людал
на  экране  за последними мгновениями  старта экспедиции на  Зему,  мысленно
провожая  свою  дочь.  Всем своим существом он переживал расставание с нею и
больно сжал ладонями виски.
     Он видел, как Мада с каким-то странным  выражением лица  обвела глазами
космодром, задержалась  взглядом на океане с белыми полосами пены на гребнях
воли и  вошла в подъемную клеть. За  нею следом  вошел и фаэт  - очевидно, с
того континента.
     На мгновение  Яру Юпи  стало неприятно от того, что кудрявый полукровка
находится так близко к его  дочери,  но потом  он вспомнил, что она все-таки
останется  живой.  Он тяжело вздохнул. У него было ощущение, что он встал на
крутую, скользкую плоскость. И не может удержаться. А внизу - бездна.
     Аве Мар и Мада смотрели в открытую клеть сквозь решетчатую шахту. Океан
становился все шире, горизонт его словно приподнимал тучи.  Аве  обернулся и
увидел в противоположной стороне другой океан, живой океан из сплошных голов
фаэтов  с  повернутыми  к  ракете лицами.  Словно  в  непостижимой  тесноте,
символизируя перенаселение Фаэны, они  были  прижаты друг к другу. Нежданная
тоска  спазмой  перехватила Аве  горло. Вернется ли он  когда-нибудь? Но  он
взглянул на Маду. Они  сами  выбрали  этот путь, и пусть он будет не  только
путем их счастья. Аве еще плохо разбирался в истинных силах, толкавших Фаэну
на  войну. Он  только  от  всей  души пожелал, чтобы загадочная планета Зема
оказалась пригодной для  переселения  на  нее  фаэтов и чтобы навсегда  было
покончено  с  опасностью  войн распада. И  Аве  снова вспомнил  Куция Мерка,
который  привел его  сюда, свел с Мадой и  отдал жизнь, по существу, ради их
счастья. Мир ему!..
     Пробитый  пулями  горб  Куция  Мерка не был донесен  до цели, но  запал
замедленного  действия, разрушаясь под  влиянием  воздуха, как бы отсчитывал
последние мгновения мира на планете Фаэна.


         * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВЗРЫВ * 

     <i>"Эй, топоры, дубины, алебарды!
     Бей их! Бей Капулетти! Бей Монтекки!"
     В. Шекспир. Ромео и Джульетта</i>


        ГЛАВА ПЕРВАЯ. МАЛЫЙ МИР

     На космической базе Деймо был переполох.
     Инженер  станции Тихо Вег, благообразный, рано поседевший, медлительный
и задумчивый, смотрел на начавшуюся суету неодобрительно. Но не в его мягком
характере было во что-нибудь вмешиваться: он во всем уступал жене Але Вег, а
именно она придумала дать пир в честь прилетающего корабля "Поиск".
     Еще не отцветшей красавице Але Вег, названной Алой за изумительный цвет
лица, наскучило у себя на Фаэне обучать звездоведению оболтусов из "высших".
Она настояла,  чтобы они с мужем отправились на космическую базу, куда брали
только супружеские пары нужных  специальностей.  Они смогут вернуться к трем
оставшимся на  Фаэне детям обеспеченными до конца дней, и  Тихо Вег  наконец
станет владельцем мастерских.
     Ала Вег, с  породистым лицом "высшей",  прямым  тонким  носом, короткой
верхней губой и чувственным ртом, всегда высокомерно щурилась, считая себя с
мужем первыми фаэтами базы.
     Однако жена начальника базы Нега Лутон, незаконно занявшая место Сестры
Здоровья, не будучи врачом, придерживалась иного  мнения. С  поощрения мужа,
Мрака Лутона, обрюзгшего самодура, она корчила из себя первую даму космоса и
не  упускала случая  уколоть  Алу Вег  намеком  на  брошенных ею  детей. Ала
парировала  удары,  не  щадя  ни  бесплодия  Неги, ни  ее  непривлекательной
внешности.
     Молодая, но  дородная  (ладная, как ее прозвали)  повариха и  садовница
Лада,  добродушная, с ласковой улыбкой  на широком курносом лице, делала все
быстро и споро, стараясь угодить всем. Мужа своего она обожала, гордясь тем,
что он.  Брат Луа, единственный из круглоголовых, благодаря положению матери
в  семье  диктатора  смог  получить  образование  на  Даньджабе - континенте
"культурных".  Он был послан на Деймо и как мастер на все руки, и  вроде как
бы   представитель  круглоголовых,  которым   предстояло   перебираться   на
неприютную планету. Лада Луа  с готовностью пошла за  ним, чтобы обслуживать
всех обитателей Деймо.
     Сигнал  в  браслете связи  застал  Ладу Луа в  оранжерее, в  прозрачном
цилиндрическом коридоре, тянущемся на  тысячи  шагов.  Кроме Лады, никто  не
ходил по  этому коридору, потому что он находился на оси космической станции
и в нем не было искусственной  тяжести от центробежных сил, как в  остальных
помещениях базы. Садовница не ощущала  своего  веса,  паря между  воздушными
корнями растений.  Здесь местами  роль почвы выполнял  питательный  туман  с
капельками нужных  корням соков. Урожай в космосе снимался куда больший, чем
на Фаэне.
     Сигнал застал Ладу Луа собирающей сладкие плоды для предстоящего пира.
     Цепляясь за  воздушные корни. Лада  Луа  спешила  на  зов  Алы  Вег. Ей
предстояло проплыть немалое расстояние сквозь переплетение воздушных корней,
потом спуститься по шахте внутри спицы гигантского колеса, в кольцевом ободе
которого размещались все помещения станции.
     Клеть в шахте словно падала в пропасть. Ощущение веса появлялось лишь в
конце  пути, при торможении.  Клеть  остановилась, и  двери  раскрылись сами
собой. Лада Луа обрела нормальный вес и вышла  в коридор, который, казалось,
поднимался в оба конца. Однако никакого подъема преодолевать не приходилось.
     Ала Вег металась по своей каюте, возмущаясь неуклюжестью мужа, который,
стоя на коленях, никак не мог приколоть к ее платью какую-то оборку.
     Лада Луа всплеснула руками от восторга.
     Ала Вег  бесцеремонно  выгнала мужа,  и он отправился готовить  встречу
прибывающему кораблю, который предстояло заправить  горючим. Он понимал, что
Але Вег  смертельно  наскучили одинаковые дни, нудные обеды за общим столом,
надоевшие до  тошноты  лица, одни  и те  же, много  раз  слышанные  слова  и
растущая день ото дня неприязнь друг к другу. Тихо Вег старался понять жену,
извинить ее слабости,  объяснить  их  тоской по  дому, по  детям.  Он и  сам
тосковал по ним. Если бы хоть один был с ними, он принес бы столько радости!
Но  на  космических  базах   не  допускалось  присутствие  детей.  "Высшие",
комплектуя персонал  Деймо,  сумели и здесь  притеснить  круглоголовых. Нега
Лутон была бесплодна, Ала Вег  уже  имела троих детей и  при своем возрасте,
который скрывала, не  решалась  обзавестись четвертым.  В результате  запрет
ложился лишь на  молодую чету Луа, которые  не могли произвести потомство ни
на планете, ни здесь в космосе.
     Принарядив Алу  Вег,  Лада Луа  побежала  на  сверкающую  кастрюлями  и
циферблатами кухню, чтобы варить, жарить, запекать...
     Но браслет связи снова вызвал ее, на этот раз к Неге Лутон. Важная дама
больше всего на свете любила удобства  и роскошь. Ее муж, сверхофицер Охраны
Крови,  в  полной мере  предоставлял ей все  это на  Фаэне. И  меньше  всего
супруги Лутон стремились в космос. Однако воля диктатора забросила их сюда.
     Лада  Луа  включила кухонные автоматы  на заданный режим и помчалась  к
Неге Лутон.
     Когда космический корабль "Поиск", выйдя на орбиту Деймо, шел к станции
для стыковки, Мада и Аве не отходили от иллюминатора.
     Огромный Мар выпуклым  краем занимал больше  половины окна. Светило Сол
выглядело  уже  не просто самой  яркой звездой-кружочком, а  превратилось  в
ослепительный  диск с пышной короной. На короткое время громада Мара закрыла
собой светило, погрузив корабль в быстротечную ночь.
     Держась за руки, Мада  и  Аве встречали необыкновенную зарю своей новой
жизни,  ожидая, когда  яркий и кудрявый Сол начнет подниматься  из-за  горба
Мара.  Черная  поверхность  пустынь  становилась  коричневой,  и  постепенно
сменялись по высоте  все нежнейшие  оттенки  исполинской радуги,  которая не
висела  над  омытыми  лесами и равнинами, как на  родной Фаэне, а охватывала
полукругом пустынную планету, сливаясь  с краями  гигантского шара.  У  Мады
захватывало дух. Она только молча пожала пальцы Аве.
     Потом радуга в одном месте засверкала, и фаэты увидели свою первую цель
- Деймо.  Он горел  самой яркой  звездой небосвода, быстро  поднявшейся  над
радужной кромкой.
     Деймо  по  мере  приближения  становился  гигантской неправильной формы
глыбой, а  скоро  рядом  с ней  стала заметна небольшая звездочка, которая и
была целью фаэтов - космическая база Деймо.
     Потом уже можно было  различить, что  эта звездочка представляет  собой
кольцо,  наклоненное под небольшим углом  к громаде Мара. Схожая с  планетой
Сат, она  была спутником  спутника планеты Мар. Наконец на это искусственное
сооружение  из металла, отражавшее  лучи светила, стало больно смотреть, как
на электрический разряд для сплава металлических частей.
     Первый  пилот  "Поиска",  прославленный  звездонавт  "высших" Смел Вен,
делал сложный маневр, чтобы выйти к станции  по  оси  кольца и стыковаться с
центральным отсеком.  От станции  в черноту  небосвода яркой  линией  уходил
серебристый хвост оранжереи.
     Когда  "Поиск"  подошел  к  базе  Деймо,  инженер  Тихо  Вег  вызвал  в
центральный отсек Брата Луа, выполнявшего черную работу механика.
     Начальник базы  Мрак  Лутон  не счел нужным  подниматься  в центральный
отсек, чтобы "несолидно парить" там в невесомости. Он  предпочел остаться  в
кольцевом  коридоре,  разгуливал там, важный и напыщенный,  с заложенными за
спину руками.
     Имя  Мрак, полученное  им в далекой юности,  подтверждалось теперь даже
его  внешностью:  одутловатое  прямоугольное  лицо, редкие  седые  волосы  и
маленькие подозрительные глаза под клочьями бровей, слегка вывернутые ноздри
и серповидная линия рта с уголками вниз между обвисшими щеками.
     Он  не  задерживался  у подъемной  клети, а  продолжал шествовать все в
одном  и том  же направлении, пока наконец,  пройдя  все колесо станции,  не
показывался в коридоре с другой стороны.
     Зато  все три фаэтессы, не  в  силах  побороть  любопытства,  сошлись у
подъемной клети.
     Первым в коридор вышел старец огромного роста: Ум Сат.
     Дамы почтительно склонили головы.
     Следом вышли два фаэта.
     Заросший по глаза волосами великан Гор Зем  был бортинженером корабля и
одним из его создателей.  Он сильно сутулился, благодаря чему руки  казались
неимоверно  длинными. Друзья его шутили,  что  он  ростом,  силой  и обликом
напоминает фаэтообразных предков. Однако его  низкий,  заросший волосами лоб
скрывал недюжинный ум.
     Его новый друг  Тони Фаэ, образованный, утонченный, пишущий стихи, имел
круглый овал  лица,  тонкий  нос,  усики  и  натруженные  письменами  широко
открытые глаза, прикрытые большими очками.
     Нега Лутон взяла под опеку  фаэтообразного гиганта Гора Зема. Ала Вег -
юношу поэта Тони Фаэ.
     Ум Сат сам подошел к круглоголовой Ладе Луа.
     - Не покажет ли ласковая фаэтесса, где можно отдохнуть?
     Лада  Луа  зарделась  и, вне себя от счастья, повела великого  старца в
отведенную ему каюту.
     Ала Вег  с задорным смехом побежала  по  коридору, жестом призывая Тони
Фаэ догнать ее. Она ввела Тони Фаэ в уютную каюту и села в легкое кресло.
     - Итак, не правда ли, Тони Фаэ, у нас родство душ? Случайно  ли, что мы
оба  звездоведы,  что  оказались  среди звезд  и сидим рядом  на  расстоянии
вытянутой руки?
     Тони Фаэ снял очки, чтобы лучше видеть вблизи.
     -  Звезды  сделали нас друзьями, не правда ли?  -  продолжала Ала  Вег,
отлично видя, какое производит впечатление на молодого гостя.
     - Ради  всего, что  я здесь вижу, стоило лететь к звездам, - пролепетал
он, опуская глаза.
     - Я уже знаю, что вы поэт. Но вы еще и звездовед.  Я хочу, чтобы  у нас
были общие взгляды.
     - Мне так хотелось бы этого!
     Они помолчали, глядя друг на друга.
     - Скоро будет пир. Мы будем сидеть рядом.
     - О да! - кивнул Тони Фаэ.  - Только надо  взять  под свою защиту еще и
Гора Зема Он такой же беспомощный, как я.
     - Люблю  беспомощных, - рассмеялась Ала  Вег, ласково  дотрагиваясь  до
руки Тони Фаэ. - Вы прелестное дитя, и я рада, что вы прилетели.  Если бы вы
знали, как мы все здесь надоели друг другу!
     Мрак Лутон, совершавший прогулку  по коридору, словно на  базу никто не
прилетел, на  самом деле  точно  соразмерял свой  шаг. Из  всех  прилетевших
главной персоной он  считал  дочь диктатора. И потому он подошел к подъемной
клети в тот миг, когда из  нее появились Мада, Аве и  первый  пилот  корабля
Смел Вен.
     Начальник  базы прикидывал  в  уме: дочь диктатора уже после  вылета  с
Фаэны  вышла  замуж за  Аве  Мара,  сына  правителя  "культурных"  Что  это?
Политика?
     - Да продлятся благополучные циклы жизни мудрейшего из мудрых, которому
посчастливилось  иметь  такую  дочь! -  витиевато  приветствовал он  Маду  и
сообщил,  что  им с Аве отведены  две превосходные каюты  в  противоположных
отсеках станции.
     Мада вспыхнула:
     - Разве база Деймо не имела электромагнитной связи  с кораблем "Поиск"?
- гневно спросила она Мрак Лутон развел руками.
     - Если на базе действуют обычаи "высших", -  тоном  приказа  продолжала
Мада,  - то  придется отвести  нам  с мужем общую каюту и тотчас же прислать
туда круглоголовых Луа.
     Начальник базы почтительно склонился, насколько позволял живот:
     - Они существуют  для услуг.  Да  продлятся  циклы жизни и диктатора  и
правителя, - закончил он, впервые взглянув на Аве.
     Мрак Лутон сам отвел молодую чету в лучшую каюту базы, по пути  показал
помрачневшему Смелу  Вену  его  помещение.  Потом  он нашел  спустившихся из
центрального отсека Брата Луа и Тихо Вега. Брату Луа он  приказал найти жену
и явиться вместе с ней к Маде  и  Аве. И только теперь заметил, что Смел Вен
продолжает  стоять у двери своей каюты. Мрак Лутон  подошел к нему и услышал
сказанные полушепотом слова:
     - Едва ли диктатор одобрит такое поспешное гостеприимство. - И Смел Вен
исчез, захлопнув за собой дверь.
     Мрак Лутон тупо смотрел на отделанную пластиком панель.
     Брат  Луа не только  привел к Аве и Маде жену, но и принес чертежи. Это
был   невысокий,   спокойный   фаэт  с  тугой,  лоснящейся   кожей  лица   и
сосредоточенными глазами.
     Сын  Мадиной  няни,  он  рос отдельно от  матери,  но  всегда ощущал ее
влияние. Она  даже сумела  сблизить сына и воспитанницу, даже подружить  их.
Однако скоро их встречи стали невозможными. Диктатор отгораживался от народа
стенами.  Мальчик  узнал  унижение  и  несправедливость.  Впечатлительный  и
гордый, он все глубже уходил в себя.
     Он  обладал редким упорством. Мать Луа внушила  ему, что только  знание
заставит считаться с ним  даже тех, кто угнетает круглоголовых. И он  упорно
боролся за крупицы знания.
     Так  с самой  ранней юности  его  лицо приобрело выражение твердости  и
сосредоточенности.
     Ладу  Неп  он  полюбил  еще  до  своего отъезда  на  Даньджаб,  материк
"культурных",  для завершения  там образования, на  что, сдавшись на уговоры
няни и Мады, наконец согласился Яр Юпи, правда имея на юношу свои виды.
     Несколько циклов  Лада  самоотверженно ждала своего нареченного,  чтобы
после  его  возвращения  немедленно  отправиться  по  приказу  диктатора  на
космическую базу  Деймо,  созданную  им для  утверждения своего авторитета и
будто бы для осуществления плана переселения на Мар круглоголовых.
     И вот  теперь  Брат Луа спешил поделиться с  Аве и Мадой плодами  своих
раздумий, бессонных ночей, проведенных за чертежами.
     - Я намечал облегчить здесь жизнь круглоголовых, - торопливо, но твердо
говорил  он. -  Намечал  строительство  глубинных  городов  с  искусственной
атмосферой.  На  поверхности  Мара,  среди  пустынь,  которые  вы  видите  в
иллюминатор,  я  планировал  оазисы плодородия. Нужно лишь  оросить их талой
водой  полярных  льдов,  доставляя  ее   по  глубинным  рекам.  Их  придется
прорывать. - И он  доверчиво посмотрел на слушателей. - Я так ждал подлинных
знатоков знания!
     Мада подошла к Брату Луа.
     - Мы знаем друг друга с детства, и оба любили Мать Луа.
     - Почему любили? - насторожился фаэт, всматриваясь в Маду.
     Лада Луа, почувствовав сердцем тревожное, подошла к мужу.
     - Я... Я должна сказать вам все... - продолжала Мада.
     - Как? Начинается война? - в ужасе спросил Брат Луа.
     - Мать Луа пыталась предотвратить войну, - вдруг под влиянием какого-то
наития сказала Мада. - И она погибла. Брат...
     - Погибла? - побледнел фаэт.
     - Ее убил негодяй Яр Альт. Но наша с тобой мать отомщена.
     Брат  Луа  уронил  голову  на стол  с разложенными  на  нем чертежами и
зарыдал. Мада  держала Аве за руку, сама едва не плача. Лада Луа бросилась к
двери.
     - Идет Мрак Лутон сзывать на пир, - прошептала она.
     - Он ничего не должен знать, - предостерегла Мада. Малый мир крохотного
населенного  островка  Вселенной  был  подобен  разобщенному,   раздираемому
враждебными силами большому миру планеты.


