Дмитрий Браславский. Паутина Лайгаша --------------------------------------------------------------- © Copyright Дмитрий Браславский ? http://www.braslavsky.ru © издательство "АСТ" ? http://www.ast.ru --------------------------------------------------------------- Пролог. Ворон покосился на меня черным блестящим глазом и придвинулся еще на один шаг. Ничего, недолго тебе ждать: из этой передряги мне, пожалуй, не выбраться. Разжав пальцы, я выпустил ребристую рукоять меча: драться было уже не с кем. Клинок обиженно зазвенел по старым выщербленным камням. Настоящий герой был бы просто обязан произнести ему вслед хоть какое, хоть плохонькое и косноязычное, но напутствие. Что-нибудь вроде: "Ты славно служил мне, мой меч, так обрети же себе достойного хозяина!". Только к чему? В герои я никогда не рвался, да и геройствовать сейчас было не перед кем. Улочка совершенно пуста; в лучшем случае мою напыщенную речь услышали бы глухие стены домов, гниющие в канаве отбросы да шесть тел, успевших основательно испачкать кровью и без того не слишком чистую мостовую. Грамотная засада. Разве что несколько самонадеянная: взяли бы с собой одного-двух магов, глядишь, остались бы живы. Не все, конечно. Ворон нерешительно, как-то даже бочком приблизился и нахально попытался клюнуть меня в левый глаз. Я бы на его месте не торопился. Застонав, я с трудом пошевелился. Негодующе захлопав крыльями, нетерпеливая птица отлетела в сторону. На этот раз недалеко: ворон с достоинством обосновался на пропитанном кровью плаще лежавшего рядом эльфа. Это его удар был последним. Хитрый удар, необычный, надо бы запомнить. Я улыбнулся: четверть часа бы протянуть, какие уж тут эльфийские хитрости. Ворон совсем не по-птичьи задрал голову к небу и громко закричал. Раз, другой... Открыв глаза, я не сразу осознал, что меня разбудило. Осталось напряжение, предчувствие близкой смерти. И ощущение какой-то неправильности, словно не могло все это со мной произойти, ну никак не могло! Ворон, любимое воплощение моего бога, обернулся во сне против меня. Вроде как я еще не в том возрасте, чтобы к толкователям снов обращаться. Но тревожит что-то - крутит, не отпускает... И приснится же! Громкий крик ворона заставил меня вздрогнуть. Так вот откуда этот дурацкий сон... Вольно ж мне было с вечера защиту ставить. Уж здесь-то, в монастыре, можно было бы и не опасаться сюрпризов. Можно, конечно. Только это из тех привычек, с которыми мне решительно не хотелось расставаться. Интересно, кто это среди ночи вздумал меня навестить? Настоятель, конечно, знает, что я поздно ложусь, но не настолько же! Коснувшись медальона, я снял защиту с двери и повернулся так, чтобы не выпускать ее из виду. Если это Стеарис, вряд ли стоит испепелить старика всего за пару лет до того, как Орден предоставит ему поместье и пожизненный пенсион. А если нет, будем считать, что Ворон меня предупредил. Дверь тихонечко приоткрылась и сразу же испуганно захлопнулась вновь. - Спит, - раздался разочарованный голос настоятеля. - Ты точно уверен, что своими силами нам не справиться? Похоже, у старика возникли проблемы посерьезнее бессонницы. - Входите, входите, почтенный Стеарис, - как можно более доброжелательно произнес я, садясь на кровати. И, не удержавшись, добавил: - Все равно вы меня уже разбудили. Дверь распахнулась. Э, да тут целая процессия: настоятель, Арантар - главный маг монастыря, несколько воинов с факелами, заспанные монахи... - Я искренне прошу прощения, монсеньер... Кажется, дело серьезное: Стеарис не только встревожен, но и напуган. Эх, не иначе как Беральду удалось бежать! - Пустое! - сложив руки лодочкой, я поймал слабый луч лунного света, заглянувший в узкое окошко кельи, и подбросил его к потолку. Комната осветилась. Вышло в самый раз: и глаза спросонья не режет, и каждый уголок как на ладони. Лишь теперь стало видно, насколько Стеарис бледен. Вернее, даже сероват. Старика можно понять: стоило иерарху оказаться в его монастыре, как тут же начались сюрпризы. А в синклите найдется кому его подтолкнуть, если с горки покатится. - Можете погасить факелы! Я уже закончил одеваться, а Стеарис все не решался сказать, что привело его ко мне часов в пять утра. Или даже раньше. - Монсеньер, - не выдержал наконец Арантар. - Графу помогли бежать. Их немного, меньше десятка. Но... Он перевел взгляд на Стеариса, но тот продолжал молчать, нервно теребя складки своего одеяния. - Но вам так и не удалось их остановить? Арантар кивнул. А чародей-то молодец. В монастыре, да еще в присутствии настоятеля, магу лезть вперед с докладом совсем уж не по рангу, но, видно, тоже понимает, что из Стеариса сейчас собеседник, как из меня белошвейка. - Помоги! - приказал я ближайшему воину и потянулся к доспеху. Едва не зашибив настоятеля, воин с грохотом уронил алебарду, густо покраснел, бросился ее поднимать, махнул рукой, поймал полубезумный взгляд Стеариса, метнулся обратно... Тяжело вздохнув, я сам принялся застегивать ремешки доспеха. Стеарис-то, помнится, из низов. Ранг получить никакая протекция не поможет, тут все от таланта да от Ворона зависит, а вот с тепленькими местечками дело другое: как синклит решит, так и будет. Да, не повезло старику... - Хотите что-нибудь добавить, почтеннейший? Молчит. Ладно, не маленький, придет в себя - заговорит. Наверняка ведь до последнего дотягивал, побеспокоить меня боялся! Проклиная всю эту толпу за излишнюю деликатность, я подошел к массивному дубовому столу в самом темном углу кельи - надо же умудриться так стол поставить - и жестом подозвал настоятеля. Двигался тот как только что сотворенный голем, а ноги у него, по-моему, и вовсе сгибаться перестали. - Ну, что тут у вас... Небольшой хрустальный шар на резной деревянной подставке с готовностью засветился изнутри, и Стеарис деликатно отвел взгляд. Я склонился над шаром. - Сильвен Беральд! Шар на мгновение затуманился, и я взглянул прямо в счастливые глаза господина графа. Совсем без Императора распоясались - скоро каждый пригорок графством объявят, а болото - герцогством. Движение руки - и шар показал его спутников: гном, двое эльфов... - Ну-ка, ну-ка! Один из эльфов действительно лунный... Любопытно. Так, рядом с гномом девушка, со спины ничего, но хотелось бы и в лицо взглянуть. А то знаем мы их, этих валькирий. Паренек лет двадцати - лекарем, что ли, озаботились? И вряд ли они без мага... Ага, вот и мессир чародей. Тоже, прямо скажем, не стар. Зато смел - длинное одеяние, потертая холщовая сумка через плечо - не ошибешься. Первая стрела в такого и пойдет. - Всего шестеро? - я обернулся к настоятелю. Тот виновато опустил глаза. - Только что до нас добрался человек из лагеря барона. Крайт... Крайт нанял талиссу, - наконец вымолвил Стеарис. Ну вот, теперь, кажется, картина слегка прояснилась. Стеарис-то, конечно, рассчитывал справиться своими силами. И в самом деле, кому придет в голову разбудить среди ночи прибывшего на пару дней иерарха, чтобы сообщить, что на монастырь, охраняемый полутора сотнями воинов, напали шестеро смельчаков. Вернее, шестеро сумасшедших. Для талиссы это тоже, пожалуй, слишком. Но тут старик бы, конечно, подстраховался. - Где они сейчас? Арантар неслышно подошел поближе и прищурился, вглядываясь в шар. - Это... Копье Орробы, поздно! Но я и сам видел, как гном откинул крышку люка, умело скрытую дерном от посторонних глаз. Они были далеко за пределами монастыря. В этот момент девушка обернулась, и на ее груди сверкнул медальон с оскаленной пастью тигра. Жрица. Да еще поклоняющаяся Темесу, богу войны. Вот уж не думал, что тот пойдет против Ворона. Или жрица действует сама по себе? Надо бы не забыть проверить. А она ничего, симпатичная... - Прикажете снарядить погоню, монсеньер? - маг даже не поинтересовался мнением Стеариса. Оно и понятно. - Как скоро они окажутся в лагере барона? - Примерно через полчаса. Но там такой лес, что верхом никак. А чародей неплох, ни единого лишнего слова. И он, и я понимаем, что даже если бросить воинов в погоню прямо сейчас... Хотя... В этом есть и свои плюсы. В Агарме мне как-то пришлось ночевать у одного костра с талиссой Гьенари, но тогда меня больше беспокоили банды Куниц, чем талиссы - что бы они из себя ни представляли. Под Соргом мне довелось наблюдать, как гибла талисса Бессмертного Легата. Красиво гибла, ничего не скажешь. Когда коннетаблю, наконец, удалось к ней пробиться... - Монсеньер, - Стеарис робко дотронулся до моей руки. На старика было просто больно смотреть. И так бедняга звезд с неба не хватал, а уж теперь о карьере можно будет и вовсе позабыть. Если синклит вообще не лишит его сана. - Погони не будет. Проверьте воинов: там, где проходит талисса, можно не досчитаться многих. И готовьтесь к штурму - не сомневаюсь, что уж теперь-то граф точно поверит в свою неуязвимость. А у меня, добавил я мысленно, в кои-то веки появится возможность понаблюдать за талиссой. Проблема не в Беральде; своим освобождением он, конечно, не способен подорвать престиж Ордена. А вот если мне удастся разобраться, в чем сила талиссы... - Еще раз прошу прощения, монсеньер... - голос настоятеля дрожал. - Я сам займусь этим делом, Стеарис, - называть его после всего случившегося "почтеннейшим" язык не поворачивался. - И, клянусь Вороном, эта талисса от меня не уйдет. Глава I Дорога чем-то напомнила мне подъездную аллею к замку маркиза Уастайра: тот же почетный караул тополей, уходящий вдаль, и, увы, те же непрестанные ухабы. По воздуху он к себе добирается, что ли?! Эх, если бы не Стеарис, быть бы мне уже у господина маркиза. Синклит весьма интересует, что за письмо ему привез две недели назад гонец, одетый в цвета дома дар Криден. И неспроста, надо сказать, интересует. - Айригаль свидетель, монсеньер, кто ж знал, что все так обернется! Сидя напротив, Стеарис вот уже не первый час не сводил с меня жалобного взгляда незаслуженно побитой собаки, и это была не последняя из причин, заставивших меня проявлять повышенный интерес к происходящему за окном кареты. До ближайшей Кельи Перехода в Трумарите еще часа четыре хорошей езды, однако я весьма сомневался, что путешествие по здешним дорогам может оказаться приятным. А быть запертым в одной карете с человеком, тоскливо взирающим на мир с оптимизмом приговоренного к смерти, удовольствие, прямо скажем, не из великих. - Признаться, не очень понимаю, что позволило вам полагать, будто за Беральда никто не вступится? Или вы ожидали, что барон Крайт станет с радостью дожидаться казни своего сеньора? Почувствовав сарказм в моем голосе, Стеарис еще больше вжал голову в плечи, от чего неожиданно стал похож на проигравшегося в "обезьян и поросят" гнома. - Чем вообще вы умудрились так раздразнить этого проклятого графа? Когда я встречался с ним полгода назад, он уже был совершенно невменяем! - Ума не приложу, монсеньер, - карету качнуло, и бывший настоятель щедро обдал меня свежим чесночным запахом. - Вроде как мы к нему со всей душой. Землица пропащая, пользы от нее все одно никакой, да и святейший Исиндиос расстарался: такое прошеньице Беральду отправил, что и Императору было бы не зазорно в руки взять. Да, Исиндиос не промах. Он был, пожалуй, единственным в синклите, чьей хватке я искренне завидовал. Выслушав в пять утра мой рассказ, он спокойно пригласил Стеариса к шару, при всех объявил о его смещении и тут же назначил Арантара временным настоятелем монастыря. Нестандартное решение, очень нестандартное. В принципе, ничто этому не мешает: Исиндиос как блюститель интересов Ордена в герцогстве Этренском и окрестных землях имеет практически неограниченные полномочия. Утверждение настоятеля - прерогатива синклита, ну так Исиндиос на нее и не посягает. И все же поставить мага управлять монастырем... Мания преследования, конечно, но нет ли у иерарха в обители своих информаторов? Все же не каждый день местные лорды собирают ополчение, чтобы взять штурмом монастырь Властителя Ушедших Душ. Мог бы хотя бы из вежливости удивиться! Тем более, что Исиндиос не из тех, кто славится своей невозмутимостью. Или это он со сна такой вялый? - Да уж, - размышления о письме Исиндиоса не вызвали у меня