рижды. Первый раз в лесу, на прогалине. Помнится, впервые я летал на Глорне лет шесть назад, и уже тогда он заслужил мою немалую симпатию кротким нравом и стремлением сделать все, чтобы защитить своего седока. Было бы наивно думать, что Глорн не сумел бы положить их всех. Особенно притом, что маг внезапно разучился колдовать, а Торрер - пожалуй, самый сильный боец талиссы - был им выведен из строя первым. Глорн действовал грамотно, очень грамотно. И явно сдерживал себя, выполняя приказ. До последнего. Эх, если бы я знал, что Глорном решили пожертвовать!.. Мне давно казалось, что Орден не всегда умеет ценить преданных слуг, но не настолько же! К тому же подозрителен и нищий: на мой вкус, он несколько переигрывал, демонстрируя свою непроходимую тупость - за ней угадывалась немалая ирония. Хотя не исключено, что мне померещилось: не зря говорят, что один дурак способен поставить в тупик десяток умных. Шанс невелик, но все же нищий мог быть и настоящим. Теперь второе нападение, на Айвена. Признаться, здесь я был в еще большей растерянности. Айвен не входил в число лучших чародеев Двэлла и вряд ли успел прославиться за пределами талиссы. Про таких говорят "широко известен в узком кругу". И было бы не просто странно - почти невероятно, чтобы Денетос вообразил, будто именно Айвен представляет наибольшую опасность. И даже если так! Идея выкрасть, а не убить отдавала легким безумием. Зачем? С какой стати? Третий раз - "прадедушка". Пусть не атака, пусть попытка остановить. Но самозванец держал себя настолько уверенно, что даже я подумал, не надоело ли, часом, Винсенту лежать в могиле. А вот это уже похоже на вмешательство Денетоса: именно для него было бы идеально, если бы талисса вообще не пошла к Лайгашу. Пожалуй, отсюда и начнем. Я дважды постучал костяшками пальцев по столу, и за дверью тут же отозвался колокольчик. Дверь, открываясь, едва прошелестела - ненавижу, когда они скрипят. - Материалы на специалистов по иллюзиям на службе Ордена, - произнес я, не оборачиваясь. - Регион: столица и герцогство Этренское. Дата: по сегодняшний день. - Две минуты, монсеньер. Не две, конечно: пока Черр доберется до орденского архива, пока сам просмотрит все, что ему отыщут... Зато можно не сомневаться, что не пройдет и получаса, как я получу все, что хотел. А пока... Подойдя к камину, я снял с него фигурку ворона и поставил перед собой. Красивый ход - использовать для наблюдения символ моего же бога. Ну что ж, пришло время посмотреть, кто там такой смелый. Сняв с шеи медальон, я поднес его к самым глазам гордо стоящей птицы. Забавно: даже не припомню подходящей молитвы по случаю. Придется импровизировать. Только бы сам Ворон не счел, что я слишком фамильярно обращаюсь с его излюбленной ипостасью. Откликаясь на мои слова, птица суетливо захлопала крыльями, напомнив мне голубя, который отчаянно пытается вырваться на волю из цепких кошачьих лап. Еще мгновение - и статуэтка посерела, а крылья безвольно повисли вдоль тела. Похоже, получилось. Теперь можно посмотреть и самому. Украшенный лепниной потолок. Изображение постоянно дергается, перемещается. Чье-то лицо. Нет, не успел. А вот сейчас... Денетос?! Легок на помине... Я почувствовал легкое головокружение: изображение резко повернулось, заставив меня упереться взглядом в гладкую поверхность стола. Кажется, трайгорнская береза. У кого-то такой столик я уже видел... Что ж, теперь понятно: за мной наблюдают через перстень. Только вот кто? Явно ведь не сам Денетос. - Я прошу, чтобы их остановили уже сейчас, монсеньер! В голосе Протектора слышалось почтение, однако я уловил и скрываемые изо всех сил истеричные нотки. - Остановили, говоришь... Отчего же не остановить. Да вот стоит ли? Исиндиос! Его карканье ни с чем не перепутаешь. Отлично - один иерарх позволяет себе следить за другим! Так вот кто покровительствует Денетосу... Тогда и с браслетом Лиардоса многое становится понятно. И уже не важно, имеет ли право сам Протектор запускать руку в ардиарий - уж для члена синклита он всяко открыт. Да, все понемногу встает на свои места. Хотя... Старик всегда играл только за себя. Ну, и за Ворона, конечно. И не сомневаюсь, что тем же Денетосом он пожертвует и глазом не моргнув. Все-таки я поторопился радоваться. По-прежнему вопросов больше, чем ответов. Если уж кто не дурак, так это Исиндиос. Зачем же тогда ему Денетос? Есть ведь куда более способные... - Если ключ вновь вернется в мир, монсеньер... - Если, Денетос, если. Не рановато ли ты начал беспокоиться? Вот и я думаю: не рановато ли. Жаль, что не видно лица Протектора, опять этот проклятый потолок! А руки-то у Исиндиоса дрожат. Может, конечно, и от старости... - Не исключено, повелитель, - процедил Денетос. А ведь он так нервничает, что с трудом балансирует на грани дозволенного! - Рад, что ты со мной согласен. Вот ведь старая шельма: играет с Протектором, как есть играет. - Просто я не привык, - Денетос пошел на попятный, - что "ключ" от Лайгаша попадает в руки бог знает кому. - Знает, мой мальчик. Точнее и не скажешь, - иерарх захихикал. - Так это он... - Кто он? - изображение качнулось. - Не бери в голову, Протектор. Делай, что положено. Но ты и так, я погляжу, времени не теряешь. Я замер в ожидании ответа Денетоса. Вот сейчас... И тут все поплыло куда-то вбок, несколько раз дернулось... Щелчок - и наступила темнота. Тут уже я не сдержался, и стол укоризненно охнул, когда на него опустился мой кулак. Все-таки почувствовал! Конечно, я не сомневался, что Исиндиос тоже заметит слежку. Но если бы хоть на четверть часа позже! А так - сильно подозреваю, что перстень теперь покоится в своей шкатулке и ждет своего часа, пока у Исиндиоса дойдут руки разобраться, что, собственно, произошло. Значит, надо торопиться. Я вновь надел медальон на шею. - Монсеньер?.. На край стола легла стопка навощенных табличек. - Спасибо, Черр. Думаю, до завтра ты мне больше не понадобишься. - Доброй ночи, монсеньер. - Доброй ночи. Шестая табличка оказалась целиком посвящена Лайгашу. Оказывается, Орден Пурпурной Стрелы держал там немалые силы, но все больше не специалистов по иллюзиям, а тех, кто в первую очередь посвятил себя боевой магии. И только один чародей оказался приписан к Лайгашу совсем недавно. Вернее, не чародей - чародейка. Рыжая Молния. Я как-то встречался с ней в Трайгорне, и помнится, Савернос говорил потом, что она не просто специалист по иллюзиям, а один из лучших на Двэлле. И очень, очень многообещающая колдунья. Как же ее настоящее имя?.. Нет, не вспомнить. Любопытно, я даже не знал, что она на нас работает. Так, место найма: Альдомир. Взять Глорна и обогнать на нем талиссу проблемы не составляло. И насколько я ее помню, она не то что нищего - королеву Илайю сыграть может. А уж в роли прадедушки графа Беральда и вовсе смотрелась бы отлично. Умна, иронична, с одинаковой легкостью управляет что мужчинами, что разговором. Если Денетос действительно задействовал ее, я бы на месте талиссы не расслаблялся. И все же он нервничает... Как там ответил Исиндиос: "Знает, мой мальчик"? Интересно, это намек? Или просто игра слов? Если намек, то не попасть моей душе к Ворону, если я понимаю, на что. Слишком много вариантов. Например, за талиссой стоит кто-то из богов, с кем Ворон пока не хочет ссориться. Темес? Не думаю. Он никогда не посмел бы в открытую выступить против нас. Ашшарат? Ей нет дела до Лайгаша. По крайней мере, не должно быть. Или, наоборот, талиссе покровительствует сам Ворон? Я почувствовал, что не удивлюсь даже самому невероятному раскладу сил. Кажется, пора остановиться. А то так можно договориться до того, что Ворон отправил эту талиссу в свой же монастырь, а потом и на поиски Лайгаша. Конечно, замыслы Господина нашего временами бывают весьма извилисты, но всему же есть предел... Шар перед моими глазами стал разгораться настолько внезапно, что я даже вздрогнул, хотя сам же попросил сразу дать мне знать, если талисса попадет в переделку. Я ласково провел пальцами по его переливающейся поверхности - и благодаря, и показывая, что готов за ним следить. Тело непроизвольно дернулось, пытаясь пригнуться: стрела летела мне прямо в лицо. Что ж, похоже, Денетосу уже не до шуток... x x x "Идиоты! - это было первой мыслью, пришедшей Айвену в голову. - Расселись, как куры на насесте. Тут-то нас всех и перестреляют!" Талиссу спасло лишь то, что нападавшие, несомненно, были не самыми лучшими лучниками Двэлла: стрелы бессильно защелкали о доспехи. Вскакивая на ноги, Айвен заметил, что Терри уже успел закрыть собой Бэх, подивился, что так судорожно ищет по карманам лежащий ничком Торрер и улыбнулся при виде Мэтта, который, заслонив щитом Макобера, напряженно вглядывался в сумерки, пытаясь определить, откуда несутся стрелы. Очень уж гном с мессарийцем походили на статуи Двух героев у входа в шетахский порт: мудрый младшенький заботится о непутевом старшеньком. Все это пронеслось перед чародеем быстрым мерцанием стеклышек в калейдоскопе, из которых лишь потом складываются картинки. Дорога с обоих склонов видна как на ладони. Стрелять снизу вверх - безумие. А хорошая арбалетная стрела пробьет кольчугу Бэх и не заметит. Не говоря уже о его одеянии мага. Метнуться назад? Что-то очень сомнительно, чтобы эта засада оказалась здесь случайно. Все равно погони не миновать. Лучники, по всей видимости, расположились на самом краю холмов, почти рядом с талиссой. И если не лезть на рожон, а все сделать по уму... - Вперед, быстро! Отлично, вот и Терри спохватился. Подставить лучникам спину - доблесть не великая, ну так и талисса не из Ордена Снежного Барса, чтобы тут в рыцарей играть. Хотя если одного подстрелят - и остальным не уйти. Один за другим откатившись с линии обстрела, друзья бросились вслед за Терри по вытянувшейся между холмов дороге. - Я задержу их! - Ты с ума сошел! - пробегая мимо Торрера, Бэх попыталась было увлечь его за собой - и опустила руку. На пальце эльфа блеснул тонкий платиновый ободок. Девушка готова была поклясться, что еще четверть часа назад его там не было! - Беги, да беги же, - Торрер подтолкнул ее вслед за остальными. Тигр всемогущий, кольцо графа! - Оставь его, бежим! Это уже Мэтту, который явно вознамерился хоть добром, хоть силой заставить эльфа выйти из-под обстрела. Залп. От свиста стрел сводило скулы, точно по стеклу быстро и настойчиво проводили железом. Спина против ее воли постаралась съежиться, уменьшиться в тщетной надежде, что это даст хоть какой-то дополнительный шанс, хоть десятую долю шанса... Обернувшись, Макобер с ужасом увидел, как Торрер медленно, точно неуязвимый живой мертвец, выпрямился во весь рост и широко раскинул руки. Эльф сделал шаг, еще шаг. Он отступал вслед за талиссой, так и не повернувшись к врагу спиной. Промахнуться не смог бы даже слепой. - Торрер! Словно только и дожидаясь отчаянного крика Макобера, стрелы рванулись к открытой груди эльфа. И беспомощно упали к его ногам, отскочив от невидимой преграды. Кольцо не подвело: опустив оружие, лучники начали нерешительно подниматься из укрытия. Наверно, такие же лица были у тех, кто сподобился лицезреть Первое Чудо, когда боги впервые ступили на землю Двэлла. Не удержавшись, эльф издевательски помахал лучникам рукой и кинулся догонять своих. - Ну и шуточки у него... Мессариец еще не успел договорить, когда Айвен резко рванул его вправо от дороги: - Стой. Погоди чуть-чуть. Вон там, повыше справа, в кустах. И точно, что-то блеснуло. Если нападавшие догадались перекрыть выход из лощины... Припав к склону холма, маг шепотом окликнул лунного эльфа. - Вижу! - Терри слился с кустами так резко и внезапно, что Айвен невольно заподозрил, что тот пустил в ход свою природную магию. Значит, и правда не показалось. Выходит, бежать бессмысленно. Остается одно - драться и надеяться, что враги не успеют сомкнуть кольцо. Жуткая, тошнотворная волна ужаса прошла по телу чародея и свернулась в дрожащий комок где-то глубоко в желудке. - Ложись! Не раздумывая, не пытаясь понять - в ту секунду это казалось единственным выходом. Рядом с Айвеном