сности  спустили
поручение как можно деликатнее разобраться с братишками по разуму и, по мере
сил, сгладить дурное впечатление, которое произвели команды  лихих охотников
за черепами Quasihomo leonidas sapiens.
     Вскоре на Леониду был внедрен великолепно законспирированный  разведчик
Бенни   Дуров.  Серия  пластических   операций  изуродовала  агента,  сделав
неотличимым от аборигенов.  Семь долгих лет  Бенни прожил среди "квазихомо",
регулярно отсылая на орбитальную базу подробные отчеты.
     Наверное,  ни одна  спецслужба  Метагалактики  не оказывалось досель  в
столь   идиотском  положении.  Можно  только  догадываться,  как  потешались
истинные хозяева планеты, державшие  Дурова под плотным наблюдением с первой
до  последней  минуты.  Разумные   насекомые,   на  которых   преисполненные
антропоморфного  шовинизма  спесивые  Следопыты  и  галбезовцы  не  обращали
внимания, умело окружили землянина человекообразными биологическими куклами,
и   несчастный   Бенни  добросовестно  пытался  наладить  контакт   с  этими
андроидами.  Наконец,  узнав  о  людях  значительно  больше,  чем  мы  могли
опасаться,  членистоногие  сапиенсы   вызвали  на  связь  земную  станцию  и
сообщили, что  цивилизация  планеты Тагора готова установить дипломатические
отношения с младшими родственниками.
     Лишь  пропустив землян через унизительный ритуал официального контакта,
тагоряне  снисходительно  сообщили,  что  пресловутые   квазигуманоиды  были
всего-навсего   искусственными    существами,   лишенными   свободы    воли.
Оказывается, генные  инженеры Тагоры создали их много тысячелетий назад  для
выполнения   особо  тяжелых  и  опасных   работ.   Стало  быть,  лучшие  умы
человечества угробили  бездну  сил  и времени,  пытаясь  наладить  дружеские
отношения  с  киборгами,  способными  лишь  повиноваться программам  средней
сложности.
     Впрочем, и  эта  плюха никого  ничему  не научила.  Только  вспыхнула и
быстро поперхнулась межведомственная  перепалка:  Галбез  обвинял  КОМКОН  в
вопиющей  некомпетентности, подорвавшей  престиж человечества  при первой же
встрече с  иным разумом.  Следопыты  отвечали:  дескать, сами  вы бестолочи,
могли  бы   за  семь  лет  разобраться,  с  кем   дело  имеете.  Итог  столь
высокоинтеллектуальной дискуссии подвел  Мировой Совет, мудро  постановивший
строго  разграничить  обязанности  между  комконовцами и галбезовцами. После
этого  земляне  более  или менее успешно  работали  с  молодыми гуманоидными
расами,  тогда  как   негуманоиды  и  высокоразвитые  цивилизации  неизменно
оказывались  не по зубам  что Комитету,  что  Комиссии. Оно и неудивительно,
поскольку оба уважаемых  учреждения  пользовались  услугами одних  и  тех же
"независимых"    экспертов    вроде    Боровика,    Бромберга    и    прочих
самопровозглашенных гениев.
     Полагаю,  что  любому  нормальному человеку  этих открытий  с  избытком
хватило  бы,   чтоб   вконец  разочароваться   в  прикладной  ксенологии.  К
прискорбию, по причине малолетства, я сохранил  остатки энтузиазма и дешевой
романтичности,  а  потому  все же  стал Следопытом, втайне  надеясь  вернуть
Комиссию по  Контактам на истинный путь  постижения тайн внеземного  разума.
Увы,  все мои потуги  оказались напрасными и лишь раздражали руководство.  У
меня  даже   сложилось   подозрение,   что  корифеи  ксенологии  сознательно
ограничивают  азимут исследовательских работ на самых заманчивых объектах --
видимо,  не желая  в очередной раз терпеть  фиаско. Прав я или нет,  покажет
время,  но  за  последние два  года были практически  прекращены  работы  на
Ковчеге, Сауле и Надежде.
     Не желая далее  участвовать  в  позорном фарсе,  именуемом "межзвездный
поиск", повторно прошу отчислить меня из Отряда Следопытов.
     <i>М.Кондратьев
     13.01.76</i>

     <i>Резолюция:</i> Этот мальчишка  --  явный  паникер с признаками неврастении.
Точнее  разберутся  психиатры, но  и  без  медицинского заключения ясно, что
хорошего Следопыта из него  не  получится. Руководитель отряда "Зебра" также
не в  восторге  от  М.К.  Поэтому  считаю  желательным  просьбу  об отставке
удовлетворить.
     <i>Г.Комов
     14.01.76</i>

     <i>Документ 2.<u> <b>bwi.//ComCon2/3065.076-07</b></u></i>

     Шеф!
     Мой  источник в Секретариате КОМКОНа-1  обратил внимание на инцидент  с
М.Кондратьевым.  У парня были  весьма  здравые  мысли о  наших  неудачах  по
тематике  Проникновения  и Понимания. Разумеется, будучи рядовым Следопытом,
он имел  далеко  не  полную  информацию,  из-за чего выводы грешат  вопиющей
наивностью.  Тем  не менее,  прочитав  его  разработки, я  пришел  в  полный
восторг.  Этот юноша предложил  свежий взгляд на многие застарелые  болячки.
Как  ты  понимаешь,  комконовские бонзы поспешили избавиться  от возмутителя
спокойствия.
     Сейчас   М.Кондратьев  прозябает  в  должности  ассистента  кафедры  на
факультете  ксенологии  Хьюстонского  университета. Думаю,  было  бы неплохо
переманить его в нашу контору.
     <i>Траппер
     8.05.76</i>

     <i>Документ 3.</i>
     Из приказа по Институту.
     ...
     4. Кондратьева Мерлина  Обероновича,  50-го  г.рожд., зачислить в отдел
системного анализа на должность младшего научного сотрудника. ...
     <i>А.Дювивье
     19.08.76</i>


     <b>6. Земля. 6 июня 78 года.</b>
     Чудовищ  рождает  не   только  сон  разума.  Даже  здоровое   понижение
физиологической активности, когда почти исчезают реакции на действие внешних
раздражителей, --  иными  словами, тривиальное состояние,  в котором человек
проводит  едва ли не четверть отмеренного ему  интервала на координатной оси
времени,-- даже такой сон может наплодить монстров, затмевающих буйные плоды
больного воображения профессиональных творцов виртуальных иллюзий.
     В эту ночь Максима снова навестил кошмар, некогда  преследовавший его с
регулярностью   курсирования  рейсовых   аэробусов.  Потом  годы  как  будто
зарубцевали открытую  рану, сгладив врезанную  в память боль. А  вот теперь,
после  короткого посещения той  планеты, давний ужас вернулся, и стало ясно:
ничего не забыто.
     Он  просыпался  тяжело,  словно  пытался вырваться  из тисков  болотной
трясины,  но все же  продрал  глаза,  обводя  комнату обезумевшим  взглядом.
Парализованные  болезненным  видением  полушария  тупо  проворачивались  под
черепной коробкой, и он не мог  сообразить,  почему  в стене прорезано столь
громадное окно и куда  девался телевизор на длинных ножках, коему полагалось
стоять у стены напротив  кровати. Вдобавок ладонь, рефлекторно  скользнувшая
под подушку, не нащупала рифленую рукоять, и тогда  Максим скатился  на пол,
занимая оборонительную стойку, готовый крушить голыми руками тех, кто проник
в его каморку, украл  пистолет-пулемет и переставил мебель.  В эти минуты им
управляла единственная мысль -- любой ценой защитить Раду.
     Но  постепенно  власть  ночного  видения   отпускала,  и  Максим  начал
понимать, что находится вовсе не в офицерских  казармах Дворца Свободы, но у
себя  дома.  Полуживое жилище заботливо  регулировало яркость света, уровень
акустического  фона  и  форму  кровати,  а  теперь, обнаружив,  что  один из
обитателей  проснулся,  перевело в  состояние  готовности  бытовые агрегаты.
Мелодичный голос  кибера-мажордома осведомился, намерен ли хозяин завтракать
в одиночестве, или подождет пробуждения Алены.
     -- Позже,-- буркнул Максим.-- Жди приказа.
     -- Не шуми,-- пробормотала Алена, не открывая глаз.-- Что за мода -- ни
свет, ни заря...
     Повернувшись  на другой  бок  --  драпированное  под леопардовую  шкуру
покрывало  при  этом  сползло,-- она  причмокнула и удовлетворенно засопела,
вновь   отключившись   от  внешних   раздражающих   факторов.   Максим  даже
позавидовал: есть же беззаботные  люди,  способные  спать, как ни  в чем  не
бывало, что бы ни творилось в этом гнусном мире.
     Недавний сон вконец доконал его, напомнив о старой потере. Рада, бедная
девочка,  так и не сумевшая понять,  кого  любила и для  кого стала  смыслом
жизни. Сколько их было потом, но ни одна  не удерживала его надолго, включая
эту секс-бомбу среднего калибра... Максим  машинально  покосился  на  лениво
ворочавшуюся во  сне Алену, а затем долго не мог оторвать взгляд от рельефов
отшлифованного изнурительным тренингом тела.
     Позже, стоя в душевой под струями ионизированных растворов,  он впервые
осознал,  что  двадцать  лет  назад  буквально  возненавидел  все  неземное.
Вселенная жестоко  ранила  его, отняв самое дорогое на свете существо. После
той трагедии любые порождения иных миров он воспринимал с подозрением, точно
ожидал очередного  подвоха. Наверное,  потому так  легко принял  предложение
Странника перейти из ГСП в Галбез. А вскоре после того обойма его прибабахов
пополнилась вселенским скепсисом и неприятием всяческих секретов.

     Покончив с рутиной ежедневных гигиенических процедур,  Максим  был  уже
внешне  спокоен,  хотя на  душе  сохранялось поганое  чувство.  Для  очистки
совести он заглянул еще раз в спальню, убедившись, что его возлюбленная (она
же  --  Алена  Прекрасная, она  же  --  секс-бомба регулируемой  мощности  с
непрогнозируемым переключением на форсаж) заправилась дрыхать как минимум до
обеда. Против фатума не попрешь, решил он.
     В  памяти  назойливо копошились подобающие  цитаты  из Верблибена -- не
вольные   переводы  супругов  Бурсаковых,  а  подлинные  тексты.  Декламируя
вполголоса:  "Рок  над  руинами  судьбы  витает,  Мрак  жизни вновь  надежду
убивает",-- он потыкал пальцами  по сенсорному пульту Линии Доставки, принял
поднос с бокалами, чашками  и тарелками и тяжело рухнул  на диван. Мажордом,
вышколенный потакать хозяйским привычкам,  немедленно подвесил перед ним две
дюжины картинок стереовидения.
     --  Одиннадцатый  канал,-- сказал Максим, без аппетита  расправляясь  с
многоэтажным бутербродом.-- Обычный формат.
     Малым, всего в кубометр, размером -- распахнулась голограмма  утреннего
выпуска  передачи  "Панорама Галактики",  которую  он имел основания считать
более-менее   объективной   среди   множества    информационно-аналитических
программ.  Обаятельные  ведущие со знанием  дела  излагали ассорти  основных
событий,  случившихся  за  последние  сутки  на  десятке планет,  населенных
землянами, другими гуманоидами, негуманоидами, а то и вовсе не заселенных.
     Помимо прочего, Максим  получил истинное удовольствие,  выслушав весьма
остроумно  представленную  версию вчерашних  событий на Саракше.  Информацию
зачитали  скороговоркой, сопроводив коротким  текстом впечатляющий видеоряд,
иллюстрирующий последствия аварийного  и  -- ну, разумеется! --  спонтанного
сброса  в  запредельный  режим  генераторов так  называемого Оборонительного
Пояса.  Затем без паузы прошел очень квалифицированный анализ благополучного
разрешения   политического  кризиса  на  Беллерофонте,  потом   был  большой
комментарий к военным действиям на Гиганде.
     Максим слушал эти сообщения  вполуха, продолжая  удивляться,  как ловко
специалисты по пропаганде отфильтровали информацию со  станции "Саракш".  Он
уже заканчивал завтрак, когда объявили рубрику "Скандалы". Тут шеф отдела ЧР
заинтересовался всерьез,  потому  что героем  сегодняшнего скандала оказался
его позавчерашний знакомый доктор Бромберг.
     Ведущий рубрики говорил довольно  уклончиво и в  то же время невероятно
язвительно. Суть происшедшего была изложена  в  самых  общих чертах,  однако
Максим  уяснил   главное:  вчера,  когда   он   потрошил  архивы   имперской
контрразведки, настырный старикашка попытался разоблачить происки КОМКОНа-2.
Файл с заявлением Бромберга затерялся среди миллиардов других bwi-страничек,
ежедневно поступающих в  информационную сеть  Планеты,  а по  самому доктору
принялись,  что называется, ходить ногами, попутно вытирая об  него подошвы.
Максим затребовал подборку материалов по этой тематике, и  Большой Всемирный
сообщил: "Найдено 673 упоминания. На монитор  выведены  заголовки  первых 10
текстов". Да  уж,  за дедушку Айзека  взялись по-настоящему,  как  в  добрые
старые  времена. Кто бы мог подумать, что где-то еще остаются мастера такого
класса...
     Бромберга  с  невероятным  знанием  дела окунули мордой в грязную лужу,
аргументированно доказывая, что обладатель пятнистой лысины, хоть и отирался
битый  век  в окрестностях  науки,  но  сам  не  внес  серьезного  вклада  в
сокровищницу знаний, а только  систематизировал  (да и  то с ошибками) чужие
достижения.  Некоторые  комментаторы  прозрачно  намекали,  что  престарелый
неудачник  остро переживал  свою интеллектуальную  импотентность, по каковой
причине  у  него  развился  тяжелейший  комплекс неполноценности,  толкавший
Бромберга на  эксцентричные выходки. Мелькали фразы типа "готов на все, лишь
бы привлечь внимание к собственной тусклой персоне",  а то и вовсе "дилетант
испражняется в ослоумии".
     Все  без  исключения авторы цитировали  возмущенный протест  Президента
КОМКОНа-1 Геннадия Комова: "Обвинения в наш адрес лишены оснований. Комиссия
по  Контактам   никогда   не  задерживала  своих  сотрудников.  А  некоторым
безответственным  болтунам, плохо понимающим смысл произносимых  ими слов, я
бы посоветовал обратиться за помощью  к  психотерапевту из геронтологической
клиники". Конец цитаты.
     Жесткость афронта  была вполне в  духе  Комова -- известного грубияна и
вообще  человека  в  высшей  степени  бесцеремонного,  если  речь  заходит о
событиях  в стенах  его  ведомства.  Только в  данном  случае праведный гнев
родился на пустом месте: Бромберг-то нападал вовсе не на комовский КОМКОН-1.
Правда, большинство обывателей, услышав название КОМКОНа-второго,  все равно
подумают, что неэтичный  поступок совершила именно Комиссия по Контактам, но
ведь  сам  Комов  не мог  не  понимать, что  удар нацелен  вовсе не по штабу
Следопытов и Прогрессоров. Для него разумнее всего было бы просто промолчать
или, на худой конец, выступить  с  разъяснениями: мол, не мы виноваты,  люди
добрые,   это  соседняя  контора  бузит.  Однако  Комов  предпочел  публично
обидеться и назвать Бромберга старым маразматиком.
     Такое поведение выглядело нелогично, а Комова можно было обвинить в чем
угодно, только не в пренебрежении логикой.  Максим почувствовал,  что  снова
уткнулся носом в загадку. Надо  же,  Комов подыгрывает  некомпетентной части
сограждан...  Вдобавок  некоторые  обозреватели туманно  намекали, что корни
эскапад Бромберга тянутся из  комплекса вины, проросшего на почве  печальных
эпизодов его околонаучной биографии. Что же сделает некомпетентное, а потому
любознательное большинство  сограждан,  услышав  столь  интригующие  намеки?
Разумеется,  некомпетентное  и  т.д. полезет за пикантными  подробностями  в
недра БВИ.
     Именно  так Максим  и  поступил.  Набираем  на  клавиатуре:  "+bromberg
+isaac", осторожно касаемся кончиками пальчиков кнопки ENTER... Что получаем
в  итоге?..  А в  итоге  мы получаем 49838 упоминаний. Ладно, выберем в меню
пункт "профессиональная деятельность". Ну вот, осталось всего 133...
     Проглядев  третий  документ, шеф  Чрезвычайного  Розыска  непроизвольно
погладил собственную  макушку,  словно  проверял,  не  дыбом  ли  встала его
шевелюра.  Оказывается,  давным-давно,  на  заре  новой эры,  тридцатилетний
магистр  Айзек Б. добровольно участвовал в  запрещенных опытах по  отработке
методов   коррекции   личности.  В   информационных   массивах   содержались
откровенные  намеки,  что   подобные  эксперименты  неизбежно   должны  были
отразиться,   причем  совершенно   пагубным  образом,   на   его  умственных
способностях. А еще  полвека спустя тот же Айзек Б.  устроил в академических
кругах  истерику по  поводу  прекращения  экспериментов в области  изменения
космологических  констант.  При  этом  он  даже  сделал всеобщим  достоянием
невесть  где  добытые  уравнения,  которые  сам  Дьюла  Шнайдер  не  решился
публиковать,  считая  дальнейшие  исследования преждевременными  и опасными.
Итогом  стала гибель научного  комплекса "Проксима"  и восьми  нуль-физиков,
посчитавших доводы Бромберга убедительнее предостережений Шнайдера.
     Максим был в шоке. Такие сведения несомненно составляли тайну личности,
то есть  никак не могли попасть в  общедоступный сектор Информатория. Однако
попали же, и сей факт представлялся абсолютно загадочным. Максим понял,  что
сам он  в  этой головоломке  не  разберется,  и  к  тому  же имел  основания
предполагать, что от Экселенца объяснений ждать не стоит.

