й. Между ними произошла безмолвная дуэль на взглядах, потом Рошаль опустил глаза. - Я понял намек. Я учту, ваша светлость, - произнес он и карикатурно поклонился. Распрямившись, сказал уже серьезно: - Ладно, пусть. Оставайтесь этим. Князь, бывало, расхаживал по замку и в ночной рубахе. - Большое спасибо за разрешение, мастер Рошаль. - Дозвольте продолжить путь, ваша светлость? - Дозволяю, - ответила его светлость... Территорию под названием Новый двор опоясывал частокол из обкоренных бревен с заостренным до копейной остроты верхом. Перед воротами из толстых досок, обитыми по краям широкими Медными полосами, стояла четырехколесная тачка, груженная внушительных габаритов сундуком. Следует полагать, сундук заключал в себе древние предметы, накопленные мастером Рошалем. Возле ворот томились в позах ожидания люди в лиловых жилетах. - Здесь ваш маскарад не пригодился. Здесь мои люди уже закончили. Сварог понял это и без Рошаля. Наверняка - загляни в караулку и обнаружишь тела. Еще одни парни, теперь уже на Димерее, теперь уже в княжестве Гаэдаро погибли, защищая шкурные ин-тересишки какого-то рвущегося к власти деятеля. То есть фактически ни за что. А возле тачки под присмотром людей в жилетах стояли Клади и Пэвер, растерянные, недоверчивые, оглядывающиеся. Видно, быстрое освобождение из-под стражи явилось для них полной неожиданностью. То ли всерьез отпускают, то ли на расстрел сейчас поведут... К ним и направился первым делом липовый князь. Люди Рошаля напряглись - вышеназванный план "Б", видимо, живого Саутара не предусматривал. Но без приказа командира пока не предпринимали ничего. - Позвольте представиться: солдат без армии, - сказал Сварог, глядя в глаза Клади. - Король в изгнании, лишенный своего королевства. И, как уже говорилось, я его верну. Баронетта наморщила лоб, на миг закрыла глаза, открыла и вдруг охнула, по-детски прикрыв ладошкой рот, и не удержалась от восклицания: - Не может быть! - Это не навсегда, моя прелестная баронетта. Сварог повернулся к суб-генералу: - Объективную реальность, данную нам в ощущение, можно ощущать по-разному, не так ли, мастер Пэвер? - Объективная реальность лучше всего видна сквозь призму, особенно если призма эта стеклянная и не пустая, - ответствовал Пэвер не без намека на необходимость поправки здоровья, подорванного потрясениями. И показал, что улавливает потайную пружину происходящего. - Как я понимаю, вы теперь в Гаэдаро править будете? - Придется, - пожал плечами "князь" Сварог. - К счастью, недолго. Да, если у вас остаются какие-то сомнения на мой счет, посмотрите на меня в зеркало. А если сомнений нет, то прошу вас сейчас, незамедлительно, без раздумий решить для себя вот что. Мы улетаем. - Куда? - вырвалось у Клади. - На чем?! - выкатил глаза Пэвер. - Что совершенно точно - прочь отсюда. На некоей летучей машине под названием "Парящий рихар". Попытаемся отыскать Блуждающие Острова. Настоящий князь мертв, мастер Рошаль летит с нами. Страну ожидает хаос, повальное бегство и запустение. Если и суждено настать концу света, в Гаэдаро он наступит раньше, чем в других краях. Вы со мной? - Подождите, подождите, мастер Гэйр. - Пэвер схватил Сварога за пуговицу камзола, но тут же выпустил, словно та находилась под током - видимо, испугавшись, что нарушит целостность нового образа. - Вы знаете, как найти Острова? Сварог обернулся. - Потом расскажу подробней. Подошел Рошаль, объяснявший своим людям, что к чему и какие коррективы в план "Б" следует теперь внести. - Нам пора, - поторопил старший охранитель. "Князь" обвел взглядом своих димерейских приятелей. - Итак, вы со мной? - Да, - быстро и твердо дала согласие Клади. - Нет, положительно я еще не проснулся, - сказал суб-генерал и запустил пятерню в волосы. - Это красное рокнейское отвратительно действует на меня... - Мастер Пэвер! - поторопил Сварог. - Да-да... А мои погреба и мои маленькие шаловливые птички... на кого ж вас, кто же вас... Эх... Отставить рассуждения! - Он вдруг бросил руки по швам, втянул живот и отчеканил: - Необходимы перемены, мастер Сварог. Они не дают крови киснуть в жилах. А я чувствую, что начал впадать в дряхлость и уныние... "Где много снега, но не из воды"... Приказывайте, мастер Сварог. Я с вами. Лишь бы хватило провизии и вина на время похода... - Тогда вперед, - перебил мастер Рошаль, на мгновенье опередив в этом Сварога. На территории Нового двора уместилось бы не менее четырех футбольных полей да еще какие-нибудь трибуны и раздевалки в придачу. Огромнейшая, что по площади, что в высоту, домина возвышался посреди двора, к нему лепились строеньица, к которым лучше всего подходило определение "бытовки". Белая акула и рыбы-прилипалы - так смотрелась картина. Домина - а только он и мог служить ангаром - охранялся полувзводом солдат в черных куртках с красными ромбами на рукавах, в высоких ботфортах и в тюрбановидных головных уборах. Через одно плечо у них была переброшена скатка плаща, через другое - ремень автомата. Командовал коренастый усач, единственный еще и с палашом на боку. Усач выдвинулся навстречу соизволившему пожаловать начальству. А дверь ангара замыкал замочек, прямо скажем, сверхамбарного размера. Глядючи на него, Сварог вспомнил изделия советской поры, которые предприятия любили вручать на юбилеи дорогим партийным товарищам: шариковые ручки размером с крылатую ракету, гвоздь длиной с добрую анаконду. Рошаль по дороге от ворот поставил в известность "князя", что ключ от чудища хранится у старшего создателя аппарата, а тот живет в одном из домиков, и тут же послал за ним человека. - Капрал Димгер-Акст, ваша светлость. На объекте покой. Лихо щелкнули каблуки, к тюрбану взлетела открытая ладонь. Выговор усача отличался от выговора, к которому Сварог уже привык в Гаэдаро. Ага... Добавить сюда форму охраны Нового двора, какую Сварог доселе в Гаэдаро не наблюдал, и вот вам вывод - для охраны любимого детища князь подрядил наемников шут знает из каких мест. Это страну он мог доверить кому угодно, но не обожаемый дельтаплан (или что у него там), в который верил, как утопающий в спасательный круг. А где обожание и вера, там такой же силы подозрительность, знакомые дела. Поэтому порфироносец нанял солдат, не связанных с Гаэдаро ни родственными, ни иными связями, которые служат исключительно за звонкую монету. Наемников можно только перекупить, а кто в Гаэдаро богаче правителя страны? "Князь" небрежно кивнул капралу и брезгливой отмашкой ладони отправил от себя, мол, его светлость пока к тебе претензий и вопросов не имеет, иди, служи дальше. Князь не обязан называть пароли и разъяснять причину визита, он сам себе монарх, божий помазанник как-никак, взбрела ему блажь - извольте стиснуть зубы и потакать. Что-то такое проскочило в глазах капрала. Слишком пристально взглянул, прежде чем отойти. Не должен бы так глядеть на самодержца, хоть и искоса. Черт, нравились Сварогу такие старые вояки, тертые, бывалые-перебывалые, повидавшие и навидавшиеся, стреляные-резаные. Но они же могут быть в высшей степени опасны, если служат противоположной стороне. И с чем-чем, а с их наблюдательностью стоит считаться, потому что они на клеточном уровне понимают - от упущенной мелочи иногда зависит твоя жизнь и жизнь людей, за которых ты отвечаешь. А нынешнего капрала явно что-то насторожило в поведении князя. Иная пластика движений, несоблюдение заведенного ритуала приветствия, еще что-нибудь. Очевидно, что капрал будет поглядывать в сторону правителя, а "правителю" следует поглядывать в сторону капрала. - Ваша светлость! Ваша светлость! - подбежал старший создатель с ключом, который больше напоминал слесарный разводной, чем ключ для двери. - Я сделал, как вы велели. Лопасти перекрашены, натяжки дополнительно усилены. Ваша светлость, можете сами убедиться... Откуда князь Саутар выписал этого создателя, Сварог пока не удосужился выяснить. Можно подозревать что угодно. Например, что из до боли знакомых Сварогу мест. Потому что очень уж напоминал напыщенных интеллигентов, увешанных научными степенями, - и внешне (непременная ухоженная профессорская бородка, морщинистый от постоянно нахмуренных бровей лоб, мягенькое брюшко), и суетливой угодливостью, и заискивающим взглядом. Такой понастроит... Нет, впрочем, этот главный конструктор должен понимать, что рискует не ученым званием или лишением премии, а своей многоумной головой. Обязан был постараться. Кой-какой накопленный опыт царедворца помог Сварогу и на этот раз. Ничуть не переигрывая, он величественно-презрительным жестом отправил конструктора отпирать ангар. Не желаешь открывать рот, а желаешь изъясняться жестами - твое полное на то безраздельное право, уж Сварогу ли не знать преимуществ монаршьего положения! Словесно помог и Рошаль: - Давай живее, ваша ученость. Ох, если его светлость подхватят из-за тебя простуду... Старший создатель летучего аппарата со всей прытью побежал к двери. Один из солдат-наемников, криво ухмыляясь, вразвалочку направился следом. Причина его ухмылки стала скоро ясна: ученый муж не мог удержать в руках отпертый замок, и солдат охраны перехватил громадину, чтоб та не грохнулась на песок. В ангаре, лишенном окон, было, тем не менее, светло. Лампы, развешанные по всем стенам ангара и подозрительно напоминающие китайские фонарики, горели ровным, немерцающим светом непонятного происхождения. Светильники - раз их использовали лишь здесь и ничего похожего до сих пор Сварог в Гаэдаро не встречал - стоили, видимо, немало. А уж во сколько обошелся исполинский аппарат, что занимал все свободное пространство ангара, с учетом его уникальности для этого мира, сказать мог разве что сам князь. Ну, может быть, кое-что знал и Рошаль... Клади порывисто вздохнула за спиной Сварога, Пэвер прошептал: "И вот эта хреновина - летает?!", после чего заковыристо выругался. Да и Сварог, надо признаться, на мгновенье обалдел, когда перед ними во всей своей красе предстала летающая машина Саутара, рядом с которой самолеты Конгера Ужасного показались бы игрушечными модельками. Сварог, наконец, увидел, на что были угроханы фамильные драгоценности, налоги подданных и доход страны. Вот что заменило флот и вместе с ним надежды подданных князя бежать с приговоренного материка. Вот на что ставил, на что уповал покойный правитель Гаэдаро. Дирижабль. Классический "персеваль". Словно сошедший с кадров кинохроники тридцатых годов. Едва заметно покачивающийся из стороны в сторону, похожий на уснувшего дракона, он, что и говорить, потрясал воображение. Черную оболочку баллона ("Любопытно, что за материя, откуда она взялась, ведь вряд ли изготовлена в технологически отсталом Гаэдаро") покрывали нанесенные серебрянкой каббалистические знаки, видимо, призванные отгонять воздушых демонов, вдоль выпуклого бока тянулась горделивая надпись: "Парящий рихар". Серебрянкой же было выкрашено оперение. Снизу, под сигарой баллона, заполненной до упругости каким-то легким газом, находилось, что и положено - то есть гондола, размерами сравнимая с железнодорожным вагоном. К двери гондолы был прибит герб, исполненный в лилово-коричневых тонах. Дирижабль удерживали от взлета шесть тросов, намотанных на барабаны. Аппарат покачивался в нескольких каймах над полом, от двери с гербом вниз свисала веревочная лестница. Вместе с "князем" в ангар, кроме Клади, Пэвера и Рошаля, зашли лишь старший создатель и капрал. Да двое людей Рошаля в лиловых жилетах вкатили следом тачку с сундуком. Бесспорно, князь лишних людей без необходимости к дирижаблю допускать не любил (неизвестно, как насчет собак, которые сейчас проследовали в строение за своим хозяином, старшим охранителем короны). А некая незнакомая зеленоглазая красавица со столь же незнакомым полноватым мужчиной во френче (чье присутствие трудно расценить как производственную необходимость) точно не могут не насторожить капрала еще больше... Уже насторожили. Недаром капрал перевесил автомат из положения на плече в