размеренно задышал Макобер. Маг прищурился, пытаясь разглядеть Терри. - Этих оставьте мне. И хоть бы травинка колыхнулась. Страх не отпускал. Влажной холодной ладонью он вновь и вновь сжимал сердце чародея. Айвен осторожно попытался понять, почему ментальная защита, которую он всегда поддерживал в бою, не просто треснула - развалилась, точно ее и не было. И он понял. Это не маг - это бог. - Мак, ты чувствуешь? - Если ты про тот камень, что так премерзко упирается мне в бок... Он еще может шутить! Значит, все же не бог. Либо жрец не из простых, либо артефакт, которым можно горы двигать. Тогда не удивительно, что мессариец ничего не заметил. Так же, как он сам не заметил бы доспеха стражника, мелькнувшего из-под плаща добропорядочного бюргера. А для Макобера это стало бы равносильно огромной вывеске: "Облава". Осторожно подняв голову, Айвен огляделся. Позади вжались в землю Мэтт с Бэх. Хорошо, значит услышали. Торрера не видно, но это и не удивительно: эльф не дурак, чтобы торчать посреди дороги, а прятаться умеет не хуже Терри. Впереди никого - уже не плохо. А вот на холме через дорогу... Одинокая фигура на самой вершине, силуэт на фоне заходящего солнца. Эффектно. Но стоило Айвену прикрыть глаза рукой, чтобы получше рассмотреть врага, как желудок взорвался такой яростной болью, точно в него впились осколки точеного алмаза. - Похоже, он хочет, чтобы мы его заметили, - шепнул возникший рядом с друзьями Торрер. - Эх, далековато. Может, заклинанием снять? Маг покачал головой. - Не тот случай, чтобы экспериментировать. Бэх! - вполголоса окликнул он жрицу. - Смотри, смотри! - Макобер ткнул чародея в бок. Фигура картинно вытянула вперед правую руку - Быстрее к Айвену! - Бэх обернулась к Мэтту. - У них что-то случилось! Пригибаясь, они кинулись вперед, и в этот момент медальон на груди девушки вспыхнул, едва не ослепив ее до конца жизни. Зажмурив глаза, Бэх попыталась сжать в кулаке рычащую от ярости тигриную пасть, но ей показалось, что в ладонь ткнулись раскаленные угли. Коротко вскрикнув, жрица отдернула руку, споткнулась и с неподобающим сану проклятьем полетела вперед, а ей в спину со всего маху врезалось что-то тяжелое, металлически-угловатое и оглушительно пыхтящее. "Только бы не раздавил!" - жрица без труда представила себе, сколько должен весить гном в полном боевом доспехе. И тут же поняла, что не ошиблась: он весил ровно столько и не унцией меньше. Земля содрогнулась. - Мэтти! - вывернувшись из-под гнома, Бэх с ужасом смотрела назад. Там... там, где они только что бежали... Черная, ветвящаяся, постепенно расширяющаяся пропасть. Похожая на разлитые по бумаге чернила. Вот она пробивает себе путь через дорогу, вот впивается в ничего не подозревающий холм... Эта пропасть не несла с собой смерть. Как несет смерть стрела, вонзившаяся в дерево в двух пальцах от виска. Как несет смерть чудом выдержавший твой вес качающийся над пропастью мостик. Она была самой Смертью. - Все, все, не смотри туда! - гном успокаивающе обнял девушку за плечи. Макобер с трудом оторвал взгляд от черных метастаз пропасти и фигурки Бэх, сжавшейся в объятиях Мэтта. - Прикроешь, если что? - не то вопросительно, не то утвердительно бросил он магу. - Торрер? - Давай, давай, я за тобой! Кивнув, Макобер принялся карабкаться вверх по склону. Спотыкаясь, обдирая руки о колючки. Только бы успеть... - Айвен, сзади! - Мэтт чувствовал себя на редкость беспомощным. Его топор до сих пор оставался у пояса, а проклятые лучники, оправившись от потрясения, благоразумно выстраивались на той стороне пропасти, готовые хладнокровно расстрелять попавшую в ловушку талиссу. И скрыться от них ни гном, ни жрица уже не успевали. - Берегись! - и, убедившись, что лучники и не подумали последовать его мудрому совету, Айвен надвое разломил припасенную еще в Маркусе апельсиновую корку. - Давно бы так! - довольно ухнул гном. Жар грозил опалить ему брови, глаза слезились, и все же зрелище стоило того, чтобы на него посмотреть. Шар раскаленной лавы пронесся вдоль вражеского строя, как рука, сбрасывающая со стола надоевших оловянных солдатиков. - Вот и все... - улыбнувшись, чародей устало откинулся на траву. - Бэх, давай скорее к нему, - гном рывком поднял девушку с земли, и они, не оглядываясь по сторонам, бросились к посеревшему от усталости магу. Высоко справа слышался звон стали. А слева... - Мак, осторожно! Макобера не надо было предупреждать дважды. Свистнула стрела, но мессариец уже вжался в пахнущий свежей травой склон холма. Противник вновь поднял лук, но внезапно выросший перед ним эльф, не церемонясь, разрубил оружие надвое. Еще один удар - и голова незадачливого лучника покатилась к дороге. - Тигр, защити!.. Ой!.. Словно наяву, Бэх услышала брюзгливый голос матушки Орсии: "Девочки, запомните раз и навсегда. Бог - не подружка, с которой можно запросто поболтать. Обращенная к нему просьба должна быть ясной и четкой. Вы запомнили, девочки? Ясной и четкой!" - Уфф! - с облегчением выдохнула она, когда вокруг них с Мэттом замерцала искрящаяся овальная сфера. Приятно, что их представления о защите совпадают. Одинокая фигура на холме вновь вытянула руку вперед, сфера вздрогнула, точно по ней нанесли удар богатырским молотом, и второй разлом, ветвясь, перечеркнул дорогу. Не устояв на ногах, Бэх с Мэттом в очередной раз повалились друг на друга, а их прикрытие лопнуло, рассыпавшись десятком фиолетовых искр. - Кажется, с меня на сегодня хватит! - ошалело покрутил головой гном. - Если они сейчас не угомонят этого проклятого колдуна... - Посмотри, нет ли тут еще лучников, - кинул Торрер мессарийцу и рванулся вперед. Тело предательски тянуло его вниз, к безопасному подножью склона, ноги неожиданно стали вялыми и на удивление непослушными. Ужас Айвена, отчаяние Бэх, бессилие Мэтта били в его душу не хуже арбалетных стрел. Он чувствовал талиссу как единое целое... Неужели эта засада окажется им не по зубам?.. А впереди была Смерть. Повернуть, скрыться, спрятаться - это подарит хотя бы несколько драгоценных минут, позволит остаться в живых, а там... Эльф застыл. Он был не в силах сделать еще хотя бы шаг. - Эльфушка! Давай же, давай! Голос мессарийца прокрался в его сознание, как сам Макобер, бывало, прокрадывался в пустой и темный дом через неосторожно оставленную открытой заднюю дверь. Сжав зубы, Торрер почувствовал на губах вкус крови. Он выигрывал шаг за шагом. У Смерти, у собственного страха. И те отступили. Почувствовав, как сковывающие его путы слабеют, эльф в последний раз рванулся - и почувствовал, что наконец-то свободен. Таинственная фигура перестала казаться ему полной демонической силы. Обычный человек, изрядно потасканный жизнью, не дурак выпить. Разве что... С неба спикировала черная тень большой хищной птицы. - Стервятник! - ахнул далеко внизу Мэтт, но эльф, конечно же, его не услышал. Зато увидел, как мужчина в проржавевшей кольчуге на секунду коснулся когтистой лапы стервятника, и птица взмыла вверх. - Бросай оружие! - Благородно, - противник усмехнулся, обнажив корешки сгнивших зубов. - Должен ли я предложить тебе то же самое? Меч был уже в его руке. Осторожный обмен ударами - и Торрер понял, что перед ним достойный противник. - Надеешься... на... подмогу? - экономя дыхание, эльф вытолкнул слова одно за другим, точно отравленные шарики из духовой трубки. - А то! Уйдя в глухую оборону, противник даже не пытался контратаковать. За его спиной, несомненно, был опыт десятка боев, и сейчас эльф тщетно пытался зацепить врага хотя бы кончиком меча. Солнце било в глаза, слепило. Удар, отход, выпад, отход... Движения эльфа постепенно становились все более и более медленными, усталыми, вялыми. Позвать на помощь? Ну уж нет! Собравшись, эльф удвоил усилия. Клинок сверкал в воздухе, обрушиваясь на защиту врага, прощупывая, выискивая слабые места. Не выдержав натиска, тот сделал шаг назад, и... кубарем полетел на землю, запнувшись обо что-то за своей спиной. - Макобер! - К вашим услугам! Мелькнуло лезвие кинжала, и тело врага бессильно обмякло. Опершись на меч, эльф тщетно пытался восстановить дыхание. Пот заливал его глаза. Холодный пот. - Ну что, все? - деловито поинтересовался Макобер, вытирая кинжал о траву. - Ты думаешь, я бы сам с ним не справился?! - искреннему возмущению эльфа не было предела. - Что ты, что ты, - мессариец примирительно поднял руки. - Справился бы, конечно. Но сам подумай, вот Терри спросит меня: "А ты, никчемный воришка, что сегодня сделал полезного?". И что я ему отвечу?! Эльф почувствовал, как его ярость стремительно улетучивается, и громко захохотал, кидая меч обратно в ножны. Минут через пять, собравшись на дороге, друзья с радостью увидели, что никто из них всерьез не пострадал, если не считать расцарапанных о колючки рук мессарийца и ноющей спины Бэх. - Эй, а Терри где? - Я здесь, - спокойно произнес тот, появляясь из сумерек. - И не один. Дага лунного эльфа была прижата к горлу пленника. Глава XVI Абу Дамлах скучал. Нельзя сказать, чтобы в последнее время это состояние было для него необычным. По правде говоря, он даже начал к нему привыкать. Еще лет пять назад он с презрительной усмешкой оглядывался на прожитую жизнь. От цели к цели, от вершины к вершине, без отдыха, без смысла. И каждая новая вершина казалась выше и неприступней предыдущей, дразнила надеждами, пробуждала опасения, волновала кровь. А потом вызывала такое же смешанное ощущение тоскливой ничтожности, как пылящаяся в углу детская лошадка, о которой когда-то мечтал не один год. От вершины к вершине... Пройти Слияние и остаться в живых. Доказать, что ты настоящий маг. Прошел, доказал. И стал одним из сотен и сотен чародеев, ползающих по щеке Двэлла. Заработать себе имя. Прославиться так, чтобы... Чтобы что? Тогда он об этом даже не задумывался. Прославился. Нет такого государя, который бы его не знал. Нет такого чародея, который бы ему не завидовал. Но славу не повесишь на стену, не проведешь с ней ночь, не заполнишь ей душу. Проведя полжизни в дороге, как он мечтал о своей цитадели, чьи объятья всегда будут гостеприимно распахнуты, когда бы он в нее ни вернулся. Лучшие гномьи архитекторы стоили ему больше, чем стоила императору Немеру корона Арвианской империи. Эльфы проводили месяцы под его кровом, ни в чем не зная отказа, и, казалось, заставили цвести и плодоносить даже сам камень, из которого вырастал замок. Люди из лангеров запускали руки в его сокровищницу, как в свой кошель, чтобы только ни один смертный не посмел без приглашения приблизиться к величественной цитадели. Все было сделано, как он того хотел. И точно - кроме учеников, ни один смертный. Что с приглашением, что без... А ученики... Он мечтал, чтобы они толпами ловили каждое его слово, готовы были умереть, лишь бы увидеть его одобрительную улыбку. И не проходило недели, чтобы новый ученик не постучал в ворота замка. Постепенно они заполонили все залы и коридоры, отняли все его время. Он выгнал всех и не жалеет об этом. Пять лет назад ворота цитадели проскрипели в последний раз. Абу Дамлах перестал откликаться на просьбы владык и обращать внимание на своих слуг. Замок стал холоден и пуст, но ему не было до этого дела. Годы проходили в блаженстве: впервые с самого рождения он был свободен и никому ничего не должен, ни себе, ни другим. А потом пришла скука. И вместе с ней появилась подвеска. Она лежала в библиотеке, на полке, между томом о разведении лепрехаунов и свитком с заклинанием Гаснущего Глаза. Лежала так, точно здесь ей и место, точно он сам положил ее туда лишь накануне. Однако Абу Дамлах видел ее впервые. Только мальчишка мог схватиться за артефакт, не убедившись, что тот абсолютно безвреден. Только безумец мог повесить эту подвеску на шею, не изучив ее предварительно в своей лаборатории. Абу Дамлах сделал и то, и другое. И не посчитал себя ни мальчишкой, ни безумцем. С тех пор он уже успел привыкнуть к ее успокаивающей тяжести. К идеям, которые она ему навевала. Привык считать эти идеи своими. Большую часть времени подвеска молчала. Тогда Абу Дамлах забывал о ней, иногда на несколько месяцев. Сегодня она заговорила. Круг собирается восстановить Нетерту. Допустим, ему-то что за дело? По крайней мере, он еще в своем уме, чтобы туда соваться. Но есть шанс заполучить власть над городом. Пусть все делает Круг, пусть он тратит время и Силу, пусть его люди гибнут. А потом, когда Нетерта вновь оживет... Так-так-так...