     Как  нетрудно было  угадать по заполнявшему предбанник шуму, в кабинете
шефа  разворачивался  крупный   скандал.  Когда  Максим  переступил   порог,
Бромберг,  успешно  подражая  рассвирепевшей марсианской  пиявке,  выкрикнул
фальцетом:
     -- Вы меня не убедили!
     Судя по реакции Экселенца, пятнистый старик произносил эту фразу уже не
в  первый раз.  Зарычав от бессильной  ярости, Сикорски  сказал, экспансивно
размахивая руками:
     -- Доводы разума на вас не действуют. Вероятно, в самом деле начинается
старческое слабоумие.
     Бромберг разразился  очередной  порцией  возмущенных воплей, однако  на
удивление быстро  сдался, вдруг сделавшись  жалким  и беззащитным. По-детски
всхлипнув, он простонал:
     -- Вы решили  растоптать меня. Обвиняете в  некомпетентности, намекаете
на шизофрению.
     -- Я к этому отношения не имею,-- буркнул Экселенц.
     -- Верю,-- надменно изрек Бромберг.
     -- Но гибель "Проксимы" все равно на вашей совести...
     -- Прекратите разводить демагогию,-- устало отмахнулся пятнистый.-- При
желании они получили бы эти формулы и без моего содействия.
     -- Не формулы, а уравнения,-- машинально уточнил Экселенц.
     -- Какая разница!
     Укоризненно покачав сверкающим черепом, шеф Комиссии по Контролю сказал
назидательным тоном:
     -- Вы  действительно  некомпетентны,  раз не  понимаете  разницы.  И не
забывайте, что персонал  "Проксимы" узнал об уравнениях  Шнайдера  именно из
вашего письма.
     Бромберг снова  загорелся, хоть и без прежнего  темперамента,  и желчно
парировал:
     --  Я,  по  крайней мере,  никогда  не стрелял с перепугу  по  музейным
посетителям...
     -- Вы не хуже меня знаете, что он был  не совсем обычным посетителем,--
Экселенц  явно  потерял  надежду  хоть  в  чем-то  убедить  своего  упрямого
оппонента.--  Вы  же  видели  показания   приборов.  Абалкин  перестал  быть
человеком.
     --  Ха,  ха,  ха!  --  громко  произнес  Бромберг.--  Эти  записи можно
интерпретировать десятком различных способов. Нет, вы меня не убедили.
     -- Ну и черт с вами,-- капитулировал Сикорский.-- Я вас не задерживаю.
     -- Этого еще не хватало,-- горделиво фыркнув  фыркнув, Бромберг неловко
выкарабкался   из   кресла,   которое  Экселенц   в   незапамятные   времена
позаимствовал у некоего Умника.-- Я  ухожу как  победитель с высоко поднятой
головой, но я еще вернусь.
     -- Кто бы сомневался,-- бросил ему вслед хозяин кабинета.
     До ответа Бромберг не снизошел, только мотнул лысиной, не оборачиваясь.
Максим даже забеспокоился -- как бы от столь резких движений не переломилась
тощая  шея  старого скандалиста.  Однако  обошлось  без  членовредительства.
Посетитель  величественно проковылял  к  выходу и  не  без натуги проломился
сквозь  дверную мембрану. Проводив его  хмурым  взглядом,  Экселенц еще  раз
качнул  головой  и  придвинул  к  себе  плоский монитор. Очевидно, собирался
изучить какие-то документы.
     -- Что-то  странное  творится, шеф,--  задумчиво  проговорил  Максим.--
После двадцатилетней холодной войны Комову вдруг вздумалось нас  поддержать.
Странно это, однако.
     Экселенц нехорошо посмотрел  на него, потом вытащил из  стола контейнер
кристаллотеки,  поводил  двумя  пальчиками  над  ячейками,  вытащил  футляр,
похожий на гильзу старинного пулемета и  протянул начальнику отдела  ЧР. Все
эти  манипуляции он проделал  молча, не издав ни  единого  звука, после чего
вернулся к чтению.
     Ладно, будем играть в молчанки,  мысленно согласился Максим. Он вставил
кристалл  в  микропроектор. Засветилась  голограмма,  изображавшая эту самую
комнату, только  вместо М.Каммерера на диване сидел президент КОМКОНа-1. "Ну
и ну,-- подумал Максим.-- Воистину, явление горы к Магомету".

     КОМОВ:  Я разочарован. Думал, предложите сесть в знаменитое кресло. Так
сказать, по старой дружбе.
     ЭКСЕЛЕНЦ (с  непроницаемой  гримасой):  Это  всего  лишь  кресло, а  не
электрический стул.
     <i>Оба смеются.</i>
     КОМОВ:  Ладно  уж.  Давайте ближе  к телу, как  говорили в  старину. Мы
должны  любой ценой  избежать огласки. Сами  знаете, какие добрые  чувства я
питаю к  вашей  конторе,  но  в  этом  вопросе можете  рассчитывать  на  мою
поддержку. Бромберга следует нейтрализовать.
     ЭКСЕЛЕНЦ: Интересная мысль. Что вы предлагаете?
     КОМОВ: Дискредитацию. У вас есть на него компроматы?
     ЭКСЕЛЕНЦ: Разве что в архивах Галбеза. Даже  не знаю, какому  ведомству
они достались.
     КОМОВ: Будет вам прибедняться. Кое-что, конечно, попало ко мне, кое-что
--  в Академию  общественной  психологии,  но остальное-то... Если объединим
наши фонды, можно найти много любопытных фактов.
     ЭКСЕЛЕНЦ:  Допустим. Но  мы  не  имеем  права  открывать для  всеобщего
пользования  информация,  которая может быть квалифицирована, как содержащая
элементы тайны личности. Я верно процитировал статью Закона?
     КОМОВ:  Вот  уж  от  кого  я меньше всего  ожидал  такой щепетильности.
Советую  вспомнить  разъясняющий  акт  Мирового  Совета  от  пятого  августа
пятьдесят,  кажется,  четвертого  года.  Наш  непримиримый приятель Бромберг
неоднократно  нарушал  тайну личности  окружающих,  а следовательно,  защита
Закона снята с него автоматически.
     ЭКСЕЛЕНЦ: Прискорбно. Закон  должен защищать всех, невзирая  на прошлые
проступки...
     КОМОВ: Значит, насчет Бромберга договорились. Что вы  можете сообщить о
Гуроне?
     ЭКСЕЛЕНЦ: Я жду свежих результатов. Как только поступит отчет, сразу же
переправлю вам все материалы.
     КОМОВ (удивленно): Мерси... А если в общих чертах?
     ЭКСЕЛЕНЦ:  Ничего определенного.  В его организме происходят аномальные
процессы,  природы  которых  наши  врачи  не  понимают.  Однако  нет  прямых
доказательств,  что  поступками  Абалкина управляет  заложенная  Странниками
программа. Почти все его действия можно объяснить, не прибегая  к гипотезе о
влиянии факторов Внешней Угрозы.
     КОМОВ   (вскочив  с   дивана,  шагает  по   кабинету):   Важно   узнать
обстоятельства его провала на Саракше.  Я прикажу координатору  Прогрессоров
на базе...
     ЭКСЕЛЕНЦ: Это сделают без вас.
     КОМОВ (уважительно): Оперативно работаете.
     ЭКСЕЛЕНЦ: Ваша часть дела -- пресечь слухи о подробностях нашей высадки
на Архипелаге. И Глумову успокойте.
     КОМОВ: Сделаю. Кто выполнит акцию на Саракше -- террористы?
     ЭКСЕЛЕНЦ: Нет, спортсмены.
     <i>Оба смеются. Конец записи.</i>

     Порыв прокрутить  кристалл  с  самого начала был почти  непреодолим, но
Максим сдержался. Все  равно ничего  понять  невозможно.  Он только  рискнул
осторожно поинтересоваться:
     -- Когда он был у вас?
     -- Вчера  днем. Я только-только вернулся от Тирекса, а ты еще не прибыл
на "Трицератопс".
     -- Комов знал, что разговор записывается?
     -- Конечно, знал,-- убежденно сказал Экселенц.
     -- И откуда он об этом узнал?
     --  Ну, не идиот же он,  в самом  деле,--  шеф даже  зафыркал.-- Должен
понимать, куда пришел.
     -- Тоже верно,-- согласился Максим.-- Я уже  не спрашиваю, для чего ему
понадобился альянс с нашей Конторой. Полагаю, ответа вы все равно не знаете.
     -- Правильно понимаешь, хотя кое-какие догадки у меня имеются,-- сказал
Экселенц.--  Об  этом  будет  отдельный  разговор  через  пару  дней,  когда
соберется Тайная Коллегия. Еще вопросы есть?
     Максим подумал немного, потом сказал:
     --  И  даже  много.  Например,  почему  идея  нейтрализовать  Бромберга
появилась  у  Комова?  Казалось  бы,  разрабатывать  такие  планы  -- святая
обязанность Вышестоящей Организации.
     Развеселившись,   Экселенц   посоветовал   ему   не    быть   ребенком.
Соответствующие  управления   Вышестоящей  Организации,  сказал  он,  начали
готовить мероприятия  против Бромберга еще  31 мая,  едва  стало известно  о
возвращении Гурона. Предложив содействие, Комов только  облегчил всем жизнь.
Максим  вдруг  почувствовал  себя  первоклашкой, который  сдуру  ввязался  в
серьезные  игры взрослых  дядечек.  Тем  не менее,  собравшись  с  духом, он
продолжил вытягивать полезную информацию:
     -- Вы сказали, что нет доказательств перерождения Абалкина...
     -- Не совсем так,-- Экселенц снова фыркнул.-- Я сказал, что нет <b><i>прямых</i> </b>
доказательств. Вот, погляди...
     Он  достал  из контейнера еще  один кристалл.  Судя по  голографической
этикетке,  нанесенной  на  футляр,  именно  ради  этих  материалов  накануне
высаживался десант на Саракш.

