ликатесы, приготовленные Сэмми, и нежились на мягком песке. У О'Нейла было достаточно времени, чтобы не сводить глаз с Сэмми-с того самого момента, как она передала ему свою накидку, как только вся их компания причалила к берегу. Открытый корсаж лишь только подчеркивал ее соблазнительные прелести. Сэмми была пышнее, роскошнее Мариетты, хотя и не так безукоризненно сложена. Подтянутая грация Мариетты будоражила, плавные формы Сэмми приглашали на лоно земли. Бесспорно, это место создано для обеих. Полуобнаженность в их культуре предполагала только дружбу, во всяком случае, до Фестиваля. Казалось, она совершенно не испытывала неловкости, лежа на горячем песке между мужем и другом, такими же обнаженными, как и она. Эрни снова отправился поплавать. -- Вы находите мое тело привлекательным, Благородный Друг?-мягко посмеиваясь, спросила она. От удивления у него широко раскрылись глаза. -- Я нахожу в а с привлекательной, Сэмми, -- достаточно искренне ответил он. Симус попытался представить Мариетту в открытых купальных трусиках и прогнал видение. Оно тотчас же вернулось. -- Как всегда, вы говорите красиво и загадочно, -- она прижала ладонью его пальцы.-Вы гораздо решительнее, когда целуетесь. -- Что вы под этим подразумеваете? -- удивился Симус, осторожно убирая руку. -- Вы говорили, что доктор и пациент обмениваются поцелуями дважды в день. -- Я никогда этого не говорил. -- В Центре по изучению Тела, и даже проделывали это. -- Ах, да. Но ведь это наш обычай, а не ваш. -- Но это хороший обычай. -- Мне больше нравится... вот этот, -- он повторил свою веселую карусель. Поцелуи, решил он, подкидывая над головой восхищенную Сэмми, гораздо менее опасны, чем вот это. Сейчас она останется вообще без всего. Поэтому он положил ее снова на песок, смеющуюся и задыхающуюся, и нежно поцеловал; дважды, воздав полной мерой. После этого он решил, что ему тоже необходимо поплавать. Когда он вернулся, друзья спросили, не будет ли он возражать, если они вдвоем прогуляются по берегу. -- Я думаю, что заслужил право вздремнуть чуть-чуть, -- он потянулся и зевнул. -- Женщина подняла меня затемно, да еще заставила пешком обойти полпланеты. Теперь ей ничего не остается, как дать мне немного покемарить. Пусть думают, что я не догадываюсь о том, что они отправились нарушать правила, дурачки! -- Покемарить немного?-она мягко переспросила, но в ее голосе был немой вопрос. -- Это идеома, означающая непродолжительный сон. Вот уж никогда не думал, что она способна преступить закон. Или они давно этим не занимались? Или просто не рискуют проделывать это по ночам в своей башне? Он готов был держать пари, что секретная служба здесь, на Зилонге, вездесуща. Возможно, Правительство контролировало их спальни для поддержания правопорядка? Если, занимаясь любовью, вы рискуете быть сброшенными в огонь, вряд ли вы станете заниматься этим часто. И все-таки, это происходило. Очевидно, происходило много такого, что Комитеты не хотели знать, иначе тони нашли бы средства контролировать людей всегда и везде. Даже если при женитьбе Сэмми и Эрни не испытывали влечения друг к другу, сейчас они были влюблены по уши. Разве можно было ожидать от них воздержанности? Он слышал в монастырской школе о Шатунах, из-за удивительных песен, которые они слогали. Но вопреки своей замечательной музыке они вычеркивали себя из общепринятой жизни, верили в безбрачие не только для монахов. Симус считал, что человек вправе распоряжаться собой. Тем более, если монашество-твое призвание. Бог его знает... Другое дело-женатые люди. Возможно, они становились Шатунами из-за условий жизни. Если плохо живется -- это достаточное основание. Песни были веселые и удалые, а каково было им самим? Он вспомнил мотив "Простого счастья" и напел своим хозяевам. Им понравилось. Симус перевел слова этой песни на их язык, и они охотно подпевали. -- Действительно, быть свободным-это счастье, -- вздохнул мечтательно Эрни. -- Большое счастье. Почти такое же, как, -- он взял Сэмми за руку, -- прекрасная жена. Сэмми зарделась от счастья и прижалась к нему. -- Мы должны немного прогуляться, Благородный Поэт. -- Счастливой прогулки, -- Симус не удержался от лукавой улыбки. Оба супруга вспыхнули и побрели прочь. Можно стать Шатуном, если очень этого хочется, или общество загоняет тебя в тупик. Но большинство людей не могут. А их принуждают к этому, заставляют долго воздерживаться. Хорошо. Итак, это возможно. Но ведь это глупо. Когда Симус остался сиротой, в вопросах пола его просветил Кармоди-монахам было не до того. Бригадир был хорошим учителем. Это заявила его жена, Майва, которая год от года становилась все красивее, и, многозначительно подмигнув, добавила: -- Ты понимаешь, что я имею в виду? -- В чем сила секса?-объяснял Кармоди, -- в том, что он заставляет двух таких разных, в общем-то людей, жить в одном доме, спать в одной постели. Ты можешь себе представить что-нибудь более трудновыполнимое для двух совершенно непохожих человеческих индивидуальностей? Симус подтвердил, что не может. -- Представь себе, -- огромный седеющий бригадир перешел на сочный баритон, -- когда ты уже готов убить женщину за то, что она не приготовила тебе чашку утреннего кофе, тобой снова овладевает желание. Это самая великолепная штука в этом мире. Объяснение звучало убедительно. -- Это, как ощущение Бога в нас, -- заключил Кармоди, стараясь подстроиться к теориям Дейдры. -- Нет, нет, это совсем другое, -- протестовал Симус.-Бог-это дух. -- Это учителя в школе вбивают вам в головы всякую чепуху. Разве дух не может испытывать страсть? Бог даст нам в этом сто очков вперед. Именно об этом говорит Сама, проповедуя, что супружество-это таинство. Так мы и познаем Бога. Уверяю тебя, Бог даже больше помешан на любви к нам, чем мы друг к другу. -- Хватит говорить глупости, -- сказал Симус решительно.-Если Бог такой, тогда... -- Стал бы я вводить тебя в заблуждение?-сердился Кармоди. Конечно, не стал бы... Секс-это частица Бога? Замечательная идея. Надо будет рассказать об этом Мариетте при следующей встрече. По-моему, она серьезно интересуется Богом. Когда я увижу ее снова? Хорошо этим двоим шататься по лесам, наслаждаясь друг другом. А я вынужден оставаться холостяком, не ощущая себя монахом. Таранцы не пытались регулировать сексуальные отношения в своем обществе. -- Когда-то давным-давно такие попытки предпринимались, -- витиевато объяснила Настоятельница, -- а это не работает. На подобные эксперименты косо смотрели. И когда возникали попытки введения ограничений-раздавались высказывания типа: "А парни не хотят оставлять девушек в одиночестве" или наоборот. Как сказала Настоятельница: "В те времена кровь была горяча." А сплетники за спиной обязательно бы добавили: "Уж Самой-то это хорошо известно." К внебрачному сексу относились серьезнее, потому что между семьями в тесном монастырском пространстве были очень крепкие дружеские связи. Мужчины и женщины старались избегать сложных и запутанных отношений. Не то, чтобы адъюльтер исключался совсем, просто участники старались не попадаться. Когда же такое случалось-"Не захотели бы сами-не попадись,"-объясняла Настоятельница-то ударение делалось не на наказание или возмездие, а на то, что "пора бы и одуматься". Таранцы никогда не пытались оценивать свои сексуальные способности. "У нее это не принято, -- сокрушался Кармоди, -- По крайней мере, проволочек в этом деле не бывает, и некоторые из нас, -- при этом он самодовольно улыбнулся, -- очень долго наслаждаются этой игрой." Симус решил, что он непременно окажется одним из таких. Если только ему повезет, и он встретит стоящую женщину. А это оказалось не таким уж простым делом. Пока трогательные плечи Мариетты не ворвались в его жизнь. Трогательные и сильные, подумал он, вспоминая, удалось же ей вытащить меня из канавы. Сэмми и Эрни вернулись рука в руке, сияющие и самодовольные. Они хорошо насладились своей игрой. Хорошо для них. Симус притворился спящим, чтобы не смущать их. Или самому не смущаться. Наконец, он прекрасно изобразил пробуждение, словно не замечая их присутствия. И уверенный в том, что данное ему обещание-не возвращаться домой пешком -- правда; решил истощить себя последним заплывом. Солнце медленно склонялось к горизонту, заливая башни Города золотыми и розовыми тонами. Прозрачный легкий туман стелился над Островом и Рекой. Они искупались в последний раз, выпили остатки ликера и, распластавшись, валялись на песке около своего маленького судна. Наконец, Сэмми заговорила: -- Дорогой друг О'Нейл, мы должны задать вам один личный вопрос. -- Пожалуйста... я догадываюсь, -- неохотно согласился он. -- Спроси ты, Милый Супруг. Я уже много чего говорила, -- она зарывалась изящными пятками все глубже в песок. -- Нам нравятся "ласкательные имена", которые вы выбрали для нас. А как называли вас хорошие друзья на Таре?-смутившись, спросил Музыкальный Директор. Он вспомнил Тэсси и Хеннеси. -- Так знайте, мои лучшие друзья, с которыми я рядом вырос, звали меня "Джимми". Сэмми захлопала в ладоши. -- Гими-замечательное имя. Оно вам так подходит! Может быть, после этих каникул все зилонгцы станут чуть-чуть счастливее? День подошел к концу. Неохотно "Гими" и его хозяева собрали одежду и пожитки и отправились на другой берег. Он протянул Сэмми ее накидку. Когда она заворачивалась к нее, то улыбнулась немного сердито. -- Да, я должна носить ее. Но скромность в кругу друзей надоедает, не так ли? Слава тебе, Господи, что бы могло произойти, если бы ты сказала это раньше. Он помолился своему святому-Джеймсу, чтобы это была не Леди Дейдра, там, на станции. Вряд ли это помогло бы скрыться от нее, если она решила не спускать с него глаз. В Город они возвращались уже поздно. Сэмми и Эрни, словно решив не обращать внимания на строгий тон отношений в черте Города, были очень нежны друг с другом. Они подошли к гаражу. Освещение в подземке было тусклым, станции-совершенно пустынными. Симусу очень хотелось спать. Впечатления дня навалились на него, и он чувствовал себя расслабленным, приятно уставшим. Он даже не обратил внимания на нервозность своих хозяев, нетерпеливо ждавших вызванную платформу. Потом раздался отвратительный душераздирающий крик. О'Нейл почувствовал, как ему скрутили за спиной руки, и увидел блеснувшее лезвие, приставленное к его горлу. 8 Cимус был не в лучшей форме. Во-первых, день был достаточно утомительным, кроме того, он давно не практиковался в кулачном бою. Во-вторых, он был не только поэт, но и один из Диких Гусей, лучших бойцов в Галактике. "Мы сражаемся только когда это необходимо"-был их девиз. Но был и другой: "Не доводите их до бешенства". Что же, сейчас необходимо было защищаться. И он действительно был в бешенстве. Слишком долго они прятались за его спиной. Он, резко развернувшись, выбил нож из руки атакующего и швырнул его навстречу другому нападающему. Когда человек рухнул на пол, Симус услышал тошнотворный глухой удар. Кажется, с ним все кончено, бедняга. Второй кинулся на Симуса с огромным острым копьем, направленным прямо в грудь. Симус присел. Человек развернулся, загоняя его в угол, и снова бросился на него. У Симуса не было другого выхода. Он воткнул нож прямо ему в сердце и яростно вытащил назад. Произошло то, что произошло. В течении одной минуты две мертвые фигуры в черных капюшонах лежали на станции. Стоя над ними и тяжело дыша, О'Нейл машинально сжимал в руке окровавленный нож. Сэмми истерически кричала. Еще двое в капюшонах, зажав ее в угол, стаскивали с женщины одежду. Эрни лежал без чувств, смертельно бледный. Из головы у него сочилась кровь. О'Нейл ударом ножа в живот прикончил третьего, незаметно выскочившего из темноты, и спихнул его на рельс. Платформа медленно въезжала на станцию. Схватив двоих, напавших на Сэмми, он столкнул их лбами. Молниеносный удар ножа настиг одного из них, проявившего признаки жизни. Теперь пять мертвых тел лежало на станции. Эрни все еще был без сознания. Сэмми, вжавшись в стену, билась в истерике. О'Нейл схватил ее за плечо и приказал: -- Присмотри за Эрни. Я поищу полицию. Сэмми взяла себя в руки. -- Нет, нет! Только не полицию. Тогда нам конец. Ты должен сделать, как я скажу, Гими. Потом объясню все. Она склонилась над Эрни, Ощупала его голову и приподняла за плечи. Потом бросилась к О'Нейлу. -- Очень плохо, Гими. Если я не достану сыворотку жизни, он не выживет, мой любимый. Быстрее, или он умрет! Они отодвинули дверь монорельсового вагона и внесли Эрни. Усадили его на сидении и прислонили к контрольной панели. -- Ночью работает автоматика, -- она тяжело дышала.