ечу. -  Согласен, Пророчество немного  подправило
твой жизненный путь, чтобы  привести тебя сюда, в нужное мне  место и время.
Но дальше события пойдут совсем другим путем.
     - И каким же именно? - задал Валентин ожидавшийся от него вопрос.
     Голос его прозвучал спокойно и даже слегка заинтересованно. Но на самом
деле  Валентин,  успевший  в  паузах  между фразами  прощупать  окрестности,
пребывал в  полной растерянности. Нащупать Розенблюма не удалось; хуже того,
Валентин вообще никого не смог обнаружить. Окрестности парка точно вымерли -
а ведь  вокруг  должен  был  находиться  один  из  самых населенных  городов
Побережья!
     - Фалером стану я, - ответил  водяной, дотрагиваясь рукой до груди. - И
я же исполню Пророчество - так, как его следует исполнить.
     -  Приятно, когда  за  дело  берется профессионал, -  произнес Валентин
ничего не  значащую фразу  из  тех,  которыми так удобно  заполнять паузы  в
разговоре.  Мысленным взором он еще раз окинул экранчик своего персонального
"радара". Никого. Пустой белый фон. Да что же это такое?
     - Тебе  будет еще приятнее увидеть результаты,  -  кивнул водяной.  - Я
рад, что Пророчество выбрало Фалером именно тебя.
     - На моем  месте так поступил бы каждый, - машинально ответил Валентин.
Он был уже в совершенном отчаянии - вместе  с окружающим миром исчезли и все
источники  магии;  и  что  самое  скверное, переговорные кольца не  подавали
признаков жизни. Уже второй раз  за  сегодняшний день,  подумал Валентин. Не
пора ли браться за Шкатулку?!
     Водяной заглянул Валентину в глаза и отрицательно покачал головой:
     -  Ничего  не  выйдет,  Фалер.  Это  место  существует  вне  времени  и
пространства. Твои способности вернутся к тебе, лишь когда мы закончим.
     -  А  разве мы  еще  не  закончили? -  спросил  Валентин,  храбрясь  из
последних сил.
     -  Почти  закончили,  -  кивнул водяной.  - Осталась одна формальность.
Чтобы достойно  исполнить  Пророчество, мне нужно  человеческое  тело.  Твое
тело, Фалер.

        Глава 12. Душа Фалера
     Не долго думая, отряд смекает, что живым
     Такого брать не следует.

     В  это  самое  мгновение,  безуспешно  пытаясь почувствовать  Шкатулку,
Валентин осознал, что уже некоторое время трясется от страха.
     Емай это или нет, подумал он, но  это самый крутой маг из всех, которых
я встречал на Побережье. Мне  нужен труп, я выбрал вас.  Точнее,  я сам себя
выбрал.
     Долбанное Пророчество!
     Спокойно,  прервал  Валентин  свои  панические  рассуждения. Это  самый
крутой  маг  и так  далее. Но  раз он до  сих пор не  забрал  у  меня тело -
возможно, это не так-то просто сделать?
     - Так  в чем же дело? -  раздраженно сказал Валентин. - Если  вы решили
убить меня - зачем все эти разговоры?
     Водяной всплеснул руками - да так, что брызги полетели.
     -  Убить  Фалера?!  -  воскликнул  он, и  в глазах  его снова вспыхнули
радуги. - Даже если  бы я  мог поднять  руку на собственное создание, мое же
Пророчество встало бы у меня на пути! Хочешь ты  этого или нет, но пока ты -
Фалер, и  тебя защищают силы,  сотни лет не знавшие равных  на Побережье!  В
моей власти призвать тебя сюда, в обитель мертвых - но убить тебя?! Нет, это
невозможно.
     - Тогда как же вы собираетесь получить мое тело? - спросил повеселевший
Валентин.
     -  С твоей помощью, - понизил голос Емай и снова  заглянул Валентину  в
глаза.  -  Ты  сотворишь своего двойника и отдашь  его  мне.  Пророчество не
допустит подмены, но оно примет двух Фалеров вместо одного!  Ты освободишься
от  власти  Пророчества  и  сможешь  вернуться к  своим  делам,  а я займусь
судьбами  мира. Потом,  когда все закончится, мы  встретимся вновь - уже  не
здесь,  в  обители  мертвых,  а  под  ярким  солнцем  Побережья.  Встретимся
друзьями!
     Сотворить двойника, подумал Валентин.  Между прочим, неплохая  идея. По
всем магическим правилам,  двойники  не  обладают душой  - а  следовательно,
людьми не считаются. Занимай тело, кому не лень. Ай да Емай!
     Вот  это по-нашему, сказал себе Валентин. Запустить в мир  Пророчество,
все  назначение  которого  -  поготовить   собственное  воскрешение!   Найти
подходящее тело  -  ничего  не  подозревающего простака,  польстившегося  на
звучное  имя "Фалер". Подготовить себе шикарную репутацию - раздав секретные
катрены кому следует. Организовать тайную группу сподвижников - каких-нибудь
"сынов  Емая" - доверив им отловить так называемого Фалера в точно указанном
месте. Задумка, достойная своего автора!
     Валентин  даже перестал трястись от  страха. Любопытство  пересилило  -
как-никак, он находился рядом с Емаем,  величайшим магом прошлого. Что  бы у
него  такого спросить, подумал Валентин. Чем сапоги смазывать, или  долго ли
продлится власть  большевиков? Вот кстати, а как насчет  другого величайшего
мага?
     - Только одного двойника? - уточнил Валентин, весело глядя на Емая. - А
разве Яппура вы не собираетесь воскресить?
     По жидкому телу Емая пробежала мелкая рябь.
     - Яппуру  уготована  иная  судьба, - ответил водяной,  опуская глаза. -
Одного двойника будет вполне достаточно.
     - Хорошо, - кивнул  Валентин,  -  одного так  одного. Еще  один вопрос,
напоследок. Я правильно понял, что далеко не все катрены Темного Пророчества
являются истинными? А написаны вами, так сказать, в корыстных целях?
     Емай  фыркнул  так сильно,  что изо рта его вылетело  несколько  струек
воды.
     - Что ты  знаешь  о пророчествах?  - спросил  он, указывая на Валентина
большим  пальцем  правой руки. - Когда я  говорю  о  катрене "истинный"  или
"вероятный", я знаю о чем говорю - но знаешь ли ты, о чем слышишь?
     - Ну так объясните, - как можно  вежливее попросил Валентин. - Мне ведь
совсем не все равно, что будет с Побережьем.
     - Объяснить, - усмехнулся Емай. - Нет  ничего  легче, чем объяснить - и
ничего труднее,  чем  понять.  Ну что ж, проверим еще раз, чего  ты  стоишь.
Истинным я называю пророчество, которое сбывается само по себе. Я вижу некое
событие - и я знаю, что он произойдет, даже если все боги и короли восстанут
против  него.  Твое  появление  у  дома   с  зеленой  крышей  было  истинным
пророчеством. Даже если бы  ты  знал наперед, что тебя здесь ожидает, ты все
равно пришел бы сюда, навстречу своей судьбе.
     Валентин  пожал  плечами. Очень  может быть,  подумал  он;  вряд  ли  я
отказался бы от возможности познакомиться с самим Емаем!
     - Вероятным пророчеством, - продолжил Емай, - я называю  совсем другое.
Смутное,  похожее  на сон видение; бесстрастный голос,  сказавший  несколько
загадочных фраз.  Я  видел,  как  трое  Избранных гибнут, а  некто четвертый
остается в  живых,  - но я  не знал, явь это или  сон, реальное событие  или
чья-то мечта. Я слышал голос,  сказавший мне "гора, что не гора, и  тьма без
мрака",  -  но я  сам не знаю, что это может значить.  Принято  думать,  что
катрены призваны затуманить истину,  открывшуюся пророку. На  самом  же деле
катрены содержат лишь  те образы, которые самом деле явились пророку, и иной
раз приходится тратить целые  дни, чтобы очистить  их  от пагубного  влияния
нашего  разума.  Величие  пророка  определяется  именно  тем,  насколько  он
способен отрешиться от своего "я", открыться Силе, повелевающей  грядущим...
Если хочешь, - внезапно  осекся Емай, - считай мои  катрены ложными. Считай,
пока события не убедят тебя в обратном!
     - Понятно, -  кивнул  Валентин, в  очередной раз убедившийся, насколько
полезно учиться у  первооткрывателей. - Так значит, вам было видение, что вы
возродились в теле Фалера?
     Он задал этот вопрос с теми же наивно-любопытствующими интонациями, что
и несколько предыдущих. Но Емай мигом сообразил, что теоретическая дискуссия
закончена.
     - Я мог бы солгать тебе, - ответил он, скрещивая руки на  груди. - Но я
уважаю выбор Пророчества  -  и потому скажу тебе  правду. Такого  видения не
было,  и ты никогда  не услышишь катрена  о своем  двойнике. Фалер и  только
Фалер  - герой  Пророчества;  но не  надо быть  семи  пядей  во  лбу,  чтобы
догадаться, кто из нас более подходит для этой роли.
     Как  раз  напротив,  подумал  Валентин, морща лоб. Если пророчества  не
было, то Емай действует на свой страх  и риск. А что,  если он ошибается? Уж
на что был умен Хеор, а помер, не успев мне и слова сказать!
     - Конечно, вы правы, - сказал Валентин, продолжая игру в поддавки. - Но
меня смущает одно обстоятельство...
     На самом деле таких  обстоятельств было целых три. Во-первых,  Валентин
не умел создавать двойников. Не только не умел - а даже понятия не имел, как
это делается. Наверное, в программе обучения у Тангаста был такой раздел, но
где теперь та программа!
     Во-вторых,  Валентин вообще не  был  уверен,  что у  землян могут  быть
двойники.  Ведь идея  магического  двойника основывалась  на так  называемой
"душе"  -  странному,  но  вполне реальному  образованию, в каком-то  смысле
существовавшему и после смерти физического  тела. Любой пангиец обладал этой
"душой", на чем в настоящее время основывались техники  посмертных допросов,
а в  далеком  прошлом -  искусство воскрешения из  мертвых. А  вот  у землян
подобной  "души"  не  было -  кто-то  считал,  что она  остается на Земле, и
пришельцы после смерти возвращаются обратно, кто-то  же просто констатировал
отличие  метаболизма   землян  от  пангийцев.  Не  обладая  душой,  двойники
пангийцев тем самым легко отличались от своих  прообразов; а вот  в случае с
двойниками землян отличить их  было  бы затруднительно. Возможно, поэтому за
всю  шестисотлетнюю историю  магии  Эбо  и не было зафиксировано  ни  одного
случая  создания  двойника-пришельца. Магия не терпит  одинаковости  -  этот
фундаментальный запрет Валентин усвоил уже на втором году обучения.
     В-третьих  же - и этого "в-третьих" было вполне  достаточно -  Валентин
слишком хорошо  знал,  как  воскрешают великих магов.  Приняв не  так  давно
участие в воскрешении  Хеора, он отлично  запомнил  непременное условие этой
процедуры:  чтобы  оживить  мертвеца,  требовался  человек,  готовый умереть
вместо него. Причем - умереть добровольно.
     Если  даже  у  меня  и получится двойник,  мрачно подумал Валентин, где
гарантии, что его согласие не будет воспринято  магическими силами как  мое?
Ведь души-то у нас обоих нет, вот в чем загвоздка!
     В свете всех этих соображений  Валентин  был даже рад пробелам в  своем
магическом образовании.
     - Говори, - участливо отозвался Емай. - Я помогу тебе.
     Еще бы, подумал Валентин.
     - Я не умею создавать двойников, - сказал он, виновато разводя руками.
     - Никто из твоих современников не умеет создавать двойников, - спокойно
ответил Емай. - Тебе придется научиться этому, и научиться быстро.
     От  интонаций  Емая  Валентина  пробил  озноб. Великий  маг  говорил  о
создании  двойника как о пустяшном  деле, которому можно  научиться за  пару
минут.  А  ведь  двойник - не фаербол, заклинание такого объема  требует  не
одного часа! На что же Емай рассчитывает? На божью милость?
     - Научиться?! - воскликнул Валентин. - Да еще быстро?! Великий  Емай, я
же еще ни разу не создавал ничего сложнее бутылки!
     - Встань  прямо, -  скомандовал  Емай, решивший, очевидно, что Валентин
полностью вошел в роль  ученика, - раскинь руки в стороны  и открой мне свою
Силу!
     - Это зачем еще? - нахмурился Валентин и отступил на шаг.
     -  Я передам  тебе свое искусство, - ответил  Емай, - передам напрямую,
минуя долгие годы обучения.  Я  знаю, это запрещено  Гильдией, но  здесь,  в
стране мертвых,  иные законы. Откройся мне, и ты обретешь знания, за которые
многие охотно заплатили бы жизнью!
     Мало ли  придурков на Побережье, пожал плечами  Валентин. Откройся ему,
как  же.  И  потом,  что значит -  в стране мертвых? Разве  мы не в  парке у
Крайчека?
     - Ты говоришь о стране мертвых? - спросил Валентин,  оттягивая отказ. -
Но разве мы не на Побережье?
     - Мы - в стране мертвых, - рявкнул Емай, - и ты рискуешь остаться здесь
навсегда!  Пока я не получил тела, я могу говорить с тобой  только  здесь, в
мире теней.  Поторопись, если ты действительно хочешь помочь;  а если нет  -
скажи об этом прямо!
     Вот тебе и потянул время, хмыкнул Валентин. Боязно отказываться, однако
придется - иначе глазом не успеешь  моргнуть, как без тела останешься. Знаем
мы этих великих магов, все они одним миром мазаны.
     -  Знаете,  -  еще раз  развел руками Валентин, -  я  действительно  не
уверен, что  хочу вам  помочь.  Может быть, вы подыщете себе другого,  менее
сомневающегося мага?
     - Ты слишком смел для человека, который уже  наполовину мертв, - сказал
Емай  и  сжал кулаки. Вода, составлявшая его тело,  почернела  и подернулась
серым туманом; Емай  мигом стал выше ростом, и на руках его вздулись могучие
мускулы.  - Ты мог бы догадаться, что  не сможешь вернуться на  Побережье по
своей воле; ты мог бы сообразить, что находишься в полной моей власти. Я  не
хотел угрожать тебе, но ты не оставляешь мне выбора. Откройся моей Силе, или
я навсегда оставлю тебя здесь, в стране мертвых!
