Иван, - но сейчас нам надо о другом поговорить. Философствовать будем потом, когда вернемся. Алена горько улыбнулась. - Ничегошеньки ты не понял, Ваня. Ну ладно. Спрашивай. Так у тебя лучше получится. - Расскажи все про Полигон. С самого начала! - Полигон - это не площадка, не планета даже. Это был такой закрытый для всех участок Вселенной, где моделировались различные штуки... - она сбилась, потерла рукой лоб. - Все плывет, Иван. Это после сна со мной стало что-то неладно. Я ничего не могу понять. На Полигоне, Иван, воссоздавали то, чего в природе не существует. Если помнишь, один из мыслителей древности сказал, что со временем человечество создаст то, что прежде существовало лишь в его воображении и фантазиях. Так вот, Иван, в тридцать первом веке и пришло это времечко. Даже если память моя вернется полностью, я все равно не смогу рассказать всего, ведь я не специалист в этих делах, я туда попала совершенно случайно... - При каких обстоятельствах? - задал вопрос Иван. - Сейчас не припомню. Но случайно, это точно. Нам рассказывали, показывали. Знаешь, я не видела там ни големов, ни карликов, ни чудовищ, которые пожирают людей... но я видела странных существ. Онижили только в каких-то особых энергетических полях. Ничего не помню... Помню только, что они смотрели на меня такими глазами, что мороз пробирал. Это было как в зоопарке - ты знаешь, что звери в клетках, за барьерами и силовыми полями, но когда ловишь взгляд хищника, все равно становится не по себе. Здесь было в стократ хуже! Когда я попала туда, у меня все перевернулось внутри - ведь никто на Земле, да и во всей Федерации про Полигон и слыхом не слыхивал. Зачем это нужно было? Кому?! Иван неожиданно положил ей руку на плечо, перебил. - Извини. Ответь мне очень коротко - как выглядела Земля в твое время? - Как и обычно! - Алена явно не поняла вопроса. - Зеленая, чистая, красивая... - Городов, нет, дорог нет, мостов нет... - Памятники, это все памятники. Почему же их нет. Есть. И зубчатые стены, и рвы, и башни... Иван чувствовал, что он на правильном пути. Внезапная догадка могла объяснить очень многое. Нетерпение распирало его. - Нет, я не про памятники. Ты, не поняла меня. Я про города, в которых живут люди, про те города, в которых жила ты, другие, твои друзья, знакомые, родные. Вспомни хорошенько! - Нет, Иван. Никаких городов давным-давно нет. Зачем жить в городе? Жить можно везде. Жить, как тебе нравится... Ты извини, я временами совсем забываю, что ты из прошлого. Мы не живем в городах. - А где же? Под землей? Под водой? Где?! - Повсюду. - Белые нити - это что такое? - Не понимаю, какие нити? Иван поморщился. Он не знал, как объяснить. - По зелени идут белые нити - тоньше и толще. Они идут пучками, расходятся, пропадают, догом появляются снова... Нет" я плохо передаю. Так видно... - Так видно сверху, с большой высоты, да? - Да! - Вот теперь до меня дошло, Иван, - Алена неожиданно рассмеялась - может, вспомнила что-то приятное, доброе земное, может, поразившись простоте, наивности Ивана. - Это же гиперструктуры. Они прозрачные. Только из космоса они видятся белыми. - Все точно! - Иван хлопнул себя по колену. - Я видел это. Там, в шаре! Отвечай, откуда здесь шар? - Какой еще шар? - Алена удивилась совершенно искренне. - В спящем мире висит... - Иван поправился, - висел шар. Огромный. В него можно войти, если встать под луч. прожектора.А прожектор этот светит из иллюминатора или какой-то дыры, я толком не разобрался. Нотк должна знать. - Что ты ощущал, когда попал в щар? - вопросом на вопрос ответила Алена. - Я шел, потом меня подняло, понесло, я парил в высоте, потом увидал точку, это была Земля, она приближалась. . Я ее не сразу узнал. - О чем ты думал, когда шел и начинал подниматься?- Алена выспрашивала так, будто в ее вопросах была непонятная пока логическад цепочка. Но Иван не мог ухватиться за кончик этоидеуловимо-незримой ниточки. - Я думал... о Земле, - медленно выдавил он. - Ну, а если бы ты думал о Гиргее, скажем? - Я бы... увидел Гиргею? - Да, Иван. А если бы ты представил призрачный мир планеты У, ты бы увидал эту планету. Понимаешь? Ты был в секторе управления, по-вашему - в рубке звездолета. Ты просто не знал, что надо сделать дальше, а то... - Ато? : - Ты никогда бы не познакомился со мной!! Ты бы уже давно был на Земле или на этой чертовой Гиргее! Понимаешь? Модель устаревшая, это ясно. Но именно такие вот допотопные старцы работают безотказно. Механизмы вне-пространственного перехода ты знаешь! - Сейчас не до механизмов. Давай-ка вместе поразмыслим. Я ничего не могу понять - звездолет тридцать первого века на планете Навей, которая вынырнула в закрытой зоне несколько лет назад, в двадцать пятом веке-то есть, лет за пятьсот до того, как его сделали?! - Ты бредишь, Иван! Твой двадцать пятый век давно канул во тьму истории. Ты проспал в анабиозе. Ила тебя... - Что меня? Алена помрачнела и немного отодвинулась от своего спутника.Но она все же ответила, тихо, неуверенно: - Или тебя воссоздали. Воскресили. Ты понимаешь, на Полигоне могли делать почти все! Могли воссоздать, воскресить из мертвых... - она неожиданно побледнела, прижала руку к сердцу. - Иван, ты помнишь, этот карлик говорил, что я мертва? Ты помнишь? А если он не лжет, а если... Иван улыбнулся ей, глядя прямо в глаза, поцеловал в щеку, потом в губы. - Успокойся, - сказал он, - этому негодяй" нельзя верить. Ладно, Аленка, со временем мы еще разберемся - кто к кйму в гости попал. "Могу сказать точно только насчет двух вещей: первое, ни в каком анабиозе я не лежал и никто меня не воскрешал, потому как не родился еще тот, кто меня прикончит, а второе, Алена, в том, что живее тебя никого на белом свете нету, уж это я прочувствовал, могу заверить и подкрепить любыми свидетельствами и печатями, ясно?! Она поглядела пристально в спокойные серые глаза Ивана. Опустила веки. И снова слезинка скатилась по щеке к подбородку. - На белом свете, может, и нету - еле слышно проговорила она, - только вот где мы обретаемся, на белом ли свете или еще где. Это Полигон, Иван! Здесь свои законы, своя жизнь. Те твари,которых я видела, неживые! Их сотворили из живой плоти, они ходят, говорят,-даже думают... но они неживые. Это непостижимо, но это так. - А звездолет? - Не только звездолеты! Тут может быть все, что угодно - любая техника. Здесь работали тысячи людей, исследователей. Приборы, механизмы, агрегаты, мощнейшие силовые установки... правда, все немного не такое, как у вас, в двадцать пятом. Но ты меня понимаешь, да? Что-то произошло, Иван! Я еще сплю, я забыла главное. А может, это главное происходило без меня, может меня отключили до начала... Все, хватит! Нам надо бежать отсюда! Срочно бежать! А мы сидим и философствуем! - Она вспыхнула внезапно, соломой на ветру. Но столь же быстро и погасла. -Как бежать! Отсюда нет выхода. Только вход! Иван, мы никогда не вырвемся из заточения, из этого жуткого мира. - Где есть вход, - глубокомысленно заметил Иван, - там обязательно должен быть и выход. Вырвемся, Аленка, обязательно вырвемся... но вот беда, есть одна заковыка. - Какая? - встрепенулась она. - Программа! Она не даст мне уйти с планеты Навей, пока я не выполню всего, что в ней заключено. Да я и сам... - Иван вздохнул, замолк. - Что-ты сам?! - Я не смогу уйти отсюда, пока не увижу собственными глазами заложников, пока не разузнаю всего, пока не помогу им. - Ты уже помог одному из них! - Кому это? - удивился Иван. - Мне. Иван обнял ее и поцеловал. Надо бежать отсюда. Она права. Но как? Куда?! Нет! Выход там, где ответ на все вопросы. Это многопространственный мир, в нем нет прямого хода. Надо пересилить себя! Надо идти в центр! В середку! В самое логово! В очаг!!! Вот тогда он выполнит Программу, тогда он разберется во всем, спасет несчастных... и сам вырвется отсюда. Но не один! А только с ней! - Ничего не бойся, - прошептал он Алене на ушко. -Ничего! : - Угу, - чуть слышно прошелестела она ему в ответ. И всхлипнула. В каменном подземном лабиринте было тихо и пыльно. Ничто не предвещало угрозы спокойствию и безопасности бесшабашных путников. И все же гнетущее чувство не оставляло Ивана. Авварон спас их. Тут нельзя душой кривить. Без его чар гнить бы им сейчас в утробах гнусных прожорливых чудищ. Гнить, так и не поняв, не разобравшись - в чем их вина, в какую жертву и кому их принесли, чего ради и вообще, будет ли от такой жертвы хоть кому-нибудь самая маленькая польза? Что это за жажда крови? Что за мстительность такая? Сорок миллионов лет водил по космическим и внекосмическим пустыням этот уродливый народец некий местный Моисей. Ну и что?! А причем здесь все прочие? Почему они-то виноваты? За что их всех надо в жертву... Тоже еще, богочеловеки нашлись! И предсущества! Где-то и когда-то все это было, лилась уже реками кровь, и гибли сотни миллионов по той лишь причине, что "богочеловеки" считали эти миллионы предсуществами, навозом в почве, на которой должны были расцвесть они сами, избранные. Бред! Бред умалишенных! Паталогия! Дегенерация! Да, это не что иное, как паталогический бред выродков-дегенератов, страдающих навязчивыми маниями превосходства и жаждой лютой мести за какие-то придуманные, рожденные в горячечных мозгах страдания. Садизм и мазохизм! Чтобы озлобиться на все окружающее до звериной яри, до ветхозаветной ненависти, они же сами растравляют, расковыривают свои раны, которые и наносят себе сами... Дьявольщина! Все было, много раз было! А теперь это здесь - и уже во вселенских масштабах ! А Система? Система и Пристанище?! Их двойственность и взаимосвязь... У Ивана вновь страшно заболела голова. Опять он начал проникать в запретные области, выведывать, то, чего ему знать было не разрешено. Кем?! Кто может определять - дано, разрешено или нет?! Голова раскалывалась. - Тебе плохо? - спросила Алена. И приложила ладошку к его лбу. - Не беспокойся, все уже прошло, - ответил Иван, прогоняя ненужные сейчас мысли. Надо было сосредоточиться на чем-то одном, не растекаться по древу. Надо понять ту связь, что существуетмежду Пристанищем и Полигоном - в этом суть, по крайней мере, сейчас, пока. И потому-Иван вновь принялся мучить свою прекрасную спутницу: - Давай рассказывай, Алена. Я тебя больше не буду перебивать. Все про Полигон! Итак, это не планета, не астероид, не комета... это сектор пространства, так? Она наморщила лоб, скривилась, будто ей эта тема была неприятна или просто-напросто сильно надоела. Но ответила. - Все сложнее. Но если коротко - да, сектор. - Координаты? - Я же не космонавигатор, Иван. Ты спрашиваешь так, словно... Дай Бог памяти, это где-то возле Черной Дыры. Точно! - Черных дыр в Космосе много, - пояснил Иван. - Нет, не так уж и много. Большая часть - иммитаци-онно-миражные псевдодыры, обычные коллапсары, понимаешь. А та была именно - Черная Дыра. - Вход в Иновселенную?! - внезапно, в голос выкрикнул Иван. У него мурашки поползли по телу. Он вспомнил все: малиновый барьер, Осевое, Коллапсар, Воронку, немыслимо-сказочные структуры, Вход в систему и Систему. - Этого не может быть! - Почему? - Это было раньше. Значительно раньше! Если верить тебе, я там был пять веков назад. Понимаешь, пять веков?! - Не спеши. Оъясни, где ты был? - В Системе! - Иван с силой сжал виски. -О-о, проклятущий колдун!!! - его голову распирало изнутри, было ощущение, что она вот-вот разорвется, разлетится на части. - Что ты так волнуешься? Что с тобой?! - Алена не на шутку встревожилась. Она ничего не понимала. Но она боялась за него, своего любимого, дорогого ей человека. - Иван, успокойся, возьми себя в руки! - Хорошо! Но почему же эта чертова планета Навей сейчас болтается здесь, в секторе Смерти?! Почему?! Непостижимые расстояния. Совсем другое Пространство. Нет, это невозможно! Алена вдруг улыбнулась загадочно. - Но ведь ты сам, к примеру, и там побывал, - проговорила она тихо, - и вот сейчас здесь. - У меня работа такая, - отрезал Иван, - я десантник-смертник. А планеты должны висеть там, где они должны висеть, все они на учете, все зарегистрированы... - И что же, вы всегда контролировали эту, так сказать, планету? - Нет, - Иван побледнел, - не всегда она недавно вынырнула из подпространства, а может, из другого измерения или Осевого. Никто толком не знает. - А ты помнишь, как это восьмилапое чудище говорило, что они ушли и блуждали где-то сорок миллионов лет? - Но ты же была без сознания! - удивился Иван. - Мой мозг работал. И страху я натерпелась на сто лет вперед. Но не могла пошевелить не то что рукой, а даже губами... - На губах у тебя была блаженная улыбка. - Не отвлекайся! Я не знаю, где они блуждали и сколь-ко!