Сборник рассказов советских фантастов --------------------------------------------------------------- Spellcheck: Wesha the Leopard ? http://wesha.lib.ru --------------------------------------------------------------- Сергей Перевозник. Театр Весь мир - театр. В. Шекспир 1 - Я так больше не могу, все! - Джексон нервно сорвал с себя галстук. - Мне надоело распинаться перед этими земноводными: "Ах, скажите пожалуйста, будьте так любезны, не..." К черту! Мы возвращались с очередного, уже сорокового по счету раунда переговоров с представителями Оларо. С тех пор, как человечеству удалось вступить в контакт с представителями других цивилизаций, появилась и космическая дипломатия. Причем делом была она не из легких - сказывалась разница в самом образе мышления жителей разных планет. И самые пустяковые вопросы, с земной точки зрения, решались иногда не год и не два. Здесь нужен был особый талант, шестое чувство, подсказывающее дипломату решение в самый критический момент. Дипломат не имеет права на ошибку, любое неверно сказанное или истолкованное им слово может иметь самые непоправимые последствия в отношениях двух миров. Помню случай, когда делегация Тэи внезапно прекратила переговоры лишь потому, что у нашего переводчика были русые волосы. На их планете это был знак глубокого национального траура. Пришлось парня срочно перекрашивать в огненно-рыжий цвет. Теперь вот Оларо... Оларяне оказались существами чрезвычайно осторожными и подозрительными. Они вот уже второй год присматривались к нам, задавали провокационные вопросы, уклончиво отвечали на все предложения, утопив все в море громоздкого и бессмысленного этикета. Короче, переговоры по-прежнему не двигались с места. И мы с Джонсоном вынуждены были торчать здесь, на Целесте, так сказать, нейтральной территории, оставив надежду на скорую встречу с друзьями и близкими. - Послушай, Янис, ты оглох, что ли? - Он перевел флайер в режим автономного полета и повернулся ко мне. - Сколько мы будем их терпеть? - Столько, сколько нужно, - ответил я, осознавая, что Джексона мой ответ абсолютно не устраивает. - Мы с тобой первые, кто должен установить контакт... - Слышал, - перебил он меня. - Я думал, ты что-то дельное скажешь. В конце концов, мы не в конференц-зале. Я уже не могу смотреть на эти оранжевые рожи. Они мне даже ночью начали сниться. - Ну знаешь, - начал я, - дипломат в первую очередь должен научиться владеть собой. Кстати, с их точки зрения, ты, вероятно, выглядишь тоже отнюдь не красавцем. Он улыбнулся. Наверное, попытался взглянуть на себя глазами оларян. Что же, для дипломата важно научиться смотреть на мир глазами собеседника. Джексон еще очень молод, но я верю, что у него большое будущее. Так сказать, интуиция старого дипломатического волка. И хотя порой он заставляет меня изрядно поволноваться, я все же рад, что сейчас рядом со мной он, а не кто-то другой. Флайер неслышно коснулся колесами зеленого круга посадочного поля на крыше нашей гостиницы, и мы, выйдя из него, сразу же окунулись в густой плотный мрак летней ночи. У Целесты нет собственной луны, и поэтому ночи здесь удивительно темные. Коротко простившись с Джексоном, я спустился на аэролифте к себе в номер, выпроводил робота-горничную, появившегося как всегда не вовремя, и плюхнулся на кровать, твердо решив отдохнуть перед завтрашним раундом. Но проглазев около получаса в потолок, и поняв, что заснуть мне уже вряд ли удастся, со вздохом поднялся и взял с журнального столика томик Шекспира. Но не успел я открыть книгу, как в дверь тихонько постучали. В комнату вошел Джексон, облаченный в пятнистый халат. - Не спится, - объяснил он и безнадежно махнул рукой... 2 Первая встреча с оларянами произвела на меня довольно тягостное впечатление. Когда в зал вошли две полулягушки-полутритона, выпучив огромные немигающие глаза и издавая невообразимые скрипящие звуки, я с большим трудом сдержался, чтобы не отшатнуться. Я ожидал увидеть все, что угодно, только не это. Маленькие недоразвитые передние конечности, явно не пригодные для ручного труда, огромный хвост, украшенный на конце двумя длинными шипами - все это придавало облику послов отвратительный, пугающий вид. Боковым зрением я заметил, как побледнел при их появлении Джексон, и испугался, что сейчас он наверняка все испортит. Но парень держался молодцом. Отвесив четкий, заученный до автоматизма поклон, он слегка улыбнулся и уверенным шагом направился к столу. Отрицательное отношение к оларянам усилилось еще и их отказом назвать координаты своей планеты. Их подозрительность, казалось, не имела границ. И я утешал себя тем, что это лучше, чем быть, например, во дворце Его Величества Хриа 246, наследственного монарха Салии, где приходилось по полтора часа выслушивать хвалебные речи в адрес короля и столько же в свой собственный адрес, прежде чем тебе сообщали, что король сегодня занят и никого не принимает. Утром, когда мы собирались, не менее тщательно, чем всегда, на 41 раунд переговоров, я выглянул случайно в окно и увидел, что вокруг города уже начали возводить огромную стену. Значит, осенние ветра не за горами. В отношении климата Целеста была безусловно не лучшим местом для ведения переговоров. Оларяне заставили себя ждать больше часа, пока наконец не показался один из них и сообщил, что его спутник заболел и поэтому переговоры будет вести он сам. При этом он довольно многозначительно крякнул, давая понять, что у него есть для нас довольно важное сообщение. 3 Иногда мне кажется, что всего этого с нами просто не было, был всего лишь сон, странный сон, тянувшийся целые десятилетия. Пятнадцать лет назад погибла в огне ядерной войны Целеста, оставив, как память о себе, лишь пояс радиоактивных астероидов. Там были Джексон с женой. Я сам шесть лет назад ушел в отставку и сейчас доживаю свои дни на Аране, любуясь каждое утро восходом сразу трех солнц и принимая различных гостей со всех уголков Метагалактики. Вернуться на Землю не хватает духа - там слишком много связывает меня с прошлым. Впрочем и здесь я не в силах спрятаться от него, оно живет во мне, в каждом моем жесте и каждом слове. Бессмысленно было бы пытаться изменить непреложный порядок вещей. Но все же, я пытаюсь представить себе, что случилось бы, если бы я поступил иначе?.. ...Посол многозначительно крякнул, давая понять, что у него есть для нас довольно важное сообщение, и я тут же изобразил на лице величайшее внимание. То, что произошло вслед за этим, не поддается описанию. Если бы все боги Целесты собрались вместе сейчас в этом зале, я, наверное, был бы поражен гораздо меньше. Посол сделал какое-то неуловимое движение, и в этот же миг из распавшейся надвое кожи рептилии нам навстречу шагнула милая симпатичная девушка. Заметив наше замешательство, она указала рекой на стол и произнесла мягким, певучим голосом: - Господа! Меня зовут Элия Олла. Совет планеты Оларо поручил мне заключить с вами договор о дружбе и сотрудничестве. - Видя, что мы по-прежнему пребываем в состоянии величайшего удивления, она рассмеялась весело и по-детски беззаботно. - Я прошу извинить нас за этот маскарад, - произнесла она, усаживаясь в свое кресло, - Поверьте, это была вынужденная мера. К сожалению, опыт первого внепланетного контакта научил нас величайшей осторожности. Цивилизация Оларо не знала оружия. За всю историю нашего развития от руки человека не погибло ни одно существо. И первые наши гости с чужой планеты, воспользовавшись этим, истребили больше половины населения Оларо. И мы хотели знать при встрече с вами, что вас действительно интересует: встреча именно с братьями по разуму, а не возможность получить новую колонию, и вы готовы на такую встречу, ставя разум превыше всего, и, в первую очередь, превыше ваших чувств. Еще раз прошу меня извинить... Пробормотав что-то вроде "не стоит", "как же так" и тому подобное, я сел за стол и включил запись. 4 - Все, - сказал я себе, - пора собираться в дорогу. - И вызвал андроида-горничную. Кто мог знать, что это будут пророческие слова? Через десять минут вспыхнул экран видеофона, украсившись пышной физиономией Кавендиша, моего шефа и бога дипломатии. - Тебя можно поздравить? - спросил он, забыв как всегда поздороваться. - Можно, - блаженно-лениво ответил я с чувством исполненного долга и предчувствием долгожданного отдыха. - А где Джексон? - Они с послом Оларо убыли осматривать достопримечательности города. Сказали их не ждать. - Понимаешь, старик, - Кавендиш сокрушенно вздохнул, - на Мальрее вспыхнул вооруженный конфликт стахов с уонами. Вождь клана стахов просит тебя быть посредником на переговорах о перемирии. Ты же его знаешь... Звездолет через час. Святой Змей рассчитывал, что я произведу на его противников соответствующее впечатление, и он сможет диктовать им свою волю. А что, если... Я поднялся в номер Джексона и взял валявшуюся на полу оранжевую шкуру, подаренную ему Оллой... Но это уже другая история. Я летел с Мальреи, не зная еще, что Джексон и Элия станут супругами, через три года Джексона назначат послом Земли на Целесте, а еще через пять им не хватит всего нескольких мгновений, чтобы покинуть планету. Подписание договора с Оларо давно стало историей, и его подробностей не найти даже в самых толстых учебниках. Может быть, это и толкнуло меня взяться за перо. А вообще, дипломатия - это чрезвычайно тонкая игра, а послы - гениальные актеры, в руки которых мы вручаем наш мир и спокойствие. Глория-хауз, Арана, 2688, 28 марта. Андрей Цеменко. В долларе шесть даймов Посвящается Альфреду Бестеру Тот, кто нашел истину в вине, вряд ли будет искать ее в джине. В одну реку нельзя войти дважды, но можно второй раз войти в другую реку - если, конечно, не утонешь в первой. Если каждый раз, когда судьба подбрасывает тебе лимон, делать из него лимонад, можно разорить всех торговцев прохладительными напитками от Аляски до Длинного Лоса [Лос-Анджелес (амер. сленг)]. Ведьмы плохо разбираются в математике, но спросите любую из них, сколько будет дважды два. Ответ последует немедленно, и ответ этот несомненно вас удивит. Народная мудрость всегда права. Майк Лейман знал человека, который не раз пожалел об этом. Впрочем, что толку жалеть о том, чего нельзя изменить... Майк Лейман был здоровенным улыбчивым парнем. Его здоровье никогда не доставляло ни малейших хлопот врачам, а бицепсы постоянно доставляли хлопоты портным. В начале своей карьеры он с энтузиазмом работал кинозвездой, а после с не меньшим успехом исполнял роли коммивояжера, журналиста, бармена, автогонщика, детектива и страхового агента. Когда он, хлопнув стаканчик-другой джина, возвращался вечером домой, его узнавали незнакомые девушки и не узнавали знакомые офицеры дорожной полиции. Короче говоря, он был весел, молод, удачлив и не скрывал это ни от кого. Народная мудрость его не беспокоила. В тот день, когда народная мудрость наехала на него всеми четырьмя колесами, Майк, как обычно, был настроен благодушно. Этому способствовали стаканчик джина, жаркий летний день и внезапно посетившая его удачная мысль. Майк решил в очередной раз сменить профессию. Ему захотелось попробовать свои силы в написании фантастических рассказов. Молодому интеллектуалу с авантюрным складом ума, бойким пером, не менее бойкой фантазией и связями в журналистских кругах не составило бы труда написать что-нибудь этакое... Майк верил, что для него на свете нет ничего невозможного. Потягивая джин, он начал было закручивать в уме один занятный сюжетец, как вдруг его вывел из задумчивости тягучий голос: - Мистер, не разменяете ли доллар? Майк бросил взгляд на своего визави. Задавший вопрос был, видимо, чем-то чрезвычайно угнетен. Похоже, что последние десять лет это было его обычным состоянием. Несомненно, он относился к бессмертному племени Старых Зануд. Потертый, нечистый пиджак, коротко стриженые белые волосы, аккуратные очки в тяжелой стандартной оправе... Он смотрел пристально и настойчиво, слушал внимательно и недоверчиво, пил вдумчиво и сосредоточенно. И всегда был самоуглублен. Что-то было внутри него такое, что угнетало не только его самого, но и всю материю на три фута вокруг. Майк ослепительно улыбнулся - он не умел