приятных воспоминаний. - Я, скажем, не исключаю, что как раз после такого "прошеньица" Беральд и возомнил, что все интересы Ордена исключительно вокруг его клочка земли и вертятся! На мой взгляд, иерарх Исиндиос несколько перестарался. "Высокородный"! В былые времена так не ко всякому герцогу обращались. - Главное - чтоб дело сделано было, - с прямодушной крестьянской хитрецой провозгласил Стеарис, начиная понемногу оттаивать. - В том-то и искусство, чтоб и против правды не пойти, и свою выгоду соблюсти. Святейший Исиндиос, как ни кинь, со всех сторон прав выходит. Ведь как завернул, а? Нужно, мол, местечко "для возведения небольшой обители, где наши жрецы могли бы предаваться посту и молитвам в уединении и покое". Все правда! Большая у меня обитель? Небольшая. Стеарис на секунду сбился, вспомнив, что с сегодняшнего утра у его обители появился новый хозяин. Что-то меня в его торопливом говорке слегка настораживало. Похоже, старик подозревает, что Исиндиос и сейчас внимательно нас слушает. - Постятся там божьи люди? Постятся! - настоятель с воодушевлением высморкался прямо на пробегающий мимо пейзаж. - Молятся опять же? Молятся! В отличие от Стеариса, пейзаж было откровенно жалко. Дорога решительно нырнула в прозрачный предзакатный лес, полный прохладной вечерней тишины, только-только сменившей одуряющий зной. Ладно, раз уж выпало трястись по ухабам в старой пыльной карете на никому не нужное заседание синклита, почему бы, пока суд да дело, не поразмыслить над тем, что произошло этой ночью. У меня появилось неприятное чувство тревоги: что-то неуловимо сместилось, сдвинулось с привычных мест. Совсем чуть-чуть, едва заметно. А в центре этого смещения, как ни крути, оказывался граф Беральд с невесть откуда взявшейся талиссой. Может, и не так плохо, что любопытство заставило меня свернуть с пути и заглянуть на денек в обитель. Пожалуй, маркиз Уастайр подождет. Равно как и дочка мажордома, рыженькая улыбчивая Линни, повидаться с которой, да простит меня высочайший синклит, мне хотелось куда больше, чем с господином маркизом. Была, конечно, некоторая надежда, что общение с маркизом окажется не в пример полезней, но и то не факт. Ладно, пока что Уастайра можно со спокойной душой послать к Орробе, где ему самое и место... Стеарис деликатно покашлял. Вообще-то он прав: жрецу Ворона не пристало даже в мыслях позволять себе неуважение к его божественной супруге, Дарящей Легкую Смерть, Той, к Которой Приходят Все. Хотя нет, вряд ли служитель ранга Стеариса способен прочитать мысли иерарха. Или хотя бы осмелиться на это замахнуться. - Я нисколько не сомневаюсь в талантах и добродетелях иерарха Исиндиоса, - мне пришлось совершить некоторое усилие, чтобы вспомнить, на чем прервался наш разговор, - а также отдаю должное той известной ловкости, с которой было составлено послание. И?.. - Похоже, монсеньер, Беральд и вправду принял все за чистую монету, - ухмыльнулся Стеарис, устраиваясь поудобнее на жестком сиденье кареты. - У нас ведь как заведено: если местный лорд не возражает, укрепляемся потихонечку, солдат начинаем вербовать, крестьянам по хозяйству помогаем. Места для обителей выбираем отдаленные, дела ведем нешумно, с расстановкой. Кажется, этот неумеха надумал поделиться со мной заведенными в Ордене порядками! - Так что же, милейший, помешало вам и дальше пользовать столь успешную методу? Норовистая колымага пожелала было, чтобы мой затылок проверил прочность ее задней стенки, но я в зародыше пресек ее гнусные поползновения и мысленно попросил Ворона ниспослать мне терпения. - Не повезло, монсеньер, просто не повезло, - философски заметил Стеарис. - Графство у этого Беральда, сами знаете, не разгуляешься. Вот и вникает во что ни попадя. И мне показалось, - старик доверительно понизил голос и наклонился поближе, заставив меня стремительно отодвинуться, - что мы несколько перестарались. Обитель-то вышла почище его родового замка. Вот граф и кинулся ко двору справедливости требовать. А какая, я вам скажу, при дворе справедливость-то? Ну-ну, ты мне еще про двор расскажи. Меня так и подмывало поинтересоваться у бывшего настоятеля, доводилось ли ему видеть королеву Илайю иначе как на монетах. Кажется, я начал понимать, почему его упекли в столь отдаленный монастырь. - Не хватало вам еще предстать перед светским судом за оскорбление Ее величества, - осадил я старика. Илайя была мне вполне симпатична, да и не его ума это дело - двор обсуждать. - Скажите лучше, что бы вам с самого начала было не договориться с Беральдом? Полюбовно, без всех этих штурмов, побегов и прочих, прямо скажем, излишних развлечений. - Да как с ним договоришься! - всплеснул руками Стеарис. - Что ж мне надо было - монастырь снести? Или, того хуже, - новый дворец этому фанфарону выстроить? Я вынужден был признать, что, в общем-то, старик прав. - Ладно, давайте посмотрим, что у нас есть, - поднятая лошадьми пыль заставила меня чихнуть, и я аккуратно задернул занавеску кареты. - Все попытки взять монастырь приступом провалились. Так? - Так, - озадаченно ответил Стеарис, силясь понять, в какую сторону я клоню. - При последнем штурме граф Беральд попал в плен. И, не вмешайся талисса, так бы в нем и остался. Здесь есть и моя вина, как старшего по Рангу: если бы мне показалось, что вы не в состоянии обеспечить графу должную охрану... То я мог бы его сместить, не дожидаясь решения Исиндиоса. Однако в глазах бывшего настоятеля явственно читалось другое: это вы сейчас, милейший иерарх Веденекос, так говорите, а как до суда дело дойдет, сразу Стеарис крайним окажется. - Получается, все дело в талиссе, - подытожил я. - Ехать нам еще долго, вот и давайте, расскажите мне все по порядку, как перед синклитом. Начнем с того, каким образом они проникли в монастырь. А в самом деле, - каким? За всеми разговорами и сборами у меня так и не нашлось времени всерьез задаться этим вопросом. Все же укрепленный монастырь - не купеческая лавочка. Да и штурма Стеарис ожидал, часовые на стенах всю ночь глаз не смыкали. И вдруг такое! - Ума не приложу! - растерянно признался старик. - Ладно, стражников положили, ладно, с начальником ночных караулов сладили, хотя я его еще по Третьей Антронской знавал, еле упросил потом ко мне перейти. Но чтоб из часовни Дарящей Легкую Смерть улизнуть!.. Чуть не посадив себе занозу, я заставил непокорный откидной столик оказаться между нами и бережно поставил на него хрустальный шар. Дорога уже не казалась мне столь долгой. - Во сколько они напали на стражу? - Да ближе к полуночи, - нерешительно предположил Стеарис. - Часов одиннадцать всяко было. - Вчерашний вечер, одиннадцать часов, южная стена обители, - я коснулся шара, и тот наполнился молочно-белым туманом, ожидая, пока я уточню, что именно мне хотелось бы увидеть. - Начнем, пожалуй, с опушки леса - а там посмотрим. x x x Когда талисса вынырнула из леса, луна любезно скрылась за тучами, освещая их изнутри и придавая высокому южному небу сходство с филигранным пейзажем, сумевшим обрести жизнь по воле могущественного чародея. Однако если тучи казались тщательно прорисованными, вплоть до клочковатой бахромы по бокам, то деревья, оставшиеся за спиной у талиссы, сливались в единую застывшую серо-черную массу, напоминая высокие щиты дебокасской пехоты, над которыми возвышались плоские наконечники копий. Вступив на выжженную землю, окружавшую монастырь, Макобер поразился плотной, неестественной тишине, мгновенно окутавшей талиссу. Шорохи ночного леса, звук собственных шагов - все осталось позади. А впереди пугающим монументом могуществу Айригаля высилась стена, прорезанная узкими кошачьими зрачками бойниц. Поежившись, Макобер попытался позвенеть в кармане новеньким набором трумаритских отмычек - и не услышал ни звука. - Смотрите, - прошептала вдруг Бэх, и Макоберу почудилось, что ее голос разнесся на многие мили вокруг. Они подняли головы. Выщербленный багровый диск луны презрительно скалился из-за зубцов монастырской стены, точно злорадствуя, что ему удалось-таки заманить талиссу в ловушку. В его свете шершавый пористый камень казался залитым потоками жертвенной крови. Девушка не удивилась бы, если бы сейчас сам Айригаль... Вздрогнув, жрица беззвучно прошептала молитву Темесу, а ее рука сама потянулась к висящему на груди медальону. Но бог не ответил: он знал, что за этими стенами его могущество заканчивается. Почувствовав, что девушке тревожно, Айвен ободряюще коснулся ее плеча и приложил палец к губам. Главная роль в их плане отводилась магии - и уж она-то не должна была подвести. Чародей невольно усмехнулся, вспомнив замечательную идею, высказанную Торрером с утра пораньше: главное - напугать монахов до полусмерти. Торрер питал удивительную для своего народа страсть к магическим заклинаниям, но, к счастью, благоразумно ограничивался восторженным созерцанием: о том, чтобы пойти учиться колдовству, для порядочного эльфа не могло быть и речи! Как все расы, обладавшие природной магией и немало этим гордившиеся, эльфы относились к чародеям примерно как кентавры к всадникам: можно, конечно, и так, но зачем же все усложнять?! Зная это, Айвен частенько замечал, что даже самый искусный эльф может, как правило, значительно меньше, чем человек, окончивший полный курс магической школы. Но Торрер лишь пожимал плечами: он не видел смысла лишний раз повторять, что никому не зазорно заплатить медяк, чтобы полюбоваться на фокусника, но это не повод самому присоединяться к бродячему цирку. Однако эльф был совсем не против, чтобы фокусы показывал кто-нибудь другой. - Представляешь себе, - с жаром объяснял он, энергично рубя воздух рукой, - ты создаешь иллюзию огро-омного дракона. Потом поднимаешь меня в воздух, я седлаю его, и мы оба предстаем перед дрожащими на стенах жрецами. Раздается протяжный звук трубы, я привстаю в седле и торжественно объявляю... -...Мы не ищем легких путей! - Макобер, как истинный мессариец, был совершенно неисправим, и Айвен временами даже спрашивал себя, как это они в своем Мессаре умудрились еще не поубивать друг друга. Чародей огляделся: талисса ждала сигнала к началу штурма. Поначалу монастырь и в самом деле казался неприступным. Разве что на драконе. И все же им удалось кое-что придумать. Оставалось только надеяться, что никто из них не допустит ошибки: по ту сторону стены, по меньшей мере, сотня монахов, воинов и колдунов. И если талиссу обнаружат, она погибнет вместе с графом. А то и раньше. Да уж, идти в бой с таким настроением - чистое безумие. И, похоже, не ему одному лезут в голову невеселые мысли: вон Мэтт тоже бледнее, чем обычно, а заставить гнома побледнеть... Ладно! - Торрер, начинай, как договаривались, - Айвену, наконец, удалось стряхнуть с себя оцепенение. - Мэтти, давай в мешок. Эльф пробормотал что-то загадочное на родном языке, быстро прикрепил к поясу две толстые веревки и встал рядом с Айвеном. Лунный эльф гостеприимно распахнул перед Мэттом заботливо прихваченный с собой мешок - никому и в голову прийти не могло, что гном взберется по веревке самостоятельно. Завязав мешок у Мэтта под мышками, Терри отступил на пару шагов, полюбовался своей работой, и бодро взвалил товарища на спину. Через мгновение все трое исчезли. Айвен слегка нахмурился - шевельнувшееся в глубине души предчувствие не давало ему расслабиться. Заклинание Вуали сделает друзей невидимыми для всех, не умеющих проникать в Суть Вещей. Здесь все должно пройти гладко: птицы такого полета не ютятся по провинциальным монастырям. Жаль только, Вуаль спадает от прикосновения любого разумного существа. И не суть важно: кто-то похлопал тебя по плечу или случайно задел висящий за спиной лук - эффект один. Все скрытое становится явным. Но Торрер и не собирался разрешать кому бы то ни было себя касаться. Поднявшись на стену, он должен был всего-навсего закрепить там веревки и ждать остальных. Постаравшись при этом не попасться на глаза страже, что под Вуалью сумел бы сделать и пятилетний ребенок. Вот это-то Айвена и смущало. Опыт показывал, что эльф был куда более непредсказуем, чем любой ребенок, в том числе и пятилетний. И одни боги могли предвидеть, что