     Контрразведчики сумели заснять  сцену медосмотра несколькими камерами и
даже подсадили  микрофон  поблизости  от дерева,  под  которым расположились
Тристан  и  Гурон.  Видеозапись  показала,  как  врач  снимает  показания  с
приборов.  Похоже,  аппаратура   дала  непонятный  результат.  Тристан  явно
забеспокоился, повторил процедуру.
     В это  время  атаковали  аборигены.  После  первых же выстрелов Тристан
упал, обливаясь кровью. Гурон молниеносно выхватил пистолет, уложив на месте
трех оперативников, остальных расшвырял голыми  руками.  Имперцы отступили и
потребовали сдаваться -- все равно, мол, окружен и не сумеешь уйти.
     Перезарядив оружие, Гурон стрелял  на звук, одновременно пытаясь помочь
Тристану.  Видеозапись сохранила  эпизод, когда раненный врач в бреду назвал
имя и  телефон Экселенца, а также пробормотал: "Сообщите в КОМКОН Экселенцу,
что Седьмой -- не человек..." Шокированный  Абалкин  растерянно пробормотал:
"Не понимаю, кому сообщить?" Заглушенный пальбой ответ Тристана разобрать не
удалось, но видно было, как Гурон кивает: дескать, понял.
     Тут возобновилась атака. Отстреливаясь, Гурон пробивался к стоявшему на
краю  лесной  полянки  боту,  взвалив  на  плечи  бесчувственного  Тристана.
Имперские контрразведчики снова попытались взять его, и расстрелявший обойму
Гурон  вступил  в  рукопаную  схватку, для чего  ему пришлось  бросить  тело
доктора. В последних кадрах камера записала старт бота и появление в  лагере
нового отряда сотрудников военной контрразведки.

     Выключив голограф, Максим быстренько  прокачал  ситуацию в  свете новых
данных. Обычно такой  анализ выполняют могучие  стратегические программы, но
сейчас вполне хватило и  собственных мозгов.  Получалось, что Экселенц снова
прав:  против  Абалкина  имелись  только  косвенные  улики.  Мало  ли  какие
непонятные процессы могут  протекать в организме, тем  более -- в организме,
развившемся  внутри  саркофага-инкубатора.  И  поведение Гурона  тоже  имело
вполне тривиальное истолкование: бедолага пытался доказать свою человеческую
сущность, тогда как болезненно мнительные  осколки  Галбеза интерпретировали
его  метания с  позиций собственных предрассудков. А он, встречая на  каждом
шагу безумные  препятствия, лишь сильнее злобился и под конец  был уже готов
шагать по трупам, как Антон Сорбин в Арканаре...
     Хотя   нельзя  было  исключить,   что  программа   Странников  все-таки
заработала, и Жук В Муравейнике  неотвратимо становился Хорьком В Курятнике.
Косвенные улики -- тоже улики, особенно если их так много. Взять для примера
тех же голованов...
     -- Я запутался,-- признался Максим.
     --  Ты  не оригинален,-- любимый  и  деликатный шеф  не  считал  нужным
утешать  начальника  головного  подразделения.--  Те,  кто устроил  нам  эту
ловушку, были профессионалами в своем деле.
     Повздыхав,  Максим намылился к себе  в отдел, где  наверняка накопилась
масса текущих проблем. Он уже проткнул мембрану  отработанным ударом кулака,
но тут Экселенц  приказал  ему задержаться --  по  закрытой  линии поступили
срочные сообщения.
     Дежурный   по  ИТПСП  информировал,  что  доктор  Бромберг   потребовал
всестороннего медицинского освидетельствования на предмет подтверждения его,
Бромберга,     дееспособности.    Старика    предупредили    об    опасности
психозондирования,  учитывая  возраст  и неуравновешенность  менталитета, но
Бромберг дал подписку,  что идет  на обследование по собственному настоянию.
Текст завершался емкой фразой: "Ситуация под контролем".
     Второй  пакет  файлов был отправлен  с Тамира.  Некто  по  имени  Тифон
докладывал,  что Гурон согласился дать дополнительные показания,  как только
полегчает со здоровьем. Еще здесь был объемистый отчет медкомиссии,  которая
расписалась в  собственном  бессилии  разгадать дикую  пляску  биофизических
полей. Читать эту коллекцию специальных терминов они не стали.
     --  Какие  еще  дополнительные  показания? -- подозрительно  проговорил
Экселенц.-- Нет, детки, он что-то замышляет...  Мак! Немедленно на космодром
и -- туда. Ты знаешь Гурона лучше остальных, да и он тебя должен помнить.
     Максим  снова  шагнул  к  двери,  но  остановился  посреди  кабинета  и
осведомился, как  будет  с  Бромбергом.  Экселенц пожал плечами,  не отрывая
взгляда от документов. Только процедил сквозь зубы:
     -- В  ближайшую  неделю он нас  не  побеспокоит.  Тебе же сказано,  что
ситуация под контролем.
     Когда Максим поднимался по  эскалатору на крышу, и потом, уже в  кабине
флайера, перед  его глазами упорно держалась  очень яркая  картина: Бромберг
сидит, облепленный датчиками,  а за пультом ментоскопа кровожадно ухмыляются
головорезы  из управления "Т". Что и говорить, в этом был элемент  юмора  --
пусть  несколько  мрачного, но  довольно изысканного.  В  известном  смысле,
конечно.


        7. Земля-Тамир-Земля. 6 июня 78 года.
       Сверху   космодром   КОМКОНа-2  напоминал   громадную  снежинку   или
распластавшегося спрута --  от белого  диска  центральной  стартовой позиции
расходились  дорожки,  ведущие к  резервным  и  вспомогательным  комплексам.
Сделав круг на  малой высоте, Максим  приземлился.  Начальника отдела ЧР уже
ждали.  На  ходу  пожав  всем руки,  Максим  направился  к "Полумесяцу",  но
комендант ведомственного космопорта придержал  его за рукав и кивком  указал
на "Барракуду".
     -- "Полумесяц" новее и комфортнее,-- возразил Максим.-- Ты же знаешь, я
всегда летаю на нем.
     --  Сегодня  сделай  исключение,--  посоветовал  старина  Бен-Джахид.--
Друзья из  соседнего  ведомства дадут координаты  финиша  только  для  этого
корабля.
     -- Совсем осатанели...
     Продолжая чертыхаться, он поднялся в рубку и, перегнувшись через спинку
пилотского  кресла,  запустил  стартовый  движок. Прокатилась волна знакомых
ощущений, сопровождающих  появление поля  антигравитации. "Барракуда" плавно
взмыла  в  небо.  На высоте около ста километров  информатор  известил,  что
получены координаты точки выхода  из подпространства. Такие меры секретности
просто  потрясали  --  видимо,   данные   Тамира  были  попросту  изъяты  из
галактической лоции...
     Оставшись  наедине  с  черным  полотнищем  звездного  неба,  он   вдруг
почувствовал,  как  исчезают  раздражение  и  усталость.  Словно   вернулись
безмятежные времена, когда  двадцатилетний Максим Ростиславский был  вольным
исследователем Группы  Свободного  Поиска. Цепочка ассоциаций  вновь вернула
его на Саракш...