     Валентин пожал плечами:
     - Великие маги тоже могут ошибаться. Оставляй меня  здесь, если хочешь,
или вовсе убей, - Валентин искренне надеялся, что Емай не пойдет  по второму
пути, - но я никогда не приму твоих  знаний и не откроюсь для твоей Силы. Ты
можешь запугивать  меня и дальше, но лучше не трать время зря. Я знаю, ты не
в  силах получить  желаемое  без моего  согласия. Попытай счастья  с другими
телами; но Фалера я тебе не отдам.
     - Ты уверен? -  усмехнулся Емай, глядя  на Валентина  сверху вниз. - Ты
готов повторить свои слова под пыткой?
     Валентин   испустил   протяжный  стон   и  прикрыл   глаза.  Побережье,
мать-перемать, родимое Побережье! Так я и знал, что этим кончится.
     И ведь ни капли магии в этой стране мертвых!
     - По крайней мере, - пробормотал Валентин, - я готов попробовать.
     - Да придет боль, - тихо произнес Емай, складывая руки на груди.
     Ноги Валентина  подкосились,  и он оглянулся по  сторонам, высматривая,
куда бы присесть.  Слова  Емая  испугали его до  холодного пота. Страх  боли
оказался настолько силен,  что Валентин не мог говорить - губы задрожали, из
глаз  брызнули слезы. Вот уж потеха для Емая, подумал Валентин, еще и пытать
не начали, а клиент уже готов.
     Он обнаружил  справа от себя  отполированный чьими-то  задницами  серый
валун и опустился на него, переводя  дух. Валун оказался  неожиданно теплым.
Валентин положил на его гладкую поверхность  обе ладони, вобрал в себя сухое
тепло и прикрыл глаза. А потом, поддавшись внезапному импульсу, повалился на
спину, раскинувшись на валуне всем телом. Пусть пытает, подумал он, а я пока
полежу.
     Осознав всю несообразность  последней мысли, Валентин попытался открыть
глаза. Точнее, он открыл их - но ровным счетом ничего не увидел. Зато втянув
носом  воздух, Валентин  сразу  понял, что очутился в  замкнутом  помещении;
пахло сыростью и  свечами,  и еще чем-то  магическим,  вроде озона. Но самое
главное - вокруг снова чувствовалась магия!
     Как-то  странно  он  меня пытает,  подумал  Валентин.  Но,  попытавшись
пошевелиться, он сразу же убедился, что не странно.  Руки  и ноги охватывали
прочные кожаные ремни,  камень под  спиной уже не казался теплым, и Валентин
понял,  что лежит распростертый на  чем-то сильно смахивающем  на жертвенный
алтарь.
     - Фалер, -  раздался и гулко  заходил под невидимыми Валентину  сводами
чей-то знакомый  голос, - какого Емая ты там делаешь?! Зачем ты  забрался на
этот алтарь?
     Да это же Розенблюм, сообразил Валентин.  Значит, это  снова Побережье?
Но почему так темно?
     - Того  самого, - ответил Валентин, с трудом ворочая пересохшим языком.
- Вот только не уверен, что сделал его до конца...
     Он пошевелил пальцами, складывая простейшие "бритвы", и перерезал ремни
на  руках. Темная до сих пор комната осветилась - Розенблюм зажег магический
шарик. Валентин выпрямился на своем алтаре и присвистнул.
     Больше всего его поразили одиннадцать похожих как две капли воды фигур,
безмолвно стоявших вокруг алтаря. Одинакового роста, в просторных коричневых
одеяниях, частично расстилавшихся по полу,  с наглухо закрытыми  капюшонами,
они походили  на статуи из  музея восковых  фигур.  Для  жрецов,  только что
совершавших над Валентином черную мессу, они вели себя на удивление тихо; но
кто знает, каковы нравы последователей Емая?
     Алтарь, на котором восседал Валентин, находился на небольшом возвышении
посреди  громадного  грота.  Подняв  голову  кверху, Валентин убедился,  что
предчувствие его не обмануло - алтарем служил сталагмит, над которым нависал
соответствующих  размеров сталактит.  Своды подземного зала  уходили  далеко
вверх,  и  Валентин  поежился,  представляя, как  сталктит  отламывается  от
потолка  и  впивается ему прямо  в  лоб. Отличное место  для темных делишек,
подумал он, опуская голову.
     За спинами  недвижных жрецов  - если,  конечно, это  были жрецы,  а  не
случайные прохожие, -  Валентин разглядел  неровные,  хотя и хранившие следы
грубой  обработки  каменные  стены,  из  которых в  явном беспорядке торчали
металлические канделябры. Это  правильно, кивнул Валентин,  магический  свет
может помешать обрядам; но почему, когда я очнулся, ни одна свеча не горела?
Вон их сколько торчит из подсвечников!
     Валентин перевел  взгляд  на Розенблюма  - и только теперь почувствовал
неладное. Его  верный  подмастерье шел  к алтарю, держа курс  прямехонько на
одну  из  неподвижных фигур, и  непохоже было, чтобы Розенблюм  собирался ее
обогнуть.
     -  Постой-ка,  -  сказал  Валентин,  поднимая  правую  руку.  Розенблюм
послушно остановился. - Ты что, их не видишь?
     - Кого? - резонно переспросил Розенблюм.
     -  Да  вот  этих... -  начал  было  Валентин  и  замолчал,  потому  что
одновременно с его словами коричнивые статуи ожили. Две  из них непостижимым
образом оказались за спиной Розенблюма и вмиг заломили ему руки, а остальные
склонились  над  самим  Валентином,  прижав его  спиной к  алтарю.  Валентин
пробовал брыкаться  и даже сложил "перчатку" - но магия,  которой еще минуту
назад было хоть отбавляй, снова куда-то исчезла.
     Ну,  вот  теперь-то они меня и  попытают,  подумал  Валентин с каким-то
мазохистским весельем.
     -  Розенблюм,  -  крикнул  Валентин,  пользуясь  быть  может  последней
возможностью что-то сказать, - доложи обстановку!
     - Я выследил их  по запаху,  -  скороговоркой выпалил Розенблюм,  -  от
самого дома; но их магия мне непонятна!
     Чего уж тут  понимать, подумал Валентин. Емайская магия,  помолился - и
все что хочешь сбывается. Если уж сам Нираад у них на побегушках...
     Послышался глухой звук удара, и Розенблюм замолчал.
     - Хвала Емаю, - проскрипел один из  жрецов.  - Теперь мы можем испытать
его дух!
     - Был  знак, - столь  же  скрежещущим голосом  отозвался  другой,  -  и
подоспела жертва. Хвала Емаю!
     Один  из  стоявших  у  алтаря  схватил  Валентина за  волосы  и  рывком
приподнял его  голову, заставив смотреть прямо  перед собой. Валентин увидел
четыре пары жрецов, окруживших его с обеих сторон, и у своих ног - распятого
на поставленной  вертикально  каменной плите Розенблюма. Должно быть, у меня
что-то с головой, решил Валентин. Они не могли его так быстро распять!
     -  Готов  ли  ты с радостью  принять  Его?  - спросил  невидимый  жрец,
державший Валентина за волосы.
     - Кого?  - переспросил Валентин  и тут же пожалел об этом. Жрец  слегка
повернул руку, и  в  глазах  Валентина потемнело  от  боли.  Восемь пар  рук
прижали  его к  алтарю,  не дав забиться в  корчах.  Ни  фига  себе, подумал
Валентин,  когда  боль отпустила; это ведь только предупреждение - а как  же
они тогда пытают?!
     - Тогда смотри! - скомандовал жрец, сжав в кулаке волосы Валентина. Это
тоже было больно, но по сравнению с только что испытанным - даже смешно.
     Из-за плиты, на которой был распят Розенблюм, выступили два жреца. Один
вытащил  из рукава  кривой  нож  средних  размеров,  другой просто  выставил
напоказ две белые, холеные  ладони. Затем он поднес руку  к лицу Розенблюма,
отставил мизинец, сделал короткое движение  - и вытянул правый глаз из мигом
заполнившейся кровью глазницы.
     Валентин зажмурился и сжался, с трудом подавив спазм. Они же его совсем
изуродуют, подумал  он; а  что делать? Не пускать же в себя Емая? Черт, будь
здесь хоть частица магии!..
     Невыносимая боль прервала Валентина на полуслове. Он понял, что от него
требуется, и разлепил глаза.  Боль отступила,  и Валентин увидел, что второй
жрец не  терял времени даром. Из надрезанного живота Розенблюма свисали  две
синие, в красных пятнах кишки.
     Валентин снова зажмурился, на этот раз с трудом сдержав рвоту. Боль тут
же пронзила тело, и Валентин обнаружил,  что открыл глаза раньше, чем  успел
подумать  об этом.  Рефлекс  сформировался,  понял он,  теперь  жрецы смогут
заставить меня смотреть на что угодно.
     Стоявший слева жрец зацепил ногтем кожу на груди Розенблюма и содрал ее
до самого паха - полосой шириной в ладонь. Валентин решил не зажмуриваться -
что  тольку усгублять рефлекс? - и выиграл несколько секунд, чтобы подумать.
Интересно, почему Розенблюм не кричит? Или крики пока не входят в программу?
И еще - у меня же было сколько-то магии в теле? Куда она могла подеваться?
     Жрец  справа воткнул нож  Розенблюму между  ребер и принялся покачивать
его  туда-сюда,  пытаясь  что-то  подцепить  внутри.  Когда в  расширившемся
разрезе  показалось  колышащееся  легкое,  Валентин   понял,  что  долго  не
протянет. Еще пару таких сеансов анатомии - и стошнит, обязательно стошнит.
     - Постойте, - взмолился Валентин, - чего вы хотите?
     -  Ты  знаешь!  -  ответил жрец  за  спиной,  снова  хлестнув Валентина
невыносимой болью.
     Придя в себя,  Валентин обшарил собственное тело  в поисках магии. Хрен
там; тело было пусто, как вчерашняя бутылка. Из  Розенблюма тем временем уже
начали тянуть жилы; они отвратительно белели на  красном фоне  окровавленной
кожи.
     Валентин  понял,  что  больше  не выдержит.  Умом он  понимал, что  все
нанесенные Розенблюму повреждения  ничуть не  опасны для жизни; но то  умом!
Желудок имел  на этот счет собственное мнение.  Мне нужна передышка, подумал
Валентин, передышка любой ценой. Сейчас он  был согласен на  все - на вечное
заточение  в  стране  мертвых, на  участие в ритуале  воскрешения и  даже на
пожизненную дружбу с Емаем, - на все, лишь бы перестать  смотреть на то, что
жрецы делали с Розенблюмом.
     - Я согласен, - выдавил Валентин, закатывая глаза к потолку.
     Жрец за  спиной  дернул  волосы  вниз,  приложив  затылок  Валентина  к
холодному камню.
     - Скажи это Ему! - повелел он, и камень под Валентином потеплел.
     В сверкании солнечного света, невыносимого  после полумрака пещеры, над
Валентином навис громадный водяной человек.
     - Попробовал? - спросил он, криво усмехаясь.
     Валентин вытер выступившие на глазах слезы, шмыгнул носом и выдавил:
     - Д-да...
     Валентин  разыгрывал  слабость  и  отчаяние,  чтобы  не  впасть  в  них
по-настоящему. Шмыгая  носом, он еще раз пробежался по телу мысленным взором
и обнаружил-таки  крупицы магии; выдавливая из себя жалкие звуки, он нащупал
на среднем пальце  правой  руки кольцо  с огненным мечом. Шкатулку  Валентин
оставил на потом -  к  ней  следовало  тянуться из пещеры жрецов,  из места,
находившегося в реальном мире.
     - Раскинь  руки,  - повторил свое приказание  Емай, - и  откройся  моей
Силе!
     Валентин, точно зачарованный, медленно развел руки в стороны. Медленно,
потому что сейчас каждое мгновение стоило целой жизни.  В водяном  теле Емая
не было магии; но  кто сказал,  что  Емай находится  там  же,  где его тело?
Валентин потянулся к первопричине всех своих страданий - к яркой радуге  над
мраморным бассейном - и едва не  вскрикнул от  радости, нащупав там покрытую
искажающими заклинаниями,  свернутую  в  семь  витков, незаметную для  самой
Смерти  душу Емая.  Только  доведенный  до  полного  отчаяния  маг-землянин,
привыкший черпать Силу откуда ни попадя, смог бы почувствовать едва заметное
колебание нулевого магического фона. Не саму Силу - лишь слабый намек на то,
что она совсем недавно была где-то рядом.
     Точность против  Силы, подумал  Валентин, нацеливая заклинание. Он  был
совершенно уверен, что первый удар окажется и последним, и потому действовал
с   холодной   отстраненностью,   достигнутой  долгими   годами  тренировок.
Обозначить   "жало"  кончиками  пальцев,   направить   огненный  меч  против
ограждающих  заклятий,  точно  рассчитать  момент. Валентин сосредоточил все
свое  внимание на подготовке заклинания, и едва не упустил мгновение,  когда
Емай,  распавшийся  на  струи холодной  воды,  обрушился сверху  тропическим
ливнем.
     Валентин  подскочил на камне, как ошпаренный - емайская  вода оказалась
холодной  как лед! - и шевельнул  правой рукой,  выпуская заклятье. Огненный
меч с шипением прорезал мокрый воздух, обрушившись на верхние слои защитного
кокона Емая, а следом, набирая силу в магическом пламени, скользнуло "жало",
вонзившись в самую душу врага.
     Валентин успел ощутить радость от  удачного попадания - и тут же волосы
на  его голове встали дыбом. Низкий, глухой  стон  заполнил собою весь  мир;
камень  под Валентином раскололся на  куски,  солнечный  свет стал черным  и
колючим.  Так  умирают великие маги, пришла  в  голову дурацкая фраза; порыв
ледяного  ветра сбросил Валентина  на землю и потащил по  мгновенно засохшей
траве.  Валентин  раскинул  руки,  пытаясь  остановиться, но  трава  и земля
расплывались между пальцами, ветер свистел  все сильнее,  и наконец Валентин
понял, что летит сквозь холод и мрак в безбрежной пустой черноте.
     Вот  теперь это похоже  на Страну Мертвых, подумал  Валентин.  И что же
дальше?
     -  Перестань!  -  раздался  откуда-то  изнутри  его  тела   исполненный
страданием  голос.  Валентин  поначалу  даже  не  понял, чей  это  голос.  -
Прекрати! Без меня ты не сможешь вернуться!
