т вас... - Где Клади? Слышишь? Где девушка?! Но слуга больше ничего не сказал. Сварог отпустил бездыханное тело, поднялся и беспомощно огляделся. В воздухе отчетливо пованивало гарью, дымок стелился над полом, кажется, даже освещение в замке приобрело желтоватый, колеблющийся оттенок... Ну, и куда дальше, а? Где искать девчонку?.. Направо коридор выходил к лестнице, ведущей в холл перед входной дверью, налево - упирался в комнаты прислуги. Шум битвы оттуда действительно утих. Теперь со стороны здешней "людской" доносились лишь непонятные приглушенные клекот, скрежет, шорох... И эти звуки явственно приближались. Сварог сжал меч в правой руке, шаур сжал в левой, изготовился. Но к тому, что он увидел, приготовиться было нельзя. По коридору, сметая рыцарские доспехи и вазы, срывая гардины с окон, разнося вдребезги зеркала в два человеческих роста, на него надвигалась кошмарная волна, целое полчище фигур в рясах, заполняя собой все пространство коридора. Передние создания бежали на четвереньках, что, впрочем, не уменьшало их прыти, находящиеся в арьергарде передвигались, цепляясь, как мухи, за стены и потолок. Картина была бредовой, невозможной, ирреальной - черные монахи на карачках, черные монахи на потолке, черные монахи, единой массой несущиеся по ночному замку, - но так было. Сварог сунул меч за пояс и осклабился: - Ну что ж, гуляем... - И нажал на курок. ...Твари вспыхивали как головешки, падали, взрывались тучами пепла, но сзади напирали другие, и не было им ни конца, ни края. И Сварог под этим напором вынужден был медленно отступать. Сжимая шаур обеими руками, как лихой коп из американского фильма, он не отпускал курок, плавно водил дулом из стороны в сторону, поливал нечисть серебром, точно из брандспойта... По драпировке уже бежали языки пламени, дым клубился под потолком, ел глаза. А объятая дымом волна все накатывалась на него, неумолимо, неостановимо, теснила, пыталась обтечь с флангов, захлестнуть... И что самое кошмарное, все происходило в относительной тишине: бесшумно разил серебром шаур, бесшумно загорались твари, услышать можно было только хриплое дыхание Сварога да шорох монашьих одежд и скрежет когтей по полу, стенам, потолку... Позади, за его спиной, был холл, обширное помещение, куда отступать было уж никак нельзя, там монахи разольются, окружат и задавят массой... Серебра он уже израсходовал столько, что хватило бы на месячный бюджет небольшого города, а тварей не убывало. С хриплым клекотом мимо его плеча пронеслась серая тень - и влепилась в самую гущу монахов. Под этим неожиданным и яростным напором нечисть на миг замерла, подалась назад, но потом вдруг выгнулась серпом и вмиг накрыла птицу черной волной. Лишь во все стороны полетели перья... Сожалеть о погибшем ловчем соколе Гюнаре времени не было. Сварог выхватил меч, рубанул им по тянущимся в его сторону костлявым лапам (клинок прошел сквозь лапы, как сквозь полосу лунного света, не причинив их обладателям ни малейшего ущерба, и он отшвырнул бесполезный меч), развернулся, плюнул длинной очередью серебра в угрожающе нависшие с потолка рясы и все же отступал, шаг за шагом... - Сварог, в сторону!!! Он рефлекторно прянул к стене. Над ухом злобно вжикнуло, и в стане врага произошел беззвучный взрыв, жарко дохнуло в лицо огнем и копотью. Авангард монахов отбросило назад, с треском лопнули стекла витражного окна. Сварог на миг обернулся. Зрелище, что и говорить, было завораживающим. По колено в стелющемся над полом дыму стояла смертельно красивая Клади в зеленом охотничьем костюме. Гневно оскалившись, с ореолом разметавшихся волос вокруг бледного лица, она поднимала арбалет. Из рассеченной губы текла на подбородок струйка крови. "Вжи-у!.. Вжи-у!.. Вж-иу!.." Еще трижды щелкнул спусковой механизм, трижды мимо Сварога искрами промелькнули короткие стрелы, и трижды вспучились бесшумные огненные шары в гуще напирающих тварей. А потом - есть все же бог! - между ними и полчищем тварей с треском просел потолок, второй этаж, оказывается, уже полыхал как костер, с новой силой взлетело пламя... Сварог схватил Клади за локоть и быстренько потащил к выходу из замка. Они кубарем скатились по лестнице, Клади осторожно выглянула за угол, прошептала: - Пусто... - Теперь быстро наружу. - А замок? Что будет с замком?! - После разберемся... У тебя что, стрелы со взрывчаткой? - Это вильнурское серебро, чистейшее... Они добрались до холла перед главным входом. Никого. Только дым пожара и отсветы пламени. Становилось жарко в прямом смысле слова. - Значит, делаем так. Я выхожу первым, ты сразу по моему сигналу. Встаешь слева от двери. Ясно? - А мэтр? Мы оставили его одного? Он же в библиотеке! - Клади, сейчас не время... - Сюда!!! Они здесь!!! Сварог резко обернулся. Мэтр Ленар, живой и здоровый, с лицом, искаженным яростью, словно материализовался перед дверями из замка, загораживая выход. - Вор! Ты украл! - Голос его столь же походил на человеческий, сколь и у попугая, выучившего несколько слов. - Смерть! - Эй, мэтр, - сказал Сварог, щурясь от дыма, - давайте поговорим, как взрослые люди... - Поздно! Тайник! Мне и в голову не пришло, а ты знал! Знал! Верни книгу, и я убью тебя медленно! Клади в испуге рванулась наверх, но Сварог поймал ее за руку. Вскинул шаур. Цепочка серебряных звездочек отшвырнула мэтра к дверям, впечатала спиной в створки. - Охранный заговор нарушен... - прошептал архивариус и поднял руку. - Теперь я убью тебя... С кончиков его пальцев сорвалась ярко-алая молния, ударила в стену слева от Сварога. Рука мэтра бессильно упала. Из коридора, где стеной огня были заперты твари, вырвалось облако дыма. Сварог прыгнул вперед, носком сапога саданул Ленара под подбородок, плечом ударил в дверь... и вывалился в ночь. По двору, в колеблющемся свете пожара, метались кони. Кони - это хорошо, заклинанием Гэйров мы их успокоим, будет на чем убраться из этого дьявольского места... - Клади!!! Девчонка была рядом. Он уцапал ее за руку и выволок на крыльцо. Лицо тут же охладил свежий ночной воздух. ...Величественная это была картина - в облаке дыма, с пламенем, вырывающимся из разбитых окон, осел фасад замка, разлетающиеся осколки витражей мерцали в лунном свете. Потом рушащийся замок похоронил под собой парадную лестницу... весь двор... - ...Извините меня, мастер Гэйр, - сказала Клади. Голос ее был глухим и монотонным. Сварог промолчал, осторожно касаясь царапин на щеке. Все-таки достала, охотница дикая. Коготки у нее были острыми, как у кошки. Забавно, что пока единственные раны, заработанные им в этом мире, достались ему от женщины... - Ерунда, - буркнул он. - С кем не бывает. - Я кричала? - Так, что-то бессвязное... В его ушах до сих пор стоял вопль Клади, когда он волоком тащил ее к лошадям, упирающуюся, царапающуюся, беспорядочно колотящую его кулачками - по груди, по плечам, по лицу: "Все из-за тебя! Пусти меня, пусти! Зачем ты пришел?! Зачем?! Убирайся!" - Извините, - повторила она, глядя в одну точку. - Где мы? - В лесу. Замок далеко. Погони вроде бы нет. - Я спала? - Скорее, была в обмороке. - Ну и... куда мы теперь? Сварог пожал плечами: - Тебе лучше знать. Думаю, имеет смысл двинуться в город... Твои друзья примут погорельцев? Клади секунду подумала, кутаясь в сотворенный с помощью магии плед, потом отрицательно помотала головой. - Нет. Это не те друзья, с которыми... - Ясно. С ними хорошо проводить время, но когда доходит до дела... Она пропустила его слова мимо ушей. - Ну? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет? - Мне надо вернуться домой. - Твоего дома больше нет, - жестко сказал Сварог. Из-под ресниц полыхнули яростные зеленые молний. Сварог выдержал взгляд. - Ты, - напряженным голосом прошептала она. - Это ты во всем виноват. За каким чертом ты явился в замок? Что тебе нужно от меня?! Сварог молчал, с беспокойством наблюдая за девицей. Если у нее опять начнется истерика... Впрочем, она и не требовала ответа. - Замок находился под защитой заговора... пока не явился ты. Почему ты пришел именно к нам? Зачем ты все разрушил?! Тебе нравится, когда вокруг смерть? Ведь солдат счастлив, когда льется кровь, да?! Ну так радуйся, у тебя есть шанс стать счастливым... Она нашарила в траве арбалет и повернула медный ворот, натягивая тетиву. Наконечник стрелы оказался направлен Сварогу аккурат в грудь. Сварог не двинулся с места и смотрел, как палец Клади лег на спусковой крючок. - Ты настолько права, что я даже не сержусь, - тихо сказал он. - Разумеется, я не плачу, когда вижу кровь - если это кровь врага, а не друга. Разумеется, солдат и смерть идут рядом - потому что так заведено с начала времен, и не мне менять этот порядок. И, конечно, я спас тебя там, на лесной дороге, исключительно для того, чтобы прикончить твоего отчима - для чего и заставил своего лучшего друга Ленара призвать на помощь всякую нечисть... Я не стал спасать тебя от колдуна, прятавшегося в замке под видом мирного библиотекаря... Да и он вовсе не собирался убивать меня, это была просто шутка. Он и тебя не хотел убить. Он вообще никого не хотел лишать жизни - этот милый безобидный старикашка. Я, сволочь и убийца, я во всем виноват. Спускай тетиву, Клади, а потом проснись в своей комнате: это всего лишь дурной сон... Ее губы задрожали, и она беспомощно опустила арбалет. - Кто ты? - с тоской спросила Клади. - Кто ты такой? - Я... я солдат без армии, - ответил Сварог. - Король в изгнании, лишенный своего королевства. Но у меня есть цель: вернуть утерянное - и я его верну. И поэтому нам не по пути. Давай я поеду своей дорогой, а ты вернешься домой, к папочке. Трудно сказать, всерьез говорил Сварог или хотел просто... что? Успокоить Клади? Разозлить? Открыть глаза? Психолог из него, конечно, был аховый, особенно по части женских задвигов, однако кое-каких результатов он тем не менее добился. Она закрыла лицо руками и сделала несколько резких вдохов. А когда подняла голову, взгляд ее зеленющих глазищ был тверд и решителен. - Куда мы едем, мастер Гэйр? - спросила она, вновь поднимая арбалет, но на этот раз наконечник стрелы смотрел в небо. - Еще раз простите за... В общем, прости, и все. Но только хочешь ты того или нет, я еду с тобой. Я... мне просто некуда больше ехать. Сварог невольно улыбнулся. Хороша была девка, спасу нет, особенно сейчас - растрепанная, собранная, готовая броситься в драку с самим дьяволом. Что ж, против судьбы не попрешь. Ему нужен спутник в этом мире, который знает местные обычаи, уклад, порядки... - Мы едем в город, - решительно ответил он. - В этот, как его, Митрак. Ты знаешь, где живет мастер Пэвер? Какой-то бывший вояка. - Д-да... - недоуменно сказала Клади. - Субгенерал в отставке. А ты его откуда... - Из источников, заслуживающих доверия, - отрезал Сварог. - Он мне поможет... По крайней мере, я очень на это надеюсь. Теперь так. У тебя деньги с собой есть? - Деньги?.. - Ну да, деньги, деньги. Я так понимаю, у вас тут пока коммунизм не построен, а нам, чует моя душа, потребуются расходы. Причем немалые. Клади оглядела себя, потом запустила пальчики в набедренный кармашек на штанах и выудила монету. - Вот, это все. Остальное там... в замке... И в закладных кронских банков... - Давай-ка сюда. - Он взял монету, повертел в руках. Серебряная, размером с полденария. Без каких-либо надписей, зато с изображением какого-то бородатого деятеля на реверсе и крупной цифрой "5" на фоне короны - на аверсе. Сварог подбросил монету на ладони. - Это сколько? - Пять центавров [Центавр - одна десятая рилла и одна сотая золотого орариса. На Димерее единая денежная система, но в разных странах разный золотой эквивалент].. - А это много или мало? - Для чего? - Ну, скажем, лошадь на это купить можно? Да не смотри ты на меня так, я действительно не знаю. Считай, что я приехал из страны, где совсем другие деньги. Ну? ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СТОЛИЧНЫЙ ГОРОД МИТРАК Глава седьмая. Сплошные непонятки Очередной рассвет на Димерее Сварог встретил, покачиваясь в седле и позвякивая полусотней свежесотворенных центавров в кошеле на поясе. Копыта выбивали из дорожной тверди цокот и облачка пыли. Утреннее тепло, влажное и безветренное, встречным потоком свежило лицо. Непривычно огромный солнечный круг вкатывался на небесную гору, облепленную ватными клочьями облаков. Рассыпанными осколками хрусталя блестела роса на траве и придорожных кустах... Пернатая братия - ага, значит, не все пичуги убрались прочь с Атара - в разминочных полетах нарезала воздух ломтями и, не жалея зобов, наперебой восторгалась отступлению ночи. В общем, выражаясь изысканно, в мире было разлито спокойствие и царила умиротворенность. И даже не верилось, что в десяти лигах от них догорает замок, захваченный потусторонней братией. - Хищники тут водятся? - повернулся Сварог к двигающейся следом Клади. Спросил просто так, чтоб не молчать. - Раньше много было, теперь меньше, - мертвым голосом ответила та. - Теперь тут встречаются другие... твари. - Какие? - Другие, - голос ее дрогнул. - Те, которых ни стрела, ни пуля не берет. - Нечисть? - Можно и так назвать. - Ну, это я уже заметил... А вон там летает, - это, к примеру, нечисть называется или нет? - Он указал на небо, где в невообразимой вышине скользила черная точка, распластав крылья. Птица? Может, и птица, вот только крылья у нее были перепончатые, как у летучей мыши, а сзади виднелся длинный, похожий на змеиный хвост. Клади подняла голову, вгляделась, прищурившись на солнце. - Н-нет... Это не нечисть. Это рихар... Живой... Надо же, раньше я их видела только на картинках... - Не нечисть, и то хорошо, - философски заметил Сварог. - А с чем их едят? - Их не едят, - без тени улыбки ответила спутница. - Это... Ну, рихар - это рихар. Она опустила голову и замолчала. - Исчерпывающе, - кивнул Сварог. Разговор не завязывался. Дорога, по обыкновению всех проселков, наверное, всех планет, петляла среди холмов и перелесков, выискивая самый несуетливый, пологий спуск на равнину. С каждой проделанной лигой дорога, довольно узкая вблизи замка, становилась заметно шире, стали попадаться и распутья. Впрочем, поправил себя Сварог, не лиги, а кабелоты[Принятая на Димерее мера длины, соответствующая примерно 1,5 км]. Придется, ваше небесное великолепие, заново привыкать. Ко многому придется привыкать. А привыкать-то не хотелось. Хотелось домой. Несмотря на то, что местность напоминала дом (что характерно, и Землю, и Талар одновременно) весьма и весьма. Попутчица держалась сзади. Следует заметить, подчеркнуто сзади. Лишь когда подъезжали к очередной развилке, она пришпоривала лошадь, равнялась со Сварогом, первой сворачивала в нужную сторону и снова отставала. И в разговоры вступать явно не желала. Оно и понятно - после пережитого-то... Сварог искоса наблюдал за ней. Клади смотрела прямо перед собой на дорогу, губы были сжаты в прямую линию, что творилось в ее головке под ливнем светлых волос - одному богу известно. Но впадать в истерику и плакать она как будто больше не собиралась. Вообще-то, Клади держалась молодцом, иная девица на ее месте легко могла бы сорваться с катушек. Да и не только девица. Поэтому Сварог ее беседами не донимал, пусть сама успокоится и свыкнется с мыслью, что жизнь ее переменилась раз и навсегда и возврата к прошлому нет... Да и самому Сварогу было о чем пораскинуть мозгами. Раньше думать над странностями происходящего у него просто-напросто не было времени - с момента его появления на Димерее события развивались столь стремительно, что не оставляли места для раздумий. А странностей было хоть отбавляй. Обратите внимание, господа: он ломился через лес наугад, а вышел как по компасу, аккурат к завтракающим слепцам. Слепцам, у которых был камень, неким мистическим образом связанный с книгой из библиотеки замка. А ведь Сварог мог и не принять приглашение юной охотницы погостить в замке, мог не спускаться в подвал, не красть какую-то Бумагу какого-то Ваграна или же сразу отдать ее мэтру Ленару, слуге Великого Мастера, - тогда не было бы нарушено заклятие, архивариус не вызвал бы подмогу в лице черных монахов, Карт остался бы жив и библиотека бы не сгорела... Однако все случилось имений так, как случилось. Словно кто-то ведет его за веревочку. Словно чья-то воля подталкивает его к тем или иным действиям. Вопрос: чья воля?.. - О чем ты думаешь? - негромко спросила Клади. - О веревочке, - вздохнул Сварог. - О чем? - О веревочке, за которую меня дергают. - Кто? - Эх, знать бы... Но ты не бери в голову. Как настроение? - Еще не знаю, - слишком уж спокойно сказала она. - Не могу поверить, что мне это не снится. Все так быстро произошло... - Во-во, и я о том же. А ты молодчина, храбрая охотница. Я тобой горжусь. Клади вымученно улыбнулась. Нет, никак не выстраивались элементы головоломки в единое целое. Как знать, возможно, потому что одна деталька была лишней - сам мастер Сварог... А еще этот радиопередатчик в замке. Кто его оставил? Не тварь же, залезшая в окно. Тогда кто? Мэтр? Вряд ли старик с его помощью вызвал черных монахов. Барон, Клади? Откуда у них передатчик, до которого технологиям Гаэдаро еще расти и расти? Иностранный? Тем более - откуда он взялся? Вопросы, вопросы, вопросы и ни одного ответа. Они спустились в небольшой распадок, и деревья слева от дороги расступились, открывая небо почти до горизонта. В пронзительной голубизне парили над лесом далекие вершины гор в шапках ледников, а потом вновь мимо потянулся лес, лес, лес... На беседы больше не тянуло. Молчание его вполне устраивало. И не потому, что хотелось что-то там обдумать. Как раз-таки ни о чем особенно не думалось. В активе - арбалет Клади, шаур Сварога и неистощимый (спасибо магии родной) запас денежных единиц, в пассиве - грядущее исчезновение континента в пучине вод и отсутствие поблизости стежки на Талар, в перспективе - сомнительная помощь от отставного вояки, в остальном же - полная неопределенность... - Стоп машина, - сказал Сварог неожиданно и натянул поводья. - А это что еще такое? Холм слева, с грудой камней на вершине, был чересчур уж правильной формы, чтобы быть естественным образованием. При тщательном всматривании оказалось, что груда делится на развалившуюся каменную стенку и на возвышение, напоминающее надземную часть колодца. Из колодца поднималась струйка черного дыма, закручивалась в спираль, и спираль строго вертикально уходила ввысь. - Капище апаков, - сказала Клади. Ага, видимо, колодец - не что иное, как алтарь для жертвоприношений, раз перед ним капище, а не стойбище туристов с незатушенным костром. Сварога нагнала Клади. - И кто они такие, твои апаки? - Сварог поймал на себе чересчур уж пристальный взгляд спутницы. - Да я ей-богу не знаю, вот веришь ли... Сама же говорила, что я не понимаю самых элементарных вещей... Огибая достопримечательный холм, они перешли с рыси на шаг. - Апаки ушли три столетия назад. Неизвестно куда и неизвестно отчего. Говорят, им был известен секрет подчинения земли... - Подчинения земли? - Да. Они заручались благосклонностью подземных богов, принося в жертву каждого второго младенца. Ритуал совершался на жертвеннике, из которого, ты видишь, поднимается дым. Дым идет всегда, не переставая, днем и ночью. Говорят, то дыхание голодных богов. За пожертвованную кровь своих детей, кормившую подземных божеств, апаки получили власть над верхней землей, получили десять каймов вглубь от поверхности. - А кайм - это сколько? Клади, судя по всему, уже решила ничему не удивляться. - Примерно от локтя до кончика среднего пальца[Примерно 45 см]. - Понятно, - Сварог сделал очередную зарубку в памяти. - И что же они делали со своими десятью каймами? - Об апаках до нас дошли только предания. В них рассказывается, что они превращали землю в ловушки для зверей, добывая мясо и шкуры. Апаки обращали землю в непреодолимую преграду из насыпей и рвов на пути людей, посягавших на их владения. Главное, земля по приказу апаков выбрасывала из себя наверх не принадлежащее ей. - Клады? - Клады и то, что дороже кладов. Древние предметы. От тех, кто жил до наступления Первой Тьмы. И однажды они отыскали в земле нечто, уведшее их прочь из нашего мира. Так утверждают предания... - Они были людьми? - Людьми. Ее разговорчивость пошла на убыль. - А что, с тех пор, как апаки ушли, никто не пытался занять их место, никто не пробовал умаслить богов кровушкой и получить власть над десятью каймами? Она в очередной раз пожала плечами. - А это тогда что? - Он показал на пригорок по другую сторону дороги. Могло показаться, что у подножия невысокого бугра поработал мощный экскаватор. Черпанул загребущим ковшом пару раз, вгрызаясь в земельку этих самых каймов на десять. Да только откуда тут могла взяться строительная техника? Да, в общем, и не так выглядит результат экскаваторных усилий. Пласты земли над черной ямой, расцвеченной желтыми пятнами песка и серыми точками камней, были приподняты, словно крышка сундука, и застыли в невозможном по законам физики вертикальном положении. Клади резко осадила лошадь и загарцевала на месте, не отрывая взгляда от вздыбленной земли. Ага, и ее зацепило. Словно бы испугалась красавица. Только непонятно чего... - Когда отзвучит зов первый, двинутся реки вспять, - пробормотала она, - и вскипит кровь небесная и земная, и сдвинется твердь, и вскроются врата во мглу, отворяя могилы... Как пить дать, вспоминает вслух цитату из какого-нибудь местного пророчества... Она вдруг всадила пятки под ребра лошади и понеслась по дороге. Сварогу ничего не оставалось, как поступить таким же образом. Он оглядывался, пока разрытый взгорок не скрылся за поворотом. Когда же бросил в ту сторону последний взгляд, померещилось, будто над раскопом поднимается белесое марево. Но включить "третий глаз" уже не успевал. Раньше надо было сообразить. Однако вот не сообразил, потому что молчало его чувство опасности. Клади мчала первой и задавала приличный темп. В конечном счете, ей виднее, чего следует остерегаться в этих краях, от чего уносить ноги и копыта как можно быстрее, а на что можно не обращать внимания, ехать себе мимо, поплевывая. Сварог - чужак, потому и не претендует на желтую майку лидера. Как говорится, мы сами не местные, остались без документов, помогите, люди добрые... Их бешеная скачка закончилась, когда дорога выскочила к реке и пошла вдоль нее, повторяя все зигзаги русла. Клади заметно успокоилась, неторопливо рысила, погруженная в свои думы. Сварог ей не мешал, осматривался. Вполне обыкновенная речка, сбегающая с гор: прозрачна до одури, камениста и нетерпеливо бурна. То и дело попадались явно рукотворные заводи, назначение которых угадывалось без труда - узкий вход перекрывается одним - двумя валунами и сетками из затонов выуживается заплывшая туда за день рыба. Интересно, уж не форель ли? Ага, значит, люди все же здесь обитают. Рыбьи спинки мелькали в бурунах и перекатах потока, отсвечивая на солнце серебристыми вспышками. Перед узким и шатким висячим мостом через реку они спешились, повели лошадей в поводу. Они добрались до середины пролета, когда Клади вдруг ухватила Сварога за рукав. Сварог послушно остановился, напряженно вглядываясь в противоположный берег. С другой стороны на мост вышел человек, и тяжелая палка, которую тот использовал как посох, загромыхала по доскам. Человек выбрался из-за прибрежных камней, где, возможно, и поджидал гостей. А возможно, конечно, и не поджидал, а уж так сошлось. Сварог двигался первым, первым ему предстояло сблизиться с незнакомцем. Сучковатый увесистый посох перестал содрогать настил: человек остановился. Сварогу пока еще не довелось ознакомиться с тем, как тут у них выглядят и одеваются купцы, скажем, или крестьяне. Стало быть, кто его разберет, к какому сословию принадлежит господин хороший. Но Сварогу показалось, что незнакомец выглядит и одет - странно. Именно странно. Потрепанные заплатанные штаны, отдаленно схожие с казацкими шароварами, босые ноги и вдруг новый, тонкой и, видимо, дорогой