Но я вошла на Полигон в свое время, в тридцать первом веке, а не сорок миллионов лет назад. - А ты знаешь, какой сейчас год? - спросил неожиданно Иван. - Нет, - ответила Алена. И они замолчали. Каждый пытался осмыслить случившееся. Но разрозненные, несхожие меж собою осколки не хотели складываться в единое целое, даже в часть целого. - Полигон со всей энергетикой, производством, звездолетами, людьми, воссоздаваемыми тварями и биосферами замкнулся. Верно? - спросил Иван. - Почему ты так думаешь? - Да иначе сюда постоянно проникали все новые и новые люди твоего времени, они бы работали здесь, как тогда. А мы никого не встречали. Кроме тех несчастных, конечно, но эти женщины не похожи... - Не торопись с выводами, - оборвала его Алена, - я начинаю понимать твою мысль. Произошла какая-то авария, верно? Полигон свернулся. Доступ извне прекратился полностью?! - Да, если не считать моего проникновения. И еще нескольких резидентов с Земли. Но это были все без исключения люди моего времени. - Ты мог и ошибиться. - Нет, - резко ответил Иван. - Алена, нам надо идти! Потом продолжим. Погляди! Он указал рукой на тот конец лабиринта, из которого на них бежал еще совсем недавно шестилапый голем-убийца. Иван точно помнил - там был один ход. А теперь высвечивались сразу три ответвления. Да еще наверху чернела дыра - то ли колодец, то ли лаз. - Здесь все меняется! Надо идти. Он помог ей подняться. И они быстро зашагали вперед. Ни меча! Ни лучемета! Иван ощущал себя голым, жалким, беспомощным. Но вида он не подавал. - Я хочу есть, - пожаловалась Алена на ходу, неожиданно, тихо. - И пить, у меня все в горле пересохло. Иван ощупал оставшиеся карманы-клапаны и накожные пояса-тайники. Стимуляторов нет. Концентратов тоже нет. Несколько шариков "твердой воды". И все. Нет! Есть еще что-то! Он с изумлением обнаружил у лодыжки что-то крохотное, твердое. Это был Кристалл! Усилитель съежился до неузнаваемости, поблек, утратил больше половины своих граней. И все же это был он. - Погляди! - Иван поднес крохотный светящийся многогранник к глазам Алены. - Откуда это у тебя? - удивилась она.- Очень похоже на дистанционный пси-генератор. Ну-ка, дай мне! Она взяла Кристалл в руку. - Нет, не такой. Но все равно надо попробовать. Грациозным движением она сунула Кристалл себе под мышку. Улыбнулась Ивану виновато. - У нас нет поблизости гиперструктур. Приходится обходиться без них. Здесь, - она похлопала себя по предплечью, указывая на то местечко, где скрылся еле светящийся усилитель, - при определенном навыке концентрируются слабые псиполя и поля тонких материй. Ты должен знать, этим знаниям не века, а тысячелетия, даже десятки тысячелетий... Ну, ладно, хватит об этом. Пускай полежит, если я не ошиблась, не спутала псиген с какой-то другой штуковиной, он малость подзарядится. - Пусть подзарядится, - согласился Иван. И тут же забыл про Кристалл. Они шли вперед, все время придерживаясь правой стены, чтобы не заплутать, не вернуться на прежнее место. Разветвлений становилось все больше. И кому могло прийти в голову проложить столь изощренные ходы в подземной толще?! Временами им встречались странные полупризрачные фигуры в расплывчато-туманных балахонах, с капюшонами на головах. Первый раз они одновременно вздрогнули, испугались, но потом Иван убедился, что фигуры эти не просто унылы, тоскливы и беспомощны, но и бесплотны. Это были призраки, фантомы, миражи. Но они встречались все чаще. Они провожали путников безнадежно отсутствующими взглядами из-под капюшонов, спешили слиться с сумерками переходов, ответвлений, лазов. Эти тени напомнили Ивану бесплотных существ у лестницы, тех самых существ, среди которых оказалась вдруг она, его Света. Вспомнились ее наполненные болью глаза... Воплощение неживого. Воссоздание несуществующего! Да возможно ли это?! А если возможно, то почему бы ей, погибшей при входе в Осевое Измерение, не оказаться здесь, среди теней, не живых и не мертвых. Как это нелепо и страшно! Иван даже думать не мог о подобной невыразимой словами участи. Лабиринты обреченных! Они все обречены! Неужели Алена права, неужели отсюда нет выхода. Она уловила его мысли. - Иван, - прошептала она совсем тихо, - а ведь мы станем такими же тенями. Я знаю! Мы будем вечно скитаться в лабиринтах обреченных. Не хочу! Я не хочу этого, спаси же меня! Иван, предчувствия давят, они душат меня. Я еще не проснулась. Я просто еще не проснулась до конца... А может, он все-таки прав? Может, меня давно нет? Может, только тень моя идет с тобой рядом, такая же как эти?! - Она вытянула руку. И та прошла сквозь призрачную фигуру в сером балахоне, прошла насквозь, не ощутив ни тепла, ни холода. - Пока я тебя люблю, - ответил Иван, - ты будешь самой живой. Запомни это хорошенько, и больше не приставай! Именно этот резкий, твердый и даже несколько грубоватый ответ успокоил ее. Она снова попросила пить. И снова Иван не дал ей шарика. "Твердую воду" надо было экономить. Он постоянно ожидал, что включится Программа. Он был наготове. Иван собирался вступить в серьезную схватку с ней. Надо было перетерпеть все, но выдрать из собственного мозга эту мерзость. Пускай она даже и способна вести его к цели, пускай она спасает его иногда, все равно. Он вырвет ее! Он не зомби! Можно было бы сконцентрироваться на этой задаче сразу, прямо здесь, собраться раз, но полностью, освободиться от зависимости, от чужого влияния. Но он боялся останавливаться. Он шел в полубреду, в тихой наползающей на мозг горячке. Снова мерещились тени давно убиенных родителей его - белые фигурки в скафандрах, синее и оранжевое пламя, бессмысленно жестокие глаза не-гуманоидов и прожигающие кроваво-красные глазища гир-гейских клыкастых рыбин. Потом неожиданно перед взором всплыли большие хрустальные шары, в которых были заключены головы, двуглазые и трехглазые. Зал Отдохновений! Уродливое огромное существо - высохшее до невозможности и вместе с тем даже на вид нечеловечески сильное. Меч! Да, меч-переходник! О чем он говорил, этот властелин Системы, этот тысячелетний старец? Земля? Отдых? Развлечения? Новые развлечения! И мальки, множество мальков-головастиков в огромном аквариуме. Множество аквариумов, бессчетное множесто.. Уродливые мохнатые шланги, грушеобразные сокращающиеся мешки-утробы с сонными женскими головами... и шланги, шланги, шланги. Подготовка. К чему они готовятся? Почему это должно тревожить его?! Почему у него, у Ивана должна болеть голова о замыслах каких-то нелепых существ, обитающих в Иной Вселенной?! Нет, это бред! Зачем Авварону координаты Системы? Открытый канал! Снова его обожгло старой болью. Это будет погибель Земли! Это Апокалипсис! Смерть Цивилизации... или полное иго, чудовищное, безжалостное, жуткое. Медленное истребление. Все это было уже... но было в меньших масштабах, значительно меньших. В начале двадцатого века... нет, чуть позже и.всю вторую четверть века уже было иго - лютое, безжалостное. Иноземцы, планетарная безродная сволочь, интернациональный сброд расистов и палачей подмяли под себя Великую Страну, устроили кровавую бойню - свыше ста миллионов доверившихся лжепророкам людей были зверски, с садистской изощренностью уничтожены, страну разорили. втоптали в грязь. Но выродки и сами начали попадать под созданную ими колесницу смерти - их черная поганая кровь смешалась с кровью невинных, и уже даже утонченный слух, прихотливое ухо не могли разобрать, где стенания жертв, где вопли умерщвляемых палачей. Интернациональная сволочь и ее кровавый жертвенный топор завязли в теле великой нации, захлебнулись захватчики в чужой крови и в своей собственной. И начался подъем, Возрождение... И тогда вновь бросило "международное сообщество" нелюдей на Великую Державу новые полчища палачей, действовавших не столь открыто, но преследующих те же цели, умерщвления нации, убиения Великого Духа, обитающего в России - единственной Обители Господа Бога на Земле. И все повторилось! Разруха! Голод! Обнищание! Вырождение! Смерть! Господство оккупантов и их наемной сволочи! Все было уже! И теперь опять?! В еще больших, вселенских масштабах?! Многострадальная Россия! Многострадальная Земля! Опять кто-то несет ей свое "благо". Черное Благо избранных! Черное Благо богочеловеков. Или нет? Или это все только в воспаленном мозгу? Иван потер висок. Он все перепутал, все смешал - и прежние трагедии, и Пристанище с его уродами, жаждущими жертвенных водопадов крови, и Систему с полчищами готовых к Вторжению негума-ноидов, с ее непостижимой космической мощью, с боевыми армадами звездолетов-внепространственников. А он здесь, за сотни тысяч парсеков от Земли, в проклятом, никому не нужном мире призраков и мертвецов... - Иван! - Алена вскрикнула раньше, чем он успел остановиться, удержать ногу от последнего шага. - Ива-ан!!! Стена обрушилась градом камней, обвалом глыб и глы-бин, ползучей завесой пыли, осыпающегося песка. Еще немного, и они бы погибли. Несколько камешков ударили Ивана в голову, грудь. Алена вскрикнула резко - ей обломок угодил в колено. Но уже теперь было видно - обвал не самое страшное, он мог всего лишь стать им общей могилой, принести внезапную, но далеко не самую мучительную смерть. Но то, что открылось их взорам за обвалившейся стеной, вселяло мало надежд. - Я Балор, повелитель подземных лабиринтов, внук Велса, сын Зель-Вула, властителя Шестого Слоя! Балор, Несущий Смерть! - проревел огромный, метра в три ростом, волосатый, голый по пояс детина, увешанный связками человеческих черепов. И ударил здоровущей палицей по гулкому бронзовому щиту, громом прогремело в подземелье. За спиной и по бокам от свирепого детины стояли десятки воинов в рогатых шлемах. Были эти воины на удивление похожи друг на друга: все одинаково краснолицы, бородаты, свирепы. Но они почти ничем, кроме огромного роста не отличались от землян - руки, ноги, головы, глаза, уши - все такое же. Лишь кряжистость, корявость, устойчивость в них были совсем неземные. А вот сам, представившийся Балором, был страшен: усыпанный шишками голый череп, одна надбровная дута, далеко выступающая вперед, один глаз прямо над плоской переносицей - глаз большой, налитой злобой, желанием драки, битвы, тяжелая нижняя челюсть. Ремки, кольчуга, скрывающая нижнюю часть тела, железные сапоги. Иван сразу понял, это не мохначи, не лесная нечисть. Ну, двоих-троих от силы он уложит. А вот о серьезном сопротивлении и прорыве и мечтать не стоит. Это воины, профессиональные бойцы! И вовсе не призраки. Звериная, мощная плоть. Рык. Вонь. Налитые мышцы. Непреклонность. Откуда здесь все это? - Кто ты такой?! Отвечай!! - взревел Балор, ощеривая зубастую пасть. - Отвечай, несчастный, ибо прежде чем убить тебя, я желаю узнать твое имя, чтобы нацарапать его на твоем черепе, который украсит эту связку! Балор тряхнул ожерельем черепов на выпуклой, бочкообразной груди, и те глухо стуча друг о дружку, заерзали, зашевелились словно живые. Бородатые бойцы дружно загоготали. В их смехе сквозила жажда насилия, они желали его смерти. Это было написано на каждом лице. - Меня зовут Иван!! Он отстранил от себя прижавшуюся к плечу Алену. Отвел ее к стене, шепнул на ухо: - Когда все начнется, постарайся потихоньку, не привлекая внимания, уйти отсюда. Обо мне не думай! Все будет нормально. Она молча кивнула. - Зачем ты пришел в мои владения, смертный? - спросил вдруг Балор, Иван нашелся сразу. - Я бы с удовольствием покинул твои владения, внук Зель-Вула, - прокричал он, - да только не знаю, как это сделать! Если ты пропустишь меня, я уйду! Громогласный хохот был ему ответом. - Ну уж нет! - наконец проревел Балор и трижды ударил в свой круглый шипастый щит. - Коли ты забрел в подземные лабиринты, то выбраться назад тебе никто не даст. На поверхности Земли ни одно живое существо не должно знать, куда мы ушли! Иван опешил. - Причем тут Земля? - спросил он, разводя руками. . - Ты безнадежно глуп, смертный. Но даже таким как ты должно быть известно, что властелины подземелий извечно враждуют с обитателями Земли. Когда мы выйдет туда... - Балор многозначительно поглядел вверх, на своды пещеры-лабиринта, - все живое содрогнется от ужаса. .