д перед нами, - ответил Талион, указывая на темный провал, находившийся метрах в тридцати слева курсу. - Но Серый в любое мгновение может закрыть его навсегда. - Для этого он сначала должен узнать, что мы пришли, а когда он это узнает, он сам выскочит нам навстречу, - возразил Валентин, делая шаг вперед. Селингари распахнул проход. Валентин замер, ошарашенный пахнувшим в лицо жаром. Солнце, немилосердно палившее с неба, раскалило черный камень крыши. Воздух дрожал, живо напомнив Валентину родные Жгучие Пески. Ну и погодка, подумал он, обливаясь потом; а ведь только десять утра! Еще минуту назад Валентин собирался просто подождать Серого на крыше Анхарда; но сейчас ему захотелось совершать великие подвиги в более прохладном месте. - За мной! - скомандовал Валентин, быстрым шагом направляясь к провалу. Парадный вход - он же и выход - Анхарда больше всего походил на амфитеатр, утопленный в километровой толще Башни. На месте сцены зиял уходивший вниз на сотни метров вентиляционный колодец, откуда веяло заветной прохладой; оттуда же, в шесть рядов, ощетинившись самострелами, поднималась по широкой винтовой галерее бесконечная череда Воителей. Валентин попытался проследить, откуда вытекает эта красно-белая людская река, но горизонтальные галереи были скрыты многочисленными колоннадами, навесами и прочими украшениями, делавшими каждый этаж колодца непохожим на все остальные. Командир передового отряда заметил непрошеных гостей, и издал вопль - то ли "товсь", то ли "пли". Валентин отшатнулся - туча стрел полетела, казалось, прямо в него. Мгновением позже стрелы исчезли, не причинив его небольшому отряду никакого вреда. Валентин пожал плечами и несколько нервно двинулся вниз по винтовой галерее. Талион, Хаям и Бранбо шли следом, вперед никто не забегал. Воители успели дать еще три залпа; потом, сообразив, что это бесполезно, подались назад. Офицер завопил что-то совсем непонятное; Валентину показалось, что он пытается воодушевить стрелков на рукопашный бой. Такой момент грешно было упускать. Валентин собрался с силами, поднял левую руку и медленно согнул средний и безымянный пальцы. Не успел он довести знак до конца, как невидимый вихрь ударил по столпившейся внизу солдатне, сбросив в колодец офицера и еще десяток стоявших рядом, повалил большую часть передового отряда. Валентин невольно покосился на Талиона; тот кивнул и сунул руку за пазуху. Снизу вновь полетели стрелы; затем группа наиболее отчаянных Воителей бросилась вперед, кто с копьями, а кто с тонкими, похожими на самурайские, мечами. Валентин, не сбавляя темпа, шагал им навстречу, держа уже сложенный знак наготове. На что они надеются, думал он, глядя в искаженные лица бегущих навстречу. Потные, грязные, в легких парадных кольчугах, понятия не имеющие о правильной тактике боя в закрытых помещениях - нелепые жертвы досадного совпадения. Вот один из солдат - пузатый великан, минимум на голову выше Валентина, - остановился, поднатужился и с воплем метнул копье. Валентин проследил его траекторию - великан попал куда целился, копье вошло прямо в грудь Талиона и исчезло из виду, чтобы мгновением спустя зазвенеть далеко позади эльфа. Талион слегка наклонил голову и вскинул руку. Облако серого тумана окутало нападавших, и они повалились на землю, натыкаясь на копья и мечи своих же товарищей. Валентин поморщился - он шел, не останавливаясь, и сейчас нога зацепилась за торчащую из чьей-то спины стрелу. Снизу стреляли куда попало, и поражали своих. Воители, как же... Талион еще раз вскинул руку. Новый вихрь пронесся по рядам защитников, еще более сильный, чем первый, послышались крики боли и ужаса - сотня первых солдат оказалась отброшена шагов на сорок, на копья задних рядов. Внизу нарастала паника, которую некому было предотвратить. Видимо, надо добавить, подумал Валентин. Если они побегут, жертв будет куда меньше. Он шире развел указательный палец и мизинец, конфигурируя подходящую частоту. Толпа внизу - уже не войско, а именно толпа - застыла в ожидании удара, заклинание уже действовало, вселяя страх в сердца самых отважных. Валентин зачерпнул еще энергии - после пальбы Талиона вокруг ее было хоть отбавляй - и ударил. Это была обычная "коза", усиленная инфразвуковыми обертонами. Валентин взял широко, не мелочась, боль и затемняющий сознание ужас охватил почти всех, попавших в сектор обстрела - больше половины войска, кому-то могло показаться, что колдун поджег его одежду, кто-то ощутил летящий прямо в него смертоносный вихрь, у кого-то просто опорожнился кишечник. Заклинание оставляло простор для фантазии. Валентин опустил руку и двинулся дальше, с любопытством ожидая, что же будет дальше. На то, чтобы принять решение, повернуться и побежать, Воителям потребовалось некоторое время. Валентин мог бы при желании дотянуться до спин последних бегущих. В отличие от чистого поля, спасаться бегством на винтовой галерее было совсем непросто. Глядя на царившую внизу давку, Валентин покачал головой. Серый явно не тренировал свою гвардию в самом важном маневре - отступлении. Ужас катился шагах в тридцати впереди Валентина. Никто уже и не думал стрелять, Воители наконец поняли, с кем столкнулись, и тут и там слышались вопли: "Маги! маги! Где Ваннор?!". - Действительно, - Валентин покосился на Талиона, - а где же Ваннор?! Куда подевалось магическое прикрытие?! - Ваннор никогда не нападает, не изучив противника, - ответил Талион, напряженно вглядываясь в темные глубины уходящего вниз колодца. - Ты уверен, что Шкатулка сможет защитите нас от магии так же легко, как от стрел и копий? - Уверен, - махнул рукой Валентин. В душу его закралось сомнение: что, если Серый проигнорирует нападение? Где его искать в километровой-то башне?! Огненный шар ударил сверху, неожиданно, резко, подобно вспыхнувшему лучу прожектора. Ударил, оплавляя камень, и растаял в воздухе, не причинив ни малейшего вреда. Валентин перевел дух. Разноцветные пятна все еще кружились перед глазами. Вот и Ваннор, понял он, а я-то думал, что мой фаербол в Ганагане получился чересчур большим. Талион издал пронзительный вопль и припал на одно колено, выбросив вперед и вверх руку, точно поражая невидимого противника выпадом рапиры. Ранен он, что ли, подумал Валентин; хотя нет, скорее, это такая древняя эльфийская магия. Сверху раздался громовой хохот, а затем колодец наполнил Голос. Именно Голос, с большой буквы, - точно усиленный невидимой акустикой, он заставил вибрировать грудную клетку и живот, и пробирал до костей. - Вы достигли места своей смерти, - возвестил Голос, с которым трудно было спорить, так он гремел и перекатывался в тесном пространстве. - Талион, тебе никогда не стать гроссмейстером! Хаям, тебе лучше было бы оставаться Сказителем, для героя сказаний ты слишком смертен! Не стоит открывать сумку, Бранбо - там нет ничего, что может причинить мне вред! А ты, Фалер, хоть и не так прост, как пытался казаться все эти годы, сейчас на своей шкуре почувствуешь, какая пропасть лежит между гроссмейстером и магом-самоучкой! Валентин покрутил головой, подстроил зрение: солнце освещало лишь узкий клин с одной из сторон колодца, а темный камень стен почти не отражал света, - и разглядел на галерее двумя пролетами выше маленького пузатого человечка, предусмотрительно прячущегося за колонной. Только что произнесенные им слова были ничем иным, как официальным вызовом на магическую дуэль; Валентин притормозил, разрываясь между необходимостью топать дальше и нестерпимым желанием увидеть наконец, как это происходит по всем правилам. - Ваннор! - ударился в стены ответный голос, звучавший немногим тише - Валентин посмотрел на Талиона с уважением. - Ты не в силах причинить нам вреда, и потому дуэль с тобой покрыла бы нас позором... Ну, не всех, не всех, не преминул отметить Валентин. - А потому прошу тебя - уйди с миром, и не далее как вечером, под Скалой Отчаяния, я готов померяться с тобою силами один на один! Ответом Талиону послужил уже знакомый хохот. Фаерболы посыпались как горох; Валентин заметил, что Хаям вздрагивает при каждой вспышке и уже едва передвигает ноги, втянув голову в плечи. Продвигаться дальше в таких условиях было достаточно неприятно. Валентин остановился и повернулся в сторону Ваннора. Он уже прикинул, что тратить вторую монету на распоясавшегося мага будет слишком жирно, и решил снять его с галереи обыкновенной "перчаткой", слегка усиленной "липучкой" и "падучей". Однако и на этот раз его опередили. - Откуда он взял, что там ничего нет? - пробормотал Бранбо, засовывая руку в свою заплечную котомку - для чего ему пришлось изогнуться в три погибели. - Вот, например, специально для любителей фаерболов! В руке его мелькнула плоская коробочка, которую Бранбо тут же швырнул на пол с таким расчетом, чтобы она ударилась о камень как раз у самых перил. Из коробочки с хлопком вылетел белый порошок, испустивший клуб дыма, в который и врезался очередной ванноровский фаербол. Мгновением спустя сверху полыхнуло, да так, что предыдущие вспышки показались баловством. Белый дым слегка развеялся, но продолжал прикрывать Валентин и его спутников. Посмотрев вверх, Валентин отметил, что от колонны, за которой прятался Ваннор, осталась только узкая оплавленная стойка, за которое не поместился бы и дистрофик. Самого гроссмейстера там, естественно, уже не было; и громовой голос не спешил доложить о его оценке мастерства незваных гостей. Неужели мы его того, подумал Валентин. Пожал плечами - а, после разберемся, - и повернулся, чтобы идти дальше. Кстати, пора уже Обруч включать, должен же кто-то из Воителей знать, как попасть к Серому с докладом... Ваннор стоял перед ним собственной персоной - маленький, кругленький, в еще дымящейся зеленой мантии, да точнее сказать, даже и не стоял, а висел в полуметре над полом, и нехорошо улыбался. И несло от него силой ничуть не меньшей, чем от Великого Черного. Валентин сглотнул, справляясь с внезапно подступившей тошнотой. Конечно, сейчас, после всего пережитого, падать на колени и целовать ножки Ваннору Валентин не стал. Но ощущение собственного бессилия сделало ноги ватными, а язык - шершавым. Ваннор цепко обежал глазами всю валентинову команду, и улыбка исчезла с его лица. Сообразил, что на нас ни одной подпалины нет, догадался Валентин. Сила силой, а со Шкатулкой шутки плохи. Вот только как же нам от него избавиться? Гроссмейстер все-таки. Затея с усовершенствованной "перчаткой" теперь казалась Валентину детским лепетом. Тут нужно что-нибудь эдакое... - Значит, говоришь, нет ничего? - прошипел Бранбо, снова засовывая руку в мешок. - А что ты на это скажешь?! Ваннор сделал движение, очевидно, пытаясь помешать Бранбо, но рука его замерла на полпути. Валентин ощутил слева взрыв магической энергии, из-под плаща Талиона полыхнуло желтым. Как бы то ни было, Ваннор не успел. Бранбо беспрепятственно извлек из мешка очередную штуковину и бросил ее Ваннору - как будто зажигалку или открывашку для бутылок. Валентин обмер. Эту штуковину он узнал сразу. Граната Ф1, именуемая также лимонкой. Взрыв ухнул мгновенно, не дав Валентину даже броситься на землю и закрыть голову руками - что, учитывая каменистый пол, вряд ли прошло бы бесследно для физиономии. Пол под ногами закачался, воздух на мгновение потерял прозрачность. Но Шкатулка выручила и на этот раз - Валентин даже не оглох. Осколки, подобно молниям и стрелам, прошли сквозь него и его товарищей, не причинив им ни малейшего вреда. Ваннору повезло меньше. Голова мага откатилась метров на двадцать вниз и уткнулась в перила, злобно вращая глазами; кровавое месиво из костей пополам с зеленой мантией забрызгало пол в радиусе нескольких метров; оторванная рука, валявшаяся у внешней стены галереи, шевельнула пальцами перед тем как рассыпаться в прах. Это не Ф1, подумал Валентин, это черт знает что... Он попытался что-то сказать, но губы тряслись слишком сильно. Валентин даже протянул руку к нагрудному карману, нащупал заветную ампулу; потом сделал глубокий вдох - и только тут его отпустило. Не та подготовка для таких сюрпризов; зарядку надо по утрам делать... Что же еще есть у Бранбо в котомке?! - То-то же, кретин! - буркнул