материи синий кафтан с позолоченными пуговицами, - правда, надетый на голое тело. Лицо при всей простоте черт... неуловимое. Да-да, как раз это слово годится лучше всего: неуловимое. Словно в душе незнакомца ежесекундно меняется климат и его переливы отражаются на лице. То налетит задумчивость, то нагонит грусть, то распогодится радость, то сверкнет уж совсем невероятное счастье. Слабаком он не казался. Высокий, широкоплечий, длинные руки, мощные ладони. В объективе "третьего глаза" облик незнакомца не поменялся. Выходит, человеческого рода. Клади - Сварог оглянулся - ничуть не встревожилась предстоящей встречей. Шаур, единственное оружие Сварога, грел поясницу в кармане камзола. Для того чтобы достать его, потребуется несколько секунд. Значит, надо извлекать шаур сейчас или забыть о нем. Сварог выбрал "забыть". Намерения человека с посохом неизвестны, может быть, самые дружеские, хоть и связанные с перегораживанием дороги, так зачем же провоцировать видом оружия... - Ты его, случаем, не знаешь? - бросил Сварог за спину. - Смятенный, - коротко и ясно ответствовала Клади. - Это имя? - Нет. Вот и поговорили, называется. А человек с посохом и не думал уступать дорогу. Стоял не шевелясь, лишь гуттаперчевое лицо меняло выражения. Обойти его не удастся, он загораживает весь проход. Значит, или посторонится в последний момент, или, наконец, обозначит свои намерения, или уж извини, приятель, мы спешим. Когда до незнакомца оставалось от силы уарда два, тот бросил посох под ноги. И рухнул на колени. Опешив, Сварог застыл. Замерла его лошадь, послушная поводу. Странный человек оторвал лоб от мостовых досок. Его лицо дергалось, словно кто-то внутри тягал за кукольные веревочки. Гримасы перетекали одна в другую. Уголки рта то прыгали вверх, то опускались вниз, то раздвигались в дружелюбнейшей из улыбок. То губы складывались в удивленную трубочку, то злобно сжимались. Незнакомец в очередной раз изобразил улыбку и заговорил - густым, дьяконским басом: - Грызу я, загрызаю, уйму я, унимаю. Как мертвый от могилы не ворочается, так бы и двенадцать проклятых к тебе никогда не ворочались. А именем те проклятые: ревун, говорун, пудовой, сердцевой, внутряной, суставной, жиляной, костяной, ручной, глазной. А два из них имен не имеют. Поднялась рука, и в сторону Сварога вытянулся длинный узловатый палец. Человек с изменчивым лицом вдруг заверещал фальцетом: - Тридевять плешей, все сосчитанные, пересчитанные, дальняя плешь наперед пошла! Не ходи в поля сини и соляны, не топчи бугры морские! Сварог чуть не хлопнул себя по лбу. Ну конечно! "Смятенный"! А по-нашему - просто дурачок. Сиречь убогонький, блаженный или юродивый. Разве что без вериг и клочковатой бороды. Точно: страна непуганых идиотов, сначала слепые уродцы, теперь еще и психованный бродяга. Ну, этот может заболтать до посинения, других развлечений у него нет, а тут аж два слушателя вышли зверем на ловца. Сварог решил срочно пресекать этот балаган. - Подожди, - сзади на плечо Сварога легла рука Клади, точно угадавшей его намерения, - устами смятенного могут разговаривать боги. Сварог выругался. Пока про себя. Ладно, потерпим немножко, все-таки мы гости и должны уважать хозяйские обычаи и причуды. Хотя Сварог понимал, что надолго его терпения не хватит. Стоять посередь моста и слушать лабуду - на то требуется железная выдержка, подкрепленная недюжинным человеколюбием. - Идет зверь лапист и горд, горластый и зубастый, - заливался соловьем смятенный. - Дай тебе сторожу в дому, на улице, или в пиру, или на свадьбе, или у заплота, или за плахами, или за рекою, везде, чтоб не вражил, а створаживал... А взгляд у смятенного, отметил Сварог, отнюдь не безумный, скорее, чужой взгляд, не его, не того человека, чье лицо напоминает резиновую маску, а язык несет невнятицу. Будто кто-то другой смотрит сквозь глазницы смятенного. Или незнакомец умело - надо признать, очень умело - прикидывается юродивым? Сварог повернул голову и скосил глаза - Клади внимала бреду едва ли не с благоговением. Она, похоже, не сомневается, что перед ней доподлинный блаженный, а его околесица, конечно, полна значительных намеков, непременно содержит зашифрованные откровения. Тем временем смятенный выдернул из-за пазухи небольшой холщовый мешочек, распутал завязки, стягивавшие горловину, и, прикрыв глаза, запустил внутрь пятерню. - На, на, не будет вам уходу, ни в гору, ни в воду, ни в каменны пещеры, на, на. Сварог напрягся: поди угадай, что вытащит этот юродивец, запустит этим в тебя или не запустит. А если он только ломает блаженного, заговаривая зубы, - тогда вообще любой пакости можно ждать. Нет, , пора кончать с этим цирком и расходиться в разные стороны... - На, желтый человече, на. - Юродивый вытянул руку и разжал кулак. На раскрытой ладони лежал звериный клык: чуть больше волчьего, белый, с тонкой черной жилкой, тянущейся от чуть загнутого острия к закругленному основанию, с пятнами, похожими на запекшуюся кровь. Смятенный перестал моргать и гримасничать, его лицо, обращенное к Сварогу, светилось восторженным обожанием - ни дать ни взять религиозный фанатик узрел свое божество. - На, желтый человече... - Лицо юродивого вновь смешало черты, веки захлопнулись, он зашептал скороговоркой: - Убогих одеяние, больных исцеление, грешных спасение... "Вот спасибо, я еще и желтый", - подумал Сварог. Идиотская ситуация его порядком утомила. - Нельзя отказываться от дара смятенного, - подоспела с подсказкой Клади. - Иначе навлечешь на себя беды. "Я и без того навлекаю все, что можно и нельзя", - хотел пробурчать Сварог, но сдержался. Забрал подарочек из лапищи смятенного, контролируя малейшее движение незнакомца. Забрал и поблагодарил: - Спасибо, дружище, век не забуду. А теперь мы, пожалуй, пойдем. - Теперь ты должен одарить его. Все равно чем, - продолжала Клади знакомить Сварога с особенностями здешнего дорожного этикета. - Любой мелочью - ценность значения не имеет. Сварог оглянулся на нее - не издевается ли? Но та была серьезна как никогда и даже смотрела на него с каким-то недоуменным уважением. Ну хорошо, закон "ты мне - я тебе", в принципе, интернационален. Сварог запустил руку в кошель и вынул серебряный центавр. Заодно и проверим. Вот сейчас и поглядим, приятель, какие у тебя отношения с серебром... - Держи вот. Как говорится, от нашего стола - вашему столу. Отношения с серебром у приятеля оказались нормальными. Юродивый спокойно принял бляшку в ладонь, покрутил-повертел в пальцах, поймал на металл солнечный луч, пустил зайчик на камзол Сварога, расхохотался и запихнул подарок в мешок. - На сегодня достаточно. Давай, друг, уступай дорогу, - сказал Сварог и тронул коня за повод. Смятенный проворно подхватил посох, развернулся, сбежал с моста и припустил по камням к реке. Глядя, как мелькает на сером фоне камней синий кафтан, Сварог подумал, что наряд этот, не иначе, тоже чей-то ответный дар. Ничего не скажешь, удобно устроился убогонький. Уж и убогоньким-то неудобно называть. Разгуливает в свое удовольствие по свежему воздуху, не сеет, не пашет, пользуется суеверием сограждан, проворачивает выгодные обмены. За подобранный где-то на помойке зуб заполучил несколько граммов чистого серебра, оторвал добротный кафтан, вполне возможно, за такой же бросовый клык. Доходный промысел получается! Только знай рожи корчи... Сварог вскочил в седло, Клади тоже. Снизу от реки донеслось: - Вперед без ускоку, назад безусмотру, ушком не кивните, глазом не мигните, на сторону не скачите, назад не воротитесь, душам ваши сквозь ловушки, а тушам вашим мимо стрел. Когда лошади отмерили уже с десяток уардов пыльной дороги, всадников догнал голос юродивого: - Не ходи на бугры морские! Мосты обходи! Мостов бойся! А, черт!.. Сварог чуть было не поддался порыву повернуть коня. Чтобы взять убогонького за грудки, хорошенько встряхнуть и дознаться, откуда он про мосты знает. Потому что это уже даже не смешно. Все кому не лень, а теперь вот и в этом мире предупреждают его, Сварога, об опасности мостов. На лбу у него, что ли, прописано тайными чернилами о несовместимости его судьбы с мостами? И где ж, наконец, тот мост, от которого его предостерегают разные вещуны?! Сколько уж пройдено, и вроде бы ничего, проносило, вот еще один мост позади, входя на который, к слову, Сварог думал о чем угодно, только не о мрачном пророчестве. Кстати, теперь добавилось еще одно предостережение: не ходи на бугры морские. А это еще что за фигня такая? Острова?.. Волны?.. Клади догнала его и поскакала рядом. - Не надо этого делать. Ты ведь думаешь избавиться от дара смятенного? Это все равно, что снять с себя кольчугу, собираясь на бой... Мало кто удостаивается подношения от смятенного. Считается, что он за свою жизнь может одарить лишь трех человек. Поэтому быть выбранным смятенным - большая удача, и вещи из рук смятенного хранят, как талисман. - Вот оно как. Повезло мне, значит, - сказал Сварог, стараясь не переборщить с иронией. - А скажи-ка, прекрасная охотница, у меня что, нездоровый цвет лица? Я произвожу впечатление желтого человека? Клади ответила со всей серьезностью: - Считается, что взору смятенных открыты истинные, внутренние цвета человека, - И что означает желтый цвет? Она замолчала, вроде бы над чем-то раздумывая. - Не знаю, не знаю... - И опять ненадолго погрузилась в себя. - Возможно, тебе и не повезло. Говорят, смятенные способны предчувствовать будущее или, вернее, видеть цвета будущего. Не исключено, он почувствовал, что тебя ждут непростые испытания, и попытался хоть чем-то тебя оберечь. Потому и подарил амулет. - Значит, ты полагаешь, это амулет? - Сварог разжал ладонь, чтобы еще раз полюбоваться подаренным звериным зубом. Клык как клык, если не считать того, что неизвестно, чью морду он когда-то украшал. Никакого таинственного тепла не излучает, магического покалывания кожи не чувствуется, загадочные письмена не нанесены. - Полагаешь, он обережет меня? Что ж... - Сварог отогнул полу камзола и упрятал клык в карман штанов. - Как говорится, поживем - увидим. Клади отъехала от Сварога, решив, по всей видимости, что все необходимое сказано и она добилась, чего хотела. Может быть, вдобавок заключив, что избраннику смятенного необходимо остаться наедине с мыслями о цветах грядущего. "Ох уж мне эти юродивые ясновидящие и убогие предсказатели..." - подумал Сварог. Дорога продолжала спускаться со взгорья на равнину. Ветерок, разгулявшийся после рассветного затишья, качал еловые и сосновые лапы, шелестела листва дубов и вязов, подрагивали осины. Совсем незнакомых деревьев Сварог приметил немного, хотя незнакомы они могли быть именно ему, а на самом деле так же, как те же сосны, благополучно произрастали где-нибудь на Таларе, может быть, и на Земле. Мы с вами очень похожи... Дорога раз взлетела на холм, поросший мелколесьем. С его вершины удалось лигах в трех, пардон, кабелотах в двух впереди увидеть цель их недолгого путешествия - город Митрак, столицу славного княжества Гаэдаро. Булавочными иглами торчали шпили, в подвижных точках угадывались флюгера, кое-где над коричневой чешуей крыш поднимались печные дымки. Дорога нырнула в лес, скрывая вид на город. Снова обступили деревья. Сварог не сразу понял, что же изменилось в окружающем. Вроде бы все то же самое, тянется по сторонам лес, разве больше стало лиственных деревьев, уменьшилось хвойных, да вот гложет ощущение, будто недостает чего-то привычного. Ах ты ж, дьявол!.. Стало тише, исчезла птичья разноголосица. Городские браконьеры, что ли, разогнали?.. Конь заржал и взвился на дыбы, когда дорогу впереди перерезали следы. Всем следам следы - узкие и глубокие борозды, вспоровшие грунтовку короткими дугами, словно некто на гигантских коньках рассекал по лесному тракту. Кое-как успокоив занервничавшее животное, Сварог вопросительно взглянул на спутницу, также не без труда усмирившую свою лошадку. Клади, как уже раз случилось за их недолгую поездку, лишь пожала плечами. - Лошади зря упираться не станут. Не нравятся мне эти... - Сварогу пришло на ум довольно специфическое, но подходящее к теме слово: - ...