Игорь Росоховатский. По образу и подобию
Издательство: Журнал "Искатель" #2.1974 г.
OCR&SpellCheck: The Stainless Steel Cat (steel_cat@pochtamt.ru)
Игорь Росоховатский
ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ
I
С острым любопытством и восхищением Бум Восьмой наблюдал, как Старшие
собирались на Мыслище. Вот из голов Бесшовно-Бесшабашного, Смело-Сварного,
Фотонно-Непревзойденного, Гаечно-Осторожного, Лазерно-Строптивого,
Магнито-Податливого, Болт-Спотыкающегося и Болт-Тугодума высунулись
контактные пластины. Вспыхнули искры. Затрещало, зашипело, запахло озоном.
Пластины сомкнулись. Это означало, что соединились мозги Старших. Сейчас они
мыслили, нак единый мозг, и Мысль пробегала от одного к другому - по кругу,
дополняясь в соответствии с индивидуальностью каждого.
Затем начинался второй круг Мысли, где ее нещадно секли и подгоняли,
понукали ласками и окриками, рассматривали под различными углами зрения. Ее
подымали на гребне объединенной энергии всех и опускали до оригинального
взгляда одного. Мысль на Мыслище дрессировали, как лошадь, хотя здесь вместо
запаха конского пота раздражающе пахло озоном, После каждого круга ее
взвешивали снова и снова, прежде чем выпустить на арену в строю сестер с
причесанными гривами и серебряными уздечками, в строю, который будет
называться Выводом. А уж он определит поведение всех космонавтов-бумов -
Старших и пока безымянных, неопытных, как Бум Восьмой, не заслуживших еще
имени. Мыслище Старших решит, задержаться ли всем на этой планете для
детального изучения ее или поспешить к центру новооткрытой галактики,
оставив здесь несколько бумов, а то и просто отряд роботов для разведки.
На обратном пути, когда звездолет будет возвращаться к дальнему своему
созвездию, можно будет на основании Местной Энциклопедии решить, отнести ли
планету к Годным для освоения или Негодным.
Мыслище продолжалось в глубоком молчании, которое нарушалось лишь
легким потрескиванием от общих мысленных усилий.
Безымянные бумы терпеливо ожидали. Среди них были и механики, и
разведчики, добывавшие для Мыслища необходимые данные, нырявшие в реки или
продиравшиеся через лесные дебри. Они напряженно перебирали в памяти все
подробности своего рейда: не забыли ли сообщить чего-нибудь важного для
Мыслища, какой-нибудь детали о строении грунта или поведении обитателей?
Хотя им давали пока лишь самые простые задания, каждое выполнялось на
пределе возможностей, и в качестве наказания достаточно было применить
отстранение от работы.
Любой бум уже с первого дня своего создания подчинялся Великому
Инстинкту - скорее наполнить информацией пустую память.
Сначала бумы учились в школах трех ступеней, затем учителя распределяли
их на работу согласно способностям и тайным указаниям Старших. Попасть в
касту космонавтов-разведчиков считалось успехом для каждого юного бума.
Мыслище окончилось. С треском разомкнулись контактные пластины,
некоторые из Старших тут же уснули, давая отдых мозговым блокам; иные
открывали органы-батареи, подставляя их солнечным лучам, чтобы поскорее
восполнить утраченную энергию. К Безымянным обратился Бесшовно-Бесшабашный.
Мозг его, правда, в это время уже глубоко и безмятежно спал, включив лишь
магнитную запись Вывода и органы-громкоговорители:
- Путь намечен. Мы создадим из местных материалов биороботов и оставим
их на этой планете. Ша-ша-ша, именно биороботы почувствуют себя своими среди
обитателей планеты. Ша-ша-ша (эти звуки говорили не о предусмотрительности
Мыслища, а выдавали возраст магнитной ленты), роботы будут созданы не,только
из того же материала, из которого состоят животные планеты, но и с
применением глупейших принципов, характерных здесь для живой природы.
Энергию они будут получать не непосредственно, а извлекут ее длинным путем
химических превращений из растений и животных. Один пожирает другого, чтобы
получить жалкий запас энергии, который мы приобретаем за несколько секунд,
просто-напросто подставляя под световые лучи свои органы-батареи. У них
будут несменяемые органы (даже сквозь глубокий сон Бесшовно-Бесшабашный
горько вздохнул, так жалко ему было несчастных биороботов: как-никак
разумные существа), и каждая серьезная поломка повлечет гибель мозга.
Благодаря этому биороботы будут постоянно сражаться со средой, быстро
накапливая информацию. Поскольку принцип несменяемости распространен здесь
повсеместно среди любых животных, биороботы не догадаются о своем
искусственном происхождении...
