола. Я тоже посмотрел в это зеркало. Не знаю, что видели рыцари, но я не увидел ничего, кроме звезд... А потом меня снова окружила тьма. И снова она рассеялась. И теперь я увидел горы. Над ними восходила луна -- черная, словно пол в той комнате с рыцарями. Но теперь вокруг не было никого... Черная луна, безмолвные горы и призрачные тени от них. Может быть, где-то в горах жизнь и таилась, но я не знал. Возможно, этот пейзаж возник для меня слишком рано. Или он был предназначен не мне?.. Голос снова умолк. В окно настойчиво стучали первые лучи рассвета. Но нет, нет, я ошибся. Это был свет восходящей Солинари. Я, словно очнувшись от сна, огляделся. Оказывается я был в своей комнате. Одетый, я сидел на кровати. А голос ворона снова заговорил: -- Неожиданно горы осветил солнечный луч, яркий, сильный. И я увидел... Впрочем, я не стану рассказывать тебе о том, что увидел... Теперь прошло уже четыреста лет. У рыцарей ди Каэла впервые родился не сын, а дочь. Впервые появился не наследник, а наследница! Тоько теперь должно состояться мое настоящее возвращение в мир живых! Теперь мне не нужны ни крысы, ни пожары, ни скорпионы. Мне не нужна ничья посторонняя помощь!.. -- А разве возможно настоящее возвращение из мира мертвых в мир живых? -- попытался возразить я. -- Мне кажется... Но голос меня тотчас перебил: -- Ты не должен знать больше того, что долен знать. Я просто рассказал тебе, почему вы -- и твой хозяин Баярд и ты сам -- межаете мне. Я -- законный наследник рода ди Каэла! И я стану наследником, не пролив ничьей крови! -- А рыцари, которых вы убили на турнире? -- спросил я. -- Поединки проходили по всем правилам. И никто этого не станет отрицать. Я хотел победить, но я не хотел убивать ни рыцаря Орбана, ни рыцаря Просперо... -- Ну, а тот крестьянин -- Джафа? -- А что мог я поделать, если он сам пожелал своей смерти? -- То есть, как это так? -- А вот так! -- насмешливо ответил мне ворон. -- Ну, а Эджин? -- Какой Эджин? -- недоуменно спросил голос. -- Кентавр, которого убил людоед. И кроме того, я до сих пор не могу понять, зачем сэр Баярд вступил в сражение с людоедом?.. Ворон словно бы улыбнулся: -- О,это было хорошо задумано! И на сэра Баярда было просто приятно смотреть. Сражение человека со стихией! Твой Эджин... мне очень жаль, что он погиб... но он не должен был вмешиваться в поединок рыцаря и людоеда. кентавр погиб по собственной глупости... Слова прозвучали безжалостно. Я промолчал, но сказал сам себе и -- Эджину: "Эджин, клянусь, я отомщу ему за твою смерть!" А потом сказал вслух: -- Значит, вы хотите завладеть всеми богатствами рода ди Каэла, так?! Черная птица рассмеялась: -- Хорошо же ты меня понял, Гален! Ну сам, подумай: разве я могу быть алчным? ведь я сейчас -- дух, я бесплотен. Что мне до всех их родовых земель, до их золота, всех их сокровищ?! Да и до замка, в конце концов? Нет, мне ничего не нужно. Но я хочу, чтобы у меня был сын. Наследник рода. Поэтому я и женюсь на леди Энид. А еще, Ласка, признаюсь тебе: я не видел женщины прекраснее, чем она... Возможно, она, как и ее мать, умрет молодою... Я стоял, не в силах даже пошевелиться -- словно в столбняке. Только в голове гвоздем точила мысль: "Но что же ему от меня-то нужно?" А ворон прокаркал: -- Никому ни слова о том, что я тебе говорил! Слышишь, Ласка, никому ни слова! -- Он помолчал. -- Впрочем, Баярд уже не верит тебе. Не доверяет он уже и сэру Роберу. Не забывай, что я тебе сказал при первой нашей встрече: "Я БУДУ ПЛЯСАТЬ В ТВОЕЙ ШКУРЕ"! Ты ведь помнишь эти слова?! Так что ты знаешь, что тебя ждет. А если ты оценишь мое доверие к тебе, то ничего страшного с тобой не случится. И обдумав все как следует, охотно согласишься мне помогать. Мне сейчас будет весьма кстати твоя помощь... Я ожидал подобных слов. Но какой конкретно помощи ждал от меня Скорпион? В любом случае получается, что он хочет не только жениться на леди Энид и стать наследником рода ди Каэла, но... Что "но"? Голос молчал. Неожиданно в коридоре послышались чьи-то шаги. Я открыл