и двуязычные монеты: "...в качестве образцов для копирования брались любые татарские монеты без разбора, часто старые, с именем давно умершего хана". Интересные дела... Официальная наука с завидной регулярностью продолжает удивлять экстравагантностью суждений. Попробуем по уже знакомому нам методу перевести идею г-на Спасского на язык киносценария, диалога из жизни. Несомненно, всем эскизам монет давал "путевку в жизнь" князь той или иной области -- как оно испокон веков и обстояло везде, где чеканили деньги. Итак, князь восседает на "столе", глядя соколом. Входит денежных дел мастер Козьма и грустно сообщает: -- Новые деньги чеканить пора, княже. Поистерлись старые-то, никакого виду... -- Добро, -- решает князь. -- Пораскинул умом, как новая деньга выглядеть должна? На одной стороне придется по-нашенски писать, а вот на другой -- по-татарски, ничего не поделаешь... -- Не первый год тружусь, княже, -- со спокойной гордостью профессионала сообщает Козьма. -- Вот, изобразил на пергаменте обе стороны, и лицевую, и, стало быть, оборотную... Князь разглядывает рисунок, морщится: -- Непонятно что-то. Откуда взял такие загогулины? Вроде и по-татарски, а не поймешь ничего... -- А это, княже, подручный мой, Ивашко, расстарался, -- поясняет Козьма. -- Глаза молодые у парнишки, углядел в хламе татарскую монетку, старую-престарую. И не поймешь, какой хан ее чеканил, что на ней выбито, всей мастерской думали, да так и не дошли своим умом. Каракули, прости господи... Однакож надо нам новые деньги чеканить али нет? Разреши, княже, я на оборотной-то стороне, на татарской, эти загогулины как раз и начертаю? -- А что! -- подхватывает князь. -- Золотая голова у тебя, Козьма. Непонятно, говоришь, какой хан чеканил? И когда? Ну да нам наплевать, коли денежки срочно выпускать нужно... Чекань по сему образцу, такова моя воля! Вы способны поверить такой сцене? Гораздо более похожа на правду другая версия. Вот именно, угадали. О том, что никакой Орды не существовало, а двуязычны монеты по той же простой причине, по какой Афанасий Никитин в своем повествовании столь свободно переходил с тюркского на русский и наоборот... Двуязычным было тогдашнее население Руси (она же -- Золотая Орда), что и нашло отражение в монетном деле. Не произошло еще утверждения в качестве государственного только одного языка -- русского. (Вспомним, что и на советских деньгах были надписи на языках союзных республик.) С превеликой натяжкой еще можно объяснить "татаромонгольским игом" тюркские надписи на монетах XIII в. Однако и в последующие эпохи, когда ни о каком иге не шло уже и речи... двуязычие сохранялось по-прежнему! Монеты Ивана Грозного, кроме русской надписи, несут еще арабскую, где Иван именуется "Ибан". На московских монетах, кроме того, попадаются татарские надписи. "Москов акчасы будыр" -- "Это деньга московская". От "ига" давным-давно пропал и след... А татарские надписи на монетах остались! Что же, снова верить сказочкам о невежественных мастерах, которые хватали первую попавшуюся старинную монету и переносили непонятные им надписи на новые державные деньги? И вновь в мировой практике не встречается примеров столь шизофренического поведения денежных дел мастеров. Зато есть другие примеры. Монеты норманнских владетелей, правивших Сицилией, -- с надписями по-латыни и по-арабски. Оказывается, в Сицилии жило много арабов, и потому тамошние деньги в определенные периоды были двуязычны. О "нечитаемых" монетах. В их число относят и деньги типа, изображенного на рис. 1.14. Надпись на монете с рис. 1.13 гласит: "Государь всея Руси". Быть может, на "нечитаемой" стоят те же слова, но изображенные иным, забытым алфавитом, вариантом русской "скорописи"? Человеку, незнакомому со старинной русской "вязью", "скорописью", литореей, они могут показаться форменной "китайской грамотой", шифром, каббалистическими знаками... На рис. 1.15 изображена тайнописная вязь, какой иногда писали свое имя и титул государственные деятели. Сложность подписи давала определенные гарантии от подделки. На рис. 1.16- замысловатая вязь, приближающаяся к тайнописи. Так иногда писали имя и титулы российских царей. Любопытно, что именно с Суздальским княжеством (которое, по нашей реконструкции, как раз и стало центром "Золотой Орды") историки связывают примечательный факт: именно там дольше, чем во всех иных славянских землях, удерживались подражания ордынским монетам. Другими словами, именно там дольше всего чеканили двуязычную монету, суздальские мастера тщательнее остальных придерживались неких "эталонов"... Сторонники глупой идеи о "бездумном заимствовании" первых попавшихся татарских надписей, имен давно умерших ханов, правы в одном-единственном: порой монеты с именем того или иного властителя чеканились не при его жизни. В Смутное время, когда бояре признали русским царем польского королевича Владислава и стали выпускать деньги с его именем, в Ярославле, где власть оказалась в руках Минина и Пожарского, "в противовес" этим деньгам чеканили монеты старого образца, с именем Федора Иоанновича, умершего пятнадцать лет назад... Во времена совместного правления Петра и Ивана Алексеевичей для каждого из них чеканились особые монеты -- отдельно с именем "государя Петра", отдельно с именем "государя Ивана". При плохом знании истории, при отсутствии надежных сведений о том времени возможны ошибки. В герцогстве Варшавском при Фридрихе Августе 1 (1807-1814) из-за ошибки мастеров часть "тиража" монет в один грош вместо 1811 г. была датирована... 1311-м. Хорошо, что сохранились совершенно идентичные монеты в три гроша, пять и десять с правильными датами, но все равно нельзя ручаться, что какого-нибудь богатого, но несведущего коллекционера не надули, подсунув "древность"... Мне известен только один пример, когда неграмотные мастера копировали надписи, смысла которых не понимали. В 20-х -- 40-х годах нашего века китайские оружейники, несведущие в иностранных языках и эмблемах европейских фирм, клеймили свои изделия самым фантастическим образом. Встречаются пистолеты с надписью "Браунинг" и фирменной эмблемой... "Маузер"! При этом сам пистолет являет собою некий уродливый гибрид. Однако в данном случае речь идет о неграмотных кустарях, работавших в примитивных мастерских. Меж тем изготовление денег -- дело государственное, там подобных курьезов просто не бывает. Вернемся к нашим татарам. Одним из доказательств "ига" принято также считать изображение на русских и золотоордынских монетах так называемой "тамги", которую считают сугубо татарским знаком. Однако схожие "тамги" появляются то там, то здесь на всем протяжении русской истории, причем впервые -- задолго до "монголов". Рис. 1.17 -- разные формы тамги на русских монетах, 1.18 -- та же тамга, но с росписи на колоннах Успенского собора Московского Кремля. 1.19 и 1.20 -- символические знаки на бронзовой арке и русских женских украшениях XII в. 1.21 -- символы с киевского ритуального браслета XII в. 1.22 и 1.23 -- символы земли и воды на браслетах Х11-Х111 вв. Даже во времена Александра III и Николая II почти идентичная "татарская тамга" в качестве декоративного узора присутствовала на медных деньгах Российской империи -- рис. 1.24 и 1.25. Как ни удивительно, но двуглавый орел, по официальной версии заимствованный русской геральдикой из Византии, в 1472 г. впервые явился на Руси... столетием раньше, с монетами Джаннбек-хана, якобы "золотоордынскими". Любопытно, что время правления Джанибека считается "периодом расцвета денежного обращения в Золотой Орде"... Что позволило группе академика Фоменко высказать дерзкую, крамольнейшую мысль: а не являются ли одним и тем же человеком Джанибек-хан и Иван Калита? Учитывая принятое в те времена обилие имен у одного и того же человека -- крестильные, мирские, обиходные прозвища. С уверенностью, конечно, утверждать трудно. Однако есть не менее любопытный факт: А.И. Лызлов в своей "Скифийской истории"... вообще не упоминает Ивана Калиту! "Скифийская история" пестрит именами третьестепенных, ничем особенно не примечательных воевод, мурз, ханских детей, князей. Однако почему-то не упомянут вовсе великий князь Иван Данилович Калита -- один из крупнейших государственных деятелей XIV века, с чьим именем справедливо связывается становление русского централизованного государства. А может, упомянут? Только под другим именем, которое было хорошо известно современникам великого князя, а вот нами никак не связывается с Иваном Калитой? Нелишне уточнить, что прозвище "Калита" -- гораздо более позднего происхождения, при жизни князя его так не называли... Еще о "заимствованиях", якобы сделанных русскими у татар. Принято считать, что бунчук -- исконно "монгольское" знамя. Кто, кроме степных кочевников, мог обзавестись в качестве штандарта конским хвостом на шесте? Однако при вдумчивом изучении древних летописей внезапно обнаруживается русское знамя под названием "багряная чолка", существовавшее самое малое за полсотни лет до первого появления "монголов". Это выкрашенные в багряный цвет конские хвосты, прикрепленные к наконечнику воинского знамени. Как раз под "багряной чолкой" выступает на бой с половцами в 1185 г. князь Игорь... Многие помнят, что в обиходе монголов широко использовалась так называемая "пайцза" -- золотая, серебряная, медная или просто деревянная пластинка с рисунками и надписями. Пайцза служила чем-то вроде удостоверения личности, мандата, наделявшего его обладателя широкими полномочиями, подорожной -- все вместе. Ее вручали послам, гонцам, чиновникам особых поручений, шпионам. В романе С. Бородина "Звезды над Самаркандом" есть смешнейшая сцена, когда у ордынского шпиона в бане кто-то ненароком взял его штаны с зашитой в ней пайцзой, надел вместо своих -- и незадачливый шпион, не смея, конечно же, объяснить прямо, беспомощно бродит по предбаннику, украдкой щупая мотню у штанов, похожих на его собственные -- что, понятно, вызывает массу недоразумений... Считается, что саму идею пайцзы монголы заимствовали в Китае. Однако и здесь мы определенно имеем дело со случаем, когда мифическим "монголам" приписали нечто, не имеющее к ним никакого отношения. Во-первых, ничего похожего на пайцзу европейские путешественники, попав в Китай позже, не видели. Во-вторых, есть точные сведения, что за сотни лет до мнимого "монгольского нашествия" аналог пайцзы использовался в... древней Персии: "...идущий первым верблюд (его каравана) имел золотую пластину на лбу в качестве знака для всех встречавшихся, что путешественник был одним из друзей хана и ехал по воле хана". " Монгольская" пайцза -- за сотни лет до монголов! "Татарским заимствованием" считается и отлаженная система почтовых трактов, "ямской гоньбы", якобы устроенная в покоренной Руси как раз монголами -- чтобы их гонцы в кратчайшие сроки и без помех могли домчаться до родной Монголии, до стольного города Каракорума. Вот только, как уже упоминалось, этот тракт "Волга -- Каракорум" волшебным образом исчезает, навсегда проваливается в небытие уже в последней трети XIII в., сразу после смерти Батыя. Вместе со всей "империей на полмира"... Зато обнаруживается, что налаженная система почтовой связи и дорог, по которым гонцы могли нестись с приличной для своего времени скоростью, заложена как раз первыми русскими князьями... Сильвестровская летопись сообщает о том, как княгиня Ольга предприняла в 947 г. путешествие в Новгород, во время которого повсюду благоустраивала дороги, строила мосты-"перевесища" через Днепр и Десну, а кроме того, устраивала "повозы". "Повоз" -- это как раз и есть налаженная система доставки грузов и сообщений, при которой любой гонец, обладавший особыми полномочиями, мог получать в любом городе или селе княжества лошадей, еду, фураж, имел право без очереди переправляться через реки, пользуясь услугами гребцов. Обязанность поддерживать "повоз" в постоянной готовности -- чинить мосты и дороги, содержать лодки, паромы и конюшни -- возлагалась на местное население. Которому, конечно, такие нововведения были не по нраву, потому что отрывали от привычных занятий. Восстание новгородцев в 1209 г. вызвано как раз "повозной повинностью". Страсти накалились до того, что горожане сбросили с моста в Волхов посадника Дмитрия и спалили его дом, а потом вели долгий торг со Всеволодом Большое Гнездо, пытаясь отвертеться от докучливых новшеств. Как бы ни сопротивлялись местные жители, уже в Х в. система "повозов" стала повсеместно распространенной и отлаженной. (Заметим в скобках, что она и в самом деле была "заимствованной", но -- от Византийской империи.) В 1021 г. Ярослав Мудрый с дружиной погнался за вторгшимся в его земли полоцким князем Брячиславом. От Киева до реки Судомирь, где полочане были настигнуты и разбиты, -- около восьмисот километров. Конница Ярослава преодолела это расстояние за неделю -- что возможно только при отличном состоянии дорог и переправ. Летом 1015 г. в Киеве умер Владимир Святославич, и к его сыну Ярославу в Новгород тут же помчались гонцы. Летописи сообщают, что скакали они и днем, и ночью -- опять-таки это подразумевает отличное состояние дорог, ни один нормальный человек, какая бы нужда ни гнала, не поскачет посреди ночной темени по буеракам и колдобинам, где конь быстренько сломает шею, и поручение останется невыполненным... В 1097 г. слуги великого князя Святополка Изяславича везут во Владимир-Волынский из Киева взятого в плен и ослепленного князя Василька Ростиславича. Летопись особо подчеркивает, что в ноябре дороги были неважные: "...