Вот это уже мысль. И как же?.. Жезл Ниерати. Абу Дамлах вскочил на ноги. Отлично! Однако заявиться туда самому было бы либо слишком просто, либо, что скорее, слишком опасно. Город почувствует чародея его уровня. Отправь туда кого-нибудь. Например, какую-нибудь талиссу. И пообещай приз, который развлечет и тебя самого. Например, исполнение желаний. Скромненьких таких, небольших желаньиц. А с талиссой хорошо придумано. И больше шансов остаться в живых, и... Даже не талиссу, а талиссы. Приз не мал, так почему бы, собственно, и не повысить ставки. Сам же он сможет издали любоваться на тех, кого его воля отправит в путь. Желать удачи то одним, то другим. Кстати, сам жезл пусть лучше доставят в Катэну. Не исключено, что по дороге он еще несколько раз сменит хозяина. Что ж, приз достанется достойнейшим. Он начнет прямо сегодня. Тогда они успеют подготовиться. Пока им еще нечего делать в Нетерте... Через полгода. ... а через полгода, когда жезл вернется в мир, талиссы уже будут на подходе к городу. Так, теперь кого бы выбрать? Абу Дамлаху уже казалось, что не на смерть он отправляет большинство из тех, кто откликнется на его приглашение, а делает им невиданное одолжение. Авертай пару месяцев назад неплохо прогулялась на недельку к троллям. Сойдет. Можно еще позвать ребят, которые недавно вырвали из рук Лазоревого храма какого-то местного дворянчика. Потом Трэмани со своей талиссой. Для начала, пожалуй, и хватит. Он разошлет приглашения всем. И лучше, чтобы для каждой талиссы его послание уже несло в себе Силу. Они не получат приглашений, они их найдут. Неожиданно и в тех местах, которые лучше него расскажут о том, кто оказал им честь. Абу Дамлах подумал, что хотел бы он посмотреть на ту талиссу, которая откажется выполнить отведенную ей роль. Приз для избранных... А остальные, увы, погибнут. x x x - Неплохо, - одобрительно кивнул Айвен. - Наконец-то мы сможем хоть что-то понять. - И это мечтало отправить нас в могилу? - еще не успевший остыть от схватки Торрер критически осмотрел пленника с головы до ног. Пленник и в самом деле не походил на серьезного противника. Его кожаный доспех был пропитан кровью и потом, меч сломан, а зубы тихонько постукивали от страха. Встретившись взглядом с эльфом, он вжал голову в плечи, точно пытаясь стать как можно незаметнее. - Убейте его, - равнодушно произнес Айвен, незаметно подмигивая Мэтту. - Ну что, брат, пойдем. Боевой топор гнома показался в этот момент пленнику смертоносным топором палача. - Или... - Айвен помедлил. - Ведь твоя жизнь стоит дорого, не так ли? Нападавший судорожно кивнул, едва не прикусив себе язык. - Имя? - резко, как на допросе, бросил чародей. - Кадтрист, мессир. Бэх что-то быстро шепнула Айвену. Вынув из заплечного мешка кусочек мела, чародей очертил вокруг пленника сильно сплющенный овал, поднял голову к небу и разразился длинной зловещей тирадой, из которой остальные разобрали лишь одно, но зато часто встречавшееся слово: "Кадтрист". В завершение ритуала маг коснулся пленника, отчего тот едва не подпрыгнул на месте. - Развяжите его. Терри молчал рассек дагой им же наложенные путы. - Что же ты не бежишь? - маг обратился к Кадтристу необычно торжественным голосом. - Боишься? И правильно боишься! Стоит тебе отойти от меня больше, чем на полсотни шагов, и ты обернешься плешивым, умирающим от старости шакалом. Полюбовавшись произведенным эффектом, Айвен понизил голос и с надеждой спросил: - Попробуем? - Н-н-нет, ч-ч-что вы, - Кадтрист повалился на колени. - Клянусь, клянусь не покидать вас до конца жизни, мессир! - Ну это уж ты как знаешь, - безразлично проговорил Айвен, делая шаг в сторону. - А... А за долгую верную службу?.. - робко пробормотал пленник. - Расколдую ли я тебя? - Бэх почувствовала, что Айвен уже едва сдерживает смех. - Если... Боги всемогущие, да я же не помню обратного заклинания! Кадтрист побледнел. - Слушай, а ты разве не говорил как-то, что его и вовсе не существует? -добавил масла в огонь Торрер. - Беда, однако... - покачал головой чародей. - Ладно, чего уж там. Ходи пока с нами, а там видно будет. - Ну, а теперь поговорим, - Терри рывком развернул пленника к себе. - Кто твои друзья и что вас заставило желать нашей смерти? - Клянусь, милосердные господа, я и не думал, что мы встретим столь благородных и доблестных воинов! - увидев, что его лесть прошла незамеченной, Кадтрист тяжело вздохнул. - Атаман, это все он! Сказал, что есть неплохой способ поживиться, и мы... - Кто ему сообщил, что мы пойдем этой дорогой? - Да все, кому не лень! - Мэтти, мы популярны! - усмехнулся мессариец, толкая гнома локтем. - Все - это кто? - уточнил Терри. - Сначала чародей какой-то в лагере объявился. Вчера еще. Покумекал с атаманом, взял пятерых и отвалил. - Ага, кое-что начинает проясняться, - обрадовался Торрер. - А пару часов назад колдунья заглянула. Тут-то атаман и приказал на вас засаду устроить. - Так, еще и колдунья, - хмыкнул Мэтт. - Не многовато ли чародеев интересуется нашими скромными персонами? - Вот и я о том думаю, - поддакнул ему Макобер - Ладно бы жрецы, понятно было бы, откуда ветер дует. - Подозреваю, что скоро ветер будет дуть со всех сторон, - оптимистично заметил лунный эльф. - И где сейчас эта колдунья? - Кто ж их, чернокнижников, знает, - Кадтрист понемногу начал осваиваться со своей новой ролью. - Тоже куда-то... это... И он сделал неопределенный жест рукой, из которого можно было заключить, что чародейка вознеслась прямиком на небо. - А тот громила, которого я... гм... мы с Макобером завалили, это кто? - поинтересовался Торрер. - Атаман, - лаконично ответил Кадтрист. - Туда ему и дорога. Какой-то он в последнее время совсем дурной стал. Чтобы честный разбойник с колдунами стал дружбу водить, да где ж это видано? И он обвел взглядом талиссу, точно перед ним как раз и стояло шестеро абсолютно честных разбойников. - Не зарывайся, - от голоса Терри пленник вздрогнул, как от ушата холодной воды. - Что это было за колдовство? - пытаясь преодолеть внутреннее отвращение, Бэх указала на две черные пропасти, перерезающие дорогу. Однако Кадтрист, похоже, видел их впервые. - Ума не приложу. Разве что... Помнится, атаман перед боем новым браслетом похвалялся. Якобы теперь, ежели кто его по-настоящему разозлит, так потом у того сама Орроба косточек не соберет. - И не надо, - фыркнула Бэх. - Браслет? Что-то я не заметил на нем никакого браслета, - заинтересовался Макобер. - А что ты на нем заметил? - насторожился Мэтт, переживавший, что ему так и не удалось толком поучаствовать в сражении. - Да ладно, гномик, - Мэтт уже раз триста говорил мессарийцу, что терпеть не может подобного обращения, но тот неизменно пропускал это мимо ушей, - чего надулся? Ничего я на нем не заметил! Не до того было. - А откуда у него этот браслет, он не говорил? - заинтересовалась Бэх. Но Кадтрист только развел руками. Проведя остаток ночи у выхода из лощинки, наутро талисса двинулась дальше. Перейдя широкое поле, буйно заросшее разнотравьем, путники вновь углубились в лес. Пустынные места, заброшенные. Неужели это все еще тянутся земли графа Беральда? Бэх не сомневалась, что некогда в лесу вовсю стучали топоры, а поля золотились пшеницей. Некогда. Очень давно. После гибели Арвианской империи люди стали жаться к большим городам в поисках... защиты? Помощи богов? Или, может быть, просто надежды? Уж очень вон та просека похожа на бывшую дорогу. А может, это все игра воображения, ведь за столько лет лес давно уже поглотил покинутые деревеньки и затопленные травой погосты. Макобер пристроился рядом с пленным: - Эй, как тебя, Калист, а ты часом не знаешь, куда ведет эта дорога? - Атаман говаривал, раньше здесь знатный торговый путь был. Аж до самого Трумарита товары возили. - Кадтрист тяжело вздохнул. - Только нынче - какая торговля! Времена пошли смутные, так, проедет кто изредка... - Да уж, - посочувствовал ему Макобер. - Разбойник без добычи, что повеса без... Ч'варта Вездесущий, это еще что такое?! Талисса удивленно остановилась. Сразу за поворотом, дорогу перекрывали несколько исполинских бревен, а вокруг них деловито копошились маленькие, Мэтту по пояс, человечки в полном боевом вооружении. Больше всего они напоминали оживших солдатиков: сверкали копья, позвякивали доспехи, но все это было настолько крошечное, что друзья широко заулыбались, когда при их появлении человечки деловито сомкнули щиты, точно и правда вознамерились не дать им пройти. - Енн'ар, - вполголоса произнес Терри. - Ты что-то сказал? - удивленно покосился на него Мэтт. - Я сказал: "Енн'ар". Вот уж не думал встретить их здесь. Тем временем предводитель енн'ар вышел вперед: - Стражи дороги приветствие вам. Талер - идем с миром, нет талер - идем обратно. - С миром?! - возмутился гном. - И за что же это, интересно, мы должны денежки выкладывать? - Страж колодца, стражи дороги... - пробормотал за его спиной Торрер. - Могли бы придумать и что-нибудь пооригинальнее. - Наш земля, ваша палладия! - ничуть не смутившись, ответил енн'ар. - Справедливость! - А ну как пройдем и не заплатим? - Макобер недвусмысленно опустил руку на эфес меча. - Не хотеть платить - умирать, - человечек был столь серьезен, что Бэх чуть не расхохоталась. - Ваш смерть приходить. Наш Друг приводить. Мессариец на мгновение примолк: кто его знает, что там у них за друг. Может, тролль какой. - А с кем дружите-то? - в конце концов решился он задать вопрос в лоб. - И вообще... - уклончиво "ответил" предводитель. Друзья посовещались. Платить определенно не хотелось. Как нетрудно было предположить, главным камнем преткновения стал Кадтрист: если за себя некоторые особенно миролюбивые еще готовы были внести требуемую сумму, то разбойник при любом раскладе оставался по эту сторону завала. Но тут уж воспротивился Терри, напомнивший, что где-то поблизости еще разгуливают жаждущие их крови чародей с колдуньей. Пленник знал их в лицо. Талисса - нет. - Чего ж делать, зовите друга, помашемся, - мессариец искренне попытался обратить разговор в шутку. Однако крошечный воин явно воспринял его слова абсолютно серьезно. Повернувшись к лесу, он громко, с переливами свистнул. Талисса переминалась с ноги на ногу еще минут пять. Ничего. - Ну ладно, вы тут дружите, а мы пошли! - не выдержал Макобер. Малый народец тут же кинулся врассыпную. Друзья с изумлением переглянулись и переступили через завал. - Смотри! - Макобер дернул Торрера за рукав. - Тебе такое когда-нибудь попадалось? На глазах изумленного эльфа от ближайшего дерева отделились и неторопливо поплыли над дорогой навстречу талиссе несколько полупрозрачных шаров. Бэх на мгновение показалось, что она видела большую мохнатую лапу, похожую на паучью. Но через секунду на этом месте была уже только листва. - Стой! - крикнул было Терри, но Макобер лишь пожал плечами: - Нашел чего бояться! И, выхватив меч, пружинисто прыгнул к первому же шару, не дожидаясь, пока тот приблизится. - Да назад же! Клинок мягко вошел в белесую податливую оболочку... ...Придя в себя, Айвен обнаружил, что крепко связан. Голова болела, язык с трудом ворочался во рту. Маг медленно огляделся: остальные выглядели не лучше. Чародей задумчиво посмотрел на небо. Последние лучи солнца золотили легкие гроздья облаков - выходит, они провели в беспамятстве почти день. Или не один? Удивленное лицо Макобера, густой туман, хлынувший из лопнувшего шара, а потом? Полная пустота. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Айвен с трудом приподнял голову. Енн'ар стояли вокруг, рассматривая незнакомцев с нескрываемым интересом. Крошечные домики наводили на мысли о бродячем кукольном театре. Похоже, пока друзья были в беспамятстве, их куда-то перенесли. - Ну как? Платить? Звать Друг? - предводитель енн'ар стоял перед ними руки в боки и был необычайно доволен собой. Айвен только тихо застонал. Вот уж действительно, чего на свете не бывает. Интересно бы узнать, кто это таскает им бревна. Тоже друг? - Мы заплатим, - пообещал голос Терри. - Только развяжите сначала. - За себя говори, - неласково проскрипел Мэтт. - Ты что, еще не понял, что с ними бесполезно спорить, - прошипел в ответ лунный эльф. - Либо мы поворачиваем обратно, либо платим. Гном промолчал, однако, даже будучи связанным, умудрился презрительно пожать плечами. - Сначала веревки, - напомнил человечкам лунный эльф. Повинуясь приказу предводителя, енн'ар недоверчиво разрезали веревки, и Терри принялся отсчитывать монеты. - А в нашей маленькой эльфийской деревушке... - начал было Торрер, разминая затекшие запястья. О своей родине эльф вспоминал редко. И исключительно с целью сообщить, что поскольку его собеседник нарушил принятые там испокон веков обычаи, то теперь заслуживает в лучшем случае быстрой и неотвратимой смерти. Хотя откуда этот незадачливый собеседник должен быть осведомлен о том, как ведут себя неуемные эльфы в своих маленьких деревушках, для талиссы всегда оставалось загадкой. Иногда они считали, что разумнее будет промолчать. Но не на этот раз. - ... всегда любили таких малышей, как вы, - бодро закончил Макобер, загораживая собой Торрера. - Здорово вы нас. А кстати, что еще умеет ваш замечательный друг? Может, вы и нас с ним познакомите? Пальцы мессарийца любовно погладили рукоять кинжала. - Наш Друг - защита. Завтра два... нет, три дракон приходил, весь умирал, - доверительно сообщил стоявший поблизости енн'ар. На лицах друзей отразилось разочарование. Словно не замечая этого, енн'ар продолжил: - Вы не хотеть платить. Хотеть драка. Теперь платить. Мир? - Мир, - задумчиво ответил Макобер, но было видно, что, в отличие от остальных, его желание познакомиться с неведомым "другом" только возросло. - Мак, угомонись, - прошептал подошедший сзади Терри. - Это не "друг", а "друкх" - гигантский разумный паук, которого они считают чем-то вроде бога. Хотя, честно сказать, никогда не думал, что енн'ар могут забраться так далеко на север. - Что ж ты сразу-то не сказал? - шепнул в ответ мессариец. - Только все "назад" да "назад". Я, может, это "назад" полжизни уже слышу! - Хотеть спать - давать дом, - радушно предложил енн'ар. И, подумав, добавил: - Большой. Как эльф. Торрер польщено потупился. - И кто же сейчас живет в вашем дом, большой, как наша эльф? - чтобы быть лучше понятым, гном даже перешел на "язык" енн'ар. - Все живет, - с гордостью ответил человечек. - Купец живет. Воин живет. Жрец живет. Весь доволен. - Что, все, э-э-э, прямо сейчас? - опешил Мэтт. - И вообще, - успокоил его предводитель. - Наш защита каждый ценить. Два талер ценить. - Да мы сами кого хочешь.... - снова завелся было Торрер, хватаясь за меч. Краска бросилась ему в лицо. - Не кого хочешь. Кого можешь, - спокойно поправил Айвен, кладя руку на плечо эльфа. - Кончай кипятиться. Так можно неделями бросаться в драку, а потом приходить в себя связанным. Стараясь всем своим видом показать, что, дали бы ему волю, от всей деревни и мокрого места не осталось бы, эльф с негодованием скинул руку мага с плеча и отошел в сторону. Однако ладонь с рукояти меча убрал. - Мы с благодарностью принимаем ваше приглашение. Еще дюжина талеров поменяла своего владельца. Несмотря на почтенный возраст, хижина оказалась весьма крепкой. Порезав на столе холодное вяленое мясо, друзья собрались было приступить к ужину, когда их неожиданно прервал стук в дверь. Никто из малого народца так постучать просто не сумел бы. Убедившись, что клинок легко вынимается из ножен, Терри открыл дверь, предусмотрительно загородив собой проход. На пороге стоял высокий мужчина в темно-зеленом дорожном плаще, из под которого виднелись ребристая рукоять меча и сверкающий панцирь доспехов. Открытое лицо с коротко стриженной каштановой бородкой невольно внушало доверие. Однако глаза, внимательно изучавшие собравшихся, были слишком серьезными и проницательными, чтобы позволить талиссе расслабиться. - Мне будет позволено войти? Терри молча посторонился. Когда незнакомец переступал порог, плащ слегка распахнулся, открыв висящий на шее медальон на тонкой платиновой цепочке. Лунный эльф так и впился в него взглядом. Зеленый листик, сделанный из цельного изумруда. Символ Ашшарат. - Мой монастырь оказывает енн'ар посильную помощь, - не присаживаясь, незнакомец сразу перешел к делу, - а они в ответ считают своим долгом предупреждать нас, если что-то кажется им необычным. - И что же в нас такого необычного? - Мэтт оторвался от куска мяса и выглядел сейчас взъерошенным, как собака, у которой пытаются отобрать кость. - Талисса - редкость в наших краях. Вошедший помедлил и, словно вспомнив, что забыл представиться, склонил голову: - Лентал, паладин Дарующей Жизнь. Все с облегчением вздохнули и подвинулись, освобождая гостю место у очага. - Не согласится ли благородный паладин разделить с нами эту скромную трапезу? - Айвен сделал приглашающий жест в сторону стола. Лентал улыбнулся: - Поверьте, друг мой, ваша трапеза - пир по сравнению с монастырской. И, скинув плащ, подсел к очагу. Представив остальных, Терри словно невзначай поинтересовался: - Вы сказали, что ваше имя Лентал тен... Или Лентал айн... Принадлежность паладина к старому имперскому дворянству сомнений не вызывала. Однако тот лишь еще раз улыбнулся: - Поскольку мы не при королевском дворе, вы - просто Терри, а сей почтенный гном - просто Мэтт, я, признаться, не вижу смысла в излишних церемониях. - И откуда же вы знаете, что мы - талисса? - подозрительно спросил Мэтт. "Кого-то он мне напоминает, - подумал гном. - Но кого? Убейте - не вспомню." - От Зеленой Девы, - коротко ответил Лентал. - Я не рискую навязывать вам свое общество, господа, однако если вам вдруг нужна помощь... В этот момент Кадтрист быстро наклонился к сидящему рядом Торреру и одними губами произнес: - Выйдите сейчас вслед за мной из хижины. И прежде, чем эльф успел хоть что-то спросить, громко заявил: - Я ненадолго. Встав со своего места, разбойник бодро направился к двери. Терри уже хотел было преградить ему дорогу, когда Торрер поднялся вслед за пленником: - Я пригляжу. Плотно прикрыв дверь за собой, Торрер вопросительно посмотрел на разбойника. Но тот не начал говорить, пока не отвел эльфа в сторону и не оглянулся несколько раз, желая удостовериться, что их никто не подслушивает. Теперь на его лице отражался настоящий ужас. - Милостивый господин! Я знаю, что вы мне не поверите, но... Пленник пошатнулся. Из его горла донесся сдавленный хрип, на губах показалась кровь. Когда Торрер подхватил его, Кадтрист еще силился что-то сказать, но эльф видел, что Орроба уже коснулась пленника своей рукой. Ничего не понимая, Торрер опустил безжизненное тело на землю. И отшатнулся: в груди разбойника торчала отливающая синевой рукоять кинжала. Лезвие вошло прямо в сердце. Не веря своим глазам, эльф огляделся по сторонам. Никого. Их было двое. И теперь один из них мертв. Глава XVII Пятый подземный уровень Лайгаша. Череда окованных тусклым металлом дверей. Хрупкого огонька свечи едва хватает, чтобы не наступить в очередную зловонную лужу, как нарочно расплывшуюся в самой середине коридора. Выругавшись, стражник поднял свечу повыше. Кажется, здесь. Лязгнул засов, но пришлось еще подналечь на дверь плечом, чтобы она распахнулась. В этой тюрьме узники появлялись редко: Протектор предпочитал либо казнить их на месте, либо отправлять в Альдомир на суд синклита. Пламя свечи в ужасе шарахнулось от покрытых лишайником и непросыхающей слизью стен, и стражнику пришлось прикрыть его рукой. Пара крыс, мерзко вереща, кинулась прочь от его тяжелых сапог. - Кушать подано, милостивый господин. Изможденный старик, сидящий в углу на куче сырой соломы, благосклонно кивнул, словно не замечая неприкрытой иронии. Когда он потянулся к миске, в которой плавал кусок непропеченного хлеба, звенья тяжелой цепи протестующе звякнули. - Спасибо, сын мой. Пусть и твоя трапеза будет столь же изысканна и обильна. Стражник на секунду замер. Издевается? Вроде непохоже, вон как на похлебку накинулся, только ложка мелькает. Невнятно буркнув что-то в ответ, тюремщик привалился к косяку. Ел бы уж поскорее, что ли. Сколько сидит, а все... Стражник задумался. А сколько здесь, действительно, этот старикан? День? Год? И то и другое казалось одинаково похожим на правду. Тюремщику стало не по себе. Он помнил каждый день своей службы, серенькой, как похлебка в миске узника. Помнил, где провел прошлую ночь и как полтора месяца назад Жмых, уснув на посту, чуть не выколол копьем глаз Щербатому - то-то смеху было! Но вот когда здесь появился этот старикан... Узник громко зачавкал, впиваясь зубами в хлеб. Стражника передернуло. - Эй, как там тебя, не спеши. Чай, не отнимут. - Чай, сын мой, уж точно не отнимут. А вот похлебку... Стражник наморщил лоб. Интересный старикан. Только мутный какой-то: не поймешь, то ли всерьез говорит, то ли посмеивается себе в бороду. Тюремщик вздрогнул. Айригаль с ним, когда этого старика сюда посадили. Но вот за что?! Это уже граничило с преступлением: он был обязан обращаться с узниками соответственно их проступкам. Как бы так спросить... - Слушай, дед. Просто так-то у нас цепями не приковывают. - У вас, может, и не приковывают, - равнодушно откликнулся узник, облизывая ложку. - А у вас? - эх, куда-то не туда его ведет. - А у нас, сам видишь, - приковали. Как собаку, на цепь посадили! И кого - меня, великого... Стражник застыл: раньше старик никогда не называл своего имени. Однако и на этот раз его подопечный внезапно умолк, в последний раз заискивающе оглядел миску, точно надеясь, что она вновь наполнится, и разочарованно протянул ее обратно. - Дед, а величие-то твое в чем? - стражник попытался вернуть разговор в прежнее русло. - Сам подумай: будут простого человека так охранять? Стражник нахмурился. - Ну, не будут. - Вот и я так думаю. Выходит, что великий... Сплюнув на солому, тюремщик вновь загремел засовом. Так и тронуться недолго. За что же все-таки сидит здесь этот тип? Надо будет у центуриона спросить. Но сделав пару шагов от двери, он начисто забыл обо всем: о своих тревогах, странном старике, желании поговорить с центурионом. Впрочем, так же, как и вчера. И позавчера. Между тем камера ярко осветилась, точно в нее внесли сразу дюжину факелов. Грязные вонючие лохмотья превратились в ослепительно белый балахон, солома обернулась низкой мягкой кушеткой. Забившиеся в угол крысы растаяли в воздухе, а замысловатому узору мозаичного пола позавидовал бы сам антронский халиф. - Вот пристал, - недовольно пробурчал старик, - откуда взялся да за что сидишь. Не у тебя же на коленях сижу! Если бы стражнику в этот момент пришло в голову вновь заглянуть в камеру, он обнаружил бы на месте истощенного и вечно голодного заключенного весьма энергичного старичка - сухощавого, однако явно не страдающего от недоедания - чьи глаза слегка щурились, привыкая к яркому свету. - Нет, не то! Исчезла аккуратно расчесанная седая борода, разгладились морщины, спина распрямилась так стремительно, что узник даже охнул. Теперь ему никто не дал бы больше семнадцати-восемнадцати. Поднявшись с кушетки, он прошелся по камере, привыкая к своему новому телу. Потом раздраженно стукнул кулаком по стене: - Да так я и часа здесь не высижу! В конце концов загадочный узник остановился годах на тридцати-тридцати пяти. Пожалуй, в самый раз. И кости от сырости не ломит, и желания свернуть шею этому заносчивому индюку в латах вроде как не возникает. Оглядев свое жилище, он нетерпеливо щелкнул пальцами. Огромный фолиант, переплетенный в кожу лорь'и, услужливо повис в воздухе и, мгновение помедлив, счел за лучшее раскрыться на нужном месте. - Секунды покоя не дают. То завтрак, то ужин - поработать некогда! Но узник лукавил. Он прекрасно успел изучить повадки своих тюремщиков и знал, что до завтрака его