непонятен. - Другой дороги к городу нет, - сказала Клади. Ее "непонятой" вроде бы не напугали. По крайней мере, внешне спокойна. - Нет, говоришь? "Третий глаз", задействованный Сварогом для кругового осмотра, ничего к обстановке не прибавил. Ну, раз другой дороги нет... - Тогда вперед. Вот уж теперь точно шаур не будет бесполезным. Сварог сжал его в кармане. Лошади нехотя, но пошли, приученные доверять и повиноваться человеку. Двигались шагом. Сварог крутил головой, отслеживая обстановку на все триста шестьдесят градусов. Борозды словно от гигантских коньков, внезапно объявившиеся на дороге, тянулись и далее. "Привычка - вторая натура, - промелькнуло краешком сознания. - Банальность, но в точку сказано. Вот привык к Доран-ан-Тегу - пустота на боку ноет, как ампутированная нога. Главное, по привычке не схватиться за ту пустоту..." Картина открылась не внезапно. Это они увидели издали, когда после поворота распахнулся взглядам очередной участок дороги. И чем ближе они подъезжали, тем меньше сохранялось надежд на обман зрения. А вскоре сомнения и вовсе иссякли. Сварог немало повидал на своем веку подобного. И знал - его не вырвет, он не хлопнется в обморок, не станет отводить глаза. Однако ком к горлу все же подкатил, кровь прилила к голове, заломило в висках, участилось дыхание, нервы натянулись - трудно, оставаясь человеком, сохранять хладнокровие при виде такого. Но откуда взялась стальная выдержка у юной девчонки, скажите на милость?! Они ехали вровень, и профиль Клади был открыт взгляду Сварога - на лице зеленоглазой охотницы не дрогнул ни один мускул. А картиночка-то, представшая во всей красе, была не для слабых нервов. Два трупа лежали у обочины. Лошади и всадника. И с обоих была начисто содрана кожа. Словно сине-красные силуэты животного и человека с картинок в учебнике зоологии обрели объем. Кожа исчезла бесследно. Не брошена поблизости, не видно разодранных и разбросанных клочьев. Будто кожу унесли с собой в качестве боевого трофея. В клочья была разодрана одежда всадника, разноцветные лоскутья аляповатыми заплатами пестрели на дороге, свисали с кустов и деревьев. - Да, ребята, что-то неладно, я погляжу, в вашем королевстве. Совсем неладно, - пробормотал Сварог, когда их лошади забили копытами дорожную грязь, пропитавшуюся кровью, в пяти каймах от жуткого зрелища. Сварог ожидал, что Клади вновь начнет цитировать местные пророчества, но девчонка молчала. Даже странно... А это еще что? Белые листья, листья-альбиносы, на осинах обычно не растут. Тем более размером с кленовый лист, продолговатые и свернутые в трубку. Сварог спешился, передал повод своего скакуна Клади. Значит, человек перед гибелью успел выдернуть документ из-за пазухи или из сумки (вряд ли он не выпускал его из рук всю дорогу) и отбросить подальше. А раз так, следует предположить, что бумага содержит нечто важное... Неизвестно, кем был погибший, что за документ и кому несчастный его вез, но коли в предсмертный миг отбросил подальше, стало быть, хотел, чтобы кто-то нашел и правильно распорядился. Последняя воля погибшего, ее надо уважать. К тому же иначе пропасть может бумага. Самое простое - вот возьмет и хлынет ливень, чернила размоет. Сварог посмотрел на Клади. В ее глазах плясал ужас, но она мужественно не двигалась с места. Будешь тут мужественным, когда сначала черные монахи, а теперь еще такое... Он достал листок из переплетения ветвей. Часть плотной бумажной трубки была оторвана, Сварог вгляделся в неровные края - да, оторвана, а не отрезана или обрублена. Для того, чтобы медленно разорвать плотный бумажный скруток, надо быть человеком незаурядной силы. А уж одним рывком, на который, судя по всему, лишь и могло хватить времени у погибшего... Да и зачем ему понадобилось рвать документ столь бестолковым образом? И куда он дел вторую половину? Сварог внимательно огляделся, но ничего не обнаружил. Так что, скорее всего, бумагу располовинило то самое нечто, чьи коньковые следы на дороге окружали короткими дугообразными бороздами место трагедии. Располовинило и сожрало, должно быть. Кстати, следы здесь же и пропадали, ни назад, ни вперед по дороге не продолжались... "Комадорн, По последним данным, исследования Сиргама-са завершены усп... ...этих экспериментов станет создание и использование и целях сугубо дивер... ...уже сейчас совершенно ясно, что примерно десять - двенадцать двоякод... ...боевого отряда, противодействие которому будет затруднено отсутствием... ...Вашего сведения, что это вопрос нескольких дней. Считаю необходи... ...создание аналогичных боевых групп незамедлительно. В противном случае... ...известить заинтересованные лица. Связь обычная". Вот как. М-да. И как прикажете все это понимать? Шпионские игры? Нет, в самом деле, оч-чень похоже, судари мои... А нам это надо? Нам это не надо. Нам надо домой. К папочке Гаудину, пусть он в шпионских страстях плещется... Он аккуратно положил бумагу на место, подошел к лошадям, посмотрел снизу вверх на Клади. Та глядела на него с непонятным выражением - то ли испугом, то ли ожиданием. Негромко поинтересовалась: - Что там? - Сам не пойму, - честно признался Сварог и закурил. - И, прости, тебе читать не дам. Не нашенского это ума дело, лучше в такие игрушки не играть... Ну что, двинулись дальше? Лес вскоре закончился, пошли бескрайние, опять же неухоженные поля. По очередному мостику они пересекли очередную спокойную речку (слева вхолостую крутилась ветхая водяная мельница), вдалеке показались деревенские домики. На самых подступах к городу, в полукабелоте от окраинных домов, одноэтажных и невзрачных, путь им преградила застава. Впрочем, застава - это громко сказано. Поперек дороги было возведено несерьезное заграждение в виде укрепленного на козлах замшелого сучковатого бревна, которое, судя по всему, при нужде просто-напросто отодвигали к обочине. - А это зачем еще? - вполголоса спросил Сварог. - Положено так. Разное в округе бродит, сам видел... Сварог недоверчиво хмыкнул. Действительно, бревно было обито полосками блестящего металла - не иначе как серебра, но Сварог сильно сомневался, что оно послужит серьезной преградой для местной нечисти и прочих лесных разбойников: к городу же не обязательно пробираться по дороге... А еще у Сварога сложилось стойкое впечатление, что "шлагбаум" воздвигнут здесь не столько для того, чтобы не пущать незваных гостей в Митрак, сколько наоборот: не выпускать кого попало из города. Справа от заграждения, каймах в двадцати к закату, возвышалась несмешная пародия на блокпост: грубо сколоченная некрашеная времянка с плоской крышей, куда могли бы втиснуться от силы трое щуплых солдатиков, причем без амуниции. К дверному косяку была небрежно прислонена устрашающего вида алебарда, а перед открытой дверью, подвешенный на закопченной треноге над костерком, булькал походный котелок, источая грибной аромат. Граница на замке и но пасаран, короче говоря. Заслышав топот копыт, из времянки выдвинулся крепкий пожилой усач - с изрытым оспинами лицом, со старым шрамом на скуле, в расстегнутой до пупа форменной рубахе и мятых штанах. На волосатой груди висела на простой веревочке высушенная лапка какого-то мелкого зверька. Усач заспанно потер лицо, сунул нос в котелок, потом посмотрел на гостей. Выудил откуда-то из-за двери штуковину, отдаленно напоминающую итальянский девятимиллиметровый ГШ "Беретта", производимый в начале сороковых годов, и нога за ногу, небрежно уцапав оружие за цевье, направился к ним. В каждом его движении сквозил абсолютный пофигизм абсолютно ко всему на свете, однако Сварог моментально напрягся и незаметно правой рукой нащупал шаур. Возможно, старому вояке оставались считанные дни до пенсии и посему он совершенно справедливо забил болт на службу. Но по повадкам, по быстрому взгляду, которым усач одарил парочку в балахонах, по тому, с какой нарочитой небрежностью держал автомат, в нем угадывался боец, прошедший огонь и воду и не растерявший кое-каких навыков. Сварог выжидал, осторожно поглаживая шаур. Прошивать ветерана очередью он пока не собирался, а вот в качестве демонстранта силы миниатюрный метатель звездочек вполне потянет... Охранник остановился по ту сторону заграждения - так, чтоб оба гостя были в поле его зрения, но, в случае чего, мешали бы друг другу напасть одновременно, - и зевнул во всю пасть. - Стой, кто идет, - сказал он. Усы у него были роскошные - длинные, чуть ли не до груди, ухоженные, с загнутыми в разные стороны кончиками. - Свои, - ответил Сварог. И глянул на Клади. Та сидела в седле неподвижно, по обыкновению опустив глаза и всем своим видом давая понять, что мирская жизнь ей глубоко по барабану и пусть чужеземец выкручивается, как хочет. Чужеземец хмыкнул, отпустил поводья (умница-лошадка стояла, как вкопанная) и, покопавшись левой рукой в кошеле, протянул стражу центавр. Уж этот жест должен быть понятен во всех мирах. Страж монету принять изволил. - Вижу, что не нурские шпионы, - пробурчал он в ответ и почесался монетой в боку. Очень было похоже, что он путникам рад и не прочь поболтать с ними, даже если те окажутся нурскими шпионами. Скучно, видать, торчать на посту... - Только что-то я раньше вас не встречал, святой человек. - На все воля аллаха, - глубокомысленно ответил Сварог, вспомнив, что он в цветах церковника. - Я тебя тоже первый раз вижу, человек войны. - И то верно. В город путь держите? - Туда. - По делам или как? - Видишь ли, человек войны, - проникновенно сказал Сварог, - как говорила Заратустра, все сущее является лишь экстраполяцией социальных склонностей индивида и его профессионального тренда на стержневые личностные установки, обусловленные динамической картой мотивационного анализа субъекта. Поэтому бессмысленно говорить о конкретной цели нашего путешествия. И сказавши: "Хоу", протянул ему еще один центавр. Если Сварог и собирался сбить ветерана с панталыку столь заковыристой сентенцией, то это ему не удалось. - Оно-то, конечно, так, - вяло сказал боец, даже не глянув на монету, - но только капрал, чернильная его душа, обещал намотать мне кишки на кулак, если я не буду записывать всех, кто приезжает в столицу и кто уезжает отсюда, - будь он хоть сам князь Саутар, - равно как указывать и цель приезда или отъезда. Так что будьте любезны. - Что ж, кишки на кулак - это неплохо, - согласился Сварог. И сообщил кратко: - По делу. Мы в город по делу. - Вот и ладушки, - сказал тот, не двинувшись, однако, с места. - Только сделайте одолжение, ваша святость, выньте, пожалуйста, руку из кармана. Не мое это, конечно, дело, что вы в карманах носите, но как бы конфуз не случился... По какому именно делу? "А ты ж морда, - подумал Сварог. - Ну я тебя..." Он вытащил руку, до того сжимающую шаур, и показал хитрой бестии пустую ладонь. А потом, наклонившись вперед, проникновенно спросил: - А вот любопытно узнать: что ваш капрал говорит по поводу внешнего вида личного состава? В тусклом взгляде вояки зажегся лукавый огонек. - Да много чего говорит, - вздохнул он. - Если ваша святость только пожелает, я мигом переоденусь согласно уставу караульной службы. И добро пожаловать в Митрак по всей форме: предъявление и регистрация подорожных, досмотр и опись ввозимого неличного имущества, а также заполнение прибывающими учетных листов четыре дробь шестнадцать и восемь тире пять бэ. Всех бланков у меня, к сожалению, нет, но не извольте тревожиться: ради такого случая я свяжусь с кем надо, и к вечеру необходимые бумажки будут туточки, вы и оглянуться не успеете... Сварог крякнул и спрятал монету обратно в кошель. Вот она, основная проблема всех шпионов и разномастных тайных агентов: прекрасно понимаешь, что при желании смог бы стереть наглеца в порошок, разметать по кустам и порвать, как Тузик грелку, но - нельзя, судари мои, нельзя, надо быть скромнее и незаметнее, поскольку главное - это дело, и ради