Бранбо, потирая руки. - Пошли, он теперь себя до вечера не соберет. Валентин поежился. Даже после этого Ваннор еще жил; его лицо корежили ужасные гримасы, а губы пытались выдавить какие-то слова. Гроссмейстерское звание давалось не столько за магические способности, сколько за способность выжить после чего угодно. Интересно, подумал Валентин, а если бы меня - гранатой? Ох, хорошо, что я не гроссмейстер! - Бранбо, - сказал Валентин, - дайте-ка мне вашу сумку... Бранбо скорчил недовольную гримасу, однако рюкзак снял и отдал. Внутри обнаружились еще три гранаты - Валентин не смог сдержать дрожь в руках - а также кусок полупрозрачной материи и разноцветная палочка, напоминающая карандаш. - Что это? - спросил Валентин, указывая на последние предметы. - Амулеты из Восточных пределов, - Бранбо вцепился в рюкзак со своей стороны и ощутимо потянул его на себя. - Против бестелесных противников - покрывало Алленора, а Жезл Четырех Лун - помогает повелевать камнями. Отдайте, все равно только я умею с ними обращаться! - С ними - конечно, - кивнул Валентин, осторожно перегружая гранаты себе во второй, до сих пор пустовавший кошель. - А вот это я у вас заберу. Шкатулка на такие штуки не рассчитана... Лицо Бранбо вытянулось. Кажется, почтенный завхоз только сейчас понял, какой опасности подвергался. - Вообще, откуда у вас это?! - спросил Валентин, похлопав себя по надежно зашнурованному кошельку. - Великий Черный, - смутился Бранбо. - Он вынес это с поля боя между Шертором и Гамбаррой... Понятно, кивнул Валентин. Еще один отголосок той нелепой истории. Слава богу, дожди из танков выпадают на Панге не каждый день. - Фалер, - послышался негромкий голос Талиона. - А вот и он сам! Валентин повернулся, сосредоточив все усилия на том, чтобы не раскрыть рот. Габриэль Серый Воитель, владыка половины мира, таки соизволил появиться перед ним собственной персоной. А Валентин, все еще держась одной рукой за сумку Бранбо, напрочь забыл, где же проклятый завхоз держит свой пресловутый таль-эллангрил. Валентин невольно скосил глаза - нет, в сумке точно нема, и не должно быть - Бранбо постоянно держал таль-эллангрил в руках. Куда же он его засунул, когда гранату кидал? Валентин наконец сообразил, что перед ним - сам Серый, и отпустил сумку. Бранбо обеими руками притянул ее к животу, будто Серый явился сюда с целью ограбления. Хаям буквально зашатался из стороны в сторону - то ли от страха, то ли от благоговения - но Валентин заметил, что с каждым шатанием сказитель приближается к Серому, заходя слева. Талион шагнул вперед и встал рядом с Валентином. Серый молча смотрел на Валентина; проследив направление его взгляда, Валентин уточнил: Серый смотрел на шкатулку. Вот уж не ожидал такой эрудиции от палача Ганагана... - Вы хорошо подготовились, - кивнул Серый, закончив разглядывать Шкатулку. Он скрестил руки на груди и гордо вскинул голову. Внезапно поднявшийся ветерок отбросил за спину его длинные светлые волосы. Валентин отметил, что кровавые ошметки Ваннора исчезли с пола, равно как и голова неудачливого гроссмейстера. Серый работал со своим талисманом куда толковее Георга и Детмара вместе взятых. - Ну хорошо, я перед вами. Что дальше? Валентин с трудом сдержал улыбку - абсолютно неуместную, но тем не менее... Я-то думал, что Бранбо, едва завидев Серого, пустит в ход таль-эллангрил; а теперь что? может, извиниться и уйти? - Мануэль, - негромко сказал Талион, обращаясь скорее к Валентину, чем к Серому. Ах да, Мануэль! Валентин едва не хлопнул себя по лбу. - Ваши Воители, коллега Габриэль, - заговорил он неожиданным для самого себя приятельским тоном, - час назад арестовали и спрятали в Башне одного моего знакомого. Как видите, мы можем ощутимо испортить вам праздник, - Валентин указал на заваленные трупами террасы, - это ведь только так, разминка... - Валентин многозначительно похлопал по Шкатулке. - Может быть, вас заинтересует сделка? Мой приятель в обмен на тишину и спокойствие? Серый криво усмехнулся: - И только-то? Ты потратил один из шести шариков, чтобы спасти одного жалкого смертного? - Серый покачал головой, а потом вдруг посмотрел на Валентина с пониманием. - Этот Мануэль - пришелец? Валентин машинально кивнул, уже сознавая, что совершает ошибку. Серый с самого начала принял приятельский тон; в отличие от Георга и Детмара, он говорил с Валентином и его командой как с равными. И это было плохо. Все, что Валентин знал о Сером, говорило - такого заносчивого и одержимого тальмена Панга еще не видывала. Его показная готовность к переговорам не могла быть ничем, кроме военной хитрости. Серый готовил какую-то ловушку, это было совершенно очевидно; но какую именно?! Серый усмехнулся: - И наверняка у тебя уже припасен для него талисман? - Он - Валентин чуть рот не раскрыл - еле заметно подмигнул левым глазом. - Ну что ж, сделка, - он сделал паузу, внимательно оглядев своих противников, - сделка меня заинтересует. Пойдемте в кабинет и обсудим детали. Не дав Валентину опомнится, Серый раскрыл в ближайшей стене светящийся голубоватый портал и спокойно, в полной уверенности, что непрошеные гости тут же последуют за ним, скрылся за его туманной поверхностью. Ловушка, подумал Валентин, вне всякого сомнения, ловушка. Но что делать? Стоять здесь столбом? Он решил, что другого выхода, кроме как последовать за Серым, у него просто нет. - Бранбо, - начал было Валентин, желая выяснить судьбу таль-эллангрила. Бранбо скорчил рожу, означавшую "Молчи! Молчи!", и указал на Хаяма. Тот слегка распахнул полы своего кафтана, показав Валентину таль-эллангрил, каким-то образом закрепленный под одеждой на манер подмышечной кобуры. Ага, так у них все схвачено, сообразил Валентин. Вон зачем Хаям подбирался к Серому; каких-то секунд не хватило. Ну, тогда вперед! Валентин шагнул вперед и пересек голубую границу портала. В ту же секунду он замер. Одна нога здесь - другая там. Что, если Серый закроет портал сразу за мной? Видимо, та же мысль пришла в голову и остальным. Осторожно отодвинув Валентина, мимо него внутрь скользнул Талион, за ним - Бранбо и Хаям. Валентин, постояв еще секунду и покачав головой - черт его знает, на что этот Серый способен! - шагнул в кабинет, искренне надеясь, что шагает именно туда. Несомненно, при дворе Серого служил дизайнер-пришелец. Валентин оказался в просторном помещении, одновременно представлявшем собой комнату для переговоров, тренажерный зал, пляж с бассейном, кинотеатр, ресторан и стрельбище. Низкий круглый стол окружало шесть широких кресел; в прямоугольном бассейне, освещенном солнечными лучами, плескалась голубая вода; за бассейном из светло-желтого песка вырастал белый экран, а вокруг него, на освещенной полосе шириной в несколько метров, располагался десяток шезлонгов. Серый сидел в одном из переговорных кресел; он уже успел сменить традиционную красно-белую парадную форму на панталоны, короткий камзол в обтяжку и белую кружевную рубашку. Ладно хоть шпагу не нацепил, подумалось Валентину; будто кто-то сомневается в его средневековом происхождении! Валентин еще раз оглядел помещение - и облизнулся. Здесь находилось еще кое-что, чего он поначалу не рассмотрел. Точнее, еще кое-кто. Во-первых, из-за одного из шезлонгов, повернутых к столику спиной, выставлялась изящная женская рука; с расслабленных пальцев свисали капельки воды. Матерчатая спинка шезлонга, провиснув под тяжестью невидимой девушки, ничуть не скрывала особенностей ее фигуры - Валентин обвел взглядом плавный изгиб от плеч по спине до самой талии и еще ниже - ни одной складки, ни одной выступающий застежки. Несомненно, девушка сидела в шезлонге совершенно обнаженной. Вот так всегда, подумал Валентин, когда я на работе. Вторую девушку Валентин разглядел за спиной Габриэля, у сложного сооружения, ведущего свое происхождение от атлетических тренажеров. В серой короткой футболке, сливающейся с фоном, она на секунду выдвинулась из-за высокой прямоугольной стойки, буквально ослепив Валентина белизной своих ног. Мельком взглянув на гостей - Валентин не один производил подробный осмотр помещения - она встала на цыпочки, дотягиваясь до вершины тренажера. При этом футболка совершенно задралась, открывая нижнюю половину круглой попки - что-то звякнуло, падая на пол, и девушка тут наклонилась, разыскивая предмет, и опять же выставляя напоказ свои ноги, но на этот раз в профиль. Валентин тряхнул головой - один раз случайность, два раза - совпадение... - Позвольте вас проводить? - услышал он приятный женский голос совсем рядом с собой. Валентин мигом повернулся - почти вплотную к нему стояли две - две! - похожие друг на друга, как близняшки, блондинки, одетые в одинаковые платья с длинной разрезной юбкой и совершенно открытыми плечами, одна - в черное, другая - в белое. И что окончательно добило Валентина - так это выступающие соски их полускрытых обтягивающей материей грудей, соски, торчащие почти на сантиметр. - Да-да, - сказал Валентин почти истерически, - проводите. Он был уничтожен. Только сейчас все безумие этой дурацкой затеи - отправиться к Серому безо всякой подготовки - стало ему полностью очевидно. Серый не просто превосходил всех мощью своего талисмана; он оказался бесподобным организатором и интриганом. Подготовить такую встречу за считанные минуты, прошедшие с появления Селингари над Ампером, мог только человек, искушенный во всех тонкостях политических игр. Валентин знал, что не в состоянии противопоставить ему ничего, кроме грубой силы. Девушка в белом взяла его за руку - от этого мягкого, ласкающего прикосновения Валентина бросило в жар - и подвела к креслу, стоявшему как раз напротив Серого. Валентин сел, впервые обратив внимание на некоторые неудобства своего обтягивающего клоунского костюма. Девушка обворожительно улыбнулась: - Еще несколько секунд! - и, резко повернувшись, отчего полоски ее юбки взметнулись в воздух, на миг приоткрыв все, что под ней находилось, отошла в сторону. Именно там, в нескольких шагах от стола, Валентин увидел полукруглую стойку, уставленную подносами со всевозможной снедью. Все, подумал он. Сдаюсь. Будем пить и веселиться, а потом натравим Шкатулку на Георга с Детмаром. Может быть, Серый и палач, но в гостеприимстве ему не откажешь. Валентин вздрогнул всем телом, последние мысли были слишком правильными, слишком логичными - и слишком играли на руку сидящему напротив Габриэлю. Защищает ли Шкатулка от магического внушения? Если даже могучие талисманы не сумели защитить Георга и Детмара? Девушка в черном подвела к соседнему креслу Хаяма, глядя на него огромными, влажно блестящими глазами. Хаям выглядел как мартовский кот; Валентин понял, что таль-эллангрил окончательно снят с повестки дня. Девушка в серой футболке наконец нашла на полу отвалившуюся деталь и издалека помахала Бранбо; тот немедленно двинулся прямиком к ней. Талион спокойно проследовал к своему креслу, но Валентин отметил два коротких взгляда, брошенных им направо, в сторону девушки, по-прежнему сидевшей в шезлонге. На первый взгляд, констатировал Валентин, он нас сделал, как мальчиков. Но не хвались, на рать едучи. - Мне кажется, - Валентин подбородком показал на шестое, явно пустовавшее кресло, - что Мануэлю самое время присоединиться к нашей компании. - Он снова положил руку на Шкатулку. - Немного позже, - кивнул Серый. - Итак, мои условиях: пришелец против шкатулки. Валентин улыбнулся:. - Не слишком ли много за одного человека? - За одного Избранного, - сказал Серый, глядя Валентину в глаза. Голос его звучал так уверенно, что Валентин засомневался: а что, если Мануэль и в самом деле... того? - За одного Избранного - согласен, - ответил он дипломатично, но уже толком не осознавая, что именно говорит, - но я не уверен, что Мануэль - Избранный. Серый пожал плечами: - Я не верю, что вы пришли бы сюда за простым пришельцем. Валентин сжал губы. Все верно. Для тальменов люди - расходный материал. Как эти девушки, например - Серый ни на одну из них даже не посмотрел. И раз я явился сюда со Шкатулкой Пандоры наперевес... Не верит и не поверит, разве что притворится. Валентин покосился на Хаяма. Девушка в черном сидела рядом с