положение на груди, чтобы начать стрельбу, не теряя ни мгновения. Дирижабль, несомненно, привозили в замок по частям и собирали уже в ангаре. Пожалуй, о судьбе сборщиков гадать не приходится, есть все основания считать, что судьба их самая печальная - князю огласка была не нужна. Может быть, трагическая участь постигла и перевозчиков, так, убрали на всякий случай, в Гаэдаро человеческая жизнь имеет не самую дорогую цену, в этом Сварог уже успел убедиться. "Князь" Сварог, справившись с обалдением при виде дирижабля, повел себя согласно сценическому образу. Старался он для капрала, который мог, ох как мог доставить неприятности. Если отправить его жестом прочь, сломать заведенный порядок - тогда жди, что ворвется все подразделение охраны. А перестрелку допустить нельзя ни в коем случае. Поэтому "князь" Сварог, задрав голову, с улыбкой довольного собственника обозревал аппарат, словно не мог налюбоваться на будущего покорителя небес. И словно бы невзначай переместился поближе к капралу. А капрал словно бы невзначай отодвинулся. Молодец, собака. Что-то чувствует. И проверяет, и не рискует. - Его светлость желает добавить кое-какую поклажу, - сказал Рошаль и положил ладонь на плечо старшего создателя. - Помоги им... Все произошло быстро. Быстро не по воле Сварога. Ему просто пришлось поспевать за событиями. Пол под ногами внезапно качнулся, заскрипели балки и растяжки ангара. В стену ударил порыв ветра, все машинально схватились за что попало, лишь бы устоять на ногах. А спустя мгновенье все утихло, встало на свои места. Лишь снаружи доносились испуганные вопли охраны. "Землетрясение, - мельком сообразил Сварог, - это всего лишь землетрясение..." Но высказать эту мысль у него не получилось. Потому что он увидел лица окружающих его людей. Такого ужаса, такой тоски и беспомощности ему еще встречать нe приходилось в глазах смертного человека... - Что... что это, мастер охранитель? - прошептал Димгер-Акст, судорожно озираясь. - Никак, началось, а?.. - Просто подземный толчок! - рявкнул быстро пришедший в себя Рошаль. - Я вам поражаюсь, капрал! Впервые, что ли? Хватит глазеть, принимайтесь за... А дальнейшего и вовсе никто не ожидал. И Сварог - в первую очередь. Ощущение было сродни тому, когда у тебя спадают штаны, а ты не можешь их подтянуть. Только сползали не штаны, а личина "князя". Очередной сбой магии ларов в этом мире, сродни задержке с исполнением заклинаний и не разрушившемуся шауру, и, черт побери, как всякий сбой, совершенно некстати. И никакого понятия, какие магические слова надо произнести, чтобы вернуть личину на место. Стало быть, нечего и возвращать. И некогда придумывать хитрые комбинации. Следовало действовать просто, по готовым рецептам. - Стоять смирно, капрал! (Оглушить громким голосом. И шаг вперед.) Именем Тарабарского короля! Вы подозреваетесь в государственной измене! (Озадачить, смутить. И еще шаг. Нести чушь, чтобы капрал начал гадать, а не спятил ли его светлость. И допустил бы приблизиться еще на шаг.) Вы знакомы с Дон Кихотом?! В глаза смотреть! Когда последний раз встречались с Робинзоном? Отвечать! Сварог видел лишь автоматный ствол, который поднимался на уровень груди, и палец капрала, который лег на спуск. Лучше бы вояка схватился за палаш, но проклятый капрал не знал, что лара пули не берут. И лар не знал, куда полетят отклоненные магической защитой пули... И вот тут Рошаль дал Сварогу возможность оценить его по достоинству. - Ваша светлость, это же капрал Димгер-Акст! - заорал старший охранитель голосом встревоженного придворного. - Капрал, не обращайте внимания, князь просто выпил лишнего! Рошаль на миг отвлек на себя капрала. Заставил мельком бросить на себя взгляд. И Сварогу хватило этого мига. Чтобы сделать последний шаг, ладонью ухватиться за ствол и рвануть автомат на себя. Можно сказать с уверенностью: бывалый вояка не допустил бы такой промашки, знай он наверняка, что перед ним поддельный князь. А он только смутно что-то подозревал, уловив некую неправильность происходящего, но в чем именно состоит неправильность, догадаться не успел. Отброшенный Сварогом автомат глухо стукнулся о деревянный пол. Дальнейшее, что называется, было бы делом техники. Вбитые тренировками, закрепленные боевыми операциями десантные навыки - это вам не магия ларов, они работают во всех мирах. Ногой с разворота в живот, подсечка, ребром ладони по затылку - и можно не беспокоиться, капрал пробудет в полном отрубe до самого взлета "Парящего рихара". А убивать - это вовсе не обязательно, совсем ни чему... Но в очередной раз задача Сварога была облегчена. Уставившегося на "князя" капрала прямо-таки парализовало. И Сварогу не требовалось расспрашивать окружающих о причине этого паралича, он и сам чувствовал, как слезает с него чужая маска, и мог представить себе, как сейчас выглядел: одна половина лица княжья, оплывающая на глазах, другая своя. Короче говоря, видок вполне монструозный. Ну да теперь уж все равно. Хорош ты мужик, капрал, да не тому служил... Хватило двух ударов. А завизжавшего было старшего создателя аппарата заткнул тычком в бок Пэвер. Он, поддерживая за шкирку оседающего ученого, хрипло высказался насчет графа Гэйра: - Неэстетичное зрелище, мастер Сварог. Снимите эту дрянь. - Действительно, граф. Таким вы мне не нравитесь, - стараясь говорить ровно, подтвердила Клади. Вполне согласный с ними Сварог произнес заклинание, освобождающее от чужой личины. - А теперь за дело, быстрее! - взял на себя командование Гор Рошаль. - Сундук наверх! Люди мастера Рошаля подкатили тачку к трапу, в кармашке у Сварога послушно стал нагреваться рубин-гикорат. Ага, вот что вы тут вывозите из страны - древние предметы, стало быть, вывозите... - Погодите-ка, - сказал Сварог и быстро шагнул к ценному грузу, - можно и не корячиться, если только получится... Его небесное великолепие, лар, обученный магами Мистериора, прошедший краткий курс в Магистериуме, произнес заклинание, лишающее предмет веса. То самое, с помощью которого некогда вывел из Хелльстада пса Акбара. На Таларе, даже в Хелльстаде, где, как говорят, магия ларов не действует, заклинание работало. А здесь как? Сработало и здесь. Сварог ухватил двумя пальцами оторвавшийся от пола сундук, который; растеряв солидность увесистого груза, стремился попорхать воздушным шариком. - Пэвер, Клади, забирайтесь в гондолу. Примите тару наверху. Пэвер удивленно присвистнул. Рошаль же внешне остался безучастным. Видимо, уже настроился, что от этого человека можно ждать всяческих фокусов. Вот и соображайте, мастер старший охранитель, сколько у меня еще тузов в рукаве, коли я преспокойно демонстрирую вам очередные свои способности... - Ты, - палец Рошаля нацелился на главного дирижаблестроителя, - открывай дирижаблю выход. Вы, - палец компасной стрелкой повернулся к людям в лиловых жилетах, - знаете, что надо делать. - Рошаль подошел к Сварогу. - С собаками ваши трюки проделывать не стоит. Я их сам подниму. На руках. - О ваших людях на борту мы вроде бы не договаривались, - напомнил Сварог. - Или вы будете уверять меня, что это пилоты? - Не беспокойтесь, я помню уговор. Их на борту не будет. Им поставлена своя задача. На земле. А поведут машину другие пилоты. Вы. И я. - И вы уверены, что этакая бандура - летает? - спросил Пэвер, пыхтя по лестнице. Люди в лиловых жилетах не слышали их беседу. Они обходили барабаны, на которые были намотаны гайдропы. Возле каждого барабана висела на гвозде деревянная кувалда, ими они вышибали клинья, стопорящие барабаны. После чего тросы начинали медленно разматываться, увлекаемые рвущейся ввысь громадой дирижабля. А старший создатель, запуганный настолько, что ходить за ним по пятам и контролировать его действия не имело никакого смысла, где-то привел в действие неведомый механизм. Заскрипели головами шестерни и створы, образующие крышу, начали медленно расходиться в стороны, открывая небо. Трещали раскручивающиеся барабаны. К мелодии тресков присоединился еще один, еще - вот уже все шесть смазанных тросов пришли в движение. Махина поднималась. Последним, уже после того, как Клади и Пэвер оказались в гондоле, загрузили сундук, а Сварог принял от старшего охранителя его псов, в дирижабль забрался Рошаль и закрыл за собой дверь с гербом. Иллюминаторы гондолы имели не круглую, а квадратную, оконную форму - разве что без шингалетов и форточек. Оставалось надеяться, что стекло поставлено достаточно прочное и как минимум порывы ветра выдержит. Сейчас в этих иллюминаторах проплывали китайские фонарики, освещающие ангар, стенные доски, показались шестерни, ременная передача, блеснул край распахнутой кровли. И развернусь панорама до самого горизонта, где темная неровность димерейской земли сходилась с небом, подернутым серой пеленой, что предвещала начало заката. Ветер принял исполинскую машину в свои объятия и потащил за собой по воздушной тропе. В восхищенном ужасе Клади вонзила ноготки в плечо Сварога и, вряд ли заметив это, перегнулась через это самое плечо поближе к иллюминатору. - Поехали! - произнес Сварог ритуальное слово. - Вот такие дела, мои дорогие... Из его дорогих рядом находились Клади и Пэвер. Не слишком дорогой Рошаль со своими собачками сразу же направился в кабину, подразумевая, что и мастер Сварог последует за ним. Но мастер Сварог не спешил. Успеется. Надо кое-что обдумать... - Это ж просто невероятно! Потрясающе, клянусь клыками Наваки! Я лечу! Я - лечу!!! - Восторги Пэвера, прильнувшего к окну-иллюминатору, мало соответствовали его званию и должности, но в такой ситуации это было простительно. - Я полон незнакомых ощущений, три гаубицы мне в задницу! Прошу прощения, баронетта! О-хо-хо! Сварог освободил место у иллюминатора для Клади и присел на пол возле двери. Чуть приоткрыл ее, закурил, хоть курение на борту воздушного судна и запрещено. (Или здесь пол следует именовать палубой?) Он пускал дым в щель проема и смотрел вниз, на крыши замковых построек, на шестиугольную крепостную стену вокруг дворца, на игрушечных людей, задирающих головы и размахивающих руками, на скачущих за дирижаблем всадников. Палить не начнут, можно быть уверенным, на дверце как-никак княжеский герб. В общем, первый этап побега, можно считать, прошел на удивление гладко. Даже странно. Хотя легкость первого этапа наверняка компенсируется сложностями в дальнейшем. Наверняка солдаты скоро найдут тело настоящего князя и уж тогда церемониться не будут. Попасть в громадный неповоротливый дирижабль даже для здешних автоматов - все равно, что в витрину из рогатки. А уж если баллон наполнен каким-нибудь горючим газом вроде водорода, как в аэростатах-монгольфьерах, то тогда вообще туши свет... Рядом с ним присела Клади, с опаской подставила лицо ветерку из приоткрытой двери и спросила: - Куда мы летим? - Старший охранитель Рошаль хочет, чтобы я отвез его на Остров, с которого я, дескать, и прибыл в Гаэдаро. Самое смешное, что наши цели, пожалуй, совпадают. Наиболее разумное из того, что нам оставлено, действительно, отправиться на один из Островов. Для вас это спасение, для меня еще и возможность разузнать что-то о Тропе. - Ты уверен, что мы разыщем какой-нибудь из них? - К сожалению, Бумага Ваграна осталась в доме Пэвера. С ней уверенности было бы больше. Но я все-таки ее видел, кое-что я могу восстановить в памяти... - Бумага... - Эй, смотрите! Вон там, у подножья башни! - заорал вдруг Пэвер, едва не расплющивая нос о стекло. Сварог приоткрыл дверь, выставил голову под прохладный встречный поток. Башня надвигалась слева по курсу. Этакая классическая феодальная башня, в таких десятилетиями томят принцесс и таинственных узников в железных масках, а в народе, они получают романтические прозвания вроде Башни слез или Башни плача. Дирижабль уже поднялся на достаточную высоту, и столкновение не грозило. Внимание Пэвера привлекло другое - к башне, нашпоривая коня, мчался всадник. У подножья он резко натянул поводья, так, что