        ГЛАВА ВТОРАЯ. ЗОЛОТОЕ ЯБЛОКО

     Самым сильным у Мады  было ощущение  света.  Он  яркой  мозаикой  падал
наземь сквозь листву  деревьев, стволы которых походили на сросшиеся  корни.
Вверху они раскидывались прозрачными шатрами, полными огней. Каждый плод там
походил на маленькое светило.
     Поток пены, низвергаясь  с  каменного уступа, играл  трепетной радугой.
Гладкое  озеро,  питавшее  поток,  лежало  тихое,   пересеченное  искрящейся
дорожкой.
     По берегам росли причудливые деревья с золотыми яблоками. И вода манила
Маду из глубины  теми же яркими, чуть подернутыми дымкой плодами, до которых
так легко дотянуться рукой.
     Она подумала, какими нелепыми выглядят  в  таком месте два  громоздких,
неуклюжих существа: передвигаются на  задних лапах, держат туловище  стоймя,
но переваливаются при каждом шаге из стороны в сторону. Их крепкий корпус, с
обручем на  высоте  бедер, украшен  спиральным орнаментом, верхние  и нижние
конечности скрыты надувшимися  пузырями, а голова спрятана  внутри  жесткого
шара с щелевидными очками.
     По озеру  плыли две  огромные  птицы  с  гордо  изогнутыми  шеями,  они
повернули головы с красными клювами и доверчиво направились к берегу.
     Из леса появилось несколько легких четвероногих  животных. На головах у
них  росли те же диковинные деревья  с  корнями-ветками, только без плодов и
листьев. Животные стали пить воду.
     На светлые пятна в тени древесных шатров мягко спрыгнул могучий зверь с
зеленоватыми светящимися глазами. Шкура его  сливалась со световой мозаикой.
Гибкий,  сильный, он неслышно направился к воде, не  обратив внимания  ни на
рогатых обитателей леса, ни на странных пришельцев.
     - Я даже не испугалась, - сказала Мада через шлемофон.
     - Девственный, непуганый мир, - отозвался Аве.
     - А сколько здесь света!
     - Авторитеты Фаэны считали, что он может убить.
     - Только тьму, невежество, злобу. Мы нашли мир, где нет и не может быть
зла и ненависти.
     Мада  подошла   совсем  близко  к  водопою.   Олененок  с  любопытством
оглянулся, выскочив из воды, и ткнулся мокрой мордочкой в перчатку Мады.
     - Могла ли я о таком думать на Фаэне?! - воскликнула она.
     - Увы, не осталось им там места!
     - Они  дети света.  Открой щели очков, посмотри. Не бойся, глаз - самый
приспосабливающийся орган. На Фаэне не поверят нашим рассказам.
     - Миллионы фаэтов ждут их.
     - Так не делаем ли мы здесь полдела? Зачем эта оболочка, отделяющая нас
от нового мира? Я совсем открыла очки!
     - Мада, родная! - предостерег Аве. - Это опасно.
     -  Мы нашли мир удивительной красоты, но  не доказали, что можем жить в
нем.
     - Надо помнить запрет Ума Сата.
     - Чего бояться? Незримых опасных  существ?  Но свет  - лучшее лекарство
против них. Я сама - Сестра Здоровья.  Наши предки не задумывались, прививая
себе болезнетворные микробы  во  имя избавления  всех фаэтов от смертоносных
болезней. Именно врач на Земе должен первым освободиться от  скафандра.  Это
его долг! К тому  же я хочу искупаться в  озере.  Разве  мой Аве, покорявший
океанские волны на дощечке, отступит  сейчас?  Проглоти таблетки,  которые я
тебе дала. Они защитят  тебя  от  неведомого мира  Планеты Света. И ее  свет
поможет нам. Сними скафандр! И помоги мне.
     - Зачем ты искушаешь меня, Мада?
     - Чтобы сделать первыми то, что все равно надо сделать.  Ведь не  можем
же  мы вернуться  на Фаэну,  так  и не попробовав жить  здесь  по-настоящему
свободно. А не в скорлупе.
     Говоря это, Мада сорвала золотое яблоко и протянула Аве:
     - Очисти мне его, пожалуйста. У него кожура яркая, как  Сол, и прочная,
как наш скафандр.
     Когда корабль  "Поиск"  стал  приближаться  к орбите  Земы,  участникам
экспедиции все  труднее становилось от яркого света Сола. Особенно жгучим он
стал, когда корабль вышел на орбиту вокруг Земы.
     Мада  установила, что атмосфера  планеты поразительно схожа с фаэнской.
Лишь  углекислоты оказалось  мало,  и парникового  эффекта  здесь  не  было.
Планета свободно  излучала в  пространство избыток солнечного тепла.  Потому
условия существования на ней оказались сходными с теми, какие были на Фаэне,
как это предположил когда-то Аве Мар.
     Тони Фаэ, звездовед, с увлечением  поэта  наблюдал планету. Большая  ее
часть  была залита  водой,  как бы заштрихованной рядами  волн.  Поверхность
морей  и суша поражали разнообразием цветовых  оттенков. Но больше всего над
Земой было облаков. Одиночные, они бросали на поверхность планеты отчетливые
тени, а в туманных океанах там  и тут  можно  было различить спиралеобразные
вихри бушевавших внизу ураганов.
     Но  нигде: ни  на суше,  ни  на морском берегу -  не было  видно  пятен
городов с расходящимися от них щупальцами дорог.  Это бросалось  в глаза при
взгляде на Фаэну из космоса.
     - Должно быть, мер-ртвая планета, - предположил бортинженер Гор Зем.
     -  Живая!  -  воскликнул  Тони  Фаэ, -  Зеленый  цвет материков  -  это
растительность. А другие оттенки...
     - То-то и дело, в их тайну не проникнешь.
     - Нет, почему же, - оживился Тони Фаэ. - Это легко!
     - Р-разве? - удивился Гор Зем.
     - Жрецы в древности считали, что каждое живое существо окружено ореолом
излучения. Цвет  его  якобы  позволял "психическому  зрению" узнавать  самые
сокровенные мысли и чувства.
     - Жр-рецы сочли бы планету Зема за живое существо?
     - Чтобы составить ее карту, - засмеялся Тони Фаэ.
     - Что ж, пр-риступим. Вижу в гор-рном хр-ребте чер-рные пр-роемы!
     - Значит, Горы Злобы и Ненависти.
     - Вр-роде как на нашей Фаэне. Дальше тянутся гр-рязно-зеленые долины.
     - Долины Ревности.
     - А чер-рно-зеленые?
     - Низкий Обман.
     - Стоит ли начинать с таких мр-рачных названий?
     - Тогда смотри на большие просторы суши.
     - Яр-ркий зеленый цвет.
     - Жрецы считали его признаком житейской мудрости и тонкого обмана.
     -  Будем  снисходительны к Земе, назовем сушу  Континентом Мудрости без
всякого  обмана. А вот  узкое море, на  котором словно свер-ркают  кр-расные
молнии.
     - Море Гнева.
     - У него р-розовый залив.
     - Залив Любви.
     - А вот побер-режье кр-расновато-кор-ричневое.
     - Берег Жадности.
     - Недур-рно для будущих земян. Может быть, с синим океаном будет лучше?
     - Океан Надежды.
     - Его голубой залив?
     - Залив Справедливости.
     - Уже  лучше. А  эти огнедышащие  горы с кр-расным  пламенем  и  черным
дымом?
     - Вулканы Страстей.
     - Убедительно. А какого цвета ор-реол у твоего друга Гора Зема?
     - На карте планеты я назвал бы его Горой Силы и Щедрости.
     - Спасибо. Каков же ор-реол у нашего Ума Сата?
     -  Ярко-голубой и золотисто-желтый. Такие  места  на Земе  пришлось  бы
назвать высшими понятиями ума и чувств.
     Молодые фаэты, продолжая игру, незаметно составили первую  карту Земы с
забавными названиями, вспоминая при этом и участников экспедиции.
     - Что касается ореола Мады, -  продолжал  Тони  Фаэ, -  то это цветовая
гамма зари в космосе.
     - А  сам  Тони  Фаэ?  Не  пылает  ли  он  со  времени  посещения  Деймо
яр-рко-красным ор-реолом?
     Тони Фаэ смутился.
     - Видишь, - продолжал  Гор Зем, - я не хуже  др-ревнего жреца распознаю
твой ор-реол, - и лукаво рассмеялся.
     - Это не  так трудно, - пытался защититься Тони Фаэ. - Можно вглядеться
и в Аве, даже в Смела Вена.
     - Р-разве?.. Даже в Смела Вена?
     - Все  мы  пылаем красным цветом, - вздохнул Тони  Фаэ, - только разных
оттенков.
     -  Так не назвать ли мор-ря именами влюбленных? -  ухватился за озорную
мысль Гор Зем.
     - Пусть уж лучше планета Зема носит название Вечных Страстей.
     Тони Фаэ верно сказал не только о планете Зема, но и о Смеле Вене. Если
бы вокруг него был ореол излучения,  то непременно огненно-красный. Любовь к
Маде сжигала его, и вызванные ею чувства исполосовали бы его ореол черными и
грязно-зелеными полосами.
     Баловень судьбы на Фаэне, прославленный звездонавт, любимец  фаэтесс, с
Мадой Юпи он даже  не  решался познакомиться, не  раз любуясь  ею на Великом
Берегу.  Он надеялся,  что  скорый отлет в космос  излечит его,  но...  Мада
оказалась  рядом,  чтобы  унизить,  уничтожить Смела  Вена  своим  браком  с
ничтожным  полукровкой, отец  которого  мрачными  путями  добрался до кресла
правителя.
     Смел Вен, как  и многие длиннолицые, не знал половины  ни в чем. Потому
он и стал прославленным звездонавтом, не страшась опасностей, потому полетел
и на Зему. Он не был в юности злым или лукавым, но теперь пренебрежение Мады
пробудило  в нем  скрытые стороны его характера.  Видя  счастье  Мады и Аве,
ненавидя их за это и страдая, он  вынашивал скрытые  планы мести,  столь  же
лукавые,  как и  жестокие... Но  сам  он  должен  был  оставаться вне всяких
подозрений. Помогать ему будет сама планета Зема!..
     Корабль "Поиск" с включенными тормозными двигателями гасил скорость без
трения  об  атмосферу,  не  разогревая  оболочки  кабины.   Процесс  посадки
конструктор  корабля  Гор Зем  сделал, как он  говорил, "зеркальным графиком
подъема". Он не применял парашютных устройств, характерных  для первых шагов
звездоплавания фаэтов. Корабль мог так же медленно опускаться на поверхность
планеты, как поднимался при старте.
     "Поиск"  сел  на  три  посадочные  лапы, оказавшись выше самых  больших
деревьев, и опасно накренился. Автоматы тотчас выровняли его.
     Звездонавты приникли к иллюминаторам.
     Густой лес неведомых деревьев рос по обе стороны реки.
     Ум Сат объявил:
     -  Зема,  которая  станет  родиной  наших  потомков!  Но  пока  следует
воздержаться от снятия скафандров. Невидимый мир планеты еще не изучен.
     Через  открытый люк  сначала спустили  приборы,  а  потом по сброшенной
лестнице  стали  неуклюже  выбираться  странные фигуры, наряженные в жесткие
скафандры.
     Мада и Смел Вен выходили последними. Смел Вен помогал Маде надеть шлем.
     - Неужели такая фаэтесса, как Мада Юпи...
     - Мада Мар, - поправила Мада.
     - Неужели такая  фаэтесса, как Мада, может  согласиться с Умом Сатом  и
обезображивать себя этим одеянием?
     - Ты, Смел Вен, подсказываешь отважный поступок, достойный тебя самого.
     - Нет ничего на свете, что страшило бы меня. Но я -  пилот корабля, для
Ума Сата необходимый элемент возвращения.
     Мада поморщилась от витиеватости его слов:
     - Считаешь себя самым ценным? Смел  Вен сдержался,  не в его  интересах
было раздражать Маду:
     -  Ты сама - Сестра  Здоровья и  почувствуешь потребность  сбросить это
одеяние, едва войдешь в новый мир.
     Мада опустила забрало.
     Над рекой разгоралась земная заря.
     В  космосе  звездонавты  познакомились  с ярким Солом, с его неистовым,
жгучим  светом. А здесь, в вечерний  час их первого дня на Земе, можно было,
не  защищая  глаз,  смотреть  на  красноватый  приплюснутый  Сол,   лишенный
космической  короны. Около  овального  диска стали  собираться продолговатые
тучи.  Две  из  них, подойдя  с разных  сторон, соединились  и разрезали Сол
пополам. И тогда произошло чудо.  Вместо одного над горизонтом повисло целых
два продолговатых светила, одно над другим, оба багровые.
     Мада не  могла оторвать глаз от этого зрелища, видя, как постепенно оба
светила менялись  в  размере: нижнее  погружалось в  море  леса, а  верхнее,
становясь  все  тоньше,  превратилось  в  маленький срез  диска  и, наконец,
исчезло  совсем.  Скрылась за  тучей  и  нижняя  часть светила. Теперь огнем
полыхало само  небо.  И  словно в алом, разлившемся выше  туч океане  висели
лиловые  волны,  а   совсем   высоко,  освещенный   ушедшим  Солом,  сверкал
раскаленными краями одинокий белый островок.
     Заря постепенно гасла, а облачко  продолжало гореть не сгорая.  А потом
как-то сразу  тьма  упала  на землю. Настала  ночь, совсем  такая же, как на
Фаэне. И даже звезды были те же самые.
     Только не было у Земы великолепного ночного светила, подобного спутнику
Фаэны Луа,  которое  так украшало Фаэнские  ночи. Зато  особенно  яркой была
здесь планета  Вен. Тони Фаэ показал Маде эту вечернюю звезду,  засиявшую на
горизонте,  как искра в  пламени зари. Она осталась самой яркой и  на ночном
небосводе.
     Долго  еще  звездонавты  любовались  небом  Земы.  Из  леса  доносились
странные ночные звуки.
     Ум Сат предложил провести ночь в ракете.
     Мада неохотно вернулась в корабль,  хотя там можно было освободиться от
тяжелого скафандра.
     Она  не  могла отделаться от неприятного ощущения,  вызванного  словами
Смела Вена.
     Наутро фаэты  попарно разбрелись по  лесу.  В  назначенное время должны
были собраться у ракеты.
     Легли длинные  тени. Приборы говорили, что посвежело.  Скоро во  второй
раз предстояло увидеть земной закат.
     Аве и  Мада  запаздывали. Ум  Сат тревожился.  Тони Фаэ  тщетно вызывал
ушедших. Мада и Аве не отвечали, словно электромагнитная связь отказала.
     Гор  Зем одну за  другой выпустил две сигнальные ракеты. Они взвились в
красочное вечернее небо, оставив за собой  кудрявые хвосты. Красная и желтая
петли долго плыли в небе.
     Тони Фаэ пошутил:
     - От красного к желтому - от любви к мудрости. Безнадежный зов.
     Гор Зем замахал на него вздутым рукавом скафандра. Смел Вен  держался в
стороне,  словно  ничего  не  произошло. Шлем скрывал его  поджатые  губы  и
опущенные глаза.
     Наконец случилось то, на что он рассчитывал:  из леса выбежала  Мада  в
мокром, облегающем костюме, какой  надевался под  скафандр. Скафандра на ней
не  было. Смел Вен  вздрогнул и расширил щели своих очков. Это была та самая
Мада, которую старались увидеть ваятели на Великом Берегу, которой любовался
там и Смел Вен. Вскинутая голова на длинной шее, синие восторженные глаза. В
каждой руке она держала по золотому яблоку.
     - Мы с Аве  стали  первыми жителями  Земы!  -  возвестила  Мада.  - Это
запишут в ее историю!
     Аве шел  следом  в  таком же  мокром,  обтянутом  костюме,  как и Мада.
Очевидно, они позволили себе  искупаться. Он  тоже нес два золотистых плода.
Встретив укоризненный взгляд Ума Сата, он обратился к нему:
     - Пусть  мы виновны, но теперь доказано, что фаэты могут жить  на Земе.
Планета  прокормит  их. Труд  колонистов  будет  здесь  щедро  вознагражден.
Перенаселению Фаэны конец!
     Ум Сат только посмотрел на Аве, и тот смущенно опустил голову.
     -  Мы лишь провели опыт, который надлежало кому-нибудь  провести, иначе
незачем было лететь сюда.
     Смел  Вен напрасно ждал много  дней.  Аве  и Мада, первые  жители Земы,
пользовались всеми благами открытого ими рая и ничем не заболели.
     По истечении  достаточного срока  Ум  Сат  разрешил и  остальным фаэтам
снять скафандры.
     Чужая  природа  сразу  приблизилась  к  ним:  воздух,  полный  странных
ароматов, яркий свет, незнакомый на Фаэне, и неведомые звуки из леса. Кто-то
там шел, крался, прыгал с ветки  на ветку, визжал, рычал. И вдруг все  звуки
смолкали, и из чащи на незваных пришельцев словно смотрела сама Тишина.


        ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕННЫЙ РАЙ

     Ум Сат с какой-то особой печалью смотрел  на своих спутников,  стараясь
не подходить к ним близко.  Он  сделал знак Смелу Вену и поднялся  в ракету.
Первый  пилот "Поиска" нашел ученого уже  лежащим на  диване в  общей рубке.
Щеки  его  ввалились, мешки  под глазами  обвисли. Смел  Вен  встал поодаль,
опустив уголки губ и подняв в изломе одну бровь. Его узкое лицо с  огромными
залысинами казалось еще длиннее из-за жидкой острой бородки.
     - Ощущаю общую слабость, - сказал  старец. -  Головной боли и сыпи нет.
Возможно,  все обойдется. Пусть Сестра  Здоровья немного  побудет  со  мной,
остальные могут заниматься своими делами. И  все же я считаю долгом передать
руководство экспедицией тебе, командиру корабля.
     - Да будет так! - торжественно провозгласил Смел Вен, подтягиваясь, как
на  параде. - Я принимаю  на  себя  всю власть! Отныне я  распоряжаюсь всем.
Тебе,  старик,  приказываю  лежать.  Где  продукты,  ты  знаешь.  Никому  из
подчиненных не позволю приблизиться к ракете.
     - Даже Сестре Здоровья? - тихо спросил Ум Сат.
     - Даже ей,  - отрезал  Смел Вен.  - Она пригодится остальным, если  они
тоже заразятся.
     Ум Сат слабо усмехнулся и ничего не сказал.
     - Я удаляюсь, - заспешил Смел Вен.
     - Я смещаю тебя, - вслед ему сказал старик, но люк уже захлопнулся.
     Ум Сат устало  закрыл глаза. Когда же он перестанет ошибаться?  За  что
только его считают мудрым?
     Смел Вен собрал всех звездонавтов:
     - Ум Сат приказал  мне передать вам, что лагерь переносится от ракеты в
глубь  леса.  Поскольку   старцу  тяжело  будет  ночевать  там,  он  поручил
руководство лагерем мне, своему заместителю.
     -  Но  ведь  ночью  в  лесу  опасно,  -  заметил  Тони  Фаэ.  Смел  Вен
презрительно посмотрел на него:
     - Я не знаю, кого больше украшает трусость: звездоведа или поэта?
     Тони Фаэ вспыхнул. За него вступился Гор Зем:
     - Остор-рожность полезна и р-руководителю.
     - Какой тут риск, - накинулся на него Смел  Вен, - если мы попали в мир
любви и согласия? - И он обернулся к Маде и Аве.
     - Кто же нам здесь угрожает? - поддержала его Мада.
     Аве молча кивнул головой.
     Исследователи, забрав все необходимое, вооружившись  по настоянию  Зема
пистолетами, правда, с парализующими пулями, безопасными для жизни животных,
направились в лес.
     Мада  непременно  хотела  повидаться  с  Умом  Сатом,  но  Смел Вен  не
позволил, торопя идти в лес, пока не стемнело.
     Лагерь разбили  на берегу того самого озера, откуда  брал начало поток,
срывающийся в  пропасть. На воде, подернутой  перламутровой  рябью,  плавали
белые птицы с изогнутыми шеями.
     - Для чего им такие длинные шеи? - спросил Тони Фаэ.
     - Чтобы доставать подводные водоросли, - ответила Мада.
     - Вполне мир-рное занятие, - заметил Гор Зем.
     В небе уже  полыхала  вечерняя заря, когда  Смел Вен послал Маду  и Аве
осмотреть  другой  берег  озера.  Им   пришлось  перебираться  через  поток,
перескакивая с одного камня на другой.
     Они  шли,  изредка  нагибаясь  под низкими  ветками,  одетые  в  черные
облегающие костюмы, и восторженно смотрели по сторонам. И вдруг оба замерли.
     Впереди,  закинув  назад  рогатую   голову,  промчался  олень.  За  ним
огромными  мягкими  прыжками  гнался могучий зверь  с  пятнистой шкурой.  Он
настиг оленя и взлетел ему на шею. Тот с перекушенной сонной артерией сделал
отчаянный скачок  и  повалился под  дерево.  Послышалось рычание. Зверь рвал
жертву.
     Аве схватился за пистолет, чтобы перезарядить его  не  парализующими, а
отравленными пулями.
     - Мы не смеем отнять здесь  у кого-нибудь жизнь! - вмешалась Мада. - Не
надо переносить сюда нравы Фаэны.
     - Боюсь, что они уже существуют здесь.
     - Но почему же? Отчего?
     - Законы развития жизни на планетах одни и те же.
     - А  у  водопоя? - слабо возразила Мада.  - Там никто  ни  на  кого  не
нападал.
     - Хищник не может только убивать животных. Он позволяет  им жить, пить,
плодиться, расти. Иначе ему потом нечего будет есть. Он как лесной скотовод:
настигая на охоте слабейших, улучшает таким отбором стадо.
     Мада не возражала. Подавленная,  она шла рядом с Аве, чувствуя его руку
у  себя  на  плече. Но  вдруг он отдернул  руки ударил  себя  по  лбу.  Мада
непроизвольно сделала  то  же  самое. Потом  в недоумении посмотрела на свои
пальцы,  испачканные  кровью. В  лесу потемнело,  и он наполнился жужжанием.
Крохотные летающие существа накинулись на фаэтов и стали жалить их. Пришлось
отбиваться сорванными ветками.
     Они застали в лагере Смела Вена одного. Он яростно  бил себя по щекам и
шее.
     - Гнусные твари! - ругался он. - Хоть прячься в скафандр.
     - Я жестоко ошибалась,  - сразу  начала Мада. -  Только  что  мы  с Аве
видели  в  лесу  убийство.  Здесь  убивают,  как  и  на  Фаэне!  Надо скорее
переносить лагерь обратно к ракете, на открытое место,  где нет  насекомых и
хищников.
     - К ракете мы не пойдем, - отрезал Смел Вен. - Там нас поджидает  более
страшная смерть, которая уже подстерегла Ума Сата.
     -  Как? - возмутилась Мада. -  И  ты, замещающий Ума  Сата, не позволил
мне, врачу, быть с ним?
     - Такова была его воля. Не  только гнусные летающие твари или пятнистые
хищники, но и скрытый микромир показал нам свои зубы.
     - Я иду к Уму Сату! - объявила Мада.
     - Вместе со мной, - добавил Аве.
     - Только трусы, найдя  предлог, спасаются бегством! - вслед им  крикнул
Смел Вен, забыв о собственном лживом предостережении.
     Мада  бежала  впереди. Аве едва различал ее  силуэт в наступившем сразу
мраке.  И  вдруг  сердце  его  больно  сжалось.  Ему  показалось,  что  Маду
остановило  гигантское  сутулое  существо с  длинными свисающими руками.  Он
выхватил пистолет, который так и не зарядил  боевыми пулями, но заметил, что
Мада вовсе не испугалась. Аве облегченно  вздохнул. До  чего  же взвинтились
нервы из-за лесной драмы! Он не узнал  Гора  Зема. А вон  появился и хрупкий
Тони Фаэ.
     Аве спрятал пистолет и тут только увидел рядом с Гором Земом по меньшей
мере пять похожих на него фигур. Фаэтообразные звери сбили  с ног Тони Фаэ и
бешено сопротивлявшуюся Маду. Целой гурьбой они навалились на Гора Зема.
     Аве бросился к Гору Зему,  но не мог отличить его среди похожих на него
сутулых, мохнатых зверей. Они сами обнаружили себя и впятером накинулись  на
Аве.
     Фаэт не успел вынуть пистолета. Он лишь стряхнул с себя повисших на нем
врагов. Они были крупнее Аве, но совсем не умели драться.  Кулаками и ногами
Аве разбросал напавших на  него зверей. Двое из них  корчились под  деревом,
остальные снова кинулись на Аве.  Перебросив через себя одного из них, остро
пахнущего  потом  и   грязью,  он  увидел,   как   разделывается  со  своими
противниками Гор Зем.  Несколько мохнатых туш  корчилось у  его ног. Но  все
новые  противники  сваливались ему на плечи  с дерева. Аве  хотел  крикнуть,
чтобы  он отбежал на  открытое  место,  но лапа  заткнула  ему  рот  жесткой
шерстью. Аве скрутил эту лапу так, что хрустнула кость.
     Мады не было видно. Тони Фаэ тоже. Только Гор Зем и  Аве Мар продолжали
неравную борьбу.
     - Дер-ржись, Аве! - крикнул Гор Зем. - Это местные р-родственники!
     Аве раскидал первых врагов, но не менее десятка новых особей накинулись
на него. В его руки и ноги вцепились по четыре когтистые лапы".
     Молодой фаэт собрал все силы, рванулся и повалился наземь, подминая под
себя врагов. На  кучу  барахтающихся  тел  прыгнуло  еще  несколько мохнатых
зверей.   Аве  чувствовал  себя   как   в  обвалившейся  шахте:  не  мог  ни
шевельнуться, ни вздохнуть.
     Гор Зем, видя положение Аве, рвался  ему на выручку. Но, пожалуй, легче
было свалить плечом раскидистое дерево,  под  которым  произошла свалка, чем
прийти Аве на помощь.  И тогда Гор Зем  в неожиданном  прыжке  ухватился  за
нижнюю ветку. Два или три фаэтообразных, не уступавшие ему ростом, висели на
его ногах. Ветка гнулась, грозя обломиться. Невероятным напряжением всех сил
Гор Зем взобрался на ветку вместе  с висящими  на нем  зверями. Они полетели
оттуда вниз  головами, дико воя. Еще двое словно ждали вверху  Гора Зема, но
были сброшены вниз.
     Гор  Зем  с  ловкостью,  на  которую  не  способны  были  его  мохнатые
противники, буквально взлетел на верхние ветки дерева.
     Истошный визг и рев неслись снизу.
     Гор Зем  прыгнул с верхней  ветки  и, казалось, должен  был разбиться и
попасть в лапы  скакавших в  исступлении зверей, но каким-то чудом ухватился
за ветку соседнего дерева. Он легко взбежал по ней, хотя ветка и гнулась под
его немалой тяжестью.
     Путь был освоен - единственное спасение от ревевшего внизу стада.
     Гор Зем  не понял, почему никто  из зубастых  врагов ни разу не  укусил
его. Размышлять было некогда, и он продолжал свой бег по верхним ветвям. Ему
могли  бы  позавидовать  далекие  предки,  когда-то спустившиеся  с деревьев
Фаэны.
     Однако "преследователи бежали внизу не менее быстро.
     И тут Гор  Зем  увидел подобие  фаэнской лианы. Она спускалась с  очень
высокого отдаленного дерева и зацепилась  за  одну из  близких к Зему веток.
Гор  Зем  ухватился  за  живой  канат  и  полетел  вниз.  На  миг  мелькнуло
беснующееся стадо. Набрав скорость, как раскачивающийся маятник, он пронесся
над головами  преследователей, успев ударить ногой наиболее крупного из них.
Отчаянный визг прозвучал ему вслед.
     Гор Зем увидел под собой водопад. Лиана перенесла  его на другой берег.
Он ухватился за ветку, спрыгнул вниз и побежал.
     Крики погони замолкли вдали. Очевидно, фаэтообразные звери боялись воды
и не могли переправиться вслед за Гором Земом на другой берег потока.
     Гор Зем  замедлил шаг  и  стал глубоко дышать, высоко поднимая грудь, и
только  сейчас  обнаружил,  что по рассеянности не  взял  с собой  из лагеря
пистолета, хотя сам же настаивал, чтобы каждый был вооружен.
     Ужас  объял его. Теперь  уже нет никого, кроме него. Надо бы спешить  к
ракете, но своим известием о гибели всех фаэтов он убьет там Ума Сата.
     Однако ничего другого не оставалось. Гор Зем решил дождаться  рассвета,
считая, что фаэтообразные звери - ночные и боятся дня.
     Он залез на дерево и устроился на верхней ветке.
     Представляя   себе  растерзанных  друзей,   он   плакал   от   горя   и
беспомощности. Слезы застревали в бороде,  всклокоченной после  битвы, как у
фаэтообразного.  Временами  ярость  затмевала  рассудок.  И  вдруг в  слабом
отблеске  рассвета  он увидел одного из ненавистных зверей, медленно шедшего
внизу.
     Сутулый, почти одного с ним роста, он покачивался из стороны в  сторону
при каждом шаге. Его спина была покрыта шерстью. Зверь обернулся,  и тут Гор
Зем понял, что  это фаэтообразная. Двигалась она на задних лапах, а передние
свисали  у нее до коленей. Время от времени  она нагибалась, срывая растение
или выкапывая корешок.
     Гор Зем задрожал от ярости, готовясь спрыгнуть на зверя и разделаться с
ним.
     В этот  момент что-то метнулось внизу, и фаэтообразная упала. Ее подмял
под себя пятнистый зверь, о котором рассказывала Мада.
     Сам не зная  почему. Гор  Зем прыгнул вниз на пятнистого хищника. Зверь
взревел, стараясь вырваться из-под свалившейся на него  тяжести. Но Гор  Зем
сам  вскочил  и ухватил его за  задние лапы. Гигант  рванул  на  себя зверя,
поднял в  воздух  на вытянутых руках и ударил  головой о ствол дерева, потом
отбросил недвижное пятнистое тело в сторону.
     Фаэтообразная  поднялась  на  ноги и  скорее  с  любопытством,  чем  со
страхом,  рассматривала Гора  Зема. Он даже  обиженно подумал: "Неужели я до
такой степени похож на ее сородичей, чту даже не пугаю ее?"
     Она доверчиво подошла и сказала:
     - Дзинь.
     Да, она сказала! Эти звери  произносили членораздельные звуки. Если они
не были полностью разумны, то через миллион или больше циклов могли бы стать
такими, подобно тому как стали разумными фаэты.
     - Гор, -  сказал фаэт, ткнув себя  в обнаженную  волосатую грудь. Ворот
ему разорвали до пояса.
     Фаэтообразная повторила:
     - Дзинь, - и показала на себя.
     Трудно сказать, какой мыслительный процесс происходил в ее  низколобом,
скошенном  черепе.  Однако чувству  благодарности, присущее многим  животным
Фаэны, наверное, было доступно и ей.
     Очевидно, какая-то мысль овладела  самкой Дзинь. Она схватила Гора Зема
за руку и с невнятным урчанием повлекла за собой.
     Может  быть,  она тащила его  в свое логово, признав  и нем  не  только
спасителя, но и повелителя?
     Гор Зем поморщился. Он хотел было прогнать ее и даже замахнулся. Но она
так покорно ждала удара, что он раздумал ее бить. Его осенила мысль, что она
может вывести его к  стоянке своих сородичей.  А вдруг его  друзья еще живы?
Можно ли упустить шанс прийти им  на помощь? Тогда он подтолкнул  ее,  чтобы
она шла вперед, и двинулся за ней.
     Самка  Дзинь  обрадовалась и  побежала,  оглядываясь на Гора  Зема. Оба
двигались быстро  и скоро перебрались через все тот же поток. Она знала, где
с берега на берег упало дерево. Воды Дзинь боялась.
     Потом они прошли через  лагерь фаэтов на  берегу озера. Гор Зем  увидел
следы  яростной  борьбы.  Мешки  и научные приборы  были раскиданы, но жертв
борьбы не было видно. Очевидно, Смел Вен не успел пустить в ход оружие и был
захвачен  зверями. Самка Дзинь посмотрела на Гора  Зема, но тот крепко ткнул
ее  в  спину. Очевидно,  такое  обращение  больше всего было ей понятно. Она
обернулась, оскалила зубы в подобии улыбки и радостно побежала вперед.
     Скоро  она остановилась и сделала предостерегающий знак, если  ее  жест
лапой действительно что-нибудь означал.
     Гор Зем осторожно выглянул из-за дерева, которое росло на краю  оврага.
На противоположном  его  обрыве виднелись пещеры, а  внизу  суетилось  стадо
мохнатых зверей, слышалось ворчание, рык, взвизгивание.
     Гор Зем  увидел среди фаэтообразных хищников Смела Вена. Он гордо стоял
среди них, облепленный множеством вцепившихся в него  зверей.  Почему-то они
еще не убили его.
     И тут Гор Зем понял, что эти звери не умели связывать, они могли только
держать пленника передними  лапами, стоя  на задних.  А  что,  если  они  не
убивают свою жертву, перед тем как сожрать, что, если они не любят падали?
     Внизу заорали фаэтообразные. Смела  Вена свалили наземь, мохнатые  туши
сгрудились над ним, терзая его тело.
     Гор Зем не выдержал, ему стало плохо.
     А Смел  Вен не издал ни стона, ни крика. Никогда не ожидал Гор Зем, что
можно  обладать  такой  сверхъестественной   выдержкой.  Ему  стало   стыдно
собственной слабости. И он уже готов  был спрыгнуть вниз, но увидел в пещере
на противоположном обрыве Маду, Аве и Тони Фаэ. Очевидно, их не убили, чтобы
тоже съесть  живыми. Все они, как и Смел Вен,  не были  связаны.  По  четыре
зверя  держали  каждого  из  них  за  руки  и  за  ноги.  Фаэты не  могли  и
пошевельнуться.
     Гор Зем  обернулся к самке Дзинь. Она отпрыгнула  и легла наземь, делая
вид, что уснула. Потом  вскочила, показала  лапой на пожиравших свою  жертву
зверей и опять бросилась наземь.
     Инженер  понял.  Самка   Дзинь   пыталась  объяснить  ему,  что  звери,
насытившись,  уснут.  Самка  Дзинь  была  права.  Она   хорошо  знала  своих
сородичей.
     Скоро они улеглись вповалку и захрапели.
     Только стражи остались на месте, делая  вид,  что бодрствуют,  но никли
волосатыми головами.
     Гор Зем  не  очень  надеялся на успех. Все же  он  отполз  в  сторону и
неслышно перебрался через  овраг. Подкравшись к пещере, где лежали пленники,
он спрыгнул у ее входа.
     Ближе всех к нему оказался лежащий Аве Мар  с бесполезным пистолетом на
боку.
     Не успели  осовевшие от еды стражи шевельнуться, как Гор Зем испробовал
на них смертельные приемы, преподававшиеся по  приказу диктатора  Яра  Юпи в
школах  для "высших". При утреннем  свете он бил точно. Чувствительные места
фаэтообразных были почти теми же,  что  и  у фаэтов. Мохнатые звери валились
без  звука.  Гор Зем  выхватил у  Аве  Мара  пистолет и  в упор выстрелил  в
четвертого  фаэтообразного,   еще   державшего  Аве  за   руку.  Пуля   была
парализующая, зверь скорчился в судороге и замер.
     Гром выстрела  перепугал  остальных стражей. Они отпустили  Маду и Тони
Фаэ. Мада воспользовалась этим  и так  ловко  ударила одного из них, что  он
покатился по камням.
     Тони  Фаэ  не успел  вздохнуть,  как Аве и  Гор  Зем набросились на его
ошеломленных стражей.
     Зем   выстрелил   еще   несколько   раз.   Аве   сбрасывал   почти   не
сопротивлявшихся зверей на дно оврага. А там началась невообразимая паника.
     Звери  не  имели  ни малейшего понятия  о способах  ведения  войн.  Они
захватили пришельцев с единственной целью  съесть их.  Сожрав первую жертву,
они мирно спали,  не поставив никакой охраны.  И теперь  вдруг оглушительные
удары  грома,  которых они  всегда  страшились. И  к  тому же  еще  и  трупы
сородичей падали, словно с неба.
     Стадо с  криками  рассыпалось,  бросив убитых  и  искалеченных  на  дне
оврага.
     Мада кинулась на грудь Аве Мара и разрыдалась.
     Тони Фаэ протянул руку своему другу и спасителю.
     Аве  краем глаза  увидел у входа в пещеру  еще  одного  фаэтообразного,
очевидно хотевшего напасть на Гора Зема сзади.
     Он тотчас прыгнул на выручку, но огромная рука Гора Зема удержала его:
     - Это самка Дзинь. Она помогла выр-ручить вас.
     Мада с изумлением рассматривала  мохнатое животное, которое не скрывало
своего восхищения силой и бесстрашием Гора Зема.