Семь дней и ночей будет литься кровь, семь дней и ночей будут гореть дворцы и хижины. Из черепов верхних жителей мы насыпем башню до небес, взберемся наверх и зададим хорошую трепку ангелам... ха-ха! Взрыв совершенно дикого, оглушительного хохота снова потряс своды. Иван стоял и думал. Вникать -в понимание мироустройства этих детин он не собирался. Ему надо было спасти Алену и постараться выжить самому, все остальное мелочи жизни. - Но сначала мы убьем тебя! - Погоди! - Иван поднял руку. - Ты успеешь меня убить. Ответь сначала: это что здесь вообще - Пристанище или Земля? Я тебя совсем не понимаю. - О Пристанище все говорят. Болтают, лишнее. Кому Пристанище, а нам -Земля! Ты лучше слушай, смертный, что тебе говорит всемогущий Балор, внук Велса! Мы завоюем всю Землю и небеса. А потом мы пойдем на Пристанище и покорим его. Что?! Ты сомневаешься, смертный?! Иван и не думал сомневаться. Ему было наплевать на все планы завоевателя и его отряда. Странно было другое, эти допотопные дикари в кольчугах знали про Землю. Мало того, они всерьез считали, что и находятся на Земле! Точнее, подумал Иван, под землей. - Я мог бы уйти назад, - вяло предложил Иван. - Это не слово мужчины! - грубо ответил Балор. И снова ударил в щит. - Улар, ты будешь первым. Готовься, смертный! - Может, вы сначала попробуете меня воплотить? - снова попытался найти точку соприкосновения Иван. - Или перевоплотить?! Балор осклабился. Глаз его запылал презрением. - Нет! Мы тебя просто убьем! Но если ты не примешь схватки, не вступишь в бой, как полагается бойцу, воину, мужчине, мы будем резать тебя на малюсенькие кусочки неделю подряд, пока ты не издохнешь. А твоя прекрасная подруга нам пригодится. Верно я говорю, ребята?! - Верно!!! - проорали бойцы будто в одну глотку. И снова загоготали. - Не бойся. Улар тебя долго мучить не будет. Лови меч! Из строя Ивану выбросили тяжеленный меч. Он упал под ноги, жалобно звякнул. Вышедший на середину пещеры Улар, крутоплечий трехметрового роста мужичина, огладил бороду. И уставился на Ивана. - Ну ладно, - согласился тот, - я тоже не буду долго мучить вашего бойца. Он подобрал меч, подбросил его на руке. И не желая оттягивать развязки, прыгнул вперед. - У-ох! - гулко ухнул великан Улар. И Иван отлетел от него мячиком. Реакция у бородатого бойца была отменная. Все воинство довольно закряхтело, заскрипело, заскрежетало. Лишь Балор стоял каменным изваянием, уперев руки в бока. Иван понял - они просто забавляются с ним, как кошка с мышкой. Это игра. Игра с заведомым кровавым исходом. Проще всего сесть на землю или подставить голову под клинок, под палицу. И все. И конец его миссии. И никто на всем белом свете не вспомнит про него, не пожалеет. Лишь одна Аленка. Да и той при подобном раскладе долго не прожить. Нет, надо бороться до конца, пока есть силы двинуть хоть мизинцем. - Ну что же ты? - прохрипел сурово Улар. И медленно пошел на Ивана. Так мог надвигаться динозавр или бронеход - неумолимо, неотвратимо, подавляя своей мощью. Но... простой смертный? Иван был не совсем простым смертным. Годы учения и тренировок кое-что значили. - Получай, вражина! Слова Ивана прозвучали запоздалыми глухими раскатами грома. А молнией был меч - он сверкнул в воздухе, сделал двойную спираль-винт и вонзился прямо в рот великану, предварительно выбив ему половину зубов. Прежде; чем хлынул фонтан крови, ржавое острие вышло из затылка Улара. Падение великана было неспешным и величественным, будто замедленные кадры прокрутили перед всей ратью. От удара его тела содрогнулась глинистая земля. Но Балор даже не моргнул. Он лишь чуть приподнял палицу. И коротко бросил: - Исган! Рыжебородый толстяк с бревнообразными ручищами сделал два шага вперед и застыл, чуть наклонившись вперед, поигрывая коротким пилоообразным мечом. Еще один. Иван стоял перед ратью. Он понимал, им нравится эта игра. Но долго ли он в ней продержится, вот в чем авпрос. Краем глаза взглянул за плечо. Алена стояла очдрмвшным изваянием там, где он ее оставил. Была она несказанно хороша. И от этого жалко ее было нестерпимо. - Держи! Ивану бросили копье и щит. Им просто хотелось растянуть удовольствие. Ладно! Поглядим еще, кто кого! Иван, ухватив щит за край, метнул его в рыжебородого. Сбил с головы рогатую каску-шлем. И воспользовавшись коротким замешательством "юйца, с лету ударил его обеими ногами в пах. Исган упал, согнулся калачом. Он выл на-всю пещеру. Но лишь хохот и хмыканье стояли в рядах воинства подземелий. Ни один из бойцов не вышел на помощь. Вторым ударом Иван переломил лежавшему шейные позвонки - ему самому стало неприятно от резкого внезапного хруста, такого осязаемого, зримого. Он знал, что любое сострадание к поверженному будет воспринято как слабость. А надежда была только на одно - силу, ловкость, умение. - Вот так! - прорычал он, оборачиваясь к Балору. - Неплохо, - мрачно заметил тот. - Его можно взять в дружину! - выкрикнул кто-то из задних рядов. - Пригодится в бою! - Арзак! - процедил одноглазый Балор. И еще один исполин вышел из строя. На этот раз Ивану .ничего не дали. Но он успел нагнуться, подхватить копьецо. Великан был наготове и с легкостью отбил копье щитом. " Наконечник вонзился в свод подземелья, копье дрогнуло древком, затрепетало и застыло. Арзак не хотел разделить участи первых двоих. Это было видно невооруженным глазом. Он сразу бросился на Ивана разъяренным носорогом, выставив вперед острие меча-гарпуна. Таким можно было покончить с жертвою одним ударом, даже слабым - меч-гарпун вырывал внутренности из тела, прошибал щиты. - Ух ты какой! - Иван еле успел увернуться от бойца-носорога. Он действовал машинально, выучка работала на него и за него. Почти без разбега, в три толчка он взлетел на глинистую шероховатую стену, оттолкнулся от нее обеими ногами и, перевернувшись через голову, опустился на плечи великану. Под левым сапогом хрустнула ключица. Огромная волосатая рука с мечом взметнулась вверх, но не успела, дело решили мгновения - Иван чуть раньше сорвал с патлатой головы тяжелый литой шлем, перевернул его и с силой вонзил острый чуть изогнутый рог прямо в глаз противника. Падая с трехметровой высоты, он извернулся и выхватил меч. Теперь все зависело толы" от вего. С Арзаком было покончено. Но сейчас важно другое - важно отвлечь все внимание рогатой рати на себя! Надо дать Алене момент, минутку, секундочку, мгновение, чтобы она растворилась в лабиринтах. И пусть он погибнет под их мечами, пусть! Зато она уйдет, выживет, она все расскажет землянам. А может, у них родится сын... у нее, одной. И он будет продолжением Ивана, его вторым "я". Надо только выиграть мгновение. И все! Эти мысли промелькнули в голове Ивана молнией. Он уже выполнял задуманное - отработанным приемом, не давая воинам опомниться, он снова взлетел на стену, еще выше, используя каждую трещинку, уступчик... и почти с потолка, с отвесного крутого свода прыгнул в самую гущу воинства. Внезапность дала ему миг удачи - первым же ударом он снес голову одному бородачу, каблуком сапога проломил переносицу другому - теперь тот не боец, да и не жилец - третьему вогнал острие меча за ключицу. Замешкался, выдергивая меч. Но все-таки успел отразить удар копья. Хорошо! Теперь у него-было пространство для боя. Он стоял на двух трупах, возвышаясь над землей. А вокруг, ощетинившись мечами, копьями и палицами, замерла в предвкушении развязки вся балорова рать. Иван видел не только это. Он был в отчаянии. Он хотел крикнуть: "Беги! Да беги же ты!!!" Но не мог, он не мог ее выдать! Как она не понимала?! Почему она стояла все на том же месте?! Это же смерть! Иван полоснул по горлу первого из подступивших. Рукоятью вышиб глаз другому. Он крутился волчком. Но он знал, что обречен. Это забава кошки с мышкой. - Ну, гады, держитесь! Росвед свою жизнь дорого ценит! - прохрипел он, почти не слыша себя в общем гуле, хрусте, вое. Он собрался в стальной комок. Он вновь стал алмазной палицей Индры. Вся мощь арийских тысячелетий сконденсировалась в нем. Он веером ссекал головы, отбрасывал от себя тела, разрубал их снизу доверху, но рать не убывала. Это было нелепо, чудовищно... но это было так. На смену убитым вырастали другие бойцы. И имя им было - легион! Из мрака сумерек тенями выходили все новые и новые рогатоголовые бородачи с иззубренными мечами и короткими копьями - Беги! Беги же!!! - кричал Иван, не скрывая уже ничего. - Беги, Алена!!! Но она стояла статуей. Прекраснейшей из всех земных и неземных статуй. Она была изумительно хороша - бела, чиста, ясна. А Ивана заливала кровь, своя, чужая - он уже не разбирал. Он косил бойцов, будто был самой ожившей Смертью. Но и их удары иногда достигали цели. Рубаха лохмотьями висела на его теле, кровавые рубцы бороздили грудь, спину, руки, плечи. Рать была несметной. - Да что же это такое! - Иван чувствовал, что еще пять, десять минут боя, и ему ничто не поможет. Руки просто не смогут удерживать меча. Ведь он бьется, вращает этой пудовой железякой в режиме скоростной автоматической мельницы. Это сверхчеловеческие усилия! Это за пределами возможного! Но он видел, как к нему, распихивая и расталкивая бородачей, пробивается сам одноглазый Балор. Надо сберечь силушки и для него. Иначе смерть! - Я разорву тебя в клочья! - рычал приближающийся Балор. - Я насажу тебя на вот этот вертел... - он потрясал мечом, зажатым в левой руке, - и отобью вот этой колотушкой! - Он вздымал палицу. - А ну! Расступись!!! Это шла Иванова смерть. Погибель его шла. Последние минутки наступали. Иван чувствовал, что ноги подгибаются, что осталось совсем немного, что даже все знания тысячелетий, даже железная выдержка, выносливость, отрешенность... ничто не спасет его, всему есть пределы! И вот в тот миг, когда Балор был уже рядом, на расстоянии вытянутого меча, когда его налитой кровью глаз пронзил Ивана насквозь... вдруг все стихло и замерло. Свирепые, разъяренные схваткой бойцы пали на колени, раскрыв рты и закатив глаза. Балор упал последним, глаз его потух, руки уперлись костяшками в глину, спина безвольно прогнулась. - Приказывай! - выдавил он вялым чужим голосом. Все это было настолько нереальным, что Ивану ни с того, ни с сего показалось, что он заснул и ему снится сказочный сон, или что его убили, и он уже на том свете, что там все наоборот, но все равно - это фантазии, наваждение, этого нет на самом деле. Но он почти все понял, когда оторвал глаза от Балора, коленопреклоненного и жалкого, от распростершегося ниц воинства и посмотрел на нее, Алену. Она была выше всех, хотя стояла на том же самом месте. От нее исходило непонятное теплое свечение. Иван только секундой позже понял - не от нее! Нет! Алена держала в вытянутой руке красный светящийся Кристалл. Он был большой, просто огромный!  * ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ОБОРОТЕНЬ *  Да, это она спасла его. Она зарядила Кристалл - своим теплом, своей любовью. - Алена-а-а!!! Иван отбросил меч и по головам, спинам кинулся к ней -единственной, любимой, прекрасной. - Приказывай, - вяло повторил ему вслед Балор. - Да пошел ты! - на бегу выкрикнул Иван. Он подхватил ее, обнял, закружил. Чудесное спасение окрылило его. Но главное, жива она, Аленка! Он осыпал поцелуями ее лило, шею, грудь и не мог остановиться. Это было форменным безумием. Она уже стала отбиваться от него, упираться в его грудь руками. - Как они тебя! Весь в шрамах! - Пустяки! - Иван ничего не хотел видеть и слышать. - Скажи им, пусть убираются отсюда. - Экий ты, Иван несообразительный, - упрекнула его Алена, - может, они еще пригодятся нам. Пускай-ка дорогу грудью прокладывают. А мы следом пойдем. - Хорошо, будь по-твоему! Иван обессиленно упал наземь. Лишь теперь на него свалилась вея накопившаяся за время боя тягостная, страшная усталость. - Надо уходить, - мягкопроговорила Алена, мягко, но настойчиво, - мы слишком долго пробыли на рдном месте, может случиться непоправимое - гляди, трещина! Она все время увеличивается. Я боюсь, Иван. - Пойдем, - он встал, пошатываясь от слабости. - Нет, погоди! Алена направила Кристалл на двух ближайших бородачей. Те поднялись, осторожно подошли к Ивану, сцепили руки. - - Садись, они понесут тебя, - сказала Алена,. - Дожил, - пробурчал Иван. Но подчинился. Алена долго молча глядела на Балора. Наконец тот приподнялся. И пошел прямо по телам убитых и живых, распростертых на каменистом полу пещеры. - Вперед. Только вперед! " Вслед за Балором начали подниматься и остальные. Иван с недоумением подмечал, что бородачей не прибывает, что из сумерек и мрака никто не выходит, что все чудеса закончились, и живых бойцов осталось-то не более полутора десятков, остальные лежат в лужах крови с распоротыми животами, переломанными ребрами, вывороченными или раздробленными челюстями, расколотыми черепами, безрукие, безногие, жалкие и отвратительные. Неужели это все его работа?! Ивану стало тошно. Нет, нельзя идти в чужой мир с мечом. Нельзя, лучше вообще не приходтъ туда! На мече справедливость и мир не приносят! Гдеже он слышал все это? И опять встали белые, высокие своды. И прозвучал напоенный величием и добротою, голос: "Иди, и да будь благословен!" Алена шла рядышком с двумя великанами, которые несли Ивана. Поглядывала на него, на кровоточащие раны и кусала губы. Так они прошествовали не меньше часа. Затем Иван будто очнулся ото сна, он даже чуть не упал с живых носилок. - Позови-ка мне сюда Балора, Ален! Давай, не тяни! Женщина взглянула на него неодобрительно, усмехнулась. - Эх, ты! Пришел в себя и. вместо того, чтобы уступить место даме, Балора тебе подавай! Иван! - Залезай! - Иван спрыгнул вниз. И тут же повалился наземь - ноги подвели. Он еще не.отошел после битвы, да и раны давали о себе знать. И все же он вспомнил, достал шарики "твердой воды". Протянул один Алене. - Глотай, это вода! Она проглотила. Закрыла глаза. И блаженство разлилось видимой волной по ее лицу. - Как хорошо. Вот теперь - лечь и умереть, ничего-шеньки не надо! - Ты мне брось это, - Иван снова уселся на сцепленные руки бородачей-великанов, имевших совершенно отсутствующий вид и мутные глазища. - Рано помирать-то собралась. Зови Балора! Через минуту-другую одноглазый гигант, пропуская " мимо ряды своих воинов, поравнялся с Иваном. - Приказывай, - произнес он, словно заведенный. - Хорошо. Вот тебе мой приказ, - начал Иван,- расскажи-ка мне коротко и ясно, где мы, что это за Шестой уровень... - Шестой Слой, - поправил его Балор. - Хорошо, пусть будет слой. Рассказывай! - Здесь так заведено, - сказал Балор, - мы тут обитаем очень давно, никто не помнит сколько ... мы властелины подземного мира. Земля нас не принимает. Мы много раз прорывались наружу. Не получалось. Но мы прорвемся! И внутрь нас не пускают! - Балор говорил совсем не так, как при встрече, голос его звучал вяло, даже обиженно, будто у ребенка, которому что-то пообещали да и не выполнили обещания, обманули. Он говорил как зомби. Да, собственно, сейчас он и был натуральным зомби. - Мне нужны люди. Заложники! - вставил Иван. - В лабиринтах много всяких. Они приходят неизвестно откуда. Мы убиваем их. Иногда они убивают наших. Но все равно они куда-то деваются. Я уже не помню, какие это - люди? - Такие как мы, - пояснил Иван. - Мои ребята тоже такие, но они не люди, понимаешь?! - Ктожеони? - Они бойцы, воины! Но они не люди! И не призраки! Мы одержали тысячи побед там, на Земле! Ни у кого на свете и во тьме не было столько трофеев! - Балор тряхнул связкой черепов. - Здесь не все. Здесь головы только самых сильных и важных врагов моих, понял?! Иван повернулся к Алене. - Тебе не кажется, что действие Кристалла ослабевает? Опять на вожака напал раж! - Сейчас поглядим, - Алена пристально уставилась на Балора. И тот сник. Замычал нечто нечленораздельное. - Перебор, - подосадовал Иван. - Ничего, скоро он очухается, потерпи. Балор пришел в себя действительно быстро. Но ничего не помнил. Пришлось начинать все сначала. - Земля нас не приемлет, - словно заговоренный бубнил Балор, - во внутренний мир не пускают, погибли сотни лучших бойцов. Мы обречены бродить в этих лабиринтах вечно... - Ого! - Иван рассмеялся. - А вы что, собираетесь жить вечно?! Балор поглядел на него хмуро и просипел: - Оглянись назад! Иван повернул голову и невольно вздрогнул - позади них, на расстоянии двадцати-двадцати пяти метров, тесно сгрудившись, плечом к плечу, шли десятки, если не сотни бородачей в рогатых шлемах. Были они не в лучшем виде - с изуродованными лицами, изборожденными шрамами телами, в изодранной одежде. Но они шли! Это были те самые бойцы, которых Иван уложил в пещере. Это было шествие мертвецов. Алена, оглянувшаяся одновременно с Иваном, побледнела до белизны. Она вскинула руку с Кристаллом, намереваясь обработать и этот отряд. Но Иван жестом остановил ее. - Не надо тратить энергию, - сказал он, - пока Балор наш слуга, эти парни в полной нашей власти. - И, повернувшись к одноглазому великану, спросил утвердительно: - Значит, не пускают внутрь?! - Нет, не пускают, - подтвердил тот. - Тогда будем прорываться с боем! В единственном глазу Балора загорелся желтый недобрый огонь. Спина предводителя бесстрашных воинов распрямилась. Ему явно пришлось по душе Иванове предложение, если только у него вообще была эта самая душа. - Мы идет в правильном направлении? - спросила Алена. - Здесь все направления правильные, внук Велса знает, что говорит, - важно ответил Балор. - Куда ни иди, если все время думаешь о цели - обязательно к ней придешь, даже если повернешь назад. Иван поглядел в упор на одноглазого. - Думай! - сказал здв. - Думай о цели все-время! Ты ведь можешь ее представить четко и ясно? - Мне все подвластно! - снова заважничал сын Зель-Вула. - Говори толком! - Могу! Я там бывал много раз, - проворчал Балор, - вот, смотри на эти шрамы! - Он развернулся к Ивану грудью - три Крестообразных затейливых рубца украшали ее. - Хорошо! Не отвлекайся, сосредоточься на цели, Балор! - Великому воину доступно все! Одноглазый великан замолчал, насупился, на уродливом челе его отразилась невероятная мыслительная работа- из воина Балор в мновение ока превратился в мудреца, философа, эдакого местного Сократа. - Что это?!-вскрикнула Алена. Обвалившийся свод погрёб под собою сразу четырых бородачей. Но зато открылся проход в полутемную пещеру, сверкающую сталактитами и сталагмитами. Эти огромные, свисающие сверху и торчащие снизу сосульки, переливались мириадами внутренних, не освещающих пространство огней и создавали в пещере обстановку сказочности, нереальности. - Мы идем к цели! - глухо сообщил Балор. - Отлично! Иван спрыгнул с живых носилок. Он не замечал в своем теле и следа усталости. Он вновь был здоров и силен. Лишь побаливали полученные в последней схватке раны. Но Иван умел терпеть боль, он просто отключал болевые центры - без таковых навыков он давно бы гнил в земле... точнее, в почве какой-нибудь не слишком гостеприимной планеты. Одиннадцать Лет назад на одном из форпостов планеты-призрака Янтарного Гугона, который только для несведущих был планетой, а на самом деле представлял собою невообразимо сложный сверхпространственный мир, закинувший свои щупальца во Вселенную, Иван попался в лапы оон-гугов, племени разумных насекомовидных самопожирающихся молюсков. Двадцать дней они пытали его, подвергая тело изощреннейшим испытаниям. Любой землянин скончался бы в первый час, стойло бы ему испробовать на себе первую дозу проникающего излучения-данга - биоэнергетического оружия гугов; Излучение это, не разрушая материи - ни живой, ни мёртвой - выматывало до предела нервную систему, причиняя сверхадские страдания жертве. Иван выжил. Он полностью отключил все болевые центры. Ему это стоило дорого - полтора года он лежал в параличе на станции ХС124371-УА за тысячи световых лет от Земли; Его буквально собирали по кускам. Что значили для него обычные раны, нанесенные мечами и копьями? Детские царапины! Они шли по сверкающей пещере. И не было видно ей ни конца, ни края. Лишь позвякивали мечи, гремели щиты да раздавалось мерное сопение угрюмых воинов. А Ивану вспоминалось забытое. Он помнил эти пещеры. Той старой, утраченной памятью помнил - пещеры были в Системе. Он не мог выделить деталей, подробностей. Лились какие-то сверкающие водопады, мрачно поблескивали сталагмиты и сталактиты. Приходило вдруг непонятное слово - Квазиярус. И уходило. - Представляй цель! - напоминал Иван Балору. Тот важно покачивал головой. Пещера казалась бесконечной. Но Иван начинал понимать другое: в любом объеме они могли находиться сколько угодно, идти и идти, даже лететь, рваться вперед, не приближаясь ни на вершок к цели. И в то же время можно было мгновенно преодолеть этот объем, будь то утроба или пещера, лес или пустыня. Надо только подобрать ключик, найти узловую точку. Беда, что все везде по-разному! Ему вспомнилась избушка в лесу и пыльный чердак на Хархане. Там ему кто-то все время помогал, кто-то вел его". Кто? Он так и не понял, до конца. Здесь ему тоже помогают, Авварон, к примеру. Не приведи Господь, иметь таких помощничков! Неожиданно Балор, шедший словно сомнамбула, хлопнул себя огромной ручищей по лбу, задышал тяжело. Снова поползли по его уродливому челу морщины" И пещера резко ушла вверх. Иван успел подхватить Алену, прижать к себе. Нет, это не пещера ушла вверх. Это они все, весь большой отряд, неожиданно, разом, как-то нелепо, необъяснимо провалились вниз. Водопад. Сверкающий водопад! Мимо проносило целые пласты, слои, и все;искрилось в ослепительных брызгах. Что это было, Иван яе мог сказать - то ли они проваливались в разверзшуюся воронку, проваливались в глубины планеты, к ее ядру, то ли их несло в иных пространствах и измерениях. Но всеэто было очень похоже на Хархан, на тамошние чудеса. - Что с нами? Куда мы падаем? -- возбужденно шептала в ухо Ивану Алена. В ее голосе не было и тени вопроса. Она просто говорила, и у нее перехватывало горло. Это было невыносимо. - Мы идем к цели, - ответил Иван. Бородачи гоготали, переругивались, сверкали глазищами. Им явно нравилось падение. Иван держал Балора за бронзовый пояс. Вернее сказать, он сам держался за него, ибо массы их были несравнимы, Балор был втрое, а то и вчетверо крупнее Ивана и мощнее. Одноглазый гигант не выказывал тревоги. Видно, такие падения были для него привычными. - Долго еще? - поинтересовался Иван. - По-всякому бывает, - невнятно ответил Балор.