     Э, да это ж Емай, сообразил  Валентин.  Вот как мы  теперь  заговорили!
Неужели мое неуклюжее нападение оказалось столь эффективным?!
     -  Глупец!  - снова  раздался  голос,  обосновавшийся теперь  в области
живота. - Убивая меня, ты убиваешь себя! Перестань!
     Что перестать, едва  не спросил Валентин. А потом осознал, что огненный
меч все  еще  твердо зажат  у него  в руке, и на  конце  этого  меча горит в
магическом пламени душа Емая. И без того основательно погрызенная "жалом".
     Интересно,  подумал  Валентин,  правду  ли  говорит  Емай?  Он   ощупал
окружающий мрак и убедился, что тот полон Силы;  как ни пытался Емай  утаить
свою магию, она  выплеснулась наружу при разрушении  защитных  коконов. Эге,
подумал  Валентин,  да  этим  огненным мечом  можно  вскрывать  магов, точно
консервные банки! Спасибо  тебе, Датрик Бренн, твой подарок оказался  весьма
кстати.
     - Ну  хорошо, - сказал Валентин, убирая меч  обратно в кольцо.  Теперь,
когда  магия  снова  была  под  рукой, Емай уже не  казался таким опасным. -
Вообще-то ты заслуживаешь смерти,  но, насколько я понимаю, ты  и так  уже в
значительной степени мертв.
     -  Речь не обо  мне, - прогудел  Емай, по-прежнему используя в качестве
громкоговорителя валентинов живот. - Речь о тебе. Ты  пока еще жив, и хочешь
оставаться в живых.
     - Хочу,  - подтвердил Валентин, демонстративно взмахнув огненным мечом.
- И буду сопротивляться любым попыткам меня умертвить!
     - Не думай, что победил меня, - ответил  на это Емай. -  Низким обманом
ты смог разрушить  мои защиты,  но ты по-прежнему  гость в  этом мире! Чтобы
вернуться назад, тебе придется прибегнуть к моей помощи.
     Валентин потянулся  мечом к тому месту, где  душа Емая Вела позиционную
войну с поразившим ее "жалом".
     -  Постой,  постой! - вскричал Емай, заставив Валентина икнуть.  -  Мне
больше не нужно твое тело!
     - Да ну? - переспросил Валентин, с сомнением  покачав  головой. - А мне
кажется,  что  ты  и  сейчас  бы  не  отказался,  предоставь  я  тебе  такую
возможность!
     - Ты даже  не понимаешь,  что  сделал.  - Валентин  ощутил  вибрацию  в
животе, означавшую, по-видимому, тяжелый вздох. - С телами покончено, Фалер.
Ты пробрался в страну мертвых в своем собственном теле и пронес с собой этот
колдовской меч. Я был неуязвим против  сил этого мира, но твой удар оказался
для меня смертельным. Я не смог удержать свою Силу.
     - А по-моему,  Силы  у тебя и  сейчас хоть  отбавляй, - ответил на  это
Валентин.  Он  зачерпнул  из  околоемаевского  пространства немного  магии и
засветил перед собой огненный шарик. - Как, по-твоему, я его создал?
     На этот раз вибрация в животе больше походила на смех.
     - С помощью своей Силы! - ответил Емай.
     - А  вот  и  нет, -  усмехнулся Валентин.  Он  огляделся  по  сторонам,
убедился, что кроме него самого и ярко светящегося шарика,  в стране мертвых
больше ничего  не  видно, и  перестал  улыбаться.  - Я воспользовался  <i>твоей</i>
Силой. И кстати, хватит сидеть у меня в печенках!
     С  этими словами Валентин  зачерпнул  еще Силы  -  что здесь,  в полной
пустоте,  оказалось  исключительно  легким  делом,  - и материализовал перед
собой  несколько  ведер воды. Затем  схватил  наскоро  сложенной "перчаткой"
пустое пространство, где "жало" пыталось уничтожить какую-то слишком сложную
даже для Валентина сущность, и перенес этого, как он  надеялся, Емая прямо в
центр образовавшегося прозрачного шара.
     По воде пошла рябь, и у шара открылся рот.
     -  Ты  не прав,  -  сказал он, пофыркивая точь в точь как Емай. - Это я
пользуюсь сейчас <i>твоей</i> Силой!
     Валентин  почесал в затылке. Действительно,  сообразил он, как это Сила
может принадлежать Емаю, если от него, почитай, ничего толком и не осталось?
В нормальном мире та ажурная магическая конструкция, которую Валентин только
что переселил в водяной  шар,  распалась бы на части в  считанные мгновения.
Пожалуй, он прав, сказал себе Валентин. Я его действительно убил.
     -  Ну  хорошо,  - примирительно сказал Валентин.  -  Мой  удар оказался
смертельным. Чего ты хочешь еще?
     - Того же, что и  раньше, -  ответил на это шар.  - Я  должен исполнить
Пророчество. Возьми меня в мир живых!
     - Ну  вот опять, -  вздохнул  Валентин, поглаживая  кольцо  с  огненным
мечом.
     -  Подожди!  -  вскричал  Емай,  от  волнения  превращаясь  из  шара  в
эллипсоид. - Речь больше не идет о теле! Я прошу совсем о другом!
     - Просишь? - переспросил Валентин. - Ну, давай проси.
     По  правде сказать,  ему  было  не так  уж интересно,  к  какому  трюку
прибегнет Емай на этот  раз.  Но вокруг  по-прежнему было черно  и  пусто, и
Валентин  понятия  не  имел,  как  следует выбираться из страны  мертвых.  А
следовательно, Емая надлежало слушать, и слушать как можно внимательнее.
     -  Я  создавал Пророчество  тридцать  лет,  -  сказал  Емай,  словно не
расслышав реплики. -  Четыре  года  я провел в  одиночестве,  замурованный в
каменном  мешке. Я создавал  демонов  из кусков своей плоти и допрашивал их,
терзая Небесным Огнем. Я  нашел людей, которые пронесли  мои  тайные катрены
через семь  веков.  Я предусмотрел все,  что было  в моих  силах  - в  силах
великого мага! Но Пророчество выбрало Фалера, который оказался сильнее меня.
-  Емай  замолчал, и уголки  его  карикатурного  рта  опустились,  изображая
отчаяние.  -  Будь  ты проклят, Фалер. Но если  такова воля Пророчества -  я
принимаю ее.
     - Ты что-то говорил о просьбе, - напомнил Валентин.
     -  Да,  о  просьбе,  -  согласился  Емай.  -  Пророчество  должно  быть
исполнено. Тому, кто был и уцелел в Ампере, не нужно объяснять, почему.
     Господи, подумал Валентин. Что же этот гад еще напророчил?!
     -  К  несчастью,  -  продолжил "этот  гад", - я  создавал  Пророчество,
предполагая, что  сам  стану Фалером. Только  зная  будущее  наперед,  Фалер
сможет  выполнить все ему предначертанное.  Без  этого  знания  тебе  нельзя
возвращаться к живым.
     - Так в чем же дело? - пожал плечами  Валентин. - Рассказывай,  у  меня
хорошая память.
     Гигантский рот Емая изогнулся в горькой усмешке.
     - Этого  не передать словами,  -  сказал  он  и  плотно  сжал  губы.  -
Пророчество указывает нам иной путь. Ведь ты - пришелец?
     - Есть такое дело, - кивнул Валентин.
     - Ты пришелец, -  повторил Емай,  - а  это значит, что ты не  обладаешь
душой. Вот почему ты смог победить меня магией, которой не должно  было быть
в этом мире!
     - В некоторых  случаях, - поддакнул Валентин,  - отсутствие  души может
быть весьма полезно.
     - У тебя нет  души, а это значит, что ее место свободно! - сказал Емай.
- И вот в чем заключается моя просьба...
     Но Емаю так и не удалось высказать свою просьбу вслух. Валентин на лету
схватил  мысль  великого мага  и  согнулся пополам,  задохнувшись от вспышки
дикого хохота.
     -  Ты  хочешь стать моей душой?! -  завопил Валентин, показывая на Емая
пальцем. - Ты! Ты!!!
     - Я, - извиняющимся тоном Емай. Он явно не понимал, отчего Валентин так
развеселился,  и  несомненно  подозревал  самое  худшее.  -  Ты  понял  меня
правильно,  Фалер. Я открою  тебе дорогу  назад, но  мы  вернемся вместе. Ты
останешься в своем теле, а я стану твоей душой.
     Валентин  лихорадочно  припомнил, что он вообще знает о душе.  Пангийцы
использовали  эту штуку в  самых  разных  целях - обслуживали  ее,  спасали,
лечили,  посылали  в   Верхние  миры.  И  еще  отдавали  Богу,   что  обычно
сопровождалось смертью тела. Точнее, припомнил  Валентин, это как раз смерть
тела освобождает ихние души, и Бог приглашает их в более подобающее место. В
любом  случае о телах, поведением которых командовали бы души, никто никогда
не слышал. Наоборот, очень  многие пангийцы  плевали на свою душу с высокого
дерева.
     Так в чем же подвох? Валентин подозрительно посмотрел на водяной шар.
     - Соглашайся,  -  сказал  тот.  - Ты  же знаешь,  душа не имеет никакой
власти  над телом.  Ее  единственное  преимущество  - возможность попасть  в
страну мертвых.
     - Ага, - сказал Валентин. - Значит, если я умру...
     - Да,  - согласился Емай. Получив как  следует  огненным мечом, он стал
значительно откровеннее. - Если ты умрешь, в страну мертвых попаду я.
     -  Хитро, -  усмехнулся Валентин. - Пожалуй, для  тебя эта сделка имеет
определенный смысл.
     - Для нас обоих она - единственная возможность выжить, - ответил на это
Емай.
     - А как  насчет душевных  болезней?  - поинтересовался Валентин. - Если
тебе что-то сильно не понравится в мире, не испортится ли у меня настроение?
     -  Испортится, -  подтвердил Емай.  - Но  ты  всегда будешь  знать, что
именно тебе не нравится в мире. Душа подскажет тебе, что делать.
     Валентин  рассмеялся.  Не  знавшая  границ  гордыня Емая  начинала  ему
нравится.
     - Ну и  для  полной  ясности,  -  с  улыбкой спросил Валентин, - если я
откажусь?..
     - Возможно, - Емай помедлил с ответом, - возможно, ты сможешь вернуться
в мир живых и без моей помощи. Но помни, что один час в стране мертвых равен
одному дню в мире живых. Если ты останешься здесь, Пророчество останется без
героя. Ты сам можешь догадаться, что это значит.
     - Видимо, я очень  быстро найду этот способ,  - с сомнением пробормотал
Валентин.  Катастрофа, на которую  так недвусмысленно намекал Емай, казалась
вполне вероятной. Эриох,  сошедшие  с ума порталы, восемнадцать Избранных на
один талисман - все это могло оказаться только началом.
     - Или согласишься на мое предложение, - спокойно ответил Емай. - Теперь
я понимаю, что означала строка, продиктованная мне Нираадом. "С белым гневом
и с черной душой".
     Самокритично, подумал Валентин. Впрочем, у пангийских магов черный цвет
всегда  пользовался  особой  популярностью.   Как   бы   Хеору  не  пришлось
потесниться - вот вам еще один кандидат на звание Великого Черного.
     Итак, что же мы будем делать?
     Что, что, скривился Валентин. Как всегда, то,  что хочется. Какой дурак
отказался бы сейчас от Емая и продолжил бы пялиться в эту долбанную черноту?
Разве что тот, кто  имел  бы  на  этот  счет соответствующие указания. А я -
вольная птица, что хочу, то и делаю.
     -  Ну что  ж,  -  сказал Валентин и  улыбнулся,  припомнив, кого первым
встретит в мире живых,- пожалуй, я склонен принять  твое предложение. Черная
душа мне очень скоро понадобится.
     -  Скажи это громко и ясно, - потребовал  Емай. - Вот  так: пусть  Емай
станет моей душой!
     Валентин еще раз огляделся по сторонам. Холодная тьма вокруг не слишком
радовала глаз.
     - Пусть Емай станет моей душой! - громко произнес Валентин.
     Огромный  рот  исчез с лица  водяного  шара, а Валентин  разинул свой -
почти так же широко.
     Тому, у кого никогда  в жизни не было души,  очень  трудно описать, что
это такое. Похлопав  глазами примерно с минуту, Валентин  испустил протяжный
вздох и выразил свои эмоции коротким междометием:
     - Во бля!
     Он  ожидал,  что Емай  станет частью  его сознания, как некогда - Хеор,
вошедший  в его тело. Он надеялся, что получит доступ ко  всем знаниям Емая,
ко  всему его опыту великого мага древности.  А вместо этого ощутил гнетущую
тоску по навсегда утраченному миру семивековой давности и холодную ненависть
к самому себе.  И -  никаких воспоминаний.  Только несколько коротких  фраз,
которые  и за мысли-то принять трудно - не убивать Эриоха, скрываться, ждать
принца.
     Как бы мне это сформулировать, подумал Валентин. Новое сознание?  Новый
способ ощущать  мир? Раздвоение  мышления? Пожалуй, последнее точнее  всего.
Итак,  я не  должен убивать  Эриоха  до  тех  пор,  пока  он  не  убьет моих
потенциальных врагов. Браво! А кто-то тут утверждал, что душа не вмешивается
в дела тела!
     Приходится признать, что Емай меня обманул. А с другой стороны, чего от
него  еще  было ждать?  Мне  ведь и  самому  было  любопытно,  что  из этого
получится. Хорошо или плохо, еще  не знаю, но получилось. Уже  ясно, что мне
придется всю оставшуюся жизнь вынашивать магоубийственные  планы.  Разве что
удастся повстречать дьявола и загнать ему эту грешную душу по сходной цене.
     Получается, убедился Валентин. По крайней мере, в мыслях -  получается.
Я успешно забалтываю чужие мысли и превращаю их в свои. Попробуем  теперь на
практике. Не пора ли нам в мир живых?
     На практике  душа Валентина  оказалась куда проворнее,  чем  в  мыслях.
Валентин и опомнится не успел, как властная рука рванула его за волосы, едва
не  содрав  скальп,  тело  скрутило  от  невыносимой  боли,  а гулкий  голос
невидимого жреца провозгласил:
     - Хвала Емаю! Он солгал!
     - Да свершится предначертанное! - хором ответили остальные жрецы.