точно не побеспокоят. И то ладно, дела-то не ждут. Если уж он должен терять время в этой дыре, это еще не значит, что от него перестали зависеть судьбы обитателей Двэлла. И не только Двэлла. x x x Паладин Ашшарат. Такой человек должен обладать немалой силой и властью над обстоятельствами. Если, конечно, он действительно паладин. Подмигнув Бэх, Айвен поинтересовался: - И давно вы служите Зеленой Деве? - Я прошел Посвящение ей, когда мне было шестнадцать. Чародей знал, что ни один медальон, посвященный истинному богу, не останется равнодушен, если творится святотатство. А попытка выдать себя за жреца считалась святотатством и по божественным, и по людским законам. Бэх словно случайно коснулась медальона. Тигр под ее пальцами оставался абсолютно спокоен. Поймав ее улыбку, Айвен заметно расслабился: - Мы с благодарностью примем помощь вашей обители. Особенно если вы расскажете поподробнее, в чем она могла бы заключаться. Настоятель поделится с нами настоями лечебных трав? Или у вас есть святыни, которые способны придать силы жрецам и других богов? Лентал пристально посмотрел на мага. В конце концов тот был вынужден отвести взгляд. - Настоятель просил передать вам его благословение и ничего больше. Но не в нем дело. Моя богиня знает, куда и зачем вы идете. В воздухе повисло неловкое молчание. - И она сочла вашу миссию достаточно важной, чтобы направить меня сопровождать вас, - в конце концов, добавил паладин. - Миссию? - переспросил Айвен. - Если угодно, поход, - поправился Лентал. - Одним словом, я готов отправиться с вами в Лайгаш. - Все не любят бедный-несчастный Лазоревый храм, - пробормотал Терри, - буквально все. "Настоятель просил?" - удивилась про себя Бэх. Насколько она знала, все религиозные Ордена организованы примерно одинаково. Каждый жрец имеет Ранг, определяющий его силу и могущество. И какова бы ни была должность, все зависит именно от Ранга. Если настоятель о чем-то просит паладина, получается, что тот уж никак не ниже его по Рангу, а то и выше. Иначе это уже называется не "просить", а "приказывать". Терри и сам не знал, насколько его слова были недалеки от истины. Тигр не посвящал Бэх в паладины: и она была еще слишком неопытна, и он не видел в этом нужды. И все же в последние дни он был с нею рядом куда чаще, чем раньше. И когда Бэх, прежде чем отправиться с друзьями в Лайгаш, просила его благословения, она почувствовала, что Тигр доволен. И вот теперь Ашшарат. Между ней и Тигром не было открытого соперничества, однако это не значит, что он одобрит присоединение паладина к талиссе. С другой стороны, только Торрер свято верит, что способен и в одиночку справиться с любыми преградами. Куда он, кстати, запропастился? Хлопнула дверь, и эльф появился на пороге. Он был необычно бледен. - Он... убит ... кинжал ... Все с удивлением воззрились на эльфа. - Кто убит? Какой кинжал? Взяв себя в руки, Торрер наконец сумел внятно произнести: - Я говорил с пленником. Он убит. Кинжалом. - За что? - резонно поинтересовался Макобер. Но Лентал уже рванулся к двери. Остальные выскочили вслед за ним. Увидев торчащую из груди Кадтриста рукоять кинжала, Бэх сразу поняла, что пленнику уже не поможет даже чудо. - Хлебни-ка! - Айвен поднес к губам Торрера бурдюк с вином. Сделав торопливый глоток, эльф затравленно огляделся по сторонам. Лес оставался все так же спокоен и молчалив, как и четверть часа назад. - Он просто возник, из ниоткуда, ни с того, ни с сего, - Торреру было стыдно, что он не смог уберечь пленника, не почувствовал угрозы. - И Кадтрист был мертв, прежде чем мы оба успели осознать, что случилось. - Ты стоял с ним рядом? - удивленно поднял голову Терри, разглядывавший следы на траве. - Он хотел мне что-то сказать, - Торрер и сам понимал, как глупо выглядит его рассказ. - Что-то необыкновенно срочное и важное. - И чего мы никогда уже не узнаем, - мрачно заметил Айвен. - Мэтт, посмотришь кинжал? - Если позволите, - паладин преградил путь гному, - я бы не рекомендовал трогать такие вещи голыми руками. - Сами с бородами, - буркнул Мэтт и покраснел, вспомнив, как он совсем недавно радостно ухватился за рукоять топора, совершенно не предвидя никакого подвоха. - Бэх, а ты не могла бы... как с тем, на стене... - Думаешь, стоит? Жрица на несколько секунд ушла в себя. - Не получается, - удивленно прошептала она. - Лентал, а вы умеете общаться с мертвыми? Паладин покачал головой: - Иногда удавалось. Но сейчас это бесполезно. Девушка не стала даже спрашивать, почему. Просто кивнула. - Кадтрист говорил о двух чародеях, - напомнил Терри. - И каждый из них мог считать его предателем. Не похоже? - Все бывает, - пожал плечами Айвен. - Но лично я сомневаюсь. Если кто-то из этих магов способен убивать на расстоянии, глупо ждать, пока Кадтрист все нам расскажет. Торрер, ты видел этот кинжал раньше? Обернув руку полой плаща, эльф осторожно вынул кинжал из раны и внимательно осмотрел, держа на вытянутой руке, точно готовую укусить гадюку. - Первый раз вижу. Мэтти? - Сдвинься-ка сюда, поближе к свету, - гном наклонился над клинком. - Позор на мою голову, но я не знаю этого клейма! Бэх давно не видела друга настолько ошарашенным. - Чувствую себя недоучкой, - Мэтт рассеянно потеребил бороду. - Не наша работа. И не человеческая. Все, что пока могу сказать. Торрер потеряно покрутил кинжал, явно не зная, что с ним делать дальше. - Ладно, так уж и быть, давай я его к себе в заплечный мешок кину! В любое другое время любезное предложение Макобера натолкнулось бы на решительный отказ: за каждый волшебный предмет эльф дрожал, как мать за дитя. Однако кинжал отдал с явным облегчением. - Ну что, господа, вернемся в дом? - слова Лентала вызвали у Бэх неожиданное облегчение: она вдруг почувствовала, насколько неуютным был окружавший их лес, из которого только что пришла смерть. - Мы сейчас, - улыбнулся ему Айвен. Паладин понимающе улыбнулся в ответ и прикрыл за собой дверь. Улыбка магу понравилась: пожалуй, этот человек талиссе не помешает. - Ну, что вы думаете? - излишне громко проговорил Торрер. - Не тащить же его за собой, в самом деле. Особенно когда тут такие дела творятся. - А тебе не кажется, - возразил Айвен, - что мы не в том положении, когда стоит отказываться от помощи? - Которая будет оплачена сокровищами Лазоревого храма. Ну уж нет! - гном был непоколебим. - Пока мы доберемся до этого самого храма, еще глаза позеленеют, - резонно заметил чародей. - Или, что скорее, нас просто перебьют по дороге. К тому же сокровища Ордена - это не то, что можно унести вшестером. - В смысле? - исподлобья взглянул на него гном. - В прямом. Лошадей у нас с собой нет. Повозок тоже. Сколько ты можешь унести на себе? Ну, двести драгоценных камней, ну, триста... - Я?! - гном гордо выпрямился и стал доставать Айвену почти до плеч. Острием шлема. - Да я... - Там их тысячи, - перебил его маг. - Понимаешь, тысячи! На лице Мэтта появилось мечтательное выражение. - Допустим, - продолжал настаивать Торрер, - но разумно ли брать с собой человека, который не входит в талиссу? Ты не боишься, что он будет нам обузой? - Паладин? - усмехнулся маг. - Как бы мы ему обузой не стали. И потом, каждый из нас тоже когда-то не входил в талиссу. Ну и что? Эльф только покачал головой. - Думаешь, он когда-нибудь войдет в талиссу? - удивилась Бэх. - Лично мне пока и вшестером не тесно, - скептически заметил Терри. - Но я не возражаю. Пусть идет. - Пусть идет, - эхом откликнулся Макобер. - Мне тоже кажется, что ничего плохого, кроме хорошего, от этого не будет. - Решили? - убедившись, что других возражений нет, Айвен первым вошел в домик. - Я не претендую на ваши сокровища, а ближайший же бой покажет, кто чего стоит, - встретил их паладин. - Нас было так несложно подслушать? - недобро усмехнулся Терри. - А вы считаете, что в этом была нужда? - спокойно выдержал его взгляд Лентал. - Мы польщены честью, которую оказала нам обитель, - примирительно произнес Айвен. - И не сомневаемся, что паладину Зеленой Девы проницательность присуща в той же мере, что и десятки других достоинств. - Как сказал! - с восхищением шепнул Торрер на ухо мессарийцу. Правда, этот шепот вполне мог разбудить даже мирно почивавшего предводителя енн'ар. - Нам бы так, а? - Тебе бы еще и не так! - в тон ему прошептал Макобер. Лентал слегка поклонился чародею и, встав на пороге, громко свистнул. Великолепный белый конь, появившись из темноты, приветственно заржал и ласково ткнулся мордой в плечо паладина. Отвязав от седла заплечный мешок, тот похлопал скакуна по шее, и благородное животное вновь скрылось в ночи. Эльф открыл было рот, но, поймав взгляд Айвена, благоразумно решил воздержаться от вопросов. Переночевав в деревушке енн'ар, наутро друзья похоронили пленника и отправились дальше. До самого вечера дорога оставалась пустынной. Прошлая ночь понемногу забывалась, и Бэх с Ленталом завели долгий разговор об отличиях культов Темеса и Ашшарат, к которому вскоре с интересом прислушивалась уже вся талисса. К вечеру, когда путники расположилась на ночлег неподалеку от дороги, Бэх с некоторым раздражением подумала, что Лентал знает о богах куда больше, чем она сама: спорить с ним было совершенно невозможно. Похолодало, и друзья с удовольствием придвинулись поближе к костру, где дразнилась капельками прозрачного жира тушка только что пойманного Терри зайца. - Все-таки что-то у нас не так, - решился наконец произнести вслух Айвен. - В смысле, с магией. - Я тоже это заметил, - скромно подтвердил Торрер. Чистая правда: не заметить этого было бы трудновато. - Мне понятно, когда боги не слышат наши молитвы, - медленно проговорила Бэх. - Но ведь магия, если не ошибаюсь, это практически чистая наука. Есть цель, скажем, осветить комнату. Есть эксперимент - и в конце концов ты знаешь, какие слова и жесты приводят к успеху. Что же здесь может не сработать? - Наука... - Айвен загадочно улыбнулся. - Конечно, наука. Но не только. Знаешь, то, что барды называют вдохновением, и для нас не лишнее. Лентал с интересом прислушивался, предпочитая не вмешиваться. - Согласна, но бард не может задумать одну балладу, а написать совершенно случайно другую! - Барды все могут, - подал голос необычно молчаливый Макобер. - Вот как-то в Маркусе залез я в карман к одному барду, а там... - Опять ты со своими байками! - грубовато прервал его Мэтт. - Здесь магия исчезает, а ты! - А я - нет! И не надейся, - и мессариец гордо повернулся спиной к гному. - Кстати о магии, - ткнув в зайца заостренной палочкой, Айвен почувствовал, как у него потекли слюнки. Ничего, вот-вот, и можно будет есть. - Я так и не понял, Торрер, зачем ты нас всех тогда обманул. Я имею в виду - с кольцом Сильвена. - Я... - начал было эльф, но осекся и приложил палец к губам. - Ш-ш-ш... - Доброй ночи, благородные господа! Друзья обернулись. Перед ними стояли три мужика в потрепанных, многократно заштопанных, но все же относительно чистых одеждах. И каждый держал на плече солидных размеров топор. - Дровосеки! - с облегчением объявил Торрер. В его голосе звучала гордость автора пьесы, в которой наконец-то все пошло как по маслу. - Дровосеки! - обрадовано покивали мужики. - Мы здесь лес, понимаешь, рубили неподалеку... "Странно, что ничего не было слышно, - невзначай подумал Терри. - Или мы просто слишком увлеклись своими разговорами?" - ... вот он, - двое вытолкали вперед третьего, который явно чувствовал себя неловко и смущенно переминался с ноги на ногу, - срубил, значит, сосенку, а оттуда свет как брызнет! - Свет? - заинтересовался Айвен. - А не было ли, часом, на той сосенке чего-нибудь необычного? - Необычного? - мужик глубоко задумался, но почему-то почесал не голову, а спину. - Да нет вроде... Разве что тряпица какая-то поближе к комельку, я уж потом ее разглядел... - Показывай! - Айвен мгновенно забыл о еде. - Да объясни ж ты толком, - не выдержал мессариец, - что за тряпица-то? - Ты про Танцующий ковен слышал когда-нибудь? - Ведьмы из Докмара, - усмехнулся Лентал. Похоже, он был знаком с ними ближе, чем все остальные, включая самого