- Может выбросить сразу, а может крутить да вертеть очень долго. - Думай о цели, думай! - напомнил Иван. Их сильно тряхнуло, перевернуло, ударило обо что-то твердое, но невидимое. Иван задрал голову вверх. И ему открылось серенькое безоблачное небо, высокое, бесконечное. Оттуда они явно не могли упасть. - Иван,смотри! - Алена вовремя успела указать ему на рваную, уродивую трещину в земле, которая затягивалась прямо на глаза. - Нас оттуда выбросило, Вот чудеса, падали вниз, а выбросило наверх! - Этим нас не удивишь, - ответил Иван. Воинство ползало по растресканной земле, подбирало шлемы, мечи, копья, щиты - при ударе все это послетало с бойцов. Балор потирал ушибленный бугристый лоб. - Что дальше? - поинтересовался Иван. - Ничего, - с горделивостью, даже спесью ответил внук Велса, сын Зель-Вула, - теперь надо ждать. Ворота появятся сами. Но если они снова отобьют наш штурм, нога моя больше не ступит в этот проклятый Внутренний мир! Клянусь богами лабиринтов и Великим Велесом, властителем всех подземных миров! - - И долго ждать? - Не знаю. Иван повернулся к Алене. - Слушай, - сказал он, неожиданно заметив то, что надо было заметить еще там, в лабиринтах, - ты хотя бы прикрылась немного. Мы с тобой - это одно дело. Но когда целая рота мужланов пялит на тебя глаза... не доводи до греха. Да и мне, честно говоря, неприятно, что каждый может... - Что может? Смотреть на меня? Чего ж в этом плохого? Красотою мир спасется, Иван. Смотреть не надо на кровь, насилие, мордобои и драки, а на красивое женское тело... Ты просто не знаешь - тридцать первый век немного отличается от ваших времен. У нас нет некрасивых людей, нам нет необходимости прятать телесные недостатки под складками тряпок и пластика. Есть защитные оболочки всех видов, они предохраняют тело от инфекции, холода, жары, ожогов, побоев... есть оболочки с абсолютной защитой. Так зачем же еще одежда, Иван? - Мы не в тридцать первом веке, поверь мне! Это другой мир! В вашем времени нет подобного зверья, у вас нет нечисти и призраков, чудовищ и колдунов. От них надо закрываться. Они могут сглазить, навести порчу! - Сказки! - Нет, это не сказки. Знойное тягучее марево поплыло перед глазами. Иван знал, что в жарких и безводных пустынях именно так бывает перед появлением миражей. Но он не успел сопоставить странного события с земными привычными делами, из марева стали проступать очертания чего-то высокого и неприступного, каменного, массивного, исполинского. - Это Ворота во Внутренний мир! - подал голос Балор. - Вот и прекрасно! Иван вскочил на ноги. - На этот раз мы прорвемся! - прокричал он сквозь нарастающие гул и рев.-Дайте мне меч! Балор вырвал огромный железный меч у ближайшего воина и протянул его Ивану. Он предложил и щит. Но Иван покачал головой. Марево растворилось в тягучем воздухе, оставив огромную каменную башню без стен, но с непомерными железными воротами. Неприступность башни не вызывала сомнений. - Но ее же можно обойти, - робко подала голос Алена из-за спины Балора. - Обойти-то можно, - ответил Иван, - но нам, Аленка, надо войти внутрь. Теперь я все понял - никакая это не башня! Все эти ворота, стены, кладка - только видимость. На самом деле это шлюз-переходник, понимаешь? Иван заметил, что Алена уже не совсем обнажена, что на ней намотаны какие-то обрывки, намотаны наподобие туники, коротенькой, не скрывающей безукоризненной фигуры. - С кого сняла? - спросил он. Алена рассмеялась я махнула рукой назад, в ряды угрюмых бородачей. - Не будем говорить о пустяках, - прокричала она, - если это шлюзы, надо успеть, ведь они не будут вечно здесь. Они никогда не стоят на одном месте подолгу. - На штурм!!! - неожиданно взревел обезумевшим быком сын Зель-Вула, внук Велса, непобедимый Балор. Из его палицы ударил молниевидный разряд. Запахло паленым. - На шту-у-урм!!! - громом сотен голосов отозвалось потерявшее угрюмость воинство. Бородачи принялись с такой силой колотить в щиты, что у Ивана заложило уши. - На штурм! -закричал и он. Но не сдвинулся с места. Он просто не знал и не видел - куда бежать на штурм. Ворота наглухо затворены, башни неприступны, ни лестниц, ни веревок у штурмующих нет. И тут одноглазый исполин сорвался с места, подскочил к воротам и с такой силой ударил по створке своей палицей, что посыпались искры. Следом за ним к воротам двинулся живой таран. Иван еле успел отскочить в сторону. - Бей! Громи!! Круши!!! Это был сущий ад. Ничего подобного Ивану видеть не доводилось. Ярость наступающих приобрела такую форму и такие размеры, что ворота уже не казались неприступными. Огромные многопудовые тела раскачивали Тяжеленные створки, бородачи долбили их рукоятями мечей, булавами, кулачищами. Штурмующим не хватало большого и крепкого бревну- и участь ворот была бы предрешена. Но и без тарана они туго знали свое дело. - А ду, ребята! Р-р-разомП! По команде Балора сотни воинов откачнулись назад и единой живой массой, живым валом ударили в ворота. Сверху выпал каменный блок, заскрипела петля. После второго удара ворота поддались. Надо было срочно закрепить успех. - Ану.да-авай!!! Нападающие вышибли ворота, повалили их и, давя друг друга, ринулись внутрь, в темноту. Иван бросился следом за ними, он был готов к любой, самой беспощадной и лютой сече. Он был готов на все. Лязг мечей и копий опьянял его, манил. Вот только Алена... Он бросил взгляд назад и увидал, как две серые клюва-стые тени волокут его любимую за башню, подальше от ворот. Это былсгушатомледяной воды для Ивана. - Стой,- сволочи! - завопил он, не скрывая своих ламерений... В три прыжка он настиг похитителей. И мечом смахнул голову ближнему - фонтанчик зеленой жижи ударил вверх, безголовое тело опрометью бросилось в пустыню, неостановимо размахивая длинными и тонкими руками. Второго Иван схватил за жидкий полупрозрачный загривок, встряхнул. - Кто ты?! - спросил, едва не рыча, от злости, перехлестнувшей его душу. Существо жалобно хлопало жабьими веками, стучало зубами. Иван не стал учинять допроса. Он подхватил Алену и бросился с ней в черноту ворот. Он еле успел - пробитый провал уменьшался на глазах. Казалось, будто из каменных стен нарастали, сходились новые ворота, еще крепче прежних. Их сомкнувшиеся края защемили край туники. Иван рванул сильнее, ткань затрещала, порвалась. - Ничего, - шепнул он на ухо Аленке, - мы тебе новое одеяние соорудим. Во тьме за воротами шло самое настоящее побоище. Иван отстранил любимую. И ринулся в гущу сражения. Но очень скоро он понял, что происходит невероятное: бородачи слепо, яро, дико истребляют друг друга. И не видно иного противника, никто не противостоит им. Иван, расталкивая исполинов, отбиваясь мечом, ногами, руками, выбрался к стене, перевел дух. - Это безумие какое-то! - прокричала ему в ухо Алена. - И пс%ген не действует, они всё посходили с ума!!! - Спокойно. Спокойно! - Иван повторял одно слово, но никак не мог сам успокоиться. Кровь била фонтанами, текла ручьями. Хруст, хряск, звон, лязг, стоны, крики, ругательства неслись из мрака. Воинство Балора истребляло само себя. И больше всех не-истовстовал.сам одноглазый великан. Он крушил всех подряд своей палицей - налево и направо. - Я боюсь, Иван! Это выше моих сил! - Алена рыдала. Иван впервые видел ее рыдающей, на грани истерики. - Болваны! Тупицы!! Прекратите немедленно!!! - заорал он, срывая связки. - Прекратите-е!!! Его голос утонул в общем гуле, реве, рыке, дребезге и вое. Сражение близилось к концу. Бородачи, изнемогая, падая, обливаясь потом, смешанным с кровью, добивали друг друга - беспощадно, безжалостно, будто расправляясь с кровным врагом, злейшим недругом. Даже смертельно раненные из последних сил ползли к бывшим соратникам, кололи их мечами, кусали, рвали ногтями кожу, выворачивали суставы... Безумие! Общее непостижимое безумие творилось во мраке за плотно прикрытыми, будто и не сокрушенными доселе воротами. И надо всем этим побоищем в высоте, окутанная клубами испарений, висела огромная змеиная голова с чуть приоткрытой пастью, желтыми острыми клыками и свисающим вниз раздвоенным черным языком. - Иван! Осторожно! Смотри-и-и... Пронзительный крик Алены растаял в наступившем беззвучии, полной тишине, свинцовой, гробовой. Все исчезло - кровь, крики, хруст костей, тьма, бойня... все. Иван ощущал умиротворение.Х)н был далек от всего суетного, внешнего. Он сидел, уперевшись коленями во что-то твердое холодное, и мерно раскачивался из стороны в сторону. Он не, хотел открывать глаз, было и так хорошо, тихо, благостно. - Постичь Непостижимое - стремление тщетное и бессмысленное изначально, - тек в уши медоточивый тихий голосок, - нет ни начала, ни конца у бескрайнего Мироздания, все преходяще в нем и обратимо. Ищущий обрящет лишь смерть свою, пройдя путем унижения, горя, треволнений, мытарства и страданий. Воплощение же есть высшая форма бытия, дарованное нам Извне Первозургами, основателями Пристанища - Внутреннего Мира, что включает в себя все десять цепей-Мирозданий, семьдесят две Вселенных и тридцать три Антивселенных, Дороги Сокрытия, Осевые измерения и внешние подпространства... нет Пристанищу пределов в беспредельности Его самого. Нет Ему границ и краев, а есть лишь перемещение из одной Его сферы в другую, есть перетекание из одной Его формы в другую и скольжение с одной Его двенадцатимерной поверхности на предыдуще-последующую сквозную поверхность по сферам-веретенам, в обход миров плоских и с заходами на них. Исцелением всевидения воплощаемому открывается зрение в первых тридцати двух измерениях, и становится ему зримым прежде сокрытое от слепых глаз его. Но узреть всю непостижимость и многоиномер-ность Пристанища не дано никому, ибо Извне Оно создано, но ничто извне Его не существует, и нет из Него выхода во Внешние миры, ибо и самих их нет, а существуют они лишь в проекциях, отбрасываемых Пристанищем па плоскости внешне-предповерхностных сфер и окраинных миров-гирлянд, связанных пуповинами с гиперточками Мирозданий. Знание полное - смерть и тщета. Знание видимого мира - обман. Знание законов бытия Пристанища - обретение вечности и растворение в вечном... Иван осторожно приоткрыл один глаз. Зеленоватое мертвенное свечение поигрывало на толстенных трубах. Каменный пол. Туман.Фиолетовые испарения меж развалин и обломков. Трубы вдруг шевельнулись... и Иван понял, никакие это не трубы, а кольца, огромные кольца, в которые свернуто еще более огромное змеиное тело. Но это не змея. Это Змей! - Иван сразу вспомнил страшную голову с желтыми клыками и раздвоенным языком. Все ясно. Он во власти этого гада! Все понятно. Сила Змея оказалась могущественнее Кристалла, она довела бойцов Балора до исступления, до братоубийственной резни. Теперь нет никого. Ни Балора, ни его воинства, ни Алены... один только Змей. И он сам, почему-то живой, мерно покачивающийся из стороны в сторону. - Кто ты? - спросил Иван, не надеясь на ответ. И в тот же миг перед его лицом выросла огромная голова с желтыми горящими глазами. Раздвоенный черный язык чуть подрагивал. Из пасти обдавало зловонием. Большие острые зубы наводили на нехорошие размышления. И вместе с тем Змей был явно разумным, более того, он обладал огромной силой внушения. Единственный, судя по всему, его недостаток заключался в том, что он не знал одной вещи - сидевший на плитах человек не поддавался гипнозу. - Я Великий Змей Незримых Глубин! - прошипела чудовищная голова. - Я поднялся на поверхность и поглотил мешающих мне спать. Но я сохранил тебе жизнь, ибо не смог постичь цепь твоих воплощений. В твоем мозгу, путник, есть закрытый сектор. Скажи мне, что ты таишь в нем? - Мне самому об этом не сказали, такие вот дела, о Великий Змей, - плохо скрывая иронию изрек Иван. - Ответь и ты мне: я в Пристанище? - Пристанище повсюду! - напыщенно ответил Змей. Кругом одно и то же, подумалось Ивану. Паранойя! Говорящие змеи, лешие, глиняные убийцы... Захотелось чего-то настоящего, реального, земного. - Пристанище реальнее всего во Вселенных! - сказал Змей. - Все прочее лишь отражения Внутреннего мира. Мне, Хранителю Мудрости, это открыто. И когда твой ум, твоя душа и твои знания перейдут в меня, а тело твое послужит основой для Всеобщего Совершенствования малых и Перевоплощения в Единое Большое, океан моих знаний станет полнее на одну каплю. Да, капля по капле собираются океаны мудрости, путник. Миллионы лет нужны для подъема над бытием. - И скольких ты воплотил в себя. Змей? - спросил Иван. - Всех, кто пересекал мою дорогу. Всех, кто нарушал мой сон в Пучинах Незримых Глубин. Всех, видевших и созерцавших меня в разных мирах и измерениях... - Так что же остановило тебя? Почему ты сразу же не вобрал в себя мой ум, мою душу, мои знания?! Ты же почти всемогущ? Ты же не ведаешь жалости?! Тебе не знакомо чувство сострадания. Ответь, о мудрый Змей! Шип перешел в пронзительный свист, в выпученных глазах мелькнули и пропали красные огоньки. Змей явно встревожился, это было видно. Но он ответил. - Да, Иван" я мог бы тебя поглотить в первые же минуты, как я поглотил духовные сущности этих жалких и немощных воинов во главе с их одноглазым предводителем. Ты ведь заметил, что когда они вырезали друг друга, в них уже не оставалось ничего разумного, ничего светлого, они были куклами, умерщвляющими друг друга. И мне не было их жалко. Я не умею сострадать, ты прав. И я бы поглотил тебя вместе с ними, но... Иван осмелел. Встал. Огляделся. Сквозь туман и фиолетовые испарения он ни черта не увидал - только развалины, только каменные глыбы. Этот разрушенный, затерянный мир просто преследовал его! - Говори прямо - почему ты не воплотил меня?! И я буду прям с тобою. Ты ведь действительно умнее и выше всех, кого я встречал в Пристанище и в охранительных слоях, в мирах-гирляндах и во всех кругах Внешнего Барьера. Змей был явно польщен. Он высоко поднял голову, прищурил глаза. Голос его прозвучал добрее и вкрадчивей. - Не прельщайся, путник, ты не мог побывать во всех кругах Внешнего Барьера, для этого мало сорока вечностей! Миры-гирлянды - это вечность .