        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. НА ВЕРШИНЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ

     Когда  корабль  "Поиск" стартовал в космос,  тело Куция  Мерка недвижно
лежало  в подземном  коридоре.  Но лужа  крови под  ним не высыхала,  словно
пронзенное  стилетом  сердце продолжало кровоточить. Вдруг рука Куция  Мерка
дернулась и, упав на рану, зажала ее: кровь свернулась, перестала течь.
     Прошло очень долгое время, когда  Куций Мерк снова шевельнулся. Ни один
из многих миллиардов фаэтов не смог бы  выжить в  его состоянии,  ни один...
кроме Куция Мерка.
     Куций Мерк  происходил из семьи  круглоголовых, бежавших  с  континента
"высших" после разгрома Восстания Справедливости.  Яр Юпи только начинал там
Разгул Крови. Куций был еще маленьким мальчиком без собственного имени. Отец
Куция  Хром  Мерк,  подозреваемый  в сочувствии  учению Справедливости,  был
намечен Охраной Крови  к  уничтожению.  У бедняков  Мерков не  было  никаких
средств,  чтобы  уплыть на корабле. Они совершили  беспримерное  путешествие
втроем на плоту, сколоченном Хромом Мерком. Пробыв томительные дни в океане,
претерпев и бури,  унесшие их скудные запасы, и штиль с  нестерпимой жаждой,
избежав погони (никому из Охраны Крови не пришло  в  голову искать в  океане
плот!),  вконец измученные, истощенные, они  достигли  берега Даньджаба.  Но
никто не готовил здесь теплой встречи беглецам. Им даже не нашлось работы на
полях и в мастерских владельцев, равнодушных ко всему, что не сулило выгоды.
     Доведенные нищетой до  отчаяния, Хром Мерк  отважился на то, что прежде
отверг  бы  с  негодованием. - решил  зарабатывать  на  врожденном  уродстве
сынишки.
     У Куция было  два  сердца.  Такое "уродство" встречается  исключительно
редко. На континенте  "высших" родители скрывали ненормальность сына, боясь,
что его объявят неполноценным и уничтожат.
     Но  здесь, на континенте  "культурных",  все,  что  могло вызвать  даже
нездоровое любопытство, способно было принести доход.
     Мальчика стали показывать в балаганах. Любопытная толпа валила в них. И
каждый считал себя вправе ощупывать раздетого догола, перепуганного "урода".
Его  бесцеремонно поворачивали,  к нему  прикладывали холодные  трубки  то к
груди,  то к спине  или противно прижимались  к  его коже мягкими ушами. Его
заставляли  приседать,  плясать  под  общий   хохот  и  гогот,  потом  снова
рассматривали, выслушивали. Зеваки недоуменно качали  головами, удивлялись и
шли рассказывать, отчаянно привирая, о диковинном чуде, которое сами видели.
     Предприимчивый Хром Мерк сумел столько заработать,  что стал владельцем
сначала небольшой мастерской, а потом крупных  мастерских, где тысячи фаэтов
стали трудиться на него.
     Куций рос, со стыдом и отвращением вспоминая те дни, когда выставлялось
напоказ  его "уродство".  Впрочем,  оно принесло  не только доход  его отцу.
Скоро  выяснилось,  что  мальчик  становится   не  по  возрасту  сильным   и
выносливым. По молчаливому согласию между сыном  и родителями теперь его два
сердца  стали  семейной  тайной, чтобы  не  привлекать  в  школе к  мальчику
тягостного любопытства. И  когда юноше  в  день его  совершеннолетия  давали
новое имя (он назывался Хром Мерк-младший), его назвали Куцием за нескладную
фигуру, кстати сказать, ставшую такой из-за того же второго сердца.
     Вскоре Куций понял, что может превратить свой недостаток в достоинство.
Во время  унизительной карьеры "балаганного чудища" Куций  Мерк обрел  черты
характера, определившие его профессию.
     Необщительный, хитрый, язвительный, ненавидящий "высших" за океаном, он
обладал  редкой силой и выносливостью. И он обратил на себя  внимание Особой
Службы. Его  нашли пригодным  для разведывательной деятельности. Безупречное
знание  нравов и  языка  варваров позволяло  ему  не  раз выполнять  опасные
поручения, пересекая (уже не на плоту) океан.
     Продвигаясь  по  тайной  лестнице,  умный  и  скрытный,  расчетливый  и
решительный, сын  владельца, отнюдь не разделявший учения Справедливости, он
стал  доверенным  лицом  крупных  владельцев, подбиравших  для  себя удобных
правителей.
     Предшественник Добра Мара так страшился войны  распада, что  готов  был
уступить  диктатору  Яру Юпи и потому стал неугоден владельцам. Куцию  Мерку
привелось предупредить  в  ту пору "друга  правителя" Добра  Мара,  на каких
условиях тот может  стать правителем, - первым  начать войну распада. Только
так  мыслили владельцы, входившие в Великий Круг, рассчитаться с владельцами
из Совета Крови.
     Добр Мар,  став правителем, искусно лавировал на грани войны.  Когда же
подошел срок  его переизбрания и предстояло сделать предписанный ему шаг, он
отослал Куция на авантюрную диверсию, рискуя ради собственных интересов даже
жизнью сына. Куций Мерк был настолько видным разведчиком, что мог уклониться
от такого задания. Но у него еще с  детства  были свои счеты с "высшими". Он
не  прощал им  ни  Разгула  Крови, ни  бедствий  своей  семьи,  ни угнетения
круглоголовых. Вот почему Куций Мерк стал "горбатым", таская на  спине заряд
распада  для  уничтожения  Логова  диктатора вместе  со  всей его  техникой,
доставшейся ему от недальновидных владельцев из Даньджаба.
     Куций Мерк делал  рискованную ставку и  проиграл,  пав  от стилета  Яра
Альта.
     Но Яру Альту не могло прийти в голову, когда  он выдернул из его сердца
стилет, что у горбуна есть еще одно сердце.
     Долго, очень долго приходил в себя Куций Мерк. Второе сердце продолжало
биться.  Только  такой необыкновенный  организм  мог победить.  Однако из-за
огромной потери крови Куций был слишком слаб.
     Придя в  себя и  поняв, что произошло, он прежде  всего снял и осмотрел
свой  "горб". Он  был  пробит в  нескольких  местах. Взрыватель замедленного
действия выведен  из  строя. Куций Мерк понял, что  ему  не  спастись,  и он
отбросил "горб" в сторону.
     Жгучий  голод погнал его вперед.  Надо было хоть как-нибудь выбираться,
хотя это и  казалось немыслимым. Однако Куций был не  таков, чтобы отступить
даже в безнадежном положении.
     Превозмогая  и боль,  и спазмы  желудка,  он пополз по каменному  полу,
уверенный,  что Стена преградит ему путь, и не  поверил себе, когда увидел в
ней щель. После борьбы биотоков мозга, когда Альт пытался  мысленно открыть,
а Луа закрыть дверь, никто не дал автоматам приказа задвинуть Стену. Так  же
были открыты  и  две  следующие преграды, через  которые  пробегал спешивший
Альт, а потом проползала умирающая Мать Луа.
     На знакомом повороте в  дворцовый сад,  куда так рассчитывал  добраться
Куций, путь ему преградила глухая стена. И он пополз по кровавому следу Луа.
Полз, замирал в  изнеможении и снова принимался ползти. И все-таки Куций был
жив!
     За  протекшие несколько часов космический корабль "Поиск" уже улетел  с
Мыса Прощания. Сам же Яр Юпи перешел в глубинный бункер, чтобы  начать войну
распада, на которую наконец решился.
     Дворец опустел. Охранные роботы понесли в  глубинное помещение  тяжелый
шкаф с щелевидными прорезями, выключив при этом энергию, питающую автоматику
дворца.
     И  теперь  стена перед Куцием  чуть дрогнула. Он смог просунуть  в щель
пальцы и,  к  величайшему своему удивлению,  убедился, что  стена  подается,
уступает ему, раздвинулась настолько, что он смог проползти...
     Потом, когда он, сам не зная как, поднялся на ноги и прислонился спиной
к  стене, она  снова дрогнула, двинулась, и  Куций  упал.  (Вновь включилось
энергопитание!)
     Куций лежал, стиснув  зубы, и  пытался понять, что произошло.  И  вдруг
подумал, что начинается война распада, которую он так и не предотвратил.
     Он заставил себя подняться на  ноги. В глазах потемнело, он зажмурился,
некоторое время стоял  покачиваясь, потом двинулся,  держась  за  отделанные
бесценным  деревом  стены.  Они  вывели  его  наконец  в  сад,  благоухавший
знаменитыми цветниками диктатора. Куцию очень хотелось лечь здесь и умереть.
Он даже перестал думать о еде.
     Он решил, что война распада, видимо, все-таки еще не началась. Ведь  не
было слышно  взрывов,  а  значит,  надо  было жить! И он  не  позволил  себе
отлежаться на песке аллеи, снова пополз, пока не поднялся с коленей на ноги.
Он хотел добраться до "кровной двери", надеясь, что и она теперь открыта. Он
не ошибся и  смог выползти в руины часовни. Здесь в знакомой нише можно было
дождаться темноты,  а ночью  добраться до  стариков Нептов, друживших еще  с
родителями Куция.  Жили они в  бывшем шахтерском  поселке близ Города  Неги.
Младшая их дочь Лада была замужем за круглоголовым, получившим образование в
Даньджабе. Вдвоем они улетели на космическую базу Деймо.
     Только  Куций Мерк с  его неистребимой жаждой жизни мог добраться  этой
ночью до Нептов.
     Войдя к ним, он замертво упал у порога. Суетливые старики, оба  полные,
рыхлые,  седые,  похожие друг  на  друга, что бывает у долго живущих  вместе
супругов, с трудом перенесли его тяжелое, кровоточащее тело и уложили в угол
на подстилку.
     Куций Мерк  упустил  из виду,  что  оболочка  его "горба" была  пробита
пулями, и воздух подземелья проникал к запалу. Хотя взрывательное устройство
и не  было  приведено в действие, все равно под влиянием  воздуха оно  через
какое-то время должно было взорваться.
     Этого взрыва со страхом ждал правитель  Добр Мар, уставший прикидывать,
когда же он может произойти. Взрыв, разрушив противоторпедную защиту, был бы
сигналом к безвозмездному удару ракет с зарядами распада по Властьмании, как
того хотели владельцы, давшие Добру Мару власть.
     Добр Мар на всякий случай укрылся в глубинном бункере,  все же надеясь,
что  Куций  Мерк  будет  убит,  не  успев взорвать  свой  "горб", и желанная
Великому  Кругу владельцев война отодвинется еще на какой-то срок. Правитель
Даньджаба готовился к войне, но страшился ее.
     И  больше всего он хотел, чтобы  оружие распада осталось на месте и все
бы как-нибудь обошлось... хотя бы до новых выборов.
     В   подземелье   во   всех   мелочах    был   воспроизведен   роскошный
правительственный  кабинет,   круглый,  со  сводчатым  потолком   и   высоко
расположенными овальными окнами, которые  здесь  никуда не выходили. В нишах
под ними помещались экраны связи.
     Добр Мар изменился.  В лице его  не было былой  твердости, в  глазах  -