улыбаться по-другому, даже Старым Занудам. - Не проще ли обратиться к бармену? - Я ему уже надоел, - Зануда махнул рукой. - Я всем им быстро надоедаю. Никто не любит возиться с центами. А мне нужно ровно... Впрочем, разменяйте мне доллар. Думаю, правда, что это не поможет. Улыбаясь, как всегда, Майк отсчитал приставале десять новеньких даймов, взял блестящий доллар и засунул в жилетный карман. Незнакомец жадно взглянул на мелочь, пересчитал ее и со вздохом разочарования снова присосался к стакану. - Опять десять... - недовольно пробормотал он себе под нос, небрежно сгребая деньги. - А сколько вам нужно? Одиннадцать? - удивился Майк. - Знавал я одного парня из Длинного Лоса, у которого в долларе было три полтинника... - Вы не поймете. Никто не понимает, - Зануда пригорюнился над стаканом. - Дело в том, что мне надо найти один доллар... Всего-навсего один доллар. Только это может мне помочь. Да и то не наверняка. - Ну, если речь идет всего об одном долларе... - Майк был добросердечен и рад был помочь ближнему, хотя и не понимал, как один бак [доллар (амер. сленг)] может решить проблемы человека, который накачивается джином по двадцать долларов за бутылку и, по-видимому, делает это уже давно. Зануда уставился на Майка. - Ха-ха, - сказал он нервно. - И этот тоже не понял. Я не попрошайка! - В его голосе не было ни надрыва, ни возмущения, только тоска. - Мне нужен совсем другой доллар! И вообще я, между прочим, миллиардер. - Рад за вас, - удивленно заметил Майк. Вид чудака настолько не соответствовал образу миллиардера (с пятью-шестью из их числа Майк был знаком), что он непроизвольно хмыкнул. - И как же вам это удалось? - Коммерческая тайна, - недовольно буркнул чудак. От него не ускользнуло проявленное Майком недоверие. - Впрочем... - он хитро осклабился. - Впрочем, ради бога. Я стал рано ложиться и рано вставать - и вот я миллиардер! - Народная мудрость всегда права ["Кто рано ложится и рано встает - богатство, здоровье и ум наживет" - американская народная мудрость], - машинально ответил Майк. Зануда стал его забавлять, да и вел он себя вовсе не как зануда, скорее как псих. - А как насчет здоровья и ума? Зануда вынул точно такой же серебряный доллар, как тот, что разменял ему Майк, и с треском сломал его пополам. - Здоровье, - возвестил он. Порывшись в карманах, он вытащил затертую визитную карточку. - Ум! - провозгласил он, ткнув пальцем в бесконечный столбец титулов "Доктор чего-то", которые следовали сразу за скромной строкой "Джон Колбайв". - Ну и что? - свирепо проговорил он, отбирая у Майка визитку (вообще-то, визитки печатают не для того, чтобы их демонстрировать, а для того, чтобы их раздавать; но Джон Колбайв - именно то исключение, которое подтверждает любое правило...) и засовывая ее в карман. - Я могу скупить половину звездно-полосатых металлических долларов, но не могу найти того единственного, который мне нужен! - Нумизматический раритет? - Майку показалось, что он начал кое-что понимать. Чудаку нужен был какой-то хитрый доллар. Наверное, какая-нибудь редкая разновидность - слово "доллар" отчеканено с тремя "л" или еще какая-нибудь ерунда, которая делает стоимость монеты равной стоимости боевого истребителя. Но зачем его разменивать? Или Джорджа интересует не хитрый доллар, а хитрый дайм? - Черта с два! - с удовольствием сказал Джордж. - Черта с два это нумизматическая редкость! Впрочем... - он задумался. - Впрочем, вы, дилетанты, можете судить и так, - неохотно признал он. - Может быть, это действительно имеет отношение к нумизматике... Никогда ею не интересовался. Главное не в этом. Главное - его найти! - Так какой доллар все-таки вам нужен? - осторожно переспросил Майк. - Доллар, в котором шестьдесят центов, - просто ответил Джордж. - То есть как?.. На нем что, написано... - При чем тут это! В каждом долларе - сто центов, это знает любой болван... - Вот именно, - успел вставить Майк. - ...но это вовсе не значит, что сто центов в КАЖДОМ долларе! - Пока что во всех долларах, которые мне попадались, их было ровно сто, - заявил Майк. - Вам что, попадались ВСЕ доллары, отчеканенные в США? - Ну, знаете... - Как же вы смеете утверждать, что в каждом долларе сто центов? - Пока мне никто не докажет обратное, я буду это утверждать. - Как я могу вам это доказать? Вот уже одиннадцать лет я ищу этот доллар по всему свету. Я проверил не менее ста тысяч долларов - и не нашел его. Это какое-то фатальное невезение! Я увяз в центах. Я видеть не могу ни дайма, ни никеля [монета в пять центов (амер. сленг)]. Он нужен мне, мне нужен этот шестидесятицентовый доллар! И если бы я его заполучил, я нашел бы ему лучшее применение, чем совать под нос дилетантам в математике и тем доказывать свою правоту! - Я, конечно, не математик... - Зато я - математик! Я - гений в математике, - Джордж внезапно успокоился и с горечью продолжил: - Я вывел это совершенно точно из математических постулатов, о которых вы даже не слыхали. Более того, моих доказательств не могут понять даже лучшие, - слово "лучшие" он выговорил так, как будто закусил им пару лимонов, - "лучшие" из так называемых математиков. Все они - ослы и бездари. Они в жизни не сумеют понять ни Уравнения Колбайва, ни Шестого Постулата Колбайва, ни даже Обобщенного Закона Два-Джордж-Четыре. А вы хотите, чтобы я доказал это вам, нематематику. Ведь вы, небось, даже доказательства Великой Теоремы Ферма не знаете? - Положим, его не знает никто! - Врете. Год назад у меня была бессонница и я его вывел. - Так как же все-таки насчет шестидесятицентового доллара? - осторожно спросил Майк. Одной из его лучших черт была настойчивость. - Ну... Дело в том, что представление о постоянной однородности однородных предметов неверно, - нехотя начал Джордж. - Суть дела в том и состоит, что однородными делает предметы точечная неоднородность. То есть, в каждом долларе будет сто центов тогда и только тогда, если где-то существует доллар, в котором не сто, а, скажем, семьдесят восемь центов... Но в моем долларе - ровно шестьдесят центов, - сказал он твердо. - Это следует уже из другой теоремы... Неважно из какой. Все это относится не только к долларам. Например, если к 458 прибавить единицу, то получится 459. Всегда. Но для того, чтобы это происходило всегда, нужно, чтобы однажды этого не произошло. Нужно, чтобы однажды 458 плюс 1 дало 460 - или, скажем, 460 тысяч. Тогда во всех остальных случаях все будет в порядке. - И это справедливо для всех чисел? - недоверчиво спросил Майк. - Для всех чисел, цифр, мер, звуков, цветов, птиц, зверей, рыб, - отчеканил Джордж. - Но ведь как же тогда... Ведь если "дважды два - пять, то существуют ведьмы"? Джордж искоса взглянул на Майка. - Ну да. Конечно, существуют. Это народная мудрость, а народная мудрость всегда права. - Это сказал Ньютон [А по-моему, Рассел (прим. автора). Или Буль (прим. ред.). Да кто бы ни был! (прим. М. Леймана)], - заметил Майк. - Неважно. Он высказал народную мудрость. Это не каждому дано. Ньютон был мужик что надо. Может быть, он и понял бы Десятое Следствие Джи Кей... Впрочем, Шестой Постулат все равно оказался бы ему не по зубам. А ведь с нее-то все и началось, - грустно продолжил он. - С народной мудрости, черт бы ее побрал. Она, дьявол ее раздери, всегда права! А я - страдай... - Так уж и всегда, - примирительно заметил Майк. - Я уверен, что есть исключения и здесь. Какая-нибудь точечная неоднородность... - Не издевайтесь надо мной! - вспылил Колбайв. - Иначе я натравлю на вас ведьм. - Так ведьмы все-таки существуют? - Да. Существуют. Две - мать и дочь. Я нашел-таки то дважды два, которое равно пяти - вот они и появились. Я этого вовсе и не хотел - так, экспериментировал. Но раз я нашел дважды два, то могу найти и шестидесятицентовый доллар - хоть это меня немного утешает... А от этих ведьм никакого толку. Безмозглые и ленивые создания. Правда, они мне очень благодарны за свое существование и делают для меня все, что могут. Но могут они очень мало. Колдовство. Тьфу! Вот я - настоящий колдун. Народная мудрость на диво разнообразна. С ее помощью я делаю все, что хочу. Ею только нужно уметь пользоваться. И она всегда права, черт бы ее драл! - Но вы пока что не можете найти ваш доллар, - заметил Майк. - Найду, - Джордж стукнул кулаком по столу. - Иначе грош мне цена. А мне цена не грош. Я стою десять миллиардов! - и грустно добавил: - Однодолларовыми купюрами... - И как же вы его ищете? - Вы же видели, - буркнул математический гений. - Подхожу к бармену и прошу его разменять доллар. Если это тот самый, мне дадут за него шестьдесят центов. Но пока что все дают сто... Хороший бармен разменивает до двадцати долларов, а потом... - он помолчал и неохотно продолжил: - Ну, или вызывает полицию, или... - он неопределенно повел рукой в воздухе. - Дает вам пинка? - из своего богатейшего арсенала Майк извлек самый светский тон. - Ну, до этого не доходит. Я им не чудак-профессор из бульварного романа. За мной стоит вся народная мудрость. Я всегда успеваю ее включить, так что он сам становится не рад... - Что вы имеете в виду? Я как-то не вполне понял... - Мои лекции стоят триста долларов в час, - огрызнулся Джордж. У него катастрофически падало настроение. - К концу вечера вы останетесь без штанов, молодой человек. - Ничего страшного, я продам вас Нику Хорну из "Плэйгерл", заработаю миллион и смогу купить себе новые, - хладнокровно парировал Майк. Джордж, наконец, улыбнулся. - А вы мне нравитесь, - заявил он. - Хоть вы и дуб дубом в математике, но юмор у вас есть. А мне его очень сейчас не хватает... - Он устроился поудобнее, вздохнул и заговорил действительно как лектор: - Народная мудрость - это не просто остроумные афоризмы. Это громадная сила, преобразующая мир. Этого никто не понимает. Фольклористы и филологи считают, что мир их профессиональной деятельности - мир афоризмов, мудрых мыслей и парадоксов - не оказывает никакого влияния на реальный мир. А это в корне неверно. Народная мудрость... - ...всегда права... - Да! Всегда! "Кто рано ложится и рано встает - богатство, здоровье и ум наживет"! Я - нажил. "Скажи человеку "свинья" - и он захрюкает"! Бармены хрюкают по всему Тихоокеанскому побережью! "Поднявший меч от меча и погибнет"! Бармен хочет дать пинка мне, а его ботинок впивается в его собственный зад! Вся народная мудрость - чистая правда. Нужно только уметь ею пользоваться. Я - умею. Я загнал верблюда в игольное ушко! Я счел алмазы в каменных пещерах! - Позвольте! И вы никогда не занимались бизнесом? Никогда не тренировались? И ничему не учились? Вы просто-напросто стали рано ложиться - и вам на голову свалился миллиард? - Именно так. - Но я знаю десятки людей, которые тоже ранние пташки, но бедны, как церковные крысы. - Они не умеют управлять народной мудростью так, как умею это я. Она проходит сквозь них, не задерживаясь. Управлять ею просто, но все же это надо уметь. - Научите. - Не буди лиха, пока оно тихо. Это вовсе не так приятно, как можно подумать. Народная мудрость всесильна, но жестока и несправедлива. Сколько раз я с ней влипал... - А как вы научились ею управлять? - Я нашел Истину. - Час от часу не легче. Где? То есть - как? Когда? - Вы ведь, кажется, журналист? Культурный человек. Так где же, по вашему, может быть Истина? - Ну... Говорят, восточные религии... то есть, медитация... - Идиот! Вспомни латынь! - Что?.. - "Ин вино веритас"! Истина - в вине! - И вы ее там нашли?! - Народная мудрость... - ...всегда права, даже если это мудрость римлян? Но ведь вино с начала времен пили миллиарды людей, почему же ни один из них не нашел Истину? - А они ее там ИСКАЛИ? - А вы, значит, искали? - Да! И нашел! И больше не пью вина. Хватит с меня истин! Честный джин лучше - он не подведет. Худшее, что можно найти на дне стакана с джином, это пробка от бутылки. - Неужели Истина - это так страшно? - Любое оружие - это страшно, если его применяют неумелые или бездарные руки. Пока я не научился пользоваться мудростью, я чего только не натворил. Пинки в зад для барменов - это ерунда, а если бы ко мне и впрямь кто пришел с мечом? - Такого не жалко. - А если бы он просто принес мне его в подарок? Слава Богу, я не коллекционирую древнего оружия. Но сколько хороших дантистов остались из-за меня без зубов? Знаете - око за око... Да все это ерунда. Пусть бы все население Л.