произойдет, когда он окажется наверху. Воздух слегка задрожал: Айвен прочел заклинание Поднимающегося Ветра. Торрер медленно оторвался от земли. - Макобер! - вполголоса позвал маг. В одно мгновение мессариец вспрыгнул Айвену на спину и крепко ухватился за шею. - Да погоди ты, чтоб тебя волки съели. Пусть он сперва на стену взберется. Оказавшись наверху, эльф осторожно выглянул из-за парапета. Так, пока все тихо. Как они и ожидали, с внутренней стороны по стене идет узкая обходная дорожка для часовых. Справа, всего в нескольких шагах, спускается крутая каменная лестница. Отлично: если удастся все сделать бесшумно, не придется сражаться со стражей, чтобы попасть вниз. Торрер оглядел двор. Несколько низеньких хозяйственных построек, вон тот длинный деревянный барак - наверняка казармы, в самом центре угрюмо высится угловатый донжон. Туда-то им и надо. Пригибаясь, словно боясь, что его заметят, эльф скользнул на стену. - Слушай! - голос, раздавшийся в полусотне шагов слева, заставил его подпрыгнуть. В темноте затеплился огонек факела. - Слушай! - ответ справа не заставил себя ждать. Чтоб их три раза приподняло да кинуло! Тоже мне, нашли время для обхода! Высоко подняв факелы, стражники двинулись навстречу друг другу. Проклиная свою торопливость, Торрер метнулся на лестницу, сделал несколько шагов вниз и затаился. Неожиданно сверху послышалось удивленное: "Да какой демон здесь!.." - и грохот падающего тела. Подняв голову, эльф послал небу безмолвное, но от этого не менее изощренное проклятие. Веревки! Он совсем забыл о веревках, позволив им натянуться прямо поперек стены! Споткнувшись, стражник улетел прямо под ноги своему товарищу. Вуаль, прикрывавшая Торрера вместе с веревками, исчезла. И теперь второй воин с удивлением таращился на совершенно незнакомого ему эльфа, поднимающегося по ступеням из монастырского двора. - Я... - нерешительно начал Торрер. - Э... Свои в смысле! Стражник понял только одно: оно еще и заговорило! - Ко мне! На помощь! - дико заорал насмерть перепуганный воин и схватился за меч. Айвен вздрогнул: его худшие опасения начинали сбываться. В доспехах хорверкской работы, с двумя мечами за спиной Торрер выглядел весьма внушительно. Но стражнику было уже все равно: напрочь забыв все, чему его учили, он с криками: "Сгинь! Сгинь!" принялся отмахиваться от эльфа мечом со скоростью сбесившейся ветряной мельницы. Мысленно посоветовав Айригалю впредь набирать себе людей с более крепкими нервами, Торрер неторопливо обнажил оба клинка. Один из них быстрым точным движением отвел в сторону мельтешащее оружие стражника, а второй рванулся к горлу противника. Столкнув вниз обмякшее тело, эльф мягко развернулся ко второму воину, успевшему к тому времени подняться на ноги. - Ах, ты, нечисть лесная! - прошипел тот. Участь товарища заставила стражника не торопиться. Прощупывая оборону противника легкими выпадами и не стремясь нападать первым, он тянул время в ожидании подмоги. На соседних постах уже раздались тревожные крики, то здесь, то там вспыхивали новые факелы. Отскочив назад, эльф взмахнул руками, точно силясь сохранить равновесие, и стражник, вытянув руку с мечом, опрометчиво ринулся в атаку. К его немалому удивлению, неуклюжий эльф, сделав изящный пируэт, ушел в сторону и выставил вперед правую ногу. Споткнувшись, воин почувствовал, как его бок неожиданно стал горячим и мокрым от крови, и, не удержавшись на стене, с отчаянным воплем рухнул вниз. - Скорее! - громко крикнул Торрер, привязывая веревки к парапету. Таиться уже не имело смысла: теперь все зависело от того, как быстро вся талисса окажется на стене. Наконец веревка в руке у Терри несколько раз дернулась: это был знак, что можно подниматься. - Ну, что будем делать? - Айвен нерешительно обернулся к Бэх и Макоберу. Все растерянно молчали. - Эх, ну не бросать же его посреди монастыря, - вздохнул мессариец. - Поехали! Бэх откинула со лба прядь золотистых волос. Разумнее, конечно, было бы отступить. Но тогда Торрера можно считать покойником. - Раньше надо было думать, - проворчал невидимый гном. - Я сразу был против того, чтобы полагаться на это чудо природы... - Попробую его прикрыть, - процедил Терри, и в голосе лунного эльфа было что угодно, кроме горячей любви к погубившему весь план Торреру. - Двинулись? Айвен кивнул. Как только Макобер взгромоздился на него во второй раз, маг прикрыл их обоих заклинанием Вуали и взмыл вверх. Терри уже карабкался по веревке. Вздрогнув от порыва промозглого ветра, Бэх поплотнее запахнула темный плащ и надвинула капюшон. Ей единственной придется подниматься на виду у всех, но девушка хорошо знала, какой ценой дается Айвену каждое заклинание. В конце концов, в ее силах выдать себя за одного из монахов. Последний раз дотронувшись до медальона, жрица последовала за лунным эльфом. Не имея возможности посоветоваться с друзьями, Торрер мысленно заметался. Спуститься во двор одному? Бессмысленно. Торчать наверху? Еще хуже! В этот момент из донжона наконец появился заспанный начальник ночных караулов. Его ранг был невелик - всего лишь Прикоснувшийся к Истине, но символ ворона, висящий поверх доспехов, позволял жрецу пользоваться божественной силой не хуже многих других. Первое, что он увидел, - одинокую фигуру, застывшую в нерешительности на стене, и два тела в знакомых цветах монастырской стражи у ее подножия. Вряд ли противник решился штурмовать монастырь в одиночку - не иначе как остальные воспользовались прикрытием магии! Ну что ж, держитесь! Выкрикнув слова молитвы, монах простер руки к Торреру, и развеивающий колдовство луч, постепенно расширяясь, рванулся вперед. Айвен с Макобером, вынырнув из-за парапета, только успели полюбоваться на величественный донжон и внушительный силуэт Торрера на фоне ночного неба, как неожиданно материализовались в воздухе и свечкой ушли вниз. Земля неотвратимо приближалась. Времени еще раз воспользоваться заклинанием Поднимающегося Ветра уже не оставалось. Увидев выражение лица Макобера, со свистом проносящегося мимо нее, Бэх чуть было не рассмеялась. Но если сейчас друзья врежутся в землю, им точно будет не до смеха. - ...Давай ...тогда ...Маркусе! - услышал маг отчаянный крик мессарийца. Какой же он идиот! Заклинание Тополиного пуха действительно спасло тогда их жизни. В паре футов от земли Айвен буквально выдохнул простенькое заклятие, тугая воздушная подушка больно ударила по ногам, и оба кубарем покатились в мокрую от росы траву. Проклятье, Торрер-то по-прежнему наверху! Айвен дернулся, силясь подняться на ноги, но несколько заклинаний подряд сделали его слабее новорожденного детеныша лорь'и. - Да ладно, теперь-то что ж, - обреченно вздохнул Макобер, подсадил Айвена на закорки и начал подъем. Терри и Мэтт достигли верха стены первыми. - Похудел бы ты, что ли, перед штурмом хотя бы на десяток фунтов, - еле слышно пробормотал лунный эльф, с трудом перевалив через парапет. К этому моменту ему казалось, что в мешке за спиной он несет добрую половину дружины осаждавшего замок барона Крайта. Подавив в себе желание с облегчением скинуть мешок на обходную дорожку, Терри огляделся. Стражники с соседних постов приближались к Торреру сразу с двух сторон. Эльф выбрал того, которому посчастливилось оказаться ближе, и, бешено вращая клинками над головой, ринулся в бой. Терри попытался было прижаться к парапету, но эльф, даже не остановившись, играючи снес их с Мэттом со стены и только ошарашенно захлопал глазами, увидев, как в воздухе возникает багровое от ярости лицо гнома. К счастью, до каменных плит двора оказалось значительно ближе, чем до внешнего рва. Терри повезло больше: он упал сверху. Мэтт же окончательно разуверился в древних легендах. По крайней мере, в тех, где эльфы - изящные воздушные создания. Пока гном выпутывался из своего мешка, Терри мгновенно оказался на ногах, убедился, что лежащие рядом воины мертвы, и кинулся на обескураженного начальника ночных караулов. Ухмыльнувшись, тот прошептал навстречу лунному эльфу несколько слов, от которых дохнуло заснеженными равнинами Заальта. Руки и ноги Терри покрылись инеем, и лунный эльф застыл, на глазах превращаясь в хрупкую глыбу льда. Мэтт так и не успел выбраться из мешка. Со стороны он был похож на активного участника немудреного деревенского состязания, но гному было не до того, чтобы сейчас смотреть на себя со стороны. Да и вряд ли в той игре стали бы метать ножи в соперников... Отчаянно хрипящего жреца с силой кинуло на стену донжона, и лишь тогда сковывавший Терри холод начал потихоньку отступать. К тому времени Бэх наконец достигла верха стены. Слева от нее ожесточенно сражался Торрер; справа, из темноты, подбегал еще один стражник. Прикинув расстояние до незащищенной спины эльфа, воин упал на одно колено и принялся торопливо натягивать пружину арбалета. Вот, значит, что вы называете честным боем? Воля ваша, воля ваша... Бэх положила руку на медальон. Несколько мелодичных напевных слов - и два луча света, ударив из глаз тигра, впились в голову воина. Закричав от боли, стражник выронил оружие, схватился за пустые глазницы, сделал несколько неуверенных шагов и с воем свалился вниз. Легко и изящно перемахнув через парапет, девушка очутилась на стене и побежала вниз по лестнице. Разделавшись с последним противником, Торрер протянул руку Макоберу, помогая мессарийцу взобраться на стену, и они оба, подхватив Айвена, поспешили вслед за жрицей. Мэтт рванул на себя ручку двери, рядом с которой лежало тело незадачливого жреца. Заперто! - Давай лучше я, - доставая на ходу отмычки, подбежал к нему Макобер, но в этот момент дверь начала недобро мерцать тем же мрачным багровым светом, что и нависшая над монастырем луна. - Все сюда! Скорее! - Бэх распахнула низенькую дверцу неподалеку от главного входа в донжон и теперь напряженно вглядывалась в темноту. - Мак, зажжешь факел? - Не стоит! - Айвен решил не рисковать: на стене было слишком много стражников. Пока они сообразят, что произошло, пока начнут искать, куда подевались возникшие прямо из воздуха враги... - Раз темно, значит внутри никого. А это нам и надо! Один за другим друзья, не оглядываясь, скрылись в донжоне. И дверь сама захлопнулась за их спинами... Глава II Шар на мгновение затуманился, и в нем возник новый образ: у борта корабля на фоне покрытого туманом залива стоял невысокий поджарый человек, загоревший до такой степени, что его можно было бы принять за антронца, если бы не правильные чеканные черты лица, свойственные лишь потомственному дворянству некогда всемогущей Арвианской империи. Доходящие до плеч черные волосы, слегка - именно слегка, не более чем это было принято при императорском дворе, загибающиеся книзу усы, нос с характерной южной горбинкой... Даже если бы на мужчине не был надет светло-коричневый парчовый пурпуэн, из-под которого виднелась тонкая белоснежная рубашка, вряд ли можно было бы усомниться в его более чем благородном происхождении. И действительно, я слышал, что Гардар довольно долго жил при королевском дворе и принадлежал к одному из лучших родов Империи. Знать бы только, к какому. Злые языки называли его самозванцем, но были люди, полагавшие, что чародей дал обет не открывать своего истинного имени, покуда Империя вновь не займет подобающее ей место на карте континента. В первое верилось с трудом, второе - слишком нелепо. Не отводя взгляда от уменьшенной копии моего шара, которую он держал в правой руке, Гардар приветливо кивнул и сразу же перешел к делу: - Говорят, у тебя там небольшие неприятности? Надо признаться, его вопрос меня удивил. Как чародею, с одной стороны, и командору лангера Орробы, с другой, Гардару не полагалось особенно интересоваться тем, что происходит в посвященных Ворону монастырях. - Не совсем у меня, - я покосился на Стеариса, и тот поспешно опустил глаза. - Так, один не в меру шустрый граф решил, что обойдется и без Ворона. Хотел бы я... - Подожди, - прервал меня Гардар, - никто не просит тебя выносить сор из избы. Я и так уже все знаю. Если Гардар узнал о том, что произошло, еще до заседания синклита, значит Ворон с Парящей Вне Жизни придают происшествию в монастыре