     У Валентина между тем глаза вылезли на лоб,  а рот наполнился кровью из
прокушенного языка. Боль и не  думала прекращаться!  Более  того,  с  каждой
секундой  она становилась все  невыносимее. Валентин задергался в  державших
его руках,  пытаясь  хоть  как-то  донести  до жрецов свое согласие  на  что
угодно. Все что угодно, лишь бы это закончилось!
     Если бы Валентин  сохранил чувство юмора, он отметил бы, что душа его в
этот момент была совершенно солидарна с телом.
     - Готов ли ты с радостью принять Его? -  спросил  жрец,  когда Валентин
пришел в себя.
     - Да! Да! С радостью! - прохрипел Валентин.
     - Скажи это  еще раз, - приказал жрец, и  Валентин почувствовал,  как в
его  правую  руку  вложили  какой-то  цилиндрический  предмет.  В нем  слабо
теплилась магия. Меч? Жезл? В любом случае, это был шанс.
     - Да, - прохрипел Валентин, - да...
     Пронзившая его боль на этот раз была только предупреждением.
     - Повторяй за мной, - приказал жрец. -  Я, Фалер, с радостью отдаю свою
никчемную жизнь идущему мне на смену Емаю!
     - Я, Фалер, -  пробормотал Валентин,  который  в  эту  минуту  мало чем
отличался от попугая, - с радостью отдаю свою никчемную жизнь...
     Пальцы  его  стиснули  цилиндрический  предмет  и заскребли  по  нему в
напрасной попытке добраться до спрятанной внутри магии.
     -  ... идущему мне на смену Емаю! -  закончил Валентин,  с удивительным
спокойствием осознав, что ничего не вышло. Заклинание не сработало, огненный
меч не раскрылся, Шкатулка не пришла на помощь из неведомого далека.
     -  Исполним  ритуал, -  сказал жрец,  отпуская  голову  Валентина.  Она
бессильно откинулась назад, но Валентин даже не почувствовал удара.
     Он  лежал на камне, охваченный абсолютным равнодушием как к собственной
судьбе, так и ко  всему происходящему в  этом мире. В глазах его уже чернела
пустота Страны Мертвых.

        Глава 13. Претендент на престол
     Но, если уж выйдет "кто кого",
     То не он меня, а я его,
     Скорей всего.

     Интересно, подумал Валентин, разглядывая висящий над ним сталактит. Как
это у них получится - вернуть из Страны  Мертвых человека, которого там  уже
нет? И ведь самое интересное,  что получится - у жрецов Емая все идет как по
нотам.  А  в руке  у меня, надо полагать, Жезл Повиновения;  вот и  еще одна
легенда, ставшая былью. Осталось дождаться  смерти и посмотреть, чем все это
кончится.
     Валентин  помнил,  что  воскрешение  Великого  Черного заняло не больше
пятнадцати  минут. Он  стал  считать  секунды,  пользуясь  навеянной  Жезлом
отрешенностью для  протоколирования  собственной гибели. И только перейдя на
седьмую  сотню, он  позволил себе  почувствовать слабую  надежду. Над  телом
Талиона к этому времени сформировалась  уже добрая половина Хеора. Сейчас же
воздух над Валентином был пуст, как и в первое мгновение ритуала.
     Валентин  услышал легкое шелестение  одежд. Бесстрастные и  безупречные
жрецы впервые позволили себе неконтролируемые движения. Еще немного, подумал
Валентин.   Принц   должен   вот-вот  появиться,  ведь  это   тоже  Истинное
пророчество.
     Какой  еще принц?!  Валентин едва не свалился с камня, так  удивила его
эта  ни с  того ни с  сего возникшая  мысль. А вот того, понял он мгновением
спустя, когда  из памяти вдруг выплыли строчки, которых там никогда не было.
"Где божий меч висит над  алтарем, спаси Фалера от неверной славы, и он тебе
разыщет  всех  Троих".  Катрен  будущего  короля  Эльсана.  Мне  нельзя было
вспоминать его  раньше времени  - пророчество-то Истинное! Нарушить Истинное
пророчество - это  похуже  Амперской катастрофы  будет.  Мир так  занесет на
повороте Истории, что мало не покажется.
     Надо  же,  удивился  Валентин,  сообразив,  что  последние  мысли  тоже
принадлежат Емаю. Как быстро гармония у меня в голове устанавливается! Любая
выходка души моментально находит объяснение. С  чего это я решил, что именно
я контролирую свои мысли?
     Сталактит над головой Валентина осветился  алым, и  под сводами  пещеры
раздался сильный, уверенный голос:
     - Оставьте его и сразитесь со мной!
     Надо полагать, отрешенно подумал  Валентин, это и есть обещанный принц.
Судя по командному  голосу, рыцарь или наемник. Хоть один нормальный человек
среди нас, колдунов.
     Шелест  жреческих одеяний  заполнил  пещеру.  На  сталктите  замелькали
огромные тени. Затем Валентин услышал свист меча и  хруст рассекаемой кости.
Кто-то из жрецов закричал.
     Как все  просто, с неудовольствием подумал Валентин. Если магия в  этой
пещере не действует, надо браться за меч. А вот кое-кто про свой черный пояс
даже и не вспомнил.
     Валентин стиснул Жезл Повиновения и неожиданно для самого себя ткнул им
в стоявшего сзади  жреца.  Раздался  еще один  вопль,  и  этот вопль  словно
пробудил Валентина  от долгого сна. В следующие несколько секунд он произвел
целый ряд действий, которые нужно было совершить с самого начала. Сообразил,
что Жезл  заострен на конце. Схватил  чью-то руку в болевой захват и потянул
на  себя. Ударил  Жезлом в середину коричневого  балахона  и попал.  Сбросил
обмякшее  тело  с алтаря и согнулся пополам, подцепив Жезлом ремни на правой
ноге.  Ударил локтем левой руки на шорох  и  снова попал. Высвободил  правую
ногу, завалился влево и  ударил  уже ногой;  еще раз  попал. Подцепил Жезлом
ремни на левой ноге. Получил удар по голове и на мгновение потерял сознание.
     Без принца у  меня ничего бы не вышло, подумал Валентин,  очнувшись уже
на полу. Ноги  его были свободны, под локтем лежало чье-то неподвижное тело,
а горло холодило лезвие длинного кинжала. Валентин  осторожно открыл глаза и
понял,  что провалялся  без  сознания несколько минут -  на смену  пещерному
полумраку пришел ровный свет от доброй сотни свечей.
     -  Двинешься  -   умрешь,  -  услышал  Валентин  звучный  голос  своего
спасителя.
     Валентин осознал расположение своего тела - голова откинута назад, одна
нога задрана на алтарь, другая подвернута под себя, руки сложены на груди, -
и  понял, что увернуться от  кинжала не сможет. Магии вокруг  по-прежнему не
ощущалось, а огненным мечом, выпущенным в таком положении, можно было снести
голову разве что самому себе.
     - Понял, - прошептал Валентин, стараясь не порезаться.
     - Ты - Фалер?
     - Фалер.
     - Что они с тобой делали?
     - Приносили в жертву Емаю.
     - Ты умер бы, если бы я не вмешался?
     - Скорее всего...
     У Валентина хватило ума замолчать перед словом "нет".
     - Тогда твоя жизнь принадлежит мне, - заключил  принц, однако кинжал не
убрал. - Так или нет?
     - Твой кинжал у моего горла, - произнес Валентин. - Я сдаюсь.
     Поскольку  я  не рыцарь, решил  он,  эта дурацкая формулировка не имеет
силы.  Нет,  имеет,  тут  же  возразил  он  сам  себе.  У меня в руках  Жезл
Повиновения.  Власть Пророчества  крепнет  с каждым  часом.  Опять  емайские
мысли, прокомментировал Валентин.  Впрочем, какая разница, чьи? Ведь так оно
и есть!
     - Ты не рыцарь, - сказал принц и надавил на кинжал.
     Пророчество, подумал Валентин. Это его убедит.
     - Я Фалер, - сказал он. - Если не веришь мне, поверь Пророчеству.
     - Откуда ты знаешь о Пророчестве? - повысил голос принц.
     - Я знаю его, - сказал Валентин, следуя велению своей души. - Целиком.
     В каком-то смысле это правда, подумал он. Вспомнить бы только.
     - Докажи, - потребовал принц.
     - Где божий  меч весит над алтарем, - произнес Валентин, - спаси Фалера
от неверной славы, и он тебе разыщет всех Троих.
     - Ты сделаешь это?
     -  Я исполню  все, что предначертано, - сказал Валентин. - И это в  том
числе.
     Принц резким движением убрал кинжал прочь. Небольшой нажим  - и это  же
движение перерезало бы Валентину горло.
     Принц усмехнулся.
     - Ты хоть знаешь, - спросил он, - кто такие эти Трое?
     Маг, воин и вампир,  подумал  Валентин. Как полезно, оказывается, иметь
душу.
     - Знаю, - сказал он. - А знаешь ли ты?
     Принц помедлил с ответом, и Валентин понял, что может встать. На всякий
случай он кувыркнулся назад, оказавшись подальше от принца с его кинжалом.
     - Ты ловок, - сказал принц, так и не ответив на вопрос.
     - Как всякий факир, - кивнул Валентин. Теперь он мог рассмотреть своего
спасителя - или хозяина - во всем его великолепии.
     Принц был  высок, красив и довольно молод. Его одежда -  простой черный
плащ, лишенный украшений, серые  штаны в обтяжку и высокие сапоги из  мягкой
кожи,  -  словно  специально говорила  о бедности  владельца. Но под  плащем
скрывался меч, способный рассечь  человека до кости, а  в руке принц  держал
кинжал,  только  что побывавший в  бою и  тем  не  менее отражавший  десяток
свечей.  И еще в новом знакомом Валентин  почувствовал какую-то особенность,
не  Силу, нет - но что-то сродни Силе. Я чувствую это душой, понял Валентин,
а вот знать об этом мне пока рано; чертов  Емай! Но главное и так ясно: этот
человек имеет все основания претендовать на эльсанский престол.
     - Что у тебя в руке? - спросил принц.
     Валентин опустил глаза и посмотрел на Жезл. Это следовало бы сделать  с
самого  начала  -  Жезл  Повиновения,  созданный,  как и  многие  магические
артефакты  Побережья, в незапамятные времена, имел совершенно  особую, легко
узнаваемую  форму. Широкий  в  рукояти,  он еще  больше  расширялся к  своей
середине, а потом резко сужался, подобно рыцарской пике. Сделанный на первый
взгляд из простого дерева, этот жезл благополучно просуществовал пять веков,
периодически  исчезая  из употребления.  Последнее время, понял Валентин, он
принадлежал жрецам Емая; а ведь это без малого сто лет!
     - Жезл Повиновения, - сказал Валентин и пожал плечами.
     Принц указал на распростертого у ног Валентина жреца и покачал головой:
     - Разве ты повиновался ему?
     - Я Фалер, - пожал плечами Валентин. - У меня есть Пророчество.
     Как  ни  странно,   этот  ответ,  продиктованный,  конечно  же,  Емаем,
удовлетворил  принца.  Он распахнул плащ, позволив  Валентину  разглядеть на
первый  взгляд обычную, но  почему-то не несшую  на себе  ни единой царапины
кольчугу, и вложил кинжал в ножны, висевшие на широком поясе.
     - Что ж, - сказал принц. - Исполняй его. Веди меня к магу.
     Валентин  наклонил  голову, изо всех сил сдерживаясь,  чтобы не послать
своего  спасителя  куда подальше.  Веди его  к  магу! Начать с  того,  что я
понятия не имею, где мы находимся... хотя стоп! Здесь же был Розенблюм!
     Валентин огляделся по  сторонам  и справа от себя, по ту сторону алтаря
обнаружил стоящую  вертикально каменную  плиту.  На  ней,  уронив голову  на
грудь, висел Роезнблюм, мерно похрипывая продырявленным легким. По-видимому,
все это время он находился без сознания.
     Вот вам и маг, подумал Валентин. Надо его только слегка подлечить.
     - Ступай вперед, - скомандовал принц, указывая направление к выходу.
     Валентин задрожал от внезапно накатившей злобы. Он словно оглох; зрение
сузилось и  сфокусировалось на смазливом молодом пангийце, вообразившим себя
королем   Эльсана.  Рука  охватила   деревянную  рукоять,  Жезл  Повиновения
отозвался едва ощутимым гудением.
     Ни  фига себе, сказал Валентин, ошеломленно  хлопая глазами. Что это со
мной? Очередные происки Емая?  И это  называется - душа не  имеет власти над
телом?!
     Принц почувствовал состояние Валентина и распахнул  плащ,  положив руку
на меч.
     -  Ты знаешь, куда  идти?  -  процедил  Валентин сквозь  зубы.  Услышав
собственный голос, он  понял, что  ярость никуда не исчезла. Он был свободен
от нее, размышляя, но действиями заправлял Емай. - Ты знаешь, где  находятся
Трое?
     - Ты поведешь меня! - повысил голос принц.
     -  Да,  поведу, -  согласился  Валентин.  Жезл  в его  руке гудел,  как
высоковольный провод.  - Когда того потребует Пророчество. Ты - Пророчество?
- рявкнул он, направляя жезл на принца.
     Тот потянул было меч из ножен - Валентин с удовлетворением отметил, что
лезкие  меча  отполировано  до зеркального  блеска  и выглядит  новехоньким,
только-только от кузнеца, - но вдруг разжал пальцы. Меч скользнул обратно, а
принц протянул Валентину пустую руку.
     - Ты  действительно Фалер,  - сказал он,  широко улыбаясь. -  Прости, я
должен был убедиться.
     -  Ну, если этого недостаточно, - Валентин указал Жезлом на  алтарь,  -
тогда ты и впрямь тот, кого я поджидал.
     - Вот как? - Принц так и застыл с протянутой рукой.
     Валентин положил Жезл на алтарь.
     - Подобная подозрительность, -  сказал он, делая шаг вперед, - является
профессиональным заболеванием пангийской знати. Удачи в борьбе за престол!
     И с этими словами  Валентин протянул руку  человеку,  имя  которого  не
имело ничего общего с тем, кем он в  действительности являлся. Принц  ударил
своей ладонью по открытой ладони Валентина и снова широко улыбнулся:
     - Об этом тоже сказано в Пророчестве?
     - Вампир же возведет тебя на трон,  - ответил Валентин, и только  потом
понял,  что  Емай процитировал  его устами очередной  катрен.  Черт  возьми,
подумал Валентин, да  без текста Пророчества я и в самом деле  ни  на что не
годен. Не будь у меня души, я уже лежал бы с перерезанным горлом.