А. [Лос-Анджелес (амер. сленг)] осталось без зубов - я бы не заплакал. Пусть бы без зубов остался весь Американский континент, лишь бы я не сделал того, что я сделал... - А что вы сделали? Джордж наклонился над столиком. - Я был веселым дураком, - просипел он. - Веселым, остроумным и глупым. Знаете, игра ума, научная богема... Я острил направо и налево, высмеивал всех и вся... Меня любили остроумные молодые бандиты - математики... Я старался не ударить в грязь лицом. И вот однажды... Однажды я РАДИ КРАСНОГО СЛОВЦА... Наступила драматическая пауза. - И что же случилось с вашим отцом? - Я сам толком не знаю, что с ним произошло, но ясно, что ничего хорошего. Похоже, что с ним случилось самое худшее, что может произойти с человеком. Наверное, он попал в ад... Или еще что-нибудь в этом духе... И все это из-за меня. Вряд ли мы можем представить себе все это, пока сами не попадем туда. - Сплюньте через левое плечо. - Сами плюйте. Я-то как раз хочу туда попасть... Вот... И теперь я все силы своего ума, всю силу подвластной мне народной мудрости направляю на то, чтобы исправить все, что натворил - и... - И? - И не могу найти шестидаймового доллара. - Да он-то вам зачем? - Как зачем?! Это отправная точка моей теории! Я могу исправить все лишь с помощью машины времени - вернуться в прошлое и не допустить собственных ошибок. И я ее изобрел. - И теперь вам не хватает вечного двигателя? - Молодой человек! - Майк. - Вы плохо кончите, Майк. Нельзя выводить из себя старших. Особенно меня. - Я и не думал смеяться. Просто я уже готов поверить всему, что услышал от вас. Раз уж вы изобрели машину времени, почему бы вам не изобрести вечный двигатель? - Потому что у меня нет времени на пустяки! Да, я изобрел машину времени, но я не могу ею воспользоваться. - Почему? - Вспомните, что народная мудрость говорит о времени. - О времени?.. М-м... Время... Делу - время, потехе - час. Время дорого. Время - предатель... - Почему - предатель? - Не знаю. Я когда-то читал такой рассказ ["Время - предатель" - рассказ Альфреда Бестера, опубликован на русском языке]. - Чушь. Что такое время? - Время?.. - Сразу видно, что вы не бизнесмен. Время - это... - ?.. - Деньги! - Деньги?! - Ну да! Время - деньги! Это одно и то же. Надо только переводить время в деньги и наоборот. И тогда мы сможем свободно путешествовать по времени вперед и назад, ведь доллары мы можем отсчитывать в любой последовательности - справа налево или слева направо, от одного до миллиона и от миллиона до одного... Время анизотропно, но доллары-то изотропны! А поскольку время - это деньги, парадокс снимается! - Но зачем вам доллар именно из шестидесяти центов? - Чтобы перевести деньги во время требуется первое, основное усилие - самое трудное. Не должно быть никаких помех! А разность шкал мешает, да еще как!.. - То есть?.. - В минуте шестьдесят секунд. В долларе сто центов. Если доллар равен минуте, то в одной секунде получается периодическая дробь центов. Если цент равен секунде, тогда доллар не равен минуте - и все срывается! И так, и так мы имеем расходящийся ряд. Если бы в долларе было шестьдесят центов, доллар входил бы в минуту, как патрон в ствол кольта. - Так вот зачем вам этот доллар! - Да. И я найду его, чего бы это мне ни стоило. - А теперь послушайте меня. Ничего вы не найдете. Это говорю вам я, Майк Лейман, детектив и журналист. Вы, бесспорно, гений в математике, но вы не гений сыска. У сыщиков, страховых агентов, коммивояжеров и попрошаек существуют другие, нематематические, но куда более эффективные методы. Настоящий детектив на поиск такого доллара затратил бы не больше года. Вы потратили десять лет - и безрезультатно. Журналист любого бармена раскрутил на все доллары в кассе и сейфе - вас гнали после десятой монеты. Сыск не ваша стихия. Но есть человек, который мог бы вам помочь. Этот человек - я. - Майк! За этот доллар я отдам девять миллиардов! - Нет. Я хочу получить взамен способ управлять народной мудростью. - Вы не знаете, о чем просите. Вы будете жалеть об этом всю жизнь. - Это уж мое дело. Нужен вам этот доллар или нет? - Ну что ж... По рукам. x x x Устами Г.К. Честертона (1874-1936) народная мудрость гласит: Где можно спрятать лист? - В лесу. Где можно спрятать доллар?.. x x x В Национальный Банк вошел молодой джентльмен. На нем был строгий серый костюм, строгие темные очки и строгая ледяная улыбка. - Ревизия, - бросил он секретарше на этаже "Только для сотрудников". - К шефу, - еле прошелестел он клерку, поднявшему на него взгляд усталых глаз. - Пароль: "Абракадабра", - процедил он детективу, насторожившемуся при его появлении. - Смирно! Почему небриты?! - рявкнул он двум вооруженным до зубов охранникам. - Вы недостаточно компетентны, - отчеканил он трем ближайшим Помощникам Шефа, чем вверг их в ступор. И оказался в святая святых Национального Банка - в кабинете Главного Шефа. - Представитель Федеральной Инспекции По Борьбе С Долларовыми Вирусами, - представился Майк Шефу. - Открыт новый долларовый вирус, который распространяется исключительно среди однодолларовых монет. Зараженные монеты катастрофически теряют в стоимости и размениваются на шестьдесят центов вместо ста. Распространение вируса идет в геометрической прогрессии. В течение трех месяцев все может обесцениться на сорок процентов! Единственное спасение - найти инфицированный доллар, пока он не перезаразил все доллары в сейфах вашего банка. Изолировав этот доллар от других, мы сможем приостановить эпидемию и разработать вакцину. Людям вирус не опасен. Подключите все силы. Дорога каждая секунда. Время - деньги. - Да, - побледнев, прошептал Шеф. - Все мои люди к вашим услугам... x x x ...Три недели спустя Майк брел по улице, меланхолично снимая с шеи узкий серый галстук. "В этом лесу листа не прятали, - думал он. - Попробуем иначе..." В комнату для курящих Нумизматического Клуба проскользнул старик. Кожа его была нездорового желтого цвета, усы обвисли, одежда пахла тленом. Глаза, горевшие молодым блеском, были полуприкрыты. - Для вас сегодня ничего, - прошамкал он двум прожженным коллекционерам, насторожившихся было при его появлении. - Нужен золотой фартинг, - сообщил он молодому франту, который, видимо, попал сюда впервые и потому слишком пристально разглядывал все вокруг. - Два пива для Фредди, - негромко кинул он официанту, кивнув на огромного детектива, который благодарно ему улыбнулся. И оказался за одним столиком с Главным Нумизматом Мира. - Сенсация века! - прошептал он. - Выпущен шестидаймовый доллар. В одном экземпляре. Аверс, реверс и гурт неотличимы от обыкновенного, определить можно только при размене. Представляете, сколько он будет стоить через пару десятков лет?! О нем не знает никто. Берусь выцарапать его, если буду знать, кто его зацапал. - О'кей! - бодро воскликнул Главный Нумизмат. - Всех на уши поставлю, но узнаю, где этот доллар! - ...Так я и думал, - бормотал Майк через два месяца, отклеивая фальшивые усы. - Значит, все-таки Сицилиец. Теперь вся надежда на него... x x x Из шикарного автомобиля, остановившегося у штаб-квартиры самого Крестного Отца-И-Сына, выскочил молодой парень в ковбойке, с серьгой в ухе и четырьмя браслетами на руках. - Эй, Джонни! - крикнул он детине с автоматом, преградившему ему путь. - Меня ждет Капо. - Я не Джонни, - процедил детина. - Брось, Джонни. Никому не интересно, как тебя зовут на самом деле. - Мне интересно, - не сдавался охранник. - На здоровье, Джонни, - пожал плечами Майк. - Слушай, будь хорошим мальчиком. Меня ждут... - Кто там, Джонни? - на пороге появился сам Мистер Мафия. - А, это ты, Майк... В этом доме не было нужды хитрить. - Старина, - сказал Майк бывшему сослуживцу по сыскному агентству, а ныне главе куда более мощной организации, - только ты можешь мне помочь. Есть один хитрый бак, который наверняка осел в твоей семье... x x x ...Мистер Мафия хмурился. - Нет, - сказал он с сожалением, - такого бака у меня в кармане нет. И я даже не знаю, где он может быть. А жаль... - пробормотал он. - Это был бы грандиозный рэкет. Доллар за шесть даймов! В этом заложен не один миллион... Уж я бы нашел способ... - он задумался. - Послушай, дружище, - не успокаивался Майк. - Может, здесь поработали твои конкуренты? Скажем, китайская мафия? Или ребята с Брайтон-Бич? - Что?! - вспылил Сицилиец. - Ты думаешь, что они хоть в чем-то лучше работают, чем мои парни? Да я их вот здесь держу, понял? От кого, Майк, а от тебя я такого не ожидал... x x x ...Майк брел по тротуару. Расследование зашло в тупик. Ну кто бы мог подумать, что Главный Жулик страны прошляпил такой талисман, как шестидесятицентовый доллар! "Плохо работает, - думал Майк. - А еще Главный Жулик..." И вдруг его осенило. Он свистнул - и желтое такси с визгом затормозило у тротуара. - Белый Дом, - сказал он шоферу. x x x - Майк, ты гений! - вопил Джордж, сжимая в кулаке свой уникальный доллар и хлопая другой рукой Майка по плечу. - Но ради всего святого, как ты его достал? - Нет ничего проще, - голосом Холмса ответил довольный Майк. - Надо было лишь вспомнить, кто у нас Самый Главный Жулик... x x x И был вечер, и было утро, и были горы долларов, медленно расщепляющиеся под треск расходящихся минут, и центы приглашали секунды на вальс, и вихрь, возникший от перепада временного давления, гасился грудой серебра, и шел распад времени, и шел распад денег, и Майк провожал Джорджа в прошлое - в путешествие, из которого до сих пор никто не возвращался. Никогда. Но есть ли "никогда" в расщепленном времени? Майк ждал Джорджа назад, а время шло, хотя и укрощенное серебряной лавиной, но все такое же неумолимое, и по радио начался спектакль, автором которого был человек, устами которого тоже иногда говорила народная мудрость. И Майк похолодел, услышав название спектакля и поняв, что никогда не дождется Джорджа Колбайва, и никогда не будет правил для времени, потому что время тоже играет с нами, и убивает нас, и не верит нам, и не подчиняется нашим законам и нашей мудрости. Потому что... - Время - предатель! - произнес голос радиодиктора. А голос радиодикторши подтвердил: - Время - предатель! Их устами говорила народная мудрость. Мудрость Альфреда Бестера, с вашего позволения. А.