по неровному пути..." Но даже по "неровному пути" телеги преодолели около 500 километров за шесть дней! Кстати, гонцы, вообще те, кто торопился, ездили с запасными, "заводными" лошадьми -- хотя нас хотят уверить, что этот обычай опять-таки позаимствован у татар. В своем "Поучении детям" Владимир Мономах пишет: "Всеслав Смоленск пожег, и я с черниговскими верхом с поводными конями помчался". То есть ехал с двумя-тремя лошадьми, временами пересаживаясь с одной на другую, благодаря чему и преодолевались без остановок большие расстояния. Уже в XI в. на этих трактах появились постоялые дворы. В качестве курьезной подробности стоит упомянуть, что местные жители, несшие "повозную" повинность, недолюбливали все ее виды, кроме... паромных переправ. Секрет в том, что лошадьми, гребцами, едой и сеном для коней скакавшие по "казенной надобности" гонцы пользовались бесплатно -- а вот за переправу на пароме все без исключения обязаны были платить, и часть платы шла "повозникам". Поэтому, когда переправу переносили в другое место, "повозники" били челом, прося, чтобы на новое место переселили именно их, а не возлагали столь доходную обязанность на тамошних обитателей. Таким образом, "ямская гоньба" была не перенята от "татар", а заведена самими русскими еще в Х веке. Ипатьевская летопись, рассказывая о встрече с королем Венгерским и императорскими послами в 1249 г. Даниила Галицкого, сообщает интереснейшие подробности: "Немцы же дивились оружью татарскому: кони в личинах и в коярах кожаных, а люди во ярыцех..." То есть галицкие кони -- в больших налобниках и кожаных попонах, а люди -- в доспехах особого вида. Татар, заметим особо, в свите Даниила нет, ни одного. Неужели после вторжения "татар" русские (в особенности ярый и постоянный противник "татар" Даниил) в кратчайшие сроки отказались от своего, проверенного парой-тройкой столетий вооружения, доспехов, конской сбруи, заменив все это на "татарское"? Нигде не упоминается, что "ордынцы" в приказном порядке требовали от "покоренных русских" срочно перенимать их сбрую и оружие. Да и в описаниях чисто кочевых народов ни разу не встречаются упоминания о том, чтобы их кони носили "личины" или кожаные попоны. Вывод прост: русские и есть "татары". А потому сбруя галичан, все-таки немного отличавшаяся от западноевропейской, и была названа последними "татарской"... С тем же Галичем связаны интереснейшие (и предельно достоверные сведения) о так называемых "галицких ордынцах". Кто же это такие? Чистокровнейшие русские, составлявшие нечто вроде деревенской общины, несшие определенные повинности. К "орде" мог присоединиться любой -- но при этом обязан был принять на себя пожизненную обязанность служить там. Руководили "ордой" "тивуны" (нечто вроде судей, термин явно произошел от древнерусского "тиун") и "предводители", которые именовались... "ватаманы"! На "галицких ордынцах" лежали следующие обязанности: предоставлять запряженные повозки для перевозки грузов по первому требованию князя; постоянно держать смену лошадей в ближайшем замке, чтобы облегчать продвижение повозок; перевозить княжескую почту на расстояние не далее десяти миль; выставлять четырех всадников в полном вооружении для любого похода, в котором принимает участие князь или каштелян (комендант ближайшего замка) или местные дворяне; пасти и охранять княжеский скот; следить за плотинами на княжеских мельницах; обеспечивать повозками княжеских посланников и гонцов; сопровождать в качестве охранников проходящее через их земли княжеское посольство, направлявшееся в другие страны. Когда Галич вошел в состав Великого Княжества Литовского, ничего не изменилось -- еще в начале шестнадцатого века (когда и слуху не было уже ни о каких "монголах") "галицкие ордынцы" жили в пяти деревнях галицкого округа и в десяти деревнях львовского округа. Как и их деды-прадеды, они работали исключительно для русских, а впоследствии и литовских феодалов. Достаточно убедительный пример, чтобы понять, чем же на самом деле была "орда" и "ордынцы". Чисто русские термины, обозначавшие русских, служивших русским. И не более того. Ни о каких повинностях "галицких ордынцев" по отношению к "татарам" не встречается в документах того времени ни строчки... Более того, точно такие же "ордынцы", выполнявшие те же самые функции, существовали и на Руси. Впервые в московских документах они упоминаются в договоре меж Дмитрием Донским и его двоюродным братом князем Владимиром Серпуховским. Из этого и последующего договоров недвусмысленно явствует, что "ордынцы" во всех смыслах этого слова принадлежали московскому князю, были на положении его холопов. По своему обыкновению, я припас напоследок маленькую сенсацию. Нас приучили считать, что упоминание в летописях слова "поганые" непременно означает сообщение о кочевых "нехристях". Так вот, ничего подобного! В Западной Европе, как выясняется, слово "паганус" -- "поганые" означает не только "язычника", но и "крестьянина". Дело в том, что христианство распространялось в первую очередь в городах -- и лишь потом в деревнях. Поначалу язычников-крестьян именовали в Италии "паганусы"="поганые" -- а потом, когда христианство достигло самых глухих уголков и "стерлись грани" меж городом и деревней, "паганус" стало обозначающим названием для крестьянина, пускай уже и не язычника. Кто-то скажет, что это не аргумент. И будет прав. Но пойдем дальше. Выше, рассказывая о разорении Киева, учиненном в 1169 г., я умышленно выпустил из текста летописи одно-единственное слово. Теперь привожу фразу целиком: "...и монастырь Печерский пресвятой Богородицы зажгли ПОГАНЫЕ..." Грабя и поджигая Киев, в том числе монастыри и церкви, ПОГАНЫЕ подожгли и Печерский монастырь. Но позвольте, в войске Андрея Боголюбского, разоряющем Киев, нет ни единого "нехристя" или иного "степного кочевника". Только русские дружинники одиннадцати князей! Вывод однозначен: СЛОВОМ "ПОГАНЫЕ" НА РУСИ ПОРОЙ НАЗЫВАЛИ НЕ ТОЛЬКО КОЧЕВНИКОВ-ИНОВЕРЦЕВ, НО И ПОПРОСТУ "ПРОТИВНИКА". Который сплошь и рядом был таким же русским, таким же христианином. А потому иные сообщения типа "налетели поганые и город пожгли" безусловно следует трактовать как нападения соседей, "иногородних", таких же славян. Вот только вели они себя сплошь и рядом не лучше "диких степняков" -- но это уж общая беда того времени, когда до понятия "национальное государство" оставались еще долгие века, что в России, что в Западной Европе. Вдали, во Франции, известный историк Филипп де Коммин, рассказывая в своих мемуарах о войне меж бургундцами и подданными короля, прямо-таки небрежно роняет фразы типа: "Герцог Бургундский подошел к городу Э, который был ему сдан, как и Сен-Валери; он велел сжечь все вокруг вплоть до самых ворот Дьеппа. Он взял и сжег Нефшатель, предал огню большую часть области Ко..." Совершенно мимоходом предал огню -- дело житейское... Кстати, в средневековье противника сплошь и рядом именовали "отродьем антихриста и другими, столь же нелестными прозвищами -- хотя он и был таким же христианином, как те, чьи земли "антихрист" привычно предал огню и мечу... Так где же "заимствования"? Их попросту нет по одной простой причине -- во-первых, многое из того, что считается "заемным", изобретено и устроено самими русскими, а во-вторых, во времена средневековья четкой границы меж русскими, татарами, половцами и печенегами несуществовало. Не было противостояния, возникшего в более поздние века. Объяснялись меж собой без всякого труда, перенимали оружие, наряды и обычаи, роднились и без всяких церемоний переходили на службу от князя к хану и наоборот. Простой пример: в войске Игоря Святославича, в 1185 г. столь неудачно сразившегося с половцами, шел боярин Ольстин Олексич. Который всего за год до того... воевал против Игоря в составе половецкого войска. Однако никто не вздумал ставить ему это в строку. На дворе стоял феодализм, и дело было насквозь житейское. В точности так же обстояло и в Западной Европе: сегодня два барона рубятся с рассвета до заката, завтра осушают бочку вина, празднуя свадьбу одного с дочкой второго (что не мешает им через месячишко снова схлестнуться). Феодализм. Понятия государства нет. Английский рыцарь может со спокойной совестью податься на службу французскому королю, и наоборот. Никто не назовет его предателем. Преступником он будет считаться только в строго определенном случае: если ушел служить другому королю до того, как истек срок данной им вассальной присяги. ПРО УПЫРЯ И ЧЕРТА Пугаться не стоит -- никаких "ужастиков" я в этом разделе рассказывать не буду. Просто целиком посвящу его средневековым именам. Так вот, прослеживается многозначительная тенденция: сплошь и рядом, не имея дополнительных подробных сведений, прямо-таки невозможно определить, с кем имеет дело исследователь -- с русским, половцем или татарином, -- если в старинных документах приведено только имя. Среди половцев обнаруживаются ханы по имени... Глеб Тириевич, Юрий Кончакович, Роман Кзич, Данило Кобякович. Они могут быть только христианами, и никак иначе. Сразу ли поймешь, о ком идет речь, если о них повествуется без отчества? Помните "ордынского царевича" Неврюя? Того самого, чья деятельность отчего-то связана с сугубо русскими делами вроде проведения княжеских съездов или усмирения мелких сепаратистов силами русских же отрядов? Хотите знать, как его звали? Извольте. Заядлый "татарофоб" В. Чивилихин обильно и подробно цитировал летописи, повествующие о "нападениях злых татаровей". И настолько подчинил себя одной идее, что даже не заметил, с чем столкнулся... Летопись от 1297 г. "В лето 6805 бысть рать татарская, прииде ОЛЕКСА Неврюй". Оказывается, "татарский царевич" носил христианское имя Олекса, то есть, вне всякого сомнения, был крещеным ("Олекса" -- так не только в средневековье, но и в последующие столетия звучало имя "Алексей". Еще в XIX веке крайне распространена ласковая его форма "Олеша", "Олешенька"). Кем же тогда был Олекса Неврюй? "Ордынским царевичем" или, что вернее, русским боярином? Кем были "татары"? Особым народом или попросту войско м? Прочтите летописное сообщение от 1284 г. и судите сами: "Великий князь Дмитрий Александрович пришел ратию к Новгороду, и с ТАТАРАМИ, и со всей Низовскою землей, и много зла учинил, и волости пожег". Князь пожег волости, обратите внимание. Татары никоим образом не выступают в качестве самостоятельной силы -- они ратники князя, не более того... Тремя годами ранее тот же князь Дмитрий Александрович собрал войско в Переяславле и стал укреплять город. Далее, по летописям, "Орда послала на него рать многую, Туратемира и Алтына и многих татар". Сражения не было, князь отказался от своих неведомых замыслов. Неведомых? Туратемирь нам уже знаком. И Алтын знаком. И описанные события знакомы по другим, более подробным источникам. Более того, прекрасно известно имя предводителя той рати, в составе которой были Туратемирь с Алтыном. Это -- русский князь Андрей Городецкий! Следовательно, "татары" вновь выступают в качестве простых ратников. Надо полагать, князь Дмитрий, как многие, попытался поиграть в сепаратизм. И ему объяснили, что он не прав. После всего этого ничуть не удивляешься, когда узнаешь, что историю с "наездом" Ивана Калиты на Новгород в 1332 г. русский летописец излагает в следующем виде: "Великий князь Иван пришел из Орды, и воспылал гневом на Новгород, прося у него серебра закамского". Новгород в те годы получал много серебра с Урала, с Камы. Калита, как ныне экс-министр Лифшиц, полагал, что "надо делиться". Вот и пришел "из Орды", то есть из своей ставки. Пришел, конечно же, "с татарами", то есть с войском -- попробуйте без войска заставить кого-то поделиться серебром...