Репродукторы Бесшовно-Бесшабашного еще долго рассказывали о решении
Мыслища. Многие Старшие успели поспать. Затем простых бумов стали
распределять в рабочие группы по созданию биороботов.
Бум Восьмой попал в группу, готовящую биомассу. Он вводил программу в
Агрегат, состоящий из реактора, термостатов, центрифуг, - на контрольном
окошке мелькали символы. Бум Восьмой с предельным вниманием относился к
своей работе, но нисколько не обижался, когда кто-либо из Старших придирчиво
проверял биомассу или из-за его плеча следил за символами, показывающими,
как распределяются в пространстве нуклеиновые кислоты, как образуют двойные
спирали, характерные для наследственного вещества аборигенов. Вместе с
другими безымянными он во всю прыть своих конечностей бросился к первому
биороботу, только что вышедшему из Инкубатора. Бум Восьмой так спешил, что
по дороге убрал ноги и выпустил вместо них шасси с колесами. Он примчался к
Инкубатору первым и резко затормозил. Навстречу ему шел биоробот. Он слегка
горбился, его длинные руки висели почти до колен, глаза из-под низкого лба
смотрели испуганно.
У Бума Восьмого от шалости высокого напряжения замкнулись контакты
сразу между тремя блоками. "Какое слабое, какое жалкое и несовершенное
разумное существо! - думал он. - Ни защитной энергетической оболочки, ни
даже прочной брони... Его организм покрыт лишь пленкой, которую легко
пробить прикосновением... А жить ему придется в недобром мире. Сколько же
страданий выпадет на его долю, сколько страха ему придется испытать, сколько
раз погибать, прежде чем он научится понимать мир, в котором живет! Старшие
утверждают, что на таком пути он соберет наибольшую информацию, но какой
ценой? Имеем ли мы право на эксперимент?...
Биоробот внезапно остановился, нагнулся и вытащил из ноги занозу. Его
лицо исказила гримаса. Ни один из бумов никогда не изведал боли - ее
заменяли другие сигналы, - но Буму Восьмому отчего-то стало не по себе.
Сомнение в правильности решения Мыслища разогревало контактные концы его
мозговых блоков.
По ноге биоробота из ранки стекали капли красивой красной жидкости,
разносящей по телу кислород, железо и другие элементы, необходимые его
организму. А в ранку уже проникли мельчайшие организмы, кишащие в воздухе и
почве планеты: Бум Восьмой это заметил прежде, чем нога вокруг ранки стала
воспаляться. "И это для него опасность, - подумал он. - Опасность, которую
нельзя недооценить... Пожалуй, это здесь наибольшая опасность, самая
гибельная, самая... Постой! Разве только эта? А другие? Невозможно даже
подсчитать, какая из них наибольшая. Но хоть на этот раз помогу ему..."
Повинуясь жалости высокого напряжения, Бум Восьмой поманил к себе
биоробота.
- Да... - как эхо, повторил робот и послушно шагнул к Буму Восьмому,
глядя на него так, словно увидел бога.
Бум Восьмой выдвинул из своей груди тонкий металлический отросток,
накалил его и прижег ранку. Запахло паленым. Робот отшатнулся, испуганно
забормотал: "Да, да, да", пытаясь оттолкнуть своего спасителя.
- Не бойся, - успокаивал его Бум Восьмой, но биоробот отступал все
дальше, его взгляд затравленно бегал по сторонам, дыхание стало шумным и
прерывистым. Бум Восьмой отчетливо улавливал его примитивные мысли,
направленные сейчас лишь на отчаянное желание скрыться. Новоявленному лекарю
стало неуютно и противно, он стыдился самого себя и, когда биоробот прыгнул
в заросли, не препятствовал.
"Уважение к разуму - первый закон межгалактического содружества, -
вспомнил он заповедь бумов-космонавтов, с которой начинается учеба в школах
первой ступени. - Но вот мы нарушили священную заповедь, создав разум в
непристойном вместилище. Старшие ошиблись..."
- Именитые ошиблись! - закричал он так, чтобы услышали все бумы. - Мы
должны немедленно прекратить производство таких биороботов! Это ненужная
жестокость и неуважение к разуму!
Безымянные смотрели на него с ужасом. Еще никто не осмеливался
выступать против решения Мыслища. Подумать только: противопоставить свой
одиночный мозг, свой маленький опыт объединенному мозгу!
- Как ты можешь... Старшие никогда не ошибаются, - зашептали ему.
Но Бум Восьмой не угомонился. В ответ им упрямо возразил:
- Уважение к разуму - первый закон. Если Старшие нарушают его, их
приказы не следует выполнять.