-Думаю, что смогу ее запустить. Надо избавиться от этих чудовищ. Нет, неси их сюда. И пол, пол вытри! -- Да, мэм. Он поспешил выполнить все, как всегда, когда приказ отдавала женщина. Втащил пять капюшонов в вагон, остатками одежды стер кровь с пола и стены, оружие выбросил в мусорный контейнер. Внутри вагона Сэмми лихорадочно перебирала рычаги управления. О'Нейл без всякой надежды наблюдал за этим. Эрни хрипел. Агония, подумал Симус. Вдруг панель засветилась, вагон медленно стронулся с места. -- Думаю, что нашла ключ аварийного пуска в случае опасности, -- она старалась перекричать грохот вагона.-Теперь состав проследует прямо в Институт Тела, без остановки и не поворачивая. -- Теперь все нормально? Вагон несся по непроглядно-черным туннелям, проскакивал на скорости тускло освещенные станции, пока не повернул налево от центральной трассы и не оказался в подземном комплексе Института. Пользуясь сенсорным управлением, Сэмми провела состав через ряд дверей, которые откатывались автоматически при их приближении. Когда они остановились, Сэмми выпрыгнула в темноту и нажала кнопку на стене. Панель стены откатилась в сторону, открыв цилиндрическое помещение с низким потолком, освещенное бледно-зеленым светом. По периметру помещения было ограждение. Это была опускающаяся панель перед дверью, ведущей в помещение, целиком заполненное плотным, слегка пузырящимся раствором. От раствора исходил отвратительный запах смерти. Сэмми не колебалась ни минуты. -- Быстрее, Гими, если нас здесь увидят, мы погибли. Она потащила один из трупов к кипящей емкости. Симус хотел откинуть капюшон, но она остановила его. -- Мы не хотим знать, кто они. Это было бы слишком. Как только первый труп достиг поверхности кипящего раствора, вырвался шипящий пар, частично скрывший процесс последовательного разъедания кислотой -- сначала кожи, обтягивающей мускулы, потом самих мускулов на костях, и, наконец, всего скелета. От каждого последующего трупа испарения поднимались все выше. Когда Симус швырнул последний, поверхность полностью была затянута ядовитой зеленоватой пеленой. Сэмми кинулась к выходу. Уже стоя на подвижной панели, она выкрикнула: -- Я за сывороткой для мужа. О'Нейл провел несколько бесконечных минут в темном подземельи, вспоминая молитвы Яхве, Бригиде, Патрику, Колумсайлу, Финбару, Джеймсу, Брендану, Кевину и всем святым, несколько выделив при этом Яхву, как представителя здешних; Дейдре Кардине Фиджеральд (титул, к которому прибегали только в случае необходимости психического содействия). Такая помощь сейчас не помешала бы. Никто не отозвался. Глаза Эрни опасно потускнели, его слабое дыхание прерывалось. Это конец. Симус молился еще усерднее. С большим шприцом в руках, задыхаясь, вбежала Сэмми. Она ввела иглу в грудную клетку мужа. О'Нейл с тревогой следил, как убывает уровень в шприце. Потом он заметил, что грудная клетка Эрни вздымается более равномерно; кровь, испачкавшая его седые волосы, перестала течь. Сэмми поднялась. -- Он жив, Гими, -- устало прошептала она и с рыданиями бросилась к Симусу на грудь. Он терпеливо ждал, когда она успокоится. Потом, когда минута слабости прошла, она вернулась за чистой одеждой к стенному шкафу и быстро и очень умело вывела состав в главный туннеле. Теперь, после затянувшейся прогулки на Остров, Благородный Поэт и его хозяева возвращались к комплексу жизненного пространства. -- Небольшой инцидент с составом, -- объяснила Сэмми станционной обслуге, когда они помогли уже пришедшему в себя, но еще слабому, Эрни подняться на эскалатор их башни. -- Хорошо, что поезда на Зилонге иногда задерживаются, -- слегка пожурил смотритель. Когда они сошли с эскалатора, Сэмми шепнула: -- Конечно, он доложит о нас, но никто не узнает, что именно произошло. Да здесь шпионы на каждом шагу, разве не так? Позднее, уже в доме, когда жена занималась его раной, морщась от боли Эрни объяснил Симусу: -- Эти, в капюшонах, не из тех, кто больше не с нами. Они анархисты, не инакомыслящие. Редко появляются днем, правда, в последнее время, такие случаи участились. Нападают после наступления темноты, и только на небольшие группки людей, вроде нас с вами. Еще недавно их вылазки не были такими частыми и такими ожесточенными. Обычно они нападают за чертой Города. Сегодняшняя попытка около главных ворот-необычна. Редко кто рискует выходить после полуночи-боятся нападений. Мы с вами поздно возвращались, но все-таки до полуночи. Те, кто больше не с нами, -- обдумывал Симус услышанное. Здесь, на Зилонге, гораздо больше разновидностей опасных элементов, чем мог себе представить бедный космический бард. -- Почему мы не заявили в полицию? Почему мы так боялись, что кто-нибудь увидит? Почему мы должны заметать следы преступления, словно мы виноваты? -- недоумевал О'Нейл. -- Люди в капюшонах, -- сказала Сэмми, осторожно зашивая рану, -- официально не существуют. Некоторые из них могут жить, как обыкновенные горожане, в дневное время, но гораздо большая часть селится в пещерах подземной системы. Эти пещеры тоже официально не существуют. В обществе не принято обсуждать то, что официально не признается. Если доложить о нападении кого-то, кто официально не существует, это может вызвать беспокойство в Городе. Человек, заставляющий полицию бороться с тем, кто не существует-враг Города. Такого человека ждет печальный конец в кислоте-вы же видели. Гими, мы были на волосок от этого! Я бежала вниз по коридору Института за сывороткой, когда внутренний голос заставил меня повернуть в боковой проход. Как раз вовремя. По коридору шел полицейский патруль. Все, мой возлюбленный, больше я не буду тебя мучить. Рана зашита. Она нежно провела рукой по лицу Эрни. Симуса поразила догадка. -- Так эти люди в капюшонах... это и есть правительство? Сэмми замерла с бутылочкой из-под лекарства в руке. Эрни заговорил: -- Мы так не думаем. Но говорят, что люди в капюшонах называют себя "Правительством Завтрашнего Дня", "Новой Реконструкцией". -- А сегодня? -- Существует реальная опасность, -- объяснила Сэмми, -- их стихийного объединения, особенно, если они решат изгнать навязанное нам правительство, не пользующееся больше признанием. -- Лучше не думать об этом, -- очень медленно сказал Эрни.-Совсем не думать. Совсем.  * Часть вторая. Страна *  9 Симус О'Нейл с карабином наготове крался по низкому холму, как раз над расположением лагеря капитана Пужона. Луны не светили, были только смутные тени от света звезд. Все это напоминало перемещение вслепую по складским помещениям "Ионы", в полной темноте, если не принимать во внимание, что отдельные индивиды, скрывающиеся там, были привидениями. Таким образом, нечего было бояться, если, разумеется, вы не верите в привидения. То, что он называл "карабином", представляло собой легкое оружие, испускающее электрические разряды вполне достаточной силы, чтобы убить при попадании в жизненно важную точку. Словом, не такое смертоносное, как автоматическое оружие или лазерные винтовки Диких Гусей, но достаточно опасное. Симус, конечно, верил в привидения, но несколько иначе, чем он верил во врагов, притаившихся в холмах за его спиной. Привидения могут внезапно испугать. Те, в горах, могли убить. Зилонгцы были слишком несообразительны, чтобы разбить лагерь на правильной позиции, и слишком глупы для того, чтобы выставить надлежащий дозор. Какое несносное сборище вояк. Да, Сама была права, это общество рассыпается. Уверен, они крайне нуждаются в помощи. Именно сейчас тебе необходимо придти к ним на помощь. Да, именно так я и сделаю. Никто к нему не обратился за все это время ни разу. Они забыли о Симусе Финбаре О'Нейле. У этой женщины прекрасная броня от нападения. Так, что же, миссия, с которой он был послан-самоубийство? Прекрасно, Симус всегда умел позаботиться о себе. Ему необходимо обеспечить свою собственную безопасность. Лагерь располагался в нескольких шагах ниже того места, где находился Симус. Он смутно различал очертания небольших палаток, в которых располагались эскадроны. Он тосковал по серебристому свету зилонгских лун, этих беспокойно мечущихся по небу биллиардных шаров. Лошади оставались невидимыми из-за лагеря, но он уловил нетерпеливый перестук их копыт. Все, кроме двух часовых, спали. Он нервно дотронулся до своего ружья. Прекрасная мишень для атаки. Выставленный напоказ лагерь без пикетов и без каких бы то ни было приготовлений к обороне. "Здесь, у подножия гор нет никакой опасности, -- небрежно заметил Пужон, -- Гораздо важнее немного выспаться перед завтрашним маршем." Мариетта ничего не возразила на это. Ее попытки собрать в марширующую колонну этот призванный в армию сброд молодняка были осторожными и сдержанными; она не хотела ставить в неловкое положение своего будущего супруга, давая ему советы на глазах у благородного гостя, который не был даже офицером. Гордая женщина. Вот, что это значит. Ужасная гордячка. Дочь Евы. Что является причиной, что вызывает эту безмерную гордость? Он не мог толком вспомнить. Да, бог с ним, какое это имеет значение... Пужон-самодовольный болван. И Симусу О'Нейлу нет до него никакого дела, совсем, даже если она и делает вид, что я не существую-пропади она пропадом за то, что так поступает. Он решил пересмотреть последнее пожелание. Только счастья бедной девочке. Ведь в своей жизни она видела так много горя. О'Нейл пытался заснуть в маленькой душной палатке, но его психическое чутье и военные мозги упорно подсказывали, что сегодня ночью опасность подошла слишком близко. Большими психическими способностями он не обладал, но нюх на опасность имел хороший. -- Очень полезное свойство для Коменданта, -- сухо проговорила Леди Настоятельница, вручая ему значок офицера в виде золотых дубовых листьев, в придачу к миниатюрной серебряной арфе, конечно. Это предгорье имело стратегическое значение, вне зависимости от того, считали ли зилонгцы его опасным с точки зрения нападения, или нет. Если их атакуют, он будет готов к этому, что бы они не предприняли. Спасти хотя бы Маржи. Любой шум в горах, любой шорох ветра настораживали Симуса, усиливая его нервозность. Он нащупал генератор освещения, который стащил из складской палатки. Симус надеялся, что тот исправен. Карабин, который выдала ему Мариетта, был старый, но вполне сносный. Содержать оружие в исправности-это ее обязанность, как отрывисто пояснила Мариетта, когда он проверял его. Она старается не смотреть мне в глаза. Неужели она считает меня виновным в том, что произошло той ночью? Уверен, что все, что произошло, захватило ее так же, как и меня. Симус осторожно передернул затвор, чтобы убедиться, что оружие не заедает. Женщина сказала правду. Из нее получится отличная жена, гораздо более хорошая, чем из этих нерях с "Ионы", пропади они пропадом за то, что послали меня на смерть в этой ужасной пустыне. Ну, что бы там не случилось, он предпочитает иметь исправное оружие. Эскадроны зилонгцев состояли из молодежи, большей частью из молодых призывников. Многие никогда не садились на лошадь (уж что там говорить о том, что никому из них не приходилось никогда убивать-как ему. Святой Патрик, какие страдания, какую боль он испытал). Они не умели сохранять строй на марше более чем на полчаса, большую часть времени просиживали в палатках, они отправлялись дрыхнуть даже в опасных ситуациях; сомнительно, что они умеют пользоваться оружием, чтобы защитить свою жизнь. А ведь, возможно, именно это им предстоит. Неудачники, презрительно думал Симус, которых