     Или командовал бы будущим королем, спеленав его магией Жезла.
     -  От тебя  ничего не скроешь, - рассмеялся  принц.  -  Ну, раз  ты все
знаешь и до сих пор не выдал меня Негону...
     -  Мы  знакомы  всего  несколько  минут, -  заметил  Валентин.  Он  уже
приноровился к  разговору и теперь использовал каждую  паузу, чтобы понять -
что же случилось с магией?
     Пока  принц  смеялся,  сочтя услышанные слова шуткой, Валентин  еще раз
сложил пальцы  в "апельсин" и еще раз  убедился,  что никакого заклинания  у
него не получается. Магия в пещере по-прежнему отсутствовала. А ведь когда я
очнулся  в первый  раз, подумал Валентин,  все было нормально. Зоны безмагии
существуют, но  разве  возможно создать  их  за  несколько минут?  Возможно,
ответил   Валентин   сам   себе.   Если   воспользоваться   соответствующими
приспособлениями.
     Он  покосился  на громадный  сталактит,  названный в Пророчестве  мечом
Бога. Чем вам не меч, который не меч?
     - У нас в  Эльсане предают задолго до того, как познакомятся, -  сказал
принц, перестав смеяться. - Жаль, но это не шутка.
     - Это правда, -  кивнул Валентин. - Зато королевская власть крепка  как
никогда.
     Он  замолчал  и  повернулся  вправо,  чтобы  как   следует  рассмотреть
сталактит. Точнее,  не  рассмотреть, а прочувствовать; глазами, как  говорят
маги, многого не увидишь.
     -  Настоящий король  опирается на вассалов, а  не на шпионов, - заметил
принц, подобравшись вплотную к своей политической программе. Понятно теперь,
почему он все еще не король, рассеянно подумал Валентин.  Сталактит вызвал у
него  ощущения, живо напомнившие страну мертвых  -  и то отсутствие Силы, по
которому там удалось нащупать Емая. Жаль, что огненный меч тоже не работает,
подумал Валентин. Но принцип понятен - свернутые заклинания. Очень древние и
очень мощные. Может быть, оно и к лучшему, что меч не работает.
     - Помоги мне, - сказал Валентин, подходя к распятому Розенблюму.
     - Ему уже не помочь, - возразил  принц.  - Его врастили в камень, разве
ты не видишь?
     Валентин уже и сам разглядел, что жрецы сотворили с Розенблюмом. Как ни
странно,  зрелище человеческой плоти, пронизанной тонкими  прожилками камня,
не вызвало у  него никаких эмоций, кроме  холодной ярости.  Пожалуй,  в этом
что-то есть, подумал Валентин. Когда я зол, я по  крайней  мере активен. Вот
оно, отличие великих магов! Ярость!
     - Вижу, - сказал Валентин. - Ну что ж, сами виноваты.
     Все было  ясно без слов.  Чтобы спасти  Розенблюма,  требовалась магия.
Чтобы вытащить каменную плиту из  зоны действия сталактита, тоже требовалась
магия.  Чтобы отключить  сталактит, опять  же требовалась  магия. И найти ее
можно было только в одном месте.
     Валентин повернулся к алтарю и снова взял  в  руки Жезл.  Тот отозвался
привычным уже гудением.
     -  Встань! -  сказал  Валентин,  направив  Жезл  на  ближайшее  тело  в
коричневом балахоне.
     По Жезлу пробежали сполохи пламени, гудение больно отозвалось  в руке -
но мертвый жрец оттолкнулся руками от пола и поднялся  на ноги, пошатываясь,
точно пьяный.
     Надо же, сработало, удивился Валентин.
     Принц шумно вобрал в себя воздух. До него наконец дошло, что такое Жезл
Повиновения.
     - Приказывай, - проскрежетал оживший мертвец.
     - Верни магию, - приказал Валентин, указывая на сталактит.
     - Слушаюсь, - ответил мертвец, воздевая руки к потолку.
     Валентин понял, что жрец молится какому-то одному ему известному  богу.
А  если точнее,  - Саллрану,  богу  покоя. Интересно,  сколько  их  всего  в
пантеоне Емая? Ах, даже сам Емай не знает точно?
     Перебрасываясь мыслями  со  своей душой, Валентин пропустил  момент,  в
который Саллран отозвался на молитву жреца. Сталактит изменил  цвет с серого
на черный, и Валентин снова ощутил полноту  жизни.  Магия  вернулась в  мир,
выпущенная на волю древним амулетом.
     Валентин положил Жезл обратно  на алтарь и сложил пальцы  в "апельсин".
Розенблюм был  жив,  насколько можно  быть  живым  с  окаменением пятидесяти
процентов тела.  Валентин сосредоточился на  заклинаниях, превративших живую
плоть в камень - и облегченно вздохнул. Молясь неведомым богам, жрецы тем не
менее  использовали  стандартные  магические  формулы.  Точнее, понял  вдруг
Валентин, они и сами собирались расколдовать своего пленника.
     Ну, они собирались, а я расколдую, решил Валентин, сплетая пальцы рук в
замок.  Сложное заклинание, доступное далеко не каждому мастеру, удалось ему
с первой попытки. Еще бы - три дня назад Тангаст только тем и занимался, что
превращал  в  камень  различные  части  тела  самого Валентина.  Тут  и заяц
научится.
     Розенблюм отклеился от каменной плиты и повалился Валентину на руки. Он
все  еще  был  без   сознания,  но  Валентин  чувствовал,  что  сердце   его
неудачливого подмастерья забилось чуть-чуть быстрее. Он подхватил Розенблюма
и перетащил на алтарь.
     - Я не знал, - произнес принц, - что Жезл Повиновения умеет такое.
     - Я тоже,  - пожал плечами Валентин. Он еще раз  прощупал Розенблюма  с
помощью "апельсина", хлопнул себя по лбу и угостил своего спутника еще одним
заклинанием. Модифицированным "жалом", запускающим магический метаболизм.
     - Обернись, - сказал принц приказным тоном.
     Валентин обернулся, уже догадываясь, что его ждет.
     Окровавленное острие Жезла смотрело ему в переносицу.
     - На колени, - приказал принц.
     Ох и  дурак,  покачал головой Валентин. Предвечные Предки, какой дурак!
Брать Жезл в руки, не умея им пользоваться?! Ну ладно  я, землянин, без пяти
минут великий маг, герой самого крутого пророчества за всю историю  Панги, -
но он-то куда лезет?! Это же Жезл Повиновения!
     -  На  колени,  -  повторил  Валентин, с любопытством  глядя на  своего
собеседника.
     Глаза принца полезли  на лоб. Он схватился за Жезл левой рукой, пытаясь
выворотить его из правой, и бухнулся на колени.
     - Видишь ли,  - сказал  Валентин, присаживаясь  на  краешек  алтаря,  -
обычно Жезл Повиновения подчиняет того, у кого он в руках.
     Принц силился что-то сказать, но приказа говорить не  было - и его язык
отказывался произносить слова.
     Это  тоже было в  пророчестве,  задал  Валентин вопрос  самому  себе. И
получил неожиданный  ответ  - нет, в  пророчестве  этого  не  было,  но  это
единственный шанс узнать  у принца, кто  он такой. Подумаешь, великая тайна,
усмехнулся Валентин, - знаем, претендент на эльсанский трон. Да, но  как его
зовут, кто его поддерживает, зачем нужно искать ему этих Троих, - этого я не
знаю! Резонно, согласился Валентин со своей черной душой. Спросим.
     - Можешь встать, - сказал он,  устраиваясь поудобнее. Принц  поднялся с
поспешностью, лишний  раз подчеркнувшей его высокое самоменение. - А теперь,
-  продолжил Валентин, -  пока  мой  друг  восстанавливает свое  драгоценное
здоровье,  расскажи-ка  мне поподробнее,  кто ты,  откуда  ты и зачем  тебе,
собственно, эльсанский трон.
     -  Я - законный король Эльсана! -  воскликнул принц с  таким жаром, что
Валентин даже поморщился. - У короля Негона Великого было три сына: старший,
Нарим,  средний,  Негон,  и  младший,  Линно.  В шестой  год после отречения
Георга...
     - Помню,  помню,  -  перебил  его  Валентин, представив себе, насколько
может затянуться рассказ, начавшийся с деда нынешнего Негона. - Когда  Негон
собрался   умирать,  возникло  несколько  фракций,   каждая   вокруг  своего
наследника, Нарим был убит, Негон отравлен, и  Линно уже готовился  вступить
на трон, но тут появился  мастер Тлори. И  чем же твои притязания на престол
весомее, чем у теперешнего короля?
     -  Тлори не воскрешал  Негона,  - ответил на это принц.  - Дом Шандоров
воспользовался его славой,  чтобы возвести на трон двойника! Разве мог Тлори
воскресить умершего,  если такое  в течение веков  не удавалось даже великим
магам?
     Великим - нет, подумал Валентин. А вот у мелких, бывало, и получалось.
     -  Мастер Тлори - признанный специалист по бессмертию, - ответил  он. -
Не вижу причин, почему бы ему и не воскресить парочку мертвых.
     - Почему же тогда он воскресил только одного? - спросил принц.
     Валентин пожал  плечами. Единственный пришедший на ум ответ - не так уж
много на Панге подходящих двойников - он предпочел оставить при себе.
     - Линно пытался  бежать, но был схвачен, подвергнут пыткам  и казнен, -
продолжил принц  рассказ,  от которого у Валентина тут же  начали  слипаться
глаза.  Сюжеты на  темы  престолонаследия надоели  ему  еще на  первом  году
обучения.
     - Надо  полагать, у Линно остался сын?  - спросил  Валентин,  пропуская
сразу несколько глав эльсанской истории.
     -  Ты  знаешь это? - вскинулся принц.  -  Неужели  среди  нас  оказался
предатель?
     -  Я  догадался,  -  терпеливо ответил Валентин. - Значит, ты - потомок
Линно? И ты можешь это доказать?
     - В моих жилах, - ответил принц, - течет кровь Срединных Королей!
     Кровь, подумал Валентин. И еще ему зачем-то  нужен вампир. Чем там были
знамениты Срединные Короли?
     -  И  чем  же эта  кровь отличается от  крови обычных людей? -  спросил
Валентин.
     -  В ней  -  Сила,  - ответил потомок Срединных  Королей. - Заклинания,
скрепленные нашей кровью, обретают невероятное могущество.
     Сила,  подумал  Валентин.  Нет,  что-то  не  так.  Вампир его  на  трон
возведет,  а  вовсе  не  маг.  Вампир,  существо  ночи... погоди-ка!  Ночная
Гвардия?!
     Легендарная Ночная Гвардия, наводящая ужас на врагов. Неуязвимые бойцы,
проникавшие  в  самые защищенные  замки. Ночная смерть,  от  которой не было
спасения. Вампиры на королевской службе? Почему бы и нет?
     И  ведь  сходится, подумал  Валентин.  Сходится!  Именно  Негон  Второй
упразднил Ночную Гвардию - и учредил взамен своих Псов.
     - А как насчет вампиров? - прямо спросил Валентин.
     Жезл в руке принца задрожал и пошел красными пятнами.
     -  Это проклятие нашего  рода,  - едва  слышно прошептал принц. -  Одна
капля крови - и вампир становится нашим рабом.
     - Ночная Гвардия? - спросил Валентин.
     - Да,  - кивнул принц.  - Но ее больше нет.  Вампиры умирают вместе  со
своим королем. И умирают навсегда.
     -  Понятно,  - сказал  Валентин. - Значит, кровь  -  твое  единственное
доказательство?
     - Единственное и вполне достаточное, - ответил принц. - Когда я совершу
Призывание Слуги, каждый эльс признает во мне Срединного Короля!
     -  Что же мешало тебе сделать  это раньше? - поинтересовался  Валентин.
История  эльсанского принца  подошла к концу, оставалось  выяснить последние
детали - а дальше Валентина ждала собственная история. Чуть живой Розенблюм,
неработающие Т-порталы, одержимые всепангийским господством маги и короли...
Валентин переводил  дух,  разговаривая с  так кстати подвернувшимся потомком
Срединных Королей, и собирался заниматься этим как можно дольше.
     - В Эльсане, - ответил принц, - больше нет вампиров.
     - Нет вампиров?! - изумленно переспросил Валентин.
     - Нет,  - повторил его собеседник. - Мои поиски длились шесть  лет, и я
не нашел ни  одного.  Негон уничтожил их,  или заставил  покинуть Эльсан. Он
знал, что я приду, и хорошо подготовился. Он не учел только одного.
     - Чего?
     - Тебя, Фалер. Пророчество говорит, что ты найдешь мне вампира.
     - А также мага и  великого  воина, - фыркнул  Валентин. - И все это - в
благодарность за мое спасение?
     -  Да,  - просто сказал  принц. - Я  спас тебя  только потому, что того
требовало  Пророчество. Я исполнил свою часть  - исполни  и ты  свою. Или ты
считаешь, что твоя жизнь стоит дешевле?
     Над головой Валентина вспыхнул яркий магический шарик.
     - Кто это, мастер? - спросил Розенблюм слабым, но вполне ясным голосом.
     - Действительно, -  улыбнулся Валентин. -  Не пора ли нам услышать твое
имя?
     - Ты мог бы догадаться еще раз, Фалер, - сказал принц. - Меня назвали в
честь деда.
     - Линно? - спросил Валентин.
     - Твой дед - Линно Тарден? - воскликнул  Розенблюм, приподняв голову. -
В твоих жилах течет кровь королей?
     - Да! Я - Линно Тарден Второй, законный король Эльсана.
     - Вот и отлично, - сказал Розенблюм. -  Тогда, Линно Тарден Второй, дай
мне  несколько   капель  твоей  крови.  Моя   Сила  исчерпана,   а  тело  не
восстановлено и наполовину.
     - В Пророчестве,  - Линно  Второй  повернулся к  Валентину, - ничего не
сказано о том, что я должен спасать двоих!
     - Там еще много чего не сказано,  -  пожал плечами  Валентин. -  Что  ж
теперь, и вина не пить?
     Он специально выразился столь неопределенно.  Ему  хотелось посмотреть,
на что способен Линно Второй сам по себе. Без указаний Жезла.
     Будущий король  Эльсана вытянул перед  собой левую руку и ткнул острием
Жезла в запястье.
     - Ты  -  вампир?  -  спросил  он,  делая  шаг  вперед и  склоняясь  над
Розенблюмом.