     ...Реактор  и обшивка протекали, как  решето, поэтому о погружениях или
рекордах скорости оставалось только мечтать.  Многоцелевая субмарина Леу-108
долго и нудно  ползла малым ходом в надводном  положении, пересекая океаны и
климатические  зоны,  пока   не  оказалась  в  субтропическом  поясе  южного
полушария.
     Здесь   их  обнаружили.  Сначала  лодку  на  небольшой  высоте  облетел
реактивный  гидроплан,  под   брюхом   которого   разместилась  впечатляющая
ракетно-торпедная коллекция. Разглядев мишень со всех сторон, пилот запросил
их  позывные,  после чего,  переговорив  со  штабом сектора, передал  приказ
изменить курс. Чуть позже появился сторожевой фрегат.
     Неожиданно  вернувшуюся  подлодку  встречали   настороженно,   но   без
откровенной  враждебности. Изможденных моряков  сводили в  душ,  переодели в
чистую  униформу  без  знаков  различия,  накормили на камбузе  и  отправили
гидропланом  на  ближайшую  береговую  базу. Личные  вещи  экипажа собрали в
пластиковые   мешки,   которые   лежали   в  соседнем   отсеке  под  охраной
автоматчиков.
     Весь  перелет  Максим,  притворяясь   спящим,  пролежал  на   неудобных
деревянных нарах,  что тянулись вдоль  стенок грузового отделения. Для пущей
убедительности  землянин  эпизодически  нервно вскрикивал,  шумно ворочался,
невнятно  матерился  и пару раз даже падал с лежака, вызывая  дружный  хохот
остальных.   Впрочем,  подобные   мелочи,  создающие  иллюзию  естественного
поведения,  уже не  имели  особого смысла:  раз их не  расстреляли  сразу --
значит,  замысел  стратегов  Базы  удалось  реализовать  по   крайней   мере
наполовину.  Помнится,  тогда  он  подумал: дескать, теперь  операция  может
провалиться лишь в единственном случае -- если самолет потерпит аварию.
     Они  долетели  без  приключений,  но  прямо  на  аэродроме  подводников
окружили  мордовороты  из  спецназа морской  пехоты.  Всех  завели в  пустую
казарму, где  ими  занялись  контрразведчики  -- по три офицера  на  каждого
моряка  с  Леу-108.  Потянулись  тупые  процедуры:  фотографирование  анфас,
профиль  и вполоборота, снятие отпечатков  пальцев,  анализы крови  и прочих
выделяемых организмом эмульсий.
     Только после этих  формальностей начался  допрос,  шаблонность которого
приятно удивила землянина.  Максим отвечал  заторможенно,  успешно  имитируя
невысокий IQ, свойственный большинству строевых офицеров.
     -- Рбаш  Вебтох,  мичман-инженер... двадцать четыре  года... был вторым
механиком реактора  на субмарине Оз-15... так точно... вышли  с базы  ночью,
сразу после  праздника Семи Демонов...  никак нет,  кандидат  в члены Ордена
Морских  Мстителей...  не  состоял...  в  детстве  привлекался  за  драки  с
применением  холодного  оружия...   лодку   потопили  бронекатера  береговой
охраны...  был контужен,  взрывом  торпеды  выбросило  за борт... до  берега
добрался  вплавь...  не могу  знать, потерял  счет времени...  на континенте
провел около года... сначала скрывался в джунглях, потом жил в поселке диких
мутантов... так точно, в пустыне... всего нас было человек тридцать с разных
субмарин...  некоторые  умерли  от  болезней,  другие  убиты,  когда  пришли
карательные отряды...
     Он  косноязычно,  поминутно сбиваясь на блатной  жаргон,  поведал,  как
подводники подлатали  наиболее  сохранившуюся субмарину, пустив  на запчасти
три  другие.  Опасности, что его легенду  разоблачат, практически  не  было:
остальные  имперские моряки, собранные  по  лагерям и тюрьмам, прошли полный
цикл  коррекции личности и могут только дополнить показания землянина яркими
деталями, которые  были имплантированы  в  их  память специалистами Базы. Не
стоило бояться и  прочих проверок,  поскольку тончайшая молекулярная пленка,
покрывавшая  его кожу, в точности копировала отпечатки пальцев и  черты лица
настоящего Рбаша Вебтоха. И даже если он, столкнувшись нос к носу, не сумеет
опознать  кого-либо  из прежних сослуживцев, так  всегда можно  сослаться на
последствия контузии.
     Тем не менее Максим не был намерен растягивать удовольствие. Прервав на
полуслове  очередной  вопрос  следователя,  он  сделал значительное  лицо  и
проговорил, понизив голос до конспиративного шепота:
     --  Господин старший командор, я  обладаю информацией  особой важности,
которую могу сообщить  только высшему  командованию. Когда мы отражали атаку
карателей, мутанты убили бригадира легионеров  и захватили штабную машину. Я
тогда заглянул в планшет с документами.
     --  И  что  же   вы  там  вычитали?  --  приветливо  улыбаясь,  спросил
следователь.
     Видно   было,   как  старший  командор   напрягся,   готовясь  эффектно
разоблачить проколовшегося на мелочи шпиона северян.  С  профессионализмом у
них явно было не  лучше, чем в том же Легионе: Максим невольно вспомнил свой
первый день на  Саракше, когда  комендант заставы  пытался заговорить с  ним
по-хонтийски.
     -- Прочитать много не смог,-- печально сознался он.-- Потому как читать
по-ихнему плохо обучен, только некоторые условные обозначения на тактической
подготовке запомнил... Но в той машине была карта со значками и стрелками.
     Старший  командор  потребовал  восстановить  по  памяти  карту,  однако
землянин  наотрез  отказался.  Столь  важные сведения,  повторял Мак,  можно
передать только высшему флотскому  начальнику не  ниже адмиральского звания.
Контрразведчик  орал, грозил расстрелом и  другими неприятностями за попытку
злостно утаить военную тайну, но туповатый верзила подводник уперся рогами и
знай твердил свое: подавай, мол, адмирала.
     В  конце  концов  следователь вынужден был капитулировать и  удалился в
другую комнату. Дальним слухом Максим разобрал, как он  объясняется с кем-то
по  телефону.  Вернувшись  в  неважном  настроении,  старший  командор велел
мичману  Вебтоху  собираться  и  в дальнейшем пенять  только на  собственную
глупость. Упрямого секретоносителя посадили в бронированную амфибию, которая
доставила его в штаб. Так Максим  впервые оказался в монументальном здании с
огромной буквой "Цес" над главным входом.
     Продолжая  корчить из себя не шибко  сообразительное порождение  трущоб
мегаполиса,  Максим  старательно  нарисовал  участок   побережья,  обозначив
разноцветными  значками  основные  и  запасные  позиции,   а   также  рубежи
развертывания и пунктирные стрелки маршрутов  выдвижения армейского корпуса,
усиленного танковой бригадой. Островитян эти сведения безусловно должны были
встревожить: самый удобный для высадки сектор  оказался прекрасно оборудован
в инженерном отношении, а также плотно прикрыт войсками.
     Между  делом  землянин незаметно отодрал  от  ногтей  и  скатал плотным
шариком  прозрачные обрывки биополимерной пленки.  Почувствовав  подушечками
пальцев знакомое биение, он уронил крохотное  зернышко себе под ноги. Завтра
или  послезавтра  из  этого  эмбриозародыша вылупятся полупрозрачные паучки,
которые разбегутся по этажу, присасываясь к информационным системам.
     Вот теперь операция была завершена -- пешка прорвалась через всю доску,
превратившись  в  Белого  Ферзя.  Оставалось  доиграть  роль  и  ждать, пока
отцы-командиры  на Базе изыщут способ вернуть его на континент. Он  позволил
себе слегка расслабиться: шевельнул плечами, разминая затекшие мышцы, и  сел
посвободнее, по-прежнему  изображая молекулярной  маской  истовую готовность
служить престолу.
     Внезапно  очень странно  повели  себя  адмирал  и прочие штабные  чины.
Блаженно улыбаясь, они принялись  напевать  что-то веселое, совершая плавные
пассы ладонями  и медленно  покачивая торсами. Максим ошалело  наблюдал этот
дикий концерт, но руки сами скатывали очередной шарик, компонентами которого
База снабдила его на крайний случай. Убедившись, что саракшианцы погрузились
в нирвану по самые серые помидоры,  он прилепил комок  полуживого устройства
на  затылок  адмирала -- под  основание  черепа.  Потом  снова  плюхнулся на
табурет,  так до  конца и не поверив в столь немыслимое везение. Надо  же --
подсадить ментопередатчик начальнику штаба группы флотов!
     Слишком уж  легко удалась ему  эта операция, и Максим заподозрил хитрую
ловушку, подстроенную  ему аборигенами. Он  то проклинал себя, что  поддался
необдуманному  порыву, то искал утешение  в сентенциях типа: "Лучше жалеть о
сделанном,  чем  о  несделанном".  Как назло, орбитальный комплекс  тянул  с
эвакуацией, а Кролик даже передал пожелание, чтобы Мак передвинул "жучок" на
сантиметр левее, а то, видите  ли, поступающий к ним сигнал временами теряет
четкость. Нервы были на пределе, и тут распахнулась дверь.
     "Провалился",--   подумал  Максим,   увидев  на  пороге  саракшианца  в
штатском.  К  счастью, способность  трезво  мыслить  не  оставила  землянина
полностью,   и   он  быстро  смекнул:  чтобы  взять  двухметрового   детину,
контрразведка  послала  бы  отряд  дюжих  спецназовцев, но никак  не  такого
хлипкого  недоноска.  Между  тем  незнакомец,  обведя  адмиральский  кабинет
снисходительным  взглядом,  задержал  внимание   на  атлетической  фигуре  в
униформе без знаков различия.
     -- Вы прибыли на разбитой субмарине? -- спросил он.
     Максим  замешкался, и  за него ответил  адмирал, пробормотавший в паузе
между куплетами:
     -- Так точно, патриций.
     -- А почему же он не поет?
     На этот раз  адмирал не  ответил, но  сам петь прекратил  и обессиленно
развалился в кресле. Остальные офицеры тоже умолкли.
     Нечто  подобное  Максим  неоднократно  наблюдал в  Стране  Отцов  после
запуска  на  полную  мощность  генераторов  "белого"  излучения.  Аборигены,
прошедшие  форсированную программу  психокоррекции, выглядели  обычно такими
вот оглоушенными. Одно не стыковалось: орбитальные детекторы не обнаружили в
зоне Архипелага того  поля, которое создавалось  пресловутой  системой  ПБЗ.
Допросы попавших в плен имперцев тоже  не давали оснований предполагать, что
островной социум оптимизирован методами волновой  психотехники. По рассказам
большинства моряков складывалась пугающая до полного неправдоподобия картина
жизни на клочках суши, охваченных  лютой борьбой  за  выживание. Дарвинизм в
чистом виде...
     -- Интересный экземпляр,-- меланхолично проговорил штатский.-- Адмирал,
я забираю его.
     --  Конечно,  патриций,--   поспешно   согласился  флотоводец,  неловко
подтягивая узел галстука.-- Этот контуженный нам больше не нужен.
     -- Ах,  он еще и контужен,-- штатский понимающе поднял брови.-- Кое-что
проясняется. Пошли.
     Вертолет патриция  стоял на площадке строевого плаца. В кабину они сели
вдвоем  --  саракшианец  был  подозрительно  беспечен,  даже  не позаботился
прихватить  охрану.  Максима  это  обстоятельство  слегка  смутило:  неужели
мозгляк-абориген имеет средство,  при помощи  коего надеется, в случае чего,
отбиться от гиганта-спутника? Сколько Максим не ломал голову, ничего путного
придумать не мог. Ясно же, что он сумеет уложить патриция одним ударом, будь
у  того  хоть  замаскированный  пулемет,  хоть  газовый  парализатор,   хоть
высоковольтный разрядник...
     Они  полетели  над проливом, направляясь к центру Архипелага, когда луч
заатмосферной  установки  отключил электрооборудование  винтокрылой  машины.
Двигатель  мгновенно  заглох,   и  вертолет  плавно   пошел   на   снижение.
Одновременно  крохотная  родинка,  приклеенная  к  ушному  проходу,  шепнула
голосом Кролика:
     -- Мак, будь наготове. В течение десяти минут появится шаттл.
     Взметнув веер брызг, вертолет врезался в воду и закачался на поплавках.
Потрясенный толчком патриций ударился в панику, принялся бестолково  щелкать
тумблерами. Потом стал звать на помощь, выкрикивая бессвязные фразы в трубку
неработающей рации. Максим легонько тряхнул его за плечи, от чего у доходяги
клацнули    зубы.   Саракшианец   малость   успокоился,   и   тогда   Максим
доброжелательно произнес:
     -- Не надо нервничать, с техникой такое  случается. Через полчаса мотор
остынет, и мы полетим дальше.
     Чушь,  произнесенная  столь  авторитетным  тоном,  мгновенно  успокоила
патриция. Абориген  послушно затих, завороженно разглядывая приборную доску.
Вероятно, ждал момента, когда вновь оживут стрелки циферблатов.
     Тайком  наблюдая  за  взвинченным  попутчиком,  Максим  прикинул, что в
нынешнем  состоянии этот дистрофик  может оказаться  полезным  собеседником.
Землянин обратил внимание, с каким подобострастием обращался к нему адмирал.
Яснее корня кубического из восьмерки, что так называемые патриции составляют
в  Островной Империи  элитарную прослойку. С другой стороны, ни один пленный
ни словом не обмолвился о делении общества на какие-либо касты.
     -- Интересуешься?  -- переспросил патриций, странно ухмыляясь.--  Очень
забавный экземпляр... Наверняка ты ни черта не помнишь о  Трех Кругах  -- не
так ли?
     -- Правда ваша,-- покорно признал туповатый мичман.
     -- Ну, так послушай,-- теперь саракшианец  щерился самым издевательским
образом.-- Ты даже не представляешь, как приятно смотреть на ваши кретинские
рожи, когда вы узнаете правду...
     Впервые  подобный шок Максим  пережил  с  год назад, когда  Вепрь и Зеф
раскрыли ему глаза на социальную организацию Страны  Отцов, сцементированную
источниками  полей психокоррекции. Тогда казалось, что ничего  не может быть
отвратительней.  Оказывается,   может.  Обитаемый  Остров  снова  отличился,
поразив Мироздание очередным изощренным уродством.
     Сто миллионов  жителей Островной Империи были  втиснуты в систему  Трех
Кругов. Внешний, самый многочисленный Круг составляли подонки, чернь, быдло,
дно. Эти  озлобленные и  безжалостные существа  получали, как правило,  лишь
минимальное  образование и  жили в трущобах, где  признавалась только грубая
сила. Они ежесекундно готовы были унижать, бить, топтать и убивать ближнего,
чтобы хоть немного приподняться над окружающими и оказаться под властью  еще
более сильного  подонка.  Здесь  царили  законы  и  повадки  крысиной  стаи,
согласно которым лучшие куски жратвы и лучшие самки беспрекословно достаются
вожаку, обладающему  самыми  тяжелыми  кулаками или  самым длинным  клинком.
Вырваться  из замкнутого круга  насилия  и нищеты  можно  было  единственным
способом  --  в рядах имперской  армии,  направлявшей агрессивность черни на
внешнего  врага.  Именно  из   самых  здоровых  особей  дна  комплектовались
войсковые контингенты до младших офицеров включительно.
     Ко второму Кругу относились те, кого на Архипелаге называли гражданами,
то бишь средний класс, обыватели. Условия жизни у них  были  получше, нежели
на дне, граждане  имели достаточно свободный доступ к образованию, культуре,
источникам информации. Яростная борьба за существование имела место и в этой
среде,  однако  конкуренция  не  принимала  экстремальных   форм.  Гражданам
доверялась   квалифицированная  работа,   включая   интеллектуальные   сферы
деятельности.  Из  числа граждан выходили  старшие  командиры флота и армии,
руководители   спецслужб,   крупные  коммерсанты,  администраторы,   деятели
искусства и науки.  Среднему слою,  в  отличие от черни, разрешалось знать о
структуре  каст, и  граждане  буквально  молились на  систему  Трех  Кругов,
защищавшую их от обитателей дна.
     Наконец, были патриции, составлявшие Внутренний,  он же  Высший Круг --
элита,  сливки  общества, соль  и  сахар  Саракша.  Гиганты  духа  и  мысли,
счастливые и беззаботные,  они проводили время в праздниках  и развлечениях,
смакуя  лучшие  плоды  цивилизации.  Гениальные  ученые,  великие художники,
непобедимые  военачальники, прекрасные  женщины. Они не  знали болезней,  их
жизнь была погоней за удовольствиями.  Чем  бы  ни занимались  патриции, это
дело превращалось в сложную игру, победа в которой и являлась для них высшим
наслаждением.
     Самое  же  поразительное,  что  столь  антагонистичные  касты вовсе  не
враждовали,  а вполне  мирно уживались на каждом острове  и даже в  пределах
каждого  города.  И  еще  ни  разу  даже самый безжалостный убийца из  числа
подонков  не  поднимал руку на беззащитного, слабого телом  и  не способного
постоять за себя  гражданина или патриция. И ни один гражданин не возмутился
несправедливостью  кастового  деления, обрекающего большинство  сограждан на
скотское прозябание в беспросветном круговороте жестокости...
     -- Вы чего-то не договариваете,-- с отвращением  сказал Максим.-- Такое
противоестественное  общество не может существовать.  Три  колеса  не  могут
вращаться на одной оси без трения.
     -- Как  ты  глуп!  --  патриций жизнерадостно рассмеялся.-- Есть разные
способы,  чтобы заставить  таких, как ты, подчиниться правилам игры, которые
устраивают нас.
     -- Это излучение, как на континенте?
     --   Ты   слишком  догадлив,--   саракшианец   продолжал  веселиться.--
Излучение,  но не такое  грубое, каким поливают  своих рабов континентальные
варвары. Ничего, скоро это излучение смоет все твои сомнения.
     -- Вот,  значит,  почему  ты не побоялся  остаться  наедине  со мной,--
Максим совсем успокоился, выяснив, что  у саракшианца нет  при себе никакого
супероружия.--  Ваши   излучатели  внушают  императив  о  неприкосновенности
патрициев...  Но  как  же  те полтора  процента,  на  которых  излучение  не
действует в принципе?
     -- Кажется, таких убивают при рождении,-- рассеянно отозвался абориген,
но потом опомнился и вскричал, уставившись на собеседника ошалелыми глазами:
-- Откуда тебе известно об этих процентах?!
     Спустя две  минуты,  оказавшись в  кабине взлетающего на орбиту шаттла,
гордый самоуверенный патриций визжал  от  ужаса  и валялся  в  ногах землян,
умоляя  посланцев  Центрального  Светильника  не  предавать его  мучительной
смерти...

     ...Неожиданные звуки  заставили очнуться, и Максим с легким  удивлением
обнаружил, что снова сидит в  кабине малотоннажного звездолета. Оказывается,
его   сладостные  воспоминания   были   грубо   оборваны   видеосигналом  --
диспетчерская служба Северного полушария дала добро на старт.
     Привычно подтвердив программу  полета, он сел поудобнее и  расслабился.
Далеко внизу  под переборками рявкнул,  набирая мощность, главный генератор.
Корабль  завибрировал,  преодолевая  бездну   парсеков,  к  горлу  подступил
обжигающий комок тошноты. Затем серая пелена покинула обзорный экран, открыв
панораму изменившихся созвездий. Максим вернулся в обычное пространство -- к
исполнению непосредственных обязанностей.
     Взгляд  на  обстановку.  Красный  гигант  в  центре   системы,  голубой
субкарлик на эллиптической орбите. Курсопрокладчик  выделил  вторую  планету
меньшей звезды -- вероятно, это  и был Тамир. Дистанция -- четверть световой
минуты. Максим тронул  клавишу, подтверждая курс.  Панорама  развернулась --
"Барракуда"  обратилась носом  к  Тамиру  и начала набирать ход.  Автоматика
сообщила,  что  при  стандартном  десятикратном ускорении  корабль  выйдет к
планете через полтора часа.
     Перегрузка  совершенно  не   чувствовалась,  поскольку  антигравитаторы
прекрасно справлялись с  дурацкими эффектами классической механики. Кораблем
управлял киберпилот, вмешательство человека не требовалось, взять что-нибудь
почитать  он  не  догадался,  заняться было  нечем.  Какое-то  время  Максим
бесцельно разглядывал звезды, потом решил послушать эфир.
     Из  динамика  вырвались  возбужденные  вопли:  похоже,   переругивались
одновременно   пять  или  шесть   радиостанций.  Кто-то  приказывал  кому-то
немедленно брать обратный  курс, предупреждая  о  нехороших  последствиях  в
случае  неповиновения, на что предупреждаемый отвечал не  совсем корректными
отказами. При  этом  невозвращенец  страшно  возмущался,  что  его обманули,
впрыснув не  те лекарства. Впрочем,  точную  картину происходящего составить
было  сложно:  все  переговоры велись в радиодиапазоне, а участников  бурной
дискуссии  разделяли  солидные  расстояния,  и  потому  ответы  долетали  до
"Барракуды" раньше  тех команд, на которые  отвечал  неизвестный, который не
желал возвращаться на космодром.
     Заинтригованный шеф отдела ЧР включил широкополосный сканер, после чего
обстановка в пространстве несколько  прояснилась. Со стороны Тамира двигался
с предельным ускорением легкий разведчик (идентификатор, пококетничав, выдал
название  --   "Кобра").  Следом,  отставая  мегаметров  на  четырнадцать  с
небольшим,  разгонялся  вчерашний  приятель  "Трицератопс". Динамик  пролаял
осипшим голосом:
     --  Гурон,  прекрати  валять  дурака,  у  тебя отключен эпсилон-привод.
Внешние люки тоже заблокированы, так что за борт не выпрыгнешь.
     "Веселые у них тут дела творятся,-- подумал Максим.-- Как же эти лопухи
его  упустили?  Дураку же понятно было,  что Абалкин при первой  возможности
попытается бежать из-под стражи". Он запрограммировал киберпилоту новый курс
-- наперерез "Кобре".
     На  Тамире  наконец   заметили   его   появление,   и  посоветовали  не
вмешиваться. В переводе это означало,  что сейчас база перехватит беглеца на
дистанционное   управление.  Так  и   случилось  --  разведчик  стал  быстро
сбрасывать скорость. "Трицератопс" тоже  притормаживал, явно  готовясь взять
"Кобру" на абордаж.
     Динамик сказал голосом Абалкина:
     -- Хотите исследовать  мой труп?  Не  дождетесь...-- последовала пауза,
заполненная звуками тяжелого дыхания.--  Я  слишком слаб, мало осталось. Все
равно конец без детонатора. Передайте Майке, что я не сержусь на нее...
     --  Лева,  успокойся,-- крикнул Максим.-- Мы сделаем все, чтобы  спасти
тебя.
     Ответа не последовало. Три корабля медленно сблизились.
     "Вот  так же имперский  фрегат подходил к  нашей  субмарине",-- подумал
вдруг  Максим. Он уже различал  на экране бортовую  раскраску остановленного
разведчика, к которому плавно подтягивался огромный  корпус боевого корабля.
Когда между ними  оставалось не больше километра, "Кобра" вдруг превратилась
в разбухающий шар плазмы.