ним, Хаям обнимал ее одной рукой за талию, кафтан его давно распахнулся вместе с рубашкой. Вторую руку сказитель положил девушке на колено и потихоньку задирал юбку. Валентин поморщился - таль-эллангрил висел у Хаяма под мышкой, выставленный теперь на всеобщее обозрение. Было ясно, что Хаям вряд ли успеет пустить его в ход. "Перчаткой" выдернуть? Слишком поздно, Серый наверняка видит то же, что и я... Валентин перевел взгляд на Талиона. Увы - эльф, поддавшись общему настроению, пялился в сторону шезлонга, из-за которого теперь выставлялась уже не рука, а пара босых ножек и прядь черных волос. Эротическое шоу "после нас хоть потоп". На Бранбо, пыхтящего где-то в зарослях тренажеров, Валентин и смотреть не стал. Ему стало ясно, что соратники Великого Черного попались в расставленную Серым ловушку: поверили, что здесь идут переговоры. Придется действовать в одиночку. - У нас, землян двадцатого века, - произнес Валентин задумчиво, надеясь, что это хоть немного отвлечет Серого от того, что он сделает в следующий момент, - странные представления о чести. Мануэль нужен мне независимо от того, Избранный он или нет. Впрочем, в данном случае это не имеет особого значения... Валентин не смог отказать себе в удовольствии поставить эту замаскированную точку. Еще произнося последние слова, он согнул указательный палец левой руки в крючок и потянулся магическим захватом к лежащему за пазухой у Хаяма таль-эллангрилу. Он почти зацепил его, когда внезапно осознал, что таль-эллангрила, который он видел все это время, больше нет. В сузившемся внезапно поле зрения Валентин явственно увидел лицо Серого, который должен был находиться совсем в другом месте! Обнажив зубы в хищной улыбке, Серый указал пальцем на стол перед Валентином. Валентин машинально - а может быть, под влиянием все той же гипнотической магии, - посмотрел вниз. Таль-эллангрил, до которого Валентин так и не смог дотянуться, оказался вдруг прямо перед его глазами, вместе с подносом, уставленным тарелочками с закусками и рюмками с разноцветными напитками. Внутри таль-эллангрила клубился притягательный белый туман, из которого выстреливали маленькие электрические искры. Что же там такое, подумал Валентин, наклоняясь к таль-эллангрилу, забыв обо всем на свете. Пятиугольное отверстие в талисмане устремилось ему навстречу, распахнувшись от горизонта до горизонта; Валентин увидел далеко внизу светло-зеленые квадраты полей, расчерканные коричневыми нитками дорог, висящие над ними мощные кучевые облака, которых не увидишь на Панге, и синее, чисто земное небо - как мог я забыть его цвет?! Валентин вцепился в подлокотник кресла и раскрыв глаза уставился в иллюминатор. Самолет закладывал вираж над Демидовском, Валентин узнал знакомый изгиб реки Тойвы, петлями уходящей к горизонту, и бесформенное пятно разросшегося на ее берегах родного города. Земля, подумал Валентин, невольно вцепляясь одной рукой в запястье второй. Земля, я не сплю! Таль-эллангрил возвращает на Землю! Он откинулся в кресле самолета, вдохнул полной грудью и тут же закашлялся, борясь с мгновенно подступившей тошнотой. Воняющий синтетикой воздух самолета показался Валентину отравляющим газом. Десять лет в райских садах Эбо сделали свое дело; Валентин сжал кулаки, чихнул и прикрыл глаза. Земля! У Валентина засвербило в носу; изо рта его вырвались странные звуки - то ли смех, то ли приглушенные рыдания. Он и сам не знал, что именно. Земля. Значит, на Панге я уже умер. Валентин обхватил голову руками и тихо застонал. Глава 14. Научи нас видеть Тебя за каждой бедой! Боль огненной иглой вонзилась в запястье. Опасность, рефлекторно подумал Валентин. Какого черта, я же умер! Боль вторично пронзила руку, побежала вверх по предплечью - острая, бросающая в пот, обессиливающая. Валентин зажмурился, пережидая приступ. Боль отпустила, чтобы секунду спустя вернуться - теперь она докатилась до сердца. Максим, едва не взвыл Валентин. Убью гада! Он дернулся всем телом, устраиваясь в кресле поудобней. В кресле?! Какое там! Валентин оттолкнулся руками от грязного холодного пола и сел, с трудом разлепляя веки. - Очухался, - раздался прямо над ухом чей-то голос, хриплый и немного растерянный. - Вижу, - ответил другой. - Руки держи! Валентин моргнул, все еще ничего не понимая. Где это я? Перепил вчера? Он успел разглядеть, что находится в прямоугольной комнате с серым каменным полом, сложенным из отдельных плит, и такими же, но сплошными, стенами. Комната была освещена ярким белым светом, непохожим ни на солнечный, ни на электрический. Прямо перед Валентином комната была пуста, но сзади определенно кто-то находился. Валентин начал подбирать под себя ноги, чтобы встать и выяснить, что происходит, но тут его схватили за руки и грубо повернули лицом к полу. Валентин поморщился от боли - здоровые мужики, дело знают, - и уставился на лежащий прямо на полу таль-эллангрил. Значит, это Панга, понял Валентин. Опять на Землю? Вот уж хрен! Валентин изо всех сил зажмурился. - Готов? - спросил первый, хриплый голос. Второй выматерился - не по-русски, машинально отметил Валентин, - и держащие сзади руки пригнули его еще ниже, так, что носом он уперся прямо в талисман. - Глаза раскрой, сука! - угрожающе произнес второй голос. И тут же Валентин дернулся от удара - кто-то пнул его в бок, целя в печень. Вдохнув полной грудью пыльного воздуха, Валентин зажмурился и от души чихнул. После этого в голове наступило некоторое прояснение. Это Анхард, понял Валентин. И я вовсе не умер, просто пялился в таль-эллангрил, а Серый тем временем засадил меня в камеру и приставил гавриков, на случай, если очнусь. Да, но тогда почему Шкатулка не работает?! Валентин почувствовал еще один пинок под ребра - на этот раз какой-то вялый, едва ощутимый. - Ну? - прошипел невидимый голос, и чья-то рука схватила Валентина за волосы. Но опять же, схватить-то схватила, но точно погладила, не более того. Голос опять начал материться, поминая гномьи связи чьей-то матушки. Стоп, сказал себе Валентин. А сколько же я здесь в отключке валялся?! Он мигом визуализировал часы. Мать-мать-мать! Одиннадцать двадцать пять по местному! Больше часа псу под хвост! Валентин застонал, кляня себя последними словами. Попасться в собственную ловушку! Идиот, трижды идиот! Но Серый - как он-то успел догадаться?! Выкрученные руки рванули вверх. Очевидно, сторожам поведение Валентина нравилось все меньше и меньше. Валентин машинально дернулся - и к своему удивлению легко высвободился из захвата. Странно, подумал он, вставая; они что, ослабели с перепугу? Валентин ощутил еще два прикосновения - называть это ударами язык не поворачивался - и повернулся к палачам. Их было трое. Двое все еще пытались схватить Валентина за руки, третий же стоял поодаль, вскинув руку, и в ладони его искрился маленький магический шарик - готовый к удару фаербол. Один из ближних палачей резко размахнулся и врезал Валентину в челюсть. Валентин почувствовал обычное легкое прикосновение, недоуменно посмотрел на скривившуюся физиономию противника - тот прижал кулак к животу и посерел от боли - и наконец все понял. Шкатулка снова заработала! Ага, сообразил Валентин. Значит, пока хозяин в отключке, талисман тоже отдыхает? А как же там Хаям с Талионом?! Валентин даже решить ничего не успел. Руки сработали сами, двое ближних палачей осели на пол. Третий отступил на шаг и нацелил указательный палец Валентину в переносицу. - Не успеешь, - сказал он, и сполохи магического пламени заискрились в его полураскрытой ладони. - Садись - только медленно - и бери в руки талисман. Ну! Валентин посмотрел на противника. Он был в форме Воителя, в отличие от двоих лежащих на полу. Угрюмое спокойное лицо, черная борода, короткая стрижка. Пальнет, обязательно пальнет, понял Валентин. Ну и пусть палит. Он усмехнулся и в свою очередь поднял руку. Воитель выстрелил за мгновение до того, как Валентин обозначил свое заклинание. Фаербол размером с футбольный мяч - достаточно, чтобы сжечь человеку голову - ударил точно в переносицу. Валентин уже достаточно привык к защите Шкатулки, чтобы не закрыть глаз. В лицо пахнуло теплом, но и только. Воитель недовольно нахмурился, и еще больше помрачнел, заметив, что Валентин в свою очередь нацелил фаербол ему в лоб. - А если я тоже попробую? - с угрозой сказал Валентин. Стрелять он, впрочем, не собирался - Силы было на удивление мало, он несколько секунд потратил на обычный фаербол. - Ты не можешь... не должен... - забормотал воитель, но без особой уверенности. - Первый Воитель отрезал тебя от магии! А, так вон оно в чем дело, сообразил Валентин. Нет, Серый далеко не дурак. Валентин кивнул, прикидывая, как лучше распорядиться тем немногим, что удалось собрать. Лучше всего - перейти на магический метаболизм. Даже этих крох на полчаса хватит, а больше вряд ли понадобится. Воитель понял, что произошло - глаза расширились, руки сдвинулись в защитный блок - но Валентин был куда быстрее. Он сдвинулся влево, сгруппировался и провел один-единственный удар. Воитель лег рядом с палачами. Ну вот, подумал Валентин, я снова на свободе. Вот только где именно? Он машинально пошарил рукой у пояса. Очень странно - оба кошеля висели на своих местах; не было только Шкатулки. Валентин хлопнул себя по нагрудному карману - тоже все на месте. Ничего не понимав, меня что, даже не обыскали?! Он потянулся, чтобы почесать в затылке, и внезапно вспомнил. Обруч! Он же все еще у меня на голове! Обруч отозвался приятной теплой волной, прокатившейся от ушей к затылку. Мгновением спустя Валентин активировал свой талисман. Прежде всего - где я? Воителя, валявшегося у его ног, звали Диллиреш. Сорок минут назад он, лейтенант Внутренней Стражи, поместил в камеру номер семь - ага, подумал Валентин, значит, есть как минимум с первой по шестую! - опасного пришельца. Приказ Первого Воителя гласил: не спускать глаз, если очнется, любыми средствами заставить снова посмотреть в таль-эллангрил. Если не удастся - убить. Все сорок минут, пока Валентин мешком валялся на полу, Диллиреш мысленно репетировал свои действия на случай, когда пришелец очнется. Воитель; профессионал. Валентин откатился к самому началу - когда его еще только втащили в камеру. В сознании Диллиреша мелькнул коридор с рядом камер; на одной из них его мысленный взор задержался чуть дольше, одновременно всплыли слова "еще один пришелец". Ага, удовлетворенно отметил Валентин. Кажется, я знаю, где искать Мануэля! Он наклонился к неподвижно лежащему Диллирешу, отстегнул у него с пояса связку ключей и, подумав, приложил руку к его груди. Энергетика у Дилиреша была так себе, на уровне мэтра, но Валентин, сжав губы, вычерпал ее всю без остатка. Немного магии не помешает, решил он. Закрыв за собой толстенную каменную дверь и приложив к фигурному резному выступу соответствующий ключ - после чего дверь срослась со стенами, будто ее и не было, - Валентин на минуту задумался. Судя по воспоминаниям Диллиреша, он находился в нижней трети Анхарда, в ярусе Внутренней Стражи. Наверх отсюда можно было попасть по все тому же главному колодцу; но топать двести этажей вверх Валентину пока не хотелось. Знать бы, что произошло после того, как я вырубился! Вот только откуда? Разве что найти Талиона, Хаяма или Бранбо... Валентин вздохнул. Девять против одного, что несчастного эльфа уже нет в живых. С него вполне сталось бы сразиться с Серым один на один. Все равно же - последний день! Похоже, сказал себе Валентин, мне придется делать не то, что хочется, а то, что получится. Он повернулся, пробежал по коридору метров сорок и приложил нужный ключ к выступу в стене, за которым по его расчетам должен был находиться Мануэль. Дверь выступила из стены и бесшумно повернулась; в темной до этого мига камере зажегся свет. Мануэль лежал в самом центре, на спине, и мирно посапывал. Меньше всего он походил на изможденного пытками узника. Впрочем, присмотревшись, Валентин отметил, что одежда Мануэля подверглась кое-какой обработке: на штанах и куртке не осталось ни единой пуговицы, поясной и наплечный ремни исчезли, и даже карманы были вывернуты наружу да так и оставлены. - Не выспался? - участливо