в степени вечности, повторенная в семидесяти двух Вселенных и тридцати трех Антивселенных. Но ты нравишься мне, ты не ползаешь в пыли жалким червяком, ты не молишь о пощаде; ты не бросаешься словно дикарь с мечом и огнем. Ты вправе постичь кое-что из кладезя мудрости до священного акта воплощения. Слушай же! Иван почтительно склонил голову. Потом неспешно, смиренно поднял глаза. - Ты не догадываешься, почему существа, превышающие тебя и силой, и разумом, и своими возможностями, существа, желавшие воплотить тебя в себя или иных, отступали от тебя, давали тебе уйти и не преследовали тебя? - Это загадка для меня, - ответил Иван. Хотя он думал по-своему, у него был кое-какой опыт на сей счет - обитатели иных планет и миров как правило пожирали друг дружку, чужаков они поглощать боялись - еще отравишься ненароком-или просто брезговали. - Ты не прав дважды. Не прав в слове. И не прав в мысли. Скажи мне прямо, что таит твой мозг?! - Змей снова приблизил свою огромную страшную голову к Иванову лицу. - Мой мозг таит знания многотысячелетней цивилизации Земли, мою собственную память, кусок памяти заблокированный от меня и внешних мнемоскопистов... - И все?! Иван смотрел прямо в глазища, в желтые зрачки. - Нет, не все! Еще есть Программа. Но я не знаю, что это такое. Она заблокирована от меня. Она ведет меня к цели, предохраняет меня, в случае опасности она спасет меня... - Так тебе сказали пославшие тебя? - Да, так мне сказали пославшие меня и так я испытал сам. - Ты никогда не вернешься на Землю. И поэтому перед роковым часом ты имеешь право узнать правду, - медленно проговорил Змей. - В чем эта правда? - Каждый из тех, кто пропустил тебя на долгом пути твоем, мог уничтожить тебя, мог впитать в себя. Нет, они ничего не знали. Но предчувствия останавливали их. Они чуяли заложенную в тебе опасность. Не понимали в чем она, не знали даже, насколько она страшна, но они улавливали то страшное, что исходило от тебя. Для всех обитателей Пристанища - ты враг, Иван, ты посланец темных и страшных сил. Ты убийца! - Ты лжешь, Змей! Я всегда был посланцем Добра! - взъярился Иван. В его мозгу колоколом ударило: "Иди, и да будь благословен!" - Нет! Я не лгу! Лгали те, кто послал тебя! - Змей говорил тихо, но очень твердо, каждое слово вылетало из его пасти бронзовым слитком. - Программа, которая тебя ведет по Пристанищу, это еще не все. Внутри этой Программы есть еще одна - Сверхпрограмма, Иван. Когда ты достигнешь цели, первая программа перестанет охранять и защищать тебя, ты превратишься в живую мину, Иван! Воплотивший тебя в своем существе погибнет в чудовищной агонии, его ничто не спасет, бомба, заложенная в твоем мозгу, в состоянии уничтожить самого Властелина ада! Ты не знаешь, кого ты должен уничтожить ценой своей жизни, Иван, но пославшие тебя знали это очень хорошо. Ты понимаешь это, Иван? Нет! Это сокрыто от тебя. Иван опустился на плиты. Все плыло у него перед глазами. Он знал, Змей не лжет; Это правда! Они послали его на смерть. Подлецы! Подонки!! Негодяи!!! Он не человек, не десантник, он зомби, орудие смерти, живая мина! А знал ли это Авварон? - Знал, - заверил его Змей. - Он один из немногих, кто знал это. Иначе разговор бы был иным, Иван. - Плевать! На все плевать! -Иван поднял глаза. - Где Алена?! - Она в безопасном месте, - заверил Змей. - Не думай о ней. Ее час еще не пришел. - Что значит, ее час?! - вскинулся Иван. - У каждого есть его час. У одних сначала звездный, потом смертный. У других только последний, Иван. - Тогда ответь, кого именно я должен уничтожить в свой смертный час?! - Я не могу проникнуть в закрытый сектор. Ты сам узнаешь это перед исполнением Сверхпрограммы. Но ты уже не сумеешь воспротивиться ей... а может быть, ты и не захочешь противиться. Всему свое время, Иван! - Что же делать? - Не печалься, Иван. Я буду отслеживать твой путь. Если возникнет хоть малейшая возможность разблокировки, я вберу твой мозг, твою душу в себя, а черный сектор, несущий смерть выплюну, как косточку. Терпение идет с Вечностью рука об руку - Ты думаешь о себе! - сорвался Иван. - Да, - гордо ответил Змей, - я думаю о себе. Только о себе! И потому я вечен, а ты смертей. - Значит, я свободен? - вдруг спросил Иван. Змей зашипел, заскрежетал. Ему было смешно. - Да, если это можно назвать свободой. Иди... Ты все равно вернешься ко мне, ты войдешь в меня, воплотишься в моем бессмертном "я"! - Поглядим еще, - грубо ответил Иван. Он перепрыгнул через свивающиеся кольца. Сделал несколько шагов к разрушенной стене, и еле удержался - под ногами был обрыв, страшенная пропасть. Теперь он видел - это башня, километровой высоты башня, а там, внизу - пустыня, разбитые железные ворота, трупы, трупы, трупы. - Иди! - повторил Змей. - Мне пора в Незримые Глубины! Иван обернулся - никого за его спиной не было. Лишь маячила на полуразвалившейся стене черная тень - тень вечно ускользающего, изменчивого Авварона. - Змей все врал, - заявил карлик-колдун недовольным брюзгливым голосом. Он даже картавил и гнусавил сильнее, прихлюпывал носом, чмокал, сопел. - Вранье все - от начала до конца. - Тебе я тоже не верю! - оборвал его Иван. - И не надо! - Мне надоели твои тени и фантомы. Я не буду больше говорить с тобой, пока ты сам не объявишься и не объяснишь мне всего своего подлого поведения, понял, ты, негодяй в Шестом Воплощении! - Грубо, Иван! Грубо и некрасиво, - проворчала тень. - А ведь я пришел за расплатой. Ты скоро все узнаешь. И мне нужна твоя память - не забыл? - Нет! Только что-то не верится твоим обещаниям, мой лучший друг и брат! Шел бы ты отсюда! Иван обогнул по краешку всю верхнюю площадку башни. Спуска не было видно. Ни лесенки, ни скоб, ни веревки на худой конец, даже выступов и шероховатостей на стене не было. - Не ищи, Иван, - примиряющим тоном посоветовала тень колдуна, - ты совсем не разобрался в местных штуковинах, а ведь сколько времени ты провел здесь, уймищу! Башня сама поднимет тебя в Чертоги Избранных! Это и не башня, Иван. Башня только для видимости. - Где Алена? - спросил Иван, отвернувшись от тени, щуря глаза в пелену серого неба. - О живых надо думать, Ванюша, о себе... - Сгинь, нечисть! Иван резко развернулся. Его рука машинально взлетела вверх, сверкнули в глазах блики Золотых Куполов. Крестное Знамение прорезало воздух, очищая его, высветляя. Левой рукой Иван ощупал грудь - и, о чудо! - он ощутил под ладонью маленький железный крестик. Нет, Бог не отвернулся от него. Память нахлынула волной - белой, ослепительно-освежающей волной. - Сгинь, исчадие ада! Иван во второй и в третий раз перекрестил тень. Он не верил своим глазам, но разрушенная стена, на которой чернело страшное пятно, развалилась, рассыпалась на мелкие камушки, обратилась чуть ли не в пыль, раздалось омерзи-тельнейшее карканье, хрип, храп, запахло серой, гарью... выпорхнуло нечто черное расплывчатое - и низринулось вниз, растаяло в мраке, окутавшем подножие башни. Иван опустился на колени. В ушах у него, не переставая, мерно стучало: "Иди - и да будь благословен! Иди - и да будь благословен! Иди -..." Теперь он и сам видел - башня росла. Она тянулась к небу, бездонному серому небу. Иван бросился к краю площадки, лег на живот, заглянул в пропасть и закричал в отчаянии: - Алена-а-а-ааа!!! Даже эхо не ответило ему. Прорыв был подобен ослепительной вспышке. Серая пелена не растворилась и не растаяла, как ей подобало бы по всем природным законам, она разлетелась в ничто, разорвалась будто пронзенная трехмерная пленка, закрывавшая вход в пространство четырехмерное. Иван вскочил на ноги. Выставил вперед сжатые кулаки. Он был готов к бою. Но никто на него не нападал. Лишь ослепительно горели тысячи солнц - и ничего не было видно в их безумном свете. Это был тот световой предел, когда свет равносилен тьме, когда он не освещает предметы, а скрывает их, когда он царствует сам, затмевая все вокруг и превращаясь во Тьму, ибо есть во Вселенной Черная Тьма и есть в Ней Тьма Белая. Иван молчал. Смотрел под ноги - только там оставался еще крохотный кусочек, на который можно было смотреть, И уже не площадка башни была под ним. Камешки, обломки стены и пола осыпались, сползали вниз, обнажая нечто сырое, скользкое, подрагивающее, покрытое бугорками и впадинками, выбивающееся из-под плит, сокрушающее их. Эта живая омерзительнейшая масса шевелилась, дыбилась, вздымала его. Куда?! Иван ничего не мог понять. Это было выше его понимания! Чертоги?! Какие, к дьяволу, чертоги в этом мире демонов и привидений! Самое страшное - ослепнуть, оглохнуть, быть жалким и беспомощным. Лучше уж бой, сеча, смерть в битве! И снова, как было уже не раз, выплыла неожиданно из ослепительной белизны, словно из незримых вод, огромная клыкастая рыбина, заглянула в самую душу кроваво-рубиновыми глазищами... Иван вскинул руки, замахал ими. Он растерялся. На чем же она держится? Здесь нет воды! Это же воздух! А она плывет! Или это только мираж? Или это только в его воспаленном мозгу?! - Что тебе надо от меня!!! - заорал он, не щадя горла. Рыбина разинула пасть, облизнулась своим жутким мясистым языком. Она не ответила. Да и могла ли она ответить?! - Мне надоела эта игра! - снова сорвался Иван. - Убейте сразу! Нечего время тянуть! Или... - он сам не знал, что это за "или". А тем временем пупырчатая живая масса не только вздымала его к невидимым высотам, но медленно, неостановимо поглощала его, всасывала в себя. Иван увяз в шевелящемся, подрагивающем месиве по колени. Он пытался выдернуть ноги. Но не мог. Его засасывало сильнее. И это было вовсе не то болото, в котором можно было плыть. Еще один фильтр-пропускник? Непохоже. Иван запустил руку в месиво. Выдрал кусок, поднес к глазам. В его ладони шевелились, копошились, терлись друг о друга сотни тысяч волокон-червячков. Гадость! Мерзость! Иван отшвырнул шевелящийся кусок живой плоти. Его втянуло уже по пояс. И противиться он не мог. Тысячи солнц сияли все ослепительней - теперь не было видно да-же-на расстоянии ладони. Иван подносил руку к лицу, но лишь ее тень, слабая и призрачная, чуть мелькала перед глазами. Ослепляющая Тьма. Помрачающий Свет! Он не мог пошевелить плечами. Это конец. Это предел. Его засосало. На поверхности оставалась одна голова. Но рыбина? Страшная гиргейская рыбина?! Она вновь выплыла из убийственного света, вновь уставилась на Ивана. И он явственно видел ее прожигающие красные глазища. И они снова просвечивали его мозг, просвечивали насквозь. Иван был в отчаяний. Это смерть!