     Персонал базы выглядел, словно после виртуозной экзекуции, хотя таковая
всем  еще  только  предстояла.  Тахорг,   к  которому  Максим  обратился  за
подробностями,  долго  морщился,  но   потом  все-таки  рассказал,  что  тут
произошло.
     По его  словам, организм  Абалкина то  и дело  принимался  генерировать
слабые  биофизические поля,  каких у  нормального  человека  быть  не может.
Стабилизировать состояние Подкидыша  не удавалось, и врачи потихоньку начали
поговаривать:  дескать, в крайнем случае, если помрет,  сможем узнать  много
интересного в результате патологоанатомического исследования.
     Однако сегодня утром Абалкин вдруг заявил, что готов дать показания, но
для  этого  медики  должны  вкачать  ему  лошадиную дозу  транквилизаторов и
антибиотиков.  Тахорг посовещался со специалистами,  и  те согласились,  что
ударная  порция медикаментов на  некоторое  время вернет  больному организму
почти нормальные функции, но затем неизбежно наступит острейший кризис.
     Тут мнения врачей разделились. Одни  говорили,  что современный человек
может  выдержать  любые нагрузки.  Другие  возражали,  что  Абалкина  нельзя
считать современным человеком,  так  как  кроманьонец -- это  совсем  другой
биологический  вид.  В  любом случае большинство предрекало  отказ  основных
систем, включая  иммунную,  эндокринную  и  периферийную  нервную,  а  также
химическое разрушение клеток, массовую гибель эритроцитов и  даже деформацию
генного  вещества.  Кроме  того,  медики  практически  единогласно  заверили
руководителя операции: подобных перегрузок не выдержит даже фукамизированный
организм.
     Тахорг оказался  в  затруднении, а потому после долгих  терзаний принял
половинчатое решение. По  его приказу, Гурону ввели тонизирующий препарат  и
небольшие дозы общеукрепляющих  препаратов.  Вскоре пациент  встал с  койки,
сделал  несколько простых  упражнений  и потребовал отвести его  на  допрос.
Оказавшись  в  коридоре, Абалкин  уложил  голыми  руками конвоировавших  его
сотрудников  управления  "Т",  прорвался  в ангар  и  захватил  единственный
готовый к старту корабль.
     --  У  меня  были  смутные  подозрения, что  Гурон собирается  покинуть
планету,--  признался  Тахорг.--  Поэтому  я  приказал передвинуть остальные
корабли  на другую стартовую площадку. Он  мог  взлететь только  на "Кобре",
которая была оборудована дистанционным управлением.
     -- То есть,  уйти  в  подпространство  ему бы  все равно  не удалось,--
резюмировал Максим.
     -- Вот  именно.  Дальнейшее  ты  видел  -- поняв,  что  его план побега
провалился, Гурон подорвал бортовой  реактор и  погиб вместе  с  кораблем...
Зато  мы  узнали,  куда  намеревался  направиться  наш  приятель. Телеметрия
показала, что он запрограммировал курс на систему белого карлика ЕН... забыл
номер.
     --  Там  есть  что-нибудь  интересное, какие-то  артефакты  Странников,
населенные планеты?
     Разведя  руками,  коллега  поведал  историю, ставшую  за  последние дни
привычной: информационные  системы  отказались  сотрудничать,  сославшись на
необходимость  получить   особый  допуск.  Тогда  Максим  вызвал   командира
"Трицератопса" и попросил рассказать, что тому известно о ЕН-4683.
     -- Знаю такую, бывал лет десять-двенадцать назад,-- сказал космонавт.--
Чистенькая система, этот белый карлик  аккуратно заглотал  весь  астероидный
мусор.
     -- Планеты есть? -- быстро спросил Тахорг.
     -- Есть одна -- с Меркурий размером. Называется Гараж. Круговая  орбита
радиусом  около  двух  астрономических  единиц.  Атмосферы  нет  --  мертвый
каменный  шарик.  Насколько  я  помню,  планету  использовали как  могильник
вредных  технологических  отходов.  Мы приблизились,  сбросили  контейнер  с
облетной траектории, а потом сразу ушли.
     -- Понятно,-- сказал Максим.-- Точнее, ничего не понятно.
     --  Вот именно,-- сказал  Тахорг.--  Не  могу  сказать,  чтобы мне  это
нравилось.

     Вечером, доложив  о  неприятностях, случившихся в окрестностях  Тамира,
Максим ждал  разноса  или, по меньшей  мере,  длительного брюзжания о потере
профессионализма. Ничего подобного, к его удивлению, не произошло.  Экселенц
молча пожал плечами и только проворчал:
     -- Значит, дело закрыто. Пока...--  помолчав, он добавил:  --  Абалкина
жалко, но в  общем,  исход  кризиса  можно  считать не слишком  драматичным.
Теперь можно признаться -- я ожидал худшего.
     -- Остаются  еще десять  Подкидышей,-- заметил Максим.-- В любой момент
нечто подобное может случиться с кем-нибудь из них.
     --  Не   сгущай  краски,--  в  голосе  старика  прозвучала  неимоверная
усталость.-- Нам нужно выиграть время.
     -- Зачем?  Вы  не  хуже меня должны понимать, что земная наука не скоро
разберется в конструкции детонаторов.
     Экселенц посмотрел на  него  с прищуром, словно  раздумывал,  стоит  ли
продолжать этот разговор. Затем медленно проговорил:
     --   Инициатива   в  этой  партии   принадлежит  противнику.  Мы  можем
рассчитывать на победу  лишь в  случае,  если сумеем подловить Странников на
ошибке. Поэтому следует старательно притворяться, будто ничего не случилось.
Пусть они делают следующий  ход.  Теперь мы  знаем  чуть больше,  чем неделю
назад, и будем готовы к некоторым сюрпризам Внешней Угрозы.
     Он разрешил  Максиму  идти, но  напомнил, что  послезавтра они летят на
Радугу, где собирается верхушка Вышестоящей Организации. "Я тоже приглашен?"
-- спросил Максим. "Я представлю тебя в качестве своего преемника",-- сказал
Павел Григорьевич. Максим  даже не знал,  должен  ли он благодарить за такое
доверие.  Тем не менее поинтересовался, чем кончилась история с  Бромбергом.
Экселенц сообщил, что  после  обследования в  австралийской клинике  старина
Айзек заметно присмирел и даже согласился на длительное лечение.
     -- Мне почему-то кажется, что клинике непонятным образом оказались люди
из  управления "Т",-- сказал Максим.-- Причем ментоскопирование совместили с
легкой коррекцией личности. Я угадал?
     -- Нет,-- сказал  Экселенц.-- Такими вещами у нас занимается управление
"П". А теперь ступай.