особое значение. А это уже любопытно. Попробуем разобраться с самого начала: пауза может показаться чародею излишне многозначительной, зато мне даст время подумать. Итак, примерно с полгода назад Сильвен Беральд появляется в главном храме Ордена, вооруженный любезным сопроводительным письмом из дворца. Исиндиос, как назло, в Трумарите, так что синклит просит меня выслушать нежданного гостя и отписать потом королеве, что дело улажено. Почему именно королеве? Означает ли это, что Илайя проявляет к нашему графу особый интерес? Сомнительно, я смотрел его досье: никаких связей при дворе, среди предков ни коннетабля, ни даже захудалого конюшего. То есть обычное стремление Ее Величества мирно разрешить любую проблему? Ну что ж, допустим. Теперь мой разговор с Беральдом. И снова вроде бы не за что зацепиться: формально мы были в своем праве, о чем я и не преминул сообщить господину графу, постаравшись попутно успокоить его и заверить, что иметь Лазоревый храм на своих землях - скорее великая честь, нежели повод для беспокойства. И все же Беральд собирает войска и идет на штурм. Не совсем обычное поведение для владетеля его масштаба, но... Ладно, все бывает. В итоге он у нас в плену. Здесь тоже ничего невероятного: по Ридрикской грамоте, дарованной еще батюшкой царствующей королевы, за происходящее на наших землях мы отвечаем только перед Вороном. А то, что у графа что ни день, то новые гениальные идеи, - его проблемы. Захотелось мечом помахать - получи свое. - Они решили, что лангеру имеет смысл быть поблизости, - продолжил Гардар, так и не дождавшись ответа. - И мне показалось, что ты не обрадуешься, если услышишь об этом не от меня. Стоит ли признаваться Гардару, что я напрочь не понимаю, в чем тут дело? - Пока все спокойно, - я решил потянуть время. - Каждый из нас остался при своих. Граф, полагаю, давно уже отдыхает в своем лагере, в монастыре удвоены посты. А об остальном пусть болит голова у Исиндиоса. Ума не приложу, что ты-то здесь можешь сделать? - Давай по-другому: я скажу тебе, что я сделаю, - усмехнулся Гардар. - Ранним утром мои люди нанесут визит господину графу. Не сомневаюсь, что после этого барон Крайт отведет дружину от стен обители. Там есть еще свои сложности с наследованием, но не буду морочить тебе голову. Это во-первых. Похоже, Ворон решил, что ему нанесено личное оскорбление. Вот только стоило ли прибегать к услугам лангера Орробы? Можно подумать, у нас своих людей мало. - А во-вторых? - Во-вторых, собственно, то, из-за чего мне и хотелось с тобой поговорить. У меня тут сказано, - Гардар сделал неопределенный жест рукой, показывая то ли на борт корабля, то ли на играющее под предзакатным солнцем море, - что именно ты пытался вразумить Беральда в Альдомире. Я не ошибся? Забавно: не успел я поиграть в вопросы-ответы со Стеарисом, как Гардар затеял ту же игру со мной. - Если ты интересуешься, просмотрел ли я перед беседой его досье, ответ будет утвердительным. Чародей улыбнулся: - За что я всегда любил с тобой работать... - Кто бы мог подумать - за мою дотошность! Нет бы действительно что-нибудь приятное сказать. - Потом. Обещаю! Слушай, там случайно не упоминался артефакт под названием "ключ"? - Ключ? - переспросил я. - Ты часом не путаешь его досье с описью движимого и недвижимого имущества? - Сейчас, секундочку, - Гардар чем-то прикрыл свой шар. - Да, я могу тебе это сказать. Ты сейчас один? - Если бы! - я перевел взгляд на Стеариса, стараясь надолго не задерживаться на неаппетитных прожилках, покрывающих мясистый синеватый нос моего спутника. Потом коснулся висящего на груди силуэта ворона. - Все, можешь говорить. - Сегодня утром мне пришла в голову идея запросить трумаритский архив вашего Ордена. Все же Беральд живет в герцогстве Этренском, а не в столице. И там оказался один прелюбопытнейший документ. На первый взгляд - так, пустой слух. Но мне почему-то захотелось его проверить. - И что там? Если бы Гардар не был способен вот на такие неожиданные ходы, он вряд ли стал бы командором. То ли что-то почувствовал, то ли смог посмотреть на всю эту историю шире, чем я. - Не исключено, что в руки к Беральду мог попасть "ключ" от Лайгаша! Теперь была очередь Гардара держать паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. Лайгашу, тайной сокровищнице Ордена в нескольких днях пути отсюда, синклит придавал особое значение. Случись что, на хранившиеся там средства можно было бы вооружить армию, способную разом поставить под контроль все герцогство Этренское. Не говоря уже об артефактах, за которые нашими союзниками стали бы любые маги. Или почти любые. - И как же, если не секрет? - Давай не сейчас. Как скоро ты сможешь оказаться поблизости от Беральда? Даже если я выпрягу одну из лошадей... - Часа через три. Может быть, четыре. - Не актуально! - левая рука чародея сжалась в кулак. - Тогда продолжай путь. И перед синклитом не придется объясняться. В конце концов, если "ключ" все эти годы действительно был у Беральда, ничего он с ним до утра не сделает. А если нет, будем считать, что я ошибся. - Тогда все? - Да, лучше свяжись со мной из Альдомира. Сейчас я хотел бы дать последние напутствия своим ребятам: нужно, чтобы все выглядело прилично. Я помахал Гардару рукой, и шар вновь превратился в безжизненный кусок хрусталя. Интересно, знал ли Гардар про талиссу? И способна ли она нарушить его планы? В любом случае, остается только ждать, с чем вернутся его ребята: в монастыре попросту нет специалистов достаточно высокого уровня, а устраивать бойню лишь для того, чтобы опередить посланцев лангера... Так, теперь Стеарис. Пожалуй, ему стоит и вовсе забыть про наш разговор с командором. Коснувшись одновременно и медальона, и шара, я дождался, пока глаза бывшего настоятеля перестанут быть пустыми и безжизненными, и одними губами прошептал: - Дверь сама захлопнулась за их спинами... x x x Щелкнул замок. Макобер застыл, услышав одновременно еще несколько щелчков: магические ловушки затаились, поджидая незваных гостей. - Все, теперь можно, - почувствовал Айвен напряжение мессарийца. Чиркнул кремень. Чадящий факел в руках у Макобера наконец-то позволил друзьям рассмотреть залу, в которой они оказались. Низкий сводчатый потолок, покрытый толстым слоем сажи. На стенах темные бархатные портьеры с гигантскими вышитыми золотом силуэтами летучих мышей. Плоское возвышение алтаря напротив двери скорее напоминает жертвенник, нежели место для молитв. Подняв факел повыше, Макобер взглянул на потолок. Из темноты проступили нечеткие барельефы, изображающие битвы кошмарных чешуйчатых чудовищ с конными рыцарями под знаменами герцога Этренского. Судя по всему, рыцарей теснили в дальний угол храма, заросший мохнатой паутиной. - Вот так попали! - прошептала Бэх и толкнула дверь обратно, но та не выразила ни малейшего желания поддаться хотя бы дюйм. - Айвен, может нам лучше поискать другой вход? Чародей пожал плечами. Стража вот-вот сообразит, что на стене никого из них нет, спустится во двор, обнаружит тело начальника караула... С другой стороны, летучая мышь - символ Орробы. И какие сюрпризы могут поджидать талиссу в ее храме, лучше и не думать. - Ну, пара минут у нас еще есть. Мак, посмотришь, что там с дверью? - Бэх, посвети, - мессариец склонился над замком. Зазвенели отмычки. - Ну как? - девушка попыталась заглянуть ему через плечо, чуть не подпалив торчащую во все стороны русую шевелюру. - Намертво! - непререкаемым тоном профессионала объявил Макобер. - Надежно, как сундук катэнского барыги. По крайней мере, с этой стороны явно не откроешь. - И других дверей не видно... Бэх становилось все хуже и хуже. Медальон начал оттягивать шею, точно камень утопленника. В ушах зазвучало негодующее рычание тигра, сверля мозг, не давая сосредоточиться. - Да ладно, не паникуй! - голос мессарийца был, как обычно, полон оптимизма. - Молится же тут кто-нибудь. Не думаю, что Орроба столь неприхотлива, чтобы довольствоваться жертвами всего раз в неделю. Стоило Макоберу произнести имя богини, как разом вспыхнули укрепленные на стенах факелы. Мессариец восхищенно присвистнул: - А мы-то мучались! Терри, ты случаем не был знаком во-он с той дамой? И мессариец показал на проступившую за алтарем фреску. Женское лицо на ней приковывало к себе взгляд, завораживало, не отпускало. Оно менялось на глазах, превращаясь из чеканного лика холодной придворной красавицы в простоватую деревенскую девчонку, отрешенный взгляд воительницы через мгновение становился кокетливым взором куртизанки. Присмотревшись внимательнее, Макобер неожиданно заметил, что девушка слегка, нет, даже очень и очень похожа на Янту, обещавшую дождаться его из того, первого плавания на "Белом альбатросе", отправившемся пощипать байнарские галеоны. Да только рейд тот оказался куда дольше и сложнее... - Знаешь, Мак, что-то в ней такое действительно есть... - прищурился Терри. Образ ускользал, будил странные, расплывчатые воспоминания. Кажется, это было в Альдомире ... Нет, все же в Хаттере. Конечно, в Хаттере! Затейливо уложенные косы, насмешливые карие глаза, кокетливая родинка над губой... - Нет, не узнаю, - Макобер удивленно обернулся на неожиданно хрипловатый голос лунного эльфа, но лицо Терри, как обычно, ничего не выражало. - Впрочем... Ну, конечно! Позвольте, господа, представить вам Ту, У Которой Нет Лица, владычицу этого скромного храма. Глаза женщины на портрете опасно сузились, словно она попыталась получше запомнить лунного эльфа - и тут же под высокой прической действительно появилось клубящееся черное пятно. - Айвен, - голос Бэх дрогнул. - Наверняка отсюда существует переход в донжон, - маг мягко взял Бэх под руку. - Сколько ты еще продержишься? - Недолго, - коротко ответила жрица. - Зря... Зря я предложила сюда зайти. - Не говори ерунды, - Айвен решительно повернулся к эльфу. - Торрер, давай начнем с портьер. Мак, посмотри за алтарем. Только бы они успели! Бэх чувствовала, как храм давит на нее глухими каменными стенами. Внезапно ей стало невероятно душно, на лбу выступила испарина. И запах, этот проклятый запах. Что же он ей напоминает? Смерть? Нет, Смерть пахнет по-другому. Со Смертью можно бороться, ей можно рассмеяться в лицо. Здесь же пахло покоем и безысходностью. Вечностью, из которой не было пути назад. Как не было выхода из этого храма. Тем временем Торрер уже отодвигал в сторону одну из портьер. За ней, в неглубокой нише, покоился внушительных размеров сундук. - Приятный сюрприз, - пробормотал эльф, пробуя приподнять крышку. Та не поддалась. Просунув кинжал в щель под крышкой, эльф наклонился пониже. Если прохода нет и за второй портьерой, вся надежда будет на Макобера: вдруг мессарийцу удастся отыскать скрытую в стене потайную дверь. А если не удастся? Люк в полу? Вряд ли - Айвен скептически осмотрел плотно подогнанные каменные плиты. Потолок? - Торрер, сверху! Из-под потолка, раскачиваясь на тонких липких нитях, к незащищенной шее эльфа торопились сразу два внушительных размеров паука. В другой ситуации, услышав крик Айвена, Торрер, не раздумывая, кинулся бы на пол и откатился в сторону. А потом уже пытался бы понять, что ему угрожало. Но храм навевал такое безбрежное спокойствие, что эльф лишь резко выпрямился и с любопытством задрал голову. Увидев прямо перед глазами паука, Торрер неосторожно махнул рукой, пытаясь отогнать мерзкое насекомое, и тут же громко вскрикнул: - Стилет Эккиля, чтоб им пусто было! Оба паука рванулись вверх. Быстрее, чем Макобер успел хотя бы обернуться, Терри сорвал с плеча лук. Пройдя сквозь колышущееся мохнатое тельце, стрела с тупым стуком ткнулась в стену, оставив на ней мокрое пятно. Укусивший Торрера паук дернулся - и бессильно повис на паутине. - Бей, второго бей! - что есть сил закричал мессариец, но другой паук оказался проворнее: суетливо перебирая лапками, он юркнул в узкую щель на потолке. Торрер тихо застонал. - Болит? - с сочувствием спросила Бэх, поднося к глазам ладонь эльфа. Вокруг красной точечки укуса быстро расползалась синева. - Болит, - честно признался Торрер. - И, главное, рука немеет. Туго перевязав запястье эльфа, приложив к ранке мазь из корней