спросил Валентин, останавливаясь в дверях так, чтобы видеть еще и часть коридора. Мануэль вздрогнул всем телом и осторожно приоткрыл глаза. - Фалер?! - прошептал он секундой спустя, вскакивая на ноги. Валентин головой повел, так это было ловко проделано. - Откуда вы? - Из соседней камеры, - улыбнулся Валентин. - У нас осталось всего полчаса, поэтому рассказывайте быстрее. Мануэлю потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Потом он коротко кивнул: - Я позволил обнаружить себя патрулю Воителей у городской стены Ампера. Был доставлен в центральные казармы и допрошен в присутствии мага. Первый слой легенды - подготовка к столкновению Серого и Двоих. После этого меня переправили сюда; допрос провел сам Ваннор. - Ваннор?! - изумился Валентин. - Ваннор, - подтвердил Мануэль. - Второй слой легенды - предотвращение разрушительного поединка с Двумя и перенос его за черту города. После допроса был помещен сюда, где и находился до сих пор. Поскольку на допрос к самому Серому я до сих пор не вызван, предполагаю, что Ваннор ничего ему не докладывал. - Либо доложил все совсем по-другому, - проговорил Валентин. Ай да Ваннор, какую интригу сплел! А мы его - лимонкой... - В любом случае, - заключил Мануэль, - я не достиг намеченных целей и готов понести заслуженное наказание. - Не согрешишь - не покаешься, - заметил Валентин, пожимая плечами. - Дело прошлое. Вы знакомы с планировкой Анхарда? - Разумеется, - Мануэль даже слегка обиделся. - Что нам нужно отыскать? - Вместе со мной, - пояснил Валентин, - были захвачены Талион, Бранбо и Хаям. Нам необходимо разыскать Талиона. Мануэль кивнул и поднял глаза к потолку. - Скорее всего он - в лаборатории, - Мануэль сжал губы. - Надеюсь, мы успеем... Валентин посторонился, пропуская Мануэля вперед. Тот почти бегом пустился по коридору, Валентин заспешил следом, задавая вопрос: - Почему в лаборатории? Вместо ответа Мануэль запутался в штанах и вполголоса выругался. Бегать по коридору в одежде без единой застежки оказалось трудновато даже для проверенного оперативника. Валентин молча вытащил из внутреннего кармана шнурок-удавку и протянул его Мануэлю. Полезная штука это походное снаряжение. - Так что это за лаборатория? - повторил он вопрос, когда Мануэль, подпоясавшись, уже перестал напоминать рекордсмена по бегу в мешках. - После Эред Ганнора, - сообщил Мануэль на бегу, - Серый искал способ ломать эльфов. Пытками этого сделать не удавалось, тогда была создана лаборатория. За последние четыре года туда доставили более сотни эльфов, их отлавливали по всей стране. Максим знает подробности; кажется, в последние месяцы Серый нашел какой-то способ. По крайний мере, в его спецназе появились снайперы-эльфы. Валентин присвистнул. Эльфы на службе у палача Эред Ганнора?! Ай да Серый. Валентин поморщился - раз за разом он все больше понимал, насколько недооценил противника. Ты думал, раз тальмен и сволочь, то сразу и дурак? Как бы не так... - Так значит, Серый мог вознамериться сделать из Талиона своего преданного слугу! - сообразил Валентин. - Совершенно верно, - кивнул Мануэль. - Ведь Талион не просто эльф, он еще и маг. Нам наверх. Они взбежали вверх по узкой, прорубленной в камне лестнице. Безлюдье и тишина коридора начинали пугать Валентина. Почему нет стражи? Что, если битва тальменов уже состоялась, и Анхард давно покоится на дне моря? Валентин криво улыбнулся - на Панге такое могло произойти запросто. Мануэль поднял руку, мгновенно застыв на месте. Валентин последовал его примеру. Впереди, в самом конце коридора, через приоткрытую дверь просачивался яркий белый свет, как будто за ней помещалась операционная. - Там, - прошептал Мануэль. - Но там же и Серый. Валентин потер руки. Наконец-то удача! Вот только бы Шкатулка управлялась на расстоянии... - Ну так пойдем, - сказал он машинально и только тут вспомнил. Мануэль не был под защитой! - Отставить, - прервал он Мануэля, уже собравшегося идти дальше. - Тебе туда нельзя. Мануэль кивнул Валентин порылся в трофейной связке ключей. - Сюда, - сказал он, открывая ближайшую камеру. - Слушай, что будет происходить, - Валентин только тут осознал, что перешел на "ты". Между землянами это значило совсем не то же самое, что между пангийцами. Видимо, ситуация и в самом деле была отчаянная. - Если все кончится благополучно, я вернусь, в противном случае... - Валентин виновато пожал плечами. - Словом, никто тебя сюда не зазывал, - заключил он. - Жди! - Удачи! - пожелал Мануэль, скрываясь в камере. Валентин облегченно вздохнул: все-таки профи, другой бы стал выпендриваться, мол я тебя не оставлю! А Мануэль ничего - приказали, и пошел. Ну что ж, сказал себе Валентин, попробуем еще раз... Он медленно, замирая перед каждым шагом, пошел к двери, за которой его ждал Серый. На этот раз, убеждал себя Валентин, я застану его врасплох. И сразу, как только увижу, выложу правду, попутно подзывая Шкатулку... К сожалению, он не догадался подозвать Шкатулку из-за двери. Валентин толкнул дверь и вошел в лабораторию. Три человека в белых халатах обернулись на звук его шагов. Один тут же отшатнулся, побелев от ужаса - что было тем более странно, поскольку Валентин видел его в первый раз. Другой, нахмурившись, скрестил руки на груди и покосился на третьего. Третьим был Серый. Белый халат его перехватывал в талии широкий пояс, и на поясе этом висела Шкатулка. На лице Серого появилось довольное выражение, словно в гости к нему заглянул давно ожидаемый друг. Так, как же это ему все сказать, подумал Валентин; и тут взгляд его упал на операционный стол, от которого только что отвернулись трое "хирургов". По спине побежали мурашки; живот сжал мгновенный спазм. На столе полусидел Талион, голый, с растянутыми в разные стороны руками и ногами; грудная клетка и живот его были вскрыты, кишки грудой лежали на бедрах и на столе, а вырванное сердце, по-прежнему соединенное с телом странно удлинившимися сосудами, билось в стеклянной чаше на треугольной подставке в метре перед его лицом. Глаза Талиона внимательно следили за происходящим: он был еще жив и в полном сознании. Все слова вылетели у Валентина из головы, он просто сжал кулаки и... Видимо, какая-то часть эликсира Сатаны просочилась в Анхард; такого взрыва бешенства Валентин за собой не помнил. Самое гнусное из боевых заклинаний, Зеленый Выдох Вечности, сплелось на кончиках его пальцев. Сильное заклинание, слишком сильное для того, чтобы бросить его мгновенно. Серый ударил первым. Точно ледяной ветер прошелестел сквозь легкие; Валентин охнул с непривычки и вскинул-таки обе руки. Двое ассистентов отлетели к противоположной стене и так и остались на ней кровавыми пятнами; вокруг Серого замерцало ядовито-зеленое сияние. Лицо Первого Воителя исказилось от боли, он с трудом сдержался, чтобы не закричать, и прижал обе руки к груди; Валентин обратил внимание, что белый халат его клочьями посыпался на пол. Зеленый Выдох подействовал; лицо Серого исказила гримаса ужаса, а затем послышался знакомый хлопок, и Серый исчез, оставив выдоху вечности пустоту. Валентин обессилено опустил руки. На глазах выступили слезы. Снова - зря; снова - по собственной глупости... И Талион, скотина, таки добился своего. - Ты опоздал, Фалер, - сказал Талион, хрипя и булькая кровью. Валентин видел, как вздымаются и опадают его легкие. - Я умираю. Валентин ничего не ответил. Он обхватил голову руками и стоял покачиваясь. Зря я во все это ввязался, подумал он. Ничего не получится. Да что там не получится - уже не получилось! Он нашарил ногой табурет и уселся на него. Склонив голову, оперся локтями на колени. Машинально глянул на часы - без двадцати. Интересно, Серый так и явится на последний парад в дырявом белом халате? - Все в порядке? - раздался сзади голос Мануэля. А я-то думал, что он выполняет приказ, горько усмехнулся Валентин. Даже тут я ошибся. - Ничего не в порядке, - сказал он, отмахиваясь. - Серый исчез, Талион умирает... - Еще нет, - прохрипел Талион. - Шкатулка. Я снова под зашитой. Толку-то, подумал Валентин. Большое дело - дожить до Армагеддона. Впрочем, кто его знает, может, шкатулка и тогда сможет нас защитить? Мануэль пересек комнату и подошел к столу, заглянул Талиону в распоротое брюхо, хмыкнул. Валентин поморщился - ему даже издали тошно было на это смотреть. - Он успел подсадить тебе только печень и желудок, - отметил Мануэль. - Даже сердце еще не сожжено! Сожжено? Валентин поднял голову: - Мануэль! Что Серый делал с Талионом? - Видимо, это стандартная процедура, - Мануэль покачал головой. - Серый понял, что с эльфами как они есть ничего нельзя сделать; видимо тогда он и решил пересаживать им органы от людей. Валентин вздохнул. Этот Первый Воитель простой гений какой-то; конечно, легко быть эльфом с эльфийской-то печенью. - А сердце? - спросил он, глядя на содержимое треножника. - Зачем сжигать сердце? - По верованиям эльфов, - пояснил Мануэль, - их душа находится в сердце. Сжигая сердце на глазах эльфа, можно убедить его, что он перестал быть собой. По крайней мере так думаю я. Судя по тому, как смотрел Талион на свое сердце, так думал не только Мануэль. Валентин вздохнул. Больше всего ему хотелось лечь и закрыть глаза. Но сделать это было попросту невозможно. Порыв ветра заледенил вспотевший лоб. Ветер? Откуда здесь ветер? Валентин тряхнул головой, оглянулся. Там, где совсем недавно высилась стена, зиял огромный, расширяющийся проем, доходящий до самой наружной стены Анхарда. Вдалеке виднелась крепостная стена Ампера, зеленый холм Храма Емая, сверкающие башенки казарм Воителей. Валентин сглотнул. Удар, который он почувствовал как ветер в животе, играючи снес тысячи кубометров несокрушимого черного камня! Ничего удивительного, что Серый бежал. От противника, который не моргнув глазом сносит такое, убежал бы сам Акино. Валентин истерически рассмеялся. Теперь он нисколько не сомневался, что Шкатулка защитит их от любой катастрофы. Наш удел - жить, и жить, судя по ситуации, весьма хреново. - Мануэль, - прохрипел Талион. - Найди Хаяма и Бранбо, приведи их сюда. Настало Время, и нас должно быть пятеро. Мануэль подошел к Валентину. - Пожалуйста, - сказал он странным тоном, - дай мне ключи. Валентин машинально повиновался. Мануэль взмахнул связкой и направился к выходу. Он двигался внешне неторопливо, но почти тут же оказался за дверью и пропал из виду. - Время? - переспросил Валентин. - Пятеро? - Я все равно уже умер, - выдавил Талион. - Серый сжег мою печень, вытянул жилы из Средоточия Духа. Прошу тебя, разреши нам вернуть Его. - Кого?! - воскликнул Валентин, машинально оглядываясь. Губы Талиона дрогнули, как если бы он собирался улыбнуться. - Неужели ты не знаком с ритуалом Воскрешения? - спросил он голосом, уже гораздо больше напоминавшим прежнего Талиона. Валентин обратил внимание, что сердце на треножнике билось ровно и мощно. Защита Шкатулки несомненно пошла эльфу на пользу. - Воскрешения?! - переспросил Валентин, хлопая глазами. Кажется, я что-то слышал... или читал... но ведь это формальные построения этой, как ее, интуитивистской теормагии! Чистая теория, к тому же основанная на неподтвержденной гипотезе астрального тела. Иначе у нас в Управлении народ направо и налево бы воскрешали, и смертность была бы по три раза в неделю... - Фалер - или кто ты на самом деле? - Талион говорил быстро, словно боясь, что не успеет. Глаза его заблестели, даже следа былой безнадежности не осталось на его лице. - Ты видишь сам, мы сделали все, что могли, и все-таки ничего не добились. Только сам Великий Черный может теперь предотвратить катастрофу. - Но он же... - начал было Валентин, да так и остался с открытым ртом. - Вон оно что! Воскрешение! Неужели это все-таки возможно? Спокойно, спокойно. Нужны, как я слышал, пятеро, без меня их только четверо. К тому же я под защитой. Валентин оглянулся на пробитую Серым дыру - да, и под неплохой защитой. Как я решу, так и будет. Он вспомнил свои ощущения при встрече с Великим Черным. Поежился. Ох, припомнит он мне подлое свое убийство! Ладно, переживем как-нибудь. Другое дело - как же это он сможет помешать тальменам друг друга перебить? Вместе с половиной Побережья? Валентин