Это конец всему! Они решили его уничтожить! Они решили обезвредить живую мину, ходячую бомбу! И они правы по-своему, их можно понять. Но от этого не легче. Где Алена?! Где заложники-земляне?! Что будете ними со всеми?! И снова уйдут от ответа эти сволочи! эти подонки, пославшие его и многих других на верную смерть! Грязь! Подлость! Низость! Везде и повсюду. Подлость и смерть царствуют-над миром. Они правят всем - в том числе и добром, светом, они определяют пределы их бытия. Ах, как подло устроен весь этот мир! Иван не хотел погибать. И вместе с тем он уже не мог и не хотел терпеть нечеловеческих мучений. Душа его раздваивалась, рвалась из тела наружу, рвалась... Но куда?! Нет! Это воплощение! Это они так делают! Они вытягивают его душу, прежде чем умертвить его тело! Нет!!! - Не-е-е-ет!!! - завопил он, чувствуя, как живая мерзкаямасса, достигшая его подбородка, затекает в рот, грозит удушьем, погибелью. - Авваро-о-он!!! Авва-а-ар-р-р-о-оннШ Жижа залила его лицо, затмила безумный свет. И лишь пузыри вырвались из его рта. Убивающий взгляд рыбины исчез. Но почти сразу в мозгу прозвучало глухо и картаво: "Ты и вправду хочешь, чтобы я спас тебя?" Иван не думал долго, сейчас надо выкарабкаться, все остальное потом "Да! Да!! Да!!!" - мысленно подтвердил он. "И ты готов отдать мне то, что я просил?!" - последовал второй вопрос. "Да, готов! Я все отдам, что хочешь, я продам тебе душу!!!" - Иван задыхался, он уже терял сознание. А перед глазами в кровавом мареве стояло прекрасное лицо любимой. В мозгу кололо что-то глубокое, стародавнее: опомнись! что ты делаешь! ты, посланец светлых сил! нет той цены, нет тех благ во всем Мироздании, за которые можно было бы отдать свою душу! безумец! благословившие тебя, проклянут тебя!!! ты потеряешь все и ничего не получишь взамен! Крест Господень осиял тебя на последних шагах твоих, а ты отрекаешься от него?! вспомни, все вспомни! И две белые фигуры, корчившиеся в огне неземном, встали перед глазами. И далеким золотым сиянием полыхнуло... - Я отдам все!!! - закричал Иван. И мерзкая жижа потекла в его разинутый рот, в горло, убивая его, заполняя шевелящейся, копошащейся смертью. Во мрак погрузилось сознание его. Но прогремело в ушах напоследок: - От слов своих отречься ты не сможешь, Иван! И будешь рабом моим во веки веков! Готов ли ты к этому? - Да... - выдавил умирающий, - Так войди же в Чертоги Избранных! Разом отпустило сердце. В легкие хлынул воздух. Кровь заструилась по жилам. Иван ощутил, как медленно, еле-еле начинает брезжить где-то на самой околице сознания краешек зари. Он возвращался к жизни. Он начинал чувствовать свое уже утраченное было тело. А в ушах его гремел картавый гнусный голос: - Ты в сердцевине сердцевин, Иван! Ты там, куда рвался все эти последние годы... - Годы? - переспросил Иван ошалело. - Да, ты пребываешь в этом мире годы, скоро минет десятилетие, как ты вынырнул из внепространственных ходов возле Пристанища, ты потерял чувство времени. Но если ты взглянешь на себя со стороны... - Иван посреди кромешного мрака -вдруг увидал длинноволосого и долгоборо-дого человека с изможденным черным лицом и горящими глазами. Он был весь седой, он был почти старик... да что там почти, старик, седоволосый, седобородый старик." сорока шести, нет, двухсот семидесяти лет... нет, запутался, совсем запутался, он не мог уже определить, сколько ему лет. Видение исчезло. - Ты в начале начал, Иван! Чертоги приняли тебя! И вот тогда Иван обрел зрение. Он словно бы очнулся. Это было нелепо и жутко. Смолянистый, густой мрак поглощал все вокруг. Но во мраке было видно. Мозг отказывался понимать, но глаз воспринимал. Омрачающий Свет. И Тьма - видимая. Но не это было главным. Пристанище! Сердцевина! Начало начал! Иван стоял в страшном живом месиве. Миллионы, миллиарды скользких, холодных, извивающихся тел заполняли все вокруг. Это было месиво состоящее из неисчислимого множества змей, червей, каракатиц, слизней, копошащихся в густой маслянистой жиже, свивающихся друг с другом, переплетенных, скользящих друг по другу, уходящих в глубины, и выползающих на поверхность. Это было непостижимо гадостно. Иван брезгливо поднял руки над собой. С них свисали змеи и черви. Соскальзывали вниз, извивались, тянули свои острые морды к его лицу. - Теперь ты мой, Иван! - просипело в ушах. Иван промолчал. Он жив. Но где он? Что все это значит?! Он не успел додумать. Некая мощная сила подавила его сознание отрешила егоот видимого, от всего окружающего. И повлекла неведомо куда. Иван бред, раздвигая шевелящиеся тела, давя их, разбрасывая, рассекая - будто это шел не человек, а ледокол во льдах. - Стой! - пронзало острой иглой затылок. Но он шел, не обращая внимания на боль, и ни одна морщинка не обозначалась на его застывшем лице. - Стой?!-прожигало мозг. Иван ни на йоту не замедлил шага. Это был робот. Автомат. Его мышцы не ощущали ни боли, ни усталости. Его вела она - всемогущая и неистребимая Программа. Программа, заключенная в его мозгу, в черных потаенных закоулках сверхсознания. - Стой! Ни одно живое или неживое существо Вселенной не могло остановить его. Можно было убить, разорвать, растерзать. Но остановить робота-зомби было невозможно. Живое копошащееся и смердящее болото было бесконечным. Только на седьмой версте пути оно стало пожиже- скользкие гады выползали на изрытые оспинами и шрамами шероховатые стены, замирали на яих, словно греясь в лучах черного света. Их спины и бока сыро поблескивали прозеленью, просинью, отвратительной крапчатой желтизной. Тучи жирных жужжащих насекомых облепляли эти тела, падали вниз, в жижу, скреблись, скрежетали, зудели. Иван ничего не замечал. Он расшвыривал, распихивал всю эту мерзость голыми руками, раздвигал грудью... и шел вперед, только вперед! На девятой версте начало пробуждаться сознание. Медленно, будто просыпаясь после тягостного похмельного сна. Где он? Что это?! Чертоги?! Сердцевина Пристанища?! Мысли копошились в голове словно черви в гнусном болоте. Противиться Программе не было ни сил, ни желания. ГдеАвварон?! Где этот подлый негодяй, воспользовавшийся его слабостью, его отчаянным положением?; Где он?! Выходит, этот гнусный коидун-крысе-ныш бессилен против Программы, выходит, он не может ей противопоставить нечто более мощное, сильное? Или он просто боится разрушить мозг Ивана и тем самым стереть заключенную в ней информацию?! Авварон, где ты?! Отзовись, ведь ты способен улавливать мысли на любых расстояниях! Предатель! Подлец! Нет, он не предатель. Кого он предал? Он всегда был врагом. А предать может только друг. Ах, Программа, Программа! Иван задыхался от горечи. Уж лучше идти, не ощущая ничего, идти полутрупом-зомби! И зачем к нему вернулось сознание?! Чтобы продлить муки его?! Но это еще не самое худшее... память подсказывала: самое худшее впереди. Но что?! Ивана передернуло - а если это вступила в действие не Программа, а Сверхпрограмма, если адский механизм пришел в движение, что тогда?! Он идет к собственной гибели, к лютой, жуткой смерти! И никто, ничто не остановит его, никто и ничто не пересилит Сверхпрограммы! Стоило ли выкарабкиваться из живой трясины, продавать душу этому дьяволу Авварону Зурр бан-Тургу в Шестом Воплощении Ога Се-мирожденного?! Алена? Разве он спас этим Алену?! Все пропало! Всему пришел конец! Пристанище червей, ужей, гадюк, муррен, слизней и скорпионов! Начало начал! Но кого он должен уничтожить? И почему ему не дали прямого задания, не растолковали по-честному, по-доброму, по-хорошему, мол, надо убрать такого-то, надо очистить Мироздание от его черного дыхания, надо убить Зло! Нет, его обманули, его не посчитали за личность, за человека, способного сознательно идти на смерть. Его -десантника-смертника! А может, они много раз пробовали, и люди гибли, гибли при любых обстоятельствах? Черт возьми этих экспериментаторов. Что ж это за цели такие, ради которых можно людей одного за другим бросать в ад на погибель?! Нет, прав был батюшка, прав - Космос не для-людей! Космос убийца всего живого! человечество свершило неискупимые грехи! за них оно и расплачивается яупвими-свои-ми сынами - самыми честными, добрыми, умными, смелыми! а мразь приспосабливается! Да, она приспосабливается и живет, и жирует, как живут и жируют во мраке эти черви и змеи. О, Господи! Ивана передернуло. После того, как он продал свой мозг, свою душу посланцу Тьмы, он не имеет права упоминать Господа. Он изгой, предатель, он сам стал носителем Зла! Конец! Всему конец! Иди, и да будь благословен! Все, благословение истаяло. Он не сумел его пронести в душе до цели, до победы. Чернота впереди. Тьма и мрак! Иван неожиданно оступился, упал лицом в жижу, в живое месиво. Его тут же вывернуло наизнанку желудок изверг лишь соки и желчь, в нем давно не было ничего более весомого. - Это я, Иван! - прогнусавило в уши. - Я перекрыл Программу. Понял?! - Ни хрена я не понял! - огрызнулся Иван. - Ты мой раб! - прогнусавило сильней. - Или ты забыл?! Словно плетьми Ивана ожгло изнутри. Авварон возымел над ним огромную власть. Он заменил Программу собой. Из огня да в полымя! - Нет! Программа еще в тебе, - пояснил Авварон, свободно читавший мысли Ивана, - я не могу ее убрать полностью. Можно повредить нужный нам участок! - Нам? - переспросил Иван. - Хе-хе, конечно, нам. Я думаю, если ты будешь мне сознательно помогать, Ванюша, мы быстрее достигнем цели. И я тебя отпущу! Ты мой раб. Я смог бы тебя сразу убить после разблокировки... Но я тебя отпущу на волю. Не спрашивай почему. Просто мне так хочется. Иван горько усмехнулся. - Я могу выбраться из этой дряни или нет, - спросил он ни к селу, ни к городу. - Ты по уши в дерьме, Иван! Ты сам забрался в него. Это лишь отражение сущностей, понял? Пристанище сложный мир, он для каждого свой... - Не ври, погань! Судорогой передернуло Ивана, перекосило, волосы дыбом встали. - А ты не забывайся, - мягко, вкрадчиво напомнил Авварон. - Ладно, - Иван скрестил руки на груди, - что я должен делать,говори! Довольный утробный смех прокатился под маслянистыми сырыми сводами. Туча крылатых скорпионов вспорхнула, пронеслась над головою и исчезла в видимом мраке. - Я откровенен с тобой, Иван! Я много раз спасал тебя. Я шел одной дорогой с тобой. И я привел тебя... - Я пришел сам! - не вытерпел Иван. - Ты лишь сбивал меня с пути, кружил, крутил. Ты - бес! Это бесы в ночи и непогоде кружат путника и сбивают его с пути. Ты самый настоящий бес! - Пусть будет так, - согласился Авварон с ехидным причмокиванием, прихихикиванием, всхлипами и сопением. - Главное, мы у цели. И никто нам не помешает, ни Программа, ни твое дурацкое упрямство, Иван, ни все эти выродки, заполонившие Пристанище... - А рыбина? - Что еще за рыбина? - С кровавыми глазами. Рыбина с Гиргеи?! Авварон недовольно закряхтел. И выступил из мрака. Его немощная горбатая фигура в балахоне обрисовалась внезапно, будто во тьме включили свет. - Ты, Иван, слишком любопытный, - прогнусавил он прямо в лицо, - такие плохо кончают. - Не хочешь отвечать, - Есть вещи, которые не должны нас касаться, - философически изрек Авварон. - Черт с тобой! - согласился Иван. - Но есть еще одна вещь... Короче, я сдохну, но не сдвинусь с места, пока не узнаю, что с Аленой! - Ну, а если я не знаю этого, тогда что? - вопросил Авварон самым наивным образом. - Врешь! - Обязательно тебе надо нагрубить, Иван. Ты, небось, забыл, что я твой полновластный хозяин? - Помню! Но не во всем, колдун! Ты забыл, что в любой мигя могу убить себя, уничтожить свой мозг. Ты не успеешь считать нужной тебе информации, понял? Авварон засопел, отвернулся. Он стоял на выступе и время от времени отпихивал от себя клюкою наползавших жирных червей и мокрых змей. Крылатые скорпионы, тарантулы и сороконожки пугливо облетали его. - Угрозы. Опять угрозы! Как с тобой непросто, Иван! Если бы ты побывал на моем месте! И далась тебе эта спящая красавица, эта живая нежить, - Замолчи! - Ну, хорошо. Смотри! Вспыхнуло слабое зеленое свечение. Иван отбил от лица выскочившую из живого болота скользкую и отвратительно пахнущую мурену, сделал попытку вскарабкаться на уступ. Но оскользнулся. Упал. Свечение усилилось. Он почти явственно увидал каменную стену, решетки - ржавые и изъеденные временем, тусклое свечение полупогасшего факела, отвратительно-жестокую застывшую рожу идола... и ее. Прекрасную Алену, прикованную к стене, в изодранном платье-тунике, несчастную, страдающую, плачущую. - Казнь состоится на закате Черного Солнца, Иван, - пояснил колдун, - если ты будешь умным и" проворным, ты успеешь взглянуть на нее в последний раз. Понимаешь?! Иван все понимал. Карлик-крысеныш мог врать. А мог и не врать. Сейчас он был в полной его власти. И иного выхода не предвиделось. - Говори, что надо делать-выкрикнул он, не отрывая глаз, от растворяющегося во мраке видения. - Вот так бы сразу! Ты молодец, Иван, мне будет тяжело с тобой расставаться. Мне будет так не хватать тебя! - Авварон притворно всхлипнул, шмыгнул носом. - Кончай болтать! Ты и так вволю поиздевался надо мною!