алордусов и дав Торреру выпить противоядие, Бэх усадила его подле стены и велела попусту не шевелиться. В этот момент жрице стало уже не до себя, она молилась лишь об одном: пусть противоядие подействует. Торрер мог быть беспечен, сколь угодно неосторожен, но сердиться на доверчивого веселого эльфа было решительно невозможно. Бэх даже подумала, что в талиссе многие воспринимают его, как великовозрастного неразумного ребенка, хотя ей самой это дитятко годилось, пожалуй, в прадедушки. - А в сундуке... в сундуке что было? - слабым голосом поинтересовался Торрер. - Ничего особенного, только ряса, - словно сквозь туман донесся до него ответ Макобера. - И... Да так, прямо скажем, больше ничего примечательного. - Совсем ничего? - с подозрением переспросил Торрер. Боль отступала, и он осторожно пошевелил пальцами. Вроде проходит, мизинец вон даже, кажется, дернулся. - Совсем! - с готовностью подтвердил мессариец. - Сейчас с другой стороны посмотрим. За противоположной портьерой оказалась точно такая же ниша. Однако вместо сундука в ней стоял низкий продолговатый ящик с хитроумным навесным замком. - Подстрахуй, пока я тут поковыряюсь, - Макобер показал Айвену на потолок. Но, видимо, пауки тоже не пришли в восторг от столь теплой встречи. По крайней мере, мессарийцу никто не помешал. Когда крышка ящика распахнулась, перед ними заблестело лезвие огромного обоюдоострого топора. - Мэтти, кажется, это по твоей части? - Игрушка какая-то, - презрительно фыркнул гном. - Сразу видно, что люди делали. Как не руками! Вы только на рукоять посмотрите! Узоров-то, узоров - толком и не ухватишься, зато отлетит в первом же бою. - А двух переплетенных восьмерок у самого лезвия там, часом нет? - поинтересовался Терри, пытавшийся услышать, что творится снаружи, в монастырском дворе. - Еще на цветок должно быть похоже. - Есть, - удивился гном. - А ты откуда?.. - Ритуал прямого призыва, - немногословно пояснил Терри. - Обычно от трех до пяти жертв оказывается достаточно. Бэх побледнела. Макобер не был бы мессарийцем, если бы позволил себе упустить такой благодатный случай. Орроба, конечно, богиня смерти, и все такое... И что с того? Суждено им полечь именно в этом храме - будьте уверены, все и полягут. Но умирать с кислыми физиономиями - ну уж нет! Наклонившись к жрице, Макобер зашептал страшным таинственным голосом, временами зловеще подвывая и клацая зубами. Именно так, с его точки зрения, должны были бы разговаривать неупокоенные души: - Каждого, кто пойдет против меня, ожидает страшная кара. Ужасная, жуткая кара! Безумца положат на гладкий черный камень, жрец рассечет его грудь топором, окунет руки в свежую вку-усную кровь, и я приду. Приду-у-у ... Эй, ты чего, я же пошутил! Едва успев подхватить потерявшую сознание девушку, он покрутил головой в поисках места, куда бы ее пристроить. Поколебавшись секунду между полом и алтарем, мессариец взгромоздил жрицу на алтарь и слегка потряс: - Эй, Бэх! Я не хотел! Девушка открыла глаза. Барельефы куда-то плыли, рыцари покачивались в седлах, чудовища угрожающе хлопали перепончатыми крыльями... - Ты что, испугалась, что ли? Вот глупая! - Не испугалась, - твердо ответила жрица. - Увидела. И твои дурацкие шуточки здесь совсем не при чем. Просто... просто мне нельзя находиться в этом месте. Нельзя, и все! Бэх хотела встать, но в этот момент обнаружила, куда именно уложил ее заботливый мессариец. Судорога прошла по ее лицу, и девушка вновь чуть было не соскользнула в небытие. - Больше так не шути! - в ее голосе было столько гнева и обиды, что Макобер даже сделал шаг назад. - Никогда! Слышишь, никогда! - Ладно, ладно, - мессариец поднял руки кверху. - Что я такого особенного сказал?! Не отвечая ему, Бэх спустила ноги на пол и уверенно направилась к стене слева от алтаря. - Ты куда?! - Макобер бросился вслед за ней, но в это мгновение жрица прижала ладонь к стене, ее пальцы легко пробежали по камню - и тот с готовностью откликнулся: стена расступилась, и перед девушкой открылся неширокий проход, в глубине которого колыхалась лилово-розовая завеса. - Вот тебе и выход! - в восхищении Макобер хотел было хлопнуть Бэх по спине, но вовремя передумал, решив, что сегодня она и так его слишком обостренно воспринимает. - Давай за мной! Жрица сделала движение, чтобы удержать его, но Макобер уже скрылся за завесой. Вспышка, забористые ругательства с нескромным намеком на куда более близкие отношения с Орробой, чем можно было бы подумать, зная неизменно корректного с прекрасным полом мессарийца, - и вот он уже выскочил обратно, возмущенно потирая левую руку. - Жжется, сволочь! Бэх, а нельзя ее как-нибудь?.. - А нельзя было сначала меня спросить? - передразнила его девушка. - Да кто ж знал?! -Я, я знала! - Бэх подумала, что порой Макобер может вывести из себя даже святую. - Здесь так просто не пройдешь. Когда... Словом, я видела, как через эту завесу проходит некто... жрец, наверно... в точно такой же рясе, как нашел Торрер. Или просто в этой рясе. Не дослушав, мессариец накинул на себя черное одеяние, нацепил на шею медальон с летучей мышью, обнаружившийся в одном из кармашков, и снова бросился вперед. С тем же эффектом. Вернувшись, он обескуражено посмотрел на Бэх. На левой руке вспухали ярко-красные волдыри. - Попроси Айвена чем-нибудь смазать. Как же ты всегда торопишься! - А чего ждать-то? - удивился мессариец. - Когда моя лучшая подруга в опасности!.. - Это я, что ли? - уточнила Бэх. - Так вот, если ты наконец готов меня послушать, то я бы рискнула предположить, что здесь способен пройти только настоящий жрец. - Айвен, - позвал Макобер, - Бэх просила, чтобы ты мне чем-нибудь руку смазал. Очень уж не хочется стать таким же безруким, как... Старательно массируя ладонь, эльф бросил на мессарийца предостерегающий взгляд. - Молчу, молчу! Слушай, Бэх, а ты там пройдешь? Девушка поколебалась. - Думаю, что да. Иначе я бы не увидела... того, что увидела, - она резко оборвала фразу. - Но... Но другого пути у талиссы все равно нет. Или они действительно ждут, пока не начнется молитва, и отказываются от мысли спасти Беральда, или... Бэх заставила себя взяться за рясу, хотя лишь слепой не заметил бы, что одно прикосновение к тонкой ткани заставило девушку содрогнуться от отвращения. Мессариец протянул ей медальон. - Нет. Попробую так. Однако завеса не пропустила и ее. Значит, все же медальон... Не просто священный знак - путь в душу жреца. Если его надевал самозванец, бог был вправе лишить наглеца жизни. Может быть плохо, больно. Но не только. Орроба не осмелится требовать ее смерти, однако на душе появится едва заметное маленькое черное пятнышко. От которого придется потом избавляться годами. Талисса этого не увидит. Может быть, почувствует. Не сразу. Талисса поймет ее отказ. Но других потайных дверей здесь нет. И утром все окажутся в руках монахов. Талисса... Это же ее душа, ее! Только ей держать ответ перед Тигром, только Тигру решать, что с ней станет после смерти. Можно сказать друзьям, что она не в праве касаться этого медальона. И ей поверят. Когда Бэх надевала медальон на шею, руки ее дрожали. Летучая мышь коснулась груди, как раскаленный кусок металла, впиваясь в душу, выжигая в ней место, где она могла бы поселиться. И все же девушка нашла в себе силы вскинуть голову и шагнуть вперед. - Именем... Но ей не пришлось произносить ничье имя - завеса покорно расступилась. Глава III - Похоже, Стеарис, вы просто недооценили и Беральда, и посланцев барона Крайта. Старик не ответил. По большому счету, сказать действительно было нечего. Ни он, ни я не предусмотрели возможность столь обширного использования магии: у графа и чародеев-то не было. Да и начальник ночных караулов оказался полным ослом: вместо того, чтобы поднять тревогу и заблокировать входы в донжон, ринулся с талиссой чуть ли не в рукопашную. - Надеюсь, что удовлетворил ваше любопытство, - внутри меня все кипело от ярости. Уже по тому, как талисса вошла в монастырь - ровно вошла, как остро заточенный стилет - можно было догадаться, что воины из графской дружины ей и в подметки не годятся. - Удовлетворите и вы мое. Когда во дворе обители начался переполох, вам, вероятно, тут же доложили. И все же вы их не остановили? - Не тут же, - грустно признался Стеарис, нервно покусывая ногти. Сдается, и он не ожидал увидеть, что стражники настолько растерялись. - Обнаружив, что талисса ускользнула, воины решили, что она по-прежнему во дворе, только вновь исхитрилась сделаться невидимой. И я не могу их так уж винить: главный вход в донжон без пароля не откроешь, внутренняя стража клялась, что никто и не пытался это сделать, а часовня Собирающей Последнюю Жатву - пуста. Кроме того, начальник ночных караулов мертв, а он один имел право принять решение, стоит ли будить меня или Арантара. - То есть сначала они как следует обыскали двор, и лишь затем самый смелый... - Увы, - чувствовалось, что бывшему настоятелю сильно не хочется об этом говорить, - потом меня разбудил сам Арантар. Они забрались в его покои. - Ворон всемогущий! А туда-то зачем? - Полагаю, что заблудились, - хмыкнул старик. - Но и Арантару повезло не больше, чем остальным: они его связали, как беспомощного котенка! Я не сомневался, что эту новость он приберегал для синклита. Дескать, назначили мага над монахами начальствовать, а так ли он лучше, этот ваш маг-то? - Думаете, это он выдал, где находится темница? - Уверен, - глаза старика злорадно блеснули. - Иначе откуда бы им про нее узнать. Прямиком туда и направились! Надо будет на досуге посмотреть, так ли уж и прямиком. Где-то Стеарис темнит, но в общих чертах наверняка говорит правду. На то, чтобы пробраться в монастырь, найти Беральда и скрыться, у талиссы ушло чуть более двух часов. Рассеянно кивнув низко кланяющемуся крестьянину, прижавшему своего тощего мула к кромке дороги, я вновь задумался о талиссе. Вроде бы все просто: собрались люди вместе, принесли Клятву - вот вам и талисса. Плюс, конечно, традиции и ритуалы - куда же без них! Ну, так ритуалов и в нашем Ордене хоть отбавляй. Не говоря уже о традициях. Некоторое количество легенд. Это куда интереснее, хотя попробуй разберись, где правда, а где игра не в меру живого воображения. Слышал я в свое время, как барон Тойги подскакал с докладом к коннетаблю после битвы при Зайране. Так если ему верить, получалось, что рыцари барона положили народа раза в три больше, чем во всей Антронии тогда было. И все же есть ряд вещей, в которых все легенды удивительным образом сходятся. Что для легенд как-то не слишком характерно. Слово талиссы нерушимо. И пока хоть один из членов талиссы жив, он остается верен данному Слову. Но почему? Что мешает его нарушить? Честь? Вряд ли. Были талиссы, с легкостью наносившие удар в спину союзникам. Но и они держали Слово. Слишком много свидетельств, чтобы это было выдумкой. Кодекс талиссы священен. Нарушивший его до конца жизни несет на себе Знак. И ни один честный человек в здравом уме не станет иметь дело с клятвопреступником. Знак я видел: похоже на ярко-зеленый отпечаток огромного когтя. Где же это было?.. Да в том же Трумарите, в который мы сейчас и направляемся. Только давно, очень давно. Кабачок, кстати, назывался довольно оригинально. То ли "Уноси ноги", то ли "Убери руки". В общем, из тех, куда жрец Ворона может попасть либо от полного безденежья, либо для встречи со своим человеком с городского дна. Ладно. Клятва, Кодекс, Слово - все с большой буквы, очень помпезно, торжественно и, допустим, даже реально существует. Интересно другое. Прежде всего, кто за всем этим стоит? Кто ставит тот же Знак? В талиссе может не оказаться магов - в конце концов, это боевой союз, а не Созвездие или Круг. И все же стоит талиссе решить, что предатель или клятвопреступник должен быть наказан, Знак появляется. Кто решает, принять Клятву или нет? Сколько раз так было: друзья - водой не разольешь, не один год вместе, собрались, поклялись - пшик. Ничего. Никакой новой талиссы. Я пытался навести справки в библиотеке Ордена. Может, там и нет новомодных виршей Генну, но зато по части непознанного и непознаваемого она не знает себе