взглянул на лежащий перед ним Ампер. На центральной площади, у главных казарм, уже было красно-бело от собравшихся там Воителей. Еще несколько минут, и нам останется только смотреть на самую большую катастрофу со времен образования Жгучих Песков. Может быть, лучше свистнуть Селингари и еще раз побеседовать с Серым? Проклятье! Эльфийский эликсир! Валентин обратил внимание на то, как сжались его кулаки и злоба затопила сознание при одной мысли о Сером. И это здесь, за пять километров от города; что будет там, под полным воздействием эликсира? Ясный хрен, что будет. Жертвы и разрушения. - Но что Великий Черный сможет сделать? - спросил Валентин, в душе уже приняв решение. - Наша магия против них бессильна... Ах да, сообразил он. Конечно же, заклятье, наложенное на кинжал. Он просто воздействует на сознание тальменов. - Он заставит Избранных забыть о намерении драться, - убежденно сказал Талион. - Великий Черный так же далеко превосходит обычных магов, как мы с тобой превосходим простолюдинов. Вот приедет барин, барин нас рассудит, прокомментировал Валентин. Но Талион был прав - для всего остального осталось слишком мало времени. Даже для того, чтобы вызвать сюда спецназ. В коридоре послышался топот, и в лабораторию буквально ворвался Бранбо. - Ну что?! - завопил он, уставившись на Валентина. - Что делает таль-эллангрил?! Валентин раскрыл рот. В эту минуту Бранбо все еще думал о своих записях! - То есть как - что делает? - недоуменно переспросил он. - Что вы помните? - Бранбо смотрел на Валентина горящим взором. - Вы же первый пришелец, очнувшийся после таль-эллангрила! - Вот как, - сквозь зубы пробормотал Валентин. Очень интересно, я-то думал, он просто вырубает на время! Значит, я действительно помер? - Ну что ж, понятно. Одним словом, я как бы вернулся на Землю. Бранбо попятился, втянув голову в плечи, и испуганно посмотрел на Валентина. Ну да, сообразил Валентин. Знаем мы, что это значит - вернуться на Землю! Затянувшуюся паузу нарушил Хаям, вошедший в лабораторию вслед за Мануэлем. - Фалер! Ты очнулся! - воскликнул он, подпрыгивая от радости. - Великий Емай! Талион! Эка они тебя! - Талион, - доложил Мануэль, - все в сборе, начнем? - Это решать не мне, - Талион чуть заметно повернул голову в сторону Валентина. - Фалер, если наше воскрешение завершится успехом, ты перестанешь быть Хозяином Замка. - Это я уже понял, - кивнул Валентин. - Но у нас действительно нет другого выхода. - Хотел бы я знать это наверняка, подумал он про себя. - Объясни мне только, отчего вы не воскресили Великого Черного раньше? Услышав это, Мануэль криво усмехнулся. Хаям развел руками - мол, надо же, какую чушь приходится слышать! Талион прикрыл глаза и тихо произнес: - Воскрешение требует, чтобы один из пятерых отдал свою жизнь. Это крайнее средство, и время его настало только сейчас. Ага, подумал Валентин, понятно, отчего у нас воскрешение не столь популярно. Значит, господин эльф, вы все-таки нашли способ геройски сдохнуть. - Встань за моей головой, Фалер, - сказал Талион, и Валентин молча повиновался. - Я воспользуюсь твоей Силой, чтобы создать Звезду. Ты, Мануэль, встань напротив; Хаям - слева, Бранбо - справа... Валентин машинально выполнял инструкции, которые Талион выдавал одну за другой, и нервничал все сильнее и сильнее. Точно ли это единственный выход? Над Талионом замерцал воздух; от его рук и ног вверх потянулись тоненькие вихри, постепенно набирая силу. Мерцающее облако потемнело, через него уже не было видно лица стоящего напротив Мануэля. Валентин ощутил, что захвачен магическим процессом и не в силах пошевелиться; оставалось лишь следовать безмолвным командам Талиона и думать, думать, думать, как будто это хоть что-то меняло. Альтернатива была только одна - Селингари и полет в Ампер, в отчаянной попытке отобрать Шкатулку. А там - схватка с Серым, которая скорее всего закончилась бы точно так же: Серый исчез бы, чтобы появиться вновь, за спиной или в десятке шагов, и продолжить наносить удары во Валентину - а точнее, по Шкатулке. Т-буря вполне может возникнуть и без помощи Георга с Детмаром, сообразил Валентин; чем Шкатулка хуже?! Нет, все правильно, решил Валентин. В конце концов, я же не хотел убивать Не-Джо. Пусть воскресает. Я не очень-то пришелся ко двору в его замке. Осталось каких-то десять минут, и от меня, слава Богу, уже ничего не зависит. Облако над Талионом сгустилось и приобрело форму человеческого тела. Валентин обратил внимание, что сам Талион стал каким-то нереальным - через него просвечивали простыни, зияющая рана в груди и животе куда-то исчезла. Смерчики гуляли теперь по груди и по лицу Талиона, передавая парящей над столом фигуре все новые и новые порции жизни. Валентин знал - должно быть, это знание пришло вместе с безмолвными приказами эльфа, - что Воскрешение близится к концу, минута, максимум две, и созданный из ничего, Воскрешенный Великий Черный рухнет на опустевший стол, где уже не останется ничего от его первого ученика. Валентин был так поглощен происходящим, что заметил неладное, только когда операционная озарилась багровым светом. Смерчики взвились вверх, как отпущенные воздушные шарики. Талион слабо застонал, а Валентин увидел наконец, что прямо ему в лицо летит фаербол. Да что они, других заклинаний не знают?! Инстинктивно он отклонил голову - пустое, все равно фаербол даже волос не пошевелил на голове. Валентин выпучил глаза на дверь. Там, опираясь одной рукой на пол, сидело безногое существо, сотканное из магического тумана пополам со слизью, и пулялось фаерболами, как будто от этого был хоть какой-нибудь толк. Существо украшала произвольно пришпиленная голова с лицом вроде бы уже покойного Ваннора. Да уж, живучий народ эти гроссмейстеры! Потом Валентин покрылся холодным потом. Мануэль! Левая рука сама взлетела на уровень плеча. Ваннора вынесло в пробитый еще Серым проем и размазало по стенам до самого края Башни. Валентин лихорадочно осмотрел комнату. Мануэль спокойно стоял в сторонке, качая головой. Очевидно, Ваннор тратил свои последние силы на уже знакомые ему мишени. Валентин перевел дух; продолжим, что ли? Талион слабо застонал, и голова его бессильно свесилась на бок. Сердце его, по-прежнему бившееся в стеклянной полусфере, слабо дернулось и остановилось. Эльф умер, так и не отдав себя целиком, умер самой обычной, не магической смертью. Валентин, раскрыв рот, уставился на облако, по-прежнему парящее над столом. Оно было уже совершенно черным, угрожающим, заряженным магией по самое не хочу. Очень хорошо, подумал Валентин. Последний шанс, называется. И где же Великий Черный? По облаку прошла волна, после чего оно медленно двинулось вправо, заставив Бранбо попятиться. Отодвинувшись от стола, облако заструилось вниз, превратившись в двухметровый черный столб, заискрилось и обернулось полупрозрачным, как дымчатое стекло, человеком, в котором Валентин моментально узнал Великого Черного. Но в облике его было что-то неправильное. Великий Черный, медленно поворачивая голову, рассматривал комнату и столпившихся в ней верных слуг. Наконец взгляд его остановился на Валентине. - Фалер? - пробормотал Великий Черный голосом, никак не соответствующим его внушительной, грозной фигуре. Голос был тихим и каким-то неуверенным. - Вы уже здесь? - Хозяин! - в три глотки грянули верные слуги Черного. Тот слегка качнул головой, и все замолкли. Валентин пригляделся к Великому Черному. Кажется, он не вполне понимает, что произошло. Еще бы - воскрешение не доведено до конца! - Осталось несколько минут до схватки Габриэля с Георгом и Детмаром, - мрачно сказал Валентин. - Мы воскресили тебя, чтобы ты помог ее предотвратить. Полупрозрачный человек заложил руки за спину и двинулся вперед, как бы прохаживаясь по комнате. Пройдя прямо сквозь операционный стол, он остановился рядом с Хаямом, несколько секунд рассматривал останки Талиона. Потом снова повернулся к Валентину. - Жаль, - сказал он, разводя руками. - Процесс Воскрешения, похоже, был прерван в самый ответственный момент. На кончиках пальцев Великого Черного вспыхнули крошечные язычки пламени и тут бессильно погасли. Полупрозрачные губы мага сложились в кривую усмешку. - Последнее, что я помню, - продолжил Великий Черный, - это свое возвращение из Гельвеции. - Хозяин... - чуть не плача выдавил Бранбо. - Ведь это случилось три года назад! - Значит, - вполне логично заключил Великий Черный, - я потерял память последних трех лет. И почти всю свою Силу. Могло быть и хуже. - Так как насчет Избранных? - напомнил Валентин. Великий Черный повернулся к нему, рассматривая затуманившимся взглядом полупрозрачных глаз. - Так странно, - пробормотал он. - Еще минуту назад это был только план, и вот он уже исполнен. Остались какие-то мгновения... С Избранными, Фалер, все в полном порядке, - наконец снизошел он до Валентина. - Насколько я знаю себя, их встреча подготовлена безупречно. Через несколько минут они уничтожат друг друга. Вот только... Он снова посмотрел на Валентина, и тому стало не по себе от этого изучающего взгляда. Затем Великий Черный обернулся и так же подробно рассмотрел пролом, сделанный Первым Воителем. - Хозяин! - воскликнул Бранбо. - Но ведь я не успел вывезти имущество! - В замке остались ученики, Максим, Нинель, - внешне бесстрастно заметил Мануэль, скрещивая руки на груди. - Что будет с ними? Хаям покосился на висящую рядом призрачную фигуру и начал отодвигаться в сторону. Великий Черный оторвался от созерцания пролома: - Почему это вас беспокоит? Разве замку угрожает опасность? - Нинель было видение, - сказал Мануэль. - Катастрофа, которая разрушит большую часть Фарингии. Замок будет разрушен, а развалины его погрузятся в воды Великого Океана. - Как в Гельвеции, только куда масштабнее? - проговорил Великий Черный. Валентин слушал его, не зная, что предпринять. С одной стороны, ему нравилась рассудительность и спокойствие этого человека; пожалуй, из всех великих магов он лучше всего подходил на роль мудреца. С другой стороны, что толку в рассуждениях?! Валентин покачала головой. В теперешнем состоянии Великий Черный не смог бы убить и мухи. Даже легкий ветерок, залетавший в лабораторию через оставленную Серым дыру, угрожал развеять великого мага по всей комнате. Фигура его уже потеряла четкие очертания. Валентин огляделся вокруг, разыскивая подходящую емкость. Великого Черного следовало срочно уплотнить и по возможности посадить в закрытый сосуд. Увидев то, что требовалось, Валентин перевел взгляд на Мануэля и слегка помахал кистями рук, изображая полет на крыльях. Мануэль кивнул, по особому сложил пальцы и пронзительно свистнул, подзывая Селингари. - Да, катастрофа вполне возможна, - кивнул Великий Черный. - В таком случае, нам следует отложить битву. Давно бы так, подумал Валентин. Очевидно, три года назад Великий Черный еще не съехал с катушек на почве истребления Избранных. - Вы владеете заклинанием, изменяющим мысли Избранных, - напомнил Валентин. - Вы сможете заставить их отказаться от битвы? - О каком заклинании ты говоришь? - искренне удивился Великий Черный. - Три года назад его еще не было! - вскричал Хаям. - Я помню тот вечер, когда Хозяин создал эту формулу! Это было позапрошлой зимой! - Очень хорошо, - сказал Валентин. Он заметил полоску света, появившуюся в проломе - Селингари уже здесь. Еще не все потеряно. - Тогда как же вы предлагаете отложить битву? Великий Черный закачался из стороны в сторону, как столб дыма под порывистым ветром. Думает, что ли, предположил Валентин. - Мне очень жаль, - развел Великий Черный руками. - Если бы воскрешение удалось полностью, я мог бы тебе помочь. Сейчас я бессилен. Или врешь, что бессилен, подумал Валентин. Общение с Габриэлем кое-чему его научило. Слова сильных мира сего - лишь их способ повелевать. Думать, что они несут какую-то информацию, значит рисковать жизнью. - Тебе придется сделать все самому, Фалер, - сказал Великий Черный. - Снова, как в Гельвеции. Смотри, они уже начинают. Великий Черный простер руку в сторону Ампера, где на главной площади красно-белые войска уже построились в гигантский квадрат. - Именно ты, - кивнул Великий Черный своим