        8. Архивный файл.
     Совершенно секретно
     <b>Стенограмма            заседания            Тайной            Коллегии.
<u><i>bwi.//ExtremCom/.0032.078-21</i></u></b>
     <i>Радуга, Аодзора,
     филиал Комиссии по чрезвычайным ситуациям
     8 марта 78 года.</i>
     ТЕРМИНАТОР:  Главные   проблемы,  которые  стоят  сегодня  перед  нами,
сводятся к  нескольким достаточно  непростым  вопросам.  Во-первых,  следует
все-таки установить -- погиб  Гурон, или сумел спастись. Во-вторых, остается
без ответа  основная дилемма  -- превратился ли Гурон  в автомат Странников,
как полагают  Павлик  и  Андрей,  или  его  поступки  диктовались  факторами
психопатического  характера.  Последней  точки  зрения  придерживаются  Мак,
Тахорг и Этернал. Кроме того, по  ходу обсуждения неизбежно возникнут другие
вопросы.
     ТИРЕКС:  Позвольте  начать  мне,  поскольку  завершающий  этап  событий
развернулся на  моем поле.  К сожалению, у  нас  нет оснований сомневаться в
летальном исходе. Телеметрия до последнего момента  подтверждала присутствие
Гурона в кабине  пилота. Локаторы  "Трицератопса"  фиксировали  передвижение
любых   материальных  тел   вокруг   "Кобры".  Если   бы   Гурон   попытался
катапультироваться,  мы бы это  обнаружили. Кроме того,  на борту "Кобры" не
имелось скафандров. Я  уже не  говорю  о такой  мелочи,  как заблокированные
внешние люки. Правда, мне  уже  довелось выслушать массу интересных гипотез,
будто  трансформация  Гурона  в  супермонстра  могла  дать  ему  способность
управлять  показаниями  наших приборов  и даже  существовать  в  вакууме без
средств индивидуальной защиты.  Советую оставить  этот бред для журналистов.
Последнее   исследование,  завершенное  буквально   за  полчаса  до  побега,
подтвердило,   что   организм   Гурона   оставался   человеческим,   никаких
анатомических или метаболических аномалий выявить не удалось.  При побеге он
также   не   использовал   средств,   выходящих   за  пределы   возможностей
среднестатистического  прогрессора.  Поэтому наш  вывод -- Гурон  погиб  при
взрыве корабля.
     КЕНТАВР:  Мы в  Комиссии по чрезвычайным  ситуациям провели свой анализ
инцидента  и полагаем, что колебания  биополя  Подкидыша  не дали  нам новых
знаний,  поскольку  не  поддаются   однозначной  интерпретации.  История   с
Абалкиным пролила  свет лишь на одно обстоятельства.  Теперь  известно,  что
Странников интересует наш могильник на Гараже.
     ТИРЕКС:  Эта информация лишь  подтверждает  прежние предположения. Мы и
раньше  были  уверены,  что  в подсознании  Абалкина  заработала  заложенная
Странниками  программа.  Голованы  это  почувствовали,  а  потому  сдали его
Максиму. Прибыв на Землю, он был уже не вполне человеком.
     ЭТЕРНАЛ:  По  большому   счету,  реакция  голованов  была  единственной
серьезной уликой против Гурона.
     ТАХОРГ: Уважаемый  коллега  забывает  о двух  других  уликах. В  первую
очередь  я  имею  в  виду  все  те  же  трансформации  биофизического  поля.
Несомненно,  в   организме  Гурона  протекали   непонятные   нам   процессы,
обусловленные  внешними факторами. Кроме того, он получил чутье, позволившее
обнаружить саркофаг с детонаторами, о которых Абалкин ничего толком знать не
мог.
     ЭКСЕЛЕНЦ: Обращаю ваше внимание, что он вообще  действовал неадекватно.
Полагаю,  он  находился в  полубезумном  состоянии.  И,  следовательно,  его
поступками -- пусть не  всеми, но некоторыми  --  руководил  не человеческий
разум, а программа, закодированная в генах кроманьонского зародыша.
     МАК: Думаю, Абалкин  не  врал,  когда  объяснял свои поступки  желанием
выяснить, человек он или андроид.
     ТЕРМИНАТОР: Одно не исключает  другого...  Предлагаю на этом  завершить
обсуждение первого вопроса. Пойдем дальше. Кризис преодолен, но не исключены
рецидивы.  Вам  известно  предложение  службы тайных  операций  --  провести
полностью  контролируемый эксперимент с другим  "близнецом". Например, с тем
же Корнеем Яшмаа.
     <i>{Подавляющим большинством голосов решено не спешить.
     Подробности обсуждения -- в гипертексте.
     См. файл <u><b>bwi.//ExtremCom/.0032.078-21</b></u>}</i>
     МАК: Не кажется ли уважаемым коллегам,  что  следует  разобраться,  для
чего Странникам понадобилось отправлять Гурона на Гараж?
     ТИРЕКС: Допустим, я могу догадаться,<b> <i>что</i></b> интересует их на той планете.
     ТЕРМИНАТОР: Согласен, но лишь частично.  До  сих пор  мы полагали,  что
известные артефакты принадлежат  Странникам. Но теперь я в затруднении. Если
Внешняя Угроза прилагает такие усилия, чтобы  проникнуть к этим предметам --
стало быть, артефакты изготовлены другой расой.
     ПРОКОНСУЛ: Коллега немного опередил события. Мои аналитики также пришли
к заключению, что активные действия  Странников затруднены встречными мерами
иной  ВСЦ. Не будь равных  по силе  конкурентов, Странники отправились бы на
Гараж сами, не прибегая к посредничеству землян-мутантов.
     ТЕРМИНАТОР: Ладно, вернемся к этому позже.
     ТАХОРГ: По-моему, вы забыли ответить на вопрос Мака.
     ТИРЕКС: Про Гараж? Это не столь важно.
     ЭКСЕЛЕНЦ:  Важнее  понять,   для  чего  Странники  --  если  это   были
действительно Странники -- закрутили историю с Подкидышами.
     КЕНТАВР:  Кто сказал, что найденные  Комовым  Подкидыши предназначались
именно для нас? Личинки тагорян были захоронены на самой Тагоре. Но у них не
было детонаторов. Возможно, и на той планете упрятаны яйцеклетки гуманоидов,
рожденных на совсем другой планете...
     ПРОКОНСУЛ: У  нас  нет  уверенности,  что  тагоряне  обнаружили  только
личинки. Они могли просто не  сообщить обоим КОМКОНам  о  детонаторах, а мою
службу, как вам известно, на Тагору не допускают.
     КЕНТАВР:  Позвольте мне  все-таки  продолжить. Странники  старше нас на
миллион  лет, они следили  за  нами  всю эту бездну времени. Черта с два они
позволили бы нам найти то, что не предназначено для людей.  Либо они решили,
что мы  должны  это найти, либо -- их давно нет в наших краях, и  наш сектор
Галактики контролируют вовсе не Странники.
     ЭКСЕЛЕНЦ:  У любой  медали есть  третья сторона. Ты забываешь о третьей
вероятности: Странникам глубоко  безразлично  --  найдем мы  их технику, или
нет.
     ТЕРМИНАТОР: Кажется,  мы вернулись к проклятым вопросам,  над  которыми
бьемся  уже которое  десятилетие. Единственное оружие, которое люди способны
применить против Странников и других  ВСЦ --  это логика. К сожалению, такое
оружие    не   всесильно.   Вероятно,   мы   способны    создать   логически
непротиворечивую картину  вмешательства ВСЦ в  наши дела.  Но это будет наша
человеческая логика,  а ведь мы ни черта не знаем о приоритетах и глобальных
замыслах Странников.  Поэтому, даже разработав некую  базовую модель, мы  не
будем до конца уверены, что не ошибаемся в своих догадках и выводах.
     КЕНТАВР:  Главный  из   проклятых  вопросов:   "Чего  могут  добиваться
Странники?" Для меня очевидно,  что не существует  физической  угрозы  Земле
или, что  почти то  же самое, человечеству.  Странники,  в силу одного  лишь
возраста своей расы, неизмеримо превосходят  нас технологически, современный
наш  уровень  они  миновали  еще  7-10  миллионов  лет  назад.  Вздумай  они
уничтожить  Землю  --  сделают это мимоходом, мы бы  ничего  даже  не успели
заметить. Что остается? Во-первых, чисто научный интерес, который может быть
оскорбителен для нашего самолюбия, но никак не опасен. Во-вторых, подготовка
к   установлению   полномасштабного  Контакта  --  это   возможно,  хотя   и
сомнительно.  Ведь от  нас  они  ничего полезного  для  себя  не получат,  а
передавать человечеству  достижения Странников -- дело обоюдно  опасное, как
если бы люди вздумали подарить импульсные пушки арканарским инквизиторам.
     Единственное,  что представляет хоть  какую-то угрозу, это:  во-первых,
попытки скорректировать азимут эволюции человечества,  согласно инопланетным
представлениям  о  законах  и  тенденциях  прогресса,  а во-вторых,  попытки
использовать молодые цивилизации  в  конфликтах космологического  порядка --
например, в противоборстве с другими ВСЦ.
     ТИРЕКС: Считаю свои долгом напомнить  уважаемым коллегам о соображениях
молодого  Кондратьева.  По  его  мнению, ксенологи  ошибаются,  рассматривая
сооружения Странников, как базы исследовательских экспедиций. Построенные на
Марсе   и  Владиславе   города   слишком   огромны.   Это   явно  поселения,
предназначенные для  долговременного  обитания.  Так  что  не  Следопыты они
вовсе,  а  Колонисты. И еще  Кондратьев обратил внимание,  что  мы встретили
похожий подпочвенный  город, только обитаемый  --  на Ковчеге.  Кстати,  эта
планета относится к тому же типу, что и Марс. Отсюда можно развить гипотезу,
что в катакомбах Ковчега по сей день живут Странники.
     КЕНТАВР: Концепция  любопытна,  хотя  ничем  не  лучше любой из  тысячи
гипотез такого типа. Признаюсь, мне трудно представить расу, которая выбрала
для жизни Марс, но не обратила внимания на расположенную по соседству Землю.
     ТЕРМИНАТОР: О вкусах не спорят.
     ЭКСЕЛЕНЦ: Давайте,  вернемся к прогрессорской  активности на  Земле,  в
связи  с чем у меня возникают  два  вопроса. Первый: Какие цели стоят  перед
Прогрессорами  --   земными  или   инопланетными?  Попросил  бы  высказаться
специалиста по Проникновению, то есть коллегу из службы "П".
     ПРОКОНСУЛ:  Ну  вот,  чуть чего -- на  нас  кивают...  Ладно, поговорим
серьезно.  Да,  согласен,  мы  самым  бесцеремонным  образом  вмешиваемся  в
эволюцию  младших  братьев  по  так  называемому  разуму. Например,  открыли
псевдоцивилизацию Тагоры -- и тут же внедрили своего агента. Из самых лучших
побуждений,  конечно.  Итог известен. Наша беда в том, что  мы влачим тяжкое
бремя землянина, возложив  на  себя обязанность распространять  по Вселенной
яркий свет высшей,  как  нам  кажется,  цивилизации.  Наверняка в  Галактике
найдется  немало   других  народов,  которые  так  же  мучаются   комплексом
обремененности.
     На мой взгляд, главная цель прогрессорства -- направить развитие некоей
менее  развитой  расы по  определенному  руслу,  избавить  от ошибок на пути
прогресса.  Субъективно мы желали только  добра  аборигенам Саулы,  Саракша,
Гиганды  и  других  планет. Возможно,  самим  аборигенам наше  вмешательство
кажется не столь уж благотворным, или  даже  враждебным. Помогли  мы младшим
братьям или нет -- вопрос  неоднозначный.  Прогресс ускорить трудно, слишком
много при этом возникает психологических, экономических, социальных проблем.
Проще сразу дать младшим братьям  готовую технологию и обучать  подрастающее
поколение жить по-новому.  Но  при  этом -- необходима оккупация и репрессии
против  защитников старого уклада. Налицо также  негативный аспект -- гибнет
уникальная   культура,    вместо   которой   возникает   более   или   менее
приблизительная   (наверняка   в   ухудшенном   варианте)   копия   культуры
цивилизации-прогрессора.
     Поэтому  куда  пристойней  выглядит дейтельность моего ведомства. Мы не
посягаем  на  самобытность иных  цивилизаций,  но лишь  изучаем  и,  пардон,
присваиваем их достижения. Согласитесь, что вульгарный грабеж все-таки лучше
вооруженного разбоя, которым грешат прогрессоры.
     ЭКСЕЛЕНЦ: Второй вопрос. Почему прогрессоры действуют  тайно? Попытаюсь
ответить сам.
     Предполагается,  что слаборазвитые цивилизации не  способны понять, что
такое  Высшая Цивилизация.  Как правило, аборигены принимают старших братьев
за  агентуру  враждебных  сил.  Стало  быть,  раз Странники  не  вмешиваются
открыто, они  сомневаются в нашей способности постичь истинную  сущность или
смысл их замыслов. Следовательно, наши  представления о  Странниках,  как  о
народе космических бродяг,  на протяжении миллионов лет изучающих Галактику,
невероятно далеки от реальной картины.
     ТАХОРГ: Другой  вывод.  Странники действуют на Земле тайно из опасения,
что  мы примем их  за своих  естественных врагов. В таком случае получается,
что у нас есть такие враги, хотя до сих пор мы об этом не догадываемся?
     ТИРЕКС: Они не могут опасаться, что мы идентифицируем их с естественным
врагом,  поскольку мы  вообще  не знаем  о  существовании  такого  врага. До
последнего времени мы считали Странников старшими  братьями, по умолчанию --
добрыми. Поэтому у них не было нужды в конспирации. Возможно, конспирация --
вынужденная мера, чтобы избежать открытого Контакта.  Например  -- чтобы  не
передавать нам технологию или информацию.
     КЕНТАВР:  Мы и  так получаем  кое-какую информацию,  исследуя  следы их
пребывания на разных планетах.
     ТЕРМИНАТОР:  Не так  уж  много информации  удалось выдавить  из  следов
Странников.  Похоже,  они  тщательно оберегают  нашу  культуру  от  внешнего
влияния.
     ЭКСЕЛЕНЦ:  Независимо  от  степени дикости аборигенов,  прогрессор  ВСЦ
представляется  им не столько  опасным,  сколько раздражающим.  Не  враг,  а
жупел. Его можно обвинять во всех грехах и бедах, но никто всерьез не верит,
что он действительно замышляет зло для местного  истеблишмента. Ведь ни один
серьезный  арканарский инквизитор не верил, что Румата  -- ируканский шпион.
Поэтому предлагаю новую версию. На  Земле действует агент или агенты Внешней
Угрозы. Многие  странные события, регулярно  регистрируемые нашими службами,
могут  быть  следствием  акций, которыми  Странники  оберегают  тайну  своей
агентуры.  Последняя (я  имею в виду инцидент  с Гуроном) акция  Странников,
скорее всего, явилась их ответом на какие-то наши действия.
     ПРОКОНСУЛ: А мы считаем, что срабатывание детонатора стало бы сигналом,
что человечество достигло уровня, на  котором возможно партнерство.  Или  --
признак,  что человечество стало  слишком опасным. Или -- начало  очередного
этапа эксперимента над нашей цивилизацией. Можно гадать до бесконечности.
     ТЕРМИНАТОР:  В  любом  случае  следует  ждать новых  активных  действий
Внешней Угрозы, причем в самое ближайшее время.
     ЭКСЕЛЕНЦ: Мы пытаемся одновременно  рассматривать две взаимоисключающие
версии. Если у них есть агент на Земле, то зачем нужен сигнал детонатора?
     ТИРЕКС: 50 тысяч  лет назад, когда закладывался саркофаг, они не знали,
что будут иметь агента, который проинформирует их о ходе эксперимента. Кроме
того,  возможно,  что они  не  до  конца посвятили своего резидента  во  все
подробности проводимой операции. Детонатор же передает в Центр исчерпывающую
и надежную информацию.
     ТЕРМИНАТОР: Следовательно, резидент -- человек, а не Странник.
     ТАХОРГ: Коллеги, меня только что осенило. Если  Т.Глумов  не может быть
сыном  никого из людей, то  он должен быть сыном не-человека. Иными словами,
Глумова родила ребенка от неземлянина. Может быть, имело место искусственное
оплодотворение  Странниками  с  целью  получить идеального агента на  Земле.
Версия хорошо  коррелирует с  давними подозрениями относительно нелояльности
Глумовой.
     ТЕРМИНАТОР:  Ну  вот,  мозговой  штурм  дает  первые результаты. У  нас
появляются  новые  направления  для  работы.  Мы  наконец-то  нащупали хвост
Хорька, заброшенного в наш Курятник. Пора ставить мышеловку.
     ТИРЕКС: Мышеловка  может  оказаться  слишком  ненадежной  ловушкой  для
хорька.
     ТЕРМИНАТОР: Ничего лучшего у нас под рукой нет.
     ЭКСЕЛЕНЦ:  Самое  гадкое, что  мы  работаем  в  крайне  неблагоприятной
обстановке.  Я  жду  новых интриг  со стороны  КОМКОНа  и лично  Комова.  Не
сомневаюсь, что эта команда снова выступит против нас в Мировом Совете.
     КЕНТАВР: Есть признаки?
     ЭКСЕЛЕНЦ: Например, его подозрительное превращение в союзника в деле  с
Бромбергом. Кроме  того, в первый день, когда вместо Гурона  за детонаторами
явился Айзек, кто-то  обесточил всю автоматику в музее. Если  бы не сработал
кибер-манекен, Абалкин легко обнаружил бы меня.
     ТИРЕКС:  С тобой  были Мак  и  кто-то  еще... Хотя, согласен, Гурон мог
скрутить даже троих.
     ЭКСЕЛЕНЦ: Вот именно. В таком  случае Подкидыш  получал возможность без
помех  использовать  детонатор,  и   научное  любопытство  Комова   было  бы
удовлетворено.  Наш  великий  Следопыт  вплотную  приближается   к  разгадке
замыслов Странников. И его, конечно же, не интересует цена, которую придется
заплатить человечеству за это знание.
     КЕНТАВР: Внимание, я только что  получил сообщение  с  Земли. Павлика и
Андрея срочно  вызывают  на  специальную сессию Мирового  Совета.  Предстоит
разбор обстоятельств по делу Абалкина.
     ТИРЕКС: Вот теперь они прикроют Контору окончательно.
     ТЕРМИНАТОР: Прикрыть не прикроют, но  кровь  нам попортить постараются.
Самое время запускать в действие директивы "Крот" и "Ленточный червь".
     <i>{Текст дальнейшего обсуждения изъят по
     соображениям внутренней безопасности}.</i>