лошадка встала на дыбы, спрыгнул с седла и, оттолкнув солдата у двери, скрылся внутри. - Олес! - Клади выговорила имя как ругательство. - Опять! - Чтоб меня растоптало конницей, хочет обстрелять нас! - предположил Пэвер. - Тогда боюсь, это для него плохо закончится. - Сварог щелчком отправил окурок к земле. Разумеется, Сварог прихватил с собой автомат капрала. Еще не хватало забывать оружие, когда неизвестно, как сложится полет, что ждет после приземления. И если Олес поднимет свое оружие, раздумывать Сварог не станет. Дирижабль сносило к башне. И вообще машина шла неровно, длинными зигзагами. Ничего удивительного, Рошаль только приноравливается к управлению, с которым был знаком лишь в теории. - Кстати, тросы пора выбирать, - сказал Сварог. - Нечего рассиживать, не пассажиры. Так что оканчиваем перекур и приступаем к воздухоплаванию. Болтающиеся, как шнурки у неряхи, гайдропы могли задеть башню, если аппарат пройдет-таки над ней. Когда тупой нос баллона сравнялся с верхней площадкой, окаймленной зубчатой оградой, там появился человек. Все тот же. Олес. Ничего похожего на оружие не обнаружилось в руках его. - Чего он хочет? - выразила всеобщее недоумение Клади. И тут намерения молодого князя стали ясны до прозрачности. Олес взобрался на один из зубцов башенной ограды, отцепил и отбросил перевязь с мечом и, поворачивая голову, внимательно наблюдал за гайдропами, описывающими в воздухе сложные кривые. - Вот кретин! - произнесла Клади, впрочем, не без восхищения. Дирижабль так и не снесло к башне, он проплывал не над ней - рядом. Но гайдропы раскачивало, водило непредсказуемыми изворотами, и какой-то запросто могло поднести к башне. - Отчаянный сынок, однако, у князя, - прокомментировал Сварог и закурил еще одну сигарету. В момент первой Свароговой затяжки центральный трос мотыльнуло к башне. Гайдроп не достал ее, но пролетел достаточно близко; Олес решил, что другого шанса может не быть. И прыгнул. - Ай! - невольно вскрикнула Клади. Молодой князь не промахнулся. Вцепился руками в веревочное сплетение - и стал медленно съезжать вниз, к концу троса. Прижался к канату всем телом, обхватил ногами и все-таки затормозил. И летел пока не к земле, а над землей, раскачиваясь вместе с гайдропом. - А как он думает взобраться? - Такой заберется. Зубами втащит себя, - уверила Пэвера Клади. - И ведь не может не понимать, заметьте, - спокойно сказал Сварог, наблюдая за болтающимся в пятидесяти каймах над землей Олесом, - что его видят и при желании избавятся от обузы в два счета. Чего уж там сложного перерезать гайдроп и тем самым прервать династию правителей Гаэдаро... Глава тринадцатая. А вместо сердца пламенный мотор... - Значит, вы утверждаете, что это и есть компас? - А что вас так удивляет, мастер Сварог? - Я просто уточняю, мастер Рошаль. Уточнить не мешало, потому что ну уж на компас эта штуковина походила ровно столько же, сколько и на аквариум: стеклянный шар, в котором бултыхался темный сгусток неприятного вида. Когда сгусток прибивало к какой-то стенке - в той стороне ищи полночь, или наудер по-местному. Сварог не стал рассказывать Рошалю о том, что кое-где существуют устройства гораздо более удобные в обращении и более отрадные глазу. Да и вообще рассказывать Рошалю о чем-либо сейчас - не самое удачное время. С Рошалем нынче общаться затруднительно. Старшему охранителю короны было плохо. История знакомая. И позора в том для Рошаля никакого, просто не повезло. Так же не повезло с организмом десантному капитану Кучину. На земле его не могло испугать никто и ничто. Поди испугай, когда капитан прошел все огненные броды четырех материков, отстаивая интересы некогда могущественной державы. Не надо никаких уточнений и красочных описаний подвигов: он уцелел, и этим все сказано... Но в воздухе капитан Кучин становился другим человеком. И неважно, на чем он поднимался в этот самый воздух: на вертушке, самолете или чертовом колесе. Его ахиллесова пята - агорафобия. Боязнь высоты, болезнь высоты. И как всякая болезнь, она знает разные стадии: Например, умеренную и крайнюю. Крайняя проявилась и у капитана Кучина, и у мастера Рошаля. Старший охранитель, конечно же, не мог знать о своей ахиллесовой пяте, откуда? Разве что забравшись на какую-нибудь верхотуру посерьезнее... Гор Рошаль даже не мог предполагать, что уже сама по себе высота способна превратить здорового человека в больного. Бледность лица Рошаля сравнима была только с белизной высокогорного снега. У него тряслись руки, слезились глаза, раскалывалась голова, его мутило. Он то и дело проваливался в полуобморочное состояние. Заклинания от высотобоязни Сварог не знал и лекарств, которые на время снимают хоть часть болезненных ощущений, на борту не было. Н-да, несладко придется Рошалю до самого приземления. И чем дальше, тем неслаще. Но Рошаль крепился изо всех сил, держался, как говорится, на морально-волевых. Потому что боялся Сварога. Чувствуя состояние хозяина, поскуливали собаки. До кабины дирижабля Сварог добрался после того, как втащили на борт Олеса и Сварог с ним немножко переговорил. Молодой князь в перепачканных, изодранных куртке с позументами и штанах лежал на струганных досках пола, раскинув руки. Ободранные ладони кровоточили. Впрочем, канатолазец пришел в себя довольно быстро. И, едва открыв глаза, расхохотался на всю гондолу: - А? Видали, как я?! Думал, сорвусь к свиньям - ан нет... Теперь и в цирк незазорно наняться... - Он с трудом приподнялся на локтях, огляделся. - Отец здесь? - Нет, - сказал Сварог. - Внизу остался? - Князь... погиб. - Ну и славно. Туда ему и дорога, - высказался сын своего отца. - Папаша тот еще мерзавец был... И не надо на меня зверем смотреть, подруга. - Отчего-то новоявленный князь нисколько не был удивлен или смущен нежданной воздушной встречей с баронеттой. - Папашка убил мою мать. Она, видишь ли, была женщина строгой морали, а ему страсть как хотелось навезти в замок своих... не скажу при тебе, кого именно... в общем, наложниц, чтобы в открытую забавляться с ними. Жаль, не я его пришил. Ну да ничего, переживу. Он бы и меня давно прикончил, если б я оказался дураком и жил с ним в дворце... "С-семейка, чтоб мне..." - пробормотал Пэвер за спиной Сварога, плюнул и вернулся к прерванному наблюдению в иллюминатор за проплывающей внизу землей. - А ты зачем во дворец сегодня примчался? - спросил Сварог. - Верные люди простучали, что вас этот охранитель забрал, - весело ответил молодой князь и подул на ладони. - Черт, больно... Ну, думаю, тагорт - это тебе, гад, не нурский шпион, он вам всем задаст перца. Так и вышло. Как увидал эту хреновину в небе, сразу понял: это вы удираете, грохнув папашу и пса цепного его, охранителя. Сузив глаза, Клади рассматривала своего старого знакомого. - Чего ж сам править не захотел? - Без этого? - показал Олес пальцем на потолок. - Без этой птахи мне трон ни к чему. А потом, кто его знает, вдруг папаша жив остался. Тогда б он совсем озверел без своего летающего мочевого пузыря. - Как себя чувствуешь? - поинтересовался Сварог, но вовсе не из айболитовских побуждений. - Вполне, - ответил Олес и встал на ноги. - Готов лететь куда угодно. - Тогда так. Поступаешь в мое распоряжение на правах испытуемого. Для начала сдай кинжальчик. - Есть, капитан! Сынок безропотно снял с пояса и отдал свое единственное оружие. Правильно понимает ситуацию - он на борту дирижабля кто угодно, но не князь, и жизнь ему, считай, подарили. А подарок надо отрабатывать. - Он что, с нами? - уперла руки в бока Клади. - Ну, не сбрасывать же как балласт, - пожал Сварог плечами. - А почему бы и нет... - Между прочим, не ты тут командуешь, - миролюбиво заметил Олес, потирая запястья. - Между прочим, мастер Рошаль летит с нами, - счел необходимым сообщить Сварог. - Этот проныра и сюда залез?! - вскинулся юный князь, не сдержав, как видно, всей юношеской любви к охранителю, накопленной за годы соперничества с отцом, которому Рошаль до сего дня служил верно. - Вот сволочь! Вот кого сбросить надо, мастер тагорт! И собаки его тут? Проклятье! Зачем он вам нужен, мастер тагорт?! - Мастер Сварог. За тем же, за чем нам и ты. Мы теперь один экипаж, каждому найдется дело. "Да уж, экипаж подобрался - не пожелаешь и врагам народа. Но - что выросло, то выросло. Будем их дрессировать, как сержант срочников-новобранцев... Эх, где-то ты, Странная Компания. Ничего, я скоро вернусь, мы еще повоюем..." - Значит, так. Экипаж, слушай мою команду. Пассажиров среди нас нет, парашютов тоже... - Чего - тоже? - переспросил Олес. - Неважно. Важно, что падать будем вместе. А чтобы не упасть, придется потрудиться. Для начала Олес и Пэвер вытянут тросы, свернут их в бухты. Баронетта, вы займетесь грузом, - кивнул Сварог на ящики, сундуки и прочие тюки, беспорядочно разбросанные по всей гондоле. - Князь держал аппарат в постоянной готовности к вылету. Значит, мы везем с собой джентльменский набор путешествующего монарха. Среди прочего должна отыскаться и кой-какая еда, вы уж, баронетта, не соблаговолите за труд взять на себя и приготовление легкого ужина... - Сварог заметил, как заблестели глаза Пэвера. Суб-генерал только что не облизнулся. Несомненно, этот прохвост надеется обнаружить в ящиках и некую часть княжеских погребов. Да, судари мои дорогие, с личным составом придется повозиться, чтобы из отряда анархистов-авантюристов получилось более-менее боеспособное подразделение... - На вас, баронетта, также ложится учет имущества, полная инвентаризация барахла. После тросов остальные члены экипажа приступают к аккуратному раскладыванию груза. Чтобы освободить свободный проход по салону, чтоб ничего не ездило по палубе и на голову не валилось... Вопросы, проблемы, неясности? Оставь их без дела, пустятся мыши в пляс, начнутся поиски сомнительных развлечений, пойдут выяснения прошлых отношений. Нельзя допускать праздности на борту. Да, честно говоря, и не предвидится праздности, есть подозрения, что работой все будут завалены от печенок до горла... - Разрешите личный вопрос! - браво отчеканила Клади. - Личные не больше одного, - сурово позволил командир. - А на ушко? А на минуточку, шкипер? Конечно, следовало бы, крякнув в кулак, сказать что-то весомое, военно-морское, мол, это вам не бал-маскарад, барышня, извольте встать в строй и вытянуться по стойке смирно. Но... - В виде исключения, - сдался строгий шкипер. - Вам штурманы нужны? - вот что прошелестела в ушко баронетта, обдав его ласковым и волнующим дыханием. Сварог самонадеянно посчитал сказанное за игривый намек на приятные стороны исключительного положения подруги капитана. И решил, как говорится, остудить. Мол, не время сейчас, товарищ девушка, после, вот одолеем, победим, долетим, тогда уж... - Клади, - начал он остужающую речь. - Я летаю на подобной машине впервые. Мне надо срочно во всем разобраться, чтобы подготовиться к возможным неожиданностям. И поэтому... - А разве не ты горевал об утерянной карте? - перебила Клади. - И? - Сварог невольно принял охотничью стойку. - Чтоб вы, мужчины, без нас делали! Только командовать мастера. - Вздохнув, Клади достала из извечного женского сейфа согретую теплом девичьих округлостей скрутку тонкого пластика. - Бери и больше не теряй. Сварог, лишь развернув рулончик и вглядевшись, окончательно поверил, что перед ним именно та самая карта. Бумага Ваграна. Да уж, признаться, охваченный подозрениями, он и думать не мог, что она... - Как ты сумела?! - спросил Сварог, переводя восхищенный взгляд с бумаги на скромно потупившуюся баронетту. - Потому что женщина, - лишний раз напомнила Клади. - Пока мужчины заняты своими играми с оружием, нам приходится проворно прятать компрометирующие улики. Видимо, природой заложено. Повезло, что вещица удобная, как раз поместилась. - Она не без умысла показала, где именно поместилась. - Я посмотрела бы на того солдата, даже из подчиненных старшего охранителя, кто осмелился бы обыскать Клади, баронетту