мыслям, - теперь единственный человек, который может остановить битву. Как ты это сделаешь, я не знаю. Но это сделаешь ты, и никто другой. Валентин фыркнул. Воскресили великого мага! Может быть, он специально меня туда посылает? Чтобы я погиб вместе с тальменами? Он же не знает про Шкатулку. Тьфу! Валентин почувствовал себя так, словно рухнула матовая стена, отделявшая его от реального мира. Все вокруг стало кристально ясным, четким и понятным; друзья - друзьями, враги - врагами. Надеяться больше было не на кого, и времени не оставалось вовсе. То, что он задумал, было совершенно немыслимо, и потому Валентин не испытывал ни малейших сомнений. После стольких поражений еще одно уже почти ничего не значит. Мысль, постоянно сидевшая у него в подсознании еще со времен стычки в Ганагане, наконец пробилась наверх. Валентин поразился только одному - как же это он до сих пор не догадался?! Мне не надо побеждать или разнимать тальменов, подумал он. Мне достаточно помочь им быстрее ухлопать друг друга! Только бы успеть! Сила ворвалась в него со всех сторон - Валентин в очередной раз поразился, насколько мощь мага зависит от его умения не знать сомнений. Великий Черный изменился в лице - почувствовал, но что толку! Второй раз я на грабли не наступлю, не беспокойся, мысленно утешил его Валентин. Бестелесный, лишившийся своей былой мощи великий маг даже не стал сопротивляться. Огненная паутина из тысячи мелких ячеек захлестнулась на его черной фигуре, послышался резкий свист, и Великий Черный стал стремительно уменьшаться в размерах. Левой рукой Валентин подхватил давно присмотренную для этой цели бутылку. Великий Черный не успел, да видимо и не захотел ничего сказать. Свернутый в узкую черную полоску, он втянулся в бутылку, и Валентин с чмоканьем закупорил горлышко тяжелой стеклянной пробкой. Хаям подбежал к проему и что-то крикнул в пространство. В тот же миг перед ним распахнулся черный проход. Селингари был тут как тут. - Таль-эллангрил вы найдете в камере номер семь, этажом ниже, - произнес Валентин, обращаясь к Бранбо. - Ключи у Мануэля. К моему возвращению разведайте, где находится сокровищница Анхарда. Возможно, у нас будет время пополнить запасы артефактов. До чего же приятно отдавать приказы, которые подчиненные желают услышать! Валентин подмигнул Хаяму: - Ну, полетели! - Полетели? - переспросил Хаям, не веря в такое счастье. - Полетели, - повторил Валентин. - Должен же ты знать, как закончится твой эпос? Глава 15. Изловчусь под конец и стрельну последней пулей... Селингари превзошел самого себя. Трехсотметровый проем, пробитый Серым в собственной Башне, промелькнул мимо Валентина в одно мгновение. Валентин коснулся часов и поразился - без пяти двенадцать! Неужели все это произошло настолько быстро? Прокрутив в памяти последние события, он удовлетворенно кивнул. Да, именно настолько. Магические разборки - это вам не партия в го. Кстати, разборки с тальменами тоже не отличаются длительностью. Идеально ровный пустой квадрат, окруженный бесчисленными Воителями, приближайся на глазах. На роскошном помосте, почему-то напомнившем Валентину Лобное место, уже можно было разглядел маленькую фигурку первого Воителя. Его громовой голос, восхваляющий Единство и Справедливость Воителей, был слышен даже отсюда. А с противоположной стороны, от Северных Ворот, по опустевшим улицам Ампера к площади направлялись два всадника. Чувство дежавю охватило Валентина - Георг и Детмар приближались к месту боя точно так же, как в Гельвеции! Еще немного, подумал Валентин, и можно попытаться. Дракон, летящий к площади со стороны солнца, был невидим. Серый насторожился, лишь когда Георг и Детмар с неестественно громким цоканьем копыт влетели на площадь и, не останавливаясь, как нож сквозь масло прошли через двести рядов Воителей. Никто не бил их копьями в спину - люди валились, как кегли, чтобы уже никогда не подняться. Главная казарма, сообразил Валентин. Мгновением спустя Хаям, точно уловив его мысль, спикировал на крышу. Валентин активировал Обруч. Проклятье, надо было прощупать Серого раньше... Валентин не строил иллюзий об истинном раскладе сил. Как бы ни был силен и искусен Серый, в битве на центральной площади Ампера сойдутся не сами тальмены. Бой пойдет между силами, заключенными в талисманах, и единственный способ хоть как-то изменить расклад - это вмешаться в драку на стороне более сильных. Подтолкни споткнувшегося, вспомнил Валентин; да, именно так. Иначе погибнут все. А более сильными в сегодняшней битве были Игла и Жезл. Значит, Георг и Детмар. Валентин прикрыл глаза, протягивая внимание к алому помосту, откуда Серый до сих пор вещал о великолепии фарингского образа жизни. Среди тысяч похожих друг на друга сознаний Серый выделялся так же легко, как тлеющий уголек среди погасших. Его окружала едва ощутимая аура, заставившая Валентина остановиться. Он впервые столкнулся с помехой в работе Обруча. Неужели Серый догадался?.. Визуально аура выглядела как облачко тумана, окутывающее голову Серого. По ощущениям она была липкой и бесформенной; Валентин брезгливо отодвинулся в сторону. Он уже был готов плюнуть и подключиться к Детмару, когда аура внезапно исчезла. Приоткрыв один глаз, Валентин мигом понял, что произошло. Серый увидел своих противников. Георг и Детмар, верхом на громадных вороных конях, только что не пышущих огнем, возвышались посреди Площади. Позади них тянулась ровная полоса из упавших наземь Воителей, разорвавшая пополам одну из сторон квадрата. Валентин решил не тратить время на разглядывание парадного убранства Георга и Детмара, отметив только, что роскошью оно ничуть не уступало ослепительно белым доспехам Первого Воителя. Воспользовавшись исчезновением защитной ауры, он коснулся сознания Серого, юркнул туда, как мышь в норку, и затаился, осваиваясь. Габриэль был безгранично спокоен. Все вокруг он воспринимал отстраненно, как происходящее не с ним и не сейчас, тело свое он ощущал только в тот момент, когда приказывал ему совершить движение. Все его внимание было приковано к запястьям, которые охватывали Браслеты - его могучий талисман. Талисман работал на полную мощность - он удерживал грозовые тучи за сорок километров от Ампера, он наполнял энергией Воителей, неподвижно стоящих квадратом вот уже больше часа, он заставлял сам воздух Ампера трепетать от радости и восхищения перед единством, в котором таилась непобедимая сила Воителей. Голос Серого, который Валентин слышал без этого ментального аккомпанемента, был лишь малой толикой от общего воздействия талисмана. Ничего удивительного, что город буквально затаил дыхание, слушая своего вождя и млея от восторга. Лишь какая-то часть сознания Габриэля уделила внимание внезапно появившимся пришельцам. Брови его сдвинулись, глаза скользнули по разодетым фигурам. - ... а они повсюду! - закончил Габриэль последнюю фразу, посвященную, как нетрудно было догадаться, врагам народа. Он поднял руку и указал на прибывших Георга и Детмара. - Вот они, верхом на созданиях ночи, явились, чтобы осквернить наш святой день своим нечестивым присутствием! Но лишь к вящей славе нашего единства послужат их жалких происки, когда падут они, пораженные нашим величием, и будут молить о пощаде! Габриэль на ходу изменил запланированный текст, нисколько не удивившись появлению конкурентов. Валентин понял, что Серый находится сейчас в особом трансе, близким в сатори, в котором нет места удивлению, а все происходящее кажется правильным и гармоничным. Теперь, когда ярлыки уже наклеены, Георгу и Детмару придется немало потрудиться даже для того, чтобы просто быть услышанными. Толпа уцелевших Воителей угрожающе загудела. Все ждали, что сейчас Серый прикажет совершить экзекуцию. Однако Георг не стал дожидаться этого приятного момента. Он не шевельнулся, не сказал ни слова, но Габриэль - а с ним и Валентин - уловил приказ, который Избранный отдал своему талисману. Полупрозрачные зеркальные стены, прорезая попавшиеся на пути дома и деревья, встали из земли и взметнулись до самого неба, отрезая центральную площадь от остального города. - Никто не выйдет отсюда, покуда Правда не восторжествует! - прогремел Георг, направляя коня прямиком к Серому. Сам Валентин, несомненно, купился бы на эту провокацию. Но Габриэль Серый оказался куда хитрее. Его талисманный, в восемь чувств взгляд уперся в Детмара, пытаясь разгадать, что тот заказывает своему Жезлу. Очевидно, у Габриэля имелся немалый собственный опыт всяких подлых штучек, потому что замысел Детмара он разгадал с первых же секунд. Разгадал - и чуть-чуть прищурился, отдавая Браслетам короткую команду. Валентин едва успевал следовать за мельчайшими движениями мышц, которыми Габриэль управлял своим талисманом. Он даже начал сомневаться, что успеет, когда настанет момент. Но менять что-то было уже поздно - первый удар нанесен, и битва началась. Талисман Детмара ударил по нервам Габриэля режущий болью, на какое-то мгновение превратив все его тело в один гигантский нерв, корчащийся под электрическим током. Валентин, сохраняя ментальный контакт, получил свою долю сполна - в глазах потемнело, пальцы рефлекторно сложились в уже знакомый знак Выдоха Вечности. Страшным усилием воли Валентин расслабился и не стал пулять в Детмара заклинанием. Возможно, это был его первый успех за весь многотрудный сегодняшний день. Боль отступила так же внезапно, как нахлынула, а потом в сгустившейся тишине раздался отчаянный вопль. Детмар орал, как резаный, в руке его дрожал потерявший невидимость Жезл, бессильный помочь своему повелителю. Валентин расшифровал наконец команду, отданную Габриэлем своему талисману: он вернул Детмару его удар, но с гораздо большей жестокостью. Вместо того, чтобы заставлять вибрировать его нервные окончания, он послал команду сократиться именно тем мышцам, которые командовали Жезлом в последний раз - и теперь раз за раз Детмар, сам того не подозревая, повелевал Жезлу бить болью самого себя! У Валентина сжалось сердце. С таким искусством владения талисманом Серый был действительно непобедим. Георг издал воинственный рык, и в выброшенной вперед руке его возникла Игла. Тонкий, но слепящий подобно вспышке молния луч уперся прямо в левый глаз Серого, и Валентин тут же позабыл все похвалы, которые приготовил для Габриэля. Он был уверен, что не только ослеп, но потерял добрую половину мозгов, выкипевших в одно мгновение и паром вылетевших из ушей. По крайней мере, уши после этого удара болели куда сильнее, чем глаз, которого Валентин вообще не чувствовал. Детмар наконец справился с талисманом, и вопль его стих. Габриэль сдвинул запястья и сжал кулаки. Валентин, каким-то чудом еще сохраняя сознание - хотя его заслуги в этом не было - почувствовал, как из области солнечного сплетения к горлу подкатывает огненная волна. Гнев тальмена был страшен - боль мгновенно исчезла, левый глаз вспыхнул холодным светом, высвечивая силуэты противников до мельчайшей косточки, до растрепавшейся нитки на подкладке. Браслеты едва заметно дрогнули, нанося ответный удар. На этот раз Валентин сразу понял, что сделал Габриэль. Шутки кончились; начиналось то самое, из-за чего так страшны битвы тальменов. Габриэль напал не на Георга, а на его талисман. В отличие от предыдущих воплей и лучей, удар этот был почти незаметен. Габриэль всего лишь охватил талисман противника тесным коконом Т-поля. Валентин ощутил это как появившееся вокруг Иглы журчание стекающего на землю ручейка. Этот безобидный ручеек и унес прочь всю энергию талисмана. На какой-то миг Георг оказался совершенно беззащитным - но и Габриэль был вынужден все силы своего талисмана отдавать на поддержание кокона. Все, кроме силы своих легких. - Убейте его! - крикнул он, указывая на Георга. Валентин еще раз поразился выучке Воителей. Как и час назад в Анхарде, они без колебаний напали на заведомо более сильного противника. Эхо от вопля Серого еще гуляло между прозрачными стенами, а тысячи стрел и десятки копий уже летели прямиком в Георга, не оставляя тому ни малейшего шанса на спасение. Габриэль повернулся к Детмару - в эти мгновения он двигался нечеловечески быстро, как и положено тальмену, - и