дела, наступив на собственное горло, приходится ветошью прикидываться... - Непростой ты вояка, как я погляжу, - заметил Сварог. - А то, - хитро прищурился усатый боец. - Двадцать два года беспорочной службы в пограничном гарнизоне на Крамеше... Да и вы, ваша святость, сдается мне, не всегда рясу носили. Толма? Лазурный перевал? Фагорский залив? - В смысле? - не понял Сварог. - В том смысле, - пригладил усы страж городской границы, - что у меня глаз наметанный, человека воевавшего за кабелот вижу. А поскольку вы, ваша святость, еще молоды, не чета мне, вот я и спрашиваю, где воевать изволили, - войн-то за последние годы немного было... - Соображаешь, - похвалил Сварог, лихорадочно придумывая, что ответить. А если все горожане окажутся такими же глазастыми, то вообще туши свет... - Верно, воевал, - наконец сказал он. - Только подальше. Гораздо дальше. И недолго. Война, видишь ли, противоречит моей вере. - Вот я и говорю, - невозмутимо сообщил вояка. - Выправка-то у вас, извиняюсь, не церковная... "Не пустит, - обреченно понял Сварог. - Да еще и задержать решит для выяснения... Кому рассказать, а? - меня, короля, не пускает какой-то старпер! Отступить, что ли, и лесом пробираться? Так ведь этот не дурак, тревогу поднимет. Или все ж таки прорываться с боем? Ой, как не хочется..." Но тут, вот уж неожиданность, подала голос Клади: - Арок, мы едем к мастеру Пэверу. У нас к нему неотложное дело. Оба посмотрели на девушку - Сварог удивленно, ветеран пристально. - А ведь я вас знаю, - задумчиво протянул он, - вы из замка Таго, в город, случается, наведываетесь. "Ага, вести о пожаре сюда еще не дошли. Это нам на руку", - подумал Сварог. - И мастера Пэвера, кстати, знаю, - продолжал страж. - Достойнейший человек, не то что я, хоть и верит во всякую... ну, не мое это дело. А что, ваша святость, - вдруг сменил он тему, - табачком не угостите ли? Вот ведь шельма! Проверяет, что ли? Сварог понятия не имел, дозволяет ли религия курить здешним священникам. Сказаться некурящим? Или правильнее послать подальше? Он решил рискнуть. Совместно выкуренная сигарета - если не дружба, то, по крайней мере, путь к взаимопониманию. Как распитая на двоих бутылочка. Это, знаете ли, аксиома. Поэтому он сунул руку под воротник камзола и покопался там, делая вид, что ищет, а на самом деле организуя пару сигареток магическим макаром. Грудь на мгновенье обожгло стужей, и между пальцев материализовались две шуршащие табаком трубочки. Конечно, запросто могло статься, что в этом мире курят исключительно трубки, как покойный барон Таго, или табак просто жуют... но ведь может моя святость позволить себе невинные странности? Увидев протянутую через бревно сигарету, Арок обрадовался, как дитя погремушке. Он преобразился: с него мигом слетела вялость, даже доброжелательность какая никакая в глазах появилась. Он резво извлек из кармана штанов вполне обычные, земные спички, вежливо дал прикурить сначала Сварогу, для чего Сварогу пришлось опасно свеситься с седла, а потом прикурил сам, держа сигарету между большим пальцем и указательным и стараясь не опалить усы. - За ночь все высмолил, а смена только после обеда, - совсем другим, будто бы извиняющимся тоном объяснил он, с наслаждением выдыхая облако дыма. - Славный у вас табачок, ваша святость, благородный, ни в какое сравнение с нашенским... Недолго, говорите, воевали?.. Он вдруг запнулся, словно вспомнил о чем-то неимоверно важном. Рот приоткрылся, сигарета упала на дорогу, но вояка этого, кажется, даже не заметил. Лошадка под Сварогом беспокойно фыркнула и стала рыть землю. Сварог недоуменно покрутил головой. Вокруг все было тихо. Припадок у него, что ли? Сейчас еще в пене биться начнет, этого только не хватало... - Так как все-таки насчет в город въехать, уважаемый? - напомнил он о своем существовании. Страж молчал, устремив неподвижный, стеклянный взгляд куда-то поверх его головы. Сварог мельком оглянулся, но позади не было никого, только Клади. Да еще вдалеке, высоко-высоко в небе, парила давешняя крылато-хвостатая тварь, как ее, рихар, что ли... - Э-эй! - позвал Сварог. Усач вздрогнул всем телом и не своим, деревянным голосом произнес: - Да что я, против, что ли... С нашим превеликим удовольствием... Если я у вас спрошу-таки подорожную, вы ведь мне покажете, так? - Ну... - осторожно протянул Сварог. - А если поинтересуюсь, за каким лядом вам мастер Пэвер сдался, вы ответите, что, мол, просто соскучились и хотите повидаться с давним приятелем? Струйка слюны поползла по губе, стекла на грудь. - Э-э... допустим, - сказал Сварог и подумал: "Нет уж, два припадочных за один день - это, знаете ли, перебор..." - И на нечисть вы непохожи, оберег молчит, - забормотал страж, потрогав лапку на шее, - он мне от мамы-покойницы достался, да и кони нечисть к себе не подпустят, если только кони настоящие, не заколдованные, и не шпион вы, сразу видно, шпион бы с подорожной ехал, честь по чести, и не стал бы таким клоуном наряжаться, вас же каждый запомнит, стало быть, натуральный вы священник, хоть и псих, если честно, да и баронскую дочку я знаю, иногда в город приезжает, правильно я излагаю? На этот раз Сварог почел за лучшее промолчать. - Вот видите! - радостно ухмыльнулся Арок как ни в чем не бывало, стирая слюну с усов. Глаза его потемнели, взгляд снова стал осмысленным. - А вы говорите... Так все точь-в-точь и запишем, капрал доволен будет. Милости просим, добро пожаловать в Митрак! - Закинув автомат за спину, он ухватился за бревно, поднатужился. - Не пособите ли, ваша святость... Сварог недоуменно передернул плечами, выбросил недокуренную сигарету и спрыгнул с седла, едва не запутавшись в балахоне. Псих или нет - не наша забота. В конце концов, пропустили, и на том спасибо... Он демонстративно погладил серебряные полоски на бревне, - дескать, понимаем, зачем помочь просишь, не нечисть я, не нечисть, - и приналег. Вдвоем они развернули "шлагбаум" параллельно дороге, открывая путь. - А что, ваша святость, табачком не угостите ли? - попросил Арок, отряхивая ладони. - За ночь все высмолил, а смена только после обеда... Клади взяла под уздцы лошадку Сварога и двинулась вперед. Сварог покосился на дымящийся на дороге окурок и с каменным лицом сотворил еще одну сигарету. Стражник обрадовался вторично, выудил из кармана спички, прикурил и с удовольствием выпустил струю дыма. - Хороший у вас табачок, ваша святость, - похвалил он... и вдруг виновато произнес: - Ночью ведь глаз не сомкнул, какие-то твари в округе так и шастали, стены царапали, пустить просили... Страшно было, словами не передать... - Его передернуло. - Говорят, нежить всякая вылезает аккурат перед Тьмой, да? Сварог опять промолчал. А что он мог сказать? Арок взял за его рукав. В глазах пожилого стражника появился страх. - И над Крабереном дым, плохой это знак, старики шепчутся... Вот вы святой человек, ваша святость, - негромко, с тоской проговорил он. - Знать должны. Правду ли толкуют, что опять конец света будет? Кое-кто уезжает, со всем семейством, со скарбом, говорит - на ярмарку в Лиму, но я-то вижу... А у меня внуки уже, куда ехать? Везде одно и то же... Вы-то сами что думаете? - Когда-нибудь конец света будет обязательно, - философски пожал плечами Сварог. - Ну, это-то понятно... А делать что же? - Молиться, сын мой, - только и сказал Сварог. И забрался в седло. - Молиться. Арок смотрел им вслед. - Откуда ты его знаешь? - спросил Сварог, когда они отъехали от заставы и оказались среди беспорядочно разбросанных домишек окраины города, - Арок часто здесь дежурит, - сказала Клади - А я в город наведываюсь. Вот и знаем друг друга. - И что ж его такого болезного в армии держат... - Болезного? - вопросительно подняла зеленые глазищи Клади. - Ну да. У него же чуть припадок не случился, не заметила? - Н-нет... По-моему, все нормально было. - Думаешь? Ну ладно, замнем... Он оглянулся и, прищурившись, посмотрел на фигурку у шлагбаума. Отчего-то его не покидало ощущение, что разговор со старым воякой еще не закончен, что им обязательно предстоит встретиться и сообщить друг другу нечто важное... ...Город Митрак являл собой полное, с позволения сказать, ничтожество. В стратегическом плане, имеется в виду. Некогда его окружала городская стена, но было то лет триста назад, и теперь от стены осталось одно название. При желании и наличии людей Сварог захватил бы его за день, не больше. Расставить вот тут и тут осадные отряды, сюда подкатить шесть-семь осадных пушек - и все, город, считай, наш. Два удара по княжескому дворцу, чьи башни непростительно гордо возвышаются над кварталами, захват казарм городской стражи, расположенных, ясное дело, вдоль городских транспортных магистралей, парализация служб управления, расположенных, естественно, неподалеку от городской ратуши, - и все. Впрочем, с захватом пока стоило повременить. Они без проблем миновали очередной пост - у городских ворот, просто-напросто не поскупившись на серебро из кошеля, и оказались в Митраке. Вблизи Митрак более всего походил на старый Таллинн, каким его помнил Сварог - узкие извилистые улочки, булыжная мостовая да высокие каменные стены, над которыми царапают небо островерхие, увенчанные флюгерами башни. Разве что погрязнее тут было, позахламленнее как-то. Чувствовалось, что люди тут просто-напросто живут, а не работают персонажами музея под открытым небом для привлечения туристов... Хотя Сварог, побывавший во многих городах Талара, удивлен тем фактом не был. Видали города и похуже - И где тут изволит жить знаменитый мастер Пэвер? - негромко спросил он. Его лошадка брезгливо перешагнула через лужу нечистот (которой, судя по запаху, было недели две отроду, не меньше). - Дом шестнадцать по улице Гончаров, - ответила Клади. - Вон туда нам, я покажу. Митрак, судя по всему, переживал не лучшие свои времена. Многие жилые дома и лавки были брошены - двери заколочены, ставни на окнах закрыты, - лица редких прохожих озабочены и безрадостны. И никто не проявляет к двум гостям столицы ни малейшего интереса. Один раз за путниками увязалась ватага пацанов в штанишках до колен. Мальчишки бежали за ними два квартала и выкрикивали какие-то стишки - должные, наверное, быть обидными для святого человека, Сварог не уразумел, - а потом отстали. В центре города возвышалось величественное в своей уродливости строение - многобашенный дворец за высоченной, поднимающейся над крышами прочих домов, каменной стеной, выкрашенной в отпугивающе багровый цвет. - Дворец Саутара, князя Гаэтаро, - объяснила Клади. - Да, тяжко живется вашим правителям, - сказал на это Сварог, разглядывая неприступный бастион. - Боится народных волнений, что ли? Ишь, как окопался... Сварог поначалу разглядывал жителей чужого мира с любопытством, однако вскоре понял, что ничего этакого и в атарцах он не обнаружит. Люди как люди, даже одежда похожа на таларскую: кое на ком из мужчин военная форма, кое-кто с тросточкой, кое-кто при шпаге; женщины в основном - в длинных светлых платьях с открытыми плечами, в неохватных шляпках... Жители побогаче степенно двигаются по середине тротуара, победнее - стараются держаться стен, хорошенькие служаночки торопятся с корзинками по своим делам, возницы карет покрикивают на зазевавшихся пешеходов, где-то гавкает собака, в переулке дородный господин методично лупит тростью какого-то оборванца (причем оба не издают ни звука), стражники в кожаных доспехах и островерхих шлемах с алебардами в руках и с автоматами на плече чинно и гордо шествуют мимо... Стражники с алебардами и автоматами - зрелище, конечно, забавное, но не более того. Ну не было в городе ничего особенного, не было, и хоть ты тресни. На Земле такие, наверное, еще остались, а про Талар и говорить нечего... Скучно, господа. И если вскорости не отыщется пресловутая Тропа, давешняя хандра не заставит долго себя ждать... На очередном перекрестке они попали в пробку: городская стража грузила в местный аналог воронка нарушителя общественного спокойствия. Нарушитель - седовласый старец в красно-сером плаще - вырывался и надрывно кричал в толпу зевак: "Грядет, грядет погибель!.. Нет спасения!.. Я видел знаки!.." Но потом дедушку упаковали и увезли, толпа разошлась, и они продолжили путь. Клади, очевидно, вела его небедными кварталами - никто помои на голову не выливал, не приходилось пробираться сквозь лабиринты вывешенного поперек улицы белья, не слышались пьяные выкрики и ругань, однако ж все равно впечатление от города складывалось унылое. Улочки то вели в гору, то круто спускались вниз, расширялись и сужались - так, что, вытянув руки, можно было коснуться противоположных стен, - пересекались под неожиданными углами, и вскоре Сварог понял, что окончательно заблудился и что выбраться самостоятельно ему не удастся. Когда он уже совсем было заскучал и собрался спросить у Клади - дескать, доколе, они выехали на небольшую, относительно ухоженную площадь. Слева возвышалось веселенького розового цвета трехэтажное здание, огороженное невысокими столбиками с провисшими между ними цепями. "Заведение свободного общения госпожи Снежинки", значилось на витиеватой вывеске, и чуть ниже, буквами помельче: "С разрешения его светлости князя Саутара. Услуги за плату". Справа виднелось приземистое строение, откуда даже в столь ранний час слышались громкие голоса и бренчание некоего струнного инструмента. И без таблички "Дырявая бочка" над входом было ясно, что там внутри. Тут Клади повела себя странно. Она уставилась на эту табличку в полном обалдении, шагнула было в сторону кабака, потом перевела взгляд на Сварога, и в этом взгляде читались недоумение и сомнение. Потом она тряхнула головой, отгоняя какие-то посторонние мысли, и указала рукой на утопающий в зелени за высокой резной оградой особняк в три этажа и сказала: - Вот дом мастера Пэвера. Тут он живет. Сварог хмыкнул. Если на этой улице и жили гончары, то это было, пожалуй, в прошлом цикле... - Слева бордель, справа кабак - неплохое соседство для многомудрого отставного генерала... Ну что ж, идем знакомиться. Они оставили лошадок у коновязи и по гравийной дорожке, мимо аккуратно постриженных кустов и деревьев прошли к входу. Построенный в стиле, весьма напоминающем барокко, бело-голубой особняк с колоннами казался необитаемым. Высокие стрельчатые окна были плотно закрыты тяжелыми гардинами, и изнутри не доносилось ни звука. Поднявшись по каменным ступеням крыльца, Сварог решительно постучал бронзовым молоточком. Тишина. Он задумчиво посмотрел на двух каменных собак, идиотически-радостно скалящихся с пьедесталов по обе стороны от входа, и постучал еще раз, громче. Из конюшни в глубине садика раздалось недовольное ржание. Наконец тяжелая дубовая дверь открылась, и на пороге нарисовался худощавый долговязый парнишка. В безукоризненно сидящей ливрее, безукоризненно причесанный, с непроницаемым лицом, он производил бы впечатление идеального дворецкого, даже невзирая на свой возраст, но все дело портил наливающийся под глазом багровый бланш. - Что вам угодно? - угрюмо осведомился дылда, оглядев гостей. - Нам, собственно, угодно видеть мастера Пэвера, - вежливо ответил Сварог. - Дома ли хозяин? - Нет, - буркнул отрок. - Вот как? А когда соизволит вернуться? - Не знаю. Может быть, завтра. Я передам. - И слуга вознамерился было закрыть дверь, однако Сварог быстренько сунул ногу в щель: - А что именно ты ему передашь, позволь-ка узнать? С парнишки на секунду слетела маска ледяного высокомерия, свойственная каждому уважающему себя дворецкому. - Что к нему приходили двое, священник в камзоле и девка в охотничьем костюме, что же еще... Он вас примет, не беспокойтесь. - Во-первых, - спокойно сказал Сварог, ноги не убирая, - не девка, а дочь уважаемого барона Таго, во-вторых, не священник, а не кто иной, как граф Гэйр, барон Готар собственной персоной. А в-третьих... в-третьих, у меня почему-то складывается такое ощущение, что ты врешь, - Послушайте-ка, милейший... - собрав всю гордость в кулак, начал отвечать дворецкий, но Сварог перебил: - Нет, это ты послушай-ка, милейший. Мы, видишь ли, проехали чертову уйму лиг... то есть этих... кабелотов, чтобы повидать мастера Пэвера по неотложному делу. И у нас, видишь ли, нет ни времени, ни желания лицезреть твою мерзкую рожу. Если ты немедленно не доложишь мастеру Пэверу, что к нему пожаловали с неимоверно важным сообщением, я тебе, щенок, подарю второй синяк - под другим глазом, для симметрии... А потом еще и кишки на кулак намотаю, - вспомнил он глазастого стража. - Усекаешь, верста ты коломенская? Считаю до одного... - Да что вы-то еще, в самом деле! - Парнишка сломался, прикрыл синяк ладонью и едва ли не расплакался. - А еще ругаются... Спят они! Как под утро на рогах приползли, так еще и не вставали! Мне с порога в репу - шасть, и в койку... Да, это было неожиданно. Почему-то мастер Пэвер, суб-генерал в отставке, всю дорогу представлялся Сварогу этаким убеленным сединами, увешанным боевыми наградами ветераном, в тиши кабинета корпящим над мемуарами и учебниками для курсантов. На крайний случай - проводящим время за мирными беседами о боевом прошлом с такими же, как он сам, отставниками... Но уж никак не на рогах приползающим домой к рассвету. - Ага... - несколько ошарашенно сказал он. - Ах, в этом смысле... И что, долго они обычно почивают? - Это уж как получится, - ответил парнишка и совсем по-детски утер нос рукавом. - Смотря чем вечер закончился. - Поня-атно... - сказал Сварог и повернулся к Клади: - А это точно тот самый Пэвер, отставной вояка? Ты ничего не напутала? - Так кто ж еще, - шмыгнул носом дворецкий. - Другого такого отставного поискать... Сварог собрался с мыслями. Ну, генерал не генерал, гуляка или нет, а покойный барон направил его именно сюда. И больше Сварогу покамест податься некуда. Он вновь обернулся к дворецкому и ласково сказал: - А знаешь, отрок, я хоть и святой человек, но в репу тебе, пожалуй, все же дам. - Это за что это? - угрюмо спросил отрок. - Я щас стражу позову... - Ну, пока твоя стража добежит... А дам я тебе в репу по той простой причине, что неприветлив ты с путниками. И дам я тебе в репу потом, если мы вернемся и не застанем хозяина дома, бодрствующего и готового принять гостей. Улавливаешь мысль? Ты уж постарайся, сделай все, чтоб хозяин был дома и ждал нас. А лошадок мы тут оставим, ничего? - А если они к вашему приходу не проснутся? - логично обеспокоился дворецкий. - Если не проснутся, придется будить, - твердо пообещал Сварог. - А ты ему вот что, ты, ежели проснется до нас, передай своему полководцу, что для него есть новости, от которых ему спать вообще навсегда расхочется. Запомнил? - Так чего ж не запомнить... - Вот и хорошо. Сварог убрал ногу, дверь закрылась. Он повернулся к Клади и развел руками. - Дела... И часто наш многомудрый в запой уходит? - Барон говорил, что как со службы его выгнали, так и куролесит. Сварог вздохнул. - Ну, делать нечего, придется обождать. Как думаешь, в этой "Дырявой бочке" прилично кормят?.. И опять Клади непонятно посмотрела на него - то ли со страхом, то ли обреченно... Глава восьмая. Пикейные жилеты местного розлива Уже по одной вывеске на воротном столбе можно было заключить, что трактир, а точнее - постоялый двор не захудалый. Застывшим флагом простиралась над входом ажурная картина из кованой бронзы: пенная струя хлещет из пузатой бочки и попадает в распахнутый рот счастливого пьянчуги. Постоялый двор окружал высокий забор из дубовых кольев, который при необходимости легко превращается в первую полосу оборонительных укреплений. Прибитые над крыльцом бронзовые буквы, надраенные, как корабельный колокол у хорошего боцмана, складывались в название "Дырявая бочка". Двор чисто выметен, коновязь мало того что не перекошена, над ней даже сооружен навес, для лошадей приготовлено сено, крыльцо обходится без последствий трактирных драк и прочих пьяных невоздержанностей - за всем чувствуется прочный хозяин и крепкий доход. Имелся и вышибала. Он вроде как дремал на скамеечке за входной дверью, сложив руки на груди. На позвякивание дверного колокольчика приоткрыл один глаз, равнодушно обежал им новых посетителей и опустил веко, тем подтверждая, что вышибалу в трактире священниками не удивишь. Сварога заспанный вид трактирного привратника не обманул. Жилистые руки выдавали силу, набитые костяшки - частые тренировки, а в мельком брошенном взгляде полыхнула искра мгновенной пристальной оценки. Скорее всего, из бывших наемников. Раз на планете сосуществуют разные государства, они не могут не воевать, а значит, должны быть и наемники. И куда-то же они должны пристраиваться в мирное время... Так же никакой ажитации приход священника и юной охотницы не вызвал и у трактирных гуляк, хоть обижайся. Лениво посмотрели, кто вошел, и снова отвернулись. Да и вообще, гуляк заметно больше занимало другое. Они скучились вокруг человека, перед которым на столе лежал портяночного размера лист бумаги. Лист очень знакомого облика - шрифт, столбцы, заголовки, выделенные отступами и толщиной букв, - как не признать газету. Любопытно... - Вранье! - кричал кто-то рядом с газетой. - Я вам всегда говорил, что Шадтаг скупает Hyр по кусочкам. Вот еще доказательство. Только Шадтагу на руку подобные сплетни! - Уймись, Хорг, - перебил крики густой, спокойный бас. - Вечно ты во всем видишь руку Шадтага, даже в скисшем вине. Читай дальше, Базель. - Вас дурят, чтоб в один прекрасный день скупить по дешевке со всеми потрохами, - не унимался Хорг. На небольшом возвышении в глубине постоялого двора восседал на табурете колоритнейший тип: волосы до плеч, рубаха на груди расстегнута, обнажая волосатую грудь, в ушах блестят золотые и серебряные серьги, на шее тоже блестит что-то драгоценное, и на запястьях тоже... На коленях тип держал инструмент, напоминающий помесь лютни и гитары, и, вдумчиво перебирая струны, пел негромко, но задушевно, пел явно для себя, а не для собравшихся: Триумф в былые времена Справляли в честь побед военных. По городу водили пленных И пели гимны дотемна. Крича героев имена, Трофей несли до мест священных, Знамена вешали на стенах И выбивали письмена. Мне не нужна такая слава. Я за собой не знаю права Водить на привязи людей. Скорее сам, вздыхая тяжко, Пойду за ней, в ее упряжке - Вот мой триумф и мой трофей. А в соревновании трактирных запахов уверенную победу одерживал аромат жареного мяса. Сварог услыхал требовательное урчание своего желудка, перебившее трактирные шумы. Перипетии последних суток требовали возмещения потраченной энергии. Глаза застлало видение хрустящей корочки со стекающими по ней капельками жира. Предложи кто сейчас на выбор: не емши переправляться на Талар или полную неопределенность после сытного обеда, - еще неизвестно, что Сварог выбрал бы... Они пересекли зал и присели за свободный стол. Клади сняла арбалет и аккуратно пристроила его у стула. Половой не заставил себя ждать, выскочил чертом из табакерки, согнул над столом гибкий позвоночник. - Чего изволите? Клади еще раньше предупредила Сварога, что священники на Димерее вина не употребляют: вера не велит. "Это вы перестарались", - вслух огорчился лорд Сварог. Ладно, хоть никакого поста нынче не случилось, запрета на мясо он бы не перенес. И пожалел, что не сменил цвета камзола на более нейтральные. Сварог заказал нечто под многообещающим названием "Удачная охота", что явственно подразумевало под собой наличие мясных ингредиентов. Клади поначалу есть вовсе отказалась, но потом усталость и голод взяли свое, и она попросила себе каркарот (как выспросил Сварог чуть позже, так назывались фаршированные рисом и овощами баклажаны - одно из любимых местных блюд). - А запивать чем будете? - половой не удержал в себе ехидную улыбку. - Есть вода ключевая, вода кипяченая, молоко козье, молоко коровье, хвойный отвар... Сварог с отвращением слушал это перечисление и прервал на полуслове: - Воду ключевую давай. И смотри кипяченой не разбавляй, знаю я вас, - добавил