Таго. - Я восхищен вами, баронетта! Сварог, отбросив всякие черные мысли, обнял баронетту и поцеловал, как во всех мирах целуют женщин, которых страстно желают. Черт, а он-то о ней такого напридумывал, кретин... - А мы тут о тросы пачкайся, - долетело до них ворчание Пэвера. - Чего их вытягивать, обрезать, да и дело с концом, - заметил Олес. - Разговорчики, рядовой! - рявкнул Пэвер. И назидательно добавил: - Избавиться от чего бы то ни было, если это, ни болезнь и ни жена, всегда легко, юноша. Вот возвращать замучаешься. - На земле бы ты называл меня "ваша светлость", - угрюмо огрызнулся князь, впрочем, без всякого высокомерия. - Потускнела твоя светлость, рядовой, как неумолимо тускнеет все сущее... - Да вы философ, мастер суб-генерал! - искренне расхохотался Олес. А Сварог, прервав грозивший стать затяжным поцелуй, с картой в кармане направился в кабину, где и нашел совсем больного Рошаля. Кабина по площади превышала кабину земного самолета раза в два. Очень узкое лобовое стекло имело почему-то салатный оттенок и несколько искажала видимость. Квадратные иллюминаторы-окна по бокам были точь-в-точь такими же, как и в салоне. Еще кабина насчитывала аж два штурвала. Сварог, присмотревшись, понял, как фиксируются штурвалы в определенных положениях: с помощью деревянных клиньев, вставляющихся в отверстия на поворотном колесе. Перед каждым штурвалом к палубе было прибито по креслу с высокими спинками. В лобовом стекле порхали зеленоватые клочья облаков. Боковые стекла позволяли разглядывать землю, их дирижабль сейчас проходил над низиной со множеством коричневых болотных полян, окруженных лесом. Вдали Сварог разглядел прямую линию гати, по которой брел обоз из трех телег. Телеги горбились крестьянским скарбом, сбоку и сзади шли мужчины, женщины и дети. Смотрели под ноги, воздухоплавательный аппарат не замечали, иначе бы проявили хоть какое-то оживление. Наверное, снялся с насиженного места гаэдарский хутор, движется к побережью. На что они надеются? Купить или выпросить место на корабле чужого государства? Успеть построить лодку и на ней если не доплыть до нового материка, то хотя бы попытаться отыскать пресловутые Блуждающие Острова? А горизонт наливался багрянцем. Начинало смеркаться. Ветер свистел в тросах, крепящих гондолу к баллону, пел свою тоскливую песню... Входя в кабину, Сварог задел головой знакомый "китайский фонарь", только не зажженный. Вот тоже задачка: скоро стемнеет и снаружи, и внутри воздушного судна, значит, надо разбираться, как врубаются эти "фонарики", братья которых остались в ангаре. - Где вы пропадали?! - злым стоном встретил его старший охранитель, полулежа в одном из двух кресел. Сварог опустился на второе. - Молодого князя на борт втягивал. - Олеса?! - поразился Рошаль. - Его. - Ладно, ну его, потом. - Охранитель скривился от приступа высотного недуга, обхватил руками голову. - Я с трудом держу курс, нас то и дело сносит... - А куда вы курс держите, позвольте полюбопытствовать? - Что значит - куда?! На Гидернию, разумеется! - простонал Рошаль. Сварог внимательно посмотрел на старшего охранителя. Интересно, может ли высотобоязнь вызвать помутнение рассудка? И спросил проникновенно: - А зачем нам туда? Мы же вроде на Острова собирались... - А Гидерния что, по-вашему, не остров, что ли? - разозлился охранитель. - Не мешайте. Я вас вытащил из кутузки, я и привезу, куда надо... Сварог лишь недоуменно пожал плечами. Ну, Гидерния так Гидерния. Хотя - странно, конечно. И на кое-какие размышления наводит. К примеру, зачем выбирать такой сложный путь, чтобы выкрасть одного незадачливого короля из другого мира... Он поинтересовался: - Компас-то здесь есть? Вот тогда Рошаль и познакомил его с компасом необычного вида. Из навигационных приборов в кабине еще наличествовал альтиметр, как две капли воды похожий на каминные часы с одной стрелкой (только место циферблата занимала шкала, раскрашенная в семь цветов радуги, где каждый цвет означал определенную высоту), а также указатель силы и направления ветра, напомнивший Сварогу тестер электромонтера. - Нас об землю не долбанет? - Не должно. Давление газа в баллоне рассчитано. Если будем опускаться, придется выбрасывать балласт - свинцовые плиты в ящиках вдоль борта снаружи видели? А если потянет слишком высоко, стравлю газ из баллона. Проще простого. Ветер почти попутный, с ним легко забирать в сторону побережья... Вот, извольте, мы движемся к границе Гаэдаро с Шадтагом через провинцию Керн, - сказал Рошаль и бросил на колени Сварогу карту. Карта оказалась топографической. Рошаль взглянул на указатель ветра. - Ветер в четыре паруса[Мера силы ветра. В "четыре паруса" примерно соответствует двадцати метрам в секунду], можно обходиться без мотора. - От напряжения у него заслезились глаза. - Побережем уголь. Сварог оторвался от карты. - А что у нас с углем, мастер Рошаль? - Старший создатель убеждал, что на две земли[Земля - гаэдарская внесистемная мера длины, приблизительно равная двумстам пятидесяти лигам. Появилась благодаря преданию, в котором говорится об основателе династии Саутаров. Первый князь Гаэдаро - единственный, кто спасся с корабля, потерпевшего крушение вблизи нового материка. Расстояние, якобы преодоленное первым из Саутаров до берега, закрепилось в обиходе как "земля"] полета должно хватить. Это если жечь безостановочно, выжимая полную мощность. Если вы считаете, что нам этого достаточно, чтобы добраться до Гидернии, пожалуйста, заводитесь. Я бы пока доверился ветру. - Я с вами согласен, мастер Рошаль. Нехай Гидерния. Ощущение полета в дирижабле иное. Никакой вертолетной тряски или напряженной вибрации корпуса самолета. Дирижабль плавно скользит по воздушному катку, как яхта по легкому ветру и спокойной воде или трамвай по ровным рельсам. Конечно, с работающим мотором ощущения несколько изменятся. Внизу медленно проплывают земли и озера, вдалеке синеют горные пики... - А эт-то еще что такое? - спросил Сварог. Самый высокий пик был окутан плотным черным облаком, время от времени озаряемым беззвучными нутряными сполохами. Облако походило на исполинскую электрическую медузу, усевшуюся на гору. Дым клочьями сползал по склонам, обтекал льдистые уступы... - Гора Краберен, - ответил Рошаль. - Вулкан, что ли? - Не знаю, - пожал он плечами. - Никто не знает. Просто дым. Сварог прикинул расстояние до пика и нахмурился. Облако на горе впечатляло своими размерами. И не просто впечатляло - пугало. Причем очень. Или здесь перспектива какая-то неправильная, или, случись извержение, жахнет так, что Везувий покажется детской хлопушкой... Вот так и наступает Тьма. - И давно это - просто дым? - спросил он. - С месяц, наверное. - С месяц... А если рванет? Рошаль опять передернул плечами: - Так ведь обязательно рванет. - А... Ну, да. Понимаю. - Сварог вернулся к карте. - Значит, под нами сейчас Кернейские топи. Скоро должна показаться Ро. Ага, я прав... Сварог бросил взгляд в окно - вдали блестела серебряная лента воды. Вновь заглянул в карту. - Много поселений, смотрю, среди болот. Сварог не обращался к Рошалю, просто высказывался вслух, но старший охранитель ответил, борясь с очередным приступом боли: - Лишний раз власть не доберется. К тому же на болотах процветал доходный промысел. Сбор горького мха, настой которого обладает легким дурманящим действием. Предыдущий князь боролся со сборщиками и с любителями настоя. Почти все болотные хутора повыжег. Мы же не препятствовали, вот они снова и расплодились. - Скоро пойдем над землями Шадтага. Города есть резон огибать. - Зачем? Стрелы и пули до нас не достанут... - возразил Рошаль и утер со лба пот. "Есть чему достать. Смотря какие люди захотят тобой заняться. Так что нечего попадать под лишние взгляды", - подумал Сварог и предложил: - А если набрать высоту? - Видимость упадет из-за облаков. Как мы разберемся, где находимся? "Это верно, с таким набором навигационного оборудования без привязки к местности не определишь, куда тебя занесло". - Но все-таки, мастер Рошаль, от городов будем держаться подальше. Крюк так крюк. - Тогда скоро придется запускать мотор. Нас несет прямо на Прогонт[Второй по величине город Шадтага]. Отвернуть совершенно не сумеем, над окраинными селениями пройдем точно. Наукой ларов в Сварога было вложено умение разбираться в незнакомых механизмах, но в данном случае не требовалось никаких особых умений. Все примитивно. Но примитивное не страшно, главное - чтоб надежно. Даже наличие двух штурвалов не поставило Сварога в тупик, что тут неясного: одним управляются вертикальные рули, другим - горизонтальные. Постоянное наличие двух пилотов обязательно лишь в ситуации маневра с изменением одновременно углов тангажа и рысканья. И какой бы необычной конструкции паровой движетель ни ждал Сварога в машинном отделении, покорение его много времени не займет. Если он исправен. Дирижабль величественно достиг реки Ро, естественной границы Шадтага и Гаэдаро, пересек извилистую линию топкого, заросшего берега. Болотистая местность по обе стороны реки снимала необходимость в пограничных заставах, большим силам через топи не пройти, да и выгрузиться на такой берег - задачка еще той сложности. У шадтагского берега крутилось несколько широких тупоносых лодок. Стоящие в них люди что-то вылавливали баграми из спокойной, стального отлива воды. Когда "Парящий рихар" оказался над ними, Сварог разглядел, какого рода рыбалкой заняты прибрежные жители. Они обыскивали утопленников. Один в лодке притягивал багром и придерживал утопленника у борта, другой обшаривал и раздевал. Судя по грузовой лодке, в которую сваливали улов, клевало сегодня хорошо. "Рыбаки" заметили над собой летучий корабль, замелькали руки и багры. Один "рыболов" от испуга свалился в воду. И было бы смешно, да отчего-то Сварогу не смеялось. - Вы знаете, как зажигаются светильники? - спросил он, так как этот вопрос становился своевременней с каждой минутой. - Да. Приподнимаете фонарь, снизу за головку выдергиваете нечто вроде булавки. Вот и все. - Долго горят? - Около суток. - Неплохо! Откуда ж такие? - Гидернийские штучки. Каждый стоит, как стадо овец. Попытка разобрать приводит к воспламенению всего, что может гореть, в радиусе пяти каймов. Это чтоб никто другой на Агаре не разобрался, как они устроены... - Ах, черт! Надеюсь, успею, пока никто из этих не додумался... Успел в самый раз, Олес уже крутил в руках "китайско"-гидернийский фонарик, уже пробовал за что-то подергать. Рядом стоял Пэвер и с командирским видом давал какие-то советы. До беды оставались минуты. - Отставить фонарь! - рявкнул Сварог из проема кабины. - На место его! Бурча под нос "как дети малые, оставить нельзя, так и норовят разобрать, сломать, посмотреть, что внутри", Сварог пробирался узким проходом между ящиками, тюками, узлами. Одна Клади порадовала шкиперский глаз. Одна она занималась делом. Но при внимательном рассмотрении стало ясно, что и ее дело явно застопорилось на ящике со свертками разных тканей. Цветастые рулоны с отмотанными краями образовали пеструю горку, на вершине которой восседала баронетта с невесть откуда взявшимися ножницами в руках. Ими прекрасная охотница вырезала треугольные образцы тканей. Наверное, чтобы после приставать к Сварогу: "Тебе какое платье понравится, из черного бархата в горошек или..." Тьфу ты, думать даже не хочется! Клади, ни на кого не обращая внимания, тихонько напевала себе под нос: Голубка моя, Умчимся в края, Где все, как и ты, совершенство, И будем мы там Делить пополам И жизнь, и любовь, и блаженство. Из влажных завес Туманных небес Там солнце задумчиво блещет, Как эти глаза, Где жемчуг-слеза, Слеза упоенья трепещет... Сказать откровенно, голос у нее был. Но и все равно! Бригада "Ух", ядрен батон! Надо было капрала-наемника на борт поднимать или сбегать за тем любителем табачка с городской заставы. Вот с кем можно летать на всем, что летает... - Незнакомые предметы трогать и разбирать - только