* * Обратите внимание: нигде не указано, что Калита собирал дань для татар. Серебро ему понадобилось исключительно для собственного употребления. Вновь, в десятый, сотый раз мы сталкиваемся с тем же -- НЕТ НИКАКОЙ ОРДЫ. Вернее, Орда -- и есть Русь, а татары -- не более чем княжеское войско. "Татарский" налог, требующий отдавать десятую часть дохода -- знакомая нам и по западноевропейской "десятине" практика, налог на содержание армии. А требование "отдать в Орду каждого десятого" -- обыкновенный рекрутский набор. Каковые на Руси с древности и до наших дней сопровождались плачем и стенаниями... Имеется в списке "вторгавшихся ордынцев" и чуточку загадочный "царевич Мазовша". Простите, но что это за странный ордынец, чье имя полностью совпадает с названием одной из исторических областей Польши -- Мазовша-Мазовия? Быть может, это попросту мазовшанский шляхтич на русской службе? Вот что писал девяносто лет назад Д. Иловайский о происхождении казаков: "Черные Клобуки (кочевые племена с южных рубежей Руси -- А.Б.) название получили от своего любимого головного убора, высоких бараньих шапок черного цвета. Верхи этих шапок делались иногда из какой-либо цветной ткани и свешивались набок (как у казаков). Их смуглые лица осенялись черными усами и бородою. Наиболее знатные носили широкие шелковые кафтаны персидского покроя (как и русские в последующие столетня -- А.Б.) Поселенные на южных пределах Руси с обязанностью быть ее передовыми конными стражами от соплеменных с ними половцев, Черные Клобуки, естественно, подвергались неотразимому влиянию Русской народности и постепенному с ней слиянию... Скрещение Руси с этими инородцами положило начало той русско-украинской народности, которая позднее является в истории под именем Казаков или Черкас. Последнее имя указывает еще на примесь Прикавказских и Таврических Казар* или Черкесов, в разное время селившихся на русских украйнах, особенно во время угнетения их родины Половцами и во время падения древнерусского Тмутараканского княжества". * То есть якобы исчезнувших хазар. Позднее и половцы начали переходить в христианство -- не говоря уже об оседлых татарах. Так что на южных рубежах Руси не было ни абсолютно чужой "Орды", ни какого бы то ни было заклятого врага. Только вассальные и полувассальные области, где русские князья при нужде набирали дружины точно так же, как в исконно славянских землях. Еще примечательное сообщение. В 1490 г. в Москву из Герата с просьбой о "любви, дружбе и союзе" прибыл посол султана Хуссейна-Мирзы, потомка Тимура. Посла звали Урус-богатырь -- т.е. русский богатырь! Другое значение тюркского слова "урус" мне попросту неизвестно. Впрочем, тут нет ничего удивительного, если вспомнить, что знаменитые турецкие мамлюки набирались вовсе не из крохотного горного племени черкесов, а из черкасов, т.е. казаков, а также "кипчаков" -- половцев, родственных славянам. И совсем уж ничего удивительного нет в том, что "татары" при первой же возможности поселялись оседло в самых разных государствах. Далее мы подробно поговорим о Касимовском царстве на территории Руси. Не менее известны и "татарские" племена липеков-липков, осевшие в северо-восточной Польше и несшие службу по защите границ, которую можно охарактеризовать одним словом -- "казацкая". Поселились "татары" и в Венгрии. Везде они подозрительно быстро забывают кочевые привычки -- поскольку и не имели таковых никогда... Для сравнения стоит напомнить, что настоящих кочевников практически нигде и никому не удавалось "посадить на землю" -- ни бедуинов, ни пуштунов... Вывод? Татары никогда и не были кочевым народом -- ну, быть может, на заре своего появления, в "доисторические" времена... Теперь посмотрим на проблему имен с другой стороны. Поближе познакомимся с русскими именами. Уже говорилось о новгородце по имени Черт. Под пару ему -- новгородский священник по имени... Упырь Лихой! Отмечены в истории и поп Лихач (1161), поп Угрюм (1600), поп Шумило (1608). Имя Волчий Хвост без всякого смущения носил... один из воевод Владимира Красное Солнышко. Вот вам несколько новгородцев: Гюрги Собышкинич, Ратмир Нематович, Гнездило Савин, Юрята Пинещинич, Намест, отчего-то летописцами отчества не удостоенный. Вот семейка XVI столетия: "А руку к сему приложили монастырский детеныш Медведко Филиппов, да дети его Тимофей, да Кот, да Комар Медведковы". Вот сыновья новгородского рыбака Линя: "Сом Линев, Ерш Линев, Окунь Линев, Судак Линев" (то-то шутником был несомненно, батька Линь!). Невероятно переплелись крестильные и мирские имена, к тому же снабженные прозвищами: "Митрополит волынский Никифор, а по прозвищу -- Станило". "Преставился князь Михаил, зовомый Святополк". "Аз есмь великий князь Гавриил, нареченный Всеволод, самодержец Мстиславович". "И нарекли княжну при святом крещении Пелагия, звать же ее -- Сбыслава". "Сын мой Остафий, который прозван был Михаилом". "Карпуша Ларионов, а прозвище Ивашко". "Ивашко, прозвище -- Агафонко". "Казак Богдан, а имя ему -- бог весть". А еще в средневековье без малейших насмешек со стороны окружающих жили-поживали люди по имени Шуба, Суббота, Дорога. Помните воеводу по прозвищу Тать Иван? А воеводу по прозвищу Турунтай, залетевшему в важнейшие государственные документы! Кстати, Богдан Хмельницкий в крещении вовсе и не Богдан, а -- Зиновий... Примечательно, что схожие порядки царили в Западной Европе. Во-первых, имена переводились. Рыцарь Блюм из Германии, поступив на французскую службу, стал именоваться и в документах, и в обиходе "де Флер". Оба слова, и немецкое, и французское, означают "цветок". Во-вторых, во времена Столетней войны, когда ни английский, ни французский языки еще не "устоялись", отмечены многочисленные курьезы. Скажем, в Англии до XIV века говорили на искаженном французском, и пивовары Лондона стали составлять деловые документы своего цеха на английском только... в 1422 г. Имена в документах писались разнообразнейше, их начертание зависело от того, кто взял в руки перо -- английский писарь в Англии, французский во Франции, французский писарь на службе английской армии во Франции. И потому один из английских рыцарей значится в документе той эпохи как John of Pothe, Jehan Avothe, John Abote. Прибавит это в последующие столетия неразберихи, путаницы и головной боли будущим исследователям? Еще как... Я привел все эти примеры, чтобы защитить не особенно сложный тезис: пестрота и разнообразие тогдашних "мирских" имен и прозвищ, сплошь и рядом употреблявшиеся вместо "крестильных" даже в делопроизводстве, как раз и привело к усугублению ошибок, когда скупые записи о действиях русских князей и русских ратей впоследствии принимались за свидетельства о "вторжении безбожных татар". Трудно ли истолковать запись "Ныне же поймал поганый Угрюм князя Юрия и умучил его прежестоко" как очередное воспоминание о "татарских зверствах"? Хотя в действительности подоплека была совершенно иной: некий русский по имени Угрюм убил половецкого хана Юрия, сводя какие-то счеты. А поскольку при этом Угрюм непочтительно накостылял по шее некоему иноку и забрал у него из погреба все меды, расположенный к Юрию инок, занося на пергамент последние новости, в сердцах обозвал Угрюма "поганым" -- в точности как это сделали с дружинниками Андрея Боголюбского киевские летописцы, натерпевшиеся при погроме Боголюбским Киева... ПОСЛЕДНИЙ РУССКИЙ КОРОЛЬ Вернее говоря, первый и последний. Речь идет о Данииле Галицком, единственном из русских князей, на законных основаниях носившим королевский титул, пожалованный папой Римским. О личности, особо замечу, проявлявшей в политике фантастическую неразборчивость (правда, когда речь заходит о владетельных особах, то, что в характере простого обывателя именуется "подлостью", касаемо титулованной особы называется уже "искушенностью в политических интригах"...). Так вот, судьба этого короля, вся история общения Галицко-Волынского княжества с "татарами" полностью укладывается в нашу реконструкцию происходившего. Рассмотрим более-менее подробно. Во время "татарского вторжения" Даниил скрывается в Польше и Венгрии (с владетелями этих стран он находился и в родстве, и в старой дружбе, так что гораздо больше внимания уделял чисто "европейским" делам, нежели русским). Когда угроза миновала, возвращается. Любопытное и многозначительное обстоятельство: возвращается не в стольный город Галич (из довольно туманных сообщений того времени можно и сделать вывод, что разрушены только стены и укрепления Галича, а сам город цел. Запомним это и вскоре вновь вспомним...). Даниил не доверяет Галину. Почему? Да потому, что его бояре славятся постоянными "изменами" -- и "измены" эти частенько заключаются в том, что бояре входят в союзы не с какими-то сторонними супостатами, а... с иными русскими князьями. А болховские князья, вассалы Даниила, как мы помним, мгновенно нашли общий язык с "татарами", от которых не потерпели ни малейшего урона. Даниил, как показывает вся его последующая жизнь, -- стойкий и постоянный ненавистник "татар" (правда, отчего-то щеголяет в "татарских" доспехах и сбруе, но этот казус мы уже подробно рассмотрели). С чего должен начать свою деятельность князь, решивший открыто, вооруженной рукой сопротивляться "татарам"? Естественно, с поиска союзников в русской земле. Однако вот вам нелепейший на первый взгляд парадокс: после "Батыева нашествия" Даниил прожил еще двадцать шесть лет, однако никогда не пытался заключить союз против татар ни с одним русским князем. Объяснить это можно лишь при помощи нашей реконструкции истории: потому и вел себя так странно, что русские князья и были Ордой... Маленький штришок к общей картине: вернувшись в свои владения, Даниил мгновенно поссорился с галицким епископом Артемием, открыто поддержавшим в борьбе за престол Данинлова племянника Ростислава. Церковь тоже отчего-то была против Даниила. И разыгралась примечательная сцена: епископ (которому не причинили ни малейшего зла напавшие на Галич "татары") вынужден был бежать, а в погоню за ним бросились конники Даниила. Самого епископа не поймали, но разграбили его обоз, захватили слуг. В 1245 г. Даниил, как пишут летописи, " ездил поклониться Батыю", то есть, надо полагать, Александру Невскому. И получил от " Батыя" тот самый "ярлык на княжение". Однако втихомолку вступил в переписку с папой Римским и повел тайные переговоры о возможном присоединении княжества к "латинской" церкви. В конце 1253 (или в начале 1254) прибыл папский легат и торжественно возложил на Даниила королевскую корону. Ипатьевская летопись об этом сообщает так: "Он же венец от Бога принял, от церкви святых апостолов и от стола св. Петра и от отца своего папы Накентия* и от всех епископов своих". * т.