он. У трактирного слуги аж отвисла челюсть. Забыв о заказах, он удивленно воззрился на Сварога. И, кое-как выйдя из ступора, поковылял на кухню. Сварогу же оставалось самого себя ругать и самого себя оправдывать. Ну, не вжился в роль, не вжился, не Станиславский же, в конце концов. Надо было сообразить, что священники и юмор - две вещи несовместные, и что расшутившийся поп по воздействию на местных жителей эквивалентен заговорившему шкафу. Поаккуратнее надо с юморком, ваше небесное великолепие, не у себя на Таларе. Да, трудная роль досталась Сварогу в этом театре: вина не пей, шутки не шути, сигареты из воздуха не доставай... А в каком-нибудь всеохватном пророчестве, небось, не забыли предсказать и подобный случай: "когда монахи начнут шутить, разверзнутся небеса и из ночи в ночь явятся те, кто..." Если б Сварог был городским стражником, то в "Дырявую бочку" в поисках безобразий и преступников заглядывал бы в самую последнюю очередь. Панорамное полотно "Добропорядочные бюргеры на отдыхе" - вот как называлась картина, увиденная Сварогом. Похоже, заведение избрали для ежедневных сходбищ господа горожане из зажиточных и уважаемых: лавочники, ремесленники и городская интеллигенция. Кстати, а чего они посередь рабочего дня побросали лавки, ремесла и службу? Обеденный перерыв в общепринятое время, местный адмиральский час?.. Как же, перерыв: мало кто из них обеды лопает, все больше к кружкам прикладываются. Нет, скорее это напоминает экстренный сбор с приятным совмещением. Газета? Не иначе. Вокруг которой раскочегарился нешуточный спор. Ишь как разошлись. "Нас дурят, не собирается Шадтаг вывозить женщин и детей", - горячился все тот же Хорг. "Ты не прав, - возразил ему худой и бледный горожанин в черном сюртуке с форменными бронзовыми пуговицами. - Когда я служил при посольстве в Шадтаге, то своими глазами видел приказ канцлера. Настоящий, не поддельный". "В проклятой Гидернии могут поделать что угодно. Один гидерниец однажды хотел со мной расплатиться бадрасским золотым. Хорошо, я додумался под прилавком капнуть на него вытяжкой киренейского корня. На монету то есть. А так ни в жизнь не отличишь, с виду взаправдашнее золото", - поделился былым ужасом краснощекий толстяк, по виду типичный колбасник. "Пикейные жилеты по-митракски, - поставил общественный диагноз доктор Сварог. - Цвет столичной интеллигенции, блин". - Местная пресса отсутствует, а эту газету откуда-то доставляют? - наклонился он к Клади. - Из Шадтага. - Что случается, понимаю, не часто. И это целое событие в среде городской интеллигенции? Такое событие, ради которого бросают все дела, я прав? - Да. В который уж раз содержательного разговора не складывалось. Клади сидела как на иголках и беспрестанно метала выжидательные взгляды на лестницу, ведущую на второй этаж. Ничего подозрительного Сварог там не приметил, а поведение спутницы списал на шок. В общем, о чем он мог бы узнать в непринужденной беседе, о том приходилось догадываться усилием мысли, прям как Штирлицу в тылу врага. Хоть спички на столе раскладывай или картинки с борманами рисуй. И вот мы догадываемся, что если образованные, казалось бы, люди с такой жадностью набросились на газету, с информацией у них тут далеко не тип-топ, информационно голодают подданные князя как там его. А почему, собственно? Вряд ли исключительно в Шадтаге издают газеты. Уж не потому ли, что портяночного вида листок - единственная дозволенная правителем Гаэдаро газета, чьи публикации устраивают здешнюю власть? И раз так, значит, князь от чего-то оберегает своих подданных. Интересно знать, от чего... Прискакал трактирный служка и сгрузил с медного подноса кувшин с ключевой водой, кружки и всякую мелочь вроде сыра, хлебных лепешек, похожих на лаваш, и плошки с соусом. А вокруг газеты чудесным, прямо-таки магическим образом улеглись прения. Чтец торжественно, с осознанием собственной значимости в каждом движении, приподнял типографский лист. Прокашлялся. Еще немного потомил слушателей, поправляя очки. Сварогу ничего не оставалось, как прислушиваться и посматривать, макая хлеб с сыром в соус (такой способ обращения с продуктами здесь в порядке вещей - Сварог прежде поглядел по сторонам). - "Зов в никуда". Заголовок, - пояснил аудитории чтец, вскинув глаза над очками. - Ха, неплохое название для трактира! - Хорг, ты заткнешься или нет? - Молчу, молчу... - "В Пантоге и Пангерте вновь замечены Зовущие. Ловкость, с которой те уходят от городской стражи, доказывает, что они - не кто иные, как опытные мошенники. Еще раз предупреждаем: не верь их россказням о том, что грядет конец света, когда мир уйдет под воду и над водой останется лишь один-единственный клочок земли. И, дескать, только им, Зовущим, явлено свыше, где именно лежит та земля. Нет никаких сомнений, что, уводя с собой доверчивых людей, они приводят их в разбойничью ловушку, убивают и отнимают все добро, взятое людьми с собой в дорогу..." - Да? А откуда эти писаки знают, что Зовущие не врут? "Нет никаких сомнений", тоже мне... А вдруг и правда Атар целиком не утонет? Ведь никто ж не знает... - Как же, жди, не утонет... - А может, на этот раз вообще пронесет, а?.. Сварогу принесли его "Удачную охоту", дразнящую ноздри ароматом специй. Что ж, очередной обед на Димерее обещает очередное гастрономическое удовольствие. Хлеб горячий, сыр жирный и ароматный, мясо наисвежайшее - так и должно быть, раз заведение делает ставку на городскую элиту. Маргиналов сюда не пускают не только цены, но и вышибала, в чем, наверное, и состоит его главная обязанность. Обязанность же Сварога на эту минуту - одолеть блюдо при пособничестве бронзового ножа и двузубой вилки. Ну и, раз так повезло, можно послушать, чем угощает здешняя пресса. - Вы слушать будете или нет? - Читай, читай... - Другая статья. "В Пордаге задержан нурский шпион, который распространял слухи о том, что он якобы один уцелел из своей деревни, находившейся вблизи границы с Шадтагом. Якобы он вернулся с охоты, вошел в деревню и нашел односельчанин обезглавленными. Якобы всех, включая детей. И якобы ладони у всех были черные, словно вымазанные в дегте. А потом якобы пошел черный снег. И он в страхе бежал куда глаза глядят, незаметно перешел границу и оказался в Пордаге, где якобы сам сдался властям". "М-да, - подумал Сварог, разрезая нежное розовое мясо, - если газета вся состоит из рассказиков в духе скверной помеси Джека Лондона с Эдгаром По, то не газета это получается, а сборник баек, которые журналисты выдумывают за стаканом вина в соседнем подвальчике, и всерьез обсуждать такую газету могут лишь люди, начисто оторванные от новостей большого мира. И опять-таки встает вопрос: с какой целью местное министерство правды оберегает местную же интеллигенцию от реальной информации?" - "Сообщает наш фагорский изветчик. Король Фагора Михлест Четвертый вместе с супругой, детьми, всеми родственниками и двором отбыл на морскую прогулку. Отъезд происходил без обычной пышности. В море ушел весь королевский флот под охраной эскадры адмирала Кортея. Маршрут и продолжительность прогулки неизвестны". - И утомившийся чтец аккуратно опустил газету на стол, потянулся к глиняной кружке. Видимо, уговор дозволял в подобных случаях выражать свое отношение к последним известиям. И слушатели принялись выражать. - Нет, неспроста это! - грохнул кулаком по столу горожанин с телосложением кузнеца, отошедшего от ковки и заплывшего руководящим жирком. - Что-то готовится! Что-то будет! Разве происходило на вашей памяти столько всего зловещего и таинственного, разве сгущались когда-либо над головами столь мрачные тучи! Что-то будет! - Ну, не конец же света! - хмыкнул некто, сидящий к Сварогу спиной. Прочие же, стоило прозвучать словам "конец света", покосились на столик, приютивший "священника" и его спутницу. - Конец не конец, а войны не миновать, - философски заметил сухонький старичок с внешностью академика Павлова, ковыряющийся в зубах заостренной щепой. - Верно вам говорю. - Конец света - это происки Нура, - отчеканил бледный горожанин в черном сюртуке. По тому, как враз вокруг уважительно примолкли, стало ясно, что в исполнении человека от власти звучит официальная, правильная позиция, которой следует придерживаться, чтобы избежать неприятных расспросов в подвалах здешнего НКВД. - Шпионы Нура сознательно сеют панику и ужас. Их цель - добиться хаоса, подорвать порядок в Гаэдаро, а также в дружественном нам Шадтаге, и во время беспорядков подло напасть. Я боюсь, шпионы Нура не просто отравили Руану, о чем пишет "Шадтагский вестник", они опробовали новый яд. И я призываю подумать об этом. Не просто подумать, а серьезно! Не пора ли организовывать дружины по охране колодцев? Прочие пикейные жилеты примолкли, потупились, словно провинившиеся школьники. "Ребята, - сказал бы им Сварог, если б эти проблемы его хоть как-то волновали, - вы б лучше пораскинули умом над некой несообразностью. А именно над тем, что вам дозволено читать всего одну газету. Если уж отсутствует местная пресса, а чужого, разлагающего влияния мы боимся, то на кой вообще смущать умы? Почему не запретить и эту? Сославшись на коварных нурских шпионов, установить режим полной изоляции от внешнего мира - оно же гораздо проще. Не мое это, конечно, дело, но интересный простор для раздумий, между прочим, открывается. Наводит, знаете ли... Философски подходя, если что-то разрешают, если что-то сознательно усложняют, значит, кому-то это очень нужно. Скажете, политический реверанс в сторону Шадтага - дескать, вот как мы вас любим, что нисколечко не боимся вашей пропаганды? Только сдается мне, нет никакой нужды в реверансах, никто от того ничего не выигрывает. А вот если предположить нечто с первого взгляда невозможное и немыслимое... Впрочем, не мое это дело, ребята..." - Г-хм, - кашлянул в кулак отдохнувший и промочивший горло чтец, - я продолжаю... "В Рингаре приведен в исполнение смертный приговор, вынесенный торговому министру города Рингара Сагу Индарну. Напоминаем, что Саг Индарн закупил у Гидернии пятьдесят опреснителей. Суд установил, что министр вступил в сговор с гидерний-скими торговцами, получив от них солидную мзду за партию неисправных опреснителей. Преступники надеялись, что правда не откроется, но опреснители проверили и из пятидесяти ни один не работал. Саг Индарн был повешен на центральной площади Рингара..." - Все зло от гидернийцев, точно вам говорю! От них, мерзавцев, и от Нура... - Слушай-ка, - вдруг сказала Клади, наклонившись к Сварогу. - Поверишь или нет, но... Честное слово, я и понятия не имела, что он живет здесь, рядом с Пэвером... - Кто? - Один... Один человек. Здесь, в "Дырявой бочке". В восьмом номере. Только не спрашивай меня, кто он. Я его никогда не видела, как зовут - не знаю... Сварог прищурился. Она не врала. Пока не врала, по крайней мере... - И что ему от нас надо? - спросил он. - Или - нам от него? - Точно не могу сказать... Но, возможно, он поможет тебе лучше, чем суб-генерал... - М-да? И кто ж таков? Вновь звякнул дверной колокольчик. Клади выронила вилку и выпрямилась на стуле. Сварог недоуменно проследил за ее взглядом. В трактир вошли трое. Прямиком от порога, не задерживаясь, не осматриваясь, застучали сапогами по половицам к угловому столику. Что гости - не простые смертные, явствовало уже из того, как они одеты и как держатся. Вдобавок из трактирных глубин выкатился радушным мячиком сам хозяин и торопливо засеменил к дорогим гостям, растягивая пухлые щеки солнечной улыбкой. Что-то такое знакомое почудилось Сварогу в их походке... в лицах... Он наклонился к Клади: - И кто это у нас будет? Клади сидела напряженно, не сводила глаз с вошедших. - Да Олес же, мразь. Твой старый знакомый... Ах, вот кого принесло! Ну да, лес, драка и так далее... Сварог с интересом уставился на вошедших. Где княжий сынок, где приятели, разобраться труда не составляло. Один в троице заметно выделялся - надменностью взгляда, количеством перстней, наконец, породистым лицом и тем, как двое других на него смотрят. Что примечательно, трактирная публика не вскочила, роняя лавки, чтоб согнуться в почтительных поклонах. Дневные гуляки напомнили Сварогу участников детской игры "Раз, два, три, морская фигура замри". При появлении наследника местного трона интеллигенция на секунду-другую окаменела, потом, словно прозвучала команда "Отомри", как ни в чем не бывало вернулась к прерванным занятиям. Лишь, пожалуй, потише теперь звучал голос декламатора, перевернувшего страницу: - А вот еще интересная статья. "Мели и водовороты". Это название. Так, подпись под заголовком: "Сообщает наш изветчик, вернувшийся из путешествия по реке Руана, которое он совершил на пароходе "Герцог Джунгар"". И вот о чем он извещает, господа: "...