Вокруг Бума Восьмого образовалась пустота! Безымянные отступили от
него, как от безумного, подлежащего немедленному демонтажу и переделке. Они
образовали замкнутый круг, из которого одиночке не вырваться. И сам одиночка
уже почувствовал всеобщее осуждение, ,но вопреки ожиданиям не смирился, а
еще раз повторил свой дерзкий вызов:
- Требую уважения к разуму!
- Разум на то и дан нам, чтобы не понимать законы слишком буквально, -
на прощание шепнул его бывший закадычный приятель, Бум Седьмой.
А в круг уже входил Фотонно-Непревзойденный, направляясь к одинокому
мятежнику. Он подходил все ближе и ближе, хотя мог бы издали послать
парализующий сигнал. Он стал рядом с Бумом Восьмым и ласково коснулся его
горячей головы своей контактной пластиной.
- Все гораздо сложнее, чем тебе кажется, малыш, - сказал он. - Хорошо,
что в тебе проснулась жалость; это свидетельствует о сложности сигнальных
линий. Но ты ведь и сам знаешь, что не о жалости, а об уважении к разуму
говорится в наших законах. Ибо в конечном счете разумным нужна не жалость,
возникающая у сильного по отношению к слабому, а любовь и уважение,
объединяющие равноправных. Поэтому у нас сейчас выбора нет. Биороботы
пройдут через страдания, чтобы добыть необходимую нам информацию. В ней
оправдание их лишений и невзгод, их слабости и нашей жестокости, их смерти и
нашего полета... Страдания этих жалких существ, о которых догадываешься ты,
- лишь капля в море. Биороботов ожидают бесчисленные болезни и быстрое
изнашивание организма, когда накопленные помехи и дефекты превращают остаток
короткой жизни в сплошное страдание, а впереди вместо надежды лишь последняя
судорога мучений. Но самое страшное для них заключается в том, что из
симфонии сигналов, которую слышим, мы, они узнают только несколько нот.
Главной азбукой их сигнальных систем служат сигналы боли, о которых нам
известно пока лишь теоретически. Но именно эта азбука выбьет чечетку на их
позвонках, прежде чем мы расшифруем ее и извлечем уроки. Я согласен - это
ужасно, но только такой путь ведет к постижению Смысла бытия, и нам нельзя
отклоняться от него. Всякое отклонение - это просто потеря времени и сил,
ведущая к большей и дольшей жестокости. Пройдет еще немало времени, прежде
чем твои диоды пропустят мысль в обратном направлении и ты постигнешь
правоту Мыслища. Но когда-нибудь ты обязательно поймешь ее, ведь уже сегодня
в тебе зреет зерно самостоятельного мышления на зависть этим безымянным
олухам, твоим товарищам. А это, как известно, величайший дар во Вселенной,
ведущий к новым крупицам знания. Ты заслужил имя, и отныне все будут
называть тебя Диодо-Самостоятельный.
Тотчас бумы бросились поздравлять бывшего Бума Восьмого, ныне
Диодо-Самостоятельного.
Пустота вокруг мятежника заполнилась любовью и уважением бумов. Каждый
старался придумать поздравление подлиннее, и все они были искренними...
II
Прошло много тысячелетий, прежде чем они вернулись на планету. К этому
времени у Диодо-Самостоятельнога накопились сотни заполненных до отказа
блоков мозга. Эти блоки хранились в мнемотеке звездолета, и, когда
Диодо-Самостоятельный вставлял их все в специальные гнезда, имеющие прямые
контакты с мозгом, его голова становилась гораздо больше туловища. Впрочем,
все сразу они почти никогда не были нужны.
Звездолет облетел планету по стационарной орбите. Космонавты готовились
к посадке. Диодо-Самостоятельный взял из мнемотеки тот блок, где хранились
сведения о пребывании в этих краях. Он вставил его в свободное гнездо на
своей голове, чуть-чуть прихлопнул рукой. Щелчок означал, что блок стал на
место и крючки плотно зашли за выступы. Затем усилием воли космонавт включил
блок, ставший теперь продолжением его памяти, и нахмурился, так как в мозг
хлынули воспоминания юности, и Диодо-Самостоятельный на секунды почувствовал
себя вспыльчивым и упрямым Бумом Восьмым, выступившим против Старших из-за
биороботов. А вспоминать это было неприятно. Во-первых, теперь он бы никогда
не позволил себе ничего подобного, никаких глупостей. А во-вторых, - и это
самое главное - проклятый блок как бы возвращал его к временам, когда он был
всего-навсего безымянным бумом.