Мосийчук. Изобретатель Внешне это был человек, как человек, ничем особенным не отличавшийся от остальных. Он также, как и все, по утрам выходил из квартиры и шел на работу пешком. Работал он не то чтобы хорошо, но и плохого о его работе тоже сказать было ничего нельзя. Он ничем не выделялся из общей массы, и имя у него было вполне обычное: Иван Васильевич. Работал он в НИИ-10, которое занималось учетом сбыта не то матрацев, не то валенок. Говоря устарелым канцелярским языком, это был простой писарь. Простой, да не совсем. Он был - НЕ ЧЕЛОВЕК. Жил Иван Васильевич, никем не замеченный, в своей однокомнатной квартире на девятом этаже. Ему почему-то нравилось смотреть вниз на крошечных людей внизу, похожих больше на муравьев или каких-нибудь других букашек, копошащихся в мирской суете. Жильцы иногда выходили во двор с лопатами и граблями и принимались окапывать деревья, сгребать прошлогоднюю листву, если это происходило весной, после чего двор преображался. Иван Васильевич не понимал, зачем люди тратят на такие пустяки свое личное время. Ведь есть же дворник, он вполне может все это убрать. Он не знал и чувства радости. Он никогда не смотрел телевизор - новостями политики Иван Васильевич не интересовался, техника была ему безразлична. Его вообще не интересовала земная техника как таковая. Он никогда не пользовался калькулятором, потому что у него в голове была супер-ЭВМ. За стеной Ивана Васильевича постоянно что-то гремело, стучало, пищало и звенело. Управлял всеми этими звуками сосед Ивана Васильевича Мишка Барабашкин. "Изобретатель" - говорили про Мишку, не скрывая насмешки. "Ну ничего, кроме шума, не может сделать!!!" - возмущалась соседка снизу, Дуся. "Говорят, в соседнем доме кому-то радиолу починил, не знаю, как уж он там починил, а у меня от него только голова болит, вот надоест и пойду в милицию пожалуюсь", - продолжала развивать свои не слишком причесанные мысли Дуся. На работе его тоже не уважали, он никогда не поддерживал компании, на пиво и то никогда не скидывался, не говоря уже о более крепких напитках. Человек, по общему мнению, никчемный. Если его спрашивали, чем он так у себя гремит, то он, даже не повышая тона, отвечал, что делает ковер-самолет, чтобы проверить, правду ли в сказках писали. В последнее время стук стал сходить на нет. Как-то раз, когда Иван Васильевич был погружен в себя, думая о том, что мы себе и представить не можем, из-за стенки раздался сильнейший удар, потом второй, потом тишина и еще один удар, намного сильнее первых двух. После этого ничто больше не нарушало тишины. Вот последний удар и сбил Ивана Васильевича с мысли. "Ну ладно, сделаешь ты свой вертолет!" - проскрежетал он зубами. Иван Васильевич сосредоточился... Повысил уровень биополя... В течение недели никаких стуков слышно не было. Иногда к нему заходил Мишка, под разговор говорил, что вроде бы сделал свою штуковину, а она не стала работать. "И не заработает", - думал Иван Васильевич. Он провел еще несколько раз подобные сеансы. Барабашкин стал еще больше сутулиться, идя по улице, смотрел только себе под ноги. Как-то раз, зайдя к Ивану Васильевичу, сказал, что перебрал несколько вариантов доделки, но ни один не мог произвести какие-нибудь реальные изменения. Иван Васильевич знал, что ничего и не получится у этого человечка, такого маленького по сравнению с ним. Он опять начал напрягаться изо всей силы. Стоящий напротив Мишка сказал: "Спасибо, Иван Васильевич, за гостеприимство, я пойду, попробую еще что-нибудь". Повернулся и вышел. "Какая ювелирная работа!" - подумал Иван Васильевич. - "Внешне совсем не заметно, что его мозг парализован". ОН подошел к окну, но уровень биополя не снижал. Наблюдая за людьми, он услышал, что его неугомонный сосед открыл окно. "Ну вот, наконец-то", - подумал Иван Васильевич. Была зима, и окно Мишка мог открыть только для того, чтобы сделать тот шаг, к которому его подталкивал Иван Васильевич. Иван Васильевич усилил поле, желая ускорить развязку... НО ЧТО _Э_Т_О_?! Мишка, радостный и довольный, проплыл мимо него. Иван Васильевич открыл окно и сделал шаг навстречу Мишке. Александр Зарубин. Коллекционеры Старик уныло уставился в стол и повторял одно и то же. "Человек предполагает, а бог располагает". Меня это уже начало раздражать, и я глубокомысленно вздохнул, потом хмыкнул, потом помычал и наконец выдавил из себя: "Ну так что же..." Конечно же, он не провел меня дальше кухни. Стол, наверное, никогда не вытирался как следует, его украшали жирные пятна и остатки еды. Это было ужасно! - Они погубили меня, они испортили мою жизнь... Да, эти двадцать лет, беспрерывные мучения, кошмары, бессонница, неизвестность, будь она проклята, печень, почки, желчный пузырь, нервы, стрессы, убытки... Они меня уничтожили, они превратили меня в бог знает что, да, двадцать, нет, даже двадцать три года, впрочем, смотрите сами... Прервав монолог, в котором не было ни проблесков разума, ни естественных эмоций, он встал, открыл какой-то гнусного вида шкафчик и начал там рыться. Пахнуло затхлым, нехорошим, тряпками, старыми письмами, испорченными лекарствами. - Вот это, - он бросил на стол мятый конверт, - смотрите, двенадцатое ноября на штемпеле, значит, сегодня ровно двадцать три года, день в день, это мой крест. - Он достал из конверта листок бумаги, дал его мне: - Читайте. Я, конечно, ходил на почту, и не раз, но они ничего не знали, все это появилось в моем почтовом ящике, а когда я его снял, стали приносить соседи... Я не слушал его бормотания. Я читал. Именно то, что я искал! "Уважаемый гуманоид класса 519 Петров Василий Аристархович! Согласно Вашему заказу ("Ва-ашему заказу, - взвыл старик горестно, - форменное издевательство!") доставляем Вам мебель общегуманоидного типа изысканную модели КРУ 4042. Комплект включает: манно двухстворчатое (1), летангли (2), кранты (3), бранты (3). Сборка синхронная, клеповидная. Мебель располагаем в пространстве Н-27. Чтобы ее получить, достаточно Вашего желания. Хорошего настроения и бруздования! Трансгалактический кредит. Подпись (неразборчиво)". - Хорошего настроения и этого!.. Звери! Я ее пожелал. Манну двухстворчатую кто не пожелает. Я пожелал, и все эти кранты появились неизвестно откуда. Наверное, из самой преисподней. Да, они появились, а я, я же не обратил внимания... - он ткнул пальцем в слово "кредит". - Я думал, мне повезло, как везет раз в жизни и не всем, хотя есть, есть счастливчики... - он на минуту замолчал, переживая. - А мне, меня... Каждый год, каждый год из двадцати трех я получал эту проклятую бумажку с напоминанием об оплате, которую я не произвел. Но как, чем? Куда? И вообще - это свинство. Это же чушь! - он потряс конвертом. - Галактика М-26, цифры, цифры. Ксебус какой-то, бред! И старик уставился на меня. - А проценты... - прошептал он. - Двадцать три года - это же какие проценты! - Нет процентов, - сказал я. - Нет никаких процентов. - Вы это точно знаете? Что без процентов? Но так же не бывает. - Бывает, - сказал я. - А мебель-то осталась у вас? - Мебель, - он взмахнул руками. - Это же сплошное уродство, это же надругательство надо мной! Двухстворчатая! Манна! Где они, створки? Где стекло, полировка? Где это все? Обман, надувательство. Ни поставить, ни повесить, ни сесть, ни лечь. Спасибо дяде Боре, помер, бедняга, от запоя, продавал я ему эти кранты потихоньку, ругался он, правда, сильно, но покупал. Но это между прочим, понимаете, я вижу, вы порядочный человек. А потом мастерил из них что-то, из крантов этих, шкатулки всякие, ящички, бог его знает. А бумажки эти все приходят, а куда я пойду, в милицию? В горисполком? Засмеют, выгонят, дело пришьют... Мне стало тошно. Этот меркантильный меланхолик так варварски обошелся с прекрасной мебелью. Неужели напрасны все мои труды? Неужели они разбились об это безграничное тупоумие? А нравственное, а эстетическое потрясение? - Скажите, - дрожащим голосом произнес я, - и вы все... дяде Боре? - Нет, не все. Манна осталась. Я чуть не закричал от радости. - Она ведь, знаете, громадная такая, растыка. Полкомнаты заняла. Боже мой! Ведь я мог жильцов держать! Походил он вокруг нее, сломал молоток и плюнул, и так нехорошо выразился про нее и про меня... - Неужели?! - почти кричал я. - Про меня, что ли? Точно. Вам показать ее? - Конечно! - Здесь, здесь она, моя погибель. Старик засуетился, потер руки, во всем его существе появился такой интерес к моей особе, что я поразился. Надо же, и про кредит забыл, подумал я. Мы вошли в пресловутую комнату. Я замер. Да, это оно. Одна створка, вторая, разумеется, осталась в пространстве Н-27. Поместиться здесь она никак не могла. Я подошел ближе. Великий КРУ, Мастер, это его работа! Тончайшие, влитые блимсы, изящные поперечные блямсы, а какая прелесть в этих свисающих узорчатых стасках. Глубина и тонкость, тщательная обрисовка деталей, удивительная, неповторимая соразмерность составных частей - как жаль, что я не вижу сейчас второй створки, но у меня еще будет время ею насладиться, - пусть твердолобые твердят о манерности, какая это манерность, любители грубого натурализма, который вы называете проникновением в реальность, это - сама красота, а красота и есть высшая реальность. И какие насыщенные брузды - в них воплотилась сама Кухламония с ее изумительной изумрудной грязью и белой, нежно-дымчатой кухлой. Да, я вижу, я вижу грозное пророчество, весть о гибели, воплощенную Великим КРУ в своем манно! О непонятый, они не слышали грозных слов, которыми кричали твои творения. И ты, не пожелав покинуть родину, погиб вместе с соотечественниками и своей мастерской, полной мебели. Прекрасная смерть! Но какие утраты! Кто, кто это здесь причитает? "Не дерево, а черт знает что, полировка, стекло, стенка..." Жалкий профан, я убью тебя! Нет, нет, я не буду этого делать, я... Мне показалось, что я проснулся. Да, чудесный сон, однако мне пора. Конечно, жаль брантов, уничтоженных грязными руками пропойцы, но у меня есть манно. Потом, они наверняка были сделаны руками учеников - Мастер не разменивался по мелочам. Уродливая физиономия с трясущимися слюнявыми губами и отвратительным камнеподобным лбом и где - на фоне шедевра! Я едва удержался. И - разве не учит Вральский Мудрец - не мечите бисера перед псевдоголовыми парахвостами. - Я покупаю у вас манно, - заявил я твердым голосом. - Манну эту в дверь не протащить... - начал старик, но я уже физически не мог слушать его. - Я оплачиваю ваш кредит и забираю манно с собой. - Кредит? Это значит... - Это значит, что никаких бумаг вы больше не увидите. Понятно? Вам не придется расплачиваться, - я произнес это слово как можно внушительнее, - за разбитую вами с помощью дяди Бори мебель. Это сделаю я... Согласны? - Но... - Без но. Больше ничего я вам не дам. И так я плачу слишком много. За всю мебель, а у вас осталось только манно. У меня все с собой. Подпись здесь и подпись здесь. Он боялся поставить подпись. Пришлось его мысленно подтолкнуть. Он был недоволен, подонок. Скорчил отвратную мину - не продешевил ли? Ну ладно, хватит эмоций. Спасибо консерваторам и бюрократам из Трансгалактического кредита - они сами не знают, чем торгуют. Спасибо этому балбесу. Ничтожное подобие коллекционера, он всю жизнь искал и копил только деньги. Квазигуманоид, эгоист, жадина, у тебя нет ни чувства прекрасного, ни жажды познания, ни даже элементарного любопытства. Я знаю, что нарушаю Закон, но ты слишком уникален в своей омерзительности. Мой друг, биолог с Арктура-3, страстный коллекционер и гуманоид, высокий духом, будет в восторге, когда я притащу тебя к нему. В обмен на Интимное Сидение Эпохи Людовиков. Андрей Школьников. Охотники - Учтите, работа предстоит грязная. Все мы знаем, что Регникса надо убить, но от этого не намного легче. И если кто-то чувствует, что не сможет - говорите сейчас. Лучше не пойти совсем, чем подвести нас в крепости. Даже если "нас" будет значить "меня". Капрал по очереди осмотрел всех четверых парней, стараясь сохранять непроницаемое лицо. Не отводит ли кто-нибудь глаза? Ведь дело предстояло не только грязное, но и опасное. - Шеф, хватит давить на совесть! - не выдержал рядовой Стоун. - Кто ж вас, старого дурака, одного отпустит? Верно я говорю, народ? - Никак нет, сэр! - хором рявкнул "народ" - рядовые Андерсон, Харрис и Тернер. - Значит, все согласны, - подытожил Стоун. - Шеф, да что вы все нервничаете? Ясно же, что давно пора пристукнуть этого гада, и ничего в этом нет грязного. Грязным делом было бы оставить его жить и творить пакости дальше. Ведь не лопухнись тогда десантники, и весь экипаж "Одинокой Звезды" был бы жив и весел. Если мы не прихватим Регникса сейчас, через месяц у него уже будет суперкрейсер! - А если, чего, конечно, не дай Бог, - добавил Тернер, - то ведь Гвардия нас не забудет. Они ведь понимают, что дело правильное. Оставшиеся двое подтвердили свое согласие молчаливыми кивками. - Ну, раз все согласны, - Джонлан наконец позволил себе расслабиться, - давайте обсудим детали. Вот план дома. Думаю, стоит рискнуть и высадиться прямо перед входом. Конечно, могут засечь, но зато не придется возиться с оградой. - А как же?.. - начал возражать до сих пор молчавший Андерсон. (Пока Андерсон возражает, а капрал объясняет ему, что он неправ - небольшое пояснение. Пятеро совещающихся - это примерно половина "Laser Squad". Так уж вышло, что когда сбежал Стернер Регникс и все встали на уши, только эти пятеро оказались на базе. Капрал Джонлан - старший и опытнейший из руководства "LS", но особенно этим не козыряет, хотя и не из скромности - просто в этом самом руководстве, кроме него, еще только один человек - тоже капрал, но помоложе, Хьюи. Из остальных четырех лидер, как ни странно, не нахальный Стоун, а до сих пор сказавший только одну фразу Харрис. Тернер - служака, надежный, но не особо инициативный; а Андерсон - самый зеленый в группе. Конечно, он уже малость обстрелялся, но заскоки еще бывают. Ничего, обучится. Что же касается Регникса - этот