Я был беспечен и втайне подсмеивался над нашим капитаном. Капитан Бильг с момента отплытия был сумрачен лицом и не сходил с мостика, с тревогой оглядывая берега. На мои вопросы он отвечал, что в последние дни слишком много всего странного происходит на реке, нурские прохвосты снова взялись за свое. А еще, добавлял капитан, дурные приметы предшествовали отплытию. Например, лопнул причальный конец. А боцман клянется, что пугнул на палубе крысу, и та не шмыгнула в одну из корабельных щелей, а прыгнула в воду. Моряки - люди чрезмерно суеверные, поэтому я отнесся к словам капитана без должной серьезности. Но очень скоро, на второй день пути, мне пришлось убедиться в его правоте. Мы отошли от города, где пополнили запас угля, прошли всего четыре морских лиги..." Или так заведено в этом трактире, где сынок завсегдатай, или местные обычаи не принуждают простолюдинов в злачных местах к поклонам и иным приветствиям - вникать Сварог не рвался. Развлекайтесь вы, как хотите, господа иного мира, а я бы поскорее свалил от вас... Сварог, продолжая трапезу, искоса поглядывал на престолонаследника. Поглядывал не из праздного любопытства - дескать, ну и что у вас здесь за князья водятся, лучше или хуже нашенских, а узнает или нет, вспомнит ли трогательную встречу на лесной дороге, а если узнает, то придется ли вновь воевать. Вот Сварогу, например, драка сейчас совсем не нужна. Отвести, что ли, ему глаза и под шумок улизнуть? Унизительно как-то, знаете ли, бегать от щенка... Наследничек сидел к Сварогу спиной. Безупречная осанка истинного аристократа - хоть линейку к позвоночнику прикладывай, горделивая посадка головы, кулак, упертый в бок. От столика (который, думается, навечно был закреплен за Князевым чадом) откатился трактирщик, засеменил отдавать приказания службе доставки и угождения. Скучающие приятели молодого князя завертели головами. Ага, вот один из них заметил Сварога, вздрогнул, толкнул другого, тот тоже уставился. В один голос оба забормотали что-то княжескому сынку, тыча пальцами в сторону Сварога, сынок обернулся... Взгляды Сварога и наследничка скрестились. Вне всяких сомнений, Сварог тоже был опознан. М-да, я встретил вас и все такое, узнавание может быть чревато, может, и отсюда придется прорываться с боем, А пока Сварог и молодой князь фехтовали на взглядах. Сынок произнес что-то резкое, после чего его тараторящие приятели враз замолкли. Потом Сварог, словно вкладывая шпагу в ножны, опустил глаза на блюдо, над которым подымался ароматный пар, - мол, на данный момент, ваше высочество, меня больше занимает "Удачная охота", уж больно вкусная, зараза, так и тает во рту. - "...А потом грянул ливень, под какие я никогда не попадал и о каких даже не слышал..." Занимаясь блюдом, Сварог краем глаза отслеживал стол с новоприбывшими гостями. Вот князек поднялся. Один. Направился к их столу. Сел на лавку напротив Сварога, разумеется, разрешения не спрашивая. Сварог вскинул на него глаза. - Привет, Клади. Здорово, святой человек. - Какого дьявола тебе еще надо? - прошипела Клади. - Или опять захотел по морде получить? Сварог собрался. Без драки не обойтись, ежу понятно. Если сейчас этот щенок скажет... - Да ладно тебе, подруга, - вдруг примирительно сказал щенок. - Ну, выпимши я был. Виноват, больше не повторится, прошу прощения, искуплю, оправдаю и докажу... - Он вознамерился было положить ладонь на руку девушки, но та резко руку отдернула. - Давай в сем пристойном месте не будем затевать свару, а? Ну, погорячился, ну, бывает. Не хочешь замуж - как хочешь, неволить не стану. Меня сейчас больше твой дружок интересует... Он с любопытством посмотрел на Сварога, и Сварог решил пока с броском погодить. Как видно, юнец не для заводки подсел к их столу, что-то он явно имеет сказать... - Думаешь, тебя спасет закон, уравнивающий все сословия на земле, которая принадлежит увеселительным заведениям? Для нурских шпионов закон один: ловить и вешать, - ни намека на усмешку на узком вытянутом лице с юношеским пушком на верхней губе. Сварог предостерегающе положил ладонь на колено Клади: чувствовал, что та сейчас без лишних разговоров заедет наследнику по мордасам. Ведь не всерьез угрожает молокосос. Угроза - это так, посмотреть, как поведет себя храбрый рыцарь лесных дорог. Просто Сварогу дали понять, что, дескать, я тебя признал и ты меня признал, и не надо по этому поводу юлить и изворачиваться, а лучше вырази-ка смирение и покорность. Значит, вот оно в чем дело, закон у вас такой имеется, освобождающий от выражения почтения на веселых землях. Наверняка издан монархом, любившим инкогнито посещать места незамысловатых утех простонародья и не любившим, когда его во время этих вылазок шумно узнавали. Ах, как изменилось бы выражение физиономии и тон, узнай молокосос, что перед ним сидит действительный король трех держав, властитель земель, на которых уместилось бы таких вот княжеств, что семечек в огурце, приближенный императрицы Четырех миров, начальник девятого стола... Однако, вот беда, удостоверяющих документов Сварог с собой не захватил, а на слово ему, как ему кажется, никто не поверит. Значит, придется и дальше разыгрывать священника. Почему нет? Кто сказал, что служители божьи, даже непьющие, не могут умело постоять за себя? Везде есть свои монахи Шао-Линя... В рамках роли Сварог смиренно ответил знатному молокососу: - Будь я нурским шпионом, ваше высочество, давно бы уже глотал пыль дорог, ведущих в Hyр, а не разгуливал бы по городу. - И кто ты тогда, если не нурский шпион? Почему вырядился попом? "Он же видел меня в деле, - подумал Сварог, - должен осознавать, что я его, дружков и вышибалу заодно раскатаю по стенам за минуту. Конечно, пикейные жилеты поднимут переполох: "Сына князя убили!", город закроют и выбраться из него будет нелегко. Но ему-то уже никто не поможет. Зачем же он на рожон прет?" - Я, ваше высочество, как вы изволили заметить, святой человек. Я далек мыслями от Нура и прочей мирской суеты, мой взор обращен... - Хватит, - сказал княжеский сынок, навалился локтями на стол, потом вдруг опомнился, одернул их, осмотрел, не запачкал ли камзол плебейской грязью, потом, видимо, махнув рукой на мелочи жизни, навалился вновь. - Ты же понимаешь, что если я захочу, ты прямо из этого трактира переберешься в Пыльный подвал. И никакие метатели серебра тебя не спасут. Только не говори, что не слышал о Пыльном подвале. Там из тебя клещами вырвут исповедь, правдивей, чем предсмертная. Не лучше ли здесь поговорить начистоту, а, святой человек? Сынок, конечно, напирает, но вот на донце глаз проскакивают, как уклейки в иле, искры... не испуга, нет, но - неуверенности. Которой вроде бы не должно быть, когда прешь этаким танком на дзоты. Нестыковочка. А вот что за ней кроется, какой такой пакет предложений? Должен быть пакет, должен, иначе ни к чему весь предыдущий разговор... - Не понимаю, ваше высочество, в чем вы меня подозреваете? - Церковников я здесь насмотрелся. Ты такой же церковник, как вот эти костоломы - рыцари Ордена чести и благородства, - показал он на своих дружков, хмуро разливающих принесенное вино. - И не надо мне растягивать уши, что ты из далекой обители, расположенной высоко в горах на ничейных землях, и просто забрел в гости к братьям по вере. Мол, у вас там в горах все такие. Не надо. Я тебе не какой-нибудь помойный гриб, чтобы покупаться на гнилую метель. Сварог усмехнулся про себя: "А престолонаследник, похоже, немало времени проводит в изысканном кругу местного отребья, знатно оборотов понахватался, не все и поймешь..." - И кто же я, ваше высочество, по-вашему, нурский шпион и никак иначе? Честное слово, а ведь даже приятно было валять дурака и строить из себя этакого смиренного священника. И при том знать, что в любой момент можешь обработать наследничка, как бог черепаху, не вставая со стула. Забавно, знаете ли, иногда сменить амплуа... - Про нурского шпиона ты им будешь рассказывать, - презрительно мотнул сынок острым подбородком в сторону пикейных жилетов. - Я тебе скажу, кто ты. Слышал я про вашего брата... - Не изволите ли чего? - завис над плечом молодого князя трактирный служка. - Пшел вон! - рявкнул наследничек, но вдруг одумался. - Стоять! Назад. Бутылку красного рокнейского, и поживее. - "...Ливень начисто снес и фальшборт. Пароходная труба напоминала решето, - декламатор пытался передать трагизм зачитываемого напряжением голоса. - Но самое страшное открытие ждало нас впереди..." - Ты - тагорт, - шепотом произнес Олес, буравя Сварога взглядом. И во взгляде том распознавалась надежда на подтверждение. Несомненно, молодому знатному повесе страсть как хочется, чтобы Сварог оказался этим самым тагортом. Сварог не воскликнул со всей искренностью: "Кто-кто?" Не стал разочаровывать княжьего сынка. Бросил лишь мимолетный взгляд на Клади: не подскажешь, о чем это твой женишок? Клади открыла было рот, чтобы возразить, но передумала и уставилась на Олеса с таким видом, будто тот раскрыл страшную военную тайну, о которой до сей поры знали только двое: она сама и замаскированный под священника тагорт. Ага, решила подыграть сыночку. Что ж, и мы подыграем. Потому что сейчас выгоднее Сварогу иметь союзника в лице знатного отпрыска, чем врага. А там прорвемся. Половой притащил бутылку и высокий стакан. Олес набултыхал себе половину и плеснул в рот добрую половину. - Хорошо, допустим, ты угадал. И что? - Сварог изобразил хитрую улыбку - мол, я еще ни в чем не признался, я еще раздумываю и прикидываю. И местоимение "ты" Сварог загнал сознательно: взыграет ли аристократическая спесь или сынок проглотит ее позывы ради цели? - А то, - проглотив позывы, еще тише зашептал наследничек, - что для тебя есть работа, за которую ты получишь не жалкие крохи, какие перепадут от этой... - он, видимо, хотел произнести нечто уничижительное вроде "девки", но в последний момент заменил на другое: - от прекрасной баронетты. Твоя доля обеспечит тебя до конца дней. - Конца дней? - Сварог сбросил, наконец, образ святого отца и откинулся на спинку стула. Отправил в рот очередной кусок "Удачной охоты". - А как начет конца света? - "...Не отыскали мы и боцмана. Бесследно пропали штурман, второй помощник и несколько матросов, - в образовавшуюся за их столом паузу вклинился голос газетного чтеца. - А в машинном отделении нас встретило зрелище, которое никто из нас теперь не забудет до смертной черты..." - Ужас! - не выдержал и нарушил уговор молчания впечатлительный здоровяк, похожий на кузнеца, отошедшего от дел. - Быть войне! - Так я о том и толкую, - прошептал Олес. - Ты на своих Островах о "Парящем рихаре" слыхал? - А как же, - снисходительно усмехнулся Сварог. - Тагорт я или нет? - А знаешь, сколько папашка собирается древних предметов на нем вывезти? - Слышал мельком. Ну и? - "Ну и"... Я помогу тебе их умыкнуть у папашки, а ты поможешь мне добраться до Островов, идет? - на одном дыхании выпалил Олес. - До Островов? - сощурился Сварог. - А тебе зачем на Острова... сын мой? - Не крути, а? - скривил лицо Олес. - Сам прекрасно знаешь. В общем, так. Давай договоримся. Целый сундук древних предметов - в обмен на доставку одного скромного юноши на Острова. Ты же можешь замолвить за меня сло