проницательности. Он стал  говорлив и  все  время словно оправдывался  перед
кем-то. И даже сказал одному из военачальников с намерением, чтобы это стало
известно многим:
     - История не забудет правителя, начавшего войну распада. Не так ли? - и
посмотрел мимо собеседника.
     Добра  Мара тревожил нежданный  отлет Аве  в космос, но не из-за судьбы
сына,  а  из-за Куция  Мерка.  Почему  тот допустил  этот полет? И что с ним
самим? Неужели погиб наконец?
     Но все произошло  не так, как ожидал  правитель Добр Мар, и не так, как
планировал его враг диктатор Яр Юпи. И не так, как рассчитывали владельцы из
Великого Круга или из Совета Крови.
     Настал  миг,  когда запал в искусственном  горбу  Куция Мерка сам собой
сработал. Произошел глубинный взрыв распада.
     Куций Мерк,  сидя на кровати Нептов, почувствовал, как его  подбросило.
Заколебался пол хибарки,  зазвенела посуда на жидких полках, упал  со  стены
портрет диктатора Яра  Юпи. Прозрачная пленка в окне разорвалась, и в убогую
комнату  ворвался  шквальный ветер,  опрокинул  стол. Закружились  листки  с
письменами, над  которыми корпел  старый  Непт,  вздумавший на склоне  жизни
учиться грамоте.
     Куций  Мерк  съежился,  ожидая  удара.  Но  потолок  не  рухнул.  Куций
заковылял к окну.
     Казалось, ничего  не  случилось.  Но  не  стало видно  привычного Куцию
черного шпиля Храма Вечности.
     Одна бровь  Куция  Мерка  поползла вверх.  Он улыбнулся левой половиной
лица, правая оставалась настороженной. Но вдруг лицо Куция Мерка  вытянулось
и глаза округлились, он побледнел.
     Прямо  перед  окном  огромная  цветочная   клумба   в   центре  площади
приподнялась, и из-под нее стало  выползать гладкое  цилиндрическое  тело  с
заостренным  носом. Оно словно  росло  на глазах и  превратилось  в  высокую
башню. Через мгновение из скрытой под ней шахты повалил черный  дым, и башня
начала подниматься  на  огненном  столбе. Потом она оторвалась  от  площади,
набирая  высоту  и ложась  на курс  в сторону океана. Скоро  кормовая  часть
ракеты превратилась в огненный крест, который становился все меньше, пока не
обернулся сверкающей звездочкой. Затем и она исчезла.
     Волосы шевельнулись на голове Куция Мерка.  Он уже знал, что  не только
здесь,  а и в  тысяче других мест континента вот так же, из глубинных  шахт,
из-под воды, где-нибудь,  может  быть, даже из  зданий,  вырываются страшные
ракеты, чтобы смертоносной стаей нестись к Даньджабу.
     Куций  Мерк был прав. Ракеты действительно,  получив приказ  автоматов,
вырывались  из  своих  укрытий  и,  заранее  нацеленные в  жизненные  центры
Даньджаба,  мчались   через  океан.   Одна   из  таких  ракет  поднялась  из
многоэтажного дома,  где останавливались  Аве с Куцием, а другая должна была
взлететь прямо  из святилища Храма Вечности, где была замаскирована под одну
из  колонн.  Но  Храм рухнул  от  глубинного  взрыва  "горба" Куция.  Однако
расположенный на большой  глубине  Центральный пульт  автоматики  защиты  не
пострадал.  А его чуткие  приборы, едва уловив излучение,  вызванное взрывом
распада, тотчас дали сигналы тысячам ракетных установок.
     Диктатор Яр Юпи был перепуган сотрясением бункера. О происшедшем взрыве
и ответной реакции автоматов он узнал по приборам и понял, что война распада
началась раньше, чем он сам решился на это.
     Яр Юпи метался по тесному убежищу. Он жаждал действий. Но все уже  было
сделано без него.
     Он был один. Никто не мог его видеть, кроме бездумного шкафа-секретаря,
неспособного понять радости и торжества диктатора. Яр Юпи, забыв собственные
страхи,  потирал  руки,  хихикал и  приплясывал. Сознание  того,  что  через
короткое время города  и промышленные центры  Даньджаба  будут уничтожены  и
десятки,  а  может  быть,   сотни  миллионов  враждебных  фаэтов  перестанут
существовать, наполняло его сладостным  волнением.  Никогда не испытывал  он
подобного наслаждения. Раз война началась, пусть  развертывается!  Он достиг
своей цели:  повелевать жизнью  и смертью (вернее, смертью!) на всей планете
Фаэна!  И  он,  перекашиваясь  от  нервного  тика,  отдернул  занавес  перед
включившимися экранами.
     С них на него смотрели  вопрошающие и растерянные военачальники. Яр Юпи
впился  безумным взглядом в подобострастные лица и,  осененный вдохновением,
крикнул с пеной на губах:
     - Что? Не ожидали? Все топтались на месте? Так знайте! Это сделал я! Я!
Взорвал и Храм Вечности, и дворец, чтобы сработала автоматика! Что? Трусите?
     Он бегал по бункеру и орал,  несмотря  на то, что экраны один за другим
гасли.  По-видимому, военачальники  не слишком  были согласны с  владыкой  и
предпочитали  поскорее  укрыться в бункерах,  подобных диктаторскому.  Когда
включились   тайные  экраны  членов  Совета  Крови,  то   на  них  виднелись
перепуганные лица сбросивших капюшоны первых владельцев древнего континента.
     Ракеты варваров, пролетая над океаном,  вышли за пределы  атмосферы. Их
приближение сразу же  было замечено неусыпными автоматическими наблюдателями
вдали от целей, к которым летели ракеты. И без  помощи военных или правителя
Добра Мара сработала сама собой система ракетной защиты. Стая защитных ракет
взвилась с  Даньджаба  и понеслась навстречу армаде  распада. Они сами  были
начинены зарядами распада, предназначенными  для  взрывов вблизи летящих  им
навстречу снарядов.
     И  в верхних слоях атмосферы,  над океаном, один за  другим происходили
взрывы распада. Взрывные волны сбивали  снаряды с курса или просто разрушали
их. Изуродованные  обломки,  а  порой  и целые  торпеды  падали  в  океан, к
великому ужасу моряков обоих континентов. Словно дождь метеоритов врезался в
океан, поднимая к  облачному небу  столбы воды, походившие на лес диковинных
деревьев, внезапно выросших в море.
     Более  восьмисот  снарядов  было  уничтожено  автоматическими  стражами
Даньджаба. Но более двухсот продолжало свой полет.
     В эти первые мгновения войны  распада в ней не принимал участия ни один
фаэт, если не считать  раненого Куция Мерка. Ни  один  из  фаэтов не погиб в
этом сражении машин.
     Но только в первые мгновения...
     Скоро Даньджаб стал содрогаться от взрывов распада в сотнях мест.
     Взрыв распада!
     Можно ли  сравнить его  с чем-нибудь?!  Разве  что со взрывом новых или
сверхновых звезд или с загадочными процессами, которые наблюдали  звездоведы
на светиле Сол, когда  огромные языки раскаленного вещества выбрасывались на
расстояния, во многом раз превышающие диаметр светила.
     Распадалось  само  вещество,  часть  его  переставала  быть  веществом,
уменьшалась его масса. Энергия внутренней связи освобождалась и, переходя по
законам  природы  в тепловую  энергию,  поднимала  тепловой  уровень в месте
распада в миллионы  раз. Все  окружающее вещество,  оставшись  само  по себе
веществом, тотчас превращалось  в рвущийся  во  все стороны раскаленный газ,
сметающий  все  на   своем  пути.  Но  еще  быстрее  действовало  излучение,
сопутствующее  распаду  вещества.  Пронизывая  живые  ткани,  оно смертельно
поражало их. И даже  спустя долгое время после взрыва эти разящие  излучения
должны  были  губить всех, кто уцелел  от огненного шквала или  сокрушающего
урагана.
     На месте каждого  взрыва  распада в первый миг  возникал  огненный шар,
неизмеримо  более  яркий,  чем  светило  Сол.  Подобная сила света  не  была
известна на сумеречной планете Фаэна. Этот яркий шар  превращался в огненный
столб, который становился белым стволом  волшебно растущего, взвивающегося к
небу исполинского дерева, где оно распускалось клубящимся шатром.
     Добр Мар, содрогаясь,  видел на  экранах связи, как росли  эти зловещие
грибы на месте цветущих городов.
     Ужас  объял его. Обходя кабинет  по кругу,  он  почувствовал,  что  его
клонит в сторону,  колени  подогнулись, и он  рухнул в  кресло,  едва  успев
схватиться за него.
     Что же случилось? Как  враг  опередил его? А  Куций?  Что  же теперь  с
фаэтами, которые должны были  избирать его на новый срок? Ведь  они  мертвы,
мертвы! Нет тысяч, быть может, миллионов... сотен миллионов?
     Вбежавшие в его  кабинет военачальники бросились помогать  беспомощному
старому  фаэту с трясущейся головой... Он мычал и дергал левой ногой, правая
нога, как и рука, стали мертвыми.
     Военачальники  метались  по круглому кабинету, вызывая Сестру Здоровья.
Пытались наливать воду  и разбивали стаканы. Никто  еще  не  мог осознать во
всей глубине создавшееся положение.
     Война распада,  когда  о  ней  говорили,  казалась  чем-то ужасным,  но
невозможным, вроде давней детской сказки.
     И даже теперь, когда  зловещие грибы  виднелись  почти на всех  экранах
бункера, а многие экраны  были черны, не работали, суетящимся  фаэтам все же
не  хотелось  верить, что там,  наверху, все  кончено.  Это было где-то там,
далеко, а здесь близким и зримым были слабость  правителя, хлопотавшая около
него Сестра Здоровья, неприятный запах лекарств.
     Подавленные военачальники не приняли никаких решений, не  дали  никаких
команд.
     Команды были даны опять-таки автоматами.
     Диктатор  Яр  Юпи,  у которого не было  такой тайной связи  с вражеским
континентом, какая  была через  круглоголовых  у Куция Мерка, не подозревал,
что  на  Даньджабе  действует  не  менее  надежная  автоматическая  "система
возмездия", чем у "высших".
     Приборы,  отметив  в  воздухе  излучение  распада,   сотрясение   почвы
Даньджаба от  взрывов и тепловые удары,  дали  стартовые  команды  несчетным
ракетным установкам, тоже замаскированным на дне моря, в глубинных шахтах, в
горных ущельях. И  теперь уже  к  Властьмании  полетела  через  океан армада
возмездия.
     Только Куций Мерк предвидел это. Он успел, едва поднялась на его глазах
цветочная  клумба,  нырнуть  в  заброшенную   шахту,  в  которой  всю  жизнь
проработал Непт  и над которой, когда она истощилась, построил свою хибарку.
Куций Мерк  укрылся  в узком каменном  колодце, спустившись по металлическим
влажным скобам.
     Слабость словно исчезла. Нервное напряжение вернуло Куцию силы.
     Теперь он уже ничего  не мог видеть,  но он слышал и, казалось,  ощущал
всеми  клетками  тела  страшный взрыв, потрясший местность. Сверху на  Куция
посыпались  камни,  один из  них  больно ударил в  плечо. Но Куций судорожно
держался за скобы. Даже сейчас он не сдавался.