высшее командование отправило на уничтожение. Заодно с Благородным Поэтому Симусом Финбаром О'Нейлом, Бог ему в помощь. Они покинули Военный Центр, уходя вниз по улице от Центральной Площади Города, еще затемно. На станцию отправления прибыли в конце следующего дня. И хотя багаж был расформирован, уже в конце следующего дня он предстал перед Пужоном, Мариеттой и Кадетом Ретой-испуганной девочкой-подростком, одиннадцати лет на вид. Она пыталась навьючить лошадей. Из Города они проследовали через Ворота Отправления, и их строй весьма отдаленно напоминал линию готовности. У них за спиной из гарнизона раздавались прощальные звуки увечного хора. Марш к форту Гиперион предстояло совершить на планелетах. Во-первых, потому, что таких судов было всего несколько штук, а во-вторых, ни одно из них не имело требуемого технического уровня для перемещения на другой конец материка. У Симуса не было уверенности в правильности того и другого утверждения. Он подозревал, что те, кто правил Зилонгом, просто хотели держать под контролем каждый шаг транспортировки по планете. Рейд через пустыню был очень жарким, не обошлось без приключений. На закате второго дня уставшие и утратившие боевой дух эскадроны достигли подножия необозримо раскинувшихся гор. Вдалеке они увидели покрытые снегом горные вершины. И несмотря на то, что закат за горным хребтом был великолепным, О'Нейл, поглощенный беспокойством за ход экспедиции, не обратил на это внимания. Командный состав был не так и велик-туповатый капитан, лейтенант, полностью занятая своими проблемами, и запуганный подросток-кадет. Симус удивлялся, кому она не угодила. Если Комитет собирался осуществить экспедицию внезапно для вражеских сил, то почему он проделал это с такой очевидной открытостью? Ведь не могли же они знать, что в их рядах находится Комендант Диких Гусей. Или они знали? Чужая душа-потемки. Во время марша по пустыне все продолжали носить одежду с капюшонами, которая сменила туники. Конечно, она предохраняла от солнца и песка, но заметно сковывала подвижность, особенно в сражении. Эти простаки понятия не имеют о том, что такое настоящая схватка. Зачем им армия? С ножом за поясом О'Нейл крадучись выбрался из палатки. Луны начали подниматься из-за горизонта. Мариетта была так непохожа на Самариту. Та была с виду напряжена, очень деловая, но в глубине-отзывчивая, чувственная, податливая. Маржи, по-видимому, была целомудренна, как гранитный утес, правда, прелестный утес. Должно быть, на Зилонге существовало что-то вроде военной традиции. Безусловно, она была очень искушенным и умелым солдатом, даже по меркам Диких Гусей. Ему было очень интересно, что она думает о своей армии. Первое напоминание о походе через пустыню началось спустя два дня после потасовки на монорельсовой станции. Симус пытался поговорить с молодой служанкой из аборигенов. Она его понимала, но он ничего не мог разобрать в ее пощелкиваниях и похрюкиваниях. Правда, он понял, что как на преобладающее большинство женщин, он произвел на нее впечатление. -- Тебе нравится добрая доктор Самарита?-начал он разговор. Маленькое существо с большим энтузиазмом залепетало. -- А вообще все эти люди? Она неодобрительно тряхнула головой. -- Гмм. Что-то вроде давления на ваш народ с их стороны? Малышка тревожно оглянулась по сторонам, кивнула головой и прищелкнула. -- Еще наступит день торжества для вашего народа. Да? Служанка защебетала с выражением ужаса, показала пальцем на него и выбежала из комнаты. Опять эта легенда. Почему она так боится? Безусловно, если дикие туземцы выступят из пустыни, это будет явное грубое предательское сотрудничество. Такой ход событий все усложнит до предела. Обычно бездействующий видеоэкран в его комнате затрещал и засветился. На экране появилась Мариетта, холодно глядя на него. -- Поэт О'Нейл, Комитет счел разумным пригласить вас посетить рудник в форте Гиперон. Мой старший офицер, капитан Пужон, поведет туда конвой спустя три дня. Это даст вам возможность осмотреть окраины нашей планеты перед тем, как наступит время покинуть ее. Вы рады принять это приглашение? Поэта это сообщение совершенно не обрадовало. Комитет давал ему понять, что дни его пребывания на Зилонге конечны. Кроме того, ему предлагали принять участие в сомнительной экспедиции спустя всего два дня после того, как кто-то попытался его убить. Это больше походило на приказ, чем на приглашение. Если Мариетта и заметила его нерешительность по поводу путешествия к форту Гиперон-странное название. Греческое?-то никак не отреагировала на него. -- Вам необходимо явиться к Военному Центру завтра в третьем часу после зенита и попросить охранников проводить вас к моему департаменту на подготовительный инструктаж. Постарайтесь быть пунктуальным. -- Сука!-простонал О'Нейл, когда она отключилась.-Но чертовски очаровательная. Он отправился на поиски Самариты, чтобы узнать ее реакцию на полученное им приглашение. Он отыскал ее читающей на диване в комнате. Из соседнего помещения слышался звук воды, набираемой в ванну. Он все еще не мог привыкнуть видеть ее обнаженный соблазнительный живот. Каждый раз у него возникало желание бежать-правда, он не знал точно, куда -- прочь от нее или к ней. Ее плоть звала и манила. Это смущало и одновременно привлекало его. Она же блаженствовала от его восхищения. Однажды, давно, она спросила его наивным и одновременно кокетливым тоном: "Разве друзья не могут наслаждаться друг другом?" -- Со мной что-то не так, Гими? -- спросила она, откладывая в сторону книгу. -- Уф... Нет, все в порядке, -- Только бы его не выдали глаза, ведь они каждый раз от смущения широко расширялись, когда он видел ее. -- Входи, Гими, -- приветливо сказала она, протягивая навстречу изящные пальцы, -- Приглашаю тебя разделить со мной успокаивающую ванну. Увидишь, как это восстановит твои силы. Ты что, боишься меня, смущаешься. Ну полно, ведь ты достаточно хорошо меня знаешь-я не предприму ничего недопустимого. Мой муж считает, что тебе просто необходимо расслабиться. Она стянула с него робу и подвела его, утратившего способность сопротивляться, к бассейну с теплой водой. -- Послушай, это действительно правда, что у вас, на Таре, друзья сжимают друг друга в объятиях вместо касания кончиками пальцев? Может быть, для тебя будет правильнее сжать меня сейчас в объятиях, а?-Она весело рассмеялась и обвила его руки вокруг себя. С ней было удивительно удобно-она подходила ему изумительно, он чувствовал податливость ее тела. Слава и хвала тебе, Создатель, Дейдра, -- эта женщина пытается соблазнить меня! И хотя Дейдра не сочла нужным подать реплику, Сэмми не пыталась его обольстить. Просто от успокоительной ванны возникал тот же эффект, что и от ликера. Это было чувство доверительной интимности, которая иссушала любые страсти. Температура воды менялась неуловимо, вызывая во всем теле приливы то прохлады, то приятного тепла. Страсть истекала, не успев достичь верхнего предела. И это тоже было достижением зилонгской техники контроля за сексуальными проявлениями. -- Гими, -- проговорила она наконец после долгого молчания. В ее глазах стояли слезы. -- Ну вот тебе и на, милая, -- отозвался Симус.-Не о чем плакать, что ты. -- Почему ты не заберешь Мариетту с собой и не оставишь эту планету? Возвращайся на Тару. Живи радостно и мирно со своим народом, -- она склонила голову ему на грудь. -- Ну вот, прекрасно. Если говорить честно, мысль неплохая. Правда, я не уверен, что молоденькая женщина страстно мечтает вступить на борт моего потрепанного космического корабля. Не сомневаюсь, что старенький "Дев"-не та вещь, которая может привлечь женщину, которую ожидает блестящая, как у Мариетты, карьера, -- Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь думал, что он заблуждается на этот счет. И потом, неужели она затащила его в свою ванну для того, чтобы рекламировать Мариетту? -- Нет, Гими, ты ошибаешься. Она пойдет за тобой. Я знаю, она пойдет. Вы будете очень счастливы. Ты обретешь возлюбленную гораздо моложе, чем я. Ты должен уйти от нас. Совсем скоро ты должен уйти, -- она зарылась пальцами в его руки с отчаянной мольбой покинуть их. Все это время его голова покоилась у него на груди, и она нежно перебирала его волосы. Намек на двусмысленное положение рассеялся; сейчас был только он и эта прекрасная женщина, пустившая его в святилище своей любви. Он дотронулся до ее лица; оно было напряжено от страдания, но под его нежным прикосновением стало мягким. Он почувствовал себя снова маленьким мальчиком, как в далеком детстве, а она была его нежной и любящей матерью. Сейчас в этой пустыне, несмотря на ночной холод, он почувствовал, что все его тело горит в испарине. И это была не загорающаяся страсть от воспоминания этого материнского успокаивающего объятия. Оно отозвалось в нем болью. Кажется, я рассыпаюсь на части. Дикие Гуси не мечтают о женщинах, когда находятся в боевой готовности. Раздался стук. Он мгновенно поднял ружье. Возможно, это просто сорвался камень. План путешествия был предельно прост. Транспортная колонна, состоящая из сорока изрядно нагруженных лошадей-тяжеловесов (их предки, возможно, не отличавшиеся породистостью, пришли с первыми поселенцами) и двадцати солдат со снаряжением и запасами продовольствия, должны быть переправлены к самому концу перехода через освоенные регионы планеты на большом транспорте (на самых крупных планелетах, из тех, на котором его вывезли тогда из джунглей). Транспорт должен пересечь пустыню и прибыть к поджножию гор и далее сопровождать их к форту на одной конечности континента. Там они выгрузят снаряжение и запасы, несколько дней отдохнут, соберут концентрированные минералы, используемые в строительных сплавах, и, повторив переход, вернутся домой. Целиком путешествие должно занять не более двух недель, в крайнем случае -- три, если настигнет песчаная буря. Кстати, это было впервые, когда О'Нейл услышал о штормах на этой планете. Потрадж, опять ты вляпался! Таким образом, поход мог закончиться за несколько недель до жатвы. Это было довольно просто, особенно для цивилизации, последовательно и капризно ограничивающей применение техники. С одной стороны, они использовали компьютеры, ничем не уступающие компьютерам с "Ионы", обеспечивали Город электричеством благодаря ядерному реактору в Инженерном Центре, смогли создать сложную монорельсовую систему движения в Городе, и сплавы для строительства. А с другой -- доставлять грузы предпочитали на лошадях. Единственный крупный планелет, способный преодолевать большие расстояния, принадлежал "Комитету", как ему сказали, и использовался для "официальных" целей. Эрни объяснял это стремлением сохранить гармонию на планете, за пределами Города. Причем, по тону голоса Музыкального Директора становилось ясно, что он излагает именно официальную версию. Симус догадывался, что за этим стоит и желание держать под контролем ресурсы планеты, и стремление комитетов защитить коренных зилонгцев (для их же собственного благополучия, разумеется) от контакта с аборигенами или другими "чудовищами", пребывающими в дикости. Именно это словечко вырвалось как-то раз у рассерженной Карины. -- И этим Натом!-добавила сердито она. -- Кто он? Она же надменно тряхнула головой и направилась к молодому юноше, ожидающему ее. На следующий день после "приглашения" он направился в Институт Тела для прививки против болезней во время похода. Зилонгцы контролировали ситуацию с возможными заражениями в черте Города и освоенных окрестностях. В пустыне же дело обстояло иначе. Сэмми была очень озабочена. Она не знала, какие именно заражения там возможны; Департамент по Прививкам не подчинялся ее Центру. Их исследования не публиковались, но любой знал, что сыворотки очень эффективны. Повода для опасений не было. -- Неужели людям вроде тебя и Эрни нравятся Фестивали?-неожиданно спросил О'Нейл.