персонаж целиком отрицательный, в прошлом наемный убийца, а ныне - шеф межпланетных террористов с замашками диктатора и немалым тактическим талантом. Недавно он все-таки попался, но сумел сбежать. "LS" досталась приятная задачка - взять Регникса в его доме-крепости, набитом боевыми роботами. Так что совестью капрал мучается только для проформы, ну и, конечно, чтобы рядовые поутешали.) - Теперь насчет амуниции, - продолжал тем временем капрал. - Бронежилеты предлагаю взять средней защиты - по-хорошему-то, от бластера никакой бронежилет не защитит, но, может, хоть ослабит. - Правильно, - подтвердил Харрис. - Знаю я этих роботов - крепкие, но неповоротливые. От них увертываться надо, а в тяжелой броне поди покувыркайся. С этим-то ясно. Другое важнее - какие пушки берем? - Гранаты вроде без надобности, - тут же отозвался Стоун. - Ракеты тем более - их и без роботов еле таскаешь. А вот лазеры? Харри, твоих знакомых роботов лазер брал? - Отнюдь, - ответил Харрис. - L-50 им - как тебе комары. А тяжелый лазер с собой туда не возьмешь. - Похоже, остается одно, - подытожил капрал. - Марачеки или М-4000? - опять вылез Андерсон. - Лучше марачеки, - ответил Джонлан. - Стреляют они посильней, чем "четыре штуки", а весят почти столько же. - Так ведь дорогие они, - забеспокоился осторожный Тернер. - Пустяки. По такому случаю нам бригада все даст, - отмахнулся капрал. (Еще одно пояснение. "Марачеками" солдаты по неизвестной причине прозвали крупнокалиберные винтовки Марсека. Винтовки действительно отличные и дорогие - почти вдвое дороже стандартной М-4000 - она же "четыре штуки". Поэтому в обычные миссии их берут мало - две-три.) - Ну вроде все решили. Тогда берем броню, марачеки - и бегом на "Джихад". Тактику обсудим по дороге. И уже через полчаса небольшой десантный катер "Джихад", отойдя от планеты-базы, включил джамп-двигатели и вышел в гиперпространство. Для стороннего наблюдателя, если бы, конечно, тот мог обозреть сразу двадцать парсеков, катер просто исчез бы и тут же появился недалеко от планеты, на которой ждал своих ребят и готовил встречу для десантников Стернер Регникс. А для людей внутри корабля это выглядело примерно так же, с той только разницей, что для них перелет продолжался около пяти часов. Эти пять часов десантники ухаживали за оружием, обсуждали тактику, запоминали план дома-крепости и просто спали, а последний час разминались перед высадкой. Наконец (с точки зрения десантников) "Джихад" вынырнул около нужной планеты. Все пятеро к этому времени уже заняли места в десантной шлюпке. Звук сирены, традиционное "Доброй охоты!" от капитана катера, хлопок системы отстрела - и шлюпка понеслась к планете. Благодаря антирадарному покрытию удалось незаметно "припланетиться" почти у самых дверей дома. Короткий рывок до дверей - и Тернер начал возиться с замком. Остальные прикрывали его с марачеками наготове. Двадцать томительных секунд - и дверь открыта. Но десантники не спешили входить: роботы наверняка уже оповещены системой сигнализации, что в дом пытается проникнуть чужак, и на этом можно неплохо сыграть. Действительно, менее чем через полминуты в поле видимости появился боевой робот. Трое из пяти десантников видели такого робота впервые; но и на двух остальных он произвел впечатление. Боевой робот - машина высотой более двух метров, вся в броне, и все же двигается он быстро и почти бесшумно. Мозг робота размещен в средней части туловища; вместо головы у него боевая башня с чрезвычайно мощным бластером. Сканеры робота - его глаза - размещены вокруг всего корпуса. Но и у этого стального монстра есть ахиллесова пята - скорость обработки информации. Робот не выпустит из поля зрения засеченный объект; но пока он следит за этим объектом, данные от остальных сканеров обрабатываются медленнее. Говорят, что у боевых роботов есть глаза на затылке, но близорукие. Умело используя эту слабость, можно подобраться к роботу; но это очень опасно. Впрочем, первого робота десантники уничтожили намного проще. Не успел он развернуть свою башню, как два марачека ударили очередями. Первый выстрел красным цветком бессильно расцвел на броне робота; но второй попал прямо в глаз сканера, и тот лопнул, рассыпая зеленые искры. Еще два выстрела - из недр робота пошел дымок, он неуклюже повернулся на своем антигравитационном шасси, пытаясь уйти из-под обстрела, но тут в него попала еще пуля, и робот с оглушительным треском взорвался, рассыпая вокруг фейерверки искр и раскаленные куски металла. - Один готов, - выдохнул Джонлан. - Теперь идем внутрь; больше этот фокус не пройдет. Все роботы о нас уже знают. Невинные слова "идем внутрь" означали на самом деле, что пора приступать ко второй фазе операции - той самой опасной игре, которая упоминалась выше. Дело в том, что в "прихожую" - огромный холл напротив входа - открывался узкий и длинный коридор, и уж, конечно, Регникс сообразил поместить в этот коридор робота на постоянное дежурство. Ведь оттуда робот, оставаясь в относительной безопасности, может обстреливать весь холл. Десантникам ничего не оставалось, кроме как попробовать отвлечь робота (если он там есть) живой приманкой. Роль живца еще на борту "Джихада" согласился играть Стоун. И теперь он старательно осматривал и дозаряжал свою винтовку, а все остальные смотрели на него и хранили неловкое молчание. И, разумеется, Андерсон не мог не воспользоваться паузой и не вылезти опять. - А, может, лучше я пойду? - неуверенно предложил он. - Я на тренажерах такие штуки неплохо делал... - На тренажерах!.. - вскинулся Стоун, но Харрис вовремя его перебил. - Лучше не ходи, - посоветовал он. - Раз уж все равно этот олух сам вызвался, зачем нам рисковать ценным бойцом? Джонлан и Тернер захохотали, Андерсон смутился, а Стоун ответил кратко и энергично, но совершенно нецензурно. Отведя душу, он щелкнул затвором марачека, опустился на одно колено, подмигнул остальным и сказал небрежно: "Ну что, покувыркаемся?" Как только Стоун кувырком вкатился в холл, из коридора мерзко зашипел бластер - проклятый робот все-таки там был. Первый выстрел бластера прошел мимо и только сжег безвкусный марсианский пейзаж на стене; но от второго Стоун увернуться не успел. Бедняга мешком повалился на пол. Перестав двигаться, он сразу потерял интерес для робота, и тот собрался было переключиться на новую жертву; но жертва его опередила. Джонлан, высунувшись в коридор, двумя меткими выстрелами заклинил роботу башню и повредил шасси; тут к нему присоединился Андерсон, и под перекрестным огнем двух марачеков робот взорвался. Тотчас же Харрис бросился к Стоуну, а остальные их прикрывали. К счастью, Стоун был жив, хотя и выведен из строя; заряд бластера попал ему в ногу, прожег броню и страшно опалил бедро. На базе "LS" сожженные ткани без труда можно было регенерировать; но до базы еще надо добраться. А пока Харрис быстро анестезировал рану и наложил слой коллоида, чтобы Стоун мог хоть как-то передвигаться. Первое, что сказал Стоун, очнувшись, было: - Я придумал себе отличную последнюю фразу: "Если погибну, считайте меня покойником." Звучит? - Звучит, - согласился Харрис. - Жаль, что твоя фраза зря пропала. - Еще не все потеряно, - возразил Стоун. - Ты что, думаешь, я теперь на коляске ездить буду? А ты - охранять меня? Нет уж, я - опять в тот коридор. Я там отличную нишу успел приметить. Засяду в ней, буду вас прикрывать. Как идея, шеф? - Годится, - одобрил подошедший Джонлан. - Только не геройствуй; чуть что - радируй нам. Харрис помог Стоуну залезть в нишу, и десантники двинулись дальше. Вернее, попытались двинуться; сделав два шага вперед, Джонлан еле успел отпрыгнуть, и бластер опять опалил многострадальную стену. Пока лечили Стоуна (а все лечение, вместе с обсуждением последней фразы, заняло не больше минуты), два робота успели занять позиции в компьютерной комнате и теперь обстреливали холл. Казалось, опять кому-то придется изображать наживку; как вдруг Харрис сказал: - У меня появилась неплохая идея. Отойдите-ка все подальше от этой комнаты и прикрывайте меня. К сожалению, идея Харриса была не первой. Молодой и нетерпеливый Андерсон тоже придумал, как одолеть этих роботов; и придумал не так уж плохо. Плохо было то, что Андерсон решил осуществить свой план сам. (Вообще-то он не дурак, но сейчас, похоже, переволновался.) Мысль, так не вовремя осенившая Андерсона, была не особо сложной - он просто решил обойти комнату и напасть на роботов с тыла. И вот, никому не говоря ни слова, Андерсон тихой мышкой шмыгнул в коридор, который усердно охранял раненый Стоун. - Стой, кто ползет? - окликнул его Стоун. - Куда направляешься? - Хочу их сзади долбануть, - правдиво (хотя и не до конца) ответил Андерсон. Еще в холле он предусмотрительно отключил свою рацию, предвидя, что Стоун его окликнет. Андерсон правильно рассудил, что на вопрос Стоуна остальные десантники внимания не обратят - всем сейчас не до того. Главное, чтобы не услышали его ответа - а то сразу остановят, пошлют кого поопытней, "а ты, мальчик, отойди, не мешайся". (Еще раз напоминаю - Андерсон не дурак; по крайней мере, не такой идиот, как может показаться. Просто он волнуется и хочет как-то отличиться.) Оставив Стоуна и дальше пялиться в пустой коридор, Андерсон осторожно шагнул за угол. Вроде никого вокруг. А вот и дверь. Теперь приготовиться. Сейчас он прыгнет в эту дверь и быстро, пока роботы не среагировали, даст одну длинную очередь по обоим. Лучше стрелять повыше, чтобы заклинить башни. Или, может быть, в шасси? Или по сканерам? Андерсон вдруг понял, что он бессознательно оттягивает решительный момент, и разозлился. Давай, трусливая тварь! Вот сейчас он прыгнет. Вот сейчас... Страшный взрыв приподнял стены дома-крепости и не очень точно поставил их на место. Из двери, в которую так и не успел прыгнуть Андерсон, стальным веером полетели какие-то обломки. Среди них были и легко узнаваемые куски роботов. Взрывная волна повалила Андерсона и перекатила его несколько раз; но это его и спасло - большая часть осколков прошла верхом. Андерсон поднялся, полуоглушенный, потряс головой, пытаясь разогнать туман и остановить качание стен. Наконец он сориентировался - оказалось, волна развернула его спиной к заветной двери. Андерсон повернулся... и уставился прямо в дуло винтовки Стернера Регникса. Идея Харриса по сути тоже была несложной. Он успел заметить в комнате с роботами огромное (почти в рост человека) устройство внешней памяти компьютерной системы дома. Харрис, как спец группы по компьютерам, понимал, что уничтожение этого устройства всей системе особо не повредит (да хоть бы и повредило, Регниксу до этого дела нет, а роботы автономны). Его идея была намного грубее и проще. Харрис, как и остальные четверо, знал, что в памяти компьютера наверняка используется сверхпроводимость, а значит, должен быть жидкий гелий. Но остальные, скорее всего, и предположить не могли, как выглядит мгновенная разгерметизация такой системы. Харрис был почти уверен, что, если ему удастся пробить систему охлаждения, то взрывом снесет обоих роботов и очистит комнату лучше, чем пылесосом. И вот Джонлан и Тернер, взяв дверь компьютерного зала на прицел, с недоумением наблюдали за действиями Харриса. А он, осторожно подобравшись к краю простреливаемого пространства, вдруг бросился вперед, стреляя в комнату от бедра на бегу. Короткая очередь - и Харрис, бросив марачек, упал ничком, прикрыв голову руками. Роботы успели только раз (и опять мимо) выстрелить в ответ, а потом в комнате грянул взрыв - тот самый взрыв, который отбросил Андерсона. Оба робота разлетелись в клочья, а Харрис отделался опаленной бластером броней на спине и легкой контузией от взрыва. И только было эта проблема отпала и десантники хватились Андерсона (который как раз изучал ствол регниксового марачека), как откуда-то со стороны столовой подоспел новый робот, а за ним маячил еще один - шестой и последний. Так что Джонлану, Харрису и Тернеру пришлось снова, прячась за дверями и обломками, вступить в перестрелку, предоставив Андерсону выкручиваться самому. Первое, что пришло Андерсону в голову, когда он осознал ситуацию, - что голофото Регникса не передает важнейших