равных. И что же - лаконичные упоминания в летописях, множество романов, с полторы сотни баллад и только один трактат четырехвековой давности, да и в том автор на всех двухстах семидесяти восьми страницах с упорством маньяка проводит одну-единственную мысль: непостижим промысел божий. В чем-то он, несомненно, прав. Я разговаривал с иерархами. Одни отшучивались и смотрели на меня как на мальчишку, который все еще развлекается разговорами о сути всего сущего. Другие торопливо уводили разговор в сторону. Это-то меня и настораживало. Я спросил Ворона. Он не ответил. Складывалось впечатление, что за талиссами стоит нечто большее, нежели Ворон или равные ему. В описаниях приключений то одной, то другой талиссы время от времени встречались эпизоды, объяснить которые оказывалось не по плечу летописцам. Словно неведомая сила, не боги и не маги, шла рядом с каждой из них. Помогая и выручая, когда... Когда - это был еще один вопрос. Когда становилось туго? Не исключено, и все же талиссы гибли. Когда сама этого хотела - тогда получалось, что все зависит от чьих-то капризов. Но, как бы то ни было, я подозревал, что именно эта сила и делает талиссу талиссой. - Покажи мне Исиндиоса! Шар с готовностью начал поиск иерарха, потом внезапно почернел, точно на него плеснули чернилами, и из этой черноты плавно, как оттиск печати, проступило лицо Исиндиоса. Эффектно! И не догадаешься, где он сейчас и с кем. - Равный приветствует равного! - Да призовет тебя Ворон к подножию своего трона. Исиндиос быстро оглядел карету и весьма фамильярно, если не сказать развязно, подмигнул Стеарису. Тот замер, глядя на иерарха широко раскрытыми глазами. Не повезло старику: дважды впасть в кому за один день - это, пожалуй, перебор. - Не будет ли нескромностью спросить, что ты надумал делать с графом и талиссой? - Сейчас подумаем, - Исиндиос сделал вид, что погрузился в размышления. - Лучше всего, загляни в "Книгу Серых равнин". Часть, если не ошибаюсь, девятая. - И что там? - забавный старикан, но дело с ним иметь приятно. По крайней мере, не подчеркивает при каждом удобном случае, что ему уже, похоже, под сотню, а мне только двадцать семь. - При равной должности нескромностью именуется вторжение без разрешения в личные покои и обладание обоими жрецами одной и той же дамой без согласия синклита. А вопрос - нет, вопрос нескромностью не является. Так, понятно. То ли еще не решил, как поступить со всей этой компанией, то ли не хочет делиться планами Гардара. Скорее второе: Исиндиоса в нерешительности видел разве что Ворон, да и то вряд ли, а вот чувствовать себя не совсем уютно из-за вмешательства лангера Орробы было бы вполне естественно. - Ты не возражаешь, если... Одним словом, я прошу тебя не трогать пока талиссу. - Просьба официальная? - подобрался Исиндиос. - Личная. Все же вломиться в монастырь, где я настроился спокойно провести ночь, - это уже наглость! - Договорились, - иерарх относился к тем, кто неизменно старался переводить разговоры о талиссах на другую тему. - Если, конечно, она не решит украсить свой послужной список еще парочкой обителей. Тогда уж извини. - Договорились. До встречи на синклите! - До встречи. Будем надеяться, что и люди Гардара талиссу не тронут. А вот я отныне постараюсь не спускать с нее глаз. И на этот раз обойдемся без Стеариса, пусть пока посидит, как есть - дорога короче покажется. - Лагерь графа Беральда, талисса. Передо мной пронеслись окрашенные в багрянец облака, вдалеке мелькнули очертания обители Арантара, и вот уже шар заполнило стремительно приближающееся скопление шатров и повозок... x x x Макобер с трудом разлепил глаза. За тонкой стенкой шатра что-то ритмично ухало. Похоже на удары молота по железу, хотя с чего бы вдруг кузнецу вздумалось устроиться прямо у них под боком? Мессариец покрутил головой. В окно шатра заглядывало низкое солнце, кровати друзей были пусты. Эх, не проспать бы ужин - Беральд обещал показать, на что способен его повар! Уханье стало значительно громче. И теперь каждый удар сопровождало одно и то же негодующее рычание... на гномьем. Посмотреть, чем там развлекается Мэтт, было интересно, но вылезать из кровати... Нет, пожалуй, лень. Оставив лень препираться с любопытством, - еще посмотрим, кто из них победит на этот раз - Макобер прислушался. С языками у него не слишком складывалось, да он толком и не старался их выучить: суметь бы растолковать людям, что думаешь о них ты, и понять, что они думают о тебе, а остальное само приложится. "Проклятый недотепа", "проклятый недотепа". Кого это он так? Неужели с годами в гноме проснулась самокритичность? В шатер заглянула улыбающаяся физиономия Айвена: - Вставай, соня. Граф уже ждет! - С ужином, я надеюсь? - зевая, поинтересовался мессариец. - Надейся. Но пока что там все наши и граф с Крайтом. - Сейчас буду. Быстро одевшись, Макобер выскочил наружу. Мэтт с остервенением лупил свои доспехи одолженным в походной кузне молотом. - Пойдем, гномина! Граф ждет, - кинул ему на ходу мессариец, но Мэтт лишь сделал неопределенное движение подбородком, которое Макобер без труда расшифровал как: "Еще-раз-меня-так-назовешь-пеняй-на-себя-как-доделаю-так-и-приду". И пусть кто-нибудь посмеет сказать, что у него проблемы с пониманием гномов! Когда мессариец добрался до шатра Сильвена Беральда, доклад барона Крайта, капитана графской дружины, был в самом разгаре. Впрочем, докладом это назвать можно было с изрядной натяжкой: барон обильно жестикулировал, то и дело прохаживался взад и вперед, в лицах изображая героев своей истории, а голос его то повышался чуть ли не до крика, то нисходил до трагического полушепота. Граф, сидя, по обычаю предков, прямо на толстом темно-вишневом ковре, блаженствовал, следуя за всеми извивами длинной истории, которая неизбежно должна была закончиться его освобождением. После промозглой подземной темницы собственный просторный шатер казался ему необыкновенно уютным, хотя еще неделю назад граф нет-нет, да и жаловался своему старому камердинеру на тяготы походной жизни. Старик, которому от ночевок на сырой земле вступило в поясницу, слушал с пониманием, часто кивал, а при случае пускался в долгие душеспасительные беседы, склоняя своего не в меру воинственного подопечного вернуться домой с миром и не бросать вызов богам. Следя за рассказом барона, Беральд смог, наконец, незаметно понаблюдать и за своими спасителями. Уж слишком непохожи они были на те легендарные талиссы прошлого, о которых ему доводилось слышать. Бэх, единственная девушка в талиссе, устроилась сейчас неподалеку от него и зябко грела руки о большую глиняную чашку с терпким травяным питьем. Сняв шлем, она позволила длинным золотистым волосам по-домашнему свободно рассыпаться по плечам. Гибкая и стройная, она еще не успела приобрести женскую плавность и тягучесть движений, которая и у Майи появилась лишь после замужества. Граф никак не мог отделаться от ощущения, что жрица чем-то напоминает его старшую дочь, за всю жизнь не державшую в руках ничего опаснее веретена. И слава богам - не женское это дело, мечом махать! Интересно, сколько Бэх лет? Восемнадцать? Двадцать? И что ее заставило принести Обет - родители, минутный порыв, дурацкая детская любовь? Хотя, может, конечно, и вера - чего не бывает. Постояв пару минут у входа и подождав, пока глаза привыкнут к полумраку шатра, Макобер плюхнулся рядом с Торрером. - ...Весь в черном с золотом, как павлин, - рассказывал Крайт, нимало не смущаясь тем, что явно никогда в жизни не видел эту редкую птицу, - передал письмо - и как ветром его сдуло. Я уж потом понял, как он за свою жизнь трясся. Еще бы: знаете, что посмел мне предложить этот Стеарис, чтоб Ашшарат лишила его потомства? Мессариец не сдержал улыбки. Сильвену казалось, что талиссы должны объединять опытных, заматеревших бойцов. Профессионалов. Про эльфов особый разговор, эльфы, может, уже и триста лет землю топчут, а вот по людям не скажешь, что они сильно обременены жизненным опытом. Взять того же Макобера: усы и те еще не растут! По обители ходил, что по твоему лугу - чуть не с песнями. А впрочем, болтать-то он может хоть в полный голос, однако врагов за милю чует. Настоящий оборотень: скользнет тенью в темноту, и моргнуть не успеешь, как путь уже свободен. - Сдаться в плен? - обреченно предположил сидящий в самом углу лунный эльф. В подземелье, при неясном свете факелов, графу показалось, что Терри мало чем отличается от Торрера. Кто их там разберет, этих эльфов, все как на одно лицо. А пригляделся - нет, у этого кожа смуглая, точно пеплом покрыта, сероватая даже. Да и лицо - похоже-похоже, но словно скульптор, творивший еще первых эльфов, вернулся и лишний часок поработал над его чертами. Сразу даже и не скажешь, в чем разница... Резче они, что ли, четче. Значит, вот они какие, лунные... Как там поговорка: на лунного эльфа взглянешь, жить дольше века станешь. Вроде как сидят они в своих горах и носа не кажут, а кому что нужно, так те сами к ним на поклон приходят. Одно слово - диковинка. - Хуже! - Крайт гордо выпрямился и едва не снес плюмаж о крышу шатра. - Либо, говорит, ты в течение трех дней собираешь выкуп за своего... ну, господина графа, в общем... либо, простите, Ваше Сиятельство, повесили бы вас на монастырской стене. И не вздумай, говорит, к государю вашему, герцогу Этренскому, за подмогой обращаться или, того пуще, обитель штурмовать, тут же пленника вздернем как... Нет, Ваше Сиятельство, такое при всех и не скажешь! Позвольте опустить. - Похоже на жреца, которому захотелось поиграть в полководца, - усмехнулся Торрер. Длинный узкий нос и большие зеленые глаза характерного изумрудного оттенка делали эльфа похожим на странную помесь раздраженного орла и настороженной болотной совы. И вот ведь вымахал - шатер-то не маленький, а ему все сгибаться приходится. Да, чуден мир, чего в нем только нет. Даже такое... Граф мысленно вознес кратенькую молитву Двэллу, сотворившему этот мир. Вроде бы. Хоть батюшка и говорил: суеверие все это, не было вовсе никаких демиургов, сам же видишь - храмов им не строят, в жрецы к ним не идут... Просвещенный человек был батюшка, а одного не понимал: молитва - не нахлебник, лишней не бывает. - Зря ты так, жрецы тоже разные, - Айвен с наслаждением вытянулся на пушистом ковре и хитро покосился на Бэх. В юности, бывая время от времени при королевском дворе, граф повидал немало молодых чародеев, дни и ночи напролет изнуряющих себя непосильными штудиями, и, как всякий обычный человек, относился к ним с невольным сочувствием. К счастью, Айвен явно не принадлежал к их числу. Округлое лицо юноши уж никак не свидетельствовало о недоедании, а новенькие сапоги были скроены по самой последней моде. По крайней мере, графу так искренне казалось. Айвену тоже. - Ну, думаю, конец, - все не успокаивался барон. - Не уберег государя, как есть не уберег! Денег таких вовек не сыскать. Да что там деньги, наверняка ж эта шельма на выкуп и не рассчитывал! Второй вариант обмозговал... тоже как-то неудобно получается. Граф усмехнулся. Получив боевое крещение еще в мясорубке Третьей Антронской войны, Крайт был незаменим при обучении новобранцев и в два счета растолковывал взбунтовавшимся крестьянам, в чем именно они глубоко не правы. Но штурмовать укрепленную цитадель, обороняемую жрецами и магами... - Так что как эти ребята появились, я сам чуть Обет не дал! Еще бы - талисса! И какая! - И какая? - насмешливо откликнулся Макобер, уверенный, что барону надо было не сидеть сложа руки и не богам молиться, а отправить отряд-другой добровольцев на выручку графу. - Ну вот, стоило торопиться, - в шатре появился гном в полном боевом снаряжении. Выправил-таки свои доспехи. И правда - как новенькие! А ведь он совсем не так стар, этот гном, стремящийся казаться чуть ли не ровесником мира. В жесткие темно-ореховые волосы, перехваченные тонким металлическим обручем, прокралась всего одна седая прядь, а что кожа морщинистая и обветренная, да борода чуть не до пояса, так кто ж не знает, что все гномы на одно лицо. Словом, Сильвен не удивился бы, окажись Мэтт моложе обоих эльфов. - Что ж, теперь, когда все в