-Тебе не противно делить своего мужа с другими? Сэмми отвернулась, чтобы поставить пробирку с вакциной в холодильник, из которого достала ее. Она стояла, напряженно вытянувшись. -- Конечно, нет. Ты думаешь, приятно терпеть грубые прикосновения работяг? Или ты воображаешь, что я обожаю этих молодых дур... которые обладают моим мужем? Это невыносимо. Но это происходит. И ничего нельзя исправить. Фестиваль-это часть нашей культуры. Это в нашем теле, мы всего лишь его пленники. Мы должны терпеть. Она оглянулась. Ее глаза светились яростью. -- Ты удовлетворен теперь, Симус О'Нейл? -- выкрикнула Сэмми.-Теперь ты знаешь о нас все, что хотел? Чуть погодя он продолжил: -- Тогда, во время второй половины Фестиваля, когда вы принадлежите друг другу без разбора, вы очень несчастливы. Люди вроде тебя и Эрни искренне привязанные друг к другу, вынуждены все время лгать. Я требую, чтобы вы не подчинялись этим правилам, как бы добродетельны вы ни были. Я прошу, заклинаю тебя, той ночью, когда спас вам обоим жизнь в подземке. Она швырнула в него пустой шприц и выбежала из комнаты. Симус вздохнул. Хорошенькие дела. Похоже, что их действительно разрывает на части. Ну что, глупцы во главе с Ее Преосвященством, довольны? Проклинаю себя за то, что сделал сейчас. Когда наступил час прощания, Сэмми и Эрни откровенно загрустили. -- Они не посмеют сделать это, -- причитала она.-У нас заключено соглашение... -- Они вольны сделать то, что считают нужным, моя дорогая, -- Эрни беспокойно теребил накидку.-И ты это знаешь. -- А, бросьте, не нужно волноваться за меня, -- Симус помахал им рукой.-Будьте уверены, космический скиталец сумеет постоять за себя. И почему я не рассказал вам о том, что произошло в баре на Третьей Колледжской, когда этот урод...-И он поведал им историю, столь же невероятную, как и то происшествие в подземке. -- Что ж, безусловно, ты нас убедил в своих возможностях и умении защищаться, -- Эрни поднял бокал с ликером в знак уважения его достоинств.-Я-то сам был не в состоянии оценить тебя тогда, но, судя по рассказу моей супруги, у тебя отличные бойцовские качества. -- Он страшный противник, -- она восторженно глядела на Симуса.-У вас на Таре все поэты владеют приемами борьбы, так же восхитительно, как и ты, Гими? -- Не совсем, не совсем, -- смущенно слукавил Симус.-Я не самый лучший. Вы бы поглядели на Диких Гусей. Вот однажды я и один парень из Диких Гусей влипли в пьяную драку на Керре, и... И понеслось. Довольно быстро ему простили сцену в Институте Тела. Сэмми смотрела на него полными восхищения глазами, и когда они прощались в Военном Центре, порывисто поцеловала его и пообещала: -- Если ты будешь отсутствовать три недели, Гими, я задолжаю тебе шестьдесят поцелуев. -- Как минимум. У нас ставки повышаются, когда пациент покидает доктора. Бог Мой, ведь она не верит и никогда не верила в эту шутку. Просто ей нравится целовать меня. Ну разве это не интересно? Когда он заметил, что Мариетта внимательно наблюдала за сценой прощания, настроение его изменилось. Прелестно, почему же эта молодая особа подглядывает за мной вместо того, чтобы ожидать в департаменте, как обещала? Он попытался скрыть замешательство и принялся атаковать девушку вопросами о возможных опасностях во время предстоящего путешествия. -- Никаких опасностей, -- она старалась не смотреть на него, -- самый обыкновенный поход. -- А дикие туземцы? -- Встреча с ними возможна, но опасаться их не приходится. -- Сколько их? -- По официальной версии их несколько тысяч на всей планете. -- Меня не интересует официальное мнение, -- он грубо схватил ее за руку.-Я хочу знать правду! -- Основная их масса не вооружена и боится нас, -- она выдернула руку.-Я допускаю, что их десятки или даже сотни тысяч, но они не опасны для тех, кто не верит в детские сказки о том, что они пожирают людей. -- А чудовища?! -- Кто вам рассказал о них?-в ее глазах вспыхнуло презрение.-Несколько безобидных мутантов. -- Вооруженных? -- Если и вооружены, то устаревшими видами оружия. -- А зилонгцы? -- Вы не имеете права допрашивать меня, Поэт О'Нейл. Я буду вас защищать -- это мой долг. Оставьте мои руки в покое. По-моему, я ясно дала вам понять, что физический контакт с вами мне неприятен. -- Новая песенка. -- Ну хорошо, хорошо, действительно, среди обитателей страны существует небольшая группа изгнанников и потомков ранних цивилизаций. Но я не собираюсь обсуждать эти вопросы, вам ясно? Теперь же, извините меня. -- Только после того, как вы объясните, кто такой Нат. -- Он не существует, -- она развернулась на каблуках и отправилась прочь. Все, что она говорила, сказал себе Симус там, в пустыне, когда наблюдал за лагерем, ложь. Она лгала и даже не пыталась хоть как-то это скрыть. Убаюканный образами двух прелестных женщин, О'Нейл провалился в сон; лагерь располагался в небольшом ущельи. Неожиданно что-то вроде сигнала тревоги зазвучало у него в мозгу. Он резко проснулся и включил генератор освещения. Все, что он увидел, напоминало стоп-кадр из фильма. Этот кадр выхватил из темноты мгновение, когда шайка туземцев и зилонгских союзников начала атаку. Возбужденные аборигены, прищелкивая языками, хрюкая и зловеще ворча, приближались к лагерю, воинственно размахивая длинными смертоносными копьями. За ними, тяжело топая, следовали волосатые существа-согнутые, уродливые, омерзительные, вооруженные массивными палашами. Чудовища двигались медленно, но они были так огромны, что одним ударом могли уничтожить трех-четырех зилонгских подростков. На заднем фланге наступала конница -- щеголевато одетые солдаты верхом на лошадях, с длинными и тяжелыми пиками в руках, прямо как из старинных земных фильмов о Востоке. Какого черта здесь делает кавалерия? Женщина не сказала мне и сотой доли правды! Яркий свет генератора и ружейные выстрелы О'Нейла привели атакующих в замешательство. Всадники, как по команде, развернули пики, словно избегая вооруженного конфликта. Туземцы ворвались в расположение лагеря, где были встречены сокрушительным залпом карабинов. Я расшевелил их, слава Богу, зло подумал О'Нейл. Как раз вовремя. Он запустил еще один генератор освещения и продолжал палить по рядам атакующих противников. И хотя он разделял в душе их намерения и цели, но понимал и то, что подобные стычки не принесут мир на Зилонг. А, кроме того: кавалерия в лагере была его, почти как и эскадрон Диких Гусей. Дезориентированные лучами генераторов и неожиданным отпором, туземцы обратились в бегство, давая возможность своим громадным и более напуганным союзникам отступать в более организованном порядке, прихватывая с собой ручные тележки с оборудованием из лагеря. Карабинеры в лагере безмолвствовали. -- Карабины!-воскликнул О'Нейл в отчаянии.-Эти придурки позволили им захватить ружья! Он бросился вниз по склону к лагерю. Его ослепили вспышки гранат. Лагерь напоминал кровавую бойню. Солдаты метались в панике. Рета, чьи часы разбились вдребезги, съежившись, лежала на полу палатки, которую она занимала вместе с Мариеттой, истерически всхлипывая. Сержант Маркос, обхватив кровоточащую руку, изрыгал искусные ругательства, которые О'Нейл и не ожидал услышать от зилонгца, даже и от вояки. Он тряхнул парня. -- Где Пужон? -- Убит, -- скорчившись от боли выдавил сержант. -- Мариетта? -- Они уволокли ее. -- Вы должны были пристрелить эту скотину, который надругался надо мной, -- истерически вопила кадет. -- С нами все кончено, -- простонал сержант.-Мы уничтожены. Они захватили все ружья, кроме моего. -- Что они могут сделать с Мариеттой? -- О'Нейл с трудом выдавил из себя этот вопрос. -- Сожрут ее, понимаешь? Что же еще туземцы могут сделать с пленником? Они каннибалы!-Сержант Маркос обезумел от боли и злобы. Вопли Реты стали невыносимы. Да, это была тупая затея с самого начала. Теперь О'Нейлу придется иметь дело со сдвинутым сержантом и истеричкой-младшим офицером. Он поднял Рету с земли и грубо тряхнул. -- Слушай меня, маленькая трусливая сопля. Тебе лучше забыть о том, что ты не кадровый офицер. Иначе никто из нас не вернется в Город живым. С этого момента ты командуешь подразделением. А если ты ни черта не смыслишь в линии обороны, то прочтешь об этом в учебнике к моему возвращению. Или я лично поджарю тебя на медленном огне! Ясно? Он швырнул ее на землю. К огромному удивлению, уже взбираясь по склону холма, он услышал ее тоненький голосок, отдававший отрывистые приказания. Бедный ребенок! Что ты можешь сделать с одним карабином и поломанными копьями? О'Нейл крался по голым безжизненным холмам без фонаря. Он доверился своему физическому инстинкту. Именно чутье должно подсказать в этой непроглядной ночи то место, где томится Мариетта. И, как назло, в тот момент, когда он больше всего нуждался в нем, оно не сработало. После нескольких часов безрезультатных поисков и проклятий в адрес Леди Кардины, он был опустошен, раздавлен, обессилен. Он исследовал все окрестности вокруг. Ни одного следа туземцев и этих омерзительных чудовищ. Мариетты больше нет. Надо кончать поиски и возвращаться. Ну почему, почему она, профессиональный кадровый офицер, согласилась на это безумие, эту идиотскую экспедицию. О'Нейл тряхнул головой. Знала ли она, что шанс уцелеть-минимальный? Может, она хотела такого исхода? Возможно. Да, тогда мне показалось, что жизнь для нее ничего не значит. Может быть, женщина не хотела больше жить? Он тяжело вздохнул. И все-таки, она-самая стоящая женщина. Люди умирают во время скитаний. Ты оплакиваешь их. Ты помнишь их. Потом уходишь и ты. И вы снова встречаетесь -- пьете вино и смеетесь, вспоминая вашу жизнь. Симус принадлежал к числу тех, кто не исключал возможность пропустить стаканчик-другой и посмеяться в загробном царстве. Он прочитал молитву о ней и просил ее простить его за то, что не сумел помочь. Он был солдат и должен был выполнять свой долг, даже если эти идиоты с "Ионы" и забыли обо мне. Уже повернув к лагерю, он остановился в последний раз и оглядел долину. На одно мгновение ему померещился мерцающий огонек. Лагерь? Он заставил себя снова подняться на хребет и пошел вдоль него. На самом краю ущелья он разглядел черневший внизу вход в пещеру. Бесшумно он скользнул вниз по склону и неожиданно увидел двух нагих туземок, разводящих огонь. Мужчина около них грубым ножом из камня готовил вертел. Около скалы виднелись ребячьи головы. Никаких следов Мариетты. Я могу прикончить их всех, но Мариетту этим не вернешь. И потом, откуда я знаю, они напали на наш лагерь, или другие? И вдруг он ее увидел. У задней стены пещеры. Она была подвешена к скале, связана, без одежды, с заткнутым ртом, словно для закланья. Бог мой, жива ли она еще? Неужели они содрали с нее кожу?.. Есть только один способ выяснить это! Туземцы блаженно ворковали друг с другом в предвкушении лакомства. До его ноздрей долетел запах дыма. Стрелять в пещеру нельзя, иначе пуля рикошетом может задеть девушку. Он достал нож, добытый тогда, в подземке, и взял карабин за дуло, как дубину. Даже если их больше числом, я тяжелее! Он сделал глубокий вдох, пробормотал молитву и нырнул в пещеру, ревя, как разъяренное раненое животное. Туземцы пришли в ужас, увидев рыжебородого гиганта. Два неуловимо быстрых приема, и женщины отлетели к стене, защищая своими телами детей. Мужчина вел себя более мужественно. Он повернулся лицом к нападающему, выставив перед собой зубило. Симус испытывал к нему симпатию. Это существо решительно защищало свой дом, семью и добычу. Еще одно молниеносное движение, и камень выбит из рук туземца. Жесткий удар правой, и захватчик Мариетты вырублен на несколько часов. Он освободил Мариетту от веревок, снял ее со скалы, перекинул через плечо и, подхватив карабин и тяжелый мешок, валявшийся на полу, выбежал из пещеры. Мариетта была без сознания. Ее беспомощно свисающее и болтающееся тело мешало Симусу быстро передвигаться, особенно при подъеме на перевал. Вдруг он услышал, что она пытается что-то говорить. Уже на достаточно большом расстоянии от пещеры он вытащил кляп у нее изо рта. -- Болван, поставь меня на ноги. Отпусти меня!-приказала она.-Где ты прохлаждался? Почему тебе потребовалось так много времени, чтобы разыскать меня? -- Вот ты и заслужил благодарность, -- от раздражения он сбросил ее довольно резко на землю.