особенностей оригинала. На фото Регникс выглядел просто низеньким, толстеньким и самодовольным удачливым бизнесменом. Собственно, он и был низеньким, толстеньким и удачливым (на вид - типичный сангвиник). Но ни фото, ни досье не могли передать ни мягкого взгляда добрых спокойных глаз Регникса, ни какой-то особенной неуклюжей грации движений даже в броне высшей защиты. Больше всего Стернер Регникс походил на грубоватого доброго дядюшку из породы доморощенных философов; требовалось усилие, чтобы выйти из-под гипноза этого уютного образа, так же, как раньше образа бизнесмена, и вспомнить, кем был этот человек на самом деле. А Регникс, рассматривая Андерсона своими добрыми глазами, думал, что, похоже, это как раз то, что ему нужно. У Стернера Регникса уже давно было глубокое убеждение: в любой сети найдется если не дырка, то хотя бы слабое звено. Он раньше никогда не сталкивался с "Laser Squad" и теперь был восхищен тем, с каким профессионализмом они расправлялись с роботами. Но и у этих суперменов должны быть слабости, и, похоже, одна из них сейчас у него под прицелом. Услышав неуклюжие одиночные шаги в коридоре, он сразу понял, что ему повезло. Взрыв в компьютерном зале здорово помог Регниксу ("Недоумки электронные, - со злостью подумал он о роботах, - нашли, где засесть"), но он справился бы и так. А теперь надо решить, что делать дальше. Не попал ли он в положение охотника, которого не отпускает пойманный медведь? Лучше всего сейчас, наверное, вырваться из дома и пробежаться ко входу в подземный ангар. А этого парня взять заложником? Или рискнуть и с его помощью попробовать подобраться к остальным? Или подманить их? Думай, думай... Андерсона мучили примерно те же мысли. Что от него нужно Регниксу? Наверное, удобнее всего ему было бы обезвредить Андерсона без шума (кстати, а как? Не прикажет же он ему снять броню, тем более что дело это не минутное). Или использует как прикрытие? Тут Регникс оборвал его раздумья, шепотом велев молчать и бросить оружие. Андерсон послушно подчинился. Тогда Регникс подошел ближе, отпихнул лежащий марачек ногой и стволом своего повернул Андерсону голову так, чтобы видеть переключатель рации. Убедился, что рация отключена... и, по-доброму улыбнувшись, спросил: "Ну что, парень, хоть это и невежливо, но лучше бы нам не встречаться, так?" Ответа, видимо, не требовалось, и Андерсен только молча вытаращил на него глаза. Регникс продолжал: - О тебе я уж и не говорю... - (Андерсон вдруг понял, что его неторопливая, тягучая речь до смешного похожа на говор фермера откуда-нибудь из марсианской глубинки). - Но ведь и мне ты ни к чему. Я посмотрел на ваших ребят, и, смекаю я, заложник из тебя - как зубочистка из бластера. Регникс хихикнул и продолжал: - Убивать тебя жалко, да без шума и не получится, а оглушить, в такой-то броне, - и подавно. Но ведь отпусти тебя - ты тут же к своим побежишь - смотрите, мол, ребята, кого я поймал! Ведь так? Молчи, молчи, не отвечай. Не скажешь - не соврешь. Андерсон попытался всем своим видом выразить, что никуда он не побежит. Врастет в пол и корни пустит. - Придумал! - вдруг обрадовался Регникс. - Видишь вон ту комнатку? Андерсон, конечно, видел. Маленькая комнатка, двери распахнуты настежь, внутри знакомые тумбы запоминающих устройств. - Вот туда ты и пойдешь. Ляжешь там на пол лицом к стене, чтоб не видеть, куда я пойду, и будешь лежать, пока свои не найдут. А я попробую смыться по-тихому. По-моему, все честно. Как тебе? - Как будто у меня есть выбор, - буркнул Андерсон. - Конечно, пойду. - Ну вот и отлично, - засуетился Регникс. - Ты не обижайся, мне это дело тоже ведь не по вкусу. Иди, а я пока, уж извини, подожду, пока ты там не ляжешь. Уж очень вы, ребята, меня напугали, - он опять хихикнул. Пока шел этот диалог (в сущности, монолог), Андерсон лихорадочно соображал. Как только Регникс так по-дурацки подловил его, Андерсон изо всех сил изображал глупого, перепуганного и угрюмого салагу (каким он если и был, то не до такой же степени). Кажется, Регникс ему поверил. Кстати, а зачем самому Регниксу прикидываться простачком? Слишком уж явно он это делает... А интересно, понимает ли Регникс, что окажись на месте Андерсона Харрис или Джонлан, и бедный террорист был бы уже очищен, нашинкован и подан к столу? Ведь он не более как талантливый любитель. Правда, ни Харрис, ни Джонлан никогда не оказались бы на его месте. И все-таки... И главное - что же от него нужно Регниксу на самом деле? В туфту насчет "отвернись и не подглядывай" Андерсон не поверил ни на секунду. Впрочем, похоже, Регникс на это и рассчитывал. Но верх глупости - это что ему велено лечь лицом к стене. Ведь так Андерсон без труда сможет незаметно включить рацию. Неужели Регникс об этом не подумал? Кстати, а нет ли подвоха в самой комнате? Особо хитрая ловушка туда просто не влезет - все место занимают громоздкие банки данных. Андерсону вспомнилась давняя, ненужная и оттого полузабытая лекция о подобных устройствах. И вдруг в голове у него словно сверкнула молния и осветила весь пейзаж. Все мгновенно встало на свои места. Андерсон наконец-то знал, что от него нужно Регниксу. А еще он точно знал, что ему теперь следует делать. И очень этого боялся. Регникс, еле сдерживая смех, наблюдал, как салага топорщит перышки. Неужели поверил? Стернер Регникс имел все основания гордиться собой. Для импровизации его выдумка была просто гениальна. Скорее всего, как только этот олух ляжет у стенки, он "незаметно" включит рацию и позовет своих. Впрочем, если и не включит, не беда. Регникс собирался, встав в конце коридора, одним выстрелом взорвать банки данных, как только этот парень ляжет там. На отчаянный призыв и на грохот взрыва (или только на грохот - невелика разница) мигом сбегутся все оставшиеся десантники, еще способные бегать. А пока они разберутся, что случилось, да поплачут над своим безвременно усопшим другом, добежать до выхода будет задачкой для первоклашек. Наконец-то парень согласился залечь. Не переживай, бока отлежать не успеешь! Но тут Андерсон обернулся и, стараясь изображать самое честное и простодушное лицо, какое только бывает, сказал: "А ведь если наши найдут меня вот так валяющимся там у стенки, они же подумают, что я струсил. Разве нет?" От такой глупости Регникс даже растерялся. Но не успел он еще придумать достойный ответ, как Андерсон, только что казавшийся расслабленным и полностью озадаченным тем, что о нем подумают, вдруг распрямился как пружина и прыгнул на Регникса, громко и неразборчиво закричав. Конечно, ему не удалось захватить врасплох опытного бойца. Пока Андерсон был еще в прыжке, марачек Регникса успел сказать два очень веских слова. Броня Андерсона немного смягчила удары, и все же когда он достиг цели, его измученное сознание почти полностью спряталось под черной пеленой. Но в "Laser Squad" обучали крепко. Жалких остатков сознания и вколоченных в тренировочных залах рефлексов оказалось достаточно, чтобы выбить у Регникса винтовку и отшвырнуть ее подальше, прежде чем беспомощно повалиться к его ногам. И, из последних сил борясь с наступающей чернотой, Андерсон успел подумать: "Вот обидно: попался, поступив как дурак, а теперь умираю, поступив умно." Потом все исчезло... Проклиная хитрого салагу, Регникс кинулся за своей винтовкой. Но не успел. Стрельба в холле прекратилась, и в дверях развороченной недавним взрывом компьютерной комнаты с направленным на него марачеком возник капрал Джонлан. На секунду оба замерли. Подбежали Харрис и Тернер, бросили один взгляд на Регникса и оба кинулись к неподвижно лежащему Андерсону, уверенные: уж от шефа никто не уйдет. Первым заговорил Регникс: "Давно не виделись. Ты уже капрал?" Джонлан промолчал. - Люди твои неплохо обучены, - сказал Регникс, не дождавшись ответа. - Представляешь - твой салага меня обхитрил! Ужасно стыдно. Он улыбнулся, увидев боль в глазах Джонлана. Харрис сказал: "Он еще жив, шеф, но долго не протянет." - Регникс, - заговорил наконец Джонлан, - ты понимаешь, что теперь будет? - Парень умрет, - ответил Регникс, - вы поплачете, арестуете меня и отвезете в тюрьму. Получу я пирожок за догадливость? - Не видать тебе пирожка, - спокойно проговорил Джонлан, понимая, что Регникс специально злит его. - Ты глубоко ошибаешься, Стернер. Дело в том, что по законам этой планеты мы не имеем права тебя арестовать. Арест будет признан незаконным, и ты это знаешь. А теперь попробуй угадать еще раз: зачем мы пришли? - Во-о-от оно что, - протянул Регникс, а глаза его уже давно метались, отыскивая хоть какой-нибудь выход. - Ты храбрый парень, раз говоришь это мне всего с двумя людьми для подмоги. Было бы глупо просить у тебя марачек с одним патроном? Я так и думал. Ну что ж, раз уж такой случай, давай вспомним все старые обиды. - Я их помню, - отозвался Джонлан, - да и ты не забыл. Ребята, берите Андерсона и быстро в шлюпку! Врубайте автохирурга, может, еще спасем. - А вы, шеф... - заикнулся было Харрис. - Быстро! - рявкнул Джонлан. - С этим пижоном я сам справлюсь. Для страховки со мной остается Стоун. Харрис и Тернер молча подхватили Андерсона и заспешили к выходу. Оба знали: когда капрал отдает команду таким тоном, лучше побыстрее выполнять. В сущности, они и не сомневались в том, что Джонлан справится, и были даже благодарны, что он берет на себя самую грязную работу. Но уж больно хитер этот тип... Оставшись наедине (или почти наедине - Стоун все еще дежурил в коридоре, на всякий случай прикрывая выход) с Джонланом, Регникс усмехнулся: - А крепко тебя задело обвинение в трусости. Теперь мы один на один, как тогда, на Велидере. Помнишь? Предлагаю еще раз - давай вспомним старые обиды и рассчитаемся сразу за все. Какой тебе интерес убивать меня вот так, безоружного? Ты же порядочный... - Не такой, как раньше, - перебил Джонлан. - Понимаю. Раньше ты на такое дело и не пошел бы. Но давай разберемся по-мужски, на равных - без оружия, только руками. Брось свой марачек! Даже если я тебя осилю - а судя по тому твоему парню, это вряд ли, - все равно ведь далеко не уйду - там твой человек с винтовкой, а я буду не в том состоянии, чтобы вести перестрелку. Чего ты боишься? Да, на мне броня толще, но ведь тем я неповоротливей. Исполни мое последнее желание. Ты же любишь играть честно! - Вот этого ты так и не понял, Стернер, - спокойно, даже лениво ответил Джонлан. - Для меня война - уже давно не игра. Кстати, раз уж вспоминать, как раз тогда, на Велидере, ты отучил меня воевать по правилам. Особенно по твоим правилам. Джонлан еще говорил, а Регникс, поняв, что последняя ставка проиграна, уже метнулся вперед. Но капрал, провоцировавший его своей неторопливой речью, все это время был наготове. Регниксу повезло еще меньше, чем Андерсону, - тугая очередь встретила его в самом начале прыжка, остановила, и опаснейший хищник современности рухнул на пол кучей холодной протоплазмы. Джонлан подошел к мертвецу, удостоверился в необратимости последнего изменения, после чего быстро, но методично осмотрел его бронескафандр. Его внимательность была вознаграждена - капрал обнаружил небольшую хорошо закамуфлированную кнопку, при нажатии которой прямо в руку Регниксу должен был прыгнуть небольшой, но мощный лазерный пистолет. Пробормотав "так я и думал", Джонлан направился к выходу. Надо было еще помочь Стоуну добраться до шлюпки. Там, в шлюпке, автохирург уже запустил свои щупальца в неподвижное тело Андерсона. Харрис и Тернер сидели рядом, скрестив пальцы и затаив дыхание, и попеременно молились и ругались про себя. А в крепости Джонлан и Стоун медленно брели к выходу. При каждом шаге лицо Стоуна искажалось болью, он еле сдерживался, чтобы не закричать, - действие анестезии уже проходит. Джонлан осторожно поддерживал его, хотя и сам с трудом держался на ногах - напряжение битвы схлынуло, и усталость брала свое. Охота закончилась. Охотники возвращаются домой. Олег Сухачевский, Эдуард Сухачевский. Похищение звездного генератора Мы в такие шагали дали, Что не очень-то и дойдешь... "Машина Времени" Да, милок, космос - место не для слабаков, с ним шутить нельзя, не поймет он этого. Что? Ну да, провел я несколько стандартных лет в