Айвена. - Тогда, пожалуй, нам всем стоит на это посмотреть. - Может, я один схожу потихоньку, а вы пока спать будете ложиться? - нерешительно предложил маг. - Здесь ведь близко? Дровосеки кивнули чуть ли не в унисон. - Ну уж нет! - это уже был голос Торрера. - Идти, так всем вместе. А то потом ищи вас с Макобером... Айвен хотел было возразить, что уж его-то, кажется, никому и никогда искать не приходилось, не говоря уже о том, что он совершенно не собирался брать с собой Макобера... Но вовремя сдержался. - Ну что ж, всем так всем. Они углубились с дороги в лесок. Бэх запалила факел и теперь тщетно пыталась осветить путь гному, спотыкавшемуся на каждой коряге и всякий раз поминавшему недобрым словом кого-нибудь из богов. То Крондорна, который в недобрый час послал им этих дровосеков. То Анди, которая не иначе как от полного скудоумия согласилась быть покровительницей таких дурацких творений, как леса вообще и деревья в частности. - Далеко еще? - нетерпеливо спросил Айвен, пытаясь разглядеть из-за спины Макобера, что творится впереди. - Да считай пришли, - пробасил идущий следом за ним дровосек. И с хрустом опустил топор на незащищенный затылок мага. Глава XVIII Внизу проносились холмы, напоминавшие усталые спины огромных, прилегших отдохнуть верблюдов. Ни дорог, ни деревень. Орден никому не позволил бы поселиться так близко. Возможно, другому пейзаж показался бы скучным и однообразным. Но не ему. И не сейчас. Абу Дамлах огляделся и взял немного левее и выше, чтобы в нужной точке миновать защитный купол, невидимый обычному глазу. Ну и лица были бы у стражей, возникни он перед ними из пустоты. Впрочем, нет: его давно уже не развлекали подобные шутки. Тело мага прошло сквозь камень так же легко, как входит в воду тело ныряльщика. Первый уровень, второй, третий. Здесь. Абу Дамлах уже приготовился бесшумно заскользить по коридорам, когда разговор за стеной заставил его остановиться. Кажется, собеседники уверены, что скала служит надежной преградой для непрошеных ушей. Что ж, тем интереснее. - ...до конца боя? - Можно сказать и так, мессир. Я отправила птицу забрать браслет и сразу после этого исчезла. Он мог без труда войти к ним комнату. Но предпочел остаться незамеченным. "Отправила", "исчезла", да и голос, несомненно, принадлежал девушке. Прислонившись к холодному камню, Абу Дамлах мысленно нарисовал ее портрет. Похоже, человек: маг не обнаружил характерного эльфийского акцента, от которого мало кому удавалось избавиться, даже прожив вдали от родных мест не один век. Лет двадцать-двадцать пять, точнее не скажешь. Голос приятный, мелодичный. Значит, не воин: есть у них такие металлические нотки в голосе... Получается, жрица или чародейка. - Вы даже не попытались сами забрать его?! - Мессир, либо вы мне доверяете, либо нет. Если нет, я попрошу синклит о переводе в другое место. Если да, то я, признаться, не вижу смысла в этом вопросе. Второй собеседник - мужчина. Средних лет, больше привыкший командовать, чем подчиняться. В его голосе звучала плохо скрываемая ярость, и все же он считал необходимым держать себя в руках. - Птица до сих пор не вернулась, и если завтра иерархи призовут меня к ответу... - Вы всегда сможете сказать им, Протектор, что браслет еще в работе. Уверена, что им, как и вам, важнее всего результат. Протектор Лайгаша. Вот уж повезло так повезло! - И каков же он, с вашей точки зрения? В тоне жреца явно угадывался сарказм, однако девушка разговаривала с ним подчеркнуто невозмутимо. И это, похоже, особенно бесило Протектора. Теперь Абу Дамлах уже не сомневался, что девушка - чародейка: вряд ли Протектор потерпел бы, чтобы жрица разговаривала с ним, как с равным. - Я прекрасно понимаю, на что вы намекаете, Протектор. Но если вы хотели уничтожить талиссу грубой силой, отрядили бы пару центурий из гарнизона, чего проще? Я видела свою задачу несколько иначе: сделать все, чтобы они оставили мысли о Лайгаше... Признаюсь, не удалось. Протектор преувеличенно громко хмыкнул, однако девушка спокойно продолжила: - Но, согласитесь, и ваш приказ был несколько поспешным. Стереть талиссу с лица земли! И кем я должна была руководить? Отборными воинами Ордена? Ничего подобного: жалкой кучкой оборванцев, да и то еще повезло, что я отыскала хотя бы ее! И вы еще ждете результата, Протектор? Кстати, кто вам сказал, что идея с прадедом этого проклятого графа была у меня единственной? Стоило немножко подождать... - И они оказались бы на пороге Лайгаша, - проворчал Протектор. - Ситуация изменилась. И, надеюсь, моих слов вам будет достаточно. Что же до доверия... Рыжей Молнии трудно не доверять. Слава, знаете ли, репутация. - Вот и отлично, - усмехнулась чародейка. - Да, нет ли у вас идей, Протектор, что это еще за маг за ними охотится? Уж не решили ли вы перестраховаться? - Не решил, - отрезал ее собеседник. - По-моему, это вы на службе у Ордена, а не я у вас. - Вы, как всегда, правы, мессир. Специально она его, что ли, бесит? - А Орден здесь - это я, - совсем уж грубо закончил разговор Протектор. - Извольте не покидать цитадель в ожидании дальнейших распоряжений. И передайте, чтобы ближние телепорты постоянно держали наготове. Абу Дамлах покачал головой. Он уже заранее не завидовал тем, на кого охотились эти двое. Младший Денетос, конечно, сопляк по сравнению с братом. Уж Найлэн-то знал бы, как стоит, а как не стоит разговаривать с Рыжей Молнией. И все же чародейка сейчас в ярости, и если у нее хватит терпения и умения выплеснуть свою ярость на талиссу, до Нетерты та может и не дожить. Послышался звук шагов, хлопнула дверь. Следом раздался смешок, слышный даже через стену. Абу Дамлах невольно улыбнулся. А девчонка, пожалуй, ему даже симпатична. И при других обстоятельствах он бы ей помог. На указательном пальце мага замерцал неяркий огонек. Замирая на пересечениях коридоров, Абу Дамлах двинулся вперед. Вот, кажется, здесь. Еще одно движение, и чародей, не доходя до двери, просочился сквозь стену в нужную ему комнату. Дунув на огонек, маг заставил его засиять ярче нескольких факелов. Неторопливо осмотревшись, он, наконец, коснулся стены, из которой вышел, и, дождавшись, пока та станет мягкой, как воск, вылепил в ней узкую неглубокую нишу. Распахнув плащ, чародей достал шкатулку. Пожалуй, здесь ей будет самое место. И заинтриговывает, и проглядеть невозможно. Любопытно, однако, с чего вдруг они вообще рискнули сунуться в Лайгаш? Неужели и правда думают вшестером проникнуть в сокровищницу? Сомнительно. Но, так или иначе, неплохо было бы пригласить в Нетерту еще парочку талисс. Всякое может случиться. Собравшись уходить, он секунду помедлил. Потом, усмехнувшись, провел рукой над ларцом. Теперь любой вор увидит здесь хитроумную ловушку. Что ж, дело сделано. И шкатулка будет дожидаться своего часа, который, возможно, уже не так далек. x x x Торрер оказался единственным, кого неожиданное нападение не застигло врасплох. Времени на размышления уже не было. Когда Айвен упал, эльф плавно ушел в сторону, выхватив из ножен оба меча и мысленно послав талиссе отчаянный призыв встряхнуться. И это усилие чуть не стоило ему жизни. В голове словно взорвался огромный огненный шар, перед глазами поплыли красные круги. Эльф пошатнулся и начал разворачиваться к идущему следом за ним дровосеку. Медленно, слишком медленно. И если бы сильный толчок в бок не отбросил его на землю... Не проронив ни слова, Мэтт принял на щит мощный удар топора, чуть было не воссоединивший Торрера с его предками по ту сторону Грани. Выхватить собственный топор Мэтт уже не успевал, но и дровосек не ожидал обнаружить на месте высоченного эльфа низенького разъяренного гнома. Растерявшись, враг позволил тяжелому топору увлечь себя чуть дальше, чем следовало бы... Макоберу показалось, что Мэтт небрежно уперся правой рукой в грудь дровосеку, а потом легонько оттолкнул - и тот безвольно осел у ног гнома. Не слабо! Пожалуй, даже в трумаритской Гильдии воров Мэтту не нашлось бы равных в умении обращаться с ножами. - Да стой же ты! Макобер резко обернулся на крик Терри и вздрогнул, увидев, как Бэх метнулась к Айвену и упала рядом с ним на колени, накрыв рану друга скрещенными ладонями. А сзади нее из темноты бесшумно появился третий дровосек и теперь, точно боевой молот, раскручивал над головой топор. Никто из талиссы не успевал его остановить. Услышав свист топора, Бэх кинулась ничком рядом с телом Айвена и перекатилась на спину, но тут дровосек выронил оружие, неестественно прогнулся и рухнул на покрывавшие землю листья. Из-за его спины, выдергивая меч из раны, неожиданно возник Лентал. Шутливо отсалютовав благодарной жрице, паладин протянул ей руку, помогая подняться. - Айвен... Глаза Лентала вмиг стали серьезными. - Ему уже не помочь. Бэх почувствовала, как к горлу подступают слезы. Ответом на слова паладина был пронизывающий порыв ветра, заставивший ветви деревьев недовольно зашелестеть. Странно, эта весна была такой теплой... Лес вокруг талиссы ожил, вмиг наполнившись криками и светом факелов. - Спина к спине! Откликнувшись на призыв Торрера, друзья окружили тело Айвена. Сорвав ткань с рукояти нового топора, Мэтт рывком отцепил его от пояса. Враги приближались к гному необыкновенно плавно и неторопливо, точно продираясь сквозь густую толщу воды. Оставив удивление на потом, Мэтт поудобнее перехватил топор и нанес первый удар. Его противник, одутловатый бородатый мужик, явно не вчера взявший в руки меч, не успел даже замахнуться. Еще двое смельчаков дружно устремились к гному и не менее дружно разделили печальную участь своего сотоварища. Талисса билась плечом к плечу, и первая волна нападавших откатилась, оставляя на земле лишь трупы. Но среди деревьев замелькали новые тени: в одинаковых зеленовато-коричневых плащах они казались бесплотными лесными духами, явившимися за своими жертвами. Держась на почтительном расстоянии от талиссы, враги подняли арбалеты. Слева от Бэх вспыхнуло холодное белое пламя, и трое арбалетчиков превратились в хрупкие ледяные статуи. Рухнув оземь, они рассыпались на куски. Изумрудный листок на груди Лентала отбрасывал неестественный зеленый свет, превращая его лицо в маску явившегося из-за Грани призрака. Щелкнули пружины арбалетов, и стрелы усеяли вытоптанную траву вокруг талиссы. - Ну, давайте же, подходите ближе! - сквозь зубы бросил Торрер арбалетчикам, поглаживая большим пальцем кольцо. Эльф не мог смириться с потерей. И никогда не смирится с ней, сколько бы врагов не заплатили за это. Отложив арбалеты, люди в плащах взялись за мечи. На этот раз талиссе пришлось туго: казалось, в бой вступила целая центурия. Мечи Торрера сверкали в свете факелов, жаля, отступая и снова жаля. Без пощады, без промаха. Обмотав плащ вокруг левой руки и используя его как щит, мессариец бился с такой дерзостью и отвагой, что узкий клинок казался продолжением его руки. Лентал больше не призывал на помощь божественные силы, однако его меч оказался не менее смертоносен. Рядом с ним Бэх раз за разом хладнокровно выбирала слабое место в защите врагов и отвечала ударом на удар. Терри дрался, как на тренировке, не делая ни единой ошибки. Но и усталость давала себя знать. И если гном был весь покрыт кровью, но, как ни странно, чувствовал лишь прилив сил, то раны Торрера и Бэх заставляли их двигаться все медленнее. Девушка прижала рубашку к предплечью, пытаясь остановить кровь. Ткань мгновенно намокла и стала липкой. И все же вторая волна откатилась вслед за первой. Из глубины леса послышались голоса, нараспев читающие заклинания. Две молнии, разрывая темноту, устремились к израненной талиссе. Медальон на груди Лентала вспыхнул ярко-зеленым светом, словно омытая весенним дождем листва. Сделав шаг вперед, паладин вытянул правую руку, и обе молнии послушно потянулись к раскрытой ладони. Застыв, талисса смотрела, как паладин сжал их в кулаке, секунду повременил и швырнул обратно во тьму. Два коротких вскрика - и тишина. Пошатываясь, они всматривались в ночной лес, не решаясь разомкнуть кольцо. Лес молчал. Вокруг них были лишь мертвецы. - Глупая