по моей команде. - Сварог взял в руки фонарь, перевернул его, обнаружил круглую головку, потянул, вытащил нечто вроде короткой спицы - и фонарь вспыхнул ярким немерцающим светом. - Вот так и никак иначе. Иначе сгорели бы к чертовой бабушке! Зажечь свет и всем заниматься работой. Работой, а не развлечениями! Всех касается! Взгляни на канал, - как ни в чем не бывало продолжала мурлыкать Клади, поглядывая на Сварога, - Где флот задремал: Туда, как залетная стая, Свой груз корабли От края земли Несут для тебя, дорогая. Дома и залив Вечерний отлив Одел гиацинтами пышно. И теплой волной, Как дождь золотой, Лучи он роняет неслышно... Поглядывала Клади на него задумчиво и в текст песенки вкладывала какой-то свой смысл, но Сварогу сейчас было не до игр в гляделки. После с тобой разберемся... голубка моя. Сплюнув в сердцах, Сварог прошествовал в машинное отделение, расположенное за дверью в самой дальней части гондолы. Зажег обнаруженные там фонари и в их свете рассмотрел установленную в середине паровую машину и два железных контейнера вдоль стен - с углем и водой. Перед холодной и раскрытой топкой ждали лопата и дрова для растопки. - Рядовой Олес! - позвал Сварог, выглянув в дверь. - Здесь, капитан! - Вам доводилось иметь дело с лопатой? - встретил владетельного феодала вопрос. - Шутить изволите, капитан Сварог? Я же как-никак князь... - Тогда, душа моя, вас ждет приятное знакомство и новые удивительные ощущения. - Да пожалуйста, - легко согласился Олес. - Что делать надо? Сынок, конечно, балбес и разгильдяй, но особой фанаберии в нем нет. Или он глубоко ее задвинул, что тоже хороший симптом. Промучавшись совсем недолго, Сварог запустил паровой двигатель. Машина распыхтелась закипающим чайником, задорно расстучалась. Агрегат новенький, весь в смазке, с нулевым износом - небезосновательны надежды на исправную работу в течение одного полета. Князь-кочегар расшустрился не на шутку, лопата пришлась ему по вкусу, видимо, помогала выплеснуть за борт избыточную энергию. - Ты смотри не увлекайся, - Сварог пощелкал по манометру. - Чтоб стрелка вот за эту черту не заходила, - и он ногтем провел невидимую черту поперек циферблата. Так, блин, и летаем - пальцем направление указываем, ногтем оптимальное давление отмечаем... Вот что не было продумано конструкторами, так это связь между кабиной и машинным отделением. Команды "полный ход", "малый ход", "жарь на всю катушку" и так далее придется подавать голосом, а, значит, кому-то выпадет бегать туда-сюда. Где-то снаружи сейчас должны были начать вращение лопасти пропеллеров. Теперь бывший старший охранитель короны Гаэдаро, а нынче пилот первого класса Гор Рошаль сможет пролететь мимо любого города. Даже мучаясь агорафобией... Вот только курс держа отчего-то на Гидернию. Тоже ведет какую-то свою игру? Не похоже. Такое ощущение, скорее, что он под гипнозом. Гипнозом? Хм, интересное кино получается... Сварог вышел в салон. - Капитан, ужин заказывали? - Клади провела рукой над скатертью из отреза толстой ткани, на которой были разложены сухие лепешки, вяленое мясо, сухофрукты, халва, орехи и некие неопознанные Сварогом продукты. - Стол накрыт. А кушать-то хоца. Не говоря уж о неоспоримой пользе сего занятия. Ладно, пилот первого класса может и подождать. Пусть себе покамест рулит на Гидернию. Вспоминая капитана Кучина, Сварог предположил, что Гор Рошаль какое-то время сможет справляться с болезнью, а значит, и с управлением дирижабля, вот потом высотоболезнь положит измученный организм на обе лопатки. Потом мастеру Рошалю, наверное, станет совсем хреново. - Ну что, покорители воздуха, давайте трапезничать, - Сварог присел к дастархану. - Из напитков на борту обнаружены бочонки с водой и вином... - Что, в сущности, одно и то же, - встрял в доклад баронетты Пэвер. - Я пообещала, что облегчу наш корабль на винные запасы, если кое-кто дотронется до бочонка без разрешения шкипера, - поведала строгая баронетта. - А если он посмеет упорствовать, то и на одного старого пьяницу. - Женщина, - выпятил грудь Пэвер, - я командовал батальоном при битве на Седле Единорога, а вы еще в это время "агу" не могли связно сказать!.. - Сегодня пьем воду, стратонавты. Для желающих могу сотворить кофе, не более того, - твердо сказал Сварог. Конечно, он и сам был бы не против стаканчика доброго перебродившего сока, но - командир должен подавать пример. Пэвер, идейный сторонник эпикурейства, вполне способен нешуточно разойтись. Возись с ним потом. Проще вовсе не начинать, чем потом бороться с последствиями, - Хочу поделиться кое-какими соображениями. Сварог задумал не просто отвлечь экипаж от неуставных мыслей, но и действительно поговорить о деле. Вытерев испачканные халвой пальцы о край скатерти, Сварог развернул Бумагу Barрана и прижал ее углы автоматными патронами. Где-то снаружи негромко чихнуло, еще раз, потом раздалось приглушенное тарахтенье, дирижабль качнулся, и под мерный стрекот лопастных винтов "Парящий рихар" поплыл наперекор воздушным течениям. - Наш бравый пилот отчего-то решил, что мы летим в Гидернию, - сказал Сварог. - И недрогнувшей рукой ведет машину именно туда. Не знаю, как вам, а мне хочется на Острова. - В Гидернию? - удивился Пэвер. - Его ж там повесят первым делом! Спятил охранитель, что ли... - Глупости! Никто никого там вешать не станет... А ты собирался на Острова? - поинтересовалась Клади и внимательно посмотрела на Сварога. - Ну да, мы же вместе собирались! Хотя, если в этой вашей Гидернии найдется дверца на Тропу, я обеими руками за. - Гидерния - самая развитая страна на Атаре, - напомнила Клади. - Может, они что-нибудь и придумали уже. - Надеюсь... А я бы все же двинулся на поиски Островов. И вот смотрите, что придумал ваш храбрый капитан по этому поводу. - Он помолчал, собираясь с мыслями: рассказывать, не рассказывать? И решил рассказать. Хуже уже не будет. - Даже если мы захотим на этом красавце допорхать до Граматара, нам все равно потребуется посадка. Запастись едой, углем, водой. Потом, нет никакой уверенности, что мы правильно разберемся, где этот новый материк всплывает. А если и разберемся, то что нас там ждет?.. А вот ежели отыщем Острова - это докажет, что мы верно читаем карту. Теперь о чтении карты. Смотрите. Видите эти два пунктира? Два эллипса, Агар огибающие... - Я бы так обозначил течения. - Именно, мастер Пэвер! Именно течения. И другие пунктиры, по моему разумению, тоже обозначают течения. Но есть некая отличительная особенность конкретно у этих пунктиров. Во-первых, замкнутость. Во-вторых, проследите глазом по всему эллипсу, видите? Как бы утолщения, заштрихованные кружки на линиях. Что это? Я подозреваю дрейфующие острова. Дрейфующие по течению, как планеты по орбитам, и, как планеты, своих орбит не покидающие. И если мы пройдем по одной из пунктирных линий от и до, то рано или поздно отыщем остров. - А если ваши выкладки неверны? - скептически покачал головой суб-генерал. - Тогда возвращаемся на материк, пополняем запасы и прокладываем новый маршрут. - Я еще далеко не все разобрала, но продуктов князь припас достаточно, чтобы летать без посадки месячишко-другой. А если добавить ваши чудодейственные умения, граф Гэйр... - Уголь, к сожалению, я добывать не умею, баронетта. - А как мы определим, что вышли на пунктирную орбиту? Вряд ли на морскую воду нанесены штришки, - в очередной раз атаковал сомнениями Пэвер. - К сожалению, с навигационными приборами на княжеском корабле дело обстоит не так замечательно, как с модными тканями, - ответил Сварог и подмигнул Клади. - Масштаб карты мы примерно определить в состоянии. Далее прикидываем скорость нашей машины, выходим на предел, за которым точно уже не может лежать условная линия дрейфа, и начинаем барражировать синусоидой вокруг Атара, пока не увидим Остров. Может быть, придется помучиться, но способ должен сработать. Если, еще раз повторяю, прочтение карты верно и никто, кроме бравого Рошаля в Гидернию не собирается. Он посмотрел на Клади. Та сидела, опустив глаза. - М-да. - Пэвер явно не склонен был впадать в оптимизм. - Но, с другой стороны, что мы еще можем предпринять? Разве что ринуться на поиски новой земли, гораздо более далекой во всех смыслах, чем ваши Острова, или, зависнув над Атаром, дожидаться катастрофы, чтобы своими глазами убедиться в ее достоверности. Как верно заметил однажды полковник Некуази в "Книге распахнутой мудрости": если ты вынужден выбирать между туманами, входи в тот, что ближе к твоему дому. - Так что, поворачиваем все же на Острова? Пойду скажу, чтоб менял курс. - Граф, а ведь вряд ли на Острове нас примут с распростертыми объятиями... - беспокойно вскинула глаза Клади. - Мы всегда сможем оттуда свалить, - успокоил Сварог. - Подбить нас на подлете не должны. Если они так могущественны, как гласят легенды, то испугаться им не позволит самоуверенность, должно возобладать нормальное человеческое любопытство. А если там живут дикари, то им не из чего будет нас подбить. Сварог не был убежден в безукоризненности своих выкладок. Зато в следующее слово он вложил искреннюю свою убежденность: - Выпутаемся. - Между прочим, о легендах, - сказал бесхитростный Пэвер, давя в ладонях ореховую скорлупу. - Я когда-то занимался этим вопросом и от моряков наслушался прорву историй о Блуждающих Островах. В некоторых упоминалось о землях, что показываются в один и тот же день на одной и той же широте. Веры таким байкам, конечно, сами понимаете... К тому же ни одна ж не рассказывалась на сухую. Кстати, мастер Сварог, - вспомнил Пэвер о еще одной проблеме, - как быть с тем, что вас принимают за тагорта и юный князь, и охранитель? - Князю, смею вас заверить, все равно, тагорт я или кто-то еще, - ответил Сварог и поставил на скатерть сотворенную им чашечку кофе. - Он отнесется к новости с полнейшим своим равнодушием... Чего трудно ожидать от мастера Рошаля. Поэтому, сдается мне, нет нужды раньше времени оповещать и того, и, заодно, другого. Как-нибудь найду подходящее время удивить. - Вспомнил, - в кулаке Пэвера хрустнула очередная скорлупа. - Орешков не желаете, баронетта? Готов наколоть. Так вот. Некий шкипер Урташ, с кем бы я не рекомендовал сталкиваться на морских просторах, но у которого просто не хватило бы воображения сочинить самому даже банальную историю про гигантского змея, так вот он поведал о том, как вел свой корабль, потрепанный в некоей морской стычке, к некоему острову. Остров неожиданно показался... Именно остров показался, поскольку посудина Урташа лежала в безнадежном дрейфе... Все трое вскочили на ноги. Гондола сотряслась от удара. Одно из окон-иллюминаторов треснуло, Сварог первым оказался около него. По стеклу разбежались трещины, текла кровь... - Что это?! - прошептала Клади, оказываясь рядом. Сварог отпрянул, сработав на рефлексах, толкнул Клади и прикрыл ее собой, когда темная масса, спикировав откуда-то сверху, влепилась в окно. Стекло опять выдержало, лишь дало новую трещину, а темная масса провалилось вниз. Сварог успел ухватить взглядом, что это было. Распластанные крылья, клюв и бусинки глаз... Птица. Все иллюминаторы с этой стороны гондолы задрожали от ударов снаружи. Черные тени заполнили фиолетовое небо. Птицы одна за другой вбивали свои тела в окна. Только в окна... - Свет! - догадался Сварог. - Надо погасить фонари! - Эти чертовы фонари погаснут через сутки! - крикнул Сварог и подхватил с пола автомат. - Клади, накрывай их тряпками! Выбросить лампы - погрузить себя на ночь во мрак. Никак не годится. - Пэвер! Сюда! - Сварог, по дороге подобрав и сунув в карман карту, распахнул дверь гондолы, закрепил ее на крюке. - Держать будешь! За пояс! Нежно держи! Прежде чем Пэвер добрался до Сварога, десантник, лар и воздухоплаватель короткой очередью прошил темный птичий силуэт в дверном прямоугольнике. Как из взрезанной подушки, разметало по сторонам перья. В раскрытый проем с холодом и ветром врывались истошный клекот и хлопанье крыльев. Спихнув