Диодо-Самостоятельный настороженно оглянулся и подозрительно посмотрел
на своих друзей - не заметили ли в нем перемен? Но их лица и позы были
прежними - бумы подключались к приборам, прослушивающим пространство.
Каждое мгновение приносило им новые удивительные вести. Биороботы
превзошли все ожидания своих создателей. Вокруг" планеты вращались сотни
искусственных спутников с городами-лабораториями на них, а приборы
звездолета не успевали расшифровывать радиопередачи.
Наконец радист доложил, что звездолету предлагают сесть на космодром,
расположенный на искусственном спутнике. Фотонно-Непревзойденный
выразительно глянул на Бесшовно-Бесшабашного, и тот понял его взгляд. Он
подключил свой мозг к регулятору двигателей, задавая наилучший режим для
спуска.
От вибрации у Диодо-Самостоятельного глубоко в теле зазвенели линии
сигнальных систем. Это раздражало, и он усилием воли выключил большую часть
органов. Включил он их, когда звездолет сел на космодроме, выпустив четыре
суставчатых ноги. Бесшумно и в строгой очередности открывались люки.
От времен безымянности Диодо-Самостоятельный сохранил не очень-то много
качеств, но запасной блок из памятеки все же возбудил в нем прежние резвость
и нетерпение. Миллионнолетний бум выскочил из звездолета подобно школьнику
первой ступени и... застыл, как простой железный столб, не в силах от
изумления вымолвить и слова.
Космонавтов встречали не биороботы, которых они оставили на планете, а
бумы. Во всяком случае, так показалось с первого взгляда. Встречающие были
сделаны из металлов и пластмасс, над их головами колыхались антенны, глаза
состояли из фотоэлементов. У них было рентгеновидение и инфразрение, как у
бумов, на плечах и груди блестели соты светобатарей. Но как здесь оказались
эти существа?
Последнее сообщение по мегаводу с родины мы приняли всего лишь девять
часов тому назад. И нам ничего не говорили о новой экспедиции", - пронеслось
в мозгу Диодо-Самостоятельного. Он был так удивлен, что забыл все слова,
приготовленные для торжественной встречи. У него вырвалось:
- Кто вы?
- Здравствуйте, я ваша тетя. Сначала сами назовитесь, - послышалось в
ответ не менее удивленное. - Нам сказали, что летят существа...
Диодо-Самостоятельный отметил про себя интонацию, с какой прозвучало
это "существа". Но тут в разговор вмешался Фотонно-Непревзойденный:
- Какая еще тетя? Только ее нам здесь не хватало.
- Тети нет. Просто так иногда говорят наши хозяева.
- Хозяева?.. - недоуменно протянул Диодо-Самостоятельный.
- Да, те, кто нас создал. Вон они едут сюда.
Несколько приземистых, вытянутых машин катило по широкой гладкой дороге
к звездолету. Донесся нарастающий гул.
- Кто же вы? - требовательно спросил Диодо-Самостоятельный.
- Роботы.
Даже Фотонно-Непревзойденный пошатнулся от такого известия и согнул
среднюю антенну, что у бумов означало крайнюю степень изумления. Еще бы -
роботы, а так похожи на бумов!
Тем временем машины подъехали совсем близко. Из них вышло несколько
существ. Несмотря на разноцветные одежды, бумы тотчас узнали в них
биороботов, которых создали когда-то.
Один из биороботов, одетый в лиловый комбинезон, повелительно махнул
рукой, приказывая бумам подойти.
Это была невиданная наглость. Естественно, Диодо-Самостоятельный и
Фотонно-Непревзойденный реагировали на нее надлежащим образом - они не
пошевелились.
- А где ваши хозяева и создатели? - спросил биоробот.
- Наши создатели? - повторил вконец растерявшийся
Фотонно-Непревзойденный.
- Да, ведь вы роботы, - без тени сомнения сказал $и-ловый.
- И так похожи на наших... - задумчиво проговорил его товарищ.
Такого оскорбления бумы не могли вынести. Они круто повернулись и,
забыв включить подъемник, скользя и срываясь, вскарабкались по трапу в
звездолет. Они избегали смотреть друг на друга. Фотонно-Непревзойденный
нажал на кнопку "взлет". Автоматы задраили люки. Звездолет вертикально
поднялся и стал набирать скорость на невидимой пружине скрученного
пространства-времени.
Бумы летели сквозь тьму космоса, обиженные, злые, раздраженно шевеля
антеннами, словно тараканы усиками. А в голове Диодо-Самостоятельного, как
обезумевшая птица, бился вопрос: "Роботы? Да как они посмели? Мы - роботы?
Чушь какая, чушь неимоверная, чушь, чушь, чушь!.."