-У нас не было времени останавливаться. Они будут преследовать нас и поднимут на ноги весь клан. -- Идиот! Они этого не сделают. Они приняли тебя за огромного рыжего Бога. Пройдет несколько дней, прежде, чем они осмелятся покинуть пещеру. Мы могли бы передвигаться значительно быстрее, если бы ты не тащил меня на плечах. Потом она добавила более мягко: -- Не считай себя обязанным рассказывать мне о капитане. Я видела его, когда меня волокли из лагеря. Неужели я не заслужил хотя бы малейшей симпатии?-удивлялся О'Нейл. Она неуверенно поднялась на ноги и проговорила срывающимся голосом: -- Это был хороший человек, О'Нейл... Он заслуживал женщину достойнее меня. Не зная, что ответить на это, О'Нейл сухо предложил взбираться на следующий перевал. Сверху, уже не в такой непроглядной ночной тьме, хорошо просматривалась пустыня. О'Нейл молча показал направление к лагерю. Мариетта кивнула. -- Но, О'Нейл, что за огни там, сзади. Он повернулся и увидел отблески, поднимавшиеся с другой стороны хребта. Очень осторожно они обогнули скалу, чтобы заглянуть в следующую низину. Мариетта схватила его за руку. Долина, раскинувшаяся перед ними, представляла собой широкое, почти круглое углубление в земле, диаметр ее превышал милю. Каждый дюйм ямы был был уставлен палатками с многочисленными пылающими кострами. И, несмотря на то, что почти все в лагере спали, О'Нейл и Мариетта отчетливо разглядели вооруженный патруль, охранявший лагерь. Да, это была отличная военная позиция, достойная профессионального военного. В самом центре располагалась группа более вместительных палаток. Рядом с ними стояли часовые, готовые к действию в любую минуту. О'Нейл был поражен, увидев этот семитысячный, а может быть, даже десятитысячный неприятельский лагерь. Мариетта прислонилась к скале. -- Лагерь Ната, -- прошептала она.-И всего на расстоянии одного дня перехода от обжитых районов. И на расстоянии трех дней пути от самого Города. И хотя это было не самое удачное место для урока истории, О'Нейл не сделал бы больше ни одного шага до исчерпывающего объяснения происходящего. 10 -- Я не одета, -- протестовала Мариетта. -- Очень сожалею об этом, но сейчас темно, и именно сейчас твои телеса меня совсем не интересуют, -- это должно было поставить ее на место.-Единственное, что волнует меня в данный момент-это правда о происходящем. И если я ее не услышу, то перегну тебя через колено и задам такое ускорение, о котором ты так мечтала с тех пор... -- С тех пор, когда увидела тебя целующимся с Директором Исследовательского Центра, -- похоже, молодая женщина посмеивалась над его угрозами.-Ну хорошо, хорошо. Я расскажу все, что мне известно. Но предупреждаю, и я не все знаю. Даже высший состав не предполагал, что Нат так близко. -- Говори, -- приказал Симус. Она заговорила четко, толково, без лишних слов, как и подобает хорошему солдату. Симус готов был простить ей неблагодарность. Как оказалось, на Зилонге по-разному обходились с теми, кто пытался активно изменять, или не соответствовал принятым устоям общества. Часть из них "отправлялись к Богу" во время Фестиваля-ущербные, душевнобольные или слишком старые. Другие, их считали социальными нарушителями, исчезали в цистерне с кислотой. Были и такие, кто занимал важные посты или просто были слишком хорошо известны. Их ждала другая участь. Они публично изгонялись из Города во время специальной пышной церемонии. Это были те самые, про которых Сэмми и Эрни говорили, что "они больше не с нами". А та часть из них, которой удавалось не погибнуть в пустыне и джунглях, сбивалась в небольшие сообщества, боровшиеся за существование на крошечных отрезках обработанной земли, занимаясь охотой. Волосатые существа, с которыми столкнулся О'Нейл во время вражеской атаки, были мутантами, получившимися в результате сбоев в генетических компьютерных программах. Их выдворили за пределы Города на верную смерть. Туземцы же отнеслись к этим уродливым существам, как к священным, и спасали всех, кого могли, дав толчок к развитию новой ветви гуманоидной расы на планете. Они превосходили аборигенов силой и выносливостью и были беззаветно преданы своим приемным родителям. Численность дикарей, достигших было полного исчезновения, стала восстанавливаться. Они начали охотиться за горожанами и убивать их при каждом удобном случае. Поедая их мясо, дикари надеялись стать такими же сильными, как и их жертвы. -- Участь, от которой ты меня спас. -- Хммм. Продолжай. Туземцы облюбовали более теплый район планеты с другой стороны хребта, покрытый дикой растительностью и с источниками питьевой воды, и находились в состоянии неустойчивого перемирия с изгнанными зилонгцами, обосновавшимися с другой стороны горного хребта, выходившего на пустыню. Иногда обе группы объединялись и совершали набеги в пустыне на рудный транспорт, однако, никогда не преступали Реки. Пять лет назад, поведала Мариетта, блестящий зилонгский генерал был послан к изгнанникам для совершения революционного переворота. -- Он был одним из моих учителей, сумасшедший человек,с идеей, которая многим из нас казалась заманчивой. Он хотел свергнуть комитеты и стать Императором. После этого вернуть прежние свободы. -- Ты мечтаешь об императорской власти? Темнота впереди него отозвалась глухим молчанием. Потом последовал странный ответ: -- Не думаю, что проживу так долго, чтобы интересоваться подобными вещами. Мне все равно, хотя, нет. Император, а особенно такой, как Нат, довольно скоро одну тиранию заменит другой. Нет. Я хотела бы свободы. Вы только подумайте! После всех этих долгих лет люди на планете не забыли слова "свобода". Я надеюсь, Леди Дейдра, вы меня слышите и восхищены моим выбором избранницы. Вслух он произнес: -- Продолжай дальше. Нат не смирился на церемонии изгнания и угрожал вернуться и уничтожить Город. После его ухода поползли слухи, что он сколотил три группы из отверженных под его личным предводительством. Существование подобного союза (и даже подобных групп) не признавалось официальной властью. Преобладающая часть зилонгцев сочла эти легенды об империи Ната чушью. Так бедная Доктор Самарита пытается вывести все большее число прирученных диких особей-ведь она странным образом убеждена, что дикое племя туземцев, в сущности, угасает. -- Имеет ли представление Комитет о том, что армия Ната подошла к Городу так близко?-О'Нейл задал этот вопрос, чтобы систематизировать полученную информацию. -- Конечно, знают. Ты что, думаешь, сенсоры в пункте отправление могут не уловить такое скопление людей? Именно поэтому нас и послали в экспедицию. Они знали, что Нат будет преследовать наших карабинеров. Особенно они рассчитывали, что мы будем уничтожены. -- Так они шли за нами?-он прислонился к скале. -- Безусловно. Даже с твоими скудными умственными способностями можно было бы догадаться, что они шли за мной. Среди моего поколения растет недовольство. Ты знаком с Хорером и Кариной. Таких, как они-сотни. Комитет знает, что я не присоединилась к ним. Пока не присоединилась. Комитет знает и то, что если я перестану колебаться и сделаю выбор, то стану опасным бунтовщиком. А значит, я должна умереть, и Пужон, и Рета, и все остальные. Они просто счастливы избавиться от тебя, правда, могли бы добиться этого более простым способом. Мне жизнь безразлична, поэтому я и пошла. Вполне допускаю, что и Ната предупредили они же. И что для них может значить жизнь небольшого отряда карабинеров в сравнении с потенциальной бунтовщицей, которую защищают стены подземки до тех пор, пока она в черте Города?-в ее голосе не было сожаления или горечи, хотя говорила она почти с отчаянием. -- Ты, женщина, рискуешь испытать тяжесть моей руки, комментируя мои умственные способности. А теперь скажи, если у Ната так мало шансов на захват города, зачем же он подошел к нему так близко? Как же мне разобраться в этом винегрете? Заберите меня отсюда. Ведь это не наша война. И эту женщину заберите вместе со мной. Я дам ей свободу, о которой она мечтает. Такую свободу, что она даже вообразить не может. -- Возможно, он рассчитывает, что во время Фестиваля лазерное контрольное вооружение в Энергетическом Центре не будет подключено. Ведь это наша единственная серьезная защита от внешнего окружения, и я не уверена, что она обязательно сработает. Я знаю, что ты его не видел, как, впрочем, большинство офицеров. Оно расположено за стеной, предположительно, под землей, и срабатывает от нажатия кнопки. -- И ты никогда не видела его в действии? -- Только на чертежах. Похоже, что действие его опустошительно. Обитатели внешней части страны очень боятся этого оружия. Однако, Фестивали с годами становятся все более бесноватыми. Возможно, капюшонники в сговоре с Натом; они могут уничтожить лазеры. Существование Ната доставляет огромное беспокойство Комитету. Я не осуждаю и не виню их, он очень свирепый и ужасный человек, -- Мариетта задрожала. -- Ты так считаешь после того, как он покушался на тебя? Он хочет обладать тобой? Да? -- Да, он рассчитывает на это. -- Он тебя не получит никогда, ты поняла меня? -- Тебя я боюсь больше, чем его. Славно, что бы это значило? Не похоже на злую оплеуху с твоей стороны. Это мудро и осторожно. О'Нейл размышлял. В его задачу не входила война ни с Натом, ни с зилонгцами. Да, он разведывал ситуацию для "Ионы", надеясь, что она все еще на орбите и поможет Мариетте и ему выпутаться. Чувство долга и ответственность он несет только перед своими соплеменниками по полку и скитаниям. Мариетта прервала его раздумия, снова схватив за руку. -- О'Нейл, посмотри, они пытаются совершить налет. В растворяющихся сумерках он увидел группу из шести огромных гротескных волосатых чудовищ, двигавшихся цепочкой по гребню горы. Они были нагружены ружьями и двигались прямо на них. -- Наши карабины, -- прошептал Симус, снимая с предохранителя свой.-Как ты думаешь, Глушители не помешают этим реликтам? -- На таком расстоянии, на котором нас собираются расстреливать-не думаю, -- выразительно отозвалась она. -- Я начну с задних, ты берешь передних. Стреляй короткими очередями. Похоже, эти существа медлительны и неповоротливы. Другого шанса у нас не будет. Когда я скажу "огонь", делай, как я сказал. Иначе наша молодежь не дождется восхода. Рета будет лакомым кусочком для некоторых дикарей. Она стреляла отлично. Не хуже О'Нейла. Чудовища быстро погибали. Бедняги, сочувственно подумал О'Нейл. Мне не нравится убивать вас. Господи, от этого можно спиться. Потом они с Мариеттой быстро собрали карабины, снова вскарабкались по склону и направились к лагерю. Когда они добрались до последнего перед лагерем зилонгцев невысокого перевала, Мариетта засвистела. Послышался ответный свист. -- Все в порядке, -- прошептала девушка прямо ему в ухо.