носком сапога с комингса черную тушку не больше сорочьей, ухваченный за ремень Пэвером (другой рукой тот вцепился в поручень) Сварог тут же открыл огонь. Бить можно было только по сторонам и вниз. И ни в коем случае вверх - бока баллона нависали над гондолой, и продырявить их было проще простого. Ладно еще, если в таком случае они всего лишь начнут терять высоту, сядем как-нибудь более-менее мягонько. А ну как закачан водород - бабахнет не приведи господь! Сомнительное счастье разделить участь детища герра фон Цеппелина по имени "Гинденбург"... Работа лара и десантника Глебу Жеглову пришлась бы по душе. Короткими очередями Сварог сбивал птиц, яростно бьющихся в иллюминаторы по одну сторону от двери, поворачивался и расстреливал атакующих кормовые иллюминаторы гондолы; потом снова стрельба по пернатым, взламывающим лобовые иллюминаторы, потом перевод огня на стайку, пока еще сопровождающую дирижабль... Хорошо, взбесившиеся птахи заходят только отсюда. На другой стороне гондолы тоже имелась дверь, но путь к ней пришлось бы расчищать от княжеского хлама. Впрочем, Сварог догадался, почему так происходит: ящики и тюки, наваленные у противоположной стены, закрывали иллюминаторы, как светомаскировка. Спикировавшую сверху птицу Сварог отбил прикладом, и, когда та, выделывая фигуры высшего пилотажа, пошла в лобовую атаку, встретил очередью. Оказалось, последней очередью. Запасного магазина не имелось. Оставался неистощимый шаур. А шаур остался у Рошаля... Запирая дверь, Сварог окинул взглядом воздушные окрестности. И выругался незнакомыми Пэверу словами. Снизу надвигалась туча, меняющая свои очертания, разбивающаяся на точки. Если первая атакующая волна, частично рассеянная Сварогом, насчитывала десятки крылатых особей, то тут попахивало уже сотнями, если не тысячами. Отменной заварушкой, в общем, попахивало. Сварог захлопнул дверь. Клади оставалось затемнить еще пару светильников, но на них времени не было. Первый фонарь сорвал с крюка Сварог, второй вытащил из зажима на стене Пэвер - и оба одновременно, приоткрыв на секунду дверь, вышвырнули непотушенные "китайские фонарики". Может, и поможет... Теперь гасить свет в кабине и забирать шаур. - Эй! - послышался голос Олеса, и молодой князь оранжевым прямоугольником обозначил вход в машинное отделение - там иллюминаторы отсутствовали. - Что у вас за свистопляска? Помочь? - Ты на машине до приказа "отбой"! И дверь закрой! Клади! - Прежде чем позвать баронетту, Сварог включил "кошачье зрение". Впрочем, полной темноты в салоне не получилось. А получилось что-то неуместно неприличное. Накрытые толстой материей фонари напоминали "ночники", они погрузили салон в интимный полумрак, отчего и само слово "салон" приобретало двусмысленность. Если птах завлекает и такой свет, если продолжат ломиться, тогда придется избавляться от всех фонарей. Однозначно и быстро. - Да чтоб тебе в пах прямой наводкой бах!.. - зацепившись за что-то, загремел на пол Пэвер. - Клади! Завешивай окна! Пэвер, помогай! - Сварог уже шел к кабине. - Дьявол, оружия мало! Ведь князь, как пить дать, его припас... - Я наткнулась на мечи. Четыре. Они в ковер завернуты... - Покажи генералу, где лежат! Хоть что-то... В кабине было темно и без Свароговых указаний. Рошаль тоже сообразил, что к чему, и избавился от фонарей. Вот только как? Оглядевшись, Сварог догадался - по полосе света, пробивающуюся в щель из-под крышки ящика на полу, ящике хранилась всякая мелочевка вроде гаечных ключей, ветоши и запасного компаса, туда же охранитель пристроил чертовы "китайские фонарики". Еще Сварог обнаружил на левом бортовом иллюминаторе отверстие, похожее на пулевое. Какой-то пернатой твари удалось-таки пробить стекло, но оно не разлетелось вдребезги - все-таки неплохие стеклышки приобрел князь. За окнами темнело на глазах, можно начинать отсчет ночному времени. А справа по ходу, на вскидку - кабелотах в сорока, полыхало зарево. И еще какое зарево полыхало справа по ходу! Гореть так не мог ни дом, ни деревня, ни даже лес. Пожар охватывал невероятных размеров площадь; создавалось впечатление, что языки пламени взлетают чуть ли не на высоту дирижабля. - Это Пангерт, - послышался ослабевший голос старшего охранителя. Рошаль скрючился в кресле и дрожал, как от озноба. - Древняя столица Шадтага, лучший город на Атаре. Храм сорока богов. Архив Истефана. Жемчужный Дворец. Вы видите, во что они превращаются... Старший охранитель никак не напоминал сейчас того человека, к которому Сварог привык за сегодняшний день. Кто бы мог предположить, что обер-полицейский Гаэдаро, наводивший ужас на обывателей и действительно державший страну в железном кулаке, может выглядеть как обыкновенный человек, раздавленный болью... - Мастер Сварог, я долго не выдержу. Садитесь на мое место. Голова разламывается. Что-то совсем... Водяная смерть, какая боль! Да. Мастер Сварог, взгляните... Собаки... Такими их я никогда не видел. Что с ними? Собачий скулеж Сварог, разумеется, слышал, протяжный и заунывный, скорее не скулеж, а вой. Но на псов Гора Рошаля взглянул только сейчас. Все три собаки забились за второй штурвал, прижались к стене и друг к другу, царапали лапами палубу и завывали, задирая головы. - Может быть, чувствуют, что хозяину плохо... - Нет, - жестко, напомнив самого себя, перебил старший охранитель. - Эти собаки до такого жалкого состояния дойти не могут. Взгляните на них, взгляните им в глаза, внимательно взгляните. Там страх. Им страшно. Но эти собаки не умеют бояться, мастер Сварог. Их не успокаивает даже мой голос. А это невозможно, поверьте мне... - Пожар пропал, - вдруг сказал Сварог. Сказал то, что видел. Был пожар - и нет. - То есть как? - Рошаль повернул голову к окну. И увидел то же, что Сварог. То есть ничего, кроме ночного, непроницаемого мрака. Непроницаемого даже для зрения Сварога. Обступившего со всех сторон. Словно они попали в грозовое облако. Но чтобы в него попасть, облако это должно надвигаться, приближаться. Тут же... Дирижабль подбросило, словно он попал на ухаб, и следом его словно подтолкнули в бок. Сварог удержался на ногах, схватившись за штурвал. Рошаль вцепился в спинку кресла. Собаки с лаем заметались по кабине, бросаясь на стены. Собаки зашлись в лае. И лай внезапно перешел хрип. После чего Сварог включил "третий глаз". Глава четырнадцатая, короткая, которая могла стать еще короче, - если вообще не последней В "магическом зрении" это выглядело как завораживающий и отталкивающий хаос. Туча, развернувшаяся в бесконечность и сотканная из разудалога пляса геометрических фигур. Угольники, прямоугольники, многогранники, ломаные кривые, узоры и сплетения. Но не единой плавной фигуры. Да, силы, не любящие свет, не любят и плавные линии. В чертах, творящих эту геометрию, Сварогу почему-то почудилась проволочная твердость. Некоторые линии и фигуры складывались в неведомые письмена, иероглифы, знаки - или так казалось, что складываются. Это притягивало и слепило, это мешало. Сварог убрал "магическое зрение", и в реальности геометрический танец заменила грозовая, клубящаяся чернота. Клубы словно облизывали стекла, но через "пулевое" отверстие на стекле в кабину ничего не просачивалось. И то спасибо. А потом вдарил громовой раскат, встряхнувший машину и оглушивший людей, а тучевое скопление вокруг дирижабля зажглось нитями молний, будто раскалилось на мгновение миллиардами вольфрамовых спиралей. Молниевый удар походил на чудовищную вспышку фотоблица, охватившую огромную территорию. Он высветил землю под ними и далеко впереди. Как оказалось, это был первый приступ грозы, но далеко не последний. А если баллон наполнен горючим газом и хоть одна молния... И тут же, словно гром и молнии послужили неким сигналом, их с немыслимой, невозможной скоростью рвануло вперед. Если б на борту стоял спидометр, настроенный на здешние освоенные скорости, его бы зашкалило в один момент. Хуже того: обнаружилась и другая напасть - "Парящий рихар" прибивало к земле, что услужливо фиксировал альтиметр. - Попали, твою мать! - рявкнул Сварог и одним ударом загнал в пазы клин, стопоря штурвал управления по горизонту. Держать направление по компасу утеряло сейчас всякий смысл. Гадать и выспрашивать, что за хренотень творится вокруг, не было ни времени, ни особого желания. - Вверх... сбрасывайте балласт... - прохрипел Рошаль, вывалился из кресла, дополз и прижался к борту дирижабля. Собаки прильнули к нему, уткнули морды в складки его балахона. Они уже не дрожали - они заходились в трясучке. И не скулили, не выли, лишь тяжело дышали. Сбросить балласт. Свинцовые плиты в ящиках, прикрепленных к днищу гондолы по всей площади... Рошаль предлагал один из двух выходов, которые видел и сам Сварог: или попробовать выйти из грозового фронта, забравшись выше его, или резко уйти вниз, вынырнуть из туч и попытаться посадить машину более-менее аккуратно - если там, внизу, ветер слабее. - Как его сбросить? - перекричал Сварог раскат грома. - Люк... Где коврик... - услышал, когда отгремело. Сварог понял, о чем говорит старший охранитель: коврик возле штурвала горизонтальных рулей. Они будто ухнули в яму. Внутренности свело, Сварог невольно присел. И на корточках добрался до коврика. Содрал его, откинул крышку люка. В углублении блестели три ряда скоб. Сварог выдернул все, одну за другой. Если скидывать балласт, то весь без остатка, чтоб резко взмыть вверх. Существует опасность, что на высоте давление внутри баллона разорвет его в клочья, но думать об этом было занятием бессмысленным. Не взмыли. Ни резко, ни вообще. Их и дальше тащил за собой, тащил в себе грозовой шторм, прижимал к земле, забавляясь дирижаблем, как игрушкой. Отказывать себе в удовольствии доиграть до конца стихия не собиралась. - Ну, это мы еще посмотрим, - проворчал Сварог и, широко расставляя ноги (дирижабль стало раскачивать, как лодку на волнах), направился к Рошалю. Последовало падение в очередную яму, затем дирижабль подбросило вверх, а Сварога швырнуло на Гора Рошаля. Упав, он случайно столкнул со старшего охранителя тело собаки. Уже бездыханное тело. О господи, не только эта, но и все собаки мертвы! Какой же ужас должен быть заключен в иссиня-черных клубах? Сварог способен видеть магическую сущность объектов, но не может ее ощущать. На свое счастье не может. Собаки могли - и вот они уже остывают... - Рошаль! Гор Рошаль, чтоб тебя!.. Чертового охранителя короны пришлось трясти за плечо. Наконец Рошаль открыл глаза, мутным взором уставился на Сварога, потом собрал все-таки в кулак остатки воли и разума. - На задней стенке кабины. Рукоять... Круглая... Выдвигается на себя... Рукоять Сварог нашел без труда. Бронзовая, похожая на дверную. Рванул, вытянул до упора, до конца, отпустил. Никакого манометра, показывающего давление в аэростате, конечно же, не найти. Все предлагалось оценивать на ощупь, на слух, на нюх. Итак, будем считать, что где-то открылся клапан, газ благополучно выходит в атмосферу и, по идее, "Парящий рихар" должен начать очень быстренько снижаться. - Мастер Сварог! - Граф Гэйр! Магниевые вспышки молний участились. Очередная высветила у дверей кабины две фигуры - Клади и Пэвера. - Пэвер! - заорал Сварог. - Нужно добраться до Олеса! Передайте, чтоб поднял давление до максимума! Мы должны выжать предельную скорость! - Вас понял! - рявкнул в ответ Пэвер. - Чтоб мне суши не видать... А Сварог уже сидел в кресле перед штурвалом высоты. Судя по альтиметру, они сейчас в трехстах каймах от земли. И снижаются не быстрее, чем прежде, несмотря на открытый клапан. Просчитываем события, заглядываем вперед. Если их будет придавливать с той же скоростью и неумолимостью, то в предельной близости от земли можно попытаться сесть на брюхо, забирая на полной мощи мотора вверх, преодолевая пресс грозовой массы. Что ж, похоже, это единственный способ... Хотя... Погоди, погоди... Единственный, говорите... Безнадега, говорите, игрушка в руках разбушевавшейся