рассмеялся тому в лицо. Беззащитный, с энергией, целиком отданной блокировке Иглы, он смеялся над тальменом, который мог сейчас одним ударом избавиться от обоих своих врагов. Валентин еще раз поразился темным талантам Габриэля - сейчас он рисковал всем, почему-то уверенный, что Детмар не сможет оставить Георга в беде. И Габриэль в который раз оказался прав. Проклиная себя, с лицом, полным отчаяния, Детмар взмахнул Жезлом, останавливая облако стрел. А Валентин ощутил легкое дрожание Обруча - дрожание, которое он в первый раз заметил еще в Гельвеции. Т-буря, о неизбежности которой говорили расчеты и в которую он так до конца и не верил, началась. Габриэль, все так же оскорбительно хохоча, приоткрыл окутывавший Иглу кокон. Но приоткрыл не просто так, а с точным расчетом: энергия, которой Георг безуспешно пытался отбить залп, вырвалась на свободу в одном-единственном направлении: точнехонько в голову Детмару. - За что?! - пронесся над площадь рев уже оторванной головы. Т-буря бушевала уже в полную мощь. Внешне это еще не было заметно - полупрозрачные стены, окружившие площадь, не давали разглядеть клубящиеся за их пределами тучи, фонтаны грязи, ударившие из земли, срывающий крыши ветер. Но Валентин, почти полностью спрятавшись в сознании Детмара, не мог не чувствовать, как сходит с ума его собственный разум, окруженный бешено скачущими красками и сотрясаемый беспричинными рыданиям. Каким чудом Обруч еще продолжал работать, Валентин не знал и не хотел знать. Он понимал сейчас только одно - пора! пора! счет пошел на секунды! Талисман Детмара выпал из разжавшейся руки и вонзился между двух камней мостовой. Георг, увидев дело рук своих, потерял драгоценные мгновения. Серый вторично нанес удар по талисману - на этот раз по Жезлу. Энергетический кокон свился вокруг него, прижав к мостовой, и блокировал судорожные попытки талисмана спасти хозяина, перебросив его в безопасное место. Голова Детмара упала на мостовую и замерла, уставив в небо невидящие глаза. В этот самый момент Валентин наконец понял, что ему следует сделать. Тактика Серого была уже ясна, и предсказать следующий ход не составило труда. И поэтому, когда Георг с пеной на губах, с бешеными сверкающими глазами обеими руками направил иглу на Габриэля, Валентин дотянулся до рук Серого и отдал Браслетам свой собственный приказ. Он был уверен, что это сработает. Во-первых, один раз, с Детмаром, такое уже получилось; во-вторых, сейчас Валентин уже не был Валентином - тем, на крыше казармы, потерявшим разум и корчащимся в приступе смеха сквозь слезы, - он был самим Габриэлем, его холодной рассудочной частью, одержимой манией самоубийства. Глаза Серого расширились, смех застрял в горле; с рук его сорвалась голубая молния, вонзившаяся в Георга. Но и Георг не остался в стороне. Игла исторгла из себя серое непрозрачное облако, окутавшее Габриэля, сковавшее его по рукам и ногам и тут же начавшее мелко вибрировать. Валентин отдал бы половину шариков из Шкатулки, лишь бы суметь в эти мгновения покинуть сознание Серого. Габриэль мгновенно понял, что произошло. Изумление и гнев его не знали границ, затмив даже нечеловеческую боль в растворяющемся в туманном облаке теле. Голубая молния, по-прежнему терзавшая тело Георга, отнимала у талисмана всю энергию без остатка - точнее, всю энергию, которую талисману позволяла потратить Т-буря. Жизнь уходила из Серого вместе с его безумным деянием - напасть на уже беззащитного противника, в то время как простой уход в сторону и точный удар в спину оставлял бы его победителем. И в последние мгновения жизни Габриэль знал, что эту ошибку совершил не он - тот, другой, влезший в его сознание и в решающий момент обрекший его на смерть. Но Габриэль знал также, что Фалер, сделавший это, имел все основания так поступить. Он сам нажил себе такого врага; ошибка была совершена не здесь, на площади Главных казарм, а там, в Анхарде, когда он слишком поторопился. Слишком недооценил противника. Сила его заключалась не в Шкатулке, а в нем самом! "Ты победил, Фалер, - прошептал он про себя, обращаясь к Валентину, - будь же ты проклят! Ответь мне перед смертью - кто ты такой на самом деле?" "Ты не поверишь, - Валентину было трудно говорить, да что там, и сознание-то сохранять было уже подвигом! - На самом деле я Валентин Шеллер, бухгалтер треста "Спецстрой". Похоже, именно эта его мысль, а вовсе не Т-буря и не туманное облако Георга, окончательно уничтожила Габриэля. Он больше не пытался говорить; ненависть его угасла, осталась только боль, сохранившаяся еще некоторое время после того, как тело Габриэля Серого, Первого Воителя, владыки половины мира, растворилось в воздухе без остатка. Валентин лежал на спине, глядя в пронзительно-голубое небо. Все-таки Панга, лениво думал он. Зеленоватый оттенок; небо Земли совсем не такое. К тому же - ни облачка; небо точно купол, выкрашенный в один и тот же цвет. У горизонта - те же цвета, что и в зените. Панга. Значит, я еще жив. А куда, кстати, подевались боковые стены? Такие полупрозрачные, за ними еще... Валентин мигом вспомнил, что там за ними происходило. Он рывком сел, упираясь в горячую черепицу крыши; вдохнул горячий воздух с привкусом гари. Площадь лежала внизу - вся в красно-белых ошметках; в центре догорало чье-то неподвижное тело. Кажется, подумал Валентин, я знаю, чье. А где Селингари? И Хаям? Валентин обернулся - на крыше никого. Сколько времени я здесь валялся? Взгляд на часы успокоил Валентина. Не прошло и пяти минут с момента, когда Габриэль и Георг обменялись последними уничтожительными ударами. Хорошо, что хорошо кончается, подумал Валентин, потягиваясь. И все же, куда это Хаям подевался?! В следующее мгновение Валентин разглядел, куда. По площади, точнее, по ее внутреннему квадрату, относительно свободному от мертвых тел, передвигалась короткими перебежками цветастая фигурка. Сейчас она подскочила ко все еще горящему телу Георга и, ловко орудуя позаимствованным у кого-то копьем, принялась выковыривать Иглу из мертвых черных пальцев. Валентин покачал головой. Дорвался. Впрочем, он заслужил это поболе остальных. "Когда они перебили друг друга, я пошел и собрал талисманы", - чем не финальная фраза для эпоса? Что может быть приятнее произведения, в котором летописец неожиданно оказывается под конец главным героем? Валентин еще раз потянулся, поднял голову и обмер. Полупрозрачные стены, оказывается, вовсе не исчезли. Они просто стали ниже и гораздо плотнее. И там, за их пределами, продолжала бушевать буря. Ветер уже разнес в клочья большую часть домов и гонял теперь по заваленным обломками улицам вывороченные с корнем деревья. С ясного неба гвоздили молнии, земля пошла трещинами, из которых то и дело выстреливали в небо фонтаны камней и грязи. И что самое скверное, на востоке, в стороне Великого Моря, у самого горизонта виднелась какая-то подозрительно ровная полоска. У Валентина засосало в желудке. Ох, непохоже это на грозовой фронт. Ох, знаю я, на что это похоже! - Хаям! - заорал он во всю глотку. - Кончай талисманы тырить, сматываться пора! - Сматываться?! - закричал Хаям в ответ. Он подцепил Иглу кончиком копья и теперь перебрасывал ее из ладони в ладонь, остужая как печеную картошку. - Всегда готов! Он махнул рукой, после чего в дальнем углу площади вспыхнуло алое свечение. Селингари подскочил к Хаяму, на лету открывая проход, сказитель оттолкнулся и прыгнул, точно попав в цель, но не удержался на ногах и повалился, роняя содержимое своих карманов. Когда Селингари подлетел к Валентину и тот в свою очередь запрыгнул внутрь, Хаям стоял на четвереньках, рассматривая лежащую перед ним добычу. На матовой поверхности брюха дракона валялись два браслета, жезл и игла. - Все собрал, - констатировал Валентин. Хаям хитро ухмыльнулся: - Угадай, чего не хватает! - Ах да, Шкатулка, - сообразил Валентин. Очень, кстати сказать, полезный предмет. Жаль, нет времени на поиски. Ну ничего, будет чем еще четыреста лет заниматься. - Вот теперь - все! - гордо заявил Хаям, вытаскивая из-за пазухи продолговатый прямоугольник с пятью белыми шариками. Бросив его на пол к остальным талисманам, он встал и отряхнул руки. - Даже не знаю, что сказать. - Скажи: "Монтана!", - посоветовал Валентин, который и сам не знал, что сказать. Чувства Хаяма были ему понятны. Он сам никак не мог отделаться от желания придурковато захихикать. Все кончилось так хорошо и так легко, что в это просто не верилось. Наверное, на самом деле мы все давно умерли и теперь попали в рай. - А что это за слово? - поинтересовался Хаям. - Древнее заклинание, - усмехнулся Валентин. - Как раз на тот случай, когда сказать нечего. Селингари между тем уже подлетал в Анхарду. Валентин представил себе, как все это выглядело с точки зрения Мануэля. Полетел, быстро победил трех Избранных, отобрал талисманы, вернулся. И все за десять минут. Он таки не сдержался и захихикал в кулак. Чтобы как-то собраться, Валентин посмотрел на полоску у горизонта. Отсюда, с почти километровой высоты, все было предельно ясно. За тонкой полоской тянулось огромное ровное пространство, ничего общего не имеющее с обычными полями и лесами. Великое Море уже поглотило сотню лиг плодородных земель южного Ампера и теперь приближалось к его столице, катясь по горам и долам стометровой водной стеной. Валентин наклонился, поднял Шкатулку и задумчиво повертел ее в руках. Вместо обычного ободряющего тепла он ощутил только холод, от обычного камня. Все-таки Т-буря, понял Валентин. Талисманы нам не помогут. Валентин заметил, что Хаям тоже смотрит на полосу у горизонта. - Ничего не вышло? - спросил он, повернувшись к Валентину. - Все было зря? Похоже на то, подумал Валентин. Хотя стоп - время контакта я все-таки сократил, значит, радиус разрушении будет несколько меньше. Вот только - насколько меньше? Двести километров отсюда до океана - это уже факт. Да и драка, судя по воспоминаниям, никак не меньше десяти секунд продолжалась. Двенадцать? Пятнадцать? Надо с собой в следующих раз секундомер взять, и калькулятор. Да что я несу?! Какой следующий раз?! - Мы сделали что могли, - пробормотал Валентин. Селингари уже влетел в Анхард, и надвигающееся цунами скрылось из виду. Интересно, а если бы я просто дал деру? Серый бы ухлопал их обоих, и, может быть, гораздо быстрее... Э, нет, он наверняка бы поигрался с беззащитным Георгом. Хотя бы несколько секунд. А каждая секунда - это лишние сто километров разрушений. - Без нас все было бы гораздо хуже. - Значит, вода может и не достигнуть Замка? - с надеждой спросил Хаям. Валентин еще раз припомнил, сколько же это все заняло секунд. Ну пусть пятнадцать. - Скорее всего, она остановится у Зеленых гор, - сказал Валентин. - До Замка все же слишком далеко... Эй, сказал он себе. Так ведь это можно померять! Шкатулку на пояс, и вперед - где заработает, там и конец зоне поражения! Пожалуй, так и сделаем... Максим засечет место и нанесет на карту, останется только циркуль из воздуха сотворить. Селингари распахнул выход. Только сейчас Валентин сообразил, что обратный путь занял раза в три больше времени; дракон летел не спеша, и даже позволил себе сделать круг почета вокруг Башни. Тоже радуется, на свой манер? А почему бы и нет? Валентин соскочил на пол и посторонился, пропуская Хаяма. Бранбо корпел над длинным списком, поглядывая на кучку барахла, валявшегося перед ним на стеклянном столике. Мануэль подошел к Валентину, тщательно скрывая нетерпенье. - Избранные уничтожены, - доложил Валентин, с трудом удерживаясь, чтобы не отдать честь - такой официальной была физиономия Мануэля, - талисманы изъяты, город разрушен. Мануэль удовлетворенно кивнул и протянул Валентину руку. Тот не сразу сообразил, зачем, потом спохватился и протянул свою. Рукопожатия на Панге как-то не прижились, но земляне двадцатого века нет-нет да и пользовались этим ритуалом, подчеркивающим их приобщенность к чему-то неведомому остальным. Сейчас Мануэль был абсолютно прав - дело того стоило. - Битва все-таки состоялась? - спросил Мануэль, крепко пожав Валентину руку. Валентин кивнул. - Насколько велики разрушения? - Меньше, чем расчетные, - официальный тон Мануэля заставил