е. папа Иннокентий IV. Вскоре новоиспеченный король начинает "борьбу с татарами". Я не случайно заключил эти слова в кавычки, потому что боролся с татарами Даниил довольно своеобразно... Он напал на русские города в верховьях Южного Буга и Случи, на русские города в Киевской земле, на русское Волховское княжество. В довершение всего взял город Возвягл на Случи, сжег его дотла, а жителей (русских, естественно!) отдал "в подарок" своему брату и сыновьям. На этом "борьба с татарами" закончилась, король Даниил распустил войско... Которое так ни разу и не вступило в стычку с собственно татарами. Так уж и не вступило?! По-моему, этот случай лишний раз доказывает, кем была на самом деле Золотая Орда. Теми, против кого Даниил и воевал. Болховские князья, другие русские области, опустошенные Даниилом, -- это и есть Орда. Немного погодя "татары" все же сделали ответный ход. К владениям Даниила приблизилась их рать... Только не думайте, что она стала жечь, грабить, опустошать. Вызвав представителей Даниила на переговоры (сам он идти к "татарам" по вполне понятным причинам побоялся), "ордынцы" потребовали... срыть укрепления Галича и других городов. То есть применили тот же метод, который был в столь большом ходу несколько сот лет спустя -- когда короли и цари, борясь с феодалами, прежде всего заставляли удельных князьков срывать укрепления. Стены разрушили. Валы срыли. Сам Даниил, что интересно, вместо того, чтобы организовать сопротивление "татарам", с частью дружины воевал в это время в составе венгерского войска против чехов. После чего "татары" мирно ушли, а галицко-волынская рать... отправилась помогать другому "ордынскому" военачальнику в войне против поляков. Н. Костомаров, историк вдумчивый и отличавшийся железной логикой (и, между прочим, разоблачивший сто лет назад иные устоявшиеся в официальной истории мифы), порой, мне представляется, попадал впросак из-за нежелания расстаться с некоторыми догмами. Рассказ о разрушении укреплений в галицкой земле он сопроводил таким комментарием: "Брать укрепленные города осадою было не в духе татар, и потому-то татары так настаивали, чтобы в покоренной ими земле не было укрепленных мест". Решительно не представляю, чем Костомаров руководствовался, когда писал эти строки. Во-первых, по "классической" версии, до того, как прийти в Галнцкое княжество, "монголы" как раз и "взяли осадою" превеликое множество городов от Пекина до Киева. И вдруг оказывается, что осады городов -- совершенно не в татарском духе! Во-вторых, на Руси ни прежде, ни после "татары" никогда и ни от кого не требовали разрушать укрепления, пример с Галичем остается единственным исключением. Воля ваша, но в данном случае Костомаров что-то не продумал как следует... В последние годы жизни Даниил, вместо того, чтобы попытаться, наконец, найти союзников среди русских князей в борьбе с "татарами", занимался совершенно другим: по-прежнему впутывался в польско-венгерско-чешские дела, воевал с литовцами, старательно заселял свое княжество переселенцами из Германии и Польши. Умер первый и единственный русский король в 1254 г. Что происходило дальше? Сын Даниила Лев никогда с "Ордой" не воевал, наоборот, пребывал с ней в самых теплых отношениях. В 1274 г. по его просьбе "ордынский хан Менгу-Тимур", чтобы поддержать Льва в его войне с литовцами, отправил татарское войско. Вновь, как и в рассмотренных нами прежде случаях, "татарское" войско состояло... из дружин Романа Брянского, Глеба Смоленского* и других русских князей. В 1277 "ордынская" рать вновь выступает на стороне Льва против литовцев, а в 1279 -- против одного из польских князей. В 1291 г. Лев с помощью неизменных "татар" отвоевал у поляков ненадолго город Люблин. Как писал впоследствии историк, "дружба Льва с татарами простиралась до того, что он держал при себе татарских телохранителей". * Вы не забыли, что Смоленск никогда не был под властью Золотой Орды? Соответственно, "татары" так никогда и не вторгались в Галицко-Волынское княжество, и все обиды, которые якобы галичане потерпели от "ордынского" войска, заключаются в том, что "орда", проходившая по княжеству во время похода на Венгрию, разграбила несколько лавок, у кого-то отобрала коней, у кого-то -- одежду. Что можно считать обычным бесчинством, какое позволяли себе проходящие по чужой земле войска, независимо от веры и национальности. Одним словом, вся эта история может иметь одноединственное объяснение: под именем "Золотой Орды" как раз и скрывалась Русь, а "татарами" были русские. Только в рамках этой гипотезы и поведение Даниила со Львом, и поведение "татар" выглядит вполне осмысленным, логичным, лишенным нелепостей, странностей, несуразностей... О КОСВЕННЫХ УЛИКАХ Речь пойдет не о косвенных уликах, а как раз об их полном и донельзя загадочном отсутствии. Известно, что чужеземное вторжение в ту или иную страну, если только завоеватели были не примитивными грабителями, спешившими поскорее скрыться с добычей, а стремились установить свое господство и остаться в качестве правящей элиты, отличалось некоторыми особенностями. Всегда в стране, попавшей под владычество иностранцев, вводились некие новшества, отличавшиеся от прежних порядков, установлений, обычаев. Норманны Вильгельма (Гийома) Завоевателя* в самый короткий срок построили в Англии множество укрепленных замков, ничуть не похожих на прежние укрепления саксонских танов. Подавляющее большинство земельных владений поменяли своих хозяев, перейдя от саксов к норманнам.** Соответственно, изменились отношения меж податными сословиями и сеньорами, став больше похожими на "континентальные". Пришел новый язык, изменились даже границы церковных епархий. * Строго говоря, это прозвище не вполне согласуется с исторической правдой. Вильгельм в свое время помогал английскому королю Эдуарду Исповеднику изгнать датчан, за что Эдуард завещал ему свое королевство, но часть танов после смерти Эдуарда избрала королем его родича Гарольда, которого Вильгельм и сверг. ** Английские историки считают, что реальный прообраз "благородного разбойника Робин Гуда" как раз и был саксонским помещиком, изгнанным из своих владений норманнами и ушедшим в "лесные братья". Примеров в истории множество. С приходом завоевателей бывшую элиту сменяла новая, принадлежащая сплошь и рядом к другому этносу (Англия, Хорезм), пресекались старые династии королей и падишахов, менялась структура администрации (новые должности и их названия), количество и границы провинций, порой велась яростная борьба даже с безобидными старыми обычаями, порой менялись и вера, и само название страны. Одним словом, всегда и везде новшества, вносимые завоевателями, были весьма обширны и качественно отличались от прежних установлений. Всегда и везде... кроме подвергшейся "татаро-монгольскому нашествию" Руси. Как ни бьешься, невозможно обнаружить ничего, хотя бы отдаленно похожего на занесенное завоевателями новшество. Ни в одной области жизни. Даже пресловутая "дань", которую пришлось выплачивать "татарам", не есть для Руси совершенно новым явлением. Испокон веков либо русские платили дань соседям, либо соседи русским, либо одни русские земли -- другим. Религия? Никаких покушений на нее не предпринималось, наоборот, "татары" наделили церковь еще большими льготами, чем имевшиеся прежде, а священники, за редчайшими исключениями, не пострадали. Штурм и разорение городов? И здесь можно с уверенностью сказать, что "татары" ни в чем не превзошли прежних агрессоров -- как мы помним, не гнушавшихся "обдирать" иконы в храмах, хотя сами были христианами, гнать на продажу монахов и монахинь помоложе и покрепче... Вот примечательный случай из времен войны Новгорода с соседями. Зимой 1170 г. после военной победы новгородцы "наловили столько суздальцев, что продавали их за бесценок, по 2 ногаты" (в гривне было 20 ногат). Интересно, кстати, кому новгородцы сбывали живой товар? Летописцы об этом молчат. Вполне может быть, что и "бесерменам"... Впрочем, тот, кто вздумал бы жалеть бедных суздальцев, столь безжалостно продаваемых в рабство, поторопится. Дело в том, что это как раз суздальцы заявились под новгородские стены в поисках добычи -- и, надеясь на победу, заранее бросали жребий у себя в лагере, разыгрывая конкретные новгородские улицы, женщин и детей (так, между прочим, они годом ранее поступили и в Киеве). Делили шкуру неубитого медведя, а вышло совсем наоборот... Кстати, будучи тогда в Киеве, ратники Андрея Боголюбского грабили всех подряд -- "весь Киев, и игуменов, и попов, и чернецов, и латинян, и купцов чужестранных". Чем отличаются от описании "татарского нашествия" следующие строки из летописи: "От княжьих усобиц век людской сократился. Тогда в Русской земле редко пахарь ступал, но часто вроны граяли, павших деля, и галнцы перекликались, спеша на еству"? Сообщение Киевской летописи о нападении на один из русских городов князя Игоря Северского (того самого, кому посвящено "Слово о полку Игореве"!): "...не щадя христиан, взял мечом город Глебов у Переяславля, и немало зла приняли тогда безвинные христиане: разлучен был отец с детьми своими, брат с братом, друг с другом, подруга с подругою, и дочери от матерей отняты были, и пришло все в смятение от полона и печали, живые мертвым завидуют, старцы печалуются, юноши изранены люто, немилосердно". Если убрать из этой записи имя русского князя, совсем не трудно присовокупить и эту летопись к сообщениям о "татарских зверствах..." Коварство "татар", нарушивших на Калке данное князьям честное слово, оказывается, имеет достаточно аналогов в русской истории. В 1095 г. два половецких хана, Итлар и Китаи, приехали в Переяславль, чтобы заключить мир с Владимиром Мономахом, которого историки называли впоследствии "наиболее рыцарственным из русских князей того времени, наиболее уважавшим клятвы и договоры". Интересно, как же вели себя тогда "менее" рыцарственные? События разыгрались следующим образом: хан Итлар со своими людьми вошел в город и остановился на подворье воеводы Ратибора. Китаи стал возле городских валов, по тогдашнему обычаю приняв к себе в качестве заложника сына Мономаха, Святослава. Ночью Ратибор, его сыновья, киевский боярин Словята и дружинники стали уговаривать Владимира перебить половцев. "Рыцарственный" князь поначалу колебался, напоминая, что дал половцам клятву, однако оппоненты выдвинули железный довод: известно, что половцы частенько нарушают клятвы, а значит, и эти двое ханов могут оказаться клятвопреступниками, так что следует убить их раньше, чем успели проявить коварство... Надо полагать, такая логика князя убедила быстро. Потому что дальнейшее разворачивалось в бешеном темпе: еще до рассвета воины Словяты подкрались к стану Китана, выкрали молодого княжича, а потом перебили хана со всеми его людьми. Надо полагать, это было проделано достаточно тихо -- в городе никто и не встревожился. Итлар и его люди утром как ни в чем не бывало отправились в дом Владимира позавтракать и обогреться. Едва они вошли в горницу, вылетело несколько потолочных досок, и прятавшиеся на чердаке русские воины засыпали половцев градом стрел, уничтожив всех до единого. На этом, знаете ли, не кончилось. Русские войска помчались в степь, к кочевьям убитых ханов, и застали половцев врасплох, не встретив ни малейшего сопротивления, -- в кочевьях полагали, что их ханы сидят на честном пиру у Владимира, стоит мир, и опасаться нечего. Победители захватили богатую добычу -- скот, добро, пленников. Нужно ли удивляться, что на следующий год половцы в отместку дотла выжгли город Юрьев-на-Роси? "Татар" принято упрекать в том, что они злодейским образом убили нескольких русских князей. Снова -- ничего нового. Лет двести до того русские князья убивали друг друга, в том числе -- родных братьев. И не всегда просто убивали -- в 1098 г. внуки Ярослава Мудрого Святополк и Давид обманом захватили своего племянника Василько Ростиславича, которому в ту же ночь княжеские конюхи выкололи глаза. Когда Владимир Мономах принялся упрекать Святополка с Давидом (то, что они сделали, даже на фоне тогдашних буйных нравов было чем-то исключительным), братья, не моргнув глазом, заявили: Василько-де "замышлял" против них, вот они и опередили... В 1153 г. великий князь Изяслав вступил в сражение с галичанами. К вечеру он велел своей дружине поднять галицкие стяги. Обманутые этой хитростью рассеявшиеся по полю галичане стали собираться к ним -- и попадали в плен. Прикинув, что число пленных даже превосходит его собственную дружину, князь Изяслав велел перебить пленных, всех до единого (спаслись только немногочисленные бояре). По словам позднейшего историка, "такое вероломство и варварство против русских людей со стороны одного из наиболее