дальнем пространстве. Крутые переделки? Бывало и такое... Да, бывало... Отчего-ж не рассказать? Расскажу... Только, сам понимаешь, рассказ долгий, а горло сохнет... Что, уже заказал? Ну что ж, тогда слушай, парень. Было мне в ту пору лет, ну как тебе сейчас, академий я не кончал и служил на звездной базе около одной из планет Дальнего Внеземелья. Кем служил? Ну... Швейцаром. И уборщиком, по совместительству. А что, работа не тяжелая, но скучная очень. Давно бы меня заменили каким-нибудь реле с фотоэлементом, но какой же шик в реле? А тут швейцар! Солидно. А начальству солидность очень даже нужна. Сидел я как-то в своей каюте после работы и со скуки размышлял о женской природе. Вот женщина, ее хоть риленскими алмазами осыпь, так она тебе скажет: "А почему мелкий такой?" Да, женщины... Ну да ладно, сижу я себе спокойненько, как вдруг слышу: "БАБАХ!!!" И треск, страшный такой. Тут сирены жутко завыли, струхнул я малость, ну все, думаю, на метеорит напоролись... Выскакиваю из своей каюты, а неподалеку от нее человек лежит, подбегаю к нему, переворачиваю, а он мертвый, как вот этот стол. Я от страха чуть не спятил! Голова у меня кругом пошла, и сам не помню, за каким чертом меня занесло в библиотеку. Только я малость очухался, только в себя начал приходить, как тут распахивается люк и в библиотеку вваливается какой-то мужик в белом халате и хлоп! на пол. Ну, думаю, еще один... Подбегаю к этому, мать честная, это ж доктор Дженсен! Одна из местных шишек. Тут он глаза открывает и хрипит: "На нас напали..." По инструкции, в случае попадания метеорита, я должен находиться на своем посту, обеспечивать беспрепятственный проход в шлюз. А что я должен делать в случае нападения непонятно кого, там не говорилось. Мой старикан-папашка дал мне однажды один ценный совет: "Если не знаешь, что надо делать, делай ноги." Только я собрался последовать совету родителя, как Дженсен снова начинает хрипеть: "Звездный Генератор в опасности... Его захватили сарьены..." Ты что-нибудь слышал о сарьенах? Ничего? Так я и думал, сейчас о них уже никто и не помнит. После Битвы Двухсот Миров о сарьенах не слыхать ничего... Сгинули куда-то... А раньше злее их, не было народа в Галактике. Если к примеру у сарьена спросить: "Который час?", так он, ей богу, вместо ответа снимет часы и этими часами тебя по башке и треснет! Злой народ, короче. Ну да ладно. Так вот, прохрипел Дженсен про сарьенов, помолчал и вдруг ясно так говорит: "ASTRAL BODY". Дернулся и помер. Подлетаю я к библиотечному компьютеру, смотрю на дисплей и читаю, что нужно выбрать название картриджа, который собрался читать. Зачем картридж? Так милок, если я задумал смываться, то надо знать куда. Поразмыслил я и напечатал "ASTRAL BODY". И точно, сработало! Хитрая такая машина, сейчас уж таких и нет, поди, привозит мне мой картридж. Хватаю я его и бегом на капитанский мостик. Поглядел на главный экран и чуть не обомлел. Кто-то включил систему самоуничтожения корабля и скоро здесь все разнесет к едрене фене! Нет, прав был мой папашка, сто тысяч раз прав! Несусь к шлюзу, открываю дверь карточкой... Откуда карточка? Хоть грешно это... Ну, у мертвого забрал. А что, ему-то она больше ни к чему, а мне жизнь спасти может... Так вот, вбегаю я в шлюзовую, надеваю скафандр, смотрю, а там и автопереводчик лежит. "Пригодится", думаю. Беру его с собой, открываю воздушный шлюз и по платформе в спасательную капсулу. Пристегиваюсь и БАЦ! Я в космосе. Хорошего, конечно мало, зато не взорвусь. А вот с голоду помереть очень даже можно. Врубаю автонаведение, должно же что-нибудь быть поблизости... И точно, навелась, родная! Звалась та планета, дай Бог памяти, Керона, что-ли? Ну, неважно, Керона, так Керона. Только, видишь ли, какая заковыка, я не астронавт, пилотировать не умею и про то, как я на эту Керону садился, рассказывать нужно в другом месте и в другое время, причем подальше от пилотов, а то ведь засмеют... В общем, плюхнулся я на эту Керону капитально, как жив остался, до сих пор не пойму. Капсула, естественно, ни на что уже больше не годилась, поэтому решил я ее покинуть. Отстегнулся я, пошарил по капсуле, может найдется что-нибудь... Нашлось! Ножик армейский нашелся и воды с едой немного. И кусок стекла за компанию забрал, авось в хозяйстве пригодится. И пошел я, милок, по пустыне... Прямо к скалам... Только я к ним приблизился, слышу: БУМ! С неба сваливается робот-паук и прямо ко мне. Тогда их много было, черт его знает, кто их производил, но охотились они только за органикой. Я бегом от него, прямо на скалу, вспомнил, что по скалам эти твари лазить не приучены. Да и вообще туповаты. Залег я за одним здоровым таким каменюкой, и жду, когда этот паразит внизу проползать будет. И дождался я своего часа, поднатужился и сбросил каменюку вниз. Хлоп! И нету паука, только ноги из под камня и торчат. Полюбовался я на свою работу, да и побрел дальше. Вдруг вижу, интересная такая штука стоит, очень на подкову похожая. Я, по дурости своей, туда и сунулся. И очутился на каком-то лифте, который проваливается куда-то вниз. Ах, думаю, шутки со мной шутить? Хватаю камень, какой под ногами валялся. Ну, думаю, встреться мне этот шутник, уж я ему этим камушком так пошучу... Очень я разозлился... Однако никто не появился, а мне что ж делать, надо дальше идти, прямо по подземелью по этому. А я тебе честно признаюсь, терпеть не могу подземелий. Вижу, решетка такая, здоровая, прямо в полу, а из этой решетки щупальца, нет даже не щупальца, а прямо-таки канаты, торчат и шевелятся... Монстр там какой-то сидит и жутко так гукает. Плотоядно так. Пробрался я осторожненько, вдоль стеночки и дальше пошел. Смотрю, новый подарочек - прямо передо мной гейзер гудит. А камушек-то у меня еще в руке. И придумал я для него лучшее применение, запихнул я этот камень прямо в гейзер, он и заткнулся. А тут позади меня, тихонечко так, стенка отодвигается. Решил я посмотреть, что там есть, парень я тогда был неслабый, с шутником бы и без камня разобрался, захожу, а там штука такая - сканирующий лазерный луч, и если его коснуться - враз сожжет! А обойти его никак невозможно. И знаешь, что я сделал? Нипочем не догадаешься! Помнишь я с собой кусок стекла взял? Беру я это стекло и подношу к лучу. Луч отражается и вдрызг разносит собственную силовую установку! БАЦ! И проход открыт. Неплохо? Побродил я по этой пещере, вода там еще ядовитая, с потолка капала, и нашел какой-то темный проем. И тут меня мысль осенила: лифт, замки хитроумные, лазер опять-же... Неспроста все это! Надо бы с хозяевами потолковать. Включаю свой автопереводчик и двигаю в этот проем. И тут хватают меня защитным полем. Знаешь, что такое защитное поле? НЕТ??? Ну и молодежь нынче пошла! Ничего не знают. Защитное поле - это такая штука... Защитное поле, короче! Вроде никто не держит, но ни рукой, ни ногой шевельнуть не можешь... Очень неприятно это. И вдруг вижу - глаза. И ничего больше, одни глаза, здоровенные такие. Ох и напугался я, честно тебе скажу. А тут еще эти глаза начинают мне условия ставить. Мол, ежели я на поверхности какую-то зверюгу укокошу, то тогда они мне помогут из пустыни выбраться. Да еще и доказательства им принеси! Короче, выкинули они меня на поверхность и даже оружия никакого не дали! Долго я искал зверюгу эту, однако нашел ее в одной пещере. Ух и злющая она... Как я ее увидел, так у меня сердце в пятки ушло. Ну все, думаю, настал, Роджер, твой смертный час... И никто не узнает, где могилка твоя... Да и могилки-то не будет, суждено мне закончить жизнь свою молодую в желудке у мерзкой твари. Стою я, горюю, мысли такие вот в голову лезут, смотрю, а это существо, медленно так, ко мне подбирается... Стоп, думаю, Роджер, стоп! Начал я от него отступать и спиной в скалу уперся. Дальше ходу нет... А монстр этот, ко мне тем временем приближается. Заметался я в ужасе, а выхода никакого уже нет, монстр все пути к отступлению перекрыл. И тут я с испуга метнул в него, что оказалось под руками. Вот такого подарка, существо это не ожидало! Завопило оно, раздулось и с жутким грохотом лопнуло. Все стены в пещере забрызгало, да и мне досталось. Зверь это был пустынный, и воды, должно быть, жутко боялся. И правильно делал... Подобрал я кость, от этой зверюги оставшуюся. Сгодится, думаю, как доказательство, что убил я монстра противного. Бросил я этим глазам кость свою и точно, пропустили они меня в другое помещение. И даже робота дали, чтобы он все мне растолковал. Ох, сколько там было всяких чудных механизмов и не пересчитать! Разрешили они мне забрать их скиммер. Хорошая такая машина, летит невысоко над землей, только камней очень боится. Совсем уж было я собрался вылетать, как вдруг заметил еще один интересный агрегат. С виду не было в нем ничего особенного, только на крышке - разъемчик, ну точь-в-точь, под мой картридж, тот, который я с корабля уволок. Вот я его туда и вставил. Экранчик тамошний загорелся и читаю я: "Я - Слайдж Вохаул, ученый, туда-сюда, всем труба, если Звездный Генератор останется в руках у сарьенов. Всей известной части Вселенной - конец! И уничтожить его можно, только набрав код такой-то. Набираешь его и через несколько мгновений Генератор взрывается". И еще этот Слайдж Вохаул просит, чтобы тот, кто читает это послание, вернул картридж нашим ученым. Даже ценой собственной жизни. Однако хоть я и швейцар, а все ж не дурак, жизнь свою отдавать непонятно за что... И решил я так, будет возможность - верну, а нет, так себе оставлю. Сел я на скиммер и поехал в город. Эх и опасное же было путешествие, я тебе скажу, камней по пустыне разбросано - море, и каждый может угробить мой скиммер, и меня, за компанию, если я в него врежусь. Тяжко мне пришлось, однако добрался я все-же до города. Приземляюсь, и даже оглянуться не успел, как подбегает ко мне шустрый какой-то дедок и с ходу орет: "Ишь ты, какой скиммер! Продай за тридцать буказоидов!". И тут я вспомнил еще один совет моего старикана-папашки: "Сынок, не продавай и не покупай ничего и никому, не узнав сначала цену." И решил я снова последовать его совету. Грубо так деду этому отвечаю: "Нет!". Походил тот дед вокруг да и опять говорит: "Дам тридцать буказоидов и ракетный пояс, с ним в космосе летать можно будет". Я подумал и согласился. Расплатился он со мной и улетел на моем бывшем скиммере. А я в ближайший бар прямиком тронулся, благо деньги теперь есть. Хлопнул пару кружечек фаруканского пива, послушал музыку тамошнюю и разговоры про какой-то загадочный сектор "НН". Замутило меня со скуки и пошел я к "однорукому бандиту", старые счеты сводить. Видать, тот день мой был, потому как выиграл я аж двести пятьдесят буказоидов. Ну, думаю, пойду, куплю себе космический корабль, начну деньгу бешеную зашибать и заживу шикарной жизнью, как мой папашка мечтал. Так я и сделал, пошел на распродажу и начал у пройдохи-продавца, очень неприятного вида, выбирать корабль, какой получше. Долго тот старался мне дрянь всякую всучить, но не удалось это ему, выбрал я себе кораблик - просто загляденье. Продавец деньги мои, кровные, взял и убежал куда-то. Начал я корабль этот осматривать и обнаружил, что без робота-пилота это не корабль, а куча металлического хлама. Обманул-таки меня этот противный продавец, зараза. Делать нечего, пошел я в другой магазин, покупать робота. Продавец здесь был настолько старый и какой-то засушенный, что походил на музейный экспонат. Он тоже попробовал меня надуть, но у него это дело не выгорело. В общем, купил я у него робота и вернулся к своему кораблю. Только я робота установил на корабль, как тот меня спрашивает: "Какой сектор желаете посетить?" Я возьми и брякни: "Сектор НН". Вспомнил, что про этот сектор мужики в баре толковали. А робот в ответ говорит: "Сектор "НН" найден. Приготовьтесь к старту!" И видать внешние микрофоны включены были, потому как, когда взлетал я, то слышал, как какой-то дуралей с земли заголосил: "Эй, ты куда на моем корабле полетел!!!" Должно быть тот страхолюдный продавец чужой корабль мне подсунул. Ну да Бог с ним... Лечу я себе в свободном пространстве, мечтаю, как на заработанные денежки заживу, как вдруг робот мне сообщает, что впереди, мол, корабль