-Рета знает, что это я. Молодые солдаты, сурово сжимавшие копья, забились за небольшие скалы над расположением лагеря. Сержант был забинтован и выглядел сильно помятым. Рета овладела собой полностью, была собрана и решительна. Увидев их приближающиеся фигуры, она бросилась навстречу и накинула на голые плечи Маржи одежду (на которые О'Нейл отказывался смотреть, не говоря уже об остальных частях тела-ну, если откровенно, то если и взглянул, то мельком), и взяла из ее рук тяжелую связку оружия. Взвод был готов к сражению, и, несмотря на то, что они вряд ли были способны на длительное сопротивление, вид у них был решительный. Рета боролась с искушением обнять своего командира. -- Как хорошо, что вы вернулись невредимой, благородный лейтенант. -- Согласна, это действительно неплохо, -- отозвалась Мариетта. -- А на меня это не распространяется? -- возмутился О'Нейл. Рета покраснела и, смутившись, быстро отвернулась. -- Разумеется, Благородный Поэт, спасший всех. Что бы мы делали без вас? -- Прекрасно, по крайней мере хоть один человек проявил благодарность. Черт бы их всех подрал, бесчеловечное племя. Начисто забыв о том, что он ничего не должен смыслить в военном деле, О'Нейл предложил вновь вооруженным зилонгцам занять другую позицию-на невысоком холме. С тем, чтобы при атаке иметь возможность быстро скрыться за следующим перевалом до того, как они будут обнаружены. Мариетта бросила на него испытующий долгий взгляд и кивнула головой. -- Это превосходная тактика, Поэт О'Нейл. В полдень Нат послал многочисленный отряд в атаку на них-эскадрон чудовищ, взгромоздившихся верхом на лошадей, в сопровождении дикарей, вооруженных копьями. Назначение кавалерии было совершенно непонятно. Ей предоставлялась возможность броситься под первый же залп, туземцы же отдавались на милость ураганного огня зилонгцев. В результате около тридцати-сорока трупов дикарей валялось на территории лагеря, причем ни один из зилонгских солдат не был даже задет. Сам не Нат появился на перевале в окружении всадников, оставаясь вне досягаемости выстрелов карабинеров. На нем была пламенеющая темно-красная накидка. О'Нейл готов был побиться об заклад, что его окружение составляли представители изгнанных фамилий-императорские стражи. Между Натом и зилонгским взводом, истощенным и измотанным первым успехом, раскинулось широкое пространство перевала. Первая же грамотная кавалерийская атака вырезала бы зилонгцев до основания. О'Нейл видел обрамленное густой черной бородой побледневшее и искаженное бешенством и злобой лицо Ната. Видимо, не желая больше рисковать, он развернул свой отряд. В лучах поднимавшегося рассвета они начали спускаться с хребта. Мокрая курица, подумал брезгливо О'Нейл. В подметки не годится Диким Гусям. Симус взял на себя роль командующего офицера. Он подозвал Рету, Маржи и сержанта Маркоса на короткое совещание. Пытаясь изо всех сил говорить сухо и формально, по-зилонгски, он задал вопрос: -- Маржи, прошлой ночью ты говорила, что туземцы не отваживаются вторгаться в пустыню. Они боятся этого места? Она кивнула. О'Нейл продолжил: -- Наш единственный шанс-добраться до Гиперона... Попытка вернуться в пункт отправления вынудит пробираться ближе к горам, и у нас все шансы испробовать на себе приемы вашей медицины. Нужно изменить тактику-взять направление прямо на океан, далее вдоль берега-к форту. Этот путь дольше, но, таким образом, нам придется следить только за одним берегом. Дикари вряд ли рискнут углубиться в пустыню так далеко. А если наш друг Нат со своими придурками последует за нами, у нас будет возможность приготовиться к встрече, -- он повернулся к Мариетте. -- Сколько времени займет такой переход? -- Верхом на лошадях-два дня, -- ответила она. -- Но ведь у нас нет лошадей, -- робко заметила Рета. -- Тогда пойдем пешком. Это будет вдвое дольше. Прибавим еще два дня на безопасность, так, итого имеем шесть дней, верно?-Все, кроме Мариетты, согласно кивнули. Она стояла очень спокойно и с нескрываемым удивлением разглядывала его. О'Нейл понял, какие мысли вертелись сейчас у нее в голове. Да, девушка была сообразительна, весьма, весьма. -- Необходим запас пищи и воды, -- продолжал он, -- на шесть дней. И достаточный для двух привалов запас топлива. Все лишнее уничтожить. Если останется свободное место в мешках-заполнить водой. Через два часа выступаем. О'Нейл решительно поднялся. Остальные были в замешательстве и не знали, выполнять ли его распоряжения или ждать приказа командующего офицера. Мариетта подтвердила: -- Мы выступаем через два часа, как предлагает капитан О'Нейл. Майор, если уж начистоту. Вслух он любезно поблагодарил: -- Спасибо за присвоение звания, Маржи, но мне больше нравится Поэт О'Нейл. Она дала ему понять взглядом, что не верит ни одному слову. Ночью, во время привала, когда спал весь их небольшой отряд, за исключением часовых, О'Нейл очнулся от глубокого сна, испытав очень неприятные ощущения. Переход через пустыню измотал его, и он заслужил, черт побери, право выспаться. Он старался перебороть возникшее беспокойство, и вдруг услышал прямо над собой угрозу: -- Проснись, О'Нейл, иначе я убью тебя во сне. Этого было достаточно, чтобы стряхнуть с него сон. Отлично! Он лениво приоткрыл один глаз. В свете висящего над входом в палатку фонаря он увидел вырисовывающееся злое и суровое лицо Мариетты. Ее карабин упирался прямо в живот О'Нейла. -- Деточка, милая, мужчина должен выспаться. Опусти эту штуку, а утром поговорим, -- он закрыл глаза и повернулся набок. -- Нет, не будем откладывать. Или ты расскажешь мне всю правду сейчас, или я убью тебя, -- решительно выпалила она. -- Мне не очень нравится убивать, но за сегодняшний день на моем счету столько убийств, что вряд ли я остановлюсь еще перед одним. В ее тоне была холодная решимость. Симус окончательно очнулся, он, разглядывая ствол, направленный на него, пробормотал: -- Женщина, приди в себя. -- Когда мы познакомились, ты утверждал, что никогда не был солдатом, только странствующим поэтом. С момента, когда ты появился в Военном Центре, то вел себя, как профессиональный военный -- следил за внешним видом ребят, организовал сегодняшнюю засаду, предложил план перехода, очень продуманный. Ты проявил отличные военные знания и навыки. О, господи, она сумасшедшая. -- Прекрасно, мощное умозаключение, -- он пытался отвлечь ее от навязчивой мысли. -- Мы теряем время, О'Нейл. Одной левой тут не справишься. Итак, что ты тут делаешь? Почему ты лгал мне, Самарите и Орнигону? На этот раз правду хочу знать я. Она вплотную прижала дуло ружья. Он продрал глаза. Существовало так много приятных вещей, которыми можно было бы заняться со стоящей молодой женщиной в это время суток... -- Я не хотел говорить о том, что был когда-то офицером, чтобы не объяснять, почему мне пришлось оставить это занятие. Я опасался, что ты будешь презирать меня, если узнаешь, что я был разжалован, -- Я попробовал вызвать в ней сострадание, но, кажется, с нулевым эффектом. -- Почему ты был разжалован?-рявкнула она. Да, никакого сострадания... Он понял, что следующий вопрос будет о том, почему при тестировании в Институте Тела это не было замечено, и решил предвосхитить его, сбив тем самым ее напор. -- Я не знаю, почему ваши пробы этого не выявили. Может быть, из-за того, что когда на Таре тебя вышвыривают с военной службы, то перепрограммируют мозги. Навык-то сохраняется, но о прошлой своей карьере забываешь начисто. Ружье отодвинулось назад на долю дюйма. Бог мой, она, кажется, призадумалась -- Я вынужден был заботиться о безопасности моих людей. Когда судебное разбирательство закончилось, мои друзья сказали, что это были политические игры. Я ничего не мог исправить. Между прочим, я был Комендантом, майором. Что же, ты решил покрасоваться перед дамой? Хочешь произвести на нее впечатление? А почему бы и нет? -- Ты работаешь на Комитет?-и снова дуло ружья уперлось в его живот. О'Нейл заскрежетал зубами. -- О, Господи, почему я должен работать на этих трутней? -- Тогда на капюшонников?-настаивала она.-На этих хулиганствующих анархистов? -- Ты в своем уме? Неужели Сэмми не рассказывала тебе о стычке в подземке? -- Да, немного, -- подтвердила мрачно девушка.-Тогда на Молодежный Союз? -- На кого? -- На студентов, радикально настроенных военных-Хорера, Карину, Яна и других. Ты, кажется, дружен с Хорером? -- Да ничего подобного. Я никогда не чувствовал симпатии с их стороны. А кто такой Ян? -- Запрограммированный супруг Реты. Он один из руководителей Молодежного Союза. -- Слушай, ну неужели я похож на человека, который станет связываться с сопляками?-Он хотел, чтобы его голос звучал зло, и поймал себя на том, что действительно заводится. Чертова сука... -- Четвертый Секретарь, который занимается этими вопросами, очень боится этих ребят. Все они грамотные специалисты и через несколько лет займут высокие административные посты в Городе. -- Да меня не волнуют страхи этого урода. Я не собираюсь вникать во всю вашу чепуху, если хочешь знать. -- Если я правильно поняла, ты не имеешь дела ни с кем из них?-теперь карабин почти не угрожал его жизни. -- Хочу напомнить, что недавно я вырвал тебя из лап кровожадных дикарей -- факт, который остался незамеченным вашей милостью. -- Это может быть и частью коварного плана, -- вяло отозвалась девушка. Теперь кончать с этим. -- так, хорошо, Маржи, девочка моя, все, что произошло-это коварный заговор. Ты должна или пристрелить меня, или отпустить. Реши это наконец. Если ты думаешь, что сможешь привести этих детей до Гиперона, тогда ты чересчур самонадеянна. Ты можешь мне не доверять, мне наплевать, но ведь на когото ты должна опереться. И я-единственный человек из из твоего окружения, который может помочь. А теперь оставь мою палатку и дай мне выспаться, или, если ты хочешь испытать на себе тяжесть моего тела-милости прошу, -- он повернулся к ней спиной, совершенно уверенный в том, что выстрела не последует. -- О'Нейл...-жалобно проговорила девушка с порога палатки. -- Ну что еще?-нетерпеливо и раздраженно переспросил он. -- Я очень благодарна тебе за то, что ты избавил меня... от... кровавой обеденной расправы. -- Прекрасно, хвала Бригиде, Брендону, Патрику и Колумсайлу, не прошло и двадцати четырех часов, как ты выжала это из себя. -- Пусть все эти славные друзья твоего Бога не покинут эту палатку... Ну разве это не восхитительно? Желаю этой бедняжке Рете того же, ведь она страшно опасная революционерка, а путешествие предстоит тяжелое. На следующий день, спустя изрядное время после наступления темноты, они пересекли цепочку песчаных дюн, отделяющих берег океана от пустыни. Вода манила к себе, огромные белые буруны катились по темно-синей поверхности океана. Но было слишком холодно, и освежаться не тянуло. О'Нейл окинул взглядом предстоящий путь. До Гиперона было еще изрядное расстояние. Все, чего им следовало опасаться, были Комитет, Нат, Молодежный Союз, капюшонники и туземцы. Интересно, о чем еще умолчала женщина? Она характеризовала командира форта, как высокопорядочного человека, не имеющего никакого отношения к заговору Комитета. Тем лучше, возможно, их ждала передышка. А что дальше? Ведь они обязаны вернуться в Город. Единственное, о чем мечтал сейчас О'Нейл-это о небольшом военном судне, вроде "Тома Дохетри", скоростном и мощном корабле, при помощи которого можно было бы взорвать всю эту проклятую планету к чертовой матери. Дейдра, моя госпожа, как ты могла приговорить меня к такому суровому испытанию... Нет ответа на этот вопрос. И никогда не будет. Ты забыла о моем существовании. На следующее утро он был мрачнее обычного. Маржи подошла к нему, когда начали разбивать лагерь. -- Пойдем, прогуляемся к берегу, -- игриво предложила девушка. -- Мужчине трудно отказаться от подобного предложения. -- Ты действительно был майором на Таре?-прямолинейно и грубо спросила она. -- Хммм, -- он кинул песком в набегающую волну. -- Я имею в виду до разжалования. Или ты и это придумал? Он никогда не отказывал себе в удовольствии быть правдивым, если позволяли обстоятельства. -- Как я уже говорил, я был Комендантом. Майором. И, -- добавил он раздраженно, -- мне плевать, моя дорогая сучка, веришь ты мне, или нет. -- Не думаю, что мне хочется спросить, что значит "сучка". Сколько тебе лет? -- Дай подумать. Так, двадцать пять по-нашему. Значит,.. около тридцати ваших лет. -- Тогда ты на пять лет старше меня. -- О, так намного?-поиздевался он. -- Ну, не так и намного, -- Да никак она смутилась?-но не слишком ли ты молод для такого ранга? -- Способности у всех разные, -- коротко парировал он. -- И все же... -- Пусть будет по-твоему. Да, я слишком молод для такого звания. Стало быть, я был хорошим солдатом. -- Ну, это несомненно, -- подтвердила она кивком головы.-Ты гораздо более опытный командир, чем я. И я вынуждена довериться тебе. Как ты правильно сказал, у меня нет другого выхода. Ты должен взять командование на себя. И еще, майор О'Нейл.. -- О, лапушка, ты можешь обращаться ко мне менее официально-просто Джимми. Она стояла, поджав губы, руки были на бедрах. Она не отреагировала на его дружеское предложение. -- Хоть мы и не были женаты с Пужоном, теперь, после его смерти, я вдова. И я не собираюсь искать новых знакомств. Во всяком случае, в обозримом будущем. Я никогда не приму предложений подобного рода. Я ясно выразила свою мысль?