любимых народом князей киевских вызвало у киевского летописца только следующее краткое замечание: "Великий плач был по всей земле Галицкой"". На фоне всего этого сущим ангелом и голубиной душой выглядит старший сын Мономаха Мстислав. Враждуя с полоцкими князьями, он каким-то образом ухитрился захватить большинство из них вместе с женами и детьми. И, посадив на ладьи, отправил в Царьград к своему родственнику императору Иоанну Комнину. Там князья, по некоторым известиям, поступили на императорскую службу и отличились в походах против сарацин. А ведь мог и потопить в Днепре всех поголовно... (Столь же кротким нравом отличался князь Владислав II, сын польского короля Болеслава Храброго. Прогневавшись на одного из своих бояр, он велел отрезать бедняге язык и выколоть глаза -- но не препятствовал покалеченному сбежать на Русь. А мог бы и повесить...) В этой связи стоит отметить, что в "Повести о битве на Калке" есть место, которому решительно нельзя доверять. Я имею в виду строки: "Собравшись, богатыри решили, что если они будут служить князьям в разных княжествах, то поневоле перебьют друг друга, поскольку между князьями на Руси постоянные раздоры и частые сражения. И приняли они решение служить одному великому князю в матери всех городов Киеве". Увы, эта сцена, якобы относящаяся к 1223 г., вовсе не подтверждается сведениями из реальной жизни. Дружинники, то есть профессиональные воины, жившие исключительно захваченной в битвах добычей и "данями", никак не могли, подрывая основы собственного благополучия, собраться все вместе и провозгласить "вечный мир". Более жизненна другая сцена: когда один из русских князей пошел в поход на русский же город и уже готов был покончить дело миром, его собственные дружинники, настроившиеся на добычу, резко этому воспротивились, заявив: " Мы их не целовать пришли". И форменным образом вынудили князя начать приступ... Особо подчеркиваю: все вышеизложенное ни в малейшей степени не отличается от общеевропейской "практики". Такие уж времена стояли. Во Франции, скажем, идея национального государства, где обитают "французы", родилась только во второй половине XVII века. Только к 1445 г. удалось ввести практику, когда все официальные документы королевства писались исключительно на французском языке. До того во многих провинциях их составляли на местных наречиях. Собственно французский употреблялся только в Париже и примыкавшей к нему области Иль-де-Франс. На юге был в ходу "романский язык", или "разговорная латынь". В Лимузене говорили на "лемози", а в Провансе -- на "пруенсаль". На севере был в ходу диалект "ойль", на юге -- "ок". Эти диалекты до сих пор в ходу. Можно вспомнить роман Мерля "Мальвиль" -- его герои с юга Франции то и дело вынуждены переходить с местного языка на французский, потому что их другпарижанин местного попросту не понимает... Вполне естественно, что люди, говорившие на разных языках, ощущали себя "иностранцами" по отношению к тем, чей язык был непонятен. На Руси не было столь углубленных языковых различий, но, как видим, новгородцы без всякого внутреннего сопротивления торговали пленными суздальцами, а рязанцы -- киевлянами (за долгие века до "невольничьих рынков Крыма"!). Милый штришок, свидетельствующий о нравах той эпохи: москвичи частенько именовали рязанцев "полоумными людищами", а те, в свою очередь, любили говаривать, что "против московских трусов надобно брать не оружие, а веревки, чтобы вязать их". Стоит ли удивляться, что сам Владимир Мономах, рассказывая о взятии Минска, в котором принимал участие, сознается: во взятом городе не осталось в живых "ни челядина, ни скотины"? Между прочим, в глазах современников тех событий вся эта череда осад, захватов городов и безжалостного грабежа выглядела несколько иначе, чем в наших. Несмотря на писаные законы вроде "Русской правды" и "Салического кодекса", от Бискайского залива до уральских гор действовало так называемое "право обычая" (в Италии -- "сейзина", в Германии -- "гевер"). Грубо говоря, свершившийся факт как раз и становился законным аргументом. Если у западноевропейского герцога или русского князя хватало сил захватить какой-то город -- сие автоматически и давало ему права владения. С этим обычаем в свое время оказались бессильны справиться даже римские папы... Доходило, как водится, до курьезов, когда некое событие, совершившись два-три раза, превращалось в обычай. В начале IX в., когда в королевских погребах однажды не хватило вина, несколько бочек попросили у монастыря Сен-Дени. А потом... стали требовать такое же количество каждый год в качестве обязательной повинности. Чтобы ее отменить, понадобился особый королевский указ... В Ардре какой-то сеньор завел у себя медведя. Местные жители, которым нравилось смотреть, как мишка дерется с собаками, неосмотрительно предложили его кормить. Косолапый вскоре помер, но сеньор требовал, чтобы ему и впредь приносили пищу в таких же количествах. Неудивительно, что распространилась даже особая формула "о ненанесении ущерба": когда король просил денег у вассалов, а епископ недолгого приюта у коллеги, тот, кого просили об услуге, непременно подсовывал на подпись договорчик со стандартным оборотом: "Оказываемая мною любезность не должна быть впоследствии обращена в постоянную повинность с моей стороны"... Мы, кажется, отвлеклись... Вернемся к "татарам". Итак, дополнительным аргументом в пользу того, что "вторжение" насквозь выдумано, является еще и то, что мнимое "вторжение" не внесло в русскую жизнь ничего нового. Все, что творилось при "татарах", существовало и раньше в той или иной форме. Нет ни малейших следов присутствия иного этноса, иных обычаев, иных правил, законов, установлений. Погромы, грабежи, клятвопреступления и убийства -- всему этому с небывалой легкостью находятся аналоги в прежней русской истории. Вплоть до торговли пленниками. А примеры особо отвратительных "татарских зверств" при ближайшем рассмотрении оказываются вымышленными. Как это было с В. Чивилихиным, сделавшим потрясающее открытие: оказывается, при осаде Козельска татары рубили павших на куски, вытапливали из них жир и этим жиром как раз спалили город... Откуда же взял Чивилихин эти сенсационные факты? Оказывается, позаимствовал из труда нашего старого знакомого, известного сказочника Плано Карпини. Это Карпини посреди прочих фантазий воткнул и такую: "...они обычно берут иногда жир людей, которых убивают, и выливают его в растопленном виде на дома, и везде, где огонь попадает на этот жир, он горит, как сказать, неугасимо". О "неугасимости" человеческого жира -- конечно же, наврано. Излишне добавлять, что ни один автор, кроме Карпини, о столь экстраординарном обычае "монголов" не сообщает. Кстати говоря, обнаружились любопытные совпадения книги Матфея Парижского о "зверских нравах диких татар" и... древних пропагандистских трудов русских книжников о половцах. И там, и здесь "дикие кочевники" взахлеб пьют кровь, за обе щеки наворачивают человечину, едят собак, падаль, волков, лисиц... И там, и здесь не приводится никаких конкретных примеров -- хотя бы раз назвали имя бедняги, которого "дикие кочевники" слопали по своему обычаю. Нет подробностей. Не уточняется, кого съели кочевники, где, когда и при каких обстоятельствах. Повторяю, сходство столь поразительное, что я отныне подозреваю, что Матфей попросту прочитал старые русские рукописи, зачеркнул повсюду "половцев" и вписал на их место "татар"... Даже Чивилихин, ненавидевший "татаровей" столь люто, словно они спалили его собственную дачу и охально изобидели его собственную супругу, однажды расслабился интеллектом настолько, что вывел примечательные строки: "народная память хранила имена и деяния богатырей, олицетворявших сопротивление грабителям и захватчикам, которые слились в СОБИРАТЕЛЬНЫЙ ОБРАЗ "татар"..." "Татар" заключил в кавычки не я, а Чивилихин, невзначай написавший истинную правду. Собирательный образ -- в этих словах и кроется загадка... А уважаемый мною Д. Иловайский написал следующее: "Жестокие пытки и кнут, затворничество женщин, грубое отношение высших к низшим, рабское низших к высшим и тому подобные черты, усилившиеся у нас с того времени, суть несомненные черты татарского влияния". Можно подумать, что Западная Европа, где фальшивомонетчиков варили в масле, заговорщиков разрывали на куски лошадьми, а малолетних детей вешали за мелкие кражи, когда-то переживала "татарское иго". Можно подумать, это "татары" пустили в обращение в Европе приветствие "сервус" (продержавшееся в иных странах до XX столетия), которое в буквальном переводе означает даже не "ваш слуга", а "ваш холоп". Можно подумать, в Европе "низшие" фамильярно хлопали "высших" по плечу, встретив на улице, -- а "высшие" угощали "низших" табачком и расспрашивали, как идут дела с уборкой брюквы... (Зато я согласен с Иловайским в другой его фразе. Там, где он пишет, что татарское иго оставило следы своего влияния "и в некоторых государственных учреждениях". Вот здесь все верно. Экс-министр финансов Лифшиц -- сущий баскак из русских сказаний. Вспомните удалое: "Надо делиться!" Ну чисто Иван Калита под стенами Новгорода. Немногим уступает и Евгений Ясин, во время своего визита в Красноярск в июле сего года заявивший с кровожадным простодушием ханского баскака: "Налоги надо ДРАТЬ с богатых. Возьмите, например, и опишите все коттеджи в Красноярске, и взимайте с владельцев налоги". Быть может, это у них генетическая память вещует? Баскак-прапрадедушка о себе заявил?) Известна поэтическая легенда о трагической смерти юного княжича Владимира Юрьевича -- перед штурмом Владимира-города "злые татаровья", взявшие княжича в плен, убили его на глазах осажденных. Эта легенда самым удивительным образом во многом перекликается с реальными обстоятельствами смерти одного из знатнейших чешских магнатов, Завиша Фалькенштейна. История его любви к королеве, столкновения с королем, история, где причудливо (как водилось в средневековье) смешались измена, ратная храбрость, романтика и подлость, слишком длинна, чтобы ее тут пересказывать. Перейдем сразу к финалу. В самом конце XIII в., когда Завиш попал в плен к людям короля, его долго возили по стране, объезжая один за другим замки родственников и друзей Фалькенштейна. И каждый раз повторялась одна и та же картина: неподалеку от стен палачи устанавливали плаху и призывали защитников замка сдаться, грозя, что в противном случае Завишу отрубят голову. Замки сдавались. Замков было много, и продолжалось это долго. В конце концов Завиш, видимо, понял, что ему в любом случае не сносить головы, и возле крепости Глубокая стал кричать ее защитникам, что сдаваться ни в коем случае не следует. Глубокая так и не сдалась. Завишу, естественно, снесли голову. Видимо, эта история, попав на Русь, под пером какого-то книжника позднейших времен и превратилась в сказание о княжиче Владимире... Закончу этот раздел напоминанием об одном любопытном направлении средневековой мысли. Оказывается, средневековая Западная Европа... отчего-то была убеждена в существовании на востоке огромного царства некоего христианского властителя "пресвитера Иоанна", чьими потомками и считались в Европе ханы "монгольской империи"! Это убеждение держалось чрезвычайно стойко -- на протяжении более чем двухсот лет, сохраняясь еще в XV столетии! Многие европейские хронисты "отчего-то" отождествляли пресвитера Иоанна с Чингисханом. Чингисхана, кстати, "отчего-то" именовали и "царем Давидом" (на Руси хватало князей с именем Давид). "Некто Филипп, приор провинции Святой земли доминиканского ордена, -- пишет современный историк, -- принимая желаемое за действительное, отписал в Рим, что христианство господствует везде на монгольском востоке". Почему же -- "принимая желаемое за действительное"? Так и обстояло. "Монгольским востоком" была Русь, вполне христианская страна. "Убеждение это (о существовании царства пресвитера Иоанна -- А.