         * ЧАСТЬ II. Нет хода -- не вистуй. * 


        9. Земля-Луна, 5 декабря 83 года.
      С утра  он не  предполагал покидать Планету. Просмотрев поступившие за
уик-энд  сообщения,  Мак  вызвал инспекторов.  Подобно персонажам известного
стихотворения,  жизнерадостно  галдящие  ребятишки ворвались  шумною толпою.
Кое-как  разобравшись  в  этой  поли-како-фонии,  Максим  усвоил,  что   они
одновременно  обсуждали последние события на  спортивных аренах, бродвейскую
премьеру  "Полуденного  возвращения",   анонсированную  на   завтра   прямую
трансляцию марсианского конкурса  пародистов и недавнее переиздание мемуаров
Павла  Судоплатова  с  комментариями  покойного   Проконсула.  Не  прекращая
болтовни, братва отсалютовала шефу и развалилась по креслам.
     --  А  ну-ка,  прекратить   бедлам,--  положение  обязывало  изображать
строгого старого брюзгу.-- И давайте по-одному. Начинай,Сандро.
     Они хорошо  понимали друг  друга,  хотя их  прежняя  совместная  служба
получилась  недолгой -- как  бы не короче  последовавшей  разлуки. И  тем не
менее, когда  Максиму наконец разрешили вернуться к прежней деятельности,  и
он  разослал приглашения старым сотрудникам,  ни один не  отказался.  А ведь
понимали, что работать станет труднее, да и масштабы нынче уже не те...
     Сделав серьезное лицо, Сандро  сообщил, что ему припоминается бородатый
анекдот,  завершаемый  ударной фразой:  "А это -- супруги  Уиллисы: Арнольд,
Сильвестр, Жан-Клод  и Николас".  Народ сдержанно  посмеялся,  а  остроумный
батоно Мтбевари изложил  новости по делу 01-52 -- "Групповая семейка Адамс".
Как  было  заведено  в  отделе,  он называл  всех  фигурантов  исключительно
кодовыми кличками -- это  правило неукоснительно  соблюдалось во всех делах,
которыми отдел занимался сверх программы.  Детали таких операций могли знать
только исполнитель и начальник подразделения.
     Вторым  докладывал  Клавдий  Худоев. Старый  друг  и соратник задумчиво
поведал,  что  в  деле   01-24  "Кукла  наследника"   возникли   неожиданные
осложнения: к фигуранту прилепился посторонний.
     -- Кто-то ищет контакты с Наследником Тутти? -- насторожился Максим.
     -- Кто-то наладил контакт с Суок.
     -- Тесный контакт?
     -- Я свечку не держал...
     -- Ладно, разберемся. Андрюша, что у тебя с "Болотным кроликом"?
     Ребятишки отчитались, получили новые задания на неделю и были  отпущены
с  миром, но не все. Мак попросил исполнителя "Куклы наследника"  остаться и
рассказать подробности.
     --  Рассказывать  особенно   и  нечего,--   Клавдий  развел   руками.--
Герой-Следопыт,  прилетел  на  заслуженный  отдых  с  глухой  периферии, где
раскапывал артефакты Странников. Обозлен  на весь мир, кроет  предпоследними
словами нашего  друга  Мерлина  Кондратьева --  не  восходящее, де,  светило
ксенологии,  а перестраховщик, сделавший  себе имя на подтасовке  фактов. На
почве  подобного  родства  душ  стремительно  сблизился  с  фигурантом,  две
последние ночи провели вместе.
     -- Разговоры фиксировал?
     -- Они в койке не больно-то трепались.
     -- А я тебе  не предлагаю хватать их за ноги,--  усмехнулся Мак.-- Бери
под прессинг, когда они о делах беседуют.
     Клавдий напомнил  о двух висящих на  нем делах "Полосатые лангольеры" и
"Инфернальный  лимит". В ответ Максим  тонко намекнул: дескать, и  не мечтай
спихнуть плановые задания на кого другого.
     Обмен  пожеланиями был прерван сигналом  фона.  Вызывали по  служебному
каналу. "Контакт",--  машинально сказал  Мак. Над  аппаратом  запульсировало
облако  разноцветного  хаоса,  затем  из  пестрых  лоскутков  сформировалось
знакомое  лицо. Нгуен  Ши  Тонг,  служебный  псевдоним  Циклон,  был  вторым
человеком  в НИИ Космической  Спецтехники и  до  недавнего времени доводился
М.Каммереру непосредственным начальником.
     -- Привет перебежчикам,-- сказал Циклон.-- Мы не в обиде на тебя и ждем
блудного племянника в Третьем Бункере.
     -- По какому поводу сабантуй?
     -- На полдень по средне-лунному намечена большая репетиция.
     -- Вот обрадовал,-- возмущенно заворчал Мак, прикидывая разницу часовых
поясов.-- Как  я  доберусь туда за  сорок минут? Научитесь хотя бы  за сутки
предупреждать. У меня весь день поминутно расписан.
     Доброжелательно улыбаясь,  Циклон  посоветовал  переписать  заново  все
графики встреч и заодно напомнил о системе нуль-транспортировки, связавшей с
Планетой все спутники -- как естественный, так и рукотворную мелочь. В  свою
очередь Максим язвительно  напомнил о сверхъестественных мерах безопасности,
делавших   бункерную  сеть  управления   "F"  неприступной,  а   вернее   --
недоступной. Ближайшая Нуль-Т-кабина  наверняка находилась не ближе  десятка
километров от входа в 3-й Бункер.
     --  Не тяни время,-- посоветовал Циклон.-- Тебе известен  код камеры  в
этом месте. Твой допуск тоже  никто не аннулировал -- мы по-прежнему считаем
некоего Каммерера своим сотрудником.
     Когда  собеседник прервал  связь,  Мак очень тяжело  вздохнул, отпустил
Клавдия и  заблокировал  настольный кибер-блок информатора на все положенные
защитные пароли. Всякий раз, выполняя  эту  процедуру, он с известной  дозой
черной  иронии  представлял  ситуацию:  вот  хватит  меня  сейчас  Кондратий
(скоротечный  инфаркт,  например,  или  метеорит  сверзится,  или  Странники
террориста-киллера  подошлют)  --   то-то   будет  коллегам   хлопот  заново
проникнуть  в этот гроб с  информацией!.. От жизнеутверждающих раздумий  его
отвлекла   призывная  мелодия  радиобраслета.   Микрофон  заговорил  голосом
Этернала,  который  пять  лет  назад  сменил  Экселенца  на посту президента
КОМКОНа-2.
     --   Я   слышал,   ты  собираешься  на  Луну,--  сказал  шеф.--   Когда
освободишься, загляни в гостиницу "У Погибшего Астронавта". Буду ждать.

     Стоило   прикоснуться   к   сенсору,   как   тесная    земная   кабинка
трансформировалась  в трехместную камеру.  На соседнем диске-фиксаторе стоял
сердитый  гуманоид  баскетбольной  комплекции.  Мембрана  входа  расползлась
симметричными клочьями, и голос кибер-диспетчера потребовал:
     -- Немедленно освободите площадку. Ожидается прибытие новых пассажиров.
     По дороге от  Нуль-Т-камеры  охрана дважды проверяла его идентификатор,
тестируя папиллярные узоры,  рисунок глазной  сетчатки и хромосомный  состав
крови. У последней  двери стража разглядывала шефа Уральского  отдела ЧП так
сурово,  что Максим  даже  усомнился -- уж не  агент  ли он  Внешней Угрозы.
Однако  пронесло  (не  в  желудочном,   впрочем,  смысле),  и  представитель
КОМКОНа-2 был благополучно допущен в демонстрационный зал ОПЕРКОС.
     В полумраке светились две громадные голограммы: часть Ближнего Космоса,
ограниченная  Поясом Астероидов (собственно говоря, этот клочок пространства
и был  основной заботой Оперативного Командования  Системы), и галактические
окрестности  Солнца.  На первой картинке были видны узлы обороны, опоясавшие
центр Солнечной  Системы:  станции  гравилокаторов дальнего  и сверхдальнего
обзора, командные пункты секторов, боевые корабли на выжидательных позициях,
стационарные  ударные  комплексы.  Вторая трехмерная  карта  изображала  все
колонизированные  миры,  основные научные базы, навигационные маяки,  черные
дыры   и  прочие   достопримечательности,  а   также  широкий  пояс  еще  не
исследованных звезд  и скоплений в  радиусе  тысячи  световых лет от  Земли.
Карта непрерывно  дополнялась свежей информацией Службы Дальнего Слежения, а
потому на ней то и дело возникали трассы кораблей, бороздивших Ойкумену.
     Красная точка загорелась возле символа Земли и тут же стала удлиняться,
превращаясь  в  пульсирующую узенькую полоску. Спустя минуту с небольшим эта
черта   дотянулась   до  системы  Кассандры.  Рядом   с  трассой  высветился
комментарий: Рейс 36-24, звездолет 17-го проекта класса "Призрак". Вскоре на
голограмме  появилась   еще  одна   подпространственная  траектория  --  вне
расписания возвращался на Землю грузопассажирский "Призрак-12" с Гиганды.
     Чуть позже  Дальнее Слежение сообщило о рейсе Ружена-Пандора, и  в этот
момент Максим услышал за спиной недоуменный вопрос:
     -- Почему здесь оказался человек из КОМКОНа-второго?
     Другой голос -- вроде бы знакомый -- пояснил:
     --  Каммерер несколько  лет  работал в  ОПЕРКОСе.  Его пригласили,  как
соавтора сценария.
     Слегка  повернув  голову,  Мак  краем  глаза  зафиксировал  говоривших.
Возмущался его присутствием тот самый долговязый -- такому вполне подошла бы
кличка Жираф -- гуманоид, который телепортировался в Бункер  вместе  с  ним.
Отвечал же длинному зануде сам Комов, тоже не самый лучший друг службы "К".
     Максим сжал челюсти, чтобы не взорваться. Он так и не смог свыкнуться с
новым отношением к людям  своей профессии. За последние годы кто-то приложил
колоссальные   усилия,  тужась   представить   наследников  Галбеза   кучкой
ограниченных догматиков, спекулирующих  ими  же  выдуманным  жупелом Внешней
Угрозы.
     Отвлекая от тягостных мыслей, кто-то  похлопал его по плечу, сопроводив
ободряющий жест  дежурным  приветствием. Это промчался мимо своим торопливым
шагом руководитель службы "Ф" Грегуар Линк, известный в Тайной  Коллегии под
псевдонимом  Сирокко. После памятного июльского Погрома пятилетней давности,
когда  сильно  сдал быстро  стареющий  Терминатор, именно Линк, по существу,
возглавлял Вышестоящую Организацию.
     Встав в центре зала между двумя  голограммами,  Сирокко  объявил начало
демонстрации. Пока  директор НИИ  произносил общие слова, Мак оценил рейтинг
тусовки.  Большинство  составляли  высшие  чины Следопытов,  Прогрессоров  и
Космофлота,  среди  которых изредка  мелькали известные  фигуры из различных
ведомств.  Мировой Совет никого не прислал -- явились только Комов и Хансен,
которые были приглашены по роду основной службы.

     Атака  началась  неожиданно. На  карте  появились  три  голубые  черты,
тянувшиеся к Солнцу  со стороны Северного полюса Галактики. Центр  обработки
информации молниеносно  сообщил: риманову  метрику прокалывают  неопознанные
объекты, рубеж старта  предположительно  находится  на расстоянии  1400-1600
световых  лет,  расчетная  точка  возвращения  в трехмерное  пространство --
ближние окрестности Земли.
     На схеме было видно,  как включились оборонительные комплексы. Всасывая
чудовищные   дозы   псевдоквантов   Единого   Поля,   генераторы   перекрыли
Каппа-D-щитом весь гиперсегмент  подпространства  вдоль  нулевых  координат.
Напоровшись  на  вихревую  стену, неизвестные  корабли  мгновенно  растаяли,
размазанные на кварки. Вакуум отозвался нейтринным штормом.
     Поежившись, кто-то из прогрессоров заметил:
     -- Не завидую тем, кому вздумалось путешествовать через нуль-Т.
     --  С объявлением  тревоги  транспортная  сеть  блокируется,--  сообщил
Циклон.--  Так что,  когда начинаются  флуктуации, в подпространстве  никого
быть не должно... Вот, посмотрите, готовы результаты предварительных оценок.
     Как  сообщала   информационная   служба,  разрушение  групповой  мишени
сопровождалось мощными выбросами широкого спектра частиц и колебаний. Отсюда
нетрудно было  сделать вывод, что атакующие корабли  имели на борту солидный
запас антивещества или другие источники концентрированной энергии.
     --  Носители боеголовок,--  резюмировал Сирокко.--  Целились  точно  по
Земле... А вот и продолжение.
     Теперь  к  центру  карты двигались сразу два пучка  многомерных  трасс:
четыре объекта прорывались в плоскости галактического экватора и еще два  --
с направления на  Южный полюс. ЦОИ оперативно доложил, что эскадры выйдут из
подпространства между орбитами Земли и Марса -- чуть ниже эклиптики.
     На этот  раз каппа-щит  не включался.  Ударили  гиперонные  ускорители,
перепахавшие сверхмощными  импульсами гигаметровый куб,  в котором ожидалась
материализация  мишеней  "экваториальной" группы.  Когда эти корабли вышли в
обычное пространство, их поджидал шторм разрушительной энергии, так что даже
обломков не осталось.
     Голограмму затуманили  помехи,  но  можно  было  разобраться,  что  оба
крейсера -- "Трицератопс" и "Стегоцефал" -- коротким прыжком переместились в
расчетный  куб  выхода   "южной"   групповой  цели  и   встретили  атакующих
импульсными залпами.
     -- Нападение отражено,-- торжественно  провозгласил  Сирокко.-- Как  вы
могли убедиться,  мы успевали перехватить ударные флотилии, даже не фиксируя
момент  их  старта к Земле.  Однако  для построения  более  надежной обороны
необходимо разместить станции слежения на внешнем периметре освоенных миров.
Хотя бы в радиусе двухсот парсек от Солнца.
     По толпе гостей пополз  шумок. Все хорошо  представляли, какие  ресурсы
потребует столь грандиозная программа. Между тем Комов, скривив  откровенную
гримасу, подошел к Маку и скептически проворчал:
     --  Все это --  жалкие  потуги. Наше оружие -- против нашего же оружия.
Если вы намерены всерьез воевать против ВСЦ, вам нужно сверхоружие.
     -- Никто и не собирается всерьез воевать,-- неприязненно сказал Максим,
не  простивший  кое-кому  истории с Погромом.--  Мы просто пытаемся быть  на
уровне.
     Оказавшийся рядом Циклон миролюбиво заметил:
     -- У нас разные  подходы. Вы ищете  братьев по разуму, а мы охраняем от
них Землю.
     --   Охранники   нашлись,--  забрюзжал  долговязый   Жираф,  неотступно
следовавший  за Комовым.-- Вы хоть представляете  себе, какие задачи ставили
перед собой братишки по разуму, которых вы уничтожили?
     -- Допустим,  уничтожали мы не  братьев  по разуму, а свои же списанные
корабли,-- напомнил Циклон.-- И вообще...
     Он  охотно изложил  результаты анализа, странным  образом совпавшие  со
сценарием    маневров.   Потенциальный    противник    рассчитывал   нанести
массированный  удар  боеприпасами  сверхбольшой мощности непосредственно  по
Земле, а затем бросить в обезглавленную Систему десантные соединения.
     В ответ  Жираф,  презрительно  усмехаясь, напомнил: дескать, к  моменту
открытия огня  не  было  никаких  доказательств, что приближающиеся  корабли
имеют   враждебные  намерения.  Он  даже   предложил  родившуюся  экспромтом
альтернативную версию случившегося: узнав о глобальной катастрофе (например,
о скором превращении Солнца в Сверхновую  или о приближении плотного  облака
антивещества), грозящей человеческой  цивилизации, некая ВСЦ решила  оказать
людям  оперативную помощь.  Все  находившиеся  поблизости корабли  этой расы
получили  приказ  немедленно следовать  к  Земле,  чтобы  оказать  посильное
содействие, однако спасатели были аннигилированы неблагодарными аборигенами.
     -- Мы не балуемся софистикой,-- обиделся Циклон.
     -- Да  и доктор Берлонг подобными  рассуждениями прежде не увлекался,--
удивленно заметил Комов.-- Вы, коллега, явно не с той ноги сегодня...
     Покровительственно  похлопав  его  по плечу,  Жираф-Берлонг  достал  из
кармана  игриво раскрашенную в крупный горошек  коробочку с большой  красной
кнопкой. Когда он  нажал эту  кнопку, коробочка  оглушительно  завизжала,  и
одновременно  погасли   обе  голограммы.  Убедившись,  что   общее  внимание
сосредоточено  на  его персоне,  Жираф  объявил,  что  операция  "Зеркало-2"
завершилась, не достигнув поставленных целей.
     --  На пункт управления проник агент Внешней Угрозы,  который  вывел из
строя систему координации,-- сказал Жираф, делая реверанс.--  Как следствие,
успехи аборигенов ограничились бесполезной тратой боеприпасов на уничтожении
ложных мишеней. К вашему сведению, именно в этот момент, когда ОПЕРКОС лишен
слуха, зрения и  потенции, к  вашей  планетке  беспрепятственно  прорываются
главные силы вторжения.
     Отвесив церемонный  поклон,  он  медленно  вылез  из  оболочки  доктора
Берлонга  и  предстал в собственном облике.  Мак  узнал  давнего приятеля по
прозвищу Тарантул. Похоже, за минувшую пятилетку молодой оперативник вымахал
в матерого боевика-волкодава, раз ему доверили столь эффектную операцию. Что
ж,  Вышестоящая  Организация  долго ждала удобного  случая, но добилась-таки
своего: старик Тема четко продемонстрировал, кто чего стоит...
     -- Уж  от вашего  ведомства  я такого  вероломства  не ждал,-- бросил в
сердцах Сирокко.-- Коллеги, называется.
     --   А   нечего  кому  попало   доверять   обеспечение   секретности,--
самодовольно ухмыляясь, парировал Тарантул.
     --  Засекречивание  кодов  доступа  было  возложено  на мою Комиссию,--
возмутился Комов.
     Тарантул откровенно издевался:
     -- Вот я и говорю -- кому попало доверяют ответственные задания.
     Окружившая эпицентр перебранки  публика с живым интересом наблюдала  за
развитием скандала.  Из толпы слышались голоса: дескать, во  времена Галбеза
такого  конфуза не могло  бы случиться  по  определению. Сориентировавшись в
обстановке,  люди   из  КОМКОНа-1  поспешили  замять  неловкость.  Вымученно
улыбаясь, Комов сухо сказал:
     -- Официальное заключение  подготовим чуть  позже, без посторонних...--
он   уничтожающе  покосился  в  сторону   нахального   теоретика  социальной
прогностики.--  Пока  ясно  одно:  система "Зеркало"  стала  мощнее и  видит
дальше, чем четверть  века назад,  но для реального сражения против сильного
противника,   конечно,  не  годится.  Придется   продолжить  работы  в  этом
направлении.
     Еще он  сказал,  что поддержит в  Мировом Совете  проект  строительства
третьего  крейсера  и  что  обязательно  нужно  создать   передовые  станции
слежения. По словам Комова, эти локаторы (он предложил дипломатично  назвать
их "обсерваториями")  позволят  обнаружить, если не подготовку  к вторжению,
то,  во  всяком  случае,  передвижение  чужих звездолетов в  неисследованных
зонах.   Тем  самым,   резюмировал   главный  Следопыт,  мы   получаем  шанс
локализовать зоны активной деятельности иных цивилизаций.