дверь и увидел... Бригельма. Брат шел с подносом на голове -- словно какой-нибудь африканец. Я ужасно обрадовался брату. А Бригельм, дурачась, воскликнул: -- ваш ужин, сэр! -- Потом сказал уже серьезнее: -- Стражники сказали, что ты почти целый день не выходил из комнаты. Я подумал: не заболел ли ты... Ноги мои были словно приклеены к полу. Руки сведены судорогой. В горле пересохло -- я не мог и слова вымолвить. -- Да что ты стоишь, как вкопанный?! -- воскликнул брат. -- У тебя от голода, наверное, живот уже свело! Или рассудок помрачился... Я тебе ужин принес, слышишь, Гален?! Брат вошел в комнату, поставил поднос на стол. -- Вот -- суп, вот -- жаркое. Ешь, братец! Ешь и запивай вот этим прекрасным вином. Оно, кстати, старше тебя... Ешь, говорю тебе! -- Бригельм! Голос мой прозвучал, наверное, как-то странно -- брат посмотрел на меня с удивлением. -- Бригельм, я действительно нездоров. Но брат словно бы и не услышал меня. Он деловито налил большую тарелку супа, в кубок -- вина. Затем налил вина и себе. -- А ну, Гален, давай ешь! Пригубив из кубка, Бригельм стал рассказывать... * * * -- Ты, Гален, наверное, уже знаешь, что Алфрик, как и мы, столкнулся на болоте с сатирами. Мне он, во всяком случае, рассказал об этом. Он, разумеется, и не подумал о том, что это -- просто видение. Морок. Он даже убил кого-то из них. И не одного -- нескольких! Он был так горд -- словно одолел целую армию! Сражался он с ними отчаянно. Он сказал мне -- я повторю тебе слово в слово: "Я пришел в благородную ярость!" Я удивился: -- В благородную ярость? Неужели наш брат Алфрик так и сказал? Бригельм кивнул. -- О, да! В общем, он даже обратил сатиров в бегство. Так вот, слушай: одержимый благородной яростью, Алфрик погнался за ними. И вдруг наткнулся на колуна, с которым мы сражались на поляне, посреди болота. Представляешь себе? от подобных шуточек... -- Да он, -- прервал я брата, -- еще и не такое может выделывать! Бригельм, соглашаясь со мной, задумчиво кивнул. -- Да, и знаешь, что еще сказал Алфрик. Я запомнил слово в слово: "Я сразился с сатирами для того, чтобы благородный рыцарь сэр Баярд Брайтблэд мог беспрепятственно проехать по болоту". Вот видишь, он за сэра Баярда живот готов был положить. -- Это на него так похоже!.. -- насмешливо ответил я. Но вскоре я почувствовал: усталость свинцовой тяжестью навалилась на меня. Встреча с вороном, разговор с ним вымотали меня совершенно. А от еды и от вина меня совсем разморило, неудержимо потянуло в сон. Бригельм продолжал рассказывать, я слушал вполуха, тлько иногда вскилывая голову и тараща глаза. Поэтому весь его рассказ я не запомнил и просто расскажу кратко, что осталось в памяти. ...На следующее утро, когда мы с сэром Баярдом и Эджином уехали из болота, Бригельм отыскал Алфрика. Обдумав все хорошенько, Бригельм вернулся в отцовский замок, взял лошадей и поспешил назад к брату. Затем они вдвоем помчались через Вингаардские горы в замок ди Каэла. Никаких особых приключений у них не было. Единственное, что их смущало -- они никак не могли отыскать след сэра Баярда. Какое-то время они ехали по дороге, ведущей через горы в Палантас. Алфрик не раз мечтательно говорил: вот он приезжает в замок, побеждает всех на турнире и становится мужем леди Энид... А Бригельм внимательно осматривал дорогу и горы, надеясь увидеть сэра Баярда или заметить какой-нибудь знак, который позволил бы отыскать сэра Баярда. И вот однажды он увидел огромного черного ворона... Услышав это, я тотчас вскинул голову. Потом налил себе вина и, выпив, успокоился. ...