Б.) сохранялось долго и стало неотъемлемой частью географической теории позднего средневековья". Знаете, с кем, согласно европейским авторам, поддерживал "пресвитер Иоанн" особо теплые и доверительные отношения? С Фридрихом II Гогенштауфеном! Тем самым, что стал единственным из европейских монархов, кто не испытывал ни малейшей тревоги при известии о вторжении "татар" в Европу. Единственным, кто переписывался с "татарами" -- II, как показывает наша реконструкция, вел совместно с ними военные действия против папы. А некий аббат Одо из монастыря Сен-Реми в Реймсе (1118-1151) писал своему знакомому графу Томасу, что находился в Риме, когда там пребывал патриарх из царства пресвитера Иоанна. Слишком много совпадений, вернее, взаимно подтверждающих друг друга доказательств. В сочетании с тезисом о том, что никаких монголов из Центральной Азии никогда на Руси не появлялось, а "Орда" была не более чем русским войском, информация о "царстве пресвитера Иоанна" как раз и становится завершающим штрихом картины. Иначе не объяснить, почему Европа более чем двести лет не сомневалась в реальности "Иоаннова царства". Можно допустить, что в Западной Европе XIII-XV вв. плохо знали о происходящем в ОТДАЛЕННЫХ краях вроде Индии, Индокитая, Индонезии. Так и было. Но невозможно поверить, что западноевропейцы в те же времена получали в корне неверную информацию о том, что творилось на пространстве от польско-русской границы до Уральских гор. Не забывайте: начиная века с десятого, в Киеве, Новгороде и Смоленске обосновались довольно крупные общины купцов чуть ли не из всех западноевропейских стран. То есть жили там постоянно на протяжении столетий. А любой купец в те времена (да и в более поздние) -- это всегда еще и разведчик, обязанный поставлять не сплетни и сказки, а точную информацию -- политическую, военную, торговую. Можно ли допустить, чтобы Западная Европа, располагая столь старой и отлаженной осведомительной сетью, двести лет принимала за "царство пресвитера Иоанна" орды диких кочевников? Ни в коем случае. Вспомните о священнике Монтекорвино, еще в 1290 г. побывавшем в Индии, -- он сообщал не вымыслы, а точные сведения. Так что не следует переоценивать "темноту" европейцев. Между прочим, самым загадочным образом сгинул бесследно отчет королю Людовику IX его посла, французского монаха Андре Лонжюмо, как раз и ездившего в Каракорум. Известно лишь, что Лонжюмо побывал... на южном и восточном берегу Каспийского моря. НАСТОЯЩИЙ Каракорум, как помните, располагался либо в Крыму, либо на Волге. Возможно, в последующие века отчет Лонжюмо стал неудобен как раз тем, кто запустил версию о Каракоруме, стоящем посреди монгольских степей. Иногда рукописи горят... Вообще, "классическая" теория, живописующая приход "диких монголов" из глубин Центральной Азии, захват ими Руси и прорыва их к Адриатическому морю плоха еще и тем, что постоянно заставляет нас считать идиотами обитателей чуть ли не всех стран, так или иначе соприкасавшихся в XIII в. с "татарами". В самом деле, сторонники "общепризнанной" версии приглашают нас верить, что: 1. Русские были идиотами, потому что даже после битвы на Калке не в состоянии внятно объяснить, с кем сражались князья. 2. Западноевропейцы были идиотами, потому что двести лет принимали диких кочевников за христианских подданных пресвитера Иоанна. 3. "Монголы" были идиотами, потому что лишь девятнадцать лет спустя после покорения Руси сообразили устроить перепись населения и разослать сборщиков дани. А заодно с ними идиотами были: епископ Кромер, утверждавший, что на Польшу напала русская рать; мастер, изобразивший на надгробии герцога Генриха русского вместо "дикого татарина"; все русские и западные историки, причислявшие татар к европейским народам; летописцы, нарекавшие "ордынских ханов" христианскими именами; Батый, отчего-то скрупулезно продолжавший политику Всеволода Большое Гнездо вместо того, чтобы заниматься собственными делами; ученейший Лызлов, ни словом не упомянувший о "великой монгольской империи от Волги до Пекина"; и многие, многие Другие. Лично я в столь повсеместное и тотальное распространение идиотизма в строго определенный временной период поверить просто не в состоянии. Наша реконструкция событий хороша хотя бы тем, что не усматривает в прошлом столь несметного скопления идиотов, какое расплодили сторонники "классической" версии. У нас все как раз весьма логично, лишено нелепостей и несуразностей... СЕВЕР И ЮГ В том, что со временем слово "татары" перестало означать "вооруженную силу", "войско" и прилепилось к конкретному народу, нет ничего удивительного. Почти схожие примеры в истории прекрасно известны: когда военный термин приобретал характер политического ярлыка, синонима. А то и наоборот... "Мамелюками" в Венгрии в XIX веке звались приверженцы одного из тогдашних политических течений, а также группа депутатов парламента. Слово "янычар" сплошь и рядом становилось синонимом необузданности, зверства, вольницы -- хотя термин "ени чери" на деле означает "новое войско". (В свое время войско янычар и в самом деле было "новым" по сравнению с существовавшей до того пехотой "яя".) От слова "всадник" образовано французское и немецкое "дворянин", то есть "шевалье" и "риттер". "Улан" в турецком языке первоначально означало что-то вроде молодого холостого парня -- из таких набирались особые конные полки. Впоследствии стало названием рода войск практически во всех европейских странах, как и "гусар" (первоначально "хусар" -- что-то вроде удальца, сорвиголовы). Гусары участвовали еще в первой мировой войне, а уланы дали свои последние бои в сентябре 1939-го... Но самый яркий пример -- "запорожец". Этот термин объединял людей любой национальности и любой прежней веры. В Запорожской Сечи мог остаться (при условии, что, каково бы ни было его вероисповедание допрежь, отныне он принимает православие) кто угодно -- москвитянин, польский шляхтич, турок, степной кочевник, европейский искатель приключений. Постепенно этот плавильный котел превратил запорожцев в часть украинского народа. Видимо, то же самое происходило и с татарами... Кажется, настало время переходить к отточенным формулировкам и обобщающим гипотезам. В моем представлении, дело обстояло примерно следующим образом. От Новгорода до Северного Кавказа* и восточных берегов Каспийского моря обитали если и не стопроцентно родственные по крови народы, то жившие в некоем симбиозе, опять-таки порождавшем многовековые родственные связи, соучастие в делах друг друга, полностью отвечавшее обычаям феодальной эпохи: когда вчерашние враги завтра объединяются против общего противника, а послезавтра этот противник становится союзником кого-то из тех, с кем только что воевал. Феодализм не знает непримиримых враждующих лагерей как меж родственными народами, так и внутри одного народа. Непримиримость, национальная или религиозная, некие четкие рубежи, по обе стороны которых обитают постоянные, заклятые враги -- изобретение более позднего времени. * Арабский книжник Аль-Хорезми, живший в Х веке, помещает на Северный Кавказ... русов! В этой причудливой смеси столь же причудливо формировались союзы, коалиции, браки, дружба и вражда. Москвитяне, русские, волжские болгары, половцы, печенеги, южные татары и "татары европейские", по большому счету, были обитателями одной огромной коммунальной квартиры, где хватает и пьяных драк, и умиленных лобызаний. Не стоит забывать, что в те времена религии были еще неустоявшимися, не обретшими тех четких "рубежей распространения", с которыми мы сталкиваемся в более поздние времена. А потому половцы и татары были христианами -- а в северных русских землях все еще шла упорная борьба с остатками язычества. Ислам понемногу проникал в южные области "Золотой Орды" -- т.е. огромного региона, объединявшего все вышеназванные народы. Но не стал еще автоматически связываться с понятием "татары". Словом "татары" по старой памяти назывались войска. Первоначально я полагал, что безоговорочный разрыв меж Севером и Югом и в самом деле связан с именем хана Узбека, который в XIV в. железной рукой ввел на юге мусульманство, вынудив татарских приверженцев христианства массами бежать на север, на Русь. Однако углубленное изучение летописей и книг ранних историков вроде Лызлова показывает, что все гораздо сложнее, и процесс был не в пример более длительным... При словах "Крымское ханство" в сознании у нас прямо-таки автоматически возникает образ лютых супостатов, то и дело совершавших набеги на Русь, чтобы уводить вереницы пленных и потом продавать их на невольничьих рынках. Все верно. Вот только образ этот стал соответствовать истине лишь после... 1506 г. До этого обстояло совершенно иначе. Даже верные сторонники "классических" версий вынуждены сквозь зубы признавать: врагом России Крымское ханство стало лишь в начале XVI в. Ранее этого времени мы сталкиваемся все с тем же симбиозом. В XIII-XV вв. в Крыму преспокойно обитают генуэзцы и славяне. "Татарского" владычества, в общем, не чувствуется -- один "татары" кочуют по крымским равнинам с табунами, зато у других -- свои города.* На Руси тем временем потомки Александра Невского строят централизованное государство, опираясь на "татар", т.е. на войско, содержащееся на средства, собранные в виде "татарского" налога-десятины и состоящее из рекрутов, призванных по "татарскому" варианту мобилизации -- т.е. служить обязан каждый десятый. * Лызлов: "В Тавриде же Херсонской за Перекопом за градом, во Азове, в Кафе, Керчи, в Херсоне (она же Корсунь) и по иным градам, кои тогда были, обитают италиане генуенсы под властию царей греческих, с татарами, живущими в полях близ Перекопа, мир имеющие". Управляющие Крымом ханы сплошь и рядом выступают как верные союзники славян. Более того, они частенько-вассалы славян... Примеров множество. В 1421 г. крымчане -- союзники великого князя Василия в походе на Казань*. Чуть позже помогают князю в его борьбе с печально известным Дмитрием Шемякой. В 1491 г., наоборот, русские войска появляются в Крыму, чтобы помочь хану Менгли-Гирею в его борьбе со своими сепаратистами. 1499 -- Москва и Крым выступают на Литву, позже совместно воюют с той же Казанью и Польшей. * Казань точно так же была столицей оседлого народа, землепашцев и ремесленников. Никаких "кочевников". Когда в 1443 г. умирает бездетным крымский хан Девлет-Гирей, послы крымских татар в поисках нового владетеля отправляются... в Польшу, к королю Казимиру! Дело в том, что именно в Польше, точнее, в Литве обитает АчиГирей, имеющий больше всего прав на крымский стол. Литовский великий князь пожаловал Ачи-Гирею целый город, там он и обитает... Король Казимир, рассмотрев просьбу татар, утверждает Ачи-Гирея крымским ханом, и чтобы ввести его во владение, в Крым с ним вместе отправляется приближенный Казимира, "маршалек" Радзивилл. (Между прочим, в Литве с завидным постоянством находят убежище крымские, золотоордынские и казанские ханы, потерпевшие поражение в междоусобной борьбе. Не на юг отчего-то бегут, к мусульманам, а в христианскую Литву...) В 1444 г. под Рязанью внезапно появляется некий "ордынский царевич Мустафа" с "татарской" ратью. И просит... впустить его в город, чтобы перезимовать. Его впускают -- как пишет в растерянности один из историков, "неизвестно почему". Да, скорее всего, потому, что Мустафа не какой-то там дикий ордынец, а свой. Странны дальнейшие события -- узнав, что Мустафа пребывает в Рязани, московский князь Василий Темный отчего-то разгневался и послал двух воевод с дружиной. Мустафа вынужден уйти из города, на него нападают с двух сторон: с одной -- московская пешая рать, с другой лыжники-мордвины и рязанские казаки. (Впервые в русских летописях появляется это слово -- "казаки".) В конце концов Мустафу вместе с его отрядом уничтожили. История довольно грязноватая, не укладывающаяся в обычные штампы "злых ордынцев" и "защищающих отчизну русских"... Давайте посмотрим список крымских, казанских и астраханских вельмож, выехавших на службу к московским государям. 1. Байтерек -- астраханский царевич (при Иване III). 2. Царевич Исуп, как и Байтерек, племянник хана Шахмата-Ахмата (при Иване III). 3. Царевич Кайбул (при Иване IV). 4. Царевич Касим (при Василии Темном). 5. Царевич Кумы-Гирей -- это уже несколько позже, при Федоре Иоанновиче. 6. Царевич крымский Мурат-Гирей -- при Федоре Иоанновиче. 