Валентина собраться. - Точные замеры произведем на обратном пути. Нам следует поторопиться: Ампер находится в зоне затопления. Я бы даже сказал, в самом центре зоны затопления. - Бранбо! - приказным тоном сказал Мануэль. - У тебя все готово? - Мне бы еще месяц, - пробормотал Бранбо, не отрываясь от рукописи, - а лучше - два! - Как вы думаете, Фалер, - поинтересовался Мануэль как бы между прочим, -затопит ли Анхард целиком? Валентин пожал плечами. Километровый столб из прочнейшего на Панге материала мог выдержать почти любой удар. Вопрос состоял только в том, как глубоко просядет в этом месте континентальная платформа. Анхарду не угрожало затопление, но он мог запросто провалиться под землю. - Я думаю, лучше узнать это, глядя на Анхард с воздуха, - честно признался Валентин. Кстати, сказал он себе, перед как лететь обратно, нужно дождаться воды. По Анхарду можно будет засечь уровень наводнения, все ж не на глазок оценивать. - Жаль, - сказал Мануэль. - Я думал, что Бранбо сможет остаться. - Остаться?! - толстяк Бранбо подскочил на месте. - Ты хочешь меня бросить?! Проняло, отметил Валентин. Впрочем, от его глаза не укрылась последняя строчка в составляемом Бранбо списке: "Всего 26 предметов". Дотошный архивариус таки закончил свою работу! И когда только он успел раскопать такое количество барахла?! Впрочем, подумал Валентин, со стороны тоже может показаться, что я очень быстро разбираюсь с тальменами. У каждого свои профессиональные секреты. Вот у Хаяма, например... Странно, подумал Валентин. Отчего Хаям-то молчит? Он оглядел лабораторию еще раз. Селингари слабо мерцал на фоне заполнившего пролом грозового неба. Мануэль стоял рядом с ним, ожидая, когда Бранбо соберет переписанные талисманы в свою безразмерную сумку. И только Хаям, склонив голову, стоял около операционного стола, держа в своей руке почти невесомую ладонь Талиона. Валентин шмыгнул носом. Эльф столько раз говорил о своей неизбежной смерти, что поверить в нее было почти невозможно. Я совсем забыл о нем, понял Валентин; более того, я почему-то думал, что он оживет. Может быть, еще не поздно? Он посмотрел на треножник, хранящий в себе сердце эльфа, и покачал головой. Сердце не билось; сверху оно уже покрылось белесым налетом разложения. - Мы не можем его здесь оставить, - сказал Хаям, не поднимая головы. - Никто и не думал его здесь оставлять, - ответил Валентин. Ему было немного не по себе. Как я мог забыть! - Талион должен быть похоронен по обычаям его рода. - Боюсь, что это нелегко будет сделать, - покачал головой Мануэль. - Талион - эльф из Эред Ганнора, и по обычаям его тело должно быть отдано течению полноводной реки, протекающей в тех краях. Если я правильно понял, Эред Ганнор попадает в зону затопления. - В таком случае душа его никогда не обретет покоя, - скорбно произнес Хаям, и Валентин почти увидел полупрозрачную тень Талиона, колышущуюся в ночном мраке. - Если мы проторчим здесь еще пару минут, - завопил Бранбо, указывая на клубящиеся в проеме тучи, - наши души составят ему компанию! Может быть, просто перенесем его на Селингари и полетим отсюда?! Валентин молча кивнул. Хаям и Мануэль переглянулись, без труда подняли истончавшее, легкое как перышко тело Талиона и вошли в раскрытый Селингари проход. Валентин и Бранбо не наставили себя ждать. Солнце, сопровождавшее Валентина в его стремительном путешествии на разборку Избранных и обратно, скрылось за плотными черными тучами. Только непрерывно бьющие молнии освещали мрачный и величественный пейзаж: одиноко высящихся Анхард, окруженный ровным кругом до сих пор нетронутой зеленой травы, вылизанные ветром и запорошенные пылью пустоши на месте недавних деревень и посевов, полегшие, как трава под ветром, леса. И над всем этим кошмаром вставала гигантская волна - какие там сто метров, разинул рот Валентин, тут все триста будут! Хотя до нее оставались еще многие километры, гул ее приближения сотрясал воздух. Не дожидаясь команды, Селингари взлетел вверх, поравнявшись с крышей Анхарда, и замер в воздухе, словно засмотревшись на совершающуюся на глазах у четверки людей катастрофу. Валентин, да и все его спутники, забыв о собственной безопасности, да что там - забыв обо всем на свете - глазели на медленное приближения водной стены. Перед ней кипел белый бурун, несший вперед деревья, камни, безжалостно содранный верхний слой почвы. Сама стена, темная, гладкая, накатывалась на эту грязную пену и раз за разом погребала ее под собой. Валентин поймал себя на мысли о видеокамере. Быть свидетелем такого и оставить все это только в собственной памяти - а потом многие годы осознавать свое бессилие передать вот это захватывающее ощущение, делающее человека равным богам! Валентин сжал губы - скорее всего, никто просто не поверит. Процессы такого рода обычно проходят без свидетелей. Водная стена подступила между тем к Анхарду, и сразу же словно обмелела. Черная громада встретила ее, как утес-великан встречает большую, но все же самую обычную океанскую волну; водная стена не подымалась и до половины Башни. Потоки брызг и пены взметнулись в черное небо, грохот тысяч тонн воды заставил содрогнуться даже Селингари - а сама Башня покачнулась и, окруженная водоворотом пенящейся воды, накренилась набок, вырванная с корнем бешеным напором воды. А водяная стена уже неслась дальше, сметая все новые и новые препятствия на своем пути. Накренившись, Анхард возвышался теперь рукотворным островом посреди бурлящего океана. Армагеддон состоялся, безрадостно отметил Валентин; будем надеяться, что и на этот раз обошлось отдельно взятой страной. - Полетели, - сказал он, отворачиваясь от навевающего теперь глухую тоску Анхарда. Ему пришлось ждать, пока Хаям не очнется от транса, в который его привело увиденное зрелище. Тряхнув головой, сказитель встал на свое место наездника и послал Селингари в обратный путь. Домой. - Я сомневаюсь, - сказал Хаям тихо, - что мне когда-нибудь удастся написать этот эпос. - Пока человек жив, - ответил Валентин так же тихо, - надежда остается. Что это со мной, подумал он. Вроде бы все кончено; все живы, кроме Талиона, который, в общем-то, сам виноват; отчего же так тоскливо на душе? Он криво усмехнулся, покосившись вниз. Отчего, отчего! Разве этого мало? - Фалер, - Бранбо тронул его за локоть. - Возьмите пожалуйста! Он протягивал Валентину небольшой мешочек с лямками и прорезями для крепления на поясе. - Что это? - не понял Валентин. - Наиболее ценные экспонаты, - пояснил Бранбо. - Браслеты, Игла, Жезл, Шкатулка, рэр-визомон, найденный мной в сокровищнице Анхарда... а также бутылочка с потерявшим Силу прежним Хозяином. - Спасибо, Бранбо, - кивнул Валентин, вешая мешочек на плечо. Надо же, отстраненно подумал он. Экая куча талисманов. Мне бы такую сумочку десять, да что там, пять лет назад - уписался бы от счастья. А сейчас приходится себя успокаивать, чтобы не запустить этим барахлом в сторону моря. - Кажется, впереди просвет, - сообщил Мануэль. Черные тучи, закрывавшие небо, впереди и вправду чуток поредели. Через минуту у горизонта уже появились светлая полоска, - на этот раз не цунами, а обычное голубое небо. Селингари несся на максимальной скорости, поэтому Валентин ничего не успел ответить - на лицо его упал теплый солнечный луч. Граница Т-бури? Или просто тучи еще не успели собраться? Валентин, чертыхаясь, стянул с плеча мешок и запустил руку внутрь, нащупывая Шкатулку. И тут же замер, скорее почувствовав, чем услышав, жужжание в своем поясном кошельке. Что бы там ни происходило сегодняшним бесконечно длинным днем, а сигнал экстренного вызова, транслируемый переговорным кольцом, он узнал сразу. Означал этот сигнал две вещи. Во-первых, раз кольцо заработало, Т-буря вне всякого сомнения осталась позади. Очень хорошо; Валентин едва разглядел впереди Зеленые горы. Куда лучше чем я смел надеяться! Не больше двухсот пятидесяти километров. Все-таки я в четыре раза сократил радиус поражения, подумал Валентин. Тоска его заметно поутихла. А во-вторых, сигнал переговорного кольца означал, что на Большой Земле наконец спохватились. И, стоит мне ответить, понял Валентин, как в то же мгновение меня выдернут обратно. Скорее всего не Стелла, а уже сам принц Акино. Хорошо еще, что засечь само кольцо на таком расстоянии не получится. Ну что, спросил себя Валентин. Будем отвечать? Хрена вам, ответил он тут же. Рабочий день у меня уже кончился. Имею я право на личную жизнь? Кольцо продолжало жужжать, но теперь Валентин не обращал на него никакого внимания. Впереди появился куда более достойный объект: у подножия Зеленых Гор клубился черный дым явно вулканического происхождения, а в тех местах, где порывами ветра его на несколько секунд относило прочь, открывался страшноватый вид на заполненный огненной лавой провал, по одну сторону которого кверху вздымалась отвесная ноздреватая стена, а по другую тянулась заполненная остывшими и не совсем остывшими языками лавы вулканическое плато, похожее на жерло гигантского вулкана. Валентин понял, что именно здесь прошла граница разрушений, вызванных скоротечной схваткой трех тальменов. Хорошо еще, что только здесь. Огромная территория в половину Франции в единый миг провалилась на несколько сот метров вглубь и через считанные минуты должна была исчезнуть с лица планеты. Пожалуй, подумал Валентин, образовавшееся море будет первым рукотворным морем на Панге. Причем я даже знаю его создателя... более того, везу его с собой, в бутылке! Валентин открыл уже снятую с плеча сумку, отпихнул в сторону никому не нужные теперь талисманы и достал на свет бутыль толстого желтого стекла, внутри которой клубилась тьма. Великий Черный, выдержанный, высокого качества. - Не надо! - крикнул Хаям, отчаянно размахивая руками. Похоже, он превратно истолковал намерения Валентина. - Ха-арош! - довольно крякнул Валентин, разглядывая своего экзотического пленника. - Насколько я понимаю, - посмотрел он на Бранбо, - идея о том, чтобы вернуть Замок прежнему владельцу, не вызывает у вас энтузиазма? - Великий Черный слишком слаб, чтобы занять твое место силой, - покачал головой Мануэль, - и слишком долго отсутствовал, чтобы сохранить право называться Хозяином. - Спрячь его, а? - просительно пробормотал Хаям. - И не вздумай заикаться о нем Максиму! - предупредил Бранбо. - Это еще почему? - поинтересовался Валентин. Хаям хмыкнул: - Неужели непонятно?! У вас, пришельцев, совсем не наши взгляды на право первой ночи. А также последующих. Кажется, подумал Валентин, воспользоваться пророческими способностями Нинель будет не так-то просто. Ну, да не больно-то и хотелось, сказал он себе, печально вздыхая. - Забаллотирован четырьмя голосами при двух воздержавшихся, - сообщил он бутыли. На мгновение в клубящийся тьме вспыхнули два огненных глаза; по-видимому, Великий Черный и в сжатом виде сохранил способность воспринимать происходящее. - Переводится на казарменное положение! И с этими словами Валентин преспокойно засунул бутылку обратно в мешок. Море Великого Черного, прикинул он. Или - Великое Черное Море. А то еще можно настоящее имя узнать... Селингари резко изменил направление полета, нырнув в уже знакомую Валентину шахту горного замка. Валентин перекинул ремень от сумки через голову и одернул свой изрядно помятый и перепачканный комбинезон. Как-никак, возвращаюсь с победой, и притом в звании главнокомандующего! Когда глаза Валентина привыкли к полутьме операторской, он убедился, что милитаристский дух обуял не только его самого. Максим раздобыл где-то самую натуральную фуражку и, напялив ее на голову по самые брови, при появлении Валентина отдал честь. В тот же миг грянула музыка - бравурный марш скорее из германского, чем из русского репертуара. Валентин повел глазами - в правом углу стояла Нинель в черном с серебренными блестками платье и перебирала пальцами над полукруглым предметом, из которого и гремела музыка. Взмахнув обеими руками, результатом чего стал громовой удар тарелок, завершивший марш, Нинель вскочила из-за стола и бросилась к Валентину с явным намерением обниматься и целоваться. Валентин осторожно, косясь на Максима, обхватил Нинель левой рукой, аккуратно