        ГЛАВА ПЯТАЯ. КРАТЕРЫ В ПУСТЫНЕ

     Ликующее торжественное известие  о начале  войны  распада  получила  на
космической базе Деймо Ала Вег.
     Перепуганная, не  веря глазам, она  перечитывала  записанную  автоматом
электромагнитную  реляцию, где  сообщалось об ударе  распада,  обрушенном на
Даньджаб - континент "культурных", об уничтожении всех его главных центров и
десятков миллионов, если не больше, врагов.
     С одним лишь чувством,  что,  к  счастью,  взрывы распада  произошли на
чужом  континенте  и ее  дети  живы, Ала Вег  побежала доложить  о  страшном
событии начальнику базы Мраку Лутону.
     Он  не  сразу  принял  ее,  напыщенный, важный, словно  в  его  кабинет
ломились десятки  фаэтов, ждущих приема, заставил Алу Вег долго простоять за
дверью, прежде чем впустил.
     Пробежав глазами  протянутые ему письмена, он встал и  закричал хриплым
голосом:
     - Радость! Счастье  нам!  Да будут неисчислимы циклы  счастливой  жизни
диктатора Яра Юпи! Наконец-то свершилось!  Континент Даньджаба очищается  от
заселившей его скверны.
     Вбежала Нега Лутон и, взглянув на письмена, бросилась на шею Але Вег:
     - Какое счастье, дорогая! Наконец-то наша  миссия  здесь заканчивается,
круглоголовым можно  не  переселяться на  этот проклятый Мар, их расселят на
освобожденных  просторах  Фаэны. Я  так  соскучилась  по удобствам,  слугам,
изысканному обществу. Ведь и вы, дорогая?
     Ала Вег словно окаменела.
     - Разве война распада уже закончена? - еле выговорила она.
     - Разумеется, еще  нет! - важно изрек  Мрак  Лутон. - Но в  этой  войне
выигрывает тот, кто сделает  более сокрушительный залп. И мы сейчас это тоже
сделаем.
     - Кто мы? - не поняла Ала Вег.
     Мрак Лутон  дал  сигнал общей тревоги и  перешел из  своего  кабинета в
смежную большую каюту, где еще так недавно останавливались Мада и Аве.
     Скоро  весь  состав  экипажа космической  базы собрался  вместе. Пришли
робкий Тихо Вег и взволнованные, запыхавшиеся Брат и Лада Луа.
     Мрак  Лутон зачитал полученную  реляцию об уничтожении основных городов
Даньджаба.
     Нега Лутон внимательно следила за выражением лиц собравшихся. От нее не
ускользнул ужас Брата Луа. Его побледневшее  лицо напоминало  отполированную
кость. Лада Луа зарыдала.
     Мрак Лутон прикрикнул на нее:
     - Я  не потерплю  измены,  если  она даже выразится жалостью  к  врагу.
Приказываю немедленно направить автоматический корабль на базу Фобо.
     - Как? К врагам? - удивилась Нега Лутон.
     - С зарядом распада, - пояснил Мрак Лутон.
     - Это другое дело - облегченно вздохнула Нега Лутон.
     - Стыдно ласковой госпоже так говорить!  Ведь она же Сестра Здоровья! -
не выдержала Лада Луа.
     - Молчать!  -  заревел  Мрак  Лутон. -  Инженер  Тихо Вег  и  подсобный
служитель  Брат Луа! Именем  диктатора приказываю снарядить зарядом  распада
космический корабль  базы и направить его  для автоматического полета к базе
Фобо.
     - Заряд распада? - переспросил Тихо Вег. - Но ведь его нет на базе.
     Мрак Лутон расхохотался, его дряблые щеки затряслись.
     - Не будь наивным, инженер Тихо Вег! Заряд распада ты найдешь в космосе
в конце оранжереи, куда он доставлен под видом запасной кабины корабля.
     -  Я протестую, глубокомыслящий Мрак Лутон!  - воскликнул  Брат  Луа. -
Благословенный  диктатор   Властьмании   заключил  с  правителем   Даньджаба
соглашение. В космосе не может быть никакого оружия распада.
     - Измена! - заорал Мрак Лутон. - Ты арестован, круглоголовой  изменник!
Инженер Тихо Вег, скрути руки смутьяну.
     Тихо Вег нерешительно поглядывал на жену.
     -  Если  война  распада  началась,  значит...  Очевидно,  все  договоры
недействительны, - робко произнесла она.
     Тихо Вег неохотно повиновался.  Вместе с  Мраком Лутоном  они втолкнули
Брата Луа в кабинет начальника. Мрак Лутон запер дверь.
     -  Теперь  быстро  в  оранжерею!  -  скомандовал  он  Тихо  Вегу.  -  Я
предусмотрел, чтобы заряд распада был под рукой!..
     Тихо Вег взглянул на жену и понуро поплелся к подъемной клети.
     - Базу объявляю на чрезвычайном положении. За каждое  ослушание  теперь
уже не арест, а отравленная пуля! - И Мрак Лутон потряс пистолетом.
     -  Ласковый господин,  умоляю  пощадить  моего мужа!  Он  не знал,  что
договор теперь не действует, - бросилась к начальнику базы Лада Луа.
     -  Все  марш по  местам!  -  заорал Мрак  Лутон.  -  Звездовед Ала  Вег
докладывает  мне о  всех  наблюдениях в космосе  и  держит  электромагнитную
связь. А тебе, круглоголовая, место сейчас на кухне.
     Мрак Лутон  в  изнеможении упал  в  кресло.  Его  прямоугольное  лицо с
обвисшими щеками побагровело, шея вспухла. Он  рвал воротник, ему не хватало
воздуха.
     На другой марианской орбите, на станции близ спутника Фобо, известие  о
начале войны распада принес  инженер Выдум Поляр.  Его умное, всегда  словно
застывшее   в   настороженном  внимании   лицо  теперь   выражало   ужас   и
растерянность. Свое  имя он получил за раннюю склонность к изобретательству.
Когда-то  он  строил  шагающий  парокат,  изготовил  магнитную застежку  для
одежды, пружинные  сапоги  для бега  и получил тонкую  ленту  из  высушенной
древесины, которую в другое время и  на другой планете  называли бы бумагой.
Его друг и  талантливый рукодел  Аль  Ур  всегда помогал  ему,  неунывающий,
маленький,  подвижный, считавший  Выдума  непризнанным гением.  Он и  сейчас
сопровождал его,  вбежав следом  за ним к начальнику базы,  чтобы поддержать
требования друга.
     Нашелся  и  еще  один  фаэт, приметивший неудачливого  изобретателя,  -
Доволь Сирус, крупный  владелец. Он не прочь  был заработать на способностях
Выдума  Поляра  и по совету  супруги женил  его на дочери от своего  первого
брака  Свете, мягкой  и  тихой девушке, во  всем покорной  властной  мачехе,
которая жестко руководила семьей, добиваясь ее могущества.
     Доволь Сирус, холеный фаэт,  с тяжеловатой облысевшей головой, крупными
чертами лица и тонкими губами, испуганно встретил Выдума Поляра.
     Обычно  равнодушный,  всегда  готовый  согласиться с  собеседником,  он
словно олицетворял собой  процветание, довольство и  покой.  А  сейчас покой
нарушился. Глазки его растерянно бегали. Услышав сообщение Выдума Поляра, он
тотчас дал вызов в оранжерею садовнице, своей супруге Власте Сирус.
     Выдум Поляр горячо убеждал начальника базы:
     - Я  готов  сам повести корабль к Деймо, готов взять жену и Милу Ур. Ее
муж останется  с вами, чтобы следить за механизмами. Космос объявлен мирным.
Начавшаяся война распада - общее наше  несчастье, мы должны разделить его  с
персоналом Деймо.
     Доволь Сирус согласно кивал, поглядывая на дверь.
     Света была его любимицей.
     По настоянию своей громогласной жены Власты Доволь Сирус использовал на
Фаэне предвоенный психоз, чтобы  добиться влияния в Даньджабе у Добра  Мара.
Он даже получил от него генеральский чин. Правда, когда война распада  стала
близкой, Власта Сирус заставила генерала Сируса  бежать  подальше от планеты
Фаэна, стать начальником космической станции, забрав  с собой и падчерицу, и
ее неудачливого мужа.
     - Вы полетите, а как же мы? - неуверенно спросил Доволь Сирус.
     - Мы вернемся, едва обсудим с  нашими несчастными братьями с Фаэны, что
делать дальше...
     - Что  тут за  прогулки обсуждаются? - послышался зычный голос вошедшей
Власты Сирус. - Я никуда не пущу Свету. Я ей за мать.
     -  Но,   дорогая,  -  возразил   начальник  станции.  Власта,  высокая,
костистая, упершись в бока руками, закричала:
     - К варварам нашу Свету? Ну, Милу Ур куда ни шло! Она с детства склонна
к приключениям, танцовщицей была. А что, если на Деймо наш корабль примут за
торпеду? У них ведь есть, как и у нас, защитные ракеты...
     - Но, дорогая?..
     - "Дорогая, дорогая"! - передразнила Власта. - Дорогая дочь у нас. Ее и
надо спасать!
     И  Власта  Сирус метнула  на мужа уничтожающий взгляд  из-под сросшихся
бровей и поджала тонкие губы.
     Но,  дорогая... Обещаю  тебе. Корабль  наш непременно  полетит  к  базе
Деймо. И мы вместе с тобой, только с тобой, решим состав его экипажа.
     Власта Сирус хлопнула ладонью по столу:
     - Вот именно мы с тобой. И это будет самый надежный состав! Надо беречь
наши жизни!  Беречь! В  этой войне главное  - выжить!..  - И она ненавидящим
взглядом обвела всех трех фаэтов. - Выжить!..