7. Крымский хан Нурдаулат (Нур-Даулет-Гирей). В 1478г. получил от московского великого князя в удел Городец. 8. Шигалей, крымский хан (при Василии III). 9. Царевич Эгуп (при Василии III). Список далеко не полон, охватывает лишь наиболее знатных -- а всего их за двести лет были многие десятки, положившие начало русским дворянским, а то и княжеским родам. Как по-вашему, могли бы все они так легко быть приняты в России, смогли бы так легко адаптироваться там, будь все эти люди "чужаками"? Да никогда в жизни! Здесь мы наблюдаем практически стопроцентную аналогию западноевропейской практике -- когда англичане служили французскому королю, французы -- английскому, а немцы -- тем и другим. Все были свои, соседи, люди одного менталитета, спаянные общей историей, генеалогией, широко разветвленным родством и свойством. (Между прочим, судьба царевича Шнгалея -- готовый сюжет для пухлого приключенческого романа. Судите сами. Выехал на русскую службу из Астрахани. Потом возведен Василием III на казанский престол. Свергнут сторонниками крымского хана. С русской ратью взялся разорять казанские земли, выстроил на них в 1523 г. город Васильсурск. 1531 -- получил во владение Каширу и Серпухов. Вскоре "перед государем провинился гордостным своим умом и лукавым промыслом". О чем конкретно шла речь, сейчас неизвестно -- но Шигалея отправили в ссылку на Белоозеро. 1535 -- из ссылки его вернула княгиня Елена Глинская. 1539 -- во главе русской рати разгромил под Костромой казанское войско. Вновь стал казанским ханом, но против него составили заговор, хотели убить, и Шнгалей едва спасся. Участвовал в походе русских на Казань (1547), в строительстве города-крепости Свияжска (1551), награжден "золотым"* и посажен на казанский престол, освободил 60 тыс. русских пленников. Вновь казанская знать составляет против него заговор -- Шигалей, узнав об этом, устраивает пир, приглашает на него заговорщиков, и его охрана прямо за столом приканчивает 70 человек. Не пожелал лично сдавать русским Казань, но в тайной переписке предлагал разрушить оборонительные укрепления города, чтобы Иван Грозный сам его взял. * "Золотой", или "жалованный золотой" -- воинская награда за доблесть, носилась на шапке (по иным сведениям, на груди). В 1552 г. покинул престол и удалился в Свияжск. Кончил дни касимовским царем. Как вам биография?) Вот о Касимовском царстве следует поговорить подробнее. Пример примечательный... Около 1453 г. Василий II Темный пожаловал тому самому царевичу Касиму, выехавшему на Русь и помогавшему в войне против Шемяки, земли по левому берегу Оки. Разоренный Мещерский городок был отстроен вновь и получил название Касимов, а сам удел стал именоваться Касимовским царством. Просуществовало оно в составе Московского государства свыше двухсот лет. Касимовские цари, нужно обязательно отметить, впоследствии были вернейшими вассалам Москвы. Кстати, первыми на призыв Минина и Пожарского пришли как раз касимовские "татары", а Лжедмитрия II убил касимовский дворянин с "татарским" именем Петр и "татарской" фамилией Урусов, т.е. Русский. Как видим, вновь перед нами то, что можно называть исключительно "симбиозом". Не исключено, кстати, что Касим был христианином -- исторически достоверные сведения гласят, что мечеть в Касимове построена лишь в XVIII веке. Другими словами, Север, т.е. Русь и Юг, т.е. Крым, Казань и Астрахань до определенною времени действуют как некая общность. Все войны и раздоры, возникающие меж Севером и Югом, ничуть не отличаются от тех войн и раздоров, что имели место в "исконно русских" областях. Ситуация резко меняется к концу XV века, и объяснение этому найти легко -- часть Юга оказывается прочно привязана к исламскому миру. Турки в 1453 г. берут Константинополь, а в 1475 г. их сильный флот появляется в Крыму, покоряет тамошние итальянские города и мелкие княжества вроде Мангупского. Возникают новые "горячие точки", новая система военно-политических союзов. И возникает непримиримость. Название "Золотая Орда", отделившись от Руси-Татарии, становится обозначением одного Юга. Теперь это и в самом деле -- "бусурманская" Золотая Орда, противостоящая христианской России, вообще славянскому миру. Теперь это -- заклятый враг, с которым можно разговаривать только на языке силы. Последние сторонники былой общности продержатся еще несколько десятков лет -- но в конце концов всем им придется искать спасения на Руси. Меж Севером и Югом пролегла невидимая черта. Тут-то, такое впечатление, и начинает создаваться обширная пропагандистская литература, живописующая чужеземное, "ордынское" нашествие, случившиеся якобы в XIII в. 1506 г. Сразу несколько примечательных событий. Под Казанью разгромлено русское войско, причем один из русских воевод, боярин Шеин, попав в плен, был замучен -- что полностью противоречиво прошлой практике. Последний крымский хан, еще пытавшийся как-то договариваться с Москвой, Шахмат, был свергнут, бежал в Литву, там оказался за решеткой и как-то очень уж кстати скончался по неустановленной причине (его приближенные, содержавшиеся под стражей в разных литовских городах, тоже вдруг поспешили умереть...). Черта! После 1506 г. крымчане, казанцы и астраханцы уже всегда и во всем выступают в качестве заклятого врага России. Начинаются крымские набеги, жестокое противостояние... Память о прошлом понемногу размывается, начинает казаться, что "татары" всегда, с начала времен были лютыми ворогами. Польские историки XVI в. еще помнят, кто вторгался в Польшу, а Лызлов помнит, что татары вовсе не приходили из Монголии, -- но впоследствии версия о "нашествии монголов" начнет победное шествие... Вот только загадки останутся. К примеру, тайна хана по имени Нагой (Нагай). Есть такая, крайне таинственная фигура. Считается, что этот хан по имени Нагой жил во второй половине XIII -- начале XIV веков, был потомком Чингисхана, почти сорок лет правил Золотой Ордой. Со "степняком-кочевником" отчего-то поддерживали отношения многие тогдашние владыки -- русские князья, польские и венгерские короли, правители Болгарии (не Волжской, а европейской), Сербии, а византийский император Михаил Палеолог даже выдал за хана свою побочную дочь Ефросинью (в юрту отправил? Кочевать с диким степняком? Утонченную византийскую даму? Что там насчет брюквы и дерева, гусаков и икры?). Считается, что от хана Нагая как раз и пошло наименование народа ногайцев. Не знаю. Быть может. Однако, во-первых, даже официальная историография признает, что ногайцы впервые появились на исторической арене столетие спустя после смерти хана Нагая, а во-вторых, на Руси прекрасно известен старинный боярский род по фамилии Нагие. Мария Нагая была третьей женой Ивана Грозного, матерью незадачливого царевича Димитрия. Вот здесь созвучие имен Нагой-Нагие гораздо более многозначительно... Не поискать ли нам в русской истории конца XIII в. могущественного князя, с которым поддерживали отношения польские и венгерские короли, правители Болгарии и Сербии, а византийский император даже выдал за него свою побочную дочь? Князя, правившего около сорока лет, распоряжавшегося другими русскими князьями, как своими вассалами? Причем сведения о нем в русской истории будут крайне скудными, подобно рассматривавшейся раньше нами паре: удивительно бесцветный, ничем себя не проявивший Батый и его современник, невероятно деятельный Александр Невский. Пожалуй, подходящая кандидатура имеется -- сын Александра Невского Даниил, которого историки считают "первоначальником" идеи собирания русских земель под руку Москвы. Несмотря на столь почетное звание, сведения о нем в русской истории крайне скудны. Его сын, знаменитый Иван Калита (который отчего-то совершенно неизвестен Лызлову) продолжал дело отца. Вместе они как раз и правили около сорока лет, сначала один, потом другой, причем с занятием престола Калитой, как мы помним, "татары" отчего-то "перестали воевать русские земли". Я вовсе не утверждаю, что "хан Нагай" -- это собирательный образ Даниила Александровича Московского и Ивана Калиты (прежде всего потому, что не производил скрупулезного расследования). Всего-навсего подробно обрисовываю выбранный мной метод расследования. Очень уж настораживают эти странные "пары" -- "татарские ханы", о чьей деятельности рассказывается крайне подробно, и сопутствующие им по времени русские князья, весьма незаурядные, но отчего-то удостоенные в русской истории лишь скупых упоминаний. Или наоборот -- напоминающий скорее бледную тень Батый и средоточие энергии Александр Невский, объединенные как раз общностью взятых на себя задач и целей, общими интересами. Если присовокупить к этому удивительное разнообразие мирских и крестильных имен, прозвищ... Словом, если ктото другой потом возьмется изучать родословную Даниила Московского и Калиты и обнаружит, что женой кого-то из них была византийка, я особенно и не удивлюсь. Гораздо больше меня увлекает другая загадка, на которую я не могу найти ответ по недостатку информации: почему традиция приписывает убийство хана Нагая "ордынцу" Тохте, но при этом прямо упоминается, что Нагая зарубили русские всадники? Почему Узбек, этот якобы ревностный приверженец ислама, сделавший его единственной религией Золотой Орды, в то же время, по сведениям русских летописей, выдает митрополиту Петру грамоту, в которой подтверждает все "Батыевы" привилегии церкви, а также... письменно просит митрополита молиться за него самого, его семью и его царство? А потом преспокойно позволяет своей дочери Кончаке выйти замуж за Юрия Даниловича Московского и принять христианство? А еще меня привлекает интереснейший вопрос: с кем сражался на Куликовом поле Дмитрий Донской, и кому в 1480 г. противостоял на Угре государь всея Руси Иван III? СЕВЕР ПРОТИВ ЮГА: СТАРАЯ ДИНАСТИЯ? В "классической" историографии битва на Куликовом поле объясняется традиционно: "злой ордынец", татарин Мамай коварно вознамерился если не изничтожить Русь под корень, то по крайней мере "истребить веру христианскую, дабы заменить ее магометанской". Соответственно, Дмитрий Донской выглядит защитником Отчизны и христианства, а причины, побудившие его схватиться с Мамаем на Куликовом поле, предстают исключительно светлыми и благостными. Вот только при любом мало-мальски скрупулезном расследовании мгновенно выплывают недоуменные вопросы... За два года до Куликовской битвы, в 1378 г., московские полки воевали на реке Воже с "татарским мурзой" Бегичем, якобы подручным Мамая. С этой битвы и начинаются вопросы... Оказывается, после битвы на Воже русские захватили в подвергшемся разгрому татарском стане какого-то ПОПА "с мешком зелий и трав". Отчего-то этого попа мгновенно связали с весьма интересной личностью того периода -- "мятежником и заговорщиком" Иваном Васильевичем Вельяминовым. Отец этого Ивана был последним, кто занимал в Москве высокую должность тысяцкого -- нечто вроде градоначальника или мэра (но этот пост был наследственным). Дмитрий решил, должно быть, что "двум медведям в одной берлоге не ужиться", и пост тысяцкого отменил. Обиженный Иван, немало интриговавший против Дмитрия, бежал сначала в Тверь, потом... в Орду, то есть на Юг, уже почти отделившийся от Севера-Руси. И попа с ходу заподозрили в том, что он как раз и подослан отравить великого князя Дмитрия. Таким образом сразу возникает интересная коллизия: выходит, события, именуемые "битва на реке Боже", каким-то боком были связаны со сложной интригой против Дмитрия, в которой участвовали тверичи, московские "эмигранты" и Орда... Бедного попа пытали и сослали в отдаленный монастырь, а в следующем, 1379 г., Ивана Вельяминова, каким-то образом выманенного на Русь, захватили в Серпухове агенты Дмитрия, привезли в Москву -- и 20 августа казнили при большом стечении народа. Летописцы отметили, что у "многих смерть Вельяминова вызвала слезы" -- очевидно, в этой интриге, во многом так и оставшейся для нас загадкой, симпатии немалой части москвичей были не на стороне своего князя. После этого долго и старательно охотились за сообщниками Вельяминова, казня их одного за другим, -- все они, повторяю, были русскими. А потом на Русь двинулся Мамай... Во главе татарского войска, скажете вы? Не угадали! "Татар" в войске Мамая как раз и не наблюдается. То есть, по традиции его воины именуются "татарами", но состав их иной: 1. Ясы и аланы (то есть православные аланы и осетины!). 