сборе... Граф поднялся на ноги. Крайт, все еще сияя от радости, встал рядом. - Я мог бы долго благодарить вас за свое спасение, - Беральд вновь оглядел всю талиссу, поднявшуюся вслед за ним. - Но мне почему-то кажется, что сытный ужин вы сейчас предпочтете самым изысканным словам благодарности. Здесь, конечно, не замок, но мой повар... Мэтт мысленно облизнулся. Терри поморщился: о вознаграждении не было сказано ни слова. Айвен понял его с первого взгляда. - Прошу нас простить, - заявил маг к немалому изумлению остальных, - но боюсь, нам придется отклонить ваше приглашение, которое, смею заметить, более чем любезно. Мы и так задержались на ваших гостеприимных землях несколько дольше, чем рассчитывали. Так что, если вы не против, мы бы отправились в путь, не теряя времени. Сильвен постарался ничем не выказать своего удивления. Однако Торрер, с утра мечтавший о доброй пирушке, промолчать не мог: - Мне все же кажется, что мы могли бы... Макобер, не спускавший с эльфа глаз, с силой дернул его за рукав. Заставив Торрера наклониться, он быстро зашептал: "Деньги. Айвен хочет получить их прямо сейчас". - ... и поторопиться, - ничуть не смутившись, закончил свою речь эльф. И заговорщически подмигнул мессарийцу: дескать, сам не маленький - понимаю. А Айвен уже пересчитывал полновесные палладиевые талеры с профилем королевы Илайи. Все честно, столичная чеканка, не что-нибудь. Вернув их в мешочек, маг собрался было окончательно попрощаться, когда граф неожиданно удержал его. - Господа, - голос Беральда изменился, точно каждое слово стало вдруг даваться ему с немалым трудом, - вы спешите, а я и так уже злоупотребил вашим временем... - Всегда в вашем распоряжении, - галантно поклонился Айвен, но мысли графа были сейчас далеко. Беральд рассеянно опустился обратно на ковер и замолчал столь надолго, что друзья искренне забеспокоились, не настигло ли его часом какое-нибудь припозднившееся вражеское заклятье. - У меня нет сыновей, - наконец устало произнес граф. - Только две дочери. Если бы я погиб, это означало бы конец и моего рода. Барон обещал вам деньги, и вы их получили, хотя всей моей казны не хватит, чтобы расплатиться за то, что вы сделали. Для меня и, коли будет на то воля Ашшарат, моих наследников. - Пусть вас это не беспокоит, Ваша Светлость, - склонил голову Айвен. - Талисса сдержала свое Слово, господин барон - свое. Мы в расчете. - Жизнь... - похоже, Беральд даже не услышал мага. - Да, господа, смешно. Скажи мне кто-нибудь еще неделю назад... - Ваша Светлость, - звонкий и твердый голос Бэх выдернул графа из задумчивости, - позвольте просить вас об одном: не скажите сейчас ничего, о чем потом вам пришлось бы пожалеть. - Год назад я совершал паломничество в трумаритский храм Ашшарат, - постепенно Беральд вновь брал себя в руки. - Для вас, юная барышня, она, несомненно, в первую голову - богиня любви, для меня же - потомства и плодородия. Щеки Бэх порозовели. - Так вот, настоятель этого храма, Астальт, мудрейший человек, смею заметить, сказал мне тогда: "Жалеть стоит лишь об одном: что не услышишь шепот судьбы, когда ей вдруг вздумается о тебе вспомнить". Будем считать, господа, что я услышал этот шепот. - Да вы, Ваше Сиятельство, романтик, - удивленно протянул Мэтт. - Надеюсь, что нет, - поймав несколько странный взгляд барона Крайта, граф от души хлопнул себя по лбу. - Мессир, вы не будете столь любезны, чтобы лично проследить за приготовлениями к торжественному ужину? Молча поклонившись, барон удалился. - Так вот, господа, - продолжил Беральд как ни в чем не бывало, - в нашей семье есть одно тайное предание. Дворянство у нас сейчас сами знаете какое. Кто-то скрывает, что его прабабушка была простой деревенской ведьмой, приглянувшейся проезжему маркизу, кто-то предпочитает не вспоминать о том, что предка колесовали за участие в заговоре против священной особы Императора. Моему роду нечего стыдиться, однако свои тайны есть и у нас. И если вы позволите мне не торопиться, я бы начал с самого начала. - Ну не с конца же начинать, Ваша Светлость, - проворчал гном. - Сами ж видите, слушаем мы вас, внимательнейшим образом слушаем. - А чтобы вы, мессир, не обвиняли меня в излишнем романтизме, сразу скажу, что рассказываю эту историю так, как услышал ее от деда. И если она вдруг напомнит вам старую детскую сказку - не моя вина. Друзья один за другим опустились подле графа. История обещала быть долгой. - Лет сто двадцать назад в скромном поместье неподалеку от Трайгорна появился на свет мой прадед, Винсент Беральд. Никакой тогда еще не граф, а четвертый и к тому же не слишком желанный сын в обычной небогатой семье. Такому бы прямая дорога в королевскую армию, да вот незадача - король в те времена, светлая ему память, был не воинственным, а прадед, как назло, только и умел, что с клинком управляться. И он без особых сожалений променял каждодневную муштру на службу у одного из самых известных в городе магов. Раоми, не слышали о таком?.. Глава IV Ну и ночка выдалась! Мало было безудержного весеннего ливня, так еще и к урагану дело идет! Вырвавшийся на свободу ветер раскачивал жестяную дымовую трубу, завывал, дребезжал ставнями - одним словом, развлекался, как мог. А потом, обидевшись, что на него не обращают внимания, принялся за дверь караулки, то наваливаясь на нее, то пытаясь сорвать с петель, то начиная обиженно ухать. - Виселица! - Башня! Винсент ссыпал кости обратно в стаканчик и нехотя пододвинул медяк к кучке монет у локтя напарника. Не везет сегодня что-то. Одно хорошо - вряд ли в такую погоду Раоми отправится проверять посты. А то любит, колдун проклятый, явиться как привидение и таращиться, таращиться, точно душу высосать хочет. Иной день попадет шлея под хвост, так все ему не так и не эдак. То почему в кости играете, то идите проверьте, заперты ли ворота на большой засов. Делать больше нечего, в такую погодку по двору шататься. Городская стража и то, небось, по домам сидит. Да и какой человек в здравом уме... Тихий стук в окно заставил Винсента вздрогнуть. Отложив стаканчик с костями, Беральд посмотрел на Керсеса. Тот только пожал плечами и поправил на себе доспех. Эх, неужели накликал?.. Бесшумно подхватив с лавки меч, Винсент подошел к двери и, приоткрыв окошечко, выглянул наружу. - Кого там еще Айригаль принес? - недовольно проворчал он, стараясь сквозь потоки воды разглядеть неясную тень, переминающуюся с ноги на ногу на мокрой мостовой. - Пустите погреться и обсушиться, - робко попросила тень, - в накладе не останешься. Беральд вновь переглянулся с напарником. Странно, ливень уже часа два как бушует: если человек до них добрался, так и дальше дойдет, не из соседнего же дома выскочил. Да и Раоми отличался прямо-таки маниакальной осторожностью, особенно после того, как новоявленный муж какой-то красотки, которой он продал приворотное зелье, чуть не снес ему голову, прикинувшись очередным просителем. Дело-то, как ни крути, подозрительное. Если "в накладе не останешься", выходит, не бедняк стучится, а коли не бедняк, откуда среди ночи под дождем взялся? От любовницы выбирался? Не похоже: голос старческий, слабенький. Такого бы и к любовнице в портшезе понесли, всяко случиться может. - Шел бы ты своей дорогой, мил человек, - решился наконец Беральд. - Что тебе греться: дождь-то, чай, до утра не стихнет. - Да чего ты там болтаешь, гони его к Айригалю, - Керсес погремел костями. Ветвистая, как трещина на высохшей земле, молния сверкнула совсем низко, высветив насквозь промокшего старика, не слишком похожего на городского богатея. На шее незнакомца что-то ярко блеснуло - и точно еще одна молния хлестнула Винсента по глазам. - Ты... это, - неуверенно произнес Беральд. - Керс, может, и правда, впустим. Что ж мы, не люди, что ли? - Смотри, Вин, дело твое, - равнодушно бросил напарник, придвигая к себе кучку монет. - Если игре конец... - А, забирай, Орроба с тобой, - махнул рукой Беральд, отпирая дверь. - Заходи, мил человек, обсушись. Только, чур, ненадолго, порядки у нас тут строгие... Дверь приоткрылась, и в нее протиснулся худенький старичок в огромном темном плаще, явно скроенном не по его скромной фигуре. На человека состоятельного он и впрямь был не похож, а вот на какого-нибудь заработавшегося за полночь звездочета - вполне. Глаза хитрые и умные, но вот жадности в них ни на грош. Только плещется какое-то отчаянное веселье, точно задумал он удачный фокус и с трудом может дождаться, пока и остальные его оценят. При виде лужи, стремительно расползающейся по полу, Винсент поморщился. - Скидывай все с себя и давай к камину. А плащ твой... - Нет, нет, - засуетился старичок. - Я уж так как-нибудь. Проковыляв к камину, он пододвинул к себе ближайший стул и уселся, с наслаждением вытянув ноги к огню. - А чей это дом будет, если не секрет? Винсент не видел ни малейшего смысла темнить. - Раоми. Слыхал, небось? - Как же, как же, приходилось. Только еще я слыхал, что он и звука собственных шагов боится. - Есть такое дело. Только ты ж не грабить его пришел. И не убивать. - А тебе это откуда ведомо? - подмигнул незнакомец. - Так и мы не лыком шиты, - ухмыльнулся Керсес. - Ежели что... Удар грома заглушил его слова. Когда вспышка молнии за окном погасла, дверь караулки с грохотом распахнулась. На пороге стоял Раоми. Наемники вскочили на ноги. Керсес умудрился еще при этом спрятать кости в карман и ткнуть Винсента локтем в бок: пропали, как есть пропали! Колдун выглядел так, словно неведомая сила скинула его среди ночи с кровати и бросила, против его воли, проверять караулы. Подол длинной ночной рубашки промок и покрылся грязью, домашние войлочные шлепанцы представлялись странным выбором для прогулки по залитому водой двору, над головой светился непроницаемый для дождя сиреневый купол. Узкое угловатое лицо с набухшими мешками под глазами выглядело злым и встревоженным. - Все спокойно, мессир, - начал было Керсес, но маг оборвал его движением руки и принялся подозрительно разглядывать стул подле камина. - С кем это вы тут разговариваете? - пролаял чародей. - Так ведь... Винсент ошалело посмотрел на хозяина. Вроде как на зрение не жаловался, пылинку на полу - и ту увидит. Неожиданно у Беральда заныло в висках, и после недолгой паузы он, сам себе удивляясь, ни с того ни с сего брякнул: - ...друг с другом, мессир. Старичок благосклонно покивал ему, поднялся и деликатно отступил к стене. - Так-так, - Раоми начал медленно обходить комнату, точно принюхиваясь. - Друг с другом, значит. А почему же тогда... Ага, вон оно что! В его руке появился кнут с длинной витой рукояткой. - А ну-ка, немедля отвечать, кто здесь был! Керсес открыл было рот, но тут же захлопнул его, чуть не прикусив язык. - Молчите?! Кнут просвистел в воздухе, оставив на лице Винсента вспухающий багровый след. "Не убьет, так покалечит", - пронеслось в голове у Беральда. Меч сам скользнул в руку, Раоми, противно хихикая, выбросил навстречу воину раскрытую правую ладонь и ... В ту же секунду старичок превратился в облачко едкого красноватого дыма, окутавшего лицо колдуна. Слова, готовые было сорваться с губ Раоми, так и остались непроизнесенными. Задыхаясь, чародей схватился за горло, прохрипел что-то совершенно невнятное и рухнул на пол. - Беда-то какая, - старичок снова стоял рядом с Винсентом, - надо ж, как не повезло хозяину-то вашему. Принял Айригаль его душу. Прям, гляжу, сердце не выдержало, так он тебя, парень, испугался. У Беральда были свои соображения по поводу причин смерти колдуна, но он счел за лучшее промолчать. Вечер превращался в неотвязный ночной кошмар: ливень, гость, гибель Раоми. Поди теперь найди человека, который захочет взять на службу наемника, погубившего своего хозяина... Винсент провел рукой по лицу. Кровь... Боль в висках отступала, подкрадывался страх: если бы не старик, его могло бы уже и в живых не быть. - Керс... Переведя взгляд на напарника, Винсент с удивлением обнаружил, что тот сладко похрапывает, уронив голову на стол. Старичок же, как ни в чем не бывало, продолжал тараторить: - Эх, парень, вот чем доброта-то твоя обернулась... - Ерунда, - отмахнулся Винсент. - Да я готов был целый