-ее прелестное личико было суровым, брови нахмурены. -- А с чего ты решила, что меня это трогает?-хамски отозвался Симус. Она снова горько улыбнулась. -- Все верно, ведь я же сука. Насколько я поняла, мужчине из вашего Мира не пристало связывать свою жизнь с такими дрянями, как я. Она резко развернулась и направилась к лагерю. -- Это зависит от них, -- крикнул вслед Симус. Она не оглянулась. Эх, все женские прелести при ней, не так ли? И всем этим можно распорядиться гораздо интереснее, чем наносить уколы по ее женскому самолюбию. Достаточно с нее простого предупреждения. Он себя тут же осудил за подобные мысли во время военного похода. Но эта тема его не покидала, совсем. Как только она передала ему командование, отношение к нему изменилось. После этого дня ее напряжение уменьшилось, она стала улыбаться. А два дня спустя уже отпускала шуточки и заставляла солдат смеяться. С ним же была подчеркнуто и нарочито серьезна. Ее юмор поддерживал бойцов в этом трудном и изматывающем переходе. По мере продвижения О'Нейл распорядился сократить норму потребления воды наполовину, а затем вдвое. Они никогда бы не смогли осилить этот переход, если бы продолжали идти днем под палящими лучами, ведь это только увеличивало жажду. О'Нейл принял решение совершать марши в ночное время, а затем отдыхать. Это немного замедлило продвижение-ведь не каждую ночь светили луны-и преодалевать в полной темноте сыпучие дюны было еще труднее (Зато они были менее заметны для врага. Однажды вдали на вершине песчаного холма он заметил пыльное облако. Песчаная буря? Или кавалерия Ната?). Да и песчаные бури заметно осложняли переход. К счастью, они чаше случались в дневное время. Симуса не покидала мысль о том, сколько карабинов было все еще в исправном состоянии? На седьмой день Мариетта и Симус приютились вместе на склоне большой песчаной дюны. Капюшоны их накидок были опущены на лица, чтобы хоть немного защитить кожу от больно секущего песка. -- Эта ночь будет последней, -- он старался перекричать ветер. Мариетта потянула капюшон, и между ними образовалось что-то вроде соединяющего тоннеля. -- Да, если твои расчеты были верны. В противном случае нам негде будет добыть глоток воды, -- она посмеивалась над ним или вместе с ним, так вернее, ведь она полностью доверяла его опыту. Он решил не уточнять, что они в походе уже на целые сутки дольше. Завтрашнее время прибытия было максимально допустимым. После этого начнется паника. Он натянул свою накидку на них обоих, чтобы было удобнее беседовать. -- Может быть, мне следует поддержать Рету, помочь ей идти? Мне показалось, что у ребенка ноги совершенно сбиты, она не может идти самостоятельно. -- Ведь ты сказал ей тогда, в первом лагере, что она плохой солдат. Теперь она из кожи вон лезет, чтобы доказать тебе, что это не так. Она из числа тех глупых и несчастных женщин, Симус О'Нейл, которые испытывают потребность производить на тебя впечатление. -- Хорошо что ты не такая. Мне бы в голову такое не пришло, -- он порывисто обнял ее. Она не пыталась сопротивляться. Симус сначала робко поцеловал ее обветренное иссеченное песком лицо, затем его поцелуи стали неистовыми. Вся нежность и любовь к ней, так долго сдерживаемая, выплеснулась наружу. Он ощутил ее ответное волнение, ее упругую грудь, ее дыхание... Между ними пробежал огонь. И вместе со страстным желанием пришел страх, ее страх. Она отвернула лицо. -- О'Нейл, ты невыносим. Целоваться во время песчаной бури, -- Ее голос дрожал. -- Я для тебя все еще бесчувственная дрянь, да? -- Как любила говорить моя бабушка, сейчас для всего и время, и место. Тем более для бесчувственной-заметь, прилагательное твое. Я выношу последний приговор. (Симус никогда не знал своей бабушки, но сейчас это не имело никакого значения.) Он снова поцеловал ее. Она мягко отстранилась. -- Ты хороший парень, Симус О'Нейл. Ты даже сам не знаешь, какой ты хороший. Добрый, нежный, никогда не обидешь слабого. Наверное, я больше не увижу тебя после того, как наша миссия будет окончена. Я хочу сказать, что благодарна судьбе за встречу с тобой, -- она нежно дотронулась кончиками пальцев до его губ и выскользнула из-под накидки, побежав к основной группе вояк. Это следует понимать таким образом, что если я захочу ее, то она не будет возражать? Он провел несколько бесконечно долгих часов без сна, постоянно думая о том, что произошло между ними. Впереди предстоял трудный ночной бросок. Я надеюсь, вы слышали слова этой девушки, Дейдра. А ведь я всегда говорил, что ваши дураки не в состоянии оценить моих достоинств. И все-таки, хорошо бы добраться до форта Гиперон до завтрашнего полудня. Одному Небу известно, что у молодой женщины на уме. О'Нейл шагал в ночи, у него на руках спала Рета. Она совершенно выбилась из сил. Ее ноги кровоточили, ее невесомое тельце содрогалось от боли. Он подхватил ее. В его сильных руках она выглядела маленьким ребенком. Правда, у этого ребенка были совершенно прелестные маленькие груди. Яну, или как там зовут этого молодого идиота, досталась стоящая женщина. -- Я могу идти сама, -- слабо протестовала Рета. -- Ты должна подчиняться старшему, если желаешь себе добра, -- притворно ворчал он.-Кроме того, мне доставит огромное удовольствие вступить в форт с прелестной молодой женщиной на руках, тем более, что эта ноша невесома. Молоденькая девушка залилась румянцем и зарылась у него на груди. Спустя короткое время после этого разговора майор Симус О'Нейл привел свой измученный, голодный и умирающий от жажды отряд к открытым воротам форта Гиперон. Большая часть"вояк" сразу же повалилась на землю, как только оказалась под защитой стен форта. Он нежно опустил свою невесомую ношу и, закутав ее в накидку, звонко поцеловал. -- Ты отличный солдат и великолепная женщина, -- шепнул он ей на ухо. Она блаженно улыбнулась сквозь слезы благодарности и удовлетворения. Ваше Святейшество, это вы виноваты в том, что я влюбляюсь решительно во всех женщин на этой планете. 11 Первое, что сделал О'Нейл-обрушил всю свою ярость на стол с военными картами. -- Проклятье! Карты разлетелись по полу. Он устало поднял их и разложил на столе. Прямо перед его глазами оказалась карта Зилонга с подробным планом форта и его окрестностей. Гиперон был расположен в отличном месте. Здесь можно было дождаться, когда "Иона" приземлится или подаст сигнал о возвращении. Здесь был большой запас отличной пищи, прекрасное удобное жилье, дружеское расположение обитателей. А главное-он мог каждый день встречаться с Мариеттой. Ну, чего еще? Форт располагался на самом краю континента, вдававшегося своей оконечностью в океан. Земля на территории форта была покрыта сплошным зеленым ковром, с чистейшими источниками питьевой воды, свежим воздухом. Рядом располагалась фабрика по переработке джута-Гиперон мог существовать совершенно независимо от остальной части Зилонга. Чуть ниже форта, с противоположной стороны, располагался рудник, который и должен был охранять и защищать форт, так ему объяснили местные. -- На них используется труд рабов -- туземцев, -- недовольно ворчал он. -- А кто в этом больном мире не раб? -- отозвалась женщина коменданта форта. -- А вы неплохо тут устроились, -- оценил Симус их положение в разговоре с самим комендантом. -- Да, мы могли бы стать полностью независимыми, -- гордо проговорил гениальный комендант, обаятельный сороколетний мужчина. Он был хорошо сложен: широк в груди, с узкой талией.-Человек вашей культуры, наверное, уже отметил, что Город-это пережиток, анахронизм. -- Да уж, -- подтвердил Симус. Вообще, этот парень, Кцар, очень напоминал Гармоди, разыгрывая из себя этакого бравого вояку, на самом деле он был непокорным и хорошо развитым человеком. -- Кто бы там не одержал победу, я надеюсь, что это будет не такой безмозглый простофиля, который сейчас у власти. Ему будет необходим наш форт. Минералы, которыми мы располагаем, уникальны. И если уж так произойдет, ему придется считаться с нашими условиями и интересами. -- Так вот почему человек с таким опытом и образованием предпочитает нести службу в таком глухом месте.-если уж Симус брался льстить, то не уступал никому. -- И с легким сердцем. Я сделал все, чтобы оказаться в этих местах, -- он наполнил ликером бокал Симуса.-У меня не возникает желания присоединиться к Нату. -- А если он вышвырнет вас отсюда? -- Симус блаженно потягивал вино. Стоящая женщина да бутылка стоящего вина -- что еще нужно одинокому мужчине? Особенно, если по всем признакам "Иона" больше не существует? -- Не хотелось бы это испытать, -- хохотнул мужчина в ответ.-Да и императором становиться неохота. У императоров слишком короткая жизнь. -- И все же, вы могли бы сразиться с ним?-Симус осушил очередной бокал. Его трудно было оставить под столом во время пирушки. -- Только если он попытается захватить мое место, чего ему не видать, -- управляющий рудником гордо взмахнул рукой.-Никому это еще не удавалось. -- Как ты думаешь, когда они попытаются совершить переворот?-Симуса изрядно развезло, но он лучше владел собой, чем комендант. -- Ну, например, во время следующего Фестиваля, -- он вздохнул.-Неистовства все больше и больше с каждым годом. Наше счастье, что до этих мест еще не докатилось это безумие. Даже если бы у нас не было... Кцар осекся. Хотя он и был изрядно пьян, но, видимо, было что-то весьма секретное, может быть, самое важное для Симуса и его разведывательной миссии, чего этот парень не собирался раскрывать дружелюбному чужаку-посетителю. -- А чем вызвано такое неистовство? -- Симус пытался задать вопрос небрежно, как бы случайно. Кцар наполнил бокал Симуса аппетитным розовым желе, очень похожим на взбитые сливки. Симусу пришло в голову, что в бокале проступил образ женщины. Конечно Маржи. Очаровательная женщина, хоть и напористая чересчур. Э, нет. А, может быть, это Леди Кардина? Да полно, стала бы она подглядывать за двумя выпившими мужчинами? -- Думаю, что для такого искушенного в жизненных делах человека, как вы, очевидна болезненная и опасная аллергическая реакция. Болваны вывели новый сорт джута несколько лет назад. Ожидалось, что с тех же площадей будут снимать значительно больший урожай. Можно подумать, что до сих пор нам не хватало. Фестивали и прежде были достаточно безудержными. Поначалу никто этого не замечал, ну, что нравы становятся все более дикими... Ну а потом мы так втянулись, что уже поздно было что-то менять. По моей теории, каждый последующий год население становится все более восприимчивым и чувствительным к воздуху во время сбора урожая. -- Интересная теория. -- Это не только теория, парень. У нас здесь не выращиваются новые сорта, зато и бесноватости нет. Разве этот эксперимент не подтверждает мою правоту? -- Да, пожалуй. И вы здесь не отмечаете праздник Фестиваля так, как в Городе? Коменданта качнуло. -- Ты об оргиях? Я положил этому конец, как только занял это место. Ерунда. Женщины всегда ненавидели этот обычай. Еще и до меня. А знаешь, почему они нуждаются в нас?-он самодовольно хихикнул.-Мы снабжаем их противоядием. -- Да ты что? -- Да, дорогой. У нас здесь запас есть, на случай, если нужда появится, любопытное химическое соединение, маленькие пилюли со смесью... но я не хочу тебя утомлять, парень... понял.-И бедняга отключился. Симус неуверенно встал, его изрядно покачивало. Знатный вечерок, однако. -- Вы двое-хуже малых детей, -- это появилась миловидная супруга Кцара, словно по расписанию.-Выпиваете, хвастаете и стараетесь переплюнуть друг друга. Она перетащила своего благоверного на кушетку. Казалось, что их проделки ее больше забавляют, чем сердят. Клянусь, если бы она была моей женой, мне бы не захотелось, чтобы ее лапал кто попало. Совсем, совсем. Была бы у меня стоящая баба... Лапушка, э, да она у меня же есть, вот только жаль, что я не могу вспомнить ее имени. А ведь она предлагала себя, ей-ей, но, кажется, я сейчас не готов. -- А твой мужик-гигант, -- Симус неуверенными шагами направился к двери.