смерть, - Мэтт еле слышно пробормотал то, о чем думали все. - И что толку... Махнув рукой, гном презрительно пнул ногой ближайшее тело в зеленовато-коричневом плаще. Нахмурившись, Лентал наклонился над убитым. - Что-то заметил? - не удержалась Бэх. - Ничего, - паладин распрямился. - Вернее, почти ничего... Подняв факел повыше, Бэх повела друзей обратно к костру. Торрер шел посередине, прижимая к груди безжизненное тело Айвена и стараясь не смотреть на страшную рану, из которой все еще сочилась кровь. Вернувшись к огню, эльф медленно опустил мага на землю, и талисса вновь образовала вокруг него живое кольцо. Паладин, не говоря ни слова, отошел в сторону. Они вспоминали Айвена. Они знали, что маги сейчас уже сидели бы у прощального костра, вполголоса рассказывая, каким был их товарищ. Но среди них больше не было магов. Каждый чувствовал себя виноватым в том, что не распознал ловушку. Банальную, простенькую ловушку, в которую они уж никак не должны были попасться, зная, кто им противостоит. И в которую они все же попались. - Лентал, - негромко спросил Мэтт, когда друзья разомкнули руки, - может ли эта твоя Ашшарат воскрешать из мертвых? - Зеленая Дева может все, - холодно ответил паладин, задетый тем, как гном упомянул Ашшарат. Типичный ответ для жреца, кому бы он ни служил, подумал гном. Интересно, а Крондорн?.. - Скажи, - Бэх нерешительно коснулась плеча Лентала, - а если ты ее об этом попросишь?.. Но взглянув в глаза паладина, она уже знала, каким будет ответ. - Я не ее верховный жрец. Дева совершает чудо лишь в исключительных случаях. И на моей памяти таких не было. Лентал старался говорить подчеркнуто отстраненно, однако девушка не сомневалась, что он не только чувствует, но и разделяет их боль. - То есть... - нерешительно уточнил Макобер. - Боюсь, что выбора нет. Больше вопросов ему не задавали. Перевязав раны, талисса при свете факелов принялась копать могилу. Паладин вновь занял место поодаль: обычай не позволял принимать в этом участие тем, кто знал покойного меньше трех лун. Если, конечно, его было, кому похоронить. Наконец Айвена обернули в его плащ и бережно опустили на дно. Бэх сама протянула паладину руку: теперь, как жрец, он имел право принять участие в ритуале. - Все ли уверены, что они этого хотят? Девушка удивилась: традиция предусматривала формальный вопрос только если у жреца были основания считать, что его услуги могут быть отвергнуты. Но кто в здравом уме стал бы отвергать помощь паладина Ашшарат? Бэх оглянулась на друзей. Никто не возражал, и Лентал присоединил свои молитвы к тем, которые девушка еле слышно произносила сейчас одними губами. Могила стала покрываться землей. Изумрудное мерцание Силы, дарованной Ашшарат, слилось над ней с желто-черным сиянием Силы, дарованной Темесом. Хорошо, подумала Бэх. Теперь покой Айвена никто не потревожит. Последняя частица земли легла на свое место. Чародеям не ставили надгробных памятников и не насыпали курганов. Они уходили, не оставляя после себя следов. Только память. Были безумцы, еще при жизни начинавшие строить себе гробницы. Их не помнил никто: ни маги, ни другие обитатели Двэлла. - Спи спокойно, - шепнула Бэх и скорее почувствовала, чем услышала, как Лентал повторил ее слова. Ритуал был окончен. Айвен из первой жизни перешел в следующую: в память тех, кто его знал и любил. Как любила его талисса. - Спасибо, - благодарно сжав руку паладина, Бэх занялась ранами Торрера. Когда ей пришлось отдирать присохшие к ранам повязки, эльф напрягся и скрипнул зубами, но тут же расслабился, почувствовав целительную Силу жрицы. - Тебе еще повезло, - Бэх ласково коснулась пальцами раскрывшейся раны в боку, - чуть выше и... - Повезло, - безжизненно согласился эльф, думая об одном: им всем повезло. Кроме Айвена. И желание во что бы то ни стало дойти до Лайгаша и взглянуть в глаза того, кто послал Айвену смерть, росло с каждой секундой. Не просто дойти до сокровищницы - взглянуть в глаза. И увидеть, как эти глаза закрываются. Навсегда. - Все. Теперь спи. Спокойное дыхание Торрера было ей ответом. Бэх повернулась к остальным: - Мэтт? Гном с удивлением рассматривал тыльную сторону ладони, которую задел вражеский клинок. На месте раны красовался тонкий белесый шрам. - Клянусь молотом Крондорна! - Мэтт помедлил, потом улыбнулся и поднял голову к висящим в вышине лунам. - Всегда верил в тебя, старик, хотя ты порой и забывал поглядывать на землю со своих... Со своей... Ну, где ты, в общем, там... - Только религиозного фанатика нам еще не хватало! - пробормотал Терри и уже громче добавил: - Бэх, с нами все в порядке. Займись лучше собой. - Завтра, - устало махнула рукой девушка. - Кто остается сторожить? - Раз Мэтт - такой живчик, ему и дежурить, - предложил засыпающий на ходу Макобер. Кивнув, гном полез в заплечный мешок за точильным камнем. - Я тоже посижу, - улыбнулся Лентал. - Вряд ли я еще сегодня смогу попросить мою богиню о помощи, но если Мэтт не против... Из недр заплечного мешка раздалось глухое бурчание. - Он не возражает, - порадовал паладина мессариец. Бэх хотела было поблагодарить Лентала за то, что тот спас ей жизнь, но все слова внезапно куда-то исчезли, улетучились. Она просто подошла и села рядом, глядя вместе с ним на огонь. Были бы они сейчас живы, если бы не этот паладин, появившийся, как в сказке, в самый нужный момент? И кого еще пришлось бы хоронить вместе с Айвеном? Молчал и Лентал. Наконец, он мягко коснулся руки девушки: - Иди спать. А завтра полечим их. Если у тебя будут силы, конечно. Мне кажется, что Терри... - Что значит "если будут силы"? - воинственно вскинула голову Бэх. - Ты сомневаешься?.. - А кто может быть уверен в женщине? - его лицо оставалось серьезным, но глаза смеялись. - Впрочем, твой бог - мужчина. - Мой бог - бог! Бэх обиженно поднялась и направилась к Терри. Лунный эльф еще не спал. - Лентал сказал, ты ранен... - С каких это пор ты прислушиваешься к каждому его слову? - усмехнулся тот. - И вообще, я считаю, что на сегодня хватит. - Не упрямься. Вот на что уж у меня точно нет сил, так это с тобой спорить. Когда Терри, уже засыпая, с облегчением пробормотал слова благодарности, Бэх наконец почувствовала, до какой степени устала. Девушка хотела еще раз подойти к Ленталу, но махнула рукой и опустилась на землю. Через минуту она тоже спала. Глава XIX Проскользнув в окно, острый луч серебристого света коснулся центра комнаты, по очереди обежал вершины пентаграммы и угас, выполнив свое предназначение. А на голом каменном полу остался лежать человек. Час за часом он оставался недвижим, как снулая рыба, выброшенная волной на морской берег. Но вот он вздрогнул, пошевелился. Медленно, неуверенно человек приходил в себя. Привыкал к тому, что малейшее движение, даже поворот головы, причиняет ему сильнейшую боль. Стонал и не думал о том, что может быть услышан. Терпел и позорно, безудержно выл, когда боль судорожными уверенными толчками выплескивалась через границы его терпения. Наконец, собравшись с духом, он перевернулся на спину и долго лежал, отдыхая от этого почти сверхъестественного усилия. Боль на мгновение отступила, и человек тут же воспользовался этим. Осторожно, аккуратно, как некогда его учили, он заставлял свое сознание воздвигать на пути страдания и мучений тонкие прочные стены, сквозь которые те не могли бы пробиться. Сейчас он видел свой мозг со стороны, и тот представлялся ему гигантским серым лабиринтом, в котором блуждали боль и отчаяние, а сам он лишь ждал, когда они выберут неправильный путь, когда упрутся в тупик, чтобы наконец запереть их там и не дать выбраться наружу. Потом он вновь отдыхал, наслаждаясь слабостью и блаженным ощущением покоя. Только теперь он позволил себе оглядеться вокруг. Тьма. Человек попытался вспомнить, где он и как сюда попал. Тьма. И тогда на смену боли пришел страх. Он резко поднялся на ноги, и голова сладко закружилась, как после долгой болезни. Человек пошатнулся, рухнул на колени. Хотя бы так, понемногу, потихоньку. Боги, да почему же так темно! Усилием воли он взял себя в руки, хотя какая-то частичка его существа все еще в панике рвалась наружу, как дрогнувший в бою воин, уже не думающий ни о победе, ни о своих товарищах - лишь бы остаться в живых! И все же человек нашел в себе силы обуздать этот предательский страх, от которого ноги еще больше слабели, а тело решительно отказывалось признавать за головой право советовать ему, что делать дальше. Очень медленно он протянул вперед правую руку. Пустота. Так, теперь еще чуть-чуть, еще... Громкий вопль, полный страдания и отчаянья, гулко отразился от стен: рука наткнулась на пентаграмму. Баюкая, прижимая руку к себе, человек вновь укротил боль. Он так и не понял, что это было, но впредь решил быть еще осторожнее. Эхо... Значит, он в комнате. Что и так очевидно - ни в какую, даже самую безлунную, ночь под открытым небом не бывает такой кромешной, всепоглощающей тьмы. И эта комната велика, скорее, даже огромна. Пентаграмма начала едва заметно светиться. Еще секунду назад он мечтал о свете, но сейчас почувствовал, что волосы на голове зашевелились. Свет казался абсолютно черным, словно Тьма, в которую уйдет каждый. И он понял: лучше темнота, чем такой свет. Пентаграмма пылала, а человек съежился в самом ее центре, изо всех сил стараясь, чтобы его не коснулись стремящиеся вверх языки черного пламени. И когда ему показалось, что пентаграмма жадно сжимается, чтобы наконец расправиться со своей добычей, он зажмурился. Наверно, он все же не был воином - только их учили никогда не прятаться от смерти. Но и с закрытыми глазами он чувствовал, как холод подступает все ближе и ближе. Еще мгновение и... Холод исчез. Приоткрыв глаза, человек огляделся. На этот раз он оказался на жестком топчане в крошечной комнатке, освещенной огоньком оплывшего огарка свечи. Его подташнивало, все тело ныло, точно он оказался на пути разъяренного стада берваров. К тому же из комнаты не было видно ни единого выхода. Человек понял, что силы его подходят к концу. Он не помнил ни своего прошлого, ни своего имени, его телом играли, перенося из одного места в другое и заставляя сжиматься от боли. Он решил, что, пока не восстановит силы, не станет даже шевелиться. Если им того хочется - пусть явятся сами. Он же постарается выспаться. Просто выспаться. И сон пришел. Он увидел себя со стороны, обнаженным, дрожащим от страха и холода, лежащим на голом каменном полу внутри пентаграммы. Только на этот раз он мог хорошо разглядеть окружавший его зал. Слишком хорошо. Это был зал из его старого сна. Зал выбора, как он звал его про себя. Бессчетное количество раз он пытался угадать, что принес с собой этот выбор, что он изменил в его жизни. Теперь он понял. Горло его исторгло жуткий, животный, полный ужаса крик. Он не мог проснуться, он рвался из этого безумного сна, как утопающий рвется к спасительной и все же безнадежно далекой поверхности воды, на которой играют солнечные блики. И тогда человек сделал единственное, что еще ему оставалось, - он потерял сознание. x x x Утро встретило талиссу хмурым насупленным небом. Настроение было под стать. В тишине, погруженные в свои мысли, они двинулись дальше. Мэтт задумчиво погладил рукоять топора. Ты доволен? А разве ты не доволен? Гном задумался. Это был не тот бой, который мог радовать. Не знаю. Он потер шишку на затылке и вздохнул. Жаль, что в тот раз не пришло в голову пообщаться мысленно. Что, впрочем, не удивительно. Теперь Мэтт куда лучше понимал Торрера. Однажды гном искренне веселился, когда, захватив в бою зачарованный клинок, эльф немедленно отправился в ближайший город, чтобы выгравировать на нем свое имя. Мэтту это показалось блажью, ребячеством. А ведь наверняка у Торрера было то же самое ощущение: эта вещь предназначена мне самими богами, и даже мысль о том, чтобы расстаться с ней, кажется святотатством. А если... - ... как считаешь? - Прости, что ты сказал? - переспросил гном, поднимая голову. - Я уже третий раз спрашиваю, не стоит ли нам остановиться вон на том пригорке и хоть