стихии... План не план, но некий эскиз того, как приземлить этот монгольфьер с пропеллером, в общих чертах прорисовался. Безумие, конечно, самоубийство, но ничего более умного Сварог придумать не смог. Их так и так долбанет оземь, а никаких магических штучек, чтобы противостоять грозе, у него не было... Клади пересекла кабину, оказалась за спиной Сварога, ухватилась за спинку кресла. - Мне что делать?! - Сейчас, сейчас, минуту... - Сварог вскочил. Для начала закрыть клапан, незачем расходовать газ, план поменялся. - Так, баронетта... Договорить Сварог не сумел. Ослепительная вспышка молнии высветила окрестности на несколько кабелотов вперед и вокруг. И Сварог увидел. Увидел, куда несет их машину. Клади, заметив, как он дрогнул лицом, обернулась юлой - и тоже увидела... Прямо по курсу стеной вставали горы. На расстоянии примерно (поди определи точно!) сорока кабелотов полета и жизни. При их кошмарной скорости - в запасе минут пять. Грозовой шторм целеустремленно гнал дирижабль на камни, и вряд ли он утихнет или передумает. Сварог бросил быстрый взгляд на альтиметр. Стрелка идиотской цветовой шкалы по-прежнему болталась в желтом секторе, значит, высота от двухсот до трехсот каймов. Зло, чуть не вырвав с корнем, Сварог опять рванул на себя бронзовый штырь, открывающий клапан стравливания газа. Хотя клапан этот теперь, скорее всего, уже ничему не поможет и не помешает. - Все... - Клади не рыдала, не истерила, но лицо и голос ее потухли. Так бывает, когда не видишь выхода и смиряешься с неизбежным. - Я должна тебе сказать... - Потом. Будет время. Слушай меня внимательно. - Они смотрели друг на друга, держась за спинку кресла. Одной рукой Сварог обнял Клади. - Помнишь якоря возле люков для выброса тросов? Дирижабль - это вам не самолет, который сдвинет с места лишь сила его собственных моторов. Дирижабль якорят, чтобы его не сдуло с места призшления, не унес ветерок. И якоря, ясное дело, входили в комплект "Парящего рихара". Более того: якоря были крепкие, добротные, с толстыми лапами и острыми жалами - Сварог рассмотрел их, когда вытягивали гайдроп с молодым князем. - Бери Пэвера и Олеса. Бросайте якоря. Потом все втроем в машинное отделение. Конечно, в машинное отделение. Когда зацепится первый же якорь, в салоне смерчем закрутится багажный шабаш. Зашибет обязательно - не Рошалевым сундуком, так Князевым ящиком. - Врубайте полный назад, я Олесу показал, где рукоять переключения, и крепко держитесь за что-нибудь. Все. Вот что мы можем. - Поняла и ушла, - сказала Клади и так быстро, как позволяла болтанка, бросилась из кабины. Сварога ждала своя программа действий. Он поднял с пола Рошаля, хлесткими пощечинами привел в себя. - Давай, прокуратор, жги последние волевые резервы, - сказал Сварог, когда Рошаль раскупорил веки. - Ноги переставлять сможешь? Тот кивнул. Сварог поволок главного чекиста Гаэдаро в салон. Интимного полумрака в пассажирско-багажном отсеке уже не было - кто-то из экипажа сорвал - с двух фонарей светомаскировку. Действительно, какие там птички! Птички уже давно как казались не злом, а всего лишь досадной помехой. Экипаж с поставленной задачей справлялся. Один якорь уже скинули, виток за витком разматывалась бухта троса. Вот Пэвер нацепил якорь на второй крюк, которым оканчивался каждый трос, щелкнул фиксатором и вышвырнул его в распахнутый люк. Заторопился к следующему тросу, спотыкаясь и падая. Молодцом работают. Без суеты и нервозности. У Клади вышла в нешироком отверстии путанка из плохо уложенного троса, она, недолго думая, ногой пропихнула "бороду" в люк, а затем протолкнула бухту целиком. Олес подбадривал себя солеными ругательствами вперемешку с жаргоном. По салону уже ездили ящики, перекатывались тюки, что-то дребезжало, стукалось и валилось. "То ли еще будет, ой-ой-ой..." - некстати прокурлыкала в его голове Алла Борисовна. - И сразу бегом в машинное! - крикнул Сварог, распахивая заднюю дверь салона. - Живо! Сварог уже не придерживал Рошаля, а тащил. Охранитель вновь отключился. Ясно, что его доконала не только болезнь высоты - на агорафобию удачно наложилось это светопреставление с магической подкладкой. Забросив Рошаля в машинное отделение и оставив его на полу, Сварог подобрал лопату, влез нa емкость для воды - огромный железный ящик - и черенком сдвинул щеколду на крышке люка. Откинул крышку... Водяная смерть, как они тут выражаются! Печенки какого-то там Навака вам в глотку и мать вашу в перехлест через клюз! Под завязку! Сейчас свободного места в емкости было всего на треть кайма от верхней грани. Ну нет, врагу не сдается наш гордый "Рихар"... Спрыгнув вниз, обошел ящик с запасом воды для охлаждения парового двигателя. Ага, вот он, родимый. Хорошо что все новенькое, кран не проржавевший. Крутанул вентиль, тот пошел легколегко. Из жерла трубы на пол машинного хлынул поток. Сварог открутил край до упора. Ворвался экипаж. - Наверх!!! Быстро!!! Лезть внутрь!!! Что-что, а командовать Сварог умел. А что такое есть уметь командовать, товарищи новобранцы и прочие штатские? Это значит мочь сказать так, чтоб даже у самого последнего интеллигента не возникло желания сомневаться, спорить и переспрашивать. Первым, ловко подтянувшись за верхний край, наверх взобрался Олес. Втянул Клади. Пэвера подсадил подоспевший Сварог. А Рошаля он сначала охлопал. Отыскал шаур и переложил себе в карман. Побаловался охранитель - и будя. Возишься с ним, как с раненым комиссаром, и еще законное оружие законному владельцу не возвращай, так, что ли? И вот только после Сварог поднял мастера Рошаля на руках, передавая Олесу и Пэверу. - Живее там, лезь в воду! Клади, докладывай уровень воды! - Пол-кайма от верха! - тут же отозвалась баронетта. Дирижабль задергался. Так дергается спиннинг, когда блесна продирается сквозь водоросли. Только сейчас не блесна, а якорь цепляется за деревья, землю, камни, за все подряд, ищет прочного, несъемного зацепа. - Кайм! - донесся из квадратного отверстия емкости голос баронетты. Его экипаж уже полностью исчез за стенками железного ящика. Сварог же собирался дождаться, пока воды внутри останется половина, и завинтить кран. Но уже не успеть, через несколько секунд якорь прочно вгрызется лапами в какой-нибудь ствол, вросший в почву тысячами корней, а следом еще пять якорей вонзят жала, и такая пойдет карусель... Сварога швырнуло на паровую машину, когда он уже закрутил кран. Шандарахнуло о какие-то железки. Нет, хватит ползать. Его не скинуло с ящика только потому, что при первом, сравнительно слабом рывке он успел упасть на живот и вцепиться в край открытого люка. Второе сотрясение дирижабля оказалось именно таким, какое Сварог и предугадывал при зацепе якоря за несдвижный объект. Дверь машинного отделения к чертям сорвало с петель. Паровой двигатель мотыльнуло в креплениях, сдвинуло основание трубы - из щели, шипя, как двадцать тысяч змей, ударил пар. Дирижабль крутанулся волчком, и, пробив деревянную переборку между салоном и машинным отделением, в машинное влетел один из княжеских ящиков - влетел, чтобы удариться o емкость с запасом угля и разлететься в щепы. Из салона донесся душераздирающий треск: как пить дать, вырывает с корнем крепеж троса в полу гондолы... Сварог проехал на животе вперед, но наверху удержался и, поймав паузу, нырнул в емкость с водой, закрывая крышку. И до пупа погрузился в воду. - Здравия желаю, экипаж, как настроение? - Командир должен не терять присутствия духа. - Мокрое, - отозвалась Клади. Охранитель очухался. "Кошачий глаз" позволял Сварогу видеть, что происходит в темном железном нутре. Рошаль наклонялся, опускал голову в воду, отфыркивался. Очухался, стало быть, но приглядывать придется, раз взялся спасать Рошалеву жизнь. Клади - о женщины! - ощупывала костюм на предмет прорех. Пэвер морщился и поглаживал под водой ушибленное колено. Олес вдруг пропел: Корабль плывет, толпа кричит! Оставить рады мы И церковь, и родимый дом! Зеленые холмы! - И ради этих удовольствий я покинул погреба и девочек, - тяжко вздохнул суб-генерал. - То ли еще будет, - пообещал Сварог. Понятно, он не собирался никому рассказывать о том, что лары, одним из которых Сварог имел удовольствие быть, не могут разбиться. Потому что тогда пришлось бы врать, что и друзья ларов, падающие бок о бок с ним в железном ящике, тоже обязаны не разбиться. Впрочем, и с ларами, которые в воде дышать умеют, что сейчас вдруг оказалось неожиданно кстати, в последние дни творятся странные вещи. Взять хотя бы не самоуничтожившийся шаур или произвольно сползающую личину. Последние дни приносят грустные открытия, господа, как бы тенденция, однако, не продолжилась... А Олес все надрывался: Вот солнце слева из волны Восходит в вышину! Горит и с правой стороны, Спускается в волну! А пока продолжились потрясения в прямом смысле слова. Дирижабль швыряло из стороны в сторону. Над головой громыхало и рушилось, железный грохот сотрясал стены их вместилища, воду бултыхало, как в стакане, который крутят в руке. Сварог мог представить, что происходит: якоря схватились, грозовая буря со всей дури толкала машину вперед, попутно открытый клапан аэростата стравливал газ, понижая высоту, винты - если до сих пор еще работали на реверс, то как могли снижали скорость, пару тросов, наверное, выдрало к едрене фене вместе с частью гондолы, проделав в палубе пробоины, в которые, как из распоротого брюха акулы, вываливается в ночь всяческое барахло. Якоря вырывало то один, то другой, может быть, вместе с деревьями, с пластами земли, однако они снова и снова цеплялись за что-то другое, сбивали проклятую скорость. Но главное, дирижабль прибивало, пригибало к земле - это ощущалось желудками. И скоро они должны или врезаться в горы, но уже не на всем скаку, или заскрипеть брюхом дирижабля по лесным кронам, каменистым буграм, густой траве или что там еще у вас внизу... - Ну, держитесь, ребята, - предупредил Сварог, отплевавшись водой. - Сейчас шарахнет будьте-нате. Но зато это последний аттракцион... Ребята, которых мотало от стенки к стенке, единогласно, пожалуй, голосовали пусть за самый нервотрепный, но уж чтоб точно последний аттракцион. И они на нем прокатились. Дирижабль резко дернул носом, и тут же над головой рвануло, как атомный взрыв. Ясное дело: лопнула оболочка у аэростата - хорошо хоть, давление в нем уже упало. Людей в ящике швырнуло к передней стенке, сбивая в кучу, но вода смягчила и этот удар. А потом их ящик куда-то съезжал и переворачивался, замешивая коктейль из людей внутри. Что-то сыпалось, барабаня по верхней крышке, что-то трещало и рвалось со всех сторон. "Лишь бы крышка оказалась не внизу", - заклинал Сварог. Их, с позволения сказать, катапульта наткнулась на что-то, приподняла задницу, опустилась - и замерла. Крышка оказалась внизу. Глава пятнадцатая. Кто рано встает... Зубастые серебряные звездочки пробивали в железном листе аккуратные продолговатые отверстия. Вода дырочки находила и прилежно вытекала на волю из железного заточения. Сварог спрятал шаур. Можно, конечно, и дальше палить, пока не отстреляешь отверстие шире самой широкой головы в их компании, но не лучше ли для начала попробовать что попроще, что побыстрее? Пустой железный ящик и ящик заполненный - это, знаете ли, две большие разницы. А если ящик еще и положен не на ровное - допустим, бетонное - покрытие, а на рельефное - допустим, камушки и кочки, - то ящик изнутри запросто можно раскачать толпой и скантовать. Что они и проделали. Благо все были живы. Громыхнув, обезвоженная емкость разок перекатилась, и люк очутился сбоку. Теперь наружу можно выбираться вполне комфортно. Они выбирались и попадали под ночь. Под беззвездную теплую ночь. Сухая гроза погромыхивала над головой, но уже без прежней ярости. Стихал и ветер. Грозовой фронт относило прочь, на поиски новых жертв. Сварог первым делом огляделся "кошачьим зрением". Их закинуло в предгорье, на каменистый пологий склон: валуны, редкие невысокие деревца с