        x x x

     Брат Луа метался по кабинету, превращенному  в тюрьму, беспомощно ломая
руки.
     Тихо Вег  безропотно выполнял задание, даже  не  задумываясь, что заряд
распада в запасной кабине корабля может быть плохо экранирован и  опасен для
фаэта, приблизившегося к нему.
     Чтобы  добраться  до  запасной   кабины,  ему  пришлось  пролететь  всю
оранжерею сквозь воздушные корни,  словно старавшиеся задержать  его. Но он,
цепляясь  за  них,  разгонял  свое  невесомое  тело,  чтобы  возможно скорее
выполнить  приказ начальника, подтвержденный  кивком головы самой Алы Вег. О
судьбе своих детей он старался не думать, как и вообще ни о чем: ни о фаэтах
базы Фобо, ни  о самом себе.  Но  о том,  что космических  кораблей на  базе
только два, он невольно подумал. Сумеют ли шестеро улететь на родную планету
в одном корабле? Конечно, нет! Он лишь трехместный. Видимо, придется ожидать
еще одного корабля с Фаэны.
     Запасная  кабина, похожая на  конический колпак, плавала неподалеку  от
длинной сигары корабля, привязанная к нему тросом.
     Тихо Вег, надев скафандр и закрепив себя тросиком,  оттолкнулся  ногами
от шлюза оранжереи и полетел в серебристую чернь космоса.
     Он  промахнулся и не сразу попал в цель. Пришлось,  перебирая руками по
фалу, возвращаться назад и прыгать снова.
     На этот раз он оттолкнулся лишь одной ногой, чтобы сделать прыжок более
направленным.
     Запасная  кабина  показалась  ему шероховатой,  как  метеорит. Тихо Вег
прилип к ней и пополз к  основанию конуса, где был  закреплен трос, идущий к
космическому кораблю.
     Тихо Вег зацепился  за  металлическую скобу снаружи запасной  кабины и,
выбирая  трос,  тянущийся  к  кораблю, стал  подтягиваться к  нему  вместе с
кабиной.  Через некоторое время  кабина соприкоснулась с кораблем. Тихо  Вег
приготовился к нелегкой работе. Но, к величайшему своему изумлению, заметил,
что  соединение  частей  корабля  сделано  с  расчетом  мгновенной   замены.
Оказалось, что  достаточно  одного прикосновения  к месту скрепления,  чтобы
внутри сработали  автоматы и старая кабина легко  отделилась  от  корабля  и
поплыла к звездам. Так же легко новая кабина встала на ее место.
     Тихо Вег забрался внутрь, чтобы настроить автоматику полета.
     Сюрприз и  здесь ждал инженера: ему ничего не требовалось менять  в уже
сделанной настройке.
     Бесчувственный голос автомата предупредил его об этом, едва он коснулся
пульта. Тихо Вегу понадобилось лишь включить автоматику полета и вернуться в
оранжерею.
     Уже  из оранжереи он увидел, как  засверкали дюзы ракеты и  она, сделав
строго рассчитанный поворот, взяла безукоризненно выверенный машинами курс к
Фобо.
     Тихо Вег вздохнул. Он только выполнял  свой  долг. О том, хорошо ли был
экранирован заряд распада, он так и не подумал.
     Когда  Тихо  Вег  вышел  из  подъемной  клети  в  коридор  станции, его
встретила бледная, трясущаяся Ала Вег.
     - Что случилось, несравненная? - спросил Тихо.
     -  Наши  дети!..  Дети!..  -  только  и  могла  выговорить  Ала  Вег  и
разрыдалась.
     В   руках   она  держала  табличку  с   письменами   нового   сообщения
электромагнитной связи. Тихо Вег прочитал и покачнулся, оперся рукой о дверь
подъемной клети.
     Письмена сообщали, что стаи торпед распада Даньджаба ответно обрушились
на континент "высших".  Имеются разрушения  и жертвы... Но Яр Юпи предвещает
победу и требует ликования.
     В коридор выбежал Мрак Лутон, размахивая руками:
     - Диктатор жив! Диктатор жив! Совет Крови продолжает борьбу! По местам!
Здесь космический форпост!
     -  Разве  может  наш  наблюдатель  быть  на месте?  -  ехидно  заметила
появившаяся  следом за  ним  Нега  Лутон.  - Ей надо беспокоиться о  судьбах
родственников, а не о выигрыше войны.
     Ала Вег сверкнула глазами и скрылась  в обсерватории. Тихо  Вег остался
стоять в  коридоре.  Он  никак  не  мог осознать,  что  происходит,  не  мог
поверить, что  родной Город  Неги,  быть может,  лежит в развалинах,  а  его
дети...
     Он побрел следом за женой в обсерваторию.
     - Слезы мешают мне  наблюдать,  - обернулась  к нему  Ала Вег, - замени
меня у прибора. Странная звездочка появилась вот в этом квадрате.
     - Может быть, это наш запущенный корабль с зарядом?
     - Нет, он в другом месте.
     Тихо  Вег стал помогать жене, и они скоро  установили, что  неизвестная
звездочка не подчиняется обычной  небесной механике и  словно  сама избирает
себе траекторию полета.
     Вызванный  тревожным сигналом,  Мрак  Лутон  ввалился  в  обсерваторию,
подозрительно вглядываясь в супругов Вег:
     - Известия с Фаэны? Приказ диктатора? Указание Совета Крови?
     - Нет, - ответила Ала Вег. - Связь потеряна. Нет связи и с базой Фобо.
     - С Фобо? - заорал Мрак Лутон. - Измена? Кто смел связываться с Фобо, с
вражеской  крепостью  в  космосе?  -  И  он  выхватил  пистолет,   угрожающе
размахивая им.
     - Я только докладываю, что связи нет. Прежний канал замолк, словно  там
что-то случилось.
     - Пока еще  не  случилось? Но скоро  случится! Ты  смотришь  за полетом
нашей торпеды?
     - Она летит точным курсом. Но...
     - Что еще?
     - Навстречу летит неизвестный корабль. Видимо, с Фобо. Направляется как
будто к  нам.  Может быть, персонал их  станции, обуреваемый  ужасом,  летит
сюда?
     Мрак Лутон расхохотался:
     -  Чтобы сдаться? Сесть  нам на  шею? Жрать наши продукты? Дышать нашим
кислородом? Или они хотят спастись от карающей торпеды?
     - Но они могли не знать, что мы выпустили ее.
     - Зато я знаю, что к нам летит их корабль. Инженер Тихо Вег, приказываю
запустить ракету защиты. Летящий к нам корабль уничтожить.
     - Как  уничтожить?  -  запротестовала Ала Вег. - Но там  же  могут быть
живые фаэты?
     -  "Живые  фаэты"! - передразнил Мрак Лутон.  -  Можно  подумать, что в
нашем корабле, летящем  с зарядом  распада, сидят живые  фаэты! Я  приказал.
Послать защитные ракеты, сбить, уничтожить! - Мрак Лутон в исступлении топал
ногами и размахивал пистолетом.
     Тихо Вег скрылся из обсерватории. Где находятся ракеты защиты, он знал.
На них  не распространялось соглашение  о Мирном космосе. Они  были ближнего
действия и не могли достать  другой  базы. Но идущую к базе  Деймо  цель они
способны были сами найти в космосе и поразить.
     Чтобы привести в  действие это оружие защиты. Тихо Вегу не понадобилось
спускаться в  оранжерею. Достаточно было пройти на Центральный пульт станции
Деймо.
     И он запустил ракеты  защиты,  когда летящий с  базы Фобо корабль  стал
хорошо различим, походя на сверкающую в лучах Сола точку.
     Инженер вернулся  к  жене  в  обсерваторию поникший, обессиленный.  Ему
казалось, что он совершил нечто ужасное.
     Ала Вег не могла побороть своих слез.
     - Там фаэты, там могут быть живые фаэты, - без конца  твердила она. - И
никаких сведений с Фаэны.
     - Не может быть, чтобы наши дети погибли, - сказал Тихо Вег, не имея ни
малейшего довода в пользу сказанных слов.
     Он прильнул  глазом к окуляру и увидел, как  в космосе сверкнула словно
вновь  рожденная  звезда.  Это  взорвалась  одна из  ракет защиты, посланная
навстречу кораблю с Фобо.
     На  большом экране, куда проектировалось  изображение, было видно,  как
после этого взрыва корабль-звездочка  круто пошел к поверхности Мара. Он был
сбит с орбиты силой взрыва, но не разрушен.
     В обсерватории собрались все фаэты базы, за исключением запертого Брата
Луа. Мрак Лутон сам сходил за ним.
     - Пусть, пусть! - сказал он, вталкивая Луа в обсерваторию и показывая в
иллюминатор на громаду Мара. - Пусть своими глазами посмотрит.
     - Ты так уверен, что это его образумит? - тихо спросила Нега Лутон.
     Ее муж самодовольно усмехнулся:
     -  Я слишком хорошо знаю внутренний мир фаэтов,  чтобы ошибиться. Иначе
не был бы сверхофицером Охраны Крови.
     Шестеро фаэтов с Деймо видели, как в космосе сверкнула и вскоре потухла
еще одна звездочка.
     - Они сбили нашу торпеду! - затопал ногами Мрак Лутон.
     И  потом на  поверхности  Мара  один  за  другим  произошли  два взрыва
распада. В красноватых пустынях взвились в небо хорошо различимые из космоса
стволы сказочных деревьев, распустившихся  клубящимися  шатрами. На песчаные
просторы  легла отчетливая  тень  сначала от одного,  а  потом и от  другого
исполинского гриба.
     -  Что я вам  говорил! - заорал  сверхофицер Охраны Крови Мрак Лутон. -
Они первыми  хотели  уничтожить нас. Их  корабль с зарядом распада взорвался
первым. А вы тут распустили нюни, болтали о живых фаэтах.
     - Начальник базы прав, - вздохнул Тихо Вег. - Он видит души фаэтов.
     -  Инженер  Тихо  Вег! Прекрати болтовню.  Я сам знаю, чего стою. Спеши
снова в оранжерею и снаряди последней торпедой еще один корабль.
     - Но ведь у нас не  останется больше  кораблей, - попробовал  возразить
Тихо Вег.
     - Победа! Любой ценой  победа!  Корабль пришлют за нами, как за героями
войны распада, с победившего континента "высших".
     - Повинуюсь, - сказал Тихо Вег, украдкой взглянув на Алу Вег.
     Но та сидела с опущенной головой, уронив в отчаянии руки.
     И Тихо Вег отправился снаряжать еще один корабль-торпеду.
     Однако этот второй корабль-торпеда тоже был сбит ракетами "культурных",
защищавших Фобо.
     А  с Деймо выла выпущена вторая партия защитных ракет, чтобы отбить еще
один сверкавший в  лучах Сола корабль, который мог быть тоже начинен зарядом
распада.
     И оба эти корабля  - и с  Фобо, и  с Деймо -  взорвались почти  рядом в
пустынях  Мара.  На  месте их взрыва  сначала  поднялись уродливые  грибы на
дымчатых  ножках, а  потом,  когда дым рассеялся, сверху можно было  увидеть
кратеры в пустынях Мара, которых не было прежде.
     -  Как  удивились  бы звездоведы, - упавшим голосом сказала Ала Вег,  -
если бы обнаружили на Маре подобные кратеры.
     Тихо  Вег  никак  не  реагировал  на  эти  слова. Он едва  добрался  из
Центрального   пульта,  откуда   запускал  ракеты  защиты.   Теперь   же  он
почувствовал  себя  совсем  плохо.  Ему  казалось,  что  в кораблях  погибли
летевшие к ним дети.