немного передохнуть? - обиженно повторил Торрер. - Бэх сегодня бледновата, да и паладин за ночь, как мне кажется, не успел до конца восстановить свои силы. И о чем это таком важном ты все время думаешь? Сказав это, эльф осекся. Ближе всего Айвен был именно с Мэттом. - Ни о чем, - торопливо ответил гном. - Я не против. Хочешь - давай отдохнем. Пока он был погружен в свои мысли, небо успело проясниться, и солнце, точно сообразив наконец, как без него тоскливо, принялось разгонять тучи, разрисовывая легкими облачками окружавшую его голубизну. - Слушай, совсем забыл, - Мэтт понизил голос. - Почему ты тогда не признался Айвену, что все-таки взял кольцо графа? - Да вы бы меня с землей сравняли, - усмехнулся эльф. - Так вскинулись, точно это не кольцо, а змея гремучая. Ну и сам скажи, что бы мы без него делали? - Ты что, правда полагаешь, что записку Сильвен сам сочинил? - изумился гном. - Я правда думаю, - в голосе Торрера вновь прорезалась обида, - что ты постоянно считаешь меня глупее, чем я есть. - Боги, Торрер, твоя склонность к обобщениям сведет меня в могилу, - закатил глаза гном. - Ну, и как по-твоему было дело, о мудрейший из мудрых? - Естественно, Сильвена заставили написать записку, - окончательно набычился эльф. - Но соглашаясь написать ее своей рукой, взамен граф потребовал разрешения вернуть нам долг. Хотя бы так и хотя бы перед смертью. - Твоими бы устами... - гном потеребил бороду. - Мэтти, убей меня, я не понимаю, чего ты тревожишься. Кольцо действует? Действует. И именно так, как Сильвен и обещал. Оно спасло нам жизни? Спасло. И почитай что дважды. Так в чем проблема? - Проблемы я тебе обещаю. А вот в чем они... - Мэтт обернулся к шагающей следом за ними талиссе. - Никто не против передохнуть? Вон Торрер уже и место присмотрел. - Дело хорошее, - Макобер покосился на Бэх и, догадываясь, что она сейчас скажет, добавил: - Это я, я устал. А у тебя еще столько сил, что ты способна пробежать отсюда до Лайгаша, останавливаясь лишь затем, чтобы ... ну, в общем, водички попить. И стоило Бэх возмущенно открыть рот, как мессариец поторопился поправиться: - Хорошо, хорошо. Еще и с конем Лентала на плечах. Фыркнув, Бэх с радостью скинула на землю заплечный мешок. Лентал сел немного в стороне от талиссы, и Бэх, секунду поколебавшись, словно случайно, опустилась рядом. Грызя травинку, она молча смотрела в небо, чувствуя, как усталость потихоньку уступает место воспоминаниям. Все как в детстве. Когда-то она часами могла вот так лежать, представляя, что вон то облако - таинственный бородатый чародей, мечтающий заточить ее в своей башне, это - огнедышащий дракон, ненадолго покинувший свои несметные сокровища, а то, чуть подальше... - Прекрасный рыцарь, скачущий в бой во славу своей не менее прекрасной дамы. Бэх вздрогнула. - Прости? - Мне просто показалось, что вон то облако удивительно напоминает рыцаря. Смотри - вот конь, вот копье, видишь? И даже плюмаж на шлеме! - А ты сам никогда не хотел быть рыцарем? - неожиданно спросила девушка. - Знаешь, прекрасным рыцарем мне все равно не стать. И потом, чем тебе паладин - не рыцарь? - Ничего общего, - хитро улыбнулась Бэх. - Рыцарь служит исключительно своему государю и своей даме. Правда, правда, я точно знаю! И кстати, в первую очередь именно даме! А паладин... У него должна быть одна любовь, одна дама сердца - его богиня. Скажешь, не так? - Ну, тебе виднее... И правда, давненько что-то у меня не было дамы, ради которой хотелось бы совершить великий подвиг. Паладины - само собой, не рыцари, но тоже, знаешь ли, иногда как возмечтают... Глаза Бэх были подняты к небу, но она могла поклясться, что Лентал ей подмигнул. - Кстати, Ашшарат, в общем-то, в некотором роде тоже дама. И разумеется, она прекрасна. Между прочим, даже Темес это признает. Интересно, он специально ее поддразнивает или правда влюблен в свою богиню? Если верить легендам о ее красоте... - Но верить в свою даму - неожиданно закончил Лентал, - это уже слишком. Кто же верит женщинам?! Если они не богини, конечно. - Сказать честно, я знала парочку тех, кто верил женщинам и ни разу об этом не пожалел, - парировала девушка. - Женщинам или женщине? Бэх почувствовала, что краснеет против своей воли. Вскочив на ноги, она отряхнула плащ и, к великому неудовольствию остальной части талиссы, энергично предложила: - Ну что, вперед? Или дождемся, пока на нас опять кто-нибудь нападет? Они шли еще два дня, однако, вопреки общим опасениям, дорога оставалась пустынна. Колдуны, стервятник, малый народец, засада среди холмов остались где-то далеко позади - и в пространстве, и во времени. Ближе к вечеру третьего дня на горизонте показались отроги далеких гор. Холмы вокруг оставались еще мягкими и лесистыми, но становились все выше и круче, и дорога уже не петляла между ними, а упрямо карабкалась на склоны. И все же, к превеликому удивлению гнома, талисса несколько раз натыкалась на настоящие скалы, устремившиеся ввысь, словно в тщетной надежде заглянуть в жилище богов. - Ничего не понимаю, - наконец не выдержал Мэтт. - В предгорьях так не бывает: раз - и сразу вершина чуть ли не до небес. Да не видеть мне молота и наковальни - что-то здесь не так... Поначалу его слова остались без ответа: друзья справедливо полагали, что кому, как не гному, разбираться в подобных материях. Разве что лунному эльфу... Однако Терри если и знал, в чем здесь дело, тоже хранил молчание. И лишь Лентал неохотно обронил: - Бывает. Здесь и не такое бывает. И было нечто - то ли в тоне, то ли во взгляде паладина - отчего Мэтту вдруг не захотелось ни спорить с ним, ни расспрашивать, чем, собственно, это место так уж отличается от всех прочих. Старею я, что ли, мимоходом подумал гном. Или привыкаю с годами, что и вправду все на свете бывает: хошь тебе скала посреди степи, хошь сияние из срубленного дерева... Айвен. Так или иначе, последние два дня все их мысли и разговоры возвращались к погибшему другу. Странно, но в глубине души каждый из них ощущал, что талисса не стала меньше. Точно Айвен не умер, а ушел далеко-далеко, отошел в тень, и они продолжают чувствовать с ним связь - слабенькую, едва теплящуюся, и тем не менее реальную. Однако сама мысль о том, что Айвен, погибший на их глазах, жив, представлялась друзьям настолько абсурдной, что они так и не рискнули поделиться друг с другом своими ощущениями. - Не знаешь, у него кто-нибудь остался? - негромко спросил гном идущего рядом Торрера. Эльфу не надо было объяснять, о ком идет речь. - А тебе никогда не казалось, что все мы похожи на семена, невесть какими ветрами унесенные за тысячи миль от родных деревьев? Мэтт с удивлением взглянул на друга: он давно уже не видел Торрера в таком настроении. Лет так... - Я про то, что никто из нас не любит рассказывать о тех корнях и ветвях, которые его взрастили. - Какой ты сегодня патетичный! Эльф вздрогнул: он так и не сумел привыкнуть к обыкновению мессарийца внезапно возникать рядом. В самый подходящий момент - разумеется, на взгляд Макобера. И в самый неподходящий - на вкус остальных. - Патетичный? - необычно отсутствующим тоном переспросил Торрер. - Может быть. Но тебе вот не странно, что Айвен ушел, а мы даже толком не знаем, есть ли кому его вспомнить кроме нас?.. - Ну, вспомнить-то точно есть кому! - ни на секунду не усомнился Макобер. - Но в чем-то ты прав. Хотя... Ну, что вот мне про себя рассказывать? Как я жил в Мессаре до того, как решился покинуть город? Сейчас для меня это скорее отдельные картинки, чем настоящие воспоминания. Голуби на площади Керо Мореплавателя, веселый и привычный шум базаров, портовые кварталы с их вечными запахами свежей рыбы, пьяными драками и девочками, готовыми пригреть соскучившихся по земле матросов... - Да не про то ты, Мак, - оборвал его гном. - Торрер прав. Все время вместе, а прошлое друг от друга бережем, точно последний грошик, на который надо еще неделю прожить. - Должно же у каждого быть что-то свое, - ухмыльнулся мессариец. - Вот то-то и оно, что все время вместе. - Терри, вот ты готов... - окликнул Мэтт идущего впереди лунного эльфа. - Если вы хотели посекретничать, то считайте, что не удалось, - обернулся тот. - Слышал я все, можешь не рассказывать. Что значит - готов? Готов я вон Торрера в бою прикрыть. А прошлое... Знаешь, как у нас в горах говорят: "Не шипи на змею". Если ты спросишь, я тебе отвечу. Только ведь, может, я потому и готов ответить, что ты и не спросишь. - Еще пару слов про верность и самопожертвование, - поддел лунного эльфа мессариец, - и можно считать, что философию дружбы мы склепали. Переходим к любви и чести. - А, пустое все это. Да и не хватит ли нам на сегодня - местечко вон вроде подходящее? - идущий впереди Терри кивнул на ложбинку у подножья одной из поразивших гнома скал. - Там и ветра поменьше, и нас не так видно будет. - Думаешь, они от нас не отстали?- нахмурилась Бэх. - Чем ближе к Лайгашу... Хотя на самом деле, ничего я не думаю, - вздохнул лунный эльф. - Думать можно, когда хоть что-то знаешь. А когда имеешь дело с "неведомым чародеем" и "таинственной чародейкой", летающими кинжалами и дровосеками, которые мечтают проломить тебе череп... Сплюнув, он замолчал. Айвен, опять Айвен... Один за другим друзья спустились в ложбинку. - А что, здесь даже уютно, - расстелив на земле плащ, Бэх умудрилась не только лениво на нем свернуться, но еще и прикрыть краешком отчаянно гудящие ноги. - Рад, что тебе понравилось, - неопределенно хмыкнул Терри. В отличие от жрицы, он не находил здесь решительно ничего уютного. Уют - это когда смотришь сверху, и весь мир лежит у твоих ног. И знаешь, что все остальные - люди, гномы... - Терри, вы с Маком не позаботитесь о чем-нибудь вкусном, что пока еще бегает или летает? - нарушил его мысли Торрер. - А я тут пока костерок разведу. Кивнув, Терри скинул заплечный мешок и поправил на боку полный стрел колчан. - Ну что, идем? - иронично взглянул он на Макобера. - Почему нет? - вернул ему взгляд мессариец. - Думаешь, я тебе дичь спугну? Так давай разойдемся в разные стороны. Кто меньше принесет - тому и котелок мыть! Фыркнув, лунный эльф повернулся и, не говоря ни слова, двинулся к лесу, а Макобер, не удержавшись, в сердцах показал его спине язык. Спина осталась прямой, гордой и совершенно равнодушной к подобному проявлению неуважения. Пожав плечами, Макобер снял с плеча лук и, стараясь шуметь как можно меньше, направился в противоположную сторону. Теперь-то он просто обязан принести добычи больше, чем этот спесивый лунный эльф. Не удивительно, что их мало кто любит. Нет, вы подумайте: это с ним-то не хотят вместе охотиться! С ним, который даже в дом Фардуха входил так, что ни один призрак не шевельнулся! Деревья сомкнулись за его спиной. Остановившись, мессариец дождался, пока птицы возобновят свои оживленные споры... И удивленно застыл: далеко впереди меланхолично объедало развесистый зеленый куст большое неторопливое животное, подозрительно смахивающее на сайгака. Только какие здесь, Великий Ч'варта, могут быть сайгаки?! Степи-то боги весть где, а сайгак - не грач, чтобы по весне отправляться в поисках пищи за сотни миль от родных мест. Нет, на ужин, вообще-то и сайгак, конечно, сойдет, мы не привередливые. А заодно можно будет рассказать Терри, как он не поленился дойти до самых степей, чтобы... "Сайгак" повел ушами, точно прислушиваясь к голодным мыслям мессарийца. Неужели учуял?! Макобер нерешительно поднял лук, однако стрелять не стал. Далековато, спугнуть можно, а вот попасть... Тоже, наверно, можно, но если удача отвернется, обижаться будет не на кого. Держа стрелу на тетиве, мессариец осторожно сделал несколько шагов вперед. Зверь демонстративно повернулся к нему спиной и, насмешливо фыркнув, отошел подальше. Макобер застыл. "Сайгак" принялся мирно пощипывать травку. Затаив дыхание, Макобер возобновил свои попытки приблизиться. Даже не оборачиваясь, животное брезгливо побрело прочь. Через пять минут мессариец был уверен, что зверь над ним просто издевается. Может попробовать приманить, если уж он такой весь из с