     Нуль-транспортировкой Максим решил  не пользоваться -- сказано же было,
что в  окрестностях  бункеров ОПЕРКОСа эту  систему  контролировал КОМКОН-1,
которому вовсе не следовало знать, куда и к кому направился начальник отдела
ЧП сектора Урал-Север. Мак спустился в метро и с четверть часа путешествовал
между Морем  Влажности  и  Болотом  Эпидемий,  пересаживаясь  с кольцевых на
радиальные   и   обратно.   После   шестой    смены   маршрута   кибер-обруч
идентифицировал двух пассажиров, которые, по странному совпадению, повторяли
все его маневры.
     От  таких  новостей  всегда  разыгрывался  азарт,   и  Максим  применил
усложненный  вариант отрыва. На станцию "Кейворит" он прибыл  без назойливых
сопровождающих,  самонадеянно взявшихся  "пасти"  профессионала --  пусть не
экстра-класса, но уж первого -- наверняка.
     В  номере отеля его ждала теплая  компания: Терминатор, Тирекс, Тахорг,
Экселенц и Этернал.
     --  Совсем  забыл стариков,-- с притворной обидой пробрюзжал Экселенц и
полез обниматься.
     --  Полегче тискай  эту  старую  развалину,-- скрипнул из  угла  ужасно
высохший Терминатор.-- Где ему с Большим Взрывом тягаться.
     Большой Взрыв или,  как тогда говорили, Биг-Баг...  Это прозвище Максим
получил от старика Темы, когда вернулся из большой вылазки на Саракш.  Снова
повеяло ароматом ностальгии. Биг-Баг -- какое было время!..
     -- Сегодня большой взрыв устроил не я,-- скромно сказал Мак.
     -- Мы в курсе,-- отмахнулся Тирекс.
     -- Кто бы сомневался,-- Максим невольно усмехнулся.
     Терминатор  замахал  ладонью,  как  бы  призывая  аудиторию  вести себя
серьезнее. Все послушно прекратили ржать.
     --  Послушайте  внимательно, детишки... Наступают  новые времена...-- в
голосе Терминатора  отсутствовали интонации, словно старик  давно смирился с
неизбежным.--   Наше  поколение   покидает   сцену,   и  скоро  безопасность
человечества станет лишь вашей  заботой.  Постарайтесь не  забыть,  чему вас
учили.
     Он закашлялся, потом  долго протирал платочком слезящиеся глаза. Прошло
немало времени, прежде чем бывший Супер-президент заговорил снова:
     -- В молодости я почти десять лет мотался между звезд. Был и пилотом, и
Десантником,  и  Следопытом. Многое  пришлось  повидать  такого, о  чем даже
Бромберг и его агентурная сеть не догадываются. И я понял... даже не  понял,
а  почувствовал,  как  мы  одиноки и  беззащитны  в  этом бесконечном  мире,
враждебном  всему   живому.  Вселенная  оказалась  царством  хаоса,  который
стремится пожрать все самоорганизующееся. Примеры хорошо вам известны: СПИД,
лейкемия   Юргенса,   экологические  катастрофы,   войны.   И   единственная
возможность побороть эту разрушительную силу --  рационально перестроить все
мироздание,  чтобы во Вселенной не осталось места беспорядку. Прозрение было
тягостным. Помню, как  мы в КОМКОНе подолгу обсуждали новое понимание своего
места  и  своей  роли в  Ойкумене.  И  внезапно  ситуация  повернулась к нам
неожиданной гранью: опасность  угрожает Человечеству со всех азимутов. Тупая
природа Космоса тужится уничтожить нас, как и любые другие огоньки разума, а
более развитые цивилизации стремятся имплантировать нас  в новую конструкцию
Космоса, оптимизированную согласно их представлениям о высшей гармонии.
     -- Эти соображения кого-нибудь убедили? -- недоверчиво спросил Тахорг.
     -- Эти --  нет. Глобальные философские идеи редко перерастают  в  форму
организационных мероприятий. Но  уже  тогда  многие  понимали,  что  Земля и
остальные человеческие  миры  нуждаются в  защите от внешней  угрозы. Так  и
возник  Комитет  Галбезопасности,  который  первоначально  состоял  из  трех
управлений: "П", "К" и "С". Потом появилась войсковая служба и прочие.
     -- Легендарная эпоха,-- мечтательно  произнес Максим.-- Я знаю о ней из
истории, но сам те времена, конечно, не помню.
     -- Зато  их  слишком хорошо помню я,-- сказал Экселенц.-- И сегодня,  с
вороха минувших годов, стала лучше видна допущенная тогда ошибка. Мы изучали
другие цивилизации,  мы контролировали  агентуру  соседей,  которых  слишком
интересовали секреты  Земли.  Но  в  этой  текучке  забывалась  сверхзадача.
Сравнительно успешное течение противоборства  с цивилизациями равного уровня
успокоило  нас,  и  мы  перестали обращать внимание  на  признаки  возможной
активности сверхразума.
     --  Тебе такие претензии предъявить сложно,-- сказал Тирекс.-- Да и моя
фирма не забывала про сверхзадачу.
     --  Это были спазматические действия,-- печально возразил Терминатор.--
Мы  реагировали  на   проявления   Внешней  Угрозы,  но   не  вели  активных
мероприятий.  Уступили инициативу. Вот урок для  всех  вас  -- не повторяйте
наших ошибок.
     Этернал, недавно отметивший 70-летний юбилей, поддакнул:
     -- Нет задачи более  важной, чем найти резидента Странников,-- и тут же
не  упустил  возможности сделать  оговорку:  -- Разумеется,  если таковой не
является плодом  нашего воображения. Хотя,  конечно,  сомневаться  в наличии
резидента уже не приходится.
     Старики    укоризненно    поглядели    на     гиперосторожного     шефа
Контрпроникновения,  и  тот  смущенно  осекся.  Застольная  беседа спонтанно
обернулась  жестким  деловым  обсуждением.  Соединив  личные  кибер-блоки  в
микросеть,  они запустили  программы-планировщики "Штаб 7.2" и  "Цезарь-83".
Вскоре были готовы общие рекомендации, иной раз -- довольно неожиданные:
     1.  Оценить  состав  и  границы  возможностей источников Внешней Угрозы
(ИВУ);
     2.  Проанализировав  известные   активные   мероприятия  ИВУ,  уточнить
вероятные цели противника;
     3.  Определить  круг  лиц, менталитет и  установленные действия которых
соответствует вероятным задачам ИВУ;
     4. Осуществить массированную  проверку собственных кадров и агентуры на
предмет выявления потенциальных пособников ИВУ;
     5. Развернуть оперативную разработку субъектов, выявленных на основании
пп. 3-4...
     Всего в перечне было больше  дюжины  пунктов, причем некоторые  вызвали
недоумение. Потыкав фотостилом в висевший  над столом голографический текст,
Этернал сказал саркастически:
     --  Машинная  логика  творит  чудеса.   Что  значит  в  нашей  ситуации
"определить  состав  ИВУ"?  Можно  подумать,  против  человечества  работают
несколько ВСЦ! Вроде  бы установлено, что в нашем секторе Галактики есть или
была только одна сверхцивилизация -- Странники.
     --  Очень  может  быть, но не  обязательно,--  отозвался  Терминатор.--
Помнится, во время памятного отходняка на Радуге  высказывались соображения,
что у  Странников имеется  серьезный соперник. Не  поленитесь и проверьте. В
нашем деле лучше перелить, чем недолить.
     Тахорг, с недавних пор возглавлявший службу "Т", яростно кивая, заверил
ветеранов,  что не упустит не единой  мелочи.  Затем, насмешливо поглядев на
Максима, осведомился:
     -- Простите,  коллега, но какого  дьявола ваш  Клавдий  вертится вокруг
Глумовой? Вроде бы Контрпроникновению этой задачи никто не поручал.
     --  Операция  была спланирована  еще  до  Погрома,-- насупившись,  сухо
ответил  Мак.--  Согласно Уставу, я  возобновил  разработку  при  первой  же
возможности.
     --  Формально ты прав,--  сказал Тирекс.--  Но в  данной  ситуации твоя
самодеятельность мешает нашему человеку.
     В  дополнительных вопросах  не  было надобности. Мак и  без разъяснений
сообразил,   что  Следопыт,  о  котором  рапортовал  Клавдий,  работает   на
управление Тайных операций. Майя Тойвовна каким-то образом знала в лицо и по
именам  многих  оперативников  центрального  аппарата.  Чтобы  гарантировать
инкогнито  исполнителя, ведомству Тахорга пришлось вызывать из галактической
глухомани законспирированного  агента, чьих  данных не  было  в земных базах
данных. Сложная закрутка, но иного выхода, видимо, не оставалось...
     Постороннему  наблюдателю такая акция  могла  бы  показаться не слишком
этичной,  но  Суок-Глумова   успела  столько  нагадить   --  и   Галбезу,  и
Человечеству  в  целом,--  что  церемониться  с  ней  было   просто  нелепо.
Государство  относится к  индивидууму точно  так же,  как  данный индивидуум
относится  к  данному  государству...  Максим в  очередной раз проклял  этот
гнусно устроенный мир.
     -- И  какие  у вас  результаты? --  осведомился  он,  старательно пряча
брезгливую гримасу.
     -- Надеюсь, через недельку сможем подвести итоги,-- не слишком уверенно
сказал Тахорг.-- А парнишку своего пока попридержи.
     Экселенц вдруг засмеялся и заметил:
     --  Комов  красноречиво  оговорился. Он  сказал:  "Если вы  собираетесь
воевать со Странниками..." Очевидно, сам Комов со сверхцивилизациями воевать
не намерен.
     -- Зачем  же  воевать,-- Этернал  сардонически  усмехался.-- Он, как мы
видели, хочет их найти и поговорить по душам.
     --  Один раз он уже пытался поболтать  с чужаками,--  вставил Тахорг.--
Причем в тепличных условиях. Жаль, тупая эротоманка рядом оказалась.
     Покачав пальцем, Тирекс проговорил:
     --  Не  такая уж она тупая.  В тот раз Суок очень естественно  и  умело
сорвала  контакт  со  сверхцивилизацией. Если  предположить злой умысел,  то
возможен  вариант: Странни