        ГЛАВА ШЕСТАЯ. СУД

     Куций Мерк, скрывшись  в  глубокой  заброшенной шахте,  уцелел во время
взрыва распада. Грохот вверху давно утих.
     Под  ногами  было  сыро. Сверху,  словно отсчитывая  мгновения,  падали
капли. Куцию казалось, что они отмеряют бесконечное время. Он  сидел без сил
и мыслей, в дремоте или обмороке. И только голод  заставил  его подняться на
ноги.  Но  он  боялся  увидеть  то,  что  ждало  его  наверху,  боялся  даже
представить себе это.
     Звонко  падали  капли - единственные  звуки,  говорившие, что  мир  еще
существует. Мир? Какой мир? Мертвых луж и мертвых капель?
     Жгучий голод погнал  Куция по скользким металлическим скобам. Некоторые
из них  качались. Куций  мог  сорваться  на  дно  колодца.  И  все  было  бы
кончено...
     Но металлические скобы выдержали.
     Далеко вверху  -  синий кружок. Странно! Лачуга Нептов построена  прямо
над стволом шахты.
     Небо! На нем звезды! Неужели ночь?
     Куций  продолжал  подъем. Кружок  вверху  становился больше  и светлее,
звезды постепенно исчезали.  Но вовсе  не  потому, что наступал день. Просто
сказывался эффект затененной трубы, когда из колодца днем видны звезды. Круг
над головой рос - и они исчезали. Куций выбрался на поверхность.
     Светило  Сол  было в  зените.  Никакой хибарки Нептов  не существовало.
Очевидно, ее смело, когда на плечи Куция сыпались камни.
     Фаэт  огляделся  -  и  замер.  Не  только хибарки  Нептов не  было - не
осталось  ни  одной,  лачуги  круглоголовых.  Все   вокруг   превратилось  в
грандиозную свалку мусора, жалкого скарба, поломанной мебели и битого щебня.
Вдали косо торчала зубчатая стена. Куций  побрел к ней. И сразу же наткнулся
на  первые  трупы. Фаэты  были  убиты  ураганом,  пронесшимся  после  взрыва
распада. Многие  были погребены  под развалинами  лачуг,  многих пронесло по
воздуху и расшибло о препятствия.
     Так  случилось со стариками  Нептами. Куций узнал их изуродованные тела
по одежде.
     Озноб пробежал у  Куция Мерка  по спине. Он достаточно много слышал  об
оружии  распада, но никак не мог представить себе, что после взрыва все  так
выглядит.
     Стена, до которой  он дошел,  оказалась частью  огромных  мастерских  в
пригороде  Города  Неги.  Здание  рухнуло,  похоронив  и  машины  и  фаэтов,
работавших здесь. На его месте уродливой грудой высился холм битого камня.
     Неужели никто не уцелел?
     Тяжелыми ударами бились в  груди  Куция  Мерка два сердца, отдаваясь  в
висках. Для чего только зажило раненое?
     Сам не зная зачем, может быть, чтобы встретить хоть кого-нибудь живого,
Куций побрел по Городу Неги.
     Голод, заглушенный первым ужасом, снова дал о себе  знать. Ум Куция был
потрясен, а инстинкт заставлял разыскивать в груде щебня съестное.
     Два гороподобных вала серыми барханами вздымались по обе стороны бывшей
улицы. В одном месте под оплавленными камнями ему почудились банки, он  стал
разрывать  кучу и  наткнулся  на торчащую  руку.  Он  не  мог заставить себя
продолжать раскопки и пошел дальше между дюнами посыпанного пеплом щебня.
     У   него  было   ощущение,  что   он   бредет  по  грандиозному  отвалу
строительного мусора.
     Куций никогда не думал, что разрушения могут быть столь полными. Нельзя
было даже  различить контуры  былых  строений.  О том, чтобы найти в  свалке
камней что-нибудь съестное, нечего было и думать.
     Голод  терзал  Куция. И  это  сочетание  ужаса  с  муками  голода  было
противоестественным. Он был сам себе противен.
     Однако чувство еще более сильное,  чем голод и ужас, начало  овладевать
Куцием.
     Кто виноват в содеянном? Кто  сделал войну распада целью своего учения,
кто превратил Даньджаб в такую посыпанную пеплом пустыню?
     Лютая ненависть  к  диктатору  Яру Юпи овладела Куцием, переполнила все
его  существо,  затмила  все,  что  он  знал, даже  условия  Великого  Круга
владельцев  о развязывании войны распада, переданные им когда-то Добру Мару.
Куций  Мерк не справился со своим заданием! Пульт автоматики остался цел. Яр
Юпи первым начал войну распада!

     <img src=faety1_3.gif>

     Взобравшись   на  конус  щебня,  Куций  увидел  океан.  Берег  его  был
изуродован  гигантским  кратером,  залитым  теперь  морской водой. Очевидно,
торпеда распада взорвалась в порту.  Огромную воронку окружал кольцевой вал,
засыпавший часть  руин. Должно быть, тучи песка и ила взмыли во время взрыва
со дна в воздух, а потом выпали высушенным пеплом на развалины.
     Ненависть,  ужас  и  безысходность  гнали  Куция  все  дальше.  Капризы
взрывной  волны  причудливы. В одном  месте  он наткнулся  на срез каменного
холма с дырами окон и бесформенными пятнами. Подойдя  ближе, Куций  различил
груду железного лома, вдавленного в стену.
     Он видел  перед  собой остатки пароката,  проезжавшего  здесь во  время
взрыва.
     Рядом на  оплавленном камне  светились  пятна,  отдаленно  напоминавшие
фигуры фаэтов.
     Куций  передернул  плечами:  "Белые  тени  прохожих!"   Сами   прохожие
испарились  от  немыслимого жара,  а их тени от вспыхнувшей на месте  взрыва
звезды  отпечатались  на  стене менее оплавленными,  чем вся ее поверхность,
силуэтами, уродливыми изображениями тех, кто еще недавно жил...
     Куций не  выдержал.  Он побежал обратно.  Под ноги ему попался камень и
покатился по хрустящему  шлаку мостовой. Разбитая банка с чем-то  съедобным!
Он  поднял  ее.  Внутри  оказался  уголь.  Небывалый  жар   обуглил  все  ее
содержимое, превратив в черную слитную массу.
     Куцию хотелось добраться до центральных кварталов.
     Но он уже знал, что увидит там: тени на стенах, если камни не свалены в
бесформенные кучи, и валы, валы щебня...
     И Тогда Куций принял решение. Пережитое помутило  его сознание. Ни один
фаэт в здравом рассудке не решился бы выполнить сумасбродный, зародившийся в
его воспаленном мозгу план.
     Куций знал, что обречен, - смертоносные  лучи  давно уже  пронизали его
тело. Скоро это скажется. Времени оставалось совсем  немного. Надежды выжить
- никакой! Да и не было желания жить среди мертвецов.
     Однако он считал себя обязанным выполнить последний долг.
     С присущим ему упорством  он пошел назад через груды щебня, чтобы выйти
к Великому Берегу, где океанская волна еще так недавно свела Аве и Маду.
     Чем дальше от места взрыва,  тем  больше было  надежды найти что-нибудь
съестное. Домашняя ящерица с обугленной кожей  лежала под стеной совсем так,
как трупы Нептов. Ласковая,  быстрая,  ловкая ящерица  была, конечно,  общей
любимицей в погибшей семье.
     Куций  горько  усмехнулся.  Сверхофицер  Охраны  Крови встретил его  на
корабле, обозвав пожирателем падали. Думал ли он, что окажется прав?
     Только ночью добрался Куций до Храма Вечности, вернее, до  горы камней,
лежавших на  его месте. Если  причиной  взрыва был его "горб",  то в воронке
можно отыскать вход в подземелье.
     Куций был уверен, что энергосистема выведена из строя и автоматы дверей
не действуют.
     Он оказался прав в одном и ошибался в другом.
     Только  утром  удалось  ему  отыскать  вход  в глубинный  коридор,  где
произошел взрыв. Галерея  была  менее  завалена  камнями,  чем  все  вокруг,
поскольку газы вырвались из нее, как из ствола орудия.
     Исступленная  воля Куция  помогла ему  откопать этот вход в подземелье,
где он был "убит" Яром Альтом.
     Став  прежним  Куцием,  разведчик  крался  вдоль   стен,  освещая  путь
карманным фонариком. Но вдруг яркий свет зажегся сам собой. Это и обрадовало
Куция Мерка  и испугало. Если энергопитание глубинных  помещений  действует,
ему не  пройти сквозь закрытые стены. Но диктатор Яр Юпи жив! Он  продолжает
слать на Даньджаб торпеды распада. Куций Мерк не имел права отступать.
     Глухая  стена  встала перед ним. Когда  Куций выползал  отсюда  наружу,
стены были раздвинуты, значит, это другой путь, очевидно ведущий в глубинное
Логово диктатора.
     Тщетно  пытался  Куций  Мерк  раздвинуть  стены,  протискивая  в   щель
подобранный им наверху кусок металла.
     Холодный пот выступил у него на лбу. Он не мог  отступить, не мог! И он
вперил полный ненависти взор в спиральный орнамент проклятой стены.
     И стена раздвинулась.
     Куций был искушен в технике  автоматов, запоминающих биотоки  мозга. Он
сразу понял,  что они  программировались  на особенно яркую черту  характера
избранных  фаэтов. Для  самого  Яра  Юпи,  которому,  конечно,  должны  были
повиноваться все  автоматы,  такой  подавляющей все  остальные  чертой  была
ненависть. Ей подчинялись и "кровные двери", настроенные и на доброту Мады и
ее  няни. Но у Куция сейчас ненависть, видимо, не уступала диктаторской. Вот
автоматы Логова и сработали.
     Куций  побежал   по  освещенному  коридору.  Всякий  раз,  когда  стена
преграждала ему путь, ненавидящий взгляд Куция раздвигал ее.
     После  крутого  спуска  коридор  делал  поворот,  выходя  в  просторное
помещение, напоминавшее дворцовый  зал ее сводчатым потолком.  В нем не было
никакой мебели, кроме высокого шкафа со светящимися вертикальными прорезями.
     Навстречу  ринулись  два  огромных  робота  с  кубическими  головами  и
многосуставными щупальцами.
     Куций догадался, что он у цели. Бункер диктатора!
     Ненависть  делала Куция  Мерка непобедимым.  Он  сам бросился навстречу
роботам,   приказывая  им  следовать   за   собой.  И  роботы  повиновались,
запрограммированные на подчинение главному чувству диктатора.
     Куций Мерк остановился перед шкафом-секретарем, не  допуская мысли, что
тот может ослушаться.
     - Открыть дверь  в кабинет!  - приказал он,  вперив взгляд в светящиеся
щели машины.
     Техника фаэтов была столь совершенна, что улавливала их настроения. Эта
высота развития оказалась и ее уязвимой стороной.
     Шкаф-секретарь,  сделанный в  Даньджабе, был всего лишь машиной, всегда
послушной  воле своего владельца  диктатора  Властьмании. Эту волю  он узнал
теперь в Куции и подчинился ей.
     Дверь  в кабинет  Яра  Юпи открылась.  Яр  Юпи вскочил  из-за  стола  и
перепуганно уставился на коренастого незнакомца с шеей борца  и усмехающимся
лицом.
     - Кто ты? - крикнул диктатор и весь передернулся.
     - Судья, - холодно ответил Куций, наступая на диктатора.
     Если бы Яр Юпи не боялся так панически живых фаэтов, удалив их от себя,
план  Куция  был бы невыполним.  Но  сейчас все  получилось  так,  что Куций
оказался с диктатором лицом к лицу.
     Осипшим от страха голосом Яр Юпи закричал:
     - Роботы! Роботы Охраны!
     Роботы вбежали, готовые к действиям.
     - Скрутите ему  руки! -  с ненавистью приказал им  не диктатор, а Куций
Мерк.
     Яр Юпи негодовал, лягался, визжал,  приказывая роботам подчиниться ему,
но в излучении его мозга преобладал страх, а не знакомая роботам ненависть.
     Роботы бездумно скрутили диктатору руки.
     - Ты величайший  преступник всех времен! - возвестил Куций  Мерк, встав
перед  связанным  диктатором.  Он   считал   себя  единственным   уцелевшим,
действующим от  имени  всех погибших. - Во мне - ненависть всех жертв твоего
преступного  учения,  целью  которого ты  сделал  уничтожение, а  смыслом  -
ненависть.  Но  есть  ненависть  еще  большая,  чем твоя.  Эту  ненависть  я
обрушиваю на тебя от <i>имени истории разума!</i>
     - Молю о пощаде, - заныл  диктатор Яр  Юпи. -  На Фаэне мало осталось в
живых. Я буду скромно трудиться, как последний круглоголовый, признаю учение
Справедливости,  стану  разводить цветы.  Ты  взгляни только,  какая у  меня
выведена красота! Пойдем к нише, познаем вместе аромат этих цветов.
     - Замолчи. Я  не  дам  тебе  издохнуть  от запаха  собственных  цветов.
Готовься  к  самой позорной казни.  Я включу все  экраны  и на  глазах твоих
сообщников <i>повешу тебя.</i>
     Куций Мерк сорвал занавеси, скрывавшие экраны. Экраны включились.
     Перепуганные военачальники и  члены  Совета Крови беспомощно  взирали с
них.
     Куций деловито оторвал от занавеси шнур, ловко сделал  на нем петлю  и,
вскочив  на стол, приладил веревку к крюку, на котором висел освещающий стол
светильник. Петля оказалась как раз под  самой  лампой. Пришлось  сдвинуть в
сторону стол.
     Потом Куций, как безвольную куклу, поставил приговоренного, трясущегося
от страха Яра Юпи на диктаторское кресло.
     Роботы  отошли  в сторону,  безучастно взирая  на  происходящее.  Куций
заметил, что  на некоторых экранах военачальники  прикрыли глаза рукой, а  с
некоторых фаэты, откинув балахоны, со злорадством наблюдали за казнью.
     - От имени Истории, - объявил Куций Мерк  и  выбил из-под диктатора его
кресло.

        x x x

     Добр Мар лишь временами приходил в себя, полулежа в столь неудобном для
такой позы правительском кресле.
     Все экраны в бункере были черны, не работали. Тускло горели светильники
запасного освещения.
     Около правителя продолжали суетиться военачальники и  замученная Сестра
Здоровья. Ее  звали Вера Фаэ. У нее наверху погибли все родные:  отец, мать,
муж, трое девочек, все,  кроме сына, улетевшего с космической экспедицией на
Зему. Вера Фаэ была в  отчаянии. Она  черпала  силы  лишь в уходе за больным
правителем.
     Добр Мар потерял дар речи. Ни язык, ни правая рука, ни нога  у  него не
действовали. Он мог общаться только взглядом. Его понимала одна Вера Фаэ.
     Иссохшая, поседевшая за  последние часы, с заплаканными глазами, она не
потеряла ласковости  прикосновения  и  задушевного  голоса врача, на которые
только и реагировал правитель.
     Его  некому было  заменить. "Друг  правителя", который по закону должен
был сделать это, погиб наверху, как и миллионы фаэтов.
     Военачальники  через Веру  Фаэ доложили  правителю, что  запасы  торпед
израсходованы. А  на континент  продолжают  сыпаться  торпеды  варваров,  не
оставляя на нем ни одного живого места.
     Правитель Добр Мар сделал усилие двинуться. Сестра  Здоровья  заглянула
ему в глаза, силясь прочесть его мысль.
     Подошел  начальник  оружия  распада.  Ему  доверили  страшное  средство
нападения потому, что он был известен своей трусостью и нежеланием принимать
собственные решения. Вот и сейчас он во  что  бы  то ни стало хотел получить
письменное  согласие правителя на взрыв последней, но  сверхмощной подводной
установки  распада, которая была  когда-то доставлена под руководством Куция
Мерка к Великому Берегу,  почти в самое то место, где катались на волнах Аве
и Мада.
     Добр Мар не  понимал пышно  разодетого  генерала, а  тот,  срываясь  на
фальцет, убеждал Сестру Здоровья:
     -  Уничтожение  глубинного  Логова диктатора  - единственное  спасение.
Такова была воля Великого Круга.
     Добр Мар устало закрыл глаза.
     - Он согласен! Со