-Но насчет выпивки-слабак, не то, что я. Ну что, оставил он меня под столом, а? -- Не велико достижение. Я тоже так могу, -- она благодушно улыбалась, -- Отправляйся-ка к своей Мариетте, пока не свалился без памяти, как мой. Так вот, как ее зовут. -- Я не сплю с ней, поняла? Она лакомый кусочек, но это не значит, что я кинусь к ней, поняла? -- Да, поняла, поняла, -- она присела на кушетку к мужу и взяла в свои ладони его руку, -- Они сказали, что ты не спишь с ней. Вы, из внешнего мира, немного странные. Нас вынуждают к безбрачию, но мы избегаем этого, как только можем. У вас не принято безбрачие, как я догадываюсь, а вы предпочитаете такие отношения. Как это объяснить? Что-то в ее рассуждениях было не так, но мозги Симуса с трудом ворочались. Кроме того, женитьба на подходящей женщине-это ответственное дело. Это не делается наскоком. -- Да мы все с чудесами, когда дело доходит до секса, разве нет? -- Согласна...-женщина деликатно поддержала его.-Я здесь, здесь, мой дорогой, -- она погладила мужа по щеке.-Ты будешь в полном порядке утром. В крайнем случае-днем. Симус достойно одолел переход в убежище. На свою собственную кровать в офицерской гостиной. Не к Мариетте. И все-таки жизнь прекрасна, когда душа в душу. Очаровательная женщина днем на берегу, во всех ее одеждах,занимает тебя больше, а вовсе не эти язычники, купающиеся нагишом. Да, хорошая выпивка -- чего еще желать? Проблемы, конечно, были, но это скорее его промахи. И Мариетта стала для него главной загадкой. От полного презрения к О'Нейлу ее качнуло к поклонению. Конечно, это лучше, он не сомневался. Но как и большинство женщин, с которыми он сталкивался, она решила, что поклонение даст ей право забавляться им. И теперь молодая женщина посмеивалась над ним каждый раз, когда они были наедине, даже когда он не старался ее развлекать. -- Да, Джимми, теперь я хочу жить, -- Шумный смех.-Да, я изменила свое мнение на этот счет. Разве это запрещается?-Снова взрыв веселья.-Ты готов? -- Хриплые звуки хихиканья.-Тогда кто? Вы всего несколько раз целуете женщину среди бескрайней пустыни, и она уже ведет себя так, словно имеет на вас права. Конечно, она стоящая женщина, подходит мне, но не жениться же, в самом деле, вот так, сломя голову?! Испугался женщины? Это я, Симус Финбар О'Нейл? Да, да, ты! Она ведь-сущее наказание, ну разве не так? Вы меня понимаете? Дальше, когда он не был целиком поглощен мыслями об этом очаровательном наказании, существовала проблема, связанная с его взводом. Сражение в пустыне сделало их "его" ребятами. Не такими, конечно, как отряд Диких Гусей, но все же бравыми молодыми бойцами, за которых он нес личную ответственность. И, несмотря на то, что они что-то замышляли. Даже этот прелестный маленький ребенок Рета. Они скрывали свои планы от него, а это плохо. А, может быть, скоро они посвятят его в тайну. Неизвестно, что хуже. Все это занимало его постоянно. И в конечном счете его окружали люди, о которых нужно заботиться. Люди, которые, каждый по-своему, любили его. Ох, вот о чем следует подумать! Женщина хочет затащить меня в постель, а эти сопляки-в заговор. А я -- всего лишь обыкновенный поэт и шпион в силу обстоятельств. Я не могу дальше выносить эту неопределенность. Праздное безделье рядом с самой красивой женщиной немного скрашивает мое двусмысленное положение. Если бы вы могли понять... Как только Симус устроился и привел в порядок свои мысли, появился Четвертый Секретарь со своим штабом (к большому огорчению Кцара). Штабные напоминали полицейских. Реакцией Кцара была холодная вежливость; он не хотел иметь ничего общего с Комитетом, но вынужден был проявлять лояльность к представителям власти, хотя и с другого конца континента. О'Нейла занимала мысль о том, как же этот парень будет выбирать между Натом и Секретарем. О'Нейла проинформировали, что целью визита было торжественное сопровождение Благородного Гостя и отважного Капитана (О'Нейл отметил это повышение в чине) в Город после столь "жестокого испытания". Лейтенант Рета (еще одно продвижение) сможет провести назад остатки отряда, конечно, после полного восстановления сил. Кцару эта идея пришлась не по душе, совсем, совсем не по душе. Но он был солдат и умел отличить ультиматум от пожелания. Четвертый Секретарь был первым из зилонгцев, к которому О'Нейл испытывал постоянную неприязнь. Этот лживый урод был из породы людей, хорошо известных на Таре-скользкий бесчестный политикан. -- Ну и что ты думаешь об этом?-беспокойно спросила Маржи, когда они выглянули в огромное окно аппартаментов Коменданта и наблюдали за выездом Секретаря, облаченного в роскошную синюю мантию, в сопровождении вооруженного до зубов "штаба". -- Я думаю, -- ответил мрачно Симус, -- что у них есть планетолеты немного большей грузоподъемности, чем они заявляют. Их лошади не были в пути дольше, чем один дневной переход. -- Так чего же они хотят? -- Возможно, нас, -- он чувствовал себя в западне и лихорадочно пытался найти выход. Альтернативные варианты не привлекали. Мариетта присоединилась к нему, когда он склонился за столом с военными картами. С того интимного эпизода в пустыне, когда они лежали обнявшись, что-то вроде игры происходило теперь между ними. Несколько раз за день он нежно похлопывал ее по любым частям естества, которые проявляли себя нескромно, сгребал в объятия и целовал, но и только. Она не принимала этого всерьез, притворно, по инерции, протестовала: "Джимми, прекрати сейчас же!"-и заливалась смехом. -- Разве я смешен?-требовал он ответа. -- Ужасно!-и она заливалась смехом еще пуще. В этот раз он игриво прихватил ее за упоительный тыл. После "Джимми, прекрати" и почти истерического хохота, она добавила: -- Один из наших друзей за дверью. -- Нигде-то от них не спрячешься. Мы можем побыть наедине, наконец? И вообще, твой Четвертый Секретарь мне не нравится. -- Он из тех, кто обладает реальной властью в Комитете, -- Мариетта содрогнулась.-Я не могу выносить того, как он смотрит на меня. Симус не заметил этого. Глазеть на мою женщину? Ладно, поглядим... -- Давай лишим его такой возможности. Взгляни-ка на карту, -- он развернул подробнейшую карту южного полушария. -- Только позволь сперва задать несколько вопросов. Ты уверена, что хочешь сбежать от этого чучела? Ведь ты будешь вне закона. Если они позволили тебе вернуться в Город, да еще в сопровождении Четвертого Секретаря, то тебя ждет высокое положение. То, что предлагаю я, связано с большим риском, опасностью, возможно, с медленно и мучительной смертью в случае неудачи... -- Если это твоя идея, Джимми, нас ждет удача. Я верю, все получится. -- Посмотри на юг, -- зашептал О'Нейл. -- Здесь, около форта Гиперон, континент сходится в точку. Горы еще очень высоки -- ты же видела вершины, покрытые снежными шапками, из окна кабинета коменданта. А вот здесь- низкий перевал, ведущий в джунгли. Вот, прямо за первой грядой. И Река совсем недалеко, она пересекает зилонгское плато, где заканчивается Большим Водопадом. А мы знаем, что туземцы никогда не пересекают Реку, даже если она совсем близко, как в этом месте. Таким образом, джунгли к востоку от этого места свободны от дикарей. -- Я все это вижу, Джимми, но что мы предпримем потом? -- Мы уйдем одновременно с Секретарем, послезавтра на закате. К середине ночи мы будем вот здесь, на полпути к тому месту, где они разместили большой транспорт, как раз напротив перевала. Именно здесь мы оставим их и срежем расстояние от гор до джунглей. Это не займет больше полутора-двух дней. Правда, придется пересечь небольшой участок обитаемых дикарями джунглей, чтобы перебраться через Реку. Я не думаю, что здесь у Ната большое войско. А потом последуем вдоль Реки до Большого Озера, соберем что-то вроде плота и пересечем озеро до самого водопада. Ты будешь первая среди зилонгцев, кто увидел это место. И дальше-добираемся до нижних джунглей, где спрятан мой корабль, даем сообщение по радио о том, что мы здесь. Весь Город узнает об этом. Комитету ничего не останется, как встречать своих героев. -- Симус О'Нейл, ты сумасшедший, -- она восхищалась им, ее замечательные карие глаза сияли. -- Я это уже слышал. Вопрос в том, последуешь ли ты за мной? -- Да, да, да!-она схватила его за руку и горячо стиснула ее. Распрямившись, Симус притянул ее к себе. Когда их губы слились, она отстранилась. Теперь она дичится. Да что же происходит? -- Симус, не надо, пожалуйста, -- Машинально он отпустил ее.-Ну, прошу тебя, не смотри так обиженно. Я не хотела задеть твоих чувств. Я очень, очень люблю тебя-разве тебя можно было бы не полюбить? Я последую за тобой на край планеты, но между нами ничего не может быть... Я так решила. Я обязана вернуться в Город и возглавить Молодежный Союз. Мы обязаны спасти наш народ. Ведь очень много хороших людей, несчастных, как Орнигон и Самарита. Они хотят другой жизни. Они должны быть свободны. Ты знаешь, я не рвусь руководить и всегда избегала этого; сейчас же у меня нет другого выбора. Это сражение не твое. -- Кое-кто распорядился по-другому, -- холодно проговорил он.-Я нашел здесь друзей за долгие годы странствий. Я остаюсь. Кому я все это говорю?-спрашивал он себя. Ведь они все лжецы, они ничего не говорят до конца. Господи, из-за этой бабы я совсем потерял голову. -- Не надо говорить этого только для меня одной, -- жестко предостерегла она. -- Женщина, не будь идиоткой! Ты не первая, которой я это говорю. До тебя были Эрни и Сэмми, Хорер, и эта малышка, и Пужон, и Рета. Молчание длилось очень долго. -- Это правда?-мягко спросила она. -- Послушай, хватит испытывать мое терпение. Я не святой. Да, это правда! -- Я никогда не считала тебя святым, Симус О'Нейл, -- и она поцеловала его так, как ни одному святому прежде не доводилось. Ее губы были намного вкуснее, чем там, в пустыне, волосы пахли цветами, упругие молодые груди вызывали мучительную сладкую боль во всем его теле. Он сжал ее сильные бедра и прижал к себе. Чего же еще ждать? Она должна стать моей. Здесь холодно и неуютно, в этой комнате с военными картами. Плевать на все. Я хочу ее. Он настойчиво теснил ее к креслу в углу комнаты. Наверное, морская отмель подошла бы больше, но она была далеко, эта морская отмель. Он больше не мог ждать. Уступая ему, она шепнула: -- Ты поможешь мне выкрасть успокоительные пилюли? 12 -- Как?-его романтические иллюзии разбились вдребезги. В то время, когда его душу наполняла романтическая страсть, женщина замышляля воровство. Да, теперь, разглядывая, как эта скром текст отсутствует 13 Обед, данный Кцаром в честь их отправления, был таким же трогательным, как и прощальный обед с Эрни и Сэмми. Колонисты не надеялись увидеть их снова. Глаза Реты то и дело увлажнялись, она едва притрагивалась к еде. Мариетта была очаровательна, но несколько натянута. Отвратительный черноволосый Четвертый Секретарь излучал обаятельную гениальность, как разбуженный предприниматель. -- Это будет быстрое и приятное путешествие, -- настаивал он.-Совсем непохожее на то, что вы испытали. Болтая о музыке и поэзии на Зилонге, О'Нейл постоянно щелкал по его самолюбию, подкалывая его. Это была отличная словесная перебранка, которую так любил Симус О'Нейл, особенно если учесть разницу в возрасте. Симус знал, что этот поединок между ними будет продолжаться и дальше, в пустыне, и он был уверен, что последнее слово будет за ним. Это была просто игра, однако, опасная и захватывающая. К сожалению, именно женщина была призом победителю в этом поединке; ведь Четвертый Секретарь не скрывал своих похотливых намерений относительно Мариетты. Он ее желал, совершенно откровенно, и был абсолютно уверен, что добьется этого до следующего восхода солнца. Ну что же, посмотрим, мой дорогой. Она моя, и ты это знаешь. И хотя я еще не решил ничего, но тебе-то ее не видать. Итак, они сражались за эту женщину, но она была лишь поводом. Ее сумасбродное настроение заметили все. Ее кидало то в безудержное веселье, то в бешенную ярость. Симус решил не