талер поставить, что уж в такую-то ночь колдун точно из постели носа не высунет. Кто ж мог предвидеть... - Как кто? - оскорбился старичок. - Тоже мне, квадратура круга! Да хоть я! Ночной гость прошептал несколько слов, и в одно мгновение одежда на нем оказалась сухой и даже, как показалось Беральду, аккуратно выглаженной. А на шее, на простом черном шнурке, появилась блестящая фигурка филина. Похоже на жреческие медальоны, да только не слышал он о боге, который бы филином оборачивался... - Склоняюсь перед вашей прозорливостью, мессир, - да не слишком ли много он на себя берет, этот старик? - Вот так-то лучше, - то ли тот и вправду не заметил иронии, то ли решил, что сейчас не время выяснять отношения. - Слушай внимательно, повторять не стану. Есть у меня, парень, для тебя подарок. Обещал, что в накладе не останешься, а Снедшад слово свое держит. Посмотрим лишь, по нраву ли тебе мой дар, по силам ли. Незнакомец полез за пазуху. Винсент удивленно следил за его рукой. - Ну, что скажешь, парень?.. x x x - И что, что он сказал?! - Макобер в нетерпении стукнул себя по колену. Мессариец слушал Беральда уже в течение четверти часа и ни разу не перебил! Друзья с изумлением переглянулись: для Макобера это был подвиг, достойный того, чтобы его прославили в веках. А они-то, по простоте душевной, были уверены, что заставить его помолчать хотя бы пару минут способно лишь простенькое, но весьма эффективное заклятье, которое Айвен, по счастью, отыскал еще в прошлом году. Зато теперь Макобера было уже не остановить. - А там и вправду был подарок? Или обманул? Ну, не молчите же, граф, рассказывайте, рассказывайте! - Вот я как раз и пытаюсь... - Сильвен был несколько ошарашен таким всплеском эмоций. - Нет, погодите, дайте я сам отгадаю! Кошелек? Скучно, да его и сам каждый может... Титул? Полез за пазуху... Нет, отпадает. Айвен, ну что ты на меня так смотришь? Хочешь помочь, присоединяйся, видишь же, человек мучается. Несметные сокровища? По лицу графа мессариец понял, что угадал. - Так банально, - от души расстроился Макобер. - А я-то думал, что-нибудь интересненькое... - Интересненькое? - усмехнулся граф. - Что ж, если это вас утешит, то Винсенту не подарили сокровища. Ему их показали. - То есть? - не понял Торрер. - Вынул из-за пазухи сокровища, показал и обратно спрятал? Так, что ли? - Не совсем. И не забывайте, что сам я там не был. А легенда всегда остается легендой. - Не тяни, а? - вырвалось у Макобера. - В смысле, не могли бы вы продолжить рассказ, Ваше Сиятельство? Беральд милостиво сделал вид, что не заметил оговорки. - По словам прадеда, он еще не успел толком разглядеть, что вынул старик из-за пазухи, как тот и вовсе исчез. Вместе с караулкой. А перед Винсентом оказалась просторная, освещенная факелами комната... - На земле или под землей? - деловито уточнил мессариец. - По крайней мере, окон там не было. Только не спрашивайте меня, где находилась эта комната, - поспешил добавить граф прежде, чем Макобер успел задать ему очередной вопрос. - Прадед и сам этого не понял. Так вот, окон не было, зато стояла дюжина деревянных сундуков. И тут, не успел он опомниться, как крышки сундуков, словно по волшебству, начали приподниматься и... - Откинулись совсем? - не утерпев, поинтересовался Макобер. Терри подумал, что граф сейчас сильно напоминает святого великомученика Греадориса. Хотя нет, тем занималась сама Орроба. - ...и Винсент увидел россыпи талеров и драгоценных камней, - усилием воли Сильвену удалось взять себя в руки. - Настоящее сказочное сокровище - невероятно огромное, не считанное, не поддающееся воображению. Прадед сделал шаг вперед, протянул руку к сундукам - и снова оказался в караулке. Керс по-прежнему мирно спал. А таинственный старик ободряюще похлопал Винсента по плечу и неторопливо растворился в воздухе... - Это и был весь его подарок? - удивленно спросила Бэх. - Отнюдь, - граф умело выдержал паузу. - Перед тем как исчезнуть, ночной гость шепнул моему прадеду несколько слов. Каких - предание умалчивает. И вручил ему ключ - от места... - ... где хранятся сокровища, - закончил за него фразу Макобер. - Ну, раз, я смотрю, вы и так все знаете... - тут Беральд обиделся уже не на шутку. - Не все, - с искренним сожалением признался мессариец. - Сами подумайте, откуда же нам знать, что там дальше с этой дверью сталось. - С какой дверью? - не сразу понял его граф. - С той самой, от которой ключ, - в голосе Макобера явственно звучало: "И как можно уродиться столь недогадливым?! А еще граф!". - С той самой... - Сильвен на секунду задумался. - Боюсь, ничего с ней не стало. Прадед так и не добрался до Лайгаша. - Лайгаша? - Так называлась эта сокровищница, - пояснил Беральд. - Недосуг было? - сочувственно уточнил Мэтт. - Понятно, закрутился, то одно, то другое - вот и позабыл. И что, говорите, он так и не узнал, где эти богатства его дожидались? - Если бы все было так просто! - покачал головой Беральд. - Видите ли, там был не просто ключ, а... путеводная нить, что ли. Не столько ключ от сокровищ, сколько ключ к сокровищам... Нет, не знаю, как объяснить. К тому же ни я, ни мои сестры его уже не видели. Единственное, что мы знаем: по словам деда, Винсент как-то намекнул ему, что к сокровищам-то ключ приведет, да только из нескольких путей, ведущих к цели, он вполне способен выбрать далеко не самый короткий. И почти наверняка не самый безопасный. - Ничего не понимаю, - на этот раз графа перебил Айвен. - Откуда вашему прадеду знать, какой путь выбирает этот самый ключ, если до сокровищ он так и не добрался? - Чего не знаю, того не знаю, - граф развел руками. - Вроде как собирался и, может, даже в путь отправился. Столько времени прошло, никто уж толком и не помнит... Что-то там не заладилось: то ли какое знамение было, то ли семью так и не решился покинуть: он ведь женился почти сразу, как получил от сына Раоми щедрое вознаграждение... ну, скажем так, за службу. - Я вот чего не пойму, - не выдержал Макобер, - зачем все так сложно? Хочешь подарить сокровища - ну и дари. А то какие-то ключи, пути... - Винсент тоже задавал себе этот вопрос, - улыбнулся граф. - Пока не узнал, что сокровищница принадлежит... - Самому Раоми? - не удержался Торрер. И виновато огляделся вокруг. - Что стар, что млад, - проворчал себе под нос гном. - Хуже, - на этот раз Сильвен был необычайно терпелив. - Лазоревому храму. Мессариец присвистнул: в старину так называли Орден Айригаля или его святилища. Один из самых могущественных религиозных Орденов, не забывающий обид и не прощающий тех, кто хоть раз встал у него на пути. - А в этом что-то есть! - восхищенно воскликнул Макобер. - Подарить сокровища, которые тебе не принадлежат. Вот это по-нашему! - Не принадлежат, - согласился с ним граф. - Но вряд ли прадеда это смутило бы. Особенно учитывая, что никто из моей семьи не мог похвастаться хорошими отношениями с Орденом. Да и я, как выяснилось... Беральд вздохнул, вспомнив о своих недавних приключениях. - История, безусловно, занимательная, - выразил общее мнение Айвен. - Но, простите, какое она к нам имеет отношение? - Как я уже говорил, - грустно ответил граф, - Винсент ничего не унаследовал от своего отца. Так что фамильных драгоценностей у нас в роду, прямо скажем, немного. И легенда - пожалуй, самое дорогое, что досталось мне от предков. - То есть вы хотите отдать ключ нам? - не поверил Айвен. - Если бы все зависело только от меня, - чувствовалось, что Беральд приступает к самой щекотливой части своей истории, - ключ бы давно уже был у вас. Дед клялся, что не раз видел его, но после смерти Винсента тот как испарился. Мне повезло больше: в конце зимы я обнаружил в семейном архиве любопытный свиток, написанный рукой самого прадеда: "Ключ в руке у окаменевшего стража. Смотри колодец, глаз и клюв грифона". И что поразительно, на той самой полке, куда я из года в год складываю приходные книги. Голову на отсечение даю: раньше его на этом месте не было. - Скажите, разве ваш прадед был магом? - недоверчиво спросила Бэх. - Магом? Нет, почему? - удивился Беральд. - Я просто подумала, что раз он смог заставить стража окаменеть... Или это просто какая-то статуя? - А, вот вы о чем, - граф рассмеялся. - Сказать по чести, я ума не приложу, что он имел в виду. Может, и правда какому-то стражу ключ доверил: нанять чародея - дело нехитрое. Правда, и замка того уже нет... Он стоял совсем неподалеку отсюда, вон за тем лесом. Когда умерла мать, отец решил... Тем более что когда Винсент купил замок, тот уже был довольно ветхим... В общем, сейчас там, наверно, одни развалины. Разве что колодец и сохранился. - Почему же ни один из ваших предков так и не смог завладеть ключом? Пусть даже без свитка - просто отыскать его. Или замок был столь велик? - Вот именно, - поддержал жрицу Макобер. - Да я бы ради такого дела весь замок... по камешку... - Ну, до этого, к счастью, дело не доходило, - улыбнулся Беральд. - Пытались, искали. Но Винсент не раз говаривал, что ключ признает лишь того, кто действительно решится отправиться на поиски сокровищ. Не побоится пойти против всей силы Лазоревого храма. Он грустно вздохнул. - Полагаю, никто из нас был просто не готов поставить на карту все - графство, семью, привычную жизнь, в конце концов. Сокровища, конечно, не шутка, - в тоне Сильвена послышалась неожиданная мечтательность, - да только где они еще. И удастся ли их добыть. - Да вы, Ваше Сиятельство, вроде как не из робких, - усмехнулся в бороду гном. - Смею надеяться, - вскинул голову граф. - И все же... Одно дело - осадить монастырь, выросший на моей собственной земле. Совсем другое - бросить вызов Ордену, проникнув в его владения. Как вы вчера ночью. Талисса притихла: без колебаний кинувшись на выручку Беральду, никто из друзей не задумался, что наживает себе, быть может, самых злопамятных врагов в своей жизни. - Так что ключ ваш по праву, - граф помедлил, словно колеблясь, не стоит ли на этом остановиться. - И мне почему-то кажется, что прадед... остался бы доволен моим выбором. Глава V Много веков назад караванный путь в Антронию едва ли мог обойти Верганд стороной. Теперь же над бесконечным морем песка последним напоминанием о тех временах, когда здесь жили люди, возвышались лишь гигантская пирамида и плоские вершины надвратных башен. Потемневшую от времени пирамиду, чьи серые замшелые камни казались ровесниками самого Двэлла, венчала овальная чаша. Чем была эта пирамида - храмом забытых, покинувших мир богов? Дворцом местного эмира? Средоточением таинственных магических Сил? Ныне ничто не напоминало о прежнем величии; один только ветер меланхолично перебирал песок, тонким слоем покрывавший дно чаши, да солнце и звезды, сменяя друг друга, с любопытством заглядывали внутрь. Обычно единственное, что открывалось их взглядам, - массивный мраморный трон, к которому вело несколько широких ступеней. И не было среди смертных человека, способного прочесть высеченные на нем руны. Обычно, но не сегодня. С наступлением ночи дно чаши внезапно озарилось призрачным голубоватым светом. Порыв ветра - и напротив трона появились мягкие шелковые подушки, расшитые причудливой вязью. Два сияющих белоснежных вихря одновременно взметнулись к небесам. И стоило им рассыпаться каскадом ослепительных искр, как оказалось, что чаша уже не пуста. На троне, картинно подперев голову рукой, расположился стройный черноволосый юноша в ниспадающем темно-синем одеянии. Сдавливающий лоб тонкий платиновый обруч, холеные пальцы, унизанные переливающимися в лунном свете кольцами, - так мог бы выглядеть один из принцев древности, сын Империи. Лицо юноши было преувеличенно красивым и правильным - слишком красивым и правильным, чтобы это существо могло быть человеком. Но более всего на эту мысль наводили глаза юноши: пустые и равнодушные, точно покрытые полупрозрачной слюдой. Мужчина, вальяжно возлежавший на подушках, выглядел значительно старше, ему было лет сорок-сорок пять. Яркий теплый халат скорее подчеркивал, чем скрывал внушительных размеров брюшко, расшитые золотом сафьяновые туфли намекали на то, что он не чужд некоторой роскоши. Курчавая борода, обра