кривыми стволами, чуть ниже - островок из плотных зарослей кустарника. Кабелотах в трех вниз по склону начинается полноценный лес, в полукабелоте выше по склону предгорье резко взмывало ввысь, переходя в собственно горы. Обломки "Парящего рихара" разбросаны повсюду, придавая местности вид не самой захудалой мусорной свалки. Потом Сварог огляделся зрением магическим. Чистота, покой и благолепие, прямо-таки заповедник "Жизнь без магии". Или, может быть, нечисть не дурнее нас с вами, и если ей на голову валится тяжеловесный хлам, то твари окаянные будут драпать прочь со всех лап? Сварог не без ностальгической грусти старого пилота ("эх, отлетали мы свое") посмотрел наверх, посмотрел тем же самым магическим глазом. В грозовых остатках проскакивали синие с белым отливом искры. Чувство опасности молчало. Зато его молчание с лихвой компенсировали недавние воздухоплаватели. - Потроха Наваки, уже и забыл, когда последний раз попадал в такие переделки. - Пэвер сидел на травяной кочке и растирал попеременно то колено, то плечо. - Плечо, кажется, вывихнул, медузу тебе в любовницы и шило в мочевой пузырь! - Ну, папаша! Вгрохал все семейные бабки в этот летающий хрен с моторчиком - и не мог построить чего попрочнее! Вот доска. - Олес нагнулся, поднял на всеобщее осмотрение двухкаймовый обломок стрингера гондолы. - А за нее, может быть, уплачено золотом, добытым прадедом в походе на Микстанг. Или на нее ушел перстень, который мать привезла с собой из Бадры. - Ваши забавы в первую очередь оплачивались моими налогами, - припомнил князьку Пэвер, поводя плечом и гримасничая от боли. - А также непосильным трудом военных и простых штатских людей. "Классовых битв мне только не хватало", - прислушался к их разговору Сварог. И тут же его отвлекли. - Одно из двух, - сказала Клади, как и все, вымокшая до нитки, и прижалась к Сварогу. - Или разводим костер, или ты согреваешь меня сам, но только сейчас же. А лучше всего то и другое, одно за другим. Ну что за невезенье, не долетели совсем чуть-чуть... Сварог промолчал, хотя мог высказать очень и очень многое. Но - не сейчас. Еще не время. Она отвела голову, тряхнула мокрыми волосами, сгоняя со лба налипшую прядь. - Костер нам всем не повредит, - подметил лар. "А дальше посмотрим, - эти мысли Сварог оставил при себе. - Думаю, девочка, после всех передряг тебе первой захочется свернуться калачиком и забыть обо всем до утра". Клади ткнула его пальчиком в грудь. - Я отойду за ящик, одежду выжму. Присмотри, чтобы никто мне не мешал. Меньше всех на данный момент женские прелести волновали Рошаля. Охранитель был поглощен проверкой содержимого балахона, который раньше напоминал судейскую мантию, а теперь смахивал на мокрую ночную рубаху. Вряд ли он ищет шаур - видел же его в руках Сварога. Нашаривает какие-то заначки? По лицу и не поймешь - доволен результатами самообыска или вовсе даже наоборот... - Ну что, товарищи космонавты. Приземлились, отдышались, пора костерчик сообразить. Не расхаживать же мокрыми курицами. Небо понемножку прояснялось, высыпали звезды, над горизонтом заполыхало уже привычное бледное сияние. Ага, вот по нему и сориентируемся. Уже и без "кошачьего глаза" местность просматривается вполне сносно для ночной поры. В поисках дров отходить далеко не нужно - в двух шагах от их спускаемого аппарата в достатке валялось обломков "Парящего рихара". Хватало и хворосту. Сухое деревце, которое чепчиком прикрыл лоскут оболочки аэростата, так и просилось его завалить. - Я обязан вам своим спасением, мастер Сварог, - подошел старший охранитель короны покойного князя. - Приношу... - Полно, мастер Рошаль, - перебил Сварог. - Лучше пойдем за дровами. x x x ...Костер с удовольствием и хрустом пережевывал огненными зубами как местные дрова, так и горючие подарки из Гаэдаро. Обращались в угли ломаные ребра каркаса, тряпичные ошметки оболочки, деревянные части гондолы. Летели в огонь княжеские припасы: обломки ящиков и бочек, всякие тряпки, рукава от шубы и от нее же пышный воротник. - Легендарный князь Состен Саутар по прозвищу Пушечный Голос. Придворный мазила утверждал, что работа - кисти самого Гоферна Слепого. И зачем папаша прихватил ее с собой? - проговорил Олес и, полюбовавшись в последний раз на знаменитого предка, отправил в костер порванную картину в сломанной раме. Их компания аэронавтов-неудачников выглядела сейчас семьей дикарей на отдыхе. Разыскивая дрова, наткнулись на рулон батиста. Клади, как банной простыней, обернулась тканью, разрисованной драконами и цветами, остальные ограничились набедренными повязками. Одежду - кто, повесил сушиться над огнем, кто положил рядом с костром. О вывихнутом плече Пэвера позаботилась Клади. - Дайте-ка. - Она обошла костер, зашла Пэверу за спину, похлопала по обнаженным плечам старого вояки. - Я приличная девушка и устала слушать нехорошие слова, причудливо сплетаемые между собой. - Я ж вполголоса, баронетта, - попытался обернуться Пэвер. - Сидите! А у меня слух хороший. Резким движением она вправила вывих. Пэвер лишь крякнул и, не сдержавшись, опять сплел воедино несколько нехороших слов. - А я раньше думала, суб-генералы мужественнее переносят боевые ранения. Стиснув зубы переносят, особенно в присутствии дамы. Ну как, полегчало? Пэвер пробно повращал рукой. - Знаете, а вы чудо! Легендарный лекарь шестого гвардейского полка имени короля Макария по прозвищу Лесоруб - ничто, помощник аптекаря в сравнении с вами. Ай да баронетта, кто бы мог подумать! Приношу свои извинения, извинения старого солдата, за принесенные вашим ушкам страдания. Во искупление в течение следующего дня обещаю помянуть Наваку не больше трех раз и совсем не трогать его родственников женского пола. Этот приступ словоохотливости был единственным у ночного костра. Говорить, открывать рот не тянуло. Не хотелось даже думать ни о чем. Попытка Рошаля завести предметный разговор вопросом "Где мы? Что это за горы?" провалилась. - Утром поглядим, - отозвался Пэвер. - Разберемся, - зевнул во всю пасть Олес. Обсуждать никому ничего не хотелось. Дикий полет вымотал совершенно. Нужны отдохнувшие тела и свежие головы, - тогда можно что-то прикидывать. Значит, необходим сон. По очереди начали зевать. Нервное и физическое истощение сказывалось все больше и больше. "Надеюсь, будут спать, как убитые и никаких сюрпризов не устроят, - подумал Сварог. - Эх, ну и экипаж мне достался! Пауки в банке и то дружнее..." Рошаля и молодого князя без пригляда можно оставить только на первую ночь, когда все вымотаны. Первый заведомо опасен, особенно сейчас, когда накрылся его блестящий план побега на дирижабле в безопасное место. Второй пока не просчитан настолько, чтобы ему доверять. Да и Клади, откровенно говоря... Однажды Сварог уже путешествовал с компанией, которую нарек Странной. Теперь, задним числом, ту команду следует переименовать в Идеальную, а эту назвать Странной в квадрате... - Одежда высушилась, давайте спать, - распорядился Сварог. - Дежурить будем по очереди, по полтора часа. Первая вахта - Клади, потом мастер Пэвер, потом Гор, за ним я, следом Олес... - Ну конечно, мне в Час Тумана, когда самый сон, - проворчал молодой князь. - Р-разговорчики, испытуемый. Короче, баронетта, вводная такая, - продолжал Сварог: - не спать, поддерживать огонь, следить по сторонам, на подозрительные звуки не стрелять, меня будить... а главное - охранять самое ценное, что есть у нас, слаженного и дружного экипажа. Задача ясна? - Так точно... - Тогда выполняйте. - Мастер капитан... - нерешительно сказала Клади. - Ну что еще? - Я не совсем поняла: а что у нас самое ценное? - А самое ценное у вас, баронетта, это я, ваш капитан... - ответил Сварог, лег на собранный лапник и накрылся камзолом. ...Проснулся он от того, что кто-то деликатно тряс его за плечо. Сварог открыл глаза, резко сел, машинально нашаривая шаур. Человек в черном плаще, сидящий у него в ногах прямо на земле и Сварогу напрочь незнакомый, приложил палец к губам и вполголоса произнес: - Тише, милорд, остальных разбудите... "Милорд?.." - Вы кто? - Посланник. Имею к вам предложение от одного вашего знакомого... Прошу вас, говорите, пожалуйста, шепотом, я, видите ли, в магии не очень силен - один громкий звук, и ваши друзья могут проснуться. А мне это пока не очень нужно. Нам это не очень нужно. Сварог огляделся. Экипаж погибшего "Парящего рихара" мирно спал. Рядом посапывала Клади, положив кулачок под голову и по-детски нахмурив брови, из темноты доносился могучий храп Пэвера - суб-генерал, открывши рот, почивал головой на толстенном корне, наглядно демонстрируя тезис о том, что настоящий военный должен уметь спать в любых условиях. Даже Олес нагло дрых без задних ног возле затухающего костра - свернулся, паршивец, калачиком и дрых. Тогда Сварог зевнул во весь рот, нарочито неторопливо закурил и накинул на плечи камзол. Сказал негромко, как и просили: - Ну, валяйте, что ли. Излагайте. Незнакомец усмехнулся. Странное дело, но Сварог никак не мог рассмотреть его лицо детально - едва он сосредотачивал на нем взгляд, как черты вдруг начинали расплываться, ускользать, мутнеть. Он включил "третий газ"... и ночной гость исчез. Напрочь. Совершенно. Как голограмма после выключения лампы. Ага, вот, значит, что за игры... - Вы что же, нисколько не удивлены моим появлением? - раздался довольно-таки обиженный голос невидимого собеседника, и Сварог отключил "глаз". Вновь проявившийся в реальности безликий гонец, кажется, даже не заметил, что его только что просканировали на предмет нелюдности. - Отчего же, - ответил Сварог и с хрустов потянулся. - Очень удивлен. Безмерно. Аж колотит всего. Ну, так в чем дело-то? - Поражаюсь вашей выдержке, милорд. Мне говорили, что человек вы незаурядный, но когда вот так, лицом к лицу... - Уважаемый, а покороче нельзя? Я, конечно, очень извиняюсь, но завтра вставать ни свет ни заря... Гонец на мгновенье запнулся, но тут же взял себя в руки, стал серьезным. - Суть послания такова: мой хозяин предлагает вам помощь в возвращении. - То есть? - То есть в возвращении туда, оттуда вы прибыли. Обратно на Талар. - Ах, вот как... Сварог изо всех сил старался держаться ровно - и внешне, и внутренне. Он уже догадывался, что к чему. - И что ваш хозяин просит взамен? - Ничего. Абсолютно ничего. Он совершенно безвозмездно хочет помочь вам найти обратную дорогу... Нет, я неправильно выразился. Если вы примите его помощь, то окажетесь сразу на Таларе, в часовне Атуана, без всяких там Дорог, Троп и Потоков. Немедленно, в ту же секунду. И, что характерно, вернетесь вы в ту же секунду, в которую Талар покинули. Иными словами, ваше отсутствие никем замечено не будет. Я достаточно ясно излагаю? - Предельно ясно... - медленно проговорил Сварог. Помолчал, лихорадочно продумывая ответ. К такому повороту событий он не был готов совершенно. - Но, видите ли, с некоторых пор... Простите, как мне вас называть? - У меня нет имени в вашем понимании. Впрочем, если так будет легче, зовите меня Рульф. - Так вот, мастер Рульф. С некоторых пор я привык не доверять бескорыстной помощи - если, конечно, она не исходит от моих друзей. А ваш хозяин, я так понимаю, мне далеко не друг. - Согласен. Однако в данном случае ваши цели и цели хозяина совпадают: вы хотите побыстрее убраться отсюда, пока не начался катаклизм, ион желает того же. По-моему, обоюдная выгода очевидна... - И... что я должен делать? - Я уже говорил: ничего. Просто скажите: "Да", и все произойдет само собой. - А если я скажу: "Нет"? Посланник искренне удивился. - Тогда вы погибнете вместе с континентом. Процесс уже начался, вы не заметили? Тьма наступает, не пройдет и нескольких дней, как Атар исчезнет. Не знаю, будет ли это для вас откровением, но здесь вход на Тропу вы не найдете. По одной простой причине: на Атаре входа нет... - А на другом континенте? - быстро спросил Сварог. Рульф рассмеялся было, но тут же закрыл рот ладонью, опасливо оглянулся - не разбудил ли ко