-взбеленился Иван. Авварон вдруг исчез. Но тень его, непомерно большая и угловатая, осталась на черной стене. - Нам надо сделать последние шаги. Здесь важно не ошибиться, Иван! - голос Авварона теперь звучал только в мозгу. - Тебе предстоит повидаться с одним... с одной тварью, и узнать кое-что. После этого инструктажа, по всей видимости, включится Сверхпрограмма... - Вот как?! - взъярился Иван. - Нам не обойти ее! Всякая программа должна исчерпать себя. Тогда произойдет полная разблокировка. Я уже сотни раз, пока ты спал или бодрствовал, бредил или теребил память, пытался проникнуть в черный сектор твоего мозга. Безуспешно, Иван! Ты и сам догадываешься, я не стал бы церемониться. Но здесь работали спецы. Они все отладили четко, и я могу только поклониться им, позавидовать их умению. И все же мы перехитрим их! Сверхпрограмма должна быть выполнена во что бы то ни стало, понял меня?! Но твой Мозг не должен при этом погибнуть или воплотиться" кого-то. Ты видишь меня? Иван узрел вдруг скользкого голого червя-паразита с прозрачной головой и крохотными красными глазами, который выскочил из жижи, из кошмарного Сплетения змеиных тел, вполз на выступ, прижался к тени... И на месте этой расплывчатой тени возник сам Авварон, не такой уж и маленький. Он был ростом почти с Ивана. Но при этом невероятно согнут, горбат. Капюшон открывал обвисшую слюнявую губу, бородавчатый подбородок и конец сизого вислого носа! - Повторяй за мной! Программа должна сработать... - Программа должна сработать. - Заложенная в ней мина должна взорваться... - должна взорваться! - машинально повторял Иван. - Но она не должна причинить вреда ни тому, для кого предназначена, Ни тебе! - ...ни тому ...ни мне, - слепо вторил Иван. - Мы обманем ее! - Обманем ее! Авварон рассмеялся. - Ну, а теперь вперед, Иван! Ты был законченным дураком. Но теперь ты совсем не глуп, совсем! Иди! Мне нельзя там показываться. Иди, но помни - ты мой раб! Помни - что я твой благодетель и спаситель. Помни - ты без меня ничто! Но я для тебя - все. Ступай! У Ивана в мозгу будто эхом прозвучало двойственное: белое - "Иди, и да будь благословен!", и черное - "Иди, но помни - ты мой раб!" Он ощупал грудь - креста на ней не было. Он находился в полной власти сил Тьмы. Первые шаги давались ему огромным трудом. Тело отказывалось ледоколом рассекать змеиное болото Чертогов. И вообще, что же это за Чертоги?! Иван совсем не так представлял себе логово властелинов Пристанища, сердцевину многопространственного мира.,Или прав Авварон - Чертоги даны каждому свои? Для праведников - они райски хороши, для грешников - страшны и мерзки? Глупости! Он просто не может постичь здешних законов, и все! Ничего больше! Нет никаких отражений, никаких сущноетных проявлений. Ничего этого нет! Просто в этом чудовищном мире избранные - это копошащиеся вокруг отвратительные змеи, голые слизистые черви и мокрицы. Это мир иных ценностей! И нечего приноравливать; себя к нему. Сейчас задача должна быть одна - как можно быстрее выполнить все, что заложено в него Программой, выполнить то, чего добивается этот колдун, выполнить все, чего не миновать, и к ней! к ней!! к Алене!!! Это самое важное! Он обязан ее спасти. Пусть погибнет весь этот мир. Пусть погибнет Земля. Но ее он спасет! На Ивана разом обрушилась память. Система. Хархан. Вторжение, которое готовится, которое уничтожит все. Звездные армады в Невидимом спектре. Несокрушимая,, недоступная даже для восприятия землян сверхмощная звездная сила. Чудовищно! Огонь, пожирающий Землю. Миллиарды смертей! Крушение цивилизации! Уничтожение всех земных колонии по всему Мирозданию! Рабство! И все же он отмел страхи. - все потом, все после, все только после того, как он увидит ее! Вперед! Иван рванулся изЬ всех сил, отшвыривая гадин, разбрызгивая смолянистую жижу. Он рвался вперед. И теперешний каждый его шаг стоил многого. Белый холм открылся взору внезапно. Что это? Иван прищурил глаза. Черепа! Сотни, тысячи, десятки тысяч черепов, сваленных грудой. Целая гора человеческих черепов! Он почувствовал, как мелеет змеиное болото. Это опять были фокусы многопространственного мира. Ведь он уже почти не двигался, но его несло вперед, подымало, влекло. И наконец его просто выбросило на этот жуткий берег. Черепа хрустнули под его большим телом, два или три покатились в болото. Туда же сползли несколько червей и змей, зацепившихся было за одежду Ивана, сползли, оставляя на белых черепах черные сырые следы, капли поблескивающей жижи. В голове прозвучало голосом Авварона: "Ты должен ползти вверх. Не останавливайся; Это Узловая Точка. Там шлюз. Там... ты сам увидишь его. Ты должен говорить с ним. Говори дольше, больше. Не бойся, здесь времени нет, ты не опоздаешь. Но вот если ты не узнаешь всего, что нам нужно позарез, ты никогда не выберешься. Иди, он скажет это только тебе. Помни, Иван, ты на пороге Большой Тайны. Здесь нужны не кулаки, не мечи и лучеметы. Тут нужна голова, память, выдержка, спокойствие... Помни, я с тобой! Ну, давай - вперед!" Иван послушно пополз на гору. Черепа катились вниз, трещали, лопались, некоторые, наверное, особо старые осыпались трухой. Ползти по ним было неприятно. Иван не мог вот так запросто ползти по тем, кто когда-то был таким же как и он, по останкам людей. Но ползти было надо. Авварон знал нечто большее. Авварон мог заставить его идти не только по костям, но и по трупам, по тем, кого надо было убивать, убивать, сметать с пути... Авварон?! Иван окончательно запутался. Узловая Точка? Ну и что?! Он не увидел шлюза-переходника. Но он вдруг ощутил, что его переносит куда-то вместе со всей этой жуткой горой. Тихо. Очень тихо! Подступает тошнота. Резь в глазах, водоворот пространств, целые пласты пространств, свернутых чудовищно тугими переплетающимися спиралями. Все! Иван машинально прихлопнул крылатого скорпиона. Раздавил его о чей-то пожелтевший череп. Наверное, эту гадину он прихватил случайно с собой во время перехода. Плевать! Что здесь? Иван приподнял голову. Черепа. Черепа. Черепа. Груды! Россыпи! Развалы! Низкие своды. Грязь, сочащаяся сверху. Узловая Точка. Безвременье. - Что вы так смотрите, - прозвучало неожиданно из полумрака, - да, это черепа тех, кто работал на Полигоне. Они все здесь... И там - в Чертогах. Впрочем, это одно и то же, разница в два мегапарсека, но Узел один. Они давно бы обратились в пыль. Но здесь нет времени. Не тревожьте их зря! Иван привстал и, шатаясь, побрел на голос. Силуэт он различил почти сразу. Но детали смог рассмотреть, когда приблизился почти вплотную. - Полигон? - тупо переспросил он. - Вот именно. Полигон, - подтвердило странное существо и качнуло гребнистой головой с невероятно уродливым и невероятно морщинистым лбом. Существо сидело на черепах. И держало в руке череп. Было оно не менее четырех метров ростом, двуногое, двурукое, покрытое, высохшей морщинистой кожей. Было оно очень старо - это сразу бросалось в глаза, ему было не менее тысячелетия по земным меркам, ему было... - Больше, значительно больше, молодой человек! - просипело существо. - Вам трудно даже представить себе эти числа, эти цифры. Да, вы видите перед собою одного из создателей Полигона. Эти... всякая мелочь, ползающая там, иногда называют нас Первозургами, может, слыхали? Нет, неважно, все это ерунда. Ведь вы человек, да? Я спрашиваю - вы человек? - Да, я наверное еще могу иногда называть себя человеком, - пробормотал Иван. Он вдруг сразу охладел ко всему. Он не верил, что этот дряхлый, наверняка находящийся в полумаразме монстр, похожий на огромную ящерицу с человечьей мордой, сможет чем-то помочь ему. Существо с невыразимой тоской глядело на череп, по дряблым желтым щекам катились мутные желтые слезинки. "Бедный Йорик!" - невольно пришло Ивану на ум. Все то же, только спустя тысячелетия. - Здесь покоятся останки не только первостроите-лей, созидателей Полигона, - проговорила существо, - почти треть груды - это черепа тех, кто приходил сюда подобно вам, молодой человек. Ни один из них не вернулся назад. Увы, Полигон - замкнутый мир. В него есть только вход! - Слыхали, - грубовато заметил Иван. И повторил то, что уже говаривал неоднократно: - Где есть вход, там всегда есть и выход. - Вы плохо знакомы с многомерными системами, - печально просипело существо. - Выход - дело непростое. Это, знаете, как в ад - попасть легко, во выбраться практически невозможно. Или вы не согласны со мною? - Согласен, - сказал Иван. - Но мне необходимо выбраться отсюда. Я пришел с Земли. Я должен помочь тем несчастным, что томятся здесь, выручить их, спасти, по крайней мере, разузнать о них все. И поэтому я обязан выбраться. Если можете помочь - помогите. Нет - я уйду, не буду тревожить вашего покоя. "Не груби, Иван, и не спеши! - прозвучало в мозгу голосом Авварона. - Ты можешь все испортить. Надо осторожненько, тихохонько выведать все пути-дороженьки, разузнать толком обстановку, а потом -- вперед!" Существо поглядело на Ивана уныло и просипело: - Так или почти так говорили все эти, - мутный взгляд скользнул по черепам. - И что же? Где они? Где их добрые намерения и чистые помыслы? Все тлен, молодой человек. И Земли никакой уже давным-давно нет. - Как это нет? - удивился Иван. - А вот так, нету. Сорок миллионов лет Пристанище блуждало б иных вселенных. Ни одна цивилизация не способна просуществовать столь долго. И потому - нет никакой Земли. И пришли вы, молодой человек, не с Земли. Вы пришли с нижних уровней, вы вылупились из ячейки, которая хранила вас и берегла весь этот долгий срок. И, разумеется, время коснулось вашего мозга - вам представляется, чте вы пришли с Земли, что она есть, что все живущее в вашей памяти существует." Но это миражи, иллюзии. Все тлен! Иван ущипнул себя за ногу. Нет, он вовсе не спал. - Я пришел с Земли! - упрямо повторил он. - И вы - моя последняя надежда. Я начинаю догадываться - вы ведь тоже землянин? Существо выронило череп. Уставилось на Ивана. Муть схлынула с желтых глаз, даже морщины на лбу немного расправились. - Вот это интересно, - произнесло существо не столь уныло как прежде, - почему вы так решили? - Я вижу это! - заявил Иван.- Вас ведь воплотили? Вы землянин. Но вы обретаетесь в чужом теле, так?! - Проницательность хорошая черта, молодой человек. Вы правы - то, что вы видите, всего лишь одно из сотен тысяч тел, которые я сменил, чтобы не уйти в ничто, чтобы выжить и поведать когда-нибудь и кому-нибудь правду о Полигоне... - Этот час пришел! - несколько самоуверенно произнес Иван. - Мое сознание и мое подсознание открыты для вас. Загляните в них, и вы увидите, что я не из ячейки, что я на самом деле пришел с Земли. Смею вас заверить, Перво-зург. Земля существует! Существо привалилось к черной стене, закинуло голову вверх так, что открылась невероятно дряблая, старческая шея. - А вы не боитесь? - спросило оно вдруг. - Чего? - Вы все прекрасно понимаете! Я ведь могу воплотиться в вас, покинуть это дряхлое тело, войти в ваш мозг. Представьте себе - уже не это чудище, - существо ткнуло себя пальцем в грудь, - будет сидеть на груде черепов и предаваться воспоминаниям и философствованиям, а вы, Да-да, именно вы! Ивана невольно передернуло. Но ответил он прямо: - Есть тела получше и недолговечнее. Но не в этом дело. Я обязаавас.предупредить, что в закрытом секторе моего мозга заложена программа, которая уничтожит того, кто попытается воплотить мое "я" в себя... нет, я не пугаю вас, даже не предостерегаю,, я просто хочу, чтобы вы знали об этом. Существо медленно встало, подошло к Ивану, положило ему на плечо морщинистую, дряблую руку, которую скорее можно было бы назвать лапой. Да, это была именно лапа-четырехпалая, с пятисуставчатыми кривыми пальцами, черными коготками, покрытыми трещинами и коростой. Иван не пошевельнулся, хотя лапа была тяжела. - Именно этого признания я и ждал от вас, -- сказало существо. - Все, что хранится в вашем сознании, подсознании и сверхсознании, за исключением крохотного Темного участочка, мне известно. Я проник в ваш мозг раньше, чем вы появились здесь. Но это вовсе не означает, что я всему и сразу поверил. Любую память, любые с