сарьенов и если они нас засекут, нам хана. Подлетаю я к сарьенскому крейсеру и останавливаюсь. Вроде тихо... Значит не заметили... Сам я себя всегда считал здравомыслящим человеком, и ни в какие истории старался не лезть. Но, видать, много все же я пива в баре выпил, и это пиво, фаруканское, не чета земному, в самый критический момент, мне в голову коварно ударило. Расхрабрился я ни с того, ни с сего. Ща, думаю, я этот корабль в одиночку захвачу! А этот маленький мне более ни к чему! Надеваю свой ракетный пояс и к сарьенам в гости... Пролез я в шлюз и мимо робота в корабль прошмыгнул. Иду по кораблю, а тут вдруг как что-то загукало-застукало! Ну все, по мою душу идут, думаю. А чтобы злобным сарьенам в лапы не попасться, решил я в сундук, какой поблизости стоял, спрятаться. Сижу я в сундуке и чую, как его подняли и поволокли куда-то. Несли, несли, поставили... И тишина... Должно быть ушли, думаю. Вылез я и слышу опять голоса какие-то. Ну нет, ребятки, больше я в сундук не полезу! Решил я в другом месте спрятаться. Была там какая-то дырка в стене и спрятался я в нее. И знаешь, что это было? Стиральная машина! Только ихняя, сарьенская, потому-то я ее и не узнал! И эту стиральную машину какой-то проклятый сарьен включил... Что я чувствовал, я тебе рассказывать не стану, потому как слов не хватит! Ты лучше сам такой эксперимент проведи, а потом мы с тобой впечатлениями обменяемся. Короче, крутило-крутило меня, затихло... Вылез я из этой чертовой стиральной машины, голова кругом идет. Постепенно кружение прекратилось и глазах прояснилось, полегчало вроде. Смотрю, а тут сюрприз! Висит новенькая, чистенькая форма сарьена. И прямо просится, чтобы я ее надел. Уважу ее просьбу, думаю. Надел форму, шлем, все чин-чинарем, вылитый сарьен и сразу в карманы... А в кармане личная карточка и по ней выходит, что ее бывший хозяин - сарьенский офицер. Да, эта вещь мне кстати. Походил я по кораблю, чтобы с обстановкой освоиться и забрел в одно место, смотрю, а там наш Звездный Генератор стоит... А так как хмель еще не выветрился из моей головы, да и стиральная машина свое добавила, то решил я: "Помогу нашим, а то им без меня никак не справиться!" Пошел я в тамошнюю оружейку, да потребовал нахально у робота-оружейника что-нибудь огнестрельное для себя. А сам на прилавке пару гранат заприметил. Только робот на склад поехал, я одну гранату спер. Хотел и вторую свистнуть, но тут робот вернулся с каким-то пульсатором, большего мне по моему рангу не полагалось. И пошел я к Звездному Генератору, сбросил гранату прямо на голову тамошнему охраннику. Дело сделано, думаю. Иду вниз, к Генератору и тут случается со мной ужасная неприятность. Споткнулся я обо что-то и шлем покатился с моей головушки, черт знает куда. Все бы ничего, мне этот шлем, как рыбке зонтик, а вот сарьены при первом же взгляде на меня, сразу же видят, что я засланный. Шел я к этому Генератору, проклятущему и по дороге всех встреченных сарьенов расстреливал, хотя, признаться, не люблю этого... Забрал я у бездыханного охранника пульт управления и отключил защитное поле Генератора. Подбегаю к пульту, ну, думаю, сейчас вы попляшете у меня сарьенские танцы. Набираю код взрыва и бегом к спасательной капсуле. Выскакиваю в космос, а сарьенский крейсер начинает путь в свой собственный сарьенский ад, где его с нетерпением ждут не дождутся... И выходит, парень, что в тот раз я спас нашу цивилизацию, да что там, вообще всю известную часть Вселенной. Меня даже наградили Золотой Шваброй за мои подвиги. Я думал, каким-нибудь начальником сделают, а я, как был швейцаром, так и остался. Кстати, помнишь я говорил о Слайдже Вохауле? Так вот, встречался я с ним потом, на редкость он неприятный тип, но это уже другая история... Продолжение может последовать. Олег Калашник. Рэйнджер --------------------------------------------------------------- Спеллцхецк: Весха тхе Леопард ? хттп://весха.либ.ру --------------------------------------------------------------- "...Воистину, пути господни неисповедимы..." Переврано из Библии Время: 4.41 Воспаленные глаза, казалось, были натерты наждачной бумагой. Человек с усилием поднял веки. Совсем рядом слышалась незнакомая гортанная речь. Тело напряглось и превратилось в сучок, кучу песка, засохшую травинку в ожидании чего-то ужасного. Комья земли забарабанили по его спине, послышались удаляющиеся шаги, и неприятные, бьющие по барабанным перепонкам голоса постепенно смолкли. Рана саднила и на вид напоминала суповой набор. Зубами он разорвал медицинский пакет. От напряжения человек на какое-то время потерял сознание. Очнувшись, он кинул первым делом под язык голубую таблетку. Минуты через две стало намного лучше и он смог перевязать себе плечо. Стекло на часах было разбито, но секундная стрелка быстро бежала по циферблату. Времени оставалось совсем немного, через два с небольшим его должны были забрать, и, если он не успеет, то это дерьмо, сержант Келли, будет снова издеваться над ним, как в прошлый раз. О том, что его могут убить или в случае опоздания оставить здесь, навсегда, в чужой, злой степи, он не думал. Время: 5.42 Он лежал в противотанковом рву. Сердце лихорадочно билось в груди. Пожалуй, если он будет так часто глотать эту химическую гадость, то можно попасть в психушку. Сюда удалось добраться практически незамеченным. Один патрульный, правда, увидел его, но они совсем не умеют стрелять, эти русские. Избежать контакта с ними ему не удалось, и теперь поисковые группы бродят по всей территории с намерением если не захватить, то по крайней мере, уничтожить его. Пусть попробуют. Его пересохшие, воспаленные губы искривились в злой усмешке. Время: 5.53 Человек приподнялся и выглянул из-за бруствера. Невдалеке в утренней дымке на взлетной полосе стоял большой транспортный самолет, за ним еще один и еще. Всего три. Около ближнего к нему, лениво привалившись к огромному колесу шасси покуривал сигарету часовой. Из окошка кабины высунулась голова в летном шлеме и веселым голосом заорала по-русски: - Эй, дырявая башка! Нашел место для курения. Иди лучше послушай своей задницей классную тему. Часовой, проворчав что-то под нос, полез по лесенке к пилоту и исчез в кабине. Человек не стал терять времени и, перекатившись через бруствер, со всех ног помчался к самолету, на ходу сбрасывая с плеча вещмешок. Спустя одну минуту дело было сделано, и человек мчался уже по направлению ко второму самолету. Вдруг из первого самолета снова высунулась веселая голова, покрутилась и, увидев бегущего, радостно раскрыла рот: - Ого-го, заяц! У меня муза - закачаешься! Голова заткнулась очередью и испуганно скрылась. Через пару секунд вместо головы в дверном проеме появился весь человек в летной форме и принялся палить, пытаясь проверить тактико-технические характеристики своего стрелкового оружия. Бегущий остановился и прекратил это издевательство. С другой стороны самолета появился часовой и принялся тщательно целиться в раненного. Этого можно было уже не бояться. Человек медленно поднялся - кончалось действие тоника - и, пригнувшись, побежал ко второму самолету. Время: 5.56 Все мины стояли на месте. Человек огляделся. Издалека по полю к нему бежали маленькие фигурки. Человек глотнул последнюю голубую таблетку и нажал на часах кнопку вызова вертолета. Все, через тридцать минут за ним прилетит вертолет, но нужно еще добраться до места. Грохнул взрыв и первый самолет превратился в пыль, а вместе с ним и любящий послушать музыку часовой. Пора было уходить... Время: 6.21 Солнце уже поднялось над горизонтом и начало изгонять утреннюю прохладу. Через два часа будет жарко, - подумал он, - но его уже здесь не будет. Он будет далеко от этого проклятого места, будет сидеть в баре и пить холодное пиво. Как хочется холодного пива! Но сейчас ему надо быть настороже. Главное не спать! Где-то далеко запел тонкую песню комар. Он все ближе и ближе. Писк перерос в тарахтенье. Да это не комар - это вертолет! Радость хлынула Ниагарским водопадом. Человек вскочил во весь рост, замахал здоровой рукой и пустился в какой-то замысловатый веселый танец: - Э-й! Сюда, я здесь! Вдруг что-то обожгло лицо, и волосы на голове затрещали от огня, охватившего все его тело. Потянуло запахом жареного мяса. Человек закрутился волчком, взвыл, но это продолжалось недолго. Скоро из пересохшего горла вырывался только хрип. Он упал на землю, извиваясь и корчась, его тело все еще пыталось бороться с огнем, но сам он был уже далеко, там в баре, потягивал холодное пиво и насмехался над сержантом Келли... Время: 6.31 Два человек в военной форме осторожно выбрались из кустов и приблизились к телу. - Готов, - констатировал один, похожий на хирурга в своем синем комбинезоне и, отложив огнемет, принялся обшаривать вещи убитого. Время: 7.32 Вовка проснулся весь в холодном поту. - Ну его на хрен. Больше в "Рэйнджера" играть не буду! - вяло продумал он. Кряхтя сполз с кровати, поддернул трусы и пошел умываться. Пустил воду в умывальник, плеснул пару пригоршней в лицо. Поднял голову и вдруг застыл в ужасе: в зеркале на него смотрело обезображенное, безбровое лицо с багровыми пятнами старых ожогов... Владимир Клименко. Резервация "Земля" --------------------------------------------------------------- Spellcheck: Wesha the Leopard ? http://wesha.lib.ru --------------------------------------------------------------- Рассвет - обычное время для ареста. Правда, сообщение о том, что на ЭН-12 направляется пилотируемый бот вместе с Мергом, на арест походило мало, и все-таки это - арест. Причем в какой-то дурацкой, извращенной форме. Ведь существует в конце концов планетная инспекция. К тому же, если честно, куда приятнее было бы увидеть входящих на станцию крепких парней в черной форме с золотыми шевронами и с расстегнутыми кобурами деструкторов, чем вечно лоснящуюся от пота рожу Мерга. Естественно, Клор не спал. То есть он пытался заснуть и ему почти удалось сделать это, но потом он встал и начал бесцельно бродить по станции. Делать было нечего, ко всему он уже давно приготовился. Вот только вахтенный журнал... Клор взглянул на обзорный экран. Пилотируемый бот как раз заканчивал посадку, и мелкий песок, поднятый пламенем дюз, почти полностью скрыл сверкающий конус корабля. По всем правилам неписаного этикета следовало выйти и приветствовать гостя. "Ничего, перебьется", - подумал Клор, глядя, как Мерг, неуклюже ступив на песок, направился к станции. Он даже не стал снимать защиту с купола и с непонятным для себя злорадством стал наблюдать за беспомощной жестикуляцией Мерга, пока тот топтался у входного люка. Не пустить Мерга на станцию было бы окончательной глупостью, защиту надо снимать, и будь, что будет, но, словно назло самому себе, Клор нажал кнопку уничтожения магнитной записи вахтенного журнала. Зачем он это сделал, Клор и сам не знал. Ничего такого, что могло бы заинтересовать Координаторов и причинить ему вред, в журнал он не вносил. Мало того, уничтожение журнала грозило еще большими неприятностями. Но само по себе то, что он стер запись, ничего уже не значило. Меньшее преступление всегда поглощается большим. Клор надел парадный, белый, как инерционная полоса в небе, комбинезон, привычно пробежал пальцами по молниям и кнопкам, проверяя, насколько строго и по-уставному плотно прилегает к телу каждый шов, и подошел к иллюминатору. Длинные рассветные тени от невысоких, постепенно разрушающихся валунов, рассеянных по пустыне и напоминающих муравейники, вытянулись в сторону станции. В бледно-фиолетовом небе желтым клыком торчал треугольный спутник - небольшой астероид, некрепко захваченный тяготением ЭН-12 и вращающийся вокруг планеты по низкой орбите. Клор за все время пребывания здесь в качестве Созидателя никак не мог привыкнуть к его необычной форме. К тому же, оставаясь нестабильным по отношению к собственной оси, спутник постоянно менял положение относительно горизонта. Сейчас его острый край был направлен точно вниз, словно занесенный над Клором разящий клинок. Поймав себя на этом сравнении, Клор раздраженно фыркнул. Не хватало еще впасть в сентиментальность. Он решительно шагнул к входному люку и