     - Я маг, - ответил Розенблюм. - Не беспокойся, я знаю, что делаю.
     Он протянул Линно раскрытую левую ладонь. Капли королевской крови упали
на бледную кожу и с легким шипением впитались в нее, одна за другой.
     Валентин  почувствовал  всплекс  Силы.  Розенблюм сформировал несколько
заклятий; Линно с удивлением посмотрел на свою руку.
     - Благодарю вас, ваше величество, - сказал Розенблюм, становясь на ноги
и  тут же сгибаясь в  подобострастном  поклоне.  - Возможно,  вы  спасли мне
жизнь.
     Линно  по-прежнему  смотрел   на  свою  руку.   Да  что  ж  там  такое,
заинтересовался Валентин  и  наклонился  вперед  - тоже  посмотреть.  Ничего
особенно, Розенблюм просто заживил рану. Качественно заживил, даже шрама  не
оставил.
     - Ты не просто маг, - сказал Линно. - Ты маг, которого я ищу.
     -  А  в  чем  разница?  -  встрял  Валентин,  почувствовав,  что теряет
инициативу. - Чем отличается маг, которого ты ищешь?
     - Не каждый маг  имеет власть  над моим телом, - сказал Линно и показал
Валентину  свою  руку.  - Его  Сила дружит  с  моей.  Он  способен исполнить
Пророчество!
     -   Пророчество?  -  оживился   Розенблюм.  -   Вы  говорите  о  Темном
Пророчестве?
     Валентин  посмотрел  на  Розенблюма,  вспомнил,  что привело  его сюда,
сначала  на пыточную  плиту,  а потом и на алтарь,  - и рассмеялся.  Бедняга
Розенблюм!  Он  все  еще  думает,  что  охотится  за  Пророчеством;  а  ведь
Пророчество давно схватило его за горло!
     -  Да,  -  сказал Линно.  - Мы говорим о  пророчестве,  которое  совсем
недавно называлось Темным.
     Валентин в очередной раз сложил "апельсин" и убедился, что  королевская
кровь пошла  Розенблюму на пользу. Тот был совершенно здоров, полон  Силы и,
что самое главное, не испытывал ни малейшего  желания служить  Линно Второму
верой  и  правдой.  Его  поклон  был вызван  элементарной  осторожностью:  с
человеком, кровь которого обладает Силой, нужно держаться повежливей.
     - Значит, - Валентин перевел взгляд на Линно,  -  тебе  приглянулся мой
подмастерье? Он - тот самый маг, о котором говорится в пророчестве?
     - Да, - ответил Линно, решительно кивнув головой. - Он - один из Троих.
     -  Значит,  маг  у  нас  уже  есть,  - произнес  Валентин. Он прекрасно
понимал, что нужно послать короля без королевства куда подальше, связаться с
Донованом, выяснить,  где  находится эта злосчастная  пещера и  как поскорее
добраться   до  ближайшей  резидентуры,  -   но  вместо  этого  все  пытался
сообразить,  кем же окажется помянутый в Пророчестве  великий  воин. Пока на
эту должность  годился разве что  Слейтер,  но Избранных  Емай так и называл
Избранными - а значит, воином должен был оказаться кто-то другой. - А что ты
знаешь о воине?
     - Ты  разыщешь  его  для меня, - без запинки ответил  Линно. - Я  сразу
узнаю его, как только увижу.
     Валентин с трудом  удержался, чтобы  не  плюнуть  с  досады.  Долбанное
Пророчество!  Они тут хоть что-то без  меня  могут сделать? Колдунов убивай,
великих воинов ищи, а потом еще тьму без мрака производи.  Вот сейчас  брошу
все и смотаюсь домой!
     В запале Валентин даже потер переговорное кольцо. Но стоило тому слегка
задрожать,  обозначая возникший контакт, как  Валентин опомнился. Момент для
разговора с Донованом был не самый подходящий.
     Стоп, сказал себе Валентин. Еще немного,  и я начну делать ошибки. Воин
подождет; решим пока более насущные проблемы.
     - Пусть будет  так, -  сказал Валентин, закрывая разговор о  Троих. - А
теперь отвечай мне, Линно Тарден. Где расположена эта пещера?
     -  Во владениях эльса Геммера, - ответил  Линно, вытягиваясь в струнку.
Валентин  с  облегчением отметил, что Жезл продолжает действовать, - в шести
лигах к югу от реки Быстрянки.
     Валентин высветил перед глазами карту Эльсана и присвистнул.  Семьдесят
километров  от  столицы;  далеко же они  меня утащили.  Интересно, а который
теперь час? Двадцать  три  пятнадцать, показали  появившиеся  сбоку от карты
часы.  По местному -  пятнадцать минут шестого. У  Крайчека я появился около
трех, так  что  времени  у жрецов  было в  обрез.  Значит,  сделал  Валентин
логический вывод, где-то здесь  у них самрухары припрятаны, или того лучше -
Зверь Прямого Пути.
     - Ты пришел один? - продолжил Валентин допрос.
     - Со мной шесть человек, - ответил Линно. - Я доверяю им, как себе.
     Это он намекает, что я не должен их всех убивать, догадался Валентин.
     - Они ждут снаружи?
     - Да. Только я смог пройти сквозь заклятье, запирающее вход.
     - Куда вы направитесь дальше?
     - В Эльсан, к Негону. Пока не найден воин, я  -  эльс Лентар,  и должен
занять свое место в строю.
     - Значит, я смогу найти тебя в армии Негона?
     - Да. Но поспеши - битва может случиться в ближайшие дни.
     Дни, усмехнулся Валентин.  Какие  там  дни! С  тех пор как  Пророчество
начало сбываться, счет давно  уже  идет на часы. И это  очень кстати, раз уж
мне на роду написано торчать на Побережье до полного исполнения обязанностей
Фалера. Глядишь, к понедельнику управлюсь!
     -  Пророчество   поспешит  за  меня,  -  сказал  Валентин.  -   Ты  уже
познакомился с  магом, и  я знаю, кто будет тем  вампиром, который  возведет
тебя  на трон. Когда я  встречу воина,  способного истребить целое войско, я
тут же  направлю  его к  тебе. А  теперь  выпусти  Жезл из  рук,  - приказал
Валентин, - и снова стань самим собой!
     Линно разжал руку, и Жезл упал к его ногам.
     - Я надеялся, - сказал он, - что мы  вместе отправимся к Негону.  Жаль,
что Пророчество рассудило иначе. Я буду ждать!
     С этими словами Линно  Тарден коротко  кивнул на прощание,  по-военному
четко развернулся на сто восемьдесят градусов и  зашагал к выходу  из грота,
терявшемуся в полумраке стен.
     - Он - настоящий король, - сказал Розенблюм, когда шаги Линно стихли за
поворотом.
     - Знаю, - кивнул Валентин. - В Пророчестве сказано...
     -  Ты  нашел  Пророчество?!  -  воскликнул  Розенблюм, отбросив  всякую
сдержанность. - Где оно?
     -  Спокойней,  спокойней,  -  пробормотал  Валентин,  прикидывая в  уме
конструкцию  универсального  защитного  заклинания.  -  Сейчас  я  тебе  все
расскажу. Прежде всего, Пророчество разделено между девятью хранителями.
     - Ты знаешь, кто они?
     - Во-первых, - Валентин начал загибать пальцы, - наши ученые, собравшие
Темный  Отрывок. Во-вторых, слуги Емая, - Валентин посмотрел себе под  ноги,
где по-прежнему  лежали  мертвые  тела  жрецов. - В  третьих,  сильные  мира
сего... - Валентин на  мгновение замялся,  но  Емай не  заставил себя  долго
ждать. - Кроче, Эриох, Негон, Акоста, Линно, Марвуд и Хеор.
     Хеор?! Валентин не поверил  собственным  словам. У Хеора тоже были свои
катрены?! А я его на всю ночь - в бутылку?!
     - Кто такой Кроче? - спросил Розенблюм.
     - Один мой знакомый, - ответил  Валентин. -  Помнишь, я  заезжал к нему
перед самым Эльсаном? - Розенблюм кивнул. - А кто такой Марвуд?
     - Верховный жрец  эльсимского  храма  Вечности, - сказал  Розенблюм.  -
Сколько всего катренов?
     - Двадцать девять, - без запинки ответил Валентин.  - Семь в миру, пять
у жрецов, семнадцать у сильных.
     - Ты уверен? - напористо спросил Розенблюм. - Откуда ты все это знаешь?
     Долго объяснять, подумал Валентин.
     -  Это  знание  пришло ко  мне  здесь,  - Валентин  указал на алтарь. -
Возможно, таковы были условия ритуала.
     -  Фалер, - сказал Розенблюм, и голос  его дрогнул. - Ты понимаешь, что
значит для меня это Пророчество?
     - Понимаю, - кивнул Валентин. - Это твой шанс возобновить обучение.
     - Учитель  думал,  что  собрать его  невозможно,  -  сказал  Розенблюм,
заглядывая  Валентину в  глаза.  - Семеро  хранителей, и  один из  них - сам
Учитель! Но он ошибся! Я сделаю это!
     Хеор - ошибся? Это вряд ли, подумал Валентин. Скорее, он дал Розенблюму
задачу  на пределе его возможностей  - но все же вполне разрешимую. И к тому
же -несколькими разными способами.
     - Помоги мне,  Фалер, - прошептал Розенблюм, опуская глаза. - Ты слышал
мою клятву. Ты знаешь, на что я способен. Мне больше нечего тебе предложить,
и поэтому я просто прошу. Помоги мне!
     - Собрать Пророчество? - уточнил Валентин.
     - Да, - сказал Розенблюм, снова заглядывая Валентину в глаза. - Да?
     Похоже  на  то,  что  да, подумал  Валентин.  От этого  Пророчества  не
спрячешься.
     - Я  подумаю, -  сказал он  и указал на распростертые вокруг трупы. - А
пока -вот тебе целых пять катренов!


        Глава 14. Приказ Родины
     Рыть канавы, гнуть подковы, и камнепад терпеть, и чуму -
     Пусть велят, мы все готовы - но не велят уже. Ни к чему.

     Розенблюм понял Валентина с полуслова.  Не теряя времени  на дальнейшие
просьбы,  он шевельнул  рукой,  прибавляя  свет, и  склонился над  ближайшим
жрецом. Валентин отошел в сторону - у него были заботы поважнее, чем слушать
болтовню мертвецов.
     Прежде всего Валентин сложил руки на груди, раскрыл ладони и растопырил
пальцы. Именно эта пальцовка  показалась ему наиболее  подходящей для только
что  придуманного защитного  заклинания.  В свете  последних  событий  такое
заклинание становилось настоятельно необходимым.
     Валентин  и на этот раз доверился своей  интуиции. Времена ученичества,
когда каждое заклинание приходилось записывать на бумаге, по нескольку часов
репетировать перед  магическим  зеркалом и лишь потом выпускать в мир, давно
миновали. В последние годы Валентин все чаще и чаще формировал заклинания на
лету, опуская четкие логические схемы, ориентируясь лишь на смутные ощущения
-  красиво  ли?  похоже  ли на прежние,  проверенные формулы? не вызывает ли
дискомфорта? Вот и  сейчас  Валентин  скрестил придуманных  несколько  часов
назад  "пираний"  с  многослойным  кольцом, подсмотренным  у  Емая  в стране
мертвых, наделил кольцевые заклинания способностью накапливать Силу, добытую
"пираньями",  ограничил их  активность  несколькими  формальными  правилами,
повертел  получившийся  "бублик"  между  пальцами,  проверяя, не  сожрет  ли
заклинание своего автора, восхитился  простотой формы и хитростью содержания
- и только потом позволил заклинанию обрести жизнь.
     Бублик щекоткой прокатился  по плечам и опустился вниз, растворившись в
окружающем Валентина воздухе. Валентин удовлетворенно цокнул языком - бублик
охватывал его  плотным кольцом, защищая от любой магической атаки, и был при
этом совершенно невидим  - да что там  невидим,  неощутим! - ни для мага, ни
даже для тальмена. Все, что мог почувствовать маг, находясь в двух шагах  от
такого  бублика  - это смутное  беспокойство от того, что где-то  поблизости
есть Сила, а где, непонятно.
     А впрочем, резонно подумал Валентин, может, это только мне так кажется.
Заклинание новое, толком еще не проверенное...
     -  Розенблюм!  -  сказал   Валентин,   оторвав  своего  подмастерья  от
оживленного диалога с мертвецами. - Прощупай мою защиту - ты сможешь пробить
ее?
     -  Защиту?  - переспросил  Розенблюм,  поворачиваясь  к  Валентину.  Он
несомненно почувствовал только что совершенное колдовство и  потому наклонил
голову на  бок,  пытаясь определить, что  же такое сотворил его хозяин. - Ты
уверен, что у тебя есть защита?
     - Проверь, -  предложил Валентин. - Выпусти в меня молнию, или что-то в
этом роде.
     Розенблюм не  заставил  себя долго  упрашивать. Он поднял левую руку  и
выпустил в Валентина короткую синую молнию. Запахло озоном.
     - Не  понимаю,  - сказал Розенблюм, с  удивлением глядя на свою руку. -
Куда ушла Сила?
     Куда нужно,  подумал  Валентин. В  момент выстрела  он  прикрыл  глаза,
наблюдая  за  молнией  магическим зрением.  Разряд  чистой  Силы,  способный
парализовать человека  на несколько  часов, был перехвачен бубликом вчистую.
Бублик  приобрел  дополнительную  энергию и стал  от этого еще незаметнее; а
Валентин поздравил себя с удачным пополнением коллекции заклинаний.
     -  Ты  в  самом  деле   не   видишь?  -  спросил  Валентин,   изображая
недовольство.
     - Прости, мастер, - Розенблюм виновато развел  руками. - Я чуствую, что
рядом с тобой есть магия, но никак не могу уловить ее форму. Твои заклинания
ставят меня в тупик!
     Остается надеяться,  что он  не врет, подумал  Валентин. Сейчас  бублик
вряд   ли  способен  защитить  от  серьезных  неприятностей,  но   с  каждой
перехваченной  атакой  он  будет становиться  сильнее. Так  что  в интересах
собственной безопасности мне следует ввязываться в драку как можно чаще.
     Валентин  усмехнулся,  махнул  Розенблюму  рукой,  чтобы тот  продолжил
допрос,  и принялся вышагивать  по  гроту.  Теперь,  когда  проблема  личной
безопасности была отчасти решена, Валентин больше не мог откладывать решение
второй, куда более сложной задачи.