Ворон был такой огромный, что Алфрик даже вскрикнул от удивления. Птица летела на восток, в Соламнию. Бригельм понял, что это несомненно -- знак. И они с братом поехали вслед за птицей. Таким образом они выехали на нашу дорогу. А ночью выехали к горному перевалу... Я вспомнил голоса, услышанные в ночи. Вновь вспомнил сражение сэра Баярда с людоедом, гибель Эджина. ... С той ночи лошади несли их к замку ди Каэла быстро и легко. У Бригельма было такое ощущение, что им помогает кто-то невидимый. и все-таки к замку ди Каэла приехали они уже только тогда, когда турнир заканчивался. Для Алфрика это было просто ударом! Конечно, сэр Робер, как гостеприимный хозяин, оставил их у себя в замке... -- Знаешь, он до самой последней минуты надеялся: вот-вот появится сэр Баярд, -- вздохнул Бригельм. -- Но... Брат смотрел на меня, а мне казалось: он меня и не видит даже. Затем Бригельм встал и подошел к окно. -- Ты знаешь, -- сказал он вдруг, -- не почему-то кажется, что тебя отнюдь не случайно поселили именно в этой комнате. Мне рассказывали, Гален, что недавно здесь кто-то умер. Умер очень странно -- от того, что в окно влетела птица... "Недавно здесь кто-то умер... от того, что в окно влетела птица..." -- зазвучало у меня в мозгу. Усталость и хмель разом слетели с меня. -- Бригельм! -- воскликнул я. Брат пристально посмотрел мне в глаза. Его взгляд пронзил меня насквозь. Он словно молча что-то приказывал мне. И я понял, что он мне приказывает. Я понял, что брат уже уверен: ворон прилетал ко мне. Прилетал именно ко мне. И Бригельм приказал рассказать мне все начистоту. Пожалуй, даже против своей воли я рассказал ему обо всем... * * * -- Так ты полагаешь: это действительно был Бенедикт ди Каэла? -- спросил Бригельм, когда я кончил свой рассказ. -- Ну, с таким же успехом ворона можно назвать и Скорпионом, и Габриэлем Андроктусом, -- ответил я. -- Он может принять любое обличье. И он вездесущ. Бригельм собрал объедки на поднос и снова водрузил поднос себе на голову. Затем пошел к двери. А у самой двери сказал: -- Ты... да и я тоже... мы поступим разумнее всего, если пойдем сейчас к сэру Роберу и расскажем ему обо всем... Расскажем ему о Габриэле Андроктусе, его будущем зяте... -- Но, Бригельм, -- возразил я, -- сэр Робер и слушать нас не станет. В их роду о Бенедикте и вспоминать не хотят. -- Тогда пойдем и расскажем все сэру Баярду, -- сказал брат. -- Тем более, нет! Бригельм, я знаю, что сейчас сэр Баярд мне уже не верит. И если мы начнем рассказывать ему о странном вороне и о прочей чертовщине, он просто-напросто прогонит нас. И никогда больше не захочет меня видеть! -- Успокойся, Гален! -- Брат подмигнул мне: -- Может быть, принести тебе еще поесть? -- Спасибо, брат, но я сыт. Честное слово. А вино было действительно прекрасное! Давай лучше выпьем с тобой еще по глотку! Брат отошел от двери и сел к столу. Как бы там ни было, он не понимал, почему я не хочу сейчас ничего рассказывать ни сэру Роберу, ни сэру Баярду. -- ну, хорошо, -- сказал Бригельм, -- мы никуда не пойдем и никому ничего не скажем. Но подумай же сам: мы не можем сидеть здесь, как кролики в норе, дрожать за свою жизнь и ничего не сделать для того, чтобы спасти жизнь сэра Робера. А я уверен, что Бенедикт хочет его убить. А кроме того, как я понял, опасность угрожает и жизни леди Энид... Я отпил от кубка и сказал: -- Бригельм! Я скоро уйду из замка и отыщу сэра Баярда. Завтра днем он уезжает отсюда. -- Да, он не хочет присутствовать на свадьбе... -- Свадьба?! Ну да, конечно, свадьба! Как же я позабыл об этом! Да, я должен сейчас же отыскать сэра Баярда! -- мы пойдем вместе, -- ответил Бригельм, -- но только после того, как я допью это прекрасное вино! Он стал пить прямо из кувшина. А потом посмотрел на меня ясными трезвыми глазами: -- Главное, не быть пустобрехами, как Алфрик... Я посмотрел на брата с удивлением. Бригельм рассмеялся и снова приложился к кувшину. -- Ну, Гален, неуели ты думаешь, что я поверил рассказам Алфрика о его подвигах на болоте? -- Но... -- начал было я. -- Эх, Ласка! Ты еще, наверное, плохо разбираешься в людях. Отец ведь с ним всегда был не очень-то ласков и нежен. Алфрик только и слышал: сделай то, не делай этого! всегда зависел от чужой воли... Поэтому он постоянно мечтал: вот совершу я подвиг и докажу вам всем, какой я на самом деле! Вот и на болоте он вообразил себя неустрашимым, непобедимым героем... Но впрочем, нам действительно пора отправляться на поиски твоего сэра Баярда.