2. Черкасы (то есть казаки!). 3. Половцы и печенеги (славяне!). 4. "Фряги" (генуэзские наемники). Вскользь упоминаются еще некие "бесермены", но, судя по тому, что это название чересчур общее, скорее расхожее клеймо вроде "злых татаровей", особо верить в них не следует. Что любопытно, Сергий Радонежский поначалу уговаривает князя Дмитрия уступить "татарским" требованиям. Мог бы он вести себя так, будь целью Мамая уничтожение христианской веры, вообще Руси? Вряд ли. Значит, у Мамая была какая-то совершенно другая цель... Князь Дмитрий все же собирается на битву. Логично будет предположить, что, прослышав о грозящей Руси и православию беде, на помощь ему придут другие князья? На подмогу к Дмитрию не пришел ни кто! Ни один независимый, владетельный князь! Даже тесть Дмитрия и его тезка, Димитрий Константинович Нижегородский, не прислал ни единого человека. Уникальнейший случай. Мог смалодушничать один, отвернуться другой, из-за каких-то своих соображений не участвовать третий, но чтобы все до одного князья отказались помогать в отражении нашествия "безбожных татар", включая родного тестя Дмитрия, -- такого на Руси не бывало ни до, ни после... В чем же дело? Быть может, все прекрасно отдавали себе отчет, что это не "нашествие безбожных татар", а некое дело, касающееся одного Дмитрия? Другого объяснения я что-то не вижу... Потом, правда, прибыли четверо князей -- два Ольгердовича, Андрей Полоцкий и Дмитрий Корибут Брянский. Все четверо -- литвины. Ни один русский князь так и не появился. Только несколько мелких вассалов Дмитрия. И вновь, как в случае с "Повестью о битве на Калке", я намерен пользоваться исключительно первоисточником -- "Сказанием о Мамаевом побоище". Н. Костомаров обозвал его "множеством явных выдумок, анахронизмов, равным образом и преданий, образовавшихся в народном воображении уже позже". И добавил в сердцах: "Эта повесть никак не может считаться достоверным источником". Я же как раз и полагаю ее достовернейшим источником, при внимательном изучении работающим как раз против "классической" теории... "Повесть" приписывает Мамаю интересное заявление: "Я не хочу так поступать, как Батый, но когда приду на Русь и убью князя их, то какие города наилучшие достаточны будут для нас -- тут и осядем, и Русью завладеем, тихо и беззаботно заживем". После этого Мамай рассылает своим "татаровьям" следующий приказ: "Пусть не пашет ни один из вас хлеба, будьте готовы на русские хлеба". Каково?! "Пусть никто из вас не пашет". Мамай обращается к своим подданным -- следовательно, его подданные занимаются землепашеством. И никакие они не "дикие кочевники". Какое, к черту, землепашество у скотоводов-степняков? Похоже, автор "Сказания", как ни обличал Мамая, попросту не сообразил, что иные подробности как раз и противоречат образу "дикой кочевой орды"... Далее. Дмитрий, отправляясь на битву, заранее позаботился о "пропагандистском обеспечении". Он берет с собой десятерых купцов-сурожан (сурожанами звали тех, кто постоянно торговал с городом Сурожем в Крыму, имея там, говоря современным языком, "торговые представительства"). Все десять купцов перечислены поименно: Василий Капица, Сидор Алферьев, Константин Петунов, Кузьма Ковря, Семен Антонов, Михаил Саларев, Тимофей Весяков, Дмитрий Черный, Дементий Саларев, Иван Шиха. Особо уточняется; князь взял их для того, чтобы они "рассказали в дальних странах, как люди знатные". Рассказали о грядущей битве с Мамаем. Снова перед нами нечто уникальное, не встречавшееся ни прежде, ни после. К чему, казалось бы, принимать заранее такие меры, если в других странах и так узнают, кто с кем дрался, кто победил? Нелепица какая-то... А если -- "лепица"? Если Дмитрий был как раз озабочен тем, чтобы в "дальних странах" узнали именно его версию событий? Сражение еще не состоялось, но уже готовы люди, которые готовы поведать Европе о нем... Значит, существовала опасность, что "дальние страны" узнают нету версию? Неправильную? Значит, для будущего сражения меж Дмитрием и Мамаем уже есть разные версии? У Мамая своя, у Дмитрия своя, у кого-то, Возможно, третья? Если это предположение -- сплошная чушь, зачем Дмитрий заранее позаботился о людях с репутацией, именем и весом, которые должны рассказать к а к следует? Что-то это мне напоминает... Ага, 1 сентября 1939 года, когда "коварные поляки" напали на радиостанцию в немецком городе Глейвице. И трупы "нападавших" готовы для обозрения, и репортеры как из-под земли выскочили, и свидетели имеются. Можно вспомнить и советско-финскую войну. Не успели разорваться на советской территории "финские" снаряды, как с нашей стороны неведомо откуда появилась и армия вторжения, и даже настоящее "рабоче-крестьянское финское Правительство". Короче, что-то тут с князем Дмитрием нечисто, что-то он хитромудрое крутит... Тогда же случилась загадочнейшая история, которую можно объяснить исключительно в рамках нашей гипотезы. Иеромонах Даниил, ранее служивший при храме в "Орде", давно и долго ссорился с Дмитрием Донским. Он резко выступал против попытки Дмитрия назначить митрополитом всея Руси своего кандидата протопопа Митяя (это отдельная, прямо-таки детективная история, Митяй умер при загадочных обстоятельствах, когда плыл в Константинополь за благословением тамошнего патриарха). Так вот, Даниил, покинув "Орду", обосновался в Троице-Сергиевой лавре и развернул бурную деятельность, призывая русских князей оставить распри и совместно выступить против "Орды". Продолжалось это довольно долго. Логично будет предположить, что Даниил, известный своей несгибаемой антиордынской позицией, окажется при Дмитрии Донском, когда тот двинется на Мамая. Однако происходит фантастический вираж, которому историки до сих пор не могут подыскать вразумительных объяснений, -- потому что увязли в плену "классической" версии. Когда полки Дмитрия приходят на Куликово поле, Даниил вдруг обнаруживается в стане... великого литовского князя Ольгерда, союзника Мамая, идущего на подмогу "татарам"! (Ольгерд немного опоздал и, узнав о поражении Мамая, благоразумно отступил.) Так к то же был "Ордой"? Если признать, что Дмитрий Донской, поведение Даниила как раз логично и вполне объяснимо... Между прочим, в воинстве Дмитрия, оказывается, есть и... разбойники. Основание? Цитирую "Повесть": "...некий муж, именем Фома Кацибей, РАЗБОЙНИК, поставлен был в охранение великим князем на реке..." Князья, значит, с Дмитрием не пошли, а вот разбойники пошли. Интересно... А вот Мамая, кстати, сопровождают не "разбойники", а князья и бояр е... Далее. Выехавший драться с Пересветом "татарин", обычно именуемый "Челубеем"... вовсе не татарин, а печенег, как сообщает нам "Сказание". Что ж, ничего удивительного, мы уже подробно рассмотрели этот вопрос и убедились, что никуда половцы и печенеги не "исчезали", а спокойно жили и в XIII веке... Крайне загадочным выглядит и поведение самого Дмитрия на поле Куликовом. Если называть вещи своими именами, он прячется. Отдает свои доспехи и коня ближнему боярину, ставит его под великокняжеское знамя, а сам в облике простого воина становится в ряды. Не для того ли, чтобы легче было скрыться при неудаче? Как я ни рылся в описаниях разных и всяческих битв, аналогии поведению Дмитрия подворачивались исключительно... гм, не самые благородные. Предводители, старшие командиры, офицеры меняют свой наряд на одежду рядового солдата только для того, чтобы скрыться от победителей в облике "сиволапой пехтуры", с которой все взятки гладки. Если у кого-то есть другие версии, по которым поведение Дмитрия выглядит благородным, интересно будет их выслушать... И, наконец, вот что говорится о Мамае: "Безбожный же царь Мамай, увидев свою погибель, стал призывать богов своих..." Знаете, каких? Ну, Магомета, конечно. Однако Магомет на самом последнем месте... "...богов своих: Перуна и Салавата, и Раклия, и Хорса, и великого своего пособника Магомета". Вот так. Отчего-то Мамай призывает старых богов, и Перун с Хорсом -- уж точно славянские... Кто такой Салават, мне попросту неизвестно -- но уж никак не мусульманский святой... А Раклий, по некоторым сведениям, -- другое имя Семаргла, а Семаргл опять-таки языческий бог Древней Руси. Между прочим, имя "Мамай" частенько встречается у казаков Запорожья. Более того, "казак Мамай" -- один из любимых героев украинского фольклора. Забегая вперед, упомяну о том, что теперь мне как-то по-иному представляется смерть Мамая в Кафе -- после того, как в окружении Дмитрия замаячили сразу десять купцов, тесным образом связанных с Крымом, впору задаться вопросом: быть может, мы зря обвиняем в убийстве Мамая генуэзцев? Так кто же с кем воевал на Куликовом поле? Почему и за что? Каждый, разумеется, волен держаться своих предположений -- принимать "классическую" версию либо выдвигать собственные. Дело это сугубо добровольное. Однако я сам отныне не в силах отделаться от впечатления, что на Куликовом поле столкнулись две династии -- старая и новая. Быть может, существовали некие неизвестные нам династические связи, давшие в свое время "ордынцам", то есть жителям Южной Руси, повод претендовать на власть над всей Русью. Быть может (учитывая упоминание о "старых", языческих богах), это была последняя попытка "староверов", под которыми в данном случае понимаются славяне-язычники, взять верх над христианами. В любом случае веры в "классическую" версию о диких кочевниках, "злых татаровьях" и благородном князе Дмитрии у меня больше нет ни на грош... Если Мамай (интересно, под каким еще именем он был известен современникам?) представлял людей, имевших какие-то законные права на московское княжение -- или сам был обладателем такого права, -- все несуразности и нелепости, неизбежные при "классической" трактовке событий, как раз получают логичное объяснение. Понятно теперь, почему князья оставили Дмитрия один на один с проблемой, почему Сергий Радонежский отговаривал Дмитрия от сражения, почему в Мамаевом войске вдруг обнаруживается русский поп, а в его ставке -- "политэмигранты" из Москвы, наконец, почему подданные Мамая -- оседлые землепашцы. Не было никаких "злых татаровей". На Куликовом поле сошлись единокровные враги. "Спор славян между собою" шел из-за московского престола -- и только. А это коренным образом меняет дело... Быть может, имеет смысл посмотреть другими глазами и на не менее известное событие -- "сожжение Москвы Тохтамышем" в 1382 г. Классическая версия незатейлива, она гласит: получив известия о приближении к Москве Тохтамышевой орды, Дмитрий Донской покинул город и отправился в свою "летнюю резиденцию" Кострому, где принялся собирать рать. Позже к нему присоединились его супруга, великая княгиня Евдокия, и глава русской церкви митрополит Киприан. Татары, обманом ворвавшись в город, устроили жуткий разгром... В который раз обращение к подробностям приносит немало загадок... Во-первых, в Москве в это время происходил охвативший весь город бунт. Простолюдины громили дома богачей, разбивали винные погреба, убивали и грабили. Великую княгиню выпустили из города, но не разрешили взять с собой драгоценности и казну. После чего грабители собрали свое вече и провозгласили воеводой неизвестно как оказавшегося в городе литовского князя Остея, которого Никоновская летопись называет внуком Ольгерда (напоминаю, в те годы Литва была злейшим врагом и соперником Москвы). Во-вторых, митрополит Киприан поехал не в Коломну, а в... Тверь (опять-таки к врагам и соперникам Дмитрия). После этого в город и ворвался Тохтамыш... В город, где давно уже свирепствовали грабежи и резня. Как же поступил Дмитрий, собрав под Коломной войско? Догнал татар и обрушился на них, мстя за разорение Москвы? Ничего подобного. Рать Дмитрия обрушилась... на Рязань, не сделав ни малейшей попытки преследовать татар! Быть может, никаких татар и не было? А имел место примитивный бунт москвичей против ДМИТРИЯ, Дмитрием же и подавленный с обычной для тех времен жестокостью? Более того, не просто бунт, а заговор против князя Московского