     Что делать дальше?
     Проще  всего было бы вызвать Донована и получить очередную  инструкцию.
Но  Валентин  имел  все  основания полагать, что Пророчество в очередной раз
повернет все  к своей  выгоде. Как  только я отклоняюсь от сценария, подумал
Валентин,  меня  тут  же возвращают обратно.  Причем во все  более грубой  и
нелицеприятной форме. Да и Розенблюму каждый раз достается по первое число.
     Так что отклоняться от сценария  мы  больше  не  будем. Ха, сказал себе
Валентин. Не будем! А ты его знаешь, этот сценарий?!
     Знаю,  подумал он  мгновением спустя. В глубине души  -  знаю. И каждый
раз, когда у меня  возникнут  сомнения,  я получу подсказку. Как получил  ее
прямо сейчас.
     Валентин повторил вслух только что вспомнившийся катрен:
     - Когда ты станешь Сыну Тьмы  подобен,  дождись  Фалера в Золотом Лесу,
чтоб ужаснуться предстоящим бедам!
     -  Что?  - вскричал  Розенблюм,  разжигая  магический  свет  до яркости
прожектора. - Я не ослышался? Это была часть Пророчества?
     - Что ж  еще, -  сказал  Валентин, морщась  от яркого света.  - Один из
катренов Акосты.
     - Так ты знаешь Пророчество?!  - воскликнул Розенблюм,  опуская руки. -
Тогда зачем же...
     Валентин раздраженно махнул рукой:
     -  Да ничего я не  знаю! Оно так командует, понимаешь?  Когда я начинаю
задумываться, что  делать дальше, я вспоминаю очередной катрен. Но  - только
один, только тот, который я должен исполнить!
     - Это  похоже на  Емая, - проворчал  Розенблюм, качая  головой.  -  Так
значит, сейчас ты отправишься в Золотой Лес?
     - Похоже на то, - согласился Валентин. Ему было немного не по  себе  от
предстоящей встречи с Акостой. Великий маг, да еще  ужаснувшийся предстоящим
бедам, - не самая безопасная компания. Но Пророчеству виднее...
     - Мне нужно  допросить  еще семерых, - сказал Розенблюм, складывая руки
на груди. - Ты обещал подумать над моей просьбой; ты готов дать ответ?
     - Еще нет, - ответил Валентин. - Закончи сперва с мертвецами.
     Розенблюм  кивнул в знак согласия и вернулся  к своему унылому занятию.
Валентин  ткнул  пальцем  в магический  шарик, убавляя свет,  и повернулся к
Розенблюму спиной.  Вот и  пришла  пора  выбирать  по-настоящему.  Исполнять
Пророчество или нет?  Ехать в Золотой Лес - или совершить еще одну попытку к
бегству?
     При последней мысли Валентина бросило в холодный пот. Он вздрогнул всем
телом, как от внезапного крика над ухом, и напрягся,  втянув голову в плечи.
Попытка  к бегству? Как бы не так, понял Валентин; скорее, это будет попытка
самоубийства.  А  то и чего похуже. Если Акоста не  дождется меня в  Золотом
Лесу, если не узнает о грядущих бедах - как сможет он их предотвратить?
     Вот оно как, сообразил Валентин. Емай свое дело знает. Молчит-молчит, а
в решающий момент тут как тут. Небось все в своих видениях разглядел - и что
с Фалером будет, и что без Фалера. Так уж мне на роду написано - Армагеддоны
предотвращать. Но Доновану я все равно позвоню.
     С этой мыслью Валентин дотронулся до переговорного кольца.
     - Ну разумеется, -  услышал он  недовольное бурчание Донована, - он все
еще на Побережье!  Солнце  светит,  птички поют, и  невдомек ему,  Валентину
Шеллеру,  что  в  родном  Эбо  уж  полночь  близится, людям спать хочется...
Кстати,  не подумайте,  что  мне наплевать,  живы  вы или  нет,  - продолжил
англичанин  уже деловым  тоном, -  в  кольце  имеется  контур  дистанционной
диагностики.  Сказать по правде, - Донован перешел на драматический шепот, -
я уже двадцать минут с нетерпением жду вашего вызова!
     -  А что ж сами не звонили? - спросил  Валентин,  для  пущего эффекта -
тоже шепотом.
     - А  смысл? - переспросил Донован и выдержал многозначительную паузу. -
На вашем месте я  вцепился бы  в кольцо при первой же возможности. А дергать
вас за палец в разгар магических битв - увольте! Вы, к конце концов, все еще
мой сотрудник.
     - Вот именно, - сказал Валентин, надеясь наконец  перейти к делу.  - Вы
знаете, что тут со мной происходит?
     -  В  общих  чертах, -  ответил  Донован.  -  Когда  вы  не  явились  к
условленному сроку, мое терпение лопнуло, и я попросил принца  заняться вами
вплотную. Он обладает способностью ощущать местонахождение любого известного
ему человека; и как вы думаете, где вы оказались?
     Меня  как  раз  везли в пещеру, подумал  Валентин. А раз Донован задает
вопрос,  то оказался  я  не  совсем там,  где можно  было ожидать. Например,
верхом на Звере Прямого Пути.
     -  Размазанным  между  Эльсаном и  предгорьями  Эльсима? -  предположил
Валентин.
     - Браво! - воскликнул Донован. - Я  вижу, вы не зря потратили последние
двадцать   минут.  Совершенно  верно  -   вас  везли   на  пряпе,  причем  в
бессознательном  состоянии, но  вполне  живого.  Я  несколько  успокоился  и
задался следующим вопросом: а кому вы,  собственно, понадобились? К счастью,
принц к этому времени  настолько заинтересовался вашими  приключениями,  что
долго упрашивать его не пришлось. Он отмотал время чуть назад и обстоятельно
познакомился с похитителями. Как вы, наверное, уже знаете, это были...
     - Жрецы Емая, - вздохнул Валентин. Его надежды удивить Донована свежими
новостями из жизни Побережья пошли прахом.
     -  Вот  именно, -  подтвердил Донован,  - жрецы Емая. Поскольку они  не
просто помешали  вам вернуться в Эбо, - что еще  можно было  истолковать как
помощь  в  совершении   Пророчества,  -  а   лишили  вас  сознания  каким-то
экзотическим колдовством и спешно вывезли из Эльсана, я пришел к выводу, что
ничего хорошего от них ждать не приходится. В лучшем случае,  предположил я,
они  постараются  взять  вас  под контроль с помощью Жезла  Повиновения, а в
худшем - использовать вас в каком-нибудь древнем ритуале.
     - Майлз, - пробормотал Валентин, - а про Жезл-то вы откуда узнали?...
     - Спектральный  анализ,  - пренебрежительно ответил  Донован. -  Или вы
полагаете,  что мы  с принцем уже  совсем ни  на что не  способны?  Итак,  в
результате  своих  размышлений  я  забил  тревогу  и  порекомендовал  принцу
экстренно  вытащить вас с Побережья, благо к тому времени некоторые  порталы
еще работали. И что вы думаете?
     - Едва пряп остановился,  -  вздохнул Валентин,  - как порталы работать
перестали. Так, что ли?
     - Совершенно верно, - подтвердил Донован.
     - Так я и знал, -  меланхолично заметил Валентин, - что  все  это из-за
меня...
     -  Совершенно  верно,  -  спокойно  сказал  Донован. -  Все сегодняшние
передряги на Побережье напрямую связаны именно с  вашей персоной. Как только
мы с принцем поняли это, ситуация снова стала контролируемой.
     Валентин  расслышал  в голосе  Донована  нотки самодовольства.  Похоже,
Майлз  был чрезвычайно обрадован тем  обстоятельством, что именно Валентин в
очередной раз  оказался  причиной  глобальной  катастрофы.  А  он,  Донован,
успешно установил и вот-вот окончательно устранит эту причину.
     - И  что  же?  Порталы  после этого  заработали?  -  язвительно спросил
Валентин, желая подпортить Доновану настроение.
     -  Как можно! -  воскликнул англичанин,  и  Валентин  почти  увидел его
округлившиеся глаза и  воздетые к потолку руки. - Как они  могут заработать,
позвольте вас  спросить? Да стоит им  заработать, как  принц тут же выдернет
вас  с  Побережья.  А  что  тогда  случится  с Пророчеством?  Да  и со  всем
Побережьем, если на то пошло?
     - Вы хотите сказать, - ошеломленно спросил Валентин, - что  пророчество
какого-то там Емая определяет функционирование Т-поля?!
     - Не сказать, - поправил его Донован. - Я хочу официально сообщить вам,
что   математическая   модель  ТМ-взаимодействий,   представленная   группой
Шаврина-Феррейры, только что успешно  прошла вторую серию тестовых испытаний
в четырех районах Побережья.
     - Тээм-взаимодействий, - повторил Валентин. - Талисманов и магии?
     Чего  я переспрашиваю, подумал он. Ведь ясно же было с самого начала...
Но почему? Почему именно сейчас? Неужели из-за Пророчества?
     - Их самых, -  усмехнулся Донован.  - Так  что, дорогой мой, я довольно
хорошо представляю, что с вами сейчас происходит. Все темные  силы Побережья
пытаются заставить вас исполнить Пророчество.
     -  Это уж  точно,  -  усмехнулся в ответ  Валентин.  -  Но  даже вы  не
представляете себе, что они тут вытворяют!
     -  Ну  вот,  -  добродушно заметил  Донован,  -  у  нас  снова  хорошее
настроение. Можно мне перейти к делу?
     -  Валяйте,  -  разрешил  Валентин.  Как  ни  странно, рассказ Донована
прибавил  ему   уверенности   в   себе.   Страна   Эбо   в   очередной   раз
продемонстрировала свое могущество, в считанные часы раскусив свежую загадку
мироздания.  А  кроме  того,  у Валентина появилась смутная уверенность, что
порталы опять заработают сразу после выполнения Пророчества.
     -  Даже  не  знаю, с чего  начать...  -  замялся Донован. Скорее всего,
притворно  -  Валентин  представить  себе  не  мог,  что  могло  бы  смутить
англичанина  по-настоящему.  - Словом, мы  с  принцем решили принести  вас в
жертву науке.
     - Это как это? - заинтересовался Валентин.
     - Ну,  попросив  вас все-таки выполнить это  злополучное пророчество, -
выдавил  Донован. -  Тут такое дело, ведутся  измерения ТМ-взаимодействий, и
чем больше  отдельных предсказаний  сбывается,  тем картина все отчетливее и
интереснее.  Я  смотрел  графики,   там  очень  четкие  разрывы  в  ключевые
моменты... Одним словом,  если бы вы и  дальше  действовали как Фалер, то мы
смогли бы уточнить модели Феррейры и Патнема в области высоких энергий. Пока
неясно,  какой  из  них отдать  предпочтение, а коррекция  Т-структур  может
оказаться необратимой... Хорошо бы все как следует проверить...
     Валентин  слушал Донована с легким недоумением, постепенно перешедшим в
беспокойство. Так сбивчиво и невнятно Донован еще никогда не говорил!
     - Постойте, Майлз, - сказал Валентин, и голос его тоже дрогнул. - У нас
что, серьезные неприятности?
     - Неприятности? - вскричал Донован, моментально  становясь самим собой.
- Талисманы вот-вот перестанут работать - вы это называете неприятностями?
     Мог бы и сам догадаться, подумал Валентин. Раз уж магия воздействует на
Т-поле  -  кстати сказать, я сам  первый  начал! -  то талисманам  и  впрямь
приходится несладко. Порталы  на  Побережье - это еще цветочки; а если у нас
климатическая коррекция выключится?!
     - Что, - тихо спросил Валентин, - у нас в Эбо тоже началось?...
     - Пока  еще  нет,  -  ответил  на  это  Донован. -  Пока что  ТМ-помехи
наблюдаются  исключительно в секторе  Побережье-Север. Но  нам  с вами,  как
безопасникам, следует готовиться к худшему!
     -  Так приказывайте, Майлз!  -  воскликнул  Валентин, ударяя  кулаком в
стену.  -  Что  я должен  делать?  Поубивать всех  великих  магов?  Затопить
оставшееся Побережье? Придушить Емая голыми руками? Или...
     Он замолк,  вспомнив  недавно произнесенный  катрен.  "Чтоб  ужаснуться
предстоящим бедам". Великие предки, Емай опять оказался прав! Вот они, беды,
тут как тут!
     -  Да  уж скорее  "или",  -  сказал  Донован.  -  Я  думаю, вам следует
исполнять  Пророчество. Только когда связанные с ним возмущения прекратятся,
мы сможем  установить,  какая  из двух  моделей  -  Феррейры или  Патнема  -
соответствует действительности. А до тех пор  я буду молча скрипеть  зубами,
глядя, как наш всемогущий принц становится все менее всемогущим.
     -  Исполнять  Пророчество,  -  произнес  Валентин.  -  Хороший  приказ.
Полностью совпадающий с моими собственными намерениями.
     - Не только  с вашими, -  ответил Донован. -  Если бы  я мог  исполнить
Пророчество за вас, силами нашей армии, авиации и флота, можете быть уверены
- оно уже было бы исполнено.
     -  А  кстати,  -  спохватился Валентин, -  об авиации и флоте. Как  там
закончилась эвакуация? Вы успели?
     - Успели, - ответил Донован. - Вы теперь наш единственный агент во всем
секторе.
     - Только будет много  хуже, - произнес  Валентин  одну из любимых своих
цитат, - если Джонстона ты  встретишь ненароком  одного.  Но  все-таки,  как
насчет воинов в доспехах?
     - Да запросто, - устало сказал Донован. - Я уже полдня как общественное
кольцо отключил.  Отбоя нет от желающих  вам помочь. Только учтите, точность
доставки сейчас - около тридцати километров. И в ближайшее время она вряд ли
увеличится.
     Валентин на секунду задумался - а не затребовать ли у Донована великого
воина,  способного уничтожить  целую  армию?  Но  благоразумие  взяло  верх.
Во-первых,  таких воинов в Эбо было слишком много, а  во-вторых, Пророчество
наверняка уже подыскало на эту должность кого-то из местных.
     -  Ну, тогда  я  пошел, -  сказал Валентин.  -  Пророчество  выполнять.
Звоните, если что!
     - В ближайшие восемь часов - вряд ли, - ответил Донован. - Пока  вы там
спасаете мир, я собираюсь  немного поспать. Так что "если что", вызывайте уж
сразу принца...
     Валентин ощутил  легкий укол в палец, означавший завершение связи.  Вот
так  позвонишь, бывало,  Доновану -  и  не заметишь, как заболтаешься. Итак,
вперед, и да помогут мне емайские боги!
     Валентин  повернулся  лицом  к  центру  пещеры.  Розенблюм беседовал  с
очередным мертвецом, выкрикивая короткие вопросы и внимательно вслушиваясь в
еще более короткие ответы. Валентин услышал несколько слов -  "дом с зеленой
крышей"  -  и понял,  что  Розенблюм добрался до  тайных катренов.  Надо  бы
поручить ему составить список, подумал Валентин,  возвращаясь к алтарю. Этих
катренов становится слишком много.
     Розенблюм резко опустил левую руку, и жрец ничком повалился на холодный
каменный пол.
     - Ты  закончил? - поинтересовался Валентин, подходя к лежащему  на полу
Жезлу Повиновения.
     -  Да, мастер, - кивнул  Розенблюм. -  Ты не солгал. Я узнал пять новых
катренов.
     - Теперь  уже старых, - заметил  Валентин, поднимая  Жезл. Он отозвался
легким подрагиванием и заметно потеплел, когда Валентин сильнее сжал пальцы.
- Я тоже закончил свои размышления.
     - И что же ты решил?
     -  Выполнять   Пророчество,  что  же  еще,  -  усмехнулся  Валентин.  -
Присоединяйся, если хочешь!
     Не дожидаясь  ответа, Валентин направил Жезл  на первого же попавшегося
ему на глаза мертвеца и шепотом - в целях эксперимента - приказал тому:
     - Встань!
     Мертвец  медленно поднялся на ноги  и  уставился  на Валентина  пустыми
глазами.
     - Проводи нас к Зверю Прямого Пути! - приказал Валентин.
     Мертвец  сделал  правой рукой  плавное движение,  приглашая Валентина и
Розенблюма следовать за собой, и двинулся в сторону, противоположную выходу.
Валентин  вопросительно  посмотрел  на Розенблюма. Тот  тряхнул  головой и с
трудом оторвал взгляд от Жезла.
     - Я иду  с тобой, мастер, - сказал он, прикладывая правую руку к груди.
- Но как же остальные катрены?
     Упрямый он парень, подумал Валентин. Не удивлюсь, если в конечном счете
Розенблюм и впрямь соберет Пророчество. Вот кто действительно годится  Хеору
в ученики. Не то что я.
     -  Раздобудь  бумагу  и карандаш, - приказал Валентин, -  и приготовься
записывать. Часть катренов я расскажу тебе по дороге; остальные мы добудем в
бою!
     С  этими словами он  поспешил за мертвецом,  успевшим подойти  к  самой
стене. Не успел Валентин сделать и шага, как послышался  низкий гул, и часть
стены отошла в сторону, открыв широкий проход. В пещеру хлынул дневной свет,
Валентин  увидел сквозь  дверной  проем кусочек  синего неба и  ускорил шаг.
Только сейчас он осознал, как надоел ему гнетущий полумрак пещеры.
     Мертвец  вышел на  свет  и  посторонился, пропуская  Валентина  вперед.
Проход  открывался  на  небольшую,  поросшую  темно-зеленым  мхом  скалистую
поляну,  со  всех  сторон окруженную отвесными  каменными стенами.  Валентин
остановился  в трех шагах от входа и огляделся. Он уже имел  дело со Зверями
Прямого  Пути -  пряпами,  как их называли  в  Эбо, -  и  поэтому  прекрасно
понимал, что скорее всего ничего не увидит. Однако вышедший следом за ним из
пещеры Розенблюм сразу же устремися вправо, указывая пальцем на бесформенный
выступ скалы:
     - Зверь-Прям! Смотри, это действительно Зверь-Прям!
     Валентин посмотрел на выступ, индифферентно  торчащий  на  том же самом
месте, и снова поднял Жезл.
     - Пусть Зверь покажется и откроет спину! - приказал Валентин мертвецу.
     Тот  сделал  несколько  пассов  руками, и Валентин  в  страхе попятился
назад.
     Он  уже имел дело с пряпами, спору  нет. Он ощущал, как  они проносятся
мимо, он знал их повадки и магические  свойства. Он знал  даже, что оседлать
пряпа можно, только  если  тот откроет  спину. Но  никогда еще  Валентин  не
сталкивался с пряпом лицом к лицу.
     Вот уж пряп  так  пряп,  подумал  Валентин, судорожно вцепляясь в Жезл.
Выступ скалы  увеличился  в размерах,  и  теперь  перед Валентином сидела на
четырех  сложенных  как  у  кузнечика  задних лапах  огромная  бурая  тварь,
состоявшая из сотен острых  шипов, доброго десятка костлявых  конечностей  и
мелко  дрожащего, переливающегося  радужными  полосами  бесформенного  тела.
Впереди этого ходячего ужаса помещалась довольно маленькая, вытянутая вперед
голова с пастью, закрытой толстыми, плотно сжатыми  губами. Вот с пастью ему
не повезло, подумал Валентин. К  такому телу голову тираннозавра - и никаких
Темных Сил не надо. Все и так бы со страха померли.
     Пряп привстал на  задних лапах и неожиданно  плавно развернулся  боком.
Шипы  на  его спине  разошлись в стороны,  открывая  взору  четыре  плетеных
кресла, снабженных пристяжными ремнями. Позади  кресел  торчали корзины  для
поклажи, а впереди, на специальном помосте, располагалась игольчатая карта -
пункт управления Зверем Прямого Пути.
     - Это для нас? - спросил Розенблюм, оглядываясь на Валентина.
     - Для  нас,  для  нас, - пробормотал  Валентин,  осторожно подбираясь к
пряпу. - Надеюсь, у него на карте есть Золотой Лес.
     - Сейчас посмотрим, - в отличие от Валентина, Розенблюм воспринял пряпа
совершенно спокойно. Он подбежал  к  открывшемуся между шипов проходу, ловко
вскарабкался  вверх  по свисавшей вниз веревочной лестнице и  склонился  над
картой. - Да, мастер! Все в порядке!
     - Ну, коли в порядке...
     Валентин  с сомнением приблизился к сплошной стене полуметровых  шипов.
Он знал, конечно,  что эти шипы  прокалывали вовсе  не врагов пряпа, а  саму
реальность,  позволяя зверюге  перемещаться  по совершенно  прямым линиям  -
сквозь деревья, скалы и даже целые города. Когда пряп расправлял свои  шипы,
его тело теряло плотность, становилось призрачным, просачиваясь сквозь любые
преграды.  В  принципе   Валентин  знал,  каким  образом  достигается  такое
состояние вещества  - какие-то там  магические квантовые резонансы  - и даже
сам  использовал  его  в  своих  представлениях.  Но  каждый  раз,  выполняя
прохождение сквозь стену, Валентин клялся, что  это в последний  раз.  А вот
пряпы жили с такой магией  уже не одну тысячу лет,  и  жалоб от них по этому
поводу никто пока что не слышал.
     Еще раз покачав головой,  Валентин  вдел  носок  своего сапога в нижнее
кольцо веревочной  лестницы,  ухватился за  следующее кольцо и полез наверх.
Вопреки ожиданиям, пряп даже не  пошевелился. Валентин благополучно добрался
до кресла и только тут сообразил, что пряпом нужно будет как-то командовать.
     - Ну-ка,  - пробормотал он, наставляя  Жезл  себе  под  ноги. -  Закрой
спину!
     Пряп  вздрогнул   всем  телом,   шипы  со   свистом  рассекли   воздух,
колыхнувшись  взад и вперед. Валентин посмотрел налево -  прохода больше  не
было.  Окружающий мир потускнел,  шипы  мелко  дрожали,  готовясь  разорвать
реальность в клочья.
     - В Золотой Лес? - спросил Розенблюм, одной рукой хватаясь за поручень,
предусмотрительно установленный  у игольчатой  карты, а  другой вынимая иглу
управления.
     - Так точно, - кивнул Валентин, застегивая на животе широкий ремень.
     Розенблюм вытащил иглу на всю ее полуметровую длину и резко вонзил ее в
карту. Пряп загудел и затрясся, шипы засвистели, как тысяча бешеных стрекоз.
Валентин почувствовал, как немеют руки  и ноги. Пряп уходил  в  Прямой Путь,
прочь из привычного мира.
     Валентин еще раз посмотрел  влево - и убедился, что между  мельтешащими
взад-вперед  шипами нет ничего, кроме ровного серого света. Розенблюм отошел
от  карты,  сел  в свободное кресло и  тоже  застегнул ремень. Потом щелкнул
пальцами,  материализовал  лист  бумаги и толстый, достойный  самого  Бранбо
карандаш.
     - Я готов записывать, мастер! - сказал он, поворачиваясь к Валентину.
     - Пиши, -  ответил  Валентин.  -  Хранитель,  двоеточие,  Альгин Кроче.
Катрен первый. Когда маги лишатся  своей магии, а Избранных погонят по полям
подобно скоту, приветствуй наступление Времени Темных Сил! Записал?
     -  Времени  Темных  Сил? - спросил  Розенблюм, роняя  карандаш.  -  Так
Пророчество - о Времени Темных Сил?
     -  Вот  еще! - возмутился Валентин. -  Пророчество  -  обо мне! А Время
Темных Сил - всего лишь второстепенный враг, вроде Негона или Эриоха.
     - Боюсь, что ты  ошибаешься, мастер, - проговорил  Розенблюм,  подбирая
упавший  карандаш.  - Время  Темных Сил - враг  куда более страшный, чем все
маги и короли Побережья вместе взятые. Ты слышал легенду о Поднебесной?
     -  Слышал, - ответил  Валентин.  А также  видел,  щупал  и  досконально
проверял, подумал  он  про  себя. И нашел не  шибко достоверной. -  Я слышал
также,  что  ее  выдумал  сам  Яппур,  чтобы избежать обвинений  в  массовых
убийствах.
     - Это ложь,  - убежденно произнес  Розенблюм.  -  Когда Яппур  пришел в
Поднебесную, там уже не было живых. Ни одного человека, ни в одном из тысячи
городов.
     -  Ты сам  видел  это, -  поинтересовался Валентин,  - или тебе  кто-то
рассказал?
     - Я все видел сам, - твердо сказал  Розенблюм. - Когда Учитель совершал
ритуал погружения в прошлое, мы с Талионом были его спутниками. Там не  было
живых, Фалер. Только хрупкие белые кости на  пустых улицах. Если бы ты видел
такое, ты никогда бы не стал смеяться над Временем Темных Сил.
     - Ну хорошо, - согласился  Валентин. - Будем считать, что Время  Темных
Сил  -  наш  главный  враг...  Твой  главный  враг  бездушен  и   безлик,  -
продекламировал  он  внезапно  вспомнившиеся  строчки,  -  узнать  его сумей
наполовину, изведав в муках долю Сына Тьмы.
     -  Это  катрен!  -  воскликнул  Розенблюм.  -  Твоим  голосом   говорит
Пророчество!
     Точнее,  его автор,  подумал  Валентин. Вспомнив катрен, он вспомнил  и
остальные  подробности.  Что  катрен  этот также принадлежит Акосте, что это
второй  и   последний   из  выданных  ему   катренов,   что  главным  врагом
действительно названо Время Темных Сил - и что пришельцы имеют к этим Темным
Силам самое прямое отношение.
     -  Ну так записывай,  -  сказал  Валентин. - Хранитель: Акоста.  Катрен
первый. Твой главный враг...
     - Уже записал,  -  перебил его Розенблюм. -  Теперь  ты понимаешь,  что
такое Время Темных Сил?
     -  Понимаю,  -  кивнул  Валентин.  - Это главный враг  Ювелина  Акосты.
Записывай дальше: хранитель Кроче, катрен второй...
     Розенблюм  посмотрел на Валентина,  как на удава - и послушно склонился
над  листом бумаги.  Вот так-то лучше, подумал  Валентин.  Будет мне  каждый
подмастерье  указывать, кто  у  меня  главный  враг! Справимся мы  с  вашими
Темными  Силами;  не  уверен, что  совсем уж без  жертв  и разрушений  -  но
справимся.
     Решив так,  Валентин принялся  диктовать Розенблюму оставшиеся катрены.
Розенблюм  послушно   записал  их,   больше  не  пытаясь  привлечь  внимание
начальства к  могущественным и бездушным врагам.  Закончив, Валентин прикрыл
глаза и высветил перед собой карту Эльсана с часами в левом верхнем углу.
     По прямой от хребта Геммер, нависшего над рекой Быстрянкой, до Золотого
Леса, раскинувшегося у западного склона симмерских  гор, было  просто  рукой
подать - сто двадцать километров. Однако "рукой подать" - это с точки зрения
эбовских скоростей,  где меньше ста  километров в  час никто  не  ездит.  По
меркам  Побережья,  где  даже самрухары  летали на своей  магической  тяге с
черепашьей  для  птиц  скоростью  - около  тридцати  километров в час  -  до
Золотого  Леса  было чертовски далеко.  Валентин уныло посмотрел  на часы  -
прошло  еще  только двадцать минут с того  момента,  как Зверь  Прямого Пути
распустил  свои шипы. Ехать до Золотого Леса предстояло еще несколько часов.
Точную скорость пряпов  Валентин не помнил, но раз  уж их  главная  ценность
заключалась   в   способности   угнаться  за  еле   ползущими   самрухарами,
рассчитывать  на  быстрое завершение  путеществия  не приходилось.  Валентин
решил потратить  выдавшиеся нежданно-негаданно свободные  часы на  то, чтобы
составить  генеральный план  выполнения  Пророчества,  и  открыл рот,  чтобы
попросить у Розенблюма бумагу и карандаш.
     -  Золотой Лес, - удивленно  сказал Розенблюм, привставая  в кресле. Он
наклонился в сторону  карты, всмотрелся  в  расположение игл -  и расстегнул
ремень. - Золотой Лес, мастер! Мы прибыли!
     Постоянный  стрекот   шипов,  сопровождавший   Валентина  всю  поездку,
медленно стих. Валентин прикрыл глаза, позволяя  ясновидению определиться на
местности.  Все верно - его  окружали знаменитые  на все Побережье "золотые"
деревья, чей магический спектр Валентин знал назубок. Вот только молодильных
яблок  на  деревьях уже  не  было  -  их еще  в  августе  собрали  подчистую
эльсимские храмовники. Значит, и в самом деле приехали, подумал Валентин.